Глава 5. Право пятого пакта

— Попробуем отбиться? — спросил Ермак и положил ладонь на оголовье клевца.

Бойцы тут же встопорщили усы, оскалились и отступили на шаг, но не из-за страха, а чтобы удобнее орудовать топорами.

— Вряд ли, — я вспомнил все свои бучи со стражей на первых уровнях самых разных рпгшек — ничем хорошим ни одна не кончилась. В лучшем случае платил штраф, в худшем — перезагружался. Но тут, увы, такая опция недоступна. — Разве что Хира соизволит помочь. Хира?

Оглянулся — никого, хотя на подходе к двери отчетливо слышал стук лошадиных копыт. И куда эта бестия, простите, делась, если ее никто не изгонял? Спряталась что ли? Или смылась в самоволку?

— Н-да, засада. Товарищ начальник стражи, а может, договоримся?

Я протянул честным трудом заработанную брошь, явно тянувшую на несколько золотых монет — хотя бы потому, что сама выкована из желтого металла, да еще и кристалл какой здоровый — с лесной орех размером. Однако глаза Жерди полыхнули вовсе не алчным азартом, а праведной яростью.

— А ну-ка, хлопцы — вяжи лиходеев!

Сработали парни четко — не успел и глазом моргнуть, как оказался мордой в грязи, с двумя пыхтящими и скрипящими дублетами уркаганами на спине. Первый нещадно заламывал руки, выворачивая суставы, второй попутно охаживал по ногам и почкам рукояткой топора. К счастью, мучение длилось недолго, но когда мне связали еще не успевшие отойти от ремней запястья и подняли, я едва мог переставлять ногами и дышал как загнанный мерин.

Ермолай, видимо, не привык к такому беспределу и барахтался куда дольше моего, умудрившись расквасить одному усачу нос затылком. Но и получил за это буквально до потери сознания — закатившему глаза бедолаге накинули на голени петлю и волоком потащили по расхлябанной дороге.

— Ух, сучары, — командир принимал активнейшее участие в задержании, вымазался, вспотел и потому просто пыхал злостью. — Мы вам еще и сопротивление при аресте впаяем. И дачу взятки должностному лицу при исполнении.

— Мы невиновны! — буркнул я, сплюнув грязь. — Просто выполняли заказ с доски! Эта женщина — убийца и людоед!

— На суде будешь оправдываться, подонок.

Острый нос ботфорта впился под зад, выбив всякое желание спорить и возмущаться. Что поделать — во многих играх героев несправедливо обвиняли в преступлениях, прямо или косвенно связанных с выданными квестами. Скорее всего, нас ждало продолжение «крысиного» задания — второстепенная сюжетная линия, прямо вытекающая из основной. Возможно, у этого задания по умолчанию нет хорошей концовки — как говорится, или съеденные дети, или барон на суку.

И группа либо погибает по неосмотрительности, либо отказывается от вина и уходит без опыта и трофеев, либо расправляется с гадиной, и мини-сюжет выходит на новый виток. Не знаю как вы, а лично я обожаю многоступенчатые задания, вот только ощутить на себе все прелести средневекового правосудия далеко не так приятно, как доказывать рыболюдам, что испоганил их стратегически важное лекарство ради всеобщего блага.

Нас отвели к фонтану, оттуда — вдоль правой стены квартала знати к небольшой крепостице на страже северных ворот, мимо обветшавших домов богатеев, разграбленных ремесленных мастерских и заброшенных ресторанчиков. Больше всего эта часть Хаб-Харбора напоминала туристический центр небольшого европейского городка с узкими мощеными улочками, бессчётными вывесками, витринами на первых этажах, изящными деревцами у тротуаров и уличными кафешками. Но с одним важным дополнением — выглядело все как после эпидемии чумы, и я ничуть не удивился, если бы из подворотни на нас выползла толпа мычащих зомби.

Судя по увиденному в крепости, трусливые игроки не просто устроили самозахват квартала знати, но и выгнали оттуда всех неписей. Поэтому в похожем на трехэтажный каменный куб здании располагалась и тюрьма, и суд, и новая резиденция мэра и прочие чиновничьи кабинеты. С крыши свисал потрепанный ветром флаг — красное полотнище с золотой четырехконечной звездой, отдаленно напоминающей розу ветров.

