— Казнили, — холодно ответил Тим. — Отрубили голову. Говорят, ее тело нарезало круги по эшафоту. Ну знаешь, как курица…

На ватных ногах шагнул вперед, облокотился на стол и схватился за сердце. В груди разлился холод, в горле заскребло, взор заволокло щиплющей пеленой. При каждом вздохе кололи иголки. Как же так? Этого просто не может быть…

— Паря! — Шпион разрядил арбалет в пол, прыгнул через прилавок и захлопал меня по щекам. — Паря, я соврал! Эй, эй! Дерьмо… Линн жива! Слышишь?!

Я ничего не понимал и пошатывался, как поленом огретый.

— Прости! Хотел проверить, не брешешь ли ты. Лира в порядке… ну… почти.

Просипел, не слыша себя:

— То есть?

— Она в плену. Если не умрет на допросах — то скоро умрет на плахе. Так что я не сильно слукавил.

— Пива.

— Да-да, конечно. Держи.

Вылакал полную кружку, сердце отпустило, стало легче дышать. Но ледяной пот все еще катился градом по бледной коже.

— Какой же ты… козел.

— Кто ж знал, что так отреагируешь. Я-то думал, ты красный шпион.

— Где ее держат?

— В Доме райских наслаждений. — Тим невесело усмехнулся. — Это крепость на острове. Надеюсь, палачи потянут время и не замучают беднягу в первые же дни. Но Лире так и так осталось недолго. Извиняй. Если хочешь — переправим в Брилл, в ставку генерала. Там безопасно.

— Вы не собираетесь ее спасать?

— Хотелось бы, но это невозможно. — Он зачерпнул еще пенного и сделал большой глоток. — На том берегу расквартирован целый легион под командованием Советника. Чтобы взять Ангвар, понадобятся все наши войска, а они сейчас под столицей. И ради одного лейтенанта… сам понимаешь. Эх, жалко девчонку. Помню ее вот такой…

— Нельзя взять штурмом, — ткнул пальцем в стол, — возьмем хитростью.

Мужчина скрестил руки на груди.

— И что ты предлагаешь?

— У вас есть связи среди богачей?

— Шутишь? У Борбо не так много денег, чтобы платить за билеты. К тому же, там королевских разведчиков больше, чем крыс в трущобах. Ангвар — второй по размеру и важности после Герадиона. Считай, мы в логове врага. Тут не то что связи установить — пернуть спокойно не дадут.

— Значит вы не поможете?

— Смотря чем. Я не могу ставить под угрозу всю сеть, нас и так осталось слишком мало. А в большой игре пешками обычно жертвуют.

— Лира — не пешка, — прошипел в ответ. — А мой друг. Которого сейчас пытают. И если понадобится…

— Понял-понял! — Шпион затряс руками. — Что нужно?

— Сперва — одежда. Желательно, менее приметная, чем эта.

— Птичка!

Бродяга встрепенулся.

— Займись.

— Его зовут Птичка? — Кивнул на дверь, когда лохмач ушел.

— Это позывной. Дальше что?

— Надо подумать.

Вскоре принесли вещи. Судя по запаху, недавно снятые с какого-то бомжа. Возможно, мертвого. Брюки — черные, в заплатках. Рубаха — когда-то белая, в заплатках. Плащ — бежевый, с капюшоном, сшитый из рваных мешков. Обувь — шлепки хоббита. Иначе говоря, сапоги раздобыть не удалось. Ну и не страшно — один черт весь район босым шастает.

Переодевшись, вышел на берег и взглянул на четырехгранную серую громаду. Рукой подать, а ничего не сделаешь — слишком слаб. Лира где-то там, в сыром подземелье с толстенными стенами. Сердце сжалось от одной лишь мысли, что с ней сейчас делают. И самое страшное — в этом виноват я. Не был рядом, не защитил.

От нахлынувших тоски и безнадеги захотелось лечь и не шевелиться. Но такой роскоши позволить себе не мог. Времени нет, нужно действовать быстро, а главное — умно. Впервые за все приключение в ином мире мне предстояло решать проблему головой, а не даром. Присел, взял палочку и стал рисовать на земле план. Первое задание — перебраться на тот берег. Все нити и лазейки там, в трущобах околачиваться бесполезно.

