Снежана пришла в себя под утро. Все тело болело от жесткого пола, на котором она уснула вчера. Выплакавшись, девушка словно провалилась в какую-то дыру, где не было никаких сновидений.

Со стоном сев, Снежана наткнулась взглядом на разбитую кровать и реальность тяжелым грузом навалилась на нее. Измена. Муж с лучшей подругой на их постели. Бесконечная ложь… И что в итоге? Развод?

Девушка встала, добралась до ванной комнаты, где постаралась привести себя в порядок. Но темные круги под глазами, осунувшееся лицо и, самое главное, потухшие глаза ясно давали понять, что тяжелее того, что произошло, была только потеря ребенка.

Зайдя в спальню, Снежана решила заняться уборкой, это работа хоть ненадолго отвлечет её от тяжелых мыслей.

Снежана сложила в пакеты весь мусор, затем нашла в сети объявление о вывозе старой мебели — вызвала бригаду на дом.

Трое парней приехали очень быстро, разобрав кровать, они вынесли ее из квартиры. Снежана заплатила им и вернулась в спальню — на месте кровати теперь была пустота. И от этого становилось еще тяжелей. Ей казалось, что избавившись от нее, ей станет легче — но она ошибалась, невозможно стереть из памяти все то, что причинило боль. Если бы все было так просто, люди бы не мучились при расставании с любимыми. Не было бы той боли в душе, этого вакуума с быстрой распространявшегося внутри.

Снежана позвонила на работу, ей даже не пришлось придумывать причину, по которой ей требовался отпуск — Леонид Павлович и сам понял, что одна из его лучших дизайнеров находится не в лучшей форме. Договорившись о двухнедельном отпуске без содержания, Снежана заказала билеты на завтра. Уехать из города было лучшим решением — сменить обстановку, где ничто бы не напоминало о предательстве близких людей.

Девушка позвонила Софье Михайловне.

— Мам, привет, это я. Можно завтра приехать?

Постаравшись скрыть от дочери удивление, женщина быстро ответила.

— Конечно, мы с Алексеем будем только рады. Ты приедешь с Мироном?

— Нет, одна, — Резче, чем ей бы хотелось, ответила девушка.

— Снежа? — заволновалась Софья, уловив в голосе дочери боль. — Ты в порядке?

— Приеду, расскажу. До встречи, мам, — Попрощалась Данилова и повесила трубку.

Ей ничего не хотелось объяснять сейчас. Пока она доберется до матери, чуть успокоится и тогда сможет рассказать, что произошло с ней.

Ранним утром на кухне родителей Мирон пил кофе. Аппетита не было, поэтому он решился обойти чашкой горячего напитка, да и требовалось взбодриться.

Елена Владимировна вышла из спальни и села напротив сына.

— Расскажи, что у вас произошло, — Участливо спросила женщина.

Она промучилась без сна половину ночи, думая, что привело их сына в отчий дом поздно вечером, да еще и с вещами. Между Мироном и Снежаной случилось что-то ужасное, она чувствовала это!

— Снежка меня выгнала, — Тихо ответил Данилов, отставляя чашку в сторону. После кофе во рту появилась горечь.

— А что такого ты натворил? — нахмурилась Елена Владимировна.

Она очень хорошо относилась к невестке, Снежана не закатывала скандалов на пустом месте, она любила Мирона, да и сын был с ней счастлив.

— Я ей изменил. — Мирон видел, как округлились глаза матери и отвел глаза в сторону.

— Как ты мог? — охнула Елена Владимировна. — Ты что, завел себе любовницу? Полюбил другую женщину? И хотел уйти от Снежаны? — забросала вопросами сына женщина.

— Да нет же! — зло ответил мужчина и рассказал матери, что случилось три месяца назад.

Елена Владимировна слушала, не перебивая, очень внимательно, а когда Мирон замолчал, покачала головой.

— Ох, сынок… Что же ты наделал.

— Да, мама, я виноват, — Рубил слова Данилов. — Я много чего натворил, так что Снежана теперь вправе сомневаться во мне. Я струсил, не сказал ей все правды, что тогда произошло, но… Я же люблю ее. ЧТО мне сделать, чтобы Снежка простила меня?

В голосе Елены Владимировны слышалась горечь.

— Боюсь, это будет непросто. Ты знаешь свою жену лучше других, она многое тебе прощала, относилась всегда с пониманием, поддерживала во всем, но измена… Она перечеркивает все. Да еще и с ее подругой, когда она потеряла вашего малыша… — Данилова тяжело вздохнула, ей до слез было жаль невестку. — Мне никогда не нравилась эта Варя, что их со Снежкой связывало? Никогда не могла понять.

