Спустя два дня после нападения, когда прошел первый шок, Геля поняла, что стала, наконец, успокаиваться. Вся семья Гели была рядом и это была огромная поддержка для девушки. Здоровье восстанавливалось, нервы тоже. И теперь она уже могла спокойно проанализировать события недавних дней. И неожиданно для себя поняла, что за все это время ни разу не подумала о Егоре. А ведь если бы не его вмешательство… Её бы сейчас вообще не было! Геля чувствовала себя виноватой, корила за неблагодарность, а не думать о состоянии Егора это неблагодарность и есть, причем чёрная. Никогда ещё не было, чтобы Геля не платила по долгам, а перед Егором у неё теперь был огромный долг. И она боялась, что не сможет его оплатить.

Геля спустилась в реанимацию. В коридоре, около дверей её остановил молодой мужчина в белом халате:

— Девушка, сюда нельзя.

Ангелина решила расспросить доктора:

— Мне нужно узнать о состоянии Егора Спиридонова.

Выражение лица доктора стало суровым:

— А кем вы ему приходитесь?

Хороший вопрос, не в бровь, а в глаз. И, правда, а кто она ему? Бывшая возлюбленная, а ныне просто коллега по работе? Как жаль, что на этот вопрос нельзя ответить.

— Я его знакомая. — Геля решила ответить обтекаемо, не уточняя детали.

Доктор потерял интерес к Соболевской сразу же.

— Сведения о состоянии пациента говорят только близким людям. Извините, — мужчина быстрым шагом направился к лифту, из которого выгружали носилки с кем-то из больных:

— Везите его сюда, в третьей палате есть место. — Распорядился доктор и придержал дверь санитарам, чтобы не задеть больного.

Подождав в коридоре какое-то время, Ангелина так и не сумела добиться вразумительного ответа от персонала и вернулась в свое отделение. После перевязки и капельницы, Соболевскую вызвали в коридор. Медсестра сказала ей, указав на холл:

— К вам пришли.

Ангелина дошла до места и увидела у окна фигуру Кольцова.

— Игорь Михайлович? — искренне удивилась девушка. — Что вы здесь делаете?

Мужчина повернулся к ней:

— Здравствуйте, Ангелина Викторовна. Вот узнал, что произошло, и решил проведать вас, — Игорь передал Соболевской букет белых хризантем.

— Здравствуйте, — сконфуженно проговорила Геля и взяла букет. — Не стоило, Игорь Михайлович, — начала говорить она, но мужчина перебил её.

— Поверьте мне, Ангелина Викторовна, стоило. Как только узнал, что случилось, сразу решил навестить вас.

— Да зачем? — недоумевала Геля. Не такие у нас отношения, чтобы генеральный директор посещал в больнице своих сотрудников.

— Я беспокоился. — Коротко ответил Кольцов решив, что этого достаточно.

И был прав. Эта фраза заставила замолчать Соболевскую. Повисла неловкая пауза, лишь звуки самой больницы отвлекали их. Скрип катящихся стоек с капельницами, гремящие колёса носилок с больными, неприятный визг дверей палат, шарканье ног и гул голосов пациентов, возвращавшихся с процедур.

— Кхм… — Кашлянул Кольцов. — Ангелина Викторовна, к вам тут хорошо относятся?

Удивлённая его словами Геля, повернулась к мужчине.

— Не поняла…

— Ну… — Немного замялся Кольцов, что было ему несвойственно, — может, нужны какие-то лекарства, особое лечение.

— Ах, вы об этом, — улыбнулась Геля. — Меня всё устраивает, Игорь Михайлович. Мой муж обо всем уже позаботился, — при упоминании о Соболевском, губы девушки тронула нежная улыбка, а в глазах появилась теплота.

Кольцову это очень не понравилось.

— Тогда ладно, но если что-то понадобится, обращайся, — неожиданный переход на «ты» обескуражил Гелю.

