28 июня, день седьмой.

— Что? — ахнули все.

— Да, представьте себе, — посерьёзнел Элрохин. — На дальней оконечности острова, возле мыса Большого зуба, сохранилась жизнь. Птицы, кролики и всякая другая лесная живность, насекомые, рыба в реке. И, что самое замечательное — стадо овец, около пятидесяти голов. Такое чувство, что действие амулета туда не добралось.

— Ну-ка, ну-ка, — старейшина вскочил, кинулся вглубь пещеры, вернулся с каким-то свитком, расстелил его на столе, откуда остальные резво поубирали посуду. — Где, говоришь, вы нашли жизнь?

Я с любопытством уставилась на странный рисунок. По краям всё было раскрашено синим, а посередине была какая-то большая, жёлто-зелёная кривая пятнистая клякса. По цвету это немного напоминало тот странный шар на ножке в кабинете старейшины, только там таких клякс было много.

— Что это? — шёпотом спросила я у стоящего рядом на стуле Эйлинода, который тоже смотрел на рисунок, как и все остальные, даже Лани, ей тоже было любопытно, на что это все с таким интересом глядят.

— Это — карта нашего острова, — ответил мне мальчик. — Рисунок, если глядеть на него сверху. Смотри, синее — это океан. Зелёное — леса, они потемнее, а светлее — луга, поля или огороды. Коричневое — горы, жёлтое — земля. Вот эта синяя лента — река.

И, следя за его пальцем, я это увидела! И реку, и леса, и горы с пещерами. А Эйлинод продолжал:

— Вот наша гора, она самая большая из жилых, вот огород, который видно из окна. А это — Скала Совета, здесь мы Лани миру представляли. Вот здесь — птичник, вот на этом лугу пасутся те две овечки, которые принёс Керанир вместе с тобой. Вот — гавань с кораблями. А вон там, видишь, выступ, уходящий в океан? Это и есть тот самый мыс Большого зуба, где нашли жизнь.

Я уставилась на нарисованный мыс, по которому как раз водил пальцем Элрохин.

— Вот на этом поле мы нашли стадо овец. Целое, нет ли — не в курсе, может, от него лишь часть осталась, но и то хорошо. На самом поле — насекомые, полёвки, черви, пару свежих кротовых нор видели. А вот здесь река петлю делает, видишь, вот там точно всё на месте — и рыба, и водомерки всякие, лягушки, стрекозы над рекой летают, Мэгринир даже рака нашёл, нырял, проверял, что там и как. Ну а всё, что за этим полем и рекой до берега — словно бы и не было артефакта. Мы всё исследовали — вся фауна на месте. Вся! Вплоть до крабов на берегу и чаек над океаном.

Пока он это говорил, Фолинор измерил линейкой расстояние между горой с Камнем Судьбы и того самого поля, на который указывал Элрохин.

— Здесь около пятидесяти миль, плюс-минус. Видимо, амулет имел именно такой радиус действия, а поскольку Скала Совета находится ближе к северо-востоку острова, то часть его осталась не покрытой.

Я старательно записала в своей тетрадке: «ФАУНА» и «РАДЕУС». Эйлинод молча взял у меня карандаш и исправил Е на И в последнем слове.

— Жаль, что радиус был таким большим, — вздохнул Бекилор.

— Жаль, что он вообще был, — покачал головой Фолинор. — Лучше бы Лоргону совсем не браться за свой проект. Но он это сделал, и нужно радоваться хотя бы тому, что сохранилось.

— Ах, да! Ещё мы нашли в лесу рой диких пчёл. Нужно будет переселить их в улей, ближе к садам, чтобы в следующем году не остаться без урожая.

— Я посоветовал Аэглефу купить несколько ульев, — улыбнулся Фолинор уголком рта. — Но и этот рой не будет лишним. Река постепенно зарыбится, насекомые заполнят остров, за ними — птицы, экосистема восстановится. И уйдёт на это гораздо меньше времени, чем могло бы, не сохранись этот уголок живой природы.

— А овец оставим там или перенесём поближе? — спросил Керанир.

— Наверное, всё же, поближе. У них и прежде не было естественных врагов, и сейчас тем более нет, но… Овцы — существа глупые, могут в реку свалиться или ногу в кротовой норе сломать. Лучше пусть будут здесь, под присмотром, на мыс Большого зуба не налетаешься.

Слушая разговор, я продолжала с интересом разглядывать карту. Было похоже на то, словно я опять лечу в лапе дракона, и под нами пролетают леса, луга и горы. Только на этот раз дракон поднялся высоко-высоко, так, что я могу видеть весь остров целиком.

Он был разный. Где-то много зелени, где-то меньше. В одних местах леса подступали к самому берегу, в других там были безжизненные скалы. Берег то выдавался в океан острым мысом, то, наоборот, отступал, образуя большие и малые заводи. С одной стороны берег плавно изгибался, с другой был весь словно погрызен. А в целом был похож на неровную, кривобокую каплю, текущую по стеклу. Или по груди старейшины Фолинора. Я сглотнула и заставила себя отвести глаза от этой самой, уже совсем сухой груди, и уткнуться в карту, надеясь, что за обсуждением, где лучше разместить овец, никто не заметит, что я снова на него пялилась.

