— Два вопроса, — обратился эльф к Бороде, закинув в рот сухарик. — Где ты берешь пойло и как обстоят дела с бандами в нижнем?

Тролль хмыкнул.

— Закупаюсь у Пивнюха, он держит третий сектор. Наш сосед, между прочим. Его ребята промышляют сбором металлолома и ковкой перегонных кубов, змеевиков и прочих запчастей. На продажу почти ничего не дает — опасается конкуренции. Только если старшие попросят, может подарить пару аппаратов. Зато готового продукта целое море — были бы монеты.

— Что за старшие и третий сектор?

Борода взял вилку с обломанным зубом и накарябал на столешнице круг. Потом разделил его на четыре равные части, потом еще настолько же. Получилось восемь секторов. Далан вспомнил, что таким образом его мать разрезала торты и пироги — получались аккуратные кусочки.

Затем тролль заштриховал верхнюю половину и сказал:

— Эти сектора — территория кланов. Можешь пока не заморачиваться на их счет, нам до кланов как… далеко, в общем. Все, что ниже принадлежит бандам. Так поделили нижний очень давно, когда из-за непрерывных разборок в круг ввели королевские войска. Сейчас все тихо и мирно, только наш сектор бурлит. Сектора, кстати, считают по часовой стрелке. Наш — четвертый. Точнее, это бывший сектор Усача. А нам принадлежит вот это…

Борода выцарапал крохотный уголок рядом с городской стеной.

— Сектор справа от нас, он же третий по счету, вотчина Пивнюха. Рано или поздно с ним придется познакомиться, — тролль заглянул под стойку и цокнул языком. — Скорее всего рано, самогон у меня почти закончился. Надо идти за новой партией.

— Сходим, не вопрос, — Далан хрустнул сухариком. — Кто он вообще такой, этот Пивнюх?

— Ты будешь удивлен, но он человек. Мерзкий, склочный и очень жадный. Тоже метил к старшим, но судьба Усача поумерила его пыл. Продажа алкоголя — очень выгодное дело, денег и влияния у него предостаточно. Лучше с ним не ссориться и никогда не брать в долг. Я даже не знаю, что из этого важнее.

— Понял, учту. Дальше.

— Так, четвертый Усача, царство ему небесное, а пятый — Мотыги. Это квартал гномов-мусорщиков. Занимаются поиском всякой ерунды под землей: канализация, катакомбы, старые шахты, подвалы богачей и иже с ними. Сам Мотыга гордо называет это раскопками и сбором артефактов, но как по мне они просто копаются в дерьме по самые бороды. Общаться с Мотыгой не советую — почти все считают его золотарем, а этих ребят в нижнем не любят, сам понимаешь.

Далан кивнул.

— Шестой — территория Шамана. Это не просто кличка, он на самом деле орочий колдун. Одни считают его очень опасным и стараются не переходить дорогу. Особенно после того, как заместитель Пивнюха умер от поноса аккурат перед разборкой с ним. Другие же обзывают Шамана шарлатаном и жалким фокусником. Он приютил в своем секторе орков, огров и гоблинов. Они собирают трупы и делают из костей амулеты и прочие магические штуки.

— Чьи трупы?

— Птичьи, кошачьи, нелюдей. Ходят слухи, что для некоторых ритуалов требуется свежая кровь и требуха, так что не всех мертвецов ребята Шамана находят уже готовыми. Сам я свечку не держал, но клиенты болтают, что многим они помогают дойти до кондиции. Понимаешь, да?

— Не шибко приятные занятия. А чем живут старшие?

— Грабежи, наемные убийства, проституция и работорговля. Никто не гнушается приторговывать дремой, даже в среднем и высшем кругах.

— Что за дрема?

— Наркотик. Вызывает очень яркие и запоминающиеся сны. А также привыкание и весьма вероятную смерть от передоза. Если поймают на сбыте — повесят сразу же.

— Не слышал ни о чем таком, — произнес эльф. — Видать, до войны ее не было.

