Не прошло и нескольких дней с момента подписания первых Минских соглашений, как всем стало ясно, что они уже не работают. Кое-как удалось добиться хрупкого перемирия, но оно ни на один день не прекратило локальные стычки и карательные обстрелы украинской артиллерией мирных городов и сёл Донбасса.

При этом «Минском» недовольны были все. Прежде всего, украинские нацисты, категорически стремящиеся стереть непокорный Донбасс с лица земли. Да и сам Порошенко прекрасно понимал, что начни он реально выполнять подписанные соглашения — неизбежен третий Майдан и гибель бандеровской Украины, которую от распада и махновщины удерживала только война с непокорным Донбассом. Поэтому с самого начала мирного процесса украинский президент взял курс на «размывание» ключевых статей Минского протокола.

Возмущение, разочарование, недоумение царило и в Новороссии. Донбасс с завистью смотрел на Крым и не понимал — чего в конце концов хочет Россия? Почему Крым можно было защитить от бандеровцев, а восставшую Новороссию, с оружием в руках доказавшей преданность Русскому миру, нет? Позиционная война, сменившая активные наступательные действия, привела к неизбежному падению энтузиазма бойцов. Люди месяцами безвылазно сидели в холодных окопах, с весьма туманным видением перспектив будущего Донбасса. И все же продолжали сражаться, чтобы защитить родную землю, женщин, детей, стариков от укро-фашистской оккупации.

Нарастало возмущение и в российской патриотической среде. На международной и украинской арене — провал за провалом. Москва не только «проспала» Майдан, но и предала Донбасс, не выполнив своего обещания защитить русских. А ведь многим показалось, что после Крыма с горбачёвско-ельцинской предательской политикой покончено навсегда, что Новороссия, несмотря на давление Запада воссоединиться с исторической Родиной. Но русских Донбасса не пустили домой, оставили жить в украинской резервации прямо на границе с Россией. В результате от некогда могучей Новороссии размером с пол-Украины, остался жалкий огрызок в виде нескольких районов Донецкой и Луганской областей с вымирающим от голода, холода и обстрелов населением. Популярный в народе и армии Игорь Стрелков был вынужден уйти в отставку, его сменила жёстко подконтрольная Москве старая проукраинская областная элита, разбавленная выдвинувшимися во время войны полевыми командирами.

Робкие надежды на то, что трагическая судьба Милошевича, Саддама Хусейна и Каддафи, перспектива Гаагского трибунала, включат у российского руководства животный инстинкт самосохранения, оправдались далеко не в полной мере. Да, в связи с обострением международной обстановки и почти уже открытой подготовке НАТО к агрессии против России, наша страна стремительно наращивает свой оборонный потенциал. Однако вместо ликвидации бандеровского режима, Москва по прежнему ведёт себя крайне пассивно, теряя время в бесплодных переговорах с западными «партнёрами».

Этой капитулянтской позицией возмущались даже донецкие и луганские олигархические элиты. Никаким патриотизмом в их среде не пахло, но даже они были вынуждены предпринять определённые самостоятельные шаги, чтобы Россия прекратила идти на уступки перед Западом. Ведь в итоге это могло привести к договорённостям по «обмену» Донбасса на Крым, а следовательно уходу активов местных олигархов и бандитов под контроль киевских и днепропетровских конкурентов.

Инструменты давления на Москву у донецких и луганских элит были ограничены и они сделали основную ставку на сожжение мостов. И Захарченко, и Плотницкий открыто и многократно заявляли о смерти минского соглашения, о непрекращающихся карательных обстрелах мирных городов и сёл, больших потерях среди гражданского населения. Тем самым давая настойчиво понять, что в случае очередного «минского сговора» без учёта интересов ДНР и ЛНР, поднимется настоящий военный мятеж, и Кремль рискует потерять контроль за ситуацией.

