Было очень раннее утро, когда испытуемые подошли к заветной скале, и начали подниматься вверх. Солнце только едва успело выглянуть из-за горизонта, и у подножья скалы, клочки тумана еще вовсю холодили кожу, а легкий ветерок заставлял ежиться и плотнее кутаться в одежды. Однако — подъем по узкому серпантину горной дороги, заставил вспотеть даже привычных к путешествиям и длительным переходам мужчин.

— Да… — Пробурчал взбираясь на вершину Ренки. — Не хотел бы я быть тем, кто будет штурмовать эту вершину. Тут хватит груды камней, чтобы отбить любой вражеский приступ.

— Надеюсь тебе и не придется. — Раздался насмешливый голос, и подняв глаза, Ренки увидел давешнего жреца какой-то там, очень высокой ступени — Наардаак, кажется так его звали, снизошел до того чтобы самолично встретить гостей. Придя в сопровождении лишь парочки телохранителей — впрочем весьма грозных на вид.

— Итак. — Поздоровавшись, сразу перешел к делу Готор. — Что мы должны сделать?

— Просто перейти по этому мостику. — Пожал плечами Наардаак. — Тот кто сможет это — будет допущен к следующему испытанию Храма. А те кто нет… — им придется уйти!

— Просто перейти? — Переспросил Готор. — Ну конечно же, да, я ведь слышал… Хотя неважно! — Так я пошел?

Не дожидаясь ответа, Готор решительно направился по узкой тропе, соединяющей скалу с загадочным плато. Где-то на середине пути он словно бы запнулся, но быстро выправился, и продолжил идти вперед, с таким видом, будто протискивается сквозь лесную чащу. И вот — он уже на противоположной стороне.

— Я следующий! — Быстро сказал Ренки, хотя вежливость вроде бы и требовала уступить место даме.

Первые шаги дались ему довольно легко, потом по телу пробежал какой-то озноб, будто там, на противоположной стороне, кто-то злой и хладнокровный целится в него из мушкета. Захотелось остановиться, присесть пониже к земле, и осмотреться, но Ренки сделал над собой усилие, и продолжил идти вперед игнорируя этот холодный взгляд несуществующего стрелка. Потом стало страшно. Может быть оттого что дорожка стала совсем уж узкой, а по обе стороны от нее разверзлась пропасть… Но было что-то еще… Словно чью-то рука уперлась Ренки в грудь, и начала толкать его назад. Потом стало совсем жутко… Несуществующий мушкет в руках призрачного стрелка, превратился в настоящую пушку… Пушку — с зарядом картечи и пуль. Такая бьет недалеко но зато подобно венику выметает все что окажется перед ней. А уж одинокая фигура бредущая по узкой тропке — обречена настолько, что кажется вполне разумным самому броситься в пропасть, не дожидаясь пока множество маленьких свинцовых шариков начнут рвать твое тело в клочья. Однако Ренки сделал еще несколько шагов… Едва ли не самых трудных в своей жизни, и понял что преодолел путь. Тяжесть на сердце не пропала, но стала переноситься несколько легче.

— Что испытала Одивия, переходя заветный мостик, так и осталось тайной. Какие страхи ее терзали и что пугало — делиться этим с другими она не сочла нужным. Но судя по бледному лицу и струйкам пота стекающего по лбу — переход тоже дался ей нелегко.

— Что ж… — Сказал жрец пятой ступени Наардаак, как-то незаметно оказавшийся рядом. — Вы все прошли первое испытание. И я бы даже сказал — довольно легко! Сейчас вы немного отдохнете, а потом можно будет попытаться зайти в Храм!

Как оказалось, Храм был всего в паре сотен шагов от мостика на плато. Это было сравнительно небольшое строение. Кажется — частично вырубленное в скале, а частично — достроенное из блоков тщательно вытесанных из той же породы, что и скала. Лишь некое подобие массивных ступеней, явно декоративного назначение, четырех колонн вдоль фасада, да замысловатая черепичная крыша с хитро вывернутыми вверх углами, отличали его от обычных хижин местных жителей. По крайней мере — встреть Ренки подобный домишко где-нибудь в Фааркооне, он бы скорее посочувствовал его жителям, вынужденным из-за бедности жить в подобном убожестве, нежели проникся бы почтением к Святыни.

— Присаживайтесь тут… — Показал Наардаак на массивные ступеньки тянущиеся вдоль стены, и подавая пример — сам уселся облокотившись прямой спиной на колонну. Судя по некоторым следам, тут, под тенью замысловатой крыши, жрецы частенько посиживали в свободное от исполнения своих жреческих обязанностей время. — Нам сейчас принесут напитки, освежитесь после подъема. — Продолжил жрец пятой ступени. — А заодно, можете спрашивать то что вас интересует.

— А вот это изображение местности, вам ничего не напоминает? — Спросил Готор, рисуя на земле чертеж, который он помнил наизусть до самых мельчайших деталей.