— Спасибо, конечно, Игорь Михайлович, но мы сами справимся. — Твердо сказала она, сохраняя допустимую дистанцию между ними и не собираясь переводить отношения в иную плоскость. Они коллеги и точка!

— Выздоравливай, — Игорь пожал руку Соболевской, нежно проведя пальцами по ладони девушки, и покинул отделение.

Кольцов и сам не понял, как оказался в больнице. Стоило ему узнать, что случилось с Соболевской, не смог усидеть на месте. Дал ей день немного прийти в себя, а сегодня с самого утра рванул в больницу. Букет Игорь выбирал тщательно: розы были неуместны, гвоздики напоминали о советском времени и весенних — осенних обязательных демонстрациях, лилии слишком сильно пахли, а вот хризантемы были в самый раз. Ангелина напоминала Игорю этот «золотой цветок». Своей красотой, изысканностью и тайной. В Соболевской столько всего было скрыто и так хотелось разгадать все загадки. Вкусить этот запретный плод, насладиться им!

Ангелина вернулась в палату и поставила букет в банку, которую ей одолжила соседка по палате.

— Муж приходил? — спросила Люда Ангелину.

Людмила попала в больницу неделю назад, после бурной ссоры с гражданским мужем. В самый разгар выяснений отношений, Павел схватился за нож и всадил его в живот Людмилы. Повод для ссоры был серьёзным: Павел заподозрил Людмилу в измене. Об этом ей вчера поведала соседка по палате.

— Представляешь, он сам мне изменил год назад. Со своей бывшей, — делилась Людмила с Ангелиной подробностями своей жизни, которая в этот момент с тоской думала о неверности мужчин. Господи, они же все изменяют, правда? Неужели нет ни одного верного мужчины?

— И ты его простила? — Геле было любопытно узнать о таком случае, так как она не могла понять: КАК можно простить предательство?

— Да, — кивнула соседка, снимая с банана кожуру, — я же любила его, как дура. Готова была простить все, только бы он рядом был.

— Но он же изменил тебе! — возмутилась Соболевская.

— Ну да, — ответила Людмила, — но Светка не могла успокоиться после того, как они расстались. А как узнала, что мы съехались, совсем с катушек слетела: подкарауливала Пашу везде, забрасывала сообщениями в социальных сетях, слала смс-ки, звонила. Однажды, когда они оказались в одной компании, Пашка выпил немного и его сильно развезло. Очнулся он уже в постели со Светкой, испугался и сбежал оттуда.

— А как ты узнала об этом? — тема разговора была неприятной, и Ангелина жалела Людмилу, как и всякую женщину, которая пережила предательство любимого мужчины.

— Так мне Светка и сообщила, — просто сказала Людмила. — Этого она и добивалась, что я все узнаю и тут же выгоню Пашку, а тут она его встретит и утешит. — Соседка поедала банан, рассказывая о событиях прошлого.

— И ты его выгнала? — Соболевская увлеклась беседой. Людмила была симпатичной женщиной, живой, открытой, с ней было интересно общаться.

— Выгоняла не раз, — вздохнула женщина, — только он не уходил. Я думала что умру, была раздавлена морально его изменой. Жить не хотелось совершенно, веришь? — дождавшись кивка от Гели, Люда продолжила. — Но Пашка отказался уйти, говорил, что любит меня, что хочет быть только со мной. Стоял на коленях, плакал даже, представляешь? Ну, я и простила его со временем, у нас все наладилось. Светка исчезла из нашей жизни… Но… — с задумчивым видом Людмила уставилась в окно, не договорив.

— Но? — Геле хотелось узнать окончание истории. Слова Людмилы о том, что ей не хотелось жить, словно ножом полоснули её по сердцу. Ведь мать девушки тоже не желала жить в то время, когда отец ушёл из семьи, а Матвейку они потеряли. Лиана Германовна даже с постели не встала, перестала есть, ухаживать за собой.

— Пашка после той истории сильно изменился, стал таким ревнивым, постоянно подозревал меня. Видимо, судил по себе.

— А повод для ревности у него был?

