Я стоял и смотрел на аппарат с сомнением. В этот вечер и в эту ночь я имел более чем достаточно телефонных звонков, и воспоминание о телефонных беседах с Бетиной было слишком свежо в моей голове. Но может быть, это кто-то другой. Так или иначе — узнать нужно.

Это был Фриби.

— Я по-прежнему нахожусь в том районе.

— А вы отлучались?

— Да, но не надолго. Я выслеживал одну женщину, которая сопровождала мой прежний объект в указанный вами дом.

— Успешно?

— Думаю, что да.

— А сейчас где вы?

— В телефонной будке в сотне ярдов от «Пучка перьев» на Малбри-стрит.

— О'кей, Фриби. Идите к дому номер двадцать семь и ждите меня.

— Нюмер-стрит?

— Да. Я сейчас же иду туда.

Он сказал «хорошо» и повесил трубку.

Я с сожалением взглянул на кровать, выпил немного виски, закурил, оделся и вышел на улицу.

Близился рассвет, и стало немного прохладнее.

Я шел быстро и скоро увидел Фриби, стоявшего у дома номер двадцать семь.

— Итак, — начал я, когда мы отошли с ним в тень под навес, — здесь вы никого не заметили?

— Только что? Нет, никого.

— А вас никто не видел на квартире у Джанины?

— На самой квартире нет, но после осмотра ее апартаментов я некоторое время наблюдал за домом: решил дождаться ее прихода и посмотреть, не заявится ли туда еще кто-нибудь…

— Так. И что же?

— Джанина не появилась, но мимо ее дома медленно прошли двое прилично одетых мужчин. Они замедлили шаг у дома и внимательно всматривались в окна. Я стоял в не совсем удобном месте, и не исключено, что они могли заметить меня. Так или иначе, они вдруг ускорили шаги и исчезли за углом. Я занял более удобное место и еще некоторое время вел наблюдение, но никого больше не видел. Как только я вернулся домой, вы мне позвонили.

— И Джанина домой не возвращалась?

— Нет.

— Это и загадочно, и нехорошо. Может быть, даже совсем скверно. Кстати, почему я вас не видел здесь?

— Не знаю, хорошо ли я поступил или нет, но получилось так. После вашего звонка я тотчас же помчался сюда. Но, помня ваши предупреждения, не доходя до Нюмер-стрит, пробрался через дворы и начал осторожно приближаться к той рощице за забором, что наискосок от вас. Видите?

— Вижу. Очень умно. Одобряю.

— Там я едва не наткнулся на двух женщин, наблюдавших за домом. Номер дома я, конечно, разобрать не мог. Но через минуту-две появились вы. Вы не стали дожидаться меня, а вошли в дом. Мне стало ясно, что это и есть дом номер двадцать семь. С момента вашего появления в переулке женщины наблюдали за вами, а я за ними. Через их головы я видел этот дом, часть переулка и кусочек Малбри-стрит. Через небольшой промежуток времени где-то на углу Малбри-стрит два раза мигнул свет фонаря. Одна из женщин покинула свой пост и направилась через улицу к этому дому. Когда она вышла из тени, я сразу узнал ее. Это была прежняя моя подопечная Бетина Бейл. Она вошла так же, как и вы, в эту дверь.

— А другая?

— Другая мне совсем не известна. Она принялась расхаживать вдоль забора. Пользуясь ее движением, я незаметно отошел подальше от нее, полагая, что она будет поджидать Бетину, и вон там, по дворам, вдоль изгородей и заборов пробрался к самому тупику, перешел через этот переулок и уже по этой стороне добрался до дома. У фасада я не мог показаться, так как он находился под наблюдением незнакомки. Я обошел сад, примыкающий к дому с тыльной стороны и, убедившись, что он пуст, принялся искать другой вход в дом. Там оказалась дверь, но она была замкнута на щеколду. Я вынул стекло у углового окна и пробрался в дом.

— И умудрился опрокинуть груду ящиков, — вставил я с улыбкой.

— Да, но…

— Нет, нет, никаких упреков, Фриби. Все отлично, продолжайте.

— Наделав шума, я затаился и прислушался. Никаких звуков. Я решил, что вы и Бетина уже успели уйти, так как мой переход занял довольно много времени. Но вдруг я уловил звук чьих-то шагов, а затем тихий звук прикрываемой двери. Очевидно, кто-то вышел из дома. Я не нашел ничего лучшего, как тотчас же выкарабкаться из дома через то же окно и из-за угла наблюдать за вышедшими.

— Успели?

