Егор Чекрыгин

Странный приятель

Странный приятель – 1

«Егор Чекрыгин. Странный приятель»: АЛЬФА-КНИГА; М.; 2014

ISBN 978-5-9922-1748-3

Аннотация

Мир шпаги и мушкета. Ренки Дарээка, потомок славного, но давно обедневшего рода, мог лишь мечтать об офицерском чине и надеяться когда-нибудь примерить на себя мундир. Говорят, если очень сильно чего-то захотеть, то оно непременно сбудется. Только пути исполнения желаний судьба подчас выбирает очень и очень замысловатые.

Хотел вкусить армейской жизни? Да легко! Только начинать тебе придется даже не с простого солдата, а с бесправного каторжника. А там уж сам думай, как жить дальше… и странный приятель, обладающий совершенно

Егор Чекрыгин

Странный приятель

Часть I

Глава 1

«… и нет более достойного поприща для дворянина, понеже стать офицером в Королевской Армии. Ибо королевский офицер, есть не токмо образчик бесстрашия, доблести и самопожертвования, но такоже и эталоном изысканного воспитания, благонравия и учености, является.

Он тот, кто не только ведет своих солдат в бой за отечество, но такоже и являет собой достойный пример благопристойности всем иным подданным короля, возвышаясь над ними в силу своего Служения Высокой Цели.»

В наступивших сумерках, выцветшие от времени буквы, сливались с пожелтевшей бумагой, делая дальнейшее чтение затруднительным.

Можно было бы зажечь свечу… Но во-первых — даже дешевая сальная свеча, воняющая прогорклым жиром и постреливающая время от времени искрами, тоже стоила денег. А во-вторых, — весь дальнейший текст Ренки знал наизусть, ибо читал его уже наверное несколько сотен раз, и мог бы пожалуй воспроизвести по памяти, даже если бы его разбудили прямо посреди ночи.

Впрочем, даже несмотря на хорошую память — ему просто нравилось именно читать, старые, еще отцовские «Наставления для слушателя Его королевского Величества Офицерского Училища, сочиненные и записанные генералом оу Ликотом». Ибо впервые в эту книгу он заглянул, еще сидя на отцовских коленях, учась складывать в слога архаичного вида буквицы… Так что, перечитывая раз за разом, не слишком-то толстое собрание нравоучений, полезных советов перемежающихся с Уставами и картинками изображающими экзерциции с мушкетом и фигуры строя, он словно бы возвращался в то далекое время когда отец еще был жив, а всех забот у юного Ренки было — не попасться на очередной проказе, и не схлопотать дюжину-другую розог… Отец был добрым человеком, но придерживался весьма жестких воззрений на воспитание молодого поколения.

Отец умер полгода назад, как раз через месяц после того как Ренки справил свое пятнадцатилетие. — Сердце не выдержало внезапной вспышки давней возвратной лихорадки.

И все что старый служака смог оставить своему, входящему в юношеский возраст, сыну — небольшой, почти не приносящий дохода надел земли, отданный в аренду добрым людям; скрипящий сырой дом с протекающей крышей. Да свою старую шпагу…, и стойкое убеждение пойти по стопам предков, посвятив свою жизнь королевской службе.

Вот только одна беда — денег, чтобы купить даже самый низший офицерский чин, у юного Ренки не набралось бы, даже продай он все что имеет, включая одежду. Так что самый короткий путь к заветному погону, для него был закрыт… Тем более, что и полную экипировку, включая мундир, коня и оружие, так же пришлось бы покупать на свои деньги.

Зато — Ренки узнавал, — после продажи надела и дома, набиралась вполне себе подходящая сумма, чтобы не шикуя и экономя каждый грошик, доехать до столицы, и поступить в Его королевского Величества офицерское Училище.

И пусть, по слухам кадетом становится только каждый двадцатый претендент, — Ренки в себе не сомневался, — отец начал готовить его к поступлению туда, кажется еще раньше, чем он начал ходить и разговаривать.

Увы, больших денег, старый вояка, за почти сорок лет безупречной службы и шесть ранений, так и не выслужил, так что Училище было для их, давным-давно обедневшей семьи, единственным выходом.

И дело не только во владении шпагой, или стрельбе из мушкета или пистолей. — Главное, отец заложил в сына весьма достойную теоретическую базу, так что, по части знаний необходимых настоящему офицеру, — Ренки, (он сам был в этом уверен), намного превосходил всех своих сверстников.

— Ренки… — Послышался голос за окном, и юный мечтатель вздрогнул, поняв что прошляпил и скрип открывающейся калитки, и шуршание гравия под ногами внезапного посетителя.

Ренки, — вновь окликнул его знакомый голос Докста. — Старый приятель и соучастник во множестве детских проделок, не утруждая себя возней с дверью, запрыгнул в окно и уселся на подоконнике болтая ногами. — Ты все сидишь за книгами? А ведь сегодня День Коронации! В деревне будут танцы, невежливо было бы не почтить короля, проигнорировав такое событие!

— Гм… — Задумался будущий офицер.

С одной стороны, даже простенькие деревенские танцы, для него означали определенные траты, ибо придется заплатить несколько монет музыкантам, купить в буфете хотя бы графинчик вина и подобающие закуски… Опять же, — наверняка придется угостить приятелей и нескольких девиц. И это… не то чтобы серьезно подорвет его бюджет, однако сейчас он берег каждый грошик, который ой-как еще понадобится ему в ближайшее время…

Нет, конечно можно было бы придти, покружить в танце нескольких ровесниц. Или хотя бы просто постоять в сторонке, любуясь на их свежие лица и наливающиеся женской красотой тела… Ведь большинство деревенских парней именно так и поступят. Но на то они и обычные простолюдины, в то время как он, после смерти отца унаследовал его титул и родовые привилегии. А для оу Ренки Дарээка, не подобает пользоваться услугами, за которые он не может заплатить. Это было бы уроном его чести, и чести всех его предков.

… Но с другой стороны, там наверняка будет Лирина… А если он и впрямь собирается через две недели отбыть в столицу, — то возможно второй шанс вновь увидеть ее, ему выпадет только через много-много лет.

— Ты слышал, — продолжал искушать Докст. — К господину Аэдоосу, приехал старший брат — офицер! Герой, ветеран Зарданской кампании. Говорят он участвовал в битвах под Растдером и Туонси.

Последний довод окончательно сломил и без того слабое сопротивление Ренки.

* * *

Ифий Аэдоосу, ветеран Зарданской кампании, был сегодня, мягко говоря, не в духе.

Лживая продажная девка-удача, похоже не просто отвернулась от него, но еще и умудрилась попутно утащить кошелек, и заразить дурной болезнью.

Только так можно было объяснить хроническое невезение, преследовавшее Ифия уже целых полгода.

Для начала — его, ветерана Зарданской Кампании… Того, кто под Растдером, не моргнув глазом, и ни разу не поклонившись пулям, стоял на редутах до тех пор, пока вражеское ядро не разорвало в клочья последнего солдата его роты… Кто под Туонси, подхватив знамя полка, повел за собой в штыковую атаку последние остатки славного 12-го гренадерского, и все-таки смог взять тот проклятый холм… И не его вина, что бездарные желтомундирники 19-го королевского, испугавшись запачкать свои щегольские камзолы и разодрать кружева обшлагов, сдали назад… Знамя его полка Было на той высоте, и даже последний прощелыга-писарь генеральской Ставки не посмел бы утверждать иного…

И вот, после всего этого. После двух лет, то глотания пыли на дикой жаре, то бесконечной грязи смешанной со снегом и кровью. После сгнивших зубов и приступов кровавого поноса, начавшегося из-за дерьмовой воды Зарданского плоскогорья. После вражеского штыка, разодравшего его щеку и едва не лишившего глаза, простреленного плеча, и сабельного удара по бедру… — Его обходит какой-то юнец. Сопляк, ни разу не нюхавший пороху, и не глядевший в дуло направленного на него мушкета, зато способный похвастаться наполненными сундуками своей родни, да громкой приставкой «оу» перед именем.

А следом, серия мелких неудач… — украденный после ночи в трактире кошель, вздрючка от начальства за «неподобающий вид», две дуэли с желтомундирниками, не принесших ничего кроме проблем, и наконец — вынужденная отставка.

И это тогда, когда его славный 12-й гренадерский, снова отправляют на войну, где есть все шансы наконец-то добиться давно заслуженного продвижения по службе… Потому как чертов братик, отказывается давать деньги на очередной чин, аргументируя это спадом в делах, и тем что непутевый братец Ифий, и так потратил свою долю отцовского наследства на покупку себе «благородного» звания и кучи ненужного барахла к нему…

… А может быть, он и прав! — Сказки о славном и прибыльном офицерском пути — так и оказались сказками. Потому как большую часть службы, пришлось прозябать по далеким гарнизонам, без всякой надежды на повышение, да еще и терпя брезгливые взгляды благородных оу на сына владельца скобяной лавки, посмевшего затесаться в их ряды. Вечно сидеть в долгах, из-за нерегулярно выплачиваемого жалования, и тратя те немногие крохи, что удалось умыкнуть от сумм на солдатское содержания, на кислое вино и уродливых шлюх.

А стоило начаться боевым действиям и забрезжила хоть какая-то надежда заслужить новый чин — его, под благовидным предлогом выперли из полка, всего лишь за то, что очередной жутко богатый и благородный оу, не умел пользоваться своей шпагой, и не смог переварить стальной клинок, когда тот проткнул ему брюхо…

Нет, выперли его конечно не из-за дуэли, ибо офицерам достойно отстаивать свою честь в благородном поединке… Но у командира роты всегда можно найти кучу огрехов, которые, если конечно хорошенько постараться, можно раздуть в серьезное дело. — Ифий Аэдоосу это прекрасно знал, и не стал доводить дело до Королевского Суда, когда ему тонко намекнули на нежелательность его дальнейшего пребывания в славных рядах 12-ого гренадерского, чье знамя под Туонси он воткнул в вершину того проклятого холма, навечно провонявшего пороховой гарью, и кровью сотен солдат, оставивших на нем свои никчемные жизни.

… А сегодня он еще и умудрился проиграться в кости каким-то деревенским увальням, не отъезжавшим от своих свинарников, дальше чем на десяток верст…

… Эта проклятая девка, точно заразила его дурной болезнью, имя которой «невезение».

* * *

— Так ты все-таки решил поехать? — Уточнил Докст…, вот уже наверное в сто тысячный раз, за последние пару месяцев.

— Угу. — Привычно уже промычал Ренки, думая о чем-то своем.

— А если не поступишь, а денежки-то уже тю-тю…???

— А что мне делать здесь? — Внезапно очнувшийся от своих мыслей, Ренки почему-то решил пойти на необычную для него откровенность, и вместо высоких слов о Долге и Служении, прибегнуть к понятным старому приятелю, доводам. — Ты ведь не хуже меня знаешь, что я фактически нищий.

— Ну-у-у…, - протянул Декст, который несмотря на юный возраст, был человеком крайне практичным и весьма твердо стоящим на земле…, в смысле — не витал в облаках. — Ты бы мог занять какую-нибудь должность в Управе. Или жениться!

— Ага, и до сорока лет переписывать бумажки да лебезить перед старыми ленивыми чинушами, ибо без средств и связей, надеяться на что-то большее не приходится.

А по части жениться… Это бы означало продать титул и Честь своего рода за миску овощей, и кусок мяса на каждый день. И все равно — пришлось бы постоянно лебезить перед тестем, выпрашивая у него средства на проживание, а значит — зависеть и пресмыкаться перед собственной женой… — Я так не хочу.

— Можно подумать, что закончив это свое училище ты сразу станешь генералом, и тебе не придется выслуживаться перед разными офицеришками званием пониже… — Привел Декст весьма разумный довод.

— … Там… это другое! — Убежденно ответил на это Ренки. — В Армии тебя ценят по твоим способностям, а не по тому насколько низко мы можешь прогнуть свою спину.

Тем более что сейчас идет война! — После того как мы показали орегаарцам на Зарданском плато, за них опять вступились торгаши-кредонцы… А значит, война будет долгой. Будет много походов, битв и сражений… Отец говорил, что только на войне, выпускник Училища, может быстро продвинуться в чинах.

— … А может схлопотать штыком в брюхо. — Осторожно, опасаясь обидеть друга, добавил Декст. — Или, того хуже, остаться никому не нужным калекой, просящим подаяние на Большом Королевском Мосту.

— Успокойся. — Рассмеялся на это Ренки, и добавил с беспечностью, столь свойственной всем юным идиотам-мечтателям. — Со мной этого точно никогда не случиться!.. Однако, ты слышишь эту музыку? — Танцы начались! Так что оставим печальные разговоры, и поспешим на площадь, где множество прекрасных дев, скучают без своих кавалеров.

Увы, но красотка Лирина, как это ни странно, на танцах отсутствовала. — Небывало дело!

Впрочем, Ренки еще не терял надежды, и старался не расстраиваться. — Благо — тут хватало закадычных подружек первой красавицы деревни, и они куда меньше задирали свои носики, и не строили из себя принцесс. — В конце концов, — пусть Ренки и был фактически нищим — парень на деревне он был не из последних, и отнюдь не только благодаря своем титулу, но и высокому росту, поджарой мускулистой фигуре бывалого фехтовальщика, золотистой шевелюре, и вполне себе приятному, для женских глаз, лицу. Так что, про то что иные девицы отказывают иным кавалерам в туре танца, он конечно слышал, но сам, обзавестись подобным опытом, еще не удосужился.

Однако же, как быстро летит время. Ноги, кажется только-только разогрелись для серьезных прыжков и разворотов, ан — мягкие сумерки уже сгустились до беспросветной темени, и музыканты деревенского оркестра начали сбиваться с ритма и нещадно фальшивить в нотах…

— Позвольте засвидетельствовать вам свое почтение сударь. И выразить свою благодарность за доблестную службу Королю. — Обратился Ренки к высокому крепкому мужчине, с суровым, и можно даже сказать — жестким лицом, на котором даже длинный уродливый шрам пересекающий щеку, казался лишь атрибутом и дополнением к зеленому мундиру 12-го гренадерского полка. — Позвольте представиться — оу Ренки Дарээка, и смею надеяться — также будущий офицер. Не позволите ли угостить вас графинчиком вина?

— Что ж, «будущий офицер», если «доблестная служба Королю» чему-нибудь меня и научила, так это никогда не отказываться от дармовой выпивки. Наливай!

Ренки немного покоробили подобные выражения, произнесенные «эталоном изысканного воспитания и благонравия», однако он отнес их к присущей всякому герою раскованной и грубоватой мужественности, и с радостью заказал графинчик лучшего вина, что был при буфете на площади.

— Сударь, — продолжил он, наполнив вином обе кружки. — Не будет ли с моей стороны излишней наглостью, попросить вас поведать мне о тяготах службы Королю, и о тех битвах, в которых вы имели честь сразиться во имя Отечества нашего?

— Ох и имел же я эту честь! — Хмуро пробормотал Ифий Аэдоосу, подумав — «Очередной сопляк, мечтающий о подвигах и славе, купленных на родительские денежки». — Но ты парень не бойся. — Там этой чести еще много осталось, хватит и на твой век!

— Смею надеяться что так сие и есть… — Вежливо ответил Ренки, хотя в его голове вдруг и пробежала подлая мыслишка, что перед ним ни какой вовсе не офицер, но лишь мужлан, напяливший на себя чужую форму. — Однако возможно вы расскажете мне о том что показалось вам самым трудным на поприще служения Королю. — Хочу быть готовым к преодолению любых препятствий.

— Самое трудное… — Задумчиво проговорил Ифий, для которого этот графинчик вина был уже шестой по счету… И оглядел собрание деревенщин, столпившихся вокруг его столика, чтобы на халяву послушать байки про войну, да про королевскую службу. И зло ухмыльнувшись, сказал самую что ни на есть, чистую правду. — Самое трудное парень, полагаю был непрекращающийся понос! Ага. — Именно понос! День за днем, неделю за неделей, только и делаешь что бегаешь до отхожего места… Мы, клянусь душой, даже амуницию тогда толком не застегивали, потому как пока расстегнешь все эти пряжки да застежки, рискуешь остаться с полными штанами отменно вонючего дерьмища.

Ифий с удовольствием поглядел как сопливого мальчишку передернуло от этакой живописной подробности, и продолжил. — Так что мой совет тебе парень — хочешь стать офицером, заранее запасись подходящей пробкой, дабы держать свои подштанники в чистоте.

Вокруг заржали деревенские, причем смеялись они явно над Ренки, позволившим сделать себя объектом столь низких и непотребных шуточек. И зная нравы деревни, в которой он проживал, можно было даже и не сомневаться, что в ближайшие годы, вспоминать о нем будут исключительно как о «Ренки с пробкой в жопе», или выдумают нечто подобное.

— Сударь. — Окаменев лицом, заметил на это Ренки. — Однако ж, вы забываетесь. Уж не знаю каких нравов придерживались люди, среди которых вы имели честь вращаться последнее время, однако я не позволю вам разговаривать с собой в столь дерзостном тоне. — Извинитесь немедленно!

— А иначе что…?

— Иначе сударь, как дворянин, я потребую у вас сатисфакции, согласно правилам дуэльного кодекса!

— Брысь, сопляк. — Нагло и глумливо глядя на красного от смущения и ярости щенка, чья неприкрытая обида словно искупала все его личные беды и неприятности последнего времени, расхохотался Ифий. — Чтобы я, — ветеран битв под Растдером и Туонси, скрестил свою шпагу с каким-то молокососом? — Убирайся-ка к своей мамочке, и вели ей помолиться за мое здоровье, ибо я оставил жизнь ее бестолковому отпрыску!

И сказав все это, отставное офицер положил свою ладонь на лицо Ренки, и толкнул его на землю.

… Девка-удача, и впрямь была неблагосклонна к Ифию Аэдоосу в этот день…

Однако обошла она своим вниманием и бедолагу Ренки…

Возможно, если бы свалившись на землю, тот не увидал наконец красотку Лирину, с интересом наблюдавшую за всей этой сценой — ему бы еще и удалось сдержать свой гнев… Возможно.

… В конце концов, к завершению этого разговора, симпатия всех зрителей была явно на стороне мальчишки, которого без всякого на то повода, начал оскорблять какой-то пришлый мужлан.

… Да и к тому же — дуэль не единственный способ отстоять честь дворянина. Подай наутро Ренки заявление в суд, и Ифию, даже несмотря на все свои заслуги и мундир, точно бы не поздоровилось. А уж жизни в этой деревне, ему бы больше не дали — деревенская община не приемлет подобных хамов и скандалистов, пусть они будут хоть трижды отставными офицерами и ветеранами.

… Но вот изменчивая девка-удача, решила по своему, пожелав зачем-то жестоко наказать, и так, не слишком избалованного ее вниманием мальчишку.

Молодые ноги мгновенно взметнули тело вверх, а кинжал словно бы сам собой вылетел из ножен, и опытная рука фехтовальщика, впервые взявшегося за учебную рапиру в четыре года, нанесла хирургически точный укол, прямо в горло.

Так и окончил свою жизнь ветеран Зарданской кампании, участник битв под Растдером и Туонси, Ифий Аэдоосу, продолжая глумливо хохотать, пока не начал захлебываться собственной кровью.

Глава 2

— Шире шаг, грязные каторжные твари, если вместо ужина, не хотите отведать плетей. Если мы не доберемся до лагеря раньше чем солнце коснется края степи, — спать ляжете голодными!

Итак, мечта оу Ренки Дарээка сбылась!

Сбылась так, как сбываются все мечты тех, над кем боги решили всласть посмеяться.

Он наконец попал в Королевскую армию и служит Его Величеству.

Вот только не в чине офицера, на белоснежном коне, в красивом мундире и со шпагой на боку. А в роли солдата каторжной команды — голодный, оборванный, избитый и отупевший от всех обрушившихся на него несчастий.

Нет, Королевский Суд был по своему милостив к нему. — Ведь могли бы и повесить, в назидание другим. Или отправить в рудники Редаарских гор, где каторжане, как говорит молва, живут не дольше двух лет.

Но его отправили в армию. На срок десять лет, или пока беспримерным подвигом, не выслужит Высокого Королевского Помилования.

Но тот же самый Суд, мог бы обойтись и куда менее строгим наказанием. — В конце концов, десятки свидетелей твердили что убитый сам, первый напал на убийцу, и дерзко возложив руку ему на лицо, толкнув на землю. И пусть в его руках не было оружия — взрослый ветеран против мальчишки…, не самый честный расклад.

А учитывая что перед этим, убитый еще и оскорбил подсудимого, и даже посмел отказаться от вызова на дуэль по всем правилам…

… Да, демоны побери! — Ренки бы мог отделаться парой лет заключения и приличным штрафом в казну. Ведь даже брат убитого, просил быть милостивым к юноше. А деревенская община предлагала взять на поруки круглого сироту.

… Вот только у Высокого Королевского Судьи, был собственный сын, примерно того же возраста, не вылезающий из трактиров, нарывающийся на драки, вечно приносящий отцу множество неприятностей и позорящий род.

… И если бы не его мамаша, боготворящая собственное дите — уважаемый судья давно бы применил к отпрыску самые суровые меры. Но…

Но вместо этого, он решил отыграться на бедолаге Ренки, подав на его примере, жестокий урок всем возомнившим о себе соплякам, не способных ценить ни собственные, ни чужие жизни.

Удача — девка не только ветреная, но и абсолютно безжалостная. И уж коли решила она кого-то покарать, то ее жестокость не знает границ.

* * *

Угроза остаться без ужина, может сотворить настоящие чудеса с теми, кто последние три месяца, перебивался лишь жиденькой похлебкой, да малым куском хлеба.

Ноги, кажется еле волочащиеся по дорожной пыли, сразу задвигались быстрее, и солнце еще достаточно убедительно висело над землей, когда показались границы лагеря.

— Ну и что за падаль ты привел мне, лейтенант? — С отвращением глядя на присланное пополнение, заметил полковник оу Дезгоот. — Я конечно понимаю, что ты сдаешь их по головам, а не по весу… Но какие-то приличия соблюдать же надо!

— Заверяю вас полковник, — даже не стараясь быть убедительным, ответил на это вышеуказанный офицер. — Именно таких я и получил месяц назад в порту Лиригиса. Это все чертовы моряки кормили их раз в неделю. А у меня они даже немножечко потолстели.

— И многие ли сдохли по пути?

— Не более десятка. И то, исключительно по собственной вине и глупости. Зато, и вы еще будете мне за это благодарны, я научил их смирению!

Во время пребывания в городской тюрьме, Ренки очень страдал.

… Вернее — думал что страдал.

Потому что мягкий тюфяк набитый свежим сеном, и обеды от дядюшки Тааю, — еще долгие годы потом снились ему в сладких снах.

Да уж — дядюшка Тааю, будучи владельцем того самого трактира где произошло убийство, не только искренне сочувствовал попавшему в неприятности мальчишке, но и столь же искренне был ему благодарен. Ведь отныне его заведение обзавелось собственной Историей, которую можно годы напролет рассказывать посетителям, демонстрируя столик «за котором они сидели», и «то самое место, куда он упал, обливаясь потоками крови». — Так что на вкусные и обильные обеды, он не скупился.

Но Ренки искренне страдал, потому что дни, пока шло это нелепое следствие и дурацкий суд — бежали один за другим, а с ними, столь же стремительно и истекало время подачи прошений на допуск к экзаменам в Его Королевского Величества Офицерское Училище.

Да и сам факт, что потомок благородной семьи — оу Ренки Дарээка, подвергается аресту подобно какому-то преступнику, был в высшей степени оскорбителен… Хорошо еще, что он и так собирался покинуть родной городишко, и все об этом знали. Иначе бы Ренки не смог смотреть в глаза горожанам, да и его поспешный отъезд, мог бы быть воспринят ими как постыдное бегство!

Приговор он выслушал с недоумением. — А как же иначе? — Ведь это просто нелепость какая-то. Ведь даже брат убитого сказал речь в его защиту… Ведь все свидетели говорили одно и тоже… Ведь он лишь отстаивал свою дворянскую честь. Ибо проявление слабости или нерешительности в такой момент — упало бы грязным пятном на репутацию всего благородного сословия. И как это королевский судья… Подумать только, — Королевский Судья!!! — не может понять такой простой истинны. И вместо немедленного оправдания Ренки, начинает говорить какие-то немыслимые и нелепейшие слова… А ведь он, Ренки, еще собирался испросить у него какой-нибудь документ, объясняющий Высокой Комиссии, его столь досадную задержку.

Ведь невиновность Ренки была столь очевидна, что даже слова адвоката о подаче какой-то там апелляции на Высочайшее Имя, казались ему нелепым фарсом. — Какая к демонам апелляция?! — Его просто должны были отпустить. Сейчас! Немедленно!!! Ибо дурной этот сон, уже явно слишком затянулся!

Но его не опустили. И несколько следующих дней, он провел как в тумане.

Туман этот упал на сознание Ренки, когда холодное и ржавое железо кандалов коснулось его кожи. — Несколько дней он провел как в бреду. — Выполнял какие-то команды, куда-то шел в толпе таких же, звенящих кандалами и оглушенных ударами судьбы спутников. Ел что дают… Или отдавал свою еду кому-то другому, когда его об этом просили… Спал когда появлялась такая возможность, и просыпался от начинающегося по утрам шевеления других каторжан.

Туман исчез, сменившимся вонючим сумраком корабельного трюма.

Исчез внезапно, и взору Ренки предстала какая-то мерзкая рожа, дерзко тянущая из его рук миску с отвратительно пахнущей похлебкой.

— Ты чё пацан. — Слегка удивилась рожа тому, что обычно безропотный клиент, вдруг потянул миску на себя. — Совсем охренел?

— Пшел вон, быдло. — Посмотрев в расположенные на роже глаза взглядом бывалого фехтовальщика, ответил Ренки, даже не думая о последствиях.

— Не… В натуре. — Совсем охренел! — Все еще не веря в происходящее пробормотала рожа.

… Тут надо сказать, что Ренки в чем-то, хоть немного, но повезло. — По закону, заменить каторгу армией, могли только осужденному, впервые попавшемуся в лапы правосудия. Да и само преступление не должно было быть совсем уж тяжким.

Каторжная команда, в которую попал бедолага, состояла в основном из бродяг, проворовавшихся приказчиков, пьяниц-дебоширов, или пойманных на мелких кражах воришек.

Было и несколько убийц, но раз Королевский Суд, счел возможным заменить им виселицу на армию, — в их преступлениях имелись смягчающие обстоятельства.

Однако, говорят что если даже собрать вместе отпрысков благороднейших фамилий, и ограничить их в еде, — даже столь достойнейшие дети, выросшие на примерах высокой Чести, и воспитанные в духе истинной благопристойности — вскоре разделятся на банды, и более сильные, начнут отбирать еду у слабых1.

Вот и в каторжной команде, куда попал несчастный Ренки, мгновенно появилась такая банда, сложившись из наиболее пронырливых и наглых каторжан, отнюдь не брезгующая всякими возможностями улучшить условия своего существования, за счет своих, не столь энергичных товарищей.

Увы, верзила Гаарз, был одним из таких наглецов, ошибочно принявший сумеречное состояние души Ренки, за признаки слабости и трусости.

Но сумеречное состояние наконец пало, и благородный юноша, готов был дать отпор наглым притязаниям, пойманного на краже портового грузчика.

Увы. Но у портового грузчика, перед нашим Ренки, было одно значительное преимущество. — Он весил, наверное раза в полтора больше его. И вес этот, составлял не мягкий жирок, а довольно сухое и жилистое мясо. Которое не сразу исчезает, даже после нескольких недель полуголодного существования.

Единственное, что удерживало Гаарза от решительных действий — это жиденькое содержание миски, из-за которой шла борьба. — Ибо даже его, не слишком-то далекого ума, хватало, чтобы понять, как легко выплеснуть столь драгоценную, в этих условиях, еду, на и без того загаженные доски корабельного трюма.

Наконец сила возобладала над молодостью и энтузиазмом, и дернув чересчур сильно — Гаарз не только вырвал миску из рук нашего героя, но даже и выплеснул ее себе на лицо.

Получилось крайне неудачно. — В банде, которая верховодила в трюме каторжанской посудины, Гаарз и так занимал отнюдь не первые роли, а тут еще и выставил себя посмешищем перед всеми.

Язвительный смех за спиной, сопровождающийся обещаниями вожака лишить самого Гаарза причитающейся ему доли отобранной у других еды, разбудил в его низменной натуре, самую звериную ярость. И он, набросившись на Ренки, начал его душить.

… Эх. — Бедолаге Ренки, сейчас бы в руки шпагу…, ну или хотя бы кинжал… Да сгодились бы даже простой столовый ножик, или хотя бы щепка. Он был обучен отстаивать свою жизнь многими видами оружия. Но увы — лишенный чего-либо, хотя бы отдаленно напоминающего клинок, все что он сейчас мог поделать, это вцепившись в огромные руки Гаарза, скрести по ним, изрядно отросшими за время заключения, ногтями.

Горло сдавило как клещами… Казалось что даже кости позвоночника сминаются под этими кошмарными, словно выкованными из стали пальцами. Перед глазами двоилось, и искра сознания уже почти было совсем померкла в них. Но тут краем глаза он увидел, или скорее уловил, некое движение, жуткое давление на горло пропало, и Ренки смог втянуть в себя первый, казалось бы состоящий сплошь из раскаленных иголок, но тем не менее, сладостный вдох.

— … э-э… Какого хрена? — Ты?!?!

Услышал он словно бы сквозь туман.

— Беелд, пусть твои ребята, впредь держатся подальше от парнишки. Ты меня понял?

Сказано это было как-то странно. Словно бы слова выговаривались как-то иначе…

— А не дохрена ли ты на себя берешь, парень?

— Короче, — я тебе сказал. От парнишки отвалить. Еще раз попробуете наехать, будите иметь дело со мной.

— Ты чё, — Типа нашел себе подружку? А может нам, вас обоих по кругу пустить?

— Следи за базаром, помойная отрыжка.

— Ах ты… Не слишком ли ты зарываешься? — Нас тут одиннадцать, а вас, меньше чем полтора — один ты, и твоя подружка…

— Но прежде чем вы сможете до меня добраться — я убью двух-трех из вас. И еще столько же искалечу. А калеке тут не выжить, значит они тоже станут трупами. Попробуй приказать кому-нибудь из своих, пожертвовать своей жизнью ради твоих прихотей. А я посмотрю и посмеюсь.

Странно, но в этом голосе не было ни капли похвальбы, зато такая уверенность в собственных силах, и в правдивости данного предсказания, что даже этот Беелд, не посмел ничего возразить.

— Ну… Тогда спи вполглаза… — Напоследок посоветовал вожак банды. Однако по его голосу чувствовалось что это даже не столько угроза, сколько попытка сохранить остатки своего авторитета.

— Я и так сплю вполглаза. — В голосе неизвестного, ясно чувствовалась усмешка. — Думаю, ты уже успел в этом убедиться!

Судно покачивало на волнах, что-то скрипело, шуршало и хлопало… невыносимо давя на голову. Ренки в изнеможении прислонился спиной к борту. — Увы, но когда пала пелена бесчувствия, вся мерзость его нынешнего окружения, предстала перед ним во всей красе.

В трюме нестерпимо воняло давно немытыми человеческими телами, испражнениями и рвотой.

Грязь была везде… Липкие доски пола и бортов… Ржавые и почему-то тоже липкие цепи кандалов на ногах. Липкая вонючая солома, постланная словно в хлеву на пол, собственная одежда — липкая от грязи, руки, лицо… Все вокруг покрывал этот отвратительный слой чего-то липкого… Казалось что даже воздух и свет, проникающие откуда-то сверху, мгновенно покрывались липкой мерзостью, едва достигая трюма невольничьего корабля. Это было просто невыносимо.

— Э-э-э… Парень… — Окликнул его знакомый голос. — Ты в порядке?

Лишь только врожденное благородство, и воспитание, не позволяющее проигнорировать человека оказавшего ему столь ценную услугу, заставило Ренки вновь открыть глаза и сесть, выпрямив спину, как то и полагается при разговоре с человеком столь же благородного происхождения.

— Благодарю вас сударь… — С трудом протискивая слова сквозь все еще пламенеющее болью горло, ответил он своему спасителю. — Благодарю вас за все!

— Ну-ка, подними голову, посмотрю что у тебя с шеей…

— Это излишне… — Горько и обреченно усмехнулся Ренки. — … Не имеет смысла.

— А вот тут парень, ты сильно не прав. — Упрямый голос назойливого собеседника продолжал настойчиво ввинчиваться в мозг Ренки, не позволяя ему снова уплыть в спасительное небытие. — Надо жить!

— К чему?! — Внезапно даже для самого себя рявкнул несчастный парнишка, почувствовав нестерпимую злобу по отношению к своему спасителю. — Ради чего? Разве это жизнь?

— Пока живешь — есть надежда! — Убежденно сказал чужак. Настолько убежденно, что Ренки почти ему поверил.

— Надежда на что? — Туповато спросил он.

— Ну…, - как-то равнодушно-весело ответил чужак. — Нас ведь в Армию отправляют? — Не знаю как там было у тебя, а мне в приговоре написали. — «… или пока беспримерным подвигом во имя Короля и Отечества, не выслужит Высокого Королевского Помилования.» Так что — всего и делов, — совершить беспримерный подвиг!.. Ты ведь, не трус?

— Никогда..! — Спина Ренки могла бы сейчас послужить эталоном прямизны, а голосом можно было бы заморозить Океан. — Никогда, оу рода Дарээка не позволяли заподозрить себя в трусости!

— … Вот и я говорю. — «Не трус», — миролюбиво подхватил чужак. — Но чтобы свершить беспримерный подвиг, надо суметь дожить до подходящего момента, чтобы его свершить. — Ты согласен?

— Ну… Да… — Вынужден был признать правдивость этих слов, слегка озадаченный Ренки.

— А чтобы выжить парень. — Тебе надо многому научиться. — В том числе и смирять свою гордость…

… Да-да… — Знаю что ты мне сейчас скажешь — «Никогда, никогда оу Рода Дарээка…». Но парень, сейчас твоя истинная цель выжить. Выжить назло всем тем, кто упек тебя на эту каторгу. — Каждый раз, когда жизнь покажется тебе совсем невыносимой, и захочется совершить какое-нибудь безумство, — просто вспомни лица судей, прокуроров… Ну и вообще — своих врагов. — Они бы очень хотели чтобы ты сдох тут. А ты должен выжить назло им. Разозлись — это придаст тебе сил! — Понял?

Ренки задумался… Представил лицо судьи. Такое залитое жиром, надменно-равнодушное лицо… Других врагов у него вроде не было. Но и этого лица вполне хватало, чтобы дать стимул к жизни.

— … Во-о-от, — удовлетворенно протянул чужак. — Кажется понял. — Меня кстати Готор зовут…

— оу Ренки Дарээка. — Вспомнив о приличиях, представился в ответ наш герой.

— Вот и отлично… Ренки(??), — будем держаться вместе.

— Хм… Хорошо. — Сказал Ренки, внезапно осознав что весь этот разговор, чужак затеял не просто так, а именно для того чтобы сблизиться с ним… А учитывая грязные намеки Беелда, внезапно очень захотелось выяснить, с чего бы это этому Готору, (что за имя кстати такое?), приспичило проявлять такую заботу о другом узнике. — Только скажите сначала сударь, зачем вам это вам надо?

— Сколачиваю свою банду! — Честно признался Готор. И по его голосу нельзя было понять, изволит ли он таким образом шутить, или говорит чистую правду. — По одиночке, тут парень, не выжить. А ты я вижу, человек честный и надежный — не предашь и не ударишь в спину. — Я прав?

— «Никогда…» — Вновь захотелось возопить Ренки Дарээка, выпрямив спину еще сильнее. Но он понял что это уже будет перебор. — Спина такой прямоты просто не выдержит. Так что он просто ответил — «Да».

Что ж — если кто-то думает что с приобретением нового приятеля жизнь Ренки стала намного проще — то он глубоко заблуждается. — Скудная, отвратительная кормежка. Теснота и затхлая вонь трюма… А потом еще и люди вокруг начали умирать… — Все это отнюдь не способствовало благостному расположению духа, душевному и физическому здоровью.

Но зато хоть появилась маленькая отдушина. — Разговоры!

Готор оказался весьма интересным и необычным собеседником. — Иногда он просто поражал Ренки объемом и глубиной своих познаний. Почти всегда удивлял необычным взглядом на казалось бы банальнейшие вещи. Но иногда просто убивал напрочь абсолютной дремучестью.

О себе он говорил довольно мало. И слишком туманно. — Очень скоро, наблюдательный Ренки, понял что все его рассказы о себе, ограничиваются сроком примерно в четыре месяца — три из которых, он провел уже в качестве заключенного.

А до этого — был суд. Еще раньше Пограничный патруль прихватил его за бродяжничество. И еще несколько дней скитаний вдоль побережья. — Это то, о чем Готор рассказывал в красках, подчас не без юмора, со множеством забавных и занимательных подробностей.

А вот все что было до этого… — По его словам, он плыл на каком-то корабле… Неизвестно откуда и куда. Случился шторм, корабль разбился, но Готор спасся ухватившись за обломок мачты, вместе с которым его и вынесло к побережью королевства Тооредан.

… Вполне правдивая историю. — Если только не учитывать того, как тщательно Готор обходит тему места своего рождения, или откуда и куда плыл этот его корабль. А на прямо поставленный вопрос — сослался на какие-то острова далеко на юго-востоке. Даже имя островов назвал, что-то вроде Легтгского архипелага. — Ренки слишком любил разглядывать атлас мира из библиотеки своего батюшки, чтобы не знать что подобного архипелага не существует. Но ловить своего нового приятеля на вранье, он не стал. — Слишком страшно было терять новоявленного…, может и не друга, но уж точно союзника.

Хотя поначалу эта таинственность сильно заинтриговала Ренки. И он даже отчасти заподозрил — не является ли его собеседник шпионом одного из враждебных Тооредану государств. — Вроде Герцогства Оредан или Кредонской республики.

Но в конечном итоге, наш герой пришел к выводу, что шпион мог бы придумать что-то более достойное нелепых измышлений про Легтский архипелаг. Да и в Пограничном Патруле, служат отнюдь не самые глупые люди, чтобы не заподозрить в шляющемся вдоль побережья бродяге без документов и денег, шпиона. Но коли осудили его за бродяжничество, а не за шпионаж — все доказательства свидетельствовали в пользу Готора.

… Да и вообще — ТУТ, было не принято расспрашивать о жизни ДО. И о перипетиях, кои привели того или иного узника, к столь печальному положению.

Еще одним большим плюсом в союзничестве с Готором, стало появившееся чувство защищенности… По крайней мере, можно было теперь спокойно выспаться, зная что кто-то присматривает за тем, чтобы никто не прирезал тебя во сне, или не украл, допустим, обувь.

… Готор особенно упирал на обувь, приводя резонный довод, что вероятно им еще предстоит пройти немало верст по не самым гладким дорогам. А значит от сохранности обуви, напрямую зависит и жизнь ее обладателя.

Он кстати, оказался тут не единственным умником, осознавшим эту истину. — К тому времени как Ренки более-менее пришел в себя — его пара грубых сандалий была уже кем-то благополучно украдена.

Как Готору удалось уговорить Ренки забрать сандалии мертвеца — это пожалуй тема для отдельной книги. — Тут в ход пошли и разумные доводы, и отсылки к похождениям богов и героев древности, и воззвания к злобе, гордости и чувству самосохранения. И даже попытка взять на слабо — изобразив предстоящее мародерство как экзамен перед будущими испытаниями. — В конечном итоге, уговорил.

… А еще, оказалось что Готор отнюдь не шутил, когда сказал что сколачивает собственную банду. — Он действительно делал это — впрочем, весьма осторожно, чаще отказывая кандидатам, чем принимая их. Причем руководствовался он при этом весьма странными и непонятыми Ренки критериями. — Почему-то проигнорировав двух единственных, (помимо Ренки), узников благородного происхождения, томящихся в этом трюме, но зато приблизив к себе проворовавшегося приказчика и мастерового, покалечившего в пьяной драке, какого-то кабацкого вышибалу. А еще какого-то бродягу из туземцев, и даже парочку воров-домушников.

Но особенно Ренки был неприятно удивлен, когда его новый приятель, согласился принять в банду Гаарза — того самого мерзавца, едва не отправившего Ренки на тот свет.

— … Парень он неплохой. — Спокойно объяснил Готор свое решение. — Просто попал под влияние Беелда. Но заметь, в той банде, даже несмотря на свою впечатляющую силу, быстро скатился на самые низкие позиции. — Что говорит о явном недостатке подлости.

Зато попав по наше влияние — он вполне может переродиться в человека благородного!.. Шучу-шучу… — Поспешно сказал Готор, даже выставив вперед ладони в примиряющем жесте. — Знаю что для того чтобы вырастить «благородного человека» — поколений пятнадцать его предков, должны быть столь же благородны… Хотя и не понятно, как они узнают о собственном благородстве, имея допустим всего десяток благородных предков…

Но Гаарз парень сильный, выносливый, и вполне обучаемый. — Нам такие люди понадобятся.

— Понадобятся? — Переспросил Ренки. — Когда?

— Эй парень! — Отозвался Готор. — Ты не забыл — мы идем на войну. Как ты думаешь — наверное есть некие причины, почему с изначальных времен, люди дрались не поодиночке, а отрядами? — Вот мы и готовим собственный отряд, чтобы во всеоружии встретить любые беды и неприятности, которые готовит нам будущее.

— Тогда тем более, разумнее было бы призвать в него людей благородного происхождения, кои по праву своего рождения являются храбрыми воинами и достойными людьми, а не разный сброд. — Запальчиво возразил на это Ренки.

— Угу, — поддонка изнасиловавшего одиннадцатилетнюю девочку. — С деланным согласием кивнул Готор. — И игрока в кости, давным-давно проигравшего свою честь, и промышлявшего мелким воровством, заказными дуэлями, и подделкой банковских чеков? — Я говорил с ними, — это мразь, которая предаст тебя при первой же возможности за дополнительную миску баланды. Неужели ты и правда, добровольно готов стоять с ними в одном строю?

Эх Ренки. — когда же ты наконец поймешь, что судить людей всего лишь по их происхождению, это большая ошибка?

В ответ Ренки промолчал, ибо крыть ему было нечем. Но тем не менее, остался при своем мнении.

Глава 3

Все рано или поздно заканчивается.

Вот и «морская прогулка» оу Ренки Дарээка и его друзей, подошла к концу, по прибытию в порт Лиригиса — уездного городишки, кажется состоящего лишь из пересыльной тюрьмы, казарм, нескольких десятков кабаков, да еще десятка домишек тех кто обслуживает эти кабаки, тюрьму, и казарму.

Однако даже иссушенный зноем и пылью воздух Зарданского плоскогорья, не помешал Ренки искренне радовался смене опостылевших декораций трюма каторжанского судна.

Наивный!!! — То, что началось потом, еще долго будет сниться бедолаге в ночных кошмарах.

Бесконечная каменистая пустошь, где глаз радуется даже высохшему пучку травинок, пробивающемуся кое где между камней. И еще более бесконечная дорога, кажется созданная злобными демонами для того чтобы мучить людей.

Палящее солнце над головой, бесконечная пыль, забивающая рот, глаза и ноздри. Тяжелые оковы на ногах, не позволяющие сделать нормальный шаг, и натирающие кошмарные мозоли, которые быстро превращаются в незаживающие язвы.

А еще паек, урезанный даже по отношению к корабельному. (Хотя казалось бы, — чего там урезать?).

И самое «прекрасное» напоследок — бичи и палки «погонщиков».

Что творилось с Ренки, когда бич капрала-надсмотрщика впервые коснулся его спины? — Сложно описать словами. — Возмущение?! Боль?! Стыд?! Искренняя и неудержимая ненависть?! — Увы — любые слова слишком жалки и бесцветны, чтобы описать бурю чувств, разразившуюся в душе юного оу, чьей спины, на данный момент, касался лишь розги зажатые в руке отца… И то — давным-давно, когда он был еще несмышленым мальчишкой, толком не осознавшим что такое есть гордость представителя древнего рода Дарээка.

Нет, он отнюдь не был слабаком и неженкой. — Отцовская школа жизни, была традиционно суровой, и на различных занятиях по фехтованию коротким или длинным оружием, Ренки неоднократно получал удары, от которых хотелось свалиться навзничь, и долго лежать, лелея боль в том или ином участке тела. Только делать этого было нельзя, ибо вслед летели новые удары — отец не одобрял проявлений слабости.

А добавить сюда боль скручивающихся от судороги мышц, после длительных забегов или выстаивания в особых стойках, с целью укрепления мышц ног и спины? — Долгие годы Ренки просто купался в ней!

Но то ведь тренировка, а ЭТО…

Пожалуй, после первого удара бичом, наше повествование вполне могло бы и закончиться, на весьма печальной ноте. — Благородный, даже в цепях, оу, уже рванул было вперед, чтобы наказать обидчика, пусть даже ценой за это будет его собственная гибель. Но как всегда осторожный и разумный Готор, не только смог удержать его, но и привел достаточно веский для нашего героя, довод, сдержаться самому.

— Помнишь, — прошипел он Ренки на ухо, держа его кисть, вроде и не в особо сильном, однако почему-то не позволяющем шевельнуться захвате. — Ты говорил что у тебя практически нет врагов, которых бы ты мог искренне ненавидь? — Так вот, начинай собирать коллекцию!

Чем больше у тебя будет врагов, назло которым ты готов жить — тем ты сильнее, и тем больше у тебя стимулов преодолеть любые преграды на пути к победе! — Копи врагов. Копи силу. И ты победишь!

Может потому Как он это сказал. А может — потому что данное нравоучение и самому Готору стоило удара бичом — но Ренки его услышал. И глядя в перекошенное злобной улыбкой лицо приятеля, лишь кивнул головой. Не покорно. Не соглашаясь мириться с унижением. Но как один заговорщик другому. — Если впереди фата-морганой маячит Великая Цель — можно пренебречь мелочами.

Что ж. — Ренки был молод, силен и вынослив. И он смог выдержать этот месяц бесконечного переставления кровоточащих ног, по усеянной острыми осколками камней дороге.

Увы, но для многих иных каторжан — подобное было не по силам. — Безжалостный зной, весьма скудная пища, и начавшая загнивать в кожаных бурдюках вода — взяли свою дань с несчастной каторжной команды. — Не менее трех десятков человек, так и остались лежать вдоль обочин проклятой дороги, так и не удостоившись чести стать солдатами Короля.

— Чем больше их сдохнет сейчас. — Равнодушно прокомментировал этот урон, ведущий команду офицер. — Тем меньше потратится король на харчи для сборища слабаков и подонков. — Королевской армии нужны крепкие солдаты.

Единственное, как позаботились о телах, бессердечные «погонщики» — сняли с них казенные кандалы, да велели их товарищам оттащить трупы подальше от дороги. Оставив остальные заботы птицам да мелким зверькам, как-то умудряющимся выживать в этом аду.

И вот она. — Долгожданная мечта, имя которой Армия!

Как грезил юный Ренки Дарээка об этом моменте, сидя в своем захолустном городишке. Какие картины рисовало его воображение, когда он, словно бы впадал в забытье, уставившись невидящими глазами в строчки очередной книги, описывающей подвиги героев древности.

Мундир одного из прославленных королевских полков…? Мудрые и достойные подражания старшие офицеры…? Благородное воинское братство равных…? Доблесть и бесстрашие, проявленные на поле брани…? Блестящая карьера…?

— … Ну хоть цепи сняли. — Такими словами прокомментировал Готор, свое вступление в доблестные ряды Королевской Армии.

— Угу. — Подтвердил его слова Гаарз. — И кормежка тут не в пример лучше будет.

… Что ж — все это было истинной правдой. — Перед принятием присяги с них сняли цепи. А после — даже покормили. И в отличии от корабельной или этапной «кухни» — в Армии наполняли подставленную миску до краев, и выдаваемый кусок хлеба, действительно казался куском, а не крошкой-переростком.

… А какие чудные слова, сказал им полковник, сразу после того как преклонив колени, они хором повторили слова присяги…

— Вы, грязное отребье. — Сказал он, взирая на них по отечески добрым, но строгим взором. — Только не думайте, что приняв присягу — стали солдатами.

Никакие вы не солдаты — вы собственность 6-го гренадерского полка. Чуть более ценная чем ветошь для чистки мушкетов, но намного дешевле тягловых лошадей и верблюдов.

Так что первым делом, вбейте в свои вонючие головы, что пути обратно у вас нет. — Отныне, вы подчиняетесь Армейскому Суду, а он, в отличии от разных там добреньких гражданских судов, утирать вам сопли и входить во всякие положения, не станет.

… Для таких как вы, у него есть только два вида приговора. — Мягкий — повешенье. И суровый — запороть до смерти. Малейшее неповиновение… хотя бы брошенный в сторону капрала дерзкий взгляд — и вы отведаете один из них.

Про кражи, мародерство или попытки сбежать, — я даже говорить не буду. — Смерть, смерть, смерть. И не ждите что кто-то будет искать доказательства вашей вины, или какие-то там улики. — Одного подозрения будет достаточно.

Вбейте в свои, насквозь прогнившие бошки, крепче чем слова Святых Заветов — вы не солдаты, и никогда ими не станете. Вы грязное пятно на знамени нашего полка, и ваши сержанты и офицеры ждут только повода его стереть.

Уясните своими тупыми головами эту истину — проживете подольше, и может даже сумеете сдохнуть с пользой для Короля. Вздумаете проверить мои слова, и смерть ваша будет столь же мучительна, сколь и неизбежна.

А теперь — лейтенант, они ваши.

Полковник оу Дезгоот, величественно развернулся, и вместе со своей свитой удалился. А на малом плацу Лагеря 6-го гренадерского полка, остался только пожилой мужичок с лейтенантским погоном на мундире, и кучка старшин с лычками капралов и сержантов на рукаве.

Лейтенант прошелся вдоль строя, вглядываясь в лица своих новых подчиненных, коих, после всех мытарств длинного пути, в живых осталось лишь пятьдесят два человека из сотни.

… Подчиненные, также не остались в долгу, и внимательно ощупали взглядами того, кто отныне станет верховным вершителем их судеб.

Да уж… — Ренки увидел перед собой глубокого старика, (лет сорок пять, не меньше), всего лишь с погоном первого лейтенанта, и самой что ни на есть, плебейской физиономией.

Гаарз, отметил про себя, что мужик, несмотря на возраст еще довольно силен и крепок. И даже он, верзила Гаарз — бывший чемпионом Порта по кулачной драке, вряд ли осмелится выйти против него на поединок.

А Готор отметил волевой и решительный взгляд, отблески разума в глазах, и вообще, — лицо человека опытного и бывалого.

— Ну значит так, свиньи. — Начал свою речь лейтенант, закончив обходить строй. — Меня зовут первый лейтенант Лаарт Бид.

Все между нами будет довольно просто. — Вы по-хорошему, я к вам по человечески. Вздумаете крутить, и в свои воровские игры играться — прихлопну как муху, и никакого суда мне для этого не понадобиться.

(… Судя по имени и безграмотной речи — простолюдин выбившийся в офицеры из солдат. — Отметил про себя оу Ренки Дарээка.).

… Мне в помощь — два сержанта. — Продолжал лейтенант. — Они командуют тремя капралами. Соответственно и вас разобьют на три капральства.

Я говорю сержантам что делать. Они решают как, и передают капралам.

Капрал для вас — чуть повыше отца родного и поглавнее любого из богов, в коих вы там себе верите. Как он скажет, так и будет.

Капралы будут вас бить… у них вон, и палки для этого специальные есть. И будут они это делать часто, пока не вобьют в ваши головы хоть толику смысла.

Но кто поднимет руку на капрала, — умрет! Кто ослушается его приказа — умрет. Кто будет филонить и дурака валять — умрет… И не думайте что вы тут самый хитрые. Все ваши хитрости и уловки Армия знает еще с незапамятных времен.

Со всеми вопросами, пожеланиями и претензиями — можете обращаться только к своему капралу. Кто сунется хотя бы к сержанту — огребет палок по самое не могу. А уж коли найдется дурак заговорить со мной… — пусть лучше сам сразу удавится.

Хотите жить — забудьте кем вы там были раньше. Хоть вором, хоть купцом, хоть благородным. — Теперь вы в Армии, а это, считай, родились заново.

И главное, помните — можно жить и солдатом. Только для этого надо вести себя по человечьи. А вздумаете прежнюю свою жизнь воровскую вести. — Не протяните и месяца.

Все — капралы, теперь они ваши.

И началась с тех пор у Ренки, армейское житье-бытье.

Красивый мундир? — Сто раз ха-ха! После того как их разбили на капральства — перед командой каторжников вывалили груду рваного тряпья, когда-то, давным-давно бывшего мундирами… до того как сменить десяток хозяев. И велели — «привести себя в надлежащий солдату вид». … Обуви, естественно, в этой груде не было.

Армейская служба? Обучение строевым эволюциями и экзерцициям с оружием? — Даже не смешно. — Какое оружие может быть у каторжников?

Самое смертоносное, что получили на руки новые солдаты Короля, это лопаты, мотыги, метлы, да несколько топоров.

А вся строевая подготовка — добежать и выстроиться в одну линию-колонну. Направо-налево-шагом марш… Шагом-марш на работы с утра. И шагом-марш вечером, обратно в расположение отряда.

Служба? — Копать, мести, таскать… Когда чего копать-мести-таскать не было — уходили в пустыню, таскать камни и выкладывать дороги. Но это хотя бы было понятно. А вот зачем, допустим, копать траншею до обеда, чтобы после обеда закапывать…? — Ренки поначалу понять не мог.

— Чтобы солдат не сидел без дела. — Совершенно спокойно, словно бы даже был согласен с этим безумием, пояснил ему Готор. — От безделья в голову разная хрень лезет, и тянет на глупые поступки. А пока солдат занят делом — он не так опасен и для самого себя, и для окружающих!

… И никакой это не бред!!! — Ренки, запомни — удача наконец нам улыбнулась! — У нас и лейтенант вполне вменяемый, и команду унтеров он под себя подобрал соответствующую!

— Вменяемый? — удивился Ренки. — С чего ты это взял?

— С того, что он сразу объяснил нам свои правила жизни. Правила очень простые и доступные. — И заметь — он следует им неукоснительно!

— Ты про палки и «смерть»? — Слегка иронично поднял бровь Ренки, уже без всякого содрогания вспоминая состоявшуюся на днях казнь Беелда, забитого до смерти, по приговору Военного Суда.

— В том числе. — Согласно кивнул головой Готор. — А в том числе и о том — когда тебя последний раз «угощали» капральской палкой?

— Ну… — задумался Ренки. — Пару недель назад.

— … И то. — подхватил Готор. — Ты тогда последним в строй прибежал… Понимаю что в нужнике сидел. И тем не менее.

А обратил внимание на котел? — Еда конечно однообразная, но вполне приличная. — А это значит что? — правильно. — Лейтенант и сам не ворует, и сержантам не дает… А это знаешь ли — почти подвиг!

— Я конечно понимаю на что ты намекаешь. — Уже привычно оглядевшись, нет ли где поблизости капрала или кого-то из ненадежных сослуживцев, тихонько сказал Ренки. — Я тоже заметил, что наш лейтенант, отнюдь не благородного происхождения, а значит вполне может быть нечист на руку. Но ведь он все-таки офицер! — А следовательно — обязан следовать общепринятым в офицерской среде стандартам. А значит — обязан смирять низменные побуждения своей натуры!

— Ох ну и дурак же ты Ренки. — Расхохотался Готор, в ответ на эти слова. — … Ладно, я тебе объяснять эти вещи не стану… Тебя жизнь научит!

… Потом вдруг армия и 6-ой гренадерский вместе с ней, стронулись с места и куда-то потопали.

Что изменилось для Ренки и его каторжной команды? — Да пожалуй ничего. Разве что теперь, им приходилось вставать еще за пару часов до рассвета, чтобы быстренько набив животы вчерашней холодной кашей, с первыми лучами солнца, в сопровождении пары капральств охраны, двинуться впереди войска. И уже после обеда, согласно указанию квартирмейстера, начать разбивать лагерь для неторопливо бредущего где-то позади полка.

Первым делом, обычно рыли траншеи для отхожих мест, используя потом вынутый грунт для выравнивания плаца, а затем уж, по мере возможности, «изображали» защитный вал вокруг лагеря. — Каменистая, будто спекшаяся под испепеляющим солнцем, почва Зарданского плоскогорья, не слишком-то способствовала обильным земляным работам.

Потом начинали подходить солдата авангарда, тащившие все свое имущество, вроде палаток, котлов, и дневного запаса продуктов и дров, на собственно горбу. А там уж подходил обоз с офицерскими палатками и шатром полковника, высокая честь ставить которые тоже выпадала каторжной команде.

Ну а дальше…, обычно когда уже солнце почти полностью уходило за горизонт — и у каторжан появлялась возможность немного отдохнуть. А утром, еще до рассвета, все начиналось заново…

Тяжелая работа отупляла настолько, что Ренки даже не сразу обратил внимание на нечто, что выделяло их капральство, пожалуй из всех других капральств Армии Короля, на этом участке фронта. И лишний раз подчеркивало особенность его нового приятеля.

… Да и трудно заметить отличие, когда для тебя почти ничего не изменилось, а вот другие…

Короче — нужники! — Ифий Аэдоосу не врал, когда рассказывал что главной его проблемой на Зарданском плоскогорье, был непрекращающийся понос!

И лишь их капральство, эта проблема почему-то обошла стороной… Ну то есть, не совсем чтобы обошла, но проблем с желудками, у них было значительно меньше, чем у всех остальных.

Когда ты молод и здоров — очень трудно удивляться тому что не болеешь. Так что если бы не некое происшествие — Ренки бы даже не обратил внимание на эту особенность.

… Он спокойно ковырял землю мотыгой, когда услышал ругань Готора и звуки ударов. И конечно же — немедленно поспешил на помощь главарю своей «банды». Впрочем, к тому времени когда он добежал до места событий, все уже закончилось. Парочка солдат из «охранной» команды, валялась на земле, с выпученными глазами, и по рыбьи разевая рты в попытке втянуть в себя воздух. А Готор стоял над ними, с весьма разгневанным видом.

Увы, но шум скандала услышал не только один Ренки, и от обеих команд к ним уже спешили зрители, а то и возможные участники предстоящей разборки. И самое плохое — капралы обеих команд.

— Что тут произошло? — ледяным голосом поинтересовался их прямой начальник — капрал Доод. — Готор, тварь, ты решил что висеть в петле, намного интереснее чем копать землю?

— Никак нет! — Вытянувшись во фрунт, браво отрапортовал Готор. И указав пальцем на стоящий рядом котел, добавил. — Они воровали нашу воду!

— Хм…??? — Ответил на это капрал Доод, и вопросительно посмотрел на капрала охранной команды, который под этим взглядом изрядно занервничал… Ренки уже заметил, что несмотря на свою службу не в самой престижной части 6-го гренадерского полка — капрал Доод, пользуется большим авторитетом среди других младших командиров.

— Какого хрена, сраный Небесный Верблюд? — Злобно прорычал начальник провинившихся охранников, пнув одного из своих подчиненных, все еще позволяющего себе валяться на земле в присутствии своего начальства и скулить от боли.

— Да подумаешь… — Слегка неуверенно ответил другой солдат, уже поднявшийся на ноги, однако все еще держащийся руками за живот. — Мы только попробовать хотели…

— Ты никогда не пробовал воды? — Насмешливо спросил Готор. — Или из чужого котла она кажется слаще?

— Молчать тварь! — Рявкнул капрал Доод, и врезал Готору палкой по бедру, да так, что ногу сразу скрутило от боли, и ее владелец свалился на землю. — Не помню, чтобы я разрешал разевать тебе твою вонючую пасть.

… Однако Шиирн, — он опять обратился ко второму капралу. — Вопрос поставлен правильно. — Какого хрена твои парни полезли в мой котел? Тут тебе на Вараазкие равнины и не долина Идааки… Тут, мать его, сраное Зараднское плоскогорье, где воду отмеряют по каплям… Как будем решать этот вопрос — сами, или позовем начальство?

— Обойдемся без начальства Доод… — Хмуро глядя на своих подчиненных, ответил капрал Шиирн. — Недельное жалование их обоих в твой карман. — Устроит?

— Нормально. — Что-то мысленно прикинув, ответил Доод. — И объясни своим, что может быть я и командую каторжной сволотой. Но воруя у них, они крадут у меня.

— Можешь не сомневаться… — Буркнул капрал Шиирн, и злобно поглядев на своих подчиненных, добавил. — Даже не знаю что на них нашло.

— Он кипятил воду, и кидал туда какие-то корешки. — Вдруг поспешил наябедничать один из провинившихся охранников. — Явно какую-то дурь бодяжил! Говорят эти каторжники ее из чего угодно сварить могут.

— Готор??? — Рявкнул капрал Доод, посмотрев на сидящего, и растирающего больную ногу каторжника.

— Всего лишь немного желтолистника… — Пояснил Готор. — … Так называет его в наших краях. — Хорошо помогает от брюха. Он, да кипяченая вода — самое надежное средство.

— Хм… — Задумался Доод. — С каких это пор, ты у нас полковым лекарем заделался Готор? Не слишком ли много на себя берешь?

— О пользе кипяченой воды… — Бросился на помощь своему другу Ренки. — Писал еще царь Отоогит в трактате «О правильном ведении войны, и составлении войска.», почти полторы тысячи лет назад.

— О-о!!! — Злобно ощерив рот, издевательски протянул капрал Доод. — Видал Шиирн, с какими интересными людьми приходится служить в каторжной команде? Сплошь ученые люди! Если хорошенько помутузить эту сволоту палкой, может и звездочет отыщется!.. Тебе не нужно погадать? Как насчет гороскопа для поиска суженной? Накинешь сверху пару монет, отыщем тебе по звездам богатую и толстую невесту, с вот такенной жопой!

— Обойдусь. — Буркнул тот в ответ, и решив что инцидент исчерпан, погнал провинившихся солдат в расположение своего капральства, что-то негромко выговаривая им по дороге.

— Так. — Рявкнул капрал Доод. — Всем вернуться к работе. — … А вы два умника, пока останьтесь, с вами разговор будет особый.

… Готор… или как там тебя зовут на самом деле. — Начал он, когда они остались втроем. — Ты думаешь я не вижу, что ты пытаешься заправлять в моем капральстве, а мальчишка при тебе вроде лейтенанта?

… Молчать!!!.. Так вот, я хочу тебе сказать, что внимательно слежу за тобой. И пока что, вреда от тебя особого не вижу. Поэтому ты до сих по жив!

И не думай что я не заметил этих твоих игр с водой, и как вы обдираете по дороге все кустики и подбираете веточки да травинки, чтобы вскипятить демонов котел… А три дня назад, кое-кто из вас украл из обоза лишнюю вязанку дров… Это я тоже заметил. Но поскольку дристунов у нас и правда куда меньше, чем в других отрядах… А о пользе кипяченой воды знает не только этот ваш гребанный царь, но и любой старослужащий капрал — я закрывал глаза на все ваши выходки. — Однако ты ублюдок, ходишь по лезвию ножа!

Пока, все что ты делал, шло только на пользу капральству и мне. — Остальные тебя слушаются, а ты используешь это, чтобы удерживать их от дури. А также присматриваешь за тем чтобы они не маялись животами и не дохли почем зря.

(… А Ренки то считал все это, стандартными процедурами армейского быта).

… Но стоит мне только заподозрить что ты, сволота каторжная, вздумал вести свою игру… Я тебя гаденыша даже сам лично убивать не стану. Я тебя Тайной Службе сдам. А там тебя подвесят на дыбу, и отрезая кусочек за кусочком, будут выспрашивать откуда ты знаешь какие именно полезные травки растут на Зарданском плоскогорье. Что у тебя за имя такое дурацкое, и почему ты, бродяга, ведешь себя как благородный.

… И кстати, прежде чем в следующий раз ляпнуть какую-нибудь глупость в присутствии чужих, десять раз мысленно произнеси «тайная служба — тайная служба — тайная служба». Твое счастье что капрал Шиирн не самый большой умник в 6-ом гренадерском… но ему могут подсказать!

… На следующие три дня, оба остаетесь без ужина. Чтобы не слишком-то умничали. А еще неделю, будете таскать на себе, двойной груз. Понятно? — Пошли вон!

Как ни странно, но кажется Готор остался страшно доволен всеми этими событиями… Нет, даже не тем, что избежал петли за нападение на солдат охраны.

— Капрал Доод. — Заметил он удрученному Ренки. — Отличнейший мужик, с таким можно иметь дело!

— Ага. — Хмуро ответил Ренки. — Если ты любишь чтобы тебя оскорбляли и били палкой… Иногда Готор, я тебя не понимаю.

— Это из-за недостатка жизненного опыта. — Беспечно сказал Готор. — Ты просто не понимаешь, насколько все могло бы быть хуже.

Капрал Доод, и правда сыпет оскорблениями и не стесняется пускать палку при каждом удобном случае. Но попробуй встать на его место — он один, против семнадцати каторжников — воров, убийц, насильников. Если не держать нас в узде — ему быстренько перережут глотку во сне. Либо устроят какую-нибудь глупость, и Военному Суду придется расстрелять всю нашу команду… И не надо делать такое возмущенное лицо — это мы двое знаем, насколько хорошие и добродетельные люди оу Ренки Дарээка и Готор, лишь по ошибке попавшие в жернова Правосудия… Но ему-то откуда это знать? И можешь ли ты, назвать столь же добродетельными, остальных членов нашего отряда?… Вот то-то!!!

… И кстати, — имей ввиду, что капрал Доод фактически согласился с существованием нашей банды в его подразделении. И не удивляйся что за все проступки своих подчиненных, в первую очередь он теперь будет спрашивать с нас двоих. Но с другой стороны, он ведь и нам руки развязал… Ну, пусть и не совсем развязал, но сделал путы куда свободнее.

Впрочем, нашим героям не суждено было полностью отбыть наказание, назначенное капралом Доодом. — Когда в следующий полдень, они начали привычно разбивать лагерь, — впереди появились какие-то всадники… Закричали часовые, а охранные капральства, выстроились в линию, поспешно заряжая мушкеты и раздувая фитили.

Впрочем, всадники на конфликт не пошли, развернув коней и умчавшись в обратную сторону. Но их появление, означало что вражеская армия уже недалеко.

Глава 4

Итак. Примерно спустя неделю…

— … На тех холмах мы поставим батареи. — Сказал генерал оу Цорни Крааст. А между ними выстроим линию. Таким образом, левый фланг у нас будет прикрыт оврагами. А на правом, за холмом, мы разместим кавалерию. Пусть отдельные всадники иногда показываются врагу. Но в остальном — кавалерия должна быть невидимой… Враг не должен понять что у нас ее практически нету.

Так что сунуться под залпы батареи под угрозой конной атаки с фланга, они не посмеют, и попытаются прорваться где-нибудь по центру, подальше от пушечного огня… Но на всякий случай — поставьте на прикрытие правого фланга и батареи оба гренадерских полка. — Ха-ха. Солдаты там здоровые, едят много… вот пусть и отрабатывают королевские харчи!

(Все офицеры штаба, старательно посмеялись шутке генерала).

А по центру, за линией мы поставим 19-й королевский, усилив его всякой лагерной шушерой… Толку от нее конечно мало, но хотя бы видимость больших сил, они создать смогут.

Однако, поскольку в случае прорыва надежды на эти силы немного — когда кредонцы надавят на наш центр — гренадеры должны будут решительной атакой смять их левый фланг. Это посеет панику в войсках противника, всем известно что эти купчики-республиканцы малость трусоваты. Так что нам останется только навалиться на них всей массой, и добить противника! А наша кавалерия должно пойти в обход, и заняв их лагерь, помешав противнику эвакуацию обоза и прочего имущества.

Вот такой вот план, предстоящего сражения… Кто-нибудь хочет дополнить или возразить?

Безумцев, которые зная характер генерала оу Крааста, осмелились бы добавить хоть запятую в самолично разработанный им план, естественно не нашлось.

Рано утром, все семь полков, составляющие армию Королевства Тооредаан, начали занимать позиции согласно утвержденному плану. Делая все это по-армейски обстоятельно и неспешно.

И хотя пока еще не было сделано ни единого выстрела, в воздухе уже почему-то отчетливо слышался запах порохового дыма и крови… Наверное игры воображения, которым бывают подвластны даже самые опытные солдаты. И немудрено — они прекрасно знают чем окончиться этот день, и заранее могут представить этот, пока еще чистый кусочек бесконечной равнины — усыпанным трупами, и насквозь пропитавшимся кровью… И прекрасно понимают, что среди эти трупов, вполне могут лежать и они сами.

А жить охота любому. Даже солдату. Даже каторжнику, целыми днями только и жалующемуся на свою судьбу. Однако поставьте его перед выбором — продолжать влачить свое жалкое существование, либо схлопотать кусок свинца в брюхо, или штык в горло — и он несомненно выберет первое. — Надежда да страх — это самые крепкие кандалы, что удерживают узников, коими мы являемся все поголовно, на этой стороне Кромки.

Но солдатам, пожалуй было проще. — Они хотя бы могли гладить и пестовать липкими от пота руками свое оружие, бесконечно поправлять трубки берендеек2 со снаряженными накануне зарядами, да поправлять пулевые сумки, и в тысячный раз за утро проверять как наточены штыки, и легко ли выхватываются из ножен тесаки.

А каторжники? — Их оружием, по прежнему были лопаты да мотыги. Правда и чести драться за Короля на поле брани, они были лишены, но общая атмосфера волнения, передавалась и им. И даже бессонная ночь, проведенная на земляных работах по укреплению батареи, не могла заставить каторжан сомкнуть глаза, и забыться сном хоть на несколько минут, перед первым в их жизни сражением.

А потом, стало не до сна. — Почти в полтора раз большая по численности армия Республики Кредон, сдвинулась с места, и медленно, старательно пытаясь сохранить стрелковую линию, двинулась вперед…

Заговорили пушки. С обеих сторон. С того места где находился Ренки с сослуживцами, было мало что видно, и это весьма затрудняло возможность оценить эффективность огня. Однако грохот стоял такой, что говорить нормальным голосом с приятелем находившимся буквально в двух шагах, стало невозможно.

Внезапно на батарее, за которой они располагались, что-то грохнуло, сверкнуло пламя и повалил дым.

— Какого хрена спим! — Выругавшись совсем уж неприлично, рявкнул капрал Доод. — Видите на батарее взрыв? Значит есть раненные. — Первое звено, живо туда. В первую очередь вытаскивать офицеров и унтеров. Где госпиталь все помнят? И если мне покажется что вы недостаточно шустро бежите назад… — Молите богов чтобы следующее ядро разорвало вас в клочья!

Первое звено… Это практически вся банда Готора. — Ренки мгновенно сорвался с места, и первым побежал туда где к небу поднимался черный дым, и слышались какие-то абсолютно нечеловеческие вопли.

— Вероятно ранило верблюда. — Подумал тогда Ренки… Хотя прекрасно знал, что никаких верблюдов, на той батарее не было.

План утвержденный генералом оу Краастом, был великолепен. Обидно только, что противник почему-то не желал ему следовать. — Подошедшая на пару сотен шагов стрелковая линия кредонского воинства, остановилась практически на границе убойного полета пули, и начала неспешно обстреливать тооредаанцев. Которые столь же неторопливо, начали стрелять в ответ.

Грохоту добавилось, равнину затянуло клубами дыма, однако пока обе стороны почти не несли сколько-нибудь серьезных потерь.

… И вот под защитой этого дыма — вместо того чтобы, как то и было положено по плану генерала оу Крааста давить на центр — кредонцы предприняли решительную атаку на оба фланга королевских войск, разом испортив генералу всю битву.

Согласно принятой в те времена тактике — спешить на поле боя никакой необходимости не было. Ибо никакой пользы от той спешки, кроме одного лишь вреда, случиться не могло!

Главное, это сохранить четкое построение войск, не дать солдатам сбиться в кучу и перестрелять друг дружку в клубах дыма, и уж тем более — не позволить им сбежать с поля боя.

Иной раз лучше остановиться под градом пуль неприятеля, чтобы выправить сломавшийся из-за вражеского огня или неровностей рельефа, строй. Чем подойти на рубеж решительной атаки потерявшей всяческое управление толпой.

Именно в этом и состояла главная обязанность офицеров и сержантского состава. — Управлять «Автоматами к мушкету приставленными», как сказал кто-то из великих военачальников прошлого3.

А автоматы, как известно всякому, сведущему в забавной механике человеку — есть предметы неодушевленные, лишь за счет работы разных рычажков, шестеренок и веревочек скрытых внутри, создающие иллюзию некой разумной жизни.

Именно этому и посвящались все долгие часы обучения солдата. — Довести у него до автоматизма определенный набор действий, и намертво вбить в его голову рефлекс слепого подчинения любым приказам командиров… До полного самозабвения и потери человеческих эмоций и желаний… А иначе — под градом пуль и ядер просто не выстоять. Не говоря уж о том, чтобы оказывать какое-то сопротивление врагу. — А это уже прямой путь к поражению.

Так что к тому времени, когда вражеская пехота вплотную подошла к батарее, охраняемой 6-м гренадерским, при которой сейчас каторжная рота числилась санитарами, Ренки со товарищами уже успели дважды сбегать до госпиталя и обратно. Транспортируя раненных туда, и таща обратно на позиции фляжки с водой, которые задыхающиеся в пороховом дыму пушкари, опустошали с пугающей стремительностью.

… Да уж. — Оказалось, что война это совсем не то что представлялось Ренки в мечтаниях. — Пороховой дым, клубами которого все книжные герои столь живописно окутывались во время свершения очередных подвигов — оказался отнюдь не столь романтичен как это описывалось в книгах. — Он разъедал нос, легкие и глаза, заставляя кашлять, чихать, и лить неподобающие герою слезы.

А раненные, так и вообще вели себя абсолютно неподобающе. — Вместо того чтобы стоически пренебрегая болью, воодушевлять своих, еще целых товарищей, словами о мужестве и верности Королю, как то описывалось в романах. — Они визжали, стонали, и дико кричали от боли… слова, которые не то что Королю, но даже и дамам легкого поведения не скажешь, без опасения прослыть грубияном и невежей… А еще они воняли кровью, дерьмом и блевотиной.

Боюсь что и наш Ренки не смог в тот день удержать в себе завтрак, впервые столкнувшись со столь малоприятной стороной воинской жизни. Впрочем, он тут был таким не единственным. — Мало кто из новичков мог «любоваться» на огрызки оторванных конечностей, вывороченные животы, или разорванные в клочья останки, без душевного трепета, и содрогания всего организма… Ибо это было действительно жутко!

А тем временем враг, приблизившись на расстояние шагов в тридцать — дал последний залп, и пошел в штыковую атаку.

Гренадеры 6-го не дрогнув выстояли под залпом, произведенным почти в упор, и им даже хватило выдержки выждать, и предварительно бросив гранаты, дать залп с еще более короткой дистанции, прежде чем повинуясь команде полковника оу Дезгоота ринуться вперед во встречной штыковой атаке.

… Может гранаты и этот удачный залп… может рост гренадеров, традиционно отбираемых из самых высоких и крепкий мужчин, а может стреляющая с вершины холма батарея… Но первый приступ, 6-ой гренадерский отбил достаточно легко.

Легко, но не бескровно. — Работы каторжно-санитарной команде резко прибавилось.

… А потом последовал второй, третий, четвертый приступы…

Проклятые «трусливые торгаши-республиканцы», оказались на редкость настырными и довольно стойкими солдатами. Несмотря на то, что атаковать им уже приходилось, чуть ли не шагая по телам своих товарищей, они продолжали неспешно идти вперед, чтобы дав последний залп, снова и снова бросаться в штыковые атаки.

А еще они оказались и весьма предприимчивыми… Эти их пушки-крохотульки, которые они, вопреки всяким разумным правилам войны, подтянули к вражеским позициям чуть ли не на дистанцию мушкетного выстрела. И из которых почти в упор расстреливали тооредаанских гренадеров зарядами картечи всякий раз, когда их пехота отходила назад…

Потери были чудовищно высоки4 Однако гренадеры 6-го и 15-го полков все еще держались на занятых позициях, позволяя пушкарям безостановочно обстреливать наступающие ряды противника.

… А вот левый фланг дрогнул первым. Королевские пушкари еще умирали на дулах своих пушек, отмахиваясь от свирепо лезущего на их позиции врага тесаками, банниками и шанцевым инструментом. А охранявшая их пехота, уже побежала.

Побежала, увлекая за собой соседние части.

И пусть офицеры свирепо орали, без всякой жалости лупя бегущих своими шпагами. Пусть палки капралов и сержантов ломались от многочисленных ударов по спинам и лбам дрогнувших солдат. — Началось самое страшное.

Автоматы к мушкету приставленные дали сбой, вдруг вспомнив что они все же люди, и никакой хитрый механик не сможет починить и восстановить все рычажки и шестеренки в их организмах, если вражеские штыки вспорют им брюхо, или не разбирающая кого убивать пуля, пробьет грудь.

Началась паника и хаос. Битва была проиграна.

Панике поддались не все части. Тот же 19-й королевский, несмотря на свою репутацию дворцовых щеголей и «столичных вояк», головы не потерял, а образовав каре медленно пятился назад, продолжая отражать как атаки противника, так и суетливые метания собственных паникующих частей. Вместе с ними шли два батальона солдат из разных полков — тех кто не поддался панике, на скорую руку сведенных в единые отряды.

Кавалерия, так и не поучаствовавшая в сражении, в полном порядке отошла охранять обоз, короткими контратаками отгоняя наиболее зарвавшихся солдат противника, торопящихся вволю по мародерствовать, пока начальство не видит.

Ну и остатки 6-го и 15-го гренадерских полков, хоть и оттесненные штыками кредонцев далеко за холм — так же продолжали сохранять спокойствие, дисциплинированно отходя назад.

Пушкари… М-да. — Говорят пушкари, отступать вообще не умеют, потому что их этому не учат. Тяжеленную пушку не схватишь под мышку, и не побежишь с ней в тыл, истерично подвывая от страха. А пушкарь потерявший свой главный «инструмент», в иных армиях автоматически приговаривался к смертной казни. А в других — просто переводился в пехотные части, теряя не только свое двойное жалование, но и самое главное — Честь. А у солдата — что офицера, что простого мушкетера — Честь, подчас была единственным достоянием. Заменяя ему и вечно задерживаемое грошовое жалование, и редкие трофеи, и скудный паек.

Ренки видел, что когда драка уже шла на позициях батареи, пара пушек все еще продолжала стрелять, с каждым картечным выстрелом вырывая из рядов противника десятки человеческих фигур… Наверное потому-то, по традиции всех известных армий мира — пушкарей в плен не брали. — Взбешенные гибелью свои товарищей солдаты — вымещая весь свой страх и ненависть, рвали в клочья штыками тела тех, кто всю битву безнаказанно расстреливал их с дальней дистанции.

… Вот он — мой час! — Подумал благороднейший оу Ренки Дарээка, когда солдаты врага ворвались на батарею. И подхватив валявшийся на земле топорик-крюк, для вскрытия бочонков с порохом и ящиков с картечью, бросился в битву.

Первым на него из клубов порохового дыма, выскочил какой-то солдат в непривычно бело-оранжевом мундире. — Враг!

Враг сделал выпад штыком, целясь в живот странному сопляку в каких-то обносках. Но сопляк неожиданно изящно, будто выполняя танцевальное па, сместился в сторону, пропустив удар мимо себя. А затем рубанул противника по руке, а дальше, как бы продолжая начатое движение сделал шаг вперед, и добил застывшего от болевого шока противника ударом в голову.

… И ему тут же пришлось отскочить назад, чтобы не получить еще один удар, от товарища только что убитого кредонца. Но поле боя, это не паркет фехтовального зала и даже не ухоженный газон, позади его старого домика, на котором он провел столько времени, совершенствую искусство владения шпагой, — нога попала во что-то скользкое и липкое, и Ренки, нелепо взмахнув руками, рухнул на спину.

… Он уже видел, как над ним заносится вражеский штык… Как тот медленно идет вниз. И как прилетевшая откуда-то сзади лопата, отводит смерть, буквально вспахивая живот кредонского капрала.

А потом сильные руки, вздергивают его вверх, и знакомый голос, весьма некуртуазно отзывается о его умственных способностях.

— Это же наш шанс! — Пылко сверкая очами, вскричал Ренки, все еще держа в руках свой топорик. — Это то о чем мы мечтали!

— Дурень! — Рявкнул Готор, внезапно быстро нагибаясь и подхватывая с земли выпавший мушкет кредонца. — Если бы мы мечтали просто сдохнуть — надо было сделать это еще на корабле, не стоило так долго тянуть и мучиться зазря.

… После чего весьма ловко отбив вражеский штык, ударил в ответ сам, а потом развернув мушкет, обрушил его приклад на вражескую голову.

А появившийся неизвестно откуда Гаарз уже вовсю размахивал длиннющим банником, не позволяя противнику приблизиться к себе… А там и еще парочка человек из их банды подтянулась…

Ренки, в данную минуту слабо понимающий слова, но способный оценить действие — счел это за общее согласие со своими намерениями, и вновь ринулся в бой. Да столь удачно, что выскочив на офицера, в чине не меньшем чем третьего лейтенанта, скрестил с его шпагой свое нестандартное оружие.

Ренки был молод и быстр, а вражескому офицеру уже наверное перевалило за четвертый десяток, да и забраться на холм, было для него не столь легкой задачей. — Проведший к тому времени не одну сотню учебных боев Ренки, сразу отметил как тяжело дышит его соперник и с каким трудом переставляет ноги.

Ложный выпад, финт, круговое движение кистью, и крюк топора глубоко погружается в плечо противника, а его шпага, еще не успев долететь до земли, оказывается в руках нашего героя.

А со шпагой в руках, Ренки готов противостоять хоть всему демонскому войску подземного царя…

- *********** твою мать! — Рявкнул под ухом Готор. — Ты что совсем *********. Гаарз, хватай этого дятла за шкирку, пока я еще держу этих сволочей. Скидывай его с холма, иначе нам тут всем конец… Все валите назад. Быстро!

Крепкие как сталь руки схватили Ренки и как котенка отшвырнули за спины сражающихся. А Готор, отчаянно ругаясь и размахивая прикладом тяжелого мушкета как дубиной, бросившись куда-то чуть в сторону, разогнал опешивших от такой наглости кредонцев. А потом оторвав от своего мушкета все еще тлеющий фитиль — бросил его в кучку рассыпанного пороха.

Весело заискрившееся возле целого бочонка пороха пламя — сразу охладило пыл как нападающих, так и защитников. — Каждый, не зависимо от стороны на которой воевал, попытался в данную минуту оказаться как можно дальше от этого места… И большинству, в этом сопутствовала удача, поскольку горел порох не очень быстро. Так что раздавшимся взрывом убило наверное лишь парочку кредонцев, зато вот контузило не меньше десятка.

… Готору кажется тоже досталось, хотя он и догадался не пытаться убежать от взрыва, а залечь за складкой холма, накрыв голову руками. Однако почему-то, даже после взрыва продолжал лежать не двигаясь.

Товарищу нужна помощь, а это святое! — Подумал Ренки.

— Гаарз, ко мне! — Рявкнул он команду, и подбежав к приятелю, попытался подхватить его на руки. У подоспевшего в следующую секунду Гаарза, это вышло не в пример легче и ловчее.

Они отбежали назад, и их никто не преследовал. Из-за взрыва образовался небольшой пожар, грозивший перекинуться и на другие бочонки с порохом. Так что у занявших батарею солдат, было куда более важное занятие, чем гоняться за кучкой оборванцев, не пойми как оказавшихся посреди битвы.

* * *

— … Великий Верблюд и все демона Ада… — Проорал Готор, который после контузии слегка потерял слух, и не слыша сам себя, изъяснялся несколько на повышенных тонах. — Что там на тебе нашло Ренки?

… К тому времени, они уже успели отбежать от поля боя на достаточное расстояние, и спрятавшись в неприметной лощинке, собирались немного перевести дух и придти в себя.

Готор к тому времени уже очнулся, и потребовал поставить его обратно на ноги… впрочем, еще довольно плохо державшие его тело. Так что отдых их компании был явно необходим.

— Ты же сам говорил мне о подвиге! — Сохраняя достоинство, спокойно ответил его приятель. — Нам выпал шанс его совершить.

— О боги!!!.. Дери их в задницу! — Простонал Готор, хватаясь за голову. — Ты это серьезно? Ты решил в одиночку, со своим топориком сокрушить вражескую армию, которую не смогли остановить семь регулярных полков при поддержке двух батарей по девять пушек в каждой? Где была твоя голова?

— Ну э-э-э… — Несколько смутился Ренки, ибо когда слепая ярость битвы несколько спала, он и сам обратил внимание на некоторую опрометчивость своего поступка. Но и признаваться в ошибке ему не хотелось, а потому, за неимением собственного опыта, он обратился к опыту книжному. — … Нордоон Великий, как-то писал, что к Подвигу должна вести не голова, а сердце. Ибо голова — труслива, в силу обилия в ней разных мыслей, а сердце — горячо, и потому не ошибается!

— Ох ты ж-ж-ж… — Слегка ошалело посмотрел Готор на своего молодого приятеля. — Нордоон Великий, которому голова мешала свершать подвиги из-за обилия мыслей… Сколько же подобного мусора еще хранится в голове у тебя!?

— Ноордон Великий был известнейшим героем древности. — Обиделся Ренки за кумира своего детства. — Он прославил свое имя еще на Старой Земле. И уж верно есть причины, почему о нем помнят спустя почти шесть сотен лет после его гибели, воспетой поэтами и бардами.

— Ух ты!!! — Воскликнул Готор и в притворном недоумении огляделся вокруг себя. — А где сидят поэты и барды, которые должны были воспеть этот твой подвиг?

… Или же, говоря языком реальной жизни. — Где то начальство, что могло бы заметить и оценить твои беспримерные мужество и глупость, сняв с нас всех приговор Королевского Суда?

— Э-э-э… Но-о-о… — Окончательно смутился Ренки, с одной стороны ощущая всю чудовищную неправильность того что сказал Готор, говорившего про подвиг, словно про какую-то мерзкую услужливую попытку пролезть по карьерной лестнице, а не искренний порыв благородной души… А с другой — понимая практическую истинность его слов.

— Вот именно Ренки. — Кивнул вожак их банды. — Чем скорее ты поймешь что полез совершать не подвиг, а глупость, тем больше у тебя шансов дожить хотя бы до появления собственных усов.

… И кстати, — если кто и совершил сегодня подвиг, так это Гаарз, Молх, Дроут, Таагай и Киншаа. Если бы они не бросились прикрывать наши задницы — их ошметки сейчас уже начали бы гнить на той проклятой батарее. Искренне надеюсь, что ты успел поблагодарить их за это, пока я валялся в отключке?… Еще нет?! — Так не упусти этой возможности сейчас!

— И опять Готор оказался со всех сторон прав. И опять он заставил лицо Ренки залиться краской стыда.

— Спасибо ребята… — Только и смог произнести он, обернувшись к своим товарищам. Однако мысленно отметил, что Готор не включил в число героев себя. Хотя, судя по всему — первым бросился ему на выручку. Что явно свидетельствовало о благородном происхождении их вожака, которое он почему-то старательно скрывал.

— Да чего уж там… — Ответил за всех Гаарз. — Нормальное дело… — А потом добавил, словно бы говоря о чем-то совсем ином. — А Молх кстати, того…

— А еще Виилк и Бариив. — Добавил молчавший до сей поры Таагай. — Виилка ядром еще в самом начале… ногу по самые яйца оторвало. А Бариива пулей, когда он раненного сержанта пытался с поля боя вынести. Прям в затылок. Сзади дырочка такая аккуратненькая, а лица почитай что и нету.

Он говорил глухим, и каким-то дрожащим голосом. Да и сам выглядел так, будто разом постарел лет на двадцать.

— Угу… А еще того длинного… — Вставил Киншаа. — Ну помните из первого капральства? — Он еще на корабле блевал без остановки. Да и потом, на дороге… Мы думали сдохнет, и уже из-за его обувки спорить начали. А он все огрызался что всех нас переживет…

— Ну… — веско прокомментировал Дроут. — Они тощие, жилистые бывают. Вроде соплей перешибешь, а он в жизнь обеими руками вцепится, да так что хрен оторвешь!

— Оторвало. Голову. — Сам видел.

— Да уж… — Невесело подвел итог Гаарз. — Ну да хоть мы пока живы.

… Чего дальше то будем делать Готор?

— Досидим до темноты. А там, аккуратненько двинемся назад.

— А чё назад? — Осторожно поинтересовался Дроут. — Опять в каторжную команду, нужники копать? Может нам того… — И он махнул головой куда-то на север… В ту сторону откуда пришла кредонская армия.

— Ты хочешь предать своего короля?!?!? — В голосе Ренки не было ни капли возмущения или ярости, а только одно безграничное удивление. — Ему бы подобная дикость и в голову не могла бы придти.

— Ты чё охренел? — Внезапно поддержал Гаарз, нашего героя. — Решил что в рудниках, или на галерах республиканцев, тебе будет лучше? Или ты думаешь, стоит тебе заявиться к этим торгашам, и они тебя сразу главным поедателем плюшек в своей армии назначут? — И не мечтай. Если конечно ты не офицер, у которого родня сидит на сундуках с золотом, и может заплатить за него приличный выкуп.

— Почему же сразу на галеры? — Осторожно, но настойчиво продолжал гнуть свою линию Дроут. — Можно ведь и просто в плену посидеть.

— Ты откуда такой взялся? Ты и впрямь думаешь что эти торгаши тебя пару-тройку лет, за так, кормить станут? — Влез в разговор Киншаа. — Спроси любого моряка… Ну или хотя бы вон — (кивнул он на Гаарза), грузчика портового, и тебе про этих кредонцев такого понарасскажут… Не дай боги с ними в море пересечься. Даже в мирное время. — Им все без разницы — корабль на дно, тебя в трюм, а потом на рудники, или к веслу прикуют… От этих сволочей на трех континентах людям покою нет.

Киншаа говорил столь страстно и взволнованно, что даже все еще пребывающему в ступоре Таагаю, стало понятно что для него это что-то очень личное.

… Вероятно он из одного из тех прибрежных поселков или городков, что разорили кредонские пираты, — подумал Ренки. — Может кто-то из близких пострадал… А может и всю родню, либо зарезали, либо увели в вечное рабство.

— Как видишь Дроут, — назидательно сказал Ренки. — Путь предательства не только постыден, но и не сулит тебе ничего хорошего. А даже если бы и сулил — идти бы по нему тебе пришлось в одиночку! Ибо все остальные, даже попав столь удручающее положение, никогда не предадут своего Короля!!!

Сказав это Ренки на несколько секунд гордо задрал подбородок к линии горизонта, устремив нос почти в самый зенит, и потому не видел улыбочек, которыми мельком обменялись за его спиной Гаарз, Киншаа, и что обиднее всего, даже Готор. Впрочем, улыбки эти были вовсе не издевательские, а… скорее понимающие и сочувствующие.

— Ладно ребята. — Примиряющим тоном сказал Готор. — У нас еще есть до заката часок-другой. И я предлагаю попробовать поспать хоть немного. Потому что ночка у нас будет трудная.

Поскольку я уже повалялся чуток в отключке — то на караул встану первым. Меня сменит Киншаа, а третьим будет Ренки. — Гаарз, поскольку он половину прошлой ночи простоял в карауле, спит до упора. Дроут и Таагай — пробегитесь по этой лощинке и посмотрите нету ли тут какой-нибудь воды, ну и вообще, — осмотритесь как, если что, отсюда удирать сподручнее будет. Вы ребята в этих делах опытные, вас учить не надо. Потом тоже можете ложиться спать. Выполнять!

Ренки честно попытался выполнить этот приказ. И ему казалось что никакой сложности с этим не будет, настолько вымотанным и бессильным он себя чувствовал. Но стоило только лечь и прикрыть веки, как перед глазами замелькали изуродованные ядрами, штыками и пулями окровавленные останки, лица убитых им сегодня врагов, собственные руки, по локти в крови… И даже непонятно — была ли это кровь раненых, что он выносил из боя, или кредонцев, чьи жизни сегодня оборвал.

А еще дикая жажда, перебивающая даже голод. — Страшно подумать — последний раз они ели только сегодня утром… А кажется, что с того завтрака уже прошли долгие годы. И хотя к фляжке Ренки приложился не далее как пару-тройку часов назад — казалось что пороховой дым пропитал все горло и небо, и страшно хотелось смыть его хоть каплей грязной воды из лужи.

Несколько минут он честно проворочался на жесткой земле. А потом не выдержал, встал пошел к дежурящему Готору, и предложил его сменить.

— Знаешь… — Как-то виновато ответил Готор. — Но я сейчас тоже, пожалуй не засну.

— Болит голова? — Заботливо спросил Ренки. — Отец мне рассказывал, что так бывает, когда рядом что-то взорвется. У некоторых, вроде даже до конца жизни не проходит.

— Спасибо Ренки. — Усмехнулся Готор. — Умеешь ты подбодрить.

— Извини… — Ренки сообразил что опять, честно желая поделиться знаниями, сморозил редкостную глупость. — … И извини, за то что тебе пришлось… Ты первый бросился мне на помощь… а потом всех нас спас, ну — с этим взрывом… И это все из-за меня.

— Не бери в голову… Хороший ты парень Ренки, но взрослеть тебе надо побыстрее. Уж извини, но мы сейчас не в том положении, чтобы совершать подростковые глупости.

… А насчет моей головы, — не волнуйся. Сотрясуха небольшая конечно же есть. Но мне доставалось и похлеще. Просто…

… Знаешь. А я ведь сегодня впервые человека убил!

Признание словно бы само вырвалось из уст Готора. И было даже непонятно, удручен ли он свершенным поступком, или тем, что свершил его столь в позднем возрасте. (А ведь ему уже лет двадцать пять, не меньше, — с удивлением подумал Ренки).

— Но как же так получилось? — Стараясь делать вид что лишь ведет светскую беседу, спросил он у своего старшего приятеля. — Ты же столько путешествовал… И так умеешь драться…???

Признание никак не вязалось с уже сложившемся образом приятеля, который раньше казался Ренки всегда уверенным в себе, в меру жестким, и довольно опасным человеком. По крайней мере, после нескольких жестоких драк в трюме, где Готор демонстрировал просто какие-то чудеса — вроде как тычком пальца заставляя сложиться пополам громилу на голову выше себя ростом, или буквально за пару секунд сбивая с ног трех-четырех противников… — Даже Ренки, невольно стал относиться к нему как… ну например, — как к ручному тигру.

Лежит такая громадная кошка, где-то посреди гостиной во время светского раута, позволяет себя гладить и даже тормошить. Клянчит мясо, бодает хозяйскую руку, требуя ласку… Но горе тому кто забудет об огромных когтях, клыках, и силе лап, способных одним ударом свалить быка. — Доли секунды на пробуждение звериной ярости… и вот гостиная уже залита кровью, а те кто все-таки смог выжить, в ужасе жмутся по углам трясясь от страха… Ренки читал в Ежегодном Королевском Вестнике, как нечто подобное произошло в столице, в доме одного из богачей-нуворишей.

… И вдруг, этот тигр, признается что до сей поры был вегетарианцем!!!

— Да вот как-то так. — Неопределенно высказался Готор. — Может как раз из-за умения драться, всегда удавалось обходиться без этого. Самое большее, — руки-ноги ломал. А тут…

Чувствовалось что Готору хочется высказаться. Поделиться с кем-нибудь этой своей, внезапно оказавшейся столь тяжелой ношей. Но долг Вождя, пусть и крохотной банды каторжников, не позволяет ему проявлять слабость перед подчиненными. А Ренки… — он ведь отчасти равный! Тоже благородный оу, и тоже имевший сходный опыт.

… Да. Ренки прекрасно помнил ту ночь после убийств Иффия Аэдоосу. Он тогда, (да и сейчас), ни сколечко не сожалел о сделанном, искренне считая себя правым. И никаких особых проблем со стороны Закона, он тогда не предвидел… Но на душе, тем не менее, почему-то было тягостно и тоскливо.

И особо тоскливо, было из-за вынужденного одиночества в камере городской тюрьмы, и невозможности с кем-нибудь поговорить, обсудить произошедшее.

Впрочем, не факт, что от разговора стало бы легче. К чему ковырять свежеполученную рану. А вот отвлечься, поговорив о чем-нибудь другом…

— Слушай Готор. — Спросил он. — А как мы все-таки будем совершать наш подвиг? И мне не очень понятно, что ты вообще под этим понимаешь?

— Хм… Хороший вопрос. — Задумался Готор. — … Уж точно, не то что описывали в прочитанных тобой книжках… Я их, признаюсь, не читал. Но думаю что догадываюсь как там все описано. Разная там беззаветная преданность Королю, самопожертвование, безумная храбрость и прочие дела… Они нам, уж извини, не подходят.

… Да погоди ты. Не сверкай так грозно очами, подобно Нордоону Великому… Давай-ка сначала разложим все по полочкам. — Ты ведь знаешь, что я вообще не из Тооредаана, и ваш Король, для меня абсолютно чужой дядя?

— Но ты же дал присягу!

— Дал. Потому что иначе бы меня повесили… И знаешь, думаю немного постаравшись, я бы смог убедить тебя что присяга данная под принуждением не имеет смысла. И даже напротив — нарушить ее, означает пойти против тирании и несправедливости, бороться с которыми есть долг всякого благородного человека… Жонглировать словами, меня в свое время учили не хуже, чем махать кулаками.

… Но тебе Ренки и правда надо взрослеть, и поэтому убаюкивать твою совесть, добренькими, но насквозь лживыми сказками, я не стану. — Оглянись Ренки. — Нас тут… осталось шестеро. И у каждого из шестерых своя судьбы и свои надежды. И погибнуть, совершая подвиг во имя Короля, тут надеешься только ты. И то — в силу плохого знания жизни и юношеской наивности.

Как я уже говорил — я иностранец. Гаарз — работяга, зарабатывающего себе на жизнь тяжким трудом, и ничего в жизни хорошего от короля не видевший. Киншаа — сирота, из приюта проданный на королевский флот, откуда он благополучно дезертировал, чтобы стать бродягой. Дроут и Таагай — воры. Но ворами они тоже стали не от хорошей жизни, а чтобы не подохнуть с голоду.

… Если ты ждешь от этих людей подвига во имя короля, которого они не знают, и который ничего хорошего для ни не сделал — ты, уж извини за откровенность — дурак!

… Так какого тогда хрена, вся эта лабудень…? — спросишь ты. Отвечу. — Я дал тогда присягу… Вернее, я принес ее куда раньше. Но присягал я не вашему королю, а вам.

Я готов сбежать с королевской службы как только подвернется удобный случай, потому что у меня есть дела куда интереснее чем рыть канавы, или даже палить из мушкета и колоть кредонцев штыком. Но я никогда не предам тех, кто дерется со мной плечом к плечу… этому меня тоже учили.

— Но тогда… — Ренки казалось что эти слова приятеля, которому он так доверял на протяжении последнего полугода, потрясли его сильнее, чем все события предыдущего дня, включая проигранное сражение. — Но тогда зачем ты говорил мне о подвиге?

— Чтобы дать тебе стимул к жизни. Дать надежду! — Жестко ответил Готор. — … Хотя я и не исключаю возможности, коли она выпадет, пойти и таким путем. В конце концов — это тоже способ избавиться от каторги. Долгий, но зато относительно легальный… А дальше — уже и с армией покончить будет проще.

Только вот запомни хорошенько. — Горячее сердце тут тебе не поможет. Подвиги мы будем совершать очень осторожно и расчетливо. И только тогда, когда будет уверенность что это нам зачтется. А не чтобы сделать приятное твоему любимому королю… Кстати, а почему ты его так сильно любишь?

— Но ведь это король! — Возмущенно воскликнул Ренки. — Он… Мы… Король символ страны… и если не ради него, то зачем вообще…? Ведь…

— Все понятно. — В общем Ренки, теперь ты все знаешь. — Решай сам, с нами ты, или мечтаешь принять смерть за короля. О которой никто так и не узнает… А на родине, тебя по прежнему будут считать убийцей и каторжником.

Глава 5

Как упоминалось в начале предыдущей главы. — Армии в те времена никуда не спешили. Ни в походе, ни в маневрировании на поле боя. И особенно — в наступлении.

И по этой причине, даже в случае такой разгромной победы, какую одержали ныне кредонцы над армией Тооредаана — организовать долгое и успешное преследование противника не получалось.

Как правило, едва враг оставлял поле боя, которое торжественно занимал победитель, — генералы и офицеры этой победившей стороны, куда больше сил прикладывали чтобы собрать всех своих солдат вместе, и как можно быстрее восстановить дисциплину, чем о том чтобы догнать убегающего врага, и нанести ему дополнительный урон.

Разве что кавалерия бросалась преследовать разгромленного противника. — Но и то, лишь до тех пор, пока он удирал сломя голову разрозненными группками. Потому как стоило лишь бегущим солдатам почувствовать ослабление угрозы, и вновь начав подчиняться офицерам, создав какую-то видимость строя — и кавалерия уже могла лишь пытаться атаковать стену штыков, из-за которых по ней вовсю палили из мушкетов. — Занятие как правило столь же бессмысленное, сколь и опасное.

Ну а сейчас, у обоих армий, и кавалерии-то по сути не было. — Зарданское плоскогорье отнюдь не изобилует подножным кормом и запасами воды, а везти за собой тюки сена на целый кавалерийский полк и более — это большой риск сравнять количество телег в обозе, с количеством солдат во всей армии.

Потому-то, отправившийся вдогонку за тооредаанскими беглецами отряд верблюжьих егерей, преследовал не столько цель сразить как можно более врагов или отбить трофеи, сколько проследить за тем, куда уходит проигравшая армия, как быстро она придет в себя, и какие действия предпримет далее. И для этого, они, разбившись на небольшие отряды по десять-двенадцать человек — разъехались в стороны, постаравшись охватить по возможности большую территорию, чтобы суметь принести своим командирам, как можно более точные сведений.

Впрочем — коли уж подвернется случай — никто из егерей не откажется немного поохотиться и за отбившимся от основной массы войск группками беглецов, или просто одиночками. Длинные — больше трех метров пики, отлично приспособлены чтобы накалывать подобных неудачников. А коли те посмеют огрызаться — есть длинноствольный мушкет, прицельно бьющий за сотни полторы шагов. И от двух у простого егеря, до шести у дворянина, колесцовых пистолета в седельных сумках.

Да. — это безумно дорогое оружие, но офицерами верблюжьих или конных егерей, становятся отнюдь не самые бедные люди, по традиции, обязанные иметь возможность обеспечить подчиненных им солдат, хорошей амуницией.

Второй лейтенант оу Даангай — был одним из таких очень не бедных людей. Пусть четвертому сыну торгового магната, бразды правления семейным делом и не светили — но выделенной ему доли наследства, и проценты которые он получал с доходов семейного Дома, вполне хватало не только чтобы приобрести лучших верблюдов и великолепную экипировку, — но и содержать собственный отряд «телохранителей», составлявших его личную роту.

А потому — к демонам сидение в пыльной конторе за гроссбухами и кипами отчетов. И — да здравствует беспечная армейская жизнь, состоящая процентов на девяносто из лихих скачек, фехтовании пикой и палашом, заключенных пари на меткость стрельбы, охоты, офицерских попоек со шлюхами, или торжественных балов со знатными дамами… у которых, иным шлюхам было чему поучиться.

И даже то, что его с отдельным взводом загнали на засушливое и бесконечно тоскливое Зарданское плоскогорье, — отнюдь не испортило оу Даангаю приятных впечатлений от армейской жизни. — В конце концов, это ведь большое приключение. А вернувшийся в лучах славы ветеран, в глазах прекрасных дам, легко даст сто очков вперед любому «домоседу», пусть тот и одет в мундир тех же самых цветов.

Увы. Но пока Даангая преследовала неудача. — В битву всадников не пустили, а на преследовании, его капральству выпало двигаться на самом краю левого фланга, так что никого из тооредаанцев он так и не встретил, а значит и не смог опробовать в реальном деле ни остроту своей пики, ни меткость дорогих пистолетов. Одна лишь голая засушливая каменистая пустыня, и ничего вокруг. — Тоска.

С первыми лучами солнца он отдал приказ возвращаться назад — пора было принести добытые сведения в штаб.

И тут, внезапно… Удача!!! — Несколько, не больше десятка солдат, в уродливых зелено-желтых мундирах. Идут, еле переставляя ноги. Почти у всех — головы, бока или руки, перевязаны бинтами… А одного, голого по пояс с замотанным бинтами животом, так почти что тащат под руки…

Второй лейтенант Даангай не стал долго раздумывать, и отдав приказ, первым поскакал на встречу группке, казавшейся посреди этой плоской раскаленной сковородки Зарданского плоскогорья, столь желанной и беспомощной добычей.

Увы. Оказалось что добыча умеет огрызаться. При виде несущихся на них всадников, они образовали некое подобие строя. А брошенный на землю вояка с ранением в живот, начал спешно долбить кресалом по огниву, поджигать фитили, и раздавать их своим товарищам.

… Они успели, и буквально с десятка, или чуть больше шагов, в Даангая и его отряд, пальнуло восемь мушкетов. Юный баловень судьбы, почувствовал как в его плечо ударило что-то очень тяжелое и горячее. Ударило с такой силой, что буквально вынесло из седла.

… Верблюды не кони. — Они не пойдут на стену штыков в самоубийственную атаку. Впрочем — егеря обычно так и не атакуют… особенно противника который может огрызнуться.

Из двенадцати всадников, после мушкетного залпа, в седлах усидело лишь семеро. Но и этого вполне хватило, чтобы отъехав на пару десятков шагов, почти в упор расстрелять спешно перезаряжающих свои мушкеты тооредаанцев.

Затем, поспешно подъехавший капрал, молясь богам чтобы лейтенант-хозяин остался жив, (печально лишиться такого нанимателя), соскочил с верблюда не дожидаясь пока тот опустится на колени, и осмотрел тело.

— Ну, слава богам… — Прошептал он, когда хозяин очнулся. А потом уже сказал намного громче. — Как вы себя чувствуете, лейтенант оу Даангай?

— Дико болит плечо. — Пожаловался тот. — И кажется упав я отбил себе задницу… Что там было дальше-то?

— Мы их перестреляли хозяин… Так что, поздравляю вас с первой победой! Вам повезло, — пуль прошла насквозь, не задев костей. Я залил туда лечебный декокт, смазал заживляющими мазями и забинтовал. Так что, коли будет на то воля богов, через месяц уже и забудете про эту рану. Но все же лучше бы поскорее показаться врачу, вероятно он сможет сделать больше. (А заодно, если ты дурак помрешь, — подумал капрал. — Вина за это будет уже лежать на враче).

— Что они там разорались? — Удивленно спросил лейтенант оу Даангай, услышав непонятный галдеж со стороны своего воинства, исследующего трупы тооредаанских вояк.

Капрал оглянулся…

— Хм… Неслыханная удача. — Не веря сам себе произнес он. — Эти засранцы тащили полковое знамя! — Второй лейтенант оу Даангай. Поздравляю, вы теперь герой!

Когда наступила ночь, банда Готора вылезла из лощинки, и осторожно двинулась вслед отступившей армии. Пришлось заложить немалый крюк, чтобы обойти бывшее поле боя, опасаясь наткнуться в темноте на мародеров, на свой страх и риск решившихся попытать удачу обдирая трупы убитых, или на патруль, вышедший этих мародеров отлавливать. (Не то чтобы кредонцы столь уважительно относились к телам своих врагов. Однако дисциплина в их армии, и методы по ее поддержанию, справедливо считались одними из самых суровых во всем известном мире).

Правда, сначала «банде» и самим пришлось немного помародерствовать — в лощине воды они так и не нашли, а пить хотелось невыносимо.

— Можете заодно прихватить оружие, порох и пули. — Посоветовал Готор своим спутникам, перед тем как отправить на поиски. — Но даже не вздумайте прихватить деньги или чего-нибудь ценного. Уверен, после возвращения нас хорошенько обыщут, и если решат что мы тут задержались чтобы порыться в карманах убитых, — виселицы нам не избежать.

Увы. Но провозившись минут сорок, обшаривая трупы, они смогли найти лишь штук пять полупустых фляжек. — Две из которых Готор позволил опустошить сразу, а остальные, велел взять с собой.

И они двинулись в путь… Ренки как-то очень быстро потерялся в пространстве, и уже спустя минут двадцать ходьбы, вряд ли бы смог отыскать в темноте даже ту лощинку из которой они недавно вылезли. Но Готор и, как ни странно — Киншаа, довольно хорошо ориентировались по звездам. А бывшие домушники Дроут и Таагай, двигались в темноте словно кошки. Их то и выслали дозором, дабы использовать во благо способности, приобретенные благодаря столь бесчестному занятию.

Так что по настоящему хреново приходилось только Ренки и Гаарзу, которые, чувствуя себя очень неуверенно, спотыкались гораздо чаще остальных, а значит и производили значительно больше шума.

— Выше поднимайте ноги ребята! — Порекомендовал им Готор, когда Гаарз в очередной раз споткнулся о камень, и грохнулся на землю с грохотом, показавшимся в ночной тьме, особенно ужасающим. — И не пытайтесь смотреть под ноги, — все равно увидите только черноту. Смотрите выше, на светлое небо над горизонтом. Когда ваши глаза смогут видеть хоть что-то, то и ноги пойдут увереннее.

Ренки честно попытался последовать этому совету, и немедленно грохнулся, зацепившись ногой за что-то ногой, до крови ободрав колено и ладони.

— Ничего. — Утешил его Готор. — Со временем научишься!

Когда восточный край горизонта уже посветлел, намекая на скорый рассвет. — Готор велел всем искать подходящее укрытие.

— Надо будет оглядеться, и прикинуть куда мы забрели. — Объяснил он свой приказ. — Да и спать хочется невыносимо… и думается, не только мне. — Чуток поспим, чтобы совсем уж не падать с ног. А чуть позже, смотря по обстановке, двинемся дальше.

К сожалению, снова найти удобную, скрытую от всех глаз лощину, им не удалось. Так что ночевать пришлось среди нагромождения здоровенных булыжников — иные повыше человеческого роста, которые конечно могли скрыть беглецов от посторонних взглядов, но в плане комфортного сна, сильно уступали пуховым перинам.

Впрочем — хотя ничего мягче твердой каменистой земли тут не нашлось — измученные каторжане заснули. едва их тела приняли горизонтальное положение. Однако, предварительно Готор успел назначить караульные смены, как всегда мужественно вызывавшись быть первым.

Увы, но долго поспать его банде опять не пришлось. — Ренки показалось что его веки толком даже не успели опуститься, как кто-то уже аккуратно начал тормошить его за плечо.

— Что там? — Пробормотал он спросонья, чувствуя себя еще более уставшим и обессиленным чем до этой имитации сна.

— Вставай. — Продолжал тормошить его Гаарз. — Там, впереди, какая-то пальба. Готор велел всем просыпаться.

Ренки попытался это сделать. — Голова дико болела, к горлу подкатывал комок тошноты, и казалось что руки и ноги отказываются повиноваться приказам мозга, которому просто необходимо поспать еще хотя бы часов пять-шесть.

Ренки даже влепил себе пощечину, чтобы немного придти в себя, и растер ладонями лицо. — Помогло не так сильно, как умывание чистой холодной водой, и чашечка бодрящего отвара из зерен ягод гове — пусть и сваренного в солдатском котле, по «армейским рецептам» с щедрыми добавками пережженного ячменя и еще не пойми чего, что интенданты так любят добавлять туда «для весу».

… Однако. Судя по уже довольно яркому свету — спали они не меньше двух часов. Осознание этого, хоть как-то помогло обмануть уставший мозг и чуть взбодрило тело. Так что, внутренне скуля от жалости к себе, Ренки все же смог подняться на ноги, и подошел к компании сослуживцев, что-то старательно разглядывающих впереди.

— Чего там? — Хмуро спросил он у них. — Старательно пытаясь вглядеться в даль, мутными от недосыпа глазами.

— Кажись кредонцы, кого-то из наших мочат. — Отозвался Киншаа, который как и многие моряки, обладал весьма острым зрением.

— А почему ты думаешь, что не наши кредонцев? — Спросил Дроут, кажется больше из чувства противоречия.

— Ты чё? — Удивился Киншаа. — Видел у нас кого-то верхом на верблюдах?

— Ну мало ли. — Продолжил настаивать упрямый и злобный с недосыпа Дроут. — Наши огребли по заднице, и взяли с перепугу тех что в обозе были… Ну хоть на разведку съездить…

— Боевой верблюд, — вмешался в разговор Ренки, торопясь высказаться, ибо по традиции благородные оу, просто обязаны были разбираться в лошадях и верблюдах. — … И тот что под грузом ходит. — Это два совершенно разных верблюда. — Боевые приучены выполнять несколько иные команды, и не пугаться звуков выстрелов над головой. Да и по характеру они должны отличаться. — Боевой должен быть злым и задиристым.

… А это, судя по всему — кредонские верблюжьи егеря. — Считаются элитной частью, специально созданы чтобы воевать в Зарданской пустыне, или на пустошах Рангееи.

— По-любому, — в ответ высказался Готор. — Нам с ними лучше не встречаться… Надеюсь все с этим согласны? (Особо выразительный взгляд задержался на Ренки, пока тот не кивнул, соглашаясь что сейчас не самый подходящий момент совершать подвиги во имя Короля.).

Так что когда они пойдут дальше, тихонько затихаримся тут, в камушках, и прикинемся пожухлой травкой… Ренки — делай что хочешь, но твоя шпага не должна блестеть на солнце. Прикопай ее в пыли. Штыки туда же. Мушкеты, на всякий случай не мешало бы зарядить. Потом заткните стволы тряпками и замотайте ими же замки, чтобы туда грязь не попала, и тоже, в пыль. Вот только как быть с фитилями?

— Отец рассказывал, — перебил его Ренки. — Что они, при ночном штурме Стоонского замка, — прятали фитили в маленькие горшочки, чтобы те не светились в темноте. Можно зажечь парочку, и спрятать в пустых фляжках.

— Отлично. — Делаем.

… И тут вдруг выяснилось, что из всей компании только Ренки с Готором умеют обращаться с мушкетом. Остальные имели лишь весьма смутные представления о том как их нужно заряжать… и соответственно — разряжать в направление врага. Так что этим двоим и пришлось заниматься мушкетами, даже несмотря на ворчание Готора, — «… таким лучше заряженное оружие вообще в руки не давать».

— Э-э-й… — Внезапно окликнул их Киншаа, оставленный наблюдать за кредонскими егерями. — Они двинулись в нашу сторону.

— Чего это они такое делают? — Вдруг спросил Готор, быстро зарядив последний мушкет, и подходя к наблюдателю… Ренки, спрячь голову. — Внезапно рявкнул он на своего приятеля. — Если ты хочешь чтобы тебя не заметили, смотри сбоку от укрытии за котором прячешься, а еще лучше — из под него, если конечно это возможно… но никогда не поднимай голову над ним. Понял?

— Кажись они там друг дружке чего-то перекидывают. — Внимательно приглядевшись заявил Киншаа. — Кажется какую-то тряпку. Наверное содрали с убитого мундир, и решили поиграть в мячик.

— Это не тряпка. — Внезапно очень серьезным тоном, произнес Ренки, и от волнения даже вновь высунул голову над камнем. — Посмотрите на цвета и на меховую опушку. — Это королевское знамя!

— Ну, знамя так знамя… — Равнодушно ответил на это Киншаа. — Разница не столь уж велика.

— Готор. Ну ты хоть понимаешь… — Воззвал Ренки к их атаману. — Знамя…!!! Полк получает его из рук короля. Потом его освящают во всех трех главных Храмах. Полк обязан хранить его как величайшую ценность. Потеря знамени — невероятный позор! Мы обязаны его вернуть!

— Хм… — Готор почесал свой нос, что обычно делал когда о чем-то сильно задумывался. — … Тут ты Ренки отчасти прав. — Возвращение Знамени, нам вполне могут зачесть за подвиг, и может быть после этого мы получим прощение и свободу. Но их там восемь человек… кажется. А нас всего шестеро. И из этих шестерых только двое умеют стрелять. Каковы шансы?

— Но наш долг…!!! — Едва ли не заорал Ренки, привлекая всеобщее внимание.

— Вспомни что я тебе говорил. — Жестко оборвал его Готор. — Не долг, а шанс. И воспользуемся ли мы этим шансом, решать будешь не ты, и даже не я… Что скажете, ребята? — Обратился он ко всей остальной банде.

— Чего-то мне из-за тряпки голову подставлять не хочется. — Задумчиво сказал Дроут. — Оно конечно — шансов сдохнуть в очередной драке, таская подстреленных, у нас не меньше… Да и рыть отхожие места уже осточертело. Но тут почитай верная смерть. А пожить еще охота.

— Угу. — Подхватил Гаарз. — Я конечно не больно большой знаток всех этих дел… Подраться там… дубиной помахать, это пожалуйста. А вот с этими всякими оружиями… Да и сдается мне — их больше. И оружие у них получше нашего. Верблюды опять же… До него ведь еще хрен дотянешься когда он на скотине этой своей сидит. А из мушкета этого вашего, я в жизни не стрелял. Так что небось и в сарай с трех шагов не попаду, не то что во всадника.

— Да Ренки. — Подхватил Киншаа. — Мы конечно понимаем, вы с Готором из благородных. — У вас там свои заморочки… Для тебя это знамя много чего значит. Но мы-то люди простые… Кабы хоть была какая возможность шансы уровнять, мы бы может и попробовали. А так… — Прикончат они нас за милую душу, и даже не вспотеют.

Таагай даже говорить ничего не стал. Но судя по тому как он кивал головой, можно было не сомневаться что он полностью согласен с предыдущими ораторами.

— Но… — Ренки явно пал духом. Не говоря уж о долге… — Надежда, Шанс… — лишь мелькнули перед ним, но при попытке ухватиться за них, руки почувствовали лишь пустоту.

— Ну вообще-то, думаю уравнять шансы, кой-какая возможность есть! — Задумчиво сказал Готор. — Ренки, ты с десяти-двадцати шагов точно не промажешь?

— Отец начал учить меня стрелять, едва мне десять лет исполнилось. — При нормальном мушкете, я и с сотни по человеку не промажу!

— Тогда предлагаю такой план… — Энергично сказал Готор. — Подумайте, стоит ли… Только вот решать вам придется быстро!

Верблюд на котором ехал лейтенант оу Даангай, был воистину прекрасным образчиком своего вида. — Его поступь была столь мягкой и плавной, что обычно опытный всадник, особо и не замечал этого движения. Но вот сейчас — каждый шаг замечательного животного, отдавался у оу Даангая в раненном плече, и заставлял болезненно морщиться.

Впрочем, даже это почти не портило ему приподнятого настроения. — Воистину, он был любимчиком богов, коли они решили преподнести ему такой замечательный подарок… И рана тут шла даже в плюс. — «Ранен при захвате вражеского Знамени!!!» — Ведь звучит?! — Если не вдаваться в подробности, то воображение рисует картину бесстрашного всадника, врывающегося впереди своих егерей, в ряды противника. И круша направо и налево полчища врагов, пробивается к чужому Знамени, вырывая его из рук охраняющих столь ценный приз, сержантов… (Кстати, надо будет выписать из столицы модного живописца, и заказать ему запечатлеть этот образ для потомков. Война сейчас в обществе весьма на слуху, и если договориться чтобы картину выставили в популярном салоне, — громкая Слава, второму лейтенанту оу Даангаю, обеспечена).

Если бы не было этой раны, трех убитых и раненного, (и довольно тяжело, «наверно не выживет» — сказал капрал), это достижение могли бы приписать слепой удаче. А тут — подвиг налицо. И даже самые злобные недоброжелатели, не посмеют этого отрицать. Так что остается только взять мешок побольше, и подставить его под поток наград и удовольствий, который непременно обрушится на такого Героя!

— Лейтенант. — Вдруг вторгся капрал в его сладкие грезы. — Поглядите, похоже еще один!

Оу Даангай посмотрел в направлении куда показывал капрал. — Примерно в полутора тысячах шагов от них, по пустыне вяло брел какой-то оборванец… Судя по медленной хромающей походке, и тому что он до сих пор их не заметил, — бедолага был смертельно измучен. И наверняка серьезно ранен.

— Съезди пристрели… — Буркнул лейтенант, недовольный что его отвлекли от сладких грез. — Или плюнь. — Он похоже и сам скоро подохнет.

— Так ведь… — Осторожно возразил капрал. — У него же шпага! Наверняка это офицер!

— Что-то не могу понять что за мундира надет на этом офицере? — Удивленно прокомментировал оу Даангай, всмотревшись в бредущую по солнцепеку фигуру. — Или эти тооредаанцы начали назначать офицерами бродяг?

— Ну — может в бою разорвалась. — Пожал плечами капрал. — Но скорее, думаю — отключился во время битвы, вот мародеры с него все золотое шитье и срезали, вместе с кошельком и прочим имуществом.

— А шпагу оставили? — Насмешливо спросил лейтенант.

— Дык — шитье-то или денюжки, можно и припрятать, да потом маркитантам продать. — А со шпагой патруль мгновенно загребет…

— Ладно. — Давай съездим, проверим. — Воздержался от дальнейших гаданий благородный оу. — Если это и впрямь офицер, да еще и довеском к Знамени… От такого улова и впрямь грех отказываться. Только не вздумайте стрелять. — Берите живым, иначе он бесполезен.

До бредущего как в тумане доходяги оставалось сотни три шагов, когда он наконец-то смог заметить приближающихся к нему всадников, — встрепенулся, и продолжая хромать, неожиданно бодро побежал к наваленным посреди пустыни каменным глыбам — обломкам, некогда возвышавшейся тут скалы.

— И на что он надеется? — Иронично поднял бровь лейтенант, неторопливо направляя своего верблюда вслед ринувшимися за беглецом егерями.

— Дык… Ваше благородие. — внезапно ответил егерь, оставшийся с ранеными по приказу капрала. — Жить-та хоцца… Вот и хватается за соломинку… чтобы хоть на секундочку, да хоть на миг, но подольше… Эвон как припустил та… А ведь еле ноги переставлял. — Точно говорю, жить хоцца!

Лейтенант оу Даангай, не посчитал нужным даже заметить эту реплику нижнего чина, но убрав отобранное у солдат знамя, (еще порвут сволочи) в седельную сумку, — слега подстегнул своего верблюда, чтобы быть поближе к месту событий, когда его ребята начнут выковыривать беглеца из его укрытия.

Он уже был в полусотне шагов от камней, когда оттуда внезапно раздался выстрел.

— Я же приказывал живьем! — Недовольно простонал лейтенант, досадую на напрасную задержку, боль в плече, слабость и испепеляющую жару позднего утра. — Поубиваю тупиц!

Но, странное дело. — Выстрелы не смолкали… Второй, третий, четвертый… Лейтенант даже снял ноги с верблюжьей шеи, и вдев их в стремена — привстал, чтобы получше разглядеть что там происходит за камнями… И уткнулся взглядом в дуло мушкета.

Последнее что он успел четко осознать, как на полке мушкета, невыносимо ярко горит порох, а потом раздался выстрел, оборвавший такую недолгую полосу удачи, второго лейтенанта особого корпуса верблюжьих егерей Кредонской Республики — оу Даангая.

— Я заманю их! — Пылко вызвался Ренки, сыграть самую опасную роль в предложенном плане.

— Нежелательно. — Отрицательно качнул головой Готор. — Тебе и мне придется стрелять. И желательно метко. А если у тебя после бега будет сбитое дыхание и дрожащие руки…

— Коли раненного надо будет изобразить — тогда уж лучше я… — Вдруг вылез вперед обычно не особо инициативный и разговорчивый Таагай.

— Точно, — подхватил Дроут. — Он на этом собаку съел!

И пояснил, видя удивленные лица приятелей. — Таагай наш с детства нищенством промышлял. Он хоть безногого, хоть безголового так изобразить может, что у самого распоследнего жадюги, кошелек сам развяжется… Мы это раньше использовали, чтобы за богатыми домами приглядывать… перед делом.

— Это просто потрясающе, сколько дополнительных талантов обнаруживается у нашей компании! — Ухмыльнулся Готор так, что можно было бы даже подумать, будто он и правда одобряет столь недостойное умение. — Тогда внимательно смотри и запоминай. — Ты должен забежать во-о-он оттуда… Вот здесь, — видишь, довольно открытый участок, тут тебя подстрелить вполне реально. Так что беги не по прямой, а зигзагами… Главное, тебе успеть добежать до тех вон камней и спрятаться в них… Если я хоть что-то понимаю в жизни и в верблюдах — своих животин они по этим обломкам не поведут. — Значит спешатся и пойдут убивать тебя пешком.

Ренки, — ты заляжешь вон в тех скалах. Именно заляжешь! — Перезаряжать мушкет тебе не понадобится, так что можно будет стрелять лежа. После каждого выстрела — меняй позицию, — если они и впрямь элитная часть — то мигом засекут стрелков, и начнут палить в ответ. Опять же — и тебе дым от собственных выстрелов, не будет мешать целиться… Так что лучше заранее выбери места откуда будешь стрелять, и положи там мушкеты.

Гаарз, Киншаа и Дроут. — Вы можете поучаствовать только в ближнем бою… Против вооруженного пистолетами и мушкетами противника — у вас шансов нет! Поэтому — заранее наберите камней. Когда мы отстреляемся, а кредонцы отстреляются по нам, — начинайте сближаться с противником одновременно закидывая его камнями. — Не позволяйте им перезарядить оружие.

Твердо запомните — первый выстрел за мной! — Я засяду вон там, с боку. И в первую очередь постараюсь убить тех, кто не полезет на камни, а останется снаружи. Но будьте осторожны — пока не прогремит последний выстрел, даже носы не показывать из-за своих укрытий. — Не хватало только чтобы вас подстрелили за просто так.

Как только поймете что большее не стреляют — начинайте кидать камни, и в атаку. А мы с Ренки — либо присоединимся к вам. Либо — если противники еще останутся снаружи, — начнем заряжать мушкеты.

… Все будьте внимательны, — под ногами у нас не ровная площадка, а хрень знает что. Так что не торопитесь добежать до врага. Нам только, поломанных по глупости ног, не хватает.

Вопросы? Или может кто-чего добавить хочет?

— Пусть Таагай возьмет мою шпагу. — Внезапно даже для самого себя, предложил Ренки. — Увидев шпагу, они могут подумать что он офицер, и постараются взять живьем… Все-же больше шансов…

— Отлично придумано! — Одобрительно кивнул Готор, делая вид что не понимает на какую жертву пошел Ренки, отдавая оружие благородного, в руки человека из низов. — Наверное не хотел смущать Таагайя.

Ну… и последний штрих. — С этими словами Готор сгреб в ладонь изрядную кучку земли и пыли, плеснув в нее несколько капель драгоценной воды, и осторожно размазал образовавшуюся смесь по своем лицу, изобразив какой-то странный узор. — Под цвет камней. — Усмехнулся он, глядя на вытянувшиеся лица друзей. — Чтобы не светить белыми мордами. А одежка у нас и так… цвета грязи. Так что подставляйте рожи. Я и вас разрисую.

… Ну, с Богом! — Сказал Готор, закончив это странное действие. — Или как говорят у вас, — «Да поможет нам Великий Верблюд!».

Ренки даже не думал, что секунды могут тянуться так долго. А уж про минуты и говорить нечего. Он уже успел раз двадцать впасть в отчаяние и взять себя в руки, а от Таагайя и кредонцев все не было никаких вестей… Особо усугубляло это тягостное состояние то, что с того места где он прятался, равнину видно не было. И он даже отдаленно не мог представить что там происходит.

… И вот, примерно спустя сто тысяч лет ожидания — наконец послышалось шуршание камней под ногами верблюдов, и веселые голоса кредонцев.

Очень хотелось вылезти наружу и посмотреть. И Ренки пришлось почти силком заставить себя еще ниже пригнуть голову. Вот из общего фона голосов выделились команды верблюдам опуститься. — Значит план Готора работает. Ренки судорожно проверил как лежит порох на полке, вновь закрыл ее, и достав тлеющий фитиль, начал зажимать его в губках курка, едва не забыв проверить как точно он подходит к полке… А потом опять ожидание… Секунды, растягивающиеся в года.

И вот, — грохнул первый выстрел! — Ренки мгновенно высунулся из укрытия, забыв про все что говорил Готор о правильной маскировке, но хотя бы не забыв открыть полку мушкетного замка и подуть на фитиль, раздувая его посильнее. Прицелился в одного из стоящих на открытом пространстве солдат в ярко синем, с песчаного цвета обшлагами и вставками, мундире, спустил курок… Прикрыл веки, чтобы ярко горящий порох не повредил глаза. И старясь не дышать, и не сдвинуть ствол мушкета хоть на человеческий волос в сторону, стал ждать выстрела.

Жуткий грохот, и сильнейший удар отдачи в плечо. Ренки открыл глаза — солдат в которого он целился, лежал на земле. Пуля диаметром с ноготь большого пальца взрослого мужчины, попав куда-то в шею, почти отделила голову от туловища.

… Грохот. И еще одна пуля, не меньшего калибра с противным визгом пронеслась у него над ухом.

Ренки поспешно бросил свой мушкет на камни, и на коленках пополз к следующей позиции… Опомнился. Вернулся и вынул тлеющий фитиль из губок, потеряв еще несколько драгоценных секунд.

Новая позиция, новый мушкет… Проверить полку… Закрыть, Вставить фитиль. Проверить как он подходит к полке… Подуть на фитиль, открыть полку… На сей раз он, помня уроки Готора, высунул ствол сбоку от камня. И наведя его на очередной синий мундир, вспомнив что говорил ему отец, прицелился пониже, почти в ноги, чтобы отдача приподнимающая ствол мушкета, направила пулю в центр корпуса противника. Спуск. Вспышка… Противник все еще стоит. Но судя по огромной ране у него на боку — стоять ему осталось недолго.

Новая позиция. И опять все те же процедуры. Навести, спустить курок. Вспышка на полке… Выстрела нет.

… Отец рассказывал, что надо делать в этом случае… Обратным кончиком шомпола прочистить запальное отверстие. Подсыпать трясущимися от нетерпения руками свежий порох на полку, постучать чтобы тот попал в запальное отверстие… Идиот!!! Надо же было снять фитиль! Одна искорка и…

Опять навести мушкет на противника… Который уже целился в Ренки из пистолета, поняв по вспышке где тот сидит, а ведь Готор говорил менять позицию после каждого выстрела.

Мушкеты грохнули одновременно, выбросив языки пламени и раскаленные кусочки свинца… Что-то шоркнуло Ренки по волосам. А вот его выстрел, кажется прошел мимо.

Не важно, примкнуть штык, и вперед.

К тому времени когда он выбрался из своего укрытия и добежал до места боя, — все уже было кончено. — В отличии от него, Готор не промахнулся ни разу, первой пулей убив егеря, оставшегося охранять верблюдов, второй — пытавшегося командовать капрала. А третью пулю, почти с невероятной дистанции шагов в сто пятьдесят, сумел всадить в подъехавшего последним офицера.

Оставшимся в живых егерям, на которых обрушился град камней, было не до сопротивления. — Один уже лежал без сознания и из его виска, пробитого камнем, текла кровь. А второй, спасаясь от камней, даже не заметил штык, который Киншаа ловко метнул в него с изрядной дистанции, и лежал проткнутый почти насквозь, как-то жутковато подергивая ногами.

— Там еще один… — Крикнул Гаарз, — показывая в сторону… — Тока как до него добраться?

— Я сейчас! — Ответил Ренки, и подбежав к меланхолично лежащим чуть в отдалении верблюдам, лихо заскочил на спину одного из них. Как всякий благородный оу, он прекрасно знал как надо обращаться с этими зверями… теоретически. В краях где Ренки провел свое детство, — верблюды были редкими гостями. Поэтому он, если честно, — впервые видел этого легендарного зверя так близко.

Но команда «встать», оставалась неизменной на протяжении сотен, а может и тысяч лет. — Ренки прокричал ее… И верблюд, ее спокойно проигнорировал. Ренки повторил, добавив сильный удар рукой по боку… Верблюд встал — сначала на задние ноги, а потом на передние… И Ренки вылетел из седла… Он конечно читал про эту привычку верблюдов. Но вот реального опыта не имел.

— Все равно этот гад уже смотался… — Утешающее заметил ему Готор, даже не пытаясь скрывать улыбку. — Не переживай так. — Почета достоин не тот кто не разу не выпадал из седла, а тот кто выпав, всегда садится в него снова!

Ренки попытался снова. И на этот раз, у него все получилось. Но оставшийся при раненных егерь, ожидать пока за ним прибежит толпа кровожадных убийц, уже разделавшаяся с его товарищами, почему-то не стал. — И припустил что есть мочи подальше от этого, столь неудачного для кредонцев места.

И кстати зря. — По прибытию в лагерь, его обвинили в трусости, и бегстве с поля боя, и забили плетями до смерти.

Глава 6

— … И все же не стоило этого делать! — Продолжал возмущаться Ренки.

— Не будь белоручкой и чистюлей. — Спокойно отвечал Готор. — Так мы бы только продлили их муки. С такими ранами не выживают. Штык в сердце — куда милосерднее чем долго и нудно тащить их под палящим солнцем на верблюжьей спине.

— И все же, это как-то…

— Ренки — хочу дать тебе хороший совет. — Оборвал его Готор. — Не пытайся ты сам себе создавать проблем там где их нету. Уж поверь — проблем в твоей жизни и так будет хватать. Смотри сам, — мы победили при почти невозможном раскладе. Вернули Знамя, а также захватили одиннадцать верблюдов с целой кучей дорогущего оружия. Если в качестве благодарности, нам выплатят хотя бы двадцатую долю реальной цены — мы наконец сможем не только нормально поесть и одеться, но и спрятать пару монеток на черный день.

Посмотри на солнце — когда оно только наполовину высунулось из-за горизонта — мы были каторжники, в обносках и без гроша в кармане. А сейчас, когда оно еще толком и в зенит не поднялось, — мы уже без пяти минут герои и богачи. — Радуйся таким моментам, ибо они выпадают не так часто, как нам всем хотелось бы!

— А зачем ты велел погрузить на верблюдов трупы? — Недолго побыв счастливым, снова начал бурчать Ренки. — Не достойнее ли было бы оставить их на месте гибели?

— Мы всем будем говорить, будто опасались что другие кредонские патрули их найдут, и бросятся за нами в погоню. А рисковать Знаменем, мы не имели права!

… Но по правде — пусть все видят, что мы это Знамя и этих верблюдов не среди трупов нашли, а отбили в бою… Твоя ссадина на голове, кстати тут тоже очень к месту. — Удачно это тебя — чуть-чуть ниже, и могло бы полголовы снести. А так, только кожу содрало. А мази, которые были у кредонцев, очень действенные. Так что заражения можешь не опасаться.

— Ты собираешься сказать, что это мы убили всех одиннадцать человек! — Обвиняющее возопил Ренки. — Это ведь неправда.

— Ренки, я тебя когда-нибудь сам прибью. — Устало сказал Готор. И это прозвучало столь печально, что даже у самой предполагаемой жертвы, не возникло желания возмутиться. — Можешь даже не сомневаться, что когда в нашем штабе об этом случае будет составляться рапорт в Штаб повыше — наша дюжина убитых превратиться в дюжину сотен убитых. Все заслуги по спасению Знамени припишет себе генерал оу Крааст, а про нас даже забудут упомянуть. Так что не валяй дурака, а пользуйся моментом… Думай не только о себе, но и о всех наших ребятах — чем больше заслуги, тем больше шансов что нас наконец-то простят.

А тем временем, в штабной палатке генерала оу Цорни Крааста, царила, мягко говоря — безрадостная атмосфера.

Все, начиная от личного адъютанта генерала, и заканчивая штабным писарем, старательно изображали из себя пустое место, чтобы на них не обрушился гнев командира, который старательно выискивал виновников своего поражения.

Больше всего конечно доставалось полковнику 9-го мушкетерского полка, умудрившегося утерять Знамя. А второе почетное место — «ответственных за все», удостоились командиры 6-го и 15 гренадерский полков, которые, якобы проявив трусость, не предприняли решительной атаки на противника, и не сокрушили его, как то предписывал им план генерала Крааста.

Левофланговые полки, которые первыми дрогнули и побежали — даже не упоминались. — Одним из них командовал племянник генерала, а вторым его шурин.

… Да и при чем тут левый фланг, коли по плану, именно гренадерам предписывалось атаковать и сокрушить, а они этого не сделали… И то что противник сосредоточил на правом фланге значительно большие силы, чем предполагал генерал Крааст, не имело никакого значения, надо было идти и сокрушать…

Генерал орал об этом столь яростно и самозабвенно, что почти убедил самого себя в своей правоте… Хотя и знал, что доносы о том как действительно обстояло дело, уже наверняка либо двигались в сторону столицы, либо двинутся в ближайшее время. — Тот же командир 19-го королевского, не упустит возможности подгадить Краасту, в надежде самому занять его место. Как известно, полковник королевской гвардии как минимум равен армейскому генералу. А уж по степени влияния при дворе, — значительно его превосходит.

… Но наорать все равно было необходимо. — Генерал орет на полковников, заставляя их молча сносить незаслуженные упреки и обвинения. Взбешенные полковники отыграются на офицерах. Те вставят пистон сержантам. А сержанты будут дрючить солдат до изнеможения. — Так, глядишь — пошатнувшаяся дисциплина в потерпевшей поражение армии и восстановится! А малейшие попытки неповиновения и дерзкие разговорчики сразу прекратятся.

Генерал сделал небольшую паузу, чтобы смочить вином пересохшее от криков горло. И внимание всех присутствующих в штабе, привлек странный гул, шедший из-за стенок палатки. Прислушались… гул приближался.

— Бунт? Солдаты окончательно вышли из подчинения? — Пронеслось в этот момент почти в каждой голове, ответственной за поддержание порядка в армии.

— Что там? — Спросил генерал Крааст, и не дожидаясь ответа, энергичным шагом, первым вышел из палатки.

Тут его глазам предстало довольно странное зрелище. — кучка оборванцев едущая к центру лагеря аж на дюжине верблюдов, а над ними, на необычайно длинном древке, кажется сделанном из кавалерийской пики, колышется Знамя 9-го мушкетерского полка. А за этой странной процессией движется здоровущая толпа солдат, недоуменно гадающая да гадающая — чтобы это значило!

— Ну? И? — Коротко бросил генерал, когда вся эта странная кавалькада достигла его шатра, и слезла с верблюжьих спин. — Вы кто такие, и что все это значит?

— Солдаты 6-го гренадерского полка, ваше превосходительство. — Начал довольно бодро рапортовать какой-то сопливого вида юнец, хотя и весьма рослый для своего юного лица, чью голову «украшала» окровавленная повязка. — Пытаясь догнать после битвы свою часть, наткнулись на разъезд врага завладевшего Королевским Знаменем — вступили с ним в бой, и отбили Знамя!

Согласно Уставу Воинскому короля Лоодига Второго, — «… Всякий раз, покидая или возвращаясь в лагерь воинский, Знамя всякого полка должно быть вынуто из чехлов и развернуто для всеобщего обозрения. Дабы все причастные о том знали».

— 6-го гренадерского значит? — Задумчиво пробормотал генерал Крааст. — А почему же тогда, у вас мушкеты с кредонскими гербами? И почему отстали от полка. И где вы так мундиры изгваздать умудрились, что одни лохмотья остались?

— Мушкеты забрали у неприятеля! — Опять четко и ясно отрапортовал мальчишка. А отстали от основных частей, потому что до последнего находились на батарее, к коей, в качестве каторжной команды и были приписаны. Оттого и мундиры у нас… такие.

— Чудесно! — Восхитился генерал Крааст. — Прелесть-то какая. — Эй, где там этот оу Гиитики из 9-го полка? — Иди, полюбуйся — твои засранцы теряют Знамя. А какие-то каторжники его возвращают. Гренадерские полки удирают с поля боя, а каторжники до последнего стоят на позициях, отбиваясь от врагов трофейным оружием… Прелестно!!! Сплошной анекдот! Да над всей нашей армией теперь только разве что камни в самой глухой пустыне, смеяться не будут. Но в столице нам после такого, точно, лучше не появляться.

… А еще эти каторжники цитируют, и прилежно исполняют Уставы двухсотлетней давности, которые небось и половина моих офицеров в глаза не видели. Так что теперь весь лагерь знает о том кто возвратил Знамя…

И ведь не придерешься, ибо Устав писанный Королем, отменить может только другой король. Но никто этого не делает… из почтения к своим предкам.

Полковник оу Дезгоот, где ты там торчишь? — Иди-ка сюда — полюбуйся на своих ребяток! Ты их вообще-то узнаешь? Точно твои?

— Мои! — Уверенно сказал оу Дезгоот, хотя конечно никогда не обременял себя необходимостью запоминать лица присланных каторжников — слишком большая честь для тварей, навязанных его полку королевским правосудием… Да и глядя в уставшие и грязные лица каторжников, их бы сейчас, даже родные матери не узнали.

— Если раньше мы просто балансировали на краю задницы, то теперь провалились в нее глубже, чем кракен на дно морское. — Продолжал, с каким-то надрывом в голосе, вещать генерал оу Крааст. — Единственная нормальная часть в этой армии, — каторжники!

— Хм… — Задумчиво сказал полковник 6-го гренадерского. — Возможно задница была бы и впрямь столь глубока, если бы я, к примеру, накануне сражения не подал бы рапорт-прошение о помиловании этих каторжников… Устный естественно… А вы генерал оу Крааст, кажется изволили на это одобряюще кивнуть… В этом случае, выходит что никакие не каторжники, а доблестные солдаты 6-го гренадерского, до последнего защищавшие свои позиции и отбили Королевское Знамя!.. Естественно, я должен буду продублировать свой рапорт в письменном виде после битвы. А Вы — его подписать, чтобы все было оформлено официально!

Что и говорить, а полковник оу Дезгоот был не только прекрасным солдатом, о чем свидетельствовали и поведение его полка на поле боя, и отход в полном порядке после того как поражение стало очевидным. — Но он еще и прекрасно разбирался в армейской политике. — Утеря Знамени, по любому, в первую очередь падет грязным несмываемым пятном, на репутацию командующего армией… Нет, конечно судьба полковника оу Гиитики была предрешена. — Отставка с позором без пенсии, и лишение всех наград.

Но полководец проигравший битву, и полководец, утерявший, в ходе проигранной битвы Знамя, — это совершенно два разных полководца. Проиграть битву может каждый — Судьба девка изменчивая. Но утерянное Знамя, говорит о том что поражение было по настоящему разгромным, а значит — такому генералу больше особо надеяться не на что. — Конечно это будет не позорная отставка — его просто либо ушлют командовать гарнизоном в джунглях, либо просто аккуратно намекнут на добровольный уход.

А Возвращенное Знамя — это уже почти победа. — Мол, битва была настолько жестокой, что даже в какой-то момент Знамя одного из полков оказалось в руках врага, но благодаря мудрому руководству армией, его удалось вернуть. Вот только если его вернули худшие из худших, которым даже оружие в руки не дают посылая на поле боя… — это уже моветон. А если обычные солдаты — Почет!

И сейчас, между насмешками и Почетом, у генерала оу Крааста, стоит он — полковник оу Дезгоот, с этим своим ненаписанным рапортом.

Ну а уж объяснять, во что выльется для его полка, и для него лично возвращение Знамени утерянного другим полком… — даже говорит бессмысленно. — Есть вещи, которые невозможно описать словами!

— … Если это были простые солдаты… — Услышал он слова оу Крааста. — Их придется хорошенько наградить!

* * *

— … И все же я не понимаю — почему я?! — Продолжал возмущаться Ренки.

… Была уже довольно поздняя ночь, и хотя большой военный лагерь, в сущности никогда не спит, относительная тишина вокруг, намекала хотя бы на дремоту. Но к притулившимся возле крохотного костерка бывшим каторжанам, сон почему-то не шел.

А ведь вроде бы казалось — стоит только чуток расслабиться, смежить налитые свинцом веки, и после почти двух проведенных на ногах суток — Морфей сразит их быстрее выпущенной в упор пули.

Но видно наполненный волнениями, переживаниями и тревогами день, так разогнал нервную систему «бандитов Готора», что сон никак не мог пробиться сквозь эту преграду. И потому они сползлись к своему крохотному источнику света, чтобы потягивая стыренный из седельных сумок кредонских егерей настоящий гове, — в тысячный раз обсудить события прошлых дней и произошедшие с ними перемены.

— … Ведь… — Продолжал возмущаться Ренки. — Это ведь ты все придумал. Ты командовал нами, и…

— Ренки. — Наверное уже в двадцатый раз за день, начал объяснять Готор. — Я ведь сказал тебе, что не хочу привлекать к себе лишнего внимания. Поэтому не воспринимай это, будто ты присвоил какие-то мои заслуги. — Считай что ты закрываешь меня своей грудью, от множества неприятностей.

… Да и согласись, — из всех нас, ты к этой должности приспособлен лучше всего. — Ты знаешь все эти Уставы, про которые я ни слухом ни духом. Наизусть помнишь все команды и приемы… В конце концов — это ты мечтал и готовился быть офицером. И наверное, когда наши пути разойдутся — ты останешься в Армии. В то время как мы, постараемся из нее как можно быстрее слинять. — Так что носи свои капральские лычки с гордостью, ибо ты их действительно заслужил!

— Но я ведь не… Ведь это ты у нас всегда был вожаком!

— Вои и слушай, что тебе вожак говорит.

Ренки хотел было что-то возразить, но тут чуть вдали послышалось деликатное покашливание, и из темноты к их костерку подошла знакомая фигура.

— Здорово парни! — Негромко произнес капрал Доод, уважая тишину спящего вокруг воинского лагеря. — … Сидите-сидите… Я к вам так, по старой памяти забежал.

… Вот оно значит как… — Продолжил капрал Доод, когда его бывшие подчиненные слегка раздвинулись, освобождая место у костра и для него, и плеснули в жестяную кружку уже почти остывшего напитка. — … Нечего сказать — отличились вы ребята. Почитай уж годков тридцать в армии отслужил — а второго такого случая и не упомню… Чтобы из капралов в каторжане — такое частенько бывало. Помню майора-пушкаря одного, батарею свою бросившего, в каторжную команду скинули. А вот чтобы обратно… Обычно-то, из этой ямы не выбираются!.. Ну и ладно. — Я собственно о чем? — Как дальше-то жить собираетесь?

— Будто наши «собиралки» кому-то тут интересны. — Усмехнулся в ответ Готор. — Нам тут уже понятно объяснили. Что кабы мы были каторжники, и совершили бы подвиг. — Нас бы ждало помилование Короля, и… гуляй куда хочешь. А мы вон как, оказывается — уже два дня как «за достойную службу» переведены из каторжной команды в… не пойми куда. Так что подвиг совершили будучи солдатами, а значит продолжаем тянуть лямку наравне со всеми.

— Насчет «наравне», это я с вами потом поговорю, — тут дело особое. А вот насчет «собиралок» — есть обычай старый, говорят еще со старых земель вывезенный. — Солдат, подвиг совершивший, во время награждения, имеет право сам себе выбрать командира и место службы.

— … Я и так понимаю. Ты хочешь нам помочь с этим выбором? — Внимательно глядя на капрала, спросил Готор.

— Угу… — Согласно кивнул головой Доод. — Попроситесь под начало нашего лейтенанта Бида…

— Опять в каторжную команду? — Чуть ли не хором возмущенно воскликнули почти все сидящие у костра… Кроме Готора, который жестом остановил возмущенные вопли, после чего кивнул головой капралу, чтобы тот продолжил.

— … В особую команду. — Закончил тот.

— И что это за «особая команда» такая? — Продолжая внимательно смотреть на капрала, уточнил Готор.

— Была у нас такая раньше. — Кивнув Готору в ответ, продолжил капрал Доод. — В разведку ходили. Всякие такие дела делали… хитрые… Мост помню как-то пришлось сжечь, в прошлое лето колодцы травили. А то иной раз и просто фуражиров вражеских отстреливали… — Служба была, слов нет — опасная, но интересная. Да и по части трофеев — доходная.

— А потом? — Судя по тону, Готор не сомневался что было какое-то «потом».

— А потом, — вздохнул Доод. — Не пришелся наш лейтенант ко двору одному штабному гаду. (Он ведь у нас из простых. Из солдат до офицера поднялся). — Ну тот и поднажал куда надо, чтобы команду разогнали, а Бида командовать каторжниками поставили.

— И ты значит решил с нашей помощью, лейтенанта своего опять наверх протолкнуть? — Жестко, расставляя все точки над «и», спросил Готор.

— Угу. — Согласно кивнул Доод. — И ему хорошо, и вам польза… Ты ведь Готор пойми, — лейтенант наш… таких один на тыщу. Он за своих солдат всегда горой стоял… Оттого и пострадал. Да и вам… охота что ли в общем строю муштрой заниматься? — Так из вас пока нормальных солдат сделают, — по десять палок о каждого обломают. И не посмотрят — герои вы там или нет. В строю героев не бывает. Там все… средненькие такие. А кто думает иначе — из того те «думки» палками выколачивают.

— … А какой шанс, что после нашей просьбы, эту твою «особую» возродят, а не нас обратно к каторжникам отправят?

— Дык, полковник наш тоже солдат что надо… Хотя конечно и из благородных будет. Он эту команду в свое время и задумывал. И лейтенанта нашего, едва ли не на плечах за собой тащил, потому как Бид наш ему жизнь спас, когда Дезгоот еще сам лейтенантом был… Ему только дай повод ухватиться, он это дело пробьет… Да и героев, опять на каторгу… такое солдаты не поймут.

— Понял… — Кивнул Готор. — Только ответа прямо сейчас мы тебе не дадим. — Подумаем, обсудим. А там уж.

— Понятное дело. — Согласился с этим Доод. — Тока не тяните с этим. Потому как ответ вам, скорее всего уже завтра давать придется. И не мне, а полковнику, который вас перед строем будет всякими пряниками потчевать… ну ты понимаешь!

А заодно, хочу тебе и еще одну мыслишку подбросить. — Добычу вы взяли хорошую. И ходят слухи, что вам ее всю оставили… как награду. — Что думаете с ней делать?

— Дык, ясное дело — продадим, — Влез в разговор, всегда отличавшийся большой практичностью Дроут. — А уж денюжки небось, карман не оттянут.

— Хе-хе… Сопляки. — А кому продавать-то будете? — Мы чай не в городе каком-нибудь. А в долбанной пустыне.

— Ну… — Задумчиво произнес Готор. — Думаю офицеры верблюдов или оружие купят… Ну, или вон, маркитантам можно продать.

— С офицерами, солдату никаких денежных дел иметь нельзя! — Сказал как отрезал Доод. — Поверь мне, проблем будет куда больше чем выгоды. — Верблюд захромает, пистолет осечку даст… — один хрен, ты виноватый будешь, и с тебя-то и спросят. А то и вообще, могут товар забрать, а деньги пообещать потом заплатить… Так и будешь пару-тройку лет ждать. Пока тебя, либо его не пристрелят. Ты против офицера никто, и звать тебя никак… Какая уж тут торговля!

— Разумно. — Согласился со всем вышесказанным Готор, останавливающим жестом сдерживая рвущиеся из Ренки возмущенные вопли.

— А с маркитантами… — Продолжил Доод. — Они там небось сейчас между собой уже сговариваются, как вас получше обдурить. — Так что и сотой доли реальной цены не получите. Потому как верблюдов кормить вам нечем. Да и некогда. Как и запасы оружия и прочее барахло, вы на своем горбу не потаскаете… Я прав? Так что помыкаетесь-потыкаетесь, да и поймете, что деваться вам некуда, и продадите за гроши.

— И что ты можешь предложить? — Прямо спросил Готор.

— Опять же — к нашему лейтенанту идти. — У него связи есть. Он нужных людей знает и нужные люди его уважают… Всю не всю, а уж по малому разумению, — треть стоимости получите… Треть — эти торгаши-кровопийцы загребут. А что останется, скрывать не буду — опять же — хорошим и правильным людям пойдет.

Однако, ты Готор человек разумный. И сам понимаешь, что подмаслить кого надо, все равно придется. Только ведь, как только денюжки в твои руки упадут — к тебе многие наведаются. И каждый намекнет, а то и прямо потребует «маслица». А вы ж тут, как слепые котята — людей не знаете, обычаев не ведаете. — Кому не надо сунете, а кого-надо, — пошлете. — А в результате — и денег нету, и неприятностей полный мешок.

Так что деньги-то мало взять. Их еще и в руках удержать надо. А в одиночку, это никак. — Пойдете под крылышко лейтенанта Бида — считай все ваши проблемы решены. А решите быть сами по себе… Ну вот, на самих себя, потом и пеняйте.

… И вот о чем еще ребятки покумекайте. — Ты вот Готор намедни сказал «наравне со всеми». — Тока сам понимаешь — ни хрена вы не «наравне». Все «равные»… они лямку не один год тащили, в них солдатчину палками вбивали так что кости хрустели. — Вот они — наравне. А вы дуриком, благодаря слепой удаче наверх впрыгнули, да еще и хабар неплохой под дороге добыли. Народ конечно к вам со всем уважением… пока. Но очень скоро, вы можете белыми воронами стать. А такие долго не живут, потому как вы все солдаты и все под командирами ходим. И даже то что ты Ренки своего, капралом сделал — вам не больно-то поможет. Капралы, они только солдатней покомандовать могут. И то, — лишь той что под ними ходит. А в остальном — такие же бесправные существа. — Любой сержант, не говорю уж про офицера, может ад на земле устроить, коли не потрафишь в чем… Так что денежки ваши и удача — надолго не задержатся.

Вот я вам и предлагаю — к правильной компании прибиться, где к вам по человечески отнесутся, а не мыкаться сами по себе…

В общем. — Я все тебе сказал. А дальше — думайте сами! — Закончил свою речь капрал, и быстро встав, не попрощавшись ушел обратно в темноту.

— Это что же… — Удивленно протянул Дроут, толкая локтем своего приятеля Таагая. — Это получается, нас в «общество» позвали… Надо соглашаться!

— Угу, — поддакнул ему Таагай. — В «обществе-то» оно завсегда…!

— А вы что скажете? — Поинтересовался Готор мнением остальных.

— Тут ведь как? — Задумчиво сказал Киншаа. — Коли и впрямь… Так ведь, если что, и нам за них впрягаться придется. Доод вроде мужик не плохой, однако — хрен его знает, кто там еще за Доодом стоит!

-..Я не знаю… — Высказался Гаарз. — Вроде и так пока обходились, но с другой стороны…

— А и думать нечего! — Едва ли не во весь голос рявкнул Дроут, и сам вжал голову в плечи, услышав как его слова разнеслись по ночному лагерю. — Мы вон с Таагаем, скока лет подходы к правильному «обществу» искали. — Перешел он на драматический шепот.

— Оно конечно, — отстегивать пришлось бы по половине хабара, зато уж на каторгу точно бы не попали. И наводку бы дали хорошую безопасную, и от стражников, случись что, отмазали бы… А тут, — вона как — сами подходят — предлагают. Чего нос-то воротить?

— Однако у меня возникают серьезные сомнения… — Ответил Ренки, уловив на себе взгляд Готора. И весьма впечатленный последними словами Дроута, от которых повеяло чем-то весьма недостойным благородного человека, добавил. — Мне кажется что вся эта возня… — Попахивает чем-то бесчестным!

— Хм… — Взял слово Готор. — Тут Киншаа прав. — Главное знать с кем в «общество» вступаешь… И кстати Дроут — это не совсем ТО «общество» о котором ты подумал… Хотя, на более глубоком уровне, скорее всего и имеет общие корни с… Впрочем — не важно.

Я не думаю Ренки, что Доод с лейтенантом Лаартом Бидом, и впрямь занимаются чем-то незаконным и недостойным. — Скорее это группа, вроде нашей, объединенная общими интересами, главный из которых — выжить!

Возможно, они иногда и идут на некоторые… хм — нарушения устава. Но прямым криминалом наверняка не занимаются. — Иначе бы просто не выжили. В армии, довольно трудно что-то скрыть — все у всех на виду. Так что я, пожалуй выскажусь за это предложение.

— Хорошо. — Кивнул Ренки. — Но предупреждаю сразу, если мне покажется что нас толкают на недостойные поступки… Я лучше погибну, но не последую по этой дороге!

— Ну, коли и Ренки согласен. — Пробурчал Гаарз видя что оба негласных лидера их компании пришли к общему решению. — Тады и я не отказываюсь.

— Вот и ладно! — Но вы ведь понимаете, что это означает что нам придется принять и оба других предложения?

Глава 7

— ….Вашу мать!!!! — Проорал взбешенный Ренки. — Ну неужели так непонятно? — Когда стоите в строю, при выполнении любых приемов, — левая нога остается на месте, а правая «топчется» вокруг. Когда выполняете приемы с мушкетом — замок Всегда должен смотреть наружу, иначе заденете за одежду, и если даже не пальнет, так конфузу все равно не оберешься! Правая ладонь должна быть Под замком, а не спереди, или поверх него. Движения должны быть четкими и энергичными… И не для того чтобы красиво смотреться на параде. А чтобы в строю не началась сумятица и толкотня. Я еще понимаю остальные. — Но ты-то Готор…!!!

— Извините капрал оу Дарээка… — С легкой улыбкой наблюдая за бешенством Ренки, ответил Готор. — Но я ведь тебе говорил, что хорошо драться и стрелять, это еще не значит быть солдатом. Так что если я и дальше буду лажать, можешь врезать мне своей палкой!

— А вот и врежу! — Устало ответил Ренки, прекрасно зная, что никогда не приведет свою угрозу в исполнение.

Прошло уже недели три, как шестеро приятелей стали полноценными солдатами армии королевства Тооредаан. Жизнь у них пошла… конечно не сладкая. Но все же лучше, чем с утра до вечера копать землю да таскать разные тяжести в каторжной команде.

Очень скоро они оценили насколько выгодное предложение сделал им капрал Доод. И как они оказались правы — его приняв.

… Когда они, на большом плацу, на котором выстроились остатки шести полков, (с 9-м мушкетерским, пока еще ничего не было ясно, он ждал Королевского указа о своей дальнейшей судьбе), и полковник оу Дезгоот, торжественно повесил им на погон крохотную булаву — знак свершенного подвига, а они в ответ озвучили просьбу служить под началом своего бывшего лейтенанта… — полковник так подмигнул им, что стало понятно — он и сам входит в «банду», присоединиться к которой они только что согласились этой своей просьбой… Ну, может быть и не то чтобы входит. Но связь поддерживает точно.

Ну а дальше, все пошло как по маслу. — Мундиры им выдали из очень качественного сукна, пообещав что «как героям» из жалованья вычтут как за обычные. Мушкеты, берендейки, пулевые сумки, пороховницы и прочая амуниция — новехонькие. Котелки-миски-кружки-ложки, позволили оставить трофейные — в отличии от обычных армейских с обязательным королевским гербом, но жутко неудобных, — там один предмет убирался в другой и все пряталось в специальный чехол который можно было пристегивать к новехоньким, еще пахнущим свежеобработанной кожей, ранцам. Эти гарнитуры и меньше весили, и были гораздо компактнее, а главное — не гремели при ходьбе.

При иных бы условиях, за такое «неуставное» имущество, любой сержант имел бы право запороть нарушителей до полусмерти. Но наших героев это не касалось… Возможно потому, что оставшиеся от кредонских егерей кухонные гарнитуры, как-то внезапно оказались в собственности остальных капралов и старшин «особой команды».

Вообще интересно было наблюдать, как распределяется трофейное, якобы проданное маркитантам, имущество… Нет, не то чтобы Ренки этим сильно интересовался. Однако Дроут весьма ревностно приглядывал за вещами, которые, пусть и ненадолго, привык считать своими, и тщательно докладывал об этом у общего костра…

Большая часть верблюдов куда-то пропала. — Кажется их отправили с ближайшим обозом, чтобы перевезти в более цивилизованные места, и продать по достойной цене. Однако самый дорогой, принадлежавший ранее офицеру, верблюд, вдруг внезапно оказался в собственности полковника Дезгоота. И тот постоянно разъезжал на нем, под аккомпанемент зубовного скрежета и завистливых вздохов остальных офицеров. — Даже для такого небедного человека как полковник, этот двугорбый скакун был слишком дорогой игрушкой. И при иных условиях, он бы мог только облизываться глядя на него.

Самые лучшие пистолеты, тоже попали в руки офицеров 6-го гренадерского. Хотя те что похуже — остались в распоряжении особой команды, как впрочем и кредонские мушкеты, которые хоть и забрали у каторжан, обменяв на гренадерские, с более коротким стволом и специальным ремнем, чтобы можно было повесить на плечо, когда метаешь бомбы, однако тоже оставили в распоряжении особой команды.

А чем эта команда занималась? — Да пока, в сущности ничем. Подошедший к ним после торжественного смотра лейтенант Бид, поговорил со своими новыми «бывшими» подчиненными. Расспросил каждого о его умениях и способностях. После чего вызывал капрала Доода, и велел ему «научить парней солдатскому ремеслу». Что означало в основном муштру — умение ходить строем, выполнять приемы обращения с оружием, правильное ношение формы, обращения к командирам…, а попутно, (а может и «главное») — правильно вести себя с сослуживцами, знать и соблюдать множество негласных обычаев, традиций и запретов, что существенно облегчило бывшим каторжанам «вживание» в тооредаанскую армию.

Муштру впрочем — Доод быстро свалил на Ренки, на первом же занятии поняв что тот знаком с этим делом не понаслышке. И теперь тот мучился, пытаясь побыстрее вбить в своих приятелей знания, которые сам постигал с младых ногтей.

Ему самому, все эти упражнения и правила не казались чем-то особо сложным. А опыт обучения других, у него полностью отсутствовал… Да еще и оскорблять и лупить своих друзей палкой, как это сделал бы всякий, уважающий себя капрал — Ренки не мог. И оттого учение двигалось туго… как ему казалось. Хотя Доод время от времени подходивший посмотреть чем там занимаются его подопечные, вроде бы никаких особых претензий не предъявлял.

Ну а помимо строевых упражнений, — как и все остальные солдаты — капральство Ренки входившее в «особую команду», занималось караульной службой, хозяйственными работами и… всей той кучей дел, которую офицеры и сержанты придумывают специально, чтобы солдат не маялся бездельем. — Благо, почти все это время армия Тооредаана стояла на месте, а значит у солдат было куча времени чтобы побездельничать.

В общем, жизнь была тяжелой, однообразной… но жить было можно.

А потом это изменилось. И началось все с того, что капрал Доод, прервал попытки Ренки сделать из своих приятелей достойных солдат Короля, и велел ему явиться к лейтенанту.

* * *

И стоило уходить из каторжной команды, чтобы снова сбивать ноги о каменистую почву Зарданского плоскогорья, таща на себе груз, достойный средних разменов верблюда?!

Не останавливаясь, Ренки сунул под мышку мушкет, чей раскаленный на солнце ствол обжигал руки, и вытер рукавом пот со лба. Затем печально посмотрел на флягу, в которой плескалось еще достаточно жидкости, но пить разрешалось только по команде капрала Доода, а потом дернув спиной подкинул груз, в надежде что он распределиться по плечам чуточку удобнее. — Не помогло.

… Нет, определенно, будучи каторжниками, они ходили меньше, и грузы таскали полегче! Внутренне презирая себя — Ренки с завистью покосился на короткий гренадерский мушкет идущего рядом Таагайя, а потом на свой, — длинный трофейный мушкет, взятый ими совсем недавно у егерей… Нет, — конечно и сравнивать нечего обычную армейскую «поделку», с этой, явно сделанной на заказ, «штучкой». Однако длинный ствол, это не только большая дальность прицельной стрельбы, но и дополнительные несколько гривен5 веса…

… Ренки очень гордился, когда за проявленную меткость, им с Готором вручили это оружие, и про вес тогда не думал… Но когда уже третий день топаешь по раскаленной пустыне, с ранцем забитым продуктами, над которым, приторочен изрядный бочонок с водой, а поверх ранца подвешен другой бочонок с запасом пороха… А еще тройной запас зарядов для мушкета, шпага, кинжал — который выдали Ренки вместо штыка, крепления для которого, на его егерском мушкете отсутствовало… тут поневоле начнешь считать не то что гривны, но даже и золотники.

… Нет, Ренки конечно помнил по рассказам отца, что армейская служба и бесконечные переходы столь же близки, как и две стороны одного листа бумаги… Но он не думал что все это будет настолько мучительно.

… А еще очень обидно смотреть как тот же лейтенант Бид, капрал Доод, и Готор, топают себе версту за верстой, даже не проявляя признаков усталости.

А ведь в самом начале этого приключения, он искренне верил что сможет наконец-то проявить себя с лучшей стороны. И даже… (чего греха скрывать?), чуточку утереть нос своему старшему приятелю…

— Здорово зверюги… — Столь необычным образом поприветствовал лейтенант Бид сержанта и трех капралов, подчиненной ему команды, когда Ренки явился к его палатке, вызванный капралом Доодом. — Значит теперь снова… Как в былые времена!

— Так точно лейтенант! — Дружно ответили подчиненные. И Ренки обратил внимание, что несмотря на некоторое панибратство, продемонстрированное лейтенантом — его подчиненные держались с ним, демонстрируя искреннее почтение… Вероятно даже не столько к офицерскому званию, сколько к личности самого лейтенанта.

— Ну тогда слушайте что нам предстоит в ближайшее время! — Продолжил Бид. — По слухам, к кредонцам подошли подкрепления и обозы. И теперь им ничего не мешает двинуться вперед и надрать нам задницу… А значит — мы будем спешно удирать, потому что с теми силами что у нас есть, нам против кредонцев ничего не светит.

Так что задача нашей команды — ставить кредонцам палки в колеса, чтобы они гнались за нами помедленнее, иначе, в этой проклятой пустыне, где и укрепиться-то толком негде, бежать нам придется очень и очень далеко… И Королю это не понравится!

… Но король, он далеко. А вы уразумейте себе, что когда, благодаря некоторым хм… обстоятельствам, было принято решение возродить нашу команду — полковник лично поручился перед генералом и всем его штабом, что от нас будет толк. Так что от нас требуется этот «толк» продемонстрировать как можно быстрее, чтобы не подвести полковника.

… А первое дело, у нас будет такое. — К кредонцам на помощь подошли два конных полка, и еще один полк верблюжьих егерей. Наш эскадрон против них… плюнуть и растереть. А значит, они теперь смогут сильно испоганить нам жизнь… Вы ребята опытные, и помните как это было… Кто не помнит, — Лейтенант весьма выразительно посмотрел на Ренки. — Тому потом старшие обязательно расскажут.

… Чтобы все это стадо прокормить-напоить… По весьма достоверным слухам… (полковник как-то так странно улыбнулся, и сержанты поддержали его кривыми ухмылочками), с теми полками пришел большой обоз с сеном и овсом… А еще, специальные большие бочки на колесах, чтобы воду возить! (Эти кредонцы такие затейники!).

Так что наша задача, — те бочки сломать, а обоз сжечь!

А для этого, мы обогнем армию Кредона с востока… по пути постаравшись не попасть на глаза ихним егерям, и зайдем с тыла.

Теперь о нашей команде… К сожалению — всех наших ребят возвратить не удалось. — Сами знаете — раскидали их по разным ротам, и назад вернуть их не так-то просто даже с разрешения полковника… А кой-кого, и в живых уже нету… На последнем деле, нашему 6-ому сильно досталось.

… Но тех кого удалось вернуть, я решил назначить в первое капральство. — Будем точно знать, что хоть эти не подведут! А наших… хм… героев, и еще десяток новичков покрепче, что Фариик с Доодом отобрали — ставим во второе… Благо, там теперь два капрала есть. Отсюда, — если, допустим, разделиться придется. — Первым капральством командует сержант Фариик и капрал Йоовир. А вторым — капралы Дарээка и Доод… и я.

Собираемся как обычно… Фариик и Доод. — На вас оружие, одежда и снаряжение. Прежнего барахлишка, нам опять же — не вернуть. Но я знаю — вы ребята ушлые, да и наверняка успели кой-чего припрятать. Так что уж постарайтесь.

Лично проверьте каждого солдата. — Голос лейтенанта вдруг разом утратив все добродушие, стал жестким как сталь. — … Если кто в походе ногу натрет, или там от усталости свалится… — спрашивать буду с вас. Понятно? — Тогда все свободны.

… Капрал Дарээка. А ты задержись пока.

Дождавшись пока матерые вояки разошлись по своим делам. Он кивнул Ренки, чтобы тот подсаживался поближе к нему, и начал разговор.

— Капрал Дарээка…

— Извините лейтенант Бид… — Дерзко глядя на командира, осмелился перебить его Ренки. — оу Дарээка! (В конце концов, лейтенант ведь не зря оставил единственного своего подчиненного благородного происхождения, да к тому же еще и общепризнанного героя, для особого совещания… А значит, надо сразу расставить некоторые точки над «и»).

— Капрал Дарээка… — Не разозлившись, не обидевшись, но посмотрев на Ренки таким снисходительным взором, что тот мгновенно покрылся краской, не то стыда не то ярости, — повторил лейтенант Бид. — Мой тебе первый совет, про свое «оу» пока забудь. — У офицеров это будет вызывать только смех, а у солдат злость. Так что если не хочешь прослыть заносчивым дураком — хвались своими делами, а не предками. Да и сам посуди — «оу» на древнем языке означало либо «верблюд» либо «всадник». — А ты пехота, не на чужих спинах ездишь, а своими ногах ходишь, да еще и груз на спине тащишь. А значит, называясь «оу» ты себя кем выставляешь…? — Ну дальше сам думай.

Ну да я тебя не для этого оставил. — Хочу чтобы ты сразу понял. — Ты пока никто и звать тебя никак! Без обид — я ведь правду говорю.

Сам посуди — в капралы ты дуриком пролез, и даже половины того, что обычному капралу, сначала пять-десять лет обычную солдатскую тянувшему, знать положено — не ведаешь!

… Подвиг ваш… — Надеюсь ты и сам понимаешь — на три четверти слепая удача, и на одну — ваша заслуга… Нет я не пытаюсь его принизить — поступили вы весьма достойно. Но тут пол армии ребят, за которыми числятся вещички и посерьезнее, а они даже «спасибо» от своего начальства не получили. А вам вот — повезло отличиться перед начальством, да еще в тот момент, когда им это было очень нужно… Так что и сам запомни, и друзьям своим объясни — булаву носите с гордостью, но особо козырять своим геройством не стоит. — Будьте как все, и проживете дольше.

… Что еще хочу сказать — парень ты может и хороший, но солдаты тебя не знают. В деле тебя не видели, из одного котелка не ели, а значит и авторитета у тебя, нету никакого.

Твои команды они конечно будут выполнять, но только под угрозой наказания. А это не дело!

… Доод мне доложил, что ты даже в своей «банде» не самым главным был, и почему они тебя вперед двинули, для него загадка.

… Не дергайся ты так… И не психуй. — Я тебя тут не с говном мешаю, я хочу чтобы ты понял, — для меня и моей команды — ты сейчас угроза. Не потому что мы от тебя зла или предательства ждем, а потому что нужного опыта у тебе нет, а кой-какие права уже есть… А глупости, ошибки… они на войне дорого обходятся!

Но и деваться нам друг от друга некуда. — Я тебя из своей команды выгнать не могу… Да и ты к нам, похоже надолго привязан. — Поэтому, — давай-ка договоримся.

… Есть два пути по которому мы можем пойти… Вернее три — но случайная пуля в спину, это не лучший для всех нас вариант. А значит, — либо ты забыв про свои лычки, просто тянешь солдатскую лямку во всем слушаясь Доода. Либо, ты тянешь солдатскую лямку, попутно учась у Доода, и стараясь помогать ему во всем. При этом забыв про свои геройства, булаву на погоне, и благородные понты. — Сможешь — через полгодика он из тебя подобие настоящего капрала сделает. А нет… — ну про третий вариант я тебе рассказывал.

… Слушая эту речь, Ренки и правда чувствовал что его, по-простонародному выражению лейтенанта Бида «с говном мешают». Однако три недели на капральской должности, уже дали ему возможность убедиться в правдивости слов лейтенанта.

… Да что там говорить. — Единственное, на что пока был способен Ренки в своем новом звании — это носить лычки. А во всем остальном — без советов и указаний Доода, он был словно слепой котенок, посреди оживленной дороги — так и ждешь что кто-то пнет, а кто-то и наступит… Где получать припасы на капральство например? Сколько положено на солдата муки, сколько крупы, дров или соли? Как не получить вместо нормального мяса кучку костей, а вместо крупы перегнившую труху? Как не быть обманутым интендантами и обозниками? Как составлять, и на чье имя писать рапорта и запросы?… И еще тысячи мелочей, из которых и состояла должность капрала. (Как оказалось — война это не только атаки под барабанный бой в пороховом дыму, и прочие романтические подвиги, а бесконечная чреда скучнейших вещей). Если бы Доод не оказывался каждый раз где-то рядом, когда Ренки приходилось исполнять свои обязанности капрала — за эти три недели, его капральства уже наверное сдохло бы с голоду, и при этом еще и осталось бы должо армии за продовольствие и обмундирование.

… А еще… — Даже его друзья, при всей своей доброжелательности, относились к капральству Ренки, как к своеобразной игре, не воспринимая его всерьез. А у новоприбывших в капральство «новичков», многие из которых успели послужить в армии уже не один год — мальчишка с лычками капрала, вызывал лишь недоумение и насмешки… Нет, конечно его приказов слушались… ибо привыкли уважать капральскую палку, даже когда ее держит мальчишка… Но когда дело касалось вещей чуть более серьезных чем строевые упражнения, каждый раз взглядами требовали подтверждения приказа Доодом.

— Хорошо… — Едва двигая от нежелания произносить эти слова губами, процедил Ренки. — Я буду учиться, и постараюсь не создавать проблем.

— Вот и отлично! — Просиял лейтенант Бид, внимательно смотревший за тем как на лице его подчиненного гордыня сражается с разумом. — Доод был прав, ты и правда толковый парень, который далеко пойдет.

Ага… Вот он и идет… Под палящими лучами солнца, нагруженный как верблюд. Изнемогая от жары и усталости, и стараясь при это делать вид что ему все нипочем, чтобы быть примером для остальных солдат.

— Капрал Дарээка, к лейтенанту… — Пронеслось по рядам. И Ренки вместо того чтобы остановиться и дождаться пока идущих сзади лейтенант его догонит, бодро потрусил в конец колонны.

— Смотри. — Лейтенант показал рукой куда-то в сторону горизонта. — Видишь вон там более темную полоску… Это русло ручья. Скорее всего высохшего. Но Доод тебе показывал как в таких местах воду искать. Так что берешь свою банду и еще двоих солдат. Хватаешь всю пустую посуду, и туда… Когда пойдешь обратно, возьми на северо-запад, и иди пока не пересечете наш след. Ну а дальше — думаю найдете. Места где мы обычно останавливаемся ты уже знаешь. Так что отыщешь. Вперед. Постарайся успеть до вечера.

Ренки немного даже воспрянул духом. — Нет — перспектива сделать приличный крюк его отнюдь не радовала. Но это было первое задание, которое ему поручили выполнить самостоятельно. И пусть, не бог весть какое сложное, но ведь это только начало!

Он быстро высвистал своих приятелей, а заодно прихватил парочку солдат, постаравшись выбрать тех что повыносливее. Объяснил им задачу, и они двинулись в путь.

До русла пришлось отмахать версты три… Потом еще вдоль русла с полверсты пока не нашли жиденькую поросль вьющегося по земле растения с крохотными листочками. Доод рассказывал что у этой «водянки» вся сила уходит в корни, которые тянутся иной раз на глубину чуть ли не в два роста человека. Так что копать приходится глубоко… Но коли докопаешь, — воду найдешь обязательно.

— Киншаа, — Начал командовать Ренки. — Заберись пока на тот холм и посматривай по сторонам. Дроут, Таагай и Воосеек — начинайте копать. Готор, а ты возьми Гаарза и Откара, и пробегитесь еще на полверсты вперед. Может найдете еще воду… Ранцы пока можете оставить здесь.

… Хорошенько подумал — не упустил ли чего важного. Решил что нет. И дождавшись пока остальные скинут ранцы — сам с наслаждением снял груз со спины…

Все занялись делом, и Ренки присоединился к копателям… Он конечно, с куда большим удовольствием отравился бы в разведку с Готором. Но увы… хочешь добиться уважения, — всегда сам берись за самую трудную и противную работу. — Так поучал его и капрал Доод, да и Готор подтверждал это мнение. (… Ренки, в минуты слабости, уже начал подозревать что Готор знал о всех тех трудностях, что навалятся на новоявленного капрала, и потому сам предпочел остаться рядовым, с которых спроса никакого и которым не возбраняется филонить и валять дурака.).

Но так или иначе, а несмотря на то, что за полгода каторги один только вид лопаты стал вызывать у него почти болезненное омерзение, он включился в работу. — Благо — копать армия научила его великолепно, хоть в специальную артель нанимайся.

… Уже пошел влажный песок, когда внезапно вернулся Готор со своими людьми. «Как-то слишком быстро» — отметил про себя Ренки.

— Капрал. — официально обратился к нему Готор, явно играя перед двумя «новичками». — Мы тут не одни!

— Докладывай. — Нахмурился Ренки.

— Прошли мы… Чуть меньше полверсты. Нашли водную яму, а вокруг верблюжьи следы. Свежие совсем!

— Как ты думаешь сколько их там?

— Вон, Откар говорит что шестеро. — Кивнул Готор на товарища… — А он сам из этих краев, ему верить можно — в следах разбирается.

— И куда они пошли дальше? — Спросил Ренки, обращаясь уже непосредственно к Откару.

— Судя по следам, — Ответил тот. — Дальше, вдоль русла… А судя по тому что яма толком не вычерпана. — они тоже ищут воду. Но не для себя, а на всю армию.

— Хм… А следов повозок не видели? — Встрепенулся Ренки, вспомнив про бочки на колесах, про которые упоминал лейтенант.

— Нет. — Качнул головой Готор. — Но думаю, — коли разведка у них будет хорошей, — вполне могут появиться.

— А может того? — Предложил Гаарз. — Подстережем их когда они обратно возвращаться станут, и того… Парочку оставим в живых, допросим и все узнаем. Опять же — с этих егерей хороший хабар взять можно.

— Во-первых. — Спокойно ответил Ренки, хотя очень хотелось рявкнуть на Гаарза. — Мы сюда не за хабаром пришли. Во-вторых — был приказ двигаться так, чтобы нас не заметили. Ну а в третьих, — они вполне могут обратно и не возвращаться, а пойти на прямик к своему лагерю. Так что быстро заканчиваем здесь и бежим к лейтенанту, доложить о находке.

… Слушай Готор… — В последний момент сообразил Ренки. — А вы там вокруг не очень наследили? — По вашему следу сюда не придут?

— Ну… Наследили слегка… — Ответил тот. — Без этого тоже никак. Так что наверное ты прав — надо удирать быстрее!

