Странно, но Лорел почему-то успокоил утренний ритуал курортного зала. Когда они с леди Девонли присоединились к многочисленным посетителям, которые здесь прохаживались, она чувствовала, как ее увлекает этот почти танцевальный ритм, напоминавший кадриль или менуэт вчерашнего вечера, и инстинктивно воспринимала этот веселый сливавшийся гул голосов как музыку.

Когда ее миссия закончится, ей будет не хватать напряженности этой фальшивой жизни. Ее пугало возвращение в душный маленький «Эмпориум», где никогда не происходило ничего интересного.

Она любила своих сестер. Она скучала по ним. Если бы только она могла стать богатой и независимой Лорел Сандерсон и привезти их сюда…

— А, леди Девонли и моя дорогая миссис Сандерсон, как мило, что вы пришли сюда сегодня утром. — Графиня Фэрмонт обняла их и, пока женщины здоровались, отвела Лорел в сторону.

— Я думала, что после вчерашнего празднества вам захочется провести это утро в тишине, — приподняла бровь графиня.

— Леди Девонли была так добра, что заехала за мной.

— В самом деле? — Леди Фэрмонт взяла Лорел под руку. — Пройдитесь со мной по залу и поделитесь своими впечатлениями о нашем обществе здесь, в Бате. Я заметила, вытанцевали с одним графом…

Вальс под луной с Эйданом Филлипсом казался маленьким преступным секретом, неприличным удовольствием, которое было непозволительно для нее. Что, если кто-то видел их наедине на темной террасе? Что, если об этом узнает Виктория?

А женщина, стоявшая рядом с ней? Лорел собиралась выяснить, что связывало леди Фэрмонт с лордом Барнсфортом… Эйданом, как она в мыслях называла его.

А пока они с графиней вместе со всеми стали расхаживать по залу.

— Скоро в Гилдхолле должен состояться концерт, — сказала леди Фэрмонт. — Если вам наши бальные залы кажутся элегантными, то вы будете не менее поражены великолепием банкетного зала Гилдхолла. Не знаю ничего подобного.

— Охотно верю. — Лорел не считала нужным упомянуть, что у нее нет достаточного опыта, чтобы судить об этом.

Она чуть не ахнула, когда в зале внезапно появился Эйдан Филлипс. Он остановился под галереей, возвышаясь над толпой джентльменов. Прядь темных волос небрежно падала ему на лоб.

Как и многие мужчины, он днем одевался, как было принято, по-простому. На нем был костюм для верховой езды. Но если бледные лица и городские манеры других джентльменов сводили эту моду до обыденности, то граф своими широкими плечами и стройной фигурой производил впечатление ловкого всадника. Он просто был таким, какими, надо полагать, мечтали стать окружавшие его мужчины.

Ах, каким блистательным был этот человек. Но какие поступки он совершил?

Леди Девонли говорила, что он и граф Манстер часто соперничали между собой, борясь за право свести женщину с пути праведного. Охота — так называла это виконтесса. Невольно сравнивая этих двух мужчин, Лорел без труда верила леди Девонли, что обычно победителем выходил Эйдан.

Не в качестве ли добычи он рассматривал ее прошлым вечером? Неужели он рассчитывал, что выйдет победителем? Эта мысль должна была возмутить ее. Вместо этого спрятанное где-то глубоко внутри ее женское начало, теплое и жаждущее, пробуждалось к жизни.

— Миссис Сандерсон, что с вами? Вы вдруг так глубоко задумались.

— Вовсе нет, леди Фэрмонт. Мне просто показалось, что я увидела знакомого. — Черт бы побрал ее глаза, снова уставившиеся на него, и черт бы побрал графиню за то, что заметила это.

— Вы имеете в виду этого дьявольски красивого типа, на голову выше всех остальных? Это, моя дорогая, Эйдан Филлипс, девятый граф Барнсфорт. Не сомневаюсь, вы слышали о нем, но вы не должны допустить, чтобы слухи повлияли на ваше мнение о нем. Я хотела представить вас вчера на балу, но вы все время были заняты. Пойдемте, давно пора познакомить вас с моим крестником.

— Но, миледи, не стоит вам беспокоиться…

Крестник? Так вот что связывало леди Фэрмонт и Эйдана Филлипса.

— Почему же? Вы, конечно, видели, как я вчера танцевала с ним. Разве вы не предположили, что я охочусь за молодым человеком, как пожилая матрона, увлеченная молодым красавчиком?

— Миледи, вы прекрасно выглядите.

— Леди Фэрмонт, миссис Сандерсон, с добрым утром. — Стоя у них на дороге, Джордж Фицкларенс протянул руку. Даже сквозь перчатку Лорел почувствовала неприятную влажность его мясистых пальцев. Скрывая свое отвращение, она улыбнулась, глядя в выпуклые мутные глаза, говорившие, что их хозяин слишком мало спал и слишком много выпил прошлой ночью.

