1. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Маша, дорогая, как ты объясняешь мое молчание? Объясню так: стояли морозы сильные, в комнатах было 8°, 9° – ад. К письменному столу подойти нельзя было – так дуло, я внутри вся продрогшая сидела, скорчившись под мехом на своем диванчике, и страдала, и вероятно, как результат всей этой промозглости, лежу опять с воспаленьицем, опять же в левом боку, лежу шестой день и негодую. Опять банки, компрессы из горчицы и водки, Людмила.

Маша, мы тебя уже начинаем ждать. Когда приедешь? Пиши скорей. В какую мы тебя выучим карточную игру – чудо!

Люба уже кончила службу. Начинает быть тяжело ей. Готовит приданое. Бодра, ходит в кино, театр. Лева и Вово в трансе – первый пишет оперу, второй создает «Пиков. даму» в Б. театре.

Нов. год встретили «здорово». Пошлю тебе наши «пожелания» – там и ты фигурировала.

29-го янв. в Ленинграде Чеховский вечер, я, представь, буду наизусть говорить «Даму с собачкой» (с купюрами) – дело на полчаса. Я ее обожаю. Хорошо бы с тобой вернуться в Ялту на кусочек весны – после двух воспаленьиц – как ты думаешь?

Когда принесли последнюю твою посылку – я про себя ругнулась, думала, что вытащу одни трупики цветочные. Представь – зелень совсем свежая, блестящая, у иммортелек померзла зелень, розы совсем промерзли – я их ставила в горяч. воду, но не помогло. Самое трогательное – фиалочки, гвоздичка и [нрзб] нежный бледный цветочек.

Лизаветин брат вернулся из «командировки» – представь.

Желаю всех возможных радостей и мечтаний в нов. году. Поздравляю Полю, флигельную чету. Мих. П-чу привет. Целую и жду. Оля

Все письма О.Л. к М.П. за этот год хранятся: ОР РГБ, 331.78.6.

 

2. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

Как я счастлива – получила от тебя давно ожидаемое письмо! Я не знала, что и думать… Твое молчание меня сильно смущало, хотела даже телеграфировать!..

Почему же ты, милая и бесценная Оля, хвораешь так часто в этом году? Ясное дело, простужаешься. Почему у вас в квартире холодно? Разве опять какое-нибудь недоразумение в батареях? Как нарочно, перестали объявлять в «Известиях» о Худ. театре и о Мал. сцене его, и я не могу следить, когда ты играешь, а играешь, значит, здорова, тогда я спокойна.

Ты спрашиваешь, скоро ли я приеду в Москву? Да, я собираюсь – и не так для удовольствия, как по делам службы, но раньше конца февраля выехать не могу. Дело в том, что Матвей Львович, садовник, на февраль уходит в отпуск до 1-го марта, и я не имею права покидать музей, т. к. служащих нас всего трое. Это первое. Второе, душенька моя, я стесняюсь очень у тебя останавливаться. Ведь я могу попасть на родины, когда всякий лишний человек некстати. Особенно мне неловко перед Левой. К тому же и Вово, вероятно, теперь ваш постоянный гость, и я не могу рассчитывать на диван в столовой…

Ты обмозгуй все хорошенько и напиши мне откровенно, не стесняясь. Конечно, я даже готова спать в твоей комнате на полу, на ковре… А если нельзя – буду думать о другом месте остановки с большой грустью.

Прочитав о твоем желании вернуться вместе в Ялту, я так обалдела от радости и, желая поделиться этой радостью с Полинькой, проехала на спине почти всю лестницу и, кажется, отбила себе почки. Одним словом, все счастливы и рады. А как будет хорошо! Как ты поправишь свое здоровье! В марте у нас скверно, но апрель всегда чудесный! Будем за тобой ухаживать, поить, кормить, лечить и холить. О, как это будет хорошо!! Будем гулять, лазать к Прохачу и тому подобное прочее.

Ну, выздоравливай же скорее, будь умницей. Крепко тебя обнимаю, целую и буду ждать с нетерпением откровенного письма.

Все мои благодарят за память и в свою очередь шлют привет и поздравление с Новым годом. Моя Минуш тоже тебе кланяется. Она имеет дерзость сидеть на казенных книгах и следить за моим пером. Она все хорошеет, беленькая, как пуховочка из пудреницы. Пользуется всеобщею любовью, и даже из низу присылают ей лакомые блюда, вроде рыбьих головок.

О брате Еликона я ничего не знала, но радуюсь вместе с ними.

Привет всем, особенно Любочке и Левочке. Твоя Маша.

Присылай скорее ваши новогодние шалости. Новой игре страстно хочу обучиться.

Как поживает Герцог?

Я потеряла бриллиантик из колечка – грущу!

Все письма М.П. к О.Л. за этот год (кроме особо оговоренных) хранятся: ОР РГБ, 331.105.26.

 

3. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Маша, дорогая, начну с того, что буду ругаться: как тебе не стыдно говорить кислые слова о том – где тебе остановиться в Москве? Ты отлично знаешь, что тебе все у нас рады и что кроме нашего гнезда ты нигде не будешь жить… Вот-с. Роди ны не помешают, т. к. это будет происходить вне дома, а младенец никак не сможет помешать тебе жить у нас. А Вово – это не член семьи. И потому не разводи кислых разговоров, а просто приезжай. Я было подумала – не поехать ли мне теперь на юг, но… ведь время и погода, наверное, не очень утешат, лучше уж в апреле, на весну, правда? Подкреплюсь перед гастролями в Ленинграде, опять до половины июля….

Пролежала я опять 10 дней с воспалением налево и с бронхитом направо. Налево – тот же очаг, с которым я провозилась весь ноябрь. Опять банки, компрессы, Людмила… Брожу по комнатам уже три дня. Слетел мой Чеховский вечер и «Дама с собачкой», слетели спектакли «Ц. Федора» в Ленинграде. До 10 февр. не играю. Может быть, уеду на недельку в Узкое – ЦКУБУ. Не знаю. Дома у нас благополучно. Люба уже свободна, ходит по театрам, кино, по магазинам. Чувствует себя хорошо. Вчера были с Левой на заново поставленном «Руслане и Людмиле» и очень, очень довольны. За болезнь от скуки часто играла в bric-á-brac с С. Вл. или Людмилой. Вчера была Кундасова: живет в нетопленой комнате, ходит чуть не в летних башмаках – а морозы стоят лютые, до 28°, сегодня первый день полегче. Раиса Вас. в Москве, навещала меня.

В театре приняли очень интересную пьесу Афиногенова. Посмотрим. Наши оба старика не ходят в театр. Раевская хворает, грипп, но… не все дома, вероятно, склероз мозга.

Лорд бывает часто, такой же туманный. Из Берлина не очень утешительные вести: больна Ел. Юльевна, т. е. угрожающее – воспаление и закупорка вены, идущей к сердцу. Сейчас пришла Соф. Вл. от Бекетовой – Димку свезли сегодня утром в больницу с воспалением мозгов. оболочек, и до сих пор ее нет, одна няня.

Ну, кончаю, милая Маша, обнимаю тебя, наши все целуют, кланяются. Будь весела и здорова и приезжай. Оля

 

4. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

Чудесная моя Ольга Книппер-Чехова! Как и следовало ожидать, Рахиль с ребенком заняла ¾ купе и весь столик, ее сверток упал с полки и ободрал мне нос и щеку… Мущины-рабочие из Изюма очень занятные, я разговариваю с ними на современ. темы.

Мне хочется, чтобы вы все почувствовали мою благодарность за вашу ласку и гостеприимство! Мне было очень хорошо, уютно и родственно в вашей семье.

Мне грустно, что я не скоро опять увижу Андрюшу. Я все еще слышу его натужный крик и вижу его мордочку.

Подъезжаем к Харькову, где я опущу это письмо.

Напилась чайку с молочком и скушала за твое здоровье сырку. Всех обнимаю и прижимаю к своему сердцу. Профилю мой горячий привет. Целую. Маша.

Спала отлично и теперь все засыпаю. Трясет и качает вагон.

Снегу мало, тепло.