— Скоро ветер поднимется… — Вставил свое слово Откар. — Довольно сильный. Так что следы заметет. Но и нам этот ветер, лучше бы в укрытии встретить.

— … Значит говоришь следы и водная яма свежевыкопанная… — Задумчиво произнес лейтенант, выслушав доклад… Но сам ты ее не видел.

— Я решил что будет лучше…

— Правильно решил. — Одобрительно кивнул лейтенант. — Полностью одобряю твои действия!.. Откар — расскажи-ка мне про яму и про следы.

— Яма хорошая… — Начал докладывать тот. — Видать внизу ключ бьет, так что воду можно черпать постоянно. — Бочонка два за сутки, думаю будет.

Следы идут с севера… Судя по тому что они почти сразу на яму вышли, — егеря уже знали где она находится. — Может раньше разведал кто, а может проводники подсказали. — Яма эта, по всему видать старая, известная — уж больно место там нахоженное. Ее только постоянно присыпают, чтобы солнце воду не сушило. Вот егеря эти ее и разрыли, верблюдов напоили, и дальше вдоль русла поехали.

— Что ж… — Задумчиво пробормотал лейтенант. — Похоже кредонцы идут чуточку быстрее чем мы рассчитывали, — значит их лагерь уже должен быть где-то к западу от нас.

— Может поставить засаду у воды, и когда подъедут бочки… — Начал было предлагать Ренки.

— Нет. — Решительно прервал его лейтенант. — Ты же сам слышал — по два бочонка в сутки. Ну может еще несколько ям найдут таких же обильных, но за всем этим максимум одну большую бочку пришлют. А по нашим сведениям, их шесть. И уничтожить придется все шесть разом. Уничтожим одну, и вся кредонская кавалерия будет гоняться за нами на конях, верблюдах, овцах и тушканчиках, пока не прибьет. — И нас жалко, и задание толком не выполним.

Так что торопиться не будем. — … Сержант Фаарик. — Две группы разведчиков. Одна идет на восток к руслу, вторая на запад — искать лагерь. Пошли самых опытных. Йовика и Доода поставь командирами.

Остальным отдыхать. Да Фаарик, — процеди и прокипяти набранную воду… Ну ты сам знаешь, — ночью, в шалаше, чтобы и искорки не выскочило. Все остальные грызут сухари и вяленое мясо, сейчас не до разносолов.

Капрал Дарээка. — Ты со своими людьми заслужили отдых… Отдохнете когда вернемся в лагерь. А пока — на тебе караульная служба.

И снова бесконечно долго тянущееся время…

Определенно, Ренки начал понемногу разочаровываться в военной службе. — Как оказалось — это не сплошь сражении и подвиги, а бесконечные пешие марши с грузом на плечах, и мучительное периоды безделья между ними. — Только и остается придумывать для себя и подчиненных кучу забот и проблем, чтобы не сойти с ума от наполненной нервным ожиданием скуки.

— Сядь Ренки… — Негромко, так чтобы не услышал никто посторонний, произнес Готор, когда капрал в очередной раз вскочил чтобы проверить караулы.

Весь лагерь, за исключением парочки часовых спал. Но Готор нес вахту у костра, разожженного в выкопанной яме, чуть на отшибе от основного лагеря, и накрытого сверху палаткой. — Как большому специалисту, (Доод постарался), ему поручили процедить и прокипятить добытую воду. Ренки в последнее время не часто выпадала возможность пообщаться с приятелем наедине, без всяких, демонстративных соблюдений субординации, и он воспользовавшись возможностью, подсел поговорить… Однако, из капрала Дарээка придавленного возложенной на него в эту ночь обязанностью фактического начальника лагеря, собеседник сегодня оказался плохой. Вот и сейчас, он внезапно прервал разговор, чтобы в очередной раз обежав лагерь по периметру, проверить бдительность караульных и посмотреть «вообще», как он объяснил это Готору еще три пробежки назад.

— … Лейтенант приказал мне… — Начал было возражать Ренки. Но Готор снова прервал его.

— То что ты бегаешь каждые полчаса проверяя посты, не добавляет тебе авторитета в глазах солдат. — Опять, так же тихо сказал Готор. — Ты видел чтобы сержант или кто-то из капралов делал это? Три раза за ночь, при смене часовых — этого достаточно. — Единственные новобранцы тут, которые могут заснуть на посту, — это наша шестерка. Остальные — солдаты опытные на них можно положиться.

… Не суетись и не показывай что нервничаешь. Начальство всегда должно сохранять спокойный и невозмутимый вид — это вызывает у подчиненных ощущение что его командиры знают что делают.

— Если ты так много знаешь о том как должно вести себя командиру, — почему остался простым солдатом? — Раздраженно спросил Ренки, однако подчиняясь совету друга и садясь обратно.

— Я тебе уже объяснял…

— Готор, ты много говоришь о доверии, но сам не говоришь о себе почти ничего… Послушать твои объяснения — так получается что ты родился где-то год назад, где-то на побережье Тооредаана. А до этого, тебя будто бы и не существовало.

… Ты вообще очень странный. — То вдруг демонстрируешь чудеса учености, а то — не знаешь самых обыкновенных вещей. То старательно показываешь будто ничего не знаешь о военной службе, но ведешь себя как опытный воин, и даже предлагаешь вещи, которые удивляют бывалых солдат… Вот как та история с мундирами! Как ты до этого догадался?

— А чего тут догадываться? — Деланно удивился Готор. — Если хочешь пройти по пустыне не замеченным — стань похожим на пустыню… ну хотя бы цветом своей одежды. Наши зелено-красные мундиры слишком выделялись на этой желто-коричневой равнине. — Вот я и предложил извалять их в пыли… Лейтенант согласился что это разумно.

— А лица… Помнишь — ты выкрасил нам лица, когда мы устраивали засаду на кредонских егерей?

— Тот же самый принцип… — Чтобы быть незаметным — слейся с окружающим пейзажем.

— Я прочел больше десятка наставлений по военному делу. — И нигде об этом не сказано ни слова! — Запальчиво возразил Ренки. — Наоборот, все полководцы, хоть древности хоть последних времен — писали что мундиры должны быть ярких цветов, чтобы лучше осуществлять управление войсками в бою! А за извалянный в пыли мундир нас бы всех выпороли… при других обстоятельствах.

… И кстати — Я заметил что ты не просто покрасил нам лица… Ты разрисовал их явно по какой-то системе… — Это узоры твоего клана? Я читал у Модоокта в «Записках о дальних землях», что у некоторых народов принято рисовать узоры на лицах когда они идут в бой!

— Что? Хм… — Готор даже будто поперхнулся коротеньким смешком. — Нет Ренки, это никакие не узоры моего клана. Просто человеческий взгляд, привык замечать знакомые образы и очертания. И если лицо просто закрасить чем-то темным, — он и будет видеть его как темное лицо. А если краску нанести участками, — очертания будто бы изменятся, и глаз, даже увидев, все равно не поймет что это такое.

— И откуда ты это знаешь? И если ты, как сам утверждаешь — никогда не был солдатом. — Зачем тебе раньше было прятать подобным образом свое лицо?

— В моих краях это знают даже маленькие девочки, совсем не интересующиеся военной службой… ну разве что — молодыми офицерами. Это… ну часть культуры… Вроде твоих книг или песен. Такой же штамп… в смысле — обязательный набор действий или слов-описаний… У вас там помнится что-то про «клубы порохового дыма растекающиеся по полю брани» и«… он возложил руку на рукоять шпаги». А у нас, — герой отправляясь на подвиги непременно наносит маскирующую краску на лицо. — Смотрится и звучит красиво и грозно.

— И где эти края? — Ядовито осведомился Ренки. — Этот твой архипелаг… Легтгский кажется? Почему он не нанесен ни на одну известную карту?

— Он дальше чем заплывали ваши картографы и даже этот твой Медоокт. — Спокойно ответил Готор, но Ренки почувствовал что его приятель как-то внутренне напрягся, и в его голосе послышались тоскливые нотки. — Намного дальше…

— А твои враги настолько жаждут твоей смерти, что решили преследовать тебя даже в такой дали от дома?

— Нет Ренки… — Кажется Готор наконец-то решился сказать больше обычного, и потому понизил голос почти до шепота. — Я больше опасаюсь не своих «домашних» врагов. А вопросов которые мне станет задавать ваша Тайная Служба… Так уж получилось, что тот корабль на котором я потерпел крушение, отплыл из заморских владений Кредонской республики.

Клянусь тебе нашей дружбой, что никаких помыслов принести вред твоему королевству у меня нет и никогда не было, и что с Кредонской Республикой меня ничего не связывает. Но история моя достаточно туманна, и вряд ли в Тайной Службе удовлетворятся объяснениями которые я смогу им дать… Видишь — даже ты мне не веришь.

Пока я простой солдат — до меня мало кому есть дела. — Солдаты часто не любят вспоминать о своем прошлом. А вот коли полезу повыше… — могу привлечь внимание кого не надо. И мне начнут задавать вопросы… вроде тех что ты задаешь сейчас. Вот потому я и…

— … Хм… — Чуть разочарованно произнес Ренки. — А я-то думал что ты принц, чьей гибели ищут заговорщики свергнувшие законного монарха. И мы еще вернемся на твою родину, чтобы вернуть трон законному владельцу…

Следующие минут десять — Готор катался по земле, давясь приступами сдерживаемого ржания.

— Капрал Доод, а мы точно не заблудились? — Спросил Ренки на очередном привале. — И как ты тут только различаешь в этой пустыни, куда идти? — Тут ведь даже карта не поможет — ни одного нормального ориентира!

— Парень. — Усмехнулся Доод. — У тебя над головой солнце, — чего еще тебе надо? — Всегда следи за ним… Изучи его путь по небу лучше, чем старый пьяница путь от кабака до собственного крыльца… Чтобы даже если вдруг из под того вон камня начнет бить фонтан холодного пива, и ты ухлебаешься вусмерть — всегда знать где находится солнце в ту или иную минуту дня. И соответственно — не потерять направление.

А еще — хорошенько научись определять пройденное расстояние… Учитывая бодрость в начале дня и усталость в завершении. Если ты точно знаешь в какую сторону идти и сколько ты прошел — в пустыне ты не заблудишься.

Еще совет — перед тем как выйти, мысленно нарисуй свой сегодняшний путь, подумай в каких направлениях тебе предстоит идти, и где в какое время будет солнце относительно тебя и твоего маршрута.

… Начни прямо сейчас. А завтра… (я поговорю с лейтенантом) — наш отряд поведешь ты. И не дай боги тебе опозориться, сбившись с пути!

— Что ж — сам нарвался! — Подумал Ренки, уже отчасти привыкший к методам обучения капрала Доода.

Теоретических знаний он явно не признавал, а в подробные объяснения не верил. — «Хочешь чему-то научиться? — Берись за дело, и делай его» — Такова была педагогическая система, ярым сторонником которой был сержант Доод. И Ренки был вынужден признать что она работала. А еще — что по каким-то понятным только ему и его товарищам причинам — он действительно старательно обучал новобранца, делая из него толкового солдата. Хотя методы которыми это делалось — Ренки нравились не всегда.

— Завтра же мы должны пойти на запад, в сторону вражеского обоза… — Осторожно напомнил он Дооду. — Вряд ли лейтенант позволит…

— Позволит! — Отрезал Доод, с усмешкой посмотрев на Ренки. — Парень, так может случиться, что отряду придется разделиться, или убьют всех унтеров кроме тебя, и именно ты будешь выводить солдат обратно… Мне бы очень не хотелось поручать это дело совсем уж бестолковому юнцу. Так что — не облажайся!

Ренки не облажался… Кажется.

Вполне возможно что он и сдвинулся чуток к югу или северу, но тем не менее, на широкую полосу вытоптанной земли, что оставила после себя прошедшая кредонская армия, они вышли.

Вышли, сделав большую петлю, пройдя за четыре с половиной дня не меньше двух сотен верст, — (небывалые, по армейским нормам, скорость и расстояние), и все-таки зайдя кредонской армии в тыл.

Потом был день отдыха, и ночь марша… И так три дня подряд. Лейтенант Бид почему-то не спешил, рассылая в разные стороны небольшие группы разведчиков из рядов старых проверенных бойцов, а потом долго и подробно выспрашивал что они видели… Затем разведчики отсыпались, а грузы за них, на место нового лагеря, тащило второе капральство. — Не так. Совсем не так раньше представлял себе войну Ренки.

И вот наконец…

— Смотрите сюда. — Сказал лейтенант Бид, чертя в пыли план местности. — Вот тут вот находятся бочки с водой, ими займется Фаарик. — Под каждую — по бочонку пороха… Бочонки, фитили, и огниво подготовь и проверь заранее. Подумай о каких-нибудь веревках, которыми будешь прикреплять мины к бочкам.

У нас только одна попытка, и рвануть должно так, чтобы потом уже чинить было нечего. Так что порох не жалеть… если конечно не желаете тащить его обратно на собственном горбу.

Доод, — на тебе фуражный обоз. Жаль что его разместили так далеко от воды.

Возьмешь пол дюжины своих вояк, и еще трех тебя Фаарик одолжит. Проверь факелы и смолу… Ты помнишь, — много смолы лить не обязательно — главное чтобы занялось. Солнце все эти дни жарило так, что сено должно вспыхнуть как порох… Но если будет возможность — лучше сожги овес. Учитывай ветер — он твой лучший помощник.

Кредонцы охраняют обоз чисто для виду. Так что проблем с часовыми я не предвижу. Но расслабляться все равно не стоит… Да, помните, этот прощелыга Готор посоветовал разведчикам выкрасить лица и торчащие из-под мундира кисти рук сажей, и даже горшочек этой дряни приготовил? — Думаю в этом есть смысл — не будут белеть в темноте.

Дальше — самое главное — отход. Капрал Дарээка, — Четырех человек с факелами сажаешь вдоль линии отхода через каждые пол версты. — Как только первый увидит пламя пожара, — зажигает свой факел. — Группа отходит на его свет. Когда добегает до факельщика — факел гаснет и следующий факельщик видя это, — зажигает свой. И так далее.

Пятый факел, без факельщика зажгите чуть в стороне ближе к востоку. А сами, после четвертого, — резко меняете направление и двигаете на запад.

Чуть впереди четвертого ставишь засаду — всех кто у тебя остался. — Проследи чтобы фитили тлели в горшочках, и не выдали вас раньше времени.

Если кто-то будет преследовать группу Доода — ваша задача дать залп, и быстро линять оттуда. — В долгую драку не ввязываться!

Доод, — от того насколько капрал Дарээка все правильно сделает — зависит твоя жизнь… Так что твои советы и пригляд на этапе подготовки, лишними не будут.

Йоовик — ты человек опытный, и тебя лишний раз учить не надо. Делайте примерно тоже самое, только факельщиков у тебя будет трое, и четвертый, — должен показывать круто на восток… Чтобы ребята Доода не наткнулись на твоих преследователей.

На местах пяти наших прошлых лагерей, оставлены заначки с едой и водой. — Все об этом помнят?

Но уходить будем, огибая кредонцев с запада. — Есть надежда, что не разобравшись, они пойдут по протоптанному следу на восток. Особых ориентиров к сожалению тут нет, — так что места общего сбора назвать не смогу. — Если не сможем встретиться — пусть каждая команда выбирается самостоятельно. — Отставших не ждать! Кредонцы пошлют за нами кавалерию, так что каждая секунда промедления — считайте — лишний труп… Труп одного из ваших солдат! Поэтому, удираем что есть мочи.

Но! Помните — От верблюда или коня на своих ногах не убежишь. А значит, ваша главная защита это скрытность!

Вопросы есть? — Тогда разбежались — работы предстоит много.

Глава 8

— Прости Готор, — сказал Ренки разливая из бурдюка по кружкам последние капли вина, и делая знак Гаарзу, чтобы доставал новый. — Но вряд ли можно считать все это чем-то особо достойным. Все эти… как ты их называешь — диверсии, не могут составить чести настоящему солдату!

— Гы… Ренки… А по твоему надо встать в полный рост в линию, шагах в тридцати от линии врага, и начать палить друг в дружку залпами из мушкетов, пока у одной из сторон нервы не выдержат, или сблизившись лицом к лицу тыкать налево и направо штыком и дубасить прикладом? Это по твоему и есть истинная воинская доблесть?

— … Ну да! — Кивнул Ренки очень уверенно. — Как же еще можно доказать свою доблесть и неустрашимость, если не выстояв под вражеским залпом, дать ответный залп и сломить противника в штыковой атаке?… А все эти ползанья в ночи, поджоги и взрывы… Все это как-то… недостойно солдата! Уж больно похоже на разбойничий налет или работу грабителей… Дроут, Таагай — без обид!

— А то что четыре десятка человек, одними лишь «поджогами и взрывами» заставили почти всю вражескую кавалерию убраться восвояси с театра боевых действий. — Это по твоему разумению, проходит как карманная кража, или случай вопиющего мошенничества?

— Это… — Замялся Ренки… Это… Все равно — как то это недостойно. Будто выстрел в спину, или удар исподтишка! — Настоящие солдаты не должны так сражаться!

Да. — Совсем не так представлял себе войну Ренки… Да и не было это настоящей войной в его представлении.

Та ночь… Была какой-то нервной, суетливой… и глупой… И пусть потом остальные сержанты и солдаты радовались и удивлялись тому что все прошло как по маслу, — Ренки особого повода для радости и гордости тут не видел.

… Свой обоз, кредонцы вдохновленные тем что враг стремительно удирает от них, охраняли из рук вон плохо. Нет, приученные палками капралов к жестокой дисциплине, часовые, на постах отнюдь не спали. Вот только постов этих было чудовищно недостаточно для охраны такого большого обоза. Так что тооредаанские диверсанты проникли внутрь кольца часовых без особых проблем, и смогли сделать свое черное дело не встретив ни малейшего сопротивления.

И никакой погони по горячим следам, кредонцы, занятые суетой и тушением огня, организовать за ними не смогли. Так что отход был выполнен безукоризненно, и за всю операцию никто даже ранен не был. — Скука!

А потом опять долгие марши под палящим солнцем… Разве что груза на плечах теперь было значительно меньше, а вот прятаться и скрываться приходилось куда больше.

… Да они полдороги только и делали что прятались да крались… Еще бы на карачках их ползти заставили, как каких-нибудь скунсов… Они разок и ползали, прячась в какой-то канаве от мелькнувших вдали кредонских егерей. И так — почти две недели.

На взгляд Ренки — гордиться подобными «подвигами» было нечего. Хотя Готор и утверждал обратное, весьма восторженно отзываясь и о сделанном деле, и о том как лейтенант и сержанты сумели все организовать. Остальные тоже были очень довольны — для них лучше лишние сто верст пробежать под грузом, чем один раз обменяться залпами с врагом… Ну да ведь на то они и простолюдины. А вот чем так восхищался Готор — Ренки понять не мог.

… А напоследок, им опять улыбнулась удача. — Почти возле самого лагеря своих войск — наткнулись на очередной разъезд егерей, большую часть перестреляли, (не мудрено — в сорок-то мушкетов), а оставшихся трех взяли в плен.

От пленных и узнали, что лишившись возможности снабжать верховых животных водой и кормом — кредонское командование было вынужденно отправить свою кавалерию обратно на побережье.

Что так же соответствовало и армейским данным. — Сильно надоедавшие раньше своей охотой на водоносов, фуражиров, или отставших солдат, всадники — однажды даже устроившие большой налет на обоз, — пару недель назад ослабили свой напор и куда-то исчезли. — Тоореданская армия вздохнула с облегчением.

Полковник сообщил лейтенанту, а тот солдатам — что в Штабе ими очень довольны, и по такому случаю даже разрешают устроить небольшую пьянку, что обычно строго каралось начальством.

… Вообще-то, — ежедневная порция вина, входила в обязательный ежедневный солдатский рацион. Конечно не так чтобы напиться, но слегка захмелеть хватало… И кстати, для многих солдат — винная пайка была чуть ли не единственной привлекательной стороной службы, и они весь день жили только для того чтобы дождаться очередной кружки и забыть на несколько мгновений о тяготах службы и постоянной опасности, сопровождающей солдата даже в мирной жизни.

Но как то обычно и бывает, и особенно в пустыне — в поход интенданты закупили какую-то смесь уксуса с гнилой водой, которою и пытались выдавать солдатам под видом вина. Так что даже самые горькие пьяницы теперь предпочитали пить воду, а не мучиться дикими боями в желудках.

Но для «особой команды» на этот раз хорошее вино нашлось. — Уж неизвестно из запасов ли маркитантов, офицеров или самих интендантов. А также и свежая мука для лепешек, немного не подгнившего и не провяленного до каменной твердости мяса, крупа, кувшинчики масла… — Что еще надо солдату для счастья, особенно после долгого и тяжелого похода, окончившегося для всех столь благополучно?

Довольны были все. — Даже Ренки, хотя его счастье подгладывали сомнения, что и впредь занимаясь подобной «войной», он не сумеет продвинуться хотя бы до сержанты. — Уж очень сомнительны были эти, так называемые «подвиги». О чем он, когда их компания опустошила первый бурдюк с вином, и сообщил своим товарищам, после чего у него и завязался спор с Готором.

— Дурень ты Ренки… — Вдруг вклинился в разговор, не понято откуда появившийся Доод. — Совсем сопляк еще!.. Не стоял ты толком в строю, да не палил из мушкета… Смерть там… будто кости кидаешь… Храбрый ты или трус…, благородный или простолюдин, умный или дурак… — Всех под одну гребенку. Не разбирая. Сегодня тебе. Завтра мне… А послезавтра — нас обоих…

— Я не боюсь смерти! — Высокопарно заявил изрядно принявший на грудь мальчишка. — Это долг солдата — умереть за своего короля!

— Своей не боишься! — Рявкнул Доод. — Своей-то… чего ее бояться? — Не такая сладкая солдатская доля, чтобы ради нее ногтями-зубами за жизнь цепляться. А ты вот о них подумал? — Обвел Доод зажатой в ладони лепешкой всю компанию. — О товарищах своих? Знаешь каково это — утром все вместе у одного костра сидели, а вечером ты там один одинешенек, а всех друзей и знакомцев твоих, кого убило кого искалечило?… Вот то-то и оно… — Добавил он, увидев как мгновенно изменилось лицо молодого капрала, на миг представившего что он остался совсем один одинешенек. — Разок-другой так попробуешь… коли сам жив останешься. И поймешь — почему нам начальство такие пирушки устраивает, да на иные шалости наши глаза прикрывает!

Эх… Ренки-Ренки… Учить тебя еще и учить!

* * *

Собственно со следующего дня наука и началась. — Долго отдыхать воякам Бида не дали. — Не для того солдат создан — чтобы отдыхать. — Денек попили-поели-попраздновали, и будет.

Так что уже на следующее утро, капрал Ренки Дарээка со своим капральством, в составе роты первого лейтенанта Бида, отправился охранять водоносов… из каторжной команды, которой предстояло пройти до ближайшего колодца-ключа двенадцать верст, и обеспечить армию запасом воды.

Хотя кредонская кавалерия по большей части и убралась восвояси, однако егеря еще пошаливали, да и случаи появления небольших пеших отрядов противника, пытающихся заменить кавалерию, случались все чаще. Так что даже такое дело как доставка воды, приходилось планировать как военную операцию.

Два десятка кавалеристов создали кольцо дальней охраны. Особая рота лейтенанта Бида, — шла в ближнем кольце. И еще два капральства — топали вместе с каторжниками-водоносами и десятком телег везущих тару для воды…

Вышли рано утром. К обеду уже были на месте. И пока каторжники очищали колодец и наполняли тару водой, — Доод натаскивал своего «младшего коллегу», обучая его правильно организовывать охрану, показывал места откуда можно ждать нападения, и объяснял как действовать в том или ином случае.

— Слушай капрал Доод. — Спросил его Ренки, выбрав подходящий момент. — А зачем ты все это делаешь? — Ну, в смысле обучаешь меня так тщательно… Ведь то что сейчас в одном капральстве два капрала — это не нормально. И когда ты меня выучишь — одному из нас придется уйти…???

— И ты думаешь пацан, что уйти обязательно придется мне? — Широко улыбнулся Доод. — Может оно и так. Хотя… Короче — на тебя у кой-каких людей есть определенные планы. Какие? — Я и сам не знаю. Но мне велели тебя хорошенько обучить — вот я и стараюсь.

— Но… Какие еще планы? — Искренне возмутился Ренки, которому не понравилось что кто-то играет его жизнью и судьбой, словно фигурой в шахматах.

— Этого я парень не знаю. — Честно ответил капрал. — Но подозреваю что тебя хотят двинуть дальше… Может даже и в офицеры! Потому как Нам, нужны Там свои люди.

— Что значить двинуть? Кому это «Нам»? — Продолжал негодовать Ренки. — Я не желаю чтобы меня куда-то двигали, и не желаю быть еще «чьим-то» офицером, кроме Короля!

— Дурак ты Ренки… — Сказал капрал таким тоном, что Ренки и правда почувствовал себя дураком. — Вроде бы уж достаточно времени в армии мыкаешься, а все еще ведешь себя иной раз будто барчук, ничего кроме отцовского дома не видевший.

… Пора с тобой уже как со взрослым поговорить. — Ты вот выбери как-нибудь момент. — Да посмотри чего в котлах у других полков варится, и в какие мундиры они одеты… И сравни с тем что у тебя на каждый день есть. Иные полки могли бы позавидовать и тем харчам, что ты лопал когда каторжником был. Сгнившее зерно пополам с трухой, и мышиным дерьмом вместо мяса… — вот и весь их рацион. В лепешки сена добавляют, чтобы хоть чем-то брюхо набить. И ходят в обносках… Вон, посмотри на 15-гренадерский — там половина солдат к обмоткам деревянные дощечки привязывает, а у кого сапоги еще сохранились — так тряпками да веревками перемотаны, чтобы на ходу не разваливались.

… В кампании, что в позапрошлом году была — в армии небось две трети потерь с голодухи да от поноса случились, а не в бою убитыми. Да и сейчас вон погляди, и без всяких сражений, чуть ли не ежедневно по десятку покойников за ограду лагеря выносят. Вот так-то вот!

А ты думаешь почему у нас по другому? — Да потому что правильные люди друг за дружку держатся и помогают чем могут. Тут только так и можно выжить, на то она и Армия!

Ты Ренки из «благородных оу» будешь. Это у тебя на роже написано. — А значит тебя можно куда дальше двинуть, чем даже нашего Бида, которому выше лейтенантского погона ничего не светит. Зато у него влияния, тебя подальше продвинуть, вполне хватит, потому как люди — Бида уважают.

Тут главное — это чтобы и на тебя положиться можно было. Чтобы ты вверх пробившись, не забывал о тех кто тебе туда дорогу проложил.

— Если в том что ты предлагаешь нет ничего постыдного и идущего во вред Королю. — То можешь не бояться неблагодарности или предательства с моей стороны. — Высокопарно ответил на это Ренки. — Это ведь элементарный долг благородного человека — оплатить втрое, за оказанное ему добро!

— … Вот это в тебе больше всего и пугает. — Честно признался Доод. — То ты вроде нормальный человек и делаешь все правильно. А то вдруг рот откроешь, и оттуда такая чушь польется… что впору за голову хвататься… Будто ты в высокой башне сидел, и жизнь только по книжкам да балладам знаешь. А ведь вроде уже и на каторге побывал, и пороха понюхал…

Но лейтенант говорит, что ты за свою благородную дурь держишься, потому как это единственное что у тебя от прежней жизни осталось. И со временем дурь у тебя пройдет, а правильные мысли в голове останутся.

… А я вот иной раз тебе и дело нормальное поручить боюсь — а вдруг у тебя дурь в башке взыграет, и ты либо дров наломаешь, либо людей понапрасну погубишь…

— Не думаю что благородное поведение может хоть в какой-то мере причинить ущерб окружающим… — Высокомерно объявил Ренки. — Думаю ты просто не понимаешь что двигает такими людьми.

— Ренки — я «благородных» поболее тебя видел. — Усмехнулся Доод, вновь посмотрев на Ренки так, что ему почему-то стало стыдно и досадно. — Есть конечно и среди «благородных» нормальные люди. Вон, тот же наш полковник оу Дезгоот. — За него любой гренадер 6-го, кому угодно глотку порвет!

А в том же 15-ом, где офицеры деньги из солдатского содержания себе в карман кладут… — а ведь тоже все сплошь благородные.

… Но я собственно, не про то. — Вот ты вчера за столом разную чушь нес… — А вот коли сейчас из-за горизонта выскочат кредонские егеря? — Ты как поступишь? — капральство в линию выстроишь и по всем правилам начнешь в них из мушкетов палить, а потом в штыки? Либо солдат в укрытие спрячешь, и оттель будешь аккуратненько постреливать, предварительно за помощью послав?… Вот то-то и оно… Как тебе людей доверить можно, коли ты не их, не свою жизнь ценить не умеешь?

Да и по другим делам… Как харчи съедобные у кладовщиков получить, или трофеи сбыть… А вдруг и тут из тебя благородная дурь полезет?

— Не вижу ничего недостойного в том, чтобы обеспечивать солдат нормальной пищей. — Искренне удивился Ренки. — Как раз наоборот, ведь сытый и здоровый солдат — это только на благо Королю и королевству.

— А то что за нормальное зерно или муку которые ты лопаешь, другим приходится интендантам на лапу давать… А чтобы было чего давать — вражьи трупы обшаривать, да добычу тайными путями сбывать… Это как? — Оборвал его разглагольствования Доод.

— Но с какой стати? — Возмутился Ренки. — Ведь интенданты обязаны обеспечить…

— Ох Ренки… Тяжко вздохнул Доод. — Вот потому и страшно с тобой солдат оставлять. — Не знаешь ты жизни. Не понимаешь как оно все работает… Кто кому чем обязан. и из какой миски ест.

А коли начнешь «обязанности» от других требовать. — И себя под топор подведешь, и солдат загубишь безвинно… Да и унтерам мороки добавишь — ошибки твои исправлять. — Тебе бы еще годков пять в солдатах походить… а пока — одна беда с тобой!

Ренки был искренне удивлен такой постановкой вопроса. — Нет, он конечно понимал что в жизни отнюдь не все делается по правилам. И даже, как многие сопливые юнцы, отчасти считал себя циником, способным видеть то, что более взрослые и старые люди кажется не замечают, разглагольствуя о Принципах, Долге, и Служении.

Ему как-то и в голову не приходило, что старшие все прекрасно видят и знают, но просто научились жить в этом мире, одновременно раздавая и беря взятки, и рассуждая о честности и неподкупности.

Да и так получилось, что даже на каторге — самой грязной частью «выживания», занимались другие. — Подмазать охранника, украсть, содрать обувь с трупа… — В их компании с этим прекрасно справлялись Готор или те же приятели-грабители Дроут и Таагай. — Так что Ренки можно было продолжать жить, продолжая считать себя безупречным в плане морали.

А тут вот — когда Доод поставил вопрос ребром — Ренки пришлось задуматься о всех тех вещах, которые он раньше старательно не замечал. И в голове поневоле появилась мысль — что просто пользоваться плодами чужой грязной работы, делая вид что ее не существует — наверное еще менее достойно, чем самому в этой грязи ковыряться.

Но ведь с другой стороны — на то, с древних времен и существует разделение на людей благородных и низких, чтобы каждый делал свою работу!.. Вот только кто он теперь нынче сам-то?

— Ты того Ренки. — Заметив его задумчивую физиономию, заметил Доод. — Подумай хорошенько. С Готором своим поговори — он человек на редкость правильный, и пустого не посоветует. Потому как, капрал Дарээка — пора тебе уже дитячью дурь свою перерастать!

Часа через четыре работы, — все возможные емкости были заполнены и караван двинулся в обратную сторону.

Кавалеристы потом утверждали, что якобы видели вдали мелькнувших кредонских егерей — но в остальном, на этот раз обошлось без происшествий… Если конечно не считать таковым легкий сдвиг в сознании у капрала оу Ренки Дарээка.

Глава 9

Следующие две недели произошли без особых происшествий. — Армия Тооредана неторопливо пятилась на юг, а кредонцы, так же, по десять-двенадцать верст в день, ее «догоняли».

Рота лейтенант Бида по прежнему чуть ли не ежедневно выходила сопровождать отряды водоносов или фуражиров. А солдаты первого капральства пару раз уходили на разведку «щупать» (по выражению Доода), противника.

Но у Ренки в башке царили разор и сумятица. — С Готором он поговорил, и поговорил не один раз.

… Втайне Ренки надеялся что товарищ, явно не менее благородного происхождения чем он сам, сможет как-то помочь, и показать путь, двигаясь по которому, с одной стороны можно оставаться верным своим принципам, а с другой — не быть нахлебником у собственных сослуживцев. Но Готор полностью встал на сторону Доода.

— Это жизнь Ренки. — Сказал он тогда. — А не книжки и не байки про Героев.

… Уверен, в твоих книжках, твои любимые герои ни разу не отлучались нужду справить… Представь что с тобой будет если ты попробуешь и в этом следовать их примеру!.. Во-во… — Самому смешно!

А единственный смысл в «благородстве», я так считаю — чтобы быть первым во всем. Вести за собой остальных, и нести ответственность за тех кто слабее, или не столь обучен и развит как ты.

Так ведь «благородные» и появились — Из среды вождей и первых воинов. — Тех, кто заслужил право повелевать другими, не длинным списком своих предков, а доказав что может позаботится не только о себе но и об окружающих. — Вот тебе и предлагают стать таким вождем. Но для этого, друг Ренки — придется научиться думать в первую очередь не только о себе, но и о своих товарищах, чтобы их жизнь и проблемы, для тебя стали не менее важными чем свои собственные.

Вот у тебя есть целое капральство — девятнадцать человек. И как их капрал, ты должен не только орать на них и заставлять исполнять свои приказы. Но и заботиться о том, чтобы каждый из твоих подчиненных был сыт, здоров, обут и одет. Чтобы не вляпался в какие-нибудь неприятности, не совершал глупостей от безделья или дури в голове. И уж тем более — не был бы убит из-за твоего неразумного командования… А я не уверен, что ты всех девятнадцать по имени знаешь, не говоря уж о том как они до армии жили…

Вот и думай, что для тебя важнее — оставаться «благородным» на словах. Или стать для них настоящим Вождем?

Ренки попробовал… Он теперь неотступно ходил за Доодом, знакомясь с «полезными людьми» и стараясь понять как двигаются колесики сложного механизма под названием «Армия».

Очень скоро он осознал как сложен этот механизм, и какие подводные течения, рифы и водовороты скрываются под кажущейся такой спокойной и размеренной гладью армейского быта.

Даже в 6-ом гренадерском полку, существовало как минимум три «общества» — то конкурирующих, то взаимодействующих между собой. Одно из них организовалось на почве землячества — из рекрутов Даангского герцогства. А остальные два — скорее на почве стремления выжить.

Вероятно даже офицеры и сам полковник, сильно бы удивились, узнав какие интриги подчас проворачивают простые солдаты, чтобы продвинуть на хлебное место каптенармуса, штабного писаря, или даже офицерского денщика — «своего» кандидата. Или какие непростые пути проходит иной мешок с зерном, прежде чем попасть в распоряжение «своего» отряда. А в обратную сторону, такими же непростыми дорогами, отправлялась военная добыча, или иные ценности.

И тут, как правило главную роль играли именно капралы. — Вообще, в тооредаанской армии, каждое отдельное капральство вело собственное хозяйство. Когда армия стояла в казармах или на зимних квартирах — то как правило капралы просто получали деньги от офицеров, (традиция сохранившаяся еще с тех времен, когда каждый благородный оу приходил служить королю с собственным отрядом), и сами занимались закупками продуктов, обмундирования, хозяйственной утвари и даже боеприпасов. Но в диких землях Зарданских пустошей — денежное довольствие заменялось продуктовым пайком, который каждый полк «выбивал» с армейских складов, а каждое капральство получало из полкового обоза. — Так что места где разгуляться интендантам и каптенармусом всех мастей и уровней — хватало с избытком. И если капрал не был достаточно изворотливым или не умел налаживать связи, чтобы обеспечить нормальные поставки своему капральству — его подчиненные имели все шансы сдохнуть от голода, или болезней, вызванных дурной пищей.

Увы… — Но быть «таким» капралом, у Ренки получалось не очень хорошо.

Нет, он старался, тщательно скрывая свою брезгливость при общении с вымогателями-интендантами, и старательно выполнял все указания Доода по части снабжения своего отряда продовольствием.

Но вся эта «подпольная» жизнь, в основном строилась на принципах доверия. А Ренки, с его происхождением и взглядами на жизнь, все равно оставался белой вороной, среди остальных солдат.

Нет, в принципе к нему относились с симпатией, подчас уважением, и иногда, с этаким снисходительным добродушием — однополчане видели его старания и уважали за честность. А во время полевых выходов — солдаты подчинялись ему как настоящему капралу, ибо по словам Доода «он все делал правильно». — Но вот стать для них своим, добившись полного доверия, Ренки так и не смог.

* * *

— Капрал Дарээка явился по вашему приказанию! — Лихо отрапортовал Ренки, ударив себя рукой в грудь и щелкнув каблуками.

— Проходи, садись. — Указал ему лейтенант Бид на место у входа в свою палатку. — … Ну, как у тебя дела? Доод говорит, что ты стараешься?

— Стараюсь. — Подтвердил Ренки.

— Ну старайся… — Рассеяно кивнул лейтенант, думая явно о чем-то другом. — Значит так, — для тебя будет новое задание. — Пойдешь в разведку с командой Йоовика… Понятное дело — он главный… Честно говоря — там даже простые солдаты будут главнее тебя, потому что знают что делать, а ты нет. — Хватит мозгов это понять?… Вот и отлично.

Доод мне сказал что ты стрелять мастак и со шпагой ловок? — Вообще-то, разведка не стреляет и не дерется. — Ее главное оружие глаза да уши. Но на этот раз эти твои умения понадобятся.

… Доод сказал тебе можно верить, и ты все правильно понимать начал? — Так вот. — На сей раз мы будем стараться не столько для армии, сколько для себя — нужна добыча… Это я тебе на тот случай говорю, чтобы ты знал, что Йоовик действует с моего разрешения и полного одобрения. Все понял? — Тогда иди вооружайся… И кстати — можешь своего приятеля Готора прихватить, Доод говорит, он стреляет получше тебя.

Ренки уже был опытным солдатом, (ну или считал себя таковым), поэтому почти не удивился, что долгожданная схватка с врагом, началась с длительного перехода.

… Хотя армия Кредона и гналась за тооредаанцами «по пятам», — однако обе стороны предпочитали сохранять дистанцию в один-два хороших конных дневных перехода. — Так можно было быть уверенным, что если одна из армий вдруг решится дать другой сражение, и предпримет внезапный марш-бросок — атакуемая сторона не будет застигнута врасплох. И успеет не только вовремя обнаружить врага, но и подготовиться к бою.

И конечно — это пространство между армиями отнюдь не пустовало. — Тут шныряли десятки кавалерийских разъездов выглядывающих врага. Ходили патрули — ловя дезертиров, отставших, мародеров или потенциальных перебежчиков. На возвышенностях сидели дозорные от обоих армий, пялясь день-деньской в горизонт, в ожидании появления вражеских колонн. Сновали интендантские команды, собирая забытые вещи, ремонтируя сломавшиеся по дороге телеги, или воюя друг с дружкой за пучки травы, которые в этих засушливых местах ценились весьма высоко как корм для тягловых животных. А иной раз, мелькал маркитанский караван, решивший подзаработать на Той стороне… На что соответствующие Службы обеих армий старательно закрывали глаза, будучи уверенны что контролируют процесс, и данный торгаш шпионит исключительно на их стороне.

В общем — не слишком-то заметно, но жизнь кипела. И отряду Йоовика предстояло переплыть этот «кипяток», по возможности не попавшись на глаза ни чужакам, ни своим. (Береженого и боги берегут).

… А то расстояние что лошадь может проскакать за день. — Пехотинцу приходится идти за два. А если еще и заложить приличную дугу, и выбирать дорогу так чтобы твое передвижение было по возможности наиболее скрытным, — то за все четыре. И все четыре дня туда, четыре обратно и дня три-четыре там — надо что-то есть и что-то пить, и весь этот груз приходится тащить на своих плечах.

Пару раз вдали мелькали разъезды кредонских егерей. Но Йоовик каждый раз избегал боя, предпочитая прятаться в пыли и камнях.

— Что толку-то… — Ответил он на вопрос Ренки, после первой встречи с неприятелем. — На вон — сам глянь. — Сунул он ему в руки плохенькую медную подзорную трубу. — Простая солдатня. И всех ценностей — что верблюды да мушкеты с пистолетами. Но верблюдов в наш лагерь не приведешь — слишком много вопросов может возникнуть. А мушкеты и пистолеты… Сбыть их конечно можно, но не такая эта большая ценность чтобы ради них мараться… Идем дальше.

… Угу. — Согласился он с Ренки во второй раз. — Три офицера, это неплохо. В отличии от обычной солдатни, у них в сумках наверняка и золотишко может позвякивать и украшения всякие есть с камешками драгоценными. Да и снаряжение побогаче солдатского будет… Но ведь их на четыре человека больше чем нас. К тому же они пошустрее будут, благодаря своим верблюдам, а на каждый наш выстрел, у них три-четыре ответных. Сам давай подумай. — Коли мы по ним с дальний дистанции пальнем. — Всем залпом, дай боги одного-двух зацепим. — Они на своих верблюдах деру дадут… да недалеко, только чтобы мы их не достали.

А потом начнут они гнать нас как волчью стаю, заезжая то с одного, то с другого боку, и из длинноствольных своих мушкетов издали постреливая… — Долго нам такого не выдержать, это я тебе точно сказать могу!

… А коли и найдем возможность их на близкое расстояние подманить, да в упор залп дадим… свалим человек пять-шесть. А оставшиеся — в нас сначала по паре пистолетов разрядят. А дальше либо в пики, либо опять же — издалека перещелкают.

— Но какой тогда смысл вообще в нашем походе? — Возмутился было Ренки. — Если мы только и делаем что прячемся?!

— В поиске хорошей добычи. — Йоовик ощерился глумливой улыбочкой, глядя на недовольную рожу молодого капрала. — А она, парень, сама редко в руки дается. — За ней побегать надо… Но ты не боись. — Подберемся поближе к вражескому лагерю, там и выбор будет побогаче, и кредонец пожирнее.

* * *

Как Ренки не старался, но песок под его ногами хрустел просто оглушительно. Почему этот хруст до сих пор не всполошил весь вражеский бивуак — лично для него было загадкой. Однако — факт на лицо. Противник спал, даже не подозревая что к нему подбирается смерть в лице лично него — капрала оу Ренки Дарээка, и сопровождающего его капральства Йовика.

Увы — ночь только начиналась, а капралу Дарээка уже опять дали понять как многому ему еще предстоит научиться, чтобы сравняться в мастерстве с остальными солдатами роты Бида… Вот только он сам не был уверен что хочет этому учиться.

Определенно — тот вид боевых действий, которому отдавал предпочтение этот офицер из простолюдинов — был лишен каких-либо признаков благородства… чтобы не твердил там Готор, которого почему-то не коробила необходимость подкрадываться в ночи к спящему врагу, чтобы напасть на него полусонного, безоружного, и растерянного.

… Он даже говорил, что в его краях это почитается за особую доблесть, ибо для того чтобы все это сделать, требуются умения которых у простого солдата обычно нет.

… Зато, (Ренки в этом уверен), у любого разбойника, этой «доблести» с избытком… Да и что, в сущности, отличает их рейд, от обычного бандитского нападения с целью захвата добычи? — Лишь то что на них мундиры, а свое оружие они получили от Короля?

Только вот мундиры, по большей части так измазаны в пыли и грязи, что форменную одежду солдата узнать в них весьма непросто. Да и оружие — половина трофейное, и у почти у каждого свое особенное… Вроде шпаги Ренки, которую он обычно хранит в обозе, вешая на пояс стандартный пехотный тесак. Но которую ему позволили взять с собой в рейд, вместе с егерским длинноствольным мушкетом и кинжалом неизвестного происхождения, вместо штыка.

Почему Ренки вообще участвует в этой бандитской авантюре? — Потому что Доод очень ловко намекнул ему, что благородный оу Дарээка, сейчас ходит в нахлебниках у собственных друзей и подчиненных. Мол — они делают всю грязную работу, а Ренки, чистюля этакий, только пенки снимает, делая вид что все остальное его не касается. — Что бы там не говорили, а слышать такое неприятно… Особенно когда и сам осознаешь что все сказанное правда.

Задумавшись, Ренки вдруг понял, что по сути-то, даже в их банде от него не было никакой особой пользы. Раньше ему казалось, что он в банде чуть ли не второй человек, ибо кому еще командовать простолюдинами, которые только счастливы подчиняться людям, изначально рожденным для властвования, как не двум благородным оу?

Но после того как Готор поведал ему о своем видении обязанностей Вожака. — Ренки пришлось мысленно признать, что пока, это банда заботилась о нем, а не он о банде.

Ну да — боец Ренки может быть и неплохой, и в критической ситуации, особенно с клинком в руке, может внести весомый вклад в общую победу… Но только — «с клинком в руке», пока привелось драться всего один раз. И то — это Ренки тогда втравил всю банду в драку с целой кредонской армией, и если бы не вмешательство Готора — банда бы просто исчезла.

А вот есть хотелось каждый день. И одеваться. И греться у костра… — А едой, дровами, и одеждой, его обеспечивали остальные, (кстати — тоже неплохие бойцы).

Так что надо признать, с этой точки зрения — пока Ренки был всего лишь балластом для своих товарищей. А следовательно Готор взял его в свою команду исключительно из жалости. — Один благородный, пожалел другого. (Пусть у Готора и весьма странные представления о благородстве, но даже познакомившись с некоторыми из них, Ренки и не подумал усомниться в благородстве своего товарища… Как впрочем и остальные — тот же Доод. Благородство Готора и его право повелевать — сразу бросалось в глаза.).

Сознавать собственное ничтожество и жалость окружающих, было просто омерзительно! И это даже в некоторой степени ожесточило сердце юноши. И если раньше он избегал «грязи», то осознав свою бесполезность и беспомощность, решил что должен погрузиться в эту грязь чуть ли не по шею… Назло себе и всему остальному миру.

Вот потому-то, когда они увидели эту группу охотников и Йоовик рассказал всем свой план нападения, — Ренки не сказал ни слова против… Как бы противен ему этот план не был.

Да в сущности, и не было тут ничего такого особенного. — Если постараться — можно было припомнить схожие поступки и у весьма уважаемых героев древности… Просто в книгах это все было как-то… более красиво что-ли. А в изложении Йоовика план смотрелся мерзко и весьма жестоко.

… Собственно, когда приблизившись к вражескому лагерю они заметили эту группу охотников, — именно Ренки первым предложил на них напасть.

— Только очень богатые люди, могут позволить себе содержать тут коней и верблюдов для охоты, или носиться по степи гоняя сурков и пустынных лис, пока вся остальная армия воюет. — Убеждал он своего командира. — И пусть их больше… Но ведь непосредственно в охоте участвуют только богачи, а слуги едут сзади.

Нам надо только дождаться когда они поднимут лису, и начнут ее гнать… Я читал в «Трактате об искусстве охоты» написанном оу Ровом Боонееко, что песчаные лисы имеют привычку убегать по большому кругу… Мы засечем место с которого начнется охота, а потом…

— Гм… — Вдруг вклинился в разговор один из простых солдат. Судя по смугловатой коже и характерной форме лица, — пустынный житель. — Тока чушь все это… Песчаная лиса может и кругами бегать, а может и… как угодно… по всякому убегать… Уж я-то точно знаю!

— … А и не важно! — Внезапно встал на сторону Ренки капрал Йоовик. — В одном парень прав — добыча это богатая. Так что дождемся-ка мы ночи, подкрадемся, охрану да слуг в ножи, и… Гы-гы… сами знаете.

Фадиг — обратился он к пустыннику. — Помнишь, тут кажется где-то колодец был? — (Тот кивнул подтверждая). — Думаю остановятся они рядом с ним, а значит и нам туда. Только смотрите куда ноги ставите — чтобы следов четких не было. Коли наступите на песок — лучше сотрите.

… Да — еще один пункт в длинном списке того что не умел Ренки. — Ходить не оставляя следов! Тот же Йоовик, всегда умудрялся помнить об этом, и будто бы даже не думая выбирал для своего пути каменистую почву, старательно избегая песчаных линз, на которых бы его сапоги оставили четкие отпечатки.

Ренки в принципе тоже так мог. Но при этом забывал следить за окружающей обстановкой, солнцем и ориентирами.

А ближе к вечеру, он преизрядно насмешил народ, вызвавшись поучаствовать в снятии часовых.

— Хе-хе… — Без обид капрал… — Ухмыльнулся ему в ответ один из матерых вояк — но ходишь ты…, будто при каждом шаге колокольня обрушивается! Тебя за два десятка сажень слышно. Так что извини…

Очень хотелось рявкнуть, осадить развеселившихся негодяев. Но Ренки пришлось опять сдерживать себя, понимая что в чем-то они правы.

Так что, в предстоящем плане — его роль была третьестепенная. — Когда снимут часовых, когда основные силы нападут на лагерь… вот только тогда ему и Готору можно будет зажечь фитили, и отстреливать тех, кто вырвется за пределы лагеря. — Роль конечно важная, (Ренки это понимал), но не слишком достойная. — Ни в одной известной ему книге или балладе — герой не прятался в темноте, стреляя в спины растерявшихся врагов… Но выбирать, увы, не приходилось.

За всеми этими размышлениями Ренки даже пропустил момент когда сняли часового… Вот казалось бы — лунный свет еще отражается от начищенного ствола его мушкета, а длинная тень пересекает лунную дорожку… А вот уже и нет никого, будто и не было никогда на этих тусклых бесконечных равнинах ничего теплого, живого, имеющего мысли и устремления… Йоовик еще раньше продемонстрировал своему подчиненному, «как взрослые люди обращаются с ножом». Так что в печальной участи постигшей часового, можно было даже не сомневаться.

Но вот в ночи раздался протяжный свист, и внутрь бивуака со всех сторон ворвались темные фигуры, быстро и безжалостно втыкая штыки, шпаги, тесаки, и лупя прикладами все еще лежащих на земле людей. Причем тех кто располагался по краям, убили еще спящими… Это было столь хладнокровно и жестоко, что Ренки поневоле поймал себя на сочувствии к кредонцам.

… Да так, что чуть было не забыл запалить фитиль. Исправил эту ошибку, нервно лупя кремнем по огниву. Вставил засиявший тусклым угольком фитиль в щечки курка, подвернул винт… Проверил как фитиль подходит к полке… Открыл полу и подсыпал свежего пороха… Закрыл полку… Взглянул на лагерь. — Кто-то успел подбросить хвороста в костер и света было вполне достаточно, чтобы увидеть как успевшие очухаться кредонцы, готовятся оказать достойное сопротивление, дорого продавая свои жизни.

Вдруг с противоположной стороны — там где засел Готор, раздался выстрел, и один из наиболее усердно сражающихся кредонцев рухнул на землю.

Ренки счел что подобное, пусть на расстоянии, но все же участие в схватке, куда более достойно, чем просто сидение в темноте с изготовленным мушкетом, и начал выбирать цель.

Вот кто-то размахивая шпагой начал подзывать к себе разрозненные силы… С какой-то злобной ненавистью к себе, и ощущением холода в голове и груди, Ренки прицелился и спустил курок. Вспышка, выстрел, и вожак падает схватившись за живот.

Содержимое берендейки в ствол. Туда же пулю, поверх нее пыж. Хорошенько притоптать шомполом. Не забыть вынуть шомпол и поставить его на место. Фитиль подальше от полки. Полку открыть. Подсыпать пороху, постучать чтобы просыпался в отверстие в стволе. Полку закрыть.

Глаза спешно выискивают новую цель… Вот кто-то в яркой одежде, сбил серенькую фигурку наземь и занес тяжелый кавалерийский палаш над его грудью.

Прицел, вспышка, выстрел… Опять целился в живот, но видать рука дрогнула, и крупная пуля, почти в пол вершка6 диаметром, попала куда-то в бедро, вырвав здоровенный кусок мяса.

Быстро, но аккуратно зарядить мушкет. Кажется впереди больше нет ни одной цели. — Застигнутые врасплох охотники, вооруженные как попало и сильно утомленные предыдущей охотой и последовавшей за ней пирушкой, были уничтожены — безжалостно и жестоко… Можно гасить фитиль.

… Но что-то продолжало держать Ренки на месте… Наверное осознание того что покинув эту позицию, ему придется идти туда — к искромсанным телам. Обшаривать трупы и палатки мертвецов, в поисках добычи… А может и отрубать пальцы, чтобы добраться до перстней.

В кои-то веки, эта брезгливость сослужила ему и капральству Йоовика хорошую службу. — Он успел заметить как некая тень вскочила, и ринулась в темноту. — Ренки навел мушкет скорее по наитию, на то место где по его предположению окажется беглец через несколько секунд. Спустил курок… Вслед за выстрелом раздался жуткий вопль. — Он попал.

— Ну парни, а вы и впрямь…! — Радостно щерил гнилые зубы Йоовик, слегка приобнимая своих подчиненных за плечи. — Когда вы палить-то начали. Ну думаю — хана. Обделались салаги по полной, и сейчас тут всех без разбора положат. — Пуля-то она не больно разбирает кто свой кто чужой… Но вы по всему видать ложкой мимо котелка не промахиваетесь! Это ж надо, с такой-то точностью вражин выцеливать… Да еще и в темноте, да посередь драки! Кто б мне еще вчера сказал — сам бы у вас мушкеты отобрал, от греха подальше. А вы вона как!!!

А тебе Ренки, от меня особое спасибо. — Кабы не ты, оттащили бы сегодня утречком старину Йоовика в сторонку — ворон да червей кормить. А как ты того, который в темноту прыснул… да про такой выстрел только сказки рассказывать.

В общем вы ребята молодца… По три трупака за вами числится, — достойный результат. Тока вот что — осталась у вас пара дел незаконченных… Пойдем, доделаем.

С этими словами Йоовик слегка развернул приятелей, и указал Ренки на лежащее на земле тело… Тело, из бедра которого был вырван здоровый кусок мяса…

— Добей! — Коротко приказал Йоовик, ставшим внезапно ледяным голосом.

— Но, я, не, — Замотал головой Ренки. — Это ведь не… — Продолжал растерянно лепетать он, с ужасом глядя как поднимается и опускается грудная клетка у лежащего без сознания человека. — Можно же взять в плен… Выкуп… Деньги… Тебе ведь нужны деньги?!

— Если бы и можно было его до нас живьем довезти. — Так же угрюмо и жестоко ответил Йоовик. — То выкуп все равно бы не получили… Не той мы масти, чтобы за благородных выкуп получать… Да и не в этом суть… — Добей! На вот тебе мой мушкет, коли шпагу марать не хочешь. Посмотри ему в лицо чтобы запомнить, и вот сюда вот… Под третью пуговицу… Особо-то и давить не придется — мушкет тяжелый, а штык острый. Только бочком-то его разверни, чтобы промеж ребер скользнул…

… Ну Ренки, давай. — Сам подумай — ему ведь только и остается что сплошные муки. Коли мы уйдем его живым оставив, через час лисы на вороны им займутся… Еще теплого, живого обгладывать начнут… Ты бы хотел, чтобы тебя живьем жрали? — Вот и его от этого избавь. И в лицо, в лицо смотри, глаз-то не закрывай… Ну давай…

Завороженный странным тоном, которым говорил Йоовик, Ренки нажал на приклад мушкета, что держал в руках, и штык с легкостью вошел в грудь раненного, кажется даже будто слегка повизгивая от радости и нетерпения, при трении о ребра.

— Ну вот и молодца… — Удовлетворенно заметил Йоовик. — Нат-ко, выпей из фляги… Эй-эй… глоток-другой и хватит. Винишко-то непростое, по мозгам бьет почище картечного залпа. А нам еще отсюда сматываться. И так трое раненных, нам только тебя еще нести не хватало… Я вам потом ребята, в лагере, по целой фляге такого винца выставлю — хоть вусмерть упейтесь — претензий не будет.

Ну сядь, посиди чуток… Фадиг, пригляди за ним. А ты Готор, пошли за мной… Твой с того краю лежит.

— Да, самому муторно на душе… — Сплюнул на землю Готор. — Вроде и понимаю что все это правильно, и не первый раз уже — а на душе тоска.

Тогда-то, у камней… Все как-то в спешке, в суете, после горячки боя… А тут — Йоовик (кто бы мог подумать что этот гад такое может), — как-то так обставил все… в глаза заставил смотреть…

… Да уж, — несмотря на одержанную победу, и похвалы Йоовика и однополчан, на душе у приятелей было как-то на редкость муторно.

Щадя их чувства, - парочку «молодняка», «старики» отправили «в дозор», пока сами занимаются обдиранием трупов и сортировкой добычи.

— Я все думаю, куда мы катимся… — Глухо сказал Ренки. — Казалось бы только вчера научился взятки давать, а уже раненных добиваю… Кажется Дроут это называл «повязать кровью»?

— Да нет. — Невесело усмехнулся Готор. — Это совсем другое дело. Это, я так понимаю, нас с тобой Ренки, в настоящие солдаты посвящали. Кстати — очень распространенный обычай. — Твои… в смысле — наши, предки еще и скальпы обдирали, уши резали, или там пальцы отрубали… Чтобы трофей на память остался.

Знаешь, еще вчера бы я бы мог тебе несколько десятков различных примеров подобного ритуала привести… Начиная от времен про которые никто уже и не помнит, и заканчивая самыми свежими «разработками». Долго бы мог разглагольствовать объясняя «как», «почему» и «зачем». Но сегодня не стану — тошнит меня что-то от всего этого…

— Так значит мы должны собой гордиться? — С тоской в голосе переспросил Ренки. — Тем что нас приняли в тайный орден убийц?

— Ну — ведь это твоя мечта, — словно бы защищаясь, провел перед собой рукой Готор. — Быть солдатом. А где ты видел солдат, которые не убивают?

А офицер… Он такой же убийца как и простые солдаты… И даже похлеще, потому что отправляет своих подчиненных убивать других, и быть убитыми.

… Может затем этот обряд и проводят, чтобы человек так близко смерть познав — лучше чужие жизни ценить начал?

* * *

Ну ты Готор и того… Совсем-то звереть на надо! — Постучав себя костяшками пальцев по голове, ответил Йоовик на предложение новобранца… И как ни странно — на этот раз Ренки был согласен с Йоовиком.

… Собственно говоря, добычи, к большому удивлению Ренки, оказалось как-то удивительно немного. — Вернее — той добычи, что решили забрать с собой победители.

Для Ренки, который и в свои, куда лучшие времена, привык считать каждый грошик, было как-то дико оставлять брошенными посреди пустыни вещи, ценой в месяц, а то и два безмятежной жизни. Шелковые шатры, ковры, расписанный золотом фарфор, походная мебель из драгоценных сортов дерева… — Все это, в раздрызганном и перевернутом виде, было оставлено на месте вчерашнего боя.

Даже большая часть драгоценного оружия, где подчас одна шпага стоила больше всего вооружения целого капральства, и то осталось лежать в лагере… Разве что из рукоятей шпаг и прикладов мушкетов, были выдраны драгоценные камешки, или серебряные и золотые пластинки с резьбой и эмалевыми инкрустациями.

— Эх… — Печально вздыхая прокомментировал это Йоовик… — В кои-то веки так повезло настоящих богатеев грабануть… и то, приходится бросать барахлишко… Проклятая Зарданская пустыня. — Нихрена тут ничего не продашь… Кабы сбагрить все это… да по реальной цене… — Считай каждый из нас мог бы выкупиться из армии да обзавестись неплохим кабачком или лавкой, в каком-нибудь тихом скучном городишке.

Только маркитанты возьмут все это по цене железного лома да поношенных тряпок… Им ведь тоже непросто, в такие дали вещички переправлять… На заставах плати. На таможнях в порту плати, за перевоз плати… За бумаги, по которым все это будет числиться не ворованным, а законно купленным имуществом, тоже плати… А без этого — кирдык! — Донесут куда надо, придут… кто надо… заберут все, да еще и такой штраф наложат что в жизни потом не расплатишься.

А тогда куда мы денем те шпаги, кинжалы и пистолеты, которые ты все-таки отложил в добычу? — Поинтересовался, стоящий рядом Готор.

— Не боись. — Усмехнулся Йоовик. — Это все для хороших людей… Чтобы любовались на свои новые игрушки, и в нашу сторону чересчур пристально не глядели… Офицерам… им знаешь ли — тоже красивой жизни хочется. А денег у них на это обычно не хватает.

— Так ты хочешь сказать… — Почти без возмущения спросил Ренки. — Что все офицеры нашего полка знают о том чем мы тут занимаемся, и даже одобряют это?

— Гы… — Осклабился Йоовик, демонстрируя одну из самый мерзких своих улыбочек. — Во первых — почему именно полка? Вот такенный вот клинок из булата с камушками по всей гарде, достоин носить как минимум генерал!

А во-вторых, (зарубите это себе на носу салаги), — конечно ничего подобного они знать не знают, и слышать не слыхивали. И коли мы попадемся — плетей нам не избежать. До смерти может и не запорют, но новая кожа на спине вырастет не скоро. Так что учтите оба — ни пол намека! Ни хвастаться, не говорить, ни даже громко молчать про это нельзя…

Донесли хабар, кому надо сбыли на руки, и сразу забыли. Ничего не было, и говорить не о чем!

Свою долю, вы на руки тоже не получите… И не думайте там себе чего! — Наш Бид все здорово организовал. — Средства в обороте будут, так что и вам забот никаких, что в карманах лишняя тяжесть для чужих ушей звенит, да и денюжки тем временем, пусть по чуть-чуть, да прирастают… Как нас из этой сраной пустыни выведут — каждый сможет долю свою получить сполна. Не верите — можете у ветеранов спросить, которые не первую кампанию проходят. — Никого не обидели! А на случай ежели кого убьют — можете своему капралу сообщить куда деньги отослать, или их между ребятами поделят. Но уж поверьте на слово — все без обмана будет. На том у нас все и держится.

— Хм… — Заметил Готор. — Я так понимаю, что часть маркитантских палаток принадлежит «обществу»?…

— … Вот и понимай… — Окрысился в ответ Йоовик. — Молча! А то проснешься как-нибудь утречком, а понималку злые дяди открутили.

— Но разве это такое большое преступление? — Хладнокровно, будто бы и не заметив угроз капрала, продолжил Готор. — Как мне кажется — трофеи были важной составляющей всякой войны, еще с незапамятных времен. Запрещать солдатам подбирать добычу… — верный способ остаться без армии!

— До реформ короля Ваарасика II, так и было. — Вступил в разговор Ренки, торопясь блеснуть перед другом своими знаниями. — Все воины были так озабочены сбором добычи, что подчас даже забывали воевать с врагом, а то и начинали драться между собой… Но он покончил с практикой призыва оу со своими отрядами, учредив регулярную армию, и начал платить солдатам и офицерам жалование. Плюс, каждый воин теперь получаем свою долю добычи, после окончания кампании в виде премиальных… Увы, но многие благородные семьи тогда разорились… Моя например.

— Во-во, — подхватил Йоовик. — За прошлую кампанию нам премиальных заплатили… по десять медяков на брата, только до этого год жалованья вообще не выплачивали, дескать — зачем вам деньги в пустыне?

Офицерам, вроде как слышал тоже перепало немногим больше. — Половина всей добычи идет сразу королю, вторая тем, кто королевскую долю от солдатской отделяет… Ну а что осталось, — это уже тем кто ради нее кровь свою проливал!

..Так что коли найдут у тебя лишнее золотишко в кармане, или допустим начнешь ты свою порцию вина вон в ту вон золоченую чашку наливать… — Объявят тебя вором, залезшим в карман Короля, да и выпорют в научение другим… Так что парень, теперь в армии, чтобы нищим не подохнуть — приходится крутиться!.. Даже офицерам.

— Собственно я к чему? — Продолжил Готор. — Коли все в правильную сторону смотреть будут, — так может и правда — погрузить все барахлишко на верблюдов, да и как-нибудь эдак… изловчиться?

— Не ты первый такой ловкий. — Хмуро ответил на это Йоовик. — Мешок с золотишком, еще и могут не заметить, особенно коли им самим ручки позолотить, да богатством особо не сверкать. А вот с верблюдами, да палатками-сундуками этими… Мы ведь парень, не одни такие умные… Самые удачливые — может быть. Потому как у нас Бид в лейтенантах ходит. А он и к солдатам со всей душой, и с офицерами договориться может. Да только чужая-то удача многим глаза мозолит. — Донесут куда надо и… про плетки я тебе уже говорил.

Итак мы сегодня большую добычу взяли. Уж поверьте опыту — не каждый раз такая выпадает… Видать правду слухи говорят, что с вами ребята, удача под ручку ходит. Но удача-то — девка своевольная. Наглеть с ней не стоит.

— Понял. — Согласно кивнул Готор. — Однако ведь жалко столько ценного бросать. Может все-таки что-нибудь…

— Ты ведь из каторжников? — Ухмыльнулся Йоовик. — Видать мало вас там пороли. А вот когда разок другой на то как насмерть запарывают, хотя бы со стороны посмотришь… — Сразу свою спину начнешь жалеть больше чужой добычи.

— А с верблюдами и конями что делать будем? — Продолжил тем временем Готор, словно и не заметив насмешки.

— Дык… — удивился Йоовик. — Сказано же тебе, не с руки нам их брать. Так что пусть себе бегают по пустыне.

— А может тогда их всех перебить? — Спросил Готор. — Так мы хотя бы врагов ослабим. Иначе ведь они обратно в лагерь вернуться, и на них опять за нами гоняться будут.

— Ну ты Готор и того… Совсем-то звереть на надо! — Постучав себя костяшками пальцев по голове, ответил Йоовик на предложение новобранца. — Скотина-то безвинная в чем перед тобой провинилась? — … И как ни странно — на этот раз Ренки был согласен с Йоовиком. — Пусть это и предрассудки древних времен — но убийство верхового животного, к коим относятся верблюды, кони и даже орегаарские ослы — это к большой беде. Так что издревле, животных старались щадить даже во время боя.

Может удача, может еще чего, но и возвратилась команда Йоовика обратно в лагерь без особых приключений.

Нет, конечно были волнения, и «прятки» от разъездов кредонских егерей, и один почти шестнадцати часовой переход через безводную, даже по меркам Зарданской пустыни, проплешину. Который хоть и позволил королевским солдатам оторваться от егерей, однако стоил им просто нечеловеческих усилий… и одной жизни раненного, не выдержавшего тягот пути.

Но тем не менее, Йоовик и остальные ветераны, искренне считали что все прошло спокойно и почти безмятежно… А трудности? — На то оно и армия, чтобы жизнь медом не казалась.

Перед приходом в лагерь — всю добычу зарыли в укромном месте, и в его пределы вошли с предельно честными лицами и предельно чистыми карманами-ранцами. И тем не менее, — встретивший их взвод Тайной Стражи, не упустил возможности испортить настроение, подвергнув возвратившихся разведчиков унизительному обыску. И пусть солдаты Йоовика, откровенно зубоскалили и издевались над шарящими по их карманам, стражниками. — Ренки счел все это оскорбительным, мелочными и недостойным… Едва ли стражники, как они сами говорили «выполняли приказ Короля». — Уж если они и заботились о чьих-то интересах, так только о своих собственных. Но даже Ренки понимал, что связываться с этими наглыми уродами не стоит, пока за их спинами стоит всемогущая Тайная Стража, и потому приходилось молча терпеть унизительный обыск.

Зато потом, очень уж уместными оказались обещанные капралом Йоовиком фляги с крепким, перегнанным вином. — Никогда не до, ни после, Ренки так не нажирался, как в тот раз.

Глава 10

— Вот это твой протеже значит? — Полковник оу Дезгоот с добродушием переводил взгляд с сидящего сбоку от его походного столика, лейтенанта Бида, на вытянувшегося перед ними юного капрала Дарээка, и обратно. — Ну и как он…???

— Капрал из него получился говеный. — Честно признался Бид, и пояснил, кажется обращаясь больше к Ренки чем к полковнику. — Старается конечно, но не та масть… — благородства многовато. Спину гнет без усердия, с солдатами… они ему симпатизирует, кое в чем даже уважают. Но дрожи, как перед настоящим капралом, не испытывают. Он за все свое капральство никого палкой поперек спины так и не перетянул… Да и вообще — своим среди них он никогда не станет, не тот фасон.

Я говорю — парень он старательный, и боец из него хороший, но по части достать-украсть… толку мало. Доод уйдет — капральство на него нельзя оставлять.

— … И потому ты его за это хочешь выше пропихнуть?! — Откровенно заржал полковник, едва не расплескав налитое в золоченый кубок вино. — Обратно в солдаты загнать нельзя, так значит пихаем наверх — пусть начальство с ним мучается… И зачем мне это надо?

— А зачем тебе плохой капрал? — Развел руками Бид. — … Я понимаю — герои и все такое… Но звания-то зачем соплякам раздавать? Капрал ведь это того…!!! На капралах вся армия держится!

… Зато порученец для твоего штаба, из него получится отличный. Парнишка из благородных, читать-писать умеет. Манерам там вашим всяческим и говорить красиво, обучен. Учен… чему-то… Во! — Уставы все наизусть знает с незапамятных времен писанные. Вот и используй его.

— Порученец… — Покатал Дезгоот слово на языке, словно бы впервые пробуя на вкус новое блюдо. — Он на этой должности сержантами командовать сможет. Из солдат, на эту должность только ветераны попадают, и то очень редко. А ведь парень в армии без году неделя!

… Я конечно, Бид, твои замыслы отчасти разделяю. И толковый человек на этой должности мне не помешает…. — Но не боишься, что если ты своего парня в штаб пропихнешь — тебя Тут на части порвут, да и меня твоей кровью забрызгают?!

— Благородное происхождение… — Начал перечисляя загибать пальцы лейтенант Бид. — Булава на погоне…, как он ее получил — ту историю вся армия знает. Образован… Ну и скажи мне, какая сволочь против вякнуть посмеет, коли ты, так сказать, «примешь участие в судьбе…»?

Да и должность-то, как раз придумана для «благородных вьюношей», ждущих вакансии на офицерский чин, или солдатни, которой офицерство светит. Ты сам жаловался что сейчас никого у тебя на этом месте толкового нету… Вот я тебе и предложил!

— Ага. — Усмехнулся полковник. — Только обычно «благородные вьюноши», «ждут» на свои средства, которых у них вполне с избытком, раз уж им родня сумела офицерский чин купить… И уж в армию, они точно не по приговору суда, в каторжной команде, прибывают.

— Смотри сам. — Развел руками Бид. — Мое дело предложить. Денежной выгоды конечно от сопляка никакой не будет. — Но сам подумай — в наших-то условиях, не лучше ли иметь под рукой одного старательного парнишку, чем десяток богатеньких бездельников?

— И то правда. — Как-то очень печально произнес полковник. И вновь смерил капрала внимательным взглядом, словно верблюда или коня покупал. — … оу Дарээка говоришь… — Род, в принципе известный… Генерал оу Когиир Дарээка тебе капрал, кем приходится?

— Двоюродным прадедом! — Отчеканил Ренки, пытаясь сделать спину еще прямее, и убрать из голоса нотки самодовольства.

— Хе. — Мой прадед под его началом служил… А за что на каторгу-то попал?

Ренки поведал свою историю.

— … Офицера-ветерана прирезал. — С явным осуждением в голосе, произнес полковник. — Вот это парень хреново. Такой поступок, тебя в глазах других офицеров не украсит.

… Я кстати про этого Аэдоосу слышал. — Простолюдин, из зажиточных, офицерский чин купивший… 12-ый гренадерский… Там потом еще какая-то история случилась… неприятная. Не то карточные долги, не то заказные дуэли… — выперли его из полка короче.

Сволочь говорят этот Аэдоосу был редкостная. — В офицерском собрании его только скрепя зубами терпели, и дружить брезговали.

Но вояка хоть куда оказался! Даже удивительно, как такой среди неблагородных родился… Насчет дуэлей был не дурак. Да и в битве труса не праздновал. — Под Туонси так вообще отличился. Уж не знаю чего ему булаву не повесили, — заслужил по всем статьям! Видать и впрямь этого Аэдоосу в полку сильно не любили.

Но сволочь сволочью, да зато своя! Со стороны лучше не трогать…

… А ты значит, сумел этакого ухаря, да кинжалом… — Видать и правда слухи ходят что удача за вами бегает. Ладно Бид. — Уговорил. Беру! Мне чуток удачи тоже не помешает!

— Ты мне тогда на приятеля его приказ напиши. — Видать лейтенант решил ковать железо, пока оно горячо. — Будет вместо него капралом.

— Да ты обнаглел Лаарт. — Делано возмутился полковник. — У тебя уже сейчас, на два капральства три капрала… Хочешь четвертого? Куда ты их всех пристроишь?

— Доода давно сержантом делать пора. — Спокойно ответил лейтенант. — Вакансия у тебя есть, а оружейник из него, сам знаешь, толковый выйдет.

— Своего человека и в порученцы, и в сержанты, да еще и на место оружейника, пропихнуть хочешь? — Всерьез удивился полковник оу Дезгоот. — Ты чего затеял? Хочешь чтобы в полку бунт начался, а меня доносами завалили?

— С кем надо, я уже договорился. — Спокойно ответил Бид. — Могу дать гарантию что ни бунта, ни доносов, ни других проблем, не будет.

— Он договорился. Бид… — Проворчал полковник. — Ты хоть бы капрала своего постеснялся. А то у него и так глаза на лоб вылезли, от того как у нас тут чины раздают, и сомнения могут возникнуть, кто в полку командует.

— Ничего. — Подмигнул лейтенант полковнику. — Ему кой-какие вещи знать полезно будет. А язык за зубами он удержать сумеет. Проверено уже!

Разрешите идти господин полковник?! — Переходя с дружеского на официальный тон, — лейтенант вытянулся перед полковником в струнку.

— Идите лейтенант. — Махнул тот ему рукой. — Капрала своего пока тоже заберите. Объясните в чем будет заключаться его новая служба. Завтра на утреннем построении, я официально оглашу приказы о переводах и назначениях!

* * *

Так жизнь Ренки сделала новый, весьма неожиданный поворот. К худшему это было или к лучшему? — Сказать трудно.

Да, теперь Ренки жил при штабе, по преимуществу вращаясь в офицерской среде… И подчас ему казалось, что он опять попал в положение каторжника.

Пока Ренки был просто капралом, — он мог надеяться хоть на толику уважения, и защиту которую дают ему его лычки в солдатской среде.

Если простого солдата, практически любой унтер мог оскорбить или ударить кулаком либо палкой просто по собственной прихоти. (Это называлось — «Чтобы страх не теряли»). То капрал, как правило, был уже избавлен от подобного обращения, и подвергнуть телесному наказанию, его могли только по приговору трибунала. А теперь…

Нет, офицеры в штабе не лупили Ренки палками… но иногда ему казалось, что лучше бы ударили. — Пренебрежение и брезгливое снисхождение, подчас ранит сердце полного честолюбия юноши, сильнее чем палочный удар.

В общем, — если в своем капральстве он был… ну по крайней мере — одним из главных людей. То при штабе, в обществе благородных офицеров — не более чем серенькой солдатской скотинкой, — может и чуть повыше денщика, однако не настолько чтобы запоминать его имя.

Зато Ренки очень быстро объяснили, что раскрывать рот в присутствии офицеров, он может только по приказу. Но лучше — прикинуться бродячим духом, которого не видно, и лишь результаты его деятельности могут быть замечены простыми смертными.

… И действительно — лишний раз лучше не попадаться на глаза иным особам, чтобы не получить унизительного задания типа почистить сапоги, или подмести пол в штабной палатке. — Пусть капралу, да еще и порученцу полковника этого делать и не полагалась, — не все офицеры считались с подобными мелочами.

Так что жизнь капрала Дарээка при штабе полка, вряд ли можно было назвать особо приятной. Но к счастью, — почти целый день Ренки бегал выполняя поручения полковника. — Тот, несколько раз проверив сообразительность и деловые качества своего подчиненного, начал поручать ему все более ответственные дела… Вот только, не сказать чтобы они были особенно интересными.

Пересчитывать обозное имущество, или сверять запасы пороха и свинца указанные в бумагах с реальными… Писать под диктовку приказы и отчеты… Бегать по всему армейскому лагерю, передавая приказы, или разнося письма полковника… — Ей богу, — Ренки бы предпочел заняться муштрой, а лучше — еще раз сходить с Иоовиком в разведку, чем заниматься всей этой «штабной» работкой. Но, как он уже понял, в армии никто не спрашивает чем ты хочешь заниматься. — Тебе это сообщают в приказной форме.

Но были у него и другие обязанности…

— … Я уже подчас начинаю стесняться спрашивать — «Не пойдет ли то, чем мне предстоит заняться, в разрез с интересами Короля?» — С печальной усмешкой произнес Ренки, когда они с лейтенантом вернулись в расположение своей роты. — У меня создается впечатление, что все при этом смотрят на меня с сожалением, как на умалишенного.

— Поменьше цинизма парень, это не идет на пользу душе. — Усмехнулся в ответ лейтенант, знаком разрешая ему сесть. — И не переживай так за Короля. — Мы все ему служим, как и королевству в котором родились… Но сам подумай — пойдет ли Ему на пользу, коли мы тут все сдохнем от голода, или останемся нищими? — … Вот и я думаю, что нет!

… И не надо лишних фантазий. — Большинство парней, которых ты встречал одетыми в зелено-красный мундир 6-го гренадерского — не раз грудью встречали вражеские залпы и шли в полный рост на картечь, ради своего Короля. И не их беда — что жить, чисто по королевским правилам, не получается… считай что не у кого. Вот они и справляются как могут…

— Но ведь реформы короля Ваарасика II… — Начал было Ренки, но замолк, остановленный жестом лейтенанта.

— Вьюнош… — Насмешливо глядя на Ренки, произнес лейтенант тоном школьного учителя. — А скажи-ка мне, ради чего мы сейчас воюем?

— Ну… — Удивился такому повороту разговора Ренки. — Чтобы вернуть в королевство мятежное герцогство Орегаар, отколовшееся от него еще в начале прошлого века во времена смуты… — Это каждому известно!

— Ну… Насчет «каждому» я не уверен, — рассмеялся Бид. — Большинству солдат вообще наплевать на причины войны… А вот скажи-ка вьюнош. — Продолжил он изображая известного комического персонажа площадных балаганов «Профессора». — Почему мы так стремимся вернуть себе это герцогство… на протяжении последних ста лет, и почему хренова Кредонская республика норовит нам в этом помешать?

— Бунт против Короля не приемлем! — Отчеканил Ренки. — Если мы позволим орегаарцам поступать по своему, то и другие области могут взбунтоваться! Клятвопреступники должны быть наказаны!.. К тому же — герцогство расположено в горах, а там богатые рудники золота и других металлов. А подлые торгаши кредонцы, очень неплохо наживаются на торговле с Орегааром, вот и пытаются мешать восстановлению справедливости.

— Во-о-т вьюнош! — Так же, чисто «по-профессорски», поднял палец вверх Бид. — Все дело в том, что когда Ваарасик II (да славится в веках его имя), проводил свои реформы — королевство золото гребло лопатой, и в казне был полный порядок. Так что денег, чтобы содержать армию сытой, одетой, и хорошо вооруженной, у него было вдосталь.

… Ну а дальше ты сам знаешь. — Король умирает не оставив прямого наследника. Его племянники воюют за престол. Смута. Герцогство делает королевству ручкой, вместе со своими запасами золота, меди, и железа. А ранее бывшая не более чем занюханным прибежищем торгашей и пиратов Кредонская республика, начинает стремительно богатеть, торгуя с горами и со всем миром.

… Чего ты на меня так смотришь? — Или думаешь простолюдину не дано знать историю собственной страны? Я, к твоему сведению, едва Университет на закончил. Да только моя семья разорилась… и короче — пришлось идти в армию.

… К чему я, собственно, говорю тебе все это капрал. — Не хочу чтобы ты думал будто мы делаем что-то против Короля и твоих принципов. Хочу чтобы ты нам верил… Потому как — на тебя многие люди большие надежды теперь возлагать будут.

Должность порученца — она кажется маленькой и ничтожной. Но место это важное. Во-первых, ты, как порученец, будешь в курсе всех планов и распоряжений. Во-вторых, ты теперь получаешь почти полную свободу передвижения по всему лагерю. — Никакому патрулю и в голову не придет поинтересоваться, за каким хреном порученец полковника идет в обоз, или вообще, — гуляет за лагерем с мешком не пойми чего на плечах.

Опять же, — если я постоянно буду бегать к полковнику, кто-то может задаться вопросом — «зачем?». И хотя «зачем» почти всем и так известно, глаза людям лучше не мозолить. Ну а ты… как я тебе и сказал — в передвижениях свободен… Да и не обращает никто внимания на порученцев.

— И в чем будет заключаться моя служба… Вам… — Спросил Ренки, глядя прямо в глаза лейтенанту.

— Не мне. — Ответил лейтенант. — А нам. — А мы, это считай почти тысяча солдат, восемь десятков унтеров, и десяток офицеров… Как ты понял, — включая и оу Дезгоота!

А почему, ты спросишь меня, полковник в таких делах запачкаться не боится? — Да потому, что полковник еще будучи лейтенантом понял, что командир это не тот кто сидя на белом верблюде или коне, тросточкой направление атаки показывает. А тот кто о своих людях заботится, чтобы они были сыты, одеты и здоровы.

Вот потому и солдаты к нему всегда… со всей душой. И коли он прикажет, на смерть за него пойдут себя не жалеючи — так он, можно сказать, полковником и стал!

Лейтенант замолчал, словно бы давая время Ренки обдумать все услышанное. А потом продолжил, уже совсем другим тоном.

— Доод говорил ты офицером мечтал быть, от того все эти уставы и строевые приемы и учил? — Считай мы тебя сейчас на прямую дорожку к этому вывели… пусть и длинную. Сумеешь себя еще раз показать, так как со знаменем, — с твоим происхождением можешь получить чин волонтера. А это уже не солдат. Ну а там уж…

А сможешь убедить ребят что тебе верить можно как самим себе, — они тебе даже на патент для первого офицерского чина скинутся… Только сам понимаешь — такое доверие предавать нельзя… Первого же сражения не переживешь…

Так что помимо поручений, которые выполнял теперь Ренки для полковника, — ему приходилось бегать и по делам «общества„… Иногда, посредством Ренки, из рук в руки переходили немалые суммы денег. Пару раз приходилось доставлять маркитантам захваченную в походе добычу, а один раз — сопровождать телегу с предназначенной для шитья мундиров тканью…, которая канула куда-то в необъемное нутро обозной жизни, и пропала бесследно, зато в обратную сторону были переправлены вино и мука.

Еще, Ренки разносил“ подарки» нужным людям. Или прикрывал от патрулей Тайной Службы темные делишки своих товарищей, суть которых подчас и сам не понимал. Ну и конечно подробно информировал Бида, обо всем что творится в штабе.

… Нельзя сказать что Ренки все это сильно нравилось, но и эту работу, он старался выполнять честно.

* * *

— Такие вот дела… — Сообщил генерал оу Крааст, собравшимся на Совет офицерам, кидая перед ними свиток с печатями Генерального Штаба. — Кое-кто при Дворце, считает что мы не можем все время так позорно пятиться назад, а должны дать решительное сражение и всех победить… И то что сейчас кредонцев почти вдовое больше нас, достойным аргументом против сражения не считается.

— Тут, в голой степи, и без артиллерии… Нас сотрут в порошок. — С сомнением в голосе высказался полковник 19-королевского. — А потом, по нашим костям дойдут и до портов… И с Зарданским плоскогорьем можно попрощаться… А с ним и с дорогой в Орегаар! В лучшем случае, в следующей кампании придется начинать с того, чего добились уже лет двадцать назад.

— Вы это знаете, я это знаю… Последний мальчишка-барабанщик с выбитыми ядром мозгами, об этом догадывается. Но ТАМ, на это всем наплевать, у них свои резоны, и потому — вне зависимости от наших знаний, битва состоится!

… Вот тут вот… — Ткнул генерал Крааст в весьма приблизительно нарисованную карту — Я, еще когда мы сюда шли, приметил хорошее место для сражения.

Левый фланг будет укреплен высоким холмом, Правый — упирается в большущий овраг. Это конечно не помешает им пустить свою кавалерию в обход холма… И потому, мы выроем большой ров по левому флангу, и поставим обоз вагенбургом. Холм тоже придется обкопать, чтобы на него было невозможно залезть. Обнесем позиции бруствером, В наиболее уязвимых местах поставим редуты. Натыкаем рогаток, нароем волчьих ям… и так далее… Превратим это место в крепость!

Идея простая. — Стоим намертво сутки, отбивая атаки. День простояли — поле боя за нами. А утром следующего дня, под развернутыми знаменами, с барабанным боем, торжественно драпаем оттуда, послав впереди себя гонцов с известием о данном врагу сражении, в котором мы почти что победили, но из-за численного преимущества противника, опасаясь окружения, вынуждены были отойти.

— Но мы не успеем ничего выкопать и укрепить… — Резонно возразил генералу бывший при армии капитан-инженер, — При наших запасах шанцевого инструмента, чтобы хорошенько оборудовать позиции, понадобятся дня три-четыре минимум. А кредонская кавалерия будет тут через сутки, а армия подтянется еще через день!

… Вот поэтому, их и должен кто-то задержать на это время… Думаю, наши славные гренадеры, вполне с этим справятся!

Дезгоот с командиром 15-го переглянулись, и молча кивнули. — Было понятно что их приносят в жертву, но возражать против этого было бессмысленно.

— Ну вот видишь Ренки…, а ты все переживал что тебе не подворачивается случай умереть за своего Короля. — Хладнокровно, и даже с легкой смешинкой прокомментировал лейтенант Бид, поданное через Ренки послание полковника. И продолжил, заметив как закаменело лицо парнишки. — Не беспокойся так. Если подойти к делу с умом, — может и на этот раз обойдется… — Я в штаб… Ты там, скорее всего, сейчас не понадобишься. Так что можешь пока пообщаться с друзьями… Будет не лишним.

Лейтенант Бид был действительно отличным офицером. И прекрасно понял что творится на душе у Ренки.

Нет, какого-то животного страха, паники или желания бежать без оглядки, при известии о своей скорой смерти, потомок древнего рода воинов, не почувствовал… Ну, или если даже и почувствовал, то сумел задавить эти недостойные чувства в зародыше.

Но вот грусть и какая-то противная, угнетающая все эмоции тоска… — Он ведь так молод. Так многого еще не увидел и не попробовал в жизни.

… Ведь были же какие-то планы… Пусть и почти несбыточные, или наоборот — мелкие и ничтожные — вроде пришить оторвавшуюся пуговицу… Начала строиться некая карьера, и появились, пусть и необычайно смутные, но все же, перспективы добиться своей мечты… И получается, что все это, в ближайшие дни превратиться в пыль, в труху? И его молодое, полное сил, надежд, и желаний тело, будет валяться где-то посреди бесконечного Зарданского плоскогорья с вывороченными кишками, или оторванной головой? — И ради чего тогда, все эти муки прошлых месяцев?

… Да. В таком состоянии, лучше пойти к друзьям, чтобы разделив с ними свои страхи и тоску, набраться мужества достойно встретить свою судьбу.

— … Вот такие вот дела… — Закончил Ренки информировать своих однополчан, по части новейших замыслов начальства. — Нам выпала роль арьергарда, который должен максимально долго сдерживать вражескую армию!

— Жопа… — С деланным равнодушием прокомментировал это известие сержант Фариик, так же подсевший к костру их капральства, послушать свежие новости. — От нашего полка две трети осталось, да половина от 15-го… — Если кредонцы хорошенько навалятся, нас и на пол дня не хватит… У них кавалерия, и эти их чертовы пушечки. Кавалерия заставит нас стоять на месте, а пушки расстреляют в упор.

… Но такова уж доля солдатская парни. — Никогда не угадаешь из-за какого поворота к тебе смертушка пожалует… Так что дадим завтра этим сволочам такой бой, чтобы они со страху гадились, цифру 6 на заборе увидимши!

… Кстати капрал, ты вроде недавно запасы пересчитывал, — как у нас там с порохом дела обстоят? — От кавалерии только частой пальбой и можно отбиться.

— Да не так чтобы очень… — Честно ответил Ренки. — Мы с полковником считали. После того боя, по тридцать-сорок выстрелов на мушкет осталось. Так что очень часто палить не удастся… Есть правда пара возов с порохом для пушек… Но в мушкеты он вроде как не особо годится?

— М*да… — Вдруг произнес молчавший ранее Готор.

… Ренки неоднократно смотрел в его сторону, и по лицу друга видел, что его гнетут какие-то тяжелые сомнения… Словно он хочет, и не может решиться на какой-то серьезный шаг.

— … С одной стороны вроде и не стоит… — Как-то непонятно сказал Готор. — А с другой — бестолково помирать тоже не хочется…

Ренки, ты можешь мне устроить встречу с лейтенантом? — Скажи у меня есть интересное предложение.

* * *

Фактически была еще ночь, когда сборная команда, состоящая из одного капральства роты лейтенант Бида, и каторжной роты с капральством охраны, под предводительством капрала Готора и капрала-порученца оу Дерээка. — занялись своим делом.

Очень привычным делом — копать землю.

— Какого хрена? — Заорал полковник оу Дезгоот, когда лейтенант с двумя капралами заявились к нему посреди ночи. — Лаарт, чтоб тебе поносом изойти… неужели ты уже успел соскучиться по мне? — Совет ведь закончился всего полтора часа назад!

— Тут поступило одно предложение. — Спокойно глядя на ярость полковника, ответил лейтенант Бид. — Оно может весьма существенно дополнить твой план.

— К чему улучшать хорошее? — Философски спросил сам себя полковник успокаиваясь и садясь на кровати. — Лучше бы дали выспаться. — Завтра и так будет непростой день!

— А ты послушай. — Ответил лейтенант, и кратко пересказал предложение своего подчиненного.

— Бред. — Прокомментировал это полковник. — Эта штука называется «миной», их используют при осаде крепостей, чтобы взорвать стену. — Какую стену ты собираешься взрывать посреди пустыни?

— Я тоже так подумал. — Ответил лейтенант. — И предложи мне это кто-то другой — наверное даже не стал бы его слушать. Но от этого парня, пока исходили только дельные предложения. И он убедил меня что это имеет смысл… В конце концов — чего мы теряем?

— А как рванет эта его «мина» у тебя же под задницей, — вот тогда и узнаешь… Вдвойне глупо умирать от собственных затей. — Порох штука такая, его и в мушкет-то сыпать осторожно надо… А ты хочешь его целыми бочонками взрывать… При осадах этим специальные инженеры, которые кстати, жалованье в тройном размере получают, занимаются, и то, через два раза на третий сплошная хрень из всех этих затей выходит… А ты хочешь доверить это дело простому солдату?

— Думаю — этому можно доверить! Он совсем непростой солдат. Он вообще очень темная лошадка — то дурак дураком прикидывается, а то такие вещи предложит, которые, при всей их простоте, и опытным воякам в голову придти не могут. Так что я бы рискнул ему довериться…

— А-а-а!!! — Махнул рукой полковник. — Демоны со всеми вами, пусть играются. — Пусть берет каторжную команду, (этих не жалко), и делает что задумал… И ты Лаарт, коли мне сон перебил, — тоже поспать не надейся. Покажешь ему… где, что, да как… А капрал Ренки, коли уж ты заодно с этими злодеями, — садись писать приказ, а потом дуй в обоз за порохом… И вообще — это ведь твой приятель? — Вот и будешь ему во всем помогать. А потом мне доложишь.

Чует мое сердце — с вашими затеями, скоро мы все на обеде у ворон отоспимся!

Глава 11

Кредонцы были очень добры, и дали королевским гренадерам почти полтора дня на подготовку.

Нет, — первые кавалерийские разъезды появились еще до того как солнце поднялось в зенит.

Появились, и застыли в недоумении, пытаясь понять какого хрена часть тоореданской армии решила разрушить установившийся порядок, и вместо того чтобы не торопясь отодвинуться на десяток верст к югу, осталась стоять на месте.

В Ставку кредонской армии послали гонцов с известием о странном поведении противника. Там, недолго посовещавшись, решили пока тоже не торопиться. Остановили движение своей армии, и разослали в разные стороны отряды разведчиков, с целью выяснить не задумали ли королевские генералы какой-нибудь пакости, вроде захода во фланги, или чего-то подобного.

Пока отряды пробежались по окрестностям, пока вернулись, пока доложили об увиденном и не увиденном — большая часть дня уже прошла, и поднимать армию, чтобы пройти до заката солнца еще пару верст, уже не было смысла.

Так что двинулись утречком… Опять же — не торопясь, утроив количество разъездов дозорных, ибо странное поведение противника так и не получило однозначного объяснения, а полководцы у Кредона были хорошие, а значит — осторожные, когда того требовали обстоятельства.

Наконец армия остановилась верстах в двух от бывшего лагеря Тооредаана, и военачальники выехали вперед, чтобы лично посмотреть на два потрепанных полка королевских гренадер, непонятно с какой стати оставшихся поджидать их армию…

… Осторожность этих людей можно было понять. — По традиции Кредонской Республики — их полководцы отвечали за неудачи своих войск не только должностью и чином, но и имуществом, что заставляло их быть вдвойне осторожными.

— … Всерьез думать что они надеются нас победить, и говорить смешно. — Заметил генерал оу Расчаак, глядя в подзорную трубу на расположившиеся вдали силы неприятеля. — Тут всего два полка, без артиллерии и конницы. — Следовательно их цель — только задержать нас! Непонятно только — чего они этим хотят добиться?

— Может королевская армия наконец решилась дать нам еще один бой, и сейчас они готовят позиции? — Высказался один из сопровождавших генерала адьютантов.

— А почему именно сейчас? — Задал резонный вопрос генерал Расчаак. — Какую именно позицию на этой бесконечной ошибке богов, под наименованием Зарданская пустошь, они готовы оборонять ценой немалых потерь? — Тут нет ни городов, ни каких-то других опорных пунктов за которые стоит биться… Как-то это бессмысленно!

— Угу… Подтвердил еще один из полковников, чей немалый опыт приобретенный за многолетнюю службу, почти ровнял его авторитет с генеральским. — Единственные достойные цели в этих краях, — это порты на побережье. А все что королевским шавкам надо — это сдерживать нас как можно дольше, потому что даже если мы и осадим порты, то с наступлением осени будем вынуждены осаду снять и убраться восвояси… Давать нам сражение сейчас… это как бить голодную собаку куском мяса!

— И тем не менее, — согласно кивнул генерал. — Чтобы двинуться дальше, нам придется сначала отколошматить этих ребят… Оставлять такие силы в своем тылу, это мягко говоря, не разумно.

Но все это мне определенно не нравится. — Так что, во избежание неприятных сюрпризов, я хочу чтобы наша кавалерия осмотрела каждый кустик в окрестностях… — Тооредаанцы явно задумали какую-то пакость…

… Скачи-ка парень к армии, — обернулся генерал к адъютанту. — И вели начинать движение в прежнем направлении… Тем более, что и королевские, похоже начинают выстраиваться для боя… Полковник Одовеек… Посмотрите-ка… мои глаза меня не подводят?

— Гы… — Подтвердил старый авторитетный полковник. — Я и сам обратил на это внимание. — Кажись на прошлой битве эти гренадеры показали себя очень неплохо, но командует ими явный дурак. — Неужели они и впрямь думают что мы будем атаковать их прямо в лоб и выстаиваются фронтом на север?

— Похоже что так. — Довольно подтвердил генерал. — Надо будет зайти к ним с восточной стороны… Посмотрите как на тот холм — они не догадались занять его. А решили… прикрыть им фланг, что ли?

Так что разделимся. — Большая часть армии заходит с востока… Вам полковник Одовеек, я доверяю вести три полка что пойдут с запада. — Будете загонять их под наши пушки. Зажмем королевских дурней в клещи, и засыплем ядрами издалека, чтобы не подставлять своих солдат под удар. Кавалерию пошлите в обход, пусть отлавливает тех кто попытается убежать.

Впрочем — надеюсь у того кто ими командует хватит благоразумия сдаться… Лучше уж рудники, чем бессмысленная смерть тут… Тем более что за «работников» на рудниках неплохо платят!

* * *

— А если построиться вон там? — Задумчиво спросил Готор.

— Там? — Удивился лейтенант Бид. — Готор, я конечно помню что ты очень стараешься убедить всех что никогда не был солдатом. Но даже тебе должно быть понятно, что этот холм боги наверное создали в расчете, что на нем когда-нибудь установят батарею. Ты хочешь чтобы нас просто расстреляли?

— Что-то типа того. — Согласно кивнул Готор. — Эти их проклятые пушки, мне еще на прошлом сражении совсем не понравились…

— И-и-и??? — В недоумении захлопал глазами лейтенант Бид.

— Они поставят там пушки, а мы заложим на холме мину. — Терпеливо объяснил Готор. — … Если я правильно запомнил как все было на нашей батарее в прошлый раз, и если кредонцы организовывают артиллерийскую позицию примерно так же… — То вот где-то на этом склоне они должны разместить запасы пороха… Вон та вон линза… место почти идеальное. Если все получится как задумано — взрывом всех пушкарей с батарей сметет как пыль, да и пушкам достанется…

— А если не получится. И они оттуда нас начнут картечью засыпать?

— Так ведь вы же все равно собирались потом на другую позицию уходить? Вот и уходите… Да и почему не получится? — Если все правильно рассчитать и продумать как взорвать…

— Кстати да. — Как ты собираешься взрывать свои мины? Мне кажется в этом деле, это всегда самый главный вопрос.

— Есть много способов. — С необычайно печальным вздохом ответил непонятный капрал. — Только боюсь сейчас, почти все они нам недоступны… — Печально вздохнул еще раз, а потом добавил что-то уже и вовсе непонятное. — Эх, мне бы хоть недельку в хорошей лаборатории… я бы… Впрочем, неважно.

… Фитилям, которые мы используем на мушкетах, я честно говоря не доверяю. — Их вечно приходится раздувать, да и горят они слишком неоднородно, — рассчитать время взрыва будет невозможно. Так что понадобятся длинные свечи, а еще можно склеить несколько трубочных запалов из бумаги, для мин быстрого подрыва. Или попробую сделать что-то вроде пороховой ленты… с помощью того же клея и веревок. Еще бы неплохо заполучить парочку-другую колесцовых пистолетов… Можно не самого лучшего качества, лишь бы замки работали нормально.

… Кстати, — возможно понадобиться довольно много клея… вроде того которым капрал Йоовик намедни проклеивал швы на своем ранце… Это реально?

— Который из рыбьих пузырей? — Достанем. — Кивнул головой Бид. — Его многие используют, у маркитантов должен запас быть. А зачем тебе?

— Берем веревку, бросаем в клей, а потом обваливаем ее в порохе. Поджигаем и… Бум!!! Конечно по уму все это надо бы спрятать под внешнюю оболочку, да еще и желательно непромокаемую. Но в этой пустыне сгодиться и такой. — Влага тут не самый страшный противник.

— Хитро… — Согласился лейтенант Бид. — А пистолеты?

— Запал нажимного действия. — Не очень понятно объяснил Готор. — Или растягиваем веревку на колышках, или доску в землю вкапываем. Заряжаем пистолет холостым, взводим и между собачкой и доской устанавливаем специальный рычажок. — Кто-то наступает на доску, пистолет стреляет в бочонок пороха… и Бум!!!

— … И где ты только такого понабрался… — Задумчиво глядя на Готора, прокомментировал лейтенант Бид. — Однако один взрыв, даже целого бочонка, может пугануть кредонцев, но убьет не так уж много.

— Вниз ямы бочонок, сверху сыпем мелкие камушки… А еще можно земляные пушки делать, если подходящие склоны найдутся… Надо заранее посмотреть маршрут, по которому будем отходить…

Время уже хорошо перевалило за полдень, когда кредонская армия наконец решила проверить теоретические выкладки Готора, на практике…

… К тому времени он, и вся его команда, уже были вымотаны настолько, что на приближающиеся мерной поступью ряды кредоноских мушкетеров, уже смотрели как на избавления от тяжких мук.

Но расслабляться было рано. — Не доверяя никому столь важное дело, — Готор лично зажег свечку, и в сопровождении «своей» банды, скатился с холма.

— Дадим им час! — Заявил он лейтенанту Биду, добежав до рядов своих войск. — Пусть установят пушки, завезут порох… Иначе вся эта затея теряет смысл.

— Надеюсь что кредонцы тоже будут настолько любезны, чтобы дать этот час нам… — Проворчал в ответ Бид. — Даже мне впервые придется драться при таком превосходстве вражеских сил… Им достаточно просто подойти всем на мушкетный выстрел, и дать один залп. Все что потом от нас останется, можно будет собрать веником, и вывалить за камень.

… Только потому полковник и позволил убедить себя, поверить в твои затеи, что помочь нам может только чудо.

— Оно состоится! — Сказал Готор с твердостью, которую однако и сам не испытывал. — Очень уж много разных случайностей могло помешать задуманному.

Реально оценивая соотношение сил, кредонцы не торопились. Пока остальная армия обходила кучку самоубийц с четырех сторон, — перед холмом неспешно вытянулись в линию парочка полков кредонских стрелков, а на холм начали поднимать пушки и припасы к ним.

… И вот, прозвучали первые, пока только пристрелочные залпы пушек…

… Вот несколько ядер уже перерезали линии королевских гренадер, оставив за собой ошметки человеческой плоти и вопящих от боли раненных…

… Вот ядра начали ложиться точнее и чаще… А лицо полковника оу Дезгоота, которому общим решением, была доверена честь командовать обоими полками, исказила гримаса разочарования и недовольства. И он уже было приготовился отдать приказ, пока еще их не обложили со всех сторон, отодвинуться от холма…

… И тут, свеча зажженная в отдельной, прикрытой сверху плетеной корзинкой и пучками травы, (что был доступ воздуха, пояснил Готор), ямке, наконец догорела больше чем до середины, и подожгла облепленную порохом по методе все того же Готора, веревку. Шипящая змейка пробежала вдоль искусно замаскированной канавки, так же закрытой сверху досками оторванными от телег, (За этот этап Готор переживал больше всего), и хорошенько замаскированную сверху, с помощью самых опытных разведчиков Бида… И нырнула в бочонок с порохом… чтобы доказать, что Готор немного ошибся…

Понимая что артиллерии у противника нет, к обустройству батареи кредонцы отнеслись спустя рукава. Никто не стал останавливать пороховые возы на достаточно безопасном расстоянии, чтобы потом подносить бочонки с порохом на позиции по мере пережигания старых запасов. Возы просто подвезли на обратный склон холма, на котором установили батарею, и начали подавать боеприпасы к пушкам, едва ли не с телег…

И тут в ложбинке, к которой пушкари подбегали, чтобы наполнить из бочек картузы с порохом, раздался мощный взрыв. Словно какой-то игривый бог топнул ногой по земле, так что она затряслась с такой силой, что люди попадали на землю и даже перевернулось несколько пушек. А затем еще этот бог и дунул, словно малых таракашек сметая пушкарей с их позиции… Но этим дело не закончилось, — разлетевшиеся во все стороны горящие обломки попали на перевернувшиеся возы с порохом, и те тоже начали взрываться…

Пушкарей и обозной команды просто не стало, камни, комья земли, горящие обломки телег, куски тел, и даже одна маленькая пушка, долетели до стоящих в полусотне саженей перед батареей, кредонских солдат, убив и покалечив многих из них.

… Кое что долетело даже до тоореданцев, стоящих еще дальше.

— Вперед!!! — Заорал полковник оу Дезгоот, еще кажется до того как окончательно смолк грохот взрыва… И поняв что сам с некоторым трудом слышит свой голос — ринулся вперед, увлекая за собой знаменщика и охраняющую эту святыню команду капралов.

Солдаты его полка привычно последовали за своим командиром, а следом побежали и гренадеры 15-го.

Подбежав к растерянным и пребывающим в шоке рядам противника шагов на пятьдесят, полковник остановился и начал отдавать команды. — Его мало кто слышал, но офицеры знали свое дело, спешно выравнивая ряда. А палки капралов не напрасно столько лет гуляли по спинам солдат, и не зря те часами отрабатывали приемы с оружием, доводя их до автоматизма. А замешкавшихся или растерявшихся гренадер капралы быстро приводили в разум.

Фитиль раздуть. Полки открыть. К плечу. Целься. Пли!!!

По все еще пребывающему в шоке противнику прошелся свинцовый ливень. Первый ряд опустился на колено, и над его головами отстрелялись два следующих.

Последовала команда, и полки ринулись на врага в штыковую. Все что осталось от некогда стройных полков кредонских мушкетеров — было смято, и обращено в бегство… Бежали все, кто сохранил ноги и силы для бегства.

— Ренки, не увлекайся!!! — Рявкнул Готор своему молодому товарищу, видя с каким упоением тот, выхватив шпагу, бросился на противника. — У нас другая задача!

— Но… — Запротестовал остановившийся Ренки, возмущенно раскрывая рот, словно вытащенная на берег рыба еще чующая близость родной стихии. В кои-то веки потомку древнего воинственного рода удалось почувствовать себя не шахматной фигурой, которую равнодушные к ее чувствам игроки, двигают по доске. Не мальчиком на побегушках при полковнике, и подметальщиком при штабе. — А Воином, к коей стезе его готовили с младых лет… Но Готор был прав. Да и команды, которые уже отдал полковник, повторенные офицерами и капралами, не давали особого выбора. — Строиться и уходить на новую позицию.

— Я проверю как там все…. — Доложил Готор лейтенанту Биду, получил одобрительный кивок, и вся его команда бодро потрусила впереди армии.

Солнце стояло еще высоко, словно бы напоминая что день еще далеко не закончен, а одержанная победа, это лишь один из эпизодов сражения, в котором, скорее всего, тооредаанским гренадерам предстоит погибнуть.

* * *

— Что там случилось? — Вежливо спросил полковник Одовеек, склонившись над носилками на которых лежал генерал оу Расчаак.

— Проклятые пушкари… — Прошептал тот, пытаясь невидящими глазами разобраться в скоплении цветных пятен, в которое внезапно превратился весь окружающий мир. — Кажется они взорвали сами себя…

… Генерал и его свита, как оказалось выбрали не самое лучшее место для наблюдения за развитием битвы. Хотя поначалу, склон холма на котором стояла батарея, казался для этого вполне подходящим местом.

Впрочем, судьба в какой-то степени была благосклонна к генералу оу Расчааку. — В отличии от большей части своей свиты, он остался жив, когда взрывной волной его скинуло с холма, и хорошенько прокатило по камням Зарданского плоскогорья. И даже более того — среди бегущих солдат Кредона, нашелся один дельный сержант, заметивший генеральский погон, и сумевший избавить израненного Полководца от позорного плена, вынеся его тело с поля боя…

— Полагаю, мне стоит взять дальнейшее командование на себя… — Вежливо но твердо продолжил полковник Одовеек, мысленно уже примеривая генеральский погон к своему плечу… С оу Расчааком он конечно приятельствовал уже много лет. Но старое знакомство еще не повод упускать возможности продвинуться по карьерной лестнице.

— Бери… — Кажется генерал даже попытался кивнуть головой, что едва не лишило его сознания. — Добей этих сволочей!

— Боюсь, что сначала их придется догнать. — Хмыкнул Одовеек. — Мы весьма старательно загоняли их в бутылку, но они смогли воспользоваться моментом когда выбило пробку.

Но можешь не сомневаться. — Мы догоним, и к сегодняшнему закату, они все будут мертвы.

Как не желал полковник Одовеек поскорее воплотить свое обещания в жизнь — он не спешил…

… Это вообще, был одним из главных уроков, которые преподала ему долгая служба в кредонской армии. — Не спешить, когда в этом нет необходимости. Но не зевать, когда обстоятельства требуют незамедлительной реакции.

В иных случаях, подчас полезнее среагировать не совсем правильно, чем застыть в долгих раздумьях, о том в какую сторону сделать следующий шаг. Но даже тогда, ни в коем случае нельзя суетиться, проявляя ненужную торопливость… Вроде этого случая. — Ведь оборудуй пушкари свою позицию более тщательно… дождись генерал подхода своих войск… — и взрыва бы не случилось, а если бы даже и случился, — остальные части армии сумели бы подойти вовремя, и с легкостью задавить два неполных полка гренадер.

Излишняя суетливость, стоила генералу если не жизни, то уж карьеры точно. — Потерю большей части артиллерии и два разгромленных полка, в схватке с такими ничтожными силами, ему никогда не простят. — Кредонская республика стала такой богатой и сильной вовсе не из-за привычки ставить деньги на неудачников.

Поэтому не надо суетиться, но и не стоит медлить… — Верблюжьи егеря пошли по пятам уходящей колонны тооредаанцев, с четким приказом только проследить путь. А конница должна обогнуть их с тыла, и наскоками остановить или замедлить движение, чтобы основные войска смогли подойти для окончательной расправы.

И пусть солнце уже ощутимо клонится к закату. — Если зафиксировать противника, и собрать достаточно мощный кулак, — хватит одного удара чтобы размазать этих сволочей в жидкую кашицу.

… Ренки положил свой трофейный мушкет на плечо пригнувшегося Таагайя, хорошенько прицелился, и спустил курок. — Подъехавший слишком близко всадник дернулся и начал медленно сползать с седла, пока подскочивший к нему товарищ не попытался помочь ему удержаться.

— Хороший выстрел! — Одобрил Готор, хладнокровно целясь и разряжая свой мушкет во второго всадника. — Не стоит подпускать этих любопытных приятелей слишком близко.

… Они как раз дожидались подхода своего полка на месте, подготовленном для второй позиции, как на них выскочил небольшой отряд кредонских улан, живо заинтересовавшихся кучкой тоореданских солдат, с какой-то целью влезших на высокий продолговатый холм. Дружный залп из четырнадцати мушкетов, хотя и не привел к заметному результату, (расстояние было слишком большим), однако несколько охладил любопытство кредонцев. Но теперь, после приказа Готора «беречь заряды», — стреляли только он и Ренки, да и то — когда какой-нибудь улан подъезжал слишком близко.

— … Пригнитесь! — рявкнул Готор на свой отряд, заметив что разозленные двумя удачными выстрелами кредонцы, готовятся дать ответный залп. — И разбегитесь в стороны… Что вы столпились как… не знаю что… Хотите чтобы вас всех накрыло одним залпом?

— Они слишком далеко, да и стоит ли кланяться пулям? — Скорее по привычке возразил Ренки, уже почти смирившийся с методами Готора, и его странными представлениями о воинской доблести.

— Нахрена подставлять голову под пули, когда этого можно не делать. — Опять логично, но как-то неправильно, ответил Готор. — Никогда не видел смысла в пустой браваде.

— А зачем рассредоточиваться? — Больше от скуки, опять полез в спор Ренки. — Если они бросятся в решительную атаку — конница нас сметет.

Не бросятся. — Хладнокровно ответил Готор, будто бы даже не заметив свинцовый шарик, буквально вспахавший почву в четверть сажени от его сапога. — Нас равное количество. Мы на холме, лошади подняться сюда смогут только шагом. А метко стрелять с седла, как я слышал, — невозможно… Да и дистанция тут, сам видишь… Только с нашими длинными стволами и можно надеяться куда-нибудь попасть… Черт… Промахнулся!

— … Угу. — Подтвердил Ренки. — Слишком далеко, даже для наших мушкетов… О, глянь, — кажется это пылит наша колонна.

— Ну вот… Считай дождались.

— Сраный небесный верблюд!!! — Выругался полковник Одовеек, не отрывая подзорной трубы от глаза. — Я никак не пойму, — этими королевскими ублюдками командует полный дебил, или какой-то тайный гений? — Почему они не заняли вершины этих холмов, а влезли в овраг между ними… На что они надеются?

— Наверное бояться разделять силы. — Высказал предположение одни из сопровождающих Одовеека офицеров. — Если занять оба холма, мы сможем атаковать их по отдельности, и один полк не сможет придти на помощь другому.

— Сомнительно! — Прокомментировал это предположение Одовеек. — Во-первых, у нас и так подавляющее численное превосходство, — делить врага на мелкие группы не имеет особого смысла.

… А главное, — они могли бы тогда занять один из этих холмов, коли им не хватает сил на оборону двух сразу. — С одного фланга их бы прикрывал этот овраг, с другого — складки местности. Да и склон довольно крутой, что затруднило бы атаку.

… Или они так пытаются оставить себе больше возможности для маневра — с вершины холма-то уже хрен сбежишь? Хотят прикрыть фланги этими холмами от нашей кавалерии?… Местность тут изрезанная и с флангов подойти будет затруднительно… Но не невозможно… — Все равно как-то по-идиотски получается.

— Может стоит занять высоты, и тогда мы получим возможность расстрелять их сверху? — Предложил один из собравшихся на совет полковников.

— Они словно бы умоляют нас сделать это… — Злобно пробурчал Одовеек, складывая свою подзорную трубу, и передавая ее адъютанту. — И мне это сильно не нравится! — Даже если ими командует помощник полкового золотаря, ему должно было хватить мозгов занять более выгодную позицию. Однако королевские шавки, из всех возможных, выбрали самую дурацкую.

— Так что будем делать?

— Твои лентяи проверили что твориться на этих вершинах? — Обратился генерал к уланскому полковнику.

— При подъезде их обстреляли с холмов… Кажется там сидели несколько капральств… судя по меткой стрельбе — егерей… Но никто не думал что тооредаанцы остановятся именно там. Так что особо настаивать мои парни не стали… Ведь был приказ не лезть в драку без крайней необходимости!

— … Значит кто-то все-таки на этих холмах есть…

Судя по выражению лица, полковник Одовеек мучительно решал что ему делать. — Нестандартная тактика тоореданцев сбивала с толку.

— Будь прокляты все золотари, взявшиеся командовать полками! — Наконец рявкнул он, что-то решив про себя, и начал отдавать команды. — Формируйте колонну из трех наших мушкетерских полков, она пройдет между холмами и выдавит чертовых королевских шавок с их позиций. А гренадеры пусть поднимаются на высоты, по полку на каждую, — может быть им удастся изобразить из себя гранатами артиллерию, хоть немного подмяв им фланги.

Уланы и егеря обходят холмы, и когда тооредаанцы покажут свою задницу, — истыкают ее своими пиками. Пора уже заканчивать с этим недоразумением.

И что это такое? — Спросил полковник оу Таарис — командир 15-ого гренадерского полка, своего, более опытного коллегу.

— Новомодный тип построения на поле боя. — Хмуро глядя на приближающуюся к ним огромную гусеницу, ответил тот. Кредонцы уже применяли его раз под Растдером, и весьма небезуспешно.

— Они же так не могут толком стрелять?! — Удивился полковник.

— Мы по ним тоже. — Ответил оу Дезгоот. — Фланги под таким углом стрелять не смогут если не выгнуть их дугой. Да даже если и выстрелят — пули примут на себя первые ряды, а колонна пойдет дальше. Зато, как видишь, они могут двигаться куда быстрее обычной линии, и намного более маневренны и управляемы. Если подумать, то в таком построении можно атаковать даже бегом. Мы успеем дать не больше двух залпов, как они врубятся в нас, и одной только своей массой, порвут наш трехрядный строй.

— И как нам их остановить?

— Артиллерией, которой у нас нет. Или частой пальбой, которую мы не сможем обеспечить… Ну или придумками этого парня Готора… С кредонскими пушками у него получилось. Так что будем надеяться, что и план для этой позиции тоже сработает. Хотя признаюсь, вчера он мне казался куда более убедительным, чем в данную минуту. Но по-любому — придумывать что-то новое, уже поздно, так что будем придерживаться старых планов. Надеюсь парни нас не подведут!

У полковника оу Дезгоота были все основания как для надежды, так и для сомнений. — То что сейчас предстояло сделать королевским гренадерам — по праву считалось одним из самых сложных маневров на поле боя. — Отступление под огнем неприятеля.

Не так то это просто — пятиться назад, ловя грудью залпы чужих мушкетов, огрызаясь ответным огнем, и глядя как буквально перед носом блестят чужие штыки. Нужна чудовищная выдержка и сплоченность солдат, чтобы никто не бросился бежать, заражая своих товарищей паникой, и тем самым обрекая их на смерть.

Вот стали ясно различимы отдельные элементы обмундирования противников, а их лица приобрели индивидуальные черты — подходящая дистанция для стрельбы… Из рядов выскочило несколько десятков солдат, и побежали прямо на встречу вражеской колонне, держа в которых гранаты, в которых уже шипели запальные шнуры, истекая злобным желанием крушить и уничтожать.

Широкий круговой мах рукой, и черные шары летят в противника. Грохот, огонь, крики и стоны. Огромная гусеница словно бы спотыкается, вздрагивает, но быстро приходит в себя, продолжая надвигаться на тонкую стрелковую линию тооредаанских гренадер.

Раздается команда. Первая шеренга опускается на колено. Третья целится из-за плеч первой… Команда… Жуткий грохот двух тысяч мушкетов, выстреливших почти одновременно, рвет уши. Все окутывается клубами едкого, удушающего дыма.

Но когда несильный ветерок развевает дым, становится видно, что «гусеница» кажется даже не заметила выпущенных в нее, пару тысяч злых шариков свинца, словно поглотив в своем движении упавших раненных и убитых солдат.

Зарядить. Прицелиться, спустить курки. Мушкет к груди. Команда «Кругом». Одна из двух рот каждого батальона разворачивается, и под прикрытием второй роты и клубов дыма, отходит на пятьдесят шагов назад, чувствую спинами тысячи направленных на нее стволов с примкнутыми к ним штыками, и горящие ненавистью глаза тех, кто их держит.

Сдерживая дрожь и паническое желание бежать со всех ног, — отсчитать необходимые пятьдесят шагов, развернуться. Мушкет к ноге… Вроде бы и прошли всего ничего быстрым шагом, но дышится уже тяжело, а горло и глаза жжет от порохового дыма.

… Высыпать содержимое пенальчика берендейки в ствол. Достать пулю из сумки, круглую и скользкую, так и норовящую выскочить из трясущихся пальцев — отправить в ствол. Достать комочек ветоши… в ствол. Достать шомпол и тщательно утоптать… Омерзительное рявканье капрала, прорываясь сквозь оглохшие от грохота уши, напоминает что шомпол надо вынуть из ствола, и сунуть в специальное крепление на мушкете…

Открыть полку. Насыпать пороха из рога… Закрыть, подуть на фитиль. Вскинуть мушкет, открыть полку… Спустить курок…

Забудешь сделать хоть один из пунктов программы, или сделаешь его небрежно, и твой мушкет, вместо свирепого рыка выстрела, лишь обиженно щелкнет курком по полке впустую, пальнет холостым, или того хуже — взорвется у тебя в руках. — Людей, с настолько железными нервами, чтобы делать все это под огнем неприятеля без долгой подготовки, просто не существует… Только бесконечные часы тренировок, доводящие сложный набор манипуляций до полного автоматизма, может сделать из человека солдата.

Ренки и сам убедился в этом, когда на холм, где он находился с парой дюжин вояк, которыми укрепили его отрядик, собрав всех кого только можно, в основном из нестроевых подразделений, — полезли кредонские гренадеры. Кое-кто из этих возчиков, денщиков, офицерских слуг, поваров, и штабных писарей, имел боевой опыт. Но было полно и тех, кто до этого мушкет в руках держал только из любопытства.

Во время первого же залпа, у семи стрелков произошли осечки. Во втором — сразу двое умудрились выстрелить в противника своими шомполами, забыв вынуть их из ствола, и лишились возможности зарядить свое оружие. Следующий залп вышел крайне жидким, так как чуть ли не половина солдат просто не успела зарядить мушкеты…

— Гранаты… — Приказал Ренки, с отчаянием наблюдая как на позицию, которую он должен удерживать еще как минимум десять минут, влезает враг.

Те из «настоящих» гренадер, которым доверили гранаты, быстро закинули ружья за ремень на плечо, и выхватили из сумок тяжелые чугунные шарики. Достать связку фитилей, и зажать их в зубах, вставить в отверстие в гранате, поджечь от фитиля все еще болтающегося в губках мушкета, и широким круговым махом разогнав руку, кинуть ее в противника.

Оглушающий грохот, взметнувшиеся вверх языки пламени и облака дыма и пыли. — Увы, все это выглядит страшнее, чем на самом деле. Лишь несколько тел корчиться посреди вражеских шеренг, но бреши уже заполняются новыми солдатами противника, и они упорно продолжают лезть вверх. Но хотя бы одна благословенная минутка выиграна.

— Залп. — Командует Ренки. — Гранаты! Заряжай! Залп!

… Кажется вражеская колонна дошла до намеченного места. — Можно поджигать запалы, вставить рычаги, и уходить к основным силам… Главное, все сделать правильно, иначе позор будет горше неминуемой смерти. — Ренки даже в загробном мире не посмеет посмотреть в глаза Готору и другим своим товарищам.

Колонна кредонской армии довольно бодро напирала на отступающего противника. — Что ни говори, а надо иметь много смелости, чтобы идти без единого выстрела на огрызающегося залпами врага, в полном молчании переступая через трупы своих убитых товарищей, чтобы занять их место в роли живого щита для остальных солдат… — Но на войне вообще нет места трусам, а в кредонской армии такие просто не выживают.

Сила колонны не в огневой мощи, которая пока скрыта где-то в ее глубине, а в стремительном движении и массе.

Выстроившийся в линию враг может обстреливать колонну из всех имеющихся у него мушкетов. Но когда придет момент непосредственного столкновения, — масса колонны просто сомнет тонкую линию, порвет ее в клочья. И вот только после этого разразиться могучими залпами и начнется избиение штыками… Если конечно у противника хватит мужества дождаться подхода колонны, а не броситься в бегство намного раньше, при виде напирающего тысяченогого и тысячеголового монстра, который давит на тебя словно бы не реагируя на направленные почти в упор залпы, но лишь подминая и втягивая в себя отбитые пулями частицы своей плоти. — Так что не удивительно, что королевские гренадеры пятились назад, от напирающего на него чудовища.

Да, им еще хватало мужества сдерживать свой страх, и посылать пули в безмолвно атакующего врага, но долго это не продлиться, и враг побежит.

Побежит либо назад, в слепом ужасе, либо вперед, в таком же слепом отчаянии, мечтая бросившись под ноги чудовища, скорой смертью оборвать этот ужас.

… Примерно так думал адъютант полковника Одовеека, (не чуждый, кстати, поэзии), наблюдая издалека за полем боя…

Вот колонна уже довольно далеко оттеснила королевские войска в глубь расщелины между холмами. Вот они уже достигли кажется самого узкого места. А значит скоро монстр-колонна выдавит жалких человечков на свободное пространство, под пистолетные выстрелы и удары пик кредонской кавалерии…

… А вот, и на холмах появились знакомые мундиры… Значит гренадеры сломили несильный заслон королевских егерей и заняли господствующие высоты… Только вот поздновато — тооредаанцы уже почти вытеснены из ущелья…

Бам!!! Бам!!! Бам!!! Бам!!!

Очередные пороховые ленты, подожженные Готором и Ренки, сработали почти одновременно, донеся огонь до бочек с порохом. — Выкопанные в склонах холма «земляные пушки» разверзли свои жерла и длинными языками состоящими из огня и щебня слизнули треть вражеской колонны.

И также, почти одновременно, взорвались и вершины холмов… Может кто-то из кредонцев наступил на хитро зарытую доску, соединенную со спусковым крючком пистолета. А может, — они сработали от сотрясения. Но почти два воза пороха, взорвались практически одновременно, и взрывная волна основательно прошлась между холмами, раздавая жутки тумаки как кредонцам так и тооредаанцам.

Правда первые были значительно ближе, и помимо ударов воздуха, им досталось еще и огня, в перемешку с камнями и остатками пушечной картечи.

А следом за картечью, из клубов дыма и пыли, с черными от сажи лицами, а подчас и текущей из ушей и носа кровью, на врага ринулись тоореданские гренадеры…

… Наконец Ренки дождался своего часа! — Он перестал быть оу Ренки Дарээка — чувствительным и отчасти романтичным поборником благородных манер, а превратился во второстепенный придаток свой шпаги.

Она вела. Приказывала. Направляла. Намечала цели и поражала их… А все остальное тело лишь следовало за шпагой, оказывая ей посильную помощь.

Почти никаких парирований и отбивов. — Глупо парировать даже длинный штык прикрепленный к тяжелому мушкету, а уж тем более — несущийся к голове приклад. — Отшаг в сторону, короткое скупое движение клинком вперед и сразу назад, пропустить мимо себя падающее тело, быстрый выпад, небольшой разворот тела, выпад, уход… Серия из трех ударов по чересчур шустрому противнику. Укол в бедро и не тратя время на добивание, снова вперед на очередного врага.

Вот то, чему его начали учить с четырехлетнего возраста, когда он едва научился ходить, твердо держать в руках предметы, и понимать что ему говорят. Без малого двенадцать лет ежедневных занятий, без скидки на праздники, непогоду или нездоровье… Отец любил Ренки, и желал ему самого лучшего — выжить!!!

Пуля глупа и слепа — она не разбирает лучших и худших, усердных и ленивых, злых и добрых, и от нее не защититься годами самого прилежного обучения. Но шпага, это совсем другое дело! Отец не мог научить Ренки защищаться от пули, но он научил его владеть шпагой, успев передать все секреты, что накопил род Дарээка, за почти восемьсот лет своего существования.

Как-то так получилось, что капрал-порученец полковника 6-го гренадерского полка, стал острием клина, все глубже врубающегося во вражеские ряды… Он был стремителен и быстр, обтекая встающие на его пути препятствия, попутно уничтожая их, с холодной точностью энтомолога, протыкающего булавкой очередной образец мира насекомых.

За ним шли Киншаа и Гаарз, и еще примерно дюжина опытных вояк из роты Бида, кухонно-писарская команда, и даже не пойми откуда прибившиеся вояки из 15-го гренадерского. А уж следом за этой бандой, — пристроилась знаменная группа, показывающая всему остальному королевскому войску направление атаки.

Какое-то время они шли подобно раскаленному ножу сквозь масло, ибо ошеломленный враг лишь демонстрировал признаки реального сопротивления. Но вот, офицеры и капралы находившиеся в хвосте колонны, сумели организовать своих солдат, и вскоре тоореданцев встретил жутких залп почти в упор, и вражеские штыки.

— «Дарээка», «На колено»! — Кто-то рявкнул у Ренки за спиной команду, голосом оу Дезгоота, — только очень громким, кажется без труда перекрывшим даже шум боя. — Ренки выполнил приказ не раздумывая, и над головами его отряда, пронесся свинцовый вихрь. Первый, второй, третий…

— «Дарээка» стоять на месте! — Продолжал командовать голос, взявший на себя командование его группой, по традиции называя весь сборный отряд именем того кто вел его в бой. — Гранаты, у кого есть!

Ренки сунул руку в сумку, где оставалась еще одна граната… Порылся в специальном кармашке отыскивая запал. Вставил, и вспомнил что свой мушкет, перед атакой он сунул в руки кому-то из обозников. — Штыка на мушкете не было, а использовать такое ценное оружие в качестве дубины, было истинным варварством.

Огляделся по сторонам. Солдат слева от него, уловив взгляд, и мгновенно поняв суть проблемы, — придержал приклад своего мушкета, давая Ренки возможность запалить фитиль. Гранаты уже рвались впереди, когда Ренки только смог хорошенько размахнувшись круговым движением снизу вверх зашвырнуть свой, довольно увесистый шар-гранату, в сплошное облако дыма и огня где предположительно находились вражеские солдаты…

Ренки вспомнил план сражения, в который он был невольно посвящен, как помощник Готора. — Откар — приказал он знакомому солдату из капральства Йоовика. — На левый фланг. Ты замыкающий, сейчас будем отходить вправо, позаботьтесь о раненых. Гаарз, ты на правый, передашь тому кто там самый старший, чтобы приготовились отойти на десяток шагов назад, и идти вслед за полком, прикрывая тылы.

Адъютант полковника Одовеека увидел как в уже изрядно сгустившихся сумерках, из облака дыма покрывшего ложбинку между холмами вылезла немалая толпа людей, все еще сохраняющая некое подобие строя, и обогнув холм с севера, начала уходить на восток, постепенно исчезая в складках местности.

Гоняться за ними в темноте было делом бессмысленным. — По ночам нормальные армии не воюют.

* * *

Королевские гренадеры, забрав с собой раненных, тяжело волоча ноги ушли между холмов, и протопав примерно часа полтора, дошли до выбивающегося на поверхность хилого родничка — настоящей ценности в этих краях, наконец смогли остановиться и разбить лагерь.

Полковник оу Дезгоот сразу назначил людей пополнять запасы воды, нести дозор, помогать раненным, пересчитывать запасы пороха и продуктов. После чего наконец с смог скрыться в своей палатке и слегка перевести дух.

… Примерно этим же, сейчас занимались и в штабе Отокаара. — Короче в каждом из штабов, наступило время подведения итогов.

— Что скажете, оу Таарис… — Разливая по чашам вино из выглядящей очень старой бутылки, спросил Дезгоот полковника 15-го гренадерского… Сейчас это был практически единственный человек, с которым он мог поговорить откровенно, не излучая несуществующий оптимизм и самоуверенность.

— Учитывая что все мы к этому времени уже должны были бы быть мертвы — сравнительно неплохо. — Ответил тот. — Да и у солдат, настрой удивительно бодрый… Не каждый день удается надрать задницы целой армии, и уйти практически безнаказанными.

— Ну, это только пока… — Хмуро ответил оу Дезгоот, салютуя полковнику чашей, и без всяких тостов делая долгий глоток. — К утру у них начнет болеть каждый синяк и каждая царапинка, навалиться усталость и апатия… Я велел раздать своим двойной запас вина… Советую поступить так же. Пусть хоть сегодня чуток повеселятся. — Завтра — начнут умирать раненные, да и кредонцы наверняка постараются испортить нам настроение… и можете разжаловать меня в обозники, если им это не удастся — потому что у нас больше никаких сюрпризов для них не припасено.

… Хотя — что и говорить, вы правы. — У меня всего шесть десятков убитых, и сотни полторы раненных… И это после драки с целой кредонской армией и двух штыковых атак… Чудеса!

У меня примерно тоже соотношение. — Согласно кивнул оу Таарис. — Кстати — роскошное вино!

— Получил бутылку от отца вместе с патентом первого лейтенанта. — Оно уже тогда было довольно старым. Выпить сразу как-то руки не дошли… Все ждал соответствующей обстановки и компании… А потом — оно стало чем-то вроде моего талисмана.

Признаться — боялся что из-за частых переездов скиснет. — Но как видите!

— Решили отметить такое событие, самым ценным что у вас есть?

— Скорее понял, что будет очень грустно умереть, так и не попробовав содержимое этой бутылки.

— Ну… Откуда такие мысли? — Даже если нам и суждено погибнуть — после всего что произошло сегодня, о нас будут петь былины. — Согласитесь — какое-никакое, а бессмертие!

— Знаешь дружище оу Таарис. — Я вот буквально только что понял, в каком же отчаянии был все эти дни, что даже позволил уговорить себя выстроить все сражение, опираясь на фантазии и обещания какого-то капрала. И мне от этого как-то не по себе.

— Пью за вашу проницательность и интуицию! — Снова отсалютовал чашей оу Таарис, прежде чем допить ее содержимое. — Я и сам бы не поверил, если бы не видел все своими глазами… Кто этот парень, и где он так ловко научился управляться с порохом?

— … Убитых не так и много… — Докладывал тем временем адъютант Одовеека, в штабе кредонцев. — Всего около пяти сотен человек… Но очень много раненных, причем лекари говорят что раны плохие, — либо ожоги, либо рваные, либо забиты грязью. Так что количество мертвецов может резко прибавиться…, (но их ведь можно провести в отчетах не как убитых в сражении, а просто умерших от болезней, — попытался он утешить полковника)… Сейчас в лазаретах тысячи полторы человек. Да еще с полтысячи получив перевязку, были отпущены в свои роты.

— Но вот пушкари, почти все либо мертвы либо тяжело ранены. — Хотя пушки целы, — нужно только кое-что подремонтировать. Да и трофейных тооредаанских хватает, — вот только возы с порохом для пушек, уничтожены почти полностью.

Но настроение солдат тем не менее бодрое, и они полны желания отомстить врагам за…

— Не неси чуши. — Рявкнул Одовеек, внезапно вскипая от гнева. — Настроение у них сейчас хуже некуда… Если ты пошел на медведя и он тебе рожу порвал — это привычно и понятно. Но когда ты пошел на зайца, а он тебя искусал до крови и удрал… — Ты дрожишь от страха, и не можешь понять что же произошло.

Эти умники и раньше неплохо умели играть с порохом. — Наши уничтоженные бочки для воды — хороший тому пример. — Но то что они сделали сейчас… Это как-то уже слишком. Можно идти в бой на залпы и штыки. Но когда земля под ногами у тебя начинает гореть и взрываться… — Никто не пойдет босыми ногами в пламя! — … А ты говоришь — «бодрое…, полны желания отомстить…».

— Но что же нам тогда делать?

— Чтобы мы не делали. — ответил Одовеек. — Мы теперь будем делать это очень осторожно!

— Кстати, а кто этот ваш… кажется Готор? — Поинтересовался оу Таарис, с удовольствием глядя как его собутыльник вновь заполняет чаши вином из заветного сосуда.

— А демоны его знают! — Раздраженно воскликнул полковник, едва не пролив несколько капель драгоценной влаги, мимо чаши. — Это один из тех каторжников, что отбили королевское знамя. — Очень темная лошадка. Явно из благородных, но про себя рассказывает только что иностранец, и прибыл из очень дальних краев.

— А что говорит о нем Тайная Служба? — Поинтересовался оу Таарис, впрочем — кажется больше из вежливости, ибо вино его сейчас интересовало куда больше какого-то каторжника.

— Эти… — Проглотил окончание предложения оу Дезгоот. — Только и умеют что обшаривать карманы солдат в поисках завалявшегося грошика, да копать под офицеров, вынюхивая несуществующую измену. — На простого солдата, если у него конечно нет денег, им по большому счету наплевать… Тем более что и Готор, до сей поры старался особо не высовываться.

Ну, а меня заверили что солдат из него отличный, так что я, естественно — доносить не стал.

Оу Таарис понятливо усмехнулся. — Среди благородных офицеров, какое-либо общение с Тайной Службой, вне рамок предписанных уставами и приказами, считалось мягко говоря неуместным.

— Ну, учитывая пользу которую он принес — это было весьма мудрое решение… Вот только боюсь, что теперь к нему точно начнут присматриваться! — Сказал оу Таарис. И добавил уже куда более серьезным тоном. — … Так что думаете делать завтра?

— Нам приказали выиграть четыре дня, но думаю надеялись максимум на два. — Два у нас уже есть. Да и завтра, думаю кредонцы с места не сдвинуться, — им надо позаботиться о раненных, придти в себя. Но и уйти спокойно нам тоже не дадут. — Натравят кавалерию. Уланы будут тревожить нас наскоками, а егеря постреливать издалека. Так что мой вам совет. — отдайте приказ экономить воду, с ней у нас могут возникнуть проблемы. Кредонцам вполне хватит сил чтобы отрезать нас от источников воды, так что взятого сегодня запаса, нам должно хватить как минимум на сутки. И готовьтесь завтра выйти еще до рассвета… Если сможем двигаться достаточно быстро — то уже завтра к вечеру достигнем своих. Но я сильно сомневаюсь что нам позволят уйти безнаказанно.

— Ренки тщательно прицелился, задрав ствол мушкета почти на две сажени выше головы сидящего на верблюде егеря, и спустил курок, понимая впрочем всю безнадежность данного выстрела. — На такую дистанцию пуля конечно долетит, но отклониться в пути может на сажень, а то и две в сторону, так что целься не целься, — судьбу выстрела будет решать слепая удача… А она сегодня была не слишком-то расположена к Ренки, за все утро он уже стрелял десятка два раз, но попал максимум трижды. — Впрочем, Готор называл это «беспокоящим огнем», цель которого не столько попасть, сколько держать противников в напряжении. Только такое ощущение — что кредонские егеря про эту теорию ничего не слышали, и никакого напряжения не испытывали… Скорее вели себя как на охоте.

… Вот и сейчас, — судя по спокойствию в рядах кредонских егерей — пуля усвистела неизвестно куда… А вот и их фигуры на долю мгновения скрылись за облачками дыма… Один из стоящих рядом солдат, вдруг вскрикнул, выругался, и начал оседать на землю… Судя по быстро окрашивающейся кровью штанине, — пуля попала в бедро, и всерьез повредила какую-то важную артерию. — Кредонцы тоже вели «беспокоящий огонь», только вот получалось это у них не в пример лучше. — Они и стреляли с высоты спин своих верблюдов, да и мишеней у них было куда больше, как впрочем и мушкетов с длинными стволами. — Только за сегодняшнее утро — раненных и убитых появилось больше чем за все вчерашнее сражение. Со всех повозок уже давно сбросили все лишнее барахло, и везли подстреленных… тех кто не мог идти сам, опираясь на плечи товарищей… Впрочем, многих уже несли и на носилках, так как мест на повозках не хватало.

Даже отряды лучших стрелков, которых полковник оу Дезгоот срочно сформировал и выставил во фланговое охранение, мало чем помогали. Им конечно удавалось держать егерей на некоторой дистанции, не позволяя отправлять свои пули прямо в густую массу движущихся войск. Но и сами они частенько становились целями для улан, если слишком далеко отрывались от основной колонны.

Эти тоже все время кружили возле тоореданских полков, то срываясь на внезапные атаки, то лишь имитируя таковые. Но в любом случае, это заставляло войска останавливаться и готовиться к отражению, теряя время… Так что неудивительно, что за почти пять часов такого неторопливого движения, они не прошли и четырех верст.

— Гаарз, следи за ними. — Приказал Ренки, не спеша заряжая мушкет, и в который раз за сегодняшнее утро, прикидывая, надолго ли его хватит при стрельбе полуторными зарядами. — Что там с раненным? Почему до сих пор не перевязали?

— Без толку перевязывать. — Хмуро ответил Откар. — Рвануло главную жилу на ноге… Никакие жгуты не помогут — истечет кровью.

— Оружие, порох, воду и погон забрать! — Равнодушно скомандовал Ренки, кося одним глазом на застывшего в отдалении противника. — … Долго ему еще?

— Не очень… — Ответил Откар. — Так же равнодушно смотря на то как их товарищ истекает кровью… За это утро, они уже потеряли так четверых, и почти привыкли.

— Тогда подождем… — Приказал Ренки, и добавил, обращаясь уже к умирающему. — Родные есть? Хочешь чтобы им написали о твоей смерти?… Село Лысая сопка, под городом Даасковом… Дядюшке Ингиию-кузнецу… Отец? — … Я запомню… Не бойся — твою долю ему перешлют, вместе с погоном. Сам знаешь, за Бидом не заржавеет… На вот, глотни немного воды…

… Умирающий мужик был наверное раза в полтора старше Ренки, но тот сейчас ощущал себя чуть ли не отцом каждому солдату капральства Йоовика, который сейчас ехал на повозках с простреленным боком, почему командовать капральством и поручили капралу-порученцу Дарээка.

… Все? — Спросил он Откара, заметив как бессильно повисла голова у раненного.

— Еще жив… Но уже все, отмучился. — Ответил тот. — Пора идти дальше, а то отстанем.

— Положите его тут… и пошли… — Закидывая мушкет на плечо, приказал Ренки, и они двинулись за войском, торопясь занять свое место.

За последние трое суток, Ренки и его приятели спали часов восемь-девять, не более.

Еще вчера, от частой стрельбы на плече образовался огромный синяк, и сейчас каждый выстрел, особенно полуторным зарядом, отдавался болью по всему телу. Да плюс к этому, Ренки и сам не помнил когда, но ему здорово поцарапали штыком предплечье левой руки. Правда даже Готор, внимательно осмотрев и промыв рану вином, сказал что это нестрашно, и если быть аккуратным и держать руку в чистоте, проблем не будет. Но рука все равно противно ныла, стоили только неудачно задеть ее обо что-нибудь… Но самым отвратительным — был ушибленный палец на ноге… Причем самое смешное, — ушибленный ночью в лагере, во время «путешествия» в темноте, к отхожему месту. — Самая смешная и нелепая травма, такой даже не похвастаешься, рассказывая о «подвигах на Зарданском плоскогорье». — Однако каждый раз, шагая правой ногой, приходилось быть очень осторожным.

… Но хуже всего переносился лимит на воду. — Вот вроде она, плещется прямо на поясе, налитая в трофейную кредонскую флягу которую так удобно подвешивать на ремень. Но пить строго запрещено. И именно Ренки, как капрал, обязан следить за исполнением этого приказа… А так хочется смочить пересохшее небо, сполоснуть язык, и втянуть живительную влагу в горло… — Ренки был уверен, что когда он удерет с этого проклятого Зарданского плоскогорья — до конца жизни в кабаках он будет заказывать только холодную воду, и пить ее с наслаждением, абсолютно непонятным любому, кто тут никогда не был…

— Уланы… — Вдруг прохрипел пересохшей глоткой Гаарз. — Поспешно сдергивая с плеча мушкет.

— Стройся… — Рявкнул Ренки. — Штыки примкнуть. Подсыпать полки. Фитили раздуть…

… Опытные солдаты, и так все это сделали еще до того как их новый капрал успел договорить. Но все равно — это входило в круг обязанностей командира.

… Кредонцы, примерно в количестве двух десятков всадников неслись на крохотную горстку тооредаанцев, и кажется даже морды их лошадей скалились в зловещих ухмылках. А Ренки мучительно пытался сделать выбор. — Можно было пальнуть с дальней дистанции, надеясь что его опытные вояки успеют перезарядить мушкеты до того как кавалерийские пики и палаши обрушатся на их головы… Вот только примкнутый штык, не очень этому способствует. Да и заряды надо экономить, потому как осталось их всего ничего… Поздно — пронесшиеся заветную черту дальнего выстрела уланы, избавили его от мучительного выбора.

— Без приказа не стрелять… — На всякий случай, больше для того чтобы успокоить собственные нервы, приказал Ренки. — Только в упор, наверняка… а потом…

… Он замолчал чтобы не позориться, рассказывая бывалым ветеранам банальные истинны.

… Однако, миновав черту дальнего выстрела, уланы вдруг придержали своих коней и начали разворачиваться… То ли с самого начала лишь испытывали нервы тоорендаанцев, то ли поняв что дальнего залпа не будет — не стали испытывать свою удачу при залпе в упор.

— Не стрелять… — Продублировал свой приказ Ренки и быстро наведя мушкет на пару пальцев выше характерной шапки уланского офицера, спустил курок… — На сей раз удача была на его стороне, — тот картинно выгнувшись, (оказалось что не все в книжках про войну было неправдой — некоторые гравюры были очень реалистичны), вылетел из седла.

— Егеря! — Опять рявкнул Гаарз, отлично исполняющий обязанности наблюдателя.

— На колено! Мушкет к груди. — Приказал Ренки, видя что выехавшие из-за завесы поднятой уланами пыли, кредонские егеря, приготовились стрелять.

… И к бесу в пасть, все представления о встрече вражеского залпа грудью. — Сегодня, Ренки убедился в правильности позиции Готора, — нехрен подставлять головы под пули, когда этого можно не делать. Так что он сам, и все его солдаты скрючились, стоя на одном колене, и словно пытаясь спрятаться за своими мушкетами… Конечно, — мушкет не прикрывает и десятой доли площади тела… Но когда в тебя палят из длинноствольных мушкетов с полутора сотен шагов — спрячешься и за травинку.

Залп… Одна пуля царапнула плечо Ренки, вторая сбила с головы его высокую гренадерскую шапку. А рядом истошно заорал Гаарз, и начал валиться, судорожно хватаясь за правую половину груди.

Ренки бросился к нему, выхватил из пыли выроненный мушкет, и быстро проверил содержимое полки и фитиль.

— Готовься… Ждем… Пли! — Рявкнул он, и вслед рявкнуло с десяток мушкетов его солдат…

Не меньше восьми уланов, попробовавших было атаковать капральство под прикрытием залпа егерей, вылетели из седел. А свалившаяся посреди строя лошадь, помешала другим ударить с разбега.

И тем не менее, — даже с учетом понесенных потерь, улан все равно было больше… Отбив в землю устремленную на него пику, Ренки в длинном выпаде ткнул штыком в морду ближайшего коня… Нет, ни в коем случае чтобы не убить или ранить. — напугать.

Убитая лошадь еще по инерции проскочит вперед прямо по строю, а раненная может начать биться и прыгать, нанося не меньше ущерба чем взбесившееся ядро… А вот если коня просто напугать — он шарахнется назад, скидывая всадника и нанося сумятицу в строй кавалерии… — Так, когда-то учил Ренки его отец…

Видать правильно учил — получивший тычок в морду конь скакнул на всех четырех ногах куда-то в сторону, и его всадник, хоть и удержался в седле, тем не менее выронил из рук пику.

Однако сосед Ренки был не столь удачлив. — Уланская пика ткнула его куда-то возле глаза, и тот начал заваливаться назад, выронив мушкет… Улан немедленно воспользовался этим, попытавшись втиснуться в образовавшуюся брешь между штыками, и стоптать конем кого-нибудь из тоореданских гренадер.

Выхватив кинжал, Ренки воткнул его в бедро проезжающего мимо всадника, успев только заметить как над головой взметнулся клинок… Потом наступила тьма.

Часть II

Глава 1

Привычное зыбкое покачивание палубы, характерные скрипы и запахи… Ренки проснулся от собственного вопля, и еще долго сидел в гамаке, бессмысленно уставившись в полутемную пустоту, оглушенный истеричным биением собственного сердца и чувствуя как капли ледяного пота скатываются по спине. — В который раз за последнее время, ему приснился тот же жуткий кошмар — словно бы он снова плывет на каторжном корабле отбывать наказание. А возвращение знамени, перевод в гренадеры, походы в разведку, сражения, и как итог — награды и возвышение до сержанта… — все это было лишь насланным демонами сном-обманкой, и впереди у него лишь кандалы, тюремная баланда, долгий путь по Зараданскому плоскогорью под плетями охранников, копание выгребных ям на целую армию, и прочая тяжкая и грязная работа…

— Что опять? — Заботливо спросил Гаарз, чей гамак, в результате каких-то темных интриг Готора, был подвешен рядом с гамаком Ренки в госпитальном трюме. — На вот, попей водички.

Когда, примерно пять дней назад, Ренки очнулся лежащим в обозной телеге, он жутко удивился, увидев рядом с собой Гаарза, так как хорошо помнил что видел его мертвым.

— А вот и хрен им всем. — Довольно лыбясь прокомментировал эту непонятную ситуацию сам Гаарз. — Мне ихненская сволочная пуля тока ребро переломала, а потом в сторону ушла… Готор говорит что это удача большая была, потому как пуля и внутрь могла двинуться, а тогда уж точно конец!

А еще говорит — что нам с полковым лекарем повезло, потому как даже и с такой раной, коли бездарь какой лечить взялся — мог бы и загнуться… А тебя он так и вообще… Тебе ведь мало того что черепушку едва ли не пополам раскроили, так потом еще и лошадь сверху упала и помяла основательно… Да уж — чего там говорить, кабы наши не поспели вовремя на помощь, всех бы нас там положили… А так — Воосека, Гарааву, и еще троих парней…, тех что ты с собой из обоза привел — убили. А остальные, считай все подраненные оказались… Только Откар — везучий сукин сын, ни одной царапины!

— … А наши… Как? — Смог выдавить из себя Ренки, хотя от невыносимой слабости кажется даже двигать губами, казалось непосильной тяжестью.

— Дык… — Словно бы даже удивился Гаарз. — В порядке! Чего им будет та? Тока Киншуу чуток пикой поцарапали, да Тагааю разорвавшимся стволом морду опалило. А так — все в порядке.

— … А что… Дальше было…??? — Любопытство Ренки превозмогало даже чудовищную слабость и дикую головную боль.

— Ну… сам-то я не больно-то помню, очнулся уже в обозе. — А ребята рассказывали, что короче, как увидали парни как нас уланы те сраные мочат, выскочили из колонны, да и дали залп… потому как из нашего капральства, почитай никто уже на ногах не стоял. Ну уланы, те что еще могли, ясное дело — деру. А нас, кто жив был — перемотали чем могли и того… — в обоз на лечение.

Ночька помню тоже — та еще была… — Несмотря на веселый тон, лицо Гаарза перекосила гримаса боли и страдания. — Ты-то беспамятный лежал, тебя на носилках тащили. А меня пешком идти заставили… Ох и намучался же я. Тут и здоровые-то с ног падают, а ты иди с дыркой в боку, да скули от боли… А еще и эти сволочи видать почуяв что мы от них уходим — словно взбесились. Пальба из темноты почитай и не прекращалась, потому как их там сволочей не видно, да и заряды у нас почти кончились. А вот зато мимо нашей толпы — промахнуться трудно, вот они и палили, считай без передыху. Уланы опять же наскакивали как дурные, стоит только зевнуть чуток. А уж тех кто отстал или замешкался — добили всех до единого.

… Я наверное только потому и выжил, что на меня Готор наткнулся когда Таагая в обоз с опаленной мордой привели, да приставил Дроута нам помогать…

Гаарз замолчал, словно бы пытаясь отогнать видения той ночи, а потом продолжил глухим голосом. — Фаарика сержанта убили, когда он с теми кто еще двигаться мог, от улан отбивался. Лейтенанта нашего тоже подстрелили… говорят что руку отрезать придется. Прапорщика-мальчишку что при нем состоял, — пикой к земле будто жабу пришпилили. Так что под конец — ротой Доод, Готор, да Йоовик командовали. Йоовик для этого дела даже из повозки сбежал, так и прыгал чисто демон, — весь в крови, хулу на богов изрыгает, да из пистоля кавалерийского в темноту палит, будто бешенный.

… В общем, за ночку — считай пол полка как верблюд языком слизал, а из тех кто остался, — почитай треть на ногах не стоит, а треть — хоть и стоит, да только и может, что пальцами дырки от пуль в себе затыкать… Такие вот дела!

Узнать больше, в тот день Ренки было уже не суждено — он снова отключился. И лишь через пару дней, навестивший госпитальный обоз Готор, дорассказал ему о событиях последних дней.

— Доползли мы дружище Ренки до своих… А те — гниды, внутри укреплений сидят, и даже на подмогу придти не пожелали. Потому как у кое-кого, (он понизил голос до шепота, многозначительно показав пальцем в небо), возникла интересная идея, что этаким манером кредонцы хотят их из-за укреплений выманить… Мол организовали якобы избиение остатков наших полков, а сами затаились в темноте и ждут когда генерал лично явится всех спасать… Ну короче — сам понимаешь.

Ну да, доползли… Поругались чтобы нас внутрь пустили. А там уж и свалились где стояли. Вот только тут — нам и соизволили помощь оказать…

… Честно скажу тебе друг Ренки, — поражен на каком высоком уровне в тооредаанской армии находится полевая медицина. Я-то признаться, думал вы тут только кровопусканием да клистирами лечить умеете, руки-ноги отпиливать, а вправление сломанной кости — вершина прогресса. А тут у вас… не ожидал, честное слово!

Когда я тебя на тех носилках увидел — думал проще будет добить чтоб не мучился. Даже вон, — указал Готор на свой пояс. — Кинжал приготовил. Хорошо лекарь оу Мавиинг, успел мне по рукам дать. Так что как встанешь на ноги, с тебя для него большой магарыч! И спасибкать не забывай со всем усердием. Потому как вытащил он тебя, почитай уже из-за Кромки… Гаарзу с Таагаем кстати тоже не забудь спасибо сказать… Ты ведь наверное с неделю в беспамятстве валялся, а они тебя все это время выхаживали…

… Дальше? — А дальше — чисто песня! Через пару дней подошла кредонская армия, а у нас уже посреди пустыни чуть ли не крепость стоит… Надо отдать должное генералу и инженеру — укрепились хорошо.

Ну вот кредонцы возле нас день постояли, два постояли, постреляли чуток, изобразили какую-то войну, с маневрами и барабанным боем, да вдруг и сдернули назад. Никто не может понять почему.

Только я думаю, (и кстати, слышал полковник оу Дезгоот что-то подобное говорил), — они этих наших прошлых подрывов так напугались, что атаковать настолько укрепленную позицию не решились. Сам понимаешь — если какие-то два полка так набедокурить умудрились, то неизвестно чего целая армия могла за вдвое большее время тут нагородить…

Но по официальной версии, кредонцы — «Устрашились боевого духа армии Короля, и военного гения генерала оу Крааста». Так что мы тут, гы-гы, — проходим побоку как непричастные, и хвастаться успехами нам настоятельно не рекомендуется!

… Конечно я этим доволен. — Не хватает мне только чтобы всякая хитрая морда из Тайной Службы, интересовалась личностью того кто так хорошо умеет бочки с порохом взрывать! Да и вообще…

… Да не боись ты. — Наградами нас не обделили. — Меня уже сержантом сделали, и тебя, полковник и лейтенант, тоже обещали уж как минимум до сержанта вытянуть… Особенно за ту атаку, когда ты вражеских строй почти прорвал — это вообще классический подвиг, хоть балладу пиши. Даже наша солдатня тебя за это хвалит, так ты их своими умениями впечатлил… Жаль что я тогда с другой стороны был, и сам лично не видел. Но по слухам ты там уже две кредонские армии в клочья порвал, а третью не успел, так как тебя назад отозвали.

… Так что, как максимум, при определенной удаче, — попадешь в волонтеры-добровольцы… Что как я понял, означает, что при появлении в полку первого же вакантного места офицера, — чин первого лейтенанта за тобой… Правда говорят — прождать этого можно несколько лет, потому как те кто приходят с купленными офицерскими патентами получают приоритет при назначении на должность… Но ведь это уже немало, всяко — ты больше не солдатня, а благородный человек со всеми вытекающими привилегиями и обязанностями. Собственно, учитывая что год назад ты начинал каторжником — карьера у тебе просто стремительная.

… И кстати — новость которая тебя наверняка обрадует. — Поскольку от 6-ого и 15-ого гренадерских полков остались лишь жалкие клочки — нас выводят с Зарданского плоскогорья для пополнения и отдыха. — Так что Ренки — наконец-то поживем как люди!

И вот в данный момент, уже почти две недели путешествуя в трюме очередного кораблика — Ренки выбирался «в люди».

… Вот только пока, к сожалению, условия на батарейной палубе военного корабля, «назначенного» госпитальным судном, — мало чем отличались от каторжных. — Такая же теснота, вонь, и скудная пища. — Единственное отличие — не было цепей, и те кто мог ходить, раз в два-три дня, при подходящих погодных условиях, выбирались на палубу подышать свежим воздухом.

Впрочем Ренки с Гаарзом, которых Готор нагло надавив служебным положением, разместил возле пушечного порта, — в хорошую погоду могли наслаждаться воздухом не вставая с гамаков… И если кто-то думает что это ничтожная привилегия — наверное никогда не торчал день за днем, неделю за неделей, в тесной компании множества немытых вонючих мужиков. Не вдыхал «благоухание» гниющих ран и человеческих выделений.

Правда Гаарз, вот уже наверное неделю как вполне мог бы быть признан «выздоровевшим» и переведен в еще более жесткие условия. Но небольшой кошелечек, перекочевавший из кармана Готора в карман лекаря оу Мавиинга, видимо как-то серьезно сказался на здоровье данного пациента, и Гаарз остался на прежнем месте.

… В основном потому, что Ренки пока еще действительно был очень плох, и нуждался в хорошем уходе… Ему еще повезло, что улан, схлопотав кинжалом в бедро, не сумел полностью вложиться в удар, и не раскроил череп на две половинки, но лишь серьезно прорубив скальп и даже кость. Однако, по словам лекаря — «порезы» были мелочью, — главная беда — это сильнейший удар по голове вызвавший сотрясение, и свалившаяся сверху лошадь, своим весом сломавшая несколько ребер… Только чудом, не одно из них не повредило внутренности, однако дышал Ренки с большим трудом, и все время был вынужден носить специальную «кирасу» как называл оу Мавиинг это приспособление.

Так что, несмотря на то что со времен ранения прошло уже больше трех недель — Ренки продолжал оставаться беспомощным и больным… И только почти ежедневная церемония морских похорон, и вид ран товарищей, которым повезло еще меньше чем ему, (лишиться ноги или руки… Ренки даже подумать об этом боялся), — не позволяли сержанту Дарээка скулить и жаловаться на жизнь.

* * *

Чудесный городок друг Ренки… — Сказал Готор, в очередной раз навестив его в госпитале. — Звать Фааркооном. — Этакая милая патриархальная провинция, с умеренными вкраплениями развратной портовой жизни… Это я про кабаки и бордели, если ты не понял… И не стоит так краснеть и делать постное лицо… Да, понимаю что это немного грязно, слегка безнравственно, и в твоих любимых романах и балладах герои по борделям не шляются, а вместо этого орут как мартовские коты, серенады под окнами дам сердца… мешая их любовникам в этот момент развлекаться с… Ладно-ладно, молчу!.. Хотя, гы-гы, я бы не прочь написать какую-нибудь «балладу о покорителях борделей», чтобы молодежь вроде тебя…

… Ну зачем же подушками кидаться? Тебе же на ней еще спать!

… И не надо читать мне проповеди. — У моего молодого здорового организма есть определенные потребности… Не вершишь мне — вон спроси у лекаря оу Мавиинга, он тебе подтвердит что долгое воздержание не полезно для тела и души…

… Короче, — в премилый городишко нас привезли продолжать службу Королю! — Полно сладкой чистой воды, (не чета пустынной грязи), еда простая, но сытная. Цены весьма умеренны. Да и служба — не бей лежачего. — Ходим дозорами по городку, охраняя порядок и подмигивая девушкам, да плюс числимся гарнизоном, на случай набега кредонских пиратов, последний из которых состоялся тут двадцать с хвостиком лет назад.

Полковник поехал в центральные провинции набирать пополнение, так что командует сейчас майор Олааник, а ты сам знаешь — он не склонен злоупотреблять муштрой — это отрывает его от бутылки.

Так что наш доблестный лейтенант, находит много времени чтобы позаботиться о своей роте… Ну ты понимаешь о чем я говорю… Вот уж воистину — повезло нам с командиром, видать мы и правда счастливчики! Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

С последним утверждением, Ренки было трудно не согласиться. Вскоре после приезда в город — лейтенант в сопровождении Йоовика и Доода лично посетил солдатский госпиталь, чтобы пообщаться с солдатами «своего» общества. Несмотря на слухи — руку он сохранил, хотя она и висела на перевязи, и судя по гримасам боли, которые нет-нет да и проскакивали по лицу лейтенанта — доставляла ему большое беспокойство. И тем не менее — лейтенант навестил своих солдат, причем не с пустыми руками!

В результате этого посещения, под подушку, что лежала на койке Ренки, перекочевал изрядной тяжести кошелек, набитый отнюдь не медью, а полновесными королевскими коронами. Хотя Ренки был уверен, что запасы всех их «трофеев» канули в лету вместе с полковым обозом, который почти полностью достался неприятелю, когда добро из возов выкидывали, чтобы положить туда раненных. Но видно в том и была особая мудрость лейтенанта, что несмотря на потерю обоза, — самое ценное он сумел сохранить.

… Помимо кошелька, Ренки получил точный отчет о том за какие заслуги ему причитается каждая монетка, и не без удивления понял что сюда ему зачли и работу с Готором по установке мин, и возглавленную атаку и командование группой заграждения. — Дела вроде бы совсем не связанные с темными махинациями «общества».

Впрочем — протестовать и спорить против этого Ренки не стал. — Полученной суммы, при разумных тратах, вполне хватило бы на год весьма умеренной, но не голодной жизни. Примерно такой, которую вел Ренки до попадания на каторгу.

— … Короче Ренки — давай быстрей выздоравливай! — Сказал напоследок Готор. — Тут есть дела поинтереснее чем валяться в койке… И кстати — завтра меня не будет — отправляюсь «согласно командировочного предписания», в местный университет, вербовать студентов на службу Королю.

Пришлось проставиться Йоовику большим кувшином вина, чтобы послали именно меня… Нет, я вовсе не собираюсь прельщать студиозусов великолепием и роскошью королевской службы — умные в это не поверят, а дураков нам и без того хватает. А вот забраться в тамошнюю библиотеку, да хорошенько поковыряться в старых пыльных томах… да может еще и с умными людьми поговорить — вот это будет весьма недурственным занятием, а то признаюсь тебе — со всеми этими каторгами и армиями, я несколько одичал.

Одно плохо. — Печально вздохнул Готор, после чего выдал одну из своих чудных шуточек. — Печально, что у вас не принимают в университеты девушек. — Только представь как милые стайки дивных пташек, полных желания познавать новое и лишенные родительского надзора, порхают по аудиториям или бродят по тенистым аллеям, в ожидании храброго солдата, который поведает им о своих подвигах… в том числе и на войне!

— Да уж, — развеселился Ренки представив себе эту фантастическую картину. — Это было бы премило. Одна беда — чему именно смогут обучаться юные особы в университетах? — Уж не медицине ли и законоведению? А может — гы-гы… Девушки окажутся сильны в математике, философии, или га-га-га, в алхимии с астрологией?

Вот скажи мне Готор — откуда в твоей голове вообще возникают столь бредовые идеи?

— Да не такие уж они и бредовые… — Сказал Готор, с самым серьезным видом продолжая шутить и дурачиться. — Или ты думаешь что женщины совсем уж не способны к обучению?

— Ой не смеши… У меня опять ребра заболят. — Махнул рукой Ренки, а потом вдруг став очень серьезным, задал вопрос который серьезно беспокоил его все последние дни.

— Слушай Готор, а меня того… Лицо… Ну, в смысле — сильно изуродовали?

— Хм… — Готор даже словно поперхнулся, настолько неожиданным был этот вопрос. Раньше как-то его молодой приятель столь явно не демонстрировал свою озабоченность внешним видом. — Да нет. Не сказал бы… — Ответил он, предварительно внимательно поглядев на Ренки, будто видел его в первый раз. — Только вот тут вот, слева, где под волосами шрам идет, седая полоска появилась. Но это даже придает тебе мужественности и загадочности. А то что на лоб выходит… Так это, знаешь ли, тебе придает этакий грозный и слегка суровый вид, вроде как ты бровь нахмурил во гневе. — Девушкам наверное такое понравиться!

* * *

В полной мере оценить как его новая внешность действует на противоположный пол, Ренки смог примерно через неделю, когда полковой лекарь оу Мавиинг наконец отпустил его из госпиталя «долечиваться своими силами».

После чего его друзья доставили сержанта оу Дарээка в дом, где они должны были проживать со старшиной Готором, согласно квартерной цидуле7.

Вообще-то двум сержантам не полагалось жить в таких роскошных условиях, но поскольку от полка осталось меньше половины численного состава, все пользовались моментом, и старались устроиться как можно лучше. Даже солдаты, которым по уставу на зимних квартирах полагалось иметь одно спальное место на трех человек, (один спит — двое бодрствуют), — расселялись весьма вольготно в домах местных мещан.

Так что впервые за долгое время, у Ренки появилась собственная комната, и возможность уединиться в ней. Уже одно это, делало условия его новой жизни, почти райскими. А если еще учитывать мягкие перины, небольшой садик за домом, и обилие воды и фруктов — на какое-то время Ренки показалось что он попал в сказку. НО…

Чистый и уютный двухэтажный домик, содержала еще вполне себе не старая вдова из купеческого сословия. Поначалу ей очень даже сильно не понравилось, что ее домик займут под зимние квартиры для солдат, поскольку компенсация, что мог предложить за это неудобство муниципалитет, была весьма далека от сумм которые можно было выручить за сдачу внаем жилья частным лицам… Да и терпеть в своем доме грубую солдатню… не слишком приличествует почтенной горожанке, чьей руки и капиталов, добивалась парочка, еще вполне бодреньких и обходительных кавалеров-вдовцов.

… Но Ренки уже понял, что когда Готору это надо, он сможет очаровать даже дракона. (Как-то раз приятель даже рассказывал, что будто бы есть специальные книги, которые учат как обхаживать людей, и что он все их читал). А их хозяюшка была отнюдь даже не драконшей, — и даже ее весьма почтенный, (с точки зрения Ренки), возраст (лет тридцать пять наверное, а то и все сорок), не помешал ему обратить внимания на то, что она весьма мила и по своему красива.

Увы, но первое что ошарашило нашего героя, когда он поддерживаемый друзьями пришел в дом и был представлен хозяйке, — это взгляд которым одарила его сия особа… Взгляд был… Совсем не тот, который жаждет увидеть в глазах любой женщины юноша, едва подошедший к рубежу восемнадцатилетия… Жалость и сострадание, конечно красят любую женщину. Но когда на тебя смотрят как на раздавленного колесами телеги, мокрого котенка… хотя в душе ты уверен что вид у тебя весьма геройский… это печально.

Что ж — впервые добравшись до сколько-нибудь приличного зеркала, что висело в его комнате, — Ренки и сам смог оценить перемены, которые, за прошедшие полтора года внесла в его внешность суровая жизнь.

Когда-то, давным-давно, когда он последний раз смотрелся в зеркало перед тем как пойти на деревенские танцы, — оттуда на него смотрел юноша, сочетающий в себе мягкие, почти детские черты лица, с высокой и мускулистой фигурой человека никогда не знавшего тяжелого физического труда, но проводящего немало времени совершенствуя свое тело и дух, воинскими упражнениями.

У того юноши был несколько рассеянный и задумчивый взгляд с этакой поволокой, ибо его хозяин частенько слишком много времени проводил в мире грез, где воинские подвиги свершаются без пролития крови, вывороченных кишок и расплескавшихся по земле мозгов, все дамы прекрасны и добры, девушки целомудренны и нежны, командиры суровы но справедливы, а товарищи веселы, бескорыстны, и преданны общему делу и великой цели — служению Королю!

… Сейчас же, из предоставленного вдовушкой зеркала, на Ренки смотрел тощий жилистый парень неопределенного возраста, с впавшими щеками и обострившимися после долгой болезни чертами лица, обгоревший под зарданским солнцем до коричневого оттенка кожаных ремней солдатской амуниции. Да еще и одетый в мундир, более напоминающий лохмотья нищего, — мятый, выцветший, и многократно заштопанный грубыми солдатскими руками, причем нитки и заплатки для починки мундира подбирались по принципу «что есть», и весьма резко выделялись на общем фоне. Какое уж тут геройство — впору идти на рынок попрошайничать.

Но больше всего Ренки удивил собственный взгляд. — Где уж тут говорить про романтику и мечтательность? — Бегающий настороженный взгляд исподлобья, как у бездомной собаки, давно разочаровавшейся в доброте людей, и все время ожидающей пинка или удара хлыстом. Взгляд человека, которому стало привычно наблюдать чужую смерть, и убивать самому. Взгляд человека, который давно уже не ждет от жизни ничего хорошего, но готов в любую минут встретить опасность.

… Возможно в книжках это описание и создало бы романтичный образ сурового героя, но в жизни, Ренки был вынужден констатировать, что он не столько повзрослел, сколько постарел, и вообще стал похож на… бывшего каторжника, или королевского солдата прошедшего школу палочных ударов и суровой муштры, после которых даже огонь сражений, кажется приятным избавлением от тягот повседневной жизни.

Даже богатая шпага на бедре, (к чертям уставы), и погон с сияющей начищенной булавой и лычками сержанта, не добавляли образу привлекательности, но лишь заставляли задуматься — через что прошел этот человек, чтобы заслужить все это…

— Хорош! — Сказал за спиной, незаметно вошедший в комнату Готор. — Красавчег!!!

— Да уж… — Невесело пробормотал в ответ Ренки, силясь отыскать в пристально смотрящем на него из зеркала чужаке, знакомые черты. — Да уж…

— Не печалься так. — Расхохотался Готор, глядя на удрученную физиономию товарища. — Первым делом — справим тебе достойный героя мундир, вот, оцени мой! Потом хорошенько откормим… опять же — шпага… Ты обещал меня подучить кой-чему, а то я с этим инструментом по прежнему чувствую себя недостаточно ловко, а заодно и сам в форму придешь.

Но первым делом — в кабак! — Утопим грустные мысли в вине. — Пора нам уже отметить всей компанией удачно пережитый год войны… В конце концов, из нашей восьмерки с каторжного судна, после двух сражений и кучи приключений, погибли лишь двое. — Попечалимся за них, и порадуемся за себя…

Собственно говоря — все уже готово… И кстати, я пригласил Доода и Йоовика — думаю ты не возражаешь?… Тогда хватит пялиться в зеркало, и пошли!

— … А я ему значить тыдых!!! А он меня пикой хрясь!!! А тут значит Киншаа сбоку как шарахнет с мушкета…

— … А мне вон… пуля прямо в грудь, и я прям слышу как что-то хрустнуло… Хочу заорать, а не могу, — дыхалово выбило, будто лошак с разбегу лягнул… Ну думаю, копец тебе значит, старина Гаарз, отпрыгался. Тока б думаю, побыстрее бы копыта отбросить, чтобы без долгих мук обошлось…

— … А я на эту суку ствол навел… Давно этого гада выцеливал, уж больно мундирчик у него яркий был, да рожа сволочная… Тока издаля-то все пули мимо летели. А тут уж думаю — считай в упор, с десяти шагов, уж точно не промахнусь… И ты тока подумай — по рукам как дало, в морду огня сноп… Мой же мушкет, да меня и…!!! Вот же невезуха!

Когда сидящие за столом опустошили уже второй изрядный кувшинчик молодого вина, и взялись за следующую пару — простые солдаты принялись по которому разу рассказывать друг другу старые истории былых подвигов и неудач, а вот те кто был званием постарше, как-то незаметно уединились и завели куда более осмысленный разговор.

— Тут значит эта… — Начал Доод. — Лейтенант мне сказал, будто ты Готор хвастался что можешь колесцовые пистолеты и ружья чинить?

— Был такой разговор. — Не стал отказываться Готор, с аппетитом налегая на какую-то копченую рыбку с ладонь размером, считающуюся местным деликатесом. — Только сам понимаешь — не все что сломано, можно починить…

— Дело такое — Заговорщицки продолжил Доод. — В оружейке этого трофейного добра немало скопилось, да мы еще подсуетились и у соседних полков кой-чего выменяли считай за гроши…

— Понятно. — Расплывшись в улыбке, заметил Готор. — А кому сбывать будешь, слышал тут не все так просто?

— Не боись. Дорожки давно протоптаны. — Так что — возьмешься для «общества» потрудиться?

— Возьмусь, — кивнул Готор. — Мне и самому с механизмами повозиться в радость, но нужен доступ к инструментам и полковой кузне… Если где в замках пружины сломаны — я бессилен. Придется новые ковать… Как именно хорошего качества добиться, я думаю знаю… А полковой кузнец из наших будет?

— Нет… — Не без грусти ответил Доод. — Но договоримся, либо можно в городе кого найти. Городишко-то портовый, значит тут по этой части работы много делают.

— Отлично! — Разливая в знак заключенного договора вино по чашам, сказал Готор. — Тогда я завтра, к тебе с утречка и забегу, если Йоовик, возьмется моих по караулам развести…

— Без проблем… А теперь, с тобой Ренки. — Переключился Доод на самого младшего в этой компании старшин. — Ты как — потрудиться для «общества» не побрезгуешь?… Вот и славно!

Лейтенант велел мне с тобой словом перекинуться. — Мол, о переводе тебя в волонтеры все уже считай обговорено. Тока сам понимаешь — волонтеры жалованья не получают, а совсем даже наоборот — кошт свой, обмундирование да оружие за свои покупают. — Оно тебе надо?

… Нет, ежели у тебя там какое поместье осталось, или еще чего там… — Так это запросто, — завтра же «шпаги» на погон получишь. Но коли в твоем кармане лишь ветер свищет, да вошь на аркане с голодухи помирает… — Волонтерства тебе не потянуть… Пока!

Но мы тебя в штаб, на писарскую должность запросто определим, поскольку ты и так все еще при полковнике порученцем числишься.

Майор наш Олааник считай уж которую неделю не просыхает, винищем едва ли не насквозь пропитался. Полковник далеко, с ним один из капитанов, второго убили… а лейтенанты вмешиваться на станут, потому как дураков нету не в свое дело лезть. Так что если хорошенько подсуетиться, кому надо мзды сунуть, а кому и кулаком в рожу… — станешь ты у нас навроде казначея, и все денежки за продовольствие там, вооружение и обмундирование, жалованье опять же… — через твои руки потекут.

… Да не дергайся ты — никто те денюжки красть не собирается, и тухлятину с рваниной покупать не станет, нам потом самим все это есть и носить.

Однако сам понимать должен — снабжать армию дело прибыльное. На такое многие купцы рот разевают… Ну, а кто слюнями изойдет, а кто в зубах копеечку утащит — это сейчас, выходит, в кои-то веки нам получается, решать маза выпала… Такой момент упускать нельзя!

… С тебя работа — правильных людей на которых тебе «общество» покажет, привечать. А чужих, гнать поганой метлой. Ну и бумаги правильные составлять надо будет… А чтобы майор их подписал — об этом уже другие позаботятся. И с купцами нужными ты тоже никаких тайных дел иметь не будешь, то опять же — других людей забота.

Короче — одни деньги с купцов берут, а другие с ними дела ведут, и вроде как нигде иначе не пересекаются, потому как те денюжки мы тоже в оборот пустим, а уж с тех доходов кой чего в свой…, да и твой, карман отсыпем. Так что с тебя и взятки гладки, ежели кто придраться захочет.

* * *

Нельзя сказать чтобы Ренки особо нравилось участвовать в этих аферах. — Но с другой стороны — куда деваться? Сейчас, между ним и офицерским чином, стояли только деньги. — Дополнительный и необходимый барьер, отделяющей людей низкого звания от благородного сословия.

Купить офицерский патент, даже на чин первого лейтенанта — стоило не так уж и мало. А продолжать службу в чине волонтера — означало лишиться каких бы то ни было средств к существованию. И более того — тоже требовало немалых расходов, при полной загруженности на службе, так что было по силам лишь тем кто имел неплохой доход на стороне.

Даже со своей доли в аферах «общества» — пока, ни того ни другого варианта — Ренки было не потянуть.

А оставаться в солдатском звании… Даже при том что Ренки больше не считал простых солдат низшими существами, — у него был долг! Долг перед отцом и всеми своими предками за восемьсот лет существования рода Дарээка.

Ренки понимал как сильно он их подвел, позволив судьбе сыграть с ним такую злую шутку. И теперь его долгом было вытащить себя из столь унизительного положения, смыв клеймо каторжника с одного из последних представителей, некогда сильного и достойного рода… А для этого были нужны деньги!

Поэтому уже на следующее же утро, получив напутствие от лейтенанта Бида, — Ренки пошел в штаб полка. Представился майору Олаанику, который с утра пребывая не в лучшей форме, вообще вряд ли что-то понял из происходящего вокруг, мечтая лишь скорее «поправить» организм очередным кувшинчиком местного забористого винца.

Ну а дальше все уже было просто. — После последних похождений, авторитет Ренки как бойца, был весьма высок, ибо многие из штабных были под его началом на «той» высоте и невольно признавали командиром. Плюс нахождение в «обществе», плюс явное покровительство которое ранее оказывал ему полковник оу Дезгоот. — желающих придраться к нему, из числа писарей и прочей штабной шелупони, понятное дело не нашлось.

И с печальным вздохом, Ренки пришлось сесть за стол, и придвинув к себе здоровенную кипу накопившихся бумаг, погрузиться в подсчеты, расчеты, списки, заявки и прочую бюрократию.

Так потекла размеренная и скучная жизнь сержанта, исполняющего обязанности полкового казначея, разнообразить которую удавалось лишь нечастыми попойками в кабаках, да редкими выходами в составе патрулей, для поддержания порядка в тихом городишке.

Глава 2

— Судари, простите что отрываю… Но позвольте представиться — волонтер оу Заршаа…. Прибыл служить в прославленном 6-ом гренадерском полку!

Прошел уже наверное месяц, как Ренки вышел из госпиталя. — Как и обещал Готор — хорошее питание, свежий морской воздух и умеренная выпивка — существенно поправили его здоровье, и он больше уже не походил на заморенного несчастного доходягу.

Чему так же весьма способствовали и ежедневные занятия с Готором, который обычно забегал к нему в штаб где-то после полудня. Ренки обучал его владеть шпагой, как то приличествует благородному человеку, а Готор, в ответ преподавал ему кое-что из своих умений, подчас вызывавших у Ренки большое недоумение. — … Нет, он не отрицал что умение победить противника лишь голыми руками, это весьма не лишний навык для всякого воина… Но возводить мордобой в ранг искусства, подобного фехтованию, выездке или даже банальной стрельбе… Зачем это?

Зачем так совершенствовать подобные умения, если почти всегда у нормального человека в руках есть шпага, или в худшем случае кинжал?

Как могут пригодится на поле боя или на дуэльном ристалище, где все решает оружие, эти вызывающие дрожь и восхищение, но абсолютно бессмысленные умения крушить доски кулаками, или сбивать ногой шляпу с головы оппонента?

И тем не менее — некоторые способности Готора просто завораживали, вызывая желание научиться тому же… Так что Ренки пытался овладеть основами, тем более что Готор рассказывал как подобные упражнения полезны для здоровья.

Собственно говоря, — вот во время одного из таких учебных поединков, (к счастью они работали со шпагами, а не мутузили друг друга кулаками), их занятия прервало вежливое покашливание, после чего некий голос произнес — «- Судари, простите что отрываю… Но позвольте представиться — волонтер оу Заршаа…. Прибыл служить в прославленном 6-ом гренадерском полку!».

Ренки оглянулся — перед ними стоял юнец, не более семнадцати лет от роду, — опрятно и богато одетый, со светящимся от восторга лицом… Судя по выражению его глаз — он явно принял их с Готором за офицеров, ибо кто еще мог бы тренироваться со шпагами во дворе отведенного под штаб дома? — оу Ренки Дарээка… сержант. — Представился Ренки, старательно давя неприязнь в душе, по отношению к тому, кто неизбежно встанет дополнительным препятствием на его пути к офицерскому чину.

А это оу Готор… так же сержант — представил он и своего приятеля, прибавив к его имени «благородный» привесок, на чем сам Готор, почему-то никогда не настаивал.

После чего Ренки снял аккуратно повешенную на забор куртку мундира, и надел его на себя…

Глаза юнца, при слове «сержант» мгновенно изменившие выражение, широко раскрылись при виде погона с булавой и двумя топорами, которые согласно реформам короля Ваарасика II, вешались теперь не просто за участие в сражении, а за проявленную в этом сражении доблесть.

… Ренки сам написал приказ на присвоение себе и «правильным» людям, этих знаков. Естественно — по приказу лейтенанта Бида, и с пьяного одобрения майора Оланиика, которому Бид сказал что лишь исполняем волю полковника оу Дезгоота.

… И на сей раз — Ренки ничто не смущало и не мучило — солдаты и сержанты 6-го гренадерского, своим участием в последних сражениях, свои награды заслужили.

