Утром Лиана собралась ехать к дочери. Матвея с Захаром она оставила дома, сама приготовила вещи для Гели, поставила обед в судках в пакет. Дождалась такси и уехала.

Гелю она застала в коридоре.

— Привет, дочка. Как ты? — женщина обнялась с Ангелиной, отдала ей сумки и пока девушка относила их в палату, расположилась в холле на диване.

Геля вскоре вернулась и села рядом с матерью.

— Ещё раз привет. — Ангелина откинулась на спинку дивана. — Чувствую себя лучше, уже домой хочу. — Отозвалась девушка и спросила. — Как там Дима?

Лиана внимательно посмотрела на дочь.

— Мне не нравится его настроение. Что у вас все-таки произошло?

Ангелина рассказала Лиане о последних событиях. Соболевская старшая выслушала дочь, решив дать ей высказаться, а потом сказала:

— Вы оба сейчас упрямитесь, как два барана. Дима встал в позу, лелеет свою обиду, а ты не захотела нормально поговорить с мужем, все объяснить ему.

— Я не раз пыталась! — возмущенно вскинулась девушка. — Но Дима игнорирует мои звонки и сообщения.

— А чего ты хочешь? Ты обидела его.

— Я же не специально! — Геля взмахнула руками. — Господи, мама, ты думаешь, что я намеренно хотела сделать мужу больно? Ты же знаешь, что он для меня значит.

— Нет, не думаю, что ты это устроила намеренно. — Спокойно отозвалась Лиана. — Вот только Димке от этого не легче, дочка. Он всегда был понимающим и удобным, правда? Вот ты и привыкла к нему.

— Мама…. — Глаза девушки округлились от слов Лианы. — Что ты такое говоришь?

— То, что следовало сказать уже давно. Геля, ты привыкла, что Димка рядом, он всегда под рукой, как старая и любимая футболка, помнишь, которую ты не давала выбросить нам с отцом много лет? Когда тебе было плохо, ты доставала её из шкафа и ложилась в ней спать, а потом убирала обратно до худших времен. Так и с Димкой ты поступаешь. Но не забывай, что он живой человек, со своими чувствами. Он часто шел на уступки, поддерживал тебя ВСЕГДА. А что делаешь ты? Вернувшись, снова попадаешь в объятия Спиридонова.

— Мама! — на глаза девушки навернулись слезы, слышать такое от матери было обидно. — Ни в какие объятия Спиридонова я не попадала!

— Ой, ли? — усомнилась Лиана, вспоминая дочь в период её отношений с Егором. — Позволь тебе не поверить, дочка. У тебя глаза сияли только рядом со Спиридоновым. Димка при всей своей положительности, никогда не дарил тебе ТЕХ чувств, которые были у тебя к Егору, и которые я увидела вновь, приехав сюда.

Ангелина вскочила с дивана, эмоции разрывали её.

— Это неправда! Я вернулась сюда с другой целью и полностью сосредоточилась на ней. И ты, и Димка не правы! — девушка остановилась, словно наткнулась на невидимую преграду. — Егору я благодарна за то, что он защитил меня от преступника. И только.

Уловив сомнение в глазах матери, Геля возмущенно сказала.

— Почему ты мне не веришь? Разве я не могла волноваться о ком-то другом, кто пострадал бы при подобных обстоятельствах и оказался в тяжелом состоянии в реанимации?

— Могла бы. — Ответила Лиана.

— Так я об этом и твержу! — кипела от возмущения Геля. — Кем вы вообще меня видите? Как будто я давала повод считать себя равнодушной и не способной к сопереживанию. — От обиды у неё перехватило горло, и Геля замолчала.

Мама и Димка, самые родные для нее люди считают её каким-то монстром! Если она вернулась сюда отомстить, это не значит, что она бездушная машина для выполнения задуманного. И если бы на месте Егора был другой человек, её переживания не стали бы меньше!

Геля отвернулась от матери, надавила пальцами на веки, не желая, чтобы кто-то видел её слезы, и попыталась успокоиться.

— Геля, — Лиана поднялась с дивана и, подойдя дочери, обняла ее со спины, — я хотела, чтобы ты увидела всю ситуацию глазами Димы. Я ни в чем тебя не обвиняю, просто остановись и подумай: ЧТО ты делаешь? Готова ли ты потерять мужа, пожертвовать вашими отношениями ради бывшего возлюбленного? Совсем не безупречно ведущего себя в прошлом.

