Попетляв по коридорам, Сайрус привел Франческу в узкую комнату с длинным столом в окружении разномастных стульев. На стене мерцали две свечи, слегка тянуло древесным дымком. После залитой солнцем и продуваемой всеми ветрами взлетной площадки комната казалась теплой уютной норой.

– Кают-компания, – пояснил Сайрус. – Ты голодная?

– Как волк среди зимы. Не помню, когда последний раз ела.

Сайрус подал ей стул и направился к двери в кладовую. Франческа села, только теперь чувствуя, как разом пропадают сотни впивавшихся в бедра и икры крохотных иголок. Еще бы, она ведь с предрассветной темноты на ногах.

– Вот так же ты охала каждый вечер, когда возвращалась из лечебницы! – крикнул Сайрус из кладовой.

Охала? Франческа никогда за собой такого не замечала. Хотя, если припомнить хорошенько, пожалуй, был какой-то жалобный стон. Она помассировала левое плечо.

– Здесь можно говорить?

Сайрус вернулся с оловянным кувшином и тарелкой, поставил на стол остроземские лепешки и тонко нарезанный твердый сыр, а потом разлил воду по глиняным кружкам.

– Если негромко, то вполне. Более укромного места в башне все равно не сыщешь.

Франческа завернула в лепешку ломоть сыра.

– Значит, теперь ты согласен, что мы овцы, лезущие в пасть к ликантропам? – спросила она, откусывая. Хлеб оказался слегка черствым, зато сыр был зрелый, щедро отдающий весь накопленный за сезон вкус. Рот наполнился слюной.

– Мы не лезем, Фран, нас толкнули.

– Думаешь, Дейдре нас подставила? – Франческа откусила еще.

– Может быть, – запивая водой сыр, кивнул Сайрус. – А может, кто-то другой.

Франческа поспешно дожевала лепешку.

– Слишком уж несоразмерные усилия, чтобы намекнуть свежеиспеченному клирику и не самому высокопоставленному иерофанту о грядущей попытке политеизма поднять голову.

– Не надо метафор, Фран, – устало попросил Сайрус. – Давай попроще.

– Хорошо. – Она проглотила еще кусок. – О назревающей второй гражданской, пропади она пропадом. И все равно непонятно. Зачем городить такой огород, чтобы натолкнуть нас на догадку? И что нам теперь с этой догадкой делать?

Сайрус прицепил вуаль.

– Не знаю. Но Дейдре не ошиблась насчет меня – я действительно о происходящем в Авиле понятия не имел. Так что можешь убрать свою треклятую удавку. – Он похлопал по груди. – Теперь мы в одной лодке.

– Да? – Франческа скатала еще лепешку. – И давно ли?

Откусив очередной кусок, она посмотрела прямо в карие глаза Сайруса. Как же мешает эта его неизменная вуаль – поди пойми, хмурится он, улыбается или ухмыляется.

– Я иерофант и остроземец, – начал Сайрус, выдержав взгляд Франчески. – Разве я могу остаться в стороне, не пытаясь предотвратить вторую гражданскую? Я влип точно так же, как и ты.

Франческа не сомневалась в его искренности, и все же… Что-то он недоговаривает.

– В каком смысле «как и я»?

– Дейдре сказала, что я понадобился Тайфону как прикрытие? Как не подозревающий о происходящем?

Франческа кивнула.

– Она имела в виду зреющий в городе бунт, о котором я действительно ни сном ни духом. Это сейчас я состою небесным дозорным при канонистке Кейле, но ведь последние три года я служил под началом капитанов, назначаемых Небесным двором. Нигде, ни в Остродеревье, ни в королевском флоте, я не слышал, что Кейла собирается восстать. Так зачем прикрываться иерофантом-роялистом, преданным Селесте, у которого даже мысли не возникает о нависшей над городом угрозе? Что это за прикрытие такое?

Франческа наконец поняла, к чему он ведет.

– Как истый монотеист, ты должен усыпить подозрения других монотеистов, – подытожила она и отпила из кружки. Вода оказалась холодной и вкусной. – Политическая дымовая завеса.

– Именно. – Сайрус рассеянно коснулся ее руки. Франческа отодвинулась. Сайрус, опомнившись, убрал руку. – Но… перейдя дорогу политеистам, я рискую оказаться их мишенью и первой жертвой грядущей гражданской войны. Если не проявлю осторожность.

