День третий

— И что, я теперь должен называть тебя мамой?

Хорошо, что во рту ничего не было, — я бы обязательно поперхнулась. А так лишь ошеломлённо смотрела на мальчишку, не зная, что сказать. Кажется, это и есть младший сын короля — имя не вспомню, хоть убейте, — но я почему-то думала, что он тоже уже большой. Ну, или подросток, в любом случае, мне и в голову не приходило, что я стану кому-то мамой. Да и какая из меня мама?

Впрочем, мальчишка тоже явно был не в восторге от подобной возможности. Я встала и замотала головой — почему-то не могла ни слова из себя выдавить от растерянности, — потом оглянулась на Лиору, молча прося помощи. Мудрая драконица сразу же поняла, что от неё требуется.

— Нет, Фаилан, тебе вовсе не обязательно так называть Дарёну. Зови её просто по имени. Достаточно будет, если вы просто подружитесь.

— Тогда ладно, — мальчик чуть расслабился, недовольство в его глазах сменилось любопытством. — А ты правда человек?

— Правда, — кивнула, тоже расслабившись. Не хотелось бы с первого дня вызывать у нового родственника неприязнь.

— Ни за что бы не догадался, — Фаилан подошёл ближе, внимательно меня рассматривая. — Ты точно такая же, как мы, ну, как жёлтая, а в остальном — самая обычная. Я думал — люди от нас сильнее отличаются.

— Я то же самое про драконов думала, — улыбнулась в ответ. Не в первый раз такое удивление встречаю, привыкла уже. — И когда здесь оказалась, тоже долго поверить не могла, что мы так похожи. Только волосы у нас, людей, другие, разные. Даже у родителей с детьми отличаться могут. И всё, других внешних различий нет.

— А чем ещё люди отличаются, расскажешь? — это к разговору присоединилась девочка.

— Расскажу, — кивнула. Почему бы и нет, мне не впервой. — А что ты хотела бы знать?

— Думаю, этот разговор может и подождать, — притормозила нас Лиора. — Элида, ты бы Дарёну с Неарой провела по дому, показала, что где. А потом отведи в гостевое крыло, девочки со своими родственниками повидаться хотят. Знаешь, где красных разместили?

— Я знаю! — вмешался Фаилан. — И чего сразу Элида? Может, я лучше бы сумел?

— Так идите вместе, — усмехнулась королева.

— И не опаздывайте на обед, а то за стол с гостями не пустим больше, — нахмурилась Силда.

— Ма-ам, мы же всего один раз опоздали, теперь всё время напоминать будешь? — обиделась девочка.

— Сколько надо, столько и буду, — улыбнулась дочери коричневая драконица. — Ладно, идите уже.

В коридоре, оставив нас стоять возле двери столовой, Фаилан пробежал до той, что вела в королевские покои, на бегу хлопая ладонью по остальным дверям:

— Это дяди Баэдора и тёти Силды комнаты, это Элиды, здесь Дионил, тут бабушка Лиора, а тут Варион с Таодой живут, а рядом Деолек с няней, тут моя комната, а дальше — папины, там их целых четыре, на трёх этажах. В первую заходить когда хочешь можно, а дальше — только если он сам позовёт, без спросу нельзя. Хотя тебе-то, наверное, можно? — это он уже лично мне, так же бегом возвратившись к нам.

— Глупый, она его жена, конечно, можно, — усмехнулась Элида.

— А, ну, да, — кивнул мальчик и рванул в другую сторону, зачастив. — Это утренняя столовая, ну, вы и сами знаете, она посредине, чтобы недалеко идти, через эту дверь слуги еду приносят, там комната такая, со всякими тарелками, и когда утро, там служанка сидит после того, как стол накроет, вдруг кто позовёт, но мы обычно сами справляемся, тут яйца. Здесь Раэгон с Истлой, тут никого пока, это для их малыша с няней, тут комнаты Леикона, ты тут теперь тоже живёшь, да? — это он Неаре. — А те три пустые.

Я себя почувствовала так, словно у меня в голове кто-то ложкой перемешал все имена. Всё, что я запомнила, — комнату Неары и самого Фаилана, потому что она была рядом с нашей, которая, в отличие от остальных, была не в длинной стене, а в короткой, в самом конце коридора. И ещё комнату с яйцами, потому что её «владельцы» не имели имени — запомнить было легко. Да и на самой двери был узор в виде большого яйца, окружённого маленькими, а верхняя часть двери была застеклённой. Не перепутаешь.

