— Знаешь чему я всегда удивлялся больше всего? — Спросил я у дедка. — Вот почему, священным для вас является число шесть, а ступеней у Храма всего пять? Чё за фигня?

В суматохе, последовавшей за уходом парламентеров, как-то незаметно ушел остаток дня.

Мы с Лга’нхи еще довольно долго стояли на вышке, приглядывая за окрестностями, и прикидывая дальнейшее развитие событий.

Дождались пока не вернутся наши разведчики, ушедшие проследить за парламентерами. Выслушали доклад, полюбовались тремя свежими скальпами на их пояса, — сувениры от оставленных наблюдателей.

Потом Лга’нхи с первой оикия пошел прочесывать северную сторону, чтобы ликвидировать подобные «сюрпризы» и там. А я тем временем, разъяснял политику партии и правительства сбившимся в кучку рудокопам, в чьи промытые до прозрачности мозги, очень туго доходили реалии произошедших перемен.

Вот только вместо того чтобы поднять тут очередное восстание Спартака, (чего хотелось невыносимо), пришлось успокаивать, убеждать что «все хорошо», и уговаривать «потерпеть немного». Блин! — словно детишек каких-то!

Ну дык они и были словно дети. А мне необходимо было решить один единственный вопрос, — что более жестоко, — разрушить детские кумирни, оставив их одних, без каких либо жизненных ориентиров и смысла жизни. Либо оставить этих олухов в лапах злодейских эксплуататоров, которые хоть как-то, но о них заботятся…

…Может это была трусость, а может мудрость. Но я точно знал, что сам позаботиться об этих людях не смогу. А значит, и приручать не имею права. Тем более что и сам толком не знаю, каков же будет мой следующий шаг. А значит, все что мне оставалось, это максимально минимизировать тот ущерб, что причинило им наше появление в их краях. Так что я снова велел им позаботиться о собственном ужине. Назначив «умника», вместе с одним из пленных охранников, показавшимся мне наиболее приличным человеком, заведовать запасами. И распорядился, чтобы завтра, все с утра пораньше, выходили на работу словно бы в обычный день. …А сегодня, по личному распоряжению Икаоитииоо, назначается праздник. — «День Горняка и Слюдодобыытчика», так что едим двойные порции, (из запасов охранников), и отдыхаем.

И вот, наконец все первоочередные дела сделаны. — Территории зачищены. Дозоры расставлены. Население успокоено, накормлено до сонной одури, и разогнано по баракам.

Смолянистые ветки горят в костре, взрываясь пучками искр, а напротив меня сидит тот самый дедок, Учитель, и Жрец Пятой Ступени, имени которого я до сих пор так и не удосужился выяснить.

Впрочем, — для всех он Учитель. И вполне возможно, что уже и сам забыл те времена, когда к нему обращались как-то по иному. Так что вопрос об имени, можно конечно поднять, особенно если понадобиться надавить и принизить оппонента. …Типа, — «не Учитель ты, а обыкновенный Вася». Но вот нужно ли мне это сейчас?

Пригляделся к нему повнимательнее. — Стар. Действительно стар, а для этого времени, наверное даже «очень стар». Однако, глаза вполне живые. И хотя на лице его застыла этакая маска профессионального Патриарха и Отца Народа, за которой, теоретически не должно проглядываться никаких чувств, кроме «правильных». — Иногда в этих глазах пробегают какие-то иные искорки… — Насмешка? Понимание? Интерес?

Страх? — Вот страха кажется точно нет, либо он умеет очень хорошо его прятать. А может быть, для такого долгожителя как он, смерть уже стала настолько близкой подругой, что давным-давно перестала пугать. …Интересно, сколь друзей и родни, он уже успел похоронить к этому времени?

Хотя, — куда интереснее, как его разговорить? — Надо бы начать с чего-нибудь такого, — небанального.

— Знаешь чему я всегда удивлялся больше всего? — Спросил я, у дедка, наконец закончив его разглядывать. — Вот почему, священным для вас является число шесть, а ступеней у Храма всего пять? Чё за фигня?

— Тебе правда интересует этот вопрос? — Слегка приподнял бровь дедок, кажется больше давая понять что оценил небанальность моего захода, чем действительно удивившись.

