Глава 13
У дамы есть голова на плечах
Каллаган позавтракал у Хатчетка и вернулся в контору только в половине третьего. Пять минут спустя ему позвонили от «Селби, Рокс и Уайт». Говорил Селби.
— Мистер Каллаган, я был бы рад, если бы вы зашли повидаться со мной. Есть кое-что важное в связи с известным вам делом, действительно очень важное.
— В самом деле? — отозвался Каллаган. — Что-нибудь интересное?
— Очень интересное. Но не думаю, что стоит говорить об этом по телефону. Вы сможете приехать?
— Через десять минут буду у вас.
Каллаган бросился к лифту, даже не взяв шляпу. Такси доставило его к конторе «Селби, Рокс и Уайт» за семь минут. Он влетел в кабинет Селби.
— Так что за новость у вас? — уже от двери спросил детектив.
— Сейчас, мистер Каллаган, — кивнул ему Селби. — Но я могу вам сказать и много и мало. Моя клиентка дала мне определенные инструкции.
— Понимаю. Миссис Ривертон снова раздражена!
— Ну… — протянул Селби. Он откинулся на спинку кресла. — Возможно, вы уже имели случай убедиться, что мы неверно судили о миссис Ривертон. Думаю, она гораздо умнее, чем мы предполагали. Сегодня утром я виделся с ней. Короче говоря, за последние несколько дней она сумела сориентироваться в весьма трудных обстоятельствах. Представьте себе мое удивление, мистер Каллаган, когда она сегодня утром сообщила мне, что сама была на «Сан-Педро» в ту ужасную ночь и что вы осведомлены об этом. Она твердо заявила мне: в ближайшие двадцать четыре часа у нее будут настоящие, доказательства того, что Уилфрид Ривертон убил Рафано в порядке самозащиты.
Каллаган кивнул. Он начал улыбаться.
— Я бы хотел вам сказать, — продолжал Селби, — что поражен вашим недоверием. Когда я видел вас здесь последний раз, вы изумили меня, сказав, что Уилфрид Ривертон не стрелял в Рафано. Честно говоря, в это трудно было поверить, но я не стал интересоваться подробностями, считая, что вы бережете их для суда.
Селби замолчал.
— Продолжайте, — обратился к нему Каллаган. — Я слушаю.
— Нужно заметить, — вновь заговорил Селби, — я не говорил миссис Ривертон о том, что вы мне рассказали. Во-первых, потому что не хотел возбуждать в ней фальшивых надежд, а во-вторых, я не думал… — Селби улыбнулся, — что вы можете оказаться правым.
— Понимаю, — отозвался Каллаган.
— Я уже достаточно давно работаю юристом, мистер Каллаган, и, думаю, имею право сказать, что за всю свою жизнь не сталкивался с делом, в котором улики против обвиняемого были бы столь очевидны, как в случае с Уилфридом Ривертоном. Теперь, размышляя над этим — особенно после разговора с миссис Ривертон, — я склонен думать: даже если вы уверены в своей версии, мы оба должны быть убеждены, что у нее под ногами твердая почва, — иначе нам не устоять перед обвинением.
Каллаган кивнул.
— Вы хотите сказать, что, по вашему мнению, можно разработать новую линию защиты. Вы предлагаете сделать это мне, и как можно быстрее. А если от этого отказаться, то дела могут обернуться еще хуже. Что ж… вы имеете право на собственное мнение.
— Да, — согласился Селби. — Я имею в виду, что, если бы речь шла не о ваших доказательствах — абсолютно неоспоримых, — мы могли бы предоставить это миссис Ривертон.
Каллаган глубоко вздохнул.
— Я согласен. Ваша идея в том, что из двух зол нужно выбирать меньшее. Выслушав рассказ миссис Ривертон, вы решили, что появился хороший шанс доказать, что Ривертон стрелял, защищаясь. Вы думаете, что, если мы докажем это, ему удастся выкрутиться. Вы считаете, что версию миссис Ривертон легче доказать, чем мою, согласно которой Ривертон вообще не стрелял в Рафано?
— Это мое мнение, — кивнул Селби.
— И вы пригласили меня сюда, чтобы сказать только это, или есть что-нибудь еще?
И он озорно взглянул на Селби. Тот смутился.
— Миссис Ривертон сообщила мне, что в прошлую субботу, вечером, она вручила вам чек на пять тысяч фунтов. Она чувствует, что могут еще потребоваться деньги для вас, хотя ей не хотелось бы больше иметь с вами дело.
Каллаган так и предполагал.
— Так вы дали ей двадцать тысяч? — спросил он.
Селби удивленно посмотрел на него.
— Откуда вы знаете?
— Она не только взяла у вас двадцать тысяч фунтов, — продолжал Каллаган, — но и сказала вам, что я отстранен и должен отчитаться перед вами за пять тысяч, которые она мне дала. В общем, потребовала, чтобы я их вернул. Да?
Селби еще больше смутился.
— Да, что-то в этом роде.
Каллаган улыбнулся.
— Послушайте, мистер Селби, — сказал он. — Мы с вами достаточно хорошо знаем друг друга. У вас есть инструкции миссис Ривертон. Она просила вас сохранить все в тайне от меня, говорила, что я шантажировал ее, выманил пять тысяч фунтов и так далее. Она вам сказала, что…
Каллаган поудобнее расположился в кресле. Он был доволен собой.
— В прошлую субботу вечером, когда миссис Ривертон собиралась отправиться в больницу к мужу, кто-то позвонил ей. Этот «кто-то» сообщил ей, что Уилфрид Ривертон в данное время на борту «Сан-Педро» и между ним и Рафано возможна ссора. Информатор сказал ей, что, по его мнению, неприятностей можно избежать, но для этого им необходимо увидеться. Он назвал ей место встречи. Возможно, ей это не понравилось. Тогда он пригрозил ей, и угроза оказалась настолько сильной, что она предпочла увидеться с ним, а не с умирающим мужем, считая, что это меньшее из двух зол. Ну?
— Это просто невероятно! — воскликнул Селби. — Откуда вам все известно?
— Это называется логическим умозаключением, — ответил Каллаган не без юмора. — Он встал. — Вы в трудном положении, мистер Селби. Я понимаю, вы стараетесь сделать все возможное для тех, на кого работаете. Не беспокойтесь обо мне. Что касается этих пяти тысяч, не стоит о них волноваться. Меня это не беспокоит. Мы потом разочтемся. «Детективное агентство Каллагана» всегда информировало клиентов, как расходуются их деньги… если это было необходимо.
— Тем временем… — начал Селби.
— Тем временем ничего не случится, — перебил его Каллаган. — Если вы хотите сказать, что я отстранен от дела, говорите!
Он закурил новую сигарету.
— Я пришлю вам отчет в понедельник утром. — Теперь он говорил нарочито грубо. — И не советовал бы вам выступать против «Детективного агентства Каллагана» и требовать деньги назад. Подумать только, какой ущерб это принесет моей фирме!
Детектив направился к двери.
— А когда вы снова свяжетесь с Торлой Ривертон, — продолжал он зло, — скажите ей, что я был чертовски рад убедиться, что у нее есть мозги!
Он открыл дверь.
— Бог мой! — язвительно добавил он. — У дамы есть мозги! Просто смешно!
Дверь за ним захлопнулась.
Китайские часы на камине пробили семь раз. Каллаган, сидевший в большом кресле у камина, снял трубку и позвонил в контору.
— Финдон и Николас все еще здесь, — сообщила Эффи. — Им оставаться?
— Финдон может идти. А Николас пусть останется. Я сейчас приду.
— Здесь письмо для тебя, шеф, — продолжала Эффи. — Из Саутинга. С пометкой «лично».