— Ага. Начали завозить с востока лет пять назад. Потом поставки прикрыли, но ушлые умельцы попытались сварить дрему самостоятельно. Народа тогда померло — чума в сторонке стоит. Путем проб и ошибок получился годный аналог, но лучше с этой дрянью не связываться. Себе дороже выйдет.

— Солидарен, — Далан отправил в рот очередной сухарь. — Кстати, а чем занимался Усач?

— Тренировкой и обучением рубак и вышибал. Собирал крепких и толковых парней, учил драться. Хотел сделать свой маленький наемный отряд, но не срослось. Преемника он не оставил, предпочитал управлять всем самостоятельно. Теперь в районе что ни ночь, то драка или убийства.

И словно в подтверждение этих слов в трактир ввалился запыхавшийся Брус и крикнул:

— Мас, беда! Какие-то козлы Рубанка словили, говорят, мочить будут! Гвоздь еле ноги унес!

Далан встряхнул головой.

— Кто?

— Это наши гоблины, что тележку сколотили. Ее, кстати, тоже отобрали. А еще эти козлы заявили, что, мол, мы дерьмо на их район свозили. Так это брехня, парни все в канаву кидали!

— Цыц! — рыкнул эльф, поднимаясь с лавки. — Лопаты в зубы и построились перед входом. Я скоро. Исполняй!

Брус козырнул и выбежал на улицу. Послышались зычные приказы — парень явно хотел походить на своего командира.

— Борода, у тебя оружие есть? Хоть какое-нибудь. Желательно побольше, привык я к двуручнику.

Тролль заохал и скрылся в подсобке. Из пыльного, загаженного мышами чулана на свет лучин выбралось старое потрескавшееся весло.

— Вот, — Борода положил «оружие» на стойку. — Шел как-то по улице, гляжу — лежит. Дай, думаю, заберу. Авось пригодится.

Солдат вздохнул, взял весло и несколько раз взмахнул им. Ни о каком балансе и речи идти не могло, зато палка была увесистой и хорошо лежала в руках.

Далан вышел наружу. Перед входом построились орки, к удивлению мастера — по росту. Видимо, Усач таки успел чему-то научить своих наемников. Эльф передал весло Брусу, засунул руки в карманы и медленно потопал по улице.

Под ногами хлюпала грязь, солнце почти полностью скрылось за горизонтом и напоминало дольку мандарина. На выходе из тупичка Далан велел Брусу идти чуть впереди, а весло держать на плече.

— Мас, а давайте быстрее пойдем! — взмолился орк. — Замочат ведь братана!

На крыльце ближайшей хибары сидел пожилой человек в коричневой хламиде и что-то катал в руках при свете лампадки. Эльф, проигнорировав Бруса, подошел к старику и присел на корточки рядом с табуреткой, где лежал готовый товар. Нищий катал так называемые чайные палочки — их выдавали в армии вместо табака тем, кто не курил. Палочки делались из смеси смолотых в порошок чайных листьев и древесной смолы. Их можно было жевать как жвачку или сосать как конфету.

В первые месяцы Далану пришлось сломать немало носов тем, кто называл его сосуном из-за привычки держать во рту чайную палочку.

Эльф взял одну с «прилавка» и понюхал. Судя по запаху — настоящая, а не жженые опилки. Смола не сосновая, с мягким ароматом, вряд ли ядовитая.

— Сколько?

— Пять медяков, — не отрывая взгляда от ладоней ответил старик.

— В долг дашь?

Продавец поднял сердитые глаза, увидел татуировку на виске и тут же расплылся в щербатой улыбке. Старик протянул Далану свежую палочку и сказал:

— Это подарок, dharighan.

— Благодарю, отец.

Эльф закинул палочку в уголок губ и блаженно зажмурился.

— Мас, а может поспешим, а? Убьют же, — не унимался Брус.

— Цыц! — рыкнул солдат. — Не убьют. Хотели бы — уже б порешили. Они вас на торг берут, а вы уши развесили.

