1

Если бы я знала, садясь в «Мерседес» Цезаря, что рискую никогда из него не выйти, то, конечно, не села бы. Пусть Цезарь сам раскатывает в своем шикарном авто, а я лучше на автобусе доберусь.

Но я не знала. И с удовольствием вверила свою тушку кожаному салону цвета кофе с молоком. Поудобней устроившись на сиденье рядом с водительским, вытянула ноги, поправила юбку на коленях и приготовилась наслаждаться происходящим.

Цезарь сел за руль, мотор заурчал, и мы покатили, оставив особняк Роберта Большого Змея позади. Мы возвращались в Питер, путь лежал в центр города, где на канале Грибоедова, по словам Цезаря, находилось нужное здание.

Ехали быстро, ровно, мягко. Я прикрыла глаза. Только светало, автомобилей на Петергофском шоссе было еще немного. Роскошная, очень удобная машина, красивый сильный мужчина за рулем… что еще нужно девушке для счастья? Разве что красота, ум, много денег и уверенность в завтрашнем дне. С первым и вторым у меня порядок, после событий в особняке Роберта я в этом убедилась. А вот с деньгами похуже, хотя Большой Змей и обещал выплатить оставшуюся половину гонорара сегодня же. Но про завтрашний день я не знала совсем ничего.

— Полчаса — и на месте, — заверил Цезарь, поглядев в зеркальце заднего вида и слегка нахмурившись. — Как ты, нервничаешь?

— Не то чтобы нервничаю. Но… объясни: куда мы едем? И что меня там ждет?

— Это здание называют Институтом, — пояснил он, увеличивая скорость и переходя на полосу левее. Снова внимательно поглядел в зеркальце заднего вида и продолжил: — Там базируются охотники нашего региона.

— Значит, есть и другие?

— Об этом — с Робертом, я ведаю только российской организацией.

— В смысле, заведуешь?

— Вроде того.

— Ого! — сказала я. — Так ты директор Института?

— Ну нет. Директор — другой человек. Он управляющий, администратор… — Цезарь хмыкнул и добавил с непонятным выражением: — Бюрократ. А я старший оперативник Главный охотник, другими словами. Правда, людей в моем подчинении сейчас совсем мало, да и подчинением это особо не назовешь. С дисциплиной у нас не очень.

— А почему охотников мало?

— Долгая история. Институт по большей части — пустующее здание.

— Но почему? Я думала, у вас целая организация… крупная, серьезная. А получается, какая-то шарашкина контора.

— Ну, это ты загнула, подруга, — хмыкнул он, обгоняя еще одну машину и все чаще поглядывая в зеркальце. — Но таки да, нас мало. Около пятидесяти лет назад было одно событие, которое изменило весь расклад.

— Помню, Вова рассказывал. Выходит, после закрытия Прохода демонов стало намного меньше и было уже не нужно столько охотников?

— Что? — рассеянно переспросил Цезарь, глядя в зеркало заднего вида. Он перестроился в средний ряд, словно уступал полосу, потом обратно, — но мимо нас никто не промчался. — А, да, точно. Почти пятьдесят лет демонов, считай, и не было, так, единичные случаи. Поэтому в Питере, кроме меня, сейчас всего трое охотников.

Он искоса посмотрел на меня… нет, на боковое зеркало с моей стороны. Взгляд был напряженный. Вроде машин еще немного, рано, чего это он? Я обернулась: за нами только серый джип да пара мотоциклистов в отдалении.

Цезарь замолчал, и я тоже заткнулась. Меня распирали вопросы, и при этом получить ответы прямо сейчас хотелось не очень, намного интереснее увидеть все самой, на месте. Я рассеянно уставилась в окно, накрытая странным чувством опустошенности и какого-то безвременья. Старая жизнь кончилась, это ясно. Я еду в Институт, чтобы познакомиться с другими охотниками, со всем укладом их жизни, чтобы влиться в их стройные ряды… ну или не очень стройные, кто знает. Но эта новая жизнь пока не началась. Я смотрела на бегущее навстречу машине серое дорожное полотно, и дорога казалась мостом между мирами. Между тем, что было и навсегда осталось в прошлом, и тем прекрасным и загадочным будущим, которое вот-вот станет моим настоящим. В животе сжимался холодный комочек восхитительных и тревожных предчувствий. Понравится ли мне? Справлюсь ли? Как меня примут другие охотники? Какие они вообще?

Пальцы машинально перебирали цепочку медальона в кармане. Цезарь что-то пробормотал, привлекая мое внимание к дороге. Наш «Мерседес» вновь взял правее, и пристроившийся сзади стального цвета квадратный джип, выплыв слева, занял все окно водителя. Красивая пассажирка джипа бросила на меня взгляд, ее глаза блеснули, как два лезвия. Я вздрогнула.

Цезарь коротко выругался. Дальнейшее произошло чуть не одновременно. Джип, вместо того чтобы рвануть по освободившейся полосе, стал сдвигаться на нас. А между «Мерседесом» и джипом проскочил мотоцикл и очутился перед нами, подтормаживая. Цезарь крутанул руль, уходя вправо. Джип и мотоцикл слаженно, словно ими управлял один человек, последовали за нами.

Цезарь резко затормозил, но тут же вновь прибавил газу. Меня дернуло вперед, голова мотнулась, клацнули зубы.

— Эй! — воскликнула я.

— Сучки, — процедил Цезарь. Лицо его закаменело, руки на руле напряглись. Я обернулась: еще один мотоцикл двигался за нами как приклеенный. Низко пригнувшаяся фигура на нем была женской.

— Что происходит? Кто это?!

— Прижимают к тротуару, — сплюнул Цезарь. — Сейчас узнаем, кто это, — угрожающе добавил он.

— А мы не можем их обогнать? — Я опять обернулась со все возрастающей тревогой. — Заметил их глаза? Они какие-то…

— Мне не до глаз, — буркнул охотник, бросая быстрые взгляды то вперед, то на нависающий джип слева, то в зеркало заднего вида. — Они взяли нас в клещи! Попробую вырваться…

Джип все придвигался, я даже разглядела профиль водителя. Водительницы! Она повернулась и посмотрела на меня. Жесткий взгляд словно пригвоздил к сиденью, парализуя, ломая волю. И опять этот стальной блеск…

Водительница уставилась на дорогу, и я выдохнула.

— Это демонессы! Что им надо от нас?

— Уверена? Черт, они тормозят!

— Может, протаранишь эту, спереди? Мне совсем не хочется останавливаться! Они так смотрят… — я запаниковала. — Цезарь, что с ними? Неужели могут дойти до такого? Если им и нужен секс, то нас изнасилуют! Они такие… сердитые!

— Ничего не понимаю. Ты уверена, что это суккубы? Черт, придется тормозить…

«Мерседес» начал плавно, следуя ритму обхвативших нас «клещей», подтормаживать. Я вцепилась охотнику в локоть.

— Ты что, подчинишься им?! Пихни эту, переднюю…

Цезарь повернулся ко мне.

— Тебе бы понравилось, если бы я убил тебя, чтобы избавиться от демона? — бросил он зло. Я застыла с раскрытым ртом.

— Приготовься драться, — сказал Цезарь почти спокойно, руля одной рукой, другую опуская в карман.

— Я не умею! — Страх перед странным поведением демонов боролся во мне с досадой на Цезаря. Охотник, называется! Мачо! Взял и спасовал перед девицами в черной коже…

Я еще пыхтела от возмущения, а наш «Мерседес» уже съезжал на обочину, быстро теряя скорость.

Мотоциклистка впереди остановилась.

— Спокойно, — отозвался Цезарь, — сейчас выясним, что им надо.

С негромким скрипом тормозов джип встал слева от нас — но так близко, что Цезарь не смог открыть дверь.

— Что за?.. — начал охотник, дергая ручку.

Из-за джипа выскочили две девицы в серых кожаных штанах и черных ботфортах, подбежали к «Мерседесу», одна рывком открыла дверцу, другая вытащила меня наружу. От неожиданности я упала коленями на асфальт.

— Эй! — Цезарь схватил мою руку, в итоге они чуть не порвали меня на фантики.

Стекло джипа поехало вниз. Краем глаза я видела, что кудрявая блондинка что-то наставила на Цезаря. Короткостриженая брюнетка и вторая, с длинным лицом и платиновым каре, повлекли меня к джипу.

С негромким хлопком окно «Мерседеса» разлетелось на тысячи звонких брызг, на миг заложило уши. Мы все пригнулись. Блондинка выстрелила в Цезаря! У меня сжалось сердце. Неужели убила?!

Но тут «Мерседес», взревев двигателем, буквально прыгнул вперед, опрокинув и примяв мотоциклистку, я заметила только взметнувшиеся руки.

Мерседес сразу сдал задом и, развернувшись с ревом и визгом шин, опять прыгнул — прямо на джип, вминая пассажирскую дверь внутрь вместе с кудрявой. И замер, а Цезарь, выскочив из автомобиля, бросился к нам. Левая сторона лица у него была в кровоточащих царапинах.

Стриженая брюнетка встретила его ударом ноги, но охотник, поднырнув, с разбегу боднул вторую, платиновую, в живот. Та согнулась. Цезарь толкнул меня к обочине:

— Беги!

И с разворота засадил брюнетке такой удар в челюсть, что при виде этого череп затрещал даже у меня. Платиновая прыгнула охотнику на спину, выхватив что-то из-за пояса и занося руку. Да они же убьют его! Я бросилась к ним, чтобы стащить платиновую с Цезаря, но охотник развернулся ко мне, с красным от натуги лицом, с блондинкой на спине, выворачивая руку брюнетке, и пропыхтел:

— Да беги же! Им нужна ты! Я справлюсь…

Я растерянно отступила, не понимая, зачем могла кому-то понадобиться. И увидела, что вторая мотоциклистка вытянула в мою сторону руку с круглым предметом. Вспыхнули стальным блеском линии на плоской поверхности, из предмета вырвался сноп света. Безотчетно я отпрыгнула, прикрываясь. Сноп света выбил щебенку из того места, где я только что стояла. Ой, мама, что это было?

— Беги же, черт возьми! — заорал Цезарь.

Нервы не выдержали, и я дала стрекача. Спрыгнула с обочины, перемахнула канаву, полную влажной грязи, и рванула к лесу. Ночью прошел дождь, и ноги вязли в раскисшей земле, грязь налипла на кроссовки, утяжеляя их. Снявшая шлем мотоциклистка побежала следом. И когда я добралась до первых деревьев, бритая почти под ноль мотоциклистка догнала меня. Сжала мое запястье, как клещами, и молча поволокла обратно. Силища у нее была невероятная — сопротивляться не получалось.

Редкие машины проскакивали мимо, как будто ничего и не случилось. Хотя со стороны, наверное, все выглядело как небольшая авария, чего останавливаться? Возле джипа и «Мерседеса» никого не видно. Что с Цезарем? Неужели кожаные девицы разделались с ним? Они же теперь займутся мной! Абсолютно не хочется, чтобы эти агрессивные тетехи увезли меня невесть куда невесть зачем! И, как назло, никакого оружия, удавка с дротиками остались в машине. Я сунула свободную руку в карман — там лежал только сломанный медальон. А это что? Пальцы нащупали под цепочкой прохладный и гладкий комочек — свернутая сеть, обработанная «адской» смесью Выходского.

— Эй, осторожней! — запротестовала я, когда мотоциклистка потащила меня сквозь кусты. — Кто вы, что вам надо? Пусти! Да пусти же!

Вместо ответа она рванула меня, так что я буквально перелетела через кусты у обочины и чуть не врезалась в нее.

Из-за «Мерседеса» показался Цезарь, я обрадованно ахнула. У джипа лежали друг на друге брюнетка и платиновая, надеюсь, все-таки живые, хотя я была так зла на них, что не огорчилась бы, если бы они оказались мертвы. Носительницы, конечно, не виноваты, ими управляют суккубы, но в такой момент очень сложно разделить безвольное тело и управляющую злую волю. Особенно когда тягает и роняет тебя именно тело!

Однако Цезарь не успел сделать и шага нам навстречу. В окне джипа появилась кудрявая блондинка с окровавленным лицом и пистолетом. А неразговорчивая мотоциклистка выбросила вперед руку с зажатым круглым предметом. В грудь охотнику ударил сноп света.

Цезарь чудом увернулся. Кажется, он начал пригибаться, еще когда мотоциклистка только поднимала руку. Свет попал в джип — прямо в кудряшки блондинки. Та с воем пропала во вспышке. Мотоциклистка повела кругляшом за Цезарем.

Я наконец справилась с зацепившейся за карман сетью и накинула ее на вытянутую руку мотоциклистки, опутав кисть, рванула на себя. Рука дернулась, и очередной сноп света разворотил колесо джипа. Цезарь, бросившись на девицу, повалил ее. Сцепившись, они покатились по обочине, я едва успела отпрыгнуть.

Вдалеке послышался вой полицейской сирены. Цезарь вырвал у мотоциклистки кругляш и засадил ей по маковке. Мотоциклистка обмякла. Охотник вскочил, схватил меня за руку и потащил к машине:

— Ходу!

Мы уселись в «Мерседес», который все это время тихо урчал двигателем. Цезарь сдал задом, выкрутил руль, объехал придавленную мотоциклом девицу — и мы помчались в город.

 

2

Цезарь гнал как сумасшедший. Машин стало больше; охотник бросал «Мерседес» из ряда в ряд, подрезал, проскакивал на только что загоревшийся красный, так что я стала опасаться за собственную жизнь. Если нам попадется такой же сумасшедший навстречу или выскочит сбоку, не дождавшись зеленого… интересно, как принято хоронить в этом их Институте? Чур, на моей могиле пусть станцуют стриптиз красивые парни вроде Цезаря…

— Да осторожнее же! — не выдержала я, когда мы вынырнули буквально из-под колес. Теперь меня больше волновало душевное здоровье Цезаря. — Что, в конце концов, случилось?!

— Это я тебя хочу спросить! — раздраженно бросил охотник, крутанув руль. Меня опять мотнуло.

— Да хватит же! — Я уперлась в приборную панель одной рукой, другой ухватилась за дверь. — При чем тут я?

— Именно это мы сейчас и будем выяснять, — уже спокойней ответил охотник, резко тормозя на набережной канала Грибоедова. Выскочив из машины, он обошел «Мерседес», рванул пассажирскую дверцу, чуть не выкорчевав ее с корнем, и довольно неаккуратно вытащил меня наружу. — Идем.

Гуляющая по каналу с собакой женщина шарахнулась от нас. Я невольно покосилась на Цезаря: лицо в засохших потеках крови, волосы всклокочены, слиплись сосульками, клетчатая рубашка порвана на плече. И я вся в грязи, с расцарапанными ногами — ободралась, когда мотоциклистка тащила меня сквозь кусты.

Институт оказался длинным зданием в классическом стиле. Пять этажей, нежно-кремового цвета с белыми пилястрами и двумя эркерами на втором этаже — их поддерживали порядком запыленные атланты и кариатиды. Мы вошли с угла. Цезарь, открывая кодовый замок, пояснил:

— Дом в плане треугольный, занимает весь квартал.

— Ого! Необычно как…

Он быстро проволок меня по лестнице и коридору, я ничего не успела разглядеть, кроме выщербленных ступеней и чугунных перил. Так мы и ввалились в приемную.

— У себя? — отрывисто бросил охотник вскочившей из-за стола секретарше. — У нас ЧП!

Ухоженная блондинка вытаращилась на нас, но остановить не решилась. Уж очень лицо у Цезаря было зверское, когда охотник обернулся, взявшись за ручку двери, и рявкнул:

— Не мешать!

Интересно, он всегда такой? Вряд ли. Что же его вывело из себя до такой степени? Конечно, нападение было неожиданным, но это же демоны, от них чего угодно можно ожидать. Или я по незнанию демонских повадок неправильно оцениваю ситуацию и все намного хуже, чем кажется? Я вымученно улыбнулась блондинке, застывшей с открытым ртом, и позволила увлечь себя внутрь. На золотой табличке рядом с кабинетом висела табличка «Директор ЭБАТ Гектор Кривин».

По выражению лица директора сразу стало ясно, что нам абсолютно и бесповоротно не рады. Такого холодного, отстраненного, чопорного лица я не видывала давно, а может, и никогда.

Цезарь подтащил меня к столу.

— Они напали на нас на шоссе. Суккубы взбесились и пытались похитить Анну!

И тряхнул моей рукой, словно это что-то доказывало. Хотя его собственный вид был более показательный.

Взгляд, который Кривин Г. М. устремил на Цезаря, был сухой и бездушный, как картонная папка.

— Где отчет, Цезарь? Ты ведь с задания.

Негромкий четкий голос напоминал шуршание смятой бумаги. Весь вид директора, от гладко зачесанных седых висков до серого, как пыль, галстука, вызывал бумажные ассоциации.

— Какой отчет! Подобного еще не случалось, Гекгор! В машине забыл, потом принесу.

Ничто не дрогнуло в вытянутом лице директора.

— Дисциплина есть основа порядка, — проинформировал он. — Будьте добры, сдайте отчет секретарю.

— А, черт… — Цезарь развернулся, отпустив мою руку, чуть не сплюнув в сердцах на лакированный паркет, и вышел.

— Мне тоже выйти? — несколько оробев, спросила я.

— Инструкция касается только сотрудников, — сообщил Кривин, не отрываясь от бумаг. Информбюро, а не человек!

— Ну, я в некотором роде сотрудник, — отчего-то застеснявшись, просветила я его. Говорить с ним было крайне сложно, кажется, даже в канцелярской кнопке больше стремления к общению. Где они его только откопали? Хотелось не говорить, а… информировать. В крайнем случае — цитировать что-нибудь серьезное, инструкцию к микроволновке, например. Ну просто полный… бюрократ.

Гектор Кривин наконец посмотрел на меня. Было ему лет, наверное, пятьдесят пять, короткостриженый, с сединой, худой, как палка. Пиджак очень строгий, устаревшего покроя, закрытый наглухо почти под белый воротничок (наверняка накрахмаленный). Только-только узел галстука виден. Костюм темно-серый, галстук серый, волосы серые, лицо почти серое… весь он словно бы сливался с папками в шкафу у себя за спиной.

Когда Кривин сосредоточился на мне, я заметила, как расширились его зрачки. Нечто отдаленно похожее на волнение отразилось на лице.

— Мы не встречались? — спросил он.

О, я бы запомнила!

Впрочем, почти сразу интерес директора исчез.

— Нет, вряд ли, — ответил он сам себе. И добавил, опуская ставший равнодушным взгляд: — Выполнять будете, когда распишетесь.

Он нажал кнопку селектора на столе и скучным голосом произнес в динамик.

— Наташа, подготовь экземпляр Инструкции для нового сотрудника.

Дверь отворилась, вошла секретарша.

— Гектор, к вам Цезарь с важным сообщением.

— Архиважным и архисрочным! — крикнул у нее из-за спины охотник И подмигнул мне.

— Наташа, отчет приняла? Тогда пусть войдет, — позволил Гектор.

Кхм, ну и имечко! И эта его манера… у нас ЧП, а он инструкцию соблюдает!

Именно тут я почувствовала, как напряжение, владевшее мною с момента появления демониц, начинает исчезать. Как будто в этом соблюдении регламента, несмотря ни на что, крылась какая-то магия. Ничто не могло нарушить заведенный порядок вещей, даже пытавшиеся похитить меня суккубы. Поэтому я здесь в безопасности — пока соблюдаются все эти пункты и параграфы. Да здравствует бюрократия!

Осознав, что как деревянная застыла перед столом, я тихонько, чтобы не нарушить атмосферу незыблемого порядка, выдохнула и осторожно опустилась на стоящий у стены диванчик.

Бесцеремонно отодвинув Наташу, Цезарь ввалился в кабинет.

— Гектор, демоны напали прямо на шоссе, — нетерпеливо начал он. — Они остановили нас и пытались похитить…

— Какую категорию опасности ты бы присвоил событию? — довольно-таки равнодушно прервал охотника Кривин.

— Оу, ну… три красная.

— Пункт тринадцать, параграф восемнадцать, — сообщил Гектор. — Созывай собрание.

— Ты не хочешь вначале выслушать?

— Услышу, когда расскажешь всем. — Директор опять нажал кнопку селектора, но Цезарь его опередил: рванув дверь, крикнул только-только усевшейся за стол и начавшей полировать ногти секретарше:

— Наташа, вызови всех! У нас ЧП. Три красная!

После чего плюхнулся рядом на диванчик, положил ногу за ногу и приобнял меня за плечи.

— Не обращай внимания, Гектор бюрократ до мозга костей. Некоторые рождаются в сорочке, а этот родился в скоросшивателе.

Я хихикнула, все еще немного нервно.

В приемной послышались голоса, дверь открылась, и в кабинет вошли двое.

Я во все глаза уставилась на них. Вот они какие, охотники на демонов! Разбиватели демонических сердец и развоплощатели демонических тел!

Первой появилась женщина. Если я вначале немного позавидовала Наташе, секретарше, — она не старше меня, но одевается отлично и вся такая ухоженная, маникюр, руки гладкие, аккуратный макияж, кудри модного цвета блонд не шелохнутся, — то теперь стало ясно, что я поторопилась. Завидовать и предаваться самоуничижению надо сейчас.

Видимо, это и есть Беттина, стыдясь грязной и мятой, местами порванной одежды, подумала я. Стыдиться на самом деле было нечего, в конце концов, сложно остаться белой и пушистой, пока тебя волокут головушкой по камням, а ногами по глинистой жиже. Но когда Беттина бросила на меня оценивающий взгляд, я зарделась по самые уши. Ведь на мне старые кроссовки, потрепанная куртка, ногти неровно, наспех подстрижены в общажном туалете, косметикой я практически не пользуюсь… Захотелось то ли провалиться сквозь лакированный паркет, то ли умчаться стрелой прямиком в самый дорогой салон красоты. Потому что она-то точно там жила! Спала в ванне с ослиным молоком, как Клеопатра… Беттина была идеальной.

Хотя ей не меньше тридцати, наверное, выглядела она намного лучше меня. Темно-синий, с искрой, костюм сидел как влитой на спортивном, прекрасных пропорций теле. Немного азиатское лицо дышало невозмутимостью. От природы волосы у нее явно угольно-черные, но сейчас они были покрашены в рыжий, с темными прядями, и смотрелось это великолепно. Беттина являла собой воплощение вкуса, женственности и прекрасных манер.

Особенно неудобно я почувствовала себя, когда пропустивший Беттину мужчина посмотрел на меня.

— Наша новая сотрудница, — проинформировал директор.

При виде главного охотника с Беттины слетела вся невозмутимость, она ахнула:

— Что с твоей головой?! Надо же обработать раны! Куда вы смотрите, Гектор? Пусть Наташа немедленно принесет перекись и бинты!

— Ничего такого, успокойся, — поморщился Цезарь. — После совещания займусь. Повторяю, то, что случилось со мной и Анной, намного серьезнее этих царапин. Сядь уже, сейчас расскажу.

Беттина покосилась на меня с неприязнью.

— Отлично, наконец у нас есть кадры для грязной работы, — грудным голосом произнесла она и отвернулась. Внутри меня все запылало от возмущения. Крашеная стерва! Прав был Цезарь… И чего она на меня взъелась, что я ей сделала?!

— Беттина! — одернул ее Цезарь.

— Вежливость и уважение между сотрудниками, пункт пять, параграф три, — напомнил Гектор.

Охотница бросила быстрый взгляд на Цезаря. До меня стало доходить. То, как она посмотрела и как отреагировала на кровь Цезаря… Она что, не в курсе романа Цезаря с Майей? Хотя откуда, я сама узнала ненароком. У меня вдруг отчаянно зазудело рассказать Беттине, что она зря старается — но я быстро сообразила, что нельзя, этим я не только ей, стерве, жизнь испорчу, но и Цезарю. А жаль!

Второй охотник, коренастый и подвижный, проскользнул сразу за Беттиной и тут же подставил ей стул. Охотница села, даже не взглянув на него. А он устроился за ее спиной, положив локти на спинку стула, и начал беззастенчиво меня разглядывать, кивнув в знак приветствия.

— Гарик, — шепнул на ухо Цезарь. — Ухлестывает за Беттиной.

Это и ежику было понятно.

Низкорослый и широкоплечий мужчина носил военные штаны и простую черную майку — наверное, чтобы демонстрировать мускулатуру, которая была весьма ой-ой-ой, ну то есть очень и очень, да. Заметив, что я смотрю на его бицепсы, Гарик ухмыльнулся. Было в его ухмылке что-то по-доброму обаятельное, несмотря на общую брутальность лица с резкими скулами и трехдневной щетиной. Уверена, щетину он отращивал специально, чтобы подчеркнуть эту самую брутальность. Перед Беттиной выпендривается, ясное дело. А она на него плюет! Ему что, все равно? Или он даже не замечает, как презрительно она к нему относится?

Спокойно, даже вальяжно в кабинет вошел еще один охотник Высокий, импозантный.

— О, у нас пополнение! — он посмотрел с прищуром. Это был такой взгляд… Я почувствовала себя королевой, не меньше.

— Миледи, позвольте приветствовать. — Охотник непреклонно, но исключительно галантно завладел моей рукой, которую я попыталась спрятать, и поднес к губам. — Даже после неожиданного приключения вы смотритесь роскошно. Фея цветов! Фата Моргана! Вы меня очаровали, я ваш навеки. По крайней мере, лет на сто.

Он даже поцеловал мою руку и не поморщился! Вот это джентльмен…

— Вахтанг, — шепнул Цезарь. — Будь осторожна, большой любитель женского пола. Разборчив, но настойчив до навязчивости. И если ты ему приглянешься…

Стало понятно, что за акцент у второго охотника — впрочем, едва заметный. Я поежилась. Кажется, уже приглянулась… Вахтанг расстегнул нижнюю пуговицу пиджака, аккуратно поддернул великолепно отутюженные брюки и сел. Взгляд его рассеянно бродил по кабинету, но почему-то постоянно возвращался ко мне.

— Что случилось? — нетерпеливо спросила Беттина.

— Садитесь все, — сказал директор. — Цезарь, тебе слово.

Цезарь поднялся.

— Случилось ЧП, — начал он, выходя в центр кабинета. — Случилось то, чего никто из нас еще не видел. Утром, когда мы ехали от Роберта, нас догнали джип и два мотоцикла, взяли в клещи и вынудили остановиться.

— Вынудили? Тебя? — Беттина подняла красивую бровь.

— Вы все, женщины, думаете одинаково? — с раздражением отозвался Цезарь. — Я не буду устраивать бучу в общественном месте, особенно когда могут пострадать невинные люди.

— Невинные люди не останавливают других людей посреди дороги против их воли, — ухмыльнулся Гарик.

— Прекращайте ваши шуточки, все серьезно! — повысил голос Цезарь. — Это были суккубы. Когда мы остановились, они попытались похитить Анну. Мы отбились, конечно, но сам факт…

По виду Беттины было ясно: она весьма сожалеет, что не похитили. Сердце подсказывало, что не сработаемся мы с охотницей, ох не сработаемся…

Из Вахтанга полились вопросы:

— Почему ты уверен, что демоны, не люди? Как определил? У них были опознавательные знаки? Высшие, низшие демоны? И зачем они все это затеяли? Они что-нибудь говорили?

Затем охотник обратил взгляд глубоких бархатных глаз на меня:

— Как думаешь, Анна, почему они хотели похитить тебя? Именно тебя, не Цезаря?

Ох, эти глаза! Вахтанг чуть не облизнулся: он не сомневался, что действия похитителей имели очень, очень сексуальный подтекст… ибо такую девушку грех не хотеть.

Цезарь обернулся ко мне, хмуря брови.

