За нами устремился чуть ли не весь речной флот. Спустя пару километров большая часть отстала — баржи и плоскодонки такие себе гонщики. Впрочем, они и так ничем особо не угрожали. Другое дело — три узкие длинные ладьи о двух каждая. Косые паруса гнали их дай бог, но ушкуйники еще и гребли изо всех сил.

— Быстрее! — рявкнула девушка.

— Пытаюсь! Думаешь, это легко?

— Надо было сразу плыть! Жадный дурак.

Промолчал. Смысл препираться, если она права? Лишь заскрежетал зубами, напрягая каждую толику волшебного дара. Но как ни старался, расстояние сокращалось с каждой минутой. Вперед вырвался корабль с полосатыми бортами, часть моряков уже собралась на носу с гарпунами и кошками в руках. Эйнов охватила фанатичная ярость, они ревели как медведи и плевались пеной. На таком допинге неделю грести смогут. И я лучше утоплюсь, чем попаду к ним в лапы.

— Держи руль!

Попутчица без разговоров плюхнулась рядом на банку и вцепилась в рычаг. Я же повернулся к преследователям и представил объятые пламенем паруса. Местами зачернели проплешины, пошел дымок, и все.

Зажмурился, вскинул руки, и в мельчайших подробностях вообразил пожар. Как вспыхивают крохотные язычки и бегут по парусам, мачтам и такелажу. В затылок ударила тупая боль, сознание помутилось, к горлу подступила тошнота. В ушах забили колокола, все поплыло, из носа и ушей потекла густая почти черная кровь.

— Леня!

Меня затрясло, я упал на колени, но ладони не опустил. Превозмогая боль и ломоту во всем теле, сосредоточился на одном образе. Никаких посторонних мыслей, только он. С невероятным усилием держась на грани обморока, продолжал настойчиво думать об огне. Наверное, пещерные люди так не мечтали о нем, как я в тот миг.

— Леонид!

Окрик девушки исказился, словно пленку зажевало. И тут в мутной серо-синей дали расцвело рыжее зарево. Вопли ушкуйников сменились плесками — перепуганные воины сигали в воду и гребли к берегу, оставляя позади пожираемую пожаром ладью.

Я выкроил немного времени, но другие корабли уже подбирались к трещащему остову. А наша посудина осталась без магической подпитки и быстро теряла ход. Толком не отдышавшись залез на банку и схватил руль. Сердце кольнула раскаленная игла, я блеванул кровью под ноги.

— Богиня! — испуганно воскликнула Лира. — Отдохни, иначе погибнешь!

Да, скорее всего мне конец. Так и думал, шатаясь от дикого головокружения и роняя на шубу темные капли. Но либо сдохну сейчас, либо чуть позже и наверняка в страшных мучениях. Куда более страшных, чем эти. Поэтому полный вперед, не взирая ни на что.

— Леня…

— Тсс… Все в порядке. Ну, почти. Протри глаза, не вижу ни хрена.

Зашуршал мешок, с треском разорвалась какая-то тряпка. Девушка свесила руку за борт и осторожно обтерла окровавленное лицо. Холодная вода пришлась как нельзя к стати. Сердце малость угомонилось, перестало пульсировать в затылке. Но все равно чувствовал себя как после зверского избиения лопатами.

— Они далеко? — От малейшего верчения головой накатывала тошнота, а я и так вырыгнул все, что только мог и даже больше.

— Пока да.

Ключевое слово — пока. А от «пока далеко» до «уже близко» — один шаг.

— Есть попить?

— Да, конечно. — Снова шуршание.

Мне подали глиняную бутыль. Вынул зубами пробку, заглянул в горлышко — молоко что ли? Понюхал — кефиром тянет. Значит кумыс. Никогда не пробовал кумыс, а тут взял и вылакал до дна. В башке прояснилось.

— Слушай внимательно. Сейчас подойду к берегу, а ты спрыгнешь. Уверен, тебя не заметят. Сам же постараюсь увести их подальше, прежде чем… — Эх, а говорить о собственной смерти ой как непросто. Аж голос дрогнул.

Лира насупилась и уставилась вдаль.

— Мы так не договаривались. Обещал довезти до Ангвара — вот и вези.

Вздохнул и грустно улыбнулся.

— Прости, опять облажался. Теперь уж точно в последний раз.

— Не ной. — Она явно хотела разозлить меня, но у самой голос сорвался на хрип.

