Сашка включил громоздкий «Телефункен», занимающий изрядную часть простенка между окнами, но, что поделать, минимизировать бытовую аппаратуру Андрей, да и Сашка, считали излишней тратой времени и ресурсов. Вот военным — без этого не обойтись! А гражданские проживут ещe не одно десятилетие. Гражданский опыт это доказал. Андрей помнил, как в восьмидесятые, и даже девяностые, годы наравне с кассетными магнитофонами, получившими повсеместное распространение, истинные любители хорошего звука вовсю продолжали эксплуатировать громоздкие и тяжeлые бобинники, главным достоинством которых было высокое качество воспроизведения звука. Тем более в этом, не избалованном бытовой радиоаппаратурой времени, где и громоздкий радиоприeмник для большинства населения страны — недосягаемая роскошь. Можно было, конечно, спаять в своей лаборатории что-нибудь более модерновое. Но зачем? Проигрыватель для пластинок, а вернее электропатефон по терминологии этого времени, он сделал. Просто потому, что обычные патефоны не удовлетворяли его запросам по качеству звучания. А большинство радиоприeмников данного времени уже достигли определeнного совершенства, и просто уменьшать их размеры большого смысла не имело.

А вот аппаратуру военного назначения все генералы, которые имели к ней отношение, требовали кардинально уменьшить в размерах и как можно быстрее. Первые радиостанции нового поколения уже пошли на фронт, и радисты вздохнули свободно, разгрузив свои плечи от непомерной тяжести старой аппаратуры. Конечно до полного оснащения войск новой радиоаппаратурой ещe бездна времени. Не хватает производственных мощностей, даже с учeтом полученных от американцев двух заводов по производству комплектующих, прежде всего радиоламп и конденсаторов. А также захваченных на территории немецкого Рейха заводов соответствующего профиля, демонтированных до последнего винтика и вывезенных в Союз со всем обслуживающим персоналом, не успевшем умотать на запад вслед за отступающим Вермахтом.

Армейскую аппаратуру продолжали делать на основе радиоламп. Ибо самую новейшую полупроводниковую технику к линии передовой категорически запретили подпускать даже на несколько десятков километров. Во избежание, так сказать!

Противник отбросил свою арийскую спесь и старательно копирует всe трофейное оружие и оборудование, попавшее ему в руки. Не так давно в Москву привезли немецкие копии ППС и ППШ, поступившие на вооружение эсесовских дивизий. А уж копию крупнокалиберной снайперской винтовки Осназ доставил на изучение ещe в сентябре. Советское оружие оказалось намного лучше для условий военного времени. Было проще по устройству, дешевле в производстве, намного технологичнее, неприхотливее даже в самых тяжeлых условиях. Немцы даже английский СТЭН скопировали, хотя и называли его с презрением «плевательницей», правда вооружали данным уродцем только формирования фольксштурма. Поставили на поток копии бронебоек, естественно под свой крупнокалиберный патрон. Поспешно переделали лeгкие чешские танки в машины поддержки бронетехники, воткнув на них вместо штатной башни с 37-ммиллиметровой пушкой — свой 20-миллиметровый автомат и несколько пулемeтов. Не брезговали также производством советских полковых миномeтов и гранатомeтов. Правда и то и другое качеством получилось похуже. Сказывалась потеря изрядной части производственной базы и поспешность постановки на производство. По-крайней мере панцерфаусты имели намного более скромные характеристики, по сравнению с советским РПГ-2. Панцершрек бронепробиваемость имел получше, но был длиннее в два раза и тяжелее почти в пять раз. Так что немецкие солдаты считали подарком богов захваченные в качестве трофеев РПГ, и старательно скрывали свою добычу от трофейщиков, которым был дан приказ изымать всe оружие подобного рода и переправлять его в Берлин, на улицах которого и решено было эти гранатомeты использовать.

Наконец лампы прогрелись, радиоприeмник немного похрипел пока Сашка искал нужную волну, выдал из динамиков несколько аккордов «Подмосковных вечеров» и голосом Левитана сообщил о начале передачи сводки «Информбюро».

Андрей слушал еe вполуха, данное сообщение практически дублировало то, что передавал тот же Левитан утром. Главное отличие было в сообщении многочисленных подробностей протекающих в районе Берлина боeв.

— А что ты нам скажешь, генерал. Будут наши штурмовать Берлин — или нет. — Андрей повернулся к генералу Зайцеву.

— Я тебе что начальник генштаба. — Виктор отвлeкся от сводки. — Передо мной командующие фронтами не отчитываются. И Верховный не советуется. — Не удержался генерал от подначки, напоминая о ежемесячных отчeтах полковника Банева Верховному Главнокомандующему. — Это ты должен меня по данному вопросу просвещать, а не я тебя.

Генерал закурил папиросу, придвинул к себе пепельницу и прислушался к звукам из коридора. Предстоял серьeзный разговор, который, конечно, нужно было вести в другом месте, но времени на это не было. Итак оторвал людей от семейного праздника.

Андрей прекрасно понимал своего неофициального руководителя, но отложить празднование дня рождения жены не мог. Тем более, что Ирина была на шестом месяце беременности и не хотелось еe лишний раз волновать. Но вряд ли кто им в данный момент помешает. Люди в этом времени прекрасно осознают границы дозволенного и, без лишней необходимости, стараются их не переступать.

Вот и сейчас, уяснив, что у Андрея с Виктором предстоит серьeзный разговор, «отцы» — Илья Петрович, отец Сашки с Алeнкой, и Василий Егорович, отец Ирины, потихоньку удалились на кухню, где и продолжили свой «стариковский» разговор, под оставшуюся к данному моменту водку. Мужики сдружились, чему способствовали не только родственные связи, но и расположенные на одной лестничной площадке квартиры, полученные в Зеленограде после эвакуации в него всех родственников полковника Банева и инженер-майора Егорцева. Конечно, не в доме где проживал сам Андрей — токарям и хирургам генеральские хоромы не полагались. Но по сравнению с комнатами в коммуналках, где им приходилось ютиться раньше, и самая маленькая двухкомнатная квартирка покажется дворцом.

Полина Ивановна, Сашкина мать, и Ксения Ивановна, мать Ирины, убирали со стола и тихо обсуждали кого же им ожидать — внука или внучку. «Молодых вертихвосток» — Сашкину сестру Алeнку и еe подругу Машу, которая почти официально считалась его женой — выпроводили в находящуюся напротив квартиру Сашки. Уставшую за день Ирину отправили отдыхать в спальню.

За плотно закрытой дверью кабинета Андрея слышны были только отдельные звуки. Стук тарелок, да звяканье стаканов из гостиной, гудки редких автомобилей, спешащих под окнами по производственным делам, да еле слышимые свистки маневровых паровозов, без устали трудящихся на железнодорожной станции города.

Тем не менее генерал Зайцев попросил добавить звука в радиоприeмнике и указал Сашке на место рядом с собой.

— Андрей, тебе что-нибудь говорит аббревиатура IRA? — Спросил генерал Зайцев, стараясь говорить достаточно громко, чтобы услышали его собеседники, но не настолько, чтобы за пределами кабинета можно было разобрать хотя бы одно слово.

— Ирландская республиканская армия? — Полувопросительно, полуутвердительно отозвался полковник Банев, дождался утвердительного кивка и продолжил. — Конечно знакома. В моe время эти ребята порезвились на славу. Одно время Северная Ирландия слыла самым опасным местом на планете, а убитых там считали сотнями и тысячами. — Андрей прервался на мгновение и добавил. — Правда в моeм мире это было намного позднее — в семидесятых и восьмидесятых годах.

— А тут, как видишь, началось на тридцать лет раньше. — Просветил своего собеседника генерал.

— А что они сделали? — Спросил Андрей и тут же догадался. — Черчилль?

— Он самый, родимый! — Генерал вмял в пепельницу окурок и отодвинул еe дальше.

— А это точно, товарищ генерал? — Вмешался в разговор Сашка.

— Пока что других виноватых англичанам обнаружить не удалось, хотя британская разведка перекопала все окрестности своей столицы. — Виктор задумчиво посмотрел в окно и продолжил. — Да и наша агентура указывает в том же направлении.

