До границы Зачарованного леса спутники добрались без особых происшествий. Эрмин вовремя обходил все ловушки, дикое зверье не попадалось на пути. Или птичья лапка действительно приносила удачу, или же охотник отменно знал свое дело.

Край леса — место удивительное само по себе. Вот тянутся ряды валунов, каменная крошка чадит на солнце, а потом вся эта «благодать» разом упирается в стену деревьев. Никаких переходов, никаких промежуточных зон — была Пустошь, стал Зачарованный лес.

Причем стволы стоят так плотно, что не всякий человек протиснется. Зато потом — прохладный мрак, окутывающий редкие переплетения корней.

В обители эльфов не растет трава — высокие кроны впитывают солнце каждым листочком, не думая делиться с далекой землей. Кору усеивают множество светящихся грибов, приспособившихся жить без тепла и света.

После душной жаркой пустыни оказаться во влажной прохладе леса настоящее удовольствие. Путники побросали вещи меж ближайших корней и развалились на земле.

Тяжелее всех переход дался Ане. Будучи девушкой подтянутой и сильной, она все же с трудом поспевала за двумя мужчинами, закаленными многолетним опытом и тренировками. Но в тот момент можно было забыть нелегкое странствие и отдыхать, сколько влезет — на территории перворожденных гости чувствовали себя в безопасности.

Как оказалось, зря.

Из-под земли, словно жирные извивающиеся черви, вырвались снопы лиан и потянулись к товарищам. Армаген и Эрмин даже пальцем не успели шелохнуть, как все трое превратились в коконы, свитые из загадочных растений. Наружу торчали только лица. К счастью, лианы опутывали тела мягко, полностью обездвиживая, но не сдавливая и не препятствуя дыханию.

Из-за деревьев вышли старцы в зеленых мантиях. На седых головах — цветочные венки, в бороду вплетены мерцающие грибы. Каждый незнакомец опирался на витой посох, хотя и без него мог двигаться быстрее ветра.

— Кто это? — прошипел дроу, которому лиана так и норовила залезть в рот. — Что им нужно?

— Это друиды, — ответил Армаген. — Обычно они не нападают на уставших путников.

Старцы дружно стукнули посохами о землю. Лианы тут же скрылись в земле, повинуясь могучей природной магии. Но руки пленников до самых локтей остались стянуты тонкой, но невероятно прочной травой.

Увидев попытки охотника выскользнуть из пут, Армаген тихо произнес:

— Не сопротивляйся. Хуже будет.

Тем временем друиды приблизились к странникам и, схватив их под локти, потащили в чащу. Сил лесным колдунам было не занимать — жилистые, покрытые морщинами руки волокли здоровых мужиков как хилых детей. С Аней захватчики обращались куда галантнее — девушка шла без пут, держа низкорослого старичка под руку. Он ехидно улыбался и что-то нашептывал спутнице на ушко, от чего девушка то и дело хихикала.

— Она так со всеми? — хмыкнул Эрмин.

— Почти.

— Странный выбор.

— В смысле? — удивился Армаген.

— Между вами что-то есть, не так ли? Вы странствуете через богами забытые места, спите в одной постели, а уж как она на тебя смотрит…

— На меня все женщины так смотрят. Даже…, — эльф чуть не сказал дроу, но вовремя закрыл рот, оставив товарища в недоумении.

— И все же, кто она тебе?

— Несчастье на голову, — ответил волшебник и замолчал.

Друиды привели пленников прямо в Дэльвиндэйль. За время отсутствия Армагена город на ветвях не сильно изменился, разве что немножко расширился. У столицы появился новый ярус — гораздо ближе к земле, нежели основной. Раньше перворожденные старались селиться как можно выше — ведь среди крон безопаснее, но после войны, видимо, прятаться стало не от кого.

На первый ярус вела широкая витая лестница, оплетающая могучий ствол одного из семи тысячелетних ясеней, на которых и построили Дэльвиндэйль.

Конвой встречали немногочисленные жители — в основном из низших слоев. Война разорила многих, и теперь путь наверх им был заказан. Тощие и слабые, в простеньких одеждах эльфы вызывали только жалость.

Друиды привели странников к дуплу соседнего дерева. Вход закрывала деревянная дверь, сделанная из прочных ореховых прутьев, скрепленных лозами. Армаген сразу ощутил магию, исходящую из вязи — сломать такую преграду под силу лишь очень могущественному чародею.

