— Нет, инспектор, — уверенно заявил Саймон. — Моя сестра не может быть ответственна за эти убийства.

— У вас нет в этом ни малейших сомнений?

Саймон опять заколебался. Объективно ли он относится к сестре? Или старается защитить ее, как брат, который искренне хотел бы исправить свои прошлые ошибки?

Он оглянулся на Айви… Но что он надеялся услышать от нее? Пожалуй, этого он и сам не знал. Она никогда не встречалась с Гвендолин, не знала, какой у нее характер. Тем не менее в ее огромных темных глазах он увидел уверенность, которой ему не хватало, чтобы ответить инспектору.

— Никаких сомнений.

— Что ж, хорошо. Может быть, если я введу вас в курс дела относительно подозреваемых, вы сумеете помочь нам найти мотив. — Скотт заглянул в блокнот. — Итак, Бенджамин Риверс, Эррол Куинси, Колин Эшуорт, Джаспер Лоубри…

— Джаспер? — вмешалась Айви. — Он ведь жертва!

— Или очень хороший актер, — сказал Скотт и помахал карандашом. — Пока он является единственной жертвой, которой удалось избежать смерти. Он мог имитировать нападение на себя, возможно, зная, что вы уже находитесь на пути в библиотеку. Вы же не заметили никаких следов преступника.

— Джаспер не стал бы лгать! — выкрикнула Айви и добавила уже спокойнее: — Во всяком случае, я так думаю. — Она чуть помедлила и уверенно заявила: — Джаспер не стал бы лгать, и он не мог совершить акт насилия. Это не в его характере.

Нечто отвратительно напоминающее ревность заставило Саймона встать и забегать по комнате. Ему очень хотелось спросить, откуда у нее такая уверенность в этом молодом хлыще, но он вовремя прикусил язык. Сейчас не время для мелочности.

— И вам неизвестно о ссорах между студентами, которые могли бы привести к желанию отомстить? — спросил инспектор.

Айви покачала головой:

— Нет, они… они были дружной командой.

Скотт поправил очки и спросил:

— И у мистера Лоубри не было причин для ревности по отношению к лорду Харроу?

— Ревности? — Айви умолкла, когда до нее дошел смысл вопроса. Она покраснела, но тем не менее упрямо задрала подбородок и уверенно сказала: — Джаспер не знает, кто я. Он считает меня одним из своих приятелей.

Скотт кивнул и записал что-то в блокнот.

— Тогда остаются преподаватели.

— Но это же абсурд! — возмутился Саймон. — Все эти люди — мои близкие друзья и коллеги. Здесь полно других людей. Почему вы их не рассматриваете?

— Даже меня. — С ироничным смешком сказала Айви.

Мужчины недоверчиво уставились на нее. Не дождавшись иной реакции, она перешла в наступление:

— А что? Это вполне возможно. У меня была такая же возможность, как у любого другого из присутствующих.

— Айви, когда хочешь сказать нечто подобное, лучше помолчи. — Граф Барнсфорт недовольно поморщился, но подошел к Айви, остановился за ее стулом и положил ей на плечи руки — эдакий страж, готовый защищать. — Мы долго думали, лорд Харроу, но все же исключили всех, кроме ваших коллег. Нет, дослушайте меня, — возвысил он голос, заметив, что маркиз открыл рот, приготовившись возражать. — В этом есть смысл, только если человек, пытающийся вас подставить, хорошо вас знает. Вы с ним регулярно общаетесь. Это тот, кто завидует вам или вашим способностям, или у кого есть основания обижаться на вас.

Возражения Саймона так и остались невысказанными. Любой из членов клуба «Галилей», в принципе, мог подходить под описание его потенциального врага. Несмотря на попытки Колина помириться с ним, он мог затаить злобу на друга из-за событий прошлой зимы. Эррол, каким бы слабым и немощным ни выглядел, мог ненавидеть его из-за гибели дочери. А Бен, сумевший подняться из самых низов, мог в глубине души завидовать социальному статусу и богатству маркиза.