Более того — Бид прямо так и сказал Готору. — «Была бы моя воля, я бы тебе за последнее сражение вообще бы вторую булаву повесил… Но, — не в моей это власти. И не во власти полковника. Это позволено лишь королю или главнокомандующему. Но уж топоров вы точно достойны, так что носите по праву!

… Кстати, Ренки заметил, что сам Бид, себя никакими наградами не отметил, — хотя, можно было даже не сомневаться — заслужил!

В общем, если у вновь прибывшего волонтера и были поначалу какие-то поводы задирать нос — своим погоном Ренки ему этот нос мигом утер. А если еще и прибавить внешность бывалого ветерана, с пересекающим голову и выходящим на лоб шрамом, с „фирменным“ зарданским загаром и явно трофейной шпагой на бедре… — то старшинское звание лишь добавляло Ренки загадочности в глазах такого же сопливого юнца, каким был сержант оу Дарээка, всего-то год-полтора назад.

— Что ж сударь… — Несколько более надменно, чем того требовали обстоятельства, произнес вышеозначенный сержант. — Пройдемте в Штаб… Надеюсь все ваши бумаги в порядке?

— Да сударь. Конечно. — Ответил юнец, так же напыжившись как лягушка в брачный период и пытаясь изобразить максимально воинственный вид, чтобы не ударить в грязь лицом перед двумя ветеранами, один из которых, судя по всему, был не намного старше его самого, однако уже немало преуспел на службе, и потому явно с некоторой надменностью смотрел на вновь прибывшего. — Не будете ли столь любезны, проводить меня к полковнику?

— Увы сударь. — Ответил Ренки максимально выпрямляя спину и задирая нос к облакам. — Полковник в расположении полка отсутствует. Полагаю вы сможете рапортовать о своем прибытии майору оу Оланиику, когда тот… э-э-э… сможет вас принять.

— Еще раз благодарю за любезность сударь. — Ответствовал юнец, так же вытягивая позвоночник в струнку, раздвигая плечи, и мысленно распуская павлиний хвост. — Надеюсь моя встреча с майором пройдет как можно быстрее. Я, знаете ли, сразу по прибытия поторопился явиться сюда незамедлительно ибо… ибо…

— Ну, на скорую встречу с майором я бы не рассчитывал. — Влез в разговор Готор, причем предпочитая изъясняться в самой что ни на есть простонародной манере. — … Видел как уже с утра ему ординарец притащил три кувшина вина… А ведь вчера наш благородный оу Оланиик милостливо соизволил свершить подвиг, самолично гоняя по комнате злобных демонов, которые прятались за пустыми кувшинами, втихаря лакали вино из его стакана и глумливо корчили рожи… После чего оу Мавиинг, (это наш полковой лекарь — пояснил он юнцу) отпаивал героя какими-то травками, нашептывая заклинания… которые не стоит повторять при дамах.

… Короче — я пойду сообщу лейтенанту Биду о прибытии волонтера, а ты Ренки пока оформи ему квартерную цидулу и…, не знаю там… винцом угости с дорожки.

… И да — наблюдать как вы оба пыжитесь от гордости исполняя ритуальные пляски, доставило мне истинное наслаждение. — Но будьте попроще сами, и жизнь тоже не обременит вас излишними сложностями…

После чего, лыбясь на всю морду, Готор соизволил удалиться, оставив двух юношей с выражением некоторого недоумения на лицах.

— Э-э-э… сударь… — произнес, после некоторой паузы, оу Заршаа. — А что собственно ваш… товарищ, имел в виду?

— Гм… — Ответил Ренки, задумавшийся в эту минуту примерно о том же самом. — Видите ли сударь — Готор иностранец, и даже я не всегда понимаю что он хочет сказать, хотя мы и дружим уже почти полтора года.

… Но полагаю в чем-то он прав. — Продолжил он, увлекая собеседника за собой в здание Штаба. — … После последней кампании, в нашем полку осталось меньше половины состава. Даже многие офицеры были убиты. Полковник уехал набирать пополнение, взяв с собой капитана и парочку капралов, оставив полк на майора оу Оланиика, а тот… м» да…

И потому, с оформлением вас по всем правилам, видимо выйдет некоторая задержка. Так что нам пока придется предпринимать что-то своими силами…

Как уже сказал Готор — я могу оформить вас на жилье и составить пока все бумаги. А лейтенант Бид, найдет применение вашим талантам.

… Хочу вас сразу предупредить — несмотря на не слишком высокое звание и не достаточно благородное происхождение — лейтенант Бид очень опытный воин и пользуется в полку огромным авторитетом, к его советам прислушивается даже сам полковник оу Дезгоот. Так что настоятельно советую и вам, не пренебрегать его рекомендациями и наставлениями.

Ренки сел за свой, заваленный бумагами и заляпанный чернилами стол, после чего нагнувшись, извлек из под него небольшой кувшинчик вина и кружку. — … Вот кстати местное вино, — максимально любезным тоном, словно на светском рауте, (как это он сам себе представлял), произнес он. — Кажется довольно легким, но обладает коварством кредонского пирата, свидетельством чему может быть состояние майора… Угощайтесь, пока я буду выписывать билет…

Каждый занялся своим делом — Ренки писал, оу Заршаа дегустировал вино, удивляясь царящей в штабе полка обстановке сонной лени… Он признаться, представлял себе все несколько иначе. Но увы — никаких офицеров, склонившихся над картами и планирующих генеральное сражение, ни ординарцев бегом разносящих приказы, ни какой бы то ни было иной суеты, он тут не увидел… Да и сам штаб, выглядел уж как-то слишком мирно и не воинственно — обычный домишко на несколько комнат с центральной залой. А из всего персонала — лишь скучающий у входа часовой, вестовой откровенно дрыхнущий в уголке, да этот странный сержант, не по чину надменный и загадочный.

— А скажите сударь, — наконец не выдержав гнетущей тишины, прервал оу Заршаа тяготящее его молчание. — У вас на столе столько бумаг, и вы по видимому тут распоряжаетесь, хотя не имеете даже офицерского звания… Как это понимать?

— Так и понимайте сударь. — С тяжким вздохом ответил Ренки. — Что на самого младшего спихнули всю самую скучную работу по перекладыванию бумажек, пока сами господа офицеры развлекаются и валяют дурака… Но надеюсь, — продолжил Ренки не без злорадства. — После вашего прибытия эти почетные обязанности по заполнению бумаг перейдут к вам, как к более достойной кандидатуре.

— И не мечтай Ренки… — Раздался за спиной насмешливый голос лейтенанта Бида, который даже по паркету, в сапогах, умел ходить абсолютно беззвучно. — Ты у нас незаменим!

… Стоит тебе покинуть свой пост… И пока новичок усвоит все тонкости делопроизводства — солдаты перемрут с голоду, мундиры разойдутся по швам, порох отсыреет, ложи мушкетов поест жучок, а штыки покроет ржавчина… С другой стороны, ты должен радоваться, по сути ведь сейчас ты управляешь всем полком. Конечно на зимних квартирах это не так весело как в бою. Но и этот опыт тебе пригодится, если когда-нибудь захочешь стать генералом.

… Ладно. Хватит передо мной тянуться. Садись.

… Ты… как там тебя? — Бид заглянул в протянутые Ренки бумаги. — Оу Лоик Заршаа, волонтер… Патент или Училище? — Вижу что патент… Откуда? — Выправка не та. В Королевском Училище кадетов дрючат так, что они потом в нужник и обратно, строевым шагом ходят… Полагаю капитан оу Углаай Заршаа был твоим родственником?… Дядей? — Достойный был офицер, жаль погиб под Растдером.

Ну что же — волонтер Лоик Заршаа — добро пожаловать в ряды славного 6-го гренадерского. Квартиру тебе уже определили? Ну вот и славненько… По уставу ты ее должен полностью оплачивать, но пока в полку некомплект — можешь потратить денюжки на что-нибудь более разумное.

Обязанности? — Да какие тут обязанности. — Ходи, гуляй, присматривайся к полку… Приедет полковник, он и придумает куда тебя пристроить. А пока отдыхай!

… Ренки, как там дела у майора?… Ладно, я позабочусь, чтобы когда он более-менее придет в себя, ему дали бумаги волонтера на подпись. (подтвердились подозрения Ренки, что майор не просто так ушел в долгих запой)… Ну а пока… — если что я в своей роте!

Стремительно раздав указания, лейтенант столь же стремительно исчез из Штаба, оставив нового волонтера в слегка растрепанных чувствах… Он точно, — совсем не так представлял себе свое появление на месте Службы Королю.

— Хм… Гостиница «Добрый путь», — говорят самая лучшая кухня в городе. — Произнес Ренки, пожалев парнишку и желая ему помочь.

— Простите, что? — Не понял тот смысла сказанной фразы.

— Лейтенант же сказал«… потратить денежки на что-то более разумное». Полагаю вам стоит пригласить офицеров полка на ужин в эту гостиницу и не жалеть денег на вино.

— А не будет ли это наглостью с моей стороны, ведь мы даже не представлены друг другу?

— Там и представитесь… А сейчас, извините, у меня много дел.

Ренки врал — дел у него было не так уж и много. Но присутствие этого юнца, одним своим видом напоминающего ему о разнице в их чинах, действовало на Ренки угнетающе…

* * *

— И что же ты так печален, друг мой оу Ренки Дарээка? — Поинтересовался Готор, во время ужина, который их хозяйка подавала им за дополнительную плату.

— Да вот… — Неопределенно отозвался тот.

— Уж не связанна ли твоя печаль, с прибытием первого волонтера? — Ухмыльнулся Готор, как обычно, легко читая в душе у приятеля.

Не стоит печалиться по этому поводу. — Добавил он довольно ехидным голосом. — Говорят что в скором времени таких волонтеров ожидается чуть ли не десяток — если печалиться по случаю прибытия каждого новичка. — можно усохнуть от тоски. А ведь еще и офицеры будут прибывать, так что сам думай — стоило ли выживать под огнем кредонцев, чтобы зачахнуть от меланхолии в этом милом городишке? Ты понимаешь на что я намекаю?

— Понимаю. — Мрачно отозвался Ренки. — … Что пройдут годы, прежде чем я смогу стать хотя бы третьим лейтенантом.

— Что ж. — Мгновенно оставляя шутливый тон, серьезно сказал Готор. — Ты можешь печалиться по этому поводу, а можешь предпринять что-либо, для того чтобы приблизить этот знаменательный день.

— Ты предлагаешь мне вызывать на дуэль всех прибывающих в полк сопляков? — Мрачно пошутил Ренки. А потом добавил уже серьезным, на грани отчаяния, голосом. — Так они скорее всего не примут вызов от солдата, пусть даже сержанта благородного происхождения.

— Ну, можно засесть в кустах у дороги и отстреливать конкурентов… Заодно и полезные навыки вспомнишь… Жаль что твой трофейный мушкет пропал. Но я могу присмотреть что-нибудь подходящее в оружейке, там есть несколько неплохих образцов… Шучу-шучу…

… Тем более что это тебе не поможет, ведь твоя главная проблема не количество соискателей на должность, а отсутствие у тебя денег. — Вот эту проблему тебе и стоит решить.

… Как? — Ну-у-у, — подумай что ты умеешь делать?… «Ничего»? — Ну это как посмотреть! Вот взять к примеру твои способности фехтовальщика… Я тут кое с кем познакомился, и думаю несколько весьма богатых купцов сочтут за честь, чтобы уроки обращения со шпагой, их детишкам преподал такой прославленный герой как ты.

… Почему «прославленный»? — Эх Ренки, не понимаешь ты что такое «реклама», у вас тут и слова-то такого нету… Слова нету, а реклама уже есть… Это я тебе ее сделал — гордись!.. Не понимаешь? — Объясню попроще — я тут всем раззвонил о том как ты непомерно крут и велик… Зачем? — Ну, собой я хвастаться не могу… Как-то это неприлично, поэтому хвастаюсь тобой!

… Много ли можно заработать учителем? — И опять же — абсолютно неправильный вопрос… Потому что «много» заработать своим трудом, вообще, так же невозможно как и летать махая руками. Но таким образом, ты проникнешь в общество людей у которых имеется много денег, — это называется «Связи». А вот с помощью связей, можно заработать довольно неплохо, даже не имея первичного капитала.

… Опять не понял? — Ох какой же ты темный Ренки… Ну вот допустим… есть человек с толстым кошельком денег, который просто мечтает отдать их тебе. Мечтает, но не может, потому что ты вращаешься в кругу людей исключительно с очень тощими кошельками, и ваши пути никак не пересекаются… Ведь это же фактически трагедия!!!

И вот, ты попадаешь в круг людей с толстыми кошельками, и Бум!!! — Все счастливы! — У тебя куча денег, а у них легко и весело на душе, потому что они отдали их тебе.

… Да неважно, «с какой стати им захочется тебе их отдать». Важно что ты в нужный момент окажешься в нужном месте.

… Ну вот представь, что ты страстно хочешь заполучить булаву на погон. — Много ли у тебя шансов заполучить ее вступив в армию? — Не так уж и много. Но думаю, еще гораздо меньше шансов будет, если вместо армии ты вступишь в труппу площадных актеров или гильдию пивоваров.

С деньгами, — та же хрень — хочешь чтобы они у тебя были — крутись вокруг тех у кого их много и не щелкай клювом.

Короче — первым делом, тебе надо будет добиться места учителя и суметь удержаться на нем. — Как? — я тебе подскажу. А уж обо всем остальном позаботимся мы и лейтенант Бид.

… Нет, это не он придумал. Он вообще пока не в курсе. Но уверен, когда я расскажу ему этот план, он одобрит.

* * *

Если бы Ренки знал что новый план Готора позволит ему избавиться от части своих штабных обязанностей, он бы принял его без раздумий, а так — предварительно пришлось поломать голову… Больше для самоуважения, ибо Ренки уже привык следовать всем указаниям и рекомендациям своего более старшего и опытного приятеля, которые, несмотря на некоторую парадоксальность и странность, обычно всегда срабатывали.

… И вот — чудо, — теплый весенний денек, и они всей старой компанией едут за город, в местный университет.

Нет, не то чтобы у бывшего грузчика Гаарза, бывших воров-домушников Дроута и Таагайя, или старого бродяги Киншы прорезалась тяга к знаниям… Даже Ренки в себе ничего такого не ощущал. Просто Готор, неоднократно ездивший сюда ранее, нашел, как он сам сказал «подработку», для которой ему и понадобились дополнительные руки. Потому-то, старая команда, в очередной раз отправилась вербовать молодняк на службу Королю.

В чем был смысл этой «подработки» Ренки так толком и не понял. — Надо было забрать какой-то груз, и перевезти его в город, при этом позаботившись о том чтобы груз прибыл в целости и сохранности. — Учитывая что городишко Фааркоон и его окрестности не славились обилием разбойников — задача не представлялась чересчур тяжелой.

— Вон там ребята — кабак. — Сказал Готор, когда они проехав через ритуальные ворота, вступили на территорию Университета. — Но помните — Во-первых — никакой вербовки, а то нарвемся на грубость. А во-вторых — местные студенты начнут задираться — не отвечайте… Ну а уж коли приспичит ответить — не позорьте армию поражением и берегите головы… И помните, — студентов может судить только университетский суд, а вас — только армейский. Значит на местных служек и охранников вам наплевать. Но если вы кого-нибудь убьете — местные ябеды состряпают жалостливую бумагу в наш Штаб… — и скорее всего мало нам всем, после этого, не покажется. И еще, — вечером нам ехать обратно, и я хочу что бы все вы были достаточно трезвы чтобы зарядить мушкет на счет «двадцать»… Это понятно?

… Ну, тогда я вас не задерживаю…

— А ты куда Готор? — Поинтересовался Ренки, видя что его приятель не собирается вместе со всей компанией, приятно провести время за кувшинчиком-другим вина.

— Я в местную библиотеку. — Удивил Готор ответом всю компанию, которые ожидали скорее рассказа о какой-нибудь неравнодушной к виду человека в мундире, вдовушке.

— Э-э-э… А можно с тобой? — Внезапно даже для самого себя, спросил Ренки, вдруг вспомнив ощущение бумажных страниц под своими пальцами, и запах старых выцветающих чернил.

— Давай… — Ответил Готор, и Ренки на секунду показалось, что согласился приятель только для того чтобы не обижать товарища.

— Ух ты! Готор, смотри — «Трактат о новейшей тактике тяжеловооруженных дюжин». — Восхищался Ренки. — Этой книге наверное уже больше полутора тысяч лет, а то и все две… Нет, я имею в виду не именно этой, но вообще… Между прочим — эта книга — легенда!

… А вот — «Мемуары генерала Вииртаага, о Рааконской кампании», отец рассказывал мне, что эта книга есть квинтэссенция военной мудрости!

А тут, глянь — «Мысли герцога Одииша, о развитии пушечной войны». Он тут фантазирует что пушки будут делаться такого огромного размера, что их будет невозможно сдвинуть с места, но и стрелять они будут так далеко, что из столицы одного государства можно будет обстреливать столицу другого, после чего наступит всеобщий мир, ибо ни один правитель не осмелиться подвергать подобному риску своих подданных… Ты думаешь в этом есть какой-то смысл?

— Хм… Может быть… — Ответил Готор таким тоном, что Ренки сразу понял, что его восторженные вопли, фактически пролетели мимо ушей приятеля.

— А сам-то ты чего изучаешь? — Поинтересовался он, видя что Готор с головой ушел в кипу каких-то книг, и даже делает некоторые выписки.

— Историю Старой Империи. — Ответил Готор. — Ее возникновении и развитие. И в частности — язык на котором они тогда говорили.

— И чем же тебя заинтересовала такая ветхая древность? — Удивился Ренки.

— Да так… — рассеяно пробормотал Готор, кажется лишь краем уха улавливая шумы, которые издавал его приятель… — Можно сказать, охочусь тут на кое-кого. Очень, знаешь ли, интересный исторический персонаж!

— И кто это? — Ренки был воистину заинтригован. — Настолько сосредоточенным он видел Готора только однажды, когда тот готовил запалы для подрыва бочек с порохом.

— Да был тут у вас такой — Манаун'дак… Кажется это правильное произношение…

— Хм… х-х-х. Кто-кто? — Поинтересовался Ренки, почти уверенный что ослышался.

— Манаун' дак… Или Ман' анаун' дак… Не уверен в правильном произношении.

— Гы-гы, — откровенно заржал Ренки, беспардонно оскверняя тишину библиотеки. — Ну ты даешь! Ты бы еще на дед Мороза8 охотиться начал, или драконов!

— А в чем дело? — Вопросительно поднял бровь Готор, отрываясь от книг.

— Да ведь это же сказочный персонаж! — Самодовольно заявил Ренки, стараясь не упустить момент, когда наконец-то можно уесть друга, продемонстрировавшего свое вопиющее незнание. — Все передовые ученые с этим согласны! Ну сам подумай — злобный карлик-колдун, который мог превращаться в разных животных, якобы придумавший… ну почти все на свете, включая письменность и математику, корабли и даже порох, и создававший разные народы из ничего… который разрушил Первый Храм, и украл Великий Амулет… — Разве он мог существовать в реальности?

— Ну, знаешь — Откладывая свои книги и с любопытством посмотрев на Ренки, сказал Готор — Есть такая поговорка… ну, там, у нас на островах — «Нет дыма без огня». Возможно у твоего «сказочного персонажа» был вполне реальный исторический прототип, чей образ, за долгие годы оброс слухами и фантазиями до степени полной неузнаваемости. — Ты не допускаешь такую возможность?

— Давным-давно… Когда мне еще было наверное лет тринадцать-четырнадцать… — Отчаянно замотал головой Ренки. — Мне дали почитать «Размышления почтеннейшего Фооминаака, коий на поприще ректора Лигискоого Университета наукам служит, — об явлениях прошлых времен», в которым сей уважаемейший ученый муж, (пусть даже он и был кредонцем), весьма изящно и доступно доказывает, что легенда о зарождении Старой Империи, в сущности и есть не более чем легенда. Потому что даже наивно думать, будто два чужака-пришельца, причем происхождением из племен отличавшихся невероятной дикостью, (к тому же один из них уродец-карлик), смогли вдруг подчинить своей воле весьма развитые государства, и множество иных народов… Ну вот сам подумай — заявится сейчас сюда парочка этаких дикарей из западных джунглей, в перьях и с кольцами в носу, и начнут тебя поучать всяким мудростям и рассказывать как надо жить… Максимум чего они добьются — это пендаля под зад, и стеклянные бусы в спину, чтобы не плакали!

— Однако у этих «несуществующих» персонажей, есть весьма подробный и внушающий доверие список потомков… — Провокационно заметил Готор.

— Почтеннейший Фооминаак объясняет это, не самым достойным свойством человеческой натуры, приписывать себе куда более благородное происхождение, чем есть на самом деле. (Говорят, именно за это высказывание его и убили).

… Если верить семейным преданиям, то и я, являюсь одним из очень дальних потомков Первого Императора и даже с твоим Манаун'даком в родстве состою. И признаюсь — это весьма грело мою душу… до тех пор пока я не прочел «Размышления…», которым (признаюсь еще раз), я поначалу очень долго отказывался верить.

Но ведь если подумать, то и правда — практически любой древний род, что у нас, что в Кредонии, что на Старых землях — хоть северной, хоть южной, тоже каким-то боком норовит возвести свой род к кому-нибудь из персонажей перечисленных в знаменитых «Ведомостях»… Но увы, — все это не более чем сказки. Тешиться которыми может только человек ничтожный, и пытающийся прикрыть свое ничтожество тенями «великих предков».

— М-да… — Продолжая улыбаться, заметил Готор. — А ты у нас однако оказывается старый циник и разрушитель устоев! Но как ты тогда объяснишь абсолютно достоверный факт, остановки экспансии с южного континента, на северные земли? Или твой почтеннейший Фоомииаак, и это отрицает?

— Это сделал Союз Центральных Царств. — Пожал плечами Ренки. — Почтеннейший Фооминаак прямо об этом пишет… Вот сам подумай — что логичнее предположить, — что переселение целых народов остановило совместные действия нескольких могучих царств, — или, что это сделал некий колдун, вместе со своим братом-героем, и парой сотен их соплеменников?… Я никогда не поверю, что столь просвещенный человек как ты, может верить в колдовство!

— Хорошо. — Явно получая удовольствие от сего научного спора, продолжил Готор. — Но если даже предположить, что твой драгоценный Фооминаак прав, и эти два персонажа легенд, есть не более чем выдумка… Кому понадобилось их выдумывать, да еще с таким множеством подробностей, в том числе — создавать многочисленные письменные документы, подтверждающие их существование? Не проще ли предположить, что они все-таки были в действительности?

— Предположить-то ты можешь что угодно! — Махнул рукой Ренки, на которого, надо сказать, прочитанные «Размышления…» в свое время произвели невероятно сильное впечатление, можно даже сказать — став краеугольным камнем его воззрений на прошлое и настоящее. — Но факты остаются фактами… И с какой стати, ты противопоставляешь свое мнение, ЗНАНИЯМ ученых людей, всю свою жизнь посвятивших изучению этого вопроса?

— … Да так… — Неопределенно ответил Готор. — Тоже знаешь ли некоторые факты… Некоторые, очень даже интересные, я бы сказал, факты, мне это подсказывают.

… Однако, как не поучителен мне этот наш ученый спор — но кажется подошло время идти разговаривать насчет груза… Ренки, не мог бы ты сходить за нашими ребятами, и потом подойти вместе с ними на Купеческую Сторону… Дом купца Роомшии — его легко узнать — три этажа, две башенки по краям крыши… И оконные рамы, весьма своеобразного изумрудного цвета… У прохожих лучше не спрашивать. — Незачем привлекать лишнего внимания.

* * *

Нет, определенно, — вопреки приставки «оу», перед своим именем — всадник из Ренки был никудышный. — Он и сам признавал этот факт, и думается, взятая в наем (за счет короля) в Фааркооне, верховая лошадка, полностью была в этом с ним согласна!

То ли дело Готор! — Он единственный из всей компании, сидел в седле как влитой, не ерзая натертой задницей и не сбивая спину своему коню. — Истинно благородный человек!

Но где, в конце-то концов, Ренки бы мог серьезно освоить искусство верховой езды, если его семейству едва хватало денег на еду и на приличествующую их статусу одежду? Содержать еще и лошадь в их положении — было бы чистым безумием…

Поездка в Университет, еще прошла более-менее нормально — седла только успели натереть на задницах неопытных всадников кровавые мозоли. А вот елозить этими мозолями по жестким седлам на обратном пути… — было удовольствием весьма сомнительным.

Так что когда Готор предложил всем спешиться и дальше конвоировать ценный груз, в пешем положении — Ренки только вздохнул с облегчением.

Сам груз, представлял из себя просто до неприличия огромную карету, забитую всяким барахлом по самую крышу и с настолько плотно задернутыми на окнах занавесками, что Ренки даже не знал есть ли внутри пассажиры или только барахло. И хоть тащили ее целых четыре лошади, — скорость у кареты, была, прямо скажем невеликая, так что двигаться пешком с той же скоростью не представляло никакой сложности.

— Значит так ребята. — Начал давать инструкции Готор, который тут, вдали от всяких армейских правил и заморочек, снова стал Вождем! — Дальше пойдут довольно пустынные места, и надо быть настороже… Заплатили нам за это дело достаточно, чтобы мы отнеслись к нему со всей серьезностью.

… И не надо так ухмыляться Дроут. — Я не столько на клиентов пытаюсь впечатление произвести, сколько о нас же самих забочусь. — Сам посуди — стал бы ты платить такие деньги за пустяковое дело, если бы не опасался чего-то всерьез? Вот то-то и оно!

В чем именно он видит опасность, клиент предпочел умолчать… что стоило ему лишнего десятка золотых корон. Но… короче, — будем вести себя так, будто бы мы в тылу у кредонцев. Ренки и Гаарз — вы пойдете впереди кареты шагов на двадцать… Далеко не отходите, скоро станет совсем темно, так что издалека вы засаду все равно не заметите. Старайтесь больше обращать внимание на те места, где сами бы устроили засаду. Надеюсь Ренки ты отработал умение ходить тихо? — Лишнего шума нам не надо!

То же самое — Дроут и Таагай — идете позади кареты. Главная идея в том, чтобы нас всех не накрыло первым же залпом.

Если вдруг начнется заварушка, — то прежде чем выстрелить, постарайтесь сместиться к центру дороги, и палить в сторону обочины… — не хватало только перестрелять друг дружку.

Мы с Киншеей, поедем сзади. — Если услышим стрельбу или звуки драки — пришпорим лошадей и надеюсь — станем очень неприятным сюрпризом для нападающих.

Мушкеты зарядить. Штыки примкнуть. Фитили зажечь и спрятать в горшочки… Светить ими в темноте, показывая свое местоположение не стоит. И не расслабляемся — лучше выглядеть пугливыми дураками, чем быть вороньим кормом… Вопросы?

Несмотря на предупреждения Готора — Ренки не верил что на них кто-то нападет. И бредя в темноте по дороге, не без раздражения размышлял об идиотах, которые опасаясь разбойников, все же отправляются в путь на ночь глядя.

И тем не менее — едва заслышав негромкий вскрик и подозрительное топанье ног на обочине, — его руки сделали все быстрее, чем мозг толком успел осознать происходящее. Фитиль будто сам собой оказался зажат в курке, порох досыпан на полку, мушкет поднесен к плечу… и вот уже мушкетная пуля вбивается в спину фигуры, слабо освещенной фонарем что закреплен на козлах у кучера.

Отчаянно рвавший на себя дверь кареты человек словно бы взорвался — пуля, пройдя тело насквозь, вырывала из груди кусок мяса с кулак величиной, забрызгав фонтаном крови открывшуюся дверь и внутренности кареты.

Дождавшись когда отгрохочут еще три выстрела, (вовремя вспомнились указания Готора), — Ренки выхватив шпагу, бросился в бой. — Первый противник дался ему довольно легко — один молниеносный выпад, слабое сопротивление острой шпаги входящей в человеческую плоть… Быстро вырвать, с танцующим подшагом в сторону, чтобы сбить атаку вероятных противников… Рывок к следующему противнику… Поздно. — Вынырнувший из темноты Гаарз, уже протыкает его штыком… А вот тот кто пытается проткнуть шпагой Гаарза — новая цель Ренки.

… Ночная дорога, освещенная лишь звездами да молодой луной — не самые идеальные условия для фехтовальщика. — Невозможность толком видеть движения своего противника, существенно нивелирует разницу между уровнями мастерства бойцов, слишком много оставляя на произвол слепой удачи… И тем не менее, — Ренки был искренне удивлен, когда его противник сначала с легкостью отбил молниеносный выпад, а потом так же легко отразил и длинную «неотразимую» атаку ударов по разным уровням и под разными углами… А потом уже и самому Ренки пришлось отступать, парируя вражеские выпады… — класс противника был очень высок.

Шпаги звенели, противники отчаянно пытались прорвать оборону друг друга, не нарвавшись на невидимый в темноте кончик шпаги противника… На стороне Ренки были молодость и задор, а на стороне его противника — опыт.

… И вскоре — опыт победил — обманный финт, ложный выпад, сильное круговое движение кистью, и шпага Ренки вырвавшись из его руки улетает куда-то в темноту… От последовавшего выпада, Ренки еще успел привычно отскочить в сторону… И тут же, вспомнив уроки Готора, почти не глядя махнул ногой вперед, попав по чему-то мягкому… и умеющему испускать болезненные стоны… Подшаг вперед. Как учил Готор — заблокировать руку противника от следующего удара, разворот туловища с одновременным надавливанием на локоть — противник сгибается к земле опускаясь на колени… и выхватив из сапога небольшой ножик, втыкает его в левое предплечье Ренки.

Сержант оу Дарээка, еще успел додавить противника, и по науке старшего товарища, со всей силы ударить его кулаком в место где шея переходит в голову… Потом он еще попытался сделать… что-то… Но ноги его подкосились и он рухнул на землю.

Очнулся Ренки от весьма необычных ощущений… Что-то такое удивительно волнующее, пробуждающее странные воспоминания и чувства…

… Ага — деревенские танцы… Возможность взять в руку узкую ладонь девушки и чопорно приобнять ее за талию… Те же, кружащие голову ощущения и запахи…

— Тетушка… Кажется он уже очнулся… Как вы себя чувствует, сударь?

В карете было темно, и лицо сказавшей это девушки, Ренки видеть не мог. Но голос несомненно принадлежал ангелу.

… Благодарю сударыня… — Ответил Ренки, и заметив что полулежит на каких-то подушках, попытался встать. Однако голова закружилась, и он рухнул обратно.

— Лежите-лежите сударь… — Взволнованно прощебетал ангельский голосок. — Ваш товарищ сказал что вы потеряли много крови, и нуждаетесь в покое…

— Мои товарищи… — Внезапно вспомнил раненный герой о главном. — С ними все в порядке?

— Кажется да. — Ответила прекрасная, (судя по голосу), незнакомка дрожащим от волнения и страха голосом… Хотя убили нашего кучера и лакея…

— Весьма прискорбно это слышать. — Пытаясь изобразить светскость, ответил на это Ренки. — Я хотел бы….

Что конкретно хотел бы Ренки, так и осталось для истории тайной, ибо в этот момент он вновь потерял сознание.

Глава 3

— Ну-с молодой человек, как вы себя чувствуете? — Осведомился на следующий день полковой лекарь оу Мавиинг. — Неужто, вам так полюбились стены нашего благословенного заведения, что вы решили не упускать ни единой возможности вернуться сюда обратно?… Нате-ка… Испейте сего укрепляющего напитка… Горько? — Это вам во-первых — за то, что чуть не испортили мою отличную работу по восстановлению вашей пустой головы в прошлый раз. А во-вторых, — за то что ваши приятели подняли меня среди ночи!.. Пейте-пейте юноша… До дна. А то велю поставить вам полуведерный клистир с отваром едкого плюща. Может хоть он, вместе с кишечником очистит и ваш мозг от желания свершать глупости!

— А как там мои друзья… — Они не ранены? — Поинтересовался Ренки, покорно выпивая поданный напиток, на редкость гадкий на вкус.

— У Готора здоровенная шишка на голове, — начал докладывать лекарь, переходя с высокопарно-ворчливого тона, на свою обычную речь. Благо положение лекаря позволяло ему, наплевав на приличия, вести себя одинаково хоть с генералом, хоть с простым солдатом. — Но судя по привычно хитрой роже — мозг не пострадал! Еще у того парня что лежал рядом с тобой… — Гаарза кажется, небольшой порез на щеке, пришлось наложить три шва.

… И кстати — заходил лейтенант Бид. — Я думаю тебя вскоре ждет основательная выволочка — он не показался мне человеком, довольным твоим ранением. Интересовался как быстро ты сможешь вернуться к своим обязанностям в Штабе.

… Да уж, — ваша шестерка это что-то… — Надо же было умудриться наткнуться на разбойников в таком тихом и захолустном местечке как Фааркоон. Воистину — как говорит древняя мудрость — «Svini'ja vsegda grja'z naidiot». — С удовольствием произнес он на древнеимперском.

… А в общем-то, — ты Ренки и впрямь, на редкость удачливая задница! — Придись удар чуть в сторону, и тебя бы уже не довезли. А даже если бы и довезли — сшивать артерии я не умею!

Но мой тебе совет — не испытывай судьбу, ибо удача — девка изменчивая.

— Да фигня… — Махнул рукой Готор. — Попытался заехать к ним с тыла, а конь споткнулся и шарахнул меня головой о камень… Камень конечно в мелкие крошки, а я, как видишь, цел и невредим!

… Увы, но долго полежать в госпитале, Ренки не позволили. — Ибо подходило время возобновления контрактов с поставщиками, и лейтенант очень не хотел передавать это важное дело кому-нибудь другому. Так что сержанта Дарээка, в срочном порядке выписали из госпиталя на очередное «долечивание по месту службы», — благо пострадала у него лишь левая, не предназначенная для пера, рука. И сейчас Готор сопровождал его в Штаб, чтобы столь важная персона не грохнулась где-нибудь по дороге.

— Вы, короче, молодцы! И отстрелялись шикарно — три трупа. И в рукопашке не зевали… Кстати — тот, которого ты кулаком прикончил… — Дроут и Таагай, кажется что-то об этом парне знают… И под большим впечатлением от твоей крутизны. Судя по знакам, которые они опознали, — он был из верхушки «общества» убийц! А ты ему как цыпленку шею свернул…

Киншаа кстати, его шпагу прихватил — очень серьезная вещь. С виду-то довольно невзрачная, но сталь там просто шикарная. Булат — гибкий, в узел завязать можно. И твердый… как я не знаю что! Доод с Йоовиком уже слюнями изошли на нее глядючи, даже умыкнуть пытались. А я сказал — нехрен! Добыча сержанта Ренки, пусть он ей и распоряжается!.. Я тебе ее попозже занесу — сам полюбуешься!

— А скажи-ка Готор… — С деланным безразличием осведомился Ренки. — Та… Те пассажирки, что были в карете… Они…???

— Что? — Заржал Готор, чья проницательность могла соревноваться только с его бестактностью. — Никак столпу нравственности и непоколебимой моральной стойкости, оу Ренки Дарээка, понравилась девушка?

… Что ж — губа у тебя не дура — блондиночка просто роскошная… Тока, увы, дружище — утри слезы! — Мы ее прямо из кареты пересадили на корабль, и думаю с утренним отливом, она уже отбыла из благословенного Фааркоона, в неизвестном направлении.

* * *

— О! Сударь… Эта Та самая шпага? — Не позволите ли осмотреть?

Ренки недовольно поморщился — две прошлые недели, были довольно плотно забиты встречами с купцами, нудными разговорами о крупе, муке, овощах, рыбе, мясе, сене, соломе, овсе, одеялах, сукне для мундиров, обуви, ремнях, свинце и порохе…, а сверху вся эта смесь — была щедро сдобрена бочонками чернил и кипами бумаги. Да еще и по слухам, (которые у лейтенанта Бида, обычно всегда были более чем достоверными), вскоре в полк должен был прибыть новый капитан-интендант, и к его приезду надо было навести порядок в делах, чтобы даже комар носа не подточил… Так что времени не оставалось даже на то чтобы помечтать о прекрасной незнакомке, не говоря уж об обработке фехтовальных приемов.

И вот, впервые за две недели, Ренки наконец выбрался во дворик Штаба, поупражняться со шпагой, благо мази лекаря оу Мавиинга, достаточно подлечили пораненную руку… Умучившись от сидения за столом, Ренки с почти неприличным томлением, предвкушал как наконец-то разомнет застоявшееся тело, нагрузит мышцы, прогонит кровь по венам… и тут этот мальчишка со своим любопытством…

Однако любезность и вежливость, как учил Ренки отец — столь же неотъемлемые свойства благородного человека, как и смелость, верность, или знание длинного списка предков. — Истинно благородный человек, любезен даже с врагами… Особенно с врагами.

— Пожалуйста волонтер оу Заршаа. — Максимально любезным тоном, ответил он, протягивая ему свою шпагу, рукоятью вперед.

— Ух… — Глядя восторженными глазами на сталь клинка, и проверив его на гибкость и остроту, сказал наконец волонтер. — Действительно, превосходное оружие… Какой совершенный…, я бы даже сказал «изысканный» профиль клинка… И вы ведь уже успели оценить этот особый узор булата?

… Знаете… — Я готов поклясться честью своего рода, что он выкован где-нибудь в Старых Землях… Возможно даже в Олидских горах… Определенно и оттенок стали за это говорит. Угу… Точно. — Вот посмотрите на пятку… Новая гарда ее почти скрывает, но тут еще можно различить протазан… известное клеймо тамошних мастеров… Уверен, если снять рукоять и осмотреть хвостовик — там найдется и знаменитое заклинание на староимперском. Говорят олидские мастера могут менять богов как перчатки, но остаются верными своим традициям…

… А вы кстати — не собираетесь поменять рукоять с эфесом, на более нарядные? Да и ножны… Такому великолепному клинку, нужно достойное обрамление!

— Нет, мне нравятся эти. — Из упрямства ответил Ренки, хотя и сам постоянно думал о том же. Но то как этот молодой всезнайка сходу сумел определить происхождение его клинка — весьма больно ударило по самолюбию сержанта. — Увы, как не хотелось бы ему, как подобает истинному оу — в совершенстве разбираться в оружии, печальное финансовое положение его семьи не позволяла воочию посмотреть и пощупать руками изделия лучших мастеров. И знание теории, тут было не великим подспорьем.

— Да… — Согласно кивнул в ответ оу Заршаа. — Вы совершенно правы — в руке сидит как влитая… Да, определенно — я полный болван! Ведь это кажется шкура черного катрана на рукояти? — Менять ее даже на золотую оплетку, это истинное варварство!

(Так вот ты какая — шкура черного катрана! — Подумал Ренки, никогда раньше не видевший подобную диковинку. А ведь действительно — несмотря на невзрачный вид — рукоять словно бы сама прилипала к ладони владельца, будь та даже скользкой от пота или крови… Странно что Ренки сам не догадался о причинах этого эффекта).

— Шпага — это инструмент солдата! — С высокопарностью произнес известную банальщину Ренки, чтобы скрыть свое смущение. — Она нужна для битвы, а не для того чтобы красоваться перед дамами!

— Да, действительно… — Тут волонтер немного замялся, будто бы стесняясь, а потом спросил. — А не будете ли вы так любезны сударь, провести со мной несколько учебных поединков…

— С удовольствием. Учебные шпаги хранятся вон в той пристройке… — Ответил на это предложение Ренки, и впервые за весь разговор не покривил душой. — Фехтовать с Готором, чей класс обращения со шпагой был на удивление невысок, ему надоело. А мальчишка-волонтер, судя по всему, прошел хорошую школу… Не мог не пройти!

Первую схватку, Ренки легко выиграл благодаря приобретенной за время своих скитаний, наглости. — Парнишка просто не ожидал, что его соперник, пренебрегая разведкой, сразу проведет длинную атаку.

Вторую, ему удалось успешно завершить, благодаря более высокому росту, силе, и длинным рукам.

Третью выиграл волонтер, сумевший подловить Ренки на небрежности. Четвертая закончилась вничью, и хотя каждый из участников был уверенны в своей победе, — из любезности, он отдал победу сопернику.

Пятая продолжалась довольно долго. Оба фехтовальщика уже успели понять и приноровиться к манере фехтования соперника, оценить его класс, и потому были очень осторожны. Через какое-то время Ренки почувствовал усталость, (давала о себе знать недавняя рана), и болезненные ощущения в поврежденной руке… Что заставило его резко сменив стиль, перейти в отчаянную атаку, и сломить сопротивление противника.

— Ух… — Сказал он, чувствуя накатывающуюся слабость. — Извините, но пожалуй на сегодня все…

— Да сударь… — Согласился оу Заршаа. — Вы как-то сильно побледнели… Простите, с моей стороны было бестактным, учитывая вашу недавнюю рану, предлагать вам поединок.

— Ну что вы… Наоборот… — Соревнуясь в любезности, ответил Ренки. — Это лучший способ восстановить силы… Вы оказали мне услугу.

— В таком случае… — Опять замялся волонтер. — Не согласитесь ли вы, оказать мне честь, принять мое приглашение на ужин?

— Хм… — Задумался Ренки. — Но ведь я всего лишь сержант, а вы волонтер… Подобное панибратство в армии, отнюдь не поощряется.

— А давайте пока забудем про все эти условности. — Продолжил настаивать оу Заршаа. — В конце концов, я пока что только и делаю, что слоняюсь без дела, так что считать меня настоящим солдатом еще нельзя… Я приглашаю вас, как один благородный человек — другого благородного человека… Это ведь нам не запрещено?

— Пожалуй нет. — Подумав, ответил сержант оу Дарээка, которому, что уж там говорить — весьма польстили слова собеседника.

— Но согласить Ренки — твоя манера фехтования довольно безрассудна! Мой прежний учитель мэтр оу Скаарв, за подобную неосторожность выпорол бы меня без всякой пощады! Он мне постоянно твердил, что искусство фехтования схоже с аптекарским ремеслом — каждое движение должно быть тщательнейшим образом выверено и взвешенно. И любая небрежность преступна, ибо может стоить жизни!

… К тому времени, два новых приятеля уже успели слопать до две здоровенные тарелки с безумно вкусной рыбой, еще пару часов назад плескавшейся в океане, и запить это дело парой кувшинчиков местного коварного винца, после чего торжественно перешли «на ты»… В конце концов, им обоим еще не исполнилось и двух десятков лет, а в этом возрасте — знакомства заводят довольно быстро, легко обходя все мешающие тому препятствия, вроде разницы в чинах, или финансового состояния.

Как оказалось при более близком знакомстве — оу Лоик Заршаа, был довольно веселым, хорошо воспитанным, и абсолютно не кичливым человеком… И это несмотря на свое происхождение… позволяющее ему рассказывать о придворной жизни, как Ренки бы рассказывал о быте своей деревни.

— Ха… Отец мне тоже постоянно говорил об этом. — Подтвердил правильность высказывания Ренки. — И во время дуэли, или в фехтовальном зале, пожалуй так и стоит себя вести… Но когда идет большая драка… Тебе некогда «выверять и взвешивать», просто делаешь свое дело, и все…

— … Слушай… — Глаза Лоика загорелись огнем предвкушения… — Расскажи про настоящие битвы?

— Ну… — Задумался Ренки, лениво ковыряясь вилкой в остывшей рыбине, и пытаясь подобрать слова. Но в голову почему-то лезли исключительно книжные штампы, казавшиеся невероятно блеклыми и фальшивыми, по сравнению с действительностью. — Да что там рассказывать… — Наконец сдался он. — Битвы они и есть битвы… Стреляешь ты, стреляют в тебя. Ты колешь-режешь, и тебя колют-режут… Вонь, кровь и грязь… Нечего тут рассказывать!

— Ну вот… — Расстроился Лоик. — … Ты хоть понимаешь, что фактически я здесь… в смысле — в 6-ом гренадерском, можно сказать из-за тебя?

… Мне ведь местечко в 19-ом королевском, было с детства пригрето. Я бы еще месяца два назад, там бы мог третьим лейтенантом быть… Но сначала вы возвратили королевское Знамя… Об этом очень много говорили в столице. А потом, — эти рассказы про то как два гренадерских полка трое суток противостояли всей кредонской армии!

Да по всему королевству, нынче гренадерам, даже из других полков, в кабаках бесплатно наливают. А вас, и парней из 15-го, в столице на руках бы носили.

Я тогда твердо решил — к демонам 19-й королевский и службу при столице… — Хочу в 6-ой гренадерский, благо у меня тут дядя служил, а значит есть возможность попасть сюда по протекции, потому как оу Дезгоот, старый друг нашей семьи.

И вот я встречаю человека, отличившегося в обоих битвах. Одного из тех кто вернул Знамя! И про которого тут в полку байки да легенды уже ходят… И после этого ты говоришь — «Нечего рассказывать»?

— Да правда «нечего» — ухмыльнулся Ренки, которому, (что уж там говорить) — конечно не могли не польстить слова Лоика. — … Ну, наврать бы я тебе конечно мог с три короба… Но все это… Не так как кажется, со стороны… Ну вроде как объяснять как плавать, человеку, никогда не видевшему водоема больше лужи. Пока он сам не попробует — это будут лишь пустые слова.

… Но одно я пожалуй понял. — Всякие там героизмы и прочее, о чем любят петь барды — это пустое…! Главное, это те кто стоит с тобой рядом или прикрывает спину…, ну, и твоя Удача.

Мне посчастливилось попасть в хорошую компанию, где все стоят друг за дружку, потому и получается у нас больше, чем у других…

* * *

— А это еще что такое? — Осведомился вновь прибывший капитан-интендант.

— Тетрадь поставок! — Вытянувшись в струнку, отрапортовал Ренки. — Извольте видеть господин капитан — Каждый лист разбит на семь ячеек. Лист соответствует неделе, а каждая ячейка соответствует конкретному дню месяца. Цифры — номера договоров, заключенных с купцами. Красный цвет номера, относится к оружию и боеприпасам, черный — продуктам, синий — обмундированию, зеленый — фуражу, желтый — «прочему»… Договора располагаются в папках, имеющих соответствующую маркировку. — Так можно сразу увидеть какой купец в какой день должен поставить свой товар. А в договорах есть пункт, о начислении пени за просрочку!

— Хм… Изрядно! — Одобрил интендант. — Сам придумал?

— Подсказали! — Честно ответил Ренки, которому отнюдь не светило настолько понравиться новому офицеру, чтобы его оставили при штабе не прежней должности.

… Прибывший капитан-интендант оу Жаароок, был словно вылеплен по карикатуре на капитана-интенданта… Хорошего капитана-интенданта, (полковник умел подбирать кадры!). — Этакий тощий жилистый сухарь, застегнутый на все пуговки, без признаков улыбки на лице, зато с написанной на нем готовностью устроить грандиозный скандал из-за недостачи мешка зерна, или ненадлежащего хранения шанцевого инструмента для рытья отхожих ям… Для полка, он конечно был истинной находкой. Но служить под началом такого офицера… — лучше уж обратно, в каторжную команду.

По прибытию в Штаб, капитан первым делом наехал на Ренки за неуставную шпагу на бедре, вместо положенных по Уставу сержанту штыка и тесака. Пока удалось отговориться разрешением полковника… (он и правда как-то давал его). Но на лице капитана было просто таки зубилом вырублено желание не оставлять этого дела, и добиться таки приведения формы наглого сержанта в надлежащий вид.

— Вероятно этот… лейтенант Бид… — Предположил он в ответ на слова Ренки. — Полковник говорил мне, что он из купцов, и прекрасно умеет ладить с себе подобными.

— Лейтенант Бид, достойнейший воин, не раз доказывавший свою доблесть на поле брани! — Заступился за своего недавнего командира и постоянного покровителя Ренки… тем более что идею с тетрадью подсказал ему Готор, когда Ренки пожаловался ему что утопает в бумагах и путается в делах.

— Одно другому не мешает! — Сурово посмотрев на осмелившегося возражать ему подчиненного, как на заговорившего таракана, ответил капитан оу Жаароок. — Что ж. — Займемся бумагами, а потом проверим склады…

— Ох Готор… Ты себе не представляешь какой же это зануда! — Жаловался Ренки следующим утром приятелю. — Он мне вчера всю душу вымотал, по три раза каждую бумажку проверяя, и в каждый уголок складов свой нос сунув… Так сволочь и выискивает, где бы к чему придраться!

… Представляешь — углядел что несколько мешков с зерном, в одну строчку прошиты, а не в две, как положено. Так сегодня придется почти две тысячи мешков перебрать и однострочечные отставить в отдельный штабель… А ведь это он только начал… Страшно подумать, что будет когда он вовсю разойдется!

… Как думаешь… Может поговорить с лейтенантом чтобы он меня, как-нибудь от этого освободил? Я чем угодно готов заниматься, лишь бы подальше от этого оу Жаароока!

— Не дрейфь Ренки. — Успокоил его Готор. — Твоя свобода не за горами, потому как при таком интенданте, особо «делами» не позанимаешься, а лишний раз глаза ему мозолить не стоит.

Мы и так, пользуясь дурным случаем, неплохо подзаработали. Так что лейтенант говорит, что коли ты не передумал идти в волонтеры, иди… — шиковать не получиться, но прокормиться сможешь!

Опять же — по слухам, скоро начнет прибывать пополнение, и этих сопляков надо будет кому-то учить…

И по тем же слухам — учить быстро, так как месяца через три-четыре, нас опять переведут на Зарданское плоскогорье… Так что всех сержантов и капралов бросят на обучение, и нам с тобой тоже от этого не отвертеться, в каком бы ты чине на тот момент не пребывал!

… Но это как бы дела повседневные… А ты не забыл мое предложение поработать учителем фехтования?

— Нет, но какой смысл, если нас скоро отсюда уберут? — Я толком ничему не успею обучить…

— Ренки, ты видно забыл все о чем я тебе говорил… Насчет круга вращения толстых кошельков — помнишь?

— Ну да… Только вот я как-то сомневаюсь, что…

— Не сомневайся. Считай один толстый кошелечек для нас уже открылся, и возможно именно ты поможешь просунуть туда руку поглубже. А для этого надо попасть в кое-какие дома, и кое за кем присмотреть.

— Готор!!! — Возмутился Ренки. — Уж не предлагаешь ли ты мне стать шпионом? Это ведь самое дно той ямы мерзости, в которую может пасть благородный человек! — Шпионить, подглядывать, наушничать… — Нет занятия более позорного чем это!

— … М-да… — Задумчиво пробормотал Готор. — Не видал ты позорных занятий…

Но тут ведь совсем другое дело. — Вдруг будто бы встрепенулся он. — Ты помнишь наше последнее приключение?

— Да, Конечно… — С деланным безразличием ответил Ренки, сердце которого немедленно затрепетало при воспоминании о прекрасной незнакомке. — Трудно забыть.

— Так вот — заказ пришел из того же дома… Нам надо выследить и найти людей кто устроил, или хотя бы помогал устраивать ту засаду. — Разве уничтожать разбойников, очищая королевство от всякой мрази — это не одна из наших обязанностей в этом городе? — Следовательно — мы лишь выполняем свой долг перед королем! А исполнении Такого Долга, не может быть бесчестным!

… Вообще-то мы этим уже и так занимаемся… Тебе этого пока не говорили — потому как ты то со своей раной сидел… да и дел у тебя в Штабе полно было… Но Дроут с Таагаем сразу кое-что в тех разбойниках знакомое унюхали. Ну и прошлись по кой-каким местам, и нескольких подозрительных ребят засекли…

Я — к тому купцу Роомшии зашел, что нас нанимал. — «Так и так» — говорю. — «Коли желаете с обидчиками своими поквитаться, так готовьте кошелек, и уж мы злодеев сурово покараем, как то и должно делать солдатам Короля и защитникам Отечества!».

— Ну и ровно через четыре дня, поступает нам заказ, хорошенько в этом деле покопаться, но только осторожненько. И здоровущий кошелек, в качестве аванса, да на всякие расходы…

Лейтенант дал на это свое добро. И пообещал помощь «общества» в случае чего.

… Тут-то вот, нашу солдатскую четверку и разбил жуткий приступ насморка с поносом, или уж не знаю чего оу Мавиинг им в госпитальных листах написал.

В общем, Дроут с Таагаем, скинули мундиры, и прошлись по кабакам где ворье собирается. А Гаарз с Киншеей — по портовым заведениям. И так мы нашли парочку ребят, которые тогда от нас смыться успели. Взяли их аккуратненько за жабры, отвели в тихое местечко, и душевненько так поговорили… Вот только плохо — пешки это были, которые считай ничего толком и не знали.

Но тем не менее, на одного интересного человечка вывели. И мы за тем человечком, до сих пор приглядываем. И имеет, знаешь ли, этот человечек, привычку не только по грязным кабакам шляться, но и в некоторые дома очень богатых купцов и местной знати заходить… Вот только для солдатни нашей, или даже для меня, как иностранца — туда особо ходу нет.

А ты, весь из себя такой правильный, родовитый и героичный, сможешь в те дома пробраться, и посмотреть, не живут ли там обидчики этих наших пассажирок.

— А ты что-нибудь знаешь про… нее??? — Мгновенно встрепенулся Ренки.

— Ох-хо-хошеньки… — Печально произнес Готор. — Да у тебя это похоже еще не прошло? — Говорил же я — надо было тебя сразу в бордель отвести… Или бы вон просто, с местными рыбачками да белошвейками шуры-муры закрутить… Среди них, очень даже ничего, экземплярчики встречаются! А ты все воздерживался да невинность блюл, — вот и стоило, разок с юной особой в одной карете проехаться, а мозги уже набекрень!

… Да не смотри ты на меня этакой крокодилой!.. Наводил я справки… — Дело темное. У купца того, ни дочерей, ни сестер, ни племянниц подходящего возраста, вроде не наблюдается… Да и по повадкам — можно предположить что он только посредник. И судя по таинственности и серьезным деньгам — посредничает для весьма влиятельных особ.

… Ну так что — ты в деле?

— Если это для того чтобы отвести опасность от Нее. Да и вообще — очистить город от преступников — я готов. Но предупреждаю — ничего недостойного благородного человека, я делать не собираюсь!

— Да никто тебя и не заставляет! Всего-то и делов — пробраться в дом, пообщаться с хозяином, да рассказать нам что ты о нем думаешь, как он живет, да чем дышит… Ты бы и так нам все это рассказал за кружкой вина, да под хорошее настроение.

— Хорошо. Только вот я даже не представляю себе, как именно смогу попасть в эти твои «дома»… Нельзя же просто зайти, и потребовать себя место учителя!

— Не боись — Все уже давно подготовлено… И кстати, предупреждаю — ты в той заварушке, как минимум шестерых разбойников завалил… Да не парься ты так — ну и что, что мы тебе своих покойников подкинули? — Это же ведь для дела, а мы их солить, да в погреб складывать, и так не собирались.

… И того последнего, у которого ты шпагу забрал, (про нее уже кстати все в городе говорят, будут спрашивать — показывай!), ты не кулаком прибил, после того как свою шпагу потерял. А как и положено — в суровой схватке на клинках. Хрясь — и с одного удара, сразу в семидесяти четырех местах дырки, не совместимые не с жизнью, ни с приличиями! — Особо секретная техника! Передается в вашем роду только от прадеда к правнуку и не как иначе… ну — либо всем подряд, кто заплатит очень-очень-очень большие деньги!

… Да не делай ты такого удивленного лица. — Шучу я так, неужели не понятно?

Глава 4

А потом — будто плотину прорвало, Как-то почти одновременно начали прибывать новобранцы, офицеры, волонтеры, какие-то королевские чиновники с проверками, а потом в полк вернулся и сам полковник.

И в начавшейся суматохе, всем ветеранам, времени не оставалось даже чтобы поскучать о тех благословенных деньках беззаботной лени, когда служба по большей части состояла из зевания, дремоты, да «патрулирования» кабаков.

За всей этой беготней, даже повышение Ренки до звания волонтера, прошло как-то буднично и незаметно. А ведь это, по сути, был прыжок через бездну… С одной стороны оставалась солдатская палочная муштра, а на другой — его уже ждал статус человека — которого даже король не смеет подвергнуть телесному наказанию, но только казни. С одной стороны — остался тот кто лишь подчиняется, а на другой — уже стоял человек принимающий решения, отдающий приказы, и несущий ответственность.

… Но все прошло буднично и скучно — оформление соответствующих бумаг, да замена сержантского «копья» на погоне, на скрещенные шпаги… На особую торжественность и церемонии — времени не оставалось… Да и не было придумано никаких особых церемоний для таких случаев — уж больно редки были подобные «прыжки через пропасть».

А потом, уже будучи волонтером, пришлось опять взять в руки капральскую палку, и вперед — муштровать новобранцев, как обычный унтер, потому что новичков много, а капралов с сержантами не хватает.

… Куда более важным, был разговор, который состоялся между Ренки, Готором, лейтенантом Бидом и полковником, вскоре после возвращения последнего, и незадолго до получения Ренки нового статуса.

— Значит так ребятишки… — Начал полковник, благодушно улыбнувшись подчиненным, хотя глаза его оставались какими-то чересчур настороженными. — Лейтенант Бид, требует вас себе, хотя у него и так полный комплект унтеров… Но я склонен с ним согласиться… да и вы, думаю, возражать не станете… Но!

Начнем с тебя Готор. — Ты парень, какой-то слишком уж таинственный… Мне в общем-то наплевать на это, коль уж на последней битве ты доказал, что пока мы деремся с кредонцами — верить тебе можно.

Не знаю откуда ты родом. Но искренне надеюсь что с твоими соплеменниками нам драться не придется. — Если даже такой «гражданский» умудряется вытворять такие штуки с порохом и мушкетом — представляю что могут учинить военные.

… Я кстати, даже прикрыл тебя ТАМ, когда не стал подробно объяснять кто учудил все эти штуки. Сказал просто«… один шустрый капрал», чтобы не заострять внимание на твоей персоне… Но если честно — не потому что так уж о тебе забочусь, а потому что не хочу терять хорошего солдата.

В общем — при специальной роте, у нас теперь будет и специальная команда, которую возглавишь ты… — Будешь нам все взрывать, крушить, а может иногда и строить. Заранее подумай что тебе для этого понадобиться. Если нужны будут деньги закупить чего-то особенного — обращайся. В разумных пределах, ты это получишь.

— Теперь с тобой оу Дарээка. — Ты хочешь стать волонтером… а это самое бесполезное существо в армии, которое по большей части путается у всех под ногами, да ждет когда какому-нибудь офицеру оторвет голову, чтобы занять его место.

В отличии от этих юнцов — от тебя уже может быть какой-то прок. Но офицером боюсь, ты станешь еще не скоро. Сам понимаешь почему.

По хорошему-то — стоило бы тебя лет пять-шесть еще в унтерах подержать. — И полку польза, и ты на жаловании будешь… Но я все понимаю. — Уж коли ты родился благородным — должен занимать соответствующее твоему происхождению положение.

В конце концов, нас — истинных оу, чьи родословные восходят еще к временам Империи, и так осталось не слишком много, и если мы не будем друг друга поддерживать — скоро исчезнем совсем.

И пусть некоторые говорят (полковник усмехнувшись, хитро посмотрел на Бида), что простонародью не место среди офицеров, — я скажу, что благородному юноше, доказавшему свою смелость, верность и умение сражаться — уж точно не место среди солдатни! Так что волонтером ты станешь.

… оу Жаароок, весьма нахваливал то как ты вел тут дела… (Полковник опять с хитрой улыбочкой посмотрел на Бида, как бы давая понять что в курсе всех афер своих подчиненных). А похвала от этого человека — весьма многого стоит. Уж поверь мне! Но я сильно сомневаюсь, что ты мечтаешь остаться в его подчинении. — Значит — пойдешь к лейтенанту, под команду Готора… Но раз Готор предпочитает прятаться под маской унтера, (еще одна хитрая улыбочка), — официально возглавлять его отряд будешь ты… Хотя мне и придется поломать голову, чтобы объяснить другим такое положение дел — волонтеры должны лишь учиться, да бегать по поручениям офицеров, а коли они командуют отрядом, — они уже не волонтеры, а офицеры.

Ну, а теперь о главном… — Лейтенант Бид мне тут рассказал об очередной авантюре в которую вы влезли… И я даю вам свое добро на ведение этого расследования.

… Я вам даже больше скажу — если понадобиться, можете пренебречь своими основными обязанностями, (предварительно предупредив лейтенанта, естественно), и в умеренных дозах нарушать Законы. — Соответствующую бумагу, как военный комендант этого округа, я вам дам, и на суде, если что, прикрою.

— Гм… господин полковник… — Готор вклинился в речь оу Дезгоота, едва тот взял достаточно длинную паузу. — Можно задать вам несколько вопросов?

— Задай. — Усмехнулся тот. — Может быть я даже отвечу.

— То первое задание сопровождать… гм… груз. — Оно ведь пришло от вас?

— Ну, когда кое-кто спросил моего совета, я подсказал ему обратиться к Биду, а тот указал на вас… Иначе бы, конечно, никто не согласился привлекать к Такому делу незнакомых людей.

— А вы можете хотя бы намекнуть, на этого «кое-кого», и на ситуацию, в которую мы вляпались?

— … Я тебе Готор намекну так — «Men'she zn'aesh — lyt'she spish» — знаешь наверное что эта фраза означает на древнеимперском, ты ведь вроде человек ученый?

«Что происходит», «кто замешан» и «от кого исходят приказы», вам знать совсем не надо. — Уж поверь мне — совсем-совсем не надо. Такое знание может голову оторвать вернее, чем пушечное ядро!

Просто присмотрите за человеком которого вы умудрились вычислить, и за его связями среди богатых купцов и знати… Возможно так получится, что на каком-то этапе к вам подключится Тайная Служба… Но мне, если честно, хотелось бы этого избежать, по целому ряду причин… О которых я тебе тоже ничего не скажу. — Просто докладывайте мне или лейтенанту обо всем что узнаете, и выполняйте то что мы прикажем в ответ… А потом — просто забудьте обо всем что было.

Я тебе так скажу — сделаете все правильно — и награда будет более чем щедрой!.. Куда более щедрой, чем позволяют мои возможности… Но и в случае провала… — молитесь чтобы полк скорее оказался на Зарданской пустоши. Ты меня понял?… Тогда иди.

После такого разговора, Ренки уже не мог отказаться от выполнения этого задания. Тут уже неважно — лежит у тебя к нему душа, или нет. И дело даже не в том, что нельзя подводить товарищей, по уши увязших в этой авантюре. — Судя по намекам полковника — тут явно было дело государственной важности, а Кодекс Чести благородных оу учил, что ради столь великих целей, можно пожертвовать всем… даже тем что стоит на одну ступеньку выше жизни, и всего лишь на ступеньку ниже Верности Вождю!

Даже среди ночи, на вскидку — Ренки мог бы привести десяток примеров из ставших каноническими баллад… В конце концов, если бы оу не ставили Верность Вождю во главу угла своих взаимоотношений с миром — они бы скорее всего уже давным-давно бы выродились не пойми во что…

Да. Ренки был отнюдь не в восторге от роли шпиона, которую ему навязали, но он взялся ее исполнять со всей возможной старательностью и решительностью.

И как обычно — не обошлось без помощи и советов Готора.

… Все-таки для Ренки, этот человек, несмотря на уже довольно продолжительное знакомство, продолжал оставаться загадкой. — Подчас самые банальные и естественные вещи, вызывали у него насмешку, а то и раздражение и злость. А в следующий момент, он совершенно спокойно говорил о вещах от которых Ренки едва ли не на стенку лез от возмущения или брезгливости.

… Почему-то предписанное богами разделение людей на благородных и низких, вызывало у него либо насмешливую улыбку, а подчас и явное отторжение. Но в то же время некоторая… моральная нечистоплотность, которая неизбежно была сопряжена с действиями «общества» — кажется вовсе не вызвала у него никаких отрицательных эмоций.

… При иных обстоятельствах Ренки бы мог даже счесть Готора человеком не благородного происхождения. Ибо и сам Готор не больно-то на нем настаивал, а то и вовсе пытался скрыть его… Тщетно… — Во всем облике и поведении этого человека было что-то…, что даже полковника заставляло чувствовать в Готоре равного себе, и даже более того.

… Вот именно — «более того»! Подчас Ренки казалось что в глазах смотрящего на окружающих приятеля, читалось что-то такое… — Будто бы естествоиспытатель наблюдает за возней муравьишек, или некий бог, спустился на землю, чтобы ради забавы вкусить простой людской жизни. Будто бы он знает что-то такое… на тысячи лет вперед и назад. Видит сквозь землю, и читает в душах людей проще чем в книжных страницах…

… Будто бы живет по нормам и законам какой-то своей собственной морали, не завися от мнения и предрассудков других людей. — Говорят даже короли не могут позволить себе подобного… А вот Готор мог.

Вот и в этот раз например. — приятель с такой легкостью и естественностью прочитал ему лекцию о шпионаже, что в процессе Ренки почти поверил что это достойное и несомненно увлекательное развлечение благородного человека, а не падение в бездну бесчестия.

А все эти тонкости и хитрости — как незаметно следить за человеком… Как проверять не следят ли за тобой. На что надо обращать внимание, и как втираться в доверие. Как, словно бы исподволь расспрашивать человека, маскируя истинно интересующие тебя цели, за словесной шелухой. — Обо всем этом Готор говорил так, будто сам долго учился быть шпионом и даже не пытается скрывать это.

… Как после этого всего относиться к другу??? Особенно если рефреном ко всем советам и объяснениям следовало — «Главное не рискуй, твоя жизнь нам важнее всех тайн королевства!».

Но если моральные проблемы доставляли Ренки определенные трудности — то с реализацией намеченного плана, проблем не возникало. — Двери богатых домов открывались перед ним стремительнее, чем бутылки вина в компании безнадежных пьяньчужек.

— Ну сам подумай. — Объяснил ему эту странность Готор. — Городишко этот тихий, захолустный и безумно скучный. — Тут народ еще вовсю обсуждает дерево, в которое десять лет назад молния попала, и белую собаку, шесть лет назад родившую семерых черных щенков, видя во всем этом некие зловещие знамения и предсказания.

Тут все друг друга знают с младенчества и до смерти. Ничего нового, жизнь скучна и размеренна… А тут вдруг ты! — Личность невероятно романтичная и загадочная. — Благородный, попавший на каторгу, а потом, благодаря своим невероятным подвигам, поднявшийся столь высоко.

… Откуда знают про каторгу? — А ты что, всерьез думал что это удастся скрыть? — Весь полк об этом знает, и болтает не стесняясь. Так что стоит налить любому солдатику кружечку, да задать правильные вопросы — и данный факт мгновенно всплывет в разговоре.

Другое дело — как подать этот факт! Ведь даже из нашей солдатни, никто толком не знает за что ты на каторгу попал. Кто-то болтает про невероятные злодейства (ты вроде как младенцев ел, и невинных девушек тыщами соблазнял), а кто-то намекает на козни врагов, родовую месть и прочую чушь… Я знаешь ли, даже слышал версию, что тебя посадили за занятия колдовством. Мол ты и кредонцев не порохом взрывал, а своей магией.

… Почему «ты взрывал»? — Так я же в теньке держусь, а ты у нас на солнышке, со всех сторон виден… Вот про тебя сказки и выдумывают.

В общем, я когда с нужными купцами дела крутил. — На их расспросы вовсю намекал на некие загадочные и жутко романтичные обстоятельства. Ну и вообще — раздувал нездоровые сенсации… Что такое «сенсации»? — Неважно. Главное — теперь, стоит только одному купцу заполучить тебя в свой дом, и все остальные тоже захотят. — Потому как в местных масштабах ты вроде экзотической зверушки и последнего писка моды одновременно. — … Не благодари. — Пользуйся!

Что ж — как всегда, Готор оказался прав. Стоило только первому купцу, которого Готор во время обсуждения темных делишек «общества», изящно подвел к этой мысли, пригласить Ренки учителем фехтования для своего сынка — предложения посыпались как капли дождя. Благо — отпрыски мужского пола и подходящего возраста — были почти в каждом купеческом доме. А у кого не было — придумывали предлоги посложнее. Ибо здоровый дух соперничества в этот сословии был развит очень хорошо. И уступить соседу хоть в чем-нибудь, ну хотя бы упустив возможность пустить пыль в глаза, — считалось за серьезное поражение, которое (по словам Готора), якобы даже вредило деловой жизни.

Наверное — займись Ренки преподаванием всерьез — он быстро бы сделал себе небольшое состояние. Но увы (или к счастью) — приходилось отвечать отказом на большинство просьб, соглашаясь идти лишь в те дома, на которые указывал Готор.

Проблемой с «легендированием» данного выбора, (выражение Готора), не возникало. — Его интересовали лишь самые большие и богатые семьи, так что объяснять почему учитель из множества вариантов выбрал именно эти, никому не приходилось.

* * *

— Простите, как вы сказали? — Ренки в изумлении поднял брови почти до самой кромки волос.

— Я сказал. — С усмешкой ответил собеседник. — Не согласитесь ли вы обучать фехтованию мою дочь?

— Зачем? — С туповатым видом спросил Ренки, сильно подозревая что стал объектом какого-то глупого розыгрыша.

— У меня нет наследников мужского пола… — Спокойно, терпеливо, и даже будто бы слегка снисходительно пояснил собеседник. — И с приходом соответствующего возраста — свои дела, я скорее всего буду вынужден передать Одивии. Мой дом занимается морской торговлей, и девочке придется проводить много времени на кораблях, а значит — будет необходимо уметь постоять за себя.

— Глупость какая-то!!! — Выпалил Ренки, не сумев сдержаться в рамках любезной вежливости. — Женщина с оружием… Не говоря уж про шпагу!

Почему бы просто не нанять управляющего, который будет вести все дела, пока она… ну там не знаю… — станет вышивать, или там… Опять же — отдайте ее замуж за подходящего человека, — он будет плавать на ваших кораблях, вести дела, пока она будет сидеть дома, заниматься с детьми и вести хозяйство!

— Увы… — С плохо скрытой иронией, ответил собеседник. — Печально что этот совет никто не дал мне лет этак десять-пятнадцать назад…

… Ее мать умерла при родах, и я был вынужден всюду брать девочку с собой, так как ни хотел… и даже боялся с ней расставаться… Вот и выросло из нее… — вышивать она не умеет вовсе. А вот по части ведения дел, наверное вскоре и меня сможет за пояс заткнуть. Она уже в тринадцатилетнем возрасте вполне могла вести мою бухгалтерию, а в пятнадцать уже распоряжалась капиталами в десятки тысяч корон. Могла высчитать барыш за товар отправляемый за тридевять земель, к Восточному Архипелагу… А уж прибыль она чует как акула кровь. — Заставить ее «сидеть дома, вести хозяйство», это как вас, благородный сударь — драться веником вместо шпаги…

— Но… — Все никак не мог смириться Ренки. — Я не могу пойти на это… Как бы расторопна с деньгами не была ваша дочь — это вовсе не означает что она может научиться такому мужскому искусству, как фехтование… Более того — боюсь, обучение даст ей ложные надежды и представления о своих возможностях, что несомненно погубит ее, заставив вступить с схватку там, где надо бежать, или просто умолять о милосердии… Определенно, учить девицу фехтованию, весьма неразумно!

— Что ж — Грустно ответил собеседник. — Что-то подобное я и ожидал услышать… И если в ваших силах обучить мою дочь способу, коим можно вымолить милосердие у кредонского пирата, я буду счастлив заплатить вам любые деньги за подобную науку… Хотя боюсь, милосердие кредонцев в отношении молодой девушки — будет пострашнее смерти…

Так что вы все-таки подумайте еще над моим предложением. — Я готов платить вам втрое… нет впятеро, против вашей обычной ставки…

… Ренки пришлось подумать. — И вовсе не по причине предложенной высокой оплаты. Куда важнее, что этот дом был последний из списка подозреваемых, куда Ренки еще не смог пробраться.

Но с другой стороны — обучать девушку??? — Даже если отбросить здравый смысл — есть же какие-то нормы приличия, которые нельзя нарушать!

* * *

— Ну что ж братцы… Давайте подведем итоги. — Открыл собрание Готор, привычно взяв на себя председательские функции. — Начнем с тебя Дроут…

… Поскольку собрание было особо важным и сверхсекретным — собрались они в домике, где проживали Готор и Ренки… Уж неизвестно за какие веревочки дергал Готор, и кому давал на лапу, (а кто еще мог это подстроить?), но даже после прибытия в полк пополнения, их не «уплотнили», и два приятеля по прежнему могли жить каждый в своей комнате, в тихом домике окруженным садом, где кроме них, хозяйки, и пожилой служанки, другие жильцы отсутствовали.

… И это при том, что даже вновь прибывшие офицеры, подчас вынуждены были делить одно помещение на двоих. А волонтеры, из тех кто победнее — набивались в комнаты по четыре-пять человек. А уж про солдат и говорить нечего. — На троих рядовых полагалась одно спальное место, и использовать его следовало посменно. — Все-таки целый полк, это немалая нагрузка для городка, по всем улицам и переулкам которого, можно было пройти часа за два неспешным шагом, — места на всех не хватало.

Видимо хозяйка была в курсе кому обязана избавлением своего жилища от толпы солдатни, (в этом отношении Готор не имел привычки проявлять излишней скромности), и потому была настолько снисходительна, что позволила собрать в своей столовой компанию из шестерых приятелей, заведших знакомство еще на судне для перевозки каторжников, четверо из которых все еще оставались рядовыми, и даже выставила им угощение со своей кухни. Отвыкшим от домашней еды солдатам, она показалась безумно вкусной.

— Ну короче… — Начал старый домушник. — Мужик этот Ваар… (зуб даю — имя не настоящее). — Он точно ни к какому «обществу», никаким боком… По всему видать — повадки не те.

Мужик конечно матерый, опытный, я бы даже сказал — «скользкий», — но и говорит не так, и знаков правильных не кажет… Я поначалу думал — может он из «ювелиров» или «убийца» высшего ранга — они тоже все из себя на особицу… Но нет, — точно не из «общества».

Мы с Таагаем мозгами пораскинули, и решили что он вовсе из благородных будет, хоть и прикидывается не то приказчиком, не то еще какой мелкой сошкой. — Проскальзывает у него иной раз этакая масть… Да и то как он себя с другими «ребятами» ведет… Нет, точно, он из благородных будет.

— Угу. Понятно. — Кивнул Готор. — А что насчет связей?

— Ну, общается он со многими. — Так же неспешно, и явно получая удовольствие от происходящего, ответил Дроут — негласный командир «следящей четверки». Но мы осторожненько присмотрелись… В общем, «у многих» он по большей части только новостями интересуется, да удочки на разные темы забрасывает… А «дела» у него с контрабандистами из Северной слободы, и «ребятами», которые потом те грузы дальше в королевство толкают.

… Да, — ту четверку, что осталась от пришлой банды «подворотников» которая карету подрезать хотела, он сам и добил… Уж не знаю — может те «кусок» больший потребовали, а может просто концы резал. Но сделал все хитро — двое будто бы подрались и друг дружку зарезали. Одного — оглушил, и в море сбросил будто тот по пьяни сам свалился. А последнего… даже и не знаем. — Трупак так и не нашли, а мы настолько плотно к нему на хвост сесть не смогли. — Он гад осторожный, все время оглядывается.

— А о чем он вообще «базары» с «ребятами», и вообще — «людьми», ведет? — Поинтересовался Готор.

— Да хрен его знает. — Он об чем-то серьезном больше шепотком норовит говорить. Только я думаю, он какой-то груз переправить хочет. Иначе зачем ему понадобилось бы с «мастерами», которые поддельными бумагами промышляют, общаться?

— Ну а ты что нам расскажешь Ренки?

— В домах купцов, этого вашего Ваара, знают как приказчика Торгового Дома семьи Лоок. Здесь он для того, чтобы наладить перевозку тканей со Старой Земли и пряностей с Восточного Архипелага, в обмен на наши железные изделия. Купцы говорят что на этом сейчас много не заработаешь, и вроде как подозревают что это только для отвода глаз, а товары будут идти посерьезнее…

Но пока вроде как никаких конкретных предложений им от него не поступало — он больше расспрашивает о возможностях торговых домов, количестве у них кораблей и их оснащении, якобы выбирая наиболее подходящий Дом для постоянного партнерства.

… Да, не знаю важно ли это — но мне неоднократно намекали, что этот дом Лоок работает под покровительством, а в сущности и принадлежит Герцогам Гиидшаа.

— Возможно это важно — Кивнул головой Готор. — Ведь этот род кажется правил этими землями еще до Завоевания? Без обид Киншаа, но подчас у таких людей возникают в головах разные странные мысли о возвращении былых времен и порядков…

… Ну, а про самих купцов что ты скажешь?

— Фоог и Лакшаа, вроде как связываться с темными делами не должны. — Дома старые, богатые, репутацией дорожат, и ради сиюминутной выгоды, стабильным доходом рисковать не станут. — По первому впечатлению — люди они осторожные и лишней жадностью не страдают.

Фоога еще и сына офицером хочет сделать. Причем не просто патент купить, а чтобы тот через Королевское Офицерское Училище прошел. Понимает, что приобретенные там связи, ему потом очень пригодятся. Мечтает чтобы внуки «благородными» стали… Знаю-знаю — для тебя это не показатель «верности». Но купеческому сынку и так-то непросто в такое заведение попасть. А если у его отца, хотя бы тень грязного пятна на репутации будет. — Шансов вообще никаких.

Ёооиоса… — Сам хозяин — скользкий и на вид — подловатый тип. — Но у этого дома, сейчас все корабли в плавании. Прибытие ближайшего судна ожидается только через два месяца. — А потом, еще недели три-четыре, этот корабль будут разгружать, ремонтировать… дно как-то там чистить… В общем — на ближайшие три месяца, этот Дом из игры выключен.

Раанкаай. — Самый маленький Дом из всех что ты мне назвал. У них всего три корабля. Стабильного «дела» нету — Выполняют разные заказы. Имеют связи в столице… Кажется многие купцы не очень понимают как этот Дом вообще на плаву держится… Я так думаю — за счет контрабанды, или еще каких-нибудь темных дел.

Трооги… — Еще недавно были тут выше всех. Но сейчас у них полоса неудач. — Пропали подряд три корабля с товарами, большие долги. Внешне — блеск и позолота. Но внутри… кажется они даже на еде экономят… Ну или просто скупые по жизни… Мне они кстати жалование за прошлую неделю так и не заплатили. Сказали — сейчас нет наличных денег.

Ну и наконец — Ваксай… Про них я пока мало что могу сказать… — Они иностранцы… Ну почти. — Родители хозяина переехали сюда из Валкалавы когда ее удихи захватили, он тогда уже подростком был. Видать что-то с собой успели прихватить, потому что развернулись довольно быстро, и сейчас этот Дом владеет дюжиной кораблей, причем самых крупных… Торгуют и со Старыми Землями, и с Восточным Архипелагом… И даже вроде как дальше, на юга экспедиции посылают, все новые источники доходов ищут… — Рискованные люди. Мне кажется — такие способны на все!

— Это наследницу этого Дома, мне пришлось уговаривать тебя, взять в ученики? — Вспомнив недавний разговор, хохотнул Готор. — И как тебе она?

— Ну… — Недовольно поморщился Ренки… — Довольно неприятная особа! Хотя вынужден признать — шпагой она уже владеет довольно неплохо… Но это все в зале для фехтования… А вот в жизни — небось мышь увидит и в обморок рухнет.

— Гы… — Подхватил Гаарз. — Страшила небось? Помню у нас в порту была одна бабища… — На полголовы выше меня, а в ширь — таких как я двое… А по части жопы, так и трое. Трехпудовый куль зерна, одной рукой подымала. Ну а рожа…, чистая облизьяна из западных джунглей, от нее даже лошади и быки шарахались…

— Да нет. — Вынужден был признать Ренки. — Эта — довольно милая… на вид. И коли бы вела себя как пристало благовоспитанной девице — вполне бы могла даже считаться красивой… Но эти ее мужиковатые замашки — вряд ли кому-нибудь могут показаться привлекательными!

… М-да — Ренки было из-за чего морщиться. Когда Готор все же уговорил его взять сию особу в ученицы. — Ренки ждал с ее стороны хотя бы какой-то благодарности за оказанное ей снисхождение. А в ответ она, при первом же знакомстве посмотрела на него, как…

… Тут надо пояснить, что работа учителем фехтования, — было одним из немногих занятий не связанных с войной или гражданской службой, которую было бы не постыдно выполнять благородному человеку.

Учителем вообще было быть достаточно почетно… Так повелось еще с древних времен. «Учитель» звучало уважительно, даже относительно юнца или старого дурака, обучающего совсем малых детей различать буквицы, и чертить палочки и кружочки в прописях. А уж истинно ученые люди, легко преодолевали все сословные преграды. Ведь недаром, еще в Первом Законе — специально было прописано уважительное отношение к тем кто Знает, ищет новые Знания, и делиться Знаниями с другими.

А быть учителем боевых искусств… — Недаром самый древний Зал в столице Тооредаана, был построен еще Даагерииком I — основателем города и королевства. И по легенде — сам король не гнушался лично обучать воинов своей дружины и их детей, благородному искусству войны.

Ну а после реформ Ваарасика II, когда многие рода благородных оу лишились постоянного дохода, — их отпрыски частенько были вынуждены обменивать накопленные столетиями знания своих предков, на презренные кружочки желтого, а то и белого металла.

Что ни говори, а занятие это было достойным… А вот эта наглая девчонка, смотрела на Ренки, будто на прислугу… Или даже более того — в ее взгляде была какая-то насмешка и презрение, будто она знала о своем учителе какую-то постыдную тайну, или поймала на каком-то смешном и недостойном поступке.

А потом, и того хуже, — едва взяв в руки шпагу и встав против своего учителя, чтобы «проверить уровень знаний» — мгновенно сделав в сущности простенько обманное движение — нанесла ему укол в правую руку… Она просто застала его врасплох, ибо Ренки, естественно, не ожидал от девицы подобной прыти.

Что он и доказал в последующих учебных схватках, выиграв подряд десятка полтора. Причем в одиннадцати из них — просто выбивая шпагу из рук противницы, и сопровождая это едкими комментариями.

… Нет, в сущности девица была не так плоха. Даже более того, из всех имеющихся у него на данным момент учеников, она была как минимум на третьем месте. — Но конечно — тонкое женское запястье, было неспособно выдержать силу ударов молодого тренированного мужчины… пусть даже это запястье и было куда более крепким и мускулистым чем у большинства встречаемых раньше Ренки девушек. (И это кстати совсем девицу не красило).

… Тут правда этот момент зацепил в учителе «профессиональный интерес», и он, вместо того чтобы продолжать наглядно объяснять девице почему ее рукам более пристало держать пяльцы для вышивания и иглу, оставив оружие представителям более подходящего пола — начал разрабатывать приемы противодействия грубому силовому давлению. В процессе чего, к собственном удивлению, обнаружил что сие существо вполне обучаемо и даже обладает определенными способностями… в рамках своего пола, конечно. О чем он и не преминул сообщить своей ученице… А та, вместо того чтобы мило покраснеть услышав комплимент, и рассыпаться в благодарностях — вдруг опять задрала нос, и начала строить из себя неизвестно что… — Абсолютно невоспитанная особа!

— … Что ж Ренки — неплохая работа! — Одобрительно кивнул Готор, когда Ренки закончил свой рассказ.

— Я всего лишь следовал твоим инструкциям. Да и купцы обожают почесать языки друг про дружку… Мне даже толком и подводить их к этому не пришлось — Ответил Ренки, чувствуя будто бы некое раздвоение сознания. — С одной стороны — похвала его «шпионским» достижениям, выглядела почти оскорбительно. — Истинный оу может делать грязную работу, если это велит ему его Высший Долг. Но болтать об этом, и тем более хвастаться — … это недостойно.

Но с другой стороны — похвала друга была Ренки по настоящему приятна, да и сам он, что уж там греха таить — гордился своими достижениями. В конце концов он сам сумел не только собрать информацию, но и проделать на основе ее некоторую аналитическую работу, и сделал это хорошо.

— Ладно скромничать. — Отмахнулся Готор. — Ты молодец!.. Дальше — вы ребята, продолжайте приглядывать за этим Вааром. Но очень аккуратно. А мы с Ренки… Нет, наверное я — сообщу обо всем что мы успели узнать лейтенанту.

Ренки — а ты спать. — Уж больно у тебя измотанный вид.

… Да. Готор был прав. — Двойная нагрузка по обучению новобранцев в качестве унтер-офицера, да еще и подработка учителем фехтования, выжала из Ренки все силы.

Глава 5

— Ренки, да врежь ты ему как следует! — Не выдержав, рявкнул сержант Доод, глядя на то как волонтер пытается что-то втолковать новобранцу. — Эта тупая скотина иначе не поймет!

Ренки очень не хотелось этого делать. Может продолжительное общение с Готором, а может то, что он испытал «палочный стиль преподавания» на собственной шкуре, но при обучении вновь прибывших солдат, волонтер оу Даэээка старался как можно реже пускать в ход палку, веря что положительного результата можно добиться и более гуманными методами.

Увы, но практика показывала что это было не всегда так. — Привыкшие к тому что остальные унтера буквально «вдалбливают» в них знания — новобранцы просто не слушали объяснение юнца, что-то пытавшегося втолковать им одними словами, не подкрепляя это «профилактической лупцовкой».

… А этот, так еще и был откровенно туп, и кажется просто не понимал что происходит.

— Рядовой. Десять шагов вперед. — Приказал Ренки. — Напра-во! Нале-во! Кру-гом… Отставить… Какая нога должна стоять на месте, а какая двигаться?… Забыл? Запомни — та что болит — остается все время на месте… — И с этими словами, он вдарил туповатого новобранца палкой по бедру… Не так чтобы сильно, но боец свалился.

— Это правильно ваша милость. — Расплылся в подобострастной улыбке Доод. — Это даже лучше чем просто обломать палку о его спину. Я так тоже теперь делать буду! Спасибо что научили…

… От внезапно изменившегося тона и улыбки Доода, у Ренки едва ли глаза на лоб не полезли. — Нет, матерый служака, с момента изменения статуса своего бывшего подчиненного, — всегда был подчеркнуто вежлив… в присутствии других. Позволяя себе некоторую фамильярность только в очень личной беседе, либо когда Ренки выводил его из терпения своей излишней добротой или бестолковостью… Вот как в этом случае… Но уж больно резкая была перемена, и нарочито почтительный тон.

Проследив за устремленным куда-то ему за спину взглядом Доода, Ренки наконец заметил направлявшуюся в его сторону компанию из четырех волонтеров, которую возглавлял оу Лоик Заршаа.

— Привет Ренки — Поприветствовал он его, радостно улыбаясь. — Давно тебя не видел в Штабе, куда пропал?

— Слава богам, — ответил Ренки. — Меня отпустили на волю из этой клетки… Здравствуйте судари…

— Да-да… — Спохватился Лоик. — Позволь представить тебе — … Это оу Ваагнар; оу Скаршии; и оу Кистоок. — наши новые товарищи. А это судари — тот самый знаменитый оу Дарээка, про которого я вам так много рассказывал.

Ренки вежливо кивнул новым знакомым, не забыв при этом держать спину максимально прямо, и повыше задрать нос — старые традиции надо соблюдать.

— Так что, дружище? — Слегка ревниво спросил Лоик, на правах уже старого приятеля. — Слышал у тебя под командованием будет собственный отряд… Муштруешь для него солдат?

— Нет, — несколько более беспечно, чем возможно следовало бы, ответил Ренки. — Под мое командование переводят только опытных бойцов, поскольку и отряд будет выполнять особые задания. — Но взамен, я должен помочь подготовить новобранцев на их место. Вот собственно говоря, этим и занимаюсь.

— Все это несколько странно сударь. — Вступил в беседу оу Ваагнар — невысокий, но широкоплечий юноша, лет двадцати с лишним, (слегка староват для звания волонтера — отметил Ренки), почему-то смотревший на нового знакомого с плохо скрытой неприязнью. — Командовать отрядом… Разве этим не офицер должен заниматься?

— Мой отряд будет слишком мал, чтобы его возглавил даже третий лейтенант или даже прапорщик. — Слегка напрягшись, изложил Ренки версию полковника. — Но ведь и простого сержанта во главе команды не поставишь… Так что, полковник решил, что я подхожу для этого более всего.

— Однако я смотрел списки продвижения по службе… — Продолжал настаивать оу Ваагнар. — И простите, но вы там стоите едва ли не последним… — Однако уже получили под командование собственный отряд, в то время как мы, лишь бегаем на побегушках у других офицеров…

— Сударь — тон Ренки стал ледяным, этот склочный тип ему сильно не понравился. Но любезность — прежде всего. — Ренки, словно бы невзначай поправил, свисающий с плеча погон с булавой и двумя топорами, и постарался произнести максимально чопорно и любезно, допустив лишь искорку иронии в свои интонации.

— Если вас что-то не устраивает в создавшемся положении дел, вы вполне можете потребовать отчета у полковника оу Дезгоота. А я, увы, не уполномочен раздавать должности и назначения, и даже еще не имел удовольствия заглянуть в указанный вами список служебный продвижений…

— Успокойтесь судари… — Поспешно взял на себя обязанности миротворца оу Заршаа. — Уверен, вопросы оу Ваагнара не подразумевали желания как-то задеть вас оу Дарээка, как и ваш ответ ему.

… Вы же наверно знаете, оу Ваагнар в полку всего третий день, и еще не очень хорошо разбирается в том что тут происходит… Возможно судари, вы все примите мое предложение отобедать сегодня вечером впятером… Заодно, оу Дарээка, как ветеран, сможет поведать нам что-нибудь полезное о полке и его традициях?

— Увы Лоик, — оттаивая, и вновь переходя на дружеский тон, ответил Ренки. — Сегодня у меня не получится — даю уроки фехтования. Может через недельку станет полегче, тогда и встретимся?

— По видимому сударь. Вы отказываетесь от общения с компанией благородных, ибо за время каторги, привыкли несколько к более простым нравам? — Влез в разговор, не дав ответить Лоику, оу Ваагнар, и явно демонстрирую что за эти три дня уже успел кое-что узнать о наиболее ярких представителях 6-го гренадерского. — … Кажется этот сержант, только что звал вас просто по имени? Вы допускаете подобное панибратство?

Ренки понадобилось вспомнить все уроки Готора, чтобы сохранить самообладание. («Не психовать, и никогда не оправдываться…»), Он даже досчитал до десяти, прежде чем ответить, сумев даже предварительно улыбнуться максимально любезно, хотя глаза его излучали жгучих холод.

— Сударь. Данный сержант может позволить себе называть меня по имени. Потому что не только учил меня солдатскому ремеслу, но и дрался со мной бок о бок в двух сражениях, и нескольких мелких схватках… А что касается моего прошлого на каторге… Я попал на нее за убийство человека, который оскорбив меня, отказался драться на дуэли… И я не жалею об этом, ибо в последнее время, развелось слишком много наглецов, которые думают что можно нахамив — отделаться легким порицанием со стороны Суда.

….Впрочем… — Ренки все же не сдержался, и решил ответить столь же жестким ударом, как и упоминание о его каторжном прошлом, чтобы отбить у других волонтеров охоту поднимать эту тему. — Оу Ваагнар??? — Кажется, оу вы стали называться совсем недавно? Никогда не слышал об этой фамилии… — В таком случае, боюсь вам не понять некоторых вещей, само собой разумеющихся для тех, чей список предков, насчитывает больше чем одно поколение.

— Сударь… — После намека на недавно приобретенное благородство, оу Ваагнар пошел пятнами, чувствуя себя словно получил оплеуху. — Может мой род и не столь древен как ваш. Но зато силен и процветает. И от Меня, вы отказа от дуэли не дождетесь. — Более того — это я вызываю вас!

Обозначив укол в лицо, Ренки бросил шпагу вниз, атакуя выставленную вперед ногу, резко сместился влево и рубанул сверху… Шпага спружинив отскочила от жестко поставленной защиты, и Ренки немедленно повторил удар, уже вкладывая в него весь вес своего тела, отбрасывая вражеский клинок вниз и вправо, и заставляя противника сильнее развернуться. Еще подшаг по кругу с почти полным уходом за спину противника, и обозначение рубящее-режущего удара по шее.

То ли не поняв еще что произошло, то ли не смирившись, противник попытался суетливо развернуться для атаки… Но Ренки, резким махом подсек торопыгу под обе ноги, и тот рухнул на паркет ударившись спиной, а учебная рапира улетела куда-то в угол.

— Что это с вами сегодня сударыня? — Снимая защитную маску, холодно поинтересовался Ренки. — Вы делаете одну ошибку за другой. — Сколько раз я вам говорил о том, чтобы не пытаться парировать оружие противника подобным образом? Все лелеете надежды в один прекрасный момент приобрести силу рук матроса тягающего на корабле канаты?… А сколько раз можно повторять, что если уж пустили противника себе за спину — не пытаться что-то предпринимать стоя на одном месте, а резко рвите дистанцию, уходя в наиболее трудно достижимую для него зону?… И наконец сударыня — не объяснял ли я вам, что даже в случае падения одного из противников — схватка не останавливается? То, что вы валяетесь на спине, задрав лапки кверху как дохлый мышонок — вовсе не означает что вас не станут добивать. — Движение, движение и еще раз движение. — Как только вы замираете на месте — вы мишень. Останавливаетесь — труп!.. Вы отрабатывали перекаты, которые я вам показывал?… Кажется недостаточно!.. И да… — сударыня, вы все еще лежите на том же месте! — С этими словами Ренки не сильно, но весьма чувствительно хлестанул ученицу, по выглядывающей из под грубых матросских штанов, лодыжке.

Та сначала вздрогнула от внезапной боли, дернула ногой, и попыталась изобразить кувырок назад через плечо с выходом на ноги. Но движение было недостаточно энергичным, и она застряла в нелепой позе устремив задницу и ноги к потолку.

— Весьма жалкое зрелище. — Холодно прокомментировал сие действие строгий учитель, невольно ловя себя на том, что с трудом может отвести взгляд от этой задницы и оголившихся почти по колени ножек. (Конечно — в штанах даме фехтовать намного удобнее, но как можно настолько забыть о приличиях?).

— Благодарю вас сударь. — Столь же холодно произнесла ученица, неловко поднимаясь с пола. — Искренне благодарю, что относитесь к занятиям со мной, столь серьезно, не делая поблажек, и скидок на то что я женщина.

— С чего это вы решили что я не делаю поблажек? — Иронично приподняв бровь, осведомился Ренки.

— Сужу по своим прежним учителям… — Отрезала ученица.

— Хм… Они оказывали вам весьма дурную услугу, внушая ложные представления о своих возможностях. Смертельный поединок — это самый честный вид взаимоотношений двух человек — в нем недопустимы фальшь и притворство!

— Какая глубокая мысль — Усмехнулась Одивия Ваксай. — Сами придумали? А как же все те финты и уловки, которым вы меня обучаете?

— Всякий, сколько-нибудь образованный человек знает, что слова эти принадлежат Маэстро Вигаа — непревзойденному воину, чья слава сияет уже больше трехсот лет!

Каждый из противников должен понимать, что оппонент хочет его убить. И знает, что враг пойдет ради этого, на что угодно… Маэстро Вигаа в своем трактате «Смысл клинка», говорит — что обман противника, это всего лишь уловка, прием. Самую же страшную ложь, мы слышим не от других, а внушаем себе сами. — Совершенствование в искусстве владения оружием, помогает нам избавиться от ложных иллюзий, фантазий, и самодовольства.

— … Это не тот ли Маэстро Вигаа, — уточнила ученица. — Что умер от чумной чесотки, ибо так боялся быть застигнутым врагами врасплох что даже перестал мыться? — Бедные его родственники и соседи — полагаю своей вонью, он сразил не меньше народа, чем мечом!

— Ну, у человека одержавшего победу более чем в двухста только официальных поединков — естественно было много врагов. — Стараясь не показывать смущения, столь неожиданной трактовкой жизни одного из героев древности, важно ответил Ренки. — А ведь еще он был ветераном четырнадцати войн, и провел множество мелких схваток не вошедших в описание его жизни…

— Ах да. Кстати. — Вдруг словно бы вспомнила про что-то Одивия Ваксай, направившись в угол комнаты за своей рапирой, шагая при этом широким мужицким шагом, а не семеня ножками, как то и пристало бы приличной девушке. — Слышала что вы уже предприняли попытки догнать своего кумира… Во всем городе только и говорят что о предстоящей дуэли. Так стоит ли мне в ближайшее время озаботиться поисками нового учителя, или вы все-таки надеетесь победить?

— В любом случае сударыня. — Холодно ответил Ренки, которого невольно кольнула обида, от легкости, с которой ученица говорила о его замене. — По приказу полковника, дуэль отложена на месяц. Так что, думаю времени подыскать нового учителя, у вас будет достаточно.

— Что там? — Спросил оу Дезгоот, увидев как к нему в кабинет ломиться небольшая толпа волонтеров.

— О боги, опять началось… — Печально вздохнул он, прочитав поданное прошение разрешить дуэль, и повернув голову к недавно отошедшему от тяжкого недуга майору Олаанику, пожаловался. — Вечно так, стоит этим щенкам собраться в кучку, и они неизменно затевают ссоры и драки.

— А что ты хочешь Гаант. — Ответил тот. — Это щенки бойцовых пород, а не комнатные собачки. Вспомни какими были мы в их годы…

— Угу… — Ответил полковник. — Только иной раз, когда я задумываюсь, что куда больше благородных тооредаанцев погибает от рук других благородных тооредаанцев, чем от рук наших врагов — я почти готов согласиться с теми кто предлагает вообще запретить дуэли… Хотя мне и страшно подумать, что станет с благородным сословием, коли дело защиты своей чести мы передадим в руку судейских крыс.

… Ну ладно… Итак судари… оу Ваагнар, вы в полку только третий день, и уже дуэль… Решили утвердиться подобным образом? — Что ж, скажу я вам — У дуэлянтов громкая слава, но короткая карьера. На задир нельзя положиться.

Теперь вы оу Дарээка… — Решили отметиться и на Ристалище Чести? А как там продвигается выполнение задания что я вам поручил?

— Отряд почти полностью сформирован… Осталось только выменять одного парня из второго батальона, по слухам — он раньше был учеником аптекаря. Материалы закуплены на половину… В этом городе можно достать не все. Мы сделали заказы купцам, они обещали подвести недостающее в течении месяца-двух.

— Про это. — Строгим голосом сказал полковник. — Я уже вчера слышал от лейтенанта Бида… И не могу сказать что полностью удовлетворен услышанным… Я дал ему кое-какие дополнительные указания, о том что вам надлежит делать дальше…

— Но… — Начал было возражать Ренки, однако сообразив о каком задании в действительности говорить полковник, резко умолк, и вытянувшись в струнку, отчеканил. — Приложу все усилия, господин полковник, чтобы выполнить ваши приказы.

— Вот-вот… — Многозначительно заметил оу Дезгоот. — Приложи! Не хватает мне еще самому доделывать работу за разными сопляками, позволившими себя убить или ранить.

Вашу дуэль, господа, я откладываю на месяц. И делаю я это по двум причинам. — Первая — оу Дарээка действительно надо доделать работу, которую я ему поручил. А поручил я ее ему, потому что уверен что только он и сможет ее сделать так как надо…

А самое главное — запомните — нынче идет война, и приоритетное право вас убить, сейчас находится в руках у кредонцев и ореданцев. Так что все ваши дуэли будут откладываться на месячный срок… А прожить месяц в ожидании поединка… это не то же самое что бросив вызов сгоряча, немедленно проткнуть своего соперника, или заполучить его шпагу себе в печень.

Это станет хорошим испытанием для ваших нервов, ну а я, со своей стороны, — добавлю вам проблем. И надеюсь, что глядя на вас, ваши приятели трижды подумают, прежде чем затевать очередную свару.

… Да. Волонтер оу Ваагнар, с сегодняшнего дня, вы переходите в подчинение капитан-интенданта оу Жаароока. И если он будет недоволен вашей службой, вы сильно рискуете покинуть полк, вне зависимости от результатов дуэли.

— Значит так ребятки. — Довольно щурясь сказал Готор. — Полковник дал добро пощупать кого-нибудь из наших приятелей. Но не Ваара, и не купцов… Нужен кто-то помельче, однако знающий хоть что-то полезное. Но в тоже время, сделать это надо так, чтобы не привлечь внимания к себе… Дроут…???

— Хм… — Задумался опытный домушник. — Тут ведь эта… Не все так просто. Местные тут «по закону» живут. У них между собой лад. Ежели чё — вопросы решают на общей сходке, у них даже «судья» есть. Тут ежели кого тронешь, сходу все «общества» против нас «подпишутся»… Вот разве что…

Есть тут один хитрозадый — бумаги подделывает. Но сам не в «обществе бумажников», а сидит под купцами.

Когда этот Ваар, к нему захаживать начал, мы осторожненько так подрасспросили — местные говорят будто этот Фоат, раньше чуть ли не при королевском печатном дворе ошивался… Но то ли проворовался, то ли еще чего, тока выперли его… А добрые люди подобрали и пригрели, увезли в эту глушь, и к делу приставили, потому как фальшивки у него получаются очень убедительными.

— А под какими купцами-то он сидит, говоришь? — Спросил Готор.

— Дык, напрямую-то с ним кто связываться будет и себя светить? — Начал отвечать Дроут. — Вроде как для всех «работает» и ни с кем не связан. Слухи ходили насчет Дома Раанкай, но правда это или нет, никто не знает. А тока когда местные Фоата «пощупать» захотели — очень суровые ребята за него заступились. И «охотку» этого мужика «щупать» кой-кому напрочь оторвали. Да так — что на то что от тех «щупальщиков» осталось, глядючи, и другие подобные мысли из головы выбросили.

И по сей день, в его доме вроде как четыре охранника живут — якобы работники. Но мы тех «работников» рожи видели. — Ежели они когда чем и работали — так точно — тесаком, либо шпагой. Так что хитрована этого ухватить — не так-то просто будет!

— Ну что же — объект вроде и правда подходящий. — Если узнаем, какие конкретно бумаги у него Ваар заказывал — может наконец поймем с чем дело имеем.

… Два дня на подготовку. — Все по очереди должны вокруг дома этого Фоата походить. Ищите как придти незаметно, и уйти безнаказанно. Где можно засады поставить, где слабые места в охране дома… Но так — осторожненько. Каждый по разу, и не более. Потом увиденное сразу зарисовать… кто как умеет. Или хотя бы запомнить получше, а для этого, надо мысленно проговорить все что заметил.

Ренки — постарайся осторожненько навести справки у местных купцов… Лучше всего спрашивай не о человеке, а о доме в котором он живет. — Выдумай что-то вроде — «Понравился одному знакомому волонтеру, хочет снять…» Ну или что-то подобное.

… Брать боюсь, придется с некоторым шумом. Так что я подготовлю несколько игрушек. А вы ребята, — обратился он к четверке «выслеживателей» распустите слухи, что якобы кое-кто важный, шибко этим Фоатом недоволен за плохо сделанную работу, и вроде как даже предлагает плату тем кто возьмется его наказать.

— Но ведь тем самым, мы заранее предупреждаем противника об опасности… — Встрепенулся Ренки. — Обязательно ведь кто-нибудь прибежит заработать денег за такие новости.

— Когда подделываешь королевские бумаги, и так все время приходится быть настороже. — Отмахнулся Готор. — Так что думаю — охранники там, соревнований — кто дольше проспит, не проводят. — А так, будет меньше вопросов Потом.

* * *

— … Главное, не забыть закрыть глаза… — Едва ли не бормотал Ренки, притаившись за оградой, довольно приличных, для городских окраин, размеров дома. Два этажа, девять окон по фасаду и три с торца… Для проживания всего пяти человек — жирновато будет. А еще Готор умудрился выяснить, что в городской управе, этот дом записан как разрушенный, и потому не годный для расквартирования солдат… Сволочи хитрозадые! Домик-то вполне себе цел и крепок… Даже более того — сам как крепость…

Стоит на резко обрывающемся к морю берегу. И пусть обрыв не так высок — два-четыре человеческих роста. Но внизу сплошные камни, так что на лодке не подойдешь. А с оставшихся двух сторон — обнесен высоким, сложенным из ракушечника забором. В общем — вполне можно оборону держать.

— … Так что. — Сказал Готор при окончательном обсуждении возможностей захвата этого дома. — Брать будет с шумом и грохотом. — Армия мы в конце-то концов, или нет?

— Дык ведь… — С сомнением сказал Таагай, чье предложение попытаться аккуратно вскрыть замки, только что было отвергнуто, причем Готор привел вполне веские доводы… судя по которым, можно было предположить, что он весьма хорошо знаком и с профессией домушника, потому что уже на третьем-четвертом предложении — бывалые ворюги Дроут с Таагаем, лишь почтительно заглядывали ему в рот, и шевелили губами, будто бы проговаривая про себя все услышанное для лучшего запоминания.

— … Как видите, — подытожил тогда Готор. — Вариантов ловушек может быть множество. И я не сомневаюсь что какие-то из них, наши… гм, — приятели, обязательно используют. Так что, будем брать с шумом и грохотом. Армия мы в конец-то концов, или нет?

— Но ведь шум привлечет внимание… — Осторожно вставил Ренки. — Прибегут горожане, стражники… — Нам что, и с ними всеми воевать?

— Во-первых. — Горожане услышав взрывы и пальбу, скорее всего запрутся у себя по домам. — Дураков-героев самолично лезть под пули, и отражать возможное нападение супостатов, когда в городе стоит целый гренадерский полк, думаю найдется не много.

А во-вторых. — Ренки, ты как младший почти-офицер, все-таки должен был бы знать, что согласно вновь утвержденному распорядку, завтра город патрулирует рота лейтенанта Бида… А твое капральство (то есть мы все), как раз отвечает за этот участок.

… Кстати, сержанты Йоовик и Доод, будут патрулировать соседние районы. Так что если что, я договорился о сигналах, по которым они придут к нам на помощь…

… Ну а если какие-нибудь герои-торопыги, все-таки прибегут на звуки пальбы… — Мы кто? — Правильно. — Армейский патруль, и героически ведем борьбу с злодеями напавшими на дом и убившими его хозяев… Думаю все сообразят что говорить при случае?

— Дык… — Ошеломленно хлопая глазами, сказал Дроут. — Это ж чего получается-то? Это мы ж выходит теперь… Да так ведь можно любой дом…

— А ну цыц!!! — Закатай губу Дроут. — С необычной жесткостью, сказал Готор. — Забыл что тебе в первый же день службы сказали? — Начнешь старыми делами заниматься — забьют палками… И нас всех с собой под палки утянешь! Уясните все — Это не ограбление, это часть нашей службы Королю. И разрешение на данную операцию дал лично полковник оу Дезгоот. И если хоть кому-то, придет в голову повторить подобное, в собственных интересах… Если я не буду лежать рядом под палками, то одну из них я буду своими руками держать, и жалости к подобной твари, у меня не будет ни малейшей! Всем ясно?

— Да ладно, чё ты Готор, и пошутить нельзя. — Забормотал побледневший Дроут, ибо выражение лица у их вожака в этот момент было действительно зверским.

— Такие шуточки, на корню давить надо! — Столь же свирепо продолжил Готор. — Чтобы в голове не задерживались и в дела не прорастали. Короче — я сказал. Надеюсь меня поняли все.

После чего обвел глазами своих соучастников, задерживая взгляд на каждом, дожидаясь утвердительного кивка… Даже Ренки кивнул, завороженный взглядом Готора, хотя у него и в мыслях не было воспользоваться своим положением подобным образом. Но вид, обычно добродушного и насмешливого Готора, сейчас действительно был пугающ.

— Вот и славненько. — Вновь становясь спокойным и чуть насмешливым, подвел он итог этого психологического этюда. — Все всё поняли! Теперь осталось решить кучу мелких проблемок, и будем думать что план готов.

… Да уж… — Ренки раньше считал что умеет составлять планы, но вскоре понял что до приятеля ему очень далеко… Почти полночи они просидели тщательно обсасывая разные мелочи, типа где взять повозку, в которой можно незаметно подвезти необходимые для штурма вещи. Где ее поставить, чтобы с одной стороны была под рукой. А с другой — не бросалась в глаза…

Даже вот эта вот лестница… — Старательно обсуждалось не только где ее утащить, но и где найти пилу, чтобы распилить на две части, которые с одной стороны влезут в украденный возок, а с другой — позволят перебраться через забор, причем в конкретном месте. А потом еще и решался вопрос, как лучше лестницу установить, чтобы стоящего на ней стрелка не сшибло на землю отдачей мушкета.

Одежда, оружие, дополнительное оборудование вроде веревки с кошкой на конце, изогнутого ломика для срывания замков и взламывания дверей. Знаки, которые штурмующие будут подавать друг другу… Кто и откуда должен начинать, в какой последовательности… куда бежать, при каких обстоятельствах можно менять намеченный план, что делать в случае если что-то пойдет не так…

Под конец, у Ренки уже заболела голова и он полностью запутался в навыдуманных подробностях. Но Готор как-то умудрился все их свести к довольно понятному и простому плану.

— Это ребятки, — сказал он, самодовольно усмехаясь. — Называется мозговой штурм. — Чем больше наштурмуем сейчас, тем проще будет потом…

— Открывайте, сволочи, пришла ваша смерть! — Послышался от ворот голос Готора, вдруг начавшего изъясняться необычайно пафосным слогом.

В это время Киншаа и Гаарз начали лупить по воротам специально принесенным бревнышком, впрочем не очень-то сильно вкладывая в это дело душу, поскольку еще накануне убедились что ворота эти сделаны более чем основательно.

Ренки, стоявший шагах в сорока от ворот, приставил лестницу к ограде, и поднялся наверх, осторожно заглядывая сверху во двор…

Ага, из дома выскочили четыре фигуры, выстроились в линию шагов за десять перед сотрясающимися воротами, и начали быстро раздувать мушкетные фитили. Судя по сноровке, с которой они все это проделали — это были опытные и умелые вояки.

Ренки достал выданный Готором бумажный цилиндрик, и зажег выходящий из него хвостик от собственного фитиля и подбросил его вверх, подавая сигнал — «… Главное, не забыть закрыть глаза…» — Повторял он про себя как заклинание.

… Сквозь веки вспыхнуло чем-то зеленым… В ворота перестали колотить тараном… Это значит, что сейчас Готор бросит внутрь двора свою «подлянушку» (как он сам изящно выразился)… «Главное — закрыть глаза»… — Повторял Ренки, несколько напуганный предупреждениями Готора.

— Надо было еще добавить — «Заткнуть уши» — Подумал он, когда вместе с ярчайшей вспышкой, по ушам чувствительно ударил и резкий сильный грохот. На его фоне почти даже не было слышно взрыва «бомбочки», которая вынесли засов на воротах.

Ренки снова заглянул во двор… В свете переброшенного Гаарзом необычайно ярко горящего факела, было видно что из четырех защитников дома — трое побросали свои мушкеты, и зажимали глаза ладонями, один из них даже стоял на коленях.

Как и обещал Готор sveto-shymovaj granata ослепила их яркой вспышкой и ошеломила грохотом, полностью дезориентировав.

Лишь четвертый, кажется еще что-то пытался сделать направляя свой мушкет примерно в сторону ворот. Ренки не стал испытывать судьбу и прицелившись выстрелил сам… Противник не упал, но его завертело вокруг собственной оси — пуля попала куда-то в руку, заставив уронить оружие.

… И в тот же миг, ворвавшись сквозь тлеющие ворота приятели, предварительно удостоверившись что «клиента» во дворе нет, мгновенно добили штыками и этого, и остальных противников, и ринулись к дому.

Ренки не стал ждать особого приглашения — оставив тяжелый мушкет с наружной стороны, он перелез через ограду, и бросился вслед приятелям.

… В этот момент одно из окон на втором этаже озарилось вспышкой.

— Не стрелять! — На всякий случай рявкнул Готор. — Этот нам нужен живым.

… Но в тот же миг, и два других окна, озарилось такими же вспышками. — Противников оказалось больше чем рассчитывали приятели.

— Под стену… — Приказал Готор. — Киншаа, из пистолетов, по окнам… Не давать высунуться, но постарайся никого не подстрелить! Ренки, Гаарз, сюда.

— Ренки подбежал к Готору, который копался возле закрытого ставнями окна, пытаясь вогнать ломик в щель.

— Ренки. — Начал распоряжаться Готор. — Готовь шпагу и пистолет. Гаарз ломает ставню и выбивает окно. Я, на всякий случай, кину в окно еще одну штучку… послабее той гранаты что была у ворот, и встану под окном. Как ухнет — делаем как отрабатывали, и в окно. Пистолет держи наготове. Стреляй не раздумывая, на первом этаже Фоата скорее всего не будет. Гаарз, ты следующий. Потом втянешь в окно меня.

Выстрел Киншии почти заглушил треск ломаемой рамы и звон разбитого стекла. Небольшой сверточек влетел в окно, и ночь словно на секундочку озарило странным, ни на что непохожим светом. Ренки, как по ступенькам забежав на подставленные ладони Готора, рыбкой нырнул в разбитое окно, стараясь не думать о торчащих из рамы осколках стекла.

Комната была пустой. Не глядя на лезущего вслед за ним Гаарза, Ренки подбежал к двери и слегка подергал за ручку. Дверь приоткрылась.

— Отлично. — Послышался за спиной голос Готора. — Все помнят как выглядит Фоат? — Невысокий, с сильными залысинами… — Его постарайтесь не убивать. И помните, что где-то в доме уже должны быть Дроут с Таагаем, не подстрелите их. Я иду первым. Ренки за мной, Гаарз следит за тылом.

Идти по темному коридору было непросто. И Ренки скорее чувствовал, чем видел странную манеру, в которой передвигался Готор, какими-то дерганными движениями перебегавшего от угла к углу выставив вперед колесцовый пистолет, который он держал двумя руками. Этот пистолет был словно живой, всегда первым выглядывал в новое помещение, и Ренки на какое-то мгновение показалось что это не Готор несет его, а пистолет тянет за собой Готора.

Наконец они нашли ведущую в верх лестницу, и Готор, прислонившись спиной к стене, начал бочком взбираться наверх, по прежнему следуя за своим, смотрящим теперь вверх пистолетом.

Скрежет проворачивающегося замка, вспышка пороха на полке, выстрел. — В свете вспышки, Ренки увидел что кто-то на пролет выше, дернулся, вскрикнул, и скатился по ступенькам прямо им под ноги.

Перепрыгнув через тело, Ренки взлетел в верх по лестнице и толкнул ведущую в очередной коридор дверь… В последний момент он заметил вспышку пороха, отпрянул назад, и почувствовал как мушкетная пуля пронзила воздух возле самого его лица.

Он снова ринулся вперед, мгновенно воткнув шпагу в смутно угадывающуюся в темноте фигуру.

Потом было долгое хождение по второму этажу, в поисках противников, которое прервали звуки выстрела и шум драки откуда-то снизу.

* * *

— Сраный небесный верблюд! — Выругался полковник Дезгоот. — Кто бы только знал, как ваша шайка надоела мне с этими вашими выкрутасами… За что не возьметесь… Все не как у людей…

Шайка понуро молчала, уставившись в пол. — У полковника было полное право злиться.

— Дык, — объяснил Дроут. — Мы домик то обошли, да с торца, через окно и полезли, когда вы бучу начали, осторожненько, как ты нас учил.

Влезть-то влезли, а потом и заплутали. Темнотища, не зги не видно. Лестница-то вроде вон она где должна быть, а как не пойдем, все в стену упираемся… Мы уж и на втором этаже стрельбу услыхали, думали все теперь — опоздали… А тут значит Таагай меня и манит — шорохи мол услышал. Ну мы за шорохами, а тут вдруг глянь, — стена-то и открывается… Ну в смысле — шкаф, который вроде как к стене приставлен. Мы следом. А тут эти двое. Шустрик-то мелкий бежать навострился, а этот в нас пальнуть с пистоля хотел, да видать замок не сработал… Тут-то его Таагай со своего пистоля и уговорил…

Ну а я вдогонку за шустриком, догнал, схомутал… А тут глянь-ка чего!

— М-да… Насколько я помню, фальшивомонетчикам у вас смертная казнь полагается?

— Ну, это ежели смягчающие обстоятельства будут. — Тогда да — простая казнь… А коли нет… шкуру живьем сдерут, наизнанку вывернут и обратно натянут… И так раз двадцать!

… А тут… Видал печати какие?! — Эта вон, вообще кажись королевская! За такое, я даже не знаю что сделать могут.

… Слушай Готор, а давай-ка мы тут все спалим, и молчок о том что видели… А то ведь как бы и нам, за такие дела головы бы не поотрывали, за компанию-то!

— Боюсь не получится… — Хорошенько обдумав это предложение, хмуро ответил Готор. — По крайней мере — надо сначала показать все это полковнику… Пусть Киншаа сбегает к лейтенанту и доложит что дело приняло особый оборот, и требуется распоряжение полковника…

… Пленный-то жив?

— Ни царапинки! — Заверил Дроут Готора. — Разве что синяков маленько… Привести?

— Надо бы расспросить откуда взялись эти трое дополнительных охранников. — Задумчиво сказал Готор. Да и вообще — выпотрошить пока тепленький, все что можно…

— Эти трое… — Встрял Ренки. — Я их видел. — Слуги из Дома Раанкай.

Когда полковник оглядел потайную комнату в захваченном доме — увиденное ему сильно не понравилось.

… Нет, при иных обстоятельствах, это было бы только на руку… Одни только чеканы для штамповки монет, печатный станок, листы поддельных королевских бланков с водяными знаками… — уже тянули на благодарность Королевского Монетного Двора. А уж набор поддельных печатей, чуть ли не всех Служб Королевства… — Да тут могли подделывать бумаги любой степени сложности. Даже Королевские Указы! А это уже затрагивает Государственные Интересы…

Да, такая добыча гарантировала бы стремительный взлет карьеры… При условии кристальной чистоты обстоятельств ее нахождения…

А сейчас… Придется привлекать Тайную Службу… А она простыми объяснениями не удовлетворится, и начнет копать очень-очень глубоко…

Да еще — неизбежны наезды проверяющих от самых высоких инстанций королевства.

А легенда Готора, про то как патрулирующие город солдаты, случайно вмешались в конфликт двух городских банд, и нашли этакие сокровища — хороша для публики, но серьезной проверки не выдержит. И тогда, придется обращаться за прикрытием на самый верх. А это значит уже не он оказывает услугу Важным Людям, а Важные Люди, оказывают услугу ему… Так в их глазах все это и будет выглядеть.

Но с другой стороны. — Если все тут уничтожить и сделать вид что ничего не было, как предлагает этот странный сержант — есть большой риск что хоть крохотный кусочек правды все-таки вылезет наружу. Кто Надо, потянет за эту ниточку… И в конечном итоге — позорное увольнение из Армии, можно будет считать большой удачей. Нет, о таком даже думать нельзя!

… А что вы выяснили… Ну, по нашему делу? — Хмуро поинтересовался полковник у сержанта.

— Подорожная на груз шелка, отсюда и до столицы… — Ответил Готор. — Судя по всему — груз прибывает через четыре дня… Весь комплект документов, начиная от накладной на корабельный груз, таможенное разрешение, документы об уплате налогов, портовых сборов, дорожных выплат… В общем, чтобы даже самый пристрастный чинуша не нашел к чему придраться… Гм… Есть даже документ о благонадежности от нашего полка, за лично вашей подписью, и всем набором печатей.

— Но этот-то они как? — Полковник даже сел на заляпанную чем-то табуретку, словно ноги его не держали.

— Скопировали с наших документов… — Хладнокровно ответил Готор. — Дом Раанкай, поставлял нам крупу…

— Вот когда этих купчиков Тайная Служба возьмет за задницы, да и подвесит на дыбу… Они молчать про ваши махинации небось не станут… — Убитым голосом прокомментировал это полковник, посмотрев на озабоченно оглядывающегося лейтенанта.

— Да ладно. — Отмахнулся Готор. — Подумаешь, слегка смухлевали… По сравнению с тем что мы здесь для них нашли, это сущие мелочи.

— Ага… — Горько усмехнулся полковник. — Им только дай за эти мелочи ухватиться… Раскрутят все что можно… И мне придется до конца жизни, перед Тайной Службой на задних лапках танцевать!

— Тогда может… ТОГО? — Вновь предложил Готор.

— Тогда, для полного успокоения, мне и вас всех придется ТОГО. — Ответил полковник. — А потом еще и весь этот городишко, туда же…

Нет уж — придется общаться с Тайной Службой… Так что Готор, если тебе есть что скрывать… помолись своим богам — потому как наши, говорят тоже Тайной Службы побаиваются, и вступаться за тебя не станут.

А пока — зови своих. Будем договариваться о том что говорить. Если версия будет более-менее убедительной, — Служба, даже зная что мы лжем, придраться не сможет.

Глава 6

— Напрасно, дорогой мой друг, вы видите в нас врагов… — С пугающим добродушием, заметил Ренки, старший дознаватель оу Огууд. — Мы такие же слуги короля, как и вы… И даже противники у нас, чаще всего одни и те же…

Вы вот отличились в битвах с кредонцами, и я, не буду скромничать, тоже весьма преуспел на этом поприще… Только вот, в отличии от вас, не имею права об этом рассказывать. — Даже вам! Но тут уж ничего не поделаешь… кому-то дозволенно открыто гордиться своими наградами, а некоторым из нас приходится быть, так сказать, солдатом невидимой войны.

… Да не стесняйтесь вы… пейте… Это вино я привез из столицы, и оно на порядок лучше того что подают здесь. Или… хи-хи, вы думаете что я туда что-то подмешал? Какое-нибудь зелье развязывающее язык, и заставляющее предавать товарищей? — Уверяю вас, такого не существует. Ну разве что в байках про Тайную Службу, которыми подданные любят щекотать свои нервы, как малые дети — «ужасными» страшилками про Манаун'дака…

… Кстати, вы слышали про новомодную науку которой сейчас бредит почти все научное сообщество, и даже высший свет? — Фольклористика называется. — Раскапывают и собирают старые байки, песенки, побасенки, страшилки, завирушки… Записывают их, и даже издают отдельными книгами. А потом перечитают по двадцать раз, пытаясь найти в этой чуши некий особый смысл… Не слышали? — Странно, вроде бы такой молодой человек должен следить за модой. Это ведь раньше, воображение какой-нибудь красавицы можно было поразить описанием своих подвигов, или сразив соперника на поединке, едва ли не у нее на глазах… Теперь это, увы, считается грубым мужланством, недостаточно изящным для благородного человека. А вот наизусть пересказать дурацкую сказку про кобылью голову9, которую какая-нибудь полоумная старуха-нянька бормотала вам в младенчестве — и сразу прослывешь человеком образованным и серьезным. Хотя в той сказке, смысла ни на ломанный грош… Не интересовались таким?

… Странно, а вот ваш друг Готор, кажется очень даже интересовался… Мы тут полюбопытствовали какие книги он брал в библиотеке Университета… — Вот его почему-то древние истории очень даже интересуют. Не знаете почему?… Да вы не стесняйтесь, пейте. Видите, я вот тоже наливаю из той же бутылки и пью… Хотите, отопью из вашего бокала?… Убедитесь, что я не пытаюсь вас одурманить, а всего лишь хочу чтобы вы почувствовали себя более непринужденно. Это ведь не допрос, а просто беседа. Я ведь даже записей никаких не веду — а какой же это может быть допрос, без записей?!

… Да не пытаюсь я у вас ничего этакого вызнать про вашего друга… Ну право, зачем же нас все время в чем-то подозревать… В конце-то концов, мы и так уже примерно знаем когда и как вы познакомились, и что с тех пор успели совершить… Вы оба герои! И усомниться в этом никто не осмелиться… И мне будет искренне жаль, если придется подвергнуть одного из этих героев суровому испытанию…, коль в правдивости его слов возникнут какие-то сомнения… Нет-нет, я не про вас… Вы ведь благородный оу, и подвергнуть вас пытке никто не имеет права.

А вот ваш друг… Нет, я конечно вижу что он тоже благородный человек… Вот только — никто не знает где проживали его не менее благородные предки, какими делами и свершениями отмечены.

… Я не настаиваю, но если вы вспомните что-то из рассказов вашего приятеля о себе — это наверняка поможет подтвердить правдивость его слов. Когда два благородных человека говорят одно и тоже — кто же осмелиться опровергнуть их слова?!

… Ну вот… Острова… Я правда никогда не слышал об этом архипелаге… Но кто знает? — Мир огромен и велик, и мы знакомы лишь с его крохотной толикой… Тот, чей разум не закостенел в самодовольстве, всегда должен быть готов встретить настоящие чудеса за ближайшим поворотом.

… Кстати, о поворотах… Мы тут позволили себе немного покопаться в вашем прошлом…

И хотя я могу разрушить все ваши иллюзии о беспощадности Тайной Службы, но даже я, ее сотрудник, нахожу вынесенный вам приговор излишне суровым. — Как вы можете это объяснить?… Совсем-совсем? А может у вас с тем судьей ранее были какие-то разногласия?… Может что-то такое тянулось с давних времен… Ваши предки, его… Нет? А может, вы были замешены в чем-нибудь… Ну не обязательно в преступлении, а так — каких-нибудь мелочах. — Вроде тех, что вы прокручивали в вашем полку… Разозлили судью, вот он и решил вас…

… Да полноте, уважаемый оу Дарээка. Да ничего такого тут нет. — Мелкие шалости, кто станет обращать на такое внимание?… Я признаюсь вам — мы и сами бываем отнюдь не безупречны. Но что поделаешь? — Жить-то как-то надо. Вот, иной раз — там урвешь, тут глаза прикроешь, а вот тут — наоборот, откроешь излишне широко… Главное чтобы эти шалости не мешали нашей службе Королю. А все остальное — никого не касается!

… Да нет-нет… Я уже понял, что вы сказали мне правду!.. Только вот я вижу что не всю. И вы наверно думаете так. — «Это мои личные дела, которые никоим образом не касаются того Дела, о которым мы тут говорим», и вы практически полностью правы!.. Но понимаете ли в чем беда… — Вы не видите картины в целом, но лишь ее маленький фрагмент. Вы видите половинку крыла, и думаете что там всего лишь невинная птичка. Но мы видим более широко, и знаем, что крыло это принадлежит демону, собирающемуся загрызть младенца. Так что, если бы вас не затруднило еще разок рассказать обо всех ваших приключениях последнего времени, вспомнив как можно больше подробностей. — Возможно это бы это очень сильно нам помогло… Да пейте вы… Не будьте таким нелюдимым букой!

— Ну-с… Начнем пожалуй… с низу… И что ты думаешь Рииг, об этой твоей компании? — Поинтересовался комиссар оу Толоодик, у своего подчиненного, оу Огууда.

— Очень интересная компания… — Поудобнее усаживаясь в кресло, и оглядев всех участников Совета, начал рассказывать старший дознаватель. — Гаарз, Дроут, Киншаа, и Таагай — так сказать, рядовые участники «банды» (они кстати себя так сами называют… в ироничном, конечно же, ключе). — Вроде бы ничего особенно выдающегося не демонстрируют, однако то, как эти «рядовые» подобранны, говорит о многом. Никто из них, даже под угрозой пыток, не попытался выторговать себе снисхождение, сдав товарищей… Ожидать такого от бывших каторжников — вроде бы питать излишний оптимизм в отношении человеческой натуры. И тем не менее… — Они действительно преданны своим вождям и друг другу! Что весьма необычно, учитывая разницу в положении и даже принадлежность к разным сословиям.

… То как они «постепенно» начинали «говорить правду» просто умиляло. Явно их кто-то научил, когда надо отказываться от прежней «правды», и переходить к новой. Но в тоже время — на своей окончательной версии, они стоят твердо. И боюсь, без применения пыток, сдвинуть их не получится. А пытки нам пока не разрешили…

… Что еще хочу отметить… — каждый из этих «рядовых» не лишен определенных талантов и сноровки, и они хорошо дополняют друг друга. Да к тому же, похоже весьма неплохо обучаемы… — О чем может свидетельствовать тот факт, что они смогли накрыть банду фальшивомонетчиков, которую наша Служба, безуспешно искала уже почти полгода… И похоже не только ее.

Итог. — Тот кто их отбирал в свою команду — весьма хорошо разбирается в человеческой натуре!

Оу Ренки Дарээка… — Ну что тут сказать. — Типичный провинциальный оу, из древнего рода. — Прямой и твердый как хороший клинок, но обладает и упругой гибкостью булатной стали, хотя конечно гнется лишь до определенного уровня.

Его предки приплыли сюда на одном корабле с королем Даагерииком I, долгое время были опорой Трона. И при иных обстоятельствах, сейчас могли бы быть среди Первых Людей королевства.

Увы — прямота и твердость, привели род к разорению, когда времена и нравы изменились, но гибкость, все же не позволила исчезнуть окончательно, что хорошо видно на примере оу Ренки Дарээка.

Парнишку не сломал несправедливый приговор, (я, кстати, послал запрос в провинцию Ваариган, по этому поводу, хочется знать причину), он как-то сумел выдержать каторгу, и солдатчину. — И все-таки смог пробиться с самого низа, до положения достойного благородного человека. И все это, заметьте, фактически за полтора года! Конечно, мне кажется что удача частенько вставала на его сторону и беззастенчиво ему подыгрывала, но и он явно не зевал, ибо удача лентяев и ротозеев не любит.

Что и говорить — настоящий оу, я им признаться даже немного восхищаюсь! Немного в наше время осталось этаких незамутненных хранителей былых нравственных ценностей.

… Сейчас он находится под сильным влиянием своего приятеля и Вожака «банды» Готора, а также своих старших офицеров. Однако сохраняет, и думаю будет сохранять фанатичную преданность Королю, и Кодексу благородного человека. — Таким он родился, и так его воспитали!

Ну а вот этот Готор — для меня до сих пор загадка. — … Я склонен предположить, что он прошел некое обучение… по типу тех, что проходят наши агенты. Но вот поймать его на чем-то конкретном, каких-то знакомых приемах, которыми пользуются известные нам шпионские службы, мне не удалось. Это скорее ощущение.

С другой стороны, его рассказы о себе, слишком невероятны, чтобы не быть правдой. Ни кредонцы, ни кто-то другой, не станет придумывать несуществующие острова, когда на Южной Земле можно найти сотни три королевств для своего мнимого «происхождения». А учитывая как часто там меняются границы, а то и вообще — одни королевства исчезают, а другие появляются на их месте — проверить правдивость слов Готора было бы более чем затруднительно!

… Скорее, я склонен заподозрить, что эти острова действительно существуют. И что человек оттуда, был отправлен повидать мир, Старые Земли, где когда-то существовала Империя.

Что кстати подтверждают и его рассказы о плавании вдоль средиземного берега Южной Земли. — Он рассказывает про тамошние реалии очень ярко. Я бывал в тех краях… Некоторые вещи очень трудно описать, если не чувствовал их сам.

… Судя по его собственным рассказам, и по тому как он говорит на нашем языке, а особенно на древнеимперском. — Я склонен предположить, что во времена Большого Раскола, какая-то часть имперцев уплыла на юг, и там обосновалась. Возможно этим и объясняется интерес Готора к древней истории — ищет свои корни.

… Могу так же предположить, что это были ученые люди или жрецы, которые сумели сохранить и преумножить достижения имперской науки. Потому что знания, а особенно тренированный ум, этого Готора, воистину поражают. — Мне так ни разу и не удалось его запутать, запугать, или сбить с толку. Он частенько врет, но делает это так логично, что поймать его на этой лжи не удается. — Словно бы продумывает свои ответы задолго до того, как я задам вопрос. И строит фразы так обтекаемо, что очень сложно уцепиться за что-то конкретное. Как-то раз я «беседовал» с ним шесть часов подряд, и он не сделал за это время ни одной ошибки.

А в университете этот Готор произвел настоящий фурор, своими знаниями естественных наук… Поначалу-то, когда к ним явился этакий солдафон здоровенного роста, с красным «зарданским» загаром, весь обвешанный оружием — с ним никто не хотел разговаривать… Сами знаете, как эти «умники» к служивой братии относятся. Но под конец, кажется ему даже хотели предложить место профессора, ну, во всяком случае — постоянный оклад… Однако он отказался.

Но почтеннейший Микааш, — профессор кафедры алхимических преобразований веществ, сказал что делая эти свои «фейерверки», Готор, словно бы походя, совершил несколько ранее неизвестных преобразований, никогда и ни кем ранее не описанных. Причем, он явно знал что делает и какой результат будет в итоге…

… И при этом, не стоит забывать, что он прекрасный воин! — Не так часто встречающееся сочетание. И умеет применять свои необычайные познания на поле боя. — Об этом стоит серьезно задуматься — похоже его соплеменники, это весьма крепкий орешек, который лучше иметь в союзниках, а не врагах.

В общем — если бы не Готор, я рекомендовал бы просто махнуть на эту компанию рукой. — Люди они конечно не лишенные определенных достоинств, но ничем особым, кроме преданности друг дружке, не выделяются…

А так — полагаю, стоит послать запрос по месту захвата и осуждения Готора. Признаться — я уже сделал это, но сами знаете — королевство у нас большое, и раньше чем через месяц-полтора ответа на дождаться

… Однако думаю надо понять, как тамошняя Служба, его прозевала, возможно это приоткроет еще какие-то грани способностей этого человека… ну, или выявит очередных ротозеев в наших рядах.

Ну, — и негласный надзор, само собой разумеется… Кстати, — представители Службы при армии, похоже работали тоже из рук вон плохо! Они должны были сообщить об этом Готоре, еще когда он и его «банда» спасли Знамя… Но сами знаете, кого посылают в войска!

Хорошо. Этим всем займутся другие люди. — Кивнул комиссар оу Тоолодик. — Теперь, что там у нас с полком? Дувааш?

— Да ничего необычного. — Начал доклад следующий дознаватель. — Конечно есть определенные махинации с поставками и утаиванием трофеев… но где их нет?… Разве что тут — махинации идут скорее на пользу полку, чем во вред. — Полковник достаточно богат сам, чтобы не воровать у своих солдат, и достаточно мудр, чтобы не позволять слишком сильно воровать своим офицерам. Ну а то, что он не мешает подзаработать своим подчиненным на стороне… — дело тоже обычное. Конечно, при большом желании можно было бы «накопать» нарушений на десяток смертных приговоров, и тысячу лет каторги, но какой в этом смысл?

… Как я понял, интересующие нас события, начались как раз с этого очередного «приработка». Известную вам особу, решили переправить через Фааркоон. Ее… гм… родственники, попытались этому помешать и наняли людей перехватить карету. И те, нарвались на эту вот компанию подопечных оу Толоодика, и были ею благополучно перебиты.

Но солдатики оказались не только весьма воинственными, но и довольно смышлеными. — Сумели вычислить человека, который все это организовывал…, и не только это покушение, кстати. Как мы поняли, герцоги Гидшаа, выбрали Фааркоон, местом для обделывания своих тайных делишек… — Не лишено смысла. — Достаточно далеко от их владений, и не вызывает подозрений.

— А фальшивые деньги и печати — думаешь их дело?

— Сильно сомневаюсь, чтобы Гидшаа связались с такой грязью, а главное — мелочевкой! — У них и так есть право чеканить монету на Королевском Дворе из собственного золота… Да и зачем роду, владеющему самыми большими, после королевских, золотыми копями, подделывать монеты?

— Да, это не они. — Сказал, вступая в беседу, третий дознаватель. — Это торговый Дом Раанкаай. Служба к нему, давно приглядывалась. — Раньше они промышляли контрабандой, скупкой-продажей краденного, и тому подобным. Мы их не трогали, и даже использовали несколько раз в своих целях, поскольку они умели и работать и держать язык за зубами. В общем — пару раз посмотрели сквозь пальцы на их художества, — и они вообразили что им теперь все по плечу. Нашли опытного мастера… И решили поворовать непосредственно из казны… Двоих братьев мы уже взяли, третий успел сбежать, но думаю — в ближайшие дни обязательно попадется.

— Итак. — Подвел итог комиссар оу Толоодик. — Вероятный шпион. Интриги высшей знати, да еще и фальшивомонетчики. И все сошлось не просто в одном городе, но в одном доме! Не странновато ли?

— Ну, — Учитывая что при слове «захолустье», в голове сразу всплывает город Фааркоон, при том что это один из шести портов королевства с глубокой и хорошо защищенной гаванью, способной принимать океанские суда… — Неудивительно что многие выбрали его местом для прокручивания тайных делишек… Тут даже местные преступники, стараются вести себя потише, чтобы лишний раз не привлекать внимания Королевских Властей. И не удивлюсь, если в Городской Управе, заседают сплошь контрабандисты и сбытчики пиратской добычи. Если смотреть на это беспристрастно — все достаточно логично. — Человек ищущий услуги преступников, нашел их в доме фальшивомонетчиков, и тем самым — выдал их людям которые за ним следили.

— Итак, — выводы. — Решительно хлопнул по крышке стола комиссар. — На проделки полка — закрываем глаза. Оу Дезгоот уже озаботился подключить своих высоких покровителей, а нам лишняя вонь не нужна. — Мы конечно любим распускать о себе страшные слухи. Но не стоит пытаться буквально следовать созданному нами же образу… Особенно если полковника от нас прикроют сверху, и мы сможем только бессильно полязгать зубами.

Да и смысла делать гадости одному из лучших офицеров Короля, думаю нет. Особенно учитывая что сейчас война, и его полк вскоре на нее отправиться.

Я поговорю с ним, и представлю это, как очень-очень большую услугу, которую Служба готова ему оказать, в счет прошлых заслуг перед Королем, и ответных услуг Службе в будущем… Кто знает — вдруг пригодиться.

За этой «бандой Готора» действительно стоит последить… А еще лучше — как-нибудь заставить работать на себя. Так что никаких пыток и грубости! — Они ведь герои, и будем относиться к ним как к героям! — (так им и говорите — «кабы не ваши геройства висеть бы вам на дыбе»). Но с этого Готора, да и оу Дарээка заодно, глаз не спускать. — Надо внедрить поближе к ним несколько своих человек, благо пока полк еще формируется, и появление новых лиц не вызовет подозрений.

А вот с Герцогами… Тут действовать надо очень аккуратно. Тут стоит дернуть не за ту веревочку, и на нас выльется такой поток дерьма, что до конца жизни не отмоешься…

… Значит там фигурировал какой-то груз шелка? — Он уже пришел?

— Да, на корабле, пришедшем с Северной Земли, а не с Островов. Груз пролежал на складах пять дней… Причем люди, нанятые Вааром, внимательно следили, не заинтересуется ли им, кто-нибудь чужой. Потом его погрузили в телеги, и караваном отправили в столицу… Но судя по допросам Фоата — есть второй комплект документов, так что где-то посреди пути, скорее всего этот груз перегрузят на другой караван, идущий на запад, в направлении Герцогства Гидшаа.

— Очень хочется его перехватить, и посмотреть что там затеяли эти Гидшаа. Но уж очень опасное это дело… Пожалуй — нужно поручить это команде Готора. — Разок поработают на нас, а там уж — коготочек и увязнет.

Как стукачей мы их конечно использовать не будем… — этакой публики у нас и так хватает. А вот в качестве особой команды… Кажется ведь и полковник предназначил им ту же роль? — Вот и чудненько. — Сначала они будут выполнять наши команды переданные через полковника, который «должен» нам множество услуг. А там, глядишь и напрямую начнут подчиняться.

* * *

С первых же секунд поединка, Ренки пришлось довольно туго. — Надо было признать, что демонстрируемая раньше самоуверенность противника, была вполне обоснованной. Длинный список предков, столетиями накапливающих тайные знания и приемы, у него возможно и отсутствовал, но явно чувствовалось, что в это молодое, сильное и выносливое тело, очень хорошие учителя, нанятые за очень большие деньги, постарались вложить прекрасную технику, знания, и максимально развить необходимые рефлексы.

Да и дуэльного опыта, у него было явно побольше. О чем Ренки узнал в первую же неделю, после принятия вызова на поединок, благодаря разлетевшимся по всему полку и городу, слухам. — Оу Ваагнар уже принимал участие в шести дуэлях, и во всех них вышел победителем. Так что даже несмотря на популярность оу Дарээка — большинство народа ставки сделали именно на его противника… И даже «общество» (о чем Ренки узнал уже после дуэли), не поставило на своего члена… впрочем — не стало ставить оно, и на его противника.

… Пока Ренки спасали только более высокий рост, длинные руки, скорость, да некоторая бесшабашность, помогавшая сбивать с толку противника, явно привыкшего к более отточенной и сдержанной манере ведения боя.

Впрочем, можно было не сомневаться, что все это будет оставаться преимуществом, совсем недолго. — Искусная техника, как правило всегда перебарывает любые сюрпризы, которые может преподнести сила, ловкость, или бесшабашная удаль… Тут уж хоть на голове прыгай, хоть змеей ползай, или по стенам бегай. — Доведенное до математической точности искусство фехтования, в конечном итоге переборет любую «необычность».

… Оу Ваагнар довольно легко парировал длинную серию ударов, и отведя шпагу Ренки ровно на необходимое расстояние, сделал выпад… Ренки успел отдернуть свое тело назад, впрочем почувствовав, как острие шпаги коснулось кожи точно напротив сердца.

… Но размышлять об этом было некогда — Противник перешел в наступление, и Ренки пришлось пятиться самому, отбиваясь от устремившейся к нему, кажется со всех сторон, отточенной до бритвенной остроты, стали.

— Спокойно Ренки…. — Сказал он сам себе. — Помни чему тебя учили… все кто только мог. — Не терять спокойствия, мыслить холодно и расчетливо. — Лишние переживания, приводят только к ненужной трате сил.

… Лучше что-то предпринять… такое… что противник не знает… — Решил Ренки, после следующей атаки оу Ваагнара, мельком поглядев на появившуюся кровоточащую царапину на предплечье, едва не ставшую серьезной раной. — … Что-то из арсенала Готора? — Не пойдет, перевод поединка в кулачную драку, возможно и спасет ему жизнь, но навеки уничтожит репутацию.

А если?… Да, пожалуй, можно попробовать…

… Следующую атаку он отбил с еще большим трудом, постаравшись изобразить тяжелое дыхание и чуть более замедленное движение.

Противник немедленно взвинтил темп, и стал сильнее вкладываться в удары. Ренки начал отскакивать далеко назад, словно бы пытаясь выгадать доли секунды для отдыха, и тем самым, заставляя противника делать более длинные и энергичные движения… Ренки пытался применить технику, которую разработал специально для Одивии Ваксай.

Забавно, но и эта техника во многом строилась на принципах, которые показал ему Готор, демонстрируя приемы против физически более сильного противника.

… Неловко, и намного дальше чем нужно, отскакиваем назад… Якобы от усталости, проворонил начавшуюся атаку… Шпага почти бессильно опускается вниз… Противник пытается достать Ренки в длинном выпаде.

Клинок… нет, не подбивает снизу оружие противника, а словно бы срастается с ним, меняет направление движения. Быстро но плавно, по окружности. А правая нога, делает такой же плавный шаг вперед и чуть в сторону, ведя за собой все тело, включая руку со шпагой… Это очень важно. Никакого силового противостояния, противник не должен почувствовать сопротивления. Словно обкатываешь огромный шар…

Когда этот прием выполнял Готор, против атакующего его кинжалом Ренки, у него это получалось так ловко, что Ренки и сам не понимал, как вдруг оказывался лежащим на животе, развернутым в противоположную сторону10.

У Ренки, да еще и против шпаги, так пока еще не получалось. Однако противник, попавшийся на этот прием развернулся, чуть потеряв равновесие и немного согнувшись вперед — тем самым подставив Ренки незащищенный бок, и тот ударил его туда, перехваченной обратным хватом шпагой.

И быстрый, но такой же плавный уход за спину противника, с разворотом на левой ноге, резко увеличивший дистанцию, как раз на пару шагов. Теперь можно разить наверняка, на выбор — шея, поясница, под лопатку…

— Стоп! — Звучит приказ майора оу Олаанека. — Дуэль закончена! Вы победили оу Дарээка. Интересный прием… Покажете потом?

— Конечно покажу… — Тяжело дыша, но старательно изображая сдержанность и равнодушие, ответил Ренки. — Хотя я начал разрабатывать эту технику совсем недавно, и она еще весьма несовершенна. Но если позволите — только после возвращения из поездки.

— Ну чё, вроде все нормально? Обошлось! — Высказался первым Гаарз, когда «банда» собралась в одном из относительно приличных кабачков на окраине Фааркоона.

— Угу… — Поддержал его Таагай. — Я-то уж думал что разделают нас как мясник овцу. Ан нет — даже в зубы ни разу не дали.

— Гы… — Поддержал его Киншаа. — Мне энтот дознаватель-то, когда окончательно отпускал, и говорит. — Кабы не ваши булавы да топоры, мы бы мол вас ребятки, по всем косточкам-жилочкам бы разобрали, да всю дурь бы то из вас и вытрясли. Где, чего, да как… И про тот пряник, что в детстве у мамки стащил, и про золотые монетки, что нынче в ваших карманах позвякивают, рассказали бы, да еще и про художества, что бабка в молодости вытворяла, вспомнили. Но мол, к геройским парням — подход особый. Так что мол — живите себе, но страх помните. — Наша доброта не беспредельна!

— Да фигня это все! — Самодовольно бросил Дроут, смотря на товарищей даже с некоторым превосходством. — Ясно ж было, что они нас на понт брали… За нами ж, на самом-то деле, ничего такого-то и не числилось! Ну подумаешь — дом «распотрошили», так Готор нам с самого начала сказал — «На Короля работаем, а не на свой карман». Да и раз полковник разрешил, какой с нас спрос?! Мы ведь даже оттуда и монетки не стащили. Так что за что нас на дыбу-то подвешивать? — Скажи Готор…?!

— Ну… — Ухмыльнулся Готор. — Хотели бы «подвесить» — повод бы придумали. Да и полковник… другой какой, мог бы сказать — мол «Знать таких не знаю», и даже бумага, что он нам раньше выдал, не помогла бы… Но вы кстати, не расслабляйтесь особо. — Сильно подозреваю, что на этом еще ничего не кончилось, и присматривать за нами будут… Да и это новое задание… уж больно на подставу смахивает!

… Кстати, насчет «монетки». Йоовик мне тут уже сказал, что когда Тайная Служба из дома того убралась, и все что ее интересовало с собой забрала — они его хорошенько почистили. Да и сам дом, «общество» хочет через маркитантов выкупить, благо он развалюхой числиться. В общем — можно взять эти «развалины» за сущие гроши, а потом перепродать втридорога.

И что важно — никто из местных купцов, цену перебить не попытается, потому как у домика «темное прошлое» и он вроде как добычей Армии считается. А после наших проделок, с 6-м гренадерским никто связываться не захочет. Так что готовьте ребята карман под хороший барыш — нам, и с всего этого, тоже неплохо перепадет!

Все радостно зашумели, и пропустили по этому поводу еще по кружечке.

— Так ты все же думаешь, что это подстава? — Спросил Ренки, которого вызволение из лап Тайной Службы, тоже не сильно успокоило. — Слишком уж много нервов ему там вымотали, слишком много внушили… разного. И теперь он, как обычно, разрывался между верностью Королю, и верностью своим друзьям… Вернее — переживал что его верность друзьям может войти в противоречие верности Королю, а так-то, он в приоритетах не сомневался — Король — превыше всего!!!

— Ну… Ты сам слышал что говорил полковник. — Задумчиво ответил Готор. — Я тоже вполне допускаю такую возможность. — Одно дело повязать нас тут, можно сказать — посреди родного полка. Да еще и после разоблачения банды фальшивомонетчиков. И совсем другое — отправить куда-нибудь подальше отсюда, и взять за разбойничье нападение на мирный торговый караван. Так они разом и добычу, чужими руками возьмут, и нас повяжут… И пойди докажи потом, что мы это делали по заданию самой Тайной Службы!

— Но тогда… чего будет делать? — Обеспокоенно поинтересовался Ренки.

— Мы солдаты. — Усмехнулся Готор. — Так что будем выполнять приказ… Только немного по своему… Меня сейчас, куда больше беспокоит твоя дуэль… Слышал, твой противник совсем не слабак. Зачем ты упросил полковника, чтобы она состоялась сейчас, вполне могли бы отложить на «после» поездки.

— … Это дало бы повод кое-кому, распространять про меня порочащие слухи! — Гордо вскинулся Ренки. — Я не могу позволить, чтобы даже тень сомнения упала на мою честь!.. Да и можно подумать, что за время поездки мой противник разучится фехтовать…

— Ну… — Задумчиво пробормотал Готор. — Всякое может случиться за две-три недели…

— Готор. — Встревожено прошипел Ренки, заметив в глазах приятеля странную задумчивость. — Не смей!.. Не знаю что ты там такого задумал, но если ты это сделаешь — нашей дружбе конец навеки!.. Ты будешь следующим, кого я вызову!

— Да ладно-ладно… — Поспешно открестился Готор от своих предполагаемых планов. — И в мыслях ничего такого не было. Незачем на меня так страшно рычать… Лучше давай налей-ка винца… Нам и правда сегодня есть что отметить! — Когда еще придется так беззаботно погулять?

— Ну ребятки. — Напутствовал накануне полковник Готора и Ренки, явившихся к нему за очередными приказами. — Кажется вам предстоит завершить то что начали. — Выяснить что там за груз шелка поджидал этот Ваар.

— Но разве груз уже не ушел? — Слегка удивился Ренки. — Ведь прошло столько времени.

— Уйти-то ушел. Но Тайная Служба знает где он сейчас. Вам предстоит нагнать тот караван, изобразить разбойничье нападение, и забрать груз…

… Не буду скрывать ребята. — Пасмурнел лицом полковник. — Это задание вам подкидываю не я, а Тайная Служба. Так что сами понимаете — вы и отказаться не можете, и выполнять… надо очень осторожно.

Полковник замолчал, нервно барабаня пальцами по столу, тяжело вздохнул, и продолжил.

— В общем, вляпались мы все по полной, и коли уж я это дело вам подкинул — выходит, я вас и подвел. Видят боги — не специально, но лишь по незнанию.

… Вы конечно вправе на меня злиться, но выполнять задание все равно придется. Эти шавки из Тайной Службы, если вцепятся, так уж просто так не отпустят.

Чем я вам могу помочь? — Оружие, деньги, одежда, хорошие кони. — Берите все что нужно, ни в чем отказа не будет.

— Простите господин полковник… — Вмешался Готор. — Но может быть вы нам все-таки расскажете чуточку больше… Чтобы мы, хотя бы отдаленно имели представление с чем имеем дело?

— Да собственно, ничего такого особенного я и не знаю… — Начал полковник. — Ну, жила-была одна девица… из очень высокопоставленного рода. Внезапно осиротела. И два ее дяди, один родной, другой двоюродный — слегка поцапались между собой за опеку над наследницей… Потому как — ее опекун, также «опекает» и ее наследство… весьма не маленькое.

Ну и двоюродный дядя, решил отправить девицу подальше от унаследованных земель, где напряжение нарастало слишком быстро, — на юг, в семью своего друга. Тут, она должна была сесть на корабль, чтобы отплыть в это поместье.

А родной дядя, нанял людей, чтобы этому помешать. История в общем-то довольно банальная.

— Простите. — Вмешался Ренки. — Но было ли это собственное желание девушки, или ее отправляли на чужбину насильно?

— Да какая разница? — Даже слегка удивился вопросу полковник. — Что она вообще понимает-то в серьезных делах, чтобы иметь какие-то желания? Да и в любом случае — девице-то ничего не грозило, обоим сторонам она была нужна живой… Просто не повезло попасть в жернова политического противостояния… Обоих родственников, при дворе поддерживали разные партии… Короче — не забивайте себе этим головы.

Вторая история… — Некий Ваар, возможно решил подзаработать на стороне, а возможно оказался как-то связан с этим родным дядей… (Мне это достоверно не известно. А Тайная Служа помалкивает).

Но работает он вообще-то на Герцогов Гидшаа. — Если ты Готор этого не знаешь — семейство очень сильное, богатое и влиятельное… А еще — очень мстительное. Настолько влиятельное и мстительное, что даже Тайная Служба, не хочет с ними конфликтовать напрямую. И выставляет впереди себя вас… и меня. Потому как если вы попадетесь… Все поймут откуда тут ноги растут. Но и мы отказаться теперь не можем… Иначе я потеряю друзей при дворе. А когда съедят меня — вами закусят.

Вот такие вот дела — делайте выводы!

— Хорошо. — Кивнул Готор. — Значит — нам надо отправиться как можно быстрее? А как нам объяснить свое отсутствие в полку?

— Вы все отправляетесь за необходимыми для нового подразделения… веществами? Оборудованием? — Вот бумага, впиши сам. Только выбери что-то достаточно редкое, чтобы звучало достоверно… Uranium — это что такое???

Впрочем — не важно. В общем, по этой бумаге, в поисках этого… Уур… короче «хрени», можете объехать хоть все королевство. Понятно?

… Ну а напоследок — будет вам и конфетка — за раскрытие преступного замысла против Короля и Государства, вы и ваши ребята, награждаетесь значком с перекрещенными серпом и молотом на погон — знак гражданской доблести и заслуг перед государством… Что это с тобой Готор?

— Да так, в горле вдруг что-то запершило… — Как-то странно улыбаясь, ответил Готор.

— Ладно. — По своему понял это полковник, и подмигнув, продолжил. — Сейчас пойдете в кабак, горлышко-то промоете. — … Так вот — знаки эти, я вам предоставить не могу, потому как мы гражданских не держим. Но вы можете сами заказать их у любого ювелира. Можно даже из чистого серебра. Средств на это вам точно хватит, потому как вам еще и денежная награда прилагается, от Казначейства. И довольно немаленькая!

— Может тогда лучше отдать ее лейтенанту? — Почтительно предложил Готор. — Я думаю — это будет честно!

— Разумное решение — Одобрил оу Дезгоот. — Но разбираться с этим будете непосредственно с ним… И еще, Готор — поскольку Тайная Служба теперь и так хорошо о тебе наслышана. И если ты прячешься не от кого-то еще. — Может есть смысл и тебе перевестись в волонтеры?… Хотя, скрывать не буду, мне будет обидно терять еще одного неплохого сержанта, но не дело это, когда благородный человек бегает в одном строю с обычной солдатней.

— … Я подумаю… — Кивнул Готор.

— Ну, тогда если у вас нет вопросов — можете идти.

— Простите, господин полковник. — Вдруг сказал Ренки. — Но перед отъездом, мне бы хотелось уладить одно дело, касающееся моей чести!

* * *

Подбежавший лекарь оу Мавиинг, начал хлопотать возле раненного оу Ваагнара. Туда же, устремили свои взоры и большинство зрителей, пришедших под разными предлогами, чтобы попялиться на поединок, и Ренки, как-то внезапно, будто бы остался один.

Даже Лоик Заршаа, его секундант, и то пошел посмотреть что с раненным, дабы доложить потом своему другу, результаты его собственной работы.

— Вы прекрасно справились сударь! — Услышал он внезапно за спиной голос, который меньше всего ожидал услышать именно тут.

— Э-э-э… сударыня!!! — Обернувшись, возмущенно возопил Ренки. — Вам не следует тут находиться! В конце концов — подумайте о собственной репутации, уж коли приличия вас совсем не беспокоят!

— Ах сударь… Вы такой скучный… — Сморщила гримаску Одивия Ваксай. — Думаю, даже моя бабушка, сочла бы вас чрезмерно… э-э-э — занудным…, да-да, именно занудным!

… Ну сами подумайте, как я могла пропустить подобное зрелище? — Мой учитель, дает наглядный урок!

… И я уж, кстати — было подумала, что вы уже давно заметили мое присутствие, и эту технику продемонстрировали специально для меня… Все было точно как вы учили!

— Сударыня — девушке ваших лет, не приличествует быть в подобном месте, да еще и в столь раннее время! Вам следует немедленно вернуться в отчий дом!

— … А ведь я… — Одивия словно бы и не заметила слов Ренки, отреагировав на его нотацию, лишь быстрым закатыванием глаз. — … Еще и деньги на вас поставила… И весьма немалые. Учитывая что ставки принимали один к трем…, я на вас весьма неплохо заработала… Однако — у вас кровь! Вы позволите перевязать вам рану?

— … Вообще-то это моя обязанность, сударыня… — Сказал подошедший Лоик, смотря на Одивию ошарашенным взглядом, в котором однако проскальзывали нотки восхищения. — Волонтер оу Заршаа, к вашим услугам сударыня!

— Хм… — после небольшой паузы, ответила Одивия. — Коли наихрабрейший и высокоморальнейший оу Дарээка, в кои-то веки не собирается блюсти этикет — представлюсь сама. — Одивия Ваксай — дочь и наследница купца, а также ученица этого вот благородного оу.

— О-о-о… — Протянул Лоик. — Весьма наслышан… Знаете сударыня, сейчас при дворе многие дамы тоже начали увлекаться фехтованием. Приятно что и в Фааркооне, есть те, кто следует моде!

— Вот-вот… Кто бы сомневался, что я жутко модная особа!.. Кстати, уважаемый оу Дарээка, я понимаю, что в последнее время вы были очень заняты… Однако, когда я могу надеяться на возобновление наших занятий?

— Не так скоро… — Остановил ее Ренки. — В ближайшие пару недель, мне предстоит небольшая поездка вглубь королевства.

— Может, тогда я попробую, на время, заменить моего друга? — Предложил Лоик, смотрящий на Одивию с большим любопытством, как на какую-то экзотическую птицу. — В конце концом — это мой долг, как секунданта, — в случае неявки участника, занять его место!

— Я подумаю! — Излишне высокомерно ответила купеческая дочка. И уже удаляясь, бросила. — Зайдите сегодня к вечеру в мой дом…

— Ух ты! Ренки — какая любопытнейшая особа! — Провожая ее взглядом, заметил Лоик. — Словно персонаж из мифов про воительниц древности…

… Кстати — оу Мавиинг говорит, что оу Ваагнар скорее всего останется в живых. Но он не уверен — что тот сможет продолжить службу. В общем — похоже ты прервал весьма многообещающую карьеру… На всякий случай, я бы, на твоем месте, теперь огладывался бы почаще… Эти оу Ваагнары, не слишком-то следуют Кодексу, зато умеют звенеть деньгами… Не хочется конечно так говорить о роде нашего боевого товарища, — но боюсь — эти люди способны на все!

Глава 7

Что скакать на лошади, что трястись в возке, — оба этих «удовольствия» стоят друг друга. А особенно хорошо — сначала стереть задницу о седло, а потом скакать ею по деревянной лавке, когда стремительно несущийся возок, пересчитывает все выбоины на дороге. Но поскольку кто-то должен был управлять возком, в который было сложено серьезное оружие, порох с пулями, запасы одежды и кое что из «оборудования» Готора, — этого «удовольствия» удостаивались все по очереди.

… И так уже почти четыре дня, практически без перерыва на отдых, «банда» летела по дорогам королевства с невиданной скоростью.

Тайная Служба, выдала «откомандированным» некую бумагу, при виде которой все смотрители почтовых станций и владельцы кабаков, резко бледнели лицом, и приглаживая вставшие дыбом волосы, бегом неслись менять уставших лошадок, на хорошо отдохнувших и самых резвых из имеющихся в наличии. А об «резвости и отдыхе» самих путешественников, кажется никто даже и не задумывался.

Так «банда» прибыла в Раанд — довольно крупный город, широко известный своей ежегодной ярмаркой. И тут, они впервые получили возможность отдохнуть, ожидая вестей от Тайной Службы.

— Что это ты так печален, в последнее время? — Поинтересовался Готор, когда они с Ренки, более-менее выспавшись и плотно пообедав, прогулочным шагом бродили вдоль торговых рядов, разглядывая выложенные на них товары, и окружающих людей.

— Все нормально. — Буркнул Ренки, всячески демонстрируя свое недовольство.

— Но я же вижу… — Внимательно глядя на своего молодого приятеля, заметил Готор. — Тебя что-то гнетет!

— Не бери в голову. — Продолжал стоять на своем Ренки. — Это мое дело.

— … Знаешь. При иных обстоятельствах, я бы полностью с тобой согласился. — Сказал Готор, и слова его звучали серьезно и очень весомо. — Но я чувствую, что тебя что-то гнетет, и ты сам не можешь с этим справиться. — Ну-ка, поведай о своих печалях мудрому дядюшке Готору, и возможно он даст тебе дельный совет… Ну а если даже нет — просто выговоришься — говорят от этого становится легче!

— Да уж… — Невесело пробормотал Ренки. — Вот только «мудрый дядюшка Готор» тут и может наподсказывать…

— Судя по твоему тону. — Еще более внимательно глядя на Ренки, заметил Готор. — Твое недовольство, если и не полностью, то отчасти, связанно со мной… Что я такого сделал?

— Будто сам не знаешь! — Недовольство Ренки, прорвалось весьма громким криком, так что на них даже начали оглядываться. — Тебе обязательно было тащить меня с собой в это заведение?! — Почти шепотом прошипел он, ответив на любопытные взгляды таким взором, что вокруг них, весьма поспешно, образовалась пустота.

— Ренки-Ренки… — Укоризненно покачал головой Готор. — Я ведь тебе сколько раз объяснял, что молодому парню твоих лет, просто противопоказано… этакое длительное воздержание!.. Да и общение с Тайной Службой, а потом еще и дуэль… — изрядный стресс, после такого просто необходимо было сбросить напряжение… Стресс это…, впрочем — неважно… А что, разве тебе не понравилось?

— Да… Нет… — Это было… — Ренки едва не захлебывался словами, как обычно бывает в таких ситуациях, неспособными передать его истинные чувства. — Совсем не так и не то… Должно было бы быть совсем по другому! А это как-то… Недостойно… Грязно…

— Ох Ренки… Пошутил бы я насчет этого «по-другому» и про способы и разновидности «этого». Но пожалуй не стану. — Отчасти ты конечно прав. Я бы даже сказал — очень сильно прав. Но боюсь, что для… развития таких отношений, о которых мечтают большинство романтических юношей, у тебе просто не будет ни времени ни возможностей….Нам скоро снова на Зарданские пустоши… А там «это» будет еще мерзостнее и грязнее. С девками, обслуживающими целый полк, боюсь даже я не осмелюсь связываться. А это заведение кстати, было весьма высокого уровня.

… Прости, мне правда жаль что суровые будни жизни, нанесли такой удар по твоим светлым идеалам. Я хотел как лучше.

— Причем тут светлые идеалы? — Возмутился Ренки. — Они тут совсем даже не причем… Просто ты как-то умудрился убедить меня… А я поддался слабости, и не смог… Это было изменой, предательством по отношению к…! Впрочем — ты не поймешь!

— Ох же-шь… Сраный небесный верблюд! — Изумленно поднял брови Готор. — Ренки, ты все еще не излечился от влюбленности в «прекрасную незнакомку»? Или твои сердцем завладел другой «идеал»?… Я в том плане, что эта Одивия, весьма впечатляющая особа!

— Причем тут эта простолюдинка? — Возмутился Ренки… — Тут ведь дело-то, совсем в другом… Все неправильно… «Путь благородного человека — должен быть прям как клинок его меча!». — Процитировал он. — А мы… Сплошные извивы да обходы… скоро кажется начнем подземный ход копать! Прячемся, меняем одежды, притворяемся не пойми кем… Мы просто погрязли во лжи!

… И вообще. — Готор — кто ты такой на самом деле? — Ты можешь это сказать? Совсем недавно, я врал про тебя Тайной Службе, которая есть «глаза и уши Короля»… Ты мой друг! Ты неоднократно спасал мне жизнь, и многому научил. — я никогда этого не забуду… Но Готор — кто ты такой? Как я могу следовать своему Пути, если не знаю помыслы того кто идет со мной рядом… да что уж там скрывать — ведет меня?

— М-да… — Задумчиво пробормотал Готор, разглядывая на сверлящего его огненным взором, приятеля, будто видя в первый раз. — Наш Ренки всего разок посетил бордель, стал мужчиной, и наконец смог задать вопрос, который угнетал его долгое время… А ты еще говоришь — «это было неправильно»!.. Да шучу я, шучу.

… Ты хочешь знать кто я такой? — Ну, — у тебя есть такое право. Вот только боюсь, понять это будет намного труднее.

… Для начала, уясни себе четко — я не враг Тооредаану, и твоему Королю!.. Правда, нельзя сказать что и друг… Скорее — союзник… Хотя согласись — любить Тооредаан, у меня особых причин нету. Он для меня, пока что ничего хорошего не сделал. Скорее наоборот — определил на каторгу, а потом отправил в армию, воевать за собственные интересы.

И тем не менее — не ты, ни кто либо другой, не сможет сказать, что я каким-то образом навредил твоему королевству, или недостаточно хорошо исполнял свой солдатский долг!

— … Это так. — Подтвердил Ренки, сбитый со своего воинственного настроя, спокойной речью друга, сильной не эмоциями, но железными фактами.

— … Ну а вообще-то, — продолжил Готор. — Я скорее то, что у вас называется «ученый»… Не самых больших рангов… Скорее даже — мальчик на побегушках, для действительно серьезных мудрецов. Вот они меня и отправили по миру, собирать некоторую информацию… И опять же — не подумай что какого-то секретного свойства, которую собирают шпионы. Как ты можешь помнить — меня скорее интересуют события произошедшие несколько тысяч лет назад, да еще и в совсем другой части света.

… Вот только одна беда. — Я слегка сбился с пути. Пусть и не по своей вине. — Корабль на котором я плыл, действительно потерпел крушение… Я бы даже мог сказать что «не один раз». Так что вместо Старых Земель, меня занесло на Новые… То есть к вам.

Ты удовлетворен моим ответом?

— Да… — Твердо ответил Ренки, которому после объяснений приятеля, даже вроде как стало легче дышать. — А ты можешь сказать — Эти твои острова, с которых ты якобы родом. — Они вообще существуют?

— Можно сказать что «да». — Ответил Готор. — Хотя все немного сложнее… Кстати — это не по нашу ли душу пришли…?

Готор был абсолютно прав. К прогуливающимся в условленном месте приятелям, подошел человек из Тайной Службы, и передал им информацию о маршруте каравана, на который перегрузили некий тюк с шелком. И уже через три часа, друзья снова отбивали задницы о седла и деревянную лавку возка, проклиная свою горькую судьбу и строителей дороги.

… Еще два дня пути. И вот, на лесной дорожке они проскочили мимо неторопливо бредущего каравана, и поскакали дальше.

— Кто чего видел? — Спросил Готор спустя полчаса, когда караван надежно скрылся из глаз, и вся команда сделала остановку, чтобы обсудить свои дальнейшие действия.

— Двенадцать возов. — Первым отрапортовал Ренки. — Дюжина возниц, четыре явных охранника, и еще восемь человек, не пойми кого — то ли купцы, то ли слуги… У охранников мушкеты… но фитили не горят. Зато у одного возницы я заметил под плащом пистолеты. Так что полагаю и другие вооружены не хуже. Думаю у них рассчет такой. — Возможные нападающие, первым делом будут стрелять в охранников. А возницы тем временем, смогут достать свои колесцовые пистолеты, и устроить разбойникам большой сюрприз.

— Гы… — Вставил широко ухмыляющийся Гаарз. — У каравана весь груз — тюки с шелком. Только вот НАШ, лежит на четвертом от начала колонны возке!

— Как ты это понял? — Удивленно спросил Готор. — Я и сам заметил насчет тюков. И как раз ломал голову, как вычислить, который из них наш.

— Дык, я же с семи лет, считай, в порту-то работать начал. — Страшно довольный весомостью своего вклада в общее дело, начал рассказывать Гаарз. — Сперва как раз, по малолетству, при артели, что упаковкой товаров занимается, ошивался. Принеси-подай-помоги… А потом, как подрос — тут уже и в грузчики подался. — Так что я про упаковку знаю все. — Шелк, для морских перевозок, в специальную парусину зашивают…, да еще и швом особым. — Чтобы значить, соленую воду, да плесень всякую трюмную, к товару не подпускать… Парусину ту, для этого специально соком какого-то дерева обрабатывают, что из западных джунглей привозят, уж я-то этот блеск завсегда отличу. Я таких тюков небось тыщу или мильен (уж не знаю что там больше), на своем горбу перетаскал, вскрывал и зашивал.

Ну а от простого дождичка, и обычная парусина или рогожа нормально защитит, — такую для грузов, что по земле возить собираются, используют. Так что «морской» тюк, как раз на той самой, четвертой от начала, телеге и был!

— Молодец! — Похвалил Гаарза Готор. — Еще кто что заметил?

— У меня насчет четвертой телеги, тоже подозрения были. — Слегка ревниво добавил Дроут. — Возле нее аж пятеро человек толклись, считая возницу. — Один охранник рядом шел. Два, типа слуги, тоже недалече ошивались, вроде как сами по себе. А еще один — на задке третьей телеги ехал. И все время глазом на четвертую косил!

— Молодца и ты. — Одобрил Готор и Дроута. — Это все, или кто еще чего заметил??? Нет?

— Две дюжины человек… — Задумчиво сказал Ренки. — А нас всего шестеро. — Непросто будет с ними со всеми сдюжить.

— Это да. — Согласился Готор. — Потому, я думаю что тюк этот надо попробовать просто украсть, без всяких там разбойничьих нападений. — Опять же, и Тайная Служба… если и имела какие-то планы нас подставить — останется в дураках.

* * *

— Двое охранников. — Сказал Ренки, осторожно выглядывая в окно. — От возка, ни на шаг. — Один под телегой… вроде как спит. А другой — вон там вон, у сарайчика, в темноте припрятался.

… Слава богам, тракт этот был оборудован почти по имперским стандартам!.. Ну может — пусть и не совсем по имперским. Но что-то похожее. По крайней мере трактиры и почтовые станции, точно встречались через каждые двадцать верст.

Вычислить скорость движения каравана, и место где он останется ночевать, было совсем несложно. Так же как и «залегендировать» собственную остановку в том же заведении… Хотя Ренки и считал это излишней предусмотрительностью, но Готор сказал что «предусмотрительности, лишней не бывает», и выбил чеку придерживающую колесо возка на оси, после чего колесо начало ходить ходуном, несколько спиц не выдержали и сломались. После чего приятелям пришлось долго и нудно прилаживать под возок вырубленный в лесу дрын, на котором телега, как на лыже, тащилась до постоялого двора не меньше трех верст.

… Комнату в трактире, они сняли с видом на двор, куда поместили их возок, и где должны были разместиться телеги каравана. Хозяин ничуть не удивился подобному выбору — многие его постояльцы тешили себя надеждой, что если будут иметь возможность в любую минуту бросить взгляд на свое имущество — никто не посмеет на него покуситься… Будто воры не знают, что приходить надо на рассвете, когда даже самого жадного купчину, неизбежно сморит сон.

«Банда» некоторое время погуляла по постоялому двору, и его окрестностям. Потом заказала плотный ужин, но с минимумом вина, и села поджидать добычу.

Когда уже начало темнеть, и друзья было решили что долгожданный караван остановился на почтовой станции, в десяти верстах к востоку — он наконец въехал в просторную ограду кабака. На какое-то время, трактир заполонила суета и гам — разместить двенадцать возов и двадцать четыре человека, было не так-то просто.

Дроут было предложил подойти и завести беседу — так мол «подозрения на нас не будет». Но Готор велел не привлекая к себе внимания, как можно быстрее доедать свой ужин, и подниматься в комнаты. — Будто бы им до каравана и караванщиков вообще нет никакого дела. Благо — время было уже позднее, а все нормальные путешественники имели привычку рано вставать, чтобы потратить на дорогу как можно больше светлого времени суток.

В комнатах они затихарились, — погасили свечи, якобы уже легли спать, и осторожно, из-за занавесок, начали наблюдать за тем что происходит во дворе. Куда ставят приглянувшуюся им телегу, как охраняют, и что вообще там происходи. Наблюдали, по очереди, не меньше двух часов. На этом особо настоял Готор, заявивший что «лучше заранее увидеть возможные опасности». Наконец, когда очередная смена часовых у возка, сменила предыдущих, он удовлетворенно кивнул.

После чего, плотно задернув окно и закрыв щель под дверью своим плащом, зажег свечу, достал бумажный лист и карандаш, и предложил приятелям тихонечко поделиться друг с другом, результатами своих наблюдений.

— Ну что ж… — Сказал Готор, когда все высказались, и даже потыкали пальцами в нарисованный Готором план постоялого двора. — Предлагаю действовать так!

Ренки находил это довольно глупым… Но в конце концов, он, даже в страшном сне, не стал бы называть себя опытным вором. — Тут у Дроута и Таагая, было куда больше опыта… И естественно — у Готора. Который хоть и заявлял, что воровать ему пока еще не приходилось, при обсуждении планов показал себя таким знатоком, что «всамделишные» воры, едва ли не пали перед ним на колени, с просьбой взять в ученики.

… Готор объяснил свои знания «чтением книг». Хотя сложно даже представить, чтобы кому-нибудь в голову пришла странная мысль, писать книгу о преступлениях и преступниках — едва ли подобные низменные темы, вызвали бы интерес у сколько-нибудь достойной публики.

Но так или иначе, а подчиняясь мнению знатоков — пришлось разыгрывать целую комедию, — прятаться в нужнике, выскальзывать из него пока Киншаа отвлекает внимание засидевшихся допоздна пьяниц, уходить черным ходом, и все это только для того, чтобы покинуть комнату и выйти во двор, не привлекая к себе даже малейшего внимания. И даже то, что подобные, или схожие по сценарию трюки, проделала вся компания — не слишком-то убавило раздражение Ренки. Определенно — воровство и мошенничество, не было его призванием!

… Где-то вдали, за забором, по другую сторону здания, раздался негромких хлопок и белая змейка, извиваясь и злобно шипя, устремилась в небо, где внезапно, с жутким грохотом, расцвела удивительным белым цветком.

Ренки ожидал этого, но даже он застыл с открытым ртом, увидав подобное чудо.

В трактире послышались крики, брань, застучали рамы распахивающихся окон….

Следующая змейка, кажется взлетела еще ближе, так же озарив тьму ночи ярким белым цветком, с вкраплениями красного и зеленого…

Ренки услышал, как народ повалил из трактира, устремив свои взоры на потрясающее, одновременно пугающее и завораживающее зрелище.

… Очередная змея, вырвалась в небо, кажется из под самого забора. И Ренки даже присел втянув голову в плечи, когда она взорвалась над самой крышей трактира, устремив вниз тысячи пылающих искорок… Готор конечно говорил что это безопасно…. Но смотрелось все это, по настоящему жутко.

Впрочем, быстро взяв себя в руки — Ренки мгновенно подскочил к испуганно пялящемуся в небо охраннику, и долбанул его по затылку мешочком с песком.

С другой стороны двора мелькнуло несколько теней, и в темном углу сарая раздался глухой звук удара, а потом к Ренки и возку, метнулась пара теней.

Дроут и Гаарз, подхватили приметный тюк, и забросили его за ограду. А Ренки тем временем, установив на его место, свернутый из плотной бумаги цилиндрик, толщиной примерно в руку и локоть в длину — выбил огонь, и поджег торчащий из этого странного творения Готора, запал… Он уже отбегал в сторону, когда испустив сноп огня, очередная змейка устремилась вверх, и взорвалась с жутким грохотом и завораживающей красотой.

… Теперь — пора было бежать к толпе, и незаметно с ней смешаться..

… Когда Ренки сделал это, из-за забора, теперь уже с другой стороны постоялого двора, взлетела очередная змейка. А спустя какое-то время — еще одна.

Странное явление природы, или, (многие ученые склонялись к этой версии) — проявление божественных сущностей, прошло (как потом показало расследование), точно с севера на юг, оставив после себя семь выжженных отметин… Одна из которых, пришлась на телегу с грузом шелка стоявшей во дворе постоялого двора.

Впрочем, огонь удалось потушить достаточно быстро. Так что кроме самой телеги и лежащего на ней груза, ничего больше не пострадало.

Негласный обыск постоялого двора и находящихся в ту ночь в его пределах телег других постояльцев, который провели люди герцога Гиршаа, ничего не дал. — Сгорел ли искомый тюк, или был вознесен огненной змей на небо, так и осталось невыясненным.

… А постоялый двор, спустя пару месяцев выкупили жрецы храма Небесного Верблюда, и перестроили его в свое капище, на протяжении следующих двухсот лет, пользовавшееся немалой популярностью среди паломников.

* * *

— Хм… И что там? — Нетерпеливо спросил Ренки, глядя как Готор с «специалистом по упаковке», раздирают уворованный тюк.

… Позавчера, когда Гаарз и Дроут перекинули этот тюк через забор, на той стороне его подхватили Таагай и Киншаа, уволокли в присмотренный заранее овражек, и сунули в выкопанную накануне яму. Завалили сверху землей, поставили аккуратно вырезанный дерн, потом накидали сверху прошлогодней листвы и каких-то веток.

Хотя и работали в темноте, но получилось вполне удачно. По крайней мере — рыскавшие в окрестностях «караванщики», тайник так и не обнаружили.

А дальше — пол дня демонстративной ругани с хозяином постоялого двора, насчет стоимости починки возка и скорости исполнения работы.

То ли сказалась врожденная жадность, то ли на гада произвело такое воздействие ночное происшествие — но цену за новое колесо, он заломил настолько высокую, что Готор, забыв о необходимости лишь прикидываться прижимистым типом, начал торговался с ним искренне и от всей души, перемежая угрозы убийством с воззваниями к совести, богам, демонам, и даже самому Небесному Верблюду.

Наконец, оба прощелыги сошлись в цене, и со смесью ненависти и взаимоуважения на лицах, хлопнули по рукам. И возок наконец обрел, столь необходимую ему четвертую «конечность» установленную буквально за несколько минут. Благо — запас колес различных диаметров, у трактирщика был изрядный.

А друзья из «банды» тем временем, сидели в «едальном зале» кабака, и как и все остальные посетители, бурно обсуждали ночное происшествие.

Научная беседа, преимущественно состояла из терминов типа — «хлобысь», «шарах», «хренась», «ваще-е-е», а также множества непечатных, и непроизносимых в приличном обществе, слов. Так что на этом фоне, Ренки, сумевший вставить в разговор несколько упоминаний необычных небесных явлений из легенд и баллад, и намного реже, чем все остальные, упоминавший «сраного небесного верблюда», смотрелся особенно выигрышно.

— Сударь… — Обратился к Ренки Вожак пострадавшего от странного явления каравана. — Судя по вашим речам, вы человек образованный… Так что же по вашему мнению, ЭТО было?

— Вполне возможно. — Приняв важный и ученый, (как ему казалось) вид, Ренки поспешил блеснуть начитанностью и эрудицией. — Это был случай так называемого звездопадения… Кои неоднократно описывались в трактатах различных ученых как древности, так и наших дней. Доказательством чему может быть то, что произошло все это ночью, а все зафиксированные случаи звездопадения, происходили именно в это время суток.

— Однако ж, сударь. — Возразил Вожак. — Мне явственно виделось, что эти… штуки, взлетали с земли и потом только разрывались в небе!

— Оптический обман зрения! — Категорично заявил Ренки, важно воздевая палец к небесам. — Вы когда-нибудь видели, что при определенной скорости, кажется что колеса быстро едущей кареты, будто бы начинает крутиться в обратную сторону? — Тот же самый эффект! Нам лишь казалось, что мы видим как что-то взлетает с земли, в то время как ОНО на нее падало!

