— Сюрприз! сюрприз! — скандировали запыхавшиеся девичьи голоса из-за двери, и Кит Форрестер появилась на пороге.

— Мы принесли вино и сыр, — с нахальной улыбочкой сообщила Джинни Питерс, протягивая подруге хозяйственную сумку. — И теперь, одолев ужасные четыре лестничных пролета, чтобы добраться до этого чердака, мы жаждем услышать подробнейший отчет о каждом мгновении пяти дней твоего романтического морского путешествия.

— Наверно, у Кит в гостях сам капитан корабля, и поэтому она так упорно не желает впустить нас, — поддразнила подругу Нэнси Биллинг, стараясь заглянуть в полуотворенную входную дверь.

— Капитан «Конкистадора» — невысокий и лысый, но ужасно милый старикан лет восьмидесяти, — добродушно рассмеялась Кит, посторонившись и давая пройти двум своим лучшим подружкам. Но тут же остановилась, захваченная врасплох при виде третьей гостьи — миниатюрной молодой блондинки. Ее фигурка, которой могла бы позавидовать любая манекенщица, была запакована в превосходно сшитый облегающий брючный костюм из красного полотна с черной отделкой из змеиной кожи.

— Привет, — пробормотала Кит в нерешительности, судорожно пытаясь вызвать в памяти какие-нибудь ассоциации, связанные с самодовольным личиком девушки.

Джинни Питерс поспешила прийти ей на помощь.

— Кит, я думаю, ты не знакома с дочерью мистера Шипли — Мэрибет. Всю последнюю неделю она управляла деятельностью приемного бюро.

— Насколько мне известно, вы работаете в отделе статистики, Кит?

Перед тем как войти, Мэрибет с интересом оглядела рыжеволосую хозяйку дома.

— Боюсь, я редко спускаюсь на нижние этажи папиного офиса. — Она приподняла искусно выщипанную бровь, осмотрелась вокруг и, дотронувшись маленькой, унизанной кольцами рукой до вентилятора, вздохнула.

— Боже, только не говорите мне, что в этой конуре нет кондиционера!

Закрывая входную дверь и находясь вне поля зрения своих гостей, Кит скорчила выразительную гримаску. Однако ответила с подчеркнутым дружелюбием.

— Боюсь, электросеть не выдержала бы такой нагрузки. Она едва справляется с простой вытяжкой через окно. Почему бы вам с Нэнси не присесть? Джинни, помоги мне приготовить коктейли и порезать сыр.

Джинни последовала за ней на крошечную кухоньку, ступенькой выше гостиной, отгороженную от нее жалюзи.

— Меня интересуют только две вещи, — тихо прошипела Кит. — Что здесь делает дочь шефа и что все вы делали в офисе воскресным днем?

Джинни хихикнула, открыла коробку с печеньем и протянула подруге бутылку белого вина.

— Нас попросили выйти на работу в эти выходные, чтобы разобраться с документами и почтой, так как восемьдесят процентов сотрудников свалились от этой ужасной желудочной инфекции, и для того… — она сделала паузу, — чтобы подготовиться к грядущему поглощению нашей фирмы какой-то компанией.

— Поглощению? — Кит нахмурилась. Когда она брала отпуск на прошлой неделе, ни о чем подобном не было и речи.

— Знаю, знаю, это явилось неожиданностью для всех. — Джинни покачала головой, как бы не веря самой себе. — Мы и сейчас не в курсе, кто поглотил «Шипли Электроникс», сохраним ли мы свои рабочие места. И в конторе никаких слухов по этому поводу, — добавила она, недовольно сморщив носик.

Кит подала ей нож и тарелку для сыра и подошла к маленькому холодильнику. Она работала в «Шипли Электроникс» четырнадцать месяцев, с момента приезда в Сан-Антонио из нью-йоркского Лонг-Айленда. Она с ходу влюбилась в город и его приветливых жителей.

— Похоже, мне следовало приберечь отпускные в этом году, — пробормотала Кит задумчиво, доставая кубики льда и бутылку содовой из холодильника, — деньги, потраченные на круиз, пришлись бы весьма кстати, если мне суждено пополнить ряды безработных.

— Не думаю, что у тебя возникнет проблема с устройством на новое место, — сказала Джинни с искренней уверенностью. — Ты самая сообразительная секретарша в компании. Помнишь, как мистеру Шипли понравился составленный тобой обзорный отчет?

Кит скромно пожала плечами.