 

5. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

Хорошая Оля, поздравляю тебя и твоих, трижды лобызаю каждого и весьма сожалею, что я не в Москве.

Открытку мою из Харькова ты, надеюсь, получила. В Севастополь поезд пришел с опозданием на 3 часа. Ни одного автомобиля!! На мое счастье, на пристани стоял пароход «Абхазия», готовый к отправке. Извозчик за дорогую цену согласился доставить меня и еще каких-то мне не известных пассажиров на «Абхазию» – этот великолепнейший пароход, похожий на остров с замком. Роскошные залы, гостиные, бар, в котор. я выпила бутылку лимонада, закусывая пряником, буфет и большой киоск с книгами, где я купила стенной календарь. Каждый этаж имеет обширные палубы, но нижняя, на котор. я должна была пребывать за свои (ну бумага!) 4 р. 80 к., к сожалению, была набита мешочниками, ни сесть, ни стоять. Примостилась на своем собственном чемодане у входа в нижние каюты, откуда пахло русским духом. Погода была тихая, и потому этот дух мне не особенно мешал. Шли мы не более 4-х часов. Выгружались часа два, т. к. мешочники сделали одну сплошную плотную стену и надолго загородили выход. Ехала, в компании, на ломовом и болтала ногами до самого дома. Меня никто не встретил – не знали, когда и на чем приеду. Дома обрадовались моему приезду очень. Красавец котик узнал меня, и теперь он опять со мной наверху. У моих сотрудников лица припухли, и это от недоедания. Сегодня третий день как я дома и я уже чувствую, что дело наше дрянь насчет питания… Московские сухари очень поддержали и поддерживают – скажи об этом Фанни Георгиевне и попроси ее продолжать сушить. Вообще очень надеемся на вашу милость.

Дел у меня не проворотишь – нагрузка большая! Только сегодня кончила разборку бумаг и счетов, но к отчету еще не приступала. Посетителей много, вчера провела экскурсию военных летчиков 51 человек в два приема, с непривычки ошалела.

Москва ушла далеко, но вспоминаю ее с чувством нежности и зависти к тем, кто в ней живет!..

У нас холодно, сыро, солнца нет, точно в колодце. В саду я еще не была, но, кажется, там все в порядке. Сегодня целый день льет дождь и прежнего праздника не чувствуется. Обед был таков: борщ из свеклы с судачьей головой и на второе жареный соленый московский судак, котор. пришел в посылке за день раньше моего приезда – спасибо ему. У вас, наверное, был кулич и красные яички.

Уехал ли Лева? Теперь без него можно укачивать Андрюшу и возить его по комнате в колясочке. Любочке мой самый нежный привет и благодарность за ласку.

Прости – попадаю то в ту, то в другую чернильницу.

Жив ли Дима Бекетов? Здесь все очень интересуются. Удалось ли Маргулису быть у него и что он сказал?

Напиши поскорее, дорогая, мне очень скучно без твоего дома. Как поживает профиль? Я его очень люблю. Гоголевский бульвар, Арбатские ворота, Знаменка, Румянцевский – все это перед моими глазами – и когда я опять там буду?! Милая Елиз. Ник. – я так мало ее видела. Всё как-то быстро промелькнуло, и я насытилась только одной Кундасовой…

Ну, будьте все здоровы и благополучны, мои милые друзья, не забывайте меня. Сонечку очень благодарю за расположение ко мне, мне было с ней приятно.

Жду от тебя скорейшего письма.

Крепко целую и обнимаю. Твоя Маша.

Фан. Георг и Наташе привет.

Покойной ночи!

Если возможно, похлопочи насчет закрытого кооператива в Ялте.

Горы сверху донизу в снегу!!

Тысячу раз благодарю тебя за оказанный мне приют и за кормежку. Ведь я у тебя пополнела – это все находят!!

Если можно, положи в посылку пачку овсянки, и прости меня, дорогая моя!

Хлеб в посылке превосходно доходит. Теперь вас мало, а хлеба много – пришли маленькую посылочку. Наташа уложит на почте, теперь не долго.

Хранится в папке недатированных (ОР РГБ, 331.106.10). Год по сопоставлению с письмом М.П. от 8 апреля 1931 г. – из Харькова.

 

6. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Милая Маша, жду от тебя весточки – как доехала? А я, представь себе, третий день лежу с дифтеритом. Сегодня отдышалась, а то как в забытьи была. Лева уехал, Люба с Андрюшкой и коляской удрала к родителям. Ходит за мной Соф. Влад.; ночевала бесстрашная Лизавета, ходит Лорд, Вово у нас. Темпер. была выше 38°. В пятницу сразу проснулась с 38°. Доктор бывает два раза на день. Сыворотку впрыснули. Сегодня полегче, с утра 37,2. Вот видишь, какие бывают камуфлеты. В исследовании нашли, что микроб давно сидел во мне. Целую. Оля

 

7. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Маша, от тебя до сих пор ничего нет – уже неделя!

Я лежу пятый день, темпер. нормальная. Лизавета следит за пульсом. Я ни о чем не думаю – что будет, то будет. Велят пить кофе, портвейн, глотаю камфару, касторею, инхалирую, горло какое-то содранное. Не знаю, скоро ли исчезнет сей микроб, еще будут исследования. Сегодня приезжал проф. Киреев с Иверовым.

Скучно без Андрюшки. Вчера Любе послали куличек, пасхи, пол индюшки – велела обжечь, когда принесут, чтоб не думалось.

Если не буду играть до июня – попрошусь в Крым. Вот ты меня ругала трамв. пассажиром, а во мне уже микроб орудовал, мне давно было не по себе, сопротивлялся мой органон.

С. Вл. тебя целует, она внимательно ходит за мной. Целую. Оля

 

8. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Лежу восьмой день, милая Маша, и буду еще лежать. Сегодня темп. 35,6 – ужас. Лизавета хохочет, не найдет пульса. Вчера сошлись все лордыри – Соф. Ив., Лизавета, Лорд. Вово уехал на 4 дня. Читали вслух твое письмо, хорошо пишешь, Маша. Начну поход относит. твоего питания.

Я праздники совсем не чувствовала, стоят только на туалете две цинерарии и одна роза с бутоном – вот я и наслаждаюсь. Вчера Лорд говорил по телефону с Адой. Он им писал о моей болезни, и чтоб успокоить, позвонил им, а то уже была телеграмма ему из Берлина. Ада едет в Париж работать.

Я лежу, читаю, горло приходит в порядок. Завтра, верно, опять пошлют пленки исследовать. От Левы была телеграмма. Ему послали тоже. Будем сооружать посылочку. Целую. Оля

 

9. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

Что же это, милая моя, не успела я уехать, как ты опять захворала. Да еще как ужасно!! Где ты подцепила эту инфузорию? Пожалуйста, никогда сама не мети комнат, пусть лучше будут неубраны. Наглотаешься всякой дряни и потом чахнешь!

Умоляю извещать меня о ходе болезни, буду беспокоиться очень! Так мы уютно сидели на вокзале на моем чемодане и интимно беседовали – помнишь о чем? И вдруг заболела!!..

Передай Николаю Димитр., что журнал получила и статью прочла. Большое ему спасибо! Кое-что включу в мои объяснения и чую, что благодаря этой статье увеличится число посетителей.

Погода отвратная, льет дождь, холодно, грязно и уныло. Сегодня шлепала по делам в город. Целую тебя крепко и всех тех, котор. около тебя. Твоя Маша.

Я послала открытку из Харькова и заказ. письмо из Ялты. Это № 3.

Телеграфируй здоровье.

 

10. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

Сегодня очаровательный день, настоящая крымская весна! Ни единого облачка! Не хочется уходить из сада… Буйно цветут маргаритки и примулы. Только снег на верхушках гор напоминает о недавних ненастьях. Сидела в саду в одном платье и грелась на солнышке, Минушка бегала около и ловила бабочек и жуков. Надеемся, что погода установится.

Получила твою вторую открытку, и мне совсем не радостно – знать, что ты так ослабела, весьма неприятно, тревожно. Вставай скорее и собирайся в дорогу, буду тебя ждать с великим нетерпением. Сорганизуй хлебные посылки, захвати мыла и валяй в Ялту. Пароходы ходят ежедневно, кроме суббот. На пароходе ехать приятнее, чем на автобусе.

