— Это очень, очень п-плохо, — сказал Аз. — Чтобы спасти тебя, мне пришлось выдать свой единственный к-козырь. Теперь они знают, что у нас есть… корабль. А з-значит на внезапность рассчитывать уже не приходится.
Макс сидел в удобном полупрозрачном кресле, больше похожем на ополовиненный кокон. Аз колдовал перед торчащим из клубящейся стены выступом, который, по всей видимости, служил пультом управления. На выступе не было ничего, кроме струй темного дыма. Аз пошевелил пальцами, и странное воздушное судно взмыло вверх, оставив далеко внизу небоскребы. Его корпус наполовину был прозрачным, наполовину состоял из сизой взвеси, напоминающей тучу.
— Эта штуковина похожа на дымовую летающую тарелку, — сказал Макс. — Откуда ты ее взял?
— Это н-не летающая тарелка. Это даже не совсем корабль. Скорее игрушка. Предмет для мистификации. Х-хозяева на таких прилетали в гости к дикарям, чтобы те думали, будто имеют дело с б-богами. Ну, п-понимаешь, туча с чистого неба, громы, молнии. Все такое. Их было немного. Хозяева такие безделушки никогда всерьез не воспринимали. Поэтому особо о них и не заботились. Счастье, что хотя бы одна сохранилась. П-представляешь, все это время лежала на склоне горы, в расщелине. Еле нашел по остаточному излучению. Вокруг городки, д-деревушки, толпы туристов. Целую индустрию на этой горе создали, мол, приезжайте, посмотрите, где жили боги. Колонны там расставили, х-храмы отреставрировали. Буквально в ста метрах от той расщелины. Впрочем, даже если бы увидели, все равно не смогли бы воспользоваться. Выглядела как слой тумана у земли. Хозяева умели скрывать оборудование.
— Наверно, много еще таких игрушек по миру спрятано.
Робот пожал плечами.
— Вряд ли. Что помню, все было уничтожено. За это время я посетил с десяток м-мест, где были хозяйские базы. Искал оружие. Ничего не осталось. Даже следов. Может и той станции, что вы ищете, уже давно нет.
— Хозяева сказали, что она была надежно спрятана даже от поселенцев.
— Спрятанное от поселенцев — не обязательно с-спрятанное от врагов.
— Но ведь теперь у нас есть эта тучка с молниями. Враги не страшны.
Аз хмыкнул.
— Корабль может расправиться с наемниками. А вот насчет в-врагов не уверен. Вряд ли они настолько ослабели, чтобы всерьез бояться игрушечной леталки.
— Один испугался.
Макс рассказал о сбежавшем от тучки плантаторе в белом костюме.
— М-ммм… — протянул Аз. — Не факт, что он один из них. Возможно, такой же наемник, просто рангом выше.
— А кто они такие? Что это за «пятая раса»? И почему она пятая, а не шестая и не десятая?
— Извини. На этом месте у меня в памяти одна сплошная черная дыра. Очень давно это было. Но почему пятая как раз ясно. Вы же сами рассказывали, что Хозяева — это конгломерат из четырех рас. Я сам это помню смутно, одни обрывки, но п-получается логично. Есть четыре цивилизованные, добрые и созидающие расы. И есть пятая. Убийцы и варвары. Враги.
— И что, ты даже не помнишь, как они выглядели?
— Нет. В-возможно, я их даже ни разу не видел. Они уничтожали наши базы с орбиты. А потом добивали выживших руками местных племен. Насколько п-помню, они вообще не любили марать руки самостоятельно. Всегда находили предателей, готовых выполнить грязную работу.
— Получается, что эти враги до сих пор здесь? И они правят нашей планетой.
Аз обернулся.
— Если бы они п-правили, ты бы о них знал. Все бы о них знали. Какие же они правители, если действуют скрытно, нанимают головорезов и сбегают, как только дело оборачивается скверно? Власть так не делает. Ей ни к чему прятаться. Нет, они не правят. Видимо, победив, они тоже деградировали, как и Хозяева. И теперь владеют лишь остатками технологий и прочей былой роскоши. А значит они уязвимы, и у нас есть шанс. Тем более, что умом они никогда не блистали, это я точно помню. Подумать только, все это время они даже не смогли взломать транспортную с-систему Хозяев. До сих пор, наверное, передвигаются на лошадях, быках и паровозах.
Аз клацнул челюстями от смеха.
— Как же они смогли вас победить, такие отсталые, — саркастично вопросил Макс.