— Да. Бетина и незнакомка шли по переулку к Малбри-стрит. На углу их встретил какой-то мужчина, но тотчас же скрылся. На улицах никого не было, и я с большим трудом следил за женщинами. Мне помогло то, что они были заняты оживленной беседой и о чем-то спорили. Шли они медленно. Через некоторое время показалась двухместная спортивная машина. В ней находился мужчина. Женщины продолжали идти, а машина следовала поблизости от них. В сотне ярдов от Киннэул-стрит Бетина села в машину и уехала. Я продолжал следить за незнакомкой. Несколько раз оглянувшись, она прошла по Киннэул-стрит и там вошла в дом номер двадцать три.

— «Тетушка».

— «Тетушка»? Вы ее знаете?

— Сейчас скажу. Это все?

— Да. Я позвонил вам, но вас дома не оказалось По дороге сюда я еще раз позвонил и вот только в последний раз дозвонился. Не знаю, хорошо ли…

— Отлично, Фриби! Отлично! Вы вполне заслужили несколько часов спокойного сна, так же, как и я, надеюсь, но дело не терпит. Сейчас мы немного обсудим его вместе с вами, а затем уж отдохнем парочку часов. Зайдем внутрь.

Открыв наружную дверь, я двинулся по знакомому мне коридору, Фриби следовал за мной.

— У вас фонарик есть? — спросил я, освещая коридор зажигалкой.

Фриби включил свет.

Мы спустились в подвальное помещение.

— Садитесь сюда, на упаковочный ящик, — сказал я, присаживаясь на груду кирпичей.

Я предложил ему сигарету и спросил:

— Вам приходилось когда-нибудь встречаться с девушкой по имени Элисон Фредерикс?

— Да. Я дважды с ней работал. Очень исполнительная и точная сотрудница.

Я закурил сигарету и сказал:

— Вы хотели сказать была хорошей. — Совершенно ровным и спокойным тоном он произнес:

— Выходит, они убили ее?

— Она находится внутри упаковочного ящика, на котором вы сидите, Фриби. Миссис Бетина Бейл — одна из участников прекрасного хора Внешнего отдела гиммлеровской службы. Час тому назад я имел приятную беседу с ней вот здесь, сидя на этом ящике.

Он пожал плечами.

— Вот как иногда получается, мне очень жаль Элисон.

— Мне тоже, — сказал я. — Что-то надо будет сделать. Я доложу об этом сегодня. Так вот. События развивались так. Я направил вас на квартиру Джанины, а к миссис Бейл — Элисон. Эта самая Бейл, настоящее имя которой неизвестно, выразила беспокойство по поводу того, что кто-то стрелял в окно ее спальни. Я предложил ей в помощь Элисон. Под предлогом помощи Элисон должна была присмотреться к обстановке. Часа через полтора или два мне позвонила Бейл и сообщила, что Элисон вызвали по телефону и направили ее сюда, в этот дом.

— Кто вызвал?

— Элисон сказала, что, по словам Бейл, звонил ей я сам.

— Вы?

— Да. Здесь возможны только два варианта. Либо кто-то звонил от моего имени….

— Элисон не могла….

— Да, да. Я тоже так думаю. Значит, остается одно предположение.

— Имитатор?

— Да. Так или иначе, а Элисон отправилась сюда. Сообщая мне об этом, Бейл отлично знала, что я немедленно поспешу следом, чтобы узнать, что же случилось. Я нашел тело Элисон в этом ящике. Она была застрелена. Пуля прошла у нее между глаз. Я сидел здесь в темноте и размышлял. Неожиданно предприимчивая Бетина появилась здесь на пороге с револьвером в руках и ослепила меня своим фонарем.

— Как же вам удалось?.. — воскликнул Фриби.

— Остаться в живых? Я думаю, что это произошло только потому, что она была заинтересована во мне живом.

— Это любопытно.

— Очень даже, хотя многое еще не ясно. Стреляла она из газового пистолета в тот момент, когда грохнули ваши ящики, и я прыгнул за этот выступ. Видимо, она сразу же исчезла после того, опасаясь присутствия в доме неизвестного человека.

— Выходит, я вам…

— Да, вы мне здорово помогли.

— Жаль, что я не знал…

— Наоборот, это очень хорошо. Ликвидировать ее сейчас ни в коем случае нельзя.

— Понимаю.

— Так вот. Перед выстрелом мы имели с ней длительный разговор. Если бы у нее было намерение убить меня, то в разговоре со мной она не была бы такой сдержанной. По существу она мне ничего нового не сообщила, хотя и болтала много.

— Все-таки забавно, мистер Келлс: прикончить Элисон и не тронуть вас, — задумчиво проговорил Фриби.

— Они что-то разыскивают.

— Ага, понимаю.

