А вот продолжился чертовски паршиво. Еще задолго до ворот родного тупичка Далан почувствовал опасность и неясную тревогу. На земле виднелись крупные капли крови, на крыльцах трактира полулежал Брус, держась обеими руками за бок. Борода с мотком лохмотьев пытался перевязать рану, Мик и Йоджи помогали.

Носильщики ехидно хмыкнули, поставили ящик с кубом и бочку и сразу же свалили. Разборки в чужом секторе их ничуть не интересовали. Эльф подбежал к орку и присел рядом на корточки.

— Что случилось?

— Ряху закололи… суки…, - прохрипел Брус, облизнув сухие губы. — На нас напали, когда мы уносили доски. Сказали… это их. Мы дрались, но их было больше.

Солдат вошел в трактир — у стены сидели изрядно побитые гоблины, к счастью, без колото-резаных. Орк по кличке Колун держался за перебинтованную голову, из сломанного носа текла кровь.

Далан никак не прокомментировал увиденное. Ни словом, ни жестом. Просто лицо его стало похоже на восковую маску, а глаза странно заблестели. Он взял деревянную колотушку и направился к выходу из тупичка.

— Далан, стой! — окрикнул Йоджи. — Не глупи, тебя ведь убьют!

Ответом стал скрип калитки.

В своей посеревшей от грязи шубе эльф больше всего походил на волка посреди отары. Странного, наверняка сумасшедшего волка, который не бросается на ягнят или старых овец, а бродит меж них, выискивая одну единственную цель. Шайку матерых баранов, которые без труда забодают и затопчут волка. Нет, этот волк определенно свихнулся.

Голодранцы шарахались от Далана как от огня. Старики и женщины поспешно прятались по подворотням и хибарам. Молодежь плавно перетекала за спину эльфа и шла следом, предвкушая отличное зрелище. Со стороны казалось, будто солдат ведет за собой целую армию. Поэтому банда, засевшая в руинах Костоломов, сперва изрядно струхнула, увидев такое шествие.

А когда поняла, что эльф явился один — струхнула еще больше.

Их было шестеро. Три орка, два тролля и огр — здоровенный даже по меркам своего народа. Настоящий титан, на три головы выше Далана. Он-то и шагнул вперед, поигрывая деревянной балкой будто хворостиной. Огр еще не знал, что эльф привык сражаться с тварями гораздо крупнее.

Остальные спрятались за спиной великана. В руке одного из троллей Далан заметил окровавленное шило.

— Где тело? — спокойно произнес ветеран.

— Пошел к черту! — рявкнул орк, видимо, главарь шайки. — Это наши доски, так что вали, покуда цел!

Зеленый нервничал. Крохотные глазки суматошно дергались, верхняя губа подрагивала как у раздраженной собаки, обнажая гнилые клыки. Из уголка рта стекала желтая слюна.

— Где тело?

— В канаве! Скоро и ты там будешь!

— То есть, отдавать по-хорошему вы не хотите? — гнул свое эльф.

— Ты что, тупой? Катись отсюда!

— Ладно.

Далан развернулся и пошел восвояси. Шайка удивленно выдохнула и расслабилась — это можно было ощутить даже спиной. Эльф резко развернулся на пятке левой ноги, подол шубы поднял в воздух пыль и опилки. Огр закашлялся и принялся тереть глаза, кто-то из троллей громко чихнул.

Солдат дважды крутанул рукой с дубинкой и разжал пальцы. Набравший центробежную силу снаряд на огромной скорости врезался в нос великана. Тот сразу позабыл про запорошенные глаза и трубно заревел. Далан разбежался и в прыжке схватил огра за развесистые уши. Резко подтянулся, будто делал выход силы на армейском турнике, чуть сместился влево и полностью расслабил руки. Тело отправилось в свободный полет, прервавшийся громким хрустом и треском.

Хрустнули шейные позвонки огра, а затрещала плоть его ушей. Далан приземлился с двумя мясистыми синими кусками в ладонях.

Узрев, с какой легкостью незнакомец расправился с амбалом, шайка бросилась наутек. Все побежали в одну сторону, чем допустили смертельную стратегическую ошибку. Эльф догнал каждого без особого напряга и свернул шею. Если бы бандиты бросились врассыпную, один-два, быть может, и ушли бы живыми. А так полегли все.

Толпа наблюдала за расправой молча, едва дыша. Лишь вздрагивала каждый раз, когда ломались кости. Юные голодранцы и босяки ожидали добрую драку, но увиденное повергло их в шок. На их коротком веку были и кулачные бои стенку на стенку, и кровавые разборки секторов и жестокие расправы над неугодными. Но те молниеносность и точность, с которыми лысый эльф в шубе настигал врагов, с наскока валя в грязь и сворачивая головы, вселяли неестественный, потусторонний ужас.

Даже после смерти последнего орка босяки не вернулись к привычным делам, а стояли словно загипнотизированные, таращась на Далана.

— Мне нужны добровольцы, — сказал эльф, спрятав руки в карманы. — Похоронить товарища и отнести доски в тупичок. Я заплачу.

