— Это было очень круто, мас! — восхищенно произнес Брус, опрокинув стакан. — Что это за приемы такие? А вы научите нас драться так же?

— Так же — вряд ли, — Далан хрустнул сухариком. — Это древняя эльфийская техника и называется она «борьба без борьбы». Когда мой народ переселился на континент людей, нас встретили очень холодно. Почти враждебно. Это было так давно, что люди не знали никаких рас, кроме себя самих. На их земле еще не встречались тролли, орки, гномы и прочие нелюди. Эльфов обижали, притесняли и горе тем, кто осмеливался поднять руку на человека в ответ. Тогда мы и придумали изматывать обидчиков, не причиняя вреда.

— Но вы же, ик, убили Бельмо.

Эльф выпил самогону и поморщился.

— А это уже прием из другого единоборства. В общем, я постигал «борьбу без борьбы» два века под присмотром лучшего мастера. Но не переживайте, вас я научу кое-чему другому, не менее полезному.

— Два века, — присвистнул Рубанок. Или Гвоздь. Далан слабо различал гоблинов. — А сколько же вам всего лет?

— Пять сотен.

Брус поперхнулся пойлом.

— Ничего себе! А мне вот недавно сорок девять исполнилось. Это же во сколько раз вы старше? Сорок девять… пять сотен…, - орк принялся загибать пальцы и морщить лоб, но вскоре бросил это неблагодарное занятие. — Знаете, я вот только сейчас понял, что мне крупно повезло. Ведь вы могли и меня так… по затылку. А не в живот.

— Ты еще молод, тебе хватит и простого урока. А вот банду огра пришлось сразу поставить на место.

— Мас, а я вот что еще хотел спросить. А если бы огр натравил всех своих парней на вас?

Далан пожал плечами и ответил:

— Сломанных шей было бы больше.

Быстрые отмечали удачное освобождение Рубанка. Столы поставили впритык, Борода расщедрился на выпивку и закуску. Впрочем, кроме половины бутылки и мешочка сухарей у него больше ничего не осталось. Доедали последние крохи, так сказать.

— Надо твою дыру модернизировать, — сказал эльф.

— Это как?

— Ну, смотри — тупичок мои парни почистили. Хоть вонять меньше стало. Если удастся достать инструменты, гоблины из твоих бочек сколотят нормальный стол и лавки. Повезет — еще и на стойку останется. Справитесь, парни?

— Как пить дать! — хором ответили коротышки.

— Вот. Добротная мебель — это раз. Самогонный аппарат — это два. Договориться с поставщиком еды — три. Нанять повара тебе в помощь и пару разносчиц — четыре. Отыскать музыканта — пять. Всего-то пять шагов для превращения твоей дыры в приличное заведение. А там глядишь и денежки потекут.

— Ага. И где ты все это собрался добывать?

— Пока нигде. Нужно прочнее укрепиться на районе, иначе наше уютное модернизированное гнездышко вмиг перекочует кому-нибудь. Кстати, Брус, а где вы взяли доски с гвоздями?

— В какой-то мусорке нашли. А что?

— Нужно больше таких. На рассвете отправитесь на поиски всем составом. Притащите столько, сколько найдете. А теперь по стаканчику и отбой.

Далан лег поздно, когда все остальные уже храпели на полу. Но ни это, ни обильное возлияние не помешали встать с первыми лучами солнца. Старая армейская привычка, тут ничего не поделаешь.

Эльф опохмелился, оттряхнул шубу, заменившую ему ночью спальный мешок, и вышел на улицу. Побродил немного по тупичку, пожевал чайную палочку и вернулся в трактир. Растолкал своих бандитов, выпроводил на задание и снова заснул. Делать все равно было нечего, так чего попусту слоняться по кругу.

Разбудил Далана снова Йоджи и сообщил, что к нему пришли. Эльф не стал накидывать шубу — и без того было жарковато, несмотря на конец лета. Щурясь от яркого полуденного солнца, солдат вышел на крыльцо. Посреди тупичка стоял уже знакомый огр в сопровождении двух хмурых орков.

— Мстить пришел? — хмыкнул эльф, пряча руки в карманы. Верзилы вздрогнули, будто лысый достал из-за плеч двуручный клинок.

— Нет, — ответил синекожий толстяк. — Бой был честным, претензий у меня нет. Обсудить кое-что хочу.

— Заходи. Эти двое пусть караулят вход.

Лавка под жирной задницей отчаянно скрипнула, прогнулась, но вновь не сломалась. Прямо волшебство какое-то, подумал Далан.

— Вчера я не представился, — огр протянул лапу, — меня зовут Брюхо. Я вожак Деревянных кулаков.

— Неплохое название, — эльф ответил на рукопожатие. — Извини, угостить тебя нечем, все запасы кончились.

— Ничего, я поел перед выходом. Послушай, Быстрый, — огр побарабанил пальцами по столешнице, — мы с тобой вроде как соседи. Парень ты, вижу, неплохой, руку тебе жать не зазорно. И я подумал — почему бы нам не укрепиться на районе? Ну, знаешь, двум бандам проще будет отбиваться от всякой шелухи.

Далан перекатил палочку в другой угол рта.

— Ага. Значит, тебя кто-то прижал. Так?

— Так, — неохотно согласился Брюхо. — На неделе, еще до твоего прибытия, несколько шаек объединились в одну и заявили права на сектор. Отморозки редкостные, моим парням проходу не дают. Ты не думай, что я пытаюсь напугать, но о тебе они наверняка уже слышали. А этих засранцев не меньше трех десятков или даже больше. Всякая мелочь липнет к ним как банные листы к заднице. А зовут себя Костоломами, выпендрежники хреновы. Впрочем, сломать руку или ногу для них, что в грязь плюнуть. Мрази еще те…

— Костоломы…, - задумчиво произнес Далан. — Знаешь, где их дворы?