— Сначала нет, а потом я устала оправдываться, и познакомилась с Колькой. — На лице женщины появилось мечтательное выражение.

— Ты влюбилась? — догадалась Геля.

— Ага, — хихикнула Люда, — как девчонка. Он был полной противоположностью Павла, и я не смогла устоять. Пашка сначала подозревал меня, а потом выследил нас, когда мы с Колей встретились в парке, и избил его прямо там, а меня потащил домой. И вот я здесь, после того скандала, хотя я пыталась сказать, что это просто знакомый, что у нас ничего не было, Пашка не поверил. — Закончила соседка.

Да уж, не скучная жизнь была у Людмилы, насыщенная событиями и встречами.

— И что ты теперь будешь делать? — поинтересовалась Соболевская.

— Выпишусь отсюда, соберу вещи Пашки и отвезу к его матери. А сама сойдусь с Колькой, он сейчас в другом отделении лежит. — Ответила Людмила.

— А как же Пашка? Ты же его любила.

— Так разлюбила, сколько можно было мне нервы трепать?

Вот так, любила сильно, даже измену простила, а потом разлюбила. «Как все просто получается», — задумалась Геля. Может, стоит также относиться к жизни? Не придумывать себе ничего: изменил — простила, разлюбила — нашла другого. Нет, она так никогда не сможет! Предательство отца сильно подорвало веру в мужчин, оставив на сердце не заживающую рану. Как можно после такого быстро реабилитироваться и уже встречаться с другими мужчинами?

Она сама, думая об измене Егора, вообще не могла на мужчин смотреть. Решила, что отныне отношения с мужчинами не для неё, что будет жить одна всю жизнь, родит себе ребёнка попозже и всё. И только Димка смог её переубедить, доказать, что она ошибалась. Вроде бы она и забыла Егора, подавляла воспоминания время от времени всплывающие в её сознании, а стоило вернуться сюда и все старые чувства запрятать глубоко не удается. Рядом с Егором Геля возвращалась в прошлое, превращаясь в ту юную и безумно влюблённую девчонку, которая жить не могла без своего любимого. Стоило Егору прикоснуться к ней, как она забывала обо всем. Но ведь это было неправильно! Так не должно быть! Она уже давно другая, изменилась, повзрослела, избавилась от той давней любви к своему первому мужчине. И их ничего больше не связывало, кроме воспоминаний. И она помнила тот трепет, то приятное томление, то беспокойство, что вызывал у неё Егор и все, что с ним было связано. Но ведь все это было в прошлом!

Вернувшись мысленно обратно, Геля покачала головой в ответ на вопрос Людмилы.

— Нет, это не муж приходил. Коллега по работе.

— Коллега? — удивленно протянула соседка, но ничего больше не сказала.

И за это Геля была ей благодарна, не нужны ей никакие комментарии сейчас.

К обеду приехал Димка, привез вещи и еду. Геля решила попросить мужа помочь узнать сведения о Спиридонове.

— Дим, — девушка вышла к мужу в коридор, — давай спустимся вниз.

— Для чего? — Соболевский забрал пакет у жены и сложил его в большую сумку, сейчас возился с замком. Дома Лиана Германовна рассортирует вещи.

— Мне нужно узнать, как себя чувствует Егор. — Тихо ответила Геля, теребя пояс халата.

Дмитрий же при имени бывшего возлюбленного жены напрягся.

— Зачем?

— Как зачем? — удивилась Геля. — Он спас мне жизнь. Если бы не он, где бы я была сейчас? Я волнуюсь, как ты не можешь этого понять! — завелась Соболевская.

— Я понимаю, — Дмитрий поставил сумку на пол и взял руки жены в свои ладони, сжав их. — Вот только не надо чувствовать себя виноватой, Ангелок. — Негромко говорил Соболевский и по округлившимся глазам жены понял, что попал в точку. — Не удивляйся, я слишком хорошо тебя знаю, дорогая. Догадаться о ходе твоих мыслей совсем несложно.