— В любом бизнесе, если он начинает прогорать, самое худшее приходится на долю рядовых служащих, — рассудительно заметила Кит. — Даже если имеешь дело с таким порядочным и честным человеком, как мистер Джек Шипли. В конце концов, перед нами возникает некий фактор неопределенности — в лице нового хозяина.

— Возможно, ты и права, — печально кивнула Джинни. — Но тут уж ничего не изменишь. Радуйся, по крайней мере, что тебе представилась возможность совершить грандиозное путешествие и избежать этой ужасной желудочной инфекции! Лично я проболела пять дней, — простонала она, закатывая глаза при воспоминании о пережитых мучениях.

— Да, похоже, мне повезло, — пробормотала Кит, занятая поисками штопора в ящике кухонного стола.

— Мистер Шипли лично попросил Нэнси и меня прийти сегодня днем в офис, с выплатой сверхурочных, естественно, — хихикнула Джинни.

Кит тоже рассмеялась.

— Думаю, это смягчило ваши сожаления по поводу потерянного воскресенья.

— Ты же знаешь, какими были наши воскресенья в последнее время. Впрочем, как и пятницы, и субботы. — Девушка скорчила выразительную рожицу. — Мы только и рассчитываем в виде вознаграждения на твой захватывающий рассказ об отпуске. Уверена, ты нас не разочаруешь.

Кит закончила смешивать вино с содовой и разлила напиток в четыре высоких, наполненных льдом бокала.

— Но чего ради Мэрибет вздумалось послушать мой рассказ? — с любопытством спросила она.

— Она подслушала наш разговор с Нэнси о том, что мы собираемся к тебе вечером, и напросилась пойти с нами. Похоже, она проявила столь непонятный интерес, услышав, что ты путешествовала на «Конкистадоре». Ума не приложу, почему…

Ее прервал голос Нэнси, донесшийся из комнаты.

— Вы когда-нибудь выйдете оттуда? Мы умираем от жажды.

— Идем, идем, — откликнулась Кит, быстро положив в бокалы по дольке лимона в качестве завершающего штриха, и вернулась в комнату в сопровождении Джинни. Она поставила тяжелый поднос на белый плетеный сундук, служивший журнальным столиком. — Как я понимаю, вы жаждете услышать рассказ о моем морском путешествии, — любезно улыбнулась Кит и протянула Мэрибет высокий запотевший ото льда бокал.

— Это правда, — подтвердила блондинка и сделала паузу, чтобы отпить большой глоток освежающего коктейля. — Моя старшая сестра, Трейси, собиралась отправиться в путешествие на этом корабле с… ну… практически со своим женихом. Но у них произошла очередная небольшая размолвка, и Трейси в припадке гнева уехала с мамой в Нью-Йорк на показ мод осеннего сезона. Она просто позеленеет, когда узнает, что одна из служащих отца побывала в этом путешествии. — В интонации Мэрибет явственно сквозило и предвкушение непонятного торжества. — Как же вам удалось заказать каюту? Ведь попасть на первый рейс нового корабля стремилось столько одиноких дам из высшего света, — добавила она со снисходительной улыбкой.

Кит перевела взгляд с Нэнси на Джинни, и в ее светло-голубых глазах промелькнуло лукавство.

— Боюсь, что сливки техасского общества в основном сгруппировались в центре самой верхней, седьмой палубы, — ответила она, усаживаясь в плетеное кресло-качалку напротив Мэрибет.

— Знаешь, — задумчиво заметила Нэнси, разглядывая точеную изящную фигурку Кит. Она не могла не отметить, как идет подруге облегающий белый махровый комбинезон. — Я была уверена, что ты поправишься за это время. Насколько я понимаю, в этих круизах должны кормить, как на убой, а ты, похоже, сбросила несколько фунтов.

Кит поспешно сделала глоток из своего бокала и откашлялась.

— Я уже сказала, что на корабле было целых семь палуб, хотелось все их осмотреть, кроме того, два бассейна, масса интересных занятий. Я попросту тратила много энергии на все это.

— Да, верно. В конце концов, кому захочется сидеть и объедаться целый день напролет, когда вокруг столько всего занимательного! — закивала головой Джинни, соглашаясь с подругой. — Теперь давай, не пропусти ни одной мелочи!

— Ладно, ладно! — вежливо засмеялась Кит. — В поездке на автобусе из Сан-Антонио в Галвестонский залив не было ничего примечательного. А вот внешний вид «Конкистадора» — это да! Вы просто не можете себе представить, какой это огромный корабль! Семь палуб, три кают-компании, два ресторана, пассаж с торговыми рядами, концертный зал, два бассейна, солярий, сауна, гимнастический зал — просто плавучий городок!

