Утром, страдая от похмелья, я искала в ванной лекарство от головной боли. В стенном шкафу, где обычно люди держат одежду, Харли хранил лекарства. Здесь были хорошо представлены витаминные комплексы, фиброзаменители, а также гомеопатические средства, количество которых удовлетворило бы потребности всего сообщества Нового Века, но аспирина я там не обнаружила. Интересно знать — почему? Может, от аспирина толстеют? Или он оказывает на организм какое-нибудь иное нежелательное действие? Или Харли так дьявольски здоров, что никогда не испытывает в нем нужды? А что, если вчерашний вечер так ужасно сказался на его здоровье, что он успел побывать здесь до меня и поглотил все запасы лекарства? Я не помнила всех подробностей вчерашнего вечера, но подозревала, что Харли пришлось выпить стаканчик-другой, чтобы справиться со мной и примириться с моим поведением после того, как я рассталась с Нэнси. Я содрогнулась, внезапно вспомнив, как танцевала на столе с барменом, когда получила от него очередную порцию бурбона.

Я направилась к Джорджу спросить у него аспирин, когда из двери гостевой спальни послышался знакомый голос:

— Как это ты не знаешь, что будет? Я послал тебе уведомление об отгрузке два дня назад. Ради Христа, я поеду завтра!

Это Дэвид вершил по телефону свои дела в обычной манере мачо. Я представила, как он вышагивает по комнате в костюме от Армани, доводя какого-то несчастного служащего до слез. Я уже начала спускаться по лестнице, когда уловила знакомое имя.

— Не спрашивайте меня, что с ним случилось, — агрессивно потребовал Дэвид. — Я отправил его по электронной почте фирме «Лапинетт» по адресу, который вы мне дали.

«Лапинетт»? На происки этой фирмы совсем недавно мне жаловался Харли. Почему Дэвид ведет с ними переговоры? Я внимательно прислушалась.

— Да, могу зачитать вам данные. Они все у меня под рукой. Не бросайте трубку!

Послышался шелест перелистываемых страниц.

— Вы хотите сказать, что вам нужен этот чертов документ? Как, черт вас возьми, я могу переслать вам его отсюда? Я же сейчас в доме брата! Ради всего святого! Неужели вы мне, так вас разэтак, не верите? — Послышалась барабанная дробь — его пальцы нетерпеливо постукивали по столу. — Да… да… — Дэвид испустил преувеличенно тяжкий вздох. — Ладно… хорошо. Если это успокоит вас… Думаю, здесь где-нибудь есть компьютер. Я отправлю бумагу по электронной почте. — После долгой паузы он снова заговорил: — Уверяю вас, больше я ничего не могу достать. Во всяком случае, за такое вознаграждение. Они здесь начинают кое-что подозревать, поэтому лучше нам сделать перерыв на месяц-другой.

Снова пауза.

— Ладно, — сказал он наконец. — Через час я отправлю вам его. Но на этот раз предоставьте мне позаботиться о пересылке и не спрашивайте о деталях. Это мой личный счет, понятно? В банке на Каймановых островах. Я не хочу, чтобы Служба внутренних доходов снова напустилась на меня.

Послышался щелчок. Это означало, что телефонная трубка легла на рычаг. Тяжелые шаги направились к двери. Испуганная, я отскочила и ринулась в первую же дверь, которая привела меня в комнату для прислуги. Я стояла в темноте, дрожа и боясь перевести дух, пока не услышала, как открылась дверь соседней комнаты. Потом шаги замерли далеко в коридоре.

Похоже. Дэвид приложил руку к утечке важных данных о формуле «Лапиник». Вероятно, он продает информацию конкурирующей компании. Пока я не понимала смысла его деятельности, но догадывалась, что действует он не в интересах брата.

Осторожно выйдя в коридор, я направилась вниз на поиски аспирина. Я знала, что единственный в доме компьютер находится в кабинете Харли.

Как только Дэвид отправит свое сообщение, я освежу в памяти краткий курс обращения с компьютером и электронной почтой.

Ни Харли, ни Дэвид не подозревают, что я умею обращаться с компьютером. И уж само собой разумеется, они никогда бы и не подумали советоваться со мной, если бы имели хоть смутное представление о Десятичной системе классификации Дьюи. Откуда им знать, что лицо компании «Лапииик» принадлежало библиотекарю высшей квалификации?

Живя в Гилдфорде, я всегда досадовала на то, что мне не представилось возможности должным образом использовать свои таланты. Когда эта вертихвостка Анетт Бэйкер, проучившись три дня на компьютерных курсах, вернулась и начала трещать о преимуществах современного технического прогресса, для нее приобрели портативный компьютер и предоставили неограниченные финансовые возможности для развития внутренней информационной системы. Начальство каким-то образом (вероятно, потому, что так ему было удобно) не заметило того, что я посещала вечерние курсы и уже много лет свободно пользовалась преимуществами современной технологии.

Только потому, что у Анетт Бэйкер ноги росли из-под мышек, а сиськи торчали вверх, она считалась компьютерным гением библиотеки. Мне велели прекратить жалобы и запомнить, что более молодые мозги лучше справляются с новыми технологиями. Черта с два!

Это было совсем не так. Однажды я посмотрела через плечо Анетт и поняла, что ее так называемые высокие познания — чистой воды блеф. Она едва одолевала первую главу руководства по обращению с компьютером.

Когда я вошла в кабинет Харли, сиденье стула перед компьютером было еще теплым. Я не посещала эту бледно-голубую комнату с того самого дня, как впервые вступила в этот дом, но она ничуть не изменилась. Как наивна я тогда была! Подумать только — воображала, что брак с Харли обеспечит мою свободу! Теперь я утратила даже ту свободу, которой когда-то обладала.

