Глава LXXVII

Не в силах поверить, что эта грязная, потрепанная, полуобнаженная цыганка ее сестра, Лилит потащила ее наверх. От девушки исходила некая чувственная аура, которая могла создать суматоху сродни той, что Сюзанна устроила перед отъездом.

— Почему, черт возьми, ты не в Денвере? — потребовала ответа Лилит, заведя сестру в офис и закрыв за собой дверь. — Что означает твое поведение?

Сюзанна устало опустилась в кресло, положив голову на руку, и копна распущенных волос упала на лицо:

— Все было так, как он сказал. Всю неделю я провела с ним в хижине, и Корт собирается заплатить за это.

— Все время? Что, черт возьми, это значит?

— То, что ты думаешь.

— Боже мой, Сюзанна, это уж слишком, особенно после случая с Пенвенноном, после того как я нашла тебя с Кортом в этой пещере, обнаженную и…

— Скомпрометированную? — безразлично подсказала девушка.

— От тебя даже пахнет как от… э…

— Бродяги? Женщины легкого поведения, как выразился мистер Пенвеннон? Я и есть такая женщина. Или буду, когда получу деньги. В этом все дело, в оплате за услуги, да? Я думала, ты будешь гордиться мной. На этот раз я не позволила ему одурачить меня и потребовала деньги. Может, мой вид будет не так развратен и вызывающ, если я приму ванну? Там был только ручей и никаких роскошных ванн и мягких полотенец, как здесь, в «Падшем ангеле».

— Боже мой, Сюзанна, зачем ты пошла с ним?

— Не знаю.

— Ты сказала, что ехала в Денвер. Так что случилось?

— Не знаю, Лилит. Я сидела в вагоне-ресторане и читала меню, когда неожиданно появился он, заказал завтрак, рассказывал разные истории, подливал кофе. Потом мне стало плохо, я потеряла сознание и не помнила, как очутилась в той хижине.

— Плохо? Поясни. — Лилит нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

— Плохо. У меня болел живот, кружилась голова, и я упала в обморок.

— Он накачал тебя наркотиками.

Сюзанна покачала головой:

— Не знаю. Корт сказал, что в ближайшем городе вынес меня на руках из поезда, оставив багаж в отеле, и увез меня в хижину.

— Этот мерзавец отравил тебя.

Девушка вытерла слезы и промолчала.

— Что произошло потом?

— Он держал меня там, говоря, что мы созданы друг для друга. Он… о, я не хочу об этом говорить, я хочу пойти домой. Я и так слишком много заплатила, чтобы добраться сюда.

— Как это?

Девушка медлила с ответом, не зная, как объяснить сестре, что ей стоило отказаться провести еще несколько дней с Ароном, лишиться счастья и потерять часть сердца.

— Я не могу говорить об этом, — с отчаянием в голосе проговорила она.

— Что он с тобой сделал?

— Теперь это не имеет никакого значения, Лилит. Когда я потребовала платы, он рассвирепел и привез меня сюда. Мой план сработал.

Сюзанна начала плакать — горько, со стонами и всхлипываниями. Лилит, присев возле нее, заявила:

— Прости, что накричала на тебя, дорогая. — Женщина положила руку на плечо сестры, и та, прильнув к ней, зарыдала. — Ладно, Сюзанна, ты поступила верно. Не будем обсуждать моральную подоплеку. У тебя хватило сообразительности уйти.

— Да, мне удалось уйти, но это утро я никогда не забуду. И он тоже просил меня помнить.

Сюзанна содрогнулась от горя, и Лилит решила, что сестра помнит только грубости, а не нежности. Обнимая девушку, мисс Моран-старшая надеялась, что та не станет рассказывать подробности.

— Я никак не могу понять, зачем ты с самого начала с ним связалась, — большей частью для себя спросила хозяйка «Падшего ангела».

— Думаю, это все из-за опиума, — вздохнула Сюзанна. — Я долго не могла вспомнить, что произошло после пожара, а потом это случилось, и я уже не могла устоять. Я тоже этого хотела, наверно.

— Опиум? — Женщина прищурилась. — Первый раз был после пожара?

— Да.

— Когда ты получила повреждение и приняла дозу?

— Это походило на сон — все происходило на грани между сном и реальностью.

— Да, я понимаю тебя, — подтвердила Лилит с отсутствующим видом.

— Мне надо идти домой, Лилит. Я больше не могу говорить.

— Конечно, дорогая, я вызову повозку.

— Зачем? Все видели меня в таком виде.

— Никто не узнал тебя, Сюзанна, даже я. Не волнуйся об этом, не думай. Я позабочусь обо всем.

— Я не хочу этих денег, Лилит, не желаю ни знать про них, ни слышать.

— Я обо всем позабочусь. — Подойдя к двери, она окликнула проходивших мимо. — Позовите Квинси.

 

Глава LXXVIII

Квинси провел Сюзанну, лицо которой прикрывала огромная шляпа, по запасной лестнице и усадил в закрытый вагон. Ему никто не сказал, что произошло и почему девушка так выглядит. Клара, еще больше смущенная, чем Квинси, выкупала ее и, одев в чистую ночную сорочку, уложила в постель.

Лилит, навестившая сестру, думала о случившемся, и гнев ее с каждой минутой рос. Он опоил наркотиками Сюзанну! На свете не было такого второго чистого, невинного ребенка. А этот негодяй накачал ее, обгоревшую и беспомощную, а во второй раз еще хуже — похитив несчастное дитя и держа ее в заточении в какой-то грязной хижине, делая бог знает что с ней. Из его банка днем пришло сообщение, и сумма действительно поразила Лилит. Должно быть, Корт держал сестру про запас, до следующего раза. Лилит еще ни к кому не испытывала такого отвращения, как к Арону, так плохо обошедшемуся с ее сестрой. Женщина чувствовала только слепую ярость, неукротимый гнев. «Он мерзавец», — вслух произнесла она. Слово звучало глупо, зато месть будет сладкой, и Корт еще долго будет испытывать на себе ее последствия.