— Честно? — Да!

— Никто не знает. — Ответил дедок… Хотя нет, — «ответил Учитель». Потому что старикашка вдруг как-то враз мгновенно преобразился, и сейчас именно Учитель с большой буквы, сидел передо мной.

— Кто-то говорит, что так пожелал сам Икаоитииоо. — Продолжил он, будто бы даже скучая от пересказа ответа на эту, давным-давно переставшую быть интересной загадку. — А кто-то утверждает, что Храм построен на месте другого, еще более древнего храма… Признаюсь, меня этот вопрос перестал интересовать, уже много-много дюжин лет назад.

— Ну вот тут не скажи… — Начал было я. — Из таких вот мелочей, иногда можно столько всего нового узнать. А вдруг, тогда, при Икаоитииоо, — вы использовали десятеричную систему счета, а не двенадцатеричную?

— Это как? — Искренне удивился дедок.

Я объяснил, приведя пример собственных математических предпочтений.

— …Ты пытаешься найти доказательства что Икаоитииоо, был из твоего народа? — Дедок разразился старческим дребезжащим хохотком. — Ты думаешь, ты такой первый умник выискался? — Ох молодежь-молодежь… Вы вечно пробиваете лбом стены, чтобы обнаружить за ними пути, по которым тысячелетиями ходили ваши предки. Ибо нет ничего нового на этом свете!

Вам дурачкам так хочется тешиться от гордости, считая Его своим пра-пра-дедушкой. Ибо не дано вам осознать все истинное Величие Икаоитииоо, и понять что он в равной мере принадлежит всем. …Как это звездное небо, солнце, река, или море… Смешные вы.

…Вот даже не знаю почему. Но у дедка и впрямь получилось высказать это настолько обидно, что я едва удержался, чтобы не пойти рассказывать ему про параллельные миры, попаданцев, и свои мысли по поводу происхождения былинного героя. Однако, моя попытка, не осталась незамеченной. — Дедок что-то этакое прочитал на моем лице.

— Так чего же тебе в действительности надо странник? — Спросил он меня. — И не надо рассказывать про золото и сокровища Храма. (Которых кстати никогда и не было). Не за ними ты пришел в эти края.

— Расскажи мне об Амулете? — Неожиданно хриплым голосом, попросил его я.

— Амулет… — Горько вздохнул дедок. — Неужто и ты попробовал этой отравы? — Ну так слушай!

Да уж. — История.

Нет, с одной стороны, вполне понятная и правдоподобная. — Конечно полная интриг, загадок и тайн, на которые не смогли ответить даже непосредственные участники, но тем не менее, — вполне банальная.

А вот с другой…

Он действительно существовал. Этот Амулет.

И он действительно был странен и непонятен, и действительно хранился и хранится в Храме.

— Как он выглядел?

В ответ, — каскад движений рук, гримас и сбивчивых слов.

— Что он делает?

Пожимание плечами, разведенные в стороны руки, и задумчиво-блаженное выражение на лице.

— Понимаешь странник. — Он, — Загадка. …Ты смотришь на него. Подолгу находишься рядом… насколько он тебе это позволяет.

…И вдруг у тебя возникает ощущение, что Отгадка у тебя уже почти в руках. Что осталось чуть-чуть, самая малость… Стоит сдвинуть одну единственную песчинку, и тебе сразу откроется Истина.

И ты словно бы бежишь на берег моря, чтобы найти эту единственную песчинку, и понимаешь, что их тут бессчетное множество, и тебе не хватит всей жизни, чтобы перебрать их все, и найти Ту, единственную, что закрыла тебе путь к Отгадке.

Это как наваждение. Как болезнь. Как видения что возникают в сухих пустынях, заманивая путников на погибель в мертвые пески.

…Все говорят что я был Жрецом Пятой Ступени. …Но я им не был.

Я очень хотел быть Там. Но меня не пускали. И тогда я присоединился к восставшим.

Мааздак, был мальчишкой. Наивным, чистым, но бесконечно глупым. Он думал что мир легко изменить, стоит лишь только пожелать этого. …И заставить пожелать того же других. …Силой заставить всех людей стать добрыми. …Это тоже как наваждение и как мираж, сводящий с ума и влекущий к погибели.

