Назавтра в шесть часов вечера Александра увидела полицейскую машину, сворачивавшую к ее дому, и обомлела. Из нее вышли офицеры полиции (мужчина и женщина).

Бренна лежала на полу на матрасике и с серьезным видом трясла погремушку.

— Ах ты паразит, Райли! — Александра метнулась к телефону, подстегиваемая чувством обиды.

Райли сам снял трубку.

— Я просто хотела сказать тебе, что ты паразит, Райли, — прошипела она без всяких предисловий. — Можешь расслабиться, Райли. Больше ты не будешь испытывать ни неудобств, ни укоров совести от того, что какая-то бедная, отчаявшаяся мать назвала нас с тобой в своей записке. Тебе, видно, не терпится разорвать эту записку, ведь так? А может, уже разорвал? Надеюсь, сегодня ночью ты будешь спать спокойно.

Она замолчала, чтобы набрать побольше воздуха. В дверь уже стучали.

— Александра, что ты разбушевалась? Успокойся.

Она швырнула трубку и, взяв на руки Бренну, направилась к двери, репетируя на ходу: «Добрый день. Я знаю, почему вы здесь. А где сотрудник службы охраны детей?»

Она не была готова к суровому взгляду полицейского и тому, как он бросил через плечо своей напарнице:

— Ребенок здесь, и с ним все в порядке.

Через полчаса Александра уже была в полицейском участке. Все, что произошло, было похоже на ночной кошмар. Ей не разрешили держать на руках Бренну, пока они ехали в участок, хотя девочка орала все дорогу на руках женщины-полицейского. Александру ввели в комнату почти под конвоем. Завидев Бренну, молодая женщина с опухшими от слез глазами с воплем бросилась к девочке и схватила ее на руки. Молодой длинноволосый мужчина обнял женщину за талию и склонился над ребенком.

Смахнув непрошеную слезу, Александра хотела было подойти к ним и сказать, как она рада счастливому воссоединению семьи, но полицейский и молодой человек преградили ей дорогу.

— Это она украла мою дочь? — потребовал рассерженный отец.

— Эта женщина украла нашу Саванну? — спросила пожилая дама у молодой матери.

— Саванна! — сказала Александра. — Так вот как ее зовут… Украла? Что значит украла?

— Что вы за женщина? — бушевал молодой отец. — Воруете чужих детей в супермаркетах… вас следует посадить в тюрьму!

— Если бы Пэм лучше за ней смотрела, никто бы и близко не подошел и не смог бы украсть ребенка, Джефи, — жалобно сказала пожилая дама. — Некоторые на все пойдут, лишь бы получить такую девочку, как наша. Многие лечатся годами, и у них все равно нет детей. А у тебя, глупая девка, — дама грозно глянула на плачущую женщину, — она вообще появилась случайно.

— Я же просил тебя, мама, не называть Пэм девкой.

Молодая женщина, прижимая к груди ребенка, смотрела на Александру извиняющимся, а вовсе не осуждающим взглядом, как можно было бы предположить.

— Послушайте, — сказала она, — я не говорила, что ее украли… — Но ее голос потонул в гвалте, устроенном Джефом и его матерью.

Пришлось вмешаться полицейским, которые стали успокаивать их, говоря: «Ну же, миссис Браун… Анна…» и «Не волнуйтесь так, мистер Браун, Джеф…»

Но мистер Браун и не думал успокаиваться и распалялся все больше.

— Я поехал на рыбалку с друзьями всего на несколько дней, а мне звонит моя мать и требует, чтобы я немедленно вернулся домой, потому что она зашла к Пэм, а ребенка дома не было, а Пэм отказывалась сказать, где он. Только когда я приехал домой, Пэм сообщила мне, что девочка у вас, а вы с ней уехали. Пэм из-за этого ревет с самого утра, но сглупила и не сообщила в полицию.

— Джеф, я не говорила… — Но никто не слушал Пэм.

— Все жалеют таких женщин, как вы, но я не таков. Если вы не можете иметь собственных детей, то это не значит, что вам можно безнаказанно красть чужих. Я намерен предъявить вам обвинение в киднэпинге.