— Ох, Фаилан! — покачала головой Элида.

Мы так и стояли возле столовой, а мальчик уже выбежал из коридора… куда-то. Не помню, что там, за той дверью, что отделяет семейное крыло, вчера вообще плохо запомнила, как мы шли, не о том думала.

— Он всегда такой… быстрый? — поинтересовалась я у Элиды.

— Почти всегда. Мальчишка! — девочка пожала плечами, словно это всё объясняло.

Вот только не мне. Братишка Богдан с раннего детства был степенный, основательный, эдакий мужичок, только маленького роста. А вот я, по рассказам родителей, была та ещё егоза, на месте усидеть не могла, тоже всё бегала. Сестрица Любава гораздо спокойнее была. А про меня батюшка, качая головой, говорил — «шило в попе». С возрастом-то поспокойнее стала, а уж как в заложницах оказалась, первое время вообще лишний шаг сделать боялась, лишнее слово сказать. Потом-то поняла, что бояться нечего, да привычка уже осталась.

Поэтому для меня слово «мальчишка» — вовсе не то же самое, что «непоседа». Всякое бывает.

— А где уборная? — спросила у Элиды. Привыкла, что в девичьем крыле есть общая, да и вчера нас тоже в общую водили, а здесь нам что-то её не показали.

— Так у каждого — своя, — пожала плечами девочка и похлопала по ближайшей к столовой двери, не помню чьей. — Там гостиная, спальня и уборная. Это в других крыльях есть общие, а здесь как бы и не надо.

Точно. У красных, в крыле для семейных пар, тоже не было общей уборной, у каждого своя. Но я там редко бывала, вот и забыла.

— А можно на яйца посмотреть? — спросила Неара.

Думаю, ей не столько на чужие яйца полюбоваться хочется, сколько на саму комнату. Скоро и ей своё туда класть, интересно же. Даже мне любопытно стало. Прежде я комнату для яиц не видела, у красных я вообще в семейное крыло заходила, только если Крина звала, так сразу к ней и шла, в другие комнаты не заглядывала. Даже и не знала, где там у них яйца лежат.

Элида потянула незапертую дверь, которая очень легко распахнулась, словно была не пригнана плотно к косяку, а ходила свободно. И никакого запора я в ней тоже не увидела. Комната оказалась небольшой и без окна, на полу, на маленькой расшитой зелёной перинке лежало большое вытянутое яйцо непривычной формы. Я к птичьим привыкла, а тут оба конца одинаковые. Если бы не форма и размер — я б решила, что это просто булыжник речной, очень похоже.

Рядом лежала другая перинка, голубая и тоже узорчатая.

— Это бабушка для твоего яйца вышила, — показала Элида на пустую перинку.

— Красиво, — улыбнулась Неара. — Пусть остаётся. А ту, что я сама вышила, для второго приберегу.

Я помню, как она вышивала тот чехол на перину. Любая драконица на выданье заранее готовит ложе для своего будущего яйца, такая перинка в каждое приданое входит. Но порой и будущая свекровь руку прикладывает, мечтая о внуках. Или о правнуках, как сейчас, например.

Раньше драконы не держали яйца в доме. Издревле у них другой обычай был. У каждой расы было своё, особое место, солнечное, укрытое от ветров и так далее — в общем, удобное, — куда все драконицы слетались, чтобы снести яйца. И там они лежали почти год, пока из них не вылуплялись маленькие дракончики.

Мне не очень понятно было, зачем это нужно, почему не держать их дома, как сейчас, но Крина объяснила мне, что места те — священные для драконов, считалось, что лишь там из них могут вылупиться крепкие и здоровые дети. Суеверие, в общем.

Всё это прекратилось, когда один человек пробрался в священное место жёлтых драконов и выкрал несколько яиц. Их не охраняли, никому из драконов и в голову не приходило, что это вообще нужно делать. В том месте, конечно, постоянно кто-то находился, но лишь на случай вылупления очередного малыша. Точного срока, в течение которого малыш готов вылупиться, нет, разница бывала в месяц, ну и какой смысл сидеть над яйцом и караулить? Достаточно прилетать время от времени, узнавать, не появился ли уже новый дракончик. А служанки, что к яйцам приставлены, присмотрят, ведь драконьих детей не нужно выкармливать грудью, достаточно просто кашки.