— Анна уверена, что это были суккубы, она первая догадалась. Потом… это уже стало заметно. Взгляд, пластика… демоницы, однозначно. Но еще никогда воплотившиеся демоны не проявляли прямую агрессию!

Теперь уже взгляды всех, в том числе директора, обратились ко мне.

— С чего ты взяла? — бросила Беттина презрительно. — Ты же новообращенная, суккубу только изнутри и видела. Цезарь, ты давно ее знаешь, ей точно мозги не повредили, пока под демоном ходила?

— Спокойно, дорогая, — прожурчал Вахтанг. — Анна, какие у тебя были основания так считать?

— Наверное, глубоко личные! — хохотнул Гарик.

После всех этих я реплик растеряла всякую уверенность. Тогда я просто знала, и все. Стальной блеск в их глазах… ни с чем не спутаешь. Однако же тот демон, с которым я имела дело раньше, блестел глазами по-другому, и цвет был… алый такой, как свежая кровь. С чего я взяла, что нас атаковали именно суккубихи?

Беттина заметила мою нерешительность и фыркнула.

— А я верю, — заметил Гарик. — Аня девушка талантливая, сразу видно.

И подмигнул. Беттина обернулась к своему кавалеру с несвойственной ей быстротой, словно ее змея ужалила между лопатками. Гарик ухмыльнулся и ей, охотница чуть не зашипела от гнева. Так тебе и надо, стерва крашеная! Я подмигнула маленькому охотнику в ответ. Беттина определенно игнорирует его только для вида, но на деле наслаждается ухаживаниями. Мне стало жаль Гарика. Как его угораздило запасть на нее? Красивая, конечно, стильная, но гадина же первостатейная!

Директор слушал, делая пометки на листочке. Цезарь осторожно поскреб корку грязи и спекшейся крови на лбу. Он мог бы умыться, пока возвращался за отчетом, но, видимо, счел, что это подождет.

— У них была какая-то штука… круглая, стреляла светом. Одинаковая у двоих, может, у других тоже есть. Тогда они, скорее всего, чьи-то шестерки и действовали по приказу. Но чьи?

— Печать? — Кривин наконец проявил подобие интереса. — Можешь нарисовать?

— М-м… попробую, дайте бумагу и карандаш.

Наклонившись над столом, охотник начал набрасывать что-то. Когда закончил, Гектор поманил меня:

— Посмотри, Анна, похоже?

Я подошла, взяла листок. И чуть не вздрогнула, потому что показалось, что это тот же рисунок, что и на моем медальоне. Но нет, я ошиблась. Конечно, стиль тот же — вписанные в круг линии, кружки, завитушки… однако печать другая. Надеюсь, никто не заметил мою реакцию? Взяв карандаш, я старательно нарисовала рядом еще одну печать — как я запомнила. Мой вариант немного отличался от того, который изобразил Цезарь. Не то чтобы я не доверяла главному охотнику… но мужчины порой так невнимательны!

— Уверена? — спросил Вахтанг, склонившись над моим плечом. От него дохнуло тонким, изысканным парфюмом. От неожиданности я резко выпрямилась и чуть не стукнула грузина затылком по роскошному орлиному носу. Тот успокаивающе приобнял меня за плечи — очень по-отечески и при этом как-то чересчур интимно. Я повела плечами, осторожно высвобождаясь, стараясь не обидеть Вахтанга. Хватит с меня Беттины, с остальными охотниками лучше поддерживать приятельские отношения, иначе долго я тут не проработаю…

— Не уверена, — созналась я. Вахтанг ненавязчиво положил руку обратно мне на плечо, а я ненавязчиво сделала шаг в сторону. Мы понимающе улыбнулись друг другу, грузин нисколько не выглядел обиженным. «У меня много времени, я настойчив, у нас все получится», — говорил обжигающий взгляд его черных глаз. — Все произошло так быстро…

— Так, а почему? — вклинился Гарик. — Цезарь, что Аня успела натворить, может, ты объяснишь?

— Анна, пожалуйста, называй меня только Анной, — взмолилась я. — Терпеть не могу все эти уменьшительные формы.

Кажется, меня начал догонять отходняк от потрясения, по телу пробежал озноб.

Беттина улыбнулась так, что мне немедленно захотелось выцарапать ей глаза.

— Анюсик, ты уникум! — просюсюскала она. — Еще никогда ни демоны, ни тем более демонессы не пытались захватить человека. Я имею в виду, снаружи, а не изнутри. В тебе определенно что-то есть!

Однако тяжелый взгляд говорил обратное: охотница считала меня пустым местом, вокруг которого слишком много шума. Я чуть было не бросила ей в лицо про дедулю-демона… вовремя спохватилась. Вот еще, спалиться из-за какой-то стервы!

Кривин внимательно разглядывал наши наброски.

— Ну что, Гектор? Кто это? Чья печать?

Директор помедлил, прежде чем ответить, и во взгляде его сквозило недоумение.

— Не знаю.

— Как?! — ахнула Беттина.

— Ты просто забыл. — Гарик наконец отлип от стула охотницы и подошел к столу. — Нельзя же помнить все печати! Надо только свериться с «Гоетией», у тебя есть распечатка?

Остальные тоже сгрудились вокруг директора. Кривин холодно посмотрел на Гарика.

— Уж семьдесят две печати я могу запомнить, — произнес он. — Этой печати нет среди тех, что мне известны.

— Ты столько лет не обращался к ним, да к тому же возраст, — возразил охотник, обращая взгляд к полкам за спиной директора. — Мог и забыть. Я уверен, у тебя должна быть копия…

— Гарик, не суетись! — окликнул его Цезарь. — У Гектора почти фотографическая память, ты-то не забыл?

— Вот именно что почти. — Гарик был уже возле стеллажа с папками и изучал корешки. — Раз есть шестерки — значит, есть иерарх, какой-то высший демон. Он насылает шестерок на нас — это агрессия, нападение! Я думал, сейчас Гектор определит, кому принадлежит печать, и решение у нас в кармане. В смысле, зная имя и оттенок демона, мы знаем, как с ним бороться. А выходит, мы ничего не можем сделать?

Вахтанг продолжал ласкать меня взглядом, словно ничто из сказанного его не волновало.

— Я верю в вас, дорогие коллеги, — роскошным своим баритоном почти пропел он. — Однако есть не один путь решения проблемы. Гектор, можно узнать по печати, что это за демон? Порыться в библиотеке, в старых книгах…

— Вижу знакомые элементы, но тут есть и новые, которых нет нигде.

— Так это какой-то новый демон? — Цезарь отодвинул меня к Вахтангу, и тот обольстительно улыбнулся. — Гектор, но новые демоны не появлялись уже сто лет! Ты уверен?

Беттина поднялась, раздраженная.

— Я смотрю, здесь никто ни в чем не уверен. И что мы будем делать? Цезарь, Гектор? Какое резюме?

В кабинет просочилась секретарша, в руках она держала прозрачный файл с распечаткой. По стеночке пройдя мимо разгоряченных охотников, Наташа положила файл перед директором. Тот уставился на распечатку. Еще она оставила на краю стола картонную папочку, которую Кривин сразу же протянул мне. Вахтанг перехватил ее и передал с полупоклоном. Я с любопытством заглянула внутрь — и тут же захлопнула, увидев соединенную скрепками стопку бумаги, на титульном листе которой стояло устрашающее слово «ИНСТРУКЦИЯ». Там еще лежала какая-то брошюра и что-то по мелочи, я не стала смотреть.

— Да сядьте же! — рявкнул Цезарь. — Разгомонились, как школьники на экскурсии по шоколадной фабрике.

— Зато с нами не соскучишься, — подмигнул Вахтанг и вальяжно удалился на свой стул, откуда все-таки подал последнюю реплику: — По-моему, надо взяться за Анну. Если похитить пытались ее… она может что-то знать, но не придавать своим знаниям должного значения.

И он вновь так уставился на меня, что его фраза «взяться за Анну» приобрела глубокий смысл.

Беттина тоже села, Гарик опять пристроился за ней, но не облокотился расслабленно о спинку, как до этого, а встал, сложив накачанные руки на груди и вперив беспокойный взгляд в Цезаря.

— Гектор, что там? — спросил Цезарь, подтолкнув меня к диванчику.

— Заказ на охотницу. — Гектор отложил папочку.

Беттина наклонилась в мою сторону и едва слышно произнесла с мерзкой улыбочкой: «Грязная работа для новичков».

— Вызывают в Москву, замминистра.

Охотница сделала стойку: выпрямилась и подалась вперед.

— Я готова.

— Сначала разберемся с текущими делами, — сказал директор. — Прошу тишины. Итак, подытожим. На наших сотрудников было совершено покушение с целью похищения. Похитители — предположительно подручные некоего демона. Известно только то, что это иерарх — потому что они пользовались его печатью. Нестандартное поведение — прямая агрессия. Нестандартное применение печати — в качестве оружия. Нестандартное место контакта. Нестандартная тактика — работа группой. И неизвестный демонологии иерарх! Вахтанг, Беттина, вы недооцениваете угрозу.

— Они же напали не на Институт, — снисходительно улыбнулся грузин. — Вдруг это частная акция, и Цезаря с Анной выбрали случайно, даже не зная, что они охотники?

— Любая случайность может оказаться хорошо спланированной и подготовленной. — Кривин хлопнул ладонью по нашим наброскам. — Мы не имеем права просто забыть об инциденте. Постановляю следующее. Гарик, ты свяжешься с полицией и узнаешь все о владельцах джипа и мотоциклов. Если, конечно, полиция успела их расспросить. — И директор вопросительно посмотрел на Цезаря. Тот пожал плечами:

— Мы слиняли сразу, так что не в курсе.

— Цезарь, ты идешь в библиотеку вместе со мной, мы анализируем элементы печати и пытаемся вычислить иерарха. Вахтанг, поможешь Беттине собраться, у нее работа на высшем уровне.

Охотница ослепительно улыбнулась.

— А мне задание? — подскочила я. — Тоже хочу участвовать в расследовании. В конце концов, это меня пытались похитить! Раз я теперь работаю здесь… назначьте и мне дело. Может, я схожу с Гариком в полицию? Или посижу с Цезарем в библиотеке?

Директор переглянулся с Цезарем и едва заметно качнул головой. Охотник мягко улыбнулся мне:

— Тебе надо отдохнуть после пережитого. Помыться, переодеться…

— Тебе самому не помешало бы помыться и наложить повязку, — возразила я, кивнув на его всклокоченные волосы и перепачканное кровью лицо. — Не надо делать скидок из-за того, что я только начинаю. Ну пожа-алуйста…

Цезарь вздохнул:

— Анна, мы и сами плохо знаем, что происходит. Лучшее, что ты можешь сделать в этой ситуации, — попытаться понять или вспомнить, почему тебя пытались похитить. Все могло быть случайностью, не спорю, однако это крайне маловероятный вариант. Если догадаешься — твоя помощь будет бесценна. Поэтому поспи, расслабься, сон благотворно влияет на память.

Я недоверчиво фыркнула. Вежливо попросили не путаться под ногами, конечно…

В кабинете повисла неловкая пауза. Нарушил ее Кривин: открыл нижний ящик стола и положил на стол ключ с железной биркой.

— Беттина, покажи Анне ее комнату.

Беттина скривилась.

— Не беспокойся, Бет, я провожу Анну. — Гарик успокаивающе похлопал охотницу по плечу.

— Ай, дорогой, не беспокойся, у тебя задание, езжай в полицию, я сам помогу девушке, — поднялся Вахтанг и окатил меня ласковым взглядом черных глаз.

— Налетели на свежатинку, стервятники, — пробормотал Цезарь. — А ну руки прочь от моей напарницы! — Он встал между мной и Вахтангом. — Я ее наставник, поэтому сам отведу и все покажу. Гектор, начинай без меня, я скоро подойду.

— Твоя напарница?! — прошипела Беттина, резко обернувшись от двери. — Ты говорил, не в твоих правилах брать напарников! — Ее прекрасные миндалевидные глаза сузились. — Но стоило появиться смазливой девчонке…

— Беттина, хватит. — Цезарь подошел к охотнице и приобнял ее. — Ревность не красит женщину. У нас проблемы, и я был бы тебе благодарен за помощь и поддержку. Лучшее, что ты можешь сделать для меня, — это качественно выполнить работу и вернуться в хорошем настроении. Возможно, ситуация ухудшится, и нам нужны будут все руки. Или губы. — Он поманил меня к выходу из приемной.

— Было бы к кому ревновать, — фыркнула охотница, когда я проходила мимо.

— Вот и отлично, — воскликнул Цезарь, уводя меня. — Желаю удачи, она нам всем сейчас пригодится!

 

3

— Не обращай внимания на эту компашку, — наставлял меня Цезарь по дороге. Он шел быстро, так что я вновь осматривалась на бегу, пытаясь увидеть хоть что-то. — Сама понимаешь, обычных людей к нам не берут. А они еще привыкли к собственной исключительности и незаменимости… распустились. Уволить бы всех к чертовой бабушке и нанять таких, как ты: талантливых, с искрой и при этом здравомыслящих…

Я хмыкнула, выглянув по дороге в окно длинного коридора. За окном находился треугольный двор, в котором был разбит садик Интересно, что у них там растет, да буйно так? Туда же и солнце не проникает, наверное!

— Да я, может, через пять-десять лет такой работы тоже распустилась бы.

Мы находились на третьем этаже. С правой стороны коридора тянулись запертые двери. Было удивительно тихо. Паркет толстым слоем покрывала пыль, в ней отпечаталась цепочка следов. Тишина казалась такой глубокой, что даже пугала. Если бы не Цезарь, я бы, наверное, ощутила себя Алисой, вдруг очутившейся в очень, очень странном месте. Огромное, треугольное в плане здание, занимающее целый квартал, но внутри почти никого нет…

И, однако, Институт вызывал странное чувство дома. Уж не знаю почему — вроде бы эти длинные и пустынные коридоры должны оттолкнуть, навеять уныние… нисколько. В них царило ощущение… чего-то значительного. Может, из-за того, что раньше тут царило оживление, охотники прошлого спешили туда-сюда, работали, радовались, сердились, крутили интрижки — и от всего этого осталась явственная аура чего-то активного, бодрого, веселого. Как-то чувствовалось, что обитавшие здесь люди отдавали себя делу целиком, работали и жили от души, не для галочки. Хотя попробуй-ка поработать в таком деле для галочки, хмыкнула я про себя. Приди-ка к инкубу так, будто ты в браке двадцать лет, и секс давно опротивел, скучен, уныл… ха! Все охотники так или иначе поддерживали себя в форме, лучились энергией, в том числе сексуальной, выглядели на ура, каждый по-своему, конечно. Даже в пренебрежении к дресс-коду Гарика читался отработанный образ. Раньше жизнь тут определенно кипела и била ключом, и это чувствовалось во всем — даже в тех завихрениях, которыми лежала пыль в коридорах. Институт готов был проснуться в любой момент, стряхнуть полувековую дрему и воспрять, наполниться голосами, шагами, хлопаньем дверей… недоставало малого — людей.

Цезарь махнул рукой.

— Не бери в голову. Мы давно одним составом работаем, вот они и оживились, когда новый человек появился. Каждый по-своему.

Вот уж да… Я успокоила его:

— Ничего, разберусь как-нибудь. Ты лучше займись поиском демона, который послал своих красоток устроить нам теплый прием на шоссе.

Охотник остановился перед железной дверью в конце коридора, вставил в щель замка магнитный ключ. Тот коридор, куда мы попали теперь, выглядел значительно более приятно.

— Жилой корпус, — пояснил Цезарь, пропуская меня вперед. — Будешь пока жить здесь.

— Пока что? А кто еще тут живет? Надеюсь, я буду тут не одна?

— Что ты! — засмеялся он и нажал на выключатель возле двери. Мягкий свет озарил канареечного цвета стены и потертую ковровую дорожку. На окнах, выходящих во все тот же двор (другого они определенно не припасли для меня), висели портьеры, на стенах между дверями попадались репродукции с буколическими пейзажами. Цезарь подвел меня к раздвижным стеклянным дверям примерно посередине коридора.

— Быстро покажу, что и как Здесь у нас общая комната, мы называем ее кают-компанией. — Он отодвинул одну створку, и я вошла. Лак на паркете потрескался, мебель тоже не новая, но, по крайней мере, ей не больше десяти лет. Тут было вполне современно, даже мило, где-то и уютно. Диваны с креслами казались мягкими, ковер заглушал шаги, на стенах — опять пасторальные пейзажи, в углу телевизор.

— Кухня по соседству. Ну что, идем дальше?

— Где моя комната?

Цезарь повел меня в дальний конец коридора.

— Твои апартаменты. — Он открыл крайнюю дверь. — А я побегу, действительно куча дел. Обживайся, принимай душ, отдыхай. Можешь выпить чаю, кофе, в кухне есть холодильник с едой. По рабочим дням работает столовка, но это этажом ниже. Обед не скоро, так что лучше обойтись пока бутербродом или йогуртом, что найдешь. Я заскочу через пару-тройку часиков. Ты же никуда не спешишь?

— Ну не знаю… надо бы вещи из общежития забрать, но это не горит, наверное.

— В ванной должны быть халат с тапочками и пижама. Насчет размера, конечно, не уверен, вряд ли твой, очень вряд ли, зато все чистое.

— Угу.

Цезарь взял меня за плечи и повернул лицом к себе, став серьезным.

— Слушай, что хочу сказать… ты отлично держишься, правда. Супер. Понимаю, что ты должна быть чертовски вымотанной после работы с таким крутым инкубом, да еще не один контакт выдержала… Не хочется бросать тебя здесь одну. Наверное, мне следует остаться, рассказать, как что устроено, чтобы ты представляла, как работает Институт, да и просто — чтобы не чувствовала себя подвешенной. — Охотник заглянул мне в глаза. — Но надо бежать. Никогда демоны не нападали на людей… кроме той истории пятьдесят лет назад. Нутром чую — это только начало.

— Конечно, иди. Маленькая я, что ли? Главное, не забудь меня здесь, у меня же нет ключа. Не хотелось бы превратиться в симпатичное привидение и пугать следующее поколение охотников.

Цезарь широко улыбнулся и потрепал меня по щеке.

— Ты нравишься мне все больше. Думаю, мы сработаемся.

Он ушел, оставив меня наедине со всем этим: канареечными стенами и бумажными репродукциями, пыльными портьерами и серым светом, чужими диванами и не найденным пока холодильником… тем, что стало моим новым домом.

* * *

Апартаменты состояли из достаточно просторной спальни, ванной комнаты и гостиной. Что особенно порадовало: на подоконниках и в кашпо на стенах имелись комнатные цветы. Я как-то привыкла к растениям в доме: мама увлекается садоводством, бабуля — травница. И хотя сама разбираюсь в комнатных растениях, как свинья в ананасах, тем не менее показалось, что я нашла старых друзей.

Долго стояла под горячими струями, позволяя воде смыть напряжение. После завтрака месье Жерара можно ходить сытой до вечера, наверное, поэтому сразу из ванны нырнула в кровать. Думала — не засну, слишком взвинченной себя чувствовала, в голову лезли всякие мысли, одолевала тревога… однако когда я проснулась, поняла, что и не заметила, как отрубилась. Бывает же!

В жилом корпусе по-прежнему царила тишина. Уже почти четыре, долго же я спала. Что на меня нашло? Наверное, это после инкуба — организм восстанавливался. А где все?

Наконец проголодавшись, я нашла в гардеробе халат (оказавшийся мужским) и тапочки (тоже мужские) и направилась в кухню инспектировать холодильник.

Еще на подходе почудилось шебуршание в помещении. Что, кто-то уже пришел? А я фактически в неглиже! Неудобно как-то, сходить, что ли, переодеться? А если это Цезарь пришел, как обещал, но не решился разбудить? Цезарь меня и голой видел, и хотя мы теперь всего лишь друзья и коллеги, его я стесняться не намерена. Ладно, загляну одним глазком и тогда решу. Тем более что и дверь открыта…

У стола возле окна стояла сутулая долговязая фигура, и в первый момент я не признала, кто это, но стоило ему повернуться, как я радостно воскликнула:

— Вова!

В руках у него был чайничек от кофеварки и чашка. Услышав мой вопль, он вздрогнул и уронил все. От удара о кафель тонкое стекло разлетелось брызгами, горячий кофе окропил джинсы лаборанта.

Вова отскочил. Когда он успел покраснеть, просто не знаю, у него какой-то особый тип покраснения, реактивный.

— Привет…

— Хоть одно знакомое лицо! — я подбежала к месту катастрофы, стараясь не растерять тапочки, и стала помогать собирать осколки. — Ты тоже тут живешь? В какой комнате? Да ты не в курсе, наверное, меня взяли на работу, я теперь настоящая охотница!

Мы схватились за один и тот же осколок, наши пальцы соприкоснулись. Вова вздрогнул, как от удара током, и попытался отпрыгнуть, сидя на корточках. Такое, наверное, было бы высшим пилотажем даже для лягушки! Конечно же, у лаборанта ничего не получилось, он упал боком на кучку уже собранных осколков и раздавил их в веселую, блестящую кашу.

— Сейчас уберу, — распереживался он. — Я ужасно неуклюжий, извини.

Он вытащил из шкафчика под раковиной веник и, пыхтя, стал заметать осколки, которые медленно тонули в луже кофе.

Я решительно отобрала веник.

— Так, Вова! Надо поговорить. Я теперь тоже живу здесь, и если ты всегда будешь так реагировать, то меня это не устраивает. Ты что, серьезно меня боишься? Почему, что во мне страшного? А ну отвечай! — Я наступала на него, решив раз и навсегда разобраться с этим вопросом. Ну правда же, неуютно чувствовать себя монстром!

Вова уперся задом в стол и поднял руки, словно сдавался на милость врага:

— И вовсе не боюсь. Только не могла бы ты перестать веником размахивать? — Он немного заикался.

— О’кей. — Я спрятала веник за спину. — А если не боишься, чего тогда при моем появлении краснеешь и что-нибудь роняешь? Я начинаю думать, что со мной что-то не в порядке.

Вова отвел глаза.

— С тобой все в порядке, — тихо ответил он.

— Ну хоть что-то! Тогда в чем проблема?

— Никакой проблемы, — прошептал Вова. — Слушай, ты не могла бы… отодвинуться? Я… задыхаюсь.

— Что?! — я быстро шагнула назад, совершенно обескураженная. — Я только что душ принимала, имей в виду, у тебя что-то с носом…

— Нет, э-э, у меня от волнения… — Вова закашлялся, прикрываясь ладонью, — приступ астмы может начаться. Извини, я не очень коммуникабельный.

— Черт, прости. — Я еще отступила. — Но не мог бы ты все-таки объяснить, в чем дело? Я реально чувствую себя чудовищем в твоем присутствии. А ты мне симпатичен, и я не хотела бы… Эй, что опять?!

Он покраснел до того, что слезы выступили на глазах, и зашелся в кашле. Когда я попыталась приблизиться, Вова замахал на меня и отодвинулся к окну. Открыв форточку, задышал холодным воздухом, ворвавшимся снаружи.

— Ну знаешь, я могу и обидеться… Ладно, вижу, тебе не по себе. Но я этого так не оставлю, слышишь? Давай сделаем так: ты идешь к себе, переодеваешься, а то у тебя все джинсы в кофе и стекле, ну и успокаиваешься заодно. А я пока тут все убираю и готовлю новый кофе. Потом ты возвращаешься, мы делаем бутерброды и спокойно разговариваем, да?

Кивнув, Вова обогнул меня по дуге и быстро скрылся. Уф. Я выдохнула. Кажется, перегнула палку. Психолог доморощенный! Решила все выяснить по-быстрому, а клиент оказался не готов. Да еще и нервный какой-то, астматик… Как он с растениями работает? А вдруг астма аллергическая?

Когда лаборант робко вошел в кухню, бутерброды уже были готовы. Я вручила поднос с едой Вове, сама понесла кофе и чашки.

— Сядем в кают-компании, там удобнее, — ответила на его вопросительный взгляд.

Мы устроились на диване и принялись за еду. Вова сел подальше от меня. Я вздохнула.

— Извини, что набросилась на тебя. Не хотела пугать, честно. Просто вся перенервничала из-за этого похищения, да еще вчера инкуб высосал всю энергию… не осталось сил на дипломатию. Хотела сразу решить проблему, а ты оказался такой чувствительный…

Вова опять закашлялся, схватил кружку с кофе и быстро глотнул.

— Нет, это я должен просить прощения, — сказал он. — Я правда реагирую на тебя… ну… вот так вот. Просто я интроверт, да еще никогда с девушками не общался, считай, поэтому…

— Ты меня боишься, — закончила я. — Мы пришли к тому, с чего начали.

— Э… не совсем. Я боюсь… показаться смешным и неловким. — Вова судорожно вцепился в бутерброд, отгородившись им от меня.

— И в итоге именно так и выглядишь, — хихикнула я. — Извини, правда. Но слушай, ты мне действительно симпатичен, ты умный, много знаешь, прикольный… и даже когда ты смешной, то… — я задумалась, подбирая слова. — Приятно смешной, что ли. По-хорошему, знаешь, не глупо смешон, а как будто становишься ближе.

Вова отвел глаза:

— Давай о чем-нибудь другом поговорим? О работе, например. Как ты сюда попала? И что за похищение ты упомянула? Я был в оранжерее и ничего не знаю. На доске объявлений появилось предупреждение о режиме повышенной готовности, три красная, но все куда-то подевались, спросить не у кого.

— У секретарши, — подсказала я.

— Мы с Наташей не разговариваем.

— О, а чего так?

— Не хочу говорить. — Он отвел глаза. — Чем закончилась история с инкубом? Ты вчера с ним?..

Уф, сложный человек! А в особняке вроде нормально поболтали…

— Как скажешь. — Я взяла яблоко. — Все прошло о’кей, хотя мы конкретно переволновались. Особенно Роберт. — Я вспомнила, как он чуть не убил меня, когда Майе совсем поплохело. — И Цезарь… Но все-таки я его вытащила! Демона, я имею в виду.

— Ну и как он? Страшный?

— Да вовсе нет! Наоборот, привлекательный. Такой, знаешь… мужественный.

Вова закашлялся, и я с тревогой посмотрела на него. Что ты будешь делать, опять краснеет! Вроде о работе говорим…

— Но зато сегодня утром было страшно, — поспешила успокоить я его. — На нас напали демонессы. Сразу четыре. Мы ехали от Роберта, и на Петергофском шоссе…

— Что, они вас… прямо на дороге?!

— А что ты так?.. а, ты об этом! Нет, в том-то и дело, что без всякого эротического подтекста. Они вытащили меня из машины и хотели запихнуть в свой джип. И у них была печать — такая, знаешь, светом плюется. Слышал когда-нибудь?

— Но демоны никогда… — Вова сосредоточенно размышлял. — Ты уверена, что это было именно похищение? Может, они хотели уйти от лишних глаз и уже где-то там…

Хм, об этом никто из нас не подумал.

— Цезарь уверен, — наконец сказала я. — Наверное, если бы они хотели сделать это в другом месте, то он догадался бы. А он очень разволновался, знаешь.

— Могу представить, — кивнул Вова. Теперь, когда разговор сошел со скользких рельсов отношений и женщин, он заметно расслабился. — Это действительно крайне нетипично. То есть что я говорю — нетипично! Такого еще не было. Хотя если подумать… — Он замолчал, погрузившись в собственные мысли.

— Так что? — поторопила я его.

