— А что есть Закон? — Закон есть хребет! А к нему крепятся кости — это Вождь и Старшины. За кости удерживается мышцы и сухожилия — это воины племени.

Но вот поранишь мышцу — и человек сможет залечить рану.

Сломаешь кость — она срастется.

А вот коли хребет переломишь — смерть неизбежна. Ни одна животина со сломанным хребтом не выживет!

Так есть ли дело важнее и почетнее, чем охранять и приглядывать за целостностью Хребта?

— …А потроха? — Заданный вопрос, сильно смазал пафостность моей речи.

Вот и дожил ты, Дебил! — С некоторым ужасом подумал я, глядя на два десятка преданно таращащихся на меня пар глаз. — Вечно сам школу прогуливал, на уроках дурака валял и искренне считал, что на работу учителем идут форменные мазохисты и самоубийцы. Еще бы, целыми днями терпеть таких оболтусов и бездельников, как я сам.

И вот оно мое наказание за грехи — сам выступаю в роли учителя.

Не первый раз, — скажете вы? — Ну да. Не первый. Некоторые наработки уже есть. И слава богу, потому что можно заставить этих самых «наработков» учить остальных хотя бы азам: чтению, письму, арифметике.

Пришлось побегать по поселку, отлавливая Дрис’туна, уж больно он в последнее время стал самостоятельным, и поручить ему собрать его старую банду, освоившую азы науки, дабы не попасть под раздачу страшных демонов Макаренко и Песталоцци.

Оно, конечно, в той банде нашлось парочка совсем уже бестолковых учеников, которые вообще ничего не смогли освоить. Но остальные, а это почти полная оикия… тьфу, блин, привык уже — ровно одиннадцать человек, достигли немалых успехов. По крайней мере, читать и писать могли. Одна проблема, большинству из них до возраста совершеннолетия еще надо было дотянуть годика три-четыре. А пока они в племенной иерархии были пустым местом, и ставить их на должность Голоса Закона было слишком рано. …Тут все-таки патриархальное общество, и ни один уважающий себя вояка какого-то там сопляка слушаться не станет.

Так что пришлось надеяться на тех, кто пусть и не регулярно, но тоже посещал мои позапрошлогодние занятия. Из них до сей поры дожило девять человек, четверо мальцов погибли, а еще большее количество благополучно забыли все, чему их учили, едва задул ветер новых приключений и странствий.

Да и, чего уж там говорить, ни о каких регулярных и планомерных занятиях раньше и речи не было. Только успевай вертеться — то одно, то другое. Хоть банду Дрис’туна я более-менее сумел чему-то научить, и то, потому что имел возможность таскать их за собой и нагружать практическими занятиями, вроде ведения «рабочих дневников».

Ребятки ныли и стонали конечно. Зато сейчас стоят у меня за спиной, лопаясь от гордости. Еще бы, я объявил, что они будут учить уже практически ставших воинами взрослых парней. А те, под страхом моего гнева, не будут иметь права лупить своих учителей до самого их совершеннолетия!

Да, понимаю, злостнейшее нарушение всех обычаев и законов. Но с местной простотой нравов без этого у моей шпаны больше шансов лишиться жизни или оказаться покалеченными, чем чему-нибудь кого-нибудь научить. Учитель изначально должен стоять выше ученика, иначе толку от учения не выйдет.

Мы на том Совете просидели чуть ли не до середины ночи. Все обсуждали новое устройство племени, спорили, ругались, мирились… но все по-родственному.

А я вспомнил советы аиотееков и как-то взгрустнул. Сейчас мы сгоряча можем обозвать соседа тупицей, помахать у него перед носом кулаками и даже в глаз заехать. Чего внутри семьи не бывает? Как поссорились, так и помирились.

А вот пройдет полсотни-сотня лет, и не станут ли наши потомки сидеть наподобие аиотееков с гордо выпрямленной спиной, осторожно цедя свои слова и вслушиваясь в чужие, не нанес ли кто обиды нашей Чести и Достоинству? Ведь рано или поздно каждый из присутствующих фактически станет вождем своего рода-племени. И пойдет здоровая и нездоровая конкуренция, обиды, напряги, может быть даже войны….

Как хочется внести в Закон какой-то запрет на тупую гордыню и самодовольство. На жадность, зависть, глупость…

Впрочем, Десять Заповедей существовали за тысячи лет до моего рождения в Том мире. И мир тот, за эти тысячи лет, от всех предостерегаемых в Десяти Заповедях пороков так и не избавился.

…Делилось наше племя естественным образом на три основных части — скотоводов, прибрежников и пахарей. Тут, возле озера, будет, так сказать, официальная резиденция Племени Ирокезов. Столица! Носящая таинственное и пока еще никому не понятное имя «Мос’ква». (А то хоть «озеро Дебила» отчасти и тешит мое самолюбие, но в мировом масштабе, боюсь, будет звучать как-то не солидно).

Тут должны будут проводиться все главные праздники племени, Советы, свадьбы, воинские смотры, и Игры в костяки.

…И не только потому, что здесь хранятся главные регалии ирокезов. Нужен некий объединительный фактор для всех, одинаково общее и родное для всех место, чтобы не костенели они по своим углам, заражаясь идеями сепаратизма.

Тут же, естественно, должна была появиться и главная «академия», в которой учились бы самые толковые детишки. …Увы, но с мечтой о повальном образовании пришлось расстаться. Хрен прокормишь такую ораву и хрен уследишь.

Зато всем родителям вменялось отдавать своих отпрысков на обучение соседям, занимающимся иным родом деятельности. Так и братство ирокезское будет крепиться лучше, да и трудовых навыков у людей больше появится. А там, глядишь, и научатся прибрежники пахать, землепашцы с большими братьями обращаться, а степняки — строить хижины или загоны для скота. …Перекрестный опыт всегда дает хорошие результаты.

