Чтобы перейти от слов или, скорее, от мыслей к делу, мне потребовалось много времени. Несмотря на показную браваду беспризорника и смелость, с которой я воровала, я стеснялась стучать в двери и проситься в прислуги. Воровать и работать на других людей – очень разные вещи. Когда ты воруешь, то не спрашиваешь ни у кого совета. А тут надо было встречаться с людьми, которые судили тебя и создавали о тебе свое мнение. Мне было сложно перейти невидимую черту и начать просить о помощи.

Но время шло, и я все четче осознавала, что пора убираться с улиц. Я помылась, причесалась и пошла искать работу с проживанием.

Я решила начать поиски в районе El Calejon, который, по словам Милли, был самым перспективным. Здесь жили богатые люди. Я предложила членам своей банды пойти со мной. Мы толпой начали ходить от дома к дому, но все произошло так, как предсказывала Милли: завидев группу беспризорников, люди или не открывали нам, или наотрез отказывали. Тогда я сказала друзьям, что хочу заниматься этим одна, и распрощалась. Тогда я не подозревала, что уже никогда их не увижу.

Я шла от дома к дому, обливаясь потом от жары. В горле пересохло, я чувствовала себя подавленной и одинокой. Все жители отказывались от моих услуг. Я так устала слышать отказы, что была готова сдаться и отправиться восвояси. Но тут я вспомнила эпизод из моей жизни в джунглях – когда я в первый раз наблюдала, как обезьяна разбивает бразильский орех. Животное долго и упорно работало, чтобы добраться до вкусной сердцевины. Обезьянка сначала нашла подходящий камень, которым можно разбить орех, а потом – место, где удобно это сделать. Она без устали стучала по ореху камнем, пока не послышался звук расколовшейся скорлупы. По своему опыту я знала, что самые вкусные орехи оказывались почему-то самыми твердыми. Орех мог расколоть только достойный, тот, кто это заслужил своим трудом. Эта мысль придала мне сил.

Я возвращалась в этот район каждый день. Я не сдавалась. Это был большой район, некоторые двери мне не открывали, и я раз за разом приходила к ним в надежде, что хозяева вернутся и согласятся на мое предложение. В конце одной улицы стоял дом, в который я стучалась несколько раз, но там никого не было. Я решила снова постучать в его дверь. И дверь не только открылась – за ней показалось знакомое лицо.

Это была Консуэла, работавшая рядом с парком Сан-Антонио. Та самая Консуэла, которая мне улыбалась и с которой я любила поболтать.

– Ну ничего себе! Пони Мальта! – воскликнула она.

Я мысленно поблагодарила Бога за то, что ни разу у нее ничего не своровала, когда мы сидели вместе на скамейке и она шила.

Я обрадовалась и широко улыбнулась.

– Привет, Консуэла, – сказала я.

– Что ты делаешь в наших краях? – спросила она.

– Прошу твоей помощи, – ответила я.

С ее лица исчезло радостное выражение.

– Вот как, – медленно проговорила она. – Я надеюсь, ты не собираешься просить денег.

– Нет, Консуэла, совсем нет, – заверила ее я. – Я хочу наняться к вам в дом прислугой. Совершенно бесплатно.

Консуэла очень удивилась.

– Зачем тебе это надо? Скажи честно, чего ты хочешь? – спросила она.

– Я устала жить на улице. Я хочу жить в доме и помогать людям с уборкой, стиркой и на кухне. Хочу жить как нормальные люди, – заверила ее я.

Я не знала, что еще сказать. Консуэла увидела, что я говорю искренне.

– Я обещаю, что не буду мешать. И честное слово, я работы не боюсь, – добавила я.

Консуэла улыбнулась.

– Я в этом уверена, – сказала она, – но пойми, что это не мой дом, а дом моих родителей. Я должна их спросить.

Она на секунду задумалась. Я испугалась, что она передумает и откажет или предложит прийти на следующий день, но Консуэла приняла решение на месте.