И Джинни, и Нэнси в изумлении выдохнули, а Кит продолжала:

— Моя каюта была очень маленькая, но, к счастью, одна из немногих — одноместная, поэтому казалась больше, чем была на самом деле. Выкрашена в солнечный желтый цвет, с оранжевыми и зелеными полосками. Тут же маленькая ванная, туалет и платяной шкаф. Все очень удобно и под рукой.

— И так похожа на вашу собственную квартиру, — прервала ее восторги Мэрибет своим бесцветным ленивым голосом, и все с неодобрением посмотрели на нее.

— Вы правы, — сухо согласилась Кит. — Отплытие напоминало кадры из кинофильма: флаги, конфетти, духовой оркестр… Все пассажиры высыпали на открытые палубы, приветствуя провожающих, а фоторепортеры беспрерывно щелкали камерами. А потом корабль взял курс на остров Козумель, что у побережья Мексики.

— И как выглядит этот остров? — нетерпеливо вмешалась Нэнси.

— Очень красив! Белый песок, изумрудная вода, множество небольших магазинчиков, в которых основные товары — это одежда индейцев, кораллы, ювелирные изделия, кухонная утварь. Это был единственный порт, куда мы заходили и где могли вновь почувствовать под ногами твердую землю.

— Только не говори, что ты страдала морской болезнью! — проворчала Нэнси.

— Не глупи, — перебила ее Джинни. — У Кит железный желудок. Тот, кто может с аппетитом поглощать блюда техасско-мексиканской кухни, не способен заболеть морской болезнью. Правда же, Кит?

Кит открыла было рот, потом кашлянула и улыбнулась.

— Правда. Хотя я должна признать, что пространство для передвижения на морском лайнере слегка ограничено.

— А чем же ты занималась четверо суток, когда вы находились в открытом море? — спросила Нэнси. — Готова спорить, там устраивались вечеринки и прочие увеселения. Ходила ли ты в казино?

— Я будто слышу звуки любовных серенад, проносящиеся в терпком морском воздухе, когда ты прогуливалась по палубе, любуясь лунной дорожкой на темной воде, — разразилась мечтательной тирадой Джинни.

— Ну….

— Кит, должно быть, ты с кем-то познакомилась! — Джинни замолчала, пристально вглядываясь в подругу. — Черт возьми! Посмотрите, как она покраснела! Точно, она кого-то встретила!

— Подожди-ка минутку, — торопливо прервала ее Кит, безуспешно пытаясь справиться с заливавшим щеки румянцем.

— Кит, ради Бога, зачем стараться это отрицать? — вмешалась Нэнси. — Ведь мы как раз на это и надеялись. Ты познакомилась с интересным молодым человеком во время волшебного путешествия. Мы с Джинни уже решили, что тоже отправимся в круиз.

— Точно, — подтвердила Джинни. — Я просто в восторге, что ты кого-то встретила! Ну-ка, рассказывай, как он выглядит? Держу пари, он высокий, загорелый, симпатичный, верно? — При виде пунцового лица подруги она в экстазе взвизгнула.

— Кит, я тоже завизжу, если ты ничего не скажешь, — твердо сказала Нэнси, нетерпеливо схватив смущенную девушку за запястье.

Кит нервно закашлялась, высвободила руку и потянулась за кусочком сыра. Мысли проносились в ее голове в полном сумбуре. Она заметила острый интерес в глазах Мэрибет и волнение на лицах своих подружек и чувствовала, что попала в ловушку. Ее взгляд упал на обложку одного из журналов, лежащих стопкой рядом с креслом, с фотографией мужчины, рекламирующего сигареты.

— Вы попали в точку: разумеется, он высокий, мне ведь нравятся мужчины непременно выше шести фунтов, — засмеялась Кит. — У него темные волосы, карие глаза, мужественное лицо, мускулистая фигура. Он много занимается спортом и, конечно же, просто бронзовый от загара.

— А как ты с ним познакомилась? — перебила ее Джинни, совершенно потрясенная выпавшим на долю Кит счастьем.

— Ну, мы просто несколько раз сталкивались на палубе, как-то сам собой завязался разговор, и кончилось тем… что он предложил составить мне компанию на время путешествия, — торопливо выпалила Кит и облегченно откинулась на спинку кресла, полностью удовлетворенная выданным описанием.

