После объявленного президентом Порошенко возобновления с 1 июля активной фазы АТО, в Луганской области, как и на остальных участках Восточного фронта, развернулись ожесточённые бои.

Киевская хунта полагала, что Луганск — наиболее слабое звено Новороссии. Уже в июне, после захвата карателями «Айдара» городка Счастье и посёлка Металлист, Луганск стал прифронтовым городом. Из-за ударов украинской авиации по электрическим подстанциям, большая часть его жилых кварталов лишилась света, воды. Один за другим вставали предприятия. Жители прятались от обстрелов по подвалам домов. Доселе оживлённый город стремительно пустел — кто-то уехал в Россию, кто-то в соседние деревни и сёла. Осталось примерно 150 тысяч жителей — ехать им было некуда. И каждый день они рисковали жизнью из-за постоянных обстрелов украинской артиллерии и реактивных систем залпового огня.

Только за три дня (12–14 июля) в Луганске погибло 17 мирных жителей, 73 получили осколочные и огнестрельные ранения. Среди погибших — 21-летний Николай Бахмач, который во время обстрела заслонил собой от осколков жену и коляску с двухмесячным сыном. В связи с массовой гибелью людей мэр Луганска Сергей Кравченко объявил в городе трёхдневный траур по погибшим.

День 18 июля оказался для столицы ЛНР одним из самых кровавых за всю историю войны. Более жестокого обстрела, по словам местных жителей, до этого не было. Разум отказывался верить в то, что творилось на улицах — валялись десятки убитых и раненых мужчин, женщин, детей, стариков. Оторванные головы, искалеченные тела, сгоревшие автомашины. Многих смерть настигла неожиданно — на рынке, возле дома, по пути в магазин, в собственной квартире у окна. Всего насчитали 44 погибших, 215 человек получили ранения. Весь город воочию увидел, что означает слово «геноцид» и что несут им «освободители» под жёлто-голубыми знамёнами. А находившиеся в Луганске наблюдатели ОБСЕ, вместо решительного осуждения своих украинских «друзей», предпочли быстренько ретироваться из города.

Карательные обстрелы сочетались противником с активными боевыми действиями. 9 июля боевиками «Правого сектора») запрещён в РФ) в лесополосе возле одного из блокпостов ополчения на въезде в город из засады была расстреляна бронемашина с 6 казаками. Все они были убиты. Среди погибших — походный атаман Владикавказского округа Терского казачьего войска, есаул Владимир Костионов. Он был активным участником возрождения терского казачества, неоднократно принимал участие в боевых действиях в составе миротворческих миссий, как на Северном Кавказе, так и в Закавказье. За боевые заслуги был награждён несколькими медалями, в том числе «Во славу Осетии».

11 июля украинским диверсантам удалось удачно отработать из миномёта по базе луганского батальона «Заря» на территории областного военкомата — сгорел БТР, «КамАЗ», погибло пятеро ополченцев, ещё пять получили ранения. После обстрела украинские войска при поддержке танков и авиации перешли в наступление на Луганск со стороны Александровска, но ополчению удалось отстоять город.

Стоит отметить, что на луганском направлении находилась одна из самых мощных группировок сил АТО (сектор «А») в составе батальонно-тактических групп 1-й танковой, 24-й, 30-й, 51-й механизированной, 128-й горно-пехотной и 80-й аэромобильной бригад. Также здесь воевал 27-й и 15-й полки реактивной артиллерии. В авангарде всех этих сил, как правило, шёл батальон «Айдар», насчитывающий на передовой до 150 боевиков и уже записавший себе в боевой актив захват Счастья и бой под Металлистом. Батальон не изменял себе, сочетая упорство и стойкость в боях с бандитскими наскоками, «отжимами», торговлей людьми, пытками и расстрелом пленных. Не случайно на нашивках батальона появилась говорящая надпись, перекочевавшая к карателям с пряжек солдат вермахта: «С нами Бог».

Тем не менее, несмотря на столь существенное превосходство в силах, оптимистические планы руководства киевской хунты в отношении Луганска пока не реализовались. Ополчение успешно отражало прямые атаки на город и, удерживая под контролем границу с Россией в районе Изварино, постепенно насыщалось трофейной и «военторговской» бронетехникой, стрелковым оружием, артиллерийскими системами и РСЗО. В составе ополчения появлялось всё больше российских военнослужащих, действующих без знаков различия (по украинским данным их примерная численность в июле 2014 года оценивалась в 400 человек). 17 июля бойцам 51-й украинской бригады удалось взять в плен солдата 23-й мотострелковой бригады ВС РФ Андрея Балобанова. А 7 августа под Луганском был подбит БТР-80 батальона «Заря», в котором украинцы обнаружили аппаратуру спутниковой связи, личные вещи и документы, также принадлежащие российским военнослужащим.

К югу от Луганска продолжал держать оборону блокированный ополченцами с земли и воздуха луганский аэропорт (ЛАП). В отличии от донецкого и краматорского аэропортов оборонительные позиции здесь были удачными — терминал находился на возвышенности и имел надёжное укрытие — старое советское бомбоубежище с метровыми бетонными стенами.

После гибели Ил-76, в аэропорту всё ещё было относительно спокойно. Однако с каждым днём напряжение нарастало, так как на взлётно-посадочной полосе находился весьма «лакомый кусок» — ещё один Ил-76, что 14 июня первым успел проскочить и сесть на ВПП. Как уже упоминалось, пилотировал его лично командир 25-й транспортной авиационной бригады полковник Дмитрий Мымриков.

Украинский экипаж, с трудом отходя от шока после гибели своих коллег, все эти дни ломал голову — как уходить из аэропорта? Постепенно начали определять, где позиции луганских ополченцев, где расположились их снайперы, где базы. Каждый день специально запускали и выключали двигатели, чтобы «сепары» привыкали к шуму. Самолёт подтащили поближе к терминалу, закрыли его всей наземной техникой, и стали ждать плохой погоды. Она наступила через неделю: 21 июня пошёл дождь, ветер… Тогда и было решено взлетать, никого не ставя в известность.

Мымриков запустил двигатели и, неожиданно для всех, спустя три минуты взлетел и свечой ушёл в облачное небо по направлению к тыловой базе ополченцев, постоянно выполняя противозенитные манёвры. Так он выиграл необходимую минуту, набрал максимальную высоту и кривой, ломаной линией, обходя населённые пункты, ушёл на украинскую территорию, постоянно меняя скорость и высоту.

После этого ситуация в аэропорту резко обострилась. Упустив Ил-76, раздосадованные ополченцы начали мощный обстрел взлётно-посадочной полосы, уничтожив её вместе с десятками стареньких самолётов сельскохозяйственной авиации Ан-2. Из РПГ и ПТУР были расстреляны силовая подстанция и станции мобильных операторов, в результате у осаждённых вырубилось электричество и связь. 9 июля батальон «Заря» обстрелял несколько украинских блокпостов возле аэропорта. Огонь корректировал опытный доброволец Стас Шустров (Инженер), в результате чего у противника было подбито два БТР, БМП, зенитная установка и командно-штабная машина.

Глава ЛНР Болотов неоднократно требовал от министра обороны Игоря Плотницкого взять аэропорт, но только однажды ополченцы предприняли такую попытку. В атаке по украинским данным участвовало 6 танков, две БМП и две САУ «Нона». Наступление сорвал комбинированный удар артиллерии и пары истребителей Су-27, которых ввиду катастрофической нехватки Су-25 пришлось использовать в качестве штурмовиков.

Но в целом положение окружённого аэропорта было незавидное — десантники, лишённые снабжения, несли от артиллерийских обстрелов ежедневные потери в людях и технике и просили срочной помощи.

Командование сектора «А», не добившись успеха в лобовых штурмах Луганска, решило обойти город и превратить аэропорт в мощный плацдарм для последующего окружения столицы ЛНР. Для прорыва к осаждённым и усиления гарнизона ЛАП была сформирована сильная ударная группировка в составе танковой роты 1-й танковой бригады, батальона 128-й горно-пехотной и роты 80-й аэромобильной бригад под командованием опытного офицера, начштаба 80-й бригады полковника Андрея Ковальчука. За его плечами был год службы в Косово, затем руководство львовскими десантниками в тяжёлых боях под Славянском, Красным Лиманом, Николаевкой и Счастьем.

Однако уже на этапе формирования боевой группы украинское командование допустило типичную для себя ошибку. Вместо использования 1-й танковой бригады единым ударным кулаком, её подразделения и драгоценные «Булаты» были рассредоточены на широком фронте (даже в тех районах, где интенсивные боевые действия не велись). Мотострелковый батальон и разведчики без толку простояли на другом спокойном оперативном направлении. В результате отправленную в аэропорт танковую роту прикрывали «чужие» десантники, пехотинцы и артиллеристы, что неизбежно сказалось на слаженности действий.

13 июля группа полковника Ковальчука начала 85-километровый марш к окружённому аэропорту. Первоначально всё шло хорошо, пока не вышли к реке. По разведданным через неё должен был быть мост — но его не было. Попытались привести понтонную переправу, но неудачно — подкачал уровень подготовки приданного инженерного подразделения.

Попав под обстрел, Ковальчук повёл группу в обход, по сёлам. Батальонно-тактическая группа 128-й бригады так и не смогла пройти — попала под сильный миномётный обстрел и ни с чем вернулась на исходные позиции. Десантники продвигались более успешно, разбив по пути два блокпоста ополченцев.

Но главное началось при заходе в аэропорт. На предполагаемом маршруте движения колонны, украинцев уже ожидала засада. Тогда Ковальчук принял решение обойти её и заходить в аэропорт прямо по кольцевой дороге Луганска. Десантники взяли близлежащие к трассе высоты и обеспечили проход колонны. Однако это не спасло «ленточку» от перекрёстного обстрела, как со стороны Луганска, так и со стороны занятого ополченцами села Георгиевка. Прямо на мосту возле села Роскошное бойцам ЛНР удалось подбить из гранатомёта головной БТР-80, который заблокировал дальнейшее движение. Встала вся колонна — более 70 машин.

Ковальчук слез с брони, подбежал к головному танку и приказал танкистам отодвинуть горящий БТР сторону. Механик танка кое-как справился с этим заданием, но затем у него произошёл нервный срыв и теперь движение колонны блокировал уже неподвижный танк. И всё это при продолжающемся плотном обстреле.

