После заключения Минских соглашений на Восточном фронте установилось относительное затишье. Продолжались обстрелы украинской артиллерии мирных городов и сел, кипели ожесточённые бои в донецком аэропорту. Но масштабных манёвренных боевых действий уже не велось — конфликт перешёл в фазу вялотекущей позиционной войны.

Закономерным итогом проигранной бандеровским режимом летней кампании стало отстранение от занимаемых должностей целой группы украинских генералов. Виктор Муженко лишился поста командующего АТО, генерал Николай Литвин был уволен с поста начальника Государственной пограничной службы, отстранены от должностей командующие секторами «Д» и «Б» Пётр Литвин и Руслан Хомчак. Точку в их карьере поставил Иловайский котёл.

Но самой крупной жертвой стал министр обороны Гелетей, который в очередной раз умудрился опозориться на весь мир, обвинив Россию в нанесении ядерных ударов по луганскому аэропорту. Более терпеть этого клоуна стало невозможно даже для Порошенко — в октябре 2014 года Гелетей был отправлен в отставку. А вот Муженко не только сохранил за собой пост начальника Генштаба, но и получил от президента новые погоны генерал-полковника.

При этом Порошенко легко простил Гелетею и Муженко тысячи убитых украинских солдат, которых киевская хунта рассматривала не иначе как пушечное мясо. В украинском Генштабе отсутствовала точная цифра погибших и пропавших без вести военнослужащих. Многие матери солдат-срочников месяцами не могли добиться от командования хоть какой-то информации о судьбах сыновей. Такая неопределённость была весьма выгодна. Ведь зачастую снабжение боевых подразделений организуется без учёта фактического числа потерь, по полной программе. Сотни погибших продолжали числиться как действующие бойцы, на которых выделялось соответствующее продовольственное и денежное довольствие. «Лишние» средства оседали в карманах мародёров в генеральских погонах. Уже через полгода после начала бойни на Украине, число долларовых миллионеров среди генералитета увеличилось в разы. По данным журналиста и народного депутата Рады Сергея Лещенко, тот же Гелетей заработал на разворовывании армейского бюджета около 150 млн. долларов и прикупил себе элитный дом в Англии.

14 октября 2014 года свои указом Порошенко перенёс День защитника Отечества с 23 февраля на 14 октября — день образования Украинской повстанческой армии. Бандера и Шухевич, украинские каратели дивизии СС «Галичина» и лесные бандиты отныне официально стали символами ВСУ.

В тот же день министром обороны Украины (шестым с начала 2014 года!) стал милицейский генерал, командующий Национальной гвардии Степан Полторак. Ранее он руководил академией МВД в Харькове, был человеком команды Кернеса и Добкина, и во время Евромайдана даже привёз в Киев тысячу своих курсантов, чтобы противодействовать мятежникам. Однако после государственного переворота, Кернес, Добкин и Полторак тут же переметнулись в стан победителей. Полторак получил от бандеровцев погоны генерал-полковника и возглавил Национальную гвардию.

Назначение милицейского генерала руководить военным ведомством, не должно удивлять читателя. Последним профессиональным министром обороны Украины, получившим образование в Академии Генерального Штаба СССР, был генерал армии Владимир Шкидченко, покинувший эту должность в далёком 2003 году. Все остальные последовавшие за ним министры зачастую не имели вообще никакого отношения к воинской службе. Эта кажущаяся странность была вызвана перестройкой как украинских, так и российских вооружённых сил на западный манер, когда все функции непосредственного управления войсками были сосредоточены в Генштабе, а министерству обороны отводилась функция материального и финансового обеспечения. Поэтому министром обороны на просторах СНГ мог стать любой олигарх вроде украинского Лебедева или «эффективный менеджер» со своим гаремом, вроде российского Сердюкова.

Полтораку досталось тяжёлое наследство. С начала конфликта украинская армия имела все преимущества перед ополчением Новороссии — в авиации, численности солдат, силе бронетанковых войск и артиллерии. Проиграв летнюю кампанию, к осени 2014 года ВСУ сохранили только два вида превосходства — по численности солдат и силе бронетанковых войск.

Однако и здесь всё было не так гладко. При всей своей многочисленности, украинские войска не обладали достаточным боевым духом и стойкостью. Начальник штаба АТО генерал-майор Назаров откровенно признавал, что дезертирство в украинской армии приняло массовый характер. За полгода боевых действий военной прокуратурой были возбуждены тысячи дел о невыполнении приказов, дезертирстве и уклонении от призыва на воинскую службу. Всё это накладывалось на большие потери. Позднее независимые военные эксперты, со ссылкой на СНБУ Украины, назвали примерные цифры украинских потерь в 2014 году: до 12 тысяч убитых, 19 тысяч раненых и до 5 тысяч пленных и пропавших без вести.

Более реалистичной звучит цифра, озвученная лидером Радикальной партии Олегом Ляшко: «Порошенко и Гелетей нагло лгут, скрывая более 8000 наших потерь в АТО! Эти ребята отдали свою жизнь за них, за страну, за свой народ. Но никакой благодарности и уважения от нашего руководства они и их близкие не получили. Более того, оказывается, что Порошенко сжигает наших героев, как неких собак, в немецких крематориях!

Ко мне попала фотография с разведывательного спутника, на которой чётко можно увидеть полевой крематорий возле военного госпиталя в зоне АТО у Новоайдара. Как мне доложили, этот крематорий нам передала Германия. Зачем? Что он делает в зоне АТО? Сколько наших ребят безвестными пошли на небо через эту немецкую трубу?»

И действительно, отправленные весной на Восточный фронт украинские бригады, к моменту заключения минского перемирия представляли собой довольно жалкое зрелище.

79-я аэромобильная бригада была основательно потрёпана в Южном котле, из техники осталось 12 БТР, одна гаубица Д-30, 10 автомобилей и до 500 человек личного состава. Колоссальные потери практически полностью выбили кадровый состав части. Для восполнения потерь в августе в штат бригады был введён вновь сформированный добровольческий батальон «Феникс». Полностью от поражения бригада оправилась только к концу сентября, получив пополнение людьми и расконсервированной техникой в виде БТР-60 и БТР-70. Благодаря помощи волонтёров было кардинально улучшено снаряжение бойцов, закуплены комплекты цифровой связи, 6 внедорожников и один реанимобиль.

25-я, 95-я и 80-я аэромобильные бригады сохранили боеспособность, но понеся чувствительные потери в боях под Шахтёрском, Луганском и Донецком, также нуждались в пополнении людьми и техникой.

Например 25-я бригада даже по официальным данным к 26 августа потеряла 107 человек убитыми, 500 ранеными и больше 30 единиц бронетехники (БМД, БТР-Д, САУ «Нона»). Потери пришлось восполнять снятыми с консервации БТР-70 и буксируемыми гаубицами Д-30. Также в структуру бригады ввели противотанковую роту, оснащенную ПТРК, и роту огневой поддержки с «Утесами» и ДШК.

72-я механизированная бригада была полностью разбита в Южном котле, потеряв почти всю технику (31 танк и свыше 60 БМП и БТР) и людей, которые частью погибли, частью перешли границу и сдались российским пограничникам. От бригады остался «безлошадный» личный состав порядка 700–900 человек. В сентябре из остатков бригады и прибывшего пополнения всё же удалось сформировать одну батальонно-тактическую группу и отправить её на фронт.

Полностью была разбита 30-я механизированная бригада: 1-й и 3-й батальоны под Саур-Могилой, 2-й батальон понёс большие потери в районе аэропорта Луганска. Для восстановления боеспособности в состав бригады пришлось вливать два территориальных батальона: 2-й Ровенской области «Горынь» и 10-й Житомирской области «Полесье».

28-я механизированная бригада из Одесской области потеряла в Южном котле сразу две батальонно-тактические группы и в середине августа была выведена с фронта. Уцелевший батальон был переброшен в Мариуполь. Осенью в её состав также включили два батальона территориальной обороны: 18-й Одесской области «Одесса» и 21-й Херсонской области «Сармат». Однако из-за большого числа среди военнослужащих этнических русских, данная часть считалась бандеровцами неблагонадёжной.

Такой же в этом отношении была и 92-я механизированная бригада, дислоцирующаяся в Харькове. Укомплектованная уроженцами Донецкой и Луганской областей, бригада не проявляла особого желания воевать за бандеровские идеи. На фронт смогла выставить только одну батальонно-тактическую группу, полностью разбитую под Иловайском. Для усиления процесса «украинизации» в бригаду были срочно включены несколько батальонов территориальной обороны: 22-й Харьковской области «Харьков», 16-й Полтавской области «Полтава», 15-й Сумской области «Сумы» и 45-й отдельный мотопехотный батальон (бывший 5-й батальон охраны ВВС, до этого охранявший аэродром в Чугуеве).

24-я механизированная бригада «сгорела» в нескольких котлах на Восточном фронте, потеряв 10 танков, больше 50 боевых бронированных машин и до половины личного состава убитыми, ранеными и пленными. Так как бригада была укомплектована западенцами с Галичины и хорошо проявила себя в боях, то её старались восстановить в первую очередь. Осенью в её состав включили 3-й батальон территориальной обороны Львовской области «Воля» и 8-й территориальный батальон «Подолье» Черновицкой области.

51-я механизированная бригада, начавшая свою боевую карьеру с тяжёлых потерь под Волновахой, была назначенная «козлом отпущения» за Саур-Могилу и Иловайск. Её командир погиб, саму бригаду с позором расформировали приказом Порошенко. Уцелевший личный состав и техника были распределены по другим бригадам.

93-я механизированная бригада, находясь в боях начиная со Славянска, понесла тяжёлые потери в людях и технике. Но в целом ей удалось сохранить стойкость и боеспособность. В качестве пополнения в состав бригады были включены несколько батальонов территориальной обороны: 37-й Запорожской области «Запорожье», 20-й и 39-й Днепропетровской области.

128-я горно-пехотная бригада также сохранила боеспособность, хотя и понесла чувствительные потери на луганском направлении. В качестве усиления в её состав включили батальонно-тактическую группу бывшей 51-й бригады, а также западенский сброд в виде расформированного за трусость 5-го батальона территориальной обороны «Прикарпатье», 6-го батальона территориальной обороны Тернопольской области «Збруч» и 4-го батальона территориальной обороны «Закарпатье». Потеряв в летних боях часть своих относительно новых (по украинским меркам) БМП-2, бригада вынужденно пересела на откровенный хлам в виде расконсервированных БМП-1.

Элитная 1-я танковая бригада потеряла на луганском фронте значительную часть имеющейся техники: из 78 имевшихся танков Т-64БМ «Булат» 16 было уничтожено, 3 захвачены ополченцами и ещё несколько машин были отправлены в долгосрочный ремонт. Потери тяжёлые, при том, что «Булат» даже не встречался в бою с ударными вертолётами или современными танками, а был поражён в основном старым советским противотанковым оружием.

Анализ потерь привёл к неутешительному выводу — неудачное расположение блоков динамической защиты «Нож», «Дуплет» и «Контакт-1» оставляло на башнях «Булатов» немало незащищённых мест, а сами модули при первом поражении из-за увеличенного объёма взрывчатого вещества начинали детонировать друг от друга и танк оставался беззащитным для последующих попаданий. Кроме того, треть «Булатов» вообще не была оборудована динамической защитой — её пришлось устанавливать в спешном порядке уже осенью, в период относительного затишья боёв.

