Кармен очень расстроилась из-за реакции Энджи на ее предложение. Было бы понятно, если бы любовница Гидеона оскорбилась, рассердилась, но та вдруг расплакалась, даже не успев положить трубку. Подобной реакции Кармен не ожидала.
А на следующий день позвонил Кевин.
— О Господи, Кармен, ты совершенно обезумела?! — заорал он. — Ты видела «Дейли дог» сегодня утром? Разве я не предупреждал, разве не говорил, чтобы ты держалась подальше от них?
— Но я не…
— Мы все утро говорили об этом, — продолжал Кевин. — Я сомневаюсь, что мы сможем погасить еще один скандал такого масштаба. Одно дело — выйти замуж за убийцу. Но совсем другое — продемонстрировать тайны твоей спальни во всех бульварных газетах. Ведь мы канал, который придерживается традиционных семейных ценностей. О Господи!..
— Но, Кевин, конечно же, ты не думаешь… Я…
— Если быть честным с тобой, дорогая, моя, то скажу: правда это или нет — не имеет значения. Конечно, я замолвлю за тебя словечко, но все-таки вот мой совет: подумай о другом варианте твоей карьеры.
— Но я даже не знаю, что они написали обо мне.
— Дорогая, я тороплюсь. Через несколько минут встреча у шефа. Позвоню тебе попозже и скажу, как все закончится.
Кармен вышла к газетному киоску и купила свежий номер «Дейли дог». Одного взгляда на первую полосу оказалось достаточно, чтобы понять: она может забыть о возвращении на «Конквест ТВ». «СКАНДАЛ КАРМЕН ГЕЙТ», — трубил заголовок. — «Сексуальные» эксклюзивные тайны, расследованные журналистом Роном Лерчером. Хозяйка «Переделки». Откровения».
Женщина в киоске взглянула на нее с презрением.
— Постыдились бы сюда приходить после того, что натворили, — проворчала она. — Больше никогда не буду смотреть вашу программу.
Вернувшись домой, Кармен просмотрела газету и со вздохом бросила ее на стол. Ее обвинили во всех возможных сексуальных извращениях, включая те, о которых она никогда даже не слышала. Неудивительно, что Энджи не захотела говорить с ней по телефону. Кармен взглянула на фотографию. Энджи распростерлась на шкуре тигра в нижнем белье. Были также две фотографии этой женщины в постели с Гидеоном. Но почему она это сделала? Разве не понимала, что смешно выглядит?
Что ж, теперь Энджи может забыть о работе на телевидении. Теперь она, Кармен, не в том положении, чтобы помочь кому-то. Но что же делать?.. Ведь именно работа являлась смыслом ее жизни, только она позволяла ей сохранять чувство собственного достоинства. И в то же время Кармен начинала понимать: ее жизнь была слишком мелкой, чего-то в ней не хватало, что-то она упустила, если ее единственное удовольствие состояло в том, чтобы смотреть на свое отражение, искаженное кривым зеркалом телевизионного экрана. Вспоминая Хейзл из Санбери и бесчисленное множество других, похожих на нее, Кармен испытывала острейшую душевную боль, вернее — чувство вины. Она была виновна в том, что втянула их в это дело, она занималась промыванием мозгов, заставляя женщин тратить с трудом заработанные деньги на одежду и косметику, заставляя их гнаться за недосягаемым идеалом.
Концепция «Переделки» была основана на том условии, что все женщины несчастны из-за своей внешности. Иначе ничего бы не получилось, как ни старайся. Ну кто бы стал тратить деньги и покупать косметику, если бы все были довольны собой и хотели бы остаться такими, какие есть? Если бы она была посмелее, то заявила бы во всеуслышание: весь смысл «Переделки» — в эксплуатации женщин, и выгодно это лишь самим телевизионщикам и производителям косметики.
Но что ее останавливает? У нее теперь достаточно времени, а деньги для нее не проблема. У нее нет никаких обязательств перед «Конквест ТВ», и у нее есть имя — весьма ценный товар, который можно теперь использовать как угодно, как ей самой захочется, как ей будет интересно.
Усевшись за туалетный столик, Кармен зачесала назад волосы, убрав их со лба, и сняла с лица косметику ватным шариком. Теперь она с трудом узнавала Кармен Берд, настоящую Кармен Берд, а не искаженную экраном телезвезду.
Потом она позвонила Кевину. Ей надо было спросить у него кое-что и кое-что сообщить ему.