– Прелестно, – хмыкнула Франческа и положила лепешку. – Дай угадаю, значит, теперь ты хочешь метнуться к вышестоящим верноподданным Селесты и выложить им свои подозрения?

Сайрус покачал головой.

– Я не могу выдвигать обвинения без доказательств. Поэтому и говорю, что, как и ты, увяз по уши. Мой долг – выяснить, что здесь происходит, и доложить Небесному двору, чтобы…

– Не упустить удачную возможность выслужиться и стать капитаном, – усмехнулась Франческа.

– Что? – недоуменно заморгал Сайрус.

– Ты ведь сам рассказывал, какая у вас суровая конкуренция. Что кораблей мало, а капитаны живут долго… Без связей при Небесном дворе или особых заслуг кандидат в капитаны может своего корабля сто лет ждать. Но если ты, – она подбавила официоза в голос, – представишь Небесному двору доказательства назревающего бунта, то мгновенно окажешься на особом счету.

Сайрус скрестил руки на груди.

– Такие мысли у меня тоже мелькали, не скрою. Но главное сейчас не это.

– Разумеется. Ты просто хочешь сделать правильный выбор, – подмигнула Франческа. – А кто, скажи на милость, хочет сделать неправильный? Но объединиться со мной ты решил вовсе не поэтому. Пламя небесное, Сайрус, тебе просто некуда от меня деться, поскольку я держу на крючке твое сердце. Назови мне хоть один более весомый повод для сотрудничества.

– Досадить тебе своим присутствием, – глухо буркнул он.

– Так и знала! – от души рассмеялась Франческа.

– Значит, мы все-таки заодно? Или ты…

– Ш-ш-ш, – шикнула Франческа, хватая его за руку. – Помолчи.

– Что такое?

Франческа почувствовала, как натягиваются канатами мускулы под зеленой мантией.

– Я не… Мне показалось… – Сформулировать, что именно ей показалось, Франческа не могла. Неясное золотое свечение? Но для заклинания оно слишком слабое. Если только…

Поднявшись, она обернулась к двери. В темном коридоре стояли двое – мужчина и женщина в черных мантиях.

Они умудрились приблизиться к кают-компании абсолютно бесшумно, не выдавая себя ни малейшим движением. И никаких проблесков чар Франческа не заметила. Если бы они хотели пошпионить, прикрылись бы субтекстом.

– Здравствуйте, магистры, – скованно приветствовала она вошедших.

Сайрус проскреб по полу ножками отодвигаемого стула.

– Клирик Франческа де Вега? – осведомилась женщина.

– Да.

– До нас дошли вести из города. Афазия прекратилась. Никто не знает, откуда она взялась и что ее вызвало. Мы прибыли на только что пришвартовавшейся «Королевской пике». Можно к вам?

– Прошу, – нейтральным голосом ответила Франческа.

Гости почти синхронно шагнули в кают-компанию. Женщина оказалась высокой, стройной, с оливковой кожей и тонкими чертами лица. Длинные собранные в хвост волосы, даже в полумраке мерцающие, словно снег, унизывало несколько серебряных колец с бирюзой – традиционное украшение вердантских аристократок.

Мужчина был редкостным красавцем ей под стать – большие глаза, выразительные скулы, кожа цвета обжаренных кофейных зерен и каскад свитых блестящими шнурами волос.

Только теперь Франческа заметила, что гостья не отнимает руки от плеча своего спутника, а глаза ее напоминают оттенком отбеленную бумагу. Вот откуда слаженность движений.

В годы учебы в Астрофеле Франческе не раз попадались чарословы, ослепшие от чтения бесчисленных магических текстов, – потеря обычного зрения компенсировалась у них обостренным восприятием чарословских рун. Но слепота, как правило, настигала совсем уж дряхлых старцев, живущих на свете не первую сотню лет, убеленных сединами, согбенных, тогда как вошедшая в кают-компанию женщина держалась прямо, и морщин у нее почти не было, а двигалась она с грацией юной нимфы.

Загадку разрешила блеснувшая на черной мантии нашивка в виде серебряной восьмиконечной звезды на красном поле. Такой знак носили только деканы Астрофела, а значит, Франческа напрасно удивлялась молочному туману в глазах обладательницы гладкой, почти юной кожи: на должность астрофельского декана попадали только самые могущественные чарословы, старившиеся крайне медленно.

– Давайте сядем, – предложила гостья, нащупывая стул и опускаясь на сиденье.