Ковальчук снова спустился с БТР и побежал танку. Полковнику пришлось снять автомат и направить его на впавший в ступор экипаж: «Я вас или расстреляю, или вы едете». Кое-как тронулись…

В этот момент мина попадает в «ЗИЛ» с боеприпасами, который взрывается и убивает сразу 4 бойцов. Колонна прошла ещё около 200 метров, и пулю в спину поймал сам Ковальчук. Превозмогая боль, он продолжил движение. Остановить колонну в условиях боя и ранения командира означало гарантированный разгром.

Три танка Т-64БМ «Булат» вырвались вперёд, пытаясь подавить огневые точки «сепаров». Но так как их не прикрывала пехота, ополченцы без труда расстреляли все три машины из гранатомётов. Каждый танк получил минимум по 4–5 попаданий из РПГ-7 в борта. Одна машина, после того как была отстреляна динамическая защита, получила гранату в двигатель и сгорела вместе с механиком-водителем, который безуспешно пытался выбраться из горящего танка через башенный люк, когда башня уже полностью была охвачена огнём. Экипажи двух других танков вернулись к своим без потерь. Колонна пошла дальше. Когда прорвались в аэропорт, то насчитали 6 погибших и 15 раненых.

Власти ЛНР сообщили об отражении очередного штурма Луганска, хотя естественно никакого «штурма» не было. Механизированной группе была поставлена цель — пройти в аэропорт и она, понеся приемлемые для такой операции потери, её выполнила. Командованием сектора был создан важный плацдарм для последующего наступления на Луганск. Получив солидное подкрепление, украинская группировка в аэропорту (Ковальчук принял её под своё командование) уже не просто сидела в глухой обороне — а начала активно действовать, постепенно расширяя контролируемый район.

Через неделю в аэропорт в качестве дополнительного подкрепления отправилась 2-я батальонно-тактическая группа 80-й аэромобильной бригады (порядка 80 единиц техники).

Задача пробить сухопутный коридор для «ленточки» была поручена 2-й штурмовой роте батальона «Айдар» под командованием Игоря Лапина (Зола). Айдаровцы должны были взять Георгиевку, продержаться в ней два-три часа и дать колонне дорогу на аэропорт. В случае необходимости встретить из аэропорта колонну с ранеными и проводить обратно. Для выполнения этой задачи необходимо было прорваться сквозь три усиленных блокпоста ополченцев, поэтому «Айдару» придали весомое усиление — 4 танка.

Одновременно с этим командовавший обороной аэропорта полковник Ковальчук выдвинул в сторону Георгиевки подразделение десантников на двух танках и пяти БТР под командованием капитана Вадима Сухаревского (Барсук) с аналогичной задачей — принять колонну у «Айдара» и сопроводить её в аэропорт.

21 июля пешим маршем и на легковых машинах «Айдар» начал выполнять поставленную задачу. Айдаровцы до этого почти месяц сидели в окопах под Счастьем, поэтому пошли в бой с большим энтузиазмом. Каратели обошли с востока посёлки Александровск и Юбилейный, разбив оборонявшийся здесь отряд батальона «Восток». Под массированным обстрелом дождались колонну, после чего продолжили наступление и ворвались в Георгиевку.

По признанию самих айдаровцев сопротивление в селе было слабым. Удалось взять в плен помощника министра обороны Южной Осетии Тамерлана Еналдиева (столь ценный трофей планировали обменять на пленную Савченко). На окраине Георгиевки встретились с десантниками капитана Сухаревского. Бой к тому времени шёл на убыль — звучали только редкие выстрелы. На отбитом у ополченцев блокпосту десантники и айдаровцы совместно укрепили украинский флаг.

Тем временем колонна 80-й бригады приближалась вслед за «Айдаром» к Георгиевке. Однако командир группы ошибся с поворотом и завёл колонну прямо на позиции казаков. Казаки не растерялись — подбили БТР, ранив командира группы и двух десантников. В колонне началась паника, молнией разлетелся приказ — отступать. В тот момент дорога на аэропорт уже была открыта, но перепуганная «ленточка», практически вошедшая в Георгиевку развернулась и драпанула обратно!

За всем этим театром с удивлением наблюдали десантники и айдаровцы. Ковальчук, так и не дождавшись у себя в аэропорту подкрепления, выматерился с досады и приказал пока что удерживать Георгиевку. «Айдар» укрепился на окраине села и вместе с десантниками остался ночевать, зная что утром из Луганска наверняка придёт противник и попытается отбить село. Вскоре на украинские позиции вышли пять бойцов 8-го полка спецназа. Они должны были провести разведку и корректировать работу артиллерии с Весёлой Горы. Позже эта группа захватила в Георгиевке заехавшего туда российского офицера с водителем.

На следующее утро пятеро айдаровцев выдвинулись к домам в левой части Георгиевки и здесь наткнулись на луганских ополченцев, заходивших в село с фланга. Завязался встречный бой. Пулемётчик «Айдара» Олег Михайлов (Сепаратист) решил остаться и прикрыть отход. Отстреливался до конца, а чтобы не попасть в плен подорвал себя гранатой. Ополченцы обыскали труп, нашли телефон и позвонили сыну погибшего. Сказали, что отец умер как герой, жаль, что он не луганском ополчении.

В это время танки ЛНР начали расстреливать блокпост десантников на окраине Георгиевки, а ополченцы подошли к украинским позициям практически вплотную, на бросок гранаты. Бой нарастал. Украинские «Булаты» выдвинулись вперёд и вступили в танковую дуэль. Однако русские танкисты оказались проворнее — один из «Булатов» был подбит (в результате попадания в нём замкнула проводка), остальные три бежали с поля боя.

С уходом танков, в среде обороняющихся наступила лёгкая паника. Капитан Сухаревский связался с полковником Ковальчуком и доложил о самовольном уходе «брони». Полковник с досады сорвался на мат и дал чёткий приказ — держаться, подкрепление будет. На том и порешили. Десантники тщетно пытались затушить брошенный экипажем дымящийся «Булат», но маломощные огнетушители извлечённые из БТР не смогли справиться с очагом возгорания. Несмотря на риск взрыва танка, десантники и айдаровцы начали организовывать вокруг него оборону. Отступать было нельзя — как назло танк подбили у перекрёстка, который надо было удержать.

Прямо во время боя неизбежное всё-таки произошло — дымящийся «Булат» загорелся и взорвался. Причём весь этот фейерверк продолжался несколько часов. Пришлось подогнать БТР и поставить его рядом с горящим танком, чтобы его бронёй защитить обороняющихся от разлетающихся осколков.

После массированной артподготовки луганские ополченцы по трём направлениям начали заходить в село. По первому направлению шли БМП и грузовики с пехотой, по второму — танки с пехотой, со стороны поля к Георгиевке также начали выдвижение несколько танков, БМП и грузовиков с пехотой.

В этот момент очень удачно отработала украинская артиллерия и штурмовик Су-25, которые расстроили ряды атакующих. Координация между «Айдаром» и Су-25 осуществлялась просто. Пилот позвонил на мобильный телефон одному из «айдаровцев» и приказал прятаться — сейчас он положит залп прямо перед украинскими позициями. Одновременно в село со стороны аэропорта подтянулось обещанное Ковальчуком подкрепление — пара танков и несколько БТР. Особенно отличился танкист с позывным «Копчёный», который подбил танк, БМП и пару «КамАЗов». Благодаря помощи артиллерии, штурмовика и танков, «Айдар» и десантники удержали свои позиции.

Понеся большие потери, ополченцы начали отступать. Перехватившие инициативу каратели и десантники перешли в контратаку, полностью зачистив село вплоть до начала дороги на Луганск. В плен попало около 40 русских бойцов (многие из них были из Санкт-Петербурга, Алтайского и Краснодарского края), десятки были убиты, трофеем «Айдара» стала исправная БМП-2, противотанковое ружьё ПТРД со снайперским прицелом, казачьи папахи, кинжалы, нагайки…

Ополчение продолжало обстрел села, но после неудачного штурма атак больше не предпринимало. Ночью колонна 2-й батальонно-тактической группы 80-й бригады уже без помех прошла через Георгиевку в аэропорт.

Из-за царившей неразберихи не все луганские подразделения получили информацию о потере Георгиевки. Через сутки после боя, сразу четыре машины одного из разведвзводов ЛНР, въехали в село прямо под стволы пулемётов и были расстреляны в упор.

Простояв семь дней в Георгиевке и получив подкрепление, «Айдар» вместе с десантниками на танках, БТР и БМП выдвинулся в сторону Лутугино и Успенки, взяв штурмом оба населённых пункта.

В Лутугино «Айдар» понёс тяжёлые потери в результате трагического стечения обстоятельств. При зачистке села, ополченцам удалось подбить танк 1-й танковой бригады, убив его командира, который в момент гибели нажал кнопку выстрела и забрал с собой на тот свет сразу 12 айдаровцев. Невзирая на потери «Айдар» зачистил село и дошёл с десантниками до Успенки, где получил команду возвращаться. Десантники пошли дальше и закрепились в селе.

Одновременно с неудачными боями в районе луганского аэропорта, тяжёлая ситуация для ЛНР сложилась и на Лисичанском выступе, где сражался батальон «Призрак» Алексея Мозгового (Первый) и казачьи формирования под командованием Павла Дрёмова (Батя).

Оборона Лисичанска представляла собой неплохо оборудованные позиции на пригородных высотках, на улицах были установлены блокпосты, в окнах жилых домов организованы огневые точки. Возле Белогоровки в распоряжении ополченцев имелся один из технических туннелей, которые были построены при Лисичанском НПЗ. Тоннель тянулся на несколько километров и позволял русским бойцам скрытно маневрировать силами.

Обстановка на этом участке фронта осложнилась сразу после падения Славянска — сюда были переброшены освободившиеся украинские силы, которые усилили натиск на Лисичанск, широко применяя артиллерию и авиацию. Всего выступ штурмовали четыре батальонно-тактические группы: одна 95-й аэромобильной бригады, две 24-й и одна 51-й механизированных бригад, плюс армейский спецназ и карательный батальон «Донбасс» Семёна Семенченко — всего около 3 тысяч человек.

Почему «Донбасс» вдруг появился на Луганщине? Ответ прост — в Лисичанске располагался недавно модернизированный нефтеперерабатывающий завод корпорации «Роснефть» и Коломойский отправил Семенченко уничтожить своего прямого конкурента (группе «Приват» принадлежал Кременчугский НПЗ). Обстрел завода начался 17 июля, в результате чего он загорелся и в итоге был законсервирован, так и не вступив в строй.