Дима знал, что Геля сейчас мучается угрызениями совести и на этой почве может сильно накрутить себя. И куда заведут её мысли — никто предсказать не мог. Как бы на фоне благодарности старые чувства не всколыхнулись… Этого ему совсем-совсем не хотелось.

— Дим, но я, правда, чувствую себя виноватой, — призналась Геля, — и поэтому мне нужно точно знать, как здоровье Егора. Как только ему станет легче, я перестану грызть себя.

«Слабые аргументы», — поморщилась про себя Геля, но что она могла поделать? Мысли о Егоре не отпускали её.

— Ну, хорошо, — тяжело вздохнул Соболевский, — идём вниз.

Взяв в одну руку сумку, а другой рукой придерживая жену за талию, Дмитрий направился к лифту.

В реанимации Соболевский нашёл лечащего врача Спиридонова.

— Доктор, расскажите нам о состоянии Егора, пожалуйста.

Ангелина держалась рядом с мужем. Врач окинул их взглядом и спросил:

— А вы кем ему приходитесь?

Соболевский ответил:

— На мою жену было совершено нападение, а Спиридонов вмешался и помог ей.

— Ясно, — кивнул доктор. — Пациент до сих пор без сознания, состояние стабильно тяжёлое.

— Доктор, а какие прогнозы? — спросила Ангелина.

— Состояние больного стабилизировалось, но пока тяжёлое. Организм борется. — Позволил себе улыбнуться врач.

— Спасибо, — поблагодарил его Соболевский и повернулся к жене. — Видишь, беспокоиться не о чем, ему стало лучше.

— Да-да, — рассеянно отозвалась Ангелина.

Соболевские вышли из отделения, где на них налетела разъярённая девушка:

— Это ты во всем виновата, ТЫ!

В злой посетительнице Геля узнала бывшую подругу:

— Катя??

— Да, Катя! — размахивая руками, шагнула к ней девушка. — Какого черта ты вернулась, Геля?

— А каким боком тебя касается причина моего возвращения? — Геле совершенно не хотелось выяснять отношения здесь, под дверями реанимации. Но, видимо, этого не удастся избежать.

— Ещё как касается!! Егор мой жених, а теперь из-за тебя он находится в реанимации! — кипела Котова.

— Катя, не кричи, — обратилась к Котовой Ангелина. — Давай поговорим спокойно.

— Нет уж, подруга! — ядовито прошипела Котова. — Зачем ты вообще вернулась? Тебя здесь никто не ждал. Более того, без тебя всем жилось гораздо легче!

Вот с этим Геля не могла не согласиться. У Набутова была семья, компании, Егор встречался с Катей, по её словам они планировали пожениться, а тут возвращается Ангелина, и все болото всколыхнулось: жизнь многих людей резко меняется. В худшую сторону. Зачем ей это было нужно? Почему не сиделось в Хабаровске? Возомнила себя мстительницей, вот только результат печален: Егор в тяжёлом состоянии, и они с Корниловым тоже пострадали. Дура, какая же она дура! Идиотка безмозглая!

Котова размахивая руками, и даже не думала снижать голос:

— Ты ему всю жизнь сломала, сука! Сначала вешалась на шею, влюбила в себя, соблазняла прелестями, а потом сбежала, оставив Егора с разбитым сердцем. А о его чувствах ты когда-нибудь думала?

Геля отвернулась от агрессивной Катьки: хотелось спрятаться и закрыть уши руками, чтобы не слышать всех этих слов. Как ни парадоксально, но Котова была права в одном: Геля не думала о чувствах Егора. Посчитала предателем и сразу вычеркнула его из своей жизни, не дав возможности оправдаться. Может, если бы выслушала его тогда, то аргументы Егора могли бы что-то изменить. Или она и сейчас ошибается? Но в любом случае, выслушать Егора стоило, и подумать о том, что толкнуло его поступить так, а не иначе — тоже.

