I

В девять часов зазвонил телефон. Я открыл глаза и уставился в потолок. Мой мозг так переутомился, что мне понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. Телефон продолжал дребезжать. Я встал, подошел к нему и снял трубку. Звонил Гейл.

— Доброе утро, мистер О'Хара, — бодро приветствовал меня он. — Главный инспектор Миллин прочел ваши показания и будет рад, если вы приедете и как можно скорее.

— Хорошо. Через полчаса буду. Что вы думаете о показаниях?

— Это самый краткий и точный документ, который мне когда-либо попадался, мистер О'Хара. Для нас он имеет большое значение.

— Очень рад, — я широко зевнул.

— Еще в четверг я догадался, что вы о многом умолчали. Мне были интересны ваши письменные показания, тем более, что они проливают истинный свет на это дело. Так я передам главному инспектору, что вы скоро приедете?

— О'кей, — я повесил трубку.

Быстренько приняв теплый душ, после которого мне стало легче, я пренебрег щетиной: так мне не терпелось узнать мнение Миллина. Одевшись, я спустился в гараж и отправился в Скотланд-Ярд.

Гейл встретил меня у въездных ворот и провел по лестнице в офис шефа. Миллин сидел за столом в углу, у окна. Это был толстощекий мужчина с седеющими волосами, впрочем, как и Гейл, он произвел на меня впечатление заурядного человека.

— Присаживайтесь, мистер О'Хара, и давайте поговорим. Курите? — он придвинул ко мне коробку сигарет и достал зажигалку.

— Премного благодарен вам, — продолжал Миллин, — за проделанную грандиозную работу, сэкономившую наше время. Все доказательства построены логично и, поэтому, верны.

— Очень рад, что вы оценили работу. — Он улыбнулся.

— Я вполне, даже более чем вполне, доволен, — инспектор пристально взглянул на меня. — Вы провели расследование, можно сказать, вместо полиции. И должен заметить, очень успешно. Без вашей помощи у нас возникло бы много проблем.

Я поинтересовался, почему. Он снова улыбнулся.

— Вы сами можете ответить на этот вопрос, мистер О'Хара. Полиция с давних пор предпочитает проводить расследования убийств самостоятельно. Существует какой-то барьер между частными детективами и Скотланд-Ярдом. Профессиональная ревность, наверное. — Инспектор рассмеялся. — Но ничто не убедительно так, как успех. Если бы вы не сделали этого, то мы с вами говорили бы о «сокрытии фактов от полиции», «препятствовании полиции», и тому подобном.

— Я работал на клиента. У нас есть такое правило, да и у вас тоже — дело клиента строго конфиденциально.

— Правильно. Тогда считайте, что мы о вас забыли, — шутливо произнес он.

Откинувшись в кресле и закурив, инспектор продолжал:

— Хочу задать один вопрос… просто из чистого любопытства… С самого начала вы работали на миссис Айвери, лучшая подруга которой — та самая миссис Рико? — Я кивнул.

— Мы говорили со всеми, причастными к этому делу, ну и, конечно, с доктором Куинсли. Он сказал нам, что вы работаете на родственников миссис Рико. У вас не было уверенности, что он будет вам помогать, если вы не скажете ему этого?

— Да. Я понимал, что ставлю его в затруднительное положение. Но мне нужна была его помощь и, причем, срочно.

— Дальше?

— Затем я отправился ночью к Пэллу. Мне нужно было проверить, насколько правильны мои предположения.

— Вы рискуете. Ведь Пэлл, наверняка, будет отрицать ваши показания и, в частности, то, что предлагал вам деньги за молчание. Он начнет твердить, что инсценировал самоубийство с одной единственной целью — сберечь судьбу девушки.

— Конечно, будет. Что же ему еще остается делать? — Инспектор кивнул.

— Он будет повешен. Никакие доводы не могут противостоять предоставленным вами фактам. Меня ошарашила одна вещь. Как вы могли передать все с такой точностью, будто сами присутствовали при этом? Скорее всего, вы обладаете нестандартным аналитическим умом. Но мне хотелось бы кое-что узнать. Почему с самого начала вы подозревали Пэлла? В ваших показаниях сказано, что еще в понедельник ночью заподозрили причастность Пэлла ко всей этой истории. Мне хотелось бы знать, как вы это вычислили?