В «Падшем ангеле» уже начали собираться посетители, некоторые повели девушек наверх, но Лилит, погруженная в думы, не замечала этого. Сидя в своем кабинете со стаканом виски в руках, она разрабатывала план, вырабатывала тактику поведения. Позвав Карлоса и Квинси, женщина вкратце рассказала им о случившемся, красочно описав состояние, в котором пребывала вернувшаяся Сюзанна. Мондрагон слушал бесстрастно, но Квинси, любивший девушку, как родную дочь, побелел от гнева:

— Ну, ничего не остается делать. Мне придется убить его. Надо было сделать это еще в пещере.

— Я не хочу этого, — заметила Лилит. — Уже поздно убивать.

— Нисколько. Во-первых, это будет честный поединок, поэтому мне не придется отвечать на вопросы судьи. Об этом будет знать только пять человек.

— Слишком быстро, — не сдавалась женщина, в чьих глазах загорелся мстительный огонек.

Карлос, хорошо изучивший ее, не удивился подобной реакции:

— Итак, каков наш план?

— Может, я сначала разорю его, втопчу в грязь, пока он не превратится в нищего. Тогда…

— Но этого недостаточно, — рявкнул Квинси.

— Не думаю, что у тебя хватит денег на осуществление этого плана, — заметил мексиканец. — Нельзя его недооценивать.

Женщина прищурилась, словно всматривалась в одно, только ей видимое явление.

— Неважно. Я хочу его крови. — Она, улыбаясь, повернулась к Квинси, приняв решение. — Привези его сюда. Ты можешь это сделать, Эбнер?

— Конечно. Что произойдет, когда Корт явится сюда?

— Это уже не твое дело. Привези его сюда, а об остальном я позабочусь.

 

Глава LXXIX

Сюзанна ходила по собственному дому, словно гостья, попавшая туда впервые и желавшая поскорее уехать. Мебель, заказанная несколько недель назад из Денвера, прибыла в ее отсутствие. Девушка не хотела заниматься перестановкой и попросила Клару расставить ее по собственному усмотрению. Мисс Моран решила заняться консервированием и стояла возле плиты, уставившись в одну точку. В результате овощи горели, издавая ужасный запах. Клара, уговорив хозяйку уйти, доделала остальное и вымыла посуду и пол.

Проведя дома четыре дня, Сюзанна надела красно-черное платье, вызвавшее гнев Арона, и отправилась в «Падший ангел». Лилит возмутилась, однако волноваться ей не пришлось, ибо сестра ходила между посетителями, словно живой труп, не реагируя на их замечания и шутки. Девушка бродила из комнаты в комнату. Арона не было, но она его и не искала.

Зато этого нельзя было сказать о Квинси, который землю носом рыл, и все безрезультатно. Задав пару вопросов знающим людям, Эбнер узнал, что Корт целый день занимался делами, затем исчез, словно сквозь землю провалился, и никто не мог сказать, где он. Бородач тем не менее придумал, как его заманить в «Падший ангел». Когда поиски не увенчались успехом, Квинси решил выждать время, опасаясь, как бы адвокат не исчез навсегда. Хотя последнее было маловероятным, ибо Арон слыл за человека, никогда не извиняющегося за свои поступки и не уклоняющегося от последствий, какими бы они ни были. Тем более что он не мог оставить дела клиентов. Квинси был терпеливым человеком. Он знал, что через две недели приедет судья и начнутся процессы.

Лилит терпением похвастаться не могла. Ее душил гнев. Она видела сестру, бродившую из угла в угол, словно живой труп, и хотела посчитаться с Кортом. Женщина не знала, что сказать Сюзанне, что сделать с Ароном. Лилит верила, что месть поможет Сюзанне повеселеть. Она хотела отправить сестру домой, подальше от пьяного гула «Падшего ангела», но не осмеливалась, боясь расстроить еще больше. Однажды, доведенная до отчаяния, хозяйка заведения пригласила Сюзанну в кабинет, где вручила ей бухгалтерские книги, счета — все, касающееся финансовой стороны дела. А три часа спустя она застала девушку за работой.

На следующий день Сюзанна явилась не в семь часов, а днем, и ночью больше не приходила. Цифры показались ей хорошим успокоением, отвлечением от мрачных мыслей. Они не напоминали ей о том, о чем она боялась думать. Каждый день, работая с цифрами, девушка чувствовала себя в безопасности. Если, конечно, стоящий на краю пропасти человек может чувствовать себя в безопасности.

 

Глава LXXX

За неделю до приезда выездного судьи Корт вернулся в свой загородный дом так же тихо, как и уехал. Несколько дней назад он закончил дела, которые можно было закончить, и ушел в горы, прихватив с собой только нож и ружье. Арон жил на лоне природы как тогда, когда бандиты убили его семью. Потеряв Сюзанну, адвокат решил, что жизнь в городе навевает ненужные воспоминания и горечь.

Когда пришло время возвращаться в Амновилль, Арон вернулся. Гнев его исчез, и мужчина вновь стал способен вести дела.

Квинси, узнав о его возвращении, немедленно отправился в южную часть города, где стоял его дом. Корт ему казался гораздо худее и жестче, чем обычно. Невозможно было поверить, что между этим человеком и Сюзанной завязался роман. План, выработанный Эбнером, показался ему теперь слабым и неосуществимым, однако попытаться стоило.

— Что ты хочешь, Квинси? — весьма недружелюбно спросил Арон, прислонившись к косяку и загораживая собой вход.

— Тебя хочет видеть Сюзанна.

— Зачем? — Ему наверняка не хотелось видеть ни ее, ни любого, кто о ней напоминал.

— Откуда я знаю. Думаю, ты должен ей, вернее, обязан своим посещением.