— Это все, что я знаю об этом деле, Фриби. Его начал раскручивать Сэмми Кэрью — один из лучших оперативников Старика, и, думаю, вы о нем могли слышать: мы были удачно внедрены в немецкую артиллерийскую батарею на берегу Па-де-Кале, где выступали в качестве младших офицеров немецкого артиллерийского полка. Там мы прикончили одного немецкого майора Мейерейна, отобрали у него форму и документы, одели в эту форму нашего парня по имени Крэсси и направили его на немецкую ракетно-экспериментальную базу. Крэсси начал действовать там достаточно успешно, но кто-то раскрыл его и прикончил.

Как теперь выяснилось, это была миссис Бетина Бейл Об этом она мне рассказала здесь час тому назад. Это для меня ново, хотя о гибели Крэсси было известно. — Фриби тихо присвистнул и сказал:

— Эта миссис Бейл — занятная штучка, не так ли? Она запросто раскрывает вам свои действия и избавляет вас от труда разгадывать самому. Это напоминает хорошо известного агента Секретной службы в фильмах.

— Не совсем так: все то, о чем она говорила, относится только к прошлому. Правда, очень недавнему, но все же к прошлому. Ни единым словом она не обмолвилась о настоящем, о своих планах и намерениях. Ни своих, ни своей секции. Вот так-то, Фриби!

— Все, что я понял пока — это то, что у миссис крепкие нервы.

— В этом можете не сомневаться. Нервы у нее крепкие, но мы должны быть очень бережны с ней, иначе мы тоже попадем в такие же ящики.

— Это так.

— В ее неглупой болтовне есть одна тревожная вещь. Она знает настоящее имя Крэсси.

— А каким образом она могла узнать это?

— Не знаю, — сказал я. — Но тот факт, что она знает его имя, наводит меня на следующую мысль: выступая в роли германских офицеров, мы имели удостоверения, изъятые у убитых нами немцев, на них были заменены фотокарточки. Дубликаты этих удостоверений находились в дивизионной штаб-квартире. Когда мы исчезли, то, само собой разумеется, немецкая контрразведка забеспокоилась и должна была переслать наши фото своим людям сюда, чтобы нас при случае опознать. Ясно?

— Понимаю.

— Сэмми Кэрью напал на след одной из гиммлеровских секций, действующих здесь. Эта секция должна точно засекать места падения «летающих снарядов» и отправлять информацию об этом в фатерланд. Впоследствии они надеются определить, как направлять их точно в цель. Кроме того, они здесь что-то ищут, знать бы, что именно? Видимо, это главная задача секции. Идем дальше. Кэрью, конечно, тоже прекрасно знал, что дубликат его фото немцы не замедлят переслать сюда, и рано или поздно его выследят. Так оно и случилось: вскоре по прибытии сюда Сэмми заметил «хвост». Это была бледнолицая крыса, которую я ликвидировал. Кстати, в этом же подвале.

— Женщина?

— Нет, нагловатый парень, похожий на белую крысу. Кэрью, быстро усек его и узнав, что крысеныш живет на Киннэул-стрит, поселился поближе, чтобы, в свою очередь, иметь больше возможности наблюдать за ним и его друзьями. В тот день, когда я прибыл сюда, я предполагал встретиться с Кэрью. Оказалось, что он направлялся на вечеринку на квартиру к некоей Маринетт. Туда он был приглашен по инициативе белой крысы. Там, вероятно, Кэрью рассчитывал засечь кое-кого из его близких друзей, поэтому пригласил и меня. Но поговорить нам не удалось. Кэрью напился и всячески избегал контакта со мной, заботясь о том, чтобы не раскрыть меня.

— Выследить друзей этого бледнолицего было бы неплохо.

— Это верно, но учтите то важное обстоятельство, что Кэрью ими был уже раскрыт. Более того, теперь ясно, что был раскрыт и я.

— Вы в этом уверены?

— Бетина сразу же повисла у меня на хвосте, о чем я даже не догадывался. Потом я вам расскажу подробности нашего с ней знакомства. Этой Бетины на вечеринке не было. Но я припоминаю одну девушку, которая была там. Это была Джанина. Сначала я предполагал, что Сэмми опасался именно ее, но я ошибся. Джанина работает на нашей стороне. На вечеринке была и другая женщина, и именно ее опасался Сэмми. Он описывает ее, как красавицу, но имени узнать не успел.

— Простите, мистер Келлс, но как вы можете это знать?

— Голос с того света. Час тому назад я получил письмо от Кэрью. Перед тем, как его убили, он выбросил в окно конверт с моим адресом. Кто-то подобрал письмо, спасибо ему, и отнес на почту.