Включив компьютер, я скоро добралась до программы электронной почты, но не обнаружила никаких следов недавно отправленного послания. Программа факсов ничего мне не дала. Дэвид стер свое сообщение, как только отправил его.

Однако на этом история не закончилась. В корзине я обнаружила файл, открытый не более получаса назад. За несколько секунд я полностью восстановила его и вывела на дисплей.

Читая его, я поняла, что Дэвид и в самом деле продавал формулы продукции «Лапиник» конкурентам по бизнесу. Сообщение с данными формулы Б «Полного ухода за кожей» было отправлено по указанному адресу, где-то на окраине Лос-Анджелеса, в обмен на солидную сумму, которую обещали перевести на депозит личного счета Дэвида в Национальном банке на Каймановых островах.

Я уже потянулась к принтеру, чтобы отпечатать этот интересный документ, когда услышала за дверью тихое покашливание. Охваченная тревогой, я поспешила выключить компьютер, но оказалось, что это не Дэвид.

— Я нашел немного аспирина в аптечке «Бентли», мэм, — произнес елейный голос. За моей спиной. Джордж потрясал флакончиком с таблетками. — Вы всегда можете положиться на британских производителей, когда возникает непредвиденная потребность в лекарстве.

— Благодарю вас, Джордж. — Я быстро бросила носовой платок на клавиатуру компьютера. Это должно было навести Джорджа на мысль, что я вытирала с нее пыль.

— Как видите, мэм, надпись на ярлычке несколько стерлась, — продолжал он, — и я не знаю, истек ли срок годности. Но восковая печать не тронута.

Восковая печать? Он что, дурачит меня! Я бросила на Джорджа пытливый взгляд, но лицо его оставалось бесстрастным. Я сбросила свой платок, осознав, что выгляжу глупо. Ведь вытирать пыль входило в обязанности Джорджа. Прогуливаясь по террасе, я пыталась принять решение. Как долго мне удастся утаивать информацию о Дэвиде? Я была не в состоянии терпеливо выжидать подходящей возможности. Мне хотелось начать действовать немедленно. И я отправилась на поиски Харли. Теперь посмотрим, что он скажет о своем драгоценном братце.

— Право же, Синди! — воскликнул Харли, поправляя ремни тренажера, имитирующего движения пловца. — Неужели это так важно, что стоило прерывать меня, когда я имитирую заплыв через Геллеспонт?

— Пойди и взгляни сам. — Я потянула его за рукав. — Боюсь, иначе ты не поверишь мне. Я покажу тебе, как эти люди из «Лапинетт» получают твои формулы.

Наконец он выключил свой кислородный баллон и вылез из тренажера.

— Ну? И где твои доказательства?

Я потащила его в кабинет и включила компьютер.

— Ну, — предупредила я, — соберись с силами, Харли! Тебе это, возможно, не понравится.

— Что ты, черт возьми, делаешь? — завопил он. — Ты нажимаешь не на ту кнопку! Оставь ее в покое!

— Придержи язык, Харли! — пробормотала я, щелкая переключателями и просматривая список файлов. — Сейчас я кое-что покажу тебе, и ты сам решишь, важно ли это.

Я покачала головой и снова просмотрела список документов.

Последнего в нем не было.

— Кто-то стер информацию, — сказала я, не веря себе. — Я видела ее всего час назад.

— Кто и что стер? О чем ты толкуешь, Синди? Джордж. Да, это сделал он. Я перевела курсор на значок «корзина», но Харли схватил меня за руку.

— С меня довольно твоих глупых штучек! Разве я не просил тебя не прикасаться к компьютеру?

— Но…

— Компьютеры — сложные машины, — продолжал он, сталкивая меня со стула и усаживаясь на него. — Ты можешь нанести ему непоправимый ущерб, если будешь неумело обращаться с ним. — Харли начал орудовать мышью, потом нажал на одну из кнопок. — О! Вот оно!

Неожиданно компьютер обрушил на нас океан звуков, достойных стать музыкой к фильму Диснея, и на экране появилась колода карт.

— Что это? — удивилась я.

— Это «Солитер», — ответил Харли, взяв мою руку и направляя ею мышь. — Позволь показать тебе. Ты должна держать ее вот так, и когда эта маленькая стрелка окажется на карте, нажми на кнопку — вот так — и перемести карту точно так же, как играешь в жизни.

Чтобы доставить ему удовольствие, я подвигала карты по экрану.

Какой же идиоткой он считает меня!

— Послушай, Харли, — сказала я. — Кто-то стер файл, который я собиралась показать тебе. Поэтому мне придется объяснить все на словах. Это Дэвид. Я подслушала его телефонный разговор…

— Что? Подслушала? Ты стояла у его двери и слушала разговор? Да ведь брат гостит у меня в доме!

— Дело не в этом… Я вовсе не собиралась подслушивать. — Меня охватило отчаяние, когда я поняла, что объяснить ему ситуацию невозможно. — Видишь ли, Харли, это Дэвид продает секреты твоей компании «Лапинетт». Он продает им формулы кремов.

Харли уставился на меня с разинутым ртом:

— Но это чудовищно!

— Не спорю. Не очень хорошо обманывать родного брата. Харли выпучил глаза:

— Чудовищно выдвигать против него подобное обвинение! Право же, Синди! Это мой родной брат! Как ты могла такое придумать? — Он встал и начал ходить по комнате, качая головой. — Не понимаю, что на тебя нашло, Синди. Может, тебе следует показаться доктору? Может, записать тебя на прием к моему психоаналитику? — Харли взял телефонную трубку.