Чтобы как-то отвлечься, я встала и, вынув Лани из высокого стульчика, которые для неё и остальных малышей откуда-то принёс Бекилор, понесла её умываться. Малышка съела вполне достаточно, а остальные пусть сами решают, продолжать им прерванный ужин или нет. А мне еще бельё снять, корову с козой напоить, ребёнка спать уложить. И вообще — лучше бы мне держаться подальше от старейшины, пока он снова рубашку не наденет. Без неё он, конечно, выглядит на загляденье, только не хотелось бы выставить себя дурочкой, которая на голую мужскую грудь глаза лупит. Впрочем, спина у него тоже красивая, особенно когда над столом нагнулся и тянется, что-то показывая на карте.

Лани шлёпнула по воде ладошкой, окатив меня брызгами и заставив повернуться к ней и перестать разглядывать старейшину. Да что со мной такое? Восторгаться мужской спиной — это же ещё глупее, чем пялиться на его грудь. Я зачерпнула холодную воду из жёлоба и быстро умылась. Приходи в себя, Аэтель, а то окружающие заметят и поймут, что приютили дурочку ненормальную. Ещё хорошо, что все так увлечены обсуждением и разглядыванием карты, что на меня и не смотрят.

Вечер тянулся долго, плавно перейдя в ночь. Я перемыла и уложила младших, обиходила скотину, замочила новую стирку и дважды подогрела недоеденный ужин, а мужчины по пятому кругу обсуждали, что ещё можно сделать с тем, что обнаружили. Когда пошли совсем уж нереальные разговоры, например, что лучше — отлавливать насекомых, чтобы переселить их на другой конец острова и этим привлечь туда птиц, или перенести туда птичьи гнёзда, — я не выдержала.

— Думаю, до завтра ни птицы, ни насекомые никуда не денутся, и даже через неделю будут на том же месте, — заявила я, решительно сворачивая карту. — А вам всё равно ещё остров исследовать, яйца искать. Лучше кашу доедайте, сколько вы там съели-то, котёнку и то мало было бы. Да спать ложитесь уже, вон, Керанир уснёт сейчас прямо на столе!

И откуда только смелость взялась, папеньке или кому ещё из мужиков наших я бы ни за что так сказать не посмела бы. А вот драконам, как бы заведомо страшным и ужасным — посмела. И как-то даже не подумала, что могу получить подзатыльник за то, что лезу, куда не следует. Потому что точно знала — меня никто и пальцем не тронет. Драконы — они другие. Совсем другие. И за прошедшие несколько дней я это очень даже хорошо поняла.

И оказалась права, кстати. Мужчины смущённо улыбнулись мне, мол, ой, и правда — увлеклись, извини. Послушно и с огромным аппетитом, накинулись на кашу, а потом быстро разошлись кто куда — Фолинор и Керанир в спальни, Бекилор с Элрохином улетели в свою пещеру. А я рухнула на свой диванчик и тут же провалилась в сон. Надеюсь, утреннюю дойку я не просплю.

Но разве проспишь то, к чему вскакивала ежеутренне много лет? Конечно, я подхватилась, едва начало светать. Проверила Лани и, к своему удивлению, обнаружила её сухой. Помня совет Луччи, высадила полусонную малышку на горшок, дождалась результата и снова уложила. Спустя полминуты укачивания, девочка спокойно спала в колыбельке, а я направилась в «коровник», довольная, что будущая стирка уменьшилась на одну простынку и рубашечку.

Уткнувшись лбом в бок равнодушно жующей коровы, я с закрытыми глазами привычно доила её, раздумывая над тем, что вот такая дойка в полусне, привычная для меня дома, здесь, у драконов, стала чем-то редким, поскольку теперь я просто-напросто высыпалась по ночам. Что для меня всего одна кроха после кучи малышни дома? Лани прекрасно спит по ночам, да и днём почти не капризничает, всегда в хорошем настроении. Конечно, у неё и зубы все уже прорезались, и газики её не мучают — вроде бы плакать ночами не с чего. Но и кроме этого, малышка была удивительно спокойным, улыбчивым ребёнком, совершенно не доставлявшим мне хлопот. Интересно, остальные детки драконов тоже такие, или мне просто повезло именно с ней? Надеюсь, что все такие, я уже убедилась, что драконы, будучи удивительно похожими на людей внешне, всё же сильно от них отличаются.

Процедив молоко и ополоснув подойник, я огляделась. Солнце едва поднялось над горизонтом, и в пещере стоял полумрак, но мне хватало света шариков. Везде была чистота и порядок, малышка сопела в колыбельке, остальные — в своих спальнях, и вряд ли проснутся в ближайшие часы, накормленные и подоенные животные тоже успокоились. Никаких срочных дел вроде бы тоже не было. Я постояла, подумала, а потом сделала то, чего никогда не смогла бы позволить себе дома — снова завалилась в постель и уснула.

Оказалось, что и остальные обитатели пещеры решили поспать подольше, и когда меня, спустя пару часов, разбудила проснувшаяся Лани, все ещё сладко сопели по своим комнатам. Никакой беды от того, что я позволила себе немыслимое прежде, не случилось.

За завтраком было решено продолжить прежнее занятие — прочёсывание острова. А уж как распорядиться найденным богатством в виде овечьего стада, подумаем позже и все вместе, когда вернутся те трое, что отправились за покупками, потому что неизвестно, что именно они привезут. Потом Элрохин улетел обратно. Я собрала ему узелок с яйцами, маслом и творогом. Получилось немного, но всё же лишним не будет, особенно учитывая, что среди них Нивена, которой еще расти и расти.