— Я рад, что ты сама все поняла, моя дорогая, — проговорил Кевин с облегчением, словно у него гора с плеч свалилась. — Действительно, нет смысла идти против общественного мнения. И послушай мой совет. Ты материально выиграешь, если будешь держаться подальше от телевидения несколько лет.
Она положила трубку, и телефон тотчас же зазвонил. Оказалось — Барри.
— Не волнуйся насчет «Дейли дог», — сказал он. — Ни один разумный человек не верит ни единому слову из того, что они там у себя лепят. Все это прекратится через несколько недель.
— Не уверена, Барри, — пробормотала Кармен. Однако она была тронута его заботой.
Барри немного помолчал, потом снова заговорил:
— Тебе сейчас, наверное, не слишком весело. Вот я и подумал, не захочешь ли составить мне компанию сегодня вечером. Может, это немного взбодрило бы тебя?
— Это было бы замечательно. — Кармен улыбнулась. — Но позволь предупредить тебя: я немного изменилась с тех пор, как ты меня видел в последний раз. Ты можешь удивиться, я думаю.
Через несколько дней Кармен подъехала на такси к ресторану «Фоккаччо» в Сохо, чтобы встретиться с Монтегю Ларджем, известным литературным агентом. Возможно, Лардж не согласился бы иметь с ней дело, но Кевин потянул за свои ниточки, устроив ей эту встречу, заверил, что такой агент — самый лучший для нее вариант.
— Рад возможности с вами встретиться, — пробормотал Лардж, протягивая Кармен пухлую, с прекрасным маникюром, руку. — Присоединяйтесь ко мне, — добавил он, указывая на стоявшие перед ним блюда — маслины, анчоусы и что-то сушеное, пропитанное маслом. — Никаких макарон, — улыбнулся он. — Призываю вас сначала поесть. Ничто так не способствует деловому разговору, как хороший стол.
Кармен молча наблюдала за Ларджем — тот с жадностью набросился на еду.
— Это безумно интересно, — заговорил он наконец. — Кевин сказал мне, что вы решили взяться за перо, писать. Автобиографическое что-то, не так ли? Ваша жизнь с убийцей, детали роскошного образа жизни, известные друзья и так далее… — Он взглянул на нее с улыбкой. Его подбородок блестел от масла. — В этом случае мы можем говорить о куче денег. Вполне серьезно.
— Гм… конечно, — кивнула Кармен. — Но это совсем не то, что я имела в виду.
— Как так? — Лардж нахмурился. — Ведь это, наверное, самый очевидный вариант, разве нет? Разве вы так не думаете? Я имею в виду — в сложившейся ситуации? — Он вздохнул. — Ужасный стыд, конечно, — история с той глупой женщиной в «Дейли дог». Если бы она пришла ко мне…
Тут подошел официант и поменял тарелки.
— Я, может быть, не великий литератор, — продолжал Лардж, просматривая меню, — но я знаю, как вам извлечь наибольшую выгоду. Только дайте мне в общих чертах идею того, что хотите. Книги по кулинарии хорошо идут, тайны кухонь звезд и прочее в этом роде. Или, может быть, у вас есть идея новой диеты?
— Не совсем, — сказала Кармен. — Это скорее…
— Салат из авокадо здесь очень хорош, между прочим, — пробормотал Лардж, доедая анчоусы. — Вы готовы заказать? Вы выбрали?
— Возможно, нам стоит начать вот с этого, — сказала Кармен, протягивая агенту лист бумаги. — Здесь краткое резюме, только самое главное.
Пробежав глазами строчки, Лардж закашлялся.
— Но никто не захочет это публиковать. А читать — тем более. Вы считаете, что «Переделка» — обман? Но ведь она вас кормит…
— Кормила, — перебила Кармен. — Теперь это в прошлом.
— В прошлом? — переспросил Лардж. — Значит, теперь вы хотите превратить в капитал ваше новое положение? Как ваш агент, я должен вам посоветовать…
— Пока еще не мой агент, — перебила Кармен. — Я еще не решила. И поймите, я это делаю не ради денег, а потому, что так хочу. И в дальнейшем намерена поступать так, как захочу.
— Но вы не сможете…
— Уверена, что смогу. Вы забыли, у меня есть имя. Имя — лучшая реклама. Как на днях выразился Кевин, я могла бы стать автором бестселлера, если бы просто скопировала первую сотню страниц телефонного справочника. Так что я могу писать все, что пожелаю. Издатель непременно найдется.
