В здание компании «Дальстрой» влетела взъерошенная молодая девушка. У Ангелины Набутовой горели глаза от злости, в голове пульсировала лишь одна мысль: вцепиться в волосы любовнице отца, и оттаскать по всему кабинету. И плевать на последствия, и его реакцию. Если он вмешается, то сам получит свою порцию тумаков. Они оба заслужили это, за то, что сделали с её матерью.

Ангелина вызвала лифт, одёрнула джинсовые шорты, заправила майку, расправила полы куртки цвета хаки, готовясь к бою. Нетерпеливо постукивая сумочкой по ноге, девушка кусала нижнюю губу, мысленно выстраивая план драки, если можно было это так назвать. Она до мелочей обдумывала, что скажет и сделает Анне Бровкиной.

В итоге, когда она добралась до приёмной генерального директора строительной компании, девушка была на грани срыва. А увидев спокойную секретаршу, моментально выплеснула на неё свою агрессию.

— Ах ты, дрянь! — Геля молниеносно бросилась к любовнице отца, и нанесла той удар сумочкой по голове.

Не ожидавшая нападения секретарша, испуганно вскрикнула:

— Ты, что, с ума сошла, Геля?

— Да, сошла! — шипела девушка, продолжая избивать секретаршу, наотмашь ударяя её по лицу. — Как ты посмела явиться в больницу к моей матери, и наговорить ей гадостей? Кто дал тебе такое право?

Анна Бровкина защищалась от лавины ударов, сыпавшихся на её голову, но на стороне девушки был эффект неожиданности и фора в несколько секунд, плюс недюжинная сила, появившаяся у Гели в результате злости. Девушка отбросила сумочку, и вцепилась секретарше в волосы.

— Я убью тебя, гадина! — кричала Геля, распаляясь с каждой минутой всё больше. — Ты не будешь жить после того, что совершила! — Геля дёрнула Анну за волосы, и припечатала лицом о крышку стола.

— Перестань, — закричала Бровкина, тщетно пытаясь освободиться. — Мне же больно!

Эти слова стали последней каплей, и девушка яростней дёрнула Анну за волосы, выдирая клок.

— Больно, говоришь? А моей матери не было больно, когда ты ей в подробностях рассказывала, как отец и ты её обманывали? Как трахались, пока она вынашивала его сына, и пекла пироги для встречи мужа? — девушка выплёвывала слова в разбитое лицо секретарши. — Мама после твоих откровений потеряла ребёнка, мразь! Я тебя убью, ты не достойна жить после всего!

Девушка била руками по лицу Анну, ногами пинала её, ругаясь при этом, совершенно потеряв контроль над собой. За всем этим шумом Геля не услышала, что в приёмной они уже не одни. Виктор Набутов, отец Гели, и любовник секретарши в растерянности застыл посередине кабинета.

— Что здесь происходит? — громко крикнул он, привлекая к себе внимание. — Геля, Аня, успокойтесь сейчас же, — мужчина бросился в центр драки, и развёл девушек по разные стороны стола.

Секретарша размазывала слёзы и кровь по лицу, жалуясь любовнику.

— Витюша, я сидела тут спокойно, а твоя дочь ворвалась, набросилась, и стала меня избивать. — Повышала голос секретарша, чтобы любовник ещё больше разозлился на Гелю.

Набутов со злостью в глазах повернулся к дрожащей от ярости дочери.

— Что на тебя нашло? Почему ты избила Аню? — крикнул мужчина, тряся Ангелину за плечи. Агрессия дочери была неожиданностью для мужчины, раньше Геля никогда так себя не вела. Даже застав их с Аней ранее, она не бросалась с кулаками, лишь презрительно плюнула в сторону отца, и ушла.

Геля сжав кулаки, подняла глаза к потолку.

— Эта тварь явилась в палату к маме, и с садистким удовольствием поведала ей о ваших развлечениях. Сколько минетов тебе сделали, как ты довёл секретаршу до оргазмов, а она орала как ненормальная при этом.

Брови мужчины поползли вверх, слова дочери шокировали его.

— Ты ничего не перепутала? Аня не могла так поступить.

