Скоро перед входом в самую просторную пещеру весело запылал костер. Джонатан бросил Либби одеяло и взял все хлопоты по приготовлению ночлега на себя.

— Подложи под голову седло, и тебе будет удобно спать.

Он, как всегда, оказался прав. Либби было тепло и уютно, к тому же Джонатан оказался отличным поваром. Она никогда не думала, что ей могут понравиться мясо и бобы, приготовленные на открытом огне, но, тем не менее Либби даже попросила добавки и вместе с Джонатаном смеялась над старыми ковбойскими байками, которые он ей рассказывал.

После ужина Джонатан пошел посмотреть на лошадей и не вернулся. Возможно, он решил переночевать в другой пещере, сонно подумала она. Сладковатый запах горящих поленьев приятно щекотал ноздри. Ночью Либби проснулась, разбуженная воем какого-то дикого животного и испуганным ржанием лошадей. Джонатан вышел их успокоить, и вскоре хруст камней под их копытами прекратился.

Когда Либби пробудилась утром, костер уже потух. В пещеру светили слабые лучи солнца. Она все еще не могла привыкнуть, что здесь один чудесный день сменялся другим, и не было ненастья и затяжных дождей. В утреннем свете тускло сияло золотое покрытие стен пещеры. Либби подошла поближе, очарованная изображениями на дальней стене. К символу солнца шагали десятки початков кукурузы, превращавшихся в людей под пристальным взглядом Земли, соблазнившей Солнце.

История, изображенная на стенах, гласила, что странные кукурузные люди дважды исчезали с лица земли, потому что слишком возгордились и бросили вызов богам. Но каждый раз боги прощали их, и ряды кукурузы снова превращались в людей с перьями в волосах и вооруженных луками.

В этот момент в пещеру вошел Джонатан.

— Ты знал, что произошел от кукурузы? — спросила Либби.

— Местные жители так говорят. Можно сказать, что они людоеды, потому что едят ужасно много маиса! Готова завтракать?

Либби кивнула:

— У нас что-нибудь осталось?

— Конечно! Думаешь, мы вчера все съели? — Джонатан весело рассмеялся. — Я никогда не отправляюсь в поездку без припасов. Особенно в это время года, когда то и дело случаются паводки. Разведу костер и сварю кофе.

Либби принялась собирать ветки для костра. Из притороченной к седлу сумки Джонатан извлек банку консервов и ловко открыл ее. Скоро вскипела вода для кофе, и он выложил мясо в сковороду, смешав его с бобами.

— Я раньше никогда не ходила в походы, — застенчиво призналась Либби. — И мне это нравится!

— Так был завоеван Дикий Запад!

Либби, улыбаясь, легла на землю и следила за скупыми, проворными движениями Джонатана.

— А их песни? — спросила она.

Он серьезно взглянул на нее:

— Все-таки хочешь попробовать написать музыку к фильму?

Либби пожала плечами:

— Да.

— У тебя нет выбора. Ты больше не сможешь выступать.

Либби вспыхнула:

— А вдруг когда-нибудь смогу?

— Не обманывай себя. Ты больше не будешь профессиональным музыкантом, так что лучше займись чем-нибудь другим. Я поговорю со Стивеном.

— Нет, я сама с ним поговорю!

Джонатан разложил еду на две тарелки.

— Хорошо.

Либби с жадностью набросилась на еду. Джонатан ничего не смыслил в музыке, и она не собиралась выслушивать от него лекции.

Он критически наблюдал затем, как Либби седлает лошадь, и она была рада, что с успехом справилась с этой задачей.

— На этот раз путь не покажется таким длинным, — успокоил ее Джонатан.

— И все же его стоило совершить! Иначе я не увидела бы эту долину.

На полпути Джонатан спешился и повел обеих лошадей под уздцы. Либби следовала за ним, незаметно разминая левую руку, которая сильно затекла и начала болеть. Либби понимала, что Джонатан прав — она больше никогда не будет играть, как бы ни пыталась. Ее рука уже утратила ту подвижность, которая была необходима для исполнения длинных и сложных пассажей. Лучше ей действительно попробовать сочинять музыку. Звуки пустыни, кактусы и странные индейские песни, когда-то звучавшие в этой долине, давно ждут часа, чтобы вылиться в мелодию. Как только они вернутся на ранчо, Либби поговорит со Стивеном. Он выслушает ее и позволит попробовать.