— Просто говорю как есть. Не знаю, сколько еще протяну. Может, вон до того поворота, и то если очень повезет. Мне все равно крышка, а тебе погибать незачем.

— Плыви давай. И меньше болтай, силы береги.

— Плыву, плыву. Но если что — я предупреждал.

Замолчали, слушая плеск весел и ругань вдали. Но сидеть молча скучно, спросил:

— Интересно, Колбан знает о побеге?

— Какая разница?

Хмыкнул.

— И то правда. Дара, считай, нет. Колдуну я больше не нужен. Тебе тоже. Доберусь до столицы и домой.

— Удачи.

— Ага.

Удачи! И это после всего, что между нами было. Бессердечная… просто бессердечная. Как так можно-то?! Хотя сам виноват. Думаю только о себе, а потом удивляюсь. Стоит ли ждать симпатии от девушки, когда на ее глазах лезешь под каждую юбку? Как говорится, сам себе злобный баклан. И огорчаться тупо. Огорчаться надо, когда поступаешь правильно, а результата ноль. В моем же случае все более чем закономерно. Свинское поведение = свинское отношение. Но все равно грустно. И до боли обидно.

Злоба придала сил. Как ни крути, половина дара во мне от Марзала. Встал и швырнул в ладью огненный шар. Паруса вспыхнули как тополиный пух, ушкуйникам пришлось срочно искупаться. Последний корабль решил не играть с огнем (крутой каламбур, а?) и поспешил развернуться. Больше эйны нас не беспокоили.

Всю ночь шли под светом молодой луны. В полдень прямо по курсу показалась крепость на небольшом островке посреди реки. Над донжоном реял красный флаг. Едва заметив его, Лира сняла плащ и швырнула в воду.

За крепостью по обе стороны раскинулся город, обнесенный могучей стеной. На левом берегу стояли сплошь ухоженные каменные дома с черепичными крышами, выбеленными стенами и каминными трубами. По широким мощеным улицам сновали кареты, в палисадниках росли розовые кусты, по набережной гуляли дамы с зонтиками под руки с кавалерами в роскошных кафтанах.

На правом, сплошь истыканном причалами, тесно жались утлые срубы, покрытые гнилой соломой. Чумазая малышня гоняла по подворотням собак и крыс, те застревали в растянутых тут и там рыбацких сетях. У трактиров стояли шлюхи в цветастых платьях, рядом терлись крепкие молодчики.

Но самое удивительное — между районами не только не было моста, но богатеи слева и вовсе поставили вдоль набережной высокий кованный забор, вдоль которого вышагивали солдаты в сверкающих латах.

Я причалил. Проще пройти лишние пять километров, чем отвечать на вопросы стражи. А каким это образом вы вдвоем управились с такой посудиной? Не на веслах же пригребли. Спутница… то есть попутчица согласилась с доводом. Вот только мои шуба и волчья шапка наверняка вызовут подозрения, но чесать голышом будет еще подозрительнее.

— Как думаешь, сойду за эйна?

— Только если побреешься. — Она протянула кинжал и зеркальце.

Откуда у нее зеркальце? Да у любой девушки есть зеркальце, вы чего.

Хоть лезвие чертовски острое, бриться без пены тот еще ад. Как только ничего не ободрал? Магия просто.

— В общем, я северный купец, а ты моя проводница.

На том и порешили.

Как оказалось, воинам у ворот откровенно наплевать, кто мы. Не синие ублюдки — и ладно. Платите мзду и добро пожаловать. Разумеется, к богатеям так просто не пропустят, да я и не собирался. Что мне, нищеброду в шубе на голое тело, там делать?

Прошли по грязной шумной улочке. Мимо кособоких хибар, грязных детей, не менее грязных взрослых в обносках к усыпанному костьми и чешуей берегу. Насладились ароматами рыбы, конского навоза и тухлятины. Поймали несколько хмурых взглядов из подворотен. Уверен, на нас не напали лишь потому, что приняли меня за шамана. А может из-за ладони Лиры на рукояти меча.

— Здесь наши пути расходятся.

— Не передумала?

Секунда колебаний и резкий как удар кнутом ответ. И такой же болезненный:

— Нет.

Девушка порылась в кармане и протянула серебряную монетку — одну из тех, что я накопировал в Дюнвике.

— Наколдуешь сколько надо. Прощай.