— МАМА! — простонала вслух Геля, отчаявшись донести до Лианы свою правду. — У меня не стоит вопрос: возвращаться к Егору или нет. О чем вообще ты говоришь? — освободившись, девушка повернулась лицом к матери. — Егор — это мое прошлое, Димка же настоящее и будущее! Что тут непонятного? Какие могут быть ещё вопросы? Просто в данный момент я поддерживала Егора, так как он сильно пострадал. Из-за меня. Это все, что нас связывает.

Если и после этого мама ей не поверит, Геля не знает, что ещё можно сказать.

Лиана погладила дочь по плечу:

— Успокойся, я не хотела, чтобы ты волновалась. Подумай ещё раз обо всем и прими уже решение, пока не стало слишком поздно.

Ангелина уставилась в окно.

— Димка что-то говорил тебе?

Ей на миг стало страшно, если муж готов с ней расстаться, что ей тогда делать? Как жить дальше? Без Димки, без его присутствия в жизни, его невероятной нежности, любви и тепла?

— Нет, он молчит. — Тихо ответила Лиана. — Но мы с Матвеем видим, как ему плохо. С тех пор, как вы вернулись сюда, произошло столько событий… — Вздохнула женщина.

— Да, — кивнула Геля, и — не всегда они были хорошими. — Потерев лоб, девушка призналась. — Я вообще жалею, что приехала во Владивосток. ЧТО и КОМУ я хотела доказать? Набутов как стоял на своем, так и стоит. Ничего не изменилось. Лишившись компании он, конечно, страдает, но не так, как мне хотелось бы.

— А как ты себе это представляла? — осторожно спросила Лиана, в душе ругая себя за то, что этот разговор не состоял гораздо раньше. ДО того, как Геля вернулась в этот город.

— Не знаю. — Геля пожала плечами, отходя от матери, — я как-то о конечном результате вообще не думала. Казалось, приеду сюда, и все встанет на свои места. А вышло иначе… — Ангелина ненадолго замолчала, накручивая на палец прядь волос. — Набутов только о компании и беспокоится, раскаяния за прошлое ноль. А его жена, эта мерзкая гадина, вообще готова устранить меня.

Лиана ахнула:

— С чего ты это решила?

— Я думаю, что это она наняла кого-то. — Ответила Ангелина, убирая руки от волос.

Соболевская старшая встряхнула дочь за плечи:

— Геля, посмотри, что получилось из-за твоего плана мести. Ты же знаешь, что Анна способна на все, чтобы добиться своего. А если у неё получится? — женщине даже представить страшно, что может совершить Набутова.

— Думаешь, полиция не разберётся со всем этим?

Геля видела тревогу в глазах матери, и ей хотелось стереть её одним движением. Но, увы, она не в силах сделать это. И где-то в глубине души у неё самой не было уверенности в благополучном исходе дела.

— Не знаю, но я не доверяю Анне. Может, конечно, полиция и разберется во всем, но… — Лиана вцепилась в халат дочери. — Геля, нам нужно уехать отсюда.

Тревога Лианы передалась и дочери.

— Хорошо, мы уедем. Я больше не хочу мстить, мама. Помогу «Дальстрою» стать одной из первых компаний в регионе и вернусь в Хабаровск.

— Обещаешь? — не отставала Лиана.

— Обещаю. — Улыбнулась Геля, желающая в данный момент оказаться как можно дальше отсюда.

Вздохнув с облегчением, Лиана сказала.

— Ладно, тогда пойду, навещу Егора, а потом поеду домой.

— До встречи, — обняв мать на прощание, Геля вернулась в палату.

Ей было о чем подумать после разговора с матерью.

Соболевская уточнила у медсестры, где можно найти Спиридонова и ей указали на плату в конце коридора. Сегодня утром пациента перевели из реанимации в отделение.

— Можно? — женщина постучалась в дверь, а потом заглянула в палату.

— Лиана Германовна? — удивленно проговорил Спиридонов. Улыбнувшись, он пригласил её: — Входите.

Соболевская вошла, поставила на тумбочку пакет с соком и водой.

— Как ты себя чувствуешь? — женщина присела на краешек стула.

— Сносно. — Егор не совсем понимал цель визита матери Ангелины. — Что вас ко мне привело? — решился спросить молодой человек напрямую.

— Мне хотелось поблагодарить тебя, Егор. — Просто ответила Лиана.