Но у него бы нечего не вышло, если бы мы, те кто хотел Знаний… или Власти, не взяли его под свое крыло. — Мы его вели, наставляли и помогали. А потом…

Учитель вдруг снова куда-то исчез, и на его месте появился безнадежно древний старик, последние три десятка лет живущий лишь по привычке.

— Понимаешь странник. — Пока я был на четвертой ступени, я мог видеть Амулет лишь издали. Я Слышал его. Он будил что-то во мне такое… И мне казалось, что стоит только заполучить его полностью в свои руки, — как он сразу откроет мне свои тайны.

Но когда мы захватили Храм. …Амулет меня не принял. Я даже не смог к нему приблизиться.

…И вскоре, мы оказались тут. Я продолжаю жить, только потому что чувствую вину перед теми кого увлек за собой. Хотя иногда мне кажется, что лучше бы я умер тогда. Так было бы спокойнее и мне и им.

— Да что ж это за хрень-то такая этот ваш гадский Амулет? — Окончательно взбесившись от всей этой галиматьи, вскричал я.

— Мне кажется, — С легкой насмешкой, а может быть и с нотками зависти, ответил старик. — Тебе это вскоре суждено будет узнать!

Встал я не выспавшийся, и потому злой как стая кошек на вегетарианской диете. Сначала долго не мог заснуть, все размышляя о проклятом Амулете. А потом он мне снился пол ночи, причем представляясь в самых дурацких и нелепых обличиях. — То как ноутбук с бесконечно прокручивающейся на экране порнухой. То, будто картинка в калейдоскопе, перекидывался в атомную бомбу с тикающим таймеом, или бутылку «столичной» в подарочном исполнении. А потом вдруг оборачивался здоровенным тульским самоваром, почему-то с помятым боком, и обязательно, — воткнутым сверху сапогом. (не помню всех предположений высказанных читателями. — напомните, — внесу ).

Так что утром пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы не рявкать на окружающих, при каждом удобном случае. …Не то чтобы боялся получить в ответ по шее, — но другие, видя такое хмурое состояние у своего «провидца-шамана», могли счесть это за плохое предзнаменование. А нафига нам надо «ронять» боевой дух, накануне возможного боя?

И потому, немного подумав, решил обратить свое отвратительное настроение во что-то хорошее. — А для этого взяв три, отобранных у убитых наблюдателей дротика, (команда Лга’нхи, кстати тоже завалила одного, обратив остальных в бегство), начал метать их в собственный щит.

— Пытаешься разгадать их магию? — Уточнил подошедший ко мне Лга’нхи.

— Угу. — Согласился я с этим предположением, впрочем, имеющим мало что общего с действительностью. — А заодно, смотрю какой ущерб они могут причинить нам, в случае если эти отщепенцы все-таки нападут на нас.

— Ну и как?

— Гляди. — Вот мой щит. — Основа сплетена из веточек железного дерева, покрыта сверху просоленной кожей коровки, и оббита бронзой. Когда кидаю издалека, (в случае если попадаю), — он удар держит, тем более что наконечники у этих штук, из поганой бронзы, а у некоторых так и вообще, — медные. Да и форма наконечника… я бы сделал все по другому… впрочем, — неважно.

…А вот если бросить шагов с двадцати… Видишь дырку?

— Пробило не глубоко. — Слегка облегченно заметил Лга’нхи, видать этот вопрос и его волновал… — У нас у всех ведь и доспехи есть.

— Неглубоко пробил… — Возразил я. — Потому что щит к стене прислонен был. А так, — кто его знает, куда бы дальше улетел. …Хотя, мой-то щит полегче ваших, я его под себя делал. У вас обычно и ветки потолще, и шкуры подчас двойные, да и бронзы побольше… Мне с такой тяжестью-то не побегать. Однако. — Щиты у нас небольшие, только чтобы копье вражеское отбить. А вот когда их в нас кидать будут… Тут ведь щитом не всегда отмахнешься. …Мы вот, по одоспешенным противникам, ребра по ногам метаем. Могут и нам бросить.

