– Иван, я все выяснил, – произнес человек в телефонной трубке. – Лилия Максимовна Королева действительно вылетела из России в Испанию. Это произошло двадцатого апреля. Она уехала по туристической путевке.
– Одна уехала?
– Путевка была на одного человека. Отель «Далматас», город Бенидорм. Четыре звезды с полупансионом, номер на одного. Путевка на девять дней.
– То есть она была в Испании с двадцатого по двадцать девятое апреля. Бенидорм – это где?
– Ближайший большой город – Аликанте. Там аэропорт.
– Это далеко от Марбеллы?
– Километров восемьсот, кажется.
– Она брала машину напрокат?
– Брала, – сказал человек. Голос его был довольным – похоже, ему было приятно, что он предугадал вопросы Турчанинова.
– Куда ездила, не знаешь?
– Да по окрестностям, наверное. Как все. Там некуда особенно ездить – это середина побережья. В Валенсию обычно катаются. Разумеется, можно попытаться проследить путь от Бенидорма до Марбеллы – не было ли каких-нибудь нарушений, не зафиксирован ли номер ее машины. Если испанская полиция заинтересуется, они будут выяснять.
– Четыре звезды… Не шибко круто.
– Не шибко.
– Значит, эта Лола вернулась из Испании двадцать девятого апреля. На следующий день после убийства Елены Королевой. А позже она пересекала границу?
– Нет.
– То есть сейчас она находится в России, а не в Испании?
– Вообще-то, всякое бывает. Может, выехала по подложным документам? Сменила фамилию? Или как-то нелегально.
– Значит, Сергеев не обязательно врет, что она ему на днях звонила?
– Не обязательно. Тем более что междугородний звонок был, и именно в тот день, который ты просил проверить.
– Откуда звонили?
– Из Испании. Из Барселоны. Кстати, ты знаешь, что Сергеев и Лола – любовники?
– Любовники? – переспросил Турчанинов. – Ничего себе! Неожиданная страсть в больничной палате?
– Да нет. Они уже несколько лет вместе. Я звонил одному из уволенных охранников клиники. Он мне это и сказал. Я даже думаю: не по ее ли протекции Сергеева взяли?
– Ну и ну… Что-нибудь по убийству Королевой узнал? – спросил Турчанинов.
– Пока нет. Может, предоставить испанцам информацию об этой Лоле? Дамочка из России, была в Испании как раз в день убийства, могла доехать до Марбелл на машине, Королеву знала. Много совпадений-то, а?
– Это твое дело. Спасибо, что помог. Как что-то еще узнаешь, звони.
– Окей, – сказал человек.
В клинике было тихо. После того как Марина уехала, все словно бы остановилось. Раньше была необычная больница – созданная, чтобы поддерживать жизнь в безнадежной дочери богатого человека, больница-блажь, больница-надежда… Но безнадежная дочь открыла глаза и заговорила. Все рухнуло. Теперь это только маленькая клиника, в которой могут провести диспансеризацию и поставить укол. Она скоро умрет: у фонда большие долги, и такую огромную территорию не удержать.
Вначале откусят маленький кусочек на юге – там за несколько месяцев соберут из кубиков двадцатиэтажную громаду, потом подвинут на севере – здесь встанет торговый центр. Так растащили и остальное имущество бывшего победителя. Тебя нет, Михаил Королев, а значит, ты проиграл.
Горе побежденному…
Иван Григорьевич шел по коридорам, везде было чисто, пусто, из окна в окно пролетал ветер, пахнущий липами.
Ритмично чикали ножницы садовника.
Турчанинов резко развернулся и подошел к окну. Оно было распахнуто, за ним начиналась можжевеловая аллея: две высокие зеленые стены, горько пахнущие хвоей. В конце аллеи светлел квадрат газона, над ним каруселью крутились струи воды. Чуть повыше струй дрожала маленькая незаконченная радуга.
«Чик-чик-чик»…
– Петрович! – позвал главврач, высовываясь из окна по самые ноги. – Ты здесь?
– Чего надо? – спросил можжевельник голосом садовника.
– Помнишь тот день, когда привезли двух профессоров? Ну, Иртеньевых.
– Каких Иртеньевых?
– Ну, профессорша, дама такая пожилая, полная, она еще подходила к тебе, что-то спрашивала про рассаду.
– Она попросила многолетников. Я ей дал.
– Вспомнил?
– Она профессорша?
– Да неважно, Петрович. Ты в тот день постоянно был в саду и должен был встретить бывшего главврача. Он тебя видел.
– Это такой с красной мордой?
