— Они боятся тебя.

Роксана провела холодными пальцами по стене кельи и неслышно как призрак подошла к окну. Лунный свет посеребрил бледное, почти белое лицо, делая кожу полупрозрачной, дымчатой, невесомой.

— Считают угрозой. За глаза называют гнилым семенем, дитем порока.

Вампир села в изголовье кровати и сложила руки на коленях, отрешенно глядя перед собой.

— Они презирают тебя. И никогда не будут относиться как к равной. Твое место не здесь, а со мной. Чем позднее поймешь это, тем больнее будет. Я же предлагаю истинную свободу. Без сомнений, страданий и времени. Ничто больше не разлучит нас, дочь. Просто не сопротивляйся…

Женщина оскалилась, обнажив длинные клыки, и склонила голову к шее девочки. В тот же миг Вера вскрикнула и вылетела из-под одеяла с пылающим мечом в руке. В келье никого кроме нее не обнаружилось — даже пауки в ужасе забились в щели, а комары вылетели в бойницу. Но девочка еще долго водила клинком перед собой, вздрагивая от бегающих по стенам теней.

Просто дурной сон, но какой правдивый… Все случилось как наяву. Нутром Вера осознавала — ни одно порождение Тьмы не сможет проникнуть в крепость незамеченным. И в то же время могла поклясться, что чувствовала прикосновение мертвых пальцев и ледяной холод.

Бред. Наваждение. Морок.

Сирота тряхнула головой, отбросила оружие и умылась холодной водой из медного тазика. Полегчало, сознание прояснилось, сердце перестало буянить как после забега на три версты. Но тяжесть на душе никуда не делась — дурные сны забываются гораздо дольше приятных. Однако и против них есть проверенное средство — добрый завтрак и упорная работа.

Благо солнце высунуло макушку из-за восточной стены, и обитель начала потихоньку просыпаться. Первой во двор вышла Арина и немедля взялась за костер под котлом. Пока девушка таскает щепы и солому, надо бы наносить воды — тогда завтрак поспеет вовремя.

Накинув плащ и сунув меч в ножны, Вера выбежала из общежития и направилась прямиком к пристройке. Взяв коромысло и ведра, она бочком протиснулась в дверь, как вдруг ударила ведром что-то мягкое и податливое.

— Ай! — вскрикнул Кристан, потирая ушибленное плечо. — Смотри, куда прешь!

Девочка попыталась состроить угрюмую мину, мол, мне очень жаль и все такое, но не вытерпела и пары секунд и прыснула, прикрыв рот ладошкой. Глядя на растрепанного и опухшего со сна паренька было очень сложно удержаться от хохота.

— Точно хочешь меня зашибить, — проворчал он.

Но когда сирота легонько коснулась его плеча, возмущение как ветром сдуло. Кузнец покраснел, заулыбался и пробормотал:

— Да ладно, ничего страшного. Просто испугался немного, вот. Иду такой себе по делам, сплю на ходу, а тут бац — ведром как тараном. — Кристан зевнул во весь рот и продолжил: — Слушай, дело одно есть. После обеда меня припрягли выбрасывать бочки с отравой. Поможешь? Это весело! Пнешь бочонок от души и смотришь, как его размалывает по камням. Согласна?

Вера охотно кивнула. Никогда прежде ей не доводилось развлекаться подобным образом. Да и если бы парень предложил любую другую глупость — она бы не отказала. Хоть на головах ходить, лишь бы вместе с ним.

— Тогда после обеда встречаемся у амбара. Ну, удачи.

Кристан потопал к кузнице, девочка — к воротам. После разговора с другом остатки кошмара полностью испарились, настроение улучшилось. День обещал много веселья, и сирота непроизвольно улыбнулась, а улыбалась она в крайне редких случаях.

Думая о том, как будет скатывать бочки в пропасть, она подошла к воротам, но тут путь загородили стоящие на страже аскеты.

— Куда это ты собралась? — спросил один.

Вера кивнула на ведра — мол, не видишь, что ли? Но второй привратник добавил:

— Тебе нельзя покидать крепость. Приказ наставника.

Девочка отступила на шаг и удивленно вскинула брови.

— Да-да, теперь за стены ни ногой. После нападения Нестор усилил меры безопасности. Эта — одна из них. Поэтому займись чем-нибудь другим, хорошо?