Диме надоели нападки девушки и, обняв жену, он резко сказал:

— Успокойтесь и перестаньте кричать. Мы находимся около отделения, где лежат люди в тяжёлом состоянии. А вы не на базаре.

Но Котова была в том состоянии, что успокоиться уже не могла:

— А вы не вмешивайтесь! Слушать очередного дурака, который повелся на невинное личико нашей Ангелины, я не собираюсь.

Соболевский поморщился, с брезгливостью разглядывая девушку:

— Вы в своём уме вообще?

— В своем! — яростно вскинулась Катя. — Мой любимый сейчас в тяжёлом состоянии, а виновата в этом ваша Геля. Вернулась сюда, давай хвостом крутить перед ним, и кинула под нож преступника! Это ты должна сейчас там лежать, ТЫ, а не Егор! — захлебнулась ненавистью Котова.

— Возьмите в себя в руки! — выпалил Соболевский, желая оградить жену от агрессии со стороны бывшей подруги.

— Прекратите истерику! — из отделения вышел лечащий врач Спиридонова и стал отчитывать Катю: — Как вам не стыдно, девушка? Вы находитесь в больнице! Здесь много людей в тяжёлом состоянии, извольте взять себя в руки и престать орать, в конце концов, вы взрослый человек! — возмущался доктор. — Если не успокоитесь, вызовем охрану, и вас выведут без разговоров.

Качая головой и осуждающе глядя на Котову, врач скрылся в отделении.

Котова молчала, отповедь врача слегка погасила её эмоции, но не успокоила.

— Ты как? — тихо спросил Дима у жены.

Ангелина побледнела, выглядела потерянной. На беспокойство мужа девушка не реагировала, уйдя в себя. Все слова Катьки достигли своей цели. А ведь она права. Все, что сказала Катя, было правдой — и Егору не поверила — глупо получилось, и вернулась зря — от этого только хуже, и никакого удовлетворения от мести, как правильно предупреждал в свое время Матвей Александрович, нет и быть не могло. Но нет, она же упрямая, лучше всех и все знает, что нужно делать и как действовать! И что теперь, как жить дальше, зная, что виновата в случившемся? Что Егор пострадал из-за неё? Геля не знала.

— Эй, Ангелок, — легко встрянул Соболевский жену.

От его слов снова взвилась Котова:

— Надо же, Ангелок! А Егор называл её Ангелом. Чем она вас всех взяла? Эгоистичная маленькая дрянь, — с ненавистью говорила Катя. — Все носятся с ней: Геля то, Геля сё. Было бы из-за кого переживать! Пустышка ваша Геля, бездушная кукла!

Ангелина повернулась к Котовой и тихо спросила:

— За что ты меня так ненавидишь, Катя?

Катя громко и истерично рассмеялась:

— За что? Да за всё! Что в тебе хорошего, Геля? Избалованная принцесса, которую так сильно обидел папочка. Ходила вся понурая, рыдала, как же, весь мир рухнул. Не могла понять своим скудным умишком, что так все живут. ВСЕ люди!

Геля не стала говорить, что именно ей не хотелось жить как все, все равно Котова ничего не поймёт. Разные у них ценности, да и вступать в полемику с Катей не имело смысла. Ломать копья, доказывая, что её теория достойна существования? А зачем? Каждый останется при своем мнении, зато все сберегут нервные клетки, бессмысленно и бездарно потраченные во время неприятного разговора.

Ангелина прикоснулась к щеке мужа.

— Пойдём отсюда.

— Куда это ты собралась? — раздался злой голос Котовой.

— Вас это не касается, — Дмитрию не терпелось увести жену отсюда.

— Нет уж, дорогуша, ты дослушаешь меня до конца! — продолжала шипеть Катя. — Да как ты вообще можешь спокойно спать после всего? Совесть не мучает?

Ангелина повела плечом, словно хотела скинуть с себя волну ненависти Котовой и направилась к лестнице, ничего не ответив бывшей подруге.

Но Катю уже нельзя было остановить, она крикнула вслед Соболевской:

— Что бы сдохла, Гелька! За все, что ты сделала Егору! Ты заплатишь за это, я клянусь!