— Очень просто. В понедельник я присутствовал в суде на процессе по разводу, который основывался на добытых мною фактах. Кроме того, еще выступал в роли свидетеля. Эту работу, оцененную в тысячу фунтов, я выполнял для агентства Пэлла. Деньги мне, действительно, были необходимы, и Пэлл это знал. Когда миссис Айвери пришла в понедельник вечером, она сказала, что просила у Пэлла помощи, но тот отказал и отправил ко мне. Вот так она и оказалась в тот вечер в конторе. В процессе нашего разговора миссис Айвери сообщила, что Пэлл, якобы, не собирается мне платить, опасаясь каких-то там неприятностей. Но тут же утешила, что если я выполню кое-какую работу для нее, сразу же получу эту сумму. Вы понимаете? — Инспектор кивнул.

— Первой мыслью было, что она несет чушь, так как я не мог понять причины, по которой Пэлл отказывался мне платить. Я много делал для его агентства, причем всегда удачно. Мы были даже в приятельских отношениях и всегда с удовольствием помогали друг другу. Если бы ему что-то не понравилось в моей работе, то, в первую очередь, он позвонил бы мне. Не понимая, почему Пэлл наплел всю эту чепуху какой-то незнакомой женщине, я принялся искать объяснение и нашел его. А вы, сумеете догадаться?

— Попробую. Может, получится? У вас было две теории. Первая, что она сама выдумала эту историю. И вторая, что она каким-то образом подговорила Пэлла.

— Правильно. Именно так я и думал, потому что ничего более логичного представить нельзя. Я даже злился из-за этого на миссис Айвери, но после разговора с Рико понял, что ее слова все-таки правда. Стало ясно, зачем понадобилось Пэллу рассказывать ей эту историю: нужно было быстро выдумать причину отказа. До этого он уже выполнял работу для миссис Айвери и получил приличную сумму, хотя задание так и не выполнил — не проследил, чтобы развод с Рико прошел удачно. Что же ему оставалось делать? Первое, что пришло в голову — предложить эту работу мне. Он знал, что я возьмусь за нее только в том случае, если очень заинтересуюсь или буду в затруднительном материальном положении. Таким образом, возникло некоторое препятствие. Пэлл обошел его, подстроив все так, что я вынужден был взяться за дело: он решил сказать миссис Айвери, что не собирается платить мне. Я догадался об этом после встречи с Рико, в понедельник ночью. Порывшись в дневниках Пэлла, я обнаружил, что он выполнял задание миссис Рико примерно год назад. Все остальное… предельно просто.

— Может быть, все действительно предельно просто, мистер О'Хара, но должен сказать, что расследование вы провели на высоком профессиональном уровне, — с улыбкой ответил он. — Примечательно, что многие считают такие дела недостойными детективов, но думаю, вы получили удовлетворение от своей работы?

— Да… вполне. Мой мозг хорошо поработал за эту неделю.

— О, не сомневаюсь. Скажите мне еще вот что… Вы назвали время, когда у вас возникли подозрения. А когда вы обнаружили тело Рико, и кто, по вашему мнению, инсценировал самоубийство? Пэлл? Наши сотрудники поработали над чистым листом, лежавшим под тем, на котором Рико писал Пэллу записку. Результаты отличные, все сходится. Когда же у вас появилась уверенность в том, что именно Пэлл убийца?

— Хороший вопрос. Я начал винить Пэлла в убийстве после того, как поговорил с портье, который заметил маленький сверток, адресованный миссис Айвери. Наш диалог изложен в показаниях. Вы, наверное, помните, что кто-то оставил пакет в холле перед самым отъездом миссис Айвери в «Кроссвейз». Убедитесь в этом сами: я досконально изучил оружие, пока оно находилось у меня перед отъездом в клинику. Это автоматический кольт тридцать второго калибра. Обследовав тело Рико, я пришел к выводу, что орудие мнимого самоубийства — кольт тридцать второго калибра. — Он кивнул:

— Я слежу за вашим рассказом.

— Зная, что миссис Рико не могла инсценировать самоубийство только по той причине, что у нее не хватило бы сил сдвинуть кушетку, я понял: был кто-то еще, приехавший после Эсмеральды Рико. Приглядевшись, я понял, что пистолет, лежащий рядом с Рико, не принадлежал миссис Рико.

— Как вы смогли это определить?

— Пистолет лежал на полу левой стороной вверх. На этой стороне пистолета Эсмеральды была хорошо заметная царапина, которую я заметил, когда вытаскивал пули из гильз. Таким образом, я убедился в том, что пистолет лежащий на полу, не принадлежит миссис Рико.