У новорожденных дракончиков есть особая способность — вылупившись, они не плачут, как человеческие дети, а лежат себе тихонько пару часов, обсыхают, сил набираются. А потом, если их к тому времени никто не обнаружит, ползут к ближайшему тёплому телу. К матери, к служанке, может даже к собаке, если она будет где-то поблизости. Какой-то у них то ли инстинкт, то ли ещё что, я так и не поняла.

И, как оказалось, служанки, к яйцам приставленные, этим пользовались. И спокойно спали всю ночь, вместо того чтобы дежурить по очереди и регулярно обходить кладку. Мол, если кто и вылупится, то никуда не денется, сам приползёт. Вот этим-то и воспользовался вор, укравший драконьи яйца, рассчитывая продать их, как диковинку, а потом сгубивший. Что после этого случилось, мне хорошо известно. Потому что лично меня это коснулось дважды. В первый раз, когда мы с сестрой мать потеряли, и второй — когда я в заложницах оказалась. Да и на ситуацию я с двух сторон взглянула. И так до сих пор и не могу осознать, как можно ради алчности столько жизней погубить, а ещё больше — судеб сломать.

Я знала, что негодяя того казнили в итоге, да этим ничего не исправить. Потому и не пыталась как-то оправдаться или защититься, видя ненависть в глазах жёлтых драконов, хотя было очень больно от такой несправедливости. Кто знает, возможно, именно их ребёнок был среди тех, погубленных яиц. Конечно, моей вины в этом точно не было, да только горе порой разум затмевает.

— А это яйцо Истлы, да? — прервала мои мысли Неара. Кажется, у неё проблем с именами не возникло.

— Да. Она его почти десять месяцев назад снесла. Со дня на день может вылупиться. Надеюсь, это будет девочка. Хотя… это уже и неважно, — Элида вздохнула и махнула рукой.

— Почему? — не совсем поняла я.

— Мне семнадцать уже, — вздохнула Элида. — Кто бы ни родился, пусть даже и девочка, вряд ли мы станем подругами, слишком большая разница в возрасте. Всё же повезло вам — и дома вас, наверное, много было, ровесниц, и сюда вдвоём приехали, да и здесь Таода с Истлой ненамного вас старше. А у меня ближе всех — только Фаилан. Но он мальчишка, сами понимаете.

— Понимаем, — кивнула Неара. Да, мы с родственниками мужского пола почти не общались, подростками — ещё были какие-то совместные игры и развлечения, а с возрастом отдалились друг от друга. — Но, говоришь, тебе семнадцать? Так Дарёнке двадцать всего.

— Правда? — девочка недоверчиво оглядела меня с ног до головы. Я привычно кивнула — назвать свой настоящий возраст я не могла, всё ещё опасаясь, что у батюшки будут неприятности из-за подмены. — Но ты выглядишь старше.

— Мы, люди, взрослеем быстрее.

— Значит, ты не в счёт. С тобой не поиграешь, а раз уже замужем, значит, считаешь меня глупой малышкой, я знаю. Истла с Таодой вечно о чём-то шепчутся, а меня в свои разговоры не принимают, говорят — рано тебе ещё об этом знать.

Мы с Неарой переглянулись, вспоминая недавний разговор, который нас-то, взрослых и замужних, в краску вогнал. Бедняга Элида, похоже, и в нас она задушевных подруг, таких, какими были мы с Георой, найти не сможет.

— Вы здесь что, до вылупления сидеть собрались? — в дверях появился Фаилан. — Я уже до гостевого крыла сбегал и обратно вернулся, а они всё ещё на месте топчутся.

— Не успеете со своими родственниками повидаться — я не виноват!

— Ой, и правда! — подхватилась Неара. — Пойдём скорее.

— Только ваши почти все на улице, в комнатах никого, хорошо, что я сбегал, узнал, — доложил мальчик, довольный собой, спускаясь впереди нас по лестнице. — Так-то их в левом крыле разместили, это там, если главное насквозь пройти.