Достаточно для того, чтобы совершить несколько убийств и хладнокровно подставить его…

Бен, Эррол, даже Колин, к которому Саймон уже много месяцев относился с нескрываемым презрением…

Он встал и расправил плечи.

— Ваша теория неверна, — сказал он, — ни один из этих людей не может быть виновным.

— Если так, — с довольной улыбкой сообщил граф Барнсфорт, — тогда остаетесь только вы, лорд Харроу.

Айви стряхнула его руки со своих плеч и вскочила.

— Не смей так говорить! У меня есть план!

При этом заявлении Саймон застонал, а Эйдан громко выругался. Она проигнорировала их и остановилась перед инспектором Скоттом.

— Я знаю, как поймать убийцу, — заявила она. — Вы сами сказали, что, вероятнее всего, я — следующая жертва.

Громкие протесты графа и маркиза не позволили ей продолжить свою мысль. Впервые эти двое мужчин были в полном согласии.

— Что бы ты ни придумала, забудь об этом, — заявил Саймон.

— Предоставь это нам, — поддакнул ему Эйдан.

Инспектор Скотт задумчиво уставился на нее.

— Что вы придумали, мисс?

— Не потакайте ей! — в один голос воскликнули граф и маркиз.

— Эйдан, прошу тебя, позволь мне сказать. — Айви не осмеливалась посмотреть на Саймона, опасаясь, что смелость ее окончательно покинет. Исходивший от него гнев, казалось, можно было потрогать руками. Не приходилось сомневаться, что он никогда не согласится на ее план и будет возражать до последнего. По правде говоря, она и сама испытывала страх, риск был слишком велик. Но ничего другого не оставалось. Обвиненного в убийстве человека все равно повесят, и не важно, пэр он или нет. Только она могла спасти любимого мужчину.

— Мы можем заманить убийцу в ловушку. Для этого необходима приманка, — сказала она ровным голосом.

— Айви, нет!

Она даже не поняла, как Саймон возник перед ней. Не иначе электропортировался. Он взял ее за руку и повернул лицом к себе. Метнув короткий взгляд на двух мужчин, наблюдавших за ними, он привлек ее к себе и прижался губами к ее волосам.

— Спасибо тебе, дорогая, но все равно нет! Ты не должна даже думать об этом. Выбрось эти глупости из головы немедленно. Я не позволю тебе рисковать, и все тут.

Не желая, чтобы ей мешали, Айви отстранилась и посмотрела маркизу в лицо.

— Мне кажется, у тебя здесь нет права голоса. Решать может только инспектор Скотт, — заявила она.

Саймона охватила паника. Он схватил Айви за плечи и встряхнул.

— Черт побери, Айви, речь идет не о решении математической задачи или регулировке генератора. Это смертельно опасно, и я не позволю тебе рисковать жизнью ради меня.

— Я тоже, — буркнул Эйдан, следя за ними, как ястреб за мелкой дичью.

— Кстати, больше не будет никаких жертв. — Саймон делал все от него зависящее, чтобы смотреть на нее сердито, но за его гневом она чувствовала бесконечную нежность. — Тот, кто меня подставил, не станет снимать с меня подозрения, совершив еще одно убийство.

— Полагаю, мне стоит все же выслушать леди, — заявил инспектор Скотт, отложив блокнот и карандаш.

— Спасибо, сэр. — Айви сделала паузу, чтобы выровнять дыхание, и выскользнула из объятий Саймона. — Убийца обязательно нанесет следующий удар, если мы объявим, что лорд Харроу сбежал. Можно сказать, что он оглушил вашего констебля и теперь на свободе.