Она даже на меня не взглянула. Шагнула прочь и растворилась в гомонящей босяцкой толпе. Я вздохнул и провел по монетке большим пальцем. На ладонь сползла вторая — точно такая же. Никакой оценщик не заметит подвоха. Нащелкать сто штук, обменять на золотой, а потом и на тот берег можно. И… все по новой?

Вот уж дудки. С меня хватит. Я, может, и тупой, но не настолько, чтобы десять раз подряд наступать на те же грабли.

Деньги плюхнулись в воду.

Прошелся вдоль реки, выискивая более-менее пристойный трактир. Шлюхи смеялись и показывали пальцами, вороватые молодчики крутили у виска, чумазый шкет попытался залезть в карман. А один обнаглевший бандюга докопался среди бела дня на оживленной улице и, угрожая кривым ножиком, велел гнать бабки. Распахнул перед ним шубу, наглядно показывая, что брать нечего. Фэнтезийный гопник почему-то убежал, вытаращив глаза.

Понравившееся заведение стояло на отшибе — под самой стеной. Несмотря на жуткую ветхость, за хибарой исправно ухаживали. Латали крышу, счищали мох, подметали мусор и пытались белить стены, но близость воды сводила все усилия на нет. Над дверью покачивалась доска на ржавых цепях, вырезанная стамеской надпись гласила: «Трактир «Удачный улов». Открыт от рассвета до заката». И ниже мелом: «Продается».

«Удачный улов». Ну, блин, и название. Просто гений маркетинга. Неудивительно, что посетителей нет. Внутри же все выглядело еще печальнее. В земляной пол вкопаны четыре бревнышка, к ним прибиты днища бочек — это, понимаете ли, столики. Стульев в помине нет, жри стоя. Впрочем, такой сервис встречается и на Земле.

У стены напротив входа уложенная на борт телега без колес. А это — прилавок. Над ним — полки из трухлявых досок со стопками глиняной посуды с щербатыми краями. В яме в углу уголья, над ними котелок с ухой. Рядом бочка — наверное, с каким-то пойлом. Не насрано, не наблевано — и слава богу. Заходите, люди добрые, ни в чем себе не отказывайте.

— Есть кто?

Из-за прилавка, аки Дракула из гроба, встал заспанный мужик лет сорока с вытянутым лошадиным лицом и хвостом грязных светлых волос. Из одежды — заляпанная жиром белая рубаха и кожаная жилетка нараспашку. Он поскреб недельную щетину, зевнул во весь рот и угрюмо спросил:

— Чего изволите?

— Работу ищу.

— О! — Хозяин совсем скис и махнул рукой. — Это не ко мне.

— Может, подскажете кого?

— А что умеешь?

Чуть не ляпнул: «колдовать», но вовремя одумался. Не хватало еще, чтобы слухи до прихвостней Колбана дошли.

— Да в общем… ничего особого. Гвоздь забить, пол подмести.

Он смерил меня оценивающим взглядом.

— Знаешь, а ты не урод. Есть у нас на районе одно местечко, называется конюшня. Там богатые мадамы с того берега тайком от мужей обкатывают юных жеребчиков. Если колбаса отросла, тебя ждет большое будущее.

Я сглотнул. Частенько, знаете ли, фантазирую о годных милфах в бальных платьях и кружевных чулочках. И как бы ни манило исполнение влажной мечты, как бы ни бросало в жар от одной лишь мысли, собрался с духом и произнес:

— Нет. Такое не подходит.

Трактирщик пожал плечами.

— Тогда извиняй. Если смелый и любишь драться — прибейся к шайке. Больше тут делать нечего.

— А как попасть на тот берег?

— В старый город? Ха! Билет купить. За тыщу золотых.

— Ясно. Спасибо за помощь.

Уже взялся за ручку, как вдруг услышал:

— Совсем припрет — приходи, поработаешь за еду. Такое себе дело, но от голода и холода не помрешь. Разве что от ножа в пьяной драке. — Он рассмеялся.

Весь день прошлялся по округе, но ничего путного не нашел. Многие нуждались в помощниках, но никто не хотел платить даже едой. Район утопал в нищете, несмотря на тяжелый труд рыбаков и ремесленников. О чем говорить, если на крохотном рынке не продавали ничего, кроме рыбы, муки и репы. Никто не захотел ни купить волчью шапку, ни обменять. Правда, один типчик попытался ее сбить, но совершенно случайно улетел в воду. Теряюсь в догадках, как так вышло. Мистика.