— Это… Хм… Признаться… Если бы не вот эта гора с тремя вершинами, то пожалуй я бы сказал что нет — не напоминает. Но у нас есть легенда про Второе обретение Амулета. Там фигурирует похожая гора. Про реку и деревья ничего сказать не могу — может это Аэрооэо, а может и какой-нибудь из ее притоков, а деревьев тут хватает. Если для вас это так важно — можете сами съездить посмотреть. Это совсем недалеко отсюда — дней пять вверх по реке плыть. Говорят там до сих пор есть некий храм, называющий себя Храмом Амулета. И местные дикари, поливают большущий камень кровью жертвенных животных, считая что это принесет им удачу и благосостояние. Глупцы!…А почему тебя это так интересует?

— Мы нашли этот чертеж на вещи, которая когда-то принадлежала Манаун*даку. Тому самому, легендарному… Я пытаюсь понять…

— Напрасно пытаешься… — Рассмеялся Ноордаак, и это получилось у него столь задорно, что и Готор невольно заулыбался. — Понять Амулет, и все что с ним связанно… думаю это не дано никому из живущих на этой земле, или даже на небесах. Я с детства служу Храму. А Храм — это и есть Амулет. Но так и не понял что он есть такое. Для чего он? Что ему надо? Иногда мы просим у него, и он исполняет просьбы. А иногда — с таким же успехом можно выпросить чашу воду у сухого камня… Иногда он добр. Иногда гневлив. Иногда мертв, а иной раз живее любого человека. Я чувствую — он становится сильнее когда в большие праздники, люди приходят поклониться ему, и высказать свои просьбы и сомнения…Некоторых людей Амулет принимает теплее чем других, а кого-то отвергает столь решительно, что те и подойти к нему не могут. И никто не знает почему происходит именно так…Он посылает разные образы тем кто поклоняется ему, иногда абсолютно непонятные, а иногда пророческие. Но и они столь запутанны, что только после того как свершилось предсказанное, можно осознать это предсказание…Ты говоришь что этот чертеж был сделан на вещи которая принадлежала Манаун*даку? И полагаешь, что это сделал он сам? — Возможно он видел это в пророчествах, ведь этот твой Манаун*дак, обладал Амулетом довольно длительное время, и наверняка успел хорошо изучить его. Тем более, я думаю и сам он был человеком очень необычным, иначе бы Амулет не поддался ему!

— Кстати об этом, а как он достался вам? — Разве не вы были тем народом, что последовал за Амулетом на Северную Землю, и смог его выкрасть?

— Нет, не мы… — Усмехнулся Наардаак. — Если тебе действительно интересно, я расскажу тебе то что знаем про Амулет мы. Но сначала, ты расскажешь мне как ты очутился здесь. И про другие миры… Многие ли из них ты повидал, странник?

Следующие минут сорок, Готор, достаточно подробно рассказывал историю своих связей с этим миром, и о своих приключениях в прошлом и настоящем. Наардаак слушал внимательно, не перебивая, лишь иногда с детской непосредственностью вздергивая брови в наиболее драматичных местах, или весьма выразительной мимикой демонстрируя свое отношение к услышанному.

— Да… — С сожалением сказал жрец, когда Готор закончил свой рассказ. — Обычно я думаю о себе, что я очень счастливый человек. Но в некоторые моменты, я задумываюсь — сколько же всего интересного есть в мире, чего мне никогда не дано будет увидеть. Обычно я считаю себя хранителем…, а правду сказать — иной раз и владельцем Настоящего Чуда. А иногда — думаю что я всего лишь пленник своего Чуда, и потому лишен множества иных чудес, которые несомненно есть в этом мире, не говоря уж про другие миры…Хм… Ладно, скажу тебе про Амулет. Вообще-то, когда мы говорим про второе обретение, мы немного лжем. Раньше, он никогда не был на этих землях. Но зато наши предки — некогда были жрецами Первого Храма. Да-да. Того самого что был в Аэрооэо, там, на берегу моря.

Произошел раскол, часть жрецов взбунтовалась против несправедливых порядков коими были отмечены последние годы существования того Храма, и были за это изгнаны. Именно в эти края. А этот ваш Манаун*дак, который, если верить твоим словам, оказывается тоже был пришельцем из иных миров, приезжал сюда со своими воинами, чтобы покарать наших предков, чье благочестие мозолило глазам распутным жрецам Первого Храма. Но ничего не смог с ними сделать, ибо это были могучие жрецы и воины, и он убрался восвояси поджав хвост. А наши люди продолжили жить, храня память о том, что некогда их предки были причастны к чему-то очень великому и загадочному.