В качестве пополнения в состав бригады был включён 13-й батальон территориальной обороны «Чернигов-1» и 19-й батальон территориальной обороны Николаевской области. Взамен потерянным «Булатам», танкисты получили близкие им по характеристикам Т-64Б1M, предназначавшиеся для экспорта в африканское Конго.

В Иловайском котле была полностью разбита ротная бронегруппа 17-й танковой бригады. Как уже упоминалось, сама бригада представляла собой базу хранения неисправной техники, и сформировать из этого хлама ещё одну батальонную или ротную группу для Восточного фронта представлялось весьма проблематичным. Выход был найден путём включения в состав бригады 40-го батальона территориальной обороны «Кривбасс», которому придали статус отдельного мотопехотного и усилили оставшимися у бригады 5 танками и 35 БМП.

Как видно из вышеприведённых данных, осенью 2014 года, бандеровский режим исправил свою первоначальную ошибку и покончил с самостоятельностью территориальных батальонов. Тысячи вооружённых уголовников и «патриотов», считающих себя героями революции, стали смертельно опасны для взрастившего их бандеровского режима. Их сознательно бросали на самые опасные участки фронта, так как массовая гибель молодых здоровых и идейно мотивированных мужчин, стала для украинских властей гарантией от возникновения нового Майдана. То, что выжило в иловайском котле, было включено в состав ВСУ и Нацгвардии. С удивительной для бандеровцев формулировкой «за мародёрство» были расформированы батальоны «Шахтёрск» и «Айдар».

Впрочем, последний наотрез отказался разоружаться и остался на луганском направлении в своём квазигосударстве со «столицей» в городе Счастье, разбойничая в прифронтовой зоне и периодически устраивая митинги в Киеве, где со времён Майдана айдаровцы держали под контролем гостиницу «Лебедь», крышуя местную проституцию. Тогда «Айдар» переформировали в 24-й отдельный штурмовой батальон ВСУ и после избрания Сергея Мельничука народным депутатом Украины, приказом Генштаба назначили новым командиром подполковника Евгения Птичника.

Вместе с территориальными батальонами значительные изменения осенью 2014 года претерпели и украинские ВДВ. В своё время командование АТО совершило крупную ошибку, бросив в пекло боёв аэромобильные бригады, имевшие на вооружении только лёгкую бронетехнику в виде БМД и БТР-Д. В результате украинская элитная пехота была закономерно выбита в первую очередь. Теперь эту ошибку осознали — вооружение и структура аэромобильных бригад были изменены. Бригады лишились возможности десантирования, но взамен получили роту танков Т-80 и втрое увеличенную артиллерийскую группу.

В дополнение к уже имеющимся четырём аэромобильным бригадам, путём слияния территориальных батальонов и выделения части сил из 95-й и 25-й бригад, была сформирована новая 81-я аэромобильная бригада (численностью в 2000 человек, под командованием неоднократно упоминавшегося полковника Евгения Мойсюка из 25-й бригады). Сразу после формирования её перебросили на фронт, в район Дружковки и Константиновки.

Было увеличено количество и механизированных частей. На момент начала войны ВСУ располагали восемью механизированными бригадами: 24-й, 28-й, 30-й, 51-й, 72-й, 92-й, 93-й и 128-й (горно-пехотной). 51-я бригада из-за больших потерь и гибели командира была расформирована, зато были созданы три новые — 14-я, 53-я и 54-я.

14-ю механизированную бригаду создали на основе уцелевших частей 51-й бригады и 1-го батальона территориальной обороны Волынской области «Волынь». В состав 53-й бригады были включены подразделения 17-й танковой и 24-й механизированных бригад, а также 43-й батальон территориальной обороны Днепропетровской области «Патриот». 54-я бригада была сформирована из подразделений 17-й танковой, 24-й и 30-й механизированных бригад, а также 25-го отдельного мотопехотного батальона «Киевская Русь».

Помимо аэромобильных и механизированных бригад осенью и зимой 2014 года было сформировано несколько отдельных частей. В учебном центре Сухопутных войск «Десна» сформировали 3-й отдельный танковый батальон «Зверобой», а в Мариуполе — 129-й отдельный разведбат военной разведки ВСУ.

Однако возросшее количество украинских бригад отрицательно сказалось на их укомплектованности танками, бронемашинами, артиллерией и РСЗО. Она по-прежнему оставалась весьма низкой (не более 50–70 % от положенного штата). Бригады постоянно несли потери, а пополнение и расконсервация старых запасов техники запаздывали. Укомплектовать тяжёлым вооружением 53-ю и 54-ю бригады в таких условиях оказалось нереально.

Нехватка техники вынуждала киевскую хунту приступить к формированию так называемых мотопехотных бригад. Вместо танков они получили ограниченное количество бронемашин, пехоту на автомобилях и буксируемую артиллерию. Фактически, это были резервные части, ждущие технику, чтобы превратиться в полноценные механизированные бригады.

На Восточной фронт была отправлена только 57-я мотопехотная бригада, сформированная путём слияния трёх наиболее боеспособных батальонов территориальной обороны Кировоградской области — 17-го, 34-го «Батькивщина» и 42-го «Рух Опору». 59-я мотопехотная бригада ввиду своей откровенной слабости на фронт не отправлялась и заняла позиции на крымском перешейке.

Значительные изменения претерпели и артиллерийские части. ВСУ начинали войну, имея две артиллерийские бригады: 26-ю и 55-ю. В ходе летней кампании на Восточном фронте было потеряно 115 САУ, орудий и РСЗО. Особенно тяжёлые потери понесла 55-я бригада. Кроме того, за несколько месяцев боёв все артиллерийские орудия и РСЗО уже имели значительный износ стволов, что делало их стрельбу менее точной. Поэтому осенью 2014 года началась ускоренная расконсервация артиллерийской техники и формирование ещё трёх бригад ствольной артиллерии.

Наиболее боеспособная 26-я бригада получила значительные пополнения в виде 12-го территориального батальона «Киев», а также расконсервированные с хранения САУ «Гиацинт» и самые тяжёлые в мире 203-мм САУ «Пион». Их орудия способны стрелять 100-кг снарядом на 50 километров и могли использовать тактические ядерные боеприпасы. В наследство от СССР Украине досталась почти сотня «Пионов». Для локального конфликта они были явно избыточны и неудобны, в отличие от высокомобильных РСЗО. Но для «Пионов» на Украине как раз остался некоторый запас снарядов, что было немаловажно в условиях наметившегося дефицита ракет к реактивным системам.

В свою очередь 55-я артиллерийская бригада имеющая на вооружении буксируемые 152-мм гаубицы «Мста-Б» и противотанковые «Рапиры» получила в качестве подкрепления разгромленный в Иловайске 39-й батальон территориальной обороны «Днепр-2», состоящий из членов «Правого сектора».

Путём выделения части сил из 55-й бригады и 19-го батальона территориальной обороны Николаевской области была сформирована новая 40-я артиллерийская бригада.

На базе 5-го дивизиона 26-й артиллерийской бригады (вооружённого САУ «Пион») была создана 43-я артиллерийская бригада, в состав которой включили также 45-й отдельный мотопехотный батальон, переведённый из состава 92-й механизированной бригады.

А на «фондах» расформированной ещё до войны 11-й артиллерийской бригады в Тернополе была создана 44-я бригада, артиллерийские подразделения которой были немедленно переброшены для прикрытия украинских войск в район Бахмутской трассы.

Расконсервация артиллерийской техники для новых бригад шла с огромным трудом из-за длительных сроков хранения и нехватки грамотных специалистов-ремонтников. Ощущалась катастрофическая нехватка САУ, поэтому бригадам приходилось в основном использовать буксируемую артиллерию, на которую в свою очередь постоянно не хватало грузовиков и тягачей. По этой причине укомплектовать 44-ю бригаду удалось только на 70 %.

Получила подкрепления и единственная в ВСУ 19-я отдельная ракетная бригада укомплектованная ракетными комплексами «Точка-У». Она пополнилась 7-м территориальным батальоном Хмельницкой области, до этого прикрывавшим украинскую границу в Луганской области.

После летней кампании в ВСУ появились первые проблемы с обеспечением РСЗО боеприпасами.

После распада СССР оставшиеся на Украине заряды для РСЗО активно утилизировались. А производить реактивные боеприпасы на Украине так и не научились. По приблизительным оценкам на начало 2014 года ВСУ располагало 70 тысячами 220-мм реактивных снарядов для РСЗО «Ураган», 900 тысячами 122-мм ракет для РСЗО «Град». Хуже всего было с боеприпасами к «Смерчу», так как эта система начала поступать на вооружение незадолго до распада Советского Союза и накопить достаточного боезапаса к ней не удалось.

В ходе летней кампании «Грады», «Ураганы» и «Смерчи» активно обстреливали позиции ополчения, мирные города и сёла Донбасса и в значительной степени истратили имевшиеся запасы. Но, по крайней мере, на будущую кампанию 2015 года бандеровская Украина могла не волноваться — советских запасов снарядов и ракет на неё точно хватало.

Но если дела с артиллерией и боеприпасами были всё ещё не катастрофичны, то потери бронетехники превысили все ожидания и действительно поставили боеспособность украинской армии под вопрос. Масса подбитых танков и бронемашин была либо уничтожена вместе с опытными экипажами, либо осталась в руках ополчения в ходе разгрома многочисленных «котлов». С начала 2014 года и по сентябрь включительно Украиной было потеряно 133 танка, больше 400 БТР, БМП и БМД. Советник украинского президента Юрий Бирюков откровенно заявил: «На конец августа нам нечем было воевать. Потери по бронетранспортёрам составляли 70 %. Потери танков — 60 %».

Старые танки и бронемашины не только гибли в боях, но и массово выходили из строя просто по условиям форсированной эксплуатации на фронте. Развёрнутые летом 2014 года ремонтно-эвакуационные группы, предназначенные для полевого ремонта военной техники, в целом не смогли выполнить свои задачи. В полевых условиях ремонтники могли осуществлять только текущее техническое обслуживание и устранение мелких неполадок. Ремонт, связанный с заменой электроники, сложных систем и даже стрелкового оружия, вне заводских условий оказался невозможен. Не хватало ни запчастей, ни средств эвакуации, ни квалифицированных специалистов, ни специализированных подвижных мастерских. Во время иловайской операции был вынужден закатать рукава и заниматься ремонтом бронетехники лично начальник бронетанковой службы вооружения Оперативного командования «Юг» полковник Евгений Сидоренко.

26 августа, в самый разгар тяжёлых боев на Донбассе, правительство Украины приняло почти паническое постановление № 376 о приобретении у «Укроборонпром» всех имеющихся запасов вооружения, военной техники и продукции военного назначения для обеспечения потребностей вооружённых сил, а также о её немедленном ремонте и модернизации без дополнительных согласований и разрешений. В постановлении официально сообщалось, что оно принято, «чтобы избежать волокиты официальными лицами Минобороны и других органов исполнительной власти» в деле обеспечения боевой техникой и боеприпасами армии. Отныне вооружение со складов должно было проходить расконсервацию и передаваться в войска в течение трёх суток после поступления соответствующего запроса.