— А мне она нравилась, как думаешь? Я и терпел-то ее ради Снежаны и Макса, но она сумела подловить меня в самый тяжелый момент.

— Не вали все на нее, — Осуждающе посмотрела на него женщина. — Ты мог давно поставить на место эту наглую девицу.

— Мог, — Согласился Данилов. — Не хотел идти на открытый конфликт. И посмотри, к чему это привело, — Махнул рукой мужчина.

— Что ты думаешь делать дальше? — поинтересовалась Данилова, в груди заныло, вернулись воспоминания молодости о подобной истории. Мирон весь пошел в отца, генетика точная наука, никогда не ошибается. — Что, если это и, правда, твой ребенок?

— Мне плевать на это! — огрызнулся Мирон. — Пусть предоставит мне результат ДНК, и только после этого я буду с ней разговаривать. — Данилов еще ночью решил это. Без теста ДНК никаких разговоров с Симоновой.

— И о чем ты будешь с ней говорить?

— Если ребенок мой, я не признаю его по закону, на себя записывать не стану. Он мне не нужен, как и его мать. Помогать буду только финансово, никаких встреч ни с ребенком, ни с его матерью. И это только в том случае, если тест ДНК подтвердит мое отцовство, — Решительно ответил Мирон.

— Сынок, ты уверен, что все получится? — Елена Владимировна вспомнила Варвару и поняла, что эта особа так просто не отстанет от Мирона. — А со Снежкой как ты будешь решать вопрос?

— Буду добиваться ее прощения. Другого варианта не вижу. Докажу, что все так же люблю ее, что у нас есть будущее.

— Поверит ли она? — Елена Владимировна поднялась со стула, обняла сына и ушла в спальню.

Степан Петрович уже не спал, сидел на кровати.

— Что у них произошло? — это был первый вопрос, заданный им жене.

Женщина обожгла мужа тяжелым взглядом и сказала резко.

— Пошел по твоим стопам.

Степан Петрович на минуту замер, а потом кашлянул.

— Измена? — вот этого он не ожидал от сына.

— Да, с лучшей подругой Снежаны, — Отрывисто бросила Елена.

На нее накатили неприятные воспоминания. Она. Муж. И ее лучшая подруга Таня. Черт, неужели история всегда повторяется? Данилова и врагу бы не пожелала пережить такую боль. Она застыла около кровати, смотря в окно. Сердце вновь разболелось, а она-то думала, что все давно забыто.

Степан усадил жену рядом с собой.

— Лена… — Помолчав немного, мужчина продолжил говорить. — Вся та история давно в прошлом. Не трави себе душу. Мне казалось, ты забыла давно.

— Тебе казалось, — Сквозь зубы проговорила женщина. Как можно забыть предательство любимого человека? Ведь из-за этого они чуть не развелись тридцать лет назад.

— Прости, — Вырвалось у Степана. А что еще он мог сказать в данную минуту? Он давно раскаялся и постарался забыть обо всем. Так было легче жить. Да и у них с Леной все было хорошо. Та история навсегда отучила Данилова в сложные жизненные моменты искать третью сторону, чтобы его выслушали и поняли. Все проблемы они с женой решали вместе, на то они и семья.

— Давно простила, но не забыла, как видишь, — Тихо ответила Елена. — Боюсь, что у Мирона со Снежкой будут проблемы. Она не я.

— Не ты, — Согласился Степан Петрович, иногда не понимающий категоричность и принципиальность невестки в некоторых вопросах. — Но Мирон сам должен решать свои проблемы. Сумел накосячить, пусть сумеет и исправить.

Елена Владимировна грустно улыбнулась.

— От него мало что зависит. Если Снежка упрется, у их семьи нет будущего.

— Значит, так тому и быть, — Отрезал Данилов, про себя решив, что чуть позже обязательно поговорит с сыном, расскажет, как сглупил в молодости, а там уже Мирон пусть решает, что ему делать. Может, пример отца ему поможет.

Елена Владимировна прижалась к мужу, сил говорить не было. Да и не хотелось. Муж прав, Мирон сам должен решать свои проблемы. Женщина решила дать время невестке успокоиться, а потом встретится с ней — поговорит, постарается убедить Снежану не рубить с плеча. Может, ее история чем-то и поможет невестке и сыну.

Мирон набрал номер жены — занято. Да быть этого не может, с кем Снежа разговаривает так рано? Безуспешно повторив попытку, Данилов раздраженно отложил телефон в сторону. То, что Снежана сейчас одна, очень ему не нравилось. Не надо было оставлять ее в квартире, но он был слишком шокирован, когда увидел гнев Снежаны. И боль, которая ее раздирала изнутри. Даже удивительно, как она не ударила топором мужа? Сам Мирон не уверен, что сдержался бы, узнав об измене Снежаны. Он грустно улыбнулся своим мыслям. Конечно бы сдержался, но реакция его была бы более острой.