— Как мило! — Каллаган положил трубку.
Он вышел в гостиную и отпер бюро. Достал «Эсмеральду-32» и десять патронов, которые взял в горшке в комнате Азельды Диксон, сунул все это в карман пальто. Потом бросил пальто на руку, нацепил шляпу и спустился в контору.
На его письменном столе лежало письмо из Саутинга. Он вскрыл его и посмотрел на подпись. От Торлы Ривертон.
«Дорогой мистер Каллаган!Торла Ривертон».
Завтра утром Селби, Рокс и Уайт приедут ко мне в Саутинг. Я предполагаю дать им определенные указания. Одним из этих указаний будет следующее: отныне ни вы лично, ни ваша организация не будут иметь никакого отношения к делу моего пасынка.
Мое решение обусловлено несколькими причинами. Однажды вы сказали мне, что я к вам плохо отношусь, потому что вы мне не нравитесь. Я бы не хотела, чтобы вы считали это решающей причиной отказа от ваших услуг. Вы мне безразличны. Личные мотивы не играют в этом никакой роли. Это совет мистера Грингалла, полицейского инспектора. Несмотря на мои собственные соображения, я позволила вам уговорить себя искать юриста для защиты Уилфрида Ривертона. Я понимаю, что этот Гагель избран вами не зря, но не считаю нужным прибегать к его помощи. Случайно вышло так, что, когда я находилась у вас и была ужасно расстроена, я дала вам чек на пять тысяч фунтов. Я дала вам его тогда, чтобы никто не узнал о моем пребывании на „Сан-Педро“ в ночь убийства. У меня были свои причины для этого. Я считаю этот случай шантажом и дала указания мистеру Селби потребовать от вас отчет о расходах из этой суммы с точностью до единого пенни, а также отчет о расходах тех еженедельных ста фунтов, которые вы получали от моего мужа в течение длительного времени.
Когда мой муж серьезно заболел и начал передавать мне свои дела, я полагала, что вы действительно занимаетесь серьезным расследованием, и продолжала выплачивать вам прежнюю сумму. Поскольку ситуация с тех пор изменилась и ваше расследование привело к этому ужасному происшествию на „Сан-Педро“, полагаю, что больше не следует зря тратить деньги.
И еще: мне стало известно, что вы намерены вести дело так, будто разговор между вами и этим Рафано, убитым на „Сан-Педро“ в порядке самозащиты моим пасынком, и привел ко всем этим последствиям.
Обо всем, что написала, я сообщу также мистеру Селби, который немедленно свяжется с вами.
Каллаган откинулся на спинку кресла. Он начал хохотать. Эффи испуганно вздрогнула. Она никогда еще не слышала, чтобы шеф так громко смеялся. Потом он вызвал ее, и она вошла в кабинет.
— Принеси свою машинку и поставь на мой стол, — приказал Каллаган. — И еще мне нужна маленькая картонная коробка, маленький конверт и немного сургуча. — Он взглянул на часы. — Сейчас десять минут восьмого. Скажи Николасу, пусть сходит выпить и вернется сюда без четверти восемь. А ты можешь идти домой.
— Отлично. Что еще?
— Да, я не хочу, чтобы меня завтра утром беспокоили. Побудь тут одна. Я сегодня поздно лягу и завтра хочу отоспаться.
— Хорошо, — повторила Эффи. Она дошла до двери и остановилась. — Насчет Келлса… Грингалл обещал позвонить в одиннадцать. Ты сам сумеешь поговорить с ним?
Каллаган вложил в машинку лист фирменной бумаги и начал печатать двумя пальцами:
«Дорогой Грингалл!С. Каллаган».
Боюсь, вы будете недовольны мной, потому что я позволил себе вас немного подурачить. Но это не нарочно. Раньше я не решался поговорить с вами, а сейчас, когда пишу письмо, это уже не имеет значения, потому что вы получите его после десяти часов, а до тех пор я успею кое-что сделать.
Но, уверяю вас, все будет хорошо, и комиссар вас похвалит. Только, пожалуйста, не говорите ему, что „Детективное агентство Каллагана“ плохо работает.
Я знал, что с самого начала у вас был неверный подход к этому делу против Ривертона. Во-первых, потому что оно было так прекрасно спланировано, что я и сам едва сумел во всем разобраться. Я просто привел все в порядок. Мое обращение к Гагелю и получение этого липового заявления Ривертона было всего лишь трюком. Ривертон действительно давал показания Гагелю. Бедняга верил и до сих пор еще верит, что он действительно застрелил Рафано.
Вы помните, когда вы были у меня в конторе в прошлое воскресенье, мы говорили об этом деле. Вы сказали, что это был прекрасный выстрел для Щенка — попасть с двенадцати ярдов Рафано в сердце!
Учитывая, что, отправляясь туда, Ривертон был набит наркотиками, этот выстрел можно считать просто волшебным. Но, увы, волшебства бывают только в сказках!
Продолжаю. В конверте, кроме этого письма, есть три вещи.
1. Отпечатанное письмо, подписанное „Друг“. Оно было доставлено Ривертону Братцем Генни прямо на квартиру в прошлую субботу. В письме сказано, что Рафано долгое время дурачил Щенка, мошенничал в игре. Это письмо привело Ривертона в ярость, и после свидания с Азельдой Диксон в Корт-Мэншнз он поехал прямо в Фаллтон, чтобы расправиться с Рафано. Он действительно взял с собой пистолет, но так им и не воспользовался. Мы бы никогда не нашли этот пистолет, даже если бы водолазы прочесали все дно под местом швартовки „Сан-Педро“. Но я готов держать с вами пари — двадцать к одному, — что водолаз может найти пистолет прямо под „Сан-Педро“. Его бросили вниз из иллюминатора.
2. Второе письмо, отпечатанное на той же машинке и подписанное Азельдой Диксон. Я сам лично напечатал его в кабинете Братца Генни в баре „Капер“, в Сохо. Заметьте, что буквы „е“, „ф“, „д“ и „а“ одинаковы. То есть, действительно, письмо Щенку было отпечатано на той же машинке и в этом же баре. А напечатала его Азельда Диксон.
Второе письмо скажет вам, что Азельда знает, кто убил Келлса в Грин-Плейс. Я нашел его там несколько дней назад. Он искал улики, но кто-то увидел его и разделался с ним. Эффи Томпсон, мой секретарь, звонила вам насчет погребения тела.
Азельда видела это письмо, подписанное ею. Прошлой ночью у меня с ней был длинный разговор. Она ждет вас в Корт-Мэншнз. Если вы пошлете за ней машину, когда получите это письмо, и поговорите с ней, она сообщит вам кучу подробностей. Надеюсь, вы самым лучшим образом отнесетесь к ней. Конечно, она соучастница убийства, но, знаете, она так привыкла к наркотикам, что ею мог вертеть любой. Мне искренне жаль ее. Эти показания дадут вам то, что вы любите называть „выдающимися фактами“, но пока я не сообщаю, где и когда вы сможете найти ее приятеля. Эта вещь сейчас интересует и меня. Если бы я мог, я бы обязательно вам сообщил, но не могу. Однако, если вы усидите спокойно за столом до одиннадцати часов (можете ходить по кабинету, но будьте рядом с телефоном), я сообщу вам последние данные. У меня есть кое-что, но, боюсь, меня могут опередить, и моя информация окажется неточной.
Если я не позвоню вам до двенадцати ночи… позвоните сами моему сотруднику Николасу (Спидуэлл 45632) в пять минут первого, и он скажет, куда вам надо прийти, чтобы посмотреть на меня. Возможно, вы получите еще один труп… но надеюсь, что этого не случится.