— Однако ж, сударь… — Опять не согласился Вожак. — Мы ведь осматривали места… Там нет ничего кроме выжженных пятачков… Что же тогда такое там падало?

— Э-э-э… вполне вероятно. — Немного подумав, выкрутился из ситуации Ренки. — ЭТО имело не земные, а эфирные свойства материи, а следовательно не могло ощущаться нашими грубыми органами чувств. Мы лишь видели, побочные эффекты прохождения эфирных тел сквозь твердь небесную и земную.

— Ну-у-у… — Как-то недоверчиво протянул Вожак, явно уже жалеющий что вообще завел разговор с этим типом. — Может и так…

… Это все загадки бытия, которые нам пока не дано постичь! — Продолжал заливаться Ренки, вдохновленный прикованными к нему взглядами окружающих. — Вообще — звездопадение, как считают многие ученые люди, есть явление не столько природное, сколько относящееся к сфере высшего бытия… Говоря иначе — «божественного порядка»! А значит — нам не дано постичь его сути. Мы можем лишь размышлять об изменениях в ткани бытия. И пытаться угадать волю богов, которую приоткрывают подобные случаи.

— Извините сударь… — Влез Вожак, воспользовавшись паузой в речи оратора. — Это не ваш ли человек подает вам знаки?!

… О, да. Вы правы сударь. — Прервал свои разглагольствования Ренки, тоже заметив стоящего в дверях Готора. — Но кажется наш возок починен, и нам следует продолжить путь. Подъем ребята!

— Слушай, что ты там такое в кабаке нес? — Весело спросил Готор, когда они наконец выехали с постоялого двора. — Я аж сам заслушался — восхитительная ересь!

— Между прочим. — Обидчиво ответил на это Ренки. — Все что я сказал, основано на последних научных данных. Аптекарь в нашем городке, выписывал «Ежегодник Учености и Тайн природы постижения», выпускаемый Столичным Университетом, и выставлял все, накопленные за многие годы номера, в своей аптеке для желающих приобщиться к достижениям просвещения, пока аптекарь готовит им лечебный чай или микстуры. Там частенько собиралось целое общество, и обсуждало новые веяния Прогресса и Просвещения… Я тоже входил в круг этих любознательных людей.

Так что ты Готор, конечно человек ученый, (не буду этого отрицать), но вот только не надо думать, что я, всего лишь какой-то деревенский увалень, ни в чем не разбирающийся, кроме как махать шпагой, да палить из мушкета.

— … Ну, во всяком случае неплохо получилось. — Как-то туманно сказал Готор, разумно удержав в себе мнение, что со своими рассуждениями Ренки выглядел напыщенным неучем, все свои знания почерпнувшим из «Ежегодника Учености и Тайн природы постижения» то отлично подходило для данной ситуации. — А вы заметили того мужика в углу, что лишь наблюдал и слушал? — Продолжил он меняя тему. — Мне кажется, он у этих караванщиков самый главный… Вожак несколько раз бросил взгляд в его сторону, словно бы в поисках одобрения.

… И кстати — не оглядывайтесь, — но за нами следят!

— Угу. — Подтвердил Киншаа. — Я тоже обратил на них внимание. Двое, выехали следом за нами… Может того… Засядем в том вон лесочке с мушкетами, и…

— Не стоит привлекать лишнего внимания. — Отрицательно качнул головой Готор. — Не думаю что они увяжутся за нами надолго. — Их задача, проследить чтобы мы чего не прихватили рядом с трактиром… Судя по карте, что дал нам полковник. — Тут вот можно будет свернуть на север… Дальше дорог не обозначено, но я более чем уверен, что между двумя этими городками, какая-нибудь тропинка да проложена. Сделаем большой крюк, подъедем завтра к вечеру к кабаку, и вытащим тюк.

— А если они за это время, тщательнее обыщут окрестности и найдут тайник? — Поинтересовался Ренки.

— Да и демоны с ними. — Беспечно отозвался Готор. — Скажем Тайной Службе, что ничего не вышло, — всяко лучше, чем драться вшестером против двух дюжин.

Дальнейшая практика показала правоту Готора. — Наблюдатели отстали от «банды» возле следующего постоялого двора. А приятели, совершив немалый крюк, смогли оказаться к вечеру следующего дня в окрестностях знакомого трактира.

Сама операция по изъятию ценного груза из тайника, могла бы пожалуй украсить какой-нибудь учебник по тактике… или психиатрии. Тут было и скрытное наблюдение, и контр-засадный маневр, (как назвал его Готор), и группа прикрытия для отхода группы изымающей тюк.

В конце концов Ренки, уставший от всей этой возни, даже предположил, что Готор немножко страдает паранойей, в ответ на что Готор ответил что он паранойей не страдает, а наслаждается. И что лучше выглядеть душевнобольным, чем мертвым.

С последним утверждением, гордость Ренки никак не могла согласиться. Но время для спора было неподходящим, и он проглотил свои возражения.

… И вот, тюк погружен в возок. Замаскирован мешками. Сгорающие от нетерпения приятели отъехали на несколько десятков верст, и затаились в придорожном леску, предварительно выставив охрану. — Пришло время узнать, что же они все-таки такого украли!

Гаарз довольно ловко снял парусину, сделав всего несколько надрезов на швах… Внутри был шелк.

… Кажется очень хороший шелк. — Увы, никто из приятелей не мог бы назвать себя знатоком дорогих тканей, и вообще — большими ценителями всяческой изысканной роскоши. Но шелк, какой-то особой яркостью цвета, невесомой тонкостью и ощущаемой прочностью, производил впечатление чего-то действительно дорогого и редкого.

— Разматывай аккуратно. — Приказал Готор, видя что Гаарз взялся за тесак, чтобы распороть тюк надвое. — вдруг там какие-нибудь бумаги проложены между слоями.

… Будет обидно. — Добавил он, несколько позже, когда тюк был раскручен уже более чем на половину, но никаких тайных записок, или иных секретных вещей, так и не обнаружилось. — Если все эти хлопоты, только чтобы лишить Герцогов Гидшаа новых моднявых подштанников.

— Глянь, что это? — Спросил Гаарз, когда почти вся поляна, на которой они стояли, была украшена огромной, ярко красной лентой, выглядящей тут, посреди природы, особенно странно. — Какая-то хрень!

Готор взял поданную ему вещь, и сначала удивленно повертел ее. Потом начал приглядываться более пристально, и даже несколько раз подносил поближе к глазам, словно бы пытаясь разглядеть мельчайшие царапинки… В процессе, его лицо, из заинтересованно-безразличного, все более начало приобретать черты любопытства, все более усиливающегося волнения, и даже почти шока… О чем говорил также, выступивший на лбу пот.

Естественно вся остальная компания не смогла устоять в стороне, и тоже сунула свои носы, поближе к странной вещи.

… Естественно, нос благородного оу Ренки Дарээка, не сумевшего сдержать любопытство, оказался там же, где и носы его куда менее благородных спутников. А вскоре и сам вещица, перекочевала в его руки, из рук Готора.

— Это какая-то рукоятка! — С необычайно умным видом, высказался наконец Ренки. — Обломок жезла… или может быть даже булавы, во всяком случае — чего-то похожего. Судя по бронзе — довольно старая вещь.

Глянь какие жуткие рожи на набалдашнике — аж мороз по коже. А прически… — выбрито с боков, и гребень посредине… словно с росписей Второго Храма, или из театральной постановки про героев древности — вроде «про Ска'гтаху, убийцу тигров», или «Призрака Бефара».

А на верхнем пояске… сложно конечно утверждать уверенно, но кажется это морды быка, козы, тюленя и медведя. — Вроде бы, еще даже до Небесного Верблюда, считались что все люди произошли именно от этих зверей.

… Наверное это какая-то старая подделка, под еще более древнюю вещь — еще доимперского, или раннеимперского периода.

— А почему ты думаешь, что подделка? — Поинтересовался Готор, внимательно глядя на Ренки.

— Так ведь, сам посмотри. — Бронза конечно потертая. Но если бы и впрямь, с его изготовления прошло три-четыре тысячи лет — вряд ли бы мы вообще чего-то различили.

— Да. Наверное. Если только ее не хранили с большой осторожностью, как реликвию, заматывая в толстые слоя щелка. — Согласился, и одновременно возразил Готор, словно бы пытаясь на глаз, определить толщину слоя патины на непонятном обломке. — … А что ты думаешь о надписях?

— Да тут же почти ничего и не прочитаешь. — Присмотревшись, ответил Ренки. — Раньше видать надписи шли по всему жезлу-рукояти… А тут огрызочек в ладонь длинной… Какие-то странные надписи. Непонятно на каком языке писали, хотя буквы и некоторые слова вроде и похожи на наши… Только совсем нет диакритических знаков, для удвоения гласных, или малого или большого щелчка. А некоторых букв я вообще не узнаю…

— Каких? — Со странно взволнованным видом, спросил Готор нечто странное. — Будто он сам не знал нормального алфавита.

— Ну. — Удивился Ренки. — Да вот например… Или эта вот… И вот эта… кажется тоже отдельная буква, хотя и похожа на предыдущую…

— «Ща»; «Твердый знак» и «Мягкий знак».

— Ты их знаешь? — Почти не удивившись, спросил Ренки. — Что-то древнее?

— Да как сказать… — Очень задумчиво ответил Готор. — У меня на родине их до сих пор используют.

— Так наверное это вещица из ваших краев! — Догадался Ренки. — А я-то думаю, что у тебя вид такой ошарашенный! Наверное встретить что-то знакомое, в такой дали от родины, это как упавшим королевским орехом по голове получить. — Вроде и больно, и в то же время — на редкость приятно! — Говорят — удивительная вкуснятина.

— Угу… — Согласился Готор. — Именно что по голове… получить… Только вот никак эта вещица не могла бы сюда попасть из моих краев… Я так думаю.

— Ну, — беспечно пожал плечами Ренки. — Пути вещей и людей неисповедимы. Ты думаешь что первый… (как вас там называют?) островитянин, кто попал на наши земли. А оказывается кто-то из твоих соплеменников был тут уже раньше!

— Вот-вот. — Согласно кивнул Готор. — Причем тысячи лет назад. Притом что этой письменности, всего-то тысяча с не очень большим хвостиком, лет. А в таком вот виде — так и еще намного-намного меньше…

— Да это небось только вы думали, что «тысяча с небольшим…». А у нас ею уже, не знаю… — с незапамятных времен пользуются. А вы-то, небось себя особенными мнили? — Ну уж извини, — мне правда жаль что суровые будни жизни, нанесли такой удар по твоим светлым идеалам.

— Молодца…. — Одобрительно сверкнул глазами Готор. — Подколол! — Наверное и правда, надо ко всему проще относиться. Хотя — это первое, настоящее материальное доказательство того, что мои… соплеменники бывали на Старых Землях, («штуку» ведь оттуда привезли). А это знаешь ли… м-да… Многое объясняет… и еще больше запутывает… Нет, я и раньше конечно подозревал… Уж слишком много совпадений!!! Но вот теперь… М-да… Эх, мне бы сейчас поговорить с кем-нибудь действительно умным…

— Хм… — Изобразил обидчивый звук Ренки. Его приятель конечно пребывал сейчас в на редкость взволнованном состоянии. Но все-таки элементарную вежливость следовало соблюдать.

— Не бери в голову… — Готор встрепенулся, отошел от своих дум, а потом словно бы еще некоторое время припоминал что говорил, и в чем причина недовольства на физиономии приятеля. — Рядом с «действительно умными», которые, собственно говоря, меня сюда и послали. — Я сам, словно новорожденный младенец. — Могу только пузыри пускать, да пеленки пачкать.

… Ладно. — Давайте лучше подумаем, что будем дальше делать?

— А чего там думать? — Удивился Ренки. — Надо возвращаться в Фааркоон. Отдать Тайной Службе эту «штуку», да и забыть все это как кошмарный сон!

— Угу… — Невесело согласился Готор. — Похоже «штукенцию» все же придется отдать… Очень бы не хотелось конечно. Но если мы ее им не притащим — они с нас с живых не слезут.

… Пожалуй — придется ограничиться зарисовками. Ну может еще и копии-оттиски с надписей поснимаю.

Сраный небесный верблюд! — Хотел бы я все-таки знать, что это за штука такая, и от чего ее отломали!?

… Но я собственно — как будем назад возвращаться? — Боюсь, что легкой дороги у нас не получится… Если Герцоги Гидшаа, и впрямь так сильно были заинтересованы в этой штуковине, что устроили такую сложную операцию по ее транспортировке. — Просто так они не успокоятся, и будут искать любые следы и тянуть за все ниточки. И пошлют на это дело, действительно толковых людей.

Надо будет переодеться… Может избавиться от лошадей или возка… Примкнуть к какому-нибудь каравану? Изменить маршрут?… Рвануть на юг, добраться до порта, а там уж договориться о возвращении в Фааркоон? — Надо будет проработать этот вариант! А для начала — давайте-ка приберем здесь. — Этот шелк, своим цветом словно бы кричит — «Вот они, хватайте воров!!!». Надо его сжечь… я впрочем слышал, что шелк не горит. Даже не знаю — так это или нет… Но тогда, давайте просто закопаем… Хотя… Небольшой кусочек прихватите с собой. Тоже отдадим Тайной Службе. Может это наведет их на какой-то след….

Глава 8

Ренки трепетал от восторга!.. Да, он уже дня три, как только и делал, что трепетал — едва попал в Столицу. Приходил в дикий восторг от каждого названия, знакомого ему по прочитанным книгам, и даже будто бы удивляясь том, что известные всему королевству Дворцы, площади и улицы, и правда находятся на тех самых местах, как это указанно на планах города.

Но поднимаясь на Это крыльцо и проходя сквозь Эти двери, он трепетал особенно!

Страшно даже было подумать, сколько великих людей, и даже настоящих героев, когда-то ступали по тем же самым камням на полу, что попирают сейчас его ноги!

… Когда-то, среди этих великих людей, были и его многочисленные прядки… Но это тема довольно грустная, и сейчас об этом лучше не вспоминать.

… Как впрочем — и не вспоминать о суматохе последних трех месяцев. — О кругалях, которые выписывала «банда» по дорогам Королевства. О том как они однажды почти нарвались на людей Гидшаа, и только каким-то чудом смогли выскочить из расставленной ими, непонятно на кого, ловушки. Как потом несколько дней бешенной гонки, уходили от преследования. И чуть не утонули, пытаясь перебраться вплавь через реку…

Как пришлось драться с привязавшимися к ним лесными стражами — ранив троих из них и убив одного, но едва не потеряв при этом Киншуу, схлопотавшего пулю в бок.

Потом пришлось похитить лекаря из Храма Демона Оилиои, и вести его в лес, где он, страшно ругаясь как портовый грузчик, вынул пулю и обработал рану. Но на счастье — мужиком лекарь, оказался совсем не вредным, да еще и из бывших армейских… Так что он помог приятелям примкнуть к группе паломников, идущих на побережье. Иначе — раненного Киншуу, пришлось бы оставить где-нибудь в деревне или при Храме, что, учитывая рыскающих вокруг ищеек Гидшаа, и «лесных стражей», почти наверняка означало бы для него смертный приговор.

… О том как в Раагосе — самом крупном порту Королевства Тооредаан, они вляпались в очень нехорошую историю с тамошним «обществом». И смогли спастись, только встретив знакомого капитана из торгового Дома Ваксай, который и сумел провести их на свой корабль, и доставить… да! — Фактически домой, каковым они уже начали воспринимать Фааркоон.

… А там их, похоже уже и не ждали. Потому что полк, уж месяц, как отправился на Зарданское плоскогорье. Но все же — там нашлись люди, которые обрадовались прибытию «банды».

Увы, но радость была недолгой. — Всю шестерку, в срочном порядке вызвали в Столицу! Куда и сопроводили, фактически под усиленным конвоем Тайной Службы.

В пути им ничего не говорили, и даже не пытались объяснить, чем вызван этот вызов. Даже не ясно было — охраняет ли их конвой от опасностей, или наоборот — следить чтобы они не сбежали. Но даже это обстоятельство, не помешало Ренки трепетать и восхищаться Западной Мооскаа — великой столицей, великого королевства Тооредаан!

Эти улицы… Эти дома и дворцы… Площади, камни мостовых и даже грязь задворок… — Все это было пропитано славной историей предков! Названия ласкали слух, и будили восторженные воспоминания, и еще более восторженные надежды!

Сколь многие, ничем не приметные люди, въезжали в этот Город, и обретали в нем свою судьбу. — Великую Судьбу… А также Славу и Память, пережившую века! — Полководцы. Царедворцы, Ученые… поэты, художники и даже площадные актеры… — все они смогли завоевать этот город, возвысившись над толпами себе подобных.

А скольких Великих, этот Город обрек на забвение и ничтожество? Как много, некогда могущественных родов, было уничтожено, изгнано отсюда с позором, или их потомки вынуждены были сами удалиться в провинцию, чтобы влачить там жалкую жизнь «по средствам»?

Подобно Океану, этот Город, мог возвеличить человека, одарив его крыльями-парусами, и открыв пути к богатству и величию. А мог уничтожить, — размазав о камни, или утянув в пучину беспамятства…

И одним из самых роковых мест Западной Мооскаа, считался этот Малый Дворец. — Одно из самых старых зданий этого города — вторая резиденция короля Даагериика I, чьи стены видели множество событий воспетых потом бардами, и записанных в десятка летописей… А могли и открыть страшные секреты и тайны, известные лишь единицам, ради сохранения которых, в свое время проливали реки крови, отправляли на плаху, травили ядами, или отдавали целые состояния.

Правда королевская семья, давно уже тут не жила — еще лет триста назад, переехав в Верхний Замок. А этот, десятки раз с тех пор уже перестроенный дом, отдав для нужд государственных служб…

Но зато сейчас, тут обитал сам Верховный Жрец Риишлее — фактически второе лицо в королевстве, совмещавший духовное служение богам, с гражданской службой своему Королю… В том числе, и на поприще Старшего Цензора Тайной Службы.

И вот этому могущественному человеку, зачем-то захотелось встретиться с шестью малозаметными солдатами-гренадерами. — Взлет, или пучина? Стремительные крылья за спиной, или бешенный полет на волне, завершающийся чудовищным ударом о камни? — Малый Дворец, с легкостью мог обеспечить и то и другое!

К великому человеку, они попали далеко не сразу. Сначала их долго мариновали в коридорах Дворца, отправляя из одной комнаты в другую, каждый раз демонстративно выясняя кто они вообще такие, и давая понять что таких тут «много ходют».

Потом вдруг засадили писать отчеты о произошедших событиях, участниками которых они стали. И только лишь спустя часов пять этой бюрократической волокиты, и часа сидения в приемном покое, Старший Цензор, наконец соизволил их принять.

… Кабинет Риишлее, был сравнительно небольшим, но казался еще меньше, из-за многочисленного хлама, которым кажется было заполнено все пространство помещения.

Вдоль всех четырех стен, сплошняком, до самого потолка шли стеллажи, заставленные книгами, кипами бумаг, какими-то свитками, папками, шкатулками, ящичками, и даже кажется образцами товаров со всего королевства… Все это создавало ощущение полного бардака и хаоса.

И тем больший был контраст с самим Риишлее. — Высокий, подтянутый мужчина, лет пятидесяти, с подчеркнуто прямой, как у истинного оу, спиной. Аккуратно напомаженная как у придворного седеющая шевелюра на голове, контрастировала с завитой на жреческий манер косичкой в бороде-клинышке, на идеально выбритом лице.

Одет он был вроде бы в простую жреческую мантию. Однако то как играл свет на складках черной хламиды, заставляло подозревать сумасшедшую стоимость ткани, пущенной на нее, и кропотливую работу множества слуг, ежедневно приводивших одежду Верховного жреца, в порядок.

… И как завершающий штрих — большой кавалерийский пистолет, лежащий на столе, под правой рукой Старшего Цензора, с виду — используемый для прижимания бумаг к столу. Однако его расположение и ухоженный вид, прямо кричали, о готовности хозяина пустить это оружие в ход в любую секунду… И судя по легкому блеску масла на элементах замка — можно было даже не сомневаться, что осечки не будет.

Практически не взглянув на вошедший посетителей — Риишлее принял от секретаря несколько бумаг, в одной из которых Ренки узнал свое собственное недавнее сочинение. И погрузился в чтение.

Молча… Лишь изредка позволяя себе легкой гримаской породистого длинноносого лица, выразить свое отношение к прочитанному.

— Готор… — По прежнему не глядя, наконец произнес он, тоном строгого школьного учителя, постукивая длинным тонким пальцем, по лежащему перед ним письменному творению данного человека. — Стиль конечно далек от привычной канцелярщины… Но я вижу, что писать подобные отчеты, вам не впервой. — Более того — скажу что тут чувствуется набитая рука. — Все очень четко, по делу, без ненужных художественных подробностей и нелепых попыток украшательств слога, коими сильно грешит ваш молодой товарищ, оу Дарээка.

Написано очень грамотно, не единой ошибки, и даже каждый значок препинания на месте… Такое, признаюсь, в среде наших людей военных, встречается не часто.

Но при этом — нет попыток заумно рассуждать и лить воду, коими обычно злоупотребляют представители ученого люда. — И все же, после прочтения, в меня создалось впечатление, что вопреки показаниям на первых допросах четырехмесячной давности, вы проходили Там, у себя, не по научному, а по военному, или возможно даже сыскному ведомству… Это так?

— Не совсем, э-э-э… Старший Цензор? — Скорее я всю жизнь разрывался между армией и желанием стать Ученым. Даже почти закончил… одно учебное заведение, вроде вашего Королевского Училища… Но все-таки, выбрал Ученость… А ученость — выбрала отправить меня на поиски Мудрости и Знаний, в далекие от наших Островов, земли. Надеясь, что навыки, приобретенные мною на военном поприще, помогут мне справиться с этой задачей.

— Об этих «Островах» мы еще поговорим. — Сказал в ответ Риишлее, буквально пронзив Готора острым, как стальная шпага, взглядом. — Сейчас же, меня интересует иное.

Считаете ли вы совпадением, что найденная вами вещь, оказалась древностью, коими, как я понял, вы сильно интересуетесь?

— На этот счет, у меня нет никакого мнения. — Честно ответил Готор. — Я допускаю как и случайность, так и то, что вы заранее догадывались о сути переправляемого предмета.

— И что вы думаете об этой вещице?

— Очень старая… Несколько тысяч лет. Но без специальных изысканий — точнее я сказать не могу… Обломок рукояти булавы, или возможно какого-то ритуального жезла.

— О каких изысканиях идет речь? — Риишлее, вперил в Готора такой взгляд, что тому показалось будто он смотрит в жерла готовящейся выстрелить батареи… И все пушки нацелены на него одного.

— Обычно, — пожал плечами Готор. — Чтобы оценить древность предмета, надо сравнить его с другими древними изделиями, чье время изготовления известно достаточно точно. — Библиотеки, архивы, хранилища древностей… — Если хорошенько покопаться там, возможно я смогу установить более-менее точную дату.

— Ну, так, наши ученые и сами умеют… — Без всякого выражения сожаления на лице, прокомментировал ответ Готора Риишлее. — Я думал у вас есть какие-то иные способы… Вы ведь кажется довольно сильны в науках преобразования веществ и алхимии?

… И кстати — что вы там устроили на постоялом дворе? У меня уже накопилось десяток отчетов от самых разных людей… В том числе и непосредственных наблюдателей. И все они… скажем так — грешат излишнем разнообразием версий.

— Обычное развлечение в моих краях. — Пожал плечами Готор. — Я был удивлен, узнав что у вас такого нет. — Не более чем игры с огнем, порохом и разными добавками. Я сделал эти штуки — чтобы отпраздновать уход 6-го гренадерского на войну, как благодарность городу Фааркоону, нас приютившему. — Думаю — зрелище было бы потрясающим. Фааркоон нас запомнил бы надолго!.. Но когда пришло это задание… подумал что можно применить и в иных целях.

— А насколько безопасно было использовать это ваше «развлечение»? — Поинтересовался Риишлее. — Не подвергали ли вы жизни людей излишней опасности?

— Нет. — Правильно понял подоплеку вопроса Готор. — В военном плане, эти штуки абсолютно бесполезны, они могут только напугать… Ну, или еще для подачи сигналов. В крайнем случае — устроить небольшой пожар, но того же можно добиться и куда более простыми и дешевыми методами.

— Хорошо. — Кивнул головой Риишлее. — И все же — потом изложите принцип работы этих ваших… как вы сказали? — … фейерверков. И рецепты этих ваших «добавок». А заодно уж — изложите свои знания по части минного дела, в коем, как я понял, вы тоже весьма искусны… Отдам все это нашим ученым и войсковым инженерам, — пусть изучают.

… Обидно что вы уже применили эти фейерверки… в таком деле. — Судя по отчетам — зрелище и впрямь впечатляющее, а теперь придется держать все эти знания в секрете…. Ну хотя бы, какое-то время. А ведь скоро — праздник Коронации… Впрочем неважно…

Риишлее замолчал, и стал задумчиво смотреть в окно, продолжая барабанить длинными тонкими пальцами, по поверхности стола.

— Оу Дарээка. — Наконец произнес он. — Славное имя, славного рода. Мои предки не раз дрались бок о бок, вместе с вашими… Хотя бывало, что сражались они и против друг друга… Но первое случалось гораздо чаще.

Свисающий с вашего плеча погон, говорит о том, что вы более чем достойно блюдете военную славу предков. И это похвально. Однако вы же, и поставили на репутацию рода, жирное грязное пятно!

Барабанящий палец, вдруг уставился на Ренки, как изготовленная к бою шпага, уже нацеленная и устремившаяся к сердцу оппонента.

— Я… гхм… — У Ренки вдруг пересохло в горле. — Возможно я ТОГДА, немного погорячился. — Честно ответил он. — Но по правде сказать — не жалею о том поступке. И даже более того — иногда с ужасом думаю, как бы повернулась моя жизнь, поступи я иначе!

— Хороший ответ. — Едва раздвинув уголки рта, что видимо должно было означать улыбку, сказал Риишлее. А потом вдруг словно выстрелил из-за угла. — Так когда вы планируете вернуться домой, Готор?

— Я-я… хм, э-э-э… — Поперхнулся и Готор. — По ряду причин, я не могу в данное время вернуться домой. Потому что… просто не знаю пути назад… Иначе бы — давно уже сбежал.

— Примерно так я и думал. — Кивнул Риишлее, и даже тени удовлетворения своей правотой, не мелькнуло на его холодном лице. — Тогда намеренны ли вы, в ближайшее время, связать свою судьбу, с судьбой королевства Тооредаан?

— Все мои друзья, сейчас служат Тооредаану. — Ответил Готор. — В ситуации, когда тебе все равно, на чью сторону вставать — надо вставать на сторону друзей. Так что да — в ближайшее время, я готов служить этому королевству. А в случае появления возможности вернуться назад — постараюсь, чтобы интересы королевства и порученного мне дела, не пострадали бы от этого!

— Ответ выглядит весьма правдивым. — Опять так же холодно сказал Риишлее. — Такому можно поверить. Но думаю вы осознаете, что ЖИТЬ тут дальше, вы можете только с благословения Тайной Службы. А выпустить за пределы королевства такого… неоднозначного человека, чтобы он ушел служить нашим врагам — это было бы огромной ошибкой?

— Понимаю… — Невесело кивнул Готор.

— Тогда. — Продолжил Риишлее, с видом полководца бросающего конницу на дрогнувшего врага. — Вы должны понимать, что «благословение», означает «сотрудничество». А сотрудничество, потребует от вас беззаветной преданности Нашему Делу?

… Хорошо. — Добавил он, увидев утвердительный кивок Готора. — Искренне надеюсь, что мне приходится поднимать эту тему в первый и в последний раз. А теперь…

… Что вы скажете, если эта вот вещица… — В руках Старшего Цензора, появилась знакомая приятелям, рукоятка. — Есть ни что иное, чем часть Легендарного Меча, не менее легендарного Героя древности — Лга'нхи?

— Того самого… — Взволнованным голосом ученого, увидевшего истинный раритет, произнес Готор. — Что был родным братом чародея Манаун'дака?

— Да, именно его… И даже более того — по легенде эта рукоять была сделана именно этим самым чародеем! После чего меч стал еще более Волшебным… Что вы вообще знаете об этом мече?

— Можно мне еще раз… — Срывающимся голосом попросил Готор, протягивая руки к рукоятке. — … Я несколько раз читал упоминания об Волшебном Мече, но честно говоря, как-то не придавал ему особого значения, — у легендарных героев, вечно какие-нибудь не менее легендарные и волшебные мечи или копья… И кстати — эта рукоятка не очень-то похожа на рукоять от меча…

— Это слово одного из древних языков Северной Земли, легшего в основу древнеимперского… — Пояснил Риишлее. — Эти древние языки, (как мне объяснили), вообще, штука довольно путанная. Слова изменяются сами, и меняют свой смысл, подчас даже на протяжении относительно небольшого времени.

ТОГДА, это слово могло означать и топор, и палицу, и… что угодно. — Практически любое оружие, короче копья, но длиннее кинжала. Конечно — наверняка были и термины для каждой отдельной разновидности. — Но все они кроме «копья» и «prot'azana», были вытеснены словами переселенцев с Южной Земли, куда более успешных в военном деле. Остался лишь «меч».

— Но почему вы считаете что это Та самая рукоять? — Разглядывая древний кусок бронзы почти в упор, поинтересовался Готор. — Сохранились какие-нибудь подробные описания, рисунки?

— Так считает Герцог Идиий Гидшаа, который потратил немало усилий и денег, чтобы заполучить эту штуковинку. — Ответил Риишлее, протягивая Готору увеличительную линзу, которую достал из ящика стола.

— Он должно быть большой ценитель подобных вещей? — Рассеянно спросил Готор, подойдя к окну, и что-то рассматривая на рукояти, сквозь полученное приспособление.

— Я не встречал человека менее интересующегося старинным хламом, чем он. — По лицу Риишлее, почти пробежала усмешка. — … Герцог Гидшаа вообще не отличается сентиментальностью и не испытывает страстей по отношению к материальным вещам. Единственное что его интересует — это Власть! (Мне кажется — это у него что-то вроде болезни). Все остальное — лишь средства для достижения этой Власти…

— И каким образом, он собирался воспользоваться… этой штукой?

— Подобные вещи, сильно действуют на умы простых людей. — С кажущимся равнодушием, пожал плечами Старший Цензор. — Если грамотно воспользоваться этим, да еще и в подходящий момент… можно добиться многого… Особенно сейчас, когда из-за не слишком удачных военных кампаний — состояние умов в королевстве… несколько шаткое… Вы понимаете о чем я говорю…?!

… Да-да, оу Дарээка. — Не делайте такие большие глаза. — Гидшаа вполне могут попытаться, если не сменить династию, то хотя бы отколоть свои владения, как это сделали Герцоги Орегаар… Вот только, в силу своего происхождения — они вряд ли могут рассчитывать на поддержку большинства оу. Даже собственных вассалов. Мы как известно, не очень охотно следуем за теми, кто не может проследить свой род до Старых Земель.

А большинство тех, кого бы до сих пор называем «туземцами», и на кого Гидшаа могут рассчитывать в первую очередь — сельские жители, которые может и полезут в драку за потомков своих древних королей. Но не будучи обученными и должным образов вооруженными — против королевских войск не выстоят и дня…

Обо все этом, вы можете расспросить своего друга. — Риишлее кивнул стоящему у дверей вместе с остальными «неблагородными», Кишнее. — И кстати — можете полностью ему доверять. — Я проверил — его род уже чуть ли не тысячу лет враждует с Гидшаа. Да-да, не удивляйтесь — ваш приятель, в своем, туземном смысле слова, тоже весьма родовит.

… Возможно, с помощью Священных Реликвий, Герцоги Гидшаа надеются перетянуть на свою сторону благородных оу, или хоть как-то придать легитимность своим притязаниям на Власть.

… Слухи до нас доносились уже давно. А примерно год назад — мы точно узнали, что Герцоги Гидшаа, послали людей, чтобы найти, и доставить им Три Священных Реликвии Великой Империи. — Меч, Колокол, и конечно же — Амулет. Ну, и попутно прихватывать все древнее, что попадется под руку.

Поначалу, признаюсь, я отнесся к этому весьма скептически. — Уж больно все это выглядит… сказочно. Я сильно сомневался, что что-то подобное вообще существовало в действительности, а не только в легендах о доисторических временах.

Но ученый люд, меня почти убедил в обратном. — Колокол например, довольно часто упоминался на всем отрезке существования Империи. И даже более того — пропал лишь какие-то жалкие пятьсот лет назад, уже после фактического Раскола.

Меч исчез чуть ли не на полторы тысячи лет раньше. А Амулет… не уверен что он вообще когда-то существовал. — Все рассказы о нем слишком туманны и малоубедительны… Да-да, Готор, уберите скептическую ухмылку со своего лица. — Я может и не ученый, а обычный чиновник, но я весьма старательно изучил этот вопрос. — И на меня работают лучшие ученые умы королевства.

Особенно активно я начал этим интересоваться, когда шпионы донесли что Гидшаа, заполучили Шлем-Корону Первого Императора. Потом была еще всякая мелочевка… но тоже очень древняя. И вот — теперь рукоятка Волшебного Меча!.. Я считаю это своим личным провалом!.. Если хоть что-то из этого окажется подлинником — Гидшаа потом могут назвать любую древнюю кастрюлю хоть Колоколом, хоть Мечом, хоть Амулетом — им поверят!

— Но почему же тогда. — Влез в разговор Ренки. — Король не покарает изменников?

— Молодой человек. — Взгляд Риишлее, приобрел весьма ироничный оттенок. — Слышал вы хороши со шпагой и мушкетом. Но в делах высшей политики, вам пока еще лучше не соваться!

Во-первых — за что именно прикажете «покарать изменников»? — За коллекционирование доисторических побрякушек? А что потом? — Прикажете отрубить головы всем благородным оу, хранящим в своих замках коллекции старинного оружия, или прабабушкины драгоценности? Повесим купцов торгующих древностями? А там и до крестьян дойдет, продолжающих работать серпами да косами, купленными еще их дедушками?

Но самое главное — понимаете ли вы место Герцогов Гидшаа, в механизме функционирования и управления Королевством? Отдаете ли вы себе отчет, в том как пошатнется экономика королевства и его способность противостоять врагам — если мы вдруг, разом, уничтожим всех Герцогов Гидшаа?

… А если не сможем уничтожить всех, причем одним махом — начнется свара внутри королевства, которой не преминут воспользоваться наши враги!

Итак. — Готор, что из всего этого следует?

— Полагаю. — Улыбнулся тот — наша команда, должна включиться в гонку, и найти эти Реликвии, раньше людей Гидшаа. — Довольно спокойно произнес он.

— Почему именно ваша? — Словно экзаменатор, вопросил Риишлее.

— Видимо, вы не можете полностью доверять своим людям. — Ставки слишком велики, а Гидшаа слишком могущественны. А те кому можете — будут заняты… более реальными делами — вроде слежки за Гидшаа, и перехвата уже добытых реликвий, где-нибудь в портах.

… А мы… Полагаю — иностранец без связей, разорившийся оу, и вообще — люди из простонародья — могут рассчитывать лишь на вашу поддержку. Думаю — вы приподнимете нас… не сильно, но достаточно, чтобы вызвать злобу и ненависть у других сильных игроков. Ну, или каким-то иным способом, нас с ними перессорите. И в результате — у нас не останется иного выхода, кроме как преданно вам служить.

Вот только как вы собираетесь нас контролировать, в случае отъезда за приделы Тооредаана? А ведь нам придется это сделать, потому что, как я понял — Реликвии находятся на Старых Землях.

— Да. Это представляется некоторой проблемой. — Спокойно ответил Риишлее. — А значит — вам повезло. Раз я не могу надавить на вас… ну предложим — через родных. Значит мне придется пообещать вам сказочное вознаграждение, в случае вашего успеха. А как знает последний нищий мальчишка в Тооредаане — я всегда выполняю свои обещания! — Обещание ли это долгой мучительной смерти, — либо почестей и богатств. Итак? Ваше решение?

— Мы должны посоветоваться между собой. — Ответил Готор.

Глава 9 (эпилог)

— … и дочь Царя демонов, сраженного…. пошла в ученики к…. Ибо таков был уговор их перед битвой…

… И молился он три дня и три ночи…. И снизошел потом с Горы, и сказал людям. — Вот видел я двухцветную козу с одним кривым рогом. И пас ее отрок семи лет, благообразный на вид, и хорошего рода….

… и Жрец Первой Ступени усомнился в его словах, но Небесный Верблюд послал ему видение…, и….

Голос жреца, бубнящего древние байки, накатывал волнами, то вдруг вторгаясь в сознание Ренки, то отступая назад, тем самым освобождая место дремоте. Веки невольно слипались, подбородок опускался вниз, и тело начинало заваливаться вперед, натыкаясь грудью на рукоятку заблаговременно выставленной перед собой шпаги. Он отшатывался назад, и вновь открывал свое сознание бубнежке жреца.

— Ну и гад же этот оу Готор. — Думал Ренки в эти секунды. — Только он мог так жестоко посмеяться над мечтами юного оу, о головокружительных подвигах и приключениях.

А начиналось все довольно здорово. — Сбылась самая нежно лелеемая мечта всей жизни — он стал офицером!

Причем — сразу вторым лейтенантом, разом прыгнув через одно звание. Да еще и с правом носить на погоне золотые шпаги с тремя звездочками — что означало, — звание это он получил не купив офицерский патент, не по выслуге лет, а за подвиги на поле боя! В сочетании с булавой, двумя топорами, и серпом и молотом, — с таким погоном не стыдно было выходить в отставку и бывалому ветерану. А мальчишка, неполных девятнадцати лет, имел полное право задирать нос на любую высоту, и даже облака обязаны были почтительно облетать этот нос стороной, уважительно покачиваясь под порывами ветра.

… Да. Съездить бы с таким погоном в Вааригаан, в родной городишко. В новом, дорогом мундире, сшитом у лучших столичных портных, и со скромной с виду шпагой на бедре, имеющей такую непростую историю, которую можно будет, как бы невзначай, рассказать старому приятелю Доксту между рассказами о своих основных подвигах, сидя в кабачке дядюшки Тааю, промеж оттопыренных от любопытства ушей, местной публики. Потом пройтись бы по знакомым до каждого камешка и кустика на обочине, дорожкам городка, солидно здороваясь с местными жителями, старательно не замечая их широко открытые рты и выпученные глаза. Или встретить красотку Лирину, уже небось давным-давно выскочившую замуж. И сделать этакое лицо… дескать не сразу и узнал…

… А еще лучше — сделать это в компании своих приятелей-ветеранов. — Еще одного второго лейтенанта, с таким же набором наград, и «благородной» теперь уже официальной приставкой «оу» перед именем. И четырех сержантов, чьи погоны, тоже способны заставить даже иного офицера, лишь почтительно склонить голову в уважительном кивке. (Риишлее, и правда умел награждать, пусть даже и авансом).

Потом можно пройтись по окрестностям городка, показывая друзьям местные достопримечательности… Хотя конечно, вряд ли, бывалых, повидавших мир вояк, сможет что-то заинтересовать в маленьком, скучном провинциальном городке… И все же…

— … оу Дарээка… извольте ответить… — Вторгся занудный голос в светлые ренкины мечты.

— А! Что?! — Встрепенулся он. — Извините, я кажется немного задремал.

— Похоже, молодой человек. — Раздраженно ответил на это голос, пробиваясь сквозь ржание аудитории. — Вас совершенно не интересует История Второго Храма! Зачем же вы тогда вообще пошли учиться в Университет?

Да. Интересный вопрос! Который Ренки неоднократно задавал своему приятелю, и вождю по совместительству.

… Увы, но почти сразу с пряниками, подвалила сначала ложка дегтя, в виде необходимости перевесить погон на правое плечо, — что означало почетную отставку. А потом еще и Готор, подвалил целый бочонок дерьма…

— Ренки. — Вкрадчиво сказал он, уже прямо во время обмывания свежеполученных званий. — А ты не желаешь записаться в Университет на курсы Богословия?

— Зачем?! — Опешил Ренки, в этот момент мысленно уже заменяя офицерские шпаги на погоне на генеральский шлем, полученный за взятие кредонской столицы.

— Ну… — как-то туманно ответил Готор. — Я тут узнавал. — Настоящего исторического факультета у вас тут фактически нету. (Эта ваша «реалистическая философия» — бред собачий). Так что — если хочешь быть подкованным по вопросам древних эпох, — надо идти либо на богословие, либо на факультет Словесности… Но я подумал — писатели народ ненадежный, и врут безмерно. А жрецы все-таки куда сильнее блюдут канон, так что набраться полезной информации от них куда проще.

— Готор… — Задрав нос, ответил Ренки. — Зачем вообще… Мне — офицеру, идти чему-то учиться?

Даже если бы я закончил Королевской Офицерской Училище — максимум бы вышел с погонами третьего лейтенанта. А мы с тобой уже вторые… Так к чему тратить два года на бесполезную зубрежку и муштру?

— Ренки… — Терпеливо произнес Готор, однако в глазах его мелькнули искорки раздражения. — Забудь ты про армию. Если все пойдет как надо, мы в ней будем только числиться почетными ветеранами. А вот если все пойдет плохо — скорее всего в нее вернемся, а лично мне, снова становиться пушечным мясом как-то не хочется.

А чтобы этого не произошло… Ты помнишь какое задание дал нам… сам знаешь кто? Как ты планируешь его исполнять?

— Ну… не знаю… — Благодушие, снизошедшее на Ренки вместе с офицерским званием, не так-то просто было убить. — Что-нибудь придумаем!

— Ты хочешь сказать. — Раздражение уже переместилось и в голос Готора. — Что это я должен что-то придумать, а ты лишь будешь шпагой махать, да погоном сверкать?

— Ну, Готор. — Чего ты так? — Постарался успокоить Ренки друга. — Ясное дело, я буду тебе во всем помогать… Ты просто скажи что сделать надо?

— Надо, как минимум, превосходно знать историю собственного народа… Вернее — цивилизации!

— Я и так знаю.

— И в каком году, правил император Саш'ка III?

— Э-э-э… а разве был такой?

— При нем, между прочим, ваш материк открыли.

— А, тогда это в две тысячи триста пятьдесят каком-то году было… наверное?

— В двести шестом от постройки Второго Храма, это было. — Устало произнес Готор. — Ошибся всего-то на две тысячи сто лет… А в две тысячи триста пятьдесят четвертом, свое первое путешествие совершил брат вашего Даагериика I, вот у тебя в голове, видать эта дата и застряла. И как ты с такими знаниями, собираешься искать древние сокровища?

Короче Ренки — завтра же идем, и записываем тебя в Университет… Кстати, в мундире там лучше не появляться… Эти заучки нас, вояк, не больно жалуют!

Вот так и вышло, что вместо приключений, сражений и поиска сокровищ — Ренки очутился на студенческой скамье. И теперь изнывал от скуки «хлебая из Котла Знаний», который тут был изображен на всех эмблемах, ибо Университет Западной Мооскаа, претендовал на прямое родство с Первым Университетом, и во всем пытался ему подражать…

Скука смертная! И если бы не долг благородного оу, перед своим Королем, и Вождем… Честное слово — Ренки бы сбежал без оглядки. Лучше уж маяться животом на Зарданском плоскогорье, постоянно рискуя схлопотать пулю в голову или штык в брюхо, чем терпеть эти долгие унылые лекции, и общество разных там…

Университетская среда, как известно, подчеркнуто не терпит разделения на сословия. И сын короля, тут будет сидеть на одной скамье, с сыном золотаря… Коли, конечно, у того найдется достаточно денег, чтобы заплатить за обучение.

Нет, в принципе, Ренки не имел ничего против этого. Он ведь и сам успел побывать и солдатом, и даже каторжником… Но эта вопиющая расхлябанность и раздолбайство. Демонстративное свободолюбие и свободомыслие. Подчеркнутое пренебрежение дисциплиной и иерархией… Ведь даже сейчас — студенты смеются не над Ренки, заснувшим на лекции, а над профессором, которому нахамил какой-то мальчишка…

Нет, не то чтобы Ренки мечтал, чтобы смеялись над ним… Но попробовала бы хоть какая-то тварь, вести себя так с полковником оу Дезгоотом! Или даже лейтенантом Бидом!.. В такие минуты, Ренки очень сильно жалел, что у него в руках нет капральской палки.

Правда, после той, ставшей знаменитой, дуэли, когда студент оу Дарээка вызвал за утро шестерых сокурсников, и всем шестерым аккуратно проколол левое плечо, (сначала хотел убить, но поняв насколько слабы его противники, ограничился подобным предупреждением), в перерыве между утренними и вечерними лекциями, вряд ли кто-нибудь, осмелился бы над ним смеяться. Но репутация психованного вояки, отнюдь не способствовало приобретению популярности и новых приятелей, среди других студентов.

Оно правда, ему и не особо надо было… хватало и своих друзей, проверенных временем и многочисленными кровавыми стычками. И все же — быть чудовищем, которое обходят стороной, было как-то малоприятно. — Скорее бы уже Готор заканчивал свои изыскания, и можно было бы отправиться на серьезное дело…

— Простите, жрец Ифаасик. Я не пытался вас оскорбить… Просто ляпнул сдуру. — Повинно опустив голову, сказал Ренки, подойдя к профессору, после того как университетский колокол, прозвонил окончание лекции.

— Прощаю… — Ответил маленький пузатый человечек в заляпанной чернилами жреческой хламиде. — То что вы не шалопай, вроде большинства наших студентов, я понял еще когда вы пришли извиниться во второй раз… Но честное слово — если бы не странный запрет Ректора — я бы вас выгнал со своих занятий! Абсолютно же понятно, что вам совершенно не интересно то что я вам объясняю. Вы честно пытаетесь себя заставить… Но учение не идет к тому, кто не жаждет его всей душой. Вы лишь тратите свое и мое время.

… Если бы только не ваши высокие покровители, я бы… Однако — там стоит какой-то громила в мундире, который кажется пытается привлечь ваше внимание… Так что идите!

— Меня Готор послал! — Доложился Гаарз, изрядно раздобревший в последнее время на сытных столичных харчах и пиве. — Вас двоих срочно вызывают в Малый Дворец!

Конец первой книги.

Егор Чекрыгин

Странный приятель.2

Странный приятель – 2

http://samlib.ru/f/fuflo_f_f/strannik2.shtml

Егор Чекрыгин

 

Странный приятель.2

 

(Странный приятель — 2)

Часть 3

 

Глава 1

О борт корабля, идущего вдоль пустого, будто бы вымершего берега, плескали волны, вокруг поскрипывали снасти, а наверху иногда хлопали паруса, ловящие неверный, дующий со стороны берега ветерок, насквозь провонявший ароматами зарданской пыли, выжженных под солнцем травы, камней, …и уныньем.

Унынье — вообще было господствующей эмоцией на корабле. …И не удивительно — мало кому охота было возвращаться на эти проклятые всеми, вместе и по отдельности, богами, земли. Да еще и именно в это время.

Не прошло и двух недель, как предводители доблестной шестерки отставников-ветеранов, были вызваны в Малый Дворец, и, теперь уже без лишних бюрократических проволочек, предстали перед глазами Старшего Цензора.

Верховный Жрец, Старший Цензор, ближайший советник короля, и вот уже три дня как Военный Министр королевства Тооредаан, выглядел, как и положено человеку совмещающему столько должностей — усталым, не выспавшимся и раздраженным.

— Садитесь. — Приказал он двум лейтенантам, вяло махнув холеной ладонью в сторону пары, не заваленных кипами бумаг, свободных стульев в своем кабинете. …Что характерно — стоящих в разных углах помещения. — Ну… как ваши успехи, судари?

— Пока, особо похвастаться нечем. — Ответил Готор…, или, вернее — оу Готор, которого не так давно официально причислили к благородному сословию, с внесением его имени в специальный реестр Королевской Службы Протокола. …К чему он, кажется, остался абсолютно равнодушен. — Я нашел примерно два десятка, достаточно оригинальных описаний Колокола. И одно упоминание о фресках в Храме Зуба Дракона, что в горах по реке Аэроэ на Южных Землях, на которых может быть изображение Меча. …Как выглядел Амулет, по прежнему остается тайной.

Есть так же намеки, что описание Меча, может храниться у мастеров Олидии, или Валклавы.

Увы, но на само местонахождение этих предметов, я пока никаких указаний не нашел. И признаюсь, тут у меня куда больше надежды на ваши возможности…

— Я отдал распоряжение. — Кивнул головой Старший Цензор Риишлее. — Поискать в архивах, и опросить знающих людей. …В том числе, и за рубежами наших земель. И даже разрешил распространить слухи, что тот кто принесет мне что-то полезное по этому вопросу, удостоится моей личной благодарности. …Но пока — тоже ничего стоящего внимания.

…Впрочем, судари. Я вызвал вас не за этим. Вы еще вероятно не знаете, но пять дней назад, наша армия была опять разгромлена. …В связи с чем, Король оказал мне честь, пожаловав еще и должностью Военного Министра.

…И не подумайте, что когда я говорю «разгромлена», я сгущаю краски. Судя по начавшим поступать сведениям, это скорее даже легкое приукрашивание реального положения дел.

Зарданское плоскогорье, мы фактически потеряли. И сейчас разговор уже идет о сохранении крепостей на побережье.

…Или… — Словно высеченное из камня лицо Риишлее, перекосила нервная гримаса. — Разговор «шел», о сохранении крепостей. Потому что судя по голубиной почте — три дня назад, наши идиоты умудрились прохлопать ушами высадку кредонского десанта. Известный вам Леригис, пал, после всего пары часов штурма!

А это лучший порт на побережье. И я не буду объяснять вам, почему его так необходимо вернуть любой ценой. И почему сейчас я готов схватиться за любую соломинку. …В том числе и за вас, судари. — В прошлый раз, вы кажется доказали что умеете неплохо выпутываться из самых безнадежных ситуаций. Поэтому… вам придется отложить ваши изыскания, и вернуться в действующую армию. Ибо когда вопрос стоит о выживании королевства, уже не до политических интриг.

Вот ваши бумаги, — оу Готор получает патент военного инженера, с особыми полномочиями от Военного Министра. Оу Дарээка — вы его заместитель, и ваши полномочия будут так же весьма высоки.

…В крайней ситуации, вы судари, можете приказывать даже командирам полков. …Но не советую пользоваться этими полномочиями, если ситуация не окажется действительно крайней. …Это в ваших же интересах!

Вот подорожная, дающая право реквизировать любой корабль, для отправлений на место службы, коли не будет попутного транспорта, или понадобиться больше места для груза. …В моей приемной, вам подадут бумаги и письменные принадлежности. — Можете составить список того, что вам необходимо для… уж я не знаю, чего вы там будете делать.

Идите. …Вы конечно же не последняя надежда королевства на спасение… — Риишлее выдавил из себя некое подобие улыбки. — Не настолько все плохо. Но знайте, что во всех Храмах всех богов королевства, с сегодняшнего дня будут молиться о вашей удаче!

— Убери улыбку с физиономии, если не хочешь случайно оказаться за бортом. — Сказал оу Готор, вылезая из трюма и подходя к борту, возле которого стоял его приятель.

…К тому времени когда они прибыли в ближайший порт, и погрузились на военный корабль идущий в нужном направлении — весть о разгроме тооредаанской армии, уже достигла кажется самых отдаленных уголков королевства. Оттого и радость на лицах солдат и моряков, отправляющихся к демонам в пасть, явно отсутствовала.

…Доволен кажется, был только второй лейтенант оу Ренки Дарээка, наконец избавившийся от необходимости выслушивать скучные лекции, и дорвавшийся до дела, к которому был предназначен с рождения.

— Ты чувствуешь эти запахи Готор? — В ответ улыбка на лице Ренки, расползлась еще шире. — Пыль и порох! Навевает воспоминания, не так ли?!

— Ага. — Хмуро ответил оу Готор. — Я прекрасно помню, каким мы тебя вывозили отсюда в прошлый раз. И могу напомнить тебе — по трапу, некоего сержанта оу Дарээка, пришлось поднимать на носилках, потому что сам ты идти не мог, и вообще — пребывал в беспамятстве!

— …Ну… — Беспечно махнул рукой Ренки, которому даже тяжелые воспоминания о прошлом ранении, не могли испортить настроения. — Это же было в прошлый раз. Зато за год с небольшим, мы прошли тут путь от каторжника до офицера! Представь только какие возможности открываются перед нами сейчас, когда за нами стоит сам Военный Министр!

— Представляю, и исключительно с ужасом. — Брюзгливо ответил оу Готор. — Проклятые кредонцы — испортили мне удачное начало карьеры охотника за сокровищами.

И ты зря так радуешься, — по всему видать, Риишлее ждет от меня какого-то чуда. А я знаешь ли — не волшебник! А судьба тех, кто не смог оправдать ожидания сильных мира сего, обычно бывает весьма печальной.

— …Так уж ничего и не придумал??? …Этакого?! — С усмешкой переспросил Ренки, словно бы и не обращая внимания на недовольный тон приятеля.

— И когда я должен был что-то «этакого» придумать?! — Взвился Готор, и даже врезал кулаком по фальшборту корабля. — Всего два дня на подготовку… Что я вам за это время должен был атомную бомбу из полешка выстругать?

— Ну, не знаю из чего делают эту твою атоом…ю бомбу. Но ведь ребят ты зачем-то отправил на королевские склады?

— Всего-навсего заказал лучшего артиллерийского пороха… Наш Киншаа, довольно неплохо научился разбираться в порохах. А Гаарз — гений упаковки — доставит порох не подмоченным. Дроут — весьма изворотлив и в меру нагл… Он и без бумажки от Военного Министра, сумеет быстро притащить порох куда надо. А уж с бумажкой. …Впрочем — я ведь все это уже тебе говорил!

— Гы… Я же вижу, что у тебя уже есть какие-то мысли! — Весело заметил Ренки. — Когда ты этак вот недовольно хмуришь лоб, у тебя потом всегда появляются какие-то сумасшедшие идеи, которые, как ни странно всегда удаются. …Так что мы будем делать?

— Чего делать, чего делать… — Пробормотал Готор, глядя куда-то в сторону берега. — У Вобана воровать.

— У оу Баана? — Удивленно посмотрел Ренки на своего приятеля. — Кто это? Какой-то кредонский военачальник? Ты хочешь украсть у него какие-то планы? …Или… что???

— Точно. — Внезапно развеселился Готор. — Именно у этого оу, мы и украдем верблюда… или лучше слона! Он обидится, и вместе со всей своей армией убежит в Кредонскую Республику…

— Ну и пожалуйста! Можешь не рассказывать. — Обиделся Ренки, по интонация приятеля, догадавшись что опять ляпнул какую-то глупость. И отвернувшись, начал демонстративно смотреть в другую сторону.

***

 

— И что это значит! — Бушевал генерал оу Крааст, потрясая полученным только что посланием, и пугая двух своих адъютантов и ординарца-слугу. — Да что позволяет себе этот… (громкий голос генерала, опустился почти до шепота) мерзавец? Этот проклятый жрец, заимевший слишком много власти при Дворе?

…Где это вообще видано, чтобы жреца назначали руководить солдатами? Неужели он думает что эти его придворные штучки, тут сработают?

— Но… — Попытался было возразить один из адъютантов. — Ведь он написал что…

— Чушь! — Рявкнул генерал, подобно пушке посылающей во врага заряд картечи. — Ясно же, что таким образом, он пытается унизить меня! И вместо того, чтобы как и положено Военному человеку, прислать мне приказ об отставке. Он присылает ко мне двух сопливых лейтенантов, фактически обязав подчиняться их «советам»!

Любому понятно, что он не хочет начинать свою «военную карьеру», убрав с должности боевого генерала, и восстановив против себя всю армию… Да и боится связываться с партией Южных Графств, которая будет стоять за меня.

Он хочет чтобы я добровольно покинул место главнокомандующего, и тогда бы он смог назначить на него какого-нибудь шута из своих приспешников, а то и ищейку из Тайной Службы!

— Но ведь, вроде бы в прошлой кампании, эти ребята и правда показали себя…

— Это еще один укол, от его жреческой милости! — Взвился генерал оу Крааст. — Стоило мне удачно закончить кампанию прошлого года, и все мои завистники немедленно начали распускать слухи, будто бы это два гренадерских полка, свершили некий немыслимый подвиг, пока армия генерал оу Крааста, отсиживалась за их спинами! И теперь, он мне присылает каких-то лейтенантишек, именно в мундирах 6-го гренадерского.

Представляю как он ухмылялся своей гладкой (голос генерал опять резко опустился до шепота), напомаженной рожей, составляя эту мерзкую бумажонку! …Только вот хрен ему! — Если он хочет убрать меня из армии, ему придется сделать это абсолютно официально! А уж этих лентенантишек, я встречу!

От ближайших портов, до тооредаанской армии осадивший Леригис, пришлось бы добираться не меньше недели. Так что посоветовавшись с капитаном корабля, второй лейтенант оу Готор, принял решение высаживаться со шлюпки, прямо на берег.

Увы, но прохождение полосы прибоя обернулось чистым кошмаром — мало того что они все промокли до ниточки, так еще и у Таагая, обычно чувствовавшим себя на кораблях вполне нормально — внезапно объявилась морская болезнь, и от него было мало толку. …А ведь издали, эта белая полоска вдоль берега, казалась вовсе не страшной. Но когда, вроде бы смешные волны, всего-то в полсажени высотой, начали швырять шлюпку меж острых камней — самонадеянность сухопутных вояк, сильно уменьшилась.

В общем — троица героев выбралась на берег, имея отнюдь не геройский вид, зато поднабравшись от матросов-гребцов, множества интересных словесных оборотов, как сказал бы оу Готор — «негативного оттенка».

Да еще и единственное место, где по мнению капитана вообще была возможна такая высадка, оказалась в нескольких верстах от военного лагеря, так что промокшим и изрядно перенервничавшим приятелям, пришлось тащиться пешком, да еще и тащить на себе изрядный груз своих вещей и некоего «оборудования».

Наконец, уже возле самого лагеря, они наткнулись на патруль 4-го мушкетерского, и были благополучно, отведены под конвоем к палатке командира, где их долго и бессмысленно промурыжили, выясняя кто они такие, да зачем приехали, и что вообще в столицах слышно, и… Кажется офицерам 4-го мушкетерского просто было очень скучно.

— А я-то думал, что это за офицеры в мундирах моего полка, болтаются за пределами лагеря, и требуют доставить себя к командующему! — Раздался знакомый голос, от входа в палатку. — Все нормально Маалк. — Обратился он к полковнику 4-го. Я знаю этих ребят. …И признаюсь, довольно рад их тут видеть!

Однако же… сраный небесный верблюд! Я конечно слышал, что в столице карьеры делаются быстро. Но вы ребята, похоже превзошли всех! Добро пожаловать на Зарданский берег. С чем прибыли?

— Здравия желаем, господин полковник. — Поприветствовали приятели своего бывшего командира. И достав, выданные Риишлее бумаги, передали их ему.

— Хм… — Высказался полковник оу Дезгоот. — Вот оно значит как! Хотел бы я знать чтобы это значило!

— Если вы приютите нас на ночь. — Слегка нагловато подмигнул оу Готор. — Мы с удовольствием ВАМ, все расскажем. Потому как, чувствуется, что тревожить среди ночи генерала, все равно было бы неразумным.

— Это да… Генерал этого не любит. — Подмигивая в ответ, ответил полковник.

— Вот собственно говоря и все… — Подытожил Готор свой рассказ. — А что у вас тут творилось, в действительности?

— Ну, — невесело улыбнулся полковник, ставя на столик кружку вина. — Много подробностей, я рассказать вам не смогу. …Генерал… несколько осерчал на наш полк, и в наказание оставил сторожить городишко Тиим. Это сильно на юг отсюда, вдоль побережья. — Море, песок, пара сотен рыбачьих хижин, и форт. Воды мало и она на редкость гадкая на вкус. Корабли почти не приходят. Вестей, что из королевства, что из армии, фактически никаких.

Майор Олаанек подхватил какую-то болячку и сгорел за неделю… Двое волонтеров — оу Кистоок и оу Оэрээко, тоже скончались. А еще три десятка солдат и пара утнеров… тоже… Сопляки из пополнения в основном. — Лакали сырую воду и покупали у местных бухло… Которое те, говорят, как-то гонят из тухлых рыбьих голов. — По крайней мере — воняет оно именно так!

Каким-то нервным движением, полковник схватил свою чашу, и отпил большой глоток, словно бы пытаясь смыть некий гадкий вкус. А потом продолжил.

…Так что в сражении мы не участвовали. Но из того что я видел и слышал, после того как мой полк уже вызвали сюда — разгромили нас знатно! Даже от 19-го королевского, осталось меньше трети, а ведь там служили отпрыски… сами знаете каких семейств.

А уж про остальные полки… 4-й мушкетерский вы сами видели — по существу это полторы роты. А 7-го и 14-го больше вообще не существует. …Что и говорить — потерянно три Королевских Знамени! Такого позора, в тооредаанской армии просто не случалось НИКОГДА!!!

Полковник тяжело вздохнул. Было видно, что несмотря на деланно веселый тон, создавшееся положение сильно угнетало его.

— И в чем причины поражения? — Глухо спросил Готор, нервно двигая свою чашу по походному столику.

— Сраные кредонцы! — Какие еще тебе нужны причины? — Опять горько усмехнулся полковник. — У них, чуть ли не каждую кампанию новая тактика, какие-нибудь новинки вооружения, и даже амуниции. А мы все по старинке…

Вы кстати, не видели их новые мушкеты? Такими был вооружен захвативший Лиригис полк. — Вон, Ренки, загляни в оружейный шкаф… ты знаешь где… Вон, тот, с правого края. Это мы уже тут добыли, я и взял в коллекцию…Ну-ка умник оу Готор — сможешь ли ты разобраться в этом замке?

— Ударно-кремневый… — Спокойно ответил Готор, едва взглянув на мушкет в руках у приятеля. — Дешевле и надежнее колесцового, заряжается быстрее фитильного, так как не надо возиться с фитилем и с крышкой полки!

…Кстати — ничего особо нового. Я видел схемы описания таких, кажется в трактатах столетней давности… Ренки???

— Да, я тоже видел. — Подтвердил Ренки. — Только там писалось, что они очень ненадежны, и чуть ли не на каждый второй выстрел дают осечку!

— Я об этом тоже читал. — Насмешливо глядя, на «знатоков военного дела» ответил полковник. — Только вот эти, стреляют как надо. Сам видел …Что скажешь, оу Готор?

— Научились делать надежные, и более точные механизмы! — Пожал плечами Готор, и как-то резко посмурнел лицом — …Да уж… Это печально!

****

 

— Кто вы такие? Что это вообще значит, и как вы посмели???

— Простите… инженер-капитан оу Зоодиик? Полагаю это вы?

— Да, я. …Но я нахожу это место не слишком уместным для знакомства, и поэтому даже не буду спрашивать кто такие вы!

— Извините еще раз. Но если бы не обстоятельства чрезвычайнейшей важности, от которых, не побоюсь этого слова, может зависеть даже судьба королевства, я бы никогда не осмелился… Разрешите представиться — второй лейтенант оу Готор. Инженер, с особыми полномочиями от Военного Министра.

— Ужасно рад этому обстоятельству. Однако сильно сомневаюсь, что в ваши особые полномочия входит врываться в нужник, и… отвлекать… донимать меня абсолютно неуместными разговорами!

— Как я уже сказал — это обстоятельства чрезвычайной важности! И я не буду вас слишком… донимать. Просто хочу договориться о конфиденциальной встрече завтра… На холмах, к северу от Лиригиса. Желательно чтобы вы были один, либо с теми, кому абсолютно доверяете. Повторяю еще раз — это дело государственной важности. …Возможно вы уже знаете, что я имею возможность вам приказать. Но я всего лишь прошу.

Насколько тепло встретили старых друзей в лагере 6-го гренадерского, настолько же прохладной… если не сказать — «ледяной» была встреча с главнокомандующим кредонской армии генералом оу Краастом.

Естественно, по старой доброй традиции, их сначала долго мурыжили перед штабной палаткой, демонстративно давая понять насколько важный человек генерал оу Крааст, и как ему некогда возиться с какими-то там лейтенантами.

И наконец — сей доблестный полководец, счел возможным их принять.

— Что там у вас? Говорите быстрее, мне некогда! — Бросил он им, демонстративно садясь за столик с накрытым обедом.

— Пакет от Военного Министра! — Продолжая тянуться во фрунт, ибо соответствующую команду, генерал будто бы забыл дать, ответил оу Готор.

— Ну. Давайте. — Даже не вытерев жирные руки салфеткой, генерал взял пакет и быстро вскрыл его. — …Так… Ага… Ну-ну… Очень интересно… Так значит, вас прислали, чтобы захватить Лиригис? — Весьма похвально. — Желаю вам в этом удачи господа! Можете идти.

— Хм… Вообще-то. — Осторожно высказался оу Готор. — Там сказано что мы поступаем в ваше распоряжение, и должны лишь предложить вам свою помощь в решении инженерных вопросов…

— Боюсь, что в данный момент, мне ваши советы не нужны. — С деланным равнодушием ответил генерал, приступая к трапезе, и с удовольствием поглядывая на замерших перед ним по стойке «смирно» лейтенантов. — Я, знаете ли, вообще как-то не сильно нуждаюсь в советах двух выскочек лейтенантов, и разговариваю с вами сейчас, исключительно из уважения к нашему Верховному Жрецу и всем богам Королевства.

А в данный момент, я полагаю, возвращение Лиригиса вообще не главная из моих забот, — меня куда больше волнует кредонская армия в целом, а не один единственный город, захваченных одним единственным полком.

— Но, как мы поняли. — Встрянул в разговор Ренки. — Военный Министр особенно озабочен освобождением города и порта…

— …Молодой человек… — Рявкнул генерал так что зазвенела посуда на столе. — Военный Министр, как вы изволите знать, в данный момент находится в столице. А я нахожусь тут. И мне виднее, что более важно для армии, которой я… Повторю — Я, а не парочка вторых лейтенантов, еще год назад бывших рядовыми, командую! Если у вас в этом возникли какие-то сомнения — можете изложить все это в кляузе вашему Военному Министру — пусть присылает мне соответствующий приказ — положить все остатки тооредаанских войск, штурмуя занюханный городишко, а еще лучше — приказ об отставке и замену. А пока этого не произошло — Командовать, и решать что важнее в данный момент, буду Я!

Впрочем, — вновь успокаиваясь, продолжил генерал. — Я даже рад что вы тут появились — теперь вы займетесь городом, а я смогу спокойно заняться кредонской армией. Удачи вам. …Вы все еще здесь?

— Ну, вдвоем мы вряд ли справимся, даже с одним единственным полком… — Сказал Готор, и весьма выразительно посмотрел на лежащую перед генералом бумагу, «разукрашенную» парочкой, очень даже Высоких Печатей, включая королевскую, как бы намекая на то что саботирование таких приказов, не пойдет на пользу даже Командующему!

— Справедливо… — Благодушно кивнул головой генерал, запихивая себе в рот здоровенный кусок мяса. — Ням-ням-ням… Вижу на вас мундиры 6-го гренадерского? Вот и прекрасно! — Один кредонский полк, — один 6-ой гренадерский. — Нормальное соотношение сил. Наши славные гренадеры прославились… рассказами о своих… гм… подвигах. Позже я пришлю полковнику оу Дезгооту соответствующий приказ. …Если конечно вы не пожелаете командовать сами… Нет? — вот и чудненько!

…Говорите — противник находится на укрепленных позициях? …Хм. — и правда. Тогда можете воспользоваться еще и услугами 4-го; 7-го; и 14-го мушкетерских полков. — Четыре к одному — совсем неплохое соотношение сил! А теперь все — извольте покинуть помещение штаба. Я очень занят!

— Гм… — Высказался Ренки, слега ошеломленный произошедшей сценой. …Он-то, откровенно говоря, надеялся что их с оу Готором встретят, если не как долгожданных спасителей, то уж как минимум, — ветеранов — героев прошлогодней кампании. А тут такая неприятная сцена.

Даже когда он, будучи сержантом-порученцем, приносил в Штаб армии документы от полковника, ему как минимум, давали команду «вольно», не заставляя все время тянуться, будто проштрафившегося рядового. А уж обойтись подобным образом с офицерами… это было в высшей степени нелюбезно!

— Да уж… — Согласился с мнением Ренки, Готор. — Такие вот дела!

— Но ведь… — Вдруг всполошился Ренки. — 4-й… от него же осталось полторы роты, он только и может что нести караульную службу!

— А по словам полковника оу Дезгоота, — ухмыльнулся Готор. — 7-го и 14-го, больше вообще не существует!

— Но как же так! — Возмутился Ренки. — Этот генерал… он… он…

— Во всем этом есть один светлый момент… для нас. — Печально произнес Готор. — Генерал оу Крааст — действительно плохой командующий… Все его хитрости — просто открытая книга. Неудивительно что кредонцы лупят нас в хвост и в гриву.

— И что же тут светлого?

— Ну, будь он поумнее, он бы промучил нас месяц или два, прежде чем мы окончательно бы убедились, что он желает саботировать все наши идеи и начинания. А он, объявил об этом сразу. Так что, мы можем составлять наши планы, сразу исходя из этой данности.

— И что ты собираешься делать дальше?

— Давай-ка, дружище Ренки, съездим, да и посмотрим на окрестности этого Лиригиса. А там уж и думать будем!

— Что и говорить ребята… Я конечно ожидал от вас многого, но такого резкого взлета предугадать не мог. …Если вы примете совет от старого солдата — будьте предельно осторожны. — Такие стремительные карьеры, имеют привычку так же быстро рушиться, причем с большим треском и грохотом. …Думаю — вы уже восстановили против себя очень многих. — Ваша единственная надежда — что желающих подставить вам подножку будет так много, что они оттопчут друг другу ноги, торопясь поскорее навредить вам!

— Спасибо лейтенант Бид. Вы умеете утешить. — Усмехнулся в ответ оу Готор.

— Ну, в утешение я могу тебе сказать, что НАШИ, будут стоять за вас. …Мы, знаешь ли, очень ценим, что даже взлетев, вы и в столицах не забывали о старых приятелях.

(Ренки удивленно приподнял брови. Он откровенно не знал, о чем это лейтенант Бид говорит).

— Всего лишь делились информацией. — Дипломатично ответил Готор. — Не так-то это было и сложно.

— Твоя весточка о разгроме армии Нашим купцам, принесла «обществу» немало золотых кружочков! Да и те советы что ты давал раньше — оказались очень дельными! Так что — повторю. — Ребята будут за вас стоять горой!

— Боюсь, полковнику не очень понравиться как мы его подставили, с этим освобождением Лиригиса.

— Хе-хе… Он и так вечно ждал от генерала какой-нибудь пакости. — оу Крааст, весьма злопамятный сукин сын. — По мне, так все могло бы быть и похуже. …Однако, ты что-то придумал… насчет штурма?

— А скажите-ка лейтенант, что вы знаете о нашем военном инженере?

— Оу Зоодиик, его звать. — Подумав, начал докладывать Бид. — Мужик говорят дельный, но толком проявить себя, ему пока еще не удавалось. Потому пока все еще в капитанах. …В прошлый раз — вы ему подгадили. Он так старательно готовил позиции, а после твоих взрывов враг отказался их штурмовать.

— Думаете — из-за этого у нас с ним могут возникнуть проблемы?

— Да нет, не думаю. — Мы с ним общались… по кое-каким делам. — (Бид заговорщицки подмигнул, и Ренки вдруг стало интересно, насколько же далеко раскинул щупальца спрут, сотворенный и выращенный этим пожилым первым лейтенантом, без каких-либо перспектив дальнейшего роста). — Мозги у него на месте. И обижаться, что кто-то уделал противника раньше его, он не станет.

— Значит, с ним можно договориться? Причем так, чтобы об этом не узнал генерал?

— Ох Готор. …Ты что-то такое затеял… нехорошее. Армия она на том и держится… Что старший знает больше младшего. Так что прокручивать свои делишки за спинами старших, надо очень осторожно, и с большой оглядкой… А то ведь, если что, — свою же голову под пули подставлять придется!

— И все же…

— Да договориться то не проблема. Проблема в том, что сейчас за ним вечно толпа ходит. Генерал лично, одного из своих адъютантов к нему приставил. Чтобы если что — всегда в курсе быть. …Что бы он там в штабе вам не сказал, а насколько я знаю — его Лиригис тоже сильно беспокоит. Стоит кредонцам только переправить сюда кораблями пять-шесть полков, и от нас останется одно пустое место!

Солнышко изрядно припекало, а высокая гренадерка без полей, давала мало защиты от солнца. …Готор даже сотворил из бумаги какой-то дурацкий козырек, и приспособил надо лбом, чтобы руки оставались свободными. Но Ренки скорее бы удавился, чем позволил кому-нибудь, застать себя в таком нелепом виде. Так что он, по старинке, смотрел вперед из под ладони. Стараясь понять что видит там Готор, и что за значки такие он наносит на лежащий перед ним лист бумаги. Чуть в отдалении расположились сержанты Таагай и Доод, с пятью солдатиками из состава роты лейтенанта Бида. Они пили уже по третьей кружке холодного гове из фляжек, неспешно позевывая и обмениваясь новостями и солдатскими байками.

Позади раздался свист, — это дозорный сообщил о приближении отряда. Судя по мелодии — это были свои.

— Ну вот, кажется к нам пожаловал капитан-инженер. — Отрываясь от своих записей, сказал Готор. — Пошли встречать!

На свету, а не в темной мгле сортира, капитан-инженер оу Зоодиик, оказался мужчиной среднего роста, средних лет, и средней комплекции. Выцветшее и много раз штопанное сукно мундира, потертые ножны шпаги, и некоторая суетливость в движениях, выдавала в нем представителя уже давным-давно разорившегося роду оу, удерживающихся в этом сословии, лишь благодаря своим талантам и неимоверному труду. — Именно такие, обычно и шли в инженеры либо в лекари. Потому что в армии, это были единственные должности, на замещение которых невозможно было купить патент, и делать карьеру приходилось исключительно собственным трудом и знаниями. Слава богам и реформам Вараасика II — сей король обязал все университеты готовить инженеров и лекарей за счет казны, с последующей обязанностью для выпускника, отслужить не меньше пятнадцати лет на военной или гражданской службе. — Что ни говори, а мудрый был король!

Прибыл оу Зоодиик в сопровождении всего лишь сержанта и капрала, которых оставил ждать в отдалении, а сам направился на холм к парочке вторых лейтенантов, призывно махающих ему руками.

— Ну… здравствуйте судари. Искренне надеюсь, что вся эта нелепая таинственность имеет под собой хоть какие-то основания. Иначе — боюсь я буду вынужден доложить обо всем генералу оу Краасту.

— В этом-то и состоит наша главная проблема. — Сразу взял быка за рога оу Готор. — Возможно уже до вас дошли слухи, что мы прибыли сюда по особому распоряжению Военного Министра, с его прямым приказом… Вот кстати — можете ознакомиться с нашими бумагами. …Однако, генерал оу Крааст, по причинам, о которых мы можем только догадываться, явно принял в штыки наше назначение, и ясно дал понять, что нисколько не собирается способствовать выполнению задачи, которую Военный Министр …и Старший Цензор по совместительству, считает сейчас наиболее важной для интересов королевства.

— Боюсь судари… Тут я вам ничем не могу помочь. — Развел руками оу Зоодиик. — У меня нет ни малейшего влияния на генерала. И конечно же — я ничего не буду делать, что противоречило бы его прямым приказам. …Я, знаете ли, — военный человек!

— Хм… Не буду морочить вам голову капитан-инженер, намеками на какую-то нашу особую осведомленность, или, более того — имеющееся влияние в высших сферах власти. Но кажется любому понятно, что сроки пребывания на должности нашего любимого генерала, весьма ограниченны. Особенно если он будет продолжать выбранную им …нелепую линию поведения, по отношению к приказам Военного Министра и даже Короля!

Но по ряду причин, я могу рассчитывать, что некоторые рекомендации, которые мы сможем дать новому Командующему, будут рассмотрены весьма благосклонно. И мы могли бы…

— Судари. — Чуть повысил голос оу Зоодиик, который как всякий, едва способный поддерживать достойный своего сословия образ жизни, оу, был подчеркнуто щепетилен в вопросах Чести. — Повторяю вам, я военный человек, воспитанный на принципах субординации. Я не нарушу прямого приказа своего командира, какие бы политические выгоды, мне это не сулило!

— Прекрасный ответ! — Подхватил оу Готор. — Однако, мы вам ничего подобного и не предлагаем… Скорее, это будет легкий обходной маневр, в общих интересах. …Подождите, не надо уходить. Сначала выслушайте!

— Оу Зоодиик… — Вмешался в разговор Ренки, видя что Готор, начал нести немножко не то, и капитан-инженер явно собирается уходить. — В Кодексе благородного человека, сказано, что высшая цель оу — служение своему Вождю. И ради этой высшей цели, должно не только сокрушать все преграды, но и возможно пренебречь любыми условностями, кои на том пути возникнут. — Это называется — Служение Высшей Цели!

Сейчас — мы призываем вас, лишь исполнить свой долг благородного человека! …Выслушайте наше предложение, и сами решите — достойны ли будут те …«обходные пути», о которых говорит мой друг, преследуемой цели. И только потом — примите решение, как то и надлежит делать благородному человеку!

— Ну… Я слушаю… — Продолжая сохранять недовольное выражение лица, ответил инженер.

— Я создал план захвата Лиригиса, — начала оу Готор. — Основанный, возможно на несколько непривычных для вас, а главное для противника, принципах. И я хочу, чтобы вы представили этот план генералу от своего имени. …Будто бы этот план, будет в противовес нашему…

— Вы что же — в случае удачи, готовы отдать всю славу победителя мне? — Искренне удивился оу Зоодиик. — Вот только, с чего вы решили, что я приму такое сомнительное благодеяние?

— Примите. — Спокойно ответил оу Готор. По той же самой причине, по которой мы вам отдаем «Славу». — Этого требуют высшие интересы королевства Тооредаан, которому мы все служим!

— Допустим… — Задумался Зоодиик. — Вы меня несколько заинтриговали. — Особенно учитывая вашу репутацию… Не удивляйтесь судари, я знаю что вы устроили кредонцам в прошлом году. Так в чем состоит этот план — штурм, осада, подкоп?

— Это называется — «постепенная атака». — Начал объяснять оу Готор. — Ключевым местом обороны, я считаю Северный Форт. — Если он падет, то дальнейший захват города, это только вопрос недолгого времени. Мы прокопаем две траншеи — они будут идти примерно от вон того вон холмика, на котором удобно будет поставить наблюдательный пункт, и по фронту — вон до той речки… Первая траншея будет находиться за пределами картечного огня кредонских пушек, примерно в восьмистах шагах от стен форта.

Вторая, пойдет в двухсот пятидесяти шагах перед ней. Вот, кстати — примерный профиль траншеи… с указанием размеров…

— Так-так, вы даже это продумали? — Удивился оу Зоодиик, разглядывая поданный ему лист. — Разумно… Это я полагаю земляной вал в сторону противника… А это — специальная ступенька для стрелков?! — Весьма продуманно. …Кстати, у вас своеобразная манера изображения… Чувствуется некая система, только явно отличная от той, которую преподают на уроках фортификации. Впрочем — продолжайте…

— Как видите на этом плане, где-то вот в этом и этом месте, во второй траншее будет разумно устроить скрытую от вражеских ядер батарею, которая будет стрелять вдоль фасов форта рикошетным огнем… Нашей целью, будет не разрушить стену форта, а сбить артиллерию противника. …Кстати — рикошетный огонь это когда ядро несколько раз отскакивает от земли или…

— Знаю. — Отрезал капитан-инженер. — Артиллерийская подготовка входила в мое обучение! Однако, что помешает кредонцам сделать вылазку и уничтожить наши пушки и пушкарей?

— Во первых — в первой траншее, как раз и будут находиться солдаты на этот случай. Они не только смогут обстреливать подходящие войска кредонцев из-за укрытия. Но и благодаря ходам, соединяющим обе траншеи — быстро придти на помощь тем кто обороняет передовую позицию.

— Хорошо, а дальше-то что?

— Третья траншея, еще на две с половиной сотни шагов вперед.

— Поскольку она уже будет уязвима для мушкетного огня — Ее есть смысл накрыть особыми щитами и навалить сверху земли. В ней будут находиться в основном наблюдатели, стрелки, на случай внезапной вылазки противника, и землекопы, которые поведут еще несколько закрытых траншей, уже непосредственно в сторону форта… Все траншеи перпендикулярные линии фронта должно вестись вот такими вот зигзагами, чтобы кредонцы не могли обрушить их своей артиллерией, или обстреливать продольным огнем. Если наши солдаты, получат возможность без потерь дойти до самого рва, да еще и под прикрытием огня своих пушек — считаю форт будет обречен.

— Что ж… — Задумался капитан-инженер оу Зоодиик. — Я бы назвал эту тактику «кротовьей», но клянусь, в ней есть определенный смысл. Однако непонятно — зачем вам тут нужен я?

— Генерал не даст нам ни единой пушки. — Грустно ответил оу Готор. — Да и к тому же, я планирую, что пока вы будете заниматься землекопными работами, мы будем изображать подготовку к штурму, где-нибудь с западной стороны… Навяжем плотиков для переправы через речку, демонстративно заготовим лестницы и фашины. Отроем укрепления, похожие на укрепления западной линии, и будем гонять солдат, будто бы готовя их к штурму. …Все это кстати, пригодится и при штурме форта…

…Преподнесите этот план генералу — будто бы под прикрытием нашего скоморошества, (якобы мы принесли вам на утверждение свой план штурма), вы собираетесь сделать кредонцам этакую пакость. …На первоначальные работы, людей вам потребуется не так-то много. Да и работы будут проводиться в основном по ночам, так что мы сможем перекидывать к вам часть наших солдат. …Впрочем — все эти планы еще надо будет уточнять. Главное — решите, готовы ли вы взяться за это дело?

— Знаете судари… — Немного подумав ответил капитан-инженер оу Зоодиик. — А я пожалуй соглашусь. И в первую очередь потому, что мне самому интересно узнать, что получится из всей этой затеи.

Только вот — боюсь что одним только захватом форта, мы многого не добьемся. — Пока в бухте господствует кредонский флот, шансов захватить и удержать город, у нас немного.

— Об этом я тоже подумал. — Ответил оу Готор. — Вы когда-нибудь слышали про брандеры?

— Суда начиненные порохом и горящими веществами? — Даже переспросил оу Зоодиик. — Естественно слышал, — они известные еще со времен Империи!

— Я думаю, что если удачно применить несколько таких — кредонцы перестанут чувствовать себя в бухте столь же вольготно.

— Только вот, хочу вам напомнить, что кредонцы захватили тут все, что может худо-бедно плавать. И поскольку они контролируют вход в бухту — этим брандерам там взяться просто неоткуда.

— Их можно доставить сюда по суше, в разобранном виде. — Парировал этот довод оу Готор. — В конце концов, нам же не требуются суда способные переплыть океан! Достаточно чтобы они прошли по воде десяток верст.

— И где вы такие возьмете? — Заинтересованно спросил оу Зоодиик.

— На этот счет у меня тоже есть определенные мысли… — Довольно улыбнулся оу Готор, и добавил, обращаясь уже к своему приятелю. — Похоже Ренки, тебе придется навестить свою подружку… в смысле — ученицу. …Ну, я хотел сказать — ее отца! Ведь кажется у Дома Ваксай есть своя верфь? …Ну вот и отлично.

…Впрочем, об этом мы поговорим попозже. А теперь — капитан-инженер оу Зоодиик — вы с нами?! — Тогда давайте-ка обговорим мелкие детали…

Ренки закатил глаза. Еще с прошлого «планирования» оу Готора, при словах «мелкие детали» ему становилось нехорошо, ибо на обдумывание «мелких деталей», его приятель тратил раз в пять больше времени, чем на принятие решений по «деталям крупным». …И он оказался прав — импровизированное заседание Инженерного Совета, затянулось почти до самого вечера.

— Ну что, — Устало спросил Ренки, когда они уже возвращались в сторону лагеря. — Навестим офицерское собрание 6-го гренадерского? Спать конечно охота, но ведь было бы невежливым не отдать дань уважения офицерам полка, чьи мундиры мы носим.

— Угу, ты прав… — Ответил оу Готор. — И кстати — меня частенько заносит, и я забываю об условностях, так что ты не стесняйся мне напоминать… о всяких таких делах.

Только вот… пожалуй сначала, нам надо навестить Тайную Службу.

Глава 2

Было еще довольно раннее утро, когда с, буквально только-только приставшего к берегу корабля, на причалы порта Фааркоон, сошли два молодых человека в зелено-красных мундирах гренадерского образца. Поскольку подобные мундиры, в Фааркооне были еще весьма узнаваемы, хотя в последнее время и стали редкостью — оба юноши стали объектами пристального внимания разношерстной публики, состоящей из королевских и портовых служащих, представителей торговых домов, артелей грузчиков, и прочего портового сброда, который неизбежно собирается по случаю прибытия в гавань каждого нового судна.

И что же смогла увидеть вся эта публика, наблюдая за тем как офицеры в мундирах 6-го гренадерского полка, сходят по трапу? — Первое — оба юноши были весьма молоды и вряд ли достигли 20-ти летнего рубежа. Однако — один из них уже козырял погоном второго лейтенанта, так же украшенным множеством наградных значков, среди которых, понимающий человек разглядел бы даже пару знаков высшей военной и гражданской доблести. А второй — хоть и мог «похвастаться» только чистым погоном, несмотря на свою молодость, все же пребывал уже в чине третьего лейтенанта, что могло скорее свидетельствовало о значительном состоянии его семьи, чем успехах на военном поприще.

Впрочем — многие, понимающие толк в тканях, представители торгового сословия, наверняка бы отметили что мундиры юношей пошиты из дорогой, но скорее практичной, чем нарядной ткани, явно привезенной со Старых Земель. Это, и характерный зарданский загар, да пара пистолетов, заткнутая за пояс старшего из них, уверенно намекали что прибыли они прямо с, пребывающего сейчас у всех на слуху, театра военных действий. Хотя пошив мундиров и их особая отделка, вовсю свидетельствовали что над ними работали лучшие столичные мастера, и это вылилось их хозяевам в весьма кругленькую сумму.

Что еще такого приметного, мог бы приметить глаз человека знающего толк в наблюдении, и понимающего особенности портовой жизни? — Ну, пожалуй ту стремительность, с которой оба юноши прошли таможенный и портовый контроль.

В основном неспешные служаки, стоящие на защите экономических и политических интересов Королевства, обычно не пренебрегающие возможностью доказать всем остальным подданным и гостям королевства свою значимость, путем разного рода придирок и проволочек, (что говорят, частенько весьма благотворно отражалось на финансовом благополучии самих чиновников), — буквально вытянулись во фрунт, и с большим почтением и даже без намека на досмотр багажа, сопроводили обоих офицеров и подчиняющуюся им пару солдат, к трапу, едва ознакомились с предъявленной вторым лейтенантом, бумагой. — И это уже тянуло на небольшую сенсацию, ибо было весьма и весьма нехарактерным нарушением веками освященных порядков. Так что нечего удивляться, что толпа встречающих довольно сильно поредела, и уже спустя минут двадцать, половина города была извещена о столь редком и необычном явлении.

— Сраный небесный верблюд!!! — Несколько бравируя приобретенной на Зарданском плоскогорье, военной лихостью, произнес третий лейтенант оу Лоик Заршаа. — Ты не поверишь Ренки… да я и сам с трудом верю — насколько же мне приятно вернуться в этот милый городок!

— Ну почему же. — Слегка снисходительно ответил второй лейтенант оу Ренки Дарээка. — Полагаю после Зарданского плоскогорья, эти края, кажутся тебе подлинным земным раем… Я знаешь ли, это уже проходил.

— Фу-у дружище… Ты даже вообразить себе не можешь, какая же отвратительная дыра этот Тиим! Более мерзкого местечка, я себе и представить не мог. Когда нас перевели в лагеря под Лиригис — я целую неделю боялся проснуться, и увидеть что это всего лишь был сон, и сейчас мне опять придется тащиться по жаре проверять караулы, а потом до бесконечности играть в кости и пить местную бормотуху.

Невыносимейшая скука, жара, и гнилье вокруг… Там кажется даже железно не ржавеет, а именно гниет. Все о чем я мечтаю сейчас — это влезть в бочку сладкой прохладной фааркоонской воды, а вторую — принять внутрь! Чтобы полностью вымыть из себя даже воспоминания о тиимской грязи и зарданской пыли. …А потом рухнуть на чистые…, хрустящие от белизны и чистоты простыни, по которым не будет ползать вся мерзость мира, от блох до скорпионов и змей, и проспать, как минимум сутки!

— Ну… — Иронично поднял бровь Ренки. — И что тебе мешает это сделать?

— Так ведь… — Сразу поскучнел Лоик. — Ты же сам говорил, что времени у нас мало, и все дела надо будет сделать максимально быстро!

— Ну-ка, давайте вперед… — Приказал Ренки, сопровождающим их солдатам, один из которых был в чине сержанта. — Помните дом где мы с Готором останавливались в первый раз? — Вот туда и занесите вещи. А потом можете идти …по своим делам.

…Дружище Лоик. — Едва солдаты отошли на должное расстояние, начал разговор Ренки. — Неужто ты и правда, собираешься сам ходить по купцам, и договариваться с ними о поставках припасов?

— А как же иначе-то? — Удивился бывший волонтер, всего полтора месяца как ставший офицером.

— Прости дружище за назойливость… — Вкрадчиво спросил Ренки. — Но что ты вообще понимаешь в зерне, муке и вяленном мясе?

— Ну-у-у… — Видимо впервые задумавшись над этим вопросом, протянул Лоик. — Так ведь мне особо-то и знать нечего. Просто договорюсь с купцами о поставках, а уж они-то небось об этих делах знают все!

— Угу. — Согласился Ренки. — И в первую очередь — как впарить залежалый товар наивному третьему лейтенанту, видевшему ячмень пару раз в жизни, да и то — издалека, в солдатском котле. …Пусть тебе потом и не придется самому есть то что ты купил. Но не хотел бы я оказаться на твоем месте, когда капитан-интендант оу Жарок, сунет свой длинный нос в привезенные тобой мешки!

— О боги!!! — Содрогнулся оу Заршаа, видимо тоже представив эту картину. — Но что же делать?

— А думаешь зачем с тобой послали сержанта? — Усмехнулся Ренки. — Доод знает свое дело, он обо всем договориться с купцами, проверит товар, и тебе останется только подписать бумаги и векселя!

— Но можно ли ему доверять? — Озаботился оу Заршаа.

— Если он привезет гнилье — его свои же солдаты на куски порвут! — Ответил Ренки, и Лоик, впервые со времен приснопамятной дуэли, вспомнил какими жесткими могут быть глаза у его полкового приятеля. — Впрочем — за Доода можешь не беспокоиться. — В прошлый раз именно он помогал мне обеспечивать полк… — нарекания были? …Нет? — Ну так иди отмываться и спать. Пара дней, думаю, у тебя есть!

— Ладно… А ты куда?

— Надо зайти в Дом Ваксай, поговорить с хозяином о кое-каком особом заказе!

— Тогда я с тобой! — Твердо ответил Лоик, с которого внезапно слетела вся его сонливость и расслабленность. — Я не прощу себе, если не нанесу визит вежливости уважаемому Дрисуну, и его прекрасной дочери.

— Его прекрасной дочери? — Удивленно приподнял бровь Ренки.

— Конечно. — Горячо подхватил Лоик. — Одивия прекрасная и весьма удивительная девушка, каких и в столице не найдешь!

Если ты не помнишь — после твоего отъезда я вызвался продолжать ее обучение фехтованию. И, не буду скрывать, мы весьма близко сошлись с ней не только в этих вопросах. — Она умна, весьма начитанна, знает жизнь с самых удивительных сторон. На редкость остроумна… хотя подчас бывает и несколько жестокой в своем остроумии.

Скажу больше — я за ней ухаживал, словно за равной, а не какой-то купеческой дочкой, и с самыми серьезными намерениями. И уверен, мне не хватило совсем чуть-чуть, чтобы растопить суровой сердце этой воительницы. Но тогда-то я был просто сопляком-волонтером. А нынче я офицер, прибывший с войны! — Это должно произвести на нее впечатление.

— Ладно. — Немного подумав, явно с некоторым неудовольствием произнес Ренки. — Тогда ты отвлечешь ее, пока я буду разговаривать с ее отцом.

— Хе-хе… Ренки… — Заулыбался Лоик. — В твоем голосе я ловлю нотки недовольства. Уж не положил ли и ты глаз на мою, почти уже невесту? …Это ни к чему хорошему не приведет. Так и знай!

— Вот уж, о чем ты точно можешь не волноваться. — Ответил оу Дарээка.

И тут, Ренки не кривил душой. …Ну разве самую малость.

Нет, он продолжал и дальше считать Одивию Ваксай особой малопривлекательной, излишне грубой и дерзкой. Но все же нотки некоторой ревности, пробудились в нем, когда оу Лоик Заршаа, заявил на нее свои права.

Была ли это ревность учителя, у которого уводили способную ученицу, или нечто иное?

Но в любом случае, его недовольство было связанно с чем-то другим.

…На память Ренки сразу пришла одна из встреч, что произошла у приятелей в тот же вечер, когда они поговорили с инженер-капитаном.

Приятной, ее назвать было очень сложно. Скорее, она даже в воспоминаниях не вызывала ничего, кроме желания вымыть руки, лицо, и постирать одежду…

Какая же все-таки огромная разница между представителями Тайной Службы в армии и в столице! Да даже провинциальные чиновники, вроде допрашивавшего Ренки в Фааркооне старшего дознавателя Огууда, наверное побрезговали бы сравнением, и этими вот…

…Как-то так получилось, что палатки Тайной Службы, хоть и находились внутри лагеря тооредаанской армии, но одним целым с ним не были. …Какая-то невидимая граница, явственно отделяла военных от тех, в чьи обязанности входит присматривать за ними.

Посреди этого стихийного лагеря внутри другого лагеря, растянутый на козлах, висел человек. …Что уже делало обстановку несколько напряженной. А сами сотрудники Тайной Службы… Бр-р-р…

…Поначалу они посмотрели на подошедших к ним офицеров, с некоторым даже изумлением и любопытством. — Как волчья стая, смотрела бы на подошедшего к ним теленка, словно бы размышляя — убить ли это глупое существо сразу, или сначала хорошенько поиздеваться, натаскивая молодняк на кровь и страдания.

Это чувствовалось столь явственно, что даже бывалый и хладнокровный Готор, едва сдержался, чтобы не выставить перед собой защитным щитом, выданный Старшим Цензором документ.

— Кто тут старший! — Холодным и слегка надменным голосом, спросил он.

— А с какой целью интересуетесь? — Вышел вперед невысокий крепыш, который, как довольно быстро заметили приятели, имел весьма неприятную привычку странноватым образом кривить рот. — Словно бы одновременно пытался улыбнуться и заплакать.

— Я кажется задал вопрос! — Сохраняя ледяное спокойствие, ответил Готор.

— Ну допустим — я.

— Извольте представиться как полагается, сударь. — Не выдержал Ренки. — Ведите себя как пристало оу! Если вы конечно имеете хоть какое-то отношение к благородному сословию!

— Дознаватель оу Диинк, — смерив Ренки, ничего хорошего не сулящим тому взглядом, ответил крепыш, и даже вроде как попытался выпрямить спину и отдать подобающий истинно благородному человеку, поклон. Что получилось у него, прямо скажем, не слишком удачно. — И не удивительно — и имя, и манеры, выдавали свежеиспеченного оу сильнее, чем торчащие из пасти зубы, выдали бы акулу.

— В таком случае, дознаватель оу Диинк, благоволите ознакомиться с этой бумагой. — Продолжая источать холод, произнес оу Готор, неспешно доставая из-за пазухи некий документ, и подавая его дознавателю.

— Хм… — Задумчиво произнес оу Диинк. — Тут сказано, что мы не только должны оказывать вам всю возможную помощь, но и исполнять все ваши приказы… С какой это стати?

— Вы прекрасно это знаете. — Отмахнулся от вопроса, как от назойливой мошки, оу Готор. — Если вы хоть немного исполняете свою работу, вам уже давно должно было быть известным, кто мы такие и какими полномочиями наделены.

— Ну допустим — знаю. — Сменил тон оу Диинк. — Однако дополнительная проверка никогда не бывает лишней. Считайте — что все мы растерялись и пришли в смущение. — Офицеры не часто заходят навесить нас. Так чем я могу быть вам полезен? — Дознаватель оу Диинк, как заметил Ренки, говорил вроде бы почтительно, и даже с подобострастием. Однако глаза его оставались… как у змеи. Словно говорили — «Да я сейчас ползаю перед тобой на брюхе, но только расслабься и ослабь внимание, и я вцеплюсь тебе в ногу, выпуская весь накопленный яд. …Не хочешь? — Но когда-нибудь, ты не выдержишь напряжения, отвлечешься …и я буду там!».

— Известны ли вам, какие-нибудь кредонские шпионы в нашем лагере? Или может подозреваете кого-то?

— Подозреваю всех! — Самодовольно лыбясь своей кривой ухмылочкой, ответил оу Диинк. — Это моя обязанность. А тех кого я «знаю» …они на виселице болтаются, а не по лагерю гуляют.

— Понятно… — Буркнул оу Готор. — А этот, к примеру, за что тут? — Кивнул он на подвешенного к козлам?

— Много болтал языком, пороча имя Командующего и офицеров. — Неохотно ответил дознаватель. И при этом так скосил глаза, что даже Ренки стало понятно что он врет.

— Отвязать! — Приказал оу Готор.

— Но… — Вспыхнул оу Диинк.

— Можете пожаловаться на меня Старшему Цензору. …Впрочем, я думаю мне удастся сообщить ему обо всем раньше, НА ЛИЧНОЙ ВСТРЕЧЕ! — Готор особо выделил голосом последнее предложение.

Дознаватель оу Диинк, кивнул своим подручным, и те быстро освободили пленника.

— Кто таков? — Холодно спросил Готор, и толком не выслушав ответ, продолжил — Языком болтал? Болтал! …Ну, считай сегодня у тебя был очень удачный день. — Уходи.

…И надеюсь. — продолжил он, когда пленник, не верящий своему счастью, убрался с территории Тайной Службы. — Вам хватить ума не преследовать его в дальнейшем! Я, за этим прослежу!

— Это все что вы хотели? — Столь же холодно осведомился оу Диинк, старательно давя в себя ярость.

— Нет. Теперь, когда мы одни, я хочу поговорить о кое-каких мероприятиях, по обеспечению охраны, нескольких объектов…

…Весьма печально Ренки. — Заметил Готор, когда они покинув это неприятное место, вздохнули с явным облегчением. — Я надеялся на нечто более конструктивное.

— А смысл? — Ответил ему приятель — Разве ты не помнишь, как эта шушера обшаривала наши карманы, после возвращения из разведки?

— Ну, это могла быть только маска… — Словно бы сам себе не веря, сказал Готор. — Хотел прокрутить определенную комбинацию с помощью Тайной Службы. Но этим ребятам доверять «тонкую» работу явно нельзя. — Им бы только вешать, пороть, да рубить…

Более чем уверен, что пока они проверяют солдатские карманы, да вынюхивают измену — по лагерю шастают десятки настоящих вражеских лазутчиков! — Вот тебе еще одна причина, постоянных поражений тооредаанцев.

— Ну… Ты же наверное помнишь что Риишлее, говорил о Тайной Службе в армии… Туда ссылают худших из них. Так уж исторически повелось, что армия и «служба» не выносят друг друга. — Зато это служит гарантией, что сговора между ними против короля не будет.

— …И это, скажу я тебе — большая ошибка! — Покачал головой Готор. — Ненависть между армией и Тайной Службой, приносит куда больше проблем чем пользы. Такое разделение может не только привести к поражениям, — это может уничтожить королевство!

Кто знает, если бы ребята из Тайной Службы, действительно выловили бы всех кредонских шпионов, или, еще лучше — начали бы с ними Игру… Может нам сейчас бы и не пришлось думать о освобождении Лиригиса. Потому что мы дрались бы где-нибудь ближе к кредонской границе.

А пока присылают таких как этот Диинк, чтобы запугивать собственную армию… — У него же на лице написано что он больной на всю голову садист…

…Впрочем — ладно. Но со всем этим — боюсь что …определенными вещами, придется заниматься нам с тобой. И потому — тебе стоит прослушать лекцию об основах контрразведки. …И первая заповедь тут гласит — «Каждый должен знать только то что ему полагается». Это особенно касается, предстоящей тебе вскоре поездки.

Успех применения брандеров, почти на сто процентов будет зависеть от того насколько тайно мы сумеем сделать, и доставить их сюда. И заниматься этим придется тебе!

…И вот, план держать все в тайне, начинает рушиться при первом же столкновении с реальностью.

И не то чтобы Ренки не доверял оу Заршаа — первому ровеснику из благородных, с которым он тут подружился, еще будучи простым сержантом. — Но с первых же самостоятельных шагов, он нарушает первый из принципов изложенных Готором. И в этом было мало приятного.

Однако и прямо отказать — просто невозможно. В офицерской среде подобное поведение, было, мягко говоря, не принято. А ссылаться на какую-то там, выдуманную Готором «секретность» было бы просто оскорбительно. — В офицерской среде, подобное недоверие могло бы, как минимум, стать поводом прервать все отношения, а как максимум — окончилось бы вызовом на дуэль. …Когда Ренки объяснил это своем приятелю, тот только пробормотал что-то вроде «stalina na vaasnety», печально покачал головой, и посоветовал все же — «Сначала думать, что говоришь другим. — В конце концов, твой новый начальник теперь — Риишлее».

Неторопливым шагом, молодые офицеры дошли до Дома Ваксай, благо он, как и все другие солидные Дома, был расположен прямо на городской набережной, в двадцати минутах ходьбы от ворот порта.

Как и у всех местных торговых домов, — первый этаж этого, довольно большого здания, занимала контора, а второй и третий — отводился под жилье хозяев и их слуг. Так что при входе в дом, пути приятелей разошлись. — оу Заршаа, весело поздоровавшись с кем-то из знакомых слуг, велел «доложить о себе» и не слушая ответа, бодрым жизнеутверждающим скоком отправился вверх по лестнице. А Ренки, пройдя к дверям кабинета хозяина, мрачно кивнул секретарю, и слегка постучавшись, толкнул дверь.

— Ну кто там еще! — Рявкнул из-за двери знакомый голос, и Ренки даже вздрогнул. — Видеть свою ученицу в ипостаси хозяйки крупной торговой компании, ему еще не приводилось.

…Да это не как мой сбежавший учитель? — Удивленно протянула Одивия, разглядев незваного гостя. — Пришли за остатками жалования, или опять хотите проситься на место?

— День добрый сударыня. — Холодно ответил Ренки, стараясь придать своему лицу особо надменное выражение, дабы поставить на место эту нахалку, чья манера говорить и вести себя, надо признаться, изрядно смущала выросшего в провинциальной чопорности, юношу. — Я хотел бы поговорить с вашим отцом.

— Надеюсь, хоть вы не собираетесь просить у него моей руки? А то ваш чрезмерно любезный тон и жаркие взгляды, смущают меня до чрезвычайности! — Весьма иронично и язвительно спросила Одивия Ваксай, манерно закатывая глаза, наподобие героини любовной пьесы.

— Заверяю вас сударыня, что об этом вы точно можете не беспокоиться. — Еще более холодно произнес Ренки, чувствуя что все эта хладность, не слишком-то действует на наглую и самодовольную девицу. — Я пришел с ним побеседовать на деловую тему. …И кстати — третий лейтенант оу Лоик Заршаа, тоже прибыл в город, и горячо жаждет встречи с вами. …Так что полагаю — вам тоже скучать не придется.

— Печально-то как! Вы почти разбили мне сердце этим известием. — Несколько двусмысленно ответила девица. — Однако — я вполне могу опечалить вас в ответ. — Отец отбыл в Старые Земли по делам нашего Дома. Так что вам, либо придется подождать полгодика, либо — разговаривать о делах со мной.

— Хм… — Несколько растерялся бравый лейтенант, искренне не понимая как можно вести торговые дела с представительницей женского пола. И от растерянности спросил нечто совсем уж несуразное, и отчасти даже оскорбительное. — А в городе есть еще верфи? -

— Смотря что вам надо. — Превращаясь в саму любезность, ответила Одивия. — Если починить такелаж, откилевать судно чтобы перебрать обшивку, просмолить или почистить корпус, — то могу подсказать вам десятка три мест, где это сделают дешево, и даже качественно. Благо — кредонцы на морях сейчас так свирепствуют, что многие команды вынуждены прохлаждаться на берегу, перебиваясь с хлеба на воду, в ожидании когда соберется достаточно крупный караван.

Ежели ваша милость желает сделать себе прогулочную лодочку — на этот случай в городе найдется с десяток мастерских.

Ну а если надо построить корабль, или что-то повместимее рыбацкой шаланды — кроме как ко мне, на ближайшие триста верст, вам обратиться будет не к кому! …Решайтесь сударь!

— Вот. — Решился Ренки, доставая из-за пазухи свернутые чертежи, и подавая их собеседнице. — Вы умеете читать чертежи?

— Пфи… — Фыркнула в ответ Одивия, окатив Ренки презрительным взглядом.

…Так… очень своеобразно… — Сделала она вывод, после минут пяти напряженного просмотра. — Это вы чертили? …Нет? — Я так и думала. — Весьма своеобразная манера, но все же довольно понятная.

Однако, сударь — хоть чертили это и не вы, все равно — делал это полный профан в морском деле. Судя по обводам и пропорциям — судно будет довольно быстроходным, я бы сказал — стремительным, и полагаю довольно маневренным, по крайней мере, судя по оригинальной конструкции шверта — сможет идти довольно круто к ветру. Но — первая же серьезная морская волна, его опрокинет словно бумажный кораблик. На таком только в спокойную погоду, по тихой бухте плавать! — Высказалась Одивия, и состроила на редкость самодовольную мину, на своем личике.

Опять же, — продолжила она — Что это за непонятные размеры? — Чуть больше обычной шлюпки, но меньше даже рыбацкой шхуны… А вот эти вот непонятные здоровенные рундуки вдоль бортов… — они то для чего? Если вы собираетесь их загрузить чем-то тяжелее ваты — остойчивость вашего суденышка, и так не великая — окончательно помашет вам ручкой.

— Надо сделать все так, как изображено на чертеже! — Упрямо ответил Ренки, с ужасом поняв что не понял и половины произнесенных этой девицей слов.

— Вот уж нет! — Опять фыркнула она. — Изготовление подобного убожества, лишь приучит моих мастеров работать спустя рукава! …Проще будет объяснить что вам надо — и мои люди сделают это опираясь на свой многолетний опыт и самые новые наработки!

— Мне нужно это! — Упрямо буркнул Ренки, внезапно осознавая, почему именно боги определили женщинам заниматься домашним хозяйством и детьми, а не лезть в мужские дела. — Вот то вот самое, что изображено на чертежах. Это вот и сделайте!

— «Это вот»… — Передразнила его Одивия Ваксай. — Вы хоть сами-то знаете что «это» такое?

Ренки знал, но забыл слово «брандер», да и не очень-то был уверен что имеет право рассказывать об их затее, первой же попавшейся девице… а не к примеру — ее солидному и уважаемому отцу, который не доводит обычно спокойных армейских офицеров до белого каления своей бестолковостью, любопытством, ядовитой язвительностью и придирками. Поэтому он нервно вскочил со стула, подошел к двери из кабинета, пнул ее ногой, немного успокоился, и вернулся обратно, под взглядом Одивии, которая кажется, нисколько не испугавшись, просто наслаждалась этой сценой.

— Сударыня. — Холодно произнес он. — К моему большому огорчению, я поставлен перед необходимостью сотрудничать именно с вами. Этого требуют интересы Королевства! Если вы хотите знать больше — то вам придется дать клятву о том, что ничего из моих слов не уйдет дальше ваших ушей. …Ни подружкам, ни мамкам-нянькам, ни жениху или поклонникам. …Я должен быть уверен, что вы будете сдерживать свою болтливость, хотя бы ближайшие полгода!

— Ох сударь… — Резко сменила тон Одивия, внезапно будто превращаясь в заботливую тетушку, присматривающую за пятилетним племянником — капризным и настырном. — Вы видимо ничего не понимаете в том что купцы называют «коммерческая тайна», и вообще — слабо представляете, каково это — управлять Торговым Домом. …Я готова поспорить на что угодно, что вы проболтаетесь куда раньше меня.

…Ну ладно-ладно. Хорошо. Я клянусь что ничего никому не скажу.

— В письменном виде! — Заявил Ренки, вспомнив что-то из рассказанного Готором о секретности, и надеясь что это хоть как-то образумит сумасшедшую девчонку.

— Даже так? — Как интересно. А что писать? — Придвинула Одивия к себе листок бумаги, и макнув перо в чернильницу.

— Ну… — Растерялся Ренки, никогда в жизни не дававший подписки о неразглашении. — Так и пишите… Главное, чтобы это было изложено на бумаге.

— Извольте. — Быстро набросала неприятная собеседница несколько предложения на листе, расписавшись, и даже поставив печать своего Дома. — И что теперь — если я проболтаюсь, мне отрубят голову?

— Нет, — С нескрываемым наслаждением ответил Ренки. — Согласно закону о сословном делении — вас повесят!

— Ах… Вздохнула Одивия, и как всегда оставила последнее слово за собой. — Надо будет подобрать соответствующий наряд. — Что-нибудь с открытым горлом в цвет веревки, и нижнюю юбку подлиннее, чтобы мальчишки не подглядывали… Так что там у вас за кораблики?

— Это называется… «брандер» — Внезапно вспомнил, и жутко обрадовался этому обстоятельству Ренки.

— Что ж, задумчиво ответила Одивия. — Это многое объясняет! …Кроме, разве что, непонятных узлов крепления деталей… Кажется, тот кто это чертил, никогда в жизни ничего не строил. …Или этому есть какое-то особое объяснение?

— Судна должны быть разборными, чтобы доставить их к бухте Лиригиса по суше. — Окончательно сдался Ренки.

— Угу… Кажется я все поняла… — Задумчиво сказал Одивия, внезапно становясь очень серьезной. — И сколько таких вам понадобиться, какие сроки, и кто будет за все это платить, а главное — сколько?

Ренки было набрал воздуха чтобы ответить, но в этот момент в дверь постучал секретарь, и осторожно приоткрыв дверь доложил. — «Третий лейтенант оу Лоик Заршаа, покорно просит принять его».

— Ах!!! — Ненатурально манерным голосом вскрикнула Одивия, с явным расчетом быть услышанной тем кто стоит за дверью. — Попросите его подождать. Мы тут с оу Дарээка секретничаем!

— Какие могут быть секреты у моего однополчанина с моей, почти что невестой? — С деланным возмущением заметил оу Лоик Заршаа, отодвигая секретаря и вваливаясь в кабинет. — Я немедленно требую объяснений!

— Ах сударь… — Трагически заламывая руки, ответил Одивия. — Я бы с удовольствием вам все рассказала, но оу Ренки Дарээка, обещал меня задушить, если я сделаю это. А вы знаете какая у него грозная репутация! …И кстати, не помню чтобы я принимала ваши ухаживания, и позволяла назвать себя «невестой».

— Вы просто пока не принимаете меня всерьез. — Как то механично ответил Лоик, ибо в этот момент во все глаза пялился на Ренки, и в его взгляде, на две трети состоящем из веселости, одна треть все же была отдана изумлению.

— Да вовсе и не задушить… — Несколько растерявшись от такого напора, пробормотал Ренки. — А всего лишь повесить. …Я потом тебе объясню…

…Сделать надо не меньше полудюжины таких…. — Продолжил он, стараясь говорить как не в чем не бывало, не обращать на выпученные глаза Лоика, и сделать вид что не заметил, как на доли мгновения, Одивия показала ему язык. — продолжил Ренки. — Но лучше — десяток или дюжину… И сроки, как вы сударыня, думаю и сами понимаете — должны быть минимальными, так что высоким качеством можно пренебречь. Что касается оплаты — составьте предварительную смету, и мы это еще обсудим… Но я полагаю, как преданная и сознательная подданная нашего Короля, вы будете соблюдать умеренность — казна Королевства не бездонна!

— Хорошо сударь. — Становясь само смирение ответила Одивия. — Как сознательная верноподданная, я немедленно, лично поеду на верфь и отдам соответствующие распоряжения начинать работы, даже не дожидаясь окончательного подписания договора. И не беспокойтесь — мои работники болтать не станут — они тоже знают что такое «коммерческая тайна». А что касается сметы — это можно обсудить завтра, ближе к вечеру. …Ну, допустим — после ужина, на который я приглашаю вас и вашего друга.

Ренки кивнул, почти поверив в серьезность Одивии, но та не смогла удержаться от шпильки напоследок.

— Как забавно — в прошлую нашу встречу вы подрабатывали учителем фехтования, а в нынешнюю — уже распоряжаетесь королевской казной! — Хотела бы я услышать эту историю!

— Ну вот. — обиженно сказал оу Лоик Заршаа, когда они покинули Дом Ваксай. — Из-за твоих таинственных дел, и меня выперли из дома. А я-то, признаться, всерьез рассчитывал на завтрак. — В доме Ваксай готовят бесподобные блинчики с начинкой из мяса морских коровок, по рецептам, которые это семейство привезло со Старых Земель, из самой Валклавы. — Ты даже не представляешь как я тосковал по ним долгими тоскливыми днями и ночами в Тииме, …почти так же, как и по самой Одивии. В качестве приданного за мою будущую жену, я готов взять только их кухарку, и пусть она готовит нам эти блинчики каждый день! …Кстати — как поживает твой аппетит?

— Вполне себе бодр и не забывает напоминать о себе. — Согласно кивнул головой Ренки. — Давай-ка найдем подходящее местечко. …Только чур — без рыбной кухни. — Осточертела за время плавания!

— Отлично, — просиял Лоик Заршаа. — Я знаю тут один. — Готовят отменную баранину фаршированную аиотеекской кашей с пряностями. — Дешево, сердито, и бесконечно вкусно! — Тебе понравится. Я плачу за лучшее вино в кабаке, а взамен ты мне расскажешь что за дела там такие секретные у тебя с моей невестой. …Кстати — а куда пойдем потом? А то я настроился на долгие и нудные разговоры с купцами, а ты меня избавил от этого, и теперь я не знаю куда податься.

— Мне надо будет зайти в одно место… — Уклончиво ответил Ренки.

— Отлично. — Кивнул Лоик. — Пойдем вместе!

— Тебе там скорее всего не понравится. — Отрицательно качнул головой оу Дарээка.

— Хм… Ты говоришь это так, будто у тебя, от меня и правда есть какие-то тайны. — Обиделся Лоик.

— Это Тайная Служба. — Был вынужден пояснить Ренки. — Надо переслать отчеты нашему нынешнему Военному Министру. И получить разрешение на оплату кое-каких расходов…

А как ты наверное и сам знаешь — Его святейшество оу Риишлее, еще и Старший Цензор Тайной Службы. Так что через них, послание дойдет гораздо быстрее.

— Фу-у-у… — Протянул оу Лоик Заршаа. — Как я тебе не завидую. Хотя конечно, ты, как изволила выразиться прекрасная Одивия и «распоряжаешься королевской казной», однако общаться с подобными типами… Тут я пожалуй и правда — компанию тебе составлять не буду. Лучше пошляюсь по городку, …куплю что-нибудь этакое, и вообще — постараюсь развлечься так, чтобы следующие полгода мне было очень стыдно за себя, и тянуло исключительно к аскетическому образу жизни. …Потому как другой — мне и не светит! — Надеюсь — ты ко мне вскоре присоединишься?

— Эх… — Вздохнул в ответ Ренки. — …Кажется тебе придется обойтись без меня. — Мне еще надо сделать кучу дел, которые не свалишь на сержантов.

****

 

А несколько ранее, но совсем в другой части городка Фааркоон, происходили совсем другие события.

Надо отметить, что эта часть города, не отличалась ни особенной красотой, ни чистотой улиц, ни добропорядочностью населяющих ее жителей. — Скорее наоборот — именно тут, и располагалась самая мерзкая и вонючая клоака этого, в целом довольно милого городишка, населению которой дальше уже некуда было опускаться по социальной лестнице.

В двери некоего кабачка «Морской Гусь» влетел некий субъект, «щеголяющий» лохмотьями, лицом законченного пьяницы, и здоровенным шрамом через всю левую щеку.

Не останавливаясь в дверях, он сразу подбежал к стойке кабака, и тяжело дыша после долгого бега, с ходу выпалил в лицо хозяину. — «Он тут!!!».

— Кто он? — Меланхолично протирая грязной тряпкой, еще более грязные кружки, переспросил хозяин.

— Тот самый волонтер, за которого была назначена награда! — Судорожно хватая воздух, и жадным взглядом косясь на стоящих за стойкой кувшин вина, ответил вестник. — …Ты кстати запомни, я первый тебе об этом сказал! …Помнишь — тот молодой длинный оу, который с приятелями вырезал всю компашку Фоата!? У них еще у всех на погоне булава была? — Так вот, он только что и прибыл в город на корабле пришедшим с Зарданского плоскогорья! Тока он теперь офицер, и с ним компания из еще одного офицера и двух солдат…Ты помни, я тебе это первый сказал!

— Сказал и сказал… — Флегматично ответил хозяин. И достав кувшин, наполнил одну из свежепротертых кружек, сделал ею движение в сторону жадно смотревшего на нее бродяги. — А проследить, куда он дальше пойдет — сможешь?

— Да как нечего делать! — Радостно хмыкнул бродяга, непроизвольно сглатывая и протягиваю руки к заветному напитку.

— Сможешь сказать где он будет сегодня ночью. — Отправляя кружку в сторону пьяницы, продолжил кабатчик. — Неделю будешь пить сколько влезет. …Или — тебе денег дать?

— Нет! — Испуганно отшатнулся бродяга. — Лучше пить!

Бродяга обманул ожидания кабатчика. Ибо этой ночью, Ренки не ночевал в Фааркооне, а сразу после посещения Тайной Службы, взяв наемную лошадь отправился в Университет, чтобы разместить очередной заказ от Готора.

Что именно он там заказывал, Ренки не смог бы рассказать даже под пытками. — Сунув, ради интереса нос в бумаги переданные Готором, он чуть не вывихнул себе челюсть зевая от скуки — какие-то мало понятные алхимические формулы и описания процессов. Привлекшие было внимание Ренки рисунки-схемы таинственных банок-склянок-трубочек, тоже не увлекли юного оу, и он сложив бумаги обратно, решил просто поработать курьером.

Увы, «просто поработать» не удалось. И когда почтеннейший Микааш, — профессор кафедры алхимических преобразований веществ, едва услышав от кого пришло послание — трясясь от нетерпения и едва ли не истекая слюнями, потребовал пояснить ряд непонятных ему моментов — Ренки, вот уже второй раз за день, пришлось почувствовать себя необразованным бездарем. И это было весьма обидное чувство.

И как следствие, это обидное чувство, привело его в университетскую библиотеку, где он, обложившись книгами по алхимии и судостроению, попытался в сжатые сроки обзавестись всеми знаниями, что накопило человечество по этим темам, еще со времен постройки Первого Храма.

Увы, но все что приобрел юный офицер, в результате нескольких часов этого решительного приступа на кладезь знаний — это лишь больная голова, несчастный вид и стойкое убеждение в своей полной бездарности.

— Кто же все-таки такой, этот Готор. — Думал Ренки, ужиная в зале гостиницы, ставшей его приютом на эту ночь. — Как в одном человеке сочетаются знания, способные повергнуть в душевный трепет седовласого профессора, озадачить человека, судя по всему (приходится это признать), неплохо разбирающегося в кораблестроении, поразить новизной инженера-фортификатора отвечающего за целую армию, со способностью попасть в цель из мушкета на три сотни шагов, запугать целую банду каторжников, и ломать ударами кулаков доски? И ведь это только то что лежит на поверхности. — Еще ведь и поразительные знания истории и древних языков, полезных растений, медицины, торговых сделок, шпионажа, воровства и множества всего иного, что словно бы исподволь постоянно всплывает в разговорах Готора. — Какую тему не затронь — почти всегда по ней от Готора можно услышать компетентное мнение, а то и целую лекцию…

А с тем же Риишлее — Готор фактически общался как с равным, по крайней мере по уровню понимания проблемы, когда речь заходила о хитросплетениях политической жизни и разных интригах. — Откуда взяться таким знаниям у простого вояки, или ученого?

…Поневоле вспомнишь этого самого Манаун'дака, которым Готор так интересуется. — Тот ведь тоже считается чуть ли не родоначальников всех знаний на земле. — Не удивительно что он привлек внимание такого же всезнайки.

А если еще учитывать как отреагировал его приятель на буквы на обломке древней булавы, якобы принадлежащей легендарному герою древности Лга'нхи, узнав буквы, о которых Ренки не имел ни малейшего понятия… — тут вот и задумаешься, а где находятся те самые «южные острова» с которых якобы приехал Готор. — Уж не средь небесного ли океана они плавают? — Тогда нечему удивляться, что Готор — некий низвергнутый на землю небожитель, не знает как вернуться обратно!

В общем — надо хорошенько присмотреться к своему странноватому приятелю. …Нет, не с целью донести Риишлее, или в чем-то уличить. Просто — уж очень интересно!

С этими мыслями, успокоенный Ренки благополучно поднялся в свою комнату, и проспал всю ночь в полном спокойствии.

А с утра пораньше, он уже был в седле, и следовал обратно в Фааркоон, — в прекрасном настроении, ни о чем особо не думая и не терзаясь сомнениями.

Да и в конце концов — к чему печалится? — Раннее свежее утро, теплая погода, светит солнышко… А то что Ренки чего-то там не знает? — Ну так он ведь обычный человек, а не родом с небесных твердей. Зато шпагу его рука держит крепко, глаз меток, ноги быстры и тело выносливо. — А впереди у него прекрасная карьера, потому что у человека, достигшего столь многого уже в таком юном возрасте, да еще и без всякой протекции, — иного просто и быть не может!

В этом чудесном настроении и с такими прекрасными мыслями, он въехал в Фааркоон, даже не заметив нищего бродягу со шрамом на щеке и фингалом под глазом, который словно бы встрепенулся заметив въезжающего в ворота одинокого всадника, и сначала некоторое время следовал за ним до домика известной всему Фааркоону вдовы, а затем быстро удалился в сторону городских окраин.

Не заметили ни Ренки, ни бродяга, и другую парочку… — судя по одежде — не то приказчиков мелкого Дома, не то мастеровых из какой-нибудь артели, которые ходили за лейтенантом оу Дарээка весь оставшийся день.

Ходили они за ним и к верфи Дома Ваксай, за воротами которых их «клиент» скрывался наверное часа два. Ходили и в Королевское Портовое Управление, где у их «подопечного», видать тоже были какие-то дела. Потом довели, до небольшого но уютного домика в торговой части города, где «клиент», довольно тепло принятый хозяйкой, отобедал в компании другого офицера. А после обеда — ушел в один из портовых кабаков, где о чем-то шушукался с парочкой солдат в мундирах таких же цветов как и у него. Вид при этом у всех троицы был, прямо таки скажем — заговорщицкий, и наблюдатели заметили, что с солдатами офицер говорит уж как-то очень по приятельски.

Потом «клиент» вернулся в домик где обедал, и провел там еще часа два. А вышел уже под вечер, опять в компании давешнего офицера. Причем оба приятеля имели изрядно нарядный вид, чему вероятно весьма способствовали давешние визиты в дом куафера, портного и прачек. — Волосы у обоих вояк были как-то по особому завиты и поднапомаженны по последней моде, сапоги блестели в лучах заходящего солнца, а мундиры вычищены и наглажены были просто идеально. Оба щеголя даже наняли извозчика, чтобы не осквернить дорожной пылью свои сапоги. Хотя до дома Ваксай, куда они отправились на ужин, от их домика, ходьбы было не более пятнадцати минут.

…Нельзя сказать, что в отличии от своего приятеля — второй лейтенант оу Ренки Дарээка наслаждался ужином.

Увы — ему не хватало присущей Лоику Заршаа светскости, умения болтать о пустяках, и отпускать комплименты присутствующей за столом даме. Да и язвительный стиль общения хозяйки, от которого Лоик, со свойственной всем влюбленным снисходительностью, приходил в восторг — отнюдь не казалась Ренки уместным и правильным.

…Надо сказать, что в общении с противоположным полом, Ренки вообще был не слишком-то искушен. — Его мать умерла при родах, и никаких сестер, тетушек или кузин, разделивших бы с его отцом хоть часть тягот по воспитанию юного оу, увы, не имелось.

Конечно, как и все молодые люди, он в свое время начал интересоваться таинственными существами ходящими в юбках и так странно притягивающими к себе взор. И он смело шел на встречу неизведанному, ибо был не из той породы, что мямлит и заикается при попытке заговорить с девушкой, или падает в обморок при необходимости обхватить тонкую девичью талию во время танца. — Юный Ренки Дарээка даже смог прослыть у своих деревенских подружек весьма изящным кавалером, в основном благодаря приемам и оборотам речи извлеченными из романов и наставлений по поведению «юношей звания благородного», парочка из которых хранилась в отцовской библиотеке.

Но как показала практика — всего этого было явно недостаточно, когда общаться приходилось со столь странно искушенной и повидавшей мир молодой особой, как Одивия Ваксай.

И потому, пока двое из сидящих за столом, молодых людей, активно обсуждали новые пьесы, веяния моды, или светские сплетни — оу Дарээка приходилось хранить напряженное молчание, с гордым видом уплетая столь восхваляемые Лоиком Заршаа блинчики с мясом морской коровки.

Лишь разок, когда Одивия, бросив жалостливый взгляд на своего молчащего гостя, перевела разговор на тему фехтования — Ренки нашлось что сказать. Но долго разговор на фехтовании не задержался, а на предложение «рассказать что-нибудь» — Ренки опять впал в долгую задумчивость. — Найти тему, подходящую для ушей молодой девушки, как-то не получилось. — Ведь не будешь же ты рассказывать ей про каторгу, кровавые сражения, или как он с друзьями в прошлом году удирал от людей Герцогов Гидшаа? Да и историю их с Готором приключений в столице, тоже затрагивать не стоило — Риишлее и его тайны, это не тема для застольной беседы.

В результате, Одивия обозвала его букой, и вернулась к разговорам о новинках театра, требуя от Лоика подробного описания недавно построенного в столице королевского театра «Туубус», чья сцена, по слухам была напичкана различными невероятными механизмами и приспособлениями для смены декораций или неожиданного появления актеров. Стены — отделаны золоченой лепниной. А особое устройство потолка, позволяло услышать происходящие на сцене монологи, даже в самых отдаленных уголках зала.

Так что отужинав, он быстро просмотрел предъявленные Одивией сметы на строительство. Нашел указанные там суммы весьма умеренными, (сегодня в Королевском Управлении Порта, он немного поинтересовался ценами на подобный товар), и пользуясь правом, которым наделяла его выданная Риишлее бумага, утвердил смету.

После чего поспешил откланяться, оставив Лоика собиравшегося поразить Одивию своими успехами в музицировании, наедине… Под присмотром уважаемой и почтенной тетушки-домоуправительницы, конечно же.

А Ренки, со сложным чувством сожаления и облегчения, покинул дом семейства Ваксай, и направился прогуляться по набережной, дабы подышать на сон грядущий свежим воздухам, да и, что там греха таить — немножко пустить пыль в глаза фланирующей в этом, наиболее «светском» месте Фааркоона, купеческой публике, которая подражая нравам благородного сословия, выбрала набережную местом своих променадов.

Светились фонари возле подъездов Торговых Домов, освещая вывески, (негласное соревнование на самую большую и яркую вывеску, шло в Фааркооне уже не первый год), и фонарики, освещающие вынесенные на улицу столики харчевен. Пахло удивительным сочетанием моря, цветов, и разной, весьма аппетитной еды.

Местные купцы, приказчики из богатых домов, и офицеры кораблей, неспешно прогуливались по мощеной камнями мостовой, в одиночку, парочками и целыми семействами, чопорно раскланиваясь друг с другом, и заводя неторопливые разговоры. Дамы весело щебетали, ревниво изучая наряды друг дружки, а их солидные мужья вели солидные разговоры о ценах, политике, и том как политика влияет на цены. Ну а детишки носились между группками горожан, стремясь с детской нетерпеливостью успеть увидеть все интересное, попробовать все вкусное, и конечно же — как-нибудь да набедокурить и при этом не попасться.

Как минимум в двух местах звучала музыка исполняемая одним квартетом и даже целым маленьким оркестриком с королевского сторожевого корабля, а посреди набережной, труппа бродячих актеров давала свое представление.

Теплый вечер, освежаемый морским бризом. Так приятно прогулять по набережной, неспешно и солидно здороваясь со знакомыми купцами и чиновниками, ловя на себе заинтересованные взгляды их жен и дочерей. А потом, купив кулек засахаренных орешков — поглазеть на представление бродячих актеров, с детской непосредственностью ухахатываясь над Профессором вечно попадающим впросак из-за проделок своих студентов. Или старым толстым Лавочником, которому наставляет рога его молоденькая жена. — Незатейливый юмор и незамысловатые сюжеты, не требующие сложных приспособлений по смене декораций, и не прошедшие обработку модного столичного драматурга.

Ренки словно бы попал в детство, и был счастлив. Этим, ну и еще наверное некоторой простоватой прямолинейностью его натуры, можно объяснить тот факт, что когда какой-то человек подошел к нему и спросил лейтенанта оу Дарээка, — мысль о подвохе даже не пришла в его голову.

— Да это я. — Ответил Ренки, одним глазом поглядывая на уже пожилого, бедно но чисто одетого слугу, а другим продолжая коситься в сторону актеров.

— Покорно прошу простить. — Продолжил слуга. — Но меня прислал за вами какой-то солдат. Он приносит вам свои глубочайшие извинения, однако ему срочно необходимо ваше присутствие.

— Что-то случилось? — Спросил Ренки, которого даже столь необычное известие еще не смогло вывести из состояния блаженства и неги.

— Не могу знать, сударь — Ответил слуга. — Я всего лишь должен был найти вас, передать послание, и проводить на нужное место.

— Ну хорошо, веди. — Со вздохом отрываясь от зрелища, сказал Ренки, и еще раз, уже чуть более пристально посмотрел на собеседника. — …Ничего особенного — типичный дворецкий Дома средней руки. Благообразный, весь из себя сама аккуратность и чопорность, с профессионально смиренной маской на лице.

…Он даже не осмелился пойти рядом или впереди, а передвигался чуть позади слева, бочком, каким-то семенящим шагом, выставив вперед руку, наподобие указателя.

Таким макаром они свернули на одну из прилегающих к набережной улиц. Потом зашли в переулочек, где единственным освещением были звезды на небе.

Там пришлось протискиваться мимо какого-то фургона, не то со старым тряпьем, не то с ветошью. Но тут вдруг, сидящий на козлах возница вскрикнул, и вытянул вперед руку, будто на что-то указывая.

Ренки, мгновенно бросив руку на рукоять шпаги, посмотрел в ту сторону, …и свет погас. А благообразный дворецкий, быстро спрятав набитый дробью кожаный кисет в карман, с легкостью подхватил упавшее тело, и загрузил в фургон.

Очнулся страдалец, спустя какое-то время, уже на полу тесного помещения, абсолютно темного, но заполненного запахами подгнивших овощей. Руки у него были связанны за спиной, шпага отсутствовала, зато, судя по ощущениям, на затылке присутствовала изрядная шишка.

Он попытался подвигаться, немного развернулся заметив свет выбивающийся из под двери, а попутно что-то задев ногами, с грохотом опрокинул это на себя.

— Никак очнулся… — Донеслось из-за двери. — Тащи его сюда.

Дверь открылась, и сильные руки, подхватив тело Ренки, грубо выволокли его из чулана.

— Ну вот сударь. — Светя в глаза связанному офицеру фонарем, произнес кто-то, чье лицо нельзя было разглядеть из-за бьющего в глаза света. — Давайте знакомиться.

— Развяжи мне руки тварь, и я устрою тебе… знакомство! — Пригрозил Ренки.

— Не стоит так горячиться сударь. — Продолжил неизвестный, на которого угрозы пленника, кажется не произвели никакого впечатления, разве что насмешили.

…И не надо угроз. …Вообще-то, вы даже должны быть мне благодарны, за подаренные несколько часов жизни. По хорошему-то, я должен был убить вас еще в том переулке.

…Не хотите узнать почему? — Все очень банально — мне за это заплатили. И поверьте, не каждый день я получаю такую сумму, за такое банальное убийство.

Но когда я попытался разузнать о цели своей охоты, открылось одно обстоятельство. …Одно, очень печальное для вас, сударь, обстоятельство! Ну-ка, посади его!

После этих слов те же сильные руки подхватили Ренки, и усадив его на грубый стул, плотно примотали к спинке веревками. Светящий в глаза фонарь, был подвешен к потолочной балке помещения напоминающего обеденный зал харчевни. А напротив себя пленник увидел давешнего дворецкого, который теперь, оставаясь все в той же одежде — уже отнюдь не выглядел столь же благообразно и безобидно. Может, причиной тому было изменившееся выражение глаз, а может шпага, раньше принадлежавшая Ренки, которую «дворецкий» вертел в руках.

…Вот эта вот шпага! — Помахал «дворецкий» клинком перед самым носом пленника. Причем тот отметил, что держит он оружие вполне профессионально. — Вам хватило сударь дерзости, носить ее как ни в чем не бывало! А ведь эта шпага, раньше принадлежала моему брату! …Нет, не родному, — скорее собрату по ремеслу!

…Не то чтобы старый бродяга Биидшаа, был мне близким другом. Однако и спустить его убийство с рук, было бы делом недостойным. …Расскажите сударь, как так получилось, что вам удалось убить столь искусного противника? Полагаю — тут была какая-то хитрость?

— Развяжи мне руки, дай шпагу, и я тебе это покажу. — Предложил Ренки.

— А что? — Вновь развеселился мнимый дворецкий. — Я подумывал об этом! Согласитесь, было бы весьма изящно отомстить, заколов вас на поединке. — «Общество» бы это одобрило. …Но я слышал что вы и впрямь весьма искусны с клинком. Да и булаву, просто так не дают. А булава и топоры… Хе-хе сударь — позвольте мне как верноподданному нашего короля, выразить вам свое восхищение и благодарность, за подвиги на поле брани.

Однако, увы, это не отменит вашей смерти. Причем, (уж не обессудьте), смерть эта будет довольно мучительной. Потому как месть, должна производить впечатление и оставаться в памяти. …Я, в некотором роде считаю себя художником. — Когда найдут ваш изуродованный труп, сверху на нем будет лежать эта сломанная шпага и одна желтая лилия. (это моя личная «подпись»). — Согласитесь — очень изящно!

— Когда я прикончу тебя. — Пригрозил в ответ Ренки. — Это будет выглядеть как куча дерьма, каковым ты и являешься. Совершенно не изящно, но очень правдиво!

— Очень смелые слова. — Усмехнулся «дворецкий», однако, если вы не возражаете, я пожалуй приступлю к пыткам.

— …Боюсь, что я возражаю против этого, сударь. — Раздался голос откуда-то сверху, из темноты.

Дворецкий дернулся пытаясь вскочить со стула, но раздался выстрел, и пуля разворотила его голову. Подельник дворецкого замер, не смея шевельнуться. И лишь тупо смотрел, как по лестнице, ведущей на второй этаж, спустилась пара человек, продолжающих сжимать в руках направленные на него пистолеты.

Один из таинственных избавителей, подошел к замершему подельнику, и ткнув его пистолетом в лицо, заставил лечь на пол. А его товарищ тем временем подошел к двери, и впустил в харчевню еще несколько человек. (Ренки сидел боком, и видел дверь не очень хорошо).

— Благодарю вас сударь. — Искренне сказал Ренки. — Вы оказали мне неоценимую услугу, и можете не сомневаться, оу из рода Дарээека, знают как возвращать долги. Коли вам понадобиться крепкая рука умеющая держать шпагу и острый глаз неплохого стрелка — вам стоит только обратиться! …А теперь — не могли бы вы развязать меня?

— Достойные слова. — Кивнул таинственный спаситель. — Однако, боюсь ваша шпага мне не понадобиться. …Но коли вы и впрямь готовы отдавать долги — можете просто ответить на мои вопросы. …А отвязывать вас от стула, я пока погожу. — На случай если ваша благодарность и ваши ответы будут недостаточно искренними.

Тут говоривший вошел в круг света, падающего из подвешенного к балке фонаря, и Ренки узнал его.

— Ваар!!! — Удивленно произнес он, понимая что спасение было лишь миражом.

— Увы сударь. — Усмехнулся человек с которым судьба уже неоднократно пересекала дорожки Готора и его команды. — Но Ваар мертв. — Мое обезображенное тело с объеденным рыбами лицом, месяца два назад нашли на южном побережье. …И этому, я во многом обязан вам! …А ведь я уже успел привязаться к этому… персонажу!

Впрочем — зла на вас и ваших друзей я не держу. — Чувствую, мы родственные души, занимаемся примерно одним и тем же делом, просто на разных сторонах. И потому, думаю сумеем договориться.

— Никогда! — Вскричал Ренки, — оу рода Дарээка не соглашались на измену! Я служу только своему королю. Так что можешь убить меня сразу — ничего я тебе не скажу.

— Хе-хе… Молодо-зелено. — Усмехнулся эксВаар. — Не стоит так горячиться и торопиться призывать смерть. …Так же как и бросаться обещаниями, которые не сможете исполнить. — Разве вы не слышали, сударь, что под грамотно проведенной пыткой — ломаются все?! Настоящие профессионалы это знают, и потому не создают проблем ни себе, ни своим противникам, коли уж те сумели их захватить. …Ну разве что — если обстоятельства требуют протянуть время, или еще по какой-то причине. …Однако, это явно не ваш случай. — Помощи придти к вам просто неоткуда, а сведения, которые я хочу у вас узнать — вряд ли являются «горячими». Так что прекратите строить из себя сопляка, и давайте уже говорить как подобает взрослым мужчинам.

В ответ Ренки плюнул в сторону Ваара, и гордо задрал подбородок. …Хотя если честно — этот человек, пугал его куда больше чем убийца-дворецкий, с его «красивой местью».

— Фу, сударь. — Возмутился Ваар. — Это уже совсем по-детски. Вы бы мне еще язык показали. Право, я начинаю в вас разочаровываться.

Чего вы хотите добиться своим глупым геройством? — Надеетесь попасть в баллады? — Не стоит. — Никто и никогда не узнает что с вами стало. Вы просто исчезнете, и даже трупа вашего никто не найдет, и вскоре вас объявят дезертиром. …Или, другой вариант — завтра же утром, человек в вашем мундире и под вашем именем, сядет на судно и уйдет в море. А через какое-то время, до королевства дойдет слух, что высадился он на территории Кредонской республики, и предложил свои услуги тамошним властям. — Ваш род будет опозорен. Его вычеркнут из списков благородных людей. А ваше имя станет нарицательными для предателей. — Вам это надо?

— Сволочь… — Скрипнул зубами Ренки. — Однако, я все равно тебе ничего не скажу! — «Путь благородного человека, должен быть прям, как его клинок!». А верность Вождю и клану, есть высшее предназначение оу!

— Тьфу… Извините, я ошибся. — В голосе Ваара звучало искреннее разочарование. — Я то думал, что имею дело с достойным противником. А попал на сопляка, по собственной глупости ввязавшегося в игры взрослых.

— Ну, этот «сопляк», уже дважды помешал твоим планам! — Гордо ответил Ренки, чтобы не оставлять за противником последнего слова. — Надеюсь что смогу разочаровать и в третий раз.

— Эх, юноша… — Усмехнулся Ваар. — Не стоит принимать за победу, случайное стечение обстоятельств. — Сразу видно что вы еще ничего не понимаете в ремесле Игрока. Вы даже не фигура на шахматной доске, но всего лишь упавший на нее мусор, который надо убрать, чтобы без помех играть дальше. Скажу вам по секрету — подобные случайности сплошь и рядом случаются в нашем деле. Как ни планируй — всегда есть возможность что что-то пойдет не так.

…И кстати, сказав «дважды» — вы видимо имеете в виду то маленькое происшествие с каретой графини Крааст, что-ли? — Так это был всего лишь мелкий приработок на стороне. — Вы только оказали мне услугу, избавив от необходимости «зачищать» ставших ненужными исполнителей.

— Зато потом… — Запальчиво сказал Ренки, которого задели слова, а главное — пренебрежительный тон его противника.

— О! — Радостно подхватил Ваар. — За «потом» я вам особенно благодарен! Гидшаа уже было почти разочаровались в порученных мне поисках. А тут ваша компания, громкий шум, личное вмешательство Риишлее… Вы даже не представляете сколько это принесло мне денег!

…Хотите вина? — Предложил Ваар, подходя к стойке и наливая из стоящего за ней кувшина пару кружек. Потом вернулся, удобно расположившись на стуле напротив, хлебнул вина, сплюнул, и выплеснул кружку на пол. — Сраный небесный верблюд! — Какая гадость!!! Имел бы возможность — пристрелил бы этого кабатчика еще пару раз, за то что торгует такой мерзостью. …Кстати сударь — с вашей стороны было весьма опрометчиво возвращаться в этот городишко. — Слишком многие точат тут на вас зубы. Уверен — стоило вам только сойти с корабля, и не в одном домике, начали править ножи и заряжать пистолеты. …Просто давка из желающих вас убить! Мы и то, едва не упустили добычу, когда эти конкуренты вас умыкнули. …А потом пришлось гнаться за фургоном, лезть в окно… Выяснять кто перешел нам дорожку… Никогда еще не работал в такой толкучке!

…Впрочем — как раз о работе. …Скажу вам, мой юный друг — эта работенка была одной из лучших в моей жизни. Воистину — удача повернулась ко мне лицом! Искать то, во что и пославшие тебя наниматели толком не верят! При этом — ты на постоянном жаловании, и твои расходы щедро оплачивают. — Да я хоть до скончания веков, готов искать так любые сокровища древности. Хотя и не верю во всю эту чушь. — Наши удачные результаты, были для меня такой неожиданностью, что я даже немножко испугался! …Впрочем, вы вряд ли что-то об этом знаете. Вас наверно ни во что и не посвятили — всего лишь дурачок махающий шпагой да умеющий стрелять из мушкета. — В нашем деле такие люди тоже бывают полезны. Но они, что называется — расходный материал. Вполне возможно, что ваши товарищи, посылая вас в этот городишко, всего лишь решили избавиться от ставшего ненужным работника.

— Я сударь — Холодно произнес Ренки, взбешенный насмешками Ваара. — Знаю побольше вашего. В отличии от вас, у нас есть…

— Ну сударь. Чего же вы так резко замолчали? — Поинтересовался Ваар. — Продолжайте раз уж начали.

— Ничего ты больше от меня не услышишь. — Зло ответил Ренки, поняв что чуть было не выболтал тайну Готора.

— Ну, главное я уже знаю. — Есть что искать. — Лицо Ваара, из расслабленно-благодушного, вдруг стало жестоким и свирепым. — Остальное дело практики… Медленно, но верно — ноготь за ногтем, игла за иглой, кусочек за кусочком… Каким бы крепким ты не воображал себя щенок, а завтра к вечеру выболтаешь мне все что знаешь и о чем догадываешься. …Упакуйте его! — Приказал он своим подельникам. — Мы тут уже изрядно нашумели. И хотя в этой части города на подобный шум стараются не обращать внимания — надо убираться отсюда в более тихое местечко, пока не набежала толпа пьяниц и прочей мерзоты.

Хидшии, ты остаешься со мной, надо по быстрому допросить этого — ткнул он рукой в сторону пленника. — Узнать подробности. А потом тут все зачистим, чтобы никто даже не понял что произошло. — Работу надо делать чисто.

Вы четверо — берите нашего бравого офицера, сажайте в карту, и везите в загородный домик. — Часа через три расцветет, и тут начнет шататься народ. И я не хочу, чтобы кто-то болтался у нас под ногами, когда мы будем потрошить такого благородного оу. Он нужен мне живым и относительно здоровым, так что отвечаете головой не только за его сохранность, но и за здоровье. — Выполнять!.

Дальше последовал очередной удар по затылку, отправивший сознание Ренки в темноту. Его тело отвязали от стула — сунули в рот кляп, снова связали руки, оттащили в стоявшую у дверей кабака карету, и куда-то увезли.

Очнулся Ренки от жуткой боли. — Видать карета подпрыгнула на кочке, и сильно приложила своим полом по шишке на многострадальном затылке. Голова страшно болела, подташнивало, а еще жутко хотелось опорожнить мочевой пузырь.

…Возможно, именно последнее обстоятельство и заставило Ренки действовать особенно энергично — предстать перед своими врагами с обмоченными штанам, для юного оу было горше смерти.

Увы, но в его обстоятельствах, возможностей и надежд у него было совсем немного. …Вернее — только одно. — Приобретенный еще в столице узкий кинжал, с заточенными как бритва лезвиями, спрятанный в специально сделанном в сапоге кармашке.

…Накануне — наводя красоту перед торжественным ужином у Одивии Ваксай — Ренки было подумал выложить его. Но потом — просто забыл сделать это — настолько незаметен и привычен стал для него этот клинок.

…Готор еще как-то смеялся, заметив привычку Ренки носить этот кинжал — что настоящему шпиону, без ножа в каблуке, и фальшивой бороды, появляться на публике просто неприлично.

И пусть Ренки, как обычно, покоробило от слова «шпион» с полюбившимся оружием он не расстался. Может — виною тому упрямство, а может — воспоминания о каторге. То ощущение безоружности, — постыдное и противоестественное для того, кому при рождении положили кинжал в колыбельку. Кинжал — ставший ему спутников все последующие годы.

Как однажды голодавший, набивает карманы хлебными корками, так Ренки, с тех пор немного помешался на оружии, и всегда стремился иметь под рукой какой-нибудь кусок острозаточенной стали. А лучше в сочетании с пистолетом, а еще лучше — мушкетом.

И вот — подвигав мышцами икры, пленник почувствовал что клинок все еще находится в сапоге, не найденный во время обысков.

Но потянувшись к сапогу — Ренки невольно застонал от боли в затекшем теле.

— Смотри-ка, очнулся! — Раздался голос в темноте кареты. — Может еще разок вдарить?

— На кой? — Ответил второй голос. — Хозяин велел доставить живьем. …Слышь ты там… пнул он лежащее в ногах тело. — Если не хочешь схлопотать — веди себя тихо!

В кои-то веки, Ренки последовал разумному совету, и сначала, потратил немного времени, чтобы шевеля пальцами, хоть немного вернуть кровь в связанные за спиной руки, потом начал возиться на полу пытаясь дотянуться до голенища сапога, для чего пришлось скрючиться и изогнуться, до хруста в позвоночнике и помутнения в глазах от боли, и вывернуть ногу под каким-то кошмарным углом. За эту возню он еще схлопотал пару пинков, но все же сумел нащупать рукоять вожделенного стилета. Вытащил, и в такт дорожной тряске, стал перепиливать волокна веревки.

Резать было жутко неудобно, но острый как бритва клинок — медленно, по ниточке, справлялся с задачей. И наконец пленник почувствовал что путы ослабли, и он может освободить руки.

…Не столько глазами сколько ушами и обонянием «осмотрел» карету. — В ней было два стража. — Один сидел на заднем сиденье, другой вольготно разлегся на переднем, а Ренки валялся между ними на полу. Еще немного повозившись и чуть-чуть развернувшись вдоль оси движения, Ренки на мгновение сжался подобно пружине, и распрямив обе ноги, воткнул их в пах одного из стражников — благо, тот сидел уж в больно удобной позе. — Помогли уроки Готора. Стражник скрючился издав болезненный стон, а пленник, освободив руку с зажатым в ней кинжалом, резко поднялся в сидячее положение, и ударил второго противника куда-то в бедро. Тот взревел разгневанным быком, но Ренки уже успел извернуться и вскочить на ноги, так что дальше было уже делом техники — кинжал вошел точно в горло, благодаря чему рев сменился сипением и бульканьем.

Однако это было только началом. — Первым делом — освободить рот от кляпа, чтобы не задохнуться в предстоящей драке. Затем — выхватив из ножен шпагу того кто сидел на переднем сидении — Ренки почти не глядя ткнул ею в окошко для переговоров с кучером, и почувствовал знакомое сопротивление разрезаемых мышц и костей.

Ударом ноги распахнуть дверцу, в которую уже ломился тот из подельников Ваара, что стоял на запятках кареты. Прыжок наружу… не слишком удачный — ноги о что-то запнулись — Перекат, выход в боевую стойку, и быстрое падение обратно. Над головой пронеслась пуля, и Ренки, фактически с четверенек прыгнул вперед на стрелка. Тот успел отскочить, и выхватить свою шпагу. …Это ему не сильно помогло. — Буквально на первой же серии, он получил сначала укол в плечо, а потом уже и добивающий в сердце.

Не веря самому себе, Ренки понял что — получилось! Внезапно в теле возникла какая-то слабость, голова закружилось, и победителя вырвало, чего с ним не случалось со времен первой его битвы. То ли так подействовало чудовищное напряжение последних часов, то ли удары по голове.

…Он еще стоял склонившись над обочиной, когда приобретенный рефлекс заставил его дернуться в сторону… Характерный скрежет пистолетного колеса о пирит, предупредил о выстреле. …Но увы — несколько поздновато — пуля задела левую руку в районе плеча, словно бы ударили хлыстом.

Преждевременно обрадовавшись победе — Ренки забыл про того охранника, которого он атаковал первым, ударом в пах. И теперь тот весьма жестоко попытался отомстить.

Преодолевая боль, наш герой бросился к карете, и едва увернулся от летящего ему в лоб пистолета.

— Я сдаюсь!!! — Раздалось оттуда. — Сударь, умоляю, только не убивайте!

— Медленно, выходи из кареты, спиной вперед. — Приказал Ренки, чувствуя как накатываются волны слабости. И когда из кареты показалась фигура охранника, со всей силы ударил его по затылку эфесом шпаги.

Потом пришлось мучительно сдирать с себе окончательно испоганенный мундир, и вспоминая уроки Готора и лекаря оу Мавиинга — осматривать рану, останавливать кровь и бинтовать руку разорванной сорочкой. — К счастью — пуля лишь содрала кожу и слегка задела мышцу. …Это было не смертельно, но болело просто кошмарно.

Потом, собственным поясом охранника, Ренки неловко связал теперь уже своего пленника, пока тот не очнулся…

— Что-то забыл! — Билось в голове у Ренки, словно бабочка о стекло… — Я что-то забыл…

Ну да, конечно же — отлить!

Глава 3

— И все-таки — ты редкостная вредина, Готор! — заявил Ренки, с удовольствием разваливаясь на тюфяке в палатке своего приятеля, и обводя глазами «помещение» в поисках штопора, чтобы открыть бутылку фааркоонского вина, которую держал в руке. — Отправил меня за тридевять земель, а сам тут развлекался. …И не возражай — я тут уже наслушался рассказов!

— Да всего-то и дел — отбили четыре вылазки. — Отмахнулся Готор, доставая из сундучка штопор и кружки. Правда кредонцев положили немало, а сами потеряли всего десяток. …Но ведь для того окопы и роются, чтобы иметь возможность относительно безнаказанно расстреливать атакующего их неприятеля. Просто тут, такая тактика еще не привычна, вот и кажется народу каким-то чудом, что у нас соотношение потерь даже круче чем один к двадцати. А если еще учитывать чуть ли не сотню пленных… На фоне нашей общей скуки, это и правда кажется большой победой. А в остальном — если копать землю под палящими лучами солнца, или на ощупь в темноте — ты считаешь развлечением, то да — я тут вовсю развлекался! Наливай!

— Извольте! — Тоном кабацкого служки ответил Ренки и заполнил чаши. — Я прихватил дюжину ящиков такого! — Продолжил он, чокнувшись с Готором и сделав глубокий глоток. — Еще взял дюжину ящиков похуже качеством, и шесть бочек для солдат. Ты доволен?

— А то, — радостно кивнул Готор — Будет что раздавать в качестве подарков. Тут, вино ценится повыше денег. Армейские интенданты, как обычно закупили такую мерзость и кислятину, что впору в ней гвозди растворять. …Кажется это политика армии, чтобы солдаты на войне не слишком напивались. …Только все равно напиваются, а потом дохнут от болезней желудка… Но я слышал, — ты отличился не только на закупках вина. …Риишлее прислал письмо, где расхваливает тебя в самых восторженных выражениях. Да еще и тонко намекает, что подробности ты привезешь с собой.

…И кстати — даже не подумай что я льщу, но ты и правда молодец — об экипажах и специальных тележках, я и не подумал. Решил что тут, в прибрежных краях, кто-нибудь да найдется.

— А, такие мелочи. — В свою очередь махнул рукой Ренки, однако зардевшись от удовольствия. — Когда Одивия Ваксай сказала что по Фааркоону шатается множество безработных моряков, потому что купцы боятся выйти в море из-за кредонских пиратов, разбушевавшихся больше обычного. И что эти моряки могут… что-то там делать с судами, вроде ремонта. Я смекнул, что кто-то же должен будет вести эти брандеры на кредонскую эскадру. А еще и тащить их от ближайшего порта, и собирать на месте. Вот и решил, нанять таких ребят прямо в Фааркооне и привезти с собой. — Благо — в средствах и возможностях, Риишлее нас почти не ограничил, так что я, с разрешения Военного Министра, зафрахтовал у дома Ваксай сразу три корабля! В одном — вез экипажи, верблюдов и специальные возки. …А возки кстати — это не моя заслуга — их придумала Одивия Ваксай, она же помогла и с подбором экипажей. Вынужден отдать ей должное — эта девица и впрямь очень смышленая, будто бы и не женщина вовсе.

— Молодец! — Еще раз похвалил Готор, правда не понятно кого — то ли Одивию то ли Ренки. — С задачей ты справился на отлично. В такой короткий срок все сделано и доставлено. И уже идет сборка. Если успеем за пару дней, и сумеем соблюсти секретность — Можно будет одновременно устроить и штурм форта и нападение на эскадру! …Но мне кажется, что это не тот секрет, который Риишлее не стал доверять даже личному письму? — Что ты еще такого натворил в Фааркооне?

— Хе-хе… Помнишь Ваара? Так я сумел захватить его, и он рассказал…

— Стоп! — Рявкнул Готор. — Бери бутылки, и закуску, а я позову ребят. — Прогуляемся на природе, а то у этих палаток, слишком тонкие стенки.

…Слабость и боль в плече, перемешивались с азартом напавшей на след гончей и страстным желанием отомстить, образуя просто гремучую смесь.

Однако благоразумие взяло верх, когда Ренки сообразил что у Ваара, наверняка в городе имеются еще подручные, так что соваться к нему в одиночку — это тоже самое, что и просто позволить снова себя связать и отдать на пытки.

Так что он сначала, кряхтя и проклиная все на свете, заволок тушу пленника обратно в карету. И примотал его ноги, как мог, к лавке, на случай, если пленнику вздумается выкатиться их кареты на ходу. А потом, влез на козлы, долго и нудно искал подходящего места где можно было бы развернуться, и наконец — двинулся обратно в город не жалея лошадок.

Добрался до неприметного домика на окраине, где располагалось отделение Тайной Службы. Постучал в окно, и несмотря на позднюю ночь, а вернее — уже раннее утро, был мгновенно принят старшим дознавателем оу Огуудом, по виду которого нельзя было догадаться, то ли он еще не ложился спать, то ли умел безупречно одеться за пару-тройку минут.

— С чем пожаловали, второй лейтенант? — Со своей обычной, подкупающей своей неправдоподобной искренностью, улыбкой, спросил оу Огууд, указывая Ренки на кресло перед своим столом.

Ренки, с удовольствием плюхнулся в это глубокое мягкое кресло, и вкратце рассказал стражнику о ночном происшествии.

— Сначала я хотел задействовать армейский отряд. — Пояснил он в конце. Но как мне сказали в порту, сейчас в Фааркооне есть только дежурная рота инвалидов. Им всем уже чуть ли не по полсотни лет, и половина из них калеки. С флотскими связываться не хотелось — они прежде чем армейцу помочь — всю душу из него вымотают, и никакие бумаги от Военного Министра, тут не помогут. Ну и тогда я решил — что может вы чем-то поможете.

— А вы на редкость удачливы оу Дарээка. — Продолжая улыбаться произнес оу Огууд, однако взгляд его был испытующ и даже отдавал подозрительностью. — Я вот тут, торчу уже почти полгода, пытаясь нащупать какие-нибудь ниточки к людям Герцогов Гидшаа. — А вы — всего-то третий день, и они уже сами вас находят! …Весьма досадно что я не подумал об этом раньше. — Вы бы обошлись без новых ран и шишек, а я — существенно повысил свою репутацию, и может быть, даже продвинулся в чинах.

…Впрочем — не будем о мелком. — Так вы говорите что ранены? Простите по вашему мундиру трудно догадаться, уж больно он грязен. …У меня тут есть один человек… По части лечения разных порезов-шишек-синяков — любого лекаря за пояс заткнет. Думаю будет не лишним если он вас осмотрит? …Вот и чудненько, сейчас позову. А вы пока, коли рана позволяет, не могли бы коротко изложить все рассказанное на бумаге? — Отчет пойдет прямо в руки Старшего Цензора. Гы-гы… В нашей конторе и шага нельзя сделать, чтобы не написать отчета. …И ведь, что самое противное, — такая практика и впрямь весьма полезна! — Иной раз почитаешь свой десятилетний отчет, и вспомнишь то о чем уж забыл давным-давно. Так что вы уж постарайтесь…

Пачкать руки чернилами Ренки не хотелось, но он со вздохом кивнул, и пододвинув к себе письменный прибор и листы бумаги, взялся за дело.

Оу Огууд, вернулся буквально минут через десять, в сопровождении крепенького на вид благообразного старичка, который и занялся ранами Ренки, пока оу Огууд, читал его писанину.

— Ничего серьезного не задето. — Коротко сказал старичок, закончив работу. — Я хорошенько смазал рану заживляющими мазями, и наложил новую повязку. Руку лучше не тревожить ближайшие две недели. К шишкам на затылке тоже бы не помещало приложить смоченные в таарском бальзаме тампоны. …Но для этого придется выбрить на затылке плешь. …Вот и я так подумал, — усмехнулся старичок, заметив как Ренки отрицательно замотал головой. — Молодому кавалеру, такое бы не понравилось. Шишки то сойдут за пару дней, а вот плешь останется недели на две. Так что — пусть шишки сходят естественным путем!

— Отлично! — Ответил на это оу Огууд. — Пара вопросов сударь — Что вы сделали с телами?

— Оттащил в придорожные кусты, на случай если Ваар, поедет по той же дороге. Кучер был еще жив — пришлось добить. — И добавил, словно бы оправдываясь. — …Меня, знаете ли, учили делать контрольный укол.

— Как-как вы сказали? — Изумился старший дознаватель. — «Контрольный»??? — Хе-хе, — весьма оригинально, надо будет взять это словцо на вооружение! Очень, знаете ли, изящно — вместо грубо звучащего «добить», — элегантное «контрольный укол»!

— Это все Готор придумал. — Уточнил Ренки, смущенный незаслуженной похвалой.

— Хм… Ну да, этого следовало ожидать. — Пробормотал оу Огууд. — Передавайте кстати, при случае привет от меня оу Готору, и другим вашим друзьям…

Но давайте вернемся к делу. …Тот пленник что вы захватили. Полагаю, вы не станете возражать, коли мы его немного допросим? Хотите присутствовать?

…Честно говоря — Ренки, наслушавшийся в свое время много ужасов о методах Тайной Службы, совсем не хотел видеть все это воочию. Однако, привычка идти на встречу неприятному, выработавшаяся у него когда он еще постигал искусство быть капралом, заставила лейтенанта согласно кивнуть.

К большому удивлению нашего героя, почтенный старичок-лекарь, тоже пошел вместе с ними, в неожиданно большой подвал, находившийся под, на первый взгляд, вполне обычным домом. …И даже более того, когда они вошли в один из закрывавшихся толстой дверью казематов, он, накинув на себя кожаный передник, с весьма деловым и уверенным видом, начал перебирать инструменты, от одного вида которых холодная струйка пота стекал по спине бесстрашного оу.

— Не стоит удивляться. — Усмехнулся, заметив выражение лица оу Дарээка, оу Огууд. — Основная профессия почтенного Диикла — палач. А медицину он практикует, так сказать, в нагрузку к первой. Ибо, как ни странно, но оба этих ремесла, очень даже связанны!

Ренки передернуло от мысли о том чьи руки его «лечили», но он сдержался от проявления бурных чувств, и только вежливо кивнул в ответ.

Привели пленного, и допрос начался. — Может пленник был не слишком крепок, а может — Ваар говорил правду, и профессионалы, поняв что дело безнадежное, не пытаются что-то утаить от своих противников. Так что пленник не строил из себя героя, и не пытался упираться, а говорил-говорил-говорил, с испугом косясь в угол, где Диикл, продолжал холить и лелеять орудия своего кошмарного ремесла.

В основном, сведения касались расположения гнезд нанятых Вааром бандитов,

численности и состава банды, и кое-какой истории ее возникновения. Но все что касалось планов…

— Этот Ваар, большой умница. — Заметил после допроса старший дознаватель оу Огууд. — Его люди, сами не понимая этого, знают не больше, чем им положено знать на данный момент. Что и говорить — профессионал высокой пробы!

— Надо его схватить, да поскорее! — Сделал из всего этого правильный вывод Ренки.

— …Да, пожалуй и впрямь надо… — Согласно кивнул оу Огууд. — Играя с таким в «тонкие игры»… — можно и проиграть — опять улизнет хитрый лис, (мы ведь и правда думали что он мертв). …А так — глядишь в руках почтенного Диикла, он и разговорится… Я отправлю людей в домик, где вас собирались допросить, возможно он еще там.

— Я тоже поеду! — Упрямо набычившись, не столько сказал, сколько потребовал Ренки.

— Как ваши раны? — Кажется даже и не собирался возражать оу Огууд. — …Нормально? — Ну, тогда полагаю лишний пистолет и шпага, помехой не станут. Этот Ваар, любит устраивать сюрпризы, а у меня не так много людей.

— Можно поехать на той карете… — Предложил Ренки. — Они подумают что мы задержались в пути. Переодеть ваших людей и…

— Опасно. — Возразил оу Огууд. — Вряд ли вы в подробности запомнили все особенности их одежды. Да и лица «не переоденешь». А заметив знакомую карету с незнакомыми людьми — они насторожится.

— Готор говорит — «Если не можешь спрятаться, прикинься тем чем не являешься». — В порыве вдохновения процитировал Ренки. — Можно представить ваших людей подельниками того… что похитил меня раньше. …Пусть предложит меня им продать, насколько я слышал… на каторге, — такая практика в среде преступников — дело обычное.

— Хм… А вы молодец, второй лейтенант оу Ренки Дарээка. — Восхитился старший дознаватель Огууд, и на какое-то мгновение, его любезная улыбочка, стала почти искренней. — Выходит, не только слепая удача, причина ваших успехов. Голова у вас тоже работает!

Мы примерно так и сделаем. …Разве только чуть-чуть подкорректируем этот ваш план…

— Вот так все и вышло. — Сказал Ренки, разливая остатки вина по кружкам, которые с удовольствием ему протянули друзья «по банде», и отбрасывая бутылку в сторону. — Дознаватель оу Огууд, послал одного человека из «общества убийц», которого он завербовал раньше, к Ваару, с посланием. — Мол они поджидали снаружи, и хотя не смогли предотвратить смерть своего главаря, — сумели все же перехватить карету, и готовы, коли я так ему нужен, — обменять меня на немалую сумму, плюс — выкуп за смерть «дворецкого».

Ваар купился. Потому что знал что за мной сейчас толком никакой силы не стоит, а его люди опознали посланника. Ну а там уж, как ты говоришь — дело техники. Пока одна группа брала Ваара с подельниками, другая — штурмовала тот самый загородный домик, и еще парочку домов в городе. …Пришлось привлечь команду «инвалидов» и морячков. Не обошлось без хорошей драки, и трех смертей с нашей стороны.

…Я кстати, Ваара лично взял! — Не мог удержаться Ренки от похвальбы. — Он гад, сумел как-то выкрутиться из кольца оцепления, вскочить на коня, и попытался удрать… Но тут я со своим мушкетом, …точно в плечо, он с коня и слетел… Те штуки, которые ты придумал, и правда очень помогают целиться!

Оу Огууд потом вовсю ими восхищался. Даже зарисовал, и отослал описание Риишлее. Говорил — «Вроде ведь так просто, но никто почему-то раньше не додумался, все по стволу целились!». …Я кстати, — тоже в большом восхищении от этой приспособы. Ты здорово придумал!

— В моем… у меня на родине, эти штуки известны уже сотни лет. — Отмахнулся Готор, без всякого удовольствия принимаю похвалу. — У вас бы их тоже скоро изобрели. Как я понял, со временем вы научились делать и порох получше, и пули лить нормальные и мушкеты поточнее. Так что если раньше — выстрел, даже почти в упор, был своеобразной лотереей — теперь вы подошли к моменту, когда в меткости появился какой-то смысл.

— Так ты много еще всего-такого знаешь? — Заинтересовался рассказом Готора Ренки. — А почему тогда не рассказываешь? Это ведь наверное сильно бы пошло на пользу Тооредаану.

— Эх Ренки-Ренки… — Со вздохом сказал Готор. — Не так ведь все это просто… Тооредаану, от всего этого, может только хуже стать. …И не фиг, на меня ребята смотреть с таким укором. — Вот сами подумайте… — сейчас, мы впервые применяем «постепенную атаку». А сколько времени понадобиться кредонцем, чтобы эту тактику перенять? — Полгода-год. И теперь уже и ваши крепости станут подвергаться куда большей опасности. А с мушкой и целиком — будет еще хуже. — Если кредонцы уже и кремнёво-ударные замки делать научились, а главное — научились их делать достаточно быстро, раз так часто перевооружают армию как это рассказывал полковник, — то боюсь, этими приспособлениями, они свои мушкеты снабдят куда раньше вас.

…Да и вообще — если сейчас из залпа десятка стволов — попадает две-четыре пули… То потом, уже будет — шесть-семь. …А ведь стрелять будем не только мы, то и нам ведь придется грудь под такие залпы подставлять. — И шансов уцелеть, станет куда меньше.

А будет больше жертв — придется увеличивать армии. Куча народу, вместо того чтобы землю пахать, да в мастерских трудиться — будут тут, своими телами пули ловить, чтобы те кто за ними идут, смогли до врага добраться. — Мало того что количество потерь по всей земле возрастет в разы. — Королевство просто разорится! И все это на моей совести повиснет.

…Поэтому, я и просил тебя Ренки, особо прицельными приспособлениям и не светить! …Ну да уж ладно.

— И все-таки, мне кажется. — Не утихомирился Ренки. — Можно ведь как-то сделать… ну не знаю. — Хранить все в секрете, пока не будет сделано много-много мушкетов… на всю армию. Еще какие-нибудь твои приспособления применить. Все втихую, а потом вдруг РАЗ!!! — Разгромить Кредонскую республику единым махом. …Ну, по крайней мере, ту ее часть что на нашем материке находится. Вернуть Ореегаар в королевство. А уж потом, с их золотыми рудниками, железом и прочими богатствами, нам бояться нечего!

— Ох Ренки… — Вздохнул Готор, действительно очень печально. — В моем… на моих островах, тему progresorstva, уже давным-давно всю обмусолили. Сначала считали что мы всех своих соседей обязаны за уши в светлое будущее, в смысле — до нашего уровня науки и техники тянуть. Потом — поняли что раздавая направо и налево «бесплатные знания» можно только сильно навредить, и тем кому «помогаешь», да и самим себе. Знания — штука опасная, — с ним надо быть очень осторожными. А потом и вовсе, люди у нас пришли к выводу, что лучше не вмешиваться и не мешать другим искать свои пути. Потому как свой путь, всегда более приемлем, навязанного со стороны. — Ну хотя бы тем, что расплачиваешься за собственные ошибки, а не за чужие

Когда меня к вам… отправляли — даже что-то вроде зарока взяли, — знания свои при себе держать и без крайней необходимости ни с кем ими не делиться.

…Это знаешь ли трудно… Прежде чем малый шажок сделать — приходится сто раз хорошенько взвесить, чего будет больше от того шажка — пользы или зла. …Так что, — не мучайте хоть вы меня ребята. А то я тут такого накуролесить могу, что вы меня вскоре возненавидите. …Если живы конечно останетесь! …Так что там насчет Ваара? Что он сказал такого интересного?

— Ну, он вроде знает, где находится вторая половинка Волшебного Меча. И еще у него куча разных наметок, для поиска остальных Сокровищ. Он ведь этим делом уже пятый год занимается.

Ренки стоял на берегу, смотрел на ослепляющее голубую поверхность бухты, и хотя выбор уже был сделан — он все же терзался сомнениями, едва ли не разрываясь на пополам. …С одной стороны — была возможность поучаствовать в штурме форта, с другой — в нападении на вражеский флот.

И то, и другое, было до невозможности почетным делом, и Ренки одинаково сильно хотелось первым вскарабкаться на каменные стены форта, или влезть на палубу кредонского судна…

Да-да. По предложению Готора — пять брандеров атакуют наиболее крупные и опасные корабли блокирующего бухту флота. А шестой, идущий последним, во-первых — подберет спрыгнувших в брандеров матросов, а во-вторых — попробует взять на абордаж небольшой двухмачтовый шлюп, который тооредаанцы, наверное ненавидели больше всех остальных кораблей кредонского флота.

Огромные линейные корабли, стояли обычно либо в гавани Лиригиса, либо выходили на простор, чтобы покрасоваться посреди бухты, своей ужасающей мощью. Они пугали, но особого вреда от них, тооредаанские солдаты, пока еще не видели. А вот этот шлюп… — двигавшийся как под парусами так и на веслах, с осадкой позволявшей ему подходить почти к самому берегу, и обстреливать из шестнадцати своих пушечек группы тооредаанских солдат. Так что, в липкую удушающую жару, тооредаанцы были лишены даже возможности охладить свои тела в море, без страха схлопотать заряд картечи. А еще — многие дороги в этом краю, проходили вдоль побережья, и частенько попадали в зону обстрела ядрами.

…Готор говорил, что захватить этот шлюп — даже не вопрос военной необходимости, но вопрос престижа и жадности! — Если удастся захватить вражеский корабль, пусть даже и небольшой — это будет очень громким и знаковым событием, особенно в нынешние, не слишком обильные на хорошие для королевства новости, времена. Это сразу поднимет авторитет Военного Министра — покровителя «банды».

— «Позаботимся о нем, и он позаботится о нас» — объяснил это Готор младшему составу «банды», и те согласно покивали головами, — эти резоны были им близки.

Ну а во-вторых — тратить целый, специально изготовленный брандер, на потопление такого малыша — просто обидно.

А с другой стороны — не надо забывать о призовых деньгах, за захват судна! — И для их компании это будет не лишним, да и нанятые морячки, в свете таких перспектив, будут действовать куда решительнее.

…А еще — формально, этой операцией будет командовать именно второй лейтенант оу Ренки Дарээка. — Если все сложится удачно — можно войти в историю, потопив на сборных развалюхах целый вражеский флот! Причем это будет считаться армейской операцией, и точно войдет в историю! Слава будет громкой. …При удачном исходе, конечно же.

Против всего этого, играли только два резона — Он лишался возможности драться бок о бок с друзьями на штурме. И… — Ренки толком не умел плавать!

Нет, конечно побарахтаться в речке-переплюйке, что текла за его деревней, или даже переплыть пруд, снабжающий деревню водой на случай пожара, — это он мог. Но вот океанские просторы, его откровенно пугали.

Наверное именно последний резон, и разрешил все сомнения. Ибо как сказано в Кодексе благородного человека — «Из двух путей, всегда выбирай тот, что страшит тебя больше».

…Да и брандеры — были его делом. — Он следил за их постройкой и испытаниями. Организовывал перевозку под Лиригис. Сборку и снаряжение… Правда последнее — было скорее делом Готора. — Только он знал правильные составы горючих смесей и мест размещения пороховых зарядов. Но Ренки знал людей выполнявших эту работу, а люди уже знали Ренки, и доверяли ему…

…И вот, сейчас, он возможно в последний раз смотрел в довольно неплохую подзорную трубу, купленную еще в столице, на спокойно покачивающийся в гавани флот кредонцев. Пять здоровенных линейных судов, с расположившимися в три ряда пушечными палубами, с этакого расстояния, казались детскими игрушками. — Яркие, нарядные, такие беспечные и совсем не страшные, — сияют в свете заходящего солнца свежей краской, начищенной медью пушек и белизной свернутых парусов…

Даже трудно было поверить, что каждым бортом они могли дать залп, превышающий по количеству стволов, всю артиллерию, что была у тооредаанцев на том, памятном для Ренки, первом его сражении в Зарданских пустошах… А потом повернуться, и дать второй залп… Если не удастся подкрасться к ним незаметно — град ядер просто разметает по поверхности океана, их жалкие, набитые пропитанной какой-то гадостью соломой и заставленные бочонками пороха суденышки. Скорее всего даже трупов не найдут!

— Ну вроде бы ваша милость капитан, все понятно! — Окликнул его пожилой моряк с сержантскими нашивками на погоне торгового флота, переиначивая на флотский манер его звание.

— Боцман Ладиик. — Отозвался Ренки, отвечая ему той же любезностью. — Вы промерили глубины?

— Так точно, ваша милость, капитан. — Отрапортовал боцман Ладиик, даже не подав вида что отвечает на этот вопрос уже в четвертый раз. — Как раз, аккурат к вечеру, как torpeda (так почему-то называл кораблики Готор, и слово прижилось), наши подтянем к берегу, прилив начнется. Запросто пройдем над отмелями.

— А как люди… Готовы?

— Двойное месячное жалование за работку на одну ночь, и доля в добыче, ваша милость капитан. — Уж будьте уверенны — они на что угодно будут готовы.

…Вы, даже не сомневайтесь — Вона, — видите как чайки на воду садятся? — По всему видать, будет тихий вечерок, и легкий ночной бриз… Аккурат, чтобы наши посудинки разогнать, а кредонские махины, он и с места не сдвинет. Вы уж, будьте ваша милость, уверенны — все получится! …Обычно-то на брандеры старые развалюхи пускают, которые не жалко. А тут — где это видано, чтобы специально их делали? Да еще так хитро и продуманно!

— Ладно! — Уговорил!!! — Усмехнулся Ренки, и пошел вместе с моряками в закрытый от чужих глаз, и тщательно охраняемый лагерь, где якобы изготовляли особые приспособления для штурма крепости.

Солнце как раз начало погружаться в кипящий расплавленным золотом океан, когда команда Ренки разобрала часть забора, и выкатила свои torpeda со специальными катками-тележками, закрепленными под днищем.

Весили они немало, и даже по специально проложенной дорожке шли тяжело и с жутким скрипом. Ренки и то, нет-нет, да и упирался ногами в землю, чтобы толкнуть застрявшую на неровностях тележку с корабликом. — И вот, наконец море. Кораблики, спускаются в него прямо на телегах, и вдруг, словно бы рыба, вытянутая на берег, а потом снова отпущенная в родную стихию, вздрагивают, как-то особо выпрямляются, и начинают легко покачиваться на волне.

Матросы заняли свои места, начали колдовать со снастями, и когда боцман Ладиик, незаметно кивнул — Ренки отдал приказ отправляться.

…Плавание показалось свежеиспеченному адмиралу, (он ведь командовал целой эскадрой), довольно долгим и унылым. Сначала они часа четыре шли в тени берега, осторожно огибая бухту. Черные кораблики, под черными парусами, черной ночью, в черной тени берега…

На Ренки внезапно накатила какая-то сонливость — то ли результат плавного покачивания, то ли из-за осознания своей полной бесполезности. — Сейчас «адмиралу» приходилось полностью положиться на опыт и знания своих подчиненных.

— Ну и ходкие же заразы эти torpeda, с вашего позволения, ваша милость капитан. — Восхищенно зашептал почти на самое ухо Ренки, боцман Ладиик. — Как круто к ветру идем, а ведь почти что и не сносит! — Хитро придумано. — Опять же — и скорость!!!

— Это за тем мысом, нам повернуть надо будем? — Поинтересовался Ренки, в который раз уже пообещав себе выучить все эти морские термины, и наконец научиться понимать, что именно говорят ему эти люди моря.

— Так точно, ваша милость капитан. — Ренки не увидел, а скорее почувствовал как кивнул головой боцман. — А ночка-то какая? — Аккурат для таких вот дел. — Месяц крохотный, да весь за облачками… Хе-хе. — А кредонцы спят небось, и думать не думают, что посреди их бухты может враг какой появиться! Гы-гы!! Это как акулу в купальню запустить, где малые детишки резвятся!!!

— Радоваться будем после дела! — Оборвал боцмана «капитан». — Ты наши-то лодки видишь?

— Неа. — беспечно ответил Ладиик. — Тока первые две. Да и чего на них смотреть-то — главное чтобы они наш кормовой фонарь видели.

То ли Одивия Ваксай, бывшая незримой музой всей этой операции, подобрала опытных моряков. То ли молитвы Риишлее всем богам королевства, сработали. Но на заданную позицию вышли все восемь корабликов и две, так же доставленные по суше шлюпки набитые будущими абордажниками, и обогнув «флагман» выстроились в ряд перед ним.

Ренки даже поежился, — стоявшие в полуверсте огромные корабли, слишком уж контрастировали с его крохотным — пять саженей* в длину, малюсеньким корытцем.

…Это все равно что воробью бодаться с верблюдом… — пронеслась в голове испуганная мыслишка.

(* 5 сажени = чуть больше 10 метров).

— Вперед! — Приказал он, негромким голосом, словно бы опасаясь привлечь к себе внимание этих громадин.

Боцман Ладиик, отсалютовал фонарем, повернув его к «брандерной эскадре» светлой частью. И они, внезапно распустив все паруса и ловя ветер, ринулись вперед.

Только тут Ренки осознал, что подразумевала Одивия Ваксай, когда говорила о быстроходности корабликов. Сейчас, при уверенном ветре дующем прямо в корму, они просто летели над поверхностью воды, и даже мелко вибрировали, будто от нетерпения.

Полверсты пролетели мгновенно. Первые брандеры уже подходили к своим жертвам, когда там заиграли сигналы тревоги.

Но было уже поздно… Маневра самого первого брандера, Ренки в темноте не разглядел. Но, — яркая вспышка и грохот взрыва! А потом внезапно взметнувшееся высоко вверх по борту пламя, осветило ночь, и позволило разглядеть действия остальных корабликов. — Подойти впритык к вражескому борту. Перерубить несколько канатов, выбить клинья, и мачта переламываясь где-то в нижней трети, падает, цепляясь за вражеский такелаж. Фигурки матросов прыгают с брандеров в море… И спустя несколько минут, борт словно бы взрывается изнутри целыми бочонками пороха, вгрызаясь во вражеский корабль острыми огненными языками. А потом — борт великана начинает бешено лизать высокое, какого-то ненатурально яркого оттенка пламя… И жуткая, неестественная вонь расползается над бухтой…

— Раз. Два. Три. Четыре… Кажущаяся легкость, с которой поражаются огромные корабли — просто изумляет.