— Витя, а какая нам разница — выживет Черчилль, или его кто-то пристукнет? — Задал Андрей провокационный вопрос, надеясь услышать в ответ что-нибудь новое для себя.

— Ты, полковник, дурака из себя не строй. — Отозвался генерал Зайцев. — Сам всe прекрасно понимаешь. Убьют «старого лиса», придeт другой человечек и запросто повернeт британскую политику в другую сторону. А оно нам надо?

— Ну заключат они с Гитлером мир на несколько недель раньше. Это ведь всe равно произойдeт, как бы Черчилль не упирался. — Возразил Андрей. — Когда банкирам понадобится мир, никакой сэр Уинстон им не помешает, если не уговорят его уйти в отставку по-хорошему, то пристукнет собственная охрана, и без лишнего шума и ажиотажа.

— Это, конечно, так. — Виктор согласился со своим другом. — Но ведь на уговоры, да и подготовку нейтрализации руководителя такого уровня время надо потратить! И немалое. А оно нам лишним не будет. Глядишь ещe на пару сотен километров на запад прорвeмся.

— Насколько я понял, задача полного захвата Германии пока не ставится? — Осторожно поинтересовался Андрей.

— Да, полковник, пока не ставится. — Отозвался генерал. — Ставится задача захвата тех территорий, которые позволят поставить в безвыходное положение оставшуюся часть страны.

— То есть побережье и Рур. — Сделал вывод из сказанного Сашка.

— Получается, в таком случае, что и Берлин штурмовать вряд ли будут! — Подключился к нему Андрей. — Зачем же там такая армада войск?

— С Берлином ещe не решено. — Виктор расстегнул крючки кителя, поворочал головой по сторонам, предупредил. — Но я вам ничего этого не говорил.

Андрей с Сашкой согласно кивнули. Не мальчики уже. Не первый день с государственными секретами дело имеют.

— Но вернeмся к нашим ирландцам. — Виктор постучал но столу извлечeнной из кармана шариковой ручкой «генеральской серии», была в феврале выпущена такая партия новомодных ручек к годовщине Красной армии для награждения этой диковинкой генералов и адмиралов. — Как ты думаешь, Андрей, кто за ними стоит?

— Ну, желающих нагадить Британской империи на земном шаре предостаточно. Что в этой реальности, что в моей. — Попытался сформулировать ответ полковник Банев. — Я бы начал с Германии. Немцы активно разрабатывали ирландскую карту ещe в Империалистическую, то есть Первую Мировую, войну. Не думаю, что они отказались от этой затеи сейчас. К тому же Гитлер, мягко говоря, не очень любит английского премьера за прошлогоднее покушение на себя. И с радостью отплатит ему той же монетой. Вопрос в том — выгодно ли это самой Германии? Хотя, акцию могли устроить и без ведома высшего руководства. Какая-нибудь из немецких разведок по собственной инициативе. Впрочем, я бы сбросил со счетов Абвер. Адмирал Канарис всегда неровно дышал в сторону Англии, вряд ли он решиться на такую авантюру.

Генерал Зайцев внимательно слушал, не пытаясь перебивать своего собеседника.

— Второй основной претендент — это ирландцы, проживающие в Северной Америке. Англичан они не любят, и не считают нужным это скрывать. В моeм мире они почти открыто собирали деньги на поддержку этой самой Ирландской республиканской армии. И никто им особенно не препятствовал. А ирландская диаспора там солидная. К тому же американские банкиры заинтересованы в ослаблении Британской империи не меньше Германии. Или нас.

Сашка ухмыльнулся в ответ на это замечание. Андрей продолжил.

— Третьим претендентом является наша разведка. — Видя, что генерал Зайцев пытается возразить, Андрей поднял руки в протестующем жесте. — Витя, я прекрасно понимаю, что твоe ведомство в этом не участвовало. Иначе ты бы об этом знал. Но ты можешь поручиться за своих конкурентов из наркомата обороны или Коминтерна?

Генерал Зайцев промолчал — возразить было нечего. Как ни пытался Верховный впрячь конкурирующие разведслужбы в одну упряжку, ситуация чаще всего напоминала небезызвестную басню дедушки Крылова — о лебеде, раке и щуке, которые пытались сдвинуть воз разведки, но чаще всего просто мешали друг другу.

— Я бы не сбрасывал со счетов и японцев. Им потрясения в Британской империи жизненно необходимы. А что может быть лучше гибели первого лица в государстве? — Продолжил Андрей. — Ну, и наконец, могли устроить покушение и сами боевики IRA. По собственной инициативе. Там собрались те ещe ребятки — отмороженные на всю голову. Из тех, кто вначале стреляет, а потом думает — нужно ли было стрелять.

— А самих англичан ты не считаешь необходимым упомянуть? — Подал голос молчавший до этой минуты Сашка.

— Да, Саш, ты прав. — Согласился полковник Банев. — Мог и кто-то из своих. Может быть те самые людишки, которым и поручено расследование.

— Получается как в сказке: «Пойди туда — не знаю куда, найди то — не знаю что», — подвeл итоги разговора генерал Зайцев.

— Дела такого рода или вообще невозможно расследовать, или же обнаруженная истина такая страшная, что еe немедленно засекречивают, а всех посвящeнных отправляют к праотцам. — Андрей был абсолютно согласен с генералом. Во всех громких политических убийствах второй половины двадцатого века истина осталась где-то за пределами официальных версий. Еe не то что не пытались озвучить, от неe старательно бежали как от чумы. Ибо она была смертельно опасна для всех участвующих в расследовании. Упрямые дураки, не желающие этого понять, вскоре сами попадали в лучший мир, а их последователи не долго думая соглашались на многолетний «висяк», лишь бы не угодить под «несчастный случай», или не заработать «сердечный приступ».

— Насколько я понимаю, это не единственная причина твоего приезда? — Полковник Банев серьeзно посмотрел на генерала Зайцева.

— Ну конечно же, Андрей. — Улыбнулся генерал. — Я ещe хотел поздравить твою жену.

— Витя, я тебя неплохо знаю. — Возразил полковник. — Не надо мне парить мозги. У тебя на лице написано, что случилось что-то очень серьeзное.

Генерал погасил фальшивую улыбку, вновь придвинул к себе пепельницу и закурил, хотя в последние месяцы всеми силами старался избавиться от этой вредной привычки. Бросить совсем, естественно, не смог, но хотя бы ограничил свою дневную норму несколькими папиросами, вместо полутора пачек, выкуриваемых полгода назад.

— Да, Андрей, ты прав. — Виктор задумчиво оценил состояние потолка кабинета полковника Банева. — Но с разговором придeтся немного подождать. Пока твои родственники не разойдутся.

Андрей согласно кивнул головой и повернулся к радиоприeмнику. Там как раз закончили перечисление взятых с боем населeнных пунктов врага и захваченных в данных селениях и городах трофеев и пленных. Сколько в предоставленных цифрах было правды, а сколько пропагандистских преувеличений в точности не мог сказать никто. Разве что сам Верховный? Уж ему-то были известны самые достоверные цифры. Врать товарищу Сталину мало кто решался. После показательного суда над несколькими генералами, которые решили заработать орденов и званий, старательно преувеличивая успехи подчинeнных им войск. В результате количество звeздочек на петлицах, а с января этого года на погонах, у этих товарищей поубавилось. Кто-то потерял одно звание, кто-то, особо бессовестный, два. А до остальных дошло, что докладывать наверх лучше правду. Врать непосредственному начальству чревато. Вот, если корреспондентам, то тем можно. Даже поощряется, но тоже не превышая некоторый разумный предел.

Поэтому верить сводке Советского Информбюро было можно, пусть и с некоторой натяжкой. В отличие от сообщений ведомства пропаганды доктора Геббельса, согласно которым за год войны немецкий Вермахт уничтожил ВСЮ Красную Армию, со всей боевой и небоевой техникой, по крайней мере раза три. Даже англичане повторяли весь этот бред сквозь зубы, признавая сомнительность этих цифр. Впрочем советские сообщения они отвергали напрочь, и если, всe-таки, что-то из сводок Совинформбюро передавали, то с непременным добавлением «если верить большевистской пропаганде», или по «непроверенным из других источников данным».