3. Третий предмет, который я вам посылаю, — это картонная коробка с несколькими неиспользованными патронами.
Если отдадите их вашим баллистическим спецам, они скажут вам, что такими пулями был убит Монти Келлс — автоматический пистолет „Эсмеральда“ калибра 32. А потом вы сравните пулю, извлеченную из тела Келлса, — я не сомневаюсь, что вы уже сделали это, — с пистолетом, который (я в этом уверен) скоро будет в ваших руках.
А пока — до свидания, Грингалл!
Каллаган перечитал письмо, исправил пару ошибок и сунул в конверт, напечатав на нем адрес Нового Скотланд-Ярда. Потом достал из кармана «Эсмеральду» и вынул обойму. В ней было девять патронов. Каллаган усмехнулся, засунул назад обойму и убрал пистолет в нагрудный карман пальто.
Он сложил в коробку патроны и конверт с двумя письмами, заклеил ее и залепил сургучом. Потом вызвал к себе Николаса, который уже успел вернуться. Когда тот вошел, Каллаган протянул ему пакет.
— Послушай, Никс, возьми это. Сиди здесь до без десяти десять. Никуда не выходи из конторы. Без десяти десять бери такси и гони в Скотланд-Ярд. Передай это инспектору Грингаллу. Если скажут, что его нет, не отдавай никому — только лично ему. Скажешь ему, что это от меня и именно то, что он хотел. Потом иди домой. Сиди дома до десяти минут первого. Если между двенадцатью и десятью минутами первого тебе позвонит Грингалл и спросит, где я, скажешь, что я в Манор-Хаузе. Никому больше не говори об этом, только Грингаллу и только в том случае, если он позвонит тебе в указанное время. Понял?
Николас кивнул.
— Отлично, — сказал Каллаган. — Сейчас я еду на одну квартиру. Телефон — Мейфэр 78326. Я буду там в восемь часов… Ее зовут Хуанита. Позвони туда в половине девятого и потребуй меня к телефону. Когда я буду говорить, ты помалкивай. Ясно?
Николас снова кивнул. Он вышел. Каллаган взглянул на часы. Без двадцати восемь. Он надел пальто и шляпу, достал из стола «люгер» и сунул в правый карман пальто.
Потом спустился вниз, торопливо прошел к гаражу, вывел «ягуар» и поехал к Хуаните.
Каллаган остановил машину в двух кварталах от дома Хуаниты и пошел по другой стороне улицы. Возле дома стояла машина. Каллаган остановился в удобном месте и стал наблюдать. Пять минут спустя вышел Джилл Чарльстон, сел в машину и уехал.
Каллаган закурил сигарету. Он подождал еще пять минут, пересек улицу и направился к Хуаните.
Она сама открыла дверь. Глаза ее сверкали. Хуанита была возбуждена.
— Хэлло, Слим! Ты видел Джилла?
Каллаган кивнул.
— Я проводил его немного. Мы поболтали. — Он с легкостью лгал ей.
Она провела его в гостиную. Комнату заполонили небрежно брошенные новые платья, шляпы, рулоны материи…
Он достал из кармана футляр с брошью и протянул ей. Хуанита открыла коробочку и восхищенно воскликнула.
— Ой! Какая прелесть!.. Какой ты милый!
Она нацепила брошку на платье и стала вертеться перед зеркалом.
Каллаган налил себе виски.
— Если бы ты даже надоела мне, Хуанита… ты знаешь… я не люблю вспоминать старое… Но достаточно посмотреть на тебя с этой брошью…
Она засмеялась.
— Ты прекрасный парень, — неожиданно серьезно сказала она. — Я думала, что надоела тебе. Но кто и что знает о таких вещах!
Он усмехнулся.
— Ты не веришь? Я тоже не верю, когда в делах замешаны женщины.
— Возможно. Но даже такой недоверчивый, как ты, может ошибаться. Мне кажется, я очень люблю Джилла…
Каллаган украдкой посмотрел на часы. Двенадцать минут девятого. Он решил попробовать рискнуть.
— Джилл сказал мне об изменениях в ваших планах.
— Не кричи так громко! — испугалась Хуанита. — Что ты о нем знаешь? Он сказал, чтобы я никому не говорила, даже тебе. Я сама только полчаса назад узнала, что мы вылетаем из Кройдона в два часа утра, а не в пять. Джилл сказал, что ночью лететь лучше. Я не понимаю, правда, почему нельзя вылететь позже. Да ладно…
Каллаган кивнул. Зазвонил телефон. Она сняла трубку.
— Это тебя, Слим.
— Хэлло! — сказал Каллаган. — Да… Да… Да… Нет, черт возьми, я не могу. Я только собрался пообедать с дамой… Что? А, тогда другое дело…
Он повесил трубку и изобразил на лице гримасу сожаления.
— Послушай, милая, мне надо уйти, и я ничего не могу поделать. Неприятное дело. Постараюсь справиться побыстрее и вернуться.
— Боже мой, как ты ужасен! Каждый раз, когда у нас свидание, что-нибудь случается. Если ты не вернешься через полчаса, при следующей встрече я тебя убью.
Каллаган надел шляпу, поцеловал ее в кончик носа.
— Нет, Слим, не так, — мягко сказала она. — Не так. Как раньше, по-настоящему.
Он сделал то же самое по-настоящему.
Каллаган шел к своему «ягуару». Он уселся за руль и несколько мгновений о чем-то размышлял. Потом с места рванул машину.
Движение по улицам ночного Вест-Энда медленное, но он и не спешил — время у него в запасе было. Он спокойно насвистывал.
За Лондоном он прибавил газу. Машина бесшумно мчалась между пятьюдесятью и шестьюдесятью. Каллаган был доволен. Он вспомнил старинную песню китайских прачек.
Каллаган достал сигарету и прикурил от автомобильной зажигалки. Ночь была холодной и сухой. Ветер свистел над «ягуаром».
Глава 14
Встреча друзей
Было без четверти одиннадцать, когда Каллаган прибыл в Саутинг. Он остановил машину в пятидесяти ярдах от железных ворот, ведущих в Манор-Хауз. Оглядевшись, выбрал место, где можно было бы спрятать машину. Мотом выбрался из машины и, скрываясь за деревьями, неторопливо прошел к воротам.
Дул сильный ветер. Небо было затянуто тучами, в которых иногда проглядывала бледная луна. Каллаган дошел до ворот и увидел, что они открыты.
Быстро пройдя ворота и миновав сторожку, он осторожно направился к дому! Дорога была длинной, но Каллаган не спешил. Неподалеку от дома он увидел два красных пятна: это горели стоп-сигналы на машине Чарльстона. Каллаган облегченно вздохнул.
Он открыл дверцу машины и скользнул внутрь. Сидя на пассажирском месте, тщательно обшарил все, но ничего не нашел. Только обычные предметы валялись в багажном отделении: тряпка, дорожная карта, жестянка с краской — в общем то, что можно найти у всех водителей.
Каллаган передвинулся на место шофера и достал из нагрудного кармана «Эсмеральду», найденную у Азельды. Сунул пистолет в самый низ багажного отделения, завалил его хламом и вылез из машины.
Он укрылся в тени деревьев между дорогой и домом и закурил, скрывая сигарету в рукаве. Стоял и спокойно курил, а время шло. В густой темноте он не различал даже колец дыма от сигареты. Примерно полчаса спустя он услышал шаги. Каллаган повернулся к входу в Манор-Хауз и увидел открытую дверь и две фигуры в освещенном прямоугольнике. Потом дверь закрылась.
Когда звук шагов по гравию стал громче, Каллаган стал продвигаться к машине Чарльстона. Он подождал за машиной, пока Чарльстон усядется за руль. Потом подошел к открытому окну и заговорил с ним.
