Система звезды «Звон-лопнувшей-струны»

Несколько условных суток фианский корабль «Песнь о доме» летел к первой планете. Крейсер хищников не отставал, но и не приближался. Время от времени хищник заходил на короткий прыжок, и фиане тут же выполняли маневр уклонения.

Звезда «Звон лопнувшей струны» теперь стала ещё ближе, и её ветер, её дыхание, теперь ощущалось довольно отчётливо. С такого расстояния циклопические размеры звезды и мощь её гравитационной воронки действовали на фиан подавляюще. А первая планета системы всё так же смотрелась сморщенной обгорелой головешкой, и желания искать на ней гостеприимства не вызывала.

Сеансы связи между кораблями фиан «Песнь о доме» и «Смелый свистун» стали регулярными и продолжительными. Капитан Абуксигун рассказывал об аномалиях первой планеты. Рассказы эти были настолько удивительны, что однажды капитан Нелнишнош воскликнул:

— Вас послушать, друг мой, так этот планетоид выглядит творением иного разума, а не планетой! Эдакий искусственный комплекс, возможно, э…, комбайн по добыче материальных ресурсов из звёздного ветра! Древний примитивный планетолёт, когда-то остановившийся у этой звезды, что бы подзаправиться!

— Вот как! — удивился Абуксигун. — Вот как оно выглядит со стороны, да? Хм. Возможно, я не мастер рассказывать… но, знаете что? Тут, на месте, мне на ум приходит совсем иная гипотеза.

— И какая же?

— Не сочтите меня спятившим, уважаемый Нелнишнош, но иной раз мне мерещится, что мы внутри гигантского существа…

— Существа? Вы… Вам кажется, что этот… планетоид — живое существо?

— Нет, что Вы! Я, простите, неверно выразился. Мне тут кажется, что этот планетоид — мёртвое существо, которое живым было пару-тройку миллионов лет назад. Возможно. Слишком уж тут всё… и переходы эти…

— Даже так! Вы не перестаёте меня удивлять, Абуксигун. Я всё сильнее жажду ступить, наконец, на эту загадочную планету! Возможно, мы могли бы задержаться ради исследований…

И тут на Аритайю накатила тяжёлой волной чужая злоба, такая плотная, что девушка едва не потеряла сознание!

— Берегитесь! — услышала она крик первого офицера наблюдения, — Хищники атакуют!

Сквозь затопившую сознание девушки-сенсорика волну чужой злобы ярко «засияло» злорадство.

Ловушка!

Аритайя почувствовала, как где-то совсем рядом с их кораблём выходит из короткого прыжка фрегат хищников. Девушка обмерла, затравленно наблюдая, как надвигается холодная тень фрегата, настолько же явная для сенсорика, как если бы была видимой. Аритайя не столько сама поняла, сколько уловила в чувствах злорадствующих хищников: с самого начала этой погони жуткий крейсер «Потрошитель» не был охотником, а играл роль загонщика. А вот этот фрегат их теперь наверняка прикончит!

— На семь и пять по шестой спирали в нижней четверти! — чётко, быстро и громко докладывал первый офицер наблюдения. — Скорость около двух вторых! Один семьдесят четыре! Начинает торможение маршевым!

— Готов атаковать! — Аритайя дополнила рапорт старшего.

— Уклоняемся! — приказал капитан Нелнишнош.

Поздно.

Удары по корпусу прогрохотали оглушающе громко. Сигнальный пульт покрылся россыпью красных аварийных отметок.

— Ход? — крикнул капитан, стараясь перекричать грохот и скрежет. В подобной ситуации критически важно было сохранить ход. Было логично ожидать, что хищники постараются повредить двигатели.

— Есть ход! — отозвался сквозь сжатые зубы красный от напряжения пилот.

Грохот по обшивке прекратился.

— Множественные повреждения обшивки! Герметичность восстанавливается аварийными средствами!