Но на три части мы делились только для начала. Ведь, с учетом вновь принятых на будущий Праздник Весны ирокезов, нас должно было стать где-то двести — двести тридцать воинов. Да еще и баб с детьми уже небось за тысячу набиралось. А детишки имеют тенденцию расти и обзаводиться новыми семьями. Так что, если удастся нам прожить хоть десяток-другой лет без серьезных потрясений и утрат, подобных тем что мы понесли на прошлой Битве, к тому времени наша численность только естественным путем, могла удвоиться, а то и утроиться. А если еще и чужаки будут к нам приходить, то можно только гадать сколько нас станет!

Короче, планировать расширение надо заранее. Я им всем так и сказал, потрясенным приведенными мной цифрами. Так что ставим три Больших города. Один на море, другой тут, а третий в предгорьях к северу. Соответственно и расширяемся мы вдоль побережья, на запад и на север.

В горы не лезем. …Отчасти «Увы», потому как полезными ископаемыми (по крайней мере, разведанными), наши земли похоже не обладают. Так что придется торговать с Олидикой и Улотом. Но это уже вопрос не демографии, а большой политики.

…Реально, сейчас один поселок и земли вокруг него могут нормально содержать не больше двух-трех десятков семей. А дальше теснота, скученность и вытекающие отсюда болезни и недоедание. Так что, по мере разрастания поселка, они будут делиться и расходиться восвояси.

Но чтобы отойти и поставить новый поселок, образовав новый род и став своего рода отдельным феодалом, ирокез должен заслужить достаточное количество значков на погон и вырастить в кругу своей семьи Голос Закона, который однако «служить» пойдет к совсем другому роду.

— …А потроха? — Заданный вопрос, сильно смазал пафостность моей речи. — Потроха это чего?

— Сам подумай. — Я сдержался чтобы не наорать в ответ на подобную, ненужную любознательность. — Потроха это бабы да дети. — Те кого воины племени оберегают и защищают!

— А кожа? — Все не унимался пытливый ум хреновая студента. (Уже ненавижу!).

— Кожа? Э-э-э-э, скот, лодки, чумы, упряжь, телеги, мастерские и инструменты в них, одежда — все, что позволяет ирокезам жить в этом мире.

— Значит бабы с детьми важнее лодок, воины важнее баб, а вожди важнее воинов, а…

— …Но даже Вожди не важнее Закона! — Подхватил я аналогию. — Ты… э-э-э, Зок’ти (кажется я произнес лесниковое имя на степной лад, но парнишка возражать не стал). Все очень правильно сказал. Просто выучить Закон, этого недостаточно. Самое главное, чему вам нужно будет научиться, это понимать, что важнее, и чем одно важное отличается от важного другого, и чем это отличие является с точки зрения Закона.

…Не поняли? (Я, признаться, и сам не очень понял, что сказал). Ну вот представьте себе, к примеру, э-э-э… ну допустим там э-э-э… Лодка! Уплыла лодка с нашими людьми, а спустя несколько лет вернулась с чужаками, и они говорят, что просто нашли ее, как тут поступить?

— Так забрать, коли она наша. — Сразу высказался кто-то из будущих законников. — А чужаков этих убить, чтобы больше нашего не брали!

— А если они правду говорят? Шторм, лодка перевернулась, люди утонули, а лодку на берег выкинуло. Они мимо шли, подобрали, починили и сами на ней поплыли.

— Все равно наша! — Уперся ревнитель всего нашего. — Значит забрать надо. А то разок попустишь такое, потом все будут наши караваны грабить да говорить, что нашли!

— А если Духи специально так сделали, чтобы чужаки лодку нашли да на наш берег пригнали, чтобы мы про судьбу своих родичей узнать могли? …Или к примеру, так они людей тех отметили, чтобы мы к ним отнеслись хорошо?

— Так ведь, это… Шамана спросить надо будет. Тебя то-есть… А ты уж у Духов расспросишь, как оно там было на самом деле.

— Шаман не всегда в стойбище будет. — Возразил я. — Опять же, что Закон говорит? Обращаться со всяким чужаком, который тебе худого не делал, как с пятиюродным родственникам со стороны бабушки двоюродного дяди, пришедшей из другого народа жены. А станешь ли ты свою родню убивать да грабить только за то, что они на найденной лодке приплыли. …И что тут делать?

…Малолетние недоюристы сильно призадумались. Загадка казалась неразрешимой. …Признаюсь, даже мне. Ну ни фига не силен я в подобных юридических дебрях и всяких там адвокатских закорючках и прочей фигне.

Потому и предпочел предоставить найти решение этой задачи своим студентам, сам же лишь задавая каверзные вопросы да приглядываясь к тому, как кто на все это реагирует.

Что там ни говори, а ребят мне прислали правильных, как я и просил, посмышленей и посообразительнее. А главное, в основном лидеров подростковых банд.

Еще наблюдая за детством и отрочеством Лга’нхи, я понял, что лидер подобной банды должен быть не только этаким малолетним головорезом и костоломом. Нет, в первую очередь, это хороший психолог и человек, умеющий думать головой. Иначе банду свою не удержать, ведь тут зачастую приходится разрешать и улаживать конфликты между своими. А значит надо иметь чувство справедливости и умение поддерживать некий порядок и баланс интересов всех «бандитов».

…Опять же, меня заботила дальнейшая «карьера» этих лидеров. Одно дело, когда ты верховодишь бандой в маленьком племени и имеешь все шансы стать Вождем, взойдя, так сказать, на пик карьерной лестницы первобытного человека. А каково таким людям будет в большом Царстве-племени? Как им удастся проявить свои лидерские качества? Стать Голосом Закона, кажется, не такой уж плохой шаг на этом поприще.