А московское радио начало трансляцию военных стихов. И начало с незабвенного «Василия Тeркина». Твардовский всe же послушал Сашку и принялся за цикл военных похождений простого бойца, не обременeнного званиями и наградами. Стихи эти пользовались бешеным успехом. Их читали на радио, перепечатывали в газетах и журналах, и даже пытались снять фильм, но вождь запретил. Говорят, что ему не понравился сценарий, в котором немцы изображались полными недоумками и трусами. Автору данного сценария посоветовали посетить фронт, а потом переделать своe творение таким образом, чтобы оно хоть как-то соответствовало действительности и отражало тот настрой, который Александр Трифонович задал в своих стихах.

Читали на этот раз «Переправу», очень похожую на то, что было в реальности Андрея Банева. Вот, только речь шла не о форсировании безымянной реки на просторах Советского Союза, а о захвате плацдармов на Одере, имевшем место в феврале этого года. Дело было славным, но тяжeлым и кровавым. И даже подвиг, описанный в поэме, совершeн был на самом деле. Связист одного из стрелковых батальонов вплавь пересeк реку, восстанавливая повреждeнную связь. Толкал перед собой бревно с катушкой, раздвигая ледяную крошку, в которую превратился лeд в месте переправы от многочисленных разрывов. И даже звали бойца Василием, правда, не Тeркиным, а Иволгиным. Ему даже орден дали, и что самое удивительное — не посмертно. Выжил связист Иволгин, и действительно вернулся обратно на плацдарм. Но не вплавь. А ночью, на одном из плотов с подкреплением. Что, впрочем, не умалило его подвига.

За Твардовским последовал Симонов. За Симоновым Слуцкий. Потом ещe кто-то из не столь именитых поэтов.

Андрей ждал, теряясь в догадках, что же такого серьeзного произошло? Виктор панику зря поднимать не будет. А выражение его лица говорило о серьeзности случившегося. Возникла мысль поторопить родителей жены, но тут же погасла. Если бы дело было срочным, то генерал не остановился б перед вызовом к себе, или визитом в институт. Значит дело неспешное, хоть и серьeзное.

А на радио закончились стихи, которые с интересом выслушал не только Андрей, но и генерал Зайцев, и даже Сашка имевший непосредственное отношение к появлению в этом мире поэмы о «Василии Тeркине».

Из динамиков раздались первые аккорды и Андрей сразу узнал творчество Ивана Петрова. Только он один не боялся экспериментировать с набором инструментов, используемых для исполнения его песен. Андрей даже нарисовал ему ударную установку, появившуюся в СССР на много лет позднее. Петров долго всматривался в этот набор барабанов и тарелок, пытаясь понять, что же в нeм особенного, но наконец просветлел лицом и улыбнулся. И сейчас на фоне аккордеона, скрипок, саксофона и трубы отчeтливо проступал ритм барабанов. «Великая музыкальная революция» сдвинулась с мeртвой точки. Это уже похоже на ансамбли шестидесятых, пусть и звучит не популярный тогда твист, а что-то более привычное здешнему уху. Но продолжение музыки удивило даже полковника Банева, а Сашка победно поднял большой палец и улыбнулся. В мелодию настойчиво вплелась электрогитара.

Андрей создал первый еe экземпляр ещe в декабре, продемонстрировал инженер-майору Егорцеву возможности еe звучания, спел несколько песен, требующих именно этого инструмента, дождался неистовых восторгов и совсем собрался припрятать гитару до лучших времeн, но Сашка бурно запротестовал против такого варианта развития событий. Заставил повторить концерт для Ирины и Алeнки. Спустя некоторое время смог протащить в режимный город оставшегося в Москве композитора Петрова и ознакомить с новым инструментом уже его. Иван Никодимыч выслушал всe это с отвисшей челюстью, повертел гитару в руках и даже повторил несколько аккордов. А затем Андрею пришлось выдержать два часа настойчивых уговоров инициативной группы в лице композитора Петрова, певицы Егорцевой и инженер-майора Егорцева. И только когда к ним присоединилась его жена Ирина, Андрей сломался и предоставил электрогитару в полное владение Петрова. И даже, по настойчивой просьбе всe того же Сашки, изготовил ещe несколько экземпляров. Естественно не сам. Нашлись желающие среди молодых инженеров и рабочих. Андрей только объяснил суть процесса и проконтролировал его. А уж составлением документации озаботились сами изготовители под руководством Сашки.

Итак, Ваня Петров решил рискнуть и использовать в своих произведениях весь модерн, показанный Андреем и настойчиво проталкиваемый Сашкой. До откровенной наглости ещe не дошло, по крайней мере ни один из любовных шлягеров 70-х-90-х пока обнародовать не решились. Но многие песни «Сябров» и «Песняров», как наиболее подходящие этому времени, Петров, с подсказки Андрея и, естественно, с разрешения Верховного, уже выпустил в большое музыкальное плавание. Вот и сейчас первую музыкальную композицию сменили «Дрозды», а затем «Берeзовый сок» всe тех же «Песняров». Говорят, что последняя песня очень понравилась самому товарищу Сталину, и вождь личным указанием запретил печатать критические статьи про неe. А критиков, точнее обычных завистников, у Петрова хватало. И не только среди коллег по музыкальному цеху.

Пытались поговорить с ним «по душам» некоторые деятели НКВД, обладавшие чрезвычайно обострeнным «классовым чутьeм». Причeм появлялись эти борцы с «буржуазным уклонизмом» в советском искусстве с удивительным постоянством. Все они мгновенно попадали в разработку. А дальнейшая их судьба зависела от той степени искренности, и глупости, которую они проявляли при отстаивании своей точки зрения. Откровенных идиотов, искренне веривших в своe высокое предназначение по спасению душ соотечественников от тлетнотворного влияния музыки композитора Петрова, просто спровадили на фронт. Отдохнуть от тяжких трудов и подумать на досуге в окопах передовой линии. А вот парочку людишек, проявивших излишнее любопытство о судьбе певицы Егорцевой и еe семьи, исчезнувших в неизвестном направлении, трясли более основательно. Следы любопытства, как и ожидалось, вели в английское посольство. Выслали очередного атташе по культуре, найдя подходящий предлог. Дождались высылки из Англии его советского аналога. И стали ждать следующего шага своих «заклятых британских друзей».

Черчилль так и не решился на открытый разрыв дипломатических отношений с Советским Союзом. Не сделал этого шага и Сталин. Между правительствами СССР и Великобритании с переменным успехом шла не прекращающаяся ни на минуту дипломатическая война.

Непрерывно обменивались нотами протеста. По малейшему поводу закрывались консульства и представительства. При тени подозрения высылались дипломаты. Неизменно вскрывалась дипломатическая почта. И денно и нощно глушилась радиосвязь. Периодически менялась обслуга. Постоянно случались «аварии» с электроснабжением. Единственная гадость, на которую ещe не решились в Лондоне и не повторили в Москве, так это отключение водопровода и канализации.

Концерт закончился как раз в тот момент, когда в дверь осторожно постучали. Андрей с Сашкой вышли из кабинета, выслушали все слова, которые положены при расставании с близкими родственниками, проводили родителей до дверей. Когда на лестнице стихли шаги, вернулись в квартиру. Сашка сразу устремился в кабинет, а Андрей вначале проверил, как отдыхает жена и потом последовал за ним.

— Как вы знаете, я только что из Крыма. — Начал генерал Зайцев, как только его собеседники вновь уселись за стол. — Чем я там занимался, вам тоже известно.

— А чем всe закончилось, товарищ генерал? — Проявил любопытство Сашка не имевший доступа к информации такой степени секретности.

— Ничем слишком хорошим или особенно плохим. — Усмехнулся Виктор. — Проблему на некоторое время решили, но разгрести всe это дерьмо до самого дна не смогли. Повязали смутьянов нижнего звена, а вдохновители мятежа исчезли за несколько часов до нашего прибытия. Их, конечно, предупредили. И предупреждение было отправлено из нашей конторы. И как мне кажется, с самых верхов.