Странное оцепенение схлынуло, и юнцы разошлись кто куда, гомоня и обсуждая драку. Остались только полтора десятка мужчин средних лет, привлеченных возможностью легкого заработка. На скорую руку связали носилки из двух досок, достали из канавы Ряху и отнесли к воротам, где труп приняла санитарная служба. Денег эльф не взял, наоборот, дал девушке в белой мантии и кожаном клюве золотую монетку, чтобы Ряху кремировали, а не зарыли в общей могиле на кладбище бедняков.

Согласно орочьим традициям, тела после смерти надлежало сжигать, чтобы небесные духи приняли ушедшую через дым душу. Пусть даже Ряха вряд ли что-либо знал о традициях своего народа, как и большинство нелюдей Маратона, смешавшихся в удивительную многогранную общность, которую не встретишь в других городах. Здесь эльф хоронит орка, гномы женятся на гоблинихах, люди и огры дерутся плечом к плечу, а объединяют их всепоглощающая бедность и беспробудное уныние жизни на дне.

Через час в тупичок ворвался Брюхо со своими парнями. Великан приволок тощего как скелет старика с седыми кудлатыми волосами. По словам огра, это местный целитель, соображающий в травах и настойках. Дед вытащил из заплечной сумки какие-то пузырьки и склонился над раненым орком.

Кулаки и Далан отошли в сторонку, чтобы не мешать врачевателю.

— Весь сектор о тебе говорит, — с тревогой, без капли гордости произнес Брюхо. — Зачем ты пошел один? Позвал бы нас.

— Как видишь, я справился, — устало хмыкнул эльф. — И что обо мне говорят?

— Называют чокнутым Шееломом и опасаются даже близко подходить к твоему трактиру. Впрочем, поклонниками ты тоже обзавелся.

— Значит, я все сделал правильно, друг. Страх и уважение — вот что нужно для уверенной победы. А теперь я пойду спать. Замотался малость с утра.

— Мы это…, - Брюхо почесал макушку, — тут пока побудем. Мало ли что.

— Дверь тупичка для вас всегда открыта, парни.

Далану удалось проспать до рассвета. Разбудили его вопли и стоны Бруса. Несмотря на старания врачевателя, раненому становилось только хуже. Он метался в горячке, крича и тяжело дыша, и ненадолго впадал в забытье. Выглядел орк крайне паршиво: лицо осунулось, весь в испарине, кожа побледнела и сделалась светло-зеленой. За десять лет эльф повидал достаточное количество раненых и мог точно определить — Брус не жилец.

— Надо отнести его в больницу.

— Ха! — отозвался Брюхо. — Не смеши, больницы не для всякого отребья вроде нас.

— А в нижнем есть доктора лучше этого? — Далан кивнул на старика, в который раз мажущего рану какой-то пахучей гадостью.

— Шаман разве что, — подумав, сказал Борода. — Но тот больше по умерщвлению спец.

— Наши шаманы знают и тайны жизни, — произнес Колун.

Далан кивнул.

Брюхо с пятью Кулаками вызвался сопровождать эльфа в чужой сектор. Его же парни несли доски с Брусом. Далан невольно отметил, что именно так на войне носят мертвецов. Пришлось встряхнуть лысой головой, чтобы отогнать некстати всплывшие образы.

Перед выходом эльф раздал оставшимся оркам деньги и велел пробраться в порт, где купить вяленых рыбы и мяса, а на сдачу — пива. Гоблинам было приказано оставить на время вывеску и заняться мебелью в трактире — сколотить нормальные столы, лавки и барную стойку и навесить полки для посуды. Мик тоже получила важное задание — раздобыть где-нибудь отрез красного полотна. Закончив с поручениями, Далан пошел вслед за огром, знавшим нижний круг как свои четыре пальца.

Сектор гномов назывался так лишь из-за главенствующей банды, или, как говорят сами карлы — артели. В остальном же это была дыра, мало отличающаяся от вотчины Далана как внешне, так и по населению. Брюхо сказал, что сами гномы живут под землей, а наверху обитает обыденный для нижнего круга разномастный сброд.

Разве что праздного люда встречалось куда меньше. Гномы очень трудолюбивы и терпеть не могут, когда рядом кто-то лентяйничает. Поэтому уже на рассвете сектор кипел от снующих туда-сюда нелюдей.

На странных гостей бросали мимолетные заинтересованные взгляды, но забывали об увиденном спустя пару мгновений. Здешние обитатели привыкли зарабатывать медяки, таская землю из гномьих раскопок, и не удивлялись оркам с носилками. А то, что на них лежал другой орк — ну…, подумаешь, экая невидаль.

Далана тут не знали, выглядел он не устрашающе, а хмуро и несколько подавленно. Поэтому порой приходилось совершать маневры, чтобы не сталкиваться с другими носильщиками. При каждом резком рывке Брус постанывал и пускал слюни. Горячка окончательно взяла верх, и орк уже не приходил в себя, страдая в потном бреду.

Далан заметил на центральной улице большой глинобитный купол, разукрашенный сценками из жизни подгорных бородачей. Это было единственное гномье строение в районе, так что если главарь банды и бывал на поверхности, то только в этом куполе. Если эльф захочет нанести дипломатический визит, то будет знать, куда идти.