— А? Извини, я иногда ухожу в себя и забываю, где нахожусь. Понимаешь, есть иерархи, которые командуют легионами низших демонов. Но низших — легионы, а иерархов — единицы, понятно, что большую часть времени никто никем не командует. Низшие демоны живут сами по себе, иногда проникают в нашу реальность, чтобы «попастись». — Он выделил это слово голосом и слегка порозовел. — Они действуют сами по себе, это естественное их поведение. В такое время демоны не способны на физическую агрессию. Но если прикажет их повелитель, их иерарх… сделают что угодно. То есть нельзя сказать, что демоны неагрессивны по природе — просто когда они «питаются», то у них нет причин проявлять какую-то другую агрессию, кроме… — Вова едва заметно споткнулся, — сексуальной. Понимаешь?

— А Цезарь об этом знает? — быстро спросила я. — На совещании у директора никто не высказал таких соображений.

Вова засмущался.

— Ну это просто мои мысли. Я… много думаю о демонах. Читаю, учу заклинания вызова и ритуалы прогона… готовлюсь.

— К чему?

Лаборант опять отвел глаза.

— Может, когда я стану старше… опытнее… меня тоже возьмут в охотники.

Я хихикнула, и Вова багряно, просто мучительно покраснел, на глазах снова выступили слезы. Я быстро взяла себя в руки.

— Извини, ох, слушай, не хотела тебя обидеть, правда!

— Нет, ничего, — выдавил Вова. — Я знаю, что не подхожу для такой работы, я нисколько не похож на Цезаря и остальных…

Но я видела, что он страшно расстроился. Мне стало стыдно. Надо срочно его утешить, если хочу сохранить дружеские отношения.

— Они все очень разные, и совсем необязательно быть большим и накачанным, чтобы стать охотником, — быстро сказала я. И заметила, что Вова ссутулился больше обыкновенного. Черт, я намекнула, что он не мужественно выглядит, да что я неуклюжая какая-то сегодня! Или он такой чувствительный? — Слушай, я просто удивилась, что у тебя такое желание, понимаешь? Я думала, тебе нравятся растения, ты же делаешь все эти удавки и классно разбираешься в травах, помогаешь Выходскому, он тебя уважает. Я никогда не буду разбираться в травах так, как ты, хотя бабуля меня в детстве учила-учила, учила-учила…

— С растениями проще, они не разговаривают, — пробормотал Вова.

— Цезарь сказал, у вас тут целая оранжерея? — поторопилась я сменить тему.

— На крыше, — оживился лаборант. — Хочешь, покажу?

— Конечно! Кстати, а что это у вас такое во дворе растет?

— Там филиал оранжереи — тенелюбивые растения. А что?

— С виду они… недружелюбные какие-то.

— Есть такое, — неохотно признался Вова. — Некоторые из них — результат целенаправленной селекции.

Чего можно ожидать от людей, которые занимаются охотой на демонов, в плане селекции растений? Я попробовала представить. Наверное, лиана имеет привычку хватать людей за пятки. Тыква вырастает с зубами и светящимися глазами, такую и вырезать на Хеллоуин не надо, снимай с куста да клади на стол, пугай приятелей. Когда такая заговорит — инфаркт обеспечен. А они говорят, я уверена, если тыкве вырастить рот, ее потом будет не заткнуть…

— Слушай, а можешь еще показать, где у вас библиотека? — вспомнила я. — Цезарь спешил и не захотел, а мне бы почитать про демонов, как-то подковаться, а то, по правде говоря, знаю только то, что Цезарь рассказал на бегу, пока мы занимались инкубом. Не очень хорошо для охотницы быть такой невеждой в профессиональных вопросах, правда? Я вот даже не знала, что демонов можно вызывать, думала, они сами приходят, когда захотят. А оказывается, есть и заклинания специальные, и ритуалы… расскажешь потом?

Уже поднявшийся Вова удивился:

— Цезарь разве не сказал? Библиотека — это такое место… короче, туда нельзя просто так войти. Нужен специальный доступ. И… э… чтобы его получить, надо пройти нечто вроде экзамена.

У меня отпала челюсть.

— Что за ерунда?

— Вовсе не ерунда, — Вова даже обиделся за библиотеку. — Там много книг по демонам, волшебству, старых манускриптов и всякого другого, о чем даже говорить нельзя. Пускать туда кого угодно — просто небезопасно.

— Но я не кто угодно, — пробормотала я, однако спорить не стала. Ну и порядочки! Это все Кривин придумал, я уверена, бюрократ несчастный.

Мы отнесли поднос на кухню, Вова убрал остатки еды в холодильник, а я ополоснула чашки. За окнами быстро темнело, на улице загорались фонари.

— Ну, веди, Сусанин, — повернулась я к лаборанту. — Показывай свою среду обитания.

* * *

У Вовы оказался такой же магнитный ключ, как и у Цезаря, и я задумалась, а полагается ли мне аналогичный? Или, может, мой лежит в папочке с ИНСТРУКЦИЕЙ? Но мы уже поднимались по лестнице, и я махнула рукой: потом посмотрю.

— Ты говорила про какую-то печать, — напомнил по дороге Вова. — Вы запомнили ее? Если Да, то определить иерарха, организовавшего нападение, очень просто. Гектор знает наизусть все печати, а также демонские чины, их регалии и полномочия.

— У демонов есть полномочия? — заинтересовалась я.

— Да. Ну не то чтобы полномочия, скорее сферы влияния. Они определяют способности и возможности высшего демона. Кто на вас напал?

Мы поднялись на шестой этаж и свернули в пустынный коридор.

— Не определили. То ли Гектор ваш не все печати помнит, то ли это какой-то новый демон. Или новая печать — такое может быть, что какой-нибудь демон старую печать упразднил и завел другую?

— Нет! — Вова был даже как-то шокирован моим предположением. — Печать — это что-то вроде энергетического клейма, которое демон получает при рождении!

— Ну хорошо, значит, нет, — я не стала особенно переживать из-за проявленного невежества. Во-первых, я действительно не знала, во-вторых… все-таки это Вова, перед ним не стыдно. Когда он не смущался и не краснел, то с ним отлично можно было разговаривать. — А как демоны рождаются?

— Никто не знает, — Вова распахнул очередную железную дверь. — Ну, вот мы и пришли.

— Ух ты!

Оранжерея, имевшая треугольную форму, впечатляла. Она занимала половину всей крыши, ту, что выходила во двор, видимо, чтобы не привлекать внимания. Сквозь стеклянный купол я видела противоположный угол Института, дома и черное, в звездах, небо.

— Ух ты, — повторила я тише и прошла по узкому коридорчику между стеллажами.

— Нравится? — в голосе лаборанта слышалась гордость. — Может, свет включить?

— Не надо, так лучше. Тут классно! Это что, твоя работа? Ты тут все устроил?

— Почти все, — признался Вова.

Оранжерея была погружена в темноту. На стеллажах стояли поддоны с землей, густо заросшие травой. И тут и там между листьями сияли лампочки — совсем крохотные, вроде светлячков. Стойки стеллажей почти тонули в темноте, а листья слегка подсвечивались, все вместе создавало волшебное впечатление. И звездное небо вверху, и раскинувшийся передо мною город… Я застыла на краю оранжереи, всматриваясь в панораму ночного Питера. Я словно плыла над крышами в стеклянном шаре в сказочном сне.

— Вова, да ты поэт, — прошептала я, завороженная этой невероятной красотой.

Вова встал рядом.

— Я очень люблю приходить сюда вечером и смотреть, — признался он. — Здорово, да?

— Обалденно!

— Ты тоже можешь приходить, когда захочешь, — предложил Вова.

— Правда? Спасибо! Обязательно приду. Здесь невероятно! — Я обернулась и быстро обняла его. В горле защипало. — Это просто царский подарок.

Наверное, лицо у Вовы стало как аварийная лампа, хорошо, что я не вижу. Мне было все равно, что я опять вогнала его в краску, потому что требовалось выпустить переполнявшие меня чувства. Лаборант заслужил благодарность, пусть теперь переваривает.

Вова закашлялся. Я подняла голову. То ли стеклянный купол так искажал восприятие, то ли это свойство петербургского неба — но мне показалось, что над головой раскинулось что-то вроде прозрачного шатра, практически неразличимого глазом — как будто по стеклу стекала вода, и струи взблескивали иногда в свете фонарей. Только хотела спросить у Вовы, что это за интересный эффект, как с неба сорвалась звезда. Но не успела я загадать желание, даже подумать об этом, — звезда выросла, стремительно приближаясь. За ней тянулся световой хвост.

В следующий момент звезда врезалась в водяной шатер. Раздался звон, от которого свело зубы, здание Института содрогнулось. Конечно, на самом деле шатер совсем не был водяным, но иллюзия — почти полная!

И сразу завыла тревожная сирена.

Мы подпрыгнули, схватились за руки.

— Что это?! — воскликнула я.

У Вовы зуб на зуб не попадал.

— Я н-не знаю, — пробормотал он. — То есть… это сирена.

— Я догадалась! Но что она означает?

Еще одна звезда врезалась в шатер, и мне удалось заметить, что она не сорвалась с неба, а взлетела с соседней крыши. Кто-то стрелял оттуда по Институту? Чем? Почему снаряды разрываются где-то над головой, не долетая до крыши? И что это за шатер?

— Я н-не знаю… То есть… о таком говорится в Инструкции, п-пункт двадцать седьмой, но я н-не помню…

Институт опять вздрогнул, и меня тоже пробрала дрожь. Что должно произойти, чтобы огромное здание отреагировало? Не меньше чем землетрясение!

Нестерпимый вой сирены стих, и металлический голос прозвучал откуда-то сзади:

— Тревога! Всем сотрудникам срочно собраться в зале заседаний! Повторяю: тревога…

Мы с Вовой бросились к лестнице.

 

4

Зал заседаний находился на втором этаже, и это действительно был зал, хоть балы устраивай. Огромные потолки с лепниной, высокие окна плотно зашторены… Но внутри не темно: почти все пространство зала занимала светящаяся голограмма. Я ахнула, узнав в ней изображение «водяного шатра».

Появились Вахтанг с Цезарем. Мы с Вовой стояли под голограммой, задрав головы. В прозрачных струях то тут, то там расцветали яркие пятна, и каждый раз здание Института содрогалось от основания до крыши. Это было страшно.

— Что творится, Гектор? — Вахтанг подошел к Кривину.

Директор стоял за столиком посередине пустого зала, то есть и не за столиком даже, а за высокой тумбочкой. Пульт, сообразила я, приблизившись. Все столпились вокруг пульта.

— Что это? — спросила я, совершенно потрясенная, и уже догадываясь.

— Защита, — лаконично отозвался Кривин, держа руки на верньерах.

Так, не у того спросила… Я повернулась к Цезарю. Тот указал на вспыхнувшее на текучей поверхности шатра пятно. Тут же рядом с ним зажглось другое, и еще одно… Удары так и сыпались на защитный купол, чем бы он ни являлся, он весь расцвел, словно альпийский луг по весне. Пол под ногами мелко дрожал, вызывая противную слабость в коленках.

— Так и лезут! — выругался Цезарь и кратко пояснил: — Это голограмма защитного купола Института. Мы называем его Шатром.

— Но почему трясется здание?! — воскликнула я. Меня саму словно озноб пробирал. Это чувство, когда под тобой сотрясается пол… что-то апокалиптическое. Армагедцоническое!

— Очень сложная конструкция, — нервно отозвался стоящий рядом Вова. — Защита Института не похожа на какой-нибудь описываемый в фантастике энергетический щит. Здесь сущность здания сложным образом переконфигурирована, так что защита — часть Института, просто выведенная наружу. Понимаешь?

— Нет, — призналась я. — Так это он там, снаружи, над крышей? Водянистый такой?

— Что ты имеешь в виду? Шатер накрывает все здание Института, но он невидим, отслеживать его состояние можно только здесь, в виде голограммы. — Вова с подозрением уставился на меня.

Упс. Невидим? А почему я видела? Я неловко замолчала и даже сделала шаг в сторону, чтобы Вова не начал выспрашивать подробности. На мое счастье, к нам повернулся Вахтанг.

— Хорошо, что он вообще работает. И сам Шатер, и голограмма. — В голосе охотника слышалась тревога. — Это ведь творение времен Маркуса, сейчас так не умеют. Кстати, Анна, ты знаешь, что легендарный охотник Маркус Питерский — отец нашего Гектора? Да-да, правда!

Вахтанг обратился к директору:

— Шатром ведь вообще не пользовались с момента закрытия Портала, а, Гектор?

Кривин с каменным лицом стоял за пультом, глядя на свои руки и только иногда вскидывая взгляд к расплывающимся по текучей поверхности Шатра пятнам. Он не ответил, видимо, счел вопрос риторическим.

Цезарь нетерпеливо обратился к директору:

— Гектор, мы можем что-нибудь сделать?

Очередной удар заставил задрожать здание, и я схватилась за Вахтанга, который стоял ближе всех. Грузин поддержал меня, не сделав попытку обнять за талию. Я была очень благодарна ему за это, но на всякий случай сразу же отодвинулась.

Директор слабо качнул головой.

— Подозреваю, что нет. Я думаю. Вспоминаю документацию… но я не маг. Я помню все — но, боюсь, не знаю, как применить информацию.

— Так тащи сюда, попробуем разобраться! — вскричал Цезарь. — В смысле, давай мы посмотрим…

Гектор неодобрительно взглянул на главного охотника (наверняка Цезарь в очередной раз нарушил какую-нибудь заповедь, тьфу, инструкцию) и попросил:

— Вахтанг, спустись в библиотеку, принеси тома номер три и четыре, литера А пятый шкаф в первом ряду слева.

Охотник исчез в глубине зала, послышался звук открывшейся и закрывшейся двери. Мы остались наблюдать цветение альпийского луга над нашими головами. Спустя несколько минут беззвучного фейерверка Кривин сказал:

— Пытаются продавить защиту грубой силой. Видите, конфигурация поля не меняется?

— Нет, — пискнула я, но никто не обратил на меня внимания. Вова благоговейно внимал, а Цезарь тут же деловито поинтересовался:

— Что будет, если им удастся прорваться?

— Не представляю. Они хлынут внутрь… мы не знаем, что им надо. И не знаем, на что в действительности способны демоны.

Я ткнула лаборанта локтем в бок.

— Вова, скажи! Ну то, что ты говорил про агрессию, помнишь?

— Ну это же только мои мысли, я могу и ошибаться, — засмущался лаборант.

Цезарь решительно повернулся и наставил на меня палец:

— Анна, ты должна вспомнить! Я собирался спросить позже, в приватной обстановке, но теперь нам жизненно необходимо выяснить этот момент. Напряги память. Демоны стремились похитить тебя — почему?

— Не знаю я!

— Что-то есть в твоей жизни, связанное с демонами, — настаивал охотник. — Вспоминай. Было что-то необычное? Твой медальон? Твоя бабушка?

— Он сломался же! — Меня охватила паника: Цезарь слишком близко подобрался к тайне, надо как-то отвлечь его внимание. — Остался в общежитии.

Кривин быстро повернулся к нам:

— Что за медальон?

Вот прицепились! Я чуть не застонала в отчаянии:

— Да обычный, бабушкин, с травками…

— Она им суккубу развоплотила, — пояснил Цезарь.

Кривин опять уставился пронзительно, будто вспомнил, где меня видел раньше. Или пытался вспомнить… потому что я его точно не видела!

Директор наконец разомкнул плотно сжатые губы:

— Можешь привезти его сюда?

Черт, дался им мой медальон!

Я быстро соврала:

— Конечно! Если это так важно… поеду за вещами и заберу.

Столько шума из-за старой бижутерии! Ладно, я знаю, что медальон действительно скрывает некую тайну. То есть вполне конкретную — тайну моего происхождения. Но они-то не знают!

— Это может быть важно, — задумчиво отозвался Кривин. — А может и не быть. Но мы должны рассмотреть все версии. В условиях тотальной нехватки информации любая мелочь способна оказаться решающей.

Я порядком струхнула. Надо отвлечь их от медальона! А то заинтересуются, начнут копать, узнают про дедулю-демона… тут-то моя карьера охотницы и закончится. И спросила:

— Как долго продлится атака?

Кривин покачал головой:

— Мы не знаем. И вряд ли можем даже предполагать, недостаточно данных.

Цезарь сжал кулаки:

— Нельзя просто стоять и смотреть. Надо дать им отпор!

— Каким образом? — Гектор поднял голову, вглядываясь в голограмму, на поверхности которой все расцветали энергетические цветы. — Ничего другого не остается, только ждать.

— Чего, Гектор? Когда они прорвут дряхлый Шатер?

Цезарь с директором сердито уставились друг на друга. Уф, по крайней мере, про медальон все забыли.

Появился Вахтанг, нагруженный толстенными папками. Цезарь выскочил из зала и почти сразу вернулся с двумя стульями. Мужчины разложили папки и склонились над ними, разворачивая и изучая листы кальки, исчерченные синими, черными линиями, вглядываясь в красные пометки. Время от времени доносились взволнованные реплики:

— Где питание? Можно усилить? Вот схема пульта, Гектор! А это что?

Мы с лаборантом стояли рядом. Я предложила:

— Возьмите Вову, он умный, быстро разберется.

Охотники только отмахнулись. Голограмма бросала на их лица тревожные красные отблески каждый раз, когда очередной демон кидался на Шатер в попытке преодолеть защитный барьер. Пока что все попытки были тщетными, но кто знает, как долго продержится накрывающий здание купол? Если ему пятьдесят лет…

Вова переминался с ноги на ногу, затем признался:

— Мне страшно.

— И мне. Давай вместе бояться? — предложила я.

Вова не оценил шуточку.

— Вы, охотники, умеете с ними драться, — пожаловался он. — А у меня даже демона-хранителя нет.

— Это еще что такое? И почему «даже» — у меня тоже нет!

Лаборант махнул рукой.

— Сейчас неподходящий момент, потом расскажу.

Я вздохнула. Знать бы, чего опасаться! Полная неизвестность относительно возможностей и планов врага заставляла нервничать еще больше.

— Если демоны ворвутся, у нас есть оружие, — сказал Цезарь, поднимая голову от чертежей. Он словно прочитал мои мысли. — Это же демоны в чистом виде, в своей энергетической оболочке, я правильно понимаю? Человек не способен на такой прыжок.

— Да, — сдержанно отозвался Кривин, разглядывая какую-то особо замысловатую схему.

— Анна, где твой дротик? Удавка?

— У меня ничего! Дротик с удавкой в комнате. Сеть осталась на демонице…

Цезарь недовольно покачал головой:

— Всегда носи с собой, ясно? Охотник должен быть при оружии в любой момент.

— Без тебя догадалась, — буркнула я сердито. От каждого удара демонов о Шатер екало в груди. Вова рядом громко дышал:

— У меня нет никакого оружия.

— Ты плетешь удавки и не имеешь ни одной?

— Я же не охотник, — пробормотал Вова извиняющимся тоном.

Под ударами энергетических тел голограмма Шатра постепенно бледнела, в одном месте образовалось более темное пятно.

— Истощается! — выдохнул Цезарь.

Мы все уставились туда. Неужели демоны добились своего? Сколько продержится Шатер в этом месте?

— Если они прорвут защиту, спускаемся в подвал, — распорядился Кривин. — Подвал дополнительно экранирован…

— Вы спускаетесь, а мы с Вахтангом и Анной бежим за оружием и бьем демонов, — перебил Цезарь. — Гектор, Шатер их развоплощает?

Директор помолчал, глядя в документацию. Затем произнес глухо:

— Об этом нигде не сказано, но думаю, что да.

Вахтанг подергал себя за усы:

— Уже несколько десятков демонов развоплотилось! Сколько же их всего?!

Шатер дрожал и расплывался, пятно теряло яркость и быстро темнело. Возможно, это заметили и враги, потому что туда стали бить чаще. Или не поэтому? Демоны видят Шатер? Может, я как раз потому и вижу, что во мне кровь демона?

Вова побледнел и затрясся. Оторвавшись от папок с чертежами, Кривин решительно приблизился к пульту и начал двигать рычаги, нажимать на кнопки.

— Попытаюсь перевести энергию на этот участок, — пояснил он.

Я во все глаза уставилась на голограмму. Шатер поделился красной сеткой на сектора, они по очереди загорались и гасли. Наконец тот сектор, где было уже довольно сильно разросшееся пятно, выделился, и Кривин повел тумблером вниз. Поврежденный участок налился светом, летящие к нему кометы стали вспыхивать и исчезать еще на подлете.

— Можно играть, как в пинг-понг, — заметил Цезарь, наблюдая за действиями директора. — Особенно если заменить устаревший пульт на современный джойстик типа «иксбокса»…

— У нас нет таких специалистов, — хмуро отозвался директор, не отрывая взгляд от голограммы.

Поток комет усилился, старое здание затряслось и застонало. Кривин довел тумблер до самого нижнего положения.

— На максимуме, — сказал он.

В голосе директора послышалось что-то вроде чувства вины. Гектор — сын того самого Маркуса, знаменитого охотника на демонов, может, ему стыдно, что он не обладает способностями отца, поэтому и строит всех по струнке? Гиперкомпенсация?

— Если они усилят напор или ударят в другом месте… — Кривин замолчал.

Цезарь повернулся к нам:

— Вова, вниз, в подвал! Гектор, ты тоже, ты сделал все, что мог, теперь мы…

Мне стало еще страшнее. Вот оно! Схватка с демонами неизбежна, а я даже без оружия… Успеем ли мы с Цезарем добежать до моей комнаты, чтобы забрать дротики?

И тут все закончилось. Я стояла, задрав голову и не веря себе. Хотя голограмма не издавала ни звука, картинка вместе с сотрясением здания создавала впечатление свистящих снарядов и громких взрывов. Поэтому мне показалось, что в зале установилась звенящая, невыносимо прозрачная, хрустальная тишина.

Первым выдохнул Цезарь:

— Черт! Только собрался подраться…

— Атака з-закончилась? — уточнил Вова. И закашлялся. Я заботливо похлопала его по спине и обнаружила, что у меня трясутся руки.

Сидящий возле стульев с разложенной документацией Вахтанг поднялся, отряхнул брюки.

— Неожиданно, — прокомментировал он.

Кривин убрал ладони с пульта управления, заложил руки за спину. Наверное, у него тоже трясутся, но он не желает показывать.

— Шатер надо починить, — заявил он. — Пятно — нарушение структуры защитного купола. Оно не исчезло, когда я перенаправил энергию на этот участок, вы обратили внимание?

— Да уж обратили, — повел плечами Вахтанг.

Директор проигнорировал сарказм в голосе охотника.

— Еще одной атаки поврежденный участок не выдержит. А если опять перевести туда дополнительное питание, Шатер ослабнет и могут возникнуть новые повреждения. Судя по описанию, Шатер должен был выполнять предупреждающую функцию и не рассчитан на подобную нагрузку. — Кривин помолчал и добавил немного другим, более человеческим голосом: — Удивительно, что он выдержал. Без преуменьшения, творение Маркуса — чудо магической техники. Кто еще способен на подобное? Не повторить его подвиг, но хотя бы починить купол, чтобы дать нам время подготовиться к отпору в случае повторного нападения. Нет больше специалистов такого уровня, такого класса!

Цезарь хмыкнул:

— Ну, я знаю одного специалиста. Не уверен насчет такого уровня, но уж подлатать Шатер она точно сумеет.

— Лидия Фарисеевна? — спросила я.

Кривин недовольно уставился на Цезаря, как будто тот все испортил.

— Ты не можешь пригласить ее. Да и она не согласится.

Вахтанг достал расческу и пригладил усы:

— Та старуха, которой Роберт запретил появляться в Институте?

Цезарь ухмыльнулся:

— Точно. Я поговорю с ней, Гектор, а ты поговори с Робертом. Что ему дороже, Институт или уязвленное самолюбие? Все равно нам всем нужно экстренно вооружиться и заказать дополнительную партию дротиков. Анна, поедешь со мной?

 

5

После короткого и энергичного спора я опять осталась не у дел. Во всяком случае, так мне казалось, когда я мерила шагами свою гостиную. Коленки еще дрожали. Теперь я могла представить ужас, который испытывают люди во время землетрясений, и почему перед особо сильными толчками в панике бегут звери.

Оставшись одна, решила заново все обдумать. Только сейчас поняла, почему не очень-то переживала из-за попытки похищения. Я воспринимала Институт как безопасное убежище, считала, здесь меня никто не тронет, обо всем позаботятся охотники. Как можно было быть такой наивной? Эти чертовы демоны достанут где угодно!

Итак, вопрос первый — личная безопасность. Демоны могут прорвать защиту Института: ее же полвека назад ставили, конечно, она морально устарела, второго натиска наверняка не выдержит, рухнет! Сначала меня пытались похитить, потом это нападение… не за мной ли они приходили? Пришлось даже присесть на диван, чтобы успокоить сердцебиение. Ну в смысле, успокоить разбушевавшееся от ужаса сердце. Не может быть, чтобы за мной! Я же не успела сделать им ничего плохого. Ну, развоплотила парочку… Причина атаки в другом: Институт — это оплот охотников, а охотники — враги демонов.

Почему же тогда демоны напали сразу после того, как здесь появилась я?

А может, инкуб, которого я прогнала из детей Роберта, подлечился где-то там, у себя, и вернулся, чтобы отомстить? Я похолодела. Тогда они точно еще раз атакуют!

Мне нужно оружие. Прав Цезарь. Много оружия. Много, много! Еще больше!

Так, спокойно. Оружие. Дротики… Я уже видела на себе ремень с петлями, куда они вставляются. И еще сумочку на поясе, с запасными. И еще куча хорошо заточенных дротиков в рюкзаке за спиной! Тихо, тихо, Анна, прямо сейчас на тебя никто не нападает. Потом еще к Вове надо заглянуть, пусть сплетет мне такой же, как у Цезаря, кнут. Бич! Буду бичом демонов. Пусть только попробуют приблизиться!

Вооружившись хотя бы мысленно, я смогла размышлять более здраво, хотя меня еще трясло. Цезарь сказал, что ему нужно обсудить с Лидией Фарисеевной ремонт защитного купола, просил его сопровождать. Раз мы все равно поедем туда, не отвезти ли старушке мой медальон на починку? Пусть склепает осторожно половинки в одно целое, а я напихаю внутрь трав, у Вовы попрошу, и будет дополнительное оружие. В моем положении, когда в любой момент могут опять накинуться вечно голодные демоны, нельзя пренебрегать никакой возможностью защитить себя! Я храбрилась, но на самом деле трусила неимоверно. Они ведь за мной охотятся! Мне очень нужна какая-то защита, что-то особенное, магическое. Но что защитит от сверхъестественных существ?

А может, демонам нужен был медальон? Если он с одного удара развоплотил суккубу, то это сильное оружие, которым они хотят завладеть… Хотя нет, о медальоне никто не знает из их братии.

Однако почему Цезарь собирается общаться на тему Шатра с Лидией Фарисеевной? Она, конечно, бабуля мощная, но что может сделать с Шатром, он же такой эфемерной, текучей природы, а она строгает деревяшки на станке? Я покачала головой. Наверняка мне просто не сказали… много чего не сказали. И много чего не говорят. Считают, что я по молодости да неопытности ничем не помогу. Ох как тяжело оставаться в стороне, когда вокруг разворачиваются такие события!

Что подводит ко второму занимавшему меня вопросу, хотя думать об этом еще страшнее. Цезарь, конечно, крут, я видела его в деле; Беттина, Гарик, Вахтанг — наверняка тоже сильные охотники, с большим опытом, но… я видела проблему, которую, кажется, не замечали они сами. Или глупо игнорировали. Они все — кхм, ловеласы. Их амплуа — эротические сцены. Что они способны противопоставить демонам, которые, оказывается, вполне себе склонны нападать на людей? Этой демонической агрессии, не сдерживаемой моральными установками? Удавки хороши только в постели!