Вместо ворот вход в укрепление закрывала гурдица — массивная опускная решетка. Сквозь проржавевшие прутья открывался вид на внутренний двор — такой же грязный и засраный, как и подворотни, а прибывших узников встречала вдохновляющая инсталляция в виде насаженных на пики отрубленных голов. Морды с раззявленными пастями и облепленными мухами языками изрядно подгнили, и все же в них читались образы типичных средневековых крестьян и разбойников, а не попаданцев из реального мира. Возможно, эта квестовая ветка всегда завершалась благополучно. Возможно, до нее еще никто не доходил.

Я ждал, что нас сразу швырнут в подземелье, но как вскоре выяснилось, виртуальная бюрократия мало отличалась от настоящей. Первым делом задержанных (то есть нас) сопроводили в кабинет рядом с зарешеченным спуском в темницу, у которого дежурила пара бородатых «дублетов». Сухопарый пожилой клерк в очках и красном камзоле во всех подробностях записал показания командира отряда. Старший стражник по имени Киман поведал, что пару часов назад к ним обратилась женщина и пожаловалась на подозрительные крики и ругань в соседнем доме.

Когда эки... в смысле, дозор прибыл по указанному адресу, Киман якобы постучал в дверь, но никто не открыл. Тогда он подошел к окну и увидел, как сей низкорослый типчик размозжил череп достопочтимой госпоже Эрис. Ермак к тому моменту чутка оклемался, но вел себя как вдрызг пьяный, поэтому никакого участия в процессе не принимал — да оно и к лучшему, учитывая его отношения со стражей.

— Это ложь! — а вот я вмешался, отчетливо помня, что окно в гостиной закрывала толстенная штора, и Киман не разглядел бы за ней даже смутных силуэтов.

Стоящий рядом конвоир отвесил такую затрещину, что я чуть не слетел со стула. Клерк не обратил на рукоприкладство внимания и строгим скрипучим голосом произнес:

— Имя, ранг, род деятельности.

Сглотнул жгучую желчь и разлепил окровавленные губы — от удара прокусил язык, но ревущий в душе гнев приглушал боль сильнее крепкого алкоголя.

— Артур. Нулевой. Демонист.

На миг комната утонула в тишине, а затем стражники разом отшатнулись, будто перед ними лопнуло брюхо дохлой коровы.

— Тьфу! — старшина сплюнул и схватился за топор. — Бесовье семя!

— Сжечь его! — крикнул подчиненный и замахнулся кулаком.

— Тишина! — клерк грохнул по столешнице каменным пресс-папье. — Демонисты, как и любые другие поборники служат воле Иринора. Пусть и своими методами.

— Да мы уж заметили, — не унимался вожак. — Все они такие. Все до единого — извращенцы и ублюдки!

— Ти-ши-на! — стук камня подчеркнул каждый слог. — Это не ваше дело. Судья со всем разберется.

После допросили соратника, бесцеремонно плеснув чашку воды в лицо. Отобрали оружие, драгоценности, описали все наше нехитрое имущество и сопроводили в камеру — дожидаться первого заседания. Мы прошли вдоль слабо озаряемого факелами коридора. Редкие заключенные — все как на подбор прирожденные урки — просовывали сквозь прутья черные от грязи худющие руки, щерили беззубые рты, свистели, улюлюкали и трясли свалявшимися патлами. Повезло еще, что слушание назначили на следующее утро, и в сыром холодном помещении с потолком до макушки и площадью меньше ванной комнаты придется провести не так уж долго. А завтра... завтра или свобода, или топор палача. Победа или смерть.

Ермак развалился на голых неотесанных нарах и подложил предплечье под голову. Поерзал, устраиваясь поудобнее, поморщился. Ни матрасов, ни одеял нам не полагалось, как и баланды. В соседней камере, похоже, кто-то помер неделю назад, и к трупной вони примешивались ароматы общественных сортиров из середины девяностых. По спине пробежали мурашки от предвкушения грядущей незабываемой ночи, хотя спать все равно не собирался, прикидывая, что и как буду говорить судье.

— Ну и жопа, — вздохнул товарищ. — И ради чего? Ради каких-то тридцати тонн. Знал бы — за миллион не согласился. И книжку гребаную тому писаке в очко затолкал.

И не поспоришь. У каждого из нас жизнь сложилась бы совсем иначе, ведай мы все наперед. А то зачастую бывает так, что самые безумные авантюры выливаются в успех и почет, а незначительные решения и незаметные поступки приводят к сокрушающим итогам. В конце концов, мне же не предложили убить человека, ограбить банк или отправиться в горячую точку — всего лишь отредактировать текст...