Внезапно Джонатан обернулся:

— Все в порядке? Сейчас начнется равнина, так что приободрись!

Либби улыбнулась:

— Тебе не стоит обо мне беспокоиться.

— Правда? Не знаю, кто тебе внушил, что ты такая независимая и можешь сама о себе позаботиться.

Либби понимала, что он ее поддразнивает.

— Это легко объяснить. Невозможно провести всю жизнь на сцене и не закалиться. Кроме того, игра на пианино — это тяжелый физический труд, поэтому я никогда не болею.

— Я имел в виду совсем другое. — Джонатан помог ей сесть в седло.

Либби молча следовала за ним, думая о том, что сможет прийти в себя после этой поездки только через несколько дней. Втайне она надеялась получше узнать Джонатана. Ведь кто-то же должен был сделать первый шаг, чтобы разрешить эти странные отношения! Либби казалось, что они могут привести только к несчастью, ведь нельзя же ей вечно быть гостьей на ранчо. И потом она не знала, что Джонатану от нее нужно. Было унизительно думать, что может быть не нужно ничего. Либби совсем его не знала и в то же время переживала, что он не делал попыток к сближению. С одной стороны, она страшилась, что Джонатан захочет сделать их брак настоящим, а с другой — боялась, что этого может вовсе не произойти. И в то время, как Либби не переставала переживать, Джонатану, казалось, было абсолютно все равно.

Когда они подъехали к разлившейся за ночь реке, вода уже спала и о бурном потоке напоминали лишь редкие лужи в трещинах желтой земли, разъезжавшейся под копытами лошадей и мгновенно заляпавшей ботинки и брюки.

— Куда делась вода? — спросила Либби, пораженная такой странной и мгновенной метаморфозой.

— Ушла, — усмехнулся Джонатан. — Ливневые паводки нередки в этих краях. Даже крупные дороги порой становятся из-за них непроходимыми. Нам повезло, что этот паводок был не очень сильный! Иначе пришлось бы оставаться на той стороне несколько дней.

Либби предпочитала не думать об этом. Она плотно сжала губы и сосредоточилась на управлении лошадью, аккуратно объезжая скользкие участки земли. Тишину разорвал оглушительный хохот Джонатана, но Либби не стала спрашивать, что так его рассмешило. Кажется, она и так знала.

Лошади, почувствовав приближение дома, перешли на рысь, и скоро впереди замаячила усадьба — цветущий оазис в раскаленной пустыне, где росли одни кактусы. Либби вспомнила о том, как сравнила сама себя с кактусом, и подумала, сумеет ли она когда-нибудь расцвести на этой странной иссушенной солнцем земле.

На фоне рыжего и желтого песка приятно выделялись своей белизной стены садов. Либби взглядом искала съемочную группу, но, должно быть, она ушла в глубь пустыни, потому что никого не было видно. Только усадьба лениво дремала под палящими лучами полуденного солнца.

Последний отрезок пути от ворот до конюшен показался длиннее, чем все предыдущее путешествие. Либби устало потянулась. Когда они, наконец добрались до конюшни, она чуть не свалилась с лошади. На мгновение ноги у нее стали ватными, но она не желала показывать свою слабость Джонатану. Нечеловеческим усилием Либби заставила себя выпрямиться и храбро зашагала к дому, тут же натолкнувшись на Педро.

— Привет! Наконец-то ты вернулась. Хорошо провели время? Мы вас ждали еще вчера. Моя мать приехала!

Либби с замиранием сердца вспомнила, что это сестра Джонатана. Ее охватила паника, потому что она была совершенно не готова к встрече с его родственниками!

— Очень хорошо, — пробормотала Либби.

— И только? Я думал, что она приедет еще не скоро. Пойду скажу Джонатану!

Либби присела на корточки у стены, пытаясь собраться с мыслями. Ей казалось, она точно знает, как выглядит сеньора Костелло. Она не такая высокая, как Джонатан, но столь же самоуверенная и очень красиво одетая. Другого нельзя ожидать от жены дипломата. И тут ей представят Либби всю в пыли и грязи, совершенно без макияжа и со спутанными волосами!

Джонатан и Педро с громкими криками промчались мимо нее во двор. К ним тут же присоединился голос сеньоры Костелло с сильным американским акцентом, но Либби все еще не решалась выйти. И только когда Педро схватил ее за руку и повлек за собой, она увидела сестру Джонатана.