Итак, жду тебя, моя больная лапушка, приезжай скорее. Буду ухаживать за тобой. Обязательно надо сделать перерыв, ты себя потом не узнаешь – это я по себе сужу.

Соничке, Лорду и Еликончику мой нежный привет. Тебя крепко обнимаю и целую. Пиши немедленно. Твоя Маша

 

11. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Машенька, сейчас полночь – я лежу 10 дней и еще пролежу дней пять. Завтра получу второй анализ, 22-го – третий, и если микроб решил расстаться со мной, то можно произвести дезинфекцию и водворить на место Андрюшку с мамашей, а то они с родителями в одной комнате. Сейчас была Соф. Ив. Горло совсем в порядке, приказано лежать и лежать. Я много сплю, знать ослабела. Читаю, играю с С. Вл. в bric-à-brac, скучаю. Посылаем тебе посылку. Лизавета сегодня не ночует, у них захворала сестра и племянник. В доме тишина, только телефон часто звонит, все о здоровье спрашивают.

Соф. Вл. тебя целует, Лизавета и Соф. Ив. шлют привет. Лева в Самарканде.

Целую тебя. Оля

 

12. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Милая Маша, посылаю, что смогли собрать. Тебе посылаю сыр и прянички. Сейчас принесли анализ – палочки еще есть, увы! Лежу и лежу. Целую. Всем привет. Оля

Датируется по штемпелю.

 

13. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Милая Маша, лежу 12-ый день. Вчера 2-ой анализ не утешил – палочки дифт. еще гуляют. Вчера отправили тебе посылку, но всю воблу выкинули – превышает вес в кило. Вышлем ее без ящика. Бывает Соф. Ив., Лорд; Лизавета 2 ночи не ночевала – захворала сестра и племянник. Тоска. Я лежу, и нет желания вставать. Завтра пошлют 3-ий анализ – что-то он даст! От сыворотки на теле пятна вроде крапивки, и чешется. Жалко Любу с Андрюш. – ютятся в одной комнате с родителями. Здоровы. С.В. выхаживает меня. Целую. Оля

 

14. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Сейчас пришла твоя открытка от 19-го, милая Маша. Как бы я посидела в саду с тобой на солнышке! Из моей поездки, верно, не выйдет ничего. Я все еще лежу и лежу, горло еще не в порядке, была эти дни температурка, тело мое на днях вечером имело страшный вид – все красное и на красной поверхности белые грибы, и чесотка здоровая – это борьба дифтеритных микробов с сывороткой. Вчера уже не было. На днях (может быть, завтра) пошлют третий анализ, и я с волнением буду ждать – покинут ли меня палочки дифтеритные. Чувствую, что дай Бог к 1-му мая спустить ноги и сделать дезинфекцию. Слабость будет большая и одной ехать так далеко будет немыслимо. Ведь на две недели не стоит ехать. В конце мая надо собираться в Ленинград. Мечтаю немного пожить с Любой на даче, если таковую за это время найдем. Сегодня Андрюшке два месяца, он поправляется, много на воздухе.

Приехал Вово вчера и вечером с печалью и негодованием ушел с подушкой и чемоданом ночевать к знакомым на несколько дней, а то его Станиславский не пускает к себе, если он будет жить у нас. Лорд, Лизавета и София Ив. (лордыри) ходят, навещают.

Прочла 4 томика «Marion de Lorme, sa vie, ses amours», ну жизнь была… Очевидно, грех на пользу, она прожила 134 года и 10 месяцев – каково! Читаю жизнь Гёте. Занимаюсь пасьянсами, поигрываю с С.В. в картишки. Ни на что другое ни сил, ни желания нет. Людмила звонит каждый день.

Ты знаешь, Зинаида Григор. опять несколько дней была «больна»: Савва прибегал. Хорошо, что скоро выздоровела. Театр мне выдает 200 р. на лечение из Медфонда. Гейтц прислал трогательное письмецо.

С.В. тебя целует, я тебя обнимаю и нежно целую и треплю Минушку. Оля

 

15. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

Меня очень огорчает твоя продолжительная болезнь, дорогая моя Оля!

Я думаю, что ты будешь благоразумна и поймешь, что тебе необходимо подышать чистым воздухом – прочистить легкие, горло и мозги. Не думай, чтобы я была плохого мнения о последних, я даже считаю тебя гениальной, но знаешь, с гениями иногда бывает неблагополучно… Впрочем, прости, я только хочу твоего приезда в Ялту и надеюсь, что ты приедешь, и скоро приедешь. Тебя ожидает чудесная весна и изумительный сад твоего, Богом данного, супруга.

Голода не бойся, захвати с собой сахару, конфеток, мыла и хлородонт, т. к. этих насущных предметов у нас не имеется. Масло сливочное я покупаю, только что сбитое, на Исаре. Зелень уже появляется.

Теперь позволь мне тебя прижать к сердцу, отбросить и опять прижать, нежно поцеловать и горячо поблагодарить за посылочку. Я получила ее вместе с открыткой от 19/IV. 24-го посылка была уже у меня. Удивительно быстро! Дело с почтой, по-видимому, налаживается. Прянички очень вкусные. Сыром я поделилась с Мих. Павл. Сухарики и хлеб раздала своим сотрудникам. Очень благодарят.

Низкой температуры ты не бойся, у меня часто бывает 35°, когда я очень устану, а ты устала от болезни. Что касается палочек, то они у тебя всегда будут, как у всякого человека. Ведь мы носим в себе всевозможные инфекции, которые ждут только благоприятного случая, чтобы свалить человека. Вот видишь, какая я вумная!

Теперь еще надоедливая просьба: попроси Наташу купить пачек пять кофе «Здоровье» или ячменный, или еще какой есть от 35 коп. за пачку и ниже. У тебя же под столом я оставила деревян. ящичек, туда положить и оттащить на почту. Представь, у нас даже этой гадости нет!

Всем твоим сиделкам, ночевалкам и храбрым посетителям мой горячий привет. Выздоравливай скорее и приезжай. Умоляю – пиши чаще. За кофе и за отправку твоя должница Маша.

Послала тебе цветочков. Если бы ты их скорее получила, и в хорошем виде! На сопровод. Мих. Павл. пришлось переписать мое письмо со старого бланка, котор. на почте не приняли.

А нас потряхивает все-таки!

 

16. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Милая Маша, я все лежу, и мне неважно. Есть мал. темпер., слабость ужасная, в горле еще краснота.

Огромное спасибо за очаровательную весну, кот. стоит на моем туалет. столике – радость была вынимать их из ящика. Почтальон почему-то не передал сопровод. карточки, забыл, что ли. Ты, наверное, написала там что-ниб. Целую тебя. Цветы пришли вчера. Обнимаю. Оля

 

17. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Маша, милая, получай то, что не приняли прошлый раз. На днях вышлю еще. Я еще не встаю, томлюсь. Письмо получила, спасибо. Цветы еще стоят. Целую. Ольга

 

18. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Милая Маша, прими ящичек, завтра еще вышлю. Палочек у меня уже нет, а есть какие-то стафилококки!!! О! Будь здорова. Ольга

 

19. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Душенька Машенька.

Сейчас Соф. Вл. справлялась по телефону в Лаборатории о результатах моего анализа, и – палочек не обнаружено. Завтра, значит, будут еще раз посылать, и если опять же не окажется сих проклятущих, то на днях будет дезинфекция.

Третьего дня позволили мне встать, т. ч. я обедала в столовой и пила шампанское, кот. пью как вино, без игры, доктор советовал, да и дешевле портвейна, кот. теперь стоит 20 р. После обеда лежала, а вечером пила чай с Лордом тоже в столовой. Вчера проделала то же самое, но чувствовала себя слабее и хуже. Не могу еще слышать громкого разговора, утомляюсь ото всего. Сегодня темпер. 35.6 и уже нет желания вставать, но все же встану.

Ты, верно, уже знаешь, что Дима Бекетов скончался. Что теперь будет делать эта Ниобея многострадальная! Думается все о ней.