Мы как раз были на площадке второго этажа, и Фаилан махнул рукой то ли на широкий коридор, то ли на узкий зал с несколькими дверями, идущий через всю широкую сторону «колодца», кажется, именно под ним, на первом этаже, была огромная столовая, в которой все сидели вчера вечером.

— В правом крыле только мы живём, — Элида махнула рукой в ту сторону, откуда мы шли, — в смысле — чёрные. Родственники дальние, если в гости прилетают, или управляющие из деревень — по делам. Слуги, стражники, и так далее. Раньше-то они все на первом этаже жили, в этом и заднем крыле, но это было давно, когда род наш большим был и по три этажа в двух крыльях занимал. А теперь у нас только один этаж, и тот не весь заселён, а заднее крыло вообще закрыто, чтобы зря не топить и не убирать.

— А в левом — гости другого цвета живут, когда на праздники всякие прилетают, как сейчас, например, — пояснил Фаилан, ведя нас уже по первому этажу к просторной прихожей. То есть, я поняла, что это прихожая, когда увидела, что одна из дверей в ней ведёт на улицу. Вчера, когда по ней шли, думала — ещё один зал, мы их несколько прошли тогда.

— Самое интересное — здесь, в главном крыле, — Элида показала рукой вверх. — Но это мы вам потом покажем. А сейчас — идём, найдём ваших. Только тут толпа такая, но надеюсь — высмотрим.

И правда, с высокого крыльца, на котором мы остановились, выйдя из дома, было хорошо видно всех столпившихся на улице драконов. В основном — чёрных, но среди них мелькали головы всех остальных пяти цветов.

— А почему они все здесь? — спросила я.

— Так пообщаться же, — ответила Элида и посмотрела на меня как на дурочку. — По комнатам можно и дома насидеться, а свидеться, может, ещё несколько лет не придётся.

— А кто-то, вон, смотри, уже по парочкам разбился, — захихикала Неара, которая, вытянув шею, высматривала родителей с такого удобного возвышения.

Проследив за её рукой, заметила на краю двора, там, где толпа совсем редкая, прохаживающиеся или просто стоящие и разговаривающие парочки. Некоторые из них — разноцветные, другие — чёрные, но держатся все одинаково, заметно, что познакомились не так давно, и пока не освоились, но явно получают удовольствие от общения. Увидела две пары с чёрным парнем и красной девушкой, лиц не видно — далеко, — но с одной и так понятно, Геора с Дионилом, а вот интересно, кто вторая девушка? Тарха или кто-то из тех, кто к роду Риалора не принадлежит, но тоже прилетел с нами на свадьбу? Ладно, за столом узнаю, или во время отлёта, не подходить же сейчас.

Неара, углядев своих родителей, уже исчезла в толпе, а я всё шарила взглядом, ища Крину. Попутно удивлялась непривычно выглядящим драконам. Чёрные, коричневые и жёлтые выглядели как обычные люди, к красным я тоже давно привыкла, а вот белые и серые для меня были непривычны. Просто их волосы для меня выглядели словно седые, совсем или не до конца, но седые. А лица под этими «седыми» волосами — молодые совсем. Смотрелось это, на мой, человеческий взгляд… неправильно, вот! Так не бывает.

Наконец, набрела взглядом на красно-жёлтую пару, которая разговаривала с другой жёлтой парой. Эх, жаль, что с жёлтыми, а не с кем-то ещё, рядом с жёлтыми я себя чувствовала неуютно, словно, и правда, виновата в их горе. Но Крина-то сама из жёлтых, не удивительно, что ей захотелось с роднёй пообщаться. Может, подождать и потом подойти? А пока — да хоть с Тархой поболтать, если, конечно, это не она в той второй парочке была.

Но тут Крина заметила меня и помахала, подзывая. Незаметно вздохнув, направилась к ней. Но на полдороге путь мне преградила женская фигура с жёлтыми волосами. Вглядевшись в злое лицо, узнала ту, что с такой же ненавистью смотрела на меня на свадьбе. Её пальцы больно впились в моё плечо, лицо приблизилось к моему.

— И как у тебя хватает совести появляться здесь, перед теми, чьих детей вы убили, — зашипела она так, чтобы услышала лишь я. Попыталась отшатнуться, но она держала крепко. — Постыдилась бы! Ходишь здесь как ни в чём не бывало, убийца!