Для этого нужна легенда. Без прикрытия и соваться не стоит — нищеброда с билетом вмиг растянут на дыбе. Стоит прикинуться каким-нибудь праздным дворянином, непутевым сынком графа или барона из далекого поместья. Мол, учиться приехал, все дела. Для этого потребуется грамота — вернее, ее подделка. Причем самая лучшая, чтоб комар носа не подточил.

Есть ли среди этого захолустья умельцы? Тим наверняка знает. Может, через него получится добыть документы. Но денег он точно не даст, а нужно не меньше двух тысяч. Половину за билет — остальное на квартиру, рестораны и прочие радости высшего света. Нет ничего более подозрительного, чем спящий на улице дворянчик.

А потом? Потом три главных приема настоящего шпиона: подкуп, шантаж, провокация. Найти нужных людей, надавить на слабые места и вынудить плясать под мою дудку. Сколько на это уйдет времени? За пару дней точно не управлюсь. Да и за неделю вряд ли. Дерьмо собачье. Тут сам Джеймс Бонд не успеет.

В гневе затоптал нарисованное и подпер кулаком подбородок.

— Ты как? — спросил Тим и протянул кружку.

Я аж вздрогнул от неожиданности. Задумался и не заметил его, хотя он ничуть не таился. Надо держать ухо востро, а то и по репе получить недолго.

Хлебнул и вкратце обрисовал задумку. Разведчик тихо свистнул.

— Э, паря, серьезную ты операцию затеял. Целый взвод спецов надорвется. Да и то на все про все месяца четыре уйдет. Не хочу, конечно, тебя расстраивать, но… Лире поможет только чудо. Езжай-ка лучше в Брилл, пока сам не сгинул.

— Не хотите помогать — так хотя бы не мешайте.

Он развел руками.

— Дело твое. И жизнь твоя. Распоряжайся как хочешь.

— Угу. Спасибо за поддержку.

— Леня! Помни — если влезешь в это дело, наша война станет и твоей тоже.

Обернулся, смерил его презрительным взглядом и процедил:

— Влезу. Еще как влезу.

Встал, сунул руки в карманы и побрел вдоль берега. По грязи, чешуе и навозу. Сквозь толпу бедняков, насквозь пропитанных тухлой рыбой. Мимо полуголых шлюх, пьяных моряков и хмурых молодчиков. Утопая в плеске весел, ругани и воплях. Шел просто так, без цели и смысла, потому что сидеть на месте не было никаких сил. Хоть чем-то отвлечься, лишь бы не думать о подруге.

И тут взгляд привлекла небольшая лодка, идущая с того береза к одному из причалов. На банках сидели двое, и оба отчаянно косили под местную голь. Серые плащи с глубокими капюшонами, нечищеные ботинки, пыльные штаны. Все нарочито мятое и расхлябанное, но на фоне настоящих нищих эта парочка выделялась как луна среди звезд.

Мне стало любопытно. Подошел поближе и спрятался за растянутой сетью — мол, стою, никого не трогаю, невод починяю. Лодка причалила. Тип на корме сложил весла и прыгнул на причал, после чего протянул руку спутнику. Налетевший ветер качнул полы плаща, и я отчетливо увидел — никакой это не спутник, а самая настоящая спутница. Уж крепкие женские бедра и попку ни с чем не перепутаю. Да и рост выдавал в пришельце девушку.

Но что она тут забыла? Зачем богатейке инкогнито приплывать в зловонную дыру? В голове сами собой зазвучали недавние слова Тима о Конюшне. И все тайное сразу стало явным. Стараясь не светиться, побрел вслед за парочкой.

У мужика — высокого и плечистого — под плащом топорщились ножны. Телохранитель, сопровождающий молодую особу в крайне опасном для молодых особ месте. Интересно, что за услуги предлагает заведение, раз леди не стесняется тащить с собой охранника? Он как бы и проболтаться может. А раз такой верный и преданный — то проще с ним и блудить, а не шастать в трущобы.