Сам Донбасс России был не нужен, равно как и сухопутные «коридоры» в Крым, и тем более в Приднестровье. Не нужна и война — разгром Украины с военной точки зрения с каждым месяцем представлялся всё более трудным делом. И к тому же это означало перераспределение активов украинских олигархов, прочно завязанных на глобальные семьи Ротшильдов, Рокфеллеров и иже с ними. А они никогда бы не простили периферийной российской «аристократии» потери своих активов. Поэтому Москва, вместо ликвидации бандеровского режима, предпочла бы реальное выполнение пунктов Минских соглашений. Но при условии выполнения Киевом главного пункта — внесения изменений в Конституцию страны и её федерализации.

Но Порошенко наотрез отказывался это делать, требуя от России, выполнения любых других пунктов соглашения (например, вывода войск или передачи под контроль Киева луганского и донецкого участка российско-украинской границы). Однако при нерешённости основополагающего вопроса о федерализации, выполнение всех остальных статей договора означало фактическую безоговорочную капитуляцию Донбасса перед Киевом. Никто в Кремле сдавать Донбасс под бандеровскую оккупацию не собирался, так как в этом случае практически неизбежным становилась резня русского населения и нападение Украины на Крым.

Все эти месяцы Запад откровенно поддерживал Порошенко в его нежелании выполнять достигнутые договорённости и со своей стороны выдвигал России всё новые и новые условия. На 15 января 2015 года в Астане планировалось провести очередной саммит с участием глав государств «Нормандской четвёрки». Однако Ангела Меркель сообщила Владимиру Путину, что никакого саммита не будет, пока все российские военные не покинут Украину и граница не будет передана под контроль украинских пограничников.

Для пущего унижения, российского президента не пригласили на празднование 70-летия освобождения концлагеря Освенцим советскими войсками, мотивируя это тем, что присутствие человека, «совершившего агрессию против Украины», на данных мероприятиях нежелательно. Особенно отличился глава польского МИД Гжегож Схетына, объявивший на весь мир, что Освенцим был освобождён не русскими, а украинцами, поскольку операция была проведена силами 1-го Украинского фронта.

Затем последовали кровавые провокации с обстрелом Волновахи, Донецка, Краматорска, Мариуполя, Стаханова.

Это переполнило чашу терпения Москвы. Было решено показать Украине и её западным покровителям, что Россию рано списывать со счетов и с её интересами придётся считаться. В результате активно подпитываемый Западом агрессивный бандеровский вектор «зрады и перемоги» столкнулся со встречным вектором лопнувшего русского долготерпения. Произошла резкая эскалация конфликта, вылившаяся в освобождение Донецкого аэропорта и наступление сил ВСН на Дебальцево. В украинском Генштабе, по признанию командира «Азова» Билецкого, довольно трезво оценивали боевой потенциал ВСУ и в случае начала полномасштабной русско-бандеровской войны были готовы сразу же сдать российским войскам всю левобережную Украину вместе с Харьковым и Полтавой.

Терпя поражение за поражением, Украина в полнейшей панике немедленно обратилась за поддержкой в Европу, обвиняя Россию в срыве мирного процесса. Формально ОБСЕ, бандеровцы и ведущие европейские политики были правы. Представители ЛДНР, приехав в Минск, прямо отказались действовать далее в рамках минского формата. В этой показной неуступчивости был определённый расчёт — необходим был отказ от фактически умершего «Минска-1» и заключение абсолютно нового соглашения с учётом новых реалий политической ситуации и перемен на фронте.