Инспектор Миллин слушал меня с неподдельным интересом:

— Продолжайте…

— А кое-что я знал наверняка. Человек, приходивший после миссис Рико, чтобы инсценировать самоубийство, знал калибр и тип пистолета Эсмеральды. Этот же человек оставил сверток для миссис Рико в Монтекют, но он не знал о маленькой царапинке, которую оставили ключи или заколка миссис Рико, пока пистолет находился в ее сумочке.

Довольная улыбка озарила его лицо:

— Вы великолепны, мистер О'Хара. Я обещаю никогда не вмешиваться в расследуемые вами дела без вашей просьбы. Теперь вернемся к официальной стороне дела. Должен сообщить, что мы проверили все ваши показания и пришли к выводу, что предположения о следах на задней дороге верны. Последовательность такова: в конце дня приехал Рико и поставил машину в гараж. После того, как миссис Рико подумала, что убила мужа, она вышла во двор. Наверное, бедная женщина только в саду осознала свой поступок. От волнения закружилась голова, и она прислонилась к рододендрону. В этот момент выпал пистолет, который был найден под кустом рододендрона рядом с поляной. Вспомнив о своей единственной подруге — миссис Айвери, живущей в Суссексе, миссис Рико вывела из гаража машину мужа и поехала к ней. По дороге — опрокинула мотороллер, развозивший молоко, но в остальном все сложилось благополучно, потому что дороги в тот час еще пустовали. Последними легли следы машины Пэлла. Ваши отпечатки пальцев есть на гильзе и на обойме, как вы нам и сообщали… Но ответьте мне вот на какой вопрос. Вы вытащили заряды, чтобы предотвратить несчастье?

— Да. Прежде чем вернуть Эсмеральде пистолет, я хотел вытащить обойму, но это было бы, согласитесь, довольно глупо, и мне ничего не оставалось, как вытащить заряды. В итоге, она ничего не заметила, пока не стала бы стрелять или проверять обойму. С помощью этого пистолета нельзя убить человека.

— Понятно. Большое спасибо, мистер О'Хара. Вы оказали нам неоценимую помощь, благодаря чему можете обратиться в разведывательное управление и, я думаю, получить там высокооплачиваемую работу.

— И вам большое спасибо, — я поднялся. — Мне пора. Вообще-то, я собираюсь поехать отдохнуть, если не понадоблюсь вам?..

Миллин отрицательно покачал головой:

— Не беспокойтесь. Просто оставьте Гейлу свой адрес на всякий случай. Вы будете главным свидетелем в процессе над Пэллом, как только мы его схватим.

Я удивленно поднял брови:

— Он, что — бежал?.. — Инспектор кивнул:

— Покинул свою квартиру сегодня около четырех часов утра. Не уверен, что нам удастся его поймать.

— Думаю, сможете. Скажите… при нынешнем положении дел миссис Рико грозят какие-либо неприятности? Ей будут предъявлены обвинения?

— Нет… вовсе не обязательно, — медленно ответил он.

Я подошел к двери, когда зазвонил телефон. Инспектор Миллин снял трубку. Уже закрывая дверь, я услышал:

— Минуточку, мистер О'Хара.

Пришлось вернуться в комнату. Миллин говорил в трубку:

— Хорошо, Стрэвенс… делай все, как обычно. Ты можешь рассмотреть задний левый протектор?.. Это необычный тип?.. На шине ромбовидная насечка? Хорошо… ты знаешь, что делать.

Инспектор повесил трубку и пояснил:

— Теперь нам не нужно искать Пэлла, мистер О'Хара.

 Почему?.. Что случилось? — Он пожал плечами:

— Короче, он вел машину по плохой дороге над карьером близ Доркинга. Падение с высоты в двести семьдесят футов. Это случилось около семи часов. Машину сплющило в лепешку, но сержант смог определить, что задний левый протектор несколько необычен. Теперь, я думаю, можно считать дело об убийстве Рико закрытым.

С улыбкой мы подали друг другу руки, попрощались, и я ушел.

Вернувшись в «Мэлинсон», и поставив машину в гараж, я поднялся к себе. Стоя перед зеркалом в прихожей, сказал своему отражению:

— Ну, парень, ты выиграл! Все отлично. Усталость как рукой сняло. Теперь я избавился от «тайваньского» чувства раз и навсегда.