Александра посмотрела на Пэм, но та отвела глаза. Надо твердо отстаивать свою невиновность, решила Александра.

— Послушайте… вы все истолковали неправильно. Разрешите рассказать вам, как получилось, что ребенок оказался у меня.

В этот миг она перехватила умоляющий взгляд Пэм и запнулась. Пэм посмотрела сначала на Джефа, а потом — на Александру и еле заметно покачала головой. Этот жест, понятный женщинам всего мира, означал: «Он ничего не знает».

Непонятно только, подумала Александра, к чему этот тайный жест, если и так ясно, что Джеф ничего не знает о том, что Пэм подкинула ребенка в чужой дом. Или ее жест означал что-то другое?

Александра внимательно посмотрела на мускулистого молодого папашу с зычным голосом, видимо, наводившего ужас на жену, затем на бабушку, пожиравшую глазами внучку.

— Бедная малышка все время болеет, потому что ты даже не пытаешься кормить ее грудью. — Судя по голосу, миссис Браун была на грани истерики. — Она до сих пор некрещеная. Да и грех называть дитя Саванной. Не представляю, откуда ты выкопала это имя!

Александра не могла понять, что же все-таки происходит. Что за семейка! Она представила себе, в каком смятении находится Пэм: она подкинула своего ребенка, а теперь боится в этом признаться и вынуждена что-то придумывать, чтобы объяснить его отсутствие.

Постойте! Что это сказал Джеф? Пэм ревет с самого утра? Если он так разбушевался, думая, что ребенок пропал только сегодня, что он сделает с Пэм, когда узнает всю правду?

Если все выяснится здесь, Пэм предъявят официальное обвинение. А молодой отец, даже если помирится, в конце концов, с женой, не простит ей, что по ее вине он выставил себя полным дураком. Но это не моя проблема, решила Александра. Пэм ведь действительно подкинула ребенка, но не из-за того же, что у нее сварливая свекровь. Возможно, Пэм будет полезно, если ею займется социальная служба. Может, ей нужна психиатрическая помощь?

— Послушайте, — начала она, придумывая и тут же отвергая те варианты похищения младенцев в супермаркетах, которые бы могли бросить тень на нее саму. Отчаявшись что-либо придумать, она села и заявила: — Произошла ошибка. Но я ничего не скажу, пока не позвоню своему адвокату.

— Райли, я в полицейском участке. Нашлись родители и бабушка Бренны — Джеф, Пэм и… э… миссис Браун. Меня могут обвинить в киднэпинге. Ты мне нужен, Райли.

Вообще-то, она не намеревалась говорить всего этого. Она позвонила лишь для того, чтобы потянуть время и что-нибудь придумать.

Пауза длилась всего секунду.

— Джеф и Пэм. Какой участок? — Деловой тон Райли вселил в Александру уверенность. — Уже еду.

Лучших слов она в жизни не слышала. Правда, странно, что она так уверена в Райли. Что он может придумать, чтобы помочь ей выпутаться?

Время шло. Появился врач и куда-то удалился вместе с ребенком и родителями. Люди вокруг смотрели на Александру с любопытством. Неужели они думают, что она могла каким-то образом навредить ребенку?

Райли приехал в тот момент, когда вернулись родители с ребенком. Александра радостно улыбнулась ему, а он в ответ лишь довольно ехидно скривил рот.

Он стал внимательно разглядывать Пэм. Джеф ощетинился:

— Вы, леди, очевидно, можете себе позволить модного адвоката, но мы все равно подадим иск. Такие люди, как вы, должны сидеть за решеткой.

— Думаю, мы всё сейчас разъясним, — сказал Райли, достав из кармана два мятых клочка бумаги.

Кровь отлила от лица Пэм.

Господи, подумала Александра, да это же записка!

Все умолкли, глядя на руку Райли. Александра подскочила к нему и, вырвав записку, разорвала пополам обе ее половинки.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — изумился Райли. — Ведь это была главная улика.