— Но если они раскрыли вас, то, вероятно, засекли и Джанину — заметил Фриби.

— Не исключено, но маловероятно, ведь на нее они навели меня сами. Бледнолицый, с которым я познакомился в «Пучке перьев», утверждал, что Джанина была последним лицом, видевшим Сэмми живым. Он же намекал, что она за деньги готова на все.

— С какой целью?

— Связать ее с гибелью Кэрью, направив мои розыски по ложному пути. И я действительно обдумывал вопрос о возможном участии Джанины в убийстве Кэрью. Он ведь действительно был у нее незадолго до гибели. Если бледнолицый и вся его банда думают, что Джанина наш сотрудник, то на такой шаг они вряд ли пошли бы. Что касается Джанины, то она поведала бы мне иную версию. Ее рассказ, разумеется, сильно отличался от версии бледнолицего. Но Джанина не знала и не знает до сих пор, кто я и что я. Она мне не доверилась.

— За это я бы не осуждал ее, — усмехнулся Фриби. — Те, кто работают у нас, вообще перестают доверять кому бы то ни было! Во всяком случае уверен, что она ничего не знала о вас.

— В этом вы правы, — сказал я. — И мне думается, что Сэмми сам устроил приглашение Джанины на ту вечеринку, поскольку он был уверен, что никто ее там не знает. Но в этой компании у него кто-то возбудил подозрение. Случилось что-то неожиданное, и его планы были нарушены. Кэрью нашел нужным показать, что со мной он не имеет никаких дел, так как опасался этой сверхкрасавицы. Об этом написано в его записке. Он знал, что я догадываюсь о том, что произошло что-то непредвиденное, и последую его примеру, то есть буду веселиться, забыв про всякие дела. Единственное, на что он решился, — это сунуть мне в карман записку со своим адресом.

— Жаль только, что Кэрью ничего не говорил о вас Джанина. Наверное, не успел.

— Я тоже так думаю. Когда он пошел ее провожать, за ними увязалась парочка агентов. Вероятно, Кэрью расстался с Джаниной у порога ее дома и пошел к себе, так ничего и не сказав обо мне. К его приходу готовились: подсыпали в бутылку виски какую-то дрянь. Сэмми хватил стакан этой отравы, впал в полусознательное состояние, вышел, по-видимому, в коридор или в ванную, заметил, вернувшись, каких-то людей, хозяйничавших в его комнате, пару раз выстрелил из своего револьвера, пытаясь привлечь внимание соседей, и свалился под ударами «гостей» в коридоре. Все это происходило в полуобморочном состоянии, и точную картину всего ему восстановить трудно, да это и не так уж важно.

— Это он сам так описывает то, что произошло?

— Да. И это согласуется с другими фактами. Выстрелов его никто не услышал, так как единственная особа, живущая кроме него в доме, также является их человеком. Сэмми, впавшего вновь в обморочное состояние, они затащили в какое-то другое место, чтобы там его допросить, когда он придет в сознание, а затем прикончить. Но, придя в себя, Сэмми успел написать мне записку, вложить ее в конверт и выбросить через зарешеченное окно. Вот, пожалуй, и все. Ясно?

— Да. А после?

— Затем на сцене появляюсь я. Я направился на квартиру Сэмми и встретил там женщину с голубыми глазами, хозяйку его квартиры, которая отрекомендовалась его тетушкой. Эту «тетушку» вы сегодня и выследили, Фриби.

— Выходит, я зря за ней следил?

— Совсем наоборот. Иначе нам трудно было бы догадаться, с кем сегодня действовала Бетина. Но пока оставим это. Так вот, «тетушка» направила меня в «Пучок перьев», хорошо зная, что бледнолицый болтается там. Я отправился в этот бар и осведомился о Сэмми. Бледнолицый знал, что Сэмми довел Джанину до самого дома после вечеринки. Но мне он сказал, что Сэмми и Джанина вышли из «Пучка перьев» за час до моего прихода. Я тотчас же направился к Джанине и там услышал, что Сэмми был убит на площади авиабомбой.

Я закурил новую сигарету и продолжал:

— После того, как они убили Сэмми, они потащили его на площадь, где производились восстановительные работы, чтобы замести следы. Сирена возвестила о воздушной тревоге, и они оставили Сэмми под грузовиком, стоявшим на площади, а сами скрылись где-то в подъезде. Авиабомба взорвала грузовик над Сэмми. Бледнолицый или кто-то из его друзей нашел полисмена и сообщил ему, что видел, как какой-то мужчина вышел несколько минут тому назад из дома Джанины, пытался перейти площадь во время воздушной тревоги и был убит взрывом авиабомбы.