— У нас в джунглях говорят: «Даже мудрый слон раз в жизни совершает глупость». Но главное — п-побеждает не тот, кто умнее или технологичнее. А тот, кто готов на всё ради победы. Поэтому любую цивилизацию рано или поздно уничтожают варвары. Поверь, я это столько раз своими глазами видел, что уже со счета сбился.
Макс уже давно понял, что робот очень любит рассуждать о стратегиях и геополитике, словно и не сидел пару тысячелетий в стоге сена. Поэтому пропускал эти речи мимо ушей, разглядывая через прозрачный пол верхушки гигантских заснеженных гор и змеящиеся между ними темные ущелья. Иногда на склонах можно было увидеть светлые россыпи деревушек или буддийские монастыри с разноцветными крышами.
Несколько раз робот отвлекался от дымчатого пульта к окошку странного предмета, похожего на плоскую тумбочку. В окошке бурлила алхимическая смесь и постукивали то полурастворенные дужки очков, то звенья рассыпавшейся золотой цепи. От кольца уже давно ничего не осталось.
Когда горы сменились каменистыми равнинами, анализатор издал противный высокочастотный писк, открылся и выплюнул серебристую продолговатую колбу.
Аз, не отходя от пульта, нашарил ее рукой, взбултыхнул и выпил дымящееся содержимое.
— Брррр! — его передернуло. — Хоть и не чувствую в-вкуса, но знаю, что он ужасен.
Макс смотрел на него, открыв рот.
— Не удивляйся. Все сенсоры и анализаторы находятся во мне. А это, — он кивнул на тумбочку с окошком, — только кастрюля. Теперь осталось п-подключиться к транспортной системе… — Он отвесил щелбан своему металлическому локтю. — И вот оно… Странно.
Он замолчал.
Макс даже привстал, чтобы увидеть схему.
— Что там?
Аз медленно крутил головой, словно прислушиваясь к организму.
— Не сработало?
— Н-ну, отчего же. Сработало. Только не так, как ожидалось. Новые координаты п-появились. Но они не там, где я думал. Никакой южной Едалии, как ты ее назвал. Это совсем в другой стороне.
Макс сунулся ему под руку.
— В какой?
— Недалеко отсюда. Полтысячи к-километров к югу. Это хорошая новость. Но я кажется знаю, на что эти координаты указывают. И вот эта новость очень, очень плохая.
* * *
Внизу мелькала красноватая земля с чахлыми деревьями и нищенскими хижинами. По узким извилистым дорогам в беспорядке сновали грязные автомобили и мотоциклы. Несколько раз промелькнули города, больше похожие на скопления трущоб. Зелени становилось все больше, заросли густели, и, наконец потянулись сплошным лесным ковром, изредка пересекаемым дорогами.
— Раньше здесь был х-храм, — сказал робот, не отрывая взгляд от земли. — Очень давно. Статуи богов, резные каменные стены. Говорят, кровь текла здесь не переставая. В жертву приносили обычно пленников или лишних д-детей.
— Хочешь сказать, что…
— О, нет. Хотя это тоже возможно, но вряд ли. Дело не в храме и не в жертвах, которые приносили здешние дикари. А в том, что было здесь до храма.
Робот замолчал.
— И…
— На твой язык этот термин лучше всего п-перевести как «лаборатория». Даже мы, смотрящие, боялись этого места.
Аппарат резко снизил высоту, и теперь едва не касался верхушек деревьев. Внизу промелькнули скрытые джунглями руины, замшелые разрушенные стены, провалившийся купол. Здесь не было дорог, а лес простирался во все стороны.
Корабль втиснулся меж двух гигантских бледных стволов и завис над маленькой площадкой, покрытой буграми и рытвинами. Аз закрыл глаза и долго стоял, не шевелясь, будто к чему-то прислушивался.
— Ничего не чувствую, — наконец сказал он. — М-может, анализатор ошибся?
Стена лопнула по горизонтальному шву, и внутрь корабля хлынул влажный горячий воздух. Со всех сторон сквозь заросли проступали остатки каменных строений, кое-где покрытые барельефами.
— Выглядит не опасно, — сказал Макс, разглядывая окрестности. — Что здесь было такого страшного?
— Здесь из свободных д-делали рабов, — ответил робот, осторожно выбираясь наружу. — Полностью подчиняли разум. Стирали мысли и оставляли только желание радостно служить.
Макс недоверчиво глянул на робота.
— Ты здесь был?
— Н-не помню. Может, был. А может, только слышал.