— Это судьба. Подумать только, находиться рядом с таким мужчиной днем и ночью, — мечтательно произнесла Нэнси. — Все равно что быть помолвленной.

— Ну, э-э…

— Когда вы снова увидитесь? Он из Сан-Антонио?

— Ну, определенно я не…

— Как его имя? — спросила Мэрибет высоким голосом, в котором прозвучали командные нотки.

— Имя? — Кит часто заморгала, застигнутая врасплох.

— Да, Кит, скажи, как его зовут! — хором воскликнули обе подружки в искреннем порыве любопытства.

Она сделала изрядный глоток, отчаянно призывая на помощь свои сочинительские таланты, чтобы разрешить новую проблему.

— Его имя Морган… Рафаэль Морган, — наконец произнесла Кит деланно спокойным голосом. Она была так сосредоточена на помешивании кубиков льда в своем бокале, стараясь не покраснеть опять, что не заметила выражение изумления на скованном скукой до последнего момента лице Мэрибет Шипли.

— Рафаэль Морган, — медленно, как бы смакуя повторила Джинни. — Звучит, как имя героя любовных романов, которыми я зачитываюсь.

— Надеюсь, вы все меня извините, — внезапно вскочила со своего места Мэрибет, протягивая пустой бокал удивленной Кит, — но мне нужно бежать. Я не представляла, что уже так поздно.

— Разумеется, — поспешно пробормотала Кит, озабоченно пожимая плечами. — Было очень приятно с вами познакомиться.

— Надеюсь, мы увидимся вечером в следующую субботу. Отец собирается устроить коктейль для своих служащих. Уверена, кое-кого ждет сюрприз.

Она хитро улыбнулась и выплыла за дверь.

— Что бы все это значило, черт побери? — нахмурилась Нэнси.

— Представления не имею, — пожала плечами Джинни. — Может, ей с нами скучно. В конце концов, я уверена, что члены семейства Шипли частенько бывали в круизах, и уж, во всяком случае, мы не принадлежим к кругу ее друзей.

— Не думаю, чтобы меня это огорчало, — тихо заметила Кит, пристально глядя на закрытую дверь. — Мне кажется, недостаток хороших манер Мэрибет возмещает снобизмом и деньгами.

— Кроме того, она самая большая сплетница, какую я когда-либо знала, — сообщила Нэнси. — Она заменяла Мэй в приемной, и я подозреваю, что она подслушивала телефонные разговоры. К счастью, это продолжалось всего неделю.

Кит уселась в кресле поудобнее.

— Вы когда-нибудь встречались с ее сестрой Трейси? — поинтересовалась она.

Обе девушки отрицательно покачали головами.

— Трейси никогда не заходила в офис и даже не принимала участие в прошлогоднем пикнике. А Мэрибет нравится быть в центре внимания, потому она и вызвалась командовать в приемной, — важно добавила Нэнси.

— «Хорошо, что я сижу в подвале папочкиного здания», — передразнила Кит манеру голоса недавней гостьи настолько похоже, что подружки покатились со смеху.

— А теперь мы хотим услышать о том, что происходило на борту твоей «лодки любви» во всех подробностях, — твердо произнесла Джинни, протягивая Кит пустой бокал для новой порции.

Когда наконец обе подружки удалились в одиннадцатом часу ночи, Кит чувствовала себя совершенно измученной. Она механически привела в порядок комнату, разложила диван-кровать и поплелась в крохотную ванную. Сменив комбинезон на легкую хлопчатобумажную сорочку, Кит посмотрела в зеркало и увидела отражение рыжеволосой лгунишки, чей рост составлял пять футов десять дюймов, вес сто тридцать пять фунтов. Годы мало изменили ее. В двенадцать лет она уже была такой же высокой, и поэтому прошло много времени, прежде чем она перестала сутулиться, стесняясь своего роста. Длинные волнистые волосы сохранили неповторимый ярко-рыжий отлив. Заостренный подбородок, прямой нос, полные губы не отличались утонченностью и изяществом. Скулы выступали только тогда, когда она ела что-то кислое. Особенно хороши были ее глаза. Большие, миндалевидные, голубого цвета с каким-то необычным оттенком, они оставались наивными и повинными, даже когда она несла несусветные небылицы.