— Нет! — завопила я. — Я не пойду к психоаналитику! — Я схватила трубку и, швырнув ее на рычаг, выбежала из комнаты. Я с ужасом думала о том, какие тайны выудил бы из меня психоаналитик. И как он интерпретировал бы странный коктейль из двух разных личностей, составивших теперешнюю меня. Я не хотела провести оставшуюся жизнь в психиатрической лечебнице даже в обличье Синди.

Ринувшись на террасу, я столкнулась с Дэвидом.

Он поймал меня за руку.

— Куда ты так спешишь, сестренка? — спросил он покровительственным тоном — Надеюсь, ты не расстроила моего брата?

— Заговаривать зубы ты мастер. — Я сердито вырвала руку. — Думаешь, он не расстроится, узнав, что ты обворовываешь его? Что продаешь формулы «Лапиник» конкурентам?

— Какого дьявола… — Он с яростью уставился на меня. — Как, черт возьми… — Овладев собой, Дэвид спросил: — Говоришь, формулы? Я не ослышался?

— Не ослышался. Ты прекрасно понял меня. Он расхохотался:

— О Господи! Неужели ты считаешь, что существует какая-то формула? Хоть одна? Это самый обычный кольдкрем с ароматическими добавками. Ну может, еще несколько безобидных овощных экстрактов, чтобы бригада микробиологов не была в обиде!

— Дело не в этом, — возразила я. — Ты не должен был заводить шашни с соперничающей компанией за спиной у Харли.

Дэвид нахмурился:

— Право же, мне казалось, что ты сообразительнее, Синди. Едва ли можно назвать компанию «Лапинетт» конкурирующей. Это горсточка халифов на час, собравшихся на дальнем конце рынка косметики.

— Но Харли сказал… — Неужели я и правда ошиблась?

— Не имеет значения, что сказал Харли. Если уж ты хочешь иметь доступ к семейному бизнесу и принимать в нем участие, тебе предстоит многому научиться. Ты не знаешь элементарных вещей, касающихся современной практики коммерции. Самое обычное дело — продавать излишки продукта, когда надо от них избавиться.

— Все-таки это кажется мне воровством, — мрачно заметила я.

— Только потому, что ты мало разбираешься в нашем деле, — вздохнул Дэвид. — Право, не знаю, зачем я тебе это все объясняю, будто обязан давать отчет. На самом деле я экономлю кучу денег. Ты имеешь представление о том, сколько ежегодно выжимает из нас Служба внутренних доходов? Так называемый заговор, который привиделся тебе, не более чем рутинное перераспределение фондов, с тем, чтобы избежать слишком больших налогов. Это совершенно законно, и большинство людей постоянно так поступает.

Я наблюдала за выражением его лица — оно становилось все спокойнее и благодушнее, по мере того как Дэвид убеждал себя, что я поверила всей этой галиматье. Видимо, он считал, что мне неизвестно о его персональном счете в банке на Каймановых островах. Возможно, я не поняла частностей того, откуда должны поступить деньги, но зато отлично поняла, куда они должны поступить.

— Когда в следующий раз захочешь обвинить меня в мошенничестве, — продолжал Дэвид, — советую тебе вспомнить, кто оплачивает твою расточительную жизнь, к которой ты так быстро привыкла. Вспомни, кто платит за твою одежду и твой отдых и откуда появляются предметы роскоши, без которых ты уже не можешь обходиться. Подумай, прежде чем укусить руку, которая кормит тебя. Ты ведь теперь одна из Брайтменов, Синди.

Я кивнула.

— Надеюсь, ты не выставишь себя дурой перед Харли? Не станешь ему рассказывать эту чушь? — В его голосе я услышала угрозу. — Ты ведь не захочешь, чтобы он понял, как ты глупа?

Я покачала головой, стараясь показать ему, что достаточно наказана. Дэвид подумал, что я проглотила его ложь. «Тем лучше, — сказала я себе. — Жизнь будет намного легче, если он перестанет видеть во мне угрозу».

Опохмелившись из своих запасов в шкафу для полотенец, я попыталась собраться с мыслями. Все эти дела с Дэвидом отвлекли меня от собственных проблем, оттого, что мои отношения с Харли зашли в тупик.

Он обращался со мной как с ребенком, никогда не слушал меня, не позволял мне распоряжаться моей жизнью. Следовало предпринять что-то немедленно, заставить его дать мне независимость и оказывать должное уважение. Иначе я превращусь в такого члена общества, каких презираю, к кому питаю отвращение, чьи ценности мне глубоко чужды. Я не желала пополнить ряды хитрых льстецов и лицемеров, постоянно льнувших к Харли и во всем потакавших ему.

Мне следовало серьезно поговорить с мужем и не сдавать позиций при первых же признаках сопротивления с его стороны. Да, нам необходим долгий и откровенный разговор.

Я убеждала себя, что на этот раз не уступлю ему, и для храбрости глотнула еще из своей бутылки. Я объясню ему, почему несчастлива, и скажу, что он должен все исправить. Я изложу Харли, как представляю себе наши будущие отношения, то есть считаю, что они должны быть основаны на взаимном сотрудничестве и доверии. Я доведу до его сознания, что для этого нам обоим придется приложить усилия.

Разве брак не предполагает подобных отношений? Подстегнув свою отвагу новым глотком водки, я покинула ванную и отправилась вниз на поиски Харли. Я была готова взять свою судьбу в свои руки.

Мне не пришлось долго искать его. Как только я добралась до холла, он появился у двери оранжереи.