Тепло, даже, говорят, жарко, распускается зелень, меня пока все сие не радует, очевидно, еще я плоха, пишу лежа.

Писала ли я тебе, что Зин. Григ. опять «хворала» 6 суток? Завтра она поедет с Екат. Семен. смотреть нам дачу на Мамонт. платформу. У Любы был приступ малярии, сейчас ничего. Андрюшка прибавляет и хорошеет. Лева в Сталинабаде, организует экспедицию. Лизавета ходит каждый день, раскладывает пасьянсы, мечтает об интрижке. Соф. Ив. была вчера, вся в белом по-весеннему.

Кофе тебе куплен, сооружаем посылку.

Сиделки, ночевалки и бесстраш. посетители приветствуют тебя. Целую, обнимаю. Ольга

 

20. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Маша, я сегодня уже сидела на балконе и пеклась на солнышке. Несколько дней, как передвигаю ноги, «кушаю» уже в столовой и сегодня даже пешком ходила в англ. кабинет, а то бедная С. Вл. носила, носила мои vase de nuit. Завтра получу результат последнего анализа, и можно уже думать о дезинфекции. Тоска невыносимая. Вечерами в столовой сидят три фигуры и молча кладут пасьянсы. После завтрака лежу и сплю. С жизнью не позволено иметь контакт. Вчера зашла Зин. Григ. – я вышла и легла на «твой» диван, она была расстроенная, я слушала, слушала, и мне сделалось дурно, т. ч. С. Вл. переполошилась, отпаивала каплями, шампанским и кофе. Вечером сидели тихие Соф. Ив. и Лорд, и я пришла в себя.

Читаю по-английски, по-французски, читаю письма Достоевского. Сегодня с балкона глядела на снующий люд и много, много мыслей набиралось.

Здорово меня свалила эта болезнь. Я как-то не сознавала, как я была опасно и страшно больна. Посмотрим, как будут восстанавливаться силы и удастся ли мне ехать играть в Ленинград, а мне этого очень хочется. Пока я просто m-me Гнилушкина, никуда не годная.

Пока покойной ночи, дорогая, прыгай, принимай посетителей. Воображаю, как чудесно в ялтинском саду сейчас!

Целую тебя. Соф. Влад. шлет привет и Tante также. Твоя Оля

 

21. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

Ах, милая Оля, как это ужасно, что до сей поры хвораешь! Приехал Николай Андр. Зевакин на отдых, я его встретила сегодня на набережной. Всё такой же, почти не изменился, только борода седая. Конечно, я поведала ему о твоей продолжительной болезни, и он сказал мне, что палочки ты еще долго будешь носить в себе и что Андрюшка не может заразиться, т. к. слишком еще молод. И вообще опасность заражения не велика.

Умоляю, выздоравливай скорее, а то я очень беспокоюсь. Вчера послала тебе телеграмму, чтобы поскорее узнать – как ты чувствуешь себя, но ответа еще не получила.

Почта у нас паршивая, письма часто пропадают, твоя последняя открытка от 29/IV. Вероятно, пропал и казенный пакет с расчетной ведомостью, так как жалованье мы получили, а расписываться не на чем. Обыкновенно получали раньше ведомость.

Весна у нас в полном разгаре, хочется послать тебе сирени, да говорят, что не дойдет, все-таки попробую. Темная сирень замечательная, что перед мамашиным окном! Я очень надеялась, что в этом году тебе удастся повидать наш сад весной, но, увы, сие не сбылось – и мне весьма грустно!!

На душе у меня опять погано, как перед поездкой в Москву, – очень хворал Мих. Павл. своей грудной жабой, надоели бригады со своими обследованиями, посетители, с котор. мне некогда разговаривать, беготня в город по делам. При всем этом ничего нельзя достать для пищи – алчем и жаждем…

Если бы ты знала, как мы обрадовались вобле! Ели сырой с зеленым луком, сегодня жарили и тужили, что нет картофеля. Сыр твой я до сих пор ем по утрам по маленькому кусочку. Покорно благодарим за Вашу доброту!

Были надежды на улучшение нашего питания, но, увы, ничего не вышло. Вызвали меня вчера в РИК и торжественно сообщили, что т. Халатов возбудил ходатайство перед Совнаркомом Крыма об улучшении моего питания (хлопоты Воронского, с котор. я беседовала в Москве). Я не скрыла своей радости. Дали мне соответствующие бумажки куда следует, я пошла и получила кукиш. Мне сказали, что я останусь по первой категории, т. е. по 700 гр. хлеба, т. к. перс. пенсионеры у нас переводятся на 300 гр. А Совнарком предлагает установить дополнительную систематическую выдачу продуктов (сахара, круп, жира и муки). Было бы не обидно, если бы не было этих продуктов, но я знаю, что их получают другие и что и я могла бы получать и делиться со своими.

Пойду опять в РИК и буду добиваться, авось разъясню как-нибудь, вместе с уполномоченным, нашему кооперативному правлению.

Передай, дорогая, Софье Ивановне Баклановой, что я каждый день собираюсь ей писать, но не нахожу времени. Получила от нее книгу и письмо. Послала ей на Пасху только открытку с видом, но на днях обязательно ей напишу и возвращу ей книгу. Я очень расположена к этой женщине и люблю ее.

Ну, будь же здорова. Уже так поздно – второй час, а завтра надо рано вставать.

Привет Сонечке, Еликону, Любочке со всем ее семейством и Лорду. Также Фан. Георг. и Наташе.

Минушка благодарит за рыбку.

Целую тебя крепко и обнимаю без страха заразиться. Твоя Маша.

Что с беднягой Бекетовой?

Пожалуйста, не давай читать никому этого моего нескладного письма. Я очень устала.

Где Лева? Что берлинские?

Я понимаю твою тоску от лежания. Как жаль, что ты захворала не при мне – я бы пожила с тобой на просторе и поухаживала бы за тобой!

Месяц по сопоставлению с предыдущим письмом (у М.П. – IV).

 

22. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Маша, дорогая, прими еще кое-чего. Шемал – тебе. Я поправляюсь медленно. На днях будут выкуривать бацилл. Погода хорошая. Вчера видела Любу с Андр., подходили к балкону. Обнимаю. Ольга

 

23. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Милая Маша, вчера была дезинфекция. Мою комнату запечатали, и только сегодня в 9 ч. открыли – входить еще нельзя. В других комнатах промыли только полы. Карантин кончился. Завтра я уезжаю с Людмилой к Зин. Григ. дней на десять, а потом буду собираться в Ленинград. Начали мне делать уколы стрихнина. Гуляла на бульваре. Письмо твое получила, очень смеялась на твой адрес. Целую крепко. Ольга

 

24. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Неоцененная Маша, я уже с 14-го сижу в светелке Зинаиды Григ-ны и тихо блаженствую. Со мной Людмила, кот. делает мне уколы стрихнина, глотаю спермикрин, касторею, ем, сплю, пасьянсы раскладываю и ни о чем не думаю. Если бы ты видела разгром нашей квартиры, а главное моей комнаты после дезинфекции!! В день отъезда я чувствовала себя очень плохо, все ложилась, но решила твердо уехать. Такси прислали из театра, мы прихватили и Соф. Влад., кот. ехала к своим в Болшево – тоже намаялась со мной. Люба с младенцем водворялась в то время как я уезжала. Доехали благополучно. Зин. Григ. встретила нас, водворила и к вечеру уехала недели на две к знакомым. И вот мы одне в тишине, которой я особенно наслаждаюсь. Ни голосов человеческих, только шум и свистки поездов и лай собак по вечерам. Дни стоят чудесные, не очень теплые, утром и вечером солнце. Кругом сосны, на их фоне распускаются кудрявые березы, тополя, яблоня под окнами. Участок большой, но свободное пространство отдано картошке, и я любуюсь огромной розовой свиньей с белым поросенком, кот. идет и взрывает землю рылом, а за ней следом несколько кур черных, очень благодарных свинье за то, что она взрывает землю и облегчает им находить червячков.

Вчера приезжал Лорд. Приедет еще.