И вот однажды, примерно этак лет сто, а может и двести, или даже триста, спустя — на реке было замечено большое скопление лодок. Это в верховья поднимался некий народ, странный обычаями и видом. Как говорится в легенде — они не были похожи не на речников, ни на степняков, ни на горцев, ни на жителей побережья. В их облике, словно было понемногу от каждого из этих народов, потому что они были неприкаянные скитальцы, и перенимали привычки тех среди кого были вынуждены жить…Вполне может быть, что это были твои предки, странник, а может быть — совсем другой народ, так же попавший под чары Амулета…Дальше, в легенде говорится, что они были очень измождены, и постоянно оглядывались словно бы боялись преследования. Мой гостеприимный народ принял их на своих берегах, накормил чем мог, и разрешил поселиться чуть выше по реке, там где заканчиваются наши горы, и начинаются степи и леса, в ту пору считающиеся самым краем мира. Мы жили дружно, и даже выкупили у пришельцев несколько невест. И это пошло на пользу как чужакам, избавившимся от голодных ртов, и нам, ибо земля у нас и сейчас не очень богатая, а тогда была еще беднее, народу жило мало, и выбор невест был совсем небольшой. А если все время скрещивать родственную кровь, боги наказывают за это рождением уродов. Поэтому-то мы и взяли себе жен из этого народа…А спустя какое-то время, эти женщины проболтались своим мужьям о некоем сокровище, которое их люди выкрали в далеких краях за морем. Но скажу сразу — им это сокровище не принесло пользы, ибо они стали подобны диче, бродящей по лесу где много волков. — Все гонялись за ними, пытаясь отобрать обретенное, и им приходилось все время убегать, спасая свои жизни.

Наши мудрые старейшины, быстро поняли о каком сокровище идет речь, ибо у них хранилось много разных записей о былых временах, и они были куда образованнее и умнее всех живущих на реке народов. Например — мы с незапамятных времен считались лучшими врачевателями и предсказателями будущего по звездам, и чтобы вылечиться или узнать волю богов, люди готовы были приезжать к нам из самых далеких мест, и давать богатые дары за оказанные благодеяния.

Поняв с чем имеют дело, наши мудрецы поняли что все беды пришлых людей проистекают из-за того, что те не правильно владеют Амулетом… А вы уже думаю поняли — я рассказываю именно про него. Эти люди были лишь посланниками, которых Амулет выбрал, чтобы доставить себя настоящим владельцам. И тогда они решили его у чужаков забрать, ибо кому как не им — истинным потомкам жрецов Первого Храма, владеть подобной святыней. Они отправились к этим людям, подробно объяснили в чем суть проблемы, и предложили добровольно отдать сокровище. Но чужаки были глупы, и не захотели отдавать Амулет истинным хозяевам. Произошла большая битва, глупцы в страхе бежали, а мы вернули себе то что издревле принадлежало нашим предкам!

Как было и предсказано нашими мудрецами — поселившись здесь, окруженный заботой и почитанием жрецов, Амулет принес благоденствие народу Драконьих Зубов. Когда купцы перестали брать у нас слюду в обмен на еду и ткани, мы сумели вымолить у него для себя чудесную Золотую Редьку. А ему, явно нравится у нас, потому что по рассказам стариков и по древним записям — за то время что он пребывает тут, он и сам стал намного сильнее. Раньше его сила чувствовалась только в стенах Храма. А теперь, как вы и сами ощущаете — она распространилась почти на все плато. Несколько раз враги пытались взять нас штурмом, но Амулет заставлял их бежать в страхе. Теперь — все люди в нашей долине проходят испытание Амулетом. Прошедшие — остаются здесь, а те кого Амулет отверг — изгоняются! И что интересно — они забывают о том как здесь жили, и про все тайны наших земель…Это тоже делает Амулет, и это стало еще одним его благодеянием нам, в наших местах больше никогда не бывает слишком много голодных ртов, и все остаются довольными.

— Кроме тех, кого изгнали… — Конечно же, молчавшая слишком долго Одивия, не смогла удержаться от шпильки.

— В былые годы, — пожал плечами в ответ Наардаак. — Матерям частенько приходилось относить своих новорожденных младенцев в скалы, чтобы прокормить более старших. А старики, достигнув возраста когда человек не может трудиться как в былые годы — уходили в скалы сами, чтобы молодые не попрекали их куском хлеба. И тогда и сейчас, говорят в этих землях жило примерно одинаковое количество людей. Только тогда — все были несчастны, ибо боялись старости, боялись голода. Боялись даже заводить детей, которых потом придется убить… Боялись своих соседей, готовых драться и убивать из-за каждого малого клочка плодородной земли. Людей было столько же — но все они были несчастны. А сейчас — люди живут сытые и уверенные в своем будущем. Так что в этом плохого?

— Да нет… — Пожала плечами Одивия. — Это ваша жизнь. Живите как хотите.

— Славно что ты так думаешь девица. — Ухмыльнулся в ответ Наардаак, глядя на Одивию как на маленького ребенка. — Но меня сейчас волнует другой вопрос… Собственно, поэтому я и остановился на ступенях, вместо того чтобы сразу вести вас в Храм. — Скажи, странник — что ты собираешься делать, если Амулет окажет тебе особо расположение?…Другие меня не пугают. Но ты… Манаун*дак был чужаком из другого мира, и он смог похитить Амулет у Первого Храма. Кто знает — а вдруг Он согласится, чтобы ты забрал его у нас, ведь по всем признакам, он явно сам вел тебя к себе. Потеря Амулета станет гибелью для моего народа, но боюсь, даже наши самые опытные и умелые воины не смогут ему в этом помешать, коли на то будет Его воля…Так что ты собираешься делать с Амулетом?