Образование Дебальцевского котла и проявленная Россией решимость решить конфликт военным путём, резко подстегнуло переговорный процесс. Западные дипломаты явно занервничали. Они боялись скандала, так как в районе Дебальцево по некоторым данным находилось немало военнослужащих и советников стран НАТО. И если обнаружиться, что войска НАТО уже фактически принимают участие в войне на Украине, то это грозило резкой эскалацией конфликта. К переговорному процессу был немедленно подключён генсек ООН Пан Ги Мун, который впервые с начала войны лично призвал обе стороны к перемирию с целью эвакуации из зоны боёв жителей Дебальцево. Именно Дебальцево, а не какого-то другого города Донбасса. Хочется напомнить, что никто не дождался от генсека ООН подобной просьбы ни во время событий в Славянске, ни в Иловайске. Президент Олланд проговорился тогда журналистам, что на кону стоит «большая европейская война», поэтому они с Меркель смирили гордыню и 5 февраля сами полетели к Путину в Москву.

Россия также не была заинтересована в международном скандале, тем более что ЕС и США в свою очередь закрывали глаза на присутствие в Донбассе российских военнослужащих.

В результате компромисс был достигнут, Россия дала гуманитарный коридор для «мирных жителей». После чего Ангела Меркель срочно летит в Вашингтон, где получает от американцев «добро» на начало прямых переговоров с Путиным в Минске.

Почему США пошли на этот шаг? Ведь с самого начала украинских событий американцам принципиально важно было примерно наказать Россию перед всем миром, заставив её добровольно отказаться от Донбасса и Крыма. Для этого использовались все средства — развязывание кровопролитной гражданской войны, провокация с уничтожением малайзийского «Боинга», точечные санкции против российской элиты. Однако показательная порка России серьёзно затянулась и среди европейских вассалов США нарастало брожение. Часть европейских элит начинала откровенно уставать от авантюр своего американского сюзерена. Вместо планируемых прибылей от ограбления Украины, Евросоюз получил только экономические потери от санкций, новых беженцев и полномасштабную войну на своих границах. Председатель правления «RaiffeisenbankInternational» (RBI) Карл Севельда откровенно заявил: «США, похоже, собираются бороться с Путиным до последнего европейца».

Кроме того, в Европе отчётливо видели, что втянув их в санкционную войну с Россией, хитрые американцы тут же отняли у ЕС её нишу в товарообороте с Россией. Да ещё и продолжали навязывать Брюсселю проект Трансатлантического торгового партнёрства, в случае подписания которого неизбежным становилось снижение европейских стандартов качества, появление в продаже ГМО-продуктов, изменение трудового законодательства в пользу глобальных корпораций. Прогнозировались и прочие «радости», реализация которых неизбежно уничтожала суверенные права европейских государств.

В конце 2014 года в Еврокомиссию была передана петиция против заключения Трансатлантического партнёрства с США, подпись под которой оставили больше миллиона человек. Массовые протесты против соглашения прошли более чем в 500 точках Европы. Самым крупным стало протестное мероприятие в испанском Мадриде. В нём приняли участие 20 тысяч человек. Ни Франсуа Олланд, ни Ангела Меркель не могли не учитывать этих настроений.

Обама и стоящие за ним глобалисты видели возникшее в Евросоюзе напряжение и позволили европейцам поиграть в самостоятельность и «выпустить пар» через иллюзию очередного «Минска». При этом никто в Вашингтоне не собирался идти на мировую и отказываться от жёсткой русофобской и антиевропейской позиции. Все прогибы российского или европейского руководства перед США не оказывали никакого впечатления на американского «партнёра» — только полная и безоговорочная капитуляция. Надо признать — это логика уверенного в себе и сильного субъекта. Не зря Барак Обама никогда не принимал участие в работе «Нормандской четвёрки» ибо, как глава мировой империи, считал ниже своего достоинства договариваться о чём либо в клубе региональных европейских держав.

Примечательно, что пока Меркель с Олландом находились в Москве, Киев принимал госсекретаря США Джона Керри. Это была уже вторая поездка главы Госдепа в «Незалежную». Первая состоялась в марте 2014 года, сразу после майданной «революции». Сам Керри тогда даже назвал её событием года.