Короче, над несчастной лодкой мы бились до самого вечера. Я хотя вроде бы и должен был уже привыкнуть, но все еще продолжал поражаться неким вывихам первобытной логики моих соплеменников. А они чрезмерно удивлялись всяким там силлогизмам, уликам и особенно «презумпции невиновности». …Последнее, для тех, чьи отцы еще искренне считали, что всякий чужак виновен хотя бы в том, что до сих пор жив, это казалось верхом извращений.

Но так или иначе, а я хотя бы примерно понял, как и чему буду учить своих студентов.

Ну в том смысле, что помимо читать-писать-считать и знать Закон наизусть. Надо было еще и научиться понимать его и принимать на его основе правильные решения. Потому как поговорку про «дышло» знает всякий. И как можно извращать даже самые хорошие законы, как мне кажется, было известно еще до Хаммурапи.

…Но первоочередным заданием, как это обычно и бывает при слабо финансируемом со стороны государства образовании, стала необходимость где-то добыть учебные пособия.

Ага, те самые поддоны для глины и палочки для царапанья. И что гораздо сложнее, чисто выскобленные с двух сторон шкуры, кисти-перья… и конечно чернила.

С последним был полный швах. Даже у меня оставалось не больше стакана, и я их тратил с максимальной бережливостью. Слава Духам, что воспользоваться за зиму пришлось всего три раза, чтобы поставить отметку о переходе за Кромку одного раненного в легкое, который вроде как шел на поправку, но внезапно умер от какого-то осложнения, и двух калек, так и не смогших приспособиться к своей ущербности, предпочтя такой жизни уход к Предкам.

…Хотя ясно было, что на Празднике Весны придется потратить весь запас, и может даже не хватить на то, что бы записать более сотни новых имен. А это уже будет конфуз, воистину вселенского масштаба.

Опять же, по моему скромному убеждению, Голос Закона должен как минимум иметь с собой список с этого Закона. …А меня, знаете ли, зовут не Ксерокс, а Дебил. И помимо размножения списков Закона, мне еще есть чем заняться. Так что, пусть каждый себе перепишет сам.

…А чтобы научиться писать пурпурными чернилами по куску шкуры, да еще и разборчиво, а желательное еще и красиво — нужна практика, практика и… море чернил!

Короче, для начала занятия начали проводиться в мастерских, и пока я читал лекции о Законе и о том как должен вести себя правильный Человек Закона, ученики изготовляли для себя чертильные планшеты. …Проще конечно было бы нанести на таблички воск. Но пока он у нас был в большом дефиците. За воском надо было лезть в горы или идти в леса.

Зато я, вспомнив картинку в школьном учебнике, догадался изготовить абак, чтобы можно было нагляднее преподавать десятичную систему. А подготовить шкуры я напряг Старшин. Дабы те поручили это дело бабам. Чтобы через месяц у каждого из учеников была связка шкур, размером примерно А2, или полватманского листа.

А сам я с отрядом своих учеников и малолетних помощников профессора отправился в путешествие к морю, дабы пополнить запасы. Этакая странствующая передвижная Академия.

…И в этом, кстати, есть немалый смысл, — подумалось мне. — Возможно и дальше стоит продолжать такую форму образования. Ведь во-первых, совместное путешествие сближает. Особенно в наших условиях, когда обязательно выставляются часовые по ночам, да и в походном порядке, впереди и по краям основной группы идет охранение. Все-таки мы доверяем сейчас друг другу свои жизни. А тут это серьезно, и ценится высоко.

Но самое главное, ученики, выросшие в тесных рамках сообщества, так смогут лучше узнать жизнь других соплеменников. И сделать правильные выводы, под руководством мудрого наставника… ну вот такого как я например!

Опять же, для нашего путешествия на море я избрал очень непривычный способ — пешком. Мои-то привыкли нестись по степи словно стадо оленей, либо ползти змеюками, выслеживая врага или добычу. А тут, неспешная прогулка, сопровождаемая умными беседами и лекциями на разные темы.

…Увы. Подобное времяпрепровождение, как я понял, к сожалению порождает у молодежи желание задавать очень трудные, а подчас даже неудобные вопросы. Ну например, «почему небо синее?», «почему трава зеленая?», «почему снег?», «почему дождь?», почему, почему, почему или «откуда ты такой Шаман Дебил взялся?».

И хотя ответы на большинство этих вопросов я знал… ну или думал, что знал. Но вот вы попробуйте повтирать банде малолетних дикарей про хлорофилл, атмосферу и прочие достижения науки?

Нет. Конечно, можно было соврать. Что может быть проще, чем сказать «Так Духи решили». Но когда на тебя глядит столько доверчивых, искренне верящих в твое всезнание глаз… — врать становится очень трудно. Так что пытался объяснять, как мог. Чувствовал, что получалось у меня хреново. Рассказывать про атомы и молекулы людям, которые своим высшим достижением в образовании считают способность разобрать коротенькую записку, это адский труд. И я насладился этим адским трудом до состояния полной тошноты и отвращения. Проще еще в десятке битв побывать, чем хоть день пообщаться с такими обормотами. …А ведь что там ни говори, а, похоже, этот крест мне теперь нести всю оставшуюся жизнь!

— …Вот такие вот дела, друг Кор’тек. — Подытожил я свой рассказ про творящиеся на «большой земле» дела.