…А вот залп с последнего великана-корабля. К счастью — мушкетный, а не пушечный, но и он заставляет маленький кораблик вздрогнуть, и чуть отвернуть в сторону — видать досталось рулевому. Torpeda уходит в тень большого борта, и Ренки остается только догадываться что там происходит… Но вот — резкая вспышка, затем добежавший по воде грохот. Пламя бушует где-то на самой корме великана.

Ладиик свистит в боцманскую дудку, и машет фонарем, а другой такой же подвешен на мачту…

— Слева по борту — кричит один из матросов, и их кораблик отворачивает с курса, чтобы забрать из воды первых героев-моряков.

— Лучше бы я пошел штурмовать крепость! — Внезапно проносится мысль в голове у Ренки. — Тут от меня все равно никакого толку.

Но в следующий момент, он уже подхватывает кого-то, и тянет за шкирку из воды, сует в руки спасенным фляжку с крепким вином, и оружие…. Вскоре на небольшом кораблике, и так забитом людьми, становится совсем тесно.

…И тут — раздается ужасающий грохот, обычно бесплотный воздух, бьет по их суденышку словно кулаком, а вслед бежит огромная волна, и только благодаря какому-то чуду, крохотная скорлупка-torpeda не переворачивается, хотя несколько человек и падают в воду.

— Никак крюйт-камера рванула! — Восторженно-испуганно пробормотал оказавшийся рядом боцман, показывая на охваченный огнем кредонский флот.

Ренки тоже посмотрел в том направлении, и ничего не увидел. …Пока не догадался пересчитать горящие корабли — их осталось только четыре.

Вся бухта заполнилась пылающими кусками обшивки, но их посудинка уверенно пробивалась вперед, к самым причалам Лиригиса, где с вечера встал на стоянку ненавистный шлюп.

— Ставят парус! — Чуть ли не в панике прокричал боцман, хотя дрожащий от азарта голос, подсказывал, что это была скорее боязнь упустить добычу, чем страх погибнуть. — Эй там, на руле, привестись круче к ветру, шкоты тяни.

…Не извольте беспокоиться капитан. — Продолжил он, объясняя свои действия ничего не понимающему в этих объяснениях Ренки. — Сейчас немного пройдем этим галсом, а потом увалимся аккурат в фордевинд, никуда они от нас не денутся!

Ренки хватило сдержанности не требовать «перевода», а только молча кивнуть головой. Torpeda сначала ушла куда-то в сторону, потом вдруг развернулась, и словно гончая бросилась на отходящий от причала шлюп.

— Приготовиться! — Заорал Ренки, поняв что наконец подошло его время. — Подсыпать полки, фитили раздуть, штыки примкнуть. готовить кошки…

Со шлюпа раздался нестройный мушкетный залп, щека и плечо Ренки внезапно «украсилось» чьими-то, выбитыми пулей мозгами и пятнами крови. Кто-то истошно закричал, кто-то упал в воду. Но на это уже никто не обратил внимания. — Отчаянно лавируя, суденышко подошло к шлюпу и на его высокий борт, снизу полетело сразу чуть ли не десяток крюков.

— Вперед!!! — Заорал Ренки, и сам не ожидая от себя такой ловкости, запрыгнул на фальшборт torpeda, а с него, перемахнул на палубу шлюпа.

…И сразу пришлось пустить в ход пистолет и шпагу, выстрелом и несколькими стремительными ударами, очистив пространство вокруг себя, пробиваясь дальше от борта чтобы дать место для других нападающих.

Тооредаанцев на палубе шлюпа становилось все больше и больше. Первыми влезли моряки, более опытные в этих морских «лазаньях». А за ними подтянулись и гренадеры 6-го полка, которым мешали их длинные мушкеты.

Враг предпринял отчаянную попытку сбросить абордажников за борт, и ринулся в атаку. На какое-то мгновение началась такая давка, что Ренки потерял возможность работать шпагой, и схватился за кинжал.

…В последствии, он с некоторым стыдом вспоминал, что в те, первые минуты абордажа, повел себя не столько как командир, сколько как простой рубака. Лишь удар под ребра… к счастью локтем а не клинком, пусть и жутко болезненный, все же привел юного «адмирала» в разум.

— Гренадеры, стройся! — приказал он, указывая шпагой направление будущей шеренги. — Полки открыть. Целься… Флот на колено. Пли! В штыки!

Даже не проверяя все ли флотские, дравшиеся впереди, успели присесть, Ренки кинул своих гренадеров сквозь клубы дыма, в отчаянную штыковую атаку.

— Боцман Ладиик. — Рявкнул он, стараясь перекричать шум отчаянной рукопашной свалки. — Займись теми что наверху. Воспользуйся пистолетами…

Ладиик не откликнулся, но несколько моряков вышли из драки, и полезли на мачты, сбивать тех кредонцев, что пытались обстреливать атакующих их тооредаанцев сверху. А Ренки, не придумав больше ничего умного, снова ринулся в свалку, выбрав целью своей атаки группу офицеров противника, которые пытались организовать своих людей для обороны.

…За спиной опять раздался жуткий грохот, и шлюп дернулся, словно бы пытаясь выпрыгнуть из ставшего таким небезопасным океана, а палуба ударила по ногам, будто желая отомстить всем этим человечкам, вот уже который год топчущих ее и заливающих кровью. — Еще один кредонский великан исчез в роскошном по своей красоте и жуткости, огненном кусте. Почти все стоявшие на палубе шлюпа, попадали, а Ренки швырнуло куда-то вперед, и хорошенько приложило грудью о мачту, благодаря чему он удержался на ногах, но кажется на доли секунды потерял сознание.

— Вперед… — Хотел прокричать он, но из горла лишь выскочило странное сипение, зато рука, привычно ткнула шпагой фигуру в мундире кредонского морского пехотинца пытавшуюся встать на ноги.

— Вперед! — Просипел он чуть громче, с трудом отдирая себя от мачты, и шатающейся походкой идя на противника. Шпага, казалось весила больше самого шлюпа, а движения были медленными и неловкими, словно у новичка. …Но к счастью для Ренки, пока все кто вставал у него на пути, видимо были не в лучшем состоянии. По крайней мере, он смог стать победителем еще в трех скоротечных схватках.

Так он подошел к группе офицеров, и уткнулся взглядом в пистолет, направленный прямо ему в лицо. Скрежет колеса, искры летящие на полку… осечка. Удар шпагой — точное попадание

Отбить в сторону летящий клинок, и выпад навстречу. Казалось тело знает что надо делать, лучше, чем хозяин, пребывающий все еще в несколько заторможенном состоянии. Скользящий уход вращением через спину, и атака с другого угла. Кончик шпаги входит в горло не более чем на длину мизинца. Этого хватает. Резкий бросок влево, укол в держащую шпагу руку. Быстрый удар с подшагом в бок. Атака в голову, ноги, живот…

— Сударь, я сдаюсь! Примите мою шпагу.

Ренки конечно хотелось бы думать, что это его удаль принудила кредонского капитана к сдаче. Но быстро оглядевшись, он понял что это не так. — Через противоположный борт, лезли абордажники подошедшие на шлюпках и не задействованных брандеров, у кредонцев не осталось ни единого шанса.

— Прикажите своим людям сдаться. — Сказал он, забирая шпагу у капитана. — Боцман Ладиик… Боцман… Сраный небесный верблюд… Где он?

— Убили его, ваша милость… — Раздался чей-то голос. — Как раз, когда на борт полез…

— Жаль… — Пробормотал Ренки, чувствуя истинную скорбь, по этому человеку, ставшему ему за последние несколько недель, верным помощником. — Боцман Мидгшаа…? Кто из старших остался в живых? — Прими команду. Надо отвести корабль подальше от берега.

Сержант Доод, — займись пленными. Йоовик — на тебе раненные. Наших на корму, кредонцев гони на бак. Офицеров — отдельно! …Что-то мне как-то… дай-ка я присяду…

Глава 4

— Ну сударь, вы конечно же герой, однако если хотите дожить до тридцати, вам стоит снизить накал своего героизма, вы только посмотрите на этот синяк! Чудовищно!!! И ребра наверняка треснули… Ну-ка — знакомая «кираса»? — одевайте!

— Оу Мавиинг, — прохрипел Ренки, надевая специальный корсет, в котором уже успел «покрасоваться» полтора года назад. — Пожалуйста, скажите как там оу Готор?

— Ох… — Тяжело вздохнул полковой лекарь 6-го гренадерского полка, оу Мавиинг. — Увы Ренки, но это тот самый случай, когда скорее стоит обратиться к заступничеству богов… Все что мог, я сделал, а дальше — уже их воля!

— Может надо…

— Не надо!!! — Оборвал Ренки лекарь. — От вашей компании я уже и так получил не мало, так что даже не думай об этом заговаривать.

…Да и вообще — захват целого форта, а у меня всего шесть десятков пациентов, и убито человек тридцать! — Где такое видано??? Человека, сделавшим возможной такую победу, любой уважающий себя лекарь, будет лечить лучше чем собственных детей!

У тебя вон, и то потерь больше… Хотя конечно — пусть сраный небесный верблюд тяпнет меня за задницу, если вы оба не совершили настоящего чуда! — Насколько я слышал — оу Дезгоот сейчас принимает капитуляцию остатков гарнизона Лиригиса. Полагаю в ближайшее время он станет генералом, а достопочтенный оу Крааст, сотрет все свои зубы, скрипя ими от досады и ненависти!

— Так что там оу Готор? — Продолжал настаивать Ренки.

— Плох твой оу Готор. — Опять помрачнел оу Мавиинг. — Я велю принести в его палатку еще одну койку, если хочешь находиться рядом, на случай… Но только пообещай мне, что будешь лежать. — Твои трещины в ребрах, отнюдь не игрушка. Да и головой ты кажется, тоже неплохо приложился.

— Да мы-жить эта… — виноватым голосом бормотал Дроут, смотря на Ренки какими-то несчастно-испуганными глазами. — Поначалу-то все нормально шло.

По той траншее, что скрытной копали, аккурат к самому рву подобрались. В нас даже никто и не выстрелил ни разу. А как у вас, значит, заваруха началась, мы, как учили, — фашины в ров, лестницы к стене, да и наверх. Кредонцы только и успели что рты разинуть. — Они-то все больше в сторону моря глядели.

Первая группа залезла аккурат на стену, кусок стены заняли, начали остальных поджидать. Те — кто по окопу, а кто и по верху пробежал… У кредонцев-то на всей стене ни одной пушки не осталось… Ты бы видел, как мы их лихо своей артиллерией посбивали. …Полковник-пушкарь, еще все Готора к себе зазывал, обещал ему разом майорский чин. — Потому как и позиция оборудована дюже круто, да и вообще… Жаль ты не видел — пальба тогда жуткая шла. Против наших трех пушечек, что генерал выделил, у них десяток стоял. Тока они палят, да ядра все либо в землю, либо куда-то в сторону уходят о вал ударившись. А наши, вдоль стены… будто бритвой кто махает…

…Ну да… Так влезли мы значит, на стену без единой потери, только сопляк один из шестой роты, умудрился ногу сломать с лестницы сверзившись. Ну, залезли, и давай так, живенько расходиться в стороны. …Все как учили. — пять человек впереди идут, десяток их сзади пальбой да гранатами прикрывает, ежели вражина где намертво встать попытается.

Легко так шли — даром что ли, точно такую же стенку… тока пониже совсем, возвели в лагере и почитай каждый день тренировались…

Все ключевые, как говорит Готор, точки обороны заняли. Лестницы там, что на стену вели, бастионы, переходы… Ну а потом, как раз светать начало, и форт перед нами как на ладошке. Мы вниз гранаты, да залп, гранаты, залп… Они с открытого места в казармы отошли, да там заперлись.

А нас ведь Готор учил. — Двое, прикладами да ломиками специальными, на окнах ставни выбивают. А еще трое с гранатами рядом стоят. Окно выбили, гранаты бросили. И десяток, что их сзади прикрывал, в то окошечко по спинам тройки и лезет… В общем так и получилось, что солнышко еще и до половины из-за горизонта не вылезло, а форт уже в наших руках был, тока успевай пленных вязать.

…Тока вот в башне центральной, еще отряд кредонцев заперся, да все по большей части офицеры. Из бойниц палили, от нас отстреливаться пытались.

А бойницы те высоко, не то что в казармах. Гранату не забросишь. А дверь…, я потом глядел, из вот-такенных дубовых досок сколочена. Ее не то что прикладом, и бревном не сразу вышибешь.

Ну Готор и говорит — тащите дескать пороха бочонок-другой, сейчас мы дверку ентим ключиком открывать будем. …Гаарз ему еще говорит, — «дескать — давай я! Дело-то знакомое». Ну а Готор, ты ж его знаешь. — «Мол — тут не все так просто. Правильно расположить надо, да шнуры закрепить…»

Вот сам и полез, сам установил, сам фитиль вставил, сам поджег… Уже отбегать начал, да тут, пуля в ногу. Он упал, а ему еще одну — аккурат в голову. …Сюда вот, между виском и глазом вошла… да с обратной стороны вышла, почитай, точно там же…

Мы с Киншаа к нему, до взрыва от двери оттащить успели, да сразу на носилки, и каторжников-санитаров не дожидаючись — к лекарю… Тот, всю солдатню пораненную из палатки долой, и его, первым делом, обихаживать начал. А потом выходит, и говорит, — «Что мог сделал, а дальше уж богам молитесь. Спина у Небесного Верблюда крепкая — авось вывезет, скотина!».

…А офицеров тех в башне, наши ребята всех на штыки подняли. …Больно уж за Готора обиделись.

— Дроут договорил, и тяжело вздохнул, понуро опустив голову. И как-то искоса посмотрел на лежащего на койке Вожака.

….Ренки тоже побаивался смотреть в ту сторону… — Всегда такой крепкий и уверенный в себе Готор…Сильный, ловкий и умелый — лежал теперь под белой простыней, неестественно вытянувшись в струнку, с мертвенно-белым лицом… казалось — еще более белым, чем бинты замотавшие всю верхнюю часть головы. …Трудно было узнать в этом кульке белизны, предводителя их шайки, ставшего «бандитам» за долгие месяцы скитаний и приключений, если не отцом, то уж страшим братом точно.

— Ты это… — Произнес Ренки, чувствуя себя неуютно в роли утешителя, но осознавая что сейчас остался в их шайке за главного, и должен нести весь тот груз, временно упавший с плеч Готора. — Бодрее давай… И лишнего в голову не бери… Война она… на то и война… Стреляют тут… А за Готора не бойся. Выздоровеет он… Вот точно говорю — поваляется недельку другую, и вскочит на ноги, будто и не было ничего.

Ты лучше вот что. — Оборудование то, что Готор с собой возил… Бочки с порохом и горючкой его этой, инструменты там всякие… Надо присмотреть за всем скарбом, а то сам знаешь — только зевнешь, и вмиг все растащат. Чего делать с этим всем и знать не будут. Но обязательно сопрут! А нам потом Готор головы оторвет.

Обратись к лейтенанту Биду. — Пусть команду отдаст. …И вас с ребятами, чтобы прикрыл… А то не успеешь оглянуться, и «ничейных» сержантов к делу какому-нибудь припашут, потом обратно не выцепишь, и даже бумага от Риишлее не поможет.

Денек-другой продержитесь. А там уже меня отпустят. И я сам с полковником обо всем договорюсь…

И главное помни — все с Готором хорошо будет. Потому что… ну ведь это же Готор! Сам знаешь, он из любой передряги вылезет!

Ренки не выбрался из госпиталя, ни на следующий день, ни через два, или три дня… Более того, у него поднялся сильный жар, воспалилась небольшая ранка на бедре, на которую он толком и не обращал внимания, потому что даже не мог вспомнить когда получил ее.

Оу Мавиинг сильно ругался, в основном на себя, хотя доставалось и Ренки и «Сраному небесному верблюду». Перевел больного в отдельную палатку, Натужно шутил, и делал очень озабоченное лицо, когда думал что пациент его не видит.

Пахнущую дегтем и какими-то травами повязку меняли по три раза в день. В рану сыпали порошки, втирали мази, а уж сколько противных микстур выпил Ренки… Кажется он за всю свою жизнь, столько вина не выпивал!

Но на четвертый день столь интенсивного лечения, больной все же почувствовал себя несколько лучше. И его тут же почтили визитом полковник оу Дезгоот и лейтенант Бид.

— Лежи-лежи… лейтенант! — Махнул рукой полковник, увидев движение Ренки. — Оу Мавиинг грозился мне непрекращающимся поносом на этом свете, и вечными скитаниями на том, если после нашего визита тебе станет хуже. …Его можно понять — скоро вы с оу Готором станете первыми героями Королевства. И лекаря который не уберег таких героев, публика не простит!

…Хочу кстати, тебя обрадовать — Твой приятель сегодня утром пришел в себя. Правда ненадолго, но оу Мавиинг говорит что это очень хороший знак. — Боги благоволят ему! Так что есть надежда! С ним сейчас ваши сержанты сидят …

Впрочем — это ты и сам неверное знаешь — за тобой они тоже присматривают. …Впервые вижу, чтобы оу Мавиинг был таким покладистым. Помню он как-то прогнал ординарцев от койки генерала.

Впрочем — наш лекарь прав что так вас оберегает. — Имей ввиду, что как только он разрешит навещать тебя — тут будет не протолкнуться от желающих поздравить, и примазаться к вашей славе! И спокойно поваляться в койке, тебе уже удастся.

— А как там… вообще??? — Слабым голосом поинтересовался Ренки.

— Нормально, если не сказать больше! — Довольным тоном ответил оу Дезгоот, сразу поняв что именно интересует его офицера. — Лиригис пал. Поняв что без флота и главного форта, защищаться бессмысленно, — кредонцы согласились на почетную капитуляцию. Мы оставили им их знамена, погоны, офицерские шпаги, и отправили восвояси. Пришлось самолично проводить их в сторону Зарданской пустоши, чтобы у оу Крааста не возникло с ними недоразумений. Вернулся только позавчера.

…Впрочем, этот наш… генерал, и так рвет и мечет. — Понял, как сильно прогадал отстранившись от освобождения города. И теперь орет, что это чуть ли не предательство — отпускать противника живыми.

Но ничего-то ему не светит — пока он шлялся, демоны знает где — всего один полк, захватил город, да еще и уничтожил целый флот! Рапорты он может в столицу посылать какие угодно. Но думаю Военный Министр и Король, скорее поверят другим источникам. …Тот рапорт, который ты написал после битвы, я кстати тоже переслал.

…Нет, конечно, — было бы у меня больше чем один полк — и я бы, этих кредонцев отравил бы в цепях в Рердарские рудники. Но терять весь полк, пытаясь забить загнанную в угол крысу… — не вижу в том смысла… Тем более, что к остаткам десанта прибились выжившие моряки, так что драка была бы жестокая… Да и жителям городка, сильно бы досталось, а они все-таки подданные нашего Короля!

Кстати. Не знаю говорили тебе или нет — из пяти линейных кораблей — два просто разметало в щепки. Два затонуло. А еще один успел выброситься на мель. …Правда эти кредонские сволочи его сожгли, перед тем как капитулировать. Но я поговорил с твоими морячками — с той мели, довольно легко можно будет поднять пушки, какой-нибудь груз, а может и корабельную казну…

А там — одних только пушек — где-то за шесть десятков должно быть! …Я, уж извини за самоуправство. — Полковник ухмыльнулся. — Уже приказал, твоим людям заняться этой работенкой…. — Но думаю — ты возражать не станешь! На одни призовые деньги с этих пушек, можно будет создать и полностью вооружить новый полк. …Так что премия за Победу, нам полагается немаленькая …Если конечно, кто-нибудь намекнет Военному Министру, о том как лучше распорядиться этими деньгами.

Полковник подмигнул Ренки, и замолчал. А вместо него разговор продолжил лейтенант Бид.

— Насчет барахлишка вашего… — Я распорядился. — Доод за ним присматривает, так что, сам знаешь — у него и соломинка не пропадет.

Но сразу хочу сказать. — Купцы да рыбачки из Лиригиса, уже этой вашей «верфью» сильно интересовались. — Там у вас и инструмент всякий, и эти… как их? — стапели, имеются. А то ведь у них кредонцы все лодки либо конфисковали, либо на дно пустили. …Конфискованные-то… они теперь тоже вроде как добыча армии. Их теперь целое капральство охраняет. …Хотя конечно — не дело это, людей без ремесла оставлять.

Однако «верфь» вроде как за тобой лично числится. А новые лодки все равно строить надо. Так что — купцы сильно этой вашей «верфью» интересуются, и просят пустить их людей поработать там… Так что ты подумай!

— Оу Риишлее говорит, что Лиригис очень важен для королевства. — Подумав, ответил Ренки. — Да и «верфь» не моя, — я за нее королевскими деньгами платил…. Думаю — лодки, надо бы просто раздать прежним хозяевам. А то загнется ведь город-то. И верфь, вполне возможно им передать, пусть скорее свой флот тут отстраивают.

— Хм… — Усмехнулся Бид, кажется отнюдь не разочарованный тем что Ренки отверг его прямые намеки на возможность поживиться. — Лодки раздать… — За добычей Армии, Тайная Служба присматривает. — Так что из ее лапок, ничего просто так не выцепишь!

— Если возможно — пошлите кого-нибудь к дознавателю оу Диинку, с просьбой навестить меня. Я постараюсь убедить его. …Кстати — мои документы…???

— В твоей палатке полагаю. — Понятливо кивнул лейтенант. — Если только ты их с собой на абордаж не брал. Скажу твоим ребятам — они принесут.

— Извините лейтенант… — Чувствуя себя чуть виноватым, добавил Ренки. — Насчет верфи… и… прочих Таких дел… Но…

— Хе-хе, Ренки — Хитро улыбнулся Бид. — Вот насчет этого, ты как раз можешь и не извиняться! — После оккупации кредонцев, у местных все равно денежек-то толком небось не осталось, я уж этих тварей кредонских знаю — все что можно вытрясти из жителей — они вытрясли.

Так что бедолаги последнее выскребать будут, чтобы дома свои подправить и хлебушком разжиться. И прибытку с них сейчас все равно не много.

Но вот добро, такие люди помнят. И всегда готовы за добро сторицей заплатить… А когда хорошие люди берутся друг другу помогать…

Они ведь лодки-то свои, к примеру, из чего строить будут? — Из того леса, что уже сейчас в бухте вылавливают! …А там, нонеча-то… не только досочки можно найти, особенно если поглубже нырнуть! А мы подскажем, через кого это все продать подороже можно будет. …Чтобы никому не обидно было.

— Тьфу на тебя Бид. — Скривил физиономию полковник оу Дезгоот. — Ты хоть бы дождался, когда я отсюда выйду. Мне, знаешь ли, про твои махинации слушать не положено…Так что — будем просто считать, что я ничего не слышал!

…А вот и оу Мавиинг, с грозным лицом воителя древности… Кажется пришел гнать нас отсюда… В общем — держись…ПОКА еще второй лейтенант оу Дарээка. Если все и дальше у тебя пойдет так же гладко, ты еще переплюнешь в чинах своего знаменитого прадедушку!

Следующую неделю, Ренки провел в госпитальных палатках. Чувствовал он себя впрочем, вполне неплохо. Но оу Мавиинг решил подстраховаться, да и сам больной предпочитал быть в эти дни поближе к другу.

Готор медленно, но все же шел на поправку. Хотя оу Мавиинг суеверно отказывался делать какие-либо прогнозы, и по прежнему ссылался на волю, или скорее — произвол богов.

— Голова… — со вздохом говорил он. — Это, Ренки, такая штука. Которая даже и в наш просвещенный век, остается сплошной загадкой. И знания о ней, за все эти века, продвинулись ненамного дальше тех баснописных времен, когда демоница Оилиои пришла из-за Кромки, чтобы учить людей врачеванию!

— А разве это не она сама училась у Манаун'дака? — Удивился Ренки. — Помнится на лекциях нам рассказывали какие-то истории про это… Правда я могу и перепутать — слишком много сил отдавал борьбе со сном. — А еще, я точно помню… Что-то там в древних рукописях было про то как он взял копье, и воткнул кому-то из своих, в голову, чтобы изгнать злых духов…

— Насчет копья — это вранье! — Авторитетно заявил оу Мавиинг. — Копьем трепанацию черепа не сделаешь… ну по крайней мере так, чтобы пациент жив остался. — Но, эта легенда тоже известна каждому лекарю!

…А кто у кого учился… Это все темные дела. В Храме Оилиои, тебе, (если конечно очень сильно попросишь), покажут древние свитки, где все сказано совсем даже наоборот.

…А вообще — какая разница? — Манаун'дак тоже был личностью очень темной. То ли он был демоном, то ли еще кем… — даже в наши просвещенные времена, наука не пришла в этом вопросе к единому мнению. Многие полагают что он вообще был существом из другого мира, о чем, в свитках древности, якобы тоже есть какие-то упоминания, которые надо понимать прямо, а отнюдь не иносказательно. Но вот где этот Мир находится, и как туда попасть… — думаю — не людского понимания, это дело!

Слова оу Мавиинга внезапно всколыхнули в Ренки интерес к уже почти им забытой, за всеми этими волнениями, темы происхождения самого Готора. И он поневоле, совсем по другому стал прислушиваться к тому, что бормотал его товарищ, в частых приступах бреда.

Не то чтобы Ренки пытался что-то вынюхать с постыдной целью донести Риишлее, или просто выведать какие-то тайны беспомощного товарища. Но, упрямый в своем любопытстве мозг, словно бы сам цеплял из потока бреда разрозненные слова и факты, пытаясь увязать их в какую-то осмысленную цепочку, даже если Ренки пытался этому сопротивляться.

Готор часто говорил на совершенно незнакомом языке. …Ну не то чтобы «совершенно», — иногда некоторые слов, а подчас даже и фразы, казались Ренки вполне узнаваемыми. …Особенно, когда Готор в бреду молился, либо читал заклинания. — По крайней мере, Ренки понял это именно так, по обилию слов, которые он постоянно слышал в Храме. …Он как-то никогда не задумывался о смысле этих слов, бывших обычным наполнением жреческой «бубнежки». Но ему показалось, что когда Готор выкрикивал их со страстностью граничащей со злобой — он подразумевал какой-то, совершенно особый смысл.

Подчас Готор говорил на нормальном языке про какой-то мир, который он называл «параллельным». Хотя как увязывалось со словом «мир» это пришедшее из древности математическое понятие, для Ренки так и осталось загадкой. — Подразумевал ли он некий, пока еще неизвестный материк, весьма своеобразно расположенный к… неизвестно чему.

А может — это тот самый «горний» мир из которого Готор пришел? — Расположенный на небе, как раз, параллельно земле, и никогда не должный с ним пересечься?

Недаром он так часто начинал молиться, поминая этот «параллельно-небесный мир», какие-то Врата, а потом переходил на неизвестный язык и словно бы вел диалоги с какими-то могучими и сильными людьми… а может — богами? Что-то спрашивал у них. Требовал. Злился, и вновь начинал выкрикивать молитвенные слова. Но не благостно и степенно, как то подобает делать в Храме, а злобно, словно сердясь на этих людей-богов, за то что те не хотят дать ответа.

Спустя еще неделю, — Ренки окончательно отпустили из госпиталя. А Готор к этому времени пошел на поправку, перестав впадать в беспамятство. — Так что жизнь налаживалась.

Их Вожак все еще был очень слаб и нуждался в постоянном уходе. Однако лекарь оу Мавиинг уже перестал уповать исключительно на волю богов, и возложил ответственность за дальнейшее излечение, только на себя самого.

А Ренки, тем временем, пришлось заняться делами их небольшого отряда. И если с хозяйственной частью его сержанты справлялись достаточно уверенно. То написать с десяток рапортов и запросов мог только он.

А рапортов должно было написать немало. — Начиная от официального рапорта полковнику 6-го гренадерского, в чьем формально подчинении находился отряд Готора. Рапорта генералу оу Краасту, под чьим подчинением находились все войска Зардаанского плоскогорья. В военную коллегию, в министерство финансов, в Королевское Управление территорий, (должны же они точно знать что Лиригис снова переходит в зону их компетенции). В коллегию Морских Дел, чтобы известить их об успешной операции на море, и испросить достойных наград для моряков, принимавших в ней участие.

Ну и конечно же — он не мог не написать подробный рапорт Военному Министру, с точными данными о затраченных на всю эту операцию средств, и своим взглядом на то кто заслуживает поощрения, а кто порицания.

Написал и о собственном самоуправном приказе Тайной Службе, относительно лодок и верфи. Дознаватель оу Диинк, скрипел зубами от злости, но вынужден был подчиниться бумаге за подписью Старшего Цензора.

Возвращение лодок, и передача верфи городской управе Лиригиса была подана как Дар Короля, своим подданным. — Полковник говорил что все прошло очень торжественно и душещипательно. А жители Лиригиса, отныне вдвое усерднее благословляют Короля и Военного Министра, но готовы на руках носить парней в зелено-красных мундирах 6-го гренадерского полка.

— Хорошо что тебя там не было Ренки. — Как обычно, чуть язвительно усмехнулся полковник. — Вас бы с оу Готором там точно разорвали на кусочки. — Не веришь — спроси у капитан-инженера оу Зоодиика. Он ведь тоже разделил бремя вашей Славы, и теперь удирает с утра пораньше в пустоши, чтобы его не нашли толпы восторженных поклонников.

Ренки и сам испытал это на собственной шкуре — едва выйдя из госпиталя, оказавшись в круговерти разных лиц, улыбок, приятных фраз (среди которых встречались даже и искренние), похлопываний по плечу и пожиманий руки.

…И пусть бы это были восторженные слова и улыбки оу Заршии, необыкновенно гордого своей первой битвой, оказавшейся столь успешной и значимой как штурм Лиригиса. Пусть к его улыбке и примешивалась нотка зависти… — Это была нормальная зависть одного искреннего человека, к успехам и талантам другого.

А вот когда вокруг тебя начинают виться неправдоподобно дружелюбные лица тех, кто еще совсем недавно, либо старательно не замечал тебя, либо наоборот — старательно окатывал презрением и пренебрежением, желая выслужиться перед генералом… — От этого становилось очень противно, и хотелось убежать подальше… туда, где тебя никто не знает в лицо, и не будет бросаться на встречу с поздравлением и страстным желанием пожать руку.

…Увы, но убежать Ренки мог только в госпиталь к Готору. И жаловаться там исхудавшему, бледному, страдающему от головокружений и головных болей, приятелю, на свою горькую судьбу. А тот лишь улыбался в ответ, и вставлял язвительные комментарии, и характеристики разных персонажей.

И вот, наконец, в освобожденную бухту Лиригиса, впервые за много месяцев, вошел караван из четырех военных кораблей под тооредаанскими флагами. …Но к большому изумлению радостно встречающей его на берегу публики, повел себя несколько странно.

Корабли не подошли сразу к причалам, а бросили якоря чуть в отдалении. От флагмана отошла шлюпка, спешно подошедшая к берегу. С нее соскочили несколько офицеров, и направились в сторону штаба 6-го гренадерского полка.

А потом, под взглядами изумленной публики, — к причалам проследовали все свободные офицеры этого полка, полковые музыканты, и рота почетного караула.

Только тогда флагман подошел к причалу, и по спущенному трапу, на землю Лиригиса сошел высокий худой человек в жреческом одеянии, с необычайно прямой спиной и властным взглядом высокого королевского сановника.

Развернулось на ветру знамя. Зарокотала барабанная дробь, а трубы выдали нечто весьма грозное и бравурное. …Тут, не то что людям военным, но даже и простым рыбакам, стало понятно что таинственный пассажир, не может быть ни кем иным, кроме как всемогущим Верховным Жрецом, Советником Короля, Старшим Цензором Тайной Службы и Военным Министром одновременно — оу Риишлее. И слух об этом, каким-то неимоверным образом мгновенно облетел и весь городок, и армейский лагерь под его стенами, и даже кажется в считанные секунды донесся до армии генерала оу Крааста, расположившейся примерно в сотне верст дальше к западу.

Долетел этот слух и до Ренки, который все утро проторчал в тихой гавани, именуемой Госпиталь, дабы навестить друга, и скрыться от назойливых почитателей.

Слух влетел в палатку Готора вместе с Гаарзом, и наделал переполоха даже в этой обители тишины и покоя.

— Чего делать? — Даже растерялся Ренки, вскакивая с табурета на котором сидел, и как обычно пытаясь получить совет у своего более опытного товарища. — Наверное надо пойти на пристань… Поприветствовать… и все такое!

— Расслабься и садись обратно… — Лишь усмехнулся Готор, которому не так давно сменили «фасон» повязки на голове, в результате чего стали видны глаза. — Там сейчас на пристани и без тебя полно встречающих. И если только ты не собираешься протискиваться к оу Риишлее, расталкивая локтями старших офицеров, то от тебя там сейчас и так будет немного толку.

В конце концов, если бы оу Дезгоот считал что твое присутствие там необходимо — за тобой бы послали. А раз нет — ты человек служивый, — без приказа и не почешешься!

— Но… Ты же сам говорил, что оу Риишлее, сейчас что-то вроде нашего Вождя, и мы должны…

— …В первую очередь, показать себя людьми умными. — Подхватил Готор. — Исполнительных у него и так хватает.

…Короче, Гаарз. — Собери всех наших. Пусть приведут себя в порядок, и пасутся где-нибудь недалеко отсюда. Ты Ренки, пожалуй можешь сходить в Штаб, и доложить дежурному, что тебя можно будет найти именно тут… Если я что-нибудь понимаю в жизни, то когда оу Риишлее, покончит в официозом, и выберет свободное время, он сам заявится сюда навестить раненого меня, потому что куда-то идти самому, мне оу Мавиинг не позволит, и оу Риишлее это наверняка хорошо известно.

Кстати — Гаарз, притащи из наших запасов пару бутылок самого дорогого вина. И о закусках каких-нибудь позаботься… Столик походный из мой палатки… И стул разыщи… пофорсистей… Кажется я видел такой у оу Заарши. — Попроси одолжить на время… И да, — бумаги что я храню… сам знаешь где, тоже захвати.

— А может, он велит отнести тебя к себе. — Предположил Гаарз. — Тока зря тут переполох поднимать будем?

— Куда к себе? — усмехнулся Готор. — Тут, у него пока еще достаточно проверенного и надежного места нет. Разве что на корабле? — Но на корабль он меня не потащит, потому что и без корабля есть тихое местечко, где мы можем поговорить без лишних свидетелей. — В этой палатке.

…Ты, кстати, Гаарз — когда побежишь наших искать, намекни почтеннейшему оу Мавиингу, о возможном скором визите высокого гостя. Полагаю — наш лекарь будет за предупреждение благодарен.

…А мне рубаху принеси чистую… оу Риишлее конечно на это наплевать, но сам жест он оценит.

Вот только Ренки нашего, нам толком приодеть не во что. Был у него парадный мундир, да и тот умудрился изорвать да изгваздать в таком спокойном и тихом местечке как Фааркоон. …Ладно-ладно… Не делай такого возмущенного лица. Этот на тебе, хоть и с зашитыми дырками после абордажа, но хотя бы чистый. …Но реально — уделать такой мундир… Скока мы там за него деньжищ отвалили? — Готор печально покачал головой.

Ренки тоже опечалился, и в отличии от Готора, который лишь по дружески подкалывал приятеля — вполне искренне.

К отбытию из столицы на Зарданское плоскогорье, у него было три мундира. — Два — вполне себе обычные, привезенные еще из армии. А один — сшитый уже в столице, и правда стоил бешенных денег, и Ренки, в глубине души очень им гордился, надевая только по очень торжественным случаям.

Увы. Но после его приключений в Фааркооне, слово «парадный» из «родословной» этого мундира, можно было смело вычеркивать. Можно отстирать и вычистить дорогую ткань, подшить обратно золотое шитье. Но дырки…, нет, их конечно тоже можно заштопать или наложить заплатки. Только ни один светский щеголь, не позволить себе носить штопанную одежду. Какой бы дорогой не была ткань, это уже постыдно.

О «порушенной репутации мундира», Ренки сожалел куда больше чем о собственных синяках и ранах полученных в той же заварушке. Готор знал про эту печаль приятеля. И старательно ее высмеивал, дабы (как он сам объяснял), — выгнать из его души демонов привязанности к дорогим безделушкам.

…Гаарз убежал, Ренки тоже сходил к штабу, доложился… (там царил такой бедлам, что кажется, дежурный толком и не понял, о чеи ему вообще говорят). Потом вернулся. Застал Готор спящим, (это с ним частенько бывало в последнее время. Но оу Мавиинг, утверждал что это только к лучшему).

Сидеть рядом было скучно. А уйти — невозможно. А завалиться на соседний тюфяк и тоже вздремнуть чуток — означало предстать перед Риишлее в помятом мундире…

…И все же, Ренки умудрился погрузиться в дрему, сидя прямо на табурете, и уперев подбородок в руки, сложенные на эфес шпаги. Так что, когда за тонкими стенками палатки раздались громкие голоса — он вскочил с опухшими глазами, слегка взъерошенный и имея весьма бестолковый вид.

Выскочил из палатки, и едва нос к носу не столкнулся с самым могущественным, после Короля, человеком Тооредаана.

— …Я тоже рад вас приветствовать лейтенант. — С легкой насмешкой глядя на растерявшегося Ренки, произнес оу Риишлее. …Вольно. Тянуться передо мной, вы будете на завтрашнем построении, а сегодня можете вести себя достаточно вольно… Так что… — пригласите войти?

Ренки отошел в сторону, вежливо придерживая полог прикрывающий вход в палатку, и быстро оглядевшись, многозначительно кивнул стоявшему чуть в отдалении Таагаю.

Тот понимающе кивнул в ответ. И вслед высокому гостю, в палатку внесли накрытый столик, и удобное, плетеное полукресло.

— Хм… — Понимающе усмехнулся Риишлее. — Похоже мой визит не застал вас врасплох, судари! И хотя, после штабных приветствий, в меня вряд ли влезет еще хоть капля вина — мне приятно видеть вашу предусмотрительность… Впрочем — смело наливайте себе.

— Благодарю вас ваше Священство. — Улыбнулся в ответ Готор. — Но мне пока рановато лечиться подобными лекарствами… Да и оу Дарээка, думаю потерпит.

— Кстати, как ваше здоровье, сударь? — Обеспокоено спросил Риишлее. — И что с глазом?

— …Знаю… — Вздохнул Готор. — Слегка косит. Окружающие пытаются скрыть это от меня, но… недостаточно умело. Хотя и старательно. Пришлось разглядывать свое отражение в полированной серебряной ложке. — Не самый лучший вид. — Остается утешаться, что все могло быть намного хуже!

…Кстати, я немного удивлен — вы тут один?

— Ваш лекарь. — Искренне заулыбался Риишлее. — Судя по количеству доносов на него в Тайную Службу — весьма достойный человек! …Мои свитские, и так бы не сунулись куда не надо. Но он весьма умело смог отогнать пытавшихся увязаться за мной военных. …Думаю, я могу попросить ваших сержантов, присмотреть за окрестностями палатки?

Ренки выскочил, чтобы отдать соответствующее распоряжение, а когда вернулся, застал Риишлее и Готора, мирно беседующими.

Разговор шел о состоявшейся осаде. Готор говорил, а Риишлее внимательно слушал, задавая наводящие вопросы.

Ренки тоже быстро «припахали» к разговору, но пока, в основном в качестве подставки-подавалки разных наглядных пособий, вроде чертежей Готора, которые надо было извлекать из большущей, чуть ли не полсажени высотой, плотной папки. Потом он рассказал про изготовление и перевозку брандеров, и конечно же — ночное нападение на кредонский флот.

— Что ж судари… — Подвел итог оу Риишлее. — Вы не только оправдали мои надежды, но даже и сумели их превзойти. …И как ни странно — особенно вы, лейтенант оу Дарээка. Нет, в вашей храбрости я и раньше не сомневался. Но то как вы повели себя по отношению к имуществу жителей Лиригиса… И даже не побоялись надавать на Тайную Службу… Это достойно отдельной награды. …Которую, вы впрочем не получите. Но мое мнение о вашей ценности для королевства, и без того весьма высокое, поднялось еще выше.

…Кстати — про награды… — Конечно будут, и немалые. Знаки на погон, повышения в Чинах. Деньги, и даже земли. …Но сейчас у вас есть тот, очень нечасто встречающийся в жизни шанс, попросить для себя что-то у человека, достаточно наделенного властью, чтобы выполнить любое ваше разумное желание… Так что — какие у вас есть заветные мечты?

И тут Ренки вдруг растерялся… — Спроси его об этом оу Риишлее года три-четыре назад, и он бы без раздумья ответил что мечтает поступить в Королевское Офицерское Училище.

А вот сейчас…??? — Нет, Ренки конечно по прежнему мечтает когда-нибудь стать генералом, а то и командующим всеми войсками Тооредаана. Одержать множество громких побед. Вернуть королевству Орегаарское герцогство. А еще лучше — вообще когда-нибудь выгнать всех кредонцев с континента.

Это была большая и светлая мечта. Но ведь Риишлее говорил не о юношеских мечтаниях, а о «разумных желаниях». — Просто попросить назначить себя генералом и поставить командовать армией? — Разумностью тут даже и не пахнет. Да и по большому счету — чего стоит карьера, не заработанная, но выклянченная у сильных мира сего?

Что там еще было в наборе заветных желаний оу Ренки Дарээка? — Жениться на той таинственной блондинке, лица которой даже и не разглядел? — Она почему-то по прежнему тревожила сердце молодого офицера. Но скорее как некий образ прекрасной девы из романов, чем реальный человек. Да и просить у Риишлее женить его на какой-то девице… — Достойно ли это офицера?!

Чтобы Готор выздоровел, и его рана обошлась без последствий? — Такое можно просить только у богов. …А Риишлее хоть и весьма близок с ними, но все же не бог.

А в остальном… — вроде и попросить-то нечего.

— Ну, про мои мечты вы вроде и так знаете. — Послышался голос Готора. — Я хотел бы продолжить поиски древних артефактов… А что касается оу Дарээка…???

— Признаться… — Тяжело вздохнул Ренки. — Ничего иного, кроме как новый мундир, мне в голову и не приходит. Ну и конечно — чтобы мы все вместе, вшестером, продолжили служить Тооредаану, на том поприще который нам укажут!

— Ладно. — Усмехнулся Риишлее. — Чувствую что застал вас врасплох. Так что оставляю свое обещание в силах — исполнить одно ваше разумное желание, когда таковое у вас действительно возникнет.

А пока — отдыхайте. Завтра у вас будет очень торжественный день.

Глава 5

— Слушай, Готор, а что такое «параллельный мир»?

Ренки и сам не смог бы вспомнить с чего это он так расхрабрился, чтобы задать подобный вопрос. Наверное — обстановка была такая — располагающая к откровенности.

Светлая ночь при полной луне, да посреди моря… Не сильный, но уверенный ветерок надувает паруса, и дает ощущение прохлады.

Ренки в такие ночи, обычно всегда плохо спалось, и потому он выбрался на палубу корабля, плывшего в Фааркоон, чтобы подышать немного прохладным ночным воздухом и полюбоваться безбрежными просторами Неба и Океана, прежде чем возвратиться в свою крохотную душную каютку.

Тут же он застал и Готора, сидящего на канатной бухте, неспешно прихлебывая из бутылки, и любуясь луной и океаном.

— Тоже не спиться? — Поинтересовался Готор.

— Ага. — Ответил Ренки, пристраиваясь рядом на каком-то ящике. — Мне в такие ночи обычно всегда не спиться… Знаешь. Еще там, дома… В полнолуние я частенько пристраивался у окна, и чуть ли не всю ночь смотрел на луну и звезды, засыпая только под утро. А потом — получал трепку от отца, за то что двигаюсь как сонная муха, на занятиях.

— Он тебя хорошо гонял… — Одобрительно кивнул Готор. — А я вот, признаюсь, в детстве был жутким лентяем, особенно по утрам. Сколько меня не заставляли делать зарядку, так и не смог пересилить свою лень… Отец, а он у меня тоже был из военных, жутко злился. Поначалу-то я и заниматься начал… всякими там… только чтобы отца умаслить. А потом — как-то втянулся… Но встать с утра пораньше, и хотя бы отжаться полсотни раз… — Для меня до сих пор тяжкая мука!

— Ну-у… — Дипломатично высказался Ренки. — Зато ты очень умный, и много знаешь.

— Эх, если бы… — С печальной улыбкой человека, простившего себе все недостатки, ответил Готор. — Был бы умный — не назначили бы лабораторной крысой.

— Кем??? — Удивился Ренки.

— Да… Неважно. — Долго объяснять. — Лениво махнул рукой Готор.

Они помолчали какое-то время, смотря вверх на удивительную картину огромных белых парусов, плывущих сквозь звезды.

— А все-таки я не понимаю. — Прервал молчание Ренки. — Почему ты отказался от майорского чина?

— Первый лейтенант — тоже неплохо! — Ответил Готор. — Ты ведь тоже вроде от капитана отказался?

— Я отказался, потому что ты отказался. Мне, выше тебя по званию быть не положено. Так почему?

— А смысл? — Спокойно спросил Готор. — Чем выше взлетаешь, тем больший груз приходится тащить, и тем уже тропинка под ногами. …И глубже пропасть по краям тропы, и гуще стаи стервятников, мечтающих тебя в эту пропасть сбросить. Мне кажется мы и так с тобой взлетели просто фантастически. — Надо притормозить, а то так и лбом обо что-нибудь расшибиться можно.

Ренки невольно вспомнил торжественное построение 6-го гренадерского полка. При развернутом Знамени охраняемом отрядом ветеранов-капралов с ритуальными протазанами в руках. С капральством барабанщиков и трубачей впереди, отдающих боевые сигналы, безупречно исполняющим строевые команды солдатам, в отдраенных по такому случаю от зарданской грязи, зелено-красных мундирах, с начищенным оружием в руках.

Рядом со Знаменем 6-го, так же виднелись и Знамена 4-го, 7-го, и 14-го мушкетерских полков, формально тоже участвовавших в сражении. Хотя, даже если сложить весь наличный состав этих полков, из них едва ли можно было бы сформировать полноценный батальон. А еще чуть дальше — команда матросов, участвовавших в абордаже. Своего знамени у них конечно не было, но и они смотрелись достаточно торжественно с сияющими от гордости физиономиями.

Потом Военный Министр оу Риишлее принял доклад полковника оу Дезгоота, как командира отличившейся части. А затем доклады полковников трех мушкетерских «полков» и второго лейтенанта оу Дарээка — командовавшего абордажной командой. Под накатывающееся волной «ура» обошел воинский строй, вглядываясь отеческим взором в лица солдат, и ловя на себе их, почтительно-восторженные взгляды.

Ну а потом, естественно, началось самое сладкое. — Все четыре полка участвовавших в осаде — получили булаву на Знамя. Булавы, теперь уже на погон, так же удостоились и полковники. Офицеры же, и унтер-офицеры, получили по топору. Простым солдатам пообещали денежную премию, и тройную порцию настоящего вина.

А матросы и солдаты отличивщиеся в абордаже — специальный морской значок — якорь перекрещенный с мушкетом и абордажной саблей — соответствующий армейскому «топору».

.

…Ну а в конце, дошла очередь до главных «именинников» — Готор, соответственно получил вторую булаву, Ренки — высший флотский знак — обломанная мачта, перекрещенная парой сабель, аналог армейской булавы, а сержанты — по топору. Плюс к тому — офицеры поднялись на чин выше, став первыми лейтенантами. А сержантам, которым в виду их простонародного происхождения повышаться уже было просто некуда — отныне торжественно пообещали платить двойной оклад!

А в конце, когда Ренки уже почти было обиделся — Риишлее приколол на их офицерские погоны, по маленькой короне — знака Королевского Доверия.

Что означал этот значок? — Ренки и то не смог сразу вспомнить. Вроде бы даже право требовать личной аудиенции Короля. Или подчинять себе чиновников всех иных ведомств королевства, стоящих наравне или ниже в табеле о рангах. …Значок этот давали так редко, что мало кто вообще помнил какие привилегии он дает. Но все знали что это и впрямь очень и очень почетно!

…На этом дождь наград не закончился. И уже позже, с глазу на глаз, оу Риишлее объявил им что для каждого офицера выделяется поместье… причем не где-нибудь в диких западных джунглях, а во вполне обжитых окрестностях Фааркоона, с его чудным климатом и плодородными землями. А сержанты — соответственно могут претендовать на фермерские участки в тех же краях. — Более того, оу Риишлее пообещал что все эти земли будет соседствовать друг с другом!

Затем, оу Риишлее, не без сожаления посмотрев на качающегося от слабости оу Готора, сообщил, что всей команде дается отпуск «для дальнейшего излечения», который и следует провести в Фааркооне, в своих новых поместьях.

Потом они отобедали втроем — что тоже было немалой честью. А за время обеда, оу Риишлее старательно выспрашивал их мнение по поводу ведения дальнейших боевых действий. — Впрочем — Готор был осторожен с советами, постоянно ссылаясь на недостаток информации. А Ренки хватало ума следовать его примеру так что разговор не задался.

Лишь в самом конце, Готор предложил что-то конкретное — как он сам это назвал — «стратегию непрямых действий» и «партизанской тактикой». Которая, как понял Ренки из пояснений друга, в основном сводилась к операциям, подобным тем что они проводили в позапрошлом году вместе с ротой Бида. (К нему, как и к полковнику оу Дезгооту, и следовало обратиться как к большим специалистам).

А еще, следовало «рубить» линий снабжения оторвавшихся довольно далеко от баз кредонских войск. И следовать вполне понятной любому опытному фехтовальщику стратегии, при которой надо заставить противника делать по пять-десять шагов на каждый один твой — с целью измотать и лишить сил.

оу Риишлее выслушал этот совет достаточно благосклонно, и на этом обед закончился. — Уставшего и бледного как полотно Готора отнесли обратно в госпиталь. А Ренки, убедившись что с приятелем все в порядке оправился в свою палатку, где и нашел на койке прекрасно сшитый мундир цветов своего полка. …Когда и где, свитские всемогущего Военного Министра смогли его достать на Зарданском плоскогорье, было настоящей тайной, граничащей с Чудом!

— Знаешь, — внезапно ворвался голос Готора в воспоминания Ренки…

…В принципе — он уже несколько минут как начал говорить, но Ренки слушал в пол уха. И надо же такому было случиться, что именно на этой фразе, он вернулся в реальность.

— Знаешь… — задумчиво глядя в небо сказал Готор. — У вас тут вообще удивительная луна. — Такая крупная, яркая и с более насыщенным оттенком желтого.

— А у вас какая? — Удивленно спросил Ренки, подразумевая что луна одна над всей землей.

— А у нас, — расслабленно сказал Готор — Она поменьше… И более белая, что-ли.

И тут вот, Ренки решился задать вопрос, который мучил его уже довольно продолжительное время.

— Слушай, Готор. — Сказал он, так же смотря в небо. — А что такое «параллельный мир»?

— …Откуда ты… — Вздрогнул Готор. — Хотя понятно…

— Ты не подумай чего. — Поспешил пояснить Ренки. — Я не специально подслушивал или… ну ты сам понимаешь! — Просто… И если… Я никому не расскажу. Даже оу Риишлее… и самому Королю. Даже если ты и впрямь пришел с неба!

Только договорив, Ренки осознал что именно он сказал. И с еще большим удивлением, осознал что это правда! — Фактически, сейчас он признал Готора своим Вождем, даже в большей степени чем Короля. — Старая система мировоззрений и приоритетов сломалась, причем, как это частенько и бывает — сломалась внезапно и с оглушительным хрустом.

— А-а. — Махнул рукой Готор. — Не бери в голову. Собственно говоря, это не такая уж и великая тайна… как я понял. Просто мне и самому трудно понять все эти вещи. Так что надеяться что поймет и поверит кто-то другой… — Проще уж выдумать более-менее правдоподобное вранье.

Но раз ты сам напросился — слушай.

Готор сделал глубокий глоток из бутылки, и передал ее Ренки, словно бы предлагая перед долгим рассказом подкрепить силы.

— Параллельные миры… Ну… представь себя книги стоящие на полке. В каждой — целый отдельный мир. …Хотя… ваша литература еще не настолько разнообразна… Но тем не менее. — И вот, в каждой книжке свой мир, и свои герои. И доблестный герой из одной из них, никогда не сможет влюбиться в прекрасную деву из другой. И дракона из третьей не убьет, даже если как раз у него, есть для этого подходящий меч-драконоубийца.

Все живут в своих книжках-мирах, и вдруг, что-то происходит, и появляется этакая лазейка… Портал, нора, червоточина… Называй как хочешь.

Нет. — Внезапно оборвал себя Готор. — Бестолково как-то объясняю, потому что и сам толком не понимаю что это такое. …Я вообще не физик ни разу.

Но короче — у нас уже давно подозревали что миров, подобных нашему, есть огромное множество. Некоторые считали что они абсолютно идентичны, вплоть до того что в каждом из них, к примеру, должен жить свой оу Ренки Дарээка. А другие — думали что различия должны быть просто космических масштабов… Я кстати — тоже к последней версии склоняюсь. — Если в природе не существует даже двух одинаковых травинок — наивно думать что существуют абсолютно одинаковые миры. …Впрочем — это пока тоже не важно. Не бери в голову.

Важно то, что буквально лет шестьдесят назад, наши ученые смогли обнаружить первые материальные доказательства этой теории. И это открыло дорогу большой программе изучения этого явления.

— Так вы значит. — Спросил Ренки, слегка придавленный грандиозностью нарисованной картины — теперь значит свободно можете лазать через эти норы, по самым разным мирам? …Это поистине удивительно! — Говорят что у нас, чуть ли не с каждым годом открывают новые земли, и этих неизведанных земель, еще осталось очень много. А тут… — Столько миров, и каждый… А сколько их всего, кстати?

— Не так все просто. — Улыбнулся Готор. — Миров этих может быть бесконечное множество. Но вот за шестьдесят лет исследований, мы так еще и не научились не только попадать туда куда хотим, но и вообще — уверенно пробивать червоточину, хоть куда-нибудь. Из десяти попыток, обычно срабатывают шесть-семь, и никто пока так и не смог убедительно объяснить почему…

..Все это вообще началось с огромной случайности…

Тогда проводили эксперимент с… в твоем языке даже слов и понятий таких нету. …Но короче — очень грандиозный эксперимент, который при удаче, мог бы приоткрыть многие тайны мироздания. …Чтобы тебе понятнее были масштабы — в нем были задействованы сотни людей, а вложенных средств, хватило бы чтобы вооружить штук десять таких же армий как у Тооредаана, и еще хватило бы на небольшой флот. Тогда вообще не скупились тратить деньги на науку, особенно когда это касалось войны.

В общем — все пошло не так. Реактор запустили, энергия пошла к… И тут вдруг вспышка, дым… крики, паника, завывают сирены, срочная эвакуация персонала. А когда все более-менее улеглось — посреди зала прыгал жуткий дикарь в кожаных доспехах, завывал воинственные кличи и потрясал копьем.

Гы-гы… — Усмехнулся Готор. — Тут-то многие и обрадовались что эксперимент курировали военные, и исследовательский комплекс охраняла чуть ли не целая дивизия спецназеров.

Короче — повязали дикаря. И начали разбираться что же произошло.

Готор протянул руку, взял у Ренки бутылку, хлебнул из нее, и передал обратно.

— …У меня и сейчас перед глазами его образ стоит. — Как-то очень задумчиво продолжил он, глядя перед собой глазами, словно бы обращенными в прошлое. — Великий Вождь Эгииноасиик из Рода Серых Курганов. — Но все его тогда уже просто Эвгением Сидоровичем звали. …Почему «Сидорович» даже и не спрашивай — это большая тайна. Но уважение к себе он внушить умел такое, что даже я не осмелился спросить.

Представь себе — могучий такой старик, с идеально прямой спиной, и таким взором, что у случайных генералов ноги подгибались… До самой старости, инструктором в спецгруппе охраны проработал. И даже когда ему наверное за девяносто лет перевалило — никогда не расставался с оружием, и мыслил вполне ясно.

А насчет меня… Я, знаешь ли, всегда к языкам способности имел. Может оттого что фамилия у меня была Говоров. Это на вашем, означает вроде как «умеющий говорить».

Жил себе, лет до восемнадцати, не тужил, и ничем особенным из числа других сверстников не выделялся. Мотался с семьей по гарнизонам, гонял в футбол, хулиганил помаленьку, но и книжки читал, ходил на секции самбо и бокса, как почти все сверстники в военном городке. …Ну вот разве что — интересно мне было учить языки, особенно древние, потому как еще и историей сильно интересовался. — Мать у меня, учительницей была — причем и английский с немецким преподавала и историю с географией… В военных городках такое совмещение было нормальным.

…После школы все думал куда поступать — на историка, или в Иняз… Но тут отец меня уговорил попробовать армию, там дескать — языкознатцы тоже нужны, а поступить по знакомству будет легче… Я попробовал, …вылетел со второго курса за дисциплинарный проступок. Попытался попробовать поступить в Университет, но тут меня на срочную забрили… И, короче, так я на СпецКомплекс и попал. Сначала просто — подходы охранять, а потом…

Как оказалось, на СпецКомплекс, я попал совсем даже не случайно. А Эвгений Сидорович, оказывается был моим дедом.

Раньше то я про него только мельком слышал. Потому как он со СпецКомплекса никогда не отлучался, а отец вечно по гарнизонам мотался… Да и отношения у них, кажется были не из лучших. Раз отец материнскую фамилию взял. …Правда не уверен, что у деда фамилия вообще была… Хотя ведь что-то в паспорте ему должны были написать?!

Гы… Увидев деда, я впервые и заподозрил, что не совсем чистокровный русский — уж больно видок у него был… диковатый. Да и говорил он с небольшим акцентом. Впрочем, тогда, из мутных пояснений, я понял что дед из какого-то малого сибирского народа, представителей которого всего-то и осталось может десятка два-три.

…Слушай, — внезапно опять встрепенулся Готор, вынырнув из глубин своих воспоминаний. — Я тут кажется чересчур глубоко закопался — ты вообще понимаешь что я говорю?

— Не дословно. Но общую суть кажется улавливаю. — Ответил Ренки. — Так что там про миры? Как это… вообще? Я это себе как-то не очень представляю. Может это… я слышал как-то в Университете теорию, что каждая звезда является солнцем вокруг которого вращаются свои планеты… Это и есть…. Нет? Ну тогда где же они… относительно нас, или как можно из одного в другой пробраться?

— Эх — Печально вздохнул Готор. — Все эти вопросы, а главное — ответы на них — настолько выше моего понимания, что я даже всерьез и не пытался никогда в это дело въехать. Это, на весь мой мир, дай бог, человека два-три понимают. Или делают вид что понимают. А так…

…Короче, после нескольких десятилетий битья головой об стену. Многочисленных свертываний и возрождения исследований — наконец пошли первые, более-менее вменяемые результаты.

Настолько вменяемые, что даже было принято решение создать команду испытателей, которые и отправятся в «пробитые» миры.

…Когда ушел первый — я только родиться успел. Ушел и пропал. И больше его никто не видел. А следующего уже послали только через двенадцать лет. Правда в те года бардак в стране жуткий был… денег не хватало даже…

Короче — этот Второй, первые два раза сходил вполне удачно… в том смысле что вернулся. А в третий раз — говорят только кровавые брызги полетели да оторванную ступню обратно выбросило.

Но тут уж на наших умников азарт напал. Да и властьимущие выгоду почуяли и на финансы не скупились. Так что эксперименты продолжились. Мой переход уже тридцать седьмым числился. И готовили меня не просто к «миссии сунул-вынул» (как мы это называли), а уже для исследования мира, так что и языки вон подучил, и вообще — и ученые, и вояки, и дед, меня сурово натаскивали как выживать в абсолютно новом мире, обществе с неизвестными обычаями и законами.

…Чаще всего, «червоточина» пробивалась в тот мир, из которого, предположительно пришел Эвгений Сидорович. — Вроде как он опознавал его по снимкам и видеозаписям. Хотя конечно — стопроцентной уверенности никто не давал, не только в том что это Его мир, но даже в том что в Этот раз удастся попасть именно куда надо. Каждый раз — сплошная рулетка.

Но предполагалось, что я попаду именно в тот мир… Какая-то у них была новая программа наводки, которую они и испытывали.

Первый мой «заход», прошел как по маслу. Попал. Обосновался. Даже успел пообщаться с местными, и пусть с трудом, но понял их. А они меня … правда только после очереди из калаша над головами. Прожил месяц, собрал образцы, а потом, в указанный срок, наши опять пробили червоточину, и я вернулся обратно героем.

А вот во второй раз получилось… Выбросило меня как-то немного странно. — Были… вспышки не вспышки… это сложно описать. Но в общем выбросило на какую-то пустынную местность, которую я опять должен был исследовать в течении месяца, ожидаясь очередного «пробоя».

…Не дождался. Прождал еще почти полгода. — Тоже впустую. К этому времени закончились все взятые с собой ресурсы. Даже охотиться больше было не с чем. — Решил выбираться к людям, благо, кое-какие следы их существования в этом мире я нашел почти сразу, а потом даже сумел пообщаться с несколькими пастухами и караванщиками.

В общем — вышел, и сначала решил, что это совсем не тот мир, в который мы «целились» и в котором я был первый раз. Этот мир, был явно, по уровню развития на несколько тысячелетий старше «дедова».

Вот только говорили тут почему-то на языке, очень родственном тому, которому обучал меня дед. А уж когда я услышал имя Манаун'дака…

Дед рассказывал что именно во время схватки с этим коварным колдуном, его и выбросило в наш мир. А еще — он частенько упоминал некий Амулет, как великий символ могущества, власти и магии.

Я, честно тебе скажу — во всякую магию не верю. Чушь все это. Но вот Амулет… — хрен знает что это такое. Однако, мне почему-то кажется, что он может стать для меня ключом к возвращению домой.

…Ну что еще сказать — хотел я сразу пойти по следам этого Амулета. Да только вот сначала, пришлось просто учиться тут выживать. Почти три года в вашем мире прожил, занимаясь то тем, то этим, и стараясь держаться подальше от неприятностей. А потом очутился в Тооредаане, и дальше ты и сам знаешь.

— Ух… — Даже помотал головой Ренки, видимо надеясь таким образом получше утрясти в нее услышанные невероятные факты. Факты укладывались плохо, уж больно необычными и фантастическими они казались.

…Слушай. — спросил он у Готора. — А каков он… ваш мир?

— Да не лучше, не хуже вашего. …Разве что постарше лет на триста. А так — словами не опишешь.

— Так как же это выходит, — у вас прошло шестьдесят лет, а у нас тут тысячи?

— Этого Ренки, я не знаю. — Устало сказал Готор. — Слушай, извини. Но что-то я совсем вымотался. Да и воспоминания накатили.

Я понимаю — у тебя ко мне куча вопросов. Но давай на сегодня закончим.

…И кстати — Риишлее знает правду. Оказалось что я у вас далеко не первый такой «попаданец». Одним из «нас», был создатель Тайной Службы, и он завещал своим приемникам «отслеживать» других «чужаков», потому как от них может быть либо большая польза, либо вред. …А ты думал — почему Риишлее нам такие полномочия дал?

На следующий день, Ренки конечно же снова захотелось засыпать Готора кучей вопросов, которые он сочинял весь остаток ночи. Но погода испортилась, и капитан приказал всем пассажирам убраться с палубы.

Офицеры, чтобы не скучать в крохотных каютках, (выделенных им как почетным гостям), в которых даже одному было тесно, а вдвоем вообще не развернуться — пошли на батарейную палубу, где сейчас размещались другие пассажиры их корабля, и где для их сержантов был выделен особый угол.

Потянулись долгие скучные дни. Корабль качало и бросало на волнах, а пассажиры пытались как-то отвлечь себя от животного страха, который возникает при мысли о мощи бушующей стихии, и тонюсенькой скорлупке корабельной обшивки, прогибающейся и стонущей от боли, при ударах волн. …Тут уже было не до разговоров об иных мирах, которые, как инстинктивно чувствовал Ренки, вести надо исключительно с глазу на глаз.

Потом Готору вдруг опять поплохело. Как он объяснил сам — долгая качка не способствовала здоровью его недавно простреленной головы. Так он и провалялся несколько дней, пока они не пришли в Фааркоон, где самые лучшие лекари, которых только можно было найти в этом городе, начали наперебой лечить важного пациента, упорно отказываясь от платы, и столь же упорно и старательно поливая грязью конкурентов.

То ли благодаря их усилиям, то ли из-за того что болеть в таких условиях было просто невыносимо — Готор начал поправляться, и уже спустя четыре дня, смог самостоятельно выйти из дома все той же вдовы, чтобы прогуляться по знакомому садику.

Слух об этом, мгновенно просочился в «высшее общество» Фааркоона, и двух, вернувшихся с войны героев, которых жители этого городка, уже фактически стали считать своей собственностью благодаря тому следу что приятели оставили в мифологии этого милого городка, начали наперебой приглашать посетить дома самых богатых купцов и знати. Местная Управа, даже собиралась устроить в их честь торжественный обед, плавно переходящий в бал и народные гуляния. И даже присвоить им звания почетных горожан, с предоставлением кучи привилегий, которыми они скорее всего никогда не смогут воспользоваться. Но Готор дал взятку одному из наиболее уважаемых лекарей, пообещав объявить его своим официальным целителем, и тот прикрыл приятелей, строго запретив им обоим праздновать чтобы то ни было, или наносить визиты. Так что празднества пришлось отволожить.

Исключение было сделано лишь для Дома Ваксай, на чем настоял Готор, да и Ренки, чувствовал себя обязанным отчитаться перед своенравной девицей, признавая не только в душе, но и на словах, ее немалую заслугу в том что «мачта с саблями», заняла место на его погоне.

Да. Что и говорить, а жителям Фааркоона, было на что посмотреть в тот приятный теплый вечерок, когда оба главных персонажей городских пересудов последнего времени, прошлись по улочкам городка от дома вдовы до Дома Ваксай!

Даже сложно было сказать, кто из них больше впечатлял. — Ренки конечно выглядел поярче. — молодой, высокий блондин в шикарном, расшитом золотом мундире. — Девушки едва ли не повыпадали из окон, пытаясь разглядеть его получше, и едва не подняли бурю, своими томными вздохами.

Готор смотрелся не столь ярко. И мундир на нем был вполне себе обыкновенный, и «та самая шпага», не была подвешена к его поясу. Но зато он куда больше соответствовал образу раненного героя. — Еще довольно бледный и худой, с заострившимися чертами лица и этим, чуть косящим взглядом… Как ни странно, но в отличии от Ренки, который после ранения вызывал в основном только жалость. — Готор тоже притянул к себе немало женских взоров. …Может быть той уверенностью, что излучала вся его фигура, а может быть благодаря глазам, смотревших на окружающих насмешливо и чуть печально. Глазам, которые знали какую-то великую тайну, которую не дано постичь никому иному.

Но мужчины и юноши, больше смотрели на погоны обоих лейтенантов. Немедленно завязался спор, о том что круче — две булавы с серпом и молотом, или булава, серп и молот, с мачтой…

С одной стороны — два знака высшей военной доблести, и знак доблести гражданской. А с другой — знаки воинской, гражданской, и флотской. — Если первое сочетание еще и встречалось, правда у офицеров и чиновников чином не меньше полковничьего, то второе — вообще было редкостью большей, чем двухголовая свинья, или там теленок с восемью ногами. Ну а в сочетании с коронами, которые вообще неизвестно что означали, ибо были огромной редкостью… — Для жителей Фааркоона, это было темой бесед на ближайшие лет десять.

Возможно толпа зевак даже воспрепятствовала бы свободному перемещению героев. Если бы пару офицеров не окружали четверо дюжих сержантов, так же смотревшихся очень впечатляюще в своей новой форме, и богатыми на Знаки доблести, погонами.

Данная процессия, вполне заменила фааркоонским провинциалам Военный Парад, и еще очень долго служила темой пересудов и споров у всех горожан, не взирая на пол и возраст.

Часть 4

 

Глава 1

— Карета неспешно поскрипывала, немилосердно пиная по заднице седоков каждый раз, когда очередная кочка или выбоина на дороге «обижали» ее колеса.

Воистину — но сто, двести раз правы были те старики, немилосердно ругавшие нынешние дороги королевства, неизменно добавляя — «…А вот при покойном-то короле… было совсем иначе!». Даже Риишлее, в состоявшемся не так давно приватном разговоре, признал что королевские дороги ремонтируются из рук вон плохо, потому что денег в казне с каждым годом становилось все меньше и меньше, по мере усиления активности кредонцев, всеми правдами и неправдами мешавших тооредаанской торговле.

Увы, но даже золото добывавшееся в королевских рудниках, сильно теряло в цене, если его невозможно было вывезти за рубеж, чтобы купить необходимые товары.

По словам Риишлее, сейчас каждые два, из десятка вышедший из портов Тооредаана кораблей, подвергаются нападениям пиратов. Что вынуждает купцов собирать большие караваны кораблей. А когда приходят большие караваны с примерно одним и тем же товаром — цены на него падают, зато цены на импорт резко взлетают.

Да и большие караваны, с некоторых пор перестали быть решением проблемы. Не так давно пропал один, довольно большой торговый караван. И по сведениям Риишлее, это опять было проделками кредонцев, начавших собирать целый пиратские эскадры, чтобы иметь возможность нападать даже на крупные соединения.

Пороги королевского Кабинета обивали делегации купцов, слезно моливших о сопровождении их караванов королевскими военными кораблями. Но у Тооредаана не было достаточно большого флота, чтобы оказать реальную помощь. …А распылять силы, выделяя по кораблю на караван — означало в скором времени просто лишиться флота.

А даже те караваны что смогли дойти… — пакостить можно не только военным путем. Кредонские торговые компании активно монополизировали заморские рынки, прибирая к рукам все пути движения товаров. Тем самым, принуждая конкурентов продавать свой товар задешево, и покупать втридорога.

Особенно это им удавалась на Южных Землях, где многочисленные, постоянно воюющие друг с другом королевства, были легкой добычей для этих монстров. Там достаточно было лишь позвенеть монетами, чтобы корольки и микроимператоры, отдавали им на откуп всю свою ничтожную экономику, только ради получения очередных кредитов на «справедливую войну» с соседом.

На Северных Землях, где на обломках Старой Империи появилось немало сильных государств, тооредаанцам действовать пока еще было попроще. Хотя конечно — даже большие тооредаанские Торговые Дома не могли на равных играть с кредонскими Компаниями, имеющими в своем распоряжении подчас за тысячу кораблей, и располагающих услугами целых наемных армий.

…Так что Ренки было за что ненавидеть кредонцев, каждый раз получая пинка по заднице от жесткой скамейки, только для вида оббитой давно протершейся тканью.

— Уж лучше бы ехал верхом. — Думал Ренки, с завистью глядя на Киншаа с Дроутом, которым сегодня выпала очередь быть дозорными.

…Увы, но Готору, по общему мнению лекарей, (кажется самим никогда не ездившим по королевским дорогам), было предписано путешествовать в карете…

Полгода отдыха, конечно сильно поспособствовали его выздоровлению. И бывало, по нескольку недель подряд он чувствовал себя вполне нормально. Шутил, смеялся, много работал с бумагами. А потом звал Ренки потренироваться со шпагой, или пострелять из мушкета. Хотя и избегал различных кувырков, борьбы, или слишком уж резких движений, — все это вызывало у него сильные головокружения и даже потерю сознания.

Но к перемене погоды, или еще по неизвестно каким причинам — случалось он едва держался на ногах от жутких головных болей, с трудом переносил свет полуденного солнца, и еле выцеживал из себя слова.

И прогнозы лекарей тут сводились только к апелляциям на волю богов, да надежду на целительную силу времени.

Эти полгода, «банда» провела в поместье оу Ренки Дарээка. …Собственно говоря, когда они спешно слиняли из Фааркоона, в пожалованные им владения и осмотрелись, Готор выдал резюме — «Могло бы быть и хуже».

Раньше, вся эти земли входили в особый фонд Короля, созданный как раз для пожалования отличившимся подданным, куда попадали все земли отобранные за долги, или реквизированные по приговору суда. И управлялись они специально назначенными чиновниками. … И управлялись из рук вон плохо.

Как то обычно и бывает, без должного надзора рачительного хозяина, арендаторы-крестьяне безбожно использовали лучшие земли, и пасли скот на землях похуже, но вполне подходящих для пахоты, в то время как выпасы зарастали кустарником и разной дрянью. А господские сады и виноградники, которые формально, арендаторы тоже обязаны были поддерживать в порядке, оказались напрочь заброшены, если не чего похуже.

Примерно тоже было и с господскими домами. В том, что отходил вместе с поместьем Готору, какие-то подлецы даже сняли черепицу с крыши, что уж говорить о медных ручках, петлях и прочем скарбе. Взятые за долги фермы сержантов, так же были не в лучшем состоянии, — выселенные владельцы постарались забрать все ценное, а что нельзя было утащить с собой — безжалостно разломали, вымещая на вещах и стенах свою печаль и озлобленность.

В общем — шестерке старых приятелей, пришлось для начала разбить походный лагерь прямо в поле, и срочно начать организовывать себе жилье. После недолгого совещания, наименее разоренным был признан дом Ренки, и из остальных домов, в него было свезено все, более-менее пригодное для хозяйства и жизни, имущество. Так что быт кое-как был налажен, благо — жизнь не успела избаловать друзей роскошью и излишним комфортом.

А вот что делать дальше? — Ни Ренки, выросший в гордой бедности, ни сержанты, всю жизнь пребывавшие в откровенной нищете, ни даже Готор, честно признавший что кое-какие основы знает, но применять их к конкретному случаю не решиться — управлению поместьями были не обучены. Да и честно говоря — особого желания трудиться на земле, пусть и в качестве Хозяев, не испытывали. …Тем более что своих денег, им, по большому счету, хватило бы на более-менее безбедную жизнь. Одна лишь премия, выданная за освобождение Лиригиса, тянула на покупку еще парочки таких поместий и ферм, а ведь кое-какие капиталы, они сумели накопить и до этого. А учитывая что все они продолжали получать жалование… — короче, с голоду бы не умерли.

Но! По старому, еще времен Империи, Закону — владельцы земли были обязаны хорошенько о ней заботиться, иначе казна была вправе изъять ее обратно, так что хочешь не хочешь — а пожалованные поместья надо было приводить в порядок.

Выход, и даже не один, как обычно нашел Вождь «банды». — Готор просто написал Одивии Ваксай «слезное» (по его определению), письмо, в котором описал их горестное состояние, и попросил рекомендовать парочку хороших управляющих, это во первых. А во-вторых, попросил подыскать не менее хорошую плотницкую артель, и возможно, даже не одну.

Одивия Ваксай, впервые познакомившаяся с оу Готором, как раз на том самом памятном вечернем приеме в своем доме, и весьма очарованная общением с ним, (он не только говорил с ней как с равной по уму, так еще и подарил трофейную шпагу кредонского капитана шлюпа и пару трофейных пистолетов, хотя Ренки и возражал, утверждая что сей подарок не уместен для юной особы, и лучше бы купить ей какую-нибудь женскую побрякушку, вроде сережек или бус), была настолько любезна, что самолично приехала в поместье, в сопровождении целого капральства приказчиков, землемеров и бухгалтеров.

Вся эта «армия» дня три описывала и измеряла каждый клочок земли и каждую кочку в поместьях и на фермах приятелей. Сверяли договора об аренде, описи имущества и списки податей. И даже составили точную карту всех объединенных земель, благо Риишлее, выделил «бандитам» соседние участки.

Их приговор бы суров, но милосерден. — Земли пребывали в крайне запущенном и разоренном состоянии. Но земли были хорошие, и в перспективе могли приносить изрядный доход, конечно же в случае грамотного управления и при наличии некоторого стартового капитала. Хотя конечно — первых прибылей, стоило ждать не раньше чем через год-два, хотя пять-шесть лет — куда более реальные сроки.

Одивия сразу предложила беспроцентный и бессрочный кредит от Дома Ваксай, а в качестве ответной любезности, попросила Готора ознакомиться с кое-какими проектами постройки новых кораблей, и оказывать, по мере надобности, последующие консультации.

От кредита Готор отказался, (денег хватало), но с чертежами обещал ознакомиться, благо, Одивия прямо сказала, что ее мастера-корабелы всерьез попытались воплотить в жизнь предложенную Готором стратегию — «коли не можешь сражаться на равных — убеги». Из-за чего, в конструкцию недавно заложенных судов, кое-какие идеи заимствованные у уже известных им torpeda, и даже kliper, про которые Готор только рассказывал.

Вторая идея Готора, тоже вызвала полное одобрение и поддержку и самой Одивии, и Дома Ваксай.

…Через объединенные поместья, (кои Готор почем-то решил назвать на староимперский лад, словом «колхоз», хотя там, под этим вроде подразумевало что-то другое), протекала извилистая речушка. Из-за этой речки, — королевская дорога вынуждена была делать изрядный крюк, удлинявший путь груженого возка или телеги, примерно на пару-тройку дней пути. Готор предложил срезать путь, проложив новую дорогу, и построив мосты через речушку. А доход извлекать, по старой традиции взимая плату за проезд через мосты, да поставив парочку кабаков-гостиниц в начале и в конце пути.

Одивия заверила, что со времен постройки брандеров, безработных моряков в Фааркооне только прибавилось. И теперь многие из них были готовы подрядиться куда угодно, вкалывая с утра до ночи просто за еду. Так что людей для черной работы найти будет не сложно. А мастеров для постройки мостов и ремонта жилья, и все необходимые материалы, она предоставит по весьма разумным ценам. Взамен — лишь попросила скидку на провоз товаров ее Дома через построенные мосты в течении десяти лет, и монополию на поставку товаров в кабаки. …Конечно только тех, что не смогут произвести в самом колхозе.

Ренки было хотел, вообще благородно отказаться взимать с нее плату. Но Готор почему-то начал торговаться, и сбил цену до шести лет, пояснив потом Ренки, что среди купцов, подобная торговля, лишь признак уважения к оппоненту. В то время как ренкино благородство, они бы оценили как подачу милостыни. Что одновременно бы и оскорбило их, и дало повод считать «благодетеля» никчемным дураком.

— Единственным препятствием на вашем пути, судари. — Предупредила купеческая дочка. — Будут королевские чиновники. Ибо, насколько я понимаю, для прокладки дорог, нужно особое разрешение… Даже если бы она проходила полностью через ваши земли. Однако, судя по карте, изрядный отрезок вашей дороги пройдет через земли принадлежащие королю.

Впрочем. Я думаю вам, с вашими связями и вашими заслугами, (Одивия многозначительно посмотрела на погон Готора), такое разрешение будет получить несложно. Однако для этого, возможно придется ехать не только в Фааркоон, но и может быть в саму Мооскаа.

Готор заверил ее что это не станет проблемой, и что стоит присылать нужных рабочих, не дожидаясь окончания бюрократических проволочек.

— Одивия… — Когда она уже собиралась уезжать, обратился Готор к предприимчивой девушке. — Простите, но мне кажется что вас что-то угнетает… Возможно мы могли бы как-то помочь?

— Благодарю, сударь. — Ответила Одивия Ваксай. — Но ничего такого серьезного… Просто караван, с которым должен был возвращаться мой отец, приблизительно должен был появиться уже почти месяц назад. Впрочем, в наши времена, долгие задержки дело настолько обычное, что право, волноваться нет смысла. Однако благодарю за участие.

Гостья уехала, и уже меньше чем через неделю, в колхоз стали прибывать первые работники, застучали молотки, зазвенели пилы, а с будущей дороги послышались голоса землекопов, стук врезающихся в землю мотыг, и поскрипывание тачек, увозящих вынутый грунт.

Готор осуществлял общее руководство, размечал места под строительство, и рисовал чертежи будущих мостов. Сержанты работали поближе к народу, осуществляя руководство на местах, весьма вдохновленные идеей, заполучить собственные кабаки. (Хотя Готор и предупредил, чтобы они не особо раскатывали губы — Риишлее от них просто так не отстанет),

А благородному оу Ренки Дарээка, выпала честь разбираться с королевскими бюрократами, с коей целью он и отбыл в столицу.

На путь туда, обратно, и решение всех вопросов, ушло месяца полтора. К счастью (а может к сожалению) для юного оу, он не смог оценить насколько стремительной была эта миссия, и как помогло ему то, что первым делом он пошел не в Ведомство Дорог и Направлений, а к своему непосредственному начальнику, дабы отчитаться о кое-каких делах, и вернуть бумаги, посланные Готору для изучения. Там, в беседе он случайно упомянул о планах «банды», и… Собственно говоря — на этом практически все его хлопоты и закончились, пришлось только подать прошение в письменном виде, и спустя пару дней зайти за официальными бумагами, разрешающим строительство. Выходя из соответствующего кабинета, он вежливо кивнул целой группе каких-то, судя по одежде, купцов, с тоскливым видом протирающих штаны в приемной. Увы, ему не дано было узнать, что эта группа, подала подобное прошение вот уже два года назад, и все еще ждало решения высокой комиссии по своему делу. — Жернова государственной машины вращались очень и очень неспешно, даже при регулярной «подмазке» золотыми монетами.

Возвращался Ренки в сопровождении особого отряда Тайной Службы. — Доблестные ищейки охраняли отнюдь не его, но целую кипу бумаг что он вез — копии всех материалов, что собрала Тайная Служба, по их главному делу.

Плюс, в их компанию затесалась парочка жрецов, весьма сурового, если не сказать — устрашающего вида, в коих не сложно было опознать послушников Культа Героев. Эти двое охраняли поистине бесценную реликвию, и потому, помимо устрашающего вида, были обвешаны не менее устрашающими образцами лучшего вооружения. И если верить слухам, умели обращаться с этим оружием так, что покушаться на реликвию, стоило только имея в своем распоряжении полк опытных, прошедших не одну кампанию солдат. Хотя конечно же — ни один солдат, в здравом уме, не посмеет пойти против служителей Культа Героев. — Те кто живет войной, весьма почитают своих, пусть уже и давно ушедших Вождей, но ставших по смерти богами.

Увы. В Фааркооне, Ренки ждало печальное известие. — Караван, с которым должен был прибыть Дрисун Ваксай, подвергся нападению пиратов. Целая эскадра хищных фрегатов разбила строй из двух десятков торговых судов, заставив их спасаться по одиночке. А потом начала планомерный захват разбросанных по всему морю корабликов. Из двадцати — вернуться смогли только четыре. А судьба остальных, и конечно же — их экипажей и пассажиров, скорее всего была весьма печальной.

Услышав об этом, Ренки счел своим долгом немедленно навестить ставшую владелицей Торгового Дома, Одивию Ваксай. Высказать ей слова соболезнования, и предложил любую помощь и защиту, которую вся их банда только сможет оказать. Включая финансы.

Соболезнования Одивия приняла. А в ответ на предложение о помощи лишь гордо выпрямила спину — словно истинная оу, и холодно поблагодарила, добавив что ни в чем не нуждается.

Однако Ренки, то ли что-то почувствовав, то ли заметив следы недавних слез на глазах гордячки, весьма настойчиво, на грани допустимы приличий, продолжал настаивать, пока не удостоился кивка и короткого «хорошо», в котором было куда больше искренности, чем во всех речах, что произносила Одивия до этих пор.

— Только не пожалейте потом о своих словах. — Бросила Одивия вслед Ренки, тем самым испортив все впечатление.

А колхоз, тем временем заметно преобразился. — Везде кипела жизнь, что-то двигалось, крутилось и вертелось.

Дом в поместье Ренки, уже не походил на прохудившуюся развалину, а выглядел вполне себе крепким и нарядным жилищем. Да и внутри появилась новая мебель, стало заметно чище, а на кухне пахло не тленом и плесенью, а очень даже аппетитной снедью.

— Нормально… — Ответил Готор на вопрос «Как дела?». — Помаленьку крутимся. Если все пойдет и дальше в таком же темпе — считай через год будут стоять и мосты и дорога!

…Вот как?! — Весьма печально. — Прокомментировал он известие о утрате, которую понес Дом Ваксай. — Надеюсь ты предложил Одивии нашу помощь?

— Конечно. — Недовольно буркнул Ренки. — Не надо думать будто я совсем уж… Но она… Ей бы только какую-нибудь гадость сказать!

— Ох и дурак же ты дружище Ренки. — Спокойно ответил на это Готор, выслушав претензии приятеля к Одивии Ваксай. — Такая девушка замечательная… А ты к ней бука-букой, а ведь чудная бы из вас пара получилась!

— Ты Готор, видно перегрелся тут на солнышке! — Искренне удивился услышанному Ренки. — Даже если бы я и мог заинтересоваться подобной особой… Разве ты не знаешь что она невеста, нашего боевого товарища оу Заршии? Как можно поступать подобным образом с однополчанином?

— …И все равно дурак. — Вопреки всякой логике, подытожил Готор. — А нашему Зарше, зуб даю, тут ничего не светит… А вот тебе…

— Да она же… — Возмутился Ренки. — От нее любезного слова не дождешься, только разные насмешки и уколы. И к тому же, — не забывай — что она не из благородных, а всего лишь купчиха.

— Да. Не дергал ты девочек за косички в детстве. — Задумчиво пробормотал Готор. — И мало, видать, тебя жизнь лупила, коли так и не осознал… Впрочем ладно. — Что такого интересного ты мне привез? Признаться — те двое жрецов-головорезов, изрядно интригуют!

— Тут копии всех летописей из Храмов, относящихся к временам Империи. — Ответил Ренки. — Вернее — копии копий… Риишлее почему-то особо велел это подчеркнуть.

А вот те два жреца, привезли тебе свиток, по легенде написанный рукой самого Манаун'дака!

Только Верховный Жрец, особо предупредил, что это величайшая ценность Королевства. Свиток этот прибыл сюда еще вместе с королем Даагерииком I. На его изучение, тебе отводится ровно месяц, и сам понимаешь, никакого урона реликвии не должно быть нанесено. …Иначе, даже страшно представить что будет!

Текст там говорят очень сложный, читается тяжело. Так что ты не откладывай это дело в долгий ящик.

— Да уж можешь не сомневаться! — С большим энтузиазмом, откликнулся Готор. — Прямо сейчас и пойду смотреть…. Надеюсь только, что поститься и читать молитвы, перед этим, меня не заставят… А то ваши молитвы, меня несколько… э-э-э… удивляют.

С этого дня, Готор гораздо меньше стал уделять времени хозяйственным делам, больше отдавая его изучению присланных документов. …А Ренки — вынужден был стать при нем нянькой.

С одной стороны, от долгого чтения у Готора начинала болеть и кружиться голова. А с другой — даже несмотря на недомогание, он упорно продолжал работать, забывая про сон и еду, и выгнать его из-за стола с бумагами, можно было только с большим скандалом.

Все это закончилось тем, что Ренки сам стал читать ему большинство документов вслух, делая выписки по его указаниям, а заодно уж и следить чтобы Вождь вовремя ел, гулял, тренировался, и ложился спать.

Их день, обычно начинался с инспекции строительных работ, занимавшей часа два. Причем Готор с Ренки шли пешком, а следом за ними ехала небольшая коляска, на случай если Готор опять переоценит свои силы, (такие случаи бывали).

Потом завтрак, работа с документами, занятия фехтованием, обед, послеобеденный отдых, (на чем особо настаивали лекари), опять работа, небольшая прогулка перед ужином, работа, сон. И так день за днем, неделю за неделей.

…Зато Ренки стал неплохо разбираться в истории собственного мира, слушая комментарии и пояснения Готора к текстам. В отличии от бубнежки жреца в Университете, слушать Готора оказалось даже интереснее чем читать героические романы или баллады.

А еще, в процессе обсуждения событий древности, разговор частенько переходил к миру Готора. Но тоже, как правило, в привязке к миру Ренки.

…На свиток, написанный языком, который с трудом разбирали даже жрецы и самые опытные ученые, и который ему следовало бы изучать несколько недель — Готор потратил не больше получаса.

— Ну вот. — Сказал он, удивленно смотрящему на него Ренки, откладывая свиток в сторону. — Ничего особо интересного, обычный рассказ про какой-то мелкий грабительско-разведывательный поход на запад. Хвалится что сожгли какую-то крепость. Но теперь я точно убедился, что этот ваш Манаун'дак, был человеком из моего мира. …Более того — судя по всему он даже был из моей страны. А по некоторым оборотам речи и используемым мемам — могу также предположить, что родился он лет на десять-двадцать раньше меня. Да, думаю не больше двадцати…Это очень многое объясняет!

— Что именно? — Спросил заинтригованный Ренки.

— Ну… ваш алфавит — сильно измененная копия нашего. Арабские цифры, слова, топонимы… Ну и конечно то, что у вас этот Манаун'дак, считается чуть ли не Отцом всех знаний. — Естественно, что человек пришедший из моей эпохи в век, когда еще и железа не знали, считался тут великим мудрецом! Он дал сильный толчок вашему развитию.

— А что еще за «арабские цифры»? — удивился Ренки, зацепившись за незнакомое слово.

— Ну… это уже недоразумение из моего мира… — Не слишком понятно пояснил Готор. — Вообще-то их придумали в Индии… — Это такая…ну вроде страна в моем мире. Но в Европу… это недалеко от моих земель, они пришли через арабов… — народ такой. В общем, Манаун'дак, принес их вам, вообще в другой мир, и теперь вы их считаете своими. — Неплохое путешествие!

— А какие слова пришли к нам от вас? — Опять поинтересовался Ренки. — Я как-то слабо представляю, чтобы в нашем языке были слова из другого мира.

— Да потому что употребляется они уже несколько тысяч лет… — Вы их, в большинстве случаев, так под свой язык исковеркали, что узнать стало непросто. Но многие научные термины и понятия — явно взятые из моего языка, остались почти без изменений.

Взять хотя бы само слово «университет» — оно точно наше. Еще, например, в вашей математике «delenie», «slozhenie», и прочие термины обозначающие действия производимые с цифрами — нигде кроме как в математике не употребляются. И как мне пояснили в Университете Фааркоона, в древности считались магическими заклинаниями. А в моем языке, их употребляют и в произвольной речи… Вроде «сложить вещи», или «поделить добычу».

Еще слова вроде «порох», «мушкет» и «shtyk» — тоже явно из моего мира — у нас они означают те же самые вещи, следовательно их «извлекли» из записей, которые оставил Манаун'дак.

Мооскаа. — это наша столица — Москва… Кстати, в своих записях этот ваш… именно так это слово и пишет. …Вообще, судя по всему, он и сам был родом из Москвы… они там народец… своеобразный — даже в писаном пурпурными чернилами на пергаменте из телячьей кожи тексте, проступает некоторая столичная говнистость. — Дважды за короткий текст западных аиотееков «замкадышами» обозвал. …Это… короче — долго объяснять.

Много разных слов. — Некоторые сразу и не узнаешь, как я говорил, вы их изменили почти до не узнаваемости, подгоняя под свои языки. В большинстве «повседневных» слов — только корни и угадываются. А те что в научном или жреческом обиходе употребляются — те сохранились получше…

В общем — я это подозревал. Только вот с самой кличкой «Манаун'дак» разобраться не мог. — На наши имена-фамилии совсем не похоже, даже исковерканные вроде моего «Говоров-Готор» — (так меня в Фесткии обозвали, потому как они там «ов» совсем не выговаривают).

Наверное и правда «старый ребенок» — было его прозвищем в вашем мире.

— Ну конечно, — кивнул Ренки. — Он ведь был карликом, вот его так и обозвали.

— Вообще-то. — Возразил на это Готор. — Я конечно специально не уточнял… Но вроде дед не упоминал о такой особенности своего врага, как маленький рост. — Брат Манаун'дака — Лга'нхи, и другие воины дружины, те да, в большинстве своем были очень большого роста. — об этом он частенько говорил. …Впрочем — в древних записях постоянно упоминается что та «банда» была из племени «очень высоких людей», так что это скорее всего правда. …Может «пришелец» казался маленьким только на их фоне? А может… — был у нас в древности, в соседней стране один мудрец. — Лао-Цзы. Его тоже как-то вроде «старый ребенок» прозывали. …Но там какая-то легенда была… уже не помню — Кажется мать его в утробе восемь десятков лет носила и родился он уже седым…

А ваш «старый ребенок», кажется теленком родился… Тоже наверное какая-то малопонятная спустя тысячи лет аллегория.

Теперь сложно разобраться — данное событие произошло еще до того, как твоих предков обуяла мания все записывать. Кстати — еще одно косвенное подтверждение времени рождения Манаун'дака в моем мире. — В те года, как рассказывал отец — в связи с доступностью к…(слишком сложно объяснять), все вообразили себя писателями, либо журналистами. Во многих странах, потом даже пришлось принимать особые меры, чтобы обуздать эпидемию графомании. Но в ваш мир, сия бацилла попасть все же, чувствую, успела.

— Да ведь это же просто дань предкам… — Возмущенно прокомментировал последнее высказывания Готора Ренки. — Чтобы предки могли гордиться тобой в загробном мире — надо написать о своем подвиге на бумаге и сдать на хранение в Храм. Это еще в Древних Законах прописано!

— Угу. — Согласился Готор. — Отличный способ продвигать грамотность в массы! Этот парень явно был не дурак. То-то толчок к развитию, которой он дал, не затухал почти полтысячелетия. Потом, судя по истории, все немножечко подъуспокоилось, и дальнейшее развитие пошло нормальными темпами. Вообще, с точки зрения ученого-историка, это интереснейший феномен, требующий подробного исследования… Эх, мне бы времечка побольше и ресурсов…

Увы, но времени, Риишлее им дал только полгода. Едва-едва земли Колхоза стали приобретать обжитой вид, а приятели приспособились к мирной жизни. (Киншаа даже женился). — Их всех срочно вызвали в столицу.

— …Вы ознакомились с бумагами? — Поинтересовался Старший Цензор Риишлее, толком даже не поздоровавшись. — Я имею в виду те, что мы изъяли у Ваара, и копии протоколов его допросов?

Что и говорить, а великий государственный деятель выглядел еще более уставшим и измученным, чем в их прошлую встречу. Ренки даже показалось что безупречность его одежд и прически, несколько потускнела. Зато залежей бумаг в кабинете, явно прибавилось.

— Да. — Коротко кивнул Готор. — Наиболее явный след….

— …Архипелаг Тинд. — Закончил за него Риишлее. — Именно там живет человек, у которого была украдена рукоять меча. И который, по сведениям Ваара, может знать о местонахождении второй половины и ряда других древностей.

Я дам вам соответствующие бумаги… Но если коротко. — То человек этот Коваад Каас — ювелир и антиквар. И как мне думается — промышляет он не только перепродажей древностей. — Его агенты разъезжают по всем миру в поисках разных раритетных вещичек, и то с какой легкостью они получают доступ в самые таинственные и закрытые места — заставляет подразумевать что антиквариат, отнюдь не основное его занятие. Думаю, вы понимаете о чем я. Опять же — неспроста антиквар и ювелир, сидит на островах, в трехстах верстах от столицы своей страны, в которой у него, кстати — открыто как минимум три магазина…

Мои люди, очень аккуратно попытались подступиться к нему, и наткнулись на этакую очень глухую, и в то же время — липкую стену. Люди это были очень опытные, и потому успели вовремя отойти назад, не попав в ловушки. И тем не менее — это о многом говорит. Даже просто ради сохранности бесценных сокровищ, человек не станет окружать себя такой охраной!

В общем, все то что вы услышите дальше, предназначено только для ваших ушей. Даже мои ближние помощники пока не знают об этих планах. …С вами бы я тоже не стал откровенничать, но короны на ваших погонах означают высшую степень доверия…

После возвращения Лиригиса, — на Зарданском плоскогорье у нас обстановка несколько успокоилась. Кредонцы рисковать попусту не любят, и столкнувшись с чем-то непонятным, на рожон не лезут.

А пока они разбирались с «непонятным» — инженер-полковник оу Зоодик, дабы оправдать, с его точки зрения, не совсем заслуженную булаву и повышение в чине, (хотя я лично заверил его, что человек согласившийся противостоять генералу оу Краасту, всех этих наград достоин). — создал мощную линию укреплений вдоль побережья, прикрыв ими города.

Форты этой линии, кстати, мы вооружили пушками, поднятыми со дна бухты Лиригиса. …Видимо он позаимствовал что-то из ваших оу Готор рассказов, потому что укрепления, хоть и сделаны в основном из земли и камней, выглядят очень грозно. Месяц назад кредонцы попытались к ним подступиться, и ушли понеся большие потери. Так что сейчас там невольное затишье — кредонцам не хватает сил, чтобы справиться с нашей обороной. А нам — чтобы атаковать противника.

Так что, на первый план сейчас для Тооредаана, вышла проблема кредонских пиратов, которых открыто поддерживает военный флот республики.

…С военной точки зрения, архипелаг Тинд, это мощная военно-морская база. Условно говоря — на юг, ее пушки смотрят в спину тем, кто попытается напасть на столицу заморских владений Кредонской республики, а на восток — тем кто покуситься на владения Кредона на Старых Землях. Этакий, очень удобный треугольник.

Там есть удобная гавань, где кредонцы постоянно держат один из своих военных флотов. А так же — верфь для ремонта, многочисленные склады, арсеналы, мастерские и прочее-прочее-прочее…

…Повторяю, то что я сейчас скажу, должно оставаться тайной! — Я тут затеял небольшую игру… В детали вдаваться не буду. Но скажем так — с Валкалавским царством, у нас сейчас наметились довольно дружеские отношения. И более того, — думается мне удалось внушить Кредону, что мы фактически уже заключили с Валаклавой стратегический союз против республики. — Вроде как осталось только договор подписать.

По этому поводу, на Тинде сейчас готовят мощный флот, чтобы нанести в Валаклаву «дружеский визит» и убедить царька удихов, порвать с нами, и дружить исключительно с Кредоном. А для этого придется собрать очень большие силы. — Чтобы напугать удихов, требуется показать им действительно большую силу.

Думаю — флот выйдет в море через месяца полтора-два, после окончания сезона штормов. И на Тинде, останется только десяток сторожевых кораблей, и сравнительно небольшой гарнизон.

Дадим им еще месяц-полтора, чтобы отойти подальше. А потом — ударим по Тинду! Я очень рассчитываю, что кредонцы испугаются нападения на свою главную военно-морскую базу, находящуюся в паре дней пути от их столицы. И отзовут большую часть своего флота, для охраны собственных портов и коммуникаций. Что снимет давление на наших купцов…

Основная ставка делается на наглость и… подлость. — Туда наши корабли пойдут под флагами какого-нибудь нейтрального государства, изображая из себя торговый караван. И лишь перед самым нападением поднимут Королевский Флаг.

Так же, как кредонцы не ждали брандеров в бухте Лиригиса, — они не будут ждать и нападения на своей главной базе.

Те torpeda что вы делали, ведь разборные? — Сколько их уместиться в трюме средних размеров торгового корабля? — Четыре-пять? Прекрасно. Дом Ваксай зарекомендовал себя очень неплохо, да еще к тому же, как я слышал, вы дружите с новой хозяйкой. Военный заказ, не только поможет ей в делах, но и позволит решить кое-какие проблемы, возникшие в связи… с принятием наследства. …Уж я об этом позабочусь!

На вас оу Готор, (кстати — как ваше здоровье?) — общий надзор за изготовлением брандеров и их начинки, и не забывайте — это должно быть сделано втайне. …Ну и идеи… от человека… гм… весьма искушенного.

— Он знает. — Улыбнувшись, коротко сказал Готор, кивнув на Ренки.

— Что ж. Тем лучше. — Кивнул головой Риишлее, с внезапным интересом посмотрев на оу Дарээка.

…Как вы понимаете. — Продолжил он. — Это не единственная задача которую вы получите. Я планирую высадить десант, и захватить военную базу Кредона. …Конечно — долго мы там не продержимся. — Кредон за неделю-две подтянет силы, и нашу флотилию разнесут в щепки. Но за три-четыре дня, пока враг еще не очухается, — мы должны основательно испоганить ему жизнь. — А главные специалисты по уничтожению и взрывам, на данный момент в нашем королевстве это вы, благородные оу. Поэтому я настоятельно рекомендую вам не лезть в первую волну десанта, подвергая жизнь опасности, а дождаться момента, когда от вас будет наибольший толк.

Ну и конечно же, — будучи на Тинде, было бы крайне невежливо не навестить уважаемого Коваада Кааса. Коли мягкие подходы он отвергает, было бы неплохо попробовать максимально грубый. — Схватите его, бросьте в трюм корабля, и привезите в мои подвалы. Уж тут он запоет как соловей! И если будет возможность — прихватите все его архивы. Думаю там может найтись много интересного.

В общем, благородный оу Готор. Вам следует хорошенько обдумать все вышесказанное. Попробуйте, на основе документов и карт что я вам дам, составить собственный план нападения. Потом обсудим его, сравним с… другими, и придем к общему знаменателю… Идите.

А вас лейтенант оу Дарээка, я попрошу задержаться!

— Что ж юноша… — Начал Риишлее, едва за Готором закрылась дверь. — Теперь вы тоже знаете секрет своего друга… Мне интересно знать… как вы это восприняли?

— Нормально… — Осторожно ответил Ренки. — Удивился конечно… но чего в мире не бывает?

— Лейтенант оу Дарээка. — Даже сделал успокаивающий жест рукой Риишлее. — Я не в коей мере не пытаюсь, что-то вызнать, или как-то настроить вас против вашего товарища. Скорее мне интересна реакция обычного человека… в том смысле что «не жреца», на столь удивительное явление.

— Ну… наверное с некоторым облегчением. — Честно ответил Ренки. — Я чего только не передумал про Готора… Даже что он явился с небес. И когда он сказал мне правду… стало легче.

— Что ж. — Задумчиво пробормотал Риишлее. — Этого стоило ожидать. Вы юноша пытливый, и не слабого ума… как я уже замечал. Хотя конечно, ваш ум еще нуждается в хорошей огранке, впрочем… Проведя столько времени вместе с Готором, вы конечно не могли не заметить множества странностей. Так что…

— Заверяю вас, сударь. — Поторопился Ренки, на всякий случай защитить друга. — Что оу Готор достойнейший человек, и никогда не предаст Короля, которому поклялся служить!

— Да я и не подозреваю его в чем-то недостойном. — Досадливо поморщился Риишлее. — Но лишь оцениваю возможность сообщить о нем… другим людям. Некоторым. Сейчас у нашего королевства не то положение, чтобы позволить таким людям как оу Готор, прозябать на должностях серых мышек. Однако, чтобы ему поверили, и начали прислушиваться к советам…

В общем, — пока забудьте лейтенант все что сейчас услышали. — Вдруг резко сменил Риишлее тон. — Я хочу чтобы вы поняли одну вещь. — Ваш друг, говорит что вероятнее всего, именно из-за этого легендарного Амулета, он и попал в наш мир.

Вероятно вы уже знаете — что он был таким не первым. — Великий Цензор Ншгас, тоже был человеком из другого мира… Причем, оу Готор, посмотрев на его портрет и ознакомившись с… некоторыми документами, говорит что вероятнее всего — человеком не из того же мира, откуда прибыл он сам!

До появления здесь вашего друга, это было одной большой загадкой. Он дал ей некоторое объяснение… хотя и сам не уверен что оно правильное.

Он так же выдвинул версию, что многочисленные «popadancy» как он сам их называет, прибывают в наш мир, притянутые этим самым загадочным Амулетом.

Так что если раньше, дело порученное вам, касалось лишь поиска реликвий, которые возможно кто-то использует для усиления своей власти… То теперь, разговор уже идет о нечто большем! О контроле за Вратами в другой мир!!!

Я не буду говорить вам насколько все это важно, потому что и сам пока с трудом это оцениваю. Но я хочу дать вам один приказ… хотя можете воспринимать его как просьбу, или даже мольбу! — Позаботьтесь о том чтобы ваш товарищ остался жив.

…Понимаю, что вы и так, как истинный оу, готовы пожертвовать жизнью ради товарища… Но теперь, в случае опасности — вы оу Ренки Дарээка, ОБЯЗАННЫ пожертвовать собственной жизнью, а возможно и честью, во имя Короля и королевства, если это понадобиться для спасения вашего друга.

Увы, при иных обстоятельствах, я бы просто посадил его в хорошо защищенном замке, дав все что он пожелает, и вытягивал из него знания и умения, все что есть в его голове. Но сейчас, когда положение нашей страны столь непросто. — Я вынужден использовать его, не как источник знаний. Но как доблестного и благородного оу, чьи способности уже не раз спасали Тооредаан от разгрома… И все что я могу сделать, с целью обеспечения его безопасности — это положиться на вас, и остальных… «членов вашей банды».

Вам будет выдан особо секретный документ… Лучше пусть даже оу Готор не знает о нем. Но при случае, предъявив его, вы сможете приказывать даже моим заместителям.

Искренне полагаюсь на вашу разумность и преданность интересам королевства! Не подведите меня!

Потом Готор и Ренки попытались составить свой план захвата Тиндского архипелага. …И сразу уперлись лбом в стену собственного невеликого опыта по части морских десантов, да и возможностей флота вообще.

Так что все планирование, свелось к теоретическим рассуждениям, и ругани.

В последнем, явно была виновата методика предложенная Готором. — Один должен был предлагать план, а второй критиковать его, находя слабые места. Но поскольку ни тот, ни другой, реальным опытом проведения столь масштабных операций не обладали — приходилось довольствоваться своими «ощущениями» и, вполне вероятно — ложными представлениями, о том как все должно происходить. Отчего аргументация обеих сторон, выглядела слабой и неубедительной.

Промучившись два дня, и ничего толкового не выдумав, пришлось идти к Риишлее, с тем что есть.

На сей раз, их приняли в кабинете значительно больших размеров. Наверное потому, что в прежнем, десяток человек, приглашенных сюда на Совет, вряд ли бы разместился с должным комфортом.

…Приятным сюрпризом для обоих приятелей, стало появление в кабинете, полковника оу Дезгоота, и лейтенанта Бида. Однако, едва они с расплывшимися в улыбках физиономия направились к ним дабы поздороваться, появился сам Риишлее, и одним только жестом руки, заставил всех присутствующих мгновенно замолчать и усесться за большой круглый стол, в центре которого лежала подробная карта Тиндского Архипелага и окрестностей.

— Если вы еще не знакомы. — Начал свою речь Риишлее. — Тогда позвольте мне вас всех представить друг другу…

Адмирал оу Ниидшаа… — указал он рукой на еще довольно молодого (для своего звания), очень высокого и крепкого человека, в форме морского офицера, что занял место по правую руку от Военного министра. — Думаю, это имя известно всем, и рассказывать о его заслугах, нет смысла. — Он примет на себя общее командование всей операцией.

Ренки с любопытством посмотрел на этого человека. Когда юному оу Дарээка было всего пять лет, подвиг капитана оу Ниидшаа, чей фрегат одиночку сразился с тремя кредонскими кораблями такого же класса, утопив один, обратив в бегство второй и взявший на абордаж третий — едва не обратил мечты юного оу от армии, в сторону флота.

Спустя еще четыре года, эскадра капитана оу Ниидшаа, одержала решительную победу над пиратским флотом, и высадила десант на остров Литруга, захватив и уничтожив пиратское гнездо, чьи «птенцы» сильно досаждали южным областям Королевства.

Затем был поход вокруг континента, дыбы продемонстрировать Королевский Флаг, мелким, полудиким туземным царствам, расположенным по ту сторону Гор, убедив их не оказывать никакой поддержки Оорегарским мятежникам. …Говорят с политической точки зрения, этот поход был полным провалом. Однако все восхваляли подвиг контр-адмирала оу Ниидшаа и его моряков, сумевших совершить то что раньше не удавалось никому — провести через Пролив Демонов целую эскадру, не потеряв ни единого корабля!

…Ну, а потом было известное сражение близ мыса Куаа, которое, хоть каждая из сторон и объявила своей победой, тем не менее, заставило кредонцев считаться с Королевским Флотом, а прибрежным городам Королевства — вздохнуть с большим облегчением и начать понемногу накапливать жирок.

— Капитан Маб… — продолжил тем временем Риишлее, указав на второго моряка, севшего чуть в отдалении ото всех. Вероятно оттого, что в компании военных, этот уже седовласый старик со скромным погоном капитана торгового флота, чувствовал себя несколько неловко. — …Капитан Маб, один из опытнейших капитанов нашего флота. Кажется нет такого уголка земли, в котором бы он не бывал. Его задачей будет провести флот к указанной точке, и увести его обратно в наши порты избежав излишнего внимания кредонцев…

…Младший Цензор оу Чаариис. — Указал Риишлее на еще довольно молодого, но выглядящего каким-то невзрачным, человечка, слева от себя. — Отвечает за всю операцию со стороны Тайной Службы… В его задачу входит позаботиться о том, чтобы даже крохотная частичка информации о предстоящей операции, не просочилась к врагу. Ибо, как я уже говорил всем присутствующим — успех операции, а значит ваши жизни и свобода, прямо зависит от соблюдения тайны. Так что я настоятельно рекомендую всем прислушаться к его советам, и выполнять все его предписания.

Так же, он и его люди, после захвата Тинда, изымут… определенные документы, и позаботятся о…, в общем — на Тиндском архипелаги, у них будут свои задачи. И я настоятельно прошу всех присутствующих, оказывать им всю возможную помощь, коли это потребуется. — Это важно!!!

— Далее мы видим славного командира 6-го гренадерского полка — оу Дезгоота, и одного из его лучших лейтенантов — Бида. Думаю — заслуженная слава этого полка и так у всех на устах, и тратить время, пересказывая их подвиги, не имеет ни малейшего смысла. Ну а первый лейтенант Бид, весьма искушен в проведении операций очень особенного толка. Настолько искушен, что это я лично настоял, на его присутствии на данном Совете.

Полковник будет командовать всеми сухопутными силами, задействованными в этой операции.

…И кстати, — полковник оу Дезгоот. — Внезапно сменил деловой тон Риишлее, на какой-то — возвышенно-торжественный, доставая из лежащей рядом с ним папки, документ украшенный королевскими вензелями и печатями, который все присутствующие тут военные, узнали сразу, даже если и не видели никогда раньше чего-то подобного. — Позвольте вас поздравить. вот ваш генеральский патент. В целях секретности, он вступает в силу только когда корабли эскадры отойдут от берега на десяток верст. — Риишлее улыбнулся. — …Так что озаботьтесь тем, чтобы соответствующие знаки различия, были у вас под рукой. А вы лейтенант — на тех же условиях получаете майора! — …Знаю, — сделал Риишлее жест, словно заранее отвергая все возражения. — Вы сами считаете что резкое возвышение, и подобный чин, принесут человеку неблагородного происхождения куда больше проблем чем выгоды. …И в иных обстоятельствах, я бы согласился, что это вполне разумно, и чин первого лейтенанта ваш предел. — Но сейчас, у королевства не те времена, чтобы столь опытные и, не побоюсь этого слова — «выдающиеся», люди как вы, прозябали на третьестепенных должностях. Так что — вернувшись с этой операции, (с победой конечно), вы по праву сможете присовокупить к своему имени приставку «оу», а награда, которую вы получите, в числе остальных участников операции, вполне позволит вам с честью поддерживать достойный благородного сословия образ жизни!

Далее — полковник оу Таарис — командир 15-го гренадерского. Полковники оу Ривээка, и оу Маалииг, — командующие соответственно 11-ым и 9-ым мушкетерскими полками.

…Полагаю, вы судари, пока пребываете в некотором недоумении, по поводу всего происходящего. Но скоро это пройдет. Хочу лишь сказать, что сюда вы попали благодаря тому, что ваши полки зарекомендовали себя с лучшей стороны, а о вас идет слава блестящих офицеров.

Ну и наконец — Продолжил Риишлее, сделав глоток из чаши с водой, стоявшей перед ним. — Первый лейтенант-инженер оу Готор. И первый лейтенант оу Дарээка. Полагаю, этим имена тоже всем тут известны. Так что лишь поясню — хоть эти офицеры и носят мундиры цветов 6-го гренадерского, но в данный момент, обладая высочайшей степенью королевского доверия, подчиняются только мне. …Думаю, короны на их погонах, объяснят всем почему…

В этой операции на них лежит немалый груз подготовительных работ, к тому же, после захвата Тинда, они там займутся максимальным разрушением всего, что только можно разрушить. Плюс — у них есть еще кое-какие задания…

…Возможно, иногда у них появится желание дать офицерам намного выше их рангом, какой-нибудь совет. Искренне советую к этому совету прислушаться, как если бы он исходил непосредственно от меня!

Полковник оу Дезгоот — я думаю вы прекрасно знаете своих подчиненных, и особенно их беззаветную храбрость, граничащую порой, с безрассудством. Я не буду взваливать на вас обязанности няньки, у вас и без того хватит забот. Но мне бы очень хотелось, чтобы эти офицеры, без лишней надобности не лезли в первую волну десанта, или на стены фортов — у них другие задачи.

…Ну что же, с представлениями закончили. — Теперь о деле…

И вот, спустя два три дня, они уже ехали обратно в Фааркоон, поспешая столь быстро, сколь позволяло печальное состояние королевских дорог.

Ренки то хмуро смотрел в окно, на скачущих на лошади Киншаа и Дроута, то столь же хмуро — на Готора, даже в тряской карете, что-то высчитывающего и пытающегося делать какие-то записи свинцовым карандашом, собственного изобретения.

— Готор. — С укоризной сказал ему Ренки. — Тебе ведь это вредно. Давай я…

— Да тут немного осталось. — Ответил Готор посмотрел на Ренки с таким унынием, словно бы говоря — «Я бы с удовольствием взвалил на тебя все эти заботы. Но ведь это все равно что пытаться заставить верблюда, развлекать гостей игрой на клавесине. — Как его лапы не приспособлены нажимать на клавиши, так и твои мозги, не смогут постигнуть всю эту науку».

М'да… У Ренки до сих пор краснели уши, при воспоминании о разговоре с адмиралом оу Ниидшаа. Нет, сначала он отнесся к молодому офицеру с большой теплотой. Словно бы выделив его из остальной компании, благодаря «мачте» на погоне. Но по мере попыток ответить на задаваемые адмиралом вопросом, в Ренки начал разрываться между желаниями убежать, и вызвать адмирала на дуэль. — Ну не был он моряком, и не знал разные тонкости управления даже маленькой лодочкой. А адмирала, почему-то совсем не интересовал абордаж — наиболее запомнившийся Ренки эпизод Той ночи. Зато очень интересовали особенности маневрирования судов в бухте, в условиях почти полной темноты.

К концу разговора, на лице адмирала явственно проступили черты разочарования и скуки, а у Ренки — стыда и озлобленности.

Потом состоялась еще парочка бесед — с Риишлее, и младшим цензором оу Чаариисом. На которых Ренки невольно почувствовал себя ненужным приложением к Готору, который не только прекрасно ориентировался во всех поднимаемых темах, но даже и мог дать дельный совет в вопросах политики или искусства шпионажа, столь искушенным людям как эти, как он сам говорил «профессионала».

— Хорошо бы мне тоже этому научиться… — Подумал тогда Ренки, однако помня про свое фиаско в Университете, когда он попытался быстро постичь разные науки.

— Слушай, Готор. — Спросил он, и в голосе его невольно проскользнули нотки раздражения, которое он тщательно скрывал даже от самого себя. — Как ты умудряешься знать… все это?! — Кивнул он на бумаги, которые Готор покрывал малопонятными знаками.

— Школьный курс химии. — Махнул рукой Готор. — Признаться, я в этом был совсем не силен. — Но готовя к забросу, меня хорошенько поднатаскали…

— Но ведь ты знаешь еще и про кораблестроение, мины, постройку мостов и дорог, фортификацию, знаешь множество языков, и… много чего еще… разного. Как все это укладывается в твоей голове?

— Хех… — Ухмыльнулся Готор. — Когда тебя с семилетнего возраста начинают натаскивать на получение знаний. И учат в течении десяти лет по пять-семь часов ежедневно — трудно чему-нибудь да не научиться. Признаюсь тебе — наши школы… где обучаются дети, могут дать фору вашим Университетам, как по объему знаний так и по дисциплине.

— Десять лет?! — Удивился Ренки, с почтением глядя на друга. — Да, это серьезно. Но чему можно учиться все это время? В мире, как мне кажется, нет такого количества знаний!

— Десять лет, этот только чтобы заложить основы. — «Утешил» его Готор. — А потом, уже начинается серьезное обучение в заведениях типа ваших Университетов, в конкретных областях наук. …А чего это ты вдруг так этим заинтересовался?

— Да надоело чувствовать себя неучем. — Честно признался Ренки. — Подчас, рядом с тобой я чувствую себя таким болваном! — Ясно же, что все свои награды я получил только потому, что был рядом с тобой. А иначе бы…

— Чем кукситься и жалеть себя. — Строго ответил Готор. — Лучше бы занялся самообразованием…

— Да я пробовал. — Уныло прервал его Ренки. — Не вышло!

— Чушь! — Коротко ответил Готор. — Просто наверняка схватился не с того конца… Тут все тоже что и в фехтовании. — Сначала надо учиться самым простым вещам, а потом переходить к сложным связкам. А если, впервые взяв в руки шпагу, попытаешься повторить сложную атаку — ничего у тебя не выйдет, еще и поранишься! …Составлю-ка я тебе план занятий… Хороший помощник, мне не помешает!

***

 

— Да я их всех на дуэль вызову!! — Пылко возопил Ренки. — Да как они посмели позорить имя королевского чиновника, предъявляя столь немыслимые требования?! — И кому — лишившейся единственного родителя девице! Сироте! Какая чудовищная подлость. Я конечно понимаю что в жизни не все… и бывает конечно что… Но это уж совсем подло!

— Спокойно Ренки. — Весело глядя на друга, сказал Готор. — В некотором роде, все это закономерно и логично. — Коли «девица» не сможет удержать свое богатство в руках, так и управлять она им не сможет. Вот, кое-кто и пытается заранее подобрать то что, как он думает, все равно выпадет из ее рук, «облегчив» ношу, с помощью, как я это называю — «административного ресурса». Однако, не надо забывать, что у нас этот «ресурс» тоже есть, и куда похлеще ихнего… Так что Одивия, — считайте что все ваши проблемы, в скором времени будут решены!

В Фааркоон они въехали поздно ночью, и дабы не ломиться в столь неподходящее время в домик вдовы — остановились в самой дорогой гостинице города — статус обязывал.

А утром, с раннего утра, (благо, купцы — ранние пташки), направились навестить Одивию Ваксай.

Хозяйка Торгового Дома приняла их с любезностью, однако на ее лице читалось что мыслями сейчас, она находится довольно далеко от своих гостей.

Да и вообще — юная девица выглядела слишком озабоченной и какой-то осунувшейся. А через ее чело, уже пролегла совершенно неуместная морщинка, словно бы девице приходилось слишком часто хмуриться. — Видно управление большим Торговым Домом, оказалось несколько более сложной задачей, чем представлялось ей раньше.

— Рада вас видеть судари. — С явно притворной любезностью, заметила Одивия. — Благодарю что сочли возможным навестить…

— Мы не с визитом вежливости нагрянули. — Тепло улыбнулся Готор, и сразу беря быка за рога, добавил. — У нас деловое предложение.

— Вот как? — Преобразилась Одивия… — И что за дело?

— Брандеры… чуть иной конструкции. — Ответил Готор. — И как обычно — все это должно быть большой тайной.

— Увы судари. — Нахмурившись сказал Одивия. — Но сейчас у меня возникали некоторые сложности, и я… не совсем могу распоряжаться на собственной верфи.

— Какие-то проблемы? — Чуть удивился Готор. — Мы можем помочь…

— Не думаю — Перебила его Одивия. — Что это в ваших силах.

— Ну, может и не в наших. — Усмехнулся Готор. — Но думаю Военному Министру, Первому Советнику Короля, и Старшему Цензору, это будет по силам.

— Только какое им всем дело до меня? — Вымучено улыбнулась Одивия. — Едва ли они знают о моем существовании.

— Вы ошибаетесь. — Влез в разговор Ренки, которому унылая Одивия нравилась еще меньше, чем язвительная и колкая. — Он лично упомянул в разговоре, что решит ваши проблемы… И признаюсь, я думал что уже… Так что происходит?

— Наш фааркоонский магистрат, наложил арест на мою верфь, якобы за некие несуществующие долги. …Я точно знаю что никаких долгов нет, ибо сама вела всю бухгалтерию! Как, помните, я уже говорила вам — моя верфь самая большая и прибыльная на сотни миль вокруг. И кое-кому кажется, что, после смерти моего отца, она должна принадлежать им… И они не стесняются применит для этого свою власть…

— Но почему вы не пойдете в суд? — Удивился Ренки. — Королевский судья не допустит такого произвола, ведь…

— А ему и не надо ничего допускать. — С деланным спокойствием ответила Одивия. — Тем более что он и сам в доле с этими мошенниками. — Он просто затянет разбирательство насколько понадобиться. А к тому времени когда мне удастся доказать что никаких долгов нет — рабочие разбегутся, а неустойки за невыполненные заказы накопятся, и те, кто заказал мне постройку трех больших кораблей, как раз накануне всех этих неприятностей — спокойно заберут ее себе, теперь уже за реальные долги. …А я еще, как полная дура радовалась, когда получила эти заказы… Жутко гордилась, что даже в наши тяжелые времена, моя верфь не пустует.

— Судья и королевские чиновники вершат такую несправедливость? — Возмутился оу Ренки Дарээка. — Нет, я понимаю еще какие-нибудь купцы-прохиндеи. Ну или чиновник возьмет взятку, за то чтобы посмотреть сквозь пальцы на мелкое жульничество и контрабанду. Но Судья! И Королевские чиновники, вершащие столь явную несправедливость… Это подлость! — Да я их всех на дуэль вызову!! — Да как они посмели позорить имя королевского чиновника, предъявляя столь немыслимые требования?!

И кому — лишившийся единственного родителя девице! Сироте! Какая чудовищная подлость. Я конечно понимаю что в жизни не все… и бывает конечно что… Но это подло!

— Спокойно Ренки. — Весело глядя на друга, сказал Готор. — В некотором роде, все это закономерно и логично. — Коли «девица» не сможет удержать свое богатство в руках, так и управлять она им не сможет. Вот, кое-кто и пытается заранее подобрать то что, как он думает, все равно выпадет из ее рук, «облегчив» ношу, с помощью, как я это называю — «административного ресурса». Однако, не надо забывать, что у нас этот «ресурс» тоже есть, и куда похлеще ихнего… Так что Одивия, — считайте что все ваши проблемы, в скором времени будут решены! Ваша верфь — предприятие стратегического, для государства, значения. И мы ее в руки разных там прохиндеев не отдадим.

…Однако, действовать надо тонко, чтобы не выдать излишней заинтересованности в верфи самого Риишлее. Так что не будем торопиться, и уж тем более — вызвать кого-либо на дуэль. …Хотя…

— …Да, жаль что старшего дознавателя оу Огууда, перевели в армию… — Задумчиво сказал Готор, выходя из здания Тайной Службы. — Нет, конечно там тоже нужны дельные люди. …Но вот эти новые ребята мне чего-то совсем не понравились… На словах конечно поддакивают, и едва ли не руки готовы целовать… а в глазах, та еще подляна таится… Чую — особо помогать нам они не стремиться… Мы ведь не можем им прямо объявить для чего нужны верфи. — Цензор оу Чаариис, нам делать это настоятельно не рекомендовал. А за просто так, частные интересы каких-то там людей даже не из их Службы, они отстаивать не захотят. Они вообще, с местными …шалунишками, вполне могут быть в доле

— Да этого не может быть! — Пылко возразил Ренки. — Тебя послушать так…

— Так оно и есть, друг Ренки. — Печально сказал Готор. — Не хочу тебя обижать, но что-то сильно прогнило в Тооредаанском королевстве. Неужели ты этого еще сам не понял? Вспомни хотя бы армию! Сколько мы ценного барахла разным интендантам перетаскали, только чтобы с голодухи, или от поноса не подохнуть? Даже чтобы нормальный порох и свинец получить — и то приходилось кого-то подмазывать.

— Но… — Набрал Ренки полные легкие воздуха, для речи в защиту порядков любимого королевства.

— …Знаю все что ты скажешь. — Спокойно ответил Готор, сбив его речь на самом взлете. — И знаю почему. Но факт есть факт — вашим чиновникам платят недостаточно, и слишком плохо их контролируют, а власть у них довольно большая. — Поверь мне как историку-недоучке — это идеальная почва для распространения коррупции.

— Так что же делать? — Растерялся Ренки, который (надо это признать) к ученым знаниям Готора относился с некоторым дикарским благоговением перед откровениями шамана, и даже не пытался с ними спорить.

— Тут все очень сложно… — Задумчиво ответил Готор. — Полностью победить коррупцию, конечно никому не удавалось, но взять ее под контроль, вполне возможно. В идеале — это должен быть очень требовательный запрос правящего класса… увы — не наш случай. Большинство чиновников, за исключением самых мелких — благородные оу!

На одну Тайную Службу, надежды возлагать тоже не стоит. — Исключительно методами спецслужб, эти вопросы никогда не решались. — Просто, в конечном итоге коррупционные деньги меняли направление, и начинали течь немножко в другой карман.

…Может дать больше самоуправления купечеству и ремесленным цехам? — Так сказать — создать противовес власти чиновничества? — Если совместить все усилия… Устроить хорошую пропагандистскую кампанию… Глядишь, лет за десять, что-то да и получится!

— А что нам делать сейчас? — Совсем уж растерялся Ренки, откровенно испуганный задумчивым бормотанием Готора. — Мы десять лет ждать не можем. Нам и десять дней ждать нельзя!

— Да… — сейчас это не проблема… — Махнул рукой Готор. — Крыша у нас самая высокая, и мы с нее вполне можем пренебрежительно поплевывать на все остальные крыши в окрестностях… Только время вот жалко, на это «меренье крышами» тратить. Главная наша проблема — что показывать интерес Риишлее к данным верфям, нам никак нельзя, так что придется придумать что-то другое.

…Слушай. — Внезапно просиял Готор. — А может тебе того — жениться на Одивии? Ну или просто… — добавил он, увидев как вытянулось лицо приятеля. — Обручиться там, или еще чего… я с вашими брачными церемониями пока не очень-то знаком!

…А что? — Смотри как здорово выходит! — Спешно продолжил он, пока Ренки втягивал в легкие воздух для ответа. — Тут ты уже за верфи бьешься, не по указу Риишлее, а фактически на правах законного хозяина. И Старший Цензор тут, выступает не как заинтересованное лицо, а в роли твоей личной крыши. …Даже этот… — Кивнул Готор в сторону здания Тайной Стражи. — Которого на смену дознавателю Огууду прислали. Сейчас он небось думает что мы за знакомую вступились… А значит, неизвестно еще, насколько настойчивы будем в своих требованиях, и как высоко готовы пойти, чтобы прикрыть задницу чужой нам девицы. Может если немного проканителить с этим делом, нам скучно станет, и мы сбежим, заниматься более интересными делами. А вот если он поймет что это дело семейное… Тут уж, волей-неволей, придется считать свои шансы против тебя в серьезной войне! И учитывая фактор Риишлее — думаю местный сыскарь, предпочтет перебежать на твою сторону.

— о ты забываешь все время! — Возопил Ренки. — Что руки Одивии, добивается наш однополчанин оу Заршаа! И мы не вправе…

— Да вот сдался тебе этот оу Заршаа. — Отмахнулся рукой как от назойливой мухи, Готор. — Я спрашивал у Одивии, она этого Заршуу в упор женихом не видит. И правильно делает, потому как нормальной жизни у нее с ним не будет. …Вернее — как раз и будет «нормальная» — в светлом тереме, за пяльцами, и каждые девять месяцев, роды.

…Впрочем — ладно… — Сбавил он тон, увидев непоколебимую физиономию Ренки. — В принципе, с некоторым натягом, и оу Заршаа подойдет. Типа — мы в его интересах действуем. …У него ведь кажется семейка довольно влиятельная?

— Да, его мать была близкой подругой королевы-матери. Да и их клан, по рассказам Лоика, — весьма плотно обосновался при Дворе…. Но… — Задумался Ренки. — А согласиться ли с этим сама Одивия?

— А какие проблемы?

— Ну, приняв, пусть и через нас, покровительство оу Заршии, она тем самым, как бы признает законность его притязаний… А ты ведь сам знаешь какая она гордячка.

— Ох, как же с вами сложно… Даже замотал головой Готор. — Ладно. Пойдем спросим ее саму.

— Сударь, да я лучше верфь потеряю! — Возмутилась Одивия. — Я в общем-то против вашего товарища ничего не имею. Он довольно приятный и остроумный собеседник, но вот в роли мужа…

— Может тогда Ренки… — Начал было Готор.

— Сударь. — Впервые за последнее время, искренне рассмеялась Одивия. — Если в ваши планы входит снять офицерский мундир и устроиться работать свахой. — Настоятельно рекомендую одуматься. …Вы меня впариваете, как залежалый товар. …Это, хи-хи, не только оскорбительно, но и непрофессионально.

..Мне казалось что у вас достаточно влияния, чтобы помочь мне, без того чтобы сбагривать замуж. — Добавила она уже вполне серьезно. — Если нет — спасибо за попытку, но я обойдусь своими силами.

— …Да как раз в том и проблема, что мы должны помочь вам, не показывая что в этом есть некий государственный интерес. …А с другой стороны — неизвестно, смогли бы мы вам так помочь, если бы у государства тут не было своих интересов. — Разъяснил дилемму Готор. — И сделать нам все это надо достаточно быстро, иначе верфь не успеет сделать заказ Военного Министерства и Риишлее будет сильно недоволен!

Есть, впрочем, еще один вариант… — Задумчиво пробормотал Готор, после минутного молчания. — Но вы должны сильно доверять нам.

— Считайте — доверяю. — Кивнула Одивия. — Так что вы можете предложить?

— Продайте верфь нам… Ну скажем — за одну монету… А потом, когда мы решим все проблемы — выкупите ее обратно, за ту же цену.

— …Знаете оу Готор. — Недолго подумав, ответила Одивия. — С этим я пожалуй соглашусь. Хотя… Без обид — но лично вы, явный прохиндей! (Можете считать это комплиментом).

И хотя мои человеческие инстинкты говорят мне что вам можно доверять, — их купеческие собратья — кричат что нельзя соглашаться ни в коем случае. …Но вот вашему другу, я пожалуй доверюсь… — уж он-то, обманывать точно не станет!

Странно, но последняя фраза, как показалось Ренки, было отнюдь не комплиментом. А скорее даже, сильно наоборот.

Откладывать дело в долгий ящик, было нельзя. И потому вся троица немедленно отправилась в Торговую Палату, дабы заверить сделку… Благо — ее председатель, был одним из купцов, сделавших заказ на постройку кораблей, и видимо мечтавший прибрать верфь к рукам.

…Что там говорить об Одивии, если даже Ренки внезапно увидел своего приятеля совсем с другой стороны, и несколько ужаснулся?

— …Это невозможно сударь… — Отбросив документ о продаже, как будто он был дерьмом вымазан, заявил председатель палаты, почтенный купец Рииг. — Возможно… госпожа Ваксай от вас это утаила, но сейчас на верфи висит большой неуплаченный долг, и всякие сделки вокруг нее заморожены!

— Чудесно. — Сказал Готор. — Я готов выплатить этот долг прямо сейчас! Сию минуту!

— Шестьдесят тысяч корон? — Недоверчиво переспросил почтенный Рииг. — Они у вас с собой?

— Нет конечно. Заплачу когда будет время… Или вы мне не доверяете?

— Но так дела не делаются! — Возмутился Рииг. — Я конечно…

— Напомню. — Холодно произнес Готор, глядя на председателя словно бы на посмевшую заговорить в его присутствии букашку. Спина его при этом выпрямилась как у истинного оу, а в глазах появилась такая смесь надменности и свирепой ярости, что даже Ренки, поневоле испытал некий трепет. — Эта корона на моем погоне, означают высшее доверие самого короля! А какой-то купчишка, смеет сомневаться в моей честности?

— Я не в коей мере не… — Забормотал почтеннейший Рииг.

— Поздно. — Прервал его Готор, и его глаза внезапно сверкнули такой дикой злобой, что председатель невольно отшатнулся. — Оскорбление уже нанесено. …Ренки, напомни-ка мне, я имею право вызвать этого жирного борова на дуэль?

— Только с разрешения своего непосредственного начальника… — Четко отрапортовал Ренки, тоже испытавший некоторый шок, от перемены произошедшей в Готоре.

…Нет, он и раньше его видел и строгим Вождем, и даже свирепым и безжалостным воином. Но сейчас, перед ним сидело какое-то жуткое сочетание злобы, надменности, и жестокости.

— …Человек благородного звания, может бросить вызов представителю низшего сословия. — Продолжил Ренки, с трудом заставляя свой голос звучать спокойно. — …Но зачем тебе марать свой клинок? — Можно подать в суд. Кажется, за подобное оскорбление полагается пятьдесят плетей.

— Ну-у, Ренки, — на каторгу я попал отнюдь не за то, что скрупулезно следовал разным кодексам и законам. — Готор рассмеялся, и от его смеха у присутствующих пробежал озноб по телу. — …И может мне самому хочется замарать свой клинок… кровью разных там хамов…

А что касается Риишлее, думаю он не откажется разрешить мне удовлетворить эту маленькую прихоть. В конце концов, помнишь, что он говорил когда мы с ним обедали в последний раз?

Вспомнить что-то, подходящее под этот случай, что говорил всесильный Риишлее во время их последнего совместного обеда, (приглашены были все участники предстоящей операции, дабы не отвлекаться от обсуждения, но в устах Готора это прозвучало словно бы разговор шел чуть ли не о дружеской пирушке) — Ренки не смог, но ему хватило смекалки, кивнуть с понимающим видом.

— Я не… Ик… судари… Ик… Вы не… Это совсем… Ик …не имел в виду… готов Ик… принести извинения… — Лопотал бледный как мел, и испуганный до икоты председатель Рииг, наконец осознав с кем связался. — Тут и упоминание о высшем доверии Короля, и о сословной разнице… — Хотя, в последнее время такое случалось и не часто, но еще лет сто-стопятьдесят назад, любой оу мог заколоть простолюдина, если сочтет себя им оскорбленным, или просто будет подходящее настроение. А ведь законы с тех пор, фактически не изменились, просто нравы смягчились, да и у купцов стало чуть больше веса в государстве.

…И мало этой невероятной злобы в глазах. — Так еще и упоминание о каторге! История о том откуда взлетел этот таинственный Готор до высот своего нынешнего положения, отнюдь не была тайной. А на каторгу, как известно всякому добропорядочному купцу, просто так не попадают. …И наконец — всесильный Риишлее — олицетворяющий почти абсолютную власть в королевстве. Слухи о том, что эти два новых жителя окрестностей Фааркоона числятся у него в любимчиках — давно уже циркулировали по городу, обрастая абсолютно невероятными подробностями. Было даже две партии, рьяно отстаивающие право быть незаконнорожденным сыном Риишлее, либо за оу Готором, либо за оу Дарээка. Голос третьей партии, утверждавшей что они братья, просто от разных матерей, почему-то во внимание принят не был, хотя и тоже звучал время от времени.

— Ладно… Так уж и быть. — Снизошел Готор до писка председателя Риига. — Живи! …Но я меняю условия! — Первое — долг наличными, вы получите только после решения суда… Если он конечно сочтет этот долг законным… Гы-гы!

И второе — Те суда, постройку которых вы кажется заказали… К ним приступят только после того, как выполнят… э-э-э — какие-нибудь другие заказы… А вы подождете. — Добавил Готор очень мстительно поглядывая на председателя, и словно бы на ходу придумывая чем бы его еще уязвить. — И их цена, повышается… ну допустим процентов на двадцать. И ясное дело — вы не вправе отказаться от сделки, уж я позабочусь об этом!

— Хорошо… — Яростно закивал достопочтенный Рииг, в данный момент радующийся спасению жизни, на фоне чего потеря денег, казалось лишь досадной мелочью. — Но ведь… я… Тут ведь… замешаны и другие люди! …Королевские служащие, например… Судья.

— Объясняйтесь с ними сами. — Холодно и надменно ответил Готор. — Но я хочу чтобы верфь заработала уже сегодня вечером. И каждого кто вздумает мне помешать — просто убью, и мне за это ничего не будет! Надеюсь вы меня поняли? Вот и чудесно.

Готор встал, и вальяжной походкой вышел из кабинета. Ренки и Одивия последовали за ним, в полном молчании.

— Ух… — Сказал Готор, очутившись на улице. — Кажется сработало, этот Рииг оказался слабаком.

…Но думаю стоит закрепить успех, наведавшись… ну допустим к судье. Если на купцов и чиновников, Рииг сможет надавить и сам, то боюсь с судьей, все-таки придется объясняться нам.

— Вы собираетесь так же угрожать ему смертью? — Холодно осведомилась Одивия.

— Насчет смерти — не уверен. — Задумчиво ответил Готор. — Но угрожать видимо придется, чтобы не выйти из роли.

— Роли? — Еще холоднее переспросила Одивия. — Если это всего лишь игра, то пожалуй вы лучший из актеров, которых я когда-либо видела!

— Ну… — Даже будто бы засмущался Готор. — Мои учителя, меня, признаться — хвалили.

— Так это правда была игра? — Осторожно переспросил Ренки.

— Вас учили быть актером? — Удивилась Одивия.

— Ясное дело игра! — Даже возмутился Готор. — Попытался изобразить своего дедушку… ну и парочку «kinoshnyh» злодеев. Хотя с дедушкой… Знаешь, кажется «geny» тоже роль сыграли, внезапно такое накатило… — Я ведь тебе про него рассказывал!

— А что такое «kinoshnyh» и «geny». — Все еще настороженно поглядывая на Готора, уточнила Одивия.

— Первое… это что-то вроде театра. А второе — наследственные черты характера… в данном случае.

— Да уж… Не хотела бы я тогда, повстречаться с вашим дедушкой. — Уже чуть более расслабленно сказала Одивия, к которой кажется начало возвращаться доверие к ставшему похожим на самого себя «деловому партнеру».

— Гы-гы, это точно… — Усмехнулся Готор. — Вот уж кто был истинным оу… Теперь таких не делают. Собирался завоевать весь мир с помощью племени таких же головорезов как и он сам. — Увы — в самом начале пути, нарвался на кого-то покруче себя. Но дедушку это не сломило…

Впрочем — не будем об этом.

Пойдем Ренки, поговорим с судьей… Одивия, вам я думаю с нами идти не стоит. — Такие люди как судья, возможно и стерпят оплеуху он нас. Но вам, присутствия при этом не простят! Лучше бросьте клич своим рабочим, чтобы завтра готовились выйти на работу. И, наверное, созовите мастеров-корабелов. Мы потом зайдем, …наверное на верфь, или, лучше, к вам в контору? …Неважно… И принесем чертежи того что предстоит сделать, чтобы завтра с утречка уже и приступить. — И так кучу времени потеряли!

Ты здорово разобрался с этой проблемой. — Уважительно заметил Ренки, когда они, спустя два часа выходили из дома судьи.

…Готор опять играл своего дедушку, — правда не столько свирепого, сколько хитрого и коварного, при этом козыряя знакомствами с Риишлее, и другими известными людьми, включая генерала оу Крааста.

Судья оказался покрепче купца, и пугаться до икоты не стал. Но зато, проявил хорошо развитое чутье и смекалку. — Быстро оценив размеры «предъявленной крыши» (определение Готора), и решительный настрой двух, довольно известных в городе, да и во всем королевстве, Героев, благоразумно заверил приятелей что — «Это видимо какое-то недоразумение. И он, конечно же, предпримет все усилия, чтобы Правда и Справедливость восторжествовали».

Потом даже пригласил отобедать «в знак примирения», и к некоторому возмущению Ренки — Готор приглашение принял.

За обедом, судья любезничал, расспрашивал о войне и столичной жизни. Причем даже Ренки сумел догадаться, что тот исподволь пытается установить истинные границы влияния своих гостей на Власть имущих.

Готор болтал, спокойно перекатывая имена людей известных и знатных, кое кого даже умудрившись назвать просто по имени, будто они являются его старыми друзьями. Причем речь его текла столь плавно и естественно, что даже очень опытный наблюдатель, не заподозрил бы подвоха.

А Ренки, сидел в городом молчании, всем своим видом показывая как не нравится ему это «примирение», и что он бы предпочел решить этот вопрос с помощью своей шпаги. (И это было вовсе не игра).

— …Эх, Ренки… — Печально ответил ему на это Готор. — По сути то я, проблему не столько решил, сколько усугубил. — Побеждать бандита бандитскими методами, и отвечать произволом на произвол… — возможно это и хорошо для отдельного случая, но в целом…

Коли уж судьба выбрала для меня Тооредаан чем-то вроде новой родины — все-таки хотелось бы, чтобы у королевства было больше шансов выиграть эту войну. И хотелось бы добиться хорошего уровня жизни тут, не только для нашей «банды», но и для всего остального народа. …И это не потому, что я такой справедливый и честный. — Просто нельзя остаться чистеньким живя в клоаке…

Ну да ладно. — Если будет возможность, поговорю об этом с Риишлее. А пока у нас есть дела поважнее.

Глава 2

Три месяца промелькнули стремительно, хотя событий в них было столько, что иному хватило бы на всю жизнь.

Взять хотя бы ловлю кредонского шпиона, сумевшего пробраться на верфь. …И если бы не ребята оу Чаарииса, так же тайно ошивавшиеся в округе или устроившиеся работать на верфь — еще неизвестно чтобы из всей этой затеи с операцией вышло, коли бы тот успел сообщить раздобытые сведения своим хозяевам. (Ренки больше всего потрясло, что ни шпион, ни те кто его поймал, скрываясь на верфи под масками простых работяг, вовсе не выглядели этакими окончательно упавшими на дно моральной пропасти личностями, или хитрыми и коварными ищейками, как он себе представлял «шпионов», и тайных соглядатаев ведомства Риишлее. — Шпион казался добродушным веселым простачком, а те кто его поймал — обычными, затюканными жизнью работягами).

Поездка на запад за земляным маслом, тоже оставила в памяти Ренки, Гаарза и Тагаая, неизгладимое впечатление. В основном — жаркими густыми джунглями, через которые пришлось пробиваться к вожделенной добыче, и вонью самого земляного масла, кажется впитавшегося в одежду и даже поры тела, на вечные времена.

Еще неплохо смотрелся пожар в сарае, где Готор что-то делал с этим маслом, -

унесшим почти четверть привезенного запаса. Зато «бандиты» и занятые на постройке дороги и мостов работяги, смогли оценить, воистину впечатляющую высоту пламени, и густоту дыма!

Ну а Готору, пришлось еще четыре раза мотаться в столицу, и один раз в Идиику — главную базу тооредаанского флота, согласовывать с адмиралом оу Ниидшаа, размещение деталей брандеров на кораблях, и тактику их применения. …Адмирал, кстати сказать, вообще сомневался в целесообразности использования этих посудин. Не вообще, а в конкретно этом случае. Но Риишлее был весьма впечатлен победой, одержанной в бухте Лиригиса, и потому был настойчив.

И вот, где-то на исходе этих трех месяцев, к причалам фааркоонской верфи Дома Ваксай, подошли два корабля, не очень понятной наружности. — С виду вроде и купцы, но с двойными батарейными палубами, а также обводами и парусным вооружением, позволяющими совершать довольно смелые маневры.

Естественно — они не остались незамеченными местной публикой, и многочисленные моряки, всех возрастов и рангов, после длительных дебатов, пришли к выводу что подобная конструкция и оснащение, конечно существенно снижает количество товаров, которые можно перевести на этих посудинах. Зато — худо-бедно, гарантирует защиту от пиратов. — Многих это заставило воспрянуть духом, в надежде на скорое возрождение торговли, и появления долгожданной работы, когда таких кораблей настроят побольше.

…Что именно делали на верфи с пришедшими кораблями, которые с виду казались вполне новыми и крепкими, так и осталось неизвестным. — С тех пор как на верфи стала заправлять дочь покойного Дрисуна Ваксай, (которая по слухам вроде и перестала быть хозяйкой, но почему-то осталась кем-то вроде управляющего), — работающие там мастера, предпочитали помалкивать о своей работе. А на прямые вопросы, честно отвечали что Одивия Ваксай, обещала вышвырнуть любого, кто скажет хоть слово о делах творящихся на единственном предприятии города, где еще можно было получить хорошо оплачиваемую работу.

— Баба! Что с нее взять?! — Обмозговав данную ситуацию, вынесло вердикт общество, поняв что работники ничего не скажут, ибо терять работу в такие времена — было чистым самоубийством. Но слухи про постройку новых типов кораблей, (запустить его — было идеей Готора), тем не менее продолжали гулять по городу, обрастая просто невероятными подробностями.

А потом, как-то на рассвете, без каких либо предварительных извещений о времени своего отплытия и пункта следования — корабли покинули Фааркоон, не взяв ни дополнительных пассажиров, ни попутных товаров, как то обычно делали торговые суда, стараясь извлечь максимальную выгоду из рейса.

И видимо, так и оставшиеся неизвестными владельцы судов, как-то сумев договориться с портовым управлением, выпустившим «купцов» без таможенного досмотра. Потому что таможенники тоже упорно молчали, игнорируя даже прямые вопросы изнывающей от неизвестности публики.

…И в городе стало как-то скучновато. Может потому, что в это же время исчезли и двое «героев», постоянно подкидывающие дрова в пожар фааркоонских пересудов? Стало только известно, что вместе с «героями» исчезла и небольшая артель, работавших на верфи мастеров. Опять же — по слухам, все они отправились то ли в столицу, то ли в западные джунгли, не то копать золото и алмазы, не то строить новый дворец Риишлее — общественность Фааркоона, обсуждала разные версии событий, но как-то вяло, скорее по привычке перетирая косточки двум ярким личностям, в кои-то веки, всколыхнувших уездную фааркоонскую дремоту.

Увы, но общественность так и осталась в неведении, что спустя неделю, эти два корабля присоединились к каравану из еще четырех кораблей схожей конструкции, двигавшихся на север. А где-то, недалеко от бухты Лиригиса, к ним присоединилась небольшая эскадра из трех вымпелов, чьи трюмы были забиты солдатами с Зарданского плоскогорья, которым лишь изредка позволялось появляться на палубах, и то — только тогда, когда вблизи не было посторонних кораблей.

Впрочем — караван судов, идущих хоть и под разными флагами небольших государств Южной Земли, но явно вместе, — двигался по столь необычному маршруту, что даже в таком узком, но весьма насыщенном торговыми путями месте, как океан между владениями Кредона на обоих материках, умудрялся почти ни с кем не встретиться. — Что бы там ни говорили о простолюдинах, а капитан Маб хорошо знал свое дело, и держал в голове малейшие особенности судоходства в этом районе. Он так проложил свой маршрут, чтобы не встретиться ни с торговыми караванами, ни с рыбацкими флотилиями, ни говоря уж о том, чтобы оказаться в видимости хорошо населенных участков берега. — Опасные места или проходились по ночам, или огибались по большой дуге, из-за чего плавание, на которое обычно корабли тратили лишь пару недель — продлилось почти месяц.

Обойдя северо-западную часть Старой Земли, корабли двинулись дальше на север, и обогнули Архипелаг Тинд с севера. — Тут уж особо прятаться не было никакой необходимости — в эти безжизненные края редко кто заходил сразу после сезона зимних штормов — холод, частые шквалы, и постоянная опасность наткнуться на плавающее поля льда, отпугивали «нежеланных посетителей», как минимум до осеннего времени, когда следом за мигрирующими тюленями, в эти края устремятся многочисленные суда добытчиков мяса и шкур.

Увы, но многочисленные болезни, начавшиеся среди экипажей и пассажиров тооредаанских кораблей — подтвердили истинность, зловещей репутации этих мест. И хотя в караване, помимо судовых, были еще и военные лекари, вооруженные лучшими достижениями передовой науки, и несмотря на заранее предпринятые меры против опасностей северных морей, вроде теплой одежды и особого питания — примерно три десятка теплолюбивых тооредаанцев-южан, упокоились в ледяных и безжизненных просторах северных морей, а еще почти сотня — была весьма ослаблена из-за болезней.

Среди десятка самых северных островков Тиндского архипелага, представлявших из себя никуда ни годное нагромождение камней — один все-же обладал определенным достоинством — очень удобной бухтой, прикрытой от жутких северных ветров высокими скалами. Пожалуй, тут, даже несмотря на холодный климат, со временем обязательно возник бы город, а то и порт, если бы полоса прибоя не пенилась сплошной полосой рифов и скал, что делало любую высадку на берег, весьма опасной авантюрой. Так что слой птичьего помета на скалах, ясно показывал всем желающим, кто истинные хозяева этих земель… а скорее — камней, в расщелинах между которыми, сиротливо ютились веточки «ледяного» плюща, да клочки мха.

В довольно тесную бухту, вошли лишь два корабля, раньше бывшие гостями Фааркоона, а остальные спрятались от ледяных ветров за южной оконечностью острова. После чего в бухточке закипела весьма странная, и малопонятная для миллионоглазой птичьей публики, с недовольством взиравшей на все это безобразие, деятельность.

В воду полетели бочки, которые связывались между собой балками, а на балки споро стелились доски, извлеченные из трюмов кораблей, с помощью специальных лебедок, разработанных оу Готором.

На образовавшийся плот, начали выгружать целые куски небольших корабликов — нос, середка, корма… На стоящем на плоту стапеле, все эти части соединяли между собой, ставили на общий киль, и спускали на воду. Где будущие экипажи корабликов, столь же споро устанавливали мачту, натягивали такелаж и закрепляли паруса.

Адмирал оу Ниидшаа, соблаговоливший придти в бухту на шлюпке, дабы лично проинспектировать сборку брандеров, лишь только плевался, утверждая что все кораблики не дойдут до цели, разбитые волнами вдребезги, а даже если и дойдут — толку от них будет немного, — уж больно невеликих размеров были суденышки.

Готор в ответ лишь пожимал плечами, и загадочно улыбался, еще больше раздражая адмирала. — По словам «конструктора», хоть эти разновидности «torpeda», и были в полтора раза меньше предыдущих, но особая начинка, должна была компенсировать этот недостаток.

На сбор шести корабликов, было потрачено примерно четыре дня. …А потом «эскадра возмездия» (еще одно определение Готора), зачем-то простояла в бухте еще пару дней.

— Капитан оу Миикаар. А это — оу Виг и оу Руув… Полагаю, кто они — вы знаете?

— Вы опоздали! — Недовольно буркнул адмирал оу Нидшаа, после того как капитан только что прибывшей в бухту небольшой шхуны, поднялся со своими спутниками на флагман для доклада.

— Прошу прощения… обстоятельства… — Коротко ответил капитан Миикаар, всем своим видом показывая, что опоздание на пару дней, в море, таковым не является.

— Пройдите в кают-компанию. — Смерив наглеца высокомерным взором, не столько пригласил, сколько приказал адмирал. Там и доложите, когда подтянуться остальные участники Совета. …Я буду в своей каюте. — Бросил он старшему помощнику.

Ждать пришлось примерно час, пока разбросанные по разным кораблям «вожди операции» не соберутся на флагмане. — Все это время, капитан корабля, по старой морской традиции, угощал гостей крепким вином, и застольными разговорами ни о чем, и лишь когда собрались все приглашенные, лично пошел пригласить адмирала. — Жесткость морских традиций, могла посоперничать только с жесточайшей корабельной дисциплиной. Во всех флотах мира, даже торговых — скорее можно было встретить матроса с мягкими, никогда не встречавшимися с канатами, ладонями, чем со спиной, густо не «расписанной» следами плетей. — Дисциплину и чинопочитание на флоте, вбивали еще более суровыми методами чем в армии.

…Даже офицеры из благородных оу, начинавшие службу бесправными юнгами, имели на спине подобные отметины, и весьма гордились ими. Как и тем, что в отличии от армии, на флоте офицерское звание невозможно было купить ни за какие деньги, но можно было только выслужить, перед каждой новым повышением, сдавая строгий экзамен специальной комиссии. — Принадлежность к благородному сословию, сама собой подразумевала храбрость, решительность и умение командовать, но не гарантировала умение привести корабль по звездам, солнцу, и компасу в нужную точку океана, или умения управлять парусами, стрелять из пушки, или правильно распределить груз в трюмах.

— Докладывайте. — Приказал адмирал, заняв место во главе стола.

— Итак. — начал оу Виг. — Как вы наверное и сами знаете, бухта Тинда — главного острова архипелага, имеет форму почти идеальной подковы. Причем вот тут вот, перед входом в бухту, находится… не то маленький островок, не то большая скала… Кредонцы возились с ней почти тридцать лет, где-то отсыпая, где-то срубая берега, пока не превратили ее в неприступный форт. Выбраться на берег, там можно только с противоположной от открытого моря стороны. А долбить ядрами скалу… придется очень долго.

Еще по форту, стоит на «рогах» подковы. Так что любой корабль, который посмеет войти в бухту без разрешения властей, будет расстрелян с трех сторон. Причем, хочу вас судари заверить, что бдительность кредонцев, традиционно высокая. Артиллерийские позиции, казематы и пороховые ямы, проверяются ежемесячно, и даже за самый крохотный недостаток взимаются колоссальные штрафы. Ну а коли недостаток будет признан серьезным — виновного офицера могут и расстрелять.

…Батареи приводятся в полную боевую готовность за десять-пятнадцать минут, и вся прилегающая к фортам акватория давно пристреляна. …Там даже возле каждой пушки, специальные таблицы вычерчены с ориентирами и углами подъема стволов. …Пришлось немало потратиться на вино, …и не только, чтобы все это узнать!

Ну а если все же кому-то удалось прорваться в саму бухту… — Вот тут вот, на берегу. — Ткнул Виг, пальцев в лежащую на столе подробнейшую карту, что он привез с собой. — Справа к пристани подходят военные корабли. Слева — торговые. Между пристанью, и городом, стоит еще одна стена, с бойницами для стрельбы, и бастионами, на которых стоят пушки.

Прорваться за стену, можно только через двое ворот, вот тут вот, и тут. «Рваться» придется сквозь сплошную картечь — там на бастионах возле каждых ворот, по батарее в дюжину пушек стоит. Ну а за воротами — казармы, плац, жилые дома офицеров, дальше мастерские, склады, вот тут, чуть на отшибе — большой арсенал. Ну а дальше — непосредственно город. …Впрочем, думаю все это вы знали и раньше, но это, самая подробная карта Тинда, которой на данный момент располагает Тооредаан. Я вот тут вот, видите, даже солдатские нужники обозначил, чтобы при штурме вы туда не вляпались.

А теперь — самые последние сведения, о положении дел на Тинде! — Сейчас, весь гарнизон крепости — всего два батальона мушкетеров. Правда моряков наберется еще тысячи две — но они все, по большей части на двух линейных, и двенадцати сторожевых кораблях. — Линейные стоят в бухте. А сторожевики, посменно гуляют по окрестным водам. …Вот. (Виг достал из папки лист бумаги), маршруты их следования.

С пушкарями и пушками, у кредонцев тоже сейчас не так просто. — Примерно треть из них, причем самые новые, сняли со стен, и перекинули либо на эскадру двинувшуюся к Валаклаве, либо в армию на Зарданское плоскогорье. Но честно говоря — даже тех что уже есть, вполне хватит чтобы разнести в щепки всю нашу эскадру… Уж извините!

— На остров можно высадиться, где-нибудь в другом месте? — Поинтересовался оу Готор, попав под перекрестный огонь укоризненных взглядов со стороны адмирала и полковника.

— Да. В паре мест. — Ответил, молчавший до этой минуты Руув. — Вот тут с востока, есть пляжик, на который можно высадиться с лодок. Но до крепости придется идти по горной тропе, куда и козы, без лишней необходимости не суются — армии там не пройти.

Зато с западной стороны острова, есть небольшая бухточка. Там стоит рыбацкая деревня, и еще один форт. …Форт, надо сказать — одно название. Гарнизон — пара капральств — контрабандистов гонять. Стены — из сложенных без всякой извести, камней. И всего три маленьких пушки на вооружении.

Дно возле берега позволяет подойти достаточно близко, чтобы за полчаса, силами одного фрегата, разнести это сооружение вдребезги, не понеся никаких потерь.

Собственно говоря — это не столько форт, сколько сторожевой пост. Зато вот дальше… До города там проложена дорога, по которой, можно даже на телеге проехать, (всего-то девять верст), но опять же — она идет через горы… Вдоль берега, или каким-то другим путем, не пройдешь.

Горы конечно так себе — не особо высокие. Но с одной-единственной дороги, тут никуда не свернешь. И тут вот, в самом узком месте, расположена еще одна крепость, через которую проходит дорога. А чтобы захватить крепость, понадобиться целая армия. И не факт, что она не останется там почти вся, под стенами крепости. …Даже сейчас, гарнизон крепости — тоже составляет целый батальон. И поверьте, для той местности, это даже с избытком!

Штурмовать крепость можно только в лоб. А тем временем — остров обогнуть кредонские корабли, и запрут нападающих с тыла. — Система подачи сигналов, тут отработанна отлично.

…Впрочем. — В крепости у меня есть свой человек, причем в чине капитана — третий по старшинству. …Если знаете как — можете его использовать.

— А насколько он надежен? — Поинтересовался Готор, не отрывая взгляда от карты.

— Человек много пил от скуки, наделал долгов… и много глупостей. У меня есть документы, уличающие его в преступлениях, за которые его повесят, а его семью разорят штрафами. — В непомерной строгости кредонских порядков, есть тоже свой польза… для нас!

— Ну что же… — Подвел итог адмирал оу Нидшаа. — Похоже — ничего существенного, что могло бы поменять наши планы, не произошло. Так что действовать будем, как было намечено. Надеюсь — возражений нет?

— …И все же, — не удержался Готор, я бы хотел лично поучаствовать. Поверьте адмирал — мой опыт в подобных операциях весьма высок, и я могу принести много пользы… Спросите у лейт… извините — майора Бида.

— Сударь. — Холодно усмехнувшись, ответил на это адмирал. — Коли вы взлетели столь высоко, что вправе давать советы адмиралам и генералам. — Выработайте в себе привычку перепоручать другим то, что хотелось бы сделать самому. Поверьте — адмиралы и генералы, тоже все неплохо владеют шпагой, и умеют стрелять. Однако — в первые ряды, при абордаже или атаке вражеских укреплений мы не лезем. …Вот и вы не лезьте!

Видно сами боги благоволили сегодня Тооредаану — послав самую подходящую погоду.

Старые ворюги Дроут и Таагай, назвали бы эту ночь идеальной, для темных делишек. — Небо затянуто тучами, промозглый ветерок, и время от времени, начинавший моросить дождик. — В такую погоду, никто из благонадежных горожан носа на улицу не высунет. И даже те, кто по долгу службы или какой иной необходимости, обязаны торчать там, — норовят забиться под какую-нибудь крышу, в уголок или будку, скрываясь от противного ветра и дождя.

Остров Тейт — самый большой и населенный остров одноименного архипелага, еще мирно спал, забившись в теплые жилища, даже не подозревая, что к нему стремительно приближается самый бурный, за последние триста лет, период его истории.

И первыми вестниками этого времени потрясений и перемен, были небольшие, чем-то похожие на обычные рыбацкие шаланды, кораблики, вошедшие в бухточку, обычно именуемую «Рыбацкой», что лежала на его западной стороне.

Наибольшим отличием этих корабликов, от обычных рыбацких шаланд и шхун, пожалуй была окраска. …Обычно-то, местные рыбаки, пытаются заботливо раскрасить своих «кормилиц», в наиболее яркие и заметные цвета. Чтобы не только уесть пестротой соседа и повыделываться перед молодыми рыбачками, но и для того, чтобы в случае какой-нибудь беды, их было проще заметить среди морских просторов.

А эти кораблики… Мало того что их корпуса и паруса, были окрашены в непонятный грязно-серый цвет (Готор называл его «sharovyj»), так еще и окрашены неравномерно, какими-то противными разводами и пятнами, ярче или бледнее. (Готор изготовил три вида краски, в разных пропорциях соединив сажу, мел, и льняное масло.)

Адмирал оу Нидшаа, увидев подобную окраску, едва не задохнулся от злости, и даже плюнул на палубу, за что иного матроса, запороли бы до полусмерти. А вот зато майор Бид и генерал оу Дезгоот, лишь понятливо улыбнулись, и одобрительно кивнули первому лейтенанту оу Готору.

…Вопреки прогнозам адмирала, собранные кораблики, смогли дойти до Тейта, не развалившись, и даже не обнаружив серьезных течей. Правда и шли они не по открытому океану, с его разрушительными волнами, а по внутренним водам архипелага, очень осторожно лавируя между островами. В результате этого лавирования — эскадра смогла пройти сквозь, может и не так чтобы очень, но все же заселенный архипелаг, никем не обнаруженная. …А капитан Маб, умудрившийся свершить подобное чудо, лишь загадочно ухмылялся в ответ на вопросы — «Откуда он так хорошо знает местные воды», что заставляло заподозрить в нем опытного контрабандиста и весьма отважного человека. — Торгаши-кредонцы, почитали контрабанду куда худшим злом чем пиратство, и наказывали за нее не просто смертью, но смертью очень долгой и мучительной.

Когда капитан Маб, виртуозно вывел караван к нужной точке — на все шесть брандеров — пока лишенных своей смертоносной начинки, расписав себе лица в стиле окраски корабликов, погрузилась рота майора Бида… (Да-да… — майор, к большому удивлению лиц неосведомленных, почему-то продолжал командовать ротой), и дождавшись сумерек — двинулась вперед к острову.

Надо сказать, что обычно-то — солдаты не очень ловки на воде, все-таки это не их стихия. Но эти ребята показали себя весьма умелыми мореходами, умеющими и грести, и даже неплохо (для сухопутных крыс), обращаться с парусами, что позволило сократить количество моряков на torpeda всего до двух человек — капитана и рулевого.

…Несколько месяцев тренировок на глухом и отрезанном от всего мира побережье Тима (будь проклят этот поганый городишко, и то жуткое пойло, которое по слухам, местные, гонят из рыбьих голов).

Впрочем — солдаты там учились не только ходить под парусами или грести. Но и, судя по тому как стремительно они покинули свои суденышки, едва те коснулись берега, при этом даже умудрившись не замочить пороховые заряды в своих мушкетах, — высадку на берег, они тоже отрабатывали. (Тот, у кого после высадки мушкет давал осечку — лишался дневной порции выпивки. — Что весьма стимулировало как и желание тренироваться, так и умственную деятельность, что привело к появлению специальных затычек на стволах, и промасленных тряпок, обмотанных вокруг замка и полки).

Затем одно капральство ушло к дороге, чтобы перекрыть выход из деревни. Второе — двинулось непосредственно по дороге, сгибаясь под тяжестью каких-то тюков. А остальные — предприняли стремительную, но молчаливую атаку на небольшой форт, стоявший примерно в полукилометре, от места высадки.

Прошляпивший вражеский десант часовой, прятавшийся от дождя в будке над воротами, так толком и не вышел из полудремы, когда кинжал сержанта Йоовика вошел в его сердце. И как результат подобной беспечности — треть защитников форта была заколота во сне, треть успела выскочить из казарм, чтобы наткнуться на штыки нападающих, а последняя треть, весьма благоразумно, предпочла сдаться. — Рота Бида, отрабатывала это нападение, в течении почти трех месяцев на специально построенном макете форта (чертеж и план которого, предоставил сам Военный Министр Риишлее), так что операция была проведена без единого выстрела и обошлась без потерь.

Конечно — чуткие уши рыбаков, не могли не уловить поскрипывания снастей больших кораблей, вошедших в бухту. И уж тем более — звуков высадки на берег, целых двух полков тооредаанской пехоты.

Но староста, бросившийся было в сторону крепости, дабы предупредить тамошний гарнизон, наткнулся на выставленный пост, и будучи отловлен охранявшими выход на дорогу вражескими солдатами — был «благословлен» парой оплеух и одним поджопником, после чего, с чувством выполненного долга, вернулся обратно. (Спустя месяц, он даже пытался выпросить себе у Совета Республики, какую-нибудь награду, весьма живописно описывая полученные раны. Увы, но один из Советников будучи лекарем по специальности, лишь хмыкнул, перечитывая слезное описание, и вынеся вердикт — «Даже с половиной этих ран не выживают», бережно сложил послание, и забрал себе, дабы повеселить приятелей).

Впрочем, скоро рыбаки поняли, что не они сами, не их скромные хижины, вовсе не интересуют пришельцев. Они было забеспокоились, когда сошедшие с кораблей моряки, начали отвязывать их лодки, и сгонять на одну стоянку. Но командовавший этим предприятием морской лейтенант, пусть и в несколько грубой, но зато весьма доходчивой форме, заверил обеспокоенных граждан Кредона, что их лодки, королевству Тооредаан, нужны «не больше дерьма из задницы сраного Небесного Верблюда». И если все жители будут сидеть тихо по своим домишкам… примерно так пару дней — вскоре они получат свои лодки обратно. А вот коли кто-то посмеет хоть рыпнуться, или попробовать сбежать из деревни — лодки сожгут все до единой.

Лодка для рыбака была всем. Так что староста, и наиболее авторитетные мужики поселка, — клятвенно заверили что будут сидеть тихо. …И надо сказать — обещание свое исполнили.

…Как впрочем и тооредаанцы. — Сошедшие на берег солдаты не только не бросились разорять нищие рыбацкие хижины, но даже не одной бабе юбку не задрали. — Они были заняты чем-то другим.

А именно — выгружались с трех, вошедших в бухту кораблей, сами, сгружали какое-то барахло, поднимали его на плечи и уходили по дороге. — Им явно было не до рыбацких «богатств».

А тем временем — капральство, ушедшее к крепости самым первым, уже достигло своей цели..

— Ну Гаарз, — Утирая пот со лба, выступивший от быстрого движения, даже в эту, весьма прохладную ночь, бросил сержант Доод. — Теперь ваша очередь, показывать за что двойное сержантское жалование получаете!

— Не боись сержант. — Весело ответил ему Гаарз. — Покажем! Ща только Киншаа с запалами подтянется…

Лейтенант оу Заршаа. — Продолжил он, повернувшись к офицеру. — Нам бы парочку солдат посмышленее…

— Доод. Выдели. — Коротко приказал оу Лоик Заршаа, которого просто распирало от счастья, при мысли о полученном задании. — Не зря он всеми правдами и неправдами пробивался в роту Бида, ради чего даже пришлось пожертвовать очередным продвижением по службе. — Потом расставь посты. — Один на дорогу в сотне саженей отсюда. — И по два в обе стороны. Только помни — чтоб ни звука!

А Гаарз, Киншаа, и пара матерых гренадеров, имевших немалый опыт в подобных делах, тем временем, отойдя чуть в сторону от ворот, дабы не привлекать внимания охраны, сначала спустили вниз парочку из Гаарза и гренадера в ров — сухой и неглубокий, ибо пробит он был в камне, что проходил перед воротами, а потом, осторожно начали спускать на веревках тюки с порохом, обернутые в «не промокающую» ткань.

…У всех четверых, поверх сапог, были одеты специальные мягкие «galoshi», а всю амуницию, которая хотя бы теоретически могла звякнуть или загреметь, они оставили на верху.

Затем, по закрепленным сверху веревкам, спустились двое других подрывников. А Киншаа и Гаарз, просто с обезьяньей ловкостью, вскарабкались на противоположную стену, сбросили веревки, и начали поднимать на них, тюки с порохом.

Потом, долго и нудно, переносили тюки, и по особому складывали их возле ворот в крепость. Стараясь при этом производить как можно меньше шума.

…Готор не зря столько времени учил их подрывному делу. У Киншаа, так и вообще, обнаружился к этому занятию немалый талант, густо замешанный на страсти. «Бандиты» частенько подшучивали над ним, что ради возможности в очередной раз что-то взорвать, Киншаа даже готов сбежать от молодой жены! — Пороховые заряды, были заложены правильно, и даже придирчивый Готор, не смог бы сделать лучше.

И когда примерно спустя полчаса по окончанию работ, под утро, в самое идеальное для начала штурма время, из предутреннего тумана, к крепости подошел вестовой с поста на дороге, с сообщением что первый батальон 6-го гренадерского, стоит в трех сотнях саженей ниже по дороге и готов атаковать. А все остальные силы тооредаанского десанта тоже буквально на подходе — лейтенант оу Заршаа, отдал приказ, и Киншаа поджег фитиль…

Прошло еще наверное минут сорок, пока огонь не прошел по особому, не боящемуся влаги фитилю до запалов, и не рванул пороховые заряды.

…Их было два. — Первый, довольно слабый, — перерубил цепи подъемного моста. А вот зато второй, основной — снес ворота. И в крепость, ринулись, имеющие уже немалый опыт по захвату фортов, гренадеры 6-го полка, спешно занимая стену, и беря под контроль бастионы с находящейся на них артиллерией.

Растерянный, и явно не ожидавший нападения гарнизон, тем не менее смог на удивление быстро организоваться, и дать отпор неизвестным захватчиком. — По всему было видно, что крепость охраняли имевшие немалый боевой опыт, солдаты. Возможно вволю хлебнувшие зарданской пыли, или отмахавшие немало верст по степям и лесам Северной Земли.

Но… — стены и бастионы, к тому времени, уже вовсю контролировали тооредаанские гренадеры, а сквозь распахнутые ворота, к ним все продолжала и продолжала подходить подмога.

Кредонцы отбивались отчаянно, не давая и не ожидая пощады, стараясь щедро полить свой и вражеской кровью, каждую пять земли, что вынуждены были отдать врагу. Даже внутри крепости, драться приходилось за каждый дом, казарму или сарай. …Даже длинный солдатский нужник, превратился в настоящую крепость. Сложенный как и все остальные строения крепости из камней окрестных гор, он отлично защищал от пуль. Зато окошечки под потолком, сделанные для вентиляции, играли роль отличных бойниц. А палившие из этих окон солдаты, видать были очень опытными воинами, — они не только метко стреляли, но и весьма искусно использовали все преимущества своей позиции. Только когда подтянули пару пушечек, сделанных по типу тех что применяли сами кредонцы, удалось задавить защитников сортира огнем.

Лишь спустя пару часов, после начала атаки, последние очаги сопротивления были подавленны. Из целого батальона составлявшего гарнизон крепости, в живых остались лишь тринадцать защитников. — И то — все из них имели раны, причем четверо были без сознания.

— Сраный Небесный Верблюд!!! — Не без восхищения заметил генерал оу Дезгоот, входя в захваченную крепость, и оглядывая груды трупов своих и чужих солдат, вперемежку лежащих на плацу, или свисающих из окон. — Это были достойнейшие вояки. …Узнайте что за полк. — Зуурские егеря? …Как-же, как-же… — Слышал. Не зря им был присвоен титул «бессмертные» — даже умирая, они оставляют о себе память, что живет в веках… — Так написано на их знамени. …Кстати — где оно? …В том смысле — где остальной полк? Если такие же охраняют и основную крепость — боюсь — нам придется очень туго!

— Не смотри ты так тоскливо. — Противореча собственным словам, печально заметил Готор, стоя на стене крепости, и провожая взглядом уходящие из нее стройными рядами, тооредаанские полки. — Увы, но их с собой не взяли.

— Так что вы скажете оу Руув. — Спросил генерал оу Дезгоот у приписанного к его штабу, человеку Риишлее. — Вы нашли своего человека?

— Да. Он сумел выжить… — Брезгливо скривив губы, ответил тот. — Спрятался в чулане, а потом сдался нашим солдатам.

— Тьфу… — Плюнул на пол оу Дезгоот. — Мог бы ведь хотя бы умереть с честью… Впрочем, нам это только на руку. Хорошо бы у Кредона было побольше таких офицеров.

— Не стоит делать поспешных выводов. — Покачал головой оу Руув. — Этот конечно сгнил… хотя и мы ему в этом помогли. Но в основном — и герои и подлецы, сейчас держатся за Кредон… Потому что, он, увы, пока побеждает, а быть на стороне победителя — выгодно.

…Впрочем — оставим эти размышления для более подходящего момента. — Зуурских егерей, перевели сюда буквально две недели назад. Поэтому я не знал об этом. Конечно, меня немного насторожило, что столь боеспособная часть, оказалась именно на Тинде… в это время.

Но как выяснилось — это не более чем случайность. В последнем неудачном походе по Северным Лесам, полку сильно досталось. — Тамошние дикари сумели заманить их в глубь своих чащоб, а потом перерезали пути снабжения — потери были не столько от пуль и клинков врагов, сколько от голода и болезней. …А на обратном пути, они еще и попали в шторм в результате чего один из кораблей, с целым батальоном этих вояк, затонул. …Так что — тут, в крепости, была самая крупная из частей зуурских егерей, на острове.

На Тинде, в смысле — на основной базе и в городе, находится еще около роты, для того чтобы принимать, и переправлять сюда новобранцев.

Полк переведен на остров для отдыха и пополнения. А учитывая… контингент, из которого набирают новобранцев для Зуурских егерей — крепость на отдаленном и холодном острове, подальше от городов и поселков — для них самое подходящее место. — Хотя бы своих соотечественников резать и грабить не будут.

— Очередная каторжная команда? — Заинтересовался оу Готор.

— Горцы… — Ответил оу Руув, удивленно вскинув брови и посмотрев на Готора, словно бы не понимая, как человек обличенный столь высоким доверием Риишлее, может не знать таких элементарных вещей. — Сущие дикари, грабители и убийцы, но прим этом — прирожденные солдаты. Выносливы, неприхотливы, превосходные стрелки и рубаки, однако и знают что такое дисциплина… Хотя и подчиняются только офицерам из благородных оу — если поставить над ними кого-то из своих — начнется жуткая свара.

В их межплеменных войнах, — брать пленных не принято. Так что они даже такого понятия как «сдаться в плен» не знают… что мы собственно говоря тут и видели.

— А в остальном? — Прерывая это погружение в культуру горцев, сказал оу Дезгоот. — Есть ли какие-нибудь изменения в обстановке?

— Как говорит мой человек. — Сразу отозвался оу Руув. — Тех кто стоял тут до зуурцев, уже перевезли на материк. …Так что — расстановка сил фактически не изменилась.

Значит — действуем по плану. — Начал распоряжаться оу Дезгоот. — Полковники оу Ривээка, и оу Маалииг — ваши полки пойдут первыми. Оу Руув — пойдет с вами, показывая дорогу. Всех встречных — под арест. Будут сопротивляться — убивать. Но желательно без пальбы. Выдвиньте в дозор свои самые умелые капральства. Пусть идут налегке, и позаботятся о скрытности. За две версты от города — встаете на отдых — полчаса… Оставляете все лишнее барахло на месте, и решительный рывок. — На поселки и город, не отвлекаться. Проходите сквозь них, и сразу к Главной Крепости… Мы должны захватить ее очень быстро и любой ценой — Если кредонцы успеют запереться — то даже два батальона смогут удерживать ее до бесконечности против трех наши полков.

6-ой гренадерский — пойдет в обход города, с северной стороны. — Ваша задача, будет захватить форт, на «роге подковы». Оу Виг, утверждает что с тыла пушек нет, и стены достаточно низкие… Так что не забудьте захватить лестницы.

И да — помните про сигналы дымом. — Как только захватываете укрепление, зажигаете эту дымовую хрень, которую изготовил лейтенант оу Готор. — Если все пойдет как задумывалось — адмирал поспеет как раз к началу нашей атаки, отвлечет на себя часть войск. И было бы очень неправильно, погибать от собственных ядер.

Самое главное, судари, помните — стремительность и напор! Мы или вкладываем все силы в один рывок, или — второго шанса у нас все равно не будет. Потому — не обращая внимания на второстепенные цели — идем к главным! А уж потом, можно будет разобраться и с мелочами.

Первый лейтенант Оу Готор. — Вы временно назначаетесь комендантом этой крепости. Позаботьтесь о вывозе раненных и эвакуации их на один из наших кораблей, что остался в Рыбацкой бухте. Затем — подготовьте тут все для уничтожения… Как только раненные будут перевезены — взрывайте… Что с запасами пороха в крепости?

— Я уже посмотрел, — расплылся в довольной улыбке Готор. — Хватит на небольшую войну… или чтобы разнести эту крепость в щебень. Особенно если перенести часть пороха из подвалов в башни — Тут будет такой завал, что сухопутная связь между двумя частями острова прекратиться на долгое время. …Пока местные разгребут завалы, пока выстроят что-то новое… — года два пройдет как минимум, и потратиться кредонцам придется изрядно. …Но вы уверенны что это надо сделать именно сейчас? — В случае отступления, мы и сами окажемся в ловушке!

— Никакого отступления не будет. — Жестко ответил оу Дезгоот. — И дело тут даже не в моих амбициях. — Королевство слишком много вложило в эту авантюру. Провал недопустим. — А наши солдаты будут драться яростнее, понимая что пути назад нет. — Даже если мы все погибнем, не справившись с задачей — ущерб Кредону должен быть нанесен такой, чтобы они еще долго вздрагивали при мысли что подобное может повториться! — Надеюсь — это всем понятно!

И вот — полки тооредаанской армии уходили по узкой горной дороге, а Готор и Ренки, остались в тылу.

— Не смотри ты так тоскливо. — Печально заметил Готор, стоя на стене крепости, и провожая взглядом уходящие из нее стройными рядами, тооредаанские полки. — Лучше давай-ка делом займемся. Чем быстрее закончим здесь, тем больше будет шансов успеть поучаствовать там…

На тебе, раненные, возьми в помощники Дроута. Поговори с оу Мавиингом и прочими лекарями, спроси чем можно помочь и как лучше все устроить.

А я займусь порохом… Чтобы хорошенько развалить эти стены, понадобиться перетащить с места на место не одну тонну… это… короче — хренова куча бочек. Так что я возьму в помощь всех остальных наших…

Пошли кого-нибудь в бухту. Пусть позовут матросов с кораблей. Да и местных мужиков припахать будет не лишним. — Местные перетаскивают раненных, матросы охраняют и помогают мне с порохом. — Пусть пришлют пушкарей, умеющих обращаться с подобными вещами. …Что-то добавишь?

— Охрану бы выставить не помешало. — Подумав, заметил Ренки. — А то Дезгоот всех увел с собой.

— Загони по паре человек на башни. — согласно кивнул Готор. — Один пусть пялятся на запад, другой на юго-восток… Опасность может придти только оттуда. …Ну, за дело!

Приятели очень торопились. Но к тому времени, когда со стороны Тинда начали доноситься звуки пушечных залпов — у них не было сделано и половины работы. — Оу Мавиинг, и пара корабельных лекарей прибывших на подмогу, отнюдь не разделяли стремления Ренки, поскорее разобраться с ранеными и пуститься на встречу новым приключениям. Нет, они конечно не затягивали специально процесс, в надежде удержаться подальше от поля боя, они просто делали свое дело со всей возможной тщательностью и скрупулезностью. И в ответ на единственную просьбу первого лейтенанта поторопиться — оу Мавиинг послал своего регулярного пациента так далеко и такими словами, что на повторную попытку тот больше не решился.