— Хитроумно.

— Да. Выходит, что непосредственно перед гибелью Сэмми был с Джаниной, значит все подозрения падают на нее.

— Само собой.

— Джанина заняла не совсем определенную позицию в беседе со мной. Она не знала, кто я, и делала все, чтобы избавиться от меня. Ей нужно было время, чтобы подумать и разобраться в обстоятельствах. Совершенно очевидно, что она не знает Старика или кого-нибудь из его людей здесь, в Лондоне. Каким образом и когда она установила контакт с Сэмми, мне неизвестно, и ее положение после гибели Сэмми довольно затруднительное.

— Но поскольку мы уже знаем…

— Верно. Выход мы найдем, но вернемся пока к нашей истории. Направив меня на поиски Джанины, они сразу же сели мне на «хвост». Эту роль взяла на себя Бетина Бейл. Решив совершить небольшую прогулку, я отправился в Доркинг. Эта стерва следила за мной до самого Доркинга, там попыталась проверить на мне свои женские чары, я же решил использовать эту красавицу в расследовании убийства Сэмми.

— В качестве приманки?

— Само собой. Я предпринял смехотворные усилия, чтобы познакомиться с ней, отвез ее в город, пригласил обедать и даже испытывал угрызения совести при мысли о том, какую опасную роль я отводил ей в своих планах. Должно быть, она здорово хохотала над моими усилиями. Одновременно я счел необходимым держать ее и Джанину под наблюдением, для этого мне потребовались вы и Элисон. Все дальнейшее вам более или менее известно.

Он кивнул головой.

— Это так. Но есть одна вещь, которая мне не совсем ясна.

— Именно?

— Если бы Бейл сегодня ночью не позвонила вам и не заставила сюда явиться, то, возможно, вы не скоро бы ее раскрыли. Зачем же она сама засветилась?

— Тут могут быть две причины. Первая заключается в том, что ей или им понадобилось убрать меня с дороги на несколько часов, чтобы провернуть какое-то дельце.

— Это вполне может быть, — согласился Фриби. — А вторая?

— А вторая кроется в срочности выполнения какой-то задачи, и это вполне стоит того, чтобы кое-кем пожертвовать. Для чего? А для того, чтобы нас с вами занять и отвлечь от себя. Возможно это?

— Да. И что я должен теперь делать? — спросил Фриби.

— Займитесь наблюдением за Бейл. Отправляйтесь к ее дому и попытайтесь увидеть все, что можно. Скорее всего, вам не удастся сделать много, но держать эту штучку под наблюдением нужно. Кроме того, обратите внимание и на другую женщину. Мне думается, что она была в компании Маринетт на той вечеринке, и именно ее так опасался Сэмми.

— А как она выглядит?

— Превосходная фигура, бирюзовые глаза, светлые волосы и шикарная. Очень красивая. Ее имя мисс Хэлдон. Я ничего не знаю о ней и думаю, что единственный шанс выследить ее заключается в том, чтобы понаблюдать за портье фрау Бейл и уловить тот момент, когда он назовет шоферу место, куда отвезти эту Хэлдон. А если это будет такси, то все еще проще.

— Это ясно, — сказал Фриби и, вновь взглянув на упаковочный ящик, добавил: — Надо бы пораньше что-нибудь сделать. Уже почти утро. Как вы полагаете?

— Вы правы. Свяжитесь сами со Стариком, а он пришлет сюда людей и сделает все, что нужно.

— Хорошо. В таком случае я отправляюсь?

— Учтите еще следующее, Фриби. Малютка Бетина готова к тому, что за ней будут следить. Поэтому ваше дело не будет безопасным. Возможно, они также постараются поближе присмотреться к вам.

Он усмехнулся.

— То же самое, мистер Келлс, относится и к вам. Однако я надеюсь, что они скорее доберутся до вас, чем до меня.

Я пожал плечами.

— А я надеюсь, что мы доберемся до них скорее, чем они до нас.

Мы пожали друг другу руки и расстались.

Было уже три часа после полудня, когда я проснулся.

Принял ванну и стал расхаживать по квартире, занятый своими мыслями.

Я тревожился за Фриби. Слишком большой опасности он подвергался, но я ничего не мог бы предпринять в данном случае…

Надо было подумать и о том, как вести себя с Джаниной. Она могла знать очень много и могла ничего не знать. Но, так или иначе, я все это скоро выясню. Где бы она ни задержалась после встречи со мной ночью, она теперь должна быть дома и, возможно, готова для разговора со мной.

Я позвонил портье и попросил принести кофе.

— Сию минуту. С вашего позволения, я сам его принесу, я хочу кое-что сообщить вам.