В этом секторе пришлось задержаться, но в целом его миновали без проблем и приключений. А вот дальше начался сущий ужас. Граница с вотчиной Шамана была четко обозначена стеной непроглядного тумана. По утрам туман стелился везде, но еще никогда Далан не видел, чтобы белесая дымка принимала четко обозначенные контуры. Местные старались держаться от нее подальше, стоящие поблизости дома пустовали. Но у солдата не было выбора, пришлось окунуться в холодное вязкое марево.

Первое, что заметил эльф — это полумрак. Солнце уже давно взошло, но в секторе Шамана было темно как в час перед рассветом. В черном небе вместо солнца сияла серебристая луна, освещая нагромождение построек. Дома здесь стояли абы как без какого-либо порядка. Создавалось впечатление, что местные выбирали любой свободный участок и строились, пусть даже это была улица или дорога.

Заблудиться здесь не просто, а очень просто. Если бы не весьма приметное здание, торчащее в самом сердце сектора. Высокий, в три или даже четыре человеческих роста остроконечный шатер из шкур. Если уж Шаману и положено где-то жить, то лишь в таком вигваме.

К шатру вел лабиринт из кособоких хижин, ни одна из которых не стояла стеной к соседней. Только углами, только вкривь и вкось, будто местные жители панически боялись любого порядка. Почти на всех стенах имелись разнообразные рисунки: от схематично изображенных актов соития, до какой-то рунической вязи. Далан никогда не видел подобной письменности, хотя и владел языками всех разумных рас.

Всех известных рас, если быть точным.

Порой в щели между домами было невозможно протиснуться, приходилось искать обход. Если бы не торчащий словно маяк конус шатра, Далан заблудился бы в считанные минуты. И дорогу не у кого спросить — район словно вымер, ни одной живой души вокруг. Наверное, местные просто ушли собирать трупы — судя по запахам портянок, мочи и протухшей еды, дома все же были обитаемы. Несмотря на то, что сектор принадлежал орочьему шаману, сами орки то и дело боязливо перешептывались. А Брюхо так и вовсе заявил, что без Далана сюда бы под страхом смерти не сунулся.

До шатра с горем пополам добрались, оставалось найти в него вход. Присмотревшись, эльф понял, что шкуры-то крысиные. Что-то солдату не понравилось в этих шкурах, что-то, незаметное с первого взгляда. Остановившись и поковыряв их пальцем, Далан обнаружил огромное количество крысиных трупиков, хитро связанных за хвосты и лапы с единое полотнище. Брезгливым эльф себя никогда не считал, но тут его передернуло.

Вытерев палец о шубу, солдат пошел дальше. Вход обнаружился на противоположной стороне. Далан по привычке занес кулак для стука, затем дернул головой и крикнул:

— Эй, Шаман! К тебе гости из четвертого, срочное дело есть!

Послышалось легкое шарканье, полог шатра чуть приоткрылся и оттуда высунулся череп с горящими дьявольским огнем глазницами. Орки вскрикнули и отшатнулись, едва не выронив носилки. Далан, опешивший от столь наглой нежити, резким коротким крюком врезал скелету в висок. Череп слетел с мертвой шеи и покатился по шатру, поджигая крысиные шкурки своим адским взглядом.

— Ты что, идиот?! — взвизгнули из шатра.

Секундой позже оттуда выскочила орчиха и принялась хлопать по язычкам пламени. Далан стащил шубу и стал помогать, прекрасно понимая, чем может обернуться пожар для всего нижнего круга. К счастью, проклятый череп не успел сильно напакостить после смерти.

Впрочем, вскоре выяснилось, что никакой это не поднявшийся костяк, а обычный факел с насаженной черепушкой. Далану пришлось сердечно извиняться за доставленные неудобства орчихе. Девушка в одной набедренной повязке, с целым ворохом костяных амулетов и ожерелий слушала молча, скрестив руки на груди. Далан отметил, что орчиха довольно симпатичная, с длинными кудрявыми волосами цвета свежего дегтя. Впечатление портил лишь макияж — черная помада и щедро накрашенные сурьмой веки делали орчиху похожей на труп не первой свежести.

— Ладно, сама виновата. К моему фонарику местные давно привыкли. Один ты у нас борзый новичок — сразу руками махать начал, — голос у девушки был слегка хриплый, но в целом приятный.

— Еще раз прошу меня извинить. Могу ли я поговорить с Шаманом.

— Ты уже с ним говоришь.

Эльф удивленно вскинул брови.

— Ты — Шаман?

— А что, не похожа? Может, на тебя проклятие наслать для верности?

— Не стоит, — Далан кисло улыбнулся. — Я думал, что Шаман — мужчина.

— В нашем языке это слово не имеет пола. Шаманка — выдумка людских недоумков. Так же, как и орчиха. Хотя белокожие не называют своих женщин человечихами. В общем, зачем пришли?

— У нас тяжелораненый. Говорят, ты умеешь врачевать.

— Умею, — девушка кивнула. — Но не задаром.

— Сколько? — эльф потянулся к кошельку.

— Деньги меня не интересуют. Ветер нашептал, что гномы недавно нашли в катакомбах нечто очень древнее и могущественное. Узнай что это, укради и принеси мне.

— Это займет много времени. Мой друг не может ждать.

— Я вылечу его в долг, не волнуйся.

— А если я не справлюсь?

— Справишься, Далан Быстрый, Далан Дариган, Далан Шеелом. Я в тебя верю.

