Викки любила бывать в ресторане у Кассили: ей нравилось ощущение новизны, которое возникало, когда она рассматривала подвешенные к потолку диковинные предметы, собранные владельцем в путешествиях по всему свету. Укрепленная на грубых деревянных планках между огромными медными светильниками музейная экспозиция состояла из колес старинных велосипедов, пропеллеров аэропланов, корабельных ростров, разнообразнейших вывесок, плетеных корзин и других изделий ручной работы. Все эти забавные штуки, обшитые досками стены и отделанная медными пластинами деревянная стойка бара создавали здесь весьма необычную, неповторимую атмосферу.

Сегодня сюда привезли осветительные приборы и камеры: группа трезвомыслящих людей готова была бескорыстно отдать свой талант во имя благого дела борьбы с алкоголизмом. Викки была ужасно горда тем, что ее товарищи и коллеги поддержали ее.

— Вот ваш сандвич. Как вы и просили: индейка под майонезом и стакан содовой. — Викки благодарно улыбнулась бармену, с вожделением поглядывая на еду: она целый день ничего не ела, а день был просто сумасшедший.

Девятнадцать часов назад, в пять утра, у нее началась первая репетиция, затем была съемка у Питера Финча, потом она снова вернулась на студию. Во время записи вышла из строя четвертая камера и как назло полетела головка звукозаписывающего устройства, что ужасно разволновало всех.

Несколько чашек кофе и шоколадные батончики, конечно, поддерживали силы в течение дня, но сейчас, в час ночи, она нуждалась в более основательном источнике энергии. Викки посмотрела на толстый ломоть индюшатины, густо покрытый майонезом, и только хотела поднести сандвич ко рту, как на него устремился другой хищный рот — под светлыми усами — и откусил половину.

— Питер! — Она возмущенно толкнула Финча в плечо. — Закажи себе что-нибудь сам! Я и так очень голодная!

— А я, думаешь, нет? — Фотограф нацелился на оставшуюся половину сандвича. — Целый день как белка в колесе! Отсюда еду прямо в Вестчестер на утреннюю съемку. — Заметив режиссера, он крикнул: — Чарли, где я могу устроиться?

Викки схватила Питера за руку слишком поздно: он уже дожевывал ее ужин. Бармен забрал бумажную тарелку с остатками.

Чувствуя, как живот у нее прилипает к позвоночнику, Викки жалобно спросила у режиссера:

— Чарли, у тебя нет еще одного «сникерса»?

Режиссер протянул ей половинку батончика:

— Возьми. Эта штука творит чудеса!

— Чудеса… — устало повторила Викки. Студийный гример уже усадил ее на стул и, отобрав батончик, занялся ее лицом и прической.

Викки попробовала отключиться, забыть на время о суетящихся и громко разговаривающих людях. Ей просто отчаянно захотелось немедленно погрузиться в горячую душистую ванну, а потом, когда нервы немного успокоятся, а тело расслабится, улечься в кровать, накрыться стеганым одеялом, жевать сандвич и попивать маленькими глоточками дымящееся какао, слушая, как потрескивают дрова в камине. Какая неслыханная роскошь!

Кисточка, наносившая на веки тени, заставила ее закрыть глаза. Викки представила себе лучшие минуты сегодняшнего дня — кофе с Дэном Фолкнером. Она постаралась четче восстановить в памяти его облик: седые волосы, моложавое лицо, непринужденная улыбка. Интересно, где он сейчас и чем занимается? Может, решил приготовить ужин другой женщине?

Тяжесть, никак не связанная с физической усталостью, легла ей на плечи.

«Черное бархатное платье с вырезом сзади почти до талии выглядит потрясающе», — думал Дэн, разглядывая со спины изящную фигуру Викки.

Но когда актриса поднялась и вышла на освещенную прожекторами площадку, он заметил, что гримеру не удалось спрятать залегшие под ее глазами тени. В походке и во всех движениях актрисы, несмотря на обычную грациозность, сквозила сильная усталость.

Дэн с трудом усидел на месте — так ему захотелось броситься к Викки, взять ее на руки и унести отсюда, подальше от суеты. Захотелось? Нет, ему это было просто необходимо! Необходимо доказать Викки, что она нужна ему, что его чувства к ней невозможно объяснить одним сексуальным влечением.

Решительный голос мигом превратил ресторан в съемочную площадку:

— Тихо! Приготовились… Мотор!