— Не знаю. — Честно ответил Готор. — Наверное я обязан как-то попытаться вернуться с его помощью в свой мир. Но как это сделать? Возможно, чтобы разобраться с этим, мне понадобится какое-то время. А значит — было бы неплохо действительно забрать его себе. Но… я не знаю!

Когда Ренки наконец покинул Храм, чувствовал он себя просто омерзительно. Насквозь пропитавшаяся каким-то липким потом одежда, подгибающиеся от усталости ноги, странная резь в глазах и звон в ушах. Но самое противное — это сомнение, а прошел ли он в действительности это проклятое испытание.

Нет, вроде бы все формальности были соблюдены. — Он выдержал, и поход по коридору, и пребывание в том странном зале, но….

— …Не знаешь… — Наардаак усмехнулся и это у него получилось одновременно и как-то очень грустно, и в тоже время легко, как у человека полностью примирившегося с мыслью о скорой казни, и потому решившего встретить ее достойно, не радуя палачей мольбами и стенаниями. — Что ж — честные люди, когда говорят об Амулете, очень часто вынуждены говорить "Не знаю". Тогда давайте посмотрим, выдержите ли вы главное испытание, а потом уже будем думать о том как жить дальше.

Все молча встали, и последовали за жрецом пятой ступени. Тут, в стенах своего Храма, он стал выглядеть как-то особенно величественно, а иногда даже казался духом предка, уже побывавшем за Кромкой и вновь вернувшийся в бренный мир, дабы наставлять своих потомков на пусть истинный. Такого уже не попытаешься огорошить дерзким вопросом, и не будешь хитрить, пытаясь получить какое-то преимущество заключая торговую сделку.

Странно, но внутри Храм оказался куда больше чем снаружи. Видимо потому, что наибольшая его часть утопала в скале. Центральный зал был отделан довольно просто, но аккуратно — вымазанные побелкой стены, на которой охряными красками были намалеваны обычные картины странствия человеческой души в бренном мире, адских пустошах и благословенных небесных равнинах. Ренки даже немного разочаровался. — Если забыть о том что они сейчас находятся на самом краю более-менее изученного мира — можно было бы подумать что это обыкновенный деревенский храм Предков, где-нибудь в Тооредаане или Мооскаавской сатрапии, настолько все было простенько и обыденно.

Однако — Наардаак не стал задерживаться в главном зале, а сразу пошел за алтарный камень, и откинув легкую занавеску — двинулся вглубь скалы, по, показавшемуся Ренки каким-то зловещим, темному коридору.

Если раньше идти было достаточно легко, ибо организм испытуемых уже немного привык к тому давлению что разливалось в воздухе, то сделав первый шаг по коридору, Ренки снова почувствовал это ощущение направленного на него оружия. Казалось даже воздух уплотнился, и каждый шаг приходилось делать, словно бы преодолевая течение воды в бурной реке. Но Ренки, сжав зубы продолжал идти вперед, почти ничего не видя перед собой и твердя сквозь зубы что-то вроде "Я должен… я должен…". Наконец он смог миновать очередную занавеску, и втиснулся сквозь узкие ворота в очередной зал. Прислонился в изнеможение к стене, и только тогда смог проверить своих товарищей. — Готор конечно же тоже был тут. Но, к большому удивлению Ренки, для которого этот путь был невыносимо тяжек, и Одивия Ваксай смогла преодолеть его. И выглядела она при этом достаточно бодрой, а на лице ее, в свете фонарей освещающих зал, можно было разглядеть не столько следы усталости, сколь любопытство.

Увы, сам Ренки этим похвастаться не мог, его ноги подогнулись, а спина съехала по стене, утвердив задницу на твердом каменном полу. После этого, кое-как сфокусировав взгляд, он наконец смог рассмотреть место в которое попал.

Впрочем… едва ли можно сказать что он смог рассмотреть этот удивительный зал. Потому что все его внимание притянуло к себе…

Сложно было сказать что это такое. — Поначалу Ренки показалось что свет тусклых фонарей просто не доходить до центра зала и потому там так темно. Потом он, даже скорее не разглядел, а ощутил, что темнота эта осязаемая, концентрированная, и даже имеет какие-то формы, но столь непривычные и иррациональные, что взгляд обычного человека не сразу способен их распознать. Эта чернота была настолько темной, что казалось будто бы она светится. Светится очень ярким, но только черным светом.

А еще она была очень тяжелой. Словно бы на Ренки обрушилась китовая туша, и погребла его под собой, сдавив черепную коробку и сковав руки и ноги. Все что мог Ренки, погребенный под этой гигантской тушей, это ощущать всем своим телом, существование некой инородной жизни вокруг себя. Теплоту тела, биение пульса, ток крови в венах. Кажется он даже мог улавливать мысли этого чудовищного монстра, но мысли эти были настолько чужеродными, что его мозг просто не мог воспринимать их.