Аз медленно бродил по площадке, разглядывая торчащие каменные обломки и перепрыгивая щели. Сперва Макс старался от него не отставать, но потом понял, что робот ходит кругами, и присел на обломок ступени.
Стояла влажная удушающая жара. Даже под кронами деревьев было нечем дышать. Стрекотали насекомые, пели птицы и шелестела жухлая трава под железными ногами.
— Скажи, чего ищешь, — наконец, не выдержал Макс. — Вдруг помогу?
Робот замер, подняв вверх палец.
— Шш! Слышишь?
Макс прислушался.
— Чего?
— К-какой-то звук… Странный. Будто гудение.
— Это жуки. Ты что, и про жуков забыл?
— Н-нет. Это не жуки.
Робот в десятый раз наклонился над одним из обломков, квадратным и оплывшим от времени.
— Кажется, з-здесь.
Он обхватил камень руками, приподнял и откинул в сторону. Из открывшейся влажной ямы прыснули в разные стороны мелкие пресмыкающиеся. Под слоем земли и сгнившей зелени угадывались каменные плиты. С ними возни оказалось больше. Робот аккуратно их поддевал и складывал штабелями. Теперь и Макс различил еле слышное гудение, будто рядом пряталась трансформаторная будка.
— В-вот оно, — выпрямился над ямой робот.
Больше всего это походило на скрытый под землей толстенный прозрачный кабель, по которому несся яркий светящийся поток. Он начинался от центра площадки, уходил под землю, нырял под корни деревьев и гудел.
— Что это?
— Энергия преобразования, — задумчиво ответил Аз. — Вода жизни и с-смерти. Источник свободы и порабощения.
Макс хотел было потребовать нормальных, человеческих объяснений, но промолчал.
— Я д-думал, он давно иссяк, — робот обернулся. Его фасеточные глаза сверкали красным. — Дальше я пойду один.
Макс вскочил.
— Как?!
— Это опасно. Нечего т-тебе там делать. Будь здесь. Никуда не ходи.
Аз вскарабкался на развалины стены, под которую уходил гудящий кабель, включил маскировку и исчез.
Макс оторопело стоял на одном месте, не зная, что делать дальше. Вернулся в корабль, послонялся из стороны в сторону, от потухшего пульта до выхода и обратно. Время текло медленно, как густая патока. Потом снова выбрался наружу.
Солнце стояло почти в зените. Какой-то зверь, мыча, продрался вдалеке сквозь заросли.
От нечего делать Макс решил разглядывать остатки барельефов, представляя себя в музее. Он любил музеи. Здешние стелы напоминали те, что он видел в залах. Только были грязными, изуродованными и почти сплошь скрытыми в зарослях. На многих нельзя было ничего разобрать. Узоры, птицы, животные. Люди. В основном коленопреклоненные.
— Зачем ты здесь? — тихо прошептал кто-то рядом, и Макс подпрыгнул от неожиданности.
Скособоченная фигурка, сплошь покрытая ветками, листьями и даже грязью, выглядывала из зарослей, будто пугливая обезьянка. Макс смог узнать ее только по странной гладкой пластине, закрывающей глаза.
— Киана!
Киана прижала к губам палец.
— Боги земли рядом. Они услышат. И тебя никто не спасет.
— Это мы пришли тебя спасать. Вон наша летающая тарелка. Где все остальные?
— Здесь проклятое место. Ты бессилен. И железный человек бессилен. Сиди тихо. Киана все сделает.
Она отступила в заросли, пропав окончательно.
— Эй, — прошептал Макс, — ты куда?
Ему никто не ответил.
Он бросился следом, перепрыгнул через россыпь камней, споткнулся о торчащие корни.
— Постой!
Впереди на мгновение показалась маленькая фигурка, юркнула под накренившийся ствол, прошелестела свисающими ветками и исчезла.
Шорох сзади заставил его обернуться. Дуло автомата смотрело ему прямо в лоб.
Двое наемников стояли в паре шагов от него.
— Тихо, птенчик, — сказал один из них и осклабился. — Будешь вести себя послушно, не пострадаешь.
Они подошли, заломили руки за спину. Защелкнули наручники. Взяли за воротник и поволокли в заросли.
* * *
Храм уже давно не был храмом.
Это была широкая яма, покрытая остатками каменных террас, спускавшихся уступами на дно. Вековые деревья нависали над ней со всех сторон. Толстенные корни змеились по склонам, взломав покрытые барельефами плиты облицовки.