Ангелина чуть не взвыла от злости: отец верит этой суке, а не своей дочери. Какой же он… Трусливый, жалкий и мерзкий человечишка. С брезгливостью оглядев Набутова, девушка сказала.

— Могла, и поступила. Откуда же мне знать о внеплановых минетах, криков до хрипоты при оргазмах, а, папочка? Я была ТАМ, и своими ушами слышала всю эту гадость. КАЖДОЕ слово, произнёсенное твоей шлюхой, отпечаталось в моей памяти. Маме стало плохо, и позже она потеряла ребёнка из-за неё. И тебя, с твоей кобелиной сущностью! — не сдержавшись, девушка заплакала. Она не смогла быть невозмутимой, потому что до сих пор оплакивала своего брата, которого они так ждали с мамой. А по милости этого предателя и его подстилки они лишились ребёнка. Девушке хотелось избить секретаршу до полусмерти, чтобы она каждой клеточкой своего грязного тела почувствовала, как бывает больно. Чтобы душа её долго не знала покоя, чтобы она шугалась собственной тени, и понимала, что влезать в чужие отношения нельзя. И отца тоже хотелось избить, какой же он подлый и двуличный человек. Предатель!!!

Бровкина придвинулась к любовнику, и жалобным тоном жаловалась ему.

— Всё было совсем не так. Витюша, я лишь хотела поговорить с Лианой, решить все недоразумения между нами. Сказать, что я не стану возражать против твоего общения с детьми. Многие сейчас разводятся, не вы первые и последние. Пора бы ей отпустить тебя, и не удерживать с помощью ребёнка, манипулируя им.

Услышав это, Геля кинулась к секретарше, успев ударить ту в плечо, но тут отец остановил её, закрыв телом Анну.

— Успокойся, хватит уже размахивать кулаками. Выпустила пар, заступилась за мать, но сейчас убери свои руки от Ани. Это моя жизнь и я сам разберусь, кто и в чём виноват перед твоей матерью. Твоё мнение я выслушал, отношение ко всему ты высказала.

Девушка потрясённо застыла на месте.

— Хватит??? Она убила моего брата, с твоей же подачи! Ты, что совсем ничего не понимаешь, любовная дурь в башку ударила? — презрительно бросила она отцу.

Как он может быть спокоен, зная, что причастен к гибели ребёнка? С его подачи она влезла в семью, разрушила тот мир, который они долгие годы строили, и лишила её мать возможности родить долгожданного сына. Девушка ахнула, прикрыв рот ладонью, поняв вдруг, что смерть малыша была на руку этим двоим. Теперь им никто не помешает быть вместе.

— Сволочи, какие же вы сволочи! Вы это специально задумали, решили убить брата, чтобы никто не помешал вам жить вместе. Устранили жену, убили ребёнка. — Зашипев от бессильной ярости, девушка бросилась на отца, вцепившись ногтями тому в лицо.

Набутов встрянул дочь за плечи, приводя её в себя.

— Да ты не в себе, что ли? Ты обвиняешь меня в смерти ребёнка?

— ДА! — выкрикнула Геля. — Теперь ты можешь уйти к своей шалаве, и трахать её во всех трудно доступных местах, и во все места тоже, — истерично рассмеялась девушка.

В ту же секунду удар обжёг щёку Ангелины. Это отец одним движением сделал выбор в пользу своей девки, а не в пользу дочери. Схватившись за щёку, Геля тихо проговорила.

— Ненавижу тебя! Ты предатель!

— Геля, — повысив голос, обратился Набутов к дочери. — Когда ты успокоишься, и придёшь в себя, мы поговорим.

— Нам не о чем разговаривать. Мой отец сегодня умер, а с предателями я не общаюсь, — в глазах Гели было столько ненависти, что Набутов поёжился. Никогда Виктор не видел дочь такой.

Геля ещё раз яростно взглянула на секретаршу, и буквально выплюнула следующие слова:

— А ты милочка, бойся ходить по улице теперь. А то ненароком под машину попадёшь, или нападёт кто-нибудь, — с кривой усмешкой закончила девушка, растирая щёку, так и саднившую после удара.

Сегодня она лишилась брата, отца, и осталась с матерью вдвоём. Нет у них больше семьи.