Я покраснела, вспомнив, как употребил мою удавку Артур и что последовало за этим. Ладно, не вечно же краснеть, по крайней мере, было хорошо.

Но это лишь еще одно доказательство. Нужны другие меры. Пришло время перемен, и кто, как не я, их обеспечит? Я молодая, талантливая, со свежим взглядом…

К сожалению, это были только мысли — утешающие и успокаивающие. Конкретных мер я пока предложить не могла, хотя и чувствовала, что способна придумать что-нибудь действенное. Надо только сесть и подумать. И поесть перед этим…

Я не успела ни подумать, ни перекусить: в коридоре послышались быстрые шаги, затем в дверь постучали.

— Не спишь? — Цезарь вошел, не дожидаясь ответа. — Собирайся, у нас куча дел.

* * *

Это означало, что куча дел — у них, а мне досталось смотаться в общагу за вещами и по дороге заехать к Лидии Фарисеевне, чтобы пригласить ее в Институт. Я спросила, какое отношение имеет его тетка к починке Шатра. Охотник воззрился на меня с глубоким недоумением.

— Она же специалист!

— Как будто это что-то объясняет, — пробурчала я. — Ладно, не хотите со мной как с равной, сама во всем разберусь.

Я все ломала голову, как подсунуть Лидии Фарисеевне медальон в присутствии Цезаря. Он же сразу отберет — после всех происшествий. Но вопрос решился просто: Цезаря вызвал директор, так что за дротиками пришлось отправиться мне одной. Я поехала сразу — чего ждать. Я жаждала вооружиться, да еще в связи со всеми мыслями пришла в голову одна идейка. Я ведь внучка Марбаса, а он был иерархом. То есть повелевал легионами (я ведь правильно помню разговоры на эту тему?), и если даже у меня нет легионов, я все равно могу вызвать демона и повелевать им.

Вот так Я вызову демона-хранителя, о котором упомянул Вова. Это свежее и неожиданное решение всех проблем. Может, не всех, но многих. Пусть защищает меня, а еще следит за охотниками и докладывает о ходе расследования. Хотя чего это я? Надо мыслить масштабнее! Сразу пошлю демона искать того, кто на нас напал. Демон-то с этим справится намного быстрее, ведь ему не надо что-то вычислять, выяснять… он просто узнает. Слетает на место нападения и все поймет. Унюхает или увидит какие-нибудь энергетические следы… Все просто, Холмс!

Точно, решено. Так как во мне кровь Марбаса, проблем с вызовом, наверное, не будет. Эх, мне бы дедушкину печать! Интересно, у меня, как у потомка демона, должно быть такое врожденное энергетическое клеймо, собственная печать, или я, как человек, не имею права ни на что подобное? Ладно, пока обойдусь без печатей.

Всю дорогу до общаги я думала над практической стороной вопроса. В библиотеку мне вход заказан, значит, надо попытаться вытянуть сведения из охотников. Или нет, лучше у Вовы аккуратно выспросить, как бы между прочим, когда пойду к нему за удавкой.

Чтобы быть более уверенной, я завернула в компьютерный клуб по соседству с общежитием и распечатала несколько страничек с найденной в Интернете информацией — все, что показалось достойным доверия.

Мне повезло: Лильки не было. Видимо, соседка убежала в клуб, она любила ночные развлечения. Я выгребла из шкафа все джинсы и футболки с рубашками — сейчас не до вечерних нарядов, тем более что свои единственные юбку с платьем я испохабила до невозможности под влиянием суккубы. Сунула одежду в рюкзак, туда же запихнула учебник по общей психологии — чтобы было что почитать на ночь для общего успокоения, — добавила свою любимую кружку в цветочек, привезенную еще из дома, мне ее мама подарила. Подумав, оставила Лильке записку, чтобы меня вдруг с полицией не стали разыскивать. Мол, уехала к маме, учиться дальше, видимо, не буду, зайди в универ и скажи, а я позже заберу документы и официально выпишусь из общаги. И отчалила с легким сердцем. ЗАБРАТЬ МЕДАЛЬОН.

Наверное, могло показаться, что я пустой, неглубокий человек, раз так свободно оставляю за плечами старую жизнь, без особого сожаления, и с головой ныряю в новую, незнакомую, да еще довольно, будем смотреть правде в глаза, странную.

Не хочу оправдываться, но вообще-то у меня и сомнений никаких не было при выборе. А было чувство, что я наконец нашла свою судьбу, встала на собственную дорогу, о которой раньше просто не имела понятия. Это со стороны выглядело, что я ступила на едва заметную тропинку, уводящую с прямой дороги жизни в какие-то непознанные дебри. А для меня все было так, словно я продолжила свой путь, а все остальное человечество свернуло. Мы просто разошлись — да и то сказать, не очень-то и далеко, ведь я по-прежнему участвую в жизни общества, только, если так можно выразиться, с изнанки.

И нельзя сказать, что старая жизнь была совсем уж другая, абсолютно человеческая, нет. Бабушкины намеки вдруг стали ясными и прозрачными, то, чему она меня незаметно учила, обрело смысл. Сказки, которыми я зачитывалась на ночь и которым верила безоговорочно, проявились в моей жизни, вместо фона стали содержанием. Это ли не счастье? И разве можно в таком случае грустить, сожалеть, выбирать? Я ничего не теряла, наоборот, приобрела то, что всегда подспудно обещала мне жизнь!

С этим ощущением свершившегося счастья, с улыбкой до ушей я и вышла из общежития на улицу.

И едва успела запрыгнуть на тротуар, когда промчавшаяся мимо машина едва не сбила меня.

Уф! Ну их к черту, эти отвлеченные размышления, дома пофилософствую, в Институте то есть, когда лягу в теплую постельку. А сейчас — к делу. Где там адрес нашей Лидии Фарисеевны, который Цезарь сунул мне напоследок? Выудив из кармана клочок бумажки, я направилась к остановке автобуса. Ехать было недалеко.

 

6

На улице перед знакомым домом я в нерешительности остановилась. В прошлый раз мы попали к Лидии Фарисеевне через жуткий подвал, потому что у главного входа шел ремонт. Как определить, идет ли он еще? Где тот парадный вход? Цезарь тогда ведь не показал!

На мое счастье, из ближайшего подъезда показалась знакомая морда — белая с черным пятном. Мраморный дог Лидии Фарисеевны! Успев подмерзнуть на улице, я обрадованно бросилась к подъезду.

Белый хвост мелькнул под лестницей, и я спустилась на один пролет. Уф, тут чисто и пахнет не кошками, а новой штукатуркой.

Железная дверь приоткрыта, оттуда несет ароматом стружки. Я вдохнула полной грудью, наслаждаясь еловыми, кедровыми, можжевеловыми эфирами. И свежей, как будто только что скошенной травы.

Лидия Фарисеевна работала. Станок гудел, выплевывая стружку, на полу лежала куча бело-желтых завитков.

Когда я вошла в полуподвал, свет мигнул. Сидящий у двери пес гавкнул и заскулил, вжимаясь в пол.

— Что у тебя? — оглянулась Лидия Фарисеевна. — Давай показывай. Тихо, Ифрит!

Старуха встала, сняла очки, убрала в карман фартука все той же веселенькой расцветки, что и в прошлый раз, достала другие и водрузила на крупный, загнутый крючком нос.

— Ну-ка посмотрим, — она протянула морщинистую руку.

— О чем вы? — неуверенно пробормотала я.

— Не тяни пса за хвост, — сердито сказала она, устремив на меня пронзительный взгляд. — У тебя в кармане печать демона, и ты еще спрашиваешь? Это я должна весьма пристрастно тебя расспросить: откуда, от кого, почему, наконец, ты таскаешь его, словно игрушку? Это артефакт большой мощи, и место ему — в сейфе Института!

Упс. Печать демона? Ну то есть я знала, что на медальоне выгравировано клеймо Марбаса, но что это сама печать… вот это да! Если раньше, даже после изгнания суккубы, я не воспринимала вещицу серьезно, то теперь медальон жег пальцы. Поколебавшись, я все-таки вытянула цепочку из кармана. За тем ведь и ехала, чтобы отдать его в починку?

— Вот, не могли бы вы починить, — запоздало произнесла заготовленные слова.

Как она узнала про него? Черт, бабуля все расскажет Цезарю! А тот — Гектору и прочим, и медальон отберут!

— Только я и могла бы, — усмехнулась Лидия Фарисеевна. — Других специалистов не осталось, ваш Роберт всех задавил.

Осторожно, все еще сомневаясь, я передала медальон ей. Пес в углу лег, поскуливая, и накрыл морду лапой.

— Чует, бестия, силу Марбаса, — хмыкнула старуха. — Ну, садись, жди. Чай будешь? Да не бойся, не расскажу никому. Пусть сами разбираются со своими проблемами. Да и тебе пора к ответственности привыкать, девочка.

И Лидия Фарисеевна отошла к небольшому верстаку у стены, осторожно закрепила медальон в маленьких тисках. Вновь поменяла очки, взяла лупу, пассатижи и склонилась над верстаком. В подвале было тепло; сняв куртку, я присела на стул возле двери, напротив скулящего Ифрита. Пес мелко дрожал, поджав хвост.

Через несколько минут я решилась задать мучивший меня вопрос:

— Как вы узнали, что у меня что-то есть?

— Могла бы сама догадаться. Или еще не чувствуешь?

— Почему сама? Чего чувствую? — не скрывая досады, спросила я. — Кривин с охотниками относятся ко мне так, будто я вообще ни на что не способна, а вы, наоборот, — как будто я вам ровня. А я где-то между, и мне от такого промахивания не по себе!

— Это ты думаешь, что между, а на самом деле и то и другое, — фыркнула старуха насмешливо. — Задатки есть, но не развиты. Кривин с Робертом видят в тебе навыки, то есть почти полное их отсутствие, а я — потенциал. Ладно, не хмурься, девочка. Чей медальон-то?

— Вы же сами угадали: Марбаса.

— У тебя он откуда, я спрашиваю?

— Бабушка подарила перед смертью. Она травница была.

Лидия Фарисеевна больше пока ничего не спросила. Хотя самый логичный следующий вопрос должен быть: «А у бабушки откуда?» И ответов — больше одного! Да ведь бабуля медальон могла от своей матери или бабушки получить, или другой дальней родственницы, а то и просто в канаве найти, в ломбарде купить! С чего я взяла, что это дедушка ей подарил?

А с того, что демоница в клубе назвала меня дщерью Марбасовой, и инкуб тоже почуял демонскую кровь. Значит, пусть троюродный, но дедуля-демон в предки затесался. Уф, вот вредная старуха, даже ничего не говорит, а на мысли все равно действует! Да кто она вообще такая?

— Хороший специалист я, — объявила Лидия Фарисеевна, отрываясь от верстака и поднимая на цепочке целый медальон. Золотой выпуклый овал медленно вращался, разбрасывая по комнате желтые блики.

Я сжала памятную вещицу в кулаке, затем быстро надела на шею. Лидия Фарисеевна покачала головой.

— Нечего неприятности притягивать. Нужны тебе лишние взгляды и вопросы? Тогда спрячь. Да не в карман! Сейчас найду что-нибудь подходящее.

Она проковыляла к стеллажу в углу и взяла с полки одну из шкатулок, протянула мне:

— Положи и без нужды не доставай. А лучше и совсем не открывай. Когда печать действует, от нее сильные круги расходятся по мировому эфиру. Как знать, кого они приманят? Или уже приманили? Я бы на твоем месте обзавелась демоном-хранителем. Долго ты таскала печать в кармане? Неприятности наверняка уже близко.

— Что еще за хранитель? Где-то я слышала о таком…

— Есть ангелы-хранители, но их кому попало не выдают, — сказала старуха. — Только людям, которые родились с предопределением. А демона можно самой вызвать.

— Почему же никто ими не пользуется?

— Далеко не каждый способен позвать и удержать хранителя. А ведь очень удобно, можно по поручениям мелким гонять.

— А по крупным?

— Хранитель не может далеко или надолго отходить от подопечного. Тут нужен демон-защитник или демон-шпион, но это уже другая классификация.

— Сколько же их? — простонала я. — В жизни не упомнить!

— Демонов — легионы, — строго напомнила Лидия Фарисеевна. — Классификаций тоже.

Я закрыла круглую металлическую шкатулку с медальоном. Она оказалась совсем маленькой, удобно ложилась в ладонь и легко поместилась в карман — ткань джинсов почти не оттопыривались. В случае чего можно использовать как кастет, подумалось мне. Ка-ак звездану по башке! А то до чертиков надоело бояться…

Стоило медальону исчезнуть под крышкой, как дог прекратил скулить и вскочил, виляя хвостом.

— Тоже чувствует, скотина, — хмыкнула старуха. — Ну иди сюда, бедолага, настрадался, давай почешу.

Она села к столу, и пес, пробравшись сквозь залежи стружек, положил умную морду ей на колени. Черные глаза умильно смотрели на хозяйку, пока она гладила Ифрита, а белый хвост громко стучал по полу.

Разобравшись с главным вопросом, я вспомнила, что, собственно, было поводом и причиной моего тут появления.

— Дротики! И Цезарь просил передать…

— Знаю, звонил уже, — проворчала старуха. — Я уже такси вызвала — одна не дотащишь все это. Ну что стоишь? Помоги упаковать.

Лидия Фарисеевна достала из-под верстака две вместительные полотняные торбы, и мы начали сгребать лежащие на столе связки дротиков. Те были теплые, словно живые. На каждом деревянном клинке имелось клеймо — имя охотника. Я погладила свои дротики — приятное чувство. У меня есть оружие!

Осмелев, решила расспросить старуху подробнее.

— Лидия Фарисеевна, а как все-таки вы узнали? Ну, что у меня с собой эта вещь? И что она принадлежит именно Марбасу, а не, скажем, Мафусаилу какому-нибудь?

— Других иерархов ты не знаешь, понятно, — скептически отозвалась она, крепко связывая ручки раздувшейся сумки, чтобы дротики не выпали.

— Нет, почему же, — храбро соврала я. Но сразу призналась: — Вообще-то нет.

— Про пятьдесят оттенков помнишь?

— Э-э, помню, что они есть, но не очень представляю, что это такое. Ну то есть понятно, что демоны — разных оттенков, но что это означает на практике и как с этим работать…

Лидия Фарисеевна вручила мне веник, сама вооружилась метлой с длинной искривленной ручкой.

— Дротики — это так, можно сказать, хобби. Настоящая моя специальность… — она задумалась. — Пожалуй, могу назвать себя Ткачихой. — Последнее слово она выделила интонацией. И продолжала рассказывать, размеренно метя стружки: — Сущность оттенка — это длина световой волны, если помнишь из физики. Для меня электромагнитные волны — как нити. Мир погружен в разнообразные излучения, а я это вижу как ткань. Это и есть своего рода ткань. Ткань мира, понимаешь? Наверное, тебе встречалось подобное выражение в разных контекстах. Часть людей чувствует больше, чем другие, и пытается передать ощущения… некоторым даже удается, особенно художникам и поэтам. Так вот я — специалист по нитям. Или ткани, как тебе удобнее.

Она покосилась на меня.

— Разные оттенки я воспринимаю как разную ткань. Я не визуал, девочка, поэтому мне удобнее считать, что алый — это шелк, а серый — бархат, синий — батист. Черный — крепдешин, розовый — ситец, желтый — нейлон, кремовый — лен, белый — атлас. Впрочем… — Лидия Фарисеевна нахмурилась. — Почему я заговорила о сером? Серый не входит в Спектр.

— Так все же как именно вы определили…

— У каждого артефакта, включая твой медальон, есть структура, — проговорила она задумчиво, и я даже не поняла: это был ответ — или мысли вслух? Какой-то слишком расплывчатый, общий и абсолютно невнятный ответ! О чем она вообще?

Я попыталась добиться своего:

— Но почему оттенки? И ткань? И каким образом вы вообще поняли, что у меня что-то есть, ведь я не доставала его? Как связаны медальон, Марбас, оттенки и какой-то… крепдешин?!

С улицы донесся гудок такси.

— Хватит болтать, — отрезала Лидия Фарисеевна. — Пошли грузить товар.

Когда мы выходили наружу, я вспомнила ее рассказ про демона-хранителя и подумала, что и мне не помешало бы обзавестись таким. Причем в ближайшее время!

 

7

В зале заседаний Института было, по местным меркам, людно: Кривин диктовал Наташе распоряжения, секретарша-блондинка старательно записывала их в блокнот с поросячьей обложкой (не вру, честно, розовая со стразами!), а Вахтанг с Гариком жарко обсуждали что-то в дальнем углу. В зале горел свет, и Шатер был еле заметен.

— Прибыло подкрепление! — возвестил Цезарь, входя и опуская матерчатые мешки на пол. Сложил ладони рупором и прокричал на тот конец зала, где Вахтанг с Гариком продолжали горячий спор: — Оружие, мужики!

При нашем появлении Кривин прекратил диктовать.

Где мои дротики, надеюсь, они есть в общей куче? Они мне нужны не меньше, чем другим охотникам, если не больше!

Гарик вывалил все из баулов, они с Вахтангом перегрузили в одну сумку предназначенные им, а также Беттине дротики и ушли.

Я присела перед сильно уменьшившейся горкой. Цезарь выуживал оттуда связку за связкой. Одну протянул мне.

— Здесь твое клеймо.

При словах «твое клеймо» внутри что-то всколыхнулось, на миг накатила паника: они разгадали, что я потомок демона, нашли мою собственную печать и растиражировали ее на дротиках! Нет, не может быть…

Уф, пронесло. На рукояти дротика стояло имя — «АННА». Ну вот, теперь я настоящая охотница, у меня персональное оружие!

Мне полагалось три связки свежих, оглушительно пахнущих можжевельником дротиков, перевязанных разноцветной бечевой. Я поднялась, прижимая к себе ароматную охапку, стараясь не уколоться.

— Можно идти?

Резко, пронзительно звякнуло в кармане Кривина. Директор достал мобильник.

— Да, — сказал он. — В зале заседаний. И Цезарь, да. Анна?..

Частые гудки в трубке не дали ему договорить.

Главный охотник бросил на Кривина вопросительный взгляд, но тот только качнул головой, показывая, что и сам ничего не понял.

В коридоре послышались тяжелые шаги, дверь распахнулась, в зал быстро вошел Роберт. Не ожидала увидеть его так скоро! Глава Бюро теперь для меня был прочно связан с неприятностями…

Цезарь издал неопределенный звук: за спиной отца маячила Майя. Девушка выглядела испуганной и заплаканной. Она была бледна, под глазами синие круги. Кажется, так плохо она не выглядела даже под инкубом! Что с ней?

Роберт остановился, не дойдя до Кривина нескольких шагов.

— Важное сообщение, — бросил он. — Анна, у тебя задание — индусский принц. Цезарь, Майя уезжает в Европу учиться, можешь попрощаться, у тебя пять минут.

Майя со слезами бросилась в объятия охотника.

— Задание? — озадаченно переспросила я. Мне казалось, Роберт еще не скоро даст мне работу, а уж такого уровня клиент, судя по реакции Беттины в кабинете Кривина, не светил мне в течение долгих и томительных лет. Как она тогда сказала? «Грязная работа для новичков»?

— Я бы никогда не доверил тебе клиента такого уровня… — просветил меня Роберт.

А я о чем? Читаю мысли!

— …но Беттина в Москве, а у клиента свои предпочтения. Его дядя, который разместил у нас заказ, отдельно проинформировал о вкусах объекта. — Роберт сверился с распечаткой, которую держал в руках. — Юная брюнетка, не старше двадцати пяти, рост средний, глаза темные, стройная, волнующая.

На последнем слове он поморщился, видимо, я у него другие ассоциации вызывала. Если он и волновался на мой счет, то как-то иначе. В стиле: «Вот бы от нее отделаться».

Я его понимала. В смысле, он вызывал у меня сходные эротические фантазии… И все же я сказала:

— Никуда не поеду. Разве можно сейчас думать о задании? Когда в любой момент могут напасть демоны, Институту нужен каждый человек.

Роберт прищурился:

— Тебя наняли изгонять озабоченных демонов, а не лезть в дела, в которых не разбираешься.

Взгляд красноречивей слов говорил: ну давай, поспорь со мной, дай повод тебя выкинуть! Я запыхтела, придумывая достойный ответ, но взяла себя в руки. Только уточнила:

— Что за клиент?

— Индусский принц. Приведи себя в порядок, в таком виде никто не пустит тебя во дворец. Прическа, лицо… сделай что-нибудь с этим.

Во дворец? Ого!

— И оденься прилично. — Роберт, отвернувшись, сверлил пронзительным взглядом Майю с Цезарем. — Салон, бутики… Наташа, здесь написано, на какое мероприятие что надевать, все по протоколу. Займитесь, Анна поступает в твое распоряжение. Вот кредитка, отчет предоставишь за каждый доллар. Лично мне!

Хм, и почему я не удивлена?

Роберт почти швырнул Наташе распечатку, к которой канцелярской скрепкой была прикреплена черная кредитка. Блондинка заглянула в листок и восхищенно округлила глаза. Я заглянула ей через плечо. Принц из Индии? Вот это клиент, куда там замминистра или к кому отправили Беттину! Охотница умерла бы от зависти! Или, что вероятнее, выцарапала бы мне глаза, чтобы заполучить задание…

Наташа носила блузки с глубоким декольте, и я не могла не заметить ее бюст. Внушающий такой размер… пятый, не меньше.

Так, сосредоточься на клиенте, Анна! Шандар Сингх, махараджа Кашмира? Я посмотрела на Кривина:

— А почему вообще махараджа? Индия разве не республика? — Смутные воспоминания из школьной истории всплыли в голове. — Современное правительство вряд ли оставило институт королевской власти.

— Потомки раджей потеряли свои привилегии, однако многие сохранили титул, а некоторые и богатство, — проинформировал директор. — И сейчас занимают важные посты в государстве или ведут крупный бизнес. Современная Индия объединила более шестисот княжеств, так что особ королевской крови там хватает, вернее, их прямых потомков.

Роберт добавил:

— Обычно такие заказы проходят по международным каналам, по предварительному согласованию. Этот появился в моем офисе с пометкой «срочно», кто доставил — непонятно. Но информация в заказе верная, я проверил: махараджа Шандар Сингх, потомок князей Кашмира, действительно находится в Петербурге с культурно-экономической миссией. Его дядя, от чьего имени пришел заказ, сообщил в заявке, что принц желает приобрести один из исторических особняков Петербурга в личное пользование. Довольно странно…

— Что именно?

— У Индии с нашей страной много связей, в том числе военных, представители правительства или отдельных штатов часто приезжают сюда, но еще никто не хотел тут жить. Им здесь холодно. К тому же заказы такого уровня не приходят с курьером, их доставляют по личным каналам. Да еще требования к охотнику, то есть охотнице. Кстати, что выяснилось про нападение на автомобиль?

Кривин пожал плечами:

— Пока ничего. Подручные демона скрылись до прибытия полиции. Гарику удалось получить доступ к записи на камерах слежения, сейчас он по своим каналам разыскивает джип. Пока что сведений от него не поступало.

Роберт, посмотрев на часы, шагнул к дочери и буквально вырвал ее из рук Цезаря. Охотник был мрачен. Глаза Майи наполнились слезами, но девушка сдержалась, не расплакалась.

— Я с тобой свяжусь, — пообещал Цезарь.

— Я не знаю, куда меня везут, — пробормотала Майя, бросив на отца умоляющий взгляд. — У меня отобрали телефон, ноутбук, все забрали…

Роберт встал между охотником и дочерью, закрывая Майю от Цезаря.

— Она едет учиться. — Он в упор посмотрел на Цезаря. — Если ты ее любишь, то согласишься: Майя достойна большего. Ты не станешь ее разыскивать. Если ее счастье для тебя важно… забудь про Майю. А она забудет про тебя. Поплачет и забудет. Что ты можешь ей дать? Говорят, если мужчина не разбогател к тридцати, он уже никогда не разбогатеет. Тебе тридцать пять?

— Черт возьми, какое отношение богатство имеет к счастью! — не выдержал Цезарь.

— Тебе не понять, к какой жизни она привыкла. И не пытайся, ясно? Я сам решу, кто ей подходит.

— Ты спятил! — взорвался Цезарь. — Никто тебя не спросит, у нас не средневековье! Майя будет с тем, с кем захочет, и если она…

— Тебе не понять, — повторил Роберт, и в голосе его послышалось нечто вроде презрения.

Тут уж и я не выдержала, стало обидно за Цезаря, да и вообще, что этот Роберт себе позволяет? Почему Майя его вообще слушает? Я выпалила возмущенно:

— Как вы можете? Майя стоит тут рядом, а вы с ней, как с… рабыней!

«Тебя не спросили», — явственно читалось во взгляде Роберта. Вслух же он сказал:

— Пока Майя не достигла совершеннолетия, я за нее отвечаю и я за нее решаю. Вопрос с учебой Майи решен давно. У нее будет лучшее образование, какое только можно найти. Закрытый частный университет…

— Рабовладелец! Тиран! — меня распирало. Определенно я сильно изменилась, после того как в меня вселилась суккуба. То ли страха поуменьшилось, то ли наглости приросло? Раньше я бы и слова поперек не смогла сказать такому типу, как Большой Змей. А теперь со всеми спорю, возражаю, права качаю… Присутствие демона внутри не проходит бесследно.

— Не лезь не в свое дело, — холодно оборвал Большой Змей.

Я стояла, хватая воздух ртом, не зная, как еще излить негодование.

Роберт кивнул дочери на выход. Майя бросила на Цезаря прощальный взгляд и обреченно направилась за отцом. Главный охотник смотрел им вслед, сжимая и разжимая кулаки.

Вне себя от злости, я выбежала из зала. Директор с охотниками не принимают меня всерьез, Роберт вообще за человека не считает… точно ли я попала туда, куда хотела?

 

8

Проходя по жилому коридору, я остановилась у дверей кают-компании, прислушалась. Никого? Все или спят, или… хотя какое «или», почти час ночи! Конечно, все дрыхнут. А меня просто переполняет бодрость, так и хочется что-нибудь сделать. Это все от злости.

Завтра задание, надо поспать. Индусский принц все-таки!

А что, если все-таки попробовать вызвать личного демона? Другого момента может не представиться, а он бы мне пригодился. Кто знает, как все повернется на этом задании? Вон и Роберт отмечал, что оно какое-то странное. Пока что встречаться с демоном мне приходилось только в присутствии и с поддержкой Цезаря, справлюсь ли я одна? К тому же демон-хранитель обязан подчиняться, и я могу разузнать у него что-то про ту компашку, что напала на нас с Цезарем. Провести разведоперацию, так сказать.

А главное — демон мог бы оказаться тем волшебным средством, способным защитить меня! Он ведь хранитель, ему по должности положено беречь хозяина, то есть хозяйку, от разных угроз для жизни, даже если угроза исходит от других демонов. Меня передернуло, когда я вспомнила, как сыпались демоны на Шатер. А если они начнут сыпаться наменяв. Мне определенно нужна усиленная защита!

Я заглянула в кают-компанию и увидела Вову. Он сидел под настольной лампой в окружении книг и клевал носом. Ты-то мне и нужен!

Вяло удивившись вопросу о вызове демонов, лаборант начал рассказывать, извинившись, что помнит мало. Это — мало? Пришлось взять ручку и записывать на обратной стороне распечаток из компьютерного клуба, чтобы ничего не забыть.

— Многое зависит от контекста, — повторял Вова. — Если не торопишься, я принесу «Трактат о Высших Демонах, Ритуале Вызова и обязательных предосторожностях, призванных уберечь Мага от досадных последствий хитроумия и лживости Врагов Рода Человеческого». Там упомянуто много деталей: как менять ритуал в зависимости от оттенка демонического Спектра, от имени демона… Или, может, зайдешь ко мне? У меня много книг… выпьем кофе… — Он смутился и покраснел.