Следующие три дня ничем не отличались от тех, что были до прилёта Элрохина. Разве что старейшина Фолинор стал прилетать вечером чуть раньше, успевал пообщаться с детьми до того, как они ложились спать, по тетешкать Лани и даже позаниматься со мной. Он объяснял, что означают непонятные слова, которые я старательно записывала в свою тетрадку, давал читать книги о том, как всё в нашем мире устроено, а потом объяснял, если я что-то не понимала, а еще учил, как называются числа до тысячи, и как складывать и отнимать столбиком. И всегда хвалил, если у меня получалось, если нет — подбадривал и не уставал отвечать на все мои вопросы. И улыбался. Божечки, как же он улыбался, радуясь моим успехам! Я была готова сделать что угодно, только бы лишний раз увидеть его улыбку.

Поэтому, переделав всю домашнюю работу — ой, да сколько там той работы-то? — я садилась за книги и тетради при любом удобном случае. Луччи, видя такое моё стремление побольше узнать — она же не догадывалась, что сильнее получения знаний, мне хотелось порадовать старейшину, — старалась почаще играть с малышкой Лани, освобождая мне время для занятий. Эйлинод частенько садился рядом, когда я читала, и подсказывал мне, как произносятся незнакомые слова, а Фингон, к которому вернулась магия воды, помогал мне со стиркой, когда рядом не было Бекилора. Он хотел и животных поить, но Эйлинод воспротивился. Это была единственная работа по дому, которая была ему по силам, пусть и занимала довольно много времени, ведь он мог зачерпывать воду лишь маленьким черпачком. Но делая хотя бы это, он чувствовал себя полезным, поэтому ему оставили эту обязанность.

Лани заговорила. Конечно, пока это были слова вроде «дай», «няня», «ам-ам» и «дако» — так она называла драконов, а так же «Утьти», «Каний», «Фиго» и «Элёт», но учитывая, что ей было всего-то чуть больше недели от роду, это было просто невероятно. Так же, она уже ходила, цепляясь за стенки манежа, и доносила до рта ложку с кашей в половине случаев. Другая половина каши оказывалась на столе, полу и одежде малышки. Конечно, мне проще было бы кормить её с ложки, чем стирать и прибирать за ней, но Луччи посоветовала немного потерпеть.

Я подумала немного и признала её правоту. Малышка Лани ещё несколько дней назад ложку не могла в руке держать, а теперь ест почти самостоятельно. Да, оставляя ужасно много грязи, но и стирка, и купание не доставляли мне никаких проблем — горячая вода сама оказывалась в корыте — будь то ванная или раковина, не важно, — выносить помои тоже нужды не было. Да и можно ли назвать настоящей стиркой то, что я всего лишь клала бельё в воду, настругивав туда мыло, а потом отжимала его, да развешивала? Зато стоит потерпеть еще недельку, и кроха научится есть аккуратно, не хуже, чем это сейчас делал Фингон. Он почти полностью освоился в своём новом теле, вовсю бегал, сам ел, садился на горшок и почти сам одевался и раздевался — всякие застёжки и завязки ему еще не давались, но с этим пока даже Луччи не справлялась.

И, конечно, пока ещё мне приходилось купать младших, и придётся делать это ещё не один год. Но, как и со стиркой — разве это сложно? Никто не вырывается, не визжит, не ревёт дурным голосом, если мыло случайно попало в глаз, или даже не попало, а просто хочется поорать. Никто не удирал от меня, голый и в мыле, и попробуй поймай этих скользких поросят! Никто не обливал меня мыльной водой с головы до ног, разве что Лани иногда плескалась, в восторге от купания — но не может же всё быть совсем уж идеальным.

В общем, дел у меня было не так и много, и на чтение оставалось достаточно времени. Конечно, когда вернутся остальные мужчины, придётся тратить гораздо больше времени на готовку, но пока я наслаждалась новым для себя занятием — ничегонеделанием. Точнее — возможностью заняться тем, что хочется лично мне.

Что там Керанир говорил? Я им нужна на десять лет? Нет уж, подарки назад не отдают, и я решительно настроена остаться здесь навсегда. В дальней пещере лежит почти двести яиц, и вылупляться они будут долго. Так что, нужна я буду драконам всю свою жизнь.

Да и как я теперь без улыбки старейшины? Никак, вообще никак.

Три дня спустя, привычное течение дня нарушил вернувшийся среди дня в пещеру старейшина Фолинор, который этим утром отправился с Кераниром осматривать землю недалеко от бухты с кораблями. Теперь я знала, куда они летают, мне показывали на карте, а так же отмечали уже осмотренные участки. Команда под руководством Диэглейра осмотрела уже больше половины острова и тоже была совсем близко, об этом он сам рассказал нам, залетев ненадолго и занеся те яйца, которые не смог унести Элрохин, когда прилетал обрадовать нас тем, что на острове сохранилась жизнь.

По расчётам мужчин, через два-три дня остров будет осмотрен полностью, и они надеялись, что к тем пяти яйцам, которые удалось отыскать не в поселениях, прибавится еще одно-два. Сейчас, когда род драконов оказался почти на краю гибели, каждое яйцо было на счету, каждой находке радовались, поскольку теперь уже точно знали — яйца не пустые. Каким чудом в них сохранилась жизнь, никто понять не мог, но она сохранилась. Все просто радовались этому и старались найти выживших.

Удивившись внезапному возвращению старейшины, мы выбежали на выступ.

— Где Керанир? — испуганно воскликнула Луччи, не увидев мужа и подумав самое страшное. После того, что всем пришлось пережить, это было не удивительно.

— Полетел к группе Диэглейра, — тут же успокоил её старейшина, оставаясь в образе дракона. — Сообщить, что наши «негоцианты» возвращаются. Хотите посмотреть, что они купили в городе?