— Откуда ты…

Шаман поднесла палец к губам и зашипела как змея.

— Твой друг умирает, я должна выкупить его у смерти. Иди уже, не стой столбом. В секторе гномов есть трактир «Смерть рудокопа». Начни поиски оттуда.

Орчиха открыла подол шатра и махнула соплеменникам, чтобы те заносили раненого. Эльф вздохнул и потопал к соседям, предварительно засунув шубу под шатер. Тут ее вряд ли украдут, а шастать по кварталу гномов и, тем более, сидеть в их трактире у всех на виду Далан не хотел. Он прекрасно помнил, что рассказывал о карлах Борода — золотари и отщепенцы.

Шубой дело не ограничилось. Выйдя за границу шаманских владений, Далан тайком взобрался на чью-то крышу, где сушилось тряпье, и украл более привычную для местных одежду. Лысину и уши скрыл белым платком, повязанным на моряцкий лад, поверх рубахи накинул длинную хламиду коричневого цвета. Лицо вымазал в грязи — ни дать ни взять обычный голодранец, только дюже высокий.

Найти «Смерть рудокопа» оказалось весьма просто — даже малые дети знали, где находится этот трактир. За половинку медяка один ушлый тролленок согласился проводить эльфа до места. Выглядело заведение как обычная хибара, еще хуже чем «Под крылом дракона». А вот украшено весьма оригинально. Вместо вывески под крышей колыхалась мумия гнома с длинной седой бородой. К иссохшей руке была привязана небольшая кирка. Неизвестно, действительно ли этот рудокоп погиб при завале или же его повесили за какие-нибудь косяки. Спрашивать Далан не хотел — слишком уж мерзко выглядел этот мертвяк.

Внутри трактир выглядел немного приличнее. Свежие опилки на полу, столы и лавки хорошо обработаны шкуркой, так что заноз можно было не бояться. Над очагом, что сложили из кирпичей в углу за стойкой, пеклась рыба — судя по запаху вполне съедобная.

Хозяин разливал по глиняным кружкам пиво, от стола к столу споро бегала юная орчиха с подносом. На девушке был лишь замызганный передник, на голой попе алели следы от шлепков. Ожидающие заказов посетители — по большей части гномы и люди, хрустели орешками и развлекались тем, кто сильнее ущипнет разносчицу за зад.

Орчиха громко вскрикивала и смеялась — подобное обращение ее ничуть не смущало.

Далан сел за свободный сто лик позади шумной компании рудокопов. Чтобы не выделяться и не привлекать внимания, эльф тоже хлопнул по упругой попке, когда подошла разносчица. Но сделал это аккуратно и выбрал место, наименее пострадавшее от предыдущих щипков. В голову резко ударила кровь, аж в глазах потемнело. Солдат десять лет не был с женщиной, и длительное даже по эльфийским меркам воздержание давало о себе знать.

Пришлось напомнить себе, что времени на утехи нет — в вонючем крысином шатре прямо сейчас умирает его друг.

Далан заказал жареную рыбу и две кружки пива. А сам прислушался к посетителям. В ранний час выпивох было немного, и чуткие уши могли вычленять фразы из общего шума. Ветеран узнал, что местного главаря за глаза кличут не иначе как Говнобородом, и что его артель давненько не показывала носу из своей норы. Многие земленосы лишились дохода, народ стал подумывать, не завалить ли ход этим бородатым уродцам. Пусть подохнут в своих катакомбах, золотари чертовы. Видать, карлов тут не шибко любили.

Про таинственную находку Далан не услышал ни слова. Но слухи о долгом пребывании гномов под землей вызывали подозрение. Они могли легко наткнуться на подземные газы и помереть от удушья. А могли и обнаружить нечто, непригодное для посторонних глаз. Так или иначе, путь эльфа лежал под землю.

Разносчица принесла заказ. Далан дождался, когда она поставит тарелку и кружки на стол, затем легонько схватил девушку за локоть и усадил рядышком.

— Выпьешь со мной? — спросил эльф.

— Ты что, меня хозяин убьет! — шикнула орчиха.

— Ты ведь не только разносишь еду и принимаешь заказы, верно?

Девушка ехидно улыбнулась, обнажив клыки.

— Думаю, твой хозяин посчитает это достойной платой за пять минут простоя, — Далан достал из-за пазухи полновесную серебряную монету и положил в карман передника. При этом стараясь лишний раз не смотреть на большую красивую грудь. Эх, знал бы отец, о чем сейчас мечтает его отпрыск. Впрочем, солдат однажды слышал байку о высокопоставленном людском дипломате, взявшем в жены степную варварку. И ничего, никто ему слова не сказал.

Хозяин — толстый тролль преклонных лет, все же подошел, но убедившись в честности сделки свалил обратно за стойку. Эльф и орчиха стукнулись кружками и глотнули пива — довольно неплохого для нижнего круга.

— Давно тут работаешь? — на всякий случай уточнил Далан. Обычно шлюхи в трактирах менялись очень часто по разным, порой довольно мерзким причинам.

— Две луны, — ответила девушка.

— В последнее время все только и говорят о Говнобороде. Что с ним случилось?

— А что? — насторожилась разносчица.