Мирон еще несколько раз делал попытки дозвониться до жены — бесполезно. Не выдержав, он набрал домашний номер.

— Да? — раздался глухой голос жены, а у мужчины сжалось сердце, так безжизненно говорила Снежана.

— Малыш, это я, — Быстро заговорил он, опасаясь, что жена повесит трубку.

— Что тебе нужно? — агрессивно отреагировала Снежана.

— Можно я приеду?

— Нет, я все тебе вчера сказала, — Резко говорила Снежана. Зачем им встречаться, что еще тут обсуждать? У нее в груди огромная рана, которая не перестает кровоточить, а встреча с мужем причинит еще большую боль!

— Снежа, пожалуйста.… Выслушай меня, — С мольбой проговорил Данилов. — Ком в горле мешал говорить. — Я хочу тебя увидеть, поговорить.

Снежана засмеялась. Резко. Зло.

— Снова Я на первом месте. Я хочу увидеть, Я хочу поговорить. А спросить чего хочу Я, ты не желаешь?

— Снежа… Ты не права.

— Снежа? А что Снежа-то? Я не желаю тебя видеть, понял? Мне больно, мне очень плохо! Оставь меня в покое. Иди к своей любовнице и вашему ребенку! — она бросила трубку, не дожидаясь ответа мужа.

Данилов сглотнул ком в горле и опустил голову на стол. Слова Снежаны причинили ему настоящую физическую боль. Жена имела на них право, этим она выражала свои чувства, но… Но ведь ему тоже больно! Им нужно держаться вместе! Искать поддержку друг у друга… Как поздно он это понял! И какой ценой пришло это понимание! Неужели он потеряет Снежану?

После звонка мужа Снежану вновь трясло. Она захлебывалась слезами, рыдания вырывались из груди. Ощущение такое, будто сердце сжали в железных тисках. Господи, когда же закончится эта боль?

Девушка сидела на кухне, не в силах подняться. А ей следует встать, принять лекарство — что-то снова разболелось в области живота. Желудок или что-то другое? Стоит ей понервничать, как снова приступ.

Снежана подождала немного — боль не утихала. Встав, девушка достала из аптечки пузырек с лекарством. Пока она откручивала крышку, руки сильно тряслись. В какой-то момент баночка выскользнула из рук и таблетки рассыпались по столу и полу.

Даже такая незначительная неудача, как выпавший из рук пузырек, казалось, добавил последнюю каплю в то состояние Снежаны, от которого она безуспешно пыталась избавиться. Взяв одну таблетку со стола, Снежана запила ее водой и села на стул. Она решила дождаться, пока боль не утихнет.

Мобильный телефон разразился громкой трелью. На экране появилась надпись: «Варюха». Губы Снежаны искривила улыбка — «лучшая» подруга объявилась. Мирон сообщил любовнице, что его выгнали? Разговаривать с Варей она не желала. Что сказать человеку, которого ты считала близкой подругой, и которая, не задумываясь — предала тебя? И возможно… Возможно ожидает ребенка от твоего любимого мужа. Нужны ли Снежане какие-то объяснения? Нет. Ей ни капельки не станет легче, если она узнает мотивы поступков мужа и Вари. Боль от этого не уменьшится и их предательство не растворится в воздухе.

Снежана нажала кнопку и отклонила вызов. Не о чем разговаривать с предательницей. А еще лучше — надо занести ее номер в «черный список».

Снежана отключила мобильный и выдернула шнур домашнего телефона из розетки. Сейчас ей уж точно не до разговоров с подругой. Или с бывшей подругой. Она ушла в гостиную — решила прилечь на диван и отдохнуть. Слабость после приступа слез и боли в животе совсем лишили ее сил.

Варвара удивленно смотрела на свой мобильный телефон — Снежана сбросила звонок. Никогда раньше такого не было! Даже если Снежка была занята, она снимала трубку и говорила об этом. А тут… Взяла и сбросила. Что-то здесь не так.