— За что же? — брови Спиридонова выгнулись. Что это значит?

— За спасение жизни моей дочери. Это же очевидно, Егор.

— Лиана Германовна, — возмущенно начал молодой человек, — не стоит благодарить меня за это. Вы же знаете, как я отношусь к Геле.

Лиана возразила ему:

— Не знаю. Все ваши отношения давно в прошлом, Егор. У Гели своя жизнь, муж, семья. Если бы не её желание наказать Набутовых, вы бы никогда не встретились.

Егор поморщился, ему не понравились слова Лианы Германовны.

— Я верю, что судьба дала бы нам второй шанс. Я люблю Ангелину, а она любит меня.

Лиану задели слова Егора, стало обидно за Диму, отношение к Геле которого говорило само за себя.

— КОГО ты любишь, Егор? Гелю или самого себя в этой любви?

— Не понял, — обескураженный Спиридонов рассматривал мать Гели. — Вы сейчас про что говорите?

— Про то, — Лиана решила быть откровенной в этом разговоре. — Когда вы с Гелей стали встречаться, она была очень юной и наивной девочкой. Тебя она видела эдаким принцем, не имеющего каких-либо недостатков. Это и понятно, все девочки влюбляются в таком возрасте, как им кажется раз и навсегда. — Женщина перевела дыхание, и продолжила. — А вот ты тогда был гораздо старше и опытнее, Егор. Ты не смотрел на неё сквозь розовые очки, как она. И вспомни, как часто ты пытался объяснить, что она была не права, влиял на её мнение. Помнишь?

Спиридонов нахмурился, воскрешая в памяти воспоминания тех дней. Он был в чем-то согласен с Лианой Германовной, но все же в большинстве своем мать Гели была не права.

— Я вовсе не пытался переделать Гелю. — Возразил молодой человек. — Подростки часто действуют импульсивно, идя на поводу своих чувств и эмоций. И я лишь хотел, чтобы Геля немного думала, прежде чем действовала.

— А скажи-ка Егор, ты поддержал Гелю, когда ей было трудно? — прищурилась женщина, рассматривая Спиридонова.

— Конечно, — уверенно ответил Егор. — Иногда, правда, я убеждал Гелю немного отступить, не вмешиваться, но делал это ей во благо.

Лиана качнула головой:

— Во благо, говоришь? А скажи мне, нужны ли тебе были в тот момент чужие проблемы? Хотя Геля и была твоя девушка, но, согласись, намного приятней проводить время с тем, кто весел, беззаботен и всегда в отличном настроении. Геля же в тот период времени была как загнанный в клетку зверек. Слезы, страдания, истерики — через все это мы с ней прошли. Признайся честно, ты делал все, чтоб погасить в Геле то, что тебя, возможно, раздражало, вместо того, чтобы просто быть с ней рядом.

Опешивший Егор не верил, что Лиана Германовна говорит все эти слова ему.

— Видит бог, я делал все, что в моих силах!!! И не вам меня обвинять в бесчувствии и бессердечии. И вы, и Геля, и вся ваша семья — ко всем я относился и отношусь с огромным уважением. И всегда старался быть поддержкой и опорой для Гели. Именно потому, что очень, очень любил её.

Лиана Германовна усмехнулась и спросила:

— Егор, я буду откровенна. Я не одобряю тебя, твои действия, и не вижу рядом со своей дочерью. Ты не тот человек, который сделает Гелю счастливой. А её муж — это другое дело, он любит мою дочь, он не пытается её переделать, понимаешь? Он принимает её полностью, давая так необходимую ей поддержку и любовь. Он её друг, любовник и муж. У них большое будущее, а ваши отношения давно в прошлом. Не вмешивайся, не пытайся вернуть то, что уже давно закончено.

— Лиана Германовна, а теперь послушайте меня, — уверенно начал Егор. — Такие слова должна сказать мне Ангелина, а не вы. Это она замужем за Дмитрием, это она должна решать: нужен я ей или нет. И мы с ней вместе будем разбираться, что нас ждет впереди: расставание или счастливое будущее.

— Ты слишком много на себя берешь, Егор. — Лиана злилась, слова Спиридонова ей не нравились. Кто он такой, чтобы так говорить о браке Геле и Димы? Кто дал ему такое право?