Мы с учениками как раз неспешно дошли до раскинувшегося вдоль небольшой бухточки поселка Кор’тека. И я, по случаю ненастной погоды, решил воспользоваться гостеприимством довольно просторной и теплой хижины нашего адмирала, благо, ее плотно сплетенные из лозы и обмазанные глиной стенки давали отличное укрытие от дующего с зимнего моря пронзительного ветра, сохраняя тепло горящего в очаге бревнышка. …Учеников же своих, по доброй ирокезской традиции, я отправил спасаться от холода, кто как может, исходя из собственных способностей и соображаловки. Ибо нехрен прививать детишкам излишнюю изнеженность. Пусть выкопают себе яму в песке, выстелят ее ветками, пробегутся по берегу, соберут плавник для костра… — как-нибудь да переночуют, грея друг дружку собственными телами. …И пусть скажут спасибо, что я развел Кор’тека выделить им чуток копченой рыбы и коровкиного жира. Это им, можно сказать, от меня банкет по случаю достижения цели путешествия.

— Так значит, говоришь, скоро ко мне люди еще придут? — Задумчиво переспросил наш адмирал. — А кормить их чем, и селить где?

— Они ближе к лету придут. — Осторожно ответил я. — Как раз сезон охоты на коровок начнется. — Тебе, думаю, лишние руки не помешают. А поселить, сами себе хижины сделают, да и чумы у многих свои будут. Это же ирокезы будут, а не приблуды какие-нибудь!

— …А вот это ваше вот, насчет Младших Вождей… и этого — Голоса Закона. — Кор’тек говорил очень осторожно, явно выбирая слова. Похоже эти нововведения его не больно-то радовали. — Это что там и как?

— Ну, тут Младший Вождь, ясное дело, ты. — Поспешил я успокоить старого приятеля. — Тебя все шибко уважают, а Лга’нхи на меня сердится, что я упросил у Совета тебя оикияоо первой оикия не делать, потому как ты у нас важным делом занят — лодки строишь.

А насчет Голоса Закона, так я помню у тебя парнишка один смышленый был. Маби’ксак, двоюродный племяш твой по третьей жене. Он уже и читать, и писать умеет. И в ремеслах хорошо продвигался, насколько я помню, пока с подгорными мастерами с тобой сюда не ушел. Вот ты мне его и отдай. Он хоть и помладше чуток, и ирокез на голове ему только через год брить будем, но я его с остальными учить буду. Большим человеком станет. Только ты помни, что я сказал — «твой» Голос Закона в другой поселок жить уйдет.

— Угу, — пробурчал недовольным голосом Кор’тек. — Такого хорошего парня тебе отдай. Ты его выучишь и неизвестно кому отправишь. А кто мне помощником будет и меня после Ухода заменит? Зачем так придумал?

— А вот если вдруг так случится, что Закон будет говорить одно, а тебе по-другому захочется сделать. Сможет твой парень тебя от такого предостеречь? …Нет. Не посмеет, ибо ты его двоюродный дядя. А что в результате? Сделаешь ты по-своему да против Закона, а Духи на это обидятся да и пошлют на нас разные беды. Хорошо ли такое будет?

— …Ну да… — Согласился со мной Кор’тек, изображая однако рожей сильное несогласие. — Не было у нас раньше такого. Вожди были. Шаманы были. А вот такого «Голоса Закона» никогда не было… — Хотя предложение вроде и было построено в форме утверждения, однако в конце его ясно читалось не меньше десятка-другого вопросительных знаков, и мне пришлось, уже наверное в пятый или шестой раз, объяснять хозяину хижины, на фига эти Голоса Закона нужны. …Увы, но Кор’тек был страшно консервативный мужик и прежде чем хотя бы начать принимать что-то новое, считал своим долгом раз двадцать выслушать пояснение.

— Нас много. — Привычно начал я. — А шаманов, да еще таких, чтобы с Духами напрямую говорить могли, таких шаманов мало. Витек с Осакат, они хорошими шаманами станут… Да они, почитай, уже хорошие шаманы. Витек лечить скоро лучше меня научится, а Осакат… Осакат — вообще баба особенная, с ней племя точно не пропадет…

Но с Духами говорить так, как я могу, они не могут. Такие как я… э-э-э… они вроде полностью белых «больших братье»… Ты таких видел? А они бывают! Просто рождаются очень-очень редко. У Лга’нхи спроси. Может несколько поколений смениться, прежде чем в стаде такой бычок или корова народится. А ведь это к большой удаче!

…Короче, нас много. Поселков будет много. А Шаманов всего три. Нужны люди, которые будут понимать, как правильно поступать, чтобы духи радовались, а как нет. …Для того мы Закон и принимали!

— …Ну да… — Опять согласился со мной Кор’тек, однако глаза его продолжали выражать большое сомнение. — А вот эти, которые к лету придут… С ними как??? Ну там, Вождь Малый, и все такое?

— Те, что к тебе придут, — я сразу уловил суть его сомнений. — Те под тобой ходить будут, хотя бы первое время. А вот если они рядом другим поселком встанут, там у них уже свой вождь будет.

…Но ты, ясное дело, все равно старше его будешь, потому как у тебя тут главный наш поселок на море будет. Ведь у тебя тут и бухта самая лучшая в округе, а главное, тут новые лодки делают. А это ради всего племени труд. Он ценится выше. Тебя на это дело Совет поставил, а значит ты Вождю вроде как правая рука!

— Ага. — Согласился со мной явно расслабившийся и успокоившийся по поводу альтернативы своей власти адмирал. — Лодки мы делаем, каких раньше не бывало.

…Я ведь, признаться, раньше в такое не верил. Если бы Леокай мне не… — Кор’тек осекся. По смущенной роже я мог только догадываться, кто именно убедил его последовать моим советам и начать строить флот из деревянных способных уходить далеко от берега лодок, вместо того чтобы послать назойливого Дебила к этакой матери и просто жить, рыбача или возя товары. — …Очень хорошие лодки получаются. — Как ни в чем ни бывало продолжил Кор’тек. — Мы тут как раз недавно одну заложили, так в нее чуть ли не целая коровка поместиться сможет. Или человек «много» за раз.