Сестра Сесилия, директриса пансиона Святого Люка, одной из многочисленных школ, куда ее определяли, частенько в отчаянье воздевала руки к небу и качала головой, когда Кит Форрестер начинала рассказывать фантастические истории, объясняя, почему она не выполнила домашнее задание. Чтобы выяснить, кто подложил лягушку, змею или ракету-шутиху в письменный стол педагога, сестре Сесилии не требовалось далеко ходить. Достаточно было взглянуть в широко раскрытые, невинные, почти ангельские глаза сорванца в юбке, не признающего никакой дисциплины и являвшегося сущим наказанием школы в течение трех лет.

Кит наклонилась к зеркалу, разглядывая отражение своего невозмутимого лица, и подумала, справедливо ли утверждение, что глаза — зеркало души. Что же творится в ее душе? Ведь Кит лгала всегда, даже самой себе, создавая в воображении сказочный мир и существуя в нем, потому что реальный мир оказался слишком уродливым. И сейчас она продолжала лгать, хотя и повзрослела.

— Ты никогда не переменишься, — прошептала Кит своему отражению, затем резким рывком открыла дверь ванной, вошла в комнату и плюхнулась на кровать. Раньше она надеялась, что мудрость придет с возрастом, жизненный опыт, накапливаемый годами, поможет одержать победу над безрассудными выходками юности. Но на сей раз она, похоже, превзошла самое себя, позволив беззастенчивой лжи ворваться в реальную жизнь. Кит воздела глаза к небу. Она подумала, что, если бы сестра Сесилия была рядом, она сделала бы то же самое.

Кит отправлялась в круиз, преисполненная самыми радужными надеждами. Она сделала себе подарок, твердо вознамерившись воплотить в жизнь мечты о мерцающих звездах, отражающихся в ночном море, попутном мягком ветре, ерошащем волосы, и о романе с высоким, интересным мужчиной. Но все это так и осталось наивной фантазией.

Единственные люди, с которыми она общалась на протяжении всего пятидневного путешествия, были шестидесятилетний корабельный доктор и его жена, исполняющая обязанности медсестры. Четверо суток из пяти она не выходила из своей крошечной каюты, расположенной на седьмой палубе, страдая одновременно от желудочной инфекции и от жесточайших приступов морской болезни. Даже бывалый доктор признался, что с подобным случаем он сталкивается впервые.

Да, начало путешествия обещало так много! Она поднялась на корабль, поспешно распаковала шикарные наряды, купленные в безрассудном порыве, и отправилась исследовать судно-гигант, палубу за палубой. «Конкистадор» действительно соответствовал тому описанию, которое услышали Джинни и Нэнси. От его размеров и роскоши перехватывало дыхание. Однако вскоре после того, как судно вышло из залива Галвестона, началась беспрерывная качка, которая не позволяла сфокусировать взгляд на каком-нибудь предмете. Кит почувствовала слабость, головную боль и позеленела от подступающей дурноты.

Она попробовала прилечь на палубную скамейку, закрыв глаза и вдыхая свежий морской воздух. Но когда это не помогло, ей пришлось спуститься в свою каюту. Не чувствуя ни малейшего облегчения, мучаясь все сильнее с каждой минутой, Кит вызвала корабельного врача. Доктор Мартинес и его жена Изабель были очень добры к ней. Когда доктор определил, что у Кит жар и воспаленные гланды, она сразу узнала симптомы, на которые жаловались ее коллеги по работе, подхватившие желудочную инфекцию. Изабель снабдила Кит журналами и брошюрами и часто навещала ее.

Прописанные доктором лекарства вызвали у девушки ужасную сонливость. Основную часть путешествия она проспала, пропустив даже посещение Козумеля. К счастью, ей удалось приобрести кое-какие сувениры и рекламные проспекты на корабле.

Таким образом, ее отпуск вылился в пять дней сна и тошноты на шикарном лайнере. У Кит вырвался долгий стон отвращения при этих воспоминаниях. Но хуже всего было ее вранье Нэнси и Джинни. Как же ее угораздило? Ведь не за тем, чтобы поддержать марку перед Мэрибет Шипли, неожиданно заявившейся к ней! Кит знала, что вполне могла превратить эту ужасную историю с круизом в веселую шутку. Но нет, причины ее поведения крылись значительно глубже.

У Джинни, Нэнси и Кит судьбы изначально складывались одинаково. Все трое были образованными и привлекательными женщинами. Джинни — кареглазая, с подвижным личиком и миниатюрной фигуркой, Нэнси — невысокая, энергичная блондинка. И она сама. Им исполнилось по двадцать пять лет, они работали секретаршами в одной фирме и пытались обрести то единственное, чего им так не хватало в детстве, — любовь.