Сквозь все это давление он еще как-то умудрялся наблюдать и отмечать для себя некоторые события происходившие в зале. Он видел как Готор, почему-то показавшийся Ренки необычайно огромными и тоже светящимся, подошел к Амулету, и начал его разглядывать, иногда спрашивая о чем-то Наардаака. Он видел как Одивия Ваксай тоже сделала несколько шагов вперед и застыла не дойдя до Амулета пару саженей, странно напряженная и с вытянутыми вперед руками, — то ли не смогла идти дальше, то ли не захотела. Кажется она тоже о чем-то говорила, но мозг Ренки уже не способен был воспринимать разговоры, Настолько это огромное Иное заполнило его разум. Оно давило и давило…без какой-то злобы или желания наказать, а скорее с равнодушием и неумолимостью обрушивающееся на голову горняка скальной породы.

Потом Ренки вдруг увидел стоящего перед ним Готора, хотя даже под пытками не смог бы сказать, когда именно тот подошел к нему. Готор протягивал руку чтобы помочь встать, и Ренки ухватившись за эту руку вдруг почувствовал себя немного лучше, как будто через это прикосновение, часть огромной силы Готора перетекла и в него. И до самого выхода из Храма, Ренки продолжал держаться за эту руку, как утопающий за соломинку.

Так что — можно было смело сказать, что формально испытание он прошел, сумев дойти до этого зала пыток. Но… сам-то он чувствовал себя полностью раздавленным и отвергнутым, словно бы Амулет дал понять всем, и ему самому в первую очередь, будто Ренки как-то неполноценен по сравнению с остальными участниками эксперимента…А потом — он потерял сознание.

— …Это обычное дело… — Услышал Ренки приходя в себя. — Многие, первый раз столкнувшись с силой Амулета лишаются чувств. Ваш друг еще держался достаточно хорошо. Вообще — скорее стоит удивляться что вы двое так легко его выдержали…Впрочем — с тобой то понятно, ты чужак пришедший из иного мира. Но вот эта вот девица… она показала немалую силу. Родись она в наших землях, и уверен — стала бы жрицей. Но к чему рассуждать о том чего уже никогда не будет, коли есть куда более серьезная тема для разговора. Итак, чужак. Ты принял какое-то решение?

— Стоп. Осадите чуток дядечка… — Ренки, даже сквозь опущенные веки, словно бы увидел усталую, но в то же время веселую и нахальную улыбку приятеля. Она частенько появлялась на его лице когда к нему, по его собственному выражению "приходил кураж". — Я понимаю ваше желание взять меня тепленьким, и что-то вытребовать пока я хожу оглушенный этой проклятой штукой. Но… Ответа сейчас я вам не дам. И не потому что не знаю. А потому… Хм — это трудно объяснить. Потому что знаю слишком много ответов. И теперь мне надо разобраться какой из них мне больше подходит. Пожалуй, если вы не возражаете, на этом мы покинем ваше гостеприимное плато, и вернемся в свой лагерь. Потому что тут…, слишком много мыслей в голове, из-за этой жуткой штуковины там в пещере…Вот только пусть Ренки немного придет в себя, и мы двинемся дальше. Надеюсь, нам позволят посетить Храм еще раз?

— Я видел как Амулет говорит с тобой. Я понял что вы связанны. — Наардаак с кажущимся равнодушием пожал плечами. — Даже если бы я захотел тебе препятствовать, едва ли бы у меня хватило сил и власти, противостоять Ему! Так что — да. Вы можете придти сюда еще раз. Ты можешь теперь приходить сюда столько раз, сколько захочешь… — В голосе Наардаака проскользнули нотки раздражения. — Но я не советовал бы тебе этим злоупотреблять.

Ренки все же смог подняться, и вернуться в лагерь на своих ногах, а не опираясь на плечи товарищей как дряхлый старик. Однако, это потребовало от него столь больших усилий, что едва оказавшись в своей палатке — он рухнул на лежак, и немедленно провалился в тяжелый, полный странных видений и кошмаров сон.

— Доброго утречка… — Услышал он довольный голос приятеля, когда пробудившись, мысленно кряхтя и стоная, покинул свое убежище. — Как спалось?

— А разве уже утро? — Удивился Ренки, по привычке изучая тени скал, вопреки словам приятеля тянущиеся с запада на восток.

— Да нет. — Успокоил его Готор. — Только-только поставили котелки ужин стряпать. Ты спал всего часиков шесть, да так крепко, что я не смог разбудить тебя на обед. Так что — до ужина придется подождать часок, но если голоден — я, по старой армейской привычке, заныкал тебе с обеда пару пирожков и миску похлебки.

— Проклятье, всего-то ужин…, а такое ощущение, будто это утро было несколько дней назад. Столько всего произошло… — Ренки невольно посмотрел в сторону возвышающегося над долиной плато. А потом подумал хорошенько, и добавил. — Пожалуй — дождусь ужина, хотя у меня за весь день и маковой росинки во рту не было, есть как-то не очень хочется. Такое ощущение что меня там просто раздавило и вывернуло наизнанку, и так несколько раз подряд.