Ангелину споткнулась, слова Кати достигли своей цели. Дима подхватил жену под руку:

— Не слушай её, девушка совсем перестала соображать, что несет. — Тихо сказал он, но Катя его услышала.

— Это я-то не соображаю? Ты лучше бы заткнулся! Посмотрела бы я на тебя, если бы на месте Егора там сейчас лежала твоя жена! Тоже мне, умник нашёлся! — кипела Котова.

На этаже появилась пожилая пара. При виде злой Котовой, женщина воскликнула:

— Катя, что здесь происходит?

Девушка обернулась к паре и воскликнула:

— Лидия Владимировна и Василий Федорович, полюбуйтесь на виновницу всех бед! — Катя указала рукой на Соболевскую — Это Геля Набутова. Та, из-за которой ваш сын сейчас находился в реанимации.

Ангелина нашла в себе силы и посмотрела на родителей Егора:

— Здравствуйте. — Негромко сказала она.

— Здравствуй, Геля. — Лидия Владимировна с любопытством осматривала девушку, которую любил её сын. В том, что Егор до сих пор испытывает сильные чувства к Геле, женщина не сомневалась. Об этом свидетельствовали и отсутствие личной жизни сына и его действия при нападении на девушку.

Василий Федорович перевел взгляд с Ангелины на Катю:

— Объясните, почему вы кричите под дверями реанимации?

Дима не стал молчать и вмешался:

— Кричит здесь только одна девушка и это не моя жена.

Лидия Владимировна ахнула про себя: Геля замужем? Бедный её мальчик, возлюбленная вернулась в его жизнь, но она теперь не свободна. Представив, как мучился Егор, Спиридонова едва сдержала слёзы.

Василий Федорович насупился:

— Катя, какие у тебя претензии к Геле?

Спиридонов знал о чувствах сына к Ангелине, и о том, что к Катерине Егор не испытывал ничего. Девушка просто преследовала его. Без взаимности.

— Василий Федорович! — возмущенно воскликнула Катя. — Вам не кажется, что вы задаете странные вопросы? Если бы не Геля, Егор сейчас был бы жив и здоров.

— Он и сейчас жив, — стиснув зубы ответил пожилой мужчина. — Только не совсем здоров.

Котова не стала исправляться:

— Защищая её, Егор и пострадал!

Ангелина с благодарностью посмотрела на родителей Егора. Она видела их мельком много лет назад и если честно, боялась встречи с ними. Вдруг бы они набросились бы на неё с обвинениями.

Спиридонов старший возмущенно посмотрела на Катю:

— А ты не думала, что Егор САМ принял это решение? Он взрослый мужчина, способный думать самостоятельно, принимать нужные ЕМУ решения. И если он посчитал вмешаться и защитить Ангелину, он знал, что делал. У него на это были свои причины! — закончил Василий Федорович, переглянувшись с женой.

— Знаю я эти причины, — недовольно буркнула Катя.

Лидия Владимировна решительно сказала:

— Катя, достаточно. Ты итак сказала слишком много.

— Но, Лидия Владимировна, — пыталась повлиять на мать Егора Котова. Ей хотелось, чтобы у неё были союзники в ненависти к Геле. Оправданной, как она считала.

— Хватит, я сказала! — безапелляционно отозвалась Спиридонова.

В коридоре стало тихо. Котова тяжело дышала и бросала в сторону Ангелины злые взгляды. Как же ей хотелось наброситься на неё, вцепиться в лицо ногтями и подпортить красоту бывшей подруги. Егор так и не сумел забыть её, все попытки Кати добиться взаимности ни к чему не привели. Даже подловив Егора в пьяном виде, у неё ничего не получилось. Спиридонов тогда долго изливал ей душу, а Катя слушала его и ненавидела Ангелину с каждым словом все больше. Хотя куда больше-то? Даже после отъезда Гели из города, она была любима Егором. КАК он мог полюбить её? За какие такие заслуги? Она была так красива? Так Катя была ничуть не хуже. Лучше в постели? Это вряд ли, Катя сомневалась, у неё самой опыта было гораздо больше. И партнеры всегда хвалили её. А что умела Геля? Да ничего, но Егор её все равно любил! Это несправедливо, черт возьми!!