— Хрена себе! — Произнес я заклинание удачи. — Это что же, метров десять-двенадцать что ли в длину будет? …В смысле, шагов двадцать длиной? И гребцы в два ряда?

— …Угу. — Согласился со мной Кор’тек. — Много-много длиной (не силен был старый адмирал в арифметике). — Такой еще никогда не делали. И весла у нее будут, как ты тогда придумал, с укл’ючиной. А груза она одна поднять столько сможет, сколько раньше целый караван вез!

…Тут прибоем бревно вынесло. Ребята-мастера как его увидели, так чуть ли не жениться на нем всем скопом захотели. — Усмехнувшись, продолжил Кор’тек. — Говорят, в жизни такого длинного, да ровного не видали, и даже изгиб для носа на нем правильный есть. А еще оно породы особенной, той что гнить не будет. Вот его на хребет лодки… ну да — «киль», как ты говоришь, и пустим. Часть «бри’гады» уже пошла на восток, там в предгорьях леса много растет, будут деревья подходящие искать и ребра для лодки …«шпан’гоуты» тесать. Твое колдовство «шаб’лоны» применять будут.

…Потом сюда привезем, подгоним-подтешем, и уже здесь собирать будем. К концу лета должны закончить. А к следующему лету, глядишь, и досок натешем на обшивку, просмолим, узоры правильные нанесем, духов задобрим и на воду спустим! Столько народу на одной лодке уместиться сможет! Виданное ли когда такое дело?!

…Плохо, что леса у нас тут маловато. — Восторг быстро сменился в глазах Кор’тека на озабоченность. — Ежели много таких лодок строить будем, так верно придется на запад плыть, в тамошних лесах деревом запасаться. А как его оттуда везти? — Кор’тек вопросительно посмотрел на меня, словно бы давая тех. задание пообщаться с духами и узнать правильный ответ. Я лишь согласно кивнул головой, ибо в решении этого вопроса, по причине отсутствия хоть бы одной мысли на эту тему, тоже полностью полагался на Духов.

— А паруса-то еще не пробовали? — Радостно встрепенулся я, меняя тему и мысленно уже представляя себя на мостике этакого фрегата, весело бегущего под огромными белыми парусами по волнам над морскими безднами. Это вам не в утлой кожаной лодченке, бултыхающейся на каждой ряби, мучиться.

— Паруса… — Протянул Кор’тек очень неодобрительно. — …Ветер штука опасная. Играть с ним совсем нехорошо. Разок дунул, и перевернулась лодка. Может лучше без них, парусов этих?

Это был наш старый спор. Кор’тек, как старый опытный моряк гребного флота, ко всему новому относился с большой опаской. В его профессии все новое и неизведанное было связанно со слишком большим риском. Море ошибок не прощало, так что торопиться бросаться с головой в этот неизведанный омут он не спешил.

Для него ветер всегда был грозный враг и противник, с которым чаще всего приходилось бороться, и только в очень редких случаях приходящий на помощь. Но даже когда ветер дул в спину помогая лодке бежать вперед, он все равно заставлял старого морского волка быть настороже. С этой кожанно-прутяной посудой, в смысле — «посудиной», какими были кожаные лодки, приходилось быть очень осторожными даже во время полного штиля. А уж что там говорить о мало-мальском шторме? Помню, как подчас даже смешное, с моей точки зрения, волнение заставляло нас выбираться на берег и там пережидать непогоду. Я тогда бунтовал, ныл и ругался. Но Кор’тек был непоколебим. Безопасность прежде всего, море не прощает ошибок!

— Это твои кожаные перевертывались! — В стотысячный раз начал объяснять я Кор’теку. — Потому как легкие они, и дно у них того, слишком плоское. А вот деревянные лодки, они не перевернутся. Потому как…

— А если ветер навстречу? — Попробовал огорошить меня вопросом Кор’тек. — Тогда что, развертываться и назад плыть?

— Тогда снять паруса и плыть под веслами. — Рявкнул я. — Ты Кор’тек консерватор, ничего новое тебе не нравится. Тебе и весла мои сначала не нравились, а теперь вон как… Попробуешь под парусом походить, вот тогда ты и говори. …А я еще придумаю, как и против ветра с поднятыми парусами ходить. Вроде есть такой способ.

— Ага, колдовские твои штучки лучше на берегу оставляй. На море своих духов да демонов хватает, им небось чужое колдовство не больно понравится. — Рявкнул в ответ Кор’тек и даже начал перебирать многочисленные, висящие на шее талисманы и обереги. — И нефиг консер’вантом обзываться. Я тебе не коровка, чтобы ты меня «консер’вировал». …А весла твои на кожаных лодках плохие были. …На каркас большая нагрузка из-за уключин, и кожа перетирается.

— Да при чем тут «колдовские штучки»? — Возмутился я подобному поклепу. — Обычная физика блин! В смысле… — нормальная хитрость, не многим сложнее уключины. И вообще, «консерватор» и «консервы», это очень разные вещи. Хотя конечно корень у слов один, но…. Короче — не обижайся Кор’тек. Вот попробуешь под парусом походить, и сам убедишься, что так лучше. — Поди плохо, не надо целый день с веслом корячиться, ветер сам тебя несет куда надо.