Лисичанскую группировку прикрывала украинская авиация, действовавшая весьма активно. Только 23 июля в районе Луганска, Алчевска и аэропорта действовало сразу 4 штурмовика Су-25 и два истребителя Су-27. Здесь же впервые украинская сторона применила истребитель МиГ-29, который на малой высоте произвёл воздушную разведку. Что касается Су-24, то ополченцы сумели повредить над Лисичанском из ПЗРК сразу две машины, после чего активность украинских бомбардировщиков резко снизилась.

Сил для полного окружения Лисичанска у командования сектором не хватало, потому решили что десантники 95-й бригады и каратели «Донбасса» атакуют южные окраины города, а подразделения 24-й и 51-й бригады зайдут с севера. Затем обе группы выставляют блокпосты и начинают синхронную зачистку. Руководил операцией командир 95-й бригады полковник Забродский.

В ходе многочасового боя на окраине города украинские десантники уничтожили один из блокпостов ополченцев, захватили стратегически важную высоту и нефтеперерабатывающий завод. В бою погибли 5 десантников, около 40 были ранены.

24-я бригада, наступая с запада, наткнулась под Верхнекаменкой на трёхкилометровый железнодорожный состав, намертво приваренный к рельсам. Обойти его было трудно, местность вокруг была заминирована, под составом также стояли растяжки, а на господствующей высоте по обратную сторону укрепились бойцы ополчения, которые не давали возможности разблокировать путь. В ходе 7-часового боя некоторым украинским штурмовым группам всё же удалось обойти этот состав, а в одном месте сделать проход. В результате укрепрайон был захвачен и украинские подразделения вышли на западные окраины Лисичанска.

Неблагоприятное соотношение сил вынуждало ополченцев постепенно сдавать и другие позиции. Луганские бойцы побеждали в некоторых локальных боях, отталкивали врагов и они отступали. Но потом каратели подтягивали всё больше вооружения, всё больше живой силы и приходилось отступать.

22 июля батальон «Донбасс» взял город Попасная, разведчики «Золотой роты» «Айдара» вошли в город Рубежное и совместно с частями 51-й бригады зачистили Северодонецк. В бою под Спорным украинскими БТР был практически уничтожен 2-й взвод батальона «Призрак», потерявший 23 человека убитыми.

Положение ухудшалось. Вооружать прибывающих добровольцев Мозговому было нечем — подошли к концу запасы стрелкового оружия. Всё это время «призракам» и казакам помогал небольшими поставками Стрелков. Но после оставления Славянска единственным источником пополнения стали трофеи. Хотя оружие было. Было в Луганске у Болотова, было в самом Лисичанске, где действовал небольшой отряд, который курировался российскими силовыми ведомствами и действовал автономно от Мозгового. За время своего сидения он накопил оружия и боеприпасов на два «КамАЗа», не делясь при этом с другими.

Большие проблемы были с продовольствием. Из-за боевых действий в городах и сёлах пустели прилавки, не хватало наличности. Бойцам Мозгового удалось обнаружить склады, где имелись запасы мяса, рыбы, курятины… Всё это добро, принадлежавшее одному из местных предпринимателей — изъяли и раздали по детским садам, приютам и малоимущим.

Мозговой вспоминал о тех боях в одном из интервью: «Эта война со стороны укров вся построена на обмане: начиная от новостей и заканчивая боем. И из-за того, что мы были настроены на честную борьбу, мы несли потери. Я отношусь к потере личного состава очень остро. Для меня потеря и нескольких человек — большой удар.

Вот яркий пример. Был у них блокпост на Старой Краснянке, это между Кременным и Рубежной. Мы отрабатывали его раз десять. Сегодня уничтожаем, а завтра утром там стоят новые люди. Сегодня уничтожаем — завтра утром — новые люди. Укры вывозят трупы «КамАЗами», тут же завозят новый личный состав. И назавтра они будут трупами. Складывается впечатление, что личный состав не информируется о том, что происходит. Вновь прибывшие не знают, куда подевались люди с этого блокпоста. Приходят весёлые, не знающие, что их ждёт. О чём они думают в тот момент, непонятно. Ведь явно следы побоища: в «КамАЗах», в которых трупы вывозят, кровь течёт, да и везде следы крови. А ведь эти новые силы — ни в чём не повинные люди, которых заставляют идти в ряды Вооружённых сил Украины под угрозой: не пойдёшь на войну, сядешь на 7 лет. Они не в состоянии соизмерить жизнь и 7 лет в тюрьме. Идут на войну в надежде выжить».

После выхода противника к Лисичанску, испытывая острую нехватку людей и вооружения, Мозговой отправился в Донецк к Стрелкову с вопросом — что делать? Разговор получился тяжёлым, нервным, так как Стрелков приказал Мозговому оставить Лисичанск без боя. Обстановка складывалась таким образом, что через 2–3 дня город неминуемо будет окружён, а это приведёт к краху всего фронта. Необходимо оставить Лисичанск, чтобы сохранить силы для дальнейшей обороны Алчевска. Несмотря на все сомнения Мозговой выполнил тяжёлый приказ — город был сдан.

При этом отступление батальона было похоже на паническое бегство. Почти всё имущество на базе «Призрака» в лисичанском стекольном заводе пришлось оставить врагу. Взорвать было нельзя, иначе снесло бы часть города. Противнику достались две бронемашины (БРДМ-2РХБ и полностью неисправная БМД-1), тягач ХТЗ-10НК, три ПТС, зенитно-ракетное оружие, ПТРК, миномёты, стрелковое оружие, большое количество автомобилей, цистерны с бензином и соляркой, большое количество комплектов формы, более 800 ящиков с гуманитарной помощью, российские паспорта и электронная база ополченцев с личными данными и фотографиями.

Прикрывал отход «Призрака» небольшой отряд Алексея Павлова (Леший). Перед войной он жил в Стаханове, с 2007 года был казачьим атаманом станицы Кадиевская. Был членом «Союза казачьих формирований», корни которого тянутся в Россию, а главой является Валерий Староконь — друг атамана Николая Козицына. Весной 2014 года «Леший» принял активное участие в народных выступлениях в Луганске, сформировав «Смерш ЛНР», который занялся отловом активистов луганского Евромайдана. Тогда же был сформирован и батальон, названный по его позывному. База батальона расположилась в здании СБУ Луганска, а позднее в Луганском институте МВД.

Почти двое суток полсотни бойцов «Лешего» обороняли Лисичанск, выигрывая время для организации обороны на новых рубежах. Снайперы сидели в жилых высотных домах и работали по проводящим зачистку украинским группам, выбивая командиров. На перекрёстках были расставлены блокпосты, которые украинским войскам приходилось разбивать танками, подавлять стрелковым оружием и гранатомётами.

23 июля в Лисичанск зашла украинская группа, в составе танка, БМП д прикрытием 30 десантников и бойцов Нацгвардии из Криворожской отдельной бригады охраны общественного порядка. При въезде в город в районе улицы Титова БМП повредило миномётным обстрелом, танкисты этого не увидели и двинулись вглубь Лисичанска. В ходе боя на улицах города им удалось подбить БРДМ-2 и уничтожить 4 миномётные точки. Завершив бой, танкисты вернулись к подбитому БМП. Там лежали два убитых офицера Нацгвардии полковник Александр Радиевский и подполковник Павел Сницар. В завязавшемся бою был тяжело ранен командир танка Богдан Макаров, погиб начальник ПВО 51-й бригады подполковник Василий Спасёнов и солдат Игорь Коцяр. Позже об этой истории много писалось в украинской прессе, а погибшие Радиевский и Сницар даже были отмечены посмертным званиями: генерал-майора и полковника соответственно.

Радиевский был ветераном внутренних войск. Закончил Владикавказское высшее военное командное училища им. Кирова МВД СССР. В 2007 году в возрасте 37 лет стал самым молодым на Украине командиром полка внутренних войск. К Евромайдану Радиевский относился негативно, противостоял его боевикам на киевских улицах. После совершения нацистского переворота он, раненый в голову, вывел своих бойцов из столицы через девять блокпостов «Самообороны Майдана», сохранив при этом людей и оружие. Однако с началом народного восстания в Донбассе Радиевский встал на сторону нацистов и отправился воевать с «сепаратистами». Своё участие в войне он оправдывал обычной отговоркой — солдатским долгом, не допускающим обсуждение приказов.

24 июля над Лисичанском взвился украинский флаг, после чего город был разграблен боевиками «Донбасса». Грабили всё что можно — магазины, ларьки. Забирали машины, которые просто стояли на улицах и автостоянках. Из брошенных квартир тащили все, что подворачивалось под руку: бытовую электронику, вещи. Не брезговали красть продукты и спиртное из холодильников. Был разграблен местный горотдел милиции. Со стекольного завода вывезли и продали налево несколько грузовиков со стеклом. Семенченко при этом интересовался лишь тем, чтобы ему досталась доля «отжатого» — забирал наиболее дорогие и целые авто. А когда комбата за мародёрство и развал дисциплины вздумал арестовать командир второй роты с позывным «Жак», то был немедленно отстранен от командования. Затем несколько десятков боевиков «Донбасса» появились в здании горсовета и попытались его разграбить.

Десантникам 95-й бригады пришлось разоружать мародёров и выдворять их вон из города. На этом участие «Донбасса» в освобождении Лисичанска закончилось. Семенченко в очередной раз увенчал себя в «Фейсбуке» победными лаврами, хотя его роль в захвате города была очень скромной. Сам он появился в Лисичанске лишь после штурма. Поживился награбленным, дал интервью журналистам и умотал в Днепропетровск.

Успех украинских войск был налицо — они полностью ликвидировали лисичанский выступ и вышли к Красному Лучу, заблокировав стратегическую трассу Донецк-Луганск. Ещё через несколько дней украинскими войсками был захвачен крупный город и железнодорожный узел Дебальцево.

Но Стрелков оказался прав. Благодаря своевременному выходу основных сил Мозгового из Лисичанска, противник не смог сходу занять агломерацию Первомайск-Стаханов-Алчевск, где до того базировались крайне скромные силы. Мозговой прикрыл практически «голый» участок фронта, флангами которого стали Артёмовск и Дебальцево с одной стороны, и Весёлая — Тарасовка — Лутугино с другой. Передовым рубежом обороны батальона «Призрак» и казаков Дрёмова стал Первомайск. Многие месяцы каратели утюжили с утра до вечера несчастный городок тяжёлыми снарядами. Последние обстрелы производились уже в феврале 2015 года — за день до заключения перемирия.