Дэн с изумлением наблюдал за тем, как преобразилась Виктория Кирклэнд, едва вспыхнул красный огонек камеры. Она словно обрела второе дыхание. Ее голос и движения снова озарились блеском жизни, покоряющим все и вся. Наблюдая за Викки, Дэн чувствовал, что его уважение к ней как к актрисе и человеку растет с каждой минутой. За два часа съемки, во время которых Викки пришлось трижды переодеваться и менять прическу, она ни разу не позволила себе расслабиться.

Работа, которую делала группа, заинтересовала его. «Матери против пьянства за рулем», «Американская ассоциация автомобилистов», Армия спасения и Национальный институт по проблемам алкоголизма сделали ставку на популярность телезвезды Виксен Мэлори — и не просчитались.

Обращаясь к мужской части аудитории, Викки убеждала ее, что человек за рулем даже после рюмки спиртного — камикадзе.

— Только настоящий мужчина способен сказать «нет»… — нашептывал ее полный соблазна голос. — О нет, не мне… — Голубой глаз подмигнул в камеру. — Сказать «нет» рюмке и собутыльникам перед тем, как собраться в дорогу. Твердо помните правило: чтобы оставаться трезвым, нельзя пить больше рюмки крепких напитков, полустакана вина или средней кружки пива в час. А закуску выбирайте белковую — такую, как сыр и мясо; напитки разводите водой или добавляйте в них лед. Если вы выпили лишнего, дайте себе время протрезветь — кофе и холодный душ вам в этом не помогут! Забудьте о спиртном, когда принимаете лекарство, но самое главное — не садитесь за руль в подпитии! Я хочу, чтобы вы оставались со мной! Туда, — Викки ткнула пальчиком вверх, — вы не опоздаете…

После перезаписей и переозвучиваний, когда персонал ресторана заснул за столиками, операторы зевали у камер, а Викки казалась полумертвой несмотря на все усилия гримера, Дэн вместе со всеми обрадовался, услышав наконец крик режиссера:

— Финиш! Всем спасибо! — Чарли Варгас обнял Викки за обнаженные плечи. — Все отлично, детка! Но ты, по-моему, сейчас упадешь. Жуткий день, правда?

— Чарли… — Викки погладила его по худой щеке, — ты даже не представляешь, как я благодарна тебе и всей нашей группе. Я… Я… — Слова застряли у нее в горле.

— Брось, детка, все отлично! Ты всегда можешь на нас положиться. — Посмотрев на часы, Чарли снова стал отдавать распоряжения: — Быстренько собираемся и уходим! Через пять часов все должны быть в студии! — Услышав дружный стон, он рассмеялся: — Ладно, ладно, так уж и быть: через семь часов — и ни минутой позже!

Чувствуя себя в руках Питера Финча тряпичной куклой, Викки позволила фотографу снять ее так, как он считал нужным, и даже нашла в себе силы улыбаться.

Заверив ее в том, что плакаты получатся великолепные, Питер пожелал ей доброй ночи. Поискав гримера, Викки выяснила, что тот в суматохе упаковал и забрал с собой вместе со студийным гардеробом ее брюки, свитер и сапоги. Она в растерянности стояла посреди опустевшего ресторана в черном вечернем платье с открытой спиной и атласных лодочках на шпильках.

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь? — прозвучал знакомый мужской голос, и знакомая сильная рука легла на ее плечо.

— А-а… Мой серебряноголовый рыцарь… — Викки с облегчением вздохнула. — Что скажете, если я попрошу вас приготовить обещанный ужин прямо сейчас?

— Ничего не скажу. Просто усажу вас в мою золотую карету, отвезу домой и приготовлю… завтрак.

— Отлично! Поехали, Дэн Фолкнер. — Она чуть не упала, когда он надел на нее шубу: мех казался ей сейчас тяжелым как бетон.

Золотой каретой оказалось желтое такси, в тепле которого Викки едва не заснула — во всяком случае ее веки стали тяжелее шубы.

— Как вы меня отыскали? — с трудом спросила она, удобно устроив голову на его мягком кашемировом плече.

— Разве не вы сегодня днем посоветовали мне копать глубже? — ласково ответил Дэн. Он погрузил пальцы в ее густые волнистые волосы. — Вы безумно устали! Неужели нельзя было перенести последнюю съемку?

