Старый Хасан все утро просидел с удочкой на берегу, но не поймал даже крохотной плотвички. И это несмотря на постоянную прикормку!

Обычно в окруженной камышами тихой заводи клевало так, что руки уставали тягать удило, но сегодня как отрезало. Рыба будто ушла куда-то и явно не спешила обратно.

А возвратиться домой без улова — значит, остаться без обеда. Да и старуха с потрохами съест. Вынув из-за пазухи кусочек черного хлеба, Хасан помял его в ладони и ругнулся — хлеб зачерствел, а последний зуб у рыбака выпал еще года четыре назад.

Пришлось нагнуться, морщась от колик в пояснице, и зачерпнуть воды, чтобы размочить скудный перекус. И тут старик увидел проплывающее неподалеку тело девочки в зеленом платьице и алом плаще. Она лежала на спине и не моргая смотрела на солнце, грудь едва заметно вздымалась и опадала.

— Живая, — пробормотал рыбак. — Свет защити, живая!

Течение занесло незнакомку в заводь. Хасан, охая и покряхтывая, залез в воду и вытащил беднягу на берег. Провел ладонью по теплым щекам, припал ухом к груди, дабы убедиться, что найденыш на самом деле жива.

— Что случилось? — дрожащим голосом спросил старик, чувствуя, как кровь отливает от пальцев. — Кто ты такая? Как тебя зовут?

Бледные иссохшие губы разжались. Ответ был тихим, но прозвучал как гром среди ясного неба:

— Месть.