— Не заглянешь ли сюда на минутку, Синди? Я хочу поговорить с тобой.

— Хорошо. Мне тоже хотелось бы поговорить с тобой. — Я последовала за ним. Вероятно, он догадался, что я собираюсь предъявить ему ультиматум. Меня радовало это. Может, Харли решил извиниться за свое бездумное отношение ко мне и восстановить со мной правильные отношения?

— Мы подумали, — продолжал он, — и решили, что все у нас идет неладно. Все вышло из-под контроля.

— Знаю! — горячо ответила я. — Я размышляла о том же самом… — Внезапно я осеклась. — Ты сказал «мы»?

— Дэвид и я.

В эту минуту я увидела, что Дэвид развалился в кресле, и бросила на него не слишком дружелюбный взгляд.

«Мы» решили? Как они посмели обсуждать меня, будто я их общая собственность?

— Мы решили, — продолжал Харли, — что ты в последнее время находишься в состоянии стресса. С нашей точки зрения, тебе нужен отдых, каникулы.

Каникулы? Это было последнее, в чем я нуждалась. Зачем уезжать, если все наши проблемы можно решить и дома?

— Мы отправимся в Италию, Синди, — возбужденно продолжал Харли. — Помнишь, что мы собираемся снимать новый рекламный ролик? Съемки начнутся на следующей неделе. Я забыл сказать тебе об этом из-за того, что происходило здесь. Дэвид снял дом, и, по-моему, нам стоит приехать туда немного раньше и отдохнуть. — Он вздохнул и бросил на меня задумчивый взгляд: — Тебе там понравится, Синди. Портофино — романтическое место.

— Подожди-ка минутку, — оборвала я Харли. — Значит, ты ожидаешь, что на следующей неделе я буду сниматься в Италии в рекламном ролике, но даже не подумал сначала поговорить об этом со мной? А вдруг у меня другие планы и я намерена заняться чем-то иным?

— Не глупи! — Харли снисходительно рассмеялся. — Чем же еще тебе заняться?

Я дрожала от гнева. Как он смеет так разговаривать со мной? Я открыла рот, чтобы раз и навсегда дать ему отпор, высказать все, что думаю о его гнусном и мерзком шовинистическом поведении.

— К тому же мне пришло в голову, что по пути туда мы могли бы остановиться в Лондоне, — небрежно добавил он. — Ты ведь всегда хотела побывать в Англии. Разве не так, Он щи?

Я закрыла рот, так ничего и не сказав. Лондон. В моем мозгу лихорадочно метались мысли. Это так близко от Гилдфорда, что я смогла бы улизнуть туда на денек. У меня там было одно неоконченное дело, которое мне следовало завершить, прежде чем начать новую жизнь. Возможно, это единственный шанс сделать то, что я собиралась.

Я с благодарностью ухватилась за эту возможность, тем самым избежав выяснения отношений, полагая, что с этим можно подождать несколько дней. Я не решилась вступить в спор с Харли именно сейчас. Если я расстрою его, он может передумать.

— Это было бы славно, — сказала я с вымученной улыбкой. — Мне действительно хотелось бы побывать в Лондоне.

Харли лучезарно улыбнулся Дэвиду:

— Что я говорил тебе? Я знал, что Синди согласится, если попросить ее как следует.

В ту ночь Харли был особенно настойчив в постели.

— Синди, дорогая, я хочу тебя, — бормотал он голосом, охрипшим от страсти. Я пыталась притвориться спящей, но Харли не отставал.

В конце концов, он сломил мое сопротивление, и я скрепя сердце уступила ему.

Это было ошибкой. Что-то изменилось во мне, и я больше не могла притворяться.

Я чувствовала себя так, будто меня изнасиловали. В мое тело вторглись насильственно. И дело было вовсе не в том, что тело принадлежало Синди. Это насилие затронуло какую-то часть моей личности. Убеждая себя, что неравнодушна к Харли, я кривила душой. Я приняла кратковременное возбуждение, вызванное интимными отношениями, за подлинную любовь. Теперь я поняла, что Харли навсегда останется мне чужим. Я не любила его, более того, презирала. Презирала за то, что этим пустоголовым плейбоем манипулировал его безжалостный и беспринципный брат. К тому же Харли был настолько безвкусным, что полюбил такую особу, как Синди.

— Моя дорогая Синди! — Он задыхался, вторгаясь в мое тело. — Ты снова вся моя!

«О нет, вовсе нет, — думала я, собирая все свои силы, чтобы заставить себя испытать оргазм, — я вовсе ничья Синди. Да я вообще не Синди. Мне нужно в Англию, чтобы снова соприкоснуться со своей собственной личностью, с собой настоящей и узнать, кто же я на самом деле».

Когда на следующий день мы сели за ленч, к моему величайшему удивлению, выяснилось, что Дэвид и Джордж собираются путешествовать с нами. Жозе отвез нас в аэропорт, радуясь, что избавляется от Джорджа на несколько недель. Однако его бесило то, что Джордж ехал в салоне лимузина вместе с нами.

— Как хорошо, что Дэвид предложил вам ехать с нами, Джордж, — бодро сказал Харли, нарушив затянувшееся мрачное молчание. — Вы навестите дорогие вам места, о которых так тоскуете.

— Признаться, сэр, я с наслаждением предвкушаю это путешествие, — чопорно ответил Джордж. — Мне будет очень приятно снова появиться в Хэмптон-Корте и Виндзоре. Хочу посмотреть, как там мальчики.

— Всегда приятно повидаться со старыми друзьями, верно, Джордж? — Харли покровительственно улыбнулся: — Вы говорите о тех местах, где жили до того, как переехали в Штаты?