Стрелки часов показывали четверть двенадцатого. За окном стоял солнечный день.

Выпив немного виски, я позвонил горничной и попросил разбудить меня в шесть часов и принести двойной «мартини».

Потом разделся и нырнул под одеяло.

 

II

Звонок разбудил меня чуть раньше шести, и я попросил девушку прислать мне вместе с «мартини» «Вечерние новости».

Попивая коктейль, я читал отчет, напечатанный в газете.

«САМОУБИЙСТВО РИКО — УБИЙСТВО

Полицейские, ведущие дело о «самоубийстве» мистера Рико в его собственном доме близ Мейднхэд, выяснили, что его убили. А убийца инсценировал самоубийство с целью замести следы.

Благодаря усиленным стараниям Главного полицейского инспектора Миллина из Скотланд-Ярда, под руководством которого работала беркширская полиция, найден второй пистолет — близнец тому, из которого убили мистера Рико.

Выяснилось, что убийца спланировал все так, что подозрение падало на совершенно невинного человека — женщину, которая посетила дом в ночь трагедии.

Следы автомашин на задней подъездной дороге к «Кроссвейз» сыграли решающую роль.

Сегодня утром в восемь тридцать в карьере, расположенном рядом с дорогой Доркинг-Рейгейт, найдено тело Джона Ипайтон Пэлла; его-то полиция и собиралась обвинить в убийстве.

Мистер Кэрил О'Хара, частный детектив, у которого состоялся разговор с мистером Рико в ночь, предшествующую убийству, сообщил полиции важную информацию. Расследование закончено так быстро, благодаря этим данным».

Допив ««мартини»» и приняв теплый душ, я спустился в ресторан пообедать. Во время еды голова была занята мыслями о Пэлле.

Единственное разумное решение в его жизни это самоубийство. Тем самым, он избавил массу людей от хлопот и потери времени.

Отличная пара — Рико и Пэлл. Разница между ними в том, что у Рико была хорошая голова, а Пэлл только думал, что умен. Рико здорово выиграл, когда выкупил у Пэлла согласие остановить развод. Это был мастерский удар. Даже если бы все открылось, он остался бы ни при чем. Миссис Айвери все еще оставалась его женой, и за развод Рико мог бы потребовать кругленькую сумму. Кроме того, был еще один возможный объект шантажа — Пэлл.

Пэлл это знал, но надеялся, что Рико не заявит в полицию. Он недооценивал Рико: это был парень с самыми крепкими нервами на свете, острым умом и большим жизненным опытом. Наверное, достаточно много людей, как мужчин, так и женщин, будут рады узнать, что Рико настал конец.

Официант прервал эти размышления, сообщив, что меня просят к телефону. Это снова оказался Селби:

— Мистер О'Хара, я пытался дозвониться раньше, но вы спали, и я решил вас не беспокоить. Мне очень неудобно за свое поведение; наверное, вы просто не могли быть тогда откровенны.

— Да, действительно. Теперь-то вы все знаете?

— Да, — последовал ответ. — Все. Сегодня в Стейнхаст приезжал Главный полицейский инспектор Миллин. Он передал нам содержание ваших показаний и разговор с Пэллом. Мистер Миллин шутливо заметил, что не знает, что с вами делать: то ли наградить медалью, то ли осудить за то, что вы отнимаете хлеб у полиции.

Я усмехнулся:

— Он решил, насколько я знаю, упомянуть меня в статье, опубликованной в «Вечерних новостях». Этого вполне достаточно.

— Миссис Айвери, — продолжал Селби, — просила передать, что выражает благодарность за проявленную отвагу и упорство. Она…

Я не дал ему договорить:

— Не согласен: если я беру деньги, то считаю своей обязанностью непременно выполнить задание наилучшим образом. Порядочность отсутствует у большинства детективов, так как часто бывает, что это качество мешает работе.

— Миссис Айвери говорила, что между вами произошел некий инцидент, в результате которого вы вернули ей деньги. Она попросила меня передать чек на тысячу фунтов. Но может быть, вы хотите прибавки? У меня есть полномочия увеличить гонорар.

— Нет. Достаточно тысячи фунтов. Изначально оговаривалась именно эта сумма.

— Вам выслать чек в отель «Мэлинсон»? — поинтересовался Селби.

— Спасибо. Вышлите его в конце следующей недели: в ближайшее время — собираюсь уехать из Лондона отдохнуть. Если не вернусь к этому сроку, пусть чек подождет.