— Хэлло, приятель…
Чарльстон щелкнул тумблером — зажегся свет. Он повернул голову к окну и увидел Каллагана и ствол «люгера» в его руке.
— А, Слим! — облегченно выдохнул он. — Что за идея? Практикуешься в грабеже на большой дороге? — Он улыбался.
— Разверни машину и поезжай к выходу, — приказал Каллаган. — За воротами остановишься. Свет не выключай. Только не пытайся шутить, иначе я всажу в тебя пулю. Ясно?
— Ясно, — кивнул Чарльстон.
Он начал разворачивать машину. Каллаган двигался рядом с окном. Когда Чарльстон проехал немного, он сказал:
— Останови машину и выходи. Сядь на подножку так, чтобы сзади ты был освещен.
Чарльстон повиновался.
— Но что это значит? — мягко спросил он. — Ты что, рехнулся?
— Пока нет, — отозвался Каллаган. — Только, ради бога, не пытайся выкидывать фокусов. Я умнее тебя и мудрее. Это конец.
Чарльстон усмехнулся.
— Можно мне закурить?
— Почему бы и нет? Я дам тебе сигарету.
Свободной рукой он достал из кармана сигареты и зажигалку. Одну протянул Чарльстону, другую сунул себе в рот.
Потом чиркнул зажигалкой, дал прикурить Чарльстону и прикурил сам.
— Это была почти ювелирная работа, Джилл. Но все же недостаточно тонкая.
Чарльстон пожал плечами.
— Ты умный парень. Кажется, я недооценил тебя. Надо было давно тебя убрать. А я оказался сопляком. — Он снова пожал плечами. — Куда мы поедем отсюда?
Каллаган смотрел на Чарльстона. Он чувствовал, как лихорадочно тот ищет возможность выкрутиться. Он не ответил на вопрос.
— Ты прав, — подтвердил Каллаган. — Тебе надо было давно удрать. Хороший шанс. И ты сумел бы удрать. Но я оказался мудрее в прошлую пятницу, поэтому уговорил Хуаниту не отталкивать тебя — и ты остался. Ты оказался жадным, Джилл… решил захватить не только деньги, но и Хуаниту. Если бы ты удовлетворился сорока тысячами, которые забрал у Джейка, убив его, и удрал с Азельдой — ты ведь всегда сумел бы потом бросить ее, — то имел бы кучу денег, а молодой Ривертон болтался бы в петле. Но ты захотел больше. Ты попытался обобрать и Торлу Ривертон. Жаль, что морфий, которым ты пользовался, не очень сильно подействовал на нее. Ты сказал ей, что это лекарство от головной боли?
— Будь человеком, Слим… Я ничего не хотел делать с ней. Но я знал, что она собирается увидеться с тобой. Она сама сказала мне об этом. Я хотел, чтобы она не была слишком умной при вашем разговоре. Вот и все. Ты взял у нее пять тысяч фунтов. Она сама сказала мне сегодня. И что она уволила тебя — тоже. Забавно, не так ли? Эти бабы всегда…
— Ты сейчас очень удивишься, — съязвил Каллаган. — Я полагаю, она тебе сказала об этих пяти тысячах, чтобы объяснить, почему она достала только двадцать тысяч, а не двадцать две. Верно?
— Да.
При скудном свете Каллаган заметил тревогу на лице Чарльстона. Он знал, что тот сейчас обдумывает главный ход. Это забавляло его.
— Ты догадался в прошлую пятницу, когда встретил меня у Мартинелли? — спросил Чарльстон.
— А как ты думал?! — с сарказмом спросил Каллаган. — «Детективное агентство Каллагана» настолько глупо, и я ничего не знал о том, что ты и Рафано были партнерами? Ты думаешь, что мы целые недели ничего не делали? Это тебе хотелось думать, будто мы ничего о вас не знали. А когда я сказал тебе, что в тупике, тебя осенила блестящая идея. Да, идея была неплохая. Ты знал, что Джейк Рафано собирается удрать. Ты знал, что он заберет все деньги с собой, а ты ничего не получишь, потому что он уверен: ты не сможешь донести на него.
Это ты сказал мне, что Рафано забрал все деньги у Щенка. И об этой сделке ты сообщил мне только потому, что знал — я заставлю Ленни выступить против Джейка и это его разозлит. Он пойдет против меня, а я испугаюсь. Ты отлично знал, что Рафано собирается удрать на следующий же день. Я бы закончил это дело уже в субботу, если бы ты не застрелил Рафано.
— Смотри-ка! Ты совсем как Шерлок Холмс!
Каллаган спокойно продолжал.
— Но ты сделал пару дурацких ошибок. Может быть, тебе интересно услышать о них? Во-первых, ты позвонил Щенку в пятницу после моего ухода от Мартинелли и сказал, что я напал на его след и что это его мачеха наняла меня. Этот дурак решил поговорить со мной и начал орать на всю Беркли-сквер. Он предложил мне не лезть в его дела и передать то же самое мачехе. Только один человек мог сообщить ему об этом, потому что только один человек об этом знал — это ты… Ясно?
— Ясно, — ответил Чарльстон. — Забавно, как может погубить человека маленькая ошибка. Ты умный ублюдок, Слим.
Он продолжал курить. Каллаган понимал, что Чарльстон пытается выяснить, как много ему известно. Почему бы не лягнуть его еще разок? Пусть подумает, что он выкрутился, а потом выложить ему факты… Почему бы и нет?
Каллаган внутренне улыбался. Он радовался про себя. Это как игра в кошки-мышки. Внезапно, и не без причины, он вспомнил Монти Келлса, лежащего на каменном полу подвала… «Было бы чертовски забавно, — подумал Каллаган, — дать понять Чарльстону, что мне и это известно…»
И он сказал:
— Ты сделал и другую, такую же дурацкую ошибку. Когда я собирался пойти к Перуччи и немного пригрозить ему, чтобы узнать, откуда Азельда Диксон достает наркотики, которыми вы пичкали Щенка, я встретил тебя у входа в «Желтую Лампу». Ты собрался идти домой. Помнишь? Я рассказал тебе о Перуччи. Ты же позвонил ему через Азельду от Братца Генни и велел держать язык за зубами. И это ты нанял типа, который ждал меня на улице. Ты рассчитывал, что я все это спишу на Рафано.
Я был убежден, что Азельда работает с тобой. Это ты приучил ее к наркотикам, и ты пристроил ее к Ривертону. Когда Перуччи и Братец Генни сказали мне, что она работает на Рафано, я уже знал — она работает на тебя. И все это ты затеял из-за того, что Рафано собирался удрать. Ну, как?
— Неплохо. Ты прекрасно работаешь, Слим.
— Скоро буду еще лучше, — отрезал Каллаган. — Тебе пришла эта идея в пятницу вечером. Ты пошел к Азельде после того, как ее видели у Братца Генни. Она рассказала тебе о случившемся и о встрече со мной. И ты решил впутать ее в убийство.
Ты придумал план. Она была у Генни в субботу и напечатала анонимное письмо для Ривертона, в котором сообщалось о мошенничестве Рафано. Ты знал, что Щенок начнет действовать и побежит с этой запиской к Азельде. Ты был уверен, что он это сделает, потому что она единственный человек, которого он здесь знал. Он так и сделал, а Азельда, вместо того чтобы успокоить его, сказала, что он должен поехать в Фаллтон на «Сан-Педро» и разделаться с Джейком. Она посоветовала ему взять пистолет, пригрозить Джейку и потребовать назад долговую расписку на двадцать две тысячи и те деньги, которые у Рафано будут при себе.