— Нет… — сонно ответила Викки. — Я так рада, что все сумели найти время именно сегодня. Работали бесплатно и за оборудование тоже не платили. Несмотря на поздний час, все вышло удачно.

Дэн наклонился и заглянул ей в лицо.

— Расскажите мне, почему вы так заинтересованы в этой работе?

Викки чувствовала себя слишком усталой, чтобы изображать Виксен и сочинять какую-нибудь невероятную историю.

— Цель организации матерей — убедить людей в том, что садиться за руль пьяным — это играть в поддавки со смертью. Даже глоток спиртного снижает, рассеивает внимание человека, а это может стать причиной катастрофы и чьей-то гибели. — Викки поудобнее устроилась на его плече и продолжала: — Жесткие законы и высокие штрафы не останавливают людей. Вот мы и решили попробовать воздействовать на подсознание. Вдруг да поможет!

Дэн кивнул, но репортерское чутье сразу подсказало ему, что Викки не ответила на его главный вопрос: каковы причины ее личной заинтересованности в этой проблеме?

Он не успел задать вопрос еще раз, потому что бородатый водитель крикнул из-за стекла:

— С вас два десять, мистер!

Дэн расплатился, открыл дверцу и помог Викки выйти из машины.

— Вам повезло, что я переехал в новую квартиру! — весело сказал он.

— Почему? — Викки глотнула морозного воздуха, надеясь, что это хоть немного взбодрит ее.

— Моя старая квартира была на пятом этаже в доме без лифта, — объяснил он, открывая стеклянную входную дверь и пропуская ее вперед.

Они поднялись в лифте на восьмой этаж. Дэн открыл дверь квартиры, включил свет в холле и показал пальцем налево:

— Гостиная там. Я сейчас, только приготовлю чего-нибудь поесть…

— Орехового крема или джема будет вполне достаточно.

— Омлет с сыром, тосты и горячее молоко, — поправил Дэн, забирая у нее шубу и сумку. — Идите отдыхать.

Викки послушалась его. Осторожно ступая по незнакомой комнате, она приблизилась к дивану. Мягкие пухлые подушки сулили долгожданный отдых. Сбросив промокшие туфли, Викки прилегла. «Вздремну-ка минутку, — подумала она, сворачиваясь клубком, — совсем чуть-чуть, зато проснусь бодрая и веселая». Она блаженно зевнула. От дивана исходил запах одеколона Дэна — резковатый, терпкий и очень мужской. Она с наслаждением закрыла глаза.

— А вот и я! — Дэн уверенно огибал в темноте попадавшиеся на его пути предметы. — Викки! Вы можете зажечь свет? Викки! О-о, черт! — Он ударился коленом о массивный журнальный столик.

Осторожно поставив поднос на полированную поверхность, он дотянулся до лампы и щелкнул выключателем. Вместо коварной тигрицы перед ним лежал спящий котенок.

Как много незнакомых ощущений он испытал с тех пор, как встретил Викторию Кирклэнд! Он осторожно провел ладонью по ее обнаженной руке, коснулся темных локонов… Эта женщина состоит из сплошных противоречий! Все изменилось после встречи с ней… По какой-то неведомой причине она заставляла его действовать вопреки здравому смыслу, фантазировать и пускаться на поиски приключений. Теперь ему и этого уже было мало: он хотел, чтобы мечты воплотились в реальность, хотел бросить поиски и начать надеяться.

Он покачал головой, чтобы стряхнуть с себя оцепенение. Как же он голоден! Надо поесть горячей, вкусной домашней пищи, чтобы утолить этот зверский аппетит! Быстро и бесшумно Дэн уничтожил оба омлета, четыре намазанных маслом тоста и запил все это двумя стаканами теплого молока. Затем удобно устроился в обитой черной кожей качалке и, последовав примеру Викки, крепко заснул.

«Играть в классики ночью на тротуаре у ресторана крайне глупо!»

«Но мне хочется побыть глупой в последний раз! Завтра я выхожу замуж, а жене доктора нельзя быть глупой!»

«Хорошо, тогда ты поиграй, а я схожу за машиной». — И Викки услышала, как он рассмеялся.

Потом скрип тормозов, удар металла о металл. Она побежала вместе с другими, чтобы посмотреть, что случилось. То, что она увидела…

Пронзительный крик внезапно нарушил тишину. Дэн вскочил, стремительно кинулся к дивану и обнял Викки. Она кричала, сидя очень прямо и не открывая глаз. «Так кричат, когда видят смерть», — подумал он.