Готору тоже приходилось непросто. — Из подвалов, расположенных сильно ниже уровня земли, надо было выкатить множество здоровенных бочек с порохом, и «зарядить» ими башни, на которые «опирались» стены. — Припаханные к этому делу матросы и солдаты, отнюдь не ленились. Но работа эта требовала аккуратности и осторожности, а значит — немалого времени. — Хорошо еще, что опытный флотский лейтенант-пушкарь, которому поручили привести помощников минерам, догадался захватить с собой специальные мягкие тапочки, в которых можно было передвигаться по пороховому складу. — Иначе — малейшая искра, от соприкосновения подковок на каблуках или шпор с камнем — и пороховая пыль инициировала бы взрыв намного раньше, чем того хотелось бы тооредаанцам.

Но в конце концов — все имеет свой конец. Раненные были вынесены из крепости, и погружены на корабль. А порох занял свое место, и к зарядам были подведены фитили…

Залпы на юго-западе уже начали стихать, а солнце перевалило через зенит, когда откозыряв на прощание флотскому лейтенанту, командовавшему матросами, и внимательно проверив чтобы в крепости не осталось никого из своих, (чужих давно отправили на корабль). — Готор зажег запалы, и вся «банда» в сопровождении оу Маавинга отправлявшегося вслед своему полку, шести санитаров, и парочки гренадеров охраны, спешным шагом покинула крепость.

Отнюдь не все они были свирепыми воинами, жаждущими поскорее обагрить свои штыки и тесаки кровью врагов. …Но мысль о том что сейчас взорвется вся та груда пороха, которую они перетаскали за сегодня, и еще большая — к которой даже и не прикоснулись, — весьма способствовала ширине шага и бодрости ног.

— Хрена себе!!! — Проорал Готор, со смесью восторга и боли, добавив еще нечто замысловато-религиозное, когда земля с грохотом качнулась под ногами, а спустя мгновение — приличных размеров камень долбанул его по ранцу на спине.

Орал он впрочем, вовсе не от боли. Просто после жуткого грохота, все еще отзывавшегося громким звоном в ушах, он не слышал собственного голоса.

— Так и должно было быть? — Проорал в ответ Ренки, пытаясь перекричать тот же звон.

— А хрен его знает!!! — Возвестил все окрестности оу Готор. — Я такие большие крепости раньше никогда не взрывал! — Видать в подвале было пороха побольше чем я рассчитывал. Мы ведь вроде как на версту, не меньше отшагали, да и горы должны были прикрывать… А смотри-ка, и до нас докатилось! Все целы?

Устроили проверку — больше всех «повезло» именно Готору, хотя мелким щебнем досталось и остальным.

— Видать крепость решила дать мне пендаля напоследок, опознав главного вредителя. — Прокомментировал он это происшествие, давая команду подниматься и идти дальше.

— Это еще хорошо что в подвалах рвануло… — Рассуждал Готор, после того как они возобновили движение, а звенеть в ушах стало чуточку поменьше. — И что место тут горами закрыто, а то бы ведь и нам досталось от всей души… А ты еще Киншаа, хотел остаться посмотреть! — Тебя бы потом с окрестных камней соскребать бы пришлось, и жене обратно в ведерке везти…

Впрочем — начинается населенная местность. Полагаю — людей в наших мундирах, тут не очень-то любят, так что; — оу Мавиинг, вы со своей командой в середину. — Проверить мушкеты, фитили запалить. — Ренки — ты с Гаарзом впереди на двадцать шагов. — Смотрите в оба. — Дроут и Таагай — смотрите за левым флангом. Киншаа и я — направо. Гренадеры — наблюдайте за тылом. Когда войдем в город — особое внимание на окна, вторые этажи и крыши. Не торопиться — лучше придти чуточку позже, чем проворонить опасность, и остаться тут навсегда!

Первая половина пути прошла достаточно спокойно. — Испуганные обыватели Тинда, особого желания защищать республику с оружием в руках не проявили.

Лишь при подходе к крепости — выстрелы вокруг затрещали достаточно часто, и порой — волнующе близко. А потом, из-за угла дома, на отряд Готора выскочило примерно человек двенадцать в знакомых мундирах мушкетеров 11-го полка, только очень грязных, пропитанных пороховым дымом и пожженных искрами. Лица этих солдат были еще грязнее мундиров — насквозь прокопченные в пороховом дыму, а глаза красные, слезящиеся и какие-то дикие, как это обычно и бывает, в самом разгаре длящегося уже не один час жестокого сражения.

— Докладывайте. — Приказал Готор, когда обе команды опознали своих, и опустили стволы мушкетов.

— Эти, в черных мундирах которые… — Не очень понятно пояснил сержант, бывший в этой компании за старшего. — Со стен в город ушли… Говорят у них подземный ход был… Как дали нам с тыла… Полковника убили… и лейтенанта… А майор нам велел их держать, пока наши ту сраную башню не займут. А они — чисто гниды — расползлись мелкими группками, вот ищем их и давим. …А они — нас.

— Кто командует? — Строго спросил первый лейтенант оу Готор, снимая флягу и передавая ее сержанту.

— Второй лейтенант оу Виингоот. — Вытянувшись в струнку, отрапортовал сержант. А потом взял флягу, жадно втянул в пересохшую глотку несколько глотков, передал ее дальше, и добавил уже совсем другим тоном. — Тока я же говорю — убили его. …Благодарю за воду ваша милость… свою то мы уж давно всю выхлебали.

— Показывай где враг. — Приказал Готор, разворачивая весьма подробный план города, полученный накануне от оу Вига. — Сориентироваться по карте сможешь? Мы сейчас вот тут вот… Крепость тут.

— Так вот же ж… — Радостно проорал сержант, тыча черным от пороха пальцем в план. — Вот башня та сраная, и стена, с которой нас уже два раза сбивали… — А вот значит, гниды куда эти пошли…

— А где остальные наши войска, сказать можешь?

— Дык… — Задумался сержант — вот с этой стороны-то, мы на стену уж влезли, и наши уже в крепости режутся. Тут вот значит, вроде как штаб генерала расположен… Ему как раз оттуда все видать… А что там ваши гренадеры делают, да морячки, я уж, извиняюсь, не ведаю!

— Значит так. — Начал распоряжаться Готор. — За «гнидами» охоту прекратить! Вам не такой приказ дали. — Собери своих, всех кого сможешь. — Надо занять вот этот, этот и этот дома… Видишь — судя по плану, мимо них к крепости из города к вашей башне не подойти. Конечно возможно какие-нибудь задворки да дыры имеются… Без этого тоже никак. Но… там на месте сам смотреть должен. Может можно будет сделать баррикады… — такие завалы поперек улицы, из разной дряни. — Понял?

— Дык… вроде как… — Замялся сержант.

— Ренки. — Приказал Готор голосом, наверное унаследованным от своего дедушки. Так что все, и даже пофигист и матершинник оу Мавиинг, невольно вытянулись в струнку. — Займись! С тобой Дроут и Таагай. А я в Штаб, к генералу.

— Но… — Начал вдруг Ренки…

— Я догадываюсь что приказал тебе Военный Министр. — Слегка улыбнулся Готор, и добавил, сильно понизив голос. — Обещаю охранять сам себя вдвое бдительнее. …Только сам понимаешь — если не прикроем направление, эти зуурские черномундирники, сильно напакостить нам смогут. На рожон не лезь. Если попытаются уйти вглубь острова — не мешай. Просто не позволяй ударить с тыла.

…Как у вас обстоят дела с порохом и пулями, сержант? — Спросил оу Готор, слегка отворачиваясь от Ренки, тем самым, давая понять что разговор окончен.

— Зарядов на десять-двенадцать будет. — Отрапортовал тот. — Постучав пальцем по трубочке берендейки, судя по звону, пустой.

— Мало. — Констатировал оу Готор. — Гаарз, отдай им бочонок, и картечи мешок. — Это конечно не то что специально отлитая под свой ствол, пуля. — Пояснил он сержанту и Ренки. Но хотя бы отогнать вражин пальбой смогут. А уж вам троим, придется показать что такое настоящая стрельба!

Ладно. Я побежал. Думаю, через пару часов встретимся снова.

Готор ушел в сопровождении отряда… И дальнейший его путь, проходил почти без приключений. …Насколько это можно сказать о пути, проделанном через охваченный сражением город. — Продвигаться вперед, приходилось обшаривая глазами каждое подозрительное окно, и с особой осторожностью заворачивая за углы, ибо опасность в любой момент столкнуться с врагом, или получить пулю, прилетевшую с крыши или из подвального окошка, была необычайно высока.

Разок им даже пришлось разрядить свои мушкеты в сторону появившихся в противоположном конце улицы кредонских солдат. Но те боя не приняли, и поспешили скрыться за ближайшим зданием. И Готор приказал их не преследовать.

Так они и дошли до штаба генерала оу Дезгоота, располагавшемся ныне в захваченной недавно большой угловой башне крепости.

— Рад вас видеть сударь. — Кивнул генерал, на мгновение отрываясь от обозревания, раскинувшейся перед ним сцены театра военных действий. — Надеюсь все в порядке? Где ваш приятель, и уже увы, не мой, первый лейтенант оу Дарээка?

…Вполне разумно… Думаю наш Ренки с задачей справиться, особенно если не полезет геройствовать. — Одобрил генерал, выслушав пояснения. — Однако… Майор Бид — изыщите резервы, и пошлите их так же прикрывать и наши тылы… Эти кредонские егеря — большие затейники!

Жаль полковника оу Маалиига, — достойнейший был офицер. — Продолжил он, когда майор Бид ушел выполнять приказ. — Да и юный оу Виингоот показался мне весьма толковым малым… Из очень благородной семьи был юноша… Впрочем… — Каковы ваши дальнейшие планы? Полагаю — они у вас есть, …советник Военного Министра!? — Иронично выгнув бровь, не смог удержаться от крохотной шпильки оу Дезгоот.

— Ничего такого, что не может быть отложено до окончательной победы… Или, хотя бы до момента, когда сомнения в нашей победе полностью исчезнут… Пошлите меня туда, где по вашему мнению, от меня моих способностей может быть максимальная польза!

— Ну что же… Подведу предварительные итоги… — Задумался оу Дезгоот. — Видимо не зря мы столько месяцев готовились — операция прошла почти безупречно. …Разве что флот начал несколько раньше. — Но это, пожалуй, тоже сыграло нам на руку. — Наиболее расторопные и любопытные горожане убежали в гавань смотреть на бой, и мы смогли пройти через пустой город без особых проблем. Самое главное — удалось прорваться за стену крепости. А дальше… — легкой победы никто и не ждал.

Наш 6-ой, тоже показал себя с лучшей стороны. — Люди Бида, пусть и предводительствуемые третьим лейтенантом оу Заршеей, смогли ворваться в форт. А там уже и остальные наши ребята подтянулись и дожали врага. Так что форт захвачен, и уже сам вовсю палит по своим бывшим «собратьям».

А вот гренадеры оу Таариса, высадившиеся с кораблей, были не столь удачливы со вторым фортом… Он еще не захвачен. Но впрочем — кредонцам пришлось перетащить часть пушек на противоположную от моря сторону, да и много людей отрядить туда же, для обороны. В результате- форт стреляет по нашим кораблям раза в три реже, чем мог бы. Хотя, как мне докладывали — потери в 15-ом, весьма велики!

Флотские тоже показали себя с лучшей стороны — как видите, и десант высадили удачно, и смогли брандерами поджечь один линейный, и два сторожевых корабля, подловив их в узком месте на выходе из бухты. Правда на этом они и кончились — кредонский флот разнес два ваших творения в клочья! А последний брандер был вынужден отойти под защиту наших кораблей.

Но зато второй линейный кредонец — принужден был вернулся в бухту. …Он возможно еще станет проблемой, но это будет позже.

Сейчас наш адмирал, всеми своими силами давит ключевой форт на острове — Насколько успешно — можно только догадываться. Нам ведь сказали что это весьма крепкий орешек.

Итак — Как видите, в данный момент, меня беспокоят незахваченный 15-м, форт на берегу, и вот та башня… — генерал указал рукой вдаль, где, окутанная клубами порохового дыма, стояла другая угловая башня стены, отделяющей крепость от города. — Последняя — больше всего! — Оттягивает на себя слишком много сил, которые можно было бы бросить на казармы или другие точки опоры.

Ребята из 11-ого, несколько замешкались, и позволили противнику запереться в укреплении и захватить немалую часть стены. А там даже пушечки, стреляющие вдоль стен, имеются… Не подойдешь.

Если бы вы смогли что-нибудь сделать с этим… своими штучками, было бы весьма неплохо. …Насколько я понимаю — та башня, копия этой. Осмотритесь и подумайте что можно сделать.

— Серьезное сооружение. — Уважительно сказал Готор, вернувшись спустя минут пятнадцать. — Единственное слабое место, которое я нашел — это пристройка вон там вон, вдоль стены, снизу… Башню явно переделывали, добавив внутреннего пространства под пороховые склады и место для гарнизона. На наше счастье — использовали для этого не камень, а обыкновенный кирпич.

Если дела с той башней обстоят так же — можно попробовать взорвать кирпичную кладку, и таким образом проникнуть в нижние помещения. А дальше… — Возможно дым? — Натаскаем вниз разного мусора, подожжем шашку. Надеюсь — это выкурит кредонцев из-за стен, или хотя бы сильно испортит им жизнь.

— А как подойдете? Там ведь и участок стены остался за кредонцами, они с него вовсю палят. Мы уже потеряли немало солдат, пытаясь подобраться к основанию.

— Огневое прикрытие… Отрядим капральства два-три пусть палят по стенам. — Недолго подумав, ответил Готор. — Плюс к этому — выломаем где-нибудь в городе толстые ворота, и используем их в качестве щита. — мушкетная пуля толстые доски не пробьет. А подтащить надо будет всего-то бочонок-другой пороха, несколько тюков соломы… (я видел — внизу есть), сколько найдем масла, да шашку… С этим, и самими воротами, справится десяток человек. А к тому времени когда кредонцы догадаются подтащить что-нибудь потяжелее, (если у них вообще это есть), мы уже успеем сделать дело и сбежать оттуда.

— Дельный план. — Согласно кивнул генерал. — Действуйте. Только — не рискуйте понапрасну.

А Ренки, тем временем воевал… Не столько с зуурскими егерями, сколько с мушкетерами 11-ого.

Увы. Но раньше, ему обычно приходилось иметь в основном дело с солдатами из роты Бида — а туда, как правило попадали наиболее толковые и опытные бойцы, которым объяснять по два раза было ненужно. — Они и сами, подчас, все могли объяснить молодому офицеру, в два раза больше, причем с первого раза.

Да и сказывалась принадлежность к другому полку. — Хотя и солдаты и сержанты, весьма почтительно слушали приказы офицера в мундире цветов другого полка. — Но выполнять их, почему-то старались по собственному разумению. — Что ни говори, а хоть Ренки и был фигурой в армии довольно известной — в бою солдаты этого юнца еще не видели, и авторитета у него тут не было никакого.

Но худо-бедно — а дело начало налаживаться. — Никто больше не пытался выстроиться посреди улицы строем, чтобы палить залпами во врага. (Для того чтобы перекрыть все улицы — просто не хватило бы сил). — Сержанты уразумели выгоды позиции, когда можно стрелять в противника, прячась за толстыми стенами, пусть это и не позволяло встретить его плотным дружным залпом, как то и было принято у мушкетеров, и что представляло особый предмет их гордости.

Из домов вытащили разный хлам — вроде кроватей и шкафов, снесли несколько заборов и ворот, умудрились даже свалить крышу с одного из зданий, почти полностью перекрыв ею улицу.

Вспомнив так же про выгоды фланкирующего огня, — Ренки посадил людей к окнам зданий, смотрящим на эти баррикады. А где не было окон — велел пробить бойницы в стенах.

Все эти работы, приходилось делать под, пусть и редкими, но меткими выстрелами, зуурских егерей. Вот уж кто вовсе не стремился палить залпами выстроившись плотной линией. — Мало того что рассыпной срой, был весьма распространен среди этого рода войск. Так еще и немало повоевавшие в северных лесах горцы, были весьма искусны в подобного рода перестрелках. Как и привычны воевать, не притираясь локтем к локтю товарища, но умудряясь при этом сохранять связь между солдатами, когда те находятся в десятке шагов друг от друга. Казалось бы — офицер не мог эффективно командовать при такой бестолковщине, но у зуурцев это как-то получалось, с помощью особых свистов и жестов.

Противопоставить такой тактике, Ренки мог только крепкие стены домов, да надежды на то, что хоть одна пуля из выпущенного по одной мишени, десятка, найдет свою цель.

Егеря же, в ответ на это, учитывая свою малочисленность (по слухам — не более сотни.) — либо пытались поразить своих врагов издалека… чаще впустую тратя весьма ограниченный запас пороха и пуль. Либо — пробовали подкрасться поближе, и нарывались на убийственные залпы.

Сам же Ренки, и его, успевшие потренироваться в с точной стрельбе «со-бандиты», стреляя из длинноствольных мушкетов, весьма высокого качества, (Ренкин мушкет, обычно таскал за ним Гаарз, ибо юному офицеру с одной стороны — не пристало это солдатское оружие, а с другой — без этой надежной вещи, на поле боя было как-то неуютно.), конечно не могли составить серьезную конкуренцию егерям, но все-же тревожили их своими выстрелами заставляя быть более осторожными.

— Что там? — Спросил Ренки после очередного выстрела, заметив что Таагай махнул ему рукой.

— Вон, в том доме… — Показал Таагай на одно из зданий напротив. — Сдается мне там собралась целая стая этих черномундирников, никак решились повоевать всерьез!?

— Уверен? — С сомнением спросил Ренки, глаза у которого, были не столь остры как у этого бывшего ворюги.

— Давно присматриваюсь… — Ответил тот. — Со всех сторон туда понемногу стекаются… И палят оттуда намного чаще.

— Удобное место, чтобы пойти на прорыв. — Согласно кивнул головой Ренки. — Если они пойдут через баррикады — мы их всех постреляем. — Думаю — они это понимают. Так что — вероятнее всего, кредонцы попытаются захватить «наш» дом, для чего и накапливают силы, а дальше им прямая дорога к башне. …Сержант — окликнул он знакомого унтера 11-ого полка. — Тех, с соседних улиц… Оставить по пять человек на каждой баррикаде. Остальные пусть подтягиваются сюда. Бегом!

Ты. — Ткнул он пальцев в другого сержанта, спустившись на первый этаж. — Сейчас возможно кредонцы пойдут на штурм. — Все должны их встретить дружным залпом! Пусть только двое твоих постреливают, для отвлечения внимания, из разных окон. У остальных — мушкеты должны быть заряжены! Мушкеты убитых и раненных, тоже зарядить, и поставить возле окон. Самые меткие твои стрелки, пальнут из них по второму разу. Штыки примкнуть, палаши приготовить. Кажется намечается хорошая драка!

Этот выстрел был намного более удачен, чем несколько сотен других — пуля попала солдату в ногу, он свалился, и щит, край которого он держал над головой оу Готора — долбанул того по макушке.

– ****** *** ***** *** ****** — Весьма благочестиво выразился первый лейтенант, к большому изумлению всех присутствующих, даже не помянув «сраного небесного верблюда». — Гаарз, долбани по кладке еще разок, как следует… Отлично… Киншаа, воткни в дыру бочонок… Короткий запал, минут на пять. Отойти успеем. Сделал? Все ребята. Аккуратно отходим. Держите щит. Гаарз, Киншаа, возьмите раненного!

Импровизированная «черепашка» отползла на безопасное расстояние, старясь не выходить из мертвой зоны, чтобы не попасть под выстрелы из башни. Из одной из бойниц на них сбросили не то стул, не то еще какой-то предмет мебели, но вреда от этого не было никакого.

Раздался грохот взрыва, и «черепашка» поползла обратно, прямо в облако пыли и дыма, появившегося у угла башни.

— Отлично! — Констатировал Готор, увидев что взрывом разворотило угол кладки, и теперь в башню можно было войти колонной по два, не пригибаясь. Я вперед, — начал приказывать он. — Гаарз, Киншаа, за мной… приготовьте пистолеты, с мушкетами в башне особо не развернешься. Вы трое, у кого тюки с соломой, мушкеты оставить тут, и сразу за нами. Сержант возьми еще двоих, держи щит, и смотри чтобы нас не полезли с тыла. Остальные — приготовьтесь подавать свою тюки…

Вытащив из-за пояса двуствольный пистолет, Готор, по своему странному обычаю, взял его двумя руками и нырнул в темноту пролома.

В стороне кто-то громко застонал, и дуло пистолета мгновенно метнулось в направлении звука.

— Не боец. — Констатировал Готор, давя тошноту, при виде полуобоженного и посеченного кирпичной крошкой тела, все еще подающего признаки жизни. И двинулся дальше… Вот дверь… Перекошена. Удар ногой. — Открылась. Пистолет, а следом за ним и Готор, метнулись дальше… Ага, — каменная стена…. Вдоль нее… вот проход в старую башню… Входим. Кто-то мелькнул впереди. Выстрел, Шаг назад за дверь, ответная пуля с противным визгом рикошетит о стену. Шаг вперед, и новый выстрел. Пистолет за пояс. Достаем второй… Помещение полно порохового дыма, но лестница подозрительно скрепит… — Быстро метнуться в сторону. к противоположной стене. Пуля опять пролетает мимо… Выстрел на вспышку…, тяжелое тело скатывается под ноги.

— Сержанты — держать лестницу! — Приказал он Гаарзу с Киншаа, и те взяв пистолеты, направили их наверх, мало что видя в пороховом дыму, затянувшем все помещение. — Тюки складывать сюда… — Продолжал быстро распоряжаться Готор. — Лей масло… На лестницу лей дурень… Собери пороховницы у мертвых… клади под столбы… Отлично, надеюсь лестница тоже загорится, а может и обвалится. Мушкетер, шнур тлеет? — Подожги запал… Все уходим… Вы двое вперед. Я за вами…

Готор выбрался из пролома, на показавшейся ему необычайно чистым, после дымного подвала воздух, последним, и все участники диверсии еще долго отсиживались за щитом, пытаясь прокашляться от дыма и стараясь не тереть слезящиеся и чешущиеся глаза, грязными, пропитанными пороховой сажей, руками.

— Ну, кажется — лестница занялась! А шашка дает достаточно дыма, чтобы кредонцы не попытались спуститься вниз и выкинуть все это на улицу… Уходим.

А у Ренки, тем временем, было тоже довольно жарко. — Кредонцы оказались чуточку хитрее, чем он рассчитывал, и не полезли напролом, к чему он готовился, а предприняли сначала отвлекающий маневр.

Внезапно, на соседней улице начался какой-то переполох. — Густая стрельба, крики, ответный залп, опять рассыпчатая дробь егерских мушкетов…

Пришлось отрядить одно капральство на подмогу. Увы, солдаты, едва отбежав от дома, попали под залп егерей, и из более чем дюжины человек, обратно смогли приползти лишь двое. Один — только для того чтобы скоро умереть скрючившись у стенки.

И почти в то же мгновение — началась атака. Минимум полусотня высоких крепких рубак, ринулась через улицу, а из окон дома, который они только что покинули, их товарищи начали плотный обстрел штурмуемого здания.

Ренки скомандовал, и грохот нескольких десятков мушкетов, кажется даже заставил завибрировать стены, гулко разносясь по освобожденным от мебели помещениям. Все вокруг, мгновенно затянуло дымом, но мушкетеры были опытными вояками, и даже в этом дыму, успели зарядить мушкеты, чтобы выставив их из окон, почти вслепую дать еще один залп.

Змеиным жалом, метнувшийся из окна штык, едва не оборвал весьма перспективную карьеру лейтенанта оу Дарээка, попытавшегося оценить обстановку на улице… Лишь благодаря выработанным на тысячах тренировок, мгновенным рефлексам, тот сумел в последнее мгновение уйти в сторону. Уйти, и резко нанести ответный удар шпагой. …В дыму было трудно разобрать, но кажется попал …во что-то…

— Сержант. — Первое капральство на второй этаж. Стрелять оттуда. Бросайте сверху весь хлам, что еще не успели выбросить. — Рявкнул Ренки во всю глотку, кляня себя за то, что не догадался отдать все эти приказы заранее. — Ведь ясно же было, что дым заволочет помещение, и от множества бестолково машущих штыками солдат, будет малом пользы, зато все они станут отличными мишенями…

— …Остальных к дверям и окнам, по два человека на каждое. Напротив окон не стоять — будут стрелять, бить из-за стены тех, кто попытается пролезть. …Сержант Дроут — наверх. Ты командуешь там!

В окно, возле которого стоял Ренки, сначала просунули ствол мушкета, выпалили внутрь дома, и обрадованные раздавшимся криком боли, попытались пролезть следом за пулей. Почти не глядя, Ренки ткнул шпагой, и тяжелая фигура повисла на подоконнике. Достав свой пистолет Ренки разрядил оба ствола в мелькающие за окном тени, и быстро отпрянул назад, и очень вовремя — раздался залп, и в помещение влетело не меньше десятка пуль.

К счастью — лишних людей, к этому времени, тут уже не было, так что пули благополучно расплющились о противоположную стену, не причинив никому вреда.

— Таагай… Встань тут. — Приказал Ренки, появившемуся у него, откуда ни возьмись, за спиной гренадеру. — Коли сбоку, если кто полезет… Я на второй этаж, осмотрюсь!

— Дыма на втором этаже, было уже наверное побольше чем на первом. (Все-таки — воевать в помещении, это какое-то свинство! — Подумал Ренки).

Поднявшиеся наверх мушкетеры, устроили тут настоящее караколирование. Посменно подходя к окну, и паля в образовавшийся у них под ногами, от выстрелов егерей, клуб дыма, и вновь отходя вглубь комнаты, для перезарядки. — Выстрелов из соседнего здания, можно было больше не опасаться — его почти не было видно, из-за слишком интенсивной пальбы с обеих сторон.

«Очень организованно»… — Подумал Ренки, восхитившись выучкой мушкетеров. — Но надолго нам так пороха и пуль не хватит… Впрочем — ведь можно же забрать запасы у убитых и раненных…

С целью проверки запасов, он подошел к телу, лежащему у дальней от окна стены… Человек еще был жив, но уже без сознания и судя по отчаянно зажимающих рану на животе рукам — это было к лучшему — истечет кровью без боли.

Ренки проверил его берендейку, и пороховой рог, для подсыпания на полку. И эта последняя деталь экипировки, навела его на определенные мысли.

Быстро спустившись вниз, он прошелся по комнатам обороняемого здания, и собрал у раненных и убитых все пороховые рога, не постеснявшись даже втащить в помещение одного из убитых кредонцев, чтобы обобрать и его.

Затем он поднялся наверх, и объяснил задачу Дроуту… Тот, будучи гренадером, довольно быстро сообразил что от него требуется, и занялся подготовкой.

А лейтенант оу Ренки Дарээка, забрав с собой примерно два десятка солдат со второго этажа, спустился вниз, и уже там, вновь объяснил предстоящий маневр Таагаю и сержанту мушкетеров, распределив между ними задачи.

Командовавший зуурскими егерями, капитан, естественно — родом из благородных оу — уже было подумывал дать приказ к отступлению. Внезапной атаки, на которую и был весь расчет, не получилось! Противник либо успел заметить подготовку, либо к тооредаанцам подошло подкрепление, которое и смогло противостоять успешному штурму.

Стоять под градом пуль, и палить внутрь здания, не имело смысла. Ясно, что внутрь дома прорваться не получится, а бессмысленно терять людей, от, пусть и не слишком прицельной, но достаточно интенсивной стрельбы со второго этажа, было нельзя… …Зуурские дикари — совсем не то что цивилизованное кредонское быдло, которое своих офицеров боится больше чем врагов. — Эти могут и невзначай штык у бок воткнуть, и в спину выстрелить.

…С ними вообще было не просто. …хотя и интересно. — Офицер для них, был скорее вождем, еще в том, старом понятии этого слова, чем господином и повелителем. Его беспрекословно слушались, только пока он, совмещая личное бесстрашие и разумность, вел своих солдат от победы к победе. А вот когда начиналась полоса неудач…, тут уже приходилось поддерживать свой авторитет всеми средствами, иначе — быть беде. А в общем-то, имея дело с этими дикарями, доказывать свое первенство во всем, приходилось постоянно. — Фехтовать-стрелять лучше всех, топтать версту за верстой в одном строю, не показывая признаков усталости. …А еще быть то щедрым и справедливым, то свирепым и безжалостным. — Ни скупости, ни трусости со слабостью — зуурцы своим вождям-офицерам не прощали! …Как впрочем — и неудачи.

Постоянно соревноваться со своими подчиненными, чуть ли не каждый день ходя по лезвию клинка — это ощущение пьянило. После такого, командовать обычной солдатней… — Благородный оу, сравнивал это с дрессировкой мышей и тигров. — С первыми безопасно, зато с последними всегда приходится быть настороже, аккуратно используя и свою стальную волю, и змеиную хитрость.

Так что, сейчас, есть смысл отойти, не пытаясь пробить лбом каменные стены. …В буквальном смысле этого слова. Даже если он и прорвется назад к башне — толку там от его, прореженных в этой заварушке вояк, будет уже не слишком много. Так что можно плюнуть на обещанную награду, и спасать то, что еще осталось. Увести отряд в горы, и отсидеться. Не вечно же тооредаанцы будут владеть Тиндом. А если будет расследование, — в военном трибунале — все это можно выставить в самом лучшем свете. — В конце концов — Кредонская республика — страна купцов, тут не приветствуются бессмысленные потери.

И стоило только офицеру об этом подумать, как пальба тооредаанцев начала стихать. …Что и не удивительно! — Смекнул благородный оу. — Не бездонные же у них там пороховницы, и пули сами собой в сумках не появляются… А значит — победа уже близка! В крепость все равно, скорее всего лезть уже не имеет смысла. Но зато можно уйти с шиком, обозначив на последок победу!

Он перегруппировал своих солдат, решив главный удар обрушить на дверь и окна рядом с ней, и уже набрал было воздуху чтобы высвистать приказ к началу атаки, как вдруг громкий хлопок и вспышка где-то между его солдат отвлекли его внимание.

Он не знал, но это его соперник, командовавший тооредаанцами, подал свой сигнал начинать, бросив во врагов пороховницу, с вставленным в нее коротким фитилем. У гренадеров, всегда был запас таких, в специальной сумке на поясе.

Получилась конечно же не настоящая граната, и ущерб она нанесла минимальный. Но вслед за ней, с верхнего этажа полетела еще дюжина с гаком таких же. Взрываясь, они убили или ранили немногих, но смогли ошеломить, оглушить и ослепить врага.

А едва отгрохотали взрывы — распахнув дверь — Ренки бросился вперед в облако дыма, разя шпагой и кинжалом во все стороны, и чувствуя что каждый удар, пластает чье-то тело.

Дышать было нечем. И даже, кажется уже привыкшие к пороховому дыму легкие, отказывались работать в этом угаре и мгле. Глаза слезились и отчаянно горели, вызывая дикое желание почесать их, хотя каждому солдату были известно что от этого станет только хуже. Рот, глотка, и даже кажется желудок и кишки, пересохли от этого дыма и гари, втягивая каждый глоток воздуха, будто это было битое стекло. Но руки привычно разили фигуры в черных мундирах, и тело, столь же привычно увертывалось от ответных ударов, распознавая опасные движения противника.

А за ним, плотным строем шли его солдаты, убивая врагов в той же манере, в какой бились их далекие-далекие пращуры, сражавшиеся с копьями и щитами.

Плотный строй. В отличии от своих противников стоящих сейчас бестолковой толпой, прежде чем ударить, тооредаанцам не надо было отличать своего от чужого. Своих они чувствовали локтями и плечами. А врагами были все остальные.

Вот облако дыма начало светлеть — тооредаанцы прошли порядки врагов насквозь. Лейтенант оу Дарээка отдал команду, и его солдаты перестроились. Уцелевшие зуурские егеря, тоже успели сбить в отряд, и готовились к новой схватке.

— Полки досыпать… Целься… Пли! — Прохрипел Ренки, и по вражеским рядам, почти в упор, прошелся град пуль… — когда-то он так играл, кидая горсть гороха в деревянных солдатиков. …Вот только они не кидали горох обратно.

И все же — ответный залп егерей, был намного «жиже» того, что произвели «его» мушкетеры. И оружие было заряжено далеко не у всех, да и оставалось их не так много.

Вперед! — Просипел Ренки, толком не обратив внимание как что-то чиркнуло его по уху, зато превозмогая сопротивление глотки и всего тела, отказывающихся снова нырять в этот дымный ад. …И повел своих солдат в новую штыковую атаку.

Вот фигура вражеского солдата… Выпад штыком… Тело привычно уходит влево, одновременно выкидывая руку со шпагой вперед. Укол в руку, коротенький, только чтобы обездвижить, предотвращая следующий удар. И почти на том же движении, новый выпад в горло. Попал.

Опять скачок в сторону. Приклад пролетает мимо, лишь слега задевая плечо. Опять укол. В живот. Дальше… Вот какой-то офицер… Звон шпаг. Оба дерутся почти вслепую, смотря на мир сквозь дым и слезящиеся глаза… Оба — умелые фехтовальщики, как то и подобает благородным оу. Оба яростны и даже не думают о сдаче в плен. Вокруг мелькают фигуры, но никто не пытается придти на помощь. — Дерутся Вожди.

Но Ренки — молодой Вождь. Он полон сил, да и вступил в бой относительно недавно, в то время как его противник дерется уже наверное с утра. Вот противник пропускает слабенький удар в бедро… Царапина! Но вот уже и рукав, от подобной же царапины, начинает пропитываться кровью. А вот один неверный шаг, нога чуть-чуть проскальзывает в луже крови, и кончик шпаги отводится в сторону. Выпад Ренки, столь же стремительный и яростный, сколь и хирургически точный. Враг умирает до того как успевает упасть.

И тут, словно бы подломилась опора, на которой держалась стойкость кредонских солдат. — Убитый Вождь, это всегда плохой знак.

Нет, они не бросились в бегство, и не сложили оружие, уповая на милость победителя. Но начали уже больше думать о собственном спасении, чем о победе. Те кто еще мог — попытались выйти из боя, и отойти в город. Ренки им не мешал. Он, и его солдаты, хрипели и рычали, пытались вдохнуть хоть капельку воздуха.

Глава 3

— Ну, ты как? — Спросил Готор, оглядывая пытливым взором, своего молодого сотоварища. — Видок у тебя уж больно …прокопченный!

Готор подобрал пожалуй, еще очень вежливое определение. — Видок у первого лейтенанта оу Дарээка, был…, прямо скажем не для изображения на полотне художника-баталиста.

…Это там, все вояки идут, дерутся и выходят из боя в идеально чистых и отглаженных мундирах, блистая военной выправкой, с гордо поднятыми подбородками, и одухотворенными лицами. Если даже и оказывается, на этом полотне убитый или раненный, то лежит он в картинной позе, а пятна крови на его одеждах смотрятся на редкость живописно и изящно.

Вид же у лейтенанта оу Дарээка был… скорее более подходящим для западной стены Храма Предков. Той самой, на которой рисуют загробную жизнь всяких нехороших людей, чьи души, средь ледяных безжизненных равнин, терзают жуткие страшные демоны и прочие адские чудовища.

Черное, от пороховой сажи, лицо. Красные воспаленные глаза, с еще не потухшей легкой безуминкой в глубине. Волосы торчат какими-то колтунами, и залиты кровью. Кровью же залита и одежда, подранная о разный хлам городских улиц, и штыки врагов, и тоже насквозь пропитавшаяся грязью и дымом. — Чем не адская тварь, несущая ужас, страдания и тоску?!

А еще — устало опущенные плечи, ничего не выражающее лицо, и перевязанная грязной тряпкой голова.

— Нормально. — Ответил Ренки, и переправил вопрос обратно. — А сам как?

— В порядке. — Заверил его приятель. — Мы почти и не воевали. Так, взорвали кой чего… Что с головой?

— С головой? — Удивился Ренки. А потом поняв о чем идет разговор, объяснил. — Голову даже не задело… По уху пулей шоркнуло. Говорят кусок целый выдран. …Эти сволочи Таагая подстрелили!!!

— Да. Мне уже сказали. — Серьезно кивнул Готор. — Я уже кое-что попытался… Но честно говоря — меня послали. Сам знаешь — у этих полковых лекарей, никакого уважения к чинам. …Особенно таким не высоким как у нас. Но я там… кому кошелек сунул, кого погоном своим и Военным Министром попугал. — О Таагае позаботятся лучше, чем об ином офицере! Но…

Они помолчали несколько минут, ибо, как бы не переживали ранение товарища с которым прошли путь от каторги до Славы и Почета, — но рассуждать тут было не о чем. За сегодняшний день — смерть взяла себе огромную добычу. Несколько тысяч человек, еще вчера мирно ложившиеся спать, полюбовавшись закатом — нового заката не увидят никогда… Среди этих тысяч были и храбрецы и трусы, достойнейшие люди и редкостные подонки, умные и дураки, благородные и простолюдины. — Смерть брала всех без разбору, ибо перед ее ликом говорят, стираются все различия и индивидуальные особенности. …Это уж после, предки оглядев вновь прибывшего и оценив его прижизненные дела, решат, достоин ли он занять место среди них, или должен быть исторгнут в вечные края мук и скитаний. А Смерть — глуха к заслугам, мольбам и желаниям… Она просто берет свое.

— …Когда тот волонтер… (как его? — Оу Киисток), прибежал — глаза по… большой короне размером. Там кричит, такая битва была… Трупы друг на дружке лежат, кровью пол города залито… А грохот да дым ваш, мы даже отсюда видели…

Ну думаю — надо идти смотреть что там такое с нашими приключилось. А тут как раз ко мне Дроут и подкатывает. — Мол, — проводил Таагая до госпиталя… Совсем плох товарищ наш… Ну я у генерала отпросился, и сначала туда, потом сюда… Смотрю — вы тут славно повоевали!

— Горячо было… — Согласно кивнул Ренки. — Хотя, по сравнению с остальными — ничего особенного мы и не сделали. А вот ты, я слышал, будто бы целую башню взорвал!?

— Да нет. — Усмехнулся Готор. — Только самые ее краешек. Запустили туда дыма… Ну и кредонцы и полезли из всех щелей, а кто не полез — тот уже не боец был. Наши поднажали, и башню мы наконец взять смогли. А там уж и весь остальной гарнизон не долго дрыгался, когда его двумя полками давить начали.

Теперь осталось только парочку фортов захватить, и считай — дело сделано. …Генерал кстати распорядился, нам уже сейчас минированием заниматься… Сам понимаешь — время не ждет. Но я сначала у него отпросился еще одно задание выполнить. — Помнишь про почтенного Коваада Кааса? — Думаю, пора уже его навестить!

— М'да… — Глубокомысленно заметил Готор, когда они, сверившись с планом, дошли до нужного дома.

— Ага… — Не смог не согласится с ним Ренки, основываясь на своем недавнем опыте.

…В городе было довольно неспокойно. Даже тут, на дальней от крепости окраине, где казалось бы нечего делать солдатам с обеих сторон, время от времени гремели выстрелы и слышались крики… И откуда-то отчетливо несло дымом. Причем не пороховым, а дымом пожаров. — Кажется местное отребье, решило не упускать такой удобный случай, (когда еще вражеская армия нападет на главную военно-морскую базу республики?), и немножко пограбить богатых соседей.

А из-за занавесок, и казалось бы пустых окон домов — идущий по улицам отряд, пронзали то испуганные, то ненавидящие, но чаще — просто настороженные взгляды.

Их обладателей можно было понять. — Что бывает с городом после того как его с боем возьмет вражеская армия — всем было известно. А бежать с Тинда некуда, кругом океан, да и природа за территорией города, дает не слишком много возможностей отсидеться, пережидая вражеский набег. И если эта, спешащая куда-то разношерстная банда, предвестники скорой волны мародеров… — Обывателям было о чем беспокоится!

…Отряд первого лейтенанта оу Готора, и впрямь можно было принять за толпу мародеров. Тут были офицеры и сержанты в гренадерских мундирах 6-го полка. Было капральство мушкетеров 11-ого. И еще — сборная солянка из солдат, денщиков и волонтеров в мундирах всех четырех полков, участвовавших в операции, которые болтались при штабе Армии, и которых генерал оу Дезгоот, счел возможным выделить Советнику Военного Министра, для выполнения какого-то таинственного задания. Был тут и таинственный оу Виг, с двумя неизвестно откуда взявшимся помощниками, опознать в которых «своих» можно было лишь по лентам цветов тооредаанского флага повязанных поверх шляп, да наспех пришитому на сюртук погоне, со знаками различия Тайной Службы.

Общим числом — этой сборной солянки, набралось три дюжины вояк, чином от рядового до первого лейтенанта, но на первый взгляд — всерьез надеяться можно было лишь дюжины на полторы из них — выглядящих достаточно опытными солдатами.

…Однако подойдя к нужному дому, первый лейтенант оу Готор как-то резко усомнился что для выполнения задания ему хватило бы и целой роты. Он даже пару раз сверился с планом города, словно бы в надежде обнаружить что ошибся, и ему надо… ну допустим, в соседний дом. — Увы — тщетно. Ему сюда. А «здесь», воистину — дом-крепость!

Высокий каменный забор, выглядящий необычно крепким и надежным. Ворота… под стать крепостным. Сам дом, аж трехэтажный, с узкими, больше напоминающими бойницы, окнами. Если в нем затаилась хоть дюжина хороших бойцов, они смогут удерживать это здание до темноты, или пока не кончится порох. — Увы, не столько ждать тооредаанцы не могли.

— …Может, через забор? — Предложил было Ренки. — Взломаем соседний дом, вытащим шкафы и прочее барахло. Составим, что-то вроде лестницы а по ней уж и…

— Это позволит сосредоточить врагу огонь на одном участке… Половину народа перестреляют. — Задумчиво возразил Готор. — Да и потом, на той стороне, с забора придется прыгать вниз … А тут — два человеческих роста будет. Есть риск ноги переломать, да и если кто-то внизу будет поджидать…

— А может того… ворота взорвать? — Влез в разговор Киншаа, и добавил, больше для окружающих. — …Ваши милости.

— Может… — Кивнул головой Готор, с таким видом, что хорошо знавшим его приятелям, стало понятно что мысли его сейчас витают где-то совсем в другом месте.

— А что оу Виг. — Обратился он к шпиону Риишлее. — Этот Коваад Каас… что он за человек?

— Хитрый, осторожный и предусмотрительный… — Ответил тот. — Наверняка успел собрать в своем доме команду охранников.

— А по части… верности? — Я ведь слышал что он не урожденный кредонец. Так?

— Не совсем так… — Родился в колонии на Южной Земле. — В Кредон приехал уже в достаточно зрелом возрасте. …Думаете его подкупить?

— Скорее, договориться. — Согласно кивнул головой Готор. — На одной чаше весов смерть. На другой — жизнь и новый хозяин. …Думаете согласится? Кто он по вашему мнению — больше шпион, действующий под прикрытием торговца, или купец, вынужденный сотрудничать с соответствующей Службой республики?

— Не уверен ни в чем… — После довольно продолжительного раздумья, ответил оу Виг. — Очень закрытый и скользкий человек. Да и признаюсь, никогда не думал об этом в подобном ключе… Но фанатиком, я бы пожалуй его не назвал… Да и Торговый Дом что он создал… — Магазины во всех крупных городах Кредона, и не только тут. Фактории на всех континентах Земли… И как я узнал, когда пытался подобраться к нему поближе — все это приносит немалый доход, только за счет торговли… Мне думается — просто прикрытием тут и не пахнет!

— А что насчет семьи?

— Ничего не слышал. Насколько мне известно — женат никогда не был, и детей не имеет. Постоянных любовниц не содержит. Но, полагаю, такой хитрец как Коовад Каас, сумел бы скрыть близких себе людей, от посторонних глаз.

— Хорошо… — Принял решение Готор. — Ренки, — в соседний дом, выноси мебель и строй лестницу через стену… Где-нибудь вон там вон, шагах в тридцати от ворот. Возьмешь своих мушкетеров и Дроута.

Волонтер оу Скаршии — отберите дюжину опытных солдат. — Обойдите дом, расставьте солдат по всем четырем углам здания. Пусть наблюдают, вдоль стены и по сторонам, чтобы не было никаких сюрпризов.

Киншаа, — ломики у вас с собой? — Возьми парочку этих лоботрясов, и пусть выбивают мостовую из под ворот, чтобы можно было запихнуть бочонок. …Не стесняйтесь делать это достаточно демонстративно.

Гаарз, берешь остальных, и прикрываешь их на случай вылазки.

А вы оу Виг, давайте-ка, расскажите мне побольше подробностей о хозяине дома. Постарайтесь не упустить ни одной мелочи, какой бы незначительной она вам не казалась.

— Все готово! — Отрапортовал Ренки, спустя минут двадцать. — Можно начинать!

— Неплохо. — Довольно улыбнулся Готор, разглядывая груду мебели, ступеньками сложенную возле стены. — Только не боишься что стол поломается… ножки у него кажутся какими-то хилыми.

— Нормально! — Даже слегка обиделся Ренки. — Я на нем Дроута попрыгать заставил — Это же горный дуб — выдержит. Так что — начинаем? — Только по команде! — Строго ответил оу Готор. — И на вот, возьми дымовую шашку. — Первой за забор летит она, кинь подальше. Образуется дымовая завеса, мешающая прицельной стрельбе из дома… Потом уж пускай людей. И сам не вздумай лезть первым. Но помни! — все это на крайний случай, если переговоры пройдут не удачно.

— Но… — Возмутился Ренки. — Мы же и так можем…

— Бумаги. — Коротко ответил Готор. И пояснил более подробно. — Если я правильно понял характер нашего… клиента (оу Виг сначала удивленно поднял брови, а потом довольно кивнул. Слово показалось ему подходящим) — свои архивы он пока еще не уничтожил. — Будет тянуть с этим до последнего, ведь они, уверен, составляют половину его ресурса, как денежного так и властного — терять этот ресурс он побоится. — Если мы обычная банда мародеров — проще откупиться от нас деньгами и барахлом из дома. А на бумаги, такая публика вряд ли позариться… А с помощью своих архивов, он со временем, наверстает потерянное.

А вот если мы полезем напролом, не оставив ему выбора. — он все-таки уничтожит свои документы — уверен, они уже подготовлены к этому, и достаточно будет только сунуть фитиль, или там уголек из камина.

Так что не будем загонять его в угол, и вынуждать к крайним мерам.

— А вы не боитесь лейтенант. — Подал голос Виг. — Что пока будете вести переговоры — он уничтожит свои архивы?

— Вынужденный риск. — Печально вздохнул Готор. — Начав драку, мы точно все потеряем…

Даже самого клиента, запросто могут пристрелить при штурме. А мертвый он для нас бесполезен, в то время как живой — ценная добыча.

Так что — будем готовы атаковать. — (Помимо всего прочего, это повышает наши шансы при переговорах). Но без моего приказа — в драку не лезть, даже если из дома начнут по нам стрелять. …Хотя, Ренки, наблюдателя на вершину своей… пирамиды, все же поставь. Но сам голову под пули не подставляй.

Гаарз, Киншаа, отведите людей от ворот подальше. — Лишние уши нам не нужны. — Но бдительность не теряйте.

…Ну, сударь. — Обратился он к оу Вигу, когда все указанные лица отбыли по своим местам. — Пожалуй теперь начнем… Вы ведь, с клиентом, знаете друг друга в лицо, опознать сможете?

— Да, приходилось общаться. — Кивнул оу Виг. — Хотя конечно, боюсь, я тогда забыл упомянуть, в каком ведомстве служу на самом деле, и он считает меня обычным купцом.

Готор подошел к воротам, и банально подергал за свисающий с них шнур. — За воротам раздался мелодичный колокольный перезвон.

…Прошло наверное минут десять. Прежде чем в воротах приоткрылась крохотное окошко-бойница, за которым мелькнуло чье-то лицо, и настороженный голос, осведомился о цели визита незваных гостей.

— Я бы очень желал пообщаться с почтенным Коовадом Каасом, хозяином этого дома. — В весьма категоричной форме, высказал свое пожелание Готор. — Можете передать ему, что мое желание столь велико, что я не остановлюсь ни перед чем, ради этого.

Окошко закрылось, прошло еще минут десять, и из-за вновь растворенного окошечка послышался глуховатый голос. — «Я Коовад Каас. Что нужно от простого купца, столь важным и благородным людям, как вы, судари?»

Готор бросил быстрый взгляд на оу Вига, и тот утвердительно кивнул. — Он опознал голос. Второй взгляд в сторону Ренки. Тот спросил о чем-то солдата, забравшегося на пирамиду мебели и осторожно заглядывающего во двор. Выслушал ответ, и поднял четыре пальца. — Именно столько людей стояло за дверью.

— Мне надо. — Туманно высказался Готор. — Чтобы все остались живы. По возможности.

— Не слишком подходящее время и место для такого желания вы выбрали, сударь. — Прозвучал насмешливый голос из-за двери. — Сегодня на Тинде, с утра очень много стреляют по живым мишеням. …Но в паре кварталов отсюда есть Храм Оилиои… сходите помолитесь. Говорят она может творить чудеса, и даже оживлять мертвых.

— Ну, как говорят у меня… на родине. — На богов надейся, а сам не плошай. Итак, почтенный Каас. — Вы жить хотите?

— Иная жизнь, бывает похуже смерти… — Неопределенно ответили из-за двери.

— Так говорят… — Готор сделал паузу, подбирая подходящее слово. — Только слабые люди. А те кто не лишен ума и силы духа — знают, что покуда живешь и борешься — есть шанс подняться наверх, даже из самой глубокой пропасти!

— Интересная мысль, сударь. — Ответил на это Каас. — Девяносто процентов благородных оу, думаю, придерживаются совсем другого мнения, а оставшиеся десять, может быть и думают так же, но ни за что в этом не признаются, опасаясь прослыть трусами!

— Ну, можете считать меня настолько смелым, что я даже не боюсь прослыть трусом.

— Хм… А вам сударь — приходилось падать и подниматься?

— Приходилось, да еще как. — Последний раз — от каторжника и до… сейчас я офицер!

— Так-так… — На сей раз голос из-за двери, звучал максимально серьезно. — Мне приводилось слышать одну историю о бывшем каторжнике… и не одном. — Неужели по мою душу пожаловали легендарные оу Дарээка и оу Готор? Это объяснило бы… маленькое происшествие, случившееся с крепостью за Рыбачьей Бухтой.

— Первый лейтенант оу Готор к вашим услугам. — Готор даже слегка раскланялся перед закрытой дверью. — А мой друг оу Дарээка, в этот момент готовится штурмовать ваше жилище, в случае если наш разговор не принесет ожидаемого результата. …Однако — вы хорошо информированы для «простого купца», раз не только знаете нас, но и то что произошло на другом конце острова!

— Слава летит впереди героев. — Голос из-за двери, опять стал насмешливым. — К тому же, мне в свое время предлагали немало денег, чтобы я выкрал одного из вас, господин Советник Военного Министра, или хотя бы собрал как можно больше информации…

— Что сказать? — Усмехнулся оу Готор. — Превратности войны… и нашего ремесла. …Позвольте вернуть вам… комплимент — денег за вас мне не предлагали, хотя и обещали достойную награду. …Но — к делу!

Итак — маски сброшены. Вы знаете кто я, и следовательно понимаете, что я знаю — кто вы… в действительности. А значит, догадываетесь что мне от вас надо.

Осталось только выяснить — настолько ли вы преданны Кредонской республике, чтобы умереть за нее. Или предпочтете жить… Пусть и не прежней жизнью, но вполне достойно. Если, конечно будете верно служить новому хозяину.

— А какие гарантии вы можете мне дать? — Голос звучал уже вполне по деловому.

— Ну, то что, не согласившись с моим предложением, вы умрете до заката солнца — гарантия стопроцентная. А в остальном — положитесь на здравый смысл, почтенный. — Людей вашего уровня не сажают в клетку, и не подвергают пыткам, если они сами не вынуждают к подобным действиям. — Слишком легко потерять ваши знания, опыт, и умения… Итак — Смерть или Жизнь?! — Каков ваш выбор?

— Пожалуй я соглашусь… Но вам придется прихватить отсюда, еще несколько человек.

— Вы полагаете это столь необходимым? — Спросил генерал оу Дезгоот, скривив физиономию в легкой гримасе.

— Признаться — это одна из главных целей моего пребывания на острове. — Честно ответил оу Готор. — Этот человек может быть посвящен во многие тайны…, причем не только Кредонской республики. А его архив — целое «собрание» ниточек, дергая за которые можно воздействовать на …разных людей.

— Хорошо… — Кивнул оу Дезгоот. — Я выделю вам пару капральств для охраны. Еще можете пройтись по госпиталям, и отобрать всех легкораненых. Посидеть с заряженным мушкетом возле сундуков с бумагами, смогут и они.

Но думаю — раз это дела Тайной Службы — то пусть и занимаются этим оу Виг, и оу Руув, вам же я пока, вынужден поручить иную задачу… — Мы уже захватили внешнюю стену крепости со стороны моря… Вот только при этом — потеряли майора-артиллериста, который должен был бы заняться пушками, второго лейтенанта, и двух сержантов-пушкарей.

Насколько я помню — вы в этом деле весьма искусны, (как кажется и во всем за что беретесь). Вас даже пытались переманить в пушкари, обещая повышение в звании и немалый оклад… (не удивляйтесь, я все знаю).

…Этот недобитый линейный корабль, меня сильно раздражает. Он включился в бой, и шныряет туда-сюда по бухте, круша своими залпами наших солдат. Только благодаря ему, второй форт на берегу еще держится. Да и первому, который мы уже захватили, он нанес немалый урон, сбив со стен чуть ли не половину пушек.

На стене, которую мы захватили, есть своя артиллерия. Там же и казематы с запасами пороха и ядер. Берите под команду пушкарей, можете привлечь кого угодно, но сделайте так, чтобы этот кредонец не чувствовал себя в бухте столь вольготно.

…Вас же первый лейтенант оу Дарээка, я попросил бы возглавить один из отрядов, все еще сражающийся внутри крепости. Внешний периметр, мы уже взяли под контроль, но вот в самой крепости, кредонцы еще оказывают жестокое сопротивление.

…Знаю Ренки — Военный Министр, не советовал бросать вас двоих в пекло… — Генерал оставил командный тон, и перешел на дружеское общение. — Но… У нас ожидаемо высокие потери среди солдат. Но никто не ожидал что погибнет столько офицеров. В этой «кошачьей драке» между домов и внутри помещений, нет никакой возможности соблюдать порядок и правильное построение. — Так что жизнь офицера, стоит так же дешево, как и жизнь простого солдата. А сами понимаете — оставшись без руководства благородный офицеров, большинство солдат теряются, и либо полностью перестают проявлять инициативу, либо начинают творить разные глупости, бездарно подставляя головы под выстрелы. А ты у нас не только лихой боец, но и, как недавно доказал — отличный командир, к тому же, как это ни странно — имеющий немалый опыт в обороне и штурме отдельных зданий… Я еще помню как вы захватили тот дом в Фааркооне. — Улыбка прорезалась на уставшем лице генерала. Так что — бери роту, и командуй.

— Как твоя голова? — Спросил Ренки первым делом, взглянув на лицо своего приятеля.

— Ну… грохот пушек подействовал на нее не слишком благотворно… — Поморщился Готор, и осторожно хлебнул из фляги. — Опять в затылок постреливает… Но думаю — свежий морской воздух на обратном пути, все исправит. Ты не заходил к Таагаю?

— Заходил. — Кивнул Ренки, принимая флягу с вином из рук приятеля. — Лекари говорят что коли боги будут милостивы… — сам знаешь эту привычку лекарей спихивать все на богов… Я его в наш госпиталь… в смысле — к оу Мавиингу переправил. И Дроута с ним послал… с кошельком поувесистее. Оу Мавиинг все-таки наш человек, и лекарь очень хороший. Да и среди знакомых мундиров Таагаю попроще будет.

— Это правильно… — Кивнул Готор. — Тогда Гаарза пока с собой возьми. Негоже тебе одному…

— Да у меня целая рота в подчинении. — Возмутился Ренки. — Даже фактически две! …Ну, может полторы…

— Вот-вот… — Усмехнулся Готор. — Ты присматривая за ротой, а Гаарз присмотрит за тобой. А то вон как рожа то исцарапана!

Ренки невольно дотронулся рукой до щеки… — При штурме одного из подвалов в казармах (выяснилось что все они связанны подземными ходами), он, как-то, сопровождаемый всего шестью солдатами, нарвался на целый отряд выскочивших из, казалось бы уже «зачищенного» помещения, кредонцев. Рубка была дикая — в полутьме и тесноте. Где толком не развернуться, не сманеврировать и не разглядеть противника… Дело дошло до кинжалов и кулаков, а одному из солдат Ренки, даже откусили ухо и порвали зубами щеку — таков был накал боя…

Досталось и самому командиру. — Слегка… Но царапина, через всю левую щеку, от крыльев носа до уха, жутко саднила и раздражала. В госпитале, когда он навещал Таагая, Ренки наложили на рану повязку. Но она мешала говорить, и вообще — смотрелась жутко нелепо, так что Ренки отодрал ее и выкинул. …А потом — то ли тревожил ее мимикой, то ли еще по какой причине — но царапина время от времени начинала кровоточить, что жутко раздражало.

— Да это так… — Счел своим долгом отмести инсинуации приятеля, Ренки — Царапинка… Скоро заживет! У тебя вон тут тоже смотрю… Расскажешь?

Да, посмотреть было на что. …Ну хотя бы на все еще различимые мачты линейного «кредонца» торчащие где-то посреди бухты, освещенной кровавым закатом. …Или на развороченную землю вокруг импровизированной батареи, что создал Готор, пару перевернутых пушек, и еще одну — заброшенную взрывом далеко в сторону. — Судя по всему, тут было жарко.

— Да… — Махнул рукой Готор, хотя по его глазам было видно что он доволен собой. — Простая геометрия… — Вычислил зону, куда наша артиллерия не могла дострелить. Вытащил десяток пушек вот на эту косу, замаскировали их как могли…

Потом начали обстрел корабля со стены. А там тоже — полтора десятка пушек, как никак, да еще и ядра калить можно… Ну, он ясное дело подставляться не стал, одно каленое ядрышко в обшивке застрянет — считай пожар обеспечен! Ну и отошел сюда, благо крепость обстреливать и отсюда можно. Ну а там уж… Мы по нему палим, он по нам. Бортовой залп — это я тебе скажу — что-то!!! Там у него с каждого борта под два десятка пушек стоит, как хренакнет… чисто «Град». Это… — Готор махнул рукой, видимо не желая тратить время на объяснения.

Но мы его на первом залпе хорошо подловили. — Сбили мачту, и видать руль раскокали. — Короче — управление он потерял, и его стало к берегу сносить. А дальше уж — дело техники. Еще и со стен, калеными ядрами подмогли… И короче — пипец котенку!

Готор говорил легко и просто. Но Ренки на эту простоту не купился. — Перетащить десяток пушек на расстояние почти в версту! Да не каких-нибудь полевых кредонских пукалок, которые они таскали с собой по полю, а полноценных крепостных орудий, «плюющихся» здоровенными ядрами, способными пробить толстый борт линейного корабля! Такие обычно упряжка из шести лошадей таскает. И то — по достаточно хорошей

— Весьма дурнопахнущая процедура… — Рассмеялся Готор, в ответ на вопрос «Как удалось?». — Там вон, смотри — через всю крепость канава-канал проходит по которой вся канализация из крепости утекает. Как раз вон там вон, она за стену в выходит.

В общем — снимаем пушку с лафета. На канатах спускаем вниз. Там — от стены до канавы — тридцать саженей, пушки бочком катить пришлось. Потом на лодку грузили… Благо в гавани большой выбор был, так что подходящую по размерам смогли подобрать. В паре мест лодка пройти не смогла — узковато было, так что пришлось подкапывать берег, четыре мостика разломали. А в одном месте — канава вообще перекрыта была, пришлось разбирать. А отверстие под стеной, вообще пришлось взрывать, чтобы места для прохода лодки больше было. Киншаа наш, благоухает!!!

Ну и там, на месте, еще сотню саженей до батареи тащили, катки подкладывая… Потому как камни там, неровности всякие, и лафет не пройдет, и бочком бы она укатилась… далеко.

Врать не буду — работка адская. Меня ребята из 15-го, небось еще лет двадцать проклинать будут. — Но зато результат!

А как мы кораблик этот на дно пустили. — Так и форт почти сразу сдался. А там уж, с трех сторон, и островную батарею замолчать заставили… И уж после, морячки десант смогли высадить. Так что — организованного сопротивления кредонцев, на этом острове больше нет! А сам как повоевал?

— Да-а… — Под стать Готору, махнул рукой Ренки. — Скажешь тоже — война… — Остатки гарнизона по темным углам разыскивать, и добивать… Дурь сплошная… Оттого и обидно что столько потерь!

Да еще и эти… из 11-го… Тут бы, по всем статьям наши гренадеры бы подошли, которых ты учил на стенах воевать. А эти мушкетеры… Им бы только в строй сбиться да палить на скорость, да кучность… Оно конечно — делать это они умеют превосходно, но в тесных коридорах да комнатках, от той пальбы толку мало.

И мушкеты у них длинные. А что ты в тесных помещениях с такими длинными мушкетами делать будешь, особенно когда штыки примкнуты?

Кредонцев-то и осталось — сотня, может полторы. А может — вообще меньше сотни. Они в одной казарме, и парочке домов засели. Да из окон палили. А эти олухи на них строем хотели ходить… Ну и ясное дело за одного кредонца — пятерых наших разменивать приходилось.

Ну, я, как ты и рассказывал — «слепые зоны» искать начал, дымовые завесы ставил… К дверям да окнам не строем, а по одиночке, бегом народ подводил — благо бежать не далеко… В самих здания на тройки разбил, чтобы друг друга прикрывали…

Только вот не знал я тогда, про эти проклятые подземные ходы… Нам потом один пленный рассказал, что тут зимы, иной раз такие бывают, что по нескольку дней на улицу нос не высунешь. А то и ледяные шторма, когда на здания, и двери в том числе — толстенный слой льда намораживает…. — Ренки всего передернуло — как типичный южный житель, он холода не любил. А вот Готор только усмехнулся, и покивал головой.

…Вот они и заставляли пленных тут рыть эти траншеи — глубокие, даже я ходил головы не пригибая, а по ширине — трое в ряд пройти могли. А сверху их перекрывали бревнами, а поверх бревен — слоем земли, и мостовую сверху клали. Чтобы можно было в такие времена связь между казармами поддерживать.

…Пленные тут камень долбили. Кредонская республика много воюет, причем по всему миру. Да и на море пираты рабов хватают и сюда продают. Вот они у нее такими делами и занимаются.

Ну мы их в одной казарме зажимать начали. А они вдруг из другой полезли… Мы туда, А они на башню… Мы к башне, а они обратно…

В общем, пока пленного взяли, да пока из него всю информацию вытрясли… — Народу потеряли чуть ли не сотню человек, правда — две три — раненными…

А там уж — пленный выходы из подземелий показывал. А мы возле них засады оставляли — благо — всей толпой одно здание захватывать смысла нет. Часть дыр я вообще закупорить велел, и по паре солдат только в караул ставил, на случай если кредонцы двери ломать начнут. Дымом опять же, как ты башню…, чтоб дышать этим тараканам хреново было.

Ну а там уж, как кредонцы поняли что деваться им дальше некуда… Так они сдаваться и начали. У меня правда подозрение нехорошее есть — среди пленных ни одного офицера не было! А вот в подземельях, когда я спускался оглядеться — трупы их находил. Причем там где мы не стреляли даже. А парочка — точно штыками в спину заколотая была…

— А чему тут удивляться — Покачал головой Готор. — Ты же сам должен знать, что в республиканских войсках, сдавшийся офицер, отвечает имуществом семьи. А коли и солдаты его сдаются — так должен возместить ущерб государству и за них. Так что — верность и стойкость благородных оу, тут подкреплены финансовыми рычагами воздействия… А за потерю крепости, отвечать придется очень большими суммами. — Мертвых-то еще пощадят. — Если кто живой останется — будут разбираться — по какой причине. А вот на сдавшихся в плен — всю вину и свалят, и слова в оправдание сказать не дадут.

…Знаешь, в моем мире, войны этого периода называли «войной в кружевах», и велись довольно мягко. Ну, конечно, когда дрались между собой люди примерно одной культуры. — С теми, кого считали «дикарями» не церемонились.

У нас и правил было побольше. И представления о чести и благородстве несколько иные. — Сдать в плен дабы не увеличивать людские потери, когда положение казалось безнадежным, считалось совсем не зазорным и даже достойным поступком. Да и пленному офицеру, подчас даже оружие возвращали, дабы он и в плену мог отстаивать свою честь благородного человека.

И содержали его в достаточно комфортных условиях… как правило. Могли даже просто слово взять что больше воевать не будет, и отпустить.

А зимой, когда обычно не воевали, — даже давали офицерам вражеских армий специальные пропуски, если им надо было через государство с которым он воюет, к себе домой проехать… Хотя с солдатней, как правило, обращались примерно так же, как и у вас.

А в этом мире, примерно та том же уровне развития цивилизации — куда жестче дела обстоят.

Надо бы изучить вопрос — «почему?». Может пришельцы вроде меня, все вам тут подпортили? А может причина в чем-то другом?

Может по сути, у вас с Кредоном гражданская война идет? — Вы ведь вроде как на одном языке говорите, и обычаями многими схожи.

А по срокам переселения на этот континент, да и по многим другим показателям — фактически братьями являетесь. Только вот немного с разными представлениями о жизни. …Оттого и режетесь так беспощадно из-за «большой братской любви-ненависти»?!

Да. Ваш мир изучать и изучать, с моим сравнивая. А мы тут такой фигней занимаемся!

Утром, даже двужильного оу Ренки Дарээка, охватила апатия и лень. После всей нервотрепки предыдущего дня, хотелось поваляться до полудня в постели — благо, их «банде» выделили отдельный домик для проживания, и отнюдь не из худших.

Но увы — если солдат еще и мог себе позволить пофилонить, то офицеру такое совсем не подобало. Вестовой от генерала разбудил их не свет не заря, и передал приказ через полчаса быть в штабе. А в штабе — сразу оу Дезгоот начал сходу нарезать задачи.

Первая — не допустить грабежа города. …Нет, не то чтобы генерал сильно беспокоился за горожан и их имущество. — Просто он знал, что коли начнется мародерка — про два или три дня, можно смело забыть. А до материка тут плыть сутки. И сутки назад. И если какой-нибудь сторожевик сумел уйти. И коли у республиканцев, тут, где-то недалеко, есть флот — вся эта затея может окончиться очень печально. А учитывая сколько погибло офицеров… — задача эта имеет первостепеннейшей значение.

Оттого-то генерал и поднял своих офицеров в такую рань, чтобы они с раннего утра могли загрузить своих солдат какой-нибудь работой.

А работы хватало более чем. — Начать с раненых — своих и чужих. Чужих конечно было не так много — милосердного удара штыка, тут для чужаков не жалели. Но среди пленных были люди с ранами разной степени тяжести. И боги не одобрили бы их убийства, но и возиться с ними, не было никакой возможности.

А вот о своих — следовало позаботиться, и как можно раньше переправить их на корабли, хотя лекари и не очень этого одобряли, утверждая что качка, и теснота корабельных помещений — не слишком-то способствуют излечению.

Вторая проблема — трупы. — Свои и чужие.

С чужими проще — вытащить из крепости и побросать под стеной, обязав местных жителей позаботиться о них. А вот свои… — достойно похоронить их на высоких башнях, где тело сможет спокойно истлеть отпуская на свободу душу, не было никакой возможности. И просто оставить на острове, чтобы местные могли поглумиться над ними, зарыв в землю, тоже было невозможно.

Оставалось море… Открытое море, и желательно там, где ветры не прибьют тела к берегу… Капитан Маб знал такое место, где тела подхватит течение, и унесет на северо-запад в открытое море. Но для этого, надо было отойти от острова достаточно далеко, а значить — задействовать придется целый корабль.

Третья проблема — добыча. — Конечно — грабить город было нельзя. Но и оставлять богатства кредонцам — тоже было нельзя! Уж как минимум — оружие и пушки стоило забрать. Да и запасы пороха и ядер, изрядно растраченные во вчерашней битве, необходимо было подновить. Ну и конечно — золото, товары… В бухте стояло несколько купеческих кораблей, которые просто напрашивались на звание «трофеев». А в складах у купцов — полно товаров, оставлять которые кредонцам, было просто-таки предательством.

Еще — уничтожить тут все что только возможно. Включая верфи, расположенные в другой части острова. — Необходимо было выделить людей, которые их сожгут, или взорвут.

А еще Готор, поднял разумный вопрос — что делать с местными жителями? …В смысле — во время взрыва. Ведь на город обрушится град камней и горящих деревяшек, что неизбежно вызовет пожары. Всем в принципе было плевать. Но Готор почему-то настаивал что это дело государственной важности. — Дескать — подобное изуверство лишь ожесточит кредонцев, и мы получим куда больше врагов, чем нам хотелось бы. В тоже время — прояви мы доброту и сострадательность — кто знает, — может кое-кто задумается, и не захочет брать в руки оружия, дабы мстить Тооредаану.

При этом Готор делал весьма значительное лицо, и ссылался на Военного Министра и высокую политику. А учитывая репутацию самого первого лейтенанта оу Готора, за которым почему-то закрепилась слава изрядного головореза, (может сыграло роль каторжное прошлое, может умение одними кулаками доказать свое превосходство, а может — бессознательный страх перед минером, которых многие почитали почти что магами), — слыша из его уст рассуждения о доброте и сострадательности, и впрямь можно было заподозрить что эти слова в его речи, вложил кто-то другой.

…Готор же и предложил выход. — А именно — привлечь горожан к работам, объяснив им суть того что произойдет. — Потом отпустить на волю — сами сбегут из города!

Так что — почти весь следующий день — Ренки пришлось возится сначала с собственными солдатами, заставляя сержантов палками вбивать в них послушание. Потом — помогать перетаскивать раненных на пристань. Потом пройтись по городу, отбирая годных для работы людей, но при этом не позволяя своим подчиненным причинять им значительный вред. (если какая-то вещь из обследуемых домов, и перемещалась в солдатский карман или мешок… ну так значит судьба у нее такая). А вот коли кто-то начинал щупать хозяйскую жену или дочек, или переворачивать дом в поисках тайников и большой добычи… — такое надо было пресекать на корню, потому что потом уже солдатню точно не удержишь. Слава Богам, после вчерашнего дня, авторитет первого лейтенанта оу Дарээка, среди солдат почти всех полков, был столь высок, что слушались его беспрекословно. Его шпага внушала не меньшее почтение чем погон. А уж истории, которые уже начали ходить про этого, еще в сущности весьма молодого человека… — убеждали даже завзятых прохиндеев и бузотеров, с ним не связываться.

Готовить крепость к взрыву, начали на следующий день. Впрочем — день предыдущий, Готор провел отнюдь не зря, составив точный план, и перечень необходимых работ.

— Да вы никак решили разломать крепость кирками? — Возмутился было генерал, ознакомившись с предъявленным ему списком. — Зачем это все?

— Если просто взорвать порох, что хранится в подвалах башен и главном хранилище, — кредонцы смогут восстановит все примерно за год. — Пояснил свои действия Готор. А вот коли сделать так как я предлагаю… Год они только мусор отсюда убирать будут. А еще года три — строить новую крепость. Тратя множество денег и сил.

К тому же — бухта не сможет принимать большие корабли, если удастся «правильно» завалить форты, особенно тот что на острове. Так что с базой будет покончено, по крайнем мере до тех пор, пока кредонцы не прочистят фарватер. А это, сами понимаете — работенка не из легких… Это даже не пушки из бухты Лиригиса поднимать, а куда поганее.

Сколько времени вам на это надо? — Устало спросил генерал, убежденный аргументами минера.

— Два дня… Если будет достаточно людей и инструмента.

— Хорошо. — Обреченно вздохнул генерал. Пока берите наш и пятнадцатый полки. — Гренадеры с порохом умеют обращаться. А завтра — отдам под ваше командование и всех остальных. В конце концов — не так часто удается посмотреть, как целую крепость разносят в мелкие камушки.

— И это все? — Слегка разочарованно спросил генерал, спустя три дня, стоя на палубе корабля. — Признаться, я думал будет, как-то… более… Ну вы меня понимаете!

— Разрушены все несущие стены и столбы! — Необычайно довольный собой, ответил оу Готор. А все остальное, должно быть раздавлено весом упавших зданий… Мне все равно придется сплавать туда, чтобы оценить разрушения, для доклада Военному Министру. — Хотите со мной?

Вас адмирал, я тоже приглашаю. Тем более, надо будет оценить насколько удалось испортить фарватер. А это, никто лучше моряка не сделает. Только давайте подождем часок, пока осядет пыль.

— Да вы и впрямь истинный кудесник… — Продолжал восхищаться генерал, когда спустя часа четыре-пять, они вновь поднялись на флагман тооредаанской эскадры. — Я право даже и не ожидал, что будет… так… Все в пыль!

— Ну, насчет пыли, вы генерал оу Дезгоот, немного погорячились. — Улыбнулся оу Готор. — Да и не особо «в пыль» было и нужно. — Пыль легче убирать. А вот здоровенные куски стен, им придется сначала расколоть, а потому уж вывозить.

— Брось прикидываться недотепой Готор. — Рассмеялся генерал. — Слава богам, я знал тебя еще рядовым. — Не оставить во всей крепости ни одной вертикально стоящей стены! И при этом — расположенные почти вплотную городские дома, фактически не пострадали — все обрушилось внутрь… Как такое возможно? — Магия?

— Наука! — Довольно щурясь ответил оу Готор. — Не зря же я заставил почти всю нашу армию махать кирками, вставлять в дыры бочонки с порохом и отсыпать дорожки, по которым шел огонь. — Тут было несколько тысяч мелких взрывов, каждый из которых сделал свое дело. Ну а большие взрывы, довершили дело.

— А фарватер? — Как вы заставили так развалиться форты, чтобы они засыпали фарватер? — Спросил адмирал.

— Ну тут, честно говоря — во многом помогла удача. — Признался оу Готор. — Я конечно рассчитывал на это. Но чтобы дать какую-нибудь гарантию, пришлось бы недели две потратить на изучение структуры это скалы, и… многих других вещей. Так что — пришлось делать все на глазок, да рассчитывать на удачу… К моему собственному удивлению — получилось так как я задумывал!

— Хе-хе… — Усмехнулся генерал. — А когда у тебя оу Готор выходило по иному? — Насколько я помню — тебе удавались все твои безумные затеи.

…В общем — продолжил он уже серьезным тоном. — Может в этом и нет особого смысла, поскольку я… не совсем твой командир. Но я дам твоим действиям высшую оценку. И думаю — адмирал, меня в этом поддержит! Что скажете адмирал оу Ниидшаа?

— Что сначала — надо вернуться в Тооредаан. — Внезапно хмуро ответил адмирал. — А это будет непросто, с теми кораблями на горизонте.

…Капитан… — обратился адмирал к почтительно стоящему чуть в стороне капитану корабля. — Какого сраного небесного верблюда, ты послал на марс слепца? Или он там спит у тебя?

— Но я не вижу никаких кораблей… — Удивленно оглядывая горизонт, заявил генерал оу Дезгоот.

— Увидите и вы… часа через три… — Буркнул адмирал. — А пока — извольте судари сойти с мостика. Мне надо заняться делом.

Глава 4

А потом началась долгая изнурительная гонка… Которая правда, физически — изнуряла лишь матросов, бегающих по мачтам, зато всех остальных — она изнуряла скукой и куда сильнее — неведением.

Вражеские корабли, то скрывались за горизонтом, то приближались вновь, причем однажды настолько близко, что по кораблям сыграли тревогу, не задействованные на управлении парусами матросы, спустились на батарейные палубы, сосредоточившись возле пушек, а солдаты, в полной боевой готовности сидели на палубах и в трюмах, готовясь к абордажному бою.

Ренки вообще не понимал в чем смысл маневров адмирала, а Готор, как он сам говорил — понимал «теоретически».

— Тут же море… Ветры всякие там, течения… — Объяснял он своей «банде». Вот адмирал и «прокладывает дорожки», по которым нам бежать легче… Как-то так!

Сам же адмирал, внес ясность, спустя примерно недели две после начала этой странной гонки, собрав всех «вождей похода» в своей каюте.

— Итак, по настоятельной просьбе генерала оу Дезгоота, и ввиду своевременности этого… — Сказал он, встав из своего кресла, и начиная нервно прохаживаться по своей каюте — три шага в одну сторону, три в другую — что, для знающих адмирала людей, было признаком его волнения. — …Сообщаю вам, судари, обстановку на текущий момент. — Как думаю вы знаете — у нас девять своих кораблей, и еще пять трофейных «купцов». Еще двух «купцов» пришлось сжечь, так как их скорость, не соответствовала общей скорости эскадры…

А вообще — то что нас до сих пор не разбросало по океану — это большая удача, впрочем — вполне объяснимая отбором капитанов для этого похода. — Я брал только лучших!

У кредонцев — двенадцать кораблей. Но шесть из них — линейные, и по мощи залпа, один такой корабль, равен двум-трем нашим.

Кстати — два линейных явно лишние! Их у кредонцев не должно было быть… в строю. Хотя насколько я знаю — на верфях республики, не так давно был заложен десяток линкоров такого класса. Так что я подозреваю — первые из них, спешно спустили на воду, узнав о нашем вторжении. Можно надеяться что укомплектованы они недостаточно хорошо, и еще довольно «сырые» — в том смысле, что полны недоделок. …Что и показала практика — один из них отстал, уже на третий день погони.

Что еще сказать? — Как известно — наши корабли отбирались по особому проекту, чтобы не слишком напоминать военные. Пушек на них меньше чем хотелось бы иметь в хорошей драке. Да и калибр мог бы быть побольше… — Боюсь — две трети наших ядер, будут просто отскакивать от борта линейного корабля, разве что удастся пальнуть в упор… Но к тому времени, когда мы подойдем к врагу настолько близко — его ядра уже разорвут нас в клочья.

…Это я к тому, судари, чтобы вы понимали почему мы бежим, вместо того чтобы драться.

Теперь — о том, куда мы бежали. — Сначала — используя ветры и течения, я увел эскадру на северо-запад, чтобы оторваться от вражеского флота как можно сильнее. Затем, мы сделали петлю, и развернулись почти на сто восемьдесят градусов. Многие помнят этот момент, когда иным… сухопутным, показалось, что кредонцы почти нас настигли. Но я уверен — опасности там не было никакой, потому что особенности течений в тех краях… впрочем, это чисто морская специфика, не буду вас ею утомлять.

Теперь мы вновь подошли к архипелагу Тинда. Теоретически, мы можем пройти сквозь него, выскочить с восточной стороны, и попробовать удрать к себе на юг. Тем более что между островами есть участки, по которым линейные корабли пройти не смогут, и мы вроде как сможем заставить наиболее опасную половину вражеского флота отстать.

…Но увы — не нам соревноваться с кредонскими моряками, в знании особенностей архипелага Тинд. — Они прекрасно знают все особенности местного судоходства, и думаю линейные корабли двинуться в обход, чтобы перехватить нас в открытом море. — Шансы у них есть — пока мы будем лавировать между островами, они пойдут по «чистой воде».

Но! — На два-три дня, линейным кораблям, придется оторваться от своих «собратьев» среднего класса. И тут уже, у нас появляется некоторое преимущество. — Врать не буду, не такое большое как показалось бы несведущему человеку. — Вспомните что я говорил об особенностях постройки наших судов, и количестве пушек на них.

У нас лишь два преимущества, впрочем — довольно зыбких. — Первое, это брандеры… Полагаю, одного из купцов, можно будет переделать в судно подобного типа, и еще один, этот «torpeda», который все еще умудряется держаться на плаву, несмотря на свою внешнюю хлипкость. Полагаю, я знаю одно место между островами, где успех подобной атаки, будет почти гарантирован.

Второе преимущество — солдаты! У нас на кораблях четыре полка, пусть и несколько побитых, — и это большая сила, на случай абордажа.

Но! Не факт, то кредонцы бросившиеся отбивать свой архипелаг, тоже не посадили на суда, достаточное количество солдат. И второе, — всем должно быть понятно, что пушечные ядра, проходя через битком набитый людьми корабль, убьют куда больше людей, чем если бы тут были только одни матросы.

Я это вам потому говорю, что привык знакомить людей, которых поведу в бой, со всеми сильными и слабыми сторонами нашей позиции. — Мне думается — что коли каждый матрос или морской пехотинец понимает что нужно делать для победы — больше шансов выиграть битву!

— Хм… Простите адмирал. — Влез в разговор Готор, который, в отличии от остальных, собравшихся в каюте благородных оу, при словах о предстоящей битве, воодушевился не столь сильно. — Но даже если мы победим в этой битве — еще останется проблема линейных кораблей… А мы, после боя, будем несколько ослаблены…

— И вот поэтому… — Широко улыбнулся адмирал оу Нидшаа, на восток, а потом на юг, мы не пойдем. — Мы еще раз развернемся на сто восемьдесят градусов, и обогнем наш континент с запада! Оставив кредонцев с носом!

— Угу… — Как бы соглашаясь, кивнул головой Готор. — Но ведь тогда, Тооредаан будет сильно ослаблен, все то время, что нам понадобиться для этого перехода… разве нет? — Девять кораблей, и четыре полка… А ведь кредонцы наверняка захотят отомстить.

— Это все же лучше, чем отправить те же корабли и полки на морское дно, пытаясь драться с линейными кораблями. — Чуть раздраженно ответил адмирал оу Нидшаа. — Но данный маршрут отхода, был обговорен с Военным Министром, и полностью им одобрен. Как впрочем, и возвращение солдат, через Большую Дорогу… Если все пойдет как задумывалось — то уже через три месяца, вы сударь, и другие солдаты, будете в Тооредаане. …Правда, предварительно отшагав по горам и лесам, пол тысячи верст… И это еще не считая того расстояния, что удастся проплыть по рекам. …Впрочем — думаю не такой уж это и великий подвиг, учитывая что многие купцы, проделывают подобный путь, дважды в год.

Итак судари — еще какие-нибудь вопросы у вас будут? — Нет? — Тогда перейдем к деталями.

Любезный флотский офицер, проводивший его сюда, сказал как эта штука называется, но Ренки почти сразу его забыл.

…Достаточно было одного взгляда вниз, из этой, не то корзинки, не то какого-то птичьего гнезда, закрепленного на одной из мачт, на немыслимой верхотени, чтобы забыть не только свежеуслышанные слова, но и родную речь вообще!

Странно, но почему-то, при взгляде вверх, эти мачты не казались такими высокими. А вот отсюда… весь, немалых размеров флагман, казался размерами с глиняную утятницу, или иное блюдо продолговатой формы. Но не как не больше! Да еще и качка, которую внизу уже почти и не замечаешь, тут чувствовалось намного сильнее. Словно крохотный жучок, на колыхаемой ветром травинке, туда-сюда… туда-сюда… Как воевать в таких условиях?

И что самое обидное — сам ведь, как полный дурак, вызвался на это место, назвавшись метким стрелком! А ведь Готор не зря за локоток-то придерживал…

Ренки еще раз взглянул вниз, постаравшись подавить головокружение, и подскочивший к горлу комок тошноты… Прикрыл глаза, как советовал Готор, глубоко вздохнул, и снова посмотрел…

Нет, высоты он в принципе никогда не боялся. …Просто потому что никогда не был нигде выше трехэтажного здания. Да и там, выглядывал вниз, крепко держась за подоконник, и удивляясь какими же крохотными выглядят люди с этой немыслимой высоты. А сейчас под ним какая-то взбесившаяся тростинка, и жердочки его «гнезда». И все это так ненадежно и так пугает. А ведь еще придется и стрелять, перезаряжать мушкет, и желательно — даже попадать!

Кстати, о заряжать… — Готор посоветовал подумать об этом заранее и потренироваться. …А еще он советовал привязывать все необходимые вещи… А также — привязаться самому.

Вот эта вот хрень, кажется выглядит достаточно надежной. Цепляем на нее ремень, а второй конец его, привязываем к поясу. Теперь — зарядим пистолеты…, а потом уж и мушкет можно будет попробовать.

Возясь со своим оружием, Ренки вроде как даже и перестал замечать высоту, куда больше волнуясь о том куда бы упереть приклад, пока забиваешь в ствол пулю, и как бы не выронить невзначай шомпол… Ага! Шомпол тоже можно привязать к мушкету… Где-то у него для этого был подходящий шнурочек…

…Нет. Чушь какая-то… Привязывать к себе мушкет нельзя! Если не дай боги сверзишься с этой дурацкой мачты, будешь висеть как дурачок, не имея толком сил и возможности втащить обратно и себя, и всю привязанную к себе дребедень… То-то позорище — «командир отряда стрелков!». Можно только представить, как потом поглумятся флотские над его «мачтой» на погоне, выдвигая разные нелепые предположения об истории ее появления!

…Но что мешает привязать мушкет к той же мачте?

Что еще? — Ага — мех с водой. — Но его велено использовать только непосредственно перед стрельбой, старательно облив паруса вокруг себя. А то… говорят хватит одной искры, чтобы подпалить паруса, а там уж — уничтожить и весь, казавшийся снизу огромным, корабль.

Теперь — попробуем прицелиться. Ну вот хотя бы в ту чайку, …или идущий справа корабль… Угу… К качке придется приспосабливаться! Это пожалуй хуже чем стрелять со скачущей лошади… Хотя конечно — эти колебания мачты имеют свои закономерности… Вот тут вот… есть определенный пик, когда корабль будто замирает, прежде чем скатиться с очередной волны… На то чтобы прицелиться и спустить курок, есть примерно секунда. Еще секунду будет гореть порох на полке. А потом мачту опять качнет, да еще и завалит не левый борт… Значит целиться надо чуть в сторону и ниже, потому что ствол задерется вверх…

Ух ты… целых несколько минут, смотрел вниз, без всякого содрогания организма. …Интересно — что такое «parashjut», и «al'pinistskaja podgotovka», про которые Готор обещал рассказать «потом»?

Провисел на мачте, Ренки довольно долго. Успел и поскучать, и замерзнуть. — Опять не послушался Готора, который советовал ему одеться потеплее.

Но вот, в пролив между двумя островами, вошел первый кредонский корабль. Огляделся. Увидел корму скрывающегося в другом проливе, корабля своего противника, и устремился за ним.

Впрочем, увидал он и тооредаанский флагман, стоящий на противоположной стороне, почти идеально круглого залива, образованного кольцом пяти больших и множества мелких островов, в опасной близости от полосы прибоя.

Что там случилось — наткнулся ли тооредаанец на мель, проводил какой-нибудь ремонт, или просто решил пожертвовать собой чтобы дать возможность уйти остальным, «тоореданец» проверять не стал. Он последовал за основной эскадрой. Однако выстрелив из пушки, подавая какой-то сигнал, и расцветив свои мачты новым набором флажков.

…Только третий и четвертый из вражеских кораблей, соблаговолили изменить курс, и направились в сторону стоящего со спущенными парусами «тооредаанца». Но зато это были самые крупные из кредонских фрегатов, с самым большим количеством пушек, и многочисленной командой. — На то и был расчет!

Адмирал выбрал правильное место для стоянки. Три или четыре версты до противника, кредонским кораблям пришлось идти широкими зигзагами, преодолевая сопротивление встречного ветра.

За это время и тооредаанский корабль успел поднять паруса, и даже двинуться прочь от берега — видимо чтобы иметь возможность хоть какого-то маневра, а не быть зажатым в полосе прибоя… Потом он немного довернул, то ли надеясь ускользнуть от противника, то ли — занять наилучшую позицию, встав точно на ветер. …Впрочем — все эти уловки были тщетны, и обе стороны это понимали. — Военные корабли, имели такое преимущество в пушках, что все эти маневры были не более чем судорогами умирающего.

Но вот когда из-за высокой кормы тооредаанского флагмана, появились еще два кораблика, с большой скоростью устремившиеся навстречу «кредонцам», для них это стало сюрпризом.

Один кораблик, вообще, скорее напоминающий большую шлюпку, был каким-то грязно-серым и невзрачным, и не привлек к себе особого внимания. В вот второй — довольно большая купеческая шхуна, явно новая, и судя по всему, имеющая высокие мореходные качества — могла представлять собой опасность. — Конечно, исключительно в качестве брандера. — А как известно — эти тооредаанцы, в последнее время навострились воевать в этакой манере.

Так что, надо ли удивляться, что огонь погонных* орудий обоих фрегатов, сосредоточился именно на шхуне?

(*погонные орудия. — Расположенные на носу, и стреляющие по ходу движения корабля).

Но в отличии от шхуны — фрегатам приходилось бороться с ветром, нос постоянно рыскал, а корабли переваливало с борта на борт, по мере смены галсов. Так что ядра редко попадали в новенький красивый кораблик, а если и попадали — то не приносили значительного ущерба.

А всеми забытый и позаброшенный серенький «torpeda», видимо нисколько не жалеющей об отсутствии внимания к своей персоне, сумел подойти к одному из «кредонцев» почти в упор, проигнорировав запоздалый залп палубных фальконетов, после чего на высокий борт полетели кошки, а об обшивку разбились какие-то кувшины с резко пахнущей жидкостью. И вот — суденышко мгновенно окуталось густым черным, и на редкость вонючим дымом, среди которого вились языки оранжевого пламени, а оставшиеся в живых члены экипажа, поспешно попрыгали в еще более крохотный ялик, который тащили за собой на буксире, (в холодном море не поплаваешь), и начали поспешно удирать в сторону своего корабля.

В них конечно стреляли. Но не попали. Демонски жаркий огонь, который невозможно было затушить даже водой, уже вовсю лизал борт кредонского фрегата, перепрыгивал на паруса и такелаж, мешая стрелкам целиться.

Не прошло и десяти минут, как гордый и красивый кредонский фрегат, превратился в огромный костер. И языки пламени, ревя от ярости и злобы, прыгали по нему от самой ватерлинии, и до клотика грот-мачты…

Зрелище было настолько жуткое, что капитан второго фрегата, забыв о своей главной цели, отдал приказ развернуться к, направляющейся к нему шхуне, всем бортом, чтобы полноценным залпом, уничтожить этот кошмар. …Ведь коли эффект от шлюпки-переростка, был столь ужасен — чего можно ждать от полноценной шхуны?

Но и офицер, управлявший брандером, и его матросы, тоже не были простачками. Они в свою очередь начали маневрировать, желая избежать бортового залпа. Два корабля, начали свой танец… Очень красивый, если смотреть со стороны, и если забыть что каждое «па» танцоров, преследует одну цель — уничтожить другого…

Неизвестно чья бы взяла, в этом поединке. Если бы одинокий тооредаанский, не то фрегат, не то купец, ведомый лучшим адмиралом Королевства оу Нидшаа, не завершил уже, свой хитрый маневр бортовым залпом, сотрясшим «кредонца» от носа до кормы…

Капитан фрегата, так увлекся своими маневрами с брандером, что прошляпил главного врага. Казалось, что он еще далеко, и вполне безопасен. Но вот приходится чуть отвернуть чтобы поймать ветер, вот марсовые, срывая многолетние мозоли на ладонях, тянут концы, ловя ветер, а рулевой бешено крутит штурвал, пытаясь предупредить очередной маневр брандера…

И вдруг, перед носом борт чужого корабля. И из уже открытых портов, рвется дым и пламя, и ядра проносятся вдоль всего корабля, рвя такелаж, сбивая мачты, и разрывая в клочья людей…

Бушприт, гальюн, и бак, разнесены в щепки. Одно из носовых орудий сорвало с креплений и оно стремительно катится вдоль корабля, калеча тех кто не успел увернуться. Сбитая фок мачта, падает за борт, и с каждой новой волной со скрежетом царапает борт, привязанная к кораблю многочисленными канатами такелажа… Стоны и вопли раненных. Крики офицеров и боцманов, пытающихся навести порядок… Но вражеский фрегат уже заходит с кормы, и «потчует» судно новым залпом.

…Еще далеко не все потерянно! Еще все можно починить и поправить. — Настоящему военному кораблю, таких «порций» надо несколько десятков, чтобы потерять боеспособность и пойти ко дну.

Но к его борту уже подходит брандер, плотно сцепляясь с фрегатом… Тооредаанские моряки удирают на шлюпке… Не слишком удачно. Кто-то что-то не рассчитал. И случившийся чуть раньше взрыв, не только разносит в щепки борт фрегата, но и переворачивает подпрыгнувшую на волне шлюпку. — Впрочем — спасение было рядом.

Остановившись всего на несколько мгновений, чтобы подобрать спасшихся членов экипажей брандеров (увы, таковых оказалось меньше половины) — корабль оу Ниидшаа двинулся навстречу очередному врагу.

После того как загорелась первая «жертва torpeda», шедший последним корабль кредонской эскадры, свернул со своего пути, видимо решив оказать помощь атакованным брандерами товарищам.

На помощь он не успел, но возвращаться уже было поздно, и ему пришлось вступить в поединок.

Это был не самый большой, но все же — вполне сопоставимый размерами с флагманом тооредаанцев, корабль. Возможно, что по количеству пушек, он даже и имел определенное преимущество. Однако — его капитан, в мастерстве кораблевождения и опыте морских битв, явно сильно уступал лучшему адмиралу королевского флота оу Ниидшаа!

…Правда для Ренки, все то действо, творящееся в сравнительно небольшом заливчике, образованным пятью большими, и десятками малых островов, скал и рифов, так и осталось непостижимым.

Все эти танцы двух парусных кораблей… — грациозные и красивые, однако не поддавались никакому анализу и пониманию…

Это можно было бы сравнить с фехтованием… Тут тоже важна была дистанция, особенности оружия бойцов, их положение относительно противника и относительно окружающих предметов, а так же, характерные особенности того, по чему ступают ноги поединщиков. Но тут…

Адмирал, пожалуй бы мог рассказать Ренки еще о многом… О том, как дуют ветры в заливе, образованном множеством островов… Как высокие скалы, гасят их порывы, и закручивают вихри… Как разбиваются и отскакивают волны от берега, образуя течения, и воронки водоворотов.

Он мог бы поведать юному, замершему на высокой мачте первому лейтенанту, каким беспомощным и беззащитным становится корабль, потерявший ветер, и лишившийся возможности двигаться и маневрировать. Пояснил бы, что в подобных условиях, — сражение равных кораблей, становится сражением за ветер и за морской простор, на котором корабль может «танцевать», избегая вражеских залпов, и обрушивая на противника всю мощь своих орудий…

И как важны в этой битве опыт, знание морского дна, и то чутье опытного морехода, день за днем, год за годом стоящим часы напролет на капитанском мостике, следя за ветром, волнами, и своим кораблем…

Тысячи важнейших мелочей… — знание того как корпус корабля встречается с водой. Какие паруса, каким образом ловят ветер, передавая его силу корпусу, режущему воду… И как использовать силу двух этих стихий на собственное благо…

Ибо любой хороший капитан, становится частью своего корабля, чувствует движение досками его обшивки, набирается силы от ветра, что улавливают его паруса, спотыкается или плавно скользит, в зависимости от того, как распределен груз в трюмах…

Адмирал оу Ниидшаа, мог бы говорить об этом часами, обсуждая с понимающими его людьми, каждый крохотный нюанс любимого ремесла…

Но ему было некогда этим заниматься — он вел свой корабль в бой, спеша на помощь эскадре, которую и так слишком надолго оставил без своего попечения!

…Корабли, то сближались, то расходились в разные строны. Несколько раз произошел обмен залпами погонных* или кормовых орудий, но с такой большой дистанции, что Ренки даже не счел нужным раздувать фитиль своего мушкета.

(*погонное орудие — орудие расположенное на носу, и способное стрелять по ходу движения корабля).

И вот, наконец, оба «поединщика», проходя мимо друг друга, сблизились на дистанцию мушкетного выстрела… Ренки вскинул свое оружие, прицелился в стоящего на мостике рулевого, (одна из приоритетных целей, что ему указали), и даже спустил курок. Но в тот же момент — корабли вновь обменялись залпами. И мачта содрогнулась… Сначала от отдачи полного бортового залпа, а потом — от вражеских ядер, калечащих его борта и такелаж.

При таких условиях, если пуля Ренки куда-то и попала, то это следовало признать официальным чудом. — Тут можно было промазать, даже если целился в целое небо, или океан!

…Ядро, лишь вскользь задевшее грот-мачту, на марсе которой сидел Ренки, тем не менее, откололо от нее несколько щепок, и только благодаря большой удаче, одна из них не нанесла первому лейтенанту и герою многих сражений, весьма обидную и недостойную его славной репутации, рану*. Но к счастью, на ее пути встал какой-то моток веревок и часть паруса, замедливших движение сего снаряда. Так что устрашающего вида осколок дерева, лишь слегка ткнул Ренки в область пониже спины, не пробив плотную ткань штанов, и позволив лейтенанту избежать ранения, которым бы он врятли смог гордиться…

(* Во времена парусного флота, чуть ли не большая часть ранений у моряков, была от щепок, которые откалывали ядра от корпусов кораблей. При тогдашнем уровне медицины, многие из таких ран, приводили к смерти.).

А сражающиеся корабли вновь разошлись. И по «ветвям» мачт, подобно белкам в лесу, запрыгали матросы, мгновенно приводя впорядок порванный и искалеченный такелаж. Тягая, повинуясь командам снизу, какие-то веревки, завязывая и развязывая узлы, поднимая и спуская паруса…

Потом, огромный корабль резко развернулся… Как показалось Ренки — буквально на одном месте, как разворачивается солдат в строю, по команде «кругом», и бросился в погоню за своим противником, расстреливая его корму из носовых орудий, целясь по рулю.

При этом, во время поворота он так накренился на правый борт, что висящий на мачте юноша, едва ли не сверзился со своего нашеста. (Еще раз спасибо Готору за совет привязаться). В то время как продолжающие скакать по мачтам матросы, казалось бы даже не заметили этого происшествия.

А вот вражеский корабль, попав в «глухую» зону, внезапно потерял ветер, вместе с тем потеряв и возможность для маневра. Идущий чуть под углом флагман тооредаанцев, прошелся вдоль его, недавно отстрелявшегося, и потому безвредного борта, и безнаказанно расстрелял неудачника, дав залп полным бортом.

Ренки видел прочерки черных ядер, выскакивающих из клубящегося дыма… Видел, как они проходили сквозь вражеский корабль, вздымая на своем пути целые облака щепок, и круша пушечные порты противника.

А потом вновь лающие команды снизу. Осмысленная суета матросов на мачтах. И еще одни крутой разворот, от которого, как показалось Ренки, мачты вообще почти легли на воду.

На этот раз, тоореданец подошел к своему противнику почти вплотную, и прежде чем корабль разразился очередным залпом, Ренки успел прицелиться, и застрелить кредонца, сидящего в таком же «гнезде» что и он.

А потом был залп в упор! Настолько близко, что показалось даже будто вырвавшееся из пушек пламя, лизнуло обшивку вражеского борта.

Одна из мачт этого бедолаги содрогнулась, накренилась, издав, какой-то жалобный вой — начала заваливаться прямо на Ренки.

К счастью — многочисленные канаты и веревочные лестницы, опутавшие оба судна, удержали ее на весу. Но оба корабля теперь намертво сцепились мачтами. …Как бойцы, расстрелявшие все заряды, и сломавшие шпаги, хватают друг друга руками за глотки, в слепой ярости, желая поставить точку в единоборстве, даже таким варварским способом.

…Впрочем, о расстрелянных зарядах, говорить пока было рано. Над бортами обоих судов выросли ряды солдат и матросов, обменявшихся мушкетными залпами.

И тут, преимущество явно оказалось на стороне Тооредаана! — Если враг мог «предъявить» лишь команду обычных морских пехотинцев, да вооруженных матросов. То на флагмане оу Ниидшаа, располагался еще и полный батальон опытных солдат! И произведенный ими залп, был поистине ужасающ.

А следом за залпом, на вражескую палубу, ринулся поток солдат.

Впрочем — надо отдать должное кредонцам — они тоже не растерялись, и дали должный отпор. Залп фальконетов, пришедшийся под небольшим углом вдоль борта — вырвал множество жизней, и нанеся еще больше ран — сумел на несколько мгновений остановить поток абордажников.

А потом — кредонцы встали плотной стеной, ощетинившейся штыками и протазанами, прорваться сквозь которую, без предварительного залпа, было фактически невозможным. Но мушкеты пехотинцев были уже разражены, и все что они могли — это пытаться давить врага своей численностью…

С первых минут боя, у Ренки началась нормальная боевая работа. — Зарядить, прицелиться, выстрелить. — Зарядить, прицелиться, выстрелить…

Это скорее походило на работу обычного солдата. И Ренки, осознав, что как от командира, от него тут мало толку — делал ее весьма прилежно и искусно.

Сначала он «расстреливал» конкурентов. — Таких же стрелков, засевших на реях вражеского судна. Потом, под его пули подвернулась парочка марсовых матросов… и на этом цели кончились…

Он попытался было стрелять вниз. — Увы, но мостик вражеского судна, был закрыт от него парусом, да и стрелять прямо вниз… Фитильный мушкет не слишком приспособлен для этого, порох ссыпается с полки, давая осечку за осечкой.

Тогда Ренки прикинул какую еще пользу может принести сидя на мачте, и пришел к выводу, — что его нахождение на данной позиции сейчас полностью бессмысленно, и даже попахивает трусостью и попыткой отсидеться в стороне от боя.

А вот матросы из парусной команды, такими сомнениями не страдали, ибо у их в Уставах, все уже было давно прописано. — Они хватались за разные, свисающие с мачт веревки. (Ренки помнил, что сами моряки называют их «концами»), и шустро спускались по ним вниз, чтобы принять участие в бою. (За проявленную трусость и попытки укрыться от боя, карали смертью — такова была специфика абордажа, тут дрались все, от юнги до капитана!).

Ренки тоже ухватился за какую-то, идущую сверху вниз веревку, в пылу боя даже не разглядев, куда именно она ведет.

Увы, но закреплена сия канатина, была на «поникшей» мачте вражеского корабля. И когда Ренки поскользил по ней вниз, с непривычки обдирая ладони в кровь — то попал прямиков в самую гущу кредонских матросов.

«Вылетев» из переплетения парусов, и облаков дыма, храбрый лейтенант сумел застать, не ожидающего от него подобной глупости врага, врасплох.

Чья-то шею хрустнула, когда он отпустив веревку примерно на высоте двух своих ростов, сверзился кому-то на голову. Но и сам воитель, не удержался на ногах, и опрокинулся на бок.

Быстро перевернулся на спину, выдирая из-за кушака пистолеты. Спустил курки, направив стволы примерно в сторону окружившей его толпы, а сам — кувырком ушел в сторону, и долбя налево и направо по чему ни попадя рукоятками пистолетов, пробился к стоящей посреди палубы клетке с курами. Прислонился к ней спиной, вырвал, ободранными ладонями, шпагу из ножен, и сразу сделал первый выпад.

Следующие несколько минут, Ренки был весьма занят, отбивая целящееся в него железо, разя шпагой и долбая по головам и рукам рукоятью, зажатого в левой руке пистолета.

Пришлось ему совсем не сладко — как бы не был искусен, и какую бы резвость не выказывал оу Ренки Дарээка — тут бы пожалуй и пришел конец этой линии его славного рода…

Но воспользовавшиеся заминкой в рядах врагов, тооредаанцы усилили напор, и прорвали наконец вражеский строй.

Ренки почти не удивился, когда услышал знакомые голоса, и увидел пробивающуюся к нему «банду». По центру шел громила Гаарз, вращая над головой мушкетом, и круша черепа тем, кто не удосужился увернуться от превратившегося в дубину, приклада.

С правой стороны от него шел Готор, скупыми экономичными движениями отражая шпагой метящие в здоровяка удары, и даже успевая поражать тех кто не был достаточно разумен, чтобы податься назад.

С левой стороны, тем же занимался Киншаа, ловко орудую штыком винтовки, а позади вышагивал Дроут, чьи глаза опытного мошенника, кажется успевали видеть на все 360 градусов, и замечать любую опасность.

За «бандой» в прорыв устремились и прочие тооредаанцы — солдаты и матросы, ощетинившимся сталью ежом, напирая на своих врагов.

Вот, этот «еж» дошел до Ренки и втянул его в свои ряды… Киншаа отошел назад, а Ренки занял его место, и колонна снова двинулась вперед, очищая палубу вражеского корабля от защитников.

Так они дошли до кормовых надстроек, где и задержались на несколько мгновений, пережидая картечный дождь из фальконета и мушкетов морских пехотинцев, накрепко вставших возле лестниц ведущих на мостик, полные решимости не пропустить тооредаанцев дальше.

— Наверх! — Коротко приказал Готор. И первый подставил спину…

«Бандиты» да и гренадеры 6-го полка, уже давно наловчились штурмовать здания, использую друг друга в качестве ступенек и подпорок.

Ренки первый взлетел наверх, перемахнул через перила, ткнул шпагой боцмана, перезаряжающего фальконет, скрестил шпаги с лейтенантом, который все еще зажимал в левой руке специальный держатель для фитиля.

Лейтенант оказался весьма неплохим фехтовальщиком. Но это ему не сильно помогло, когда перелезший следом Дроут ткнул ему в спину штыком.

Бой за мостик, начавшийся столь стрепительно, столь же стремительно и был проигран защищавшими его кредонскими моряками. Ярость напирающих тоореданских солдат, мгновенно смела капитана корабля и его офицеров. — Кое-кто из них еще пытался укрыться в изрядно побитых ядрами каютах. — Но было уже поздно. — Всех их закололи штыками и матросскими тесаками.

Бой еще продолжался некоторое время. Капральство морских пехотинцев, засевших на баке, и присоединившиеся к ним матросы, еще продолжали упорно держать оборону.

В трюмах корабля, и на батарейных палубах, еще звенели клинки, и слышались крики яростной драки… Но лишившись своих вождей — кредонцы начали сдаваться, и очень скоро, весь корабль был взят под полный контроль, и на его мачте взвился Флаг королевского флота Тооредаана!

— Изрядной смелости была ваша выходка! — С непонятными — то ли хвалебными, то ли осуждающими интонациями, высказался адмирал оу Ниидшаа, когда Ренки вместе с друзьями вернулся на палубу его корабля. — Даже затрудняюсь определить, что в ней было больше — храбрости или безумия…

Однако не могу не отметить, что если бы не она, возможно нам пришлось бы провозиться с кредонцами несколько дольше… Так что — примите мою благодарность сударь, и будьте уверенны — ваш подвиг будет упомянут мной в отчете Королю и Военному Совету!

Однако! — Сударь, хочу вам напомнить, что говорил оу Риишлее, по вашему поводу, и по поводу ваших друзей. — Ваши головы он собирается использовать для чего-то более важного, кроме как пробивания дыр в обороне кредонцев!

Так что, попрошу, впредь не лезть на рожон. — Вы первый лейтенант оу Дарээка, и вы — первый лейтенант оу Готор, отныне будете находиться при мне! А ваши сержанты, будут охранять мостик моего корабля! Так что геройствовать вы сможете только по моему прямому приказу! Надеюсь это понятно?

— И чего на тебя нашло? — Недовольно хмурясь, спросил Готор, когда вся «банда» отошла на дальний край мостика.

— Да я… — С тоской ответил Ренки, разглядывая свои красные ладони, мгновенно покрывшиеся кровавыми мозолями. — …Кто ж знал, что эта веревка, ведет куда-то ни туда. Их тут столько, что и паук запутается. — Я просто собирался спуститься вниз, а тут… Думаешь — адмирал не позволит принять участие в следующем абордаже?

— Надеюсь — нет. — Мстительно ответил на это Готор.

А тооредаанский флагман, тем временем, входил в пролив между островами, где кипела насколько иная битва.

Тут ни о каком просторе и маневрах, не было и речи — Пролив, хотя внешне и казался широким, имел столь узкий фарватер, стиснутый по краям мелями и рифами, что пройти по нему, парусный корабль мог либо при попутном ветре, либо влекомый на буксире за шлюпками. Для того чтобы идти галсами, места было явно маловато.

Сегодня ветер был самый подходящий. — Вот только тооредаанские корабли, пройдя «канал» первыми, встали на якоря, развернувшись бортами к противнику, и устроили своим врагам форменный линейный бой.

Вот только противник, ответить им тем же не мог — для того чтобы развернуться бортом — не хватало ни места, ни силы движения… Так что лишь только первые два корабля, кое-как пытались отстреливаться из погонных орудий.

К тому времени, когда флагман оу Ниидшаа подошел к входу в пролив — Шедший первым корабль республиканского флота, уже тонул, изрешеченный вражескими ядрами. Второй и третий готовились вступить в бой. А последние два — развернуться и выйти из ловушки, с помощью спущенных на воду шлюпок.

Их то, шлюпки, и сделал своими первыми мишенями, подошедший флагман, начав расстреливать издалека из носовых орудий…

Полуразвернутые корабли, застыли, перекрыв фарватер наискосок, и не имя возможности толком стрелять ни бортовыми, ни носовыми пушками. А оу Ниидшаа, закрутив какой-то лихой маневр, развернул свой корабль, заехав носом далеко на мель, зато дав пушкарям стрелять всем бортом. …И началась артиллерийская дуэль.

Досталось всем. Однажды, кредонское ядро пролетело почти над самой головой адмирала, сбив потоком воздуха шляпу с его головы… А уж что творили эти ядра попадая в стоящую на палубе толпу… — даже думать об этом было страшно!

Фок мачта «тооредаанца» обломилась где-то посредине, и угрожающе повисла, качаясь на канатах такелажа… Часть пушек замолкла, получив попадание вражескими ядрами, пришлось срочно отрядить матросов, выкачивать из трюма воду, и латать пробоину, образованную ядром, попавшим в ватерлинию…

Но кредонцам, не имеющим возможности задействовать всю свою артиллерию, приходилось хуже. И особенно плохо им пришлось, когда более легкие «купцы», и шлюпки с тооредаанских кораблей набитые матросами и солдатами, прошли над мелями, и высадили абордажные команды на еще оставшиеся на плаву корабли врагов…

Это была победа! — Обошедшаяся впрочем — весьма дорогой ценой.

Глава??

Еще толком не развеялся дым над морской гладью… Еще кровь не перестала бешено пульсировать в висках и литься из ран… Еще легкие со всхлипами втягивали в себя отравленный пороховым дымом воздух, пытаясь насытить им организм, а пальцы рук с трудом разгибались отпуская рукояти тесаков и ложи мушкетов… — а на флоте победителей уже вовсю закипела совсем иная работа…

Море — суровый властелин, не прощающий ошибок. И потому, необходимо было немедленно, не откладывая «на потом», позаботиться о раненых… людях, и кораблях.

…И может — о кораблях, в первую очередь, ибо некоторые из них, держались на плаву только каким-то чудом, и требовали немедленного ремонта.

И вот, едва отдышавшись после свирепой драки, наспех стерев с лица пот и грязь, и забинтовав раны — все способные шевелиться матросы полезли на мачты — чинить такелаж, менять порванные ядрами паруса, сращивать, и натягивать заново оборвавшиеся канаты.

…Где-то срочно меняли поврежденные мачты. Где-то чинили корпуса, и вычерпывали воду из трюмов… А с двух кораблей кредонской эскадры, еще не ушедших под воду лишь благодаря отливу да мелям в заливе — срочно снимали все ценное, ибо быстрая, но строгая комиссия, пришла к выводу, что любые попытки «вдохнуть в больного жизнь» уже не имеют ни малейшего смысла.

А солдаты тем временем, занялись раненными и убитыми. Своими и чужими.

С убитыми было проще. — Все они, не зависимо от цвета мундиров и принадлежности к разным флотам — находили свое успокоение в море…

… Ибо не существует более гладкой и прямой дороги для павших героев, чем грозная стихия сия. А то что все павшие в этой достойной битве, были героями — не вызвало ни у кого ни малейшего сомнения. И можно было даже не сомневаться, что все они, счастливо миную ледяные пустыни ада — будут пропущены за Кромку, в теплые миры славных предков. Где пируя в кругу других таких же героев живших ранее, смогут с честью поведать им о славных днях своей жизни и обстоятельствах достойной смерти!

…Тысячи лет проходили как один день. Менялись боги, рушились Храмы им посвященные, гибли и зарождались народы! — Но всякий достойный путь оканчивался на тех теплых равнинах. И будет оканчиваться, пока род людской не измельчает настолько, что выродятся в нем все герои, и останется только никчемная шваль, достойная лишь скитаться в тоске по ледяным пустошам, теряя человеческое, и обращаясь в злобных демонов! *** (Кто читал Дебила, — тот без труда постигнет сакральный смысл этих трех точек).

А вот с ранеными, возни было куда больше. — Всех их надо было рассортировать, отделив своих от чужих, тяжело-, легко-, и смертельно раненных. Иных — почтить милосердным ударом кинжала, иных срочно отдать в руки лекарей, а тем кто выглядит получше — по быстрому оказать помощь своими силами, и приставить к какой-нибудь работе.

А еще надо было очистить от крови палубы кораблей, выбросить ошметки плоти, смыть дерьмо, сопли, мозги и прочую грязь… Чтобы не было вони, болезней, и новых жертв, поскользнувшихся невзначай и вылетевших за борт. — В этом отношении — флот был куда строже армии — чистота тут, была почти религией.

Только после того как последние лучи солнца скрылись за горизонтом — победители наконец смогли отойти от трудов праведных, и выпив двойную порцию крепкого вина, попытаться забыться сном.

Увы. Но зачастую даже смертельно измученные тела, не могли совладать с возбужденным мозгом терзаемым демонами прошедшего дня, и те, взяв в помощники стоны раненных, и корабельные скрипы — упорно сопротивлялись напору морфея, продолжая мучить своих жертв…

А утром — продолжилась работа… — Дочинить все то не успели починить накануне. Пересчитать выживших, и распределить их равномерно по кораблям флота, включая три трофейных.

Заодно — решить проблему с пленными. — Пришлось высадить их на острова, (не брать же с собой в долгое путешествие, ношу смерти безоружных людей. …Как впрочем, и самих пленных, ибо трюмы лучше заполнить куда более достойными трофеями).

А уж коли оставляешь пленным жизнь и свободу — надо снабдить их пищей и одеждой, иначе это будет лишь разновидностью жестокого убийства. А ценящие доблесть и милосердие боги, такого не одобрят!

Так что пленным оставили даже один небольшой челнок, чтобы те могли обеспечивать себя топливом, вылавливая из залива куски обшивки и прочую древесину, некогда бывшую частями гордых и красивых кораблей, превратившихся в мусор. Но не оставили никакого оружия, кроме ножей на поясах. Не потому что опасались бунта — просто сохранивший оружие воин, не считается окончательно проигравшим, и тем, умаляется заслуги победителя.

Была и еще одна категория пленных, нашедших несколько иное применение…

…Даже генерал оу Дезгоот, высказал определенное сомнение… Что уж говорить об оу Дарээка, и других младших офицерах, поддержавших генерала одобряющим ропотом?

— Успокойтесь судари… — Усмехнувшись, ответил на это адмирал оу Ниидшаа, все эти дни, кажется ни разу не покинувший своего мостика, и не показывавший не единого признака усталости. — Едва ли этих людей можно назвать предателями. — Видно не слышали вы поучительных рассказов о том, как кредонские капитаны, вербуют команды для своих судов? …Не слышали? — А ведь в любом портовом кабачке, на любом известном континенте Земли, вам бы могли поведать с десяток подобных историй!

…Так вот, слышали вы наверное, про то как кичатся эти республиканские крысы, называя себя свободными людьми, а всех остальных, в том числе и нас — подданных Его Величества — рабами?

Однако, порядки на их кораблях, причем и военных и торговых, настолько суровы, а жизнь столь тягостна, что мало кто вызовется служить на них «от хорошей жизни»…

Причем, если в торговом флоте, есть хоть возможность что-то заработать своим тяжким трудом, но на военном флоте и этот шанс весьма невелик… — Матросское жалование там грошовое, а рассчитывать на богатые призы и трофеи, конечно можно… Но вот чтобы реально получить их, если не занимаешься откровенным пиратством — дело почти невозможное.

Так что, — когда кредонским капитанам да адмиралам, в виду какой-нибудь войны, надо срочно пополнить экипажи своих кораблей — они проводят облавы в собственных портах, загребая на службу всех мужиков подходящего возраста. И неважно, житель какой ты страны и чем зарабатываешь себе на хлеб… Прибыл ли ты из-за моря, или родился в Кредоне… Плавал ли раньше на кораблях, или трудишься портным, ювелиром …да хоть белошвейкой. — Если у тебя нет специального документа, (а такие, как правило, выдают только матросам больших Торговых Домов и Компаний) — загребут тебя на службу как миленького. А там — либо забьют насмерть плетками, либо вобьют тебе в голову морскую науку!

Вот такая она — кредонская свобода!*

(*Примерно так же, пополнялся кадрами и Британский флот, еще в 19 веке. — Тоже — страна декларируемой Свободы!).

…Да и на чужих землях, — кредонцы не прочь умыкнуть человека на свой корабль, подпоив его в кабаке, либо оглушив на темной улице. А любая попытка к бегству — смертельный приговор. Причем смерть та, будет весьма жестокой и мучительной, дабы внушить страх живым!

…Так что — те кредонские матросы, что высказали пожелание служить Нашему Королю, — вовсе никакие не изменники. — Просто бедолаги, верящие что это наиближайший путь вернуться домой. А может — попутно и отомстить тем, кто поступил с ними столь жестоко. — Уверен, им можно доверять!

— А скажите, адмирал… — Счел возможным влезть в беседу Ренки, сильно досадовавший на себя за свою последнюю оплошность, подвергнувшую и его жизнь, и жизни его товарищей, немалой опасности. …Да и подвиг, совершенный по глупости, казался ему каким-то ущербным. — Со всем моим к вам почтением… Но насколько сложно научиться… всему этому? — Обвел он рукой окружающее их со всех сторон переплетение веревок и канатов. А то я, признаться, плаваю уже не первый раз, но для меня так и осталось загадкой, для чего вам нужны все эти веревки.

— Хм… — Слегка самодовольно улыбнулся адмирал оу Ниидшаа, которому кажется вопрос еще молодого, но уже весьма высоко взлетевшего офицера, польстил, и уж точно — пришелся по душе. — Для начала, придется запомнить, (коли вы, юноша, и впрямь хотите освоить эту науку), что в море «плавает»… «со всем моим к вам почтением»- только дерьмо. А моряки тут — «ходят»! И сколько бы «мачт» у вас не было на погоне, коли вы будете делать такие ошибки — моряком вас не признают.

Ну а чтобы всерьез выучиться на морского офицера, вам бы сударь стоило подняться на палубу лет так в десять-двенадцать, побегать лет пять-шесть юнгой, а то и «пороховой мартышкой»* в трюме полазать, постигая основы моряцкого ремесла!

(*Пороховыми мартышками, обычно называли стоящих на самых низших ступенях корабельной иерархии матроссов, чьей основной обязанностью во время боя, было подтаскивать порох из расположенной в трюме, ниже уровня воды, крюйт-камеры, к пушкам, а в обычное время — выполнять любую грязную и никвалифицированную работу. Обычно «мартышки» набирались из мальчишек лет десяти-двенадцати, служивших «за науку», а то и просто украденных на берегу).

Заодно уж, вас, как человека благородного, помимо дисциплины и самых простейших знаний о том как вязать узлы и сращивать канаты, драить палубу, шить паруса и знать название каждого каната и каждой мельчайшей детали корабля — начали бы учить и иным наукам, вроде математики, астрономии и географии. …Ну и конечно — щедро бы «изукрасили» спину узором, что оставляет не кисть, но боцманская плеть. …Ибо по иному нельзя, снисхождение к ошибкам, лишь портит характер будущего моряка и офицера! …Тут мы с кредонцами ничем не отличаемся!

…Потом бы вы стали мичманом… И если раньше вам казалось что ваша жизнь это сплошной ад, то вот теперь бы вы узнали, что такое есть ад, на самом деле! Потому как жизнь мичманов, похуже матросской! — Ведь спрашивают с них как с офицеров, а работать заставляют сутки на пролет, и наказывают как простую матросню! Да-да… В отличии от ваших сухопутных волонтеров — мичманов все еще продолжают пороть за серьезные проступки — это особенная «привилегия» Флота!

А выволочки, вы будете получить постоянно, потому что будущий офицер, ошибок допускать не имеет права, а его знания должны быть тверды и весьма разносторонни. Ибо каждый офицер это потенциальный капитан. А вести в море корабль — это великое таинство, постижимое только после долгих лет обучения и постоянной практики. И ошибок море, прощать не склонно!

…А потом, с годами, набравшись знания и опыта, может быть после нескольких попыток, — вы наконец сдадите соответствующие экзамены, перед комиссией из нескольких опытных капитанов, и станете офицером. …Конечно — когда подыщется подходящая вакансия, на кораблях флота Его Королевского Величества!

Тут уж вас больше ничему учиться заставлять не будут. Потому что офицер обязан сам рваться к знаниями, и постигать науки самостоятельно… ну, или при помощи своих старших товарищей, коли они сочтут его достойным такой любезности. А иначе — вам не только следующего звания не видать, но даже и на прежнем месте можете не удержаться. …У нас на Флоте, еще со времен Старой Империи, без соответствующего экзамена, нельзя получить новое звание, даже за совершение какого-нибудь немыслимого подвига! — Такие вот, у нас на флоте правила! — Тут, гы-гы… — патент не купишь, и за деньги родни, офицером, (я уж не говорю про капитана), не станешь.

Но вот познав математику, географию, астрономию, физическую философию, метеорологию, правоведение, баллистику, науки торговли и дипломатии, научившись чувствовать море и ветер, познав искусство управление людьми, и кораблями… — Вы, юноша, наконец сможете стать капитаном. Лично у меня, на это, ушло двадцать четыре года жизни, и я еще считаюсь большим везунчиком!

Адмирал, с вежливой насмешкой посмотрел на окружающих его армейских офицеров, словно бы намекая на превосходство флотских служак, над разными там «сухопутными вояками».

— Впрочем, юноша… — Продолжил адмирал — Если вы и впрямь желаете постичь некоторые основы морского ремесла, то для вас, как для героя и Советника Военного Министра, я могу сделать исключение. — Вы уже сейчас можете отправиться в мичманский кубрик, и я гарантирую вам, что к концу нашего плавания, вы будете знать за какой канат хвататься, и как этот канат называется… Я даже специальных людей для этого выделю…

Излучающие бездну лукавства глаза адмирала, вовсю сигнализировали о каком-то значительном подвохе! Но в тоне его было слишком много вызова, чтобы Ренки, даже заметив этот подвох, позволил бы себе отказаться от предложения.

Следующую пару дней, на всем флоте кипели работы. — Путь предстоял долгий и тяжелый, и подготовиться к нему надо было с полной ответственностью.

…А еще — необходимо было вывести, предварительно сняв с мелей, застрявшие в проливе корабли, буксируя их шлюпками. Это была филигранная работа, требовавшая большой точности от офицеров, и немалого приложения физических сил от матросов.

…И Ренки, их тоже пришлось прилагать, налегая на весла вместе с простыми матросами, будучи в странном статусе — «временного мичмана».

…Как ни странно — но Готор не стал отговаривать, или стыдить Ренки, за то что тот поддался на провокацию адмирала.

— Будет трудно с математикой или там еще с чем — приходи ко мне. — Только и сказал он приятеля, глядя, впрочем на него, не без сочувствия. А потом, немного подумав, добавил. — Для тебя это самая идеальная возможность. — Сейчас ты землю грызть будешь, лишь бы не выставить себя неучем, среди всех этих морячков. В кои-то веки, человеческая гордыня, поработает на своего «хозяина»!

…И кстати — помнишь что я тебе говорил… еще тогда — на каторге, про терпение, врагов, и благодарность своим мучителям? — Вспоминай эту науку снова!

Наконец — корабли были приведены в порядок. А все что не подлежало восстановлению — сожжено, чтобы не достаться неприятелю, даже в виде пригодных к дальнейшему использованию, деревяшек.

И флот тронулся в долгий путь к родным берегам.

Несмотря на многочисленные уговоры оу Дезгоота, которого поддерживали даже некоторые капитаны кораблей — адмирал оу Ниидша так и не рискнул возвращаться наиболее коротким путем на восток, а затем — на юг.

— Да, судар — С усмешкой сказал он своим оппонентам. — Мне тоже не терпится скорее очутиться дома, чтобы искупаться во вполне заслуженных почестях…. Однако не могу вам не напомнить, насколько узко Северное море между Старыми Землями и Западным континентом. — При попутном ветре от устья Рееи до залива Кредон, можно дойти за два-три дня! А там ведь есть места и поуже…

Знаю что вы скажете — пять, или даже шесть линейных кораблей, не смогут перекрыть все это пространство, а скорости наших корабликов, будет несколько повыше чем у тех неторопливых монстров.

Но! — Если кто-то позабыл — то Кредон у нас под самым боком. И у республики, расположенной по обеим сторонам Северного моря, есть еще не одна эскадра в этих водах. В конце концов, если республиканским крысам не хватит военных кораблей — они могут задействовать и торговые суда, выставив плотный «частокол» поперек моря, и тогда проскользнуть без боя нам точно не удастся. А стоит пушкам грянуть где-то в одном месте, вскоре там соберутся и остальные корабли, экипажи которых жаждут нашей крови. А идея всего этого… предприятия, была в том, чтобы показать нашим врагам, что их владения тоже уязвимы. И мы можем наказать их за пиратство и разбой в любое время.

Взгляните на наш рейд с этой точки зрения — одно дело, нанести удар и исчезнуть. И совсем другое — нанести удар, и быть уничтоженным в ответ. — …Даже если не брать в расчет что все мы можем сложить головы в безнадежной битве — в чем вы видите выгоду для нашего Короля, в потере целой эскадры и четырех полков? — …Вот и я ее не вижу…

Так что — двигаемся на запад! — Это совсем не так далеко как вам кажется! Я уже дважды проделывал этот путь, пройду и в третий.

И вот — опять долгая скука морских переходов… — Благо, хоть погода была подходящей. — Ясное небо, сильный постоянный ветер с северо-востока. И ничего похожего на бури или шторма. Что впрочем, не удивительно для середины лета в этой части океана.

Всего за шесть дней, тооредаанская флотилия дошла до мыса Гвоорн, и обогнув его, повернула на юг, формально распрощавшись с территориальными водами Кредонской Республики.

Нельзя сказать, что на всем этом этапе пути, море было идеально чистым… — В том смысле — что паруса чужих кораблей, частенько мелькали на горизонте. Что и неудивительно — Кредонская Республика жила морем, так что ее прибрежные воды обычно были заполнены судами всех видов — от рыбацких лодок, до крупных военных кораблей, и даже прогулочных яхт аристократов.

Так что следовало удивляться лишь тому, что сейчас тут было относительно «немноголюдно» — видно слухи о тоореданской эскадре, обогнали ее, заставив кредонцев испуганно затаиться на берегу, а выходя в море — жаться к берегу.

Сами тооредаанцы, тоже не стремились гоняться за возможной добычей — адмирал строго запретил терять на это время, и с максимальной скоростью двигались к намеченной цели.

…А вот после поворота на юг — когда опасность несколько миновала, ибо едва ли Кредон держал тут большой флот, или имел корабли достаточно быстроходные чтобы догнать эскадру, и достаточно мощные чтобы угрожать ей — стало возможным и немножечко поразвлечься! — Тем более, что кредонские торгаши, возвращавшиеся с юга, о зашедший в эти воды тооредаанской эскадре, еще слыхом не слыхивали, и вели себя как абсолютно не пуганная добыча.

Впрочем — в лапы тоореданцев, попалось их не так чтобы много добычи — всего одиннадцать кораблей, застрявших на западном побережье во время сезона Штормов, и возвращавшихся обратно, как правило — с грузом древесины, кож, или иных туземных товаров. Вот все они и стали добычей тооредаанцев, причем — доставшейся практически без боя и волнений.

Сначала обманутые ложным чувством безопасности «купцы», сами, без страха шли в лапы противника, подчас до самого последнего момента не замечая чужого флага на мачтах, и будучи уверенны что встретят тут соотечественников у которых смогут узнать новости о родине. А потом — устрашенные видом множества кораблей с уже открытыми пушечными портами, за которыми угадывались множество смертоносных жерл — сдавались без боя, лишь под гарантию сохранения жизни.

Сдавшихся моряков, обычно высаживали на шлюпки, (тех конечно, кто не выказывал желания служить Тооредаану), благо, берег обычно был сравнительно недалеко, и отпускали восвояси. (Не забивать же трюмы такой ненадежной добычей как люди). А сами корабли… — Увы, но большинство пришлось просто сжечь, вместе с товарами. — Скорости «толстобоких» и тяжело нагруженных купцов, не соответствовали средней скорости эскадры, да и моряков, чтобы управлять таким количеством кораблей, явно не хватало. Так что из одиннадцати, к эскадре присоединились лишь четыре «трофея», а остальные принесли лишь моральное удовлетворение местью тем, кто долгие годы терроризировал тооредаанские берега.

А в общем — если не учитывать эти «развлечения», в целом плавание вдоль западного побережья, проходило довольно скучно. Особенно для солдат, которых безделье одолело настолько, что даже возможности заняться строевой подготовкой, они ждали с нетерпением, и занимались с невиданной доселе радостью. — Увы, даже на палубе самого большого кредонского «недофрегата», одновременно могли заниматься не более двух капральств, так что ждать своей очереди, приходилось по нескольку дней.

А вот наши герои, скучали несколько меньше…

Готор оказался прав. — Адмирал не удержался от возможности немного поиздеваться над «армейским», и кажется, не только весь корабль, но и весь флот, с нетерпением готовились наблюдать за обучением первого лейтенанта оу Дарээка морскому делу. И многие даже ставили деньги, на то как быстро он сдастся, и запросит пощады.

…Жизнь мичмана, и впрямь была далеко не сахар. Бесконечные вахты, жесточайшая дисциплина, тесный кубрик, где десяток мичманов флагмана, все вместе могли уместиться только стоя, а спали посменно в подвешенных поперек помещения гамаках…

Впрочем — будучи постоянно загруженные работой — юноши нечасто навещали свой кубрик, а уж на дружеские посиделки и беседы, времени у них не было вовсе. (Кажется старший помощник капитана, считал своим долгом, отыскивать работу молодым). А все то время, что они не исполняли свои корабельные обязанности — мичманы постигали разные науки, относясь к этому весьма серьезно, ибо знания — были для них единственным путем к успешной карьере.

На первых порах, обязанностью Ренки стало превратиться в тень одного из соседей по кубрику — мичмана оу Нииги Нииндига. — Весьма серьезного молодого человека, примерно на пару лет старше самого Ренки, вечно ходившего с каким-то хмурым и озабоченным выражением на лице, будто он был обижен на весь мир.

Впрочем, как вскоре понял благородный оу Дарээка, — сие выражение лица, проистекало не столько от недостатков характера мичмана, сколько от его решительного желания преуспеть на выбранном поприще. Ибо сыну потомственного моряка из разорившегося рода благородных оу, ни на что иное, надеяться не приходилось.

…Неизвестно, что именно пообещал ему адмирал, но к своим обязанностям «няньки», тот отнесся с полной серьезностью, и спуску временному подчиненному не давал, хотя частенько с опаской посматривал на его знаменитую шпагу, висевшую в кубрике вместе со шпагами остальных мичманов. Судя по гуляющим по кораблю слухам — шпага эта была не менее кровожадной, чем и сам ее хозяин, имела какую-то жуткую мрачную и даже мистическую историю, и досталась своему нынешнему хозяину, в результате какой-то жуткой и мрачной истории, в которой фигурировали разбойники, фальшивомонетчики, Тайная Служба, море крови и чуть ли не сожженные города. — (Что сказать — гренадерам 6-го было скучно, да и попугать байками матросов, чтобы те не слишком задирали нос — это было дело святое).

Был еще и такой боцман Кив, так же приставленный к Ренки адмиралом оу Ниидшаа, в роли «наставника снизу». Этот «мучил» Ренки искусством вязания узлов, лазанья по мачтам, и многих иных корабельных дисциплин, к которым моряки относились не менее серьезно, чем армейские к экзерцициям с оружием, перестроениям, и искусству маршей. Так что в отличии от остальных — скучать, пожелавшему поучиться лейтенанту, не приходилось.

А один раз — благородному оу Ренки Дарээка, где-то на десятый день после поворота возле мыса Гвоорн, даже выпала особая честь — драить вместе с простыми матросами палубу!

Увы, но для большинства моряков, ждавших скорого провала сухопутного вояки, или хотя бы грандиозного скандала — этот день обернулся глубоким разочарованием.

…Вообще-то, это была довольно рискованная затея. — Все-таки, грязную работу попытались навесить на, мало того что благородного оу, так еще и имеющего немалый чин и влияние в армии, офицера. Так что капитан корабля, предварительно, как бы невзначай, лично прочитал ему целую лекцию о чистоте корабельных палуб, ужасах грязи, и необходимости будущему офицеру самому попробовать как это делается, прежде чем руководить осуществляющей уборку палубы, командой матросов.

…При иных обстоятельствах, пожалуй Ренки и впрямь бы воспринял все это как оскорбление, и даже намек на свое каторжное прошлое. Но во-первых — наставления Готора отложились в его голове, во-вторых — произошло это отнюдь не в первый же день «мичманской жизни», и пообщавшись с новыми товарищами, он понял что они даже гордятся тем, как тяжко им приходилось на первых порах флотской жизни, «узорами» на спинах, и умением выполнить любую матросскую работу, даже самую грязную. Так что он смог пересилить себя, и без особого содрогания взяв в руки швабру, включился в общую работу, выполняя ее со всем усердием, под прицелом многочисленных, сосредоточившихся на нем, глаз.

…Он этого так никогда и не узнал. Но увидев как Советник Военного Министра и общепризнанный герой Королевства, драит палубу — оу Ниидшаа сказал капитану «Морского Гуся» (так теперь будет называться флагман:)). — «Вижу — у этого юноши и впрямь большое будущее… Если только, он не сложит раньше голову, из-за своей горячности!».

Зато Ренки почувствовал, как после драянья палубы, изменилось отношение к нему в мичманском кубрике. Словно бы он совершил некий ритуал, став одним из них. (А ведь так оно и было). И хотя трудностей, что телесных, что умственных, не стало меньше — жить почему-то стало полегче, когда окружающие перестали относиться к нему, как к чему-то чужеродному.

Впрочем — физические трудности, не так жестоко удручали молодого офицера, как собственное отставание в науках.

Но ведь право — армейскому офицеру учившемуся совсем иным вещам, трудно равняться в этом с моряками, которые с детских лет постигали именно эти, столь необходимые моряку, науки.

Пришлось обращаться за помощью к Готору.

Надо отметить, что сам Готор, с самого начала плавания, выбрал для себя особое «развлечение». Практически каждый день, он приглашал в свою каюту Коваада Кааса, и выставив перед дверью часового из «банды», подолгу с ним беседовал. А потом, еще несколько часов, с позволения капитана «Морского Гуся» сидел в уголке на мостике, читая какие-то бумаги, и даже делая выписки из них.

Коваада Кааса кстати, тоже поселили в отдельной каюте, к большому неудовольствия одного из вторых лейтенантов «Морского Гуся», ранее делившего это помещение со своим товарищем.

Увы — товарищ погиб во время штурма Тинда, и каюту забрали под «камеру» для загадочного пленника. Впрочем — Каас жил там не один, а в компании с женщиной средних лет и ее ребенком, без которых он, отказывался покидать Тинд.

На вопрос кем именно приходятся ему эти люди — старый мошенник отвечал весьма расплывчато, и быстро старался перевести разговор на что-то другое. А сама женщина, тихая и невзрачная на вид, предпочитала отмалчиваться, даже на прямые вопросы… Впрочем — по понятным причинам, из своего «узилища» она выходила редко, и только в сопровождении Кааса.

Дроут с Киншаа, и пошедший на поправку Тагаай, приставленные бдить за этой странной «семейкой», клятвенно уверяли Готора, что — «баба эта ему точно не жена, и вроде даже не любовница. Да и ребенок, не пойми каким боком ему родней приходится.». Однако явно было видно, что Каас дорожит этими двумя, и очень беспокоится о них.

Когда Ренки пришел к Готору за помощью, тот, как раз в очередной раз сидел на мостике «Морского Гуся» погрузившись в свои бумажки.

— А?! — Вынырнул он из своих глубоких мыслей, когда Ренки окликнул его во второй раз. — И тебе привет… Вот, ковыряюсь в бумажках… Интересную подборку сделал наш приятель… Не зря мы на этот Тинд съездили, ох не зря! Будто бродил в плотном тумане, а сейчас огонек маяка увидел. — Что там не говори — а толковый мужик этот Коваад Каас. Умеет информацию собирать! А ты чего…?

— Извини что отвлекаю. — Слегка язвительно ответил Ренки, которому вид настолько погруженного в раздумья приятеля, показался забавным и напоминающим классического «рассеянного профессора» из балаганных пьес. — Ты помнится, предлагал мне свою помощь…

— Хм… — Выслушав просьбу приятеля, ответил Готор… — Тригонометрия… У нас она вообще-то немножко отличается от вашей… так сказать — видом. Но математика на то и является царицей наук, что ее законы универсальны во всех мирах и вселенных. Так что без проблем — могу тебе с этим помочь.

— Но если отличается, я смогу….? — Начал было Ренки… — Ведь другие-то…

— Да-а-а… — Махнул рукой Готор, без долгих объяснения понявший что волнует друга. — Я же говорю — немного другое оформление, другие значки…, а суть не изменится, так что сможешь «играть с новыми друзьями» на равных. — И вообще — вся эта навигация, не такая сложная и таинственная наука, как кажется непосвященным. А по сути-то, надо всего лишь научиться нескольким «трюкам», и быть очень аккуратным при их исполнении.

— Вы так полагаете сударь? — Раздался голос чуть со стороны. И оба приятеля вскочили на ноги, по традиции приветствуя капитана, взошедшего на мостик.

— Простите, если как-то принизил вашу профессию. — С небольшим поклоном, улыбнувшись сказал Готор, который уже довольно близко сошелся с капитаном «Морского Гуся», и понимал что в его словах звучит не столько обида, сколько ироничный вызов. — Но я действительно так думаю.

— И готовы подтвердить это делом?

— А что мне теперь остается? — Развел руками оу Готор. — Придется отстаивать честь армии!

…Кончилась эта затея тем, что Готор начал преподавать для всех свободных от вахты мичманов. Причем его лекции регулярно посещали и офицеры корабля, включая капитана.

И даже сам оу Ниидшаа, несколько раз соизволил заявиться на занятия, дабы оценить то, о чем так увлеченно рассуждают офицеры в кают-компании.

Потом он начал вызвать Готора в свою каюту, и что-то долго там обсуждать с ним. А на кораблях тооредаанской эскадры, вдруг резко уменьшился запас бумаги, зато полки в каюте адмирала заполнились чертежами весьма странных кораблей, никогда ранее не виданных пушек и боеприпасов к ним, удивительными механизмами, и листами, заполненными какими-то формулами и расчетами, схемами боевых порядков и сражений.

— Знаешь… — Пожаловался как-то оу Готор Ренки, когда они остались вдали от чужих ушей. — Этот ваш адмирал… — редкостный пройдоха! Я ведь и трети того что ему выложил, не собирался тут никому рассказывать. А он… Ему бы в Тайной Службе трудиться! …Остается надеяться, что мои слова об осторожности, с которой надо внедрять все эти новинки, он тоже услышал.

Глава 5

— Ну вот судари… Как я вам и обещал — вы толком не успели насладиться путешествием, а я уже привез вас к месту, на котором нам придется расстаться!

Адмирал обвел ироничным взглядом собравшийся Совет, прекрасно понимая что отнюдь не все из присутствующих согласны с этим «толком не успели…». Ведь пока для него и его моряков, шла обычная, наполненная рутинными проблемами и радостями, служба — сухопутные солдаты, томились от скуки, тесноты, непривычной кормежки и безделья.

— Осталось только решить несколько несложных проблем. — Продолжил тем временем адмирал. — И вскоре вы уже будете дома…

Итак — Акчскаа, или, как мы ее называем — Ашаа! Думаю все вы знаете что это название реки, протекающей через одноименную страну, в устье которой стоит одноименный город.

Впрочем, у местных есть куча своих названий… Когда я проплывал тут в прошлый раз с дипломатической миссией, ехавших с нами посол, заверял меня, что в сущности, тут у каждой кочки есть свое название, которое голова нормального человека просто не способна запомнить, и язык — выговорить. Поэтому наши купцы, начали называть эту страну по названию реки, как произносим ее мы. Да и город — тоже так назвали наши купцы, поскольку, по сути-то, они его и основали, а уж местные подтянулись потом.

Что же — думаю никому из тут присутствующих, не надо объяснять что отсюда начинается наиболее наезженный пусть с запада на восток. Как впрочем и то, что населяют эти земли туземный народы…

Причем — даже не те «туземцы», которые, как и мои предки, приплыли сюда со Старой Земли, лет за пятьсот, до того как сюда хлынула толпа разных варваров-беженцев из разваливающейся Империи. — Не удержался от укола, адмирал. — А те, что жили тут даже до нас!

И это значит (об этом мало кто задумывается) — что вам тут придется столкнуться с совершенно иной культурой, языком, верованиями и обычаями!

И вот об этом, я и хочу вам дать определенное разъяснение и предостережение. — Некоторые полагают живущих по эту сторону людей — дикарями, лишь на том основании что они не носят нашу одежду, говорят на своем языке, и вообще — живут в лесах, и ведут себе непривычно. — Это большая ошибка!

Хотя бы в том плане, что несмотря на почти тысячу лет экспансии, мы так и не смогли покорить земли на запад от гор, как впрочем и горы, да и «собственные» леса, где мы до сих пор только гости. — Местные народы, как бы они не одевались — вполне себе умны, образованны, и самое главное что надо запомнить — прекрасно умеют воевать!

Нет, я даже не сомневаюсь, что если вы встретиться с ними на открытой равнине, то при равных шансах — победа королевским войскам будет гарантирована. Но вот в лесах и горах где эти ребята чувствуют себя как дома, а мы будем вечными чужаками…

…Собственно говоря — все это означает лишь то, что с этими людьми придется дружить. Надо задарить местного гасиига богатыми подарками, и высказав «его голозадому величеству» максимум почтения — испросить у него право прохода через его владения. И следить за тем, чтобы ваши солдаты не бедокурили по дороге. — Иначе — ваш путь будет усеян отравленными колючками, ядовитыми стрелами, и выстрелами из засад, из вполне себе современных мушкетов, коих у туземцев более чем достаточно, потому что они уже давно научились их делать самостоятельно!

И кстати — насчет «голозадого» я почти не шутил. — Местный царек, коих тут именуют гасииками, как и все остальные уважаемые мужи этого народа — ходит в юбке, и сверкая голым пупком! …Вид, должен вам заметить — абсолютно уморительный. Но вот смеяться над подобным — нанести смертельное оскорбление его персоне. А если у наших народов и есть что-то общее, так это то, что за смертельное оскорбление — расплачиваются смертью обидчика!

Что еще тут нельзя делать… — Есть в присутствии других, или смотреть как ест кто-то другой — считается неприличным. Тут даже разговоры о еде — верх неприличия. …И даже не спрашивайте меня почему — это как-то связанно с их религией!

Потом — они с подозрением относятся ко всему левому. Указать на кого-то левой рукой — смертельное оскорбление. Трогать чужую вещь левой рукой, я уж не говорю о том, чтобы дотронуться до другого человека. К гасиигу, и другим знатным туземцам — даже поворачиваться левым боком нельзя — оскорбление! Есть у них и еще десятки, если не сотни других предрассудков. Но я абсолютно точно знаю только про эти. — Увы наблюдал за печальным опытом.

…Наша прошлая миссия потому и провалилась, что королевские офицеры и чиновники, вели себя согласно этикету, принятому при нашем дворе, не имея конечно ввиду ничего плохого, но при этом постоянно нарушая местные приличия и традиции.

Народ тут в общем-то улыбчивый и добродушный. Но и вспыхивает будто порох, а горит долго и упорно, так что раз дав маху — потом не скоро сможешь исправить мнение о себе.

…Нет, туземцы тогда конечно понимали, что у каждого народа свои обычаи, и терпели… какое-то время. Но в конечном итоге — их терпение лопнуло, и мы начали натыкаться на сплошные отказы, приобретя вместо союзников — в лучшем случае недоброжелательных нейтралов, а в худшем…

Впрочем Ашаа — по сравнению с другими туземными царствами — место относительно цивилизованное, и отношениями с Тооредааном дорожит, так как очень неплохо наживается благодаря торговле с нами. Так что — тем кто пойдет во Дворец к гасиику, надо будет всего лишь убедить «его величество» что ваши четыре полка, не представляют для его страны никакой опасности. Удачи вам в этом!

Ренки никогда не был так далеко от дома… В том смысле — что даже в Кредоне, на Тинде, все вокруг было каким-то более привычным. — Дома, улицы, одежда людей… нет, конечно были отличия, но настолько незначительные, что бросаясь в глаза не вызвали такой откровенной оторопи, а только любопытство.

Даже когда, уже почти год назад, они путешествовали в джунгли за земляным маслом… там тоже все было привычнее и роднее чем тут. По крайней мере — их проводники были одеты в нормальные штаны и рубахи, а дома, порой и выстроенные из весьма непривычных материалов — хотя бы имели углы.

В Ашее, кажется углов вообще не признавали. — Было ли это конструктивной особенностью, традицией, или какой-нибудь религиозным предписанием — но все дома, и заборы вокруг них имели круглую форму. А люди…

Мужчины, все повально носили юбки. Нет, они не казались при этом женщинами (какая женщина наденет юбку, заканчивающуюся выше колена?!). И заткнутые за их широкие пояса волнообразные клинки, и топоры-секиры — выглядели не женскими безделушками, а довольно грозным оружием. И как читал Ренки — таковым и являлись. …Но эти голые ноги!!! Даже у женщин!!!

Пусть у женщин юбки и прикрывали хотя бы коленки… Но голени! Ступни!!! Абсолютно ГОЛЫЕ!!! Без каких либо чулок! Прикрытые лишь связанными из ремешков сандалиями. — Все это одновременно и притягивало взгляд, и принуждало отвернуться.

…А еще пупки! Ренки в жизни не видел столько пупков, да в общем-то и не планировал увидеть. Местные мужики носили своеобразные накидки на плечи. Яркие, украшенные пуговицами и перьями птиц, и по большей части распахнутые на груди. А женщины…

…Эти короткие кофточки, лишь подчеркивающие грудь, и открывающие животы… И все эти цепочки-бубенчики-блестки сверкающие и притягивающие глаз к обнаженному телу! — Просто невыносимо, особенно если не забывать, что все эти дамочки — вполне себе приличные женщины, а не какие-нибудь там шлюхи! (В Тооредаане, не всякая шлюха осмелится так разодеться). И любое непристойное поползновение к ней, может стоить жизни.

— М*да… — Задумчиво сказал генерал оу Дезгоот, при виде этого великолепия-безобразия. — И как прикажете вести через эту страну две с лишним тысячи здоровых оболтусов, которым даже на Тинде не дали вволю натешиться?!

Оу Готор — уверен, даже вы, в своих странствиях не видели чего-то подобного!? — Над чем смеетесь?

— Ох Генерал… — Ответил оу Готор, весело глядя на ошарашенные физиономии своих спутников — офицеров, за исключением Ренки и Готора — все чином не меньше майора, (то есть люди солидные и почтенные), сошедших на берег, чтобы нанести визит вежливости гасиигу. — Я видал даже страны, где подобные наряды посчитали бы чересчур скромными и непривлекающими внимания. …И без обид — но вы бы видели свои лица!

— Я бы на вас обиделся… — Пробормотал в ответ генерал. — Но сейчас слишком ошарашен… Как мне говорить с местным… как там его — гасиигом? — Если он будет одет точно так же. А если он и супругу свою решит нам представить, а она… вот так вот… — Генерал кивнул в сторону проходившей мимо них девицы, при виде которой челюсти всей его свиты, едва не испачкались о дорожную пыль, а слюни — не хлынули фонтаном.

— Хе-хе… Эта кокетка и впрямь… — Усмехнулся оу Готор, подмигнув красотке, и получив в ответ лукавый взгляд и ослепительную улыбку. — …Знает что ей есть что показать, и не стесняется делать это! …И главное — умеет это делать… — Даже я в полном восхищении. — Хоть сейчас на самую крутую дискотеку!

— Куда?

— Неважно… Что-то вроде ваших танцев, только… Короче — неважно! Важнее то, что похоже вы генерал… да и вся наша свита — и правда ошарашены сильнее, чем стоило бы. В этом нет ничего ужасного, и я даже скажу вам, что в науке для всего этого есть свое определение — «культурный шок» называется!

Это пройдет, со временем, но боюсь с непривычки вы тут можете что-то не то ляпнуть, или повернуться левым боком… короче — навалять дров.

— И что говорит ваша наука? — Осведомился генерал недовольным тоном, хотя было видно что слова оу Готора, его несколько успокоили. — Как нам разобраться с этим бедламом?

— Знаете — я предлагаю никуда не торопиться… — Предложил, продолжавший лыбиться вовсю физиономию оу Готор. — Для начала — вволю поглазейте по сторонам — пусть глаза привыкнут к местным нарядам и видам. Тем более — что кажется на разглядывание случайных встречных, у местных нет никакого табу. По крайней мере — никто за это нас убивать вроде не собирается. …А мы пока, сходим, отыщем кого-нибудь из тооредаанских купцов. — Адмирал говорил что где-то тут существует целая колония наших соотечественников. — Уверен — у них и связи с гасииком налажены, да и с обычаями… — если что, смогут подсказать, предостеречь… Да и хороший переводчик, нам тут не помешает.

— Это вы весьма верно!!! — Восторженно закивал головой генерал. — Купцы они народ пронырливый, и уже верно знают как задобрить сердце этого туземного царька! …Только вот — не сочтет ли он нашу задержку оскорбительной, или враждебной?

— …Скажем что настолько были восхищены видом его города, что от восторга разучились ходить, и не могли сдвинуться с места! — Небрежно махнул рукой оу Готор. — Если он дурак — будет польщен. А если умный — сделает вид что польщен.

Да и наша эскадра в бухте — хорошее предостережение от чересчур поспешных действий. К тому же — я даже не сомневаюсь, что в данный момент нас окружает не меньше десятка соглядатаев, которые будут доносить «его величеству» обо всех наших передвижениях и действиях. …А возможно — и словах. Так что стоит быть поосторожнее с «туземными царьками»… Лучше подобное даже из мыслей выбросить!

Так с вашего позволения я пойду? …Лейтенант оу Дарээка, сержант Гаарз. — за мной!

— Куда мы идем? — Поинтересовался Ренки, спустя примерно минут пять неспешной прогулки.

— На базар естественно! — Ответил Готор, в отличии от своих приятелей с большим удовольствием оглядывающий толпу и строения вокруг себя. — Где же еще искать купцов, в незнакомом городе?

— А откуда ты знаешь, где тут базар?

— Ренки, не тупи. — Как ты думаешь — куда все эти люди, тащат рыбу от пристани? Опять же — эти дороги достаточно утоптанны. Да и тот гул впереди — его ни с чем не перепутаешь! Все базары мира — одинаковы!

— Эта… лейтенант… — Вдруг подал голос молчавший до сей пор Гаарз. — Это что ж тут за дела-то такие? Чего они тут все…

— Ох ребята… — Ответил Готор, и в его голосе Ренки с удивлением услышал явственные нотки раздражения. — Вы прям как эти… В моем… моих краях, тоже были такие вот… — Ничего иного кроме себя, или жутко похожих на себя соседей не видели, и потому всех, кто хоть сколько-нибудь от них отличался, едва ли не животными почитали.

А вот мой народ — совсем даже наоборот — Мы появились на пересечении разных культур и религий, и потому не так зациклены на однообразной одежде или разрезе глаз. — Люди, они во всем мире разные. — Но у всех них, есть нечто одинаковое. — Не упирайтесь в различия, но ищите общее. — Это общее, и станет отправной точкой для развития общения.

Вот кстати и базар… Эй, уважаемый… — Обратился он к одному из шедших на встречу туземцев, говоря с ним так, как если бы это был обычный тооредаанский житель. — Не будете ли так любезны, подсказать где вы купили эту ткань?

— Иди вперед тооредаанец. — Усмехнувшись, ответил ему тот, хоть и слегка коверкая слова, но тем не менее — на вполне понятном языке. — Вон, видишь ту высокую башню? — Под ее стенами купцы с твоей родины и торгуют такими шелками.

— …Однако же — никто из вас не поспешил на берег, поприветствовать солдат своего короля. — Строго заявил Ренки купцу Окшаа, смотревшему на него до бесстыдства преданными глазами.

— Ну-у… — Протянул тот, сделав над собой невероятное усилие, от чего его взгляд стал казаться еще более преданным, и кажется даже начал светиться, подобно лучику света в полутемной комнате. — Так уж получилось…

— Как так?! — Холодно спросил Ренки, радуясь возможности отвести на ком-нибудь душу.

— Ну-у…

— Все понятно. — Опять вступил в разговор Готор. — Не зная наших намерений, решили прикинуться нейтральной стороной!

— Увы сударь! — Печально закатил глаза Окшаа. — Но мы тут вынуждены быть крайне осторожными! Потому что…

— Очень хорошо. — Оборвал его разглагольствования Готор. — Значит вы оцените наш жест. — Чтобы не навредить местным купцам, мы согласны принять в состав своей делегации одного из ваших представителей. Конечно же — это должен быть самый достойный и уважаемый …туземцами, представитель вашего сословия. Будьте-ка любезны милейший, поторопиться пригласить его сюда. У нас не слишком много времени!

— Э-э-э…. Сию минуту! — Ответил Окшаа, и в его глазах фальшивая преданность уступила место искреннему облегчению, лишь с небольшими вкраплениями настороженной опаски.

— Купцы…! — Недовольно буркнул Ренки, глядя ему вслед.

— Ну, — примиряющим тоном ответил на это Готор. — Их можно понять. Мы-то приехали большой толпой и уехали, а им тут еще жить и жить в окружении чужаков. …Посмотри-ка, и впрямь быстро обернулись!

— Вот, судари. — Жадно ловя после пробежки воздух, представил Окшаа, своего спутника, уже довольно немолодого человека, можно бы даже было сказать — «почтенного вида», если бы он не был одет как туземец. — Почтеннейший купец Ксшаа… Он фактически бессменно проживает в Ашее, и любой другой тооредаанский торговец, придя в эти края, первым делом заходит к нему, выказать свое почтение и узнать новости…

— Рад познакомиться… — Любезно сказал Готор, в то время как Ренки едва сдержался чтобы не выругаться, при виде очередной юбки. — Полагаю, вы ведь тоже… наполовину местный, как минимум?

— Да уж скорее — на три четверти! — Не без гордости заявил купец Ксшаа. — А может и больше, потому как мой Дом ведет торговлю с западным побережьем уже лет четыреста, и в моей семье принято брать в жены девушек отсюда. …А что сударь — вам это не нравится?

— Напротив… — Улыбнулся Готор. — Я нахожу это очень радостным известием, особенно если вы скажете, что водите знакомства с местной знатью, или даже имеете честь быть представлены гасиигу…

— Я даже состою с ним в отдаленном родстве… — Спокойно кивнул Ксшаа. — Наши прабабки были двоюродными сестрами.

— Хм… Мой дед бы посчитал это довольно близким родством… — Польстил Готор купцу. — Однако, я полагаю стоит поспешить на берег, где остались остальные члены нашего отряда, включая самого генерала оу Дезгоота!

— Хорошо… — Кивнул Ксшаа пристраиваясь к уже двинувшимся в обратный путь офицерам. — Простите судари… — Произнес он спустя несколько минут молчаливой ходьбы… — Но я никогда не слышал о генерале оу Дезгооте… вот о полковнике…

— Угу… — Кивнул головой Готор, словно бы кого-то одобряя — не то купца, не то себя. — оу Дезгоот сравнительно недавно стал генералом. А вы однако — довольно плотно держите руку на пульсе жизни нашего королевства…?

— Хоть я не выезжал на нашу родину уже больше двадцати лет. — Спокойно кивнул головой купец. — Однако это не значит, что я не интересуюсь новостями оттуда… Доходы, а порой и жизни купцов, знаете ли, весьма зависят от знания того что происходит в мире.

— …А значит… — Будто продолжая свою прежнюю фразу, сказал Готор. — Вы еще не знаете как мы разнесли в дребезги Тинд?

— Вот как?!?!.. — Ксшаа даже сбился с шага, и оглянулся назад, словно бы раздумывая не побежать ли скорее домой, чтобы как-то воспользоваться полученной информацией. — А если конкретнее — что именно, и когда это произошло?

Готор в общих чертах рассказал о успехах рейда на базу Кредоноского флота, и последующих приключениях.

— Ну а теперь, как вы понимаете… — Продолжил он. — Мы планируем вернуться в Тооредаан, этим путем… И желательно — как можно быстрее, и без всяких попутных драк с местным населением.

Так что нам не помешают ваши связи, и советы, как уговорить гасиига, пропустить через свои владения примерно так тыщи три вояк. …Да и, я так понимаю, — помощь в организации этого перехода нам тоже не помешает…. Кажется понадобятся лодки, провизия, проводники… Посредник сможет неплохо заработать!

— Не уговаривайте сударь! — Усмехнулся купец. — Я готов сам приплатить вам, лишь бы вы скорее убрались с этих земель… Акчаскаа — довольно добродушный народ, но к сожалению, королевские офицеры и посланники абсолютно не умеют с ними общаться. …В прошлый раз…

— Вот потому. — Оборвал его Готор. — В этот раз, мы обратились к вам. Так что настоятельно рекомендую задействовать все свои связи и способности.

— Кстати, а что не так с этой левой стороной? — Поинтересовался оу Дезгоот, после того как он и его свита, в очередной раз выслушали лекцию о местном этикете. Только на сей раз от какого-то купца, разодетого как туземная обезьяна.

— С левой стороны, в мир пришло Зло. — Спокойно ответил купец. — Ну, по крайней мере, они в это верят. — Добавил он, хотя Ренки показалось, что и сам Ксшаа не избежал подобных предрассудков.

…Но в остальном — ведите себя как обычно. — Гасииг, скорее простит вам прикосновение к своей особе левой рукой, чем откровенную фальшь. Некоторые из наших посланников, что приезжали двенадцать лет назад, разговаривали с ним будто с душевнобольным, или малым ребенком. И поверьте мне — это оскорбило его куда сильнее!

— Так когда мы сможем пойти…??? — Встрепенулся оу Дезгоот, посмотрев на уже начавшее клониться к закату солнце.

— Я послал человека, с просьбой принять нас… — Ответил Ксшаа. — Вы очень правильно сделали, что не пошли к Дворцу гасиига сами, без приглашения. Уверен — он оценит вашу вежливость!

— Кстати. — Обратился к купцу Готор. — Я обратил внимание, что в порту нет никакой таможни, или официального представительства гасиига… В конце концов, в бухту вошла целая флотилия, весьма немаленьких размеров. А местные ведут себя так, будто ничего особенного не произошло.

— Тут все делается немного по-другому… — Усмехнувшись, кивнул головой купец. — Но не надо думать, что из-за этого, оно делается хуже!

И коли уж зашел разговор о реакции местных… — Знаете, тут обычно не принято таскать с собой еще и секиру, когда занимаешься обычными делами. А сейчас… оглянитесь, и посмотрите сами…

Хочу вам объяснить, что в отличие от нашего благословенного королевства — тут все мужчины, вроде как считаются…, и являются, воинами. Так что даже простой рыбак или носильщик, имеет право говорить с чужестранцем от имени гасиига, как член его боевой дружины! Ну и конечно — драться за интересы Ашаа, коли возникнет таковая потребность, тут будут даже дети. Так что по сути, сейчас мы окружены, по королевским меркам, примерно батальоном довольно умелых воинов. И можете не сомневаться, попробуй вы повести себя агрессивно, с улиц города сюда прибежит еше не меньше пары полков. И на этот раз они будут вооружены не только кинжалами и секирами. …Ага, а вот и они!

Такой резкий переход, был вызван появлением небольшой группы туземцев, судя по богатым одеждами, обилию украшений из золота и камней, и дорогому оружию на поясах — явно относящихся к правящему сословию.

Купец Ксшаа, вышел к ним навстречу, обменялся с предводителем несколькими словами на туземном языке, кивнул, и обращаясь к генералу представил предводителя братом гасиига, сказал что зовут его Рсчкаан, и поприветствовал от имени гостей «Земли Акчскаа».

Генерал в свою очередь выступив вперед, представился, и так же поприветствовал пришедших, выразив желание, поприветствовать и «Вождя земли Акчскаа».

Рсчкаан, на довольно сносном тооредаанском, предложил следовать за собой, и вся компания наконец-то стронулась с места.

— Эх Ренки… — Мечтательно сказал Готор, примеряя юбку, поверх своих офицерских штанов. — Жаль что в этих краях мы проведем так мало времени. …Ну, как я смотрюсь?

— Отвратительно! — Буркнул Ренки. — Надеюсь ты не собираешься появляться в таком виде на людях, ты же все-таки офицер! …И что такого интересного ты тут увидал, в этом сборище юбконосцев?

— Абсолютно иную культуру! — Воздев палец к небесам, ответил Готор. — И что самое важное — практически изолированную от «фактора Манаун*дака». …В том смысле, — пояснил он, увидев вытянувшуюся физиономию приятеля. — Что в виду того что почти все земли вашего мира, имеют своеобразные островные мостики друг к другу, а не отделены большими морскими пространствами, как это было у нас — Почти все народы, населяющие земные континенты, имеют схожую культуру, чему, кстати, весьма поспособствовала Империя, особенно в плане распространения религии, общих знаний и Законов. …Может на вид, эти народы и кажутся очень непохожими друг на друга. Но все они словно бы нанизаны на некий общий стержень…

…Может, конечно где-то еще есть подобные, не затронутые влиянием места, но в своем путешествии от Фесткия до Тооредаана, на берегах Срединного моря, я видел только представителей одного культурного типа, и даже общего языка.

А вот сюда, эта общая культура, благодаря джунглям и труднопроходимым горам, фактически не добралась! Тут абсолютно свои обычаи, Законы и верования, ничем, кроме общечеловеческих ценностей, не связанные с Законами Лга*нхи и Манаун*дака.

Ты не понимаешь, но для любого исследователя, это просто настоящая находка! Готовая контрольная группа, по которой можно оценить произошедшие благодаря наличию попаданца, изменения!

— Ты поэтому вызвался в заложники? — Ехидно спросил Ренки, мало понимая в сказанном приятелем, но сумев наконец оценить восторг, написанный на физиономии друга.

— Ну. И по этому тоже. — Согласно кивнул Готор. — Опять же — сам понимаешь, кто другой из наших, тут мог ьы и дров наломать. А мы… Ну по крайней мере я, уж точно смогу удержаться от дури. …Да и тебя, думаю, удержу.

— С чего это ты решил, что я обязательно сотворю какую-нибудь дурь? — Возмутился было Ренки.

— Мы когда сюда шли. — Спокойно ответил Готор. — Ты дважды циновку в коридоре левой рукой отодвигал. …Я тебя понимаю — привычка — левой отодвинул, правая наготове, чтобы вдарить или выстрелить. но…

— А ты нет? — Полез в спор Ренки. — Может ты за собой такого просто не замечал?

— А я — нет. — Ухмыльнулся Готор. И продемонстрировал зажатую в кулаке левой руки монетку. — …Жаль поздно догадался… — Слегка извиняющимся тоном, добавил он. А то бы всей делегации нашей предложил так же сделать.

…Нет, в принципе, никто из тоордаанцев, посетивших дворец гасиига — особо проколоться не сумел.

…Разве что не всем удалось скрыть ухмылки, при виде «дворца» состоящего из скоплений множества круглых хижин покрытых чем-то вроде соломы, стоящих за общим круглым забором.

Забор кстати — был весьма красив. — Сплошные резные и покрашенные разными красками столбы, изображающие каких-то жутких монстров. Да и хижины, по-своему выглядели очень нарядно — раскрашенные в разные цвета, с прихотливо прорезанными окнами. А вымощенные камнем дорожки между ними. Удивительной красоты горшки с цветами… — Все это обладало какой-то варварской и необычной красотой, привлекая внимание. Но называть это дворцом…??? …А ведь в городе они видели нормальные высокие здания, даже в три этажа высотой, а вот «дворец» верховного правителя этих земель, почему-то казался каким-то диким поселком.

Сам гасииг, оказался еще довольно молодым, примерно лет сорока, высоким и крепким мужчиной, «с плечами борца, да глазами мудреца», как говаривали в краях где Ренки вырос. Одет он был во вполне примелькавшиеся уже юбку и накидку, казавшиеся даже скромными, на фоне одеяний его брата и свиты… А за его широкий пояс, как и у всех остальных были заткнуты изогнутый кинжал, и секира…

…Кстати! — Ренки подошел к своей груде подарков, и вытащил из ножен кинжал. Хищное, с каким-то синим отливом лезвие, извиваясь как змея, поднималось от богато украшенной драгоценными камнями, роговой рукояти, и оканчивалось острым как игла жалом. …Скорее даже не кинжал, а короткий меч — какими пользовались во времена тесного строя, вроде фаланг и манипул.

Ренки махнул им пару раз, сделал выпад… — Конечно — далеко не шпага. Но оружие не менее грозное и опасное.

— Угу, — согласно кивнул Готор, наконец справившись с хитрыми пряжками туземного ремня, и засовывая такой же кинжал в специальное крепление на поясе. — Клевая штука!

— Им можно и колоть, нанося широкие раны… — С видом большого знатока, заметил Ренки. — А еще рубить и резать… Эти извивы будут работать и как топорики, и как зубья пилы.

— А еще. — Добавил Готор. — Ранения от такого типа клинка, обычно заканчиваются смертью, из-за особенности раны. …Там такой лепесток из мяса образуется, который обязательно начнет гнить, и приведет к гангрене… В моем мире, такие типы клинков были запрещены и прокляты! Даже специально стали рисовать и распространять картинки, где подобными мечами пользовались палачи, чтобы воины брезговали брать их в руки… Хотя палачам-то, как раз они на фиг были не нужны…

Упоминание о палачах, не понравилось и Ренки, и он сунув кинжал в ножны, взялся за секиру. …Она показалась ему на удивление легкой и удобной. Это явно не тот топор-колун, предназначенный чтобы прорубать стальные доспехи, или мочалить кости под ними, которым он пробовал работать под руководством отца. — Куда более проработанное лезвие — длинное, узкое, верхний конец которого можно использовать для уколов, а нижним зацеплять оружие или одежду врага. …Конечно — тоже далеко не шпага. Но выбирая между армейским тесаком и этой игрушкой — Ренки бы наверное выбрал секиру. — Да, определенно, несмотря на юбки, эти акчски — грозные воины, коли, по словам купца Ксшаа, каждый мальчишка учится пользоваться подобным оружием буквально с младенчества. А также стрелять из самострелов и мушкета, подкрадываться к врагу, или пробегать по лесам версту за верстой, преследуя добычу… — Их стоит принимать всерьез.

…Обмен приветствиями и подарками, прошел вполне себе нормально… Потом генерал рассказал о великой битве и победе что одержал он со своим войском, и попросил разрешение на проход через земли Акшаа, обещая щедрую плату, и гарании примерного поведения своих солдат на всем пути.

Гасииг, в принципе возражать. Но потребовал весьма своеобразную плату, за разрешение на проход — пушки! Количество которых послужило предметом упорного торга, который заправски вели майор оу Бид и первый лейтенант оу Готор.

То ли в отместку за этот торг, то ли следуя местным обычаям, гасииг, ни капли не смущаясь — потребовал передать ему заложников, которые бы своими жизнями гарантировали, что никому из жителей земель, по которым пройдет армия генерала, не будет причинено ущерба или обиды.

Генерал только открыл рот, чтобы возразить против этого, но тут Готор добровольно вызвался стать заложником. А Ренки, естественно, последовал за ним.

Брат гасиика — Рсчкаан, начал было намекать, что дескать чин у этих офицеров недостаточно высок, (оказывается подлец этакий, разбирался в погонах). Но тут купец Ксшаа что-то нашептал гасиику прямо на ухо, (правое, что характерно), и тот согласно кивнул головой.

«Кажется местные слишком много знают, о делах творящихся в королевстве» — подумал еще тогда Ренки, поняв что купец явно знает, кто они такие.

Гасииг с генералом еще несколько минут общались на отвлеченные темы, вроде видов на урожай на полях генерала, или здоровье супруги и детей гасиига. (Кажется оба вопроса были достаточно неуместны). А потом тооредаанцы откланялись, и удалились на свои корабли, сопровождаемые почетным караулом.

А наши герои удостоились дополнительной беседы, подтвердившей подозрение Ренки. — Гасииг называл их «великими героями», расспрашивал об одержанных подвигах. …А потом их одарили дополнительными подарками, куда входили и по комплекту местной одежды и оружия. После чего обоим «героям» было милостиво объявлено об окончании аудиенции, и вышколенные слуги (однако же с неизменными кинжалами за поясами), сопроводили их в отдельную хижину. Где приятели наконец смогли немного отдохнуть, расслабиться, и подробнее изучить подарки.

Готор почему-то первым делом начал примерять на себя этот — бабско-мужской наряд. А Ренки — оглядел хижину, в которой их поселили.

В принципе — ничего особо ужасного! — Особенно после долгого пребывания на корабле, где даже индивидуальная каюта, скорее напоминает размерами шкаф для одежды, а уж мичманский кубрик… — там ты словно в бочонке с соленой рыбой.

А тут — довольно просторно — для двоих даже найдется место, не то чтобы расположиться с комфортом, но даже и пофехтовать немножко, пробуя секиры… (оказались демонски острыми гадинами — Готор едва не прорубил стену, оказавшуюся сделанной из чего-то вроде сплетенной из прутьев циновки). …К тому же — в хижине было очень чисто, и вполне себе светло. Да и запах стоял… какие-то травы и свежеструганное дерево.

Вдоль стен — пол словно бы приподнят на высоту колена, и это возвышение завалено шкурами, подушками, тюфячками, одеялами… — короче, можно и спальное место разложить, и седалище себе организовать, повышенной комфортности. …А это что за дверки?

— Готор, смотри, тут похоже печка! — Удивился Ренки, открыв небольшую дверку в стенке возвышения.

— Угу… — Оторвался Готор, от попыток разобраться с системой шнуровки на накидке. — Похоже кан — дымоход идет под всем этим возвышением, обогревая лежак. …Что кстати немного странно — тут вроде не так холодно, чтобы проблема отопления была актуальной больше чем пару месяцев в году. Да и те — можно протянуть обогреваясь у очага, или потеплее одевшись. (Эту явно давно не разжигали…). Однако они умудрились создать довольно продвинутую отопительную систему, и что характерно — продолжают ее строить в своих домах… — Возможно это как-то связанно с религией, иначе бы тут скорее что-то вроде сундуков стояло для бархла. — Видишь, как интересно!

— Ужасно интересно! — Буркнул Ренки, которому было не столько интересно, сколько непонятно… в том числе и причина восторгов Готора. — А это что такое? — Отодвинул он очередную циновку, изучая непонятный полог над «каном», отделяющий от остальной комнаты пару небольших кабинок. …Сначала он подумал что это нужник, (хотя никаких следов канализации или хотя бы горшка, не присутствовало), но к чему ставить в нужнике столики?

— Гы-гы… Очень интересно. — Расплылся в наидовольнейшей улыбке Готор. — Кажется ты только что раскрыл еще одну страшную тайну!

— И какую? — Заинтересовался Ренки, словом «тайна».

— Где едят акчскаа! — Самодовольно ответил Готор. — Ты ведь помнишь, что это у них жутко табуированная тема? (Я про такое кстати читал. У нас на земле кажется тоже есть несколько народов, со схожим обычаем…) — Вот видимо едят они в этих закрытых кабинках, но интересно — как нам принесут еду, ведь разговоры о ней, тут чуть ли не считаются неприличными?!

— Еще интереснее — когда? — Опять недовольно забурчал Ренки, потому как они сегодня пропустили обед, а дело уже шло к ужину. — И будет ли возможно это съесть! А то вот принесут тебе горшок вареных соплей жабы, или горсть жареных тараканов… Вот и посмотрю я тогда, какой из тебя выйдет заложник!

— Ну, это вряд ли — Рассмеялся Готор. — Наши хозяева отнюдь не похожи на соплежуев, или пожирателей насекомых. …Хотя и говорят, что насекомые весьма полезны и питательны. Однако, когда мы шли по рынку — я там видел какие-то туши животных, овощи, крупу…, но никаких тараканов и соплей. А вот еще интересная загадка — как они обставляют торговлю продуктами, коль говорить о еде, считается неприличным? …Жалко что мы отпустили Ксшаа с генералом — очень интересно было бы его расспросить обо всех этих делах.

— Я бы, этому Ксшаа, не слишком бы доверял! — Очень серьезно произнес Ренки. — Мне кажется что он больше туземец чем наш — сам ведь говорил насчет трех четвертей! И кстати — тебе не показалось, что он слишком много знает? Мне вот почудилось, что он догадался кто мы, и какое положение при Риишлее занимаем!

— Ну, — Усмехнулся Готор. — Ты посмотри на свой погон. — Вряд ли во всем Тооредаане, много похожих. А купцу, да еще и такого уровня как наш Ксшаа, надо быть в курсе многих вещей. Это только тебе кажется, что их дело только денежки в кубышке пересчитывать, да торговаться из-за пучка соломы, да кулька соли. А в сущности-то они, в первую очередь должны быть очень информированными людьми, чтобы одинаково хорошо предчувствовать и опасность и выгоду. В моем мире, сейчас, считается что любая информация ценна даже сама по себе, а уж если ее можно приложить к какой-то конкретной ситуации… И не надо так демонстративно зевать!

— И ничего не демонстративно. — Обиделся Ренки. — Это ты прошлую ночь дрых без задних ног. А я, между прочим — на вахте стоял.

— Ладно. Давай-ка посмотрим что там нам еще обломилось от гассиговых щедрот. И подумаем, нет ли тут какого-нибудь подтекста.

Одежда и оружие… — откровенным врагам, обычно такое не дарят. — Хотя — оружие… это может быть и намеком на некое боевое братство. Но и на то, что дескать — «наши клинки остры и беспощадны! Оцени штучку, которой мы тебя при случае зарежем». А вот одежда… Лично я воспринимаю это как намек на то, что нас хотят принять «как своих». (Интересно кстати — эти узоры имеют какое-нибудь опознавательное значение, или просто — свободное творчество ремесленника). Хотя у местных может быть на этот счет свой смысл, основанный на религии или обычаях.

— Чудненькое объяснение — Ядовито заметил Ренки. — А этот вот мешок, тогда по-твоему что означает? …Нет-нет. Постой! — Я сам догадаюсь. Либо — Мы порубим вас на куски и засунем в мешок. Либо — пусть этот мешок станет вашим кошельком!

— Хе-хе… — Рассмеялся Готор. — Уел! …Но нет, скорее это нам в долгую дорогу дали… Отменный сидор! Ну-ка, ну-ка… Смотри-ка… Руки-то помнят! Видишь, если завязать горловину этим ремнем — получаются лямки как у наших ранцев. Только наши ранцы тяжелее раз в пять, и по объему в полтора раза меньше. А тут… даже не знаю из чего это сделанно? Ткань тонкая, легкая, и в то же время явно очень прочная! — Какие-то растительные волокна… Вот, и даже накладные карманы есть… и какие-то ремешки с пряжками…! И кажется… Определенно — запах от этой ткани идет, как у тех мешков, что по словам Гаарза — из-за особой пропитки — воды не боятся. — Если нам придется пешком идти через горы, таща на себе свои шмотки, ты еще сто раз мысленно скажешь спасибо за такой подарок!

Готор еще какое-то время задумчиво покрутил в руках мешок. И сказал уже несколько иным тоном.

— …Знаешь, а мне определенно нравится стиль выбора подарков этих акчскаа! — Дарят не красивые цацки, или ритуальные безделушки, а именно то что пригодится в жизни, причем в ближайшее время! …Очень интересно будет с ними пообщаться. Так, а это что?

— Моток веревки. — Подсказал очевидное Ренки. — Либо намек чтобы повесились, либо — пригодится для перехода через горы… Кстати — ты помнишь легенды? — твоему древнему предшественнику Манаун*даку, тоже веревку подарили?

— Ага, помню… — Рассеянно ответил Готор, задумчиво глядя на веревку и свой мешок. — Вот посмотри. — Наконец сказал он Ренки. — Вряд ли это совпадение, что длинна мотка, равна расстоянию между двумя этими ремешками… Веревка определенно вешается сюда… Ну-ка… — Он закинул мешок за спину… — Нет, не так! — Снял мешок, и покопавшись с ремешками и веревкой, что-то с чем-то соединил по-другому. — Ага… Так… Вот!!! — Глянь! — Держится крепко, но если понадобится, я могу, не снимая мешка, сдернуть веревку одной рукой! Если потянуть за этот вот ремешок, открываются сразу две пряжки.

Ну-ка-ну-ка-ну-ка… Забормотал Готор, и к большому удовольствию Ренки снял с себя нелепый дикарский наряд, аккуратно сложил его по швам, и сунул в мешок, отправив туда же из груды подарков какой-то плащ, одеяло, и сандалии. — А вот это, я так понимаю фляга… Ее будет удобно подвесить… Надень-ка… — Перевесил Готор мешок на спину Ренки. — …Наверное так — чтобы удобно доставать было. Хотя… — Продолжал он бормотать про себя, пытаясь развесить подаренные предметы по ремешкам и креплениям «волшебного мешка». — Сюда? Или может… Нет, сюда топор… вон как сразу на место встал. Тогда флягу значит сюда… Кстати — фляга из серебра, это важно для сохранения воды, а сверху оплетена чем-то вроде лыка… и покрыта лаком… — понтов мало, зато очень практично! …А что у нас тогда сюда? Хм… Похоже этот пенал для пороха, вот и специальный носик есть, чтобы пересыпать проще было. — Запас, кстати объемом литра на три! И вешается с противоположной от топора стороны. Полагаю раньше это был колчан для стрел… Котелок, миска, кружка, ложка, все складываются одна в другую, и… — оп-па… лезет в накладной карман!

Напоминает кстати, наши трофейные наборы! …Интересно, кто у кого украл идею — кредонцы у акчскаа, или акчскаа у кредонцев? Хотя эти вроде более тонкой выработки…

Под бормотание Готора, постепенно все подарки, переместились в заметно потяжелевший, и приобретший объем мешок. Однако Ренки у которого он висел на спине, не почувствовал той скованности, который обычно дает армейский ранец. Впрочем — мешок был набит наверное меньше чем на половину.

— Да. Отличный подарок! — Гордо заметил Готор, словно бы он сам его подарил. — В джунглях и горах, незаменимая штука. …Я признаться, и сам, было дело, подумывал сотворить нечто подобное. Но будем честными — так хорошо у меня бы не получилось! — Тут чувствуется сотни лет отработки и подгонки!