Айви кожей чувствовала суровый взгляд Саймона. Она не стала говорить инспектору, что ее план позволяет Саймону оказаться на свободе и использовать свое знание дома для того, чтобы поймать убийцу. Она знала, что может целиком и полностью на него положиться, но все же не была до конца уверена, что ее план сработает. Как говорится, возможны варианты.

— Мы можем также предположить, — продолжила она, — что у убийцы есть неустановленный сообщник, и никто не сможет уехать отсюда, пока оба не будут схвачены. Я буду находиться где-то вроде бы одна, может быть, в бальном зале, где вы и ваши люди без труда сможете спрятаться, чтобы быть наготове прийти на помощь, когда появится убийца.

— Скотт, вы же не собираетесь пойти на это?! — Эйдан уже не мог говорить, он почти кричал.

Брови инспектора выгнулись над очками.

— Конечно, нет!

— Что? — От злости у Айви даже горло перехватило. — Но это же хороший, надежный план. Никто не предложил ничего лучшего.

— Никто не подвергает сомнению твой ум, — сказал Саймон с ноткой снисходительности в голосе. Ничто не могло разозлить ее сильнее. — Но я могу только еще раз повторить: ты не станешь приманкой для убийцы.

Айви повернулась к инспектору.

— Но вы же понимаете, что я права?

Скотт задумчиво ковырял мыском сапога край ковра.

— Будь вы мужчиной, мисс, я бы, безусловно, поддержал вас. Но в создавшейся ситуации… если я встану на вашу сторону, то восстановлю против себя двух могущественных пэров королевства. А я хотел бы выйти из этой переделки, сохранив и свою шкуру, и должность.

Заметив, что Айви готова запротестовать, он покачал головой:

— Извините, мисс, ничего не получится. Но, думаю, у меня есть подходящий человек на ваше место. В моем отделе работает юный клерк, мечтающий стать констеблем. Он весьма худощав, невысок, и его прическа очень похожа на вашу. Думаю, он получит шанс показать, на что годен.

— Ты не должна покидать эту комнату, понятно?

Айви, постаравшись придать своему лицу выражение смирения и послушания, горячо заверила Эйдана, что и носа не высунет за пределы маленькой гостиной на втором этаже, где обычно проводили время жены гостей сэра Алистэра, пока убийца не будет схвачен или не станет ясно, что их план провалился. Она до последнего возражала против своей изоляции, но, убедившись в тщетности слов, замолчала.

Часом раньше Саймон совершил «побег», взволновав и гостей, и инспектора Скотта. Инспектор наотрез отказался от помощи Саймона в поимке преступника. Вместо этого его должны были запереть в комнате, очень похожей на ту, что занимала Айви, чтобы на него никто случайно не наткнулся.

Как Айви и подозревала, Саймон не пожелал сидеть в заточении, действительно вырвался на свободу и скрылся где-то в доме. Констебли уже давно искали его, но без намека на успех. А тем временем ученые, ассистенты и представители Королевского общества требовали разрешения покинуть Уиндгейт-Прайори. Их жалобы заставили инспектора Скотта всерьез задуматься о виновности Саймона, да и Эйдан хмуро размышлял, не были ли они обмануты и Саймоном, и Айви, хотя он все же не объявил Айви его сообщницей.

В каком-то смысле она и правда действовала как его сообщница, поскольку не сомневалась, что ее план даст ему возможность проникнуть в чердачные помещения Уиндгейт-Прайори. Саймон де Берг не из тех людей, которые будут пассивно ждать, когда надо действовать. Что бы ни случилось дальше, он будет играть главную роль в событиях — в этом Айви не сомневалась.

Она сумела с большим трудом успокоить мистера Скотта и убедила его продолжать выполнение плана. Ее замена — молодой клерк по имени мистер Питерс — скоро отправится в бальный зал и будет делать вид, что разбирает генератор Саймона.

Остановившись в дверях, Эйдан прищурился и сурово погрозил ей пальцем.

— Здравый смысл говорит, что я должен запереть тебя на ключ.