Наемники поволокли Макса вниз по крутым ступеням, туда, где виднелась небольшая каменная площадка, в центре которой стояла замшелая статуя. Ног у статуи не было, зато рук было целых восемь, раскинутых, изогнутых под немыслимыми углами. Светящиеся кабели с четырех сторон вылезали из постамента и скрывались в каменных плитах нижней террасы.
Альма Линдберг, Биг Флаер и Ван Тао, живые и вроде бы невредимые, стояли на коленях по разные стороны от статуи, их тела била крупная дрожь, и было видно, как ручейки слепящей энергии отделяются от кабелей, взбираются по их ногам, рукам и оплетают шеи, головы, забираются в открытые глаза.
Внизу, на последней ступени, в неудобной позе сорвавшегося с места бегуна застыл Аз. Его фасеточные глаза были погашены и выглядели как покрытые темной сеткой куриные яйца.
Наемники бросили Макса лицом на каменные плиты.
— Вот, — хрипло сказал один из них. — Доставили. Аппарат на поляне недалеко отсюда. Вроде действует.
— Прекрасно, — тихо произнес дребезжащий старческий голос. — Прекрасно. Добро пожаловать в нашу маленькую компанию, юноша.
Макс поднял голову.
Они прятались в тени разваленной террасы, поэтому он их не сразу заметил.
Стоящий впереди худой старик в строгом костюме и галстуке опирался на трость обеими руками. Его костистое лицо чем-то напоминало давешнего плантатора.
По бокам от старика и чуть сзади, будто свита, стояли еще двое. Один — в очках, шортах, черной футболке с надписью «Fuck establishment» — был похож на какого-то известного миллиардера из тех, что занимаются благотворительностью и часто мелькают по телевизору. Второй — толстяк с обтянутым гавайской рубахой пузом и обрюзгшим лицом — жевал зубочистку и разглядывал Макса брезгливым взглядом.
— Я полагаю, вы же не собираетесь разговаривать с этим предметом? — спросил толстяк старика. — Зачем снова время терять? Давайте уже покончим со всем и разлетимся по своим делам. У меня эфир вечером, а я тут с вами прохлаждаюсь.
Он махнул рукой наемникам. Те шагнули к Максу, но остановились, когда старик поднял ладонь.
— Саймон, голубчик, — вкрадчиво произнес старик, чуть повернув голову. — Я понимаю твое нетерпение. Но спешка ни к чему. Ты уже поспешил тут без нас в одиночестве. И упустил девчонку. Твое счастье, что появилась замена. Но давай на этот раз будем делать как полагается.
— Девчонка все равно не подходила, — буркнул толстяк. — Больно странная. Да и пластина эта у нее на роже только на нервы действовала. Пробовал снять, не получилось. Будто приросла.
— Я, пожалуй, соглашусь с Саймоном, — сказал миллиардер в шортах. — Девчонка действительно не подходила. Как и у любого дикаря, ее мозг недостаточно развит для устойчивого влияния. Нужны цивилизованные. Хотя бы немного. Они более податливы.
— Ну что ж, — сказал старик. — Тогда будем считать, что нам повезло.
Он посмотрел на Макса.
— Не бойся, юноша. Вреда мы тебе не причиним.
— Ну да, конечно, — смело проворчал Макс, загнав глубоко внутрь вопящего от страха школьника. — А стрельба по нам из автоматов это конечно не вред.
— Наши люди стреляли не по вам. Они стреляли по защитным оболочкам. И по двойникам. Вы нам нужны живые и невредимые.
— А двойники, значит, не люди?
— Не люди. Да и зачем они вам? Это же двойники.
— А зачем их убивать?
Старик растянул губы в сухой улыбке.
— Двойники мешают вашей концентрации, — ответил миллиардер. — Вытягивают часть энергии. Но ты все равно не поймешь. Просто делай, что скажут.
— Ага, вон там твое место, — толстяк указал жирным пальцем за спину статуи, между Альмой и Бигом.
— Просто становись на колени, — сказал старик. — Дальше все сделает сома.
— Кто сделает? — Макс решил во что бы то ни стало потянуть время.
— Сома. Та сверкающая жидкость, что течет по гибким линиям каменной судьбы. Напиток мудрости и счастья. Напиток богов.
— Ага, — хмыкнул толстяк. — Станешь мудрым, придурок. Твои дружки уже набрались мудрости. Через край льется. Двигай давай.
Старик расстроенно покачал головой, закатив белесые глаза.
— Не слушай его, юноша. Я надеюсь, когда все закончится, мы станем друзьями. В конце концов у нас одна и та же цель — отыскать древнюю станцию. Сома только поможет вам в поисках. Сделает их проще.