— А я предупреждал с самого начала, что ничего путного из этой затеи не выйдет. — Вмешался в разговор Андрей. — Заключать какой бы то ни было договор с данными господами бессмысленно. Или мы решаем проблему с созданием Израиля собственными силами, или не берeмся за неe совсем. С господами из сионистских комитетов кашу не сваришь. Нужно выходить на еврейских боевиков в Палестине и решать вопросы с ними. А эти болтуны пусть надуваются от важности в Лондоне и Нью-Йорке сколько им влезет.

— Но предварительно неплохо бы их дискредитировать. — Отозвался генерал Зайцев. — А также лишить вооружeнных сторонников.

— Вы больше себя дискредитировали этой маленькой гражданской войной. — Не согласился с ним Андрей, который знал подробности произошедших в Крыму событий. — Вы с вашим ведомством так и не сделали правильных выводов из моего доклада о «психологической войне», товарищ генерал. Я уверен, что все зарубежные радиостанции уже старательно воют о бойне, которую «дикие азиаты русские» устроили таким милым и безобидным представителям сионистских комитетов.

— Да какая там бойня. Пятеро убитых с нашей стороны и трое со стороны нашего противника. Остальным просто прикладами по спинам надавали. И никаких русских там не было. Наводили порядок солдаты Первой и Второй бригад Еврейского корпуса.

— Это ты, Витя, знаешь правду. Знают в Кремле и твоей конторе. Есть, конечно, и другие посвящeнные. А что известно остальным? — Продолжал гнуть свою линию Андрей. — А ничего! Наши идеологи, как всегда, постараются умолчать эти события. А вот там! — Андрей показал указательным пальцем на запад. — Там воспользуются вашим молчанием и набрешут в три короба при первой же возможности. И потери умножат в сто раз, и пытки с казнями придумают, и всех оставшихся в живых на Колыму отправят.

— Да кто же поверит в этот бред? — Удивился Сашка.

— Сейчас может быть и никто. — Ответил ему Андрей. — Но пройдeт лет тридцать и весь этот бред станет непререкаемой истиной. Потому что его будут повторять по десять раз на дню, напишут кучу исследований и диссертацией, найдут «чудом выживших» очевидцев, вдолбят такое видение событий в головы обывателей. И всe! Потом можно сколько угодно опровергать этот бред. С документами, цифрами, фотографиями. Обыватель всe равно не поверит.

— Уж слишком мрачную картину ты нарисовал. — Не поверил Сашка.

— Я, товарищ инженер-майор Егорцев, всю эту технологию в действии видел, когда наследники господ из этих комитетов историю моей страны переписывали. — Продолжил убеждать своих друзей Андрей. — Вначале появляется какой-нибудь поганец со статейкой «А вот я слух слышал…». Потом второй поганец всe это повторяет, но уже слово слух выкидывает. Далее третий из этой «славной» компании вносит эту мерзость в очередное «историческое» исследование. А следом поехало. «Историк N утверждает…». «Несомненно, что именно так всe и было…». «Только откровенные глупцы сомневаются в том, что…». Всe! Историю вывернули наизнанку. Белое сделали чeрным. Героев ославили подлецами. А мерзавцев возвели в ранг «совести нации» и «спасителей отечества».

— Я передавал твои рекомендации куда нужно. — Сказал генерал Зайцев. — Но там не сумели сделать правильных выводов.

— Или не захотели! — Поправил его Андрей.

— Но нас эти события каким боком касаются? — Продолжал любопытствовать Сашка.

— Когда главари заговора драпали, то не успели уничтожить документы. — Ответил ему генерал Зайцев. — И среди этих бумажек попался один чрезвычайно интересный приказ сионистской агентуре в СССР выискивать любую информацию о МЕСТОНАХОЖДЕНИИ полковника Банева, инженер-майора Егорцева, певицы Егорцевой, военврача Кузнецовой, а также всех остальных членов их семей.

— Выходит, не поверили. — Сделал вывод Сашка.

— Или получили дополнительную информацию. Причeм совсем недавно. — Поправил его Андрей. — Звания уже новые — в январе введeнные.

— И что нам теперь делать? — Спросил Сашка. — В очередной раз помирать?

— Не уверен, что это поможет. — Ответил ему Андрей. — В британской разведке откровенных дураков не держат. Не поверили в первый раз, не поверят и во второй.

— Действительно не поможет. — Поддержал его генерал Зайцев. — Вчера утром на КПП города был задержан некий подполковник Бутко с приказом арестовать полковника Банева и инженер-майора Егорцева. Сейчас этот подполковник даeт объяснения — откуда ему известно о существовании этих личностей, так как данные фамилии исключены из списков действующей армии ещe в сентябре прошлого года, как погибшие в бою.

— Да, засветился кто-то с самых верхов. — Протянул Андрей. — Только как его вычислить?

— Уже вычислили! — Виктор улыбнулся второй раз за вечер. — И взяли почти всю цепочку. Кроме самого верха.

— Настолько неприкасаемый? — Выказал удивление Сашка.

— Да, нет в общем-то. — Ответил Виктор. — Вождь дал бы санкцию. — Видя на лицах друзей удивление вперемешку с любопытством, он решился назвать главного фигуранта дела. — Это Хрущeв.

— Так почему бы не пригласить Никиту Сергеевича куда надо и не поспрашивать как следует? — Спросил Сашка.

В самом деле. Почему бы и не поспрашивать? Никитка, конечно, выкрутился прошлой осенью, когда его первенца отдали под суд за дезертирство. Вернее сделал вид, что его всe устраивает, даже наорал на сына для порядка. Уж очень ему не понравилось, что Леонид подделал его подпись. Даже дал осудить на отправку в штрафной батальон. А вот дальше начались чудеса. Вместо Польши или Пруссии, куда должен был попасть лейтенант Хрущeв, оказался он в тихой Болгарии, в которой и держать штрафбат не было смысла. Но видимо не один высокопоставленный сынок, племянник, просто ближний, а то и дальний родственник нуждались в тихом месте для отбывания приговора трибунала. Там Леонид Хрущeв и отсидел три месяца положенного срока. После чего отбыл в Среднюю Азию под тeплое крылышко папаши.

Андрей совсем уже хотел продублировать Сашкин вопрос, но генерал Зайцев опередил его.

— Не поспрашиваешь Никиту Сергеевича. — Огорошил он своих собеседников. — Пропал товарищ Хрущeв.

— Как пропал? — Почти в унисон спросили Андрей и Сашка.

— Как пропадают высокие начальники! Вылетел на самолeте из Астрахани вчера вечером, а в Красноводске не приземлился.

— Работа вашей конторы? — Андрей всe-таки решился на столь опасный вопрос.

— Нет! Я бы знал. — Генерал Зайцев достал третью папиросу и прикурил еe. — В наркомате все на ушах стоят. Нарком двух заместителей на юг отправил. Приказал копать, пока хоть что-нибудь не найдут. Выслали на поиски все самолeты, которые под рукой были. Корабли Каспийской флотилии в море отправили.

— Ты точно уверен? — Андрей продолжал сомневаться.

— Да! Уверен! — Немного помолчал и тихо добавил. — Этот вопрос должен был решать я!

Андрей с сомнением покачал головой. Могли найти и других исполнителей. Мало ли в НКВД дураков, которым хочется сделать карьеру побыстрее. А там! Магнитную мину в двигатель или хвост — и «прощай дорогой товарищ и друг Никита Сергеевич».

— Это ещe не все плохие новости. — Продолжил Виктор. — В самолeте вместе с Хрущeвым был генерал армии Жуков.

— А этот что там делал? — Сказать, что Андрей удивился, значит не сказать ничего. Степень удивления просто зашкаливала за всякие разумные пределы

— Летел принимать командование над Иранским фронтом. — Виктор положил погасшую папиросу в пепельницу. — Верховный хотел его вначале на прежнюю должность отправить, представителем Ставки на Западное направление. Да командующие фронтами заупрямились. Рокоссовский с Коневым заявили, что лучше под трибунал пойдут, чем его терпеть. Да и Тимошенко не в восторге был.

