Глава 1

Если каждому было дано право на свои пятнадцать минут известности, то Кармен Берд всех обманула — она воспользовалась чужим временем как своим собственным. «Они должны обидеться на меня из-за этого, — подумала она, входя в ярко освещенную студию «Переделки» под бурные аплодисменты. — И что я такого сделала, чем заслужила столь восторженные приветствия?» Впрочем, справедливость рано или поздно все равно восстановится — даже если она и обманула кого-то.

Глядя на улыбающиеся лица собравшихся, Кармен спрашивала себя: что все эти люди подумали бы, если бы узнали правду о ее так называемом идеальном браке? Эта мысль очень тревожила ее, она опасалась, что правда может открыться.

— Даже у самых ярких звезд телевидения есть свои слабости и странности, — с ухмылкой проговорил оператор, и публика в ответ на его слова, произнесенные с выразительнейшими интонациями, расхохоталась.

Оператор пересек студию, изображая, что распутывает кабель телекамеры; на самом же деле он заводил аудиторию — чтобы та как следует разогрелась.

— Приготовься, — со вздохом произнес Барри, студийный режиссер..

— Запись! — раздался чей-то голос.

— Быстро! — выкрикнул Барри.

Кармен встала перед камерой и сделала глубокий вдох.

— Добро пожаловать на передачу! — проговорила она с улыбкой. — «Переделка» — именно то шоу, которое по-настоящему изменит вашу жизнь! Сегодня такие перемены произойдут с Морин, домохозяйкой из Бромли. Она наша героиня на этот раз, и…

— Мы снова прервемся, — неожиданно вмешался Барри. — Кто оставил на столе банку из-под колы?

— Тот, кому не поздоровится, — со смехом сказал кто-то из-за спины режиссера.

И тотчас же Деймиен, гримерша, подбежав к столу, принялась убирать остатки завтрака.

— Побыстрее, — проворчал Барри; он был мрачнее тучи. — Побыстрее, пожалуйста.

Но тут Кармен вдруг присела, и гримерша, уже убравшая со стола, принялась поправлять ее макияж. Гости шоу, вытягивая шеи, с любопытством наблюдали за происходящим; гости не желали пропускать ни единой детали действа, ведь они впервые оказались в этом чудесном и загадочном мире — в мире телевидения.

«Они, наверное, готовы на все ради шанса покрасоваться перед телекамерами», — подумала Кармен, поглядывая на публику. Только ради того, чтобы попасть в ее шоу, эти люди вставали затемно и несколько часов тряслись в автобусах, добираясь до Хаммерсмита из разных уголков страны. Нередко уже в самом Хаммерсмите они надолго застревали под эстакадой, совсем недалеко от студии, находившейся на Фулем-роуд; а приезжавшие на собственных машинах зачастую нарушали все правила дорожного движения. Кармен знала об этом, потому что иногда подслушивала их разговоры, стоя на балконе, прямо над холлом, где они собирались вокруг бесплатного кофе, прежде чем занять свои места. «Узнай свою аудиторию», — то и дело повторял Кевин, ее продюсер. Он говорил, что гостей специально заставляли ждать — заставляли по двум причинам. Во-первых, надо было дать им время сходить в туалет, поскольку это могло стать весьма серьезной проблемой, если кто-то, к примеру, из середины ряда «Е» вдруг захотел бы выйти во время шоу. Во-вторых, следовало немного потомить гостей, чтобы вызвать возбуждение, сходное с тем, что люди испытывают, когда едут в Диснейленд. Кевин утверждал, что телевидение утратило бы свое очарование, если бы каждый мог зайти в студию прямо с улицы. И похоже, он был прав; потому что к началу записи все участники шоу дрожали от нетерпения и были готовы аплодировать по любому поводу.

Беседы гостей разнообразием не отличались — в этом Кармен уже успела убедиться. Говорили они об одном и том же: о дне и времени выхода в эфир очередного шоу и о том, как лучше подготовить к записи свое домашнее видеооборудование. Кроме того, многих волновал чрезвычайно важный вопрос: попадут ли их лица в кадр? Но постоянные участники шоу знали, какие места лучше занять, чтобы «попасть в камеру», и как встать в очередь, чтобы занять именно эти места. Наивные же новички надеялись на то, что им непременно повезет и они хоть раз попадут в кадр.

— Вы готовы? — шептали они друг другу, когда регистрировались в студии. — Ведь никогда не знаешь, кого выберут в следующий раз…

— Приготовиться! — раздался над самым ухом Кармен голос режиссера.

Вскочив на ноги, Кармен столкнулась с оператором, и аудитория разразилась смехом.

— Прошу прощения, — пробормотала она, пытаясь вновь обрести профессиональную уверенность.

После столкновения с оператором Кармен вдруг почувствовала пульсирующую боль в висках, и тотчас же в голову полезли совершенно ненужные мысли: «Сколько еще времени я смогу так жить, какие новые напасти ожидают меня сегодня вечером?» Усилием воли она заставила себя сосредоточиться на шоу. По дороге домой у нее будет достаточно времени, чтобы подумать обо всем…

Первая половина записи прошла довольно гладко, — правда, вышла небольшая задержка из-за того, что Морин из Бромли уронила на пол свои контактные линзы. Зато Морин прекрасно справилась с заданием — подогнала по размеру новое платье, — так что продолжила съемки уже совершенно другая Морин: неряшливая домохозяйка в растянутом джемпере и в джинсах превратилась в изящное существо, как будто сошедшее со страниц глянцевого журнала.

«Как внешность может ввести в заблуждение…» — уже в который раз подумала Кармен. Но аудитория в восторге ахнула, когда новая Морин вышла из раздевалки и под музыку поднялась на подиум. Услышав аплодисменты, Кармен с облегчением вздохнула. Вот ради таких моментов она и работала.

Замысел шоу был предельно ясен. Сначала — самое настоящее преображение, то есть изменение внешности. Героиню, отобранную из множества претенденток, доводят до совершенства, для нее делают абсолютно все; причем занимаются ее лицом прекрасные специалисты — Деймиен и Сандра, безусловно, являются таковыми. А заключительная часть, от которой Кармен испытывала подлинное наслаждение, — это интервью с героиней предыдущего шоу. Такой разговор позволял узнать, насколько изменилась жизнь женщины, после того как изменился ее облик.

Сегодня на шоу пригласили Хейзл из Санбери. Аудитория аплодировала и репликами с мест подбадривала Хейзл, когда та вышла из-под арки и с улыбкой ступила на подиум.

«Очень неплохо держится», — подумала Кармен, вспомнив, как выглядела Хейзл до съемок. Сейчас она была в том платье, которое ей дали на шоу, она соединила его со своим жакетом, и все вместе выглядело довольно мило. Кармен, смотревшая на женщину цепким взглядом профессионала, оценивала каждую деталь — туфли, косметику, прическу, украшения… Когда Хейзл подошла поближе, Кармен увидела, что косметика нанесена чуть небрежно, но далеко не все смогли бы заметить подобный недостаток. Туфли тоже не вполне соответствовали, но это не имело значения — кто их увидит, после того Хейзл сядет.

— Скажи мне, Хейзл, — с улыбкой проговорила Кармен, — что заставило тебя впервые подумать об участии в шоу?

Хейзл оказалась не лучшим объектом для интервью. Ее ответы, явно приготовленные заранее, не вызывали ничего, кроме раздражения, и еще большее раздражение вызывала ее привычка то и дело вспоминать о своем муже.

— Я вообще-то не знаю, но мой муж говорит…

«Да есть ли у нее свое собственное мнение?» — спрашивала себя Кармен. К тому же она ожидала от этой женщины большего энтузиазма — ведь они трудились над ней совершенно бесплатно и снабдили ее целым ворохом одежды от модного дизайнера. Это интервью, если его запустить в эфир, вызвало бы такой же интерес у зрителей, как расписание корабельных рейсов у жителей Монголии.

Барри, показывая на часы, давал понять, что пора заканчивать.

— Итак, подведем итоги, Хейзл, — бодро проговорила Кармен. — Что для тебя главное в тех переменах, которые с тобой произошли?

Хейзл смотрела на нее совершенно безучастно. Иногда вопрос приходилось повторять — некоторые женщины не справлялись с первого раза.

— Что бы ты назвала самым большим успехом в твоей перемене? Есть ли что-нибудь такое, что ты хотела бы порекомендовать зрителям?

Хейзл по-прежнему молчала. И тут Кармен заметила влагу в уголках ее глаз.

— Хейзл, с тобой все в порядке? — прошептала она и покосилась на Барри — тот снова показал на часы.

— Простите… — Хейзл покачала головой, вытирая рукавом глаза. — Я на самом-то деле не хотела сюда идти, но девушка, которая меня нашла, уговорила… Она сказала, что я стану уверенной в себе, если я пойду и меня переделают.

— Так в чем же проблема? — с ласковой улыбкой спросила Кармен; она решила, что непременно поговорит с девушкой, занимавшейся поиском участниц шоу. — В чем дело, Хейзл? Мне показалось, что переделка пошла тебе на пользу…

В рядах зрителей зашептались, некоторые засмеялись; было совершенно очевидно, что интервью пошло не по плану.

— Сказать по правде, вся эта переделка — просто ужас, напрасно я согласилась! — выпалила Хейзл. — Теперь я стала совсем несчастной!

Аудитория ахнула. Барри приставил к своему виску два пальца, изображая дуло пистолета, и тихонько застонал.

— Почему же ты сразу об этом не сказала? — пробормотала Кармен, с любопытством поглядывая на Хейзл.

Кармен прекрасно знала, что такое интервью в эфир не пойдет — Кевин об этом позаботится. «Имей в виду, — проворчит он, — мне нужен положительный результат, иначе ты не будешь заниматься этой болтовней».

— Мой муж засматривался кое на кого, — проговорила Хейзл с трагическими нотками в голосе. — Я думала, что смогу отыграть его обратно. Но когда пришла домой в новом виде, он только посмеялся надо мной. Сказал, что я похожа… — Она с сомнением посмотрела на Кармен.

— Продолжай.

— Сказал, что я похожа на одну из глупых телевизионных женщин. Мол, у них и груди, и плечи поддельные, накладные. Вообще все искусственное…

Кармен невольно поморщилась. Ей хотелось думать, что уж ее-то не причисляют к «глупым телевизионным женщинам». Аудитории же откровения Хейзл пришлись по душе — некоторые из гостей одобрительно засмеялись.

— Я хотела бы стать такой, как раньше, — продолжала неожиданно разговорившаяся Хейзл. — Но, конечно, я знаю, что все знакомые хотят видеть меня такой, как в шоу, и я бы показалась совсем уж дурочкой, если бы сама не увидела разницы. Теперь мне приходится сидеть по три часа перед зеркалом каждое утро, а он отправляется к своей шлюхе.

Не в силах вымолвить ни слова, Кармен в изумлении уставилась на собеседницу. Затем взглянула на Барри, стоявшего возле монитора. Режиссер корчил жуткие гримасы и отчаянно жестикулировал, призывая Кармен немедленно заканчивать.

Собравшись с духом, она повернулась к камере и проговорила:

— Что ж, на сегодня у нас все… — Кармен попыталась изобразить ослепительную улыбку. Затем поблагодарила Хейзл и аудиторию, давая понять, что шоу завершилось.

После долгой и неприятной беседы в офисе Кевина Кармен набросила на плечи пальто и направилась в приемную, чтобы вызвать такси.

— Хочешь выпить? — спросил Барри, догоняя ее в коридоре.

Она покачала головой.

— Мне надо бежать, я опаздываю.

— Послушай, Кармен… — Барри придержал ее за плечо. — Это не твоя ошибка, что так вышло. У каждого случаются плохие дни. — Он посмотрел ей в глаза. — Пойми, ничего страшного… Время от времени у всех бывают огорчения.

— Извини. — Кармен взглянула на часы. — Гидеон сегодня ждет меня к обеду. Это очень важно…

— Но сегодня день рождения Джессики, — сказал Барри. — Впрочем, ты с ней, кажется, еще не знакома. Так вот, Аманда собирает в пабе всю компанию, чтобы удивить ее. Они были бы в восторге, если бы ты пришла хоть на полчаса. Было бы чудесно для поднятия духа.

— Поверь, я бы с радостью пошла, если бы могла, — пробормотала Кармен. — Я знаю, они считают меня высокомерной, но они ошибаются. Просто на меня сейчас так много всего свалилось, и мне очень сложно выбраться…

Он снова посмотрел ей в глаза и вдруг нахмурился. Кармен отвела взгляд, и тут Барри задал вопрос, которого она всегда боялась.

— С тобой все о'кей, Кармен? Дома все в порядке?

— У меня все прекрасно, — сказала она, уклоняясь от его рук. — Но я действительно должна бежать, я жду такси.

Завернув за угол, к лифтам, Кармен оглянулась, чтобы проверить, не наблюдает ли за ней Барри. Потом бросилась в дамский туалет, заперлась и тщательно осмотрела свое лицо в зеркале. Неужели он ничего не заметил?

Наверное, все-таки не заметил… Шишка на лбу под слоем косметики была едва ли видна — она прикрыта волосами. А небольшая опухоль под глазом уже почти прошла. Гидеон обычно не трогал ее по воскресеньям, он предпочитал предъявлять свои аргументы в среду, чтобы она за четыре дня могла оправиться, привести себя в порядок и появиться на публике. Четыре дня на то, чтобы ссадины и синяки зажили. Случившееся вчера вечером — это ее собственная ошибка. Она снова «разворчалась» — по крайней мере именно так он выразился. Она допустила ошибку, сама напросилась… А ведь внутренний голос ее предупреждал: Гидеон может изменить «расписание».

Кармен припудрила лоб и снова прикрыла шишку волосами. Затем вынула из сумочки помаду и, растянув в гримасе губы, щедро прошлась по ним яркой помадой.

— Смелее, — сказала она себе.

В последнее время Кармен все чаще говорила себе подобные слова, однако они все реже помогали… Ей вдруг стало ужасно жаль себя. Она выронила помаду и, склонившись над раковиной, тихонько заплакала.

Джулии Дженнингз, недавно приехавшей из Вустера, казалось, что существует несколько разных городов под названием Лондон; и при этом, выйдя из метро, всегда очень трудно понять, в котором из городов ты находишься.

Лондон для туристов — это город с парками, дворцами и мемориальными досками. На щедро иллюстрированных картах и путеводителях многие здания, казалось, стояли вплотную одно к другому, однако, увидев их воочию, Джулия обнаружила, что это совсем не так; к тому же выглядели они несколько иначе, чем на фотографиях, и, может быть, поэтому Джулия испытывала какое-то странное разочарование. Временами она даже досадовала — многие здания не удавалось рассмотреть, потому что их фасады были загорожены строительными лесами или же увешаны рекламными щитами.

Джулия видела еще далеко не все лондонские достопримечательности, однако кое-что уже успела посмотреть, и впечатления у нее были самые разные. Скучные и самоуверенные обитатели Сити, почти все в строгих темных костюмах, бегали от офиса к офису, и казалось, они ничего вокруг не замечают. А вот в Сохо и Ковент-Гардене, напротив, ощущалась расслабляющая атмосфера праздника. Вестминстер был слишком уж «серьезный» и даже немного пугающий, а на Найтсбридж Джулия почувствовала себя нищей.

Ни один из районов Лондона не соответствовал ее прежним представлениям о городе, сложившимся в основном в те часы, что она провела за доской «Монополии», узнавая название одного из квадратиков — Мейфэр, Пиккадилли, Нортамберленд-авеню. Джулия испытывала волнение, но всякий раз разочаровывалась — реальность мало походила на ее детские фантазии.

Кроме того, существовал еще один Лондон — город, в котором люди просто жили, — однако Джулия совершенно ничего о нем не знала, ведь на доске «Монополии» не было пригородов, этих похожих один на другой районов, уставленных серыми коробками домов.

Приехав в Лондон, Джулия в первую же неделю совершила несколько поездок в пригороды. Она дала себе две недели на то, чтобы найти недорогое жилье, и, наивная, приступила к поискам. Еще дома, в Вустере, Джулия решила, какую сумму будет тратить на жилье, и теперь видела, что можно получить за такие деньги. Она полагала, что без труда найдет что-нибудь подходящее — в конце концов, ей требовалось лишь место для отдыха, — но после нескольких долгих и утомительных поездок, предпринятых, в сущности, ради того, чтобы увидеть чуланы, в которых обычно хранят метлы, Джулия поняла, что придется отказаться от дальних пригородов. Было совершенно очевидно, что она не сможет жить в этих районах — во-первых, дорога слишком утомляла, а во-вторых, стены в квартирах оказались настолько тонкие, что даже слегка дрожали, когда соседи повышали голос. Тогда Джулия, решив сузить круг поисков, принялась искать жилье неподалеку от вокзала Чаринг-Кросс — она была согласна работать сверхурочно, если понадобится, но от нормального отдыха отказаться не могла.

Джулия верила, что в конце концов найдет себе подходящее жилье. К концу первой недели она посмотрела несколько однокомнатных квартир, и в запасе у нее оставалась еще одна квартира; Джулия собиралась взглянуть на нее перед тем, как принять окончательное решение.

Дверь ей открыла женщина средних лет.

— Миссис Биллингз? — спросила Джулия. — Я пришла посмотреть квартиру.

Хозяйка взглянула на нее с некоторым сомнением. Затем провела в дом.

— Фрэнк обычно сам этим занимается, — сказала она, вытирая руки о передник. — Фрэнк — мой муж. Раньше его все это даже забавляло… Но комната наверху, а у него… у него иногда проблемы с лестницей.

Они поднялись по ступеням и оказались на маленькой площадке. Миссис Биллингз принялась шарить в кармане передника в поисках ключа.

— Здесь все отдельное, — проговорила она, вытирая дверную ручку носовым платком. — Вы могли бы приходить и уходить, когда вам захочется.

Комната оказалась небольшая, но светлая и уютная, из окна же открывался вид на крыши соседних домов. Правда, кухня здесь была совсем крохотная, но Джулию это вполне устраивало. Она улыбнулась — у миссис Биллингз ей нравилось гораздо больше, чем в других местах. Тут имелись даже книжные полки, на которых она могла бы разместить свое собрание детективных романов.

— Счетчик там? — спросила Джулия, заглядывая за буфет. В квартирах, которые ей довелось посмотреть на прошлой неделе, счетчиков было столько, что невольно возникала мысль: а не собираются ли хозяева брать с нее повременную плату за пользование воздухом?

— Газ и электричество входят в арендную плату, — сказала миссис Биллингз; она наклонилась и подняла с безупречно чистого ковра крохотную соринку.

Джулия села на кровать, чтобы проверить пружины.

— Тут совсем новый матрас, — в смущении пробормотала миссис Биллингз. — На старом не было никакой крови, но я же не могла его оставлять для… Да вы и сами все понимаете…

— Не было крови? — Джулия вопросительно посмотрела на хозяйку.

— Похоже, вы ничего не знаете, — проговорила миссис Биллингз. — Но я должна была сказать об этом, вот и сказала. И потом, я обещала Фрэнку… — Хозяйка нервно комкала свой носовой платок. — Видите ли, я считаю, что нельзя скрывать такие вещи. Многие газеты писали об этом случае. Кроме того, вы и без меня обо всем узнали бы рано или поздно. Что бы вы тогда о нас подумали?

— О чем я узнала бы? — Джулия с любопытством оглядывала комнату. Выходит, она наткнулась на детективный сюжет и в реальной жизни? Неужели здесь произошло убийство?

Хозяйка села в кресло, стоявшее напротив кровати.

— Он казался таким симпатичным и веселым молодым человеком… — Миссис Биллингз по-прежнему комкала носовой платок. — Его звали Джейсон, и он был студентом-юристом. Я никогда не подумала бы, что он может… — Хозяйка взглянула на потолок. — Никогда не подумала бы, что такой может покончить с собой.

Проследив за взглядом миссис Биллингз, Джулия увидела под потолком большой крюк.

— Фрэнку пришлось снимать его оттуда, — продолжала хозяйка. — Это было ужасно… И теперь он очень не любит подниматься сюда.

— Но почему студент это сделал? — спросила Джулия. Она была немного разочарована: если нет никакого убийства, то нечего и раскрывать.

— Я знаю не больше, чем вы, — ответила миссис Биллингз, пожимая плечами. — Сказали, что виновата депрессия. Он не оставил записки.

Джулия задумалась. Она прекрасно знала, что люди не вешаются без причины. Значит, должно быть какое-то объяснение. В голове Джулии уже роились захватывающие сюжеты — шантаж, убийство и шпионаж… Что, если этот студент обнаружил какой-то заговор, как студент-юрист из недавно прочитанного ею романа? Возможно, он все-таки оставил записку, но куда-то спрятал ее. Может, ей удастся найти записку?

— Так что теперь вы знаете, почему у нас такая низкая арендная плата, — пробормотала миссис Биллингз. — Думаю, вам эта квартира не подойдет, не так ли?

— А ванная есть? — спросила Джулия, вставая.

— Вон там. — Хозяйка вздохнула и указала на дверь. — Поверьте, это очень неплохая квартира. Если бы не случай со студентом, она стоила бы вдвое дороже, чем мы просим.

Ванная комната Джулии понравилась. Открыв кран, она убедилась, что горячая вода в доме имеется. Затем взглянула в зеркало — и невольно нахмурилась. Ну что у нее за внешность?! Круглое лицо, пухлые щеки, слишком уж густые брови и даже какой-то намек на двойной подбородок… Впрочем, ей не стоит жаловаться. Бедняге Джейсону, наверное, было гораздо хуже.

Почему у людей такие странные предрассудки? Действительно, почему у миссис Биллингз такая низкая арендная плата? Район здесь очень неплохой, а Джейсон никак не может ей навредить…

Джулия вернулась в комнату и, взглянув на хозяйку, проговорила:

— Я согласна, миссис Биллингз. Хотела бы уже завтра сюда перебраться.

Сидя в метро, Джулия мысленно поздравляла себя с удачей. Хорошо осведомленные друзья и коллеги говорили ей, что в столице ужасно трудно найти дешевое жилье, и предлагали пристроить ее бесплатно — у своих знакомых. Однако Джулия отмахивалась от подобных предложений; в свои тридцать четыре она чувствовала себя слишком старой, чтобы спать на чужих диванах. Кроме того, Джулия ценила собственную независимость, и ей очень не хотелось ее лишаться, — а это непременно случилось бы, если бы пришлось жить у совершенно незнакомых людей.

К счастью, одиночество ей не грозило. Ник, менеджер ее фирмы, уже перевелся в Лондон, в главное отделение «Касл-мейн иншуэренс». Именно он и предложил Джулии перебраться в столицу вместе с ним.

— Мы набираем большую команду, — бросил он на ходу. — Присоединяйся, для тебя это повышение…

— О'кей, приятель! Заманчивое предложение! — прокричала она ему в спину.

Джулия охотно приняла предложение Ника. Однообразная и скучная работа — а она почти десять лет служила в вустерском отделении фирмы — ужасно утомляла, и Джулии давно уже хотелось избавиться от унылой рутины. К тому же слишком очевидны были выгоды этого предложения. Ее действительно повысили в должности — теперь она стала старшим помощником начальника отдела. Не обращая внимания на бурную реакцию друзей и родственников — они называли Лондон «средоточием грехов и сущим адом», Джулия заполнила все бумаги и мысленно пожелала себе удачи.

…И вот она уже в Лондоне. И уже нашла недорогое жилье. Джулия улыбнулась, вынула из сумочки сложенный вдвое рекламный проспект и разгладила его на коленях. Она решила, что пришло время мужественно признать: имеется еще одна причина ее переезда в Лондон.

Джулия внимательно читала проспект, хотя уже выучила его содержание наизусть. Эта была реклама пьесы под названием «Белый дьявол» — пьесу сейчас ставили в «Лирик студио» в Хаммерсмите. В списке актеров, в роли герцога Брачиано, был и Дункан Суэйн из Вустера.

Они с Дунканом давно уже дружили, с самого детства, и у нее к нему было… особенное отношение. «Скорее всего он никогда не узнает об этом», — с грустью думала Джулия. И все же следовало наконец-то признать: истинной причиной ее переезда в Лондон был Дункан.

Джулия думала, что с годами ее безнадежное, ее безумное увлечение Дунканом пройдет, что она вырастет из него.

Но ничего подобного не случилось. Она испробовала все, находила себе новых друзей, завела бойфренда, уговаривала себя выкинуть Дункана из головы, старалась как можно дольше не видеть его и не слышать о нем — однако ничего не помогало. Их дружба пережила все эти испытания, и Джулия в конце концов поняла, что не может устоять, когда Дункан предлагает ей пойти выпить или посмотреть новый фильм. Они продолжали встречаться время от времени, чем очень раздражали своих постоянных партнеров, считавших, что их платонические отношения — всего лишь уловка, прикрытие. «Ох, если бы…» — подумала Джулия со вздохом.

Всегда было ясно, что Дункан по-настоящему талантлив. Особенно он отличался талантом подражания; познакомившись с кем-нибудь, он уже через несколько минут воспроизводил голос и манеры этого человека — воспроизводил с удивительной точностью. Прирожденный лицедей, Дункан всегда находился в центре внимания. Джулия часто наблюдала за ним в переполненном пабе, когда он выступал со своим репертуаром — пародировал местных знаменитостей или известных политиков.

Но Дункан хотел стать серьезным актером. Когда после долгих лет упорного труда он наконец добился своего и переехал в Лондон, Джулия заставила себя смириться с его отъездом и попыталась обходиться без него. Однако ей казалось, что вместе с Дунканом исчезла какая-то часть ее личности. Без Дункана она не могла жить так, как прежде.

Когда же у нее появился шанс переехать в Лондон, она воспользовалась этим шансом не задумываясь, — казалось, сама судьба указывает ей путь. Дункан никогда не предлагал ей перебраться следом за ним в столицу, но, судя по его письмам, он тоже скучал без нее. К тому же свою самую последнюю подружку Дункан оставил в Вустере, и это обстоятельство очень обнадеживало — во всяком случае, Джулии так казалось. «Может быть, в другой обстановке все сложится иначе», — думала она. Действительно, разве она не заслуживала еще одного шанса, теперь уже последнего?

Дункан все еще не знал, что она в Лондоне. Ей казалось, лучше проявить сдержанность и решить сначала житейские проблемы, то есть найти себе квартиру. Но теперь она абсолютно свободна — свободна почти целую неделю. Почти целую неделю ей совершенно нечем будет заняться…

Интересно, обрадовался бы Дункан, если бы она позвонила ему, в Хаммерсмит? Джулия прекрасно понимала, что существует только один способ это выяснить.

Решив, что Барри уже уехал в паб, Кармен наконец-то вышла из туалета и на лифте спустилась в приемную. Заметив такси, подъехавшее к студии, она открыла стеклянную дверь и крикнула водителю, чтобы тот ее подождал.

Шел дождь, и ее туфли на высоких каблуках ужасно скользили, когда она бежала через мощеный внутренний дворик.

— Дадите автограф, мисс Берд? — В воротах стояли несколько совсем молодых парней, и один из них протянул Кармен блокнот.

— Миссис, а не мисс, — проговорила Кармен, расписываясь на влажной странице. — Я замужем. — Гидеон терпеть не мог, когда ее называли «мисс».

— О… вы ведь шутите, правда? — Парень лет шестнадцати прижал руки к груди, изображая страстную муку. Потом вдруг расплылся в нагловатой ухмылке. — А я так хотел через годик-другой предложить вам выйти за меня.

Такси вползало под эстакаду, где было одностороннее движение, и Кармен мысленно подгоняла машину. Рабочий день у нее выдался длиннее обычного, поэтому Гидеон наверняка нервничал и злился, не понимая, куда она запропастилась. Кармен чувствовала себя виноватой из-за того, что отказалась от приглашения в паб, но, если бы она пошла, ей было, бы в этой компании не очень-то уютно. С Барри — все в порядке, но с женщинами — джессиками и амандами, заполонившими «Конквест ТВ», — ей становилось не по себе, они пугали ее своей холодностью и бескомпромиссностью. Одинокие и ожесточившиеся, но при том абсолютно независимые, как бы они презирали ее, эти женщины, еслибы узнали всю правду о ее личной жизни.

Когда Кармен приехала домой, Гидеон сидел в своем кабинете. Когда-то эту комнату, расположенную над гаражом, она приспособила для себя, но в один прекрасный день, вернувшись из студии, обнаружила, что муж втащил туда оборудование для монтажа видео и врезал в дверь замок. Теперь он запирался там и часами крутил старые кассеты с «Мангусом», криминальным сериалом о сильно пьющем полицейском, имеющем вкус к насилию и к хорошеньким девочкам. Этот фильм в восьмидесятые годы был культовым, и именно на нем Гидеон сделал себе имя.

— Где ты была? — Гидеон возник в дверном проеме; в руке он держал бокал с виски.

Муж появился как раз в тот момент, когда Кармен решила, что сумеет пробраться на кухню совершенно незаметно.

— Нигде. Просто мы сегодня поздно закончили.

— Очень удобно…

Гидеон прошел на кухню и снова наполнил бокал из бутылки, стоявшей на столе. Потом закурил сигарету и, привалившись спиной к холодильнику, уставился на жену — он смотрел на нее с любопытством и одновременно с вызовом.

Кармен окинула взглядом стол. Бутылка виски уже опустела на две трети. Пепельница была переполнена, и часть окурков вывалилась на стол. Но почему-то в первую очередь в глаза бросался большой коричневый конверт, адресованный Гидеону и небрежно надорванный. Рядом с конвертом лежали аккуратно сложенные машинописные страницы; причем было заметно, что их сначала смяли, а потом тщательно разгладили.

— Что ты разглядываешь?

Кармен сделала вид, что рассматривает свои ногти. Наконец подняла глаза и встретила пристальный взгляд мужа.

— Ничего, — пробормотала она, переминаясь с ноги на ногу. Туфли жали, и ей хотелось сесть.

— Не лги мне! — Гидеон шагнул к столу и, схватив листки, поднес их к лицу Кармен. — Ты на это смотрела, не так ли?

Сердце ее замерло. Это был очередной замысел Гидеона — новые серии «Магнуса». Гидеон уже несколько месяцев обращался в разные телекомпании со своим предложением — с «Мангусом» в духе нового времени, сериалом третьего тысячелетия.

— Тебе незачем шпионить и вынюхивать насчет письма, — проговорил он с горечью в голосе. — Потому что там только отказ. — Он швырнул листки на пол.

Лицо Кармен по-прежнему оставалось бесстрастным — она ждала продолжения.

— Телевидение выдохлось! — прорычал Гидеон, снова хватаясь за бутылку. — Все эти сентиментальные штучки и политкорректность не позволяют показать парня, который ведет себя как нормальный человек.

Он налил в свой бокал очередную порцию виски и с вызовом посмотрел на жену, — мол, посмеет ли она его остановить?

— Я знаю этого редактора много лет. — Гидеон кивнул на конверт. — Я работал с ним, обедал с ним, мы даже вместе ходили к девицам, — а он, ублюдок, вернул мое предложение со стандартным бланком отказа.

Кармен опустилась на стул.

— Мне жаль, — прошептала она.

— Тебе жаль? Что ты имеешь в виду? Что ты тоже входишь в заговор? Ведь это ты своими дерьмовыми программами занимаешь все эфирное время!

— Я не это имела в виду… — Кармен судорожно сглотнула. — У тебя ведь много других проектов, не так ли? Как насчет той рекламы?

Она тотчас же поняла, что допустила ошибку, но было поздно. Подавшись вперед, Гидеон с силой вдавил окурок в пепельницу.

— Спасибо тебе, дорогая, — процедил он сквозь зубы. — Я всегда знал, что могу рассчитывать на поддержку моей милой женушки. Всегда знал, что она поставит меня на место, непременно напомнит, что мое истинное призвание — рекламировать плитки шоколада…

Кармен почувствовала, что вот-вот расплачется. И все же она сделала еще одну попытку восстановить мир в семье.

— Пойми, Гидеон, простои бывают у каждого. Это совершенно ничего не значит. Ты просто должен попытаться…

— Попытаться? — Он усмехнулся. — Что ты можешь об этом знать? Ведь тебе никогда не приходилось работать всерьез, по-настоящему.

— Неправда, — возразила Кармен. — Я делала…

— Не лги, пожалуйста, — перебил Гидеон. — От тебя требовалось только одно: ты должна была проявлять усердие в постели. — Он наклонился над столом, и теперь его лицо было так близко, что она заметила даже белую пылинку кокаина в усах. — Ты и сейчас делала бы свою детскую передачу, если бы не я. — Он ткнул ее в плечо указательным пальцем. — Имей в виду: без меня ты бы так и осталась ничтожеством.

Кармен тяжко вздохнула и встала.

— Я не должна все это терпеть…

— Заткнись!

Он с силой ударил ее по щеке, и Кармен, рухнув обратно на стул, наконец расплакалась.

— Ты должна терпеть, дорогая, — проговорил Гидеон с улыбкой. По-прежнему улыбаясь, он снова ударил ее. — Ты, моя дорогая, вытерпишь все, что я захочу.

 

Глава 2

Большую часть своих вещей Джулия оставила в пабе своих родителей близ Вустера, поэтому ей не понадобилось много времени для переезда в маленькую квартирку, которую она сняла.

Кейн, Чандлер, Декстер… Она расставляла на книжной полке свои любимые детективы. У одной из книг была рваная обложка — по вине Кита, ее последнего бойфренда, с которым она прожила целых шесть месяцев. Кит открыл окно и вставил книгу между подоконником и рамой, чтобы окно не закрывалось от ветра.

Конан Дойл, Хэммет, Джеймс… Вскоре после этого случая их с Китом отношения закончились. Она заявила ему, что ей совершенно ясно: он ее не уважает, если обращается с ее вещами таким варварским образом. Кит ответил, что это не должно ее больше волновать, и выложил свой перечень обвинений — сказал, что она слишком холодная, не умеет пользоваться косметикой, со вкусом одеваться и, в сущности, вообще его не устраивает.

Ле Карре, Ренделл, Сейерс… Кит удрал с платиновой блондинкой, носившей черные ажурные чулки; к тому же на ней было столько косметики, что хватило бы на целый косметический салон.

Кит сбежал, а ей, Джулии, пришлось разбираться с неоплаченными счетами — в то время они снимали квартиру.

Сименон, Симонс, Ван Дайн… Казалось, ее отношения с мужчинами складывались по одному и тому же сценарию. Сначала мужчины говорили, что любят ее такой, какая она есть, но через некоторое время начиналась самая откровенная критика. Почему она так выглядит, почему не старается быть более женственной? Почему не интересуется рыбалкой, гольфом, охраной дикой природы и политикой? И почему, постоянно спрашивали они, ее так захватывают эти глупые детективные романы? Когда она наконец-то выбросит их и начнет жить в реальном мире?

Джулия зашла в крохотную кухню и приготовила себе завтрак — сварила яйца, кофе и поджарила хлеб. За едой она поглядывала на книгу, которую собиралась прочитать — то был очередной детектив об инспекторе Дагенхэме, подарок ее подруги Мэгги. Раскрыв книгу, она прочитала надпись на форзаце:

Позаботься о себе в Лондоне, который «не более чем большая выгребная яма, куда стекаются все лентяи и бездельники Империи». Шутка! Не волнуйся, я уверена, что все изменилось к лучшему со времен сэра Артура!

Джулия улыбнулась, узнав цитату из Конан Дойла. Сколько времени Мэгги не обращала внимания на своих покупателей и рылась на полках в поисках этой цитаты?

Мэгги была владелицей «Белфри букс», крошечного книжного магазина в Вустере. Немного эксцентричная старая дева, она очень сочувственно относилась к увлечению Джулии, — возможно, ей и самой нравились детективы. Джулия всегда поражалась тому, что магазин Мэгги жив и не умирает, хотя над ним постоянно нависала смертельная угроза — повышалась арендная плата, наседали застройщики, а постоянных покупателей становилось все меньше.

Мэгги не могла толком объяснить, как ей удается выживать, она просто продолжила вести дело по старинке, доверившись судьбе. Тем не менее ее заинтересовали некоторые предложения Джулии, и они провели немало вечеров, оценивая перспективы перехода на специализированную продажу книг или на торговлю через Интернет. Засиживаясь допоздна за бутылочкой домашнего вина, они обсуждали планы — Мэгги предлагала уйти из страховой компании и заняться вместе с ней книжным бизнесом.

Смахнув крошки со страниц, Джулия со вздохом закрыла книгу. Она действительно хотела бросить работу в фирме и начать новую жизнь — стать компаньоном Мэгги. Но риск был слишком велик: если бы она решилась принять предложение Мэгги, ей бы пришлось продать свою квартиру в Вустере — иначе где взять деньги, чтобы вложить в совместный бизнес? А эта квартира, купленная несколько лет назад, являлась самым большим достижением в ее жизни — она не один год урезала расходы и экономила, чтобы собрать на взнос за нее.

Да, квартиру непременно пришлось бы продать. И тогда пришлось бы вернуться к родителям, тем самым поменяв кандалы «оплачиваемой занятости», как она называла свою работу, на набор более тонких цепей. Джулия даже не стала обсуждать подобный вариант с родителями — их взгляды ей давно известны: отказ от хорошо оплачиваемой работы ради весьма сомнительного будущего стоял в самом начале их списка смертных грехов — наряду с убийством, поклонением дьяволу, голосованием за лейбористов и курением в неположенных местах. Как им объяснить, что ее карьера в страховом бизнесе оказалась не столь уж блистательной?

Окончив школу, Джулия поступила на службу в небольшую страховую фирму. Она проявляла незаурядные способности и со временем заняла должность старшего администратора. А потом познакомилась с Ником, одним из менеджеров страховой компании «Каслмейн иншуэренс». На Ника ее способности также произвели впечатление, и он предложил ей работу в одном из отделов. Мать Джулии с гордостью сообщила об этом всем своим знакомым, и Джулия отправилась к своему новому работодателю с большими ожиданиями.

Она воображала себя бесстрашным сыщиком, который выслеживает поджигателей и разоблачает всевозможных мошенников, позарившихся на деньги страховой компании. Но действительность совершенно не походила на детективные романы. Очень скоро выяснилось, что Джулии едва ли придется общаться с преступниками — она могла рассчитывать лишь на споры с клиентами, требовавшими компенсации за украденную одежду и видеоаппаратуру.

Как-то раз Джулия, не выдержав, превысила свои полномочия — принялась шпионить за клиентом, которого заподозрила в намерении прикончить супругу, чтобы получить страховку. После этого случая ее убрали из отдела расследований и отдали под непосредственное руководство Ника, — к счастью, у нее с ним сложились добрые отношения. Ник действительно ценил ее, так как Джулия в общем-то прекрасно справлялась со своими обязанностями — она старалась преуспеть во всем, за что бы ни бралась.

«Может, позвонить Нику? — подумала Джулия. — Пожалуй, было бы неплохо встретиться с ним и выпить чего-нибудь».

Джулия раскрыла свой ежедневник, чтобы посмотреть лондонский номер Ника, но вдруг вспомнила о его слишком уж бдительной жене — она очень болезненно реагировала на звонки женщин, даже если звонили сотрудницы мужа.

Кроме того, есть еще и Дункан… Может, позвонить ему? Может, он захочет встретиться с ней? Какой смысл откладывать?

Накинув пальто, Джулия спустилась к телефону. Ждать пришлось довольно долго.

— Алло… — раздался наконец сонный голос.

Джулия несколько секунд поколебалась. Потом ее нервы не выдержали, и она повесила трубку. Если бы она заговорила с ним, он мог бы и отложить их встречу, нашел бы причину. Гораздо лучше зайти самой и удивить его. Едва ли он ее прогонит.

От Чисуик-Хай-роуд она доехала на автобусе до Хаммерсмита. А затем ей пришлось идти по довольно узкой улице, усыпанной мусором и забитой припаркованными у тротуаров автомобилями. Она шла, считая дома — чтобы точно определить тот, который искала.

Наконец, добравшись до дома Дункана, Джулия остановилась и, задрав голову, посмотрела на окна.

Она ужасно волновалась и даже испытывала чувство вины — потому что пришла без приглашения. «Но возвращаться уже поздно», — сказала себе Джулия. Собравшись с духом, она нажала на кнопку звонка. Минуту-другую тишина нарушалась лишь шумом уличного движения. Наконец послышались гулкие шаги — кто-то спускался по лестнице. Шаги приближались, и Джулия с каждым мгновением все больше волновалась. И вот дверь распахнулась, и в дверном проеме появилось небритое лицо Дункана.

— Джулия! — воскликнул он с радостной улыбкой. — Что ты тут делаешь? — Дункан шагнул к ней, обнял ее по-дружески, и она почувствовала запах его пота. — Значит, ты решила приехать на денек? Замечательно!

— Я… я, должно быть, пробуду тут гораздо дольше. — Джулия смутилась, заметив, что рубашка Дункана расстегнута. — Мне предложили новую работу. То есть в той же компании, но в Лондоне. Что-то вроде продвижения по службе.

— Ты перебралась в Лондон? — удивился Дункан. — Но я думал, что ты терпеть не можешь этот город.

— Почему ты так решил?

— Гм… не знаю. — Он отвернулся и застегнул рубашку. — Ты поднимешься? Я как раз варю кофе.

У Джулии отлегло от сердца — все-таки она опасалась, что Дункан не захочет ее принять.

— Надеюсь, я не вытащила тебя из постели, — сказала она с улыбкой. — Я постаралась прийти не слишком рано.

— Нет-нет, не беспокойся, — ответил Дункан. Они поднялись по лестнице, и он провел Джулию в гостиную. — Ты очень вовремя, мы как раз вставали.

Мы? Джулия похолодела.

Тут соседняя дверь отворилась, и в комнате появилось очаровательное существо — довольно высокое, сонное и полуодетое.

— Приве-ет, — протянула девица. Она прошла мимо Джулии и шлепнулась на диван. Щурясь от яркого света, повернулась к Дункану и пробормотала: — Я дважды перетряхнула все мешки для прачечной, но так и не нашла свои черные панталончики. Их нет нигде. Дунки, ты уверен, что не оставил их в прачечной, когда стирал?

Дунки? Джулия в недоумении смотрела на Дункана. Разве он не мог подождать немного, прежде чем заводить новую подругу? Все ее надежды рухнули, и она подумала о том, что, может быть, напрасно приехала в Лондон.

— Это Соня, — сказал Дункан, чуть покраснев. — Она моя партнерша, играет Витторию Коромбону. — Представив Джулию как старую приятельницу из Вустера, он вышел из комнаты, чтобы принести кофе.

Соня зевнула и вытянула свои длинные изящные ноги.

— Такая жуткая получилась вечеринка после вчерашнего спектакля, — пробормотала она, поправляя халат. — А потом какой-то гнусный тип разбудил нас, не давал спать бесконечными звонками.

«Одним, — подумала Джулия. — И едва ли мой звонок можно назвать бесконечным». Соня ей очень не понравилась. Не трудно было догадаться, какие отношения между Витторией и герцогом Брачиано. Почему эти актеры не могут делать свое дело только на сцене, почему тащат все в личную жизнь? Разве сущность актерского мастерства не в том, чтобы притворяться?

— Так что там у тебя с продвижением по службе? — спросил Дункан, возвращаясь с кофе. — Ведь ты собиралась покончить с этим, уйти из страховой компании?

— Это было сто лет назад, — пробормотала Джулия. — Я говорила так тогда, когда у меня ничего не получалось.

— Я вас оставлю, продолжайте, — сказала Соня, поднимаясь с дивана. Она подмигнула Дункану: — Я буду в ванной, если понадоблюсь тебе.

Джулия рассказала о своих планах. Дункан взглянул на нее с удивлением и проговорил:

— Неужели ты разочаровалась в книжном бизнесе? Напрасно, Джулз. Тебе это дело очень подошло бы. Для тебя книжный магазин гораздо лучше, чем офис, битком набитый чиновниками.

— Ничего не выйдет, — сказала Джулия; сейчас она уже сожалела о том, что когда-то рассказала приятелю о Мэгги и о книжном магазине. — Ты же знаешь, что я еще не полностью расплатилась за квартиру.

— Иногда надо рискнуть, — сказал Дункан. — Не рискуя, не получишь все желаемое. Тебе следовало бы это знать.

Джулия в замешательстве взглянула на приятеля. Она ожидала, что он поздравит ее с продвижением по службе, а он принялся отчитывать ее.

— Я думала, ты будешь рад мне, — пробормотала Джулия.

— Конечно, я рад, Джулз, — улыбнулся Дункан. — Прости, я не хотел тебя обидеть. Просто я, наверное… спроецировал на тебя свои собственные ощущения, если можно так выразиться.

— Ты о чем? Что ты имеешь в виду?

Дункан потупился.

— Видишь ли, я в последнее время очень волновался… Мой переезд в Лондон — это огромный риск, и я… В общем, мне нужно убедиться, что я поступил правильно. Моя нынешняя роль — еще на неделю. Потом пьесу снимут с репертуара. И я не знаю, что будет после этого.

— Я думала, ты подписал контракт на большую роль в каком-то фильме?

Дункан покачал головой.

— Спонсор отказался. Такое часто случается. — Посмотрев на дверь, Дункан понизил голос до шепота. — Не упоминай об этом при Соне, хорошо? Я не хочу, чтобы она узнала.

— Конечно, нет. — Джулия почувствовала огромное облегчение. Если у него от Сони тайны вроде этой, значит, не все еще потеряно.

— Прости, Джулз, я не хотел докучать тебе своими проблемами. Не волнуйся, я уверен, все равно что-нибудь возникнет, что-нибудь появится… — Дункан снова улыбнулся. — Ты должна посмотреть спектакль. У меня есть несколько бесплатных билетов на субботу, они где-то здесь. — Он порылся в стопке газет на кофейном столике. — И вот еще что… Дай-ка мне номер твоего телефона, и я подумаю, какие фильмы мы с тобой должны посмотреть.

«Пойти с ним в кино — это ведь почти как на свидание», — думала Джулия, переписывая свой номер в лежавший рядом блокнот с адресами. Конечно, они и раньше ходили в кино, но то было в Вустере. И не зря же Дункан дождался, когда Соня уйдет, и только после этого предложил ей посмотреть фильмы.

Тут Дункан взял ее за руку, и Джулия замерла, почувствовав тепло его ладони.

— Я так рад, что ты приехала, — проговорил он с улыбкой. — Наконец-то у меня здесь появился настоящий друг.

Дункан посмотрел ей в глаза, и Джулия вдруг почувствовала: ее приезд кое-что для него значит.

— Я тоже рада тебя видеть, — прошептала она, краснея.

«Может, мой приезд в Лондон — это начало нового этапа наших отношений?» — спрашивала себя Джулия.

Они говорили еще какое-то время, но потом в комнате снова появилась Соня, и Джулия тотчас же распрощалась с Дунканом — не хотелось портить себе настроение.

Это была отвратительная неделя. Гидеон пребывал в ужасном настроении с того самого момента, как получил очередной отказ. Это случилось в понедельник, и как всегда, кульминация наступила в среду вечером. Она совершила ошибку, предложив мужу поехать к ее тете. Услышав о тетушке, он рассвирепел и набросился на Кармен с кулаками.

Жестокость Гидеона по отношению к ней проявлялась по-разному. Иногда это были слова — он мог всю ночь мучить и изводить ее оскорблениями; он будил ее новой порцией ругательств и обвинений, едва лишь она засыпала.

Иногда он просто избивал ее — хлестал по щекам и бил кулаками, выкрикивая при этом оскорбления. Причем избиение продолжалось весь вечер — вернее, до тех пор, пока муж, утомившись, не ложился спать. К счастью, подобные истязания происходили довольно редко.

Чаще всего события развивались по следующему сценарию: сначала — кратковременная вспышка, когда муж набрасывался на нее с кулаками, а затем он вихрем выносился из дома и исчезал, зачастую на несколько дней. Именно так и произошло в среду. Сейчас уже была суббота, но он пока не возвращался.

Кармен знала, что должна оставить Гидеона Берда, но она боялась последствий. Ведь у нее была работа, которой она очень дорожила. Хотя Гидеона в последнее время преследовали неудачи и его предложения повсюду отклонялись, он все еще оставался весьма влиятельной фигурой в мире телевидения. Если бы он захотел, то мог бы разрушить ее карьеру до основания.

Два дня, проведенных в одиночестве, пошли Кармен на пользу — она отдохнула и даже немного приободрилась. Проснувшись утром и увидев за окном сияющее солнце, она решила сделать над собой усилие — решила насладиться жизнью для разнообразия. Натянув джинсы и свитер, Кармен занялась макияжем. Перед ней сейчас стояла гораздо более сложная задача, чем обычно, — надо было скрыть свежий синяк на подбородке, а также «замаскироваться» до неузнаваемости, чтобы не привлекать внимания фанатов телевидения.

Еще несколько лет назад Кармен справлялась с этой задачей без всякого труда, поскольку не являлась звездой первой величины. Потом «Переделку» передвинули на вечер, и ее стали узнавать, где бы она ни появилась. А шесть месяцев в качестве ведущей программы «Национальная лотерея» решили ее судьбу — стало просто невозможно вести обычный образ жизни. Гидеону нравилось находиться в центре внимания, но Кармен очень смущалась, ей не хотелось, чтобы ее узнавали, она хотела жить, как прежде. Но теперь каждый, даже самый незначительный контакт с внешним миром — поездка на такси, выход в магазин, да просто появление на улице — сопровождался одним-единственным вопросом: меня узнают?

Управившись с макияжем, Кармен занялась своими короткими светлыми волосами — с помощью мусса и щетки уложила их совершенно по-другому, чтобы ее прическа ничем не напоминала экранную. Потом надела бейсболку, надвинув козырек на глаза. Что ж, теперь она стала совсем другой — стала самой обычной женщиной, каких множество на улицах города. Подобные преображения Кармен тоже называла «переделкой». Таким образом она пыталась избавиться от неприятного ей внимания случайных прохожих.

Повернувшись к зеркалу боком, она тщательно осмотрела себя. Пожалуй, джинсы слишком уж сильно ее обтягивали. Придется отказаться от ленча на недельку. Пресса изрядно досадила ей в прошлый раз, когда она случайно набрала несколько лишних фунтов, — так что не стоит рисковать.

Если бы пресса пронюхала правду о ее личной жизни, вот тогда бы репортеры порезвились. Она могла себе представить броские заголовки: ПЕРЕДЕЛКА НЕУДАЧНОГО БРАКА. ДРАМА В ЛЮБОВНОМ ГНЕЗДЫШКЕ БЕРДОВ. Интересно, у Гидеона есть любовница? Кармен отвергала его сексуальные притязания, когда ей это удавалось; она опасалась, что страсть к насилию может завести его слишком далеко. И он, кажется, пришел к выводу, что жена фригидна. Правда, Гидеон и сейчас брал ее время от времени, но она подозревала, что чаще всего он удовлетворял свою страсть в другом месте. Но Кармен не любила об этом думать. Она понятия не имела, где он проводит время, когда уходит из дома на несколько дней, и никогда не смела спрашивать. Однако она точно знала, что в субботу он не вернется. А значит, целый день она будет предоставлена самой себе.

И пусть Гидеон сейчас развлекается так, как ему нравится — она не собиралась из-за этого расстраиваться. Кармен заперла парадную дверь и с улыбкой вышла на апрельское солнце.

Дункану не много надо для хорошего настроения. Была суббота, а это означало, что он может предвкушать завтрашний выходной. Утро началось с того, что Соня принесла в постель тосты. К сожалению, она их подпортила, — видимо, не понимала, что хлеб надо лишь чуть-чуть поджарить. Он тотчас же сказал ей об этом, а она обвинила его в неблагодарности, ведь из-за него она опоздала на занятия аэробикой. Впрочем, он и эти тосты съел с величайшим удовольствием.

И с таким же удовольствием Дункан вышагивал в это утро по Портобелло-роуд. Он отправился сюда, подчинившись внезапно возникшему желанию купить новую шляпу для своей коллекции. Расточительность, конечно, — Дункан прекрасно это понимал, но полагал, что удача улыбается лишь тем, кто в любом случае заслуживает такой улыбки. К тому же он на собственном опыте убедился: безрассудные поступки часто влекут за собой целую вереницу счастливых случайностей.

Накануне позвонил его агент — такой факт уже сам по себе являлся поводом для праздника. Несколько лет Дункан добивался права произносить эти волшебные слова… «Мой агент» — мог теперь бросить он небрежно во время беседы. Впрочем, это право было пока что единственным его достижением. Агент позвонил лишь для того, чтобы сообщить: Дункана, возможно, прослушают на маленькую роль в «мыльной опере» на телевидении. Проигнорировав слова «возможно» и «маленькую», он уже грезил об известности Гранта Митчелла.

Приход Джулии тоже ободрил его чрезвычайно. Она была его старой приятельницей, и только на нее он мог рассчитывать в трудное время. У Дункана возникло ощущение, что ее приезд в Лондон — предзнаменование удачи.

Если бы он знал, что она придет, непременно устроил бы так, чтобы Сони не было. Джулия весьма критически относилась к его подружкам, и Соня, конечно же, являлась типичной представительницей тех женщин, с которыми он имел дело: красивая, забавная в постели, но склонная к капризам и очень ограниченная.

К тому же она стала ревнивой. Как и все его предыдущие подружки, Соня, казалось, не в состоянии была понять, что между мужчиной и женщиной могут существовать платонические отношения. Когда Джулия ушла, Соня набросилась на него с вопросами — она дотошно выспрашивала: спал ли он с Джулией, почему она пришла к нему и что значит для него «эта женщина»?

Дункан ответил Соне, совершенно откровенно и честно. Заявил, что между ним и Джулией никогда не было физической близости. А вот объяснить, что она для него значила, оказалось не так-то просто. Пришлось сказать, что Джулия — «особенная» женщина. Однако что в данном случае означает слово «особенная», он и сам точно не знал.

— Видишь ли, мы с ней дружим с детства, — объяснял Дункан. — То есть это просто дружба, не более того. А то, что она женщина, не имеет никакого значения. Поэтому я и говорю, что Джулия — особенная.

— Особенная? — фыркнула Соня. — Я могла бы с такой же легкостью сказать, что Бинки Фоллет — тоже нечто особенное. В конце концов, я знаю его с театральной школы. Но тебе бы не понравилось, да? Вы, мужчины, не любите, когда такие вещи… оборачиваются по-другому.

Дункан невольно усмехнулся. Уж Фоллета-то никак не назовешь «особенным». Конечно, как директор — Бинки свое дело знал, но личность… Дункан терпеть не мог его аффектации и назойливого обаяния.

Остановившись у одной из витрин, Дункан вдруг нахмурился. «А может, у Бинки и Сони интрижка? — подумал он. — Что ж, вполне возможно. Слишком часто в последнее время ее вызывают на дополнительные репетиции. К тому же они с Бинки часами говорят по телефону». Сообразив, что отреагировал именно так, как предсказывала Соня, Дункан снова усмехнулся. Ему пришло в голову, что Соня не так уж глупа.

При переходе Уэстборн-Гроув он заметил, что несколько женщин слишком уж пристально на него смотрели. Может, узнали его? Может быть, они сидели в зале в какой-то из вечеров? Он улыбнулся им, но женщины отвернулись и захихикали. Дункан невольно вздохнул. Он мечтал о том, чтобы его узнавали на улице.

Тут он заметил мужчину, с усмешкой указывавшего на него каким-то женщинам. Потом увидел мальчишек, смеявшихся и тоже указывавших в его сторону. Наконец обнаружив собаку, неотступно шедшую за ним, остановился. «Может, что-то не так?» — подумал он. Собака кружила вокруг него — и проявляла повышенный интерес к его брюкам. Дункан с ужасом понял: сзади к брюкам что-то прилипло.

Он тотчас же вспомнил все события этого утра. Сначала Соня принесла завтрак ему в постель. Затем, покончив с тостами, он уселся на кровать, чтобы надеть ботинки. Тосты! Ну конечно! Их, кажется, было больше, чем он съел.

Побагровев, Дункан потянулся к своему заду и отодрал от брюк кусок хлеба с темной корочкой. Если бы он надел брюки потемнее, все было бы не так уж плохо, но сегодня на нем — светлые вельветовые. Дункан одернул сзади свою кожаную куртку, но она наотрез отказывалась опускаться ниже талии. Это сущий кошмар, ничего более ужасного не придумаешь. Повсюду люди, и, похоже, все смеются над ним.

Его единственное утешение в том, что это произошло не на сцене.

Повернувшись спиной к стене, Дункан задумался… Может, найти общественный туалет и почистить брюки? А если его застанут в туалете без штанов? Конечно, можно купить новые брюки, но тогда ему не хватит денег на шляпу и сегодняшняя поездка окажется совершенно бессмысленной. Вероятно, лучше всего потратить деньги на такси до дома…

И тут он увидел ее. Но как жестока судьба — увидеть ее именно в этот момент! Сколько суббот он провел, прогуливаясь в этих местах, но надо же такому случиться… Именно сегодня он увидел своего кумира — женщину, постоянно являвшуюся ему в эротических снах.

Вот она подошла к витрине, вот рассматривает украшения… Одета неприметно. В бейсболке. Козырек надвинут на глаза. Но он узнал бы ее лицо всегда и везде. Кармен Берд. Он прикрепил ее изображение к стене в гардеробной.

Увидев, что Кармен уходит, Дункан сделал шаг в ее сторону. Может ли он упустить такую возможность? Рискнет ли стать всеобщим посмешищем? Он колебался.

И тут его осенило. Он снял куртку и повязал ее вокруг талии. Удостоверившись в том, что теперь тылы его надежно прикрыты, он поспешил следом за телезвездой.

— Простите, вы не Кармен Берд?

Невольно вздрогнув, Кармен отвернулась от витрины с косынками и увидела перед собой высокого красивого мужчину. Он с улыбкой продолжал:

— Я не хотел беспокоить вас, но поверьте, это только потому… В общем, я хотел вам сказать, что по-настоящему наслаждаюсь вашим шоу. Я думаю, что вы — великолепная ведущая.

— Благодарю вас, — в смущении пробормотала Кармен.

Она уже собиралась отвернуться, но тут что-то остановило ее. «У него приятная внешность и располагающий вид, — промелькнуло у нее в голове. — Конечно же, ничего страшного, если мы просто поговорим».

— Видите ли, я тоже актер, — добавил Дункан, словно этот факт все объяснял. — Театральный.

— Я, должно быть, слышала о вас? — Кармен рискнула улыбнуться.

— Дункан Суэйн. — Он протянул ей руку, и она пожала ее, загипнотизированная его обаянием.

Дункан кивнул на ближайший паб.

— Могу я вас угостить чем-нибудь?

Кармен обычно не шла на такой риск, но, вспомнив, что сегодня решила наслаждаться жизнью, охотно согласилась. Правда, выбрала места не на виду — чтобы их нельзя было заметить снаружи. Потягивая диетический тоник, она с любопытством поглядывала на собеседника. «Он довольно симпатичный», — подумала она, забавляясь фантастической мыслью: они обменяются телефонами и снова встретятся. Конечно же, все это никак не соотносилось с реальной жизнью. Гидеон просто убил бы ее, если бы узнал, что она сидела в пабе с незнакомым мужчиной.

Кроме того, Кармен по достоинству оценила наряд Дункана — оценила как профессионал: «никаких дизайнерских штучек — вероятно, все из магазина типа «Оксфама». Но у него хороший глаз на цвет и фактуру, и то, что могло бы показаться случайным выбором, вместе работает — создает эффект стильной небрежности». Только одно ее озадачило: почему он носит куртку таким странным способом — вокруг талии? «Не пропустила ли я чего-то, — с беспокойством подумала Кармен. — Может, настолько увязла в личных проблемах, что выпала из реальной жизни, отстала от уличного стиля?»

— А мне нравился и «Кролик Джек», — неожиданно сказал Дункан. — С тех пор как вы бросили беднягу, он совсем не тот.

Кармен с удивлением взглянула на собеседника. «Кролик Джек» — это детская программа, с которой началась ее карьера на «Конквест ТВ». Разве парень не староват для такой программы?

— Я всегда хотел вас кое о чем спросить, — добавил Дункан с озорной улыбкой. — У вас есть акции «Велкро»?

Она покачала головой и невольно вздохнула. Сколько раз ей задавали этот вопрос. Говорили, что «Кролик Джек» сделал для «Велкро» то же самое, что «Грустный Питер» для производителей пластиковых наклеек. Тогда вся страна принялась клеить настенные мешочки для всякой всячины — их делала Кармен во время своей программы, — и даже ходили слухи, что в начале девяностых ощущалась нехватка материала, из которого клеились мешочки.

— Я пробовал сделать из искусственной кожи чехол для мобильного телефона, — сказал Дункан с усмешкой. — Хотя у меня не было мобильника…

Кармен улыбнулась.

— А как насчет норки для мышки из бутылочки из-под шампуня?

— Да-да, — рассмеялся Дункан. — Хотя у меня нет детей.

— А самооткрывающаяся записная книжка с адресами?..

— Разумеется! Даже при том, что у меня не было друзей! — Они оба засмеялись.

Потом Дункан стал расспрашивать о нынешнем шоу Кармен — о «Переделке». Вопросы задавал самые обычные: как подбирают участников, оставляют ли им одежду и что происходит, если кого-нибудь по ошибке подстригут не так? Кармен ужасно хотелось рассказать о Хейзл из Санбери, но она вовремя вспомнила предупреждение Кевина: любое опрометчивое высказывание могло очень дорого обойтись, особенно в том случае, если эта женщина решит предъявить иск.

Посмотрев на часы, Кармен обнаружила, что прошел целый час.

— Простите, я должна идти, — сказала она, вставая.

— Конечно, конечно… — Дункан вскочил на ноги. — Поверьте, я не хотел вас задерживать. Ведь у вас есть дела поважнее.

Кармен колебалась.

— Было приятно побеседовать с вами, — сказала она наконец.

— А я был счастлив поговорить. — Дункан порылся в кармане своей куртки. — Чуть не забыл, — сказал он, протягивая Кармен немного помятый билет. — Я уверен, у вас масса неотложных дел, но это так, на всякий случай… Бесплатный билет на сегодняшний вечерний спектакль.

— Я даже не знаю…

— Не говорите ничего. — Дункан приложил палец к губам. — Если я не услышу «нет», то смогу вообразить, что вы сидите в зале на моем спектакле. Я уверен, это очень вдохновит меня.

По дороге домой Кармен рассмотрела билет. До «Лирик студио» довольно легко добраться — это недалеко от «Конквест ТВ». Она никогда не слышала о «Белом дьяволе», но ведь на сегодняшний вечер у нее ничего не планировалось… Почему бы не выйти из дома для разнообразия?

Эта неделя для Джулии тянулась ужасно медленно. Энтузиазм, с которым Джулия принялась обследовать Лондон, начал угасать, а других занятий у нее не было, поскольку к работе ей предстояло приступить лишь на следующей неделе. Но вот наконец-то наступил субботний вечер, и она заняла свое место в «Лирик студио» за полчаса до начала спектакля. Зал был совсем небольшой и слишком уж скромный. Во всяком случае, Джулия представляла себе нечто иное — бархатный занавес на сцене и высоченные потолки…

С любопытством наблюдая, как заполняется зрительный зал, она пыталась по внешности людей определить, кто они такие. Это была игра, которую они с Дунканом когда-то ужасно любили, так что могли часами что-нибудь вычислять и придумывать, пытаясь определить, что за человек прошел перед ними. Они даже, как Шерлок Холмс, измеряли след «загадочного незнакомца». Следует заметить, что Джулия иногда поражала незнакомых людей вопросом в самое яблочко, — например, спрашивала, как прошел отпуск. Она никогда не признавалась Дункану, что частенько шпионила и заглядывала в окна машин. Разные мелочи, лежащие на заднем сиденье любого автомобиля, могли довольно много рассказать о владельце машины и о его образе жизни.

— Здесь не занято? — Перед Джулией стояла хорошо одетая женщина, почему-то показавшаяся ей знакомой.

Джулия невольно вздохнула. Она-то рассчитывала, что соседнее место останется незанятым и можно будет расположиться со всеми удобствами.

— Нет. Пожалуйста. — Джулия убрала свою сумку с соседнего места и немного подвинулась.

Когда в зале погасили свет, Джулия искоса посмотрела на сидевшую рядом женщину, пытаясь рассмотреть ее лицо. Ей было немного за тридцать, как и самой Джулии, но на этом сходство заканчивалось. Незнакомка оказалась очень хорошенькой — даже слишком хорошенькой для вечернего выхода в одиночку. И на лице ее было довольно много косметики. Джулия вновь взглянула на соседку и задумалась… Где же она могла видеть эту женщину? Почему она показалась ей знакомой? «Наверное, просто обратила на нее внимание на улице или в метро, — подумала Джулия. — Подобные совпадения вполне возможны — даже в таком большом городе, как Лондон».

Внезапно вспыхнул свет прожекторов, и на сцене появились трое мужчин, обтянутые черной кожей, с подведенными глазами. Тотчас же вспомнив, почему она здесь, Джулия стала всматриваться в лица актеров, пытаясь отыскать Дункана. Его среди них не оказалось, но и он вскоре появился — под руку со своей длинноногой красавицей, то есть Соней.

Залюбовавшись Дунканом, Джулия улыбнулась и тихонько вздохнула. Потом украдкой взглянула на соседку, и ей вдруг показалось, что эта женщина тоже улыбнулась и вздохнула. «Наверное, мне просто померещилось», — сказала себе Джулия.

Действие пьесы развивалось, и Джулия забыла о своей соседке; она была занята чрезвычайно важным делом — наблюдая за Соней и Дунканом, пыталась прочесть язык их жестов. Казалось, они просто не могли держать руки подальше друг от друга. Неужели это только игра? Нет, все выглядело слишком уж правдоподобно. А в одном из эпизодов они чуть ли не совокуплялись на сцене — не может быть, чтобы режиссер призывал их именно к этому.

Переживания настолько отвлекли Джулию, что она почти не следила за интригой. Герцог Брачиано и Виттория были любовниками — это понятно. И они должны от всех скрываться — это тоже ясно. Кроме того, произошло убийство — на тот свет отправилась жена герцога, поцеловавшая отравленный портрет своего мужа. Но вот что происходило после этого?.. Героев было слишком много, причем все в черном, и Джулии становилось все труднее понимать, кто есть кто. Почему они не надели другие костюмы… И монологи у них ужасные…

Заглянув в программу, Джулия обнаружила, что пьеса написана давным-давно, в 1612 году. «Но ведь актеры играют в современных костюмах. Почему в таком случае не сделать более современным и язык? — рассуждала Джулия. — Тогда зрителям было бы легче понять, в чем дело».

Программа обещала «вечер с умопомрачительной интригой, страстью и местью». «Слишком сильно сказано насчет интриги, — с усмешкой подумала Джулия. — Убийца даже не потрудился замести следы и скрыть улики. Впрочем, у Шекспира то же самое. «Гамлет» мог бы стать прекрасным детективом, если бы эту историю наложили иначе, взглянули на дело под другим углом зрения».

К перерыву Джулия окончательно разочаровалась в пьесе и, отправившись в бар, заказала двойную порцию виски. Перегнувшись через перила лестницы, она наблюдала за теми, кто возвращался на вторую половину шоу в главном здании. Судя по их разговорам, там было гораздо интереснее, чем на спектакле. Что, если пойти туда? Но Дункан никогда не простил бы ей этого. Увидев свою изящную соседку, сидевшую за столиком в углу, Джулия направилась к ней — почему бы не удовлетворить свое любопытство?

— Вы не возражаете, если я сяду? — спросила она.

Женщина с удивлением посмотрела на нее. Потом молча кивнула, указывая на свободное место.

— Как вам пьеса? — спросила Джулия; ничего лучшего для того, чтобы начать разговор, ей придумать не удалось.

Женщина как-то странно посмотрела на нее — казалось, она была удивлена вопросом.

— Трудно сказать, — проговорила она наконец. — Я довольно быстро потеряла нить — после той глупой сцены с отравленной картиной.

— Почему же глупой? — спросила Джулия; ей казалось, что это единственный эпизод, имевший хоть какой-то смысл.

— Сцена, возможно, не глупая, но слишком уж неправдоподобная, разве не так? Если бы ваш муж сказал вам, что он вас больше не хочет знать и никогда не прикоснется к вам, вы стали бы целовать его портрет?

— Я думаю, нет, — призналась Джулия. — Но у меня нет…

— Со мной такой номер не прошел бы, — вмешалась в разговор женщина, сидевшая за соседним столиком. — Если б тот самодовольный тип был моим мужем, ему не поздоровилось бы. — Она усмехнулась и взглянула на своих подруг. — Расцарапала бы ему всю физиономию и самого бы заставила целовать этот портрет. Может, и впрямь проделать такое же с моим муженьком?

— И потом, это очень похоже на идеальное убийство, — сказала Джулия; ей хотелось, чтобы она сама такое придумала.