— Да… — Сочувственно покивал головой Готор. — Вам сильно досталось. Одивия вон тоже еще отсыпается.

— А ты… — Осторожно поинтересовался Ренки. — Ты какой-то уж очень бодрый и веселый. Не то чтобы мне это не нравилось. Просто последние дни ты ходил как в воду опущенный. На тебя это вообще никак не подействовало?

— Подействовало, но видимо не так сильно как на вас. Знаешь. Я там… с этой штукой…Хоть убей меня — не скажу что это такое и откуда оно взялось! Но я с ней как будто поговорил. Хотя разговором это было сложно назвать — скорее уж, чем-то вроде сращивания разумов. Бр-р-р… Самому стало страшно от такого определения! В общем, я с этой штукой вроде как поговорил, и понял, что в принципе она может вернуть меня обратно в мой мир, если я действительно этого захочу. У меня там даже был момент…я как будто бы даже увидел стартовый зал Спецкоплекса, и понял что стоит только шагнуть туда — и я дома! Ты может помнишь — я тогда тебя еще позвал…? В общем, я тогда был почти полностью уверен, что пожелай я, и этот Амулет выкинет меня прямо в Спецкомплекс, в добрые но суровые дедушкины объятья!

Я уже почти сделал это последний шажок. Но оглянулся чтобы попрощаться с тобой, или пригласить следовать за мной, и увидел что ты там возле стеночки скрючился совсем никакой. Ну думаю — так поступать не по-людски. Все-таки сколько лет вместе и уходить не попрощавшись, не говоря уж о том, чтобы оставить тебя в состоянии беспомощного котенка среди чужих людей, это будет совсем неправильно.

— Значит — ты все-таки решил уйти? — Хмуро переспросил Ренки. — Окончательно решил?!

— Тогда я был в этом уверен. — Быстро теряя дурашливость и становясь серьезным, ответил Готор. — А вот сейчас… Помнишь я как-то говорил Риишлее про "синдром закрытой двери"? — Ну, когда в доме есть закрытая дверь, и хотя возможно за ней нет ничего интересного, ты все-таки не можешь удержаться чтобы не попробовать ее отпереть? Вот теперь, по сути-то, моя проклятая дверь открыта. Теперь, когда я знаю что могу уйти практически в любой момент, вся эта ситуация смотрится уже совсем по-другому.

— Значит — остаешься! — Ренки постарался сказать это как можно более равнодушно, но губы сами, вопреки его воле расплылись в довольной улыбке.

— И опять же — не знаю! — Развел руками Готор. — Есть еще много доводов и за тот, и за другой вариант. Есть еще и множество других вариантов.

— А среди них… — Осторожно поинтересовался Ренки. — Нет например такого, что и я отправляюсь с тобой?

— Может и есть. — Задумчиво ответил Готор. — …Хотя если честно — не советую! Неизвестно сможешь ли ты вернуться обратно. А у нас тебе скорее всего не понравится!

— Летать по небу на железный птицах. И прыгать из-за облаков вниз на специальных куполах из тонкого но прочного шелка… Мчаться на чудо-повозках с невообразимой скоростью. Оружие которое может выстрелить несколько десятков раз подряд без перезарядки… Еще ты говорил про это… ну — загнанные в медные веревки молнии? Свет который включается одним нажатием пальца. Горячая вода которая сама вытекает из стены… Виды с другого края земли, в специальных ящиках. Возможность говорить с человеком, находящимся на другом континенте так же легко, как если бы он стоял не дальше протянутой руки…Ты рассказывал что в твоем мире есть множество чудес. Так почему ты думаешь что мне там не понравится?

— Тебе будет трудно привыкнуть к взаимоотношениям между людьми. — Слегка грустно усмехнулся Готор. — Боюсь, теперь и мне будет немного сложновато к этому привыкнуть, врос я тут, знаете ли, в шкуру феодала!

— Не понимаю. — Пожал плечами Ренки. — Если все простолюдины там такие же как ты, то я скорее склонен думать что все там у вам — люди благородного сословия. А благородные люди, всегда смогут найти что-то общее.

— Если бы все было так просто… — Рассмеялся Готор, и в смехе его звучала изрядная толика горечи. — Увы. И у нас есть люди благородные, и простолюдины, и быдло… Просто со всеми надо обращаться одинаково…Да-да. Понимаю — это глупо! Но, таковы правила! Или к примеру взять женщин… — Готор почему-то кивнул на палатку Одивии. — Тебе даже наша достойнейшая Одивия Ваксай кажется очень необычной, излишне смелой, а подчас и неприлично дерзкой и грубой. А там у нас… встречаются такие экземплярчики, по сравнению с которыми Одивия — самая прилежная и скучная ученица пансионата благородных девиц. Да тебя же там просто сожрут, с твоими представлениями о Кодексе благородного человека!