Два чувства боролись в Варе — с одной стороны, ей надо было объясниться с подругой, пусть даже и скорее всего с бывшей, Снежана вряд ли когда-нибудь сможет забыть то, что произошло между Мироном и Варей. А с другой стороны, Варе очень хотелось показать, что Мирон тоже может увлечься такой женщиной, как Варвара. Чем она хуже Снежи? Да ничем! У неё есть все, что нужно такому мужчине, как Мирон! Если бы Данилов не был таким упрямым, не открещивался от того, что между ними произошло! Всем было бы гораздо легче. А так ей придется бороться за свое счастье. С самим Мироном, со своим мужем.… Со Снежкой еще, подруга вряд ли согласится отпустить мужа. Варя бы на ее месте ни за что не отказалась от такого, как Мирон. Цеплялась бы за него до последнего, валялась бы в ногах, умоляя не бросать, не оставлять одну. Но это она, а Снежана совсем другая — в ней много гордости. Взять ту давнюю историю с отцом — пока Зимин мучился чувством вины, пытался наладить общение с детьми, надо было этим пользоваться. По полной. Брать его деньги, раскручивать на поездки за границу, потом обратиться за помощью с оплатой учебы, устройством на работу.… Да что угодно, но Снежка категорично упиралась: не хочу его видеть и все тут! И помощь отца ей не нужна! И без денег этого предателя она обойдется. Глупости какие-то.

На свой характер, Варя бы и с новой женой отца рассорила — нечего какой-то там фифе пользоваться всеми этими благами. Но отец Вари, если и гулял, никто его на этом не ловил, из семьи Сергей Иванович Королев не уходил. С матерью Вари они жили ровно, без скандалов, а сейчас вообще уехали к дальним родственникам в Краснодар. Они там хорошо устроились, зовут теперь дочь к себе, но Варя не хочет уезжать из Приморья. Зачем? А сейчас, когда она ожидает ребенка от Мирона, Варя вообще никуда не собирается. Ее малыш будет знать своего отца, чего бы ей этого не стоило!

Варвара вошла в консультацию, куда ее утром вызвали звонком, и постучала в дверь кабинета.

— Можно?

— Проходите. — Доктор, находящаяся внутри, пригласила Симонову войти. — Присаживайтесь. — Женщина уткнулась в медицинскую карточку, а пациентка вдруг занервничала.

— Что-то не так с моими анализами? — Варя похолодела — неужели что-то не так с ребенком?

— Не совсем. — Врач отложила карточку и начала разговор: — Вам придется заново сделать УЗИ.

— Зачем? — удивилась Симонова, она же совсем недавно делала это.

— Видите ли, в нашей консультации аппарат УЗИ был устаревший, его чинили столько раз, что давно со счету сбились, — С улыбкой поясняла женщина. — Позавчера спонсоры подарили нам новый аппарат, который выявил расхождение в сроках беременности у многих пациенток. В одну — две недели. Для точности, мы теперь предлагаем каждой беременной пройти обследование заново.

— Ну, хорошо. — Варю убедили доводы врача.

— Я вас провожу. — Она вместе с пациенткой прошла в кабинет УЗИ, расположенный в конце коридора. — Светочка, посмотри, пожалуйста, пациентку Симонову.

— Ложитесь на кушетку. — Девушка налила гель на живот Симоновой и стала водить по нему прибором. — Так, посмотрим… — Она ненадолго замолчала, вглядываясь в экран. — Беременность десять недель.

— Как десять? — приподнялась изумленная Симонова.

— Лежите спокойно. — Женщины сурово посмотрели на пациентку. — Я вам говорила, что предыдущий аппарат неверно ставил сроки беременности.

— Но мне ставили тринадцать недель, — Подала голос Варвара. Срок в десять недель ее категорически не устраивал. Получается, что отцом ее ребенка был Максим? Симонова припомнила, что после возвращения из Японии, муж несколько недель был очень активен в интимной жизни — не выпускал жену из постели. Неужели они тогда зачали малыша? И если отец Максим, что ей дальше делать? Она уже себе выстроила планы — добиваться Мирона любой ценой. Для себя и малыша.

— Та диагностика была ошибочной, — Терпеливо пояснила Светочка. — А вот сейчас все точно. Вашему малышу десять недель, — Доброжелательно улыбнулась девушка. Светлана не понимала недовольства пациентки, какая разница, какой срок? Главное, чтобы ребенок был в порядке.

Симонова вытерла живот салфеткой и поднялась с кушетки. Её настроение резко упало… теперь все планы, какие она себе наметила, летели к чертям. Что же делать… Мысли в голове путались, но Варя все же четко для себя решила, что Мирона, с кем ей было так хорошо и кого она уже практически видела рядом с собой, она никому не отдаст! И даже известие о том, что отцом малыша, скорее всего, был Максим, не могло изменить ничьих дальнейших действий. Потому что именно этого Варя не хотела.

— Жду вас через две недели, — Сказала ей вслед врач и продолжила разговор со Светочкой.