Я посмотрела на свои записи, потрясла головой. Мало мне информации, что ли? А он еще намекает на продолжение банкета!

— Тащи «Трактат», — велела я. — Эти твои подробности… мне бы общие правила запомнить. Кофе пока отложим.

— Дьявол в деталях, — вздохнул Вова и зевнул. — Ладно, сейчас принесу. Это, собственно, не книга, а копия, я снял для себя, оригинал нельзя из библиотеки выносить.

— Иди давай, — хмыкнула я. — Когда найдешь, положи у меня в гостиной на столе, о’кей? Дверь не закрываю пока. И хватит торчать тут с книгами, глаза испортишь.

Пусть к себе валит, не хватало еще, чтобы он услышал, как я вызову демона и начну его усмирять.

Вова поморгал, собрал тома и убрел в другой конец коридора, пару раз оглянувшись. А я ушла к себе. Бросила рюкзак с вещами и связки дротиков на пол в спальне, приняла душ. Сделала воду погорячее в надежде расслабиться, но только больше взбодрилась. Что со мной? День был долгий, утомительный, столько всего произошло, я должна просто валиться с ног!

Закутавшись в халат, выглянула в гостиную и обнаружила аккуратно переплетенную толстую пачку бумаги. Ух, вот это фолиант!

Вытащив из кармана джинсов шкатулку, я переложила ее в карман халата. На мне были еще пижама и тапочки — демону ведь все равно, во что я одета? А так медальон будет под рукой, когда придет время овладеть демоном. Я похихикала. Не все вам, вампирам энергетическим, сексуально озабоченным, овладевать нами, человеками!

Итак, приступим. Я перечитала свои наброски, перевернула странички и проглядела накопанную в Интернете информацию. Пролистав «Трактат», тщательно изучила все, что касалось вызова. Чтобы вызвать нужного персонажа, нужно учесть все нюансы.

Источники сходились на том, что главное — пентаграмма. О’кей, делаю пентаграмму. Чем рисовать? И где вызывать, в спальне или выйти в гостиную? Пожалуй, лучше тут, подальше от чужих глаз. В гостиную кто угодно заглянуть может, а в спальню гости не попрутся, это личная территория. Так, ковер долой… ой!

На паркете уже красовалась аккуратная пентаграмма. Ух ты, откуда она здесь? Кто-то до меня баловался вызовом? Или в комнатах Института пентаграмма — базовая опция, чтобы клиента можно было привести сюда, если у охотника нет шикарных апартаментов в городе, как у Цезаря? Так, не думать о Цезаре и том, что у меня с ним было! Еще вызову особо озабоченного демона, никакая пижама не спасет! Тебе нужна холодная голова, Анна, напомнила я себе. Требуется демон-воин, демон-шпион, демон-защитник Демону-любовнику — наше решительное нет! Что там дальше? С пентаграммой свезло, работаем с ингредиентами.

Тра вы? Сколько угодно! Я прихватила несколько пучков из особняка Роберта, теперь достала их из рюкзака. Сверяясь с Вовиными инструкциями, разложила все в углах пентаграммы. Мне без разницы, будет это огненный или воздушный демон, главное, чтобы слушался, поэтому кладу и холодные травы, и горячие.

Теперь нужны свечи, чтобы создать защитный контур. Если нашлась пентаграмма, должны быть и свечи, и жаровни, верно?

Я оказалась права. Пошарив по шкафам в гостиной, извлекла картонную коробку из-под мужских ботинок, полную свечей и небольших керамических курительниц. Там же лежали спички и ароматические палочки. Ну отлично, все складывается, определенно сегодня мой день! То есть ночь.

И я принялась за дело. Расставила свечи, разожгла курительницы, покрошила туда часть трав. Положила на кровать, чтобы были под рукой, новенькие дротики. Нащупала в кармане шкатулку с медальоном, убеждаясь, что она точно со мной и что я сумею быстро выхватить ее. Все готово — осталось составить заклинание.

Тут пришлось попотеть. Проблема была в том, что я не знала, какого конкретно демона хочу вызвать. В «Трактате» под перечислением демонических имен и регалий с печатями мелким шрифтом было приписано: «Ако желает присно некая особа вызвать низшего демона, да употребит оная особа последующую словесную конструкцию…» Я тщательно переписала «конструкцию» на отдельную бумажку и держала перед глазами, чтобы не сбиться. Эти заклинания — штука тонкая, скажешь неправильно — и черт знает, кто тебе явится, лучше не рисковать.

Я вытащила шкатулку и на всякий случай занесла над головой, чтобы у демона не возникло сомнения в том, что немедленно пущу ее в ход в случае неповиновения. Сделала шаг к пентаграмме и мысленно перебрала имена демонов. Низших следовало заклинать именами высших. Взятые на заметку иерархи из общего списка в «Трактате» выпали из памяти, остался один дедуля Марбас. Ну что же, где наша не пропадала!

Интересно, как оценил бы вызов демона в Институте директор Кривин? Как нарушение протокола средней тяжести или срыв процедуры высокой степени? А может, тут и до меня таким занимались? Мысли крутились в голове, пока я открывала рот, набирала воздуха в грудь… И тут я задержала дыхание. Шатер! Тут же Шатер, который не пропускает демонов! Если я совершу вызов, поднимется тревога и переполох! Взвоет сирена, все ломанутся искать причину…

Или нет? Ведь демон не будет пересекать защитный купол, он возникнет из своего мира прямо внутри, значит, сигнализация не должна сработать. Задумчиво глядя на пентаграмму и курящиеся жаровенки, я медленно выдохнула и погладила шкатулку с медальоном. Надо оценить риски. Если вдруг сигнализация завоет — как быстро охотники вычислят меня? Успею все убрать и сделать вид, что спала? А если меня все же раскроют, то сумею ли убедительно соврать? Хотя зачем врать? Я прикусила губу. Скажу правду: боюсь и при этом хочу участвовать в жизни охотников, поэтому решила вызвать демона-хранителя. Лидия Фарисеевна сказала, что так делают. Почему не спросила разрешения, не предупредила? А что, о каждом своем чихе бежать докладывать?

Решено: рискну. Откинув волосы со лба, я опять занесла шкатулку и покосилась на бумажку с заклинанием.

— Пер Адонай Элохим, Адонай Иегова, Адонай Сабатон, Метратон он Англа Адонай Матон! Да споспешествуют моему начинанию Мистическая Саламандра и Великие Сущности Запредельного Мира, да взглянут на меня благосклонно Звезды Пятого измерения! Да придет ко мне демон-хранитель, да будет послушен он воле моей, да будет покорен велениям моим. Заклинаю тебя ключом Соломона и именем великого губернатора Марбаса! Явись, явись, явись!

«Моя госпожа…» — послышался шепот в голове.

— Ай! — я одним прыжком оказалась на кровати. Весь кураж мгновенно выветрился. В пентаграмме кто-то был!!!

Дым от курительниц соткался в мощную фигуру. Демон сложил руки на груди и поклонился, как мне показалось, не очень уважительно. Глаза блеснули опасным алым блеском.

— Подчиняйся! — пискнула я.

— Как скажет госпожа, — согласился демон гулким басом. Определенно с насмешкой в голосе…

— Кто ты? Как тебя зовут? Отвечай, именем Марбаса!

Демон выплыл из пентаграммы, и дым рассеялся. От инкуба остались только алые глаза, которые зависли в паре метров передо мной.

— Я бы на твоем месте не стал заклинать именем мертвого иерарха, — порекомендовал демон. То есть его самого теперь не было, одни глаза, но низкий голос все равно звучал. Прямо… чеширский демон какой-то!

— Не пугай! — велела я, перепуганная до чертиков. И занесла шкатулку над головой. — Стой, где стоишь, и не смей приближаться!

— Стою, не смею, — ухмыльнулся демон. Было в его интонациях что-то знакомое. Я замерла, сраженная догадкой.

— А ну покажись! Проявись!

— Не могу. Ты же меня развоплотила…

Паника отступала, я всмотрелась в алые глаза. Алые, черт возьми!

— Это ты!!! — Вместо шкатулки я швырнула в него подушкой. Она прошла под смеющимися глазами и свалилась на одну из свечей. Я же вызывала демона-хранителя, а не любовника! Откуда он-то тут взялся?!

— Загорится, — задумчиво прокомментировал инкуб.

— Заткнись! И скажи, почему ты здесь! Я тебя не звала…

Короткое молчание, нарушенное укоризненным цоканьем.

— Вот именно. Я здесь с самого начала. Так что твоим приказам не подчиняюсь, имей в виду. Если не хочешь устроить пожар, подними подушку.

Я сложила руки на груди.

— Врешь. Я все сделала как надо! Подчиняйся или убирайся. Откуда мне знать, что ты был здесь все время? И вообще, где «здесь»? Как долго? — Я вдруг покраснела. — Что, и в ду ше тоже?

— Особенно в душе, — усмехнулся он.

— Ах ты! — я задохнулась от возмущения. — Как ты посмел!

Алые глаза приблизились, поплыли в обход моей головы. Легкое дуновение поворошило волосы, и демон уставился на меня с другой стороны. Он подглядывал, вот хам! У этих инкубов ни чести, ни совести! Хотя что это я? Так и есть…

— Я посмел, — согласился он.

Не ясно было, я слышу его голос ушами или прямо в голове? Тихий, на грани слышимости, и все-таки я отлично разбирала каждое слово, а уж интонации… Нет, ну каков наглец!

— Мы теперь связаны навек, — грустно сказал демон. — И я хотел бы лучше понимать тебя.

— С какой радости мы связаны навек?! — изумилась я.

— Я так решил. А если я что-то решил, так оно и будет.

— Ну знаешь! Мало ли кто чего решил. Я девушка свободная, сама решать буду. В отличие от Майи, у меня нет тирана-отца. Да и она могла бы… просто она слабая.

Отлетев к пентаграмме, он завис над курительницами. Сизый дым очертил знакомую фигуру с мощным торсом, сильными руками, тонкой талией, плоским животом и… кхе-кхе… я заставила себя поднять взгляд.

— Ладно. — Нагнувшись, схватила подушку и быстро прыгнула обратно на кровать. — Если я тебя не вызвала, как ты тут очутился? Почему никто не пришел на мой зов? Что ты вообще здесь делаешь?

Все-таки он порядком напугал меня своим появлением. Весь этот кураж… я ведь потому и решилась на вызов: не очень-то верила, что получится. Демона? Я? Что вообще на меня нашло?

Я уставилась на Алого, от которого опять остались одни глаза, когда он выплыл из пентаграммы.

— А это не ты мысль про вызов демона вложил мне в голову? Слушай, не мог бы ты остаться хотя бы верхней половиной тела? От висящих в воздухе глаз меня в дрожь бросает!

— Кто же так демона вызывает, — насмешливо шепнул он, опять покружив вокруг, словно разглядывая. — На такой зов самый мелкий дьяволенок не явится, даже не услышат такое у нас. Учиться тебе, красавица, и учиться…

Я надулась. То есть было понятно, что я лопухнулась, какой из меня маг, даже на ученицу не тяну, — однако слышать это из уст инкуба, который буквально вчера умолял о взаимности, чуть ли не в ногах валялся… обидно!

Еще обиднее было то, что мои грандиозные планы активно включиться в жизнь Института, разузнать про неизвестного демона-агрессора, таинственного Серого (ведь тогда из печати его подручных демонесс вырвался луч серого света, так, может, это его цвет в Спектре?) — в общем, мои планы всех спасти накрылись медным тазом. Завтра придется тащиться в бутики, выбирать ненужные мне шмотки, наводить боевую раскраску — и ехать прочь из Института, оставляя мой новый дом в опасности. А если случится новая атака и демоны ворвутся внутрь? Ведь Шатер поврежден! Успеют ли его починить во время моего отсутствия? Лидия Фарисеевна так и не сказала, когда приедет его латать. Не надо было затевать разговор о тонких материях, надо было хватать старуху и тащить сюда! Правда, тогда она пересеклась бы с Робертом, хм, в этом случае Институту точно бы пришел конец, эти двое сразу бы сцепились…

Я так рассчитывала на помощь демона! Но вместо демона-хранителя получила развоплощенного инкуба-воздыхателя. Алый все испортил! Может, если бы его тут не было, у меня вышло бы вызвать хоть чертенка какого-нибудь бойкого…

Демонстративно забравшись под одеяло, я взбила подушку и улеглась.

— Раз не хочешь ничего говорить, можешь гулять. Я собираюсь спать.

Алый даже развеселился, судя по блеснувшим глазам.

— Побуду здесь. — Он устроился на шкафу и начал откровенно меня разглядывать.

— Эй! — я приподнялась на локте. — Вали из комнаты! Спать мешаешь. Я не привыкла, чтобы кто-то на меня пялился во сне! Ты вообще в курсе, сколько сейчас? Меня поднимут рано, я буду невыспавшейся, злой уродиной… Понял?

Он продолжал пялиться, я кожей чувствовала его ухмылку.

— Ну, что еще со мной не так?!

— Все так. Просто ты очень эротично выглядишь, когда злишься.

Черт… он же инкуб. Сексуально озабоченный призрак! Я испугалась:

— А вдруг ты будешь ко мне приставать, когда я засну? Немедленно выметайся из спальни!

— Не буду, — голос демона внезапно помрачнел. — Об этом можешь не беспокоиться. Ты меня развоплотила, от меня мало что осталось. Я сейчас в самом низшем энергетическом состоянии и не способен поддерживать какую бы то ни было оболочку. Само нахождение в твоем мире требует энергии, но здесь негде ее добыть. В таком виде… в таком состоянии…

— Да? — Мне стало неловко. Но что он вообще здесь делает, почему не вернулся к себе? С чего я должна чувствовать себя виноватой? — Прости, но у меня такая работа. Вы, демоны, кушаете нас, и после вас от людей мало что остается.

— Знаю. Вы для нас вроде… коров.

— Ну это уже слишком! — возмутилась я. И у него хватает наглости говорить это? — Я для тебя что, корова? Ты хочешь корову? Зоофил!

— Слушай, прекращай, — явственно поморщился Алый. — Это наш способ получить энергию, для нас он совсем не связан с едой. Скорее похоже на… освежающий душ. Я просто пытался привести понятную тебе аналогию.

— Уж привел так привел.

— К тому же ты особенная. В тебе наша кровь. Я воспринимаю тебя как равную. Ты такая… боевая. Настоящая подруга демона. И ты нереально меня возбуждаешь. Просто демонически! Даже сейчас, когда у меня нет тела, я страстно тебя хочу. Жажду овладеть тобой прямо сейчас. Приникнуть к…

— Хватит! — одернула я его, слегка покраснев. — Хочешь, я немного… ну, того… пофантазирую? Ты покормишься.

Все-таки одно дело — изгнать демона и забыть, и совсем другое — общаться потом с жертвой рук своих, то есть губ, то есть… в общем, мне было немного стыдно. Потому что… честно говоря, он мне нравился.

Его глаза жадно вспыхнули. И потухли.

— Нет, — прошептал он. Зная, как его низкий, волнующий голос может грохотать в голове, я застыдилась, услышав этот шепот. Алый был слабее котенка! Это из-за меня он в таком жалком состоянии. — Тебе надо поспать. Если ты станешь меня подпитывать, то завтра действительно будешь усталой, а у тебя работа.

— Ты откуда знаешь?

— Я все слышал. Я был рядом, — напомнил он.

Я вздохнула:

— О’кей, о’кей. Тебя не задевает, что я буду флиртовать с другим демоном?

— Задевает, конечно. Ты моя!

— И что ты сделаешь? — Я не могла не поддразнить его.

Опять голос Алого упал до еле слышного шепота.

— Не знаю. Я буду рядом. Что-нибудь придумаю.

Вытянувшись на кровати, я сказала из-под одеяла:

— Ты мог бы все-таки выйти в соседнюю комнату? А то твои эротические фантазии не дадут мне заснуть.

Легкое дуновение возле щеки.

— Никаких эротических фантазий, — прошелестел он нежно. — Я буду думать о том, какая ты красивая, когда спишь. Я буду охранять твои сны, и ты хорошо выспишься.

— А давай ты будешь делать все это в соседней комнате? Нет, правда, я не привыкла спать в присутствии других людей, у меня с детства своя комната, и я не засну.

— Я не человек. И не могу отойти далеко, иначе исчезну, — немного виновато сообщил он. — Я могу находиться здесь только в поле действия твоей ауры. Теперь, когда ты меня вызвала…

— Так вызвала или нет?

— Нет, так демонов не вызывают. Но пыталась, а это достаточный повод, чтобы я не отстал.

— Ничего не понятно. Тогда хотя бы… ну не знаю, в шкаф залезь.

— Хорошо.

Алый отблеск исчез. Но затем из другого конца комнаты послышался тихий смешок.

— Чего еще?! — взвилась я.

— Лучше тебе не знать.

Я выпрямилась, откинув одеяло.

— Ну, говори уже! Иначе не засну.

Опять смешок, на этот раз громче:

— Сама напросилась… Мебель не преграда для моего взгляда.

— Ах ты!..

Но больше Алый не отзывался, и я заснула. Нужно было набраться сил, ведь завтра меня ждала глобальная трата денег Роберта — супер-, нет, мегашопинг… уж я постараюсь поработать с его деньгами!

 

9

Наташа наслаждалась каждой секундой сопричастности к миру больших трат, но я, увы, получила очень мало удовольствия от платиновой кредитки Роберта. Как-то не сложилось. Какая радость покупать шмотки по списку, составленному кем-то другим, для каких-то чужих приемов, в чуждом мне стиле? Пусть вещи и стоят каждая, как месячная зарплата официантки. Вместе с чаевыми.

Я готовилась к встрече с клиентом и волновалась. Хорошо, Артур сразу запал на меня (и теперь сидевший в нем Алый сидит у меня в шкафу!), а как охмурять принца? Мы с Наташей выбирали вечерние платья, которые нам привезли прямо в Институт вместе с огромной кучей всякой другой одежды, — оказалось, я ехала на три дня. Это был не обычный, а интернет-шопинг: Кривин с Цезарем решили, что небезопасно выпускать меня в город, а выделить охотников для охраны сейчас нет возможности.

С Алым мы успели поссориться прямо с утра: я пыталась выгнать его на время примерки. Предстоит столько раз переодеваться, а он будет пялиться?! Демон утверждал, что не может отойти далеко без риска для своего демонического здоровья, да и не собирается, потому что ему нравится на меня смотреть. Я пригрозила развоплотить его до конца, если он не станет уважать мое личное пространство и мнение о том, когда, перед кем и сколько раз раздеваться. Алый только посмеялся. Я разозлилась и обругала его. Он обиделся и исчез. Теперь было непонятно, он просто скрылся, но все еще тут, или таки решил сгинуть путем саморазвоплощения вследствие отдаления от меня? И неясно, должно ли мне быть стыдно за смерть демона или нет?

В конце концов я решила забить на все это: я ему ничем не обязана. Пусть сам со своими проблемами разбирается, если на то пошло.

Однако когда мы закончили, а Алый так и не проявился, я забеспокоилась. Только обзавелась персональным демоном, и тут на тебе — исчез!

Конечно, мне было стыдно. Я превратила инкуба из крутого демона-любовника в жалкую тень, да еще привязанную к человеку. Надо поговорить с Алым и обсудить условия нашего сосуществования, раз он действительно не может отойти. И узнать, нельзя ли его как-то отвязать.

И вообще… где он?!

— Алый, ты тут? — позвала я, свалив пакеты и коробки на диван у себя в гостиной. Наташа убежала в приемную к Кривину давать отчет.

Молчание было мне ответом. Вот гад! Куда же он делся?

Над ухом раздался зевок, я от неожиданности подпрыгнула.

— Как ты меня назвала?

— Где ты был?! — напустилась я на инкуба. — Я тут переживаю, ищу тебя!

Еще один мощный зевок, дуновение на щеке — и рядом раскрылись два горящих любопытством глаза.

— Алый?

— Да какая разница! Где ты был?! Я волнуюсь!

— Чего это? — удивился он. — Сама просила не смотреть… я спал.

— Ах ты!.. — я задохнулась от возмущения. — Я переживаю, не растворился ли он в воздухе окончательно, а он дрыхнет?!

— Ты непоследовательна.

— Это я непоследовательна?! — я чуть не кричала в голос. — Ты так спорил, так ругался… а потом еще и обиделся, и исчез, не сказав ни слова! А теперь заявляешь, что всего лишь выполнил мою просьбу? Какого черта я вообще переживаю за тебя?!

— Так и не надо за меня переживать, — в голосе послышались рассерженные нотки. — И прекрати орать, сейчас кто-нибудь прибежит.

— Да и пусть! Пусть все видят!..

— Что ты вызвала демона? А ты инструкцию читала, которую тебе выдали?

— Упс. — Я немного успокоилась. — Запрещено вызывать?

— Категорически, — усмехнулся он.

— Но я не вызывала тебя!

— Попробуй докажи. Вон свечи, жаровни…

— Скажу, что прогоняла. И вообще! Просто уберу все, никто не узнает, спасибо, что напомнил.

Я быстро взяла с пола огарки свечей, спрятала вместе с жаровенками обратно в картонную коробку, засунула под кровать, прикрыла пентаграмму ковром. Ну его.

Пришла Наташа, помогла переодеться, и мы потащили в приемную Кривина упакованный в коробки и сумки мой новый гардероб. В кабинете директора кроме самого Кривина сидели Цезарь с Вахтангом. Директор за столом рассматривал бумаги.

Я сильно переживала, как меня воспримут охотники. Наташа помогла одеться, сама я бы не разобралась, как пристегивать чулки. Секретарша трещала без умолку, но дело знала, и в приемную я заявилась в офигенном деловом костюме, под которым скрывался весьма эротичный красно-черный корсет с подвязками. Подвязки и кружевная резинка чулков прятались под строгой юбкой, но мне казалось, что все про них знают.

При нашем появлении Цезарь и Вахтанг встали.

— Ого! — воскликнул Вахтанг. Цезарь подошел ко мне, галантно поцеловал руку. Я — ого? Цезарь — вот кто ого! Я и понятия не имела, что он так умеет. Гладко выбритый, умытый, волосы уложены, в роскошном костюме — натуральный плейбой-миллионер! Куда только делись следы вчерашней драки?

— Буду тебя сопровождать, — пояснил охотник. — По протоколу тебе полагается свита. Едем я и Наташа.

— Свита? — я нервно хихикнула. — Все будут думать, что ты мой любовник.

— Пусть думают. — Он обвил рукой мою талию и подмигнул. — Отлично выглядишь. Только этот шейный платок… Вахтанг?

Грузин тоже приблизился.

— Позволь, — он перехватил меня у Цезаря, тоже облобызал ручку, смутив окончательно. Затем крутанул вокруг оси, осматривая. — Платок убрать, — согласился он. — Выбивается из стиля.

Наташа вспыхнула:

— Это консультант посоветовал в «Бутик Паризьен», и я одобрила!

Вахтанг поцокал языком:

— Не верь консультантам в бутике, Наташенька. Анна, тебе лучше на шею тонкую цепочку с кулоном.

— Твой медальон, — вспомнил Цезарь. — Он отлично лег бы в декольте. Ты привезла его?

— Он же сломан, — пробормотала я, застигнутая врасплох. — И вообще… медальон пропал. Я оставила его в столе в общежитии, и когда вернулась за вещами, его уже не было.

Цезарь бросил на меня быстрый взгляд.

— Тогда колье а-ля Одри Хепберн, в «Завтраке у Тиффани», помнишь? — сказал он.

Вахтанг кивнул:

— Точно. Проедусь-ка я с вами, по дороге заглянем в пару магазинов и подберем Анне что-нибудь.

— Попрошу вернуться к регламенту! — Кривин, все это время наблюдавший за мной поверх бумаг, постучал карандашом по столу. — Нам еще надо обсудить инструкции Анны.

Мы расселись. Я развязала и бросила на диванчик шейный платок, купленный Наташей; он и мне сразу показался ярче, чем надо.

Вахтанг успел сесть рядом со мной первым и тонко улыбнулся, когда Цезарь недоуменно уставился на него. Впрочем, отвоевав место, охотник не пытался возложить руку мне на талию, как в прошлый раз, — нет, он просто смотрел на меня. Но как! Облизывал взглядом! Стоило оглянуться, как я заливалась краской, потому что невольно представляла, какие фантазии его посещали. Но пересаживаться было бы как-то по-детски, и я просто перестала оборачиваться.

— Анна, ты слушаешь? — сухо спросил Кривин. — Я начинаю.

Временная резиденция принца Шандара Сингха располагалась в Елагином дворце, в ЦПКиО у метро «Крестовский остров». Встретить должен дядя, он же управляющий махараджи, — тот самый, который заподозрил неладное в поведении племянника и вызвал охотников. В первый вечер устраивается торжественный прием по поводу приезда принца в Россию, будут государственные деятели и разные знаменитости; вести себя прилично, с принцем не сближаться и даже не искать встречи, изучать издали. Этикет! Протокол! Отыскать клиента на второй день, ну и дальше по обычному сценарию. Наташа играет свиту, Цезарь ассистирует, но вообще-то это означает, что главный по-прежнему он…

Сидевший на стуле рядом с диванчиком Цезарь наклонился и сказал тихо:

— Все-таки странный заказ на этого принца. Никто никогда не выставляет требований к внешним данным охотника, ведь демон обычно и так тянется к охотнику, чует ауру. Помнишь, я тебе объяснял?

С другой стороны наклонился Вахтанг, включаясь в разговор:

— Дядя-управляющий наверняка знает вкусы племянника и повелителя. Может, хотел, чтобы инкуб наверняка повелся.

— Все равно, с чего он решил, что у нас есть подходящая кандидатура? А если бы не было, что тогда? Нет, не понимаю.

— Анна, ты слушаешь? — забрюзжал Кривин. — Цезарь, если тебе есть чем поделиться, скажи всем.

Я тряхнула головой и поднялась.

Директор с удивлением воззрился на меня, когда я прервала его.

— Минуточку внимания, — я прокашлялась. — Нельзя ли отложить вызов до возвращения Беттины и затем ее отправить на это задание? А я могу понадобиться тут. Пусть у меня небольшой опыт, но если атака на Шатер повторится…

Они ведь не Роберт и должны внять голосу разума. Я покосилась на Цезаря. Ну поддержи же меня! Я твоя напарница и ученица…

Кривин смотрел с непроницаемым лицом.

— Тебе уже дали понять, что задание не обсуждается.

— Нет, обсуждается! Здесь что, армия?

Кривин едва заметно поморщился.

— Хорошо, ты высказалась, мы услышали твое мнение, — сухо отозвался он. — Решение остается прежним: вам нужно спасти человека.

— Но ведь на Институт могут напасть в наше отсутствие. Цезарь, скажи! — воззвала я. — А вы отправляете куда-то двух охотников!

Цезарь слушал молча. Когда я обратилась к нему, покачал головой.

— Ты неправильно расставляешь приоритеты. Институт в первую очередь — это охотники, которые освобождают людей от демонов. Если мы запремся здесь и не будем никому помогать, ожидая атаки… это будет уже не Институт. Твое задание важнее. К тому же здесь остаются Гарик с Вахтангом.

— Но…

Меня прервал звонок телефона у директора на столе. Он взял трубку, отрывисто сказал:

— Алло?

Послышался взволнованный голос, но слов было не разобрать. Лицо Кривина вытягивалось все больше, а когда он положил трубку, в глазах была озабоченность.

— Вахтанг, Цезарь, вам задание. Гарик тоже поедет.