Однако проблемой была не столько «волокита официальных лиц», сколько тот факт, что приходилось снимать с консервации технику третьей и четвертой категории (это значит, что она хранилась под открытым небом по 30–40 лет). Её состояние было полностью «убитым»: оптические прицелы разворованы, двигатели заводились в лучшем случае один из трёх, провода наполовину сгнили… Любая попытка собрать из этого хлама действующий образец являлась настоящим подвигом.

Всего с июля по сентябрь 2014 года Украина смогла расконсервировать для армии 1850 единиц техники. При этом значительную часть этой цифры составляли обычные грузовые автомобили, а среди бронетехники большую часть составили очень старые БТР-60 или БМП-1 выпуска 1960-х годов, чья боевая ценность и возможность длительной эксплуатации в условиях Восточного фронта были довольно сомнительны. В итоге чтобы хоть как-то покрыть огромные потери, Киев один за другим расторгал контракты с зарубежными партнёрами и отправлял предназначенную им технику на фронт.

Столь же плачевной была ситуация с украинскими ВВС. Разваленная за 23 года военно-воздушная мощь Украины показала себя плохо обученной и неспособной адаптировать свои основные элементы в ходе боевых действий. Характерной особенностью украинских ВВС стали относительно редкие вылеты — чуть более 450 боевых и военно-транспортных за четыре месяца. Для сравнения, во время войны с Грузией в 2008 году российская авиация совершала до 50 вылетов в сутки, а в пиковые моменты боевых действий в Чечне в 1999–2000 годах этот показатель превышал 100.

Украинские самолёты из-за слабой подготовки пилотов и устаревшего оборудования показали неспособность нанести серьёзные потери ополчению Новороссии. Невозможность ночных вылетов предоставило ополченцам полную свободу действий в тёмное время суток. Воздушные перевозки и эвакуация раненых на самолётах и вертолётах также проводились спорадически и при достаточно высоком уровне потерь. Провалились попытки обеспечить адекватное снабжение окружённых группировок в Южном котле, луганском аэропорту и других местах.

Полёты с разведывательными целями также оказались малоуспешными, в основном, из-за отсутствия современных самолётов и БПЛА. Единственный боеспособный самолёт-разведчик был сбит над Славянском, а небольшое число Су-24МР и недорогих мини-БПЛА начало эпизодически применяться только спустя пару месяцев после начала боевых действий.

По разным данным, за время весенне-летней кампании на Восточном фронте бойцам ополчения удалось сбить практически все виды авиатехники, которой располагала украинская сторона: Ан-30, Ил-76, Ан-26, Су-25, Су-24, МиГ-29, БПЛА Ту-143, а также Ми-8 и Ми-24.

Единственный тип боевого самолёта, который не был сбит — это истребитель Су-27, хотя его несколько раз использовали в качестве штурмовика. Более того, 5 августа приказом министра обороны на вооружение украинских ВВС были приняты новые модернизированные варианты этого истребителя (Су-27С1М, Су-27П1М, Су-27УБ1М и Су-27УП1М).

Что касается МиГ-29, то большая их часть была потеряна в Крыму, а располагавшаяся на Западной Украине 114-я бригада тактической авиации могла поднять в воздух не более шести боеготовых истребителей. Два из них были сбиты в небе над Донбассом в августе 2014 года.

Та же картина наблюдалась с Су-24. Небольшой парк украинских фронтовых бомбардировщиков так и не смог оказать существенного влияния на ход боевых действий из-за слабой подготовки пилотов и изношенности. Су-24 использовался только как дневной бомбардировщик, применяя вместо высокоточного оружия свободнопадающие бомбы ФАБ-500. За 2014 год было потеряно минимум два из десяти боеспособных машин — один сбит ополченцами, один разбился в результате технической неисправности. Ещё несколько бомбардировщиков получили тяжёлые повреждения.

Кстати с доставшимися Украине после распада СССР Су-24 связан интересный случай, навсегда вошедший в историю ВВС России и Украины. 13 февраля 1992 года с украинского аэродрома Староконстантинов самовольно взлетели шесть Су-24М и совершили посадку на российском аэродроме в Шаталово под Смоленском. Основным мотивом лётчиков, угнавших Су-24 в Россию, было нежелание присягать новым украинским властям. При этом знамя 6-го бомбардировочного авиаполка было вывезено в Россию на легковом автомобиле. Украину вместе со своими бомбардировщиками покинули 12 человек, среди которых пять полковых командиров разного ранга, в том числе начальник штаба. Эта история, случившаяся буквально в канун встречи лидеров СНГ в Минске, получила большой резонанс.

Осенью 2014 года Су-24 вновь оказались замешаны в шпионском скандале: СБУ обнародовала информацию, что ею предотвращена реализация плана угона в Россию разведчика Су-24МР. 22 сентября был задержан майор 7-й бригады тактической авиации, заместитель командира разведывательной эскадрильи по работе с личным составом, который принимал участие в разведывательных вылетах на Донбасс. Вербовать его российские спецслужбы начали ещё с июня через близкого родственника, предложив лётчику во время очередного боевого вылета посадить машину на аэродром «Курск», для чего в районе границы его должен был встретить российский самолёт. В случае невозможности посадки перебежчик должен был катапультироваться над территорией России. Ему было обещано продолжение службы в ВВС РФ, а также материальное вознаграждение в размере 30 тысяч долларов США.

Вечером 8 сентября во время выполнения разведывательного полёта у границы с Россией в Сумской области майор попытался перелететь на территорию России, однако свой умысел до конца не довёл из-за несогласованных действий с представителями российских спецслужб и активных действий штурмана самолёта по восстановлению маршрута полёта.

По украинским данным российские спецслужбы пытались провернуть такую же операцию и в 299-й бригаде тактической авиации, откуда завербованный украинский лётчик должен был угнать штурмовик Су-25.

Перелёт на российскую территорию украинских лётчиков давал Москве сразу две выгоды — Украина лишалась и без того немногочисленных боеспособных самолётов, а Россия получала мощный пропагандистский козырь. Украинский пилот отказался бомбить мирное население Донбасса и предпочёл перейти на сторону России! Это, несомненно, подорвало бы моральное состояние других украинских пилотов и способствовало минимизации новых жертв войны. К сожалению, не срослось…

Из 15 боеспособных штурмовиков Су-25 в течение лета было безвозвратно потеряно минимум половина (шесть сбито и три тяжело повреждены). Оставшиеся в строю сохраняли крайне ограниченную боеспособность — все они до единого были выпущены ещё во времена СССР и буквально «дышали на ладан», так как их моторесурс немилосердно тратился ежедневными вылетами.

Где взять пополнение? Поступление действительно новых самолётов и вертолётов от умирающего украинского авиапрома не предвиделось, а скорость ремонта, расконсервация и восстановление старых машин не позволяло оказать заметное воздействие на поле боя в Донбассе. Грузия обещала продать шесть своих Су-25, но сделка так и не была заключена из-за крайне плохого технического состояния предлагаемых машин. Четыре украинских штурмовика проходили модернизацию, но пополнить ряды ВВС могли не раньше весны 2015 года. Один штурмовик находился в собственности одного из авиаремонтных предприятий. Несколько боевых и транспортных вертолётов были задействованы в миротворческих миссиях ООН. И это все.

Канада предлагала Киеву бесплатно передать 20 списанных палубных истребителей-бомбардировщиков F/A-18, но украинское министерство обороны благоразумно отказалось от этого «белого слона». Для иностранной машины не было ни подготовленных пилотов, ни авиатехников, а на её освоение и обслуживание ушло бы несколько лет и куча денег. Параллельно велись переговоры с американцами о помощи в оснащении украинских самолётов и вертолётов средствами защиты от систем ПВО, окончившиеся так же безуспешно.

В итоге осенью 2014 года бандеровским люфтваффе приходилось «зализывать раны», неспешно ремонтируя оставшуюся в наличии технику. Запорожский авиаремонтный завод получил от министерства обороны Украины 32,5 млн. гривен на работы по продлению срока службы и ремонт шести истребителей Су-27 и восстановительные работы на штурмовике Су-25. Ещё несколько Су-25 было снято с консервации и приводились в порядок.

А что же украинский ВПК?

После государственного переворота в Киеве, полностью прозападная майданная власть начала проводить чёткую и последовательную политику в отношении крупнейших украинских предприятий авиационной, ракетной и судостроительной промышленности. Всех их загоняли в «Укроборонпром», насильно меняли прежнее руководство, а на освободившееся места ставили майданных «комиссаров». Они были лояльны к киевской верхушке и весьма умело дирижировали денежными потоками. Тем более что гражданская война, впервые за 23 года, дала умирающим военным предприятиям хорошие по их меркам деньги на ремонт и ввод в строй старой техники.

В 2014 году «Укроборонпром» изготовил продукции и предоставил услуг на сумму свыше 10 млрд гривен, выполнив микроскопический государственный оборонный заказ на 100 %. За второе полугодие 2014 года на предприятиях концерна было создано 2000 дополнительных рабочих мест, частично погашена задолженность по зарплате, а ещё 13 предприятий даже стали прибыльными. Официальный журнал Минобороны «Войско Украины» на радостях опубликовал статью с характерным наименованием «Золотая пора украинского ВПК». Однако ожидания многомиллионных контрактов на создание нового оружия и расцвет военно-промышленного комплекса не состоялись.

Даже после всех денежных вливаний, вместо передачи в войска новейших систем вооружения, украинский ВПК оказался способен лишь реанимировать законсервированную с советских времён технику, выпускать очень небольшие партии БТР-3 и БТР-4, да изготовлять кустарные бронемашины сомнительного качества. Летом-осенью 2014 года в войска было поставлено всего около 80 новых бронемашин и несколько танков. Причём вся эта техника на самом деле была продукцией, произведённой по заключённым ещё до войны экспортным контрактам. Что касается текущего ремонта подбитой в зоне АТО техники, то военные заводы смогли ежемесячно передавать армии не более 30 отремонтированных танков и бронемашин. Совсем негусто.

Для понимания причин столь плачевного положения, необходимо пройтись с кратким обзором основных украинских оборонных предприятий.

Львовский бронетанковый завод (ЛБРЗ), в отличие от большинства военных заводов Украины, находился в относительно «хорошей форме» и активно занимался расконсервацией старой советской техники. Нужно отметить, что вопреки расхожему мнению, Харьковский завод имени Малышева давно не является основным «производителем» танков на Украине. Он производит только мелкосерийное производство бронетехники самого высокого (по украинским меркам) класса вроде Т-84 или БМ «Оплот», а основной «ширпотреб» для Восточного фронта выдавал именно Львовский бронетанковый завод. Ранее завод специализировался на ремонте исключительно Т-55 и Т-72, но с началом войны ему также пришлось освоить ремонт и восстановление танков Т-64.