Айви устроилась на диване и взяла в руки научный журнал, который принесла с собой.

— Я не сделаю ничего, что могло бы поставить под угрозу выполнение нашего плана, — сообщила она.

— Ты уверена, что не знаешь, где прячется лорд Харроу?

Она опустила журнал, скрестила пальцы и торжественно заявила:

— Клянусь, что не знаю.

— Ну хорошо. — Он медлил безумно долго. — Я доверяю тебе.

— Я тебя не подведу! — Айви все еще держала пальцы скрещенными, но все равно ей было ужасно стыдно лгать.

Когда Эйдан наконец покинул комнату, она с большим облегчением вздохнула. Досчитав до десяти, она вскочила. Когда все кончится, поклялась она себе, ей придется во всем признаться и извиниться перед Эйданом. Но пока она тихонько подошла к двери, приложила ухо к замочной скважине и услышала лишь удаляющиеся шаги. С отчаянно бьющимся сердцем она приоткрыла дверь.

Коридор был пуст. Выскользнув за дверь, она, сдерживая дыхание, побежала в направлении, противоположном тому, куда ушел Эйдан. Вскоре узкая ковровая дорожка, так хорошо заглушавшая шаги, закончилась. Она оказалась в служебной части замка.

Еще несколько шагов, и Айви, завернув за угол, увидела заднюю лестницу. Внизу была кухня. Айви взялась за перила и решительно направилась вверх. Там находились чердачные помещения.

Там она надеялась отыскать Саймона.

Добравшись до верхней лестничной площадки, она остановилась, чтобы перевести дух. Вдоль коридора, уходившего вправо, тянулась бесконечная дорожка, изрядно потускневшая и вытоптанная многочисленными ногами. Айви подкралась к первой двери и, прислушавшись, открыла ее. За ней находилась маленькая комнатка с двумя узкими кроватями, небольшим шкафом и столиком для умывания.

Здесь живут слуги, поняла она, вернулась и пошла по другому коридору, ведущему от лестничной площадки налево. Она не подумала о свече — был уже почти полдень, — о чем довольно скоро пожалела. Здесь был темный, пропахший плесенью коридор, в котором освещение вообще не было предусмотрено. Свет пробивался только из-под закрытых дверей. Она старалась идти осторожно, но половицы под ее ногами громко скрипели.

Пройдя несколько ярдов, Айви остановилась и прислушалась. Она боялась окликнуть Саймона и понимала, что он не выдаст свое местонахождение, подав ей знак.

Неожиданно ей пришло в голову, что его вообще может здесь не быть. Вполне возможно, он уже покинул чердак и спустился в бальный зал по одной из многочисленных потайных лестниц, о существовании которых поведал ей раньше. Она остановилась, внезапно потрясенная абсурдностью собственного поведения. О чем она думала, ослушавшись Эйдана и рискуя привлечь к себе внимание? Тем самым она поставила под угрозу весь план.

Если Саймона обвинят в убийстве, его отправят в Кембридж, оттуда в Лондон, где он предстанет перед судом и…

Айви охватил дикий, первобытный ужас. Закрыв лицо руками, она постаралась отогнать страшные картины, чередой проносившиеся перед ее мысленным взором. Саймон в суде… его признают виновным… приговаривают к повешению…

Нет, ничего этого не будет! В глубине души инспектор Скотт верит в невиновность Саймона, иначе он не согласился бы устроить ловушку для настоящего убийцы. Но все равно Айви дрожала. Как же ей хотелось оказаться в объятиях Саймона! Ей казалось, что с ней его жизни ничего не будет угрожать.

Ну да, она пришла сюда, чтобы быть с ним рядом, разделить моменты ужаса и надежды. Если их теория… ее теория окажется неверной и никакой убийца не явится в бальный зал, чтобы избавиться от мистера Питерса, кто поручится, что подозрения снова не падут на Саймона?