Под Первомайском ополченцам довелось столкнуться с элитными украинскими спецназовцами 140-го центра сил специальных операций (ССО), на счету которых были неоднократные командировки в Ирак и Афганистан. Украинское командование довольно смутно представляло себе, как конкретно использовать в гражданской войне столь штучный «товар», поэтому элитные бойцы использовались в основном как войсковая разведка.

24 июля спецназовцы ССО под командованием капитана Дана Колесника получили приказ провести поиск противника в районе Первомайска. В качестве усиления группа получила БТР-80 и армейский «Урал» с установленным в кузове пулемётом ДШК. Это было всё, что могло дать командование. Провести нормальную авиационную разведку, подкрепив её агентурными данными, было некому и некогда.

В 4 километрах от Первомайска спецназовцы вышли к мосту через железнодорожный переезд и обнаружили под мостом одинокий микроавтобус без номеров. К мосту примыкал лес, здесь была удобная транспортная развязка. Это было оптимальное место для оборудования опорного пункта, блокпоста или засады. Через мост шло движение гражданского транспорта, но ополченцев вблизи микроавтобуса спецназовцы так и не обнаружили.

В напряжённом ожидании прошло 1,5 часа. Ничего. Спецназовцы подошли к микроавтобусу и обнаружили внутри его бронежилет российского производства, пропуск ДНР и девять переносных зенитно-ракетных комплексов. Решили устроить засаду. БТР и «Урал» находились позади в нескольких километрах и в случае чего должны были по приказу командира пробиться на помощь и эвакуировать всю группу.

В томительном ожидании прошло ещё 1,5 часа. Никакого движения. Колесник уже решил забрать машину в качестве трофея и покинуть опасную зону. И в этот момент события начали развиваться стремительно.

Со стороны Первомайска под мост въехала автомобильная колонна — две машины «Жигули», два автобуса «ПАЗ», микроавтобус «Газель» и джип. Они остановились буквально в 15 метрах от засады, и оттуда начали выгружаться хорошо экипированные и вооружённые ополченцы с георгиевскими ленточками — их было не менее 70–80 человек. Украинские спецназовцы решили, что пока противник ещё не выгрузился полностью, открыть массированный огонь и в возникшей суматохе оторваться от преследования.

Не ожидавшие нападения ополченцы оказались под плотным огнём. По бойцам и машинам били в упор бронебойно-зажигательными пулями, бросали гранаты, работали ВОГами и РПГ. Дистанция была пистолетной, поэтому спустя 10 минут все было кончено. Все машины пылали, в них рвались боеприпасы, патроны, многие ополченцы погибли или получили тяжёлые ранения. Но когда украинские спецназовцы юркнули в ближайшую лесопосадку, на их поиски немедленно начали выдвигаться новые группы луганских бойцов, у которых в этом районе был базовый лагерь.

Догнать опытных спецназовцев оказалось довольно проблематично, но неожиданно на место боя прибыл БТР и грузовик группы прикрытия. У Колесника вышла из строя связь, поэтому командир бронегруппы решил на свой страх и риск выдвинуться к месту перестрелки и помочь в возможной эвакуации спецназовцев. И когда они вышли к мосту спустя примерно 20 минут, их встретил плотный огонь бойцов Новороссии, которые обстреляли обе машины из крупнокалиберных пулемётов, снайперских винтовок и противотанковых гранатомётов.

Головной БТР-80 потерял три колеса и мигом превратился в решето. Экипаж при этом не пострадал только чудом. Небронированному «Уралу» досталось больше — были прострелены кузов, кабина, все колеса. Один из цилиндров оказался пробит крупнокалиберной 12,7-мм пулей и офицер, который вёл машину, двигал её стартером. Его не задело, а вот все четыре элитных спецназовца в кузове грузовика были нашпигованы свинцом по полной и скончались с интервалом в несколько часов. Это были первые потери 140-центра ССО с момента его образования. Пятой потерей через три месяца стал сам командир группы, капитан Дан Колесник, погибший в бою с луганским ополчением в октябре 2014 года в районе знаменитого 32-го блокпоста.

После оставления Лисичанска и тяжёлого боя с украинским спецназом, из 450 казаков отряда Павла Дрёмова дезертировали сразу порядка 200 человек, решивших, что всё пропало и сопротивление бесполезно. Сам Дрёмов порвал отношения с Мозговым и с остатками своего отряда закрепился в районе Первомайск — Стаханов. «Призрак», благодаря своему легендарному командиру, сохранил боевой дух, закрепившись в Алчевске.

Открыто провозглашённая Алексеем Мозговым борьба с олигархией, притянула к нему не только массу добровольцев самых разных политических убеждений, но и принесла массу симпатий в Русском мире. После потери Лисичанска внутри батальона были проведены мероприятия по его переформированию с целью изменения тактики и повышения боеспособности. Разбитый на полтора десятка взводов батальон стал трудноуправляем, поэтому в конце июля «Призрак» был преобразован в бригаду с чёткой организационной структурой. Здесь Мозговому очень помог бывший офицер Юрий Шевченко (ставший после убийства Мозгового вторым командиром «Призрака»). Все эти мероприятия немедленно дали свои плоды.

25 июля под Ломоваткой бойцами «Призрака» была остановлена украинская колонна, двигавшаяся по направлению к Брянке. Три БТР, танк и несколько «Уралов» с пехотой так и не смогли пробить оборону всего шести бойцов.

26 июля совместными действиями миномётных расчётов «Призрака» и артиллерии казачьей сотни был обстрелян украинский укрепрайон под Первомайском. Всего по сводкам «Призрака» за двое суток бригадой было уничтожено и повреждено 4 украинских грузовика, 7 БМП, три танка; склад с боеприпасами;

В тот же день батальоном «Донбасс» совместно с подразделениями ВСУ и Нацгвардии был начат штурм Первомайска. Однако лобовые атаки носили маловразумительный характер. Пригороды Первомайска несколько раз переходили из рук в руки, но в итоге остались за ополченцами.

Во время этих боёв карателями «Донбасса» был обнаружен обгоревший труп со следами пыток и израильским паспортом на имя Михаила Фалькова. При этом командованию АТО о трупе с израильским паспортом было доложено только спустя неделю (!) после его обнаружения.

Фальков являлся штатным советником председателя партии «Ликуд» премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, а ранее — действующего главы МИД Авигдора Либермана. Также он имел дружеские отношения с ещё одним членом израильского правительства — министром экономики Нафтали Бенетом.

Погибший считался «экспертом по Центральной Азии и Кавказу», собирал компромат о чиновниках и бизнесменах в России и Украине, имеющих израильское гражданство, недвижимость или родственников в этой стране. Другим объектом его интересов являлись израильские чиновники, политики, бизнесмены — эмигранты из бывшего Советского Союза. «Архив Фалькова» состоял из сотен папок, в которых собрана информация о тысячах евреях Израиля, России и Украины. О его деятельности можно писать отдельную книгу, но эта тема не является предметом данного повествования.

Бандеровские власти наложили запрет на разглашение любой информации о гибели израильского гражданина. Гибель бывшего советника Нетаньяху и Либермана стала причиной внезапного визита в Киев израильской делегации в лице заместителя главы МВД Фаины Киршенбаум, председателя парламентской комиссии по иностранным делам и обороне Зеэв Элькин, депутата Алекса Миллера. Все они много лет имели деловые отношения с Фальковым. Украинская сторона как всегда попытались убедить израильтян в том, что Фальков стал жертвой российских спецслужб. Впрочем, до сих пор нет официального подтверждения факта гибели Фалькова ни от официальных лиц Израиля, ни со стороны Украины. Фалькову были предъявлены обвинения в коррупции, и израильская полиция пока констатирует только факт его бесследного исчезновения, вполне допуская, что он просто имитировал свою смерть.

Заняв Лисичанский выступ, украинская группировка значительно сократила линию фронта и высвободила дополнительные силы для действий против непокорного Луганска. 4 августа у ополченцев появилась информация, что украинской артиллерии отдан приказ в 16 часов открыть массированный огонь по городу, устроив второе кровавое побоище после 18 июля. Чтобы упредить карателей и не дать повториться трагедии, две установки «Град» имеющихся на тот момент в распоряжении бойцов ЛНР осуществили несколько успешных ударов по украинским позициям в аэропорту и посёлке Металлист, подавляя скопление живой силы и техники.

И всё же карательные обстрелы города продолжались. Жители Луганска переживали самый сложный период войны — после 2 августа город окончательно лишился воды, электричества, мобильной связи. Украинские «Грады» и гаубицы не умолкали. Все описывали ситуацию кратко: «Это — ад».

Но даже в таких условиях сопротивление оккупантам продолжалось. 11 августа сербский отряд добровольцев-чётников «Йован Шевич», отразил попытку украинской армии прорваться к трассе Луганск — Краснодон. Во время боя было подбито два танка, САУ, а также горное орудие. Успешно действовала и казачья Национальная гвардия, которая неоднократно устраивала засады на колонны оккупантов, уничтожая их живую силу и технику.

Вялотекущие боевые действия продолжались и в районе Дебальцево. Занявшие город украинские войска имели серьёзный перевес в живой силе, бронетехнике и артиллерии. Поэтому отбить город ополчение не пыталось, ограничиваясь обстрелами украинских позиций и диверсионными действиями. Скоординированных действий разругавшиеся «Призрак» и казаки не предпринимали, потому очень много выходов на противотанковые засады окончились впустую. И всё же иногда удача улыбалась бойцам Новороссии.

15 августа в бою с ополченцами в районе Дебальцево погиб командир 11-го территориального батальона «Киевская Русь» подполковник Александр Гуменюк и трое военнослужащих, около десятка были ранены. В ночь с 18 на 19 августа «Киевская Русь» и 13-й батальон «Чернигов-1» попали под удар установок «Град» со стороны Луганска. Было много убитых и раненых, выгорели почти все запасы: форма, белье, еда, средства гигиены.

28 августа в районе Дебальцево у села Вергулевское, разведывательно-диверсионной группой «призраков» была уничтожена колонна снабжения в составе ЗИЛ-130 и двух «КамАЗов» с грузом боеприпасов для стрелкового оружия. Погибло 9 карателей 42-го батальона «Рух Опору», двое попали в плен. Прикрывавший колонну БТР, на котором находились иностранные наёмники, удрал сразу после начала боя, бросив своих подопечных на произвол судьбы.

Вечером того же дня 42-й батальон столкнулся с казачьим подразделением комендатуры города Брянка в луганском селе Комиссаровка. В результате было убито ещё 12 украинских боевиков, подбит БТР-70, БМП, захвачена зенитная установка и 4 пленных. Среди казаков был всего один погибший.