В течение летней кампании ЛБРЗ сумел провести капитальный ремонт двух БТР-60, одной БРДМ и трёх БРЭМ-1. Собравшись с силами, 31 декабря 2014 года завод передал в войска ещё порядка сотни единиц тяжёлой гусеничной бронетехники: танки Т-72А, Т-64БВ и инженерные машины разграждения ИМР-2М. Однако качество ремонта и восстановления танков было столь плохим, что военные отказались их принимать и отправили обратно в цеха для доработки и устранения дефектов.

Попытка завода заняться серийным производством бронемашин «Дозор-Б» (в количестве 50 единиц) окончилась срывом запланированных сроков и снятием с должности директора завода Александра Остапеца.

«Дозор» задумывался как украинский вариант американского «Хамви» (во многих источниках неправильно именуемого по его гражданской модификации «Хаммером»). С его помощью предполагалось закрыть практически все потребности мотострелковых подразделений в машинах различного назначения. И хотя первый образец «Дозора» был представлен публике в далёком 2004 году, наладить его серийное производство так и не удалось — ввиду отсутствия финансирования. Зато на «Дозоре» успел заработать президент Ющенко, продав лицензию на его производство полякам. И лишь спустя 10 лет, уже после начала гражданской войны, в Киеве вспомнили о наличии проекта современного лёгкого бронетранспортёра и Александр Турчинов пообещал выдать заказ сразу на 200 машин.

Однако быстро выяснилось, что из-за развала ВПК и потери технических кадров Украина не может позволить себе полный цикл производства даже такой машины. На «Дозорах» пришлось использовать немецкий двигатель, польскую броню и американскую трансмиссию. В бронемашине оказались не те колёсные редукторы, мосты, модификации лебёдки, рации, фильтро-вентиляционные установки, что были предусмотрены технической документацией. Украинские военные такую «самодеятельность» не приветствовали и брать ответственность на себя не захотели. В довершение всех бед рабочие Львовского завода не имели навыков по технологии сварки бронестали, да и сама сталь оказалась не той марки, что была в техническом задании. В результате при испытательном пробеге у «Дозоров» появились трещины в бронекорпусах и машина, окрещённая остряками «Позор-Б», с горем пополам была отправлена в 95-ю бригаду только летом 2016 года маленькой партией в 10 единиц.

Житомирский бронетанковый завод, являясь единственным на Украине предприятием осуществляющим ремонт и восстановление БМП-1 и БМП-2, в начале 2014 года окончательно встал из-за финансовых проблем. Однако летом завод получил финансирование, пополнил штат до 600 рабочих и хорошо проявил себя в ремонте повреждённой во время АТО бронетехники. Правда из полученных для расконсервации 130 БМП и БТР, житомирцы смогли восстановить всего 19 машин.

Также на Житомирском бронетанковом заводе взялись модернизировать давно снятые с вооружения БМП-1, которых на украинских базах хранения всё ещё оставалось порядка тысячи единиц. На старые машины ставили новый украинский боевой модуль «Шквал» с 30-миллиметровой автоматической пушкой, сдвоенной пусковой установкой противотанкового ракетного комплекса «Комбат» и 30-мм автоматическим гранатомётом АГС-17 «Пламя». При этом броневую защиту БМП-1 оставили без изменений. Но выхода не было — огромные потери бронетехники вынуждали бросать на фронт всё, что имелось.

Не лучше обстояли дела и на Харьковском заводе транспортного машиностроения имени Малышева. При СССР это был один из основных центров танкостроения — задачей создания танков здесь занялись ещё в 1927 году. Именно здесь разработали и запустили в серийное производство победный танк Т-34. На момент распада Советского Союза, в 1991 году завод выпускал 800 новейших танков в год, попутно выпуская ещё и длинный перечень гражданской продукции: бульдозеры, вездеходы, прицепы, оборудование для пищевой, угледобывающей и нефтегазовой промышленности.

Однако за 23 года «независимости» завод утратил свои возможности, превратившись к 2014 году в скромный центр модернизации и производства недорогой военной техники на экспорт.

Стоит пояснить, что цикл производства нового танка составляет минимум 9 месяцев при условии нормального финансирования и чёткой работы смежников. После выхода из состава СССР Украине, для создания собственного замкнутого производственного цикла бронетехники, требовалось с нуля освоить производство артиллерийского, стрелкового вооружения и боеприпасов, оптических приборов, электроники, аккумуляторов, броневых конструкций, резинотехнических изделий и многого другого. Ничего этого сделано не было.

Так, в 1990-х годах, когда выполняли знаменитый пакистанский танковый контракт, Украина пыталась наладить выпуск танковых орудий на Сумском трубном заводе. Но ничего подобного советским стволам создать так и не удалось. После 150 выстрелов украинские изделия теряли заданные параметры точности. Проблему решили просто. 1200 стволов производства СССР были взяты со складов и переданы Пакистану, а взамен их на хранение положили некачественные орудия с клеймом «сделано в Украине».

Но самой большой проблемой украинского танкостроения стала утрата технологии танкового литья и изготовления брони. Броня для танков производится в России и других развитых странах. При этом российская продукция на 30 % дешевле брони, выпускаемой в Европе и США. Однако руководство Украины принципиально отказывалось от закупок у «москалей», а на западную броню не было денег. В результате многие годы Киев водил за нос патриотическую общественность россказнями, что с броней никаких проблем нет — лукаво не делая разницы между сталью определённых марок, которая шла на ремонт БТР, БМП и другой техники. Да и заливать эту броню было некуда — металлургические предприятия, изготавливающие башни и корпуса танков за время «независимости» отдали концы. В результате все украинские «Оплоты» после 1991 года рождались не у мартеновской печи, а на танковом кладбище. Что и подтвердил знаменитый таиландский контракт, когда для изготовления партии из 49 танков БМ «Оплот-Т», пришлось вытаскивать с заводских площадок старые танковые корпуса от Т-80.

Также завод провёл модернизацию для украинской армии 85 Т-64 до уровня Т-64БМ «Булат» и готовил к передаче в Пакистан 320 танков Т-80УД. Была ещё небольшая мелочёвка вроде производства небольших партий польского комбайна «Бизон», переоборудования БРДМ-2 в гражданский вариант. В 2009 году удалось было заключить выгодный контракт с Египтом на модернизацию его танков Т-62, но «Арабская весна» положила этим планам конец.

Большим событием для завода стала продажа Ираку крупной партии БТР-4, но в итоге контракт окончился срывом поставок и скандалом из-за невысокого качества продукции.

Тем не менее, после начала гражданской войны оставшиеся рабочие завода стали стабильно получать зарплату, даже начался набор новых сотрудников. Правда, до уровня советского потенциала завод так и не вышел. Тогда на предприятии работало 45 тыс. человек, а при режиме бандеровцев — всего три.

Ремонтом и модернизацией танков выпускавшихся заводом имени Малышева занимался другой гигант — Харьковский бронетанковый завод (ХБТЗ). Однако с 2000 года здесь не отремонтировали ни одного танка, пытаясь выживать за счёт ремонта тракторных двигателей, танков-памятников и модернизации Т-64 предназначенных для отправки в Конго. При этом руководство предприятия делало всё, чтобы обанкротить его и построить здесь грузовой терминал. Собственная железнодорожная ветка, погрузчики и 25 га территории в городской черте делали предприятие весьма лакомым куском для рейдеров.

Значительную часть территории завода занимали (судя по спутниковым снимкам) 450 танков Т-64, Т-72 и Т-80, сотни тонн двигателей, гусениц и прочего имущества, предназначенных для капитального ремонта. Ввод в строй такого количества бронетехники, безусловно, мог бы переломить ход войны в Донбассе. Однако все танки многие десятилетия простояли под открытым небом. Для их ввода в строй требовалась замена двигателей, оптики и всей электроники — то, чего у завода после разрыва производственных связей с Россией банально не было в наличии. Однако бандеровские бонзы не стали утруждать себя изучением этих тонкостей — директор завода Вадим Федосов был обвинён в «саботаже» военного производства и уволен с должности.

Осенью 2014 года министерство обороны перечислило заводу 62 млн. гривен на ремонт и модернизацию Т-64. Количество рабочих довели до 200 человек, ввели ночную смену и получили заказ на две сотни БТР-4. Но было понятно, что выполнен этот контракт будет очень не скоро. Большие проблемы наблюдались и с ремонтом повреждённых «Булатов». Как оказалось у танка очень сложный процесс поточного ремонта (много времени отнимало восстановление динамической защиты). В итоге украинские военные постепенно пришли к мысли вообще отказаться от «Булатов» в пользу проверенных в эксплуатации Т-64БВ.

Не всё ладно было и на Киевском бронетанковом заводе, который ремонтировал почти 30 % всей повреждённой техники из зоны АТО. В советское время завод специализировался на обслуживании танка Т-72. Но так как основным танком Украины стал Т-64, то завод был вынужден переключиться на ремонт и производство техники для иностранных заказчиков. По контракту 2007 года он должен был поставить Таиланду свыше 200 БТР-3Е1. Но с началом войны очередная передача готовых машин была задержана, а затем и вовсе отменена. В итоге 32 «тайских» БТР ушли в Нацгвардию. При этом производство БТР-3Е1 продолжалось, но крайне низкими темпами — всего 4 машины в месяц.

Пользуясь смутными временами, руководители завода похитили из государственного бюджета 12 млн. гривен предназначенных для изготовления БТР, а в августе 2014 года попались на попытке продать на сторону семь танков Т-72. Один танк вообще пропал неизвестно куда. В итоге директор завода Леонид Шоломицкий был арестован.

Испытывая острую нехватку производственных мощностей, запчастей и комплектующих, опытных технических кадров, украинский ВПК вынужденно переориентировался на то, что ему было по ещё силам — выпуск различных самоделок на базе коммерческих грузовиков и автобусов.

Николаевский тепловозоремонтный завод порадовал пограничников двумя блиндированными автомобилями УАЗ-3303. Читатель без труда может найти в интернете фотографии этого детища украинской оборонки и легко поймёт, почему любители военной техники не преминули с юмором «пройтись» по его конструкции, защите и вооружению. Действительно, николаевские броневики выглядят, по меньшей мере, странно и вряд ли могут считаться эффективным средством ведения войны.

Не ударил в грязь лицом и Николаевский бронетанковый завод. В начале 2014 года из-за невыплаты зарплаты отсюда разбежались все работники, но гражданская война вернула его к жизни. К октябрю «Укроборонпром» полностью погасил все имевшиеся у завода долги и предприятие заработало в три смены, впервые с 1991 года увеличив численность рабочих. За год АТО, завод вернул к жизни порядка сотни БТР, а также создал чисто украинский шедевр — передвижной блокпост «Миколаєвець» (обычный БРДМ-2, лишённый за ненадобностью большинства узлов и агрегатов). Эта разработка также стала объектом множества обидных шуток. Тогда предприятие решило предложить армии более серьёзную и нужную технику: бронированную медицинскую машину «Святий Миколай» («Святой Николай») и БРДМ-2ДИ «Хазар».

В сентябре 2014 года украинские СМИ и блоги закипели патриотизмом, описывая то, как житель Кривого Рога 63-летний Валерий Крыжов продал свою квартиру, отправил бездомную жену жить к родственникам и на полученные деньги приобрёл автомобиль МАЗ. При помощи друзей и волонтёров наварил на него броню, покрасил, доведя грузовик до состояния бронеавтомобиля, и отправился на нём на фронт в составе 40-го батальона территориальной обороны.