— Охо-хо… Что ты за человек такой, Дебил. — Лишь вяло махнул рукой в ответ Кор’тек. — Вроде взрослый, осмысленный муж, …хотя имечко у тебя, конечно… А вот все бы тебе «…не надо корячиться», будто дите малое, что пока пальцы в огонь не сунет, не поверит, что обжечься можно. Я это еще в тот раз заметил, когда мы караваном в Вал’аклаву плавали.

…Однако… Прав был Леокай, непрост ты совсем. Даже для шамана. Как-то так выходит, что и впрямь все эти твои игры детские постоянно чем-то хорошим оборачиваются.

Вот помню, как ты «корячиться» не хотел с топориком. И все про какую-то пилу ныл, которую сделать надо. …Так ведь и сделал! Те две штуки, что ты с месяц назад сюда прислал, так ведь и правда, ими такие вещи делать можно за день, какие топориком неделю стучать будешь.

…Но ведь нельзя же так… Постоянно! Верблюды эти, лодки, пилы… Жизнь меняется так, что и не уследишь! Вот чему я внуков своих учить буду… двоюродных (Кор’тек горько вздохнул, видать вспомнив о сгинувшей семье), коли сам уже в этом мире ничего понять не могу?

…Сдается мне, этот вопрос и правда сильно беспокоил Кор’тека. Не дай бог еще почувствует себя ненужным и бесполезным. Этак ведь и в степь уйдет… или прибрежники в море бросаются? Вот ведь блин, похоже из-за меня тут первый кризис не понимающих друг друга поколений произошел. А тут это отнюдь не шуточки. Тут на почтении к старшим все взаимоотношения и внутри рода и даже в «небесной канцелярии» держатся.

Ведь в этом мире, как я уже говорил, из года в год, из века в век, считай ничего и не меняется тысячелетиями. Так что дедушка, коли окончательно не впал в маразм (а до маразма тут не доживают), всегда чуточку умнее и опытнее внука. И даже когда слабеют мышцы и замедляется реакция, еще долгие годы способен приносить пользу племени своими советами и пониманием жизни и природы.

Так что дети-внуки испытывают искреннее уважение к старшим родичам, а через это и к Предкам, будучи уверенными, что те всегда мудрее, всегда знают больше и потому могут дать полезный совет. …Собственно, на этой уверенности держится и большая часть моего авторитета — ведь я же «говорю» с предками.

А что начнется, когда детишки вдруг обнаружат, что их объем знаний чуточку больше, чем у дедушек? Что станет с авторитетом не умеющих писать, читать и считать Старших? Не появится ли у молодого, глупого, но полного максимализма нового поколения чувство превосходства и пренебрежения Старшими?

А коли ты не слишком уважал Старших при жизни, то с какого хрена уважать их после Смерти? А зачем тогда уважать их традиции, обычаи и принятый ими Закон?! Опять, «…молодежь не слушается отцов, и каждый хочет написать книгу» получится?

…Да уж, ворвался я в эту жизнь, словно речной поток в сонный прудик. А местная фауна к такому не приспособлена. Не умеют местные толстые и широкие караси противостоять сильному течению и бегать от быстрых стремительных щук. И как бы не было от всех моих нововведений куда большего бардака и вреда, чем пользы. Такой конфликт поколений запросто может прикончить племя ирокезов уже при жизни нынешнего поколения. …Как-то надо в воспитании своих особо продвинутых учеников сделать акцент на уважении и почтении к старшим. Вот хотя бы…

— О чем ты говоришь, Кор’тек? Сам подумай, чего будут стоить лодки, пусть и огромные и под парусом, без твоего знания моря или берега? А про охоту на коровок, по значкам на коже не научишься. Да если я даже и попытаюсь записать все, что ты знаешь о разных землях, и море, и живущих в нем малых рыбках или огромных чудовищах, мне бы шкур всех наших овцекоз, верблюдов и овцебыков не хватило!

Новые знания, это хорошо. Но они ничего без твоих старых знаний и без твоего опыта и понимания, которые ни словами не расскажешь, ни знаками не запишешь. …Вот помнишь, как ты нас ночью на отмель вывел? А когда я тебя спросил, как ты смог понять, что мы на месте, ответил, что «волна тут другая». …Вот попробуй мне словами рассказать, какая она эта «другая волна», да чтобы я сам смог среди ночи да нужное место посреди моря найти!

Кор’тек задумался. Хорошим оратором он особо никогда не был и описать отличие волны над отмелью от волны на глубине, ясное дело, не смог. И оттого воспрянул духом и даже вроде как приосанился. Комплекс неполноценности у него явно прошел. …А вот у меня, в длинном списке моих проблем, кажется появилась новая.

Утром пришлось с утра пораньше выбираться из теплого адмиральского жилища и топать в морозную сырость на поиски своих студентов.

В общем, как я и предполагал, они забрались в какой-то овражек и перекантовались там ночью, сгрудившись у крохотного костерка и грея друг дружку теплом своих тел, обычное дело Тут. Зато с утра пораньше все были бодры, веселы и полны энергии. …Ну по крайней мере на то, чтобы активно ежиться и стучать зубами, энергии им точно хватало.

Так что для начала я повел их в сторону верфей, чтобы познакомиться с достижениями ирокезского флота, а заодно заработать себе на завтрак, благо черной работы тут всегда найдется. Одно плохо, пришлось подавать личный пример ударного труда, потому как до тех пор, пока Книга не стала тут основным источником знания, учиться приходится наблюдая за действиями учителя. А учитель, ведущий себя как нахлебник, не лучший пример для будущих Голосов Закона.

Зато мы сгребли и набрали целую корзину разных стружек, сучков и опилок, так что будет чем развести костер, и получили на завтрак здоровенную миску горячей рыбной похлебки и по лепешке на рыло.