— Тогда надо быстро-быстро к ним подойти. — Подумав, предложил Лга’нхи. — Бросаем ребра с полусотни шагов и бегом на них. …У нас все воины опытные, строй удержат. А там в копья!

— Угу, согласился я. — Только вот я бы, коли у меня были люди с такими вот копьецами, — приближаться бы к себе не дал. А кидал бы из-за камней, …Так и строй держать не обязательно, а наоборот, — держаться россыпью. — Кинул, — убежал. Потом опять подкрался, — кинул, убежал…

— Это да… — Подхватил Лга’нхи, а коли за мной погнались, прибежал бы на то место где трое-четверо воинов стоят… Сколько говоришь у них там людей всего?

— Было пятьдесят семь… если верить охраннику. …Восемь, да три, да еще один… — Считай полную оикия мы у них уже извели. Значит осталось сорок пять, — считай на оикия больше чем нас.

Если конечно в крепости сидеть, или даже в открытом поле встретиться, — то это нам тьфу. Но сидеть, да в чистом поле ждать, мы не можем, — тогда они и впрямь на «Морского Гуся» напасть смогут. …Уж придумают как.

Да и какой нам смысл тут торчать? — мы Храму и так подарок большой сделали. А если еще и впрямь золота возьмем, или еще какой добычи… да хоть вон, той же слюды. — Считай уже и не зря съездили, потому как потери пока минимальные.

— Ты думаешь они и правда за старика много чего дадут?

— Если верть старику, — особо много-то у них и нету. Но то что есть, — отдадут.

…Хотя возможно, что кое-кому из Этих, мертвый он куда нужнее живого будет. Сам понимаешь, — Власть штука заразная. Так что даже если мы его потащим с собой до корабля, — могут специально напасть, чтобы мы его прирезали.

— Тогда делаем так. — Рассудил Лга’нхи. — Низших, которые в шахтах копаются, нагружаем добычей, строим двумя колоннами, а сами идем между ними. Рудокопы им самим нужны, так что напасть они на нас смогут только в двух местах, где дорога сильно сужается…

— …Точно, вот возле той горы… ну ты понял! — Влез я, вспомнив одно из самых подходящих мест для нападения, особенно с использованием дротиков, которыми можно будет закидывать нас сверху, уточнил я.

— Угу. …Туда мы вперед Нит’кау с несколькими ребятами пошлем, пусть проверят. — Согласился со мной Лга’нхи. …Так ты колдовство-то ихнее понял?

— Разберусь! — Пообещал я, не без удовлетворения заметив, что саму идею убивать на расстоянии брательник больше не отвергает как наижутчайшее попрание воинской доблести. Лишь бы это метание приносило реальные плоды в виде возрастания Маны. — Огромный сдвиг в сознании однако. Вот только насколько удастся убедить в этом остальных… — тех кто остался на Том берегу?

— …Вот, это все золото что у нас есть! — С пафосом сказал воинственный дедок, уже ближе к полудню заявившийся под стены нашего укрепления. (Интересно, — чего он так долго тянул?).

— Негусто… — Весьма недовольно заявил я. — Потому как предъявленная кучка колец, блях и разных браслетов, едва ли тянула на десяток килограммов.

— Для нас золото, это не главное! — С гордым видом заявил дедок.

— Я понимаю. — Согласился я с ним. — Серебро главнее. Да и камешки разные, тоже хороши… Хорошее оружие тоже неплохо ценится. Дорогие ткани, жгучие специи…

— У нас всего этого нет. — С легкой грустью, выдающую искренность, ответил на это дедок. — Мы собрали последнее что осталось!

…Ну, собственно этого и следовало ждать! — Дополнительные корма, тряпки, и ту же бронзу, аиотееки им наверняка поставляют по суперзавышенным ценам. А с местных, особо много ценного металла не сдерешь. — Они сами, голодранцы, натуральным хозяйством живут. …Кстати, это объясняет, почему доспехи с бронзовыми бляшками, имеются только у этого дедка. У всех остальных, что мы успели тут увидеть, доспехи, — простая кожа, причем не лучшего качества. А кое-кто из мертвых наблюдателей был даже вооружен копьями с каменными наконечниками, и деревянными дубинками с шипами. — Это вероятно, тоже не от излишков богатства.