— Простите меня, — Геля подошла к родителям Егора. — Я не хотела, чтобы все так закончилось.

— Мы знаем, — кивнули Спиридоновы. Зла на Гелю они не держали, вины девушки в произошедшем не было. Нападение могло произойти в любом другом месте, при других обстоятельствах.

— Простите, — ещё раз сказала Геля, и они с мужем скрылись в коридоре.

— Геля, ты как? — Дима беспокоился о жене.

Нападки бывшей подруги сильно расстроили Гелю, а волнения о судьбе Егора лишь усугубили их.

— Нормально, — Соболевская не хотела обсуждать эту тему. Ей и так было тяжело. Неужели она вообще никого и никогда не знала? Ни отца, ни Егора, ни Катьку? Они все открылись с такой стороны, что Геля не знала, что и думать.

— Я вижу, как нормально, — тихо сказал Дима. — Сейчас будешь винить себя во всем, уж я-то знаю тебя. — Дима приобнял жену за плечи.

— Не буду, — успокоила Геля мужа, но знала, что Дима во всем был прав. Не думать обо всем она просто не могла. Хотя и не хотелось! Казалось, что мысли в голове хаотично прыгают, не давая ей сосредоточиться на чем-то одном.

Доведя жену до палаты, Дмитрий сказал ей:

— Ангелок, пообещай мне, что сейчас ляжешь и отдохнёшь, не станешь думать о глупых обвинениях бывшей подруги. Обещаешь?

Геля рассеянно слушала мужа и потому не среагировала на его слова. Дима настойчиво повторил:

— Обещаешь?

— Обещаю, Егор. — Сказала девушка, и тут же ужаснувшись сказанному, закрыла рот рукой. Она перепутала имена!

— Егор? — глаза Димы потемнели, он был задет оговоркой жены. — Меня зовут Дмитрий, если ты забыла.

— Извини, — прошептала Геля и потянулась к мужу, но Дмитрий шагнул назад, и ничего не сказав на прощание, ушел.

Ангелина закрыла лицо руками и съехала спиной по стене на пол.

— Прости меня, я не хотела обидеть тебя. — Прошептала Геля, но Димке её извинения не нужны. И как теперь с ним разговаривать? Меньше всего ей хотелось обидеть Димку!!

Эта оговорка была случайной и не имела никакого значения, но Димка обиделся. Геля думала о Егоре в тот момент, но только из-за того, что произошло не так давно. До этого она его и не вспоминала! Черт, как ей теперь просить прощение у мужа?

Дмитрий возвращался в съемную квартиру после того, как несколько часов колесил по городу на такси. Настроение молодого человека упало ниже некуда. То, что сегодня сказала Геля, просто убило его. Да, он понимал, что оговорка была случайной и супруга не хотела этого. Но, Боже мой, как надоело ему быть вечно понимающим и прощающим Димой, с чувствами которого можно не считаться! Он много раз шёл на встречу Геле, поступался своими принципами, чувствами, только бы Ангелине было хорошо. И нет, он не упрекал супругу в этом, но ведь и он живой человек. Со своими чувствами, которые тоже важны и имею право на существование. Почему о нём никто не думает-то? Почему Геля готова забыть о том, что он с ней рядом, готов поддержать во всем, подставить плечо, ободрить словом, или просто помолчать рядом, если нужно. Так почему же Геля закрывает глаза на все это, почему сейчас волнуется о Спиридонове? Да, Егор защитил Ангелину, но ведь и он готов на многое ради жены. Вот только Геле, похоже, совсем не нужен муж со своей любовью. И с этим придётся смириться? Он не желал, не хотел этого, но… Разве есть другой выход?