А Симонова вышла на улицу, на ходу застегивая пальто. Куда ей сейчас ехать? Домой? Нет, она не хочет ехать в квартиру Макса. Своего жилья у Вари не было, родители продали их квартиру перед отъездом в Краснодар. И теперь ей даже некуда пойти, когда она уйдет от Максима.

Варя постояла на месте, пока не замерзла, а потом поехала к Снежане. Пора бы им повидаться и поговорить по душам.

Снежана не заметила, как уснула. Боль утихла, и организм, переживший недавно сильный стресс — отключился. Очнулась она от звука дверного звонка. Кто-то настойчиво звонил в дверь, словно зная, что она сейчас находится дома.

Добравшись до двери, Снежана глянула в глазок и отшатнулась, увидев там Варю. У Симоновой хватило наглости явиться к ней? Снежана вернулась в комнату, не собираясь открывать дверь. Пусть Варвара катится куда подальше.

Симонова набрала номер Мирона.

— Привет, где твоя жена? — поинтересовалась Варя. — Я стою под вашей дверью, судя по всему, она в квартире, но почему-то не открывает. Мобильный Снежки не отвечает, домашний тоже. На работе сказали, что она в отпуске.

— ЧТО ты там вообще делаешь? Убирайся прочь! — рявкнул Данилов.

— Никуда я не уйду. Мне надо поговорить со Снежкой, — Возразила Симонова и отключилась.

Данилов попеременно звонил на мобильный и домашний. Никто не брал трубку. Это встревожило Мирона, он позвонил на работу жене, но ему сказали, что жена взяла отпуск. Значит, Симонова сказала правду. Но это было нетипично для Снежаны — брать внеплановый отпуск. Мирон собрался, чтобы поехать домой.

Уже подъезжая дому, он отвлекся на звонок. Снежана.

— Убери свою любовницу, она звонит в дверь.

— Я уже еду. — Мирон отключился и прибавил газу.

Внутри мужчины кипела злость. Симонов причиняет ему одни неприятности, ничего хорошего их не ждет, если он не разберется с ней. Мирон уже был готов применить физическую силу, если Варя не понимает слов.

Выбравшись из автомобиля, мужчина бегом поднялся по лестнице. Симонова стояла на площадке.

— О, Мироша, — слащаво потянула она. — Открывай дверь, сейчас мы обо всем втроем и поговорим.

— Пошла вон! — тихо, но очень грозно сказал Данилов. — Не смей даже приближаться к моей жене.

— Ты мне угрожаешь? — Симонова убрала с лица ухмылку и внимательно посмотрела на мужчину. — Я никуда не уйду, Мирон. Снежана моя подруга и нам надо поговорить. Чем раньше, тем лучше для всех нас.

— Послушай меня внимательно, — Мирон схватил Симонову за руку, не давай той вырваться, — я дважды повторять не стану. Если ты не оставишь своих попыток встретиться со Снежкой или будешь названивать ей — я тебя просто уничтожу. Поняла?

Варю испугал бешеный блеск глаз Данилова, но она не хотела так просто сдаваться.

— Ты не из тех, кто поднимает руку на женщину. — Улыбка на ее лице говорила: уж я-то тебя хорошо знаю!

И это взбесило Мирона.

— Ты сильно ошибаешься. Ты не женщина и если надо — я решу вопрос быстро и жестко. Ты не думала, что беременность можно прервать и без твоего желания? — разумеется, Мирон говорил все это только с целью напугать Симонову, не мог он ударить ее, как бы ему этого не хотелось. И дело не в том, что Варя могла носить его ребенка. В это Данилов не верил. Его просто воспитали так, что даже пощечина женщине считалась для него ужасным проступком, а тут… Беременная, пусть и подлая и неприятная Симонова. Но напугать ее он должен, чтобы она убралась отсюда и забыла о семье Даниловых.

Варя вздрогнула, поняв, что Данилов может сделать все, что в его силах, чтоб никакого ребенка не было. Поверила тому, что такие угрозы вполне реальны.

— Ладно, я все поняла. Отпусти меня, — Дернулась в сторону Симонова. — Я ухожу.

— И не смей возвращаться, слышишь? — повысил голос Мирон.

— Слышу, не глухая. — Симонова поспешила по лестнице вниз.

Подальше от разъяренного Данилова. Ей нужны союзники в завоевании Мирона, а кто как ни его родители лучше всего знают своего сына? Потеря Снежаной ребенка получается очень даже на руку Варе. При таком раскладе она в более выигрышном положении, нежели их невестка. Вот именно поэтому, она и попробует действовать сейчас через родителей Мирона. И уж постарается приложить максимум усилий, чтобы все задуманное у неё получилось.

Варя улыбнулась, выходя на улицу. Сдаваться рано!