— Отлично, мистер О'Хара. Еще раз благодарю за все, что вы сделали для миссис Айвери.

Я повесил трубку и отправился в бар. Там сейчас никого не было, и только Джордж — бармен — протирал бокалы, насвистывая какую-то мелодию.

Заказав двойное виски с содовой, я устроился за столиком в углу.

Вот так закончилось дело миссис Айвери. Я совершенно вымотался, но получил причитающуюся тысячу фунтов.

Оценив свои финансовые возможности, я понял, что после покупки машины и прочих расходов (вместе с тысячей миссис Айвери), у меня остается одиннадцать сотен фунтов. Неплохо. Никогда не имел столько денег с момента возвращения с Тайваня.

С тысячей сто в кармане можно начать все заново. Сниму новый офис, найму секретаршу. Да и статья в «Вечерних новостях» должна сыграть не последнюю роль: люди прочтут и запомнят мое имя, да и Селби может когда-нибудь обратится ко мне за помощью. Я еще покажу конкурентам! Нужно только хорошо работать.

Напряжение, копившееся все эти пять дней, спало и теперь мне стало как-то не по себе.

Неужели я потерял миссис Айвери?

И сразу же понял, что это так. Она была — само совершенство: мне нравилась ее внешность, манера говорить, взгляд… все!

И что же осталось? Не осталось ничего, я потерял ее навсегда… Все прошло. Только в памяти останутся три картины: она в розовом платье с синими карманами; в малиновом халате и в сером шерстяном платье. Три картины и тысяча фунтов стерлингов.

Какой позор — я взял с нее деньги!

Допив впеки, понес стакан к бару.

Вдруг открылась дверь и вошел Куинсли. Заметив меня, начал приближаться с улыбкой:

— А… вот вы, где. Мне сказали, что вы отправились выпить.

Предложив ему то же и не дождавшись ответа, я заказал два виски с содовой.

— Всего час назад я вернулся из Стейнхаста. Миссис Айвери довезла меня до Лондона, попросив встретиться с вами.

— Как чувствует себя Эсмеральда?

— А вы не знаете? — тихо удивился он. — Ее больше нет. Бедная девочка… Она умерла прошлой ночью. Не могу передать, как мне ее жаль. Вчера позвонила миссис Айвери. Но я ничего не успел сделать. Да и не мог помочь ей больше, чем местный врач: Эсмеральда зашла слишком далеко. Умерла она тихо. Слава богу, легкая смерть.

Слово «легкая» Куинсли произнес, почти как «хорошая».

— Там присутствовали и ее родители, — продолжал он. — Сегодня они забрали тело. Ее похоронят где-то рядом с их домом. Печальный оказался конец, — доктор вздохнул. — Ну, мне пора к пациентке. Мертвых не воскресишь. Рано или поздно…

— Она что-нибудь говорила перед смертью? — Он покачал головой:

— Почти ничего. Все время находилась без сознания. У нее было плохое сердце, и этого потрясения оказалось достаточно… — доктор отпил немного виски. — В конце концов, это не так уж плохо, что этим кончилось.

— Она слишком далеко зашла с наркотиками. Не уверен, что ее можно было вылечить. Промучившись, они наконец-то освобождаются от этой зависимости, но только вам начинает казаться, что все нормально, как все начинается сначала. Эсмеральда была слабой и несчастной девушкой. Мне кажется, такой исход для нее даже лучше, чем полная мучений жизнь.

Я кивнул. Доктор улыбнулся:

— Ее последние слова показались мне немного странными. Она говорила очень тихо, почти шепотом, но я расслышал слова достаточно хорошо: «Мне нравится Кэрил — Кэрил — Дед Мороз… Я сняла его с дерева…» Может эти слова были адресованы вам?

— Да… я это уже слышал… Она говорила, что я — ее любимый детектив. Вообще-то, я тоже так думаю.

Доктор заказал еще два напитка.

— Миссис Айвери хочет с вами встретиться. Она останется в Лондоне еще дня на два, и я обещал передать вам ее просьбу.

— Спасибо.

Допив бокалы, мы попрощались, и он ушел.

Я заказал еще одно виски с содовой и вернулся на свое место за столик в углу.

Интересно. Когда я услышал, что миссис Айвери хочет со мной встретиться, то сразу же захотел уклониться от этой встречи,

И вот почему: у нее не было никакого предлога или причины для встречи. Ну, а мои чувства в данном случае, значения не имеют.