Сироте оставалось только развернуться и потопать к Арине за новыми заданиями. От былой радости на душе не осталось и следа. Недаром говорят: если сперва все слишком хорошо, то потом будет очень плохо. Но главное — встречу с Кристаном придется отменить, а это хуже всего.

Недавний кошмар снова всплыл из глубин памяти, не сдерживаемый более ничем. И в голове громом раздались слова Роксаны: «Они боятся тебя. И никогда не будут относиться как к равной».

А ведь действительно — всем можно выходить за ворота, а Вере нельзя. Не одну же девочку отравили — ее-то как раз и не сумели. Так почему лишь она должна сычом сидеть в каменном мешке?

Швырнув ведра на землю, сирота села на край лавки и подперла щеки ладонями.

— Эй, пожар не устрой! — шутливо произнесла подсобница. — Того и гляди молнии из глаз полетят. Что случилось? С Кристаном небось поссорилась, а? Признавайся.

— Все куда проще, — раздался скрипучий старческий голос.

К котлу приблизился Нестор и, опершись на посох, с укоризной посмотрел на девочку.

— Я думал, Андрей научил тебя правильному поведению. Что это такое? Ведра опрокинула, коромысло швырнула… Так поступают капризные девчонки, а не аскеты. Недаром тебе запретили обучение.

Ни один мускул не дрогнул на окаменевшем лице Веры, но взгляд, казалось, мог плавить сталь. Наставник усмехнулся и продолжил:

— Раз делать нечего — иди мой полы в доме. За амбаром стоит бочка с дождевой водой, тряпка в пристройке. Чтоб до завтрака все чисто было, поняла? И заруби на носу — капризы тут никого не волнуют.

Андрея поблизости не оказалось, а больше никто заступиться за девочку не посмел. Стиснув зубы, она отправилась выполнять поручение. Притащила в общежитие ведро, швабру, тряпку и приступила к мытью коридоров на первом ярусе. Ярость придавала сил, работа спорилась, но когда оставалось домыть меньше половины, заявился Нестор и недовольно прокаркал:

— Руками мыть надо, горе луковое! Швабра в углы плохо достает. Тебя уборке учить замучаешься, какой там бой на мечах! Давай сначала.

Вера послушно опустилась на колени, не щадя прохудившегося платьица, и начала с нуля, прокручивая в мыслях одни и те же слова: «Они презирают тебя. И никогда не будут относиться как к равной».

— Ты слишком строг к ней, брат, — эхом пронесся по коридору знакомый голос.

Сирота обернулась и расплылась в улыбке — перед наставником стоял Андрей, держа руки за спиной и с вызовом взирая на старца. На душе сразу полегчало, теперь-то ее не дадут в обиду.

— Мне виднее, — каркнул в лицо странника Нестор. — Мои ученики не становятся Темными клинками. Так что не тебе тут советы давать. И вообще, коль обучать девчонку нет нужды, то и тебе нет смысла прохлаждаться в обители. На днях пришло письмо из Полянина. Пишут, видели за околицей лешего. Вот сходи и разберись. Понял?

— Да.

— Да, наставник. Или на устав уже наплевать?

— Простите, наставник. Выдвигаюсь немедленно.

— Вот и славно. А ты три лучше, здесь ленивицы не нужны!

«Считают угрозой. За глаза называют гнилым семенем, дитем порока».

Когда перестук посоха стих, Андрей поманил Веру и приобнял за плечи. Проведя ладонью по волосам, по-отечески ласково произнес:

— Не переживай, я скоро вернусь. Городок этот совсем рядом, день-два и буду дома. А ты не воспринимай слова Нестора близко к сердцу. Он отходчивый и никогда подолгу не злится.

Сирота подняла голову и в ее взгляде читался вполне разумный вопрос: «А почему он злится?».

— Это все из-за меня. Я первый, кто вызвал старика на суд. Вот он и срывается на тебе. И все же слушайся его, ладно?

Девочка кивнула.

— Вот и умница. Что же, пойду собираться. Быстрее отправлюсь — быстрее вернусь.

Потрепав подопечную по макушке, аскет поднялся в свою келью. А Вера продолжила стирать коленки о холодные камни, намывая и без того чистый пол. Она делала порученную работу без нытья и сожалений, потому что уже придумала, как поступит дальше. И это дарило надежду.