Грузин задрал брови:

— Что случилось?

— Нашествие суккубов в женском монастыре. Роберт говорит, демоны одолевают монахинь и даже настоятельницу, монашки убегают в город и творят непотребство. Скоро может попасть в газеты… Цезарь, поторопитесь. Это в области, северное направление.

— Нашествие? В монастыре? — Вахтанг с Цезарем изумленно переглянулись.

— Но демоны никогда не действуют группами! — Вахтанг нервно стряхнул пылинку с лацкана.

— Кажется, теперь действуют, — возразил Цезарь. — Сначала атака у моста, теперь нашествие в монастыре… Мне это не нравится.

— Думаешь, это одна и та же, э… злая воля? — спросила я. — Может, монастырь — вообще отвлекающий маневр и вам не стоит туда ехать?

— Мы едем, — решительно сказал Цезарь и направился к дверям. Но тут же остановился: — Подожди, Гектор, а как же Анна? Она с кем? Ей по протоколу полагается спутник.

Директор задумался лишь на секунду:

— Наташа, оповести Вову, чтобы собирался. Анна, задержись немного.

— Ай, Гектор, что может Вова? Он же не охотник! — воскликнул Вахтанг.

Цезарь, казалось, тоже был обескуражен, но я сказала:

— Вова меня устраивает. Он умный.

— При чем здесь ум, — нахмурился Цезарь. — Тут нужны навыки, опыт…

— Больше все равно некому, — закрыл тему Кривин. — Поторопитесь, Цезарь. Наташа, ты слышала? Анна, помоги Вове собраться и сразу езжайте.

— Но Институт останется совсем без охраны! — возмутилась я.

Кривин вперил в меня серьезный взгляд, и я поняла, что дискутировать бессмысленно.

 

10

Вова с Наташей сидели в разных углах лимузина, отвернувшись друг от друга, я торчала посередине, сложив руки на груди.

Демона-хранителя вызвать не удалось. Попытка остаться в Институте, чтобы защищать его, провалилась. И я еду на задание, которое мне заранее не нравится. И Цезарю показалось странным. Я вздохнула. Ну, раз еду, глупо дуться, лучше сделать все как можно лучше. Хотя начинающая охотница, секретарша-блондинка и лаборант, краснеющий при виде женщин, — та еще команда…

Наташа не умела долго молчать и, повернувшись ко мне, принялась болтать. Принцы, приемы, вечерние наряды, макияж и укладка волос… все это было так далеко от меня, что я только кивала да изредка вставляла вежливое: «Да ну?»

— Я почитала в Интернете про его родину, Кашмир. Это было одно из самых больших индийских княжеств до получения Индией независимости. А какие там дворцы, ты бы видела! — Наташа закатила густо подведенные глаза. Она всегда носила блузки с низким вырезом, но сегодня ее декольте не скрывало почти вообще ничего, а лифчик поднимал бюст чуть не под самый подбородок Казалось, на Наташе надета только грудь.

Воспользовавшись паузой, я спросила:

— Слушай, ты такое подробное досье на этого принца составила… зачем тебе?

Она устремила на меня испытующий взгляд, словно пыталась понять, можно ли мне доверять. Вздохнула:

— Анна, можно я тебя кое о чем попрошу?

— Ну конечно, — удивилась я.

— Ты не могла бы, когда сделаешь свою работу… познакомить меня с принцем?

— Ну, э… не знаю, что говорит по этому поводу протокол, но почему нет. А зачем?

Наташа замялась.

— Знаешь… я жду принца, и… ну, ты понимаешь, того самого принца. И вдруг — это и есть мой принц? Вдруг другого я никогда не встречу и это единственный шанс?

— Подожди, зачем тебе принц?

— Я же принцесса! Мне нужен принц, и никто другой. — Она посмотрела на меня, как на полную дуру. Пожалуй, сейчас я таковой себя и ощущала.

— Ты принцесса?!

— Ох, ну не начинай, как моя мама, — скривилась Наташа. — Сначала все твердит «ах моя маленькая принцессочка», а потом — «да кому ты такая сдалась». Вот увидит, кому сдалась! Стану настоящей принцессой. Ведь я этого достойна! Я красивее вас всех. Тебя, Беттины… всех. Скажешь, нет?

Еще одна с идеей фикс! С такими, замороченными на какой-то одной мысли, безопаснее соглашаться во всем.

— Куда мне до тебя, — поддакнула я.

— Не понимаю только, почему они на меня не смотрят. — Секретарша надула губки. — Гарик за Беттиной ухлестывает, Вахтанг на тебя сразу глаз положил, а ты ни одеться, ни накраситься не умеешь…

Наверное, потому что мужчин в женщине интересует не макияж, хотела подсказать я, но сдержалась. Эх, блондинка, продукт современных соцтехнологий! Принца ей подавай… Меня бы устроил простой человек, вот вроде Цезаря. То есть Цезарь не простой — да и совсем уж простой человек, буду откровенна, мне бы не подошел. Я невольно покосилась на левое плечо, возле которого обычно появлялся Алый: не подслушивает ли мысли? Конечно, он любит спорить по пустякам и постоянно выпячивает свое эго, однако с ним легко. Когда он рядом, я чувствую себя… свободно. А это очень важно. Могу говорить с ним обо всем, а он держится со мной на равных. Если б только у него было тело… у нас с ним могло бы получиться что-то настоящее.

Мы долго ехали по незнакомым районам, через мосты, по набережной, и наконец лимузин вкатил в парк Я с любопытством выглянула в окно. Сквозь голые ветви деревьев просвечивал жемчужно-серый силуэт особняка. Дорога повернула, деревья расступились, и здание оказалось прямо перед нами. Наташа ахнула, приникнув к стеклу, даже молчащий всю дорогу Вова заинтересовался. Это был настоящий дворец!

По пандусу мы подъехали к парадным дверям между белыми колоннами. Пандусы двумя полукружиями расходились от крыльца, между ними — широкие ступени. Возле лестницы стояли белые мраморные львы.

Я выскочила из лимузина, крутя головой. В Петербурге полно дворцов, я их уже насмотрелась, но чтобы жить в одном из них — о таком я и не мечтала!

Неприятности начались сразу же. Для начала никакой дядя нас не встретил. Мы немного потоптались на крыльце, переглядываясь, после чего все-таки решились войти. В парадном холле нашли индуса во фраке и тюрбане с пером и попытались объясниться, но потерпели фиаско. Индус — темнокожий подросток с огромными выразительными глазами, — отмалчиваясь и кланяясь, по деревянной лестнице отвел нас на второй этаж, в апартаменты. Пока шли по коридору, из-за закрытых дверей доносились голоса. Может, всех гостей вначале селили и только потом с ними объяснялись? Но мы вроде не просто так гости, разве не должны нас ждать…

Мальчик с газельими глазами исчез, но вскоре вернулся с нашим багажом. Развесил в шкафах наши смокинги с платьями и, кланяясь, удалился.

Растерянные, мы стояли посреди гостиной. На стенах индийские портьеры, по ковру раскиданы подушки, в вазах цветы, на столиках фрукты. Прямо на полу стоят кальяны, а в углах курятся благовония. От запахов закружилась голова.

Я прошлась по комнате, заглянула в одну дверь, в другую… Наташа ходила за мной и восхищалась роскошью. Вова подошел к окну.

За дверями было две спальни, одна пышнее другой.

— Тебе по протоколу полагается бо льшая, — высунулась из-за плеча Наташа.

— А почему во второй две кровати? — полюбопытствовала я. — Что говорит об этом протокол? Они что, полагают, что вы с Вовой будете в одной комнате? Типа комната для слуг?

— Не знаю, может. — Наташа пожала хорошенькими плечами с видом полного равнодушия, но было ясно, что она уязвлена этим положением протокола.

— Я посплю тут, — быстро сказал Вова. — Вон в углу диванчик, мне хватит. Дайте только одеяло, а подушки здесь есть.

— Так, ребята, — решительно сказала я, когда эти двое, бросив друг на друга сердитые взгляды, повернулись в разные стороны. — Мы на задании, и мы команда. На время работы забыли о старой вражде, ясно? Что бы там между вами ни случилось, все распри оставьте снаружи. Иначе мы ничего не добьемся. Все понятно?

Они нехотя кивнули.

— Руки можете не пожимать. Итак, у нас две задачи. Первая: найти кого-то, кто в курке нашего дела. То есть загадочного дядю. Второе: подготовить место для работы. Вова, это на тебе. Ты от Цезаря инструкции получил? Справишься один или нужна помощь?

— Я все знаю. — Вова порозовел. — В твоей спальне готовить?

— И здесь тоже где-нибудь устрой подходящее для изгнания место, только закрой ковром, а мне потом скажешь, где точно пентаграмма. Или просто обозначь свечами, я разберусь. Спи здесь, но если я приведу сюда клиента, тебе придется быстро и незаметно слинять.

— Я могу спрятаться за портьерой и в нужный момент прийти на помощь, — лаборант опустил взгляд и мучительно покраснел. Наташа громко рассмеялась.

— Кавалер! Помощник! Охотник высшего разряда! — насмешливо бросила она.

Лаборант посмотрел на нее почти с ненавистью, я даже не ожидала, что мягкий, застенчивый Вова способен на такое чувство. Что между ними произошло, интересно?

— Хватит, — велела я. — Наташа, нам надо пойти и найти кого-нибудь…

— Сначала переодеться, — перебила она. — По протоколу, нельзя появляться на людях в одном и том же костюме дважды. Сменить макияж на более мягкий, домашний, — до приема. И маникюр сделать.

— Нет уж, обойдутся без маникюра! Макияж я просто смою, тем более что у меня уже щека чешется, сил нет. А помаду я всю съела, больше не хочу. Нас покормят? Чем-нибудь, кроме помады, я имею в виду.

— В личных покоях. — Наташа извлекла из сумочки пачку бумаги и помахала ими. — Вот распорядок мероприятий и дресс-код на все случаи.

— Вот это талмуд! — поразилась я. — Ты все наизусть выучила?

— Почти. — Наташа пролистала распорядок, чтобы освежить в памяти главные моменты. И расстроенно опустила пачку бумаги. — Но тут только официальные мероприятия. А что делать сейчас, не написано.

— Значит, план тот же: мы идем… ладно-ладно, сначала переодеваемся, потом идем искать контактное лицо…

В дверь постучали.

Увидев блондинку на пороге, я даже вздрогнула. Пепельная! В сером! Как те, напавшие на машину…

Но тут же встряхнулась и мысленно прикрикнула на себя. Что я теперь, на всех блондинок в сером нервно реагировать буду?

Блондинка ласково улыбалась, будто всю жизнь мечтала о встрече с нами.

— Добрый день! Вы из журнала «Индия в наших сердцах»? Мы рады видеть вас во временной резиденции принца Шандара Сингха. Обед подадут в апартаменты, принц занят делами и не принимает до вечера, но в семь часов он будет счастлив видеть вас на приеме в честь его прибытия в ваш город. — Это были заученные слова, но с каким чувством она их произнесла! Будто каждое слово шло от сердца, из самых глубин! Мы трое потрясенно внимали ее трогательному щебету. — Нижайше прошу вас соблюдать протокол и не пытаться увидеть принца раньше времени, для этого оставайтесь в покоях до момента, когда придет слуга, чтобы отвести в парадные залы на торжество. Сейчас вы можете отдохнуть, насладиться обедом и послеобеденным сном. Горничная разложит вещи. За час до приема появится маникюрша и подготовит вас к выходу. Всего хорошего и приятного отдыха!

— Так, нас заперли, — протянула я, как только блондинка скрылась. — Ну и порядочки… А что за журнал такой?

— Наша легенда, — пояснила Наташа. — Нельзя же объявить, что мы охотники. Между прочим, это самый крупный журнал об Индии. Культурологический. Спонсируется самим махараджей Кашмира. А ты заметила, какой у нее костюм?

— Костюм? Серый, а что?

Наташа посмотрела на меня с досадой.

— От Версаче! И сережки — от Картье…

Наверное, я должна была умереть в страшных муках стыда, оттого что не узнала лейбл, но мне было не до того.

— И на запястье под браслетами — синяки, — тихо добавил Вова.

— Так, прекратили! — рявкнула я. — Да, я не в курсе последних веяний моды, мне на моду вообще наплевать, уяснили? У нас задание, сосредоточились! Раз выйти нельзя, занимаемся тем, что сделать можно: готовим теплую встречу одемоненному принцу. Вова, распаковывай инвентарь!

Лаборант спорить не стал, потянулся за самым большим чемоданом. Я вздохнула. Утомительно это — командовать. Но так как главная теперь, получается, я, то придется! И я продолжила распоряжаться, стараясь говорить спокойнее, не приказным тоном:

— Не знаю, какие у вас настроения, команда, а я лично хочу закончить все сегодня вечером. Так что морально готовьтесь. Наташа, тебе придется оставаться на приеме как можно дольше, чтобы дать мне время разобраться с клиентом. Вова, тебе тоже лучше потусоваться там, а не торчать в апартаментах.

Вова выронил жаровни, которые вытянул из чемодана:

— Но я не могу! Там же столько людей будет!

— Надо. Дай сюда, сама расставлю, а ты бери мел, свечи и иди за мной. Наташа, стой тут, если появится горничная, не пускай ее в спальню, отвлеки как-нибудь. Когда мы закончим, будь готова рассказать мне нашу легенду в подробностях. Кто только придумал такое дурацкое название? Надо же, «Индия в наших сердцах»…

Наташа вела себя, как подросток, которому дали поиграть в Джеймса Бонда, глаза ее горели. Она встала перед дверью спальни и отсалютовала мне:

— Слушаюсь!

Вышло, по правде сказать, жеманно и глупо, но я промолчала.

Мы с Вовой обустроили спальню по высшему разряду: сняли ковер, начертили пентаграмму, лаборант нарисовал еще какие-то символы. Пояснил:

— Защитные заклинания. Я много такого знаю.

— Молодец! — Инициативу в работниках надо поддерживать.

Водрузив ковер на место, мы насовали под него трав, расставили свечи с жаровнями по периметру пентаграммы и вернулись в гостиную. Там повторили операцию — едва успели к приходу горничной. Мы заверили ее, что в услугах не нуждаемся и все у нас в порядке. Девушка провела краткий ликбез по нашим апартаментам: кто где спит, где ванная, как пользоваться модерновым, с электронным табло, душем. И все это время стреляла черными, как уголь, глазами в Вову. Тот краснел и смущался. «Держись, Вова! — подумала я. — То ли еще будет!»

Свечи в спальне горничную удивили, но она ничего не сказала, только опять стрельнула в Вову глазами, уже уважительно. Может, решила, что он оказывает мне… разного рода услуги? Лаборант опустил взгляд и начал взволнованно покашливать.

Наконец нам удалось вытурить услужливую горничную. Я повернулась к Наташе:

— Слушай, после обеда не могла бы ты мне помочь? Хочу, чтобы на приеме при мне было оружие, но не представляю, куда его сунуть в тех платьях, что мы выбрали. Придумаешь?

Принесли роскошный обед, и мы поели. Оставшиеся до прихода маникюрши два часа заполнить было абсолютно нечем. Я попыталась дозвониться до Цезаря, но он не брал трубку Вова сел с книжкой на пуфик под пальмой в углу, Наташа устроилась в кресле полировать ногти. Мне оставалось только нервно мерить шагами гостиную.

К тому времени, когда явилась маникюрша, а с ней и массажистка, было уже все равно, чем заняться, лишь бы не гонять по кругу одни и те же мысли. Какое впечатление я произведу на принца? Получится ли извлечь из него демона? Что творится в Институте, от них нет вестей? Где Алый, здесь ли вообще? Демон не появлялся с тех пор, как мы поссорились утром, и у меня не было возможности даже окликнуть его, все время кто-то находился рядом. Короче, я вся извелась, и с облегчением отдалась массажистке, маникюрше и Наташе, которые в шесть рук привели меня в порядок.

Потом Вова с Наташей тоже принарядились. Лаборант — в смокинг с бабочкой, а секретарша — в платье принцессы: юбка на воланах, открытые плечи, блестящий корсет.

— Ну, друзья, за работу! — скомандовала я, и мы втроем двинулись за слугой к парадной лестнице.

 

11

Сердцем дворца был Овальный зал. Его закругленная часть выходила за пределы фасада в виде изящной ротонды, высокие окна в ней чередовались с белыми колоннами. В другой части вместо окон были зеркала. Украшенный лепниной потолок поддерживали мраморные женские фигуры. Двери по бокам Овального зала были распахнуты настежь, позволяя увидеть анфиладу парадных залов.

— Слева — Голубая гостиная, справа — Малиновая, — шепнула Наташа, когда мы вошли в зал. Пока в наших апартаментах мной занималась массажистка, она изучала расположение комнат и прочие тонкости приема. — Из Малиновой гостиной можно попасть в столовую залу, а из Голубой — в парадный кабинет, малую гостиную и бильярдную.

Я рассеянно кивнула. Струнный квартет играл классику, под высокими потолками гудело эхо голосов. То тут, то там сверкали вспышки фотоаппаратов, я заметила двух-трех операторов с камерами — приехали с Первого канала и «Петербург-ТРК». Публика оказалась самая изысканная; хоть я не интересуюсь политикой, но узнала кое-кого.

Мероприятие было а-ля фуршет, что позволяло избежать ненужного внимания. Мы прогуливались по залу, что-то жевали, что-то пили, глазели на знаменитостей, прислушивались к разговорам и сами перебрасывались словами.

Никто не носил бейджиков, как я надеялась. Ладно, главное — найти принца в этой гудящей толпе и дождаться, когда он останется один. Было жуть как страшно, но я твердо решила подрулить к хозяину приема при первой же возможности под любым предлогом.

Однако принца не оставляли одного ни на секунду. Большую часть времени его вообще не было видно за гостями, так что я и разглядеть-то его толком не смогла. Молодой или нет, симпатичный или не очень? В редкие минуты, когда толпа рассеивалась, рядом с принцем обязательно держались пожилой индус и блондинка в сером западной внешности. Из местной службы сопровождения?

Столы вдоль стен ломились от снеди, и я пару раз кинула туда изумленный взгляд. Если бы попросили определить, из чего сделаны закуски, не справилась бы, так причудливо все было разложено, расставлено, украшено. Гости перетекали из зала в зал. Дамы блистали платьями и драгоценностями, мужчины в своих смокингах напоминали важных пингвинов. Кстати, никакого национального колорита! Глобализация добралась и до индийских принцев. Может, конечно, это такой принц, который почти всю жизнь прожил в Англии, куда его отправили учиться еще в школе, закончил Кембридж или Оксфорд или что там самое подходящее для царственных отпрысков?

— Дальше ждать нельзя, — решительно заявила я, когда в толпе в очередной раз наметился просвет. — Наташа, берешь на себя индуса, знакомишься и аккуратно уводишь. Вова, ты с блондинкой познакомиться сумеешь? Ладно-ладно, не пугайся, не надо, просто опрокинь на нее бокал или пирожное. А лучше и то и другое. Сейчас от принца отлипнет последний гость…

— Ни в коем случае! — Наташа повисла на мне. — Это нарушение протокола! Незнакомого человека обязательно представляет кто-то знакомый. Подойти самому — верх бестактности!

— Ну и отлично, — обрадовалась я. — Принц сразу обратит на меня внимание.

— У нас еще два дня на задание, и тебя предупреждали, что не стоит пытаться сделать все в первый же вечер, — не сдавалась Наташа.

— Ты тоже так считаешь? — повернулась я к лаборанту. В смокинге тот казался выше и стройнее, чем обычно, но и более сутулым. Не пингвин — журавль в очках!

— Не хочу соглашаться с ней, но вообще-то я тоже не вижу смысла торопиться.

Ишь, дисциплинированные какие! Правила им соблюдай, приказы начальства блюди… Я уверена, что Цезарь не стал бы зацикливаться на протоколе и придумал способ подвалить к принцу прямо сегодня. Может, подойти самой? Если сразу понравлюсь, он отошлет старичка с блондинкой, и мы сможем перейти к более личным вопросам…

— Эй, да это же Наташа! — раздался сзади веселый голос. Мы обернулись. Довольно еще молодой, лет двадцати пяти человек поигрывал бокалом. Было видно, что это не первый бокал.

— Петя? — Наташа немного смутилась. — Ты откуда тут?

— По работе, — хмыкнул он и кивнул мне. — Обойдемся без церемоний, да? Петр Разумовский, «StarsLife», светская хроника.

— Анна Котова, журнал «Индия в наших сердцах», — название «нашего» издания вспомнилось буквально в последнюю секунду.

— Вова, лаборант, — сказал Вова, пожимая протянутую руку. И зарделся, сообразив, что брякнул не то.

Во взгляде Разумовского отразилось удивление, но переспрашивать он не стал, обратился сразу к Наташе:

— Какими судьбами?

— Помогаю Анне как член редакции, — ответила секретарша. — Но я не журналистка, я тут как специалист по протоколу и этикету. Так ты больше не работаешь в…

— Давно уволился, — перебил Разумовский. — Выпьем?

И он повлек Наташу к столам.

— Послушай! — шепнула я, придержав ее за локоток. — Узнай, может ли он представить меня принцу. Или не сам, а через знакомых?

Наташа кивнула — и они скрылись в толпе. Минус один сдерживающий фактор. Не буду ждать, пока секретарша вернется, начну. Только надо выпить, чтобы набраться храбрости.

— Вова, шампанское, — велела я. — И приходи в Голубую гостиную. Захвати тарелку с едой! Бутерброды и пирожные. Как настоящей светской даме, мне пора хорошенько пожрать!

План был простой: мы с Вовой мигрируем по залам вслед за принцем, постепенно сближаясь. В нужный момент, когда клиент снова останется в компании блондинки и старичка-индуса, я толкаю Вову, тот роняет тарелку на обоих сразу, и я остаюсь наедине с принцем. Хороший план, верно?

И я направилась в Голубую гостиную, куда как раз переместился принц Шандар.

Однако его там не оказалось. Повернула назад, в Овальный зал. Когда успела прохлопать клиента?! Сколько ни шарила по толпе взглядом, принца обнаружить не смогла. Заглянула в Малиновую гостиную: должен же он быть хоть где-нибудь? От гула толпы и духоты уже начинала побаливать голова.

За мной, как привидение, лавировал Вова с тарелкой снеди и двумя бокалами шампанского. Я опять вернулась в Овальный зал и еще раз просканировала взглядом огромное помещение. Как сквозь землю провалился!

— Ты его видишь?

— Нет. — Вове не надо было уточнять. — Ушел, наверное. У царственных особ так принято — уходить раньше…

— Ты откуда знаешь? — Я выхватила у смутившегося Вовы закусочную тарелку. — Что это?!

Пирожные лежали прямо в салате. Я окончательно расстроилась. Даже не поесть нормально!

— Все, оставь меня в покое! — воскликнула я, забирая у него оба бокала. — Только мешаешь! Найди Наташу и спроси, узнала ли она хоть что-нибудь. А я пойду напиваться в одиночестве.

— Да, конечно… — На Вову было жалко смотреть.

Я вышла в парадный холл. Пустой, гулкий, с колоннами и статуями. В большом камине по ярко-оранжевым углям пробегали язычки пламени. Я присела на банкетку у камина. Залпом выдула бокал и в досаде швырнула в угли.

Надо взять себя в руки. Впереди еще два дня, с заданием я справлюсь так или иначе. Сегодня не удалось — завтра получится. Просто так здорово было бы сделать все сразу! Почему Цезарь не отвечает на звонки? Ладно, раз не удалось поймать принца, возвращаюсь в апартаменты и снова названиваю Цезарю, пока не ответит! Хоть узнаю, как у них дела, может, он в курсе, что в Институте, спокойно ли?

Легкое дуновение коснулось щеки, свежее, как летняя ночь.

Я вскочила с банкетки. Алый?!!

«Берегись!»

Обернуться не успела: крепкие руки обхватили сзади. Я оказалась прижата спиной к какому-то мужчине, судя по тому, что дышал он мне в висок — довольно высокому. Одна рука лежала у меня на талии, другая сжала горло.

— А ты действительно волнуешь, — прошептал он на ухо.

— Пустите! — выдохнула я. — Сейчас позову охрану!

— А я всех отослал, — сказал он. Железная хватка ослабла, и я вывернулась.

Передо мной стоял принц Шандар и вежливо улыбался. Ах ты, шутник царственный!

— Вы меня напугали. — Я отступила, потирая горло.

— Прошу простить, миледи, — раскланялся принц. — Всего лишь хотел кое-что проверить.

— Что?! Сможете ли вы меня задушить? — Надо было изобразить радость и почтение, но после такого приветствия цензурные слова вспоминались с трудом.

Шандар Сингх был выше среднего роста, крепкий, подтянутый, с подвижным умным лицом, очень смуглый. Лет двадцать пять — двадцать семь, пожалуй. Я думала, на галстуке сиятельного индуса будет булавка с фамильным бриллиантом, пальцы унизаны золотыми кольцами… ничего подобного. В петлицу смокинга вдет бутон темно-красной розы, вот и все детали. Привлекали внимание глаза — темно-серые, выразительные, с густыми черными ресницами. В одни эти глаза можно сразу влюбиться!

— Еще раз прошу простить. — Он сделал шаг, и я опять отступила. На его лице читалось искреннее раскаяние. — Миледи, умоляю забыть этот неловкий инцидент, я хотел бы заслужить ваше прощение. Поверьте, у меня были самые лучшие намерения!

— Да? И какие же? — Я не могла сдержать сарказма. — Что-то лично мне ничего в голову не приходит.

— Я объясню вам… потом. С глазу на глаз.

— Здесь никого нет, объясняйте.

— В более приватной обстановке. — Он широко улыбнулся, и я сразу вспомнила, что на работе. Гнев улетучился, страх исчез, только еще пульсировала жилка на виске. Принц посмотрел на эту жилку и быстро облизнулся. А блеск-то в глазах совершенно демонический… Причем даже более демонический, чем у Алого: в дивных очах принца Шандара плавились все пятьдесят оттенков серого!

Надо действовать. Кажется, он и сам готов? Я положила руку на талию, где Наташа завязала удавку в виде кокетливого пояска. Дротик прятался в складках широкой юбки. Черт, все слишком быстро, а я налакалась шампанского и не успеваю сообразить!

— Поднимемся ко мне? — предложила я, перестав сомневаться. Попытка не пытка, в конце концов, а если и принц запал на меня…

— Благодарю за приглашение, миледи. Обязательно воспользуюсь им… в другой раз.

— О… — наверное, в моем голосе прозвучало разочарование. Шандар тихо засмеялся и поднес мою руку к губам. — Позвольте компенсировать ваш испуг небольшой прогулкой.

— Там же холодно.

— Это ненадолго, — заверил он. — Ровно столько, столько понадобится, чтобы вымолить прощение за мою неловкость.

— Тогда надолго, — не согласилась я. — У меня следы на шее останутся!

— Это так эротично, — улыбнулся принц, и меня охватила дрожь. Странный какой-то тип… впрочем, кто знает, какие причуды у демонов? Темные глаза принца почти светились в полумраке холла. Я смотрела и не могла отвести взгляд, серый блеск притягивал. В глубине человеческих глаз таилась демоническая сущность, и она звала, манила…

«Отойди от него!» — раздался в голове ревнивый голос Алого, и я вздрогнула, невольно закрутила головой, ожидая, что увижу его рядом.

Все шло не так, как задумано. Соглашаться или нет? Не съест же он меня там, на улице!

Я заметила, что в полуоткрытых дверях зала, за спиной принца, стоит Вова и растерянно смотрит на нас. Ну хоть кто-то будет знать, где я и с кем. Ладно, решусь!

— Ну хорошо. Только… там же все равно холодно.