Все трое не были уроженками Техаса, приехали в Сан-Антонио четырнадцать месяцев назад и встретились только в «Шипли Электроникс». Они быстро подружились, став друг для друга как бы членами семьи, которой ни одна из них не имела по-настоящему. К сожалению, подруги вскоре обнаружили, что уверенность в своих женских чарах небезгранична.

На первый взгляд, они не испытывали недостатка в мужском обществе — на работе, на теннисных кортах, в клубах по интересам, и даже во вполне респектабельных барах и дискотеках, которых насчитывалось в их районе превеликое множество, встречалось немало мужчин. Словом, потенциальных ухажеров хватало. Но после нескольких свиданий, проходивших для всех троих по одинаковому сценарию, им все чаще хотелось отказываться от приглашений, чем вступать в словесные перепалки, а иногда и физические стычки, которыми заканчивался каждый вечер. Ведь их сверстники, как правило, рассчитывали побыстрее отправиться прямиком в постель, в награду за оказанное девушке внимание и пару стаканчиков вина!

Всю свою жизнь Кит ждала, что кто-нибудь полюбит ее. Но с каждым годом нарастали сомнения и безысходность. За свою жизнь она сменила несколько различных пансионов. Часто по ночам она лежала без сна и плакала в темноте, недоумевая, за какие прегрешения ее отсылают в эти холодные казенные заведения, где царит муштра и нет даже намека на любовь и теплоту.

Взрослея, она оставалась в плену радужных фантазий, защищаясь от окружающего мира, пряча под непроницаемой маской хрупкую, ранимую натуру. Она притворялась хладнокровной и знающей всему цену, равнодушной и самостоятельной, старалась создать впечатление, что умеет владеть собой в любых ситуациях. Это не всегда срабатывало. Тревоги и заботы прошлого частенько вторгались в настоящее, так что она начинала чувствовать себя жертвой собственной неуверенности.

Кит уткнулась подбородком в колени, размышляя, почему же она никогда не была любима. «Надо стать во всем совершенной», — угрюмо подумала она. Правильно пользоваться косметикой, выбрать определенный стиль одежды, говорить правильные вещи, иметь правильных друзей. Идеал героини романов — миниатюрная, губы бантиком, лицо сердечком, голос чуть слышный — только такая женщина и может поразить сердце героя. Нет, на нее это совсем не похоже.

С вопросами секса дело обстояло иначе. В свои двадцать пять Кит чувствовала себя достаточно зрелой для этого. Проблема заключалась в том, что секс был ей безразличен. Будучи взрослой умственно и физически, эмоционально она как бы затормозилась в развитии. Неприятные воспоминания, которых накопилось слишком много, отравляли любую попытку расслабиться. Она ждала того единственного мужчину, который относился бы к ней с нежностью, а не просто решил воспользоваться ее телом для получения физического удовлетворения.

Она перевернулась на живот и, взяв из стопки, положила на подушку журнал с рекламой сигарет. Темноволосый мужчина, усмехающийся ей с обложки, выглядел очень привлекательным и несомненно вовремя подвернулся под руку, когда ей понадобилось описать мифического друга. Но откуда, черт возьми, взялось это имя — Рафаэль Морган? Кит задумчиво нахмурилась. Как-то оно было связано с «Конкистадором». Может, с каким-нибудь стюардом или официантом? Она прочитала так много брошюр и журналов, пребывая в вынужденном заточении в каюте, что скорее всего просто соединила два разных имени в одно — и получился Рафаэль Морган.

Кит слегка поглаживала пальцами изображение человека на обложке. Как было бы замечательно познакомиться во время круиза с кем-то, похожим на него! Она дала себе слово изменить линию поведения, стать общительнее и активнее. Наслаждаться радостями жизни. Способна ли она на это? Если быть честной, то нет. Несмотря на внешность амазонки, она оставалась неуверенной в себе и беззащитной.

Кит приподнялась, выключила свет и взбила подушку. Единственное, что могло спасти ее от нагромождения лжи, — это предстоящая реорганизация фирмы, которая станет темой номер один всех разговоров на работе. История о ее небольшом романтическом приключении на море умрет быстрой и бескровной смертью. Если же кто-нибудь спросит у нее о таинственном Рафаэле Моргане, она легко сочинит другую сказочку. Кит сонно зевнула и погрузилась в блаженную дремоту.