Собеседница взглянула на нее с любопытством и с глубокомысленным видом проговорила:

— Интересно, многие ли женщины испытывают подобные чувства к своим мужьям? Я уверена, некоторые мужчины просто ужасно обращаются с женами. Так же ужасно, как герои пьесы.

Джулия заметила, что на пальце незнакомки вспыхнуло золотое кольцо.

— А вы?

— Что — я?

— Вы испытываете такое чувство к своему мужу?

Собеседница покраснела.

— Я же не говорила…

— Вы могли бы позаимствовать ее идею. — Джулия кивнула в сторону соседнего столика. — Вообще-то для этого существует много способов. Вы когда-либо видели «Незнакомцев в поезде»?

— Нет, не приходилось.

— Это картина Хичкока. Два человека случайно встречаются, точно так же, как мы с вами, но только в поезде. И у каждого из них есть смертельный враг. Так вот, один из них предлагает совершить убийства в обмен — тогда в обоих случаях не будет явных мотивов для преступления. Идеальное убийство, понимаете? Второй парень потом передумал, но первый не отступает и выполняет задуманное… — Джулия с беспокойством взглянула на собеседницу: — Простите, вы в порядке?

— Что? О да, конечно. Так, значит, вы пытаетесь избавиться от мужа?

— Кто, я? — Джулия улыбнулась. — У меня нет мужа.

— Почему же вы в таком случае…

Джулия рассмеялась:

— Я просто пошутила.

Незнакомка тоже засмеялась.

— Простите, — сказала она, вставая. — Мне надо найти туалет, прежде чем начнется второе действие.

— И мне, — сказал Джулия; она вдруг вспомнила, что первое действие было ужасно длинным.

Ее соседка уже направилась в сторону вестибюля, и Джулия поспешила следом.

Кармен очень нервничала, собираясь в театр одна. Она надеялась, что публика в театре окажется достаточно тактичной и не станет ей докучать. К счастью, она не ошиблась. Несколько человек пристально посмотрели на нее, но никто не надоедал ей, не беспокоил. А женщина, с которой она только что говорила, вообще ее не узнала.

И тут Кармен увидела эту женщину — она тоже заняла очередь в туалет.

— Я не хотела пугать вас, — сказала незнакомка, перехватив ее взгляд. — Всей этой чепухой про убийства. Просто такое у меня хобби. То есть я люблю читать про это… Вы же не подумали, что…

— Конечно, нет, — поспешно проговорила Кармен; она мысленно усмехнулась — там, в баре, ей в какой-то момент показалось, что эта женщина говорит вполне серьезно.

Очередь была совсем небольшая. Перед ними стояла только одна девушка, болтавшая по мобильному телефону. Они постояли за ней еще какое-то время, а потом девушка сунула трубку в карман и вошла в туалет, хотя оттуда никто не выходил. Несколько секунд спустя девушка вышла с ведром и со шваброй и направилась в сторону бара.

Кармен рассмеялась:

— Мы ошиблись, это уборщица. Здесь никого не было. — Она открыла дверь и зашла в одну из кабинок.

Через несколько секунд из соседней кабинки раздался голос ее случайной знакомой:

— Скажите, что вы думаете о Брачиано?

— Он хорош собой, — ответила Кармен; она вдруг поняла, что именно поэтому и пришла на спектакль — пришла, потому что ей очень понравился этот мужчина. — Он действительно симпатичный, вы согласны?

— Он мой друг, — раздался голос из соседней кабинки. — Я могу вас ему представить, если хотите.

— Я с ним в общем-то уже знакома, — сказала Кармен. — Он угостил меня стаканчиком за ленчем.

— Угостил ста… — Послышались треск и шум воды.

Когда Кармен вышла из кабинки, ее новая знакомая энергично мыла руки.

— Говорите, угостил стаканчиком? — сказала она. — Не знала, что он такой состоятельный. Мы с ним из одного городка. И вместе учились в школе.

— Действительно? — Кармен с любопытством поглядывала на собеседницу. Она была довольно высокая и, пожалуй, не толстая, но одежда делала ее слишком уж коренастой. О стиле говорить не приходилось — его просто не существовало. Не считать же стилем мешковатые джинсы, подвернутые над ботинками, рубашку в коричневую и кремовую клетку (где она ухитрилась отыскать такую ужасную вещь?) и зеленую куртку. Длинные каштановые волосы были чистые, но неухоженные, а на лице — ни малейших признаков косметики.

Она идеальный объект для «переделки», подумала Кармен. Как раз сейчас в студии подбирали очередных героинь программы.

Кармен с улыбкой проговорила:

— Простите… но я даже не знаю, как вас зовут.

— Джулия. Джулия Дженнингз. А вы?..

«Значит, не притворялась, действительно не узнала», — подумала Кармен.

— Разве вы никогда не смотрели шоу «Переделка»? — спросила она.

— «Переделка»? — Джулия покачала головой.

Кармен снова улыбнулась:

— Это шоу на телевидении. А я — его ведущая. Меня зовут Кармен Берд.

Джулия смутилась.

— Видите ли, я редко смотрю телевизор, — пробормотала она, — поэтому и не догадалась… Смотрю только детективные программы — «Инспектор Морс», например. — Джулия внимательно посмотрела на собеседницу. — Но знаете, вы показались мне знакомой. Не могу понять почему.

— Вы слышали о детской программе «Кролик Джек»? — спросила Кармен.

Джулия просияла.

— Так вот где я вас видела! Дункан постоянно смотрел эту передачу. — Она засмеялась. — Можете поверить, что он записывал ее, а потом крутил раз сто?

Кармен улыбнулась. Похоже, Дункан не преувеличивал, когда говорил, что очень любит ее шоу.

— Это невероятно, — продолжала Джулия. — Неужели человек в его возрасте может смотреть такую… — Она прикрыла рот ладонью. — Черт, я не хотела…

— Все в порядке, — усмехнулась Кармен. Она устала от лести и считала, что иногда полезно выслушать критику. — Откровенно говоря, — добавила она, — мне и самой временами кажется, что эта программа — порядочная дрянь.

Они вошли в вестибюль.

— О Боже! — завопила Джулия. — Дункан никогда больше не будет со мной разговаривать, если я пропущу второй акт.

Они подбежали к двери зала, но дежурный с усмешкой сказал:

— Прошу прощения, спектакль уже начался, и я не могу вас пропустить.

— Но… — Кармен улыбнулась. — Мы могли бы войти очень тихо.

— Это наше правило, мэм, — заявил дежурный, загораживая дверь. Узнав Кармен, он снова усмехнулся. — Мы не делаем исключений ни для кого — даже если бы вы были премьер-министром.

— Что же теперь делать? — проговорила Джулия, чуть не плача.

— По крайней мере нам больше не придется беспокоиться из-за того, что мы не в силах уследить за интригой, — сказала Кармен; пьеса действительно показалась ей ужасно скучной.

Джулия закусила губу — и вдруг со смехом проговорила:

— Ничего страшного. Признаться мне было скучновато. — Она вопросительно посмотрела на Кармен, потом, сунув руки в карманы, окинула взглядом вестибюль.

«Сдерживается, — подумала Кармен. — Люди ведут себя иначе, когда узнают, кто ты. Они затихают и словно впадают в анабиоз, отдавая инициативу тебе». Однако ей не хотелось возвращаться домой — ведь она только начинала наслаждаться жизнью.

— А почему бы нам не уйти отсюда и не выпить в пабе? — предложила Кармен.

Лицо Джулии тотчас прояснилось.

— О… прекрасная мысль!

Когда они вышли из театра, Кармен впервые за несколько месяцев почувствовала прилив оптимизма. У нее был удачный день — она встретила Дункана и Джулию, и они вполне могли бы стать ее друзьями. Может, и она когда-нибудь сможет жить как все нормальные люди.

 

Глава 3

Гидеон Берд наслаждался «отпуском». «Нам следовало бы вписать это в брачный контракт, — подумал он с мрачной усмешкой. Склонившись над дымчатой стеклянной крышкой кофейного столика, Гидеон разделил кокаин на две аккуратные порции. — Конечно, мужчина может взять на себя многое, но ему нужен отдых».

Не похоже, чтобы она выказывала ему хоть какую-то благодарность. Кармен Хьюз была никто, когда он встретил ее на Би-би-си восемь лет назад. Она попусту тратила время в совершенно тупиковой образовательной программе для умственно отсталых детей. Целый год он ухаживал за ней, потом женился и вывел ее из мрака неизвестности — он, Гидеон Берд, а не кто-то другой вел за нее переговоры с «Конквест ТВ». А «Кролик Джек» сделал ее главной ведущей детской программы, как задумывалось. Он пренебрег своей собственной работой, чтобы продвинуть ее, чтобы сделать ей карьеру. Он помогал жене советами и в конце концов добился своего — она стала ведущей передач для взрослых. Потом ее «Гардеробная» стала модным шоу, а затем со своим шоу «Переделка» она сделалась телезвездой.

А что она дала ему взамен? Ничего. Он отдал все силы, чтобы сделать ей карьеру — чтобы жена Гидеона Берда была достойна своего мужа, а теперь, ясное дело, она думает, что слишком хороша для него. Его единственная награда — постоянное раздражение от необходимости жить с этой сукой, убежденной в своем превосходстве.

Вынув из бумажника купюру в двадцать фунтов, Гидеон скатал ее в трубочку. Руки его дрожали от нетерпения, и ему не сразу удалось втянуть порцию порошка.

Жена вроде той, что у него, кого угодно сделает наркоманом. Ничего, кроме жалоб, он от нее не слышит. Заявлять ему, что он должен поддерживать отношения с родственниками! Что она себе вообразила? Полагает, что ему нечего делать? Она, кажется, ждет, что он бросит все — только бы удовлетворить ее нелепые прихоти. Ссора в среду — самая типичная. Она думала, что создателю «Мангуса» нечем заниматься, кроме как держать жену за руку, когда она навещает своих скучных родственников? Да будь он проклят, если когда-нибудь поедет к ее глупой тетке!

Гидеон снова взялся за свернутую в трубочку купюру и принялся втягивать в ноздрю вторую порцию порошка.

— Гидди, дорогой! — раздался из ванной женский голос. — Разве ты не придешь ко мне?

— Подожди минуту! — прорычал Гидеон, прикрывая ладонью белый порошок.

Он прекрасно знал, что любовницы порой бывают столь же утомительны, как жены. Их единственное преимущество — в их неведении. Гидеон своим любовницам ничего о себе не рассказывал — вернее, не рассказывал правду, — и Энджи не знала, кто он такой, не знала даже, женат ли он. Гидеон мог прийти к ней, когда угодно, и уйти, когда ему заблагорассудится.

Аромат из ванной проник в комнату, и он почувствовал позывы тошноты. Одному Богу известно, что Энджи там делала со всеми этими свечами и прочим ароматическим дерьмом. Она где-то услышала, что такие запахи помогают расслабиться, но он ничуть не удивился бы, если бы все это оказалось каким-нибудь бесовским обрядом — с целью забеременеть.

«Можешь на меня не рассчитывать», — подумал Гидеон, нащупывая упаковку презервативов. СПИДа он никогда не боялся — почему-то был уверен, что с ним подобное не случится. К тому же есть вещи похуже СПИДа, — например, забеременевшая любовница, требующая денег…

Тут Гидеон наконец втянул вторую порцию и тотчас же почувствовал действие наркотика. Он запрокинул голову и прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениями. Ему всегда становилось гораздо лучше лишь после второй дозы, когда он доводил себя до предела.

— Гидди!..

Почему она его так называет? Почему эта глупая сука не может называть его по-человечески?

— Вода остывает! Мне придется выйти!

Все верно! Гидеон улыбнулся, сообразив, что уклонился от исполнения ритуала. Он никогда не мог понять, почему Энджи постоянно пытается затащить его к себе в ванну. Насколько ему известно, купание — это нечто очень интимное, вроде отправления естественных потребностей. Если бы он приблизился к ванной, когда Энджи в таком настроении, она бы намазала его так называемой масляной эссенцией, а потом чем-то липким из бутылки и захотела бы помассировать его гениталии. Она думает, что это очень возбуждает. Действительно идиотка…

Он услышал, как открылась дверь спальни. Значит, Энджи уже приготовилась. Она наверняка придумает что-то особенное, как в последний раз, перед тем, как он уехал домой. Это было тоже в субботу. Энджи придерживается мнения, что надо все силы бросить на одну настоящую оргию, в субботу вечером, а остальные дни она предпочитает проводить в воздержании. Какая ограниченность! Неужели она не в состоянии понять, что все другие дни, в сущности, ничем не отличаются от субботы и, следовательно, вполне подходят для оргий.

Гидеон поднялся со стула, он вдруг почувствовал, что ему не терпится взяться за дело. Его в общем-то трогало желание любовницы угодить ему. Энджи тратила прорву времени на магазины — искала специфические наряды, которые, по ее мнению, должны были раззадорить его. К тому же она с удовольствием исполняла любые просьбы. Как-то раз он заметил, что неплохо бы побаловаться с «бритой киской» — и она тотчас же пошла и побрила, стала вся чистенькая и розовая, как персик, созревший специально для него. Энджи девочка по-настоящему щедрая.

Она появилась в дверном проеме. Ее купальный халатик был распахнут, под ним — черный лифчик, подвязки и чулки. Что ж, именно в таком виде Энджи ему нравилась. Она даже сделала макияж и прическу, хотя прическа — это ненадолго.

Конечно, эффектно, когда женщина может выбросить несколько фунтов, чтобы угодить любовнику, но следовало признать: все равно она выглядела дешевкой. Впрочем, именно это ему в ней нравилось — нравилось гораздо больше, чем искушенность Кармен. Его забавляло, что Энджи просила сладкого хереса в качестве аперитива, не могла произнести «Версаче» и думала, что «Столичная» — это русская поп-группа.

Палец с длинным красным ногтем поманил его в спальню. Гидеон подчинился, готовый, как всегда, играть роль жеребца в субботнюю ночь.

На сей раз он предпочел легкий вариант садомазохизма — связал только руки Энджи за спиной. Руки за спиной — лучший способ избежать совершенно ненужных объятий и царапин на спине. Ему нравилось быть с ней немного грубоватым, нравилось наблюдать за выражением ее глаз; оно менялось, и, сначала в них было сомнение, потом опасение, а затем блаженство — это когда он наконец-то входил в нее и приступал к делу.

А после этого они лежали молча, но он точно знал, что у нее в голове. Она думала: «Что он сказал бы, если бы я сказала ему, что люблю его?» Похоже, это сидит во всех женских мозгах, его жена — исключение.

Интересно, а как бы отреагировала Энджи, если бы он сейчас заявил, что пора заканчивать все это? Или лучше подождать до следующего раза? Он задавал себе эти вопросы уже три с половиной месяца, и это очень его смущало. Связи Гидеона обычно длились одну ночь, иногда — неделю или около того, это уже в особых случаях. А вот для Энджи он постоянно делал исключения, и в результате недели превращались в месяцы. Но рано или поздно придется посмотреть правде в глаза. Придется признать: если вовремя не принять меры, то Гидеон Берд окажется в западне.

Энджи начала ворочаться. Через несколько секунд поднялась с постели.

— Мы можем сейчас выйти? — спросила она, открывая шкаф.

— Да-да, пожалуй, — пробормотал он, глядя на ее голый зад.

Энджи была на десять лет старше Кармен, но Гидеон, если бы не знал этого, не поверил бы. Повернувшись к нему, она показала ему несколько платьев.

— Мне надеть сегодня вечером розовое, Гидди, или зеленое?

— Зеленое-зеленое, — поспешно ответил Гидеон; ему хотелось, чтобы Энджи побыстрее начала одеваться — ведь в любом случае она будет добрых полчаса вертеться перед зеркалом.

Гидеон взглянул на часы. Было время последнего детективного сериала на Ай-ти-ви. Он нажал на пульт дистанционного управления и скоро убедился, что «Догберри» никакой не конкурент его «Мангусу». «Какая досада, что сегодня вечером нет шоу «Переделка», — думал он, перепрыгивая с канала на канал. — Для остроты ощущений можно было бы смотреть на жену, одновременно ублажая Энджи на полу в гостиной».

Конечно, лучше всего провести остаток субботнего вечера перед экраном, — но разве с Энджи спокойно посидишь перед телевизором.

Когда она была наконец готова, они взяли такси до дешевого ресторанчика, который Гидеон выбрал неспроста: он находился в противоположной стороне от Холланд-парка, то есть от его дома. Конечно, очень удобно иметь любовницу, живущую в Ноттинг-Хилле — совсем недалеко от него, но даже Гидеон считал, что не стоит водить ее в ближайшие от его дома заведения.

«Энджи совсем ничего обо мне не знает», — думал он, улыбаясь. Она трогательно глотала ложь, которой он ее кормил, и считала, что, заполучив такого любовника, одержала величайшую победу. Она думала, что он, Гидеон, — крупный воротила в кинобизнесе, один из самых известных и влиятельных. Когда же Энджи наседала на него, требуя подробностей личной жизни, он просто отказывался говорить и заявлял, что не готов к обязательствам.

— Вот так, малышка, — сказал он как-то раз. — Имей это в виду.

Энджи, похоже, правильно его поняла — во всяком случае, не предпринимала слишком уж очевидных попыток привязать его к себе. Действительно, с какой стати такому мужчине, как он, связывать себя, пусть даже временно, с таким ничтожеством, как она?

У Гидеона совершенно не было аппетита. Он не притрагивался к еде и от скуки напивался, в то время как Энджи исправно поглощала то, что ей казалось ужином истинного гурмана. «Интересно, а что сейчас делает Кармен? — думал Гидеон. — Конечно же, готовится к моему возвращению».

Он понимал, что должен как-то изменить их с Кармен отношения, должен заставить жену смягчиться, потому что ему понадобится ее помощь. Он действительно рассчитывал получить рекламу шоколада «Флакс», но это было не так просто, как казалось Кармен.

Недавно он заглянул в один из пабов в Сохо и там повстречал Криспина Скроупа. Конечно, Криспин не из тех, кому Гидеон обычно оказывал дружескую поддержку, но тут вдруг выяснилось, что этот парень имеет неплохие связи с продюсерским агентством, работает с фирмой «Флакс». Гидеон вручил бы ему ключи от дома, позволил бы беспрепятственно пользоваться своим винным баром, даже отдал бы ему на время жену — только бы Криспин замолвил за него словечко в нужном месте. По крайней мере все шло к тому, что надо срочно устроить званый обед. Но согласится ли Кармен исполнить роль хозяйки?

«Самое лучшее — помириться с женой, — размышлял Гидеон, сидя в такси на обратном пути из ресторана. — Да, надо убрать из своей жизни Энджи и сосредоточиться на Кармен — умасливать ее недельку-другую…» Гидеон невольно улыбнулся. Он вдруг подумал о том, что, заполучив рекламу, сможет направить всю энергию на новый проект «Мангуса» — и на сей раз реально продвинется, то есть займет свои прежние позиции. Ему это совершенно необходимо, жизненно необходимо.

Между прочим, он может начать прямо сейчас. Может высадить Энджи возле ее дома и исчезнуть из ее жизни навсегда. Она не сумеет выследить его, она ведь даже не знает настоящее имя своего любовника. Но тут Гидеон вспомнил про новое нижнее белье, о котором упомянула Энджи, и снова задумался. «Если оставить все, как есть, оставить до завтра, ведь ничего не изменится», — сказал он себе. Его по-прежнему тянуло в Холланд-парк, но очень уж ему хотелось взглянуть на новое белье любовницы. Он просто не мог обидеть сладкую девочку Энджи субботним вечером.

Ее разбудил телефонный звонок, доносившийся снизу. Скосив глаза на часы — они стояли на столике у кровати, — Джулия в тревоге приподнялась. Уже двенадцать! А ведь она собиралась пораньше встать и пойти в прачечную. Выбравшись из постели, Джулия накинула халат и направилась в свою кухоньку. «Крепкий черный кофе, — решила она. — А также аспирин и апельсиновый сок». Наклонившись над плитой, она почувствовала головокружение и позывы тошноты. «Нет, сначала в ванную, — сказала Джулия. — Срочно!»

Когда она возвращалась из ванной, телефон снова зазвонил — он никак не унимался. «Неужели некому подойти и снять трубку? — подумала Джулия. — А вдруг мне звонят!» Затянув потуже пояс халата, она направилась вниз. Сняла трубку — и тотчас же услышала:

— Джулз? Это ты?

— А… Дункан, — пробормотала она, едва ворочая языком.

— Поймал тебя наконец-то! — рассмеялся приятель. — Ну, выкладывай… Говори, что с тобой случалось вчера вечером.

— Вчера вечером?.. — Джулия поморщилась — голова болела ужасно.

— Я не замечал, что ты исчезла, до середины своей смертельной сцены. Там у меня один-единственный шанс взглянуть на зрителей. Куда ты пропала? Ты встретила какого-нибудь парня? Или еще что-то стряслось?

Джулия почувствовала новый приступ головокружения. Но все-же, взяв себя в руки, сказала, что напилась с Кармен Берд.

— Почему ты не могла остаться в театре? — проворчал Дункан. — Почему не привела ее ко мне в раздевалку после спектакля? Вы могли бы прийти к нам на вечеринку.

— Пойти в паб — это была не моя идея, — ответила Джулия. Ей вдруг пришло в голову, что она ничего не потеряла, отказавшись от вечеринки Дункана, — во всяком случае, неплохо провела время.

Они с Кармен сидели в пабе до закрытия, а потом — и после закрытия. Хозяин, узнавший Кармен, бесплатно угощал их, заявив, что Кармен Берд — его гостья. Было почти два часа ночи, когда новая подруга отвезла Джулию домой на такси.

— Я должна идти, Дункан, — сказала она, вновь почувствовав позывы тошноты. Лишь повесив трубку, Джулия сообразила, что не договорилась с Дунканом о новой встрече.

Поднявшись к себе, она наглоталась аспирина и стала вспоминать подробности вчерашней беседы в пабе. Сообразив, что в основном сама говорила, Джулия сокрушенно покачала головой. Действительно, разболталась… Она рассказала о своей новой работе, о любимых детективных романах и даже рассказала, как собиралась заняться вместе с Мэгги книжным бизнесом. Конечно же, Кармен воспользовалась своими навыками брать интервью и вывернула ее наизнанку, а сама при этом почти ничего о себе не рассказала.

Джулия тяжко вздохнула. Оставалось утешаться лишь тем, что не болтала про Дункана. Да, эту свою тайну она оставила при себе. Порывшись в сумочке, Джулия нашла обрывок картонной подставки под пиво — на нем Кармен нацарапала свой телефон и адрес. «Наверное, она сейчас жалеет, что дала мне адрес, — подумала Джулия. — Сидит в своем шикарном доме в Холланд-парке и надеется, что ненормальная, которую встретила вчера в театре, не заявится в гости во время воскресного ленча».

Разумеется, Джулия не считала себя ненормальной. Просто именно так воспринимают в Лондоне тех, кто подходит к совершенно незнакомым людям без посредников, без рекомендаций и без заверенной копии своего генеалогического древа. «А уж те, кто из шоу-бизнеса, — те хуже всех, даже в Вустере они такие же, как в Лондоне», — думала Джулия, вспоминая некоторых друзей Дункана. Эти люди всегда рады видеть тебя в качестве зрителя, но если попытаешься вовлечь их в нормальный разговор или рассказать что-то о себе, то увидишь, что их глаза стекленеют. И тебе уже ясно: скоро они уйдут в другую комнату, а тебе придется беседовать с цветочными горшками.

Правда, Кармен не такая… «Но неужели ей захочется проводить время с такими, как я?» — думала Джулия. Как-то слишком уж странно все складывалось. Если бы нечто подобное произошло в книге или в фильме, то по сюжету они наверняка стали бы лучшими подругами — в романах и в фильмах такое часто случается. Но в реальной жизни…

Вспомнив, что собиралась в прачечную, Джулия тяжко вздохнула. Кроме того, следовало подготовиться к первому рабочему дню. Положив картонку с телефоном в ящик стола, Джулия принялась собирать грязное белье.

Лондонское отделение «Каслмейн иншуэренс» располагалось в огромном здании неподалеку от Кэннон-стрит. Взглянув на внушительный фасад здания, Джулия невольно поежилась. Неужели этот монстр теперь станет для нее привычной деталью пейзажа?

После того, как Джулия появилась перед конторкой дежурного, она подверглась всевозможным проверкам секьюрити. Затем ее проводили в приемную и попросили подождать. Минут через двадцать к ней спустилась женщина — явно чем-то озабоченная.

— Мы пытались связаться с вами на прошлой неделе, — сказала она, провожая Джулию к лифту. — Но вашего лондонского контактного номера у нас нет, и никто не знал, где вы.

— Что, какие-нибудь проблемы? — спросила Джулия, не на шутку встревожившись. В голову уже лезли самые ужасные мысли. Может, кто-то из родителей заболел? Может, — квартира в Вустере сгорела? Или ее перевод в Лондон не состоится, потому что вышла путаница с бумагами?

— Не беспокойтесь, речь не о вашем контракте, мы позаботились об этом, — ответила женщина. — Дело в том, что Ник… — Она внимательно посмотрела на Джулию. — Видите ли, я не была уверена, что вы уже знаете об этом. Он… ну, в общем, он не приедет. Неделю назад подал в отставку.

Джулия в изумлении уставилась на собеседницу.

— Но почему? — спросила она наконец. — Ведь он же… Я была уверена…

— Вы были уверены, что он очень хотел перебраться в Лондон? И мы тоже так думали.

Тут кабина лифта дернулась и остановилась на пятнадцатом этаже. Они вышли в длинный коридор, и женщина, понизив голос, проговорила:

— У него личные проблемы, я уверена. Я надеялась, что, может быть, вы нам что-нибудь сообщите. Ведь вы с ним работали в очень тесном контакте, не так ли?

— Но мы никогда не обсуждали личную жизнь, — солгала Джулия.

Она старалась оградить Ника от сплетен, несмотря на его дезертирство. Бедный Ник… Не трудно догадаться, что произошло. Наверняка Майра устроила скандал в самый последний момент — угрожала порвать с ним и разрушить все его планы.

— Да-да, разумеется, мисс Дженнингз. А теперь я введу вас в курс дела. Хорошо, что мы смогли сделать некоторые перестановки. Вы будете работать под руководством Ровены Готорн, нашего старшего инспектора по претензиям. Жалованье — почти то же, что в контракте, и примерно тот же круг обязанностей. Вам не стоит волноваться, не думайте, что вас постигла неудача. — Повернув за угол, она ввела Джулию в огромный кабинет. — Вы обоснуетесь здесь, мисс Дженнингз, у этого компьютера. Устраивайтесь поудобнее, а я пока сообщу Ровене, что вы уже пришли.

Заняв свое место, Джулия робко улыбнулась в ответ на любопытные взгляды своих новых коллег, сидевших за соседними столами. Потом принялась осматривать офис. Ничего похожего на привычную обстановку в Вустере. Люди казались более деловитыми, более подтянутыми и даже вроде бы более значительными. Джулия вдруг поняла, что никогда в Лондоне не освоится, не привыкнет к работе в таком офисе. Тем более что теперь она осталась без Ника. Как она тут выживет без него?

Ровена Готорн оказалась изящной, со вкусом одетой женщиной лет сорока. На лице ее — похоже, навсегда — застыло выражение недовольства, словно она случайно надкусила лимон.

— Так вы приехали сюда из нашего провинциального отделения? — проговорила она, наконец-то соизволив обратить внимание на Джулию. — Я надеюсь, вы готовы к работе в новых для вас условиях. — Она взяла стопку папок с ближайшей полки и положила на стол Джулии. — Начнем вот с этих сообщений о несчастных случаях. Я хочу получить детальное резюме завтра к ленчу. Вы, владеете программой Кью Эй?

Джулия отрицательно покачала головой.

— В Вустере мы…

— Не важно, — отмахнулась Ровена. — Нам придется вас переучивать. — Она куда-то исчезла, но скоро вернулась с толстой папкой на пружинке. — Это вам должны были дать прочесть сегодня утром. Там есть и анкета, которую надо заполнить. Займитесь, когда закончите.

Ровена отвернулась, словно давая понять, что Джулия ее больше не интересует. Потом вдруг снова повернулась к новой сотруднице и, нахмурившись, проговорила:

— В соответствии с нашими правилами я должна упомянуть об этом, и, надеюсь, вы не станете возражать. Так вот, вы одеты, откровенно говоря, не соответствующим образом. В Вустере свои порядки, но у нас строгий принцип: никаких брюк на женщинах. — Склонившись над столом, Ровена прошептала: — Подыщите себе и блузку пошикарней. Как у приличной девушки. Иначе, увидев вас, директор подумает, что забрел на провинциальную вечеринку с танцами.

Дернув губами, что могло означать улыбку, Ровена удалилась. Джулия с ненавистью посмотрела ей вслед. Она купила себе очень приличные темно-синие слаксы, купила специально для работы. И что плохого в ее тщательно постиранной и поглаженной полосатой льняной рубашке?

Джулия открыла папку и принялась листать страницы, сплошь покрытые убористым текстом. И чем дольше она читала, тем тревожнее становилось у нее на душе. Было совершенно очевидно: всю папку и за несколько недель не прочитать. К тому же ей казалось, что она совершенно не понимает прочитанного.

Вернувшись к первой странице, Джулия заставила себя сосредоточиться и через несколько секунд почувствовала, что ей ужасно хочется в Вустер, в свой маленький и такой уютный офис. Но она не могла вернуться туда — вернувшись, она признала бы свое поражение. Да и Ника там больше не было… Все вышло совсем не так, как она рассчитывала. Джулия почувствовала себя глубоко несчастной и едва не расплакалась.

* * *

Кармен стояла перед разгромленным туалетным столиком. Угол зеркала отбит, а вся столешница усыпана осколками безделушек и пузырьков. Коробочка с пудрой сломана, и ее содержимое покрывало все вокруг мерцающей пылью. Кучка фарфоровых осколков на полу — прощай любимая ваза.

Это произошло в четверг утром, накануне не просто последней записи шоу на этой неделе, но и последней в серии. И Гидеон, конечно же, не упустил случая, отметил столь заметное событие соответствующим образом.

Неделя началась тихо, и эта обманчивая тишина убаюкала Кармен. Вернувшись домой в воскресенье, Гидеон пребывал в прекрасном расположении духа. Однако вскоре помрачнел и погрузился в молчание. Впрочем, в его поведении было меньше враждебности, чем обычно. И в среду вечером Кармен настолько осмелела, что упомянула о своем выходе в театр. Она снимала макияж, готовясь ко сну, и как бы между прочим сообщила, что в субботу посмотрела спектакль.

Гидеон, явно заинтересовавшись, спросил, что именно она смотрела. Кармен же, забыв об осторожности, рассказала больше, чем собиралась. Она допустила серьезную ошибку, сообщив, что билет ей дал один из актеров и что они с ним разговаривали в пабе. Когда Кармен закончила, воцарилась зловещая тишина. И вдруг она увидела Гидеона в зеркале. Он стоял у нее за спиной, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

«По крайней мере не оставил синяков на видных местах», — подумала Кармен. Она поморщилась, случайно прикоснувшись к оставшемуся на плече ожогу от сигареты. Гидеон, наверное, не забыл о приближении вечеринки по случаю запуска новых серий «Переделки». Если не считать это событие, во время которого им с мужем придется показать фасад семейного счастья, то она не встретится с коллегами до начала записей в новом сезоне. Похоже, из-за своей известности и весьма непростых отношений с Гидеоном она оказалась в изоляции от остального мира. У нее нет настоящих друзей, нет никого, кому она могла бы открыться и довериться. Как она проживет эти три недели?

Выдвинув один из ящиков туалетного столика, Кармен увидела свадебную фотографию в рамке. Она держала ее «лицом» вниз, под колготками и штанишками — было бы лицемерием выставить ее напоказ.

Взяв фотографию, Кармен принялась разглядывать ее. Почему она тогда ничего не заметила? Как могла принять за неуемную страсть — склонность к насилию, столь характерную для Гидеона?

Кармен вглядывалась в свое лицо. Восемь лет назад она казалась счастливой и беспечной девочкой. Ее детство прошло по-настоящему счастливым, и, пока она не вышла замуж, жизненный путь был гладким и предсказуемым. Когда же Гидеон начал проявлять жестокость по отношению к ней, ей показалось, что почва уходит из-под ног, что весь ее мир рушится. Но, ошеломленная произошедшими переменами, Кармен ничего не предпринимала, она безропотно терпела издевательства мужа, надеясь, что все как-нибудь уладится. Но, к сожалению, надежды ее не сбылись.

Кармен боялась открыться своим родителям, возненавидевшим Гидеона с первого взгляда. Она не обращала внимания на их предупреждения, когда выходила замуж. Теперь они сказали бы, что она сама виновата. Ее мать, женщина весьма старомодная, едва ли посочувствовала бы ей — она считала, что жена должна находиться в полной власти мужа. Мать полагала, что если муж дурно обращается с женой, то это неспроста — она, должно быть, чем-то заслужила подобное отношение и, следовательно, должна всерьез задуматься, сама что-то изменить в семейной жизни.

Отец тоже не понял бы Кармен. Он шел по жизни собственным путем и искренне удивлялся: «С какой стати люди устраивают суету вокруг всех этих отношений?» Отец даже не подозревал, что его «безаварийный» брак целиком и полностью держится на безропотном послушании жены.

Кармен успешно поддерживала веру родителей в ее счастливый брак — так что теперь она просто не могла сказать правду. Несмотря на расхождения во взглядах, Кармен любила их и хотела, чтобы они гордились ею. Ей казалось, что если она скажет правду, то очень подведет родителей. Тетя Бриджит могла бы отнестись к ней с большим сочувствием, но ее не было в Лондоне — она жила на островах Силли и еще ни разу не видела Гидеона. Бриджит совершенно не походила на родителей Кармен, и она относилась к племяннице как к подруге. Они переписывались, но Кармен не могла написать о своих неприятностях — пришлось бы слишком уж серьезно проанализировать свои чувства и ощущения, и это было бы очень болезненно.

Кармен уже давно хотела навестить тетю, но постоянно откладывала поездку, так как Гидеон наотрез отказывался ехать, — а теперь ей казалось, что уже слишком поздно…

Когда они только поженились, Гидеон был звездой, а она — его протеже. После успеха сериала «Мангус» самоуверенность Гидеона не знала границ. Оставив Би-би-си, он основал компанию по производству фильмов и даже служил примером для других — газеты и журналы представляли его талантливым индивидуалистом, который живет по своим собственным правилам. Но вскоре положение Гидеона стало меняться не в лучшую сторону: все его контракты срывались, и все проекты один за другим отменялись. Он начал исчезать из дома. Ходили разные слухи. Во всяком случае, знакомые его избегали.

Компания Гидеона была ликвидирована, а по закладной за дом теперь платила Кармен. Цепляясь за свою карьеру, поскольку только это в ее жизни имело смысл, она заморозила все свои чувства и сосредоточилась на образе, который она являла миру с экрана телевизора. Но напряжение давало о себе знать.

Кармен задвинула подальше рамку со свадебной фотографией — убрала с глаз. Потом, выдвинув другой ящик она вдруг наткнулась на клочок бумаги с двумя телефонами и именем.

Джулия Дженнингз… Кармен невольно улыбнулась, вспомнив эту странноватую женщину, довольно милую и немного эксцентричную. Она с удовольствием провела вечер в обществе Джулии. Конечно, понадобилось время, чтобы преодолеть некоторую неловкость, — вернее, они нашли общий язык после того, как отправились в паб и выпили там как следует. Причем Джулия общалась с ней как с равной — Кармен давно уже от этого отвыкла; обычно люди смущались и даже немного боялись ее, они не могли относиться к ней как к нормальному человеку, а Джулии удалось рассмешить ее, она заставила ее смеяться искренне, по-настоящему. Похоже, Джулия относилась к ней по-дружески. По крайней мере так Кармен показалось.

Она смяла бумажку с телефонами и, бросив ее в корзинку, тяжко вздохнула. Ей очень хотелось бы подружиться с Джулией, но она прекрасно понимала: Гидеон никогда этого не допустит — он не желал, чтобы у жены были подруги.

Внизу хлопнула дверь, и Кармен вздрогнула. Затем раздался звон стекла, а потом она услышала шаги Гидеона — он прошел по холлу и начал подниматься по лестнице. Кармен затаила дыхание… Но Гидеон направился к своему кабинету. Прошло еще несколько секунд — и раздалась оглушительная музыка из «Мангуса».

Кармен поморщилась. Когда же этот кретин перестанет жалеть себя, когда перестанет жить прошлым и вернется в настоящее? Посмотрев на свое отражение в зеркале, она пробормотала:

— Интересно, кто из нас глупее — он или я?

Решительно шагнув к корзинке, Кармен вытащила оттуда бумагу, разгладила ее и направилась к лестнице. «К черту все!» — подумала она, спускаясь к телефону. Действительно, почему бы ей не воспользоваться шансом?.. Ведь она может жить, как все нормальные люди.

Близился конец первой недели на новом месте, а Джулии уже тошно стало от лондонского офиса. Ровена оказалась совершенно невыносимой. Стоило проявить хоть какую-то самостоятельность, стоило проявить инициативу — получай выговор.

— Резюме — это только факты, — заявила Ровена, возвращая Джулии ее первое задание. — Будьте добры переделать и запомните: меня не интересует ваше мнение, придерживайтесь только фактов.

Джулия сказала, что Ник разрешал ей самой принимать решения, но на Ровену это не произвело впечатления.

— Если бы он уделял больше внимания надлежащим процедурам, у него не было в делах такого беспорядка, — заметила она с усмешкой. — Вы заполнили налоговую декларацию?

Чтобы избавиться от критических замечаний по поводу ее внешности, Джулия купила приличную юбку. Носить ее оказалось ужасно неудобно — она стягивала талию и оставляла красные отметины на коже. Кроме того, эта юбка поставила перед ней еще одну проблему: что надеть на ноги? Носки исключались — Джулия поняла это на следующий же день, став объектом насмешек. Пришлось подвергнуть себя новым мучениям — надеть колготки, которые приходилось постоянно подтягивать, потому что они то и дело спускались. К тому же ноги ее — очевидно, с непривычки — покрылись жуткими пузырями. Донимали и туфли, натиравшие пальцы. Глядя на свое отражение в зеркале, Джулия чувствовала себя глупой и смешной — прежде с ней никогда такого не случалось.

Место, где она сидела, оказалось самым незавидным во всем офисе — мимо постоянно проходили люди, и невозможно было сосредоточиться хотя бы на несколько минут.

Вскоре выяснилось и другое: Джулия сидела рядом с машинописным бюро, а самонадеянные молодые женщины, которые так запугали ее в первый день, были всего лишь младшим персоналом. Их звали Трейси, Барби, Джекки, Керри и Терри, и все они были на одно лицо, так что не различишь. Говорили они о своих дружках, о косметике, о тряпках и о том, что смотрели накануне по телевизору. Джулии приходилось слушать рассказы о жарких свиданиях и новых нарядах, а также бесконечные споры об интригах популярных сериалов. Иногда упоминалась и «Переделка», и тогда ей хотелось вмешаться и заявить, что она знакома с Кармен Берд и даже сидела с ней в пабе.

Но девушки из машинописного бюро не замечали Джулию. Было совершенно очевидно, что они не намерены с ней общаться, поэтому ей приходилось развлекаться в одиночестве во время ленча, когда она ходила в ближайшую закусочную.

В четверг утром Джулии позвонили. Поскольку ей не предоставили личный телефон, пришлось взять трубку аппарата, стоявшего на столе у Трейси.

— Сказали, что по личному делу, — объяснила Трейси. — Лучше, если кислогубая старуха ничего не узнает.

— Может, это ее бойфренд? — захихикала одна из девушек; похоже, девицы воспринимали ее как древнюю старую деву, у которой столько же шансов пристроиться, как слетать на Луну.

— Алло… — произнесла Джулия, взяв трубку; она надеялась, что это Дункан.

Но оказалось, что звонит Кармен Берд. Она пригласила Джулию на чашку кофе утром в воскресенье.

— Ты уверена, что хочешь?

— Да-да, конечно, я с удовольствием. — Джулия очень обрадовалась, что Кармен не забыла про нее. Она-то думала, что телезвезда слишком занята своими делами и ей не захочется тратить время на общение с такими, как Джулия Дженнингз.

Договорившись обо всем, она положила трубку и посмотрела на девушек, наблюдавших за ней с нескрываемым любопытством.

— Ну как?! — взвизгнула Джекки. — Кто этот счастливчик, а?

— Это была женщина — всего-навсего, — громким шепотом проговорила Трейси.

Девицы рассмеялись.

— Наверное, это самое большое, на что она может рассчитывать, — пробормотала Барби.

Джулия впилась в нее испепеляющим взглядом.

— На самом деле, — отчеканила она, — это была Кармен Берд, моя подруга.

— Да, конечно!.. — фыркнула Барби, глумливо усмехаясь. — А мы самые лучшие подруги с Опрой Уинфри. Я, правда, поссорилась с ней как-то вечерком.

Керри и Терри расхохотались, и этот смех был таким заразительным, что и остальные девушки рассмеялись. Презрительно взглянув на них, Джулия повернулась и пошла к своему столу. И тут до нее донесся шепот Барби:

— Она, должно быть, сумасшедшая… Надо же — Кармен Берд…

— Потише, она услышит, — прошептала Трейси. — Очень может быть, что действительно Кармен Берд. Возможно, она хочет пригласить ее на «Переделку».

— Да они же там все со смеху помрут, — пропищала Керри и, не в силах удержаться, снова рассмеялась. — Думаешь, они готовят специальный выпуск для безнадежных случаев?

Джулия вспыхнула и бросилась к двери. Как они могут быть настолько жестокими? Следующие двадцать минут Джулия провела в кабинке туалета — разрыдавшись, никак не могла остановиться. И зачем она приехала в этот ужасный Лондон? Она тут совершенно одинока, и никто ее не любит. Работа — настоящий кошмар, и у нее нет друзей, которым можно было бы довериться. А Дункан — он вообще про нее забыл.

Возвращаясь из туалета, она увидела в коридоре Ровену. Опасаясь еще одного выговора, Джулия бросилась в первую попавшуюся пустую комнату и присела за дверью. Это был «аппендикс» зала заседаний, отделенный от главной части ширмами, — оттуда доносились голоса, очевидно, там готовились к какому-то совещанию.

Через несколько секунд Джулия услышала и голос Ровены — значит, она тоже собиралась присутствовать на совещании. Джулия усмехнулась. Трейси назвала ее кислогубой. Что ж, сегодня лучше не попадаться ей на глаза. Выпрямившись, она собралась выйти из своего укрытия, и тут вдруг увидела, куда попала. Оказывается, она забежала в буфет — перед ней стоял длинный стол с шикарными закусками. Джулия осторожно прикрыла дверь и подошла к столу.

И вскоре почувствовала себя гораздо лучше. Выскользнув в коридор, она направилась к лифту — как раз настало время ленча. «Ровена, конечно же, вынуждена сидеть на диете, — рассуждала Джулия, утирая губы рукавом. — А все остальные начальники — мужчины, они ничего не заметят, потому что не обращают внимания на такие мелочи. Ничего страшного, они могут обойтись без лишнего кусочка копченого лосося, креветок и ветчины»… Джулия улыбнулась. Она была уверена, что никто ничего не заметит — потому что спрятала пустой поднос на оконном карнизе снаружи. Но если даже заметят, то все равно не стоит из-за этого расстраиваться, ведь она прекрасно позавтракала, единолично уничтожив целый поднос королевских креветок.

 

Глава 4

Было воскресное утро — утро после вечеринки по случаю последнего представления «Белого дьявола», и Дункан чувствовал себя ужасно. Сжимая шипящий стакан с растворенным в воде аспирином в одной руке, другой он нажимал на кнопку «повтора», пытаясь соединиться с номером Джулии. Он знал, что только Джулия сумеет поддержать его в такой момент.

Подобные вечера — самое настоящее бедствие, они безжалостно прибавляют число неприятностей, хотя их и без того многовато. Вероятно, пройдут недели, прежде, чем этот ужасный вечер забудется или по крайней мере займет место в нижней части «горячей десятки». Разумеется, он не сомневался: со временем какие-нибудь события вытеснят вчерашний вечер из памяти, однако сейчас ему от этого не делалось легче.

Телефон Джулии не отвечал. Он послушал унылые гудки еще некоторое время, потом положил трубку и тяжело вздохнул. Неужели она в воскресенье спит до полудня? Не похоже на нее…

И тут перед ним возникли события вчерашнего вечера — картина была столь яркая, словно все это засняли на видео и теперь прокручивали перед ним. Дункан попытался выключить это жуткое «видео», попытался подумать о чем-нибудь другом, но у него ничего не вышло.

Да, ужасная получилась вечеринка — вернее, не сама вечеринка, а ее окончание.

А ведь «Лирик» все-таки считался театром Уэст-Энда, то есть очень приличным театром — пусть даже спектакли проходили не в главном здании, — и можно было бы вознаградить усердно трудившихся актеров. Во всяком случае, Дункан Суэйн заслуживал того, чтобы его побаловали — ведь он играл главную мужскую роль…

Не зная о том, что «Лирик» никакого отношения к вечеринке не имеет, Дункан заказал самые дорогие блюда из меню, и лишь потом выяснилось, что все устроил Бинки Фоллет, их директор, и каждому придется платить за себя.

Однако на этом неприятности не закончились.

В какой-то момент все заговорили о своих новых ролях на сцене и на телевидении, и Дункан понял, что они с Соней — единственные члены труппы, оставшиеся без работы. Однако Соня вела себя как-то странно: она в основном молчала и почти не принимала участия в разговоре. Лишь в конце вечера Дункан наконец-то понял: Соня просто выжидала момент, когда ее сообщение произведет наибольший эффект. Извинившись за то, что так долго молчала, она сказала, что Бинки дает ей главную роль в своей следующей постановке, — в «Мисс Джулз». А потом сообщила, что скоро в ее жизни произойдут существенные перемены — она намерена перебраться в южную часть Лондона. Хотя Дункан к этому моменту выпил уже довольно много, он все же сообразил: Соня больше не собирается жить в Хаммерсмите. Но почему же она не сказала ему, что нашла для них другую квартиру?

Внимательно прислушавшись к разговору, Дункан наконец-то понял, что Соня переезжает вовсе не с ним, а с этим гнусным Бинки Фоллетом.

Обычно Дункан не устраивал сцен в общественных местах — это было не в его правилах, — но на сей раз он сделал исключение из правил и запустил кое в кого бокалом. После этого его попросили покинуть ресторан, и ему пришлось подчиниться. Однако Соня бросилась за ним следом и потребовала, чтобы он заплатил по счету — и за себя, и за нее. Таким образом, он подвергся еще одному унижению — оно состояло в том, что ему пришлось разбираться со счетом через окно на языке жестов, на глазах у прохожих. Хозяин отказался впустить его, поэтому Дункану пришлось выписать чек на улице и сунуть его в почтовый ящик.

Звуки, доносившиеся из спальни, вернули его к действительности. Дункан не знал, где Соня провела ночь, но она вернулась утром за вещами.

«Она не тратила время попусту», — со вздохом подумал Дункан. Раньше, когда у него были неплохие перспективы стать кинозвездой, Соня считала их отношения в какой-то мере постоянными. Правда, он не хотел чего-то слишком постоянного, но было бы очень даже неплохо делить с кем-то арендную плату в течение нескольких следующих недель — не говоря уже о тех счетах, которые, без сомнения, придут, как только Соня уйдет.

Теперь послышался шум. Из прихожей.

— Я забираю вешалку для шляп, — заявила Соня, заглядывая в гостиную. — Я ведь за нее заплатила.

— Хорошо, — пробормотал Дункан. — Как хочешь. — Ему-то казалось, что вешалка — подарок на его день рождения. — Оставь клетку для птиц, — добавил он. Они поровну заплатили за эту изящную бамбуковую вещицу в форме пагоды, купленную в одном из переулков неподалеку от Портобелло-роуд.

— Но, Дунки… — Соня снова появилась в дверях. — Разве я не объяснила тебе? Я обещала ее Бинки для пьесы. Знаешь, для той сцены, где Жан душит любимую птичку мисс Жюли. Я не могу без этой клетки.

Дункан впервые об этом слышал. «Как хорошо, — подумал он, — что мы так и не собрались купить обитательницу клетки. Соня, вероятно, предложила бы своему Бинки свернуть ей шею прямо на сцене — для большей убедительности происходящего».

Дункан терпеть не мог, когда его бросали. К сожалению, такое случалось с ним довольно часто, причем всякий раз это чертовски задевало его. И совершенно не утешал тот факт, что женщины, бросавшие его, как правило, не подходили ему с самого начала. Казалось, Дункан Суэйн был просто создан для того, чтобы притягивать к себе именно таких.

Каждый раз он утешал себя мыслями о том, что главное для него — карьера, говорил себе, что если добьется успеха, то будет более удачлив во всем. Но сейчас перспективы казались далеко не блестящими, то есть в будущем не предвиделось ничего определенного.

Иногда, в минуты одиночества и печали, впадая в депрессию, Дункан задавался вопросом: а не слишком ли высокую планку установил для себя? Хотя он пытался жить по принципу «верь в себя и никогда не отступай», реальность частенько оказывалась слишком уж суровой. Казалось, что в Лондоне, в мире жестокой конкуренции, одного таланта не достаточно — чтобы добраться до вершины, требовалась удача. Без хороших связей, конечно, тоже не обойтись, но лучшая гарантия успеха — уже достигнутый успех.

Сколько талантливых претендентов, канувших в Лету, приходится на каждое громкое имя? Что теперь с этими талантами? Признали свое поражение и расстались с театральным миром? Или задержались и играют роли без слов, постепенно понижая себе планку? После фиаско на пробе в «Саутсайдерах», куда пришли все безработные лондонские актеры, агент Дункана сказал, что, возможно, удастся получить роль в рекламе шоколада «Флакс». Но неужели о такой карьере он мечтал? Неужели предназначение Дункана Суэйна — зарабатывать себе на жизнь, наряжаясь гигантской изюминкой и прыгая в чан с шоколадом?

— Тебе нужны эти старые видеокассеты? — Соня собрала все книги и теперь нацелилась на его записи.

— Эй, а ну положи на место! — заорал Дункан. Он вскочил на ноги и выбил из рук Сони стопку кассет — они рассыпались по всему полу.

Дункан не был меркантильным человеком и гордился тем, что мог спокойно относиться к дележу имущества, но всему есть предел. Он собрал с пола кассеты, затем аккуратно сложил их в стопку и принялся проверять на них наклейки — он не позволит этой сучке заграбастать коллекцию, которую собирал много лет.

— Незачем горячиться! — фыркнула Соня, вылетая из комнаты.

На одной из кассет наклейки не было. Дункан сунул ее в видеомагнитофон, но, не найдя пульт дистанционного управления, вместо этого включил телевизор и увидел Кармен Берд — шел повтор «Переделки», — как обычно, в воскресенье утром. Дункан вздохнул, вспомнив, как взволновала его встреча с ней. Волнение переполняло его, когда Кармен появилась в театре в тот вечер, и он спрашивал себя: чувствует ли она возникшее между ними взаимное влечение?.. Однако она ушла — не осталась смотреть второе действие пьесы, и это ужасно огорчило его.

Тут зазвучала заключительная мелодия, и на экране появились титры — шоу закончилось. Дункан снова вздохнул. Куда провалилась Джулия? Она была не очень-то разговорчива, когда он позвонил ей в прошлое воскресенье, а он думал лишь о своих делах и не нашел времени, чтобы связаться с ней в середине недели. Дункан снял трубку и снова набрал ее номер, уже в пятый раз. И снова длинные гудки…

Взглянув на Соню, тащившую в прихожую свои чемоданы, Дункан вдруг ощутил приступ острой жалости к себе. Где, черт побери, Джулия? Почему его друзья куда-то исчезают, когда ему нужна их помощь?

Джулия же в этот момент сидела за столом на кухне Кармен Берд.

— Почему ты не уйдешь от него? — спросила она, в изумлении глядя на собеседницу.

— Это не так просто. — Кармен покачала головой. — Гидеон знал, что делает, когда женился на мне. Иногда мне кажется, что он все это заранее спланировал.

Выслушав рассказ Кармен, Джулия изменила свое отношение к этой женщине. Она думала, что у нее есть все — известность, деньги, прекрасный дом и любящий муж. Но оказалось, что жизнь Кармен — сущий ад, а ее, Джулии собственные неприятности — просто чепуха, не заслуживающая внимания.

Джулия ужасно нервничала перед визитом к Кармен — у нее от этого даже живот разболелся. Впрочем, в животе у нее уже несколько дней происходило что-то странное, — возможно, из-за «баловства» с королевскими креветками. Решив, что ее приглашают на своего рода официальное мероприятие — ведь Кармен могла пригласить не только ее, — Джулия опасалась, что не сумеет вести себя должным образом. Однако опасения эти оказались напрасными: Кармен, открывшая ей дверь, была в тренировочном костюме, и повела она Джулию не в гостиную, а на кухню.

Ожидая, когда закипит кофейник, они вспомнили вечер в пабе и немного посмеялись. Однако Джулии показалось, что Кармен чем-то озабочена. «Может, я перепутала, может, мне следовало прийти в следующее воскресенье?» — в тревоге спрашивала себя Джулия.

Наконец они сели за стол. Джулия в смущении окинула взглядом кухню — она не знала, с чего начать разговор. Заметив у плиты стойку со сверкающей кухонной утварью, она спросила:

— А вот это для чего? — Джулия указала на устройство, напоминавшее средневековый пыточный инструмент.

— Вынимать косточки из маслин, — со вздохом ответила Кармен. — Гидеон все это покупает, не я. — Она вдруг отвернулась и посмотрела в дальний угол кухни.

Проследив за ее взглядом, Джулия увидела какие-то стекляшки на газетном листе возле мусорного ведра. Стекляшки были покрыты чем-то липким, похожим на клей.

— Я собиралась испечь пирог, — проговорила Кармен с дрожью в голосе. — Казалось бы, дело самое обычное… и совершенно безопасное.

— Но почему… — Внимательно посмотрев на подругу, Джулия вдруг заметила припухлость у нее под глазом. — Что случилось? — спросила она.

Закатав рукав, Кармен показала руку.

— Я больше не могу это выносить, — прошептала она.

Джулия увидела бордовый синяк чуть повыше локтя Кармен, будто кто-то вцепился в руку пальцами и крутил.

— Я боюсь… — Кармен едва удерживалась от слез. — Я не знаю, на что он еще способен. — Она сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. — Я должна рассказать, должна с кем-то поделиться…

И Кармен принялась рассказывать о своем муже и о своих мучениях.

— Я не могу спать ночами, — говорила она со слезами в голосе. — Это сводит меня с ума. Я почти каждую ночь слышу, как он ходит в темноте по дому, и знаю, что он в любой момент может в ярости наброситься на меня — или начнет крушить все подряд.

Затем Кармен рассказала о пьянстве Гидеона и обо всех его выходках.

Джулия была потрясена, узнав, что муж постоянно избивает Кармен, избивает так, что иногда требуется помощь врачей. Однако кое-что удивляло… «Почему же она решила рассказать об этом незнакомому, в сущности, человеку? — спрашивала себя Джулия. — Может, Кармен преувеличивает? Неужели вся эта ужасная история — истинная правда?» Джулия всегда считала, что домашнее насилие — «привилегия» неимущих безработных, считала, что с телезвездами такое не случается. Значит, она ошибалась?..

— Но почему же ты не уйдешь от него? — снова спросила Джулия. — Ты могла бы придумать какой-нибудь выход на первое время. У тебя, наверное, есть друзья, у которых можно пожить.

Кармен разрыдалась.

— Нет у меня никаких друзей. Всякий раз, когда я пытаюсь с кем-нибудь подружиться, он все разрушает, он распугивает всех. — Кармен всхлипнула и закрыла лицо ладонями. — Я думаю, то же самое произойдет и с тобой, — добавила она, немного успокоившись. — Да тебе и самой не захочется теперь со мной знаться.

— Но я не…

— Прости. — Кармен вытерла рукавом глаза и посмотрела на Джулию. — Прости, я не хотела тебя обидеть. Никто не относился ко мне по-человечески. Ты первая за долгое время. Но ты ведь никому не расскажешь об этом, правда? — проговорила она с тревогой в голосе. — Скандал меня просто добил бы.

— Конечно, нет! — воскликнула Джулия. Она вдруг вспомнила о Вустере. Там все ее подруги знали друг друга с детства и всегда делились своими секретами — даже когда окончили школу и повыходили замуж. Они всегда охотно помогали друг другу, но не прочь были и посплетничать.

Тут Джулия напомнила себе о том, что именно это ей в Вустере и не нравилось — вспомнилось, как изводили ее своими расспросами друзья и соседи, когда она рассорилась с Китом. Но в Лондоне, оказавшись в полном одиночестве, Джулия начала понимать, что без друзей жить очень трудно.

Она снова взглянула на Кармен.

— Тебе действительно надо его бросить, ты сама это знаешь. То, что ты рассказала… Знаешь, мне кажется, он теряет над собой контроль. Однажды твой муж может зайти слишком далеко…

— Все не так просто, — вздохнула Кармен.

— Ты могла бы пожить у меня, — продолжала Джулия. — Я уверена, он не побежит за тобой.

— Ты не знаешь, что такое Гидеон. Он побежит за мной куда угодно — только бы досадить мне, только бы сделать меня еще более несчастной. Он не уймется до тех пор, пока не затащит меня обратно домой.

— Но почему? Зачем ему возвращать тебя домой, если он так тебя ненавидит?

— Он не позволит мне уйти, потому что я ему нужна. Ему необходимо быть в центре внимания, рядом со знаменитостями. Гидеон не сможет смириться с мыслью, что он снова никто. — Глаза Кармен гневно сверкнули. — Именно таким он стал бы без меня, поверь. Когда-то у него был талант, но его сгубили наркотики и виски. Сейчас он ничего не может, он просто не в состоянии работать.

Кармен вытащила из кармана носовой платок и шумно высморкалась.

— И теперь Гидеон пытается меня наказать, — продолжала она. — Только потому, что помог мне, когда я начинала — устроил несколько контрактов для меня. Он думает, что всеми своими успехами я обязана ему. Вбил себе в голову, что ради меня пожертвовал своей карьерой, и теперь считает, что я виновата в его неудачах. — Она взглянула на Джулию и пожала плечами. — Кто знает? Может, я и впрямь виновата.

— Но это же просто смешно! При чем здесь ты?! — в негодовании воскликнула Джулия.

— Не знаю… — Кармен вздохнула и, упершись локтями в стол, обхватила руками голову. — Я не знаю, я ничего больше не знаю. Только чувствую, что никогда, до конца жизни не освобожусь от него.

Какое-то время они молчали. Джулия в задумчивости поглядывала на Кармен. Неужели муж довел ее до того, что она считала себя виноватой в его неудачах? Джулия вспомнила их первую встречу и вспомнила выражение ее лица, когда женщина, сидевшая за соседним столиком, пошутила насчет убийства собственного мужа.

— Стыдно не отравить картину, когда тебя так бьют, — пробормотала она себе под нос.

— Что ты имеешь в виду?

Джулия покраснела.

— Прости, просто вспомнилось… Я вспомнила пьесу, которую мы с тобой смотрели. Все те убийства. Я думаю, они всегда так и поступали в те времена.

— Я хотела бы, чтобы кто-то убил его, — в задумчивости проговорила Кармен. — Это было бы решением всех моих проблем. — Она уставилась на Джулию. — Но ты же не предлагаешь…

— Конечно, нет, — поспешно ответила Джулия. — И потом, — добавила она с улыбкой, — если бы ты действительно хотела избавиться от мужа, у тебя это гораздо лучше получилось бы. Ты могла бы подать ему отравленный кофе… или еще что-нибудь.

Кармен взглянула на гостью с удивлением, потом рассмеялась.

— Если бы это было так просто…

— Убить кого-нибудь гораздо легче, чем ты думаешь, — пробормотала Джулия. Она уже начала фантазировать — пыталась придумать идеальное убийство, чтобы решить все проблемы Кармен. Ведь существовало множество способов убить и не попасться. Джулия постоянно читала об этом в романах.

Внезапно из прихожей донесся какой-то шум, и лязгнул ключ в замке.

— Гидеон пришел, — прошептала Кармен. Она вскочила на ноги и принялась ополаскивать под краном кофейные кружки. — Я думала, его не будет до самого вечера.

Тут входная дверь захлопнулась, и послышались шаги — кто-то направлялся в сторону кухни. Наконец дверь отворилась, и Джулия увидела высокого мужчину в шикарном плаще. В его облике было что-то зловещее; даже если бы Джулия ничего не знала об этом человеке, то все равно почувствовала бы себя неловко в его присутствии. Волосы Гидеона были гладко зачесаны назад, и бросались в глаза лишь его усы.

— Приветствую вас, леди, — проговорил Гидеон, растягивая слова, и сразу стало ясно, что он выпил. — Хорошо с утра залить в себя кофе, не так ли? — Он окинул взглядом кухню. — А я ожидал, что вас здесь больше. Ведь такая суета была накануне. — Гидеон повернулся к Джулии и, усмехнувшись, спросил: — Вы знали, что моя жена собиралась печь пирог специально по этому случаю?

Джулия молчала; ей не удалось придумать подходящий ответ.

— К сожалению, она вышла из себя, — продолжал Гидеон, — и решила украсить кухню вот этим. — Он уставился на битое стекло возле мусорного ведра. — Однако я уверен, вы и без пирога прекрасно посплетничали о разных ужасах и злых мужьях, абсолютно во всем виноватых.

Гидеон снова посмотрел на Джулию.

— Вы найдете отсюда дорогу, не так ли? Когда будете готовы оставить нас наедине, воспользуйтесь ею.

— Но, Гидеон… — пробормотала Кармен.

— Надеюсь, вы меня поняли. — Он хмыкнул и, развернувшись, вышел из кухни.

— Гидеон! — Кармен бросилась следом за мужем. Затем захлопали двери, и Джулия услышала голоса супругов; было очевидно, что они спорят о чем-то.

«Если бы кто-нибудь убил Гидеона… — подумала Джулия. — Такой убийца оказал бы человечеству неоценимую услугу». И тут ей вдруг пришло в голову, что, возможно, это великое счастье, что она не замужем.

Потягивая из бокала охлажденное белое вино, Кармен любовалась садом, окружавшим дом Барри. Погода была прекрасная, и Барри, решив устроить вечеринку для команды шоу «Переделка», пригласил всех к себе в Ричмонд.

Глядя на веселившихся коллег, Кармен ощущала свою полную непричастность к происходящему — словно она наблюдала из тихой бухточки за разыгравшимся штормом. Закусок и спиртного было предостаточно, и к Барри приехали все без исключения, ведь предстояло отметить завершение еще одного цикла передач.

Гидеон, устроившийся возле стола с выпивкой, обсуждал с Кевином парламентские дела и время от времени поглядывал в вырез платья Джессики. «Ничего необычного в этом нет, — подумала Кармен. — Представь себе, что так и должно быть в нормальном браке. Если, конечно, это единственная причина огорчений».

— Эй, Кармен!.. — Аманда, помощник продюсера, неуверенно брела по лужайке на своих высоченных шпильках. Голос у нее был чуть пьяный. — Досадно, да? У Барри такой чудесный сад, и все тут замечательное… Только боюсь, теперь ему придется продать все это.

Кармен пробормотала что-то невнятное. Сейчас уже все знали, что от Барри ушла жена, и Кармен полагала, что злоупотребила бы его гостеприимством, если бы стала сплетничать о нем в его собственном саду.

— Ты была в доме? — не унималась Аманда. — Там только внизу осталась хоть какая-то мебель. Такое впечатление, что беднягу просто обчистили.

Кармен посмотрела в сторону патио, где Барри устроил буфет и сейчас раздавал проголодавшимся гостям горячие сосиски.

— Может, помочь ему? — проговорила она.

— О… но я же вегетарианка. Разве ты не знала? — Аманда поморщилась. — Я не выношу даже запаха мяса.

— Я все-таки пойду к нему, — сказала Кармен. — Похоже, ему трудно одному.

— Прекрасная идея, — усмехнулась Аманда. — Будет неплохая практика, потому что следующая очередь твоя.

— Что ты сказала? — Кармен с беспокойством взглянула на Аманду. Неужели уже начали сплетничать и об их с Гидеоном отношениях?

— Нечего раздражаться. — Аманда язвительно улыбнулась. — Я слышала, как твой муж говорил Кевину, что у вас прекрасный сад. — Она громко рассмеялась, привлекая внимание стоявших поблизости мужчин. — Поэтому я и сказала, что собираюсь включить тебя в список. Следующая вечеринка — у вас. Но у тебя еще есть время, чтобы довести мастерство до совершенства.

Обходя детей, резвившихся на лужайке, Кармен направилась к патио.

Барри охотно принял ее помощь.

— Если ты будешь ангелом и нарежешь еще салата, я полюблю тебя навечно, — сказал он с усмешкой. — Исходный материал весь готов, он на кухне, но я был так занят кормлением голодающих, что не успел этим заняться.

Кармен направилась в дом. Оказавшись на кухне, с облегчением вздохнула — наконец-то ей удалось остаться одной. Она осмотрелась. Кухня у Барри была примерно такой же, как у нее, однако бросались в глаза зияющие пустоты, свидетельствовавшие об уходе жены — она оставила только чайник и микроволновку.

Отыскав овощи для салата, Кармен с улыбкой взялась за дело. Ей не часто приходилось готовить. Гидеон едва прикасался к тому, что она ему подавала, а ради себя одной не хотелось возиться. Сама же Кармен сидела в основном на сандвичах из супермаркетов и перекусывала сухими фруктами, крекерами и сыром.

Взявшись за огурцы, она вдруг вспомнила о разговоре с Джулией и невольно нахмурилась. Ей казалось, что она слишком уж разболталась, слишком много рассказала о своей личной жизни.

А ведь она пригласила Джулию в основном для того, чтобы предложить ей участвовать в «Переделке», и вовсе не собиралась рассказывать о своих семейных проблемах, — возможно, лишь намекнула бы. Если бы Гидеон не заявился раньше времени, она, конечно, поговорила бы с Джулией об участии в телешоу. Но муж, как обычно, расстроил все ее планы, и теперь ей едва ли удастся подружиться с Джулией.

Впрочем, она все-таки предложила гостье участвовать в «Переделке», но после оскорбительной выходки Гидеона это получилось слишком уж неуклюже. Неудивительно, что Джулия отказалась. Причем отказалась без всяких объяснений и почти сразу ушла.

После ее ухода Гидеон наконец-то дал себе волю — такой ярости она давно не видела. Но ей действительно не приходило в голову, что пригласить знакомую на чашку кофе — такой ужасный проступок. Возможно, Гидеон догадался, что она рассказала о нем Джулии. Но почему же ей вдруг так захотелось выложить незнакомому человеку все свои тайны?..

Кармен вернулась в патио с огромной миской салата и помогла Барри управиться с тарелками.

— Миллион благодарностей, — сказал он, вываливая на сервировочное блюдо очередную порцию сосисок. — Ты заслуживаешь крепкого поцелуя. — Барри снял резиновые перчатки и ухватил Кармен за руку.

— Нет-нет! Перестань, Барри. — Взглянув в сторону лужайки, Кармен увидела, что Гидеон приближается к патио.

— Но почему? — Барри посмотрел на нее с удивлением. — Я не собираюсь тебя съесть, а только легонько клюну в…

— Черт побери, что у вас тут за игры? — Гидеон, уже изрядно подвыпивший, пошатываясь, подошел к столу.

Кармен не на шутку испугалась. Обычно Гидеон хорошо держался перед посторонними, но выпивка, похоже, лишила его способности владеть собой.

— А в чем, собственно, дело? — спросил Барри, выпустив руку Кармен. — Я просто поблагодарил ее. — Он рассмеялся, пытаясь обернуть все в шутку. — Поблагодарил на правах хозяина, в конце концов.

— Меня не интересует, кто тут хозяин! — заорал Гидеон. — Но никогда больше не притрагивайся даже пальцем к моей жене! Ты понял, презренный урод?!

— Гидеон, это неприлично… — Кармен покраснела. — Ведь он только…

— Заткнись, шлюшка! — Гидеон прошелся вдоль стола, сбрасывая на землю тарелки. Потом схватил жену за руку.

Кармен в ужасе замерла. Тотчас же воцарилась тишина. Гости, обступившие стол, с удивлением взирали на Гидеона. Внезапно раздался отчаянный детский крик. Все повернули головы и увидели, что чей-то ребенок упал с дерева. Несколько секунд спустя Кармен с мужем остались у стола одни.

— Ты сейчас же поедешь со мной домой! — заявил он.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, Гидеон потащил жену к машине.

Вцепившись в рулевое колесо, Кармен безучастно смотрела на дорогу, смотрела прямо перед собой. Гидеон выставил ее перед всеми совершеннейшей дурой, он утащил ее с вечеринки и теперь ждал, когда она привезет его домой. Ей хотелось как-то выплеснуть свой гнев, но она, сдерживая себя, молчала.