Идущий впереди колдун взмахнул рукой, и дверь отворилась сама по себе. Пленников затолкали в темное, скверно пахнущее помещение без единого источника света. Эльф ощущал, как во мраке шевелятся сородичи — их души источали отчаяние и боль.

— Это что, тюрьма? — спросил дроу.

— Похоже на то.

Раньше перворожденные никогда не строили тюрем, тем более таким варварским способом — выдалбливая ниши в стволах священных деревьев. Нарушителей законов выдворяли в Пустошь, где те быстро втягивались в водоворот всех кар небесных. Что вызвало необходимость постройки тюрьмы в городе, Армаген не знал. И даже не догадывался.

— Какого черта нас сюда приволокли? Мы же не преступники!

— Успокойся, Эрмин. Я не знаю. Здесь многое изменилось за время моего отсутствия. Кстати, ты что-нибудь видишь?

— Нет. Здесь какая-то магия, ночное зрение не помогает.

— Мне страшно, — подала голос Аня. — Где вы?

Армаген сориентировался на голос и обнял девушку за плечи. Рыжая бестия мелко дрожала.

— Все нормально. Главное связаться с отцом и все будет хорошо.

К счастью, отец связался с ними сами. Спустя час заключения дверь отворилась, на пороге показалась высокая фигура.

— Выводите, — прозвучал властный голос.

В темницу вошли трое солдат и в довольно грубой форме вытолкали пленников наружу. Судя по золоченым доспехам с алыми лентами, отца сопровождали королевские гвардейцы. Почему личная охрана правителя леса подчиняется простому госслужащему, Армаген не знал.

— Пап, — жалостливо произнес эльф, шагнув к родичу.

Но вместо объятий и слез колдун получил пощечину. Да такую, что едва не упал.

— Для тебя — легат Артран, а не папа. Ведите их во дворец, мне нужно кое о чем поболтать с нашими гостями.

— Твой отец — легат?! — прошипел Эрмин.

— Многое изменилось, друг мой. Очень многое.

Дворец занимал большую часть верхнего яруса. Изысканное бревенчатое здание со множеством окон и богатой резьбой висело на специальной террасе, опоясывающей центральное древо. У входа стоял почетный караул, да и вообще в городе находилось слишком много солдат. Даже больше, чем до войны.

Все также бесцеремонно пленников втолкнули в створчатые ворота и заперли. Армаген никогда ранее не бывал во дворце — такая честь выпадает лишь избранным. Но эльф даже не предполагал, что обитель правителя Зачарованного леса настолько скромна. Ни дорогих шелков, ни золота — только шкуры и резное дерево.

Артран с презрительным выражением лица прошагал мимо и сел на трон, закинув ногу на ногу.

— Пятьдесят лет! — сказал отец, будто провозглашая очень важный указ. — Полвека ты жил среди людей, наплевав на мои просьбы…

— Пап, я понимаю, но сейчас нет времени…

— Молчать! — легат стукнул кулаком по подлокотнику. — Как посмел ты вернуться после всего и называть меня отцом?!

— Мне нужна твоя помощь, — взмолился Армаген. — Старик сказал, что ты не откажешь!

— Какой старик? — голос Артрана стал холодным и спокойным.

Целитель замялся. К своему удивлению он осознал, что так и не спросил имя колдуна.

— Гарон, — пришел на выручку дроу.

Артран побледнел и вцепился в подлокотники так, будто боялся упасть с трона.

— Значит, вы все знаете?

Эльфы дружно кивнули, Аня продолжала глупо улыбаться. Она и на общем-то говорила с трудом, а эльфийского и вовсе не ведала.

— Порой, мы все совершаем ошибки в молодости, — Артран утер лицо кружевным платочком.

— Да, легат, — напыщенно ответил Армаген. — Только моя ошибка не привела к гибели целого города.

— Ладно, ладно! — заместитель короля поднял руки. — Старый товарищ Гарон умеет убеждать. Даже на расстоянии. Чего вы хотите?

— У меня две просьбы: приютить на время эту девушку и обучить ее общему языку.

Артран хитро сощурился и томным взглядом осмотрел Аню с ног до головы.

— Это пожелание я исполню с удовольствием. А второе?

— Я хочу владеть боевой магией.

Легат задумался. Выражение его лица вновь стало холодным и жестким.

— Пойми, Армаген — такие знания даются не каждому. К этому должен быть талант, данный природой. У тебя его нет. Неужели не понятно после пяти курсов в Академии?