В тот же день донецкая диверсионная группа Ахра Авидзба (Абхаз) обстреляла ещё одну колонну оккупантов из батальона Нацгвардии имени Кульчицкого на дороге между Дебальцево и Углегорском. Расстреляв БТР сопровождения, разведчики принялись жечь машины с грузом. В результате колонна снабжения была полностью разгромлена. Погибло 4 украинских военнослужащих, ещё 19 получили ранения.

Однако успешные действия бригады Мозгового, казаков и диверсантов «Абхаза» в районе Дебальцево не могли переломить неблагоприятный для ополчения ход событий под Луганском. Превосходство в силах и вооружении по-прежнему было на стороне карательных войск. Всё большую опасность представлял луганский аэропорт. Несмотря на все обстрелы, засады и бои, находящаяся там украинская группировка уверенно наращивала свою мощь, расширяла подконтрольную территории и уже вполне реально угрожала городу полным окружением.

Ключевой позицией в этих условиях являлась Новосветловка — небольшой населённый пункт расположенный юго-восточнее Луганска. Через него проходят все дороги, ведущие к границе с Россией и пункту пропуска «Изварино». Потеря Новосветловки фактически приводила к окружению Луганска, поэтому 26–27 июля украинские войска со стороны аэропорта перешли в решительное наступление с целью захвата села.

К операции были привлечены десантники, каратели батальона «Айдар», подразделения 1-й танковой и 30-й механизированных бригад. Нанеся по Новосветловке бомбовые удары, украинцы предприняли несколько попыток занять село. Однако ополченцы сохранили основные позиции, нанеся противнику значительные потери убитыми, ранеными и пленными. Только «Айдар» потерял тогда 23 человека, а 1-я бригада — танк с экипажем, на борту которого красовалась надпись «На Москву». Первое наступление украинских войск было остановлено.

Спустя две недели (13 августа) «Айдар» вместе с танкистами и бойцами 1-й танковой и 24-й механизированной бригад предпринял вторую попытку штурма Новосветловки и Хрящеватое. Это был самый крупный выход батальона, пришлось даже вытаскивать на передовую зажравшихся карателей из базы в Половинкино, где они по большей части пьянствовали, занимались мародёрством и истязанием пленных. 120 айдаровцев пошли на Новосветловку, 120 — в Хрящеватое. На этот раз успех был на стороне бандеровцев — Новосветловку «Айдар» взял практически без сопротивления, закрепившись в местной церкви и центре детского творчества.

Гораздо тяжелее карателям пришлось в Хрящеватом. Ополченцы отчаянно сопротивлялись, подбили БМП. В свою очередь украинцы (по их данным) уничтожили три танка, БТР, а также захватили БМП-2 с двигателем 2000 года выпуска. Один из танков уничтожил ценой своей жизни гранатомётчик «Айдара» Игорь Филипчук (Филипп). В штурмовавшем село вместе с «Айдаром» батальоне 24-й бригады погибло не менее десятка бойцов, в том числе комбат и командир разведроты — ветераны и сильнейшие авторитеты среди солдат. И всё же, несмотря на тяжёлые потери, Хрящеватое взяли.

Десантники 80-й аэромобильной бригады, усиленные миномётчиками 128-й горно-пехотной и танками 24-й механизированной бригад обеспечивали фланги операции. Рота десантников капитана Вадима Сухаревского заняла тактически важные высоты в районе села Красное южнее Луганска. Господствуя над местностью, они не позволяли ополченцам деблокировать трассу Краснодон — Луганск.

На следующий день (14 августа) луганское ополчение при поддержке трёх танков, контратаковала украинские части в Хрящеватом и Новосветловке. В 4 км. от обеих сёл имелся гребень, откуда по украинским позициям били гаубицы Д-30, миномёты и РСЗО.

Новосветловке обороняться было легче — там имелось несколько танков. Они без особого труда смогли отбить атаку пехоты и двух танков ЛНР. Один из них, Т-72Б 3-го Станично-Луганского батальона получил восемь прямых попаданий. Взрыв был такой мощности, что башню снесло и отбросило в сторону на 30 метров. Механик-водитель Александр Козловский сгорел в танке. Вячеслава Шуйского и Александра Головкова пытались спасти медики — сначала в Луганске, потом в ожоговом центре в Ростове-на-Дону. Однако полученные ими ожоги оказались несовместимыми с жизнью.

А вот лишённому «брони» Хрящеватому пришлось очень туго. От огня луганской артиллерии сгорела украинская БМП, среди айдаровцев было много убитых, раненых и контуженных. После артподготовки в село ворвались танки с пехотой.

Каратели оказывали отчаянное сопротивление. Один луганский танк удалось подбить и выкурить экипаж обыкновенным нашатырём, заброшенным в воздухозаборники. Задыхающиеся танкисты открыли люки и были немедленно перебиты. Второй танк подбили «Мухами», но он сумел уйти. Третий танк просто сбежал. Все погибшие танкисты имели при себе документы и оказались российскими военнослужащими. Их документы передали в штаб.

Отразив контратаку, войска сектора «А» фактически замкнули кольцо блокады вокруг Луганска. Ополчение контролировало сам город но, потеряв регулярный подвоз боеприпасов, всё реже вело беспокоящий огонь по позициям украинских войск. В южных пригородах Луганска продолжались спорадические боестолкновения с разведгруппами «Айдара» и 8-го полка спецназа. Ожесточённые бои шли в районе Металлиста, где в город пыталась прорваться 30-я бригада. Велись бесконечные атаки на пригород Александровск. Городок переходил из рук в руки по несколько раз в сутки, но ощутимого успеха каратели здесь так и не добились.

Таким образом, за полтора месяца боёв украинская группировка сектора выполнила поставленную задачу — деблокировала аэропорт, ликвидировала лисичанский выступ и отрезала Луганск от границы с Россией. Силы обеих сторон иссякали, поэтому для закрепления успеха необходимо было дождаться свежих сил из сектора «Д», пробивающихся к Луганску со стороны Миусинска.

Пока же «освобождённые» сёла испытывали на себе все прелести бандеровского оккупационного порядка. В этом плане показательна судьба жителя Хрящеватое Михаила Суглобова. Человек обычной жизни — жена, ребёнок, родители, дом, работа. Занимался он действительно мужской работой: работая на частном предприятии, развозил взрывников с их опасным грузом по угольным предприятиям области. В начале августа решил от греха подальше переждать войну дома.

Когда «Айдар» занял село, каратели сразу ограбили его дом и дом родителей. Самого Михаила вывели в лесополосу, где долго избивали прикладами. Требовали назвать позывной и имя командира. Уверения в том, что он мирный житель села, не принимались. Избитого и ограбленного его перевезли в Лутугинский РОВД и бросили в камеру. После нескольких дней допросов, избиений и угроз, его всё же отпустили, посоветовав идти в Лутугинский интернат.

Слово самому Михаилу: «Там я встретил своих знакомых, которые меня, грязного, заросшего, избитого, вначале не узнали. Они рассказали мне о гибели моих родителей, жены и дочери. В интернате я пробыл 10 дней, пока ополченцы не освободили Лутугино. Они помогли мне и другим выехать в Новосветловку. На следующий день я прибыл на место, где был взорван автомобиль с людьми. Ополченцы не пускали, утверждая, что там может быть все заминировано. Но я пошёл на свой страх и риск. От автомобиля осталась только рама и часть кабины. Трупы и фрагменты тел были разбросаны с правой стороны машины. В первый день я нашёл голову, часть плеча и бедро отца. На второй день расширил зону поиска и нашёл левую руку с рукавом курточки, волосы и ножки своей 13-летней дочери, а также часть тела мамы. Жены я так и не нашёл. Ею могли забрать в плен нацики, а может, она осталась неопознанной в одном из шести гробов».

Зверствовал «Айдар» и в оккупированной им Новосветловке. Здесь в руки карателей под командованием «Доктора» попал бежавший из Луганска мирный житель Юрий Лесняк. Вместе с семьёй он прятался от обстрелов в пустующем доме своих друзей. Боевики ворвались к нему 24 августа. Юрию надели на голову пакет, связали руки и вывели на улицу, подвесив руки на крюк. Допрос начался с выстрела в ногу. Поглазеть на зрелище пыток сбежались все полупьяные каратели. Лесняка били лопатой, ударили ножом, травили овчаркой. Потом облили бензином и подожгли. Но сгореть заживо ему не дали — тушили. Потом «Доктор» прострелил Юрию ступню. Измученный пытками Лесняк, превратившись в кусок избитого мяса, неоднократно просил себя застрелить. Но такую «милость» у верных последователей Бандеры и Шухевича ещё надо было заслужить. Его мучили три дня, а потом просто выбросили на улицу. Он выжил и ползком добрался до дома.

Там же в Новосветловке карателям попался местный журналист телеканала «Луганск-24» Станислав и его коллега. Их также жестоко избивали. Днём каратели были на боевых, поэтому, как правило, мучили людей ночами, срывая накопившуюся злость и страх. За две недели плена Станислав похудел на 16 кг.

В соседней Новоанновке та же участь постигла другого жителя, Юрия. Его били четыре недели и полумёртвого бросили умирать на трассе в Лутугино. Ему повезло — подобрали и выходили местные жители.

23 августа бандиты «Айдара» ворвались в дом 82-летней жительницы деревни Александровка Александры Серовой, обвинив её внука в связях с «сепаратистами». Боевики устроили в доме стрельбу, тяжело ранив пенсионерку в живот. Спасая её жизнь, медикам пришлось провести семичасовую операцию. Самому внуку удалось откупиться, отдав карателям деньги и машину, которая затем была незаконно продана.

Через два дня после этого инцидента «айдаровцы» похитили четырёх проживающих в городе Новодружеске шахтёров. Один из них был болен раком лёгких и проходил курс химиотерапии. По словам инвалида, каратели ворвались к нему в дом, угрожая оружием, бросили на пол и начали избивать, сломав челюсть. Затем связали, замотали глаза скотчем и доставили во временно организованную тюрьму, где уже содержались полтора десятка человек. Он слышал крики тех, кого пытали в соседних комнатах. Больного мужчину отпустили лишь через несколько дней, забрав ключи от квартиры, бумажник, деньги и банковские карты. Другой задержанный, которого держали в тюрьме Северодонецка, рассказывал, что похищенных заставляли «декламировать» национальный гимн Украины, и жестоко избивали тех, кто отказывался.