Голодный и едва держащийся на ногах, заполз в «Удачный улов». За столиком стоял всего один посетитель — сутулый темноволосый бродяга. Он хлебал кашу, сжимая ложку в кулаке словно меч, и воровато озирался.

— А, это ты, Шуба! — Хозяин отсалютовал кружкой. — Как успехи? Хотя, раз вернулся — значит хреново.

— Меня зовут Леня.

— А я Тим. Итак, ты хочешь перекусить и заночевать в этом чудном зале? Прекрасно. А я хочу, чтобы ты выдраил котел. Поздравляю с первым рабочим днем! И да — можешь съесть все, что пригорело и налипло на стенки.

Бродяга хрюкнул и опустил взгляд. Его черные поросячьи глазки мне сразу не понравились — слишком цепкие, нервные, прожигающие насквозь. Захотелось двинуть ему по наглой роже, но сдержался. Если трактирщик рассердится и выгонит, придется ночевать на улице. А там получить перо в почку проще, чем плюнуть.

Мне дали ведро воды, мешочек песка и железную щетку на длинной рукоятке. Вытащил котел на улицу — тяжелый, зараза, килограммов пятьдесят. А внутри нагар — не то что песок, серная кислота не справится. Потер так и эдак, вспотел весь, предплечье заныло — и хоть бы хны.

Интересно, магия поможет?

Стоп. Отставить магию. Решил не тратить дар на ерунду — будь добр держи слово. И так натерпелся из-за несдержанности и безалаберности.

И то верно. Когда бродил по району, все мечтал встретить Лиру. Вдруг она просто захотела меня проучить? Обождет денек и вернется. Мы обнимемся, попросим друг у друга прощения и пойдем свергать злого короля. Эх, мечты-мечты. Прое-ал ты, Леня, счастье свое. В прямом смысле прое-ал.

Долбанный жир, оттирайся давай. Или все же поколдовать чутка? Много того дара надо? Да на благое дело — человеку помочь.

Не филонь. Работай. Становись человеком.

Как я песком буду чистить? Это, блин, не фэйри.

Внутренний голос ненадолго замолчал, размышляя и взвешивая доводы.

Знаешь, и то верно. Подумаешь, поколдуешь немножко. Это же не убийство. Не кража. Не подделка денег. А хороший поступок.

Главное — прийти к согласию с сами собой.

Я повесил над ямой сверкающий котел. Даже латы лоялистов не так блестят — хоть вместо зеркала смотрись. Тим присвистнул.

— Ничего себе. Держи. — Он зачерпнул из бочки пива и грохнул кружку на прилавок. — Заслужил.

— Спасибо.

— Тебе спасибо. Сколько ни тер этот кусок чугуна — все без толку. А теперь бриться можно. Чудеса какие-то. Ты случаем не волшебник, паря?

— Э-э-э… Да ну, какой из меня волшебник? Волшебники старые и бородатые.

— Твоя правда. — Тим зажег масляный фонарик. — Куда, кстати, путь держишь? Что забыл в этой помойке?

— Я… с севера.

— О, только не говори, что ты эйн. Вон уже щетина полезла.

Непроизвольно коснулся шершавой щеки и отдернул руку. Трактирщик ехидно улыбнулся.

— Хотя, знаешь, это не мое дело. Война идет, все куда-то бегут… или от кого-то. Мне лишь важно, чтобы ты не полоснул по горлу ночью. Остальное… не колышет.

— Не полосну.

— Благодарю. — Тим театрально поклонился.

— Я… нормальный парень. В смысле, не убийца и не бандит. Просто…

— Забей. Не хочешь — не рассказывай. Я же не дознаватель.

Хлопнула дверь — угрюмый бродяга наконец свалил.

— Ну, теперь можно на боковую. — Он зевнул и похлопал себя по губам. — Вряд ли кто-то заглянет. Спокойной ночи.

Хозяин скрылся в занавешенной соломенной ширмой пристройке. Вскоре оттуда вылетел набитый рыбьей чешуей мешок.

— Подушка! Приятных снов.

С отвращением уставился на мерзко шуршащую и пропахшую таранкой гадость.

— А остальное?

— Извиняй, остального нет. Ты и так в шубе, не околеешь. Наверное.

— Я о кровати.

— А! Землю в уголку разрыхли мальца — вот и кровать. Можешь, конечно, поспать на берегу — там мягче. Но если зарежут или угонят в рабство — сам виноват.

Отстой.