— Должен ей? Какой неудачный выбор слов. Я думаю, Сюзанне хорошо заплатили, — хмуро заметил Корт. — Деньгами, как она и хотела. Мы с ней квиты. — Мужчина сжал зубы, сдерживая гнев и отчаяние. Их отношениям пришел конец.

Квинси тоже едва сдерживал гнев, и это стоило ему неимоверных усилий.

— Завтра она будет в девять часов утра в кабинете Лилит. Ты придешь, или мне сказать, что у тебя не хватило мужества взглянуть ей в глаза? — В его голосе звучало неприкрытое презрение.

— Она решила сделать мне другое деловое предложение? — насмешливо поинтересовался Арон, догадавшись, что столкновения с Квинси не избежать. Ему хотелось на ком-нибудь выместить свой гнев. Эбнер как раз подходит для этой роли.

Бородач не противился стычке, однако его сдерживало данное Лилит слово. Придется посчитаться с адвокатом позже. А пока он плюнул ему под ноги и ушел.

Последний жест убедил Арона, что у Лилит его ждет ловушка. Конечно, можно было предположить, что Сюзанна решила возобновить выгодный контракт, но верить этому нельзя. Интересно, что ждет от него Квинси — чтобы он женился на девушке? Это будет катастрофой. Все браки таковы — несчастны жены, несчастны дети. Сюзанна, к тому же, никогда не говорила, что хочет выйти за него замуж, а только то, что желает получать деньги за проведенное с ним время. Он понятия не имел о планах мисс Моран. Ему казалось, они сказали друг другу все, что хотели, и у девушки больше не должно возникнуть желания видеть его. Как, впрочем, и у него.

Впервые за все время Арону пришло в голову, что Сюзанна могла забеременеть, но, поразмыслив, он отбросил эту мысль. В таком случае сердце наверняка подсказало бы ему. Мысль навевала тоску, и Корт постарался не развивать ее. Мужчина недоуменно пожал плечами: зачем мисс Моран изъявила желание встретиться с ним? То, что нельзя было объяснить, вызывало у него недоумение и настораживало.

Утром все прояснилось. Войдя в кабинет Лилит, Корт тут же понял, что Сюзанна не имеет к этому никакого отношения. В комнате находились Квинси, Мондрагон и Лилит с такой ненавистью во взоре, что Корт невольно потянулся к кобуре, но вовремя опомнился. Она же, пораженная его реакцией, направила на него маленький пистолет и не скоро смогла успокоиться. Выстрелив, женщина ранила его в плечо. Арон, побледнев, прислонился к косяку, зажимая рукой рану.

— Я здесь именно за тем, Лилит, чтобы ты убила меня? Я мог бы подавить естественную для джентльмена жалость к даме и пристрелить тебя.

— Ты заслуживаешь этого, — злобно, мстительно проговорила Лилит. — Расстегни пояс и положи кобуру на пол.

— Возьми сама, — предложил мужчина.

— Ты хочешь, чтобы я убила тебя?

— Если бы ты этого хотела, то уже давно бы сделала, — задыхаясь, говорил Арон.

Квинси, выругавшись, подошел к раненому и забрал у него оружие. Сначала он действовал осторожно, опасаясь подвоха, но затем расслабился. Арону стоило больших усилий держаться прямо, его правая рука безжизненно висела вдоль туловища, кровь текла по рубашке и капала с пальца. Левой рукой он по-прежнему зажимал рану, пытаясь остановить кровотечение.

— Не похоже на тебя, Квинси, — с усилием проговорил адвокат. — Ты солгал, или Сюзанна тоже в этом замешана?

— Нет.

— Я так и думал. Не похоже ни на тебя, ни на нее.

— Ты хочешь, чтобы он истек кровью? — нервно спросил Эбнер у Лилит.

— Нет. Перевяжи его и осмотри рану.

Она не хотела стрелять в него. Так как план ее провалился, женщина пришла в ярость.

— Может… теперь скажешь мне… зачем все это? — с трудом произнес Корт, когда Квинси перебинтовывал ему плечо.

— Пуля прошла навылет, — во всеуслышание заявил Эбнер. — Не так уж плохо.

Корт подошел к столу Лилит и уселся в ее кресло.

— С вашего разрешения, — насмешливо пробормотал он. — Итак, какова причина моего визита?

— Ты и сам прекрасно знаешь, зачем ты здесь.

— Тебя не устроила сумма? На Сюзанну я денег не пожалел и заплатил ей больше, чем тебе, Лилит. Она более меня устраивает… во всех отношениях. — Мужчина запрокинул голову, — Моложе, красивее, энергичнее… «и любимее», — про себя добавил он, внезапно осознав, что любит Сюзанну.

— Ты грязный мерзавец!

— Нет причины оскорблять меня, Лилит, — с трудом проговорил Арон, но все же нашел силы улыбнуться. — Все дело во вкусе. Уверен, в этом городе полно мужчин, которые предпочли бы тебя, если бы их поставили перед выбором.

Глаза женщины гневно сверкнули:

— Ты что, думаешь, это шутка?

— Очевидно, нет, потому что получил пулю.

Мужчина задыхался не столько от боли, сколько от сознания того, что больше ничего не может сделать для Сюзанны, которую любил и был готов даже жениться.

— Я собираюсь посадить тебя в тюрьму за похищение и изнасилование.

— Нет, — резко бросил Арон.

— Похищение и изнасилование, — повторила Лилит. — Ты все еще смеешься? Тебя повесят.

Арон поморщился — он знал, сколько горя этот процесс доставит Сюзанне, поэтому решил отговорить Лилит во что бы то ни стало.