Однако сейчас Керри приехал растолковать Порошенко текущие реалии. В результате Киев впервые после «Революции гидности» попал под политическое давление не только со стороны России, но и своих европейских «друзей». Вашингтон, Париж и Берлин продолжали поддерживать Украину в её противостоянии с Россией, но у них появлялось всё больше вопросов к бандеровскому режиму по вопросам экономических реформ, коррупции, разгулу нацизма. А жестокие поражения на Восточном фронте в ходе зимней кампании (Донецкий аэропорт и Дебальцево) окончательно лишили Порошенко выбора. Пришлось, скрипя сердце, самому ехать в Минск.

10 февраля, сразу после визита Меркель в Вашингтон, в Берлине прошли технические переговоры заместителей министров иностранных дел стран «Нормандской четвёрки». Заявлений по итогам встречи не было сделано, но была анонсирована личная встреча в Минске лидеров России, Украины, Германии и Франции.

Утром 11 февраля белорусский президент Лукашенко позвонил Путину, только что вернувшегося с визитом из Египта. Сообщил, что всё готово для приёма гостей, прибыло 500 журналистов, интерес огромный, ждём…

Спустя несколько часов Ангела Меркель, Владимир Путин, Франсуа Олланд и Пётр Порошенко прибыли в Минск и встретились во Дворце Независимости. Неожиданно для всех переговоры продлились 16 часов (весь вечер, всю ночь и всё утро) — редкий случай в мировой политике. Президенты и немецкая канцлерин впервые сговаривались напрямую, даже не прерываясь на сон. Меркель, Путин, Олланд и Порошенко могли общаться без переводчиков, так все знали английский язык, а Меркель и Порошенко к тому же прекрасно владели русским.

Встретившись перед первым заседанием в комнате отдыха, лидеры четырёх стран решили прямо здесь провести первую встречу, которая вместо нескольких минут продлилась 2,5 часа. Затем они переместились в зал заседаний, где в течение ночи несколько раз менялся формат встречи от узкого (президентского, проходившего в небольшой комнатке) до расширенного (в зале заседаний, с участием экспертов). Ужин и завтрак доставляли прямо в зал заседаний, ночью по словам Лукашенко «кофе пили вёдрами» (выпили кстати и немного спиртного).

Сотни журналистов были вынуждены провести ночь во Дворце вместе с главами государств. Дремали прямо на полу, возле колонн. Каждые полчаса полусонные журналисты вскакивали при скрипе дверей, но это очередной президент безо всякой охраны шёл в туалет.

Из зала заседаний главы государств вышли только в 6 утра. Порошенко сразу связался с начальником Генштаба Муженко, а Путин и Меркель перебросились парой фраз в холле. Окончательно переговоры завершились в 10 утра. Порошенко и украинская делегация вышли из зала мрачнее тучи. Меркель и Олланд, наоборот покинули Дворец в приподнятом настроении.

В результате переговоров лидеров «Нормандской четвёрки» было оформлено новое соглашение, известное как «Минск-2». Комплекс мер по его выполнению включал в себя 13 пунктов и традиционно предусматривал прекращение огня, отвод тяжёлых вооружений под контролем ОБСЕ, обмен пленными. Но теперь многие пункты были уточнены и переработаны.

Если «Минск-1» предусматривал немедленное прекращение огня после подписания соглашения, то теперь выполнение этого пункта отложили на три дня (на 15 февраля). Это давало шанс обеим сторонам «разобраться» с Дебальцево, реальная обстановка вокруг которого в Минске так и не была прояснена — Путин и Порошенко давали происходящему там прямо противоположные оценки.

Значительно была увеличена так называемая «зона безопасности» (с 15 до 50 км.), из которой отводилось тяжёлое вооружение. Для решения будущей судьбы бойцов ополчения и лидеров ЛДНР в составе Украины были введены конкретные юридические термины — «помилование» и «амнистия», вместо размытой формулировки «недопущение преследования и наказания».