И все же сдержаться ей не удалось. Кармен поняла, что больше не сможет выносить оскорбления, поняла, что должна что-то предпринять.

Вырулив к обочине, она с дрожью в голосе проговорила:

— Гидеон, я хочу развода.

— Ты напилась, — сказал он, окинув ее презрительным взглядом. — Ты слишком много себе позволяешь, и это мне следовало бы заговорить о разводе. А теперь заткнись и езжай. У меня дела.

— Я серьезно, Гидеон, с меня достаточно. — Она отстегнула ремень безопасности и открыла дверцу. — Я ухожу.

— Ты и в самом деле спятила? — Он схватил ее за руку и втащил обратно в машину. — Что ты собираешься делать?

— Позволь мне уйти!

Кармен снова попыталась выбраться из машины, но Гидеон удержал ее и захлопнул дверцу.

— Застряла моя сумочка…

— Черт с ней, с твоей сумочкой! — Он дернул за ремешок и, швырнув сумку на заднее сиденье, ударил жену по лицу. — Я увижу, как ты горишь в аду, прежде чем ты получишь развод, сука! Думаешь, я позволю тебе уйти после всего, что я сделал для тебя?

— Я не могу больше терпеть это насилие! — закричала Кармен.

Она замахнулась, собираясь ответить мужу пощечиной, но он перехватил ее руку.

— Насилие?! — прорычал он. — А как насчет психологического насилия с твоей стороны? Ты довела бы большинство мужчин до чего-нибудь похуже, и они бы с тобой обходились не так, как я. Как ты себя ведешь? Ты можешь представить себе, что такое жить с женщиной, которая постоянно хнычет и жалуется? Ты так зациклилась на себе, что не видишь того, что делаешь с другими. Проблема вовсе не в пикнике, а в твоем чрезмерном эго. Ты, вероятно, самый эгоистичный человек, которого я когда-либо встречал!

Кармен со вздохом откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Она поняла, что вновь проиграла — муж все повернул против нее, и оказалось, что именно она виновата…

— Да знаешь ли ты, каково мне жить с тобой? — продолжал Гидеон. — Ведь ты об этом даже не задумывалась, не так ли? Но полагаю, что жертвы, на которые я пошел ради тебя, позволяют мне надеяться на некоторую поддержку с твоей стороны. Нелегко жить, когда тебе постоянно отказывают во всем. — Он стиснул ее запястье. — Особенно когда это распространяется на постель. Так что прикажешь мне думать?

Кармен промолчала. Она прекрасно понимала, что разговоры о постели — всего лишь уловка, лишний повод для обвинений.

— Так вот, запомни, что я тебе скажу! — Гидеон пристально посмотрел ей в глаза. — Уверен, ты не понимаешь, что тебе не обойтись без меня. Я говорил с Кевином насчет твоего следующего цикла, и, поверь мне, он полагает, что ты можешь не потянуть. Он думает…

— Как ты смеешь?! — закричала Кармен. — Как ты смеешь сплетничать обо мне с моим продюсером!

— Мне кажется, ты забываешь, от кого зависит твоя драгоценная карьера, моя милая. — Гидеон расплылся в улыбке. — Так вот, если не поумнеешь, все подумают, что у тебя нервный срыв. Ты поздно приходишь домой, приходишь с тенями под глазами… Ведь я могу сделать вывод, что у тебя проблемы в студии. Кстати, ты не рассказала мне о своем недавнем фиаско во время интервью.

Кармен с ненавистью смотрела на мужа. Похоже, он действительно собирался погубить ее карьеру, и она никак не могла его остановить.

— Ты сама знаешь, что должна одуматься, — не унимался Гидеон. — Что же касается твоей глупой болтовни насчет развода… В общем, ты можешь его получить, но останешься без работы, если в «Конквесте» узнают о разводе. Ты хоть понимаешь, какой это был бы удар по программе?

Кармен в ярости завела мотор и, крутанув рулевое колесо, выехала на середину дороги. В этот момент она едва ли понимала, что делает.

«Убирайся ко всем чертям, Гидеон». Мысленно повторяя эти слова, она не заметила красный свет светофора, выехала на дорогу с односторонним движением, и теперь навстречу им неслись сотни машин.

— Да смотри же ты, глупая сука! — взревел Гидеон.

Прямо на них, визжа тормозами, летел огромный грузовик. Кармен стиснула зубы и в отчаянии крутанула руль. В следующее мгновение мимо них, с пассажирской стороны, пронеслись гигантские колеса.

Кармен шумно выдохнула. Она представила, что случилось бы, если бы она растерялась и не успела вывернуть руль.

Но тут вдруг раздались крики и оглушительные гудки клаксонов, — оказалось, они несутся прямо на столб, поддерживающий эстакаду. Кармен резко надавила на тормоза, поэтому удар был не такой уж сильный.

— Глупая сука! — снова заорал Гидеон. — Ты пытаешься спровадить меня на тот свет?!

Кармен открыла дверцу и выбралась из машины. И тут же, разрыдавшись, рухнула на усыпанное мусором шоссе. Если бы она промедлила только в тот критический момент, Гидеон сейчас был бы мертв. И все ее беды закончились бы.

«Но я, вероятно, тоже погибла бы», — промелькнуло у нее. А ей совершенно не хотелось умирать — даже сейчас, даже после очередных унижений.

Наконец поднявшись на ноги, она подошла к обочине дороги. Усевшись, подтянула колени к подбородку. В этот момент движение по эстакаде возобновилось, а еще через несколько минут подъехал полицейский автомобиль.

Кармен видела, как Гидеон, разговаривая с полицейскими, размахивает руками, пытаясь что-то им объяснить. Конечно же, он считал этот инцидент досадной случайностью, во всяком случае, не винил свою жену. Она не слышала, что он говорил, но точно знала: на сей раз Гидеон не станет ее обвинять, так как подобная «реклама» могла бы навредить и ему самому.

Кармен снова вспомнила о разговоре с Джулией. «Подать ему отравленный кофе или еще что-нибудь». Так, кажется, сказала она. Надо было оказаться на волосок от смерти, чтобы понять: Джулия действительно права.

— С вами все в порядке?

Она подняла голову и увидела стоявшего над ней полицейского.

— Похоже, вы в шоке, — сказал он, набрасывая ей на плечи плед. Полицейский пристально взглянул на нее и в смущении пробормотал: — Прошу прощения, вы не…

— Кармен Берд, — ответила она, машинально улыбнувшись. Поднявшись на ноги, добавила: — Не волнуйтесь, я в полном порядке.

«Подать отравленный кофе или еще что-нибудь». Она должна что-то придумать. Должна…

Кармен решила, что больше не станет терпеть побои и издевательства.

 

Глава 5

На следующее утро Кармен увидела в газетах свое имя. В «Конквест ТВ», их рекламном издании, поместили на второй полосе коротенькую заметку: «Кармен Берд проходит курс лечения после шока, полученного в автокатастрофе». Зато бульварная пресса расстаралась: «Звезда «Переделки» попала в переделку!» — гласил заголовок в одной из газет. «Красотке Берд прищемили крыло на эстакаде» — ехидничали в другой; причем в этой газете поместили фотографию их разбитой машины. Не обошлось и без откровенной лжи, — например: «Кармен Берд в критическом состоянии». «Звезда ТВ борется за свою жизнь после автокатастрофы».

— Посмотри, что ты натворила, — проворчал Гидеон, бросив на кухонный стол еще одну пачку газет. — Я только что звонил в больницу, — добавил он. — Оказывается, вчера вечером на том же шоссе произошла катастрофа и какой-то идиот все перепутал. Поэтому официальные сообщения для печати ушли с ошибкой.

Кармен пролистала несколько страниц и вскоре узнала, что в данный момент находится при смерти, подключена к аппарату искусственного дыхания. И якобы ее состояние ухудшалось с каждой минутой. На самом же деле она провела в больнице не больше часа. Ей сказали, что с ней все в порядке. Сказали, что ей просто надо немного отдохнуть.

— Я в гараж. Заниматься ремонтом, — бросил Гидеон, направляясь к выходу. — Попытайся в мое отсутствие не разбить больше ничего.

Кармен со вздохом отодвинула газеты на край стола. В том, что газетчики все перепутали, не было ничего удивительного; в подобных случаях выдумки и неточности — самое обычное явление, и не стоило из-за этого волноваться. К тому же у нее были дела поважнее… Ей следовало подумать, как избавиться от мужа.

Действительно — как? Известность в таком деле не поможет. Более того, ее популярность будет только помехой.

Тут Кармен снова вспомнила о Джулии. «Можно ли ей доверять?» — задала она себе постоянно мучивший ее вопрос. Но ведь Джулия, заговорив об убийстве, просто пошутила, в действительности же убийство — дело слишком серьезное.

«Вероятно, мне следует побольше узнать об этом», — решила Кармен. Тщательно «замаскировавшись», она отправилась в ближайшую библиотеку. Ей казалось, что можно вычитать что-нибудь подходящее из детективных романов. Но, увидев бесконечные ряды книжных полок, Кармен сообразила, что чтение ей не поможет, потому что она не знала, что именно читать. «Гидеон умрет от старости, прежде чем я прочитаю все эти книги», — подумала она с усмешкой.

Отдел «Здоровье» тоже не подходил — ведь в книгах, собранных здесь, рассказывалось не об убийствах, а о том, как подольше оставаться в живых. Пролистав томик об эвтаназии — безболезненной смерти, — Кармен поняла: убить человека не так-то просто — во всяком случае, не так просто, как, вероятно, представлялось любителям детективных романов.

Немного помедлив, Кармен села за компьютер. Убедившись в том, что за ней никто не наблюдает, она набрала слово «убийство» и нажала клавишу поиска.

Тут на нее уставились какие-то юнцы, сидевшие у соседнего компьютера.

— Эй, — прошептал один из них, толкая приятеля локтем в бок, — это не Кармен Берд?

Другой покачал головой.

— Нет, не может быть. — Парень нахмурился. — Она же в больнице, разве нет? После автокатастрофы. Ты разве не читал в газетах?

Услышав разговор парней, Кармен невольно улыбнулась. В этот момент на экране ее компьютера высветилось название нужного ей отдела — «Закон и правосудие». Поднявшись со стула, Кармен направилась к книжным полкам.

Быстро пролистав весьма впечатляющие биографии известных убийц, она наконец-то нашла то, что искала, — подробнейшие руководства по убийствам. Разумеется, эти книги так не назывались, все они имели вполне научные названия, — например, «Пособие по криминологии и токсикологии». Листая страницы этих книг, Кармен читала детальные описания разнообразных способов убийства — в том числе и об отравлениях. «Отравленный кофе или что-нибудь еще», — снова вспомнились ей слова Джулии.

Тут Кармен вдруг сообразила, что не следует оставлять в библиотеке запись о том, что она брала подобные книги — ведь Гидеон, возможно, покинет этот мир при загадочных обстоятельствах… Вспомнив школьную уловку, она прошла в отдел беллетристики и выбрала для отвода глаз несколько совершенно невинных дамских романов.

Увидев ее имя на карточке, библиотекарь посмотрела на Кармен без всякого удивления, — очевидно, эта женщина не читала бульварных газет.

— Вы должны вернуть их до семнадцатого числа, — сказала она, многозначительно взглянув на Кармен. — Если вернете с опозданием, придется заплатить.

Подхватив с пола сумку с похищенными книгами, Кармен как ни в чем не бывало вышла из библиотеки. Добравшись до дома, она принялась изучать новейшие достижения криминологии. И достижения эти оказались весьма впечатляющими. Выяснилось, что полицейский детектив мог восстановить все детали преступления с поразительной точностью, так что у преступников оставалось не так уж много шансов уйти от наказания.

Кармен узнала, что человек просто не может не оставить в помещении каких-нибудь следов. Оказалось, что кроме отпечатков пальцев существует множество других вещей — например, пыль, волосы, волокна одежды и запахи… И эксперт, изучив все эти улики, мог выдать исчерпывающую информацию о преступнике — словно он оставил на стене свой автограф.

Кроме того, можно было без труда определить время смерти — по температуре тела и степени разложения трупа. Реальную же причину смерти устанавливали по результатам вскрытия — устанавливали предельно точно, несмотря на все ухищрения преступников.

Прочитав несколько разделов, Кармен приуныла. «Не пытайтесь сделать это дома», — вспомнила она совет, который сама давала в одной из детских программ, когда рассказывала о каком-нибудь опасном деле. Возможно, ей надо выбросить из головы мысль об убийстве. Наверное, ей остается лишь надеяться, что Гидеону вдруг захочется прыгнуть с парашютом.

Открыв другую книгу, Кармен принялась изучать главы об отравлениях. И чем дольше она читала, тем больше ей нравился этот метод. Автор утверждал, что человека можно признать виновным в отравлении только в одном случае: если будет доказано, что подозреваемый действовал именно с этой целью, то есть с целью совершить убийство. Разумеется, она не могла просто подсыпать Гидеону в кофе мышьяк — в таком случае ей не удалось бы избежать неприятностей. Зато можно было бы найти что-нибудь ядовитое — чтобы Гидеон, напившись, принял это вещество за…

За кокаин? Да-да, именно кокаин. Ведь хорошо известно, что недобросовестные торговцы иногда смешивают его с другими вещами. Как заполучить такое зелье — уже другой вопрос, но если она готова подменить порошок, то может дождаться удобного случая.

Чем же воспользоваться? Нужно найти что-нибудь очень доступное и напоминающее кокаин. Но что именно? Не идти же на консультацию к аптекарю… И тут ей вспомнился разговор с Амандой — они говорили про сад. Сейчас как раз то время года, когда начинают проявляться сорняки. Значит, она может бороться с ними при помощи химии — это выглядело бы вполне естественно.

Снова взявшись за книгу, Кармен составила краткий список веществ, входящих в состав средств от сорняков. Мышьяк, цианид, фосфор, стрихнин — подойдет любое из этих веществ, если только оно в виде белого порошка.

Кармен решила, что ей пора наведаться в хозяйственный магазин.

Энджи, сидевшая в баре, в очередной раз посмотрела на часы. Черт побери, где же этот Ронко?

— Все в порядке, Энджи? — спросил бармен, направляясь к двум мужчинам, только что появившимся в баре.

— Прекрасно, Трев, — ответила она, глядя в зеркало и поправляя прическу.

В последнее время в этом баре стали появляться очень приличные клиенты, чего прежде не случалось. Раньше, чтобы подцепить такого мужчину, как, например, Гидеон, нужно было отправляться в центр Лондона. А сейчас — хотя бы эти двое… Энджи с улыбкой посмотрела на мужчин, недавно появившихся в баре, но те, занятые своей выпивкой, не замечали ее. Она нахмурилась и снова взялась за газету.

«Путаница в "Переделке"» — гласил заголовок на первой полосе. «Звезда ТВ жива и здорова» — сообщалось в другом. Энджи усмехнулась. Все-таки ей ужасно повезло. Ведь если бы не автокатастрофа, она не узнала бы о том, что Кармен Берд — жена Гидеона. Вот только как ей теперь извлечь наибольшую выгоду из этого открытия?

Гидеон думает, что она ничего о нем не знает. Неужели он действительно считает ее такой дурой? Но ведь она притворялась идиоткой только для его полного счастья, на самом же деле прекрасно знала: у Гидеона глаза женатого мужчины.

Изучив его бумажник, пока он спал, Энджи узнала его адрес, номер телефона и настоящую фамилию. Правда, сначала она не догадалась, что Гидеон — муж телезвезды, подумала, что фамилия — просто совпадение. Но теперь-то она все знала, и ей лишь оставалось придумать, как выгоднее обменять эту информацию на деньги.

Шантаж — наверное, самое подходящее решение. Энджи была уверена, что Гидеон хорошо заплатит, чтобы сохранить свою тайну. Даже если он не боится того, что жена узнает о его связи, все равно не захочет, чтобы газеты раздули эту историю. Стоит ей только намекнуть — и она станет обладательницей кругленькой суммы.

Но существовали некоторые препятствия… Конечно же, Гидеон после этого не захочет иметь с ней дела. В результате она лишится прекрасного любовника. К тому же ей теперь казалось, что Гидеон — это какая-то связь с волшебным миром телевидения.

Энджи всегда мечтала познакомиться со знаменитостью. В юности она проводила долгие вечера, стоя возле служебного входа во время рок-концертов — ей хотелось оказаться в первом ряду, чтобы после концерта подобраться поближе к звездам. Но единственным ее достижением был герпес, который она подхватила от барабанщика одной рок-группы.

Энджи казалось, что если надавить на Гидеона как следует, то ей удастся пробраться в мир знаменитостей, и она будет посещать их вечеринки, на которых, конечно же, ели только деликатесы и пили только шампанское. «У Гидеона, должно быть, полно связей, — думала Энджи. — Возможно, он возьмет меня на телевидение».

Энджи понимала, что должна проявить осторожность. Но главное — иметь надежные доказательства. К счастью, об этом она уже позаботилась. По крайней мере ей казалось, что доказательства у нее имеются.

Допив остатки бренди с лимонадом, Энджи снова посмотрела на часы. Где же этот Ронко?

В следующее мгновение она увидела за стеклянной дверью бара знакомое лицо.

— Иди же быстрее! — закричала Энджи.

Дверь наконец-то отворилась, и Ронко переступил порог бара. В руке он держал хозяйственную сумку.

Ронко жил в квартире под Энджи уже не один год, но она до сих пор не знала, сколько ему лет. Вероятно, ему было сильно за сорок, но выглядел он довольно моложаво. К тому же он казался весьма странным типом, но Энджи предпочитала не думать об этом.

Как-то раз, примерно год назад, Энджи совершила ошибку, напившись вместе с Ронко. А произошло то, чего и следовало ожидать — они переспали.

После этого Ронко несколько недель ходил за ней по пятам и каждый вечер поджидал ее на лестнице и предлагал выйти за него замуж. Ей лишь с огромным трудом удалось отвязаться от него. Энджи заявила, что вообще не собирается выходить замуж и в дальнейшем намерена спать с другими мужчинами, но не с Ронко. Удивительно, но он безропотно принял эти объяснения и по-прежнему оставался ее преданным рабом. Ронко помогал ей, когда у нее возникали трудности с деньгами и нечем было заплатить за квартиру. Однажды он выхаживал Энджи после того, как один из клиентов, разбушевавшись, сильно избил ее. Энджи чувствовала, что Ронко — единственный мужчина, которому она может доверять.

— Ты получил карточки? — спросила она, когда он наконец-то подошел к ней.

Ронко кивнул на свою сумку.

— Только я бы сначала выпил, — проговорил он.

Энджи вздохнула и, подозвав Трева, заказала порцию выпивки. Она прекрасно знала, что Ронко спешить не любит.

Энджи как следует подумала, прежде чем решила воспользоваться помощью Ронко. Наконец решившись, сказала своему соседу, что тот должен научиться фотографировать. Она не знала, когда Гидеон придет в очередной раз, но, к счастью, ждать пришлось недолго. Он зашел через несколько дней, и они с Ронко приступили к воплощению своего плана. По сигналу — после трех ударов в пол в ванной — сосед должен был подняться с фотоаппаратом на пожарную лестницу. Энджи оставила окно своей спальни приоткрытым, чтобы Ронко, отдернув тюлевую занавеску, мог к ней проникнуть, а затем, сделав свое дело, удалиться. Насколько она знала, все прошло гладко.

Когда Трев, наполнив бокал Ронко, отошел в другой конец бара, Энджи прошептала:

— Так ты получил их? Показывай… Ронко полез в свою хозяйственную сумку — как обычно, он все делал очень медленно. Наконец, усмехнувшись, вытащил из сумки яркий конверт и положил его на стойку бара.

Увидев конверт, Энджи в раздражении проговорила:

— Я же просила не тащить их в «Фоторолу»! Я часто хожу мимо, и кто-нибудь может меня узнать.

— У них самые выгодные цены, — пробормотал Ронко. — Ну, смотри же…

Энджи вытащила из конверта фотографии. Было несколько снимков ближайшей детской площадки, были цветы, снятые крупным планом.

— Что это такое? — спросила она, с удивлением глядя на карточки.

— Мне хотелось отснять пленку до конца, — пояснил Ронко. — Эти фотографии я оставлю себе.

Наконец Энджи добралась до снимков, которые ее интересовали.

— Чтоб мне провалиться! — воскликнула она, увидев на фотографии свою голую задницу и обнаженного Гидеона — он стоял над ней, широко расставив ноги. — Я не думала, что ты подберешься так близко!

— Ты же сама хотела, чтобы они были непристойными, — с ухмылкой проговорил Ронко.

— А как тебе удалось заснять вот это? — Энджи указала на другую фотокарточку. — Почему же мы тебя не заметили?

— Я иногда охочусь на барсуков, выслеживаю их, — пробормотал Ронко, краснея. — Так вот, разница невелика. Только люди не такие чуткие и осторожные, как барсуки. Люди тебя не заметят, если ты не будешь торопиться. То есть надо все делать очень медленно.

Энджи в удивлении уставилась на Ронко. Потом вдруг улыбнулась и, удовлетворенная, кивнула. Ронко сделал все гораздо лучше, чем она ожидала. Хотя ей хотелось бы увидеть себя в более приличных позах.

— Прекрасные снимки, — пробормотала Энджи, поднимаясь со стула. — Увидимся попозже.

— Ты уже уходишь? — Ронко был явно разочарован. — Я даже еще не допил.

— Я очень тороплюсь, — бросила Энджи, направляясь к двери.

Она вышла из бара, думая о том, что очень скоро жизнь ее изменится. Казалось, бумажка с телефоном Гидеона прожигала карман. Но Энджи решила, что спешить не следует, решила действовать с предельной осторожностью. Для начала она просто наберет его номер, — возможно, трубку снимет не Гидеон, а его жена. Ей хотелось услышать ее голос — голос женщины, имевшей все. «Кто знает, — думала Энджи, — может, мы даже станем подругами».

Стоя у полки хозяйственного магазина, Кармен читала инструкцию на ярком пакете. Тут кто-то осторожно прикоснулся к ее локтю.

— Добрый день, миссис Берд, — услышала она елейный голос. — Приятно узнать, что в наш магазин заходят такие знаменитости.

Кармен повернула голову и увидела лысоватого мужчину в коричневом костюме.

— Возможно, я смогу вам помочь? — продолжал продавец, глядя на нее сквозь пыльные стекла своих очков в роговой оправе.

— Я… я только хотела взглянуть, — в смущении проговорила Кармен.

Продавец взял из ее рук пакет.

— Я думаю, это не очень эффективное средство, — сказал он с улыбкой. — Если вы не любите ползучий пырей, конечно. — Положив на полку пакет, он внимательно посмотрел на Кармен. — Вероятно, сначала следует выяснить, против каких сорняков мы начинаем боевые действия — против однолетних или многолетних.

— Я, гм… Я не знаю.

— Возможно, в этом и состоит главная проблема, — в задумчивости проговорил продавец. — Мы хотим помочь нашим любимым георгинам, но не знаем, как именно. Вы не могли бы описать, как выглядят ваши враги?

«Приблизительно шесть футов ростом, с усами», — подумала Кармен.

— Они довольно большие и зеленые, — ответила она.

— Прекрасное описание, — усмехнулся продавец. Он ненадолго задумался. — Я думаю, что в сложившейся ситуации, миссис Берд, мы могли бы попробовать быстродействующий гербицид многоцелевого назначения. У вас есть инструмент, какая-нибудь лопаточка?

Кармен все больше раздражалась. Ей казалось, что продавец задает слишком много вопросов.

— Знаете, я, пожалуй, займусь этим в другое время, — сказала она, отходя от полки.

Выходя из магазина, Кармен увидела, как продавец подошел к пожилой женщине, взявшей с полки пакетик с семенами.

— Полагаю, это вам не подойдет, — услышала она его голос. — Если у вас не известкована почва, не сделан хороший дренаж и не исключительно высокое содержание азота…

Кармен остановила такси и попросила отвезти ее в ближайший супермаркет. Разумеется, она допустила ошибку, когда зашла в маленький магазинчик возле дома. Ей следовало купить все в самом людном месте, где никто ее не запомнит.

Супермаркет отвечал всем ее пожеланиям. Войдя в огромный зал, Кармен тотчас же почувствовала облегчение. В зале играла музыка, покупатели проходили по широким проходам, толкая перед собой тележки с покупками; причем казалось, что они ничего вокруг не замечают.

Кармен блуждала по залу в поисках нужного ей отдела. Увидев образцы обоев и совершенно ужасные абажуры, она с усмешкой подумала о том, что, возможно, смогла бы запугать Гидеона до смерти, занявшись в доме ремонтом. В конце концов ей все же удалось отыскать отдел для садоводов. Но сначала она увидела довольно высокую кирпичную стену и выстроившихся вдоль нее садовых гномов — это напоминало декорацию для любительской постановки спектакля «Белоснежка и семь гномов». Более серьезные товары располагались чуть подальше.

В секции средств от сорняков висело уведомление: «Считаем своим долгом предлагать продукцию, безопасную для окружающей среды, а также пригодную для использования в доме, где есть дети и животные».

Кармен осмотрела множество препаратов, надпись на одном из ярлыков гласила: «Для достижения нужного эффекта понадобится четыре недели. При необходимости можно повторить». «Если так трудно убить сорняк, — думала Кармен, — то сколько же понадобится этого снадобья для того, чтобы прикончить взрослого мужчину?» Взглянув на цену, она поняла, что уничтожение сорняков — не такое уж дешевое удовольствие.

В конце концов Кармен выбрала «Видогон» — средство для уничтожения сорняков. Чтобы не привлекать внимания к своей покупке, она по дороге к кассе прихватила еще несколько пакетов.

У кассы вышла заминка.

— Эйлин! — заорала кассирша. — Какой код у «Видогона»?

— Не важно, — сказала Кармен. — Я передумала. Не буду его брать.

Кассирша пристально на нее взглянула и вдруг, улыбнувшись, пробормотала:

— Простите, а вы не…

— Нет-нет, не буду брать, — поспешно проговорила Кармен. — Я возьму только вот это. — Она указала на остальные свои покупки.

— Как хотите, — сказала девушка, пожимая плечами.

Возвращаясь в Холланд-парк, Кармен с грустью думала о том, что ее выход за покупками оказался неудачным. Ведь не собирается же она убивать мужа парой перчаток для садоводов, подвесной корзиной, табличками для растений и садовым совком.

Вернувшись домой, Кармен вдруг сообразила, что у нее и так вполне достаточно ядовитых веществ, — например, в шкафчике с лекарствами и в кухонном буфете.

Кармен вытащила из буфета бутылку, украшенную оранжевой наклейкой. Оказалось — для прочистки труб. Отвинчивая крышку, она понюхала содержимое бутылки. В ноздри ударил острый запах, и на глаза навернулись слезы. «Что я делаю?» — подумала Кармен. Ей вдруг представилось, какую ужасную боль должен испытывать отравленный подобной жидкостью. «Неужели я смогу причинить человеку такую боль?» — спрашивала она себя.

Но Гидеон не человек, он монстр. Кармен вспомнила о побоях, вспомнила о том, что не могла даже спокойно спать по ночам. Вероятно, у нее просто нет выбора. Прислонившись к сушке, она заплакала. Тут бутылка выскользнула из ее рук и жидкость для прочистки труб стала растекаться по полу.

Когда Гидеон часом позже вернулся домой, Кармен стояла на коленях рядом с ведром воды и пыталась отмыть от оранжевой жидкости плитку пола — оказалось, что сделать это не так-то просто.

— Перед тобой победитель, детка, — объявил Гидеон, и Кармен почувствовала запах виски. — Криспин Скроуп обещал устроить мне встречу с главным человеком в агентстве. Реклама «Флакса» в кармане.

Затолкнув «Токсикологию» под плиту, Кармен поднялась на ноги.

— Получишь рекламу? Это хорошо, — проговорила она, вопросительно поглядывая на мужа. Он обычно не рассказывал о своих делах, если не хотел чего-то взамен.

— Но я должен пригласить Скроупа на обед, — продолжал Гидеон. — С его подругой Эльвирой. Ты, конечно, могла бы все подготовить к субботе, не так ли?

Кармен уже хотела заявить, что у нее найдутся дела поважнее, но тут вдруг сообразила, что званый обед — один из немногих случаев, когда Гидеон, вероятно, съест все, что она ему подаст, причем съест без всяких жалоб. Конечно, ей придется отказаться от использования химикалий, но, возможно, она сумеет придумать что-нибудь более естественное…

— Так что же для них приготовить? Они ведь не вегетарианцы, не так ли? — Ей вспомнилась глава, в которой сообщалось, что кроличье мясо может стать причиной отравления, если животное неправильно кормили. Отмечались также случаи с перепелками, питавшимися некачественными семенами.

Гидеон посмотрел на жену с некоторым удивлением, — возможно, он не ожидал, что она согласится исполнить его просьбу без всяких возражений.

— К счастью, нет, — ответил он. — Напротив, Криспин — очень даже плотоядный. — Гидеон усмехнулся. — Криспин любит плохо прожаренное мясо. Он, наверное, ел бы его, отрезая прямо от коровы, если бы у него была такая возможность.

Кармен тут же представила, как она уговаривает мясника, чтобы тот продал ей мясо, пораженное коровьим бешенством. Но потом сообразила, что ей надо избавиться только от одного человека, а не от троих. Следовательно, она должна была позаботиться о том, чтобы лишь одна порция оказалась отравленной.

— Мне нужно выпить кофе, — проворчал Гидеон. Он направился к кофейнику и споткнулся о ведро с водой. — Глупая сука! — заорал он в ярости. — Я из-за тебя весь промок! Разве ты не знаешь, что нельзя такие вещи оставлять посреди кухни?

Кармен молча смотрела на мужа. Она видела лужу у его ног и его мокрые брюки. Видела и протершийся в одном месте шнур от электрического кофейника. Эта сцена очень напоминала картинки из книг о домашнем хозяйстве. То есть Гидеон сейчас делал именно то, что категорически запрещалось.

«Забудь об отравлении, — сказала себе Кармен. — Все можно устроить иначе». Она представила, как муж включает кофейник и…

Но Гидеон, словно прочитав ее мысли, вдруг подошел к буфету и вытащил оттуда бутылку виски. Затем, усевшись на стул, принялся снимать мокрые ботинки и носки.

— Мы должны пригласить еще кого-нибудь, — сказал он. — Устроим вечеринку по всем правилам — чтобы Криспину понравилось.

Сообразив, что муж слишком занят мыслями о том, как лучше поухаживать за кровожадным мистером Скроупом, Кармен успокоилась и, взяв швабру, принялась наводить порядок на кухне. «На вечеринках люди напиваются, — рассуждала она. — Напиваются и становятся неосторожными, неосмотрительными… Именно в таких случаях и происходят несчастные случаи».

Кармен открыла буфет и стала рассматривать разные электроприборы — кофемолки, мельницы для специй, миксеры, мясорубки и электрический разделочный нож. Этими вещами пользовались лишь в тех случаях, когда у них собиралась компания — Гидеон любил похвастаться перед друзьями своим кулинарным мастерством.

— Кого еще ты хочешь пригласить? — спросила Кармен; ей казалось, что было бы очень полезно обзавестись надежными свидетелями.

— Пока не знаю, — пробормотал Гидеон. Отхлебнув прямо из бутылки, добавил: — Нам не нужны слишком уж назойливые типы — Криспин таких не любит. — Уставившись на жену, он в раздражении проговорил: — О Господи, ну почему ты не можешь сама подумать?

Кармен хотела сказать, что Гидеон многих оскорбил и теперь не так-то просто найти подходящих гостей, но вовремя прикусила губу. К тому же она прекрасно знала, что любое ее предложение только разозлит мужа.

Тут Гидеон усмехнулся и спросил:

— Как насчет той подруги, что была у тебя на днях? Я говорю о такой толстой уродине…

— Ты имеешь в виду Джулию? — удивилась Кармен. Она даже не верила в такую удачу — ведь Джулия была бы идеальным сообщником.

— Джулия? — Гидеон расхохотался. — Неужели ее действительно так зовут? Не очень-то подходящее для нее имя. — Он сделал еще один глоток. — Что ж, пригласи ее. Вы с ней займетесь чем-нибудь на кухне, пока я буду говорить с Криспином и Эльвирой. Не хочу, чтобы ты вмешивалась в мои дела.

— Прекрасно, я сейчас позвоню ей, — сказала Кармен.

Отставив в угол швабру и ведро, она поспешно вышла из кухни.

Джулия выключила телевизор и посмотрела на часы. Самое время подготовиться. Наконец-то они с Дунканом пойдут в кино. Более того, он даже предложил ей сначала перекусить. Джулия знала, что Дункан поведет ее в какое-нибудь дешевое кафе и ужина при свечах не будет, но ее и это вполне устраивало. Теперь, после того как Дункан доверился ей и сказал, что Соня от него ушла, Джулия почувствовала, что появилась возможность для развития отношений.

Она только что впервые посмотрела «Переделку». Увидев, как гадкие утята по воле Кармен Берд превращаются в прелестных лебедей, Джулия задумалась… А может, Кармен была права? Может, как раз это и необходимо для того, чтобы Дункан увидел в ней женщину?

Последняя встреча с Кармен ошеломила Джулию. Вернее, ошеломила ужасная история, рассказанная телезвездой. Джулии очень хотелось поделиться собственными проблемами, рассказать о своих отношениях с Дунканом, но Кармен, когда вернулась после ссоры с Гидеоном, была уже совсем другая. Похоже, решила, что она, Джулия, пришла к ней в гости только потому, что захотела попасть на телевидение, в ее шоу.

Джулия чувствовала, что предпочла бы умереть, чем подвергаться такому оскорблению — появиться в программе вроде «Переделки». Она хотела, чтобы мужчины принимали ее такой, какая она есть. Почему она должна мазать физиономию дорогими кремами, чтобы заслужить их одобрение? Почему должна отказаться от своей удобной одежды и носить короткую юбку и туфли на высоких каблуках? «Внешность — это еще не все», — говорила она себе. Кармен Берд, конечно, выглядит замечательно, но теперь-то Джулия знала, что этот глянцевый образ — сущая ложь. Ее неискренняя телеулыбка — так она улыбалась с экрана своим зрителям — лишь подчеркивала разницу между телезвездой и глубоко несчастной женщиной, то есть настоящей Кармен.

Джулия вдруг почувствовала свою вину перед ней. Ведь признание Кармен, — возможно, ее крик о помощи. Но чем же можно помочь ей? Джулия вспомнила свою шутку — она посоветовала подать мужу отравленный кофе. В подобной ситуации это, наверное, была не самая удачная шутка. Неудивительно, что Кармен ей больше не звонила.

Джулия прошла в ванную и остановилась перед зеркалом. Если ей и впрямь что-то нужно, то вовсе не косметика на лице — ей надо обрести уверенность, отбросить неприятные мысли. «От всех этих страданий из-за Дункана тебе только хуже», — сказала она себе.

Почистив зубы и причесавшись, Джулия вернулась в гостиную и налила себе бокал вина. Действительно, почему она так мучается? Почему бы ей не пойти к Дункану и не сказать о своих чувствах?

А вдруг он ее отвергнет? Именно этого она больше всего боялась. Ведь в результате она могла потерять единственного друга в Лондоне.

«Но неужели любить мужчину — такое ужасное преступление?» — подумала Джулия, выпив второй бокал вина. После третьего бокала она пришла к выводу, что должна серьезно поговорить с Дунканом, причем как можно быстрее, пока он не завел очередную подружку.

И ей действительно нужно поверить в себя, нужно вернуть себе чувство собственного достоинства. А если Дункан не ответит на ее чувства, то ей придется смириться, придется научиться жить с этим дальше. Да, надо побыстрее поговорить с Дунканом…

Джулия уже не впервые принимала подобное решение, но у нее никогда не хватало смелости осуществить его. Однако она решила, что на сей раз все будет иначе, на сей раз она не собиралась отступать.

Но сначала следовало пообедать. А если им понадобится больше времени для серьезного разговора или для чего-то столь же важного, то можно отложить выход в кино на другой день. Или для чего-то столь же важного. Проверив, чистые ли простыни и на месте ли презервативы — она хранила их на всякий случай в ящике стола, — Джулия принялась открывать вторую бутылку вина.

И тут в дверь позвонили. Спустившись вниз, она увидела Дункана.

— Если не возражаешь, мы могли бы где-нибудь перекусить, — сказал он с улыбкой.

Но Джулия уже решила, что они никуда не пойдут, — может, только в кино.

— Нам лучше подняться наверх, — сказала она. — Пообедаем у меня.

Она стояла на кухне у плиты, когда внизу зазвонил телефон. После нескольких звонков стало ясно, что никто не собирается снимать трубку.

— Дункан, ты не мог бы подойти к телефону?! — прокричала Джулия.

Когда он ушел, она положила на пол подушки, зажгла несколько свечей и, поставив тарелки на кофейный столик, налила два бокала вина.

Минут через пять Джулия почувствовала, что начинает злиться. «Не похоже на Дункана. Неужели он затеял долгий разговор с кем-то незнакомым? — подумала она. — Но с кем же он говорит?»

Открыв дверь, Джулия вышла на площадку. Отсюда она прекрасно слышала голос Дункана.

— Я загляну в свой ежедневник, — говорил он. — Но уверен, в субботу вечером подойдет.

«Да как он посмел дать мой номер какой-то своей подружке?» — подумала Джулия. Вернувшись в комнату, она залпом выпила бокал вина и тотчас же налила еще.

Когда Джулия наконец-то услышала шаги Дункана — он возвращался, — прошел почти час. Обед давно уже остыл, а бутылка была совершенно пуста.

— Джулз!.. — завопил он, врываясь в комнату. — Джулз, ты никогда не догадаешься…

— Мы опоздали в кино, — проговорила она, холодно взглянув на приятеля.

— Прости, Джулз, — в смущении пробормотал Дункан. — Я конечно, должен был позвать тебя вниз, но…

— Меня? Зачем? С кем ты говорил все это время?

— Джулз, я хотел тебя позвать, потому что это тебе звонили, — сказал Дункан. — Звонила Кармен Берд. Она пригласила тебя на обед! Мы с ней поболтали, и она в конце разговора пригласила и меня! Замечательно, правда?

— Да, замечательно, — усмехнулась Джулия. Но Дункан был так взволнован, что не заметил ее усмешки — он расхаживал по комнате и даже не смотрел на приятельницу.

Впрочем, и Джулия обрадовалась звонку Кармен. Однако она не собиралась говорить об этом Дункану, потому что он вел себя отвратительно — расстроил все ее планы.

— Даже не могу поверить, — продолжал он со счастливой улыбкой. — Она — моя любимая телезвезда! — Он наконец-то уселся напротив Джулии и принялся за еду. Потом вдруг поднял голову и спросил: — Ты думаешь, я ей понравился?

Джулия пыталась сдержаться, но ей это не удалось.

— Как ты смеешь?! — взорвалась она. — Как ты смеешь принимать приглашения от моего имени?

Дункан медленно поднялся на ноги.

— Прости, — пробормотал он, пытаясь побыстрее прожевать. — Прости, я не хотел…

— Не хотел заставлять меня ждать часами, пока ты соблазняешь очередную женщину? — Джулия, уже нетвердо стоявшая на ногах, указала пальцем на дверь. — Убирайся!

— Но Джулз… — Дункан смотрел на нее широко раскрытыми глазами. — Мы ведь друзья, не так ли? Я думал, что ты обрадуешься…

— Но я не хочу быть твоим… другом… — проговорила Джулия чуть не плача.

— Что ж, очень жаль. — Дункан, нахмурившись, вышел из комнаты.

Услышав, как он спускается по лестнице, Джулия задержала дыхание. «Неужели он на самом деле собрался уйти?» — подумала она. Тут хлопнула входная дверь, и с улицы донеслось эхо его шагов.

Бросившись на кровать, Джулия разрыдалась.

— Пожалуйста, вернись, вернись, — говорила она, уткнувшись в подушку, на которой могла бы лежать голова Дункана. — Разве ты не понимаешь, что я не то имела в виду?

«Ну почему мужчины никогда не понимают, что иногда имеешь в виду не то, что говоришь, а как раз наоборот?» — спрашивала себя Джулия.

 

Глава 6

В шесть вечера Гидеон пошел в бар, где можно было купить спиртное на вынос, — он решил пополнить запасы к столу. Кармен же заканчивала последние приготовления к званому обеду — приготовила говядину для духовки и нарезала овощи. Затем, взяв отвертку, открыла крышку электрического ножа и исследовала провода. Последние несколько дней она думала лишь об одном — своих планах на этот вечер.

— Синий — нейтральный, коричневый — под напряжением, — бормотала она себе под нос. — Желтые и зеленые — заземление.

Ослабив крошечный медный винтик, Кармен чуть выдвинула один провод. Она почти ничего не знала об электричестве, но очень внимательно изучила инструкцию и сейчас делала как раз то, что категорически запрещалось. Вернув на место крышку, она опустила нож в миску с водой — это тоже делать запрещалось.

Когда пузырьки перестали подниматься к поверхности, она вынула нож из миски и хорошенько встряхнула его.

Потом тщательно высушила кожух и, положив нож на стол, занялась салатом. В книге полезных советов рекомендовалось регулярно проверять кухонные электроприборы — ведь провода могут повредиться, а контакты намокнуть. «Что ж, если Гидеон не проявит бдительность, то это будет его ошибка», — подумала Кармен.

В редких случаях, когда у них собирались гости, Гидеон занимался разделкой, а электрический нож — одна из его любимых игрушек. Дело не в том, что это было изделие известной фирмы — просто Гидеон, напиваясь, любил развлекаться, нарезая все, что попадется под руку, на тончайшие ломтики.

Хлопнула парадная дверь, и Кармен услышала звон бутылок.

— Не торопись ставить мясо в духовку, — сказал Гидеон, заглядывая в кухню. — Я хочу, чтобы оно было почти сырым, с кровью в середине. Криспин — в своем роде гурман. Он не придает значения всякой чепухе насчет коровьего бешенства.

Криспин Скроуп, конечно же, ничем не отличался от других приятелей Гидеона — все они болтались в Сохо и, рассказывая о своей карьере в шоу-бизнесе, хвастали своими успехами и возможностями, хотя на самом деле уже давно не имели реальной власти. «Во всяком случае, гостю будет о чем посплетничать в пабе, где он напьется на следующей неделе, — думала Кармен. — Когда Гидеон возьмется сегодня вечером за нож — это будет представление, которое останется в памяти на всю жизнь».

Кармен все еще возилась в кухне, когда гости начали собираться. Джулия и Дункан появились первыми.

— Кто этот тип? — прошипел Гидеон, приблизившись к жене — в этот момент она отправляла мясо в духовку. — Я же сказал, чтобы ты позвала только женщину. Может, ты захотела меня подразнить?

— Джулия спросила, можно ли ей прийти с бойфрендом, — ответила Кармен, понизив голос до шепота. Она совершенно забыла о том, что пригласила и Дункана. — Говори потише, Гидеон, они услышат.

— Пусть слышат! Мне здесь не нужен этот тип. Он наверняка помешает нам с Криспином, когда мы будет обсуждать мои дела…

— Кармен, где ты? — раздался из прихожей голос Джулии.

— На кухне! — крикнула Кармен, вытирая руки о передник. — Идите сюда.

Джулия выглядела не лучшим образом. Лицо по-прежнему без косметики, а оделась она так, будто отправлялась на загородную прогулку, а не на званый обед. Опасливо взглянув на Гидеона, налившего себе изрядную порцию виски, Джулия прошла в кухню и дала Кармен бутылку, завернутую в бумагу.

— Это вино, — сказала она. — Надеюсь, мы не опоздали.

— Приветствую хозяев! — Дункан, переступив порог кухни, протянул Кармен букетик цветов. — Нашей очаровательной хозяйке, — сказал он с улыбкой. Прежде чем Кармен успела его остановить, он наклонился и поцеловал ее в обе щеки на глазах у Гидеона. — Вы выглядите просто божественно!

«За это мне, конечно же, придется потом расплачиваться», — подумала Кармен, украдкой взглянув на мужа. Но она тут же вспомнила, что для Гидеона никакого потом уже не будет. Никогда не будет. Она посмотрела на разделочный нож, лежавший на столе. Неужели у нее действительно хватит сил пройти через это?

В дверь позвонили. Бросив на жену выразительный взгляд, Гидеон поспешил встречать своих друзей.

— Какой чудесный запах! — Дункан растянул губы в улыбке, невольно изображая актера из телерекламы. — Что это?

— Надеюсь, вы не вегетарианец, — сказала Кармен. — Это говядина.

— Вегетарианец? Только не я, — рассмеялся Дункан. — Я готов есть абсолютно все! — Искоса взглянув на Джулию, он толкнул ее локтем. — Это ведь не карри, а? По-моему, в меня вселяется дьявол, когда я имею дело с индийской едой.

Из прихожей донеслись голоса.

— Иди сюда, дорогая! — позвал Гидеон. — Криспин и Эльвира ужасно хотят с тобой познакомиться. Зови и остальных, я налью всем нам выпить.

Криспин Скроуп был в белых брюках и темно-синем блейзере с золотыми пуговицами, едва сходившимися на Солидном брюшке. Кроме того, у него было весьма упитанное лицо; краснота же щек свидетельствовала о пристрастии к выпивке. Его подруга, напротив, очень походила на привидение — словно Криспин высосал из нее все соки. Белизну ее лица подчеркивала бледная косметика, а стройную фигуру Эльвиры обтягивало черное платье. Единственной уступкой цвету была алая помада на губах, по яркости не уступавшая носу Криспина.

Раздав гостям бокалы с вином, Гидеон представил Кармен. Потом, демонстративно игнорируя Джулию и Дункана, повернулся к Криспину и завел разговор о телевидении. И разумеется, вспомнил о своем «Мангусе». Эльвира, казалось, слушала с интересом, но Кармен, видевшая ее глаза, понимала, что гостью больше интересует обстановка гостиной. Дункан же с восхищением смотрел на Эльвиру, а Джулия, стоявшая чуть в стороне, бросала на обоих враждебные взгляды.

Вскоре Гидеон заговорил о своем проекте — о новом «Мангусе». Криспин молча слушал, отхлебывая из бокала.

— Конечно, с новым сериалом вышла заминка, — говорил Гидеон, снова наполняя бокал Криспина, — но с «Флаксом» за спиной, — возможно, получится.

Криспин громко рассмеялся.

— Да-да, реклама «Флакса». Мы ведь уже о ней говорили, верно?

— Я надеялся, что сегодня мы серьезно обсудим это дело, — пробормотал Гидеон. — На той встрече мы собирались…

— Я сделал несколько запросов, — проговорил Криспин как бы между прочим. — Не могу ничего обещать наверняка, конечно, но у меня есть сведения, что это поле пока открыто. Они все еще пытаются достичь соглашения с «Флаксом».

— «Флакс»? Это шоколадная фирма? — Дункан вдруг оживился. — Я думал, они уже снимают рекламу. Я сам был на просмотре на днях — как раз для этого проекта.

— Что ты сказал? — Гидеон в изумлении уставился на Дункана — словно впервые увидел.

— Я думаю, у вас неверные данные, — сказал Криспин. — Есть несколько различных плиток шоколада. Я полагаю, вы перепутали названия. — Он снова повернулся к Гидеону: — Давай оставим бизнес на потом, старина. Я хотел рассказать о том замечательном новом ресторане, который я обнаружил…

— Но я уверен, что это был «Флакс», — заявил Дункан. — Это тот, с изюмом и…

— Вы действительно актер? — перебила Эльвира. — Пожалуйста, расскажите мне о вашей работе. Может, мы что-то слышали о вас?

— Там был совершенно изумительный лосось. Каждый кусочек — в слоеном тесте, — продолжал Криспин. — Один из моих друзей сказал, что они вывезли повара из Бургундии.

Тут Кармен вдруг вспомнила, что она хозяйка и отвечает за обед.

— Может быть, сядем, — предложила она, указывая на стол у окна. — Подождите немного, я подам первое блюдо. — Остановившись в дверях, Кармен взглянула на Криспина: — Надеюсь, вы не возражаете против креветок.

— Жена нечасто готовит, — с улыбкой заметил Гидеон. — Она слишком занята своей карьерой.

На кухне Кармен довольно долго провозилась с бутылкой соуса. Когда-то, выходя замуж, она мечтала стать гостеприимной хозяйкой и устраивать шикарные обеды, даже думала создать меню для настоящих гурманов. Но вскоре выяснилось, что у нее нет ни времени, ни желания проводить долгие часы в кухонном рабстве. Даже если бы Гидеон оказался другим человеком, она едва ли стала бы хорошей хозяйкой. «Мужчины ожидают слишком многого, — подумала Кармен. — Да и можно ли готовиться к убийству собственного мужа и одновременно приготовить идеальное блюдо?»

Она взяла шесть вазочек, на каждой — лист салата-латука, а на листе — горка очищенных креветок. Только сегодня ей пришло на ум, что для званого обеда одного блюда маловато. Она могла обойтись без десерта — гости едва ли обрадуются торту, когда на стол внезапно рухнет тело Гидеона, — но все же требовалось еще одно блюдо.

Ей повезло, она нашла в морозильнике креветки. Поливая их соусом, Кармен раздумывала: «Может, к столу еще что-то нужно?..»

— Все о'кей? — раздался у нее за спиной голос Джулии. — Тебе помочь?

— У меня все в порядке, — ответила Кармен, вытаскивая из морозильника вторую упаковку креветок, на сей раз не очищенных. Крошечные кристаллы льда таяли и растекались небольшими лужицами.

Джулия посмотрела на Кармен с беспокойством.

— Ты уверена? — Она оглянулась на дверь. — Он не… Он ничего тебе больше не сделал?

— У меня действительно все в порядке. — Кармен посмотрела на Джулию и улыбнулась. — Не волнуйся, все прекрасно.

«Даже лучше, чем ты можешь себе представить», — добавила она мысленно. Ей очень хотелось поделиться с Джулией своими дерзкими планами, но Кармен знала, что гораздо безопаснее держать все в секрете. К тому же она чувствовала: Джулия поймет, как себя вести, когда настанет критический момент.

— А это похоже… на какое-то оружие, — проговорила Джулия со смехом. Она взяла электрический разделочный нож и указала пальцем на лезвие. — Как он работает?

— Положи на место! — завопила Кармен, роняя на пол вазочку с креветками. — Прости, — добавила она, увидев как изменилось лицо Джулии. — Я боялась, что ты можешь порезаться. Он ужасно острый.

Тут в дверях появился Гидеон.

— Что здесь происходит? — спросил он. — Где обед?

Кармен собрала с пола креветки и положила их в другую вазочку. Затем с помощью Джулии отнесла все в комнату, и вышло так, что последняя порция, то есть собранная с пола, досталась Эльвире.

Дункан же тем временем рассказывал о своей роли в «Белом дьяволе». Но Эльвира явно скучала и то и дело поглядывала на Криспина, беседовавшего с Гидеоном. Тот не обращал на подругу ни малейшего внимания, и тогда она ударила его ногой под столом.

— Ты рассказал Гидеону о нашей поездке в Париж? — спросила Эльвира, опуская ложку в свою вазочку.

— Что ты сказала? — Криспин нахмурился. — Ах да, я как раз к этому подошел. — Он обвел взглядом всех сидевших за столом. — Эльвира тоже занята на телевидении, — объявил Криспин с гордостью. — Она работает как независимый исследователь и ведущая. И сейчас собирает материалы для документального фильма о знаменитых кладбищах.

— Как интересно… — пробормотала Джулия.

— Я ее сопровождаю, — продолжал Криспин с усмешкой. — Так вот, мы были в Париже в прошлом месяце, смотрели место для съемок.

— Программа называется «Кровоточащие камни», — объяснила Эльвира, засовывая ложку с креветками в яркое отверстие рта. — Мы собираемся снять большую часть Пер-Лашез.

— Прекрасное кладбище, — заметил Криспин, принимаясь за креветки. — У нас там был потрясающий пикник — прямо рядом с могилой Оскара Уайльда. Свежайшие круассаны, сыр… И незабываемая бутылка французского вина.

— Мы даже налили стаканчик для Оскара, — добавила Эльвира.

— И как вы с ним поступили? — спросил Гидеон. — Оставили у могильного камня?

— Господи, конечно, нет! — воскликнул Криспин. — Я за него выпил. Нет смысла оставлять такое чудесное вино. Из замечательного урожая, между прочим…

— Стало быть, вы много знаете о вине? — спросила Кармен, надеясь увести разговор подальше от кладбищенской темы — ведь ей, вероятно, вскоре и самой предстояло устраивать похороны.

— Много ли знаю? Полагаю, вполне достаточно. — Криспин рассмеялся и в очередной раз наполнил свой бокал. — К примеру, на прошлой неделе мы занимались Хайгейтским кладбищем и пили восхитительное полное бароло, которому просто нужно дать время, чтобы оно подышало. Оно хранилось в самом прохладном углу подвала, поэтому, открыв бутылку, я обернул ее своим свитером и спрятал в кустах за камнями. Когда же мы приступили к ленчу, вино было просто потрясающе!

— К тому же кладбища обладают удивительной атмосферой, — заявила Эльвира. — Я совершенно очарована всем, что как-то связано со смертью. — Сняв с губы песчинку, она добавила: — У этих креветок замечательный аромат. Кармен, вы должны мне сказать, где их покупаете. Те, что в нашем магазине, по вкусу напоминают промокательную бумагу.

— Не на Хайгейтском ли кладбище похоронены жертвы Джека Потрошителя? — спросила Джулия, предпринимая еще одну попытку поучаствовать в беседе.

— Мы нашли чудесные итальянские холодные закуски в Хайгейт-Виллидж, — продолжал Криспин, не обращая внимания на Джулию. — Там мы замечательно пообедали.

— Я думал, вы упомянете о могиле Карла Маркса, — сказал Дункан. — Ведь он похоронен в Хайгейте, не так ли?

— О, нам не интересны эти скучные политики, — поморщилась Эльвира. — У нас чисто художественный проект. К тому же его могила находится на восточной стороне. Одни туристы туда ходят.

— Ты должна рассказать им о взрывающихся гробах, дорогая, — сказал Криспин с усмешкой. Он подмигнул Гидеону. — Тебе понравится.

— Когда надземные захоронения вошли в моду в викторианские времена, — проговорила Эльвира тоном телеведущей, — требования к похоронам предусматривали, чтобы гробы были заключены в свинец. Когда же трупы начали разлагаться, возникли скопления вредных газов, которые заставили свинец расширяться и…

— Взрыв! — крикнул Криспин и взмахнул рукой. — Точно так же, как в той сцене в «Мангусе», где у них шикарная перестрелка на похоронах.

— Проблему решили, просверлив маленькие отверстия в гробах и вставив…

— Я думал о той сцене на днях, — перебил Гидеон. — Потом, в девяностые, подобные вещи вошли в моду. — Он повернулся к Эльвире. — Кажется, такое кладбище в моем вкусе. Что надо сделать, чтобы попасть на него?

— Умереть, конечно! — Криспин расхохотался.

Кармен нахмурилась. Все это начинало походить на кошмарный сон. «А может, они каким-то образом узнали о моем плане?» — промелькнуло у нее.

— Если вы хотите попасть на кладбище, то вам действительно следует умереть, — с улыбкой проговорила Эльвира. — Но если желаете просто посетить его, то я могла бы дать вам номер телефона гида, который ведет этот тур.

Кармен встала и принялась собирать пустые вазочки. Руки ее дрожали. Она неотступно думала о ноже, лежавшем на кухне.

— Когда я умру, — не унималась Эльвира, — меня похоронят в стеклянном гробу, всю в белом.

— А я предпочел бы кремацию… — пробормотал Криспин.

Эльвира расхохоталась.

— В духовке для пиццы или на дровах? А может, придумаешь что-то более оригинальное?

— О Господи, дорогая!.. — воскликнул Криспин. — В духовке для пиццы — куда уж оригинальнее?

— Я бы хотел «зеленые» похороны, — сказал Дункан. — В картонном гробу. Так гораздо дешевле и не наносит ущерба окружающей среде.

— Зачем покойникам такое разнообразие? — усмехнулся Гидеон.

— А что скажете вы? — Дункан повернулся к Кармен. — Что бы вы предпочли?

Все умолкли в ожидании ее ответа.

— Я… я не знаю, — прошептала Кармен. — Никогда не думала о подобном. — В этот момент она вдруг поняла, что ужасно боится смерти.

— Вероятно, она будет жить вечно, — заявил Гидеон. — Моя жена слишком известная личность, чтобы состариться и умереть.

Кармен посмотрела на мужа. Глаза ее расширились. Казалось, она только сейчас заметила его присутствие за столом. Во всяком случае, только сейчас осознала, какое страшное преступление собиралась совершить. Как бы она ни презирала мужа, Гидеон — живой человек, он дышит и испытывает боль… Неужели она посмеет отправить его в забвение, об ужасах которого даже не подумала? Ведь смерть — это навсегда, и ей не будет прощения. Разве она способна решиться на убийство?

— Вы когда-нибудь занимались любовью на надгробной плите? — неожиданно спросила Эльвира. — Так вот, когда мы были в Кенсал-Грин…

Оставив вазочки на столе, Кармен выскочила на кухню. Она вцепилась в края раковины, и ее тут же вырвало. «Что на меня нашло, почему я вдруг решила, что способна хладнокровно убить? — думала она, глядя на электрический нож. — Да-да, надо побыстрее от него избавиться, пока никто не знает, что я задумала».

Тут она заметила тонкую струйку дыма, поднимавшуюся от края дверцы духовки. Взглянув на панель управления, Кармен увидела, что забыла отрегулировать температуру. Громко вскрикнув, она схватила несколько чайных полотенец и бросилась открывать дверцу духовки. И тотчас же вся кухня наполнилась едким дымом.

— Откуда запах горелого? — Кармен вздрогнула, услышав голос Гидеона. — О Господи! — заорал он, влетая на кухню. — Черт побери, что ты сотворила с говядиной?!

— Я не знаю, в чем дело… — Она пожала плечами. — Должно быть, что-то случилось с духовкой.

— Не с духовкой, а с тобой что-то случилось сегодня вечером, — проворчал Гидеон. — Может, ты специально пытаешься выставить меня идиотом перед Криспином?

— Я не хотела, прости, — пробормотала Кармен. Заметив угрожающий взгляд мужа, она отступила от него подальше. — У меня в морозильнике есть отбивные. Они быстро готовятся.

— Подать замороженные отбивные Криспину Скроупу? — усмехнулся Гидеон. — Только через мой труп! — Схватив большую вилку, он воткнул ее в почерневшее мясо и пробормотал: — Знаешь, все не так плохо, как кажется.

Кармен увидела, что из прокола бежит струйка крови.

— Да, кажется, все в порядке, — сказал Гидеон, успокоившись. — Оно сгорело только сверху, и эти куски я подам твоим друзьям. — Взяв блюдо с мясом, он направился к двери.

И тут Кармен увидела, что муж, задержавшись у стола, прихватил с собой электрический нож.

— Гидеон!.. — завопила она, бросившись следом за ним. — Гидеон, ты не должен…

— Прекрати скулить и неси овощи, — проворчал он. Грубо оттолкнув жену, Гидеон вышел из кухни.

Осторожно проследовав за мужем, Кармен увидела, что он поставил блюдо на стол, перед проголодавшимися гостями.

— Что ж, выглядит неплохо, старина, — похвалил Криспин.

— На мой взгляд — просто восхитительно! — воскликнул Дункан, заметив Кармен, стоявшую в дверном проеме.

— Я только срежу несколько кусочков, чтобы разогреть нож, — сказал Гидеон. Он взглянул на Криспина. — Может, подойдешь и убедишься, что внутри оно сырое?

Стоя в дверях, Кармен в ужасе смотрела на мужа. Гидеон же закатал рукава и расправил шнур электрического ножа. Криспин, осушив бокал, медленно поднялся из-за стола.

И тут Кармен осенило.

— Я сейчас вернусь! — завизжала она, отступая в прихожую.

Нырнув под лестницу, Кармен открыла дверцу блока предохранителей. Где же этот проклятый выключатель?

Несколько секунд спустя весь дом погрузился в темноту, и из гостиной тотчас же раздались крики.

— О дьявол! — завопил Криспин. — По-моему, я что-то уронил на пол!

— Черт побери, что происходит?! — проревел Гидеон. — Я порезал себе палец!

Через несколько минут, когда Гидеон включил свет и вернулся в гостиную, Кармен уже сидела за столом. Электрический нож исчез в глубинах мусорного ведра на кухне, и его место на столе занял обычный стальной нож фирмы «Сабатье».

— Я ничего не могу понять, — пробормотал Гидеон, пожимая плечами. — Не понимаю, почему предохранитель слетел… — Он вдруг остановился и с каким-то странным выражением лица уставился под стол.

Все наклонились и, проследив за его взглядом, увидели огромный кусок мяса, лежавший на ковре, прямо у ног Криспина. На белых брюках гурмана остались красные брызги, а на скатерти, возле пустого блюда, — отпечаток ладони. Джулия, не удержавшись, громко засмеялась, но тут же прикрыла рот рукой. Эльвира в изумлении уставилась на своего друга, а Дункан закашлялся. Криспин побагровел.

— Это случайно, — пробормотал он. — Я схватился, чтобы не упасть, я ничего не видел в темноте…

— С меня достаточно, — заявил Гидеон. — Мы едем в ресторан. — Он подошел к телефону, раскрыл записную книжку и набрал номер.

— Это «Фоккаччо»? Да, я знаю, что надо заранее, но у вас есть столик на четверых прямо сейчас? Это для Кармен Берд.

— Разве он не знает, что нас шестеро? — спросил Дункан.

— Я думаю, нам следует уйти, — ответила Джулия.

— Гидеон, вам лучше пойти втроем, — пробормотала Кармен, пытаясь подняться из-за стола. — Я неважно себя чувствую.

— Кармен, что с тобой? — с тревогой в голосе проговорила Джулия.

— Немного кружится голова… — Кармен сделала глубокий вдох — она почувствовала, что вот-вот упадет.

— Кто-нибудь помогите ей, — услышала она чей-то голос — и тотчас же провалилась во тьму.

 

Глава 7

Закончив зажигать свечи по всей ванной, Энджи опустила бамбуковые шторы, загораживаясь от яркого воскресного утра. Затем включила в прихожей мини-плейер, проверила свои бутылочки с маслами и поставила поднос с завтраком на крышку унитаза. Наконец, насыпав в ванну горстку сухих розовых лепестков, ступила в воду.

Чудесные звуки струнной музыки проникали в ванную, и Энджи, закрыв глаза, улеглась на спину. Ванная комната — священное место для нее, здесь она могла жить в мечтах. Сегодня Энджи была женой голливудского продюсера — богатой, красивой и знаменитой. И следовательно, открыв глаза, должна была увидеть дворецкого, несущего шампанское в ведерке со льдом. Но вместо этого она увидела щербатую плитку и засохший на ней раствор. Несмотря на свечи, косметические ухищрения и индийские занавески, она прекрасно все видела — то есть видела, что ее крошечная квартирка давно уже нуждается в ремонте.

«Гидеон может вытащить меня из всего этого», — размышляла Энджи, принимаясь за кофе с тостами. Она все еще не решила, как ей поступить, как повыгоднее все устроить, однако знала, что потребуется проявить осторожность — только тогда удастся получить желаемое. Энджи решила подождать, пока снова не увидит Гидеона — таким образом можно было бы проверить его реакцию, а затем определить дальнейшую линию поведения. Но она не видела его уже почти две недели. Что могло случиться? Почему Гидеон так долго не появляется?

С деньгами становилось все хуже. Скоро придется платить за квартиру, но она не могла рисковать, не могла регулярно принимать клиентов, потому что Гидеон мог появиться внезапно, в любой момент. К счастью, ей помогал Ронко. Стоя у нее под дверью, он отваживал нежелательных клиентов, рассказывая им о том, что она уехала навестить больную мать. Но если она в ближайшее время не поговорит с Гидеоном, то ей снова придется работать, и тогда у нее уже не будет такого Шанса, как сейчас.

Энджи часто вспоминала чудесный белый дом в Холланд-парке. Она уже побывала в тех местах, и дом Гидеона показался ей каким-то особенным — во всяком случае, он совершенно не походил на все соседние особнячки. Энджи представляла интерьер этого дома, пушистые ковры, лоснящихся кошек, свернувшихся перед каминами…

Почему Кармен Берд должна иметь всю эту роскошь, а она, Энджи, совсем ничего? Почему бы Гидеону не раскошелиться? Ведь ей нужно совсем немного — приличная квартира в Кенсингтоне, открытый счет в дизайнерском магазине, приглашения на вечеринки и большой букет цветов хотя бы раз в неделю. Ей казалось, что обо всем этом вполне можно договориться.

Наконец, закончив свой ритуал, Энджи выбралась из ванны и подошла к зеркалу. «Розовые лепестки — не такая уж замечательная идея», — подумала она, принимаясь очищать груди от прилипших к ним красно-бурых лепестков.

Открыв бутылку ароматного масла, Энджи тщательно растерла тело. Она не раз пыталась проделать то же самое и с Гидеоном, но он не поддавался. Иногда, отчаявшись намазать спину, она звала к себе Ронко, чтобы он потрудился над ней. Дав четкие и строгие указания насчет границ дозволенного, которые он не должен переступать, она укладывалась на кровать и представляла, что ее растирает не Ронко, а кто-то другой. Получалось неплохо, пока он не возбуждался. Иногда, когда она слышала его хрюканье и прерывистое дыхание, ей казалось, что рядом с ней самый настоящий барсук.

Сверкающая от масла, Энджи по-прежнему стояла перед зеркалом, любуясь своей фигурой. Нет никаких сомнений: ее тело — наиболее прибыльный актив из всего, что у нее есть, оно способно зарабатывать и приносить прибыль, поэтому она могла жить, не напрягая свои извилины. Но так будет не всегда. «Пришло время, — сказала себе Энджи, — поработать и головой, ведь я не глупее других».

Накинув старый махровый халат, который никогда не надевала при Гидеоне, Энджи принялась расхаживать по комнате. Ей предстояло решить, каким будет ее следующий шаг. Вероятно, надо подтолкнуть события, надо связаться с Гидеоном и напомнить о себе. Но никаких угроз, ни в коем случае, просто она даст ему понять, что знает о нем гораздо больше, чем он думает. И это наведет его на правильное решение. Если у него есть мозги, он тут же смекнет, как следует обращаться с такой любовницей, как она. «Что же касается фотографий, то они — всего лишь запасной вариант, — напомнила себе Энджи. — Карточки — на всякий случай, если что-то пойдет не так, как надо».

Но как ей с ним связаться? По телефону — нет никакого смысла. Она не хотела рисковать, боялась испортить все дело каким-нибудь неосторожным словом. А письмо — слишком уж официально, да и незачем выставлять перед Гидеоном свои литературные таланты. Записка на открытке, — вероятно, самое разумное решение. Разве не так люди его круга связываются друг с другом?

У нее за много лет скопилось множество открыток — Энджи очень любила покупать их, но не знала, кому писать. Разложив открытки на кофейном столике, она позвала Ронко, чтобы послушать, что он скажет.

Ронко появился в спортивном костюме и в новых пушистых шлепанцах. Он расплылся в улыбке, увидев, что соседка не совсем одета, — очевидно, все еще на что-то рассчитывал.

— Я позвала тебя совсем по другому делу… — сказала Энджи, затягивая потуже пояс халата.

Внезапно она уставилась на шлепанцы Ронко. Две маленькие барсучьи мордочки смотрели на нее бусинками черных глаз. Эти пушистые существа были как живые, и Энджи казалось, что они вот-вот прыгнут и побегут по полу.

— Тебе нравятся? — спросил Ронко. — Я купил их за полцены. — Он вдруг сбросил один тапок и подтолкнул его к Энджи. — Расцветка довольна натуральная. Видишь, это настоящий британский барсук, и полоски у него соответствующие.

Энджи попятилась, с отвращением глядя на Ронко — она наконец-то уловила запах, исходивший от его ног. Однако ей все же удалось взять себя в руки, и она объяснила соседу, что от него требуется. Ронко был явно разочарован, и Энджи, пытаясь как-то вознаградить его, сказала, что согласна пойти с ним выпить за ленчем, если он поможет ей выбрать подходящую открытку.

Поело этого Ронко с жаром взялся за дело — сравнивал Венецию с Афинами и с видом знатока рассуждал о достоинствах неконтрастных фотографий, в том числе и о медвежонке Тедди из мультфильмов. В итоге он нашел прекрасное решение ее проблемы — предложил использовать открытку ко Дню святого Валентина. Открытку украшала чудесная картина — «Офелия», как гласила надпись внизу. «Офелия? — задумалась Энджи. — Возможно, это какая-то героиня греческой мифологии?» Во всяком случае, картина — женщина, купавшаяся в ручье, — очень ей понравилась, и она решила показать Гидеону, что у нее хороший вкус.