— Я его дальний родственник, — с самой обворожительной улыбкой из возможных ответил эльф.

— Почему спрашиваешь об этом меня? Спросил бы хозяина или посетителей.

— Я их не знаю. Вдруг они сами завалили Мотыгу из зависти. А такая симпатичная девушка вряд ли будет врать. Как тебя зовут?

Орчиха смущенно улыбнулась и зачесала прядь волос за ухо.

— Джилл. Это людское имя, родного у меня нет. А ты подхалим.

Далан подпер щеку ладонью и сладко улыбнулся.

— Не правда. Я лишь констатирую факты.

— Констачто? — хихикнула Джилл.

Эльф прекрасно знал, что ничто так не привлекает девушек как комплименты и непонятные слова. Наверное поэтому многие так падки на иностранцев.

— Говорю как есть. Уверен, что в твоем роду были эльфы или фейри.

— Прекрати, — с трудом скрывая улыбку сказала орчиха.

Далан поднял кружку.

— За тебя, красавица.

Эльф прекрасно знал, что и как говорить. Даже трактирной шлюхе не чужды чувства. Особенно если учесть, как с ней обращаются. После пары ласковых слов и выпитого пива всю подозрительность как ветром сдуло.

— Обычно Говнобород с карликами приходят каждый вечер и пьют до полуночи. Но вот уже три дня как никого из гномов нет. Не только у нас, но и в секторе их никто не видел. Вот народ и выдумывает байки. Вчера какой-то орк заливал про жутких подземных драконов, дурак зеленый.

— А где гномы вообще живут?

— Да в глиняном куполе — его отовсюду видно. Пару раз мне приходилось туда ходить — это гномий общинный дом, вроде так они его называют. Живут там всем скопом как в казарме. А вонь оттуда будто из сортира.

Джилл дернула плечами.

— Ясно, — Далан осушил свою кружку. — Спасибо тебе за ценную информацию.

— Ты еще зайдешь? — игриво спросила орчиха.

— Заходи лучше ты ко мне, — эльф снизил голос до шепота. — Я живу в четвертом секторе, трактир «Под крылом дракона». Если вдруг захочешь сменить работу… там тебя никто не будет бить и пользовать за деньги.

— А без денег? По любви? — улыбка Джилл стала еще слащавее.

Далан коснулся щеки разносчицы, подмигнул и встал из-за стола.

При ближайшем рассмотрении гномий купол оказался вовсе не глиняным, а бетонным. Причем отлитым и сформованным одним куском, без стыков и щелей. По сути, это была маленькая крепость посреди разваливающихся хижин — сломать ее стены не получилось бы даже тараном, понадобилась бы как минимум баллиста.

Окна в куполе так же отсутствовали. Что понятно — гномам солнечный свет нужен что огру пятый палец. Но дышать-то карлики должны? Значит, должны быть и отдушины.

Далан подошел к стороне, обращенной к внутренней стене круга. С такого ракурса он был почти незаметен для шатающихся по улицам горожан. Взобраться по пологому шершавому склону для эльфа не составило никакого труда. Как Далан и предполагал, на самом верху оказалось небольшое зарешеченное оконце. Судя по сколам и следам ножовки на толстых прутьях, в обитель гномов уже пытались попасть, причем не раз и не два.

Запах, идущий из отдушины, эльфу сразу не понравился. Лютая смесь канализации и горелой плоти — до боли знакомый и до боли пугающий аромат. Стараясь не думать о былом, Далан подергал решетку — та немного ходила, но держалась довольно прочно.

Пришлось спускаться и отыскивать вход. Сперва эльф думал, что тот просто замаскирован и невиден на общем фоне, но тщательные простукивания стены показали — никаких ворот в куполе нет. Гномьи двери — очень серьезные и массивные механизмы, благодаря которым еще никому не удалось завоевать Подгорное царство. Позже громадные листы брони с запорами и засовами, для открытия которых порой требовалась сила нескольких человек, перекочевали в королевскую сокровищницу и банковские хранилища. Такую махину Далан бы без труда вычислил по звуку, но стук показал лишь одно — стена купола монолитна и абсолютно одинаковой толщины.

А это означало, что вход спрятан под землей. И выход, соответственно, тоже. Пришлось отыскивать сточный колодец и спускаться под землю, где текло дерьмо всей маратонской знати с вершины Клеверного холма. Жители среднего круга пользовались более простой сливной системой, канавки и желобки которой выходили аккурат в трущобы.

Перед спуском Далан глубоко вдохнул и теперь мог обходиться без воздуха около получаса. О том, что случится, когда придется вдохнуть подземные миазмы, эльф старался лишний раз не думать. Света, проникающего через многочисленные решетки вполне хватало для ориентации в пространстве. Подземелье представляло собой обложенный камнем полукруглый свод и глубокий канал посередине, где, собственно, и текли нечистоты. Для чистильщиков, ремонтников и особо провинившихся полицейских (в Маратоне, как и в любом крупном городе, в канализации часто скрывались преступники) строители предусмотрели узкие парапеты по краям канала.

По ним-то Далан и шел, согнувшись в три погибели. Тоннель явно рыли гномы, а для них максимально достижимая высота — это расстояние от стоп до вытянутой вверх руки с киркой.