— Да, можно сказать и так, — ответил Джордж с задумчивой улыбкой. — Раньше я любил попутешествовать — Бат, Аскот, Сандаун. Любое место в Англии… Стоит вам назвать его, и окажется, что я там был.

— Лингфилд? — пробормотала я. — Гудвуд? Фонтуэлл?

— Миссис Синди, да вы знаете… — изумился Джордж.

— Юг Англии? — подсказала я. — Вчера вечером я рассматривала карту.

Мы свернули на бульвар Сансет, и, когда проезжали мимо рекламной афиши «Лапиник», я увидела себя взирающей на тротуар и идущих по нему людей. Пожалуй, я не сразу сообразила, кого пытаюсь отыскать глазами, пока не заметила ту самую женщину с объявлением. С того времени, когда я в последний раз видела ее, она потеряла свою тележку для покупок, стала еще более унылой и совсем сгорбилась.

Когда мы поравнялись с женщиной, она сошла с тротуара на мостовую и начала неуверенно пробираться между медленно движущимися машинами. Послышались гудки клаксонов.

— Господи! — раздраженно воскликнул Дэвид. — Когда они наконец очистят улицы? Избавятся от всех этих паразитов?

— Когда найдут для таких, как эта женщина, место обитания. — Я бросила на Дэвида возмущенный взгляд. — Она не виновата, что ее вытеснили из жизни такие, как ты, жадные негодяи.

Жозе нажал на тормоза, а женщина, пытаясь спастись от «кадиллака», не уступившего ей дорогу, неуклюже отскочила и ударилась о капот нашей машины.

— Стойте! — закричала я, пытаясь открыть дверцу. — Выпустите меня! Я хочу убедиться, что с ней все в порядке.

— Поезжай! Не жалей эту суку! — зашипел Дэвид. — Она сама напросилась на это.

— Синди, оставайся на месте! — закричал Харли. — У нее может быть оружие! Она убьет тебя!

Джордж неодобрительно сдвинул брови, а Жозе в знак капитуляции бессильно поднял руки. Я открыла дверцу машины и вышла. Женщина лежала на асфальте — голова ее была в нескольких дюймах от колеса.

— Я не хотела сделать ничего дурного, мэм, — начала оправдываться она. — Я только собиралась перейти через дорогу. Пожалуйста, не зовите колов. Я ничего не сделала…

— Знаю, — шепотом ответила я, пытаясь успокоить ее, и протянула руку, чтобы помочь ей подняться. — Вы можете встать?

Она отпрянула от меня и боязливо съежилась.

— Ну же, попытайтесь! — Я взяла женщину за руку и всмотрелась в ее черты, зачарованная сходством с Хариэт. Что происходит со старыми женщинами? Почему все они выглядят на одно лицо?

Загудело еще несколько клаксонов.

— Должен же кто-нибудь позаботиться о том, чтобы эти старые клячи не торчали на дороге! — злобно крикнул кто-то из машины.

«Что бы это ни было, — продолжала размышлять я, — но это „что-то“ заставляет остальную часть человечества дружно презирать пожилых женщин. В старении есть нечто такое, что пугает окружающих, особенно мужчин».

Встав наконец на ноги, женщина с подозрением посмотрела на меня. Она, безусловно, не привыкла к участию и доброте.

Я открыла свою сумочку, где лежало несколько стодолларовых бумажек, скатанных в рулон. Харли убеждал меня носить их с собой на всякий случай.

— Держите, — прошептала я, встав так, чтобы никто ничего не заметил. Отделив одну бумажку от остальных, я сунула ее в руку женщине.

Она попятилась, глаза ее вылезли из орбит.

— Вы пытаетесь подставить меня? Ведь все подумают, что я их украла!

— Они ваши. Пожалуйста, возьмите их! Купите себе поесть или потратьте на что хотите.

— Садись в машину, Синди! — завопил Харли, опуская стекло. — Что ты там делаешь? Я не желаю, чтобы моя жена якшалась с уличными бродягами!

Я обернулась и с яростью посмотрела на его изнеженное лицо. Неужели в нем нет никаких человеческих чувств? Ни малейшего сострадания к людям, которым меньше повезло в жизни, чем ему?

— Постойте! — прошептала я женщине, не отпуская ее руки, сунула ей в карман свернутые трубочкой купюры — не менее двух тысяч долларов. — Возьмите и эти! И побалуйте себя!

Она ощупывала свой карман, глядя на меня с крайним изумлением и недоверием.

— Лучше не шутите со мной! Потому что, как только мы расстанемся, вам станет жалко своих зелененьких и вы захотите вернуть их. — Вскрикнув от неописуемого волнения, женщина исчезла за машинами.

«Что за черт! — думала я, сев в машину и обдав ледяным взглядом спутников. — Ведь у Харли куча денег. Вероятно, мне пора заняться благотворительностью. Пусть ои поделится своими баксами с теми, кто нуждается в них больше, чем он».

Большую часть полета в Англию я притворялась спящей, чтобы не разговаривать с Харли. Он же проводил время за чтением дамских журналов, кипу которых купил в аэропорту, подолгу задерживаясь на рекламе «Лапиник». Поглядывая на мужа сквозь полусомкнутые веки, я замечала, что и он украдкой бросает на меня взгляды, вероятно, сравнивая с изображением на страницах журналов. Думал ли Харли о том, что случилось с лицом компании «Лапиник»? Интересовало ли его, почему большеглазая и наивная двадцатилетняя девушка, на которой он женился, так быстро повзрослела?