Отправив Ронко переобуться и приодеться для паба, Энджи задумалась… Что же написать на открытке? Что она должна сообщить Гидеону? «Я знаю, где ты живешь?» Звучит слишком уж глупо, ведь ясное дело, что знает, если напишет его адрес на конверте. Как насчет того, чтобы пошутить, обыграв сюжет картины? «Купаться без тебя так одиноко?..» Но у Гидеона слабовато с юмором, насколько она могла понять. В конце концов она написала: «Думаю только о тебе. С любовью, Энджи». Подумав немного, добавила: «Целую тысячу раз».

Засунув открытку в конверт, Энджи вдруг вспомнила картинку. Ведь Офелия купалась в ручье среди цветов — почти как она в ванне. А может, стоит попробовать то же самое со свежими, как Офелия? Энджи была уверена, что подберет себе такие цветы на Портобелло-роуд, причем найдет недорогие.

Проснувшись воскресным утром, Кармен с сожалением вспомнила о проявленной накануне слабости — ведь Гидеон был жив, и теперь нескоро представится случай от него избавиться. Почему же после столь тщательной подготовки она испугалась и не реализовала свой план? Тут Кармен почувствовала, как ноют ушибы, и мысленно поклялась, что в следующий раз ее ничто не остановит. Гидеон вполне заслуживал смерти.

Накануне вечером она вдруг почувствовала головокружение и пришла в себя уже в постели. Но как она в ней оказалась? Кармен закричала, однако никто ей не ответил. Сообразив, что все уже ушли, она попыталась встать, но, снова почувствовав слабость, вскоре уснула и спала до прихода Гидеона.

Муж разбудил ее своим криком. Он орал на весь дом, заявляя, что она специально испортила вечер и погубила его карьеру. А потом потребовал, чтобы она занималась с ним сексом. Когда Кармен с отвращением отвернулась от него и сказала, что плохо себя чувствует, он сорвал с нее одеяло и принялся избивать, причем бил гораздо сильнее, чем обычно.

Кармен вздрогнула, вспомнив, как он насиловал ее, приглушая ее крики подушкой. Что ж, в следующий раз она непременно избавится от него — теперь у нее уже не было сомнений.

Кармен сначала решила, что мужа нет дома — везде царила тишина. Но, направляясь в ванную, она увидела, что дверь его кабинета приоткрыта, — а ведь он, уходя, всегда надежно запирал ее. Кармен осторожно заглянула в щелку. Гидеон сидел на стуле. Сидел, уронив голову на стол. И перед ним стояла пустая бутылка из-под виски. Тут он вдруг громко захрапел и шевельнулся. «Да, Джулия была права, — подумала Кармен, отходя от двери. — Гидеон не в состоянии себя контролировать. Если его не остановить, он зайдет слишком далеко. Это неизбежно…»

Внизу она обнаружила полнейший беспорядок, то есть все было точно так же, как накануне. Кармен принялась мыть посуду, которой оказалось гораздо больше, чем можно было ожидать. И думала она все о том же — пыталась понять, почему у нее ничего не получилось, почему сорвались ее планы. «Метод, — решила она, — именно метод оказался плох». Ведь удар током не всегда смертелен, и Гидеон мог бы отделаться несколькими ожогами. Мог бы совсем обезуметь. Кармен даже обрадовалась, что избежала такого риска. Вполне возможно, что ей бы пришлось до конца дней ухаживать за сумасшедшим.

Присутствие свидетелей тоже было бы ошибкой. Особенно присутствие этих двух омерзительных особей, гостей Гидеона. Правда, рядом с Криспином и Эльвирой ее муж не казался таким уж чудовищем. А их ужасные разговоры о кладбищах… Они довели ее этими разговорами до тошноты. Если она собирается добиться успеха в следующий раз, ей придется обойтись без свидетелей.

Услышав шаги на лестнице, Кармен полностью сосредоточилась на посуде. Гидеон ввалился в кухню, сварил себе кружку кофе, а затем ушел, так и не сказав ни слова. Бросив на него украдкой несколько взглядов, она не заметила в нем ничего необычного, — вернее, таким он был всегда после попойки.

И все же вид спящего в кабинете Гидеона навел ее на прекрасную мысль. В книге о ядах она прочитала, что очень часто смерть наступает от отравления окисью углерода, который просачивается из гаража. А кабинет Гидеона — как раз над гаражом. «Кажется, свойства этого специфического газа достойны дальнейшего исследования», — решила Кармен.

Весь день она провела, стараясь не попадаться на глаза Гидеону. Когда же он ушел в начале вечера, Кармен вытащила из своего тайника похищенные в библиотеке книги и начала читать. Вскоре выяснилось, что окись углерода — газ без цвета и запаха и если им надышаться как следует, то смерть наступает быстро и безболезненно. Считалось, что этот способ ухода из жизни весьма популярен среди самоубийц, если, конечно, слово «популярен» уместно в данном случае. Обычный автомобиль с работающим двигателем в закрытом гараже мог довести концентрацию газа до смертельного уровня за очень короткое время.

Открыв кошелек, Кармен вытащила запасной ключ от кабинета Гидеона. Она обнаружила ключ несколько месяцев назад. Обнаружила совершенно случайно и хранила на всякий случай. И вот теперь ключ наконец-то понадобился.

Крадучись, то и дело прислушиваясь, — она опасалась возвращения Гидеона, — Кармен проникла в кабинет. Следовало проверить половицы и придумать, как закрепить оконную раму, чтобы она не открывалась.

Гидеон провел большую часть воскресенья и понедельника в алкогольном тумане, проклиная предательство Криспина Скроупа. После того как в доме погас свет, у Гидеона совершенно пропал аппетит. Однако его гостей следовало принять на широкую ногу, поэтому он повез их в ресторан, где они пировали за его счет. Когда же счет был оплачен и они занялись бренди и сигарами, Криспин наконец признался, сказал, что его разговор с продюсером рекламного агентства — полный блеф.

— Я надеялся поймать его, прежде чем они уладят дело, — объяснил он. — Но, судя по всему, переговоры прошли быстрее, чем я рассчитывал. — Положив в карман гаванскую сигару, которую выбрала Эльвира, но забыла раскурить, Криспин добавил: — Но это ведь мелочи, старина, так что забудем… — Тут он поднялся и вместе со своей подругой направился к выходу.

Гидеон молча смотрел им вслед. Мерзкая парочка, конечно же, знала, что он ценит свою репутацию, поэтому в этом ресторане не станет устраивать сцену.

К вечеру понедельника Гидеон немного успокоился и попытался вспомнить, что произошло потом, после ухода Криспина. Он смутно помнил, как, вернувшись домой, утверждал свои права мужа, — но что было после этого? В конце концов Гидеон пришел к выводу, что ему прежде всего необходимо выпить, иначе он совершит какой-нибудь необдуманный поступок, о котором будет потом долго жалеть.

Конечно, будущее представлялось не очень радужным, но Гидеон чувствовал, что даже из его нынешнего положения есть выход. Все не могло быть настолько плохо, как казалось. Если бы он сам поехал в агентство, воспользовавшись именем Скроупа, чтобы таким образом проникнуть к продюсеру, у него еще был бы шанс получить рекламу. Узнав о его предложении, в агентстве признали бы, что его видение новой рекламной кампании гораздо интереснее дешевых трюков, что исполняют актеры, наряженные гигантскими изюминами.

— Да, они признали бы, им пришлось бы признать, — бормотал Гидеон.

А его предложение насчет «Мангуса»? Он не может согласиться с отказом, он должен послать его снова — на сей раз в «Клауд», в недавно созданную спутниковую компанию, которая, как известно, искала свежие идеи. Он сначала колебался, не хотелось предлагать такой качественный сериал, как «Мангус», компании без послужного списка. Но теперь ему ясно: это лучший способ действий. Он уверен, что ему позвонят через несколько дней.

А тем временем надо призвать к порядку Кармен. Он не может рисковать, она не должна изводить его в столь ответственный момент. Подготовительная работа требует огромной энергии, и ему нужна поддержка жены. В конце концов Кармен придется поменять на «модель» поновее — ведь ее известность не вечная. Но сейчас еще не время. Как только его карьера снова встанет на рельсы, он избавится от нее.

К тому же Кармен ведет себя в последнее время немного странно. Что за истерика с ней случилась в субботу вечером? Что же касается обеда, который она приготовила… Наверное, ему надолго придется стать объектом для насмешек — Гидеон Берд предложил своим гостям горелую говядину! Как удачно, что вовремя отключилось электричество…

Во вторник утром Гидеон получил два письма. Первый конверт — с отказом от его предложения, в «Клауд» не проявили интереса к «Мангусу». Причем было заметно, что кто-то нацарапал карандашом на конверте свой комментарий и не стер должным образом. «Он, должно быть, шутит», — прочитал Гидеон, держа бумагу на просвет. И еще: «На какой планете этот парень жил в последние десять лет?»

Да что эти выскочки понимают? Они, наверное, еще носили подгузники, когда он сделал себе имя на Би-би-си. Смяв сопроводительное письмо, Гидеон бросил его в угол кабинета, взвыв от гнева. «Клауд» была его последней реальной надеждой.

Во втором конверте лежала открытка от Энджи. Он забыл о ней в последние несколько дней, но сейчас почувствовал, что не прочь навестить ее, — наверное, именно это ему и требовалось для того, чтобы успокоиться. Он уже собрался бросить открытку в корзину для бумаг и отправиться в Ноттинг-Хилл, но тут вдруг сообразил: «Ведь у нее есть мой адрес». Гидеон перечитал записку. Потом посмотрел на картинку и надпись под ней — «Офелия». Очевидно, имелась в виду смерть Офелии. Что бы это значило?

Он снял трубку и набрал номер Энджи. Ответил мужской голос.

— С кем я говорю? — спросил Гидеон. — Кто вы?

— Просто друг, — ответил мужчина. — Если вы Гидеон, то она просила вам кое-что передать.

— Что именно?

— Она ушла за покупками. И сказала, что вы должны прийти в семь, если хотите ее видеть. Вам лучше прийти вовремя, — добавил мужчина. — Вы узнаете, что не зря потратили время.

— Я прихожу, когда хочу! — заорал Гидеон. — Черт побери, кто ты такой?!

Раздался щелчок, и в трубке стало тихо. Гидеон задумался… Если Энджи знает его адрес, значит, она следила за ним. И наверняка узнала о нем гораздо больше, чем ему хотелось бы. Сейчас девять тридцать утра, и он только что открыл бутылку виски — самое неподходящее время для новых неприятностей. Если Энджи кому-то расскажет про их отношения, для него это может закончиться печально — он потеряет все свои связи, которые именно сейчас так необходимы…

Шантаж это или нет — не имеет значения. Он не может рисковать. Энджи должна убраться из его жизни. Все это и так продолжалось слишком долго. Женщины всегда становятся жадными после первых нескольких недель.

Виски в бутылке становилось все меньше, и Гидеон все хуже соображал. К тому же было слишком душно. Он потянулся к окну, но оно почему-то не открывалось. После нескольких неудачных попыток открыть его Гидеон почувствовал позывы тошноты и понял, что ему совершенно необходима доза кокаина.

Порывшись с минуту в ящике стола, он вспомнил, что недавно израсходовал последнюю дозу. И вдруг, нащупав что-то холодное и тяжелое, невольно улыбнулся.

— Привет, беби, — пробормотал он, вытаскивая из ящика «смит-вессон», подарок одного эксцентричного поклонника «Мангуса». Гидеон всегда испытывал острые ощущения, когда держал в руке оружие.

Нажимая на запорный рычаг, он выдвинул барабан. Затем извлек из картонной коробки патроны, опустил их в пустые гнезда и вернул барабан на место. Теперь он, Гидеон Берд, был готов.

С револьвером в руке Гидеон прохаживался по комнате, это был его ритуал. Целясь в воображаемую мишень, он чувствовал сопротивление спускового механизма под дрожащим пальцем. Теперь он контролировал все. Теперь был Мангусом. Стоит лишь нажать на курок — и больше ничего не надо, чтобы уничтожить противника.

Внезапно почувствовав сильнейшее возбуждение, он потянулся к ширинке, расстегнул молнию и, обливаясь потом, устремился к кульминации. В какой-то момент он вдруг вспомнил об Энджи и ее двуличности и тотчас же снова ощутил позывы тошноты — было очевидно, что без дозы кокаина ему не обойтись.

Гидеон со вздохом положил оружие в ящик стола и застегнул брюки. Он прекрасно понимал, что на всякий случай хранил в квартире Энджи небольшой запас, но сейчас он не мог ждать до семи вечера. Значит, придется поехать в Сохо.

В коридоре он увидел Кармен.

— Уходишь? — спросила она.

— Занимайся своими делами! — рявкнул Гидеон. Вспомнив, что пока не следует портить отношения, с улыбкой добавил: — Только на несколько часов. Увидимся попозже.

Гидеон вернулся лишь в половине шестого. Но, к удивлению Кармен, извинился за опоздание.

— Столкнулся в Сохо со знакомым продюсером, — объяснил он. — Мы с ним посидели немного и пропустили по рюмочке.

Кармен заметила, что его зрачки расширились. К тому же он хрипел и задыхался, будто бежал всю дорогу. Сделав глубокий вдох, Гидеон продолжал:

— Я собираюсь заняться наверху редактированием, это займет весь вечер. — Выразительно взглянув на жену, он добавил: — Я хотел бы, чтобы меня не отвлекали.

— Да, разумеется, — кивнула Кармен. — Можешь не беспокоиться.

Она слышала, как муж поднимается наверх. Затем услышала, как в дверном замке провернулся ключ. «Наконец-то, — подумала Кармен. — Вот возможность, о которой можно было только мечтать». И действительно, с коктейлем из спиртного и наркотиков, вероятно, не понадобится слишком много ядовитых веществ, чтобы прикончить его. Вскоре она услышала знакомую музыку. Включив телевизор, чтобы создать дополнительный звуковой фон, Кармен направилась в гараж.

Она уже подготовила садовый шланг — он тянулся вдоль стены, позади полок, и исчезал в маленьком отверстии в потолке. Другой конец шланга змеился по полу гаража, ближе к выхлопу машины. Это оказалось довольно простое дело, поскольку Гидеона не было полдня. Проскользнув к мужу в комнату, она втащила шланг за радиатор отопления, где его нельзя заметить.

Взяв с полки старые тряпки, Кармен обернула ими шланг, чтобы он плотно вошел в выхлопную трубу. Когда все было готово, она поднялась наверх и, остановившись у двери кабинета, прислушалась. Музыка все еще гремела, но никаких других звуков вроде бы не было. «Хорошо бы, чтобы он заснул», — подумала Кармен.

Но теперь предстояло сделать следующий шаг — осуществить остальную часть плана. Неужели она действительно этого хочет? Вспомнив садистское удовольствие в глазах Гидеона, когда он насиловал ее, Кармен решила, что на сей раз не отступит. Она терпела издевательства восемь долгих лет, и терпение ее наконец-то иссякло.

Собравшись с духом, Кармен сунула в дверной замок согнутую скрепку, так что теперь дверь невозможно было бы открыть изнутри. Потом, когда она вытащит скрепку, все будет похоже на самоубийство. «Что ж, самоубийство — не слишком далеко от правды, — подумала Кармен. — Он выпил столько виски, что казалось, старался допиться до смерти».

Спустившись в гараж, Кармен завела машину. Подождала немного, желая убедиться, что двигатель в полном порядке и не заглохнет. Потом побежала в прихожую и закрыла дверь, ведущую в гараж. После этого сняла телефонную трубку, чтобы отсечь возможные звонки с параллельного аппарата, стоявшего в кабинете, и ушла из дома — следовало обеспечить себе алиби в ближайшем магазине.

Кармен шла по Холланд-Парк-авеню и смотрела по сторонам. Все выглядело так, как всегда, так же, как несколько дней назад, когда она была здесь последний раз. Удивительно, но люди, проходившие мимо, казалось, не обращали на нее ни малейшего внимания. Никто не останавливал и не указывал на нее пальцем — как будто она не совершила ничего особенного!

В магазине она машинально бросала покупки в корзину. И вдруг замерла, ошеломленная внезапно пришедшей ей в голову мыслью… «Гидеон предпочитает зеленый сыр», — подумала она.

Усилием воли справившись с головокружением, Кармен прислонилась к шкафу с холодными напитками и тихонько заплакала. Только сейчас она поняла, что уже слишком поздно, что уже ничего нельзя изменить. Да, на сей раз она действительно это сделала. Вернувшись домой, она увидит труп Гидеона.

 

Глава 8

Гидеон же в эти минуты бодро вышагивал по улицам Ноттинг-Хилла. Взглянув на часы, он в очередной раз поздравил себя с удачей — очень уж ловко он выскользнул из дома. Запер за собой дверь кабинета и сбежал вниз как раз в тот момент, когда Кармен возилась в гараже. Кассета в видеомагнитофоне покрутится еще добрых три часа, и жена будет думать, что он у себя.

Гидеон пришел к выводу, что только небрежность и неосторожность сделали его столь уязвимым. Ему следует изменить свое поведение, если он хочет превратить Кармен в свою сторонницу. В дальнейшем, решил Гидеон, он будет более тщательно выбирать любовниц и тщательнее заметать следы.

Приближаясь к дому Энджи, Гидеон с брезгливой гримасой поглядывал по сторонам — слишком уж быстро прекрасный зеленый район превратился в жуткие трущобы. Теперь он понял, что совершил ошибку, отправившись «в низы» в поисках удовольствий. Таким женщинам, как Энджи, нельзя доверять, они могут в любой момент предать тебя, почуяв запах денег. Конечно, Энджи прекрасная любовница, но ему придется с ней расстаться и подыскать ей замену.

Наконец он добрался до двери обветшалого дома, в котором жила его любовница. Поднимаясь по лестнице, Гидеон старался держаться подальше от стены, покрытой ужасной зеленой плесенью. Остановившись перед квартирой Энджи, он обнаружил, что дверь чуть приоткрыта. И тут ему вспомнился мужской голос, ответивший на его звонок. «Может, это западня? — подумал Гидеон. — Нет, не станут люди связываться с создателем "Мангуса"». Решительно распахнув дверь, он вошел в квартиру.

Везде царил полумрак, и все занавески были задернуты. На столе горели три свечи, и пламя их отбрасывало на стены длинные тени. В ванной тоже мерцал слабый свет — дверь туда также была приоткрыта. Почувствовав какой-то сладковатый аромат, Гидеон поморщился — его тошнило от этого запаха.

Шагая через холл, Гидеон услышал какой-то шелест под ногами. Остановившись, он увидел, что ковер усыпан цветами. Что за игру затеяла эта сумасшедшая сука? Носком ботинка он откинул в сторону чуть примятую гвоздику. Разве он не объяснял ей, что терпеть не может цветы?

Гидеон направился к ванной и распахнул дверь.

— О Господи, — выдохнул он, увидев свою любовницу.

Энджи лежала в воде, окруженная гирляндами цветов.

Ему тотчас же вспомнилась Офелия с открытки. Сначала он подумал, что Энджи мертва, что ее отправил на тот свет мужчина, отвечавший по телефону. Но, заметив, как поднимается и опускается ее грудь, Гидеон понял, что она спит.

Он хотел разбудить ее, но потом решил, что сначала следует забрать кокаин из тайника. Войдя в спальню, Гидеон встал на кровать и дотянулся до верха платяного шкафа. Нащупав маленький полиэтиленовый пакетик, он уже хотел спуститься на пол, но тут пальцы его наткнулись на что-то плоское, прямоугольное.

— Интересно, что в нем? — пробормотал он, глядя на фирменный конверт. — Ведь раньше его там не было…

Энджи открыла глаза и поняла, что, должно быть, заснула. Вероятно, целая бутылка расслабляющего средства с морскими водорослями — это слишком много на одну ванну. Энджи решила, что надо быть поосторожнее в будущем, — ведь опасно засыпать в ванне.

Она посмотрела на часы на полке. Если Ронко правильно передал ее слова, то Гидеон скоро появится. Поглаживая груди цветком нарцисса, она пыталась представить его реакцию на ее новый ритуал. Вдохновленная картиной «Офелия», Энджи накупила целую коробку разных цветов — скупила их за бесценок у торговца, «очищавшего» свой прилавок. Она думала, что таким образом сумеет подхлестнуть Гидеона, полагала, что он ужасно возбудится от эротического сочетания цветов и обнаженной женской плоти.

Услышав шум и грохот в спальне, Энджи насторожилась. Может, воры? Но Ронко же следит за входной дверью, он сам напросился, и она приказала ему не пускать к ней никого, кроме Гндеона.

— Гидди? — негромко позвала она. — Это ты?

Снова раздался грохот, а потом она услышала его голос. Что же он там делает? Выбравшись из ванны, Энджи завернулась в полотенце и пошла в комнату. В дверях спальни остановилась, изумленная.

Перед ней действительно стоял Гидеон. И похоже, он был в ярости. Сначала Энджи подумала, что он споткнулся о шкаф и ушиб ногу. Но потом, увидев в его руке конверт, все поняла. Поняла, что ее тщательно продуманный план осуществить уже не удастся.

Гидеон уставился на нее в изумлении и вдруг заорал:

— Какого черта?! Что это за игры?

— Я могу задать тебе тот же самый вопрос, — ответила Энджи. — Почему ты роешься в моих личных вещах? Гидеон криво усмехнулся.

— Говоришь, личных? — Он показал ей одну из фотографий. — А эта как тебе? Личная или нет? Что ты собиралась с ними делать? Шантажировать меня?

— Но я не… — Энджи пыталась придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение, но в голову ей ничего не приходило. В конце концов она решила, что теперь уже нет смысла притворяться. — У меня есть и негативы, — проговорила она с дрожью в голосе. — Тебе придется мне заплатить… некоторую сумму…

— Есть негативы? — Гидеон засмеялся и вынул из конверта горстку желтоватых полосок. — Ты не будешь возражать, если я их тоже заберу?

Энджи похолодела. Ну почему, почему она не подумала о том, что самое ценное — негативы? Надо было спрятать ихпонадежнее.

— У меня есть другие карточки, — заявила она. Однако это прозвучало не очень убедительно. — Да, есть, они спрятаны в надежном месте…

Опустив негативы в конверт, Гидеон сунул его в карман плаща и проговорил:

— Давай выясним кое-что прямо сейчас.

Энджи в страхе отступила, но Гидеон ухватил ее за руку и привлек к себе.

— Если ты задумаешь шантажировать меня… — прошипел он, схватив ее за горло. — Черт побери, я убью тебя. — Гидеон с силой ударил ее о стену. — И никогда больше не попадайся мне на глаза, — добавил он, выходя из комнаты.

Энджи молча смотрела ему вслед. Услышав его шаги на лестнице, она опустилась на пол, застонав в отчаянии. Похоже, теперь ей придется навсегда распрощаться с мечтой о квартире в Кенсингтоне. Ее карьера шантажистки, кажется, закончилась раньше, чем началась.

Она услышала шарканье ног на площадке, и тут же в дверях появился Ронко.

— Ты в порядке? — спросил он с тревогой.

— Фотографии… — прошептала она. — Он забрал фотографии. Я должна их вернуть.

В этот момент хлопнула парадная дверь, и Ронко, склонив голову к плечу, стал прислушиваться.

— Он пошел налево, — пробормотал Ронко через несколько секунд. Застегнув молнию на куртке, добавил: — Если я побегу в переулок, то догоню его возле прачечной.

— Осторожней, — предупредила Энджи. — Он не в настроении.

Но Ронко уже выбежал из квартиры.

Гидеон зашел в паб и заказал двойную порцию виски. Оказалось, что он недооценил Энджи — она гораздо хитрее и опаснее.

Когда ему принесли виски, Гидеон проглотил обжигающую жидкость одним глотком и заказал еще. Как убедиться, что Энджи не сделала копии снимков? Если о них узнает Кармен, у нее появится прекрасный предлог для развода, а его, Гидеона, репутацию бульварные газеты разорвут в клочья, с его карьерой будет покончено навсегда. Тогда уж ему придется натерпеться оскорблений и насмешек от людишек вроде Криспина Скроупа.

Взяв вторую рюмку, Гидеон направился к столику в тихом углу. Вытащив из кармана конверт с фотографиями, он снова стал их разглядывать. «Вероятно, она использовала скрытую камеру, — решил он, увидев собственные гениталии, снятые крупным планом. — Ведь такой снимок можно сделать лишь в том случае, если сидишь совсем рядом, в той же комнате».

— Гидеон, это ты?

Он вздрогнул и поспешил засунуть фотографии обратно в конверт. Стоявшая перед ним женщина смотрела на него как-то странно. Она показалась ему знакомой, но он не мог вспомнить, где видел ее.

— Черт побери, что с тобой случилось? — спросила она. — Не узнаешь? В ювелирном, помнишь? Два года назад… Ты должен был там встретиться со мной, чтобы выбрать кольцо.

Гидеон поморщился. Он-то полагал, что на сегодня уже получил свою порцию потрясений… Теперь он вспомнил: эта женщина — одна из его экс-любовниц. И вспомнил о предложении, которое сделал ей в их последний вечер, перед тем, как поменять ее на другую, свеженькую. Гидеон любил такие игры, любил наблюдать за глупыми и доверчивыми женщинами, способными поверить в любую ложь, принимающими все за чистую монету.

— Ты оказался настоящим ублюдком, не так ли? — продолжала его бывшая любовница. — Ты, наверное, гордишься собой, гордишься тем, что так ловко обвел меня вокруг пальца. Мне пришлось из-за тебя…

— Потише, — перебил Гидеон, с беспокойством поглядывая по сторонам.

При других обстоятельствах он сказал бы этой сумасшедшей суке, чтобы отправлялась ко всем чертям, но здесь, в пабе, неподалеку от дома Энджи, ему не хотелось устраивать сцену и привлекать к себе внимание. Повернувшись к бывшей любовнице, он с улыбкой спросил:

— Почему бы тебе не выпить со мной? Я уверен, мы сможем договориться, если просто посидим и спокойно поговорим.

Немного помедлив, женщина села за его столик.

— В таком случае можешь взять мне двойную водку и тоник, — сказала она.

Гидеон направился к стойке, пытаясь вспомнить, что же он рассказывал о себе этой женщине. Он кто — удачливый кинопродюсер или честолюбивый предприниматель? Черт побери, он даже не мог вспомнить ее имя…

Открытая дверь манила. Если он метнется туда, то будет за несколько улиц отсюда, прежде чем она поймет, что он сбежал. Гидеон оглянулся на столик, уже приготовившись удрать.

Но что-то остановило его. Вероятно, он вспомнил, какой способной была эта любовница в постели. Гидеон в свое время совратил ложными обещаниями множество женщин — совратил, а потом исчезал навсегда из их жизни, как будто его никогда и не было. Но до сих пор у него ни разу не возникало возможности повторить, то есть дважды обмануть одну и ту же женщину. Может, именно эта возможность его и привлекала.

Возвращаясь к столу, Гидеон пристально смотрел на свою жертву.

— Когда я увидел тебя сейчас, — проговорил он, — я понял, что совершил два года назад ужасную ошибку.

Она окинула его презрительным взглядом.

— Думаешь, я вчера родилась? — Женщина усмехнулась. — Ты действительно думаешь, что я клюну на это?

— Я вел себя ужасно, — продолжал Гидеон, не обращая внимания на ее слова. — Я был таким недоверчивым, а когда ты не появилась в тот день, я подумал…

— Что значит не появилась? Что ты имеешь в виду? — перебила она. — Я ждала возле «Годдсмита» целых три часа.

— Возле «Годдсмита»? Я-то думал, что мы договорились встретиться у «Сэмюела». — Гидеон с удовлетворением наблюдал за реакцией собеседницы. — В общем, ты не пришла, и я задумался… Мне казалось, что тебя не устраивали наши отношения. Поэтому я решил больше не звонить тебе. Знаешь, мне всегда было трудно поверить, что такая красивая женщина, как ты, может встречаться со мной.

— Красивая?.. — Она едва заметно улыбнулась. — Значит, все это произошло только потому, что я ждала тебя в другом месте? Но что же со мной в тот день случилось? Как я могла перепутать магазины?

Гидеон торжествовал. Он понял, что добился своего.

Энджи только закончила одеваться и начала вылавливать цветы из ванны, когда позвонил Ронко. Казалось, он был взволнован, и ей понадобилось время, чтобы выдавить из него главное: он выследил Гидеона в ближайшем пабе. Запретив ему что-либо предпринимать, пока она не придет, Энджи схватила свою сумочку и выбежала из дома.

Все случилось так внезапно, что она с трудом верила в окончание их с Гидеоном отношений. «Есть ли шанс убедить его в том, что все произошедшее — всего лишь недоразумение, а фотографии — просто-напросто шутка?» — спрашивала себя Энджи. Утирая внезапно набежавшую слезу, Энджи подошла к двери паба. Она вдруг поняла, что любит Гидеона — во всяком случае, сейчас ей так казалось.

В пабе было темно и людно, и ей понадобилось некоторое время, чтобы разглядеть Гидеона в дальнем углу. Она хотела подбежать к нему и попросить прошения, но внезапно обнаружила, что он не один. Гидеон разговаривал с вульгарного вида женщиной. И тут он вдруг взял свою собеседницу за руку и поднес ее к губам. Охваченная ревностью, Энджи уже направилась к его столику, но Ронко удержал ее.

— Иди сюда, — сказал он, увлекая Энджи в другой зал. — Гидеон не должен тебя видеть. — Ронко нашел место в самом конце барной стойки и заказал выпивку. — Никаких резких движений, — заявил он. — Но можешь наблюдать за ними — вон щелка в дверях. Поверни голову…

— Какая вульгарная женщина… — проворчала Энджи. Тут ей показалось, что Гидеон запустил руку под юбку этой женщине. — Черт побери, что же будет дальше?

— Вот уж не знаю. — Ронко пожал плечами. — Но я собираюсь тебе помочь. Ты хочешь, чтобы я вернул тебе карточки?

— А ты сможешь? — оживилась Энджи.

Ронко кивнул. Поднявшись с табурета, он прижал палец к губам, давая понять, что Энджи должна сидеть молча и не мешать ему. Несколько секунд спустя он скрылся в толпе.

«Я могла бы преподать ему заслуженный урок, — размышляла Энджи, — могла бы развести его с женой… Но вот как этого типа сделать моим?..» Повернув голову, она снова заглянула в щелку и увидела Ронко — он уже подкрадывался к столику Гидеона. Еще мгновение — и он оказался за его стулом. Гидеон ничего не заметил, потому что был слишком занят — засовывал язык в глотку своей шлюхе.

Энджи улыбнулась и, повернувшись к стойке, отпила из своего бокала. И вдруг подскочила от неожиданности, — казалось, прошло лишь несколько секунд, однако перед ней уже появился знакомый конверт. Оглянувшись, она увидела стоявшего за ее спиной Ронко — будто он никуда и не уходил.

— Чтоб мне провалиться! — Энджи отхлебнула из бокала. — Так быстро!..

— Ничего особенного, — скромно пробормотал Ронко. И, подмигнув соседке, добавил: — Видела бы ты меня в прежние времена, когда я работал в толпе на Оксфорд-стрит.

Сообразив, что у нее нет выбора и придется действовать по плану, Кармен решила подождать ровно час, прежде чем вернуться домой. Слишком быстрое возвращение могло иметь неприятные для нее последствия. Выйдя из магазина, она бродила по улочкам Холланд-парка, думая о предстоящем. Конечно, она неплохо играла роль телеведущей, — но так ли хороши ее актерские навыки? Сумеет ли она убедительно сыграть роль скорбящей жены, сумеет ли правдоподобно изобразить горе?

Кармен прошлась по ближайшим переулкам, но оказалась снова на Холланд-Парк-авеню гораздо быстрее, чем ожидала. Последние двадцать минут она скоротала, притворяясь, что ждет автобус. При этом рассматривала плакат, призывающий пожертвовать свою кровь. «Это займет у вас лишь час», — было написано на плакате. Кармен грустно улыбнулась — за такое же время она извела намного больше крови, теперь уже непригодной для дальнейшего использования. В последний раз взглянув на часы, она направилась к дому.

Собравшись с духом, Кармен вошла в дом. По-прежнему урчал мотор машины в гараже, и по холлу уже начал распространяться неприятный запах. Она задумалась: что же ей теперь предпринять, как должен поступить в подобной ситуации совершенно невиновный человек? И вдруг сообразила, что если не выключит двигатель как можно быстрее, то, вероятно, станет второй жертвой «несчастного случая».

Заглушив мотор, Кармен открыла дверь гаража, чтобы немного проветрить. Поднявшись наверх, взглянула в сторону кабинета — оттуда по-прежнему доносилась музыка, вернее, музыкальное сопровождение «Мангуса». Кармен подошла к двери и дрожащей рукой вытащила скрепку из замочной скважины. Теперь следовало несколько минут истеричным голосом выкрикивать имя мужа и стучаться в дверь кабинета, затем позвонить в полицию.

«Нет, звонить в полицию не надо, — подумала Кармен. — Это выглядело бы подозрительно. Сначала нужно вызвать санитарную машину. Или лучше пожарных — чтобы сломали дверь?»

В конце концов она решила: для начала надо увидеть все собственными глазами, надо убедиться в том, что Гидеон на самом деле мертв. Она просто взглянет на него, никакого вреда от этого не будет…

Вытащив из кошелька ключ, она вставила его в замочную скважину и дважды провернула. Немного помедлив, распахнула дверь. И тут же в ноздри ей ударило зловоние. Задержав дыхание, Кармен вошла в кабинет и увидела стул, на котором обычно сидел муж. Однако самого Гидеона в комнате не было.

— Давай, щенок, делай, что собирался, и я с радостью сделаю, что должен! — заорал Мангус, направляя на нее с экрана свой револьвер.

Кармен вздрогнула. Повернувшись, оглядела комнату. На полу Гидеона тоже не было. Она поняла, что муж каким-то образом ускользнул, вышел из дома незамеченный — не забрался же он в ящик стола.

Кармен подошла к окну и увидела, что винты, которые она вставила в раму, все еще на месте. Значит, он не мог выбраться через окно. Но не испарился же он?..

Почувствовав, что вот-вот задохнется, Кармен выбежала из кабинета и подбежала к окну в прихожей. Открыв его, сделала несколько глубоких вдохов. «Неужели я вновь потерпела неудачу?» — спрашивала она себя.

Несколько минут спустя Кармен вернулась в кабинет. Как раз в этот момент Мангус на экране хладнокровно отправил на тот свет сразу полдюжины злодеев, а у самого даже волосок с головы не упал. «Если убить человека так легко, то что же я делаю неправильно? — размышляла Кармен. — Почему Гидеона трудно убить?»

У Гидеона вдруг возникли проблемы с эрекцией. По дороге к дому своей спутницы он запустил руку ей в трусики и тотчас же почувствовал сильнейшее возбуждение. Теперь же, когда его жертва задыхалась под ним, у него почему-то ничего не получалось.

— О беби… — шептал он, пытаясь возбудиться. «Только бы вспомнить ее имя, — думал Гидеон. — Ведь без этой детали победа будет неполной».

Женщина застонала и прижалась к нему всем телом. Гидеон же пытался вспомнить, как ее зовут. «Может, Ирма или Норма? — спрашивал он себя. — Кажется, что-то связанное с названием фильма…» И тут его осенило, ему вспомнилась картина, где две сумасшедшие суки бросились на машине с утеса.

Почувствовав на своих гениталиях холодную руку женщины, он прикрыл глаза и пробормотал:

— О… Тельма.

На мгновение женщина замерла, а потом вдруг отодвинулась от него.

— На самом деле Лайза, — проговорила она ледяным голосом.

Открыв глаза, Гидеон увидел, что она стоит возле кровати.

— Что ты делаешь? — изумился он.

— Полагаю, что допустила ошибку, — сказала она, надевая халат. — Я думаю, тебе лучше убраться отсюда.

Ошеломленный ее словами, он молчал. Еще ни одна женщина не отвергала Гидеона Берда.

— Иди сюда, глупая сука! — Он ухватил ее за руку и привлек к себе. Потом ударил по лицу, правда, не сильно. — Я еще не закончил с тобой.

— Убери свои руки! — завизжала она. — Черт побери, кем ты себя воображаешь? — Она вдруг вырвалась и, отступив на шаг, закричала: — Ты ублюдок! Вот такая мне благодарность за то, что я из жалости взяла тебя?!

— Из жалости? — переспросил Гидеон, недоверчиво глядя на нее. — Что ты имеешь в виду?

— Ты давно видел себя в зеркале? — усмехаясь, спросила она. — Знаешь, как ты выглядел в пабе, когда накачался там каким-то дерьмом, разглядывая дерьмовые карточки? Мне стало жалко тебя. У меня сегодня незанятый вечер, поэтому я и подобрала тебя в память о прежних временах.

— Но ты говорила… — Гидеон в изумлении уставился на стоявшую перед ним женщину. «Может, она действительно сумасшедшая?» — промелькнуло у него.

— Неужели ты думал, что я страдала по тебе все это время? — Она засмеялась. — Неужели поверил, что я ждала тебя три часа у магазина? Господи, как же ты глуп!..

— Как ты смеешь?! — заорал Гидеон, вскакивая с кровати.

Она посмотрела на его сморщенный член.

— Я вижу, у тебя та же проблема, что и раньше, — сказала она с усмешкой. — Хотя ты и этим пользовался неплохо, когда я тебе помогала.

Гидеон с ревом набросился на нее и, схватив за плечи, швырнул на постель. Еще ни одна женщина не говорила ему таких слов. Он придавил ее к постели всем своим весом. Он покажет этой шлюхе, на что способен!

— Отпусти меня! — вопила она. — Убирайся, или я вызову полицию!

Он зажал ей рот ладонью. И вдруг перед ним возникли лица Кармен и Энджи, — и обе насмехались над ним! «Эти проклятые женщины… они все одинаковые, — думал он, еще сильнее прижимая свою жертву к постели. — И все они хотят от меня отделаться!» Гидеон был вне себя от гнева, в этот момент он уже не понимал, что делает.

— Сука! — завопил он, сжимая пальцами ее горло. В ушах у него шумело, и в эти мгновения он ничего не видел, словно погрузился в какую-то черную пустоту.

Наконец, опомнившись, Гидеон вдруг понял, что женщина уже не сопротивляется. Разжав пальцы, он внимательно посмотрел на нее. Что за игру она затеяла? Решив, что она просто в обмороке, он похлопал ее по щекам. Однако женщина никак не реагировала.

В конце концов Гидеону пришлось признать, что перед ним самый настоящий труп.

— О Господи, — пробормотал он, задыхаясь, — ведь у меня и без этого достаточно проблем.

«Никто не видел, как я пришел сюда, — размышлял он, одеваясь. — Если бы удалось незаметно выскользнуть, то все было бы в порядке». Кое-как застегнув рубашку, Гидеон подхватил свой плащ и попятился к двери, стараясь не смотреть в остекленевшие глаза женщины, лежавшей на кровати. Ему нужно побыстрее добраться домой и прокрасться обратно в кабинет. «Кармен — мое алиби, — говорил он себе. — Только бы она не заметила меня. Тогда она подумает, что я все время сидел в кабинете и никуда не выходил, ни на минуту…»

 

Глава 9

Когда воздух в кабинете очистился, Кармен села на стул и сделала глоток из бутылки, стоявшей на столе. В голове проносились бессвязные обрывки мыслей; она пыталась понять, куда исчез Гидеон, но так и не находила ответа на этот вопрос. Если окно закрыто наглухо, то у него был лишь один путь — через дверь. Но он не мог ее отпереть, не потревожив скрепку, а она, неповрежденная, осталась на прежнем месте, то есть в замочной скважине.

Оставалось единственное правдоподобное объяснение: Гидеона не было в кабинете с самого начала. Но почему он ушел, пытаясь одурачить ее? Почему захотел скрыть свой уход? Прежде он не скрывал подобные вещи…

Кармен была абсолютно уверена: муж понятия не имеет о ее попытках убить его. Даже намек на некоторую нелояльность по отношению к нему вызывал у него ярость со всеми вытекающими для нее последствиями, однако в эти дни он вел себя более или менее прилично, что совсем не характерно для него. Кармен нахмурилась и сделала еще один глоток из бутылки. Теперь она поняла: Гидеон вел себя очень странно. И вообще, происходило что-то странное…

Она почти машинально принялась выдвигать ящики стола, один за другим. Заметив блеск металла во втором ящике снизу, выдвинула его полностью и увидела револьвер. Оружие? Собравшись с духом, Кармен вытащила револьвер и повертела в руках. Холодный и тяжелый, он вселял в нее страх. Но где же Гидеон взял его? Кого собирался убить? Может, ее, Кармен?

Положив револьвер на письменный стол, она снова принялась обследовать ящики. И вскоре обнаружила среди папок с бумагами поздравительную открытку — одну из тех безвкусных репродукций, которые, как предполагалось, должны были свидетельствовать о превосходной образованности отправителя и о его хорошем вкусе. «Неужели Гидеон хранит такое? — подумала Кармен. — Совсем на него не похоже». Она перестала посылать ему открытки на день рождения, потому что ей надоело находить их на следующий день в мусорном ведре.

Кармен развернула открытку. Прочитав, нахмурилась. Кто такая эта Энджи? И какие у них с Гидеоном отношения, если они дают ей право пользоваться словом «любовь»? Она смяла открытку и бросила на пол. Конечно, Гидеон имел связи с женщинами и, вероятно, уже давно — Кармен в этом почти не сомневалась. Однако ей даже в голову не приходило, что он мог быть вовлечен в любовные отношения.

Но кто же такая эта Энджи? Интересно, Гидеон ей доверялся? Рассказывал ли о своем браке, жаловался ли на жену, отказывавшуюся удовлетворять его потребности?

Кармен всегда думала, что если бы Гидеон по-настоящему увлекся другой женщиной, то это было бы решением всех ее проблем, но она никак не ожидала от себя тех чувств, которые в ней внезапно пробудились. Разумеется, в этом не было никакой логики, но она испытала боль от предательства мужа. Гнев и негодование мешали ей трезво оценить ситуацию.

Тут Мангус снова принялся палить из револьвера, и Кармен уставилась на экран. Это был эпизод последней серии, о котором Гидеон всегда говорил с восторгом. Мангус выслеживает злодеев, направляющихся к кладбищу, и устраивает настоящее побоище на похоронах.

Она увидела, как Мангус, сделав шаг вперед, вскидывает револьвер, держа его обеими руками. Не соображая, что делает, Кармен взяла со стола револьвер и скопировала движения экранного Мангуса. Закрыв глаза, она нажала на спусковой крючок, вообразив, что стреляет в стоящего перед ней Гидеона. «Что бы он чувствовал, — спрашивала она себя, — если бы с ним обращались так, как Мангус со своими врагами? Дошло бы до него, что его герой такой же убийца, как те злодеи, которых он выслеживал?»

Вдруг послышались шаги. Кармен вздрогнула и, открыв глаза, увидела стоявшего в дверях Гидеона. Он в изумлении смотрел на жену.

— Черт побери, что за игры?! — Гидеон взревел, шагнув в ее сторону. Было очевидно, что он крепко выпил.

Она хотела сунуть револьвер в ящик и случайно нажала спусковой крючок. Раздался оглушительный грохот. Кармен замерла и в ужасе зажмурилась. Ей даже в голову не приходило, что револьвер может быть заряжен. Что, если она каким-то образом убила мужа или ранила его? А если ничего не случилось?.. Тогда он в пьяном гневе убьет ее.

Собравшись с духом, она открыла глаза и дрожащими руками положила револьвер на стол. Потом медленно повернула голову…

Гидеон лежал на полу, и его рубашка была залита кровью. Кровь растекалась и по коврику работы известного дизайнера. Тут голова его дернулась, из горла вырвался хрип, и он замер, вытянувшись на ковре. По странному совпадению именно в этот момент по экрану пробежали последние титры «Мангуса».

Усевшись перед телевизором, Джулия задумалась: что же посмотреть — программу новостей, одну из трех спортивных передач или документальный фильм про личинку древоточца? В конце концов она выключила телевизор и заставила себя сосредоточиться на книге. Для главного инспектора Ричарда Дагенхэма последнее дело стало тяжелым испытанием — две последние главы он потратил на воспоминания о своем детстве, и все еще не выяснил, действительно ли убийство имело место.

Сообразив, что уже третий раз читает один и тот же абзац, Джулия отбросила книгу и налила себе очередной бокал вина. «Последний — перед сном», — сказала себе она. Был уже двенадцатый час, и ей не хотелось снова опаздывать на работу.

Прошедший день оказался на редкость неудачным. Опоздав утром на работу, Джулия пропустила совещание, которое созвали без всякого предупреждения, чтобы обсудить чрезвычайные происшествия — кражи, произошедшие в офисе в последнее время.

— Они говорили не только про скрепки и конверты, — рассказывала Трейси своей подруге Барби, которой тоже не было на собрании. — Они сказали, что это связано с серьезным вопросом. Кто-то стащил половину директорского обеда на прошлой неделе.

Джулия стала прислушиваться. Оказалось, что руководство фирмы решило непременно найти того, кто стащил королевские креветки. Трейси сказала, что в офис даже вызвали судебного эксперта, и якобы прошел слух, что очистки от креветок нашли в отделе корреспонденции. Джулия невольно улыбнулась, вспомнив о том, что Ровена каждый день забирает оттуда почту. Однако радовалась она недолго. Вскоре к ней подошла Ровена и потребовала отчета — Джулия должна была объяснить, почему опоздала на службу.

— Вам следует пораньше выходить из дома, чтобы не опаздывать, — заявила Ровена, отмахиваясь от оправданий Джулии, уверявшей начальницу, что поезд задержался из-за самоубийства какого-то типа, бросившегося под рельсы. — Если вы даже не в состоянии до офиса добраться вовремя, то едва ли вас можно считать подходящим для нас сотрудником. Я намерена поговорить о вас с менеджером отдела.

Стараясь наверстать упущенное из-за опоздания, Джулия принялась за дело. Заполняя бесчисленные формы, которые, казалось, сопровождали каждое задание, она отправляла их по внутренней почте. Эти формы, как уже заметила Джулия, отнимали гораздо больше времени, чем сама работа.

Несколько часов спустя она вдруг обнаружила, что в спешке перевернула в инструкции две страницы сразу и кое-что упустила. А в конце рабочего дня Ровена, отклонив все объяснения Джулии, заявила:

— Оказывается, вы не можете следовать таким простым инструкциям. В таком случае не понимаю, почему вы ожидаете, что вам будут здесь доверять. Наверное, коллеги прикрывали вас в провинции. Но имейте в виду, у нас здесь нет специального отдела для неспособных сотрудников.

Джулия молчала, опасаясь, что может наговорить лишнего. «Какая ужасная ирония судьбы», — подумала она, вспоминая, как не раз сама исправляла ошибки Ника. Более того, когда Майра, жена Ника, устраивала скандалы, она брала на себя его обязанности и добросовестно их выполняла. Возможно, именно поэтому Ник решил взять ее с собой в Лондон. Но он подвел ее, оставив один на один с этой мерзкой Ровеной.

«Конечно, работа — это не главное в жизни, — говорила себе Джулия. — Но ведь у меня, кроме нее, ничего нет». Она снова наполнила бокал вином. Считается, что пить в одиночку — очень плохо, но что же делать тем, кому и выпить-то не с кем? Как-то раз она попробовала зайти вечером в паб неподалеку, но ее напугало агрессивное поведение местных юнцов. Такие бы мигом вылетели из паба ее родителей, если бы вели себя подобным образом. Мать надавала бы им тумаков и отправила бы домой делать примочки.

Джулия не собиралась отступать и возвращаться в Вустер. Признать свое поражение — это было бы слишком для нее оскорбительно. Но почему же ей так тоскливо? Ей казалось, что в таком огромном городе, как Лондон, не так уж трудно обзавестись друзьями. И здесь очень много одиноких людей — она видела, как в ночном супермаркете они заполняли свои корзины с явным расчетом на одного. Однако ее попытки вступить в беседу встречались настороженно, и в ответ она слышала лишь невнятное бормотание и ловила на себе подозрительные взгляды. Казалось, никто не хотел разговаривать с незнакомым человеком.

Филиппу Марлоу, конечно, хорошо говорить про то, как замечательно жить одному. Но для этого надо иметь хороший дом в тихом местечке, куда возвращаешься после того, как целый день преследуешь злодеев. Джулия жалела, что не обладает самоуверенностью книжных героев, но она прекрасно понимала, что и не могла бы соответствовать. Возможно, кофе и спиртного она потребляет не меньше, чем они, но ей никогда не удалось бы раскрыть преступление. К тому же она не курила, терпеть не могла оперу и поэзию, и не стала бы держать кота в крохотной квартирке. И кроме всего прочего, она женщина. «Почему, — спрашивала она себя, — мужчины гордятся статусом одинокого человека, а одинокие женщины считаются несчастными?»

А вот Дункан, наверное, чувствовал себя здесь очень неплохо. Хотя сейчас у него не было работы, он в последние дни не звонил ей, чтобы не жаловаться на одиночество. Она не видела его после обеда у Кармен и чувствовала, что в их дружбе что-то изменилось, — похоже, он пытался держать дистанцию. Он извинился за то, что так долго говорил с Кармен по телефону, но Джулия знала, что он очень хотел пойти в гости вместе с ней и на самом деле нисколько не раскаивался.

Джулия была весьма озадачена, узнав, что Кармен дает званый обед. Это совершенно не вязалось с той ужасной картиной ее домашней жизни, которую она нарисовала. Впрочем, Джулия не рассказывала Дункану о выходках Гидеона. В конце концов, она обещала Кармен хранить молчание. События того вечера не очень-то хотелось вспоминать. Разумеется, она не думала, что Гидеон будет по-дружески расположен к ним, но как объяснить странное поведение Кармен? Джулия несколько раз пыталась заговорить с ней, но Кармен казалась замкнутой и явно не желала говорить. Может, телезвезды всегда так общаются со своими друзьями?

Джулия пыталась скрыть свое разочарование. Когда Кармен стало плохо, она даже хотела остаться, чтобы ухаживать за ней. Однако Гидеон, подхватив жену на руки, отнес ее в спальню, а потом просто-напросто выставил их с Дунканом за дверь.

Дункан ужасно злился из-за того, что их не пригласили в ресторан, и на обратном пути без устали ругал Гидеона. Джулия же думала о Кармен — слишком уж странно она себя вела.

В какой-то момент Дункан ненадолго оживился и, ужасно напугав каких-то скинхедов, произнес речь о достоинствах кровавого мяса. После этого выступления он умолк и молчал до самого дома Джулии. Если Дункан ожидал, что приглашение к Кармен станет его выходом в мир знаменитостей, то он, конечно же, был разочарован. Джулия пригласила его выпить кофе, но он отказался и ушел, пообещав позвонить ей на днях.

Прошло уже несколько дней, а он пока не звонил. Она бежала к каждому телефонному звонку, но звонили не ей, и миссис Биллингз уже начала поглядывать на нее с улыбкой — было очевидно, что Джулия ждет звонка мужчины.

Джулия взглянула на крюк в потолке. Нет, она не собиралась сделать то, что сделал бедняга студент, живший в этой комнате до нее. И все же ей было ужасно тоскливо без Дункана.

И тут, как будто в насмешку, снова зазвонил телефон. Сделав над собой усилие, Джулия осталась на месте и сделала еще один глоток вина. Но тут миссис Биллингз прокричала, что звонят ей, Джулии. Встретив ее на лестнице, хозяйка сказала:

— К сожалению, дорогая, это не тот молодой человек, что заходил к вам как-то раз.

Стараясь скрыть свое разочарование, Джулия пожала плечами. Миссис Биллингз, придержав ее за плечо, многозначительно посмотрела на часы и проворчала:

— Где вы, молодые, берете энергию? Звоните друг другу по ночам… — Внезапно она смягчилась и добавила: — И все же вам не мешало бы сейчас поговорить с подругой. У нее такой голос, будто она расстроена. — Хозяйка заговорщически улыбнулась. — Я не удивлюсь, если у нее те же проблемы, что и у вас.

* * *

Сидя в такси, Джулия то и дело спрашивала себя: «Что же у Кармен могло случиться, почему она захотела видеть меня в столь поздний час?» Джулия отговаривалась, — мол, уже собирается ложиться спать, но Кармен настаивала.

— Ты должна приехать, — твердила она с отчаянием в голосе. — Мне нужна твоя помощь. Я не могу объяснить по телефону, но ты сама все поймешь, когда приедешь.

Джулия пыталась выяснить, что же все-таки произошло, но Кармен ничего не хотела объяснять.

— Это не то, что ты думаешь, — сказала она. — Не беспокойся. Сегодня Гидеон ничего не сделает нам.

В конце концов Джулия решила, что оказалась слишком уж сговорчивой. Пусть Кармен была телезвездой — это еще не давало ей права звонить людям среди ночи. И все же ее одолевало любопытство. К тому же она была польщена — ведь Кармен обратилась за помощью именно к ней. «Еще одна бессонная ночь не причинит мне никакого вреда», — говорила себе Джулия.

Уже сидя за столом на кухне и слушая рассказ Кармен, она очень жалела, что не легла спать пораньше.

— Неужели ты… — Джулия в ужасе уставилась на Кармен.

— Да, я убила его. Но это — несчастный случай. По крайней мере то, что произошло с револьвером. Я пыталась отравить его газом, окисью углерода, но не получилось. С ножом на званом обеде тоже ничего не вышло. Все оказалось намного труднее, чем ты говорила.

— Погоди. — Джулии казалось, что она ослышалась. — Что ты имеешь в виду? Что я говорила? Какое отношение все это имеет ко мне?

— Но это ведь ты подала мне идею, — сказала Кармен, наливая гостье рюмку виски. — Ты советовала отравить его кофе или еще что-нибудь. Неужели не помнишь? Я знаю, ты говорила в шутку. Но потом мы попали в автомобильную катастрофу, возвращаясь домой после вечеринки, и все сказанное тобой обрело смысл. Я поняла: это единственное, что мне остается.

— Но я не… — Джулия умолкла, вспомнив, что действительно говорила об отравлении.

— Мне нужна твоя помощь, — продолжала Кармен. — Ты сказала, что все знаешь о подобных делах. В театре — помнишь? Ты должна сказать мне, как поступить сейчас…

— Но я не знаю, чего ты ждешь от меня, — в смущении пробормотала Джулия. — Ведь это и впрямь несчастный случай. Тебе просто надо пойти в полицию и рассказать правду. Кроме того, никто не обвинит тебя в убийстве, если ты защищалась. Не понимаю, чего ты боишься. — Осушив рюмку, Джулия поставила ее на стол. «Инспектор Дагенхэм гордился бы мной», — подумала она.

Но Кармен с сомнением покачала головой.

— А если они мне не поверят? — пробормотала она. — Я могу оказаться в тюрьме. И подумай, что со мной сделают бульварные газеты, если я попаду под суд. Даже если меня признают невиновной — все равно моя карьера погибнет.

Кармен пыталась сдержаться, но, не выдержав, разрыдалась.

— Ты же знаешь, каким был Гидеон, — проговорила она, заливаясь слезами. — Я думала, ты поможешь мне. Джулия, ты должна помочь мне, у меня нет других друзей. Ты даже не представляешь, какая у меня жизнь…

«Едва ли твоя жизнь такая же пустая, как моя», — подумала Джулия. Ведь действительно Кармен Берд имела все, о чем большинство может только мечтать, — у нее была потрясающая внешность, а также были деньги, известность и шикарный дом в Холланд-парке. «Впрочем, все это — только на поверхности, — напомнила себе Джулия. — На самом же деле Кармен одинокая и несчастная женщина, пусть даже она телезвезда. Что же касается убийства мужа…» Разумеется, Джулия одобряла действия таких героев, как инспектор Дагенхэм, — но таковы ли полицейские в реальной жизни? Что, если Кармен не избежит неприятностей? Ведь многие женщины отправились в тюрьму за убийство жестоких мужей, от которых только защищались.

К тому же некоторые убийства могут быть совершенно оправданными. Кто опечалился бы, если бы покушение на Гитлера было успешным? А кто огорчился бы, если б Саддам Хусейн при загадочных обстоятельствах отправился на тот свет? Даже Шерлок Холмс одобрял некоторые убийства — любой может убедиться в этом, если прочитает «Происшествие в аббатстве Грейндж».

Кармен избавила мир от монстра. Кармен не должна оказаться в тюрьме. Протянув руку, Джулия прикоснулась к ее плечу.

— Не волнуйся, — прошептала она. — Я подумаю, как тебе выкрутиться.

Джулия мысленно усмехнулась. Она всегда мечтала разработать план идеального убийства, а также мечтала участвовать в расследовании реального преступления. И вот получила и то, и другое разом, «в одном пакете». Однако она не собиралась упускать такой шанс и отказываться от приключения из-за столь незначительной детали.

Проблема осложнялась только одним-единственным фактом: убийство уже совершено. Но Джулия была уверена: знания, которые она накопила за многие годы, читая детективы, помогут ей преодолеть подобное препятствие. «Это дело — все равно что разгадка "тайны запертой комнаты"», — сказала она себе.

Джулия задумалась… Прежде всего следовало выяснить, как именно все произошло, то есть уточнить детали. Затем тотчас же предстоит решить, как поступить с телом. Причем заняться телом надо до начала трупного окоченения.

— Послушай, Кармен, — проговорила она, — что ты… на самом деле с ним сделала?

 

Глава 10

Джулия стояла в дверном проеме, пристально глядя на Гидеона. Он лежал на спине, уставившись остекленевшими глазами в потолок. Она вздрогнула, когда на его лицо села муха; ей вдруг подумалось, что сейчас он поднимет руку, чтобы отогнать ее. Но Гидеон не реагировал на муху, и она беспрепятственно прошлась по его глазному яблоку, ненадолго задержавшись, — очевидно, решила вымыть лапки в капельке влаги. Затем зажужжала и уселась на кровавое пятно на рубашке, — конечно же, захотела перекусить немного.

— Я его после этого не трогала, вообще не прикасалась к нему, — прошептала Кармен, проходя в комнату. — Но я не уверена… Может, он еще жив?

— Мертв, не беспокойся, — пробормотала Джулия, подходя ближе и наклоняясь над трупом, чтобы получше рассмотреть отверстие в груди. — Похоже, ты попала ему прямо в сердце. — Правда, самоубийство было бы неправдоподобным объяснением. Эксперт по баллистике, вероятно, сказал бы, что угол и дистанция неверны.

Осмотревшись, Джулия увидела револьвер на столе.

— Он еще заряжен? — спросила она.

— Я не знаю, — ответила Кармен.

Джулия взяла револьвер. «Интересно, что чувствуешь, когда стреляешь в живого человека?» — подумала она. Джулия вертела в руках оружие, пытаясь разобраться с защелкой барабана. Когда она читала детективы, казалось, что все очень просто, но на самом деле… В конце концов барабан открылся, и на ладонь Джулии выпали пять патронов.

— Нам придется убрать его отсюда, и как можно быстрее, — заявила она, кивнув на Гидеона. — Какая у тебя машина?

К ее удивлению, Кармен усмехнулась.

— Хорошо, что он выбрал именно «фрилоудер», — сказала она.

— Выбрал что? — спросила Джулия; ей казалось, она ослышалась.

— «Фрилоудер». Я думаю, Гидеон решил купить эту машину только потому, что у Криспина Скроупа точно такая же. — Кармен снова усмехнулась. — Он говорил, что когда-нибудь наверняка понадобится место для дополнительного багажа.

Через час, спускаясь по лестнице, они тащили за собой огромный мешок, который затем внесли в гараж. Кроме трупа, в полиэтиленовом мешке был залитый кровью коврик; револьвер они положили туда же.

Увидев «фрилоудер», Джулия спросила:

— Как же мы скроем мешок? Ведь в этой машине — повсюду окна…

— Подожди, — сказала Кармен, открывая заднюю дверцу. Она подняла покрытую коврами откидную крышку в полу. — Многофункциональная кладовая, — объявила с усмешкой. — Полагаю, это предназначено для лыж или чего-то подобного, но думаю, по длине пройдет.

«Похоже, это предназначено именно для подобных случаев, — думала Джулия, когда они укладывали мешок в проем в полу. — Возможно, этот «фрилоудер» снабжен всем необходимым для тайных перевозок незаконных иммигрантов или тюремных беглецов».

— Куда мы его повезем? — спросила Кармен, возвращая на место крышку.

— Пока не знаю. — Джулия обошла машину, проверяя, не видно ли чего-нибудь снаружи. — Мне нужно немного времени, чтобы разработать план.

Кармен поглядела на свои часы и зевнула.

— Уже почти два, — пробормотала она. — Ты собираешься остаться на ночь?

— Похоже, придется, — сказала Джулия. — Но мы не сможем сразу лечь спать. Надо все вычистить.

— Вычистить? Разве нельзя сделать это утром?

— Мы ведь не хотим рисковать, не так ли? Что будет, если вдруг на пороге появится полиция, а?

— Полиция? — испугалась Кармен. — Но как…

— Я уверена, никто не появится, — сказала Джулия. — Но гораздо легче избавиться от пятен крови, если мы не оставим их на ночь.

Они заперли машину и вернулись в дом. Джулия сомневалась, что Кармен сумеет постоянно лгать. Судя по книгам, которые она прочла, сокрытие убийства — это дело, у которого нет срока давности. Для убийцы всегда существует опасность, в любое время. Она очень рисковала, втягиваясь в такую игру. Даже если они преуспеют в самом начале, нет никаких гарантий, что Кармен не сломается и не признается во всем через несколько лет.

Чтобы отделаться от неприятных мыслей, Джулия начала мысленно составлять список того, что нужно вычистить. Ковер, стены, дверь, лестница… Одежда Кармен и туфли. Можно ли обмануть судебных экспертов? Ведь они могут установить девичью фамилию твоей бабушки по одной ковровой ворсинке. Вероятно, лучший способ их одурачить — направить по ложному следу. Но прежде чем в голове сложится план, ей надо узнать побольше о Гидеоне и его привычках. Да, предстояло многое сделать, прежде чем ложиться спать.

Они чистили и мыли до четырех утра. Потом Джулия усадила Кармен с кружкой кофе и стала расспрашивать ее о жизни с Гидеоном.

— У меня должна сложиться полная картина, — заявила она, прохаживаясь по кухне. — Не упусти ничего, ни одной мелочи. Даже самая незначительная деталь может стать ключом к решению нашей проблемы.

— Ты говоришь, как психоаналитик, — сонным голосом пробормотала Кармен.

Немного помедлив, она начала рассказывать о своей жизни с мужем. Причем сразу же сообщила, что друзей у нее, в сущности, нет, потому что Гидеон всех распугал. Даже ее родители, казалось, забыли о своей единственной дочери. Правда, о тете, жившей на островах Силли, она говорила с теплотой в голосе. Само собой разумеется, что Кармен не желала рассказывать о том, что произошло несколько часов назад — вернее, не хотела вдаваться в подробности.

— Неужели мы должны обсуждать все это? — спросила она. — Разве нельзя просто избавиться от тела и притвориться, что он ушел погулять в очередной раз?

— Просто избавиться от тела? — проговорила Джулия с презрительной гримасой. — Но как именно? Отправить на свалку?

— Я думала похоронить где-нибудь. Где его не найдут.

Джулия вздохнула.

— Это не так-то просто. Нужно вырыть очень глубокую могилу, если хочешь, чтобы окрестные собаки не выкопали его. И как проделать это незаметно? Но даже если бы удалось, то все равно возникли бы проблемы. Ведь свежую могилу скрыть труднее, чем ты думаешь.

— Откуда ты знаешь? — Кармен насупилась. — Я уверена, должно быть место, где совсем никто не ходит.

— И сложность не только в том, чтобы спрятать его, — продолжала Джулия. — Если он исчезает бесследно, ты станешь главной подозреваемой и полиция начнет искать здесь следы крови. Они найдут их, если как следует поищут. Их невозможно удалить полностью. Наш единственный шанс — придумать, как направить полицию по ложному следу, и…

Джулия осеклась. Ей показалось, что она нашла решение. Ведь никто еще не знал, что Гидеон мертв. Значит, следовало какое-то время притворяться, что он жив — в таком случае могло бы получиться идеальное убийство.

Ей тотчас же вспомнился прекрасный старый фильм — «Двойная компенсация». Джулия втайне всегда мечтала походить на героиню фильма Барбару Стенвик, устроившую смерть мужа таким образом, чтобы походило на несчастный случай в поезде. Правда, все в конце концов раскрылось, потому что злодеи всегда должны быть наказаны — этого требуют законы жанра. Однако Джулия была уверена, что такой идеей можно воспользоваться.

Кармен уже засыпала, сидя за столом. Решив, что для обдумывания потребуется время, Джулия отправила Кармен в постель, а сама, устроившись на диване, принялась разрабатывать план. Конечно, криминология с тех пор продвинулась далеко вперед — фильм «Двойная компенсация», был снят много лет назад, — и сейчас уже невозможно сфальсифицировать случайную смерть, просто положив труп на рельсы.

Как только полицейские обнаружат отпечатки их с Кармен пальцев на теле Гидеона, они тотчас установят время и причину его смерти — вероятно, установят все до мельчайших деталей. Следовательно, труп — главная помеха при осуществлении ее плана. Да, надо избавиться от него как можно быстрее.

Она высмеяла Кармен, когда та предложила похоронить Гидеона, — но имеются ли другие варианты? Сжечь его? Расчленить? Джулия поморщилась, представив, как рубит на куски тело человека. Да уж, Гидеон — не тушка цыпленка. В конце концов, рассмотрев различные варианты, Джулия поняла: Кармен права. Конечно, они должны похоронить тело, и она знала прекрасное место. Правда, это далековато, но место очень подходящее — туда никто не заглянет и никто их не увидит. «Поездка могла бы стать проблемой, но, к счастью, у нас машина, — рассуждала Джулия. — К тому же чем дальше от дома Кармен, тем лучше. Если Гидеона все же найдут, никто не сможет установить, где именно его убили».

— Но как изобразить, что Гидеон все еще жив? И, что не менее важно, как фальсифицировать его случайную смерть? Конечно же, им нужны свидетели, люди, которых можно обмануть, которые поверят, что видели именно Гидеона и смогут подтвердить это.

Тут она вспомнила про тетю с островов Силли. Кажется Кармен говорила, что тетя никогда не видела Гидеона. Джулия невольно улыбнулась, сообразив, что острова Силли находятся как раз в том направлении, куда она решила вывезти труп Гидеона. Если Кармен сумеет обмануть тетю, то, наверное, у них получится идеальное убийство.

И все-таки — как фальсифицировать смерть Гидеона? Утонул в море — вот, вероятно, самый подходящий вариант. И острова Силли — идеальное для этого место. Они могли бы отправиться в морское путешествие, сказать, что Кармен наконец-то решила навестить тетушку.

Что же касается смерти Гидеона… Наверное, не очень трудно изобразить падение за борт судна. Найдется свидетель, который непременно помчится по палубе с воплем: «Человек за бортом!» А если путешествующие вместе с Гидеоном находились в этот момент в другом месте судна? Наверняка бывают случаи, когда об исчезновении человека в море узнают лишь по прибытии в порт.

Так что от них потребуется только одно: как можно правдоподобнее изобразить горе, а также убедить всех в том, что Гидеон был на борту. И разумеется, следует приобрести два билета — для Гидеона и для того, кто будет играть его роль, а потом изменит облик.

Вот только где найти того, кто согласится сыграть эту роль? Кармен, конечно же, не захочет довериться незнакомому человеку. Джулия еще какое-то время размышляла, а затем, утомленная умственными усилиями, погрузилась в сон.

Ей снилось, что она — одна из героинь «Двойной компенсации», но убийство произошло не в поезде, а на борту судна. И Гидеон почему-то ожил и гонялся за ней по узкому коридору с рядом иллюминаторов. Наконец она выбежала на палубу — прямо к Барбаре Стенвик. Та прицелилась из револьвера в ее преследователя и спустила курок. Обернувшись, Джулия увидела… окровавленного Дункана, лежавшего на палубе. Неожиданно он поднялся на ноги и, истекая кровью, направился к ней…

Джулия с криком проснулась. И почти сразу же поняла, что увидела во сне прекрасного кандидата на роль Гидеона. Конечно же, Дункан мог бы справиться с этой ролью. К счастью, он был примерно такого же роста и сложения. Немного загримировавшись и приклеив усы, он одурачил бы любого, — во всяком случае тех, кто не очень хорошо знал Гидеона.

Но согласится ли Дункан помочь? Ведь подобная просьба — это не просьба о дружеской услуге. Да и как попросить?.. Не могла же она сказать: «Послушай, приятель, ты не против исполнить роль покойника, чтобы выручить убийцу, с которой я недавно случайно познакомилась? Не волнуйся, ты отсидишь в тюрьме всего несколько лет, если тебя разоблачат».