— Нет, немного. Если только Геля скажет мне, что я ей не нужен, я уйду, не стану ей мешать. Но решить она должна это сама. Не вы, не я, и ни её муж. — Усмехнулся молодой человек — И вообще, если вы так обо мне думаете, почему разрешили Геле встречаться с таким беспринципным эгоистом? — Егора задели слова Лианы Германовны. Он совсем не такой, как она говорила.

— Потому что дочка должна была идти своей дорогой. И выбрала она тебя себе в попутчики. Все шишки и ссадины, которые она получила в ваших отношениях, многому научили мою дочь. — Лиана прикрыла глаза, этот разговор был необходим им, хоть она и чувствовала вину перед Егором. Он не совсем здоров, а она лезет к нему с такими душещипательными беседами. Но ради Гели и Димы это сделать необходимо! — Твои отношения с любовницей её отца надолго поселили в душе Гели недоверие к мужчинам.

— Но это было давно, тогда я ещё не знал Ангелину! — в отчаянии Егор ударил кулаком по матрасу.

— Но Геля-то этого не знала. — Ответила Лиана Германовна. — Я не упрекаю тебя, Егор, но видя, как Геля относится к Анне, не лучше бы тебе было сказать ей, ЧТО вас связывало в прошлом?

Молодой человек закрыл глаза ладонью: слова Лианы Германовны впились словно гвозди.

— Лучше, но в тот момент я посчитал, что этого делать не стоит.

— Этим самым ты дал Анне все козыри в руки. — Подвела итог Лиана Германовна. — Я не верю, что ты поддерживал с ней отношения, как говорила Анна Геле, но…. — женщина помолчала и добавила. — Дыма без огня не бывает. В то время у вас были какие-то отношения.

— Подождите, — Егор посмотрел на женщину, — я хочу рассказать вам, что же тогда вышло. — Молодой человек поведал Соболевской о тех событиях, в которых участвовала Анна.

Лиана кивнула:

— Что-то подобное я и предполагала, это как раз в духе Анны. Но смотри сам, Геля не дала тебе шанса оправдаться. Она все для себя решила ещё тогда. Зачем ты сейчас будоражишь её душу? Зачем пытаешься вернуть в прошлое?

— Да потому что мы любим друг друга! — воскликнул Егор. — И это всем ясно!

— Неужели? — Лиана поднялась со стула. — Я, конечно, благодарна тебе Егор, но разрушить брак моей дочери — не дам.

— Она сама должна это решить. — Упрямо сказал Егор, скрипя зубами от досады. — Я все сделаю, чтобы Геля была со мной счастлива. И она это знает.

— Предлагаю подумать тебе вот над чем. — Лиана перевела дыхание, разговор утомил её. — Димка единственный, кого Геля допустила к себе. Она доверилась ему полностью. Как другу, как мужчине. Она тянется к нему в любой жизненной ситуации: будь это радость или горе. И он единственный, с кем ей, надеюсь хорошо. Если ты уверен, что она любит тебя, то почему тогда она с Димой?

Лиана покинула палату и спустилась на лифте вниз. Она размышляла над словами Егора. Возможно, она допускала это, совсем чуть-чуть, в его словах есть доля правды. Какие-то чувства к Егору у дочери есть, но это не любовь. Егор вообще может не знать Гелю, ту, какой она стала, он помнит её прошлую, сходящую по нему с ума. Вот он и отчаянно цепляется за этот образ. А взрослая Геля, с её мыслями, желаниями, проблемами и мечтами — ему не нужна. Была не нужна тогда, не нужна и сейчас. Если бы Егор любил Гелю, он бы попытался узнать её. А так… Возможно, Спиридонову комфортно с прежней Гелей, но вот ей это точно уже не нужно. Главное, чтобы дочь поскорее разобралась в себе. Так всем станет легче!

Набутов подъехал к больнице вместе с Марусей. Дочку не с кем было оставить, Степанова взяла небольшой отпуск. Всю дорогу Маруся расспрашивала его об Ангелине. Что она любит, какой она была, не подозревая, что каждое слово причиняет отцу боль.

Припарковавшись на свободном месте больничной стоянки, Набутов с дочкой вышел из автомобиля. Маруся держала в одной руке альбом с рисунками, которые она решила подарить сестре. Виктор нес цветы и пакет с гостинцами: фрукты и сладости. В голове мужчины билась лишь одна мысль: захочет ли разговаривать с ними Геля, если увидит, что отец пришел не один? Не прогонит ли? Набутов не решился позвонить Геле и попросить о встрече, заранее был уверен, что дочь откажет.