Сеньора Костелло с легким неодобрением смотрела на сына.

— Педро!

— Это же Либби! Я говорил тебе про нее. Это жена Джонатана!

Сеньора Костелло быстро взглянула на брата в поисках подтверждения, но он, еле сдерживая смех, смотрел на Либби. Его сестра принужденно улыбнулась и протянула руку:

— Либби?

Девушка кивнула. Ей очень хотелось сказать что-нибудь занимательное и умное, но в голову ничего не шло. Должно быть, она выглядит ужасно, подумала Либби, по сравнению с сеньорой, которая нарядилась так, словно собирается пойти с мужем на дипломатическую встречу.

— Тебе лучше посмотреть на нее, когда она умоется! — со смехом произнес Джонатан. — Лора, представляю тебе мою жену. Либби, это моя сестра Лора.

— Сеньора.

— Просто Лора! — Было очевидно, что сестра Джонатана изо всех сил пытается сохранять самообладание. — Педро мне про вас рассказывал.

— Мне надо пойти умыться, — поспешно перебила Либби и почти побежала по коридору к своей комнате.

Волосы у нее были всклокочены, лицо серое от пыли, на одежде — следы засохшей грязи. Она быстро разделась, включила воду и принялась иступлено тереть тело. Переодевшись в чистую блузку и юбку, Либби почувствовала себя лучше. Ей всегда казалось, что, как только она научится уверенно чувствовать себя на сцене, у нее не возникнет других проблем. Выбранная ею одежда была неплохой, но не шла ни в какое сравнение с нарядом Лоры Костелло. Одно дело — оказаться наедине со зрительным залом, полным незнакомых тебе любителей музыки, и совсем другое — поддерживать светскую беседу с сестрой Джонатана.

Либби все оттягивала свой выход. Глупо думать, будто она не понравилась Лоре Костелло, ведь они совсем незнакомы! Но чувство неловкости не пропало, и Либби испытала облегчение, когда за окном ее комнаты появился Педро.

— Эй! — позвала она. Он тут же подошел ближе.

— Я хотела узнать, как продвигается фильм.

— Я так и думал! Стивен чуть с ума не сошел, когда ты вчера не вернулась. Кажется, он заподозрил дурное…

Либби вспыхнула.

— Не понимаю, о чем ты. Где они сейчас снимают?

Педро махнул рукой в сторону горизонта:

— В пустыне. Мэри только что вернулась. Она давняя подруга моей матери.

— Ясно.

Педро облокотился на подоконник.

— Моя мать надеялась, что Джонатан женится на ней. Она была не очень-то довольна, когда узнала, что он выбрал тебя.

— Мне кажется, тебя это не касается, — упрекнула его Либби.

— Нет. — Педро вздохнул. — Не думал, что все будет так сложно.

— Неужели? Для тебя? — удивилась Либби.

— Да. Но все равно, Либби, я рад, что ты вышла замуж за Джонатана. Не думаю, что ему очень нравится Мэри, несмотря на все, что говорит моя мать.

Либби сжала губы. Она знала, что не должна задавать этот вопрос, но не смогла удержаться.

— Как ты думаешь, я ему нравлюсь?

Мальчик удивленно посмотрел на нее и рассмеялся:

— Он ведь женился на тебе!

Да, но Либби до сих пор не знала почему.

— Твоя мать меня удивила. Она оказалась намного большей американкой, чем я ожидала. И она красивая!

Педро ухмыльнулся:

— Да, она настоящая американка! Единственные мексиканцы в нашей семье — это мой отец и я.

Либби рассмеялась:

— Очень мило!

— Съемочная группа возвращается. Видишь пыль? Моей матери не терпится повидаться со Стивеном, потому что она боится, что я ему мешаю! А, по-моему, это не я, а ты. Стивен сам признался, что ты его отвлекаешь от работы. Я и маме так сказал.

— Зачем, Педро? — простонала Либби.

— А что такого? Ты что, боишься моей матери?

Либби нахмурилась:

— Не то, чтобы боюсь, просто я хочу, чтобы она меня полюбила. Ради Джонатана, ведь она его сестра.

Педро пожал плечами:

— Она тебя полюбит, когда узнает.

Либби не была так уверена, но скрываться и дальше не имело смысла. Рано или поздно ей придется беседовать с сеньорой Костелло, так что лучше побыстрее покончить со всем этим.