– Подожди здесь, – сказала она, – и никуда не уходи.

Несколько минут я ждала на пороге. Это был очень красивый дом с тяжелой деревянной дверью, как в старых церквях. Он был полной противоположностью развалюхе, в которой Анна-Кармен держала свой бордель. Судя по всему, здесь жили богатые люди.

Дверь снова открылась, и на пороге появились немолодые мужчина и женщина. У мужчины было благородное лицо, вероятно, в молодости очень красивое, волосы с проседью, аккуратно подстриженная бородка. Он выглядел очень ухоженным, и, судя по рукам, ему недавно сделали маникюр. Женщина оказалась не такой красивой. Она была пухлой и чем-то напоминала хомяка. На ней было широкое платье с массой оборок и огромное количество золотых украшений.

– Это мои родители, – сообщила Консуэла.

– Ух, какая ты грязная! – заметила женщина. Они осмотрели меня с ног до головы, словно машину, которую собираются купить, или фрукт, который хотят съесть.

– Я сошью ей платье, – предложила Консуэла. – Я с ней давно знакома. Ее зовут Пони Мальта. Она маленькая, но трудолюбивая и сильная. И она не такая уж грязная, если учитывать условия, в которых она живет.

Мне хотелось обнять Консуэлу за такую рекомендацию. Она очень хорошо «преподнесла» меня своим родителям. Потом она сказала, что я буду убирать дом и не прошу никаких денег за свои труды.

– Хорошо, – сказал мужчина, – возьмем ее и посмотрим, что из этого получится. – Он уставился на меня своим темными глазами, и его брови сошлись на переносице. – Главное – не воруй, – сказал он. – Обещаешь?

– Обещаю, – ответила я. – Спасибо вам огромное.

«В городе все-таки встречаются хорошие люди», – подумала я. Я была рада тому, что нашла работу и дом.

– Как тебя зовут? – спросила жена хозяина дома.

– Пони Мальта, – ответила я.

– Потому что она очень маленькая, – объяснила родителям Консуэла. Ее отец снова смерил меня взглядом с ног до головы.

– Давайте назовем ее Розальбой. Консуэла, отведи ее в ванную. От нее за версту воняет, – сказал он.

Я обрела новое имя и новую жизнь. Через несколько часов я стала такой чистой, что кожа скрипела, и у меня было собственное место для сна. Теперь мне не надо было воровать. Мне казалось, что я попала к небожителям. Я стала служанкой и уборщицей в доме семьи Сантос.

У супругов Сантос был огромный дом, в котором жили они и пятеро их детей. Старшему, по имени Хуан, было сорок пять лет, и вид у него был самый устрашающий. Кроме него были Альфонсо, возрастом чуть за тридцать, и самый младший, Педро. Девушки были немного моложе Алфонсо: Эстела и моя спасительница Консуэла, которой тогда было тридцать два или тридцать три года.

За домом располагался квадратный дворик, где в кадках и горшках росло много растений и жило несколько ручных птиц. Мне сразу же поручили избавиться от пыли на ступеньках дома и в этом дворике. Кукута – город, в котором очень много пыли, покрывающей все открытые пространства. Консуэла дала мне совет, как вымести пыль, чтобы она не поднималась в воздух. Надо спрыснуть пол водой и замести собранную кучку пыли на газету со смоченными краями. Это очень эффективный способ уборки, которым я пользуюсь по сей день.

На меня возложили обычные обязанности по уборке и помощи на кухне. Я мыла посуду, помогала готовить и выносила мусор. За это мне предоставили коврик под крыльцом у выхода во дворик. Вместо подушки я подкладывала под голову стопку газет. Во дворике жило несколько собак, компании которых я была только рада. И меня хорошо кормили.