— А, пофиг, — озвучил вслух закравшуюся мысль. — В прошлое не вернешься. Давай лучше о будущем подумаем.

— А что думать? — воин фыркнул. — Что там беспредел — что тут. Суд этот — для галочки. Все уже решено — сам видел, что упырь про нас наплел. Башку долой, дело закрыто, звезды на погоны. Или что здесь вместо звезд лепят.

— Не забывай — это ролевая игра, — с назиданием сказал я, сев на свою постель. — А в любой ролевой игре...

— Я только одну ролевую игру знаю, — грубо перебил Ермолай. — Когда люди переодеваются, чтобы потрахаться. И знаешь, все вокруг мало на нее похоже.

— Угомонись, — неожиданно для себя повысил голос, хотя в реале обычно тихо бубнил и мямлил под нос. — Запомни: у любого квеста как минимум две концовки. Да, не обязательно хорошая и плохая — бывают и обе плохие, но это не повод сдаваться.

— Ну, хорошо, — он повернулся набок, опухшим от синяков лицом ко мне. — И что предлагаешь?

— Пока не знаю, — развел руками. — Я программист, не адвокат. Да и в судах не был. Даже по фигне всякой.

— Меня брали пару раз, — воин шмыгнул и почесал бороду. — За драку и пьянство в общественном месте. Штраф и пятнадцать суток — шлеп-шлеп и готово. В зале не сидел, судью не видал — решение в коридор вынесли и вперед.

— По-хорошему, надо предать это дело огласке. Чтобы не получилось втихаря провернуть. Рассказать все как есть — мол, ради города жизнями рисковали, а нас казнить хотят. Поднять народ, позвать героев — может, удастся хотя бы перенести заседание или отсрочить приговор. А еще лучше — выйти под залог или домашний арест. Хрен знает, как долго тут тянут, но дольше чем до утра в тюряге сидеть не хочу.

— Годная мысля, — Ермак икнул. — Для мира, где есть интернет. Или газеты. Да хоть почтовые голуби. А у нас нет даже окошка, чтобы в него поорать или пустить маляву.

Я вздохнул и проверил амулет — на суккубу моджо не хватит, а пытаться наполнить фиал в нынешних условиях бессмысленно. Кто вообще думает о сексе в ночь перед казнью? Да и что я скажу Хире? Метнись кабанчиком, предупреди тех-то и тех? А если нафиг пошлет? Или исчезнет, как сегодня?

За пару часов мозгового штурма ничего толкового так и не сообразили. Поэтому договорились отвечать как есть, не путаться в показаниях и настаивать на дополнительном расследовании. Если Эрис неоднократно убивала и пожирала людей, значит, какие-никакие следы должны остаться — кровь, одежда, в идеале — схороненные под половицами кости. На том и порешили. Напарник — мне бы его спокойствие — уснул вскоре после разговора, я же задремал минут за десять до того, как эхо прокатило по коридору скрежет ключа и тяжелый топот.

***

— Смертники! Смертники! — скандировали заключенные и трясли кулаками, когда нас вели из подземелья.

Иные высовывали языки, таращили глаза, разыгрывали пантомимы в духе «палач и приговоренный», склоняли головы к воображаемым плахам, размахивали невидимыми топорами. И как ни странно, мне совершенно не хотелось покидать этот зловонный промозглый бедлам по одной простой причине — пока я в нем, меня точно не прикончат. Уж лучше торчать в крысиной норе, залитой по щиколотки дерьмом, чем заглянуть на полчасика в красивый ухоженный зал, а потом отправиться на лобное место.

Впрочем, зал заседаний не отличался особым убранством, ибо в крепостях не закатывают балы, а чем больше помещение, тем сложнее его оборонять. Единственное отличие от других каменных мешков — оббитые мореными досками стены и вощеный паркет. А в остальном — тот же мрак из-за узкой бойницы вместо окна, низкие, давящие потолки, холод, сырость (жаровне в углу далеко до камина) и ощущение полной безнадеги. Даже три несчастные скамьи перед кафедрой судьи недвусмысленно намекали, что долгие и открытые заседания здесь не в почете.

У передней лавки из пола торчали скобы с ножными кандалами, прямо как на галере. Стражники заковали нас и сели по краям, еще трое разместились позади — наверное, в их понимании любые герои опасны, пусть и нулевого ранга, но мы с Ермаком в последнюю очередь думали о сопротивлении, хотя касались и этого варианта во время ночного диспута.