25 августа на трассе возле Старобельска боевики «Айдара» выкрали местного предпринимателя, отобрав у него деньги, машину, мобильные телефоны и золотые украшения. Похищенному одели на голову маску, и отвезли в гараж, где били по почкам прикладами и топорищем, угрожая расстрелом. А потом прекратили игры в украинских патриотов и прямо спросили, сколько он готов заплатить за своё освобождение.

20 августа украинские СМИ сообщили, что в бою за освобождение Луганска в Новосветловке при миномётном обстреле, прикрывая отход своего отряда, погиб сотник 8-й «Афганской» сотни Майдана Олег Михнюк. Он находился на Евромайдане с ноября 2013 года. Выступал со сцены с призывами, а 18 января предложил жечь шины на Грушевского, чтобы остановить натиск «Беркута». Со своими «афганцами» Михнюк организовал круглосуточную охрану больниц, где лежали раненые майдановцы. После бегства Януковича взял под охрану Национальный банк Украины и аэропорт.

Однако по версии ополчения обстоятельства гибели Михнюка далеки от геройских, так как погиб он при попытке изнасилования местной девушки. Изнасилования женщин в среде «афганцев» практиковалось давно. Вспоминает один из боевиков «Айдара»: «На первом этаже было зарешеченное и заклеенное фольгой окно. Там сидели пленные женщины. Туда зашёл один из „афганцев“. Я слышал, как она говорила: „Не надо, нельзя!“ А потом приглушенные, сдавленные стоны. Наверно, это происходило как-то жёстко — потому что, когда её в следующие дни выводили в уборную, она прихрамывала. Ей было тяжело идти. Потом я заинтересовался, что это за женщина. „А, это сепаратистская снайперша“. — „А по чём известно? Её взяли с оружием?“ — „Нет, у неё нашли балаклаву“. Какая-то тётка на основании того, что у неё была балаклава, попала в плен, где её насилуют».

В роковой для себя день Михнюк вместе с двумя своими подчинёнными, решил после обильных возлияний в очередной раз попользоваться местными женщинами. Пьяным карателям попалась несовершеннолетняя девушка, которую загнали в сарай и попытались изнасиловать. В этот момент из дома выскочил её 82-летний прадед с двустволкой и наповал застрелил двоих насильников. Пока дед перезаряжал ружьё, третьему бандиту удалось убежать.

Вызвав на подмогу подельников из «Айдара», он вернулся на место гибели своего командира, чтобы отомстить семье девочки, но она и её родственники успели скрыться. В качестве мести каратели сожгли дом и хозпостройки.

27 августа в плен к карателям «Айдара» попал ополченец Василий Байсмарук, служивший в миномётном взводе батальона «Заря»: «Я услышал из кустов свист, увидел, как мне машут, как блестят каски. Подумал, что наши. А потом смотрю — там военные с жёлто-красными нашивками. Меня тут же повалили, накинули на голову мешок. А потом спрашивают, понимаю ли я, куда и к кому попал. Они сами ответили, сказали, что в карательный батальон „Айдар“. И я тогда понял, что я — уже не жилец».

Василия с другими пленными перевезли на территорию луганского аэропорта. По словам Василия его приняли за русского десантника Псковской дивизии, поэтому каждый, кто подходил к нему, бил с особой жестокостью. После этого ополченца перевезли в посёлок Половинкино под Старобельском, где находилась основная база батальона «Айдар». Там начались настоящие пытки и избиения. Ополченца подвешивали на дыбу, ломали ребра и руки. Один раз хотели шашкой отрубить руку.

В конце октября, ночью, его вывели из камеры и отвезли в лес, сказав, что везут на расстрел. Однако этот спектакль был устроен только для того, чтобы морально сломать ополченца. «Пленный десантник» понадобился Олегу Ляшко, который баллотировался в Верховную Раду. Василию приказали говорить в прямом эфире то, что ему скажут. В противном случае пригрозили убить семью.

Стоит отметить, что это постановочное видео «с допросом» осмеяли даже самые отъявленные радикалы, находящиеся в студии канала «Интер». После этого пленного бросили в сырую яму, и он думал, что всё — жить ему осталось несколько дней или даже часов. Пытки и избиения продолжались. И только после соответствующих договорённостей Луганска и Киева, 10 июля 2015 года Василий Байсмарук и ещё 9 ополченцев были отпущены из плена.

12-й территориальный батальон «Киев», занимавший позиции в Октябрьском районе Луганска также проявил себя на садистском поприще. 17 августа каратели батальона захватили местного жителя Игоря Каменева и привезли в посёлок Дмитриевка. Для устрашения его закопали живым в землю на пять минут. Позже его и других избитых арестованных выбросили на дорогу.

Описание подобных зверств украинских оккупантов можно было бы продолжать бесконечно, но нам необходимо вернуться в общей обстановке, сложившейся в ЛНР к середине августа.

Потеря Новосветловки, Хрящеватое и окружение Луганска вызвало кризис в руководстве народной республики. Он усугублялся бедственным положением Луганска. К тому времени город наполовину оказался разрушен, иссякали запасы воды и продовольствия, не было электричества, мобильной связи, интернета. Магазины стояли с опустевшими полками. При этом из-за постоянных обстрелов в различных частях Луганска полыхали пожары, которые не успевали тушить. Транспорт ходил крайне редко — в городе не было бензина. В аптеках закончились бинты и самые необходимые лекарства, прежде всего, обезболивающие. Остались только витамины. Такая же ситуация складывалась во всей области.

В начале августа сбежал мэр Луганска Сергей Кравченко, бросив вверенный ему город и несчастных людей на произвол судьбы. Правда, тайно пробраться в Киев у него не вышло — 7 августа каратели «Айдара» задержали его на блокпосту в Счастье. Причём беглый мэр был в футболке и спортивных штанах — совсем как беженец. Судьба «градоначальника-сепаратиста» висела на волоске, но из Киева пришла строгая депеша — Кравченко едет на встречу с президентом Порошенко и канцлером ФРГ Ангелой Меркель. Мэра велели отпустить, батальону дали втык за самоуправство.

Вслед за бежавшим мэром, подал в отставку глава ЛНР Валерий Болотов. По официальной версии он «не оправдал надежд ополчения», не сумев восстановить энергоснабжение Луганска и частенько уезжая на российскую территорию во время обстрелов. Но это была только часть правды. Основной причиной была, конечно же, большая политика. Готовилось минское «урегулирование» и Москва убирала прежнее руководство ЛНР и ДНР, ставшее помехой мирному процессу. Болотов уехал в Россию, где неожиданно скончался в январе 2017 года в возрасте всего лишь 46 лет.

14 августа Болотова сменил министр обороны Игорь Плотницкий, который по совместительству также возглавил правительство (позднее эту должность занял заместитель Болотова Геннадий Цыпкалов).

Исполняющим обязанности министра обороны стал популярный среди бойцов командир группы быстрого реагирования «Бэтмен» Александр Беднов, который в отличие от Плотницкого, не был намерен подчиняться ни олигархам, ни московским кураторам. Против кандидатуры Плотницкого резко выступили командир бригады «Призрак» Алексей Мозговой и казачий командир Павел Дрёмов. Все они воевали с первого дня и прекрасно знали, что никаких военных или управленческих талантов за прирождённым бюрократом, поставленным во главе республики, не числилось.

По воспоминаниям ополченцев Плотницкий отирался обычно в штабе и около него. Своим видом и манерами типичного советского чиновника он не вызывал особого уважения, казался в ополчении человеком случайным. Основной военной заслугой Плотницкого, закончившего когда-то Пензенское высшее артиллерийское училище и являющегося майором запаса, считалось уничтожение базового лагеря украинских карателей под Зеленопольем.

Однако с точки зрения московского «кураторства» Плотницкий был очень удобной кандидатурой, поскольку не пользовался в Луганске авторитетом и по этой причине очень зависел от посторонней помощи. Он не имел боевого опыта, но считался «социально близким», поскольку поддерживал отношения с луганским экс-регионалом Ефремовым и бывшими руководителями «Партии регионов».

Получив пост главы республики Плотницкий, как опытный аппаратчик, быстро укрепил свои позиции. Александр Беднов 27 августа был вынужден оставить пост министра обороны. Его сменил человек Плотницкого — командир батальона «Заря» Олег Бугров, бывший «беркутовец», ранее проходивший по двум уголовным делам. В тот же день Плотницкий назначает главой МВД Игоря Корнета, в прошлом — сержанта роты ППС при Жовтневом РОВД Луганска, уволенного из органов после участия в ограблении подвыпившего пенсионера. В итоге оспаривать с оружием в руках назначение Плотницкого, поддержанного Москвой и двумя силовыми министрами, не решился никто.

В связи со сложившимся под Луганском катастрофическим военным и гуманитарным положением, о украинским данным в дело открыто вступили российские войска. Уже 16 августа сильная российская колонна зашла в город, открыв путь для гуманитарных конвоев и положив начало перелому ситуации на фронте.

22 августа в Луганск прибыла первая российская колонна гуманитарных «КамАЗов». Увидев выкрашенные в белый цвет грузовики с российскими номерами, жители города вышли на улицы, чтобы поприветствовать водителей. На следующий день в Луганске открылись первые пункты выдачи гуманитарной помощи, возле которых выстроились огромные очереди. На одного человека приходилось по одному килограмму риса, гречки и сахара, три банки тушёнки и 10 литров воды. Казалось бы, не так уж много, но в условиях войны для многих это стало настоящим спасением. Одновременно измученный обстрелами Луганск готовился к 1 сентября. Во многих повреждённых украинскими обстрелами школах велись восстановительные работы.

При этом город продолжал обстреливаться из РСЗО «Ураган» и САУ «Гиацинт». 16 октября в Луганске прошёл митинг-реквием, на котором город поминал своих погибших. Таких по официальным и очень неполным данным, с июня по сентябрь насчитали 465 человек. Если же учесть гражданские жертвы Первомайска, Попасной, Лисичанска, Северодонецка, Счастья, Станицы, Кондрашовки, Новосветловки, Хрящеватого, Лутугино и других городов, сел и поселков ЛНР, общая цифра мирного населения, погибшего от рук оккупантов, может достигать нескольких тысяч человек. Женщин, мужчин, стариков, детей…

Приход российских войск стал настоящим спасением для луганского ополчения. Радиоэфир немедленно заполнился перематами между украинцами и чеченцами, взаимными угрозами и «пожеланиями» между российскими и украинскими десантниками. Русские «голубые береты» справедливо считали своих бывших украинских коллег предателями светлой памяти Маргелова, который согласно бандеровскому мировоззрению стал для украинцев «москалём». На Украине даже решили сменить у десантников традиционные тельняшки на «патриотические» — с жёлто-голубыми полосками.