Мимо проплыл раздувшийся и почерневший человеческий труп. Стайка крыс пировала на его животе, другие грызуны пытались догнать добычу и перепрыгнуть на лакомую дохлятину. Паре тварей это удалось, между хозяевами мясного корабля и новичками началась драка. Далан тряхнул головой и заспешил прочь — от мерзкого писка начала болеть голова.

Эльф примерно представлял, в какую сторону надо двигаться. Купол находился метрах в трехстах на север от колодца, прямо туда и вел тоннель. Но вскоре он резко, почти под прямым углом взял вправо, а взгляду Далана предстала та самая знаменитая гномья дверь. Цельный лист стали, весящий несколько тонн, оббитый катаным войлоком для амортизации и окованный жаростойким мифрилом. Можно было не сомневаться — дверь ведет именно в купол. Но как ее открыть?

Гномы постоянно изобретали особые замки, секреты которых мастера не выдадут даже под самыми жуткими пытками. Вскрыть такой замок, не зная, как он устроен внутри, невозможно. Так что на Йоджи надеяться нет смысла.

Но Далан привык всегда идти до конца. Пусть шанс ничтожно мал — его все равно необходимо проверить. Солдат легко перепрыгнул через поток нечистот и дернул за ручку, выполненную в виде изогнутой бороды какого-то гномьего божества или царя.

Несмотря на громадный вес, дверь без малейшего скрипа и шума отворилась. На эльфа пахнуло чем-то теплым, пришлось немного подождать и принюхаться. Делать этого ветеран очень не хотел, но запах мог дать ответы на некоторые интересующие вопросы.

Вонь горелой плоти оттеняла все другие ароматы. Казалось, будто под куполом случился пожар и все карлики сгорели дотла. Или же золотари действительно нарвались на горючий шахтный газ. Любовь бородачей к куреву — та еще притча во языцех. Карлики курят гораздо чаще, чем пьют самогон, их трубки порой играют роль фонарей. Они же становятся причиной гибели львиной доли подземного народца, пренебрегающего техникой безопасности.

За дверью начинался узкий проход, гораздо ниже канализации. Окна и решетки отсутствовали, но эльф уже достаточно привык к темноте и мог видеть там, где ослепла бы даже кошка. Раньше лесной народ жил в глухих непроходимых чащобах, где кроны сплетались в сплошной ковер и не пропускали ни единого лучика. Со временем у эльфов, как и у собратьев дроу, обживших пещеры, появилась способность видеть во мраке.

Лаз был явным новостроем, отделанным гномьим бетоном. Далану пришлось ползти на карачках метров двадцать, прежде чем он добрался до округлой вертикальной шахты с широкими железными скобами на стенке. Взобравшись по лестнице, солдат толкнул люк — тот послушно поднялся, движимый таинственным механизмом.

Общинный дом действительно напоминал казарму. Вдоль стены стояли невысокие трехъярусные кровати, расстояние между лежаками примерно равнялось зазору между дном и крышкой гроба. Еще большее сходство с гробами приносили задние стенки кроватей. В итоге они напоминали шкафы с полками. Спать в такой тесноте Далан бы никогда не стал. Уж лучше на голом сыром полу, чем в деревянном ящике.

Лежанки были аккуратно застелены — чтобы ни случилось, хозяева покидали купол без спешки, в привычном рабочем режиме. Эльф осмотрел сундуки, что стояли под кроватями, но не нашел там ничего кроме старой одежды и сломанных наверший кирок. Где же знаменитые гномьи сокровища? Где добытые под землей артефакты?

Рядом с люком посреди купола стоял длинный узкий стол с двумя лавками. Посуда была аккуратно сложена на краю. Далан осмотрел железные миски, понюхал, провел пальцем по донцу одной. Судя по запаху, карлики ели жареную на сале картошку. Слой свежего жира говорил о двух вещах: кушали они совсем недавно, скорее всего завтракали. А еще плохо мыли за собой посуду.

Но где же мешки с корнеплодами? Бородачи — народ крайне запасливый, вряд ли они каждое утро бегают в трактир просто пожрать пюре. Эльф запрыгнул на стол и внимательно осмотрел земляной пол. Его давно не подметали, поэтому сохранилось огромное множество следов. Но самая проторенная тропа вела к единственному зазору в сплошном ряду кроватей. Будто раньше там стоял чей-то лежак, а потом его убрали.

Солдат добрался до пустого места и топнул ногой. Как и ожидалось, земля отозвалась гулом, пришлось опускаться на корточки и разгребать землю. Под тонким слоем обнаружился вполне себе обычный деревянный люк, а под ним квадратный погребок, заставленный мешками.

Интересно, зачем карлы хранят картофель в мешках? Не проще ли высыпать все в кладовку и брать по мере надобности? Далан вытащил пару мешков, и увидел на дне погреба еще один люк — железный, традиционно гномий. Избавившись от корнеплодов, эльф открыл его — из-под земли еще сильнее пахнуло горелой плотью, аж глаза заслезились.

Понимая, что воздух под землей может быть отравлен, Далан набрал полные легкие и спустился еще ниже городской канализации. И очутился в коридоре со множеством ниш в стенах, где лежали древние мумии маратонской знати.