Оболваненный бандеровской пропагандой пенсионер искренне считал карательную операцию против восставшего населения Донбасса войной Украины против России за свою территориальную целостность. Украинские СМИ по поводу поступка пенсионера писали примерно так: «вот как должен поступать истинный украинец». После этого о Крыжове и его поступке в СМИ благополучно забыли, пока в феврале 2015 года бронированный МАЗ вновь не объявился перед объективами фотокамер в зоне АТО, но уже в качестве трофея ополченцев.

Единственный украинский завод, который в 2014 году показал реальный рост производства, стал Кременчугский автомобильный завод (ПАО «АвтоКрАЗ»), подконтрольный олигарху Константину Жеваго. И если в гражданском секторе производства чуда не произошло, то в военном наблюдался настоящий бум. В 2014 году завод произвёл 1386 автомобилей, что стало рекордным показателем за предыдущие шесть лет: в 2009 году на «КрАЗе» собрали только 654 грузовика, в 2010-м — 1002, в 2011-м — 1263, в 2012-м — 899, в 2013-м — 930.

Заводу помогло монопольное положение в снабжении украинской армии военными грузовиками, а также оперативная переориентация с закрывающихся рынков стран СНГ на дальнее зарубежье. «КрАЗ» поставлял армейские грузовики в Ирак, Индонезию, Таиланд. 50 автомашин в начале 2014 года заказала Нигерия, 400 грузовиков было отгружено в Египет.

Завод неоднократно предлагал украинской армии свои новые разработки, но в итоге дело ограничилось сборкой бронемашин «Спартан» и «Кугуар» из иностранных комплектующих. Порошенко явно не благоволил заводу и его хозяину-конкуренту, поэтому очень скоро на внутреннем рынке «КрАЗ» стал теснить своими дешёвыми грузовиками белорусский «МАЗ». За два года войны (2014–2016), украинская армия закупила у «КрАЗ» всего 641 грузовик и 30 «КрАЗ Спартан».

Пользуясь своим положением «президента» Порошенко намертво «присосался» к Гособоронзаказу и ремонту техники для украинской армии, став не только «Шоколадным королём», но и «Оружейным бароном». Выпускаемые его заводами за счёт военного бюджета бронекатера и бронемашины «Богдан», несмотря на свои довольно посредственные характеристики, регулярно передавались в войска и флот. Государственные деньги рекой текли в президентский карман, в то время как работники других предприятий, владельцем которых Порошенко не являлся, всё чаще оставались без работы и без зарплаты.

Неплохим вариантом «распила» бюджетных денег стали схемы по закупке вооружений и освоению западной гуманитарной, военной и финансовой помощи. Чего стоит закупка для нужд украинской армии 75 списанных британских бронемашин АТ-105 «Саксон» почти на 4 млн. долларов. Первые 20 машин были доставлены морским путём в Одессу в начале 2015 года и распределены между 25-й, 79-й и 95-й аэромобильными бригадами. Но британский хлам, никак не приспособленный к условиям Восточного фронта, лишь позволил в очередной раз украинским и британским чиновникам поживиться за счёт украинского бюджета.

Очень больно по украинскому ВПК ударил вынужденный разрыв экспортных контрактов с зарубежными партнёрами — Восточный фронт алчно пожирал экспортные танки и бронемашины. Представители Конго, долгое время являющиеся стабильными покупателями украинской военной техники, заявили что «относятся с пониманием к решению украинских властей» разорвать контракт на поставку танков, но больше заказывать военную технику у Киева не будут.

Недоволен был и Таиланд. По контракту 2011 года Украина должна была до конца 2014 года передать тайцам 49 новых танков БМ «Оплот-Т». За три года с горем пополам произвели 20 «Оплотов», собранных из советских заделов. Первые пять из них были переданы Таиланду в феврале 2014 года. Ещё пять машин в начале октября президент Порошенко с помпой передал украинским войскам. После чего они были изъяты из состава ВСУ и в мае 2015 года также переданы Таиланду. Постоянные проволочки со стороны Украины вынудили Таиланд в 2017 году отменить заказ и приобрести китайские танки VT-4.

Но больше всего от сотрудничества с ненадёжными украинскими партнёрами «пролетели» хорваты. В 2013 году Хорватия подписала контракт с Киевом на ремонт семи своих стареньких истребителей МиГ-21 и приобретение ещё пяти самолётов того же типа, доставшихся Киеву в наследство от Советского Союза. Тендер на исполнение данных работ Украина выиграла у Израиля, который запросил больше денег.

Получив от Загреба 14 млн. долларов Украина летом 2015 года вернула истребители Хорватии в ещё более плачевном состоянии, чем они были переданы для ремонта. Несмотря на то, что в контракте была оговорена замена отслуживших срок советских приборов на современную американскую авионику, сделано этого не было. Вместо новых узлов и двигателей в самолёты запихнули изношенные, срок службы которых уже давно истёк, да ещё и со спиленными номерами. При этом во всех самолётах не работали радар и навигационная система. А системы опознавания «свой-чужой» и вовсе отсутствовали.

В процессе расследования, инициированного МВД Хорватии, было установлено, что фюзеляжи пяти проданных Загребу «украинских» МиГов на самом деле являются болгарскими, которые были давно выведены из эксплуатации и, согласно документам, утилизированы. Болгары, отчитавшись перед НАТО о «проделанной работе» и получив за это 6 млн. долларов, толкнули списанный утиль украинцам. А те недолго думая «впарили» их хорватам. Да ещё и поставили крылья со старых алжирских самолётов. Такое вот безотходное производство.

В результате «Укроборонпром» лишился валютной выручки и многих потенциальных покупателей, недовольных ненадёжностью украинских партнёров. В то же время раздутый штат самого «Укроборонпрома» жил очень достойно, ни в чём себе не отказывая. Несмотря на то, что продавать Украине за рубеж было почти нечего, география командировок чиновников в 2014–2016 гг. расширилась до 49 стран. Среди городов, которые входят в географию поездок, — Париж, Новый Орлеан, Лас-Вегас, Монте-Карло, Лондон…

Катастрофическое положение наблюдалось и в украинском авиапроме.

Харьковский авиазавод был одним из ведущих предприятий советского авиапрома. Совместно с киевским «Авиантом» в 1980-е завод ежегодно выпускал сотни пассажирских, транспортных, военных самолётов и крылатых ракет. С развалом СССР авиастроителям пришлось перейти на выпуск знаменитых ручных тележек «кравчучек», детских санок и различного огородного инвентаря. Выпуск даже одного самолёта стал проблемой, растянувшейся на годы. Завод постоянно простаивал, а рабочие всё чаще пикетировали администрацию с требованием выплаты многомесячной задолженности по зарплате.

В ещё более плачевном положении находился флагман украинского транспортного самолётостроения, государственное предприятие «Антонов», тесно сотрудничающее с харьковским заводом.

В советский период ОКБ Антонова создавало и строило самые мощные в мире военно-транспортные самолёты: Ан-22 «Антей», Ан-124 «Руслан» и Ан-225 «Мрия» («Мечта») грузоподъёмностью в 250 тонн. При СССР успели построить только один такой самолёт. После чего авиационная промышленность вместе со всей Украиной вступила в период деградации. А после бандеровского переворота в феврале 2014 года эта деградация вступила в окончательную фазу предсмертной агонии.

Ещё в 2013 году европейцы и НАТО прямо заявили, что не пустят украинские самолёты «Ан» на свои рынки. Вся майданная болтовня бандеровцев о новых горизонтах и возможностях украинского самолётостроения, если будет подписана экономическая часть евроинтеграции, оказалась откровенной ложью.

Интерес к украинским самолётам всегда проявляла Россия, но по мере нарастания российско-украинских противоречий, у самолётостроителей начали исчезать последние надежды. К началу 2015 года были прекращены работы по совместному производству самолётов Ан-140, похоронена программа производства Ан-70. Харьковский авиационный завод начал процедуру банкротства, и в 2015 году вообще не выпустил ни одного самолёта. Несколько недостроенных заводом Ан-74 для Ливии и Египта остались стоять невостребованными по вине устроенной американцами «Арабской весны» и отсутствия финансирования со стороны Киева.

Что касается России, то, несмотря на геноцид русского населения Донбасса, она была готова продолжать военно-техническое сотрудничество с бандеровской Украиной, так как значительная часть украинских предприятий долгие годы были завязаны на российскую оборонку, космос, авиацию и судостроение.

Русским фрегатам проекта 22350 требовались двигатели украинского предприятия «Зоря-Машпроект». Знаменитый комплекс С-300 включает в себя электронику львовской компании «Лорта». Противотанковый комплекс «Хризантема-С» оснащался украинским тепловизионным прицелом. Прекрасные перспективы как на российском, так и на мировом рынке, имел российско-украинский военно-транспортный самолёт Ан-70. Практически все двигатели для российских вертолётов Ми-26, Ми-8, самолётов Бе-200, Як-130 и Ан-124, крылатых ракет, производились в Запорожье, в компании «Мотор Сич».

Общий объем экспорта украинских товаров для нужд российского ВПК превышал 1 млрд. долларов в год, а общий портфель российских гражданских и военных заказов, размещённых на украинских предприятиях, составлял 15 млрд. долларов или 8,2 % украинского ВВП!

В декабре 2013 года, когда в Киеве уже вовсю скакал Майдан, вице-премьер России Дмитрий Рогозин в сопровождении украинского вице-премьера Юрия Бойко посетил ряд украинских оборонных заводов. Это было чётким сигналом Москвы о готовности к дальнейшей серьёзной кооперации, к загрузке промышленных мощностей на Украине, которая могла бы выполнить минимум 10 % российского гособоронзаказа (а это как минимум 6–7 млрд. долларов в год). Дело оставалось за самой Украиной — Москва не намеревалась вкладывать деньги в совместные проекты, если Киев подпишет ассоциацию с Европой.

Однако после государственного переворота, по приказу Вашингтона, бандеровские власти сами пошли на самоубийственный для своих предприятий шаг и с 1 июля 2014 года разорвали военно-техническое сотрудничество с Россией, объявив о намерении налаживать его с Европой и странами НАТО.

Несомненно, это решение нанесло российскому ВПК тяжелейший удар. Причём в отношении Ан-124 «Руслан» вопрос стоял настолько остро, что ввиду отсутствия украинских двигателей России проще было начать делать новый самолёт. Что касается наиболее популярных вертолётов Ми-8 и Ми-17, то для них уже был запущен в производство российский аналог, хотя объёма его производства пока было недостаточно.

10 июня 2014 года Минпромторг России представил правительству план полного импортозамещения военной продукции Украины. Этот план являлся результатом скрупулёзной работы специалистов: где, что, за какое время и какие деньги произвести и кто конкретно будет за это отвечать. Срок его выполнения был определён в два с половиной года, то есть до начала 2017 года.

Другие эксперты не были столь оптимистичны и полагали, что окончательный переход на отечественное вооружение с украинской продукции займёт минимум 5—10 лет, и то при условии тяжёлой целенаправленной работы и хорошем финансировании. Главный негативный фактор прекращения поставок украинской продукции — время. Необходимо время, чтобы перестроить производство на выпуск необходимой военной продукции. И, конечно же, деньги. А в связи с тем, что в России нарастал экономический кризис и из-за санкций ушли инвесторы, приходилось искать внутренние резервы. И как всегда за счёт повышения налоговой нагрузки на население.