Через несколько минут он был уже у меня с дымящимся кофейником на подносе.

— Прошу прощения, — начал он в ответ на мой вопросительный взгляд. — Но прошедшей ночью вы возвратились во второй раз в отель после того, как я сменился, поэтому я не успел вам доложить, что какие-то два прилично одетые мистера вертелись возле вашей двери.

— Это любопытно. Ну?

— Меня вызвали наверх с расписанием поездов.

— Кто вызывал?

— Мистер Керстан. Он ночью уехал.

— Так.

— Обратно я спускался не лифтом, а шел по лестнице. На вашем этаже в начале коридора стоял один из этих людей и, заметив меня, сделал какой-то знак рукой другому. Продолжая спускаться, я заметил, что тот, другой, быстро отошел от вашей двери. В ту минуту в холле и на лестнице не было ни души. И по правде говоря, мне стало немножко не по себе. Я сбежал в холл, схватил трубку телефона, громким голосом вызвал полисмена и начал было подниматься по лестнице, чтобы держать неизвестных, показавшихся мне подозрительными, под наблюдением. Но в этот момент принесли письмо для вас. Я вернулся в конторку, принял письмо и уже хотел было попросить посыльного, принесшего его, подняться со мной на ваш этаж, как в холл вошел полисмен. В двух словах я объяснил ему, в чем дело. Вместе с ним мы прошли по вашему и другим этажам, но неизвестные исчезли. По-видимому, они вышли через одну из боковых служебных дверей во двор.

— Они были не заперты?

— Обычно закрываются, но в данном случае обе двери оказались открытыми.

— Ну и дальше?

— Когда мы возвращались с верхних этажей и вновь проходили по вашему этажу, я попросил полисмена минутку подождать, пока я занесу в вашу квартиру письмо. Ключ у меня был с собой, но… ваша дверь не была заперта.

— Скорее всего, я сам ее оставил открытой.

— Может быть. Я включил свет, оставил письмо, осмотрел ваше помещение, но ничего особенного не заметил, вышел и запер дверь. Вот и все. А вскоре после этого сменился и отправился домой.

— Что же, Роберт, я вам очень благодарен за вашу заботу. Подарок вам обеспечен. Вы кому-нибудь рассказали об этом?

— Не счел нужным.

— Вы обратили внимание полисмена на мою дверь?

— Тоже не счел нужным, согласно прежним вашим указаниям.

— Отлично, Роберт. Прошу вас и впредь приглядывать за квартирой, когда я отсутствую. А с полицией я не хочу иметь никаких дел. Мои противники, коммерсанты и конкуренты, могут еще, конечно, попытаться устроить мне какую-либо пакость или выкрасть различные коммерческие и торговые документы из моей квартиры. Это не исключено. Но полиция здесь ни при чем. Ясно?

— Все это я помню.

— Хорошо. А пока что, вот вам в счет подарка.

— О!.. — удовлетворенно протянул портье при виде врученной мною банкноты.

После его ухода я быстро, но внимательно осмотрел свой стол, чемодан, но никаких следов обыска не обнаружил.

Выпив кофе, я позвонил Старику.

Услышав его резкий голос, я подумал, что меня ждет гроза и молния, однако ошибся. Узнав, кто ему звонит, он сразу переменил тон на дружеский.

— Добрый день, — сказал я. — Надеюсь, что вы уже виделись с Фриби?

— Да. Я с ним разговаривал. С Элисон все устроено. С Фриби мы обсудили разные стороны вашего дела. Кажется, оно сдвинулось с мертвой точки, что уже неплохо. Что вы думаете о ситуации, Келлс?

— Положение стало немножко проясняться, и это мне нравится. Но одна вещь меня тревожит — это Фриби.

— Да? Почему?

— Моя подружка, я в этом уверен, отлично знает, что я прицеплю ей кого-либо к хвосту. Она должна принять меры.

— Да. Думаю, что вы правы. Но хвост в данном случае абсолютно необходим. Что вы предлагаете и что вы от меня хотите?

— Я хотел бы, чтобы вы поручили кому-либо подстраховать Фриби. Совершенно необязательно, чтобы Фриби об этом знал. Человек, которому будет поручено наблюдать за Фриби и беречь его, должен быть особенно ловким и опытным.

Наступила небольшая пауза, после которой Старик сказал:

— Вы когда-либо встречались с человеком по имени Эрни Гелвада?

— Нет, но много слышал о нем. Он работал с Кейном в Лиссабоне.

— Да, это он. Гелвада очень ловок и достаточно умен. Он может быть вам полезен, и я поручу ему следить за Фриби. Если вам понадобится встретиться с ним, звоните по этому телефону.