— Повесят? Возможно, однако это будет очень неприятный и скандальный процесс для тебя и твоей сестры, поскольку я поклянусь на Библии, что никакого изнасилования не было. — Мужчина прищурился. — Я могу предоставить столько интимных подробностей, сколько позволит судья. — Мужчина с трудом выдавил из себя улыбку. — Это будет самый скандальный процесс в Колорадо…

Лилит закричала вне себя от гнева:

— Ты думаешь, твоим словам поверят, после того как узнают, что ты одурманил бедное дитя наркотиками и лишил ее девственности. И что самое худшее, когда она отказалась видеть тебя, ты похитил ее и принудил…

— Все можно интерпретировать совершенно по-другому, — заявил адвокат.

Выйдя из себя, Лилит схватила плеть, лежавшую на столе, и ударила Арона по лицу, оставив тонкую полоску от виска до подбородка.

Тогда вмешался Карлос и, сжав ее руку, проговорил:

— Это будет ошибкой, дорогая. Выстрел еще как-то можно объяснить, а вот избиение довольно затруднительно.

Лилит, дрожавшая от гнева, отбросила его руку:

— Я с него живого шкуру сниму! Я хочу, чтобы он умылся слезами, как Сюзанна.

До Корта ее слова доносились, как в тумане. Почему Сюзанна плакала? Разве она не получила, чего хотела? Или же он неправильно понял ее требования, ибо оскорбился? Теряя сознание, адвокат повернулся к Лилит:

— Боюсь… бичевание не принесло… удовлетворения… — не закончив фразы, он потерял сознание.

— Ты можешь обвинить его, — сердито заметил Квинси.

— Это ее право, — заметил Карлос, положив руку на пистолет. — Не позволяй, чтобы прошлая дружба затмевала тебе разум.

— Это не тот случай. Скандал убьет Сюзанну.

— Она не появится в суде, — твердо проговорила Лилит.

Мондрагон знал, что она не успокоится до тех пор, пока петля не будет затянута на шее Корта. Если разразившийся скандал заставит девушку уехать из Амновилля, Лилит будет счастлива.

 

Глава LXXXI

Корта, по-прежнему находящегося без сознания, отнесли к шерифу; пол в кабинете Лилит вымыли еще до прихода Сюзанны. Тем утром она занималась финансовыми делами сестры, рассчитывая вклад в «Макфадден-отель». Девушка желала получить бухгалтерские книги, чтобы понять, почему отель приносит недостаточно денег. Не желая, чтобы сестра пришла и услышала слухи об аресте Арона, хозяйка «Падшего ангела» принесла ей все необходимое. Работники заведения были предупреждены ничего не говорить девушке. Квинси считал, что ее надо ввести в курс дела, но Лилит после продолжительного спора убедила его не делать этого.

Сюзанна вернулась домой в пять часов в сопровождении Эбнера, не зная, что ее имя стало центром самого крупного за последнее время скандала в Амновилле. Люди с любопытством глядели на нее, некоторые с сочувствием, ужаснувшись услышанному, другие с цинизмом, полагая, что она ничуть не уступает сестре, не веря, что такой человек, как Арон Корт, мог воспользоваться ею. С наступлением ночи каждый житель Амновилля составил свое мнение по данному вопросу, и только это и обсуждали.

Сюзанна, двигаясь словно лунатик, ничего не замечала. Клара молчала, подчиняясь инструкции. Она легла спать в неведении, проснулась в неведении и пришла к Лилит в неведении. Респектабельные женщины только о ней и говорили.

Сюзанна сказала сестре об астрономически высоких ценах на белье, о порче продуктов на кухне, о сломанной мебели в спальнях горничных, где, по слухам, проходят по ночам дикие попойки.

— Думаю, несколько дней мне придется понаблюдать за этим, Лилит.

— Я продам свою долю, — хрипло проговорила та.

Девушка пожала плечами:

— Ты можешь вложить деньги в китайские прачечные. Город нуждается в них, а они перегружены работой. Если бы у нас была монополия, мы бы подняли цены и получили большую прибыль. Ты знаешь, что китайцы смачивают белье, которое гладят, водой изо рта? Мне кажется это отвратительным. Я сказала хозяину, чтобы он перестал это делать. Подумать только, спать на простынях, на которые плевал китаец.

Лилит все это казалось несущественным — что такое плевки китайцев по сравнению со скандалом, назревавшим вокруг нее. Женщина думала, что теперь ей удастся удержать ситуацию под контролем, но боялась, что в связи с разросшимися слухами ничего не удастся скрыть от Сюзанны.

Шериф требовал беседы с ней. Лилит уговорила его не делать этого, ссылаясь на плохое самочувствие сестры. Но что будет, если Сюзанна пойдет по городу скупать прачечные? Лилит отправила ее домой в закрытом экипаже, опасаясь столкновения с каким-нибудь репортером. Кларе были даны строжайшие инструкции никого не впускать в дом.

 

Глава LXXXII

Квинси был противником ареста Корта, но не потому, что считал Арона невиновным, а потому, что не хотел подвергать Сюзанну оскорблениям и делать предметом всеобщего презрения. Она и так немало настрадалась из-за сестры. Но на Квинси никто не обращал внимания и никто с ним не считался. Когда Корта бросили в тюрьму, Эбнер решил, что Сюзанне следует обо всем рассказать, пока она не узнала об этом из других источников. И вновь на его слова не обратили внимания. Бородач с ужасом думал, какое потрясение ждет девушку, когда она обо всем узнает. Сколько еще Сюзанна будет оставаться в неведении?

По дороге домой мисс Моран безучастно рассказывала ему о покупке китайских прачечных. Квинси слушал и думал о том, что впереди девушку ждет позор и всеобщее презрение, а она щебечет о цене крахмала, делясь с человеком, не интересующимся торговлей. Если бы на месте бородача находился Арон, она бы уже получила предложение о партнерстве. Корт, всегда готовый во все вложить деньги, уже предложил бы не только свои сбережения, но и свои услуги по созданию общегородского прачечного картеля. «Какой глупец этот Корт, — думал Эбнер, — ему следовало бы жениться на девушке и тратить остаток жизни на производство капитала и детей». А вместо этого он сидит в тюрьме, ожидая повешения, а Сюзанна сидела с пустыми глазами и болтала о выгодных сделках.