Старик улыбнулся, придав холодным глазам немного лучистой доброты.
Двое наемников рывком подняли Макса над землей.
— Подождите! Хотя бы скажите кто вы такие?!
Толстяк шагнул вперед, сузив и без того маленькие свинячьи глазки.
— Кто мы такие? Вы наши рабы. А мы, стало быть, ваши рабовладельцы.
— Саймон!
Жестяной голос старика отразился от каменных уступов.
— Ладно, ладно, — толстяк хихикнул. — Извините, шеф. Так много на передаче врать приходиться, что захотелось уже хоть раз правду им сказать.
Раздался глухой треск.
— У нас, кажется, проблема, — сказал миллиардер.
Биг Флаер лежал на земле и бился в судорогах. Сома заливала его лицо и растекалась по каменным плитам.
— Идиот, Саймон! — прошипел старик. — Тупой безмозглый идиот! При афроамериканце болтать о рабах и рабовладельцах! Они же все слышат. Пока не подключен четвертый и не закончен процесс, все может пойти насмарку.
— Ну так давайте его подключим!
— Сперва этого поднимите.
Трое наемников бросились поднимать Бига, толкаясь и мешая друг другу.
— Восстановите поток и давайте уже заканчивать с этим делом, — махнул рукой старик.
— Стойте! — разнесся над ямой пронзительный крик.
Киана стояла на верхней ступени, все так же покрытая ветками, листьями и пучками травы. В одной руке она держала старую, изрядно проржавевшую лопату.
— О, — осклабился толстяк. — Дикарка вернулась.
Киана медленно стала спускаться вниз, подволакивая ногу и опираясь на лопату. Макс заметил тянущийся за ней кровавый след.
— Зачем тебе лопата, уродина? — крикнул толстяк. — Кого закапывать собралась? Себя? — он обернулся к старику. — Может ее пристрелить?
— Подожди. Она пригодится.
Киана остановилась, не дойдя нескольких шагов до корчащегося на земле Бига. Наемники рассредоточились, взяв ее на прицел.
— Киана хочет посмотреть на вас, — сказала она. — Можно?
Старик нахмурился.
— У тебя же пластина на глазах, слепая, — засмеялся толстяк. — Сними да посмотри.
— Можно? — робко переспросила Киана.
— Да можно, можно, — толстяк ухмыляясь обернулся к старику. — Вот же дура набитая, а?
Киана поднесла руку к лицу и потянула за пластину.
— Тут что-то не так, — прошептал старик и отступил в тень.
— Он мне разрешил, — сообщила Киана, показав на толстяка.
Имплант повис у нее на шее будто плотная эластичная маска.
Все вокруг изменилось. Стало более резким, контрастным, точно сам воздух превратился в подчеркивающую все детали линзу. Теперь Макс видел даже мелкие травинки, пробивающиеся сквозь камни. Даже букашек, ползущих по террасе на другой стороне ямы. Даже капли пота на загорелых шеях наемников.
Глаза Кианы сияли. Это был неземной свет, разгоняющий тени, проясняющий мысли и делающий все тайное явным.
— Проклятье! — прошипел старик, и Макс обернулся.
Сквозь старческую морщинистую кожу проступили зеленоватые чешуйки. Лица старика, толстяка и миллиардера дрожали, вытягиваясь в безносые панцирные морды с вертикальными зрачками.
— С-стреляйте! — раздвоенный язык сверкнул в ротовой щели.
Киана с силой опустила лезвие лопаты на светящийся поток.
Обрубленное щупальце взвилось вверх, разбрызгивая искры сомы.
Сверкающие ручейки задрожали и потекли вспять, со всех четырех сторон, обратно к статуе.
— Стреляйте!
Наемники растеряно оглядывались вокруг, опустив оружие. У четверых из-под шлемов сверкали змеиные глаза. Остальные были людьми.
— Что за черт! — взвизгнул один из них и рывком поднял ствол на своего подельника. Тот успел раньше. Человек рухнул на спину с пулей в голове. Наемники сиганули в разные стороны, поливая друг друга приглушенным автоматным огнем.
— Проклятье, — белесая от старости рептилия достала из-за пазухи рацию. — Подкрепление, живо.
Сома заливала постамент статуи, проникая в трещины между плитами.
Биг застонал, перевалился на колени и пополз за убегающими от него светящимися ручьями. Его ладони то и дело погружались в поток, и тогда искры вспыхивали сильнее.
Киана засмеялась.
— Видите, как хорошо ничего не скрывать!