После завтрака и мытья посуды Арина отрядила девочку на огород. Часа через два к ней пришел Кристан, держа в подоле моченые яблоки. Судя по тому, что одно кузнец со вкусом грыз и до сих пор не валялся без сознания, плоды были чистыми, не отравленными.

— Ну что, готова сбрасывать бочки? — спросил он, ничего не зная о решении Нестора.

— Ничего она не готова, — буркнула подсобница. — Наставник запретил ей покидать крепость. Будет теперь тут как в монастыре.

— Да ладно! — искренне возмутился парнишка. — А как же… Ну дела!

— Ага. Придется катать самому.

— Эх, — северянин почесал затылок. — Ничего, придумаю какую-нибудь веселуху и без бочек. Во, гляди.

Он взял яблоки и принялся подбрасывать их, ловко жонглируя так и эдак. Веру представление не очень-то забавляло, но пришлось улыбнуться, лишь бы никто ничего не заподозрил. Улыбка раззадорила парня, и он начал швырять плоды выше и выше, пока не уронил все в грязь.

— Ай…

— Растяпа! — Арина уперла руки в боки. — Я не для того их мочила, чтобы ты по земле валял. Нашел, чем девушку впечатлить, умник.

— Не собирался я никого впечатлять! — проворчал Кристан, силясь унять предательский жар в щеках.

— А то я не вижу. Девушки ценят ответственность и заботу, а не глупости всякие. Правда, Вера?

Сирота сперва кивнула, потом пожала плечами и продолжила полоть сорняки, будто ничего и не было. Но Арина почему-то решила, что девочка с ней согласна.

— Видишь? А теперь брысь отсюда, пока из лейки не плеснула.

После обеда подсобницы снова вернулись на огород. Кристан, в свою очередь, запряг трофейную телегу и подкатил поближе к амбару. Двое привратников, отдуваясь и фыркая от нестерпимой жары, выносили бочки с отравленной едой и грузили в кузов. Сразу после нападения Нестор распорядился пометить привезенные емкости красными крестами, дабы невзначай не подать к столу снедь с сонным зельем. Теперь же метки помогали быстро и безошибочно отыскивать заразу среди годных припасов.

— Ну и пекло, — выдохнула Арина, приставив ладонь козырьком и посмотрев на небо. — Пойду воды попью. Тебе принести?

Вера покачала головой.

— Как знаешь.

Едва девушка развернулась и отошла на пару шагов, сирота немедля юркнула в амбар и спряталась в дальнем углу, за полками с соленьями. Здесь ее нашли бы лишь в том случае, если бы стали целенаправленно искать, а таскающие бочки привратники этим заниматься не собирались.

— В два захода придется везти, — сказал один, смахнув пот со лба.

— Да, в одну телегу все не поместится. Может передохнем, попьем компотика?

Сердце девочки екнуло, пальцы похолодели. Компот стоял как раз рядом с тем местом, где она схоронилась. К счастью, напарник аскета оказался более трудолюбивым и рассудительным.

— Позже. Давай уже загрузим, а как Кристан уедет — так и передохнем.

— Лады. Ох, Свет, поясница онемела…

— Давай-давай, немного осталось.

Мужчины с кряхтением и стонами подняли емкость и вынесли из амбара. Вера в тот же миг подбежала к помеченным бочкам и стала поднимать крышку за крышкой, пока не нашла наполовину початую. Залезла в нее, свернулась калачиком и поставила крышку на место. Минуту спустя вернулись носильщики.

— Ну, начали.

От резкого взлета девочка чуть не вскрикнула. Накатил душащий страх, беглянке казалось, будто ее вот-вот раскроют и доложат обо всем Нестору. И тогда старец запрет беднягу в келье навсегда, ну или будет выпускать на пару часиков в день драить полы.

Однако все прошло успешно. Бочку поставили в кузов и ушли за оставшимися. Лежать скрючившись в лютой духоте — то еще удовольствие, но торчать в крепости, в одночасье превратившейся в тюрьму, Вера не собиралась. Прочь от злобного старика, прочь из неволи, куда глаза глядят. Повезет — найдет Полянин и, возможно, застанет там Андрея. Не повезет… ей ли привыкать жить в лесу и таиться от каждого шороха?