— Но вы подумали о ваших зрителях? Что они…
— Именно потому, что я подумала о своих зрителях, я это и делаю, — заявила Кармен. — Так вы хотите присоединиться ко мне? Вы неплохо заработаете, если найдете мне уважаемого издателя. Или хотите, чтобы я отдала это одному из ваших конкурентов?
Монтегю Лардж тяжко вздохнул, он вынужден был признать свое поражение.
— Хорошо, моя дорогая. Я попрошу своего секретаря послать вам наши стандартные контракты. Детали обговорим позже. У вас будет время подумать. — Лардж снова принялся изучать меню. — У них здесь очень хороший ростбиф, — объявил он. — С гарниром из зеленого горошка. Я считаю, что ростбиф надо подавать полусырым, чтобы кровь была еще красная… — Лардж вдруг умолк и с удивлением посмотрел на Кармен. — С вами все в порядке? Вам нехорошо?
Услышав про «красную кровь», Кармен тотчас же вспомнила электрический разделочный нож.
— Простите, — пробормотала она в смущении. — Мне придется оставить вас. Я только сейчас вспомнила, что должна находиться… В общем, я очень тороплюсь.
Кармен Берд вышла на свежий воздух и сразу же почувствовала себя намного лучше. Ничего удивительного, сказала она себе, едва ли можно убить собственного мужа, избежав угрызений совести. Зато теперь у нее появилась возможность жить иначе, жить так, как ей захочется. Только бы воспоминания о прошлом пореже ее беспокоили…
В тот же вечер Кармен отправилась на встречу с Барри. Интересно, мог бы этот мужчина сделать ее счастливой когда-нибудь в будущем? Она не знала, как ответить на этот вопрос, однако чувствовала, что ей комфортно в его компании. Оказалось, что Барри не очень-то держится за свою работу в «Конквест ТВ», потому что у него есть давняя мечта — собственный антикварный магазин.
Впрочем, Кармен не собиралась торопиться. Барри ей, конечно же, нравился, но она решила подождать… Хотя бы до тех пор, пока не закончит свою книгу. А потом она разберется, потом поймет, что ей нужно в ее личной жизни.
Кармен вошла в паб, где они с Барри договорились встретиться. Он поднялся ей навстречу, и она поцеловала его в щеку.
— Это за что же? — Барри улыбнулся.
— Только за то, что ты здесь, — сказала Кармен. Лицо ее осветилось улыбкой. — Если хочешь, можешь считать это намеком: я не хочу, чтобы ты уходил.
Родители Джулии, вопреки ее ожиданиям, были рады, что она возвращается в Вустер.
— Значит, вы не возражаете? — проговорила она в трубку. — Ведь я оставила работу в страховой компании.
— Твое дело, если тебе так лучше, — ответила миссис Дженнингз. — Главное — чтобы ты была счастлива. Вообще-то я всегда удивлялась, что ты увязла в страховом бизнесе. Думаю, там не место для таких людей, как ты.
Джулия с радостью приняла предложение родителей временно пожить у них — особенно после того, как выяснилось, что ее арендатор отказывается оставлять квартиру, пока не истек полный срок его арендного договора. Правда, агенты уверяли ее, что найдут способ ускорить дело, но Джулия сказала, что не торопится, она решила, что дополнительные деньги никак не помешают.
Поселившись в пабе родителей, Джулия словно вернулась в мир своего детства — здесь ей были знакомы все вещи, все запахи, и, казалось, все внушало уверенность в незыблемости этого мира. Здесь, в доме родителей, она забывала ужасы недавнего прошлого и готовилась к обновлению, готовилась к новой жизни.
Джулия вытащила из подвала свой старый велосипед, на котором каждый день ездила к Мэгги. И все свои силы, всю нерастраченную энергию она отдавала новому проекту, захватившему ее целиком. «Какое счастье оказаться за пределами Лондона!» — думала она. Одно лишь угнетало — отсутствие Дункана. Если бы он был рядом, она была бы счастлива абсолютно, совершенно…
Они регулярно говорили по телефону, говорили долго, но многое в их беседах оставалось недосказанным. Они признавали, что скучают друг без друга, но никто не хотел предлагать компромиссный вариант. Наконец, после того как прошел месяц в разлуке, Дункан объявил, что собирается приехать в Вустер — повидаться.