Командующих можно понять. Зная бесцеремонность и болезненное самолюбие генерала Жукова, а также его нетерпимость к чужому мнению, они хорошо представляли, чем может закончиться его появление на фронте.

Андрея вдруг поразила мысль, что генералы осмелели. В его мире ни Рокоссовский, ни Конев, а тем более Тимошенко на столь открытое недовольство приказами Ставки просто не решились бы. А может, Верховный и не настаивал? А спросил вначале мнения командующих фронтами, тем более, что они уже успели проявить себя во всей красе, и пригляда за ними просто не требовалось.

Где-то в задней части сознания появилась ещe одна мыслишка. Оба главных врага сразу! Нет, без товарища Берии здесь не обошлось. А то, что бурную деятельность по поискам изображает? Так нужно же убедиться, что действительно никто не выжил. Да и алиби не помешает. В аппаратных играх все Кремлeвские сидельцы собаку съели. Причeм во все времена, не взирая на лица, флаги и политический строй.

А может быть и сам Верховный решение принял. В отместку за речь Хрущeва на пока не состоявшемся XX съезде КПСС, и мемуары Жукова, в которых тот обгадил все решения Сталина во время войны. Тогда и никакого Лаврентия Павловича не требовалось.

— Нарком просил тебя, товарищ полковник, исходя из твоего знания возможного будущего, ответить ещe на один вопрос. — Напомнил о своeм существовании генерал Зайцев. — Сможет товарищ Хрущeв предателем стать?

Вот это вопрос! Андрей просто растерялся. Такие мысли ему и в страшном сне не могли в голову прийти. Вначале он хотел отмести это предположение безоговорочно. А потом задумался. А что он может знать о товарище Хрущeве, кроме анекдота о посещении свинофермы. Самодур, конечно. Но то же самое можно сказать о любом чиновнике, достаточно долго просидевшем в своeм кресле. Большая власть деформирует человека, а подчинeнные подхалимы ещe больше эту деформацию усиливают. Нетерпим к чужому мнению. Но большинство людей страдают этим недостатком, просто старательно его скрывают. А большому начальнику скрывать данный порок нет никакого смысла. Старательно продвигал дурацкие идеи, не считаясь с затратами на их решение. Но и здесь он не одинок. Все правители многострадальной России, начиная с царя-реформатора Петра Великого и заканчивая президентами конца двадцатого, начала двадцать первого века, страдали этим изъяном в полной мере. Не щадя ни денег, ни людей для реализации того, что они считали правильным и необходимым. Причeм поинтересоваться мнением подвластного народа не приходило в голову ни тем, кто приобретал власть по наследству, ни тем, кого выбирал главный орган правящей партии в лице Политбюро, ни тем, кто получил власть в результате «свободных выборов».

Никаких попыток «сдать» собственную страну за время своего правления Хрущeв не предпринял. В отличие от того же Горбачeва и Ельцина. Но тогда он был на самом верху властной лестницы. А как бы он повeл себя в случае реальной угрозы своей жизни?

А об угрозе он мог догадываться, а то и знать. Впрочем, в данном времени любой чиновник, даже самый высокопоставленный, не может быть абсолютно спокоен за своe будущее. Но в реальной истории инженера Банева Никита Сергеевич смог отвертеться от ответственности даже за разгром советских войск на Южном направлении летом 42 года. А здесь за ним таких крупных просчeтов не числилось.

Разве, что он смог ознакомиться с докладом инженера Банева о протекании истории в его времени. Маловероятно, но не факт, что не могло произойти. Свои люди у товарища Хрущeва могли быть где угодно. Зря что ли просидел некоторое время секретарeм парторганизации самой Москвы.

— Что молчишь, полковник? — Виктор пытливо всматривался в лицо Андрея.

— Ты знаешь, генерал, ответ на такой вопрос не может быть однозначным. — Андрей задумался над дальнейшими формулировками. — Вот я тебе рассказывал о количестве предателей в моeм времени. Около миллиона, если считать национальные формирования всех наших бескрайних окраин, а тут их почти нет, даже среди эстонцев и латышей. А почему? А просто потому, что здесь Красная армия побеждает. А перебегать на сторону проигрывающего войну могут только клинические идиоты. Никита Сергеевич к ним не относится в любом случае.

— Я и сам понимаю, что Германия в данном вопросе отпадает безоговорочно. — Согласился с ним генерал Зайцев. — Но есть ведь и другие страны.

— А тут всe зависит от того, что он сможет им предложить. И предложить что-то очень серьeзное. И англичане, и американцы — нация торгашей. Конечно, они могут использовать его просто для пропагандистского эффекта. Но потом без тени сомнений выкинут на помойку. Не думаю, что Хрущeва устраивает такой вариант.

— Так что же, ответ беспрекословно отрицательный? — Вмешался в разговор Сашка.

— Пожалуй нет. — Продолжил свои размышления Андрей. — Если он сможет привезти полноценную информацию о нас с тобой, товарищ инженер-майор. Вопрос в том, мог ли он иметь к ней доступ?

Генерал Зайцев вполголоса выматерился. Это был самый страшный из всех возможных вариантов развития событий.

— А как же Жуков? — Сашка напомнил о втором пропавшем, важность которого для страны едва ли была меньше. — Как он в самолeте Хрущeва оказался? У него что собственного авиатранспорта не было?

— Там напустили изрядного тумана. — Виктор опять вытащил ручку, пытаясь таким образом занять руки, чтобы пальцы не тянулись к папиросе. — Его помощники врут кто во что горазд. Одни рассказывают, что самолeт был неисправен. Другие, что передали нелeтную погоду в районе Баку, через который генерал армии и должен был лететь. Третьи, что Жуков собирался инспектировать Среднеазиатский военный округ — якобы эту миссию ему поручили в Генштабе. Причeм все говорят абсолютно искренне, и все ссылаются на адъютанта генерала Жукова. А адъютант был в этом же самолeте.

— А кто там вообще был? — Андрей додумался уточнить список пропавших.

— И вправду! — Оторопел генерал Зайцев. — Список уже половина дела. — Задумался на минуту и начал перечисление. — Сам Хрущeв, два его секретаря, первый секретарь горкома Ташкента, нарком сельского хозяйства Узбекистана. Это с одной стороны. — Уточнил генерал. — Теперь военные. Сам генерал армии Жуков, его заместитель и адъютант, персональная медсестра и ординарец. И экипаж, естественно. — Виктор подумал ещe с полминуты и уточнил. — Ещe одна особенность. Управлял самолeтом сын Хрущeва Леонид.

— Семей, получается, не было? — Переспросил полковник Банев.

— Не было. Семьи остались в Москве. Ни Хрущeв, ни Жуков никогда их с собой не брали. — Виктор постучал ручкой о поверхность стола и спросил. — Так ты считаешь…?

— Мне кажется, что это одно из доказательств. Не знаю, как насчeт супружеской верности. — Андрей невольно пожал плечами. — Но ни тот, ни другой своих семей никогда не бросали. Не думаю, что готовя бегство, они бы оставили жeн и детей на расправу.

— Значит, всe же пропали. — Виктор убрал ручку и решительно взял недокуренную папиросу, зажeг спичку и с наслаждением втянул дым. — Но кто…?

— Не знаю, Витя. — Полковник Банев опять пожал плечами. — Первый подозреваемый твой непосредственный начальник, чего бы он не говорил об этом деле. Могли и военные. Уж очень неоднозначным человеком был Георгий Константинович. — Андрей смутился. — Хотя, почему был? Трупов ещe никто не видел, значит официально они живы и числятся «пропавшими без вести». Могли отметиться и наши «британские друзья», но только в том случае, если информацию от товарища Хрущeва, или товарища Жукова они уже получили. А нужно быть очень большим недоумком, чтобы передать главные козыри своему партнeру до пересечения границы.

— И всe? — Генерал Зайцев отправил окурок в пепельницу и решительно убрал папиросы и спички в карман кителя.

— Есть ещe одна кандидатура. Но лучше об этом даже не думать. — Андрей кивнул головой в сторону потолка.

Все в комнате переглянулись и промолчали. Если не стоило думать, то говорить об этом даже глухим стенам было непростительной глупостью. Смертельно опасной глупостью.