Она сделала еще шаг и оцепенела.

В полной тишине не было слышно ничего, кроме шелеста ветра под свесами крыши. Айви двинулась было вперед, но поняла, что это не ветер, а человеческое дыхание, а потом раздался еле слышный всхлип. Звук заставил ее пойти дальше. Завернув за угол, она остановилась, услышав слабый стон. Звук доносился из-за какой-то двери, но перед ней их было несколько, и Айви никак не могла решить, из-под какой именно. Она прижала ухо к ближайшей двери — ничего, перешла к следующей — опять никаких звуков. Сдавленный стон стал отчетливее, но теперь ей показалось, что звук доносится из-за двери на противоположной стороне коридора. Эхо скрипучих половиц заставляло ее постоянно быть настороже. В полной тишине каждый шаг звучал как ружейный выстрел. Паника не позволила Айви идти дальше. Она начала медленно пятиться назад, но тут ее нога застряла в щели между половицами, и почти сразу же она оказалась в крепких руках.

Понимая, что Айви сейчас заорет, Саймон зажал ей рот рукой. Если она поднимет шум, это все погубит. Не давая ей кричать, он прошептал:

— Тише, тише, не шуми, это всего лишь я.

Айви отчаянно сопротивлялась еще несколько мгновений, но потом до нее дошли слова Саймона, и она устало привалилась к нему. Отчетливо понимая, что этого делать ни в коем случае не следует, Саймон привлек ее к себе и начал целовать — жадно, страстно, отчаянно.

— Какого черта ты здесь делаешь? — шепотом спросил он.

— Я не могла больше оставаться одна. Мне необходимо было тебя увидеть…

Айви замолчала, но маркиз отлично понял, что она хотела сказать: «Увидеть тебя еще один последний раз».

Ему следовало как следует отчитать ее за то, что она подвергла себя смертельной опасности. Тем более что они едва не разминулись. Саймон как раз собирался спуститься по одной из потайных лестниц к бальному залу. Вопреки намерениями инспектора Скотта он хотел быть рядом, когда появится убийца.

Затем он услышал сдавленный крик. Этот звук, тихий, безысходный, казалось, проникал под кожу, и, забыв о своем намерении идти вниз, маркиз принялся искать его источник. Честно говоря, странствуя по темным коридорам, он решил, что звуки издает неугомонное привидение, по словам Алистэра, обитавшее в доме. Но потом на него налетела вполне живая и материальная Айви.

— Да помогут мне небеса, — сказал он, — однако я рад, что ты здесь.

Айви кивнула, ткнувшись носом в его плечо, и подняла голову.

— Перед тем как раздались твои шаги, я слышала вздохи и стоны.

— Это была не ты?

Айви махнула рукой в темноту:

— Звуки доносились оттуда.

Саймон взял ее за руку, и они подошли к двери на противоположной стороне коридора.

— Я ничего не слышу.

— Но я была так уверена… Подожди… вот опять.

Из-за двери действительно донесся тихий писк, как будто мяукал маленький голодный котенок. Звук прервался, потом раздался снова.

Саймон подергал за ручку.

— Дьявол! Закрыто!

— Как ты думаешь, кто там может быть?

— Понятия не имею, но намерен выяснить. Отойди подальше.

Маркиз сделал пару шагов назад и с разбегу ударил плечом по крепкой дубовой двери. Она устояла. После второй попытки дверь жалобно затрещала, а после третьей распахнулась настежь. Саймон вбежал в крошечную каморку, размером с его гардеробную, если не меньше, и остановился.

Он оглядел плотно занавешенное окно — в комнате почти не было воздуха, — почувствовал резкий запах старого гниющего дерева, сквозь который пробивался едва уловимый сладкий и до боли знакомый аромат.