— Но…

Артран жестом велел замолчать.

— Только из уважения к давнему другу я потрачу на тебя, бездаря, немного времени. Но если учить тебя бесполезно — извиняй.

Целителю пришлось согласиться и на такие условия. Легат позвал стражу и велел отвести дорогих гостей в приемные покои и накормить. Гвардейцы, ждавшие возможности намять бока пришельцам, огорчились, но вида не подали.

Судя по всему, статус пленников для группы Армагена никто не отменял. Просто сменили вонючую тюрьму на годные условия проживания. Спутников заперли в левом крыле дворца, выставив у двери караул.

В небольшой комнатке стояли две кровати и столик между ними — вот и вся мебель. Зато имелось окно, занавешенное изысканной гардиной. Целитель сразу же прильнул к стеклу и принялся разглядывать верхний ярус.

Эрмин, не питавший к Дэльвиндэйлю особых чувств, развалился на шелках и закрыл глаза.

— Необычно, — протянул дроу. — Дерево кругом, никаких камней. Свежо, уютно. Интересно, у вас можно охотиться?

— Сколько влезет. После войны количество охотников поубавилось, так что лес успел восстановиться. Думаю, сейчас отстрел всяких хищников даже поощряют.

— Почему твой отец правит лесом? Куда подевался король?

— Спрошу на досуге, — буркнул целитель.

— Не понимаю, зачем бежать отсюда к людям? Сделал бы карьеру чиновника или придворного колдуна. Лет через двести-триста мог бы претендовать на трон. Король-то не вечный, хоть и эльф.

Армаген усмехнулся. У лесного народа существовала вынужденная демографической обстановкой практика. В случае отсутствия потомства у покинувшего бренный мир правителя, проводились выборы среди знатных кандидатов. Институт выборной власти полноценно работал только у гномов — и то благодаря их общественному строю. У остальных рас выборы считались кощунством и страшным извращением, за исключением дроу — у них вообще не было централизированного управления.

— Элодар Третий умер незадолго до моего побега. А его место заняла принцесса Кай’лин. Так что надеяться на скорую смерть монарха как минимум глупо.

Целитель вернулся к созерцанию яруса. Внешне изменилось не многое — те же здания, только слегка отремонтированные, несколько новых клумб и висячих садов. Нечто странное таилось в самом сердце столицы — в жителях. Вольный и гордый народ больше не казался таковым. Перворожденные будто потеряли былое величие, превратившись в загнанных, перепуганных рабов.

Вскоре принесли ужин — большой поднос с жареной олениной и свежими яблоками. Поставив ношу на стол, лакей извлек из заплечной торбы небольшую бутылку с темной жидкостью.

— Подарок легата для юной госпожи. Если вы, — слуга злобно зыркнул на эльфов, — тронете вино — солдаты сломают вам руки. Приятного аппетита.

— А нам что пить? — обиженно произнес дроу, но лакей не удостоил его ответом.

— Это тебе, — перевел Армаген, протянув сосуд девушке. — А нам нельзя.

— Тебе не будет страшно оставлять Аню с отцом? — спросил Эрмин.

— Знаешь, нутро подсказывает, что дворец будет для нее опаснее, чем странствующий бордель. Но куда еще пристроить это горе?

Охотник понимающе кивнул и приступил к трапезе.

Ближе к вечеру за целителем пришли двое гвардейцев. С подчеркнутой молчаливой вежливостью его сопроводили в тронный зал, после чего удалились. Артран как обычно восседал на месте короля и потягивал цветочную настойку.

Армаген поежился. Наступала ночь, и сдерживать проклятое естество станет труднее. Меньше всего вампир желал показать отцу свой истинный облик.

— Что ты знаешь о боевой магии? — расслаблено спросил легат. — Чему тебя обучили грамотеи из Академии?

— Ну, — эльф уставился в потолок, вспоминая конспекты первого курса. — Мир похож на клубок нитей, только энергетических. Нити невидимы никому, но при должном таланте можно научиться ими управлять. Особыми словами заклинатель подготавливает разум и душу для контакта с энергией.

— Это понятно. Память у тебя хорошая. Давай перейдем к разделу «классификация магии».

Армаген никогда не подозревал, что родитель знаком с древним трактатом «Введение в волшебство». Однако, учтя его знакомство с Гароном, можно ожидать чего угодно.