— С чем были, к тому и вернулись. — Грустно сострил генерал Зайцев.

— Сколько информации получили, такой анализ и провели. — Отпарировал полковник Банев.

В этот момент из радиоприeмника опять раздались позывные Совинформбюро. Виктор поднял руку, призывая к молчанию. Должны были передать что-то очень важное, если передача пошла в необычное для еe звучания время.

«От советского Информбюро!», — торжественным голосом начал Левитан привычную всему Советскому Союзу, да и всему остальному миру также, передачу. «Передаeм приказ Ставки Верховного главнокомандования», — продолжил главный диктор СССР.

Андрей с Сашкой замерли, вслушиваясь в текст передачи. А сообщал Левитан о присвоении очередных воинских званий военнослужащим Красной Армии. Начал как и полагается с высших чинов армии в лице командующих фронтами. А Левитан читал.

«Присвоить очередные воинские звания следующим генералам. Присвоить звание генерал-полковник: генерал-лейтенанту Василевскому, генерал-лейтенанту Ватутину, генерал-лейтенанту Говорову, генерал-лейтенанту Горбатову, генерал-лейтенанту Коневу, генерал-лейтенанту Петрову, генерал-лейтенанту Рокоссовскому.»

Вот и первая ступенька к маршальским звeздам. Если раньше были просто первыми среди равных, в одинаковых званиях с подчинeнными им командармами, то теперь однозначно выделились из общей массы генералов. И получили косвенное подтверждение того, что обратно, вниз к прежним должностям, уже не попросят. Хотя на войне бывает всякое!

«Присвоить звание генерал-лейтенант: генерал-майору Богданову, генерал-майору Катукову, генерал-майору Рыбалко, генерал-майору Черняховскому.»

Ясно. Ставка решила отметить командующих танковыми армиями Берлинского направления. Этих тоже приподняли над командирами корпусов, составляющих их армии.

Ходят слухи, что на самом деле танковых армий шесть, а не четыре. Но две из них старательно прячут где-то на юге.

Одну, наверняка, на направлении к венгерской столице, бои за которую обещают быть жаркими и в этой реальности. Гитлер не уйдeт оттуда просто так. Даже если потеряет Берлин. В реальности инженера Банева немцы и после потери Берлина не сильно стремились складывать оружие. И даже после подписания «Акта о безоговорочной капитуляции» бои в некоторых местах продолжались вплоть до середины мая. То-то обидно было мужикам помирать после победы.

А вторую, по предположениям полковника Банева, должны были концентрировать в Югославии. Рано или поздно англичане высадятся в Италии. И если юг можно им сдать без всякой жалости, то промышленные районы севера страны слишком лакомая добыча, для того чтобы отдавать еe без боя. Если повезeт, то только с итальянцами и немцами, которые взяли под контроль итальянские военные заводы ещe в конце прошлого года. А не повезeт, то и с британскими войсками. Если те успеют туда раньше наших танков. А могут и успеть! Если договорятся с итальянцами. Хотя, Муссолини они однозначно постараются если не убить, то сместить со всех постов. Слишком яркая и харизматичная фигура, несмотря на все неудачи последних месяцев. Англичане никогда не делали ставку на сильные фигуры, сменяя их на слабых и податливых при первой же возможности. Дуче это должен понимать, не первый день в большой политике.

Вряд ли удастся ему договориться и с руководством Советского Союза. Вот если бы он попытался это сделать год назад! Но и тогда это было невозможно — слишком сильно дуче увяз в дружбе с фюрером немецкого народа. Для Гитлера его политические друзья всего лишь марионетки, которыми он желает управлять по своему разумению. А если они пытаются иметь собственное мнение, то можно и зондеркоманду СС по их душу выслать. Так, что Муссолини будет цепляться за немцев до последнего. Даже когда зад начнeт припекать залпами советских реактивных миномeтов.

Кстати, американцы вежливо, но чрезвычайно настойчиво, просили продать им технологию производства этих самых реактивных миномeтов. Им, естественно, отказали. Но не только продемонстрировали действие «катюш» на полигоне, но и объяснили «на пальцах», что данное «чудо-оружие» всего лишь неуправляемая ракета. По мнению Андрея — зря. При том уровне развития американской военной экономики, который достигнут ею к этому времени, они не только повторят нашу установку залпового огня, но и превзойдут еe в кратчайшее время.

Неплохо бы узнать, как идут у них дела на Тихом океане. Наши комментаторы только повторяют сводки, передаваемые американским посольством, не внося в них абсолютно никаких изменений. Вежливость, вежливость и ещe раз вежливость. Всe-таки союзник, пусть и не совсем полноценный. Ленд-лиза в этой реальности Советский Союз пока не удостоился. Оружия нам, конечно, и своего хватает. Но вот от некоторых видов стратегического сырья промышленность СССР не отказалась бы. Но! Интересы дядюшки Сэма лежат немного в другой области. Обидно то, что Гитлеру данное сырьe по-прежнему попадает, пусть и через третьи страны. Не помогло даже бесследное исчезновение нескольких судов с данными грузами посреди Атлантики. Прибыль при капитализме величайшая ценность, которая превосходит любые доводы разума. Проблемы неизвестно когда возникнут, а прибыль будет сегодня!

Не было проблем только с поставками оборудования. СССР практически единственный покупатель. Желаете автомобильные заводы «под ключ»? «Форд» с «Дженерал моторс» чуть не передрались за этот заказ. Успокоились только после того, как им объяснили, что советское правительство не прочь купить оборудование у обеих компаний. И не только у них, если ещe желающие найдутся. Аналогичная ситуация была и с заводами по производству радиодеталей и электротехники. Со скрипом, но закупили оборудование для химической промышленности. Только попытка купить авиазавод встретила настойчивый отказ. После чего американская сторона получила такой же непреклонный отказ при попытке получить некоторые виды советского оружия для изучения на своих полигонах.

Можно, конечно, послушать Би-Би-Си. Англичане не церемонятся не только со своими противниками, в лице Германии, и недоврагами, представленными СССР, но и американских союзников не сильно жалуют. Господин Черчилль в одной из речей обвинил САСШ в том, что они «по зазнайству и скудомыслию» разбудили японского тигра. Был абсолютно прав!

— Давайте поищем Би-Би-Си. — Предложил Андрей.

— Вражьи голоса слушаешь? — Старательно изображая угрожающий тон, протянул Виктор.

— Можно подумать, ты не слушаешь. — Хмыкнул Андрей.

— Мне, товарищ полковник, данное занятие по должности положено. — Отпарировал генерал Зайцев.

— Да и моя должность, товарищ генерал, того же самого требует. — Андрей повернулся к радиоприeмнику, над которым в этот момент колдовал Сашка.

Проверив возможные диапазоны, Сашка вскоре поймал довольно устойчивый сигнал. У англичан, как всегда, играл джаз. Андрей не любил это музыкальное направление в своe время, не смог оценить его достоинств и здесь, в десятилетия повсеместного распространения данного вида музыки. Ирина умудрилась один раз затащить своего мужа на концерт Утeсова, но Андрею не понравился даже этот адаптированный под советского слушателя вариант джаза. А уж заграничный, за редким исключением, Андрей не воспринимал вообще.

Наконец, раздался настойчивый стук в дверь, возвещавший начало новостей. Диктор бодро затараторил по-английски, подтверждая, что попали они на настоящую радиостанцию. Ибо, были ещe и фальшивые. Создаваемые немцами и советскими органами пропаганды, самими англичанами для вещания на другие страны.

В конце прошлого года одна из таких станций вдруг заговорила на русском языке. И очень отчeтливо, что говорило о еe достаточно близком расположении к границам страны. Станция эта не жалела чeрной краски для описания Гитлера и Сталина, но с не меньшим удовольствием поливала грязью и Черчилля с Рузвельтом. А уж о самом Советском Союзе говорилось таким тоном и с такими выражениями, что невольно возникала ассоциация с канализационной трубой, подключeнной к микрофону. Тщательный анализ передач показал, что диктор русский, из эмигрантов гражданской войны, а вот тексты у него, вероятнее всего, переводы с английского. Радиопеленгация показала на территорию Финляндии. После чего финнам было выслано предложение прекратить вещание.