Прислуга есть, так что мы в нажитом гнезде. Светелка прелестная, сплю на чудесной кровати карельской березы, стены увешены воспоминаниями о былой жизни Морозовых, Савка во всех видах; старинные иконы. Есть застекленная галерейка уютная, где мы и пребываем. Хожу гулять, и от непривычки к движению болят мускулы, как бывало прежде от верховой езды, когда долго не ездишь. После 20 думаю вернуться и собираться в Ленинград.

Людмила тебя целует. Я тебя обнимаю и целую крепко. Будь здорова. Вернусь, буду хлопотать о пайке. Твоя Ольга.

Письмо твое получила.

 

25. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

Милая Оля, вчера получила открыточку о дезинфекции, а сегодня посылочку, не знаю, как тебя и благодарить!!! Геркулесовая крупа – это такое счастие!!!

Я очень рада, что ты поправляешься, но мне очень жаль, что тебе не удалось побывать весной в Крыму. Катера уже начали ходить в Гурзуф и в Алупку по прошлогоднему расписанию. В твоем домике идет спешная побелка и уборка в ожидании твоего приезда. Говорят, там у тебя замечательно хорошо! Собираюсь съездить. Цена проезда несколько увеличилась – теперь один конец 1 р. 30 к. Воображаю, как тебе будет приятно, после болезни и Питера, дышать чистым морским воздухом!

Вчера утром и сегодня у нас была сильная гроза, было темно, точно при затмении солнца, дрожали окна и двери, было жутко, но зато позднее, когда я пошла в город, к морю, я ощутила необыкновенное благорастворение воздухов, и так легко мне было дышать, что я для этого даже постояла на берегу…

Разве дачу еще не нашли? Ты пишешь, что едешь к Зин. Григ. Как Любочка с Андрюшей, поживут ли они на моск. квартире, на Гоголевском? Или поедут прямо на дачу? Я бы очень хотела повидать их.

Поедет ли Еликоша в Гурзуф? А Герцо г как думает проводить лето? Напиши мне все это (рифма).

Прилагаю вырезку из газеты. Я возмущена, что настоящие русские фамилии уничтожаются. Из патриотизма я протестую и посылаю отвод.

Моя Минушь оказалась котом, и теперь это мой Минуш. Он сидит сейчас у меня на коленях и мешает мне писать, тычет свой мокрый нос мне в шею. А я собиралась топить котят…

При посылке сопроводителя мне не доставили, т. ч. если ты что-нибудь написала, то я не прочла. Вообще наша почта «никудышная»…

У нас много редиски, салата, шпината и щавеля. Из редиски приготовляем второе, очень вкусное. Вообще начинаем развертываться.

Когда ты получишь это письмо, ты, вероятно, будешь уже на Гоголевском. А как дошли цветы с сиренью?

Как это никто не заразился от тебя, удивительно!

Целую и обнимаю тебя крепко. Маша

 

26. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Маша, дорогая, если бы ты знала, как я тихо блаженствую. Я давно-давно не видела такой сияющей весны в нашей полосе. Дни стоят жаркие, вечера тихие, ароматные, в саду щелкает и разливается соловей, цветет яблоня, черемуха, краснеет клен. Стоит у нас на столе в огромной вазе молодая береза и благоухает, елочка с красными шишками. Я не надышусь и не налюбуюсь. Силы, кажется, прибывают. Числа 24-го думаю возвращаться в Москву и собираться в Ленинград. Вчера был у меня Москвин с Тархановым (кот. живут здесь), приезжал Лорд, приезжала Лизавета. Молоко здесь упоительное, я даже пью, и помногу. А какой варенец нам приготовила Феня! Давно такого не видала. Как я благодарна Зин. Гр-не, кот. сама придумала устроить меня здесь. Ложусь рано, едим вовремя, прямо как в санатории. Читаю, работаю и пока мало думаю о жизни, т. е. о каждом дне. Обнимаю и целую тебя. Будь здорова. Людмила тебя целует. Твоя Ольга

 

27. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Машенька, душенька, я целую вечность не писала тебе. После дачного отдыха, где я приходила в себя и начала себя чувствовать здоровым человеком, я попала в Москву и на сборы в Ленинград. Был первый выход в театр, где меня все приветствовали как из гроба восставшую, я очень волновалась; просмотрела «Свадьбу Фигаро» (дневной), словно шампанского выпила, но, придя домой, легла – я вообще много лежу и уже растолстела. Ходить велено как можно меньше. После дезинфекции в комнате все перепутано, ничего не найдешь, запах все еще стоит. Людмила все время стерегла меня и ночевала у нас, т. к. Соф. Вл. на даче, Люба тоже. 30-го мая я уехала в Междунар. с Качаловым в купе, а рядом – Лорд, кот. ехал в командировку. Здесь холодно и перепадают дожди. Живу я замечательно – в Европ. гост., комната окном на Михайл. дворец и сквер, у меня передняя чудесная и ванная комната со всеми удобствами, всегда горячая вода, в комнате большие мягкие кресла, кушетка, стенные шкафы, одним словом, я на отдыхе как бы. Сыграла «Дядюшкин сон» на большой успех, говорят все, что никогда в Москве он не шел так блестяще. Я осталась жива, и даже ночь спала очень хорошо. Видно, дифтерит на пользу. Сыграла уже 2 «Вишн. сада». Играем в домах культуры, возят нас в отдельн. автобусе. В Москве была на премьере «Пиковой дамы», где пожинал лавры наш драгоценный Вово. Действительно отличился. Спектакль невероятно богато обставлен, даже слишком, я бы сказала. К Любе на дачу не попала, боялась травм. давки и вообще береглась перед гастролями.

Маша, как у тебя с провиантом? Выхлопотали ли что?

Я попробую отсюда, хочу написать Бубнову. Чего тебе прислать? Авось старуха без меня чего соорудит.

Целую тебя крепко, будь здорова. Твоя Оля

 

28. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Маша, дорогая, получила ли ты мое письмо из Ленинграда? Я ничего не знаю о тебе. Я здесь кончаю 10-го, 12-го буду в Москве, билет беру отсюда с остановкой дня на три в Москве, и 17-го думаю быть в Гурзуфе. Значит, скоро увидимся. Я беру углекислые ванны, массируюсь, играю без утомления. Толстею адово. «Вишн. сад» идет фаворитом, битком набит «Дядюшк. сон», гремит «Горяч. сердце» и «Воскресение», остальное не очень принимают. Целую тебя крепко. Оля

 

29. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Маша, дорогая, сидим здесь уже на вокзале. С грустью и почему-то очень спешно расстались с милым сердцу моему Гурзуфом. Ехали очень хорошо, хоть тряско. С перевала дул холодный ветер; остановились на военной базе, закусили. Капитоша изжарила нам 2 чудные куры. Шатались по городу, Лорд накупил книг, едем как б[ывшие] помещики, с медом, грушами, книгами. Вчера были у Орловых, заставил меня читать 2 рассказа Чехова, сам читал Некрасова, угощал ужином, виноградом, и пили скверную мадеру – стаканами. Лорд, как пришел, так лег костьми, а я вела диалог с Раисой Вас. Ветер был сильным. Я снимала инжир и мяла его и вялила на солнце, но, конечно, мало. Ванда, верно, уже сообщила о своем налете. Целую тебя крепко. Спасибо за компанию, за юмор. Привет твоим. Оля

 

30. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Маша, дорогая, вот уже сколько дней я в Москве и только сейчас присела поболтать с тобой. Ну-с, уехала я, конечно, с большой грустью и почему-то очень спешно. Хотела встать в 5 ч., а проснулась в 6 ч., не успела все поставить в свою комнату. Ехали мы очень и очень хорошо, жары не было, питались Капитолиниными курами, пообедали в ресторане, и даже хорошо. В Курске чуть не остались, вскочили уже на ходу – не было 2-го звонка. Лорд очень заволновался. В Москву приехали в 5 ч. утра, взяли извозчика за 15 р. и в 6 были дома. Приятно было ехать по пустой чистой утренней Москве. Дома – конечно, Людмила, встал Лева в полосатом халате, С. Вл. тоже приехала меня встретить – я всех подняла спозаранку. В 1 ч. я была уже на репетиции «Вишн. сада», а на другой день уже играла его, и в III акте в сцене с Петей на меня почему-то напал хохотун, но такой, что я слова не могла выговорить, закрылась веером, Подгорный не выдержал и тоже растянул лицо, я хотела уйти со сцены, было жутко. Раневская еще могла смеяться, хотя я всегда это место веду серьезно и возмущенно, но когда Петя засмеялся, я совсем потерялась. В конце акта зато всласть поплакала. Лизавета смотрела спектакль, Софочка пришла в уборную, в конце, а 4-го они были вечером у нас, и Лорд пришел, пили водочку (pardon). Лизавета худая, неотдохнувшая.