— Нити бывают красные и зеленые, их количество одинаково. Красная энергия это разрушение, зеленая — созидание. Они тесно переплетены меж собой, чем оберегают мир от распада.

Артран допил настойку и подошел к сыну. В янтарных глазах отчетливо читался ужас и первобытный страх.

— Много веков назад, будучи совсем ребенком, я дружил с мальчиком дроу. Ни у меня, ни у него не было таланта к волшебству, но мы страстно желали стать великими колдунами. Тогда магией владели единицы, никто не строил никаких Академий, не искал способных учеников. Маги считались самородками — они сами постигали неведомую доселе науку, и делились знаниями лишь с избранными. Гарону повезло, мне — нет. Его обнаружил великий чародей и забрал в Черноград. Меня, само собой, нет — ведь я был перворожденным, да еще и бесталанным. Спустя несколько веков я получил единственное письмо от былого товарища. Он сказал, что занят неким экспериментом, и попросил меня помочь.

— Он строил Шпиль? — перебил Армаген.

— Верно. В столице темных Гарон достиг небывалой известности и заработал несметные богатства. В его распоряжении имелась настоящая лаборатория с несколькими подземными уровнями. Изыскания дроу привели его к интересной теории — расщепления нитей.

— Подожди-подожди, — эльф приложил пальцы к вискам, вспоминая. — Так как красные и зеленые энергии переплетены, то одна несет непосредственную часть другой!

— Верно, — удовлетворенно кивнул Артран. — Именно поэтому нельзя обрести истинную силу разрушения или созидания. Нельзя обратить в ничто скалу, невозможно воскресить мертвеца. Ну, в те времена это действительно считалось невозможным. Одна из магий будет мешать полноценному заклинанию.

Целитель тяжело вздохнул. Стало понятно, почему его попытки вылечить вампиризм обернулись неудачами. Нити разрушения в малых количествах находятся даже в самой светлой лечебной волшбе. В итоге эксперименты привели непонятно к чему.

— Гарон теоретически доказал вероятность извлечения чистой энергии. Но для полноценной экстракции требовался очень мощный поглотитель нитей — Шпиль.

— Но ты не умел колдовать. Какой смысл колдуну просить тебя о помощи?

Легат недобро усмехнулся.

— Отец твоего друга никогда не гнался за добротой и светом. Он хотел лишь одного — насытить свой народ магией невиданной силы. Чтобы отомстить эльфам за унижения и притеснения. А я стал его первым подопытным. Гарон прекрасно знал, что жажда силы не утихла в моей душе, несмотря на прошедшие года. Едва я узнал, что собирается делать товарищ — сразу согласился. Моя слабость стоила жизни многим. В том числе и твоей матери.

— Что? — Армаген не верил собственным ушам.

— Испытание завершилось успехом. Моя сущность приняла толику силы, которую удалось вычленить из пространства. Я научился управлять энергиями на уровне дипломированного магистра. Гарон крайне обрадовался результату и ускорил стройку. Он лишился всего немалого состояния, растратив его на магов, рабочих и материалы. А итог тебе известен. Взрыв, мутации, заражение. Часть леса, где жили дроу, превратилась в мертвые, изувеченные деревья. Нам пришлось вырубить широкую просеку и все сжечь, дабы остановить распространение заразы. Но восточный ветер принес с Побережья теней ядовитый воздух. Эльфы начали болеть, смертность была непомерно высокой. Целители вовремя справились с заразой, но Элинду спасти не сумели. Тебя лечили несколько дней без перерыва и с огромным трудом вырвали из лап смерти. Лишь благодаря этому ты обрел талант к врачеванию. Теперь ты понимаешь, почему я поклялся навеки забыть о волшбе? Понимаешь, какую цену придется заплатить за боевые знания?

Армагена трясло. Многие белые пятна заполнились пугающей информацией. Контролировать себя становилось все труднее.

— Чего ты молчишь?! — орал Артран. — Отвечай! Хочешь ли ты прикоснуться к силе, убившей твою мать!

— Да, — ответил холодный низкий голос.

Легат попятился, но споткнулся и брякнулся на трон. И было от чего — на эльфа взирал вампир, омерзительное порождение самой преисподней.

— Мою мать убил случай. И жажда отдельных личностей поиграть в богов, — добавил Армаген. — Если же ты не хочешь видеть меня в таком облике вечно — придется поделиться знаниями.