Политическая часть также претерпела изменения и уточнения. Местные выборы в ДНР и ЛНР допускались только по украинскому законодательству, но с учётом предварительно принятого закона Украины «О временном порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» и планируемых изменений в Конституции, которые Киев должен был внести до конца 2015 года. Контроль за своей границей на луганском и донецком участке Украина получала в последнюю очередь — после децентрализации страны и проведения выборов в Донбассе.

«Минск-2» встретил полное одобрение мирового сообщества. Приветствовали заключение перемирия главы Великобритании, Италии, Польши, Генеральный секретарь и Совет Безопасности ООН, председатель Европарламента, председатель Европейской комиссии и многие другие.

Однако практические сразу же Минские соглашения оказались под угрозой срыва из-за ситуации в районе Дебальцево. Уничтожить котёл до 15 февраля у ВСН так и не получилось, но и замораживать ситуацию в одном шаге от полной победы по счастью никто не стал. 18 февраля ОБСЕ констатировала, что украинская армия готова соблюдать согласованный режим прекращения огня, в то время как представители ДНР и ЛНР отказываются делать это. Это была правда — вопреки воплям и давлению со стороны Украины и Европы, войска Новороссии завершили ликвидацию Дебальцевского котла, нанеся ВСУ тяжёлое военное и моральное поражение. Лишь 21 февраля, после бегства из Дебальцево украинских войск, власти ЛДНР подписали план отвода тяжёлых вооружений.

На других участках Восточного фронта представители ВСУ подтвердили, что получили приказ Генштаба начинать отвод тяжёлой техники от линии соприкосновения. При этом в заявлении украинской стороны содержалось интересное замечание, согласно которому решение об отводе будет приниматься по каждому случаю отдельно, а «график отвода будет корректироваться». Очевидно, что Киев делал всё, чтобы техника оставалась на своих позициях.

Вскоре обе стороны открыто начали обвинять друг друга в невыполнении пункта об отводе тяжёлого вооружения. То тут, то там всплывали запрещённые виды вооружений, «в ответ» появлялись такие же с другой стороны. Стрельбы действительно становилось всё меньше, но она никогда не прекращалась, периодически возрастая до опасного уровня, граничащего с возобновлением полномасштабных военных действий.

А теперь более внимательно присмотримся к итогам Минского соглашения и попытаемся понять, чем оно стало для Русского мира, Кремля, Киева, Европы и Америки — победой или поражением?

В Кремле итоги минской встречи однозначно рассматривали, как крупный дипломатический и политический успех. Военной базы НАТО в Севастополе уже не будет. Да и само вхождение Украины в Североатлантический альянс при наличии у неё нерешённого территориального спора с Россией весьма сомнительно. Что кстати и подтвердил на февральской встрече в Москве французский президент. Готовность применить силу для защиты зоны своего традиционного влияния, Кремль также продемонстрировал. Благодаря «Минску» страна окончательно вернулась в большую политику — с Россией начали считаться. Не случайно впервые с начала войны исправлять все ляпы, допущенные в «Минске-1», Кремлю помогала Европа, которая заставила Киев принять российские условия и не позволила американцам ещё больше разжечь украинский конфликт.

При этом Москва, наряду с Германией и Францией, стала гарантом выполнения соглашений, а не их непосредственным исполнителем. Порошенко очень хотел, чтобы под документом стояла подпись Путина. Но выставить Россию участником конфликта ему не позволили Меркель и Олланд.

Наконец, в феврале 2015 года, благодаря разгрому украинских войск под Дебальцево, годовщины Сочинской Олимпиады и воссоединения Крыма, удалось добиться беспрецедентно высокого уровня патриотической мобилизации населения вокруг фигуры президента и в целом российского руководства. Этот уровень постоянно подпитывался борьбой Кремля с международным терроризмом, антизападной риторикой и нагнетанием страха перед «майданными» потрясениями и его вполне могло хватить на новый политический выборный сезон 2016–2018 годов.