Снежана слышала разговор между Мироном и Варей. Не весь, но часть диалога уловила. На глаза наворачивались слезы — они оба предали ее. И теперь Мирон делает вид, что переживает за жену. Когда спал с Варей, а потом скрывал все это — не думал о ее чувствах, а тут весь такой заботливый, что противно становится!

Она ушла в гостиную. Свернувшись калачиком, Снежана укуталась в одеяло, ей было холодно. Вчерашний день разделил всю жизнь Снежаны на две половины — счастливая и полная надежд — осталась позади. А сейчас только существование с глубоким разочарованием и обидой на самых близких людей, боль от их предательства и невозможность понять и простить. Холод внутри сковал все чувства раненой души. И только одна холодная ярость требовала выход наружу.

Мирон постоял несколько минут, а потом решительно отпер дверь и зашел в квартиру. Заглянув на кухню, мужчина испугался, увидев рассыпанные таблетки на столе и полу. Что здесь произошло? Неужели Снежка решилась…? Он даже себе боялся признаться в этом.

— СНЕЖА! — крикнул Данилов и рванул в спальню. Снежаны там не было, как не было и кровати. Пустота на том месте эхом отозвалась внутри. — Снежана, где ты? — он заглянул в гостиную.

Жена была там, лежала на диване, укрывшись с головой. Подбежав к ней, Мирон стал трясти ее.

— Ты что удумала, дурочка? Снежка? — голос мужчины дрожал от страха.

— Отпусти меня! — отреагировала Снежана и оттолкнула мужа. — Какого черта ты пришел сюда?

— Ты в порядке! — с облегчением выдохнул Данилов и крепко обнял девушку.

— Не трогай меня! — бушевала девушка, вырываясь и отталкивая мужа. Лишь на мгновение ей стало легче, раньше Мирон всегда утешал жену, когда ей было плохо. В его объятиях она забывала обо всем, но только не в этот раз. Сейчас все изменилось! Ей нужно помнить об этом, а не поддаваться сентиментальным воспоминаниям.

— Я испугался за тебя, увидев таблетки на полу, — Сбивчиво говорил Мирон. — Думал, ты решилась принять их… Никогда даже не думай делать это!

Громко фыркнув от нелепого предположения, Снежана затем расхохоталась в голос:

— Ты подумал, что я решали отравиться таблетками? — еле выговорила девушка. — Да как тебе такое пришло в голову? — сверкнув глазами, спросила Снежана. — Кем ты себя возомнил? Ты не стоишь этого, Мирон, — Припечатала презрительно она.

— Знаю, что не стою, — Опустил голову Мирон, отодвигаясь немного. — Но я очень испугался, малыш. Как представил, что ты могла сделать это… Просто похолодел, — Признался мужчина.

— Ой, вот только не надо этой театральщины, — Вскочила Снежана, в ней бурлил гнев и эмоции, которые необходимо выплеснуть. А Мирон подходящая кандидатура для этого. — Я не верю в твое раскаяние. Тебе же лучше будет — жена ушла с пути, можно воссоединиться с любовницей.

— Да не нужна она мне! И никогда не была нужна! — заорал Мирон и вскочил на ноги. — Эта дрянь воспользовалась случаем и, когда я был невменяемым, забралась ко мне в постель. Ты на самом деле думаешь, что я мог завести роман с твоей подругой? Я что, совсем дебил?

— Ну, как видишь, дебил, раз завел роман с моей подругой, — Грустно усмехнулась Снежана.

— Да не было это романом! Между нами все случилось лишь один раз, поверь мне! — в отчаянии воскликнул Мирон.

— Поверить? — недоверчиво протянула Снежана. — После всей той лжи, которой ты пичкал меня в течение трех месяцев?

— Да не мог я тебе признаться, не мог! Да, я трус, но я же люблю тебя и боюсь потерять. — Данилов с болью смотрел на жену. — Я совершил ошибку, Снежка, но я погибну, если ты меня бросишь.

— Не надо! — поморщилась Снежана. — Ничего с тобой не будет. Как видишь, я тоже живу дальше. С болью, ненавистью в сердце к вам обоим, но… Жизнь продолжается, — Криво улыбаясь, закончила девушка.

— Снежана, пожалуйста, выслушай меня. — Мирон принялся излагать события трехмесячной давности.

В комнате было тихо, и только голос Мирона, слова которого больно били по сознанию Снежаны, отпечатывались в голове, словно горячее тавро. Теперь все пробелы были заполнены, но боль от этого не стала меньше. Когда она лежала в больнице, её муж не нашел ничего умнее, чем тупо напиться и вот таким образом, через постель, излить душу Варе? Быть с Варей, которую и не замечал-то особо раньше. Вот как его понять? Не хотел лишний раз тревожить Снежану, которая после потери малыша оказалась в более тяжелом состоянии? В это надо поверить, да?