— Ну… — Усмехнулся Ренки, гордо вздергивая нос. — Моя шпага останется при мне, так что, хотя ты и говорил что дуэли у вас запрещены. Но никто не может запретить истинно благородному человеку отстаивать свою честь!

— Вот об этом я и говорю… — Покачал головой Готор.

— О чем? — Переспросил Ренки.

— О том что мир там настолько иной, что ваша шпага может оказаться абсолютно бесполезной и даже смешной. — Увлеченные разговором приятели оглянулись — Одивия вылезла из своей палатки, еще немного помятая и всклоченная после сна. Она наверняка слышал о чем говорили приятели, и не выдержав, вместо того чтобы заняться своим внешним видом, немедленно влезла в разговор. — Я правильно говорю? — Спросила она адресуя вопрос Готору.

— В какой-то мере это действительно так. — Кивнул он в ответ.

— Но почему это? — Возмутился Ренки, искренне не представлявший себя без этого атрибута благородного человека на бедре.

— В мире, в котором, как вы сами говорите, есть оружие стреляющее десятки раз подряд без всякой перезарядки, шпагами скорее всего уже давно не пользуются. — Пояснила Одивия свою мысль. — Как бы не был быстр и искусен фехтовальщик, но пуля все равно летит быстрее. А обучить человека хорошо стрелять, куда быстрее чем фехтовать. И все это делает шпагу лишь ненужным, неудобным, а потому и нелепым дополнением костюма. Я права?

— Да. — Кивнул Готор. — Прекрасный анализ. Длинное холодное оружие, окончательно исчезло из вооружения армий, примерно сто лет назад. Теперь его можно увидеть разве что на парадах. У нас даже штыки стали не длиннее обычного кинжала, а в некоторых армиях отказываются и от штыков, ибо считают их бесполезными.

— Но… Кинжалом тоже можно отстоять свою честь! — Видимо Ренки слышал только то что хотел, и поспешил уцепиться за слово "кинжал".

— Полагаю — дуэли запрещены! — Покачала головой Одивия. — Даже в нашем мире, многие отказываются от этой традиции. В той же сатрапии, как вы помните, дуэли запрещены. Как пояснил это Ваасю — сильному государству не хочется терять своих наиболее мужественных и горячих сыновей в бессмысленных ссорах друг с другом. Лучше уж направить их воинственный пыл на нечто иное. Как я понимаю оу Готор, в вашем мире, намного более справедливом и совершенным чем наш, этот обычай должен быть уже полностью изжит.

— Да. Действительно. — Опять кивнул Готор. — У нас есть конечно способы померяться мужественностью и храбростью, но смертельный исход при этом считается недопустимым. Вот только с чего вы решили что мой мир более справедлив и совершенен?

— Ну как же… — На этот раз выпал черед смутиться Одивии Ваксай. — Вы старше, а значит мудрее. Вы намного сильнее, ибо покорили даже небо и глубины океана, значит в вас меньше страха. И вы, наверняка намного богаче нас, коли у вас нет сословного разграничения, и даже бедняки могут считать себя равными благородным. — Ваш мир не может не быть более справедливым и совершенным!

— Увы. — С печальной усмешкой ответил ей на это Готор. — В моем мире есть пословица — "Когда закрывается одна дверь, открывается другая". Это можно понимать по всякому, но в данном случае это означает — когда из мира исчезают одни беды и несправедливости, им на смену быстро приходят другие. Я, особенно в самые первые годы пребывания тут, частенько пытался сравнивать два наших мира…а потом бросил это дело. Думаю — баланс горестей и радостей, несправедливостей и удач, всегда сходится, независимо от места и времени пребывания. Так что не стоит думать что…

— Но то что вы говорили про ваших женщин… — Перебила Готора Одивия. — Как-то раз вы сказали мне, что в вашем мире, мое положение владелицы Торгового Дома, или желание учиться в университете никому бы не показалось чем-то странным. Это скорее бы посчитали нормой. Я также помню как вы упоминали, что ваша мать была учительницей в школе, причем говорили об этом так просто, мельком, вскользь, как о чем-то совершено обычном и заурядном. Разве это не говорит о том что ваш мир куда более справедлив чем этот?

— Хм… — Готор, не то чтобы растерялся…, скорее — смутился собственной неспособности правильно сформулировать мысль. — Понимаете Одивия, вместе с правами, приходят и обязанности. И это отнюдь не делает жизнь легче…Когда вы получаете некие возможности, вы одновременно должны и отказаться от каких-то привилегий… Даже вот не знаю, как вам это объяснить.