— У меня для тебя сюрприз, — проговорил он бодрым голосом. — Но ты ничего не узнаешь, пока я не увижу тебя. — Он отказался даже намекнуть, несмотря на просьбы Джулии. — Я приеду в воскресенье в полдень, если тебя это устраивает, — сообщил он. — Мне только нужно несколько дней, чтобы кое-что уладить.
И теперь дни для Джулии тянулись бесконечно. Когда воскресенье наконец-то настало, она обнаружила, что не в силах скрыть свое нетерпение. Время же, казалось, остановилось. Утром Джулия помогала матери — обслуживала клиентов за стойкой бара. Потом она попросила родителей, чтобы они днем, когда паб на несколько часов закрывается, ушли из дома.
Оставшись одна, Джулия приняла ванну и вымыла голову. Потом, завернувшись в полотенце, вошла в свою спальню и открыла платяной шкаф. Новое платье висело на вешалке. Надев его, Джулия подошла к зеркалу. Она вспомнила, как забавлялась, выбирая его. Она просто наслаждалась, когда ходила в поисках платья по магазинам Вустера. И так же она забавлялась в юности, когда наряжалась перед вечеринкой. Правда, потом разочаровалась во всем этом…
«Может, именно поэтому женщины тратят столько времени на наряды и косметику? — думала Джулия. — Может быть, это не из-за рекламы и не для ублажения мужчин? Может, просто потому, что забавно и весело?»
В конце концов Джулия решила: если уж она надела платье, то пойдет до конца. Выдвинув ящик комода, она вынула остальные покупки — косметику и видео с «Переделкой» Кармен Берд. Сунув кассету в приставку, которую позаимствовала в спальне родителей, она села перед зеркалом и приготовилась следовать советам Кармен.
Когда поезд подобрался совсем близко к Вустеру, Дункан еще раз просмотрел письмо из студии «Уайверн». Ему не сулили головокружительных высот театральной славы, о которой он когда-то мечтал, но пришлось признать, что и это звучит неплохо: «На нас больше всего произвело впечатление… Хотел бы предложить вам… ведение утреннего шоу, как и обсуждалось…» И возможно, самое главное — «начальный оклад…».
Дункан улыбнулся. Он никогда не имел постоянного оклада, и ему было очень трудно представить, что теперь он сможет вовремя оплачивать счета. Однако он надеялся, что из-за этого не превратится в скучающего представителя среднего класса.
И произошли столь внезапные перемены на очередном просмотре для «Саутсайдеров». Дункан пришел вместе с сотнями других претендентов и узнал: главная роль, о которой говорил ему агент, на самом деле — роль молочника. Конечно, хорошо, что роль оказалась со словами, но он должен был говорить только одно: «Доброе утро, мисс Мэлори». А полное время в эфире — двенадцать секунд.
Чтобы сделать все это еще более оскорбительным, режиссер установил целый ряд жестких требований — рост, сложение, региональный акцент и даже умение управлять молочной телегой. Оглядев собравшихся претендентов, режиссер увидел многих из тех, кого запомнил по прошлому просмотру. Дункан ощутил, как по спине пополз холодок. Даже если предположить, что у него есть шанс получить эту роль — что это ему даст? Куда он продвинется? Как будет чувствовать себя потом, в этой двенадцатисекундной роли, прославляющей пользу молока?
Собравшись с духом, Дункан ушел с просмотра. И всю дорогу до Хаммерсмита он провел в размышлении над главным вопросом: каковы его перспективы в Лондоне? Стоило ли жертвовать своим счастьем и оставаться здесь в расчете на славу? Разве не лучше проводить время с любимой женщиной и сосредоточиться на какой-то более реальной цели?
Когда Джулия вернулась в Вустер, Дункан считал, что она слишком быстро сдалась, слишком скоро разочаровалась в Лондоне. Теперь он понял, что она проявила завидную храбрость, это ведь смелый поступок — сделать выбор. От нее все ждали, что она займется делом, которым занималась уже столько лет, — страхованием. А она бросила его, это дело, и занялась другим. И теперь он, Дункан, ею восхищался. А есть ли у него какая-то веская причина, серьезное основание не поступить так же, как Джулия? Ведь она же смогла…
Когда он увидел объявление о том, что нужен ведущий на радио в Вустере, все встало на свои места. Конечно, аудитория там гораздо меньше, если сравнивать с «Саутсайдерами», но гораздо большая, чем в театре. Более того: это означало, что он сможет использовать свои таланты каждый день, а не находиться подолгу в простое, как сейчас. Он уже устал от этого…
И наконец самое главное: он будет вместе с Джулией. Без нее день ото дня ему становилось все труднее, он думал о ней много, можно сказать, постоянно, и теперь решил: надо положить конец их раздельной жизни раз и навсегда.