Поскольку она дала ему наркотик, он уже не мог контролировать себя, но считал, что с ним все в порядке.
Она дала ему пистолет и повезла его на машине, потому что вы оба понимали: сам он не проедет и двух ярдов.
Но этот бедняга не знал, что ты велел Азельде дать ему пистолет с десятью холостыми патронами и она вытащила из патронов пистоны. Ты не мог доверить оружие этому наркоману-идиоту, тебе нужен был мертвый Джейк.
В субботу ты послал записку Джейку на «Сан-Педро». Ты писал, что Щенок собирается явиться к нему и что он вооружен, но вряд ли воспользуется пистолетом — просто хочет пригрозить Джейку. Тот приготовился к драке. Но ты ведь не предупредил Рафано, что заявишься на яхту сам!
— Знаешь, Слим, — Чарльстон стряхнул пепел с сигареты, — ты добрый. Слишком добрый — частный детектив, который напрягает мозги за бесценок. Ты можешь делать большие деньги. Если бы ты имел настоящий капитал, то сумел бы многого добиться для себя.
— Знаю, — согласился Каллаган. — Я давно думаю об этом. — Он засмеялся. — Да, так вот, продолжим разговор.
Ты договорился с Азельдой, что она привезет Щенка в половине одиннадцатого и будет ждать, пока Ривертон не сойдет с «Сан-Педро». Потом заедет за тобой в Грин-Плейс. Ты должен был ждать ее там с плавками. По дороге в Фаллтон вы проезжали телефонную будку, и тебя осенила другая идея. Ты позвонил Торле Ривертон, которая собиралась в это время в больницу к умирающему мужу. Ты сказал ей, что у Джейка Рафано есть долговая расписка ее пасынка на двадцать две тысячи фунтов и что, если ее не выкупить, Рафано явится в больницу требовать уплаты от полковника. Ты знал, что она готова сделать все, чтобы помешать этому. Вы договорились встретиться на «Сан-Педро» в половине двенадцатого. Ты сказал, что у пристани ее будет ждать лодка и что ты встретишь ее на борту «Сан-Педро». Ей это не понравилось, но сделать она ничего уже не могла. Ну как?
— Продолжай, Слим. — Чарльстон отбросил сигарету. — Забавный рассказ.
— Торла Ривертон согласилась. Ты сказал, что если она принесет свою расписку, то расписку Щенка ей вернут. Дескать, ты не возражаешь против ее расписки, поскольку она-то в состоянии оплачивать свои расходы. Ты настаивал, что только это может остановить Рафано от визита к полковнику. Потом Азельда подвезла тебя к деревьям возле пристани. Ты разделся и поплыл к «Сан-Педро». Азельда развернула машину и ждала тебя, чтобы вместе вернуться в город.
Что было на «Сан-Педро» — ты знаешь. Когда ты вошел в салон, Рафано и Ривертон ругались. Вероятно, ты наблюдал за ними в щель. А потом Ривертон сделал то, что насоветовала ему Азельда. Он достал пистолет. Рафано — тоже. И Щенок выстрелил. Этот идиот думал, что он действительно убивает Рафано, но патроны-то были холостыми. Рафано тоже выстрелил в него и попал в легкое. Щенок упал без сознания.
Прежде чем Джейк успел прийти в себя, вошел ты. У тебя была «Эсмеральда», в кисете на плавках, куда обычно кладут табак моряки, чтобы сохранить его сухим. Ты выстрелил в Рафано и убил его, прежде чем тот успел сообразить, что происходит.
Остальное было легко. Ты вытащил из руки Ривертона пистолет, стер свои отпечатки с «Эсмеральды» и приложил к его руке. Ты знал, что полиция найдет и пулю, убившую Рафано, и пулю Рафано, попавшую в Ривертона. Ты решил, что Ривертон мертв. Ну, сначала я тоже так думал.
Ладно. Ты взял его пистолет и выкинул из иллюминатора. Потом ты прошел в маленький салон и надел халат. Он был еще влажным, когда я был на «Сан-Педро». Ты вернулся в главный салон, открыл сейф ключом, который взял из кармана Рафано, достал расписку Щенка и вернулся в маленький салон, где и ждал Торлу Ривертон.
Когда она пришла, ты взял ее расписку, а другую порвал и бросил клочки в корзинку под столом. Ты имитировал, будто из-за этого и произошла ссора между Рафано и Ривертоном. Но это была существенная ошибка в твоем плане. Во-первых, полиция никогда не увидит эту расписку — я взял ее себе, а во-вторых, она мне о многом сказала…
— Что ты имеешь в виду? — мрачно спросил Чарльстон.
— А вот что, — продолжал Каллаган. — Если бы ты на минуту задумался, то понял бы, что, если Рафано и Ривертон ссорились из-за этой расписки, разве стал бы Рафано ее рвать до прибытия Ривертона? Ну а Ривертон не смог бы ее порвать, когда явился на яхту, потому что он был убит, как раз когда требовал ее назад. Если Ривертон и Рафано практически одновременно выстрелили друг в друга, то кто же из них мог порвать ее и выбросить? И не просто выбросить, а выйти из большого салона, пройти по коридору и бросить клочки в корзину в маленьком салоне? Ну?
— Это элементарно, мой дорогой Ватсон, — странным голосом произнес Чарльстон.
Каллаган достал сигарету и закурил, не сводя глаз с Чарльстона. Свой «люгер» он все еще держал наставленным на него.
— Итак, я понял, что на «Сан-Педро» был кто-то еще, — спокойно продолжал детектив. — Когда я узнал, что на борту была Торла Ривертон, я подумал, что это она могла потерять выдержку и начать стрельбу. Я не знал, как обвинить ее в этом. Но, к счастью, это и не понадобилось.
Ну а потом все стало проще. Полиция взялась за это дело. Ривертон не умер. Следующее, что ты услышал, и услышал от Торлы Ривертон, когда она пришла к тебе перед визитом ко мне, а ты дал ей наркотик и она потеряла всякое представление о реальности, что Ривертону, видимо, предъявят обвинение в убийстве и что все, включая ее саму, считают, что он действительно убил Рафано. — Каллаган усмехнулся. — Поэтому-то бедный Щенок и по сей день считает, что он застрелил Джейка.
Я знал, что Торла Ривертон была у тебя. Она считала, что я поверил, будто она звонит из отеля «Шартрез», но я проверил. Она звонила из небольшого бара у Найтсбриджа, а ты очень любишь это место. Ты сказал ей, что стрельба на яхте случилась после ее ухода. Будто бы Ривертон прибыл вместе с Рафано вскоре после ее ухода, они поссорились и стреляли друг в друга. Но ты сказал ей, что Рафано первым достал пистолет, что Ривертон стрелял в порядке самозащиты. И еще ты пообещал ей, что, если она заплатит тебе двадцать тысяч, ты пойдешь в Скотланд-Ярд и засвидетельствуешь там правду. Но деньги потребовал вперед, да еще пригрозил, что, если она кому-нибудь об этом скажет, ты промолчишь и дашь полиции спокойно повесить Ривертона. Что она могла ответить! Она согласилась. Прекрасная работа, Джилл…
— Ну да… У тебя есть еще сигареты, Слим?
— Нет, — отрезал Каллаган. — Для тебя нет. У меня осталось пять штук, и они понадобятся мне самому. Но самое скверное, Джилл, что ты убил Келлса.
— Не говори так, — хрипло сказал Чарльстон. — Разве я его убил?
— Ты, ты, — повторял Каллаган. — Ты. После того как ты переоделся, ты вспомнил о плавках и решил вернуться за ними. Но не нашел, потому что они были уже у Монти. Он держал их в руке за спиной, когда прятался в подвале. Ты услышал шум в подвале, спустился туда и убил его. Ты убил его из «Эсмеральды», которую я нашел у Азельды. И нашел еще пули, которые она вынула из патронов.