Набутов подошёл к дочери, и слегка приобняв за плечи, сказал.

— Геля, послушай меня внимательно. Ты ничего не сделаешь Ане, она беременна.

Ангелина застыла на месте: внутри бушевала ярость. Хотелось разорвать отца и эту подстилку голыми руками.

— Так вот почему ты убила моего брата — тебе самой хотелось родить наследника, чтобы удержать любовника. Какие же вы суки. Оба!!! — выплёвывала слова девушка, корчась внутри от боли. Ей казалось, что больнее не может быть, ошибалась, может. — Ничего, я вам отомщу. Наслаждайтесь жизнью. Пока. Недолго вам осталось.

— Ангелина, — прикрикнул Набутов на дочь. — Возьми себя в руки.

— Нет, папочка, не возьму. Ты думаешь, я пошутила? НЕТ! Я отомщу тебе, и этой гадине. Вы оба лишитесь того, чем дорожите больше всего. Не прощу вам смерти брата, слёз и боли моей матери. Предательство ко мне и матери. Живи, и оглядывайся на каждую тень, Виктор Владимирович. Расплата обязательно будет. За всё в жизни приходится платить! — Ангелина направилась к выходу.

Здесь ей больше нечего делать. Она ничуть не лукавила, теперь все свои силы девушка бросит на осуществлении мести отцу его и его любовнице. Они за всё ответят. За каждую слезинку матери, за утраченный шанс на жизнь её маленького брата. Твари! Они нелюди!

— Ангелина, давай поговорим как взрослые люди, — взывал Набутов к чувствам дочери, но она остановилась в дверях, так и не повернувшись к отцу-предателю.

— Поговорили уже, хватит. Шли бы вы оба… В преисподнюю, там вам самое место.

— Геля, перестань. Не надо драматизировать — начал Набутов, и вздрогнул от неожиданности, так как Геля подпрыгнула на месте.

— Не драматизировать??? Не пойму, у тебя мозг совсем в область ширинки стёк, что ли? Умер твой ребёнок. ТВОЙ! — она сжала переносицу пальцами, останавливая поток слёз. — Ну да, как я могла забыть, тебе твоя подстилка обещала родить нового малыша. Будешь воспитывать такое же отродье, как и его мать — Ангелина замолчала.

Девушка не понимала, в голове не укладывалось, как это могло случиться с их семьёй. Почему отец разлюбил мать? И ради своей молоденькой секретарши готов переступить через всех. Что он за человек, и был ли вообще когда-нибудь хорошим, или только притворялся?

Набутов подошёл к дочери.

— Я понимаю, тебе сейчас больно, но не надо оскорблять Аню и нашего ребёнка.

Девушка подняла глаза, и устало ответила.

— Чтоб они сдохли. Слышишь? И ты вместе с ними тоже!!! Потому что если вы всё же останетесь жить, ответите сполна за всё, что совершили.

— Геля, приди в себя! — снова Набутов встряхнул дочь. — ЧТО ты говоришь, ты разве не понимаешь? Ты проклинаешь всех нас.

— Да всё я отлично понимаю. Как и вы понимали, до какой низости сегодня опустились. Но пока живите со своей совестью, если она вас не сгрызёт. Правда, думаю, что у вас её просто нет. Счастливы вы всё равно не будете, а я потом предъявлю вам огромный счёт к оплате. Ожидайте, ублюдки, — девушка вышла, хлопнув дверью.

Ангелина всё для себя решила, а теперь и враги знали о её планах. Пусть теперь живут в ожидании. Женщины не прощают предательства. Это стоило бы помнить мужчинам, но влекомые новой юбкой, они как самец, бегущий за течной сукой, забывают об обязательствах, порядочности. О том, кто рядом с ними. И не умеют решать вопросы, расставаясь по-человечески, им проще не думать о чувствах других, переступить через близкого человека. Зато потом, спохватившись, оказываются ни с чем, не нужные ни там, куда так рвались, и где было не так уж хорошо, как мечталось рядом с постылой женой. Ни здесь, где оставленная жена живёт счастливо, не вспоминая о предателе. И дети отворачиваются раз и навсегда, не прощая предательство и унижений матери.