На следующий день Квинси решил, что Сюзанне необходимо обо всем рассказать. Доставив подопечную в кабинет Лилит, он с облегчением заметил, что хозяйки нет:

— Этот проект не лишит вас денег, мисс Моран?

— Нет, — заверила девушка. — Кроме того, я не сомневаюсь, что Лилит присоединится ко мне. У нее вложены деньги в отель, а там ежедневно используется уйма белья, поэтому ей выгодно принять участие в предприятии.

— Я не об этом думал. Мне надо увезти вас из города.

Девушка на мгновение оторвалась от цифр.

— Может, поехать в Денвер, но он недостаточно далеко отсюда. Лучше отправиться во Фриско.

— Это Лилит вас надоумила, мистер Квинси?

— Это моя идея, мисс Сюзанна. Я хочу сказать вам что-то, что ваша сестра скрывает от вас и вам это явно не понравится, но делать нечего. Лучше вы услышите это от меня, чем от кого-нибудь другого, совершенно постороннего человека.

— Я всегда очень ценила вас, мистер Квинси, но у меня сегодня много работы. О чем вы сегодня хотите мне рассказать?

— Об Ароне Корте.

— Я ничего не желаю слышать об Ароне Корте.

Лицо ее сначала вспыхнуло, затем стало мертвенно-бледным.

— Он в тюрьме, мэм.

— Пожалуйста, не упоминайте его имени в моем присутствии.

— Ваша сестра обвинила его в похищении в изнасиловании.

Девушка закрыла глаза, но через мгновение открыла и взглянула на Квинси:

— Значит, моя сестра выдвинула эти обвинения от моего имени и в мою пользу?

— Да. Она совсем сошла с ума от злости. Моя вина в том, что я привел его сюда. Не думал же я, даже предположить не мог, что она его подстрелит…

— Лилит застрелила Арона? Он серьезно ранен?

— Не очень, пуля прошила плечо. Ее остановил Карлос, когда она ударила Корта бичом. Конечно, мерзавец этого заслуживает, но Лилит следовало бы подумать о последствиях. Она считает, что ваше присутствие в суде необязательно, но обвинитель вызовет вас, мисс Сюзанна. Шутка ли — такое серьезное обвинение и стрельба. Я не хочу, чтобы вы прошли еще и через это.

— Что будет с мистером Кортом, если его признают виновным?

— О, его повесят. Ни один суд присяжных, особенно на Востоке, не отпустит его за похищение и одурманивание наркотиками и… все остальное. Его повесят, даже если вы не будете свидетельствовать против него. В суд призовут контролера с поезда и служащего гостиницы в городке, куда он привез вас. Арон сказал, что вы его сестра. Если вас не будет, они повесят его, а если вы останетесь в городе, вас вызовут в суд. Я не допущу, чтобы вас оскорбляли. Я…

— Спасибо, что рассказали мне, мистер Квинси. Моя сестра решила идти ва-банк. Я рассмотрю все аспекты дела. А теперь, если не возражаете, я займусь делами. — Взяв ручку, девушка начала выписывать цифры столбиком, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Эбнер не хотел уходить, не доверяя холодности Сюзанны, но все же вышел и провел целый день у бара, не сводя глаз с лестницы.

Сюзанна вновь начала чувствовать, впервые за несколько дней. Ее пугал не стыд, не будущий скандал. Она думала о том, что Арона ранили из-за нее, из-за нее он получил удар хлыстом, а теперь адвокат сидит в тюрьме и ждет, пока его повесят. Девушка хорошо помнила казнь Элиаса Пэккарда. Тогда Арон обнял ее и загородил ужасное зрелище. Сюзанна даже помнила, какое ощущение возникло у нее при соприкосновении щеки с шерстяным пиджаком мужчины и с сильными мускулистыми руками. Сколько раз Арон обнимал ее? Разве она позволит ему умереть таким жестоким образом только за то, что он хотел ее?

Сюзанна все утро сидела над столбиком цифр, делая пометки не думая. Лилит время от времени заглядывала в дверь, удовлетворенно потирая руки — сестра занималась бухгалтерией. Сюзанна же думала об Ароне, вспоминала все хорошее и плохое, связанное с ним: экстаз и страх, боль и наслаждение, и кару. Ей казалось, всех ждет кара, наказание — жизнь научила Арона, заставила выработать определенное отношение к людям и событиям; думала о Квинси, который был нанят для ее защиты; о Лилит — очень противоречивой личности, сотканной из любви и ненависти, по-своему любившей сестру, и о самой себе, которую родители держали в строгости и в полном неведении, и которая столкнулась со страстями и не смогла устоять.

В пятнадцать часов девушка послала записку вниз, где говорилось, что работа еще не закончена и ей предстоит еще немного посидеть. Квинси ждал, надеясь, что им обоим предстоит поездка в Сан-Франциско. У его подопечной присутствовали мужество и сила воли, но ни одна женщина не сможет вынести процесс над Кортом. Может, он недостаточно красочно описал последствия? Может, следовало бы процитировать довольно циничные слова Арона, что ждет ее в зале суда, а потом на улице? Ее так же будут судить, как и Арона.

Сюзанна, сидя за столом, перед столбиками цифр, подвергала себя суду собственной совести. Ее давно уже не волновало мнение других. После поездки по городу в растерзанной юбке, когда Арон доставил ее, грязную и растерянную, в «Падший ангел», ее перестало трогать мнение окружающих. Она жила в полном уединении, заботясь только о самоуважении. И этим утром девушка пришла к заключению, что в деле Арона Корта виновна и Сюзанна Моран. Солнце уже зашло, и над землей воцарилась мгла. В «Падшем ангеле» кипела ночная жизнь, когда Сюзанна решила действовать. Отбросив листок с ненужными подсчетами, она встала и набросила на плечи накидку, оставленную Лилит на вешалке. Накидка оказалась ей слишком велика, но мисс Моран не обратила на это никакого внимания. За ней волочился шлейф, посеревший от пыли. Им она подметала дорожку в аллее и Коппер-стрит. Девушка шла быстро, не отвечая на приветствия и вопросы прохожих, пристававших к ней на улице. Сюзанна отгородилась от внешнего мира глухой стеной.