Шандар сделал знак, и рядом материализовалась блондинка в сером. Набросив мне на плечи меховое манто, она исчезла так же быстро, как появилась. Как он их… отдрессировал.

— Прошу.

Перед нами, как по волшебству, растворились двери дворца. Принц предложил руку, и я, поколебавшись, приняла ее. Уж не знаю, что на него нашло вначале, но явно это не обычное поведение. Пока что он держится вежливо, даже галантно и вообще очень сдержанно — даже для человека, не говоря о демоне.

Мы по дорожке спустились в парк, освещенный множеством крохотных огоньков, которые словно парили в воздухе между ветвями деревьев.

— Какая прелесть!

— Нравится? — Принц покосился на меня.

— Волшебно.

Он тихо засмеялся.

— А мне нравится производить на вас впечатление, — сообщил он.

— У вас это неплохо получается, — пробурчала я. И поежилась. Даже в манто было прохладно. — Что это была за проверка?

— А? — Он как будто и забыл об этом. — О, я понял, что вы наивны, доверчивы и не таите злого умысла.

— Нет, конечно, с чего бы! — возмутилась я. Разве можно считать мое задание злым умыслом? Я же настоящего принца спасаю!

Близость демона мешала сосредоточиться и вспомнить что-то важное. Он был демонически обаятелен! Эти трогательные индусские глаза… влажный, зовущий взгляд…

И что я должна ему сказать? Куда-то пригласить? Что-то предложить? Почему мы вообще прогуливаемся по парку, разве я не должна быть… в другом месте?

Принц снова заговорил:

— Вы похожи на мою мать.

— Да ну?

Интересно, на человеческую или демоническую? Как сильно инкуб вжился в тело принца, насколько вытеснил его личность, воспоминания?

— Она тоже была наивна и доверчива, — задумчиво продолжал Шандар.

Сомнительный комплимент…

Принц неожиданно остановился посреди дорожки и взял мою руку.

— Хочу поделиться с вами кое-чем… личным. Вы позволите?

— Валяйте, — разрешила я, сбитая с толку. — В смысле, я вся внимание.

Он заговорил быстро, горячо:

— Я счастлив, что встретил вас. Не удивляйтесь! Вижу вас впервые, но кажется, что знал всю жизнь. У вас бывало такое?

— Нет, пожалуй…

Разве это не я должна нести сейчас что-то подобное? Соблазнять, уговаривать, очаровывать принца, признаваться в любви с первого взгляда?

Шандар стиснул мою ладонь, я чуть не вскрикнула.

— Ваше лицо, голос, походка — я будто видел вас во сне. Засыпал с мыслью о вас и просыпался с мыслью о вас… Вы улыбаетесь. Это смешно?

В смущении я отвела взгляд и призналась:

— Было бы смешно, если бы не было так искренне. Мне впервые такое говорят. Я… тронута, ваше высочество.

Все из-за сходства с матерью — я слишком похожа на его идеал женщины? Ну хоть что-то объясняется, не то я уже переживаю из-за того, что так сильно привлекаю демонов. Значит, только Алый запал на меня, а Серый просто пользуется желаниями и потребностями бедняги принца.

Серый? Что-то дрогнуло внутри. Я его знаю? Почему это имя кажется мне знакомым? От напряженных попыток вспомнить опять запульсировала жилка на виске. Что-то такое было… моя жизнь за пределами дворца, начиная с сегодняшнего утра, тонула в тумане забвения. Зато текущий момент был ярким до боли.

— В твоем присутствии я испытываю восхитительное чувство близости, — сказал принц. — Тебе не кажется это странным?

— Вообще-то кажется.

— Мне тоже, — признался он и засмеялся. — Не веришь? Я и сам себе не доверяю. Совершенно не ожидал подобных ощущений от нашей встречи…

В голове прозвенел тревожный звоночек Он что, знал, что мы увидимся?

— О чем ты?

Шандар подхватил меня под руку и повел дальше по парку.

— Ты мне сразу понравилась. Я наблюдал за тобой весь вечер. Сразу, как только ты вошла в зал, скучный прием озарился огнями. Глупо?

В небе ярко светила луна, ее свет заливал ночной парк, тени деревьев, пересекающие дорожку, были непривычно резкими.

— Глупо, — рассмеялась я с облегчением. Уф, нет, встреча не подстроена, все объясняется просто: любовь с первого взгляда. — Во всяком случае, я такого еще не испытывала.

— Я тоже. — Он удивлялся совершенно искренне. — Ты заполнила собой все. Просто наваждение!

— Вот это уже ближе, — согласилась я.

— У тебя похожее чувство?

— Да.

И это была правда: он заполнил собой все. Я даже имя свое помнила смутно, а уж кто я, чем занимаюсь… важно было только то, что я здесь, а рядом он… Кто-то близкий, родной, мужчина, с которым исчезают все проблемы, которому можно рассказать все, ну вообще все! И он не будет давать советы, задавать глупые вопросы — только прижмет к себе и скажет «Я с тобой, моя девочка…» Я чуть не всхлипнула.

Мы остановились. Его губы щекотали кожу, я ощутила, как горячий язык скользнул по уху. Он опять прижал меня спиной, рука крепко обхватила талию, пальцы другой легли на горло, поглаживая. В этот раз я не пыталась отодвинуться, только чуть запрокинув голову. Принц часто дышал, я ощущала, как вздымается его грудь. Я и сама разволновалась. Прикрыла глаза. Он держал крепко, пальцы на шее сжались, но не сильно, не перекрывая дыхание, не вызывая боли, разве что совсем чуть-чуть. Я ощущала, как напряглись его руки — он был, несомненно, очень силен. И при этом я готова была позволить гладить себя и целовать, я жаждала раствориться в его объятьях, таких по-мужски крепких. Принц взял губами мочку уха, и я растаяла. Он покусывал ее, и я плавилась в горячем желании, накатившем волной…

— Ай!

— Я буду осторожней, — прошептал он, сжимая крепче, так что я не могла шелохнуться. — Тебе понравится…

За живой изгородью закашляли. Мы вздрогнули, как подростки, застигнутые врасплох. Однако принц не выпустил меня, только ослабил хватку.

— Эй, кто там? — крикнул он сердито.

Никого — только ветер скользнул по ветвям растущих вдоль дорожки туй.

— Я что-то чувствую. — Принц нахмурился. — Чье-то присутствие… Кто-то из нашего брата… — Он метнул на меня взгляд и снова уставился на зеленые деревца, подстриженные аккуратными пирамидками.

Я поспешила отвлечь его:

— Слуги шляются. Вернемся во дворец? Мы далеко ушли, и у меня замерзли ноги. Давай поднимемся ко мне?

В тот миг, клянусь, я совершенно, то есть абсолютно забыла о том, кто я и что нужно делать. Я хотела только одного: наконец оказаться в его объятиях и чтобы нам ничто не мешало. Одежда вдруг стала тесной, хотелось сбросить ее и остаться нагой, как Афродита, когда она вышла из пены морской на берег Крита. Ну или на какой берег она там вышла, неважно. В койку!

— Чую ауру, но не чую крови, — пробормотал принц. — Значит, слуги. Ну я устрою им! Будет сегодня показательная порка всем…

— Чтобы знали! — кровожадно подтвердила я.

Испортить такой момент, ну надо же!

Принц покосился на меня.

— Что ж, я передам, что сечение прутьями назначила и одобрила миледи Анна.

— Сечение? Почему… — я опомнилась. — Нет, я думала, ты им сделаешь просто внушение!

Он выгнул великолепную бровь.

— Наивная моя девочка, с этим народом словами не управишься, они уважают только силу.

— Но все равно это слишком жестоко, — не очень уверенно возразила я, совершенно растаяв от того, как он меня назвал. Так неожиданно обращение прозвучало и при этом так ласково… Он был нежен в своей жестокости. — Прошу тебя, давай обойдемся без порки? Просто скажи, что мы недовольны.

Принц улыбнулся с непередаваемым выражением.

— Если ты просишь, — протянул он. — Хорошо, сегодня обойдусь внушением. Но в следующий раз…

— Вот так и скажи, — быстро сказала я. — Они все поймут и больше не будут.

— Как решит моя королева. — Он поймал мою руку и понес к губам, но тут же остановился, взял обе мои ладони и сжал. — Ты замерзла?

— Да, немного. Неважно. Пока ты меня держишь, мне тепло, — прошептала я, опуская глаза. Мне действительно стало почти жарко, даже захотелось спустить манто с плеч.

— Простудишься, — не терпящим возражения тоном заявил он и подхватил меня на руки. — Немедленно в постель.

— Конечно, — простонала я, обнимая его за шею. — Срочно!

Шандар приблизил свое лицо к моему:

— Ты плохо себя вела и пойдешь в постель одна, без меня. Ты наказана.

— Я? Плохо? — изумилась я, сбитая с толку. О чем это он вообще? — Что я сделала не так? Мы так мило погуляли, и я даже не ударила тебя, когда ты меня схватил в холле, хотя собиралась. И простила тебя за то, что на мне останутся синяки! Что ты на это скажешь? Кто себя плохо вел?

— Ты, — засмеялся он мне в ухо. — Ты сопротивлялась и ругалась. Ты не должна этого делать. И еще замерзла… ты не бережешь себя, это тоже плохое поведение.

— Оу, ну, у тебя есть шанс позаботиться обо мне, — надулась я.

Шандар, смеясь, понес меня ко дворцу — легко и свободно. Интересно, это проявление демонической силы или сам принц так силен?

Он крепче обнял меня — а затем неожиданно поставил на дорожку, я чуть не упала. Обхватил за талию и привлек к себе, поднял мою голову за подбородок и обжег губы поцелуем. И тут же почти оттолкнул:

— Не стоит, чтобы нас видели вместе. Возвращайся с главного входа. Иди!

Теперь его голос был холоден и строг, меня как ледяной водой окатили. Что за внезапная перемена? Я всмотрелась в принца, его лицо сделалось неподвижным и официальным. И только в глазах плескались все оттенки серого вперемешку с искорками смеха.

— Увидимся завтра, миледи, — чуть поклонился Шандар. — Я вас найду.

Он сунул руки в карманы брюк и двинулся по дорожке в обход дворца, насвистывая и ни разу не обернувшись. Я столбом стояла у крыльца, обиженная и разочарованная, провожая принца взглядом. Мы гуляли довольно долго — как ему не холодно в одном смокинге? Ах, ну да, он же демон. Но ведь и человек… С кем я все-таки общалась этим вечером?

 

12

Даже после душа в голове стоял туман. Я закуталась в шелковый халат и нырнула под одеяло. Шелк холодил кожу и мешал согреться.

Над ухом раздался низкий голос:

— А ты времени зря не теряла.

— Отстань, и так башка трещит, — простонала я, зарываясь в подушки и одеяло. Но тут же села: — Так это был ты?! В кустах кашлял? Ты все испортил!

— Ты с ним целовалась! — взревел Алый так, что у меня взметнулись волосы. — Что я должен был делать? Просто смотреть?!

— Тихо, — я со стоном заткнула уши. — Почему мне так плохо? Я и поцеловаться-то нормально не успела.

— Это инкуб, — проинформировал Алый, успокаиваясь. — И насчет «не успела»: две минуты точно прошло, прежде чем я забеспокоился. А ты чего ожидала?

— Ничего, — буркнула я, пытаясь вспомнить, была ли у Наташи аптечка, когда мы распаковывались. Без хорошего болеутоляющего я не переживу эту ночь. — Еще скажи, что ты обо мне думал в этот момент.

— А о ком же? Я думал о нас!

Я обхватила голову рутами и стала раскачиваться, постанывая. Черт, какая же силища у этого инкуба, если от одного поцелуя настолько хреново? А если дело зайдет дальше, что от меня останется? Вот так попала… Хотя сам поцелуй мне понравился. Алый целовался настойчиво и страстно, а в прикосновениях принца чувствовалась настоящая нежность. Что же будет, если позволить ему зайти дальше? По телу пробежали мурашки, от сладкого предвкушения я почти забыла про головную боль. И тут же слабо вскрикнула: в черепе как будто хлопушка выстрелила.

— Нет никаких «нас», — сказала я сердито. — Ты меня присвоил, не спросив! И на самом деле думал о своей ревности, а не обо мне. Ох, как болит… — Я откинула одеяло. — Пойду поищу у Наташи таблетки от головы.

Однако встать не получилось: все поплыло перед глазами, и я свалилась обратно.

— Что такое? — Под веками вспыхивали веселые искорки, я почти слышала шипение, когда они гасли. — Что со мной? Эй, Алый!

В голосе демона слышалось беспокойство:

— Тебе плохо?

— Очень. — Я распласталась на кровати, не в силах пошевелиться.

— Он что-то с тобой сделал, но я не понимаю что. — Алый спустился ниже, я ощутила дуновение на лице.

— Подуй еще, — попросила я. — Так полегче.

— Попробую помочь, — с тревогой сказал Алый. — Но совсем не уверен, что получится, это демонские методы, а ты человек. Хоть и с кровью демона… — Голос ослаб, зато прохлада усилилась. Я приоткрыла глаза и увидела, что прозрачное, с красными отблесками облачко опускается на лоб. Голову на секунду словно в снег окунули, благословенный холод прогнал боль, ум прояснился.

Прекрасный миг сразу прошел, но теперь боль была терпимой. Я глубоко вдохнула, расслабляясь.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я демона. — Думала, не доживу до утра. Как ты это сделал?

Молчание.

— Эй? Ты еще тут? Живой?

Легкое дуновение и слабый шепот:

— Все хорошо.

— Ты что, совсем выдохся? — забеспокоилась я. — Потратил энергию на меня? Не исчезай, эй! И не надо так больше делать, слышишь?

— Все хорошо, — повторил он. — Я сделал то, что хотел.

Вова с Наташей все не приходили. За окнами слышались отголоски музыки: вечеринка продолжалась. А на нашем этаже ни звука, видимо, все веселились внизу. Одна я тут страдаю…

Алые глаза внезапно раскрылись надо мной. Демон пристроился у меня на груди. Мне вдруг стало интересно, как я различаю его настроение? Только по глазам всего, конечно, не поймешь, когда лица нет. И все же я всегда угадывала, какие чувства владеют Алым, даже если он молчит.

Демон прошептал:

— Чем он тебе понравился?

Серый туман опять заполнял голову, мысли путались.

— И вовсе не понравился, — вяло возразила я. — Это просто задание. Ведь я… хм, кто же я?

Алые глаза моргнули, уставились с недоумением.

— Имя мое Анна, — задумчиво перечисляла я, бродя в тумане, собирая осколки своей личности, вспыхивающие воспоминания то тут, то там. — И я… охотница. На демонов, да? У меня есть задание. Что-то, связанное с принцем. Кстати, не помню, как его зовут, смешно. Про себя называю его только «принцем». Потому что он — ну, знаешь, он как бы… воплощение принца. Принц с большой буквы. Идеальный принц, понимаешь?

Глаза Алого сузились.

— Вот как? Значит, тебе всего лишь нужен принц?

— Что за глупая идея, я же не Наташа! Это вообще к делу не относится. Просто он… другой. Такой… проникновенный. Нежный. Э… ласковый.

— Особенно ласково он схватил тебя в начале разговора, — язвительно заметил Алый. — Кстати, синяки уже появились.

— Отстань! — Я потерла горло. — Это была проверка.

— Что за проверка?

— А я откуда знаю? — возмутилась я. — Он так и не объяснил.

— И тебе кажется это нормальным?

— А я знаю, какие у вас, демонов, порядки? Какие приветствия приняты? Проверки?

— Нет никаких проверок, — возразил Алый.

— Но я-то не в курсе, верно? — я разозлилась. — Никто мне ничего не говорит, в библиотеку не пустили, заслали сюда с секретаршей и ботаном-лаборантом, а еще хотят, чтобы я все знала и все сделала, как надо! Когда я даже не знаю, как надо! Чего ты от меня вообще хочешь?! Испарись!

— Спокойно, спокойно. — Алый отплыл выше. — Со мной все понятно: я хочу тебя. И мне нужно знать, что ты нашла в этом слащавом типе.

— Он другой, — отрезала я.

— Не такой, как я, ты хочешь сказать? — со сдержанной злостью поинтересовался демон.

— Именно! Он… слушает меня. Говорит вежливо. Не кричит, не ругается… смотрит так, что сразу видно: я ему нравлюсь. Уверена, он не стал бы выяснять отношения среди ночи только из-за того, что я выполняла работу.

— Это было что-то большее. Ты… ты таяла под его взглядом, как мороженое!

— Все, хватит. Не выноси мне мозг! Это работа.

— Точно? — Алые глаза сощурились.

— Да! А если и нет… не твое дело. Я свободная девушка, целуюсь с кем хочу.

— Я не позволю тебе целоваться с кем попало! — рыкнул демон.

— С кем хочу, а не с кем попало! Изыди, слышишь? Дай поспать. У меня в голове такой туман… Кстати, почему мороженое? Ты откуда знаешь, что это такое?

— Майя любит мороженое, — прошептал демон. — Что за туман? Ты не говорила. Мне кажется, принц для тебя опасен. Не целуйся с ним больше. Уезжай отсюда. Я чувствую угрозу…

По телу пробежал озноб, но я встряхнулась и плотнее закуталась в одеяло.

— Вот свалился на мою голову… Только работать мешаешь. Сам знаешь, не могу я уехать, не выполнив задание. Любой демон — угроза для человека. Раз я все равно здесь, то доделаю дело. Не могу подвести Цезаря…

Громкий скрип зубами раздался возле уха.

— Что, опять ревнуешь? Хватит! Цезарь — старший друг. У него Майя, так что я не вмешиваюсь. Мужчин на свете много, — я вздохнула. — А принц — один…

— Вижу, Мистер Идеал занял прочное место в твоих фантазиях.

— Это только работа, — повторила я.

— Да ну?

— Ты это уже спрашивал! Да!

— Но ты целовалась с ним так, что это совсем не походило на работу! — взревел демон. — Почему ты не воспользовалась моментом и не выдернула его?! Ты была при оружии!

— Что? — Я даже села на кровати. — Я не…

Черт. Ситуация предстала передо мной во всей неприглядности. Я целовалась с принцем в первый же вечер… и ничего не сделала! Вопиющая некомпетентность. Но я… а он… Дьявольщина! Я застонала. Что он со мной сделал?!

— Почему ты ничего не сказал тогда?! — я вскочила и швырнула в Алого подушку. То есть в его глаза. — Зачем ты вообще нужен? Глупый, бесполезный демон! Не хочу тебя видеть!

Алый моргнул, красноватое облачко отлетело на другой край кровати и зависло там.

— Ты правда хочешь, чтобы я ушел?

— Да! Ты мне надоел!

Алый как будто не услышал.

— Это из-за него? Он так хорошо целуется? Только скажи, и я…

— Когда же ты поймешь, любовная пустышка! — не сдержавшись, закричала я. — Я уже дважды повторяла: это работа! На самом деле ничего не было!

— Слушай, женщина! — взорвался и демон. — Всему есть предел! Тебя облизывает какой-то слащавый мерзавец, а ты считаешь, что ничего не произошло! Хочешь и дальше обманываться? Пожалуйста, вперед! Мало тебе тумана в голове и головной боли? Уверен, тебя ждет много интересных сюрпризов. Собираешься разбираться сама? Давай, покажи, что ты можешь. С меня хватит. Если я тебе не нужен… Прощай.

Облачко растаяло. Я растерянно смотрела на то место, где оно только что висело. Не осталось и отблеска.

— Эй, Алый! — неуверенно позвала я. — Эй, ты чего? Вернись! Алый… Ну и пожалуйста!

Надувшись, я села в кровать по-турецки и сложила руки на груди.

Дверь открылась, показался Вова.

— С кем это ты разговариваешь?

— Уже ни с кем, — буркнула я. И тут же опомнилась: — Ни с кем, ты чего! Так, сама с собой спорю, о работе, о жизни… знаешь, как это бывает после трудного дня?

У лаборанта было смущенное и виноватое лицо, как будто он сделал что-то постыдное.

— Вы так кричали… Извини, я все слышал.

Я покраснела.

— Что, совсем все?

Вова оглядел спальню, конечно, никого не увидел.

— Это был демон?

Я тяжело вздохнула.

— Именно что «был»… Кажется, я его сильно обидела.

— Это очень плохо?

— Может, и да, — я задумчиво поправила волосы. Потом посмотрела на Вову, вдруг что-то сообразив: — Тебя что, не смущает, что я говорила с демоном?

— Ты же охотница… — Вова помялся на пороге. — Можно я войду?

Я махнула, и лаборант проник в спальню.

— А где Наташа?

— Ушла с тем парнем из «StarsLife». — Вова присел на краешек бархатной банкетки, которые тут на каждом шагу понатыканы, начал развязывать галстук-бабочку. На меня он старался не смотреть: я сидела в постели в короткой сорочке с тонкими бретельками из какого-то эро-бутика, она входила в комплект снаряжения охотницы — инструмент соблазнения. Вспомнив об этом, я громко застонала.

— Прошляпила такой шанс и не заметила! Боже, как стыдно. Я так рвалась с ним пересечься, чтобы в первый же вечер расправиться, но когда представилась возможность — даже не вспомнила про работу! Уволить меня, уволить немедленно…

Вова деликатно заметил:

— Наверное, в принце сидит очень сильный инкуб. Ты не была готова.

— Чувствую себя ужасно глупо, — опять вздохнула я. — Всего два-три бокала выпила — и потеряла всякий контроль над собой и ситуацией. Все, больше не пью!

— Думаешь, дело в алкоголе?

— Конечно! Не принц же мне тумана в голову напустил? Хотя…

Вова пожал плечами.

— Ты охотница, тебе виднее. Я с демонами никогда не сталкивался и не общался.

Я опять покраснела:

— Слушай, то, что я тебя ботаном обозвала… я так не думаю, правда. Просто с языка сорвалось. Он так меня разозлил, этот демон…

— Ничего страшного, я не обиделся.

Он отвел глаза, и стало ясно: Вова принял это близко к сердцу и забудет не скоро. Сегодня определенно не мой день, все наперекосяк! Хорошо, что закончился, хуже уже не будет. Надо только поскорее лечь спать, чтобы протрезветь и прийти в себя. Завтра все исправлю.

— Давай о чем-нибудь другом поговорим, — предложила я. — Прием уже закончился?

— Нет, я ушел раньше.

— Подумать только, мы могли бы уже сегодня вернуться в Институт! Ладно, обещаю, завтра принц с крючка не сорвется.

Вова теребил бабочку, взгляд его перебегал с предмета на предмет, куда угодно, только не на меня.

— Ну что еще? — устало спросила я.

— Ты будешь осторожна с ним?

— Что такое? — нахмурилась я. — Что еще я не знаю? Это какой-то особенный демон? А ну выкладывай!

— Не знаю, — смешался Вова. — Я думал, может, ты в курсе, может, тебе твой демон, с которым ты разговаривала, что-то сообщил…

— О ком?! — я опять почувствовала, что начинаю злиться. — Почему он должен был что-то сообщить о принце? Что с ним не так? Ты тоже чувствуешь угрозу?

Лаборант все мялся.

— Колись! — насела я на него. — Мне что, не все сообщили про задание? Мол, умная девочка, сама разберешься?!

— Нет, что ты, — смутился от моего напора Вова. — Нет, это… просто… извини, я правда подумал, что ты в курсе и это бросается в глаза… Ну, на вас напали блондинки в сером, и у принца подручные — блондинки, и я подумал, может, ты его подозреваешь, и поэтому логично было бы расспросить демона про демона… — Он совершенно смешался и замолчал.

Я осталась сидеть на кровати, раскрыв рот. И я еще думала, что хуже быть не может? Я выставила себя полной идиоткой! Если даже Вова разглядел, что принц — Серый…

В голове будто фейерверк взорвался, я схватилась за виски. Туман под черепом клубился, вызывая головную боль, мешая думать. Особенно сильные приступы вызывало это слово, я даже не решалась повторить его про себя. Что за черт, что он со мной сделал, этот Се… Этот… По вискам будто звонкие железные молоточки заколотили.

Я кое-как слезла с кровати, подошла к Вове. Удивленный и жутко смущенный, он тоже поднялся. Я схватила его и начала толкать к выходу:

— Выйди! Нашелся умник… Хватит тыкать мне некомпетентностью! Один, другой… оставьте меня в покое, дайте поспать!

Вова позволил выпихнуть себя в гостиную. Я заперла дверь и прижалась к ней горячим лбом. Ведь Алый — демон, он же должен знать, чувствовать других демонов, надо было расспросить… А я даже не подумала… Что со мной творится… Это все Серы… о-о…

Я повернулась, прислонилась к двери спиной и медленно съехала на пол. Села, обхватив ноги руками и положив лоб на колени. Это был долгий, трудный день, уже второй по счету, и мне просто надо отдохнуть. Или третий? Не помню, ничего не помню, серый — ой! — туман затянул память. Кровать. Надо только добраться до кровати…

 

13

Утро выдалось хмурым, не хотелось подниматься. Привстав, я сразу упала обратно лицом в подушку: голова тяжелая невозможно…

Однако долго валяться не вышло, вчерашний провал слишком ярко стоял в памяти. Как бы ни было стыдно, как бы ни хотелось провести день в кровати, прячась от укоризненных взглядов Вовы и Наташи, надо встать и все исправить. А если мой принц — именно Сер…

В висках предупреждающе плеснулась боль, туман начал выползать из глубин сознания. Сцепив зубы, я направилась в душ. Мне нужен план. Но сначала взбодриться. Я включила холодную воду — и тут же с визгом выскочила из-под ледяной струи. Фиг с вами, обойдусь обычным душем…

Придя в себя, я принялась ходить по спальне, прислушиваясь к тихому шебуршанию в гостиной и пытаясь разложить по полочкам ситуацию, в которой мы оказались. С утра думалось легче, несмотря на туман. Если не упоминать оттенки…

Итак. На нас с Цезарем напали блондинки в сером. Принцу Шандару тоже прислуживают блондинки в сером, он сам — со стальным блеском в глазах (кажется, я действительно вижу оттенки демонического Спектра!). Если принц и вправду Сер… если он тот самый демон, который напал на нас с Цезарем… вернее, его подручные напали… то все становится намного сложнее. Появляется непонятная интрига. Получается, именно злая воля принца объединяет нападение на машину, атаку на Институт и, вероятно, нашествие суккубов на монастырь. Ведь так?

Ладно, но если я сумею его вытащить и развоплотить, то какая бы угроза ни исходила от него раньше, больше он не будет опасен.

Выходит, план тот же, только ставки повысились. Я должна вытащить демона из принца. Срочно! Сегодня же вечером, больше ждать нельзя.

Надо было поделиться информацией с командой, и я быстро вышла из спальни.

Кофейный столик занимали подносы с завтраком, на пуфике сидел Вова и, читая книгу, жевал тост с сыром, намазанный джемом. При моем появлении он поднял взгляд и тут же опустил, стараясь не глядеть на полупрозрачную блузку.

— Где Наташа? — спросила я. — Еще спит?

— Н-не знаю… то есть да.

— Ешь, — сказала я, садясь рядом. Вова с трудом оторвал взгляд от моей груди и уставился в свой кофе. — Я тут подумала над тем, что ты сказал вчера… кстати, извини, что выгнала тебя. Трудный был день. Так вот, думаю, ты прав. Принц — наш враг, это он организовал нападение на машину. Мы должны его развоплотить. Сегодня. Ты со мной?

Вова сморгнул, откусил бутерброд и скривился.

— Опять зачитался… — Он стал ножом счищать джем с сыра.

— Да сделай ты новый! — не выдержала я.

— Я тоже тут думал… — пробормотал он.