— Конечно.

— Пошли прогуляемся. Быков своих тут оставь, пусть трактир сторожат.

— Что ты задумал?

— Есть одна мыслишка.

Над городом ярко светило солнце, но антураж от этого вовсе не делался радостным. Наоборот, Далан словно очутился в какой-то шизоидной абстракции. Кругом грязь, разваливающиеся разве что не на глазах хибары, нищета и произвол. А солнце, казалось, от всего этого в полном восторге. Висит себе и наблюдает, пуская лучи даже в мрачные подворотни и узкие ходы.

К обеду квартал окончательно проснулся. Из тянущихся вдоль улицы хибар доносились крики младенцев, сменявшиеся громкими шлепками, ругань мужей, вопли жен, пьяное бормотание стариков. Лишь единицы занимались полезным делом — собирали мусор, оттаскивали к воротам мертвецов, за что получали медяки от санитарной службы, пытались продавать самодельную ерунду. Как правило, весь круг паразитировал на тех, кто хотел вырваться из душных тесных объятий разрухи.

Банды взимали налог за «крышу», магистрат взимал налог королю, товар или деньги часто крали карманники, так что редкий трудовой люд оставался с жалкой горсткой медяков, которых едва хватало на пропитание. И это в лучшем случае. Неудивительно, что нижний круг превратился в рассадник преступности. Жить честно здесь было попросту невыгодно, а порой и опасно.

Вдруг сквозь общую какофонию прорезался тонкий как комариный писк перебор лютни. Никто кроме эльфа не услышал бы его на таком удалении, но Далан сразу же определил строну, откуда доносился звук. Хлопнув спутника по плечу, эльф поманил его за собой.

Ловко огибая спешащих навстречу оборванцев, лавируя меж шатающихся и валяющихся в грязи алкашей, солдат двигался к цели словно взявший след пес. Только собаки ориентировались носами, а Далан — ушами. И они подводили очень редко.

Внезапно музыка оборвалась, но эльф уже знал, куда идти. Он велел Брюху быть на стреме, а сам нырнул к небольшой, довольно чистый дворик из трех хижин. На крыльце одной сидела человеческая девушка с длинными темными волосами. Как и большинство местных дам, она носила серое платье из грубой ткани, издалека похожее на длинный мешок с прорезями для рук и головы.

Незнакомка прижимала к груди облезлую, видавшую виды лютню как родного ребенка. Рядом с ней нависали два молодых тролля в вычурных цветастых одеждах. Далан спрятался за дождевой бочкой и прислушался.

— Ну, бабки где? — гнусаво спросил один из троллей с грязными, свисающими сосульками волосами.

— Вы же прогнали меня с улицы! — гневно возразила девушка. — Как я заработаю в своем же дворе?

— Как хочешь, — рыкнул второй, бритый наголо. — Или гони монетки, или кончай бренчать. А лучше заплати-ка натурой!

Тролли надвинулись на девушку, та вжалась в стену.

— Папа! — крикнула лютнистка.

На зов из хижины вышел низенький плюгавый мужчина.

— Ребят, пожалуйста, оставьте ее в покое. Чем вам мешает ребенок, пусть играет себе.

— Она берет деньги за свою музычку, а с нами не делится. Все, кто зарабатывает в этом секторе, должны башлять Костоломам, — злобно бросил лысый тролль.

— А то все кости переломаем! — пробубнил напарник.

— Так что пошел к черту, старик. Мы забираем твою девку в уплату долга.

Патлатый схватил взвизгнувшую музыкантшу и притянул к себе. Отец ринулся было на подмогу, но получил тычок в живот и отлетел в хижину.

— Папка! Отвалите, уроды!

Лысый тролль взвалил добычу на плечо и потопал к выходу из двора. Его соратник так увлекся разглядыванием попки пленницы, что не заметил спрятавшегося за бочкой эльфа. Далан пропустил бандитов, потом вскочил и свернул одному шею. Второй хотел развернуться, но в узком проходе с ношей на плече ничего не вышло. Далан метнулся к нему и ударом ноги сломал позвоночник. Тролль рухнул как подкошенный, но эльф успел схватить девушку за шиворот, чем уберег от придавливания зеленой тушей.

На шум с улицы прибежал Брюхо и всплеснул руками.

— Это же Костоломы… Нам же теперь…

Далан наклонился над искалеченным троллем и отточенным за долгие годы движением свернул ему шею. Неестественно вывернутая голова с вываленным языком упала в грязь.

— Нам же теперь что? Мертвецы говорить не умеют. Пальцами показывать тоже.

Брюхо вздохнул и покачал головой. Музыкантша тем временем попыталась улизнуть, но Далан окликнул ее. Девушка вздрогнула и остановилась, готовая в любой момент броситься сломя голову.

— Ты хорошо играешь, — улыбнулся солдат. — Я оценил.

Девушка расслабилась и покраснела. Похвала эльфа (пусть странно одетого и лысого) за музыку — это серьезный повод для гордости.

— Меня зовут Быстрый, я держу трактир неподалеку. Если хочешь играть в месте, где тебя никто не тронет — собирай вещи. Мы вскоре вернемся. Не захочешь — твое дело.

— Я…, - смутилась девушка. — А мой папа?

— Бери и его с собой. Лишние руки всегда пригодятся.

— А вы… бандит?

Далан усмехнулся.

— Я — благородный разбойник.