Катакомбы, если эльфу не изменяла память, вырыли несколько веков назад, когда город окружала лишь одна стена. Лет через сто мода на подобные захоронения прошла: люд побогаче стал возводить фамильные склепы, чиновников и ремесленников закапывали на общем погосте на морском берегу, а бедняков сжигали или превращали в компост в общих могилах.

Далан внимательно посмотрел трупы. У очень многих отсутствовали пальцы и мочки ушей — гробокопатели срывали украшения топорно и безо всякого уважения к усопшим. Найти в этих подземельях драгоценность было так же сложно, как щедрого дракона. Все разграбили давным-давно, некоторые товарищи даже истлевшей одеждой не погнушались. Многие ниши пустовали — явная работа приспешников Шамана. Зачем гномы тут ошивались для Далана оставалось загадкой.

На устилающей пол костной пыли и паутине виднелись свежие следы. Без них солдат заплутал бы в хитросплетении ходов. Следы привели к широкой, несвойственной для гномов штольне, под острым углом уходящей вниз. Стенки шахты почернели, земля запеклась до твердой корочки. Эльф сразу вспомнил о засевших в норах ящерах, дышащих огнем на подступающих воинов.

Да ну, бред. Драконы никогда не водились в самом сердце материка. Здесь не было гор и так любимых тварями пещер. Ладно, можно еще поверить в водяного дракона, наводящего ужас на матросов морского змея. Но они не умеют изрыгать пламя, да и летать тоже, как сухопутные собратья.

И, насколько Далан знал, морские ящеры не копают тоннели. Так чья же это нора? Стенки были теплыми на ощупь, но точно сказать, когда тут полыхал огонь невозможно. Оставалось лишь спуститься и узнать самому.

Солдат отыскал бедренную кость, разломил надвое и пополз, протыкая пол острыми сколами. Поверхность была не только гладкой как стекло, но еще и сырой. Один неверный шаг — и покатишься в черную бездну, на дне которой может быть что угодно.

На службе Далан сталкивался со старыми, разжиревшими драконами, которые уже не могли нормально охотиться. Они прогрызали из своих пещер вертикальные колодцы на поверхность, их отпрыски маскировали яму, а сами старики просто открывали пасть и ждали, когда сверху упадет зазевавшийся путник или неосторожное животное. Один раз отряду эльфа посчастливилось отыскать ловушку. Парни сделали вид, что ничего не заметили, и насвистывая и весело разговаривая прошли мимо. А затем погрузили на телегу здоровый камень, вернулись и сбросили его в жадную пасть. Дракон не успел закрыть рот и подох от удушья. Поперхнулся, бедняга. Он так дергался и дрожал в своей пещере, что землю трясло в радиусе ста шагов.

Далан очень надеялся, что внизу штольни его не ждет подобный сюрприз.

Спуск продолжался не меньше часа. В конце тоннеля не засел злобный дракон, там начинался еще один ход — ровный и длинный, с запеченными стенами. Вдалеке виднелось крошечное синее пятнышко. Эльф вдохнул и ощутил соленый запах моря.

Горелым тоже воняло, но не так сильно. Вскоре Далан наткнулся на груду обуглившихся до костей трупов. Гномы шли ровным строем да так и померли — причем очень быстро, почти мгновенно. Но никаких следов взрыва и последующего обвала видно не было. Впрочем, эльф не исключал, что часть породы просто выбило как винную пробку, поэтому разрушений и нет.

Покопавшись в трупах, Далан нашел под слоем пепла единственное целое кайло — из настоящего мифрила, что способен выдержать даже дыхание дракона. Может, именно его искала Шаман? Ведь ничего ценного больше не сохранилось.

Солдат забросил кирку на плечо и зашагал к выходу. Где его ждала весьма неприятная встреча.

Никакого взрыва в шахте не было, гномы просто обнаружили древний лаз контрабандистов. Тоннель вывел в крохотную, окруженную со всех сторон скалами бухту — идеальное место для погрузки и разгрузки запрещенных товаров.

На берегу, раскинув широкие иссиня-черные крылья, грелась самка дракона. Стоило эльфу показать нос наружу, ящерица подняла голову и грозно зашипела. Желтые змеиные глаза с вертикальными зрачками расширились, будто дракониха крайне удивилась появлению солдата.

— Я поражена, — проскрежетала разумная рептилия. Ее голос был низким, хриплым и пугающим до дрожи. — Так долго искала тебя, а ты явился сам.

Вот оно, эхо войны. Нет на свете более мстительных тварей, чем драконы.

— Что тебе нужно? — спокойно спросил эльф, цепким взглядом подмечая слабые места драконихи. Шкура у самок тоньше, а низ живота так и вовсе можно проткнуть обычным кинжалом. Если самцы — прирожденные воины и убийцы, то самки пригодны только для выведения потомства. Более того, эта выглядела очень изможденной.

— Ты убил моего детеныша! За это я буду жарить тебя на медленном огне, пока не выпарю всю влагу из твоего мерзкого тела! И не вздумай дергаться — бежать тебе некуда! Я сожгла целый отряд гномов, а тебе и подавно не скрыться!