— Лорд Манстер! Как приятно встретить вас!

— В самом деле, мадам, п-прошло всего несколько часов, как мы р-расстались, а время тянулось невыносимо скучно целую вечность.

О Боже, подумала Лорел, когда он поднес ее руку к своим губам. Не стоило бы ему так восторженно приветствовать ее.

У фонтана Эйдан подошел к Беатрисе и положил руку ей на талию.

— Скажите только слово, и я пошлю кого-нибудь переломать ему ноги.

Она не оборачиваясь рассмеялась:

— Так вы это видели?

Она имела в виду враждебные взгляды, которыми несколько минут назад она обменялась со своим мужем. Однажды, много лет назад, ночью, Эйдан и Беатриса оказались одни в гостиной лондонского дома Фица. Взгляд и прикосновение, чувственность вспыхнула как искра и погасла, потушенная нерешительностью, и все тут же закончилось обоюдным искренним смехом.

В ту минуту Эйдан понял, что они навсегда останутся только друзьями.

— Объясните, что он сделал? Это ведь не другая женщина, не так ли?

— Меня это не беспокоило бы так, как тревожит его безрассудность за игральным столом. — Она посмотрела на бьющие из фонтана струи и вздохнула. — Он стал таким же, как мой брат. Только чтобы проучить его, я выгнала его из дому. Он ночует в своем клубе, но если у него кончаются деньги, то стучится в вашу дверь.

— Хотите, я поговорю с ним? Встряхну его немного?

— Нет. По крайней мере не сейчас. — Она с улыбкой повернулась к Эйдану. — Но спасибо вам. Мы с Артуром переживали бури и пострашнее этой.

Она больше ничего не сказала, и Эйдан понял, что эта тема закрыта.

— Я вижу, сегодня вы привезли с собой очаровательную миссис Сандерсон, — сказал он. — Между прочим, ее зовут Лорел. Выпытал у нее вчера. Черт, мне следовало бы заключить пари.

Хитрая улыбка мелькнула на ее губах.

— Но как бы я узнала, если бы вы солгали? Вы могли узнать ее имя, расспросив десяток людей.

— Клянусь честью. Это сказала мне сама вдова собственными устами.

Он заметил, как глаза Беатрисы хитро блеснули.

— Надеюсь, это все, что вы получили от нее.

— Увы. Но ведь я никогда не бегал за женщинами.

— Это правда. Однако что бы вы делали с дамами, подобными миссис Сандерсон? — Она ткнула пальцем в его грудь. — Не смейте отвечать на такой вопрос. В самом деле, Эйдан, она милая приятная женщина. Как раз из тех, с которыми вам скучно. Миссис Сандерсон совсем не такая, как вы или я.

— И все же она сумела покорить вашего брата. — Он кивнул в сторону, где Фиц прогуливался с Мелиндой и вдовой. У Фица был торжествующий вид. Казалось, он даже стал выше ростом.

Наблюдая за ними, он неожиданно почувствовал, как у него портится настроение, а когда его друг наклонился к Лорел, шепча что-то ей на ухо, гнев затуманил ему глаза и кулаки сжались от непреодолимого желания оторвать от нее этого человека и задушить его.

Он бросил быстрый взгляд на Беатрису и увидел, что она, как и минуту назад, смотрит на него с хитрым любопытством.

— Неужели это так удивительно, что миссис Сандерсон и Джордж могут испытывать взаимное удовольствие от общения друг с другом? — спросила она.

— В самом деле, — повторил он, думая, что было бы странно и огорчительно, если бы между ними возникла какая-то неприязнь. Тем не менее он добавил: — Мне ли напоминать вам, что у вашего брата есть жена?

— В таком случае вы наивны и скучны. Не подсчитать ли нам, сколько ваших любовниц имели мужей?

— Это другое дело. Они сами приходили ко мне. Я никогда не был у них первым, и каждая прекрасно знала, чего хочет.

Ответом был взрыв смеха, звонкого, как колокольчики при взлете обученного ястреба.

— Дорогой, миссис Сандерсон в Бате будет получать удовольствие от всего, что будет ей доступно, но она определенно приехала сюда не в поисках мужа.

Его гнев нарастал. Каждый намек на отношения между вдовой и Фицем выводил его из себя. И если Эйдан большей частью делал вид, что позволяет себе какие-то излишества, то Фиц пил не в меру, играл рискованно — не говоря уже, что без помощи Эйдана всегда проигрывал, — отбросив всякую ответственность, к которой обязывало его положение.