Конечно, все захотели. Дракон подхватил в одну лапу Луччи, а вторую протянул мне. Я потянулась было, чтобы взять в свободную руку Фингона, но Бекилор остановил меня.

— Я донесу мальчиков, не волнуйся.

Я уже привычно уселась на протянутую ладонь с Лани на руках, и старейшина Фолинор тут же взлетел, освобождая выступ. Оглянувшись, я увидела, что за нами летит чёрный дракон, неся в каждой передней лапе по малышу, чьи мордашки едва виднелись между неплотно сжатыми в кулак пальцами. Посмотрев на другую лапу золотого дракона, я поняла, что и он несёт Луччи совсем не как меня, а так, что выпасть малышка не смогла бы при всём желании. Интересно, они давно так приспособились малышей переносить, или именно сейчас догадались? Керанир-то Луччи по-другому носил, как меня сейчас старейшина Фолинор несёт, но он и сам меньше, в его кулаке она бы просто не поместилась.

Когда мы подлетали к уже знакомой мне гавани, над ней как раз опускались два дракона, светло-коричневый и красный, Магилор и Аэглеф, с кораблями в задних лапах. Третьего дракона видно не было.

— Странно, а где же Эльрод? — пробормотал старейшина, опускаясь на берег и кладя лапу на землю, чтобы я смогла сойти. Миг — и он уже стоит рядом со мной в человеческом облике с Луччи на руках. — А, вон он! И почему-то всё еще под парусом.

— Где, — отведя взгляд от опускающихся на воду кораблей и осмотрев горизонт, удивилась я.

— Ты пока не разглядишь, ваше зрение немного слабее нашего. Но он тоже скоро доберётся сюда.

— Интересно, что его так задержало? — раздался у нас за спиной голос Бекилора.

— Жадность, — хмыкнул красный дракон, опускаясь рядом с нами и превращаясь в Аэглефа. — Набил корабль под завязку, так, что поднимает с трудом. Поэтому пришлось всю дорогу под парусом идти. Мы бы ещё вчера дома были, но не хотели его одного оставлять, плыли рядом, под конец только полетели.

— Хотели часть коров к себе перегрузить, да это нас только сильнее задержало бы. О том, что нести такую тяжесть не сможет, он сообразил, только когда мы лететь собрались. — Это сказал уже Магилор, оставаясь в облике дракона и зависая рядом с нами в воздухе. — А посредине океана особо-то не перегрузишь, сами понимаете. Полечу-ка, помогу ему, а то надорвётся ещё. Через скалы-то всё равно переносить.

— А кто это у нас такой хорошенький? — поинтересовался Аэглеф, глядя мне за спину. — Новенький вылупился?

— Старенький, — буркнул Фингон, которого Бекилор держал на руках. — Но да, вылупился.

— Старенький? — чуть нахмурившись, повторил Аэглеф, а потом, когда до него дошло, расплылся в счастливой улыбке. — Так, значит, те яйца тоже…

— Да, живые, — кивнул Бекилор. — За эти дни мы нашли ещё пятьдесят два яйца. А я вновь могу летать.

— Это же замечательно! Столько отличных новостей. Думаю, в этом случае и Эльроду не особо сильно попадёт за его приобретение?

— Это ты о чём? — обернувшись на голос, я увидела, что к нам незаметно подошли остальные мужчины. И как я этого не заметила? Наверное, они обратились в людей немного подальше, а сюда пришли пешком. Я улыбнулась Нивене, сидящей на руках Леонейла, а потом, как и все, посмотрела на Аэглефа, дожидаясь ответа.

— Сейчас сами увидите, — вздохнул он. — Только сначала выслушайте Эльрода, ладно. Не ругайте сразу.

— Твои слова настораживают еще больше, ты это осознаёшь? — спросил Фолинор, чуть нахмурившись.

— Осознаю. Но так как идея была не моя, разбирайтесь с Эльродом, а не со мной. Я, пожалуй, пойду, начну разгрузку. Кто-нибудь хочет мне помочь?

Желающих не оказалось. Все с удвоенным интересом наблюдали, как к бухте приближаются два дракона, неся один корабль. Как они при этом умудрялись не запутаться и не сцепиться крыльями, мне было непонятно, но это у них как-то получалось, похоже, такое им делать приходилось не впервые. Наверное, все драконы это умеют.

Когда корабль опустился возле берега, оба дракона, уже в человеческом виде, оказались на палубе и стали вдвоём спускать на берег деревянный трап, представлявший собой настил из досок с поперечными брусками.

— А разве не нужно привязать корабль или хотя бы бросить якорь? — поинтересовалась я, обернувшись к старейшине. В конце концов, я выросла в прибрежной деревне, и такие вещи знала.

— Нам не нужно бросать якорь, — ответил мне Φолинор, не сводя глаз с палубы. Я тоже оглянулась. Эльрод исчез в кормовой каюте, а Магилор остался на палубе, переводя взгляд с нас на дверь помещения и обратно. — У нас же есть магия воды, не забыла? Она-то и удерживает корабли на месте. И никакой шторм им не… О, боже, кто это?

В голосе Фолинора звучало искреннее удивление, и я тоже была ошарашена, когда увидела, как следом за Эльродом из каюты, опасливо озираясь, выходят четверо. Бородатый мужчина и три женщины.

— Люди! — ахнул кто-то у меня за спиной.

Глава 12. МАГИЯ ТРЁХ СТИХИЙ

1 июля, день десятый.