— …Можете забирать ту слюду, что хранится тут. — Продолжал говорит дед. — А больше, вы ничего не получите. А если вам этого мало, — можете пойти и ограбить тех, кто сказал будто у нас есть сокровища. — Потому что они вас жестоко обманули.

…Я поторговался с ним еще наверное минут сорок, пытаясь прибавить к выкупу, еще и бронзовое оружие. Не то чтобы моя внутренняя жаба этого требовала. Просто подумал, что было бы неплохо максимально разоружить противника.

Увы, максимум что удалось выторговать, это три кинжала и топор. — За остальное, дедок держался насмерть.

Я тогда слегка изменил тактику, и вдобавок к бронзе, потребовал десяток мешков отборной аиотеекской каши, и двенадцать овец, — типа, — в качестве провианта на обратный путь. Дед собрал последние силы, и сбил цену до шести мешков, и пяти овец. Я малость поскандалил по этому поводу, но все-таки согласился.

Все это, нам пообещали доставить завтра к утру.

На равнине уже наверное было бы светло. Но тут, в горах, резкие черные тени скал, подчас погружали окружающий мир в настоящую тьму. Да еще и этот утренний туман, то ли пригнанный с протекающей недалеко реки, то ли поднимающийся от осевшей на остывших за ночь камнях, влаги. Бр-р-р…

Вообще, не нравится мне в этих Драконьих Зубах. …Нет, по своему конечно живописно. Эти вздымающиеся вверх клыки, и завалы свалившихся с них за тысячелетия существования, камней. Резкие контрастые и неожиданно яркие цвета… — Так и просится на декорации к какому-нибудь фантастическому фильму, про иные планеты и времена.

Но вот жить… — как-то тут мертво, — воды мало, а значит и минимум растительности, да и фауна небогата. А всю жизнь ходить перепрыгивая с камня на камень, или петляя по серпантину между клыков… — ну его на фиг. — В наших горах, и то приятнее, я уж не говорю про равнины.

А уж топать тут в полном доспехе, с оружием наготове, да еще и пытаясь контролировать пространство вокруг себя и толпу бестолкового народа рядом с собой, — удовольствие более чем сомнительное.

Блин, идея поставить этих бедолаг рудокопов в две колонны, конечно была отличная. Но Лга’нхи хорошо, — он идею подал, и слинял воевать. А исполнение своих планов, оставил на меня. Вот сам бы попытался пытаться вести гражданских, своими колоннами. — Особенно учитывая что эти бараны знают только один тип построения, — стадо, и идущим под моим командованиям ирокезам, приходится прилагать немалые усилия, чтобы поддерживать хоть какой-то порядок в этом стаде.

…И тишину. С соблюдением тишины, у рудокопов тоже большие проблемы. И не то чтобы они специально пытались производить демаскирующие звуки, — у них на это соображаловки бы не хватило. Просто той же соображаловки, им не хватает и понять, что же тут происходит, и осознать, что по сути-то, мы прикрываемся ими от возможного нападения. А значит, в случае чего, — первые шишки достанутся им самим.

У меня вообще сложилось впечатление, что этот переход они воспринимают как продолжение вчерашнего праздника, и наиболее яркий эпизод своих скучных жизней. — Еще бы, — идут на реку. Практически в гости! Ведь их же там пообещали накормить еще лучше чем вчера!!! Все-таки зря мы связались с этим геморроем.

— …Нет, не то чтобы это была жадность… — Рассуждал я, спотыкаясь в утренней туманной дымке о камни, которыми была щедро усыпана тропа, по которой мы шли. — Скорее, — «экономическое обоснование» похода. Тут война многим еще представляется чем-то вроде разновидности охоты. Так что ежели ты даже вернулся с войны живой, и обвешенный скальпами как елка шишками, замочив всех своих врагов, но с пустыми руками, — полноценной победы тебе не защитают.

Вот потому-то, мое предложение ускользнуть незаметно, и было воспринято без всякого энтузиазма. Зато вот второе…

— Шаман… — Окликнул меня Мнау’гхо. — Сигнал!

Я поднял голову, и вгляделся в ту часть пространства, куда указывала его рука.

— И чего там? — Спросил я, старательно скрывая раздражение от того что нифига не увидел.