Каждый раз, когда в кузов ставили бочку, телегу трясло и качало. И каждый раз сердце девочки пропускало удары — не дай Свет крышка слетит. Но все обошлось. Послышался скрежет петель, и аскет крикнул:

— Готово! Трогай!

— Ага, сейчас, — отозвался Кристан. — Прихвачу кое-что.

Парень притащил из пристройки две длинные дубовые доски и швырнул в повозку.

— Сходни, — пояснил он удивленным привратникам. — Катать сподручнее будет.

— Умно придумал. Только подальше от водопада сбрасывай, а то дрянь в воду попадет.

— Само собой, — кузнец взобрался на козлы и хлестнул кобылку. — Но! Открывайте ворота!

Стражники отворили створку, приподняли решетку, и повозка неспешно покатила вниз по горной дороге. Отъехав от крепости версты на четыре, кузнец остановился и отбросил правый борт кузова, после чего приладил к нему доски. Сходни упирались почти в самый край глубокого ущелья, на дно которого могли попасть только бесстрашные горные козы, поэтому парень ничуть не переживал из-за отравленной снеди.

Напрягшись, он положил первую бочку на пузатый бок и столкнул с телеги. С гулким шелестом емкость прокатилась по доскам и юркнула в пропасть, вертясь волчком и разбрасывая во все стороны красные яблоки.

— Первый пошел, — выдохнул Кристан и смахнул пот с лица. — Осталось девять.

Вдруг крышка соседней бочки слетела прочь, а изнутри как чертик из табакерки выскочила Вера. Кузнец сначала подумал, что надышался ядом и бредит, потому просто стоял статуей и часто моргал, не в силах поверить в увиденное. Девочка тем временем оттряхнула плащ, накинула глубокий капюшон и спрыгнула на дорогу. Не оглядываясь, сирота быстрым шагом направилась к подножью горы, где шумела листвой густая дубрава.

— Что за чудеса…, - пробормотал парнишка. — Эй! Погоди!

Дабы убедиться, что внезапное появление подруги ему не привиделось, северянин спрыгнул следом, догнал ее и коснулся плеча. Вера резко дернулась и, не сказав ни слова, пошла дальше.

— Да куда тебя несет?! Ты что, сбежать надумала?

Не оборачиваясь, сирота вытянула руку и оттопырила большой палец — мол, молодец, догадался наконец-то.

— С ума сошла! Тебя же хватятся! Нестор за такое три шкуры спустит!

Угроза не подействовала, и Кристан попытался воззвать к разуму:

— Как ты собираешься одна жить? Кто тебя кормить будет? А если ведьма поймает?

При упоминании колдуньи со скал снялась стая ворон и, оглушительно каркая, унеслась в лес. Кузнец ощутил непреодолимое желание галопом бросится в обитель, однако в последний миг сдержался. Не мог же он бросить девочку на произвол судьбы.

— Вера, это глупое ребячество! Или девчачество… Ты никому ничего не докажешь, только себе хуже сделаешь!

Сирота молча топала вперед, не обращая внимание на увещевания и доводы. И тогда Кристан отважился на крайние меры. Он обогнал беглянку и заступил ей дорогу. Но девочка тут же оттолкнула его — грубо и на удивление сильно. Попытавшись остановить ее второй раз, парень получил такой удар под дых, что согнулся в три погибели и зашелся в кашле. Но попыток уберечь подругу от беды не оставил.

— Вот вернется Андрей, а тебя нет. Весело ему будет? Я уж про себя молчу. Думаешь только о своей выгоде, а больше ни о ком.

Воззвание к чувствам тоже ни к чему не привели. Невольные спутники благополучно добрались до дубравы и пошли под сенью могучих дубов. Хотя ни один, ни вторая понятия не имели, куда вела дорога и что ждало впереди.

— Это просто безумие! Неужели тебе настолько на меня наплевать!

Вера остановилась и опустила голову, закрыв лицо ладонями. Со стороны казалось, будто она просто стоит, пряча от зноя усталые глаза, если бы сквозь неплотно сжатые пальцы не сочилась соленая влага. Просто стоять и смотреть на это Кристан не мог, как и не в силах был унять трепещущее сердце.

— Я все равно это сделаю, — сказал он, подойдя к девочке и нежно обняв за плечи. — Даже если ты меня опять поколотишь.