— У тебя имплант всевидения, — клацнул зубами старик. — Я должен был догадаться. Вот, значит, что вы делали на развалинах.
Толстая рептилия в гавайской рубашке выудила из кармана пистолет и разинула широкую пасть.
— Тварь. Надо было тебя раньше грохнуть.
Резкие хлопки увязли в душном воздухе. Было видно, как пули изменяют траекторию, взбивая фонтанчики далеко за спиной Кианы.
— Это бесполезно, — просвистел старик. — Она неуязвима, пока действует имплант. Но долго это не продлится. Он быстро разряжается. Подождем. И тогда будем разговаривать по-другому.
Старик растянул желтоватую пасть в улыбке.
— Когда-то вы были нашими богами, — сказала Киана. — Мы вас боялись. Страшные боги земли. Приходят ночью. Воруют души. Но сейчас Киана видит, что вы маленькие. Жалкие. Может, вы не боги?
— Нас уже давно не называют богами земли, — ответил старик. — Не думал, что кто-то помнит. Откуда ты?
— Из народа Маохи Те Ано, пришедшего тридцать весен назад с восхода на благословенные острова. Вместе с богами неба.
Старик прищурил желтые глаза.
— С богами неба? Это какая-то мистификация? Что ты несешь, девочка? Кого ты так называешь?
Киана пожала плечами.
— Боги неба — это боги неба. Кого можно так называть?
Старик переглянулся с рептилией в очках и шортах.
— Ты же не думаешь, что…
— Я ничего не думаю, — огрызнулся старик. — Сейчас мы подождем. Скрутим черного жирдяя и дикарку. И начнем заново. Если каналы не восстановятся здесь, значит доделаем процесс в другом месте. Это не единственная лаборатория. И теперь уж этот имплант будет у нас под контролем. Очень кстати. Как вам мой план, детишки?
— Здесь ведь не один имплант, — улыбнулась Киана.
Старик нахмурил голые пластинчатые брови.
— О чем ты?
— Ты привел нас на это место, думая, что сома поработит наш разум. Но ведь сома не только порабощает.
Она посмотрела на статую и копошащегося под ней Бига.
— Сому можно пустить вспять. И тогда она перестает контролировать. И начинает освобождать.
Биг зарычал, подтянулся на руках, залезая на постамент.
Сверкающие потоки сочились из трещин на замшелом камне, стекали вниз, капали искрами с многочисленных рук. Казалось, что вся статуя покрывается белым светом и начинает сиять все сильнее. На полустертом каменном лице зажглись слепящие глаза.
— Ч-черт… Живо уберите оттуда этого черножопого! Живо!
Старик сам кинулся к статуе, но было уже поздно.
Биг Флаер забрался на постамент, облапал древнюю каменюку. Сома потекла по его рукам, лицу, забираясь в рот, нос, заливая глаза.
Статуя вспыхнула как сверхновая, разлетаясь на куски, сбивая с ног выживших наемников, старика и толстую рептилию. Макс прикрыл голову руками и скривился от боли, когда в него угодил осколок.
Пыль осела. Застонали, очнувшись, Альма и Ван.
Биг Флаер стоял на постаменте, глядя в синее небо, зажатое свисающими кронами.
— Рабы, говоришь, — произнес он медленно. — Рабовладельцы… Тупое, жирное земноводное.
В центре лба у него яростным голубым огнем пылал еще один глаз.
Биг посмотрел на толстую рептилию, и та зажмурилась.
— Никогда бы не подумал, что сказки о рептилоидах окажутся правдой. Расскажу братанам, не поверят. Слышь, ящерица, а ты яйца несешь? Или только высиживаешь?
Старик шагнул вперед.
— Это замечательно, — преувеличенно бодро начал он. — Второй имплант. Теперь станция стала для вас наполовину ближе. Давайте обсудим сотрудничество.
Биг вытянул руку вперед и сжал пальцы.
Старика рывком подняло в воздух, сдавило ему горло.
— Сотрудничество? — вкрадчиво спросил Биг. — С таким-то дерьмом? Вы кто? Главы корпораций? Финансисты?
— Не только, — рептилия в очках растянула пасть в улыбке. — У нас большие возможности. Мы можем помочь.
— Не сомневаюсь, — ответил Биг. — Но что касается меня, я даже срать с вами на одном поле не сяду. Может, ребята будут не против? А? Ребята?.. Нет, никто не хочет. Видите? Мы проголосовали. У нас демократия. Можете засунуть свои возможности в свои чешуйчатые задницы.
Толстая рептилия ощерилась и высунула раздвоенный язык.