Когда мы приземлились в Хитроу, я испытала невероятное облегчение оттого, что снова оказалась в Англии. Конечно, аэропорт не самое живописное место на свете, но, только увидев знакомый пейзаж, я поняла, как ненавижу Америку.

Наконец-то я снова дома!

Шофер такси, который вез нас в Лондон, говорил так, будто сошел со страниц «Истэндцев».

— Странно, — прошептал мне на ухо Харли. — Считается, чтобы иметь такой выговор, надо с колыбели слышать язык Боу-Беллз.

Боу-Беллз? Чего он начитался? Дурацких туристических справочников? Неужели Харли воображает, что Лондон полон бифитерз и красных телефонных будок? Дальше он начнет рассказывать мне, что лондонские мостовые вымощены золотом?

Выглянув из окна нашего номера-люкс в отеле «Дорчестер», я припомнила, как приезжала в Лондон прежде. Один раз я проплелась пешком половину Парк-лейн с тяжелыми сумками, полными покупок, прежде чем поняла, что иду в неправильном направлении, и остановилась перед зданием отеля, чтобы по справочнику проверить, куда мне следует двинуться. Я вспомнила, как зачаровал меня вид людей в дорогой одежде, входящих в вестибюль отеля и выходящих из него, и как я гадала, что значит чувствовать себя богатой. Мне казалось, что эти люди ощущают себя отличными от других, обычных граждан, таких, как я.

Теперь, став женой Харли, наверное, и я казалась принадлежащей к кругу избранных, однако это было не так. Вероятно, надо родиться богатой, чтобы с пеленок усвоить высокомерие и научиться смотреть на мир как на средоточие благ, призванных удовлетворять твои потребности. Ни Хариэт, ни Синди не родились в богатых семьях. Может, поэтому нам с Харли так и не удалось понять друг друга?

Я долго размышляла, как улизнуть в Гилдфорд. Сказать, что я хочу разыскать родственников? Это не так далеко от правды. Или лучше солгать, что мечтаю в одиночестве побродить по Лондону?

Инстинкт подсказывал мне, что Харли никогда не согласится на это. В конце концов я решила просто удрать, оставив все объяснения на потом. Я не могла рисковать, оказавшись так близко от дома.

На следующее утро я дождалась, когда Харли отправится в ванную, и ускользнула из отеля. На подушке я оставила записку: «Ушла на весь день по своим делам. Не волнуйся. Вернусь поздно. Люблю тебя. Синди».

Мне трудно было написать «Люблю», но скрепя сердце я все-таки сделала это. Пока я не хотела возбуждать его подозрений.

Доехав на такси до вокзала Ватерлоо, я увидела, что поезд в Гилдфорд уже стоит на платформе. Едва поезд тронулся, я выглянула из окна, чтобы увидеть знакомые места: здание парламента, Биг-Бен, новое здание, предназначенное для MI-6, и поняла: мои духовные искания послужат и практической цели. Пока я не знала, куда отправлюсь дальше, но уже знала точно, что в Штаты я не буду спешить. Но как мне жить в Англии одной, без Харли? Я ведь больше не гражданка Великобритании. О законах об эмиграции я никогда раньше не задумывалась, предполагая, что они не будут иметь отношения ко мне. Если отсутствие Хариэт еще не заметили, ее документы сослужат мне неоценимую службу. С их помощью я начала бы новую жизнь. Правда, возникли бы кое-какие проблемы, например, разница в возрасте и во внешности, но, поразмыслив о том, как обойти эти препоны, я справилась бы с этим. Через сорок минут поезд затормозил, подъезжая к Гилдфорду, и я испытала приступ меланхолии.

Сколько раз в своей прежней жизни я прибывала сюда из Лондона после одинокого похода по магазинам или театрам — печальная старая дева, возвращающаяся в свою пустую квартиру.

Теперь я была молодой замужней женщиной. Но разве у меня появилась надежда на счастье?

Выйдя со станции, я потащилась вверх по холму, по знакомой привычной дороге, мимо толп покупателей на Хай-стрит. Пока что рекламные плакаты фирмы «Лапиник» не добрались до Соединенного Королевства — я выяснила это у Харли. Поэтому до поры до времени меня здесь не узнают.

Оглядывая встречных, я думала, не увижу ли кого-нибудь из своего прошлого. Каково было бы столкнуться лицом к лицу с Салли или Эндрю? Ведь они не догадаются, кто я?

Запасной ключ оказался там, где я его оставила, в углублении в каменной стене сада. Войдя в общий для всего дома холл, я тихо начала подниматься по лестнице, чтобы старая леди с первого этажа не услышала меня. Дрожащими руками я отперла дверь своей квартиры.

Переступив через груду хлама и писем, я вошла в гостиную.

Прошло не менее трех месяцев с тех пор, как я покинула свою квартиру, но мне казалось, что это произошло вчера.

Я посмотрела на знакомые предметы, и воспоминания нахлынули на меня: книги на столе, грязные кофейные чашки, пустая бутылка из-под виски — свидетельства моей жизни в образе Хариэт.

Увидев свое отражение в зеркале над камином, я вздрогнула — мне почудилось, будто я потеряла ориентиры.

Сколько раз я смотрелась в это зеркало и видела совсем другое лицо!

Сердце мое заколотилось, когда я отворила дверь спальни. Я ожидала увидеть там разлагающееся тело Хариэт, но комната была пуста. Я осмотрела незастланную кровать, сорвала смятые простыни, надеясь обнаружить какую-нибудь зацепку и понять, что здесь случилось, но ничего подобного не было. Желая убедиться, что я ничего не упустила, я прошлась по всей квартире, проверила подсобные помещения, чуланы, платяные шкафы, заглянула даже под кровать, но не нашла следов телесного присутствия той, кем некогда я была.