Совсем иначе оценивали ситуацию в российской патриотической среде. Стало ясно, что идея Новороссии, вызвавшая столько чаяний и надежд, была окончательно похоронена Кремлём. Личное участие Путина в переговорном процессе развеяло имеющуюся у некоторых иллюзию про «доброго царя и плохих бояр». Получалось, что российский президент полностью разделяет минскую дипломатию своего советника Суркова.

Вместо воссоединения России и Новороссии в единое государство — получили «отдельные районы Донецкой и Луганской областей», которые согласно «Минску» попадали в правовое, финансовое и гуманитарное поле бандеровской Украины. При этом заставить Киев выполнить условия минского договора Путин, Лавров, Сурков так и не смогли. На украинских условиях это сделать нельзя, а на минских — не хватало сил и возможностей. Бойцовских качеств в Кремле, если дело не касалось интересов «Газпрома», не наблюдалось. Провальная политика по Украине, неспособность и нежелание российской «элиты» жёстко противостоять давлению Запада, наложилось на медленное, но верное разрушение экономики, небывалое падение рубля в декабре 2014 года и ускоряющееся обнищание населения.

Для республик Донбасса «Минск-2» предоставил возможность получить широкую автономию при чисто символической принадлежности к Украине. Но желание окончательно порвать с Киевом, пролившим реки крови и разрушившим Донбасс, никуда не исчезло. Многие в ЛДНР хотели бы получить действительно реальную самостоятельность, дабы сохранить свои политические позиции и контроль над собственностью, а также решить вопрос об отмене уголовной ответственности со стороны Киева.

Не случайно руководство ДНР и ЛНР потребовало, чтобы положения об особом статусе Донбасса были прописаны в украинской Конституции на постоянной основе, а не в переходных положениях, как это предусмотрено в поправках к Конституции, принятых Верховной Радой в первом чтении. В этом вопросе позицию обеих республик полностью поддерживала и Москва.

На Украине «Минск-2» (как и «Минск-1»), был традиционно воспринят как вынужденная мера, позволяющая сделать мирную передышку и подготовиться к дальнейшей борьбе за утраченные территории. Некоторого оптимизма добавлял тот факт, что Москва пошла на перемирие во время боёв в Дебальцево. И в Киеве решили — на военную операцию Россия не способна, санкции действуют, российская экономика на грани краха и т. д. Значит необходимо пойти на очередную передышку и терпеливо ждать, когда начнётся развал России, чтобы одним ударом вернуть Донбасс и Крым. Этой позиции придерживался Порошенко и его администрация, но большинство политических и националистических сил всё равно обвинили его в предательстве интересов страны.

По их видению ситуации получалось, что, несмотря на все жертвы понесённые украинскими «патриотами», Донбасс не только не вычистили от «ватников» и «колорадов», но ещё и предоставили ему автономию, фактически согласившись на процесс федерализации (развала) Украины. Никто не имеет права указывать гордой Украине (кроме конечно вице-президента США Джо Байдена или Виктории Нуланд), какие изменения вносить в её государственное устройство и как менять Конституцию, тем более «в интересах террористов».

Все новые обязательства «Минска-2» являлись обязательствами исключительно Украины, а в ряде случаев — даже Германии и Франции. Ненавистная бандеровцам Россия и донецкие «сепаратисты» никаких новых обязательств на себя не приняли, да ещё «повесили» экономическое содержание Донецкой и Луганской областей на украинский бюджет.

При этом Киев категорически не желал признавать лидеров «террористов» Захарченко и Плотницкого самостоятельным субъектом переговоров и таким образом их легитимировать. Их представляли не иначе, как управляемыми марионетками Москвы, полностью игнорируя факт многовекового цивилизационного противостояния Галиции и Новороссии.

Что касается выборов в «особых районах», то Киев разделял эту идею. Однако при этом всегда указывал, что поскольку не выполнены предыдущие пункты по безопасности и не обеспечена реальная свобода выбора на территориях мятежных «республик» (включая допуск политических партий Украины к предвыборной кампании, гарантии безопасности всем участвующим в выборах, свободу прессы, агитации и пропаганды), то выборы проводить преждевременно. Иначе они пройдут под диктовку сепаратистских властей и станут очередным политическим фарсом.

