Было десять минут десятого, когда Гаунт покинул апартаменты Зоны и пошел в направлении Болл-стрит. Он вошел в телефонную будку на углу и набрал номер телефона Миранды Грей.

– Это говорит Гаунт, – проговорил он, когда услышал в трубке ее голос. – Я хотел бы, чтобы вы очень внимательно выслушали меня. У меня нет времени на объяснения. Прежде всего, вы не убивали Зону. Вы это понимаете? Вы только думали что убили. Вы не убивали его потому, что патроны в вашем пистолете были холостые.

Он слышал, как она тяжело дышала.

– Но… – начала она.

– Никаких "но", – отрезал Гаунт. – Я вам говорю, что патроны были холостыми. Я только что из квартиры Зоны. Инспектор полиции Рикет из Скотленд-Ярда все еще там. Он собирается встретиться с вами и взять у вас показания, но некоторое время он не будет вас беспокоить, потому что я сказал ему, что вы уехали к матери. Что бы я хотел, чтобы вы сделали немедленно, так это то, чтобы вы уложили чемоданы, взяли кэб и переехали в отель "Сигнет" на площади Буффера. Зарегистрируйтесь там под именем мисс Стивенсон из Глазго. Я хочу, чтобы вы были там в течение одного-двух дней. Я представлю вас Рикету, когда наступит время. И не ходите сегодня в клуб. Кстати, кто теперь будет вести дела?

– Вольф Ленел, секретарь Зоны. Но я не понимаю…

– Вам этого и не требуется, – перебил ее Гаунт. – Но если вы сделаете все, что я сказал, то думаю, смогу помочь вам выпутаться из этой истории. Если нет, вам придется плохо. Вы собираетесь выполнить мои приказания?

– Я не вижу, что мне остается еще делать, – пролепетала она. – Я даже не могу думать. Я боюсь.

– Еще бы вам не бояться, – сказал Гаунт. – Собирайтесь и отправляйтесь в отель. Не забудьте, вы – мисс Стивенсон из Глазго. Я вам позвоню.

– Хорошо, – согласилась она, – я сделаю все, как вы говорите.

Гаунт повесил трубку. Он пошел по Болл-стрит, пересек площадь Гановер и направился к "Серебряному кольцу". Когда он туда вошел, клуб только начал заполняться людьми. Он сел за столик и заказал виски с содовой. Затем поискал в кармане сигареты, обнаружил, что они кончились, и подозвал продавщицу газет, которая стояла со своим лотком на другой стороне балкона. Она подошла к нему. Гаунт подумал "прелестная крошка". Это была хорошенькая блондинка небольшого роста с исключительной фигурой. Детектив заметил, что ее туфли и чулки были очень дорогие для девушки, работающей в ночном клубе.

Гаунт взял с подноса пачку сигарет. Девушка была бледна, а руки, державшие поднос, дрожали. Неожиданно у него мелькнула мысль.

– Как зовут тебя, дорогая? – спросил он, с улыбкой глядя на нее.

– Меня зовут Нелли Винтер, – ответила она, – но все называют меня Джеральдиной.

– Отлично, Джеральдина, – воскликнул Гаунт. – Ты должна мне кое-что рассказать. Когда ты в последний раз видела мистера Зону?

Она посмотрела на него. У нее вдруг расширились глаза.

– Итак, вы знаете об этом? – спросил он. – Это правда, Джеральдина?

Она подняла голову.

– Я не знаю, о чем вы говорите, – ответила она, при этом у нее задрожали губы.

Гаунт попробовал по-другому.

– Где вы были в этот вечер около семи часов?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Я не собираюсь отвечать вам на ваши вопросы, – отрезала она. – Почему я должна это делать?

Она повернулась и ушла. Гаунт поднялся и пошел в гардероб. Там на барьере стоял телефон. Гаунт сказал гардеробщице:

– У меня была договоренность с мистером Зоной встретиться в семь вечера. Мое имя Гаунт. Я детектив. Я расследую для него дело. Он случайно для меня ничего не оставлял?

– Нет, сэр, – ответила девушка. – Он звонил около половины седьмого, но о вас ничего не говорил.

– Зачем он звонил? – поинтересовался Гаунт и пододвинул ей фунтовый билет.

– Он сказал, чтобы я передала Джеральдине, если она здесь, чтобы она поторопилась.

– Спасибо! – поблагодарил ее Гаунт.

Он вернулся в бар по правой стороне лестницы и потихоньку постучал в дверь конторы Зоны. Кто-то ответил:

– Войдите.