Финское правительство отписалось незнанием. Оно и не знало. Но не о существовании и расположении радиостанции. Не знало оно о двух разведгруппах советского Осназа, давно обнаруживших неприметное здание на окраине одного из городков неподалeку от Хельсинки, откуда и велось вещание. Группы терпеливо ожидали команды на установку прицельного маяка. И когда срок ультиматума истeк, команда пришла. С барражирующего на высоте восьми километров Пе-8 сбросили две управляемые авиабомбы. Одна обычная фугасная. А вдогонку за ней объeмно-детонирующая максимальной мощности. Чтобы уж наверняка!

Финны, тщательно изучив получившуюся на месте здания радиостанции громадную воронку от фугаски и превращeнные в головeшки окрестности от действия «вакуумной» бомбы, благоразумно промолчали. Зато отметились англичане, прислав очередную ноту протеста «о недопустимости такого способа борьбы со «свободной прессой». Чем окончательно подтвердили свою причастность к данному делу. Вскоре таких радиостанций появилось несколько, но намного более слабых, так как представляли они собой передвижные автомобильные установки. Путешествовали они по дорогам Финляндии и Турции. Выследить их было чрезвычайно трудно. Но и вреда они приносили намного меньше, так как могли охватить вещанием лишь ближайшие к границам районы.

Андрей с самого начала был против проведения данной операции. Всe равно у большинства населения СССР никаких радиоприeмников не было. А те, что имелись, были опечатаны органами НКВД на частоте радиостанций Москвы и других крупных городов страны. Но видимо вождь очень сильно обиделся на какую-то гадость, рассказанную про него на данной станции.

— Андрей, ты что заснул. — Привлeк внимание полковника Банева генерал Зайцев.

Андрей вспомнил про свои обязанности переводчика. Язык он знал в достаточной мере, чтобы понять общий смысл произносимых фраз. Помогла солидная база, приобретeнная в институте при обучении, и постоянные тренировки здесь. А что поделаешь, литературу на английском языке читать надо. Прежде всего техническую по специальности. Ну и американские и английские газеты иногда попадающие в его руки. Пообщавшись достаточно продолжительное время с одним из переводчиков, восстановил он и навыки восприятия устной речи.

Сашке тоже досталось. Но ему выпал немецкий язык, который он учил в школе и институте. Андрей же на немецком знал только расхожие фразы, полученные при просмотре фильмов про войну во времена своего детства и юности.

А английский диктор начал с самых важных для британцев новостей. Со сводок с Австралийских фронтов.

Японцы смогли взять Перт, что для коалиции британских войск обозначало полную потерю Западной Австралии. Британские дивизии и формирования австралийцев отходили к Олбани, оставив для прикрытия две индийские бригады. Было непонятно, что они собирались делать дальше. То ли строить оборону под городом, то ли эвакуироваться из него. А вот в Восточной Австралии дела у войск Микадо были не такими радужными. Тут им пришлось столкнуться с более сильным противником. Английские дивизии и части регулярной армии Австралии в данной части страны поддержали американские солдаты спешно переброшенные сюда после начала высадки японских войск на севере материка. Отчаянный рывок до Брисбена закончился для двух японских дивизий окружением и полным уничтожением. Пришлось откатываться на север Винсленда и зализывать раны. Только пустыни центра страны оставались вне войны. Противники старательно избегали эту столь неудачную для ведения боевых действий часть материка.

Комментатор Би-Би-Си сделал вывод, что ситуация стабилизировалась и у японских воск больше нет серьeзных резервов для проведения операций прежнего масштаба.

Андрей машинально переводил, опуская подробности. Часть из которых он не понял, а часть посчитал несущественными. Ибо ему, да и его друзьям тоже, ничего не говорили номера частей и фамилии командиров. Всe же две фамилии он отметил. Английский генерал Монтгомери и американский Мак-Артур.

Би-Би-Си перешло к анализу боевой обстановки на море. Первое серьeзное морское сражение произошло, как и ожидалось аналитиками советского Генштаба, в районе атолла Мидуэй. В результате столкновения атакующая сторона, японцы, потеряла по утверждению англичан до трети своего флота. В том числе два авианосца из четырeх, Акаги и Кага, один линейный корабль, два тяжeлых крейсера, два эсминцы и более десятка транспортов с десантом. Американские потери составили один авианосец из трeх, Йорктаун, два тяжeлых крейсера, четыре эсминца и, предположительно, три подводных лодки. Японский флот отступил, что подтверждало победу американцев. Английский флот Тихого Океана, в основном сосредоточенный у Новой Зеландии, в данной битве не участвовал.

Андрей сделал вывод, что американские союзники сделали абсолютно правильные выводы из поражения в Пeрл-Харборе. Не потащили с собой через весь океан бесполезные в данной ситуации линейные корабли, сделав ставку на авианосцы. А вот японцы так и не решились столь кардинально отказаться от этих раритетов прошлого.

Несомненно, что САСШ войну с Японией выиграет. И поставит той такие условия, которые пожелает. Хотя, война ещe не закончилась. Даже толком не началась! Японцы до сих пор наступают. Пусть у них начались первые проблемы, но пока они наступающая сторона. И диктуют свои условия проведения операций. Американцам и англичанам ещe придeтся познать горечь поражения, прежде чем они истощат противника настолько, что тому придeтся перейти к обороне захваченного. И отвоевывать отданные в начале войны территории придeтся с большой кровью и не один год.

Андрей переводил, оценивая реакцию своих друзей. Сашка просто воспринимал сообщение, а вот генерал Зайцев явно ждал какую-то конкретную информацию. Чего он ждал, стало понятно, как только диктор начал читать следующее сообщение.

— Крупная авария на американской военной базе в Лос-Аламосе. Громадной силы взрыв уничтожил большую часть построек базы. Американские военные утверждают, что база была основным местом хранения боеприпасов для армии ведущей бои на островах Тихого Океана. — Машинально толмачил полковник Банев, не особо вникая в смысл произносимого. Но обнаружив радостную ухмылку на лице Виктора, споткнулся на очередном слове. Лос-Аламос! Но какая там база? Там же…! Американский ядерный центр!

— Витя, вы совершили диверсию в ядерном центре?!

— Ну, что вы, товарищ полковник. Какие диверсии на территории союзника? — Ерничал генерал Зайцев. — Мы никакого отношения к произошедшему не имеем. Ни одного нашего человека ближе двухсот миль к данному месту не было.

— А как же…? — Андрей кивнул в сторону радиоприeмника.

— А нехера черновики Курчатова так старательно копировать! — Разъяснил ситуацию Виктор. — Сами себе проблему нажили.

— Витя, но теперь все заинтересованные стороны получат подтверждение тому, что атомную бомбу можно создать. — Андрей высказал тревожащие его опасения.

— А никто и не сомневался. — Отпарировал генерал Зайцев. — Кроме нескольких умников из нашей академии наук. Теперь им придeтся объяснять своим заокеанским друзьям: почему они подсунули им липу вместо достоверной информации. А потом тоже самое делать в подвалах НКВД.

Андрей удивился иезуитскому мышлению тех, кто проводил данную операцию. Мало того, что вскрыли агента. Так ещe и подставили его таким образом, что неизвестно доживeт ли он до допросов в «застенках кровавой гебни», или его бывшие наниматели прикончат.

— Может дальше перевeдешь. — Виктор напомнил Андрею об его обязанностях. Одновременно давая понять, что главный разговор по этому событию ещe впереди.

Андрей кивнул и продолжил.

На месте покушения на премьера Черчилля обнаружены трубы гранатомeтов РПГ-2, состоящих на вооружении большевистской армии. Что наводит британскую контрразведку на мысль о «красном следе» в данном деле.

— Тоже мне доказательство. — Подал голос Сашка. — Да на фронте таких улик по обе линии траншей хоть задницей ешь.

— Я думаю, что эти трубы сами англичане и подкинули. — Ответил ему генерал Зайцев. — Чтобы Черчилля поторопить с решением подписать мир с немцами. Вот мол, главный враг теперь по другую сторону фронта.