Он дал мне номер телефона и сказал:

— Хорошо. С этим покончено. До свидания.

Выбор Старика был более чем удачен. Эрни Гелвада был как раз тем человеком, который нужен для этого дела. Он ловок и изворотлив, как змея, а отчаян, как черт в преисподней. В течение длительного времени он работал с Кейном в Лиссабоне, вылавливая и нокаутируя агентов противника, и мало кто мог ускользнуть от него. Всеми фибрами души он ненавидел все, что касалось фашистов, это началось с того, что в первые месяцы войны один германский офицер замучил пытками его подружку. После ее смерти Эрни Гелвада стал одержим идеей мести, уничтожая немцев беспощадно. Выбором Старика я был очень доволен.

Отпив пару глотков виски и закурив сигарету, я порылся в своих чемоданах и достал коллекцию незаполненных паспортов, удостоверений, документов, подумав, что это, пожалуй, единственное, что банда Бетины и «тетушки» могла взять в моей квартире при удачном обыске и о чем бы я сожалел. Кое-что им пригодилось бы. Пожалуй, надо будет предпринять кое-какие меры для сохранности документов.

Разыскав, что мне требовалось, то есть бланк Скотланд-Ярда с печатями и подписями, я вписал в него «Детектив-инспектор Саммерс» и, сложив вдвое, спрятал в свой бумажник.

Затем я связался с Гелвадой, с которым Старик уже успел переговорить, и попросил его прийти ко мне около пяти.

Одевшись и сложив в небольшой саквояж все более или менее ценные бумаги, я вызвал Роберта и поручил ему сдать саквояж в сейф отеля.

Выбравшись наконец на улицу, я направился на Малбри-стрит, ощущая некоторый подъем. Интуиция мне подсказывала, что в скором времени должно случиться что-то, что полностью раскроет это дело. В эту возможность я верил все больше, думая о Джанине. В конце концов, Джанина должна знать хоть что-то: она не могла помогать Сэмми, будучи в состоянии полного неведения, и когда она узнает, кто я, то непременно заговорит. Несомненно.

Мысль о том, что я скоро вновь увижу Джанину, еще больше подняла мое настроение. Джанина была такая женщина, что только мысль о том, что она работает на нашей стороне, будила энтузиазм.

В превосходном настроении я прошел мимо «Пучка перьев» на Малбри-стрит, слегка замедлив шаги и заглянув через открытую дверь внутрь. Там, как обычно, было несколько посетителей, спокойно беседовавших и медленно потягивающих напитки из бокалов.

Возможно, подумал я, там находятся и те люди, которые были свидетелями моей первой встречи с бледнолицым и которые даже не подозревают о роковых последствиях этой встречи в такой спокойной и даже сонливой атмосфере, которая царит в этом баре.

Подойдя к дому номер шестнадцать на Берити-стрит, я нажал кнопку звонка хозяйки квартиры. Через некоторое время дверь открылась, и на пороге появилась опрятно одетая, женщина лет пятидесяти. Она вопросительно взглянула на меня.

— Добрый день, — сказал я. — Вы миссис Адамс?

— Миссис Адамс. Чем могу служить? Боюсь, все мои помещения заняты и…

— Я не ищу квартиры, миссис Адамс.

Вынув из кармана незадолго перед тем заполненное удостоверение, я показал его ей.

— Я детектив-инспектор Саммерс из Скотланд-Ярда. В вашем доме проживает мисс Джанина, не так ли?

Она удивленно взглянула на меня.

— Да. Это верно. Вы хотите ее видеть?

— Если можно. Она дома?

— Не знаю. Два джентльмена из Гражданской обороны навестили ее сегодня рано утром, но я ее не видела.

— Скажите, пожалуйста, миссис Адамс, когда эти джентльмены из Гражданской обороны пришли сюда, то кому они звонили — вам или Джанине?

— Они звонили мне.

— Понимаю. А не говорили ли они, что сначала звонили Джанине, но не получили ответа?

— Нет. Ничего подобного они не говорили. Они только сказали, что желают видеть мисс Джанину.

Видимо, она чувствовала себя от этих вопросов неловко.

Я улыбнулся ей.

— Не беспокойтесь, миссис Адамс, ничего особенного. И еще одно. Вы проводили их к мисс?

— Нет, сэр. Я была занята. Я попросила их подняться наверх и постучать в ее дверь.

— Превосходно. Вы когда-нибудь раньше видели этих двух людей из Гражданской обороны?

— Нет, никогда, хотя знаю многих. — Я кивнул головой.