— Я сразу выгнал ее, когда очнулся, — Продолжил говорить Мирон. — Но она стала преследовать меня, вешалась на шею при встрече. Ее ничего не брало — все мои слова, словно разбивались о какую-то стенку. Симонова твердила о своей любви, не желая ничего понимать, — Брезгливо закончил мужчина.

А Снежане вдруг стали безразличны его объяснения. Навалилась такая усталость, что ничего не отзывалось на слова мужа. Чтобы он не говорил сейчас, разве можно это понять и принять? Нет, нельзя. Да и не было сил пропускать через себя все это, это значит встать на место Мирона и посмотреть на все с его позиции, а надо это Снежане в данный момент? Нет. Не было сил, чтобы просто жить дальше, не то что думать, а более того, понимать и прощать мужа — об этом и речи не шло.

— Как ты можешь? — возмутилась она. — Ты же с ней спал!

— Вот именно, я в тот момент спал! И снилась мне ТЫ! — заорал, не выдержав, Мирон. — Почему ты не хочешь принять мои объяснения? Разве я когда-нибудь высказывал интерес к Симоновой как к женщине?

— Нет, — Немного подумав, ответила Снежана.

Мирон вообще не обращал внимания на Варю. И Данилова, зная свою подругу, иногда замечала некое кокетство со стороны Вари. Но списывала это на то, что Варя всегда и со всеми кокетничает. Наивная дура, вот кто она была! Значит, Варя уже тогда задумала соблазнить Мирона?

— Хорошо, что ты это признала, — Устало выдохнул Мирон. — Мне очень жаль, что я оказался таким слабаком и сломался после той аварии. Мне казалось, что ты никогда меня не простишь, ведь это я был за рулем в тот день. Да и я себя винил во всем. Боялся посмотреть тебе в глаза и пытался спрятаться от реальности, уйти от того, что было перед глазами — вся эта авария и твое состояние после нее.

Снежана взглянула на мужа и тихо сказала:

— Я бы никогда не обвинила тебя, не упрекнула ни в чем. Это был несчастный случай.

— Но я-то себя винил! — воскликнул Мирон. — И я не знал, что мне делать, как теперь мы будем жить. Как я буду жить, постоянно думая, что, если бы тот день можно было бы изменить, то все было бы хорошо.

— Значит, тебе проще было отстраниться от меня, оставить одну с горем? Успокаивайся, дорогая, в одиночестве, а я, мол, тут погрущу? И как успокоишься и придешь в норму, то я, если что, рядом. Так? — резкими словами Снежана прогоняла остатки жалости к Мирону. — Я даже не могла подумать, что ты сразу меня заменишь.

— Твою мать! — выругался Мирон. Ему никогда не понять женскую логику. Слова Снежаны не укладывались в голове. КАК до такого можно вообще додуматься? — Да не заменял я тебя!

— Заменял! — припечатала Снежана и, понимая, что выглядит сейчас истеричной, не могла остановиться. — А наутро приехал ко мне в больницу. Я тогда не могла понять, почему муж не смотрим мне в глаза, не утешает.… Сидит молчаливо, прячет взгляд, сам весь опухший. Подумала, ты перебрал, тебе стыдно, что напился. Теперь-то понятно, тебя мучило не только похмелье, но и воспоминания о Варе.

— НЕТ! — Мирон в ярости был готов крушить все вокруг. — Какие воспоминания? Почему ты упорно возвращаешься к этому?

— А я не могу забыть, что муж мне изменил. Даже если убрать то, что в тот момент твоя жена нуждалась в моральной поддержке… Ты изменил мне! С подругой, которую я считала своей сестрой. На нашей кровати. Чего же ты от меня ждешь?

— Прощения, — Тихо ответил Мирон, в глубине души понимая, что этого он вряд ли дождется.

— Ты слишком многого от меня хочешь, — Безжизненным голосом ответила Снежана. Зачем она вообще сейчас сидит и обсуждает эту тему? Надо выгнать Мирона и дело с концом. Не могла она его видеть! Девушку раздирали противоречивые чувства — в одну секунду ей хотелось забыться в объятьях мужа, чтобы он утешил ее, успокоил, сказал, что все у них наладится. А в следующий момент ей хотелось сделать ему так больно, чтобы он понял, ЧТО в данный момент она испытывает.

Поднявшись с дивана, Снежана указала рукой на дверь.

— Уходи.

— Нет, не гони меня. — Данилов шагнул к жене и обнял ее.

— Не трогай меня! — взвизгнула Снежана и стала отчаянно вырываться.