Артран потерял да речи. К такому повороту жизнь его явно не готовила. Да, любой родитель вряд ли бы ждал, что сбежавшее в юности чадо вернется в шелках и золоте. Но вампиризм — это нечто, выходящее за любые рамки. Хуже — только женитьба на гномихе.

— Святой лес, — зашептал легат, выводя руками непонятные, но явно не магические пассы. — Как тебя угораздило?

— Не важно. Но факт остается фактом, — Армаген с каждым шагом подбирался к трону все ближе. — Такое родство вряд ли поспособствует твоей карьере, отец.

Дитя ночи схватил легата за воротник и притянул к себе. Теперь острейшие зубы клацали в жалких сантишагах от побледневшего лица.

— Вскоре мы с дроу уйдем, но быстро вернемся. К тому времени ты обучишь Аню языку, при этом пальцем ее не тронув.

Армаген отпустил полуобморочного родителя и вернулся в центр зала. Ярость постепенно утихала, сменяясь стыдом за грубые действия в отношении отца. Тело начинало обретать первоначальный облик.

— Боги, за что мне это? — причитал Артран. От его важности и напыщенности не осталось и следа. — Сначала вы отняли жену, теперь сына. Неужели расплата за Шпиль так велика?

— Сын еще с тобой, — хмыкнул эльф и покинул помещение.

Когда целитель вошел в приемные покои, Аня и Эрмин сидели рядышком на кровати. Девушка смеялась и заливала в рот дроу остатки вина. При виде разъяренного товарища, охотник поперхнулся и поспешил вернуться на свое место.

— Сказали, что касаться бутылки нельзя, но пить-то хочется! — оправдался Эрмин.

Судя по румянцу и заплетавшимся языкам, жажду они утолили неплохо.

— Собирайся, — буркнул волшебник. В тот момент ему было не до ревности. — На рассвете уходим.

— Куда?

— В Герадию, — ответил эльф, складывая вещи в дорожную сумку.

— Что нам делать в людском порту? — удивился дроу. Хмельная голова соображала очень вяло.

— Устроим небольшую диверсию.

— А я? — подала голос девушка.

— Останешься здесь, под присмотром отца. Чтобы к нашему возвращению разговаривала, как положено.

Аня насупилась и отвернулась к окну, скрестив руки на груди.

Полночь вступила в свои темные права.

Эрмин вскоре уснул. Рыжая долго ворочалась и постоянно отвлекала эльфа лошадиным храпом и бормотанием. В ту ночь Армаген усвоил важную науку — никогда не засыпай позднее слабого пола, иначе узнаешь о нем много неприятного и отталкивающего.

Несмотря на тревожные ожидания, за дверью не раздался топот железных сапог, не закричала стража, призывая посадить чудовище на кол. Артран отличился благоразумием и не стал делиться страшным секретом ни с кем.

Утром эльф разбудил товарища и велел собираться. Эрмин соображал плохо — подаренное вино оказалось сильно крепленым. Пришлось немного поколдовать и вернуть напарнику ясность ума. Пока дроу упаковывал вещи, Армаген сел на краешек кровати, где спала Аня.

— Прощание — это хорошая идея, — сказал Эрмин, забрасывая колчан на плечо. — Велика вероятность не вернуться.

Целитель провел ладонью по волосам девушки. Рыжая улыбнулась во сне и подставила для ласки заспанное личико. Армаген поднялся и зашагал к двери.

— Но мы вернемся.

Спутники миновали пустынный город без каких-либо преград. Но у спуска на землю дежурил небольшой отряд гвардейцев и трое друидов на оленях. Двух благородных животных солдаты держали за поводья.

— По распоряжению легата мы сопроводим вас до границы леса, — заявил старик — тот самый, что весело перешептывался с Аней. — Эти олени — подарок господина Артрана.

Армаген одним махом забрался в седло. В детстве ему доводилось кататься на рогатых жителях чащи. Эрмину же удалось залезть на круп с третьей попытки — и то благодаря отточенной сноровке. Олень отказывался принимать чужака и пытался боднуть его, то и дело запрокидывая голову. Животное успокоилось лишь после вмешательства друида.

Когда путники собрались уезжать, Армагена окликнул гвардеец.

— Господин Легат велел передать это до отъезда.

Эльф взял из рук сородича запечатанное королевским гербом письмо и сунул за пазуху. В тот момент было не до чтения. Путь лежал на север — через самое сердце Зачарованного леса. К далекому неспокойному морю, на берегу которого расположился крупнейший порт королевства Велимир.