— Эльрод рехнулся!? — воскликнул Фолинор. — Да, мы сняли вето на человеческих жён, но похищать людей?.. Это уже перебор.

— Да не похищал их никто, — воскликнул Аэглеф.

— Ты еще скажи, что они сами сюда приехать согласились, — ехидно предположил Диэглейр. — Что-то на их лицах я особого энтузиазма не вижу.

— Даже Аэтель не выглядела такой напуганной, а её всё же дракон уволок, — вставил свою лепту Керанир. Потом задумчиво пробормотал: — Хотя, она тоже чуть от страха не описалась.

— Эй, я не от страха! — возмущённо взвыла я. Нашёл, о чём наябедничать! Если бы не Лани у меня на руках, мальчишка точно словил бы подзатыльник. — Я с рассвета на берегу сидела, тебя дожидаясь, мне не отойти было! А потом ты меня полдня сюда тащил. Да любой бы…

Я оборвала себя и обиженно надулась и отвернулась от Керанира, глядя на вновь прибывших.

— Так откуда эти люди взялись? — делая вид, что не слышал нашу с мальчиком перепалку, спросил Диэглейр.

— Всё же придётся мне за него отдуваться, так и знал! — вздохнул Аэглеф. — Ладно. Этих людей никто не похищал, но и добровольно они сюда приезжать не соглашались, тут вы правы. Эльрод их купил.

— Купил? — удивился Фолинор. — Аэглеф, ты, возможно, не в курсе, но рабство у нас здесь отменили около трёх веков назад. И Эльрод не мог этого не знать.

— И долговое тоже? — уточнил Аэглеф.

— Долговое?.. Верно, долговое… — задумчиво забормотал Фолинор. — Но это не совсем рабство, это же временно. Просто люди работают на того, кто заплатил их долг, пока его не отработают. Это же не значит, что их купили…

— Ладно, Эльрод перекупил долг. И теперь получил четырёх работников на десять лет.

— На десять лет? — удивился Бекилор. — Что же там за долг такой огромный, точнее, как этот человек умудрился столько задолжать?

— Может, неуплата налогов? — предположил Элрохин.

— Ты на их одежду посмотри, они явно не дворянского происхождения. С чего можно платить, а точнее — не платить налоги, чтобы так задолжать? — возразил ему Бекилор.

— Игрок? — высказал свою версию Леонейл.

— Опять же — кто пустит крестьянина в приличный игорный дом, — на этот раз возразил Диэглейр. — Или даже в неприличный. Что с него взять-то?

— Может, украл? — а это уже Эйлинод, сидящий на руках у Диэглейра. Когда тот его на руки взял, я не заметила.

— Тогда бы его посадили, — возразил ему Керанир. — Аэглеф, может, всё же расскажешь, а то мы еще долго можем гадать.

— Думаю, вы сами всё скоро узнаете, но не сейчас. Не могу же я рассказывать при них, — и Аэглеф кивнул на людей, которые уже сошли на берег и, ведомые Эльродом, приближались к нам.

Впереди шёл мужчина средних лет, с тёмной окладистой бородой и выгоревшими на солнце волосами, гораздо светлее. Его чуть прищуренные глаза настороженно оглядывали нас, словно просчитывали, чего от нас можно ожидать, и как обратить это в свою пользу.

За ним шла полноватая светловолосая женщина, в глазах, которыми она обвела окружающих, застыли тоска и смирение, словно ничего хорошего от жизни она уже не ждала. Я сразу заметила, что глаза у неё покрасневшие, явно она недавно плакала, что, в общем-то, не удивительно в такой ситуации. А вот пожелтевший, но всё ещё хорошо заметный синяк у неё под глазом мне не понравился. Совсем. Интересно, уж не муж ли её наградил? Хотя, конечно, это могла быть и случайность, мало ли.

Следом шли две девушки, одна примерно моего возраста, другая немного помладше. И если у младшей в глазах была смесь опаски и любопытства, то старшая в упор рассматривала стоящих на берегу мужчин. И мне не понравилось то, как она задержала взгляд на Фолиноре, потом перевела его на меня, на Лани, снова на старейшину, который так и стоял рядом со мной с Луччи на руках, опять на меня. Недоумённо приподняла брови, потом прищурилась, став при этом удивительно похожей на отца и, повернувшись к сестре, прошептала, наверное, думая, что её не слышно.

— Это что, одна девка им всем детей нарожала? Остальных-то баб не видно что-то.

Ничего себе! Вот же зараза! Погоди, не будет у меня ребёнка на руках, я тебе косы-то повыдергаю.

Я вся кипела от злости и обиды, но тут почувствовала, как мне на плечо легла большая рука. Сильная. И успокаивающая. Оглянувшись, я увидела, как Фолинор, с лёгкой улыбкой покачал головой, словно говоря — «не обращай на дурочку внимания».

— Заткнись, дурёха! — бросил мужчина дочери. — Нашла где свой язык распускать.

Эльрод, замерший после слов девушки с высоко поднятыми бровями — не ожидал такого, может, прежде она по — другому себя вела? — обернулся и ответил очень вежливым голосом:

— Эти дети — сироты. Но тебя, Аннис, это беспокоить не должно. Тебя эти дети никак не касаются, твоё дело — помогать матери в свинарнике, за этим тебя сюда и привезли.

Девушка, которую, оказывается, звали Аннис, бросила на Эльрода обиженный взгляд, потом злой — на меня. Похоже, у нас с ней взаимные чувства.

— В свинарнике? — переспросил Бекилор.