Когда мисс Моран добралась до тюрьмы, заключенных уже покормили, а шериф, оставшийся один, ужинал. Приподнявшись, он поздоровался с набитым картошкой и отбивной ртом:

— Добрый вечер, мэм.

— Добрый вечер, шериф. — Она узнала его. В первый раз они встречались, когда Пэккарды поймали Арона, поэтому девушка решила не представляться. — До меня дошли слухи, что Арона Корта держат здесь за похищение и изнасилование.

— Это верно, мэм, его пришлось поместить в самую дальнюю камеру, чтобы оградить от назойливого внимания любопытствующих. Я не разрешаю навещать его, если только он сам не захочет кого-нибудь увидеть. Поэтому если вы не близкий ему человек, то просить о свидании не стоит.

— Я не собираюсь навещать его, — проговорила девушка, надеясь выполнить миссию без свидания с Кортом. — Меня зовут Сюзанна Моран.

Шериф Макси выронил отбивную, ибо сразу не узнал прелестную незнакомку:

— Рад, что вы поправились, мэм. Я хотел взять у вас свидетельские показания.

— Я пришла не для допроса, шериф.

— Слушайте, мэм, я говорил уже вашей сестре и теперь вам, что мне надо получить ваши показания. Я не буду задавать компрометирующие вопросы, если это, конечно, возможно, однако речь идет о казни через повешение и…

— Я пришла забрать заявление и отменить обвинение.

Шериф от удивления проглотил большой кусок отбивной, и острая боль в горле помешала ему заговорить сразу.

— Почему? — наконец, выдавил он из себя. Девушка выглядела как настоящая дама: стройная, одетая в светло-серое платье, со строгой прической. Она могла сойти за молоденькую учительницу, приехавшую на Запад в поисках работы и мужа. Неужели такая скромница устроила величайшую из суматох и стычек в «Падшем ангеле» несколько дней назад, куда шериф прибыл слишком поздно и не имел счастья лицезреть мисс Моран-младшую в декольтированном платье.

Не походила она и на женщину, добровольно проведшую неделю с мужчиной, не являющимся ее мужем.

— Каким образом вы отмените обвинения?

Он решил, что девушка хочет добиться освобождения Корта, чтобы не отвечать на вопросы перед залом, полным народа.

— Обвинение ложное, шериф, — заявила мисс Моран. Она долго обдумывала свою речь и пришла к выводу, что для освобождения Арона ей придется солгать. — Я добровольно провела неделю с мистером Кортом.

— Вы уверены? Вы не возьмете назад свои слова?

— Абсолютно. Я своего мнения не изменю.

Девушка вдруг захотела оказаться далеко отсюда, чтобы не подвергать себя бесчестию и не распинаться перед шерифом. Если ей удастся продержаться еще несколько минут, то цель будет достигнута.

— Значит, вы находились в его хижине по своей воле? Пошли туда добровольно и добровольно остались…

Сюзанна, набрав в легкие побольше воздуха, решила идти до последнего, но ее откровения прервало появление возбужденного человека, прибежавшего с сообщением, что в казино вспыхнула перестрелка, и три человека уже убиты.

— Проверь пистолет, — шериф обратился к Сюзанне: — Я правильно вас понял, мэм?

Та кивнула.

— Если Арон не виновен, я не желаю больше держать его под арестом.

Взяв связку ключей, шериф передал их девушке.

— Он в самой последней камере.

— О, но я…

— Он может спросить у вас, каким образом очутился в тюрьме, — мстительно добавил Макси, — если Корт действительно не виновен, как вы утверждаете.

Мисс Моран, не желавшая ни разговаривать, ни видеть адвоката, с ужасом уставилась на шерифа. Она не думала, что такая просьба может повлечь за собой немедленное освобождение из-под стражи. Макси не верил, что Сюзанна освободит Корта. Нахлобучив на голову шляпу, он бросил через плечо, подходя к двери:

— Если он невиновен, мэм, как вы утверждаете, то выпустите его и повесьте ключи на гвоздь, — и с этими словами ушел.

Напротив его кабинета спал какой-то пьяный бродяга, а где-то в дальней камере сидел Арон.

Девушка вздрогнула. Корт наверняка думал, что именно она выдвинула против него обвинения, а впрочем, какое это имеет значение? Она откроет камеру, скажет, что он свободен, и уйдет, ибо вовсе не обязана говорить с ним. Адвокат, больше всех виновный в случившемся, не заслуживает объяснений.

Взяв ключи, мисс Моран открыла дверь, на которую указал шериф. Она вела в коридор с тремя запертыми камерами. Там было очень темно, и Сюзанна могла видеть только очертания мужчины, сидевшего в дальнем углу комнаты, прислонившись спиной к стене. Тлеющая сигара освещала белую повязку на плече. Девушка, лихорадочно теребя связку, вытащила ключ, который подходил к замку.

— Шериф? — вяло поинтересовался заключенный.

Она узнала голос, но промолчала.

— Кто там?

— Сюзанна, — неохотно отозвалась мисс Моран.

Мужчина в мгновение ока оказался возле решетки, зажав сигару зубами и схватив девушку за руку:

— Что ты здесь делаешь, Сюзанна?

Ей было не больно, однако вырвать руку не представлялось возможным — Корт обладал железной хваткой. Девушка, приложив усилия, открыла замок, и дверь, натужно скрипнув, отворилась.

— Ты свободен.