Судью пришлось ждать минут сорок, и это время я едва не сгрыз ногти на руках. Наконец дверь открылась, и первым вошел стриженный под горшок молодой писец в черном кафтане, неся перед собой поднос с чернильницей и стопкой листов. Встав справа от кафедры — аккурат на фоне потемневшего от пыли и плесени знамени Иринора — клерк прочистил горло и пискляво крикнул:

— Всем встать!

Мы подчинились — благо, длина цепей позволяла. Не хватало еще получить статью за неуважение к суду.

— Ее мудрость Ариша-Бьянка де ла Кюр!

Сразу после этих слов вошла женщина лет тридцати в белой мантии с красным кушаком. Выглядела судья не то смертельно больной, не то смертельно уставшей после вчерашней попойки, не то все вместе взятое — темные круги, землистая кожа, впалые щеки и снулый взгляд. Несмотря на относительно молодой возраст, каждый второй волос блестел сединой, а прическа с узлом на затылке заметно прибавляла годов.

— Садитесь, — Ариша зевнула и похлопала ладошкой по темным, почти черным губам. — Начинаем рассмотрение дела номер семьсот сорок три дробь девять. Изучив все представленные материалы, я пришла к выводу, что госпожу Эрис убили по преступному сговору с целью завладеть драгоценностями. Наказание за подобное злодеяние — обезглавливание. Приговор будет испол...

— Подождите! — я вскочил и зачем-то вскинул руку, словно на уроке. — Вы серьезно? Никакого расследования, никаких экспертиз и допросов?!

— Допросов? — мой демарш ничуть не впечатлил судью, которая вела себя как ленивец из мультика про город разумных животных. — Могу назначить, если хотите. Только у нас все допросы — с пристрастием. Так что итог один — умрете либо быстро и почти безболезненно, либо от пыток.

— Да вы издеваетесь?!

— Еще нет, — равнодушно отозвалась де ла Кюр.

— Сами возмущаетесь, что герои не защищают город. А когда мы наконец-то взялись за дело — хотите нас убить?! Или надеетесь, что после такого все мигом побегут к доске заданий?

— Я устала, — женщина снова зевнула и пьяно мотнула головой. — Я хочу спать. И я бы спала, если бы не вы двое. Поэтому, приговариваю вас...

Раздался страшный грохот, все затряслось, с потолка посыпалось мелкое крошево, будто по крепости отработал требушет. На входной двери вспыхнул каленым железом пентакль, из портала повалил густой дым, и в него, как певица в искусственный туман, ступила Арграхира. В этот раз демоница сменила развратный наряд на чуть менее вызывающий: вместо шортиков — облегающая юбка повыше коленей, куртка нараспашку уступила застегнутому на обе пуговицы черному жакету, который, впрочем, так же оголял округлый и упругий верх груди. Обычно растрепанные красные волосы заплели в косу и обвили вокруг рогов, а под мышкой внезапная гостья держала толстую папку в переплете из сморщенной свиной кожи. Но самый забавный, и в то же время притягательный аксессуар — очки в тонкой оправе, довершающие образ секретарши из тех самых игр, о которых говорил Ермак.

Продефилировав до середины зала, Хира резко развернулась, выпятив бедро как заправская манекенщица, и обличающим перстом указала на судью.

— Протестую! — эхом прокатилось вдоль стен.

— Чудище! — стражники в кои-то веки захлопнули отвисшие челюсти и вскочили, чуть опрокинув скамьи. — Демонист вызвал бесовку!

— Вызывают шлюх, мальчики, — Хира нарисовала коготком невидимый круг и сочно чмокнула. — А я здесь по праву пятого пакта. Ваша мудрость напомнит собравшимся, в чем его суть?

Если Ариша и напилась вчера, то теперь протрезвела до кристальной ясности. Появление суккубы удивило женщину куда меньше охранников, но после упоминания пятого пакта она вытаращила глаза и приоткрыла рот.

— Похоже, не напомнит, — демоница уложила папку на левую ладонь, провела сверху правой, и нужная страница открылась сама собой. Поправив очки, зачитала: — Каждый подданный Иринора имеет право на справедливый суд. Согласно подпунктам и разъяснениям, справедливость суда подразумевает непредвзятость и неподкупность судьи, а также право обвиняемого на защиту. Выступать на стороне защиты может любой желающий, если обвиняемые изъявят согласие. Господа?