Европа, активно участвуя в минском процессе, также отнюдь не собиралась отказываться от своей жёсткой антироссийской позиции. ЕС сохранил режим санкций против России, тем более, что ущерб европейской экономики от санкционной войны был небольшой — менее 1 % ВВП Евросоюза.

Европейцы сознательно шли на продолжение санкций. Им необходимо было как можно скорее задушить Москву, чтобы довести её до Майдана. Тогда рухнувшая Россия, как и в 1991 году, окупит все потери европейских мародёров сторицей. Многие на Западе хотели повторить это золотое время повального грабежа. Те деятели, которые действительно хотели хороших отношений с Москвой, как правило находились на обочине большой политики.

Не стоит также забывать, что значительная часть европейской элиты и без влияния американцев традиционно и искренне ненавидит Россию и русских. А Путин так и не смог доказать обнаглевшему от безнаказанности Западу ошибочность такой точки зрения.

Не случайно, сразу после «Минска-2», европейцы опубликовали «чёрный список» лиц, которых сочли ответственными за дестабилизацию ситуации на востоке Украины. Им запрещался въезд в еврозону, их активы в ЕС подлежали заморозке. В списке оказались исключительно русские, ни одному украинскому нацисту вроде Порошенко, Авакова, Турчинова или Коломойскому места там не нашлось. Помимо нескольких министров ЛНР и ДНР, в список попали командиры батальонов «Спарта» Арсений Павлов (Моторола), «Сомали» Михаил Толстых (Гиви), командир казачьего полка Павел Дрёмов (Батя), командир отряда «Русич» Алексей Мильчаков (Серб), а также командующий ополчением Луганской народной республики Сергей Игнатов. Также под санкции ЕС попала бригада «Призрак», батальоны «Заря», «Оплот», «Кальмиус» и «Смерть».

В списке оказались и пять граждан России — певец Иосиф Кобзон, заместители министра обороны России Анатолий Антонов и Аркадий Бахин, заместитель начальника Генерального штаба Андрей Картаполов и депутат Госдумы от КПРФ Валерий Рашкин.

В итоге, в самом большом выигрыше от братоубийственной войны на русской земле оказались американцы и глобалисты.

Во-первых, каждый день существования украинского рейха для России — это катастрофа, крушение геополитической системы безопасности. В матери городов русских Киеве креп русофобский режим, до которого было далеко даже полякам и прибалтам. Огромный обломок Русской цивилизации был отрезан от русского культурного, информационного и языкового поля и, попав под пресс оголтелой прозападной пропаганды, вступил в прямое военное столкновение с Русским миром.

С помощью своих европейских вассалов (в том числе и при участии Москвы) американцы постоянно подпитывали бандеровский режим кредитами, углём, газом, позволяя ему терпеливо дожидаться планируемого свержения Путина, чтобы затем ударить по ослабленной России. Так геополитические стратеги США превзошли успех Гитлера — русские с ожесточением присущем любой гражданской войне, начали сами убивать друг друга, невольно разрушая войной свою экономику и государственность.

Во-вторых, пользуясь украинской войной и навязав России при помощи глобальных СМИ образ агрессора, США и НАТО стремительно наращивали свой военный потенциал в Прибалтике, Польше, Румынии. Донбасс и Крым стали для американцев и глобалистов рычагами постоянного давления на Кремль, требований уступок, «деоккупации», контрибуции, подрыва внутренней стабильности, раскола населения на враждующие группы.