— Эй, Викс! Проснись, Викки! — Дэн дотронулся до ее лица и с удивлением обнаружил, что оно холодное и мокрое. — Викки! — Он выкрикивал ее имя и тряс ее за плечи, чтобы отогнать кошмар.

Голубые глаза распахнулись. Викки открыла рот и, задыхаясь, пыталась набрать в легкие воздуха. Она то отталкивала, то привлекала Дэна к себе.

— Что… что случилось? — пробормотала она, слыша, как воет сирена «скорой помощи», заставляющая ее дрожать от ужаса.

Мужские руки крепко обнимали ее, спокойный голос уговаривал:

— Успокойся. Все в порядке. Я с тобой.

Дэн услышал, что ее дыхание становится ровным, почувствовал, как расслабляются мышцы.

Викки прижалась к нему, ища успокоения.

— Прости, я… я… даже не знаю, что сказать. Мне надо идти?

— Ты правда хочешь уйти?

— Нет. — Она положила голову ему на плечо. Ей было так хорошо и спокойно, когда Дэн обнимал ее… — Надеюсь, что мой крик не испугал твоих соседей. — Викки разглаживала пальцами складки на его серой рубашке.

— Женский крик не может испугать никого в Манхэттэне, — беспечно ответил Дэн. — Тебе что-нибудь принести?

— Не уходи.

— Я и не собирался.

— Который час? — Викки ощутила, как его рука поглаживает ее по спине.

— Четыре тридцать. Ты спала всего час.

Всего шестьдесят минут! Как хитро устроен мозг… За этот час она успела перенестись в другую жизнь. Викки снова устало закрыла глаза.

Дэн сделал то, что ему хотелось сделать еще у Кассиди, — подхватил ее на руки и понес.

— Больше я не буду кричать, — прошептала Викки.

— Конечно нет! Просто тебе будет удобнее спать на кровати. — Поставив ее на секунду на пол, Дэн откинул покрывало. — Только не волнуйся, — он нащупал «молнию» у нее на спине, — даю слово, у меня самые благородные намерения!

— Я тебе верю. — Викки сказала правду. Она попыталась разглядеть его лицо в сумеречном свете спальни. — Останься со мной, — попросила она.

— Я и не собирался уходить. — Он отбросил в сторону ее черное платье. — Дай-ка я как следует тебя накрою.

Простыни холодили влажную кожу Викки. Одеяло было теплым, но куда больше согревали ее руки того, кто был сейчас рядом с ней.

— Иногда пугающие призраки исчезают, если расскажешь о них. — Дэн гладил ее лоб кончиками пальцев.

— Одолевает любопытство?

— Нет, беспокойство.

— Я ужасно устала, но боюсь снова закрыть глаза. Этого кошмара я не видела уже три года.

Дэн нашел ее руку и крепко сжал в своей.

— Сон как-то связан с твоей сегодняшней ночной съемкой?

— Почему ты так думаешь?

— Потому что ты снималась в сверхурочное время и перенапряглась. — Голос его звучал немного жестче, чем ему хотелось. — Ты слишком умна и слишком собранна, чтобы разволноваться и встревожиться по пустяковому поводу даже во сне.

Викки довольно улыбнулась и пожала ему руку.

— Я просто очень упрямая. — Она теснее прижалась к нему. — Упрямая и очень настойчивая.

— Расскажи мне свой сон.

— Это был не сон. Я видела смерть двоих людей.

— Двоих?

— Моего жениха и свою собственную.

— Нет, ты жива! — воскликнул Дэн. — Ты здесь, со мной и в безопасности. — Он ощутил, как снова напряглось ее тело, и постарался побыстрее успокоить ее. — Расскажи мне, что случилось, — попросил он.

С минуту Викки молчала, а потом вдруг почувствовала, что ей хочется все ему рассказать.

— Это случилось в ночь перед нашей свадьбой, — произнесла она голосом, показавшимся ей чужим. — Мы поужинали в маленьком загородном ресторанчике в Нью-Хейвене. Стоял август, небо было усеяно звездами, луна сияла ярче солнца. Я дурачилась, играла в классики на тротуаре, а Грег пошел за машиной.

Потом — скрежет тормозов и лязг металла. Все высыпали из ресторана, чтобы посмотреть, что случилось. Я добежала первая и увидела Грега. Его тело было искромсано на куски, голова превратилась в кровавое месиво. Он был мертв. Я это видела. Ощущала.