Когда Либби вышла во двор. Лора Костелло и Мэри Стануэлл о чем-то увлеченно беседовали. И хотя сестра Джонатана тепло приветствовала ее, у Либби было такое чувство, будто она им помешала.

— Какая перемена! — рассмеялась Лора. — Я слышала, вы с Джонатаном ездили в Золотую долину. Наверное, с ним было несладко.

Либби покачала головой:

— Мне понравилось.

— А Джонатану тоже понравилось? — осведомилась Мэри.

— Думаю, да. Это была его идея.

— Правда? Мне казалось, так решил Стивен. Знаешь, Лора, оказывается, твоя невестка и сын, сегодня утром мешали снимать фильм.

Либби показалось, что Лора чуть заметно улыбнулась.

— Педро мне рассказывал. Присядь с нами, Либби. Не обращай на меня внимания. Просто я так удивилась, когда узнала, что Джонатан женился. Он застал всех нас врасплох…

— Наверное, именно этого он и хотел, — заметила Мэри.

— Ничего подобного! — горячо возразила Либби. — Просто Джонатан не хотел, чтобы я приезжала сюда, пока мы не поженимся. Он сказал, что мы будем здесь совсем одни…

Мэри беззаботно рассмеялась:

— Он знал, что я приеду. Неужели он вам не сказал?

— Вы приехали не сразу, — хмуро ответила Либби.

Мэри коснулась руки Лоры.

— Почему бы тебе не спросить у Джонатана? Мне кажется, Либби нам ничего не расскажет.

Но Лора отдернула руку.

— Я не собираюсь расспрашивать Джонатана о том, о чем он не желает говорить!

Мэри не могла скрыть радости.

— А что он тебе сделает? Признайся, он должен тебе рассказать…

— Нет! Он ничего мне не должен. И Либби тоже. Боюсь, я вела себя очень невежливо, и прошу у тебя прощения. Да, меня мучило любопытство, но лишь потому, что Джонатан никогда не говорил о тебе. Ни я, ни Мэри не хотели смутить или расстроить тебя, Либби.

Либби не была так уверена насчет актрисы, но после этого нечаянного признания заметила очевидное сходство между Лорой и ее братом и почувствовала к ней симпатию.

— Должно быть, это было очень мучительно, — согласилась она. — Но дело в том, что мне почти нечего рассказать вам.

В этот момент во дворе появился Стивен и с хитроватой улыбкой похлопал Либби по плечу.

— Так вы вернулись! Я здорово перепугался, когда вы не появились вчера вечером. Но Педро мне напомнил, что вы с Джонатаном, так что бояться нечего.

— Всему виной паводок, — объяснила Либби.

— Что же, несмотря ни на что, вы выглядите прекрасно! Ну что, Лора, как тебе твоя новая невестка?

— Я как раз говорила, как мы были все удивлены, — смущенно ответила Лора. — Мы никогда не слышали о ней.

Либби почувствовала, что к ним присоединился Джонатан, даже не видя его.

— Попроси ее вам сыграть, — посоветовал Стивен.

— Ну, конечно же! — Лора поднялась. — Я заметила, что Джонатан купил пианино, но думала, что для себя. Ты хорошо играешь? — вежливо обратилась она к Либби.

— Когда рука не болит, я играю лучше. Правда? — Либби с вызовом повернулась к Джонатану.

— Ты никогда не будешь так играть, — жестко напомнил он. — Даже когда пройдет рука.

Либби поморщилась.

— Ты должен был рассказать своей семье про меня! — вырвалось у нее.

На лице Джонатана появилось удивленное выражение.

— Рассказать о тебе? Да разве о тебе нужно рассказывать? Даже они знают Либби Макферсон! — насмешливо добавил он. — Возможно, я и обыватель, но уверяю тебя. Лора не такая.

— Либби Макферсон, — повторила Лора и внезапно начала смеяться. — Это же все объясняет! Вот где вы познакомились!

Либби открыла было рот, чтобы возразить, но взгляд Джонатана остановил ее. Пока Лора верит этому, все будет хорошо, но только вряд ли она долго будет находиться под влиянием этого заблуждения. Уж сестра Джонатана точно знает, что он не может отличить одной ноты от другой!

Но на лице Лоры не было и тени сомнения.

— Пожалуйста, Либби, сыграй нам! Сыграй Шопена. Я его обожаю.