— Сударь. — Одивия кажется даже обиделась. — Я прекрасно все понимаю, вы говорите не с сопливой девчонкой, а с хозяйкой весьма успешного Торгового Дома. И поверьте, мне пришлось отказаться от весьма многого, чтобы занять это положение. И я примерно представляю, как меняется отношение людей к особам подобным мне. Даже те кто искренне уважает меня, одновременно считают какой-то неправильной, и кажется подозревают некое врожденное уродство, заставляющее меня вести себя как мужик. После чего, многие вполне воспитанные мужчины, позволяют себе употреблять при мне словечки, которые едва ли бы осмелились сказать при обычных дамах, которым этикет предписывает лишаться чувств, едва заслышав более-менее соленое словечко. Но…

— Хм… Одивия, вы так горячитесь. — Ренки поспешил унять Одивию, ибо ее громкий, с нотками ярости голос уже начал привлекать излишнее внимание. — Будто тоже хотите отправиться в иной мир…

— А почему бы и нет? — Запальчиво спросила Одивия. — Почему вы, сударь, думаете что мне этого не хочется?

— Но… — Вот теперь Готор и правда был по настоящему растерян. — Зачем вам это? У вас тут все так прекрасно налажено. Сами говорили про успешный Торговый дом. А с учетом найденных нами сокровищ — вы теперь наверное самая богатая женщина в мире! Да и, уж извините что лезу не в свое дело — насколько я слышал, вы фактически невеста правителя огромного и сильного государства. К чему вам покидать этот мир, и бросаться на поиски приключений?…Да, в моем мире немало вещей, которые наверняка вам покажутся настоящим чудом. Но, поверьте моему опыту — эти чудеса через полгода станут казаться вам скучной обыденностью. Вам придется отвести свой взгляд от чудес, и посмотреть на реальную жизнь. И я не уверен, что вам придется по нраву эта жизнь, и ваше место в этой жизни. Потому что — тут вы как рыба в воде, а там… вы будете рыбой выкинутой на песок — беспомощной, а возможно и обреченной на гибель. Вам захочется вернуться, но едва ли это окажется возможным…Поверьте человеку который уже проходил через нечто подобное — это довольно страшно!

— Однако, вы сумели приспособиться к нашему миру. — Запальчиво возразила Одивия. — Почему думаете, что я не смогу?

— Ну… Меня ведь специально учили выживать в другом мире. — Готор как-то немного помялся, а потом решительно продолжил. — Да и мир в который я попал, был намного проще того, в который рискуете попасть вы. Помните я вам рассказывал о нашем образовании? — Тут, вы считаетесь довольно образованной и начитанной особой. А там, у нас, вы — все равно что крестьянка едва умеющая накарябать собственное имя. У вас хорошая коммерческая хватка, но в моем мире вы будете не акулой, и мелким пескариком, по крайней мере, пока не освоите все хитрости и приемы наших…гм… купцов…Вообще, друзья мои, готовьтесь к тому, что если вы и впрямь заходите последовать за мной — вам придется долгое время, а может и всю жизнь довольствоваться ролью мелкой рыбешки. С вами конечно буду я, и на Спецкомплексе нас скорее всего примут с распростертыми объятьями. Но даже не знаю что хуже — мое положение абсолютного чужака, отовсюду гонимого, и вынужденного довольствоваться лишь собственными догадками об опасностях и возможностях чужого мира. Или та роль объекта исследования, которую отведут вам люди которые встретят нас у меня дома. Нет, вас конечно никто не станет обижать. С вами будут заботливы и предупредительны…Примерно как бывает заботлив наш почтеннейший Йоорг, со старым черепком на котором он заметил древний символ. Беречь, хранить, и держать взаперти… Вы правда этого хотите?

— Да.

— Да.

Ренки и Одивия ответили почти одновременно, и кажется сами удивились собственной уверенности. Еще несколько минут назад, Ренки и сам сомневался что хочет этого. В конце концов, у него ведь еще есть и долг перед Тооредааном, достойное положение в высшем обществе, весьма завидные перспективы…невеста наконец. Хотя, справедливости ради, он еще несколько лет назад честно признался себе что признает своим настоящим Вождем именно Готора, а не собственного короля, а значит его долг благородного оу следовать именно за ним невзирая на опасности, выгоды и неудобства. Он и сейчас испытывал определенные сомнения — уж слишком много всего связывало его с этим миром. Но сказав "да", он подобно герою древних сказаний, словно бы прыгнул в пропасть с крыльями сделанными из дерева и ткани за спиной, и теперь пути назад уже не было — либо полет в небе, либо быть размазанным об острые камни на дне…В легенде у того смельчака все получилось ибо он был смел и решителен. Так почему не должно получиться у Ренки?

Одивия же — начала этот спор скорее по привычке возражать. Но по запальчивости произнеся "да", внезапно поняла что действительно хочет исчезнуть из этого мира, и появиться в другом — совершенно новом и незнакомом. Таком, где на нее не будут смотреть как на странного уродца, пытающегося лезть не в свое дело…

— Дык. Ваши милости. Ужин готов. — Голос сержанта Йоовика внезапно отвлек их от размышлений. — Прикажете подавать?

— Да… Это очень вовремя. — Кивнул Готор. — Давайте-ка остынем, а потом пусть каждый хорошенько подумает о происходящем…В конце концов, у нас на это есть еще целая ночь…Но не больше. Больше, я просто не выдержу!.