Между нами втиснулась маленькая фигурка и отпихнула женщину двумя руками так, что она невольно выпустила моё плечо и отступила на шаг.

— Не смейте с ней так разговаривать! — на звонкий мальчишеский голос обернулись, кажется, все окружающие. — Она — королева!

— Иллана, что ты делаешь! — жёлтый дракон, бывший с ней на свадьбе, обхватил женщину за плечи и оттащил от меня, но не дальше пары шагов, толпа любопытных помешала отойти. Женщина обмякла в его руках, лицо уже не было искажено ненавистью, из глаз потекли слёзы.

— Я не могу видеть её и не вспоминать! — пожаловалась она мужу, ну, я думаю, что мужу. — Она жива, ходит тут, улыбается. Замуж вышла. А наш малыш уже никогда не станет взрослым, у него никогда не будет семьи! И ещё у одиннадцати — тоже. Ни один из них так и не увидел солнце, и всё по их, — кивок в мою сторону, — вине.

— Вины моей жены в том, что тогда случилось, не больше, чем у любого, кто стоит сейчас здесь, на этом дворе, — на мои плечи опустились ставшие такими знакомыми за прошлую ночь руки, прижимая к крепкой и надёжной груди, принося чувство безопасности. — Её тогда и на свете ещё не было.

Вообще-то, уже была, но младенцем. И в том, что тогда случилось, моей вины точно нет.

— Она — человек! — женщина всё никак не могла успокоиться. — А значит, виновата уже только поэтому!

Король, стоявший не только за моей спиной, но, как ни странно, и на моей стороне, придал мне смелости сделать то, о чём я прежде и помыслить не могла, — возразить дракону.

— В тот день погибло и много людей тоже, — сказала я, глядя прямо в глаза жёлтой драконице. — Мне жаль вашего ребёнка, но вы не единственная, кто потерял тогда кого-то из близких.

— Это начали люди! — прокричала она мне в лицо.

— Это сделал один человек! — я тоже повысила голос. — И пять драконов. Убийства были с обеих сторон, и везде погибли невинные. Сожжённые на той ярмарке люди не крали ваших детей. И они тоже были чьими-то детьми. Их тоже оплакивают. Чувства есть не только у вас.

Как давно я мечтала это сказать! В семье Риалора ко мне относились почти как к равной, но всё это благодаря Крине. Мудрая старая драконица понимала, что нельзя обвинять меня в том, что случилось задолго до моего — как все думают — рождения. И внушила это своим потомкам, которые уважали и слушались её, брали пример.

Но сколько же косых взглядов я ловила, просто выходя на улицу. Сколько шёпотков в спину, а то и в лицо. Я мало гуляла, в основном по двору или саду при доме герцога, где не было посторонних. И я никогда не появлялась на каких-либо праздниках и прочих застольях, даже когда по возрасту уже могла сидеть за общим столом — по той же причине. Я — человек.

И дело не только в жёлтых драконах. Хотя большинство из них заключало браки с себе подобными, но «разноцветные» пары, особенно среди драконьей аристократии, были не редкостью, и все рода были так или иначе связаны между собой, а значит, могли считать себя пострадавшими. Я знала, что один из погубленных младенцев был прямым потомком брата Крины, герцога жёлтых, а сколько у неё самой родственников среди других родов и рас?

Но это же не повод обвинять именно меня в смерти того младенца, и остальных — тоже. Эдак я могла бы ткнуть пальцем в Геору и сказать — драконы убили мою мать, ты дракон, значит, я с тобой не дружу! Глупо же, она и сама в то время едва ходить научилась. Но почему-то некоторые всё равно считали, что в праве меня, именно меня, во всём винить. Только потому, что я — человек.

И я молчала и глотала всё это. За меня заступались — Крина или ещё кто-то из её рода, — но сама я никогда даже не пыталась защититься.

А вот теперь даже и не знаю, что помогло мне решиться? Руки мужа или слова маленького мальчика: «Она — королева». А ведь и правда — я теперь не просто заложница, я королева драконов. И уже не обязана молчать, проглатывая несправедливые обвинения.