Днем убирала комнату, в 4 ч. поехала с Рипси и Подгорным к Конст. Серг. в Узкое – 11 верст по Калужскому шоссе, ехали на великолепной его собственной машине, кот. ему подарили в Берлине. К.С. выглядит прекрасно, сидит в парке, там чудесно; скоро придет в театр. В театре туман, красный директор снят, говорят, не будет такого в дальнейшем, вообще ничего не известно, сумбур.

5-го ездила с Левой с утра к Любе и вернулась только вечером. Андрюшка неузнаваем, крепыш, не ущипнешь, в перевязочках, глазища огромные синие, сам держит бутылочку, из кот. сосет жидкую манную кашку, теребит кошечку трехцветную, кот. тоже будет жить у нас. Няня очень, очень милая. Люба накормила прекрасным вегетар. обедом, гуляли два раза, под вечер ходили на речку, наши купались, а я наслаждалась вечерним настроением в природе, несло приятной сыростью и ароматом елей. Дни стояли чудесные, сегодня только хмурится.

Вчера днем играла «Вишн. сад», а вечером была у Лужских, был там Телешов, собирает материал для выставки памяти Вас. Вас-ча. Лева пропадает на теннисе, вчера играл матч – первенство Москвы, выиграли и потом праздновали где-то до 7 утра. Работает над оперой, возится с персидск. поэтом Лахути, с поэтами, кот. пишут текст.

Получила я письмо от Веры Мих. твоей, просит помочь ей, прислала стихи свои – очень трогательные, пошлю ей деньжат. Ну вот помаленьку влезаю в московск. жизнь, а думается все о Гурзуфе. Лева тебе целует ручку и шлет привет. Пришлю тебе печенья и сладенького, а пока целую тебя и обнимаю, будь главное здоровой и не теряй юмор. Привет дому. Оля

 

31. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

Хорошая Оля, посылаю тебе цветочков к рождению. Не моя вина, если они дойдут плохо. Зато от души!

Письмо и открытки с дороги получила – спасибо. Очень скучаю и томлюсь. Здоровье скверно – чувствую усталость. Погода чудесная. Целую всех и поздравляю. Маша.

Писать буду.

 

32. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Маша, дорогая, по прилагаемой записке ты поймешь, что вспоминали тебя за «вечерним столом» – сидели, ели пироги и пили водку. Спасибо за телеграмму. Здоровье прилично, ломался «Дядюшкин сон» не по моей вине – Подгорный сломал палец на руке, и его должен заменять Хмелев в «Фигаро», кот. идет в один день с «Д. сном». Я хотя гриппозная хожу, но играю, сегодня лучше.

15-го пришел Конст. Серг. в театр днем, все были в сборе, забросали его цветами, было очень просто, приветливо и тепло. Он ходил осматривал театр, беседовал. Смотрел уже «Воскресение» и «Дяд. сон», кот. мы играли на большой сцене. Я играла больная, весь день лежала с головной болью, играла плохо, т. е. грубее обыкновенного; вчера он со мной говорил по телефону, и я с ним во многом согласна. Накануне я репетировала «Страх» и осталась в театре (вечером «Вишн. сад»), заснула тяжелым противным сном, еле играла, голос перехватывало – гриппозное состояние. Теперь лучше.

Сегодня у Андрея прорезались два зубика, завтра ему 7 месяцев. Он веселый, кругленький и все танцует; просится уже, когда приспичит, но… сегодня сидел у меня на животе, когда я еще в постели была, играл, смеялся и вдруг огрел мне живот и сам затих и прислушался. Я его буду по утрам брать, чтоб он на животе у меня плясал – массаж кишкам. Люба уже ходит на службу.

Вчера, представь, только сели за стол – появилась Кундасова с повязанным горлом – почему она так чтит этот день? Очень жалею, что не было Вали – она простужена. Володя с Сережей пили и болтали… ох!!!

24-ое. Хорошо, что вчера не кончила письма, вечером пришли твои цветы, но – в плачевном виде – очень долго шли, циннии и малин. кругленькие – хороши, спасибо – так запахло ялтинским садом и перенесло к вам на юг мыслями.

Маша, почему нелады с пайком? В чем дело?

Андрюшка целыми днями на бульваре. Сегодня первый раз ел кисель и в диком восторге, так ему понравилось.

Была у меня Лина Александровна, говорила очень много, она вся в хлопотах, кого как куда устроить. Очень худеет. Верит, что найдет одного сына.

Была Дроздова; у нее еще девочка – ее брата, и сестра Катя, так что живут вчетвером.

Мы без прислуги. Наташа ушла на фабрику. Очень трудно. Я сижу без денег, ибо забрала вперед, у Левы тоже не густо. Приезжал Вово на четыре дня. Была Зинаида Григ. Все о тебе осведомляются и шлют приветы.

Писала Вера Мих., что в Ялте у Ловейко продается рояль Дитерихса (фабрика) за 800 р. Ящик и упаковка – 90 р. Пожалуйста, попроси кого-ниб. понимающего посмотреть рояль и поговори с Солнцевым, сколько может стоить провоз – очень этим интересуется Лорд, хочет купить. Пожалуйста, устрой и напиши. Люба и Лева тебя целуют, Tanta кланяется. Я тебя нежно обнимаю и целую. Оля

 

33. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

Милая Оля, посылаю тебе персиков из нашего сада. Нужно подождать, пока они не пожелтеют, тогда можно кушать. Дай один Н.Д. Волкову. Сад наш свеж и зелен! Часто идут дожди и потому прохладно. Надеемся на скорое тепло. Прости, что не пишу – очень занята! Посетитель прёт беспощадно. Очень устала… Вставая утром, думаю уже о ночи, чтобы поскорее наступила и опять лечь в постель. 5-го работаем последний день на колхоз – слава Богу!

Со сладостью вспоминаю лето и милый Гурзуф с их летними обитателями и кункеном…

Твое наследие – m-me Латуш с супругом бывают у меня довольно часто и сидят подолгу. Последний раз были с вином и яствами… О ремонте говорят очень серьезно, т. ч. поздравляю.

Письмо твое с кутежной припиской получила и позавидовала вашему веселью. Открытки с дороги тоже получила, спасибо большое тебе и Ник. Дмитр. О рояле тебе передаст Инна Ивановна. Мне некогда, дорогая. Завтра я с ней поговорю, узнаю, что она разведала, о доставке, в случае понадобится, конечно, позабочусь.

Будь же здорова, крепко тебя обнимаю и целую. Поклон всем твоим и Еликону. Пиши мне, золото мое, я так счастлива, когда получаю от тебя письма! Что пишет Ада? Привет Станиславским. Маша

 

34. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Маша, дорогая, вчера похоронили о. Сергия. Знаешь ли ты, как трагически он погиб? Был день его Ангела, он ехал домой из церкви, ждал автобуса. На улице зазевалась женщина с ребенком, а катил грузовик, он кинулся, чтоб ее оттащить, в это время его толкнул грузовик, он упал виском на сложенные рельсы – это было на Дорогомил. мосту. Его отвезли в Протезный институт, он был без сознания и скончался через три часа. От сильного сотрясения произошло внутреннее кровоизлияние, и кровь сильно шла ртом. Рассказывала это Валент. Ив., кот. была при нем. В этот день он был необыкновенно радостный, долго молился. Накануне еще пекли пироги, и он не утерпел, покушал с чаем. Вал. Ив. была у них. На другой день его кончины его перевезли в церковь, вечером я была с Соф. Влад., но я была недолго (я все дни простужена). Накануне похорон была замечательная служба, Соф. Вл. рассказывала со слезами. Шесть священников и архиерей, церковь парадно освещена, все со свечами, гроб в цветах, голова прикрыта воздухами, видны руки только. Народу масса, слышались рыдания. Священник трогательно и просто и коротко говорил о покойном.