— Эльрод, может, представишь нам своих… гостей, — Φолинор явно не знал, как назвать этих людей, не рабами же.

— Прошу простить мои манеры, — но по тону Эльрода не было видно, что он на самом деле чувствует вину. — Разрешите представить, это — Кутберт, он пасечник, его жена Базилда — свинарка, их дочери — Аннис и Саннива. Все они будут у нас работать ближайшие десять лет. Здорово я придумал, правда? Вы только вдумайтесь — пасечник и свинарка! Это же идеально, как раз то, что нам сейчас нужно.

— Возможно, — ответил Диэглейр, вставая рядом со мной. Сейчас все мужчины подтянулись, и мы стояли в ряд, рассматривая вновь прибывших. — Если не считать маленькой проблемы — у нас нет ни свинарника, ни пасеки. Первого и не было никогда, вторая погибла.

— Теперь будет. Я купил десять ульев с пчёлами и три дюжины поросят. Подумал — у нас же столько зерна и овощей зреет, нам столько не съесть и не сохранить надолго, всё пропадёт зря. А поросятам — отличный корм. Вырастут — будет мясо. Ну, разве я не молодец?

— Молодец, наверное. Только ты бы сначала с кем-нибудь посоветовался, что ли, — покачал головой Диэглейр. — Предупредил как-то. А то привёз людей и поросят, а у нас ни для тех, ни для других жилья нет.

А вот это меня удивило. Ладно — поросята, но для людей жилья вроде как завались просто. Пещер-то свободных без счёта. Да, добираться в них неудобно, но лестница же есть, и не такая уж и высокая, особенно у нижних пещер. Но никто Диэглейру не возразил, и до меня дошло — в пещеры незнакомцев пускать никто не собирается. Меня — приняли, а вот остальные люди — чужаки. И драконы им не доверяют. Пока не доверяют. И я — тоже, по крайней мере — Аннис.

— Ой, да ладно вам! У нас же есть Фолинор, он такой дом им отгрохает, живи — не хочу, — пожал плечами Эльрод. — И поросятам тоже. Я всё обдумал.

— Обдумал он, — проворчал Фолинор. — Ладно, я всё сделаю. А вы пока корабли разгружайте. — Он отошёл немного в сторону, потом остановился и задумчиво взглянул на людей. — Вы ведь знаете, кто мы такие?

— Знаем, — хмуро глядя на него, ответил Кутберт. — Господин Эльрод предупредил, что вы — драконы.

— Это хорошо, — кивнул Фолинор, отошёл ещё немного и обратился.

Раздался громкий визг Аннис и ругательства Кутберта, Базилда молча рухнула в обморок — подбежавший Мэгринир едва успел подхватить её, чтобы не расшиблась. И лишь младшая девушка стояла, раскрыв рот и глядя на дракона широко распахнутыми глазами, в которых плескался детский восторг от ожившей сказки. И я её понимала — золотой дракон был такой красивый!

— И чего орёшь? — не удержалась я, насмешливо глядя на Аннис.

— Он страшный, — выдавила она, но визжать перестала.

— Ты тоже не красавица, но он же не орёт, — съехидничала я.

Аннис зло взглянула на меня, я в ответ показала ей язык, с удовольствием слыша сдавленные смешки драконов. Да, это по — детски, но она начала первая. И потом, со своими торчащими ушами она и правда особой красотой не блистала, так что я даже не соврала.

— А говорил, что вас предупредили, — сокрушённо вздохнул Фолинор, обращаясь к Кутберту, но ответил ему Аэглеф.

— Предупредили. Только они просидели в каюте всю дорогу и ничего не видели. А ты сразу во всей красе им явился. Конечно, напугал.

— Предупреждать нужно, — проворчал Фолинор. — Извините, — это уже людям, — я не намеренно. Но, в любом случае, привыкайте. Мы здесь практически все такие. Аэтель, хочешь со мной?

С этими словами он опустил лапу недалеко от нас. Базилда, уже пришедшая в себя, но ещё сидящая на земле, попыталась отползти подальше, спиной вперёд, напомнив, как я делала то же самое при первой встрече с Кераниром. Мне стало её жалко.

— Не бойтесь, — я утешающе похлопала её по плечу. — Драконы не причинят вам зла. Они хорошие.

И с этими словами уже привычно уселась на ладонь дракона, которая слегка сжалась, превращаясь в удобное сидение. Люди ахнули. На этот-то раз чего испугались?

— Подождите, — ко мне подбежал Эльрод и, достав из кармана какой-то небольшой свёрток, сунул мне в руку. — Вот, как обещал.

— Спасибо, — машинально ответила я, пытаясь сообразить, что это такое и не выронить свёрток, к которому уже потянулась любопытная Лани, а дракон в это время как раз взлетал. Пришлось сунуть свёрток в карман. — Подожди, маленькая, вот опустимся на землю и посмотрим, что нам дал дядя Эльрод.

— Судя по запаху — там что-то сладкое, — подал голос дракон.

— Петушок на палочке! — обрадовалась я, вспомнив, что именно просила мне привезти. — Надо же, не забыл.

— Ещё бы он забыл, — буркнул дракон себе под нос, и в его голосе мне послышалось недовольство. С чего бы вдруг? Нет, не буду расспрашивать, если ему это неприятно. Спросила другое:

— А куда мы летим?

— Есть здесь местечко одно. Думаю, идеальное место для свинарника. И пасека бывшая неподалёку, достаточно близко, чтобы этот Кутберт смог туда ходить сам, но не настолько, чтобы пчёл запах свинарника беспокоил.