— Какой такой торг? — удивился орк.

— Пленники в обмен на деньги или услуги. Так что не дрейфь, ничего с гоблинами не случится. Тоже мне причина — дерьмо к ним скидывали. Да тут весь круг в дерьме, кучей меньше, кучей больше. Эх, молодежь.

— Мас, а кто такой дариган?

— Убийца драконов на нашем языке. А теперь замолкни и держи весло повыше.

За полчаса пути Далан немного освоился в хитросплетении построек. Выяснилось, что хибары стояли не как попало, образовывая непролазные лабиринты, а следовали вполне понятной логике. Вдоль внешней крепостной стены шел сплошной ряд построек, прерываемый лишь воротами. Здесь хижины часто громоздились друг на друга в два, а то и три этажа — каменная опора позволяла такие вольности и не давала домам бедняков разваливаться.

Такое же кольцо жилищ имелось и вокруг внутренней стены, а между ними располагались дворы — площадки разномастных форм и размеров, которые напоминали форты или крепости, где роль ограды играли дома. Во двор как правило вел очень узкий проход, и его обязательно охраняли, особенно если двор принадлежал банде.

Пятачок земли в центре отводили под самые разные нужды в зависимости от предпочтений хозяев. Здесь могли организовать спортивную площадку, мастерскую или трактир под открытым небом. Еще одной отличительной особенностью дворов были длинные флагштоки, на которых сушили белье, чтобы его не сперли. Поэтому при всей своей мрачности и загрязненности, в выходные дни нижний круг выглядел как ярмарка или фестиваль. Всюду разноцветные тряпки, весело качающиеся на зловонном ветре.

Только вот торговали на этой ярмарке отнюдь не сувенирами или пирожками, а смертью, болью и унынием.

— Вот здесь, — Гвоздь указал на крепкую калитку, закрывающую вход в какой-то двор. — Сюда нас затащили.

На досках мелом была нарисована рука, сжимающая дубинку. Очевидно, знак очередной банды. Надо бы и себе придумать, мелькнуло в голове у Далана.

Эльф пинком ткнул калитку — не заперто. Перебросив палочку в другой угол губ, солдат шагнул во двор. Тот оказался довольно просторным и чистым — никакого мусора и дерьма между домами. На крыльце хижины напротив входа сидел жирный огр, на его коленке ерзала голая орчиха точно не первой и вряд ли второй свежести.

Доски отчаянно скрипели под здоровенной задницей, но каким-то чудом держались. Стоило банде Далана добраться до середины двора, как из хижин вышли угрюмые орки в одних грязных портках. Трое перекрыли путь к отступлению, остальные пятеро прислонились к стенам и скрестили руки на могучих грудях. За поясами громил висели штуки, похожие на колотушки — только побольше и массивнее, под орочью лапу.

— А вот и Лысая Башка пожаловала, — проскрипел огр.

Подельники гнусно заржали.

— Я слышал, что Отмычка вернулся с новым корешем, но не думал, что это будет эльф. Видать, старый гоблин действительно тронулся умом. Че пришел?

— Говорят, здесь потерялся один гоблин. Не видели? — глухо произнес Далан, чуть сгорбившись и склонив голову набок.

— Может и видели. Только вот позабыли, куда он делся.

Эльф прищурился. Восемь орков и огр — на вид матерые, крепкие, это вам не молодежь безусая. Оружие, опять же, не в пример лучше досок и кривых палок.

— Отдайте Рубанка! — пискнул Гвоздь, выступив вперед. — А то мас вам покажет! Он драконов голыми руками убивал!

Далан двумя пальцами схватил коротышку за шиворот и спрятал за своей спиной. Не хватало еще испортить столь важные переговоры.

Огр хмыкнул.

— И это я тоже слышал. Только вот верится с трудом. Эй, Бельмо! Иди сюда.