Следует отметить, что ещё в 2000–2010 гг. Россия предприняла ряд шагов, для снижения своей зависимости от поставок украинской военной продукции. Специалисты ВПК требовали этого с начала 2000-х гг. А после прихода к власти русофоба Ющенко в 2004 году, и в Кремле наступило понимание, что совместные программы надо сворачивать.

Предпринимались попытки купить украинское двигателестроение. Когда Киев отверг все предложения по продаже «Мотор Сич», было принято решение о создании собственного полностью независимого производства вертолётных двигателей на базе ОАО «Климов». И если в 2009 году доля «Мотор Сич» на российском рынке составляла 50 %, но в 2010 году её удалось снизить до 30 %. А в 2014 году в Санкт-Петербурге была сдана первая очередь нового авиадвигательного завода — конструкторско-производственный комплекс «Петербургские моторы». В этом же году «Климов» собрал первые 10 двигателей полностью из российских комплектующих. Начало было положено, хотя ежегодные потребности России составляли порядка 500–600 двигателей! Поэтому, даже после разрыва сотрудничества с Россией поставки двигателей для российских вертолётов и крылатых ракет со стороны «Мотор Сич» какое-то время продолжались. Правда вдвое сокращённом объёме и через посредников — здесь сказалось как российское импортозамещение, так и сокращение выпуска самих вертолётов.

В итоге бандеровская Украина, в очередной раз, создав ради Запада временные проблемы России, сама подписала своим оборонным предприятиям смертный приговор. Русский ВПК «с кровью» и болью, но выкрутился из положения и поневоле избавился от украинского «чемодана без ручки». Теперь и «Мотор-Сич», и ещё десятки украинских предприятий были обречены. Они больше не были нужны России — и никогда уже нужны не будут. Производимая ими продукция никому кроме России и нищей Африки оказалась не нужна.

В этом плане показательна судьба крупнейшего ракетостроительного концерна бывшего СССР, флагмана украинской космической отрасли «Южмаш». Эта ракетостроительная корпорация практически полностью была задействована в оборонной системе России, которая давала заводу 80 % заказов. Именно на «Южмаше» делали ракету, которую американцы прозвали «Сатана» — она могла поразить любую цель на карте США. Завод успешно воплощал гражданские российско-украинские космические проекты. К лету 2014 года была готова платформа для ракеты-носителя «Казахстан К-Сат 1», запуск которой планировался на оренбургском космодроме «Ясный». Для морской платформы Роскосмоса «Морской старт» «Южмаш» производил ракету «Зенит».

Но после визита вице-президента США Джо Байдена, посетившего украинскую столицу в ноябре 2014 года, в секретные космические цеха вошли люди Коломойского и боевики «Правого сектора», после чего днепропетровский губернатор взял «на себя решение всех политических вопросов, касающихся предприятия». Боевики затребовали полные списки сотрудников «Южмаша» и КБ «Южное» — от рабочих до ИТР и конструкторского состава с обязательным указанием домашних адресов и данных членов семей. При этом боевики Коломойского негласно пообещали серьёзные проблемы всем ракетостроителям, кто посмеет попытаться выехать на работу в Россию.

После этого у завода не оставалось никаких шансов выжить. Даже за счёт Запада. Украинские ракетостроители искренне надеялись, что в благодарность за разрыв с Россией правительство США включит их в программу NASA по разработке грузового корабля, который будет доставлять грузы на МКС. Но 29 октября на космодроме в штате Вирджиния сразу после старта взорвалась ракета-носитель «Антарес», которая должна была вывести на орбиту грузовой космический корабль «Сигнус». Первая ступень взорвавшейся ракеты производилась как раз в Днепропетровске. После этого американцы решили не рисковать и вообще отказались от космического сотрудничества с украинцами, разорвав все ракетные контракты. Самое смешное, что США предпочли заключить соглашение на поставку тяжёлых ракетных двигателей с русской корпорацией «Энергия»! Именно она, а не «Южмаш», поставила в Штаты 60 двигателей РД-181. Сумма сделки — 1 миллиард долларов.

В результате производство ракет в Днепропетровске было остановлено, завод умер и с осени 2015 года перешёл на однодневную рабочую неделю, имея многомиллиардные долги за электроэнергию и зарплате перед своими сотрудниками. А в 2016 году Роскосмос продал платформу «Морской старт», заменив на ней украинские ракеты «Зенит» своей «Ангарой». То есть продукция «Южмаша» в принципе перестала быть нужна России и благодаря Майдану Украина окончательно потеряла свою нишу в мировой космической отрасли.

Помимо чисто технических, политических и финансовых проблем, украинский ВПК был придавлен и организационной неразберихой. Наличие большого числа олигархов-мародёров и дефицит грамотных управленцев не позволил Украине создать единую систему военной экономики. Её военно-промышленный комплекс представлял собой пёстрый конгломерат множества предприятий, разной формы собственности и разной степени неблагополучия, третий десяток лет выживающих самостоятельно. «Укроборонпром» который по своему статусу должен был озаботиться данным вопросом, был поглощён исключительно реализацией импортных контрактов и визитами своих делегаций за рубеж. Засевшим там торгашам в принципе было неведомо, что такое системная промышленная политика.

Усугубляло ситуацию и кадровая чехарда в правительстве. Майданная «революция» привела к тому, что за 2014 год в кресле главы Минобороны сменилось 6 (!) человек, в кресле главы Минэкономразвития — 4 человека, в кресле «Укроборонпрома» — 5 человек. Первые планы госзаказа на 2014 год правительство утвердило лишь в августе. В результате объявленная СМИ мифическая «золотая пора» украинского военно-промышленного комплекса не состоялась. Умирающему пациенту дали кислород и поставили капельницу, но не более.

Ситуацию с финансами и вооружением могли поправить поставки из-за рубежа. Но на горячие мольбы новой украинской власти Пентагон ответил отказом. Ни истребителей F-16, ни «Абрамсов», ни современных противотанковых и зенитных комплексов никто украинским туземцам поставлять не собирался. Дело конечно не в миролюбии Вашингтона. Во-первых, украинские военные просто не умели пользоваться столь сложной техникой, а во-вторых это давало карт-бланш России на такие же действия в отношении республик Новороссии. «Наша помощь остаётся нелетальной. США не собираются заниматься военным разрешением ситуации на Украине», — заявил представитель Пентагона.

Ситуация несколько изменилась, когда 4–5 сентября 2014 года состоялся саммит НАТО в Уэльсе. Он весьма интересен тем, что в НАТО официально признали «появление новой угрозы безопасности в лице РФ» и прекратили деятельность совместного постоянного Совета НАТО — Россия. Открыто готовясь к будущей войне с Россией, все члены альянса обязались увеличить свои военные расходы до 2 % ВВП, блокировали все военные контракты с Россией. Было решено построить базы НАТО в пяти странах Восточной Европы: Польше, Румынии, Эстонии, Латвии и Литве; на основе вооружённых сил семи государств создать новые силы быстрого реагирования; активизировать действия по вводу в строй элементов ПРО в Польше; наращивалось присутствие в Арктике вооружённых сил США, Канады, Норвегии.

Что касается Украины, то генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен пообещал предоставить ей 15 млн. евро для укрепления обороноспособности в таких областях, как командование и управление, связь и компьютеры, логистика и стандартизация, киберзащита, военная медицина. Деньги собирали всем миром — Норвегия выделила 3,3 млн. крон, Канада — 1 млн. долларов, Латвия и Литва — по 50 тыс. евро, Нидерланды — 400 тыс. евро.

Официально страны Запада не признавали, что оказывают Киеву помощь летальными вооружениями. По заверениям западных политиков, они отправляют только бронежилеты, каски, радары, спальные мешки и прочее оснащение. Но их украинские сателлиты постоянно проговаривались о том, что «западный военторг» помогает им именно оружием.

Громкий скандал вызвали слова советника президента Украины Юрия Луценко, который после саммита НАТО в Уэльсе заявил, что «были достигнуты договорённости о западных военных советниках и поставках современного оружия из США, Франции, Италии, Польши, Норвегии». Тогда представители оборонных ведомств этих стран поспешили опровергнуть неосторожные слова Луценко. Но и после этого другие украинские политики, в том числе и сам Пётр Порошенко, время от времени намекали на то, что ВСУ получают западное оружие и помощь. Впрочем, речь шла не столько о новых высокоточных образцах, а о советском оружии, оставшемся в странах Восточной Европы после распада СССР. Шло оно по «серым» схемам через территорию Болгарии.

Также на саммите НАТО Украина просила у Вашингтона предоставить ей особый статус в рамках НАТО, но Барак Обама отказал в этой просьбе, заявив, что у Киева и так есть «специальный статус», который даже выше, чем у основных союзников вне НАТО. И хотя американцы подготовили законопроект, в котором предполагалось дать особый статус Грузии, Молдавии и Украине, дальше этого они не продвинулись. В этих странах существовала проблема территориальной целостности, что неизбежно вовлекало НАТО в военный конфликт с Россией. А время ему ещё не пришло. Слишком много в мире ситуаций, где невозможно было решать вопросы без участия России.

Пока же для демонстрации поддержки киевского режима со стороны «мирового сообщества» в конце сентября в Львовской области прошли тактические учения «Быстрый трезубец-2014», к которым были привлечены 1300 военнослужащих из 15 стран НАТО. 19 сентября 2014 в Варшаве состоялось подписание долгожданного договора о создании международной польско-литовско-украинской бригады (3500 военнослужащих от Польши, 350 от Литвы и 560 от Украины). Их подготовкой занимались американцы и другие натовские инструкторы. Однако с точки зрения боевых действий в Афганистане и Ираке видно, что эти программы имеют ярко выраженный военно-полицейский характер. То есть подготовленные по их стандартам украинские каратели научились неплохо проводить зачистки. Однако участвовать в общевойсковых операциях они вряд ли смогут — здесь необходимы совсем другие навыки и мотивация.

Но весь дешёвый пиар с американскими учениями, заключением перемирия в Минске и относительным затишьем на Восточном фронте не мог скрыть для украинцев главного — тяжелейшего экономического и политического положения бандеровского режима. Согласно проведённому опросу, большинство населения Украины (57 %) считало, что войну на Донбассе следует немедленно прекратить и заняться поиском компромиссов и мирного решения вопроса. Оказавшаяся в кризисе страна всё отчётливее погружалась в пучину взаимной ненависти и распадалась на обосабливающиеся княжества, формально всё ещё входящие в «единую и неделимую».

Западная Украина, получив в результате Майдана возможность пограбить Киев и Донбасс, больше не горела желанием отправлять своих хлопцев на Восточный фронт, стремительно превращаясь для официального Киева в ещё одну потенциальную зону сепаратизма и проведения АТО.

Порошенко несколько удалось укрепить своё положение в Киеве и украинской части Донецкой и Луганской областей, назначив на должности глав областных администраций отставных генералов Кихтенко и Москаля. При этом разорившийся олигарх Тарута был выкинут из постмайданной олигархической тусовки.