— Скорее всего, не Черчилля, а английского обывателя. — Вмешался полковник Банев. — Уж, если они нашего премьера не пожалели, то что же эти «азиатские варвары» с простым народом сделают?

Виктор согласно кивнул, а Андрей продолжил. Следующим сообщением Би-Би-Си был пересказ советских сводок Информбюро. Ерничая и постоянно добавляя о «грязной большевистской пропаганде, верить которой не стоит ни в коем случае», диктор всe же сообщил о наступлении советских армий на трeх направлениях, включая берлинское. Старательно высмеивал достигнутые нашей армией рубежи. О немецких потерях сказал только то, что «данные цифры настолько недостоверны, что сообщать их не имеет никакого смысла».

А вот немецкие сводки с фронтов передал полностью, усердно смакуя утверждения доктора Геббельса о стойкости немецких армий, об оборону которых безуспешно бьются «большевистские варвары». С не меньшим удовольствием перечислил все потери наших армий, сочинeнные в германском министерстве пропаганды.

Сашка даже засмеялся, услышав, что «большевистские орды» за две недели боeв потеряли три миллиона солдат только убитыми без учeта раненых, восемь тысяч танков, пять тысяч самолeтов и далее, и далее, и далее.

— Интересно, там такое количество техники есть? — Глубокомысленно заметил Андрей.

— Есть. — Ответил ему Виктор. — Но вот циферки потерь я бы разделил, как минимум, на десять. А время, за которое такие потери произошли, увеличил бы раз в пять.

— Андрей, а какой им смысл повторять брехню Геббельса. — Сашка покачал головой, оценивая степень преувеличения, к которому прибегли немцы.

— Это, Саша, одна из составляющих психологической войны. — Андрей отвлeкся от передачи, где диктор начал передавать внутрибританские новости. — Сейчас они эту ложь повторили и запротоколировали. Завтра мы раздолбаем Германию и за границей возникнет вопрос: «А почему это произошло?» И тут же появляются «независимые» исследователи, которые на основе «нейтральных» английских данных делают вывод — русские просто «завалили немцев трупами». И потеряли в войне, как минимум, семьдесят миллионов. А вот немцы только два! Потом приплетут какой-нибудь статистический бред и добавят ещe миллионов двадцать.

— Да в стране мужиков столько нет! — Возмутился Сашка.

— А это уже никого не волнует. — Продолжил объяснение Андрей. — Обыватель он считать не любит, если, конечно, это не деньги из его кармана. А некоторые и считать вообще не умеют. Зато они верят радио и газетам. — Андрей перешeл на академический тон. — А там, дорогой инженер-майор, напечатали в качестве доказательства сравнение двух карт — Великобритании и Советского Союза. А обыватель чешет в затылке и думает: «Уж если в крохотной Англии поместилось семьдесят миллионов жителей, то сколько же живeт в этой громадине?» Ему-то невдомeк, что на большей части нашей страны люди встречаются реже, чем волки и медведи.

— Ну это ты зря! — Усмехнулся Виктор. — Про медведей на западе прекрасно известно. Недавно мне принесли перевод статьи в одной из английских газет. Там один из «очевидцев» описывал, как в Москве милиция медведей по улицам гоняла.

Андрей рассмеялся. Эта байка живуча, как ничто другое. Причeм, во все времена.

— Ну мне пора. — Виктор приподнялся со своего места.

— Витя, так ты и не сказал, как нам теперь быть? — Остановил его Андрей.

— Пока живите, как жили. — Генерал Зайцев на минуту задумался, что можно сказать в дополнение к этому, а чего нельзя. — Охрану, правда, мы усилим. В том числе и у всех ваших родственников. Вы объясните им — что к чему.

Андрей поморщился, выслушав данное пожелание. Легко сказать, а как сделать? Не открывая ничего секретного.

— Добавим к вам ещe несколько человек, из ваших хороших знакомых. Пропускной режим в городе сделаем строже. Ну, и так далее. — Закончил объяснение Виктор.

Всe ясно. Продолжается «охота на живца», имевшая место в прошлом году.

— А нам всe равно. А нам всe равно. — Пропел Андрей.

— А это что за песня. — Остановился двинувшийся к двери Виктор. — А ну-ка спой.

Андрей взял лежавшую неподалeку гитару. И Виктор и Сашка любили, когда он пел им песни из своего времени. Только вкусы у них были разные. Виктор предпочитал философские баллады и военные песни. Сашка же отдавал предпочтение более легковесным жанрам. Но сейчас оба ожидали с одинаковым любопытством.

В тeмно-синем лесу, где трепещут осины.

Где с дубов-колдунов облетает листва.

На поляне траву зайцы в полночь косили.

И при этом напевали странные слова.

А нам всe равно, а нам всe равно.

Хоть боимся мы волка и сову.

Дело есть у нас. В самый жуткий час.

Мы волшебную косим трын-траву.

Глаза у Сашки светились. Это означало, что песня ему понравилась. А также то, что он старательно запоминает текст и мелодию и очень скоро постарается ознакомить с ней своего дружка Ваню Петрова, а уж тот отправит еe в свободное плавание. Тем более, что сам Петров скоро окажется в Зеленограде, как следует из слов генерала Зайцева. Андрей мысленно махнул рукой. Спел же он офицерам из Осназа немного изменeнный текст песни Любэ «Давай за». Ну и что? Мир не перевернулся. Вождь к стенке не поставил. А у осназавцев появился свой гимн, который они с превеликим удовольствием поют после возращения из рейда.

— Ну, а ещe что-нибудь. Для меня. — Попросил Виктор после окончания песни.

Андрей немного подумал и тронул струны.

Давай поговорим о вечном, о душе.

Она, ведь есть, хоть мы еe не видим.

Давай поговорим и может быть уже,

Мы завтра даже мухи не обидим.

Поговори со мною по душам.

Вполголоса спокойно, не спеша.

Поговори со мной, поговори.

Жизнь, если честно, всe же хороша.

И до того, как отлетит душа,

Поговори со мной, поговори.

Сашка потянулся за блокнотиком. Этот «мелкий пакостник» на одной песне не остановится. Сумел же он записать текст, запомнить мелодию песни «Капля в море» и передать их Петрову. Алeнка уже вовсю репетирует еe и ожидает только окончания войны, чтобы исполнить на публике.

Андрей допел и решительно отложил гитару. Гости поняли намeк и поднялись со своих мест. Андрей проводил их до двери, попрощался и, по требованию генерала Зайцева, закрыл дверь на замок, хотя в данное время это не считалось обязательным. Тем более в охраняемом доме.

Думая о том, как подготовить жену к появлению охраны, он вернулся в кабинет. И обнаружил сидящую на диване Ирину.

— Странные песни ты поeшь, Андрюша. — Обратилась Ирина к нему, показывая, что она всe прекрасно слышала.

Андрей только пожал плечами. Он спел ей столько «странных песен», что пора перестать удивляться.

— А мне что-нибудь споeшь?

Андрей с готовностью подхватил гитару. Перебирая струны, пытался вспомнить, что ещe он не пел жене из разрешeнного репертуара. Потом мысленно плюнул на все запреты и начал петь. Он спел ей штук пять песен из разных времeн. Начиная с хита 70-х «Чужая ты», продолжил тремя песнями из 80-х, где Ирине судя по выражению лица больше всего понравилась «Всегда быть рядом не могут люди» из музыкального фильма «31 июня», и закончил 90-ми, из которых он выбрал «Позови меня» из репертуара Любэ.

Ирина зачарованно дослушала этот импровизированный концерт, сбросила с себя оцепенение и сказала.

— Андрей, ответь мне пожалуйста на один вопрос. Только честно!

— Если это не связано с государственной тайной, то непременно отвечу. — Андрей прижал к себе жену и погладил еe по округлившемуся животу.

— Даже, если это государственная тайна, всe равно ответь. — Настояла Ирина.

Андрей обречeнно кивнул на это требование жены.

— Андрей, ты человек?!

Андрей просто ошалел от такого вопроса. Хотел вначале отшутиться, даже изобразить пальцами «марсианские» антенны на голове, но потом понял, что отвечать надо серьeзно.

— Да, я человек. Но человек из другого времени!