Коньки по заказу учителя, как и говорила Зина, привезли в сельмаг. Правда, всего только семь пар, а на каток ребята явились всем классом. Поэтому решено было кататься попеременно.

Зина, как учительница, вышла вперед. Она оттолкнулась одной ногой и свободно покатилась на другой. Наклонила корпус, скользнула снегурочкой по льду — и вот уже описывает плавный полукруг.

Молодец! Как бы она бегала, если бы нога у нее не болела?

Правда, ребята не сразу оценили мастерство Зины. Сначала им показалось, что скользить на коньках — дело совсем нехитрое. Разбежался, оттолкнулся и — пошел!

Ленька захотел показать, что сумеет прокатиться получше девчонки. Размахивая руками, высоко вскидывая ноги, он лихо устремился к катку. И пока бежал по снегу, многим казалось — вот он сейчас прокатится так прокатится! Но едва Ленька выскочил на лед, как покатился… на животе.

Взрывом смеха завершился этот лихой забег.

Ванюшка, учитывая горький опыт брата, вышел на лед осторожно. Ноги он ставил широко, как на палубе корабля во время качки. Только это мало помогло. Ноги расползлись, и мальчик шлепнулся рядом с братом.

Девочки решили выйти на лед, взявшись за руки. Надеялись, что одна повалится, так другие поддержат. Но и они просчитались. Стоило споткнуться одной, как упали все — кто на спину, кто на живот, а некоторые и друг на друга.

Тут-то и поняли ребята, что бегать на коньках, как Зина, надо еще научиться. И все стали просить наперебой:

— Зина, покажи, как сначала отталкиваешься?

— Правой или левой ногой лучше?

— А ноги, ноги, Зиночка, как переставлять?

Большие глаза Зины засветились радостью. Худенькое, обычно бледное лицо разгорелось. Она старалась всем показать, как скользить, как делать повороты и как руки держать. Без устали бегала она от одного к другому. И теперь, когда она была на коньках, хромоты ее совсем не замечалось.

Падали все по-прежнему, но никто не унывал. А если кому случайно удавалось прокатиться метров десять и не грохнуться на лед, тот смотрел на товарищей победителем. И, подбодренные его удачей, те дружно устремлялись на зеркальную поверхность льда, чтоб через секунду полететь кувырком.

Вдруг перед мальчиками и девочками выросла широкоплечая стройная фигура в лыжном костюме с застежками-молниями и тоже на коньках. Ребята закричали восторженно. Это пришел Сергей Петрович, их учитель.

Как и Ленька Рябов, Сергей Петрович сначала смело выбежал на лед. Заскользил на одной ноге. Но тут же начал круто крениться и упал на бок.

— Совсем разучился! — сказал он, сидя на льду и потирая ушибленный локоть. — Лет пятнадцать не катался. Ну ничего, снова можно научиться. Верно ведь, ребята?

— Верно, верно! — подхватили ребята в один голос.

То, что Сергей Петрович тоже не умел бегать на коньках и пришел учиться вместе с ними, еще больше подняло у ребят настроение. Все, даже самые робкие, теперь просили дать им коньки. Пусть приходилось больше валяться на льду, чем скользить, все-таки была твердая надежда, что скоро и они станут носиться вихрем, как Зина!

Крутой берег Скопанца на громкий звук всегда откликался эхом. Крикнешь, бывало:

— Что ты выпил невзначай?

И Скопанец, словно подумав, ответит нутряным голосом:

— Ча-ай!..

Теперь же под горой стоял такой крик, смех, визг, что Скопанец растерялся и не знал, как на эту шумную возню отвечать. Он только гудел, как растревоженный улей.

Но вдруг этот гул усилился, мгновенно перешел в страшный грохот. Будто произошел горный обвал или в грозовом июльском небе раздался удар грома. За первым раскатом тотчас прокатился второй, еще более сильный, от которого, казалось, стал с пушечными выстрелами колоться под ногами лед.

Не будь с ребятами учителя, они здорово бы перепугались, наверное, в страхе удрали бы подальше от Скопанца. Теперь же они только сгрудились вокруг Сергея Петровича, как овечки возле чабана.

— Не бойтесь, не бойтесь! Ничего страшного нет! — успокаивал ребят Сергей Петрович.

Что произошло в действительности, он и сам не знал. Но когда под Скопанцем установилась тишина, по вопрошающим ребячьим лицам учитель понял: нужно как-то объяснить случившееся.

— Предполагаю, ребята, это проделки эхо. Сами знаете, что Скопанец возвращает и усиливает обычный человеческий крик. А сейчас, возможно, треснул от мороза берег.

— Берег? — с опаской покосились школьники на крутой обрыв.

— Да, проникла осенью где-нибудь вода в щель, а теперь замерзла и расколола грунт. А эхо этот звук еще усилило.

— Верно, Сергей Петрович, это от мороза! — подхватил Ванюшка. — От мороза даже в домах бревна трещат. Так другой раз выстрелит, что вздрогнешь…

Все повеселели и стали вспоминать разные проделки мороза.