Франческа с Сайрусом молча последовали ее примеру.

– Я магистра Вивиан Нийоль, заместитель вице-канцлера Астрофела. А это мой коллега – магистр лингвистики Лотанну Акома, – представила она красавца, застывшего за ее спиной. Тот скованно кивнул сперва Франческе, затем Сайрусу.

– Мы прибыли из Триллинона по важному делу, и мне нужно посоветоваться с вами как с целителем.

– Вы проделали такой путь ради консультации? – притворно изумилась Франческа. – Я и не знала, что моя слава настолько…

– Нет, – улыбнулась магистра Нийоль, – я пересекла континент не для того, чтобы пожаловаться на боль в суставах.

– Тогда, вероятно, ваш спутник? Судя по кислому выражению лица, у него нелады с желудком. Может быть, несварение?

Темнокожий красавец смерил Франческу надменным взглядом, не меняясь в лице.

– А вы забавная, – еще шире улыбнулась его спутница и, не дожидаясь реакции Франчески, продолжила, смягчив тон: – Зовите меня Вивиан, вы ведь больше не связаны с магической академией, так что долой условности.

Франческа сложила руки на коленях.

– Рада это слышать, Вивиан. Мне не хотелось бы напоминать, что, будучи клириком, я вам уже не подчиняюсь. Но зовите меня Франческа, не стесняйтесь.

– Весьма дипломатично, Франческа, – благосклонно кивнула гостья. – И не беспокойтесь, я не собираюсь вами командовать. Мне кажется, у нас и без того найдется достаточно общих интересов для сотрудничества.

– Вот уж не думала, что маги вашего ранга снисходят до сотрудничества.

– Вы правы, дорогая, это не мой конек. Мне привычнее, когда ходят на задних лапках и ловят каждое слово – вот как наш юный Лотанну. Только что мысли не угадывает.

Стоящий за спинкой стула чарослов фыркнул.

– Что ж, тогда мне в противовес придется упрямиться вдвойне, – едва заметно улыбнулась Франческа.

– Не сочтите придиркой, но вы довольно необычно изъясняетесь, – отметила Вивиан. – Это не акцент, хотя я бы предположила, что вы родом из Верданта. Что-то есть в вашей речи такое, неуловимое…

– Я выросла в Паленых холмах, на границе Верданта и Остроземья. Это глухие места, и люди там говорят как встарь. – Франческа метнула сердитый взгляд на Сайруса, но тот сидел с замкнутым лицом и не сводил глаз с Вивиан.

– Как встарь… – повторила Вивиан. – Да, пожалуй. Странно, я родилась в эпоху, когда так говорили все. Но я давно эту манеру речи утратила, а вы нет, хоть вы намного моложе. Загадочный феномен.

– Как рыба о четырех ногах, – согласилась Франческа. – Кстати о странностях, почему вы не заведете фамильяра, чтобы смотреть его глазами?

– У меня есть фамильяр, – вздохнула Вивиан. – Моя давняя наперсница, койот с серебряной шкурой. Зовут Иста. К сожалению, ее нельзя было взять на корабль. Привезти ее в Авил тоже не представлялось возможным – по причинам, о которых вы вскоре узнаете. И здесь мы возвращаемся к тому, зачем мне понадобилась ваша помощь.

– Простите, что перебиваю, магистра, – откашлявшись, вмешался Сайрус. – Я Сайрус Аларкон, небесный дозорный Авила. Прежде чем просить нашей помощи, не могли бы вы объяснить, что привело вас в Авил?

– Нашей помощи? – Вивиан приподняла снежно-белую бровь. – Я обращалась только к клирику.

– О… Мне показалось… – Сайрус, смешавшись, стиснул руки на коленях.

– Я буду счастлива заручиться и вашей поддержкой, мастер-иерофант, – спокойно продолжила Вивиан.

Сайрус выпрямился.

– Тогда, надеюсь, вы удовлетворите мое любопытство?

Вивиан расширила слепые глаза.

– Право слово, давненько юноши не просили меня об удовлетворении, я уже и забыла, как его дарить. – Она картинно обмахнулась изящной ручкой. – Вы слышали, Лотанну? Как думаете, удастся мне?

– Вивиан, вы их пугаете, – проговорил Лотанну невозмутимо, по-прежнему не меняя сурового выражения лица.

Франческа залилась краской.

– Мы не… – начала она, но осеклась, посмотрев на Сайруса.