Несмотря на неудобства, захрапел, едва сомкнул веки. Чертова регата вымотала до невозможности. Снилась Лира, и нет, не в том смысле, о котором вы наверняка подумали. В памяти мелькали обрывки наших приключений (хотя скорее злоключений), и кончилось все там же — у причала. Поэтому встал разбитым и в крайне паршивом настроении.

— Добрый полдень! — сказал Тим и протянул пиво. — Завтракай.

— Думал, разбуди… те пораньше.

— А зачем? — Он закинул ногу на ногу и сцепил пальцы на затылке. — Посетителей нет. Делать нечего. Но раз уж проснулся — придется напрячь. Вари кашу. Крупа в кладовке.

Заглянул за ширму. В тесной комнатушке на полу лежали примятые мешки — наверное, на них хозяин и спал. В углу заметил открытый — с белыми похожими на попкорн хлопьями. Рядом на пивной бочке сидела жирная метрокрыса и преспокойно точила крупу. Мое появление ее ничуть не испугало. Но самое странное — ничего, кроме пива и хлопьев в пристройке не было.

— Вы подаете только кашу?

— Ну да. А что?

— Да просто…

— Просто? Раз спросил — значит не просто. А с намеком. Умный самый? Свой трактир откроешь — тогда и будешь умничать.

— Изв…

— А?

— Изви…

— Что ты там бормочешь?

Собрался с духом и таки выдавил одно из самых редких слов в своем лексиконе.

— Извините.

— Проехали.

— И все же… Если разнообразить меню, то и посетители потянутся.

Тим вздохнул.

— Ты трактирщик?

— Нет.

— Шеф-повар?

— Нет.

— Вари кашу.

Не успел развести огонь, как приперся вчерашний бродяга. Он ничего не сказал, но хозяин тут же прикрикнул:

— Эй, паря! Погуляй минутку.

Так и знал, что они в сговоре. Похоже, трактир лишь прикрытие для более серьезного и наверняка преступного промысла. Может, наркоту варят в подвале? Хотя, мне-то что?

Они разговаривали не меньше получаса. Как ни вслушивался — ничего не разобрал, только басовитый бубнеж. Наконец Тим велел войти. Подельник тут же запер дверь и привалился к ней спиной, держа руки в карманах. А хозяин достал из-под прилавка взведенный арбалет и нацелил на меня.

От страха волосы зашевелились на затылке. Я слегка растерялся, иначе вмиг бы превратил ушлепка в фарш. Оставалось надеяться, это какое-то недоразумение, и все благополучно разрешится. Приняли не за того, подозревают в чем-то — в жизни, особенно криминальной, всякое бывает.

— Не дергайся, — спокойно произнес Тим. — И останешься жив. Наверное.

— Что вам нужно?

— Вопросы задаю я. Знаешь, кто мы?

— Бандиты?

Он усмехнулся.

— Не совсем.

— Тогда не знаю. Но добрые люди арбалетами не тычут.

— Тоже верно. Но что поделать, работа у нас такая. Мы — подполье, шпионы генерала Борбо. Приглядываем за лоялистами, все дела.

— Мне плевать на вашу грызню. Зачем вы все рассказываете?

Уже и сам догадался, и от этой догадки стало совсем не по себе, но решил же уточнить. Мало ли.

— Трактир ты покинешь или с нами, или вперед ногами. Не вижу смысла ходить вокруг да около. Птичка в клюве принесла, что ты явился в город вместе с лейтенантом Линн. Как вы познакомились? Что вас связывает?

— Долгая история.

— Надеюсь, веселая? Люблю веселые истории.

— С чего мне вам верить? Вдруг вы, наоборот, служите этому… как его… Забору.

— Тогда ты был бы уже мертв. Или тянулся на дыбе в Доме райских наслаждений.

— Где?

— Рассказывай.

Деваться некуда. Выдал все как на духу, умолчав лишь о своем таинственном прибытии с Земли.

— Вот значит как. Избранный? Не верю. Не может Избранный быть поганым предателем.

— Я никого не предавал.

— Да неужели? Вы приходите вдвоем и внезапно расстаетесь. Ты совершенно случайно набредаешь на наше логово. Вот прям так сразу — оп и в нужном месте. Работу, видите ли, ищешь. Совсем не подозрительно, правда? А часом позже лейтенанта снимают с корабля и казнят на городской площади. Разумеется, просто звезды так сошлись. Охотно верю.

— Лиру… что?!!