К ее смятению, Арон не выскочил из камеры, а втянул ее туда. Его мозг усиленно работал, выдвигал версии одна циничнее другой: она выпускает его только затем, чтобы его потом убили полицейские или преследователи. И все это для того, чтобы не выступать в суде. Кто может обвинить ее? Может, Лилит рассказала ей о даче показаний, как он угрожал?

— Почему я свободен?

— Я забрала обвинения.

Арон чувствовал, как она дрожит, и потащил ее к окну, чтобы рассмотреть лицо:

— Ты сняла обвинения? Почему? Ты ведь обвинила меня в похищении и насилии, не так ли?

— Нет.

— Что такое «нет»?

— Это Лилит выдвинула обвинения.

— Да, но ты…

— Я не знала об этом до сегодняшнего дня.

Корт нахмурился — ситуация круто изменилась:

— И все же в хижине ты неоднократно заявляла, что я похитил тебя.

— Ты так и сделал, но…

— Хорошо, если говорить техническим языком, я действительно похитил тебя и, возможно, ты даже убедила себя, что я изнасиловал тебя. Например, в последний раз перед уходом.

— Это не было насилием, — едва слышно проговорила она.

Корт со свистом втянул воздух, в первый раз за эти дни почувствовав искорку надежды.

— Хорошо, тогда остается похищение, — настаивал адвокат. — Если ты сказала, что я не похищал тебя, хотя верила в это, значит, ты лгала. Зачем ты лгала мне?

— Это не ложь, — прошептала мисс Моран. — Какая-то часть меня всегда хотела быть с тобой и оставаться с тобой.

Арон выплюнул сигару и, прищурившись, внимательно смотрел на собеседницу, пытаясь понять услышанное. Он верил, что Сюзанна хотела быть с ним, но остаться? В хижине она отрицала это. Объяснения тому, что девушка сняла обвинения и объявила себя лгуньей перед всем Амновиллем, по-прежнему не было. Если Сюзанна действительно хотела остаться с ним в хижине, тогда он вел себя непростительно глупо.

Девушка понимала, что Арон ждет, чтобы она сказала что-нибудь еще:

— Я сняла обвинения, потому что не хочу видеть тебя мертвым.

— Почему?

Корту было недостаточно такого простого ответа. С таким же успехом можно сказать о любом человеке.

— Лилит жаждет мести. Зачем тебе волноваться о моей судьбе?

Она почувствовала, как остатки мужества покидают ее.

— Потому что… — отвернувшись, мисс Моран прошептала: — Потому что я люблю тебя.

— Что ты сказала?

Мужчина ошеломленно смотрел на девушку.

— Я не могу позволить убить тебя, потому что люблю тебя. — Сюзанна говорила уже окрепшим голосом, не отводя взгляда. «Какая разница, если он узнает?» — мелькнула у нее мысль.

— Ты любишь меня?

В голосе адвоката звучала радость.

— Да, — печально вздохнула девушка.

Обхватив ее талию, он прислонился к стене, притянув Сюзанну к себе. Мужчина молчал, и мисс Моран, совершенно сбитая с толку, совсем растерялась. Возможно, ему ее жалко.

— Я знаю, это бесполезно, и не ожидала тебя увидеть, но все же не могу позволить им…

— Ты будешь видеть меня каждый день до конца жизни, — перебил ее мужчина, — потому что выйдешь за меня замуж.

Сюзанна растерянно молчала, считая это очередной уловкой:

— Зачем ты это говоришь? Ты ведь не хочешь жениться, об этом все знают, и особенно на мне. Мое имя запятнано, и в этом городе…

— Мне все равно, — нетерпеливо перебил ее Арон. — Я женюсь не на городе. — «Она сказала, что любит меня, поэтому может стать моей женой. Я хочу законных отношений. Я не желаю слушать никаких возражений, мне нужно только ее согласие и немедленная свадьба, пока Сюзанна не передумала», — думал мужчина, а вслух спросил: — Ты ведь не лгала, когда говорила, что любишь меня?

— Нет, но…

— Отлично.

Корт верил ей. Она в прошлом, в его объятиях неоднократно доказывала свою любовь, и он хотел быть уверенным, что девушка больше не сбежит от него.

— У тебя есть лучшее предложение? — резко спросил адвокат.

— Как ты собираешься дальше жить, Сюзанна? Шлюхи из тебя не получится, и печальный опыт с Пенвенноном тому доказательство. Ты не была ни с кем, кроме меня, а пытаясь убедить меня, что делаешь это ради денег, забыла получить деньги по моему чеку.

— Я не забыла, — возмутилась мисс Моран, — я просто не хотела твоих грязных денег.

— Ага, вот видишь. Из тебя не получилось бы шлюхи.

Девушка что-то сердито пробормотала — Арон попал в точку. Услышав, что она любит его, и предложив ей руку и сердце, мужчина решил во что бы то ни стало добиться своего.

— Если ты думаешь зарабатывать себе на жизнь меткими выстрелами, то хочу предупредить: здесь женщины-телохранители не нужны. Тебе лучше стать моей.

— Я хороший бухгалтер, — попыталась она защищаться.

— Отлично, будешь держать в порядке мои записи. Брак со мной — единственный выход для тебя, Сюзанна.

Девушка сердито взглянула на мужчину: он говорил о браке, словно о сделке. Следить за его бухгалтерскими книгами? Такое не предлагают женщине, которую любят.

— Ты можешь нанять бухгалтера, — рявкнула она, — если считаешь, что я буду выполнять его обязанности. Зачем ты мне это предлагаешь?

— Чтобы удержать тебя, Сюзанна. Все, что я делал, было направлено именно на это. — Сжав ее в объятиях, Корт прижался к ее губам. — Мы закончим это в течение часа.

— Что «это»? — Девушке казалось весьма затруднительным негодовать, когда он целовал ее.