Но самой большой проблемой для Порошенко и его компании был не Донбасс, а Днепропетровский каганат Игоря Коломойского. Порошенко прекрасно понимал, что Коломойский являлся для Вашингтона запасной фигурой, на которую можно было сделать ставку в случае банкротства всех существующих политических проектов. Мощное силовое прикрытие в виде карательных батальонов обеспечивало днепропетровскому олигарху не только защиту его самого и существующих активов, но и позволило прочно удерживать подконтрольные предприятия в Одесской, Днепропетровской и части Харьковской областей.

Правда попытка Коломойского взять Запорожскую область «под свою защиту и опеку» натолкнулась на жёсткий отказ губернатора Валерия Баранова и мэра областного центра Александра Сина. На городском митинге запорожский мэр спрыгнул с трибуны и лично избил одного из местных националистов. Одновременно металлургический комбинат «Запорожсталь» объявил о создании собственного танкового батальона. При этом танки не поехали на Донбасс, а остались охранять город. Всем было понятно, от кого.

Разгневанный Коломойский впал в неописуемую ярость. В город прибыл его известный подельник Борис Филатов, который от имени Коломойского приказал (!) местным чиновникам подготовить плотину ДнепроГЭС к подрыву. Повод — возможное продвижение отрядов Новороссии к Запорожью. Дикость этого предложения зашкаливала за все мыслимые пределы. Скандал разразился настолько громкий, что Коломойский предпочёл на месяц исчезнуть за границей.

Вернувшись на Украину, он вновь начал попытки прибрать к рукам индустриальное Запорожье. Правда атака спонсируемого им «Правого сектора» на принадлежащий Ахметову металлургический комбинат «Запорожсталь» провалилась, так как рабочие и охрана просто выкинули непрошеных гостей на улицу. Но зато Коломойский через премьер-министра Яценюка добился перехода под свой контроль сразу двух стратегических источников титанового сырья — Иршанского и Вольногорского горно-обогатительных комбинатов. Это резко ослабило позиции арестованного в Вене Фирташа, который лишился источников титанового сырья для принадлежащего ему Запорожского титано-магниевого комбината — одного из крупнейших металлургических предприятий Европы.

Затем настал черёд законсервированного после Майдана Запорожского алюминиевого комбината, принадлежащего российскому олигарху Олегу Дерипаске. Коломойский прибрал этот комбинат к своим рукам в отместку за национализацию своей собственности в Крыму.

Осенью 2014 года личные ЧВК Коломойского в виде батальонов «Азов», «Донбасс» и «Днепр-1» были развёрнуты в полки и включены в состав Нацгвардии, что дало им возможность повысить свои ударные возможности, получив за счёт государства бронетехнику и артиллерию.

Численность «Азова» возросла до 800 человек. Численность «Днепра-1» — до 1,5 тысяч человек, треть из которых занималась логистикой и подтягиванием боевой подготовки новичков до приемлемого уровня, а тысяча находилась в постоянной готовности к рейдерским захватам и ведению боевых действий. Контроль за действиями личного состава и его обучение находился в руках американских и израильских инструкторов. Это позволяло Коломойскому не становиться заложником в руках им же нанятых боевиков (в отличие от того же Порошенко).

Появился у Коломойского и личный «генеральный штаб» — конкурент и параллельная структура официальному Генштабу Украины. Сначала в виде военного совета «Народного фронта», куда вошли командиры батальонов Семён Семенченко (Донбасс), Андрей Билецкий (Азов), Юрий Берёза (Днепр-1), Евгений Дейдей (Киев-1), Константин Матейченко (Артёмовск) и другие. Позже, на фоне разгрома ВСУ в Дебальцево, структура была преобразована в «Объединённый штаб украинских добровольческих батальонов».

Создав параллельные Киеву органы власти, военного управления и личную армию, чувствуя поддержку американских и израильских кругов, Коломойский начал открыто бравировать перед Киевом своим сепаратизмом. Даже опальный Ахметов продолжал исправно платить все положенные налоги в киевский бюджет, а «Беня» имел всех в виду, задаваясь простым и резонным вопросом: с какой стати он должен платить свои кровные Порошенко или Яценюку? Для этого существовала оболваненная украинская биомасса со своими СМСками по 5 гривен.

В таких условиях фактического распада Украины на Новороссию, Галичину, Киевское княжество и Днепропетровский каганат проходили досрочные выборы в Верховную Раду. Одержав победу в президентской гонке, Порошенко сразу же заявил, что учитывая общественные настроения, направленные на полное обновление власти, он намерен объявить досрочные парламентские выборы. Однако из-за отчаянного сопротивления Рады её пришлось распускать насильно — президентским указом. После чего бандеровцы и неонацисты впервые получили возможность сформировать полностью подконтрольный им парламент.

При этом Порошенко и Яценюк не стесняясь вели агитацию даже в предвыборный «день тишины», а власти Днепропетровской области во главе с Коломойским и Корбаном, пытались воздействовать непосредственно на ход голосования откровенно бандитскими методами. Корбан с вооружёнными боевиками ворвался в избирательную комиссию № 38 — была избита съёмочная группа журналистов, разбита камера, а глава комиссии Павел Селихов был унесён в неизвестном направлении. На «собеседование» в багажнике машины к Корбану был вывезен прокурор Новомосковского района. Судей Новомосковского суда держали по 8 часов в подвале, заставляя подписывать заведомо незаконные постановления о выемках протоколов голосования, обысках и допросах. В итоге даже СБУ нашла доказательства преступного воздействия боевиков Коломойского на избирательный процесс в 59 (!) избирательных округах.

Майданная «революция» отнюдь не отменила традиционную для Украины торговлю депутатскими мандатами. За взятки от 3 до 10 миллионов долларов в Раду прошло немало бизнесменов, которые таким образом в очередной раз намеревались пролоббировать свои интересы. Именно на их деньги, торговавшие мандатами Порошенко и Яценюк, вели свои предвыборные кампании.

Оголтелая русофобская пропаганда, ухудшение экономической ситуации и тяжёлое поражение украинских войск под Иловайском никак не способствовали росту популярности бандеровского режима. Явка на состоявшиеся 26 октября 2014 года выборы, оказалась самой худшей в истории Украины. Все бандеровские и неонацистские партии запрещённые в России за свою русофобскую идеологию («Правый сектор» Яроша, «Радикальная партия» Олега Ляшко, «Свобода» Тягнибока, «Укроп» Коломойского-Корбана) едва набрали 15 % голосов. Большая часть людей отдала голоса умеренным или считающимся таковыми, так как выбирать больше было не из кого. Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что бандеровским властям удалось направить все недовольство народа на внешнего врага, поэтому заключение перемирия в Минске сыграло Порошенко на руку и подняло его репутацию «президента мира» в глазах уставшего от войны населения.

После выборов Рада окончательно превратилась из парламента в отстойник для самых радикальных националистов, проституток, нацистов, массажистов и пропахших горящими покрышками майданных активистов. Здесь оказалось множество майданных персонажей вроде лидера «Правого сектора» Дмитро Яроша, журналиста «Украинской правды» и майданного активиста Мустафы Найема. Депутатом стал и казак 4-й сотни Майдана Михаил Гаврилюк. Это его сотрудники украинских спецподразделений 22 января 2014 года, во время противостояния на улице Грушевского, раздели донага и заставили позировать перед камерами со своим гуцульским топориком. Фотографии Гаврилюка в обнажённом виде облетели все СМИ.

Также в Раде оказалось немало командиров карательных батальонов, которых пришлось отозвать с фронта и посадить на щедрую депутатскую кормушку, дабы оторвать от непосредственного командования своими буйными подразделениями: Семенченко (Донбасс), Берёза (Днепр-1), Матейченко (Артёмовск), Пицкив (Чернигов), Дейдей (Киев-1), Билецкий (Азов), Мельничук (Айдар), Тетерук (Миротворец). Депутатом от блока Порошенко стал и полковник украинских ВВС Юлий Мамчур, подчинённые которого во время крымских событий прославились на весь интернет своими истеричными криками «Америка с нами!»

Руководить всем этим постмайданным сборищем стал давний и близкий соратник Порошенко Владимир Гройсман.

Кремль, вслед за ошибочным признанием Порошенко в качестве легитимного президента Украины, совершил ещё одну ошибку — признал парламентские «выборы» законными, хотя они также были несправедливые и прошли в условиях террора. Но Порошенко уговаривал Москву: дескать выборы позволят ему сформировать большинство в Раде, и тогда он сможет взять под контроль правительство и ситуацию в стране. Однако очередная попытка Кремля сделать из Порошенко нового Януковича провалилась. Позиции Порошенко в Раде оказались весьма зыбкими, так как американцы, следуя давней традиции «разделяй и властвуй» сделали ставку в пользу экстремистского блока «Народный фронт» во главе с их откровенными марионетками Турчиновым и Аваковым. А также поддержали Коломойского, который, несмотря на довольно скромные общеукраинские результаты своей нацистской партии «Укроп» смог упрочить своё представительство в парламенте. Командиры его батальонов получили депутатскую неприкосновенность и стали самыми яростными критиками киевского режима.

Под давлением «парламентариев» Коломойского, Турчинова, Авакова президент Порошенко и премьер Яценюк были вынуждены выделять из тощего украинского бюджета новые миллиарды гривен на рефинансирование «Приватбанка», закрывать глаза на кражу Коломойским 600 тыс. тонн нефти из магистрального нефтепровода, а также терпеть на посту губернатора Одесской области его ставленника Палицу. Объявить войну «Привату» Порошенко пока не мог, так как без одобрения американцев гарантий победы в таком противостоянии не было.

Последний гвоздь в гроб декоративной украинской государственности был заколочен при формировании правительства. Отныне, указом Порошенко, в нём было законодательно разрешено работать иностранным гражданам! Это уникальный в современном мире прецедент, на который не решился даже полностью проамериканский грузинский президент Саакашвили (у него были иностранные советники, но не на министерских постах). Даже африканские государства и те щепетильнее относятся к собственной независимости.

В состав правительства вошли трое иностранцев — Наталья Яресько (США), Александр Квиташвили (Грузия) и Айварас Абромавичус (Литва), которые ради приличия срочно получили гражданство Украины. На посту вице-премьера — министра регионального развития, строительства и ЖКХ был утверждён Геннадий Зубко («Блок Порошенко»), вице-премьера — министра культуры — Вячеслав Кириленко («Народный фронт»), вице-премьера — Валерий Вощевский (Радикальная партия Ляшко), министра Кабинета министров — Анна Онищенко («Народный фронт»).

От «Блока Петра Порошенко» министрами стали восемь человек, от «Народного фронта» — два, в том числе глава МВД Арсен Аваков. «Батькивщина» Юлии Тимошенко приобрела два министерских портфеля, а «Самопощь» — один.

Сложные политические процессы проходили в это время и на Донбассе. Война безжалостно разорила доселе обеспеченный край. К сентябрю 2014 года производство в Донецкой области упало почти на 60 %, Луганской — 85 %. Люди не только потеряли работу, но и лишись домов, близких, родных. Больше миллиона жителей стали беженцами. При этом под контролем донецких и луганских властей осталось немногим более трети собственной территории.