Гелю они увидели в коридоре, девушка возвращалась с перевязки. Маруся бросилась к старшей сестре:

— Ангел, привет! А мы с папой пришли навестить тебя.

Ангелина машинально обняла девочку в ответ, которая так искренне радовалась встрече, и бросила на Набутова укоряющий взгляд. Виктор виновато улыбнулся и протянул девушке пакет и цветы.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила его девушка и обратилась к девочке. — Пойдем со мной, поставим цветы и пакет в палате.

Маруся доверчиво вложила ладонь в руку сестры и, обернувшись к отцу, широко улыбнулась.

— Мы скоро вернемся.

Набутов прислонился к стенке, почему-то у него закружилась голова. Две его самые любимые девочки на свете — теперь вместе. Маруся тянется к Геле, а та не отталкивает девочку, хотя могла бы. Анна бы так и поступила, но вот Ангелина совсем другая. В ней столько благородства, унаследованного ею от Лианы, гены бывшей жены победили.

Мужчина опустил голову, вцепившись руками в волосы. Как у него болело в груди, тянущая боль не давала дышать. И как ему с этим жить, он не знал.

Ангелина достала из пакета коробку конфет, открыла её и угостила Людмилу и других соседок по палате. Маруся отказалась от сладкого.

— А мне нельзя, у меня зуб болит, — девочка открыла рот и указала на последний зуб с правой стороны. — Надо к врачу идти, — пояснила она.

Ангелина поневоле улыбнулась, девочка очаровывала её все больше и больше.

— А почему не идёшь?

— Боюсь, — доверительно сообщила Маруся и поманила сестру пальцем к себе, — говорят это больно! — поморщилась девочка.

Соболевская поставила коробку на тумбочку и села рядом с Марусей.

— Кто же сказал тебе такое? — спросила девушка, собирая светлые волосы Маруси. — У тебя с собой резиночка есть?

— Есть, — протянула резинку Маруся и продолжила говорить. — Мой друг Стас ходил к зубному, — и, видя недоумение на лице сестры, добавила. — Он был у зубного врача и даже плакал там, представляешь? — взмахнула руками Маруся.

— Представляю, — хмыкнула Геля, заплетая сестре волосы во французскую косу. — Но он немного преувеличивает, это не так больно, как кажется.

— Да? — повернула Маруся голову к Геле. — А ты со мной не сходишь? — спросила девочка, не сводя глаз с лица сестры.

Ангелина замерзла: открытость Маруси подкупала её, не давая отстраниться от девочки, но все же столь близкое общение она не планировала.

— Ангел, — дернула девушку за руку Маруся, — так ты пойдешь со мной?

— Пойду, — согласилась. Геля.

— Спасибо, — широко улыбнулась девочка. — Смотри, что я тебе принесла. — Маруся протянула альбом Ангелине.

Соболевская открыла его и ахнула, внутри были рисунки: пейзажи, портреты, натюрморты. Все было так точно передано, что говорило о таланте юной художницы. Геля и сама любила рисовать в детстве, а потом забросила, увлекшись фотографией. Искусство у сестер Соболевских было в крови.

— Как же здоров ты рисуешь, — восхищалась работами сестры Геля.

Маруся прижалась к девушке.

— А я видела твои работы. — Глухо сказала девочка.

— Где? — удивилась Соболевская. Она давно не рисовала.

— У папы в сейфе хранятся альбомы с твоими рисунками и фотографиями. — Объяснила Маруся потрясенной Ангелине. — Мы с папой часто их рассматриваем.

Набутов хранит её работы??? Где он их взял и зачем спрятал в сейф? Они не представляют никакой ценности. Или для него все же представляют? Отбросив эти мысли, и не желая думать об этом, Геля закрыла альбом.

— Можно я оставлю его у себя?

— Конечно, — Маруся смешно сморщила носик: — это же мой подарок тебе. От чистого сердца. — Девочка протянула руки к сестре. — Ну, обними же меня, Ангел.

Соболевская едва справилась с собой, чтобы не дать слезам пролиться. Господи, что с ней вообще происходит? В горле образовался какой-то ком, слезы постоянно подступают к глазам. А Маруся своей искренностью напоминает её саму в детстве. Нет, такого не может быть!

— Пойдем к папе? — предложила девочка и слезла с кровати, направившись к двери. — Он, наверное, заскучал там.