К главарю подошел самый рослый и плечистый орк. Этот бугай был на голову выше эльфа и гораздо шире в плечах. Его лицо наискось пересекал старый шрам, левый глаз закрывала белесая пленка, которая и стала причиной такой клички.

— Слабо его голыми руками одолеть, а? Бельмо чай поменьше дракона будет. Или же ты самозванец?

— Разойтись, — тихо скомандовал Далан.

Шпана послушно отошла в сторону. Бельмо шагнул к эльфу, хрустя пальцами и разминая шею. Солдат как стоял с руками в карманах, так и остался. Орк посчитал это оскорблением и со всего духу саданул Далану в скулу. Кулачище со сбитыми костяшками врезался в воздух и потянул хозяина за собой. Бельмо качнулся, едва удержав равновесие и резко развернулся. Далан стоял за его спиной, посасывая чайную палочку.

Соратники Бельма заулюлюкали, раззадоривая бойца. Солдат тем временем приподнялся на цыпочки и стал мелко попрыгивать вперед-назад. Рук из карманов по прежнему не вынимал.

Орк быстро смекнул, что противник не так прост как кажется. Бельмо не стал больше лупить наотмашь, а встал в моряцкую стойку. Левый кулак прикрывает подбородок, правый отведен за ухо, ноги чуть согнуты и расставлены на ширине плеч. Отличная позиция и для кабацкой драки, и для поединка на ринге.

Бельмо подошел на расстояние удара, эльф отпрыгнул назад на добрые полметра. Зрители недоуменно ахнули — со стороны казалось, что ушастый оттолкнулся лишь пальцами. На самом деле это было не так, но Далан не собирался раскрывать все секреты.

Белая шуба качнулась словно легкий плащ, в свете факелов сверкнули золотые лампасы. Далан выставил правую ногу вперед и принялся двигать ей будто тушил окурок. При каждом повороте позолоченные нити бросали блики и сильно отвлекали Бельмо. Тот зарычал и резко бросился к цели, готовясь одним крюком срубить наглеца.

Но эльф снова отпрыгнул. После пары таких маневров здоровяк пришел в бешенство и накинулся на противника сломя голову. Далан уклонился от прямого удара, поднырнул под крюк, и отскочил орку за спину, наградив его пинком под зад.

Пинок вышел легким и едва ощутимым, зато Бельмо рассвирепел не на шутку. Соратники кричали ему, предупреждали, но он уже ничего не слышал и не видел кроме наглого лысого эльфа.

— Ах ты собачий выродок! Ну щас я тебя!

Далан продолжал скакать по кругу и с молниеносной скоростью уходить из-под ударов. Зрителям казалось, что кулак вот-вот найдет скулу или подбородок, они набирали воздуха для радостного крика, но в последний миг эльф снова оказывался вне досягаемости.

Не прошло и минуты сумасшедшего танца, а Бельмо уже тяжело дышал и с трудом держал руки перед собой. Решив, что с него достаточно, Далан резко присел и подсек соперника. Тот упал на колено, вонзив кулак в грязь. Далан подумал немного, куда нанести последний удар — в голову или печень и выбрал первый вариант.

Пятка с громким хрустом врезалась в основание черепа. Бельмо закатил глаза и растянулся на земле. Больше с нее великан уже не встал.

— Видишь, — усмехнулся Далан. — Мне даже руки не понадобились для твоего дракона.

— Ты! — огр вскочил, отбросив в сторону орчиху. — Убил его!

Эльф пожал плечами и невинно улыбнулся.

— В драках такое случается, сам знаешь. А теперь отдавай нашего гоблина. Пока я только прошу.

— Не дерзи, — рыкнул огр. — Ты один, а моих ребят еще семеро.

— Я не один, со мной моя банда. Впрочем, если ты хочешь проверить остальных парней, против не буду.

Толстяк зарычал и сжал кулаки.

— Ладно! Приведите коротышку! Но учти, Лысый, я этого так не оставлю!

— Меня зовут Быстрый, — ответил эльф и направился восвояси.