И зачем я только поехала в этот город мастеров? Ну, поброжу, куплю себе очередной сувенир. У меня уже этих сувениров столько, что впору самой открывать магазин или лавку. Мама говорит, что я так компенсирую свое одиночество. Может быть. А я действительно не вижу вокруг себя достойных мужчин… Скоро будем летать на Луну за ними, когда на ней будет жизнь. Только рискую не дожить до этого. Или будем выходить замуж за домовых и леших. Прикольно, муж – леший! Или домовой.

И тут я в самом деле подошла к мастерице, стол которой был усеян всевозможными фигурками этих премиленьких существ из керамики всевозможных оттенков и размеров. Улыбаются мне всеми своими искусственными мордами, словно издеваются.

– Возьмите, пожалуйста, это ваша судьба! – мастерица подала мне одно из своих творений. Семью будет хранить да порядок и уют в доме. А вы уж не пожалейте для него блюдце, наполненное молочком и кусочек свежего пирожка. Да только чтобы все свежее было. Если подложите кислое и черствое, то не обессудьте, напакостит.

– Уж пакостить мужики хорошо умеют.

Очередной сувенир займет почетное место на полке.

– А вы бы приобрели ему пару. Домовые тоже хотят быть вместе.

– А, может, еще и детей им приобрести – тоже парочку?! И всех их закармливать молоком с пирогами? Да вся моя зарплата уйдет на это дело. Люди тоже хотят быть в паре. Наверное, у нынешнего мужика «женилка» атрофировалась. И все-таки, им лучше, чем нам. Мужики – охотники. Пол, что ли поменять?!

Спасть легла после полуночи, устроив своего домового на краешке дивана. А он ничего, жаль, что не живой. А, может, к лучшему, что не живой?

– Как это я не живой? Ты живая, а я не живой? Домовой откинул одеяло и смотрел на меня своими смоляными глазами.

– А когда ты ожил?

– Да не твое дело… Пол хочешь поменять. Да мозги тебе давно пора менять! Муж пришел с работы голодной, а в доме ни крошки пирога. Ну-ка марш к духовке! Да чтоб мой любимый пирог с корицей и изюмом через десять минут был готов. Молока на ночь пить не буду – вредно.

– А с каких пор ты стал мне мужем?

– С этих пор. И скажи спасибо, что тебя – неряху и распустеху хоть я взял. Где твоя радость? Женщина тогда умирает, когда из ее глаз уходят свет и блеск. Ты не смотри, что я седой и бородатый. Работа у меня тяжелая – храню семейный покой. А нынче у всех претензий и проблем море, и сохранить уют и покой – дело нелегкое! Бабы с мужиками местами меняются. Дожились. Бриться не успеваю, кстати, почему у тебя нет моего любимого мягкого «помозка» и крема с названием «Домовой»?

– А что, такой есть?

– Ох, и женушка мне досталась. Бегом марш к плите! Надо выбрать время и заняться твоим воспитанием.

– Я вскочила с кровати и побежала к плите, как вдруг услышала звонок в дверь.

Я успела перевернуться на другой бок, когда услышала какие-то голоса и визг дверного звонка. Сон словно рукой сняло.

– Ну, ты и соня! К тебе пришел мастер по проверке электроплит, – сказала соседка и побежала вызывать лифт.

– Во-первых, я в отпуске, а во-вторых, никаких мастеров не вызывала.

Но мастер, не разуваясь, ринулся на кухню.

– А меня и вызывать не надо. Я пришел с профилактической целью. Раз в полгода проверяю электроплиты всего района. Наконец-то вы проснулись.

– На какой конец?

– На конец утра. Уже полдень. Так, конфорочки заливаете. Это плохо, плита скорее выйдет из строя. А что у вас за кран такой на кухне?

– Кран как кран… Вы, кажется, плиту проверяете. Вот и работайте. А мой кран вас не касается.

– Да у вас не кран, а деталь от самогонного аппарата. За незаконное самогоноварение срок дают.

Окончательно проснувшись, я схватила самую большую глиняную кружку, купленную на одном из фестивалей и, наполнила холодной водой. А потом выплеснула воду в лицо мастеру.

– Самогончику захотели? Попробуйте. Ну как?! Еще?

С лица мастера, с его усов и бакенбард лилась вода.

– Да вы же не женщина, а мегера какая-то. Да вы за нормального мужчину замуж не выйдете. Спит до обеда, плиту гробит. Да ты только за домового замуж выйдешь! А за воду ответишь. Есть такая статья – «бытовое хулиганство».

Я вернулась к неубранной кровати. На подушке лежал мой керамический домовой и смеялся. Я взяла и швырнула его на самый край секции. День просидела у телека.

А вечером раздался звонок в дверь. Не буду открывать. Плиту проверили, а со всем остальным у меня порядок. Звонок в дверь прекратился, зато раздался телефонный звонок.

– Лида, ты совсем с ума сошла? Пожара хочешь?! Соседка почти орала в трубку.

– Какой пожар? У меня с плитой все в порядке. Это мое дело – заливать конфорки или нет. Моя плита. И это мое дело, какие краны ставить на кухне: похожие на самогонный аппарат или на какой-то другой.

– Ты что пьяная? Докатилась до самогонки?! Да, одиночество до добра не доведет. Плита твоя, но тамбур общий. И здесь, кроме твоей, еще и моя квартира. И пожара от твоих свеч мне не нужно. Жги свечи у себя в квартире, а не за ее пределами. И кончай глушить самогон!

Я уже не слышала последних слов. Выбежав в тамбур, увидела зажженные свечи-«таблетки», которые в виде сердца стояли на полу. Только замерла, как вновь услышала телефонный звонок:

– Про бытовое хулиганство помним? Извините, что разбудил в то утро, плавно переходящее в день. Я частично это компенсировал. А еще я знаю удивительное местечко, где пекут удивительный пирог с изюмом и корицей и подают замечательный глинтвейн. Не сходить ли нам туда? А еще хочу сказать, что кухонный кран у вас оригинален. Не отвечайте прямо сейчас и однозначно. Я перезвоню.

Я задула свечи и взяла их себе. А потом вернулась в квартиру и почему-то глянула на секцию. Мне показалось, что керамический домовой мне подмигнул.