— А он их беспокоит? — в нашей деревне пасеки не было, мёд иногда привозили с ярмарки из города, да и то редко, так что, в пчёлах я вообще не разбиралась. Хотя пару раз они меня жалили, прилетая откуда-то издалека в наш сад.

— Понятия не имею, никогда с пчёлами дела не имел. Все те, кто за ними ухаживал — погибли. Наверное, поэтому Эльрод привёз этого человека. Тут он, конечно, прав. Но лучше бы посоветовался с нами заранее, что ли. Хотя… Всего не предусмотришь. Явно же эта семья попалась ему случайно.

— Не нравится мне этот пасечник, — подала голос Луччи из другой лапы дракона. — Мутный тип.

— Нам с ним особо общаться не придётся, пусть его Эльрод курирует, — ответил ей дракон, потом взглянул на меня и пояснил, не дожидаясь вопроса: — Эти люди теперь — забота Эльрода, не наша. Пусть за ними сам присматривает.

— А вон пасека! — воскликнула Луччи, тыча вниз просунутой сквозь огромные пальцы ручонкой. Я посмотрела, куда она показывала, и увидела большую поляну, на которой стояло несколько десятков ульев, а рядом — какое-то строение, наверное, сарай. Я не успела толком ничего разглядеть, как мы уже пролетели мимо.

Дракон начал снижаться и вскоре опустился на берегу реки, которая в этом месте была не очень широкой. Пока мы не начали опускаться, я заметила впереди океан — его берег был совсем близко. С другой стороны реки, почти от самого берега начинался лес, с нашей же стороны — лишь луг, ни огородов, ни пашни.

— Прежде здесь было одно из пастбищ, — пояснил Фолинор, вновь став человеком. — Недалеко отсюда река впадает в океан, поэтому не страшно, если в неё попадут отходы поросячьей жизнедеятельности.

— Он имеет в виду их какашки, — захихикала Луччи, видя, как я хлопаю глазами.

— Да, именно это я и имел в виду, — усмехнулся старейшина, после чего опустил девочку на землю. — Думаю, вам лучше отойти в сторонку, оттуда будет удобнее наблюдать.

Взяв за подол, Луччи повела меня на невысокий пригорок неподалёку, на котором мы и уселись. Развернув свёрток и обнаружив там дюжину петушков на палочке, я дала по одному девочкам, третий сунула в рот и с интересом стала наблюдать за тем, что делает Фолинор.

Это было совершенно невероятное зрелище! Старейшина стоял на месте, вытянув вперёд руку, как в тот раз, когда он открывал вход в усыпальницу, а на поляне, недалеко от реки, из земли рос дом. Самый настоящий дом, каменный, довольно большой, точно больше нашего, с проёмами для окон и двери, а на крыше так и осталась та земля и трава, которая была на том месте, откуда он появился, только среди травы выросла печная труба. Несколько минут — и дом готов. Фолинор отвёл руку чуть в сторону, и от реки к дому побежал маленький ручеёк, приподнялся на небольшой пригорок, скорее кочку, наполнил выросшую из земли большую каменную чашу, которая к этой кочке прижималась одним боком, перелился через край, причём не по стенке, а по небольшому выступу, струйкой, и побежал обратно к реке.

Не удержавшись, я встала и подошла поближе, оставив девочек сидеть на пригорке. Лани с интересом изучала траву и цветы, которые впервые видела так близко, не забывая при этом обсасывать петушка, а Луччи кивнула мне, мол, иди, присмотрю за ней. Действительно, что здесь случится с малышкой, если на поляне даже муравьёв нет, не говоря уже про всяких других кусачих насекомых. И я с чистым сердцем отправилась удовлетворять своё любопытство.

Первым делом исследовала ручей и странную чашу. Можно зачерпнуть воду ведром, а можно подставить его под струю и дождаться, когда само наполнится. Очень удобно. Не так, как в пещере, где вода прямо на кухне, но по сравнению с колодцами у нас в деревне — во много раз легче, не надо ворот крутить. Только у нас такого не сделать — не может ручей вверх по кочке бежать.

— Магия? — спросила я, уже зная ответ.

— Конечно. Земли, воды и воздуха.

— Воздуха? — удивилась я, не видя, чтобы что-то летало.

— Плесни водой в окно, — с улыбкой предложил мне старейшина.

Я зачерпнула в ладонь воду и сделала, как он сказал. Вода словно бы натолкнулась на стекло и отлетела назад, рассыпавшись брызгами. Удивившись, я подошла ближе и пощупала преграду рукой. Рука спокойно прошла внутрь, не встретив никакого сопротивления. Подбежав к ручью, я снова зачерпнула воду, уже двумя руками, с силой выплеснула в окно и с визгом отскочила прочь, потому что меня чуть не окатило отлетевшей водой.

— Что это? — снова ощупывая совершенно пустой оконный проём, не выдержала я.

— Магия воздуха, — пожал плечами Фолинор. — Ты, наверное, заметила, что у нас окна ничем не закрыты, кроме занавесок от солнца?

— Конечно, заметила. Меня это немного удивило, но я подумала — это всё же пещеры, а вы — драконы, наверное, вам ни дождь, ни снег не страшен?

— Нам-то нет, а вот вещам — очень даже. Одежда, книги, мебель — всё испортится, если будет находиться в открытой пещере. Вот только наши пещеры — не открыты. Нам не нужны двери и застеклённые оконные рамы, для этого у нас есть воздух. Воздушная преграда не впустит в дом пыль осадки или холод, она защищает даже от насекомых. И поверь, служит гораздо надёжнее дерева и стекла.