Такое предложение Дункан, конечно же, не примет. А если не говорить ему о смерти Гидеона? Ведь люди, навещая родственников, частенько пытаются убедить их в том, что у них все в порядке, хотя на деле — ничего подобного. Можно сказать, что Гидеон в очередной раз исчез, например, отправился к любовнице, вот Кармен и решила воспользоваться благоприятной ситуацией и навестить тетю в сопровождении лже-Гидеона.

«Есть шанс, что Дункан согласится, — думала Джулия. — Особенно если сказать ему, что нас на эту мысль натолкнуло его актерское мастерство. Да, если он согласится, непременно все получится».

Проснувшись, Кармен с облегчением вздохнула — Гидеона рядом не было. «Наверное, он уже встал», — подумала она. И вдруг вспомнила, что муж мертв, что он лежит в гараже, в машине. Гидеон купил этот «фрилоудер», чтобы произвести впечатление на своих друзей, и вот теперь ему предстояло в последний раз им воспользоваться…

Ей все еще не верилось, что это — правда. Минуту спустя Кармен подумала: «Гидеон убьет меня, когда узнает, что я натворила». И тотчас же, нахмурившись, она сказала себе: «Хватит думать о нем, лучше спускайся вниз к Джулии». Поднявшись с постели, Кармен накинула халат и направилась на кухню. Увидев на кухонном столе, пустую бутылку из-под виски, стала рыться в ящике в поисках аспирина.

— Может, кофе? — спросила Джулия, протягивая ей кружку.

Утвердительно кивнув, Кармен опустилась на стул и принялась снимать крышку с пузырька, где хранился аспирин… Крышечка долго не поддавалась и вдруг, сорвавшись с пузырька, покатилась по полу. Кармен тяжко вздохнула и, высыпав на ладонь несколько таблеток, проглотила их и запила глотком кофе из кружки. Она была очень благодарна Джулии за то, что та согласилась ей помочь, за то, что взяла все под свой контроль, но все же ей не верилось, что удастся скрыть смерть Гидеона. «Сколько я смогу продержаться, прежде чем попаду под суд?» — спрашивала себя Кармен. И тут она вдруг сообразила, что новый цикл «Переделки» начнется через две недели, даже раньше. Будет ли она вести его, как запланировано, или направит Кевину заявление об отставке из тюремной камеры?

Тут Джулия поставила перед ней тарелку с двумя вареными яйцами и тостами, Кармен с явным беспокойством посмотрела на часы на стене.

— Джулия, ты когда пойдешь на работу? — Она была уверена, что без подруги ей не справиться.

— На работу? — Джулия усмехалась. — Неужели ты думаешь, что я смогу сидеть в офисе и одновременно заниматься похоронами твоего мужа? Я уверена, что страховой бизнес обойдется без меня день-другой.

Кармен с облегчением вздохнула.

— Так что мы будем делать? — спросила она. — Ты что-нибудь придумала?

— Да, кое-что, — кивнула Джулия. — Вообще-то я почти разработала план. Мне надо только разобраться в некоторых деталях. — Взяв со своей тарелки тост, она намазала его маслом. — Я говорю про тетю, о которой ты ночью упоминала, — продолжала Джулия. — Про ту, что на островах Силли. Как ты думаешь, можно было бы к ней неожиданно приехать?

— К тете Бриджит? — Кармен срезала ножом верхушку с яйца. — Она была бы рада, я думаю. Тетя не раз приглашала меня в гости. А почему ты спрашиваешь?

— Очень хорошо, — пробормотала Джулия. — А если бы ты привезла с собой Гидеона? Ну, когда он был еще жив, конечно…

— Тетя всегда говорила, что хотела бы познакомиться с ним. — Кармен осторожно посолила яйцо. — Но Гидеон не хотел ехать, он постоянно отказывался. Заявлял, что не любит летать, а на теплоходе — слишком долго.

Кармен принялась за тосты. «Удивительно, — подумала она, — оказывается, я вовсе не утратила аппетит. А ведь считается, что убийцы, терзаемые чувством вины, совсем не могут есть».

Кармен уже хотела спросить, какое отношение тетя Бриджит имеет к их проблемам, но тут Джулия, покончив со своим яйцом, заговорила:

— Мой план состоит в том, что… в общем, прежде всего мы должны похоронить его…

— Похоронить? Но ты же говорила, что мы не сможем это сделать.

— Я передумала, — ответила Джулия с загадочной улыбкой. — И придумала, где именно похоронить. Идеальное место…

— Где же?

— Всему свое время. Давай начнем с общей стратегии, а потом уже перейдем к деталям.

Кармен слушала, глядя на подругу с явным недоверием. Когда же Джулия сказала, что Дункан мог бы исполнить роль Гидеона, она, не выдержав, проговорила:

— Но это просто смешно. Мы не герои детективного романа. В реальной жизни все по-другому. Ничего у нас не получится.

— Но убийства случаются и в реальной жизни, не так ли? И если уж ты убила своего мужа… В общем, поверь, нам не избежать неприятностей, если мы не сделаем чего-то… из ряда вон выходящего.

— Но я просто не понимаю… — пробормотала Кармен. — Не понимаю, как ты намерена все это осуществить. Никто же не поверит, что Дункан — мой муж. Хотя бы потому, что он слишком красив.

— Дункану совершенно не обязательно общаться с друзьями Гидеона, — сказала Джулия. — Речь идет только о поездке к твоей тете. Она ведь никогда не видела его, правда? У нее нет никакой причины для подозрений, поэтому она будет идеальным свидетелем. Твоя тетя подтвердит, что видела живого Гидеона, а потом, когда мы «убьем» его, все будет похоже на несчастный случай.

— Убьем его?! — в ужасе воскликнула Кармен. Она почему-то решила, что Джулия хочет совершить еще одно убийство.

— Разумеется, я не собираюсь его убивать, — со смехом ответила Джулия. — Мы сымитируем его гибель, поняла? — Она объяснила, что имеется в виду. — Но я не смогу разработать финальные детали плана, пока не выясним, как на теплоходе обходятся с билетами, — добавила Джулия. — Поэтому сначала нам придется навестить твою тетю.

— Но как же ты уговоришь Дункана нам помочь? — спросила Кармен, ей очень не хотелось, чтобы этот симпатичный приятель Джулии узнал об убийстве. — Ты ведь не собираешься рассказывать ему о том, что случилось на самом деле?

— Ну… кое-что расскажу, но не все, — в смущении пробормотала Джулия. — Я хочу, чтобы мы сначала добрались до твоей тетушки и тем самым осуществили первую часть плана. А когда мы окажемся на островах, будет гораздо легче все объяснить, я уверена. А ты сумеешь убедить свою пожилую тетю, что счастлива в браке?

— Думаю, что сумею, — кивнула Кармен. — Хотя я не назвала бы тетю Бриджит «пожилой». Ей чуть за пятьдесят. — Она вдруг нахмурилась. — Но что потом? Потом нам придется рассказать Дункану правду? А ты знаешь, как он отреагирует, когда узнает, что мы втянули его в такое дело? Мне кажется, лучше сразу все ему рассказать.

— Не уверена, — покачала головой Джулия. — Ведь если сразу сказать, он может отказаться, и тогда нам никто не поможет, тогда нас непременно разоблачат. Думаю, что разумнее втянуть его в дело, а потом уже все объяснить. В таком случае ему труднее будет отказаться, не так ли?

Кармен молчала.

— К тому же так будет лучше для самого Дункана, — продолжала Джулия. — Если у нас что-то не получится, ему не придется отвечать… Не может же человек отвечать за убийство, о котором ничего не знает. И наконец самое главное: даже если он умывает руки, как только узнает правду, мы все равно сохраняем шанс избежать наказания. Мы убедим его держать рот на замке, а Гидеон просто «исчезнет». Это не так хорошо, как было бы с фальсификацией его смерти, но по крайней мере ни у кого не возникнет желания заняться поисками пятен крови в Холланд-парке.

— Но откуда ты знаешь, что Дункан не побежит в полицию, после того как ты расскажешь ему правду? — спросила Кармен.

— Не думаю, что побежит, — сказала Джулия. — Более того, я почти уверена, что он нам поможет, когда ввяжется в дело. Просто Дункан из тех парней, которых надо немного подтолкнуть. Если ты дашь ему возможность остаться в стороне, то он так и поступит, но если он ввяжется в дело, то непременно пойдет до конца. Кроме того, не забывай, что он актер, а актерам нравится играть роли… Так что уверяю тебя, с Дунканом мы почти не рискуем.

— Но что будет, если он все-таки пойдет в полицию? — спросила Кармен. — Предположим, пойдет…

— Не пойдет, — заявила Джулия. — Я знаю, как его убедить. В крайнем случае могу напомнить, что подделала ему рекомендацию для вступления в «Эквити» и получения членской карточки.

Дункан энергично шагал по Холланд-Парк-авеню. Только что позвонила Джулия и пригласила его позавтракать у Кармен Берд.

Приглашение оказалось очень кстати — ему необходимо взбодриться. «Минувшая неделя — одна из самых неудачных после моего приезда в Лондон», — думал Дункан. И действительно, счета все шли и шли, а денег почти не осталось. И ни одна из его попыток найти работу не увенчалась успехом.

Его недавний обед у Кармен тоже не оправдал надежд. Правда, он не мог вспомнить все подробности того вечера, потому что слишком много выпил на голодный желудок. Зато прекрасно помнил, что так и не пообедал, но изрядно потратился на цветы и вино. А после несостоявшегося обеда ему еще пришлось провожать домой Джулию. Он не звонил ей все эти дни, потому что боялся, что обидел ее, отказавшись подняться к ней на чашку кофе.

Но телефонный звонок в это утро все поставил на свои места. «Джулия действительно хороший друг, — думал Дункан, — устраивает все так, чтобы я мог узнать Кармен получше. Только бы там не было мужа Кармен — ужасно неприятный тип! И конечно, неплохо бы посытнее позавтракать…»

К счастью, мужа Кармен Берд дома не оказалось. Завтрак же был довольно основательный — картошка, испеченная Джулией, а также фрукты, печенье и сыр. И еще — вино, причем без ограничений. В результате Дункан, когда его попросили помочь — предстояло уладить семейные проблемы, — пребывал в прекрасном расположении духа и выслушал просьбу весьма благосклонно.

Оказалось, что у Кармен есть тетя на островах Силли, и эта тетя собиралась оставить ей приличное наследство, но заявила, что настаивает на встрече с Гидеоном, прежде чем составит завещание. Кармен уже приготовилась к поездке, но Гидеон исчез — ушел из дома после скандала. Если же судить по прежним случаям, то вернуться он должен был через неделю, не раньше.

Кармен объяснила, что поездку уже отменяли несколько раз по той же самой причине. Тетя начинала терять терпение, и Кармен подозревала, что сейчас последний шанс. Поэтому ей требовался тот, кто мог бы сыграть роль Гидеона. То есть эту роль предлагали ему, Дункану! Взглянув на него так, что он ощутил слабость в коленях, Кармен спросила, не притворится ли он на несколько дней ее мужем.

Дункан был в восторге. Ради такой возможности он отказался бы и от роли принца Датского. К тому же Кармен обещала неплохо ему заплатить и возместить все расходы. Смущало лишь одно: а вдруг Гидеон неожиданно объявится? Однако женщины почему-то были уверены, что такого не случится. Дункану очень хотелось им верить, поэтому он охотно согласился — ведь намечалось удивительное приключение!

Кармен с Джулией решили не откладывая провести репетицию по маскировке внешности, и Дункан с улыбкой уселся на стул. Кармен тотчас же занялась им — нанесла макияж, приклеила усы и изменила прическу. Результат ошеломил Дункана. Он посмотрел в зеркало, и ему показалось, что перед ним лицо Гидеона.

Дункан только начинал наслаждаться, чувствуя, как входит в роль, но женщины заявили, что «репетиция закончена». Он надеялся, что они откроют еще одну бутылку вина, но вместо вина Кармен принесла жидкость для снятия макияжа и очистила его лицо. И тотчас же — Дункан даже не успел поблагодарить Кармен за завтрак — Джулия подтолкнула его к двери и сказала:

— Вот список вещей, которые ты должен взять с собой. — И она вручила ему листок бумаги.

Дункан пробежал глазами список, и кое-что его удивило.

— Какая разница, легкие у меня брюки или нет? — пробормотал он, явно озадаченный.

— Потом объясню, — ответила Джулия. Она снова подтолкнула его к выходу. — Только постарайся ничего не забыть и приходи сюда завтра утром без опоздания. В девять тридцать.

«Что-то в этом деле странное…» — думал Дункан, отходя от дома Кармен. Во всяком случае, он не мог понять, зачем ехать и Джулии вместе с ними. Похоже, они с телезвездой стали близкими подругами за последние несколько дней. Даже создавалось впечатление, что она знает о происходящем больше, чем сама Кармен.

«И Джулия была очень взволнована, — размышлял Дункан, направляясь к шляпному магазину на Портобелло-роуд — очень уж захотелось просто взглянуть. — Да, определенно была взволнована…» Однако он не собирался задавать вопросы, решил, что мог бы этим испортить все дело. Дункан полагал, что у него появился прекрасный шанс осуществить свои фантазии и оказаться в одной постели с Кармен Берд.

Как только они избавились от Дункана, Кармен позвонила тете.

— Тетя немного удивилась, — сказала она минут через десять. — Но пригласила приехать и пробыть столько, сколько захотим.

Джулия явно повеселела — все-таки Дункан согласился помочь. Правда, пришлось немного солгать, но зато у нее теперь появится возможность проводить с ним побольше времени. И теперь Дункан убедится, что она ничуть не хуже Сони.

Перед тем как отправиться в Чисуик за одеждой и зубной щеткой, она дала Кармен строгие указания: если кто-то позвонит, говорить так же, как обычно.

— Если попросят Гидеона, — наставляла подругу Джулия, — скажи, что его нет и ты не знаешь, когда он вернется. Но обязательно упомяни о завтрашнем отъезде на острова Силли, это придаст нашей затее больше правдоподобия. Пусть люди думают, что знают, где он.

Быстро собрав вещи, Джулия окинула взглядом комнату. И вдруг увидела книгу об инспекторе Дагенхэме, лежавшую на кофейном столике рядом с пустым бокалом и винной бутылкой.

— Лопни от зависти, Дагенхэм, — пробормотала она, поставив книгу на полку. — На этот раз у меня будет приключение, а ты посидишь дома, вместе с остальными.

Прежде чем уйти, Джулия позвонила в офис и сказала Трейси (или это была Джекки?), что она отравилась, причем очень серьезно.

— Доктор сказал, что надо полежать какое-то время, — добавила она со стоном. — Скажи Кислогубой, пусть найдет себе на несколько дней другой объект для издевательств.

Когда она вернулась в Холланд-парк, Кармен протянула ей поздравительную открытку.

— Надо было показать ее тебе раньше, — пробормотала она. — Но я выбросила это из головы. Слишком уж расстроилась, чтобы думать о ней.

Джулия развернула открытку. Взглянув на Кармен, спросила:

— Кто такая эта Энджи?

— Думаю, любовница Гидеона. — Кармен фыркнула. — Избивать меня, вероятно, оказалось недостаточно. Ему захотелось еще и оскорбить меня… подобным образом.

Сложив открытку, Джулия посмотрела на репродукцию картины «Офелия». Ей показалось, что это довольно странный выбор для любовного письма. Во всяком случае, наличие любовницы вносило весьма неприятные осложнения в их планы. А что, если Энджи — не важно, кто она такая — начнет искать Гидеона? Что, если он договорился увидеться с ней через несколько дней?

— У Гидеона наверняка есть ежедневник, не так ли? — спросила Джулия. — Или записная книжка. Ну… что-то подобное?

— Не спрашивай, — усмехнулась Кармен. — Я совершенно ничего об этом не знаю. — Затем, очевидно, вспомнив о чем-то, она повела Джулию в кабинет и протянула ей черный кожаный «Филофакс», который вытащила из письменного стола Гидеона. — Я уже проверила, — сказала она. — Нет там ничего.

Джулия пролистала страницы. «Похоже, Кармен не ошиблась, — подумала она. — По-видимому, Гидеон был не из тех, кто неукоснительно записывает все, тем более когда речь идет о встрече с любовницей».

— Я оставлю тебя здесь, — сказала Кармен. — Просмотри все, если думаешь, что это важно. Но я не хочу ничего знать о его любовницах. Иначе почувствую себя полнейшей дурой.

Когда Кармен ушла, Джулия еще раз пролистала страницы, но не обнаружила ничего любопытного. Она уже собиралась отложить ежедневник, но вдруг обнаружила кармашек, который раньше не замечала. В кармашке лежали водительские права Гидеона. «Пригодятся для фальшивого удостоверения Дункана», — подумала Джулия, вытаскивая, права. И тут ей на колени что-то упало. Оказалось — маленькая фотография женщины довольно вульгарного вида.

«Должно быть, это Энджи, — подумала Джулия, рассматривая фотографию. — Шлюха», — тотчас же пришло ей в голову.

Джулия сунула карточку к себе в карман, причем заметила при этом номер телефона на обороте. Она решила повременить и не говорить сейчас Кармен о своем открытии — слишком уж хорошо помнила, что почувствовала, когда обнаружила, что экс-бойфренд Кит обманывает ее.

Ей также вспомнилось и то, как раз за разом рушились ее надежды на Дункана. Впрочем, Джулия надеялась, что он еще не успел обзавестись новой подружкой. Она была уверена, что не выдержала бы этого.

 

Глава 11

На следующее утро Дункан явился без опоздания, в девять тридцать. Открыв ему дверь, Джулия увидела фотокамеру, висевшую у него на шее.

— Заходи быстрее, — сказала она, отступая в сторону. — А то соседи подумают, что сюда нагрянули папарацци.

Дункан передал Джулии свой рюкзак и сумки и тотчас же направился на кухню, к Кармен.

— Мы отправляемся прямо сейчас? — спросил он, усаживаясь на край стола. — С удовольствием отдохну несколько дней.

— Отправимся, как только закончим одно дело, — сказала Джулия. — Это не отпуск, сам знаешь. Тебе платят за работу. — Опустив вещи Дункана на пол, она потянулась к фотокамере. — Думаю, нам лучше сразу договориться… Во-первых — никаких фотографий.

Дункан хотел возразить, но Джулия продолжала:

— Если Гидеон что-то узнает, будут неприятности. Чем меньше свидетельств, тем лучше. Она передала фотокамеру Кармен. — Лучше убрать ее куда-нибудь подальше до нашего возвращения. И еще… — продолжала Джулия, снова повернувшись к Дункану. — Запомни, ты должен оставаться в роли Гидеона все время. И будь осторожен, общаясь с незнакомыми людьми. А теперь Кармен займется твоими усами и всем остальным, поэтому…

— Минутку, — перебил Дункан. — Я думал, что эта маскировка — только для тети. Зачем мне притворяться Гидеоном ради кого-то еще?

— Просто иначе было бы странно, — сказала Джулия. — Ведь человек не может отрастить усы за одну ночь. Поверь мне, такие вещи люди обычно замечают. Кроме того, тебе нужна практика. Ты ведь не вышел бы на сцену без репетиции, правда?

— Но что произойдет, если мы столкнемся с теми, кто знает Гидеона? Они сразу все поймут.

— Маловероятно, — заявила Джулия. — Там, куда мы едем, никто не знает его. К тому же Кармен в случае опасности сможет тебя предупредить, и ты на время отойдешь в сторону.

— Я уверена, ничего подобного не случится, — добавила Кармен. — Гидеон никогда не был на островах Силли.

Оставив Кармен заниматься Дунканом, Джулия пошла в гараж и сунула в машину две садовые лопаты. Когда она вернулась, Дункан сидел на стуле с полотенцем вокруг шеи. Кармен же выдавливала из тюбика клей на пушистые темные усы.

— Как вы научились пользоваться всем этим? — спросил Дункан, поглядывая на коробку с косметикой. — Вы ведь только ведете программу, не так ли? Я никогда не замечал, чтобы вы сами занимались косметикой.

— Мне нравится, когда люди становятся яркими и красивыми, — бормотала Кармен, прилаживая усы к верхней губе Дункана и прижимая их рукой. — Не волнуйся, — сказала она, перехватив взгляд Джулии. — Все будет выглядеть совершенно естественно. Когда моя программа стала популярной, мне даже предлагали вести уроки на специальных курсах. — Кармен улыбнулась. — Типичный пример того, что происходит в мире шоу-бизнеса, не так ли?

— М-м… — промычал Дункан, очевидно, соглашаясь.

В прихожей зазвонил телефон.

— Я подойду, — сказала Джулия, не желая отвлекать Кармен.

Она сняла трубку и вдруг сообразила, что ее голос совсем не похож на голос хозяйки.

— Алло? — произнесла она негромко.

— Ах… А я могу поговорить с Гидеоном? — раздался гнусавый женский голос.

— Его нет, — ответила Джулия. — А кто это?

— Ну… Просто знакомая. Вы не знаете, когда он придет?

— Они с женой отправились на острова Силли, — заявила Джулия. — Уехали сегодня утром и вернутся через неделю, не раньше.

Возникла пауза.

— Может, хотите что-нибудь ему сообщить? — спросила Джулия. Она надеялась, что «знакомая» не спросит, кто же в таком случае снял трубку в доме Бердов. Но тут в трубке раздался щелчок, и Джулия с облегчением вздохнула.

Взглянув на высветившийся на определителе номер, она вытащила из кармана фотокарточку. На обороте был тот же самый номер — 1471. Джулия набрала его.

— Слушаю? — раздался голос «знакомой».

— Дерьмо, — пробормотала Джулия и положила трубку на рычаг. Но почему же она оказалась такой неосторожной? Любовнице Гидеона нельзя было говорить, куда они едут.

— Кто звонил?! — крикнула Кармен.

— Ошиблись номером, — ответила Джулия. Она решила, что скорее всего ничего не произойдет — едва ли эта женщина поедет за Гидеоном, путешествующим вместе с женой.

Наконец Кармен закончила заниматься Дунканом. Джулия взглянула на него и замерла в изумлении — можно было подумать, что покойник воскрес и выбрался из гаража. К тому же Дункан снял свои потертые джинсы и бумажный спортивный свитер и облачился в шикарный костюм Гидеона, в костюм от дизайнера. Кармен не забыла и про волосы — чуть подтемнила их; прическа же была точной копией прически Гидеона. Косметика заметно «состарила» Дункана — теперь он выглядел намного старше своих тридцати четырех лет.

— Ну как? — спросил он, перекладывая свои вещи в кожаные чемоданы Гидеона. Усы придавали ему немного зловещий вид.

— Неплохо, — ответила Джулия. — За исключением того, что твои усы приклеены вверх «ногами».

— Но этого не может быть… — Дункан подбежал к зеркалу.

— Я пошутила, — пробормотала Джулия, проскользнув мимо него с фонариком, клещами и кусачками. Она опасалась, что он станет задавать ненужные вопросы, поэтому решила не показывать ему инструменты и фонарь.

Минут через десять все было готово.

— Ох, я всегда хотел прокатиться в одном из таких авто, — сказал Дункан, увидев «фрилоудер». — В нем есть компьютер, который предупреждает о дорожных пробках?

— К счастью, нет, — ответила Кармен. — У меня ноги подкосились, когда я узнала, сколько Гидеон потратил только на одну машину.

— А как насчет спутникового телефона и секретного хранилища? — допытывался Дункан.

— Ничего такого нет, — проворчала Джулия, открывая заднюю дверь. — Так ты собираешься укладывать свои вещи или нет?

Дункан уложил в багажник свои вещи. Затем повернулся к Кармен и, глядя на нее в упор, спросил:

— Вы не против, если я поведу машину? Ведь теперь я ваш муж…

Энджи в волнении расхаживала по квартире. Ну почему ей раньше не пришло в голову позвонить? Она вернула себе все карточки и теперь могла бы потребовать денег. Но Гидеон уехал, и ей в ближайшее время не удастся воспользоваться фотографиями.

Но кто же снял трубку в доме Гидеона? «Наверное, какая-нибудь секретарша или домоправительница, — предположила Энджи. — Какая все-таки несправедливость… Некоторые могут иметь все, что пожелают, а у меня нет денег даже заплатить за квартиру».

Просматривая фотографии, она вдруг подумала: «А правильно ли я действую? Может быть, лучше пойти в какую-нибудь газету? Может, там мне кое-что предложат? И это гораздо безопаснее — и деньги получишь, и под горячую руку Гидеона не попадешься».

Энджи вышла из дома, чтобы купить газету, — ей нужны были номера телефонов. Она подошла к газетному киоску — и вдруг забыла, зачем пришла.

СЕКСУАЛЬНОЕ УБИЙСТВО В ЛОНДОНЕ! — кричали заголовки бульварных газет. — НАЙДЕНА ЖЕНЩИНА, ЗАДУШЕННАЯ В СВОЕЙ КВАРТИРЕ!

Потрясенная, Энджи смотрела на фотографию жертвы. Ей никогда не забыть лицо соперницы — а это была именно она, женщина, сидевшая в пабе вместе с Гидеоном. Возвратившись домой, Энджи принялась листать газеты. Оказалось, что убийство совершено в тот самый вечер, во вторник. Двадцать минут спустя, когда Энджи прочла все, что сообщалось об убийстве, у нее почти не оставалось сомнений: убийца — Гидеон. Ведь она видела, как они вышли из паба — всего за час до предполагаемого времени смерти этой женщины.

«Но что же могло случиться в квартире убитой, что превратило Гидеона в хладнокровного убийцу?» — спрашивала себя Энджи. И вдруг сообразила, что вполне могла бы оказаться на месте этой несчастной — Гидеон в тот день явно был не в себе.

Энджи ненадолго задумалась. «А ведь для меня это убийство невероятная удача, — сказала она себе. — Так что забудь о фотографиях и о шантаже. Есть кое-что получше. Интересно, сколько готов заплатить человек, не желающий провести остаток жизни в тюрьме?»

Теперь стало ясно, почему Гидеон вдруг решил отправиться на отдых. Конечно же, он удирал! Если она поторопится, то сможет его догнать и поживиться на славу. Главное — найти Гидеона раньше, чем его арестует полиция. К счастью, она знала, куда он отправился. Глупая секретарша его очень подвела.

Разумеется, следовало проявить предельную осторожность. Ведь Гидеон, оказывается, способен на убийство. Энджи вспомнила, как он отреагировал на ее первую попытку шантажировать его, и невольно поежилась. И все же она была уверена, что ей ничего не грозит — едва ли Гидеон посмел бы наброситься на нее при свидетелях.

Отложив газеты, Энджи спустилась к Ронко, чтобы спросить, как добраться до островов Силли. К тому же у Ронко была машина — хорошо бы поехать на ней. Но у самой двери она вдруг остановилась. «Если уж я собираюсь так рисковать, шантажируя Гидеона, то зачем делить свои доходы с кем-то еще?» — подумала Энджи.

В конце концов она отправилась в агентство путешествий. И очень удивилась, узнав, что острова Силли находятся в тридцати километрах от оконечности Корнуолла. Ей всегда казалось, что острова Силли где-то около Шотландии. «Если судить по цене билета, то это посреди Атлантики, никак не ближе», — подумала Энджи. Она поняла, что придется истратить последние сбережения, — иначе Гидеона не выследить.

Самый дешевый способ путешествия — на теплоходе, отбывающем каждое утро от Пензанса. «К тому же Гидеон недолюбливает самолеты, — вспомнила Энджи. — Значит, скорее всего отправится по воде. И вероятно, остановится на ночь в Пензансе». Энджи решила, что ей надо отправиться прямо сейчас, — тогда она сможет перехватить Гидеона на пристани, когда он будет садиться на теплоход.

Вернувшись домой, она собрала кое-какую одежду и оставила Ронко записку — просила не волноваться. Потом, выскользнув из дома, дошла до конца улицы, где сосед держал свою машину. Это был древний «фольксваген»-«жук», кое-где побитый и ободранный. Взяв ключ зажигания — Энджи знала, что он хранится под краем капота, — она открыла дверцу и уселась за руль. Двигатель завелся с первого раза, и Энджи, отъехав от бордюра, выехала на дорогу.

Она решила, что обязательно позвонит Ронко из телефонной будки, как только выедет из Лондона. К счастью, он не очень-то нуждался в машине и пользовался ею только в тех случаях, когда уезжал выслеживать своих барсуков.

Поглядывая на автостраду, Джулия то и дело кусала ногти — ей казалось, что она забыла выключить воду у себя в ванной. Джулия прекрасно понимала, что теперь уже нет смысла об этом думать, однако ничего не могла с собой поделать. Впрочем, у нее имелись и более серьезные причины для беспокойства… Только сейчас она начала осознавать, что решилась на тяжкое преступление, и каждый раз, когда мимо них проносился полицейский автомобиль, покрывалась холодным потом.

Сейчас за рулем сидела Кармен. Утром машину вел Дункан, но он, казалось, вообразил себя гонщиком ««Формулы-1», поэтому пришлось пересадить его на место пассажира. Джулия предпочла бы сама сесть за руль, но она решила, что ей лучше следить за дорогой.

Вскоре они подъехали к заправке и залили в баки бензин. Затем вошли в кафе позавтракать.

— О, гамбургеры! Замечательно! — просиял Дункан, шагнув к стойке.

— Ох, гамбургеры… — Кармен поморщилась. — Терпеть их не могу.

Джулия горела желанием присоединиться к Дункану, но все же заставила себя взять багет с салатом-латуком.

— Надо поосторожнее с калориями, — пробормотала Кармен. — Вряд ли меня оставят ведущей «Переделки», если я вылезу за пределы десятого размера.

Тут из подъехавшего к заправке автобуса высыпала группа пожилых женщин, и все они направились в кафе.

— Мейвис, взгляни! — воскликнула дама с волосами, похожими на фиолетовую сладкую вату. — Не Кармен ли Берд сидит вон там, а?

Кармен выхватила из сумочки темные очки, но было уже поздно. С восхищением глядя на телезвезду, женщины устремились к их столику.

— Что же мне делать? — прошептала Кармен. Она посмотрела на Дункана, потом взглянула на Джулию. — А если они догадаются, что он — не Гидеон?

— Не беспокойся, — ответила Джулия. — Они только тобой интересуются и не отличат Гидеона от любого другого мужчины. Просто подумают, что Дункан твой муж, потому-что он с тобой.

Женщина с «ватными» волосами подбежала к столику, размахивая ручкой.

— Могу я получить автограф, миссис Берд? Заставив себя улыбнуться, Кармен взяла ручку и расписалась на салфетке. У столика уже выстроилась очередь, и Джулии пришлось отправиться на поиски бумаги. Расписавшись раз десять, Кармен пробормотала извинения и побежала в сторону туалета.

— Что-то не так? — спросила Джулия, догоняя ее в дверях.

— Прости…. — Кармен вдруг разрыдалась. — Не могу я это сейчас делать… Ты же знаешь, там тело… Там, на стоянке. — Она смотрела на Джулию с отчаянием в глазах. — Может, они уйдут, если ты им скажешь, что я чувствую себя неважно?

— Сомневаюсь, — пробормотала Джулия, оглядываясь на столик.

Тут Дункан, расправившись со своим гамбургером, вступил в беседу с одной из пожилых дам. И вдруг вытащил из кармана ручку.

— Нет! — завопила Джулия, бросившись к столику.

Ухватив Дункана за руку, она потащила его к выходу.

— Что ты делаешь? Ведь ты же…

— А в чем дело, Джулз? — перебил Дункан. — Разреши мне хотя бы вернуться за чипсами.

— Твоя подпись не похожа на его, — сказала Джулия. — Ты можешь все испортить.

Дункан пожал плечами.

— Не понимаю, каким образом? Да и кому придет в голову сличать подписи? С какой стати?

— Ну, видишь ли… — пробормотала Джулия поглядывая в ту сторону, где они оставили «фрилоудер». Ей вдруг пришло в голову, что кто-нибудь может угнать их машину — машину с трупом!

Наконец она увидела «фрилоудер» и с облегчением вздохнула. Но тут же нахмурилась, заметив, что у машины присели на корточки несколько человек.

— Что случилось?! — крикнула Джулия, бросившись к стоянке.

Какая-то женщина, заглядывая под машину, взывала:

— Тарквин, вернись к мамочке!

Джулия тоже заглянула под машину и увидела пухлого малыша с игрушечным молотком в руке.

— Почему бы вам не вытащить его оттуда? — спросила она женщину. — Нам надо ехать.

— Вытащить его оттуда? — переспросила женщина. — Не думаю, что это разумно. У него никогда не разовьется чувство независимости, если он сам не найдет способ выйти из трудной ситуации, разве вы не согласны?

Тарквин издал вопль восхищения и принялся колотить молотком по днищу машины.

— О, да вы только посмотрите, — с нежностью в голосе проговорила мать. — Ну разве не умница? Он показывает нам, как он сердится на противный автомобиль.

— Но мы спешим, — сказала Джулия. — Может быть, мы тихонько тронемся, а вы за ним проследите?

— Вы что, сумасшедшая! — Глаза женщины побелели. — Это слишком опасно! Я не позволю!

— И что нам, по-вашему, делать? — спросила Джулия. — Ехать на автобусе?

— Вряд ли вы остановите какой-нибудь автобус на этой автостраде, — сказала женщина, проигнорировав сарказм Джулии. — Лучше терпеливо ждать, разве вы не согласны? Ведь игры ребенка гораздо важнее всех ваших дел. — Раскрыв огромную сумку, она принялась раскладывать перед машиной детские игрушки. — Интересно, какие кубики его больше привлекут? — бормотала женщина с глубокомысленным видом. — Очень любопытно наблюдать за развитием малыша.

— Что здесь происходит? — спросила Кармен, подходя к Джулии. Ее лицо было белым как мел. — Почему все эти люди заглядывают под нашу машину?

— Не спрашивай, — проворчала Джулия. — Или эта сумасшедшая продержит нас тут весь день. Давай побыстрей заведем — и вперед.

— Но, Джулз, — подал голос Дункан, — мы же не можем…

— Почему не можем? — спросила Джулия, заталкивая его в машину. — Сиди здесь, и все будет в порядке.

Усевшись за руль Кармен повернула ключ зажигания.

— Остановитесь! — в ужасе закричала женщина. — Подождите! Мой ребенок… — Она подбежала к окну и тотчас узнала Кармен. — О Господи, вы — Кармен Берд?!

— Я больше не могу их видеть, — пробормотала Кармен, вцепившись за руль. — Что делать?

Джулия посмотрела в зеркало заднего обзора. Как она и предполагала, маленький Тарквин уже выполз из-под машины и, совершенно счастливый, играл на траве.

— Уезжаем. Побыстрее. — Джулия усмехнулась.

Кармен отъехала от стоянки, и женщина с отчаяннымвоплем бросилась следом за машиной.

Набрав скорость, Кармен тихонько рассмеялась.

— Такую любительницу автографов мне еще не приходилось видеть, — сказала она.

Тут Дункан вдруг наклонился к приборной панели.

— Что здесь? — спросил он. — Вы действительно уверены, что здесь нет компьютера?

— Это стерео, — сказала Кармен, выдвигая клавиатуру.

— Давайте включим какую-нибудь музыку, — предложил Дункан. — Повеселимся. — Он нажал на одну из кнопок, и тотчас же раздался похоронный марш.

— Должно быть, Гидеон это слушал в последний раз, — в смущении пробормотала Кармен. — Он всегда настраивается на «Радио Три».

— Но ведь сейчас его нет здесь, не так ли? — усмехнулся Дункан.

Он нажал другую кнопку, и они услышали голос диктора.

— Полиция начала поиски убийцы…

Дункан снова потянулся к клавиатуре и убрал новости. Но Джулия сказала:

— Подожди, я хочу послушать.

— …37-летняя Лайза Купер, задушенная вчера в своей квартире на Шеперд-стрит… Дункан взглянул на Джулию.

— Шеперд-стрит — это где? — спросил он.

— Полиция просит всех, кто видел Лайзу Купер во вторник вечером…

— Не хочу слышать об убийствах, — сказала Кармен. Дункан тотчас же выключил новости. Вскоре он нашел старый хит Джонни Септембера и пробормотал:

— Это уже лучше.

Какое-то время Дункан молча слушал, затем, щелкнув переключателем, нашел другую музыку.

— Я намерен разбить твое сердце сегодня вечером, — начал он подпевать.

— Заткнись, ты перевираешь мелодию, — проворчала Джулия, пытаясь стукнуть его по голове дорожным атласом.

— Ай, Джулз, больно! — завопил Дункан, хотя и увернулся.

Несколько секунд он молчал, потом снова заговорил:

— Посмотрите-ка вон туда. А вы знаете, что здесь заднее сиденье раскладывается и превращается в двуспальную кровать?

— Ты шутишь, — сказала Джулия.

Тут Дункан взял лежавший перед ним буклет — «Инструкцию к "фрилоудеру"» — и принялся вслух читать:

— Отодвиньте до конца крышку многофункционального хранилища под полом, поверните и зафиксируйте в таком положении. — Он усмехнулся. — Кто-нибудь хочет попытаться?

— Нет! — в один голос заявили Кармен с Джулией, — ведь там, под крышкой, лежал труп Гидеона.

Джулии вдруг пришло в голову, что Дункан впервые предложил ей разделить с ним ложе, но увы, она вынуждена была отказаться.

— Держу пари, что в этой машине очень удобно заниматься любовью, — с усмешкой проговорил Дункан.

— Именно поэтому Гидеону так хотелось ее купить, — вспыхнула Кармен. — Неудивительно, что люди в демонстрационном зале смеялись надо мной.

— О… прошу прощения, — пробормотал Дункан. — Я не думал… Не подразумевал ничего подобного.

— Ничего, все в порядке, — сказала Кармен. — В конце концов я свыкнусь с этой мыслью.

Джулия ерзала на заднем сиденье. Она то и дело осматривалась в поисках красных пятен на обивке.

— Я, конечно, знаю, что это не мое дело, — продолжал Дункан, — но все же любопытно: как этот тип может ходить к любовнице, когда у него такая красивая жена, как вы? Наверное, с ним что-то не в порядке.

— Теперь — точно не в порядке, — пробормотала Джулия себе под нос.

— Все-таки удивительно, — не унимался Дункан.

— Перестань, хватит! — закричала Джулия. — Разве ты не видишь, что Кармен расстроена?

— Прошу прощения, — проговорил Дункан с обидой в голосе. — Я просто хотел… успокоить.

В салоне наконец-то воцарилась тишина. «Наверное, Гидеон использовал все возможности этой машины, — подумала Джулия. — Да, конечно же…» Перед ней вдруг возникла картина: голый Гидеон забавляется в своем авто с любовницей. Она невольно усмехнулась. Гидеону, разумеется, и в голову не могло прийти, что «фрилоудер» в один прекрасный день станет его катафалком.

Наконец они подъехали к Дартмуру, и Джулия стала все чаще поглядывать в окно — вскоре они должны были избавиться от Гидеона. Взглянув на карту, Джулия наклонилась к уху Кармен и стала шепотом объяснять ей, куда ехать.

— Что за остановка? Почему? — спросил Дункан, когда они повернули на пустынную пыльную дорогу и остановились у обочины.

— Мне нужно в кустики, — пробормотала Джулия, открывая дверцу и кивая на ближайшие заросли. — Я быстро. — Она заставила себя улыбнуться и добавила: — Надеюсь, вы не уедете без меня.

Джулия зашагала по узкой тропке. Едва лишь скрылась из поля зрения оставшихся в машине, ускорила шаг. Услышав крики чаек, она поняла, что не ошиблась и идет именно в то место, где уже бывала. Вскоре она почувствовала запах гнили — и тотчас же на нее нахлынули воспоминания…

Это было после того, как Кит убежал со своей блондинкой — тогда Джулия нашла временное утешение с парнем по имени Эрик. Он был специалистом по охране окружающей среды, и ему очень хотелось, чтобы Джулия заинтересовалась его работой. Первое время, в самом начале их отношений, она покорно сопровождала его в поездках, Эрик показывал ей ветровые электростанции и очистные сооружения. Однако все это не вызывало у нее восхищения — во всяком случае, процесс переработки нечистот. Эрик же, казалось, этого не понимал. Не понимал даже того, что подобное зрелище совершенно не возбуждает аппетит — как-то раз, сразу после посещения одного из очистных сооружений, он повел Джулию в расположенный неподалеку ресторанчик.

В то время Джулия отчаянно пыталась поддерживать любые отношения — только бы доказать самой себе, что она способна привлечь мужчину. Но после поездки на мусорную свалку в Девоне, она не выдержала — в тот день они проверяли уровень подпочвенных вод, причем у этих вод оказался необыкновенно стойкий запах…

Джулия по-прежнему шагала по тропинке и вскоре увидела ограждение из цепей. Заметив, что цепь в нескольких местах порвана, она поняла, что кусачки им не понадобятся. Остановившись посреди тропки, Джулия осмотрелась. Место было знакомое и — она теперь окончательно в этом убедилась — вполне подходящее для Гидеона. Что ж, с Эриком ей пришлось расстаться, но зато она кое-что узнала о процессе захоронения мусора — во всяком случае, знала, как это происходит на этом участке.

Проскользнув в разрыв цепи, Джулия почти сразу же нашла тропинку, по которой когда-то шла вместе с Эриком, и вскоре поднялась на невысокий холм. С холма можно было наблюдать за происходящим внизу — оттуда доносились сигналы грузовиков, опорожнявших кузова. Джулия довольно долго осматривалась, пытаясь отыскать место для Гидеона. «Надо затащить его туда, где завтра станут разгружаться грузовики, и чем-нибудь присыпать, чтобы не нашли рабочие, — рассуждала она. — А бульдозеры потом сделают все остальное. К концу дня он окажется под несколькими тоннами мусора, а к концу года — в середине одного из холмов».

Мысленно выстроив маршрут, по которому им предстояло пройти в темноте, Джулия направилась к машине. Вскоре они уже въезжали в Окхэмптон, где собирались остановиться.

— Не понимаю, почему мы не едем прямо в Пензанс, — сказал Дункан, глядя на карту. — На это ушло бы несколько часов, не больше.

— Нет смысла переутомляться, — ответила Кармен, зевая для вида. — Я провела за рулем весь день, сам знаешь.

— Но я могу сменить тебя, если хочешь, — предложил он. — Не беспокойся, на этот раз я поеду осторожно. Вы с Джулией могли бы разложить кровать сзади и поспать.

— Нам надо остановиться, потому что у Кармен здесь встреча кое с кем, — сказал Джулия. — Видишь ли… Она должна взять здесь интервью. Это требуется для ее нового проекта на «Конквест ТВ».

Дункан, похоже расстроился. И вдруг снова оживился.

— Может, я тоже пойду? — проговорил он с надеждой в голосе. — Я должен ведь притвориться Гидеоном, не так ли?

— Ну, в общем… — Кармен замялась.

— Она считает, что тебе не следует идти, — сказала Джулия.

В этот момент они поравнялись с гостиницей. «Отель "Черная собака"» — было выведено золотом на красной табличке.

Кармен остановила машину.

— Войдем? — Она кивнула на табличку.

— Здесь, наверное, дороговато? — пробормотала Джулия. Ей тотчас же представилось, как Дункан и Кармен устраиваются в роскошном номере на двоих. — Давайте найдем что-нибудь попроще… — предложила она.

— Ни в коем случае, — заявила Кармен. — Я собираюсь остановиться именно здесь. Мне нужна ванная с полным набором и нормальные условия для отдыха. — Она открыла дверцу. — Идете? Я все оплачу. Думаю, я сама подыщу комнаты, где мы остановимся.

Джулия с Дунканом стояли за спиной Кармен, пока она заказывала номера. Сразу же узнав телезвезду, регистратор расплылся в улыбке, на редкость отталкивающей, как показалось Джулии. Конечно же, Кармен был предложен лучший номер в гостинице — так называемая «Комната леди Говард» на первом этаже в главной части здания. Джулии же достался одноместный номер без названия, к тому же расположенный в пристройке.

— Ты думаешь, там будет телевизор? — спросил Дункан. — Не хотелось бы пропустить сегодня вечером «Саут-сайдеров».

— Не знаю, — проворчала Джулия, покосившись на Кармен. «Могла бы по крайней мере попросить номер с двумя кроватями», — подумала она.

Потом они принялись перетаскивать в гостиницу свои вещи, и настроение у Джулии окончательно испортилось. Ей очень не нравилось, что обстоятельства сводят Кармен и Дункана вместе. «Но ведь ты сама додумалась вовлечь Дункана в эту авантюру, — сказала она себе. — Значит, сама будешь виновата, если между ними что-нибудь произойдет».

 

Глава 12

Энджи добралась до Пензанса тем же вечером. Она чувствовала себя так, словно весь день каталась в парке на аттракционах — каталась до тех пор, пока пальцы не побелели. Древний «фольксваген»-«жук» оказался уникальной машиной — заправляться приходилось чуть ли не каждый час, и Энджи постоянно останавливалась у какой-нибудь заправки.

— Знала бы, во сколько мне это обойдется, непременно взяла бы ссуду в банке, прежде чем отправиться за Гидеоном, — проворчала она, в очередной раз наполнив бензобак.

Едва лишь въехав в Пензанс, она оказалась на дороге с односторонним движением, и ей пришлось несколько раз проехать по кругу, так как повороты здесь были запрещены. В конце концов ей все же удалось вырулить на автостоянку на набережной. Взглянув в сторону гавани, Энджи увидела судно, которое в этот момент причаливало, — возможно, вернулось с островов Силли.

«Когда утром оно отплывет — с Гидеоном на борту или без него, — у меня в кармане будет лежать чек на кругленькую сумму», — подумала Энджи. Но сколько же она должна запросить? Десять тысяч? Двадцать? Маловато. Придется сказать Гидеону, что свобода — дорогое удовольствие. Она улыбнулась, ей нравилось ощущение власти. Одно лишь огорчало: она не сможет поделиться информацией с женой Гидеона.

Энджи представила, как беседует с Кармен Берд, представила, как с лица ее исчезает улыбка, когда она узнает, что ее муж — убийца. Но нет, риск слишком велик, телезвезда, конечно же, осудит мужа и оставит его, и тогда она, Энджи, больше не сможет шантажировать Гидеона. Ведь у нее есть еще и фотографии… Почему бы ей в дальнейшем не воспользоваться этими карточками?

Однако главное сейчас — найти место, где можно остановиться и при этом не остаться совсем без денег. Взглянув на список в окне туристического информационного центра, Энджи сразу же поняла, что гостиницы, даже самые дешевые, ей не по карману. Имелся, правда, пансион в гавани, но он был настолько дешевый, что даже Энджи задумалась: а стоит ли туда идти? Однако выбора у нее не было, и Энджи со вздохом направилась к пристани.

Местечко оказалось ужасное — даже хуже, чем представлялось Энджи. Прямо перед пансионом протянулись железнодорожные пути, а лужайка у входа заросла огромными, в человеческий рост, сорняками. Переступив через пьяного, спавшего на тротуаре, Энджи вошла в пансион.

Хмурая женщина с татуировкой на руке показала ей темную мрачную комнату на первом этаже. Из окна открывался вид на море, но желавшим полюбоваться морским пейзажем следовало подойти к самому окну — слишком уж оно было узкое. Энджи нажала на выключатель, но тут же обнаружила, что электричество не входит в цену комнаты. Висевшее на стене уведомление гласило, что нужно опустить монету в находившуюся рядом прорезь, если желаешь воспользоваться такой роскошью, как искусственное освещение. На стене висели еще два объявления: постояльцам сообщали, что есть в комнате запрещается, а также просили не красть полотенца.

Вспомнив, что не позвонила Ронко, Энджи спустилась вниз, чтобы выяснить, есть ли в пансионе телефон. Пожав плечами, женщина подошла к окну и указала на телефон-автомат по другую сторону гавани. Присмотревшись, Энджи увидела, что у телефона выстроилась довольно длинная очередь.

Когда ей наконец-то удалось дозвониться до Ронко, она решила не говорить, что взяла машину. Энджи надеялась, что быстро закончит свои дела и Ронко ничего не заметит.

Поэтому сообщила только главное — где находится, сообщила для страховки, на всякий случай.

— Это далеко, — заметил Ронко. — Как же ты туда так быстро доехала?

Энджи ответила уклончиво — пробормотала что-то о поезде.

— Я дал бы тебе свою машину, если бы она у меня еще была, — продолжал Ронко. — На ней намного удобнее, чем…

— Что ты сказал? — перебила Энджи. — Насчет машины, что сказал? — «Он наверное уже обнаружил, что машины нет на месте, — подумала она. — Интересно, сколько времени понадобится на поиски?»

— Разве я тебе не рассказал? — удивился Ронко. — Я решил избавиться от нее. Продал ее еще на прошлой неделе одному типу с нашей улицы.

В центре «Комнаты леди Говард» стояла кровать на четырех столбиках, украшенная орнаментом.

— Замечательно! — воскликнул Дункан. Он плюхнулся на кровать, проверяя, как пружинит матрас. — Никогда раньше не спал на такой.

Кармен наблюдала за Дунканом с некоторой тревогой: его влечет к ней? Последние восемь лет она спала только с мужем, а теперь вдруг оказалось, что им с Дунканом, возможно, придется улечься на одну кровать.

Затащив свой чемодан в ванную комнату, Кармен наполнила ванну горячей водой и заперла дверь. Поездка ужасно утомила ее, и ей хотелось как следует отмокнуть. Выбравшись из ванны минут через двадцать, она тщательно оделась и снова нанесла косметику. «Только потому, что мы этой ночью похороним Гидеона, — думала она. — Да, именно этой ночью я должна выглядеть не хуже, чем обычно».

Когда Кармен вышла из ванной, Дункан уже сидел перед телевизором. Он едва взглянул в ее сторону, когда она напомнила, что уходит на несколько часов. Кармен вышла из номера и подошла к флигелю, где находилась комната подруги. Через несколько секунд появилась Джулия в черном френче и в тяжелых ботинках на толстой подошве.

— Разве у тебя нет чего-то более подходящего? — прошипела она, уставившись на ноги Кармен. — В таких туфельках ты далеко не уйдешь.

— А почему эти не подойдут? — удивилась Кармен.

— Мы идем не на демонстрацию мод. Нам предстоит взобраться на кучу мусора. Тебе надо надеть на ноги что-то закрытое. — Джулия провела Кармен к себе в комнату. — Сейчас посмотрю, может, найду что-то подходящее. — Она взглянула на часы. — Надо поторопиться, чтобы Дункан ничего не заподозрил.

Через десять минут Кармен была готова. Огромные спортивные туфли ей пришлось надеть на несколько пар носков; элегантную куртку сменил непромокаемый жакет ядовитого зеленого цвета; джинсы же, слишком просторные, она перехватила в талии поясом от халата Джулии. Когда они пересекали автостоянку, направляясь к машине, Кармен подняла воротник — она опасалась, что ее узнают даже в столь странном облачении.

Сидя за рулем, Кармен пыталась собраться с духом, она прекрасно понимала, что ей вскоре предстояло вытерпеть.

— Немного помедленнее, — неожиданно сказала Джулия. — Похоже, я немного заблудилась.

Кармен похолодела. А что, если они в такой темноте так и не сумеют найти то место? Тогда они застрянут на ночной дороге с гниющим трупом в машине.

— Вот тут налево, — пробормотала Джулия, указывая на неосвещенную грунтовую дорогу.

Они повернули налево и стали спускаться по склону.

— Сюда, — сказала Джулия несколько минут спустя.

Они снова повернули, Кармен увидела в лунном свете траву на обочине дороги и какой-то забор.

— Да, здесь, — кивнула Джулия, и Кармен заглушила мотор.

Забравшись в багажник, Джулия принялась отпирать запоры тайника.

— Чего ты ждешь? — спросила она, поворачиваясь к Кармен. — Помоги же мне.

Вскоре они поняли, что вытащить Гидеона из багажника — намного сложнее, чем засунуть его туда. Казалось, машина упрямилась и не желала расставаться с грузом. В конце концов они все же вытащили труп из багажника и сбросили его на траву.

Внезапно им в глаза ударил яркий свет фар.

— Черт, — пробормотала Джулия, хлопнув дверцей. — Быстрее, — прошипела она, хватая Кармен за руку. — Прячься!

Они бросились за машину и пригнулись. В следующее мгновение фары осветили траву и лежавший на ней мешок с трупом. Машина подъезжала все ближе и вдруг остановилась рядом с ними. Кармен замерла. Она слышала, как кровь стучит у нее в висках.

Тут раздался характерный скрип — это поехало вниз боковое стекло.

— Здесь уже кто-то есть, — послышался женский голос. — Я этим не занимаюсь, если кто-то смотрит.

— Никого я тут не вижу, — проворчал мужчина. — Машина, мне кажется, пустая. — Из окна вылетел окурок, и Кармен, поморщившись от боли, сбросила его со своей руки. — Давай, дорогая, — уговаривал мужчина. — Я ждал этого всю неделю.

— Но я хочу поехать куда-нибудь еще. Здесь так странно пахнет.

— У нас нет времени, любовь моя. Я же сказал тебе, что надо побыстрее. Я ведь куда поехал? Считается, что заправиться.

— Почему ты говоришь, что надо быстрее? Держу пари, своей жене ты такого не говоришь. — Женщина явно обиделась. — Я сыта этим по горло, — продолжала она. — Когда ты намерен рассказать ей про нас?

— Мы уже обсудили это, разве нет? Разве мы не решили подождать, пока дети не закончат школу?

— Хватит с меня ожиданий! — завопила женщина, — я хочу нормально жить!

— И мы тоже, — проворчала Джулия себе под нос.

— Так как насчет сегодняшнего вечера? — снова раздался мужской голос, и послышался шум борьбы. — Иди сюда, любимая, ты же сама этого хочешь.

— Там кто-то есть, Брайан, — упорствовала женщина. — Я уверена, что видела в той машине какое-то движение. И вообще, не нравится мне тут. Я хочу в другое место.

— О'кей, о'кей, — пробормотал мужчина и завел мотор. Машина тронулась с места и вдруг остановилась. — Подожди секунду, чуть не забыл. — Послышался шорох — как будто мужчина что-то искал. — Нужно вот что выбросить, — пробормотал он.

Кармен едва не задохнулась от вони, когда на нее высыпалось содержимое пепельницы.

— Скотина, — проворчала она, глядя вслед отъехавшей машине.

— Взгляни на дело с другой стороны, — усмехнулась Джулия. — По крайней мере они не занялись тем, для чего сюда приехали. Кто знает, что бы тогда вылетело в окно?

Следующие несколько часов стали для Кармен настоящим кошмаром. Она никогда не думала, что Гидеон такой тяжелый. Метр за метром они поднимались на холм с огромным мешком, и в какой-то момент Кармен казалось, что дальше она идти не в силах. Но после короткого отдыха они взобрались наконец на холм и стали спускаться вниз, так что теперь было легче. Однако зловоние здесь было ужасающее, и Кармен казалось, что ее вот-вот вырвет. К тому же повсюду торчали осколки стекла и обрезки металла, поэтому нужно было постоянно смотреть под ноги.

— Ты уверена, что никто нас не увидит? — спросила Кармен, когда Джулия включила фонарик.

— Не думаю, что тут есть ночной сторож, если тебя это волнует, — ответила Джулия. — Здесь воровать нечего, сама видишь.

Джулия нашла подходящее место между гниющим матрасом и сломанной садовой мебелью, — им пришлось вернуться к машине за лопатами. Они нарыли огромную кучу мусора, чтобы прикрыть труп Гидеона, и вскоре он исчез — словно его и не было.

— А его не выкопают? — спросила Кармен, с сомнением глядя на кучу мусора, прикрывавшую Гидеона. Ей не верилось, что она видела мужа в последний раз, что больше не увидит своего мучителя.

— Не беспокойся, — сказала Джулия. — Я видела, как здесь работают. Они опрокинут несколько грузовиков мусора вот сюда, где мы сейчас стоим, и я не думаю, что кому-то захочется выкапывать все это. К концу завтрашнего дня он будет уже так глубоко, что хоть археологические раскопки проводи. — Бросив на кучу последнюю лопату мусора, чтобы скрыть все следы, она взяла Кармен за руку и прошептала: — А теперь пойдем отсюда побыстрее, а то вспугнем удачу.

Когда они наконец возвратились к машине, Кармен была совершенно без сил. И в то же время она испытывала облегчение. Теперь ей уже казалось, что все позади, что никто ничего не узнает. Гидеон навсегда исчез из ее жизни, и она наконец-то обрела надежду на будущее.

Вернувшись к Джулии, Кармен встала под душ в крошечной ванной. Потом переоделась. Джулия хотела проводить подругу, но Кармен отговорила ее, сказала, что очень устала и сразу ляжет спать.

Направляясь в свой номер, она проходила мимо приоткрытой двери бара — оттуда доносился женский смех. И вдруг раздался мужской голос, и Кармен в ужасе замерла.

— Так с кем же ты проводишь эту ночь? — говорил Дункан. — Я, например, — с женщиной, убившей своего мужа. — Он весело рассмеялся.

Собравшись с духом, Кармен переступила порог бара. Дункан сидел рядом с очаровательной блондинкой лет двадцати.

— Моя — совсем не такая возбуждающая, как твоя, — говорила блондинка, растягивая по-американски слова.

Оглянувшись, Дункан увидел Кармен, стоящую в дверях, и помахал ей рукой.

— Я думал, ты от меня отказалась, — сказал он со смехом, когда Кармен подошла к столику. — Ты знакома с Мартой? Она тоже ночует сегодня в гостинице.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала Кармен, заметив, что рука американки лежит на руке Дункана. — Я думала, ты будешь в номере.

— Мы сравниваем наши комнаты, — ответил Дункан. — Ты знаешь, что все они названы по имени местных призраков? — Взяв у Марты рекламный листок, он показал его Кармен. — Смотри, здесь все про них. Мы получили номер, который называется «Комната леди Говард», она якобы убила четырех мужей. Здесь сказано, что леди превращается каждую ночь в черную собаку и разъезжает на повозке из костей.

— Скажите, друзья, вы женаты? — неожиданно спросила Марта, убирая руку с руки Дункана.

Кармен с улыбкой кивнула. Потом повернулась к Дункану с мольбой, в глазах.

— Дун… э… Гидеон, разве не время идти спать? Может, пойдем сейчас?

Марта зевнула и поднялась на ноги.

— Я лучше пойду к себе. — Она снова зевнула. — Мы завтра возвращаемся в Штаты, и мне надо рано встать, чтобы сходить в городской суд, прежде чем мы уедем.

Глядя ей вслед, Кармен думала: «Интересно, что могло бы случиться между Дунканом и этой женщиной при других обстоятельствах?» Проглотив остатки спиртного, Дункан вышел вместе с Кармен из бара. В номере оба пытались вести себя так, будто не было там огромной кровати.

— Не волнуйся, — сказал Дункан. — Я притворился Гидеоном, как ты хотела. Не говорил ничего лишнего, так что никак не мог нарушить твои планы.

«Он прекрасно играет свою роль, даже лучше, чем ему кажется, — с горечью подумала Кармен. — Он делал именно то, что сделал бы Гидеон, — пытался совратить незнакомую женщину, находясь в гостинице со своей женой». Открыв мини-бар, Кармен обнаружила богатый выбор напитков.

— Хочешь выпить? — спросила она.

— Мне нравится вопрос. — Дункан уставился на ряды сверкающих миниатюрных бутылочек. Затем взглянул на Кармен. — У тебя такой вид, что и тебе стоит выпить. Что случилось? Что так подействовало на тебя?

У Кармен вдруг возникло желание рассказать ему все — собраться с духом и выпалить: «Я убила своего мужа и только что похоронила его на местной свалке. Вероятно, поэтому мне сейчас немного не по себе».

Дункан тем временем зашел в ванную и вышел оттуда с двумя стаканами.

— Вот, нашел, — сказал он, поставив их на стол. Затем подошел к бару, взял несколько бутылочек и с усмешкой проговорил: — С чего хочешь начать? Водка? Виски? Джин? Или все смешать?

Она молча кивнула, и Дункан принялся смешивать коктейли. Глядя на него, Кармен думала о том, как могла бы сложиться ее жизнь, если бы она вышла замуж за кого-то, похожего на Дункана — за нормального мужчину, дружелюбного и с чувством юмора, за человека, не склонного к насилию. Она вдруг поняла, что даже не знает, как общаться с нормальными людьми.

— Прошу, — сказал Дункан, подавая ей стакан. Она выпила, причем с удовольствием. Потом Дункан приготовил еще по коктейлю. По мере того как мини-бар пустел, напряжение спадало. Дункан оживился, казалось, готов был говорить на любую тему. Вскоре они уже сидели рядом на кровати и болтали, как старые друзья.

В какой-то момент Кармен вдруг заметила, что занавеси на окнах все еще не задернуты.

— Надеюсь, никто не шпионит за нами. — Она рассмеялась и подошла к окну. Одна штора тотчас же поддалась, со второй вышла заминка.

— Позволь мне попробовать, — сказал Дункан, подходя к окну. — Я думаю, здесь нужна ловкость. — Он с силой рванул упрямый занавес, но и у него ничего не вышло. — Наверное, что-то застряло в бегунке, — пробормотал Дункан. Он подтащил кресло к окну и встал на него. — Посмотрим, можно ли его сдвинуть.

В комнате был необыкновенно высокий потолок, и Дункан обнаружил, что с кресла не может дотянуться до бегунка. Тогда он встал одной ногой на спинку, а другой на гладильную доску, вделанную в стену. Кармен страховала его, но когда он уже спускался, доска вдруг хрустнула, раздался треск, и Дункан вместе с доской рухнул на пол.

— Ты в порядке? — спросила Кармен, склоняясь над ним. Дункан поднялся с пола и осмотрелся.

— Проклятие, — пробормотал он. — В этот момент я как раз, думал о том, что неплохо бы погладить брюки.

Дункан прошелся по комнате. Потом подошел к Кармен и, взяв ее за руку, проговорил:

— Ты знаешь, я обожаю тебя с тех пор, как впервые увидел в детской передаче.

Кармен замерла, ошеломленная своими ощущениями. Она вдруг почувствовала, что ее влечет к этому мужчине. Дункан взял ее за плечи. Он хотел что-то сказать, но тут зазвонил телефон.

Оба вздрогнули. Кармен надеялась, что звон прекратится, что кто-то ошибся номером, но телефон упорно звонил.

— Я возьму, — сказала она, направляясь к аппарату. — Наверное, кто-то хочет пожаловаться на шум.

— Кармен? Я только проверить, все ли в порядке, — послышался в трубке голос Джулии. — Слушай, у меня идея. Почему бы нам сейчас не поменяться с Дунканом? Тогда тебе не придется спать с ним в одной комнате.

Кармен почувствовала облегчение — и вместе с тем была разочарована.

— Тогда приходи сюда, — сказала она.

— Я не потревожила тебя, не так ли? — спросила Джулия. — Я имею в виду… не разбудила или?..

— Нет-нет, не беспокойся, — пробормотала Кармен, покосившись на Дункана. — Мы еще не собирались ложиться.

 

Глава 13

Хотя в списке услуг, висевшем у входа в пансион, значился и завтрак, Энджи ничего подобного не обнаружила. Она обследовала оба этажа в поисках буфета или чего-то подобного, но везде натыкалась на запертые двери. Татуированная регистраторша, казалось, лишилась дара речи, когда Энджи спросила про завтрак. Она молча пожала плечами, словно хотела сказать: «А чего вы ожидали за такую цену?»

Энджи хотела принять ванну, но из этого тоже ничего не получилось — ванной комнаты в пансионе не оказалось. Тяжко вздохнув, она открыла дверь с табличкой «Душевая» и увидела грязную кабинку, очень напоминавшую общественный писсуар.

Вернувшись к себе в комнату, Энджи села на кровать и задумалась… Ей предстояло разработать план шантажа. В Лондоне у нее ничего не получилось, но на сей раз Энджине собиралась упускать свой шанс. Когда Гидеон попытается подняться на борт, чтобы отправиться на острова Силли он очень удивится.

Вскоре она уже была на пристани, у теплохода «Силлониец». Однако часа через полтора Энджи поняла, что ее план срывается. Среди пассажиров не видно было ни Гидеона, ни его жены. Может, они решили лететь на самолете или на вертолете?

Но Энджи знала, что Гидеон не любит летать. Именно поэтому они ни разу не провели уик-энд за границей — шикарные места, которые ему нравятся, находятся слишком далеко. А ехать поближе он не желал, говорил, что оскорбил бы ее, если бы привез не туда, куда ему хотелось бы. Поэтому они обходились без поездок и проводили уик-энды в Ноттинг-Хилле.

Вспомнив, что теперь ей придется обходиться без Гидеона, Энджи нахмурилась. Как он смеет бросать ее, не заплатив того, что она заслужила? Нет, она не откажется от своих планов — ни за что! Если бы шантаж был легким и простым делом, то все бы этим занимались. Гидеону придется раскошелиться, она от своих денег не откажется.

Наконец теплоход отчалил от берега. Глядя на людей, стоявших на палубе, Энджи вдруг почувствовала, что ей хочется помахать им рукой. Как глупо… Ведь она же их совсем не знает, никого из них ни разу в жизни даже не встречала…

Энджи прошлась вдоль причала, внимательно глядя по сторонам. «Может, Гидеон опоздал, может, он сейчас появится, — думала она. — Домоправительница сказала, что он отправляется этим утром. Так где же он?»

Существовало лишь одно объяснение: Гидеон внезапно задержался в дороге. Но если так, то он должен провести ночь в Пензансе, потому что только отсюда можно добраться до островов Силли. А его теплоход — завтра утром.

Энджи решила пока походить по городку и поискать гостиницу, где остановился Гидеон. Она рассудила, что ей лучше обходиться без машины. Было бы очень некстати, если бы ее арестовали за кражу.

Ей ужасно не хотелось проводить вторую ночь в пансионе, но она решила потерпеть, а днем проследить за Гидеоном, чтобы подготовиться к переговорам должным образом. «Если все сложится удачно, — напомнила она себе, — ты скоро сможешь снять номер в самой шикарной гостинице».

Джулия была несколько смущена, когда, проснувшись, увидела лежавшую рядом Кармен. Действительно, что сказать в свое оправдание? Как объяснить свое вторжение?

Джулия долго мучилась, сидя вчера вечером в своей комнате во флигеле. «Чем же они сейчас там занимаются?» — думала она. Ей представлялись самые разнообразные, в основном эротические, сцены.

Джулия пыталась отбросить эти мысли и думать о чем-нибудь другом, однако у нее ничего не получалось. Пробовала читать рекламные гостиничные листки, но и чтение не помогло. Правда, она узнала, что ее флигель, оказывается, назван именем кучера леди Говард. Кучер был убит при таинственных обстоятельствах, и считалось, что его призрак, гремящий цепями, часто посещает эти места.

…Окинув взглядом номер, Джулия увидела сломанную гладильную доску. «Они, должно быть, занимались чем-то особенным, если сломали доску», — подумала она. Во всяком случае, ей было известно, что Дункан не из тех, кто гладит вечером брюки.

После завтрака Джулия отправилась во флигель за вещами, а Кармен занялась маскировкой Дункана. Час спустя они выехали из Окхэмптона, и Джулия повеселела. Как бы то ни было, в одном деле они преуспели. Им удалось избавиться от трупа Гидеона, и при этом ни у кого нет причин подозревать, что он мертв. Конечно, впереди еще много трудностей, но главное — они уже на пути к островам Силли. К тому же рядом с ней Дункан — именно рядом с ней, с Джулией, а не в роскошном номере наедине с Кармен.

Вскоре Кармен решила, что теперь вполне можно доверить руль Дункану — ведь трупа уже не было в багажнике. Он вел машину с нормальной скоростью и больше не изображал из себя автогонщика. Однако по-прежнему проявлял любопытство. Как только они въехали в Пензанс и попали в систему одностороннего движения, Дункан указал на большую красную кнопку под рулем.

— А что произойдет, если я нажму ее? — спросил он.

— Не знаю, — ответила Джулия, изучавшая карту. — Почему бы тебе не нажать и не выяснить?

— Подожди, — сказала Кармен, явно чем-то встревоженная. — У меня такое чувство…

Но Дункан уже нажал на кнопку. Под машиной что-то заскрежетало и залязгало. Оглянувшись, Джулия увидела на дороге две лопаты, клещи и кусачки. Кармен побледнела.

— Это автоматическая выгрузка, — сказала она. — Я не знала, что у нас есть такое…

— Тормози! — крикнула Джулия. Дункан остановился и, выбравшись из машины, отправился за инструментами. Кармен с Джулией обменялись выразительными взглядами. Обе подумали о том, что произошло бы, если бы Дункан нажал на ту же кнопку до того, как они избавились от Гидеона.

Вскоре они выехали к гавани и остановились возле причала.

— Не очень-то здесь уютно, — пробормотала Кармен, оглядывая автостоянку и склады, протянувшиеся вдоль пристани. — Не похоже, что тут есть пляж.

— Но это ведь торговый порт? — сказала Джулия. — А ты, наверное, ожидала увидеть что-то вроде Брайтона?