Гаунт вошел в контору. За письменным столом Зоны сидел мужчина и разбирал бумаги. Ему было лет 45, коренастый, интеллигентный человек.

– Вы – Вольф Ленел, секретарь Зоны? – спросил Гаунт.

Ленел улыбнулся.

– Я работаю на него, – проговорил он. – Он нравится мне. Если сказать вам правду, то никто еще мне так не нравился, как он.

Гаунт открыл пачку сигарет, предложил ему и взял себе.

– Между нами, Ленел, – сказал он, – почему Зону не любили?

Тот двусмысленно улыбнулся. Гаунт мельком заметил, что у него очень крепкие и белые зубы.

– Женщины, – ответил он. – Ему взбрело в голову, что все женщины, которые на него работают, должны стать его наложницами.

– Я знаю, – произнес Гаунт, – существует много ночных клубов и их владельцев, вроде этого. – Он выпустил кольцо табачного дыма: – Держу пари, что он был очень груб с этой крошкой Джеральдиной.

Он заметил судорожное движение пальцев Ленела при упоминании имени девушки.

– Если это не секрет, мистер Гаунт, – сказал Ленел, – какова сейчас ваша точка зрения? Я узнал вчера от Зоны, что вы пришли, чтобы расследовать расхождения в счетах?

– Именно так, – подтвердил Гаунт. – Вы знаете, что Зона заплатил мне вчера вечером, а когда мне платят, мне нравится делать свою работу. Между прочим, если вы собираетесь вести его дела, я бы мог предостеречь вас и Джеральдину от опасности.

Тот посмотрел на него. Глаза его были враждебны.

– Нет никакой нужды впутывать се в эту историю, – проворчал он. – Эта девушка – хорошенький ребенок. Ее все любят. Зачем впутывать ее в убийство Зоны.

– На это есть своя причина, – возразил Гаунт. – Вы знали, что у нее было свидание с Зоной сегодня вечером?

– Я не знал, – ответил Ленел. – А вы?

Гаунт усмехнулся.

– О да, я знал, – сказал он. – Я только что купил у нее эти сигареты. Я заметил, что она сильно испугана, и спросил у нее, когда она в последний раз видела Зону. Она не удостоила меня ответом. Однако я обратил внимание, какое впечатление произвел на нее мой вопрос. Для того чтобы окончательно удостовериться, я вышел и поговорил с девушкой из гардероба, которая отвечала на телефонные звонки. По-видимому, Зона проходил там в половине седьмого и попросил передать Джеральдине, чтобы она поторопилась. Она сказала мне все, что я хотел знать.

Ленел начал быстро говорить, но Гаунт остановил его движением руки.

– Я ничего не предполагаю, – объяснил он, – и вам не нужно беспокоиться, Ленел, даже если вам Джеральдина очень нравится. – Его улыбка стала еще шире: – Это вовсе не значит, что подозревается всякий, кто был тут в это время. Почему она хотела увидеться с Зоной?

Ленел поднялся и стал ходить по комнате.

– Послушайте, мистер Гаунт, мне бы хотелось играть с вами в открытую, – он повернулся. – Я скажу вам правду, – произнес он. – Я чертовски рад, что Зона мертв, и любой в этом заведении рад этому. Зона был развратником.

Гаунт кивнул головой.

– Я тоже так думаю, но даже если человек и развратник, то это не дает права убивать его.

– Джеральдина была в этот вечер здесь потому, что я сказал ей пойти туда и сказать Зоне, чтобы он убирался раз и навсегда, – сказал Ленел. Он погасил в пепельнице свою недокуренную сигарету. – Зона делал невыносимой жизнь этой крошки в течение месяца. Она – прелестная девушка, мистер Гаунт. Ей 24 года. Мне всегда казалось, что здесь происходят не совсем чистые дела. Наверху, после того как мы официально закрывались, творилось что-то особое. Не сомневаюсь, что Зона хотел заставить Джеральдину принять участие в этих оргиях. Но что именно там происходило и что именно он хотел заставить делать Джеральдину, я не знаю. Она мне не говорила.

Сегодня днем, я как раз был здесь, она пришла в клуб и рассказала мне об этом. Она всегда мне симпатизировала, – добавил он застенчиво. – Но была очень осторожна. И на то были свои причины. Как и все, она боялась Зоны. Возможно, у него было что-нибудь против нее или он ее просто запугал.