— Три камня друг на дружке стоят. — Уверенно ответил Мнау’гхо, лишний раз подтверждая что отсутствие выдающихся мыслительных способностей, мать природа компенсировала ему особенно острым зрением.

— Вот и славненько. — Довольно ответил я. — Идем дальше. И помни, — следующий знак, составленные в пирамидку ветки. …Помнишь, что такое пирамидка?

…Так мы и пошли мимо потенциально опасного места, ничуть не опасаясь за свои жизни, а наш караван, внезапно стал больше на трех человек.

— Эй, странник. — Вдруг окликнул меня Учитель, до этого молча шедший рядом. — Так может быть ты все-таки скажешь, зачем приходил сюда?

— А почему тебя это интересует? — Рефлекторно применил я «еврейскую защиту» ответив вопросом на вопрос. …А впрочем, к чему тут эти игры? — Храм пытался натравить нас, чтобы мы вас всех перебили. — Честно ответил я.

— Они еще не забыли о нашем существовании? — Почти натурально удивился Учитель. — Кажется мы уже многие годы ничем особенным себя не проявляли.

— Даже маленькая заноза в пальце, вызывает беспокойство. — Пожал я плечами. — Местные аиотееки очень удачно используют ваше существование, чтобы давить на Храм. Вас не станет, — Храм сможет вздохнуть с облегчением.

— Понятно… — Протянул Учитель. — Но вы кажется передумали с нами драться?

— Храм поступил с нами нечестно, не сказав открыто чего хочет, а вместо этого попытавшись вести нас вслепую. Но у них лечится один из наших бойцов, и возможно они спасут ему жизнь, так что долг благодарности требует оказать ответную услугу. — Мы оказали. Но Храм обманул сам себя, не сказав чего хочет. А значит, — размеры этой услуги мы определяем сами.

— Что ж, если ты отдашь Храму меня, — думаю они вполне удовлетворятся этим. И ты даже сможешь получить то золото и даже серебро, о котором так мечтал. …Если конечно, тебя интересует именно это!

— Ты знаешь что меня интересует. — Важно ответил я. — А золото, на нашем берегу, не такой уж и ценный товар.

— Так откуда же вы, — чужаки в богатых доспехах и с дорогим оружием, промышляющие грабежом мелких поселений? …Думаю, если продать твой шлем, — вся наша община могла бы питаться целый год!!!

— Ты значит понял… — Всполошился я. — А твои, думаешь сообразили?

— Нет. — Печально ответил Учитель, опять быстро превращаясь в старика. — К сожалению, — тех бежавших из Храма, кого можно было бы назвать мудрецами, давно уже нет на этом свете. А Наардаак… ну тот, с которым ты говорил, — он особой сообразительностью не отличается. Жаардаак, его сын, возможно бы и сообразил. Он был не только хорошим воином, но и думать умел. Но ты его убил. Так что, можешь не сомневаться, — когда солнце поднимется над скалами, к стенам покинутого вами рудника принесут мешки с зерном и пригонят овец. И еще долго будут звать вас, не понимая как кто-то мог уйти не взяв такого ценного богатства.

— Так значит, этот мелкий, был его сыном? — Опять всполошился я, кляня себя самыми последними словами, за то что не выяснил этого раньше. — Он захочет отомстить!

— Захочет. — Согласился Учитель. — Но пока у тебя в руках я, он не станет ничего предпринимать.

— А когда тебя случайно убьют чужаки. — Подхватил я. — Кто станет самым главным в ваших краях?

— Как ни печально, но он… Тогда мне жаль моих людей. — Наардак, плохой вождь. Но он все равно не посмеет, потому что не будет знать что сказать другим, объяснив, почему так получилось.

— А ты думаешь, он сам это понимает? — Насмешливо переспросил его я. — Нельзя недооценивать силу глупости.

— Ты не только воин, но еще и мудрец…!!! — Чуть ли не с искренним восхищением сказал Учитель. Теперь понятно откуда у вас такие богатые доспехи, — вы умеете не только взять добычу, но и ускользнуть с ней.

