– Не хотела бы себе в мужья ни военного, ни мента. Казенные люди есть казенные люди. Не принадлежат ни себе, ни тебе.

Лиза прихлебывала уже вторую чашку чая. Что ни говори, а на дежурстве чай особенно акусен, и его никогда не бывает много.

– Можно подумать гражданские уж сильно принадлежат себе или тебе. Да, мужики, словно коты – гуляют сами по себе. Ни один из них верностью не отличается. Даже импотенты изменяют, только мысленно.

Людмила Петровна также потянулась к чайнику.

– Верны только собаки своему хозяину, а люди отличаются неверностью. Ох, и вкуснющие у вас, Людмила Петровна, пирожные. Аж во рту тают.

– Ешь, ешь, слаще гадать будет. Лизка, это же грех большой. Да и молодая ты. Зачем тебе гадать?

– Грех, грех. А жить без любви не грех? Я же к этому серьезно не отношусь. Просто так, ради прикола.

– А с судьбою и своим будущим не прикалываются, Лизонька. Иначе и с тобою жизнь прикольнется. Надолго запомнишь.

– Вы бы лучше мне компанию составили.

Сестрички медленно допили чай, и Людмила Петровна начала готовиться ко сну. Ночи в больнице зыбкие: кажется, должна быть спокойная ночь, а вдруг, или плохо кому-то или поступит тяжелый больной. Все, прощай покой. Он, действительно на такой работе «только снится». Хотя здесь, кажется, ничего не снится.

Лиза тем временем сняла со стены тесной сестринской большое зеркало, потом взяла точно такое же, принесенное из дому, поставила одно на стол, а другое на диван, потом достала свечку. Настал самый волнительный момент, когда нужно выключать свет и зажигать свечу.

– Ну что, будем звать суженого-ряженого?! Нет, никого я звать не буду. Просто буду смотреть.

Ночь была тихая-тихая, наверное, деревья, месяц и снег «болели» за Лизу в этот миг! А в зеркале ничего не отражалось. Странно как-то. Наверное, не судьба. Не придет ряженый, не придет.

Вдруг по комнатке прошелся какой-то сквозняк. Зашевелились плотные шторы, язычок пламени свечи начал также колыхаться с ветром. А зеркало затянула какая-то рябь, словно на воде. И вдруг Лиза отчетливо видит мужской башмак, на котором прочно сидит ее черная кошка Клепа, или Клеопатра.

– Мама! Мама! Лиза смахивает свечу, и тут начинает гореть клеенка. Откуда башмак? Клепа, брысь!

– А ну, затихни, наконец, или сделаем укол, гадальщица наша!

Лиза открыла глаза и увидела дежурного доктора и свою коллегу, которая поливала водой горящую клеенку.

– От, чуть пожар не нагадала! Немедленно спать и больше никаких гаданий, иначе, быть тебе в психушке где-нибудь.

– Я башмак видела. Рыжий такой, огромный. И на нем свою Клепу.

– Ну, придет к тебе в дом мужик в рыжих башмаках, а твоя Клепа сделает на одном из них лужу.

– Мужика-то я не видела.

– Да ты с перепугу не могла его видеть! Наверное, слишком красивые ботинки были на нем.

Лиза моментально уснула, и ей приснился сон, словно она гуляет под дождем, даже быдл слышно, как бьют по ее лицу дождевые капли.

– Лиза, вставай, больного привезли. Надо ставить капельницу.

Лизе показалось, что она все делает с закрытыми глазами…

Домой девушка шла в подавленном состоянии: чуда не произошло, суженый не пришел. Вот тебе и рождественская ночь!

Лиза поспала весь день, а вечером, когда родители ушли в театр, и она решила скоротать вечер у «телика», раздался звонок в дверь.

На пороге стоял высокий мужчина.

– Девушка, извините, я сбежал с больницы. Ключи оставил на работе вместе с мобильным. Можно туда позвонить? Вахтер зайдет ко мне в кабинет. Я здесь второй день, как снимаю квартиру. И, простите, знаю, что вы – наша палатная медсестра.

Клепа подошла и села между ними.

– Вы сбежали? А, знаете, что нас за это ругают? Отпроситься слабо было? И вы пришли звонить ко мне, думаете, отмажу? Нет, сначала, я позвоню в отделение.

И тут Лиза совершенно случайно глянула вниз и едва не рухнула: она увидела рыжие ботинки, такие, как в зеркале.

– Нет, я пришел не за отмазкой. Вы чудесно ставите капельницы, совсем не больно. Я навел справки и узнал, что мы с вами живем в одном доме. Вы – единственная здесь, которую я в какой-то степени знаю.

– А я в какой-то степени знаю ваши рыжие ботинки! Зачем они сегодня отразились в зеркале?

– Слушайте, да вас саму лечить надо. При чем здесь мои австрийские ботинки? Видите, ваша кошечка их сразу же полюбила, села на правый ботинок и довольна. Так, вы дадите мне позвонить?

– Нет, сначала, позвоню я!

– Вы подставите свою коллегу и все. Ой, что это?

– Лиза поглядела вниз. На правом ботинке красовалась лужица, а довольная Клеопатра гордо шествовала вглубь комнаты.

Телефонная трубка выпала из Лизиных рук.

– Простите, Клепа не любит когда кричат.

– А, по-моему, она просто не хочет меня отпускать.

– Тогда я напою вас чаем, приведу в порядок пострадавший ботинок, а после будем решать остальные проблемы.

– Согласен, но все же, сначала, я хочу позвонить. Кстати, я работаю охранником. А когда-то служил в милиции.

– А потом мне привиделись в зеркале ваши рыжие ботинки.

И Лиза рассказала о своем гадании.

Миша долго смеялся.

– Любовь нельзя ни запланировать, ни узнать. Она однажды придет к нам загадкой. А вот отгадать или не отгадать ее сможем только мы сами.