— Я этого не говорила, — улыбнулась Кармен. — Я только подумала, что несколько деревьев здесь не помешали бы.

В офисе пароходной компании они узнали, что к островам Силли есть только один рейс в день и теплоход уже отчалил.

— Разве нельзя на вертолете? — проговорил Дункан с надеждой в голосе. — Я видел вертолетную площадку, когда мы въезжали в город.

— Не думаю, что можно на вертолете, — сказала Джулия. Она подтолкнула локтем Кармен, изучавшую список гостиниц: — Как ты думаешь, можно?

— Что?.. — Кармен в испуге уставилась на подругу. — Нет-нет, конечно, нельзя! Гидеон боится самолетов и вертолетов. Тетя Бриджит непременно что-нибудь заподозрила бы.

— Придется переночевать в Пензансе и сесть на теплоход завтра утром, — объявила Джулия, не обращая внимания на протесты Дункана — тот заявил, что у него склонность к морской болезни.

— Знаешь, — прошептала Кармен, когда они заказывали билеты, — я не думаю, что Гидеон действительно боялся летать. Уверена, это было просто оправдание — чтобы не брать меня куда-нибудь на уик-энд. Он говорил, что все стоящие места находятся слишком далеко, а добираться туда по морю или по суше — слишком долго.

«Маунт империал» оказался самым «звездным» отелем в списке, поэтому именно он заинтересовал Кармен.

— Не понимаю, чего ты хочешь, — ворчала Джулия, когда они кружили по городу, пытаясь отыскать гостиницу. — Только что мы проехали мимо очень приличной на вид гостиницы.

— Ведь плачу я, не так ли? — парировала Кармен. — И вообще в хорошей гостинице ты чувствуешь себя увереннее.

В конце концов они отыскали гостиницу — она находилась на самой вершине холма и, возвышаясь над городом, выглядела весьма внушительно, так что, судя по всему, должна была удовлетворить Кармен. Женщина у стойки регистрации вручила им карточки и, задыхаясь от волнения, проговорила:

— Секунду, только одну секунду, я сейчас приведу управляющую. — В следующее мгновение она исчезла за ближайшей дверью.

— Миссис Маунтджой! — услышали они ее крик. — Вы никогда не поверите! Кто к нам прибыл! Кармен Берд!

Через несколько минут в дверном проеме появились лица — на Кармен уставились несколько пар глаз.

— Надо уехать, пока не поздно, — пробормотала Джулия.

— Мы не можем, — прошептала Кармен. — Они уже узнали меня и устроят ужасную суету, если мы сейчас уедем.

Наконец появилась и миссис Маунтджой, женщина лет пятидесяти, с пышной прической.

— Мистер и миссис Берд, как восхитительно! — воскликнула она, не обращая внимания на Джулию. — У нас почти все занято, как обычно в это время года. Но мы всегда держим одну из наших лучших комнат в резерве, для особых случаев. — Наклонившись над столом, управляющая вычеркнула некоторые имена в каком-то списке и повернулась к регистратору. — Принеси извинения, если они появятся, — прошептала она. — Скажи им, что возникли проблемы… В общем, придумай что-нибудь.

— Не нужно здесь останавливаться, — вполголоса проговорила Джулия, повернувшись к подруге.

— Никакой разницы, — ответила Кармен. — В другом месте будет все то же самое. — Она тяжко вздохнула. — По крайней мере здесь нам будет удобно.

— Мы надеемся, вы присоединитесь к нам сегодня вечером, миссис Берд, — продолжала управляющая. — Вы увидите, это будет совершенно неофициальное застолье. Мы стараемся создать непринужденную атмосферу загородного дома, у нас не так, как в других гостиницах. Итак, жду вас в восемь вечера. Полагаю, вас устроит это время.

Джулия хотела возразить, но в этот момент их обступили швейцары; подхватив вещи Кармен и Дункана, они направились в самый лучший номер гостиницы. Джулию же поселили в маленькой комнатке, на сей раз — на верхнем этаже.

«Похоже, Кармен забыла о цели нашей поездки. — Джулия бросила свои вещи на узкую кровать. — Теперь Гидеон похоронен, и она решила, что все в порядке, что нам уже ничего не грозит. А ведь опасность подстерегает нас на каждом шагу. Разве она не понимает, что Дункан по неосторожности может выдать нас?»

Джулия нервно расхаживала по комнате. Она надеялась, что эта поездка сблизит их с Дунканом, а теперь ей никак не удавалось остаться с ним наедине. Взглянув на часы, Джулия задумалась. День только начинался, — но как же они проведут его? Наверное, надо уговорить Дункана пойти с ней — осматривать достопримечательности. Тогда они хоть немного побудут вместе, подальше от Кармен.

Спустившись вниз, Джулия подошла к двери роскошного номера. Постучавшись, вошла. Дункан, стоя у зеркала, поправлял усы. Кармен же, сняв туфли, растянулась на широкой двуспальной кровати в соседней комнате. Немного помедлив, Джулия обратилась к Дункану со своим предложением.

— Прекрасная мысль, — тотчас же отозвался Дункан. — Я всегда хотел увидеть Лэндс-Энд. — Он зачесал назад волосы. — Здесь есть театр под открытым небом. Я много о нем слышал. Хотелось бы зайти туда.

Джулия опасалась, что Кармен тоже захочет пойти, но та отказалась, когда Дункан пригласил ее.

— Я немного устала, — пробормотала она. — Думаю, мне лучше полежать здесь и отдохнуть. А вы идите.

Кармен на самом деле не очень утомилась, просто ей хотелось побыть одной хотя бы некоторое время. Стоя у окна, она ждала, когда Джулия и Дункан выйдут из гостиницы.

Потом она вынула из сумки журнал и спустилась вниз. Она не собиралась в такой прекрасный солнечный день сидеть в гостиничном номере. Промчавшись мимо регистратора, Кармен, пытаясь найти выход в сад, открыла какую-то дверь и увидел а женщин, сидевших на веранде.

— Вы слышали? — стрекотала дама в розовом жакете, сшитом из кусочков ткани. — Швейцар сказал мне, что сюда приехала Кармен Берд. Знаете, это та, что из «Переделки».

— Может, она устроит нам всем переделку? — усмехнулась женщина с толстой книгой на коленях.

— А я люблю хорошо поесть, — проворчала самая старшая из дам. — Мне бы лет тридцать назад на ее шоу.

— Я не знаю, как насчет переделки, но мне в доме не помешала бы полная перестройка, — сказала одна из собеседниц. — Надеюсь, она не забыла прихватить с собой бетономешалку и мастерок. — Подхватив свои костыли, она попыталась встать. — Где же официант с моим хересом?

— Мне надо взять у нее автограф для внучек, — сказала пожилая дама. — Уж я постараюсь…

— Твой шанс, — перебила женщина в розовом жакете. — Вон она, вон там.

Все повернули головы и ахнули, узнав телезвезду. Кармен заставила себя улыбнуться и поспешно покинула веранду. Пробравшись в сад другим путем, она села на скамейку под деревом и попыталась читать журнал. Но слухи распространяются быстро, и вскоре в сад высыпали женщины, в основном пожилые. Появилась и миссис Маунтджой — она вдруг решила заняться обрезкой розового куста недалеко от скамейки Кармен. Вместе с управляющей пришел даже швейцар с метлой — он принялся сметать с дорожки несуществующие листья.

Вскоре несколько женщин, собравшись с духом, подошли к Кармен. В руках у них были блокноты и ручки, и все они спрашивали, как лучше «переделать» себя. Некоторые из постояльцев гостиницы стали прогуливаться по дорожке, рядом со скамейкой. Причем разговаривали слишком громко, вероятно, хотели, чтобы Кармен услышала их.

— Когда мы остановились в той же самой гостинице, что и тот красивый мужчина из программы об антиквариате, он рассмотрел все наши драгоценности, — говорила женщина с длинным худым лицом — «лошадиным», как мысленно отметила Кармен. — И бесплатно оценил кое-что из наших вещей.

— Интересно, не ищет ли она здесь тех, кто желает участвовать в ее шоу? — проговорила одна из женщин, глядя в зеркальце пудреницы. — Ведь в ее шоу никогда никого не было из Пензанса. Ни разу.

В конце концов Кармен не выдержала и пересела на другую скамейку, поближе к управляющей.

— Видите ли, я сейчас в отпуске, — сказала она негромко. — Разве вы не можете что-то сделать? Мне хотелось бы побыть одной.

Миссис Маунтджой с улыбкой проговорила:

— Я думаю, мы с вами понимаем, что им надо, не так ли?

— Вы имеете в виду демонстрацию макияжа? — спросила Кармен.

— Они были бы очень довольны, — ответила миссис Маунтджой. Поправив прическу, она продолжала: — Я сделаю объявление, хорошо? В зале, в три часа. Вы не против?

Кармен со вздохом кивнула. Поднявшись со скамейки, она пошла следом за управляющей. У двери ее остановила женщина с лошадиным лицом.

— Кого вы намерены использовать в качестве модели? — спросила она.

— Кого хотите, — ответила Кармен. — Вас, если вы согласны.

— О… это, наверное, невозможно, — сказала она, краснея. — Со мной вы ничего не сможете сделать.

— Я тоже не могу согласиться. — К ним подошла еще одна дама. — Я бы просто умерла от смущения.

— Что ж, думаю, найдете кого-нибудь, — сказала Кармен, открывая дверь. — Вы подумайте, а я пока принесу кое-что.

После того как Энджи высмеяли в нескольких гостиницах — она спрашивала, нет ли среди постояльцев Кармен Берд, — она решила изменить тактику. Запаслась телефонной картой и зашла в телефонную будку у гавани.

— Привет, я из журнала «Хэлло!», — сказала она регистратору очередной гостиницы. — Я готовлю большое интервью с Кармен Берд. Я туда попала?

— О-о-о… хотелось бы. — Женщина вздохнула. — К сожалению, она в «Маунт империал». Эта старая летучая мышь — я к имею в виду миссис Маунтджой, управляющую, — она раструбила на весь город, что Кармен Берд у нее.

Энджи повесила трубку и посмотрела на карту города. Отыскав отель «Маунт империал», она уже хотела выйти из будки, но тут ей пришло в голову, что неплохо бы позвонить Ронко.

Он тотчас же снял трубку — словно сидел у телефона и ждал звонка.

— Слушай, Ронко, я выяснила, где он. Я собираюсь встретиться с ним, чтобы… Хорошо, что ты знаешь и про эти фотографии, и про все остальное.

— Выяснила про кого? — спросил Ронко.

— Про Гидеона, идиот. А ты что подумал? Теперь слушай. Он остановился в отеле «Маунт империал». Запомни на всякий случай название — вдруг со мной что-нибудь случится. Я позвоню тебе сразу, как только вернусь.

Подстраховавшись таким образом, Энджи отправилась на поиски нужной ей гостиницы. Взбираясь на холм, она то и дело останавливалась и осматривалась. Эта часть города совершенно не походила на ту, где находился пансион. Бросались в глаза сады и аккуратно подстриженные газоны. Здесь даже садовые гномы казались пухлыми и откормленными.

Наконец Энджи подошла к «Маунт империал». Немного помедлила у парадного входа, собираясь с духом. Затем, поднявшись по широким ступеням, вошла в холл. Энджи очень боялась, что регистратор ее остановит, спросив, чем может помочь. К счастью, за стойкой регистрации никого не было. И вообще казалось, весь отель совершенно обезлюдел.

Тут Энджи вдруг услышала какой-то шум — где-то захлопали двери, послышались шаги, затем раздался гул голосов. Завернув за угол, Энджи увидела группу пожилых женщин, и все они, по-видимому, чем-то очень взволнованные, направлялись в сторону холла.

— Ну уж нет, я не собираюсь быть моделью! — раздался пронзительный женский голос. — У меня слишком слабое здоровье.

— Но я хочу увидеть, что она делает, — говорила другая. — И потом, у меня столько морщин и складок… Со мной ей ничего не удастся сделать.

«Отвратительный город, — подумала Энджи. — И ужасная гостиница. Неужели Гидеон действительно тут остановился?» Она отступила в сторону, пропуская женщин, шедших прямо на нее, и тут чья-то рука вцепилась ей в руку.

— Вот наша модель, — сказала пожилая женщина, по-прежнему держа Энджи за руку. — Я уверена, молодая леди не откажется нам помочь.

— Вы бы хотели поучаствовать в переделке, моя дорогая? — спросила дама с худым лицом. — У нас возникла проблема, мы должны найти подходящую модель для Кармен Берд.

Энджи не сразу поняла, о чем речь. Наконец сообразив, что от нее требуется, расплылась в улыбке.

— Конечно, — сказала она. — Я никуда не тороплюсь и с удовольствием поучаствую…

Энджи прошла в зал и уселась на возвышении, перед рядами стульев.

Несколько минут спустя появилась Кармен Берд с большой пластиковой сумкой в руке.

— Итак — начнем! — сказала она с улыбкой и принялась раскладывать на столе косметику — так, чтобы все видели. — Ну, кто же у нас будет моделью?

«Любовница твоего мужа, — подумала Энджи, уставившись на свою соперницу. — Подожди, он сейчас войдет и увидит меня».

Кармен обычно удавалось устанавливать контакт с участницами телешоу, но сейчас она знала: с этой вульгарной женщиной подобного не произойдет. Кармен окинула ее взглядом и невольно поморщилась — безвкусно одетая, ужасно выкрашенные волосы… Неужели подобные особы останавливаются в таких гостиницах, как «Маунт империал»?

Тихонько вздохнув, Кармен приступила к делу. Убрав волосы со лба модели, она перехватила их лентой. Волосы у этой особы были ужасно ломкие и сухие. Вероятно, она не понимала, что они у нее в конце концов выпадут, если так к ним относиться.

— Все о'кей? — спросила Кармен, заметив, что женщина вздрогнула от ее прикосновения.

Женщина кивнула и посмотрела на нее с любопытством. Заставив себя улыбнуться, Кармен, взяла со стола кисточку для макияжа.

— Вот первое, что следует сделать, — сказала она, увлажняя ватный шарик очищающим средством для кожи. — Сначала надо удалить все следы старой косметики.

Кармен осторожно провела по щекам модели ватным шариком и вдруг нахмурилась. Казалось, эта особа спала накрашенная, причем не одну ночь, и каждое утро накладывала новый слой косметики поверх старых. Закатав рукава, Кармен взяла еще один шарик. Было очевидно, что с такой клиенткой, как нынешняя, придется повозиться.

— Главное для кожи — очищение, тонизирование и увлажнение, — продолжила Кармен. — Причем, как показывает практика, все это необходимо делать каждый день. Желательно пользоваться тоником, в котором не содержится спирт. И постарайтесь найти для себя увлажнитель с защитой от ультрафиолета, поскольку солнце может стать причиной появления преждевременных морщин и других признаков… э-э… старения.

Пожилые дамы кивали и переглядывались; казалось, они спрашивали друг друга: ну почему никто не сказал нам об этом лет тридцать назад?

Кармен снимала с лица модели остатки старой косметики — слой за слоем. Судя по всему, этой женщине было чуть за сорок, — а у нее кожа уже стала вялой и безжизненной… Присмотревшись повнимательнее, Кармен заметила даже те места, где морщины должны были появиться через несколько лет. Было ясно, что эта женщина ведет очень нездоровый образ жизни. И конечно же, вечерами подолгу сидит в пабе или валяется на диване перед телевизором. А два раза в неделю она, наверное, стояла в очереди за лотерейными билетами и всякий раз злилась и разочаровывалась, что не выиграла.

— Лучше тратить деньги на тональный крем хорошего качества — основу макияжа, — говорила Кармен. — Если правильно выбрать тональный крем, то можно позволить себе поэкспериментировать с более дешевой косметикой для глаз и губ.

«Но разве я могу судить об этой женщине по ее внешности? — спрашивала себя Кармен. — Ведь внешность — не главное в человеке». И все же Кармен казалось, что на лице этой особы отражалось все, что надо знать о ней. Словно на лбу у нее было крупными буквами написано: «Мир должен ко мне благоволить». А чуть ниже предупреждение: «Не стой у меня на пути».

И еще ей казалось, что эта женщина как-то странно смотрит на нее. Но как именно — она не могла понять.

— Пользуйтесь губкой, спонжиком, а не пальцами, когда занимаетесь макияжем, — продолжала Кармен, покрывая кремом лицо женщины. — Жидкая основа — самая лучшая, она помогает придать коже естественный вид, то есть тот, к которому сегодня стремится большинство женщин.

«Естественный вид» — вот чего Кармен пыталась добиться от своей модели. Та, конечно, в этом не нуждалась, но Кармен хотелось хоть на время сделать эту женщину привлекательной. Припудривая тональный крем, она говорила о «натуральном» и «синтетическом» цвете и о том, что их нельзя смешивать. Кармен поняла, что не сможет ничего сделать с волосами, но решила, что будет лучше, если стянуть их на затылке шарфиком.

Она потянулась к шарфу на шее женщины и развязала его. Та тотчас же прикрыла горло руками, но было поздно. — Кармен увидела огромный синяк.

— Я… Простите, — пробормотала Кармен.

Точно такие же синяки она не раз видела, когда смотрела в зеркало — они появлялись от рук Гидеона.

Аудитория зашумела.

— Что это с ней?! — раздался чей-то голос. — Вы видели? У нее такой вид, будто она увидела привидение.

Кармен в ужасе замерла, вспомнив о своем муже, и ей не сразу удалось убедить себя в том, что Гидеон мертв и похоронен. Наконец, отогнав ужасные воспоминания, она взяла со стола кисточку и снова склонилась над моделью. «Надо сосредоточиться на том, что делаю, все остальное надо выбросить из головы, — уговаривала она себя. — Нельзя думать о прошлом, нельзя поддаваться такому искушению, иначе можно сойти с ума».

Пришло время заняться глазами.

— Вам не нужно использовать много разных цветов, — проговорила Кармен, вспомнив статью из журнала, в которой говорилось о косметике для женщин постарше. — Мягкие, естественные цвета — вот то, что надо вам сейчас. И тени только одного тона — они лучше подходят к… э-э… моршинкам на веках.

Кармен не очень-то хотелось вступать в разговор с этой женщиной. Однако любопытство взяло верх.

— Вы не обидитесь, если я спрошу, чем вы занимаетесь? — проговорила Кармен вполголоса. — Только не подумайте, что я…

— Помогаю людям, — не задумываясь, ответила женщина. Она вдруг улыбнулась. — Людям с особыми запросами.

— То есть таким, как, например, инвалиды? — спросила Кармен, несколько озадаченная ответом. — Вы это имели в виду?

— Вы слышали? — сказала одна из пожилых дам. — Обслуживает инвалидов. Какая добрая и заботливая…

— Нет, я не это имею в виду, — усмехнулась женщина. Осмотревшись, она прошептала: — Я имею в виду мужчин, которых больше не устраивают жены. До такой степени не устраивают, что они с ними не спят.

Кармен в изумлении уставилась на сидевшую перед ней женщину.

— Простите, что вы? — пробормотала она.

— Ничего особенного, — снова усмехнулась модель. — Сказала, что очень люблю вашу программу на телевидении.

«Неужели мне померещилось? — спрашивала себя Кармен. — Может, это от переутомления?» В этот момент у двери послышался какой-то шум.

— Уйдите, молодой человек! — завизжала пожилая дама с костылями. — Это только для женщин! Нам не нужны здесь никакие мужчины!

Кармен подняла голову и увидела Дункана, стоявшего в дверном проеме. В следующее мгновение к нему подбежала Джулия и, схватив за рукав, оттащила от двери.

— Что за шум?! — закричала одна из женщин.

— Что происходит?! Кто был этот мужчина?! — закричала другая.

 

Глава 14

Дункан больше не появлялся, а вот Джулия снова появилась в дверях. Она отчаянно жестикулировала, подзывая к себе Кармен. Та в смущении проговорила:

— Прошу прощения, я на минуту. Мне нужно срочно поговорить с подругой.

Как только Кармен подошла к двери, Джулия схватила ее за руку и вытащила в коридор.

— Что случилось? — встревожилась Кармен.

— Откуда взялась эта женщина? — прошептала Джулия. Она затащила Кармен в пустую столовую и прикрыла дверь. — Как она сюда попала?

— Не знаю, — смутилась Кармен. — Но в чем дело? Кто она такая?

Джулия колебалась. Наконец, запустив руку в свою сумку, сказала:

— Наверное, надо было показать тебе это раньше. Нужно было показать сразу, как только нашла… — Она продолжала рыться в сумке. — Но я не хотела расстраивать тебя. — Наконец вытащив из сумки маленькую карточку, Джулия протянула ее Кармен. — Это Энджи. Ну, сама знаешь…

— Энджи? — переспросила Кармен, уставившись на фотографию. Она сразу же узнала женщину, которую только что оставила в зале. — Но как…

— Я нашла ее в письменном столе Гидеона, — сказала Джулия. — Она была в водительских правах. Я… я подумала, что она — Энджи, понимаешь? Но тогда не решилась тебе сказать.

Энджи?.. В конце концов Кармен сообразила, что все это значит и кто такая женщина, сидевшая в зале.

— Но как она нас нашла? — пробормотала Кармен. — Ведь никто не знает, что мы приехали сюда.

— Я понятия не имею. — Джулия пожала плечами.

— Но если бы она сейчас увидела Дункана… Кстати, где он сейчас? — встревожилась Кармен.

— Все в порядке, — успокоила подругу Джулия. — Сейчас он не попадется ей на глаза. Дело в том, что…

— А что она от нас хочет? — спросила Кармен. — Ты думаешь, она знает о том, что мы с тобой сделали?

Джулия нахмурилась.

— Не понимаю, как она могла бы об этом узнать. Нет, думаю, она ничего не знает. Но нам надо избавиться от нее, пока она ничего не заподозрила. Поэтому возвращайся обратно в зал и держи ее там какое-то время. А я что-нибудь придумаю… Нельзя отпускать ее, пока мы не узнаем, что у нее на уме.

— Вернуться туда? В зал? — пробормотала Кармен — Не знаю, смогу ли я…

— Но ты должна вернуться, понимаешь? — Джулия пристально смотрела на подругу. — Если она подумает, что мы раскусили ее, то может устроить такое… Ты ведь не хочешь провести остаток жизни в тюрьме?

— Но она — любовница Гидеона, — простонала Кармен. — Она спала с моим мужем и наверняка смеялась надо мной.

— Ты, конечно, не собираешься сейчас все бросить? Не забывай, я рисковала из-за тебя! — Джулия нахмурилась. — Если не возьмешь себя в руки, если раскиснешь, я больше не стану тебе помогать. Занимайся своими делами сама, а на меня не рассчитывай.

— Но я не могу… — Кармен осеклась, услышав за спиной какой-то стук.

В следующее мгновение одна из створок французского окна открылась, и перед ними появился Дункан.

— Что вы тут делаете? — спросил он, с удивлением глядя на женщин. — Джулия с какой стати ты меня заперла? Я пытался выбраться, но дверь никак не открывалась. Я просидел там целую вечность.

— У вас все в порядке? — раздался скрипучий голос, и они увидели женщину с лошадиным лицом; следом за ней вошла ее подруга. — Вы скоро вернетесь, мисс Берд? Боюсь, в зале начинают немного беспокоиться.

— О, вы, должно быть, мистер Берд! — завизжала подруга тощей дамы. — Вам надо непременно пойти в зал и посмотреть, какие чудеса делает ваша жена. — Взяв Дункана за руку, она повела его к двери.

— Пожалуйста, Джулия не сердись, — прошептала Кармен. — Конечно, я вернусь туда.

Заметив, что Дункан уже почти у двери, Джулия догнала его и, схватив за руку, оттащила подальше от пожилой дамы. Затем, взглянув на Кармен, проговорила:

— Слушай, сейчас главное — не отступать, делать то, что начали. И не беспокойся, все будет хорошо.

По-прежнему дергая Дункана за руку, Джулия повернулась к пожилой даме.

— Прошу прощения, — проговорила она с улыбкой, — мне нужно кое-что сказать мистеру Берду. Это быстро. Я верну его вам, как только мы с ним поговорим.

Джулия потащила ошеломленного Дункана к французскому окну. Потом вдруг остановилась и, взглянув на Кармен, сказала:

— Ну, чего ты ждешь? — Она кивнула в сторону зала и, понизив голос, продолжала: — Возвращайся туда и продолжай то, что делала. Запомни: ты не знаешь, кто она такая. И держи ее там, пока кое-что не произойдет. А я сейчас что-нибудь придумаю… Придумаю, как избавиться от нее.

Аудитория, похоже, утомилась. Сидевшие в зале женщины говорили все громче, и, вероятно, многие из них уже соскучились по телевизору и чаю. Однако при появлении Кармен раздались аплодисменты.

— Простите, что заставила вас ждать, — сказала она, направляясь к столу.

«Как бы рука не дрогнула, когда буду подводить ей глаза карандашом», — думала Кармен, подходя к своей модели.

Вспомнив о том, что Джулия просила потянуть время, она принялась перебирать стоявшие перед ней флакончики. И при этом украдкой поглядывала на сидевшую у стола женщину. Кармен невольно улыбнулась. К счастью, любовница мужа не догадывалась о том, что она, жена, уже обо всем знает, — вернее, знает, кто перед ней.

Собравшись с духом, Кармен взяла карандаш и занялась глазами модели. И вдруг ее осенило, только сейчас она сообразила: ведь Энджи не знает, что ее любовник мертв.

Кармен снова улыбнулась. Теперь она могла бы даже посочувствовать сидевшей перед ней немолодой женщине. Вспомнив про синяки у нее на шее, прикрытые тонким шарфиком, Кармен поняла: Энджи — еще одна жертва Гидеона.

Отложив в сторону карандаш, Кармен взялась за тушь — предстояло обработать ресницы. «Когда же Джулия наконец появится и освободит меня, — думала Кармен, поглядывая на часы. — Это ведь не может продолжаться бесконечно». Затем, выбрав помаду, она приготовилась к заключительной части своей работы.

— Я не хочу коричневые губы, — заявила вдруг Энджи. Отстранив руку Кармен, она принялась рыться в коробке с косметикой. — У меня губы всегда красные, — добавила с раздражением.

Наконец, отыскав ярчайшую алую помаду, которую Кармен использовала для маскарадных костюмов на вечеринках, Энджи пробормотала:

— Вот эта скорее всего… — Она принялась размазывать помаду по губам.

Результат был потрясающий — казалось, на лице Энджи открылась зияющая рана. Кармен поняла, что ей уже не удастся добиться естественности, к которой она так стремилась.

Тут раздались аплодисменты, и Кармен улыбнулась, повернувшись к аудитории. Но как же ей еще потянуть время?

— Прежде чем мы закончим, — сказала Кармен, — я открою вам несколько секретов… при выборе косметики…

Она старалась говорить как можно медленнее и при этом то и дело поглядывала на дверь. «Когда же Джулия вызволит меня? Как избавиться от Энджи?» — спрашивала себя Кармен.

Прогуливаясь по гостиничному саду вместе с Дунканом, Джулия думала о том же. «Все это — результат моей ошибки, — решила она. — Если бы я не разболталась по телефону, если бы не сказала о намерении поехать на острова Силли, Энджи никогда бы не догадалась, где нас искать».

— Почему ты меня сюда вытащила? — ворчал Дункан. — Ну почему я не могу пойти в зал и понаблюдать за Кармен? Похоже, там происходит что-то очень забавное.

Джулия вдруг остановилась и пристально посмотрела на Дункана. Она вспомнила, как замечательно он изображал Гидеона, — вернее, как имитировал его голос, его интонации. «Конечно, Дункан не настолько похож на Гидеона, чтобы одурачить того, кто хорошо его знает, — рассуждала Джулия, — но голос Дункана вполне можно использовать — никто ничего не заподозрит».

— Мне нужно, чтобы ты кое-кому позвонил, — сказала она.

Джулия поняла: если Дункан исполнит роль Гидеона по телефону и предложит Энджи встретиться где-нибудь подальше, они с Кармен смогут действовать по намеченному плану. Но как ему все объяснить? Ведь он непременно начнет задавать вопросы…

— Кое-кому позвонить? Что ты имеешь в виду? — спросил Дункан, с удивлением глядя на Джулию. — Разве ты не собираешься объяснить мне, что здесь происходит?

— Ну… Видишь ли, дело довольно деликатное… — Взяв Дункана под руку, Джулия направилась к ближайшей скамье. — Кармен не хотела, чтобы ты узнал о… Конечно, ее можно понять, она очень переживает. Но я решила сказать тебе. — Немного помолчав, Джулия продолжала: — Та женщина в зале… Оказывается, она любовница Гидеона.

— Любовница Гидеона? — в изумлении пробормотал Дункан. — О… бедная Кармен, какой ужас. — Он вдруг нахмурился. — Но я думал, что Гидеон уже ушел от нее к любовнице. Так почему же эта женщина сюда заявилась?

— Ну, наверное, у него их несколько, — нашлась с ответом Джулия. — Он мог отправиться с другой, а этой сказать, что он тут с женой. Думаю она явилась сюда, чтобы проверить, где он и с кем на самом деле. Но с твоей помощью надо убрать ее с дороги, иначе у Кармен будут большие неприятности. Ты ведь кого изображаешь? Ее мужа. А эта особа прекрасно знает Гидеона. Если она донесет Гидеону, на что все это будет похоже? Так что у Кармен тоже интрижка, сам понимаешь.

— О Господи, — пробормотал Дункан. — Может быть, нам не стоит продолжать, может, все бросить прямо сейчас? Я знаю, Кармен платит мне, но ведь дело приняло очень нежелательный оборот, не так ли?

— Перестань, Дункан. Ты ведь не собираешься сбежать от нас сейчас? Ты ведь не бросишь Кармен? Неужели ты хочешь, чтобы ее затея провалилась?

— Нет, конечно, нет, — поспешно ответил Дункан — слишком уж поспешно, по мнению Джулии. — Но только… В общем, я не представляю, что со мной будет, если Гидеон нагрянет сюда и увидит, что я… — Дункан поджал губы. — И увидит, что я изображаю мужа Кармен.

— Он не появится, — заявила Джулия. — Поверь мне, не появится. А теперь скажи, ты собираешься нам помочь?

Дункан тяжко вздохнул.

— Хорошо, согласен. — Он улыбнулся. — Только объясни, что я должен делать.

Джулия повела Дункана к автостоянке и по дороге подробно объяснила, что именно он должен говорить.

— Можно позвонить из машины, — сказала она, открывая дверцу.

Забравшись в салон, Джулия взяла рекламный проспект и стала искать гостиницу, расположенную как можно дальше от «Маунт империал».

— Ее зовут Энджи, запомни, — предупредила она, набирая номер. Затем передала трубку Дункану. — Когда кто-нибудь ответит, скажи, что тебе нужно срочно поговорить с ней, и объясни, что она — та самая женщина, которой делали макияж в зале.

Джулия посмотрела в сторону гостиницы и увидела миссис Маунтджой, спешившую к телефону в холле. Дункан сказал все, что следовало, и управляющая направилась обратно в зал.

Вскоре возле стойки регистрации появилась фигура Энджи.

— Не забудь ей сказать, что у тебя срочное дело, которое надо обсудить, — прошептала Джулия. — Договорись встретиться сегодня вечером вот в этом месте, — добавила она, указывая на карту города. — Я думаю, мы там проезжали по дороге сюда.

Джулия переключила микрофон, и раздался женский голос.

— Алло… Кто говорит? — спросила Энджи.

— Это Гидеон, — ответил Дункан. — Нам надо встретиться, чтобы…

— Очень вовремя, — перебила Энджи, — мне хочется кое-что с тобой обсудить. Думаю, ты догадываешься, что именно. Скажу тебе прямо: ты избежишь больших неприятностей, если я буду молчать о том, что знаю.

— А что она знает? — прошептал Дункан, отключив звук.

— Понятия не имею. — Джулия пожала плечами. — Не спрашивай ни о чем. Договаривайся о встрече и заканчивай разговор.

Дункан улыбнулся.

— Что ж, Джулз, как хочешь. — Он со вздохом нажал на кнопку и прорычал в трубку: — Теперь послушай меня, глупая сука! У меня нет сейчас времени обсуждать бессмысленные сплетни. Я скажу, где мы встретимся, поняла? Если сможешь найти туда дорогу, если не заблудишься, тогда я с тобой и поговорю.

Джулия в изумлении уставилась на Дункана. Он говорил в точности как Гидеон. Дункан вопросительно посмотрел на нее, и Джулия показала два больших пальца.

— Где ты сейчас? — насторожилась Энджи.

— Не имеет значения, — заявил Дункан. — А теперь слушай. Есть место под названием Редрут. Ты знаешь, как туда добраться?

В конце концов они договорились встретиться в Редруте, в баре гостиницы «Пират». Энджи было дано указание ждать, если он опоздает. Поскольку он занят и не знает, когда сможет освободиться.

— Жди, поняла? — проговорил Дункан с угрозой в голосе. — Я, когда приеду, сниму номер, чтобы мы провели там ночь.

Дункану не сразу удалось закончить разговор — Энджи задавала вопрос за вопросом.

— Но почему ты не говоришь мне, где ты сейчас? — спрашивала она. — Почему я не могу поговорить с тобой теперь?

— Потому что я тороплюсь, черт побери! — заявил Дункан. — Пойми же наконец. А теперь отстань, у меня еще много важных звонков. — Отключив аппарат, Дункан шумно выдохнул. — Чтоб мне провалиться, — проворчал он. — Честное слово, я ужасно рад, что у меня нет подружки вроде этой.

— Интересно, что же она имела в виду, когда сказала, что знает что-то? — пробормотала Джулия.

— Понятия не имею, — ответил Дункан. — Может быть, она что-то узнала про его темные делишки. Ну… может, он наряжается в женское нижнее белье, например. — Дункан вдруг умолк и, нахмурившись, посмотрел на Джулию. — Послушай, Джулз, я, возможно, блестящий актер, но не думаешь же ты…

— Нет-нет, не беспокойся, — перебила Джулия. Заметив, что Энджи вернулась в холл — очевидно, собиралась выходить, — она прошептала: — Пригнись, чтобы нас не увидели.

Чуть приподнявшись, Джулия увидела, как Энджи вышла из гостиницы и осмотрелась. Затем, решительно сжав кроваво-красные губы, она быстро зашагала по дорожке и вскоре исчезла из виду.

Сердце Энджи бешено колотилось. Она чувствовала, что с ней происходит что-то странное. Нечто странное происходило и в зале — Энджи казалось, что она ощущала какое-то покалывание в тех местах, где Кармен Берд к ней прикасалась. Потому ли это, что Кармен так известна, или дело в том, что она — жена Гидеона? Что ж, она, Энджи, может превратить комфортную жизнь телезвезды в осколки.

Телефонный звонок Гидеона оказался очень кстати, словно глазурь на пироге. Какая внезапная перемена — теперь он ищет встречи с ней. Раньше было наоборот.

После разговора она вернулась в зал, подошла к Кармен и посмотрела на нее с глубочайшим презрением.

— Я думаю, с нас обеих уже хватит, — заявила Энджи, выдергивая ленту из волос и бросая ее на пол. — Боюсь, у меня есть дела поважнее.

Если бы ей удалось отпустить какую-нибудь остроумную шпильку насчет неверных мужей, которые к тому же еще и самые настоящие убийцы, она была бы счастлива. К сожалению, нужная фраза не сложилась в голове, а потому и не слетела с ярко накрашенных губ.

— В общем, я пошла, — вполне прозаически закончила Энджи. — Рада была познакомиться.

Возвращаясь на ту улицу, где оставила автомобиль, Энджи то и дело улыбалась, что у нее припасено для Гидеона. Он, наверное, готовился расстаться с очень скромной суммой — в обмен на фотографии. Можно представить его реакцию, когда она выложит ему то, что она узнала про него. Интересно, сколько он предложит ей за молчание? Какого рода сделку могли бы они совершить?

Энджи с трудом узнала машину — над ней неплохо поработали чайки. И к тому же куда-то исчезло боковое зеркало, а ведь еще вчера было на месте…

Открыв дверцу, Энджи замерла, пораженная внезапной мыслью. Гидеон уже совершил одно убийство. Почему же он ради экономии средств и спасения собственной шкуры не совершит второе? Это рандеву могло оказаться самой настоящей западней. Вдруг Гидеон задумал ее прикончить?

«Но ведь он не знает, что мне известно про убийство. К тому же гостиничный бар вполне безопасное место для встречи с ним, — рассуждала Энджи, забираясь в машину. — Я уж постараюсь, чтобы как можно больше людей увидели нас вместе, прежде чем соглашусь пойти с ним куда-то еще».

Двигатель завелся с громким скрежетом. Как жаль, что Ронко не сказал ей о том, что продал машину. Она чуть повернула зеркало заднего обзора, чтобы получше рассмотреть свой макияж. У нее нет другого транспорта, и если бы пришлось потратиться на билет на поезд, то она осталась бы без денег на обратную дорогу. А ехать надо осторожнее, не привлекая к себе внимания. Полиция едва ли станет искать украденную машину так далеко от Лондона.

Пропустив велосипедиста, Энджи повернула к пансиону, чтобы забрать свои вещи. Она думала, что выскользнет незамеченной, но женщина с татуировкой уже поджидала ее.

— Вы должны мне и за сегодняшнюю ночь, — заявила она тоном, не допускающим возражений.

— Но я не остаюсь здесь на эту ночь, — сказала Энджи.

— Останешься, если не заплатишь, — раздался грубый мужской голос. Энджи обернулась и увидела здоровенного верзилу с бейсбольной битой в руке. — Нам не нравятся люди, которые пытаются уйти, не заплатив, — добавил он, поигрывая своим оружием. — Поэтому они часто задерживаются тут дольше, чем собирались. У нас есть специальные расценки для людей со сломанными ногами.

Энджи не выпускали до тех пор, пока она не заплатила еще за одну ночь, за несуществующие завтраки, за заказ номера и за электричество, которое сожгла бы, если бы осталась на оплаченный срок.

— Жаль, что забыла про полотенца, — пробормотала Энджи, выходя из пансиона. Если бы она знала, как с ней обойдутся, посчитала бы делом чести утащить полотенца из номера.

Выбравшись из города, выехала на шоссе. И чем дальше она удалялась от Пензанса, тем больше мрачнела. Теперь ей уже казалось, что она сглупила, согласившись встретиться с Гидеоном. Она надеялась, что он проявит благоразумие… А, если он совершенно не в себе от расстройства? Ведь Гидеон способен на все… Может, он собирался ее убить? Откуда ей знать?

Когда Энджи выезжала из города, был яркий солнечный день, но теперь небо вдруг потемнело, и капли дождя застучали по ветровому стеклу. Она включила «дворники», потому что дождь усиливался, однако щетки явно не справлялись с потоками воды, и в результате загаженное чайками стекло становилось еще грязнее.

«Но где же находился Гидеон, откуда он звонил? — думала Энджи. — И где он сейчас? Как сюда добрался?»

Поглядывая на пролетающие мимо машины, она пыталась сообразить, в какой из них мог бы ехать Гидеон. Может, в джипе с затемненными стеклами? Или в красном спортивном автомобиле, ехавшем следом за ней?

Тут один «дворник» жалобно скрипнул и, отвалившись, сполз на капот. Вскоре Энджи с трудом различала силуэты машин. Конечно, ей следовало съехать на обочину и попытаться приладить «дворник», но она не хотела рисковать. Ведь Гидеон, возможно, только этого и ждал… И потом ее тело нашли бы в канаве на обочине.

Энджи включила фары, но тут же обнаружила, что их свет нисколько не рассеял окружавший ее мрак. Вцепившись в руль, она прибавила скорость и попыталась держаться размытых контуров ехавшей впереди машины. Мимо с ревом проносились дрожашие очертания автомобилей, обдававшие «фольксваген» брызгами, и каждый раз Энджи при этом вздрагивала; ей казалось, что она угодила в ловушку, из которой никогда не выбраться, казалось, что она никогда не доберется до Редруга.

Подруги расположились в роскошной гостиной Кармен. Дункан же отправился в спальню, и вскоре они услышали его храп.

— Ты думаешь, она не вернется сюда? — спросила Кармен, когда Джулия закончила рассказ о том, как они с Дунканом одурачили Энджи.

— А зачем ей сюда возвращаться? — Джулия пожала плечами. — Ей же сказали, чтобы ждала, сколько понадобится. И она, вероятно, будет там сидеть в надежде, что Гидеон вот-вот появится. А утром, я думаю, ей уже не захочется терять время и деньги, и она отправится домой. — Джулия невольно вздохнула. Она не очень-то была уверена в столь легкой победе. — Но ведь утром мы отсюда уезжаем, — добавила она. — Не думаю, что она потащится за нами на острова Силли.

Кармен занялась своим косметическим хозяйством — принялась выкладывать из сумки коробочки и флакончики.

— Разве мы не должны подготовиться? — спросила она, взглянув на часы. — К обеду, я имею в виду.

— Ты не считаешь, что нам лучше пообедать без публики? — проворчала Джулия. Она кивнула в сторону спальни, где похрапывал Дункан. — А если он невольно совершит какую-нибудь ошибку?

— Но я подумала, будет лучше, если люди увидят его в роли Гидеона, — пробормотала Кармен. — Кроме того, наше поведение может показаться странным. Если мы станем уклоняться от общения, они подумают, что мы что-то скрываем.

— Да, пожалуй, — кивнула Джулия. — Возможно, ты права. — Она подошла к туалетному столику и посмотрелась в зеркало. Ее нежелание идти на обед отчасти было связано с опасением: как она появится перед всеми? Как приготовиться к званому обеду? Разумеется, вымыть руки и расчесать волосы. Но что еще она взяла с собой? Только практичную одежду для путешествия на острове, и у нее не было ничего подходящего для званого обеда.

Взяв коробочку с тенями для глаз, она открыла ее. Осмотрев аккуратные прямоугольнички прессованного порошка, прикоснулась к каждому цвету кончиком пальца и мазнула тыльную сторону руки. Получился теплый оттенок жемчужного цвета. «Точно так же смешивают цвета в коробке с красками, — подумала Джулия. — Неужели с помощью всего этого можно изменить свою внешность?»

Когда они с Дунканом, отправившись на прогулку, остановились на вершине утеса над морем, она в какой-то момент решила, что Дункан собирается ее поцеловать. Джулия вздохнула, вспомнив возникшее тогда чувство близости. Он обнял ее за плечи, и какое-то время они стояли, любуясь морским пейзажем. Однако ничего не произошло.

Так как же довести подобную ситуацию до желанного конца? Если бы она выглядела более привлекательной, могло бы это подтолкнуть его?

Здравый смысл подсказывал, что «заплатки» на веках едва ли что-то изменят. Но ведь до сих пор здравый смысл ничем ей не помог. Может быть, настало время взглянуть на дело иначе? Собравшись с духом, Джулия повернулась к подруге.

— Кармен, помнишь, ты как-то предлагала мне участвовать в «Переделке»? Ты говорила, что могла бы сделать кое-что и изменить мою внешность.

— Мне было интересно, сколько тебе понадобится времени, чтобы наконец-то созреть? — Кармен с улыбкой подошла к Джулии и, положив коробку с косметикой на туалетный столик, выдвинула стул. — Так чего же мы ждем? — спросила она. — Садись, и я займусь твоим лицом.

Когда Кармен принялась за дело, Джулия решила, что настал подходящий момент поговорить о том, что сейчас беспокоило ее более всего.

— Как ты думаешь, мы должны сказать Дункану? — проговорила она почти шепотом. — Я имею в виду убийство. Мне как-то неловко из-за того, что мы не сказали ему правду. Ты меня понимаешь?

Однако Джулия предпочла бы молчать как можно дольше. Ей казалось, что Дункан едва ли вдохновится на романтические чувства, если узнает, что она ему лгала.

Взгляды встретились в зеркале. Немного помолчав, Кармен проговорила:

— Я думала, тебе хотелось подождать, пока мы не доберемся до островов Силли. Ведь он может отказаться ехать с нами, если узнает сейчас. А может быть, даже пойдет прямо в полицию. — Кармен принялась открывать и закрывать разные коробочки, подыскивая подходящий цвет туши. Потом с улыбкой заметила: — Не стоит портить себе вечер. Теперь же нам ничего не грозит — мы убрали Энджи с дороги, не так ли?

Джулия молча кивнула. Ей казалось, что сегодняшний вечер может стать для нее долгожданным шансом. Возможно, с новым лицом ей удастся изменить ситуацию и как-нибудь расшевелить Дункана.

— Ты, наверное, права, — пробормотала Джулия. — Действительно, не стоит портить себе вечер.

Джулия проявляла несвойственную ей покорность, когда Кармен подводила карандашом ее глаза, обрабатывала тушью ресницы и подправляла брови. Когда же ее губы обрели мягкий сливовый оттенок, она снова посмотрела в зеркало и в восхищении ахнула. «Ну почему я была такой упрямой, — спрашивала себя Джулия. — Почему столько лет избегала косметики?» Теперь ее лицо казалось женственным, чего прежде никогда не бывало. Она выглядела гораздо лучше, чем могла себе представить. Более того, ей даже в голову не приходило, что она может так выглядеть. И было что-то еще. Джулия долго вглядывалась в свое отражение и наконец поняла: она похожа на настоящую женщину — впервые в тридцать четыре года.

— Это только начало, — заметила Кармен. — Я не бралась еще за твою одежду.

Потянувшись к туалетному столику, Кармен взяла рекламный проспект. Полистав его, вдруг улыбнулась и направилась к телефону. Немного подумав, набрала номер.

— Да, все прекрасно, миссис Маунтджой, — сказала она. Взглянув на Джулию, улыбнулась. — Разумеется, я знаю, что нужно договариваться заранее. Но все-таки нам хотелось бы воспользоваться услугами парикмахера.

 

Глава 15

Увидев, как миссис Маунтджой танцующей походкой приближается к столу, Кармен тотчас же пожалела о том, что согласилась обедать публично.

— Не забудь, что ты — Гидеон, — прошептала она, легонько подталкивая Дункана локтем.

Миссис Маунтджой была в розовом брючном костюме, походившем на пижамную пару; прическа же ее казалась более пышной, чем прежде.

— Мистер и миссис Берд, — жеманничала она, выкладывая на стол фолиант в добротном кожаном переплете, — не могли бы вы расписаться в книге почетных гостей?

— С удовольствием, — сказала Кармен. Она взяла у миссис Маунтджой ручку и с беспокойством взглянула на дверь. Где же Джулия? Почему она до сих пор не появилась? Неужели все еще у парикмахера?

Расписавшись в книге, Кармен протянула ручку миссис Маунтджой.

— А мистер Берд? — спросила та, улыбнувшись Дункану.

— Я сама, — сказала Кармен. И тотчас же поставила подпись Гидеона.

В графе отзывов она написала: «Доброжелательное отношение и прекрасное обслуживание. Если вы ищете уединения, привозите сюда любовницу».

— О, как очаровательно, какая милая шутка! — воскликнула миссис Маунтджой, заглядывая через плечо Кармен. — Надо будет снять копию, чтобы потом поместить вашу запись в рамку.

— Эй, Кармен, — прошептал Дункан, уставившись на дверь. — Ты только посмотри…

Кармен в изумлении смотрела на появившуюся в дверях женщину; ей не верилось, что перед ней Джулия. Парикмахер, обещавший «радикально изменить стиль», сдержал слово — он отрезал волосы Джулии, и теперь у нее была короткая стрижка, очень элегантная и выгодно подчеркивавшая черты ее лица. И оделась она совсем не так, как одевалась прежде: теперь на ней была черная юбка из лайкры и трикотажная рубашка, с помощью ножниц переделанная в топ с открытой шеей. Неизвестно, где Джулия раздобыла пару изящных черных туфель, но они замечательно подходили к наряду и всему облику.

Джулия шла через зал, и все присутствующие невольно поворачивали головы, с восхищением глядя ей вслед. «Она великолепна», — думала Кармен, испытывавшая чувство гордости за свое творение. Теперь, когда вместо коренастой фигуры миру была явлена соблазнительная пышность, Джулия стала серьезным аргументом против расхожего мнения, будто красота — это только то, что не больше десятого размера.

— Вот и я, — пробормотала она, подходя к ним с робкой улыбкой.

— Прекрасно выглядишь, — сказала Кармен. Однако Джулия мельком взглянула на подругу — она смотрела только на Дункана.

— Эй, Джулз, — проговорил он со смехом, — что ты с собой сотворила? Ты будто с демонстрации мод.

— Ничего особенного, — фыркнула Джулия. — Тебя что-то удивляет?

Дункан пожал плечами:

— Просто я с трудом тебя узнал. Прическа совсем другая, и я никогда не видел, чтобы ты так наряжалась… — Лукаво улыбнувшись, он окинул взглядом соседние столики. — Может, ты кого-то здесь для себя присмотрела?

Поджав губы, Джулия опустилась на стул. Кармен показалось, что подруга вот-вот расплачется.

— Джулз, не сердись, прости, — сказал Дункан и, потянувшись через стол, взял ее за руку. — Я просто пошутил, поверь. Ты замечательно выглядишь, клянусь.

Джулия пристально на него посмотрела. Она хотела что-то сказать, но тут появилась миссис Маунтджой с бутылкой шампанского на подносе.

— С наилучшими пожеланиями от этого дома, миссис Берд, — объявила она, опуская поднос на стол. Управляющая посмотрела на Джулию и, не узнав ее, наклонилась к уху Кармен. — Если вам нужна комната для вашей гостьи, — прошептала она, — это можно устроить.

Тут появился официант с первым блюдом. Но миссис Маунтджой суетилась вокруг него и очень мешала ему.

Кармен вдруг замерла, уставившись на свою тарелку. Креветки… Перед ней был салат из креветок.

— О Господи, — пробормотала она, тотчас же вспомнив электрический разделочный нож. — Я не уверена, что справлюсь с этим.

Все чувствовали себя неловко. И почти не разговаривали. Миссис Маунтджой наконец поняла намек и оставила их в покое, но один из официантов продолжал парить над ними, устремляя задумчивые взгляды в направлении Джулии. Но она официанта не замечала и даже на Дункана поглядывала лишь изредка.

Как только с последним блюдом было покончено, Джулия поднялась из-за стола.

— Я вернусь попозже, — пробормотала она, бросив салфетку на стол.

Глядя на нее с восхищением, официант сделал шаг в ее сторону, но тут же остановился, потому что Джулия стремительно направилась к двери.

— Не надо было над ней смеяться, — сказала Кармен, поворачиваясь к Дункану. — Не стоило ее смущать.

— Прости, — пробормотал Дункан, снова наполняя ее бокал.

Все трое почти не разговаривали за обедом, однако пили больше, чем следовало бы — шампанское давно уже было выпито, и теперь они допивали вторую бутылку красного вина.

— Я уверен, с ней все будет в порядке, — добавил Дункан. — Я не хотел ее обидеть. К тому же она давно привыкла, что я всегда ее поддразниваю.

Придвинувшись поближе к Кармен, Дункан пристально посмотрел на нее, и она вдруг почувствовала, что ее влечет к нему.

— Я знаю, что сейчас не время говорить об этом, но разве ты никогда не думала что-то изменить в жизни? Ведь твой муж ужасно с тобой обходится… Кармен отвела глаза, ей стало неловко.

— Изменить в жизни? Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— Оставить его — вот самое разумное решение. Как ты можешь мириться с его поведением? А его любовницы — они гоняются за ним повсюду… Неужели тебе это приятно?

— Джулия тебе о ней рассказала? — спросила Кармен.

— Ну… кое-что, — ответил Дункан уклончиво. — Иначе не объяснить, зачем тот телефонный звонок, который я сделал по ее просьбе.

— Возможно, я его оставлю, — пробормотала Кармен. Ей хотелось сменить тему. К тому же она была не прочь пококетничать с Дунканом. — Я не желаю сейчас думать о Гидеоне, — с улыбкой прошептала Кармен. — В конце концов, ты по нашему сценарию сегодня вечером мой муж.

— Тогда я, должно быть, самый удачливый тип на планете, — пробормотал Дункан. — Поверь, я счастлив играть эту роль.

Когда Энджи наконец добралась до Редрута, она была на грани истерики. Ей все же пришлось съехать с шоссе, чтобы закрепить «дворники» на ветровом стекле, однако все ее усилия закончились крахом — сломался и второй «дворник». Почти вслепую въехав в Редрут, она несколько раз чуть не наехала на пешеходов и едва не врезалась в какой-то забор, но в конце концов ей все-таки удалось отыскать дорогу к гостинице, находившейся на другом конце города.

Здание выглядело довольно странно — белые стены и зеленоватые окна, — и Энджи с усмешкой подумала, что над ним, должно быть, трудился пьяный подрядчик. Когда же она ступила на скрипучую веранду, украшенную цветными огоньками, в ноздри ей ударили кухонные запахи; причем сразу стало ясно, что готовят здесь отвратительно. Обойдя стойку регистрации, Энджи направилась к вывеске, украшенной рыболовными сетями, — под ней находился вход в бар.

Сидя за столиком, потягивая бренди с лимонадом, она провела часа три в ожидании Гидеона. К девяти начала волноваться. Из бара уже ушли все пьянчуги, набравшиеся после работы, и их сменили игроки в дартс — печального вида мужчины с мокрыми собаками. А Гидеон все не появлялся. Энджи окинула взглядом бар. «Неужели он действительно сюда приедет? — думала она. — Не очень-то подходящее для него местечко».

А может, он ее одурачил? Наверное, сидит в своей гостинице, а она, поверив ему, прикатила черт знает куда и теперь дожидается его в этом жутком баре. В закутке, украшенном собранием пивных подставок со всего мира, Энджи пробовала дозвониться в «Маунт империал» с таксофона, но каждый раз аппарат с треском проглатывал ее денежки, а потом отключался.

В конце концов Энджи решила: она должна как можно быстрее вернуться в Пензанс, а утром вовремя прийти на пристань, чтобы перехватить Гидеона, когда он будет садиться на теплоход, отправляющийся на острова Силли. А если его уже арестовали? Или, может быть, он сам решил не ехать на острова Силли. Но если она упустит его сейчас, то у нее уже никогда не появится такого другого шанса… Что же ей делать?

Поднявшись из-за столика, Энджи направилась к выходу. Открыв дверь, вышла на веранду — и замерла, почувствовав головокружение от свежего воздуха. Прикинув, сколько выпила, Энджи поняла, что очень повезет, если она доберется до конца улицы и не собьет кого-нибудь. Так что, разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы ехать сейчас в Пензанс. Она покачнулась и, пытаясь устоять на ногах, ухватилась за перила. Тут дверь распахнулась, и к ней подошел мужчина. Протягивая ей стакан, проговорил:

— Я заметил, что ты пила бренди, дорогая. Вот и подумал, что это может оказаться в самый раз. Давай, не стесняйся.

Энджи взяла стакан и сделала глоток.

— Что это? — спросила она, с удивлением взглянув на незнакомца; он был в плаще, на пальцах массивные золотые кольца.

— Ты никогда это не пробовала? Бренди, коньяк и лимонный сок. Встряхнуть, но не взбалтывать. Потом — колотый лед и все это — в охлажденный стакан. — Он пристально посмотрел на нее, и она тотчас же почувствовала слабость в коленях. — Ну, как впечатление?

— М-м… замечательно, — ответила Энджи, глядя в синие водянистые глаза незнакомца. «Ему немного за пятьдесят, — мысленно отметила она. — Что ж, у него еще есть несколько хороших годиков».

— Так что же такая красивая девочка вроде тебя делает в этом ужасном городишке? — спросил он с улыбкой. — Ты, мне кажется, привыкла к более приличным местам.

— Ты не ошибся, — пробормотала Энджи. Она не противилась, когда незнакомец взял ее за руку и повел обратно в бар. — Я на самом деле приехала из Лондона, потому что… ну, понимаешь…

Поднявшись к себе в комнату, Джулия подошла к зеркалу и попыталась объективно оценить свою внешность. Реакция Дункана ужасно ее разочаровала. Она с трудом дождалась конца обеда, а потом, выскочив из-за стола, убежала. Ей хотелось как можно быстрее смыть косметику и переодеться.

Но, тщательно изучив свое отражение, Джулия решила, что выглядит очень даже неплохо. Новая прическа придавала лицу утонченность, а черная юбка и топ значительно улучшили фигуру. Косметика же, если как следует присмотреться, была не так уж заметна, потому что Кармен использовала только естественные цвета. И тут Джулия вдруг поняла: то, что она в других часто принимала за естественную красоту, на самом деле — результат косметических ухищрений.

Но почему же тогда Дункан смеялся над ней? Что может быть привлекательным для него, если все старания Кармен и парикмахера ни к чему не привели? Может, внешность женщины — все-таки не самое главное? Прежде она считала, что самое важное в человеке — его внутреннее содержание. Однако теперь не была в этом уверена. «Если ты самая настоящая уродина, — рассуждала Джулия, — едва ли кто-то подойдет к тебе достаточно близко, чтобы разглядеть, что ты за личность, и оценить твою индивидуальность». В конце кондов Джулия пришла к выводу, что какой-то минимум привлекательности совершенно необходим, чтобы привлечь к себе внимание. И конечно же, очень важно, как женщина одевается и как ведет себя.

Кармен позаботилась о ее внешности и об одежде. Что же касается душевных качеств, то с этим все в порядке — Дункан с удовольствием общался с ней. Так какую ошибку она допустила, что сделала не так? Ответов на эти вопросы Джулия не находила. В итоге пришлось признаться: рано или поздно ей придется смириться с безразличием Дункана, иначе она, стремясь к недостижимому, попусту растратит свою жизнь и вообще останется ни с чем.

«В конце концов, Дункан — не единственный в мире мужчина», — сказала про себя Джулия. Действительно, если обрести необходимую уверенность в себе, то почему бы ей не встретить того, кто искренне заинтересуется ею? Почему бы не изменить свою жизнь?

В таком настроении Джулия решила вернуться вниз и стать общительной и приятной. Но оказалось, что обед уже закончился и на столах ничего не осталось. А Кармен с Дунканом ушли.

Она вышла на веранду, но там никого не было. Было очевидно, что ее планы рушатся. К тому же в ней сновапроснулось чувство ревности. Почему они не подождали ее? И чем сейчас занимаются?

Джулия прошла в бар и заказала двойную порцию виски.

— Не стоит унывать, — сказал бармен, наполняя рюмку. — Никогда не унывайте, дорогая.

— К сожалению, не получается, — пробормотала Джулия, не глядя на бармена.

Бар вдруг снова заполнился людьми, и стало жарко и душно. Какой-то тощий юнец в блестящем жилете запустил проигрыватель, и загрохотала музыка.

Энджи, допивавшая второй коктейль, внимательно слушала Рея, своего нового друга.

— В моем бизнесе, — говорил он, — надо действовать быстро. Чтобы опередить конкурента. — Он взглянул на Энджи и улыбнулся. — Когда я вошел сегодня в бар, я сразу понял: ты в моем вкусе, девочка. Думаю, мы с тобой прекрасно поладим.

— Так что ты говорил про свой бизнес? — напомнила Энджи.

Рей внезапно нахмурился.

— Не люблю говорить об этом, когда отдыхаю, — заявил он. — Позволь быть откровенным с тобой, Энджи. Многие женщины проявляют ко мне интерес, когда узнают, чем я зарабатываю на жизнь. Но мне такие не по душе. Я хочу, чтобы меня любили такого, какой я есть, а не за то, что я мог бы сделать для их карьеры.

— Но я не собираюсь воспользоваться твоими связями, — сказала Энджи.

«А может быть, Рей — именно тот, кто мне нужен? — промелькнуло у нее в голове. — Может, он в отличие от Гидеона способен выполнять свои обещания?» Она решила, что непременно раскроет его тайну.

— Знаешь, Энджи… — Рей снова улыбнулся. — Возможно, не следовало бы об этом говорить, но у меня такое чувство, что я могу доверять тебе. — Наклонившись к ней, он прошептал ей в ухо: — Давай скажем так: мой бизнес связан с музыкальной индустрией. Тебе, Энджи, этого достаточно?

— С музыкальной индустрией? — проговорила она благоговейным шепотом. — Ты знаешь рок-звезд и… разных людей оттуда?

— Кое-кого, — ответил он, снисходительно усмехнувшись. — Но все это не так увлекательно, как тебе кажется, малышка. Я, например, — постоянно в разъездах, постоянно занят…

«Постоянно в разъездах? — размышляла Энджи. — Но что же он делает в такой жуткой дыре, как Редрут? И как оказался в этой гостинице?»

Тут ее осенило.

— Я поняла! Ты ищешь таланты! — закричала Энджи.

— Ш-ш… — Рей прижал ладонь к ее губам и осмотрелся. — Потише! Если кто-нибудь разнюхает, кто я такой, они замучают меня своим пением. Нам с тобой не дадут спокойно поговорить, поверь мне.

Энджи шумно выдохнула — ее воображение разыгралось, и она уже представляла себя популярной певицей. Да, она певица, а Рей — ее муж и одновременно менеджер. Что ж, она может петь не хуже других. Так почему бы ей не стать певицей?

Энджи окинула взглядом бар. Людей за столиками становилось все больше, но Гидеона среди них не было, и теперь стало ясно: он уже не появится. «Забудь о нем», — одернула себя Энджи. Действительно, почему она должна волноваться из-за этого убийцы? И чего ради ей шантажировать его? Ведь шантаж довольно опасное дело. Нет, ей не нужен Гидеон — теперь у нее есть шанс заполучить Рея.

Тут парень в блестящем жилете — его звали Карл — выключил проигрыватель и, включив микрофон, объявил, что настало время «живых» исполнителей. И тотчас же на импровизированную сцену поднялся грузный мужчина с бритой головой и исполнил «Хей-хо, серебристая подстилка».

— Еще коктейль? — спросил Рей.

Энджи энергично закивала — коктейль пришелся ей по вкусу. Минут через двадцать она дозрела для дебюта на сцене. О чем и сообщила Рею.

— Конечно, малышка, — ответил он, пожав плечами. — Почему бы и нет?

После консультации с Карлом Энджи взобралась на возвышение и, выразительно взглянув на Рея, поднесла к губам микрофон. Немного помедлив, она захрипела:

Я займусь любовью со своим мужчиной этой ночью.

О, я знаю, будет хорошо…

Когда она подобралась к финалу, он взглянул на нее с нежностью в глазах, и Энджи поняла, что произвела должное впечатление. «Ты ничтожество, Гидеон, — подумала она, — ты мне больше не нужен».

Она спустилась со сцены под громкие аплодисменты и тотчас же оказалась в объятиях Рея.

— Знаешь, Энджи, — пробормотал он, — я вижу, ты замечательная женщина, поэтому я не буду ходить вокруг да около. У меня есть тут комната на ночь. Как ты насчет того, чтобы пойти наверх и поладить к обоюдному удовольствию?

Кармен неуверенно вышла из ванной; она не понимала, что с ней случилось. Стоило начать флирт с Дунканом — и она уже не могла остановиться. А потом они поднялись к себе в номер, и сейчас Дункан в гостиной открывал очередную бутылку вина.

— Я ждал этого весь день — мечтал остаться с тобой наедине, — сказал он, протягивая ей бокал. Она потянулась, чтобы взять бокал, но он вдруг поставил его на стол и взял ее за руку. — Может, вернемся к тому, на чем остановились вчера вечером?

Кармен ответила на его поцелуй не колеблясь — она чувствовала, тело ее пробуждалось после долгих лет дремоты, чувствовала, что ее влечет к этому мужчине.

Вскоре они принялись срывать с себя одежду, пытаясь побыстрее от нее избавиться.

— Кажется, я порвала твою рубашку, — прошептала Кармен, заметив, что несколько пуговиц упало на пол.

— Ничего страшного. Эта мне не нравится. — Дункан отшвырнул рубашку в сторону. Затем рывком расстегнул молнию у нее на платье, и оно тотчас упало к ее ногам. — Иди сюда, — пробормотал он, обнимая ее. — Я мечтал об этом так долго…

Сбрасывая с себя остатки одежды, они направились в спальню.

— Одну секунду, — прошептал Дункан, снимая брюки. — Я только пойду проверю, хорошо ли заперта дверь.

Кармен вытянулась на кровати. Она старалась не думать о том, что должно было произойти. Внезапно ей пришло в голову, что она почти забыла, как это — заниматься любовью. Ведь то, что вытворял с ней Гидеон…

— Я сниму трубку с аппарата! — закричал Дункан из гостиной. — Мы же не хотим, чтобы Джулз снова нас растащила, правда? — добавил он со смехом.

Кармен вдруг почувствовала себя виноватой. Джулия уходя сказала, что вернется к столу. Что же она подумает об их внезапном исчезновении? Кармен вспомнила, какой несчастной казалась Джулия в этот вечер и как расстроилась, когда Дункан принялся отпускать шутки по поводу ее наряда. «Ну конечно же, она влюблена в него, — подумала Кармен. — А я, поглощенная собственными проблемами, не заметила того, что было очевидно с самого начала». Теперь стало ясно, почему Джулия решила заняться своей внешностью. Она хотела произвести впечатление на Дункана.

Кармен укрылась простыней и пыталась решить дилемму, внезапно вставшую перед ней. Ее влекло к Дункану, но, конечно же, она не влюблена в него. Уступив своему влечению, нанесет ли она удар подруге?

Когда Дункан снова появился в спальне, Кармен уже приняла решение.

— Слушай, Дункан, — пробормотала она, — я только что… В общем, я сейчас подумала… Полагаю, мы не должны этого делать.

Он тотчас погрустнел.

— Но почему? Почему ты вдруг…

— Прости меня, это я виновата, — прошептала Кармен. — Я не должна была заходить так далеко. Я ведь замужем, ты не забыл?

— Замужем за ублюдком, который тебя совершенно не ценит! — Он подошел к кровати. Глядя на Кармен, с мольбой в глазах проговорил: — Я схожу по тебе с ума, поверь. Я хочу сделать тебя счастливой. Разве ты не дашь мне шанс?

— Но ты совсем не знаешь меня, — возразила Кармен. — Не знаешь, какая я на самом деле. Ты судишь обо мне только по телеэкрану. — Она хотела упомянуть о Джулии — чтобы открыть ему глаза, — но не смогла найти нужные слова. К тому же ее вмешательство именно сейчас могло лишь повредить.

— Но я хочу узнать тебя…

— Дункан, мне очень жаль, — перебила Кармен. — Но пойми, мы не должны… — Немного помолчав, она добавила: — Я уверена, мы должны отказаться от этого, если хотим и дальше оставаться друзьями.

— Тогда, я думаю, мне лучше одеться, — пробормотал он, в смущении опустив глаза.

Выскользнув из постели, Кармен накинула халат, выбежала в гостиную. Она уже протрезвела, и теперь ей было очень неловко из-за всего произошедшего. Подобрав с пола свою одежду, она села перед туалетным столиком и пристально посмотрела в зеркало. Ей хотелось увидеть себя такой, какой видят ее другие — очаровательной и самоуверенной телезвездой. Этот трюк всегда помогал ей собраться, обрести уверенность в себе, но сейчас почему-то ничего не получалось.

Кармен окинула взглядом столик. Косметика лежала на том же месте, где она ее оставила. Кармен вздохнула и принялась собирать коробочки, кисточки и флакончики. Затем стала складывать все в косметичку.

«Если бы я так не стремилась к соблюдению приличий, — размышляла она, — то давно бы уже развелась с Гидеоном. Собралась бы с духом и развелась. А потом начала бы новую жизнь». Но оказалось, что она готова была даже пойти на убийство — только бы не уничтожить иллюзию счастливого брака. И теперь, когда Гидеон мертв, — не важно, случайно она его убила или нет, — ей некого винить, кроме себя; только она виновата в том, что жизнь ее сложилась не так, как хотелось бы.

Уложив в косметичку последние тюбики губной помады, Кармен закрыла крышку и защелкнула замки. Она поняла, что ей следует изменить свое отношение к жизни. Она не должна прятаться за свой телеобраз — должна стать самой собой.

 

Глава 16

За завтраком все трое молчали. Увидев, что Кармен с Дунканом не разговаривают друг с другом, Джулия решила, что они ломают комедию — чтобы сбить ее с толку. Ведь вряд ли Дункан спал на полу прошедшей ночью.

Накануне она ждала их в баре, но они так и не появились. Наконец Джулия решилась набрать их номер, но было занято, и эти короткие гудки могли означать лишь одно — скрываются.

Бармен пытался развлечь ее разговором и выпивкой и предлагал продолжить развлекаться после того, как он закончит свою смену. Но когда бар закрылся — а это произошло в одиннадцать, — Джулия тихонько ускользнула к себе. Она спала тревожно и видела во сне Дункана, занимавшегося с Кармен любовью на гладильной доске.

За завтраком Джулия с Кармен ограничились кофе и тостами. Дункан же с жадностью уплетал сосиски, корнуоллский бекон, лососину, а также нечто под названием «Жареный ломтик "Маунт империал"». Молчание наконец-то было нарушено, когда Джулия наложила вето на просьбу Дункана — он хотел выпить вторую кружку кофе.