Я сказал ей, что для нее самое лучшее увидеться с Зоной и сказать ему, что она мне все рассказала, тогда бы он оставил ее в покое. Я посоветовал ей просто позвонить ему по телефону и сказать, что хочет его видеть, не говоря о чем будет разговор. Она так и сделала. Позвонила ему отсюда, и Зона назначил ей встречу на без четверти семь. Но, по-видимому, если то, что вы говорили, правильно, то она не пришла к нему в назначенное время. Он послал ей записку, чтобы она поторопилась уже после того, как она ушла.

Гаунт закурил еще одну сигарету.

– Очень интересно, – проговорил он. – Ну, а теперь, Ленел, скажите мне еще кое-что. Вы знаете Зону достаточно хорошо, и я думаю, вы знаете людей, которые на него работали. Кто из них больше всего хотел смерти Зоны? Если бы он не был убит, кого бы вы поставили в списке первым, кто бы хотел его смерти?

Ленел подумал и ответил:

– Вы, наверное, мне не поверите, если бы я в этом списке поставил первым самого Зону?

Гаунт поднял брови.

– Зону? Что вы имеете в виду?

Ленел положил локти на стол и посмотрел на Гаунта.

– Я думаю, что он готов был пойти на самоубийство, – произнес он. – В течение прошлого месяца я слышал, как он не раз говорил, что устал ото всех дел и в два счета с этим покончит. У него на это была причина, – продолжал он. – У него были затруднения из-за денег. Две недели назад с ним произошел обморок. Он пошел к врачу и тот сказал ему, что его сердце в очень плохом состоянии. Не думаю, что он мог бы долго протянуть.

Он взял карандаш и стал чертить линии на бумаге.

– Странная вещь, – изрек он. – Когда вы пришли и сказали, что кто-то убил Зону, первое, что мне пришло в голову, было самоубийство.

Гаунт ничего не ответил. Он сидел молча и курил. Ленел поднялся и стал ходить по комнате.

– Последнее время Зона был ужасно странным, – продолжал он. – Очень скрытным. Я знал о многих его делах за последние два года, но в течение последнего месяца он был очень замкнутым. Я часто ходил к нему домой, практически каждый день, чтобы обсудить выручку предыдущего дня, и получить от него необходимые указания. Несколько раз, когда я приходил позже обычного, дверь квартиры была заперта, и несмотря на то, что я звонил, никто не отзывался, хотя я слышал, что там внутри кто-то есть.

Три дня назад, когда я был там, из квартиры послышался странный шум, как будто кто-то пилил дерево. Накануне днем, когда Зона был в конторе, он послал меня на квартиру за какими-то бумагами. Он дал мне свой ключ, который обычно хранил здесь. Я забыл его вернуть. Вчера я пошел туда во второй половине дня положить обратно документы, которые брал. Я не позвонил, а открыл ключом дверь и поднялся по лестнице. Я вошел в кабинет. Все книги были сняты с полки и в беспорядке валялись на полу. Края ковра были загнуты и комната выглядела так, как будто здесь произошло целое сражение. Когда я вернулся и рассказал об этом Зоне, он посоветовал мне заниматься своим делом.

– Благодарю вас, Ленел, – сказал Гаунт и поднялся. – Я думаю, что вы были очень откровенны.

На его лице сияла улыбка. Но за этой маской был скрыт напряженный анализ. Ему в голову пришла одна мысль: Ленел принял известие о смерти Зоны очень спокойно…

– Я с вами еще увижусь, – попрощался Гаунт.

Затем он взял в гардеробе свою шляпу и плащ, подошел к телефону, набрал номер Скотленд-Ярда и спросил, не вернулся ли еще Рикет, а если да, то нельзя ли позвать его к телефону. Через минуту в трубке послышался голос Рикета.

– Послушайте, Рикет, – попросил Гаунт, – не сделаете ли вы мне одолжение? Я хотел бы взглянуть еще раз на апартаменты Зоны. Это возможно только с вашей помощью, и я больше не хочу действовать так, как в прошлый раз.

– Я рад этому, – ответил Рикет. – Тогда я удивился, как это вам удалось открыть ту дверь. Хорошо, Гаунт. Если вам хочется туда заглянуть, то это можно сделать. Внизу вы найдете вместе с портье моего человека. Я дам ему по телефону указание, чтобы вас впустили. Между прочим, – продолжал он, – я хотел бы завтра получить от вас ответ, как бы сделать, чтобы эта Миранда Грей дала показания. Мы не можем ее найти. Ее нет в ее квартире.

– Она приедет, – пообещал Гаунт. – Я поговорю с ней завтра насчет ее показания. Возможно, они будут более интересными, чем вы думаете.