— Прости… Я не могу без тебя, — Повторял мужчина, уткнувшись в волосы жены.

Его слова сломали что-то внутри. Снежана всхлипнула, а потом разрыдалась, застыв в объятиях мужа.

— Прости меня, малыш…, — Шептал Мирон. — Прости. — Сердце мужчины болезненно сжималось от слез жены. Он бы все отдал, чтобы изменить прошлое! Если бы только можно было вернуться назад и исправить свои ошибки!

— Нет, не могу, — Рыдала девушка. — Уходи, оставь меня.

— Как только ты успокоишься, я уйду, — Твердо сказал Мирон, смирившись с желанием жены.

Снежана отстранилась, чтобы заглянуть в лицо мужа.

— Успокоюсь? Да я никогда не буду спокойной, — Вырвалось у девушки. — Ты все разрушил! Мою веру, любовь… Сломал меня. Я ненавижу тебя, понимаешь ты это или нет? — Она не выдержала его виноватого взгляда и ударила его по лицу. — Не смей смотреть на меня таким взглядом! Не смей пытаться разжалобить меня! — она ударила мужа еще раз, а потом, зарыдав, стала бить его по плечам. — Как ты мог? КАК? Что же ты с нами сделал?

— Прости… — Мирон беспомощно смотрел на Снежку, не делая попыток остановить ее. Принимая ее ярость и ненависть. Пусть лучше выскажется сейчас, чем держит все в себе.

— Никогда. — Снежана устала размахивать руками, да и облегчения это никакого не принесло. — Уходи.

— Хорошо. — Мирон отпустил жену и, еле передвигая ногами, вышел из квартиры.

Снежана упала на колени, как только за мужем захлопнулась дверь. Она чувствовала себя так, будто из нее вынули душу. Внутри была только боль, она распространилась по телу и заполнила каждую клеточку. Как ей жить дальше? Она не знала. Снежана хоть и храбрилась в разговоре с мужем, говоря, что жизнь продолжается, несмотря ни на что — но это было лишь для того, чтобы удержать лицо. Чтобы не выглядеть жалкой в глазах Мирона. Но ей самой казалось, что ее жизнь закончилась. Именно вчера, когда она обо всем узнала.

Мирон сидел в машине, следовало успокоиться, прежде чем куда-то ехать. После разговора со Снежаной, ему ничего не хотелось. Тяжесть в душе разрасталась с каждой минутой. Что ему делать дальше? Без Снежки он не сможет жить, в этом он был уверен. Последние семь лет она всегда была рядом, являлась смыслом его жизни, а что теперь? Теперь перед ним была черная дыра, поглотившая их прежнюю жизнь, со всеми печалями и радостями. И как вернуть все обратно, Мирон даже не представлял.

От размышлений обо всем, его отвлек звонок мобильного.

— Да? — глухо ответил Мирон.

— Друг, куда ты пропал? — ворвался в сознание Данилова радостный голос Максима. — Мы давно с тобой не встречались. Поздравь меня, я стану отцом! — не удержавшись, поделился своей радостью Симонов.

— Мои поздравления, Макс, — Постарался весело ответить Мирон, но сам скривился от этой неискренности.

Господи, кошмар последних дней на этом не закончился!

— Спасибо! — по голосу Макса было понятно, что он улыбается. — Как насчет встретиться и отметить? — предложил Симонов.

— Не могу, — Сразу отказался Данилов. Не в том он сейчас состоянии, чтобы встречаться с другом. Надо набраться сил, чтобы рассказать Максиму обо всем, что он натворил и принять наказание. В том, что оно последует — Мирон не сомневался.

— Что-то случилось? — Макс уловил какую-то обреченность в голосе Мирона.

— Да, но я пока не готов об этом говорить, — Отозвался Мирон. — Все потом, ладно?

— Хорошо, — Стал серьезным Макс. Данилов попусту не станет переживать и тяготиться чем-то, а значит, у него произошло что-то ужасное. — Как будешь готов — позвони мне, договоримся о встрече. Ты же знаешь, я всегда готов помочь.

— Спасибо, Макс, — С признательностью ответил Мирон. — Еще раз поздравляю тебя. Созвонимся. — Он отключился.

После короткого разговора с Максом его потрясывало — сказалось напряжение последних минут. Сначала эмоциональное объяснение со Снежаной, потом радость Макса, с которым еще предстоит серьезный разговор … А на душе становится все хуже, чувство вины поселилось в нем навечно. Предал жену, друга… Что ему делать дальше? Мирон надеялся, что сумеет все исправить, пока не станет поздно. Своей жизни без Снежки, без дружбы с Максом — он не представлял. Да и не хотел.