Еще несколько минут назад она расхохоталась бы, увидев его пылающие огнем щеки. Но теперь, в присутствии этой старой лисы, она готова была ему посочувствовать.

– Простите, если смутила, Франческа, – непринужденно улыбнулась Вивиан.

Франческа посмотрела на нее в замешательстве. Гостья сидела довольная, словно кошка, проглотившая ворону. Замешательство тут же сменилось досадой – получить своим же оружием, острым словом, от какой-то старой ведьмы?

Франческа лихорадочно подыскивала уничижительный ответ, но так ничего и не придумала.

– Мне тоже любопытно узнать, что вас привело, – сказала она наконец.

– Извольте, – кивнула Вивиан. – Мы с Лотанну прибыли с дозволения Небесного двора, чтобы провести одно расследование. Точнее, найти одного беглеца.

Франческа сжала кулаки.

– И кто же от вас сбежал?

– Чарослов-отступник, – ответила Вивиан. – Возможно, вы о нем слышали во время обучения. Тогда он был двадцатипятилетним юнцом. Никодимус Марка.

Франческе пришлось призвать на помощь все самообладание до последней капли, чтобы не выдать себя. Сайрус же заметно вздрогнул.

– Удивлены, Сайрус Аларкон? – подал голос Лотанну.

– Еще бы. Среди иерофантов ходят слухи, что Марка провозгласил себя спасителем чарословов, а затем принялся убивать своих однокурсников. Поговаривают даже о найденных свидетельствах демонического вмешательства – о металлическом големе, в частности. Но мне казалось, это всего лишь слухи.

– А вы, Франческа, похоже, не удивлены? – заметила Вивиан.

– Клирик должен учиться скрывать чувства. Пациентам вредит, когда целитель впадает в оторопь при виде их увечья.

– Понимаю.

– Почему вы считаете, что Марка в городе? – поинтересовался Сайрус.

– Сейчас я не буду вдаваться в подробности, – ответила гостья. – Попрошу об одном – держать язык за зубами. Если пойдет слух, что два высокопоставленных мага охотятся на отступника, он попросту сбежит. Поэтому от вас потребуется осторожность и скрытность.

– Гарантируем, – пообещал Сайрус.

– В Авиле мы с Лотанну должны будем переодеться. Я буду изображать богатую вердантскую негоциантку, ищущую торговых партнеров в Авиле. Лотанну же будет моим казначеем. Поэтому я и не могла привезти своего фамильяра – откуда у негоциантки ручной койот? Если вы нам подыграете, будет славно, однако это не основная причина, побудившая меня обратиться к вам, Франческа. Я узнала от маршала, что вы стали свидетелем вспышки афазии, разыгравшейся в святилище. Я не ошиблась?

– Нет.

– Тогда расскажите мне все по порядку. У меня есть основания предполагать, что вы наблюдали начало возможной эпидемии.

– Эпидемии? – недоуменно нахмурилась Франческа. – Но ведь афазия не заразна.

– Обычно нет, – скорбно вздохнула Вивиан. – Мой друг Лотанну – главный специалист по взаимодействию магических текстов с сознанием. Он несколько лет стажировался у клириков, хоть и остается чарословом. – Она помолчала. – Проклятия, вызывающие афазию, не передаются от сознания к сознанию – точнее, не заразны вызывающие афазию проклятия, наложенные человеком.

– Вы считаете, что наблюдаемое мной проклятие было делом нечеловеческих рук? – уточнила Франческа, вспоминая сказанное Дейдре насчет Саванного Скитальца.

Вивиан медленно кивнула.

– Прежде чем выслушать ответ, учтите всю серьезность и тяжесть нашего положения: если проклятие афазии окажется инфекционным, оно может распространиться на весь Авил и докатиться до сада ветров. А отсюда воздушные змеи и торговые корабли разнесут его по всему континенту. Не пройдет и года, как афазия поразит всех чарословов до единого. На что это похоже?

– На Разобщение, уничтожающее человеческий язык, – ошарашенно выдохнул Сайрус.

Вивиан протянула раскрытую ладонь.

– Франческа, возьмите меня за руку. Мне придется сообщить вам кое-что невероятное, и я хочу, чтобы вы не сомневались в моей искренности.

Франческа осторожно сжала узловатую, в старческих пигментных пятнах, руку собеседницы.

– Возможно, афазию насылал не человек, – с расстановкой проговорила Вивиан. – А дракон.