Сирота не собиралась распускать руки. Постояв немного, пока не высохли слезы, она развернулась и побрела обратно — медленно, лениво, как на плаху. Обрадованный кузнец взял ее за руку, казалось, опасность миновала. Как вдруг позади послышалось шуршание и тяжелое хриплое дыхание.

Дети обернулись. Из чащи на дорогу вышел огромный матерый вепрь с утыканной стрелами спиной. Усыпанные мухами раны загноились, причиняя зверю невероятные страдания. И судя по опущенному рылу, направленному прямо на спутников, мстить за увечья секач собрался именно им.

— Надеюсь, ты хорошо лазаешь по деревьям, — судорожно сглотнув, не своим голосом пробормотал Кристан.

Вера потянулась к мечу, но парень хлопнул ее по руке.

— Не вздумай. Такого подранка пламенем не испугаешь, лишь сильнее разозлишь. Хотя не знаю, куда уж сильнее… Идем, только медленно.

Они попятились к обочине, где росли раскидистые, не стесненные тенью и соседями дубы. Видимо, кабан раскусил задумку детей и немедля бросился на них, зловеще хрюкая и разрывая копытами иссохшую землю. Ни Кристан, ни Вера не помнили, каким чудом оказались на дереве. Сознания помутились от страха, а тела действовали сами по себе: бежали, цеплялись, карабкались.

Секач, само собой, остался крайне недоволен таким исходом. И начал рыть толстенными клыками корни дуба, то и дело толкая ствол могучей спиной. Кажущиеся медленными и неуклюжими удары так трясли крону, что детям приходилось до боли прижиматься к ветвям, обхватывая их руками и ногами.

— Проклятая свинья! — ругнулся Кристан. — Вали отсюда!

Кабан то ли не понял слов, то ли не расслышал, но уходить наотрез отказался. Не боясь сломать старые бивни, он рвал корни и шатал дуб, намереваясь если не стряхнуть вкусные «желуди», то повалить дерево, а уж потом вдоволь полакомиться.

— На, жри! — парень сорвал обычные желуди и метнул секачу прямо в рыло.

Тот этого даже не заметил, увлеченно роя пятаком грязь. А вот что заметили ребята — так это ощутимый крен ствола. Медленно, но верно кабан делал свое дело, и от встречи с его пастью детей отделяли считанные минуты.

— В общем, я решил, — кузнец глубоко вдохнул и шумно выдохнул. — Прыгну на эту тварь и отвлеку… как-нибудь. Я, конечно, не великан, но и мной вполне можно наесться. А ты беги, поняла? Беги и не оглядывайся…

Вера схватила друга за руку и покачала головой, неотрывно сверля его напряженным взглядом.

— А что делать?! — раздраженно бросил он. — Или я, или оба. Как там Арина говорила? Девушки любят ответственность и заботу? Вот тебе и то, и другое. А-а-а!!!

С громким криком Кристан свесился с ветки, но угодил ногой в развилку ствола и застрял, да и сирота не выпустила его руки, только сильнее сжала. В итоге храбрец повис вниз головой прямо над кабаном. И все бы ничего — свиньи не смотрят вверх — но длинный хвост северянина защекотал секачу макушку. Подранок попытался ухватить волосы зубами и лишь невероятное усилие девочки спасло северянина от неминуемой гибели. Она потянула на себя и приподняла друга на безопасную высоту, но долго так держать вряд ли бы смогла.

И тут вдали послышался нарастающий стук копыт. Всадник в сутане и алом плаще налетел на вепря словно смерч, и напуганное внезапным натиском животное предпочло скрыться в чаще.

— Допрыгались? — хрипло сказал Нестор, намотав поводья на уцелевшую руку. — Благодарите Арину — это она забила тревогу.

Кузнец наконец освободил ногу и шлепнулся в траву. Встав, он подошел к старцу и, склонив голову, произнес:

— Наставник, это моя вина. Я подговорил Веру сбежать и тайком вывез из обители. Если наказывать, то только меня…

— Наказывать? — аскет хмыкнул и тряхнул головой. — Вас и так уже жизнь наказала. Бестолковостью. Но оплошности надо исправлять, чтобы повторять их неповадно было. Поэтому накажу вас небольшой уборкой.