Однако прошло несколько недель, и мне стало скучно. Я получила кров и еду, но потеряла друзей. Я снова жила как привидение: никто не обращал на меня внимания, никто со мной не разговаривал. Я стала такой же невидимой, какой была у Анны-Кармен.

Кроме того, я жила взаперти. Ворота на улицу были высокими, и их всегда держали закрытыми. На две скобы, приделанные к задней стороне ворот, клали тяжелое бревно. Я не могла ни дотянуться до бревна, ни поднять его.

Из небольшого окошка на втором этаже можно было перелезть на ветку дерева меликокки. Плоды меликокки похожи на лайм, но по вкусу напоминают личи. У этого дерева глянцевые листья, похожие на острия копий. Когда мне становилось одиноко, я залезала на него и проводила время в густой зелени в компании птиц и насекомых. Я хорошо чувствовала себя только на природе и часто вспоминала свою обезьянью семью – как они иногда меня дразнили, как выискивали у меня в волосах насекомых, как мы играли. Я очень по ним скучала! Дни, проведенные в джунглях, так сильно отличались от моего нынешнего существования, когда никто из людей не хотел со мной дружить.

Но я не сдавалась. Я решила терпеть все трудности и быть благодарной семье Сантос за то, что они дали мне возможность изменить свою жизнь. Возможно, они оценят мой труд, и тогда мое положение станет иным. Они начнут говорить мне «С добрым утром!» и пригласят за свой стол во время еды.

Но всем моим мечтам не суждено было сбыться, и позже я горько пожалела, что постучалась в эту дверь. В Колумбии много хороших людей, но мне не повезло – я попала в дом Сантос. Дело в том, что Сантос была одной из самых известных семей в криминальном мире города.

Все преступники ведут себя скрытно. Информацию о деятельности семьи я получала постепенно, из обрывков разговоров и на основе наблюдений. В дом часто приходили хорошо одетые бизнесмены, но я долго не могла понять, каким бизнесом они занимаются. Они курили длинные сигары и держали в руках кожаные «дипломаты». Офис главы семьи находился в той части дома, куда меня не пускали.

Иногда, когда я убиралась, до меня доносились обрывки разговоров. Я сама мало говорила, и поэтому члены семьи считали, что я плохо понимаю разговорный язык. Я действительно говорила с ошибками, но мои языковые способности сильно недооценивали: я все понимала. Разговоры мужчин касались в основном денег. Семья Сантос была очень богатой. Судя по тому, что мне удалось услышать, Сантос вымогали деньги или обманывали людей. Несколько раз в разговорах проскользнуло страшное слово «убить».

Вообще-то это открытие меня не сильно испугало. Я жила на улице и знала, что многие колумбийские бизнесмены занимаются разными темными делами. В то время в стране бизнес был тесно связан с преступностью. Я боялась только одного члена семьи – старшего сына Хуана, который точно был связан с местной мафией. Мне даже казалось, что настоящим главой семьи был Хуан, потому что к нему приходили очень подозрительные друзья. Возможно, у его родителей не было выбора и они должны были помогать сыну во всех его преступных начинаниях.

Впрочем, Альфонсо был профессиональным грабителем и взломщиком, а Педро постоянно приносил в дом золото и драгоценности. Видимо, девушки помогали своим братьям. Мужчины могли вернуться домой в три часа ночи и начать переносить в дом оружие, боеприпасы, дорогие часы и драгоценности. Я должна была прятать их оружие под мусорными бачками на веранде.

Я многого насмотрелась, когда жила на улице, но обилие оружия в доме Сантос меня пугало. Чем больше я узнавала об их бизнесе, тем сильнее начинала бояться. Я знала, что они поджигают дома своих конкурентов. Они все очень хорошо продумывали и планировали, чтобы все выглядело как несчастный случай.

Получилось, что я в очередной раз попала в плохой дом с плохими людьми. Как и в борделе Анны-Кармен, вокруг было много мужчин, и если эти мужчины обращали на меня внимание, то их намерения были совсем не добрыми.