— Черт! — воскликнул Чарльстон. Он помолчал. — У тебя твердая позиция, Слим.
Каллаган молчал.
— Может, договоримся, Слим, а? — неуверенно спросил Чарльстон.
Каллаган усмехнулся.
— Неужели ты думаешь, что я просто так ждал тебя… Сколько ты взял на «Сан-Педро»?
— Около двадцати семи тысяч. Но много чеков… и они неважные.
— Я возьму у тебя двадцать тысяч, которые ты получил от Торлы Ривертон. Гони деньги!
Чарльстон полез в карман и вынул конверт.
— Достань деньги и считай их так, чтобы я видел, — приказал Каллаган.
Чарльстон повиновался. Каллаган протянул руку и взял банкноты.
— Теперь можешь убираться. И считай, что родился под счастливой звездой. Тебе крупно повезло, что я решил договориться с тобой.
Чарльстон буквально вполз на сиденье. Он улыбался.
— Ты настоящий парень, Слим. Я всегда знал, что у тебя доброе сердце. Никто так хорошо не относился ко мне, Как ты. Ты получил двадцать тысяч и еще пять, которые вытянул у этой бабы. А мне досталось остальное. Ну, пока, Слим. Когда-нибудь увидимся.
Он включил мотор, и машина медленно покатилась по дороге.
Каллаган смотрел ей вслед и улыбался, потом быстро направился к своей машине. Он промчался по дороге и свернул в сторону Грин-Плейс. Через двадцать минут он был на месте. Все окна в доме светились. У ворот стояли четыре машины. Грингалл действовал быстро.
Каллаган вернулся в Фаллтон, остановил у телефонной будки машину и позвонил в Скотланд-Ярд.
— Хэлло, Слим, — приветствовал его Грингалл. — Вы просто волшебник. Спасибо за письмо и подарки.
— Я говорю из Фаллтона, — сказал Каллаган. — Я только что проезжал мимо Грин-Плейс и видел в окнах свет, и машины рядом…
— Я послал туда полицию, — объяснил Грингалл. — Я сказал им о Келлсе.
— Хорошо, Грингалл. Теперь послушайте меня. Я могу вам подсказать, как взять Чарльстона. Сейчас он едет в город… Он думает, что ему удалось выкрутиться. Он едет к девушке по имени Хуанита, в Мейфэр. Они собираются вылететь из Кройдона в Париж. Можете взять его. Я не люблю этого парня.
— Я возьму его, — пообещал Грингалл.
— И еще одно. Эта Хуанита — хорошая девушка. Она ни черта не знает об этом деле и наивна, как новорожденная. Я познакомил ее с Чарльстоном, чтобы получать кое-какую информацию. Так что не терзайте ее, Грингалл. Она думала, что Чарльстон женится на ней.
— Хорошо. Я все сделаю, но не хотел бы оказаться на вашем месте, когда она все узнает. Она не захочет вас поколотить?
— Азельда заговорила? — спросил Каллаган.
— О, целый роман! Она с потрохами продала его и себя заодно.
— Дьявольская наивность… Во всяком случае, остальное вы знаете, Грингалл. Да, кстати, могу вам подсказать, где найти вторую «Эсмеральду», из которой Чарльстон убил Келлса. Мне кажется, она в багажном отделении его машины.
— Хорошо, но если бы вы еще дали мне номер его машины (вы его знаете?), он так и не добрался бы до Кройдона. И Хуаниту это спасло бы от неприятностей… Я пошлю к ней человека. Где она живет?
— Отлично придумано! — И Каллаган назвал номер машины Чарльстона и дал адрес Хуаниты.
— Завтра можем встретиться, — сказал Грингалл. — Хочу предложить вам свободу от городской жизни, виски и содовую. Все это, конечно, неофициально. Официально я должен вас строго предупредить о недозволенных методах получения доказательств и т. д.
— Согласен. Только я уверен, что мы еще с вами снова столкнемся в каком-нибудь деле, Грингалл. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи и, лично от меня, — большое спасибо.
— Не за что, Ватсон…
Он повесил трубку и, вернувшись в машину, поехал в Саутинг. Приближаясь к Грин-Плейс, он улыбался, представляя себе довольного Чарльстона… И… радостно засмеялся, когда мысленно увидел тюремный двор, эшафот, палача…
Грин-Плейс остался позади. Он помахал ему рукой.
— О’кей, Монти, — с облегчением сказал он. — Теперь все в порядке.
Машина мчалась в Саутинг. Шоссе второго класса… Знаки на дороге. И чаще других — «Опасные повороты».
— Ничего опасного, — пробормотал Каллаган, прибавляя газ.
Глава 15
Не удивляйтесь!
Каллаган сбросил скорость до тридцати, нащупал сигарету и закурил.
Машина плавно катилась по дороге. Он с удовольствием прислушивался к ровному гулу мотора. И улыбался. Такая жизнь нравилась ему. Все шло хорошо, пока не подвернулось дело Ривертона, а потом жизнь вспыхнула как фейерверк.
Но неделя была отличная… Он перебирал день за днем и вдруг вспомнил о маленькой неприятности с Хуанитой.
«Маленькая неприятность!» Он с сожалением улыбнулся, представив себе их следующую встречу. То, что он в последний момент помешал ей выйти замуж за убийцу, ничего для нее не значит. Хуанита будет во всем обвинять Каллагана. Он вздохнул, предвидя бурное объяснение в ближайшем будущем.
Дул ветер. Ночь была темная. Неожиданно он вспомнил о письме Торлы Ривертон с требованием отчитаться о расходах денег, которые она дала ему. Теперь ей придется согласиться с тем, что он был прав. Он счастливо улыбнулся.
Фары осветили ворота Манор-Хауза. Каллаган сбросил скорость и направил машину в ворота. Он видел фары машины, идущей ему навстречу. В тридцати ярдах от нее он нажал клаксон и резко остановился.
Каллаган вышел. Сигарета — в углу рта. Он подошел к встречной машине. В ней сидела Торла Ривертон в персидском пальто с непокрытой головой. Ее руки нетерпеливо постукивали по рулю.
— Добрый вечер, миссис Ривертон, — произнес Каллаган с удовольствием. — Собираетесь куда-нибудь? Вам надо бы надеть что-нибудь на голову, иначе вымокнете, как цыпленок.
Она разозлилась.
— Мистер Каллаган, я полагаю, вы получили мое письмо. Вы должны были понять все, что я написала. Вы избавите себя от неприятностей, если немедленно оставите меня в покое. Я тороплюсь.
Он выплюнул сигарету и закурил другую. Его улыбка стала наглой.
— Ну и беспокойный народ пошел! Все куда-то торопятся… И вы тоже, миссис Ривертон?
— Я советую вам уехать, мистер Каллаган, — холодно ответила она. — Вы ведь можете все, что вам нужно, сообщить мистеру Селби в его кабинете, если он захочет выслушать вас!
— Нет, мадам. Я не хочу видеть мистера Селби. Я хотел бы по душам поговорить с вами. Мистера Селби я могу увидеть в любой момент, когда захочу. Но вы — другое дело. Однажды я вам уже сказал, что, когда вы сердитесь, вы становитесь прекрасной. Я не пожалею времени, чтобы как можно дольше видеть вас разгневанной.
— Я предупредила вас, мистер Каллаган. Будет гораздо лучше, если вы уедете. У вас же есть машина. Уезжайте!
— А если я не уеду?
— Если вы немедленно не уедете, я вернусь в дом, вызову шофера, и он вас вышвырнет.