Затем с моря пришел Кор’тек со своими людьми, уходившие с утра пораньше проверять сети и ловушки, и после того как мы перетащили улов в коптильни, показал нам новые лодки… И впрямь показавшиеся огромными, даже мне. (Видать отвык я от созерцания больших океанских теплоходов).

Две лодки были примерно по метров семь-восемь длиной, а еще одна доходила аж до девяти-десяти.

Странно, но они почему-то не очень напоминали те, что я пытался рисовать мастерам, пытаясь объяснить, чего я от них хочу, или на изготовленную мной модель. И самое ужасное, я не мог понять, чем именно.

Видать мастера просто тупо не поняли моих мутных разъяснений, зато пошли чисто своим путем и, судя по рассказам Кор’тека и по личному опыту (нас даже немного покатали по бухте), вполне преуспели, сделав свое, пусть на мой взгляд и чуток узковатое с какими-то непривычными обводами, но все же вполне мореходное судно.

В конце концов, я уговорил нашего адмирала прокатить нас до ближайшей отмели, где могли находиться нужные нам ракушки, благоразумно оставив выбор непосредственного места добычи на разумение самого Кор’тека — лично я в поисках морской живности был не силен.

С чего надо начинать извлечение ракушек из холодного моря, один вид на серые тяжелые волны которого вызывает озноб и желание укрыться в теплом помещении до середины лета? Правильно. С поиска дров и устройства чего-то вроде места для отогрева.

Закончили строить парилку мы только к середине дня. Это был небольшой шалашик над выкопанной ямой, на дне которой был сложен каменный очаг и разожжен костер. Сверху шалаш обложили вырезанным в степи дерном, так чтобы не осталось ни одной щели, дым от костра уходил в дверной проем. Потом еще часа два жгли собранный по пляжам плавник, пытаясь раскалить камни очага до красна. И вот когда все прогорело…

…Короче, как обычно, пришлось раздеваться и показывая дурацкий пример ученикам. Так что обмазавшись коровкиным жиром и мысленно проклиная всех изобретателей письменности скопом, полез в обжигающе ледяную воду.

Пошуршал руками по дну, переворачивая камни и исследуя попавшиеся в ладони ракушки и похожие на них камушки, нашел парочку нужных раковин, продемонстрировал их подопечным и быстрее ринулся в натопленную землянку, поскольку уже совсем не чувствовал своих ног. И дальше уже особо из нее нос не высовывал.

Но тут, к счастью, хорошо сработал менталитет моих обормотов. К моей большой радости они восприняли необходимость лезть в ледяную воду не как издевательство, а как некий Вызов и Испытание. Так что в дальнейшем мне пришлось не столько загонять их в воду, сколько выгонять из нее и заставлять идти греться. А то эти оболтусы, естественно, устроили соревнование, кто продержится дольше, и со всем своим юношеским максимализмом готовы были лучше умереть от холода, чем уступить товарищу.

Но так или иначе, а к вечеру на берегу уже лежала изрядная груда витых и колючих ракушек. …Осталась мелочь — найти еще пару раз по столько же, извлечь из раковин моллюсков, разложить по кувшинам с растворенной в воде золой, плотно закрыть и держать в тепле. …Не лучшее время года я выбрал для этой работенки.

Но мои подопечные не жаловались. В их глазах все эти трудности лишь повышали ценность самой работы. Молокососы, им был нужен героизм и приключения на задницу, чтобы чувствовать себя особенными и достойными задирать носы перед другими сверстниками. Чего-чего, а этого добра я им мог представить в избытке.

Возились мы со всем этим делом несколько полных холода и сырости дней, а в благодарность за труды каждый из учеников, кроме сопливого носа и ободранных при чистке ракушек рук, смог повесить себе на шею ракушку этого чертового моллюска, как знак членства в Ордене Ловцов Насморка. Как же просто бывает иногда с подростками!

Зато по вечерам, сидя у костра (кувшины с «заквашенными» моллюсками приходилось обогревать круглосуточно), я полностью отдавал себя в распоряжение их пытливых умов и развесистых ушей. Пел ирокезские народные былины, рассказывал разные истории, как про наши с Лга’нхи и Осакат приключения, так и про подвиги Предков. Среди которых, по странной случайности, оказывается числились и Колобок, и Илья Муромец, и Терминатор с Чапаевым, и даже адаптированный к каменному веку Гарри Поттер. Не обошел вниманием и Шерлока Холмса, смешанного с героями детективных сериалов, пытаясь излагать их приключения в стиле парочки когда-то прочитанных мной китайских средневековых рассказов о подвигах Судьи Ди.

Вообще, я как мог старался, чтобы все эти чудовищные с точки зрения логики сюжета и достоверности побасенки носили ярко выраженный назидательный характер, дабы привить ученикам светлый образ умного, честного и жутко крутого Служителя Закона. Ну и конечно хоть отдаленно показать манеру того, как им надлежит поддерживать Закон и нести миру Справедливость. Как обычно, когда не хватает примеров из реальности, приходится обращаться к литературному опыту.

Ребятишки слушали и мотали на ус. Попутно, в той же литературно-игровой форме, я вколачивал в них знание Закона, потому как одно дело зубрить разные там статьи наизусть, а совсем другое — изучать их на основе похождений Крутого Героя.

Ну и конечно, параллельно, ежедневно часть дня половина моей бригады уходила с рыбаками в море, а другая вкалывала в мастерских, свой корм надо отрабатывать даже Голосам Закона. А в остальное время мы носились вдоль берега в поисках плавника.

Увы, но похоже проблема с энергоресурсами становилась главным препятствием на пути прогресса ирокезской цивилизации! Как-то небогата была Степь зарослями деревьев или нефтяных вышек.