Они побродили вокруг рынка и свернули в подворотню. Выждал немного — и юркнул следом. Богатеи остановились у неприметной хибары — точно такой же, как и десятки вокруг. Ни вывесок, ни каких-либо знаков. Просто бойцовский клуб какой-то.

Девушка постучалась — два раза громко, три — тихо и быстро. Ясненько — не впервой. Из-за двери что-то спросили — не расслышал. Гостья ответила:

— Красный сокол.

Щелкнул замок, заскрежетал засов. Похотливая леди кивнула охраннику и вошла в сруб. Дуболом встал перед дверью и поглубже натянул капюшон. Время пошло.

При моем появлении он вздрогнул и потянулся к мечу. Я легкой походкой направился в его сторону.

— Куда прешь?!

— А тебе какое дело? Я ж не в твой двор залез.

— Иди отсюда. По-хорошему.

Шагнул к нему и с вызовом произнес:

— Или что?

— Ах ты босяцкий ублюдок! — Охранник выхватил короткий узкий клинок. — Отец не научил манерам? Так я научу.

Сложил пальцы пистолетом и навел на него. С ногтя с треском сорвалась молния и ударила дерзкого бугая прямо в лоб. Оттащил обмякшее тело за хибару, снял плащ и сапоги. Пока натягивал трофеи, услышал из-за стены глухие стоны, словно кого-то зверски душили.

Не удержался — глянул в щелочку меж бревен. Кто-то выдрал оттуда паклю, и стало понятно, зачем. В полутьме на ворохе соломы трое накачанных патлатых тарзанов жарили молодую дворянку в три смычка. И жарили нещадно, вставляя до упора во все щели. Леди тряслась как в припадке, выла и закатывала глаза. Стоило кому-то сбавить темп — тут же выплевывала болт и орала:

— Быстрее! Глубже! Кто ваша грязная сучка? Я ваша грязная сучка!

После чего глотала шишку с усердием сосущего вымя теленка.

Ух ты. В высшем свете таких развлечений, небось, и вовсе нет. Очень хотелось досмотреть, но все же переборол себя и встал у двери. Порка продолжалась минут сорок. Наконец девушка выползла из конюшни — мятая, вспотевшая, в соломе. Не сказав ни слова в раскоряку потопала прочь, охая и шипя на каждом шагу. На меня даже не взглянула — не до того было, и подмену не заметила.

Я натянул капюшон и забрался в лодку. Спутница села напротив, широко раздвинув ноги. Грести пришлось спиной вперед, я постоянно оглядывался, чтобы не врезаться в рыбацкие корыта. К счастью, дворянка смотрела в пол и видела лишь носки моих сапог.

— Божественно потрахалась, — выдохнула она. — Сейчас бы еще нажраться, но отец скоро придет с работы.

Кивнул — мол, какая досада.

— Вот все думаю — может на обычную конюшню сходить? А то знаешь, годы идут, пи-да уже не становится. Маловато как-то. — Она почесала промежность. — Чего молчишь?

Пожал плечами — хочешь, сходи.

— Я, б-дь, с тобой разговариваю, кастрат ху-в! Отвечай, когда спрашиваю!

До берега метров сто. Рот открою — заметут. Стиснул зубы, как пленный партизан, хотя так хотелось высказать все этой наглой шалаве. Но с глупыми девушками безотказно срабатывает один забавный трюк — промолчишь, и они начнут отвечать на свои же вопросы.

— Не поняла… Ты что, ревнуешь? Может, сам меня отодрать хочешь? Видела твою пипирку, ей только мышей е-ать. Нашелся тут рыцарь без страха и упрека. Рыцари с короткими копьями никому не нужны. Они всем проигрывают. А на конюшню все же схожу. Вот прям завтра и пойду!

Мерзкая шаболда…

Каким-то чудом (и с небольшой помощью магии) причалил со второй попытки, выслушивая ругань и упреки спутницы. Моя удача, она оказалась настолько тупой, что в упор не замечала ничего подозрительного.