— У нас нет времени, — заявила она, указывая на часы. — Мы опоздаем на теплоход.

Дункан явно встревожился.

— Надеюсь, переправа по морю не будет слишком трудной, — пробормотал он, глядя на свою пустую тарелку. — Возможно, мне следовало ограничиться кофе и тостами.

Покинув гостиницу, они поставили свою машину в гараж при гавани и направились к причалу. Тротуары были еще мокрыми после ночного дождя, и казалось, низкие свинцовые тучи прольются новым дождем. Когда они подошли к причалу, Джулия осмотрелась и вздохнула с облегчением — Энджи нигде не было видно. Значит, им с Дунканом все же удалось ее одурачить. Вероятно, любовница Гидеона провела ночь в Редруте и еще не успела вернуться в Пензанс.

Вскоре началась посадка на судно. Стоя в очереди вместе с Кармен и Дунканом, Джулия внимательно наблюдала за происходящим, обдумывая все детали возвращения. Один человек стоял у трапа и собирал билеты, а другой пропускал пассажиров с посадочными талонами, когда они ступали на палубу.

Джулия сразу же отметила: билеты именные, поэтому будут записаны все, кто плыл на теплоходе, а посадочный талон являлся лишь подтверждением того, что пассажир на самом деле поднялся на судно. Протянув свой билет, Джулия шагнула к узкому трапу. «Интересно, будут ли подобные проверки при высадке?» — думала она, поднимаясь по узкому трапу.

Когда Дункан и Кармен подошли к ней на палубе, Джулия заметила женщину в ярко-жёлтом спортивном костюме — та направила фотокамеру в их сторону.

— Шел бы ты лучше вниз, — прошептала она, хватая Дункана за руку и толкая его к двери. — Мне рассказывали, что палуба самое худшее место для тех, кто страдает морской болезнью.

— Зачем ему уходить? — вмешалась Кармен. — Напротив, ему надо дышать свежим воздухом.

— Прекрасно, если ты хочешь, чтобы он появился на снимке, — ворчала Джулия, упорно подталкивая Дункана к стеклянной двери.

Дункан наконец подчинился и направился к лестнице. Джулия вздохнула с облегчением. Но, взглянув в его сторону, заметила, что он покачнулся.

— Кармен, тебе лучше пойти с ним, — сказала она, понимая, что ей надо остаться на палубе, чтобы не упустить Энджи, если та появится. — Я думаю, ему понадобится помощь, — например, подержать гигиенический пакет.

Кармен молча кивнула и пошла следом за Дунканом. Джулия, опершись о поручень, наблюдала за погрузкой провизии для островитян. Когда все ящики были погружены, матросы начали убирать трап и занялись канатами, и вскоре «Силлониец» отшвартовался от берега.

Джулия была немного разочарована — слишком уж буднично все происходило. Отправляясь в эту поездку, она чувствовала себя так, словно пересекала границу со своим прошлым, в которое никогда уже не сможет вернуться. «Сейчас мы действуем по плану, — думала Джулия, глядя на теряющую очертания линию берега. — Интересно, в каком настроении мы вернемся в Пензанс?»

Палубу заполнили туристы с фотоаппаратами, и Джулия, взглянув в их сторону, поморщилась. Она полагала, что эта поездка будет своего рода приключением — рейдом к дальнему форпосту Британии, но оказалось, что путешествие на острова Силли — просто-напросто туристическая экскурсия.

Вскоре пошел дождь, и ветер усилился. Пассажиры, постояв еще немного на палубе, стали спускаться в уютный салон, где предлагали чай, кофе и освежающие напитки. Джулия же по-прежнему стояла у поручней, глядя на холодные серые волны. «Интересно, что почувствуешь, упав за борт? — думала она. — Может, это немного похоже на прыжок с вышки в бассейне?» Джулия поежилась, представив, как падает в ледяные темные волны. Одно дело — рассуждать об идеальном убийстве, но совсем другое — осуществить задуманное. Как сказать окружающим, что человек упал за борт? Как убедительно сыграть?

— Джулия? Все в порядке?

Она оглянулась и увидела Кармен.

— Все прекрасно, — нахмурившись, кивнула Джулия; она все еще вспоминала прошедшую ночь.

— Послушай, Джулия, мне надо с тобой поговорить. — Кармен оттащила ее подальше от поручней, за спасательную шлюпку, куда не задувал ветер. — Я хотела поговорить о вчерашнем вечере…

«Неужели эта женщина настолько безрассудна, что начнет хвастать своей победой?» — в тревоге подумала Джулия.

— До меня только потом дошло, — продолжала Кармен. — Если бы я знала, то не ушла бы с Дунканом вчера вечером…

— Что знала?

— Про тебя, конечно. Ведь ты увлечена им, правда?

Джулия в смущении потупилась. Она не хотела сочувствия, особенно от женщины, соблазнившей Дункана прямо у нее под носом. Пожав плечами, Джулия отвернулась.

— Ведь правда? — допытывалась Кармен. — Я хочу, чтобы ты верила мне. Хочу помочь тебе.

В конце концов Джулия поняла: глупо умалчивать о своих чувствах к Дункану, ведь Кармен и так обо всем догадалась.

— Хорошо, допустим, — кивнула она, повернувшись к подруге. — Но он не интересуется мной совершенно, как ты могла вчера заметить.

— Я уверена, что это не так. — Джулия почувствовала руку Кармен на своем плече. — Я думаю, он увлечен тобой, уверена.

— Но почему он смеялся надо мной в таком случае?

— Я полагаю, он просто очень удивился. Ты выглядела совсем не так, как обычно. Ты была иной, другой, не похожей на привычный образ, который засел у него в голове. Но он привыкнет, если ты дашь ему время.

Джулия снова отвернулась. «Если все это правда, — думала она, — то что же тогда случилось ночью в самом лучшем номере миссис Маунтджой?»

Словно прочитав ее мысли, Кармен снова заговорила:

— Джулия, мне действительно очень жаль, что я так поступила вчера вечером. Я слишком много выпила… и немного увлеклась…

Взглянув на небо, Джулия увидела парящую над ними чайку. Она плыла в потоках воздуха, и казалось, ее совершенно не беспокоила непогода. «Если бы и моя жизнь была настолько простой», — подумала Джулия.

— Но ничего не произошло, — продолжала Кармен. Немного помолчав, добавила: — Ну… недолгие объятия и поцелуи, но больше ничего. Ничего подобного не повторится, поверь.

Джулия взглянула на Кармен. Ей очень хотелось верить ей.

— Но ты ведь ничего не говорила Дункану, не так ли? Я имею в виду — обо мне…

— Нет, конечно, нет, — ответила Кармен. — Но я скажу, если ты хочешь, чтобы я сказала. Я думаю, нужно лишь намекнуть ему и тем самым подтолкнуть его в правильном направлении.

— Нет, не делай этого, не надо! — встревожилась Джулия. — Я бы почувствовала себя такой идиоткой…

— Хорошо, — кивнула Кармен. — Но может быть, ты должна сказать ему сама?..

— Я не знаю. Думаю, что…

В этот момент включился громкоговоритель и хриплый голос сообщил, что теплоход проходит мимо Лэндс-Энда. Несколько пассажиров вышли из-под навеса и стали вглядываться в очертания берега.

— Я ничего не вижу, — жаловалась одна из женщин, наводя свою фотокамеру на туманные контуры скал. — Где же Лост-Ленд?

— Это же не в этом путешествии, глупая, — сказала ее компаньонка, глядя в путеводитель. — Та поездка называется «Последний легендарный лабиринт». Здесь сказано, что ты увидишь то, о чем только что говорила, если закажешь тур по «Кромке Англии».

Ветер усиливался, и Кармен, поежившись, спросила:

— Может, нам лучше спуститься вниз? Надо посмотреть, как чувствует себя Дункан.

— Пожалуй, ты права, — ответила Джулия; она уже не сердилась на подругу. — Не думаю, что нам удастся осуществить план, если одна из нас свалится за борт.

Открыв глаза, Энджи застонала, — казалось, ее голову зажали в тиски. Какое-то время она лежала, боясь пошевелиться — каждое движение вызывало ужасную боль в висках и в затылке. Наконец, взглянув на часы, Энджи приподнялась. Она вспомнила, что должна ехать в Пензанс, чтобы перехватить Гидеона, когда он будет садиться на теплоход. Но может быть, она уже не успеет?..

Снова взглянув на часы, Энджи нахмурилась. Она уже хотела подняться с постели, но, почувствовав приятную пульсацию между ног, тотчас же сообразила: ей больше незачем волноваться из-за Гидеона, у нее теперь есть Рей, дьявольский любовник, который собирается сделать ее богатой и известной. Они попробовали ночью все позы и даже больше. Энджи не могла вспомнить многие детали происходившего, но, если судить по состоянию комнаты, они повеселились на славу.

Но где же Рей? Ведь его рядом нет…

— Рей, милый, — позвала она, ожидая, что он сейчас выйдет из ванной.

Но из ванной никто не выходил. Собравшись с духом, поднялась с постели и обнаружила, что в ванной никого нет. «Наверное, он пошел завтракать», — подумала она, опускаясь на унитаз.

Одевшись, Энджи спустилась вниз. И выяснилось, что завтраком в этой гостинице не кормят. Она собиралась выйти на веранду, чтобы посмотреть, нет ли там Рея, но послышался чей-то голос:

— Вы не подойдете на минутку?!

Энджи обернулась и увидела тучную женщину с угольно-черными глазами и трепещущими ноздрями; она стояла возле стойки регистрации, упершись рукой в бедро.

— Вы не против рассчитаться? — спросила женщина. — Мы ждем, что вы очистите комнату.

— Рассчитаться? — переспросила Энджи.

— Заплатить по счету, — объяснила женщина. — Ваш муж сказал нам, когда уезжал, что вы об этом позаботитесь.

Муж? Энджи в замешательстве уставилась на женщину.

— Когда он уехал? Почему же он не заплатил?

— Сюда, Калибан! — позвала женщина.

В следующее мгновение к ним подбежала огромная овчарка.

— Но я… — Энджи хотела сказать, что у нее нет денег, но потом решила, что лучше заплатить. — Я сейчас, только найду свою чековую книжку, — сказала она.

Калибан одобрительно рыкнул.

Вернувшись в комнату, Энджи открыла свою сумочку и обнаружила, что ее демонический возлюбленный не только исчез, но и взял с нее плату за свои услуги. Деньги, чековая книжка, сберегательная книжка — все исчезло. Тяжко вздохнув, Энджи уселась на кровать. «Что ж, такое с кем угодно может случиться», — утешала она себя.

В конце концов Энджи решила не терять время и попытаться догнать Гидеона — ведь у нее еще был шанс. Сняв трубку, она набрала номер «Маунт империал», и на сей раз ее соединили без помех. Регистратор сообщил, что «компания Бердов», как она их назвала, утром расплатилась и села на теплоход, отправлявшийся до островов Силли.

«Но Гидеон не может остаться на острове навсегда», — рассудила Энджи. Решив подождать его в Пензансе, она сняла трубку, чтобы позвонить Ронко. Но тут же вспомнила, что не сдержала слово и не позвонила ему накануне вечером, потому что встретила Рея. Ей не хотелось рассказывать Ронко о своих неприятностях. Да и не сумел бы он вовремя прислать деньги. Поэтому Энджи решила, что сама как-нибудь управится.

Если бы она не угнала чужой автомобиль — он сейчас был припаркован у гостиницы, — то попыталась бы сбежать. Но Энджи не сомневалась: тучная женщина вызовет полицию, как только узнает, что она исчезла. И тогда полиция непременно заинтересуется ее машиной. «Так что, похоже, — размышляла Энджи, — придется остаться здесь еще на одну ночь и раздобыть денег, чтобы оплатить счет».

Энджи со вздохом уселась перед зеркалом и начала густо краситься. К счастью, она привезла с собой приличное нижнее белье. Было бы трудно выглядеть сексуально в старых трусиках, посеревших от стирки.

Когда «Силлониец» подходил к Сент-Мэри, ветер стих и облака рассеялись. Вернувшись на палубу, Джулия наслаждалась солнцем и теплом. Погода всегда влияла на ее настроение, и Джулия еще больше повеселела, когда выяснилось, что никто не проверяет пассажиров при высадке.

— Как раз на это я и надеялась, — прошептала она на ухо Кармен. — Я начинаю думать, что все у нас получится.

— Так что же?.. — подал голос Дункан; ему стало значительно лучше, после того как он изверг из себя то, что съел за завтраком в «Маунт империал». — Где же живет твоя тетя?

— В старом городе, — ответила Кармен. — Она сказала, что пришлет за нами такси.

Тетя Бриджит не подвела. Старенький автомобиль с надписью «Такси Фила» ожидал их в конце причала. Фил, красивый гигант с копной черных волос, покатил по острову с головокружительной скоростью.

— Вот теперь, кажется, погреемся, — говорил он с улыбкой. — Тут иногда — точно в тропиках. У них там, на материке, валит снег и завывают метели, а у нас солнышко и жара. Надеюсь, вы сделали прививки от малярии.

Немного помолчав, он вдруг громко расхохотался. Взглянув на пассажиров, продолжал:

— Не беспокойтесь, я пошутил. Но многие верят моей болтовне. Я катал американцев на прошлой неделе, так они у меня бились в самой настоящей истерике. Я слышал, как они бормотали, — мол, надо это включить в медицинскую страховку.

Тетя Бриджит жила в белом доме, окруженном каменной стеной. В ее ухоженном саду в изобилии росли тропического вида растения с огромными цветами и острыми шипами.

Фил донес до ворот их вещи и с улыбкой сказал:

— Ну, удачи вам. — Запрыгнув в машину, он тотчас укатил.

— Как странно, — пробормотала Кармен. — Ведь я не успела заплатить ему. Я слышала, местные жители очень доброжелательны, но не до такой же степени…

Когда они подошли к дому, в дверях появилась тетя Бриджит. Хотя Кармен говорила, что ей чуть за пятьдесят, Джулия все равно представляла ее древней, седой старухой. Однако женщина, вышедшая им навстречу, ничуть не походила на тот портрет, который мысленно нарисовала Джулия. По-девичьи стройная, в джинсах и в вышитом индийском топе, она выглядела сорокалетней. И ей очень шла короткая элегантная стрижка, волосы же были покрашены в яркий медно-красный цвет.

Стоя в стороне — Кармен с тетей обнимались и даже расплакались, — Джулия с любопытством заглядывала в открытую дверь дома, где было видно кое-что из интерьера. Кармен говорила, что ее тетя вдова. «Но неужели, — удивлялась Джулия, — она живет здесь в полном одиночестве?»

— Прости, дорогой, — промурлыкала Кармен, поворачиваясь к Дункану. — Но мы с Бриджит не виделись больше восьми лет. — Смахнув слезу, она взяла его за руку. — Это мой муж, Гидеон, — объявила она, краснея. — Мне очень жаль, что я раньше не могла привезти его сюда.

Джулия невольно улыбнулась. Наконец-то Кармен научилась играть свою роль.

— Рад с вами познакомиться, — сказал Дункан, целуя тетю Бриджит в обе щеки и обнимая ее. — Кармен рассказывала мне о вас, миссис э-э… тетя…

— Называйте меня Бриджит, — ответила она, взглянув на него с любопытством. Затем повернулась к Джулии. — А вы, должно быть, новая подруга, о которой я столько слышала, — проговорила она с улыбкой.

— О… рада познакомиться, — пробормотала ошеломленная Джулия. «Что же именно слышала обо мне Бриджит?» — подумала она, покосившись на Кармен.

— Что ж, вот и познакомились, — сказала Бриджит. — Думаю, сейчас нам надо выпить по чашечке чаю.

Все вошли в дом, и Кармен с тетей принялись обсуждать семейные дела. Тем временем Дункан пытался делать вид, что понимает, о чем идет речь, а Джулия разглядывала уютную гостиную. Кроме книг и вполне заурядных украшений на полках была здесь и коллекция керамики — разнообразная посуда и всевозможные, весьма причудливые статуэтки.

— Как красиво, — сказала Джулия, прикоснувшись к блюдечку, украшенному спящим драконом. — Это вы делали?

Бриджит улыбнулась.

— Эти мои вещицы пользуются спросом, — сказала она. — Их расхватывают в магазине сразу же — как только туда приходит свежая партия.

— Бриджит, ты мне не говорила, что занимаешься этим профессионально! — воскликнула Кармен. — Я думала, у тебя просто такое хобби.

— Ну, это идет на пользу, — ответила тетя. — Твой дядя оставил свои финансовые дела в некотором беспорядке, когда его поразила молния на площадке для гольфа.

— Мне очень жаль, — пробормотала Кармен, потупившись. — Я не думала…

— Не будем об этом, — перебила Бриджит. — Сказать по правде, без него мне гораздо лучше. — Она снова повернулась к Джулии. — Если вам нравятся такого рода вещи, — Бриджит указала на миску с драконом, — можете посмотреть мои самые свеженькие. Если у вас нет никаких планов на ближайшее время, я могла бы показать вам сегодня свою мастерскую.

Ронко остановился на середине пожарной лестницы и задумался. Прошли уже сутки с тех пор, как Энджи обещала позвонить, но его телефон ни разу не подал голос. С ней могло что-то случиться. Как ему поступить? Он стоял, переминаясь с ноги на ногу. В голову ничего не приходило.

Но если Энджи все еще занимается своим Гидеоном? В этом случае она не поблагодарит его за вмешательство. В конце концов, она могла бы попросить его о помощи, если б нуждалась в ней. А если Гидеон уже с ней что-то сделал — все равно уже поздно.

Ронко вздохнул. Мысли о ее пустой квартире наверху не давали ему покоя, он долго поджидал такую возможность. Осторожно пробравшись к окну спальни, Ронко достал из кармана отвертку и резким движением открыл окно. Он ничего там не собирался брать, просто хотел взглянуть… Осмотревшись, чтобы убедиться, что за ним не наблюдают, Ронко забрался в комнату.

Через полчаса он услышал телефонный звонок, доносившийся снизу из его собственной квартиры. «Должно быть, Энджи», — подумал Ронко. Он отпрянул от комода с бельем и метнулся к окну, подтягивая на ходу брюки. Потом понял, что намного безопаснее воспользоваться внутренней лестницей.

Ронко прошел в холл и вдруг понял, что звонки прекратились.

— О черт… — пробормотал он, прислонившись к двери. Этот звонок испортил ему забаву.

И тут взгляд его упал на кипу газет на столе в гостиной.

«Найдена женщина, задушенная в своей квартире!» — гласил заголовок на первой полосе газеты.

— Чтоб мне провалиться! — Ронко чуть не задохнулся, взглянув на фотографию. Он сразу же узнал женщину, сидевшую в пабе с Гидеоном.

Пролистав газеты, Ронко сделал тот же вывод, что и Энджи, — конечно же, женщину прикончил Гидеон.

«Значит, Энджи в опасности, — понял Ронко. — Но как можно с такой одержимостью бросаться за ним в погоню, если она знает, что он сделал?» Забыв про свои развлечения у комода с бельем, Ронко помчался в свою квартиру. Он знал, что должен действовать немедленно. Иначе Энджи умрет, и он, Ронко, будет в этом виноват.

Но как же поступить? Что предпринять? Самое естественное — пойти в полицию, но у Ронко имелись серьезные опасения насчет такого визита. Большую часть жизни он избегал встреч с полицейскими по весьма веским причинам, а сейчас не мог пойти к ним из-за старой неприязни. К тому же Ронко побаивался, опасался, что его сделают козлом отпущения и повесят на него все нераскрытые за последние годы кражи.

И нет смысла тащиться и в Корнуолл. Не стоит связываться с убийцей без посторонней помощи. Кроме того, Гидеон мог даже уехать оттуда — Энджи сама об этом говорила. Да и как туда добраться? Он не привык платить за билет на поезд. А свою развалюху уже продал.

Ронко очень не любил принимать решения. Опустившись в кресло рядом с газовой плитой, он уставился на свои ноги. И ему показалось, что барсуки смотрят на него с тапок пристально и с укоризной.

Ронко тяжко вздохнул и потянулся к пульту дистанционного управления.

— Я только немножко посмотрю телевизор, — пробормотал он. — Потом подумаю об этом как следует и тогда буду знать, что делать.

Пока Дункан дремал наверху, Кармен вышла прогуляться на ближайший берег. Джулия же весь день восхищалась керамикой Бриджит. У нее имелась целая серия изделий на «драконью» тему — миски, тарелки, кружки и даже украшения.

— Вы действительно зарабатываете этим на жизнь? — спросила Джулия.

— А как еще оплачивать счета? — с улыбкой ответила Бриджит. — Не тянуть же из моего бойфренда, верно?

— Ну… я не это имела в виду, — смутилась Джулия; а она-то полагала, что Бриджит совершенно одинокая женщина. Взглянув в окно, на обилие весенних цветов в саду, Джулия почувствовала острый укол зависти. Неужели ей придется возвращаться в свой ужасный офис? Как выносить крысиные гонки городской жизни после того, как побываешь в таком райском уголке?

Джулия вдруг вспомнила о планах, которые строила с Мэгги. Вспомнила о том, что хотела заняться вместе с подругой книжным бизнесом. Странным образом Бриджит напомнила ей Мэгги — обе были независимы и, каждая по-своему, обаятельны. Конечно, Вустер не такое идиллическое место, как острова Силли, но она знала этот город и любила его. Но к сожалению, она была слишком осторожна и неохотно шла на риск, иначе могла бы жить, как эти женщины.

Но может, еще не поздно? Если она готова рисковать, скрывая последствия убийства, значит, должна справиться и с некоторой финансовой нестабильностью. Примеряя браслет в форме дракона, Джулия думала: «Если все закончится успешно, если меня не посадят в тюрьму, непременно изменю свою жизнь».

— Тебе он нравится? — спросила Бриджит, указывая на браслет, который надела Джулия. — Можешь взять его, если хочешь.

— Вы серьезно? — Джулия сняла дракона с запястья и принялась рассматривать его. — Прекрасная вещица, — пробормотала она, краснея. — Но я должна заплатить вам…

— Это подарок, — возразила Бриджит. — Я очень рада, что Кармен наконец-то нашла себе настоящую подругу.

Вскоре Кармен вернулась с прогулки и ушла наверх — подготовиться к обеду. Джулия предложила Бриджит свою помощь.

— Ты только посиди и составь мне компанию, — ответила Бриджит, подавая Джулии бокал вина и усаживая за выскобленный сосновый стол посреди просторной кухни. Открыв дверцу духовки, она сказала: — Кажется, все в порядке.

Джулия заметила, что возле стола пять стульев, но не решилась спросить, кого еще ждут в гости.

— Я иногда волнуюсь за Кармен, — призналась Бриджит. — Мне кажется, она слишком втягивается в работу на телевидении и теряет связь с реальным миром. Вы с ней давно знакомы?

— Гм… Довольно давно, я думаю, — проговорила Джулия уклончиво; она прекрасно понимала, что три недели — маловато для настоящей дружбы.

— А с ее мужем? — спросила Бриджит.

— Ну… Наверное, столько же.

— М-м-м… — Бриджит отправила пирог в духовку. — Он совсем не такой, как я думала.

— А каким вы себе его представляли?

— Наверное, я не должна говорить тебе это у нее за спиной. — Бриджит оглянулась на дверь. — Но по ее письмам я представляла людоеда. Она ничего конкретного не говорила, но это читалось между строк… — Налив себе бокал вина, Бриджит подсела к Джулии. — А ты что думаешь? Они счастливы вместе?

— У них, кажется, все в порядке, — ответила Джулия.

— Я знаю, как трудно признать, что все идет не так, как хотелось бы, — пробормотала Бриджит с глубокомысленным видом. — В моей жизни было много такого, о чем я никогда не говорила Кармен. — Она вздохнула. — Семейные отношения — странная вещь, правда? Можно годами жить с человеком и никогда не узнать его по-настоящему.

— В данном случае я — не самый подходящий собеседник. — Джулия вдруг почувствовала себя совершенно несчастной. — У меня это продолжалось только шесть месяцев.

— Значит, ты не знаешь, как тебе повезло, — заявила Бриджит. — В жизни есть нечто большее, чем мужчины. Хотя, видит Бог, мне понадобилось много лет, чтобы понять это. Если мужчина не может согласиться на твои условия, с ним не стоит связываться, поверь мне. Иначе станешь ломовой лошадью.

«Хорошо говорить, когда можешь выбирать», — с горечью подумала Джулия. Она хоть сейчас взялась бы чистить авгиевы конюшни чайной ложкой, если бы в результате Дункан увидел в ней существо противоположного пола.

В дверь позвонили.

— С другой стороны, — продолжала Бриджит, — бывают моменты, когда ты просто не можешь обойтись без мужчины. — Она открыла дверь, чтобы впустить Фила, того самого шофера такси. — Я никогда не была сильна в пудингах, но сдобные ватрушки Фила — это нечто. — Бриджит кивнула на коробку в руке Фила.

— Здравствуй, Бридж. — Он поцеловал ее в губы. Затем вытащил из каждого кармана по бутылке красного вина, а третью — из-под рубашки. — Я не опоздал, нет?

Тут в кухню вошла Кармен.

— О… — Она в изумлении уставилась на Фила. Потом повернулась к Бриджит: — Нам понадобилось такси? Мы уезжаем?

— Нет, если, конечно, не желаете порулить вместо меня, — со смехом проговорил Фил. Он взял штопор и начал открывать одну из бутылок. Покосившись на Бриджит, добавил: — Единственная поездка, которую я планирую на сегодняшний вечер, — наверх и прямиком в дверь спальни.

Кармен укоризненно взглянула на тетю.

— Почему ты не сказала мне? — прошептала она Бриджит. — Я думала, с тех пор, как с дядей Колином… произошел несчастный случай, ты одна…

— Я не знала как… — краснея, ответила Бриджит. — Кроме того, я действительно не считала, что это так уж важно.

— А я думал, ты уже сказала им про нас, — неожиданно смутился Фил. — Как же так?..

— Все в порядке, — улыбнулась Бриджит. Она обняла его за плечи. — Я не думаю, что нам надо получить разрешение моей племянницы для того, чтобы ты остался на ночь.

Обед был замечательный. А вино, принесенное Филом, — гораздо лучше того, что Джулия покупала в ближайшем от ее дома магазине. Дункан уже пришел в себя после морского путешествия и теперь уплетал с аппетитом все, что ему предлагали, причем по две порции. Разумеется, не отказывался и от вина. Заметив это, Джулия стала беспокоиться, но Дункан не допускал ошибок. Затруднения возникли лишь в тот момент, когда заговорили о «Мангусе» — Бриджит проявила неожиданный интерес к местам съемок.

— Помните тот эпизод, где его преследуют львы? — спросила она. — Там они едут через сафари-парк на автобусе без верха. Это где снимали?

— Я… э-э… не могу точно сказать, — смутился Дункан. — Я помню этот эпизод, конечно, но, кажется, мой помощник снимал его без меня. Вероятно, я сидел на каком-нибудь совещании в то самое время.

Джулия улыбнулась. Дункан прекрасно играл свою роль. Однако Кармен то и дело поглядывала на него с беспокойством.

Наконец они перебрались в гостиную, и Фил достал колоду карт. Теперь все стало гораздо проще, ведь за игрой можно обойтись без серьезных разговоров. Кармен с облегчением вздохнула — наконец-то она могла расслабиться. Вскоре и Джулия почувствовала себя так, будто оказалась в компании старых друзей.

Когда Бриджит ушла на кухню варить кофе, Кармен отвела подругу в сторону и с улыбкой сказала:

— Поздравляю, у вас с тетей складываются прекрасные отношения. Бриджит действительно приняла тебя. — Она вдруг хохотнула и, подтолкнув Джулию локтем, кивнула на Фила. — Я все еще не могу поверить. Тетя Бриджит — и местный шофер. Дядя Колин перевернулся бы в гробу, если бы узнал. Он был такой сноб.

— Что ж, нам повезло, — пробормотала Джулия. — Ведь Бриджит могла бы выбрать и местного полицейского.

 

Глава 17

Проснувшись на следующее утро, Кармен обнаружила, что Дункана вообще нет в спальне, — она испытывала неловкость после того, что случилось в Пензансе, поэтому Дункан решил спать на полу.

Взглянув на часы возле кровати, Кармен поняла, что все уже встали. Быстро одевшись, она спустилась вниз.

— Где Дун… я имею в виду Гидеон? — спросила она у Бриджит, стоявшей у кухонного стола.

— Вышел прогуляться, — ответила тетя, вытирая руки о передник. — Он ушел с полчаса назад.

— А Джулия?

— Она ушла раньше. Сказала, что ей хочется побыть одной. — Бриджит кивнула на стул: — Почему бы тебе не присесть? Я думаю, мы должны поговорить.

— О чем? — встревожилась Кармен.

— Твой муж… — Бриджит замялась. — В общем, он какой-то странный. Что-то меня в нем смущает.

— Ты о чем? — пробормотала Кармен, усаживаясь. «Неужели Дункан что-то перепутал?» — промелькнуло у нее в голове.

Тетя Бриджит принялась раскатывать тесто для пирога.

— Он нисколько не похож на того, кого я ожидала увидеть. Из всего, что ты мне писала в письмах… В общем, я представляла его другим. Совершенно не таким. Я понимаю, ты ничего толком не объясняла, но у меня сложилось впечатление, что ты никогда не была с ним счастлива. Он продвинул тебя вверх по карьерной лестнице, поэтому держал тебя на коротком поводке.

— У нас возникали некоторые проблемы в первые годы, — пробормотала Кармен, стараясь не смотреть на тетю. — Сейчас все намного лучше. Теперь у нас прекрасные отношения. Ты не должна осуждать его за то, на что я жаловалась в прошлом.

— Рада слышать, что ты счастлива, — сказала Бриджит. Она с любопытством взглянула на племянницу. — И все же кое-что меня волнует. Видишь ли, в начале этого года я очень волновалась за тебя. Было одно особенное письмо… Не стану пересказывать, но оно побудило меня связаться с твоим отцом. Чтобы узнать, все ли у тебя в порядке.

— Вряд ли он что-то знал, — пробормотала Кармен. — Мы с ним почти не общаемся.

— Так вот… — продолжала Бриджит. — Он прислал мне некоторые газетные вырезки — у него, видно, настоящее собрание. И там был снимок, на котором ты вместе с Гидеоном на какой-то церемонии награждения.

Кармен пристально посмотрела на тетю. Неужели она знала все это время, что Дункан самозванец? Выходит, его маскировка недостаточно хороша, чтобы выдержать сравнение с фотографией? Кармен с минуту молчала. Наконец, уже почти ни на что не надеясь, пробормотала:

— Ты уверена, что это был именно Гидеон? Я имею в виду — на фотографии… Помнится, произошла какая-то путаница в прессе. Возможно, перепутали фото.

— Не волнуйся. — Бриджит улыбнулась. — Я не собираюсь вытаскивать фотографию и требовать удостоверение личности у твоего Гидеона. Это только между нами. Между тобой и мной. Итак, ты собираешься рассказать мне правду о том, что происходит?

— Но я говорю тебе правду! — в отчаянии воскликнула Кармен.

— Хорошо. Тогда выслушай мое признание, дорогая племянница, — сказала Бриджит. — Вчера вечером мне захотелось удовлетворить свое любопытство. Помнишь вопросы, которые я задала? Про Мангуса и львов, помнишь?

— А что тебя удивляет? — спросила Кармен; ей казалось, что Дункан неплохо справился.

— Я удивилась, когда он принялся уверять меня, что помнит тот эпизод, — продолжала Бриджит. — Тот, что со львами. Видишь ли, я его придумала.

— Он, наверное, что-то перепутал… — Кармен почувствовала головокружение. Было очевидно, что она недооценила свою тетушку.

Бриджит вновь заговорила:

— Ты упускаешь один момент, Кармен. Мне на самом деле не важно, если он — не твой муж. Это твоя жизнь, в конце концов. Я только немного обижена, что ты мне не доверяешь. И я не могу понять, зачем вы устроили этот маскарад. Какая вам разница, что я подумаю?

Кармен наконец-то поняла, что ей не удастся обмануть тетю. Разрыдавшись, она рассказала всю правду о своей жизни с Гидеоном. Рассказала о насилии, которое он совершал над ней, о его предательстве и необъяснимых исчезновениях из дома на несколько дней.

— Пожалуйста, не говори никому об этом, — умоляла она. — У меня будут ужасные неприятности, если кто-то узнает, что я натворила.

— Но я все еще не понимаю… — Бриджит нахмурилась. — Если ты оставила его ради другого мужчины, кто бы он ни был, то почему ты пытаешься притворяться, что с тобой сейчас именно Гидеон?

— Я не закончила, — сказала Кармен. — Я не рассказала самое ужасное.

Собравшись с духом, она рассказала о том, что произошло в кабинете.

Рассказ племянницы ошеломил Бриджит.

— Ты его застрелила? — пробормотала она.

— Я не хотела, — всхлипнула Кармен. — Но это выглядело так, как если бы я все подготовила.

— Если бы ты доверилась мне раньше… — Бриджит вздохнула. — Все могло быть по-другому. Можно по-другому решать подобные проблемы.

— Мне очень жаль, что я вовлекла тебя во все это, — сказала Кармен. — Как глупо с моей стороны… Но мы можем уехать прямо сейчас, если хочешь.

— Не говори глупости. — Бриджит нахмурилась. И вдруг, к удивлению Кармен, тихонько рассмеялась. — Похоже, что он получил от тебя по заслугам. — Она взяла племянницу за руку. — Никогда бы не подумала, что ты на это способна.

Кармен снова расплакалась.

— Если бы ты знала, как он обращался со мной… — всхлипнула она.

— Судя по тому, что ты мне уже рассказала… В общем, я могу понять тебя. — Бриджит обошла вокруг стола и обняла Кармен. — Случалось, и у меня возникал соблазн сделать что-то такое. Если бы молния не добралась до него раньше, твой дядя Колин мог закончить точно так же.

— Он бил тебя? — Кармен в изумлении смотрела на тетю.

— Не в буквальном смысле слова. Но есть другие способы причинять боль. И это так же ужасно, как и физическое насилие. Я понимаю, Колин брат твоего отца. Но все же не могу сказать, что он был порядочным человеком. Он почти все время проводил на материке, гоняясь за каждой юбкой и пытаясь запускать разные проекты, которые позволили бы ему быстро разбогатеть. Самое ужасное, что все на острове знали, чем он занимается. Ты бы удивилась, если бы узнала, с какой быстротой распространяются сплетни.

Бриджит вздохнула.

— Я была такая наивная, когда выходила за него. Я без оглядки верила всей чепухе, которую он мне рассказывал про то, как он подожжет весь мир. — Бриджит умолкла; казалось, она вот-вот расплачется. — Но обернулось по-другому, — продолжала она. — Единственные вещи, которые он когда-либо поджег, — его сумка для гольфа и ботинки. Мне рассказывали, что если смотреть с вертолета, то все еще можно увидеть следы от огня на поле для гольфа.

В то время, как Кармен занималась переоценкой личности своего недавно умершего дяди, Бриджит убрала со стола и поставила пирог в духовку. Закончив, она повернулась к Кармен и посмотрела на нее вопросительно.

— Так как ты надеешься избежать неприятностей? — спросила она. — Ты, кажется, сказала, что вы уже кое-что придумали?

Кармен изложила план Джулии. Правда, пропустила некоторые детали, например — как они уговорили Дункана участвовать в этом деле. Однако Бриджит тотчас же отметила некоторые странности.

— Ты думаешь, я поверю, что вы втянули этого парня в историю, не раскрыв ему суть? — проговорила она с усмешкой.

— Ну… все было не совсем так, — пробормотала Кармен, краснея. — Мы… э-э… кое-что придумали… Специально для него. — Кармен объяснила, что они сочинили историю про завещание тетушки.

— Если он настолько глуп, чтобы съесть полусырое блюдо вроде этого, тогда он заслуживает того, что с ним происходит. — Бриджит презрительно засмеялась. — Изменение завещания — подумать только! Я хочу, чтобы ты знала: я оставлю все местному утиному заповеднику. Говорю на всякий случай — вдруг у тебя возникнут идеи.

— Мы больше ничего не могли придумать, — сказала Кармен. Она вздохнула с облегчением, когда в соседней комнате зазвонил телефон.

Бриджит пошла к аппарату. Когда она вернулась, на лице ее светилась улыбка.

— Ну, кажется, скоро вам придется все ему объяснить, — сказала она. — Это Фил, он звонил из офиса офицера береговой службы. На трассе туман, и такой же прогноз на следующие несколько дней. Если вы планируете исчезновение с борта теплохода, то сейчас самое лучшее время для этого.

Тучная дама взглянула на Энджи с подозрением, когда та объявила, что хочет остаться в гостинице еще на одну ночь. Однако жадность взяла верх — ведь Энджи обещала заплатить.

— Расчет завтра в десять, не забудьте, — сказала она, открывая дверь конторки и выпуская фыркающего Калибана. — Никакой еды в номер не приносить. А передняя дверь закрывается в полночь.

На улицах Редрута Энджи быстро поняла: здесь, вдали от Лондона, она не сможет найти клиентов с такой же легкостью, как в Ноттинг-Хилле. Только во второй половине дня ей попался первый улов — безработный горный инженер, только что выигравший в грошовую лотерею.

— Если бы я поставил на «пятерку», ты бы теперь видела перед собой богатого человека, — ворчал он, когда Энджи вела его к гостинице.

Ей ужасно хотелось сказать ему, что она обходится ему почти даром, однако Энджи приятно улыбалась и пыталась не обращать внимания на отвратительный запах из его рта. Когда они явились в гостиницу, толстухи поблизости не было, и Энджи сразу же направилась к лестнице. Клиент следовал за ней. Они почти дошли до этажа, где находилась комната Энджи, но тут дорогу им заступил Калибан. Пес угрожающе зарычал и оскалился.

— Ты хороший, ты очень хороший мальчик, — проговорила Энджи, пытаясь задобрить пса.

Обходя Калибана, она пробралась в коридор и скрылась в своей комнате. Клиенту же не удалось умаслить пса так умело, как это сделала Энджи, за что он и поплатился: Калибан вцепился в его лодыжку, когда он входил в комнату. В конце концов они все же выгнали собаку из комнаты, однако кримпленовые брюки бедняги были порваны, а из ноги сочилась кровь.

Потом Энджи слушала его ворчание и пыталась перевязать рану гостиничным полотенцем. Наконец поняла, что впустую тратит драгоценное время, и, чтобы уменьшить свои потери, предложила ему побыстрее и бесплатно.

Вторым ее клиентом оказался школьный учитель на пенсии, как выяснилось — любитель шлепать по мягкому месту. На сей раз Энджи заранее подготовилась к неизбежной встрече с Калибаном.

— Сюда, мальчик! — позвала она, кидая псу пластиковый пакет из супермаркета.

Калибан кинулся на добычу. Он с жадностью пожирал отбивные из ягненка вместе с упаковкой.

— У твоей собачки отменный аппетит, — заметил школьный учитель, когда они проскользнули в ее комнату. — Я хочу, чтобы было совершенно ясно: меня интересуют самые умеренные варианты садомазохизма.

Закончив изображать непослушную школьницу, Энджи занялась торговцем пластмассовыми брелоками, затем — шофером грузовика. Спать она легла совершенно обессилев. Хотя ей и пришлось отвалить Калибану еще две порции отбивных, у нее все же осталось достаточно наличных, чтобы утром купить себе свободу.

Но утром толстуха посмотрела на нее с усмешкой и проговорила:

— Мне жаль, но вы опоздали. — Она многозначительно взглянула на часы. — Боюсь, что мне придется взять с вас еще за одну ночь.

— Вы шутите! — воскликнула Энджи. — Только что было десять!

— Совершенно верно, — кивнула вымогательница. — Самый крайний срок — ровно десять. Десять часов, — повторила она, чтобы до Энджи дошло. Повернувшись к плакату на стене, она указала карандашом на цифру и заявила: — Не пытайтесь меня обмануть, вы прекрасно видите, что здесь написано.

— Я не буду платить еще за одну ночь… — начала Энджи, но тут же умолкла, заметив, что толстуха смотрит в окно. Смотрит на автостоянку. Если бы машина Ронко не была краденой, ее бы давно тут не было. Но увы, на этом автомобиле она не могла встречаться с полицией, а толстуха непременно вызвала бы полицейских…

В конце концов Энджи поняла: ей придется задержаться еще на сутки. «А может, я угодила в эту западню навсегда? — промелькнуло у нее. — Может, здесь время бежит быстрее, чем я зарабатываю деньги, чтобы заплатить?»

Взяв себя в руки, Энджи направилась к себе. И похоже, Калибан стал ее другом. Следуя за ней наверх, он смотрел на нее с рабской преданностью в глазах. Когда же она облачилась в «рабочую одежду», он уставился на нее голодными глазами.

— Разве они тебя тут не кормят, приятель? — спросила Энджи, когда пес набросился на тюбик желе.

Она попыталась погладить Калибана и была вознаграждена его вниманием — пес ткнулся носом ей между ног и глухо зарычал.

— Не волнуйся, приятель, — усмехнулась Энджи. — Ты непременно получишь свой кусок, только попозже.

Хотя ситуация была не из приятных, Энджи улыбнулась, пораженная нелепостью этой ситуации. Вероятно, она являлась единственной представительницей самой древней профессии, у которой сутенер — пес.

Дункан надеялся по-дружески поговорить с Джулией, но, спустившись утром вниз, с разочарованием обнаружил, что она уже ушла. Кармен же еще спала, и он, решив прогуляться, вышел из дома и спустился к берегу. Он все еще переживал из-за того, что произошло в Пензансе.

В конце концов ему пришлось признать, что он был ослеплен образом телезвезды. Что еще могло побудить его вести себя с ней таким непозволительным образом? И чего он добивался? Одной ночи с ней, чтобы поднять самоуважение к себе? Или чтобы потом хвастаться, что спал с Кармен Берд? Во всяком случае, он не рассчитывал, что близость после выпитого станет основой отношений между ними.

Покинув пляж, Дункан перешел через дорогу и свернул на тропинку. Он понимал: Кармен была права, когда говорила, что они едва знают друг друга. Правда, он тогда заявил, что хотел бы узнать ее лучше, но едва ли это было правдой.

«Кармен замужем», — напомнил он себе, сворачивая на дорожку, ведущую в чащобу боярышника. И она чем-то обеспокоена… Дункан чувствовал: речь идет о чем-то более серьезном, чем неверность мужа. Собрав вместе обрывки фраз Джулии и Кармен, полунамеки в их разговорах, он догадался, что существует какая-то тайна. Но что это за тайна?

Почему Кармен не оставит Гидеона, вместо того чтобы упорствовать и придумывать всю эту головоломку? Пробравшись под низко нависавшими ветками деревьев, Дункан вышел на поляну, покрытую желтыми ирисами. Теперь он уже испытывал неловкость из-за своей роли в этом деле. Ему понравилась Бриджит, и очень не хотелось обманывать ее. К тому же кое-что его удивляло… Бриджит не в том возрасте, когда начинают думать о завещании. Да и не похожа она на женщину, шантажирующую родственников обещаниями оставить наследство. И с какой стати Кармен так беспокоится из-за этого наследства? Ведь она отнюдь не нищая.

Он дошел до развилки тропы и увидел небольшую хижину. На двери висело приглашение войти. Оказалось, что хижина — укрытие для наблюдения за птицами. Дункан понял это, заметив щель между досками — как раз напротив озера, поросшего тростником. На стенах же висели иллюстрации — изображения редких птиц.

Дункан минут двадцать смотрел на озеро, но увидел лишь шотландскую куропатку, клевавшую остатки плававшего в воде пирога с мясом. «Это немного похоже на мою жизнь», — подумал он с грустной улыбкой. Экзотического вида существа, которым он верил, были счастливы провести с ним субботнюю ночь, но никогда не оставались на следующий день.

Дункан без труда находил женщину на ночь, но когда начинались будни, отношения портились. Провести ночь, накачавшись спиртным и занимаясь диким сексом, — это, конечно, прекрасно, но его партнерши всегда становились недоступными, когда приходило время все убрать и почистить. Они исчезали из поля зрения, загадочно улыбаясь — будто бы привести в порядок свои накладные ресницы, наманикюренные ногти и обработать воском линии бикини, а ему приходилось собирать липкие простыни и нести их в прачечную.

Дункану было неловко признаваться в этом, но он втайне мечтал о домашнем уюте и устойчивых отношениях. «Почему мне гораздо легче заниматься сексом, чем пойти с женщиной в магазин?» — спрашивал себя Дункан. Соня однажды изъявила желание пойти в «Сейнзбериз», но ее главным образом интересовал прилавок с косметикой. Потом она смеялась над ним из-за того, что он ест макароны, и прочитала ему лекцию о важности хорошо сбалансированной диеты.

Друзья — вот лучшие компаньоны для походов в магазин. Например, Джулия. В Вустере она носилась по проходам между рядами полок, а он обычно проходил лишь половину пути. Но она всегда возвращалась, чтобы помочь ему отыскать бумажные салфетки и прочие мелочи, с которыми всегда возникали трудности. К тому же она развлекала его своими наблюдениями — глядя на покупателей, говорила, кто они такие, и описывала их образ жизни. Дункан улыбнулся, вспомнив, как она заметила магазинную воровку — они шли за этой женщиной и хихикали, наблюдая, как она опускает пакеты с филе в глубины своего слишком просторного костюма для бега трусцой.

Дункан нахмурился, вспомнив о внезапных переменах во внешности Джулии. В Пензансе она его удивила, когда вошла вечером в зал. Впервые в жизни он увидел ее подкрашенной и едва узнал. Даже не верилось, что перед ним — Джулия, его старая приятельница.

Почему она это сделала? Влияние Кармен? Снова посмотрев на озеро, Дункан увидел вспышку синего, отраженного в воде. Может быть, зимородок? Просмотрев картинки на стенах, он с некоторым разочарованием обнаружил, что этой птицы в списке нет.

Выбравшись из темной хижины, Дункан немного постоял у порога, привыкая к яркому свету. Потом зашагал по тропинке и вышел на дорогу. Поворачивая налево, к Хью-тауну, он решил, что зайдет в паб и побеседует с кем-нибудь из местных жителей. Но, вспомнив, что придется притворяться Гидеоном Бердом, передумал — сейчас у него не было настроения играть.

Повернув обратно, Дункан зашагал вдоль берега. Ему не давала покоя какая-то смутная мысль, но он никак не мог сообразить, какая именно. «Что ж, на свежем воздухе думается лучше», — решил Дункан, поворачивая к крутому подъему. Подъем оказался довольно трудным, и вскоре ему пришлось присесть на валун, чтобы восстановить дыхание. Мимо проходили группы туристов, и многие из них с улыбкой кивали, очевидно, принимая Дункана за местного жителя. Дункан улыбался в ответ и снова задумывался, пытаясь понять причину своего беспокойства. Мало-помалу он начал осознавать, что это каким-то образом связано с Джулией.

Преодолев подъем, Дункан снова зашагал по дорожке. Теперь он мысленно вернулся к событиям предыдущего дня. Хотя Джулия опять надела свои джинсы и, как ему показалось, совсем не пользовалась косметикой, она выглядела… не такой, как прежде. Новая прическа была ей очень к лицу — делала ее моложе и женственнее.

А за обедом она взглянула на него и улыбнулась как-то по-особому. И эта улыбка подействовала на него весьма странным образом — он вдруг почувствовал… физическое влечение к Джулии — во всяком случае, ему так показалось.

Прежде он с удовольствием проводил с ней вечера за бокалом вина и даже был не прочь лечь с ней в постель.

Однако Дункан боялся испортить отношения, опасался, что тогда им придет конец, а он не хотел разрушить давнюю дружбу. Но теперь, оглядываясь на прошлое, он начинал задаваться вопросом: а не пропустил ли он что-то более важное, чем просто дружба с женщиной? В конце концов он понял: «переделка» Джулии, ее новый образ — это ради него и для него.

Дункан остановился, замер, ошеломленный своим открытием. Что же, неудивительно, что она тогда выскочила из-за стола — ведь он смеялся над ней! А он, глупец, даже обрадовался, что избавился от ее присутствия, — потому что думал в тот момент о ночи с Кармен Берд. Он вел себя как самая настоящая скотина.

«Ты на редкость глуп, Суэйн», — говорил себе Дункан, ускоряя шаг. Ему хотелось побыстрее вернуться и выяснить, куда ушла Джулия. Хотелось все исправить, если еще не поздно.

Вместо того чтобы разобраться, что все же происходит с Энджи, Ронко уселся перед телевизором. Он смотрел субботнюю викторину, а потом заснул на середине фильма. Проснувшись в полночь с ужасной головной болью, Ронко решил, что самое лучшее — лечь спать и отложить до утра все проблемы. «Еще успею, завтра будет время», — сказал он себе, уже засыпая.

Утром Ронко решил сначала заняться хозяйством, а уже потом сесть и как следует подумать. К ленчу он дважды вымыл пол на кухне, а затем занялся более ответственным делом — принялся расчесывать свои любимые «барсучьи» шлепанцы. Он вытирал пыль с телефонного аппарата, когда вдруг вспомнил, что оставил открытым окно в спальне Энджи. Отложив тряпку, Ронко направился к соседке — проверить, не забрались ли к ней воры.

Квартира Энджи была в том же состоянии, в котором Ронко ее оставил, и он снова почувствовал, что его влечет к ящику с нижним бельем. Но Ронко тут же одернул себя — ведь у него были дела поважнее, нужно было позаботиться об Энджи.

Тщательно закрыв окно, Ронко забрал газеты со стола и покинул квартиру Энджи. «Анонимное предупреждение — самое лучшее», — думал он, набирая номер местного отделения полиции. Назвавшись «просто другом», он заявил, что убийца, задушивший женщину, — это муж телезвезды Кармен Берд, который сейчас находится в Пензансе.

— Сожалею, но вам придется сообщить ваше имя и адрес, — сказал полицейский. Возникла пауза. Причем Ронко слышал, что полицейский с кем-то говорит. Потом он снова обратился к Ронко: — Простите, но что вы только что сказали?

— Вы меня слышали, — пробормотал Ронко и положил трубку на рычаг.

Ронко почувствовал, что ужасно вспотел от этого разговора, даже пульс у него участился. Но он все-таки выполнил свои обязанности перед Энджи, и теперь пускай полиция занимается. Гидеон Берд — человек заметный, его не так уж сложно будет найти.

Тут зазвонил телефон. «Энджи!» — подумал Ронко, снимая трубку. Только сейчас он сообразил, что перед звонком в полицию забыл набрать 141, чтобы его не засекли. Через несколько секунд послышались щелчки, затем раздался мужской голос:

— Это сержант Каули из отделения полиции в Ноттинг-Хилле. Вы не могли бы ответить на несколько вопросов по поводу вашего звонка?

Ронко в тревоге положил трубку. И вдруг, почувствовав головокружение, опустился на стул. Он сидел так до тех пор, пока не раздался ужасно громкий стук в дверь — как будто кто-то пытался выломать дверь.

Вскоре он уже оказался в полицейском участке, в комнате с решетками на окнах. Ронко почти сразу же узнал эту комнату, он побывал в ней несколько лет назад. Правда, здесь сделали ремонт и повесили на стену карту города. «Наверное, карта для того, чтобы прикрыть пятна крови», — в тоске думал Ронко; он никак не ожидал, что снова тут окажется.

Его допрашивали офицеры, и, хотя он сумел избежать упоминания о шантаже, все равно вынужден был рассказать гораздо больше, чем собирался.

— Так почему она поехала за этим парнем в Корнуолл, если знала, что он убил женщину? — Инспектор Лонгбридж расхаживал по комнате с таким видом, словно был героем криминальной телесерии. Внезапно он остановился и пристально взглянул на Ронко. — Отказ в информаций в связи с убийством — тяжкое преступление, как вам известно.

— Я… не уверен, — пролепетал Ронко. — Я думаю… откуда ей знать про это? Она наверняка просто хотела… снова его увидеть.

Вскоре Ронко сообразил, что пропускает воскресную криминальную телесерию, — а офицеры все допрашивали его… Ну как убедить их в том, что он ни в чем не виноват?

Ближе к вечеру, часов в шесть, раздался стук в дверь.

— Простите, что беспокою вас, сэр, — выпалил румяный констебль, врываясь в комнату. — Только что мы говорили с барменом в местном пабе и, как вы и предполагали, он узнал по фотографии Лайзу Купер. Он говорит, что она была там во вторник вечером и ушла с высоким парнем с усами.

— Тащи его сюда и пускай сделает заявление. Давай прямо сейчас, — распорядился Лонгбридж. — И доберись до Би-би-си, пусть найдут фотографию этого Берда, чтобы установить личность. В какой программе он был занят?

— В «Мангусе», сэр, — пробормотал констебль. — «Суини» — по Ай-ти-ви.

— Ах, «Мангус»… Конечно, теперь я вспомнил. — Детектив Лонгбридж впервые улыбнулся. — Замечательно… Не часто реальность и вымысел сходятся вместе, как сейчас, — добавил он, потирая руки. — Если этот Берд окажется нашим убийцей — нам обеспечена прекрасная реклама.

В это утро Джулия поднялась рано и отправилась на прогулку, чтобы взбодриться и кое-что обдумать. Она надеялась сосредоточиться на заключительной части их плана, но в голову лезло совершенно другое… Как воспримет Дункан новость — сообщение об убийстве Гидеона Берда? Что они станут делать, если он пойдет в полицию? До сих пор Джулия оттягивала момент признания, но теперь стало ясно: откладывать больше нельзя.

Утро выдалось теплое, солнечное, весело щебетали птицы. Любуясь яркими полевыми цветами в живых изгородях, Джулия то и дело хмурилась — она ни на минуту не могла забыть о том, что им предстоит. Действительно, какая расточительность — отправиться в такие красивые места и заниматься столь неприятными делами…

Вернувшись обратно, Джулия поняла, что не испытывает желания видеть Дункана и Кармен, и отправилась в кафе напротив пляжа. Сидя за столиком под открытым небом, она почувствовала какую-то необъяснимую тоску. Не по Лондону — этот город она уже начинала ненавидеть, — а по Вустеру и тем счастливым годам, которые провела в пабе родителей.

Джулии тогда казалось, что перед ней вечность, ей не о чем беспокоиться — всегда будет время, чтобы исправить допущенные в жизни ошибки; во всяком случае, она не очень-то задумывалась о будущем. Однако теперь она думала иначе — ведь через несколько месяцев ей исполнится тридцать пять, и, вероятно, половина ее жизненного пути уже пройдена. Взглянув на «драконий» браслет, Джулия вспомнила о своей клятве. Да, если все у них с Кармен закончится благополучно, она непременно изменит свою жизнь.

В этот момент она заметила какого-то мужчину, обходившего мыс. Причем он был очень похож на Дункана.

Мужчина подходил все ближе, и вскоре она поняла, что перед ней действительно Дункан. «Удивительно, что он так рано выбрался из постели», — подумала Джулия. Сгорая от любопытства, она вышла из кафе и пошла по берегу ему навстречу. Но Дункан был настолько погружен в свои мысли, что не замечал ее, пока они не оказались в нескольких метрах друг от друга.

— Джулия?! — воскликнул он. — У тебя все в порядке? С тобой ничего не случилось?

— Я в полном порядке, — ответила она, немного смутившись. — А что со мной может случиться?

И тут он шагнул к ней и обнял ее.

— Мне так жаль, Джулз, — пробормотал он. — Я отвратительно вел себя по отношению к тебе в последнее время. Ты была такая красивая недавно… То есть ты и сейчас красивая… А я ничего не понял.

Ошеломленная словами Дункана, Джулия прижалась щекой к его груди, наслаждаясь чувством близости. Потом, набравшись смелости, она заглянула ему в глаза.

— Но, Дункан… — Она умолкла, не зная, что сказать.

А в следующее мгновение он уже целовал ее, и Джулия отвечала на его поцелуи. Наконец она отстранилась, чтобы перевести дух, — и вдруг засмеялась от счастья. Чудо наконец-то свершилось. Теперь ей оставалось лишь освободиться от бремени своей тайны.

— Дункан, — прошептала она, обнимая его, — я должна тебе кое-что рассказать…

Немного помолчав, Джулия заговорила — причем начала рассказ с обстоятельств смерти Гидеона.

Но Дункан вскоре перебил ее.

— Что ты сказала?! — воскликнул он, отступая на шаг. — Неужели ты это серьезно?.. Не может быть! Значит, я играю роль… покойника?

— Да, — кивнула Джулия. — Но позволь объяснить…

— Но разве ты не понимаешь, что это означает? Вы сделали меня соучастником убийства. О Господи!.. — Дункан опасливо осмотрелся — словно ожидал, что на острова вот-вот заявится полиция, чтобы арестовать его. — Они могут даже подумать, что я это совершил…

— Но, Дункан, ты ничего не понял. Я хочу тебе объяснить…

Он вдруг резко развернулся и быстро зашагал к дому.

— Дункан, подожди! Не уходи! — закричала Джулия, бросившись вдогонку. — Дункан, пожалуйста, остановись! — Догнав его у кафе, она вцепилась в его рубашку. — Не говори ничего Бриджит, — умоляла она. — Она ничего не знает об этом, понимаешь?

— Она немного удивится, не так ли? — Дункан отбросил ее руку и снова зашагал вдоль берега.

Бриджит с Кармен сидели на скамье в саду. И обе вскочили на ноги, увидев Дункана, с треском открывшего ворота. Он шел прямо к ним, а следом за ним — явно расстроенная Джулия.

— Вы не… — Кармен взглянула на Дункана, потом — на Джулию.

Дункан подошел к ней почти вплотную и проговорил:

— Вы думаете, я настолько глуп? Вы ожидали, что я буду настолько благодарен за внимание телезвезды, что возьму на себя вину за убийство вашего мужа?

Джулия вздрогнула и повернулась к Бриджит.

— Это не то… Это не так, как может показаться… — пролепетала она. — Мы просто поспорили на пляже об игре в убийства, в которую мы иногда играем, и…

— Она все знает. — Кармен кивнула на тетю.

— Джулия, не волнуйся, — сказала Бриджит. — Мы обязательно что-нибудь придумаем. Я помогу вам.

— Так вы все заодно? — Дункан окинул женщин презрительным взглядом.

Кармен тяжело вздохнула.

— Дункан, ты не так все понял. Это был самый настоящий несчастный случай…

— Несчастный случай? Ты думаешь, что я поверю тебе после всей лжи, которую вы мне наговорили? — Немного помолчав, он заявил: — Мне пришла в голову прекрасная мысль — прямо сейчас вызвать полицию. Полагаю, они не откажутся с тобой побеседовать…

— Но ты не знаешь, как это произошло, — перебила Джулия. — Если бы ты успокоился и выслушал нас, ты бы понял, как все было.

— Понял бы? — переспросил Дункан. — Тебя, Джулия, я никогда не смогу понять. Как ты могла?.. А я ведь считал тебя своим другом.

— Но я… — Джулия умолкла. Она не ожидала такой реакции.

— Напрасно ты ее обвиняешь, — с невозмутимым видом проговорила Кармен. — Я во всем виновата. Пусть даже это был несчастный случай.

Джулия с беспокойством поглядывала на Дункана. «Как быстро все переменилось», — думала она. Ведь еще совсем недавно, стоя с Дунканом на берегу, она чувствовала себя счастливейшей из женщин, и в те мгновения даже казалось, что он вот-вот признается ей в любви… Но теперь этого уже никогда не случится. И самое ужасное, что она сама во всем виновата.

 

Глава 18

— Он придет в себя, — сказала Бриджит, когда женщины пили чай на кухне. — Только дайте ему время. — Она посмотрела на Джулию. — Мне кажется, он действительно любит тебя.

— Сомневаюсь, — вздохнула Джулия. — Взглянув в окно, она увидела Дункана, мерившего шагами садовую дорожку. — Какой же я была глупой… — добавила она. — Даже не верится, что я могла натворить такое.

— Но ты ничего не натворила, — возразила Кармен. — Ты все делала правильно. Если бы не ты, я бы уже скорее всего сидела в тюрьме. — Встав из-за стола, она подошла к окну. Взглянув на Дункана, продолжила: — Я уверена, мы сможем уговорить его, если постараемся. — Кармен вопросительно посмотрела на Джулию. — Ты ведь не собираешься теперь отказываться?..

Ближе к вечеру Кармен с Бриджит наконец-то заговорили с Дунканом. Они уверяли, что ему ничего не грозит. Потом Кармен долго сидела с ним на скамье; она рассказывала о том, как случайно убила Гидеона. Джулия, сидя в кухне, наблюдала за ними. Она пыталась по их жестам и выражению лиц догадаться, что происходит между ними, о чем они говорят. И при этом она ни на секунду не забывала о том, как Дункан целовал ее…

Кармен вернулась в дом, когда уже начало темнеть.

— Он согласился! — объявила она, появляясь в дверях кухни. — Он все понял правильно.

— Как ты убедила его? — спросила Джулия. — Как тебе удалось?

— Я сказала ему все, — сказала Кармен, усевшись на стул. — Все о Гидеоне. О том, как он со мной обращался.

— Только об этом? — Джулии, наблюдавшей за ними из окна, казалось, что они говорили не только о муже Кармен.

— Ну… и еще кое о чем, — уклончиво ответила Кармен. — Было ужасно трудно с ним. Он очень обижался, но в конце концов понял меня.

Джулия уже раскрыла рот, чтобы задать очередной вопрос, но тут в кухню вошел Дункан.

— О'кей, Джулз, — сказал он, усаживаясь за кухонный стол. — Кажется, ты победила, как обычно. Вы бы лучше объяснили поточнее, чего от меня теперь хотите. И есть одно условие — только при этом я соглашусь.

— Какое же? — спросила Джулия, с удивлением глядя на Дункана, — даже не верилось, что он уже не сердится на нее.

Дункан усмехнулся.

— Играть роль покойника — это пожалуйста, не возражаю. Но я не хочу промокнуть на самом деле.

Джулия рассмеялась и принялась посвящать Дункана во все детали своего плана. Теперь она снова чувствовала себя счастливой. И теперь уже нисколько не сомневалась в том, что все у них получится, что им удастся осуществить задуманное. К тому же у них появился хороший помощник — густой туман. Если он продержится достаточно долго, то условия для осуществления их замысла будут просто идеальные.

— Как именно вы собираетесь создать впечатление, что он упал за борт? — спросила Бриджит. — Эта часть вашего плана мне не очень понятна.

— Все довольно просто. И совершенно безопасно, — сказала Джулия. — Дело в том, что Дункан не будет никуда падать или притворяться, будто упал. Он просто изменит свою внешность. Первую часть пути он проведет в баре, в облике Гидеона. Причем сделает вид, что немного пьян, и поговорит с людьми, чтобы они его запомнили. Потом скажет, что поднимается на палубу подышать воздухом, а вместо этого пойдет в туалет, откуда вернется самим собой.

— Так, а что потом? — спросила Кармен. — Как все остальные узнают, что он упал за борт?

— Представь, как бы это произошло на самом деле, — сказала Джулия. — Гидеон падает за борт, потому что он пьян, но ты внизу, в зале, и не замечаешь, что его нет. Ты думаешь, что он в баре. Когда теплоход прибывает в Пензанс, ты начинаешь волноваться. Ты обходишь все судно и не можешь его найти. Вот тогда ты и поднимаешь тревогу, а затем…

— Подожди, — перебила Кармен. — А как же с посадочными талонами? Разве они не пронумерованы? Разве кто-то не поймет, что на судне должно стать на одного пассажира меньше?

— Именно в этом вся суть, разве ты не понимаешь? — Джулия просияла. — Они считают всех, кто садится на теплоход, но не считают пассажиров на выходе. Я удостоверилась в этом, наблюдая за ними при посадке. Когда ты поднимешь тревогу, другие пассажиры уже начнут сходить. Дункан сойдет, и никто не сможет ничего доказать.

— Кажется, я понял, что ты имеешь в виду, — пробормотал Дункан. — Если я упаду за борт, то кто-то, возможно, это увидит. А если просто стану самим собой, то никто не сможет ничего доказать. Все подумают, что не заметили, как пассажир упал за борт.

— Наконец-то, — выдохнула Джулия. — Хоть один человек оценил мою идею. — Она взглянула на Дункана с кокетливой улыбкой. — Я спрашивала себя, мистер Суэйн, когда наконец вы поймете, что я не просто симпатичная мордашка.

На следующее утро, когда они садились завтракать, на кухне появился Фил.

— Вам лучше посидеть тут, пока туман не рассеется, — предупредил он. — Иногда он бывает такой густой, что собственную руку не увидишь.

Кармен с Джулией молча переглянулись. Они подумали, что Фил сильно преувеличивает. Однако туман все сгущался, и вскоре стало ясно: Фил почти не погрешил против истины.

— Похоже, то, что нам надо, — сказала Джулия, глядя в окно. — Ну как, ты готова?

— Готова, — кивнула Кармен, снимая телефонную трубку. — Я позвоню в бюро путешествий и закажу билеты.

— О черт, — пробормотал Дункан, и на лице его появилась гримаса. — Самое неподходящее время для плавания, я только что доел один из пирогов Бриджит.

В воскресенье Энджи на славу потрудилась — обслужила водителя грузовика, компьютерного программиста и продавца хот-догов — этот получил скидку за то, что пришел к Калибану с подарком. Приходил и бывший школьный учитель — на сей раз со школьной формой для Энджи и тростью для себя.

Совершенно обессилев после трудового дня, Энджи снова чуть не проспала в понедельник утром. К счастью, ей удалось прибежать к толстухе за секунду до того, как пробило десять. Когда Энджи рассчитывалась, толстуха смотрела на нее с явным разочарованием. Она, должно быть, решила, что Энджи надолго у нее задержится. Калибан тоже загрустил, когда увидел, что Энджи с вещами направляется к машине.

— Не стоит унывать, приятель, — пробормотала она, усаживаясь за руль. — Возможно, тебе скоро снова повезет.

Добравшись до Пензанса, Энджи припарковалась в переулке возле гавани. Потом зашла в паб напротив причала и заказала бренди с лимонадом.

Ей не хотелось тратить деньги на путешествие к островам Силли. К тому же она не знала, на какой из островов отправился Гидеон. «Не исключено, что он уже вернулся на материк, — рассуждала Энджи. — Уж лучше оставаться в Пензансе и встречать теплоход, который приходит сюда каждый вечер».

Взглянув в окно, Энджи вздрогнула — она увидела в отдалении пансион, в котором провела ночь перед поездкой в Редрут. Конечно, ей придется где-нибудь остановиться, но в этот дом она не вернется ни за что на свете. Энджи решила дождаться прибытия теплохода, прежде чем принимать решение. Ведь Гидеон мог вернуться в Пензанс этим вечером, и тогда ей не пришлось бы здесь ночевать.

Выпив еще несколько рюмок, Энджи заскучала, ей ужасно захотелось с кем-нибудь поговорить. «Интересно, а чем сейчас занимается Ронко?» — подумала она. Конечно, не стоило рассказывать ему о своих приключениях, но ведь он наверняка беспокоился за нее. Энджи подошла к телефону в вестибюле и набрала номер Ронко — ей вдруг захотелось услышать его голос. К тому же она обещала позвонить ему, когда они говорили в последний раз.

— Энджи?! — Он был явно взволнован. — Наконец-то! Черт побери, где ты? Я только что вернулся из полиции, я снова говорил с ними…

— Из полиции? Но почему? Что ты на этот раз натворил?

— Не я… — пробормотал Ронко. — Это… связано с тем убийцей, которого мы с тобой знаем.

— Ты о чем? — Энджи насторожилась. — Что ты имеешь в виду?

Ронко пытался выкрутиться, но в конце концов признался, что нашел газеты у нее в квартире и пошел в полицию.

— Вообще-то я не доносчик, — добавил он. — Просто я очень волновался за тебя.

Энджи была в ярости. Да как он посмел врываться к ней в квартиру и путать все ее планы?! И вместе с тем она была растрогана — ведь ради нее Ронко даже отправился в полицию, хотя терпеть не мог полицейских.

— И что теперь будет? — спросила она. — Конечно, никто не верит, что такой человек, как Гидеон, мог кого-то убить.

— О… но они знают, что он пошел домой с той женщиной, — заявил Ронко. — Бармен видел, как они вместе вышли, и он узнал его на старой фотографии, которую они нашли на Би-би-си. Они только что связались с полицией Пензанса, примерно полчаса назад. Наверное, он съехал из той гостиницы, про которую ты мне говорила, и отправился на острова Силли. Они летят туда сегодня, чтобы забрать его.

— Идиот! — заорала Энджи. — Зачем ты побежал? — Повесив трубку на рычаг, Энджи осмотрелась и поняла, что на нее смотрят. — Извините, — пробормотала она и направилась обратно к бару. Ей ужасно захотелось выпить.