Убедившись, что не разделяю квартиру с трупом, я взяла необходимые мне вещи — кредитную карточку Хариэт, чековую книжку, паспорт и другие документы. Я проверила календарь на стене. Оказывается, квартирная плата была внесена заранее, и у меня оставалось еще несколько недель до следующего платежа. К этому времени я уже приму решение относительно своего будущего. А пока постараюсь избегать встречи с соседкой снизу, и тогда у меня будет убежище, где я смогу скрыться на несколько дней.

Прежде чем уйти из квартиры, я просмотрела кипу циркулярных писем и счетов на коврике возле двери. Счета могли подождать, как случалось и прежде, но на одном из коричневых конвертов была знакомая мне надпись:

«Погрузись в хорошую книгу — воспользуйся услугами библиотеки». Я вскрыла конверт и нашла в нем чек на имя Хариэт, выходное пособие. Я совсем забыла об этом. Конечно, такие деньги не состояние, но на них можно было прожить несколько месяцев.

Осторожно закрыв за собой дверь, я вышла из квартиры и спустилась с холма на Хай-стрит. Положив деньги в банк на счет Хариэт, я свернула в узкий переулок и миновала кафе на Нор-стрит. Пора навестить мою библиотеку.

Коридор был полон. Проложив себе дорогу сквозь толпу и оказавшись в главном холле, я испытала шок при виде знакомых лиц за письменными столами. Синтия Хоскинс, одна из немногих коллег, постоянно проявлявшая ко мне дружеское расположение, заметила, что я смотрю на нее, и ответила мне злобным взглядом.

Саймон Доусон, помощник директора, напротив, плотоядно улыбнулся:

— Чем могу быть вам полезен?

Его взгляд путешествовал по моей фигуре вверх и вниз. Прежде, отчитывая меня утром за опоздания, он никогда так не смотрел на меня.

Я обольстительно улыбнулась:

— Не скажете ли, как пройти в отдел «Живи и учись»?

— Это в заднем холле. Позвольте проводить вас. — Он поднялся.

— Не заблудитесь, — пробормотала Синтия, яростно собирая бумагу. — Иначе что я скажу вашей жене, когда она зайдет за вами?

Отдел «Живи и учись» занимал большое помещение, прежде заставленное стеллажами, а теперь свободное от них. Мягкие стулья с ножками и спинками из стальных трубок стояли живописными группами, перемежаясь низенькими столиками и растениями в горшках. Книгам было отведено место на открытых полках вдоль двух стен, а на нескольких вращающихся подставках красовались дешевые издания в мягких обложках. У третьей стены размещались ряды компьютеров, а у четвертой — стенды с газетами, журналами и видеокассетами. Сама Анетт Бэйкер восседала за столом с надписью «Справки».

Все вместе гораздо больше походило на комнату отдыха в аэропорту, чем на библиотеку, и я с трудом подавила желание спросить, когда следующий рейс. Что особенно удивляло, так это то, что, несмотря на толпы в главном холле, эта часть библиотеки выглядела как пустыня. Похоже, проект «Живи и учись» не возымел того оглушительного успеха, на который надеялось начальство.

Я села за один из компьютеров, предназначенных для свободного пользования. Выбрав отдел «Поиск по каталогам», я просмотрела тематический и нашла название, подходившее для моей цели.

Когда я подошла к письменному столу Анетт, она настороженно оглядела меня.

— Есть ли у вас книга «Племенные мифы: исследования общественных групп в сельской части Западной Африки»? — спросила я.

— Нужно посмотреть. — Она раздраженно повернулась к дисплею своего компьютера. Усталая Анетт казалась старше и далеко не такой обольстительной, какой я ее помнила.

Ее «элегантный» костюм, тот же, что и в последнюю нашу встречу, имел поношенный вид в сравнении с моим дорогим и хорошо сшитым.

— Боюсь, она в резервном фонде, — ответила наконец Анетт, будто этим исчерпывался вопрос. Я могла бы сказать ей, что по этой причине и выбрала книгу.

— Могу я посмотреть книгу? Будьте любезны! Анетт бросила на меня раздраженный взгляд.

— Чтобы найти ее, мне придется спуститься в подвальный этаж.

— Ничего страшного, — улыбнулась я. — Я подожду. Едва она удалилась, я села на ее место и начала торопливо нажимать на кнопки. Разумеется, мой пароль устарел, но мне удалось подобрать новый. Оглядевшись и убедившись, что за мной никто не наблюдает, я получила доступ к генеральной программе и отстукала несколько команд.

«Внимание! — отреагировал компьютер. — Вы уверены, что хотите стереть все файлы в отделе справок „Живи и учись“?»

Трепеща от удовольствия, я нажала на кнопку V и, для уверенности, на кнопку «Возврат». После этого я опустошила «корзину», чтобы восстановить информацию было невозможно. Через несколько минут я смешалась с толпой покупателей, фланировавших по Норт-стрит, и привлекала любопытные взгляды всех, кто замечал на моем лице широкую улыбку удовлетворения.

Мне не хотелось покидать Гилдфорд, не установив хоть какого-нибудь контакта с Салли и Эндрю. Я желала бы увидеть их хоть издали и убедиться, что они еще существуют и никуда не уехали.

Я не вполне представляла себе, как это сделать, и потому бродила по улицам, ломая голову над тем, что предпринять. Наконец, собравшись с духом, я набрала номер Салли из телефонной будки.

— Меня зовут… м… Брайтуотер, — сказала я. — Мне рекомендовали вас как дизайнера по интерьерам. Мой большой дом в Лос-Анджелесе нуждается в полном обновлении.