Она — красивая богатая женщина и просто довольна моей работой. Ведь если бы не мои усилия, то Пэлл до конца жизни сидел бы на ее шее, а Эсмеральде предъявили бы обвинение в убийстве. Зная все это, она была благодарна.

Узнав о том, как я поступил в финале всей этой истории, миссис Айвери пришлось резко изменить мнение и приказать Селби выплатить мне тысячу. Целью ее предстоящего визита будет, по-видимому, выражение благодарности, признательности и прочее.

Вот и все миссис Айвери… вот и все…

Но тут я подумал: «Нет. Наверное, будет лучше для нас обоих, если я исчезну первым, оставив при себе три ее изображения. Может быть, когда открою свое собственное сыскное агентство О'Хары, я приеду к ней и скажу… «Помните меня?»… Может быть…»

И никаких сентиментальных прощаний!

Никто не узнает истинного положения вещей в этом деле. Хорошо, что Эсмеральда так и не приходила в сознание, а то ведь могла во всем признаться перед смертью. А уж она-то точно знала, кто убил Рико…

Я поднялся наверх, собрал чемодан и, спустившись в холл, зашел в регистратуру.

Менеджер, слава богу, был там.

— Я уезжаю отдыхать на несколько дней. Забронируйте для меня номер с ванной. А оставшиеся вещи из прежнего номера перенесите в новый. Собираюсь вернуться к концу следующей недели.

— Конечно, мистер О'Хара. Вы были очень заняты все эти дни… Нам собирать корреспонденцию для вас или отсылать куда-то?

— Оставляйте здесь, до моего приезда.

Я спустился в гараж, запихнул чемодан в багажник «Ровера» и поехал к Джо, думая: «Ну, прощай… миссис Айвери…»

 

III

В одиннадцать часов мы с Джо сидели в уютном уголке за столиком и беседовали, рассматривая собравшуюся публику.

— Сегодня в шесть утра к нам явился парень из Скотланд-Ярда. По-моему, его зовут Гейл. Он интересовался событиями, предшествовавшими отправке миссис Рико в клинику.

— Что именно его интересовало?

— Пистолет. Я рассказал, как вы просили, всю правду.

— Он проглотил твой рассказ?

— Да, но спросил, почему вы так быстро изменили свое решение. Я сказал, что мы с Милли обсуждали этот вопрос и пришли к выводу, что вы знаете, на что идете и никогда не делаете глупостей.

— Очень любезно с твоей стороны.

— Потом он рассказал, как кончилось дело. Мы выпили ликера и поболтали. Этот Гейл хороший парень.

— Эсмеральда скончалась. Сердечный приступ или что-то в этом роде.

— Сожалею. Она была прелестной девушкой.

Мы выпили еще по бокалу виски, и потом я спросил разрешения позвонить. Поднявшись наверх, я позвонил в отель в Торки и заказал номер.

Покинув Джо, я направился к Маку. Он принялся мыть машину, проверять масло и заливать полный бак бензина. Пока он этим занимался, я отправился на вечеринку к Гризелде. Поприветствовав ее в баре, я сразу направился в танцевальный зал. Там я обнаружил крошку с отменной фигурой. Столик, за которым сидел в прошлый раз, оказался свободен, и я тут же устроился за ним. Попивая виски, я наблюдал, как почти вся мужская половина зала пыталась пригласить эту неприступную даму на танец.

В половине первого я вышел из заведения Гризелды и вернулся к Маку. Машина была готова и, ни минуты не медля, я расплатился с Маком и выехал на улицу. Стояла тихая ночь. «Все могло сложиться куда хуже», — размышлял я.

Миновав Чисвик, машина выехала на Главную восточную магистраль. Я был погружен в свои мысли, и поэтому стрелка спидометра не переваливала за отметку тридцать.

Остановив машину на той же развилке, что и в понедельник, закурив и расслабившись, я оценивал события прошедшей недели. Несомненно, за эту неделю многое перевернулось в жизни всех, кто имел отношение к этому делу.

Мои мысли переключились на миссис Айвери. Наверное, приехав в «Мэлинсон», чтобы поблагодарить меня, она будет очень удивлена моим исчезновением. Может быть, миссис Айвери подумает, что я от нее сбежал.

И она будет, в общем, права. Это действительно так.

Я надавил ногой на акселератор и свернул налево в сторону Стейнз, точно зная, зачем отправляюсь в Девоншир.