…Однако — эти акчскаа хитрецы! — Сунули нам все в разобранном виде. — То ли решили немножко посмеяться, то ли проверяли нашу сообразительность. А может — и то и другое одновременно!

Тут в циновку, заменяющую дверь хижины, осторожно поскреблись, затем вошли двое слуг, молча оставили на полу два принесенных с собой ящика, и не говоря ни слова, вышли из хижины.

— Полагаю это твои жареные сопли! — Усмехнувшись, сказал Готор, видя недоумение на лице Ренки. — Предлагаю, отнестись серьезно к принципам хозяев, и отобедать каждый в своем закутке!

Следующие три дня, были наполнены обычной суетой, переговорами, и беганьем по городу.

Заложников никто в передвижения не ограничивал, так что они могли совершенно спокойно шляться и по всему городу, и почти по всему Дворцу. …Особенно когда им объяснили, что полностью задернутые циновки на дверях хижин, означают что чужаку туда вход запрещен. А вот если оставлена небольшая щель — то надо осторожно поскрести по циновке ноготком, и тебя возможно пригласят в хижину. А вот если щель достаточно большая — то можно входить без всякого разрешения. …Только вот беда — туземцы, кажется инстинктивно чувствовали эту разницу между «слега» и «достаточно». А вот чужаки, в таких тонкостях пока разбирались довольно плохо…

После того как пару раз они вошли явно не туда… за ними начал ходить один из дворцовых слуг… поигрывая кинжалом и секирой, и грозным шипением, предотвращал очередное неуместное вторжение.

— Тут чего-то стало скучно. — Недовольно буркнул Готор, отдергивая руку от очередного полога, заслышав шипение за спиной. — Пойдем лучше в город, узнаем как там дела у Ксшаа!

…А что любезный? — Не проводишь ли ты нас, до дома почтенного купца Ксшаа? — Обратился Готор к змееголосому слуге. — Или ты только по Дворцу к нам приставлен?

…Слуга оказался довольно универсальным сусаниным, и без проблем провел двоих приятелей к дому искомого купца. Дом этот, кстати, был вполне себе тооредаанским — кирпичным, двухэтажным, и что самое ценное — с углами! Так что войдя в столь привычный глазу тооредаанца, холл, приятели почувствовали снизошедшее на них успокоение и благодать.

А уж когда застали у купца генерала… — Радости всех троих не было предела.

— …Не так-то это просто… — Тем временем, продолжал прерванный разговор купец. — Все-таки три тыщи народу… Да со снаряжением, едой, и еще разным барахлом, которого обычно накапливается довольно много! — Понадобиться нанять множество лодок! Гасииг, в принципе, уже бросил клич… Но пока все соберутся — пройдет немало времени.

— А если своим ходом, без лодок? — Поинтересовался генерал оу Дезгоот.

— По местным лесам? — Даже при наличии хорошего проводника, то к горам вы выйдете только к следующему сезону дождей… а это не лучшее время, чтобы проходить перевалы… Уж поверьте на слово, сударь!

— А если, предложим. — Влез в разговор Готор. — Отправлять по частям? — Так и контролировать наших орлов, будет попроще, да и гасиигу, головной боли меньше. — Одно дело когда разом четыре полка пасутся, и совсем другое когда они разбиты… ну допустим на четыре группы?!

— А вот мне бы, как раз этого не хотелось… — Буркнул оу Дезгоот. — Причем, по тем же самым причинам по которым у гасиига голова будет меньше болеть… Что будет, если туземцы решатся на нас напасть?

— Не решатся! — Заверил собравшихся купец Ксшаа. — Гасиигу выгодна торговля с нашим королевством. Да и врагов у него хватает и без вас. — Он сейчас, как минимум с тремя соседними царствами воюет!

— Кстати, почтенный Ксшаа… — Обратился несколько успокоенный сказанным, генерал к купцу. — Насчет «контролировать»… Ребятам бы не помешало расслабиться… желательно в обществе шлюх, и с достаточным количеством вина… что предложите?

— Вина — хоть залейся! — Ответил купец. — Хотя и весьма своеобразного. Его тут делают не из винограда, а из плодов особого дерева. — Но на вкус приятно, и в голову шибает будь здоров! А вот со шлюхами… Боюсь будут проблемы…

У местных есть свободные женщины, которым принято делать подарки за их «гостеприимство». Но это далеко не наши шлюхи, а вполне даже уважаемые и имеющее вес в обществе женщины. Из наших — они по карману разве что офицерам… Да и у тех — вряд ли выгорит, потому как они местного языка не знают… а с Этими дамами, принято сначала разговаривать.

Да и харчевен, где пьют и нажираются, в нашем понимании тут нет… Тут скорее — общественные дома для путешественников, где прибывший издалека ачксаа, или даже чужак, может пожить какое-то время.

А за попытку хлопнуть по заднице служанку в таком «доме», тут можно сразу схлопотать кинжал в брюхо, или секирой по шее. — Потому как она скорее всего окажется дочкой, или одной из жен, хозяина. А хозяин «дома» — человек в этих краях очень уважаемый, по нашим меркам — что-то вроде важного сановника!

…Для «этих целей», можно в принципе, купить пленниц-рабынь… Но тут две мороки — во-первых, если вы заикнетесь об этом гасиигу — он начнет собирать набег на одного из враждебных соседей… Соответственно — бремя финансирования этого набега — ляжет на ваш карман. Да и сам набег займет пару недель. Если обратиться к купцам — хозяевам тех рабынь, что взяты в прошлых набегах — они немедленно вздуют цены…

А вторая проблема — что вы будете делать с этими женщинами, после того как ваши солдаты натешатся вволю? — В королевстве, рабства нет уже давно. Так что свободную но нищую женщину можно использовать и вышвырнуть. А тут, все несколько иначе… — Раб становится как бы частью семьи хозяина, и тот несет за его проступки полную ответственность. А если рабыня забеременела от владельца — тот обязан дать матери волю, и воспитывать ребенка за свой счет — родная кровь тут священна!

…Есть еще куча мелких, но важных особенностей. — Выбросить раба просто так, в Ашее нельзя. Хотя бы потому, что даже за отпущенного на свободу раба, владелец продолжает нести ответственность еще пять лет… — На тот случай. если бывший раб с голодухи что-то украдет, начнет нищенствовать, или, не дай боги — кого-нибудь убьет!

И если вы уйдете, просто оставив тут толпу голодных и никому не нужных баб — бремя их содержания, ляжет на нас — тооредаанских купцов! А мы… уж извините — засыпем Королевскую Канцелярию жалобами на вас, генерал, лично…

— Трудновато будет провести тут кучу здоровых крепких мужиков, и чтобы не было никаких эксцессов… — Задумчиво сказал генерал, изрядно огорченный всеми этими новостями. — Особенно учитывая как одеваются местные красотки! Вот ведь — еще одна незадача на пустом месте… — Похоже придется ссаживать солдат с кораблей прямо на лодки, не позволив вступить на землю… Но как быть дальше? — Ведь ночевать, я так понимаю, мы будем на берегу? …Высылать вперед команду, чтобы подготавливали лагеря вдали от поселков? — Сколько лишних проблем из-за этих баб!

Конечно — дисциплину в армии никто не отменял… Но у нас не хватает офицеров, а солдатня — сплошь матерые ветераны, знающие все уловки армейской жизни. Ладно — надо будет поговорить с Бидом. — Этот пройдоха что-нибудь да придумает!

Теперь, давайте, поговорим о еде!

— Ну и как вам живется у туземцев? — Поинтересовался генерал, возвращаясь в сопровождении Ренки, в гавань.

— Ну… — Пожал плечами лейтенант. — Как говорит Готор — «Могло бы быть и хуже». …Нет, ничего особо ужасного нет… Просто странно как-то тут все… Непривычно!

— Да ужжж — Пробурчал оу Дезгоот. — Вот этот Ксшаа… — вроде говорит и действует как обычный тооредаанский купчина. Однако я как на юбку эту гляну, да пузо голое… Так и хочется сплюнуть! Зачем он вообще так одевается?

— Ну… — У Готора на этот счет есть кое-какие идеи… Кажется у туземцев с одеждой особые отношения… Нам вот, они тоже подарили по комплекту своих нарядов. …Гы-гы… — Готор даже юбку примерял! Да еще он мне что-то про узоры кланов на одежде говорил. …Может так купец подчеркивает свое родство с гасиигом? Или просто — не хочет выделяться? — Этот купец — вообще темная личность… Я бы ему особо не стал доверять!

— Почему? — Посерьезнел генерал, и Ренки пересказал ему все свои подозрения насчет купца.

— Может быть…, может… — Кивнул под конец этой речи, оу Дезгоот. — Готор потому и остался, чтобы поговорить с купцом и побольше разузнать о нем?

— Возможно… — Осторожно ответил Ренки. — Хотя мне порой кажется, что ему тут все жутко интересно и любопытно. И сейчас, он наверняка, заваливает купца кучей вопросов, которые бы нам и в голову не пришли.

— Ну ладно… — Подытожил генерал, так как они уже пришли на берег, и стояли у шлюпки, которая должна была перевезти генерала обратно на корабли. — Какой бы, с виду, дурью, твой приятель Готор не занимался, до сей поры, это всегда оборачивалось на пользу Королевству! Так что я ему доверяю.

…Сейчас я пришлю тебе сержанта Гаарза с вашими вещами… Вы уверены что одного сержанта вам хватит?

— Вполне… — Кивнул головой Ренки. — Наша хижина конечно может вместить троих, но вшестером — будет уже тесновато. Да и за Каасом, кто-то должен присматривать персонально. Тем более что Таагай, еще толком от раны не оправился.

…Я конечно понимаю генерал оу Дезгоот, что сейчас у вас будет много других забот… Но если вы сможете выбирать иногда моменты, чтобы бросить взгляд на этого Кааса — это было бы очень неплохо. А то боюсь, наших ребят, этот хитрец может обвести вокруг пальца. …Может, стоит поручить это толковому офицеру? — Уверен, Риишлее будет вам крайне благодарен за хлопоты. Это очень ценный пленник!

Шлюпка отчалила от берега, и Ренки остался стоять на берегу, наблюдая как она пошла к замершей посреди бухты эскадре. Причалила к высокому борту «Морского Гуся», а спустя минут двадцать, вновь отчалила от борта и двинулась к берегу…

…На Ренки вдруг, почему-то навалилось чувство одиночества! — Может оттого, что после почти уже пяти месяцев корабельной жизни, он привык что вокруг него всегда толпа народа… А может потому, что с тех пор как он покинул камеру тюрьмы в родном городишке и начались его приключения — ему вообще не часто выпадала возможность побыть одному. — А вот сейчас, хоть вокруг него и сновало множество народа… но все эти люди были… другие. По иному одетые, говорящие на непонятном языке, да еще и, как недавно выяснилось, живущие по совершенно иным обычаям и законам… Так что фактически — он был один и оттого чувствовал себя неуютно.

…А ведь раньше он это любил. — Одиночество! В детстве и отрочестве, Ренки мог часами напролет бродить один по окрестностям своего, кажущегося теперь таким крохотным и провинциальным, городишка, мечтая о великих подвигах и небывалых приключениях, или просто любуясь, пусть и привычной, но оттого не менее красивой природой родных мест.

Да уж… — приключений навалилось выше крыши. …И пожаловаться вроде было не на что. — Как бы туго не приходилось — в результате он… они — всегда побеждали, получая немалую награду и Славу! — Вон, даже в дремучей Ашее, и то оказывается есть люди, которые знают кто такой оу Ренки Дарээека — это ли не предмет для городости! …Вот только откуда, когда он думает о себе былом, появляется это чувство безвозвратной потери?

Почему, иной раз шалости и проделки детства, начинают казаться важнее реальных подвигов, и едва ли не слезы на глаза наворачиваются, при воспоминаниях о, в общем-то — ленивом и размеренном существовании, что он вел до каторги? — Ведь тогда, он мечтал как раз о той жизни, что ведет сейчас! — Загадка, разгадать которую, не сможет наверное даже хитроумный Готор.

— Так я слышал, чужеземец, что среди своих людей, ты почитаешься великим героем?

Раздался вдруг голос из-за спины, и обернувшись Ренки увидел королевского брата Рсчкаана. На сей раз, он был без пышной свиты, и одет достаточно просто. — Юбка и накидка без всяких блесток и драгоценных камней, мало чем отличающиеся от одежд снующих вокруг людей. Даже его слегка надменное выражение лица, не слишком отличалось от лиц остальных туземцев. — Тут даже слуги ходили весьма горделивыми цацами.

— Ну… мне довелось поучаствовать в нескольких сражениях, и проявить себя… — Осторожно ответил Ренки, не слишком понимая чего от него надо столь высокой особе. — Ваше… э-э-э…???

— Мы называем друг друга просто по имени, так что называй меня «Рсчкаан»! — Улыбнулся королевский брат, и Ренки вдруг понял, что фактически-то, они ровесники.

— Тогда я — Ренки.

— Так поведай мне Ренки, о тех подвигах, которые ты совершил, и местах где побывал…

— Ну, и что полезного ты сегодня сделал вьюноша? — Гнусавя на манер «профессора», спросил Готор у своего приятеля, когда они вечером встретились в своей хижине. …Которую теперь уже делили на троих, считая присоединившегося к их компании Гаарза.

— Показал местным, кое-какие преимущества шпаги! — Горделиво надувшись, ответил Ренки. — Рсчкаан… брат гасиига, зазвал меня… такое место, где воины тренируются и меряются силами… местное название забыл… Его оказывается сильно интересовала моя шпага, а взамен, он пообещал показать как они работают с со своей секирой!

— И?!?! — Подбодрил Готор Ренки вопросом, который тот явно ждал.

— Из двадцати четырех поединков, я выиграл девятнадцать!

— Надеюсь, хоть никого не поранил при этом? — Осторожно спросил Готор.

— Фи… — Фыркнул Ренки. — Конечно мы дрались учебным оружием и в латах. …У них тут, кстати, есть наши шпаги. (В той «школе» вообще множество разного оружия висело и стояло вдоль стен. Я названия и половины всех этих хреновин не знаю). Но, как сказал Рсчкаан — они предпочитают биться своими секирами и кинжалами! …И на мой взгляд — зря! Их секиры конечно хороши, но все-таки тяжеловаты, и у шпаги появляется немалое преимущество.

— Ты дрался только с Рсчкааном, или там были еще люди? — Кажется Готора больше волновали не технические характеристики оружия, а психологические — людей.

— У меня было восемь противников. — Самодовольно ответил Ренки. — По местным правилам — проводится три схватки. Тот кто выиграл две из них — победитель… Так что, в конечном итоге, я выиграл у всех!

— Неплохо! — Одобрил Готор. — И как они это восприняли?

— Ну… — Впервые задумался об этом Ренки. — Вполне достойно, как истинно благородные воины, умеющие ценить чужую доблесть! Никто особо своему проигрышу не радовался, но и откровенной досады, или расстройства не выказывал.

…Они явно учились! — Добавил он, мысленно прокрутив в голове прошедшие поединки, и выражения лиц участников и зрителей. — И теперь знают, как надо действовать, против человека вооруженного шпагой. — Добавил он, внезапно погрустнев.

— Ничего. — Усмехнулся Готор. — Во-первых, наша ударная сила — все-таки не шпаги, а мушкеты и штыки наших солдат. А во-вторых, в свете того что я выведал у Ксшаа, сейчас акчсцы действительно не слишком-то расположены затевать с нами ссору. Ну а в-третьих — ты ведь теперь тоже знаешь преимущества их секир!

— …Кстати, потом они меня на стрельбище позвали! — Снова посерьезнев, продолжил Ренки. — Я попадал восемь из десяти. …Но до местных ребят, мне далеко. — Вот уж кто с тридцати шагов, пулю ровненько в центр мишени укладывает! Да и на сотню шагов, мимо ростовой мишени не промахивается! Правда мушкеты у них были наилучших образцов — нашей и кредонской работы…

Но и из своих самострелов, эти акчсцы лупят так, что просто загляденье… Серьезные вояки!

— Угу. — Кивнул головой Готор. — Купчина мне сказал, что они почти всегда воюют с кем-нибудь из соседей. — Так что практики у них хватает.

Войны конечно не нашим чета. — Собираются небольшими отрядами, переходят границы, и либо устраивают засады, либо подкрадываются к поселкам и… — налетел, пострелял, похватал что плохо лежит, убежал. А потом бродят по джунглям, и отлавливают такие же отряды охотников… — Тут конечно все серьезнее — охотиться на охотников, дело непростое. Но в целом, все это скорее молодецкие забавы, чем серьезные войны. Однако пройти через них должен каждый юноша, чтобы стать мужчиной! Да и потом взрослые мужики продолжают этим заниматься… А каждый отряд у них… что-то вроде отдельной семьи или клана… Я в этом пока еще не очень разобрался. Но «родство» в рамках одного отряда, тут даже закреплено юридически — они и отвечают за проступки «одноотрядников» но и заслуги одного, означают привилегии для всех. В общем — война у них, это дело постоянное. К тому же считается одним из важнейших развлечений мужчины, как для наших — на охоту сходить…

А еще что полезного узнал? — Поинтересовался Ренки. — А то тут генерал наш переживает…

— Ну, как я сказал — пусть особо не переживает. — Торговля с нами, слишком лакомый для акчскаа кусочек, чтобы они не держались за него обеими руками! Так что какого-то коварства, он них ждать не стоит. Но и надеяться что они какие-нибудь оскорбления спустят… Тут, знаешь ли, такой мир, что иной раз лучше половину племени-народа в драке потерять, чем хоть раз стерпеть обиду. — Обиженного посчитают слабаком, и разорвут в клочья.

Надо кстати, сказать оу Дезгооту, чтобы офицеров наших на мундиры растряс, да и сам, своим гардеробчиком поделился! — Одежда, что нам подарили — это большущий знак мирных намерений. — Вроде как свою кожу тебе предложили поносить, гарантируя защиту и покровительство. — Нам, следовательно, тоже стоит местной знати такие подарки сделать, и по уверениям купца, после этого жизнь наша тут, станет намного проще!

…Я кстати еще и про мешки узнавал. — Оказывается у местных, они тоже большая, и весьма почитаемая ценность! — Они ведь раньше до того как в городе осесть, …да в общем-то и сейчас — преимущественно кочевнический образ жизни ведут. А в джунглях, ни на лошади, ни на верблюде особо не покатаешься, а уж про телеги-кибитки разные, так и вообще разговоров быть не может. — Так что таскают свое имущество на себе. — Как ты понимаешь — хороший мешок — большое подспорье в этом деле. Вот они и научились делать их превосходно, а мешок приобрел символическое значение!

…Так что нам была оказана высокая честь, получить мешки, сплетенные и сшитые руками жен гасиига! …Я и сам охренел! Даже не знаю — чем за такое отдариваться.

…Ну а ты Гаарз, чего полезного сегодня делал-видел?

— Видел я тут двоих… — Задумчиво ответил Гаарз. — Вернее троих, или даже наверное пятерых… Ох ведь бесовки!!! — Все напоказ, сиськи — во, жопы — во, и все из себя такие ходят, и прям… Я было к ним, да генерал ведь строго-настрого воспретил… Говорит — за это самое место подвешу, и будешь висеть пока не отвалится! — Гаарз печально вздохнул.

Дни текли достаточно быстро. Ренки постепенно привык к виду полуголых людей, жизни в круглых домах, питанию в закрытой кабинке, и крайней осторожности в использовании левой руки.

Да и местные перестали представляться ему, совсем уж дикими и непонятными людьми, а стали казаться вполне себе нормальными ребятами, разве что с некоторыми закидонами.

«Нормальными ребятами», конечно оказались дружки Рсчаака, по воинской школе, с которыми он проводил почти все свои дни в Ашее.

Свой, «парадный», подаренный Риишлее мундир, Ренки скрепя сердцем, подарил брату гасиига. Объяснив некоторую потертость вещи тем, что сам получил его в дар от очень-очень-очень Великого и Большого Человека, который не только является Верховным Духовным Наставником его народа, но так же и Великим Военным Вождем. После чего, подарок был принят с особой торжественностью, и долго изучался всей компанией.

…И все оставшееся время пребывания в Ашее — Ренки старательно старался не думать о напрасности сей жертвы. Ибо Рассчаак не только не оценил дороговизну сукна, особый покрой и изысканность отделки… — Хождения в мундире, Рсчааку хватило ровно на полдня. После отлучки для «того о чем не говорят» (тут это была еда), он вернулся уже в привычной юбке, и нелепо соврал Ренки, что не будет больше носить эту одежду боясь повредить такую большую ценность. Зато и намеки на то чтобы новый приятель одел юбку, с его стороны прекратились.

И как же развлекалась столь изысканная компания молодых людей? — Естественно, они не только сражались на разных видах оружия, или палили по мишеням в «военной школе», но и болтались по городку и окрестностям подмигивая местным красоткам, разок сходили на охоту, (тема для многочисленных, но вполне себе добродушных шуток над Ренки, впервые оказавшемся в джунглях, и конечно же — единственным, кто вернулся без добычи).

А вот после охоты, его с особой торжественностью повели в бордель!

Впрочем — поначалу Ренки решил что это скорее театр, или что-то подобное. — Имевшие там быть дамы — старательно занимали своих спутников разговорами, (Ренки не понял нихрена). Что-то спели хором, довольно мелодично и красиво, хотя и несколько длинновато, потом танцевали… такие танцы, что у бедного лейтенанта, едва глаза на лоб не вылезли от удивления…

А потом — парочки удалились в уединенные комнатки. Причем не кавалеры выбирали дам, а кажется совсем даже наоборот! — Дамы подхватывали понравившихся им юношей, и уводили с собой.

…А когда все разошлись — в зале осталась только хозяйка заведения и Ренки — немного разочарованный тем что остался один, слегка настороженный, и отчасти даже напуганный.

— Ты почетный гость! — Внезапно сказала хозяйка, усмехнувшись, будто прочитала все, что было в этот момент на душе у Ренки.

…Говорила она на тооредаанском не слишком чисто и свободно, но вполне понятно. — А значит — тобой буду заниматься я сама!

Ренки вздрогнул, и вместо того чтобы сказать подобающий случаю комплимент, или шутку, уставился на хозяйку словно кролик на удава…

Нет, хозяйка далеко не была столь пугающа и отвратительна, как огромная змея — скорее даже очень наоборот… Эта женщина неопределенного возраста, показалась Ренки нереально красивой. …Хотя что-то змеиное, в ней определенно было.

Просто выглядела и вела она себя… будто королева. — Какими воображал себе королев, никогда раньше не видевший царственных особ, Ренки. — Властная, царственная, слегка надменная… Она управляла всем что происходило до этого, одним мановением брови, или движением пальчика… Кажется усмиряя и сдерживая буйный нрав молодых вояк, одним своим взглядом…

Даже Рсчаак — брат самого гасиига, говорил с ней очень почтительно и вежливо, как сам бы Ренки, говорил с настоящей королевой. Сама мысль о том, чтобы заняться с ней тем, чем раньше Ренки занимался только (увы) со шлюхами, казалась ему сущим святотатством. …Но кажется, его мнение, в данный момент, никого не интересовало.

Глава 6

— Ну ты дружок и деревня!!! — Возмущенное, и чуть завистливо рявкнул Готор. — Никакой не бордель это был, и не шлюхи! — Это у местных храм такой, а женщины — были жрицами. Тебя действительно удостоили небывалой чести. А ты — бордель!!!

— Но ведь они же…

— И что…???

— Ну-у-у…

— Темнота! — Опять припечатал Готор. — Такое было во многих культах разных народов. Религия, это не только *** в Храме выкрикивать… (Кстати — я ведь тебе уже рассказывал что это означает? Вот-вот… Пошутил видать так ваш Манаун*дак над потомками.).

…Ладно, расскажи лучше что там было… Ведь с самОй — главной жрицей… того!

— Ну… Сначала мы вина выпили, и поели чего-то сладкого, вроде сушеных фруктов…

— Вы ели?!?!

— Ну да…. А-а-а-а!!!

— Вот-вот… Значит, то ли еда у местных вещь настолько интимная, что только любовники могут ей совместно заниматься. То ли — тут что-то глубоко религиозное… Я ведь эту сволочь Ксшаа, сколько не расспрашивал — молчит гад, будто я его о чем-то совсем неприличным спрашиваю… Фигов тооредаанский купец!

Ну так я надеюсь — одной едой у вас дело не ограничилось?

— Ну, мы потом разговаривали еще… — Немного смущенно ответил Ренки.

— О чем? — Внезапно насторожился Готор.

— Обо всем… — Потерянно ответил Ренки, и густо покраснел. — Как-то так получилось, что я ей все рассказал… Ну, то есть — совсем все!

— И обо мне? — Помертвел лицом Готор.

— Нет… О тебе промолчал… Ну в смысле — откуда ты… А в остальном — все рассказал. И про детство свое, и про каторгу, и про то как мы встретились, как воевали, как потом… и про Риишлее, и про поиски…

…Ренки умолчал о том, что не рассказал этой невероятной женщине о Готоре, исключительно из-за жгучей ревности… — Испугался, что тогда выходец из другого мира, станет ей намного интереснее обычного офицера, пусть и общепризнанного героя, и она его отвергнет.

А в остальном — у бедолаги не было ни единого шанса. — Верховная жрица оборачивалась то любящей и заботливой матерью, которой у парня никогда не было… То вдруг — мудрым и верным другом, то любящей женой, потом страстной загадочной любовницей, а то и беззащитной девочкой, ищущей покровительства настоящего мужчины и воина… Ренки и сам не заметил, как выболтал ей все свои, чужие, и даже государственные тайны. Умудрившись сохранить лишь главную тайну друга, и то — по не самой благородной причине.

— …Значит все выболтал… — В голосе Готора не было осуждение, но лишь констатация факта. — Впрочем, тут все понятно. С твоим опытом… иного ждать и не приходится. …Ну, и как она прореагировала на твою болтовню?

…О! — Радостно воскликнул Ренки. — Она сказала, что когда мы будем уже спускаться с гор, там в стороне от дороги, будет какой-то Храм… Не местных богов, но и не наш. Вот она и посоветовала нам туда заглянуть, в поисках древностей.

— И ты молчал?

— Да я как-то не придавал этому значения. …Я же не знал — что Она — жрица! Думал она…

— Думал он… — Пробурчал Готор, немного успокаиваясь. — Спиноза плюшевый. Да она может, по значению — под стать нашему Риишлее! А он — «не знал»!!! …Чего еще-то было?

— Не скажу! — Отрезал Ренки, густо покраснев, и при этом его глаза приобрели такое маслянно-мечтательное выражение, что Готору и без рассказов все стало ясно.

— Vezet zhe durakam! — Пробормотал он завистливо. — А я все со старыми хмырями общался, науки постигая… — Весьма тупые, надо сказать, науки… Местные со своей системой счета, с трудом до десяти тысяч считают. Да и в остальном — примерно на том же уровне… По весьма грубым прикидкам — Манаун*дак, дал вашей цивилизации пинок, перебросивший ее эдак на две-три тысячи лет вперед!

Ремесла тут, на довольно примитивном уровне… В смысле — организации производства. Хотя — надо отдать должное, сталь научились выплавлять весьма качественную, да и с другими металлами умеют работать. Правда — тут их не много… Но качество мушкетов — оставляет желать лучшего. Недаром — твои знатные приятели, предпочитают «импортные образцы».

…А еще, заметил? — Местные живут у моря, а самый большой их корабль — размерами примерно с наш «torpeda»? И по части мореплавания у них… — потерять из вида берег, чуть ли не смерти подобно, считается!

…Тут конечно много разных факторов играют…. На моей земле — живущие в джунглях народы, никогда особой цивилизованностью не отличались… за некоторыми исключениями. Но тем не менее! …А вот кстати, и наш почетный конвой пожаловал!

…Прошло уже примерно две недели, как армия генерала оу Дезгоота, тронулась в путь. Плыли по преимуществу на длиннющих местных лодках, вмещавших за раз до двух десятков человек. А тех, кому не хватило лодок — усадили в какие-то, не то плотики, не то просто вязанки тростника, которого местные «самоплывом» пригнали с верховьев реки, в огромном количестве.

…Многие тооредаанцы, поначалу вообще отказывались влезать на эти ветхие сооружения, поскольку после твердых крепких корабельных палуб, идея «плавать на траве», казалась определенно бредовой.

Но акчскаа, заверили офицеров тооредаанцев, в надежности «травяных лодок», те, в доступной манере донесли эту мысль до сержантов. А уж сержанты — палками вогнали ее в солдат…, или просто загнали солдат, на эти прихотливо связанные охапки сена…

Единственное — вверх по реке «травяные лодки» шли не слишком ходко, и их приходилось брать на буксир, но уж кого-кого, а гребцов тут хватало.

Правда вначале — движение не задалось. В первый день прошли не более десяти верст, при этом умудрившись утопить часть имущества, и едва не потеряв несколько десятков солдат, оказавшихся в реке вместе с перевернутыми лодками. А потом, еще и лагерь в джунглях ставили так долго, что нормально поесть смогли только уже в глубокой тьме.

Но потом, движение постепенно кое-как наладилось, и уже на четвертые сутки, огромная армия сумела за день отмахать аж сотню верст — благо, спокойное течение реки, позволяло это сделать. Так дальше и пошло… — иногда больше, иногда меньше… Но в среднем удавалось придерживаться таких результатов.

Поднимались еще до восхода солнца… Быстро завтракали остатками вчерашнего ужина, и впрягались в работу… Солдатня освоила греблю одним веслом, так что без дела им скучать не приходилось. — Недостающие весла, вытесывали прямо на берегу — благо материала хватало, а у кого руки не были приспособлены для столь «сложной работы» — гребли палками. …Главное — по старой армейской традиции — все были задействованы, никто не страдал от праздности, мучаясь мыслями, чем бы себя этаким занять!

С обедом вышла проблема… — Поначалу, генерал предлагал обедать на ходу остатками завтрака, (который был остатком ужина), чтобы не отвлекаться на причаливание к берегу и разведение касторов. Но тут, для начала, против такого непотребства, воспротивились капитаны лодок — акчскаа. А потом зароптали и сами солдаты. — Все-таки сидеть целый день в тесных лодках, не имея даже возможности вытянуть ноги — это тяжелое испытание для молодых крепких мужиков! Так что генералу, предварительно наказав наиболее активных «роптальщиков», все же пришлось изменить свое решение… Хотя, когда капитаны-проводники, уходили по «своим делам» в лес — солдаты все равно питались остатками вчерашнего ужина, не разжигая костров. — На еду и отдых — отпускалось не более часа.

…И лишь когда солнце уже начинало клониться к закату — лодки причаливали к заранее отобранному берегу, солдаты высаживались на землю, начинали варить себе горячую еду на весь следующий день, и готовить спальные места.

Увы — не все было так благостно и гладко, как хотелось. — Случались потери!

В основном — от столкновения с местной фауной — змеи, пауки, живущие в воде черви-паразиты забирающиеся под кожу, от чего вскоре образовывались незаживающие язвы, начинался жар, а потом и смерть… Клещи, ведущие себя ничуть не лучше червей, но падающие сверху с веток, доставляли не меньше неприятностей, особенно тем что забирались под одежду, от чего их не удавалось вовремя обнаружить… А еще — растения вызывающие ожоги, кажущимися аппетитными ягоды, после которых желудок скрючивало от дикой боли, грибы, которые какой-то дурень догадался подкинуть в общий котел… А еще — большой цветок, от запаха которого люди теряли сознание, и какая-то оранжевая плесень, перебирающаяся с деревьев на кожу людей, вызывая жуткую чесотку. — Двадцать семь человек погибли из-за всей этой животной сволоты, а еще сотни три — просто числились пострадавшими.

Проводники-капитаны — только удивлялись подобным эксцессам, искренне недоумевая, как взрослый человек может хвататься за всякую гадость, или, того хуже — тащить ее в рот! …Впрочем — если бы не их советы по части лекарственных трав, и разных хитростей, вроде выжигания червей настоем особого корешка, или обмазывание тела смесью глины и спор одного гриба — что защищало почти от всех насекомых — смертей было бы во много раз больше.

Ну и самое главное — без помощи местных проводников, тооредаанские войска, вообще едва ли смогли бы куда-нибудь дойти — Ашаа, растекалась по джунглям сотнями рукавов, ручьев, притоков, протоков и стариц, по которым несведущий человек, наверное мог бы плутать годами, так и не найдя правильного пути.

Почти постоянно, на реке встречались довольно большие поселки туземцев, — как оказалось, земли, особенно по берегам, были заселены довольно плотно. Так что — несколько раз пришлось устраивать лагерь вблизи поселков, а один раз — так буквально ночевать в домах туземцев, ибо все поля вокруг поселения были возделаны и засеяны какими-то кустиками, над которыми местные тряслись сильнее чем над собственными детьми. А там где не было этих кустиков — сплошь расстилались топкие болота.

Офицеры и унтер-офицеры, в ту ночь почти не спали, карауля своих подопечных. Но к счастью, никаких нехороших поползновений, со стороны оглодавшей солдатни, не произошло. …Возможно благодаря бдительности старших, а возможно — благодаря придумке Готора, которую он сам называл «nagljadnaja agitacija».

Перед тем как покинуть корабли и пересесть на лодки, от каждого полка на берег сошло по паре капральств, составленных из наиболее опытных и авторитетных унтеров… Унтеры — прошлись парадом по опустевшей, по такому случаю, центральной площади, демонстрируя туземцам свою выучку в строевой подготовке и обращению с мушкетом… А в ответ — приятели Рсчаака, показали как они умеют стрелять из мушкетов и самострелов, да рубиться на секирах…

Обе стороны получили достаточно пищи для размышления. Подданные гасиига, поразились невиданному зрелищу, когда сотня человек действует словно единый организм — грозный и пугающий — убедившись какую силу представляет армия Тооредаана.

А по капральствам, ротам и батальонам тооредаанцев, пошли гулять рассказы унтеров, наслушавшись пояснений своих офицеров, о том какие ловкие и кровожадные зверюги эти «голозадые обезьяны», так и норовящие подстеречь хорошего человека в гущи джунглей, и пустить ему пули в спину, особенно если «хороший» человек, чем-нибудь обидит их семью… Так что — лучше не нарываться!

…В отличии от всей остальной армии — Готор с Ренки, были на привилегированном положении, поскольку двигались вместе с Рсчааком и его молодыми приятелями.

В отличии от трех тысяч солдат, за которыми присматривала лишь пара сотен проводников-капитанов, эти двое находились под пристальным вниманием трех десятков пар глаз… Собственно — следивших не столько за тем чтобы заложники не сбежали, сколько за тем, чтобы они не пострадали. Ибо, мало того что смерть заложников, была бы невероятной потерей чести для сопровождавших их акчскаа — это был бы колоссальный дипломатический провал! — Так что — заложников берегли, ухаживая за ними как за малыми детьми. Даже когда все уходили в джунгли поесть, (благо — буйная растительность давала много возможностей для уединения), прежде чем оставить их наедине со своим куском мяса и лепешкой — заботливые глаза очень внимательно осматривали «столовую», изгоняя из нее змей, пауков и ядовитую фауну…

И вот, спустя две недели путешествия, берега реки сдвинулись, преодолевать силу течения стало намного тяжелее, а среди бесконечных деревьев, все чаще стали встречаться поднимающиеся вверх скалы… — Настало время вылезать из лодок, и идти пешком!

И тут — друзей настигла новая напасть — избыток свободного времени. — При всем своем умении и опыте — тооредаанская армия, проделывала не более пятнадцати-двадцати верст в день. Ведь мало того что приходилось двигаться по узким и не слишком-то удобным горным дорогам, так еще и все запасы провизии, пороха и боеприпасов, пришлось тащить на своем горбу… — Благо — хоть добыча и пушки, сейчас где-то двигались по морю на кораблях.

Опять не обошлось без проблем — к «болячкам джунглей» прибавилось еще и изрядное количество подвернутых, а то и сломанных ног и ушибов — камни неласково встречали любое проявление неловкости.

Готор, Ренки и Гаарз, в этом отношении были опять же — освобождены от многих проблем. — Нет, заплечные мешки, за них никто тащить не собирался… — акчсцыы посчитали бы это оскорблением для своих гостей. — Но все-таки — груза в тех мешках было значительно меньше, а главное — меньше забот, чем у офицеров преодолевающей горные кручи армии…

Рсчаак со товарищи, постоянно отлучались то на охоту, то в соседние селения — проведать родню и знакомых. — Увы — заложников с собой чаще всего не брали, опять же — опасаясь причинить им какой-нибудь ущерб. Так что у Ренки с Готором появилось время для долгих бесед…

Тут-то вот, разговор, как бы невзначай и зашел про небольшое любовное приключение молодого лейтенанта на неведомом берегу, приведший Готора в такое волнение.

— Рсчаак, — поинтересовался он при случае у брата гасиига. — А ты не знаешь, что за храм нам встретится на той стороне, когда мы будем спускаться с гор?

— Не знаю… — Пожал плечами тот… — Насколько я слышал, там по тропе храмов нету… Впрочем — за перевалом уже идут не наши земли, так что я могу чего-то и не знать. Хотя много раз слышал описание дороги, когда учился у Ксшаа, вашему языку! …А почему ты решил что там есть какой-то храм?

— Жрица рассказала об этом Ренки, а он мне.

— Тогда храм точно есть! — Даже закивал головой Рсчаак. — ОНА, знает! — В словах брата гасиига было столько убежденности, что у Ренки даже холодок пробежал по спине, как бывало всякий раз, когда он встречался с чем-то мистическим. А вот Готор — почему-то решил, что Рсчаак что-то знает. Но сколько он не пытал его — больше никаких подробностей о храме узнать не удалось.

А потом — пейзаж вокруг с каждым днем начал становиться все суровее, стало заметно холоднее, и у тех кто был ослаблен болезнями, даже начались проблемы с дыханием.

Снега к счастью не было, и через Перевалы армия перебралась без особых проблем.

Тут, Рсчаак со товарищи, и еще десятка два проводников, наконец распрощались с тооредаанской армией, и каждый пошел своей дороги, одновременно чуточку сожалея о расставании, и в то же время чувствуя некоторую усталость друг от друга. — Все-таки людям, имеющим столь разные представления о жизни, трудно было долго сосуществовать вместе. — Туземцы например, искренне не понимали отношений между солдатам и офицерами, частенько спрашивая Ренки или Готора, почему Вожди, столь неуважительно обращаются, со своими людьми. И как вообще можно доверять оружие человеку, добровольно подставляющему спину под удары палок? — Чего он вообще сможет навоевать?

А тооредаанцам… — Им почти все казалось странным во временных союзниках. Но в большинстве своем, они не заморачивались вопросами «почему?», довольствуясь универсальной формулой — «проклятые голозадые обезьяны».

Потом был долгий спуск вниз по горным тропам. Дороги тут были куда более нахоженные, а местные разрозненные туземные племена — предпочитали не показываться на глаза, такой грозной толпе вояк.

Но и беспечная жизнь Готора и Ренки закончилась, вместе с окончанием пребывания в статусе заложников. Не то слегка раздосадованный их прошлым бездельем, не то просто — будучи измотан заботами и бедами, кои подстерегают военачальника, совершающей столь непростой переход, армии, оу Дезгоот, поставил их на «соответствующие званию места». — Сиречь — командовать ротами. Причем Ренки, пришлось даже временно «откомандироваться» в 11 полк, где его знали, и где был сильный недобор офицерского состава. В то время как хитрецу Готору, досталась прежняя рота Бида, пусть и шедшая в авангарде армии осуществляя разведку, зато несущая меньше груза и ведущая не такое тоскливое существование как обычная походная рота, изо дня в день топающая по горным дорогам, уставившись в спину впереди стоящего.

А вот Ренки, вкусил командирских бед и недосыпа, по полное число. — Даже опытные и умелые солдаты, умудрялись постоянно попадать в разные неприятности, ломать себе кости, терять грузы, стирать ноги, болеть, а два идиота, причем как назло из его роты, даже умудрились заблудиться в горах, выйдя ночью справить нужду за пределы лагеря, и их пришлось искать всем полком, под насмешки остальных вояк, и зубовный скрежет оу Дезгоота…

А тут еще вдруг, выданная всего-то полгода назад, новехонькая обувка, начала рваться на острых крепких камнях, и это стало серьезной проблемой для всей армии.

Ко второй реке, ведущей уже прямиком в земли Тооредаана, вышла уже огромная толпа бродяг, в каких-то обносках… — Многим пришлось срезать полы своих мундиров, чтобы сделать обмотки на ноги. А шагать в таком безобразии, в ногу, печатая шаг, уже не было никакой возможности…

А расхлябанный вид, привел к соответствующему поведению, и в 15 полку вспыхнул бунт.

Началось все как драка между двумя капральствами, потом пламя перекинулось дальше… Вымотанные, уставшие до невозможности люди, уже мало соображали что делают, и к каким последствиям их это может привести…

Совместными усилиями офицеров и унтеров 15-го, и остальных полков — бунт был задавлен достаточно быстро. Но девятнадцать человек были уже мертвы, включая одного офицера и трех унтеров, а значит — приговор военно-полевого суда, в котором Ренки выпала тягостная честь быть одним из судей, был максимально суров. — тридцать человек расстреляли на месте. А еще, почти сотню, приговорили к порке, отложив наказание до возвращения в родные земли…

Потом была недельная задержка у реки, под именем Грииск. которая должна была доставить усталое войско, прямиком в Тооредаанские земли. …Хотя строго говоря, в Мооскаа, искренне считали что земли в долине Грииска, уже принадлежат королевству…

Но что об этом думали местные жители — так и осталось неизвестным, ибо и они, предпочли сбежать подальше от огромной толпы вооруженных людей.

Зато проживающие в верховья Грииска тооредаанский купцы, лишь разводили руками, и говорили что такого количества лодок у них нет, и не будет еще примерно два месяца, пока с востока не потянутся караваны на западное побережье. Да и тогда… — «Откуда, милостивые государи, тут взяться лодкам на три тысячи человек, ежели в год на запад уходит не больше дюжины караванов… Потому как у тамошних дикарей, и поживиться толком-то нечем…».

Пришлось рубить деревья, и вязать плоты. …И тут вдруг резко выяснилось, что не хватает веревок, гвоздей, и плотницкого инструмента.

Обобрали все окрестности… Гренадеры поснимали с мушкетов ремни, в ход пошли пояса, берендейки и пулевые сумки… Но в конце концов, армия оу Дезгоота, все-таки погрузилась на плоты, и смогла двинуться в родные края.

…И тут, вдруг выяснилось, что Каас сбежал! Сначала никто не придал значения его недолгому отсутствию, ведь женщина и ребенок, о которых важный пленник так пекся, все время были под наблюдением Дроута либо Таагая…

Поначалу даже решили, что с ним приключилось какое-то несчастие. — Все-таки горы покрытые лесом, не самое гостеприимное место на земле. Даже потратили сутки, на то чтобы хорошенько поискать злополучного пленника всеми имеющимися силами. А когда не нашли — Готор устроил женщине строгий допрос… И тут выяснилось — что она почти и не знала купца Коовада Кааса. — Он когда-то знал ее погибшего мужа, и года два назад нанял на странную работу — жить в доме, и время от времени принимать послания от странных людей, появлявшихся иной раз даже среди ночи, хранить в доме какие-то письма, свертки и то и здоровенные тюки, и выдавать хранимое тем, кто предъявит особые записки, подтвердив их подлинность некими знаками и словами…

Для вдовы с ребенком, потерявшей вместе с мужем-моряком, и единственный источник дохода — подобная работа была истинным спасением, так что бедняга держалась за нее, не задавая никаких вопросов, и благословляя купца-благодетеля в своих ежедневных молитвах.

А когда, посреди ужаса сражения в городе, к ней постучали солдаты тооредаана, и предъявив соответствующие знаки от Кааса, велели собрать вещи и следовать за ними — она послушно собрала и пошла, опять же не задавая вопросов. И вновь была благодарна Кооваду Каасу, который пообещал ей защиту и спасение из «подлежащего уничтожению» города, в случае — если она будет изображать из себя, его близкую родню.

— …Ну каков же прохиндей! — Возмущался Готор, не без ноток восхищения. — Уверен — этот ход у него был заранее продуман. — Отвлечь наше внимание мнимой «родней», а самому — слинять в подходящий момент! …А ведь как торговался! Как кричал, что «…без них — никуда!». …Риишлее нас за это по головке не погладит! Ну да — хоть архивы сохранились!

…Увы, но и это было не совсем так. — Из трех сундуков с бумагами, что изъяла Тайная Служба из дома Коваада Кааса — два были залиты водой, в результате чего, половина документов была безнадежно испорченна.

— Гнида… — Прокомментировал это известие Готор. — Тихушник сраный! Если бы просто поджег — мы бы смогли заметить и потушить. Но он похоже, в течении нескольких недель, потихоньку отмыкал замки, и туда водичку подливал, чтобы незаметно было… Как же я не догадался его обыскать, на предмет отмычек?! — Да и вообще — сундуки стоило на кораблях вести… А я дурак, решил что под моим приглядом целее будут… Если Риишлее решит оторвать мне за это голову — он будет полностью прав!

И вот, наконец и речной этап пути закончился… В город-порт Зиироок, стоящий на реке Грииск, с верховьев прибыла толпа оборванных, усталых и даже голодных людей, изрядно перепугав местных жителей и администрацию города, своим появлением.

Их даже едва не встретили залпами батарей местного форта, и мушкетов инвалидной команды несущей службу по охране города, решив что это нашествие дикарей с западных лесов, вроде одного из тех, байки о которых, вот уже лет 300, жители города пересказывают друг другу.

К счастью — ветераны вовремя заметили развевающийся над одной из лодок королевский флаг, и выслали парламентера.

Парламентер был изрядно изумлен, появлением из дикого ниоткуда, столь изрядной армии родного королевства, возглавляемой целым генералом, и старательно выспрашивал оу Дезгоота и иных офицеров, кажется пытаясь поймать их на лжи, и все-таки объявить дикарями из леса.

И вот, наконец все проблемы были решены, и армия, чей подвиг несомненно войдет в легенды, смогла вздохнуть спокойно и расслабиться. — Они были дома!

Да, пусть это только самый южный край огромного королевства. Пусть до столицы, или того же Фааркоона, еще топать или плыть тысячи верст… Но это уже была родная земля. Где не надо было ждать пулю в спину или стрелу, опасаться змей, червей, клещей и даже цветов. Где было все просто и понятно, а портовые шлюхи — хоть и страшны на вид — зато доступны и безотказны.

Глава 7

— …Так значит ты все-таки нашел этот Храм? — Завистливо спросил Ренки.

— Да собственно говоря — не так это было и сложно! — Спокойно ответил Готор. Нам ведь все равно, в качестве передового отряда, приходилось исследовать местность. Вот Йоовик с ребятами и двинулся по одной из боковых дорожек. Она показалась ему довольно натоптанной… в отличии от остальных, так что он пробежал чуть дальше чем обычно. Ну и доложил мне про Храм, благо — я за такую информацию награду пообещал.

— …И что же вы там нашли? — Спросил Риишлее, слегка недоверчиво приподняв брови.

— Вещь, которая почти наверняка принадлежала Манаун*даку. — Спокойно ответил Готор. — Правда в перечне ритуальных вещей, ее вроде нет. Но она точно принадлежала раньше «попаданцу», так как, сто процентов, сделана в моем мире.

— И-и-и??? — Хором поторопили Готора Риишлее с Ренки.

— Это… — Замялся Готор… — Как бы вам объяснить… Короче — это мобильник!

— Чего?

— Мобильник… — Обреченно вздохнул Готор. — Такая штука, с помощью которой, можно переговариваться с другими людьми у которых есть такие же …штуки, в какой бы точке земли они не находились… Ну почти. Там еще надо… короче, это очень долго объяснять, да и не имеет смысла.

— Так почему вы его не забрали? — Искренне возмутился Риишлее. — Нам бы такая вещь очень понадобилась!

— Да он же древний как гавно мамонта! — Возмутился Готор. — Там еще, судя по маркировкам, управление не голосом, а с сенсорного экрана было! Такими мой отец в детстве пользовался.

Хотя… извините — бред несу. Но эта штука, действительно очень древняя — если и правда принадлежала Манаун*даку, да и судя по виду — изрядно побывала в переделках! Там уже все давным-давно сломано и восстановлению не подлежит. …Да и толку от одного мобильника никакого… Там нужна очень развитая инфраструктура, много разных других приспособлений… — Готор беспомощно замолчал и изобразил на лице такую бездну отчаяния, что собеседники сразу отказались от мысли настаивать на объяснениях.

— Так значит — эта находка была абсолютно бесполезной? — Разочаровано спросил Риишлее.

— Я бы так не сказал… — Как-то, слишком уж осторожно произнес Готор. — Вот!

И с этими словами, он очень осторожно достал из кармана какой-то предмет, завернутый в кусок ткани, положил его на стол и развернул обертку.

— И то это?

— Batarejka! …Ну такая хрень которая… короче — сейчас это неважно. Мобильник, был хоть и изрядно побитый, но последние годы о нем очень хорошо заботились, стряхивая малейшие пылинки. Так что я смог его разобрать, так, на всякий случай. (Жрецы мне кстати, за это едва голову не свернули, и если бы не наши солдаты… Впрочем, если бы не тот инцидент, я бы батарейку умыкнуть бы не смог). …В общем — эта штучка, лежала внутри мобильника, как в коробочке. …Поднесите ее к свету и посмотрите…

Риишлее взял небольшой прямоугольничек черного цвета, и поднес его к окну. …Потом заинтересовавшись чем-то, порылся в хламе на свое столе, и достав сильную лупу, начал уже разглядывать предмет под большим увеличением.

— Какой-то план. — Спокойно сказал он. И надпись… Буквы знакомые, но слова этого я не знаю. …Полагаю это из вашего языка?

— Угу. — Кивнул Готор, и произнес с особой торжественностью — Там написано «AMULET», что на вашем языке означает «амулет»!

— Вы думаете…? — Взволнованно спросил Риишлее.

— Почти убежден! — Ответил Готор. — Едва ли это может быть совпадением. — Вещь из моего мира, и легендарный Амулет, за которым охотился, а потом и хранил Манаун*дак…

— Так… — Риишлее даже вскочил со стула, и начал ходить по кабинету, а Ренки, воспользовавшись моментом взял непонятную пластинку со стола, и начал ее внимательно рассматривать.

— …Какая-то гора… с тремя вершинами… — Озвучил он, уже известный всем факт. А рядом река с изгибом напоминающем цифру «2». И еще три дерева нарисованы. …И где это?

— Не знаю! — Развел руками Готор. — Полагаю где-то на землях Старой Империи. Скорее всего на Северном континенте, хотя — не исключаю что и на Южном… И стоит учесть, что это может быть как гора, так и холм. Река, за все эти тысячи лет, наверняка уже раз десять поменяла русло. А эти три дерева… (кстати, на плане они могут означать и лес), — давным-давно умерли и сгнили. …Сейчас на их месте может быть голая пустыня, а может быть — и целый лес вырос.

…Но я подумал — может быть где-то в древних легендах или записях, сохранилось описание этого места? — Ведь чертов Манаун*дак, не просто так царапал эту схему?

Трехглавая вершина… — может там была какая-то битва? Или Храм стоял… Или еще что-то…

— Я распоряжусь чтобы поискали! — Кивнул Риишлее. Он был настолько взволнован находкой, что вместо того чтобы позвать секретаря — сам выскочил из кабинета.

— И ты молчал? — Возмущенно бросил Ренки Готору. когда они остались одни.

— Так сам вспомни. — Начал оправдываться Готор. — Я впереди топал, а ты со своим 11-тым, считай в самом арьергарде плелся. …Мы тогда с тобой неделю не виделись. Да и потом, на реке, на совсем разных плотах плыли. А уж от Зиируука… — Вспомни то суденышко — как там можно было поговорить толком, без чужих ушей?!

Да. Тут Готор был прав. — Их двоих и командира 15-го гренадерского полковника оу Таариса, оу Дезгоот, отправил в столицу вестниками о победе и успешном завершении похода, да еще и пришлось взять с собой Гаарза и Киншаа, для охраны сундуков с остатками архивов Кааса.

Отплыли они на почтовом кораблике — быстроходном, но довольно тесном суденышке, где даже кают для пассажиров не было. И почетным гостям, всем троим, отвели каюту первого помощника и штурмана, которые, в свою очередь, потеснили капитана. Но даже в каюте, уединиться для серьезного разговора, не было никакой возможности — тонкие переборки кают, едва ли могли обеспечить конфиденциальность беседы. Как впрочем и на палубе, где вокруг всегда было множество ушей. Так что для разговора о делах действительно тайных и секретных, наверное пришлось бы лезть на марс, предварительно выгнав оттуда наблюдателя. …Что выглядело бы несколько странно.

Дальше — та же песня. — В Диинцее — наиболее близком к столице порту, они слезли со своего кораблика, и, не без некоторых проблем и парочки скандалов, сумели пересесть в кареты…

…Было очень странное ощущение… Вот — они прибыли в родные земли несомненными героями, совершив кучу невероятных подвигов, и пережив множество приключений, о которых можно баллады складывать. Но никто тут еще не знает ни об их подвигах, ни о приключениях, и потому не обращают внимание на компанию каких-то оборванцев в явно поношенных мундирах, зачем-то везущих в Столицу с безопасного юга, три непонятных сундука.

Даже авторитет полковничьего мундира, не слишком-то помогал путешественникам. — Нонче в Тооредаане, объявляли новый набор в войска, и потому офицеры всех рангов, стали буквально бедствием для больших и малых городов, сел и даже хуторов и постоялых дворов, заманивая в своим полки простофиль верящих в сказки про сытую армейскую жизнь, разорившихся и влезших в долги ремесленников и купчиков, потерявших наделы крестьян, и даже обычных бродяг, которым уже нечего терять, вроде парней обрюхативших дочку соседа и не желающих жениться, проворовавшихся приказчиков… — короче всех неприкаянных и не имеющих прочных корней, для которых армия становится наименьшим из возможных зол! …Так что даже целым полковником, никого нынче удивить было нельзя!

Лишь увидев погоны Готора и Ренки, с коронами и булавами, портовые или дорожные чиновники начинали что-то подозревать, и шевелиться, благодаря чему путь до столицы, занял всего четыре дня.

А в Мооскаа, едва переночевав в гостинице средней руки, с самого раннего утра — полковник отправился с рапортами в Военную Коллегию, а Готор с Ренки — более короткой дорогой, в Малый Дворец, непосредственно к Военному министру.

…И проторчали полдня в приемной, ожидая когда Риишлее сначала вернется из Храма, где он ежедневно исполнял свои обязанности Верховного Жреца.

…А потом, им сообщили, что Военный министр срочно отбыл в Военную Коллегию, по неизвестному, но очень важному и срочному делу.

Зато, по прибытию Риишлее, они удостоились высокой чести, разделить с ним обед, о чем жалеть явно не пришлось, ибо Верховный Жрец, несмотря на свою духовность, и глубокое проникновение в Высшие Сферы, как всякий придворный, слыл весьма изысканным ценителем хорошей кухни.

— Что ж господа… — Сказал Риишлее, выслушав довольно подробный рассказ об успехах и неудачах затеянной им операции. — Не все прошло идеально, но, поверьте мне, как человеку разбирающемуся в грехах — было бы смертельным грехом, жаловаться и бурчать по этому поводу.

Мне конечно уже доносили информацию об успехах вашей операции. Но признаюсь, не слишком подробную… После вашего «визита» кредонские «коллеги» изрядно свирепствуют, особенно на Тиинде и в прибрежных районах, так что моим агентам пришлось затаиться. …Кстати — первые два месяца, они вообще предпринимали невероятные усилия, чтобы информация о разгроме Тиинда не дошла до ушей обывателей.

…Мне, хи-хи, даже пришлось встать на сторону Правды и Истины, и постараться просветить граждан республики на этот счет. …Мы даже поддельные листики Бюллетеня Торгового Совета напечатали, переправили в Кредон, и распространили среди кредонских лопухов. Приврали конечно слегка. …Но как сейчас выяснилось — не так уж и сильно. Хе-хе… был грандиозный скандал!

Риишлее, необычайно довольный собой, откинулся на спинку стула, и сделал знак слуге, наполнить бокалы. Потом поднял свой, и заговорил торжественно, словно произнося тост.

— Ваш отчет, а также отчеты адмирала и генерала о разрушении укреплений Тиинда, я уже внимательно изучил, и признаюсь — они превзошли мои ожидания! — Кредонским скупердяям, придется изрядно потратиться на восстановление всего вами порушенного, а если учитывать и порчу фарватера — все это следует признать невероятным успехом.

Сегодня же вечером, я официально доложу об этом на Королевском Совете, а уже завтра утром — об этом будет знать вся Столица, а через неделю-две — весть облетит даже самые удаленные уголки королевства.

Риишлее замолчал, и не полагаясь на слугу, оказал гостям высокую честь, самолично наполнить вином их бокалы…

— Насчет Кааса. — Продолжил он. — Это весьма досадное упущение… Впрочем, пожалуй тут есть и часть моей вины. Я должен был послать с вами своих людей… все-таки вы… — Риишлее сделал некий жест, из которого его гости должны были сами понять, что в некоторых вопросах являются безнадежными профанами, о чем вежливость не позволяет сказать хозяину стола, прямо, и добавил. — …Но решил что это привлечет ненужное внимание со стороны армейских, которые, увы, с Тайной Службой, не очень-то дружат.

Документы тоже жаль. Но я уже распорядился, пригласить работников архивов. С нашем традиционным почтением ко всякому написанному слову и составленному документу — эти ребята весьма поднаторели в восстановлении попорченных временем бумаг. — Может и тут смогут что-то сделать. Но потраченного на это времени, сил, и средств — откровенно говоря, будет жаль.

Вам кстати, оу Готор, я настоятельно советую, (коли в этого еще не сделали), как можно быстрее записать все что сохранила ваша память из прочитанного, и бесед с этим прощелыгой Каасом.

Кстати — а что там с этой женщиной и ребенком? Уже догадываюсь, что вы бы не стали отыгрываться на ней за обман Кааса. …Но есть такое подозрение, что вы оу Готор, могли бы сыграть в излишнее благородство. …Исходя из ваших рассказов о религии в мире, из которого пришли… Помните?

— Ее с ребенком привезут первым же кораблем… — Пожал плечами Готор. — И хочу вас успокоить, или, возможно разочаровать, но мой мир тоже весьма далек от тех идеалов, про которые я вам рассказывал. Как раз сержанты Дроут и Таагай, сейчас их и охраняют. Да и генерал оу Дезгоот, в некотором роде, за ними присматривает. …Он нам обещал.

Но неужели вы правда станете, ее пытать?

— Не думаю, что это понадобиться. — Усмехнулся Риишлее. — Пытка — это крайняя мера. Обычно она хороша лишь тогда, когда большинство ответов ты уже знаешь.

А с вашей подопечной будут разговаривать… опытные люди. Они без всяких пыток выведают у нее даже то, что как ей кажется она не знает.

В конце концов — она видела лица, знает многие даты… Даже система тайных знаков и паролей — уже немало. По ней мы сможем кое-что узнать про этого Кааса…

Впрочем — это все сейчас не столь важно. — Риишлее замолк, словно бы подбирая слова, что было для него весьма нехарактерно.

…Не важно, в отличии от другого вопроса — что делать с вами, судари…! — Слегка шутливым тоном, начала он. — С одной стороны — вас двоих, по праву надо представить Совету и Королю, в качестве одних из «Отцов Победы». — И могу гарантировать, что вы искупаетесь в Славе, похлеще чем утопленник в воде. Про богатства, повышения и награды, я и не говорю — Тооредаан, еще не разучился награждать своих героев. …Ну, по крайней мере тех, кого он сам, официально, признал такими.

Риишлее сделал паузу, и чуть нервно покрутил в руках вилочку для закусок.

Но! Во всем этом, есть большущее НО! — Продолжил он, уже очень серьезным тоном. — Боюсь — подобная слава, будет вам не лучшим помощником, в ваших дальнейших поисках Амулета. …А я, признаться, весьма озабочен тем что сей таинственный предмет существует, и до сих пор работает… судя по словам, и самому факту появления тут вас, оу Готор. И поэтому я собираюсь попросить… Нет — я собираюсь настоятельно потребовать у вас двоих — …немного уйти в тень!

…Понимаю, вы еще люди довольно молодые и честолюбивые. И требовать от вас подобной жертвы, с моей стороны, в какой-то мере даже жестоко.

…Жестоко, и наивно. Ибо если вы не согласитесь с моим решением, а я надавлю, скорее всего это окончится войной.

Войной — само начало которой, станет поражением для обеих сторон. Ибо я потеряю достойных, и ценных, в первую очередь для королевства, людей. А вы… думаю вы понимаете, что ваши потери будут фатальными.

Поэтому я вынужден не приказывать вам. Но просить, взывая к чувству долга! И если вы откажетесь… — что ж — Слава будет вашей. Но в дальнейшем, наши пути разойдутся! Обещаю, что не попытаюсь вам мстить. Но и на мое покровительство, можете больше не рассчитывать. …Что скажете?

— Ну, мне к подобным вещам не привыкать. — Улыбнулся Готор. — Меня ваш вариант даже нравится… потому что поиски Амулета, для меня куда важнее почестей и славы… Но Ренки…

— Если велит долг, я тоже согласен. — Ответил Ренки, но по его тону было нетрудно догадаться что все это его отнюдь не обрадовало.

— Ну, не стоит так уж переживать… — Успокаивающе произнес Риишлее. — Ваши имена не будут вычеркнуты из истории этой славного похода. …При всем моем желании — это просто невозможно, армейский мир не так уж велик чтобы вы смогли в нем затеряться! …Просто — они будут чуточку в тени… — Официально — вы получите не больше наград, чем все остальные офицеры других полков участвовавших в битве. …Возможно, я даже сделаю так, что истинные отчеты о ваших подвигах и участии в подготовке победы, станут доступны хронистам будущих эпох… Но сейчас… придется побыть в тени.

…Вам кстати, судари, пока не мешало бы хорошенько отдохнуть, а главное — обзавеситьсь достойный гардеробом. — Сменил тему Риишлее, давая понять что считает предыдущий вопрос закрытым. — …Я распоряжусь об этом — лучшие портные и самое дорогое сукно. И даже не думайте о деньгах — Это меньшее что я могу для вас сделать.

…Нет, вид несомненно у вас весьма геройский, но учитывая положение лиц, которым я намереваюсь вас обоих представить, все-таки не мешало бы приобрести немного лоска…

А уж потом, и поговорим о поисках Амулета, и о множестве других вопросов, которые будут у меня, (и не только у меня), к вам.

…Тут-то, Готор внезапно и выдал эту историю с Храмом, и непонятным планом на таинственной «batarejka»…

В гостиницу возвращались молча… Готор размышлял об Амулете, а Ренки переживал о крушении своих планов.

…Чего там говорить — таил он весьма честолюбивую мечту стать самым молодым генералом в истории Тооредаана… (Все же к этому шло). И после рейда на Тиинд, где он неоднократно отличился, и не только как воин, но как достойный командир — мечтать, хотя бы о полковничьем погоне он вполне мог себе позволить. Случаев такого взлета, было предостаточно.

…Ну пусть не полковничьем… Пусть хотя бы майорском. — Стать майором в его неполные двадцать лет, это уже великое достижение, учитывая что добился он чина не покупкой офицерского патента, а личной выслугой. …И пусть, формально между покупкой и заслугой, нет никакой разницы — офицерская среда прекрасно знает, кто, как, и за что получил свои звания и награды. …Тут Риишлее был прав — подвиг утаить не удалось бы.

А офицеру с такой репутацией — любой полковник будет поручать самые ответственные и важные задания. А значит — последуют новые награды, и новые повышения.

…А ведь могли бы и полковника дать! Тогда все вообще стало бы намного проще, до генерала остается одна ступенька, и ступить на нее, когда вовсю идет война — не такая уж и сложная задача.

А генерал… В обществе Тооредаана, это весьма высокая ступень, которая сразу вернет его роду прежнее положение, привилегии и богатства.

…Но увы. — И Риишлее, и Готор были абсолютно правы. Ренки понимал это… умом — благо, доводы «за» он бы и сам смог придумать хоть десяток сразу. …Да хватило бы и одного — пойти против решения Риишлее, означало бы предать Готора. А ведь для Готора, поиск Амулета, означал куда больше, чем все награды мира… — возвращение домой. Ренки прекрасно понимал это.

Но понимать — это одно. А принять сердцем крушение всех своих надежд… — было невыносимо горько.

— … Готор… — Предложил он, проходя мимо кабака. — А давай напьемся?! Вдрыз!!! В конце концом — имеем право. …А потом — в бордель! И еще куда-нибудь… да хоть в кости сыграем!

В ответ Готор внимательно, и как-то слегка печально посмотрел на приятеля, вздохнул, и сказал — «Давай».

Утро было хмурым. Сияло солнце, пели птички… и от этого было тошно вдвойне, потому что утро было определенно хмурым.

Ренки с трудом выпутался из одеяла, и сел, сдерживая мучительный прострел в голове и приступы тошноты. Огляделся в поисках подходящего сосуда. …Взгляд упал на лежащую на той же кровати девицу… Б-р-р-р… стало настолько тошно, что даже блевать расхотелось.

Страшная, со всклоченными волосами и рябым помятым лицом. Это же надо было с такой связаться! …Ренки и так был довольно разборчив, а уж после общения со Жрицей, вообще невольно стал поборником завышенных стандартов женской красоты.

С трудом поднялся на ноги, дошел до стола, и быстренько влил в себя остатки вина из кувшина… Вино было таким же мерзким как и шлюха, и весь этот поганый день!

Стараясь делать как можно меньше движений, Ренки собрал свою, раскиданную по всей комнате одежду, и с омерзением нацепил ее на себя. — Даже привычная одежда, сегодня казалась какой-то грязной и липкой.

Вышел из комнаты, и пошел по темному коридору, на свет. Свет, оказывается сиял в довольно просторной гостиной, обставленной столь же пышно, как и нелепо.

Угу… А у окна на диване, сидел Готор, весь из себя свеженький и чистенький, уставившись в какую-то книженцию.

— Ну-с… И как у нас дела? — С улыбкой глянув на Ренки, поинтересовался коварный приятель.

— Изумительно… — Пробурчал тот, ища глазами какое-нибудь питье.

— На вот… — Заботливо пододвинул ему Готор приличных размеров кружку. — Сок… так и не понял чего. Но кисленький, тебе в самый раз сейчас будет. …Хозяйка кстати, обещала какой-то супчик от похмелья сделать… Сейчас я скажу чтобы несли!

…Острый рыбный супчик принесли довольно быстро, а Ренки, с отвращением вогнав в себя первые ложки — остатки выхлебал еще быстрее. Бросило в жар, прошиб пот, однако в голове просветлело, да и желудок подъуспокоился.

— А ты чего тут читаешь? — Подозрительно спросил он у приятеля.

— Презабавнейшая похабщина, времен Первой Империи — С удовольствием пояснил Готор. — Чисто развлекательного жанра, если можно так выразиться про подобную, гм… литературу. (У хозяйки этого борделя, кстати, весьма изрядная библиотека произведений подобного жанра).

Если верить некоторым деталям — написана книженция спустя лет сто пятьдесят — двести после подвигов наших приятелей Манаун*дака и Лга*нхи. И тут, чуть ли не две трети гм… рассказов — посвящено как раз им. …В основном конечно полный бред и больные фантазии… насчет размеров гм… некоторых частей тел, легендарных героев. И их подвигов…, отнюдь не на поле брани.

По сути ничего удивительного — Во всякой письменной культуре, рано или поздно появляется «герой», осмеливающийся переложить на бумагу то, что раньше было лишь темой подпольного хихиканья и тихих разговорчиков, сопровождающихся глумливыми улыбочками. …Но у меня есть ощущение, что писал это человек, либо стоявший довольно высоко на социальной лестнице, либо — имевший доступ в верха. …Слуга например!

…Тут вот есть сцена …скажем так — нетрадиционного использования Меча Лга*нхи сорока девственницами… Так вот — описание рукояти, очень похоже на тот самый Обломок! Каково тебе такой поворот?! В этакой-то грязи, да найти что-то стоящее!!! Сейчас вот, пытаюсь еще отыскать в описаниях, что-то подобное… Может этот озабоченный, еще какие-то ритуальные предметы упомянул.

…Ренки равнодушно кивнул, не особо разделяя восторги приятеля. …Хоть супчик и подействовал на тело, но на душе было по прежнему тошно. Тошно и тревожно, ибо он напрочь не помнил большую половину вчерашней ночи, а вернее сказать — дня.

— Что хоть вчера было-то? — Поинтересовался он у приятеля. — И чего это ты такой свеженький?

— Ну, во первых — в пьющей компании, кто-то всегда должен оставаться относительно трезвым, чтобы уберечь остальных от неприятностей. — Усмехнулся Готор. — А во-вторых — мне особо налегать на вино не стоит. — Осторожно постучал он себя по голове, в районе оставшегося от ранения шрама.

…А в остальном — …Не бери в голову. Ничего особенного не было. От вызовов на дуэль, я тебя уберег. …Дважды! От произнесения слов и речей, о которых бы ты пожалел на утро, в общем-то тоже уберег. …Вот от девицы той, уберечь не смог. Хотя — совесть моя чиста — пытался подсунуть тебе кого-нибудь посимпатичнее. Но ты видать назло мне, решил удалиться с этой… Ну. — бордель тут довольно дорогой и качественный. Так что — последствия, уверен, будут только эмоционального плана.

…Однако друг мой Ренки. — Сегодня утром, меня, вот прямо тут, уже разыскал посланец от нашего «патрона». И передал его настойчивое предложение, сегодня к обеду снова быть в Малом Дворце, и желательно выглядеть при этом более-менее прилично.

А времечко, уже кстати довольно позднее. Так что пора уже зайти в гостиницу, привести себя в порядок, и ехать к Риишлее.

В гостинице их ждал первый сюрприз — Люди Риишлее, как всегда оказались на высоте. …Уж неизвестно — то ли Старший Цензор позаботился об этом заранее, то ли у него был неистощимый набор «реквизита», но два прекрасно исполненных мундира 6-го гренадерского полка, расшитых золотом и серебром, уже ждали наших героев в их комнатах. А вместе с ними и небольшая бригада портных, мгновенно подогнавших мундиры по немного изменившимся за последние полгода фигурам, (оба они слегка отощали, а Ренки еще и раздался в плечах).

Час трудов — и мундиры стали безупречными. Приятели только-только успели толком отмыться, побриться, и приобрести лоск, созданный руками опытных куаферов вооруженных, помимо ножниц и расчесок, разными притираниями, помадами, и лаками, (Готор почему-то плевался, и бурчал себе под нос слова на родном языке), как можно было уже одеваться к обеду, который, судя по этим приготовлениям, явно обещал стать нетривиальным.

Осталось только подвесить на мундир погон, надеть вычищенные до блеска сапоги, и отправляться в путь.

Оказалось — что Риишлее позаботился и об этом — перед гостиницей Ренки и Готора ожидала карета. …Не слишком роскошная с виду, однако… такой дорогого, а главное удобного интерьера, Ренки видеть еще не доводилось. Да и по камням мостовой, (увы, но даже в Мооскаа, не всегда идеально ровной), она ехала — словно лодочка по тихому пруду, без привычных скрипов и подпрыгиваний. — Все это было весьма многообещающим.

Как впрочем и то, что ехали они несколько дольше, чем следовало. И приехали отнюдь не в Малый Дворец, а в некую загородную резиденцию, весь вид которой навевал мысли о древних родах столетиями живущих на одном месте, огромных богатствах накопленных за эти годы, и конечно же — Власти!

Власти, перед которой бледнеет и древнее благородство, и любые капиталы, и даже штыки многочисленных полков. …Ибо именно эта Власть управляет и тем, и другим, и третьим…

— А вот, собственно и они… — Поприветствовал друзей Риишлее, когда вышколенный слуга провел их по роскошно отделанным коридорам, в еще более роскошную гостиную. — Наши почетные гости!

Гостиная, по странной прихоти архитектора, находившаяся в глубине дома и не имевшая окон, освещалась только светильниками в особых хрустальных колпаках, «вытягивающих» пламя от фитиля вверх, и разбивая его на множество ярких лучиков. Эти светильники освещали лишь пространство вокруг большого круглого стола, так что стены и углы гостиной, словно бы скрывались во мраке. Однако паркет, лепнина потолка, мебель… даже не слишком разбирающийся в тооредаанской роскоши Готор, мгновенно догадался что все это стоит баснословных денег, и невольно проникся… ну может не почтением, но важностью встречи, на которую его пригласили.

За столом, помимо Риишлее, сидели еще двое мужчин и, как это ни странно — одна женщина.

— Позвольте вам друзья, представить героев, о которых вы конечно же наслышаны, но видите впервые. — Начал формальное представление Риишлее…

…Интересно было наблюдать за ним в этой компании. Нет, обычно — просто лучащийся силой и властностью Первый Советник Короля, Верховный Жрец и Военный Министр, вовсе не стал казаться менее важным и значимым. …Но словно бы немного потускнел, попав в компанию людей, явно равных себе по значимости и влиянию.

— Это вот (пока еще) первый лейтенант оу Ренки Дарээка, храбрость и готовность сражаться которого, сравнимы лишь со знаниями и мудростью его не менее бесстрашного товарища, так же первого лейтенанта, оу Готора!

…Ну а это… — Показал Риишлее еще на довольно молодого, представительного мужчину справа от себя. — Герцог оу Рииг Моорееко — Министр Финансов нашего Великого Королевства и один из столпов, на котором оно держится.

А на соседнем стуле — оу Ваарииг Сиин. — Второй Советник Короля, под чьим неусыпным попечением, процветают все Университеты нашей страны, а также и школы всех видов и направлений, вплоть до ремесленных училищ, который так же приглядывает за тем как живет и трудится чинов чиновничий люд. …Тут он, в некотором роде, мой конкурент.

Самый старый из сидящих за столом мужчин, с лицом свирепого людоеда, и фигурой ярмарочного борца, небрежно кивнул, и блики света пробежались по его блестящей лысине.

Ну и наконец… — Риишлее преувеличенно почтительно склонил голову перед уже довольно зрелой, но выглядящей еще более чем великолепно, дамой. — Прекраснейшая и несравненная дама Тиира из рода оу Гии — первая Дама Двора!

…Ну что вы судари… Не стойте там, подходите, присаживайтесь. Ведь вы тут — почетные гости!

— Гм… — Усмехнулся Готор, подходя к столу и присаживаясь на указанный ему стул. — Тогда почему я чувствую себя главным блюдом?

— Так вот значит ты каков — пришелец из чужих миров! — Первой начала дама Тиира. — С виду похож на обычного человека. …Признаться — я ожидала чего-то более — экзотичного!

…Перед этим, была почти часовая пытка, под названием «званный обед». Высокопоставленные гости наслаждались пищей, беседуя о всяких пустяках, обсуждая дворцовые сплетни и последние театральные постановки. …А Готор, и особенно Ренки, все это время сидели словно на иголках, время от времени, пронзаемые оценивающими, холодными и равнодушными, словно скальпель патологоанатома, взглядами.

Лишь когда беззвучно скользящие по паркету лакеи убрали тарелки после пятой перемены блюд, заменив их хрустальными бокалами, графинами с вином и соками, и блюдечками с закусками всех видов, после чего так же незаметно удалились, демонстративно закрыв двери в гостиную, и оставив обедающих одних. Только тогда и начался разговор о действительно серьезных делах. И начала его, именно Первая Дама Двора.

…На этой должности, дама из рода оу Гии, управляла всеми делами королевского Двора уже больше десятка лет. И хотя, ее обязанности, по сути своей, не выходили дальше обязанностей экономки любого богатого дома — по раздававшимся в коридорах Дворцов и Замков шепоткам — Первая Дама Двора имела Власти и Влияния куда больше, чем сама королева! В ее воле было допустить, или наоборот — преградить доступ к королю, почти любому подданному Тооредаана, какое бы положение он не занимал. …Исключение составляло лишь не более десятка-другого человек — вроде правящих Герцогов, или ближних Советников и министров Короля. Но даже и они, предпочитали не связываться в Первой Дамой, понимая что война с ней может обойтись им слишком дорого. — Влияние дамы Тииры, было поистине безграничным.

…Ей подчинялась даже Дворцовая Стража, и по слухам — именно она назначала полковников и офицеров 11-го мушкетерского полка, обычно квартировавшегося именно в столице. — С этой женщиной, стоило считаться!

— Увы… — Развел руками оу Готор, как бы извиняясь за свою заурядную внешность. — Я действительно не самый экзотичный представитель своего мира. Но в свое оправдание, могу сказать лишь что я чужой для этого мира, только на три четверти… А на одну четверть…

— Да-да… — Прервал Готора на полуслове оу Сиин, попутно прожегши его своим людоедским взглядом, словно бы прикидывая каков будет на вкус этот «на одну четверть» чужак. — …Дедушка! — Оу Риишлее уже рассказывал нам эту историю… Звучит, знаете ли — излишне фантастично! …Якобы ваш дедушка, жил в баснословно древние времена, и даже встречался с самим Манаун*даком… которого я, да и многие другие ученые мужи, до недавнего времени, вообще считал выдуманным персонажем. А вот вы, его внук, каким-то неведомым и необъяснимым образом, вдруг да очутились тут…

…А можете ли вы предъявить хоть какие-то доказательства, …этой вашей истории?!

— Мне казалось, что эта стадия уже давно пройдена. — Спокойно парировал наезд Готор. — Собственно говоря — я никогда и не навязывался на роль «чужака». Скорее уж — меня разоблачили. — Готор слегка поклонился в сторону Риишлее.

— Действительно Ваарииг. — Усмехнулся с противоположного конца стола Герцог оу Моорееко. — Не стоит пытать нашего гостя… из другого мира, на эту тему. Тем более что ты уже достаточно долго испытывал смиренное терпение нашего Верховного Жреца, задавая ему те же самые вопросы. …Едва ли, даже тебе придет в голову обвинять оу Риишлее в доверчивости и склонности к скоропалительных выводам. Так что — полагаю, теоретические споры о существовании иных миров, мы можем отложить на какое-нибудь другое время. А сейчас…

…Итак — оу Готор??? (…Почему кстати, у вас нет первого имени? — Непорядок!). — Сейчас, перед вами сидят четыре, пожалуй самых могущественных человека, не самого маленького на земле Королевства! (Не считая конечно могущества самого Короля, которому все мы праведно служим). — Так чтО вы можете предложить нам, и чего хотите получить взамен?

— …Службу и знания… — После некоторой паузы, ответил оу Готор. — Это все что я могу предложить вам. А получить… — В идеале — моя мечта вернуться домой. Но если это не получится — думаю мои надежды в этом мире, мало чем будут отличаться от надежд любого другого благородного оу. — Достойная жизнь, высокое положение в обществе, семья и прочее-прочее-прочее…

Но хочу вас сразу предупредить — в силу особенностей моей подготовки — мои знания скорее обширны, чем глубоки. Меня обучали основам большинства известных в моем мире наук, и дали общее представление о методиках, с помощью которых из

этих основ, можно воспроизвести нечто большее.

А вот насчет использования этих знаний…. — мой опыт, и опыт моего мира, говорит что всякое знание, подобно сильному лекарству, надо применять очень осторожно, иначе это может ударить по тебе самому.

Да и знание, привнесенное из другого мира — это костыль, который конечно поможет передвигаться больному. Но если этот костыль вовремя не отбросить, преодолевая боль и слабость — то можно так и не научиться ходить самостоятельно.

— Весьма образное сравнение. — Кивнула головой дама Тиира. — Однако, если откинуть поэтическую образность и перейти к земным реалиям — что конкретно вы можете нам предложить?

— Оу Готор, уже немало сделал такого, что нашим учеными или военным, даже в голову не могло придти… — Вмешался в разговор Риишлее.

— Нет. — Дама Тиира, сделала рукой властных жест, заставивший мгновенно умолкнуть даже самого Риишлее. — Из того что вы мне сказали — пока сей «пришелец», не сотворил ничего выходящего за рамки нашего понимания. — Все это мог бы сделать и любой другой ученый, или полководец «нашего» мира, при достаточной фантазии и способностях.

…В отличии от приспособлений, с помощью которых можно переговариваться находясь за тысячи верст друг от друга, или воочию видеть события происходящие на другом континенте, летать по воздуху, и ездить на самодвижущихся повозках… которые, по вашим словам оу Риишлее, существуют в мире этого человека.

…Не сочтите это за приступ недоверия в стиле… — Дама игриво стрельнула глазами в сторону оу Сиина. — …Но уж коли оу Риишлее, предлагает разрабатывать политику и стратегию развития всего королевства на основе ваших советов — мы вправе точно знать, чего можно ожидать от вас.

— …Это очень непростой вопрос… — Ответил Готор, и было видно что он тщательно подбирает слова. — …С одной стороны — даже тот факт, что человек прибыл из другого мира — едва ли делает его особо выдающимся. — Я мог бы быть и обычным крестьянином, знающим только как землю пахать. …Другое дело — что мой мир намного старше вашего. Так что даже простой крестьянин, думаю смог бы внести немало нового в ваше земледелие, да и многие ремесла.

…Все эти механизмы, о которых вы упомянули… — Насколько я знаю — магии в мире не существует, так что просто щелкнув пальцами, я создать их не смогу! А воспроизвести их в ваших мастерских…

…Вся эта техника, основана на открытиях и технологиях, которые вашему миру, предстоит делать и отрабатывать еще лет триста-четыреста. Сейчас же я подобен человеку сидящему посреди океана на груде песка и ракушек, и от которого требуют построить корабль.

…Я конечно могу вам сделать… ну допустим — паровоз! — Довольно простую машину, осуществляющую движение за счет нагрева воды. Но боюсь, это будет не более чем забавная игрушка, потому что понадобиться огромное количество металла, чтобы построить железную дорогу, или каменного угля, если устанавливать паровые машины на кораблях. …Фабрики с паровыми двигателями… для вашего мира это означает полную замену принципов производства, хаос, обнищание тысяч работников, бродяжничество, бунты… Едва ли Тооредаану, во время войны все это нужно.

…Возвращаясь к образным сравнениям — это все равно что посадить новорожденного младенца на боевого коня, и пустить его галопом. — Последствия сами можете себе представить.

…Но я, как житель более старого мира, могу предостеречь вас от ошибок, показать правильные и более короткие тропы как в политике так и в науке, которые, надеюсь, приведут Тооредаан к лидерству в вашем мире.

Готор сделал паузу, чтобы глотнуть сока из стоящего перед ним бокала. А потом предложил.

…Обсудить насколько все это может быть полезным, вам наверное стоит с адмиралом оу Ниидшаа. …По дороге обратно, мы с ним немного пообщались, что позволило ему вытянуть из меня немало информации о путях развития флота в моем мире. Полагаю — сейчас он все это осмысливает, и по возвращению обязательно представит что-то вроде программы по реформе флота.

— …И потребует на это кучу денег! — Усмехнулся Герцог оу Моорееко… Нечего сказать — удружили вы мне с этим! …Так что — считайте, я тоже жду от вас советов, как обеспечить пополнение казны. …У вас там еще золото из воздуха или воды делать не научились?

— Научились. — Кивнул Готор. — Но стоит оно, намного дороже обычного.

— …А вы что скажете оу Дарээка? — Устало улыбнувшись, спросил Риишлее. — Не обиделись, что вам почти не привелось поучаствовать в беседе?

— Нет… Скорее даже наоборот… — Ренки даже содрогнулся, и немедленно почувствовал определенный стыд, за то что во время всего разговора, отдуваться за них обоих, пришлось фактически одному Готору. …Сам бы он, меньше всего на свете хотел подвергнуться тому же допросу, что учинили «пришельцу», первые люди королевства. …Под конец беседы, кажется и сам Готор уже был не рад, тому что ввязался в эту авантюру, и возможно даже подумывал перебежать в Кредон, или в Ашуу, к юбконосцам.

С него семь потом сошло, начал заплетаться язык, и кажется даже стало ломить спину от напряжения, пока поток въедливых вопросов гостей не иссяк.

Лишь в конце беседы, когда уже все практически начали церемонию прощания — дама Тиира, соизволила обратить свой взор и на него — заурядного тооредаанского героя.

— Оу Дарээка… — Покатала она его имя на языке. — Кем, молодой человек, вам приходится знаменитый генерал оу Когиир Дарээка? — …Двоюродным дедом?! — Что ж, происхождение вполне достойное, и род уважаемый. …Мы с вами даже состоим в родстве — одна из дочерей генерала, вышла замуж за мужчину из рода Гии. …Из боковой ветви, впрочем. Но это не особо и важно. — Представить ко Двору человека с такой родословной, никакой сложности не вызовет. А вот ваш приятель… — Дама задумалась — …Похоже придется упирать на его геройства и заслуги перед Королевством! И наверное — Герцогу оу Моорееко, придется взять его в свою свиту, хотя бы формально. — У него там много странных чудаков ошивается, и все знают что Герцог их в обиду не дает.

…Нет-нет, успокойтесь оу Риишлее, я вовсе не хочу забирать у вас вашего человека. Но согласитесь — если представить его ко Двору как вашего протеже — все ваши враги, сразу станут его врагами. При иных обстоятельствах, я бы даже позабавилась, глядя на то как вы оба будете выкручиваться из подобной ситуации. Но коли уж мы решили сделать оу Готора своим Человеком, стоит позаботиться о его безопасности. …Но думаю — мы еще поговорим об этом. Время пока есть!

На этом встреча и закончилась, гости покинули особняк. А Риишлее, оказал приятелям высокую честь, пригласить их в свою карету. Тут-то он и завел разговор с Ренки, внимательно поглядывая на устало откинувшегося на спинку кресел Готора, которому сегодня и так сильно досталось.

— Ну-ну… — Успокаивающе похлопал Риишлее Ренки по колену. — Все прошло просто прекрасно. — Оу Готор держался большим молодцом, так что вы оба весьма понравились этим людям… Но расслабляться не стоит — это были лишь смотрины — а впереди еще сватовство, обручение, венчание, и долгая счастливая жизнь… Шучу!

За армией оу Дезгоота, уже посланы корабли. Вернуться они в столицу, думаю не раньше чем недели через три, а скорее даже — четыре.

Тогда, собственно и состоится официальное Чествование Победителей, после которого вас, молодые люди, так же официально представят Королю. А значит — вы станете Придворными. А это совершенно особый круг людей… с которыми надо держаться настороже, ибо они не прощают даже малейших ошибок!

Пару дней — советую вам хорошенько отдохнуть. — Потом — мои портные займутся вашим гардеробом — он должен в малейших деталях соответствовать последней моде. — В «придворном мире» уж лучше сморозить откровенную глупость отвечая Королю, чем надеть камзол прошлогодней выкройки, или подвязать ленту не того цвета.

К тому же, я пришлю вам учителя хороших манер. …В казарме или на поле битвы, ваши манеры возможно и считаются безупречными. Но чтобы не опозориться при Дворе — вам еще многому стоит научиться!

…Пожалуй — я помогу вам приобрести особняк в городе. …Тут один… заблуждающийся человек, скоро отправится в далекое, и не совсем добровольное путешествие, примерно в те края, откуда вы недавно прибыли. Уверен — он будет просто счастлив продать вам свой дом, за весьма умеренную плату, иначе его все равно конфискует казна.

…Не благодарите — дом вам понадобиться и чтобы не выглядеть голодранцами при дворе, и в качестве базы… Уж извините — но о слугах позабочусь тоже я! И естественно — они будут из моих людей, так что я буду в курсе всех событий, что произойдут в вашем доме… Это — для вашей же пользы. …Заранее хочу успокоить — удивить меня чем-то сложно. Да и мне не слишком-то интересно будет, сколько девиц пройдет через ваши спальни, или сколько и какого вина вы выпьете за обедом. — Лишь бы — все это не вредило главному делу!

Глава 8

Колеса кареты перестали мягко шуршать по укатанному грунту Королевского Тракта, и нервно застучали по каменной, (хотя и крайне неровной) мостовой славного города Фааркоон.

Дружный вздох из шести глоток, возможно не совсем реальный, но вполне ощутимый на эмоциональном уровне, нарушил тишину раннего утра — …Вот, считай уже и дома! Пять месяцев столичного безумия остались в прошлом, и теперь можно хотя бы помечтать о тихой спокойно жизни в собственном поместье.

…Первые недели подготовки к представлению ко Двору — Ренки и Готору показались сущим адом… Кажется — еще похлеще того что было на каторге.

…Нет, конечно сон на перинах, нельзя сравнивать со звериным полузабытьем на голой земле, под куском рогожи. …Да и сытные и вкусные обеды, что приносили им из соседнего кабака, было даже оскорбительно упоминать рядом с тюремной баландой на каторжном судне. Да и «основная работа» заключающаяся в примеривании нарядов, да повторении за учителем «изящных» поклонов, языка жестов, цветов, и мушек, поведения за столом, танцев, и прочей дребедени, вроде сигналов, которые должны подавать окружающим цвета и фасоны одежды, а также драгоценности и украшения… — Все это жутко утомляло. Даже Готора, который поначалу выказал немалый энтузиазм, и даже пытался объяснять все разученное с точки зрения науки, вести какие-то записи, классификации…

Скис он уже под конец первой недели, громко заявив что все это бессмысленная трата времени, которое он мог бы потратить с куда большей пользой.

— Нет, я понимаю — Жаловался он Ренки, за бокалом вина. — Знание всей этой …хрени, должно сделать нас своими, в весьма узком и специфичном обществе придворных. …Но боже ж мой… — какая дикая скука, изучать как низко я должен наклонить голову при встрече с особой в чьей петлице торчит гвоздичка. И почему дама, в чьем наряде сочетаются лиловые ленты с жемчужным украшением на шее, не прочь потрахаться с кем угодно, лишь бы это осталось «страшной тайной».

— А как же насчет — «…Это вроде наших мундиров и погон…» — Ехидно передразнил Ренки, Готора, однако же полностью разделяя его чувства.

— Но не до такой же степени!!! — Возмутился Готор. — Я у себя Там, практически годами носил одну и ту же форму одинаковой камуфляжной раскраски, в течении почти десятка лет… Мне уже обычные синие джинсы, подчас экзотикой казались, что в Училище, что на срочной, что в СпецКомплексе… А тут — я оказывается не могу появиться в одном и том же наряде два дня подряд, иначе меня загнобят как деревенщину и лоха! И каждый раз одеваясь, я должен думать о сочетании цветов, украшений, и прочей хрени, а то примут за кого-нибудь не того, и либо ославят мудаком, либо вызовут на дуэль!

— …Вот этого я вообще не понимаю. — Кивнул головой Ренки. — Двойная серебряная пряжка на туфлях и перо кукушки на шляпе, означающие что ты накануне переспал с чужой женой. …Да ведь тех кто такое носит — каждый благородный человек должен вызвать на дуэль, и заколоть как свинью! Ибо сказано в Законе — «Узы брака — священны!». Зачем кому-то подобное демонстрировать?

— Охох-хонюшки… — Печально пробормотал Готор. — Остается надеяться, что долго все это не продлится, и нам дадут какое-нибудь задание подальше от столицы!

Как всякий почтенный купеческий город, Фааркоон просыпался с первыми лучами солнца. Так что приезд, и заселение известных всему королевству героев в лучшую гостиницу города, не осталось тайной для фааркоонских обывателей, и особенно — городской управы и королевских чиновников.

Не успела шестерка приятелей толком расположиться в снятых комнатах, как в двери уже постучалась делегация почтенных граждан Фааркоона, во главе с самим градоначальником, и в воздухе, вместе с ароматами безбожно вылитых на себя духов и извлеченных из нафталиновых закромов парадных мундиров, ощутимо запахло продолжением светской жизни, но теперь уже на провинциальный манер.

…И в тоже время — отказаться было просто невозможно, ибо граждане Фааркоона, явно считали прославившихся на весь мир героев, в какой-то мере своей собственностью, которая по праву давала им повод задирать носы перед жителями всех других, менее достойных городов, на всем побережье, да и в королевстве в целом.

…Ведь как-никак — а часть кораблей Той Самой Эскадры, отошла именно от причалов их порта, не говоря уж о том, что «те самые» torpeda, строились на фааркоонской верфи, а «те самые» гренадеры 6-го полка во главе с «самим» тогда еще полковником оу Дезгоотом, несколько месяцев стояли на постое в Фааркооне, набирая пополнение, в том числе, и в его окрестностях. А два участника Той битвы — вообще были почетными гражданами Фааркоона, владевшими собственностью в его окрестностях, и навечно вписанные в историю города целой серией таинственных и небывалых похождений и подвигов. — Все это давало каждому жителю столь славного города, законное право, считать себя немного причастным к разгрому Тиинда, и последовавшему после этого Большому Походу обратно на родину. Каковой поход, хотя вроде и не был отмечен особыми военными победами над врагами королевства, однако же, сам по себе был грандиозным предприятием, явно символизирующем о Величие Духа всех тооредаанцев в целом, и тооредаанской армии, в частности.

Фааркоон просто обязан был отметить грандиозное возвращение великих героев, не менее грандиозными празднествами. А Герои, соответственно обязаны были благодарно и смиренно все это принять, ибо отвергнуть провинциальное гостеприимство — хуже чем пнуть щенка, или нагадить в Храме.

…Пришлось смириться с неизбежным, лишь только ограничив рамки фааркоонского радушия неделей, дольше которой, они якобы не могут задержаться в этом городе. …После чего — немедленно были взяты в оборот…

Примерно так же быстро они были взяты в оборот, и когда посланные на юг корабли, привезли полки генерала оу Дезгоота, и говорки да сплетни, давно уже кочующие по столице, внезапно обернулись громом официальных глашатаев, известивших народ королевства Тооредаан, о грандиозной победе, одержанной его войсками прямо в сердце вражеской территории, особо упирая на то, что все задействованные в операции полки, вернулись обратно с минимальными потерями, оставив разозленных кредонцев с носом.

Официальные донесения генерала, адмирала, и полковников об операции, а также — военного инженера оу Готора, о разрушении вражеских укреплений, были напечатаны во всех (то есть целых двух) газетах, а для тех, кто был слишком беден чтобы купить газету (Увы, но это могли себе позволить лишь достаточно состоятельные люди). — соответствующие информационные листки весьма обильно украсили стены домов столицы, и возле каждого из них собирались толпы читателей, толкователей, пояснятелей, и спорщиков.

…Приятели могли по праву гордится. — Пусть их и не называли в числе «отцов победы», однако имена этой, уже и так довольно известной в народе своей доблестью и предприимчивостью, парочки героев, не раз упоминались в отчетах, причем в самом положительном свете.

…Потом был торжественный проход войска-победителя через город. Построение на площади перед Большим Дворцом. Торжественный доклад генерала Военному Министру, потом — Военного Министра — Королю. Речь Короля, высказавшего победителям свое монаршее благоволение, и милостливо соизволившего распорядиться о достойной награде всем воинам участвовавшим в походе, и назначения пенсий семьям тех, кто из него не вернулся.

По окончанию речи короля, собравшаяся вокруг толпа, выразила свое одобрение монаршьей мудрости и щедрости, радостным ревом. А солдаты, дружно отсалютовали своему Монарху и толпе, мушкетами с примкнутыми штыками, вызвав еще более восторженный рев.

Когда рев стих, Военный Министр, на время переквалифицировавшийся в Верховного Жреца, провел молитвенную службу, и принеся в жертву богам хлеб и вино, освятил особый Свиток с описанием сего Великого Подвига, коей свиток, отныне будет хранится в главном Храме Предков, дабы Слава о разгроме Тинда и походе домой, жила в веках.

На следующий день, все старшие офицеры чином не ниже майора, в круг которых, затесалась и парочка первых лейтенантов, были приглашены на прием к Королю.

…Ренки впервые смог увидеть ЕГО столь близко. Он прошел мимо, буквально на расстоянии вытянутой руки, и несмотря на весь восторг, переполнявший его душу, Ренки еле удержался от того, чтобы не потрогать того, кто олицетворял собой все величие и силу славного королевства Тооредаан.

…И если бы потом Ренки спросили бы — был ли король стар или молод, высок или низок, красив или уродлив… — к своему стыду, Ренки бы наверное ничего не смог, ответить. — Ведь это был Король! Тот самый, с чьим именем на устах солдаты бросаются в бой, ради которого терпят лишения и тягости походов и мирной жизни… Почитать которого словно некое божество, мальчишку, из обедневшего рода благородных оу, учили едва ли не с младенчества!

…А вот оу Готор, был лишен какого-то особого пиетета по отношению к монаршим особам, и он увидел перед собой, уже довольно немолодого человека, с обрюзгшим лицом, и какими-то устало-равнодушными глазами.

Он проходил мимо строя восторженно пялящихся на него вояк, говорил какие-то дежурные фразы, поздравлял, отпускал комплименты, но при этом словно бы был мыслями где-то очень далеко отсюда.

И лишь встретившись с заинтересованным взглядом некоего дерзкого первого лейтенанта, король даже немного вздрогнул, вгляделся попристальнее в глаз наглеца, задумался, словно бы что-то вспоминая, потом понятливо кивнул, и пошел дальше — поздравлять, говорить дежурные фразы, и отпускать комплименты.

— А он не так-то прост… — Пронеслось в голове у Готора… — И вовсе не рохля, каким кажется на первый взгляд.

Затем состоялся не то бал, не то банкет… — Все ходили по большой зале с бокалами вина в руках и крохотными тарелочками с закусками, играла музыка, но никто почему-то не танцевал.

Многочисленные придворные, чувствовавшие себя тут явно как дома, пялились на застенчиво жмущихся по углам вояк, и опускали комментарии по их поводу.

Впрочем — грань приличия никто не переходил, все старались быть очень милыми и вежливыми, но Ренки, вдруг вновь почувствовал себя порученцем полковника оу Дезгоота, которого штабные офицеры гоняют за вином, а то и заставляют подметать полы в штабе…

— Ну-ну, юноша… — Вдруг раздался откуда-то сбоку, знакомый голос. — Не стоит так хмурить брови, и яростно цепляться за шпагу… Вы больше не на войне!

— Извините дама Тиира… — Обернувшись, от отвесил не самый ловкий поклон. — Что не заметил вас… Э-э-э… вероятно сияние вашей красоты, затмило мои глаза!

— …Неплохо, молодой человек … для начала! — Улыбнулась дама Тиира, и впрямь выглядящая сейчас настолько ослепительно, что даже затмевала собой стайку юных фрейлин, толпящихся за спиной. — Только в следующий раз, отпуская комплимент даме, не стоит стоять с таким видом, будто вы боитесь что она вас покусает. Мы тут не столько зубастые, сколь языкастые… и наши уколы, шпагой не отразить.

…Кстати оу Дарээка, — на вас чудесный мундир, однако шпага выглядит бедновато, есть какие-то особые причины, почему вы сейчас взяли ее с собой?

— Э-э-э… Дама Тиира… моя шпага и впрямь смотрится бедновато, но она дороже многих других в этом зале… Это достойнейший клинок работы олидских мастеров, с рукоятью обернутой шкурой черного катрана. Она досталась мне…

Следующие минут десять, Ренки рассказывал историю того как ему досталась его знаменитая шпага, в процессе чего несколько расслабился, и почти перестал пугаться грозной дамы Тииры из рода оу Гии — Первой Дамы Королевского Двора, и стесняться ее свиты.

— О боги… — Стыдливо потупив глазки, нежно прощебетала одна из девушек свиты Перовой Дамы — Это же просто роман какой-то… — Темная ночь, разбойники, благородная дева в опасности, и храбрый оу бесстрашно бросающийся ей на помощь… — После чего, как бы невзначай провела пальчиком от лиловых лент вплетенных в волосы, вдоль длинной шеи, к жемчужному ожерелью, почти утопающему где-то в глубинах весьма глубокого декольте. От чего Ренки, почему-то бросило в жар. — Очень романтично, не правда ли??? — Вновь прощебетала она, стреляя глазками в весьма бесстыдной манере.

— …И тем не менее, вся эта история — чистая правда… — Веско вставила дама Тиира, и усмехнувшись, добавила. — …Так значит это ты мне тогда дружок подгадил, испортив великолепную интригу? …Ладно, я не в обиде. С моей стороны, было бы нехорошо обижаться на столь великого героя, из-за такой мелочи.

… Кстати… — Как бы спохватилась дама Тиира. — Позвольте, юные прелестницы, представить вам благородного оу Ренки Дарээка — известного героя, и моего дальнего родственника! — А это… — Далее дама весьма церемонно перечислила всех прелестниц поименно, как бы давая понять, что это не просто дань вежливости, а ритуал вхождения в Придворный Мир. (В ответ Ренки каждый раз отвешивал церемонный поклон, очень надеясь что не перепутал угол склонения головы, и время удержания подбородка в нижней точке… ведь придворные поклоны, это целая наука!!!), А потом уже Первая Дама добавила, вновь переходя на прежний, веселый тон. — А теперь — брысь отсюда негодницы, мне надо перекинуться с племянничком парой слов…

— Ну вот дружок… — Сказала она, когда девицы стремительно разбежались по залу. — Сейчас эти свиристелки, разнесут всем весть, что ты мой родственник, которому я оказываю свое покровительство. А значит — очень многие из здешней публики захотят выразить тебе свое безграничное восхищение твоим подвигом, поздравить с будущими наградами, и набиться в друзья. …Льстить будут безбожно, при этом старательно выискивая в тебе слабые стороны и присматриваясь куда бы можно воткнуть нож.

Впрочем — это будет всякая мелкота, на которую не стоит обращать внимание. По настоящему опасные хищники — торопиться не будут. Они сначала к тебе хорошенько присмотрятся, прикидывая самые вкусные куски, и только потом попытаются сожрать.

…Но проколоться, можно и с этой мелочевкой… А можно и потренироваться на них, отработав навыки светской жизни.

Так что встряхнись, и не веди себя как единственный деревянный пень посреди пустыни. — На лесть не поддаваться, слабости не показывать… Будь мил, льстив и коварен — это оценят. Друзей не заводи — я потом скажу, с кем тебе можно дружить. Никому никаких твердых обещаний не давай. Приглашения не принимай, отговаривайся службой. Не вздумай хамить — тут это почитается за слабость. Вызывать на дуэль тоже нельзя. …Ну разве что кто-то посеет пнуть тебя по заду, или грубо отзовется о твоей матери. — В поединке ты возможно и победишь, но прослывешь никчемным дураком, способным только шпагой махать. А тут ценится несколько иное…

…В общем — сумеешь переподличать этих подлецов — считай, что выиграл первое сражение.

…Да — с этой сучкой Моорииг не вздумай спать. Говорят она недавно кувыркалась в постели с…, короче — тебе это не важно. Важно, что скорее всего, после ночи с ней, лечиться придется не один месяц.

…Вообще — приглашения от дам, пока тоже не принимай. Я потом сама скажу, с кем тебе можно спать. …И не вздумай меня ослушаться, «племянничек»!

Да… Первые шаги по дворцовым паркетам, были тяжелы.

Впрочем, не намного легче было и выдержать натиск провинциального гостеприимства.

Если во дворцах, приходилось все время опасаться что тебя походя втопчут в грязь, или выставят посмешищем… — В высшем обществе Фааркоона, с такой же осторожностью, приходилось делать каждый шаг, дабы невзначай кого-нибудь не обидеть, не показать себя зазнайками и снобами, но в то же время и соблюсти некие границы, не допуская фамильярности и панибратства. ….В конце-концов, многие из этих купцов и чиновников, помнили Ренки и Готора еще простыми сержантами, и даже платили им деньги, за услуги, подчас даже не совсем законного толка. …А ведь приятелям тут еще предстояло жить и жить, а главное — работать с Фааркооном и его жителями. А следовательно — необходимо было сразу создать о себе правильное впечатление.

Так что посещение запланированных провинциальной элитой мероприятий, было не столько удовольствием, сколько необходимой работой. — Набивать брюхо едой, поднимать бокалы, произносить прочувственные речи самим, и слушать многочисленные ответные перлы провинциального красноречия с серьезным и торжественным видом, что очень ценится деревенскими ораторами. И конечно же, прямой обязанностью Ренки и Готора было — развлекать местных дам и девиц танцами, дворцовыми сплетнями, и рассказами о новинках столичной моды. …Ибо, как уже понял даже Ренки — дамы это страшная сила… Они вроде бы ничего не решают сами, отдав эту привилегию мужьям и отцам. Но зато создают такую атмосферу, в которой окончательное решение может быть только однозначным и созвучным с их представлениями о правильном, благородном, и честном.

— …Однако, Одивия, вы и сами виноваты… — С улыбкой парировал Готор. — Почему мы не были удостоены высокой чести, видеть вас… ну хотя бы на вчерашнем балу в доме Городского Головы, да и на других балах, банкетах и приемах? Неужто Дом Ваксай настолько ослаб, что вам не прислали соответствующих приглашений?

— …Вот еще! — Фыркнула в ответ дерзкая девица. — Дом Ваксай сейчас силен как никогда. …Хотя вынуждена признать, что это не исключительно моя заслуга. …Некие силы — (Одивия лукаво стрельнула глазами куда-то к потолку), весьма благоволят моему Дому, как при распределении выгодных заказов, так и помогая преодолевать бюрократические препоны.

Так что мне хватает дел, помимо того чтобы прыгать да трясти задом на танцульках, болтать с местными дурочками обсуждая кавалеров, или строить глазки престарелым ловеласам, или их балбесам-сыновьям…

Так что, получив от вас записку, я не бросилась отлавливать вашу парочку в круговороте светской жизни, а послушно уселась ждать… Итак?

— Если все бумаги готовы, мы можем подписать их хоть сейчас, и верфь снова станет полностью вышей. — Спокойно ответил Готор. — Смотрите, я даже специальную печать захватил, чтобы все было настолько официально, насколько это вообще возможно.

— Ну так извольте… — Одивия Ваксай немедленно подсунула Готору и Ренки папку с бумагами, которую явно держала под рукой. — На каждой страничке… А пошлину в казну, я так уж и быть, сама заплачу.

— Не стоит. — Улыбнулся Готор берясь за перо, и ставя замысловатый росчерк на поданной бумаге, а затем удостоверяя его оттиском печати. — По высокой королевской милости, мы освобождены от всех налогов, и всех видов пошлин и сборов. …Такая вот нам дана привилегия, о чем и свидетельствует сия печать. Ренки…???

Ренки молча взял перо, и так же поставил на всех подсунутых ему листках свою подпись, старательно прописывая полное имя и титул, после чего оттискивал схожую печать.

— Хм… — Удивленно вскинула брови Одивия Ваксай, заглянув в полученные листы, и рассмотрев печати… — Военный Вождь Берега… — давненько я не слышала этого титула… Вернее — никогда, хотя и читала, о том что когда-то были такие. …Но разве Ваарасик II не упразднил подобные титулы?

— Угу, — весело кивнул оу Готор. — Причем, чаще всего вместе с их носителями и всеми ближайшими родственниками носителей, верными слугами, солдатами, и случайно подвернувшимися под руку посторонними людьми.

Но вот нынешний король, да славится в веках его имя, счел нужным возродить старую добрую традицию …в виде исключения. И так получилось, что оба эти исключения, в данный момент, сидят перед вами.

— И что же это… — Осторожно спросила Одивия. — Я сейчас имею дело с суверенными властелинами окрестностей Фааркоона?

— Увы… — Развел руками Готор. — Хотя скорее «к счастью», — титул возрожден, а вот соответствующие институты — нет. Содержать собственное войско мы не обязаны, собирать налоги не уполномочены, И даже права окончательного и безапелляционного суда лишены. — Хотя судить и имеем право, но наши приговоры можно попытаться оспорить в Королевском Суде. (Но я бы не советовал).

А в остальном — я полновластный властелин земель к северу от Фааркоона на сто двадцать верст, а Ренки — соответственно — к югу. А сам Фааркоон — продолжает оставаться королевским, хотя многие из наших полномочий, распространяются и на него.

…И кстати — пока еще это… не то чтобы тайна, скорее — нежелательная к разглашению информация. И я даже не сомневаюсь, что вы Одивия, сохраните этот наш маленький секрет в тайне от других жителей словного Фааркоона и его окрестностей.

— Хм… — Задумалась Одивия. — И к чему все это?

— То что вы мне тут предлагаете… — С усмешкой заметил Герцог Моорееко. — Все это признаться… выглядит либо нелепым, либо фантастичным! Неужели люди в вашем мире, и правда живут по подобным правилам?

Оу Готор развел руками, как бы говоря, мол — «Сознаю все нелепость. Но действительно так».

— Вот этот ваш «подоходный налог»… — Задумчиво продолжил Герцог. — Нет, я понимаю, в теории это смотрится весьма разумно, и даже справедливо. …Но ведь купцы начнут мухлевать со своей бухгалтерией, скрывать доходы, а чтобы все это проверить… придется создавать вторую Тайную Службу… — и все добавочные налоги уйдут на ее содержание.

Сейчас — каждый покупает у моего ведомства годовую лицензию на занятие торговлей или ремеслом. А льготы и привилегии, которое предоставляются тем кто заплатил больше, стимулируют купцов растрясать свои кубышки. В результате чего, во всем королевстве сейчас действует не больше трех сотен аудиторов со своими командами. — Согласитесь оу Готор, это разумно!

— В какой-то мере… — Кивнул собеседник. — Однако, одним Домам, выплатить подобный налог достаточно необременительно. В то время как другие — изнемогают под его тяжестью. К тому же — сильные и слабые дома изначально поставлены в неравные условия. И сильные Дома получают возможность давить слабых. …А это тоже, не слишком выгодно казне. …Поправьте меня если я не прав, но за последние лет тридцать, появился ли хоть один новый большой Торговый Дом? …По вашим глазам вижу что нет. — Большие Дома душат конкурентов в зародыше, и вряд ли королевство от этого процветает.

— Так вы думаете — ваш вариант будет лучше? — Иронично улыбнулся Герцог Моорееко.

Так уж получилось, что если оу Ренки Дарээка, попал под покровительство Дамы Тииры из рода оу Гии — покровительство над оу Готором Готором, (так об стал официально именоваться, поскольку имя Sergej высокая комиссия сочла не благозвучным, к тому же оно ассоциировалось у тооредаанцем с одним малоприятным морским гадом), взял Герцог Моорееко.

Для дворцовой публики, это даже стало небольшой сенсацией — эти две Высокие и Могущественные персоны, отнюдь не славились симпатиями друг к другу, хотя и откровенной вражды пока тоже не проявляли. Так с какой стати, им «делить» между собой двух человек, чьи имена, вот уже не протяжении нескольких лет, все время упоминались рядом друг с другом? — Что это — знак заключения союза между двумя Властными кланами, или наоборот — своеобразное объявление войны, из за попытки перетянуть на свою сторону известных героев, пользующихся благосклонностью Короля?

Как ни странно — но на первом этапе, личностями самих «героев» мало кто заинтересовался всерьез, поскольку все считали их лишь пешками и разменными монетами в Большой Игре. …Властители могут позволить себе поиграть новыми игрушками, и даже немного подраться из-за них, утверждая свой авторитет и превосходство, а потом выбросить игрушки, коли ненадобностью в них исчезнет.

Тем более — что армия сейчас вновь стала очень модной, и иметь в свите парочку «тииндских героев», стало очень престижно. Так что не только Ренки с Готором, обрели покровителей из числа Герцогов и представителей сильных родов — «по рукам» пошли и другие офицеры участвовавшие в знаменитой кампании.

Однако, покровительство столь высоких персон, уберегло приятелей от многих проблем, ибо наезд на «человека Моорееко» или «…Дамы», означал бы наезд и на самого патрона. Так что им осталось лишь отбиваться от мелких шпилек и попыток прощупать новых людей.

— Не знаю. — Честно ответил Готор. — Лучше это будет, или хуже. …Признаюсь — мой мир, довольно сильно отличается от вашего. …По хорошему, стоило бы попробовать и так и этак… Сравнить, оценить плюсы и минусы… Но я и сам понимаю, что это совершенно невозможно… Разве что — попробовать сделать так в отдельном Герцогстве…

— На меня не смотрите! — Даже заслонился руками Герцог Моорееко. — Если вы еще не знаете — я и так, получив на пятнадцатилетие от дядюшек-регентов свое Герцогство в крайне запущенном виде — более двадцати лет приводил его в порядок! Так и научился разбираться в финансах, и чуять выгоду. За что меня, надо сказать, изрядно презирали другие Герцоги.

Зато Король в последствии счел возможным использовать сей дар, на пользу всему королевству. …Но свои родовые владения, я вам, сударь, поганить не дам. …Хотя в ваших словах, и есть крупица разумного. …Но я еще должен это обдумать, и возможно даже посоветоваться с другими участниками «нашего заговора», так что пока можете идти … и изложить эти ваши предложения в письменном виде. …Реформа налогообложения давно назрела, и возможно кое-какие ваши идеи, мне пригодятся при написании соответствующего проекта.

— Что ж, судари… — Церемонно склонила голову Одивия Ваксай. — Вижу что вы и правда взлетели так высоко как говорят. Даже и не знаю, заинтересует ли вас отчет о состоянии дел в ваших владениях, управление которыми, вы, в конечном итоге, все-таки сбросили на мои хрупкие плечи?

— Еще как заинтересуют! — Чуть ли не хором воскликнули приятели, давно уже мечтающие хотя бы о нескольких днях безмятежной жизни на лоне природы, без ежедневных увеселений и банкетов.

— Тогда вот… Ознакомьтесь с этими бумагами… — Одивия достала с полки довольно толстую папку, и пододвинула ее на противоположный край стола. — Тут все отчеты — доходы-расходы, сметы… Расходов, скажу сразу, пока намного больше чем доходов. Но выделенных вами средств, на все запланированные работы хватило, и даже кое-что осталось. …Там на последней странице…

Ну а если коротко — Дома вам отстроили и даже обставили мебелью… на мой, признаюсь вкус. (Не надо так дергаться оу Дарээка, никаких розовых рюшечек, и вышитых голубков). Мосты стоят, и дорога почти уже построена, — по крайней мере, многие купцы предпочитают возить грузы по ней — благо, оставшийся отрезок пути достаточно гладок, и там уже накатали что-то вроде тропинки. …Естественно — это начало приносить прибыль, как и выстроенные вами постоялые дворы…

— Кстати насчет этого! — Вдруг вскинулся Готор. — Там должен был прибыть один человек…

— Да… — Кивнула головой Одивия. — У меня тут где-то было письмо от управляющего, он счел нужным меня известить… Ага… вот оно — отставной сержант Доод. Приехал два месяца назад, поставлен управляющим одним из постоялых дворов.

— Угу, он самый. — Подтвердил оу Готор. — Наш хороший приятель, еще по солдатской службе. — Сущая нелепица — мушкет разорвало в руках во время учебных стрельб… Оторвало три пальца и обожгло глаза. Вердикт лекаря — к службе не пригоден.

— Судя по тому что пишет управляющий. — Осторожно заметила Одивия. — Он весьма предприимчивый человек. …И я не могу сказать, что вашему (она интонацией подчеркнуло это слово) управляющему, это сильно нравится!

— Мы решим этот вопрос… — Смиренно кивнул оу Готор. — И кстати, Одивия, возможно в ближайшее время, в вашу контру заявятся еще несколько отставников из 6-го гренадерского. Было бы чудесно, если бы вы как-то смогли переправить их к нам. …Уж простите что обременяем такой просьбой, но во всем Фааркооне, именно вам мы доверяем больше всего!

— Весьма польщена. — Язвительно ответила хозяйка Дома Ваксай.

В Мооскаа, приятели жили в одном доме. Правда дом был большой, (настоящий дворец!) и как бы разделенный на две половины, каждая со своим входом — что не только позволяло делать вид, но и действительно — вести сравнительно раздельное существование.

…Не то чтобы приятели осточертели друг другу… Но за долгие годы совместных скитаний, они научились ценить роскошь одиночества, и не упускали возможности ею насладиться.

Естественно — там же жили и четыре сержанта — соратника по «банде», причем тоже — в личных апартаментах, о которых, в былые годы они могли бы только мечтать.

Впрочем — как и их командирам, сержантам тоже не удавалось вести праздный образ жизни. — Пока свежеиспеченные капитаны, исполняли свой долг на дворцовых паркетах — сержанты тоже несли свое бремя, пусть и весьма своеобразной, но службы.

Хоть они и жили в частном доме, ведя, казалось бы праздный образ жизни — тем не менее, все четверо продолжали числиться в армии, получая двойное жалование. Официально — в их обязанности теперь входила охрана «определенных лиц». А не официально — …И их не обошли портные и даже учителя хороших манер. Хотя куда больше приходилось учиться у присланных оу Риишлее домашних слуг. …И отнюдь не тому какой напиток в какую чашку наливать хозяину, или как подметать двор и чистить столовое серебро. — …Что тут говорить — и слуги были своеобразные, и служба была весьма особенной.

Дроут с Таагаем, даже и мечтать не могли узнать столько нового о вскрытии замков, и слежке за людьми и домами. Киншаа — немало усовершенствовался в искусстве стрельбы, (учить минному делу ученика самого оу Готора, в Тайной Службе никто не осмелился), причем стрелял он не только из мушкета, но и из многих других весьма экзотических видов оружия, начиная от плевательной трубки дикарей из джунглей, и заканчивая ашским самострелом.

Гаарз же — Верзила Гаарз, весьма преуспел в умении крушить черепа, да ломать спины… Настолько, что мог соревноваться в этом даже с оу Готором.

Хотя конечно — это были лишь специализации, в то время как «общий курс шпионской подготовки» прошли все четверо.

Служба «на паркетах» тоже была весьма непростой. — Но постепенно приятели как-то втянулись в образ жизни придворного. Научились отвешивать «правильные» поклоны, в правильных ситуациях, почти не задумываясь. Выучили дворцовые «словечки». Вошли в курс основных сплетен, и разобрались в хитросплетении царящих при дворе группировок. Перезнакомились с «правильными» людьми. И уже могли не напрягаясь поддерживать светский треп, осознавая все подтексты, понимая намеки, и правильно реагируя на шутки и остроты.

…Правда у Ренки не обошлось без парочки дуэлей, закончившихся ранением его противников, (на что был строгий приказ дамы Тииры — «не убивать»). Противники ему достались весьма средненькие, и он без особого труда смог отстоять свою честь, выполнив приказ покровительницы.

…Собственно — в этом и заключалось полученное им задание — прижиться при дворе! Что он и сделал, приобретя определенную репутацию у мужчин, (лучше не задирать), так и у женщин — заведя несколько, ничего не значащих интрижек. (дамы дали ему весьма благожелательную оценку, чему немало поспособствовал опыт, приобретенный от общения с Ашской Жрицей.).

…Готору было попроще. …В смысле — поинтереснее. — Герцог с самого начала стал загружать его работой, так что скучать ему не приходилось. Больше половины дня он проводил за письменным столом, читая какие-то документы, и составляя новые.

Так все и продолжалось, пока в их дом не заявились аж целых два фельдъегеря, каждый из которых принес по приглашению, украшенному лишь скромной личной королевской печатью.

…Нет, друзья и раньше уже имели счастье лицезреть короля, и даже несколько раз перемолвиться с ним десятком-другим фраз. И после двух месяцев вращения в придворных кругах, наслушавшись разговорчиков знати, и различных сплетен — даже Ренки перестал столь пафосно относиться к королевской персоне, буквально обожествляя Монарха. …Хотя куда больше, этому способствовал одни недолгий разговор с дамой Тиирой.

— …И что это ты парень, опять раздуваешь ноздри, и столь гневно сверкаешь очами? — Иронично усмехнувшись, спросила она у внезапно заявившегося в ее покои юноши.

— Простите дама Тиира… Но вы бы только слышали, что люди оу Диигооса, говорили о короле! Я давал вам слово, что не буду ввязываться в дуэли, без вашего позволения. Так вот, теперь я прошу вас дать его, ибо мне не выносимо даже…

— Заткнись, дурак! — Вдруг рявкнула дама Тиира таким голосом, которому позавидовал бы даже сержант Йоовик. — Запомни раз и навсегда! Первое — никаких разборок с людьми у которых в петлицу заткнута гвоздика! — Это ближний круг нашего короля, и за каждого из них, он отомстит, и отомстит жестоко.

Второе… — Дама вдруг вновь перешла на свой насмешливо-спокойный тон. — Помнишь, как ты мне жаловался, что быть героем оказалось совсем не так весело, как казалось тебе раньше. …А теперь — подумай каково королю?!

Учитывая наши культы Вождя и Предков — это самый одинокий человек в мире, от которого всем чего-то надо, но при этом мало кто осмеливается посмотреть ему в глаза.

Ты думаешь, так просто существовать всю жизнь полубогом, которому все поклоняются? — Вот для того и существует Двор, чтобы король не чувствовал себя небожителем изгнанным на землю. Здесь собираются циники и интриганы, которые никого не уважают, на всех плюют, и даже с Монархом, могут общаться, словно с обычным человеком.

Вот ты был бы счастлив, все время имея дело с людьми, которые восторженно смотрят тебе куда-то в пупок, и при этом мямлют разную чушь дрожащим от восторга голосом? — И всякому нормальному королю, это тоже не нравится. — Поэтому существует двор. И поэтому, вот уже две сотни лет, при дворе процветает «Братство Гвоздики». …И не надо верить разным сплетням. — Эти люди вовсе не шуты, в чьи обязанности лишь входит развлекать короля охотами, балами и прочими забавами. — Это люди, которым король доверяет настолько, что позволяет себе быть рядом с ними обычным человеком. …Герцог Моорееко, оу Сиинг, и оу Риишлее, когда-то тоже состояли в этом братстве. А возможно — тайно состоят и сейчас. — Всех тайн «братства Гвоздики», из непосвященных, не знает никто. Но полагаю очень многие из тех, кто действительно управляет Королевством, когда-то носили гвоздику в петлице.

…Так что мальчик, запомни раз и навсегда — ИМ можно говорить о короле любые гадости. Но тебе, все это слушать и повторять не стоит. А уж тем более — бросаться на защиту чести Короля. …Об этом есть кому позаботиться и без твоей помощи. И скорее всего, этот «кто-то» носит в проклятой петлице хренову гвоздику. …Ты понял?

— Да, сударыня… — Только и осталось сказать ошеломленному Ренки, открывшему для себя новую удивительную грань жизни собственной родины.

Что ж. — На больших приемах, Ренки научился не вздрагивать и не застывать с открытым ртом, при виде монаршей особы. Как-то раз, он даже имел честь ответить на несколько его вопросов по поводу Зарданского плоскогорья и битвы на Тиинде. Причем смог это сделать довольно бодро, кратко, и занимательно — чем вызвал благожелательную улыбку на лице Короля. (После чего неделю ходил окрыленный, старательно это скрывая).

…И вот — личное приглашение, в закрытые даже от большинства придворных покои… От этого бросало в дрожь!

— …Проходите сударь, присаживайтесь куда захотите… — С улыбкой поприветствовал Ренки сам Король Йоодоосик III, когда вышколенный дворцовый слуга, закрыл за офицером двери в королевские покои. — Тут, принято обходиться без церемоний, и плевать на этикет… Так что — уж будьте любезны соответствовать.

— Благодарю вас, ваше величество… — Как можно более «бесцеремонно» постарался кивнуть Ренки, и сел в одно из кресел, напротив Персоны Его Величества.

Король и правда сейчас выглядел достаточно по-человечески. — Расслабленно развалившись на мягком диванчике, с расстегнутым воротом камзола, а вместо обычной скучающе-отстраненной гримасы небожителя, на его лице сияла вполне благожелательная улыбка. …Ренки постарался так же откинуться в креслах, и расслабиться.

— Хм… — Лукаво стрельнул глазами король, оглядев сидящего перед ним молодого офицера. — Сегодня вы выбрали зелено-красный мундир… Почему?

— Э-э-э… — Ренки невольно бросило в пот, и ему стоило немалых усилий, продолжать полулежать в кресле, откинувшись на мягкую спинку, а не вскочить вытянувшись в струнку. — Счел это наиболее уместным. — И осторожно добавил — …Я ошибся?

— Тут нет правильного ответа. — Махнул рукой король. — Но ваша одежда, много говорит о вашем характере.

Что именно говорит о характере Ренки зелено-красный мундир 6-го гренадерского, король уточнять не стал, а вместо этого спросил о чем-то совсем ином.

— Так это и есть ваша знаменитая шпага? …Не удивляетесь — о ней вот уже два месяца по всему дворцу ходят самые разные слухи. …Вы позволите?

…Действительно, слухи не врали — великолепное оружие! — Заметил король, заполучив шпагу Ренки в руки, и разглядывая ее с видом настоящего знатока. Хотя конечно гарда…

Впрочем, вы ведь наверно уже знаете, что стали законодателем моды? — Я слышал что уже не меньше десятка весьма небедных юношей, отдали свои лучшие клинки в переделку, чтобы на них навесили такие же медные и побитые гарды. — Что поделать — новый писк моды. Лично я, с нетерпением жду, когда на него откликнуться наши дамы, и к чему приспособят это демонстративное пренебрежение роскошью.

Впрочем, учитывая историю этой шпаги — я бы тоже не стал ничего менять. — Вы правда забрали ее заколов на поединке главаря общества убийц?

Ренки сдержанно кивнул, а потом немного подумав, добавил. — …Только это не было поединком, а скорее — ночной дракой на большой дороге, и я его не заколол, а кулаком по затылку убил… Поединок на шпагах, я этому бандиту, если честно, проиграл вчистую.

— Кулаком по затылку? — Даже развеселился король. — Это еще интереснее. И как же это вы изловчились?

— оу Готор научил… — Ответил Ренки. — Он знает особые приемы…

— Хм… — Внезапно посерьезнев, сказал король. — Как это вы удачно подвели разговор к нужной теме. …Не стоит пока бросать напряженные взгляды на дверь. Ваш приятель не опаздывает, его пригласили на более позднее время, и придет он в компании Герцога Моорееко, оу Риишлее, и оу Сиинга… Но сначала, я бы хотел поговорить о нем с вами — его лучшим другом.

…Итак — что он за человек?

К тому времени когда появились остальные приглашенные гости, Ренки уже наверное минут сорок распинался, восхваляя своего друга и Вождя, описывая его необычайные ум, храбрость, и умение в самый опасных ситуациях находить самые неожиданные ходы.

Король слушал не перебивая, и лишь изредка направляя этот хвалебный поток в нужную ему сторону, короткими вопросами.

…Собственно говоря — в первую очередь этот, весьма искушенный в политических интригах, а главное — людских достоинствах и пороках, человек, оценивал не столько то что говорил Ренки, а то как он это говорил, и саму личность говорившего.

— Ну что же… — Сказал он, коротким движением руки, заткнув фонтан Ренкиного красноречия. — Судя по тому какие верные друзья есть у этого вашего оу Готора — этот человек заслуживает доверия.

После чего позвонил в небольшой колокольчик. Двери распахнулись, и в них вошли оу Готор и три могущественных человека Королевства.

Вслед за ними появились лакеи, мгновенно, и кажется не издавая ни единого лишнего звука, внесшие столики с уже расставленными на них графинами и закусками, после чего так же беззвучно удалились.

— Ну… — С усмешкой сказал король — Давайте приступим… Разливайте себе сами, и не стесняйтесь орудовать вилками.

И показывая пример, сам первым налил себе вина и ткнул серебряной вилкой в блюдо с холодным мясом.

— …Ну, и как вам в нашем мире оу Готор… — Спросил король, подловив момент, когда его иномирный гость, следуя поданному примеру, набил рот вкуснейшей олениной.

— Благодарю вас, ваше величество, неплохо. — Ответил оу Готор, предварительно прожевав свой кусок, и бросив лукавый взгляд на короля, как бы давая понять что разгадал сей маневр.

— Однако же, как я слышал, вы мечтаете его покинуть, вернувшись обратно…???

— Как говорят у нас там… — «В гостях хорошо, а дома лучше». — Пожал плечами удивительный гость, демонстративно откладывая вилку.

— И чем же лучше? — Поинтересовался монарх. — Какое положение вы там занимаете? …Кстати — ешьте-ешьте… — разговор будет долгий, и силы вам еще понадобятся.

— Там я… чином примерно соответствую второму лейтенанту. Но… у нас там все несколько по другому, так что степень влияния у меня наверно соответствует вашему сержанту.

…А по части материального положения… — ну примерно так же.

— Слышал. — Усмехнулся король, бросив взгляд в сторону Риишлее. — Что у вас там нет деления на людей благородных и простолюдинов… так что о положении не спрашиваю. …И все-таки — тут вы, за довольно краткий срок, добились весьма многого… Куда большего, чем наверное когда-нибудь сможете добиться в своем мире. Так почему вы так страстно желаете вернуться? Вас там кто-то ждет?

— …Скорее нет… — Задумчиво ответил оу Готор, словно бы ему самому раньше подобная мысль никогда не приходила в голову. — Уж не знаю как так получилось, но даже истинных друзей у меня в этом мире, куда больше чем было в том… там все время — мотался с семьей по гарнизонам, потому училище, а на СпецКомплексе вообще дружить с кем-то было непросто… это сложно объяснить.

Семья — отец, мать, и еще дед… Тут все сложнее, к ним бы я конечно хотел вернуться. Но не то чтобы так уж действительно «страстно». — Мы все, (даже кажется включая маму) люди военные, и приучены в первую очередь следовать долгу и приказам. Так что…

…Жены, и даже невесты нет и не было… — Потому что когда готовишься уходить в черт знает куда, и неизвестно вернешься ли — постоянными подругами лучше не обзаводиться.

А «страстно» я хочу вернуться… ну наверное потому, что там мой мир, моя страна, мои люди… И вернуться к ним — мой долг!

Готор замолчал, налил себе вина, но вместо того чтобы выпить, продолжил.

— …А может быть — это своеобразный синдром запертой двери… Вроде тебе за нее и не больно-то надо, потому что тут тебе тепло и уютно, а за ней — либо холод и дождь, либо там всего лишь пустой пыльный чулан да крысиный помет на полу… Но сам факт что ты не можешь эту дверь открыть по собственному желанию, приводит в отчаяние и бешенство…

— Весьма образно… — Кивнул король с очень серьезным выражением на лице. — Кажется, многих из тут присутствующих, эта ваша закрытая дверь, раздражает не меньше, а может и больше, потому что мы знаем что есть силы способные ее открыть, но не ведаем что может придти из-за нее. …Расскажите мне побольше о вашем мире…

— Знаешь Тиира, а он действительно совершенно другой человек… — Сказал Йоодоосик III, когда его гости уже отбыли по домам, а вместо них в королевские покои вошла Первая Дама Двора.

…Для начала она немного покомандовала слугами, дабы они очистили помещение от объедков и грязной посуды, и проветрили помещение. А потом села на тоже кресло прямо перед королем, где всего час назад сидел Ренки.

— Что тут удивительного? — Пожала она плечами. — Ведь он пришел из другого мира.

— Удивительно то влияние, что он оказал на этого оу Дарээка… — Задумчиво глядя куда-то в окно, ответил король. — На первый взгляд — обычны провинциальный оу… Не лишенный способностей, но и не хватающий звезд с неба. …Его предел — полковничий чин, спустя лет двадцать-тридцать беспорочной службы — и это при очень большой удаче. А так — ушел бы в отставку капитаном, потому что беден как храмовая мышь.

…Но этот парень… Он уже другой. В нем появилась некая инаковость, и я не могу уловить в чем ее суть.

— Его ум стал более гибким и восприимчивым. Он научился смотреть на обычные вещи по-иному. — Ответил на это дама Тиира. — Вероятно само знание о существовании миров, абсолютно непохожих на наш, уже ломает немало стен, которые мы сами возводим в своей голове. К тому же — он больше трех лет общался с весьма неординарным человеком. Да и, прямо скажем, весь путь этого мальчишки, от каторги до Этого кабинета… — он сильно меняет сознание человека.

…Знаешь Йоодо… Я иногда специально ставила его в весьма неловкие положения… И там где обычный «провинциальный оу», либо тупо бы уперся в свои принципы и обычаи, либо сломался — этот парень довольно быстро осознавал новые реалии, принимал на их основе какие-то решения, (пусть и не всегда идеальные), и выходил из напряженной ситуации с достоинством.

Но при этом — парнишка не какой-то там беспринципный приспособленец или подлец… — В какой-то мере, он все еще прежний оу, живущий строго по Кодексу. Просто сознание его теперь вмещает куда больше реальностей, чем обычно, и это делает его сильнее.

— А что ты думаешь об этом оу Готоре Готоре? …Он несколько раз подчеркивал, что у себя в мире, был всего лишь обычным человеком… Меня немного пугает мир, где подобные люди, считаются «всего лишь обычными»

— Ну я не так много с ним общалась… Хотя «обычный»? — Едва ли это так. — Усмехнулась Тиира. — Просто каждый здравомыслящий человек в его положении, наверное хочет казаться обычным. Но я не думаю, что в действительности, «обычного» человека, послали бы на такое задание.

— А эти его идеи? — Даже помотал головой Йоодоосик, вскочил с кресла, и достал с полки толстенную папку с записями… — То что он говорит… да за такое либо навечно запереть в доме умалишенных, либо, еще лучше, вообще тихо прирезать темной ночью… Полное крушение всех основ государства. — Но ведь он говорит, что все это неизбежно наступит. И тот кто сможет решиться на подобные реформы первым, проведя их плавно и безболезненно — в конечном итоге окажется победителем. А всех иных ждут чудовищные бунты, крушения, а то и гибель целых стран… И пусть это произойдет может быть через сотню или даже больше лет. — Но получается я буду виноват в этом, ибо знал об опасности, и не предотвратил…

…А тут вон… почитай на досуге… — Какая-то «конституционная монархия», власть купцов… и даже «бумажные деньги»! Нет, ты слышала — весь их мир, пользуется бумажными деньгами! Или вообще какими-то «электронными» хотя даже сам оу Готор, не смог объяснить Моорееко, что это такое.

…И ведь он утверждает, что все это неизбежность, к которой мы рано или поздно придет. …Если не погибнем раньше, потому что будет уже поздно куда-то приходить.

— Успокойся дурачок… — дама Тиира поднялась с кресла, и пересев на диванчик к королю, обняла его прижавшись к плечу. — Я понимаю — ты последняя инстанция, которая принимает решения, а значит и отвечает за все. …Но почему бы тебе, для начала не выслушать своих советников?

— Угу… — Недовольно буркнул Йоодоосик. — оу Риишлее едва ли не подрался с Герцогом Моорееко из-за этого оу Готора. Первый, хочет чтобы он занимались исключительно поисками Амулета. А второй желает держать пришельца под рукой, дабы получать он него ценные советы… Даже придумал выделить город и земли вокруг него, чтобы отрабатывать всякие новшества, которые потом можно будет внедрять по всему королевству. …Что кстати — кажется мне довольно разумным. Но оу Риишлее, едва ли не огнем пышет и молнии мечет, при упоминании о подобном проекте.

— Нашего Главного Цензора можно понять… — Успокаивающе ответила Тиира. — В конце концов — этот Амулет и пришельцы из иных миров, и правда могут представлять немалую опасность. Да и как Верховный Жрец, уверена, оу Риишлее мечтает заполучить эту вещь в свои руки… В конце-концов — это величайшая Реликвия всех времен, заполучить которую мечтали множество поколений жрецов.

…Но и реформы нам тоже нужны… Так что — можно попытаться как-то все это совместить. Кстати — что там с этим особым городом? — Как Моорееко себе это вообще представляет?

— Военный Вождь Берега… — Помнишь такой титул? — У нас на севере есть парочка Герцогов, чьи владения после откола Орегара сократились до размеров средней крестьянской фермы. — Присваиваем одному из них этот Титул, не давая конечно при этом никакой реальной власти. А оу Готора, ставим при нем советником, с весьма большими полномочиями. Ну и оу Дарээка, пусть будет рядом, на случай если надо будет проломить кому-нибудь голову кулаком, или проткнуть брюхо шпагой… Этот парень показал себя весьма неплохим боевым командиром. Такой вполне может понадобиться оу Готору, для решения разных проблем…

— А зачем тогда Герцог? — Удивленно пожала плечами Тиира. — Кого бы ты не назначил — у него сразу найдутся сотни «ближайших родственников» которые прибегут в поисках теплых местечек, и загубят любое хорошее начинание. Да и какого бы, даже самого захудалого Герцога, ты не взял — все равно он будет связан какими-то союзами с твоими врагами.

— Ты предлагаешь присвоить полномочия прямо оу Готору? — Удивился король — Человеку ниоткуда, выскочке, всего несколько лет назад прибывшему в мое королевство и немедленно угодившего на каторгу? И даже приставку «оу», получившего лишь год назад! …Да меня сожрут! Одни только эти Гиидшаа, только и мечтают чтобы я сделал столь опрометчивый шаг, чтобы смешать меня с грязью.

— Титул будет присвоен Великому Тооредаанскому Герою… — Отрицательно покачала головой Тиира. — …Даже — двум героям, поднявшимся от самых низов, и своими подвигами заслужившими высших почестей и славы! Ведь едва ли сейчас среди всего твоего войска, найдется хоть один человек с таким набором Знаков на погоне, как у этой парочки. — А разве это не стоит такой награды, о которой бы слагали баллады, славя щедрость и справедливость короля Йоодоосика III. — Народу и простым оу, это не может не понравиться! — Каждый из них получит надежду повторить этот путь, если будет верно и преданно служить своему королю.

Так что титул получат Герои, за которыми никто не стоит из действительно сильных и опасных фигур. А значит — они будут полностью зависимы только от тебя!

…К тому же — их можно использовать против твоих врагов. …Под их руку пойдут только те, кому прикажешь ты, либо нищие оу, а то и вообще — простолюдины… А значит — и среди офицеров их войска, (которое все равно будет подчиняться только тебе), не будет представителей сильных родов. — Ты получишь армию, которую полностью контролируешь только Ты, с новейшим оружием, которое придумает оу Готор и сделает в мастерских «своих» купцов. — Если все пройдет нормально — лет через пять, у тебя будет несколько полков, с которыми можно будет идти хоть на Гидшаа, и отобрать у них их золотые рудники.

— А как же поиски Амулета? — Поинтересовался король, хотя видно было, что этот план полностью его захватил. — Мне кажется, что если у оу Готора забрать эту цель, он убежит даже от Герцогского титула.

— Пусть ищет… — Махнула рукой Тиира. — В свободное от иных забот время. А Главный Цензор, ему в этом помогает.

— Да будет так! — Важно кивнул головой король Йоодоосик III.

КОНЕЦ 2-й книги.

 

05/09/2013

Егор Чекрыгин

Странный приятель – 3

Странный приятель – 3

http://samlib.ru/f/fuflo_f_f/strannik3.shtml

Егор Чекрыгин

Странный приятель — 3

(Странный приятель — 3)

Книга 1

Глава 1

Holodnyj veter s dozhdqem, usililsja stokratno

Vse govorit ob odnom — chto net puti obratno

Chto ty ne moj lopushok, a ja ne tvoj Andrejka.

Chto u ljubvi u nashej sela batarejka.

O-ou-ou-o — batarejka.

O-ou-ou-o — batarejka*.

*(группа «Жуки» «Батарейка»),

Услышав знакомое слово, Ренки встрепенулся и даже забыл вынуть ключ из замка взведенного колесцового пистолета.

— Ты решил написать балладу о наших приключениях? — Слегка удивленно спросил он у приятеля, рукой разгоняя все еще висящее после последнего выстрела облачко дыма. — Никогда не замечал в тебе тягу к подобным вещам. …Ты опять поразил меня своими талантами. — Мелодия очень приятная, вот только размер какой-то странный — как можно воспевать подвиги столь короткими фразами?

— Да нет… — Даже смутился Готор, едва не уронив гранату в которую вставлял короткий фитиль. — Просто старинная песенка, из… с-с-с моей родины. Сам не пойму из каких закутков памяти она мне на язык вылезла.

— Старая баллада… — Кивнул головой Ренки, вынимая наконец ключ, и берясь за зарядку второго пистолета. — А о чем? Можешь на нашем…?

— Да это вовсе не баллада… — Опять почему-то смутился Готор. — Скорее так — песенка о любви… Ну такая знаешь… не серьезная.

— Тогда сударь, настоятельно прошу вас избавить меня от чести наслаждаться подобной «лирикой» — Недовольно фыркнула Одивия Ваксай. Голос ее звучал довольно холодно, но по тому как побелели пальцы сжимающие рукоять пистолета, можно было догадаться насколько она взволнованна. — Знаю я эти «несерьезные» песенки о любви, что орет мужичье после третьего кувшина вина!

— Да ничего такого! — Искренне возмутился Готор. — Мне ее отец напевал, когда я совсем крохой был — нормальных колыбельных он не знал. — Просто там… Ну, как бы ирония над тем, как поют и сочиняют любовные песни… Это… — Готор беспомощно развел руками. — У меня не хватит таланта, чтобы сохранить все тонкости при переводе… — Выкрутился он. — Да и в сущности не так это и важно… Смысла там немного.

— Кстати. — Вдруг задумался Ренки. — Я заметил что ты почти никогда не поешь песен …своей родины… Даже думал что у вас нет такого обычая.

— Да там такие песни… — Еще более смутился Готор. — Их сложновато будет перевести на ваш язык. Мне. Уж очень они не похожи на ваши. …Можно конечно попробовать всякое старье — времен моего деда… а еще лучше — прадеда. Они бы тебе наверно и правда понравились. Но честно говоря — я их полностью толком и не знаю. — Только мелодию, да из начала несколько строк.

…О!!! — Будто даже обрадовался Готор хватаясь за мушкет. — Смотри, кажется началось! Держи свое окно, а вы Одивия — лучше отойдите к противоположной стене, спрячьтесь за те вон доски и смотрите чтобы никто не подобрался к нам с той стороны… И помните как я вас учил — «не выставлять свою голову в качестве мишени».

Готор приготовил мушкет, взведя курок новомодного кремневого замка, и стал ждать когда из-за деревьев, окружающих домишко, появится подходящая мишень.

— Судари… — Вместо мишени, появилась рука человека размахивающий в знак мира зеленой веткой, чей голос приятели сразу узнали. — Неплохой сегодня денечек, не находите?

— Слишком много комаров и всяческого гнуса… — Готор был слегка ошарашен, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос звучал равнодушно и беспечно.

— Так что вы хотите… — низина и речка… выбрали самое комариное место во всей степи чтобы спрятаться, а теперь жалуетесь. — Ответил голос, и теперь в нем звучала явная насмешка.

…Ну да ладно, судари. Может хватит обсуждать комаров, и обсудим сложившееся положение дел? …Вы не находите эту ситуацию довольно забавной?

— Что именно вы находите в ней забавного? — Деланно удивился Готор.

— Ну как же… судари… Помните Тинд, и как вы осаждали меня в моем доме? — Сейчас положение практически аналогичное тому. Только вот теперь я стою снаружи, а вы внутри. И заметьте — мое предложение будет практически полностью идентично тогдашнему вашему — почетный плен! …И если вы с благородным оу Дарээка сдадитесь мне — я гарантирую что отпущу всех ваших спутников, не причинив им не малейшего зла. А в противном случае… вероятность чьей-то гибели во время штурма весьма высока. А я слышал, что с вами там пребывает некая девица… А мне хотелось бы избежать эксцессов, мои люди, они знаете ли, не во всем следуют Кодексу Благородного Оу.

— И с какой стати, мы должны верить тебе негодяй? — Влез в разговор Ренки, которому надоело терпеть насмешки Коваада Кааса.

— Ну сами подумайте судари. — После той неприятности что вы мне причинили, моя единственная возможность вернуть себе былое расположение своих прежних хозяев, это предоставить им действительно ценную добычу. Например такую, как парочка таинственных Военных Вождей Берега. Очень многие умные головы в Кредоне, едва не передрались, пытаясь понять чтобы это значило… Вот вы им сами и объясните. — Как видите — добыча вы ценная, ради такой, можно пойти даже на… так сказать «добрые и благородные поступки».

Если мы пойдем на штурм, то скорее всего мне достанутся только ваши трупы, ибо было бы наивно думать, что два известных тооредаанских героя, легко дадут себя схватить. А в вашем случае — мертвые головы стоят в десятки раз меньше чем живые.

Итак — решайтесь судари…

— Какие условия плена, вы нам можете гарантировать? — Поинтересовался Готор.

— Что ты такое говоришь? — Возмущенно зашипел Ренки.

— Сам что ли не видишь — тяну время… — Буркнул Готор.

— Зависит от степени вашего сотрудничества… — Крикнул в ответ Каас. — Но во всяком случае, думаю вы и сами понимаете, что мои хозяева располагают куда большими возможностями и средствами чем ваш Король! К тому же — за ними будущее. …Да-да судари — всякому разумному человеку понятно, что Кредон, рано или поздно победит в этом противостоянии, так что в любом случае, ставку надо делать именно на него. …Лично я сделал, предпочтя почти годовое путешествие по горам и джунглям — работе на оу Риишлее. Странно что такие умные люди как вы, до сих пор этого так и не поняли.

— Спокойно Ренки… — Предостерег Готор приятеля, едва ли не лопающегося от возмущения при последних словах мерзавца. — Он именно этого и хочет — разозлить нас, спровоцировав на глупые поступки…

…Кстати, Каас. А как вы нас тут нашли? — Вновь прокричал Готор в окно беспечным голосом.

— Было несложно, сударь… А вернее сказать — Военный Вождь Берега оу Готор! — В устах Кааса, этот титул звучал как-то по издевательски. — Коли знаешь что интересует твою добычу, и где это находится… Остается только расставить капканы на подходах, и терпеливо ждать. …Вы же сами выспрашивали меня о Реликвиях. И я помню как у вас загорелись глаза, когда я упомянул об этом месте.

— Хм… Кстати о поисках… — Продолжил тянуть время Готор. — Не в службу, а в дружбу — вы тут что-нибудь нашли? Полагаю, время для поисков у вас было.

— У нас еще будет время поговорить об этом. …Если конечно вам хватит ума сдаться… Впрочем — могу сказать и сейчас — мои люди обследовали местный храм, но ничего интересного тут не нашли.

— Кстати… Не будете ли и вы столь любезны, уведомить меня о судьбе госпожи Роол и ее сынка? — Не то чтобы меня это сильно волновало. Но все-таки, эти люди оказали мне определенную услугу. Надеюсь их не замучили в кровавых застенках вашей Тайной Службы?

— Ничего ужасного с ними не приключилось… — Выкрикнул в окно Готор, а потом обернувшись сказал уже своим спутникам. — …Мне кажется он тоже тянет время… Смотрите внимательно, не крадется ли кто-то с противоположной стороны.

…Более того. — Продолжал он отвечать Коваду Каасу. — Теперь они оба живут в моем поместье, и кажется совсем по вам не скучают.

… Ну, что? — Спросил он оглянувшись внутрь комнатки.

— Ага. Точно. — Сказал Ренки, отодвинувший Одивию Ваксай от ее наблюдательного поста. — Вдоль ручейка какое-то шевеление. Опытные ребята, умеют подкрадываться. К тому же — кажется используют твой метод maskirovka. Такие же грязные одежда и лица. …Оттого Одивия, вы их и не заметили. — Добавил он, покровительственно посмотрев на девушку, от чего ее аж передернуло.

— Далеко они? …Подпусти шагов на двадцать и бросай гранаты. Все три. Тут не до бережливости. — Коротко распорядился Готор. — Кидать их отсюда не очень удобно. Но там все равно куда ни кинь, скатится по склонам вниз. Потом стреляй из мушкетов. Мой тоже возьми, а я, если что, обойдусь пистолетами. А вы Одивия, займите место у бокового окна, и наблюдайте.

…Простите Каас, я не расслышал, что вы там сказали? Мы тут, знаете ли, обсуждали вопрос — насколько вам можно верить?

— Верьте своему разуму сударь. — Прокричал в ответ Каас. — Вы ведь и сами понимаете, что заперты в ловушке. И как бы хороша не была ваша шестерка — эту халупу вы покинете либо пленниками, либо трупами.

— Увы, но половина из нас, твердо убеждена, что лучше быть трупом, чем вашим пленником. И мне, признаюсь, вряд ли удастся кого-то переубедить, если вы не представите какие-то дополнительные доказательства своей честности.

— Да-да… — Откровенно рассмеялся Каас. — Я прекрасно помню, сколь непоколебимо благородный оу Дарээка следует Кодексу. …Но ведь вы-то понимаете, что я прав?

— Я-то конечно… — Начал было Готор. Но в этот момент, Ренки размашисто раскрутив руку, швырнул чугунный шар с нетерпеливо шипящим в нем фитилем в крохотное окошко лодочного сарая в котором они прятались. Затем с чисто гренадерской ловкостью поджег от фитиля повешенного на плечо мушкета, вторую гранату, и отправил ее за первой. К тому времени когда улетела третья — первая уже взорвалась оглушительных хлопком, вслед за которым раздались крики боли…

Затем Ренки схватил мушкет, хладнокровно прицелился и выстрелил. Схватил второй, третий… Потом взялся за пистолет, но подходящих мишеней больше не было.

— Что там? — Спросил его Готор.

— Семерых зацепил точно! — Слегка самодовольно ответил Ренки. И возможно еще один… Отсюда плохо видно. А у тебя как?

— Разок пальнул в боковое окно, но кажется больше для острастки. Серьезной атаки с той стороны не было. …Стоп! Тихо!!! Они залезли на крышу!

В тишине ясно было слышно, как кто-то осторожно ходит по скату крыши сарайчика, ставшим их крепостью. Видимо во время атаки подобравшись с четвертой — напрочь глухой стороны, сплошь поросшей колючим кустарником, и ранее казавшейся безопасной.

— Если оттянут доску и бросят сюда гранату, нам конец. — Хладнокровно заметил Ренки, бросив быстрый взгляд на Одивию Ваксай, занявшую свое прежнее место у окошечка выходящего на ручей. …Она была бледна, но сквозь стиснутые зубы не прорвалось ни писка, при известии о страшной опасности… А возможно — это при виде валяющихся невдалеке тел, не все обладателей коих были мертвы и оттого издавали жутки стоны-мольбы, девушке стало несколько нехорошо.

— Эй, судари. Что это у вас там за шум был? — Поинтересовался Каас, вновь высовываясь из-за дерева.

— Слегка уменьшили количество ваших друзей. — Ответил Готор. — В тех краях где я вырос, знаете ли, подбираться с тыла, отвлекая внимание переговорами — не считается хорошим тоном.

— Ну тогда давайте поговорим серьезно… судари… — Отбросив показное добродушие и любезность, со злобой в голосе сказал Каас. — У меня тут осталось два десятка людей, а вас там всего шестеро, и одна девушка. Помощи ждать неоткуда. А мои люди уже очень-очень злы на вас. Это знаете ли — простые разбойники, которых я нанял, а не какие-то там солдаты, слепо исполняющие приказы. Если вы не сдадитесь немедленно — они просто подожгут хижину, и исход всего этого приключения будет печален для всех.

— Эй там! — Господа разбойники. — Вдруг заорал во всю глотку Готор. — Я большой и важный человек — Военный Вождь Берега — вы сами это слышали. Вы уже видели как плохо драться со мной, и моими друзьями! Но зато я очень щедрый человек, и тому, кто приведет ко мне связанного Коваада Кааса, я дам целых пятьдесят золотых монет! …За мертвого — дам пять… Решайте. — Лучше получить от меня деньги, чем пулю или удар шпагой.

— Хорошая попытка сударь… — Крикнул в ответ Коваад Каас, и несмотря на веселый тон, в голосе его послышалось беспокойство. — Но эти люди работают на меня уже достаточно давно… Это во-первых. А во-вторых — Коваад Каас резко повысил голос, его слова явно предназначались для куда большего количества ушей. — Я позволю им забрать все ваши ценности, и доплачу сверху… Насколько я помню, помимо этих пятидесяти золотых, у вас еще должно быть немало золота и драгоценностей. Да и оружие ваше стоит не мало. Одна только шпага вашего приятеля, как я слышал — абсолютно бесценна, и стоит наверное не меньше тысячи монет! Да и девушка — очень богата, за взятый за нее выкуп, можно купить целое королевство. Было бы глупо упускать такую добычу!

После этих слов мерзавца Кааса, на крыше послышались такие возбужденные голоса, что узники сарайчика приготовились отражать немедленное нападение.

Но тут чуть вдалеке послышался нестройный залп из нескольких ружей. Потом крики, и спустя несколько минут залп повторился, прошуршав пулями по кустам, где засели осаждающие.

…Разбойники Кааса, и правда отнюдь не были дисциплинированными солдатами, готовыми грудью принимать мушкетные залпы, и палить в ответ — заряжая и спуская курки, словно лишенные страха автоматы. Поняв что к их врагам пришла помощь, они бросились наутек, стразу забыв о фантастической добыче, которой грезили всего несколько мгновений назад.

Не прошло и десяти минут, как Готор, Ренки, и Одивия смогли покинуть свой сарайчик, и поприветствовать спасителей.

— Давай-ка срочно отсюда сматываться… — Сказал Готор, после первых приветствий. — Гаарза подстрелили, и он не очень хорош. Пулю из бочины я ему вынул, но рану не помешает еще раз тщательно вычистить, и перебинтовать.

— Да уж… — Заметил Дроут. — Обещанная «легкая прогулочка», оказалась слегка тяжеловатой. — Киншаа тоже не в лучшей форме. Мы его оставили на корабле.

— М*да, — задумчиво пробормотал Готор себе под нос. — Хорошо еще что тут нет поверий типа — «baba na korable k neschastqju». Хотя кажется я и сам уже готов в это поверить.

…А ведь так хорошо все начиналось!

В тот день Готор завалился в поместье Ренки, в весьма расстроенных чувствах, и громко, прямо с порога, потребовал вина. …Было уже довольно позднее время, и Ренки этот визит фактически застал в положении, когда задница и спина уже пришли в соприкосновение с периной, а левая нога все еще пребывала на полу…

Пришлось вставать, дабы поменяв ночную сорочку на легкий домашний сюртук — поприветствовать друга, и конечно же — узнать о причинах столь внезапного визита.

— Достало все!!! — Объяснил Военный Вождь Берега оу Готор. — …Не знаю что происходит у них Там, в Большом и Малом Дворце. Но сдается, мне Герцог Моорееко очень плотно наложил на меня свою лапу!

На вот… — Кинул он Ренки богато отделанную золотом кожаную папку. — Очередной список дел, которыми надо заняться «незамедлительно». …А местный народ уже и так ропщет. …И я их понимаю — когда за полгода в твоих краях проходит сразу три реформы — крыша может уехать далеко и надолго. Мне уже купцы вовсю жалуются на то, что они просто не понимают что происходит, и не успевают даже вникнуть в смысл нововведений.

…А я ведь говорил Герцогу, что действовать надо осторожно, внимательно отслеживая реакцию на происходящие перемены… Но ему словно шлея под хвост залезла…

…А как ты… тут? — Врожденной чувство справедливости, потребовало от Готора дать и приятелю возможность пожаловаться на свои беды.

— Нормально… — Разочаровал его Ренки. — Гоняем с Доодом ребят по твоей методике. Довольно интересно… Новые мушкеты осваиваем вот… Но если честно, мне наши фитильные как-то привычнее… Да и для поджога фитиля гранаты… Мы ведь все-таки гренадеры! А с таким замком — придется носить с собой отдельный фитиль.

— За батарейным замком будущее! — Отрезал Готор. — По крайней мере — самое ближайшее. Еще бы как-нибудь научить наших ремесленников делать стволы с меньшим калибром — вообще было бы замечательно… А то палить этими ядрами, уже осточертело. Отдача, будто слон лягнул, и дыма как на пожаре… Впрочем — слишком сильно прогрессорствовать я не собираюсь, да и, если честно, сам недостаточно компетентен в подобных делах. …Меня вообще готовили к миру, где люди еще копьями да дубинами машут. Я там просто выдал рекомендации, а уж дозрели ли ваши мастера до подобных изысков — время покажет.

…Слушай. А давай сбежим?!

— Ку-куда? — Опешил Ренки от подобного внезапного перехода, и высшей мере неуместного предложения. — …Надеюсь — ты говоришь не о Кредоне? — Осторожно добавил он, опасаясь задеть честь приятеля.

— Нет уж, увольте… — Рассмеялся Готор, выставив ладони будто защищаясь от чего-то. — Насколько я понял этих торгашей, там нам придется еще хуже. …Давай сбежим на поиски Амулета. В конце-концов, это наш первоочередной долг! Разве нет?

— Но ведь как-то это… — Осторожно начал Ренки, чувствуя однако как Долг верноподданного, борется в его душе с неким свербящим чувством в весьма конкретной области его анатомии, обычно толкающим молодых и полных энергии людей, навстречу приключениям и прочим необдуманным поступкам. — Тут ведь вроде как… Мы же как бы…

— Да брось ты… — Махнул рукой Готор. — Доод справится и без тебя. — Основные принципы они уже должны были усвоить, теперь дело за наработкой. Мужики там опытные, сачковать без пригляда командира не будут.

А мое исчезновение на некоторое время, пойдет Тооредаану только на пользу. — Иначе Герцог Моорееко загонит наших лошадок, под названием Фааркоонские Уделы, до смерти.

— Но ведь это же будет подобно дезертирству! — Верноподданный оу Ренки Дарээка, нашел наконец веский аргумент.

— Смотаемся в столицу, поговорим с Риишлее. — Серьезно кивнул головой Готор, давая понять что принял аргумент во внимание. — В конце-концов, он ведь и сам заинтересован в поисках. Я тут уже придумал определенную комбинацию… может получиться довольно неплохо.

Ночь прошла в обсуждении плана Готора, сопровождавшимся так же немного излишним употреблением горячительных напитков.

Так что утром Готор, которому из-за старой раны головы, подобные посиделки давались достаточно трудно, остался лежать в «гостевых покоях», которые фактически стали его апартаментами в доме приятеля. (Ренки тоже всегда мог рассчитывать на ответное гостеприимство), а хозяин дома занялся подготовкой к отъезду в столицу.

Как обычно — дел оказалось куда больше чем предвиделось в начале. Оказалось что почти что суверенному феодалу, пусть и с весьма урезанными правами, не так-то просто сорваться с места, и уехать по своим делам. Пришлось переговорить со множеством людей, и раздать как можно более подробные указания, назначить ответственных за исполнение… Назначить тех кто будет контролировать ответственных… Заботы простирались в диапазоне от контроля за загрузкой хлебных амбаров, до дел «тайного общества 6-го гренадерского». …Да-да… Созданный некогда усилиями лейтенант Бида спрут, весьма уютно устроился на имеющих весьма непонятный статус, землях Береговых Вождей, работая как и на себя, так и на владельцев этих земель. …Ренки против этого почти не возражал. Особенно когда понял, что и сам Старший Цензор оу Риишлее, не имеет ничего против существования этой организации, лишь бы — «…Все это не переходило определенные рамки».

Вот за этими вот «рамками» и приходилось постоянно присматривать, что было не так-то просто, принимая во внимание тот факт, что даже сам Готор, иной раз не всегда понимал где проходят границы дозволенного.

Но так или иначе, а не прошло и трех дней, как скромная, но довольно удобная карета, запряженная парой весьма дорогих лошадей, наконец тронулась в путь, сопровождаемая минимальной охраной.

Разбойников и прочий преступный элемент, путешественники могли не опасаться. — По разрешению оу Риишлее, именно на этих бедолагах отрабатывались некоторые новые методики обучения новых войск, основу которых составили отставники или «откомандированные» из «особой роты лейтенанта Бида». …Забавно, но несмотря на то что сам лейтенант Бид, вот уже почти год, как стал майором оу Бидом, взяв на себя обязанности начальника штаба 6-го гренадерского — его роту по привычке продолжали называть именно так.

— Имею ли я высочайшее счастье лицезреть персону Военного Вождя Берега, грозного и свирепого оу Ренки Дарээка?

— И тебе привет, Лоик. — Ужасно рад видеть. …Но какими судьбами ты Тут?

Давние приятели встретились на весьма оживленной улице, одним своим концом упирающейся в дворцовую площадь — где любила фланировать Знать, а другим — выходящей на речную набережную — известное место прогулок и развлечений «элиты» мооскаавскаго купечества, работая как бы мостком, соединяющим эти две весьма далекие друг от друга части тооредаанского общества. И видно оттого — главной особенностью этой улицы было обилие многочисленных кабачков, да лавок с самыми разнообразными товарами, отличавшихся жуткой дороговизной, и не всегда высоким качеством.

Впрочем — оу Лоик Заршаа — старый ренкин однополчанин, вопрос понял правильно, и дал вполне вразумительный ответ.

— Меня отправили в отпуск. …По настоятельному требованию многочисленной высокопоставленной родни.

— Ах да… — Вспомни Ренки. — Я слышал, что ты женишься. …Прими мои поздравления!

— Надеюсь что нет! — Отрезал Лоик. — Не говоря уж о том, что мое сердце навечно отдано прекрасной и воинственной Одивии Ваксай (кстати — как там она?) — брак этот я считаю одинаково неуместным как с политической, так и… со всех остальных точек зрения! …Это же надо додуматься, в такое время родниться с Краастами! О чем вообще Они там себе думают?

— Ну… — Примиряюще заметил Ренки. — Краасты, даже несмотря на опалу генерала — весьма сильный и богатый род. Полагаю — это выгодно обеим сторонам — Краасты получают политическую поддержку от Заршаа, а Заршаа… — думаю, скоро ты станешь одним из богатейших людей королевства!

— О Боги!!! — Простонал Лоик. — И ты туда же! Говоришь в точности как мой отец. …Хотя понятное дело — не тебе жить с этой… Ты бы видел ее — какая-то бледная немочь, тупая как пробка. Только и умеет закатывать глазки да сюсюкать, вероятно полагая что это делает ее неотразимой.

…А ведь кстати — ты же с ней возможно знаком!!! — Вдруг вскричал Лоик. — Не более как три дня назад, я получил анонимное послание, в коем, мою «невесту» в довольно туманных выражениях обвиняют в связи с тобой. Если это правда, то я имею прекрасные шансы слезть с крючка! Так как?

— Э-э-э… Опешил Ренки. — Не представляю о чем ты… Я вообще не помню, чтобы среди тех с кем я… была девица из рода Краастов.

— Значит опять обманули… — Разочарованно ответил Лоик. — Впрочем — я получил уже с десяток подобных посланий. Отец объясняет это тем, что слишком многие предпочли бы занять мое место жениха на свадебной церемонии, а не потому что невеста вела весьма разгульный образ жизни. …Кстати — в послании говорилось так же что-то и о твоей знаменитой шпаге… Намекалось спросить, при каких обстоятельствах ты ее заполучил.

— Но ты ведь сам прекрасно должен помнить, все эти обстоятельства… — Ренки внезапно разволновался. — Это ведь случилось как раз, когда ты появился в полку… Помнишь как разглядывал мою шпагу, а я тебе рассказал эту историю?

— Ага… Помню… Ты тогда упоминал какую-то девицу! …Но я так же помню, что ничего у тебя с ней не было… Ты ведь сказал тогда, что даже ее имени не знаешь, и лица не разглядел… Так это была она? — Жаль. А то бы я вызвал тебя на дуэль, проколол бы …к примеру плечо, был бы громкий скандал и я бы избавился от женитьбы… Кстати — а может быть ты еще… ведь кажется ты питал к сей девице искренние чувства!?

— Во-первых, сударь. — Чопорно ответил на это предложение Ренки. — Уж скорее бы я вам проколол чего-нибудь там… язык например. А во-вторых — …Лоик, право обидно. Ты заподозрил меня в готовности отбить невесту у своего полкового товарища!

— …И тем спасти его от жутко нежеланного брака! Впрочем ладно… Я и забыл каким щепетильным ты бываешь в вопросах Чести!

…Кстати, а ты куда сейчас?

— В оружейную лавку «Мастера Лууга». Готор заказал ему пистолеты особой конструкции. Еще почти год назад… Вот — просил посмотреть как идут дела с изготовлением.

— Я с тобой! — Категорично заявил Лоик, искренне считая что его обществу будут только рады.

Ренки осталось только пожать плечами, и двинуться вперед. …Секретность, о которой все время твердил Готор, видимо была нормальным явлением для его мира, но в этом — явно не срабатывала.

— Хм… Ну и уроды. — Высказался Лоик Заршаа, когда мастер принес затребованные пистолеты. Что это вообще такое?

— Ну-у… — Задумчиво ответил Ренки. — Теоретически, из него можно выстрелить пять раз подряд, почти не перезаряжая… но лишь подсыпая порох на полку и взводя курок… Вот видишь, эта крутящаяся штука, как бы вмещает в себя пять зарядных камор, для единого ствола… Достаточно повернуть ее, подсыпать порох на полку и стрелять… Так ведь, мастер?

— Э-э-э… да… — Ответил мастер, тщательно отводя глаза. — Задумка несомненно очень хороша, но требуется столь тонкая механика… Клянусь, я сделал все что мог! Некоторые идеи, кажущиеся со стороны очень перспективными, не выдерживают столкновения с реальностью. Увы, сударь!

Я же говорю — уроды! — Подвел итог Лоик, и потребовал показать ему висящую на стене шпагу.

— О. Глянь. — Сказал он разочарованно взирающему на уродливые пистолеты, приятелю. — И тут медная побитая гарда! Стиль — «тиндский герой или вождь берега». Причем заметь как изящно царапины на гарде, складываются в узор.

…Кстати, может хоть ты сможешь разрешить спор о том, что вообще сейчас означает этот титул?

— Кажется об этом подробно было написано в Газете! — Буркнул Ренки, которого уже изрядно достали подобные просьбы.

— Написано-то написано. Но до чего же непонятно. — Одни увидели в этом возвращение к Основам, и возрождение былых традиций. А некоторые, ты уж извини — увидели в этом большую насмешку. — Вам дали титулы, но лишили власти. Так все-таки..???

— Власти у меня — примерно как у полковника. — Господин над подчиненными — верный слуга Королю. …Только вот командовать приходится не дисциплинированными солдатами, пребывающие в тесном знакомстве с сержантской палкой, а с разными бестолковыми гражданскими.

— …Это из-за строительства нового флота? — Громким шепотом, намекающим на то что и он не чужд секретности, хотя и плохо осознает что это такое, спросил Лоик.

— оу Заршаа!!!! — Многозначительно посмотрев на приятеля, только и сказал Ренки. А потом перевел разговор на другое. — Я сейчас в Малый Дворец. А вечером — на прием

к Королю. Ты там будешь?

— Угу… — Беспечно ответил Лоик. — Но так легко ты от меня не отделаешься! Я провожу тебя до Тайной Стражи!

…Так что там у вас все-таки такое происходит? — Продолжал он расспрашивать, выйдя на улицу. — …Я ведь прекрасно помню, что мушкет в руках Доода, только слегка покорежило. А наутро узнаю, что оказывается у него оторвало пальцы и чуть ли не выжгло глаза. И куда он после этого отправляется? — Прямехонько в твое поместье!

А потом, в том же направлении командируются и другие сержанты-«старики», якобы на «лечение». Вот только не надо мне рассказывать, что кто-то и правда вдруг озаботился здоровьем этих головорезов! Что вы там такое делаете?

— Ну да. И флот новый. И кое-какие новые методы ведения войны… Мушкеты изучаем с кремнево-ударным замком… вроде тех что появились у кредонцев. Тактику рассыпного строя, вроде той, что использовали зуурские егеря, помнишь?

Ну и еще куча всяких мелочей, не всегда даже связанной с армией.

— Но почему сержанты да капралы? — Возмущенно спросил оу Заршаа. — Не лучше ли бы сначала выучить офицеров?

— А чему? — Спокойно возразил Ренки, повторяя аргументацию Готора. …Примерно полгода назад, он сам занимал схожую с мыслями Лоика, позицию. — Мы еще толком и сами не знаем чему их учить. Пробуем разные варианты. …Да и, признай это. — Обычную солдатню будут учить именно капралы да сержанты. А вбить в головы солдатни нужные знания, куда дольше чем объяснить новую тактику офицерам.

— Это да. — Важно согласился Лоик. И заговорил о вечернем приеме у короля.

А тем временем, благородный Военный Вождь Берега оу Готор Готор, пытался обрабатывать своего непосредственного патрона — Первого Советника Короля, Старшего Цензора, Верховного Жреца, и Военного Министра по совместительству, не менее благородного оу Риишлее, уговаривая его дать разрешение на задуманную им авантюру.

— …В конце концов… — Страстно говорил он ему. — Сам Король сказал что «Поиски Амулета — важнейшая из задач». И не надо забывать, что мы не единственные кто его ищет. — Взять того же Герцога Гидшаа. Да и Кредон — наверняка не спроста рукоять меча оказалась у этого прощелыги Крааста, вместе с кучей материалов где еще можно найти нечто подобное.

Возможно раньше он искал все это только для прикрытия своей шпионской деятельности якобы торговлей антиквариатом. Но теперь, после наших разговоров, он уже наверняка заинтересуется Реликвиями всерьез. Конечно — ни он, ни Гидшаа, ни кредонские правители, ничего не знают об истинном значении Амулета. (как впрочем и мы толком о нем ничего не знаем). Но я уверен, что узнав о нашем интересе к этим вещам, они постараются их умыкнуть, хотя бы для того, чтобы Реликвии не достались нам.

А мы, вместо того чтобы рыть землю в их поисках, просто сидим, и ничего не делаем!

— Не стоит так горячиться оу Готор. — Усмехнувшись, ответил на эти доводы оу Риишлее. — Во-первых — как минимум три команды моих людей, уже отправились на поиски этих Реликвий, а еще две группы роются в архивах в поисках следов. …И можете не сомневаться — как только будут получены хоть какие-то результаты, вы будете ознакомлены с ними немедленно.

— Угу… — Хмуро вставил Готор. — Интересно, окажись ваши люди в том горном Храме — многие бы из них догадались об иномирном происхождении мобилы, не говоря уж о способности ее разобрать и вынуть батарейку?

— Думаю никто. — Согласно кивнул головой оу Риишлее. — Тем более что о существовании иных миров, они даже не догадываются. А разыскивают «всего-лишь» величайшие Реликвии нашей веры. …Хотя, те из них, кому я больше всего доверяю, знают об интересе к этим Реликвиям клана Гидшаа и Кредона, и о том как опасно, если сии вещи попадут в чужие руки.

…В конце концов сударь, убеждать, насколько полезно было бы ваше участие в этих поисках, лично меня не нужно. Как и в необходимости самих этих поисков.

Убеждать надо Герцога Моорееко, и пожалуй — даму Тииру, с недавних пор ставшую его верной союзницей в этом вопросе. Оу Ваарииг Сиин тут скорее на нашей стороне …хотя и имеет свои, довольно своеобразные представления о том как лучше вас использовать. Но увы — уши Короля, как обычно, куда больше открыты для прекрасных губок дамы Тииры, чем для наших доводов. Тем более что и ее позиция довольно сильна.

…Ведь что там не говори, а этот Амулет находится в нашем мире уже, лишь боги знают сколько тысяч лет, и убедить кого-то что охота за ним, не может подождать несколько дней-месяцев-лет, не так-то просто. …Зато вот некий благородный оу, на знания и опыт которого наше королевство возлагает немало надежд — добравшись до Амулета, может ускользнуть обратно в свой мир, оставив нас с осознанием множества, грозящих нам в будущем проблем, но без надежного ключа для решения оных. …Или просто погибнуть, пытаясь отыскать его — как мы уже убедились, подобные поиски, отнюдь не самое безопасное занятие.

Полагаю вы поняли намек? — Если хотите вплотную заняться поисками Амулета, вам надо как-то суметь успокоить эти опасения противоположной стороны, ну хотя бы насчет своего ухода в другой мир.

— И как мне это сделать? — Хмуро глядя на оу Риишлее, спросил Готор.

— Увы, но точного рецепта у меня нет… — Печальным жестом развел руки оу Риишлее. — Возможно если вы женитесь и обзаведетесь потомством, это сможет убедить кого-то вроде Моорееко в вашей надежности. …Только не советую в этом случае, излишне привязываться к семье. Сами понимаете, их в любой момент могут под благовидным предлогом изъять у вас, и использовать как заложников. Однако, если вы не будете выказывать признаки искренних чувств… ну хотя бы к своим детям. — Вам никто не поверит.

— Ohrenet'!!! — Готор вскочил на ноги, и начал нервно расхаживать между стульев в кабинете оу Риишлее, традиционно захламленных разными папками, книгами, и просто листами бумаги. — …А они там понимают, что если лошадку держать с вечно натянутой уздой — она может и взбрыкнуть?

— Боюсь, они пока не очень хорошо изучили нрав этой «лошадки». — Ответил на это оу Риишлее. — И не очень хорошо представляют на что она в действительности способна.

— Но раз вы все это мне говорите. — Взяв себя в руки и садясь обратно на стул, заметил оу Готор. — Вы явно на моей стороне?!

— Я на стороне Королевства Тооредаан, коему преданно и верно служу всю свою жизнь. — Строго ответил оу Риишлее. — А так же, я полагаю, что довольно неплохо изучил ваш характер, и искренне верю что вы не способны на предательство. И потому понимаю, что мои …гм — друзья, явно перегибают палку.

Так что можете смело бросаться в эту вашу авантюру. Если что — валите потом все на меня. …Только — советую вам обставить свои сборы и исчезновение как можно более тихо, не привлекая лишнего внимания, чтобы вас не поймали за руку. …И да — постарайтесь обернуться за пару месяцев.

— Откуда такие сроки? — Удивился оу Готор.

— За неделю весть о вашем исчезновении дойдет до столицы. Еще неделя-две, понадобятся чтобы начать волноваться всерьез. — «Где вы, как вы? Вас выкрали, или вы добровольно перебежали к нашим врагам?». Полагаю, под все эти вопросы, мне удастся осторожно прогнуть линию, выгодную нам обоим.

…Увы, но сейчас для всех ваших покровителей, вы …как бы это сказать — не совсем человек.

Ну то есть, они конечно это понимают умом. Но не воспринимают сердцем.

Вы для них — нечто непонятное. — Загадка, существо из другого мира, источник знаний, ценный ресурс, волшебный колокольчик из детских сказок, выполняющий все желания — все что угодно, но только не человек из плоти и крови со своими амбициями, слабостями и желаниями. — Они не навещали вас в госпитале, где вы лежали с простреленной головой. Не сидели с вами ночи напролет, разговаривая на самые разные темы, как делал это я. И не терзали себя думами — можно ли поручить вам задание, от которых зависела бы судьба Королевства. И не оценивали результаты ваших трудов, с точки зрения возможностей обычного человека, а не «волшебного колокольчика».

Сейчас они скорее думают о том как вас использовать, нежели о том как с вами работать. — Покажите им немного своей самостоятельности. Докажите что вы — личность!

Исчезните, и вернитесь. …Только — большая просьба — действительно вернитесь, а не дайте себя убить понапрасну.

Хрустальный зал, где обычно проводились «домашние» королевские приемы «средней торжественности», как обычно радовал необычайным светом диковинных люстр. У этих люстр была собственная история, которой Тооредаан немного по-детски, но очень искренне гордился. — Изготовленные в мастерских Старой Мооскаа, пусть и уже через сотни лет после развала Империи, они были не просто отголоском былой славы столицы Старой Империи, но и неким символом наследственности, дававшей, весьма впрочем смутные, но все же права на Имперское прошлое.

Еще большее право гордиться этими люстрами, давало то, что их в свое время, делали по специальному заказу тогдашнего кредонского Диктатора для его Дворца, чья роскошь и великолепие, должны были олицетворять силу и могущество Кредона. Но вот по пути обратно, корабль везший выполненный заказ, попал в шторм, отбился от своего каравана, и стал добычей тооредаанских… нет, конечно же не пиратов, а доблестных лихих моряков находившихся в подчинении одного из Военный Вождей Берега, доблестно защищавших берега королевства от врагов, а попавшие в их лапы чужеземные суда — от излишков груза.

Люстры достались тогдашнему Королю в качестве подношения от Военного Вождя, вместе с какой-то второстепенной просьбой, не то расширить его владения, не то об избавлении от соседа-врага. …Про эту часть истории все уже давным-давно забыли.

Но историю тех самых Хрустальных Люстр, знал наверное каждый тооредаанский мальчишка хоть раз видевший постановки площадных театриков, либо знавший того кто видел, и мог пересказать парочку классических сюжетов.

Так что не удивительно, что когда сам Ренки, впервые попал в этот зал, он несколько минут простоял с отрытым ртом задрав голову, разглядывая Те самые люстры.

И столь же не удивительно, что войдя сюда сейчас, он застал несколько фигур в знакомых мундирах, застывших в столь же характерных позах, выдававших в них не только знатоков истории родного королевства, но и сущих новичков на королевских приемах.

Однако, было в этих фигурах и еще нечто особенное, что заставило оу Ренки Дарээка, несколько пренебрегая светскими обязательствами, вместо того чтобы обойдя зал по кругу, раскланяться со всеми знакомыми — сразу двинуться к новичкам, и завести разговор с одним из них.

— Рад приветствовать вас в Большом Дворце, мичман оу Нииги Нииндиг. — Обратился он к своему учителю и товарищу по мичманскому кубрику. — Впечатляющее зрелище, не правда ли?

— А? Да!.. И я рад приветствовать вас оу Ренки Дарээка… То есть, простите — Военный Вождь Берега оу…

— Бросьте сударь… — Положив руку на плечо мичмана, как можно более дружелюбно сказал вышеупомянутый Вождь. — Для друзей я по-прежнему Ренки. …Полагаю мы останемся друзьями и вне палубы «Морского Гуся»?

— Да, конечно… — Мичман Нииндиг вздохнул с явным облегчением. — Простите, просто тут все так… я несколько растерялся.

— Поверьте Нииги, это чувство мне очень знакомо! Всего год назад я стоял примерно на том же месте, и так же любовался этими люстрами. Потрясающее чувство, вот так соприкоснуться с живой историей!

— Да. — Горячо подхватил Нииги. — Особенно для меня, ведь мой пра-пра-пра-прадед, как раз был боцманом на «Белой Акуле»… Том самом корабле, что захватил эту добычу. — Добавил Нииги, поняв что Ренки не знает эту часть истории люстр. …Именно после этого события, и появился род оу Нииндиг.

— Тогда у вас есть право любоваться на них вдвое дольше обычного. — Улыбнулся Ренки, с большой теплотой смотря на немало шпынявшего его, но так же и многому научившего мичмана. Хотя возможно сюда и примешивалось малая толика тщеславия, ибо насколько неловок был в свое время Ренки на палубах и мачтах «Морского Гуся», настолько же неловким казался сейчас оу Нииндиг на дворцовых паркетах. — Однако, — продолжи Ренки. — Тут, во Дворце есть еще немало интересного помимо люстр. И если у вас появится желание, я с удовольствием вам все это покажу. …А вы взамен, расскажете мне о том как заканчивали путешествие вокруг материка… По рукам?

— Рад буду обзавестись столь опытным лоцманов в этих неведомых водах. — Не без напряга выдавил из себя шутку Нииги. — А по части рассказов… Да что там рассказывать… — Вдоль западного побережья мы шли без особых происшествий. Только разок попали в ураган ближе к высоким широтам, но адмирал наш вовремя заметил признаки ухудшения погоды, и увел эскадру далеко в океан, так что о берег нас не размазало, хотя и изрядно помотало и раскидало по океану. Оу Риибаа, (помните его — такой рыжий мичман, он еще немного шепелявил?) волной снесло с реи, куда он полез срастить порвавшийся шкот, приложило о палубу, и вымыло за борт. И на других кораблях эскадры погибло с десяток матросов.