— Вам все равно не уцелеть! Нас много. Эта планета — наша!
Биг махнул свободной ладонью.
Будто какая-то невидимая сила с размаху опустилась на голову толстой рептилии, раскроив ее вдребезги о камни. Зеленоватые мозги разлетелись в разные стороны вместе с осколками черепа.
Альма вскрикнула.
— Вот так должны заканчивать жизнь все рабовладельцы, — изрек Биг. — Давно хотел это сделать. Как минимум со вчерашнего дня. Этот жирный гандон всю дорогу надо мной глумился.
— Он был очень неприятной личностью, — сказала рептилия в очках. — Что поделать. Ведущий на телевидении. Это накладывает отпечаток. Но мы не все такие. Мы можем…
— Заглохни.
Биг прислушался.
— Мне кажется, или я слышу какой-то шум?
— Наверно, вертолеты, — сказал Макс. — Старикан вызывал подмогу.
— Надо убираться отсюда, — сказала Альма.
— Вы далеко не уйдете, — просипел висящий в воздухе старик. — Опустите меня, и мы поговорим. Все можно исправить.
— Да, все можно исправить, — сказал Биг. — Даже ваше существование.
— Нам незачем воевать! Мы на одной стороне!
— Они вчера убили твоего двойника, Биг, — сообщил Макс. — И твоих друзей. Не знаю, как их зовут, к сожалению. Ты их учил водить машину и стрелять из пистолета.
Биг закрыл глаза.
— Это было необходимо, — прохрипел старик. — Без двойника ты сильнее!
Биг сжал пальцы. Белесое горло у старой рептилии вытянулось, будто его сдавили невидимые руки.
— Да. Я помню. Прошлым вечером. Было такое чувство, будто что-то исчезло. Что-то очень важное. Стало очень плохо, но я не понимал почему. Теперь понимаю.
Стрекот вертолетных лопастей ворвался сверху, деревья согнуло, ветви заколыхались.
Над ямой повисло широкое брюхо десантной машины, упало несколько тросов.
— Пригнитесь, — сказал Биг. — сейчас здесь будет жарко.
Уцелевшие наемники из охранного отряда, увидев подкрепление, осмелели, вылезли из-под каменных завалов, но не успели прицелиться. Биг Флаер сжег их первыми. Просто махнул пухлыми пальцами, и на месте завалов встала стена синего огня. По тросам уже слетали черные тени, и Бигу явно не хватало рук. Одной он продолжал удерживать старика. Второй было мало, и Макс почему-то совсем не удивился, когда за плечами Бига выросла еще одна пара рук. Потом еще одна пара. Потом четвертая. Его третий глаз горел призрачным огнем. Кожа из темно-коричневой становилась иссине-черной, но может это был отсвет беснующегося наверху пламени. Наемники падали на землю уже обугленными до неузнаваемости. Потом раздался оглушительный хлопок, яму затопило яростным светом, и сверху посыпался пепел.
Вертолета больше не было.
Биг спрыгнул с постамента и убрал лишние руки. Подтянул спадающие штаны и вразвалочку подошел к висящему старику.
— Ты знаешь, что такое хип-хоп, ящерица?
Старик что-то прохрипел.
— Наверное, ты думаешь, что это тупой речитатив черных лузеров с гетто? Или может то попсовое говно, что высирают ваши прикормленные рэперы? Нет. Хип-хоп это революция.
Он махнул пальцем, и ноги рептилоида в дорогих ботинках занялись синим огнем. Старик задергался и замычал.
— Хип-хоп это война.
Старик вспыхнул как газовый факел.
Через несколько мгновений на плиты упала обгорелая трость и комки жирной сажи.
Биг опустил руку и посмотрел на рептилоида в очках. Тот отступил и пробормотал:
— Я могу быть полезен. У меня есть деньги. Я много знаю.
Биг сделал еле заметное движение ладонью, рептилия сложилась вдвое, сломав себе позвоночник и загорелась.
— Зря, — сказал Ван. — Если он действительно много знал, надо было его допросить.
Биг отмахнулся.
— Он не последний. Других поймаем.
— А ведь тебе это понравилось, — сощурила глаза Альма. — Да, рэпер?
— Ты о чем, детка? — Биг развел руки в стороны.
— Тебе понравилось убивать людей.
— Это не совсем люди, Альма, — тихо сказал Ван.
— Да ладно! — голос Альмы сорвался на крик. — Я видела. Те наемники. Они не все были рептилиями. А ты их хладнокровно сжег.