— Идём, — Ангелина вышла следом за девочкой, которая повисла на шее Набутова.

— Пап, а Геля меня заплела, — хвасталась Маруся, крутя головой, давая отцу со всех сторон осмотреть прическу. — А ещё ей понравились мои рисунки, — болтала девочка, — и я рассказала о работах Гели в твоем сейфе.

Набутов встретился глазами со старшей дочерью и растерянно улыбнулся. Ангелина прямо смотрела на него, и в её глазах впервые он не видел злости и обиды. Мужчина даже удивленно моргнул, не верилось, что дочь смотрит на него по-другому. И ему это не показалось! Может, сейчас и поговорить с дочерью?

— У меня к тебе дело, — сказал Набутов и тут же увидел, как в глазах Гели появился холод и отчуждение.

Черт возьми, она снова закрылась! Они сели в холле, Маруся отошла к окну, давая взрослым поговорить наедине.

— Какое у вас ко мне дело? — строго спросила Геля.

— Ангелина, у нас выходят сроки по контракту на строительство под Уссурийском.

— Очередной коттеджный поселок? — с иронией поинтересовалась Соболевская.

— Да, мы давно договорились об этом. Все контракты с подрядчиками и субподрядчиками заключены.

— Виктор Владимирович, — Ангелина не стала слушать пламенную речь Набутова. — Мы с Кольцовым решили, что на том участке будет строиться реабилитационный центр для детей с проблемами опорно-двигательного аппарата.

— На это уйдет время. У вас ещё даже нет подходящего проекта. — Убеждал Набутов дочь. — А потом ещё не факт, что вы выиграете тендер.

— Выиграем, — уверенно ответила Ангелина. — Вы своими действиями и ошибками в строительстве почти разорили компанию. Сейчас «Дальстрою» нужны сильные проекты, чтобы вновь вернуться в рейтинг первых строительных компаний нашего региона. Продолжать вашу политику — это путь в никуда.

— Геля, пойми, если мы откажемся, у компании будут большие проблемы. Поверь мне! — настойчиво говорил Набутов.

— Не нужно было связываться с криминалом — спокойно парировала Геля. — Есть и легальные способы получить прибыль, Виктор Владимирович. И не мне вас учить, как это делать. — Усмехнулась девушка.

— Вот именно! — возмутился Набутов. — Я много лет руководил компанией и знаю, что сейчас выгодно.

— Позвольте не согласиться с вами, — Ангелина наблюдала за сестрой. Маруся что-то рассматривала за окном и не прислушивалась к их разговору. — Игорь Михайлович выведет компанию из кризиса, а я ему помогу.

— Вам никто не позволит этого! — шепотом воскликнул мужчина.

— Да? — брови Гели приподнялись, но Набутов лишь махнул рукой.

— Послушай меня хоть раз, Геля. Не стоит лезть на рожон! Подумай, лучше, зачем тебе все эти проблемы?

— Все, вы меня утомили! — Геля встала с дивана. — Я не хочу обсуждать дела компании с вами. По крайней мере, не здесь. На следующей неделе я выпишусь, и мы обсудим этот вопрос.

— У нас нет столько времени! — в отчаянии сказал Набутов. — Нужно решить вопрос сейчас.

— Я все сказала, Виктор Владимирович. — Добавив металла в голос, ответила Ангелина.

Набутов вскочил с дивана и направился к Марусе.

— Поехали домой.

Маруся обняла Гелю и помахала ей на прощание.

— Пока-пока, Ангел. Выздоравливай, скорее.

— Спасибо и до свидания, — отозвалась Геля и проводила взглядом отца и дочь.

Сегодняшний день принес ей много сюрпризов: разговор с матерью, встреча со сводной сестрой, новый взгляд на отца… Сколько ещё скрыто от неё? И хочет ли она узнать все секреты?

Достав из халата мобильный телефон, Геля набрала номер мужа. И, о, чудо, он ответил.

— Слушаю. — Голос Дмитрия не был теплым, но и холодом от него не веяло, как раньше.

— Дим, я очень скучаю. — Вырвалось у Гели. — Хочу тебя видеть. — Призналась она. — Сильно-сильно. Не обижайся, пожалуйста, на меня.

— Не буду. Я приеду сегодня. — Сказал Дима и отключился.

На лице Гели расцвела улыбка: муж сегодня приедет! Он больше не обижается! И это самое главное!