В этот момент сквозь окружившую нас плотным кольцом толпу пробрались Риалор с Криной и та пара жёлтых, с которыми они разговаривали, когда я видела их с крыльца. Эта пара тоже была в возрасте, все четверо выглядели ровесниками.

— Ты обещал, что твоя жена не станет устраивать сцен, Куидор, — подошедший жёлтый дракон, обратился к тому, что удерживал Иллану. — Я предупреждал, что ей нужно было вернуться домой сразу же после того, что произошло на свадебной церемонии.

— Она очень хотела навестить подругу, — с жалостью глядя на макушку жены, которая сразу как-то сжалась под укоризненным взглядом подошедших, вздохнул Куидор. — Всё шло хорошо, пока…

— Ты обещал, что сможешь контролировать жену, — перебил его старший. — Но она опозорила и себя, и меня, оскорбив жену нашего короля. Я думаю, вам не стоит оставаться на праздничный пир, летите домой.

— Простите, ваше величество, — Куидор смотрел поверх моей головы. Извинялся он явно не передо мной. Ну и ладно.

Видимо, получив какой-то знак, он обнял за плечи жену и повёл её сквозь толпу, которая молча расступалась перед ними. Выйдя на свободный пятачок двора, они обратились и, не оглядываясь, улетели прочь. Проводив их глазами, все как-то сразу зашевелились и вновь вернулись к разговорам, прерванным этим инцидентом.

— Извините жену моего наследника, — старший жёлтый, имени которого я не знала, но догадалась, что это и есть брат Крины, в отличие от этого самого наследника, обращался именно ко мне. — Потеря ребёнка — страшная трагедия, она так до сих пор и не оправилась, но это не даёт ей права так себя вести. — Я не знала, что сказать, но моего ответа никто и не ждал. Жёлтый дракон поднял глаза и обратился уже к королю. — Боюсь, после того, что случилось, наше присутствие на сегодняшнем пиру будет несколько… неуместным. Прошу нас извинить.

И, коротко поклонившись нам, он обнял Крину и, вместе с так и не сказавшей ни слова женой, направился в сторону кресел, так и стоявших на краю огромного двора. Словно по команде, за ним потянулось ещё десятка два жёлтых, а также одна белая и две красных драконицы, видимо, жёны жёлтых. Ещё несколько минут — и небольшая стая драконов уже улетела вслед за первой парочкой.

Я вздохнула. Ну вот, из-за меня праздник омрачился внезапным отлётом части гостей. И Крина не смогла даже толком попрощаться с братом. Словно бы почувствовав моё состояние, король наклонился и шепнул мне на ухо:

— Ты ни в чём не виновата, моя золотая девочка. И ты молодец.

— Я? — вот тут я действительно растерялась.

— Ты. Иногда постоять за себя непросто, но ты это сделала. Никому не позволяй обижать себя, моя девочка, помни, что ты теперь — королева.

Пока до меня доходило, что меня похвалили за то, что я сама посчитала чуть ли не дерзостью — я посмела возразить драконице, спорить с ней! — король выпустил мои плечи и присел на корточки перед Фаиланом.

— Я горжусь тобой, сын, — сказал он, положив руку мальчику на плечо и глядя ему в глаза. — Ты, не раздумывая, встал на защиту Дарёны, поступил как настоящий мужчина.

— Она же теперь из нашего рода, хоть и человек, — ответил Фаилан. — А эта женщина ей сделала больно и наговорила гадостей, а такое нельзя позволять. Свой род нужно защищать!

— Молодец, ты всё правильно сделал, — король встал и потрепал мальчика по кудрявой макушке. — Но сейчас давай оставим Дарёну поговорить с её близкими, она ещё не скоро их теперь увидит.

И они исчезли в толпе, оставив нас наедине с Криной — Риалор тоже куда-то ушёл.

— Ох, девочка моя, — пожилая драконица обняла меня, и я приникла к той, кто долгие годы была мне настоящей бабушкой. — Не думала я, что так получится, уж титул королевы вроде бы должен был тебя защитить. Но кто же знал, что Иллана так поступит. Она не должна была такое тебе говорить, но… Я хочу, чтобы ты узнала её историю, — может, тогда тебе станет более понятно, что ею двигало. Я не пытаюсь её оправдать, просто… просто послушай, хорошо?