— Согласны! — хором выкрикнули мы, обалдевая от происходящего.

— Славно! — Хира взяла несколько листов и хлопнула папкой громче пистолетного выстрела. — Прошу ознакомиться. Ваши действия и бездействия попадают под целый ряд процессуальных нарушений судебного кодекса, более известного как «Правда Иринора». В связи с чем я официально подаю ряд претензий. Первая, — исписанный лист упал на кафедру, — моих подзащитных не допросили и не приняли в должное внимание их показания. Вторая — им не предложили государственного защитника и не предупредили о возможности найма частного. Третья — не был произведен осмотр места преступления. Четвертая — никто не изучил архив магистрата касательно связанных или похожих слушаний. Никто, кроме меня. Вот копии этих дел: триста двадцать дробь четыре, пятьсот девять дробь один и шестьсот шесть дробь два. Все они касаются таинственных исчезновений двух горожан и одного поборника за прошедшие девять месяцев. И все указывают на то, что с госпожой Эрис не все так гладко, как вам кажется.

Ариша кисло наблюдала за растущей стопкой и вздыхала всякий раз, когда сверху падал очередной документ.

— На основании всего вышеозвученного я требую, — Хира загнула палец, — перенести заседание на вечер сего дня. Пригласить сторонних свидетелей из числа свободных горожан. Позволить обвиняемым высказать свою версию произошедшего. Тщательно обыскать дом убитой с целью выявления новых улик. Изменить меру пресечения на домашний арест либо обязательство не покидать Хаб-Харбор до приговора. Благодарю за внимание.

— Как интересно... — судья разложила бумаги веером и потерла висок, морщась от приступа головной боли. — Казнить всех троих немедленно.

***

— Могла бы и помочь, — проворчал я, глядя, как палач выкатывает во двор окровавленный пенек.

— Я и так помогла, — Хира хотела развести руками, но вместо этого дернула плечом — мешали путы.

— Да я заметил... Чего ты вообще приперлась на суд?

— О... — девушка закатила глаза и сладострастно выдохнула. — Какой демон не любит документы и суды?

— И стоило оно того? — шепнул Ермак, сникший до уровня полного безразличия к происходящему. И даже скрежет здоровенного топора с щербатым лезвием не произвел на крепыша никакого эффекта, в то время как я стиснул зубы и с трудом устоял на подкосившихся коленях. — Сама теперь сгинешь зазря.

— Отнюдь, — растянувшиеся темные губки обнажили перламутровые клыки. — Просто прыгну в портал.

— А подраться не хочешь? — с последней надеждой спросил я.

— Не... — окончательным приговором прозвучало в ответ. — Только вчера привела в порядок коготки.

— Здорово, — я свесил голову и заморгал, борясь с застилающей взор пеленой. — Как, блин, вообще пройти этот квест? Неужели в нем вообще нет хорошей концовки? Что мы делали не так?

— Да, собственно, все, — с охотой принялась пояснять суккуба. — Причем с самого начала. Во-первых, нужна группа из трех человек: двое идут в дом, один остается на стреме. В погребе надо не мед трескать, а вскрыть ту большую бочку в углу. В ней маринуются обглоданные кости предшественников — набиваем полный инвентарь и уходим. После кто-то отвлекает хозяйку и сообщает о том, что с крысой все тип-топ. В это время напарник тайком выходит на улицу и передает улики третьему. Сразу после этого тот должен мчать за стражей. Далее садитесь за стол. Тот, кто посильнее — воин, рыцарь или разбойник — делает вид, что пьет вино. Тот же, кто послабее хлещет отраву на самом деле. Когда Эрис начнет крутить сиськами перед очнувшейся жертвой, третий член группы, который стоял на стреме, должен привести отряд к дому. Бойцы попытаются выломать дверь, тем самым подтолкнув людоедку к очередному убийству. Она схватится за нож и нанесет удар — крайне важно дать себя ранить, все равно отделаетесь царапиной. И уже после этого притворяющийся спящим напарник размозжит хозяйке голову. Стража ворвется и по горячим следам раскроет дело, а кости станут доказательством того, что Эрис и есть знаменитая пожирательница из Хаб-Харбора. Игроков щедро наградят и вручат ключи от города, с помощью которых можно проникнуть в Верхний квартал. Как видишь, все более чем просто.

— Пипец, — только и сумел выдохнуть я, глядя, как палач схватил Ермолая за бороду и потащил к плахе.