– С красной мордой? – озадаченно переспросил Турчанинов. – Нет, он красавец. Загорелый, волосы белые, глаза синие. Мускулы такие шикарные.
– С хвостиком?
– Да, с хвостиком.
– Видел, – Петрович вышел из-за куста. Это был пожилой мужчина, лицо его от постоянного пребывания на воздухе потемнело, под воротником рубашки виднелась белая полоска кожи. Голова садовника была повязана ситцевой косынкой – она казалась круглой, как шар, и абсолютно гладкой. Петрович был лысым.
– Я его видел, – повторил садовник. – Он на меня посмотрел нехорошо. Высокомерно.
– Он вошел через главный вход?
– Да. И потом двинул налево, я через окна видел.
– В крыло, где была Королева.
– Ну и где ваш кабинет.
– У него что-нибудь в руках было?
– Пакетик какой-то, кажется.
– А когда он вышел обратно, что у него было в руках?
– Книги. Толстые такие, как энциклопедии.
– Они были не в пакете?
– Нет.
– А что за человек с красной мордой?
– Ну, тоже туда пошел.
– До или после?
– До того, который с хвостом. Минут за пять… Он со мной поздоровался и спросил, где находится кабинет главного врача. Я объяснил. Он тогда у меня спросил, правда ли, что вы уехали. Ему так на вахте сказали. Мол, ваша машина выехала из клиники. Я сказал, что вроде бы машина без вас уехала. Он поблагодарил, пошел в левое крыло, но быстро оттуда вернулся.
– И пошел обратно к воротам? То есть он должен был встретить бывшего главврача?
– Не обязательно. Он почему-то повернул раньше. Резко так! Пошел вдоль левого крыла по саду. Вдоль окон коридора. Дальше начались кусты, и я его не видел. Я подумал, что ему охранник посоветовал вас в саду поискать. А через пару минут появился этот, с хвостом.
– Спасибо, Петрович.
Садовник молча кивнул, раздвинул кусты и протиснулся в образовавшийся проход. Зеленая стена сомкнулась. Снова зачикали ножницы.
«Человек с красной мордой – это, судя по всему, Степан Горбачев. Надо выяснить, действительно ли у него красное лицо. Он приехал ко мне на встречу, но охранник на входе в левое крыло его не пустил… Почему он пошел вдоль окон? Это были окна коридора – он запросто мог влезть и зайти через дверь в мой кабинет. Секретарша обедала, я был в лаборатории, но он мог думать, что я уехал. Пора бы с ним поговорить. Зачем он приходил? Раньше он у Марины в клинике не бывал, иначе бы не расспрашивал меня, как проехать… Впрочем, пока более интересно другое: Сергеев утверждает, что на днях Лола ему звонила из Испании. Звонок был из Барселоны. Но Лола вернулась двадцать девятого и больше из страны не выезжала! Может, кто-то вернулся по ее документам? Да нет, это нереально. Может, она вышла замуж и сменила фамилию?»
Не отходя от окна, Турчанинов набрал номер Сергеева. Тот оказался дома.
– Андрей, извините, – сказал Иван Григорьевич. – Я тут по поводу Лолиного звонка кое-что хочу уточнить…
– Она вам перезвонила? Из Испании? – голос Сергеева был какой-то запыхавшийся, немного странный.
– Да нет еще. Я хотел спросить…
– Иван, я не могу сейчас разговаривать, – Сергеев стал говорить смазанно, приглушенно.
«Да что он там делает? Любовью что ли занимается?» – добродушно подумал Турчанинов.
– У меня встреча… – В голосе бывшего главврача явственно послышался испуг. – И вообще, помните, я вам говорил о своих подозрениях? Ну, из-за чего я всех поувольнял?
Турчанинову показалось, что звук в трубке стал стереофоническим. Либо на фоне бывшего главврача разговаривал еще один человек. «И про Испанию она говорила, – явственно и тягуче произнес кто-то. – Это последнее доказательство». «Она сумасшедшая!» – глухо пробормотал Сергеев.
В трубке захрустело, и связь разорвалась.
«Вот черти! – сердито сказал Иван Григорьевич, нажимая кнопки. – Опять какие-то проблемы со связью».
«Абонент не отвечает или временно недоступен», – ласково сказала трубка.
«Это закон подлости, – подумал он, присев на теплый подоконник. – Кстати, двадцать второго мая, когда в клинику приходили Сергеев и Степан Горбачев и когда мне, скорее всего, подбросили старую газету, очнувшаяся Марина спросила, может ли пройти в клинику чужой. Она кого-то видела?»
«Абонент не отвечает или временно недоступен»…
«Абонент не отвечает или временно недоступен»…
«Абонент не отвечает или временно недоступен»…