Латник у ворот заметно оживился, увидев нас. Я напрягся, но интерес стражника был в ином — девушка швырнула ему звенящий мешочек и прошипела:

— Ты меня не видел.

Второй такой же достался кучеру — прямо у ворот стояла белая карета с занавешенными окнами. Вот будет забавно, если папаня узнает, на что дражайшая дочурка тратит карманные деньги.

Тронули. Хотелось поглядеть на старый город, а главное — запомнить дорогу, но чертовы шторки были намертво прибиты гвоздями. И все же какое-никакое впечатление от района богачей получил. Здесь не воняло навозом и рыбой и было ощутимо тише. Никто не орал, не дрался, редко-редко доносился перестук копыт и едва слышные разговоры гуляющих по улицам господ. Ну и под колесами не чавкала грязь, а приятно шелестела мостовая.

— Эй, Энри. — Девушка легонько пнула меня по сапогу. — Ты же не злишься?

Качнул головой.

— А чего молчишь?

Пожал плечами.

— Ну хватит дуться. И смотри отцу не ляпни.

Снял капюшон и ледяным тоном произнес:

— Ляпну.

Эх, видели бы вы лицо потаскушки. Как словно в замедленной съемке распахиваются глаза, отпадает челюсть, бледнеет кожа, а в горле застревает немой крик. Не выдержав наплыва не самых приятных чувств, бедняжка грохнулась в обморок. Хорошо хоть удалось оживить ее бодрящими лещами. А то сперва показалось, сердечко не выдержало.

— Т-т-ты кто?.. — прохрипела она.

— Неважно.

— Где Энри?

— Отдыхает. Кем работает твой папаша?

— Б-б-банкиром…

— Где?

— В Первом ангварском…

— Высоко забрался. И почему я не удивлен? Да ты не бойся, не трясись. Поможешь мне — и никто не узнает о твоих тайных тройничках.

Ее щеки вспыхнули.

— Ах ты…

Подался вперед и проговорил по слогам:

— Заткнись, шлюха. Тебе слова не давали. Откроешь свою обкончанную пасть когда я позволю. Поняла?

Кивок.

— Прекрасно. Приедем скоро?

— Да.

— Возьмешь деньги — немного, пару сотен золотых. Есть столько?

— Да.

— А потом за покупками. Будешь хорошей девочкой — и очень скоро забудешь обо мне. Начнешь выеживаться — весь долбанный город узнает, что ты е-шься с конями. Вот папаня обрадуется!

— Но я не еб-сь с конями! Ты ничего не докажешь!

— А мы не на суде. Слух — как воробей: вылетит и все.

Леди громко засопела и буркнула:

— Ладно.

— Умница. — Улыбнулся и откинулся на спинку. — Как звать?

— Бетани.

Карета остановилась.

— Приступай.

Она спрыгнула на тротуар и велела кучеру ждать. Хлопнула дверь, даже с такого расстояния я слышал, как грохочут ступени. Через десять минут Бет вернулась — в изящном зеленом платье и шляпке с вуалью. Рядом со мной упал пухлый кошелек.

— Что дальше?

— Едем в магазин, где продают такие же шмотки.

Пока девушка развлекала хозяина кокетливым разговором, быстренько выбрал одежду и скрылся за ширмой. В чулках и штанишках до колен чувствовал себя крайне неловко — но чего не сделаешь ради местной моды. Зато камзол сел как влитой, да и широкополая шляпа с пером смотрелась отлично. Чтобы совсем уж отвести подозрения, купил короткий красный плащ. Как заверил продавец — теперь я настоящий ангварский аристократ.

Расплатившись, велел Бет везти в ближайшую к ее дому гостиницу. Когда карета остановилась, поманил дворянку пальцем и тихо, но внятно сказал:

— Узнаешь у отца имена и адреса трех самых крупных должников. У которых отбирают имущество или грозят долговой ямой.

— Да как я узнаю?! Меня никогда не волновали его дела!

Покачал правой ладонью.

— Имена и адреса.

Покачал левой.

— Трах с конями. Выбирай.

— Первое, — проворчала она.