Далан и не собирался. Он присел на камушек и положил кайло между ног. Ветеран знал, что драконихи несут одно яйцо раз в сто лет, а потом столько же его высиживают. Потеря ребенка для матери — самое страшное, что может приключиться в суровой драконьей жизни. Самцам же на детей вообще наплевать, им главное покрыть как можно больше чешуйчатых женщин в перерывах между накоплением сокровищ.

— Как ты попала сюда? — непринужденно произнес солдат, будто встретил не смертельного врага, а знакомую из далекой страны. — Я ничего не слышал о драконах в округе.

— Плыла вслед за тобой, чуя отвратительный запах убийцы! — ящерица поднялась на все четыре лапы и сложила крылья. Эльф заметил, что они покрыты водорослями и прочей гадостью, что налипает на днища кораблей. — Меня терзали бури, топили водовороты, волны били о скалы, но я наконец-то добралась. В город мне путь заказан, такую крепость не сожжет даже сотня моих братьев. Я нашла эту бухту и стала ждать, в надежде, что однажды ты отправишься погулять подальше от стен. Но ты пришел сам…

Далан достал из-за пазухи чайную палочку и сунул в рот. Спокойное, немного ленивое поведение эльфа и мифриловая кирка под рукой заставили дракониху замолчать. Встреча с дариганом редко бывает случайна. Что, если не она нашла его, а он ее?

— У меня не было выбора, — сказал солдат, не мигая глядя в желтые страшные глаза. — Но мы сражались на равных. Один на один, без оружия. Если тебе станет легче — убей меня.

Ящерица дернулась как от удара хлыстом. Чешуйчатые губы задрожали, обнажив клыки — ни дать ни взять рассерженная псина. Только вот самка не сердилась. Чтобы побеждать этих древних тварей недостаточно хорошо махать клинком и быть быстрым, словно молния. Нужно понимать, о чем они думают и что чувствуют. И сейчас от драконихи просто волнами разливалось отчаяние.

— И убью! — зарычала она.

Далан схватил кирку и метнулся за ближайшую скалу. Секундой позже ее объял огненный ореол. Вопреки расхожему мнению, драконы не могут дышать пламенем когда захотят. Сперва в паре особых мешков скапливаются газы, в глотке они смешиваются в гремучую смесь и воспламеняются при контакте с воздухом. Закрыть пасть в этот момент ящер не может, иначе подавится огнем и мышечные мешки с остатками газов взорвутся к чертовой матери. Промахнувшись, дракон теряет способность изрыгать пламя на несколько часов — поэтому-то им даны когти, крылья, острые клыки и толстые шкуры.

Едва адский поток погас, Далан выпрыгнул из укрытия и бросился на врага. Первое правило успешного драконоборца — всегда беги только на него и никогда иначе. Несмотря на кажущуюся подвижность, драконы это просто огромные разумные ящерицы и справиться с мельтешащей между ног целью им гораздо труднее, чем изловить беглеца.

Как правило, вооруженный копьями с мифриловыми наконечниками отряд прорывался под пузо твари и колол до победного конца. Ну или покуда дракон не улетал. Далан поступил точно так же. Метнулся вперед, упал на спину и прокатился по мокрым камням, благо что два слоя одежды надел.

Дракониха попыталась ухватить наглеца зубами, но промахнулась — клыки клацнули в паре метров от лысой головы. Эльф вогнал кайло в коленный сустав задней ноги, перекатился и поразил вторую конечность. Самка взревела и упала, задница с длинным хвостом потянули ее в воду. Ящерица ухватилась когтями за камни, но вскарабкаться на берег уже не могла.

В таком положении дракониха стала совершенно беспомощна. Далан без труда залез ей на шею и добрался до головы. Было достаточно рубануть кайлом в основание черепа и все, конец. В принципе, эльф мог бы попробовать ее задушить, но вторую татуировку уже не дадут, чего зря силы тратить.

Самка затихла и закрыла глаза. Брыкаться даже не пыталась, чувствовала занесенные над собой мифриловое острие. Один удар — и все, а так можно попробовать выторговать свою жизнь. Жаль только, что эльфы не такие жадные как остальные расы.

— Прости, — вздохнул Далан.

— За что?

— За детеныша. Но вы сами виноваты. Не смогли умерить алчность и поплатились.

Самка фыркнула, запахло серой.

— Сможешь ли ты, дариган, умерить свою жажду смерти?

Кайло звякнуло о камни, послышался шлепок босых ног. Далан спрятал руки в карманы и пошел ко входу в пещеру. У черного лаза обернулся и ответил:

— У меня ее никогда и не было.

Вскоре эльф вернулся, но ящерицы уже не было. Скорее всего, уплыла подальше от города и улетела. Теперь ей не было смысла таиться. Ложбинка на камне, где лежала голова драконихи, наполнилась кристально чистой, остро пахнущей жидкостью. Этот аромат напоминал смесь высокогорного снега и расплавленного золота — так пахнут драконьи слезы.

Далан отыскал среди кучи трупов обгорелую фляжку с выкипевшим спиртом и наполнил ее слезами. Ничего более ценного в этом мире не существовало. Эльф разумно рассудил, что Шаману хватит и пары капель, а остальное пригодится самому.

Но возвращаться в крысиный шатер дариган не спешил. Он до самого вечера просидел на берегу, жуя палочку и неотрывно глядя вдаль.

Эльфийские слезы тоже были редки, хоть и ничего не стоили.