Вчера утром мы пошли на отпевание, но не было возможности войти в церковь, народ стоял на улице. Мы пошли к Лизавете, сказали, что раньше третьего часа не вынесут. Мы пришли в 2 ч., но его уже вынесли. Мы на трамвае нагнали процессию и шли пешком до могилы – на Дорогомил. кладбище. Шли перед гробом 6 священников в белом облачении, огромная толпа, женщины все время пели «Святый Боже». Засияло солнце, день был чудесный, тихий, кругом прозрачное золото деревьев, недалеко обрыв к Москве-реке, даль, тишина и вечный покой. Толпа была большая, плакали; даже на деревьях сидели. Лидия Никол. шла всю дорогу, держась за дроги и не поднимая глаз. Когда почти все разошлись, я поставила свои цветы на могилу и долго ходила искала Лид. Никол. – но она куда-то скрылась и сказала, что придет, когда схлынет толпа, что ей слишком тяжело. Вся толпа пела «Вечную память», много плакали. Не хотелось уходить. На обратном пути я зашла к Срединым. Зина служит где-то в библиотеке, дает уроки, болела скарлатиной весной, стриженая. Соф. Петр. старенькая, ужасно обрадовалась. Нестеров сказал, что сносят старое кладбище, и она волнуется за свою могилу – правда ли это? Напиши. Толя напоминает отца.

Мы все живы, здоровы, Андрей процветает, няня чудесная. Прислуги еще нет. Обедаем редко дома. Все тебя обнимаем, целуем. Оля.

Спасибо за письмо и чудесные персики. Дала Волкову и Софочке. Она принесла мне сегодня керос. печку.

 

35. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

Милая Оля, твое «спешное» письмо пришло только на шестой день!

О трагической кончине о. Сергия я узнала на другой же день – прислали телеграмму след. содержания: «Убит автомобилем Сергей Николаевич Похороны понедельник Щукина». Прислана эта телеграмма, вероятно, была потому, что не знали, как известить Алешу – сына. Бедный юноша случайно узнал о смерти отца, когда приехал из Симеиза в Ялту, где уже всюду знали и всюду говорили об этом печальном событии… Он прибежал к нам, это был понедельник, день похорон! Прочитав телеграмму, он, бедняга, закрыл лицо руками и горько заплакал. Через пальцы по рукам текли слезы, у него не было платка, я дала салфетку и тоже заревела… Родные не знали его адреса и не могли ему телеграфировать. Надо было устраивать ему спешный отъезд. Солнцев в Гурзуфе, в Ялте все еще приезжая толчея, Алеше надо было возвращаться в Симеиз за вещами и тому подобное прочее… Я не знаю, удалось ли ему попасть в Гурзуф с моим письмом и уехать в тот же день? Ему надо было побывать еще и в Симферополе, где живет его тетка, сестра матушки.

Твое письмо несколько примирило меня и Полю со смертью о. Сергия. Это была все-таки героическая смерть, если он спас или хотел спасти женщину с ребенком!.. Он так много раз избегал смерти, и вдруг погибнуть так глупо – от неосторожности! Значит, неосторожность тут не при чем. Кого же он спас? И что выйдет из этого спасенного? Пока жаль все-таки, что погиб чудеснейший человек, кристальная душа и утешитель многих…

Я все еще принимаю посетителей и все еще держу Анну Арс. Часто бегаю в город по делам, хлопочу о топливе, и когда вижу тихое море – хочется в Гурзуф, вспоминаю лето, твой домик и его летних обитателей. Уже холодно, несколько дней лежал на горах снег. Леса покраснели, но у нас внизу еще зелень и много цветов. Хризантемы еще не распукались, как будут готовы, обязательно пришлю тебе. Эти цветы не так уж нежны и, может быть, дойдут хорошо. Я очень, очень скучаю, хочется в Москву, хочется посмотреть на вашего Андрюшу. Инна Ивановна пишет, что очаровательный мальчуганчик! Март еще не скоро, но я собираюсь приехать к вам, если не прогоните, потерпите меня…

Наш Матвей Львович ропщет, что жалованье у него маленькое, и действительно, при здешней ужасающей дороговизне не проживешь на 60 рублей. Его переманивают, дают 100 руб. и даже больше, и я боюсь его потерять. Ведь он спец и довел сад наш до идеального состояния, не говоря уж о том, что он хороший хозяин, все бережет. Я писала Мих. Ив. Крутицкому, просила о прибавке, но он мне не ответил, и я не знаю, что делать! Вот если бы ты была так добра, дорогая, хорошая, золотая, серебряная, заглянула бы в канцелярию Биб-ки и поговорила бы с Мих. Ив., очаровала бы его и спросила, можно ли надеяться на прибавку? Лишили нас, сукины дети, спецсредств, и вот теперь приходится клянчить. А я таскаю в доход казны выручку от входной платы и скрежещу зубами… Ведь уже около двух тысяч перетаскала!

Ну, будь здорова, не брани меня и кланяйся Любочке, Леве с чадой, Софье Влад., Еликону, Фан. Георг. – Николаю Димитр. особенный привет. Пиши почаще. Крепко целую. Твоя Маша.

Врач нашел у меня острое малокровие – глотаю белковое железо с мышьяком.

 

36. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Милая Маша, я опять лежу уже девятый день с бронхитом гриппозным. Опять адовые банки, компресс из водки, порошки. Темпер. самая отвратительная. Каждый день после 6 час. веч. 37,2 и испарина. Что-то в правом легком. Настроение противное, лежу, читаю Муратова – Италия, и это радостно – окунуться в жизнь прекрасной Венеции XVIII века, побывать в Риме, моей излюбленной Флоренции. Читаю или думаю о своей «Кларе». Я, собственно, целый месяц борюсь с гриппом, то лучше, то опять покисну. 15-го окт. играла «Вишн. сад» совсем больная, еле говорила и – слегла.

Андрюшка процветает, сегодня ему 8 месяц. Он очень веселый, все танцует. Орет как резаный, когда его одевают на прогулку или прочищают нос. Ест уже толчен. гречн. кашу, овощи, кисели, виноградн. сок. У него слух очень развит, и вообще он очень наблюдателен, все замечает, следит. Ни секунды не сидит смирно – вьюн. Люба уходит утром, приходит к 8 час., когда его купают, и кормит его и опять уходит на частную работу до 12 ч. – она соскучилась без своего дела. С 1 ноября кончит одну свою службу в Парке отдыха и культуры. Лева работает дома как одержимый. Прислуги у нас еще нет. Обедаю дома я одна с Людмилой. Софочка мне принесла печку, и теперь у меня тепло. Получила ли ты мое письмо, кот. я писала после похорон о. Сергия?

Приходит Лизавета, читает мне Андрея Белого; ходит Лорд, тоже мне читает, рассказывает.

Сижу без денег на Левином иждивении. У меня лишние вычеты, что я вместо 800 получала триста. Прибавка неизвестно когда будет. Едим картошку да капусту. Мяса нет, вообще ничего нет. Меня мучает, что я не шлю тебе съестного, даже не знаешь, чего послать. Как с твоим пайком? Целую тебя крепко. Твоя Оля

 

37. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

Ах Оля, Оля, милая Оля, так я и знала, что ты больна! Чувствовало мое сердце!.. Почему у тебя с легкими неблагополучно? Ведь ты так крепко сколочена, такая на вид здоровая, всегда румяная, и вдруг гриппы, бронхиты и проч. Возмутительно! Тебе бы нужно побольше пожить на чистом воздухе, и если бы тебе удалось приехать на месяц в Крым, посидеть и подышать на моем балкончике, прочистить легкие, то ты окончательно бы выздоровела. Ты не успеваешь отдохнуть в Гурзуфе, да и купаться тебе не особенно полезно. Буду ухаживать за тобой, доктора у нас хорошие. Посетитель схлынет и будет совсем просторно в доме твоего мужа. Приезжай. О деньгах не тужи – была бы здорова. Почему у тебя печка? Разве не топят? И какая печь? Неужели керосиновая? Чем же ты, бедняга, дышишь?!