— Молодец. Завтра на рассвете оставишь портье письмо для… — не смог сдержаться от ехидной улыбки: — Красного Сокола.

Бет шумно втянула воздух, готовясь разразиться отборной руганью, но в последний миг выдохнула и понурила голову.

— Хорошо.

— До завтра.

Подождав, когда карета скроется за углом, догнал первого попавшегося господина и вежливо спросил:

— Сэр, не подскажите, где найти гостиницу получше того клоповника?

И кивнул на здание, куда меня привезла Бет. Естественно, ночевать там никто не собирался — слишком опасно. У потаскушки достаточно денег и влияния, чтобы послать вместо письма наемного убийцу.

Усатый джентльмен хихикнул.

— О, сэр, а у вас есть вкус. «Саммерен на закате» — знатная дыра. Тут неподалеку есть маленькое, но крайне уютное заведение. Прошу за мной.

Мы прошли пару кварталов, болтая о всякой ерунде. Я больше молчал, а сэр Данкан все жаловался на бесчинства пьяных гвардейцев, мэра-взяточника, разгул преступности, босяков с того берега, плохую еду и бессилье короля, неспособного раз и навсегда покончить с синими крысами.

Наверное, за одну прогулку я узнал больше, чем Тим за месяц. Жаль не услышал ничего о крепости, а спрашивать прямо побоялся.

Ночь прошла спокойно. В том смысле, что никто не устроил облаву и не попытался задушить подушкой. Спал же плохо, волнуясь об успехе задумки и терзаясь мыслями о Лире. Сам-то в теплой мягкой постели, а она в вонючем каменном мешке, где и соломы может не быть. Примерно раз в час проваливался в беспокойные сны, заканчивающиеся одним — в комнату врываются латники, волочат на площадь и рубят голову. Иногда вскакивал сразу после удара топора, иногда взлетал над эшафотом бесплотным духом и с ужасом смотрел, как обезглавленное тело носится вокруг плахи. Ну, как курица.

Утром кое-как запихнул в себя завтрак и пошел слоняться по району, пока не встретил подходящую цель — толстого мальчишку лет десяти с глупым доверчивым лицом. За золотой он с радостью согласился сбегать в «Саммерен» и проверить почту. И вскоре вернулся с запечатанным сургучом хрустящим конвертом.

Внутри лежал сложенный вдвое лист, исписанный красивым, чуть резким почерком.

Граф Арак Доро — Тенистая, 3 — имущество арестовано.

Пэр Гидеон Тан — Гвардейская, 17 — должен больше десяти тысяч, судья хочет сослать его на рудники лет на двадцать, но мэр против.

Пэр Ковак Рул — Вечной Короны, 9 — три тысячи долга, выплачивает частями.

Это все.

P.S. Пожалуйста, никому не говори…

Шантаж — есть. Перечитал список еще раз и постучал ногтем по второй строчке. То, что доктор прописал.

— Такси! То есть, эй, кучер! Гони на Гвардейскую!

Дом Гидеона выглядел довольно скромно. Наверное, свой старый дом господин Тан продал в уплату долга. Сама улица прилегала к набережной, и главные богатеи тут точно не жили. Не гетто, конечно, скорее район среднего класса. Но все равно очень красиво — розы, белые стены, чистота.

Меня принял обрюзгший пожилой мужчина с бульдожьими щеками и непередаваемой горечью во взгляде. Он не протянул бы на рудниках и месяца, по сути ему грозил смертный приговор. Судя по лиловым мешкам под глазами и острому запаху перегара, Гидеон уже давно топил горе в вине.

— Вы представились как человек, решающий вопросы… — Старик дрожащей рукой поставил на стол графин.

Положил шляпу с пером на колени и кивнул.

— Так и есть. Не задаром, понятное дело.

— Ха… Денег, как видите, нет.

— Тогда расплатитесь услугой. Ходят слухи, вы дружны с мэром.

— Изаль помешан на семье. — Тан наполнил бокалы, расплескав половину. — А мы вроде как родственники. В черт поймет каком колене. Для него это важно, вот и хлопочет. Но лишь оттягивает неизбежное. У судьи целая стопка моих расписок, вот такая, — Занес ладонь высоко над столом. — Я взял в Первом ангварском кучу денег, хотел открыть мануфактуру. Началась война и все рухнуло.