Выпив двойную порцию бренди, Энджи попыталась успокоиться и взять себя в руки. «Никто никогда ничего не добивался в жизни, не проявив настойчивости», — говорила она себе. Попросив у бармена расписание, Энджи посмотрела график рейсов вертолета и теплохода. Теплоход ежедневно выходил из гавани Сент-Мэри в четыре тридцать, но последний рейс вертолета прибывал на этот остров чуть раньше. «Но в полиции, — рассуждала Энджи, — едва ли знают о том, что Гидеон боится летать. Кроме того, считается, что преступники всегда пользуются самым быстрым транспортом».

Энджи не знала, будет ли Гидеон на теплоходе, но ей казалось, что шансы не так уж плохи. Она решила ждать на пристани, как и планировала. У нее еще оставалась возможность добраться до Гидеона раньше, чем его арестует полиция.

Когда Фил вез их в Хью-Таун, к теплоходу, Джулия смотрела в окно и удивлялась. Эти места казались такими приветливыми, когда они сходили на берег; но вот солнце скрылось, все заволокло туманом, и остров стал совершенно другим — теперь он стал угрюмым и мрачным, теперь он скрывал свои тайны от чужаков, и туристы в растерянности бродили по городку, туман лишил их возможности увидеть то, ради чего они приехали. Однако торговцы ликовали — в магазинах сувениров толпились покупатели.

— Это позор, что вы уезжаете так скоро, — проворчал Фил. — Я наделся сыграть в покер сегодня вечером.

— Не волнуйтесь, — прошептала Бриджит, отправившаяся проводить их. — Я сказала ему, что Кармен вызывают на телевидение, — делать специальную программу. Он не подозревает ни о чем.

Забрав свои билеты из туристического офиса, они направились к «Силлонийцу». Увидев газету в руках одного из пассажиров, Джулия улыбнулась, подумав о том, что сообщение о «гибели» Гидеона непременно появится на первых полосах газет. Несколько человек уже узнали телезвезду — они что-то шептали своим спутникам и кивали в ее сторону. «Что бы они сказали, если бы узнали, что об этом рейсе станут кричать газеты?» — думала Кармен.

Поднимаясь на палубу, они то и дело оборачивались, поглядывая на Бриджит и Фила. При посадке возникла задержка — не успели что-то погрузить, и чья-то собака сбежала вниз по трапу. Но наконец все поднялись на борт. «Силлониец» отошел от причала, и вскоре Бриджит с Филом исчезли в тумане.

Кармен с Дунканом сразу же отправились в бар, а Джулия задержалась наверху. «Погода просто идеальная для несчастного случая, — думала она, прохаживаясь по палубе. — Холодно и сыро, так что здесь почти никого не будет. Да и не видно почти ничего».

Они решили провести первую часть пути в баре. Дункану предстояло как следует «напиться», чтобы падение за борт казалось вполне естественным. Заметив, что он одолел несколько порций виски, Джулия начала опасаться, что он и в самом деле напьется.

— Вы выглядите ужасно, — хихикала молоденькая буфетчица, подавая ему следующую порцию выпивки.

— И так же чувствую себя, — пробормотал Дункан. — Вы бы так же себя чувствовали, если бы полночи писали сценарий.

— Сценарий?! — оживилась девушка. — Вы пишете для кино? Как вас зовут?

— Гидеон Берд, — с гордостью заявил Дункан. — Но думаю, обо мне уже стали забывать.

Сидя в углу, за дальним столиком, Кармен с Джулией наблюдали за Дунканом, беседовавшим с буфетчицей. В костюме Гидеона он был необыкновенно хорош — во всяком случае, так думала буфетчица, то и дело улыбавшаяся ему.

Джулия не понимала, почему Дункан вдруг согласился пойти на обман, но она любила его за это еще больше. Его согласие, возможно, означало, что у них есть нечто общее, что они в каком-то смысле родственные души. Джулия вздохнула, вспомнив, что они с Дунканом решили какое-то время не встречаться в Лондоне, так как у них были опасения, что люди могут узнать их, если они где-нибудь появятся вместе.

В назначенное время, когда осталось меньше часа до прибытия в Пензанс, Дункан пробормотал извинения и, пошатываясь, направился к выходу из бара. Джулия смотрела на него с явным беспокойством. Наконец, повернувшись к Кармен, сказала:

— Сиди здесь, я сейчас вернусь.

Покинув бар, Джулия устремилась следом за Дунканом и догнала его уже на пустынной палубе.

— Дун… то есть Гидеон, — прошептала она, — подожди секундочку.

— Что-то не так? — Дункан встревожился. — Изменение плана?

— Я только хотела сказать… До свидания, Дункан. — Джулия поцеловала его в щеку. — Я хочу, чтобы ты знал, как я ценю то, что ты делаешь, — добавила она. — Я не хочу, чтобы ты думал, будто я…

— Сейчас не самое подходящее время для объяснений, — перебил Дункан.

— Я знаю, — сказала Джулия, отступая на шаг. Она с трудом удерживалась от слез.

— Возможно, я должен… — Дункан осекся. — Я хотел сказать…

Тут где-то хлопнула дверь, и послышались чьи-то шаги. — Мне лучше уйти, — сказал Дункан и направился к лестнице.

Джулия возвратилась в бар, и вскоре они с Кармен ушли в зал, где собирались просидеть до конца путешествия. Со своих мест они могли наблюдать за дверьми мужских туалетов и время от времени поглядывали в ту сторону. Наконец увидели Дункана.

Он был в своем обычном наряде — в рубахе и джинсах, заранее надетых под костюм Гидеона. Усы исчезли, а прическа изменилась. И теперь за плечами Дункана болтался рюкзачок, в котором лежал костюм Гидеона.

Глядя на преобразившегося Дункана, Джулия улыбалась ему, но он, казалось, не замечал ее. Отвернувшись, он направился к лестнице. Она с беспокойством смотрела ему вслед. Что он скажет ей у пристани? Что скажет, когда они встретятся в Лондоне?

Теперь время тянулось невообразимо медленно. Джулия, не в силах усидеть на месте, стала бродить по залу. Прочитав рекламные листки на стенах, она очень много узнала об островах Силли. А ведь ей так и не удалось ничего увидеть… Кармен же ужасно нервничала.

— Я не знаю, как я справлюсь с этим… — прошептала она, присоединившись к подруге. — Как надо себя вести, если твой муж утонул?

— Я уверена, все окажется намного легче, чем ты думаешь, — сказала Джулия. — Пойдем. Я думаю, самое время подняться на палубу и притвориться, что мы его ищем.

На лестнице они встретили буфетчицу, тащившую коробку с чипсами.

— Как ваш друг? — спросила она у Джулии. Заметив Кармен, просияла. — О… вы не Кармен Берд?!

— Рада с вами познакомиться, — сдержанно кивнула Кармен. — Я думаю, вы спрашиваете о моем муже. Мы как раз идем искать его.

— У тебя прекрасно все получается, — прошептала Джулия, когда они поднялись на палубу.

— Не уверена, — пробормотала Кармен. — Мне кажется, у меня уже нет сил.

Они бродили по палубе, делая вид, что ищут кого-то. Туман начал рассеиваться, и вскоре перед ними возник городской пейзаж.

— Мне страшно, — прошептала Кармен. — Я действительно не знаю, смогу ли…

Гудок теплохода заглушил ответ Джулии — они входили в гавань.

— Что случилось? — спросила Джулия, заметив, как побелело лицо Кармен. — С тобой все в порядке?

Кармен крепко сжала руку подруги.

— Посмотри… — Она кивнула в сторону причала. — Разве ты не видишь?

В следующее мгновение Джулия увидела полицейские автомобили, выстроившиеся вдоль пристани. Синие вспышки их маячков отражались в воде.

— О Господи, — пробормотала она, взглянув на Кармен. — Что-то не так, мы где-то ошиблись. Неужели они нашли труп на свалке? Или кто-то заявил, что Дункан — самозванец?

— Что же нам теперь делать? — Казалось, Кармен вот-вот разрыдается.

Джулия понимала, что у них нет времени на разработку нового плана. Было очевидно: их единственный шанс — действовать так, как задумали.

— Ты только не волнуйся, — прошептала Джулия. — Придерживайся нашего плана и молись, чтобы Дункан делал то же самое.

Бренди с лимонадом подействовал на Энджи самым благотворным образом. Преисполненная оптимизма, она ждала прибытия «Силлонийца». Энджи слишком увлеклась, мечтая о том, как потратит деньги, поэтому не сразу заметила патрульные машины, повернувшие в сторону причала. Когда же наконец увидела вспышки синих огней, очень удивилась. «А в чем, собственно, дело?» — спрашивала она себя. И вдруг сообразила, что полиция опередила ее.

Энджи в ярости сжала кулаки. Выходит, она потратила столько времени и сил, выслеживая Гидеона, — и все впустую! Конечно, это Ронко виноват, только он виноват в том, что она лишилась того, что ей причитается.

Взглянув в окно, Энджи увидела силуэт «Силлонийца», входившего в гавань. Вскоре судно подошло к причалу, спустили трап, и пассажиры начали сходит на пристань. Энджи выскочила из паба, ей хотелось в последний раз взглянуть на Гидеона, прежде чем его арестуют.

Несколько полицейских стояли у трапа, вглядываясь в лица сходивших на берег пассажиров. «Интересно, Гидеон сразу сдастся или начнет сопротивляться?» — думала Энджи. Она представила, как навещает его в тюрьме, как стоит рядом со своим любовником, в то время как жена совершенно не думает о нем. Но что толку навещать его? Какая польза от этого?..

Тут на палубе что-то произошло… Матросы, явно чем-то взволнованные, забегали вдоль борта, и какая-то женщина, в отчаянии заламывая руки, издавала пронзительные вопли. Энджи присмотрелась и узнала Кармен Берд. Но что же она кричит?.. «Упал за борт», — донеслись до нее слова.

Энджи презрительно усмехнулась. Наверняка Гидеон спрятался где-нибудь на теплоходе, да еще и в штаны наложил от страха. Она решила дождаться, когда Гидеона найдут, и взглянуть на его физиономию. Это было бы небольшим утешением…

Энджи подошла поближе к трапу и услышала треск рации, висевшей на ремне у ближайшего от нее полицейского.

— Нам лучше получить подкрепление и начать поиски, — потрескивала рация. — Похоже, они говорят, что он запаниковал и кинулся за борт.

Вскоре почти все пассажиры разошлись, и на пристани осталась, не считая полицейских, лишь кучка любопытных. Стоя за автокаром, Энджи наблюдала, как на борт поднимается полицейский с огромным псом, дальним родственником Калибана. Через полчаса полицейский с собакой вернулся — вернулся без Гидеона, и Энджи поняла, что на судне его не нашли. «Но он же не такой дурак, чтобы утопиться в море…» — подумала она.

Полицейских на пристани становилось все больше, появились и репортеры с фотокамерами. Наконец на самом верху трапа появились Кармен Берд, полицейский и еще какая-то женщина. Когда они спустились на пристань, репортеры совершенно обезумели, — окружив телезвезду, они ослепили ее фотовспышками и забросали вопросами.

— Что вы почувствовали, узнав, что вашего мужа ищут за совершение убийства?! — завопила женщина в зеленом, сунув под нос Кармен свой микрофон.

Ошеломленная происходящим, Кармен молчала, подруга же настойчиво подталкивала ее к полицейскому автомобилю, стоявшему неподалеку.

— Убийство?.. — проговорила наконец Кармен с дрожью в голосе. — Я не знаю, о чем вы говорите.

— Велики ли шансы найти его труп?! — закричал мужчина с диктофоном, подбегая к полицейским.

«Труп? Неужели они это всерьез?» — подумала Энджи. Тут Кармен исчезла в полицейской машине, и женщина в зеленом начала болтать про поиски на вертолете и о том, что по тревоге подняты офицеры береговой службы. Энджи наконец вышла из-за автокара, приблизилась к полицейскому автомобилю и посмотрела прямо в лицо Кармен. Их взгляды встретились, но лишь на несколько мгновений — машина тронулась с места и почти тотчас же исчезла за поворотом.

— Стерва, — бормотала Энджи, медленно шагая по пристани. — Жаль, что она не упала вместо Гидеона.

Возвращаясь к машине, Энджи наконец-то дала себе волю и добрых полчаса плакала по своим утраченным надеждам на богатство. Лишь сейчас она поверила: все произошедшее — правда, Гидеон действительно мертв. Да, теперь она уже никогда его не увидит, и теперь он, такой замечательный любовник, уже ни на что не годен — разве что на съедение рыбам. Энджи плакала, сидя за рулем, и никак не могла остановиться.

Внезапно в окно машины постучали.

— Прошу прощения, — раздался мужской голос, — я хотел бы…

— Убирайся! — крикнула Энджи. — Ты… — Она умолкла, увидев перед собой полицейского.

— Я хотел бы взглянуть на ваши документы, — продолжал сержант. Потом добавил: — Попрошу вас поехать со мной в участок. У меня есть основания полагать, что этот автомобиль в розыске.

 

Глава 19

Когда их наконец-то проводили к двери полицейского отделения и сказали, что они свободны, Джулия замерла в изумлении. «Неужели это все?.. — думала она. — Словно вышла из кинотеатра в конце фильма. Вышла — и рассталась с героями и с их придуманной жизнью…» Тут дверь полицейского отделения распахнулась, и Джулия, увидев толпившихся на улице репортеров и фотографов, остановилась в нерешительности — она не знала, как себя вести.

К счастью, на помощь пришла Кармен, теперь настал ее черед заняться делом. Она тотчас вызвала такси, и они, уклонившись от общения с репортерами, поехали в гостиницу. А на следующий день, сидя за рулем своего «фрилоудера», Кармен упорно настаивала на том, чтобы Джулия немного пожила в ее лондонском доме — на всякий случай.

Их спасение все еще казалось чудом. Разумеется, они предполагали, что их будут допрашивать в полиции — в связи со смертью Гидеона. Но оказалось, что их хотят допросить из-за убийства, якобы им совершенного. Уже на допросе Джулия сообразила, что им невероятно повезло. Получалось так, что полицейские — их союзники. Преследуя Гидеона, они подтверждали: он все еще жив и находится на борту судна, вышедшего из Сент-Мэри. Однако они не обнаружили его на теплоходе и сделали вывод, что он или упал за борт, или выбросился намеренно. Разумеется, труп его в воде не найдут, и все закончится версией о самоубийстве или случайной смерти. Во всяком случае, никому не придет в голову, что Гидеона на судне вообще не было.

«Бедная Лайза Купер, — думала Джулия. — С одной стороны, Кармен отомстила за ее смерть, с другой — извлекла выгоду из этой смерти, избежала серьезных неприятностей». Но, конечно же, все это — случайность, им просто очень повезло. Джулия невольно поежилась, представив, что произошло бы, если бы полиция настигла их чуть раньше, еще на острове.

Поскольку Кармен была знаменитостью, о смерти Гидеона писали все бульварные газеты, а ее фотографии помешались на первых полосах. Заголовки же гласили: «СУПРУГ-УБИЙЦА БЕЖИТ ОТ ПРАВОСУДИЯ. САМОУБИЙСТВО ГИДЕОНА БЕРДА — МУЖА ВЕДУЩЕЙ «ПЕРЕДЕЛКИ». УБИЙЦА ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ».

К величайшему огорчению соседей Кармен, репортеры разбили лагерь перед ее домом, так что невозможно было выйти на улицу. Стоя у окна, Джулия поглядывала на сновавших по тротуару папарацци и хмурилась. Чего они ждут, что, по их мнению, должно случиться? Может, ожидают, что Кармен сойдет с ума от всего этого и начнет танцевать голышом в саду с заварочным чайником на голове? Или они действительно рассчитывают на эксклюзивное интервью со вдовой?

Не в силах выйти из дома, Джулия проводила время, строя планы на будущее. После нескольких долгих телефонных разговоров с Мэгги она наконец приняла решение, к которому подступала уже давно. Ей хотелось уйти из страховой компании и вернуться в Вустер. Мэгги же, финансовые дела которой, казалось, улучшались после того, как она начала осуществлять некоторые из предложений Джулии, согласилась нанять ее на экспериментальный проект — планировалось начать бизнес через Интернет и специализироваться на продаже книг о тайнах и преступлениях.

— Помнишь тот страховой полис, который ты убедила меня взять? — спросила Мэгги во время их последнего телефонного разговора. — Так вот, все теперь дозрело, и денег оказалось намного больше, чем я ожидала. Я могу теперь из них платить тебе зарплату, пока мы не встанем на ноги как следует.

Жалованье предполагалось скромное, но они планировали для Джулии добавку — долю от любой прибыли. А со временем, если удастся воплотить проект в жизнь, они должны были стать компаньонами.

Когда все было улажено, Джулия почувствовала себя счастливой и беззаботной. «Удивительно, — думала она, — но страховая компания невольно станет финансировать начало моей новой карьеры». Джулия написала короткое письмо, подтверждая свою отставку из лондонского отделения, и заплатила молочнику, чтобы тот отправил письмо по почте.

— До свидания, Кислогубая, — пробормотала она, увидев из окна, как молочник прогрохотал по улице на своем грузовичке.

«Наверное, в офисе не очень удивятся, — думала Джулия. — А Ровена скорее всего обрадуется».

Репортеры еще несколько дней дежурили у дома Кармен. Потом застукали в телефонной будке одного политического деятеля — он занимался сексом с голубым, и Гидеон сошел с первых полос. Как только пресса свернула лагерь и перебралась на другое место, Джулия подготовилась к действиям. После того как она расплатилась с миссис Биллингз, ей предстояло навестить Дункана. Она решила, что просто скажет ему о своих чувствах и выяснит, как он к ней относится, — выяснит раз и навсегда.

Джулия пошла в Хаммерсмит окольным путем, чтобы не встречаться с газетчиками, — ведь они могли узнать ее. Что же касается Дункана, то его никто не знал. Его даже не вызывали в полицию, так что у него не было причин для беспокойства. И разумеется, никто не мог бы доказать, что он играл роль Гидеона и был на островах Силли. Только дружба с ней, с Джулией, связывала его с «делом Гидеона».

Не желая искушать судьбу, Джулия оделась как обычно. И, конечно же, не стала пользоваться косметикой. Она не выдержала бы оскорбления, если бы Дункан снова начал смеяться над ней.

Открыв ей дверь, Дункан, казалось, совсем не удивился.

— А… это ты, — пробормотал он. — Я уже устал тебя дожидаться.

— Я думала, следует проявить осторожность, — сказала Джулия. — Надеюсь, я тебе не помешала, — добавила она, вспомнив, как застала у Дункана Соню, когда явилась без предупреждения.

— Нет-нет, нисколько не помешала, — сказал Дункан, провожая ее в гостиную. Однако Джулии показалось, что он избегает ее взгляда.

Усевшись на диван, Джулия окинула взглядом комнату и увидела пустые банки из-под пива и кипы газет — знакомые ей бульварные издания с заголовками статей о Гидеоне и Кармен.

— Что-то не так, Дункан? — спросила она наконец.

— Я удивляюсь, что ты еще спрашиваешь, — пробормотал он, протягивая ей «Дейли дог». — Ты читала все это, нетак ли? Какой же ты друг, Джулия? Почему ты не сказала мне, что Гидеон убил кого-то?

— Но я не знала…

— Представь себе… Если бы они это выяснили раньше… — продолжал Дункан. — Только подумай, что могло случиться со мной. Да и сейчас все складывается довольно скверно. Я из-за этого путешествия пропустил просмотр для большой рекламной программы на телевидении. Но я все-таки согласился вам помочь, а вот мой лучший друг пытался засадить меня в тюрьму.

— Мне очень жаль, Дункан, что так вышло, — пробормотала Джулия. — Но мы действительно не знали ничего о том, о другом убийстве. Откуда мы могли знать? Почему ты не веришь? Если бы мы знали, ни за что не пошли бы на такой риск… — Джулия умолкла. Она понимала, что ее оправдания звучат довольно неубедительно.

— Я не знаю, чему верить, — проворчал Дункан. — Кругом — сплошная ложь. Всю дорогу до островов Силли вы уверяли меня, что все это — только игра, безопасный обман. А потом ты вдруг сообщаешь, что я замешан в деле об убийстве. После чего выясняется, что вы, все трое, собирались использовать меня в качестве козла отпущения.

— Ничего подобного! Я пыталась все объяснить тебе на берегу, помнишь? А Бриджит ничего не знала до…

— Ах, на берегу? — Дункан усмехнулся. — Вот там и начался настоящий обман, не так ли? В тот момент ты уже знала, что я готов втянуться в следующую стадию вашего заговора. Тебе надо было стать актрисой, Джулия. Фальшь — это естественное для тебя состояние.

— Я тебя не понимаю, — проговорила Джулия в замешательстве. — Я сказала тогда тебе правду, Дункан. Знаю, что не должна была молчать так долго, но я боялась твоей реакции.

— Продолжай, Джулия. Почему бы нам не взглянуть на реальную правду для разнообразия? Ты все это придумала, не так ли? Ты оставила меня в саду, а потом послала ко мне Кармен, чтобы та еще подсыпала лжи.

— Но она рассказала тебе о Гидеоне, не так ли? О том, как все произошло… Я думала, что…

— Ты прекрасно знаешь, что она не только об этом говорила. Конечно, все, что связано с убийством, — это ужасно… Но дело в том, что она сказала… В общем, я, глупец, ей поверил.

— Поверил? Чему? Что она тебе сказала? — Джулия вспомнила, как загадочно улыбалась Кармен, когда она вернулась из сада.

— Как будто ты не знаешь, — пробормотал Дункан с усмешкой. — Я думаю, вы с ней долго смеялись, наблюдая за мной на теплоходе. Я действительно свалял дурака, потому что думал… Потому что я был влюблен, вот почему.

— Влюблен в Кармен? — спросила Джулия, тотчас же почувствовав укол ревности. — Так вот о чем она говорила с тобой.

— Не в Кармен, идиотка! В тебя!

— В меня? — Джулия в изумлении уставилась на Дункана. — Но как…

— Ты думала, что это — единственный способ убедить меня, не так ли? Заставила меня думать, что увлечена мной, чтобы я рисковал, желая помочь тебе. Я знаю, что сначала не понял, когда ты нарядилась в Пензансе, но Кармен мне все объяснила. Да еще этот поцелуй на теплоходе… Что ж, ты действительно меня обманула.

— Но подожди, Дункан. Я даже не знала, что Кармен говорила об… — Джулия вдруг посмотрела на него в упор. — Но если Кармен сказала тебе об этом, то почему же ты не веришь?.. Почему думаешь, что я лгала тебе?

— Но это же очевидно, не так ли? Как только я вернулся сюда и у меня появилось время подумать, я понял: такого просто не может быть. Мы дружили много лет, Джулия. Еслибы ты испытывала ко мне какие-то чувства, я бы заметил, потому что знаю тебя слишком хорошо.

Джулия почувствовала, что сейчас самое время сказать то, что она собиралась сказать, когда шла к Дункану. Но во рту у нее вдруг пересохло, к тому же она поняла, что забыла заранее заготовленные фразы. «Почему всегда так трудно говорить правду?» — подумала она.

Джулия сделала глубокий вдох и наконец решилась.

— Дункан, ты ошибаешься, — сказала она. — Ты недостаточно хорошо меня знаешь. То, что сказала Кармен, — правда. Поверь, я люблю тебя.

Джулия закрыла глаза и почувствовала дрожь во всем теле. Наконец-то она раскрыла свою тайну. Что он теперь подумает о ней? Дункан молча ходил по комнате — она слышала его шаги. Потом скрипнул диван, на котором она сидела, — Дункан сел рядом.

— Ты серьезно? — спросил он. — Или опять пытаешься меня одурачить?

— Конечно, серьезно. — Открыв глаза, Джулия взглянула на него и тотчас же в смущении потупилась. — Я люблю тебя много лет, Дункан.

— Тогда с какой же стати ты не… — Он внезапно умолк, и в комнате воцарилась тишина.

Джулия затаила дыхание. Она слышала гул уличного движения, но внешний мир сейчас ничего для нее не значил. Имело значение лишь то, что скажет Дункан теперь, после ее признания.

Тут Дункан вздохнул и вдруг заговорил:

— О черт, Джулия, мне так жаль… Похоже, я действительно глуп. Ты когда-нибудь простишь меня? — Ошеломленная его словами, она почувствовала, как Дункан обнял ее. — Так это правда? — спросил он. — Значит, я все не так понимал?

— Конечно, правда, — прошептала она, крепко прижимаясь к нему.

— Я думаю, что это ваш заговор так подействовал на меня, — пробормотал Дункан. — Я сидел тут целую неделю и все никак не мог понять… Не мог понять, что происходит. — Он обнял ее еще крепче. — Почему ты не сказала мне раньше, до того, как все это произошло? Если бы я только знал, все могло бы…

— Но я не думала… Я боялась… Прости меня, Дункан, за все мои глупости.

— Я тоже наделал немало глупостей, — улыбнулся он. — И я совершенно ничего не понимал. — Он взял ее лицо в ладони. — Посмотри на меня, Джулз.

Она пристально посмотрела на него, и он, поцеловав ее, проговорил:

— Я тоже тебя люблю. — Дункан расстегнул верхнюю пуговицу ее блузки. — Почему бы нам не забыть обо всех недоразумениях? Я думаю, нам надо многое наверстать.

Сообщение полицейских ошеломило Кармен. Оказывается, Гидеон — убийца. Никто, казалось, не выяснял, почему он был в тот вечер с Лайзой Купер. Некоторые говорили, что это — совершенно случайное знакомство, другие — что у них были какие-то отношения. Но никто не сомневался в том, что именно Гидеон убил эту женщину — во всяком случае, полицейские считали убийцей Гидеона Берда.

Если не вдаваться в детали преступления, а сосредоточиться лишь на самом факте убийства, то становилось ясно: ее, Кармен, ждала та же участь. Если Гидеон задушил ни в чем не повинную женщину, могла ли она, его жена, быть уверена, что он не собирался убить и ее?

Кармен в ужасе замирала, стоило ей подумать о том, что их с Джулией едва не разоблачили. Ведь их могли арестовать еще на острове! Им невероятно довезло, что этот Ронко не поднял тревогу чуть раньше. В газетах много писали о том, как ему удалось установить, что именно Гидеон задушил женщину. Правда никогда бы не открылась, если бы сообразительный сосед Энджи не узнал на фотографии Лайзу Купер. Этого человека теперь называли «современным Шерлоком Холмсом» и даже говорили о том, что его следует вознаградить каким-то образом.

А встреча с Энджи — это был для Кармен еще один удар. В газетах писали, что Энджи ничего не знала об убийстве, но у нее была связь с Гидеоном. Причем какое-то время бедняжка даже не подозревала, что он — муж телезвезды.

Кармен пробежала глазами статью в «Дейли дог». «Он даже говорил о нашем браке, — заявляет безработная сорокатрехлетняя Энджи Поттс, миниатюрная блондинка из Ноттинг-Хилла. — Я никогда не подозревала, что он мне лжет, даже при том, что он исчезал надолго. Он говорил мне, что по работе ему приходится много путешествовать». В статье говорилось, что Энджи только недавно обнаружила правду о его семейном положении и поехала за ним в Корнуолл в надежде, что они уладят свои отношения после ссоры. «Все, что я хотела, — это сказать ему, что я простила его, — сказала потрясенная Энджи, узнав, что ее любовник мертв. — Я не могу поверить, что он кого-то убил. Он будет всегда занимать особое место в моей памяти — никто не сможет отнять это у меня».

Вспомнив растрепанную и плачущую Энджи, которую полицейские уводили на допрос, Кармен почувствовала к ней симпатию. Она поняла, что должна что-то сделать для этой женщины, должна как-то помочь ей. Разве Энджи — не такая же жертва Гидеона, как она, его жена?

Узнав о смерти Гидеона, Кевин, продюсер Кармен, связался со специалистами по контактам с прессой и потребовал ограничить газетную шумиху. Кармен ожидала от коллег сочувствия, но скоро стало ясно, что в «Конквест ТВ» больше обеспокоены защитой собственного имиджа.

— Только подумай об ассоциациях, — сказал Кевин. — Убийство. Самоубийство. Насилие. Если верить тому, что «Дейли дог» пишет о его любовнице, обыватель, как толькобросит взгляд на тебя на экране, сразу почувствует дискомфорт и начнет думать о том, в каком ужасном мире он живет. Едва ли мы таким образом завоюем любовь наших зрителей.

— Кевин, я прекрасно тебя понимаю, но все-таки рассчитывала на сочувствие, — проговорила Кармен. — Ведь мой муж утонул, насколько тебе известно.

— Да, знаю, очень жаль, — вздохнул Кевин. — Подожди минутку, тут собака… Что случилось, моя любимая?

Кармен пришлось ждать несколько минут, прежде чем Кевин вернулся на линию.

— Слушай, дорогая, — продолжал он, — мы могли бы сделать перепланировку, но ты немного подожди и не беспокойся ни о чем, мы все сделаем. Ты встанешь на ноги и расслабишься. — В трубке вдруг стало тихо.

— Алло, Кевин…

— Да-да, я просто задумался, — отозвался он. — Кармен, не знаю, как ты справишься со всем этим мусором. Это действительно может тебя свалить. Ты ведь знаешь… о, черт, забудь… Только запомни, что я здесь, если захочешь поговорить.

— Кевин, я…

— Успокойся, дорогая. Я позвоню тебе на следующей неделе. Только держись подальше от «Дейли дог». Они много лет искали повода, чтобы смешать нас с грязью.

А потом позвонил Барри.

— Послушай, Кармен, я действительно не слишком ладил с Гидеоном, — признался он, — но я хотел сказать, что очень сочувствую… Конечно, все это ужасно… Если я что-то могу сделать для тебя, например, замолвить словечко перед Кевином или помочь по хозяйству, пока ты не оправишься, только дай знать.

— Благодарю тебя, Барри, — сказала Кармен. Она улыбнулась — приятно было сознавать, что хоть один человек отнесется к ней дружески, когда она вернется в студию.

Кармен чувствовала, что ей не терпится приступить к работе. Прежде она не испытывала от нее полного удовлетворения — из-за Гидеона, — но теперь появилась возможность осуществить задуманное. Ей кое-что в «Переделке» не нравилось, и теперь, похоже, она могла бы предложить некоторые изменения. Следовало отказаться от старой концепции, сейчас программа ориентировалась на «идеальную женщину» — и предложить то, что интересно реальным телезрительницам. Пришло время использовать свою популярность во благо, создать нечто заслуживающее внимания и действительно нужное. У нее возникла идея. Энджи — реальная женщина, таких — множество. Что, если оказать ей поддержку — некоторую помощь? Например, можно предложить ей работу…

Кармен знала, что одна из аманд скоро уходит — собирается родить младенца. Время самое подходящее. Энджи могла бы привнести в программу нечто новое, свежее… Конечно, у нее нет опыта работы на телевидении, но Кармен была уверена: Энджи быстро все поймет. К тому же она должна чувствовать уличную моду гораздо лучше, чем карьерные девочки из среднего класса — все эти аманды.

Нет ли номера ее телефона на обороте той фотографии, которую нашла Джулия? Кармен надеялась, что подруга не выбросила карточку. Посмотрела на часы. Джулия теперь большую часть дня проводила у Дункана. Когда же она вернется?

Проснувшись в постели Дункана, Джулия почувствовала себя по-настоящему счастливой. Наконец-то она знала, что он любит ее — мечты ее сбылись. Взглянув на спавшего рядом Дункана, она почувствовала прилив нежности к нему. Вспомнив о тех ощущениях, которые испытывала несколько часов назад, Джулия прижалась к Дункану всем телом, наслаждаясь чувством близости. Коснувшись своего лона, она почувствовала горячую влажность на пальцах. Джулия улыбнулась и поцеловала Дункана в потный лоб. Затем осторожно, чтобы не разбудить его, поднялась с постели, накинула висевший на стуле халат и вышла на кухню.

Разыскивая чай в пакетиках, она вдруг обнаружила фотографию Сони, висевшую за дверью на стене. Неужели у них сохранились какие-то отношения? Кем еще увлекался Дункан в Лондоне? Джулия знала только одно: у Дункана могло быть множество подружек, которых она никогда не встречала.

Чая на кухне не оказалось, зато была банка кофе и немного сухих сливок. Джулия поставила на плитку чайник и присела в ожидании, когда он закипит.

Когда она вернулась в спальню с кофе, Дункан уже проснулся.

— Я должна тебе кое-что сказать. — Джулия присела на край кровати. — Я возвращаюсь в Вустер. Чтобы жить там, я имею в виду.

— Ты… что?.. — Дункан приподнялся, протирая глаза. — Но почему? Разве ты не хочешь остаться здесь, со мной? Я думал, мы могли бы вместе переехать в другую квартиру…

Джулия улыбнулась. Она мечтала услышать эти слова всю жизнь, сколько себя помнила. Проводя долгие часы в одиночестве, она представляла, как будет жить с Дунканом — жизнь вместе с ним казалась ей пределом мечтаний. Но в последнее время она много думала и кое-что поняла… Поняла, что ее жизнь пуста, в ней не было ничего, кроме любви к Дункану. То есть не было реальной цели в жизни, она плыла по течению… Именно поэтому втянулась в авантюру Кармен. Можно сказать, втянулась от скуки…

Прежде ей казалось, что у нее есть оправдание — явное безразличие Дункана. Казалось, что если бы Дункан полюбил ее, то все остальные проблемы чудесным образом разрешились бы сами собой. Но сейчас она знала, что ошибалась. Она растратила впустую большую часть жизни, позволяя другим делать за нее выбор. И теперь ей следовало набраться смелости и принять свое собственное решение — каким-то образом изменить свою жизнь.

Взяв «драконий» браслет с тумбочки возле кровати, Джулия надела его и с улыбкой повернулась к Дункану.

— У меня новая работа, — сказала она. — В книжном магазине у Мэгги, помнишь? Я уже отправила письмо в офис. Сообщила, что ухожу.

— Но почему? — Дункан нахмурился. — Зачем же ты тогда приехала в Лондон, если не собираешься здесь оставаться?

— Я не знала, что я собиралась делать. — Джулия снова улыбнулась. — Но теперь я поняла, что Лондон — это не мое. Я никогда не буду здесь счастлива.

— Но ты, конечно, не думаешь, что и я вернусь в Вустер? — пробормотал Дункан. — Ведь я с таким трудом пробивался сюда…

— А почему бы тебе не вернуться? — спросила Джулия. — Ты ведь всегда говорил, что для актера достаточно возможностей и за пределами Лондона. К тому же у тебя здесь, кажется, не слишком много работы.

— Нет никакой необходимости напоминать мне об этом, — проворчал Дункан, потянувшись к трусам. Он взглянул на нее с упреком. — Ты ведь говорила, что любишь меня, Джулия. Если ты действительно любишь, то почему не хочешь остаться здесь, со мной?

Джулия была разочарована. Слишком уж предсказуемой оказалась реакция Дункана. А она-то надеялась, что он захочет рискнуть…

— Я действительно люблю тебя, Дункан. Но я должна думать и о своей жизни. Ты хотел бы, чтобы я до конца жизни сидела в офисе с девяти до пяти? Ты же знаешь, как мне хотелось присоединиться к Мэгги. И вот у меня наконец-то появился шанс. Пойми, я не могу его упустить.

Дункан пристально посмотрел на нее. В глазах его была боль.

— Ты требуешь, чтобы я пожертвовал своей карьерой? — Он поднялся с кровати и надел рубашку. — Разве ты не понимаешь, насколько важно мне сейчас остаться здесь? Если я не останусь, у меня уже никогда не появится возможности совершить настоящий прорыв. — Он принялся надевать брюки. — Да… разве я не говорил тебе? У меня еще один просмотр для «Саутсайдеров» на следующей неделе.

Потом Джулия услышала, как Дункан гремит на кухне посудой, и поняла, что он не собирался возвращаться. Скинув халат, она подняла с пола свои вещи и оделась.

Если бы все это случилось неделю назад, она ухватилась бы за предложение Дункана и отказалась бы от своих планов, не задумываясь ни на секунду. Но теперь — другое дело. Жизнь в Лондоне, даже если бы она нашла другую работу, ничего бы не изменила для нее. Она никогда не была бы счастлива в этом безумном городе, среди постоянного уличного шума и чада выхлопных газов.

Если бы она осталась, ей пришлось бы просиживать на службе весь день, чтобы поддерживать Дункана, пока он будет ждать своего «большого прорыва», который вот-вот произойдет. И ей пришлось бы развлекать его сомнительных знакомых — тех, которые могли продвинуть его карьеру. А если Дункан добьется успеха, то будет много времени проводить вне дома, вдали от нее. И в конце концов все пойдет так, как это обычно случается в мире актеров: однажды она придет домой и застанет его в постели с какой-нибудь молоденькой актрисой.

Допив кофе, Джулия понесла пустую кружку на кухню. Взглянув на Дункана, сказала:

— Не сердись, но я уже все решила. Если для тебя так важно получить роль в какой-нибудь «мыльной опере», то тебе придется остаться здесь.

Дункан пристально посмотрел на нее.

— Но, Джулз… Подожди минутку… — Он поморщился. — Джулз, нам надо поговорить…

— Я думаю, мы уже достаточно поговорили, — заявила Джулия, сама удивляясь своей решительности. — Ты знаешь, где меня искать в Вустере, — добавила она, поворачиваясь к двери. — И все-таки я надеюсь, что ты передумаешь…

Это была ужасная неделя для Энджи. Ее поймали пьяной за рулем украденной машины. И все ее планы рухнули из-за смерти Гидеона. Но она понимала, что могло быть и хуже. Например, ее могли бы привлечь к делу об убийстве. К счастью, она выкрутилась, сумела очень убедительно все объяснить.

Рассказывая на допросе о своей поездке в Корнуолл, Энджи пыталась представить, что Гидеон на самом деле предложил ей выйти за него замуж и собирался развестись с Кармен. Но увы, это были всего лишь мечты… Кармен Берд ничего не потеряла, осталась со своим роскошным домом и со своей популярностью, и теперь могла искать нового мужа, такого же знаменитого. А она, Энджи, по-прежнему бедствовала. В конце недели ей предстояло платить за квартиру, а денег почти не осталось.

Правда, у нее остались фотографии Гидеона, но она сомневалась, что можно ими воспользоваться, чтобы шантажировать Кармен, — ведь все детали этого дела уже обнародованы. В конечном счете ей пришлось прийти к выводу: с шантажом ничего не получится, гораздо проще продать фотографии газетчикам.

Собравшись с духом, Энджи толкнула вращающиеся двери, ведущие в мраморный холл «Дейли дог». Сделав несколько телефонных звонков, она убедилась, что это издание — самое подходящее для ее целей.

— Я хочу видеть Рона Лерчера, — сказала она в приемной. — Вчера я говорила с ним по телефону.

— У вас кое-какие картинки для него, не так ли? — спросила секретарша, изнывавшая от скуки. Кивнув на дверь, у которой толпились люди с конвертами в руках, она сказала: — Подождите там, похоже, Рон сейчас слишком занят.

— Но послушайте… — Энджи вытащила из сумки свой конверт. — Он сказал, что примет меня сразу же, если я действительно принесу то, что обещала. — Вынув одну карточку, Энджи протянула ее секретарше. — Он сказал, чтобы я показала вам что-нибудь…

— О… недурно… — пробормотала секретарша. — Не тот ли это тип, который свалился в море на прошлой неделе? Муж телезвезды и убийца, не так ли? — Она внимательно посмотрела на Энджи, потом снова взглянула на фотографию. — Что же, это Рону, наверное, понравится. — Секретарша сняла трубку. — Сейчас сообщу.

Вскоре Энджи проводили к Рону Лерчеру. Переступив порог кабинета, она увидела необъятных размеров ягодицы, обтянутые брюками, — в этот момент Рон склонился над кодовым замком небольшого холодильника.

— Только что разделался с одиннадцатичасовым, — сказал он, имея в виду завтрак. Рон протянул Энджи пакет с пирожками. — Не желаете?

Она отрицательно покачала головой. Тут Рон отправил в рот пирожок и, прожевав, пробормотал:

— Так кто же вы? — Он опустился на стул. — Энджи Поттс, верно? Так-так… хозяйка «Переделки»… теплоход… — бормотал он в задумчивости. — Ну, что же у вас есть для меня?

— У меня фотографии… — сказала Энджи.

— Фотографии?! — усмехнулся Рон. — Какие именно? Знаете, эта история уже отходит в прошлое. А прошлое не вызывает у наших читателей ни малейшего интереса. Нужно изменить ракурс. Например: «Я понесла от убийцы». Или: «Проданная в сексуальное рабство. Тайный сексуальный синдикат». Улавливаете идею?

— Фотографии очень откровенные, — пробормотала Энджи, вытаскивая одну из конверта.

— Чтоб мне провалиться! — Глаза Рона сверкнули. Выхватив у Энджи конверт, он быстро просмотрел все карточки. Потом недоверчиво взглянул на нее: — Как вы… Впрочем, не важно. Вы показывали их кому-нибудь еще? Энджи покачала головой.

— Но сколько вы мне…

— Пожалуй, можно говорить о пятизначной цифре, — перебил Рон, потянувшись к телефону. — Слушай, у меня тут такой пирожок к убийству Берда, — зашептал он в трубку. — Карточки убийцы со всем его набором. Не волнуйся, я сделаю к ним текст. Ты можешь дать мне целиком верх четвертой или низ пятой? Отлично. Я пошлю ее к Тони, когда сделаю.

Положив трубку, Рон достал из пакета очередной пирожок.

— Так вот, дорогая, — продолжал он, — мы с тобой поговорим немного о том, что случилось, пообщаемся по-дружески. Нам придется посмотреть на это дело под другим углом. Мы не будем говорить слишком много о брошенной невесте, а поговорим о его сексуальных наклонностях. Чем вы таким особенным занимались вместе? Понимаешь, о чем я говорю? — Сунув в рот пирожок, Рон взял записную книжку и блокнот. — Мне нужны исключительные права и твоя подпись, понимаешь?

— Он употреблял много кокаина, — пробормотала Энджи, расписываясь.

— Наркотики подпитывали сексуальные оргии, — в задумчивости проговорил Рон.

— И он любил связывать…

— Свяжи меня, развяжи меня! — оживился Рон. — Сексуальная рабыня сообщает о пытках.

Рон прошелся по кабинету, затем, снова усевшись на стул, проговорил:

— Теперь слушай внимательно, Энджи. Возможно, это сложно, но я уверен, ты поймешь. Да… он когда-нибудь рассказывал о своей жене? Про Кармен Берд… Что-нибудь особенное он мог бы рассказать? Я имею в виду секс, конечно.

— Нет, ничего. — Энджи пожала плечами. — Я думаю, что они вообще этим не занимались.

— Нет-нет, дорогая. Нам требуется твоя фантазия, воображение… Что могло бы заводить ее, сексуально возбуждать? Пирсинг на интимных местах? Может, копрофилия?

— Копро… что?

— Развлекаться с дерьмом и прочей дрянью.

— Черт побери, — пробормотала Энджи. — Ну да, конечно. Если вы так говорите.

— Замечательно! — Рон принялся что-то писать в блокноте. — Мне только нужна будет еще одна твоя подпись, вот здесь. А потом я пошлю тебя к Тони и он тебя снимет. Очень художественно, в дамском белье. И еще одно…

— Что?

— У тебя есть время выпить чего-нибудь покрепче, дорогая? Чуть позже… — Рон облизнул губы. — Если бы ты заинтересовалась, я мог бы тебя научить кое-чему.

В конце дня Энджи отправилась домой гордой обладательницей расписки — ей была обещана пятизначная сумма. Впрочем, она была немного разочарована; оказалось, что речь идет вовсе не о пяти нолях на конце. То есть этих денег было маловато для устройства шикарной жизни.

Однако Энджи не унывала. Постучав в дверь Ронко, она объявила:

— Выпивка сегодня вечером за мной!

К ее удивлению, Ронко вышел в прихожую в шикарном жилете.

— К сожалению, я должен уйти сегодня вечером, — заявил он. — У меня приглашение в Общество защитников дикой природы. Они позвонили мне после того, как прочитали про меня статью в газете. Я обещал рассказать им о моих специальных методах выслеживания барсуков.

Вернувшись к себе, Энджи немного помечтала, она думала о том, как на следующий день, когда выйдет «Дейли дог», она станет знаменитой. И, конечно же, все в пабе будут ей ужасно завидовать.

Когда зазвонил телефон, она тотчас же сняла трубку.

— Слушаю… — Энджи решила, что Ронко все-таки подумал выпить с ней.

— Это Энджи? К сожалению, я забыла вашу фамилию…

Энджи сразу же узнала голос. Ей звонила Кармен Берд!

— Да-да, конечно, я, — ответила она.

«Но почему она звонит? — думала Энджи. — Неужели что-то узнала? Может, в «Дейли дог» допустили утечку информации? Или это просто ревность?»

— Я подумала, что мы могли бы встретиться, — продолжала Кармен. — Нам надо кое о чем поговорить.

— Вы о чем? — насторожилась Энджи. — С чего вы взяли, что мне хочется с вами разговаривать?

— Я подумала… Может, вы хотели бы поговорить о Гидеоне? Чтобы выговориться, освободиться от всего. Вы, наверное, чувствуете себя ужасно. Вот я и подумала, что могла бы помочь…

— Откуда вы знаете, что я чувствую? Вам-то какое дело?

— Пожалуйста, не поймите меня неправильно, — сказала Кармен. — Я только подумала… В общем, мне кажется, бессмысленно быть врагами после того, что случилось. Ведь мы могли бы сделать так много друг для друга…

— Что же вы собираетесь сделать для меня в таком случае? — в раздражении проговорила Энджи. — Хорошо говорить, когда вы богаты и известны, а люди вроде меня должны дрожать — будет ли чем заплатить за квартиру?

— Я знаю, — пробормотала Кармен. — Поэтому я и звоню. Я знаю, как трудно найти приличную работу, и… Есть место на «Конквест ТВ». Возможно, вы заинтересуетесь. А я могу помочь. Платят не очень-то хорошо, но появятся перспективы, как только вы войдете в курс дела. Очевидно, нам надо сначала все обсудить…

— Простите… — Энджи казалось, что она ослышалась. — Вы говорите про работу на «Конквест ТВ»?

— Совершенно верно. Причем не нужна предварительная подготовка, если вы легко вступаете в контакт с людьми.

— О, у меня это прекрасно получается! — воскликнула Энджи. — Особенно с мужчинами. — «"Конквест ТВ"! — думала она в волнении. — Наконец-то мне повезло!»

Энджи представила себя в новой жизни: она в водовороте вечеринок и бесплатных завтраков, она носит наряды от дизайнеров, и у нее — куча денег! Потому что деньги — только вопрос времени. Конечно, она начала бы с малого, например, с прогноза погоды. Потом стала бы соведущей в дневное время, в выпуске новостей. Но в конце концов ей дадут собственное шоу, и деньги Рона Лерчера покажутся жалкими грошами.

Тут Энджи с ужасом вспомнила, что подписала бумагу у Рона Лерчера. Значит, ее рассказ о сексуальной жизни Кармен Берд выйдет завтра утром, и тогда о работе на телевидении можно будет забыть.

— Энджи, вы слышите? — раздался голос в трубке. — Я надеюсь, что не оскорбила вас упоминанием об этом…

Энджи со слезами положила трубку. Она не знала, почему Кармен Берд сделала ей предложение, но была убеждена: она забудет о нем после того, как увидит следующий номер «Дейли дог».

Энджи была в отчаянии. На сей раз она допустила ошибку, которую никогда себе не простит. Она будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Даже включив телевизор, будет вспоминать о своем провале, потому что телевизор — напоминание о том, что она упустила свой единственный шанс…

Усевшись на стул, Энджи разрыдалась. Слезы заливали ее щеки, рыдания душили, она плакала, как маленькая девочка.

 

Глава 20

Кармен очень расстроилась из-за реакции Энджи на ее предложение. Было бы понятно, если бы любовница Гидеона оскорбилась, рассердилась, но та вдруг расплакалась, даже не успев положить трубку. Подобной реакции Кармен не ожидала.

А на следующий день позвонил Кевин.

— О Господи, Кармен, ты совершенно обезумела?! — заорал он. — Ты видела «Дейли дог» сегодня утром? Разве я не предупреждал, разве не говорил, чтобы ты держалась подальше от них?

— Но я не…

— Мы все утро говорили об этом, — продолжал Кевин. — Я сомневаюсь, что мы сможем погасить еще один скандал такого масштаба. Одно дело — выйти замуж за убийцу. Но совсем другое — продемонстрировать тайны твоей спальни во всех бульварных газетах. Ведь мы канал, который придерживается традиционных семейных ценностей. О Господи!..

— Но, Кевин, конечно же, ты не думаешь… Я…

— Если быть честным с тобой, дорогая, моя, то скажу: правда это или нет — не имеет значения. Конечно, я замолвлю за тебя словечко, но все-таки вот мой совет: подумай о другом варианте твоей карьеры.

— Но я даже не знаю, что они написали обо мне.

— Дорогая, я тороплюсь. Через несколько минут встреча у шефа. Позвоню тебе попозже и скажу, как все закончится.

Кармен вышла к газетному киоску и купила свежий номер «Дейли дог». Одного взгляда на первую полосу оказалось достаточно, чтобы понять: она может забыть о возвращении на «Конквест ТВ». «СКАНДАЛ КАРМЕН ГЕЙТ», — трубил заголовок. — «Сексуальные» эксклюзивные тайны, расследованные журналистом Роном Лерчером. Хозяйка «Переделки». Откровения».

Женщина в киоске взглянула на нее с презрением.

— Постыдились бы сюда приходить после того, что натворили, — проворчала она. — Больше никогда не буду смотреть вашу программу.

Вернувшись домой, Кармен просмотрела газету и со вздохом бросила ее на стол. Ее обвинили во всех возможных сексуальных извращениях, включая те, о которых она никогда даже не слышала. Неудивительно, что Энджи не захотела говорить с ней по телефону. Кармен взглянула на фотографию. Энджи распростерлась на шкуре тигра в нижнем белье. Были также две фотографии этой женщины в постели с Гидеоном. Но почему она это сделала? Разве не понимала, что смешно выглядит?

Что ж, теперь Энджи может забыть о работе на телевидении. Теперь она, Кармен, не в том положении, чтобы помочь кому-то. Но что же делать?.. Ведь именно работа являлась смыслом ее жизни, только она позволяла ей сохранять чувство собственного достоинства. И в то же время Кармен начинала понимать: ее жизнь была слишком мелкой, чего-то в ней не хватало, что-то она упустила, если ее единственное удовольствие состояло в том, чтобы смотреть на свое отражение, искаженное кривым зеркалом телевизионного экрана. Вспоминая Хейзл из Санбери и бесчисленное множество других, похожих на нее, Кармен испытывала острейшую душевную боль, вернее — чувство вины. Она была виновна в том, что втянула их в это дело, она занималась промыванием мозгов, заставляя женщин тратить с трудом заработанные деньги на одежду и косметику, заставляя их гнаться за недосягаемым идеалом.

Концепция «Переделки» была основана на том условии, что все женщины несчастны из-за своей внешности. Иначе ничего бы не получилось, как ни старайся. Ну кто бы стал тратить деньги и покупать косметику, если бы все были довольны собой и хотели бы остаться такими, какие есть? Если бы она была посмелее, то заявила бы во всеуслышание: весь смысл «Переделки» — в эксплуатации женщин, и выгодно это лишь самим телевизионщикам и производителям косметики.

Но что ее останавливает? У нее теперь достаточно времени, а деньги для нее не проблема. У нее нет никаких обязательств перед «Конквест ТВ», и у нее есть имя — весьма ценный товар, который можно теперь использовать как угодно, как ей самой захочется, как ей будет интересно.

Усевшись за туалетный столик, Кармен зачесала назад волосы, убрав их со лба, и сняла с лица косметику ватным шариком. Теперь она с трудом узнавала Кармен Берд, настоящую Кармен Берд, а не искаженную экраном телезвезду.

Потом она позвонила Кевину. Ей надо было спросить у него кое-что и кое-что сообщить ему.

— Я рад, что ты сама все поняла, моя дорогая, — проговорил Кевин с облегчением, словно у него гора с плеч свалилась. — Действительно, нет смысла идти против общественного мнения. И послушай мой совет. Ты материально выиграешь, если будешь держаться подальше от телевидения несколько лет.

Она положила трубку, и телефон тотчас же зазвонил. Оказалось — Барри.

— Не волнуйся насчет «Дейли дог», — сказал он. — Ни один разумный человек не верит ни единому слову из того, что они там у себя лепят. Все это прекратится через несколько недель.

— Не уверена, Барри, — пробормотала Кармен. Однако она была тронута его заботой.

Барри немного помолчал, потом снова заговорил:

— Тебе сейчас, наверное, не слишком весело. Вот я и подумал, не захочешь ли составить мне компанию сегодня вечером. Может, это немного взбодрило бы тебя?

— Это было бы замечательно. — Кармен улыбнулась. — Но позволь предупредить тебя: я немного изменилась с тех пор, как ты меня видел в последний раз. Ты можешь удивиться, я думаю.

Через несколько дней Кармен подъехала на такси к ресторану «Фоккаччо» в Сохо, чтобы встретиться с Монтегю Ларджем, известным литературным агентом. Возможно, Лардж не согласился бы иметь с ней дело, но Кевин потянул за свои ниточки, устроив ей эту встречу, заверил, что такой агент — самый лучший для нее вариант.

— Рад возможности с вами встретиться, — пробормотал Лардж, протягивая Кармен пухлую, с прекрасным маникюром, руку. — Присоединяйтесь ко мне, — добавил он, указывая на стоявшие перед ним блюда — маслины, анчоусы и что-то сушеное, пропитанное маслом. — Никаких макарон, — улыбнулся он. — Призываю вас сначала поесть. Ничто так не способствует деловому разговору, как хороший стол.

Кармен молча наблюдала за Ларджем — тот с жадностью набросился на еду.

— Это безумно интересно, — заговорил он наконец. — Кевин сказал мне, что вы решили взяться за перо, писать. Автобиографическое что-то, не так ли? Ваша жизнь с убийцей, детали роскошного образа жизни, известные друзья и так далее… — Он взглянул на нее с улыбкой. Его подбородок блестел от масла. — В этом случае мы можем говорить о куче денег. Вполне серьезно.

— Гм… конечно, — кивнула Кармен. — Но это совсем не то, что я имела в виду.

— Как так? — Лардж нахмурился. — Ведь это, наверное, самый очевидный вариант, разве нет? Разве вы так не думаете? Я имею в виду — в сложившейся ситуации? — Он вздохнул. — Ужасный стыд, конечно, — история с той глупой женщиной в «Дейли дог». Если бы она пришла ко мне…

Тут подошел официант и поменял тарелки.

— Я, может быть, не великий литератор, — продолжал Лардж, просматривая меню, — но я знаю, как вам извлечь наибольшую выгоду. Только дайте мне в общих чертах идею того, что хотите. Книги по кулинарии хорошо идут, тайны кухонь звезд и прочее в этом роде. Или, может быть, у вас есть идея новой диеты?

— Не совсем, — сказала Кармен. — Это скорее…

— Салат из авокадо здесь очень хорош, между прочим, — пробормотал Лардж, доедая анчоусы. — Вы готовы заказать? Вы выбрали?

— Возможно, нам стоит начать вот с этого, — сказала Кармен, протягивая агенту лист бумаги. — Здесь краткое резюме, только самое главное.

Пробежав глазами строчки, Лардж закашлялся.

— Но никто не захочет это публиковать. А читать — тем более. Вы считаете, что «Переделка» — обман? Но ведь она вас кормит…

— Кормила, — перебила Кармен. — Теперь это в прошлом.

— В прошлом? — переспросил Лардж. — Значит, теперь вы хотите превратить в капитал ваше новое положение? Как ваш агент, я должен вам посоветовать…

— Пока еще не мой агент, — перебила Кармен. — Я еще не решила. И поймите, я это делаю не ради денег, а потому, что так хочу. И в дальнейшем намерена поступать так, как захочу.

— Но вы не сможете…

— Уверена, что смогу. Вы забыли, у меня есть имя. Имя — лучшая реклама. Как на днях выразился Кевин, я могла бы стать автором бестселлера, если бы просто скопировала первую сотню страниц телефонного справочника. Так что я могу писать все, что пожелаю. Издатель непременно найдется.

— Но вы подумали о ваших зрителях? Что они…

— Именно потому, что я подумала о своих зрителях, я это и делаю, — заявила Кармен. — Так вы хотите присоединиться ко мне? Вы неплохо заработаете, если найдете мне уважаемого издателя. Или хотите, чтобы я отдала это одному из ваших конкурентов?

Монтегю Лардж тяжко вздохнул, он вынужден был признать свое поражение.

— Хорошо, моя дорогая. Я попрошу своего секретаря послать вам наши стандартные контракты. Детали обговорим позже. У вас будет время подумать. — Лардж снова принялся изучать меню. — У них здесь очень хороший ростбиф, — объявил он. — С гарниром из зеленого горошка. Я считаю, что ростбиф надо подавать полусырым, чтобы кровь была еще красная… — Лардж вдруг умолк и с удивлением посмотрел на Кармен. — С вами все в порядке? Вам нехорошо?

Услышав про «красную кровь», Кармен тотчас же вспомнила электрический разделочный нож.

— Простите, — пробормотала она в смущении. — Мне придется оставить вас. Я только сейчас вспомнила, что должна находиться… В общем, я очень тороплюсь.

Кармен Берд вышла на свежий воздух и сразу же почувствовала себя намного лучше. Ничего удивительного, сказала она себе, едва ли можно убить собственного мужа, избежав угрызений совести. Зато теперь у нее появилась возможность жить иначе, жить так, как ей захочется. Только бы воспоминания о прошлом пореже ее беспокоили…

В тот же вечер Кармен отправилась на встречу с Барри. Интересно, мог бы этот мужчина сделать ее счастливой когда-нибудь в будущем? Она не знала, как ответить на этот вопрос, однако чувствовала, что ей комфортно в его компании. Оказалось, что Барри не очень-то держится за свою работу в «Конквест ТВ», потому что у него есть давняя мечта — собственный антикварный магазин.

Впрочем, Кармен не собиралась торопиться. Барри ей, конечно же, нравился, но она решила подождать… Хотя бы до тех пор, пока не закончит свою книгу. А потом она разберется, потом поймет, что ей нужно в ее личной жизни.

Кармен вошла в паб, где они с Барри договорились встретиться. Он поднялся ей навстречу, и она поцеловала его в щеку.

— Это за что же? — Барри улыбнулся.

— Только за то, что ты здесь, — сказала Кармен. Лицо ее осветилось улыбкой. — Если хочешь, можешь считать это намеком: я не хочу, чтобы ты уходил.

Родители Джулии, вопреки ее ожиданиям, были рады, что она возвращается в Вустер.

— Значит, вы не возражаете? — проговорила она в трубку. — Ведь я оставила работу в страховой компании.

— Твое дело, если тебе так лучше, — ответила миссис Дженнингз. — Главное — чтобы ты была счастлива. Вообще-то я всегда удивлялась, что ты увязла в страховом бизнесе. Думаю, там не место для таких людей, как ты.

Джулия с радостью приняла предложение родителей временно пожить у них — особенно после того, как выяснилось, что ее арендатор отказывается оставлять квартиру, пока не истек полный срок его арендного договора. Правда, агенты уверяли ее, что найдут способ ускорить дело, но Джулия сказала, что не торопится, она решила, что дополнительные деньги никак не помешают.

Поселившись в пабе родителей, Джулия словно вернулась в мир своего детства — здесь ей были знакомы все вещи, все запахи, и, казалось, все внушало уверенность в незыблемости этого мира. Здесь, в доме родителей, она забывала ужасы недавнего прошлого и готовилась к обновлению, готовилась к новой жизни.

Джулия вытащила из подвала свой старый велосипед, на котором каждый день ездила к Мэгги. И все свои силы, всю нерастраченную энергию она отдавала новому проекту, захватившему ее целиком. «Какое счастье оказаться за пределами Лондона!» — думала она. Одно лишь угнетало — отсутствие Дункана. Если бы он был рядом, она была бы счастлива абсолютно, совершенно…

Они регулярно говорили по телефону, говорили долго, но многое в их беседах оставалось недосказанным. Они признавали, что скучают друг без друга, но никто не хотел предлагать компромиссный вариант. Наконец, после того как прошел месяц в разлуке, Дункан объявил, что собирается приехать в Вустер — повидаться.

— У меня для тебя сюрприз, — проговорил он бодрым голосом. — Но ты ничего не узнаешь, пока я не увижу тебя. — Он отказался даже намекнуть, несмотря на просьбы Джулии. — Я приеду в воскресенье в полдень, если тебя это устраивает, — сообщил он. — Мне только нужно несколько дней, чтобы кое-что уладить.

И теперь дни для Джулии тянулись бесконечно. Когда воскресенье наконец-то настало, она обнаружила, что не в силах скрыть свое нетерпение. Время же, казалось, остановилось. Утром Джулия помогала матери — обслуживала клиентов за стойкой бара. Потом она попросила родителей, чтобы они днем, когда паб на несколько часов закрывается, ушли из дома.

Оставшись одна, Джулия приняла ванну и вымыла голову. Потом, завернувшись в полотенце, вошла в свою спальню и открыла платяной шкаф. Новое платье висело на вешалке. Надев его, Джулия подошла к зеркалу. Она вспомнила, как забавлялась, выбирая его. Она просто наслаждалась, когда ходила в поисках платья по магазинам Вустера. И так же она забавлялась в юности, когда наряжалась перед вечеринкой. Правда, потом разочаровалась во всем этом…

«Может, именно поэтому женщины тратят столько времени на наряды и косметику? — думала Джулия. — Может быть, это не из-за рекламы и не для ублажения мужчин? Может, просто потому, что забавно и весело?»

В конце концов Джулия решила: если уж она надела платье, то пойдет до конца. Выдвинув ящик комода, она вынула остальные покупки — косметику и видео с «Переделкой» Кармен Берд. Сунув кассету в приставку, которую позаимствовала в спальне родителей, она села перед зеркалом и приготовилась следовать советам Кармен.

Когда поезд подобрался совсем близко к Вустеру, Дункан еще раз просмотрел письмо из студии «Уайверн». Ему не сулили головокружительных высот театральной славы, о которой он когда-то мечтал, но пришлось признать, что и это звучит неплохо: «На нас больше всего произвело впечатление… Хотел бы предложить вам… ведение утреннего шоу, как и обсуждалось…» И возможно, самое главное — «начальный оклад…».

Дункан улыбнулся. Он никогда не имел постоянного оклада, и ему было очень трудно представить, что теперь он сможет вовремя оплачивать счета. Однако он надеялся, что из-за этого не превратится в скучающего представителя среднего класса.

И произошли столь внезапные перемены на очередном просмотре для «Саутсайдеров». Дункан пришел вместе с сотнями других претендентов и узнал: главная роль, о которой говорил ему агент, на самом деле — роль молочника. Конечно, хорошо, что роль оказалась со словами, но он должен был говорить только одно: «Доброе утро, мисс Мэлори». А полное время в эфире — двенадцать секунд.

Чтобы сделать все это еще более оскорбительным, режиссер установил целый ряд жестких требований — рост, сложение, региональный акцент и даже умение управлять молочной телегой. Оглядев собравшихся претендентов, режиссер увидел многих из тех, кого запомнил по прошлому просмотру. Дункан ощутил, как по спине пополз холодок. Даже если предположить, что у него есть шанс получить эту роль — что это ему даст? Куда он продвинется? Как будет чувствовать себя потом, в этой двенадцатисекундной роли, прославляющей пользу молока?

Собравшись с духом, Дункан ушел с просмотра. И всю дорогу до Хаммерсмита он провел в размышлении над главным вопросом: каковы его перспективы в Лондоне? Стоило ли жертвовать своим счастьем и оставаться здесь в расчете на славу? Разве не лучше проводить время с любимой женщиной и сосредоточиться на какой-то более реальной цели?

Когда Джулия вернулась в Вустер, Дункан считал, что она слишком быстро сдалась, слишком скоро разочаровалась в Лондоне. Теперь он понял, что она проявила завидную храбрость, это ведь смелый поступок — сделать выбор. От нее все ждали, что она займется делом, которым занималась уже столько лет, — страхованием. А она бросила его, это дело, и занялась другим. И теперь он, Дункан, ею восхищался. А есть ли у него какая-то веская причина, серьезное основание не поступить так же, как Джулия? Ведь она же смогла…

Когда он увидел объявление о том, что нужен ведущий на радио в Вустере, все встало на свои места. Конечно, аудитория там гораздо меньше, если сравнивать с «Саутсайдерами», но гораздо большая, чем в театре. Более того: это означало, что он сможет использовать свои таланты каждый день, а не находиться подолгу в простое, как сейчас. Он уже устал от этого…

И наконец самое главное: он будет вместе с Джулией. Без нее день ото дня ему становилось все труднее, он думал о ней много, можно сказать, постоянно, и теперь решил: надо положить конец их раздельной жизни раз и навсегда.

Дункан не тратил времени попусту, он тут же написал заявление. Ему пришлось пройти процедуру жесточайшего отбора, и он потом краснел, вспоминая свое снисходительное отношение к работе на радио. Он не находил себе места целых две недели — расхаживал по квартире и грыз ногти в волнении, пока его наконец-то не вызвали на следующее прослушивание. А потом ему позвонили и сказали, что он принят.

Еще раз взглянув на письмо, Дункан сложил его и засунул поглубже в карман. Он не давал Джулии никаких обещаний, пока не получил подтверждение в письменном виде. Он слишком натерпелся от шуток судьбы, от ее неожиданных поворотов и не мог праздновать раньше времени.

Наконец поезд прибыл в Вустер. В киоске у станции Дункан купил цветы и конфеты. Потом взял такси. Если бы он был настоящим романтическим героем, то непременно появился бы у Джулии с шампанским и с обручальным кольцом в коробочке. Но опять-таки — зачем искушать судьбу? Он не хотел показаться чрезмерно самоуверенным, это могло привести к недоразумениям. На сей раз Дункан не собирается торопиться и делать поспешные выводы. Он сначала удостоверится, что правильно все понял. Поэтому время для экстравагантных жестов еще не пришло. Он подождет, пока не будет уверен, что в ответ на свое предложение услышит твердое «да».

Джулия нанесла на лицо тональный крем и румяна, потом сосредоточилась на тенях для век, которые выбрала накануне. У всех были цветочные названия, — например «Лаванда», «Люпин», «Наперстянка». Если осмотреться в саду, то можно увидеть оригиналы, цветущие под ярким солнышком.

«Интересно, — размышляла Джулия, — что за сюрприз приготовил Дункан?» Она пробовала цвет за цветом. И при этом все думала про сюрприз — Дункан очень ее заинтриговал. Может, он задумал романтическую ночь любви? Может, надолго возвращается в Вустер? Но трудно было угадать, что сделает и как поступит Дункан. Может быть, он просто сообщит, что ему досталась главная роль в какой-нибудь пьесе и что эта роль — и есть тот самый «большой прорыв»?

Она нахмурилась, смешивая цвета кончиками пальцев. Кармен на кассете сказала, что надо пользоваться специальной губкой — спонжиком, но она и не подумала ее купить.

Впрочем, лучше не забираться в своих мечтах слишком высоко. Ей достаточно знать, что Дункан все еще любит ее и у него не появилась какая-нибудь очередная Соня.

Она отказалась от карандаша для глаз, потому что невозможно было выполнить все указания. Надо иметь такую же уверенную и крепкую руку, как у практикующего хирурга, и не мигать. Иметь дело с тушью — довольно трудно для начинающих, но она справилась, несколько раз мазнув по щеке, но, к счастью, не ослепив себя. Что ж, неплохо. Джулия пристально смотрела в зеркало, оценивая результат.

Осталась только помада. Она купила тюбики нескольких цветов, поскольку не могла решить, какой лучше всего. Покрутив в руках тюбики и посмотрев цвета, Джулия задумалась. Названия ни о чем не говорили. Например, что лучше выбрать — «Мерцающее бургундское» или «Темноватый кларет»? Джулия сейчас чувствовала себя, словно новичок на дегустации вин.

В конце концов, выбрав помаду наугад, она приблизилась к зеркалу. Только прикоснулась к губам помадой — в дверь позвонили. Джулия вздрогнула и мазнула по носу «Пряным тутовым деревом». Но не мог же Дункан так быстро?.. Однако она слышала его голос, он разговаривал с шофером такси. Взглянув в зеркало, Джулия вдруг почувствовала, что ей хочется броситься в ванную, запереться там и смыть все дочиста.

Но где же Дункан? Почему не звонит? Он снова поцелует ее или опять возникнет какое-нибудь недоразумение? Почему же он на самом деле приехал?

Джулия знала только одно: она любит его так же, как прежде.

Она стерла помаду с носа и нанесла новый слой тонального крема. Затем предприняла вторую попытку накрасить губы. Красила тщательно, как было сказано, и улыбалась, глядя в зеркало. Потом, собравшись с духом, направилась вниз — встречать Дункана.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.