Обо мне, пожалуйста, не беспокойся, ничего мне не присылай. Говорят, скоро у нас будет всего много. Мы так привыкли жить в скудости, что надежды на будущее вполне нас насыщают. Выздоравливай и пиши почаще, буду беспокоиться. Целую и обнимаю. Маша.

Ты так хорошо про Андрюшу написала, что мне захотелось его видеть и понянчить. Купить ему игрушек.

Скоро пришлю цветов.

Всем привет.

+ 20° тепла.

 

38. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

Посылаю цветочков, милая Оля. Очень хотелось бы, чтобы дошли хорошо. Перевязанные передай Любочке с Андрюшей. Сообщи о получении. Знаю, что ты поправилась, но все-таки беспокоюсь о твоем здоровье. Целую. Маша

Год по почтовому штемпелю.

 

39. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Маша, дорогая, спасибо за чудесные хризантемы, они так радуют меня, и так приятно в нашей городской клетке подышать ялтинским садом. Я не пишу, потому что завертелась совсем в репетициях, спектаклях, концертах, и письменный стол заброшен. Чувствую себя сносно. Лева в Ленинграде, Люба работает целые дни; Андрюшка тяготеет ко мне, на днях прорезались 2 верхние зуба. Люба с сыном целуют тебя за цветы. Скоро начнутся генеральные «Страха» – волнений масса. Целую тебя, обнимаю. Привет всем. Хочу тебе послать сыру, да временно он пропал. Твоя Оля

 

40. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

Милая Оля, посылаю второй транспорт цветов. Перевязанные передай Софье Иван. Баклановой. Позвони ей, пожалуйста. Она придет и возьмет. Я обещала.

Хотелось бы знать о судьбе первых цветов. Напиши.

Ящик сохрани до моего приезда. Я его пошлю обратно.

Погода холодная. Море гудит до жути, к нам слышно.

На днях похоронили Коварского, и Ялта стала какой-то чужой… Нынче хризантемы не особенно удачны – неурожай. Как твое здоровье?

Всем привет. Целую. Маша

 

41. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Маша, дорогая, посылаю кое-чего, не знаю, как дойдет, что-то долго путешествуют наши ящички. Мы все в адовой работе. Сердце устало – начинаю уколы стрихнина и оварина [?]; на днях генеральные. Целую крепко. Оля.

 

42. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

Хорошая Оля, благодарю тебя от всей моей души, от всего моего помышления и от всего сердца за вкусную посылку! Шла она недолго, всего пять дней, должно быть, попала в соревнования – или это большое наше достижение! По утрам я ем сыр и благословляю тебя, моя милая! Фанни Георгиевну благодарю за привет, вложенный в посылку, хотя по закону это строго воспрещается…

У нас вот уже несколько дней стоит мороз, по ночам доходит до -10° и так нестерпимо холодно, что хочется кричать. В кабинете всего +6°, у меня наверху +9°. Это небывалое обстоятельство в Крыму, чтобы так рано начиналась зима! Еще мы в лучших условиях – все-таки притапливаем, а у других совершенно нет топлива. Я успела купить дрова еще ранней весной. Боюсь, что много растений погибнет у нас в саду. Нужно отметить небывалое в эту пору посещение Дома-музея Чехова в Ялте. За октябрь и ноябрь приняли больше двух тысяч человек! Каково! Вчера было 75 человек. Пока экскурсия входит, двери открыты настежь, холодно, все стоят в шубах, я и Анна Арсеньевна тоже закутаны и щелкаем зубами. И такая холодная работа предстоит мне на всю зиму, т. к. санатории и дома отдыха не закроются. Анна Арс. работает последний месяц. Нужно просить Москву, чтобы разрешили ее, Анну Арс., на более продолжительное время.

О, как меня тянет в Москву, как хочется посмотреть тебя в новой пьесе и вообще повидаться со всеми!..

Много надо разговаривать с библиотекой. Существовать музею так, как он просуществовал в 1931 г., немыслимо. Две тысячи входной платы я отнесла в доход казны, а нужда была большая, не на что было купить даже самых необходимых вещей. Ну вот звонок, должно быть, опять экскурсия. Прощай, не хворай, играй получше в новой пьесе и меня не забывай. Крепко целую. Маша.

Привет Николая Дмитриевичу, Еликону и Софье Влад.

Леву, Любочку и Андрюшу крепко целую.

Как дошли вторые цветы?

 

43. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Маша, дорогая, спасибо за чудесные хризантемы, прекрасно дошли и красуются на столах. Мы все в работе, у меня начинаются генеральные «Страха» и, конечно, большие волнения. Прости, что пишу мало. Андрей цветет, пятый зуб прорезался, ко мне сильно тяготеет. Я никуда не хожу, полеживаю, когда свободна. Раз была с Лордом в балете, потом ужинали в «Метрополе».

Стоят морозы. Дошла ли моя посылка, боюсь, что сыр засох?

Все тебя приветствуют. Приезжай к нам скорее. Есть ли ответ от твоего Мих. Ив. К.? Кланяйся всем твоим. Что Ванда? Целую крепко. Оля

 

44. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

Милая Оля, поздравляю тебя и всех твоих чадцев и домочадцев с Новым годом! Посылаю плохоньких цветочков, может быть, они вам напомнят об отшельнице скучающей и болящей.

Целую крепко всех и желаю здоровья и здоровья! У нас еще тепло, часто дожди. Маша

Хранится в папке недатированных (ОР РГБ, 332.106.10). Год предположительно, по сопоставлению с окружающими письмами.

 

45. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Давно я не писала тебе, Машенька, душенька, а вот уже и Новый год подкатил… Первое пожелание: чтоб ты была здорова, бодра и скорее приезжала к нам. Вот-с.

Не писала я по причинам неприятным для меня. Я Клару в «Страхе» пока не играю. Роль политическая, и Конст. Серг. уговорил меня не играть первые спектакли, чтоб не попасть под обстрел. Роль написана ходульно и по моим данным очень трудна для меня. Все это я понимаю, но на душе было очень и очень тяжело, как я говорю, зубная ноющая боль в сердце. Соколовская подходит очень типажом – это готовая матрона, с палкой, с белыми волосами, и крепко говорит слова. Сейчас сошли первые спектакли, и она никого не удовлетворяет. К.С. настаивает, чтоб я играла, а я не знаю… Вот тебе мои терзания. Я все это время ничего не могу делать – курю, раскладываю пасьянсы и думаю о Кларе. Спектакль имеет очень большой успех, Леонидов замечательно играет профессора. Мне только обидно, что мне не дали генеральных, думается, что я бы нашла свое русло. Ну, делать нечего, надо терпеть.

У нас все идет ладно. Андрей толстый, руки в перевязках, веселый, хворал гриппом, конечно, заразился от няни, кот. первая захворала. Я много сижу дома, поигрываю с С. Вл. в bric-á-brac. Людмила делает мне через день уколы стрихнина, приходит Лорд. Новый год встречать будем, верно, тихо со своими. Молодые наши после встречи удерут куда-нибудь, а мы посидим. Завтра днем пойду в Камерный т. смотреть новую пьесу «Патетическая соната». Была раз в Больш. т. на концерте Коутса.

У Андрюшки пять зубов и еще, верно, лезут, он сегодня капризит. Делает ладушки, я его выучила. Купили ему кроватку у знакомых, я с Любой ее красили. Коляску его будем продавать, стоит в столовой, и его коляска на полозьях тоже в столовой – ты себе представляешь этот экипажный сарай?

Жду письма. Как у вас погода? Сошли ли холода? Не померзли растения? Я три раза была в Лен. библ. и не могла застать Мих. Ив..

Ну, Маша, будь здорова, пиши, кланяйся домашним. Как Мих. П., Ванда? Целую, обнимаю тебя. Оля.

Прости за грязное письмо. Целую.