По украинским данным на луганском направлении против них действовало четыре российские батальонно-тактические группы и отдельные подразделения из состава 76-й десантно-штурмовой дивизии, 15-й, 35-й, 74-й, 136-й мотострелковых бригад и 200-й бригады особого назначения Северного флота. Начинался самый тяжёлый этап августовских сражений.

Первым делом необходимо было деблокировать Луганск, поэтому все силы ополчения и российских подразделений были брошены на штурм Хрящеватое. Но айдаровцы и военнослужащие 24-й бригады (всего порядка сотни человек) упорно держались и выбить их из села пока не получалось.

Одновременно российские войска попытались сбить украинских десантников с высоты у села Красное.

Рассказывает капитан 80-й аэромобильной бригады Вадим Сухаревский, командовавший обороной этих высот: «Мы заняли удобную позицию на высоте, с хорошим обзором. Утром (16 августа — авт.) обнаружили, как из леса южнее наших позиций вышло несколько бронетранспортёров, которые начали медленно продвигаться вдоль посадки. Я обратил внимание, как передвигалась пехота — слаженно, чётко, точно так, как и мы, каждое отделение двигалось за БТРом, контролировали сектора, БТРы были в одинаковом камуфляже, бойцы в одинаковой форме — это бросалось в глаза даже на дистанции. Я сразу подумал, что это россияне. Пленные российские военнослужащие нам уже ранее попадались, поэтому участие целых подразделений уже не вызвало удивления. Я принял решение накрыть их миномётами. У меня была связь с батареей 120-мм миномётов 128-й горно-пехотной бригады.

Они открыли точный и плотный огонь. Меня удивило, но они почти сразу добились накрытий и близких попаданий. Сразу на двух БТР что-то загорелось, они начали отходить в сторону леса. Пехота рассеялась. Мы скорректировали огонь, и миномётчики беглым огнём прочесали лес. Там начало что-то взрываться. Однако через несколько часов противник вычислил наши позиции. И тогда на нашу высоту обрушился огневой вал.

10 моих десантников во главе с моим другом — старшим лейтенантом Иваном Пасевичем, а также один танкист, если я правильно запомнил, из 24-й механизированной бригады, находились в укрытии. Рядом стоял танк и БТР. Один из первых пакетов «Града» пришёлся прямо по их позиции. Ни танк, ни БТР, которые стояли рядом, не пострадали. Но ракета попала прямо в укрытие. В укрытии погибли все, кто там находился, кроме одного десантника, который был тяжело ранен. Обстрел продолжался несколько часов, других потерь не было…

На следующий день я согласовал с командованием смену позиции — противник пристрелялся, и надо было занять новый рубеж.

Примерно в километре от нашей высоты, у развилки дорог, была ещё одна интересная высотка с хорошим обзором. Утром я с тремя бойцами пошёл на разведку… Мы шли скрытно, вдоль лесопосадки. И вышли на высоту, которую я хотел занять на перекрёстке. Я только успел бросить один взгляд на будущую позицию. Как вдруг из лесополосы от дороги из Краснодона увидел прямо перед собой примерно в 30 метрах семь солдат в одинаковой форме и с одинаковым вооружением. Ни у нас, ни у боевиков-наёмников такого единообразия снаряжения не было. Это, очевидно, были россияне — передовой дозор. Они пришли со стороны противника, шли нам навстречу вдоль своей лесополосы, и мы их тоже не заметили. Реально нам повезло. Если бы они опередили минут на пятнадцать, и поднялись на холм первыми, они смогли бы точно также нас застать врасплох. Но повезло нам — мы зашли на высоту первыми. И первыми открыли огонь. Я стоял за деревом и стрелял с колена. Противник успел сделать совсем немного выстрелов. Но в меня они успели попасть. Я получил одновременно три сильных удара в грудь. Три пули ударили по бронепластине. Но она выдержала. Мне повезло ещё раз. Все семь солдат противника лежали перед нами, они уже не были опасны.

Но в тот же момент оказалось, что у передового отряда российских солдат была группа огневой поддержки, и они хорошо координировались. Противник тотчас открыл по нам огонь из пулемётов и подствольных гранатомётов.

Я не успел сменить позицию у дерева. Одна из гранат разорвалась прямо рядом со мной — и я получил серьёзные ранения в ногу. Я был оглушён, но слава Богу, осколки не задели голову — я ведь был без каски. Я уже не мог идти. Хорошо, что других ребят не задело, и они меня подхватили. Противник продолжал вести плотный огонь.

Нас выручили быстрые и самостоятельные действия моего заместителя — без всяких команд за нами на выручку выехали мои БТРы. Они сосредоточенным огнём КПВТ начали прочёсывать «зелёнку», обстрел прекратился, и они прикрыли отход. А меня смогли спокойно эвакуировать».

Отбросив украинских десантников с высот у села Красное, российское командование решило нейтрализовать украинскую группировку, сосредоточенную в районе Лутугино и Георгиевки. Лутугино на тот момент практически стало штабом и тыловой базой сектора «А». В посёлке проводился полевой ремонт повреждённой в боях техники 30-й механизированной бригады. Здесь же была сосредоточена вся артиллерия 24-й бригады: САУ 2С3 «Акация» и РСЗО «Град», а также танки 1-й бригады и разведрота 128-й бригады. В Георгиевке базировались несколько батарей 24-й, 30-й и 80-й бригад. Таким образом, в районе Лутугино-Георгиевка была собрана мощная артиллерийская группировка, которая поддерживала действия украинских подразделений на всю глубину сектора.

Основной целью российской атаки был захват господствующей высоты «Сармат», закрепление на ней, подтягивание резервов и артиллерии, а затем уничтожение украинских позиций. Атака началась в ночь на 20 августа с массированной артиллерийской подготовки из РСЗО «Град», 2С19 «Мста-С» и гаубиц Д-30. Затем со стороны Роскошного последовал удар двух рот 234-го парашютно-десантного полка 76-й воздушно-десантной дивизии и роты 15-й мотострелковой бригады.

В ходе атаки российские мотострелки и десантники снесли два украинских блокпоста и ворвались на высоту, которую обороняла 9-я рота 24-й бригады и бойцы милицейского батальона «Шторм». Под интенсивным артиллерийским огнём мобилизованные украинские солдаты, которые даже как следует не окопались, быстро потеряли управляемость и откатились, потеряв 8 человек убитыми. Высота была взята.

Однако практически сразу по российским десантникам и артиллерийским позициям был открыт ответный ураганный огонь: били «Грады», миномёты, САУ, танки. Боевая группа 30-й механизированной бригады выдвинулась к высоте и отбила один из потерянных блокпостов.

К контратаке украинцы попытались привлечь даже пару Ми-24, однако при подходе к цели один вертолёт был сбит со стороны Роскошного из ПЗРК. Второй, даже не пытаясь атаковать, удрал впритирку с крышами домов.

Сбитым вертолётом оказался ветеран боевых действий Ми-24П (15 жёлтый), получивший боевое крещение ещё при первом штурме Славянска 2 мая. Следующий раз он был замечен в сражении за Донецкий аэропорт 26 мая, нанося удары по засевшему в новом терминале отряду батальона «Восток». Отметился вертолёт и в следующем штурме Славянска 3 июня, где получил серьёзное повреждение и был отправлен на ремонт. Через два месяца машину отремонтировали, но вылет 20 августа оказался для Ми-24 и её экипажа в составе майора Олега Бирюка и капитана Антона Родионова последним.

В интернете выложено видео снятое регистратором из кабины оператора. Удивительно, но при падении регистратор уцелел. Его запись опровергает утверждение украинской стороны о том, что: «экипаж боевой машины успешно выполнил задание по уничтожению танков противника, но по возвращению на аэродром вертолёт был сбит современным средством противовоздушной обороны». Как бесстрастно свидетельствует видеозапись — ни о каком «успешно выполненном задании» речь не идёт. Вертолёт просто сбили на подходе к цели. Через 5 секунд после поражения машина оказалась на земле, упав на кабину и не оставив экипажу шансов на выживание.

Помимо сбитого у Георгиевки Ми-24, в луганском небе в эти дни было достигнуто немало других побед. 17 августа под Краснодоном из ПЗРК был сбит украинский истребитель МиГ-29 (53 белый), наносивший удары по жилым кварталам города. Пилоту удалось катапультироваться и выйти к своим. В тот же день у Хрящеватое удалось подбить штурмовик Су-25. 19 августа у Лутугино был сбит Ми-8МТ (64 жёлтый) который принадлежал многострадальной 16-й бригаде армейской авиации, понёсшей наибольшие потери в кампании 2014 года. Наконец, 20 августа в районе Новосветловки во время разведки трассы Краснодон — Луганск был сбит разведчик Су-24МР (06 белый), пилоты которого катапультировались и вышли к своим. Сообщение о сбитом самолёте официально не подтверждалось, но о нём упомянул спикер Совета национальной безопасности и обороны Украины Андрей Лысенко.

Попав под массированный огонь украинской артиллерии на высоте «Сармат», российские десантники стали отступать, неся потери. По украинским источникам в ходе боя были подбиты как минимум один Т-72Б, один БМД-2 и БТР. Ещё две БМД-2 были захвачены. В машинах нашли боевой устав ВДВ, российские сухпайки выпуска 2014 года, личный планшет командира взвода гвардии лейтенанта Попова и страницы из журнала вечерней поверки со званиями, фамилиями и инициалами 60 военнослужащих одного из подразделений 76-й дивизии ВДВ.

Потери псковских десантников в том бою оценить достаточно сложно. Доподлинно известно только о трёх погибших — 25 августа в Пскове хоронили десантников Леонида Кичаткина и Александра Осипова, а в Павловском районе Воронежской области был похоронен командир парашютно-десантной роты Антон Короленко.

Таким образом, украинцы не дали противнику закрепиться на высоте «Сармат» и взять Лутугино. Однако уже к 24 августа российские войска и луганские ополченцы смогли замкнуть кольцо окружения вокруг луганского аэропорта, Георгиевки, Хрящеватое и Новосветловки. В гигантском котле оказались штаб 8-го армейского корпуса, батальонно-тактические группы 80-й аэромобильной, 1-й танковой, 24-й и 51-й механизированных, 128-й горно-пехотной бригад, милицейский батальон «Шторм» и батальон «Айдар». Всего по примерным оценкам порядка 7 тысяч человек.

Однако сил, чтобы «переварить» в котле такую мощную группировку, явно не хватало. Тем более, что противник не был морально сломлен и ожесточённо сопротивлялся. Так, 26 августа ополченцы заняли село Родаково, но коре были выбиты противником и лишь в первых числах сентября смогли окончательно освободить этот населённый пункт.