А так как США официально не участвовали в работе «Нормандской четвёрки», не подписывали никаких соглашений, то в любой выгодный для себя момент они могли через киевских марионеток «взорвать» ситуацию на Донбассе и спровоцировать большую русско-европейскую войну. При этом сама Америка, находящаяся за океаном, в этом случае была гарантировано застрахована от переноса войны на свою территорию. Таскать каштаны из огня для Вашингтона будут укро-бандеровские войска и европейские армии стран НАТО.

В-третьих, украинская война всё более обостряла политическую ситуацию в самой России, где очень профессионально и эффективно действовали либеральные СМИ, превращая Путина в главный источник всех бед и несчастий. Из-за своей невнятной позиции по Донбассу российский президент оказался под огнём критики как патриотов-государственников (не простивших ему предательства русских Украины), так и либералов (недовольных половинчатыми уступками в отношении их западных хозяев). И всё это на фоне полностью зависимой от либералов экономики. Ситуация поразительно напоминающего Николая II образца осени 1916 года.

Пример Сталина или Китая указывал только один путь выхода из подобной ситуации — политическая, финансовая, физическая ликвидация «Пятой колонны». Но Путин упорно на это не идёт, вольно или невольно подводя страну к новой революции или дворцовому перевороту.

В-четвёртых, возврат Россией Крыма активно использовался западными силами для обострения отношений между Москвой и странами постсоветского пространства, что в перспективе, по расчётам Запада, должно привести к срыву всех российских интеграционных проектов в регионе.

Озвученная Владимиром Путиным концепция Русского мира была однозначно воспринята президентами стран СНГ, как декларация права России на вмешательство в дела суверенных государств под предлогом защиты прав русскоязычных граждан. В итоге от постепенно слабеющей Москвы начали отходить даже такие многолетние союзники, как Лукашенко и Назарбаев. В отличие от России, Белоруссия и Казахстан демонстративно отказались лишать Украину преференций во взаимной торговле, даже не смотря на её ассоциацию с Европейским союзом. Кроме того, ни Минск, ни Астана де-юре так и не признали вхождение Крыма в состав России. А если прибавить к этому тот факт, что из сферы российского влияния за последние 15 лет вышли Грузия, Узбекистан, Туркмения, а затем и Украина, то геополитическое положение нашей Родины стоит признать просто катастрофическим.

Мы живём в страшное, но одновременно и великое время. Чтобы сохранить нашу Родину, наш народ, нашу цивилизацию от уничтожения, нам необходимо понять, что противостоящие Русскому миру североатлантические элиты — противник намного более серьёзный, чем их марионетка Гитлер и его Третий Рейх. В 1945 году Германия оказалась один на один почти со всем миром. Сегодня один на один почти со всем миром — Россия. При том, что ни по экономическому потенциалу, ни по качеству человеческого материала мы до сих пор не достигли уровня 1991 года.

Будет ли жить Россия или погибнет в войне, развязанной против нас так называемым «мировым сообществом», теперь зависит от каждого. У нас имеется главное — патриотизм и любовь к Родине. Даже те, кто против нас воюет, в большинстве своём убеждены, что им не удастся нас победить.

Но для победы каждому из нас придётся сделать окончательный выбор между многотысячелетним Русским миром и 25-летней либеральной Россией. Невозможно праздновать победу над Западом 9 мая и одновременно праздновать победу Запада 12 июня. Рано или поздно воевать за воссоединение Малороссии, Белоруссии и России в единое государство нам всё равно придётся. С Путиным или без него. Такова необратимая логика исторического процесса, запущенного «Русской весной».

Надеюсь, что эта книга «вооружит» читателя необходимыми знаниями и пониманием процесса происходящих событий, дабы всем вместе противостоять вызовам той эпохи, в которой нам довелось жить. И в этом плане победа на президентских выборах в США Дональда Трампа не должна нас успокаивать. Это победа не России, а уж тем более не мифических «прогрессивных сил» или «простого народа». Это лишь временное поражение наиболее хищных и паразитических сил, толкающих мир к экономической катастрофе и Третьей мировой войне. Решающая схватка за будущее Русского мира впереди…