— Я говорю о судье, сидящем в отеле, который приехал сегодня и собирается навестить меня, чтобы сказать, что думает о служителе закона, попавшем в тюрьму по такому гнусному обвинению. Ты должна сказать ему, что я не насиловал тебя, и он нас поженит. Мы будем в супружеской постели до заката солнца.

Девушка задумчиво смотрела на зарешеченное окно. Она так хотела выйти замуж за Арона, как ничто на свете, но если он не любит ее, а желает потрафить какому-то судье…

— Ну? — нетерпеливо спросил Арон.

— Я всегда хотела выйти замуж за человека, который любит меня, — вздохнула мисс Моран.

— Я люблю тебя, — мужчина удивился, — конечно, я люблю тебя. Зачем мне делать предложение женщине, к которой ничего не испытываю.

— Ты никогда этого не говорил, — подозрительно прищурилась она.

— Я плохо вел себя, да? Ну, я никому еще не делал предложение и не надеялся, что это когда-нибудь произойдет. Слушай, Сюзанна, я подверг свою жизнь большой опасности, когда тебя похитили Пэккарды. Забрав тебя с поезда, я рисковал свободой, вот я и в тюрьме, черт возьми. Если бы я не любил тебя, то безумно обрадовался бы при упоминании об оплате за услуги. Я бы заплатил и все забыл. Однако я не хотел отпускать тебя.

— Но вроде…

— Ты хочешь знать, почему я, любя тебя, никогда не предлагал выйти замуж?

— Да.

— Мой отец любил мать, и мать любила его. В этом браке родилось пять детей, из которых в живых остался только я. Мне всегда казалось, что женитьба — плевок в лицо судьбе, пожелание несчастья. Я думал, что любить кого-то — значит рисковать. Поэтому до меня не сразу дошло, что я чувствую к тебе.

— Тогда почему ты сейчас мне предлагаешь?

Сюзанну было не так-то легко разубедить. Ей казалось, что Корт специально признается ей в любви и просит выйти за него замуж, чтобы не попасть под суд. Она с нетерпением ждала ответа, независимо от которого все равно станет его женой.

— Сюзанна, мой извращенный ум решил, что мы будем счастливы, только живя вместе. У тебя хватит смелости на это?

Девушка, прижавшись к нему, прошептала:

— Не боюсь, Арон, если ты любишь меня. Думаю, у нас впереди счастливое будущее.

Мужчина обнял ее и прошептал:

— Любимая маленькая ведьма. Жизнь не всегда весела и безоблачна.

Сюзанна усмехнулась:

— Но не могут же люди всю жизнь плакать.

 

Эпилог

Вернувшись с работы, Корт на мгновение задержался в дверях, любуясь женой. Сюзанна — единственная женщина на земле, выглядевшая соблазнительно в сползших на нос очках. Пальцы ее были испачканы чернилами, перед ней на столе выстроилась груда книг. Талия женщины немного располнела — намечался второй ребенок.

Она взглянула на него, и в глазах ее заплясали веселые огоньки:

— Мы за два года в два раза умножим деньги, вложенные в китайские прачечные, — торжественно объявила миссис Корт. — В «Макфаддене» дела тоже идут хорошо. Правильно Мы сделали, что выкупили его у Лилит.

— Ну, — пробормотал мужчина, намереваясь обнять юного Арона. Тот копошился у ног матери, играя с ее юбкой и заходясь от смеха, когда та сердито смотрела на него. Похоже, гнев ее был наигранный, и им обоим ужасно нравилась игра.

— «Макфадден» — это золотое дно, особенно после того, как я запретила посетителям уводить официанток и горничных наверх в аморальных целях.

— Такое практиковалось многие годы, — серьезно заметил Арон. — Ну, я сам.

— Ладно, не наговаривай, — сердито оборвала его женщина.

— Я просто хочу сказать, что знаю многих уважаемых жителей штата Колорадо, у которых сохранились самые приятные воспоминания о вечеринках на верхнем этаже «Макфаддена».

— Это плохо, — строго проговорила жена. — Я переселила девушек в соседний дом, где жильцов оберегает приличная женщина, она вверху сдала комнаты самым скандальным жильцам в качестве наказания.

Корт улыбнулся — ему нравилось, что строгость жены и любовь к приличиям не касается сферы их отношений.

— Сегодня заходила миссис Пенвеннон.

Мужчина нахмурился — ему казалось, что респектабельные женщины города по-прежнему судачат о Сюзанне, хотя их мужья уверены в том, что такое поведение их половин ошибочно.

— Благотворительная женская организация желает видеть меня хранительницей фонда. Наверно, это потому, что я пою в церковном хоре, да?

— Возможно, — согласился адвокат. Он ходил в Божий храм только тогда, когда там пела жена. — Скорее всего потому, что они считают тебя удачливой предпринимательницей и надеются, что ты умножишь их скудный капитал. — У жены был талант к предпринимательству. Корту еще не приходилось встречать женщину, отлично соображавшую, куда вложить деньги.

Смеясь, Сюзанна воскликнула:

— Благотворительные деньги никуда не вкладывают, их тратят на бедных. Хватит, Пикпин!

Она подняла сына с ковра.

— Разве ему не пора спать? — удивился Арон.

Женщина хихикнула:

— Ты бы тоже не отказался?

— Возможно.

— С Пикпином?

— Нет, любовь моя, с тобой.

— Но мы исполнили свой долг перед Богом, — она провела рукой по округлившемуся животику, одарив его сладострастной улыбкой.

— Верно, но надо же практиковаться, чтобы второй ребенок получился таким же хорошим, как первый. Конечно, он может оказаться настоящим маленьким тираном, и нам придется спать в разных комнатах и блюсти целомудрие.

— Никогда, — рассмеялась Сюзанна. — Время идти спать, Пикпин.

Ребенок захихикал и протянул ручки к отцу:

— Па, па, па, па.

— Ты идешь? — бросила уходившая с ребенком Сюзанна.

— Всегда готов, — был ответ.