— Чем говорить мне приятные слова. — Оборвал я его комплименты, в искренность которых не очень-то и верил. — Лучше бы подумал, как нам обоим выбраться из этой заварухи, не потеряв своих людей. …Ты-то возможно старик, которому уже неважно, у чьих костров он будет пировать следующей ночью. — У своего, или своих предков. Но ты ведь сам сказал, — что нужен своим людям, а значит ты должен оставаться живым.

— Мне кажется, ты уже неплохо подумал об этом за меня. — Усмехнулся дедушка. — Ваши воины, думаю еще с ночи заняли все места, где можно было бы ждать нападения. Так о чем же ты беспокоишься?

— О человеческой глупости!

Увы, но спустя примерно час, оказалось что мое беспокойство не было напрасным. — Гулкое горное эхо, донесло до нас звуки боя.

«Стадо» носильщиков, было мгновенно сбито в кучку, и загнанно в какую-то лощинку. Двое раненных наших ребят, остались их охранять, а остальные двинулись на помощь товарищам.

Как мы и предполагали, — под утро, наши противники заявились на нависающую над тропой гору, и попытались усесться там в засаду.

Хренушки. — «Диверсанты» Лга’нхи опередили их наверное часа на три, тронувшись в путь, едва сумерки сгустились достаточно сильно, чтобы можно было проскользнуть незаметно.

Противников шедших первыми убили, внезапно напав из засады… — наши это умели делать отлично, а остальных супостатов согнали с горы. …Вот только наших была всего дюжина. А противников почти четыре… учитывая убитых, — три.

Да и местность они знали неплохо, что исключало опрометчивость действий с нашей стороны. Так что, сложилась ситуация из серии «…Я медведя поймал…». — Ирокезы не могли покинуть захваченную позицию, а отщепенцы не уходили, видимо еще надеясь, что основная часть войска тронется не раньше чем им доставят продовольствие, но и не решайся штурмовать вверх по склону, уже поняв чем это чревато.

Все-таки чувствовалось в этих ребятах что-то… ну не знаю, — недоделанность какая-то, — однобокость. Ну или скорее, — отсутствие реального опыта войны.

А хорошо махать железками, или даже, метко кидать дротики. — это еще далеко не вся составляющая солдатского ремесла. …И уж тем более, — полководческого!

После того как мы прикончили наблюдателей. — никакой новой дозорной службы они так и не организовали. Видимо предпочитая безопасно приглядывать за рудником с высоты своего плато.

Да и тут вон, — все три дюжины столпились в начале склона горы, даже не думая следить за тем что происходит за их спинами, видно надеясь что специально посланный гонец, сообщит им о времени выхода нашего каравана.

Только этим пожалуй и можно объяснить тот факт, что мы смогли появиться за их спинами так внезапно. И ту растерянность, в какую они впали, обнаружив у себя в тылу ряды закованных в бронзу, и ощетинившихся копьями противников.

В первые минуты, так просто началась настоящая паника, и мне стоило больших усилий, чтобы не воспользоваться моментом, и не бросить наших бойцов вперед.

…Почему я этого не сделал? — Возможно, тогда бы победа нам досталась легкой ценой. Но я вообще не хотел платить никакую цену, за абсолютно ненужную нам победу. — Война, это по-любому рулетка, и почти никогда не обходится без потерь с обеих сторон. А к чему нам эти потери?

Так что пока, единственное чего мы добились максимально незаметно приблизившись к противнику, — это наиболее выгодной позиции. — Называется «клещи». — С двух сторон враги. С третьей какая-то скала, с четвертой, крутой склон, больше напоминающий обрыв. Тут уже не побегаешь от строя, кидаясь дротиками. Тут, — либо дерись насмерть, либо сдавайся.

…Ну вот что за парочка идиотов выскочила вперед с дротиками в руках? — С флангов нашего построение, где стояли наиболее опытные «костяшники» свистнули бумеранги.

Одного противника снаряды достали на замахе, так и не дав ему метнуть свое оружие. А второго уже после. Впрочем, для опытных вояк, отбить один единственный дротик было не сложно.

Ну а дальше…

Впрочем, дальше было уже почти неинтересно. — Вперед выдвинулся Учитель, и очень быстро призвал свою паству к смирению и послушанию.