Бедной Мэри Уиндем оказалось не по силам повлиять на мужа, но Эйдан всегда надеялся, что подходящая женщина, целеустремленная, решительная, достаточно преданная мужу, возможно, могла бы направить Фица на праведный путь.

Но не эта женщина. Не Лорел Сандерсон, конечно.

Он остановился, не закончив мысли, озадаченный и испуганный силой своего желания оградить и защитить женщину, которую он едва знал, которой не доверял и которая, как любезно подсказала Беатриса, совсем не была в его вкусе.

Может быть, это инстинктивное побуждение ее было всего лишь тем же самым желанием, заставившим его в Лондоне пробиться через толпу, которая растоптала бы ее. Он, безусловно, не жалел о своем поступке, но должен был помнить, что какой бы бесхитростной она ни казалась, вдова хранила много тайн. Наступила пора размотать этот клубок и узнать их.

Сначала ему надо было избавиться от Беатрисы, которая, пристально глядя на него, убеждала:

— Только глядя на мрачное выражение вашего лица, — поддразнивала она, — я бы сказала, что вы с Джорджем готовы бросить перчатки, чтобы разрешить спор из-за очаровательной миссис Сандерсон. Может быть, на этот раз вы проиграете.

Эйдан взял ее за подбородок и, наклонившись к ее лицу, улыбнулся.

— Следите за мной, — сказал он и отошел от нее.

Прогуливаясь, Лорел шла между леди Фэрмонт и лордом Манстером. В конце зала она указала на закрытый занавесью помост:

— Прошу вас, сэр. Расскажите нам что-нибудь еще об этой презентации, которую мы ожидаем. Вы знакомы с месье… э…

Лорел прекрасно знала фамилию ученого, но сегодня ее задачей было вытянуть как можно больше сведений из Джорджа Фицкларенса. Прошлым вечером она поняла, что, помалкивая сама, она вынуждает собеседника заполнить паузу, что обычно тот охотно и делал.

Лорд Манстер не обманул ее ожиданий.

— Его зовут К-клод Руссо. Он француз, но я надеюсь, вы ничего не будете иметь против него.

— Ну что вы! — сказала Лорел, рассмеявшись. — Хотя я слышала имя Руссо в связи с войной. И он…

— Да, мадам. Его отец был п-предателем. Но этот Руссо сделал блестящую карьеру здесь. 3-знаете, он читал лекции в Оксфорде.

— Вот как? Замечательно. Похоже, вы хорошо знаете этого джентльмена.

Переглянувшись с графиней, он сказал:

— Н-нет, это не совсем так. Мы познакомились недавно, и мне хочется послушать, что он сегодня скажет.

— В чем все-таки заключается полезность этого средства?

— Эликсира Руссо, — пояснила леди Фэрмонт. — Это замечательная разработка, в которой термальные воды Бата сочетаются с алхимическими качествами целебных трав.

— И для излечения каких болезней он предназначается?

— О, целый ряд заболеваний — от подагры до расстройства пищеварения, от застоя крови до чахотки. — Гордость, сиявшая на лице лорда Манстера, заставляла предполагать, что именно он, а не месье Руссо создал это магическое лекарство. — И больше, — добавил он, взмахнув пухлой рукой. — Н-намного больше.

Лорел перевела взгляд с одного на другого.

— А кто-нибудь из вас пробовал этот эликсир?

В самом воздухе повисла растерянность ее собеседников. Леди Фэрмонт прокашлялась.

— Признаюсь, я. Месье Руссо был так добр, что позволил мне быть одной из первых.

— И каково ваше впечатление?

— Удивительно целебный напиток.

Лорел неожиданно почувствовала беспокойство за здоровье своей новой подруги и покровительницы.

— Конечно, это не отразилось плохо на вашем состоянии, миледи?

— Совсем нет, не беспокойтесь. — Леди Фэрмонт похлопала Лорел по руке. — Но этот эликсир полезен как здоровым, так и больным. Он придает энергию и силы.

— Поразительно! — Лорел повернулась к лорду Манстеру: — А вы, сэр? Вы пробовали это замечательное снадобье?

— Мне повезло, мадам, я оказался в самом в-верху списка Руссо.

— Вот как? Расскажите мне, какими достоинствами надо обладать, чтобы попасть в этот знаменитый список.

При звуках бархатного баритона Эйдана Филлипса мурашки пробежали по коже Лорел. Подойдя сзади, он ловко протиснулся между нею и лордом Манстером.

Все четверо остановились. Эйдан поздоровался с леди Фэрмонт, перекинулся несколькими словами с лордом Манстером и только потом повернулся к Лорел и посмотрел на нее пронзительным взглядом. Его проницательные глаза задумчиво оглядели ее, приведя в смятение и недоумение.

— Как очаровательно вы сегодня выглядите, миссис Сандерсон.

Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки.

— Благодарю вас, сэр.

— Должен заметить, что вам удивительно идет голубой цвет. — Он не сводил с нее глаз, пока кровь не закипела в ее жилах. — Должно быть, вы испытали большое облегчение, когда наконец сняли этот траурный креп. И как долго вы прятались под этими покрывалами, год?

У Лорел перехватило дыхание. Рядом с ней лорд Манстер что-то тихо пробормотал.

— Эйдан, послушай… — Нахмурившись, леди Фэрмонт осуждающе покачала головой.

— Это длилось два года, — не моргнув, ответила Лорел, несмотря на то что вопрос вызвал у нее беспокойство. Пальцы задрожали, колени ослабли.

— Так долго? — В легком движении бровей Эйдана был вызов. — Скажите мне, я очень любопытен, а во время траура вы не поддавались соблазну надеть что-нибудь веселенькое? Например, что-то светленькое?

— Я… — ответ Лорел застрял у нее в горле, а глаза широко раскрылись.

Боже мой, он знал! Должен был знать, иначе никогда бы не задал такого вопроса. Лорел, Манстер и леди Фэрмонт молчали, потрясенные его бесцеремонным поведением и дурными манерами. Расскажет ли он им сейчас и здесь или продолжит держать ее на крючке, пока она не выдаст себя?

Если только, конечно, она не сумеет помешать ему, разоблачив его собственную игру…

— Кто ты такой, чтобы задавать подобные вопросы? — возмутилась леди Фэрмонт. — Никогда в жизни не слышала о такой наглости. Немедленно извинись!

— Не надо, леди Фэрмонт. — Лорел сжала руки в кулаки, чтобы скрыть дрожь и подняла голову. — В этом нет необходимости, потому что боюсь, что лорд Барнсфорт прав. Однако как вы догадались, милорд?

Леди Фэрмонт казалась шокированной, а лорд Манстер нисколько. У него в глазах замелькали веселые огоньки.

— Р-расскажите, — попросил он.

— Да, — продолжала, грустно покачивая головой, Лорел. — Признаюсь, раз или два во время второго года моего траура я нарушала его, надев нарядное платье, чтобы хотя бы ненадолго вернуть ощущение той радости прошлой жизни, которую я делила с моим дорогим мужем.

Она изобразила дрожь, пробежавшую по плечам, и была вознаграждена похлопыванием по руке леди Фэрмонт и сочувственным бормотанием лорда Манстера.

Глаза Эйдана потемнели от чувства, граничившего с угрозой.

Она продолжила:

— Один из таких случаев произошел вдень переезда королевы из Кенсингтона в Букингем. О, как мне хотелось, чтобы мой Эдгар был там и мы разделяли бы восторг этого дня, восхождение к власти новой королевы… — Она подняла глаза, нижняя губа у нее дрожала.

— И вас чуть не раздавили в торжествующей толпе, — напомнил Эйдан.

Лорел взяла себя в руки, посмотрела прямо в его суровые глаза и покачала головой:

— Нет, сэр, со мной не произошло ничего подобного.

— О, бедная вы моя! — Леди Фэрмонт обняла ее за талию и прижала к себе. — Никто не мог бы обвинить вас, такую нежную и молодую, за такие переживания.

Мускул на щеке Эйдана угрожающе дергался, а из его глаз летели в нее настоящие огненные искры.

— Простите меня, миссис Сандерсон, я, кажется, спутал вас с другой молодой леди, которая в тот день потеряла своих сестер.

— Вы действительно ошиблись, сэр, у меня их нет, к сожалению.

Она была удивлена, как легко она лгала, все больше входя в свою роль. Руки перестали дрожать, ноги прочно стояли на полу.

Но правота была на ее стороне. Она не занималась злонамеренным обманом, а вполне оправданным притворством, необходимым для службы ее королеве и подруге. Все это было, безусловно, оправданием.

Простит ли ее леди Фэрмонт? А Эйдан?

Сейчас было достаточно того, что они поверили ее рассказу. Леди Фэрмонт была на ее стороне. Лорд Манстер тоже.

А как же Эйдан? Поверил ли он ей? О, конечно, нет, но она могла бы поспорить, что он не выдаст ее и не поделится своими подозрениями с графиней, чьей симпатией пользовалась Лорел. Они обе знали, что леди Фэрмонт считает его недостойным доверия. У него не было никаких доказательств, ничего, кроме туманных воспоминаний, как она надеялась, о ее ярко-желтом платье, в то время как она должна была носить траур. Здесь его слово было против ее слова, и кто знает, если она упрямо будет настаивать на своей версии, он может начать сомневаться в собственной правоте. Могло же ему показаться.

Ода, она выиграла первый раунд… но как долго продлится ее триумф?