Кристан расплылся в улыбке, чуя, как с плеч гора свалилась. Нестор — вот чудо! — улыбнулся в ответ и добавил:

— Приберетесь в Пещере Испытаний. На первом уровне.

— Это ведь шутка? — пробормотал северянин, стоя у тяжеленной окованной двери с метлой в руке. — Вы просто хотели нас напугать, да?

— Разве можно напугать таких смельчаков? — хмыкнул старец, подбросив на ладони огромный медный ключ. — Из крепости сбежали, от кабана оборонялись. Уверен, какие-то призраки вам ни по чем. Тем более, Верочка — настоящее Пламенное Сердце и защитит тебя от любой напасти, уж не сомневайся.

Сирота нахмурилась и пропустила издевку мимо ушей.

Наставник отпер замок и приоткрыл правую створку. Из мрака шахты дохнуло замогильным холодном и затхлым воздухом. Кузнец мог поклясться, что краем глаза заметил две алые точки вдали, но стоило ему моргнуть, и они исчезли.

— Прошу, — сказал Нестор. — В Пещере давненько никого не было, со стен накрошились камешки — выметите их. Как закончите — трижды постучитесь, и я открою.

Парнишка судорожно сглотнул:

— Погодите, вы нас еще и запрете там?

— Разумеется. Я же не хочу, чтобы призрак сбежал.

Вера тряхнула головой и первой перешагнула грань, за которой обитала первородная Тьма. Кристан на ватных ногах потопал следом. Створка с оглушительным скрежетом и грохотом захлопнулась, и дети на миг оказались в кромешной темноте.

Где-то вдали послышался тихий заунывный вой, будто ветер дул в бутылочное горлышко. Но в отличии от привычного для шахт и прочих подземелий сквозняка, вой нарастал, приближаясь к непрошенным гостям. Девочка немедля выхватила меч, и свод Пещеры озарило яркое пламя. В тот же миг вой стих.

Кристан привалился спиной к холодным брусьям двери и зажмурился. Он побледнел что тот призрак, пальцы до бела сжались на древке, а сама метла ощутимо дрожала.

— Прости, — шепнул он.

Вера удивленно приподняла бровь.

— Помнишь, как я науськивал тебя выпустить тварь и натравить на лиходеев? Как сказал, что призрак с первого уровня — самый слабый и его легко одолеть?

Сирота медленно кивнула, не сводя с друга пристального взгляда.

— Я тогда не сказал всей правды. Прежде чем пройти первое Испытание, новички обучались очень долго — около года. Поэтому нам с тобой придется не так просто.

Девочка пнула камешек под ноги кузнеца — мети, мол, не отвлекайся. А сама повернулась лицом к черному зеву хода, держа объятый огнем клинок высоко над головой. Что бы ни пряталось среди древних камней, без боя оно ребят не одолеет.

— Так ты не злишься? — спросил Кристан.

Вера качнула головой.

— Это хорошо. Уверен, вдвоем мы справимся. Не знаю, можно ли навалять призраку метлой, но я попробую. Слушай, а давай перед входом подметем, посидим полчасика и наружу попросимся. Вряд ли наставник будет проверять тут все. Или будет?

Вместо ответа девочка шагнула вперед, не опуская меча. Пока обитатель пещеры никак себя не проявлял, но кто знает, как дело пойдет дальше? Призраки — это неприкаянные души и поведение у всех разное. Но раз уж здешнюю нежить держат для испытаний, то вряд ли она встретит ребят чаем с баранками и дружелюбной беседой.

— Любопытно, как он выглядит? — спросил кузнец, шаркая метлой. — Никогда не видел призраков. Наверное, страшные тварюги. Недаром же их все боятся. Глаза светятся, изо рта льется кровь, пальцы длинные, чтобы удобнее душить… Эх, зря я об этом заговорил. Может все же посидим у входа?

Но подруга неумолимо шла вперед, освещая кривые стесанные стены, сохранившие следы кирок давно сгинувших в пучине времен рудокопов. Шагов через десять ход брал резко вниз, и вся осыпавшаяся крошка скатывалась в черную пропасть.

— Надеюсь, ты не станешь туда спускаться?