— А если банк спишет долг?

Старик хмыкнул.

— С чего мне вам верить? Скорее всего, вы очередной проходимец. Стервятник, прилетевший на обглоданный труп.

— Я из Совета.

— Да неужели? Докажите.

Подсвечник на углу стола вспыхнул сам собой. Гидеон удивленно вскинул брови.

— Ох… Пожалуй, стоит извиниться. Продолжайте.

— Мэр большая фигура в городе? Или так, чисто для галочки?

— До прихода красных он был самым влиятельным. Без его разрешения даже крысы не пищали. Сейчас заправляет один из ваших вместе с командиром легиона.

— У мэра есть связи в штабе?

— Вроде бы. Подробностей, увы, не знаю.

— Поговорите с ним и спросите, может ли он выпросить перевод одного пленника из крепости в Герадион.

— А, столичные шашни. — Тан залпом осушил бокал. — Закулисная грызня.

— Именно. И это ваш шанс не сгнить в шахте.

— Тогда пойду прямо сейчас. Возвращайтесь часа через два.

Чтобы зря не шататься по улицам, зашел в ресторанчик неподалеку с аппетитным названием «Золотой поросенок». За столиком сидели два пожилых господина, степенно мешали ложками чай и тихо разговаривали. Выбрал местечко в темном уголку и заказал фирменное блюдо — того самого поросенка с овощным рагу.

Едва улыбчивая официантка принесли заказ, в заведение ворвалась шумная толпа. Я вздрогнул и покосился на окно, однако молодежь пришла вовсе не по мою душу. Парни и девушки в красных мантиях сдвинули столики и расселись друг напротив друга, хохоча и перебрасываясь шутками. Студенты что ли?

Ничего полезного от них не услышал. Кто-то завалил испытание, кому-то не поставили зачет, некая Фригильда отшила очередного ухажера. Все шло неплохо, пока им не принесли вино. После второго бокала воспитанников волшебного ПТУ резко потянуло на приключения. А кого задирать в полупустом ресторане? Не стариков же. Пьяные взоры тут же упали на меня.

Самый наглый и крепкий без спроса сел рядом и громко спросил:

— Ты из какого класса? Что-то не припомню твоей морды.

— Из класса Альбуса Дамблдора, — проворчал в ответ и отвернулся к окну.

Послышались недоуменные смешки.

— А… так ты не из Академии. А откуда тогда? Подмастерье? Или семинарист?

— С какой целью интересуешься?

— Да просто. Скучно мне. Представляешь, рожу разбить некому.

— Ничем не могу помочь.

— А я думаю, можешь.

Он зачерпнул горсть рагу и под дружный хохот швырнул мне в лицо. Взглянул на него так, что смех разом стих. Все замерли в предвкушении драки. Я бы мог ударить гада молнией, поджечь, удавить, но тогда советники узнали бы о подозрительном колдуне, устроили облаву, и весь план пошел коту под хвост. В иной ситуации без раздумий бы бросился в бой, теперь же стоически терпел. Не ради себя. Ради Лиры.

Хозяин с тревогой и жалостью взглянул на меня, но перечить волшебникам не посмел. Ублюдок снова швырнул рагу. Я же взял салфетку и утерся, не говоря ни слова. После третьего броска ему наскучило, и он вернулся к своим под одобрительные возгласы. Мол, какой молодец, уделал дурачка. Я же расплатился и ушел, не обращая внимания на оскорбления и улюлюканье вслед. Когда-нибудь мы еще встретимся. Возможно, на поле боя. И тогда я вас сам в рагу превращу. Одним щелчком. Но сейчас задачи иные.

— Мэр согласен, — сказал Гидеон с порога. — Он договорится с командиром крепости и подготовит бумаги о переводе. Но сперва — долг.

Кивнул.

— Скоро будет.

Подкуп — есть. Остался последний и самый важный прием, от которого зависел весь успех.