Хотя, вроде бы, если подняться на любой высокий холм и оглядеть окрестности, почти всегда найдешь небольшой островок растительности, от кустарника с гибкой лозой до относительно высоких деревьев. Но, как выясняется, этого запаса нам сейчас чудовищно не хватает.

Раньше-то было проще. Большую часть года достаточно тепло, чтобы тратить топливо только на приготовление пищи. И то, если припомнить, первые годы своей жизни Здесь я посвятил профессии энергетика. Сиречь, сборщика говна и изготовителя кизяка. Поскольку стадо и идущее вслед за ним племя почти всегда находились в движении, приходилось подхватывать каждую вывалившуюся из под бычьего хвоста лепешку и помещать в специальную корзину до полного высыхания. Так что племя всегда могло надеяться протянуть ночь на «своих» запасах, не прибегая к вырубке деревьев (попробуйте порубите гибкие стволы каменным топором).

Сейчас же у нас даже находящаяся в зачаточном состоянии промышленность стала требовать чудовищное количество древесины. Тут тебе и топливо для горнов и печей для обжига керамики. И материалы для лодок и повозок. И даже строительство стационарных поселков требовало достаточно много древесины. …Ох, как бы не стать героем исторических анекдотов, вроде того Моисея, что водил сорок лет евреев по пустыне в поисках единственного на Ближнем Востоке места, где нет нефти.

К счастью, лес это вам не нефть, ждать тыщи лет, когда тушки динозавров на какой-то там офигительной глубине перегниют на «черное золото», не обязательно. Можно посадить самому и уже лет через …дцать начинать пользоваться.

…Да и для сельского хозяйства, насколько мне помнится, в степных зонах обязательно надо лес сажать. Что-то у нас про это в каком-то учебнике было, не то биологии, не то географии. А то пойдет эрозия почвы, и кранты всему земледелию.

Опять же садоводство! Поди плохо, ни фига не делая, хрумкать яблочками с яблони, которую посадил твой дедушка. …Только вот сейчас в роли дедушки, похоже, придется выступать мне!

Короче нужно серьезно поговорить с нашими лесовиками. Уж ежели кто что и знает про деревья, так это они. Фруктовые там разные, ореховые, лубяные, какие горят жарче, а из которых строить лучше. Ведь насколько я помню, не обязательно высаживать зернышко и ждать, пока оно вытянется в здоровое дерево. Сколько помню картинки в разных журналах и свою «добровольно-принудительную» школьную практику, можно сажать саженцами уже приличной высоты. …Можно даже целые деревья пересаживать, но это конечно крыша поедет такие тяжести таскать.

Так что…

— Ты думаешь, получится? — С сомнением глядя на рядок воткнутых в землю и подвязанных к колышкам чахлым деревцам, спросил меня Кор’тек.

— Должно получиться! — С уверенностью, которую и сам не испытывал, сказал я. — Сейчас, зимой, они вроде как спят. А как проснутся, так и не поймут, что их от ближайшего ручья сюда перенесли.

— Не зна-а-аю. — Протянул Кор’тек. — Вроде как-то это не того. Дерево оно же ведь, где уродилось, там всю жизнь и стоит. А ты вона чего удумал, выкапывать да на новое место переносить… Это колдовство такое?

— Нет. — Решил я подвести под свое новое начинание идеологическую базу. — Это великая сила Ирокезианства! Все мы, вроде этих деревьев, были в свое время вырваны из привычного мира и перенесены в новые места и условия. Но вот не умерли же, а стали жить даже лучше, чем прежде. И деревья, которые мы пересадим, тоже так смогут. И чем выше они будут расти, и чем могучей становиться, тем нагляднее всем будет видна наша Мощь и Правильность нашего пути!

— А если погибнут? — С сомнением спросил Кор’тек. — Виданное ли дело, чтобы деревья с места на место таскать…

— Тогда засадим новые и будем сажать, пока они не прорастут. Мы не можем ждать милостей от природы… В смысле, не можем позволить каким-то там деревьям победить великих Ирокезов!

— Ну тогда ладно. Однако сколько же ждать придется, пока они большими вырастут?

— А мы, Ирокезы, в этот мир тоже не на одно лето погостить пришли. Не мы, так наши внуки или их внуки, этим деревьям порадуются, когда придет срок их валить и на дрова пускать. А мы с тобой, дружище Кор’тек, будем на это из-за Кромки смотреть и собой городиться.

— …Внуки, это да… — Без капли иронии согласился со мной Кор’тек. — А пока-то мы откуда лес будем брать, чтобы лодки строить?

…А я вот знаешь что, Кор’тек, подумал. — После некоторой паузы осторожно сказал я. — Может, нам сначала хорошо научиться лодки делать из того материала, что пока доступен. А потом поплыть к Большому Лесу и уже там поселок поставить, в котором наши мастера поселятся и будут лодки делать… Это я к тому, что все остальные поселки, что ирокезы на побережье ставить будут, надо дальше на запад растягивать. …Далеко ли, говоришь до тех западных лесов?

— С месяц пути будет, — махнул рукой Кор’тек, ясно давая понять, что это буквально рукой подать.

— Вот и ставить надо, чтобы через день, через два пути, наши поселки были… Если кто чужой уже место занял, сгонять не будем, обижать тоже… Они потом сами либо к нам перейдут, либо от нас уйдут.

…А еще, неплохо бы этим летом в те края сплавать да посмотреть, что там за народ живет, да что на берегах той речки творится. Ушли оттуда аиотееки или все еще остались. Опять же, лодки новые в дальнем переходе испытаем, и пора уже поглядеть откуда аиотееки в наши земли приходят. …Какой-то у них там мост из островов имеется. Вот и сплавать бы да поглядеть. И кстати, какие товары туда везти лучше всего?