— Это были враги, — яростно вылупил глаза Биг. — Если бы не я, они бы всех нас здесь покрошили. Ты совсем тупая или притворяешься?
— Должен быть какой-то другой способ, — упрямо нахмурилась Альма.
— Какой? Мы на войне! Или они нас. Или мы их. Разуй глаза.
— Вы тут все моральные уроды, если не понимаете, — буркнула она и пошла прочь.
— Это не европейская теплица, дура! — крикнул вдогонку Биг. — Они убили моих друзей! Убили моего двойника! Хладнокровные твари! А ты их защищаешь.
Альма показала из-за плеча средний палец и стала подниматься по ступеням.
— Стойте, — сказал Ван. — Нельзя так. Нельзя расходиться. Альма!
Альма остановилась на середине лестницы, подумала и села на террасу, опустив голову.
Ван подошел к Максу и потрепал его по плечу.
— Хорошо, что прилетели. Я надеялся, что вы с роботом что-то придумаете. Даже послал письмо на почту своему двойнику, чтобы тот сильно не удивлялся, если вас увидит.
— Он получил, — сказал Макс. — Но все равно удивился.
— Еще бы! — Ван обернулся к остальным, — Давайте разберемся с роботом. Кто-нибудь видел, что с ним случилось?
Аз продолжал сиротливо стоять на последней ступеньке с погасшими глазами.
— Мы же в отключке были, — сказал Биг. — Как меня к этому светящемуся гною подключили — так ничего не помню. Все в тумане.
— Киана видела, — сообщила Киана. — Немного. Киана была наверху, на дереве. — Она показала на свисающие толстые ветви.
— И?
— Киана не знает, что произошло. Железный человек был невидим. Он увидел вас. Спустился. И его увидели. И что-то из него вытекло.
Биг прыснул.
— Машинное масло что ли?
Ван подошел к роботу, осмотрел его железные кости и плиты под ногами.
— Такое впечатление, что его обесточили.
— Может, ему нужна подзарядка? — предположил Макс. — Может, он на солнечных батареях?
— Или надо найти ближайшую розетку, — хмыкнул Биг.
— Сома, — буркнула сверху Альма. — В индийской мифологии это напиток жизненной силы.
Ван подумал.
— Точно.
Он подобрал плотный пальмовый лист, скрутил из него что-то вроде небольшой чаши и собрал немного высыхающей на парапете сомы.
Когда первые капли упали на металлический череп, фасеточные глаза сверкнули, и робот отпрянул.
— Б-берегитесь! Л-ловушка!
— Да, да, старина, — протянул Биг. — Мы знаем.
Аз огляделся.
— Что здесь п-произошло?
— Биг покрошил рептилоидов, — сообщила Альма. — Теперь он любит убивать, у него восемь рук и три глаза. Полезное приобретение.
— О, н-нет…
Аз в два прыжка достиг площадки и склонился над кучей сажи и пепла.
— Что вы наделали, д-дети…
— Они хотели нас поработить. Или убить, — сказал Макс. — Мы защищались.
— Их н-нельзя было убивать. Эти существа опасны, очень опасны. Я вспомнил. Если бы я знал, что они здесь, я бы не сунулся так н-неосторожно.
— Я сейчас тоже опасное существо, — похвастался Биг. — Наверное, самое опасное на всем Южном побережье. Да и на всех побережьях.
Аз опустился на колено и поднял из груды останков обгорелую трость.
— Вы н-не понимаете. Теперь это не игрушки. Теперь это война.
— Ну а я что говорю, — Биг гордо оглянулся на Альму. — Конечно, война.
Аз присмотрелся к резному набалдашнику, с силой воткнул трость в груду и отошел.
Внутри трости что-то щелкнуло. Несколько узких лучей света вырвалось из нее и заплясало в воздухе.
Созданное трехмерное изображение постоянно дрожало, но все равно можно было различить шесть медленно вращающихся объемных голов.
Безжизненный голос просипел:
— Распоряжение Генерального Капитула. Довести до сведения правительств подконтрольных стран, силовых ведомств и частных военных корпораций. Переданные данные касаются шести объектов. Пяти органических, одного искусственно созданного. Приложить все имеющиеся силы на немедленное обнаружение. В контакт не вступать. Уничтожить.
— Что-то они меня тут каким-то уродом сделали, — сказал Биг, разглядывая свое изображение. — На себя не похож.
— Молчал бы уж лучше, опасное существо, — хмуро бросила Альма.
— Уничтожить, — повторил голос. — Уничтожить. Уничтожить.