— Дорогая моя, — улыбнулся Каллаган. — Все выглядит так, как будто эта ночь создана для меня. Но пока я констатирую, мадам, что вы не торопитесь. Если вы могли спокойно слушать меня в течение пяти минут, вы действительно не торопитесь. Вы не откажетесь уделить мне еще пять минут? Я мог бы вас избавить от поездки в Баллингтон, куда вы собираетесь. Вы, как милосердный ангел, хотите сказать этому молодому ослу — вашему пасынку, что все в порядке, что вы нашли живого свидетеля, который видел, как Ривертон стрелял, потому что вынужден был защищаться.
Она включила газ, и машина медленно покатилась назад, к дому. Каллаган шел рядом.
— Есть и другая вещь, из-за которой я хотел видеть вас, — продолжал он. — Письмо, которое вы мне прислали. Вам не кажется, что это очень недоброе письмо по отношению ко мне, преданному вам детективу?
Она остановила машину.
— Если вам не понравилось мое письмо, можете пенять только на себя. Из-за ваших «особых» методов, вашего промедления все и произошло на «Сан-Педро».
— Глупости, мадам, — перебил ее Каллаган. — Беда в том, что вы не умеете смотреть фактам в лицо. Вы порхаете. Вы одна из тех женщин, которые не любят частных детективов. Вы всем недовольны. Вы иногда бываете просто глупы и не хотите в этом сознаться.
Она не ответила. Машина снова начала двигаться к дому.
— Ну вот, — сказал Каллаган, — еще пара минут — и все будет в порядке. Сейчас я все объясню. — Он кивнул в сторону дома. — Я полагаю, мистер Селби там?
— Да, — огрызнулась она, — я сейчас вернусь к нему и скажу все, что думаю о детективе, которого он мне рекомендовал.
— Бедный мистер Селби! Это разозлит его, не так ли? Вы знаете, он не выносит угроз. Подумайте сами: у вас есть адвокат, который рекомендовал меня, вшивого детектива, а я — вшивого юриста Гагеля. Каково, а?
По мере приближения к дому машина увеличивала скорость.
— Как это мило… это лучше, чем ходить…
Перед домом машина остановилась.
— Уезжайте, мистер Каллаган! Это ваш последний шанс.
Каллаган увидел, как дрожат ее пальцы.
— Но я хочу вам еще кое-что сказать о письме. Вы думаете, я говорю все это из-за чека, который вы мне дали, что мне жаль этих пяти тысяч? Ну нет, мадам! Еще при первой встрече, в отеле «Шартрез», я понял, что вы глупы. У вас даже не хватает ума понять, что ваш покойный муж был умным человеком и хорошим солдатом, что Селби — первоклассный юрист с большим опытом. У него в мизинце больше ума, чем во всей вашей красивой фигуре. И если двое мужчин ведут расследование, не вам соваться в их дела, а лучше держать язык за зубами и слушать… Вас никто не учил, что в жизни надо обязательно кому-нибудь доверять?..
Она что-то пробормотала. Каллаган помедлил мгновение.
— Кажется, начинается новое действие, — сказал он, увидев приближающуюся фигуру шофера в униформе. Он тяжко вздохнул.
Шофер подошел к машине.
— Джелкс, — сказала Торла, — выгоните этого человека и не позволяйте ему никогда снова появляться здесь.
— Не делай этого, Джелкс, — предупредил его Каллаган. — Ты всего на десять фунтов тяжелее меня, но мне будет неприятно видеть шофера Ривертонов с подбитым глазом. А ведь это реально, так же как и то, что на тебе униформа.
Джелкс обошел вокруг машины.
— Убирайтесь! — мрачно пробасил он и протянул огромную ручищу.
Как только его рука коснулась плеча Каллагана, тело детектива согнулось, потом резко выпрямилось. Джелкс взвыл. Она видела только, как Каллаган держит обеими руками руку Джелкса, причем явно без всякого усилия. Джелкс же корчился от боли.
— Мадам, это называется дзюдо, — любезно объяснил Каллаган. — Вы можете также назвать это джиу-джитсу. Я специалист в этом деле. Могу сделать с вашим Джелксом что угодно. Могу сломать ему запястье, всю руку — что хотите, мадам…
— Мистер Каллаган, отпустите его, пожалуйста…
Каллаган отпустил Джелкса.
— Можете идти, Джелкс. Миссис Ривертон решила, что так будет лучше.
Одуревший от боли, ничего не понимающий, Джелкс, шатаясь, направился к дому.
— Говорите, что вы хотели сказать, и уходите! — сказала Торла.
Она сидела за рулем и смотрела прямо перед собой. Упали первые крупные капли дождя. Каллаган посмотрел на небо.
— М-м-да! — Он пожал плечами. — Не думаю, что я все еще хочу многое сказать вам, — цинично заметил он. — Зачем? Одно могу вам сказать. Если бы полковник был жив, он не поблагодарил бы вас за эту глупую сделку с мошенником Джиллом Чарльстоном и за двадцать тысяч, которые вы ему дали, чтобы стать наследницей.
Он засмеялся. Неожиданно налетела гроза. Брызги дождя упали ей на лицо. Она поняла, что он издевается над ней. И ударила его по лицу рукой в перчатке. Со странным удовольствием она заметила, что пальцы оцарапали его щеку, и тоненькие струйки крови на его лице.
Он сжал обе ее руки в своей. Она почувствовала стальные тиски. Каллаган пристально смотрел на нее. А дождь все шел и шел…
— Если бы я могла выразить, какое чувствую к вам отвращение…
— Это прекрасно! — смеялся он. — Я говорил вам раньше, как один мудрец рассуждал о любви и ненависти. Ладно… Продолжайте ненавидеть, потом это станет любовью.
Он отпустил ее руки. Неожиданно она почувствовала себя слабой… беспомощной. И опустила голову на руки.
— Спокойной ночи, мадам, — мягко сказал Каллаган. — Вам не стоит ходить под дождем. Надо позаботиться о прическе. Теперь это единственная забота, которая у вас осталась. Вы можете спокойно идти спать, и пусть ваша красота всегда будет достойна миссис Торлы Ривертон… гордости графства… женщины с умом…
Селби вышел из Манор-Хауза.
— Боже мой! — удивленно воскликнул он. — Каллаган, как вы это сделали? Ведь это же удивительно! — Он подошел к машине. Миссис Ривертон вопросительно посмотрела на Селби.
— Из Ярда звонил мистер Грингалл, — пояснил Селби. — Они арестовали Чарльстона, человека, который убил Рафано. Уилфрид не виновен. Грингалл говорит, что мы должны поблагодарить мистера Каллагана, который…
— Поддержите ее… — Каллаган успел подхватить падающую Торлу Ривертон. — Слишком много волнений. Ну, ничего, все будет хорошо. — Он осторожно поставил ее. — Черт возьми, мистер Селби, никак не пойму, что повлияло на нее: ваша новость или мое дзюдо?
Селби удивленно посмотрел на него и увидел, как Каллаган улыбается.
Каллаган перед камином в гостиной курил сигарету, попивая виски. Селби, стоя рядом, курил сигару.
— Другого пути не было, — начал свой рассказ Каллаган. — Все вело к Чарльстону. Если бы я раньше проверил это, то все закончилось бы раньше.
Селби кивнул.