Признаться, я даже немного испугался, когда понял сколько власти он имеет над своими подданными. Он для них был не просто Вождь и Отец Народа. А фактически полубог. …Так что прикажи он сейчас своим «детишкам», броситься на наши копья, и рвать нас голыми руками, — чувствовалось, они не промедлят и секунды.

Впрочем, — дедок был явно на нашей стороне, и быстренько развеяв слухи о своем «коварном убийстве», заставил подчиненных сложить оружие.

— Ну, ты доволен? — Спросил он у меня.

— Вполне. — Удовлетворенно качнул я головой. — Но лучше бы им убраться отсюда побыстрее. Потому что мои вояки только попробовали вкус крови, и могут захотеть продолжения. …Надеюсь, никто не догадался устроить нам засады дальше по дороге? …Ну нет, так нет.

Можешь взять с собой парочку людей… для солидности. Когда мы прейдем к нашему кораблю, — тебя отпустят!

— Ты уверен что не хочешь отвести меня в Храм? — Пытливо глядя мне в глаза спросил Учитель.

— Уверен. — Подтвердил я. — И возможно, даже сделаю тебе подарок, если ты мне пообещаешь кое-что…

— Хм???? — Вопросительно глядя на меня, хмыкнул учитель.

— Те люди. Рудокопы. Я хочу чтобы о них лучше заботились и учили не только ковыряться в шахтах!

— Почему? — Искренне удивился дед. — Ты не похож на того, кто «заболел» жаждой справедливости. Ты кажешься слишком умным для этого.

— Чтобы желать справедливости, не обязательно быть дураком. — Огорченно вздохнув, ответил я на это. — Просто достаточно умный, понимает что не сможет добиться всего и сразу.

…Когда-то, я был очень похож на них. Но случилось чудо, и ко мне отнеслись лучше чем я того заслуживал. …Правда, не могу сказать что мне это сразу понравилось. Скажу более, — поначалу я много роптал и жаловался, ибо наука была суровой. Но как видишь… я тут, и тот кто есть.

— Ну, ты напрасно думаешь. — Столь же серьезно ответил дедок. — Что нам доставляет удовольствие их мучить. …И не думай, что там, наверху, (он показал рукой в сторону плато), люди живут намного сытнее их. Мы просто вынуждены…

— Возможно, это скоро переменится. — Оборвал я, его рассуждения — Вам лишь надо постараться не упустить выгодный момент.

— Я заинтригован. — Слегка ошарашено ответил на это Учитель. — Полагаю, это и есть тот «подарок», что ты мне обещал?

— В том числе. — Загадочно улыбнувшись, ответил я.

— Что поделать, друг мой Фаршаад, — уныло развел я руками в стороны. — Мы и так сделали очень много, убив несколько врагов. …Это была серьезная битва. Но они слишком сильны! …Ты говоришь что за исключением нескольких раненных, все наши воины в строю? — Такова их сила, что им даже не пришлось нас убивать, — они почти всех взяли в плен. И если бы не немыслимая удача, позволившая нам захватить их самого главного, — думаю все бы мы сейчас трудились в их шахтах!

…Почему у нас такие довольные и счастливые лица? — А ты бы не радовался, избежав столь ужасной участи?

Они ведь были даже настолько добры, что вернули нам наше доспехи и оружие, ибо им этого не нужно, чтобы побеждать. …Да еще и подарили много слюды… Да. — ты представляешь, насколько они сильны, что даже могут одаривать побежденных ими противников… Это просто невероятно?

— Ты сумасшедший? — Даже отпрянул от меня Учитель.

— Нет, — скромно ответил я. — Я тот, о ком говорит Предсказание!!!

— Ты точно сумасшедший, ибо даже не понимаешь что собрался сделать. …Даже если тебе удастся проникнуть в Храм, — почему ты думаешь, — Амулет дастся тебе в руки?

А даже если тебе это и удастся, — ты подумал что будет потом со всем этим миром?

— Да ничего особенного не будет. — Не слишком уверенно ответил я. — Как жили вы с Амулетом, так и будете жить без него. Но Храм точно немного ослабнет. — Для тебя и твоих людей, это возможность. А как ты ею воспользуешься… думаю где-то месяц на раздумья у тебя есть.