Люди выживали, как могли. Кое-чем помогал Ахметов, присылали гуманитарную помощь неравнодушные люди Русского мира. Но с каждым днём гуманитарная ситуация становилась всё более катастрофической. Уже осенью инвалиды и пенсионеры, оставшиеся без пенсий и попечения, начали умирать от голода, отсутствия лекарств и медицинской помощи. Всё это время по телевизору шла красивая картинка гуманитарных конвоев из России. Но никогда не было репортажей, как эту помощь раздавали, так как значительная её часть шла на перепродажу. Об этом открыто говорил командир бригады «Призрак» Алексей Мозговой. Голодающий Донбасс завис между Россией и Украиной и в гуманитарно-социальном плане, по сути, оказался предоставлен самому себе, став мощным пропагандистским козырем всех противников Русского мира — и в России, и на Украине. Теперь они могли пугать простых людей пугалом разрушенных сёл и городов, голодом и безденежьем — вот он «Русский мир»!

Кремль пристально наблюдал за ситуацией на Украине. Судьба самого Донбасса и проживающих там людей мало кого волновала. Внимание уделялось ситуации в целом. Москва упорно продолжала поиск в бандеровском политическом болоте более или менее адекватных людей, чтобы склеить разбитую тарелку и впихнуть восставший Донбасс обратно в состав Украины на правах субъекта федерации. Таким путём планировалось сохранить влияние на политические процессы в Киеве, не допустив вхождения страны в НАТО. Утешали себя тем, что Украина всё равно не сможет успешно развиваться без России. Но при этом, почему-то забывая о том, что украинскому нацизму в принципе не было нужно никакое развитие — он нацелен только на войну с Россией. Но взглянуть правде в глаза и ликвидировать бандеровский режим в Киеве — не было политической воли. А очередная попытка примириться с Западом, на встрече в Милане в октябре 2014 года, окончилась провалом.

Тогда решили более плотно заняться самопровозглашёнными республиками. Ситуация в них давно вызывала много вопросов: воровство гуманитарной помощи, беззаконие, конфликты между лидерами и всевозможными «батьками», анархия в армейской среде. С этим решили покончить, благо имелся чеченский опыт — когда республику отдали во владение одному из чеченских кланов и при этом жёстко зачистили всех остальных. Эта же схема была применена и в Донбассе.

2 ноября были проведены выборы, в ходе которых московские назначены в лице Плотницкого (ЛНР) и Захарченко (ДНР) получили официальный и законный статус глав обеих республик. На Донбассе открыто начал устанавливаться откровенно олигархический режим, помноженный на ментальность местных элит, которые спешно возвращались к власти после народных бурь. «Русская весна» всё отчётливее сводилась к «Олигархической осени».

После выборов положение Захарченко и Плотницкого усилили, зачистив политическую и военную сферы от идейных ополченцев. Из ДНР был убран Стрелков (август) и Безлер (ноябрь), которые имели куда больше народной поддержки и авторитета, чем Захарченко, Пургин или Пушилин вместе взятые. Уход вполне управляемого Бородая с его российским паспортом должен был придать легитимности республикам в качестве политических образований с донбасскими корнями. В связи с закрытием проекта «Новороссия» не у дел оказался и Олег Царёв со своим парламентом.

Вице-премьер Андрей Пургин остался на посту вице-премьера с прежней задачей — согласовывать интересы Москвы с интересами Ахметова и бандеровского Киева, приводя их к какому-то компромиссу.

Потерявший реальную власть и влияние Александр Ходаковский, указом Захарченко был назначен на бутафорную должность главы Совета безопасности.

Сам Александр Захарченко, получив поддержку Ахметова и Москвы, быстро поставил под свой контроль большую часть ликвидных активов Донецка и примыкающих городов. Его Республиканская гвардия и «Оплот» «курировали» супермаркеты, рестораны и кафе, торговые центры и ещё не закрытые производства.

Что касается простых жителей Донбасса, то подавляющая часть людей уже не верила ни в ДНР или ЛНР, а по-прежнему ждало только одного — выполнения «хитрых планов» и присоединения к России. Основное мнение, царившее в народной среде — у власти бандиты. Причём у людей не было особых претензий к тем же казакам, зато в криминальных сводках по-прежнему уверенно лидировали «Оплот» и «Восток». На них висело до 70–80 % всех совершаемых преступлений.

В целом Москва оказалась удовлетворена процессом мирного урегулирования и проведённых «выборов». При этом Владимир Путин неоднократно подчёркивал, что минские договорённости необходимо выполнять. Однако оправившийся после иловайского поражения Киев в ответ начал открыто саботировать им же подписанные соглашения.

Чтобы Украина не смогла по-тихому задушить обе республики военным путём или экономической блокадой и таким образом сорвать Минские соглашения, Москва продолжала оказывать ЛДНР помощь. Из-за своих ограниченных размеров она не могла переломить тяжелейшую гуманитарную ситуацию, но хотя-бы позволила обеим республикам выжить в самое трудное для них время. Москва помогла не только гуманитарными конвоями, но и переходом в расчётах на российский рубль, а также выплатой пенсий и зарплат. Они, конечно, были чрезвычайно малы, но платились стабильно. В ЛНР была создана дублирующая энергосистема, благодаря чему республика избавилась от гнетущей зависимости от ТЭС в городе Счастье, контролируемой карателями «Айдара». В феврале 2015 года ДНР и ЛНР полностью перешли на потребление российского газа (из-за прекращения его поставок с территории Украины).

Под пристальным вниманием кремлёвских «башен» находилось и состояние рынка энергоносителей Донбасса. Несмотря на боевые действия, с одобрения Москвы и Киева, с территории ЛДНР на Украину продолжали осуществляться поставки угольной продукции. С теми, у кого возникали вопросы — не церемонились. В ноябре по личному приказу Захарченко были арестованы вице-премьер по социальной политике Калюсский, министр ТЭК Грановский и министр агропромышленной политики и продовольствия Красильников.

Всё это время основные силы ДНР были скованны боями в районе донецкого аэропорта, а луганские ополченцы в свою очередь вели тяжёлые бои за номерные блокпосты на Бахмутской трассе, соединяющей Луганск и оккупированный Лисичанск. Если бы войскам ЛНР удалось их взять, то крупная группировка карателей сосредоточенная в Счастье неизбежно оказывалась в новом котле с весьма туманной перспективой прорыва. Её уничтожение открывало возможность выхода сил ЛНР вплоть до Купянска, так как в тылу у хунты вооружённых сил было очень мало. А там уже недалеко было и до Харьковской области.

Первым ударам официальных сил ЛНР и бригады «Призрак» подверглись 31-й и 32-й блокпосты в районе села Смелое (недалеко от Славяносербска). Бойцы Новороссии расположились буквально в 150 метрах от ближайшего к ним 32-го блокпоста, осуществляли психологическое давление на засевших здесь бойцов-срочников 21-й бригады оперативного назначения Нацгвардии, которая до войны занималась в Запорожье конвоированием заключённых, охраной объектов и массовых мероприятий.

На 31-м блокпосту постоянно находился заместитель командира бригады подполковник Сергей Суслов. 24 сентября он встретился с ополченцами и достиг договорённости об оставлении его подчинёнными 31-го блокпоста. Однако солдаты и офицеры отказались выполнять этот приказ, так как оставляли этим без помощи своих товарищей на 32-м блокпосту. Офицеры немедленно доложили командиру бригады Приходько о странных приказах своего заместителя.

Как только Суслов понял, что ни один подчинённый не собирается выполнять его требований, он заявил, что отправляется на новые переговоры и в тот же вечер перешёл на сторону ополчения. Это было ЧП! Командир бригады немедленно прибыл на 31-й блокпост, туда же срочно вызвали опергруппу СБУ.

Суслов подробно поведал луганским ополченцам о системе обороны на этом участке фронта и на следующий день позиции 31-го и 32-го блокпостов подверглись прицельному обстрелу из миномётов. Но затем, не желая доводить дело до большого кровопролития, ополченцы вновь вышли на переговоры с бойцами Нацгвардии и предложили им мирно уйти.

На следующий день 32-й блокпост сам вышел на связь с предложением обсудить условия оставления блокпоста, чтобы остановить стрельбу.

Утром 26 сентября пять переговорщиков с обеих сторон встретились на нейтральной полосе. С украинской стороны на переговоры вышли опера СБУ, которые попросили, как гаранта переговоров пригласить для общения подполковника Суслова. Через час его привезли. Однако приглашение было уловкой — прямо во время переговоров сотрудники СБУ захватили опешившего от нападения Суслова в плен и уволокли его на блокпост, а оттуда срочно вывезли на машине в тыл.

После этой подлости ополченцы взялись за дело уже всерьёз. 2 октября 32-й блокпост с сотней его защитников был полностью окружён. Его можно было разбить в течение часа, но ополченцы сознательно не предпринимали попыток штурма, вынуждая украинские подразделения постоянно пробиваться ему на выручку. Здесь видимо сказалось либо принципиальное нежелание ополченцев увеличивать количество жертв с обеих сторон, либо наличие в их рядах русских ветеранов, имевших богатый боевой опыт двух чеченских войн — боевики неоднократно применяли эту тактику против российских войск, вынуждая их пробивать коридор к окружённым невзирая на жертвы.

Теперь этот жестокий урок пришлось выучить украинской стороне — в попытках разблокировать блокпост на «дороге смерти» между двумя блокпостами погибли десятки украинских военных, в том числе капитан элитного 140-центра ССО Дан Колесник, каратели «Айдара». Ополченцами было уничтожено три танка Т-64, больше 10 БТР и БМП. Среди трофеев оказались гордость украинского ВПК — два новейших БТР-4Е «Буцефал» принадлежащих Нацгвардии.

Несколько карателей «Айдара» тогда попали в плен, но их расстреляли в качестве мести за погибших и наказания за изуверские пытки которым они подвергали пленных бойцов Новороссии. В числе расстрелянных был командир 4-й штурмовой «Золотой» роты «Айдара» Александр Пискижов (Итальянец).

Выжав из ситуации максимум выгоды, 27 октября луганские бойцы взяли 32-й блокпост. Понёсшие тяжёлые потери украинские солдаты были выпущены к своим. Один из них с позывным «Док» рассказывал: «Наше руководство каждый день обманывало и говорило, якобы у нас есть все. Это ложь. У нас не было ничего. И воду, и сигареты нам давали ополченцы. Мы приехали сюда сразу в окружение. С первого дня нас окружили. Кто за это ответит? Сепаратисты подтянули два „Града“, кучу танков и техники. И сказали, если самостоятельно не выйдем, то нас выведут. Наши люди были измождённые. Половина из нас просто не могла обороняться. Реально из сотни билась половина: у многих было воспаление лёгких, простуда, и просто физическое истощение. Такого минного обстрела никто не видел. Били так, что мы просто не были к этому готовы».

Захваченный блокпост посетили российские журналисты, зафиксировав покинутые позиции, искорёженную и сожжённую украинскую технику. Налицо было очередное громкое поражение украинских карателей на Восточном фронте. Но внимание всего мира в этот момент было приковано к разгорающейся битве за донецкий аэропорт…