В помещении тускло светила лампа. Ее свет падал на узкую койку, стоявшую у противоположной стены. Груда тряпок на ней неожиданно зашевелилась, — оказалось, это какой-то человек, завернутый в грязные простыни. Над койкой поднялась тонкая рука и поманила к себе.

Сердце Саймона остановилось.

— Гвендолин? — Он метнулся к кровати, упал на колени и схватил руку, безжизненно упавшую на матрас. — Гвендолин! Гвен!

Он похлопал ее по щеке, бледной и впавшей. Несчастная узница исхудала до неузнаваемости. Ее ресницы задрожали, потрескавшиеся губы дернулись, и послышался тихий стон.

Айви, застыв от изумления, осматривала комнату. Стол в ней заменяла бочка, на которой стояли чашка и миска с кашей, давно остывшей и покрытой потрескавшейся коркой. Здесь же лежала опрокинутая бутылочка. Пробка из нее выпала и скатилась на пол, а содержимое вытекло, образовав лужицу, которая впиталась в дубовую поверхность и оставила на ней пятно.

— Боже правый, это твоя сестра?

Гвендолин вздрогнула, и Саймон погладил ее по ввалившимся щекам.

— Гвендолин! Гвенни, открой глаза, это я, Саймон.

— Не могу поверить, — проговорила Айви, — но ведь сэр Алистэр сказал, что…

Саймон сделал ей знак замолчать, потому что как раз в этот момент губы Гвендолин задвигались и сумели произнести слово:

— Саймон…

— Да, да, Гвенни, это Саймон, прошу тебя, открой глаза.

Ее веки чуть-чуть приподнялись, в узких, покрытых коркой щелочках появились затуманенные глаза. Гвендолин попыталась сфокусировать взгляд на Саймоне, но потерпела неудачу. Ее глаза остекленели.

— Где он?

— Кто он, Гвенни, как ты сюда попала?

Гвендолин пробормотала что-то неразборчивое.

Айви взяла в руки опрокинутую бутылочку.

— Опий, очень крепкий раствор. Она, наверное, бредит.

Саймон беспомощно смотрел на полуживую сестру.

— Я ничего не понимаю. Все это время я был уверен, что Колин…

При звуке этого имени Гвендолин встрепенулась.

— Он… женится на мне.

— Кто, Гвенни? Кто на тебе женится? Колин?

Ее голова качнулась сначала в одну сторону, потом в другую. Ответ? Саймон не был в этом уверен. Гвендолин с удивившей его силой вырвала руку, которую он сжимал. Из ее уст вырвался резкий скрипучий смешок.

— Не Колин! Никогда!..

Саймон, потрясенный ее ответом, сел рядом с койкой на пол.

Никогда? Тогда с кем она собиралась встретиться в той придорожной гостинице? Неужели это не Саймон первый перехватил ее, а Колин? Возможно ли это? Но почему он тогда ничего не сказал?

Единственный логичный ответ маркизу совершенно не понравился. Колин не позволил Гвен погубить себя и принял ее вину на себя. Очевидно, он знал, что Гвен впуталась в неприятности, и поспешил в ту самую гостиницу, чтобы не позволить ей совершить непоправимую ошибку. Не исключено, что внезапное появление Колина спугнуло настоящего любовника и к моменту появления Саймона остался только Колин, который и оказался в роли мерзавца.

Чувствуя себя отвратительно, Саймон снова взял сестру за руку.

— Ах, Гвенни, мы оба совершили много ошибок, ты и я. Но теперь мы все исправим. Я отвезу тебя домой, ты поправишься, и мы…

Он взглянул на Айви и увидел в ее потемневших глазах твердое обещание. Она кивнула, и ее губы растянулись в неуверенной улыбке.

— Кое-кто уладит дела с королевой, — сказал он сестре. — Все будет хорошо, я тебе обещаю.

Прижав сестру к груди, он начал подниматься. В это время за его спиной раздался громкий скрип половиц и резкий голос проговорил:

— Оставайся на месте!