Дункан не тратил времени попусту, он тут же написал заявление. Ему пришлось пройти процедуру жесточайшего отбора, и он потом краснел, вспоминая свое снисходительное отношение к работе на радио. Он не находил себе места целых две недели — расхаживал по квартире и грыз ногти в волнении, пока его наконец-то не вызвали на следующее прослушивание. А потом ему позвонили и сказали, что он принят.
Еще раз взглянув на письмо, Дункан сложил его и засунул поглубже в карман. Он не давал Джулии никаких обещаний, пока не получил подтверждение в письменном виде. Он слишком натерпелся от шуток судьбы, от ее неожиданных поворотов и не мог праздновать раньше времени.
Наконец поезд прибыл в Вустер. В киоске у станции Дункан купил цветы и конфеты. Потом взял такси. Если бы он был настоящим романтическим героем, то непременно появился бы у Джулии с шампанским и с обручальным кольцом в коробочке. Но опять-таки — зачем искушать судьбу? Он не хотел показаться чрезмерно самоуверенным, это могло привести к недоразумениям. На сей раз Дункан не собирается торопиться и делать поспешные выводы. Он сначала удостоверится, что правильно все понял. Поэтому время для экстравагантных жестов еще не пришло. Он подождет, пока не будет уверен, что в ответ на свое предложение услышит твердое «да».
Джулия нанесла на лицо тональный крем и румяна, потом сосредоточилась на тенях для век, которые выбрала накануне. У всех были цветочные названия, — например «Лаванда», «Люпин», «Наперстянка». Если осмотреться в саду, то можно увидеть оригиналы, цветущие под ярким солнышком.
«Интересно, — размышляла Джулия, — что за сюрприз приготовил Дункан?» Она пробовала цвет за цветом. И при этом все думала про сюрприз — Дункан очень ее заинтриговал. Может, он задумал романтическую ночь любви? Может, надолго возвращается в Вустер? Но трудно было угадать, что сделает и как поступит Дункан. Может быть, он просто сообщит, что ему досталась главная роль в какой-нибудь пьесе и что эта роль — и есть тот самый «большой прорыв»?
Она нахмурилась, смешивая цвета кончиками пальцев. Кармен на кассете сказала, что надо пользоваться специальной губкой — спонжиком, но она и не подумала ее купить.
Впрочем, лучше не забираться в своих мечтах слишком высоко. Ей достаточно знать, что Дункан все еще любит ее и у него не появилась какая-нибудь очередная Соня.
Она отказалась от карандаша для глаз, потому что невозможно было выполнить все указания. Надо иметь такую же уверенную и крепкую руку, как у практикующего хирурга, и не мигать. Иметь дело с тушью — довольно трудно для начинающих, но она справилась, несколько раз мазнув по щеке, но, к счастью, не ослепив себя. Что ж, неплохо. Джулия пристально смотрела в зеркало, оценивая результат.
Осталась только помада. Она купила тюбики нескольких цветов, поскольку не могла решить, какой лучше всего. Покрутив в руках тюбики и посмотрев цвета, Джулия задумалась. Названия ни о чем не говорили. Например, что лучше выбрать — «Мерцающее бургундское» или «Темноватый кларет»? Джулия сейчас чувствовала себя, словно новичок на дегустации вин.
В конце концов, выбрав помаду наугад, она приблизилась к зеркалу. Только прикоснулась к губам помадой — в дверь позвонили. Джулия вздрогнула и мазнула по носу «Пряным тутовым деревом». Но не мог же Дункан так быстро?.. Однако она слышала его голос, он разговаривал с шофером такси. Взглянув в зеркало, Джулия вдруг почувствовала, что ей хочется броситься в ванную, запереться там и смыть все дочиста.
Но где же Дункан? Почему не звонит? Он снова поцелует ее или опять возникнет какое-нибудь недоразумение? Почему же он на самом деле приехал?
Джулия знала только одно: она любит его так же, как прежде.
Она стерла помаду с носа и нанесла новый слой тонального крема. Затем предприняла вторую попытку накрасить губы. Красила тщательно, как было сказано, и улыбалась, глядя в зеркало. Потом, собравшись с духом, направилась вниз — встречать Дункана.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.