— Да, по всей вероятности, это новые работники. А вы не имеете ничего против, если я поднимусь к мисс Джанине? Мне надо побеседовать с ней.

— Конечно, нет. Пожалуйста. Сюда, на второй этаж и постучите в дверь слева от площадки.

Я поднялся по лестнице и постучал в знакомую дверь.

Ответом была полная тишина.

Дверь была заперта. Понадобилась минута спокойной работы, пока я справился с замком, очевидно, кем-то немного испорченным, и вошел внутрь.

Гостиная выглядела как поле битвы. Мебель была опрокинута, занавески сдернуты, ящики столов перевернуты и их содержимое рассыпано по полу. Вся комната была в невероятном беспорядке.

Очевидно, двое джентльменов из Гражданской обороны здесь здорово повоевали.

Я вздохнул, стоя в углу комнаты и обозревая поле боя.

Затем, подойдя к дверям спальни и убедившись, что она заперта, осторожно и тихо постучал. Как и следовало ожидать, я не получил никакого ответа. Открыв отмычкой дверь и войдя внутрь, я убедился, что в спальне царил не меньший хаос. Здесь также все было перерыто и разбросано.

Покрывало было сорвано с кровати и валялось на полу. Одна подушка вспорота. Два-три изящных платья небрежно брошены на кровать.

Я закурил и осмотрел незнакомую мне комнату. Это была очень уютная спальня, свидетельствовавшая своей обстановкой о тонком вкусе ее владелицы. Осматривая комнату, я подумал, что ее обладательница была бы несколько раздосадована, увидев в ней подобный разгром. По всем признакам выходило так, что ее не было в момент разгрома в квартире, и джентльмены орудовали в ее отсутствие. Вероятнее всего, она вовсе не являлась домой этой ночью, и это ее спасло.

Я расхаживал по комнате, заглядывал во все углы, пытаясь найти что-либо полезное для себя, хотя и не имел никакого представления, что именно я ищу или хотел бы найти.

Мои поиски не дали никакого результата.

Я вернулся в гостиную и окинул ее взглядом. В углу стоял небольшой письменный столик с открытыми и перевернутыми ящиками. Я подошел к нему и осмотрел. На нем лежала папка с бумагой для письма, а также пачка промокательной бумаги. Я раскрыл ее и бегло просмотрел. В ней не было ничего стоящего или интересного, за исключением, может быть, неиспользованной почтовой открытки. Это была одна из обычных серийных видовых открыток, на лицевой стороне которой была помещена фотография старинного Мавританского замка в Чипингфилде.

Положив открытку обратно в папку, я принялся бродить по комнате в поисках неизвестно чего, что кто-нибудь мог уронить, забыть, потерять. Ничего такого я не нашел, но когда повернулся к двери, в глаза мне бросился железнодорожный путеводитель, лежащий на камине. Путеводитель выглядел совершенно новеньким. Большими и указательными пальцами обеих рук я взял путеводитель за основание с обеих сторон и приподнял его над головой, слегка подув на него снизу. Книга немного приоткрылась. Я развернул ее в этом месте и убедился в том, что на данной странице, на которой, видимо, путеводитель только и раскрывался, было помещено расписание движения поездов в Чипингфилд.

Я закрыл книжку и положил ее обратно на камин.

Еще раз, внимательно окинув взглядом квартиру, я запер отмычкой обе двери и спустился по лестнице вниз.

Внизу я вызвал миссис Адамс и, когда она появилась, сказал ей:

— К сожалению, миссис Адамс, мисс Джанины нет дома. Квартира ее заперта, и я напрасно несколько минут прождал ее, надеясь, что она скоро вернется.

— Меня это удивляет, — заволновалась хозяйка.

— Не беспокойтесь, она скоро вернется.

— Вы так думаете, сэр? Может быть, что-либо неладное?

— Этого не может быть, и прошу вас ничего не говорите ей о моем визите, когда она вернется. Надеюсь за квартиру уплачено?

— Только до конца недели.

Я спросил, какова квартирная плата, вынул бумажник и вручил ей несколько банкнот.

— Здесь, миссис Адамс, до конца месяца. Но, разумеется, она вернется раньше.

— Надеюсь. Но вообще странно…

Попрощавшись с ней, я медленно направился домой.

Насколько я понимал сложившуюся обстановку, существовал только один вариант, который следовало немедля испытать. Во всяком случае, поездки за город меня всегда привлекали.

«Однако куда же девалась Джанина?» — задавал я себе вопрос, но тут же ловил себя на том, что лукавлю сам с собой: я был уверен в том, что знаю, где она.

«Что ж, — подумал я, — так это или не так, сегодня вечером мне все будет известно».