Вера медленно бочком пошла вперед, придерживаясь за стену свободной рукой. Кузнец сокрушенно вздохнул и побрел следом, опираясь на метлу как на посох. Путь вглубь горы прошел без происшествий — никто не нападал и не пытался чинить козни. И лишь когда дети оказались внизу, из мрака раздался тихий девичий плач.

— Свет…, - прошептал Кристан, стуча зубами.

Вдруг стало гораздо холоднее, изо ртов дохнули струйки пара, на волосах засеребрился иней. Пламя клинка, до того яркое и ровное, потускнело и заколебалось, полностью отражая состояние хозяйки. Сирота испугалась не на шутку, и лишь присутствие друга не позволило мечу погаснуть.

Плач стих, ему на смену пришли тихие шаги.

— Оно приближается, — процедил кузнец и едва не дал деру, но Вера схватила его за руку стальной хваткой. Это немного успокоило ее, и пламя вновь ярко вспыхнуло, осветив вдали темную фигуру.

— Призрак…

Сирота сдавила запястье северянина еще сильнее, и встреча с Тьмой вмиг перестала его беспокоить.

— Наставник Нестор, это вы? — эхом прокатился над сводом Пещеры голос ребенка. — Вы пришли забрать меня?

Из мрака вышла девочка лет десяти с тугой черной косой до пояса. Худая, с осунувшимся бледным лицом, глаза остекленевшие, неживые, а щеки покрыты замерзшими слезами. Она носила пыльную черную сутану и протершийся алый плащ, на пояске покачивались пустые ножны.

— Ты не наставник, — с горечью произнесла незнакомка, подойдя поближе. В ее огромных черных глазах плясало пламя, но она смотрела на него не щурясь. — Ты ученица, да? Хотя… на тебе не одежда ученицы, но меч как у настоящего Пламенного Сердца. Что случилось в крепости? Когда меня заберут отсюда? Когда отпустят? Я устала…

Девочка опустила голову и беззвучно заплакала. Из широко распахнутых глаз катились слезинки и тут же замерзали.

— Кажется, она не знает, что померла, — едва слышно пробормотал Кристан.

— Знаю, дубина! — гневно бросила призрак. — Вон валяются мои кости!

Она указала большим пальцем за спину, и от увиденного подростки одновременно вздрогнули и раскрыли рты. На границе темноты, привалившись спиной к стене, сидел скелет в одеянии аскета. Черная коса все еще торчала на макушке пожелтевшего от времени черепа. Недалеко от костяка лежал небольшой ржавый меч.

— Ты не справилась с заданием? — спросил кузнец. — И погибла?

— Если бы. Я… ослушалась наставника. Он постоянно заставлял меня работать от рассвета до заката. Запрещал общаться с друзьями. Однажды я не выдержала и сбежала, но меня выследили и вернули в обитель. Нестор не кричал, не грозил розгами, даже не рассердился… Эх, лучше бы он меня выпорол как следует.

Девочка замолчала, уставившись в пол невидящим взглядом.

— А дальше?

— Дальше…, - она хмыкнула — очень горько и очень по-взрослому. — Дальше Нестор велел мне прибраться в пещере. Я подумала, старик решил напугать меня призраком и так проучить. Вот и пошла сюда без всяких сомнений. За мной заперли дверь… и больше не открыли.

Вера впилась ногтями в кожу Кристана, но тот не шелохнулся. И вряд ли бы заметил, даже если бы вместо ногтей у подруги росли стальные иглы.

— Три дня я просидела под дверью. Орала, ревела, молила о пощаде. Все без толку. Каждое утро я слышала, как старик строил учеников перед входом и наставлял: всяк, кто его ослушается, разделит мою участь. Каждый день по часу, а то и по два мои друзья стояли у двери и слушали мои вопли. Выбившись из сил, я спустилась вниз, надеясь найти воду. Знаете, в пещерах иногда капает…

Ребята разом кивнули, не сводя с рассказчицы напряженных взглядов.

— Но ничего не отыскала. И умерла от жажды. Боюсь, друзья, вам уготована та же судьба. Это — цена непослушания.

— Бред какой-то…, - прошептал Кристан. — Я давно знаю Нестора и не замечал за ним подобных замашек.

— Да? Ну тогда попробуй отсюда выйти, — насмешливо ответила призрак.

— И попробую!

Парень вскарабкался наверх, подбежал к двери и со всей силы заколотил в створки.