Тут корабль со страшным стоном и скрежетом задёргался и завертелся. Заверещали аварийные зуммеры. Головы закружились от резких рывков.

— Они нас схватили! — выкрикнула Аритайя, рискуя откусить себе язык в эдакой тряске.

Абордажные крючья! Тросы! Фрегат хищников уцепился тросами за фианский корабль «Песнь о доме», который, конечно, гораздо больше и тяжелее, но скорость фрегата на выходе из гиперпрыжка, пусть и короткого, слишком велика! Даже если он тормозит! Хищники стравливали тросы, не желая их оборвать. Сейчас оба сцепившихся корабля хаотично вращались вокруг общего центра тяжести, и если учесть, что на корабле фиан работают маршевые двигатели в режиме «полный ход», станет понятно, что хаос в такой болтанке только усиливался. Тросы перехлёстывались и лопались, звонкими ударами по обшивке оглушая тех, кто был внутри. Наконец, пилот фиан сумел совладать с временной дезориентацией, и вырубил маршевые. Автоматические системы ориентации не сразу, но сумели стабилизировать бешеное вращение. Корабли продолжили вращаться вокруг общего центра масс, но перестали хаотично дёргаться в стороны. Тросы полопались не все — их всё ещё остаётся достаточно, что бы надёжно удерживать фрегат.

— Штурман, курс? — прохрипел капитан.

Но Аритайя сумела прочитать ответ в чувствах хищников раньше, чем штурман справился с расчётами:

— Нас сорвали с курса, — сказала она, — и мы падаем на звезду. Фрегат хищников прошёл уже горизонт невозврата. Теперь они рассчитывают на наши двигатели.

— Мы всё ещё можем вырваться из притяжения звезды, и фрегат вытащить, — доложил пилот, глядя на капитана красными от перегрузки глазами.

— Сможешь стряхнуть их? — просил капитан пилота.

Пилот вцепился в ручки управления, до крови закусив губу. Корабль несколько раз судорожно дёрнулся. И Аритайя почувствовала злорадное удовлетворение хищников.

— Они готовы! — вскрикнула она, и её голос на мгновение сорвался. Совладав с собственными чувствами, девушка уже спокойнее доложила: — Как только натяжение тросов ослабевает, хищники тут же выбирают слабину. Так что наши попытки дёргаться приведут только к тому, что их фрегат плотно ляжет на корпус нашего корабля.

Капитан корабля «Песнь о доме» Нелнишнош молчал.

Аритайя прекрасно читала чувства отца: вытащить корабли на безопасную орбиту вокруг звезды, и стать добычей хищников, или же ничего не делать — и сгореть вместе с ними. Ничего не делать так просто.

— Они и к этому готовы, — хрипло дополнил доклад первый наблюдатель, который читал чувства капитана почти так же ясно, как и Аритайя. — Хищники готовятся высадить десант и взять наш корабль на абордаж, что бы использовать наши маршевые двигатели.

— Вот и всё, — выдохнул кто-то.

— Мы закончили путь… — в напряжённой тишине прошептал кто-то ещё.

Капитан Нелнишнош сжал микрофон, и, включив громкую связь по кораблю, сказал:

— Дорогие мои, мне очень жаль… — дальше говорить он не смог.

Аритайя чувствовала, как пассажиры корабля отчаянно мечутся, не веря, не желая верить. Как кое-кто плачет, отключив микрофон. А кто-то запел Песнь Смерти. Невольно, девушка стала подпевать.

Хорошая Песнь — успокаивает, и настраивает встретить неизбежное с подобающим разумному существу достоинством.

Осознав, что уже поёт, Аритайя сбилась, достала заветную ракушку космического моллюска — приборчик квантовой связи, парный к которому исчез годы назад вместе с её матерью, и запела печальную Песнь Смерти, представляя, что где-то там, за гранью жизни, её услышит мама. Они скоро встретятся, когда и её, Аритайи, душа растворится в вечности.