— До убийства Келлса я еще сомневался, — продолжал Каллаган. — Явной связи с Чарльстоном не было. Был один человек, связанный с этим делом, — Азельда Диксон. Я выработал план, чтобы выкурить ее. Находка пистолета и холостых патронов была только удачей. Я всегда думал, что найду что-нибудь посущественнее. И нашел письмо. Я знал, что Азельда втянула Ривертона в эти дела. Она не стала бы этого делать только из-за денег. Деньги у нее были: она получала их от мужа, обещая дать развод. И я нанял Гагеля, чтобы получить признание Ривертона. Я хорошо знал, что Гагель сдерет тысячу за эту работу. Сотню я уже дал Джимми Уилпинсу, который видел миссис Ривертон, и обещал ему еще сотню. Поэтому я и попросил у миссис Ривертон пять тысяч. Я действительно не знал, сколько денег мне понадобится.
Получив показания Ривертона, я почувствовал себя легче. Показал их Хуаните, потому что знал — она расскажет об этом Чарльстону. А узнав о показаниях, он почувствует себя в безопасности и начнет вытягивать из миссис Ривертон двадцать тысяч. Ну вот и все.
— Вы молодец, Каллаган! — воскликнул Селби, пораженный.
Каллаган пожал плечами.
— Возможно. Но я — молодец, потому что занимаюсь своим делом. Ну да ладно. Теперь я пошел.
— А вы не хотите подождать? — спросил Селби. — Скоро придет миссис Ривертон.
Каллаган усмехнулся.
— Нет, спасибо. Мы уже сказали друг другу все, что хотели сказать. Кстати… — Он полез в боковой карман и протянул Селби двадцать тысяч. — Можете отдать ей это, когда увидитесь с ней.
— Боже мой! Когда вы успели забрать у него деньги?
— Я ждал его возле дома, — ответил Каллаган. — Сделал вид, что продался, а сам позвонил Грингаллу. — Он усмехнулся. — Думаю, что утром в понедельник пришлю вам отчет.
Селби встал. Оба засмеялись.
— Спокойной ночи, Каллаган. Если хотите, Джелкс может отвезти вас.
— Я доберусь сам. Спокойной ночи, Селби.
Он был уже у двери, когда Селби ему сказал:
— Семья Ривертонов должна поставить вам за это памятник.
— К черту! Я предпочел бы не связываться с миссис Ривертон.
Дверь за ним закрылась.
Было три часа утра. Каллаган остановил «ягуар» у своего дома. Медленно прошел в подъезд. В стеклянной будке сидел Уилки.
— Проснись, солдат! У тебя есть сигареты?
Уилки встал, достал из кармана пачку и протянул Каллагану. Каллаган взял сигарету.
— Тут никто не звонил? Вроде Хуаниты?
— Звонила четыре раза за последний час, мистер Каллаган. Сказала, что еще увидится с вами.
— Как она говорила, Уилки?
— Ну, я не совсем понял. Думаю, была немного зла… Как будто у нее что-то есть на уме. Рявкала здорово…
— Это называется «зловеще», Уилки.
Он поднялся в контору и зашел в свой кабинет. «Люгер» он положил в ящик стола и достал виски. Выпил и вспомнил, как они с Келлсом пили виски и изучали бумаги Азельды Диксон.
Каллаган почувствовал себя усталым. Он встал, запер ящики стола и контору и поднялся в свою квартиру.
В спальне он разделся и прошел в гостиную. Подбросил немного угля в камин, включил проигрыватель.
Зазвонил телефон. Это был Уилки.
— Эта леди внизу, сэр.
Каллаган выругался. Если Хуанита хочет поплакаться, черт с ней. Пусть идет.
— Тащи ее сюда, Уилки!
Он прошел в холл, открыл дверь и вернулся в гостиную к камину.
Стук дверцы лифта. Потом открылась дверь. Он принял серьезный вид.
Это была Торла Ривертон.
Она остановилась у двери. На ней был плащ и…
— Гм, — пробормотал Каллаган. — Как это мило… или наоборот?
Она вошла в комнату.
— Я решила извиниться перед вами. Плохо иметь дело с людьми вроде меня. Таких людей мало, но они есть. Когда мы встречаем чужих, людей не своего круга, мы даже не пытаемся понять их. Мы не понимаем и не принимаем их, а они порою гораздо лучше нас, и их мизинец лучше наших красивых фигур…
— Теперь я понял, что это значит, — сказал Каллаган. — Это звучало глубоко во мне. Вы не присядете?
Она сняла плащ и села в большое кресло.
— Это была запоздалая попытка извиниться. Я все узнала от мистера Селби, когда вы уехали. Я начала все понимать, поняла, как глубоко ошибалась. Было бы гораздо умнее поговорить с вами, прежде чем приходить к своим идиотским заключениям. Одно я поняла, что особенно…
— Что именно?
— Что именно? Когда вы мне сказали, что получили указания полковника Ривертона и продолжаете их выполнять, мне надо было понять, что такой глупой женщине, как я, нечего соваться не в свои дела. Теперь я одобряю…
Каллаган улыбнулся.
— «Детективное агентство Каллагана», по словам Грингалла, имеет девиз…
— Какой?
Он подумал, что у нее очаровательная улыбка.
— «Мы всегда беремся за дело на авось, а потом пусть кашу расхлебывают черти». Это не очень хороший девиз… — Он снова улыбнулся. — Но ничего не поделаешь…
— Так вы тоже читаете Шекспира, мистер Каллаган? — спросила она. — Я заметила, что вы часто цитируете его.
— Я? Не знаю, насколько это помогает. А вы не хотите выпить после долгого и… — Он усмехнулся и закончил, имитируя ее голос: —…ненужного путешествия!
Торла засмеялась.
— Какой, должно быть, дурой, я вам кажусь! Да, я хочу выпить, и сигарету, пожалуйста.
Он приготовил ей выпить и дал сигарету.
— Так вы говорите, я что-то цитирую? Это любопытно.
— Что-то насчет ненависти, вызывающей любовь, — мягко ответила она.
Зазвонил телефон.
— Простите. — Каллаган прошел в спальню и закрыл за собой дверь.
Это была Хуанита.
— Ты грязный, вшивый… — начала она. — Ты обманул меня с ленчем и с обедом. Ты связал меня с убийцей, и все из-за того, что хотел добиться своего… О, как я вцеплюсь в тебя…
— Послушай, Хуанита. Послушай же! Ты же сама не хотела выходить за Чарльстона, и ты это знаешь. А ведь все вещи останутся у тебя. И брошка, которую я тебе подарил. Ну, успокойся, милая. На следующей неделе пообедаем. В какой день ты хочешь?
— В четверг. Только без обмана.
— Отлично, в четверг, Хуанита. И я тебе все объясню.
— Ты лучше веди себя как следует, — уже мягко закончила Хуанита. — Спокойной ночи…
Каллаган положил трубку. Он вздохнул и вернулся в гостиную.
— Так на чем мы остановились?
Она сдержанно посмотрела на него.
— Мы остановились на цитатах… на одной… о любви и ненависти.
— Ах, да. У меня есть теория… — Он замолчал и поднес к губам стакан, — Хотите ее услышать?
— Не сейчас, мистер Каллаган. Мистер Селби, тот самый «мизинец», который вы сравниваете с моей фигурой, говорит — вы необычайно опытный человек. Я буду рада услышать вашу теорию.
Каллаган посмотрел на нее. Ее глаза блестели. Он собирался заговорить, но тут опять зазвонил телефон. Он извинился и снова направился в спальню. Это был Уилки.
— В чем дело на этот раз?
— Простите, мистер Каллаган. Я звоню, чтобы сказать вам, что я ухожу.
— Хорошо, Уилки. Спи спокойно.
— Спокойной ночи, мистер Каллаган. Вам что-нибудь нужно?
Каллаган взглянул через приоткрытую дверь в гостиную и увидел изящную, покачивающуюся ножку.
— Нет, спасибо, Уилки. Думаю, я получу все, что хотел.
Он положил трубку и вернулся в гостиную.