Александра между тем разорвала записку на мелкие кусочки и собиралась уже выбросить их в мусорную корзину, но, представив себе, как какой-нибудь скучающий полицейский или полоумная мать Джефа не поленятся и начнут складывать их, сунула все себе в карман.

Александра в упор посмотрела на Райли, как бы предостерегая его от лишних слов. Какие у него прекрасные синие глаза! Она чуть не забыла, что хотела сказать.

— Вышло страшное недоразумение, мистер Темплтон. Мне не следовало вас вызывать. В этом нет необходимости. Пэм просто попросила меня посидеть с ребенком, — затараторила она, надеясь, что и он, и Пэм поймут намек и на ходу придумают что-нибудь еще. — Я встретила ее в супермаркете, чтобы взять Бренну… Саванну. — Она обернулась к Пэм и сказала:

— С чего это ты решила, что я ее украла, Пэм?

— Я… то есть, — стала запинаться Пэм. — Я и не говорила, что ты ее украла… Я… на самом деле случилось…

— Ну же, Пэм, — подбодрила ее Александра. Неужели в такой ответственный момент эта девица ничего не может выдумать? Она достала из кармана клочки записки и украдкой показала их Пэм.

— Ну… мы договорились, что я заберу ее у вас дома… а когда я пришла… э…

— Меня не оказалось дома, — закончила Александра. — Конечно, меня не было. Ты разве забыла, что разрешила мне… съездить с Саванной?

— Куда съездить? — потребовал Джеф.

— О, э… — К этому она не была готова. Да и не умела она сочинять вот так, без подготовки. Она глянула на Райли.

— К вашей маме, — не задумываясь, ответил Райли. — Мама мисс Пейдж — известная художница Рона Томпсон. Ей нужен был младенец в качестве модели для будущей картины. Ваша дочь, — он кивнул в сторону Джефа, — оказалась превосходной моделью. Миссис Томпсон сделала несколько эскизов, но если она решит использовать их в своей картине, она непременно обратится к вам за разрешением.

Да, этот человек мог с ходу придумать все, что угодно. Поскольку имя Роны Томпсон было широко известно, Джеф, вдруг почувствовавший себя отцом ребенка, который будет запечатлен для потомков, смягчился.

— Боюсь, что вышло недоразумение, — подхватила Александра. — Пэм, наверно, думала, что я свезу Саванну в студию к моей матери в другой день.

— Да, наверно, — пробормотала Пэм, не вполне осмыслившая поворот событий.

— Как ты могла перепутать день? — презрительно бросила миссис Браун.

— Вы все, конечно, знаете, что мисс Пейдж не далее как на прошлой неделе была награждена медалью за храбрость. — Райли оглядел присутствующих, среди которых никому, кроме Пэм, это было неизвестно. — В прошлом году она спасла во время пожара троих детей. Так что ваша нянька — героиня.

Наверно, Сэм протрепался, подумала Александра.

— Так вот почему мне показалась знакомой эта фамилия! — воскликнул полицейский. — Вас назвали в газетах «Александрой Великой».

Александра скорчила гримасу: глупее ничего не придумали!

Джеф был явно растерян и попытался «сохранить лицо».

— Почему же ты раньше не говорила мне о мисс Пейдж? И вообще, — как вы познакомились?

Пэм посмотрела на Александру в надежде, что та снова ее выручит.

— В моем книжном магазине, — без запинки ответила Александра.

— В книжном магазине? — удивился Джеф. Пэм, видимо, не слишком увлекалась чтением.

— У меня большой отдел книг, посвященных уходу за ребенком. — Насчет этого Александра не солгала.

— Ах, так! — Джеф смотрел то на мать, то на Пэм, становясь красным как рак.

— Ты должна была сказать мне, Пэм, что мисс Пейдж — порядочная женщина. Я бы подождал еще немного, а не побежал в полицию.

— Я пыталась тебе все рассказать. Но твоя мать… — Пэм закусила губу. — Все только кричали, и никто не хотел меня выслушать.

— Известная художница хочет нарисовать портрет нашей дочери, — не унимался Джеф, — а ты мне об этом даже не рассказала.

Пэм разразилась слезами.

— Я хотела сделать тебе сюрприз.