Человек, сидевший в машине, пытался выбраться из нее, открыть смятую дверцу, но не мог. Я видела, как он, откинувшись на сиденье, поднес ко рту бутылку, чтобы выпить еще. — Викки не могла скрыть воскресшего горя. — Остаток ночи превратился для меня в сплошной вой сирен. Полиция. «Скорая помощь». Пожарные. Водитель был арестован, но через день выпущен под залог в пять тысяч долларов. Пять тысяч долларов — во столько оценил судья жизнь Грега.

Но хуже всего было то, что, как нам стало известно, водителя уже арестовывали трижды за вождение в пьяном виде и права у него отобрали. Но он был знаком с кем-то, кто знал еще кого-то, кто был кому-то чем-то обязан… В общем, непредумышленное убийство и вождение без прав не сочли тяжким преступлением. За пьянство к смерти не приговаривают.

Дэн почувствовал, что Викки снова задрожала. Он накрыл ее плечи одеялом и теснее прижал к себе.

— Значит, ты пытаешься изменить систему, добиться введения новых законов…

— Не только я. Тысячи других людей. Тысячи разгневанных, убитых горем людей, которые потеряли близких из-за пьяных водителей. — Викки закрыла глаза.

— Ты сказала, что умерла в ту ночь… — Дэн провел ладонью по ее щеке.

— Я очень долго была мертвой: во мне были только злоба и ненависть. Ненависть к пьянице, убившему моего жениха, ненависть к миру, который оказался так равнодушен к Грегу, что не захотел наказать его убийцу, злоба на судьбу за то, что я оплакиваю не только жениха, но и свою несостоявшуюся жизнь, неосуществленное будущее… Убийца Грега был свободен, а я стала пленницей воспоминаний.

Дэн ощутил укол ревности и вынужден был тщательно выбирать слова.

— Грег… Ты, должно быть, его очень любила.

— Эмоционально, духовно, физически — любила так, как только можно любить. Мое чувство развивалось медленно, но он был очень терпелив. Ты был женат. Ты должен знать, что это за любовь.

— Нет, увы… Я этого не знаю. — В его тоне слышалось сожаление. — Я женился в восемнадцать лет на девушке, с которой мы вместе росли. Все ждали, что мы поженимся, это было естественным завершением долгой дружбы. Однако новизна ощущений быстро исчезла, и мы столкнулись с закономерными жизненными трудностями — учеба, работа. Тогда и выяснилось, что мы чужие. Через два года мы разошлись без слез и сожалений, но остались друзьями.

— И никаких воспоминаний?

— Почти никаких.

— А другие женщины? Неужели ни одна не оставила о себе воспоминаний? — отгоняя сон, с любопытством спросила Викки.

— Сумбурные. — Сильные мужские пальцы уверенно ласкали ее шею и плечи. — Ничего, что могло бы сравниться с тем, что мне даешь ты.

Дэну отчаянно хотелось, чтобы воспоминания о другом мужчине, которые мучили Викки, стерлись из ее памяти. Он старался сдерживать нетерпение, которое одолевало его. Но ее чуть приоткрывшиеся губы были до того манящими, что он, не сдержавшись, накрыл их изголодавшимся поцелуем.

Руки его, осмелев, проникли под шелковую рубашку и коснулись атласной кожи. Он покрыл поцелуями ее шею, и Викки застонала от наслаждения. Ее пальцы впились в его плечи, тело содрогнулось.

Неожиданно Дэн отпрянул и, с силой тряхнув головой, выругал себя за эгоизм: его действия, направленные на то, чтобы эта женщина забыла другого мужчину, были грубыми и примитивными.

— Прости, — попросил он, ласково гладя ее по голове. — Я нарушил слово.

— Я не испугалась. — Викки коснулась губами его шеи.

— Поспи немного.

Вскоре Викки ровно задышала, и хотя мозг Дэна был возбужден не меньше, чем его тело, сон сморил и его.

Электронный будильник зазвонил, как обычно, ровно в восемь тридцать. Дэн повернулся на бок, чтобы взглянуть на Викки, и увидел, что кровать пуста.

Он в изумлении озирался по сторонам. Может быть, это был сон? Откинувшись снова на подушку, он ощутил тонкий запах духов Викки, подтверждавший, что ночное происшествие не было сном.