— В Лос-Анджелесе? — удивилась Салли. — Прежде я не работала в Штатах, но почему бы мне не попробовать? Может, вы расскажете поподробнее, чего вы хотите?

— Дело в том, что я в Гилдфорде проездом и хотела бы заглянуть к вам и посмотреть, что вы предложите.

— Что ж, — отозвалась Салли. — Когда вам удобно?

— Ну, скажем, сейчас. Вы заняты?

Я выждала полчаса в ближайшем пабе, а потом пешком добралась до дома Салли. Это было совсем недалеко, но мне не хотелось насторожить ее своей поспешностью. Только в последнюю минуту я сообразила, что следует спросить адрес.

— Скажите, — она пригласила меня войти, — откуда вы узнали обо мне? Ведь у меня нет рекламы. Я большей частью консультирую заинтересованных людей.

— Кажется, от общей знакомой, — ответила я, усаживаясь на кухне за знакомый сосновый стол. — Мне рекомендовала вас леди, которую я встретила на Барбадосе. Она отзывалась очень тепло о вас.

— А как ее имя? — Салли озадаченно нахмурилась.

— О, это вопрос, — пробормотала я, снимая пальто. Салли бросилась мне на помощь и аккуратно повесила его на спинку стула.

— Кофе? — волнуясь, предложила Салли. — Или вы предпочитаете чай?

Обманывая подругу, я чувствовала себя виноватой. Но что еще я могла сделать? Она никогда бы не поверила мне, если бы я сказала ей правду.

— Кажется, — начала я, будто припоминая, — ее звали Хариэт.

— Хариэт! — воскликнула Салли, и глаза ее округлились. — А что, собственно, она делала на Барбадосе?

— Помнится, она что-то говорила о кругосветном путешествии…

— Черт возьми! Значит, Хариэт все-таки решилась на это! Славная старушка Хариэт… — Салли бросила на меня испытующий взгляд. — Как она? С ней все в порядке? Хариэт получила удовольствие от путешествия?

— О да!.. — Я невозмутимо продолжала, тогда как голос в моей душе кричал: «Салли, это же я, Хариэт! Неужели не узнаешь меня?» Эта встреча оказалась для меня гораздо мучительнее, чем я ожидала.

Стремясь поскорее уйти от скользкой темы, я заговорила о работе, которую будто бы собиралась предложить, и изложила свои идеи переустройства лос-анджелесского особняка Харли.

— Сейчас вошло в моду нанимать британских дизайнеров, — заверила я Салли. — Вам следует расширить контакты, поработать за границей. Вас будут рвать на части.

Если когда-нибудь я вернусь в Штаты, то непременно дам ей эту работу. Харли, безусловно, следовало привести дом в порядок и покончить с эклектикой и безвкусицей, пока особняк не стал притчей во языцех.

— Я уже побеседовала со многими известными дизайнерами, — добавила я. — За неделю-другую я все решу, а пока оставляю за собой право выбора.

Салли кивнула, и внезапно лицо ее показалось мне усталым.

— Вы здоровы? — встревожилась я. — Та леди, которую я встретила, Хариэт, кажется, беспокоилась о вас. Она очень просила меня повидаться с вами.

— Правда? — Салли вздохнула. — У меня трудные времена с тех пор, как Данкен ушел…

— Данкен ушел? — воскликнула я. — Гм-м! А кто такой Данкен? — быстро осведомилась я, стараясь не выдать свою осведомленность.

— Мой муж. Точнее, бывший муж. На прошлой неделе я выставила его.

— А что случилось?

Она с любопытством посмотрела на меня:

— Вам действительно интересно? Ведь мне не очень удобно говорить о личных делах. Да и какое дело такой удачливой, преуспевающей женщине, как вы, до моих проблем? Тем более что вы собираетесь предложить мне работу.

— Не волнуйтесь из-за работы, — беспечно сказала я. — Эта работа уже ваша. И я вовсе не процветающая женщина. Это мой муж — человек с деньгами.

Я полагала, что сумею убедить Харли обеспечить Салли работой, когда вернусь в Штаты — с ним или без него.

— Что ж, все началось, когда Данкен вернулся домой с новым «БМВ»…

Постепенно, ободряемая мной, она раскрыла мне свою душу. Через два часа, когда мы опорожнили бутылку вина, я узнала всю правду о «сказочном браке» Салли. Я услышала о том, как Данкен заставил жену заниматься делом, к которому у нее не лежала душа и которое ей совсем не нравилось, как он все свое время проводил на работе, предоставляя Салли сидеть с детьми, которых она никогда не хотела иметь, о том, как не интересовался ничем, кроме денег, денег и престижа. Салли уставала и выбивалась из сил, стараясь вести образ жизни, навязанный ей Данкеном. А он устраивал вечера и сорил деньгами, уверенный в том, что это впечатляет людей. Салли мечтала только о покое и о том, чтобы заниматься тем, чем ей хотелось. И только теперь она впервые почувствовала себя нормально.

— Хариэт была права, — печально заключила Салли. — Ну, та женщина, которую вы встретили на Барбадосе. Помните? Она была такой независимой. Ей никогда не был нужен мужчина, чтобы укрепить уважение к себе.

— Хариэт просила меня передать вам, что она любит вас.

Я покинула дом Салли со слезами на глазах. Как неправильно я судила о ней, как была слепа! Как ошибалась! Будь я настоящим другом, мне следовало давно узнать все это и помочь ей.

Прежде чем вернуться в Лондон и разобраться в своих отношениях с Харли, я должна была повидать Эндрю.