— Но я ничего не чувствую! — снова засовывая руку в окно, удивилась я.

— А ты и не должна. Для нас это не является преградой, таково действие магии. Пойдём, я покажу тебе, что внутри. Если я что-то забыл, подскажешь?

— Конечно! — Я первой зашла в дом и огляделась. Большая комната с двумя окнами, недалеко от входа печь, в дальней стене — два дверных проёма. Стены и потолок отштукатурены, как и печь, пол каменный. Огляделась, заглянула в печь, прошла к дальним дверям, глянула туда — две небольшие комнаты, видимо, спальни, отделанные так же, как и первая. Светло, чисто, просторно. И пусто.

— Мы дадим им мебель, посуду, инструменты, постель. И прочее, что нужно.

— А огонь? Свет? Вы дадите им шарики? — Я не заметила в доме ничего похожего на плиту, которая была в пещере. Только печь, совсем как у нас дома.

— Нет. Не стоит давать магию в руки людей, это может быть опасно в первую очередь для них самих. Достаточно воды и воздуха, к тому же, всё настроено и налажено, управлять этим они не смогут. Огонь — другое дело. Нет, пусть топят дровами, лес рядом, свет даст лучина, да и не особо нужен свет сейчас, летом, а к зиме сделают себе свечи из воска. Шариков я им не оставлю.

— Ну и правильно, — согласилась я. — Им и так непросто будет, вот так, неожиданно, попасть в ваш волшебный мир.

— Волшебный? Ну… наверное. Для вас, людей, действительно, может показаться волшебным то, что для нас привычно и обычно. Так как? Твоё решение? Дом подходит для жилья?

— Да, — кивнула я. — Дом замечательный. И для четверых очень даже просторный. Мы всей семьёй живём в доме, который меньше, чем одна эта комната. Летом ещё ничего, старшие братья спят на чердаке, а зимой очень тесно. Но знаешь, я осознала это, только пожив здесь, у вас, а раньше мне всё казалось нормальным, так было всегда. Думаю, этой семье дом понравится. Вот только смогут ли они жить без двери? И без сеней?

— В сенях особой необходимости нет, ведь холод не проникнет в дом, даже если человек входит или выходит. Но если им так уж понадобятся дверь и сени — вон лес, инструменты мы дадим, пусть Кутберт делает всё, что нужно. Он мужик крепкий, справится. — Тут Фолинор захихикал. — Или пусть Эльрод ему поможет. Это ведь его люди.

— Ага. Как я — человечка Керанира, — я тоже развеселилась. Меня совершенно не задевало то, что я принадлежу маленькому дракону. Слишком хорошо мне здесь было.

— Да, повезло парнишке, — приобняв меня за плечи, мужчина, продолжая веселиться, вышел из дома.

А у меня смех куда-то делся. Вдруг почувствовала, как близко нахожусь к нему, какое крепкое и сильное тело, к которому меня почти прижали, а от ладони, лежащей у меня на плече, вдруг побежали щекотные мурашки, собираясь в кучку где-то в животе. Это было похоже на то чувство, которое я испытывала, глядя, как капля воды бежит по обнажённой груди старейшины. А ведь сейчас я на него даже не смотрела, да и вообще — он был одетый. Боги, да что же со мной происходит-то? Сердце стучит, кидает то в жар, то в холод… Может, я заболела?

Старейшина, не замечая моего странного состояния, шёл от дома к реке, продолжая говорить:

— С тобой совсем не нужно нянчиться, ты сама — лучшая нянька на свете. А вот Эльроду придётся теперь присматривать за людьми, а заодно и за пасекой и свинарником. Я подговорю Бекилора, и он сделает это его обязанностью.

— Бекилора? — я наконец-то сосредоточилась на словах Фолинора, наверное, потому, что он снял руку с моего плеча и направил её в сторону реки. — Потому что он самый старший среди вас? Поэтому он может приказать Эльроду, да?

Река вдруг забурлила, вспенилась из-за внезапно появившейся преграды, а потом из воды появился мост. Невысокий, узкий — телега не проедет, — но крепкий, каменный, с приподнятыми краями, чтобы нельзя было соскользнуть с него. На двух опорах.

— Когда мы заговорили о дровах, я подумал, что ближайший лес как раз за рекой, но через неё людям как-то нужно перебираться. Самим-то нам мосты не нужны, а вот им — просто необходимы. Ладно, теперь будем строить свинарник. Если честно — не совсем представляю, как его лучше сделать. Поможешь советом?

— Конечно, — кивнула я.

— И да, Бекилор у нас самый старший. Более того — самый старший старейшина. Поэтому и главный среди нас.

— Это не совсем так, — послышался голос Луччи, и я увидела стоящих рядом девочек, держащихся за руки. Увлечённая чудом рождения моста, я и не заметила, как они подошли к нам. Лани тут же подняла ручки, просясь взять её на руки, что я и сделала, после чего достала платок и, послюнявив его, стала оттирать её замурзанные щёчки. Похоже, большаю часть леденца осталась на её мордашке.

— Что именно «не совсем так»? — удивился Фолинор.

— Бекилор — главный, да, вы его таким негласно назначили. И среди вас он — первый старейшина. Первый, но вовсе не самый старший.

— А кто старший? — заинтересовалась я.

— Фолинор, — пожала плечами Луччи.

Я, раскрыв рот от удивления, взглянула на старейшину. Он старше Бекилора? Но как такое возможно?