— Наставник! — заорал он, деря глотку. — Наставник, мы все! Выпускайте нас! Наставник!

Бедняга вопил и колошматил дверь минут десять, после чего крики и стук сменились тяжелым неровным дыханием, казавшееся из-за пещерного эха стонами умирающего. Вера поспешила к другу и нашла его привалившимся к стене с запрокинутой головой — точно в таком же положении, как и скелет погибшего ребенка. А если точнее, то не погибшего, а зверски убитого тем, кто посмел взять на себя ответственность за воспитание учеников.

Прежде горящий как факел меч потускнел, будто его только-только вынули из горна. Тьма сгустилась, а вместе с ней пришел лютый холод, пробирающий до костей и морозящий и без того едва бьющееся сердце. Сирота ощутила за спиной невообразимое зло и резко крутанулась на пятках, выбросив клинок перед собой. Но увидела лишь призрак, печально смотрящую на дверь.

— Бесполезно, — вздохнула она. — Не изнуряй себя, а то умрешь не только голодным, но еще и уставшим.

— Поверить не могу, — всхлипнул Кристан. — В голове не укладывается…

— Он злой человек, — ответила нежить, присев у стены напротив. — Больше всего он не любит, когда его ослушиваются. Власть для него — все. Просто раньше вы не давали повода для наказания, вот и не понимали этого. Думаешь, я тут одна такая? На всех уровнях, кроме последнего, заточены души оплошавших учеников. И даже после смерти Нестор не дает нам покоя, заставляя других учеников побежать наши призраки. Да, нас нельзя убить даже мечом Пламенного Сердца, ведь мы давно мертвы. Но боль… Боль мы чувствуем, уж поверьте.

— А кто на последнем уровне? — не своим голосом спросил кузнец.

— Аскет. Очень сильный, лучший из лучших, гордость наставника, старик в нем души не чаял. Но однажды он на свою беду полюбил девушку — тоже из наших. И они ушли, оставив службу. Хотя Нестор благословил их брак, ярость его не знала предела. Он натравил на молодоженов упырей, а после забрал останки аскета и заточил на пятом уровне. На крышке сундука, где хранятся кости, выбито: «За предательство». Вот так, сама видела. А звали того беднягу… как же его…, - призрак потерла лоб — совсем как человек. — На «р» как-то. А, вспомнила! Роман!

Вера отшатнулась, качнула головой будто шальная и чуть не выронила меч. Клинок потух, и в тот же миг непроглядная тьма вспыхнула алыми глазами — десятками, сотнями. От невообразимого рева задрожала каждая частичка тела, а душу едва не разорвало в клочья. Пещеру трясло, с потолка сыпались камни, красные глаза закружили вокруг девочки бешеный хоровод. Казалось еще секунда — и ей придет конец.

И тут сирота закрыла глаза и махнула рукой снизу вверх — своим излюбленным приемом. В полете меч вспыхнул словно солнце, озарив всю шахту и превратив нестерпимый холод в степной зной. Послышалось шипение, обиженный вскрик и сотрясение прекратилось. Да и вообще подземелье разительно поменялось. Дверь, в которую безуспешно ломился Кристан, растворилась в воздухе, а на ее месте возникла стена пещеры. Тьма расступилась, открыв взору настоящие створки — именно к ним прислонился спиной кузнец. Все якобы обрушившиеся с потолка камни исчезли, и ход приобрел прежний вид.

Призрак тоже изменился. Вместо девочки с косой перед детьми парило уродливое существо без ног в коричневом плаще с глубоким капюшоном. Лица видно не было, лишь две красные точки пылали на месте глаз.

— Молодцы, — прохрипела нежить. — Вы справились с испытанием. Желаете пройти на следующий уровень?

— Нет! — рявкнул северянин. — И этого до старости хватит!

— Как пожелаете. Моя задача выполнена, я отправляюсь спать.

— Погоди. Твои слова о наставнике — ложь? — на всякий случай уточнил Кристан.

— Разумеется. Работа у меня такая — пугать и обманывать. Но вы, ребятки, не из пугливых. Особенно девка.

— Ах ты! — осмелевший кузнец двинулся на обидчика с кулаками, но тот исчез.

Сразу после этого дверь отворилась, и никогда прежде дети так не радовались яркому солнечному свету.