— И к чему пришел?

Он начал загибать вымазанные джемом пальцы:

— Демон пытался похитить тебя на шоссе. Он напал (мы не знаем точно, только предполагаем) на Институт, когда туда приехала ты. Обратила внимание? Ни днем раньше, ни днем позже, когда ты оттуда уже уехала. И кто-то (не обязательно он, но ведь дядю, который отправил заказ, мы так и не встретили?) вызвал сюда охотницу, причем не любую, а с конкретным описанием — брюнетка не старше двадцати пяти, стройная, волнующая…

Я не донесла до рта еще теплую булочку, которую только что любовно намазала маслом.

— На что ты намекаешь?

— Намекаю? — удивился он. — По-моему, все прозрачно. Нас нанял кто-то, кто уже знал про тебя. Что ты охотница. А ведь ты стала ею только пару дней назад.

— Это может быть совпадением. Давай дальше, выкладывай свои выводы.

— Никаких выводов, только голые факты. В смысле, не голые, а… — взгляд его обежал комнату и остановился на моей груди, высоко поднятой корсетом и хорошо видной под тончайшей тканью, — …сухие, — выдавил лаборант.

— Но откуда Сер… демон вообще узнал про меня? Этого не может быть! Придумай другую версию.

— Ну, ты очень красивая, — сдавленным голосом возразил Вова. — И… — так как краснеть дальше было некуда, он пошел белыми пятнами, — сексуальная.

— Хочешь сказать, что принц нам не враг, а просто влюбился, и я зря нервничаю?

— Он инкуб, а инкубы жаждут любви…

— Так, хватит! — я встала, не доев булочку. — Мне нужно время, чтобы обдумать новую версию. Слишком неожиданный поворот. Почему Наташа еще дрыхнет?

То, что сказал лаборант, слишком походило на правду. Слишком уж факты ложились один к одному. Конечно, при похищении с Цезарем обошлись не очень ласково, но он сам виноват, сразу бросился в драку. Да, демоны напали на Институт, но кто сказал, что они собирались жечь и убивать? Может, схватили бы меня и отбыли восвояси. Не вышло похитить — заполучили меня другим способом. Наверное, если бы принц был врагом мне и остальным охотникам, я бы тут не разгуливала в вечерних платьях и не целовалась с ним…

Я постучалась к Наташе. Меня переполняла понятная женская гордость. Черт возьми, неужели кто-то так расстарался ради меня? Вот это действительно комплимент!

Не получив ответа, толкнула дверь.

Лежащая лицом в подушку блондинка-секретарша не пошевелилась. Я похолодела: что с ней? Бросилась к Наташе, вытащила засунутую под подушку руку и попыталась нащупать пульс.

Наташа вырвала руку и уставилась на меня испуганно, закрывая рукавом халата кисть.

— Что случилось?

— Это я у тебя спрашиваю! Ну, хорошо, что живая. — Я отступила на шаг. — Просто стучусь-стучусь, ты не отзываешься, я и подумала…

Секретарша села, но тут же со стоном повалилась на живот.

— Эй, ты в порядке?

В дверь заглянул Вова:

— Помощь нужна?

— Все хорошо, дайте я умоюсь и оденусь, — сказала Наташа. — Просто мало спала.

Пожав плечами, я оставила ее приводить себя в порядок, вернулась в гостиную и спросила:

— То есть ты настаиваешь на том, что наш клиент — не настоящий враг, а просто влюбился?

— Демонам несвойственно проявлять агрессию, разве что сексуальную, — пояснил лаборант. — Поэтому моя версия выглядит убедительно.

— А те, которые пытались прорваться в наш мир пятьдесят лет назад?

— Ну, тогда один из иерархов хотел взять под контроль наш мир, чтобы безгранично питаться…

— Так, может, этот тоже хочет питаться?

Вова задумчиво покачал головой.

— Об этом я размышлял. Если бы сидящий в принце демон хотел осуществить вторжение, как те двое, тогда бы он попытался захватить не тебя, а Портал.

Что тут возразить? Я вздохнула и задала другой вопрос:

— А где находится Портал?

— Не знаю. Никто не знает. Это секрет высшего уровня. Наверное, никто, кроме Роберта, не в курсе. Ну, еще Кривин должен знать, он же директор.

— Уж я — точно не Портал!

— Вот я и подумал, что дело в тебе. В смысле, демон просто хотел познакомиться с тобой, а не, скажем, открыть Проход между мирами или сделать еще что-нибудь разрушительное.

В голове не укладывается! Предположим, Алый запал на меня, он горячий демон, демон-огонь, любовник-вспышка, живая страсть. Но принц — он действительно другой. Мягкий, нежный… как будто и не демон вовсе. Почему он вдруг преследует меня?

— Но откуда он вообще узнал про меня?

Вова развел руками:

— Может, твой первый инкуб рассказал?

Я фыркнула.

— Вот уж нет! Мой, как ты выразился, инкуб любого порвет, кто на меня покусится. По крайней мере, желал бы это сделать.

— Это с ним ты разговаривала вчера? — после неловкой паузы спросил лаборант.

— Да. То есть с тем, что от него осталось. Он тогда не развоплотился до конца и привязался ко мне. Он… где-то рядом. Был, мы смертельно поссорились. Так ты намекаешь на то, что это всего лишь очередная лав сгори?

— Ну что ты, я не сказал бы, что всего лишь, — неожиданно горячо возразил Вова. — Хотел бы я иметь столько возможностей, чтобы привлечь внимание девушки, которая мне нравится!

— У тебя есть кто-то на примете? — рассеянно спросила я, кивая появившейся Наташе. — Могу помочь, если хочешь. Закончим задание и устроим похищение твоей избранницы, что думаешь?

Наташа выглядела не очень: бледная, круги под глазами. Вместо обычных вызывающих блузок на ней была темная водолазка с высоким воротом.

— Что с тобой? — удивилась я.

Секретарша поежилась.

— Ничего, — пробормотала она. — Просто ужасно устала. Давайте позавтракаем…

Она покачнулась и практически упала на диван возле Вовы. Лаборант быстро отодвинулся на другой конец, но Наташа как будто не заметила проявлений неприязни, схватила тост и стала густо мазать его маслом.

— У тебя синяк на запястье! — воскликнула я. — Наташа, где ты была ночью?

Бросив всполошенный взгляд на свою руку, она прикрыла запястье рукавом.

— Тот журналист, — с досадой сказала она. — Мы долго болтали, потом он еще выпил и решил, что мне стоит пойти с ним в номер. Схватил за руку, потащил… но мне удалось вырваться и убежать.

Наташа замолчала, взгляд ее блуждал по комнате.

— Слушай, ну… ты бы его коленом в пах, что ли? — Я взяла остывшую булочку. — Нельзя так оставлять. Хочешь, я сегодня с ним поговорю?

Секретарша решительно замотала головой.

— Все уже в порядке, не надо с ним разговаривать. Хочу забыть об этом.

— Ладно, — поколебавшись, согласилась я. В конце концов, Наташа не маленькая, разберется, а мне вот надо разобраться с принцем. Хотя… если он не враг, то… то мне совершенно не хотелось с ним что-то делать. В смысле, пусть бы шло, как идет.

Но он же не принц, а демон.

Так и во мне есть кровь демона! Вдруг мы могли бы быть вместе? И из нас получилась бы гармоничная пара? Принц обещал меня найти, значит, у него есть на меня планы. Я начала погружаться в теплый туман фантазий. Он мог бы пригласить меня погулять… мы бы ходили по саду и болтали… он держал бы меня за руку и смотрел влюбленными глазами…

Вова покашлял.

— А? Что? — я очнулась.

— У тебя есть план? — спросил лаборант. — Нужна помощь?

Наташа посмотрела на нас вопросительно и вернулась к своей тарелке, вернее, уже к моей — секретарша доедала вторую яичницу.

— Ну… — мне пришлось вернуться с небес на землю. Какая жалость, что надо вытаскивать демона из принца, вдвоем они образуют ну просто идеального мужчину! Я разрывалась от желания отлично выполнить задание и продлить удовольствие от общения с принцем. — Если Шандар — это просто влюбленный демон, стоит ли торопиться?

— Настоящий принц страдает, — напомнил Вова.

Я проворчала недовольно:

— А держится хорошо, в обморок не падает.

— Это влияние демона, — терпеливо пояснил лаборант. — Так что мы делаем?

— Эх… — вздохнула я. — Слушай, ладно, извини, увлеклась. Знаешь, когда я с ним рядом, то обо всем забываю. Не мог бы ты придумать что-нибудь, что напоминало бы о задании? Узелок, я не знаю, на платке…

— Камешек в туфле, — сказала Наташа.

— Лучше булавку в поясе. Наташа, поможешь? Принц сказал, что сам сегодня найдет меня.

Вместо ответа Наташа стала жадно глотать апельсиновый сок.

Я была чертовски вызывающе одета — и готова к встрече. Ждала прихода принца и боялась его. Не могла поверить, что все ради меня, — и думала только об этом. Хотела поскорее разобраться с демоном — и запрещала себе даже помыслить, чем все должно закончиться. Я волновалась, словно впервые влюбилась… да так оно и было. Смешно влюбляться после первого разговора, но… никто никогда не будоражил так мое воображение. У нас еще ничего не было, а меня уже трясло при мысли, что что-то обязательно будет.

Но самое главное: я мечтала раствориться в его объятиях — и это были возбуждающие, волшебные фантазии. А раз я мечтаю не в его присутствии, значит, дело не во влиянии инкуба. Может, я вообще могу быть только с демоном? Потому что во мне их кровь. Ведь я ни разу не влюблялась раньше! До сих пор не встречала парня, который впечатлил бы настолько, чтобы… А в Цезаря пыталась влюбиться, потому что чувствовала ауру охотника. Но сейчас — сейчас все по-настоящему. Да?

 

14

Завтрак прошел, а принца не было. Я попробовала еще раз связаться с Цезарем, но телефон охотника был выключен или вне зоны действия сети.

— Я звонил Кривину, — сказал Вова. — В Институте все тихо, если тебе интересно. Что подтверждает мою версию. Хочешь, я поищу принца и приглашу его от твоего имени?

— Я схожу, — предложила Наташа. Она с самого завтрака так нервно полировала ногти, что должна была сточить их до основания, странно, что я их еще видела.

— Не надо, раз принц сказал, что найдет, буду ждать.

Но ждать оказалось невыносимо. Нельзя ли как-то привлечь внимание Шандара? Я накинула пальто. Может, если буду прогуливаться по парку, он заметит меня из окна и поторопится?

Но большие резные двери в холле не поддавались, сколько я ни дергала. Появилась очередная блондинка и с ледяной вежливостью попросила вернуться в комнату. «Прошу извинить, но до обеда никто не покидает свои покои, таков протокол». Чтоб вы провалились со своим протоколом!

Вернувшись, я взяла у Вовы книжку и попыталась читать, но тщетно. Встала у окна и долго глядела на речку, протекавшую за дворцом. По набережной за оградой изредка проходили люди. Я изнывала от нетерпения. Сил нет ждать! Я опять оделась, решив, что устрою скандал, но вырвусь наружу.

С таким настроем спустилась в парадный холл. На лестнице раздались шаги. Ага, сейчас я тебе устрою, очередная блондинка, разнос по протоколу, будете знать, как гостей запирать!

Однако на ступеньках показался сам принц, на ходу натягивающий перчатки. Он был в сером костюме и изящном полупальто.

— Анна? — удивился он. — Ты вовремя.

Губы сами расплылись в улыбке. Какие у него все-таки красивые глаза! Какое умное, привлекательное лицо! И как величественно он держится!

Шандар, приобняв меня, поцеловал в щеку. Глаза его лучились радостью.

— Прогуляемся? — предложил он.

— Конечно. Я для этого и…

Принц развернул меня к выходу, и я замолчала, приоткрыв рот. Вот этого я совсем не ожидала!

На луг перед дворцом опускался вертолет. Он был таким ярко-белым, что, казалось, светился. Опираясь на руку Шандара, я вышла на крыльцо, щурясь. Мы что, полетим? Ну и ну!

Принц помог мне забраться внутрь. Вертолет был как пузырек воздуха — стенки и дверцы стеклянные. Не успели мы сесть посреди маленького салона, как лопасти начали вращаться. Они крутились все быстрее, гоня круги по траве… и вот мы поднимаемся в воздух.

Я высоты не боюсь, но тут вскрикнула, сжала руку принца, лежащую на подлокотнике. Он накрыл мою ладонь своей.

— Страшно?

— Оно же прозрачное! Даже пол!

Он улыбнулся. Мы были уже над кронами деревьев и поднимались все выше. Парк вокруг дворца и сам дворец стремительно уменьшались. Вертолет накренился, так что у меня захватило дух.

Под нами раскинулся город. Шандар отстегнул ремни, взялся за пряжку у меня на талии:

— Вставай!

— Не-ет! — выдохнула я, не давая ему себя отстегнуть. — Я не настолько не боюсь высоты!

Шум двигателя и вращающихся лопастей перекрыл мои вопли. Не переставая улыбаться, принц дернул пряжку, высвобождая меня из ремня. Затем поднялся и поднял меня, придерживая за талию. Булавка, вставленная Наташей в пояс юбки, кольнула спину. Так, я на работе! Вертолет летел, немного кренясь на один бок, и Петербург проплывал прямо под нашими ногами — со всеми его дворцами, площадями, запруженными улицами, каналами и мостами. Это было поразительно! И безумно, безумно страшно…

Только через несколько минут я свыклась с высотой и стала получать удовольствие от полета. Несколько птиц промелькнули под нами. Ух ты! Нева свинцово поблескивала, от кораблей тянулись по воде длинные следы. Удастся ли разглядеть Институт? Треугольный в плане дом должен бросаться в глаза… да вот же он, прямо под нами! Во дворе слабо виднелись три желтые линии, образуя треугольник, вписанный в здание.

Принц крепко держал меня за талию, другой рукой повел вокруг и крикнул:

— Полюбуйся на свой город! Разве не прекрасен? Скоро он будет принадлежать мне! — И горячо прошептал на ухо: — Хочу стать в Петербурге своим. Я не понят, не признан миром, и это несказанно меня огорчает. Мечтаю влиться в него. Петербург будет главной жемчужиной моей короны!

— Ты переезжаешь? — удивилась я.

— Да! Я с детства влюблен в город каналов и дворцов и жажду его покорить. Скоро переберусь сюда, и тогда мы станем намного ближе. — Он сжал мою руку. Лопасти вертолета распарывали воздух, мы летели высоко над крышами, куполами и шпилями, и это было незабываемое ощущение.

Но все прекрасное длится недолго. Вскоре мы приземлились в Петергофе, недалеко от Петродворца. Я не успела тут побывать, но видела множество открыток с фонтанами и Екатерининским дворцом, так что не составило труда узнать его даже сверху. С вертолетной площадки нас забрал лимузин.

Вышли мы на берегу Финского залива возле поросшего травой вала, поверх которого шла мраморная ограда. От воды дул прохладный ветер, не нарушающий мирную атмосферу этого места.

— Зачем мы здесь?

— Хочу кое-что показать. — Принц кивнул на пещеру под ближайшим холмом. — Здесь начинается тайная тропа императоров для уединенных размышлений и важных разговоров.

— У нас будет важный разговор? — обмирая, спросила я. Принц подхватил меня под руку и повел через пустынный берег. Темные глаза его искрились от удовольствия.

— Во дворце даже в парке под кустами слуги, никакого спасу от этих бездельников. Хочу побыть с тобой наедине. Только ты и я… не против?

— Наоборот!

Из пещеры в стене вала выступил служитель в синей тужурке, отпер железную дверь и, пропустив нас, прикрыл ее. Мы очутились в длинном земляном коридоре, по стенам которого через неравные промежутки висели лампы, стилизованные под факелы. Шаги гулко отдавались эхом, где-то капала вода, было тихо, влажно и почти тепло. Рука об руку мы преодолели коридор. Я чувствовала себя так, будто вот-вот попаду в сказку. Сейчас мы окажемся в волшебном саду?

Почти угадала: коридор вывел нас в заросший плющом парк Узкая тропинка вилась вдоль нагромождения камней, следуя за ручейком. То тут, то там со скал струились водопады. Тишина полнейшая, только изредка скрипнет сухая ветка на ветру, донесется тихое журчание воды. Камни под ногами были чистыми, опавшие листья кто-то сгреб с дороги в сторону. Я шла, поглядывая по сторонам и дивясь, как сохранилось здесь это заповедное место. А где же туристы, которых всегда полно в Петергофе? Мы были словно одни на свете!

Принц помогал идти по влажным камням. Мы держались за руки, как школьники, и болтали обо всем на свете. Так легко мне еще ни с кем не было. Легко, тепло, уютно… Он вспоминал смешные случаи из жизни во дворце. Как просто было удрать от семнадцати нянек, по принципу «жене сказал, что пошел к любовнице, любовнице — что к жене, а сам на рыбалку…». Как в пять лет ему подарили слоненка и как долго он слоненка боялся. Как учился самостоятельно лазать по деревьям и никак не мог вскарабкаться даже на первую ветвь, потому что был болезненным, хилым ребенком…

— Глядя на тебя, не поверишь. — Я ткнула пальцем в его бицепс.

Он улыбнулся почти застенчиво.

— Пришлось. Когда меня отправили учиться в Англию, я оказался существом второго сорта. Всем было наплевать на мое происхождение и не наплевать на мой оттенок, на цвет кожи. В школе хорошим тоном было хвастаться отцом, а я своего никогда не знал. Очень быстро понял, как важно быть сильным.

Мы вошли в высокий грот. Из-за туч выглянуло солнце, осветило покрытые водяными каплями стены, и они засияли, словно алмазы. В глубине грота с камней бежала вода в гранитную чашу. Мы остановились возле нее, глядя на игру солнечных бликов.

— Я осознал, что, если хочу занять место, принадлежащее мне по праву рождения, должен стать сильным. И стал. Я должен быть твердым, чтобы завоевать этот мир…

Я засмеялась.

— Повелитель мира?

Он взял меня за руку.

— Ты смеешься надо мной, и я хочу наказать тебя за это… но я влюблен в твой смех и прощу тебя. — Принц поднес к губам мои пальцы и поцеловал каждый по очереди. У меня все оборвалось внутри от нежности и внезапного предчувствия чего-то важного.

— Я собирался властвовать один, но теперь понимаю, что был не прав. Мне нужна королева. Вчера, когда ты ушла… я не мог найти себе места. Мир как будто опустел, обесцветился. Без тебя все было бессмысленным.

Он повернул меня к себе и пальцем поднял за подбородок лицо, заглянул в глаза.

— Я сразу почувствовал, что ты моя женщина, что ты должна быть моей. Не отталкивай меня. Есть ли у меня надежда? — его слова были горячими и бессвязными, а голос — умоляющим. Я не знала, что ответить. Кто это говорит, индус с газельими глазами или демон-инкуб? Кому отвечать? Это тепло, которое поднимается в груди в ответ на слова принца, к кому оно относится? Кто из них мне нравится? Я не могла различить человека и демона! Они слились в единого влюбленного принца Шандара. Сердце разрывалось, так хотелось ответить ему взаимностью, попасть в волшебную сказку, двери которой вдруг приоткрылись передо мной. Туман в голове вспыхивал алмазными искрами.

Главное, я видела: он абсолютно искренен. Женщины это чувствуют. Неужели нападение на Институт, а еще раньше — на нас с Цезарем, — все это ради того, чтобы заполучить меня? Но мы ведь познакомились только здесь… или он где-то видел меня раньше, случайно? Некоторые мужчины, облеченные властью, обладающие большими деньгами, совершенно не умеют отказывать себе в своих желаниях. Как бы то ни было, если мужчина готов для девушки на такие поступки… ни одна не способна устоять. По крайней мере, если ее сердце свободно.

Свободно ли мое сердце? Обида на Алого плеснулась глубоко внутри. Конечно, свободно! Этот самовлюбленный демон присвоил меня, не потрудившись спросить согласия, ничего не сделал, чтобы меня привлечь. Я крепче вцепилась в руку принца, и глаза его блеснули.

— Скажи что-нибудь, Анна!

— Как бы мне хотелось, чтобы это было правдой, — судорожно вздохнула я. Черт возьми, ну почему все так сложилось! Почему Шандар влюбился в меня, почему я готова влюбиться в него… ведь моя прямая обязанность — его развоплотить! Не выдержав этого противоречия, я даже всхлипнула.

— Только не плачь, не могу видеть слезы на твоих глазах! — Шандар схватил мои ладони, сжал. Привлек к себе и губами осушил влагу на лице. Обнял и прошептал:

— Не отвечай пока, не отнимай у меня надежду. Я хочу, чтобы ты пошла за мной, пошла добровольно, чтобы ты сама хотела быть со мной…

— Я хочу… — прошептала я. — Но не могу…

— Нет помех настоящему чувству, — горячо шептал он, обнимая, гладя мои волосы, осыпая лицо поцелуями. — Просто скажи, что будешь моей… нет, не говори! Завтра я расскажу все, и ты решишь. Давай подождем до завтра. Мне так важно, чтобы ты приняла решение сама. Не буду на тебя давить. — Принц отодвинул меня, провел пальцем по щеке, стирая влажную дорожку. — Ну-ну, хватит. Вот видишь, я все сказал. Хотел завтра, но не сдержался. А ты молчи! Молчи, Анна, я хочу верить, что завтра ты осчастливишь меня. Дай мне еще одну счастливую ночь. И… позволь подарить тебе кое-что. Нет-нет, даже не думай отказываться, я все решил. Пусть это останется с тобой навсегда, даже если ты вдруг… нет, я все-таки надеюсь.

Он извлек из рукава длинный узкий футляр алого бархата, нажал невидимую кнопку. Под крышечкой лежала полоска мягчайшей темно-серой замши, в центре сиял огромный бриллиант. Предзакатные лучи солнца проникли в грот и заиграли в гранях, рассыпая радужные искры. Колье-бархо тка! Вот как это называется.

— Но оно же стоит целое состояние… — прошептала я.

— Возражения не принимаются, — улыбнулся он. — Повернись.

Так как я не пошевелилась, он, взяв меня за плечо, развернул и быстро застегнул бархотку на моей шее. Я погладила мягкую замшу, ошеломленная подарком принца и его признаниями. Ничто в его лице, глазах, интонациях не заставило меня и на секунду усомниться в его искренности. Это не происки демона — принц безумно влюблен!

Всю обратную дорогу мы молчали. Он не выпускал мою руку и часто пожимал ее, подносил к губам. Я опускала глаза и краснела, совершенно растерянная, запутавшись в чувствах. Лимузин доставил нас к вертолету.

Быстро темнело. Мы сидели рука об руку в прозрачном салоне. Принц поглаживал мою кисть и смотрел не отрываясь. А у меня в голове ворочалась сквозь серый, в алмазных искрах, туман одна мысль: если я не различаю человека и демона, значит ли это, что личность человека уже исчезла, растворилась? Не поздно ли извлекать демона, может, лучше его… оставить? Возможно, это мой единственный шанс на личное счастье, и если я выполню задание… найдется ли другой такой нежный и трогательный, готовый ради меня на все? Ведь после извлечения у меня не будет ни принца, ни демона. Эгоистичные желания боролись с человеколюбивыми, желание любви — с чувством долга, и это было мучительно. Принца, возможно, уже не спасти… а так двое влюбленных были бы счастливы.

Булавка в поясе все время колола, не давая забыть о задании. Уже на подлете у принца затренькал смартфон, и он отвернулся, чтобы ответить на звонок Осторожно, стараясь не привлекать внимания, я достала свой телефон и послала Вове пустую СМС. Что означало: «Освободите пространство».

Дворец встретил нас разноцветными огнями. Вертолет сел на луг, лопасти остановились и печально обвисли. Принц помог мне выбраться. Мы встали у крыльца, он все никак не мог выпустить мою руку.

— Проводишь до комнаты? — спросила я тихо. Мне тоже было тяжело расставаться.

Мы в обнимку поднялись во дворец. Один взгляд — и ожидающая в холле блондинка испарилась, как роса на жарком солнце.

В коридоре никого не было. Пока мы шли к приготовленным для извлечения демона апартаментам, один вопрос не давал мне покоя: его что, ничуть не волнует, что я охотница? Ведь он знает, знает! Хотя если меня не очень волнует, что он демон… Возможно, мы составляем гармоничную пару, закрывая глаза на главный недостаток друг друга…

У дверей принц развернул меня к себе и настойчиво заглянул в глаза. Боже, как же не хочется! Неужели нельзя как-то по-другому решить ситуацию?! Я через силу выдавила:

— Может, зайдешь?

Но все внутри кричало: «Не соглашайся! Не входи!»

А если я просто оттолкну его сейчас и уеду? В Институте скажу, что не получилось. Сложно будет стерпеть презрение Роберта и его уверенность в некомпетентности новой охотницы, зато мой нежный инкуб останется в этом мире, и есть вероятность, что мы еще встретимся. Он ведь меня найдет и во второй раз, да? То есть уже в третий. Невеста инкуба — звучит интригующе.

— Ты предлагаешь мне?.. — недоверчиво спросил он.

О да! Внутри все разрывалось. Я хотела его. И в то же время помнила про задание. Я была полна решимости выполнить… и в то же время не была уверена, что смогу поднять руку… то есть язык… на моего принца.

— Ты правда меня хочешь?

Столько муки и желания было в его глазах, что я не смогла соврать.

— Да, — прошептала я, сгорая со стыда. Может, сначала у нас что-нибудь будет, и только потом я сделаю то, что должна…

— Хорошо! — Его глаза блеснули, и я вздрогнула. Он схватил меня за запястье так, что я вскрикнула:

— Больно!

— Будет еще больнее, — сказал он. — Пошли!

— Куда?! — опешила я. — Вот же моя комната… у меня все готово…

— Поэтому мы туда и не пойдем, моя дорогая охотница, — ухмыльнулся Шандар. Я обмерла. Ну да, он знает, конечно! Но что за загадочная перемена?

Принц потащил меня по коридору к лестнице, мимо закрытых дверей, и по ступеням, на третий этаж Я цеплялась за перила, стараясь не упасть, сердце бешено стучало. Что на него нашло? Только что был таким милым — и вдруг волочет, едва не выворачивая руку. Я с трудом поспевала, приходилось почти бежать. Это какая-то игра? Он хочет что-то показать? Мысли беспорядочно метались. Испугаться я не успела, скорее растерялась.

Широкими шагами принц пересек анфиладу пустых комнат на третьем этаже и остановился возле высоких дверей. Я знала, что здесь его покои. Он привел меня к себе? Зачем?

Изнутри донесся шелестящий свист, а после — стон, полный боли.

— Добро пожаловать в мой мир! — Принц распахнул створки. Я сощурилась, разглядывая слабо освещенное помещение.

Обитое темной тканью, оно напоминало гимнастический зал и комнату пыток одновременно. Шведская стенка, рядом дыба, кожаные козлы, стенд с плетками, цепями, ошейниками, наручниками, масками… К дыбе была привязана блондинка в бикини с располосованной спиной, другая — я сразу узнала кудряшку из джипа — размахнулась и ударила ее хлыстом. Блондинка выгнулась и сладострастно застонала, на коже вспух рубец.

— Кто ты? — я попятилась в ужасе. — Что это?!

Шандар загородил мне дорогу.

— Принц Эфиальт! — Глаза разгорелись огнем, мне даже почудилось, что он стал выше, теперь он нависал надо мной и уже не казался таким молодым, лик древнего существа проступил сквозь красивые молодые черты. — Демон лунного света, будущий повелитель мира. А это то, как я буду любить тебя. Девочки, разденьте вашу королеву!

Он втолкнул меня внутрь, и я закричала.