26 августа западную окраину Луганска бомбили сразу три украинских штурмовика Су-25. Это позволило батальону «Шторм» не только вырваться из окружения, но и вывести 62 единицы техники (в том числе захваченную российскую БМД), а также 50 автомобилей с жителями Георгиевки и Лутугино, которым угрожали ополченцы за их проукраинскую ориентацию.

Ожесточённые бои продолжались за Новосветловку и Хрящеватое. 24 августа украинская сторона применила здесь баллистические ракеты «Точка-У». В штаб АТО поступила информация от разведчиков о выявлении в районе боёв пункта управления, а также скоплении личного состава и техники. По ним и был нанесён залповый удар сразу 6 ракетами.

Штурм обеих сёл продолжался ещё несколько дней, пока не были истреблены наиболее стойкие каратели «Айдара». Лишившиеся моральной опоры со стороны погибших ветеранов, украинские солдаты уже стояли на позициях как зомби. Офицеров было мало, техника постепенно уничтожалась или выходила из строя. Приказы командования, по общему мнению, сводились к тому, чтобы посылать людей на смерть, не имея никакого тактического виденья, для чего это делается. И всё-таки противник продолжал держаться.

В ходе боев обе стороны активно применяли танки, что привело к настоящему танковому побоищу. Всего в боях под Лутугино, Георгиевкой, Новосветловкой и Хрящеватым украинские войска потеряли около 50 единиц бронетехники, в том числе несколько танков Т-64БМ «Булат». Со своей стороны, российская армия и ополченцы потеряли как минимум один танк Т-72Б и новейший бронетранспортёр БТР-82АМ (его случайно показал «Первый канал» в сюжете за 6 сентября).

29 августа Новосветловка и Хрящеватое были оставлены украинскими войсками, но не в результате лобовых атак, а потому что российско-луганские войска сумели захватить высоты в районах Весёлой Горы и Жёлтого, с которых стало возможным корректировать огонь по переправам и мостам через реку Северский Донец. Это лишило группировку снабжения и вынудило её к поспешному отступлению в луганский аэропорт, который каждый день подвергался ударам российской артиллерии и РСЗО, корректируемым с помощью беспилотников.

Самый мощный артобстрел начался в 6 утра 30 августа и продолжался непрерывно 10 часов. Здания, в которых укрывались украинские десантники, уничтожались из САУ и самоходных миномётов. Бункер, который был построен в аэропорту на случай ядерной войны, треснул от попадания снаряда большого калибра (предположительно «Пиона»). Для обороняющихся это стало настоящим шоком. От попадания в бункере обвалился потолок и привалил содержащихся там пленных, которых пришлось выкапывать.

Через час после окончания артподготовки российские войска и ополченцы начали штурм. Однако украинские десантники и танкисты сумели его отбить. Более того, им удалось пленить трёх заблудившихся российских военнослужащих. Они приехали на бензовозе «Урал» прямо на украинский опорный пункт заправить технику. Один из пленных оказался прапорщиком Псковской дивизии, двое других — солдат и старший лейтенант 136-й мотострелковой бригады из Дагестана.

Пленные сдали точки базирования, где они уже заправляли технику. Кроме того, при них была с собой карта, на которой были отмечены места расположения российской артиллерии. Возглавляющий оборону аэропорта полковник Ковальчук не преминул воспользоваться выпавшим шансом — навёл по выявленным точкам артиллерийский удар, в результате которого на российских позициях долго пылало.

Рано утром 31 августа началась атака 14 российских танков с пехотой со стороны Победоносного. По атакующим бил гаубичный артиллерийский дивизион 80-й бригады, что в итоге помогло отразить атаку. Однако в ходе боя артиллеристы расстреляли весь боекомплект и покинули территорию аэропорта.

Неожиданно для Ковальчука, вслед за дивизионом вместе со своей техникой из аэропорта бежали все остальные части — танкисты, айдаровцы и армейцы. На позициях осталось всего 130 десантников имеющих на вооружении лишь стрелковое оружие и гранатомёты.

Вскоре российские войска и ополченцы, усиленные 40 танками, БМП и БМД, вновь атаковали аэропорт. Отбить эту атаку уже не хватало сил. Танки прорвались на территорию разрушенного аэропорта и ездили между зданиями. Царил хаос, трещала ожесточённая перестрелка. Российские бойцы взяли главный корпус аэропорта и находящийся рядом бункер «Ромашка», захватив в плен 16 украинских десантников. Вместе с пленными в их руки попали трофейные рации, благодаря чему они услышали, как «укры» в отчаянии вызвали огонь артиллерии на себя.

Пришлось срочно отступать. В возникшей неразберихе пленные десантники кинулись в рукопашную и некоторым из них удалось бежать. Бой закончился — аэропорт чудом остался в руках украинской стороны, потерявшей до 30 человек убитыми и пленными

Последняя ночь обороны аэропорта напоминала сюжеты из фильмов о ядерной войне. Горели деревья вдоль дороги, сгорел асфальт, земля была засыпана осколками и выжжена реактивными снарядами. Вся инфраструктура аэропорта была уничтожена. Держать эти развалины больше не имело смысла, тем более что в последний раз десантники и так отбились каким-то чудом. Вечером начался отход.

В 20.30 на помощь подошла бронетехника 24-й бригады — танк, три БМП и «Урал». Все экипажи состояли из офицеров — ни один перепуганный солдат не пошёл на выручку осаждённым. Но как только машины вышли на полосу, их заметили и немедленно начали крыть «Градами». Пришлось отводить технику обратно, в аэропорт прорвался только один «Урал». На нём разместили раненых и под покровом темноты и огня украинской артиллерии вышли несколькими группами в сторону Георгиевки и далее на Лутугино. Однако и там украинцев накрывала российская артиллерия. Пришлось уходить дальше — в базовый лагерь близ села Победа, что считалось уже тыловой территорией.

Ещё два дня после ухода десантников по пустому аэропорту работала русская и украинская артиллерия. 3 сентября он был, наконец, занят луганскими ополченцами. На территории разрушенной воздушной гавани бойцы обнаружили множество трупов украинских десантников, три танка Т-64БМ «Булат», два десятка сгоревших или повреждённых БТР, БМП и БРДМ, пять гаубиц Д-30 и бронированную эвакуационную машину БРЭМ-1.

В итоге летней кампании командованию сектора «А» (как и остальным секторам Восточного фронта) не хватило сил, упорства и техники для окончательного решения поставленных перед ним задач. Высокий боевой дух ополчения, и вмешательство в критический момент операции российских войск, смогло переломить ситуацию в пользу народной республики. При этом только батальон «Айдар» потерял в боях не менее 50 человек убитыми. Тяжёлые потери понесли остальные бригады. Уцелевшие украинские войска, под изматывающими ударами артиллерии, отходили за реку Северский Донец.

Вечером 3 сентября российские «Смерчи» накрыли огнём посёлок Победа, где с отступлением задержалось около 40 бойцов 8-го полка спецназа и 38 солдат 27-го полка реактивной артиллерии. Главной целью удара было уничтожение техники и тяжёлых РСЗО «Ураган» 27-го полка.

С началом обстрела большая часть личного состава успела укрыться в блиндажах. Но солдаты, которые находились в ангаре с техникой, погибли сразу — реактивный снаряд попал прямо в центр постройки. Всё вокруг горело и взрывалось. Было потеряно три БТР, МТ-ЛБ, САУ 2С19 «Мста-С» и две установки РСЗО «Ураган», принёсших столько горя мирным жителям. Десятки карателей были убиты и ранены. Только 27-й полк потерял тогда 17 человек убитыми, отправившихся на небесный суд за свои преступления против мирных жителей.

В ночь с 3 на 4 сентября огнём российских РСЗО «Смерч» был уничтожен базовый лагерь 12-го батальона «Киев» в селе Дмитровка. В результате был уничтожен танк Т-64, МТ-ЛБ, вся документация батальона и собранная для карателей зимняя униформа.

Последним знаковым событием на луганском направлении стала засада, организованная диверсионно-разведывательной группой «Бэтмен» и «Русич» на батальон «Айдар», около города Счастье. Примечательно, что она состоялась буквально за два часа до подписания минских соглашений.

Стоит отметить, что вокруг Счастья с конца августа шли очень тяжёлые бои. Силы ЛНР смогли отбить у оккупантов Металлист, но само Счастье каратели «Айдара», львовские десантники и танкисты 1-й бригады удерживали прочно. Ополченцы постепенно сжимали линию фронта со стороны Металлиста и Петровки, но каратели и не думали отступать — заминировали ТЭС и объявили, что взорвут её в случае прорыва в город ополченцев.

5 сентября группе батальона «Айдар» была поставлена задача — выдвинуться на блокпост в районе поворота на Стукалову Балку трассы Счастье — Металлист и дождаться там танкистов и десантников. Вышли, дождались. Когда подошли танки и БТР начался артобстрел со стороны Луганска, длившийся 1,5 часа.

Выполнив задачу, «айдаровцы» в количестве 23 человек погрузились в грузовик и пару легковушек, выезжавших в сторону Счастья. Проехав поворот на Цветные Пески, через 1–1,5 км они подъехали к блокпосту, на котором стоял БТР, танк Т-64 и развевался украинский флаг. Командир группы Александр Ломоть (Терминатор), вышел из машины и подошёл к постовому. На вопрос постового: «Кто такие?» ответил «Мы — Айдар». «Айдар!» — крикнул постовой и одновременно весь фальшивый «блокпост» открыл огонь по машине. Как оказалось на посту стояли русские бойцы группы «Бэтмен» и «Русич».

Грузовик немедленно вспыхнул от попадания «Шмеля», затем взорвались уложенные в кузове боеприпасы. 18 карателей, в числе которых оказался «Терминатор» и боец спецподразделения «Сокол» Дмитрий Хомяк, были убиты на месте. Трёх оккупантов взяли в плен (все они впоследствии были убиты). Остальные, получив ранения и ожоги, разбежались в лесополосу и поле подсолнухов. Один из раненых добрался до десантников 80-й бригады, колонной шедших из Металлиста, и рассказал им о случившемся. Однако на помощь десантники смогли выдвинуться только спустя полтора часа. На месте боя также попали в засаду, потеряли два БТР, 12 убитыми, и с трудом прошли дальше, в направлении Счастья.

Эффектный разгром «Айдара» стал жирной точкой летней кампании под Луганском. И поставили её русские ополченцы…