Ну да в остальном — боги были к нам благосклонны, и все корабли смогли собраться вместе, кроме одного трофейного купца, чья судьба так и осталась нам неизвестной.

А вот в проливе Демонов, тут они кажется решили отыграться на нас за все прежние грехи. Хотя я и слышал, как наш капитан, впервые проходивший пролив еще третьим лейтенантом, сказал что шторм там бывает всегда когда нет урагана, так что мы должны радоваться и такой погоде.

Пришлось довольно туго. Какие-то жалкие сорок морских верст, мы шли почти две недели — ветер трижды выталкивал нас обратно. Но опять же — слава Богам и адмиралу оу Ниидшаа. — Не потеряли ни одного военного корабля, но лишь парочку трофеев, которые не смогли следовать за эскадрой, и получили приказ возвращаться в Ашуу.

…Ну а уж как дошли до Зиируука… Тут нас встретили так, будто трюмы у нас были забиты королевскими особами. Да и дальше, если мы не заходили в какой-нибудь порт, нас догоняло судно из него, с почетной делегацией и грудой подарков. А если заходили — то там устраивали праздник, будто на День Коронации! …Было весьма приятно!

— И где нынче бросил якорь «Морской Гусь»? — Поинтересовался Ренки.

— Вроде ушел в Тоорн, на базу флота, — надо перебрать обшивку, поменять такелаж — подлечить старые раны. …Только я теперь приписан не к «Морскому Гусю»… — Слегка грустно добавил Нииги. — Меня списали, пообещав новую должность на одном из строящихся кораблей. Если удастся сдать экзамены и показаться новому начальству — через полгода я стану третьим лейтенантом.

— Так ведь это же просто прекрасно! — Обрадовался Ренки. — Понимаю как вам печально прощаться с «Морским Гусем», как никак — это флагман нашего флота. Но что-то мне подсказывает, — новый корабль вам тоже понравится! …Кстати — не желаете ли вина? А вон там, можно раздобыть отличные закуски, на случай если вы голодны. …Впрочем, настоятельно рекомендую их вам, даже если вы неосмотрительно наелись перед приходом во Дворец. — Искусство местных поваров, не менее легендарно, чем эти люстры.

…А потом, могу показать вам где выставлены носовые фигуры с кораблей Даагериика I и две пушки Бессмертной Эскадры.

— О-о-о… — Изумленно протянул Нииги… — Королевский Храм Славы Флота! …Но разве нам туда можно?

— Вы же сами сказали что это Храм. — С видом большого знатока и старожила, ответил Ренки. — А когда это верующему запрещалось входить в Храм, даже если он находится во Дворце? …Вот во Дворец, войти сможет не всяких. Но уж коли он тут — ему открыты почти все дороги, …кроме тех конечно, что закрыты. Но я покажу вам, как отличить одни от других.

— А можно позвать моих друзей? — Кивнул Нииги в сторону стоящих чуть в отдалении других морских офицеров и мичманов, тщательно делающих вид что не слушают их разговор.

— Можно… Хотя… Полагаю будет не вежливо, если все почетные гости одновременно покинут зал. Однако, узнав маршрут, вы сможете проложить курс и для остальных мореходов. Так что, идем?

Уезжал из Дворца Ренки в весьма растрепанных чувствах. Вся радость от встречи со своим наставником в морском ремесле, и даже возможности оказать ему некое покровительство, мгновенно испарилась из-за нечаянно подслушанного разговора.

…До этого все было отлично. — Моряки — соратники по Тиндскому походу, пусть и собранные по большей части с других кораблей — откровенно смотрели оу Ренки Дарээка в рот, ловя каждое его слово. — Ведь он не только был одним из героев этого похода, но и явно свой человек во Дворце, который даже с самим Монархом обменялся несколькими фразами, словно со старым знакомым. Да и Король — не только знал его имя, но и разговаривал с ним так, будто обсуждая некие общие начинания и планы. На младших морских офицеров, в честь которых и был созван этот прием, бывших по большей части из совсем даже небогатых родов провинциальных оу, это произвело сногсшибательное впечатление. А когда еще и адмирал оу Ниидшаа намекнул на то, что дальнейшую свою службу они будут нести «рядом с владениями Военного Вождя оу Дарээка» — морячки начали смотреть на него чуть ли не как на своего сюзерена.

И то, что Ренки при этом не стал задирать нос, а продолжал держать себя с ними на дружеской ноге — только добавило ему очков — ведь так ведут себя только настоящие, уверенные в себе и своих силах Вожди!

Имел он и дельный разговор с адмиралом оу Ниидшаа. И немало поднаторев в последнее время, как в хозяйственных делах, так и в кораблестроении, (Готор заставил прочесть несколько книг, плюс немалая практика), весьма дельно смог ему ответить о размерах и состоянии верфей города Фааркоон, и о возможностях реализации намеченной оу Ниидшаа программы перевооружения флота, учитывая доступность строй-материалов, и наличие квалифицированной рабочей силы.

…В общем — Ренки сегодня действительно блистал, будучи своеобразным мостиком между миром придворных, и миром Героев. …Нет, конечно он там был такой не один — Сейчас во Дворце на постоянной основе прибывало как минимум семеро участников Тиндского похода. Но у Ренки явно было особое положение — он был своим и среди моряков, и среди солдат, и чиновники, подчас весьма высоких категорий, тоже держали его тут за равного. (чему способствовало общение с Готором и его приятелями из свиты Герцога Моорееко, проведших не одну пирушку в их особняке). Ну и конечно придворные… — Все-таки покровительство дамы Тииры, в этом мире значило очень многое. Так что оу Ренки Дарээка был в этот вечер нарасхват — к нему подходили и искренние приятели, и мечтающие что-то поиметь от знакомства льстецы, и дамы… как мотыльки летящие на свет очередной яркой звезды… И даже серьезные тяжеловесные фигуры уровня Герцогов или предводителей больших кланов, редко утруждающие себя общением с разной мелюзгой, отнюдь не брезговали легким поклоном поприветствовать новоявленного Вождя Берега, и прощупать его коротким разговором.

…Все было просто замечательно, пока Ренки, внезапно осознав что слегка перебрал с напитками, (вино, на подобных приемах, во избежание нежелательных эксцессов, подавали довольно легкое …что впрочем не делало его менее жидким), не почувствовал насущную потребность навестить ближайшую уборную. — Слава богам — построенный лишь сто лет назад Большой Дворец, успел обзавестись всеми наработками в этой области, начиная от традиций Старой Империи (хм… опять след Манау*дака — подумал Ренки), и заканчивая новейшими изобретениями просвещенной эпохи.

И вот возвращаясь обратно в зал, и уже готовый снова окунуться в пышность и суету королевского приема, Ренки услышал знакомый голос, и невольно стал свидетелем некоего разговора.

— …поймите сударыня… — Звучал где-то из-за ширм, голос Лоика Заршии. — Этот брак обречен быть несчастным! Мое сердце отдано другой, и как бы я не хотел вернуть его обратно и отдать вам — это невозможно!

— «Хм… — подумал на это Ренки, невольно замедляя дыхание, и стараясь производить как можно меньше звуков, дабы не стать свидетелем неприятной сцены. — Неужели Лоик и правда так влюблен в Одивию Ваксай? — Мне-то всегда казалось что это лишь своеобразная игра».

— Да. — Продолжил тем временем Лоик, отвечая на слова некой персоны женского пола, говорившей столь тихо что Ренки не разобрал слов. — Наши семьи обо всем договорились, выгоды этого брака ясны всем. Но… Неужели у вас, сударыня, нет собственного мнения на этот счет? …А может существует некая особа, которую вы особо выделяете среди других своих знакомых мужского пола, с которой бы вам хотелось провести остаток жизни? В таком случае, мы можем объединить наши усилия, дабы сразиться каждый за свое счастье. …И пусть эти браки будут не столь многообещающими и выгодными, с точки зрения наших семей. Но жизнь нам дается только одна, и неужели вы правда хотите прожить ее в печали, только для того чтобы доставить удовольствие своим родным, сделав их немного богаче, или добавив им слегка влияния при дворе? Подумайте сударыня, хорошенько подумайте над моими словами!

Тут Ренки миновал «опасный» участок, и дальнейшее продолжение разговора прошло вне его ушей. Однако — настроение почему-то было уже испорченно. Причем Ренки и сам не мог понять причин этого изменения. — Сердечные дела оу Лоика Заршии, его, если честно, касались весьма мало. А что касается девицы… — так ведь он даже не видел ее лица. …Если это конечно вообще та самая девица, которую он спас (или якобы спас), от разбойников пару лет назад. А не какая-то совсем даже посторонняя представительница довольно обширного семейства Краастов.

…Увы. Но испорченное настроение, заставило его достаточно быстро покинуть, внезапно переставший радовать прием. И видимо — точно такие же мысли, пришли в голову его полковому приятелю, сопровождавшему свою нареченную, хотя и не желанную невесту.

И они встретились у ступенек крыльца, ожидая каждый свою карету, так что Ренки на сей раз смог весьма подробно рассмотреть вышеупомянутую девицу…

Что и говорить — Когда-то, в далекие отроческие годы, читая романы о приключениях отважных оу и их прекрасных дам — Ренки примерно так и представлял себе прекрасную деву в которую он обязательно влюбится… Даже платье светло-голубого шелка, и высокая прическа с этакими завитушками на лбу, полностью соответствовали образу. А что уж там говорить о стройной фигуре, светлых волосах, и большущих голубых глазах смотрящих столь доверчиво и невинно…

Возможно присмотревшись внимательно — Ренки бы без труда смог найти в этой девице множество недостатков. …Пожалуй и лицо было чересчур простовато, да и фасон платья излишне вычурным… Но сам образ!!! — Молодому человеку пришлось сделать над собой немалое усилие, лишний раз напомнив что смотрит на чужую невесту, дабы удержаться от томных вздохов и жарких взглядов, которые были бы абсолютно неуместны в данной ситуации.

Глава 2

— Э-э-э??? Простите?!?! — Произнес Ренки. — Не могли бы вы повторить. А то мне послышалось…

По возвращению в Фааркоон, жизнь, внешне казалось бы пошла своим чередом. — Обычные дела, посещения, и переговоры с королевскими чиновниками, купцами и своими управляющими. Составление и утверждение планов, прием назначенных и случайных посетителей с их просьбами, предложениями, а подчас и требованиями. А еще конечно же учеба, пользу от которой Ренки познал на собственной шкуре, так что оу Готору почти не приходилось подгонять его с этим. …Но над всей этой обыденностью, уже витала муза дальних странствий и приключений.

Как всякий молодой, полный сил и любопытства, юноша. — Ренки был отнюдь не чужд подобной романтике. А мысль о том что в ближайшее время ему предстоит посетить абсолютно иной материк, …те самые легендарные Южные земли, где кажется каждый камень на побережье был свидетелем подвигов Героев, или исторических битв овеянных былинной славой — это будоражило воображение.

Иная земля… Иные люди. …Говорят даже воздух, на южных берегах Срединного моря, совершенно особенный. Как и цвет моря, оттенок трав и земли, или листвы деревьев. …Нет, Ренки конечно понимал, что какого-то особого волшебства и чуда от новых земель ждать не стоит. Но тем не менее — возможность убежать от мелкой бумажной суеты и чиновничьих забот, не могла не радовать его. А то, что готовиться к этому побегу приходилось втайне, только добавляло остроты этим ощущениям.

Собственно говоря, для поездки требовалось не так-то и много. Ведь по словам Готора, оу Риишлее ограничил ее протяженность всего парой месяцев, а значит — забраться действительно далеко не удастся. А что нужно старым опытным воякам, чтобы прожить эти два месяца? — Да всего несколько мелочей — надежное оружие с приличным огневым припасом, пара смен крепкой одежды и обуви, да малый запас продуктов.

…Ах да — оставалась еще одна мелочь, без которой морское путешествие становилось довольно затруднительным — нужен был корабль. Причем корабль, способный гарантировать относительную безопасность, даже в нынешние тревожные времена.

И за этим кораблем, приятели конечно же обратились к своей старой знакомой, а с некоторых пор и деловому партнеру — Одивии Ваксай.

— И с какой целью, судари, вы хотите отправиться на Южные Земли. — Как бы невзначай поинтересовалась она. — Да еще и в такие места, где признаться, уважающему купцу трудно найти для себя что-то интересное?

— Эх, дорогая Одивия… — Улыбнулся в ответ оу Готор. — Признаюсь честно, мы разыскиваем некоторый предмет, к которому я испытываю глубоко сантиментальные чувства. Можно сказать — «привет с моей родины». Как вы верно заметили, для всякого уважающего купца, он едва ли представляет особую ценность. Однако мне очень будет приятно его найти. …Считайте это моей блажью, а поездку — отдыхом от повседневных забот.

— Дороговато вам обойдется эта блажь… — Заметила Одивия. — Я конечно могла бы предложить вам место на одном из судов каравана, который уйдет через пару месяцев к Южной Земле. Полагаю — он сможет сделать небольшой крюк, и высадить вас в том месте о котором вы говорили. Однако — боюсь обратно, караван придет за вами не раньше чем через полгода, а вы хотите обернуться за пару месяцев.

Так что единственный вариант — нанять собственное судно, заранее обрекая себя на все риски, связанные с одиночным плаванием.

…Вы ведь знаете, что недавно с моих верфей, сошло судно новой конструкции — «kliper», как вы его называете. Как только оно будет дооснащено и загружено — его надо будет хорошенько испытать. И хотя я планировала погонять «Чайку» вдоль нашего побережья — можно пойти на определенный риск, и отправить его к Южной Земле. …Но этот риск, судари, придется оплатить из вашего кармана!

— Всегда восхищался вашей деловой хваткой, госпожа Ваксай. — Слегка иронично заметил оу Готор. А Ренки вдруг на миг показалась, что в кресле напротив сидит этакая зубастая акула, одетая в незатейливое серое платье и дамский чепец, и он в который раз посочувствовал Лоику Заршее.

— Дружба дружбой, судари, но денежки любят счет. — Парировала Одивия. — Однако, признаю, что вы оу Готор, как автор проекта «kliper», да и вообще — большой покровитель моего Торгового Дома, вполне можете рассчитывать на немалые скидки.

Более того, как ваш друг, я готова, приняв в залог стоимость постройки нового судна, (на случай если оно все-таки погибнет из-за ваших авантюр), покатать вас на нем по цене обычных пассажиров. Но при условии, что и вы не будете возражать, если я воспользуюсь этой поездкой и для собственных целей.

Естественно — друзья неосмотрительно дали свое согласие.

Подвох они учуяли, уже после выхода в море.

Отплывали еще во тьме, воспользовавшись отливом и ловя последние дуновения ночного бриза. И по старой флотской традиции, во время этого ответственного мероприятия, все пассажиры, даже такие важные как Военные Вожди Берега, были загнанны в свои каюты, дабы не мешать команде работать.

И вот, когда корабль уже закачался на длинных океанских волнах, и капитан дал соответствующую команду, Готор с Ренки покинули свои каюты выйдя на длинную узкую палубу, они застали там хозяйку верфи и самой «Чайки», хорошо знакомую им Одивию Ваксай.

— Но что вы тут делаете, сударыня? — Воскликнул Ренки. — …И простите, но что это на вас надето?

— А вы думали, я останусь дома, ждать вестей, когда испытывается проект, в который мой Торговый Дом вложил немалые деньги? — Хладнокровно ответила Одивия. — Я сама должна оценить все достоинства этого судна, прежде чем загрузить его трюм дорогими товарами и отправить в дальнее путешествие. …Однако, в одном вы оу Готор не ошиблись, действительно — очень быстроходный корабль!

— Э-э-э??? Простите?!?! — Произнес Ренки. — Не могли бы вы повторить. А то мне послышалось…

— Да-да. Судари. — Отмахнулась от него Одивия. — Я еду с вами.

— Но вы одна, на корабле полным матросов! — Возмущенно заявил Ренки. — Это просто не прилично!

— Уверена сударь, вы, в случае чего, постоите за мою честь. — Усмехнулась в ответ Одивия, посмотрев на Ренки весьма ироничным взором.

К тому же — капитан мой троюродный дядя, так что моя девичья честь находится под двойной защитой.

Кстати, сударь. — Обратилась она непосредственно к оу Готору, нахально игнорируя возмущенно сверлящего ее взглядом оу Ренки Дарээка. — Эти ваши юбко-брюки, и впрямь чудесная затея. Смею надеяться, они еще войдут в моду, существенно облегчив жизнь дамам Тооредаана.

— Очень рад что вам понравилось… — Усмехнувшись, ответил оу Готор. — Однако Ренки, не стоит прожигать меня таким возмущенным взглядом. Это вовсе не мое изобретение.

…Признаюсь, Одивия, вы поставили нас в несколько затруднительное положение… Подразумевалось, что наши поиски будут достаточно тайными.

— Об этом сударь, надо было подумать раньше. — Ответила Одивия Ваксай. — А не плести мне байки про «развлекательную поездку».

Следующие две недели перехода, промелькнули столь же стремительно, как подгоняемая попутными ветрами «Чайка», пересекла Закатный Океан.

— Это воистину потрясающе! — Не уставал ежевечерне повторять капитан Вииниг, когда все его пассажиры и не занятые на вахте офицеры, собирались в кают-компании на традиционном капитанском ужине. — Моя «Чайка» действительно летит над волнами. Что и не удивительно — при такой-то площади парусов и обводах!

— Однако, — обычно вставлял свой скептический довод первый помощник. — Стоит все же сначала посмотреть, как судно поведет себя во время шторма! Мачты все-таки кажутся мне слишком высокими для столь узкого корпуса, опять же — эти ваши дополнительные лиселя… А что если налетит шквал? — Матросы просто не успеют убрать все лишние паруса, и нас может опрокинуть.

Матросам кстати и так весьма достается работы с парусами такой площади. И это сейчас, при попутном ветре. А что будет, когда нам придется идти галсами?

— Особенности корпуса, более глубокая осадка, и характер распределения грузов… — Обычно вставлял тут свое слово оу Готор, давая начало очередному возобновлению ставшего уже почти ритуальным спора.

Почему-то все, за исключением капитана и оу Готора, настойчиво пытались отыскать в корабле какие-то недостатки, и ткнуть ими в глаза защитников судна.

Даже Ренки, поддавшись общим настроениям, как-то раз заметил, что отсутствие высоких надстроек на баке и корме, обычно использующиеся как своеобразные крепостные башни, в случае абордажа будет существенным недостатком. А Одивия Ваксай, регулярно жаловалась на уменьшенный объем трюма. Что с точки зрения купца, было существенным недостатком.

…Впрочем — все эти придирки были скорее данью суеверной осторожности, столь присущей морякам, боявшихся перехвалить новое судно, тем самым призвав на него гнев богов. А так — все без исключения, начиная от сопливого юнги и заканчивая владелицей судна, не смогли не влюбиться в «Чайку», едва почувствовав как дрогнула палуба у них под ногами, когда поймавшее ветер всеми своими многочисленными парусами, судно, начало разрезать океанские волны с невиданной ранее скоростью.

Трансокеанский переход, обычно занимавший от трех недель до полутора месяцев, был сделан меньше чем за две недели, и «Чайка» едва ли не взбрыкнула, когда пришлось притормаживать ее перед знаменитым Мостом Аиотееков — чередой мелей и островов, по которым когда-то, согласно легендам, этот древний народ переходил с материка на материк аки посуху, вместо со скотом и гружеными всем племенным скарбом, повозками.

Сейчас вода стояла намного выше, делая подобный переход невозможным, однако место это все равно славилось своим коварством, потому как мели имели свойство мигрировать с места на место под влиянием течений, приливов и отливов.

Так что, на одном из островов возле Моста — пришлось брать лоцмана, благо народ в этих краях, зарабатывал этим ремеслом на протяжении нескольких тысяч лет, а у капитана Виинига имелось немало знакомых и главное — надежных людей, досконально знающих расположение каждой песчинки на дне Моста.

Сутки с небольшим перехода, и вот наконец-то — Оно! То самое знаменитое Срединное море, овеянное легендами, воспетое в былинах, и вошедшее столь плотно в мифологию сотен народов, так или иначе связывавших свое происхождение со Старой Империей.

На этих берегах зарождалась жизнь и цивилизация. По этим волнам пробежали первые лодки и корабли, проложившие затем дороги по водным гладям к самым дальним осколкам земной тверди, разбросанной богами по бесконечному Океану. И едва ли можно было найти в истории былинного героя, который бы не покорял эти воды, на кожаных ли лодках дремучей старины, или на могучих кораблях куда более позднего времени.

Нанятый лоцман, видимо подрабатывающий и в качестве своеобразного гида, только и успевал тыкать руками в едва заметные островки, а то и просто — участки воды, указывая заинтересованно слушающим его пассажирам, места знаменитых сражений, происшествий, или просто называя имена тех, кто проходил когда-то мимо «тех вон скал», или сел «на мель которая тогда тут была».

…А вода в Срединном море, и правда была какого-то особого оттенка, чем в привычном океане. Более насыщенно голубая, с совершенно своим, особым запахом… — Ренки не был разочарован.

Правда направление ветров стало более капризным, что и не удивительно — ведь они шли вдоль побережья Южной Земли. Однако это, хоть и стало очередным испытанием мореходных свойств нового корабля, однако же не смогло всерьез задержать путешественников. — Не прошло и пяти дней, как они достигли конечного пункта своего путешествия.

— Гаарииска… Что в переводе с одного из древних диалектов, означает «Кривая Речка». — С каким-то особым удовольствием провозгласил оу Готор, широко обводя рукой раскинувшийся вдоль побережья городок. Не обращайте внимания, что сей городишко, со стороны кажется унылым захолустьем. — В сущности это очень древнее поселение, и у меня есть весьма веские причины считать, что появилось оно тут еще в доимперский период!

— Если древность, с вашей точки зрения — особое достоинство… — Ядовито вставила присутствующая тут же Одивия Ваксай, с большим сомнением разглядывавшая пыльные крыши и ветхие мостки вполне себе обычного рыбачьего поселка. — То похоже у этого, как вы весьма удачно выразились — «городишки», это достоинство похоже единственное!

Не понимаю, чем он вам так приглянулся? — Тут нет ни нормальных товаров, ни рынков, ни …того на чем вообще стоило бы задержать взгляд.

— Эх, Одивия… — Укоризненно покачал головой, в ответ на эти слова оу Готор, сохраняя впрочем на лице слегка дурашливое и несерьезное выражение. — А между прочим вам, это место должно быть особенно интересно. Ведь тут когда-то располагалась одна из самых древних верфей в этом мире!

— Никогда ни о чем подобном не слышала! — Фыркнула в ответ Одивия Ваксай, а стоявший рядом капитан Вииниг, подтвердил ее слова энергичным кивком. — С чего вы это взяли?

— Из самых что ни на есть достоверных источников! — Усмехнувшись, ответил оу Готор. — Вы даже не поверите, если я вам скажу что это за источники… А впрочем, сейчас это и неважно. …Слышал, что где-то в окрестностях этого Гаарииска, есть некий Храм, который бы мне очень хотелось осмотреть…

— Неужели настолько… — Продолжила иронизировать Одивия. — Что именно ради этого вы предприняли поездку через океан и половину Срединного моря?

— Именно настолько! — Подтвердил оу Готор, и на сей раз голос его звучал настолько серьезно, что даже острая на язык владелица Торгового Дома, не решилась оставить последнее слово за собой.

— …Мне это тоже не нравится! — Заметил Киншаа, кивнув на пылящий позади них караван. — Сдается мне, при желании, они бы уже давно могли бы нас обогнать, только почему-то этого не делают!

— Угу… — Поддержал его Дроут. — Между прочим, у наших носильщиков такие рожи… что… как бы это сказать? — Чем-то уж очень знакомым повеяло!

— Хрены они с горы, а не носильщики! — Буркнул в ответ Гаарз. — Уж можешь мне поверить, и трех часов еще не идем, а у половины из них уже плечи сбиты… Уж я-то такие вещи сразу вижу.

— Хреново… — Подвел итог совещания оу Готор.

…Носильщиков с проводниками, собственно говоря, нанял он сам, так что и вина за происшедшее, всецело лежала на нем. …Другое дело — что в таком маленьком городишке, выбор был, прямо скажем — совсем не большой. И эти-то не больно рвались подработать, сопровождая малопонятных, но явно богатых чужеземцев, к какому-то давным-давно заброшенному храму, где, как туманно выразился наниматель «Возможно еще придется немного покопать».

Большинство жителей города были рыбаками, или работали в коптильнях, обрабатывая ежедневный улов. Так что оу Готору еще пришлось побегать по местным кабакам, нанимая тех кто поможет найти дорогу, а заодно уж — и поможет перетащить туда кое-какие вещи, вроде лопат, мотыг, палаток и котлов, необходимых чтобы разбить лагерь и заняться раскопками.

…Лица нанятых работяг и ему тогда показались достаточно бандитскими, но от кабацких завсегдатаев иного ждать и не стоило — пришлось брать что дают.

…Тем страннее показался ему караван, вышедший вскоре после выхода их «экспедиции» из городишка, и продолжавшего упорно следовать за ними, несмотря на то, что имея верблюдов и лошадей — караванщики явно легко могли бы обогнать его команду.

Как показало совещание между участниками «банды» — они разделяли его тревоги и опасения.

— Может, нападем первыми? — Предложил было Ренки.

— На кого? — Устало спросил оу Готор. — Перебьем своих проводников, а потом и идущих следом караванщиков? — Тогда о спокойных поисках, точно можно забыть. Придется просто удрать обратно в Тооредаан. Местные власти конечно и не кажутся мне особо расторопными, однако подобное злодейство, едва ли спустят с рук. …Еще и Одивия увязалась за нами… как это не вовремя!

(Ренки скромно воздержался от возгласов вроде — «Я же говорил!», «Я же предупреждал!»).

— Однако и терпеть такое нам не следует. Так что сделаем вот что…

…Кто бы только знал, как осточертело Диигиику, тащить этот чертов сверток! Даже не говоря о том, что потомку некогда сильного и благородного рода, вообще недостойно изображать из себя какого-то там носильщика… — Эти проклятые лопаты да кирки, которые тащил с собой зачем-то проклятый чужеземец, уже изрядно отбили всю спину! …Но обещанные деньги манили, заставляя терпеть и унижения и стертые плечи.

Да и столько терпеть нужду, полгода заливаясь отвратительным вином в задрипанном рыбацком городишке, чтобы сорвать все предприятие в последнюю минуту из-за подобной слабости… — Говорят, чужаки эти опасны. — Судя по оружию и сноровке, это и правда так. Однако свои же товарищи, будут опаснее втройне для того, кто испортит все дело, начав раньше времени. Так что стоило потерпеть еще денек, а уж потом вволю отыграться на своих «нанимателях».

Диигиик еще раз подкинул проклятый тюк, в надежде поудобнее распределить груз, и начал с ненавистью сверлить глазами спину идущего впереди человека. — Здоровенный громила с мушкетом на плече, берендейкой через грудь к которой так же подвешена сумка для пуль и пороховой рог. Приличных размеров тесак на поясе, штык, и пара заткнутых за этот самый пояс пистолетов.

Всю эту амуницию громила несет довольно привычно — ничего лишний раз не звякнет и не собьется в сторону — сразу видно бывалый солдат. Но Диигиик его не боялся — все эти солдаты хороши на поле боя, особенно в строю, да чтобы какой-нибудь балбес-командир стоял рядом и выкрикивал команды. …Он Диигиик, в свое время и сам хлебнул такой жизни. И даже не один раз, особенно по молодости, нанимаясь в армии разных королей и правителей. …Теперь он поумнел, и предпочитает втыкать кинжал в спину, чем столкнувшись грудь в грудь с противником, обмениваться залпами, или пытаться проткнуть штыком брюхо стоящего напротив человека. Так что когда придет нужный момент, этот обвешанный оружием дылда умрет, даже не поняв что его убило. А Диигиик потом заберет себе его дорогое оружие, одежду, сапоги, и то золотишко что наверняка запрятано по карманам да сумкам.

…Есть тут и еще что забрать… — Подумал Диигиик, бросив взгляд чуть в сторону. — И это — отнюдь не единственная лошадка во всем их караване, которую смогли нанять в небогатом Гаарииске чужаки. А та особа что сидела на ней верхом. Не совсем в его вкусе, он предпочитал чтобы была попухлее, но после почти полугода сидения в каком-то поганом городишке, где даже толком развлечься с местными жилистыми рыбачками было нельзя — и эта девица представляла из себя весьма лакомый кусочек…

Позади раздались крики и какой-то шум… Диигиик обернулся. — Тот — длинный белобрысый мальчишка, корчащий из себя жутко благородного, что-то надменно выговаривал одному из носильщиков.

Придурок. — Знал бы с кем связался, небось сразу бы поубавил спеси. Даже сам Диигиик, едва ли стал бы связываться с этим полубезумным горцем в верховьев Реки с непроизносимым именем, что прибился к их отряду еще в позапрошлом году.

…Ну вот. Как и следовало ожидать, горец скинул поклажу со спины, и выхватив из-за пояса свой длинный кривой тесак, набросился на белобрысого… Что ж — не он, Диигиик это первым начал, но ситуация так складывается, что заканчивать видать придется ему, потому что…

Додумать мысль Диигиик не успел. Едва он сбросил свою тюк с плеч и попытался достать спрятанный в складках одежды пистолет, тот самый рослый увалень, непонятно как оказавшийся у него за спиной, ударил его прикладом мушкета точно чуть ниже затылка, да так ловко, что мгновенно перебил позвонки. Затем примкнул штык, и побежал дальше, туда, где уже кипела схватка…

Готор оказался совершенно прав — этот, диковатого вида парень, и впрямь отличался буйным нравом, так что спровоцировать его не было сложной задачей. Едва только Военный Вождь Берега оу Дарээка, подошел к нему во всем величии своего положения, и начал выговаривать за недостаточно старательную работу — тот взорвался подобно брошенному в костер бочонку пороха.

Ошибся только Готор в оценке его боевых возможностей… Как впрочем и сам Ренки. — Парень и впрямь оказался необычайно быстр и ловок. И пожалуй, будь плечи Военного Вождя навьючены не удобным аашским мешком, а обычным ранцем — длинный кривой кинжал, мгновенно выхваченный противником из-за пояса, полоснул бы не по воздуху, перед лицом жертвы, а по самому горлу…

Но Ренки успел в последний момент увильнуть чуть в сторону, подбив руку противника вбок, и даже отскочить назад и выхватить шпагу. Однако, наличие, чуть ли не в два раза более длинного клинка у соперника, взбешенного парня не остановило — он бросился вперед, и Ренки, несмотря на все свое мастерство, ничего не мог противопоставить его напору, скорости и ловкости. Лишь спустя минут пять жаркой схватки, кончик его шпаги смог найти брешь в бешеном мелькании изогнутого клинка, прервав карьеру этого, весьма перспективного бойца.

Затем он скинул свой мешок, чтобы броситься дальше в бой… но все уже было закончено. — Все семь носильщиков, решившиеся вступить в драку, были мертвы. Еще один, так же сбросивший свою поклажу, но так и не осмелившийся вступить в схватку — стоял на коленях. А чуть в стороне, на своих ногах, (пусть и трясущихся), стоял проводник сжимающий поводья лошадки Одивии Ваксай. А сама Одивия, и сопровождающий ее штурман «Чайки», (тоже какой-то дальний родственник), с открытыми от удивления ртами и бледными лицами, взирали на результаты внезапно вспыхнувшего побоища.

— Долго же ты возился! — Без всякого упрека, констатировал оу Готор победу Ренки. — Серьезный малый… был.

— Угу… — Подтвердил тот. — Будь у него в руках нормальная шпага… даже не знаю чем бы все дело кончилось.

— Судари… — Раздался голос Одивии, в котором, несмотря на усилия хозяйки, все же явственно чувствовалась дрожь. — Не могли бы вы объяснить, что собственно тут произошло?

— Боюсь, — любезно ответил оу Готор. — Об этом нам стоит расспросить наших спутников…

— …всеми богами клянусь вам сударь, я этих знать не знаю! — Клялся проводник, и губы его подрагивали от страха. — Это вообще не из наших… Сами посмотрите, видно же что они с Реки пришли, или еще откуда с Запада… А я ж ведь простой пастух, меня тут каждый знает!

Ренки внимательно присмотрелся к одежде и лицу проводника, и чуть кивнул, как бы соглашаясь с приведенными доводами. — У этого типа было обветренное лицо бывалого степняка, напоминающее лица коренных жителей Зарданских пустошей. А лица остальных были… чуть иными. Как у жителей плодородных равнин Фааркоона.

Да и Готор рассказывал, что нанял его намного раньше чем остальных, по рекомендации портового чиновника.

— …Забавно, — задумчиво сказал Готор, допрашивавший второго пленника. — Похоже эти ребята поджидали тут именно нас! …А я-то, признаться надеялся что это обычные разбойники. …И да, — тот караван, тоже идет по нашу душу…

— Будем драться?! — Не столько спросил, сколько предложил Ренки.

— Опасно… — Покачал головой оу Готор. — Нас тут все-таки шестеро, причем Киншаа слегка не уберегся — прокололи плечо. А их там, на первый взгляд, десятка три будет. Да и местность мало подходящая, в два счета окружат и перестреляют. …Кстати, а что твой?

— Говорит что не при чем. — Пожал плечами Ренки. — И мне кажется что не врет.

— Всеми богами… — Запричитал проводник… — Отпустите судари к деткам, у меня ведь их шестеро… До конца жизни за вас письмена в Храм относить буду, и им завещаю!

— Пастух говоришь… — Оценивающе глядя на проводника, сказал оу Готор. — Значит эти края хорошо знать должен. …Говоришь — каждую тропинку знаешь? Ладно, проверим. Для начало мне нужно место, где можно укрыться, хотя бы на время — знаешь такое? И желательно — поближе к морю.

— Старый ручей там вон… — Закивал головой проводник, указывая куда-то на восток. — А при нем хутор рыбацкий есть… а рядом тама и сарай, где рыбаки во время сезона штормов лодки прячут. Самое скрытное место…

— Тогда скажешь нам как его найти, а сам, отведешь несколько моих людей вдоль берега обратно в город, но так, чтобы их с дороги не заметили. Сделаешь как надо — заплачу в десять раз больше чем сговаривались. А коли дурить вздумаешь — судьба этих вот… — Готор указал валяющиеся вокруг трупы. — Тебе за счастье покажется!

Глава 3

— …а иначе, какой смысл было плыть так далеко, чтобы повернуться назад, едва споткнувшись о порог? — Улыбаясь как ни в чем не бывало, спросил оу Готор.

— И вас не тревожат эти разбойники? — Голос Одивии Ваксай предательски дрогнул, несмотря на ее попытки казаться невозмутимой. — Ведь Этот, сказал что охотится именно на вас!

— Тревожат конечно… — Усмехнулся оу Готор. — Однако, зная подобных людей, полагаю они едва ли отчаются на вторую попытку. — Подобные «охотники» предпочитают добычу, не способную дать отпор.

Но, на всякий случай, я уже предложил награду матросам «Чайки», которые согласятся сопровождать нас. — Все-таки не стоит забывать об осторожности!

— Тогда я тоже поеду с вами! — Внезапно сказала Одивия, и голос ее звучал твердо, словно бы заранее отметая все возражения.

— Вам, сударыня, было мало вчерашних приключений? — Возмущенно рявкнул оу Дарээка, едва не перейдя грани приличий. — Всякий разумный человек, на основании подобного опыта, мог бы уже придти к выводу о том, что ему лучше сидеть дома…

— Однако вам сударь, что-то дома не сидится. — Парировала Одивия. — Или вы на звание «разумного» не претендуете?

— Я — это Я! — Высокомерно заявил в ответ на этот выпад Ренки.

— А я, это я! — Не менее высокомерно ответила Одивия.

— Ладно. — Примиряюще подвел итог, с улыбкой наблюдавший за этой перепалкой оу Готор. — В сущности, я полагаю, что опасности и правда особой не предвидится. К тому же, по словам нашего проводника, недалеко от этого храма есть бухточка, где «Чайка» сможет бросить якорь. Так что, в случае чего, добежать до нее можно будет за полчаса. …Вы, Одивия, даже ночевать там сможете, не утруждая свои бока знакомством с жесткой землей.

…И не сверкай так на меня глазами Ренки, в конце концов — у всех есть право на свою долю приключений!

Собственно говоря, вчера все закончилось достаточно банально и обычно. …Для того, конечно, кто живет жизнью героев. — Дроут с Таагаем, прихватив подраненного Киншуу и вполне себе здорового штурмана, который должен был привести «Чайку» на помощь, в сопровождении проводника, поспешили в город.

А оу Готор, с оу Дарээка, Гаарзом и Одивией — двинулись в указанное проводником укрытие.

…Увы, но девушку пришлось брать с собой, потому что, во-первых — неизвестно какие опасности поджидали гонцов по дороге. А во-вторых — главная их ставка была на незаметность. А непривычная к длительным переходам девушка, увы — могла ехать только на лошади, что существенно снижало степень этой самой незаметности. Ведь двигаться пришлось бы не только по бездорожью, а иной раз и пригнувшись, а то и ползком… — Едва ли Одивия Ваксай, при всем своем, необычном для девушки воспитании, могла бы проделать что-то подобное с надлежащей ловкостью и расторопностью.

Ренки тогда было предложил оставить с ними побольше людей, чтобы было кому защитить юную особу от опасностей. Но Готор хладнокровно возразил, что при данном раскладе сил, их главная надежда — своевременное прибытие помощи. Потому как — будут ли против трех десятков разбойников сражаться трое или шестеро человек — в сущности не имеет особой разницы. Зато у пяти человек, добежать до города шансов куда больше чем у одного-двух.

Место, подсказанное проводником, и впрямь было довольно укромным. И если бы не заранее рассказанные приметы — беглецы, пожалуй, могли бы и пройти в паре сотен шагов мимо небольшого ручья, бегущему по дну глубокого лога в сторону моря, не заметив этого укрытия.

Однако — видно и их противники знали про это место, так что не прошло и полутора часов от первой схватки с противником, как их убежище было найдено. Произошла короткая схватка… В сущности, больше состоявшая из пальбы в пустоту, ибо противники почти не видели друг-друга. Однако одна из шальных пуль, залетевших в окошко, задела Гаарза, что сразу резко снизило количество защитников.

Потом потянулись долгие минуты ожидания… Еще одна неудачная попытка штурма. Потом переговоры с Коовадом Каасом, прервавшихся небольшим сражением, и окончательно прекращенные, с приходом долгожданной подмоги.

— …В сущности — легко отделались! — Сделал вывод оу Готор, задорно подмигивая Одивии Ваксай, когда спустя примерно час, они поднялись на борт подошедшей к берегу «Чайки». …Ну как вам, сударыня — жизнь полная опасностей и приключений?

— Совсем не так, как я ожидала… — Честно ответила она.

Следующий день, был посвящен отдыху, и заботе о раненных. Совместный консилиум оу Готора и предусмотрительно взятого судового лекаря, присутствие которого было не совсем обычным делом для судна Торгового Дома, пришел к выводу, что раны Гаарза и Киншии, пусть и не являются особо опасными, однако пострадавшие нуждаются в покое и тщательном уходе, каковой и был им обеспечен на «Чайке».

А уже вечером, оу Готор, как ни в чем не бывало, объявил о продолжении прерванной «экспедиции», не слушая возражений Одивии и капитана Виинига.

Только теперь, взятый на борт проводник, с довольной рожей перебирающий полученные монеты и смотрящий преданными глазами на вручившего их ему оу Готора, был взят на борт «Чайки», каковую и подвел почти к самому храму, существенно облегчив жизнь путешественникам.

Храм… скорее напоминал груду развалин. По словам проводника, королевство, к которому он относился, давно уже не имело достаточно средств, чтобы содержать в нем жреца на постоянной основе. И потому — жрец приезжал из местной столицы, раз в два-три года, чтобы подправить алтарь и принести жертвы.

Увы, но чтобы вытащить их храма остатки развалившейся крыши, восстановить обвалившуюся «при позапрошлом большом урагане» стену, и весь занесенный ветрами в храм мусор и песок, сил и желания у него явно не хватало.

Оу Готор, сначала несколько раз обошел храм по окружности, внимательно присматриваясь к сложенным из местного песчаника, стены. Затем, зачем-то поднялся на ближайший холм, и осмотрел местность со стороны. И только потом, удосужился войти в сам храм, осмотреть «внутреннее убранство».

— Так это то самое место? — Спросил уставший наблюдать за всеми этими телодвижениями, Ренки.

— Ну — считается что да. — Ответил Готор, задумчиво разглядывая полуразвалившуюся стену. — Хотя конечно, чтобы быть уверенным абсолютно — пришлось бы провести куда более серьезные изыскания. Изучить, так сказать — местную геологию …Все-таки прошли тысячи лет. Где-то тут должна была протекать речка, а сейчас, как видишь, ее нету. Впрочем, в подобных местностях, такое происходит постоянно. — Речка могла и просто пересохнуть, а может, и сместилась в сторону. Но храм этот, судя по описанию, построили вскоре после того происшествия, так что вероятнее всего это все-таки «то самое место». Хотя конечно — наверняка его с тех пор уже раз десять-двадцать перестраивали… а может и вообще — выстроили заново на другом месте — песчаник не самая долговечная порода. Но я все же надеюсь найти хоть что-то. …Да и вообще…

— Ну, и что ты чувствуешь? — Глядя на задумчивое лицо приятеля, внезапно для самого себя, спросил Ренки. — Все таки ведь тут…

— Сложно сказать… — Серьезно ответил Готор. — Строго теоретически, эти земли — моя вотчина, если не сказать больше. Дед меня, чуть ли не всерьез уверял, что я имею право владеть всеми этими землями… Как он там говорил…? — «На две дюжины переходов на восток, и до самого края Большого Щита на западе. От края воды на севере, и до конца равнин на юге». …Хотя подозреваю — привирал немного. Уж больно большая площадь выходит. …Хотя. — Кочевники, у них немного другие представления об обжитых пространствах.

…Признаться, когда плыл сюда, думал что… Но вот стою я тут, и ничего такого не ощущаю. …Ну, разве что некоторое любопытство.

— Земля Предков — это очень важно! — Глубокомысленно высказался Ренки. — Хотя храм этот почти заброшен, тебе все-таки стоит принести благодарственные жертвы, и возложить памятные письмена на алтарь…

— Угу, — усмехнулся Готор. — Верблюда заколоть, и дурманного отвара накушавшись, вокруг костра с бубном потанцевать. …Боюсь что даже в загробном мире, от Тех моих предков, даже косточек не осталось… Тысячи лет прошли.

— Почитание предков, больше нужно живым, чем мертвым… — Процитировал Ренки Священные Тексты. — И кровавые жертвы вовсе не обязательны, достаточно будет хлеба и вина. А вот описание твоих плохих и хороших деяний, положенное на алтарь — предков порадует.

— Хм… — Задумался оу Готор. — А в этом, пожалуй что-то есть. Хотя бы будет повод расчистить храм от хлама, и посмотреть не сохранилось ли каких-нибудь записей на стенах, или рисунков… — Это куда более резонное основание, чем объяснять нашим морячкам что такое «ljubitel'skaja arheologija».

— А я признаться, и не думал, сударь, что вы из этих мест родом будете… — Удивился капитан Вииниг, откровениям своего важного пассажира. — Однако, задуманное вами дело — весьма благое. Понимаю, что заняв столь высокий пост, вы решили предпринять сие путешествие — ваши предки будут довольны, и пошлют вам многие удачи!

— Вернее будет сказать. — Ответил на это оу Готор. — Что предки моих предков были родом из этих мест, но ушли отсюда еще в глубокой древности. Однако, у меня есть все основания считать, что этот храм, когда-то построили именно они. Так что получается, на данный момент это наиболее близкое к Тооредаану место, где я могу почтить их память…

— Однако… — Вступила в разговор Одивия. — Вы ведь как-то говорили, что по вашим сведениям, Храм этот был построен еще чуть ли не в доимперские времена! Неужели ваш род столь древен?

— Получается что так… — Развел руками оу Готор.

— Едва ли кто-то из ныне существующих во всем мире монархов, хотя бы дерзнет возвести свой род к таким незапамятным временам… — Почему-то продолжала настаивать Одивия, и голос ее звучал как-то по особенному колючим. Может вы прямой потомок кого-то из героев древности? — Слышала, вы особо интересуетесь Лга*нхи и Манаун*даком… полагаете себя их потомком?

— Вот уж точно — нет! — Даже рассмеялся оу Готор. — Точно не Лга*нхи, хотя насчет Манаун*дака…. Но и это сомнительно. — Мои, скорее, были на противоположной стороне… в смысле — в их драках!

— И тем не менее, вы претендуете на изрядную древность! — Обвиняюще заявила Одивия Ваксай.

— Да боги с вами Одивия… — Даже слегка растерялся от подобного напора оу Готор. — Разве ж я на что-то претендую? Требую относиться к себе как-то по особому из-за древности своего рода? Что на вас нашло?

Отвечать Одивия Ваксай не стала, а молча встала и покинула кают-компанию.

— Вы уж извините ее сударь… — Осторожно сказал капитан Вииниг, явно слегка напуганный тем, как его племянница говорила с весьма высокопоставленными особами. — Может вы слышали, что семья покойного Дрисуна Ваксай, прибыла в Тооредаан из Ваалклавы…? Там вот — их род там тоже был не из последних. Но у нас, в Тооредаане, беглецы, хоть и прихватили кой какие крохи прежнего богатства, но все же — вынуждены были довольствоваться только купеческой долей.

Я-то, признаться, от всего этого далек. — Я ведь ей троюродный дядя со стороны матери, а она из наших — фааркоонских моряков была. Но помню, покойный Дрисун к этому очень серьезно относился. И дочь свою воспитывал как… ну сами видите «как».

Опять же — вы про храм предков упомянули. А храмы предков Одивии, остались на том берегу этого моря. И говорят удихи многие из них разрушили. Вот она видно и того…

— Понятно… — Серьезно ответил на это оу Готор. — Я невольно задел чувствительные струны… Давайте пока забудем о том, что тут произошло. Вернемся лучше к изначальной теме разговора — сколько вы сможете выделить людей, для расчистки храма?

Морякам было не привыкать к тяжелой работе, да и обещанная награда послужила неплохим стимулом, так что не прошло и пары дней, как главный зал заброшенного храма, был очищен от разного мусора, земли, остатков крыши, и упавших с северной, обращенной к морю стены, камней. Они, по настоянию оу Готора, хоть и ворча, но все же прошлись швабрами по стенам и полу, очищая их от многовекового наслоения пыли и грязи.

— Ого, видал! — Прокомментировал оу Готор приятелю, внезапно преобразившийся храм. — На заалтарной стене, даже кой-какие рисунки сохранились. …Выбиты в камне… хотя полагаю, это куда более поздняя переделка… Но судя по истертости камня — тоже довольно древняя. Надо попробовать натереть сажей, а потом еще раз смыть — царапины и углубления проступят сильнее.

М*да… — Задумчиво сказал оу Готор, на следующий день, когда манипуляции с сажей были закончены, и он, под благовидным предлогом выгнав из храм всех остальных, остался там на пару с приятелем. Они оба стояли возле заалтарной стены, пытаясь рассмотреть довольно большой рисунок, даже не столько выбитый, сколько выцарапанный на камне.

— Не сказать чтобы сильно хорошо получилось с этой сажей… — Подвел итог оу Готор. — Хотя думаю если поскрести сняв буквально чуть-чуть верхнего слоя камня — видно было бы намного лучше. Но если я что-то понимаю — вот те вот мужики, которые чуть ли не вдвое выше всех остальных — это легендарное войско Лга*нхи…

А эти, на верблюдах — моя родня… Соответственно эта вот хренька в виде сундука с ручками, вокруг которой все они толпятся угрожая друг дружке копьями — и есть искомый Амулет. А вот это вот, получается, мой дедушка!

— Ну, а что ты тут еще думал найти? — Удивился Ренки. — Сам же говорил, что храм посвящен был этому событию.

— Ну, просто… — Заметно смутился Готор. — Просто, вроде как, подтверждение из иных источников. Раньше то я про эти события слышал только от деда. Да и то — он не знал что произошло дальше, после того как Амулет закинул его в мой мир. — Была драка между его людьми и «пришельцами из-за моря», или дело миром обошлось? — это его кстати весьма интересовало. Да и вообще, надо отдать ему должное — за свою род он кажется беспокоился сильнее чем за себя самого. Когда меня сюда отправляли, он мне много всякого наговорил, инструкции давал как… Впрочем, это уже несколько тысяч лет как неактуально…

…Я, честно говоря, пытался найти какие-то сведения в ваших Летописях, но заметил, что хотя записей и воспоминаний о ТОМ путешествии довольно много, и они весьма подробны (все-таки событие и впрямь было грандиозным, с ним связывают падение Первого Храма), — именно этот эпизод, мягко говоря, обойден молчанием.

Обычно в летописях встречается что-то вроде — «…И были побеждены силой Амулета, и устрашились…». Но никаких особых подробностей, чего именно так устрашились.

Так что, когда в бумагах Коовада Кааса нашлось упоминание что в этих местах, чуть ли не полтысячи лет, существовала целая секта, сдвинутая на этом событии, и тусующаяся именно вокруг этого храма… Признаться, я надеялся обнаружить тут что-то… этакое… — К тому же — эти сектанты были помешаны на Амулете, и возможно могли отслеживать его судьбу.

— Ну. — Рассудительно заметил Ренки. — Даже если бы так — то уж верно они бы не оставили свои записи на всеобщее обозрение… Сам же наверное знаешь, что такие реликвии обычно прячут в особых тайниках, известных только жрецам!

— А ведь это мысль! — Оживился оу Готор. — Надо поискать тайники!

— Да где же ты их найдешь? — Едва ли не рассмеялся Ренки. — Про них известно только жрецам. Да и не подобает простому смертному совать свой нос в Запретные Тайны!

— Мне можно! — Категорично ответил Готор, даже не пожелав объяснить, почему это «ему можно».

Ренки удивленно взглянул на приятеля, и слегка ужаснулся его взгляду… Такому сосредоточенному, и в то же время — отсутствующему, словно предмет на котором он сосредоточился, находился вне сферы земной реальности. …Человеку с подобным взглядом бесполезно указывать на неразумность или опасность его действий и мыслей, ибо в данный момент, его явно ведет некая божественная воля. …Вот только злых ли, или добрых богов, была эта воля, и на счастье или погибель она его вела… — подобное могло показать только время. Но в любом случае — простому смертному лучше было смириться, и не восставать против Высших Сил.

Так что следующие четыре часа, Ренки только наблюдал за действиями оу Готора.

Тот сначала тщательно обмерил храм изнутри и снаружи. Потом начал изучать и обстукивать каждый камень в его стенах и полу, проверяя щели лезвием своего кинжала…

Сначала Ренки тревожился, потом смирился, потом заскучал, и даже слегка задремал, глядя на ползающего по храму приятеля… Но громкий радостный возглас, внезапно вывел его из этой дремы.

— Гляди… — Восторженно сказал Готор, сверкая сумасшедшими глазами. — …Как я сразу не обратил внимания — ведь этот камень намного меньше остальных? — Гляди, я его подцепил… а это вовсе даже и не камень, а плитка… А под плиткой у нас что? — Правильно, кольцо закрепленное на другом, настоящем камне… Ну-ка, помоги-ка дернуть!

Ренки подошел посмотреть — действительно, в одной из каменных плит пола, было выбито углубление, в котором находилось приличных размеров кольцо, и сверху все это было прикрыто плиткой, примерно в два пальца толщиной. Все это было сделано столь хитро, что незнающий о тайнике человек, мог бы ходить годами по этой плите, так ничего и не заподозрив.

Кольцо было сделано из бронзы, …к которой кажется уже не прикасались очень давно, и потому слой патины изрядно пачкал руки. И видимо от времени же — плита долго не поддавалась усилиям приятелей. Лишь когда нетерпеливый Готор выбежав из храма притащил черенок лопаты — действуя им как рычагом, они смогли подцепить плиту и обнажить отверстие, в которое, не без некоторого усилия, смог бы пролезть человек …несколько более миниатюрный, чем оба приятеля. Просунутый внутрь факел, осветил некую комнату, но разглядеть, хранится ли что-то в ней, было совершенно невозможно.

— …И Киншаа ранен… — Недовольно пробурчал оу Готор, после того как раздевшись почти до нага, попытался пролезть в отверстие, но лишь ободрал бедра о камни. — Он длинный, он бы может пролез… А так… Дроут? — Нет. С его пузиком это не получится… Таагай тем более. Засунуть туда юнгу?

— …Помрет от страха! — Сразу предупредил Готора Ренки, и сам чувствовавший себя весьма неуютно, рядом с зияющей в полу дырой. — И вообще, не думаю что стоит кому-то из простолюдинов, втягивать в эти твои затеи… Сочтут за святотатство и… может все кончится очень неприятно — сам знаешь как суеверны моряки. …По этой же причине, думаю, не стоит даже пытаться ломать пол — скрыть потом это не удастся. Может лучше принять это за знак — что стоит держаться подальше от подобных тайн?

— Точно! — Радостно воскликнул Готор. — Одивия Ваксай! Ее хотя и особо миниатюрной девушкой назвать тоже нельзя, однако, полагаю, сюда она пролезет. К тому же — претендует на благородство. А значит — гордость не позволит ей отказаться, показав испуг!

— Да ты спятил! — Возмутился благородный оу Ренки Дарээка. — Только этого нам и не хватало! …Я вообще не понимаю, зачем ты разрешил ей отправиться вместе с нами… в смысле — сюда!

— А-а-а… — Махнул рукой Готор, при этом кажется думая о чем-то о своем… — Девчонке надо было преодолеть свои страхи. Знаешь пословицу про то, что упав с коня, надо сразу снова попытаться сесть в седло? — Вот и ей — побывав первый раз в серьезной заварушке, надо было снова глянуть в глаза своим страхам, чтобы потом не дрожать, спрятавшись в темной углу… И она это прекрасно понимала, потому и настаивала. Так что даже попытайся я ей запретить следовать за нами — она бы нашла других проблем на свою …голову. В лучшем случае — нам бы пришлось ее потом выручать из очередной беды. А в худшем… — переживать потом, что не смогли этого сделать. А тут — она и со страхами своими встретилась, да еще и сделала это под нашим присмотром…

— Зачем вообще ей вообще было что-то преодолевать… — Недовольно буркнул Ренки, вдвойне раздраженный и этой дырой в полу, и непонятным отношением приятеля к вздорной девице. — Лучше бы хорошенько напугалась, и сидела бы дома. — Целее бы была!

— Злой ты Ренки, и ограниченный. — Впервые за долгие дни, Готор улыбнулся так, что у Ренки не получилось даже обидеться на его слова. — Сам подумай — разве под вражескими пулями она вела себе недостойно? Визжала от страха, потеряв ум от паники? — На мой взгляд — она вела себя как настоящий воин. Пусть и неопытный, почти необученный, но воин. — Страху не поддалась, самообладания не потеряла. Проблем нам с тобой не создавала. Истерик не закатывала… Так какие у тебя к ней претензии?

— Но… Она же — женщина!!! — Даже растерялся от подобной постановки вопроса Ренки.

— И что? — Хладнокровно спросил Готор.

— Ей не положено… — Продолжал он втолковывать приятелю само собой разумеющиеся истины.

— Ей, вроде как, и собственным торговым домом, управлять не положено. — Однако она это делает, и согласить — очень даже неплохо с этим справляется. И ты должен признать, что ее помощь нам… в некоторых вопросах, была весьма велика! Если бы она не занялась пожалованными нам землями — наши дома там, едва ли были бы в более достойном состоянии чем этот храм… Да и потом — с брандерами… — если бы не она — справился бы ты сам с этим заданием?

— Но-о-о… — Протянул Ренки, не находя слов чтобы возразить приятелю, однако чувствуя что все это как-то ужасно неправильно.

— Значит — возражений нет! — В свою пользу интерпретировал Готор возникшую заминку. — Пойду-ка, приглашу ее сюда… Скажу — что провожу обряд, на котором могут присутствовать лишь люди благородного происхождения. — Это и ей польстит, и остальных удержит на расстоянии…

— …если конечно вы не боитесь пауков… — Закончил свою вдохновенную речь оу Готор.

…К счастью для него, хотя день уже и начал клониться к вечеру — Одивия Ваксай все еще была в лагере, разбитом недалеко от храма.

Что она там делала? — Вероятнее всего она и сама не смогла бы ответить на этот вопрос. — Особых развлечений сие унылое место, предоставить юной особе не могло. Как впрочем и особо красивых видов, или комфорта — унылая пыльная степь, с выгоревшей на солнце травой, несколько поставленных наспех палаток, да положенное на торчащую из земли каменюку седло, в качестве стула.

Охота на местных сусликов, которой развлекались оставшиеся без работы матросы, ее не привлекла. Просто сидеть на камне и смотреть перед собой, в то время как в каюте «Чайки» можно было бы хоть заняться какими-нибудь полезными расчетами — казалось неимоверно глупым. И все же она продолжала каждый день приезжать сюда с «Чайки», чтобы доказать себе… неизвестно что.

Раньше-то, хоть можно было руководить очисткой храма. — Матросы слушались ее, а привычка организовывать людей на работу, была весьма востребованна. Но вот храм уже два дня как вычищен, а этот странный оу Готор с его внезапно проснувшимся благочестием, вместо того чтобы принести жертвы и возложить письмена на алтарь, и уехать. — Зачем-то укрывается в храме со своим самодовольным приятелем — бывшим самодовольным, даже когда был вынужден подрабатывать у нее учителем фехтования, делая там что-то малопонятное. …Вроде обмера внешних стен шагами, чему Одивия была свидетельницей несколько часов назад, или вчерашней попытки выделить рисунки на стенах.

…В общем, когда этот оу Готор подошел к ней, и сославшись на ее причастность к «открывшуюся принадлежность к людям благородного происхождения», принять участие в некоем обряде, она, хоть и считала себя в некоторой ссоре с данным господином, тем не менее не смогла отказаться… Любопытство, лесть, и (что уж там скрывать) — тщеславие, были сильнее любой обиды.

…Тем страннее, ей показался сам «обряд».

— Пауков, сударь, я не боюсь… — Слегка приврала Одивия Ваксай. — Однако, почему-то у меня складывается ощущение, что этот ваш «обряд» есть не более чем святотатственное ограбление Храма. …Что признаться, сударь, приводит меня в изумление, ибо раньше я считала вас человеком, на подобную низость не способным!

— Это отнюдь не так! — Возразил оу Готор, и даже Ренки показалось непонятным, против чего он возражает. — Во-первых — меня не интересует золото или камни — можете смело оставить их на месте, или взять себе. Но меня интересуют любые записи… И важно это не только для меня, но и для всего королевства Тооредаан. — Не верите мне, спросите у оу Дарээка. Вы же его прекрасно знаете, наш Ренки точно бы не стал связываться с чем-то подобным, не имея на то веского основания.

А во-вторых — в некотором роде — то что хранится в этом тайнике, действительно принадлежит мне, по праву наследника!

— Так вы сударь еще и королевских кровей, выходит? — Ядовито заметила Одивия Ваксай. — Или ко всему, еще успели и стать жрецом?

— На оба вопроса, я могу ответить «да». — Твердо сказал оу Готор. — Если конечно подразумевать под этими понятиями то, что вкладывалось в них, когда только закладывался этот храм. …Слишком длинная история.

— Слишком мудрено, сударь… Однако я готова выслушать эту историю, вместо того чтобы просто развернуться и уйти!

— Хотя, сударыня, вы уже и доказали, что можете хранить секреты… — Пришел на помощь другу Ренки, до этого не без удовольствия наблюдавший за его мучениями с наглой девицей. — Однако боюсь, этот секрет едва ли известен и десятку человек не то что в нашем королевстве, но и на всей земле.

Один из этих людей — наш Король! Другие — его ближайшие советники. Вы правда хотите быть посвящены в ТАКУЮ тайну?

Несколько минут в душе Одивии боролись любопытство женщины, надменность благородной особы, и купеческая осторожность. …Последнее, призвав к себе на подмогу благоразумие, все-таки победило.

— Ладно, судари… — Сказала она, даже слегка отступив назад. — Я выполню эту вашу просьбу, не задавая лишних вопросов. Отвернитесь… — И видя непонимание в глазах приятелей, пояснила — Я сегодня не в подходящем платье для подобных прогулок. И если вы не планируете пялиться на меня в неглиже — вам придется отвернуться.

…Друзья отвернулись, и стояли так, вынужденные в полной тишине прислушиваться к шороху снимаемого платья, и возни возле отверстия…

— Киньте мне факел… — Раздался приглушенный голос. И друзья с некоторым облегчением поспешили выполнить эту просьбу…

— Будьте там осторожны… — Внезапно потребовал оу Готор, осторожно заглядывая в потайную комнату. — Говорят, древние любили устраивать в подобных местах, всяческие ловушки… Хотя конечно, думаю за столько лет, они уже едва ли сработают, но тем не менее… Разные там самострелы, конечно уже давно не работают, но вот могут быть такие переворачивающиеся камни — наступишь на них и улетишь в пропасть…

— Поздновато вы, сударь… — Раздался из-под пола ехидный голос. — Решили поделиться со мной своим опытом грабежа Храмов…

Кажется тут раньше были полки, где хранились жертвенные письмена… — Продолжила она, как ни в чем не бывало. — Однако, боюсь они уже давно истлели. …Точно, одна труха. Так что — мне вылезать?

— Осмотритесь пожалуйста получше… — Просто таки взмолился оу Готор. — Камешки, черепки… пластинки какие-нибудь… Может на самих полках есть записи, или на стенах?

Еще какое-то время из под пола раздавалось кряхтение Одивии Ваксай, ее негромкая ругань и бурчание, после чего из отверстия высунулась рука, и положила что-то на край пола.

— Такое вас интересует, сударь? — Поинтересовалась она.

— Еще как! — Жадно хватая добычу, прокричал оу Готор. — Там такие еще есть?

— Небольшая груда… Могу отобрать те что поцелее…

— Нет… — Категорично замотал головой, обычно довольно спокойный Готор. — Осторожно, не торопясь, вытаскивайте все, даже малейшие крохи. Потом попробую сложить их вместе.

— Можете повернуться… И что же это я такое вам нашла? — Если это конечно не очередной страшный секрет?

Одивия Ваксай к тому времени успела выбраться из тайника, и одеть платье, хотя лицо ее волосы, продолжали носить следы пребывание в пыльном и весьма грязном месте.

— Глиняные таблицы! — Готор выглядел необычайно довольным, и не спускал влюбленного взгляда с кучки чего-то напоминающего пластин черепицы, большинство которых успело треснуть и развалиться. — Так раньше делали. — Пояснил он своим сотоварищам по ограблению. — Писали на сырой глине, а потом обжигали ее, чтобы написанное сохранилось надолго.

— Э-э-э — Удивленно протянул Ренки. — Что-то непохоже это на нормальные буквы.

— В некотором роде, это и не буквы. Это ieroglify… Тут каждый значок, означает целое слово, а то и предложение.

— И на каком это языке? — Поинтересовалась Одивия, подходя поближе.

— На аиотеекском… Ну в смысле — на том, на каком тут говорили четыре с лишним тысячи лет назад. Позже он частично вошел в древнеимперский.

— Никогда не видела подобных записей… — Пожала плечами Одивия Ваксай. — И не думаю, что кто-то сможет их прочитать!

— Я… наверное смогу… — Голос Готора звучал не слишком уверенно. — Дед меня немножко обучал… Тому что сам помнил… со времен обучения в Первом Хр…

…Хотя конечно, прошло столько лет, и кажется он сам помнил не очень точно. А я признаться — успел забыть половину того чему он меня обучил. …Знаете, забавно. — Но раньше эти значки — были узелками… Ага — так и называлось — узелковое письмо! Потом на основе этих узелков, и начали рисовать подобные вот закорючки… Вот эта вот, точно помню, означает «человек»… а вот эта — «оу» — одновременно и верблюд, и верблюжий всадник… Думаю, если хорошенько посидеть над ними, найду еще немало знакомого, и сумею расшифровать таблички. А может у Риишлее, есть специальсты, знающие это письмо.

Но сейчас, нам лучше подумать, как незаметно перетащить эти таблички на «Чайку».

Глава 4

— …увы, судари. — Но это все осложнило. — Задумчиво закончил свою речь оу Риишлее. — Сейчас, в Большом Дворце, у вас, мягко говоря, осталось немного друзей.

…Неладное они заметили лишь войдя в бухту Фааркоона…

Не то чтобы это прям так резко бросалось в глаза, но тем не менее, что-то такое было заметно даже с расстояния в несколько морских верст. Какие-то изменения в привычном абрисе городских зданий и портовых построек.

А уж когда «Чайка» подошла к пирсу, от которого отчалила всего-то пару месяцев назад… — не заметить следы разрушений и недавних боев, не смог бы даже слепой… Все еще витающий в воздухе запах гари, и не так давно пролитой крови, чувствовался, даже если закрыть глаза.

…Глаза… В глазах фааркоонцев, встречающих своих «Вождей», явственно читался упрек — «Вас с нами не было!»

И осматривать здания с порушенными крышами, следами пожаров и просто — выбитыми вследствие вражеском бомбардировки, стеклами, под этими взглядами, было крайне неуютно.

…А еще — стаи птиц и характерный запах разлагающейся плоти, возле башен, куда отвезли на вечное успокоение тела убитых. И храмы, забитые поминающими их родственниками. — Фааркоон давно уже не видел такого количества трупов разом…

— Понимаю… — Понуро кивнул головой оу Готор. — Хотя, строго говоря — мы ведь никак не могли повлиять на кредонский рейд, и если сравнивать с тем чем это могло бы окончиться еще пару лет назад — можно сказать что все прошло достаточно неплохо. И согласитесь, в этом есть наша заслуга!

…Хотя они и так договаривались, сразу после возвращения, навестить столицу — каждого из Военных Вождей дома ждал специальный вызов… Причем посланный не из Малого, где «ютилось» ведомство оу Риишлее, а из Большого Дворца — королевской резиденции. Однако друзья сочли что первым делом, лучше навестить своего старого патрона, и не ошиблись — их приняли, даже несмотря на позднее время…

— Мне можете не объяснять… — Невесело улыбнулся оу Риишлее. — Я-то прекрасно понимаю, что высадка десанта и захват города, да и полноценный обстрел города кредонским флотом, сорвался исключительно благодаря предпринятым вами раньше мерам. …Эти ваши скрытые батареи и земляные укрепления…

Кредонцы явно не ожидали такого отпора! Выученные вами, оу Готор, пушкари, изрядно показать себя в бою, так что кредонцам пришлось убираться восвояси уже через два дня, поджав хвост. Потеря одного фрегата…, да и линейные, ушли черпая воду побитыми бортами и оставив в бухте чуть ли не треть своих мачт — кредонцы явно не рассчитали свои силы!

…Ну а выученные вами войска… Несмотря на свою малочисленность, они смогли отразить десант, многих убив, и взяв в плен больше сотни человек, даже почти не задействовав городское ополчение! — Вы действительно прекрасно выполнили свои обязанности по защите Фааркоона…

Да пожалуй — присутствуй вы там лично, и командуй войсками. — Это событие могли бы вам записать в очередные победы… Увы. — Вас там не было! И это стало отличным поводом для многочисленных завистников и недоброжелателей, очернить вас… да и меня тоже, в глазах Короля.

…Нет, не подумайте чего… Наш Йоодоосик, как всякий мудрый правитель, прекрасно понимает, что в случившемся нет вашей вины. Однако, опять же, как мудрый правитель, он вынужден прислушиваться к словам подобных «говорунов».

Да и правду сказать — он ведь тоже человек, а те скандалы, что устраивал накануне Герцог Моорееко, в связи с вашим внезапным исчезновением, а потом этот рейд кредонцев, во время которого вы отсутствовали неизвестно где… — все это знаете ли накладывается одно на другое, и едва ли могло способствовать доброжелательному настрою нашего Монарха…

Я конечно постарался вмешаться, разъяснить, принять большую часть удара на себя…, но — сами понимаете.

— И что теперь будет? — Поинтересовался Ренки, которого немилость Короля, кажется волновала куда сильнее чем оу Готора.

— Формально, Его Величество, выкажет вам свое неудовольствие и порицание. Прилюдно!

…Многие предлагали ему вообще лишить вас земель и титулов, и сослать куда-нибудь в джунгли. Но он сошлет вас обратно в ваши же владения с запретом, впредь до особого вызова, появляться в столице.

Немилость Короля — это конечно сильный удар. И даже не столько по вам, сколько по нам — вашим покровителям. И признаюсь, это чувствительно ударит даже по тем областям, к которым вы не имеете никакого отношения, и о существовании коих вероятно даже не подозреваете… Мир придворных интриг, весьма хитро заплетенный клубок, и неаккуратно потянув за одну выступающую нитку, можно наделать много бед.

…С другой стороны — в павшей на вас немилости, есть определенные плюсы… для вас. — В последнее время, между… теми кто знает правду о вас, оу Готор, возникло немало разногласий. Но общая опасность нас сплотила. Состоялся серьезный разговор и кое-кому пришлось признать, что он был «излишне настойчив», а кое-кому — что недостаточно внимателен. И мы договорились приложить совместные усилия, для исправления ситуации.

Полагаю, нам удастся сохранить объем выделенных вам средств и отстоять ваше особое положение… Вот только часть заказов, особенно касающихся строительства кораблей, боюсь придется передать в иные руки. Как вы понимаете, в Тооредаане есть и другие владельцы верфей. А у них хватает своих покровителей при Дворе. И вероятно не удивитесь, узнав что именно их голоса особенно громко звучали в хоре ваших недоброжелателей. Боюсь, что на верфях Дома Ваксай, будут лишь строиться экспериментальные модели судов. А Королевский Заказ на изготовление серий, пойдут в другие города… Конечно — все работы будут оплачены, однако, боюсь, сильно нажиться вашей знакомой уже не удастся… — Слишком многие считают эту девицу лишь прикрытием ваших тайных делишек… И с этим, придется смириться!

…Ну а теперь — доложите о результатах своей поездки.

— …часть я уже почти смог расшифровать… Однако от посторонней помощи, если честно, отказываться не стану. Если в Тооредаане есть специалисты по этим древним языкам — вероятно есть смысл их подключить. — Закончил доклад оу Готор.

— Признаться… — Задумчиво сказал оу Риишлее. — Я, даже в качестве Верховного Жреца, никогда не слышал о подобной письменности. …Говорите ее использовали во времена Первого Храма? — Увы, но мы слишком мало знаем о тех временах… Кажется все наши, даже самые древние книги, написаны обычными буквами, …как вы их там называли — «kirillica»?

Но надо будет спросить нашего оу Ваариига Сиина — он, как попечитель учебных заведений, куда лучше знаком с тем, что происходит в недрах Университетских кафедр. Возможно там и существуют знатоки подобных древностей.

…Теперь, подробнее о Кооваде Каасе — значит, говорите, этот мошенник на вас охотится, и довольно неплохо расставил ловушки? Очень интересно!

— Думаю, — заметил оу Готор. — Отбиться нам удалось исключительно из-за разгильдяйства нанятой им команды, ну и — толики удачи. …Я кстати, там в городе, поговорил кое с кем… — По слухам, после неудачи с нами, ему и самому едва удалось удрать от собственноручно нанятого отребья. На всякий случай, я еще раз назначил награду за его голову. Но как вы понимаете — даже если его и удастся схватить — едва ли кто-то из этого крохотного Гаарииска, сможет привезти пленника в Тооредаан — слишком затратная экспедиция. Однако — я вот подумал, может есть смысл более широко распространить слухи о награде. …Особенно в местах, где, так сказать — закон не слишком-то силен, и где вероятно этот подонок, может попытаться нанять новых подельников. Может это и не поможет его схватить, но всяком случае — существенно затруднит ему жизнь!

— Я подумаю что можно сделать… — Кивнул оу Риишлее. — А сейчас, судари, боюсь мне придется предложить вам отправиться к своим официальным покровителям, и выслушать от них все, что им вздумается вам сказать.

— …он даже изволил повысить на меня голос, во гневе потопать ногами, и высказаться весьма нелицеприятно о моем поведении. …Но по сравнению со старшиной Васильевым в учебке, это было не выволочкой, а сущим детским садом — вот тот умел дать тебе понять какое же ты ничтожество. А уж про своего деда — я вообще молчу. Он голос повышал редко, отдавая предпочтение оплеухам.

…Тем более, что Герцог Моорееко, потом даже извинился за свою вспышку. Правда — не особо искренне, но все-таки. …Уж не знаю чего ему там наговорил про меня оу Риишлее, но кажется Герцог и впрямь решил искать ко мне особый подход. — Я ведь, в конце-то концов — существо из другого мира, и обращаться со мной как с простым оу нельзя… Так что в конце беседы, мы уже больше обсуждали общее положение дел, а не мое «отвратительное поведение».

…А ты чего такой хмурый? — Надеюсь Дама Тиира тебя не подвергла телесным наказаниям?

…Разговор этот состоялся уже через пару дней, после визита в Малый Дворец. Позади было и позорное «фи» от Короля, и проход сквозь строй глаз придворных, пялящихся с насмешкой, любопытством, злым самодовольством, а подчас и с жалостью. Потом пришлось нанести обещанный визит покровителям, получив и от них свою долю упреков.

Затем — быстрый сбор и отъезд обратно в Фааркоон. (Из столицы им было велено убраться в течение суток). И только тут, в поскрипывающей и подпрыгивающей на дорожных выбоинах карете, они наконец-то смогли толком поговорить, поделившись впечатлениями от внезапной опалы.

— Уж лучше бы подвергла… — Буркнул Ренки, невольно поежившись. — Она была… помнишь, когда мы обходили Тинд с севера, встретили там такую громадную гору изо льда? …Ага, «ajsberg»- ты ее так называл. Вот она примерно так же со мной себя держала… При этом я еще и чувствовал себя мальчишкой, которого нянька застала за чем-то абсолютно неподобающим.

— Сурово. Но не смертельно… Так что хватит хмурится! Нам еще надо…

— …А еще — она кажется решила меня женить!

— Вот те раз… И на ком?

— Конкретных имен пока не называла. Но говорила, что это уймет во мне лишнюю дурь. И что у нее есть на это право как у старшей родственницы. …Хотя раньше сама говорила, что родство наше весьма отдаленное. — Не выдержав, пожаловался в конце Ренки.

— Ну, собственно говоря — вполне логично. — Немного подумав, сказал на это Готор. — …Я не про дурь, хотя… Я про возраст. Возраст у тебя самый подходящий. Да и положение обязывает — такой важной персоне, не подобает быть холостым. А с помощью правильной женитьбы — можно существенно укрепить твое положение, как в политическом, так и в материальном плане.

А сам-то что ты об этом думаешь? — Насколько я понимаю — своей зазнобы у тебя нет, и слушаться моих советов насчет Одивии ты тоже не хочешь. А женитьба по сговору старших родственников, у вас тут дело обычное. Так что — вероятно придется соглашаться!

— Да что вы привязались ко мне с этой Одивией. — Зло рявкнул Ренки. — И Дама Тиира, все про нее выспрашивала, полагаю опасалась что я с ней… сам понимаешь. Я ее конечно уверял что… но кажется она мне не поверила.

— Ладно. — Добродушно усмехнувшись, развел руками Готор. — Отложим этот вопрос до момента, когда ты несколько успокоишься.

Давай тогда обсудим наши дела. — Нам ведь еще Фааркоон обратно завоевывать надо. А то пока, нас там кажется не сильно любят!

Да и приказ оу Риишлее, надо как-то выполнить… А как? — У меня, конечно есть некоторые мысли, но опыта в таких делах маловато. Значит — придется искать подходящих людей.

Тактика выбранная оу Готором для общения с фааркоонцами, кратко можно было передать словами — «Не ваше дело».

Никаких извинений, оправданий, и прочих признаков слабости. — Отсутствовали — значит так надо было, и не ваше собачье дело знать почему.

Скорее даже наоборот — пришедшей «по его голову» с жалобами и претензиями делегации горожан, он ясно дал понять, что в случившимся, скорее склонен видеть их вину.

…Ведь войсковые части Военных Вождей дрались, пока городские суматошно носились по городу, охая и спасая свое имущество.

…И хоть бы по уму спасали! — Ведь могли же сформировать пожарные команды, организовать помощь раненным. Так ведь нет! — Важные городские чиновники, избранные из владельцев Торговых Домов и от ремесленных цехов, обычно довольно толково справляющиеся с организацией и руководством, когда дело касается своего кармана — внезапно повели себя как стая куриц во время пожара в курятнике, когда дело коснулось владений Короля!

— …Говорите, любезные, что давно такого не было? Аж без малого тридцать лет, Фааркоон не подвергался нападениям пиратов? — Значит будете учиться… Я вам не тут!!! Терпеть не стану! Разгильдяйства и расхлябанности не допущу! Вы у меня ужо!

Завтра же организовываем смотр городского ополчения! Списки… Как это «нет списков»?! О чем думает Городской Голова? Каждый торговый дом. Каждый цех, и каждая улица… Переписать всех мужчин от 17 до 50-ти лет. Организовать отряды. Вооружение. Боеприпасы. Все должны знать свое место при обороне города.

…Я сказал — «сутки»! …Что значит — «не успеем»? …Нападение было почти месяц назад, и что все это время вы делали? — Стонали, охали и ахали, подсчитывая убытки, вместо того чтобы сделать выводы и исправить выявленные недочеты и ошибки? …Ну держитесь — я вам устрою сладкую жизнь!!! Работайте хоть всю ночь, но чтобы завтра списки были!

…И устроил! — На следующий день, смотр действительно состоялся. И естественно — представлял из себя жалкое зрелище. Толпы бестолково толпящихся на улицах людей, лишь изредка в толпе мелькали люди с мушкетами в руках, у большинства же были либо какие-то дедовские допотопные шпаги-мечи, либо вообще — топоры-вилы и прочий подсобный инвентарь, а иные вообще пришли с голыми руками. Но не зависимо от вооружения, — все они растерянно толкались, наступая друг другу на ноги, даже не делая попыток организовать какое-то подобие строя.

Дедушка оу Готора, мог бы гордиться своим внуком. — Даже без слов, одним своим суровым видом и гневным взором, он наводил ужас даже на королевских чиновников не имеющих к ополчению никакого отношения, что уж тут говорить о простых обывателях! А рядом с ним бродил не менее свирепый и злой оу Дарээка, нашедший повод отыграться хоть на ком-то, за столь переживаемую им немилость короля.

— Жаловаться, обвинять? — Теперь фааркоонцы были способны только трепетать и подчиняться, …и с радостью выплачивать наложенные штрафы, радуясь что еще легко отделались.

Запугав население до икоты — Вожди Берега, проявили снисхождение и душевную щедрость. — А именно — самолично расписали план подготовки «гражданской обороны» (как назвал это оу Готор), куда входили организация боевых отрядов, отрядов пожарников, и отрядов санитаров. Весь город был разбит на «зоны ответственности». И над каждой зоной поставлен «smotrjashhij» — особый чиновник, отвечающий за наличие в районе склада оружия и боеприпасов; специальных рогаток для перегораживания улиц на случай прорыва врагов; багров, топоров, ведер — тушить пожары; зданий для размещения временных госпиталей к каждому из которых прикреплялся отдельный лекарь, ответственный за наличие в госпитале медикаментов и перевязочных материалов, (все оплачивалось за счет города).

Через месяц — назначался новый смотр, сопровождавшийся обещанием «На сей раз, наказывать за недоделки, серьезно».

— Ну вот…, — удовлетворенно подвел итог оу Готор, когда они собрались с Ренки обсудить сделанное, наедине. — Народ загружен работой, теперь им будет не до жалоб и упреков. …Потому как от жалоб и упреков — пользы все равно никакой. А тут, хоть на случай следующего нападения, какая-то польза может быть. Да и вообще — больше порядка будет.

— Толку-то? — Буркнул Ренки. — Вояки из них все равно никакие.

— Ничего. — Махнул рукой Готор. — Сначала пусть хоть как-то организуются, потом дадим им инструкторов, и начнем проводить занятия. Надо будет придумать какую-то систему поощрений наиболее отличившимся… — Пусть не все, но многие начнут пахать.

Но это — дело будущего, а теперь — что там с нашими войсками?

— Из двенадцати больших пушек. — Хмуро ответил Ренки. — Осталось всего пять. — Ту батарею на Малом Холме, все-таки накрыло несколько раз весьма основательно… Да и на второй… — две пушки разорвало. Говорят им за двести лет было. Треть пушкарей что ты готовил — убита, а пушкари, сам знаешь, на дороге не валяются, и новых нам запросто так не дадут.

Зато хоть малые пушки все целы. Они себя отлично показали при отражении десанта.

Наш, как ты его называешь «гренадерско-егерский» полк Берега, потерял всего около пяти десятков человек. — Потому что стреляли из-за укрытий и окопов. Да и опыт у них — сам знаешь — там ведь чуть ли не половина сержантов из «тиндских»!

А королевские, из 27-го… — полк новый, ветеранов там почти не было, а обучали их раньше по старой тактике, хотя обучали и неплохо. Так что они на кредонцев в полный рост вышли. Держались вполне достойно, да только изрядно картечи и ядер схлопотали. — Там три сотни убитых, сотни две еще в госпиталях… Лекари говорят, что все кому суждено было умереть — уже умерли, а остальные, коли боги будут милостивы — выживут.

Пополнять оба полка — за наш счет. А после последнего набора — это дело будет непростым. Говорят, в прошлом году, едва ли не слепых-глухих из деревень выбирали — лишь бы ходить мог, да мушкет удержать.

Пушки, порох, ядра и пули — то же все за наш счет. Порох-то еще ладно. Но я тут узнавал сколько новая пушка стоит… Даже не знаю — хватит ли у нас денег на такие покупки.

— Да… — Тоже нахмурившись, подтвердил Готор. — В изрядные расходы нас кредонцы ввели. Да еще и так не вовремя.

А с другой стороны — и назад не сдашь — Герцога Моорееко нельзя подводить, раз уж в кои-то веки, в его ведомстве разродились более-менее осмысленными правилами взимания налогов. Надо будет что-то придумывать.

— И что тут придумаешь? — С надеждой спросил Ренки, подсознательно все-же ждущий от приятеля каких-то чудес.

— Как ни странно — пока не думал. — Улыбнулся Готор. — Видать так старался придерживаться запрета на progressorstvo, что напрочь гнал от себя подобные мысли. Хотя во время подготовки, я прочитал немало книжек про popadancev — одно время у нас Там, такой жанр весьма в моде был.

Я ведь тоже готовился стать одним из них, так что поневоле прикидывал все прочитанное на себя… И наиболее реальным способом разбогатеть, мне казалось изготовление чего-то достаточно простого, не слишком сложного в изготовлении, но весьма востребованного. И почему-то мне казалось, что придумать это «чего-то» будет совсем не сложно. А вот сейчас, оглядываюсь по сторонам, и либо вижу что это «чего-то» уже изобретено, либо ваш мир до этого «чего-то» еще не дорос.

Бумагу например взять… — Когда я к вам только попал, и узнал об некоторых особенностях вашей религии — вроде писания писем-отчетов предкам. — Мелькали мысли заняться производством бумаги. …Общие технологии я знаю.

Но оказалось, что бумагу у вас тут и так делают весьма неплохо, в конце-концов она у вас уж почти четыре тысячи лет как используется, научились. Вы даже разные письменные принадлежности, вроде скрепок, кнопок, зажимов, карандашей, и даже дыроколов успели изобрести, пусть не совсем такие как были в моем мире… но это и не удивительно — для вас использовать пружинную сталь для скрепок, это пока дороговато будет.

…Но явно, это Манаун*дак так мне подгадил! — Либо сам все это в описаниях давал. Либо — привив людям страсть к писанине, невольно поспособствовал прогрессу.

И так вот — почти со всем. — Либо уже есть, либо пока не особо надо.

Шурупы например делать… Это… ну вроде гвоздей, только держат лучше. Но увы, если делать их из хорошей стали — обойдется слишком дорого, а плохая — едва ли сможет всерьез конкурировать с гвоздями. Да и технология их изготовления, для вашего мира пока еще сложновата. А гайки-болты и прочие винты… массового применения пока еще не получили, так что…

В общем — единственное мое преимущество, это в особенностях организации труда. Надо будет организовать какое-нибудь конвейерное производство, но опять же — надо сначала подумать — чего именно.

— Может, чем строить ремесленные мастерские, чтобы заработать деньги на новые пушки — сразу попытаться начать отливать их самостоятельно? — Поинтересовался Ренки неуверенно. — Кажется, по королевскому указу, нам даровано подобное право? Да и ты что-то говорил про новые пушки.

— Даровано-то даровано. — Буркнул Готор. — Да только леса в окрестностях, на дрова вырубать мы не можем. Считается что это строевой лес и принадлежит он Королю, хотя и находится на «наших» землях. А возить топливо из джунглей… — дороговато нам те пушечки обойдутся…

Вообще, что ни говори, а грамотные адвокаты у нашего Герцога служат. При множестве обязанностей, с правами у нас туговато. Особо толком не развернешься, чуть ли не на каждый шаг приходится испрашивать королевское разрешение.

…Но полагаю — если подключить к делу адмирала оу Ниидшаа и оу Риишлее — насчет налаживания литья пушек можно будет и договориться. Только сначала придется съездить, и посмотреть как их у вас сейчас делают, и попытаться мастеров сманить… Пушки ваши, прямо скажем — от совершенства далеки. Хотя бы отсутствием единого калибра. Заодно, под это дело, можно будет и еще какое-нибудь оружейное производство наладить — не зря же мне в голову столько знания по металлургии вдалбливали. Качественные замки для мушкетов — полагаю, это мне по силам!

Ладно, первостепенные задачи обсудили… — Готор расслабленно откинулся на стуле. — Теперь давай думать, как вернуть расположение короля! …Тебе не кажется, что наша история сделала своеобразную петлю?

— Ну да… — Согласился Ренки. — От нас опять требуют подвига!

— Угу. Только не забывай что сказал оу Риишлее — «Подвига, достойного Военных Вождей». — Так что теперь, понапрасну рисковать головой мы не можем.

— Военные Вожди Берега, должны были защищать побережье от пиратов, и сами наносить удары по врагам… — Осторожно напомнил ему Ренки.

— Последнее, в переводе на менее куртуазный язык, означает — «пиратствовать самим». — Усмехнулся Готор.

…Вообще, с нашим «Вождизмом» вышла довольно интересная ситуация. — С одной стороны, мы вроде как самостоятельная территория, и королевство Тооредаан может в любой момент сказать что знать нас не знает. А с другой — мы и пискнуть без королевского приказа не можем.

Ты заметил — что во всех официальных объявлениях, было сказано что кредонцы напали на «владения Военных Вождей». Следовательно, и пиратствовать будут они же, и по шее, ежели чего, тоже получат они, …в смысле — мы!

Впрочем — тем кто еще несколько лет назад гнил на каторге, особо жаловаться на свое положение не приходится.

— Если нападать на корабли кредонцев и их союзников. — Возразил Ренки. — Это будет никакое не пиратство, а война. Нам надо построить быстроходный корабль — вроде «Чайки», хорошо вооружить его, и отправиться в плавание. И чем скорее, тем лучше!

— Узко мыслите, молодой человек! — Укоризненно покачал головой Готор. — Не как Военный Вождь, а как простой э-э-э… не будем говорить кто.

Что толку для Тооредаана, если мы отправим один единственный кораблик, пакостить кредонцам? — Сходим в один-два удачных рейда, а потом кредонский флот соберется большой толпой и naveshaet nam ljulej.

— Но… что ты тогда предлагаешь? — Растерянно спросил Ренки, уже мысленно представлявший себя стоящим на мостике славного морского охотника, одно только имя которого, наводит ужас на креднских купцов. Точь-в-точь, как это описывалось в балладах и романах о подвигах героев былых времен.

— Не расстраивайся так. — Усмехнулся, прочитав его мысли Готор. — Возможно нам тоже придется сходить разок другой. Так сказать — подать пример. Но главное… В вашем мире существует понятие «каперского патента»? …Это… Что-то вроде разрешения пиратам всех мастей, грабить наших врагов. В идеале — мы должны собрать всю шваль с обоих океанов, создать для них базу, где можно будет отдохнуть, отремонтировать судно, сбыть добычу. (…И еще неплохо на этом наживемся, кстати!). А вот они — будут наносить урон кредонцам, рискуя своими шеями во славу Тооредаана.

— Как-то это звучит, …не особенно благородно! — Ренки хоть и привык к определенным особенностям мышления своего друга, однако иногда даже его коробили высказанные им идеи.

— В общем-то — да. — Согласился Готор. — Но с другой стороны, сам подумай — так мы сможем натравить на Кредон множество опытных бандюганов, которые сейчас либо сидят без дела на берегу, либо вообще — подстерегают на морских дорогах абсолютно все корабли, включая и наши… Что может быть приятнее — чем стравить своих врагов друг с другом?

Впрочем — давай подробно опишем этот план Верховному Цензору Тайной Службы… Ведь если что — именно его ребята придут по наши души!

Следующие два месяца, приятели провели в скучной рутине хозяйственных дел, сумевшей однако, изрядно помотать им нервы. — Надо было восстанавливать разрушенное кредонцами… Одновременно замещая порушенную конторой Моорееко налоговую систему, новыми правилами. И конечно же, пользуясь удобным моментом — строить что-то новое.

Прежняя налоговая система базировалась на Традициях, Указах Королей, которые подчас уходили в прошлое на, чуть ли не полтыщи лет, различных уточнениях и распоряжениях Казначейства, решений местных самоуправлений, и еще непонятной груды документов, выпущенных уже несуществующими структурами, а подчас еще и носящие воспоминания о временах феодальной раздробленности. Естественно — все это создавало жуткий бардак и хаос… от которого, впрочем, местное купечество и чиновничество не спешило отказываться, потому что «те кому надо» уже более-менее научилось барахтаться в этой мутной воде, и подчас — не без выгоды для себя.

За долгие годы, сложилась своеобразная практика, когда одни Королевские Указы, как бы игнорировались, и заменялись распоряжениями Казначейства, а распоряжения Казначейства — решениями уездных администраций. …И во всем этом, в некотором роде, был свой смысл. — Подобно тому, как из деревянных кубиков, брусков и пирамидок — ребенок возводит собственное здание. Из хаотичного нагромождения законов и традиций, в каждом регионе Тооредаана «возводили» свою систему сбора налогов, выгодную и купцам, и королевству, …и чиновникам. Так что любая попытка заменить эту практику, четкой и прозрачной Системой, неизбежно сталкивалось с недоверием, сопротивлением и даже саботажем.

…оу Готору пришлось много поработать языком — убеждая, разъясняя, уговаривая, и запугивая…

Было множество собраний, споров и даже криков. А как-то раз, ему даже пришлось велеть посадить десяток особенно буйных смутьянов под арест, поставив остальных перед выбором — подчинение или конфискации имущества. В результате чего, с последней почтой от Риишлее, ему была переслана толстенная пачка доносов «верных подданных короля» на «обманщика и узурпатора скрывающегося под именем оу Готор Готор».

«Верные подданные» были вызваны в Ратушу, ставшую временной резиденцией Военных Вождей, где у «верных подданных» появилась возможность обсудить свои доносы непосредственно с самим «обманщиком и узурпатором». …После чего с «буйной стадией сопротивления» было покончено. …И началась стадия волокиты, палок в колеса, и конечно же — поисков путей обмана системы.

Так что не удивительно, что в результате всех этих волнений — оу Готор стал злым, раздражительным и все больше похожим на своего дедушку. …О котором по городу уже поползли жуткие слухи, благодаря — ставшей уже привычной присказкой самого оу Готора — «Не будите во мне дедушку».

…С этим «дедушкой» и не только, вообще произошла необычная история. Наслушавшись не всегда правдивых рассказов матросов «Чайки» о необычном приключении загадочного Военного Вождя в дальней стороне… Некоем заброшенном храме на дальнем берегу Срединного моря…, тайных обрядах, которые совершаются исключительно с людьми в чьих жилах течет древняя благородная кровь, и многом другом…

В общем, после долгих обсуждений и споров, наиболее мудрые (или просто крикливые) фааркоонцы, пришли к выводу что сам таинственный оу Готор Готор, происходит из тех самых мест… Где его дедушка — несомненно ужасный тиран и кровопийца, оставил о себе такие воспоминания, что едва внук вступил на берег — в тех землях немедленно началось восстание, наследником Тирана жестоко подавленное и залитое кровью по самую маковку.

Едва матросня, после третьей кружки вина в трактире, начала заливать подобные байки, нашлись люди, пожелавшие угостить морячков вином, и поподробнее расспросить как о плавании в целом, так и о загадочном оу Готоре Готоре в частности.

…И если говорить об особенностях конструкции и мореходных качествах «Чайки», матросам строго настрого было запрещено, то вот на ее пассажиров этот запрет точно не распространялся. (Никому это и в голову не пришло).

…Что именно смогли услышать, и как понять матросы «Чайки» от своих пассажиров и офицеров… И сколько во всем этом было правды, а сколько вымысла — разобраться было не просто. Но слухи о некоей зловещей многотысячелетней тайной секте, практикующей кровавые обряды и колдовство — быстро заполнили город. И с каждым новым днем обсуждения — секта становилась все более тайной, более кровавой, и более всемогущей.

— …Где это видано… — Осторожно спрашивали фааркоонские мудрецы друг у друга. — Чтобы люди из самых низов, с каторги, пусть даже и ставшими благодаря подвигу — простыми солдатами, за несколько лет поднялись столь высоко, даже обзаведясь знакомствами в ближайшем окружении самого Короля, и получив от него поместья и титулы!?

…Нет судари, это не просто колдовство! — Отвергали мудрецы самое простое и очевидное объяснение. — Возможно конечно, без него и не обошлось, хотя едва ли кому-нибудь удалось бы околдовать Верховного Жреца не говоря уж о Короле…

Но вот род оу Дарээка, весьма древен и известен — это все знают. Его предки пришли сюда еще с самим королем Даагерииком I. …Ну что же тут непонятного? — Секта Благородных, существовала еще тогда, и наверняка тут все куда более сложно и таинственно, чем кажется на первый взгляд.

…Сразу вспомнились и разговоры о некогда важном положении рода Ваксай, раньше обычно обсуждавшемся исключительно в свете его утраченных богатств…, и воспоминания о том что к богатствам прилагалась и благородная кровь — удачно легли в рамки изобретаемой версии.

— …А случайно ли? — Вопрошали, едва ли не шепотом, важные фааркоонские купцы друг у друга, что эти непонятные Вожди, с самого начала, стали оказывать такое предпочтение именно этому Дому, и его наследнице? …Вот вы бы — стали вести дела с сопливой девчонкой? …И я бы не стал. А вот они — стали!!!

…И заметьте, судари… — оу Готор Готор — с Южной Земли. Оу Ренки Дарээка — с нашей, Западной. А род Ваксай, прибыл сюда из Ваалклаавы — с Северной Земли… Чувствуете, как широко раскинулось влияние этой страшной, тайной Секты? Три континента, территория всей старой Империи… Можно ли удивляться тому, что эта секта повелевает королями, (не нашим конечно), землями и народами, при этом оставаясь никому не известной?

…Как это «что с этим делать?» — Присоединяться!!! Против такой силы не попрешь!

Сам Готор узнал обо всем этом, из очередной пачки доносов, присланных ему из ведомства оу Риишлее. Сначала долго ржал, потом сказал Ренки, что это надо будет использовать…

— Гы-гы… Создадим младшее подразделение «Секты Благородных», что-то вроде «Секта очень богатых», и будем брать ежемесячные взносы, в пару тысяч золотых монет с рыла.

…Да шучу конечно… — шутки-шутками, а такая организация, со временем могла бы стать довольно опасной. И надеяться, что удастся вечно держать ее под контролем, довольно наивно. — Вопреки площадным пьескам — очень богатые, редко бывают очень глупыми. И вообще, мое мнение — не стоит связываться с Религией.

Но сложившуюся ситуацию — грех не использовать. Так что для начала — любые намеки на существование Секты, надо отвергать с негодованием… желательно — с чрезмерным негодованием. Впрочем — тут тоже лучше не переигрывать, так что холодного молчанию будет достаточно.

Во-вторых… Гы-гы… Точно! …Просто классика! — Организуем «Sojuz mecha i Orala». …Помнишь я тебе идею с сиротами рассказывал?

— Это собрать по королевству детей оставшихся без родителей, и воспитывать их по своему? Сирот-оу, воспитывать будущими офицерами и чиновниками. А сирот-простолюдинов — как мастеровых, моряков, и даже инженеров? Но мы же вроде говорили об этом на Тайном Совете, и прошли к выводу что пока придется это дело отложить — денег в казне, сейчас на что-то подобное нет.

— Вот и заставим раскошелиться наших купчиков! — Радостно потирая руками, сказал Готор. — На все разговоры о тайной секте, будем отвечать, что хотим заняться угодным богам делом — заботой о сиротах. Мол — собираем на это деньги. Из Герцога Моорееко выбьем налоговую скидку подобным доброхотам, небольшую, ясное дело. Но жертвователям преподнесем это как некое благо, тайные преференции, …которых в будущем, якобы станет больше.

Достойнейший оу Ваарииг Сиин, кажется тогда был в большом восторге от нашей идеи? При всей его… своеобразности, к делу просвещения он относится весьма серьезно, так что думаю тут можно положиться на его поддержку. А вот планы обучения, чувствую, придется составлять самому… Ну по крайней мере — участвовать в их составлении.

— Но к чему все эти сложности? — Оборвал разгулявшуюся фантазию приятеля, Ренки. — Зачем эти игры в тайные общества и прочее?

— Увы… — Печально развел руками Готор. — Но люди не так уж склонны что-то давать, не получая взамен.

— И ты хочешь их обмануть? — Возмутился Ренки. — Подумай, что станет с твоей репутацией, когда все эти купцы поймут, что их надули?

— Во-первых — никакого надувательства. — Возразил Готор. — Взамен денег, мы им даем мечту!

Во-вторых — опять же — никакого надувательства. — Деньги мы берем на детей, дети их и получат.

В третьих — женщины! Жены, дочери, сестры купцов. Сейчас они сидят по домам и скучают. В моем мире — благотворительность — отрада богатых женщин. Она позволяет им не только почувствовать себя значительными. Но и дает возможность чаще встречаться, организовывать балы-пиры-праздники. А еще… — Благородной даме, не стыдно придти на бал к купчихам, ради благотворительности — один только ее приход, уже благое деяние. — Жертва, если хочешь.

А купчиха, сумевшая заманить на свой праздник кого-то из благородных, начнет так высокомерно посматривать на своих подружек, что те заставят преизрядно раскошелиться мужей, чтобы утереть ей нос! Надо будет обсудить это с Дамой Тиирой. — Уверен, она подскажет немало мудрых мыслей.

Также поговорим с оу Риишлее, как с Верховным Жрецом. — Пусть подберет идеологическое обоснование подобной благотворительности. (Увы, я с вашими богами и их заветами не очень хорошо знаком). А также — подключит к этому делу жрецов… Не знаю — проповеди… Может гадания какие-нибудь, типа — «Пожертвуй копеечку детям, и будет тебе удача».

В результате, в идеале — не потратив даже медного грошика, уже лет через пять-десять, наш Король получит грамотных, преданных и честных чиновников, обязанных ему буквально всем. Ну и кучу хорошо обученных мастеровых, вместо бродяг, воров и каторжников!

А жертвователи… помимо всеобщей славы… (Можно будет даже какую-нибудь награду ввести), будут получать и какие-нибудь преференции, в плане государственного заказа, или доступа к уху высокопоставленного чиновника.

— Знаешь… — Подумав, согласно кивнул Ренки. — А ведь в законах Старой Империи уже было что-то подобное… Видать и впрямь вы с Манаун*даком были из одного мира. Можно это отнести к возрождению старых традиций.

— Тем более. — Довольно кивнул Готор. — Теперь, позаботившись о благих делах, поговорим о делах военных… Что у тебя?

— Набрать солдат в наш полк было несложно… — Начал Ренки, вопреки собственным словам, почему-то печально вздохнув. — А в королевский идти — желающих не много. Так еще недобор человек в триста…

Одивия Ваксай оба наших заказа приняла… Но без особого восторга. В первый она вообще не очень-то верит, а насчет второго — сильно сомневается. Учитывая что расплачиваться за все, мы обещаем «потом, после удачного применения»… она сильно недовольна!

— Но к работе она приступила? — В голосе Готора было больше утверждения, чем вопроса.

— Этот твой колокол, уже практически сделан. — Кивнул головой Ренки. Осталось доделать судно, с которого его будут спускать-поднимать… Но признаться, я что-то и сам сомневаюсь… Даже в откровениях Манаун*дака, ничего подобного не упоминалось, иначе бы, уж наверное, давно бы построили. Это какая-то новинка, о которой он не знал?

— …В моем мире это уже сотню лет как делать перестали, научившись делать кое-что получше… — Махнул рукой Готор. — Наверное просто Манаун*дак про это дело забыл.

А что с кораблем и командой?

— Корабль строится. — Довольно кивнул Ренки, мысленно предвкушающий новые приключения. — Он будет не таким быстрым как «Чайка», но зато сможет нести больше груза… в смысле — пушек. Команду из моряков и солдат, я подобрал. Сейчас они учатся абордажу, работе в тройках, и тем вещам которые ты показывал. Корабль достроится через пять месяцев. …А что, кстати, пишет по этому поводу оу Риишлее?

— В целом, идею он одобрил… — Слегка недовольно буркнул Готор. — Хотя и зарубил многие частности… Во-первых — корсаров набирать придется желательно из тооредаанцев — оу Риишлее боится, что таким образом мы приманим к своим берегам разбойников, от которых потом придется долго избавляться.

А во-вторых — «Пиратское гнездо», велит организовать не в Фааркооне, а на каких-то островах Литруга… где подобное «гнездо» уже было, причем совсем недавно.

— Да. — Кивнул Ренки. — Как раз наш адмирал оу Ниидшаа, его и разгромил.

— …Ну, судя по письму оу Риишлее — Разгромил, но не захватил. Так что нам предлагается это сделать самостоятельно, собственными силами… — Лишняя проблема!

Глава 5

Дно возка в очередной раз дернулось, заставив весь экипаж изрядно накренился и будто бы даже подпрыгнуть с подворотом, словно бодрый но неумелый танцор, так что почтеннейший Йоорг сначала зловеще лязгнул зубами, потом едва не шарахнулся головой о стенку кареты, а в довершение, почти вылетел через противоположную дверь, распахнувшуюся со скрипом и грохотом.

— Как вы там, почтеннейший? — Кучер-мучитель соизволил остановить свой пыточный экипаж, и проведать несчастного мученика в его узилище. — Вы уж потерпите немного… — с издевательски-сочувствующими интонациями сказал этот изверг. — Всего пара верст осталось, а там уж фааркоонские земли начнутся и новая дорога… Будто по скатерти поедем!

Почтеннейший Йоорг лишь бессильно махнул рукой, поднимая упавшие вещи, и пытаясь поудобнее устроиться отбитой задницей на жестком сидении. И возница, правильно истолковав этот жест, сначала зачем-то задумчиво подергал колесо, потом печально вздохнул, закрыл двери, и взобравшись обратно на козлы, возобновил движение.

— …Проклятый Фааркоон… — Скрипнув зубами, пробормотал почтеннейший Йоорг… Тридцать прекраснейших лет, проведенных в библиотечных залах и хранилищах Университета Западной Мооскаа… среди печатных книг, древних рукописных фолиантов, свитков и табличек… вдыхая пыль веков и мудрость древних, балуя себя радостями бесед с умнейшими людьми современности, и неся тяжкое бремя наставничества над молодыми и пытливыми умами студентов… — Все это как награда за почти двадцать лет усерднейшего труда, сначала простым учеником, потом студентом, а потом и ассистентом профессора оу Яриикии, закончившихся получением профессорского звания и кафедры в одном из лучших Университетов мира.

А впереди маячили еще лет двадцать этой чудесной тихой и спокойной жизни, полной однако волнительных поисков, и раскрытия древних загадок и тайн. …Если бы не этот проклятый Фааркоон, а вернее — один из непонятно откуда взявшихся «Военных Вождей Берега», коий вдруг возомнив себя большим знатоком древних рукописей, зачем-то потребовал себе эксперта для расшифровки неких древних табличек.

Почтеннейший Йоорг конечно активно сопротивлялся поездке… Приводил аргументы, что если те таблички и правда чего-то стоят, то расшифровывать и изучать их будет куда удобнее тут, на кафедре древних языков столичного университета, а уж не как не в какой-то там фааркоонской дыре… Но увы, когда профессору Йооргу сказали от кого исходит эта просьба-приказ — осталось только подчиниться.

И вот, он вынужден трястись в этой ужасной карете, по этим ужасным дорогам, постепенно покрываясь синяками от макушки до отбитого мизинца на левой ноге, ради блажи какого-то там «Военного Вождя Берега».

…Да он вообще, поначалу даже подумал что ослышался, когда при нем впервые произнесли этот титул. Нет, он конечно был специалистом по древним векам, а не по новейшей истории, но ведь любой образованный человек знает, что всех этих разбойников и бунтовщиков, в которых выродились некогда полезные для королевства военачальники, Ваарасик II передавил как котят, вместе со всем их бандитским окружением.

И вот — новость! Оказывается нынешний Король, зачем-то решил возродить этот институт… несмотря на то, что время ясно показало, что принося определенную пользу вначале — в конечном итоге, эти буйные нравом «Вожди», становятся лишь бременем для Короля и королевства. …А уж для него — почтеннейшего Йоорга, они таковыми бременем, стали уже сейчас.

…Ну да — не нам, простым смертным, обсуждать решение Монарха! Но в конце-то концов — Военный Вождь Берега! — Стоит произнести, и воображение рисует портрет этакого красномордого от вечной пьянки и пребывания на морском ветру громилы, с абордажным протазаном в руке, мечом на поясе, и кинжалом в зубах. …А тут вдруг — какая-то тяга к учености и древним текстам… Обезьяну из леса можно приручить, заставить носить очки и даже перелистывать страницы в книге, делая вид что читает… Но вот в действительности научить ее читать — невозможно!

Хм… Однако!!!

Возок вдруг внезапно перестал подпрыгивать, раскачиваться и скрипеть… Даже будто колеса начали шуршать совсем по-другому.

…И шуршали так почти целых два дня, пока экипаж почтеннейшего Йоорг не въехал в какое-то поместье.

«КОЛХОЗ» — прочитал он надпись над воротами в поместье, и поморщился… Пусть слово и было написано согласно грамматике времен Объединения, однако только полный бездарь и профан, мог назвать свои владения этим древним, и очень специфическим философским термином.

Как минимум девять величайших философов древности, посвятили целые трактаты толкованию истинного смысла этого понятия. Среди них были жрецы глубоко проникшие в мир духов, естествоиспытатели, бесстрашно вторгающиеся в святая-святых бытия, и даже откровенные еретики, опровергающие очевидное и испытывающие на прочность общепризнанные догмы, в надежде на Прорыв… А этот мужлан — повесил табличку «Колхоз» над своим курятником, вероятно тщетно полагая подобным образом прослыть образованным человеком… Просто отвратительно!

…Однако, надо признать — библиотека у этого красномордого «Вождя», довольно неплоха… — Подумал почтеннейший Йоорг спустя пару часов, когда удовлетворив его настоятельные требования, его, предварительно накормив весьма изысканным обедом, отвели в эту важнейшую из комнат каждого приличного дома. — …Есть даже довольно редкие фолианты… Хотя!!! Не может быть!!! …Точно!!! — «Сборник свитков Манаун*дака, составленный ученым бот*аником Биириисиком». …Несомненно украденный из библиотеки Университета Западной Мооскаа. Уж он-то Йоорг, знает каждую трещинку на пергаментной обложке, каждый загнутый или оторванный уголок страницы. Три года своей жизни, он посвятил изучению этой книги и ошибаться не может! …Возмущению почтенного ученого мужа, не было предела!

Три дня пришлось ждать, пока Военные Вожди, (оказалось что их уже двое. — «Плодятся будто тараканы» — подумал почтеннейший Йоорг), соизволят прибыть в свои владения.

Прибытие сие было обставлено с немалой помпой, слуги за два дня начали суетиться — скоблить полы и стирать пыль со всех поверхностей, видимо опасаясь злобного нрава своего хозяина. А с кухни, начали доноситься такие запахи… что невозможно было сосредоточиться даже на классическом труде «История Великой Империи, писанная императором Клюючевсиком II», также нашедшемся в этом пиратском гнезде, и тоже, несомненно, украденном из какой-то библиотеки.

В знак протеста против подобного произвола, почтеннейший Йоорг выходить встречать хозяев дома отказался. Однако, до конца выдержать характер не смог, и осторожненько выглянул в окно… — Сбылись его худшие ожидания! — Два громилы… Один — еще сравнительно молодой, однако уже где-то обзаведшийся изрядным шрамом на голове… Из окон второго этажа это было ясно видно. Второй — кажется несколько постарше — но не сильно. Оба, по возрасту, могли бы еще быть студентами, коли вздумали бы приложить усилия к изучению каких-нибудь серьезных наук, а не на пальбу, махание железом, и отвлечение почтенных профессоров от их важных дел…

…И конечно же… — Оружие! Причем не просто шпаги, как у всех оу… За поясами еще торчат пистолеты и кинжалы. А шедшая сзади парочка таких же, увешанных оружием головорезов, тащила за Военными Вождями целую кипу мушкетов… — Они тут что? — Воевать собрались?

Идти обедать, почтеннейший Йоорг тоже отказался, сославшись на недомогание. Так что первая встреча со своими новыми патронами, у него состоялась только поздним вечером.

Еще подходя к гостиной дома, куда его пригласили хозяева, из-за толстых дверей он услышал неприлично громкие голоса людей, явно проводивших свои будни не в тишине библиотек, а устраивая всяческие шумы и побоища.

— …ни фига не хотят делать по шаблонам… — Раздавался из-за двери грохочущий голос одного из Вождей. — Эти идиоты искренне верят, что каждую детальку в замке надо подгонять относительно другой, а потом третью ко второй, и только так!

— Я конечно в этом мало что понимаю… — Отвечал ему другой, не менее громкий голос. — Но разве можно как-то под другому? — Ружейный замок — работа тонкая. Ты ведь сам говорил, что для того чтобы не было осечек, зазоры должны быть минимальны!

— У нас… — Ответил первый голос. — Можно разобрать десяток… мушкетов, перемешать все детали, и собрать из них новые десять, и все будут работать идеально. …От местных работяг я конечно такого не требую — не доросли еще. Но ты пойми, что если следовать единому стандарту — работа пойдет гораздо быстрее. В этом и суть konvejernogo metoda, что каждый работник учится делать только одну операцию, но зато учиться делать быстро и хорошо. А так — каждый отдельный работник фактически делает весь замок от начала и до конца, а это…

…Хм… Почтеннейший Йоорг, полагаю?

Почтеннейший Йоорг вошел в отворенную слугой дверь, застав картину словно бы всплывшую из древних времен феодальных войн. — Полутемная зала. В камине пылает огонь, бросая красные отблески на стены и потолок. Еще одна лампа сияет над столом, за которым сидят уже виденные ранее Военные Вожди Берега. Стол, (на удивление изящный, очевидно украден с судна перевозящего дорогую мебель), завален мушкетами, пистолетами и клинками, живописно расположившихся меж кувшинов вина и блюдами закусок, на которые активно налегают четверо дюжих головорезов. Судя по небрежным позам и вольным движениям — эти четверо, несмотря на солдатские мундиры и простонародные лица — не столько слуги, сколь боевая дружина Вождей.

— Да судари, — почтеннейший Йоорг сдержанно поклонился, стараясь держаться холодно и независимо, несмотря на то, что все эти вооруженные громилы, его несколько пугали. — Профессор Университета Западной Мооскаа, почтеннейший Диирик Йоорг.

— Прекрасно! — Красное (как и ожидалось) — лицо одного из громил, расплылось в довольной, (словно у людоеда при виде пищи), улыбке. — Мы вас давно ждали… Позвольте представиться — Военный Вождь Берега благородный оу Готор Готор. А это — так же Военный Вождь Берега, благородный оу Ренки Дарээка… Собственно — он хозяин этого дома. …Как ваше самочувствие? — Нам сказали, что вы немного приболели?

— Благодарю вас судари! — Холодно ответил профессор, не желая чтобы какой-то пират обошел его в любезности. — Я чувствую себя лучше. И готов немедленно ответить на все ваши вопросы… После чего — надеюсь отбыть обратно в Мооскаа, как можно быстрее.

— Вот и чудненько! Гаарз, возьми-ка мушкет… — Умеющий говорить любезно, громила, начал расчищать угол стола. — Дроут, подай ящик…

Вот собственно о чем пойдет речь… — Продолжил громила оу Готор. — Принимая из рук своего головореза, даже тут, в доме, разгуливающего с тесаком на поясе, небольшой сундучок и откидывая крышку. — Извольте видеть — глиняные таблицы. …Вам знаком такой вид письма?

— …Но… Это же… Узелковые письмена Первого Храма… — От волнения, почтеннейший Йоорг забыл про всю свою холодность и важность, так что даже его голос внезапно дал петуха, а руки потянувшиеся к таблицам, затряслись. — Как??? Откуда???

— Привезли недавно из путешествия на Южную Землю. — Весело ответил оу Готор. — Благородный оу Ваарииг Сиин заверил нас, что вы лучший, и едва ли не единственный знаток подобных вещей в Королевстве, и если кто-то и сможет прочесть их, так только вы!

— Я… Да… Но ведь это работа на многие… даже не месяцы — годы! — Едва ли не в бреду забормотал почтеннейший Йоорг, не спуская влюбленного взгляда с табличек. — Я должен забрать их в Университет и там…

— Годы меня совсем не устраивают! — Покачал головой оу Готор. — И увозить таблички, я вам к сожалению, позволить не могу…

— Но вы же ничего не понимаете!!! — Возмутился Йоорг, разом теряя свою, годами нарабатываемую важность и солидность. — Во всем мире сохранилось не более шести-семи десятков образцов этого письма. И к большому сожалению, ученый мир смог разгадать значение лишь тридцати двух подобных значков, каждый из которых означает целое слово, а то и предложение! …Только на копирование всех табличек у меня уйдет не меньше полугода! Ведь малейшие «крючок» или «петля» направленные не в ту сторону, могут привести к ужаснейшим ошибкам… Необходимо списаться с другими учеными мужами, занимающимися чем-то подобным, дав им возможность…

— Стоп! — Рявкнул оу Готор таким манером, что остановился бы не то что престарелый профессор, но и идущий в атаку гренадерский полк. — Раз и навсегда запомните, почтеннейший. — Никому, никогда, никаких писем. — Содержимое этих табличек, может быть необычайно важным для всего Королевства. И за попытку сообщить о содержании, или хотя бы внешнем виде этих таблиц, своим коллегам — вас казнят! Повторяю — «казнят». И это не аллегория, не фигура речи, а суровая реальность. Вы меня поняли?

— Но… — Растерянно забормотал почтеннейший Йоорг, которому вдруг показалось что он попал в глупую и нелепую площадную пьеску. — Эти письмена… Им ведь может быть от пяти до трех тысяч лет… Какое отношение они могут иметь к нашему Королевству?

— Вообще-то… — физиономия оу Готора внезапно опять расплылась в довольной улыбке. — Во первых — у меня есть весьма веские основания предполагать, что возраст этих табличек колеблется в диапазоне от первого путешествия Манаун*дака на Южные Земли, до, думаю — лет двести-триста спустя.

Во-вторых — я уже сделал копии, и расположил таблица по порядку. В третьих…

— Но как вы смогли расположить их по порядку? — Обличающее выставив палец, возопил почтеннейший Йоорг, как не вопил со времен студенческих диспутов.

— Значок в правом верхнем углу… — Спокойно, как будто говоря само собой разумеющихся вещи, ответил красномордый громила. — Я может быть и не слишком-то хорошо помню эти письмена, но уж числительные точно не забыл, и правила перебора мотков, тоже. Мотки вязались с права на лево, и сверху вниз. Самый первый узелок — означал место в общей «записи».

— Вы сказали «помню»? …Но где вы могли? …Ваалаклавский Университет — профессор Водуй? Кредон… неужто этот задавака Лиивоор смог проникнуть так далеко? Фесткийские мудрецы? Или…

— Не то, ни другое, ни третье… Даже не пытайтесь угадать. — Усмехнулся оу Готор. — Возможно, когда-нибудь я вам и расскажу, но это будет точно не сегодня.

А пока — вот мои записи. — Тут на каждом листе текст таблицы, а под ними перевод… тех символов, значение которых я знаю.

Надеюсь, если вы добавите сюда и свои знания — то дальнейшая расшифровка станет достаточно простым делом. …Я бы и сам взялся за эту работу, но к сожалению — у меня много иных дел. Удачи вам почтеннейший Йоорг.

Загадочный оу Готор сделал жест, повинуясь которому профессор покинул залу, едва ли не кланяясь на каждом шагу.

Последовавшие за этим разговором дни, недели и месяцы, могли бы пожалуй стать одними из счастливейших, в жизни каждого достойного ученого, к числу коих почтеннейший Йоорг, несомненно, относил и себя.

Что может быть чудеснее? — В его руки попали уникальнейшие материалы, да к тому же и удивительный ключ к их расшифровке.

…Пусть, спустя какое-то время, выйдя из гостиной этих странных Военных Вождей — Йоорг и усомнился в правдивости сказанного оу Готором. …В конце-концов, это ведь немыслимо, чтобы ключ к одной из величайших загадок, (пусть и для очень узкого круга ученых), валялся в кармане какого-то головореза, подобно истершейся монетке, в то время как серьезнейшие ученые люди всего цивилизованного мира, столетиями бились в эту дверь, сумев приоткрыть лишь крохотную щелку…

…Поэтому, когда наваждение странной комнаты, и этих странных людей в ней, спало — почтеннейший Йоорг поспешил проверить выданный ему ключ, в том числе и на других «дверцах». И с некоторым, почти мистическим ужасом убедился, что открытые ему оу Готором, примерно чуть больше сотни сочетаний узелков, не только встречаются в иных известных Йооргу текстах, но и позволяют существенно продвинуться вперед в их чтении.

Казалось бы — живи и радуйся! Пусть, раскрывать тайны таинственных таблиц, ему и запрещено, но перевода иных текстов, ведь этот запрет не касался. Немного работы — захватывающей и интересной, и Слава человека раскрывшего величайшую загадку, у него в руках!

Но пытливому уму почтеннейшего Йоорга, просто воспользоваться полученным ключом, было мало. …Словно какое-то наваждение, привязчивая болезнь или сумасшествие, его вдруг обуяло желание узнать каким образом, этот ключ появился в его мире, и попал к нему в руки.

И как обычно это и бывает — стоило углубиться в одну загадку, как из-за нее выглянула вторая, потом третья, пока не повисла целая гроздь загадочного и необъяснимого.

И тут, жизнь почтеннейшего Йоорга, впервые за десятки лет, стала невероятно суетливой и хлопотной. — Кажется, Военный Вождь Берега никогда не сидел на месте. …И не слишком-то охотно шел на сотрудничество.

— Едва ли я вам смогу сказать больше… — Пожал он плечами, когда на следующее утро, почтеннейший Йоорг после бессонной ночи проведенной над текстами, попытался навести его на разговор, а то и затеять научную дискуссию.

— Но даже малейшая мелочь… — Пытался объяснить ему ученый. — Может послужить ключом к неразгаданным знакам. …Вот, например, вот этот вот знак… Он встречается в тексте целых пятьдесят три раза, но я так и не смог разгадать его значение. …Кажется, тут есть какая-то связь с чем-то сакральным, судя по узелку «обратного неба» в правом углу… И что-то связанное с властью… Но…

— Это не имеет значения… — Хитро улыбнувшись, прервал профессора оу Готор, кажется хорошо знавший смысл этого значка, (а что еще он знал, но не счел нужным поделиться?). — Речь идет о некоем религиозном символе… Назовите его как хотите, это никак не повлияет на остальной текст.

— Но… — Просто опешил от такого поворота профессор. — Это имеет просто огромное значение! Вот например как понять это вот сочетание знаков — этот ваш религиозный символ, знак «пустой», и если верить вашему переводу «птица»?

— Хм… Думаю — что-то вроде «украсть», «взять незаметно»… — Немного подумав, ответил оу Готор. — Птица и «отобрать» по аиотеекски звучали очень похоже, вот в узелках и пользовались им в сочетании с «пустотой», что означало — утащить, украсть, стырить. — «Отобрать», у этих ребят было делом почетным и достойным. А вот «украсть» — считалось для воина позором, поэтому своего слова для этого дела не существовало, а была целая куча иносказательных выражений. Помнится — что-то и с птицами было связанно… Ну, понимаете…

— Но позвольте, птица по-аиотеекски — Профессор словно пропел некое слово, состоящее кажется сплошняком из гласных звуков.

— Да нет, это вы сейчас про хищную птицу, вроде орла или ястреба, говорите. А тут имеется ввиду малая такая птичка, вроде воробья — Готор пропел несколько другое слово.

— Впервые о таком слышу! — Возмущенно заявил почтеннейший Йоорг, резко переходя на язык древнего народа.

— Даже не сомневайтесь! — Улыбнувшись, ответил оу Готор на том же языке.

— Откуда вы можете это знать?

— Да уж знаю… — Опять ответил по аиотеекски оу Готор, в отличии от самого профессора — не делая пауз, и не подбирая правильные слова, словно бы имел немалую практику общения на этом, давным-давно утраченном языке.

— А что еще вы тогда знаете? — Из упрямства продолжил разговор на древнем языке, возмущенный профессор, хотя уже и убедился в знаниях своего собеседника. — И почему скрываете это от меня?

— Да собственно… Я просто забыл об этом, а тут вдруг вспомнилось…

— А что еще вы можете вспомнить? — Продолжал настаивать почтеннейший Йоорг.

— Вспомню — обязательно сообщу вам… — Словно отмахиваясь от раздражающего насекомого, ответил этот дикарь. — Располагайтесь тут, и работайте. Полученные результаты, запечатывайте в конверт, и из рук в руки, передавайте либо управляющему имением, либо трактирщику Дооду.

— Нет!!! — Отрезал почтеннейший Йоорг, как обычно, в запале забывший о почтительности к титулам и должностям. — Я поеду с вами, на случай если… вы мне понадобитесь!

— Хм… Как хотите. — К удивлению профессора, не стал возражать оу Готор. — Лично я думал что тут вам будет намного спокойнее, но коли вы так хотите — найду вам место в своем городском доме. …Вот только боюсь, таблички придется оставить здесь.

— Ладно. — Согласно кивнул почтеннейший Йоорг. — Я успел сверить образцы с копиями — вы все списали правильно!

Военный Вождь Берега, лишь пожал плечами, словно бы ему только что и не сделали комплимента, а сказали какую-то банальность. …И у профессора началась очень непростая жизнь.

Что и говорить — а уважение в очень специфичной среде ученых, а уж тем более должность профессора в столичном Университете — самом лучшем из них, заработать не так-то просто. — Усидчивости, настойчивости и силы духа — почтеннейшему Йооргу хватало.

Увы, с физическими силами, дела обстояли намного хуже. Но когда перед глазами истинного ученого предстает настоящая Загадка — все преграды, на пути знания, становятся мелкими и преодолимыми.

Таблицы, древние тексты… — Это мелочь! Мелочь, по сравнению с тем, кто дал их ему.

Возможно он Йоорг не слишком хорош в знании всяких там мундиров, и значков на погоне, во что его уже пару раз весьма грубо ткнули носом «дружинники» этого «Вождя». Но оценить беглость речи, и диапазон словарного запаса, он был способен, как мало кто в королевстве.

Оу Готор, прекрасно говорил на языке, почти исчезнувшем более двух тысяч лет назад! И знал письмена — не употреблявшиеся уже четыре тысячи лет. А значит — чутье и многолетний опыт подсказывали профессору, что главная тайна и загадка — это именно загадочный и таинственный оу Готор Готор.

…Когда это было нужно — почтеннейший Йоорг умел находить общий язык с самыми разными людьми. В конце-концов — любой Университет, это пестрая смесь всех сословий и классов. Тут, на одной скамье в аудитории, может сидеть и сын Герцога, и сын башмачника, которому этот Герцог побрезгует заказать обувь.

Да, после лекций, они скорее всего разойдутся по разным компаниям, развлекаясь в разных кабаках и борделях. Но если ты всерьез намерен нести в мир светоч Знаний, как то было завещено в Уставе Первого Университета. Если ты истинный Учитель — ты найдешь подход и к первому, и ко второму.

…Так что — опросить слуг, по прибытию в город Фааркоон, Йоорг, уже успел. А вот разобраться в их россказнях, отделив правду ото лжи… — оказалась куда более сложной задачей. — Слишком уж фантастичны и путанны были эти рассказы.

Пришлось самому окунаться в эту проблему с головой… Едва ли не буквально.

— …боюсь вас разочаровать, почтенный Рииг, но это теперь — собственность Короля!

Как обычно, подходя к дверям хозяйского кабинета, почтеннейший Йоорг, стал невольным свидетелем чужого разговора. Но виной тому, была отнюдь не его нескромность, а звуки громкого скандал, разразившегося внутри.

— Но!!! — Раздался ответный вопль, полный возмущений и тоски. — Как же так? Ведь это мой корабль!

— Пока плавал на воде — был ваш! — Прорычал в ответ, третий голос, в котором профессор, быстро опознал другого Военного Вождя — оу Дарээка. — А теперь — Короля!

— Судари, у меня есть бумаги, подтверждающие мое право собственности! Я этого так не оставлю. Я подам в суд!

— Ага… Можете подавать прямо сейчас. Можете даже сами выбрать судью — можете меня, а можете вот его. Но его, не советую — благородный оу Дарээка имеет на вас зуб еще с Той истории, когда вы пытались умыкнуть верфь. Ну а моя доброта — широко известна всем!

— Есть еще и Королевский Суд!

— …Ага — и Сраный Небесный Верблюд… тоже где-то есть! Вот только не знаю — до кого из них первого, вы доберетесь. …Советую согласиться на обещанные десять процентов, и нашего оценщика. Или потратить целое состояние в судах…

Спустя мгновение, мимо застывшего возле дверей профессора, пронеслась фигура некоего упитанного господина, с красным от ярости лицом.

— Вот ведь гнида… — Прокомментировал это оу Готор, своему приятелю оу Дарээка. — Двенадцать лет это его нисколечко не беспокоило, а тут вдруг, вздумал права предъявлять! …Надо было с него еще и штраф содрать, за то что этот «его» корабль, затонул на самом фарватере, мешая другим.

— Хм, судари… — Внезапно из кабинета раздался женский голос, причем, судя по всему, принадлежавший молодой девушке. — Я конечно не так хорошо знакома с Законами. …Но груз олидской бронзы, стоит того чтобы за него побороться. Боюсь, Рииг так просто от нее не откажется!

— Если дело и впрямь дойдет до суда — предъявим ему счет за подъем груза… Если кто-то думает что так легко поднять несколько тысяч пудовых чушек со дна моря — желаю ему удачи. И вообще — не стоит, как говорят у меня на родине — делить шкуру неубитого медведя. За двенадцать лет, там могло все так песком и илом занести, что ничего-то нам и не обломится…

…Профессор??? Боюсь сейчас я слишком занят, чтобы отвечать на ваши вопросы. Предлагаю — поговорить вечером.

— Вы собираетесь поднимать что-то со дна моря? — Спросил удивленный профессор Йоорг. — Каким образом, если не секрет?

— Вечером объясню… — Уже устало, несмотря на довольно раннее утро, ответил оу Готор.

— Э-э-э, А могу ли я посмотреть?

— Почему бы и нет? — Пожал плечами оу Готор. — Место на барже, думаю найдется. Главное — постарайтесь никому не мешать, …да и себя, поберечь, будет не лишним.

Почтеннейший Йоорг, несмотря на свои преклонные годы, не часто ступал на палубу разных там кораблей. — Разок в далекой молодости, перебираясь из родного города в Университет, и еще раз, после окончания учебы — навещая родню.

Потом, как-то было дело, когда его послали изучать надписи, найденного на юге храма, Йооргу пришлось еще разок совершить морское путешествие. Но и тогда — он предпочел провести время в крохотной каютке, в окружении книг, освежая в памяти особенности шрифтов первых переселенцев, чем тратить его на изучение скрипящей и переваливающейся с боку на бок конструкции — тесной, сырой и странно пахнущей.

Так что, увы, но почтенному Йооргу не дано было оценить особенности постройки этой баржи. И он бы весьма удивился, скажи ему кто-нибудь, что сделана она была по особому заказу, и имела совершенно уникальную конструкцию.

Он немного заинтересовался особыми механизмами и сооружениями, стоящими на палубе, уж больно причудливо и невероятно они смотрелись. Впрочем, не будучи знатоком натуральной философии или механикусом, почтенный Йоорг, едва ли мог компетентно оценить, данные ему пояснения обо всех этих диковинных машинах. Тем более, что никто особо и не стремился его просвещать на эту тему. — Все были довольно взволнованны, и потому мало обращали внимания на дополнительного пассажира, даже несмотря на его мантию Учителя.

Ну да и к лучшему — это позволяло почтенному Йооргу спокойно наблюдать за теми людьми, что находившиеся в данный момент на судне.

Привычный к систематизации ум ученого, сразу разбил их на три группы. — Моряки — в чьи обязанности входило управление судном. Ныряльщики. И Руководство.

Первых — профессор, отличал в основном по написанному на лицах любопытству, их явно радовала возможность поучаствовать в чем-то, сильно отличающемся от их обычных будней.

Зато вторые — были необычайно сосредоточенны — словно студенты перед важным экзаменом. Причем — явно хорошие студенты, полагающиеся на собственные знания и опыт, а не на слепую удачу.

А вот третьи… Тут, признаться, почтеннейшему Йооргу было сложно выделить какую-то одну доминирующую эмоцию.

…Оу Ренки Дарээка — явно был взволнован, тревожен, и несколько зол, как всякий энергичный человек, вынужденный довольствоваться вторыми ролями в опасном предприятии. — Все это было написано на его открытом лице яснее, чем чернилами по бумаге.

А вот оу Готор Готор выглядел расслабленным, и полностью уверенным в себе. Однако…

…Иные люди, знающие профессоров лишь по пьесам площадных актеров — обычно рисует себе картины этаких рассеянных лопухов, способных сосчитать звезды на небосводе, но не замечающих как их обсчитывает торговка рыбой на базаре, или как студенты крутят шашни с его красавицами-дочками. Но как повелось еще со времен Империи — профессор, это не просто кладезь знаний, но в первую очередь — Учитель, способный понять что происходит на душе ученика, и достучаться до его чувств и разума…

…Так что, несмотря на спокойный и расслабленный вид оу Готора — профессор видел признаки того, что спокойствие это явно наносное, и сам Военный Вождь Берега, волнуется не меньше любого ныряльщика, которому предстояло погружаться в морские пучины. А может даже и больше них, потому что отвечает не только за свою, но и чужие жизни.

…Была на палубе и еще одна, весьма странная особа. — Та самая девица, которую в кабинете оу Готора, профессору представили как Одивию Ваксай, не много ни мало — владелицу Торгового Дома носящего ее же имя!

Поначалу — почтеннейший Йоорг, счел ее невестой, или скорее — пассией одного из Вождей. — (Времена конечно уже не те, что были раньше. Но и сейчас — едва ли можно представить брачный союз благородного оу и купеческой дочки. Разве что благородный оу совсем уж нищий, а родители девицы обуяны желанием приобщиться к знати).

Девица была весьма миловидна, да и держалась с благородными особами едва ли не как ровня, подчас позволяя себя язвить и насмехаться, словно старая знакомая.

Впрочем — Военных Вождей Берега, подобный стиль общения явно устраивал, и был им вполне привычен. Можно сказать, что они также держались с ней как с ровней. По крайней мере — той естественной границы, что разделяют людей разных сословий, между этой странной троицей, почти не было заметно.

Некоторое время, профессор присматривался, пытаясь понять суть их взаимоотношений, и угадать кому из мужчин, принадлежит сия особа. — С оу Готором, она явно была живее и раскованнее, однако профессор, почему-то почти сразу отверг этот вариант. Однако чопорность оу Дарээка, при явно выказываемом уважении — едва ли могла свидетельствовать о теплых чувствах. Хотя…

Чуть позже, почтеннейший Йоорг обратил внимание, что оба Вождя, действительно всерьез интересуются мнением девицы по самым разным вопросам, начиная от финансов, и заканчивая непосредственно предстоящим им погружением, и конструкции удивительного аппарата. А капитан, ныряльщики и матросы, так же подчинялись ее…, высказанным в весьма категоричной форме «просьбам», с не меньшим рвением, чем командам оу Готора.

…А если хорошенько присмотреться… В лице самой девицы было что-то… Несмотря на явную молодость — глаза у нее были… Не сказать чтобы «зрелой», но явно привыкшей принимать множество важных решений, женщины. — Вдовы — ведущей хозяйство без мужа, или матери многочисленного семейства.

— Тут вот, ваши милости… — Сказал капитан баржи, подходя к троице «руководства».

— Уверенны? — Задал явно риторический вопрос оу Готор.

— Да можете не сомневаться, ваша милость. Это месту тут всякий знает. И умудрился же тогда Игиир — капитан «Золотой Камбалы», утопить свой корабль в самом неудобном месте. Так-то, бухта наша, сами знаете, весьма глубоководна, и только вот тута вот, вроде как холм со дна растет… Раньше это только рыбаков интересовало, которые сети кидают. А как «Золотая Камбала» утонула — пришлось и всем остальным место запомнить, особенно когда, спустя год, какое-то судно с южных земель, брюхо себе тут, в отлив, пропороло. Едва успело к берегу… вон, видите, аккурат за тем вон мысом, прибиться, да на мель выброситься…

— Ладно. Дальше давай осторожненько подходи. Отправь людей, пусть на шлюпках точнее место определят, да буйки поставят. А мы пока будет наш колокол готовить…

Дальше — закипела малопонятная профессору работа. — Опускание какого-то, немалых размеров, деревянного цилиндра под воду, который оу Готор, то ли в надежде на помощь богов, то ли со свойственным ему своеобразным юмором, называл именем священного атрибута всякого храма.

Погружения вслед за колоколом ныряльщиков, подведение каких-то трубок, куда-то в пучину, качание по этим трубкам воздуха здоровенными кузнечными мехами. — Все это было весьма занимательно, но тренированный ум профессора, сосредоточился на главном — поведении самого оу Готора.

И тут — необычайно хорошим подспорьем, оказался его спутник — оу Дарээка.

Вот он, вел себя как истинный оу. — Отдавал приказы, покрикивал на рабочих. Иногда и сам помогал тянуть какие-то веревки, или перетаскивать непонятные детали, однако при этом, умудряясь сохранять четкую дистанцию между собой и обычным простонародьем.

А вот оу Готор — был другим. — Более простым, менее заботящийся о своих Авторитете и Чести, в том смысле, что мог легко спросить совета у бывалого ныряльщика, пошутить с матросом, или даже позволить кому-то оспорить свое мнение. Но при всем при этом — явно оставался Лидером… Истинным Вождем, чьего приказа в бою или другой опасной ситуации, будут слушаться беспрекословно!

Сейчас, когда он занимался действительно важным и серьезным делом, в его лице явно читались и признаки не только сильной воли, но и немалого ума.

…Немалого ума, и знаний! — Несколько раз, при попытке спустить этот «колокол», возникали разные технические заминки, о которых ранее, видимо никто и не подумал. И судя по выражению лиц окружающих — мгновенно принимаемые оу Готором решения, явно были нестандартными, подчас вызывающими сомнение, но, тем не менее — всегда верными.

…Был, пожалуй, еще один странноватый момент, подмеченный лишь почтеннейшим Йооргом. — оу Готор, явно собирался опускаться под воду, вместе с бывалыми ныряльщиками. И судя по его уверениями, это было для него отнюдь не первый раз, и плавал он довольно хорошо. …Впрочем — хорошими пловцами, жителей побережья не удивишь. Но вот… даже бывалые ныряльщики, несколько стеснялись обнажаться при Одивии Ваксай. Сначала они уходили раздеваться в что-то вроде сарайчика на баке, а потом торопливо прыгали в воду, явно стараясь максимально соблюсти приличия. Пока она сама, благоразумно не удалилась из общества обнаженных мужчин. А вот оу Готор, сбросил с себя одежду, оставшись в легких подштанниках, так просто и естественно, что никто толком и не обратил на это внимания — их куда больше интересовали его пояснения своему приятелю, зачем ныряльщику обязательно надо брать с собой нож.

Лишь профессор, обратил внимание на необычайную раскованность этого странного человека, и мысленно сделал себе заметку.

День этот, был полон яркого солнечного света, воды и новых впечатлений. Захватывающе было наблюдать за работой странных механизмов. Ощущать волнение за ушедших под воду, и будто сгинувших там людей.

Потом было много всего… — Подводный взрыв, якобы открывший путь к трюмам «Золотой Камбалы». Опять погружение, уже чуть в другом месте, и хитрые лебедки, поднявшие из воды решетку с несколькими, покрытыми водорослями, и ракушками, брусками, в которых с большим трудом, можно было опознать слитки бронзы…

А когда день начал клониться к вечеру, и «водолазная баржа» вернулась к берегу — тот сам начал качаться под ногами уважаемого профессора, и к дому он шел покачиваясь, будто пьяный. А потом, всю ночь перед глазами прыгало солнце на гребешках волн, вглубь моря уходили какие-то странные, похожие на морских чудовищ, механизмы, и слышались голоса людей, то что-то напряженно ожидающих, то радующихся нежданной добыче…

Давно уже почтеннейший Йоорг не спал столь сладко, и не просыпался столь поздно.

Но даже то, что слуга, с улыбкой посмотревший на обветренной и покрасневшее от загара лицо профессора, сообщил ему что оу Готор с оу Дарээка, изволили отбыть по делам еще ранним утром, нисколечко того не расстроило. — Почтеннейший Йоорг, начал наносить визиты, совершая «полевое исследование».

Нравы конечно сейчас, уже отнюдь не те, что в далекую, и столь сладкую для сердца специалиста по забытым языкам, седую древность. — К ученому человеку, уже не обращаются как к Великому Учителю говорящему с Богами, Жрецу, и кладезю высшей мудрости и знаний.

Современный век, набравшийся цинизма, самонадеянной наглости и дурных манер, вовсю допускает иронию, а то и насмешки над человеком, посвятившем себя наукам. Нынешние монархи больше не пишут научных трактатов, и не тратят огромные средства на постройку обсерваторий, книгохранилищ, или проведение дорогостоящих, и подчас абсолютно бесполезных экспериментов, и не покровительствуют мудрецам, желающим заглянуть в суть вещей, найти способ обращать свинец в золото, или научиться летать.

В моде нынче практицизм, и всякий богач, жертвующий на науку хоть медный грошик, желает уже на следующий день получить отдачу — желательно в золоте и драгоценных камнях, ну или там — разновидностях красок, новых сплавах металлов, механизмов ткущих ткани, или еще… чего-то там делающих. — Жалоб на подобное отношение, почтеннейший Йоорг, немало наслушался от своих, не менее почтенных коллег.

…Но тем не менее, а к уважаемому профессору Столичного Университета, да еще и гостю Военных Вождей Берега — местная публика отнеслась с немалым почтением и даже любопытством. Так что навязываться на разговор самому — ему не пришлось. Стоило только фигуре в профессорской мантии появиться на улице, или зайти в кабачок — весьма почтенного вида купцы, сами подходили к нему, сами начинали разговор, а дальше — оставалось только направить его в правильное русло.

Спустя четыре дня, почтеннейший Йоовик, сел подводить итоги. — Его расследование, выявило, так сказать, две линии жизнеописания своих новых патронов.

Первая — выглядела весьма фантастично, и напоминала скорее сюжет глупого романа о похождениях благородных Героев, чем реальную историю жизни. И пожалуй — профессор, считающий что подобного рода «литература» лишь смущает умы молодежи, внушая им глупые идеи и отвлекая от постижения действительно серьезных наук, с негодованием отверг бы все эти побасенки… Если бы не многочисленные уверения почтенных людей, которым вроде нет смысла врать, что «все так и было, и он сам, лично, знал их тогда, когда…».

Получалось — что не так давно, каких-то пять-шесть лет назад, оба Военных Вождя Берега, обласканные Королем и купающихся нынче в Славе и Богатстве, были простыми каторжниками, посланными в армию, искупать свою вину кровью.

Почтеннейший Йоорг, мало что понимал в современных законах, и еще меньше знал о современной армии. Он даже толком был не в курсе того с кем и почему, ныне воюет его Королевство, подчас рассматривая разные там слухи о победах и поражениях, лишь с точки зрения настроения своих студентов. — Пили ли они вчера целый вечер за победу, или поражение? Будут ли изводить его сегодня «веселыми» шуточками, или злобно дерзить с похмелья.

Однако — сумев сопоставить рассказы почтенных купцов, с собственными воспоминаниями, профессор и правда счел возможным допустить, что многочисленным «веселым шуточкам» своих студентов, он обязан именно этой странной команде, состоящей из двух благородных оу, и четырех отпетых каторжников, которую он уже неоднократно мог видеть в полном сборе.

Карьера этих людей была весьма стремительна, хотя и не сказать, чтобы легка. Многие купцы, с которыми он общался, и правда заявляли, что знали когда-то оу Готора простым капралом, а оу Дарээека — сержантом. И даже вели с ними какие-то хозяйственные дела, принимали в своих домах, и давали возможность подработать.

И вот, в результате множества необычайных подвигов и побед, два бывших каторжника, поднялись до небывалых высот, заняв в королевстве совершенно особенное положение. — Звучало все это как истинная небывальщина… которой однако приходилось верить.

Но была и другая история о похождениях нынешних хозяев Фааркоона, рассказываемая обычно шепотом, с немалой осторожностью, и горящими от затаенного страха-восторга глазами.

И эта история, уже не могла не показаться всяком разумному человеку истинным бредом, если бы не…

…Первая история, тоже казалась невероятной, однако — была правдивой, так что в голове невольно возникали мысли — «А вдруг и впрямь…???».

А что если все эти Тайные Секты, Забытые Храмы, и Кровавые Жертвы, и впрямь существуют, а не являются досужими домыслами бездельников и невежд?

Почтеннейший Йоорг, прочитавший немало древних текстов, никогда ни о чем подобном не слышал, а здравый рассудок, подсказывал ему, что за несколько тысяч лет, слухи о любом «Тайном» неизменно должны были просочиться, и стать достоянием всех. …Но откуда тогда, этот таинственный оу Готор знает столько всего, о чем мудрейшие люди цивилизованного мира, могут только догадываться? И откуда он, вообще, сам такой появился?

А потом — вернулся хозяин дома, и вызвал почтеннейшего Йоорга на беседу.

— …Я рад за вас, почтеннейший… — Сказал он ему, поздоровавшись несколько небрежно и как-то наспех отдав дань вежливости, спросив про здоровье. — У вас даже, смотрю, на щеках появился некий румянец. — Видимо прогулки по городской набережной, пошли вам на пользу. — Свежий воздух, дыхание океана… и все такое… Однако, как мне доложили, вы не слишком-то много времени уделяли вашему заданию. …Не то чтобы я как-то жалуюсь, или в чем-то вас упрекаю… Однако, почтеннейший, надеюсь вы не забыли о неких табличках с древними текстами?

— Основной текст я перевел… — Не слишком довольный поднятой темой, ответил профессор. — Однако, в некоторых местах, еще остались неразгаданные значки, целые группы, или могут иметь разные толкования. Расшифровать их с лету не удалось, эта работа может занять годы. Так что я решил, что стоит обсудит их с вами, может вы опять что-нибудь «вспомните».

…Правду сказать — работа была еще весьма далека от завершения. Пока — все что у почтеннейшего Йоорга было сделано — еще пару месяцев назад, он сам бы признал не более чем черной обработкой материала и подготовкой к действительно серьезной работе. Но…

Но сейчас, его главным предметом изучения, были отнюдь не таблички, а настоящая загадка — человек, который их ему дал. И у профессора, были сильнейшие основания считать, что как только он выполнит порученную ему работу — «загадка» пойдет своей дорогой, а его самого отправят обратно в Университет. Так что имело смысл серьезно потянуть время, и не спешить отдавать полученные результаты.

…Ну а проверок, он не боялся. — И сам, в свое время был студентом. А уж сколько студентов прошло через его руки… сосчитать невозможно. Так что все оправдания и отмазки он знал наизусть, и успешно надеялся применить их против оу Готора. Которого он, благодаря корпоративной спеси, все-таки подсознательно считал бестолковым громилой-воякой — пусть и хорошо обученным и много знающим.

— Хорошо. — Сказал оу Готор. — Тогда может быть, посмотрим на результаты?

— Как хотите. — Пожал плечами Йоорг. — Хотя я, конечно, предпочел бы сначала привести материалы в порядок, оформить так сказать, сделав более понятными и наглядными.

— Ничего, я и так соображу… — Не купился на эту банальную уловку оу Готор.

— Хотите чтобы я принес сюда, или пойдем в мой кабинет?

Надо отдать ему должное — в кабинете, оу Готор с сомнением посмотрев на вываленную перед ним кипу бумаг с какими-то зарисовками, обрывками текстов, схем и таблиц, даже не стал пытаться разобраться в этой груде мусора, на что профессор искренне надеялся, думая окончательно его запутать, завалив грудой мелких подробностей, а просто сказал.

— Перескажите своими словами.

— Тут говорится о каком-то вожде племени… (название как-то связанно с холмами, или возвышенностями). — Начал почтеннейший Йоорг. — Который пытался вернуть своему народу некий, как вы его называете «религиозный символ», похищенный чужаками из-за моря.

Он гнался за ними по степи, настиг, но был предательски убит… вероятно колдовством, или еще как-то весьма необычно — буквально «взят живым за Кромку», да так, что это очень сильно устрашило всех остальных…

Так что, чужаки смогли без помех увезти этот «религиозный символ», к себе за море. Однако — соратники того вождя, поняв, что из-за колдовства не смогут противостоять чужакам в честном бою, решили тайно последовать за ними на другой берег моря, и осесть там, под видом простых переселенцев, лелея надежду вернуть утраченное.

…Дальше там, кажется говорится о том, как они несколько раз пытались это сделать. Но так и не смогли, потому что Злой Колдун чужаков был очень сильным, и призвал злых демонов охранять этот самый «религиозный символ», так что всякий, кто пытался хотя бы подойти к нему — убегал в страхе.

К большому сожаления, большая часть табличек, относящихся к этой части текста, безнадежно утрачена. …Вы сами видели — четыре таблички — это просто крошево, две — фактически не читаемы, а еще четыре — сильно повреждены, и прочитать на них можно только отдельные фрагменты текста. Так что подробнее сказать о попытках забрать «Символ», я не могу.

На последний трех табличках говорится, что прошло немало лет, но истинные владельцы «Символа» продолжали свои попытки. Они даже смогли внедрить одного из своих людей, в ученики к этому Колдуну. И тот якобы, самолично видел, что Злой Колдун, на закате своей жизни, понимая что больше не сможет уберечь свою сокровище от истинных владельцев — подменил его, оставив в Храме лишь копию. А сам «Символ» увез с самыми доверенными учениками, и где-то спрятал. Где именно — неизвестно. Однако — отсутствовал он ровно двенадцать дней.

— Двенадцать дней говорите? — оу Готор явно пришел в восторг от этого известия. — Хм… А ведь это действительно здорово! А какие-нибудь еще подробности? — В какую сторону он направлялся? Шел пешком, плыл на лодке, или ехал на верблюдах?

— Я же сказал — Пожал плечами профессор. — Текст очень сильно поврежден, да еще и именно ближе к концу встречается очень много неразгаданных пока значков. Необходимо сравнить тексты табличек с другими известными нам надписями, что возможно позволит нам расшифровать больше значков. Тогда возможно, после того как я заполню пробелы — смогу найти и новые подробности. Однако сейчас, это все что есть.

…И кстати — число «двенадцать» для адептов Первого Храма создавших «узелки», было священным. Так что не факт, что тут в тексте, указано точное количество дней, а не допущена некая поэтическая вольность.

— Хм… — Помолчал немного оу Готор, прежде чем задать новый вопрос. — И что, почтеннейший Йоорг, вы обо всем этом думаете?

— Боюсь. Я знаю слишком мало, и потому сильно рискую попасть впросак. — Ответил профессор Йоорг, очень осторожно подбирая слова. — Многие неопытные исследователи, склонны впадать в искушение, увидеть в попавших им в руки предметах иди документах, прямое указание на некие хорошо известные, описанные в легендах события. Но как доказал еще мудрейший Виитеек — это очень опасное заблуждение. «…подобно упавшей на глаза болезни, оно заставляет тебя видеть лишь желаемое, но не видеть всей правды». Поэтому я буду очень осторожен, и лишь предположу, что разговор идет о временах, когда только начались первые путешествия через Срединное море. Пал Первый Храм, и на Южной Земле начался подлинный хаос. Там тогда возникало много всяких странных религий, подчас существовавших не более жизни одного поколения, а то и меньше — несколько лет. Люди были объяты настоящим безумием, и творили подчас очень странные, с нашей точки зрения, вещи.

Так то то, что целый народ, мог эмигрировать на другой континент, только в надежде вернуть себе захваченную святыню — нет ничего удивительного. Тем более, что тогда у людей и так было немало поводов для переселения — Великая Засуха была в самом разгаре, и на северной побережье Южных Земель начался сильный голод. Зато на другой стороне моря, зарождающаяся цивилизация Союза Народов, как раз набирала силу, и охотно селила на своих землях разных чужаков. — Благо — земель этих, у них было много!

— Еще какие-нибудь подробности, ассоциации, предположения???

— Уважаемый оу Готор… — Осторожно начал профессор. — Я кажется понимаю, к чему вы пытаетесь меня подвести. Но уверяю вас — это заблуждение!

С виду кажется что все сходится — Великий Амулет из Первого Храма, похищенный чужаками из-за моря. …Увезенный на Северные Земли, и хранимый в некоем Храме Злым колдуном — Манаун*даком… и потом — бесследно пропавший.

Как вы видите — искушение этой версией, не минуло и меня. Однако заверяю вас — это весьма распространенный сюжет древний мифов. Я сходу могу назвать вам с полсотни подобных же легенд, в которых, стоит только убрать имена Героев, вы узнаете то же самое похищение Амулета в разных вариантах.

— А если я вам скажу, что у меня есть дополнительные сведения, доказывающие, что в этих табличках описаны именно эти самые событие — Первое путешествие через Море, похищение Амулета, и так далее… — как описано в легендах?

— Я отвечу вам, благородный оу Готор. — Что я отношусь к тому направлению ученых, которые считают что Манаун*дак, как впрочем и его брат Лга*нхи, и мифический народ ирок*езов, есть не более чем народная выдумка. …Несомненно что-то такое было. Великие Воины, или там — Сильные Жрецы… Образы многих слились в один, обросли небылицами и невероятными подробностями — Так и появился миф о двух братьях, один из которых был Великим воином и царем, а другой — хитромудрым жрецом. Якобы эти двое и их сестра Осакат, заложили город Мооскаа, вокруг которого, потому и выросла Великая Империя. …Вынужден вас разочаровать — но и сюжет «два брата и сестра закладывают город» тоже вовсе не нов. Чаще него — только про «город на семи холмах». Такое даже почему-то про старый Мооскаа говорят, несмотря на то, что расположен он в ровной степи, и особо выдающихся холмов там вообще нет. А если принимать за холм каждую торчащую из земли кочку — их там будет сотни! Однако, согласитесь выражение «Мооскаа — город на семи холмах» стало заезженным штампом! Причем заезженным — кажется еще в первую сотню лет существования этого города. Если вы и правда столь интересуетесь событиями древних эпох — вы наверняка неоднократно встречали его в древних трактатах!

Почтеннейший Йоорг с победным видом посмотрел на оу Готора, немного, совсем чуть-чуть, мечтая увидеть расстеряность на его лице, и смятение пред истинной ученостью. Однако увидел — что тот едва сдерживает смех.

— Простите почтеннейший Йоорг. — Сказал он, продолжая улыбаться и поглядывая на профессора так, что тому невольно захотелось приподняться, и проверить не подложили ли ему на сиденье стула бумажный пакетик с краской… — у студентов иногда возникают подобные мысли. — Но боюсь что вы, возможно и не совсем, но все-таки не правы. Увы, но Манаун*дак и его брат Лга*нхи, а вполне возможно что и сестра Осакат — реально существовали.

Не удивлюсь, если им и правда приписали подвиги иных героев. Но это не отменяет их реальности.

— И какие доказательства вы можете привести в подтверждение своих слов? — Почему-то обиженным тоном, спросил профессор.

— Боюсь что сейчас — никаких. Но вот когда я узнаю вас получше, и стану больше доверять… возможно, вы узнаете то, что знаю я. А пока же, полагаю вам стоит, продолжить вашу работу с таблицами. …А если в свободное время, вы еще и сделаете подборку материалов о Древней Мооскаа, Амулете, и упомянутых мной персонажах… Возможно, это сильно приблизит время откровенного разговора.

Глава 6

Лето уже было на исходе, и до начала сезона бурь, оставалось не больше месяца. …Хотя погода начнется портиться намного раньше, но еще примерно месяц — выход в море не будет казаться самоубийством.

— Вон, кажется это тот самый мыс… — Глядя из-под ладони, сказал Ренки. — Двойная вершина… точно так как описывал адмирал оу Ниидшаа.

— Ну, ты у нас тут старый морской волк. — Иронично улыбаясь, ответил Готор. — Так что поверю тебе на слово.

…Старый не старый, однако повод гордится у Военного Вождя Берега оу Ренки Дарээка, определенно был! Экзамен на третьего помощника капитана торгового судна был им сдан. Причем сдан, именно так как и должно — уверенно, без всяких запинок и сомнений. И это, не много ни мало, а означало, что случись сейчас погибнуть всем офицерам корабля, включая капитана, он, Ренки — сможет привести корабль в гавань.

…И не надо думать, что если острова Литруга, были всего в полутора тысячах верст от Западной Земли, и лежали как раз между ними и Южной Землей — это как-то упрощало задачу. — Великий Мост, частью которого была и архипелаг Литруга, раскинувшийся на тысячах верст с юга на север и с запада на восток — не зря воспевался во многих матросских песнях, как опасное, а то и проклятое место.

Тысячи островов, огромные, величиной с иное царство, и настолько крохотные, что появлялись только в момент отлива… это был целый мир, с древнейших времен привлекавший то людей ищущих защиту от врагов, то людей — ищущих приключений и легкой добычи.

Иные островитяне жили довольно спокойной жизнью — ловили рыбу, копались в своих маленьких огородиках, или разводили плантации гове, сахарного тростника, или иных экзотичных растений. Те, кому повезло поселиться на путях торговых караванов — неплохо зарабатывали ремонтом кораблей, и продажей свежей, сушеной или копченой пищи, их экипажам. И проводкой судов через коварные места, полные рифов и мелей.

Но были на Великом Мосту, и свои собственные уголочки-закоулочки, чьи обитатели не могли заработать на жизнь честным путем, а подчас и не стремились.

Тысячи лет, стоило только морским державам чуть ослабить хватку, и из этих заливчиков, бухточек и проливчиков, начинали выходить малые лодки или большие корабли охотников за деньгами, товарами, и жизнями торговцев, делая эти края из просто опасных — смертельно опасными.

И когда эта опасность становилась невыносимой — раз-два в столетие, острова повергали воздействию очистительного пламени — ядра рвали желтый песок и зеленую плоть джунглей, высадившиеся десанты сжигали строения, а главное, лодки и корабли пиратов — все, что хотя бы с трудом могло держаться на воде.

Но и пираты, зная что пощады не будет — дрались отчаянно. В иные времена, острова типа Литруги превращались в настоящие крепости, драться с которыми приходилось посылать целые флоты, и победы редко достигались легкой ценой. А потом, в ярости, матросы крушили и уничтожали все до чего могли дотянутся — посевы на полях, скотину на выпасах, малейшие сарайчики на берегу, и даже несколько раз пытались поджечь джунгли. — Все, лишь бы уничтожить базу проклятых пиратов. Оставить их подыхать на островах от голода и холода…

Но проходил десяток-другой лет, и подобно тому как мыши заводятся от грязи — эти острова рождали новую поросль морских разбойников.

— И все-таки, признаюсь вам благородный оу Готор, мне это не слишком-то нравится… — Который уже раз, со вздохом сказал капитан.

— Вполне вас понимаю благородный оу Маб… — Усмехнувшись, ответил оу Готор. — Это не идеальное решение, но можете ли вы предложить что-то лучше?

Старый морской бродяга, опять тяжело вздохнул, но промолчал… Несмотря на полученную после экспедиции на Тинд, приставку «оу» к фамилии — благородным он себя не слишком-то ощущал, и потому, спорить со столь важной особой как Военный Вождь Берега, старался, соблюдая максимальную осторожность.

…Хотя на душе накопилось немало… весьма нелестных слов и обо всей этой затее, и о том как в нее втянули его — капитана Маба! …Оу Маба…

Из-за этого «оу», все и произошло. Раньше-то — он оказывается был вольной птицей! …Хоть и стреноженной с ног до головы законами, сословными правилами, да налоговыми сборами с каждого чиха.

И чего уж там от себя таиться? — Бывало, грешным делом, смотрел на благородных, да завидовал их положению, и особенно — свободе от большинства налогов.

…Ну подумаешь — «Служба»! — Думалось ему тогда. — Что на военном корабле, что на торговом судне — дисциплина да обычаи не больно-то различаются. Везде, «матушка», как прозвали матросы боцманскую плеть — спины ласкает, да уму-разуму учит. Везде — вахта по часам, хоть в ураган, хоть в пекло… Везде — капитан — царь и бог, безраздельно властвующий над жизнью и смертью подчиненных… Да и опасностей еще неизвестно где больше. У вояк-то, сражения отнюдь не каждый год бывают. А торгаш постоянно под угрозой ходит, а пушечек-то у него на борту поменьше будет.

Опять же — у вояк, корабли иной раз — у пристани месяцами стоят, приказа ожидаючи, в то время как торговцу стоять никак нельзя — одни убытки от этого. И приходится… на свой страх и риск…

Так с какой стати он — капитан Маб, должен отдавать Королю половину кровно заработанного. А какой-нибудь капитан оу Шмаб — дай боги — десятую часть, да и то — не с основных, а с разных там «побочных доходов»?

…А вот после Тинда… Как тока схлынула эта волна празднеств да поздравлений… Вот тут-то «благородный оу Маб», и ощутил разницу.

Нет, в принципе, никто ему не запрещал благородному продолжать служить на «торговце». Просто сразу объяснили, что имеют право, «как благородного человека и слугу Короля», выдернуть его в любой момент с одного мостика, и поставить на другой. И поскольку он, Маб, человек дельный и доказавший свою немалую полезность… лучше бы ему к другим кораблям, кроме как тех, что под королевским стягом ходят, даже и не приглядываться. Адмирал оу Ниидшаа, ему это прямо сказал.

Год его на своем «Морском Гусе» держал… От третьего помощника, до капитана корабля довел, заставив все экзамены сдавать, будто мичмана сопливого. Все на какие-то «серьезные дела» намекал, которые потом делать будут… И на тебе — будто в отхожее место башкой окунули.

Нет, он Маб, никогда особо-то паинькой не был. А уж по части контрабанды… ему вообще равных мало было. — От родных тооредаанских берегов, и до островов Фесткия, скрипели таможенники зубами, заслышав его имя. Но вот к пиратам, у Маба душа точно не лежала. А вернее — ненавидел он их, лютой ненавистью.

Сколько раз убегал от этих тварей, скрывая от самого себя предательскую дрожь и слабость во всем теле… Четырежды — едва отбился. А однажды — не смог. — Раненый, в вонючем трюме больше месяца на цепи сидел, выбирая между смертью и рабской жизнью, и кабы не невиданная удача, в лице тогда еще молоденького капитана оу Ниидшии, взявшего тех пиратов на абордаж… — Не было бы сейчас никакого «капитана оу Маба».

…И вот — предложение, помочь «организовать» очередное пиратское гнездо…

И вроде ведь все разумно, все-то ему разъяснили, все-то по полочкам разложили. …А вот не лежала у него к этому душа, хоть ты тресни!

— Дык… волков-то, возле дома прикармливать зачем? — Наконец оформил он свои сомнения, в более-менее удобоваримую форму.

— Ну во-первых — никогда не слышали такого выражения — «Если не можешь запретить — надо возглавить»?

А во-вторых — почему, после того как адмирал оу Ниидшаа, в последний раз разнес тут все в щепки, Тооредаан не включил эти острова в свои владения? — Спросил оу Готор.

— Дык… Ясное дело. — Ответил на этом оу Маб. — Кредонцы бы такое не стерпели, и на нас войной бы пошли. А нам тогда этого не надо было.

…Да ведь тока и теперь. — Немного прикинув современные политические расклады, добавил он. — Они этого дела так не оставят. — Приплывут большим флотом, и разгромят тут все!

— Вот и чудненько! — Довольно кивнул оу Готор. — Это отвлечет их от целей на побережье Тооредаана. Да к тому же — на нашей стороне будут и местные воевать. …Адмирал рассказывал, как непросто ему в прошлый раз пришлось, а мы тут с собой еще кое-чего прихватили…

— Хм… Вы еще с этими местными, сперва договоритесь… — Усмехнулся оу Маб. — У них небось, еще после прошлой порки задницы вовсю ноют.

— Теперь понимаю, почему эту гавань зовут «Улиткой». — Задумчиво сказал Ренки. — Будто и впрямь в ее раковину забираемся…

— А ты посмотри еще на эти скалы! — Довольно лыбясь, ответил Готор. — Кажется тут и пушек не надо. Можно просто бросать с них камни, на палубы кораблей.

Да, бухта главного острова архипелага, чем-то напоминала панцирь улитки, и чтобы войти в нее, приходилось делать почти полный полукруг, по своеобразному коридору из скал и рифов. А в довершении, почти у самого входа в бухту, стояли две высоченные скалы, настолько сужающие проход, что и правда казалось будто можно перекинуть камень с одной вершины на другую.

И пусть это была лишь иллюзия — даже пуля из длинноствольного егерского мушкета, едва ли перелетела бы с одной скалы на другую, проводить сюда целый флот под огнем противника, было бы смертельно опасной затеей.

Но сейчас — форты некогда прикрывавшие этот коридор, были взорваны, а пушки забрали себе победители. Так что, пожелай и вправду кто-то из литругцев помешать входу в гавань трех кораблей под странными флагами — им и правда пришлось бы бросать камни.

Но таковых безумцев не нашлось, и корабли вошли в довольно просторную, а главное — хорошо закрытую от ураганов и штормов гавань, и бросили якоря в нескольких сотнях саженей от берега.

— Глубины позволяют подойти ближе… — Пояснил свои действия оу Маб, бывший неформальным адмиралом эскадры. — Но я этим ребятам не слишком-то доверяю. Так что лучше держать между ними и нами дистанцию, и желательно — хорошо простреливаемую.

…Вон они, как на берег-то высыпали. Облизываются небось, сволочи, на такую-то добычу… Может порты открыть, показать что у нас клыков поболее их будет?

— Не стоит. — Успокаивающе положив ладонь на руку, не на шутку разволновавшегося капитана, ответил оу Готор. — Лучше велите спустить ялик.

— Может лучше две шлюпки? Тут до берега недалеко, можно четыре дюжины матросов с мушкетами переправить…

— Нет, спасибо. Пойдем мы шестеро, ну и гребцы в лодке. …В конце-то концов, они ведь не полные безумцы, и понимают, что сотворят с поселком ваши пушки, если с нами что-нибудь случиться.

…Да. Ренки совсем не так представлял себе пиратов. Никаких тебе ярких живописных лохмотьев и блестящего оружия. Никаких свирепых взглядов и пиратской бравады в глазах.

Скорее даже наоборот — простые фааркоонские рыбаки, на фоне этих тощих оборвышей, смотрелись бы настоящими щеголями и задирами. Из оружия — обычные матросские ножи на поясах, а взгляды, хоть и исподлобья, но не свирепые, а скорее настороженные и даже слегка испуганные.

— Приветствую вас… э-э-э… милейшие… — С видом настоящего гранда, (Ренки почему-то думал, что он будет изображать каторжника), обратился к ним оу Готор. — Чудесный сегодня денек! Не находите?

…Ответом ему было молчание. Литругцы переглядывались между собой, словно бы выбирая вожака для переговоров.

— Вам виднее… сударь. — Принял на себя наконец эти полномочия, один из толпы. Седой, но еще довольно крепкий мужчина. — Уж простите, но не признали ваших флагов…

— Ну как же… — Даже как будто растерялся оу Готор. — Вон то вон, черное, с головой красного вепря — это древний стяг рода оу Дарээка. …Военного Вождя Берега оу Дарээка, владетеля Северного Фааркоона! А бело-сине-красный стяг — это мой, оу Готора, Военного Вождя Берега, владетеля Южного Фааркоона.

— Большая должно быть земля этот Фааркоон. — Подпустив в голос немного иронии, ответил седой. — Коли целых два его владетеля стоят рядом, и до сих пор не передрались! Даже странно, что раньше про него ничего не слышал… Издалека ли будете, благородные оу?

— Да нет, милейший… Отсюда на запад, и еще верст четыреста на север. Королевство Тооредаан. …Надеюсь слышали про такое?

По толпе пронесся ропот, а лицо седого перекосила отчасти злобная, отчасти печальная улыбка. Однако когда он заговорил, его голос звучал довольно спокойно.

— Имели такое удовольствие… — Однако, что опять понадобилось тооредаанцам на нашем острове?

— Милейш… Сударь… — Поправился оу Готор. — По вашему разговору, я понимаю что говорю не с простым рыбаком, и потому буду обращаться к вам так. …И коли вы хотите соответствовать данному обращению — надеюсь вам хватит любезности назвать свое имя?

— Дгай… Капитан Дгай. Или, если хотите — бывший капитан Дгай, чья нога уже больше десяти лет не топтала палубы, потому что предыдущие гости из Тооредаана, сожгли его корабль.

— Ну, поскольку я сильно сомневаюсь, что это была рыболовная шхуна, или купеческий корабль — извиняться за это я не стану. …Однако, сударь, полагаю наш дальнейший разговор будет лучше вести, под какой-нибудь крышей, и за бутылочкой вина. Осень — а солнышко-то печет немилосердно!

— Предоставить крышу, я вам смогу… — Усмехнулся Дгай. — А вот вина, наш остров не видывал уже давно…

— Я это предчувствовал… — Усмехнулся оу Готор, делая знак матросам оставшимся в ялике.

— …рыбу ловить… — Горько усмехнулся Дгай, разливая по бокалам уже третью бутылку. — Видно не обходили вы наш островок кругом, сударь… — Там дальше — сплошные скалы, буруны, да течения. Прибой такой, что даже бревна в щепки разносит, а уж стоит лодочке выйти… Раньше-то это нам всегда защитой было, можно было за спину не оглядываться, вражеского десанта ожидаючи. А теперь…

Только вот в бухте нашей и можем рыбку половить, да всякую дрянь морскую со дна подымать, так что живем мы тут, по большей части впроголодь. Там вон, изволите видеть — скалы сплошные. Огородик-поле, конечно можно разбить… Да только налетит ураган, да все соленой водой зальет… И сиди без урожая. Оттого-то, мы издревле морским промыслом и занимаемся… А нас за то — бьют нещадно!

А последний раз особенно досталось… Спаслись тока бабы да детки малые, да те, кто вовремя поняв что битва проиграна, сумел за ними в скалы сбежать. …В скалы-то ваши сунуться не посмели. Зато тут на берегу, все в мелкие щепы разнесли. От корабля, до малой лодочки. От фортов на берегу, до распоследнего нужника!

— А почему бы вам не быть просто моряками? — Слегка запальчиво спросил Ренки. Пусть Готор и просил его быть сдержанным, но постоянные жалобы на «злодейства» тооредаанских моряков, ему уже изрядно надоели. — Могли бы зарабатывать свой кусок хлеба честно!

— Заработать то тот кусок можно… А как его семье переправить? — Сами небось видели, в наши края, без лишней надобности никто не поплывет. Либо с севера, либо с запада, по чистой воде обходят. У меня сейчас два сына где-то там… — Дгай кивнул головой в сторону моря. — На кораблях ходят… коли живы еще. Может они там в золоте купаются, да только ваши корабли тут первые за три года, и нам тем золотом брюхо не набить…

— А что другие острова? — Поинтересовался оу Готор.

— Да… — Махнул рукой Дгай. — Где лучше — где хуже, а в основном так же. Там где лучше — и без нас народу хватает, а где похуже… — нас тем более не ждут. Так судари, и мыкаемся.

— Значит — снова в море выйти не откажетесь? — Усмехнулся оу Готор.

— Смотря зачем… — Осторожно ответил Дгай. — Или вам и впрямь, матросы нужны?

— Угу… Те кто и с парусами, и с мушкетом, и тесаком или протазаном, обращаться умеет.

— Ага… То-то я гляжу…

— На что?

— Да как вы на берегу, вшестером стояли… Ох не армейские это, уж извините сударь, повадки! Да и щас, вон, как сидите… Спины друг дружке прикрываете, да на все стороны зыркаете. Разбойничьи у вас, уж извините, сударь, повадки.

— Все мы иногда… знаете ли… бываем. Лично я этим не особо горжусь, но приходилось мне и на каторге бывать… И не только мне. Но теперь — все будет честно и законно. — Тооредаан воюет, так что это будет не пиратство, а вполне честная и благородная война…, с каперской грамотой, от самого Короля, в кармане. Так что — для тех кто поумнее, эта война еще и выгодной может стать!

— И с кем, позвольте спросить воюете? — Усмехнувшись, поинтересовался Дгай.

— В основном с Кредоном… — Честно ответил Готор.

— Кредоном? — Даже поперхнулся вином Дгай. — Мы даже когда в силе были, предпочитали с ним не связываться! Уж коли вы нас, тогда раздолбили, то Кредон тут камня на камне не оставит! И никакая королевская грамота, нас не защитит!

— А пушки защитят! — С нажимом ответил оу Готор. — Там, в бухте — один из кораблей, под завязку забит продовольствием — вашим бабам да детишкам — на год хватит!

А во втором — пушки… Да не те что у вас тогда были — столетней давности. А самые новейшие, ихз королевских мастерских. А к ним — запас пороха и ядер изрядный, от любого флота обиться можно.

Так что выбирайте — либо снова, с голодным брюхом на горизонт глядеть. Либо — заслужить право на сытую жизнь, с оружием в руках.

— К тому же, сударь… — Самодовольно добавил Ренки. — Кредон нынче не так уж и силен. — Про Тинд слышали? — Нет больше Тинда, одни развалины!

— Один корабль, значит, продовольствием набили. А второй — пушками, да припасами к ним… — Задумчиво пробормотал Дгай, словно бы и проигнорировав похвальбу Ренки. — Я так понимаю, сударь, что неспроста так вышло?

— Естественно. — Кивнул Готор. — Я побеседовал… со знающими людьми.

— А в третьем кораблике что?

— Пока еще просторные кубрики, ждущие кто бы их заполнил… И такие же трюмы.

Конечно — переговоры на этом не закончились. Было еще немало бесед и с авторитетными «капитанами», и «mitingi», на которых Готор произносил речи перед толпами жителей, и раздача «подарков» в виде мешков с зерном, и даже участие в организованных местными танцах и пьянках. …Жуткая отрыжка, после местной тростниковой самогонки, долго еще потом мучила благородных Вождей Берега, но кажется местные ей особенно городились.

Прошло не меньше трех недель, прежде чем, худо-бедно, удалось убедить большинство жителей Большого и окрестных островов, в том что тооредаанским чужакам можно доверять, и выбить из них согласие начать строительство фортов…

Да и самим чужакам — понадобилось время, чтобы хоть немного привыкнуть к литругской голытьбе, и не держать круглосуточно на палубе судов, по капральству с заряженными мушкетами. …Впрочем, для этого были и иные причины…

Потом пришел сезон бурь, и о «рейдах», можно было смело забыть… — Только те, кому это действительно отчаянно необходимо — осмелились бы выйти в это время в море. Но шанс отыскать таковых в открытом море — был равен нулю. А уж брать чужой корабль на абордаж, среди волн поднимающихся едва ли не выше верхушек мачт… не пришло бы в голову даже писателям новомодных романов, чья буйная фантазия, как известно, весьма слабо дружит с реальностью и здравым смыслом.

Зато, это время отлично подходило для того чтобы оценить защищенность бухты «Улитка» от жутких ветров, и добавить ей защищенности, но на сей раз, от вражеского нападения.

В паре мест, выбранных оу Готором, начали возводить форты, по его же чертежам. Причем один из этих фортов, строился на месте прежнего, а другой — на совершенно новом. Готор довольно подробно объяснил почему его надо строить именно тут. Даже показывал какие-то схемы, и говорил кучу научных слов вроде «sektor obstrela», и других, звучавших не менее убедительно. Однако, как-то, оставшись с Ренки с глазу на глаз, сказал нечто другое.

— Место там, неудобное… В смысле, по части защиты тылов. В фортах будет стоять наш гарнизон, и я хочу, чтобы он имел возможность, держать под обстрелом, как и море, так и берег у себя за спиной…

Работа шла довольно споро, местные вкалывали от всей души — благо, за один рабочий день, их кормили дважды. Причем порции выдавали такие, что хватало и семьям. Отчего, на месте строительства, постоянно толклась толпа женщин и детей, которым можно было поручить какие-нибудь необременительные дела, вроде подтаскивания мелких камней, песка, или уборки территории.

Сезон ураганов, обычно особенно свирепствовал примерно пару месяцев. За это время форты, в основном были построены. А главное — возведены казармы, в которые и переселилась часть солдат… И тут-то, литругцев ждал первый сюрприз…, едва ли показавшийся им приятным.

…Когда Готор говорил о пустых кубриках — он немножко лукавил… Незачем было тогда литругцам знать, о почти полном батальоне отлично выученных «гренадеров-егерей», прячущихся в кубриках и трюмах приплывших кораблей.

Сидели они очень тихо. Не слезая на берег, и не появляясь на палубах в дневное время. Зато все лодки, пытавшиеся подплыть к эскадре, хоть в дневное, хоть в ночное время — отгонялись мушкетными залпами, о чем оу Готор, заранее предупредил туземцев.

…Тогда, кажется им даже немного польстило, что их настолько опасаются, и посмеивались над чужаками. А вот потом….

Но все эти меры, как оказалось, были приняты не зря! — Когда солдаты высадились на берег, и литругцы вдруг сообразили что строили казармы отнюдь не для себя, а значит и форты будут контролировать не они, а пришлые чужаки… Было уже поздно.

А когда чужаки еще и свезли на берег, помимо десятка крупных морских пушек, еще и два десятка пушек малого калибра, которые немедленно установили на противоположные от моря стены форта… (А куда их еще было ставить — по целям на море, стрелять из таких нет смысла. А вот картечью по пляжу, или ядрами по поселку…).

Вот тут-вот, наверное у многих литругцев и пробежал холодок по спине. Но было уже поздно — вся гавань и прибрежные постройки были в зоне обстрела, а занявшие казармы солдаты, выглядели опытными, хорошо обстрелянными вояками, связываться с которыми лишний раз не хотелось…

— Заверяю вас — все сделанное, служит исключительно целями дружбы и взаимопонимания… — Заверил оу Готор, явившуюся к нему делегацию «капитанов». — Не мне вам объяснять, что ничего так не предохраняет от резких движений и глупых мыслей, как нацеленный в лоб пистолет. …Я конечно ни в чем таком вас не подозреваю… — С иронией глядя на заметно занервничавших «капитанов», заверил оу Готор. — Но на тот случай, если набранным нам в экипажи «матросам» вдруг придет в голову глупая мысль захватить наши корабли и поработать на себя… думаю мысль о пушках, наведенных на дома их родных, остудит горячие головы… Ну а наши солдаты, тут, на берегу, послужат своеобразными заложниками, и гарантией вам, что мы тоже будем вести себя честно.

— Полк солдат в заложниках у толпы баб и детей? — Невесело усмехнувшись, переспросил капитан Дгай. — Как-то это сомнительно…

— Во-первых — не полк, а всего один батальон… — Усмехнувшись, ответил оу Готор. — Хотя заверяю вас, а не верите мне — спросите у кредонцев — каждый из этих парней, стоит двух-трех обычных солдат, а батальон — и против трех полков сдюжит.

А во-вторых — этим парням ведь тоже не хочется сидеть все время в осаде, и ходить оглядываясь через плечо. Так что мир и честные отношения, в наших взаимных интересах. …Тем более — что запасы еды, будут храниться именно в фортах!

А потом, пришла очередь литругцев, удивлять своих новых «друзей». Когда начали набирать первые экипажи… вчерашние оборванцы пришли вооруженные до зубов. Причем оружие, было не самого худшего вида. Если не сказать — преотличнейшее.

Дико было видеть босоногого бродягу в лохмотьях, с парой колесцовых пистолетов заткнутых за пояс, и шпагой, чьи эфес и ножны, украшенные золотом, явно дисгармонировали с усеянными заплатками парусиновыми штанами.

А еще многочисленные кинжалы, абордажные сабли, пики и протазаны, мушкеты, и даже один фальконет, весьма естественно расположившийся на плече здоровенного верзилы.

— Надеюсь, судари… — Сразу сказал, увидев это великолепие, капитан оу Маб. — Вы не позволите этой шантрапе подняться на борт со своим оружием? Иначе это уж извините не вписывается ни в какие нормы здравого смысла!!!

«Капитаны» долго препирались, утверждая что «таков их обычай» и «не для того они это оружие хранили, даже когда их дети с голоду пухнули, чтобы теперь…».

После долгих споров, пришли к компромиссу — Пираты оставляют свое оружие, однако запирают в арсенале все что длиннее и опаснее матросского ножа, и могут получить его только перед абордажем.

Увы. Но и дальше, проблем не стало меньше. Все-таки правила жизни торгового флота и пиратской вольницы существенно отличались.

Нет, конечно, по части умения управляться с парусами, стоять за штурвалом, и прочего морского искусства, ни тооредаанцы, ни литругцы, друг другу не уступали. Даже необходимость дисциплины, и те и другие понимали… только вот — слегка по-разному.

Если у торговцев, капитан был ставленником высших сил — Владельцев! И его приказы в любое время дня и ночи исполнялись беспрекословно… А посмевшим усомниться в этом, приходилось «беседовать» с плетью…

То у пиратов, это скорее был вожак шайки и ему все время приходилось вести тонкую политическую игру, то пугая своей, подчас бессмысленной, жестокостью, то удивляя разумностью, а то и подмазываясь к команде подарками и уступками. Так что боцманская плеть была на пиратских кораблях редким гостем. Отчего, видимо, смертных казней было значительно больше.

В бою, или во время управления судном — пираты слушались своих командиров безоговорочно. Но вот во всем остальном — сплошь и рядом норовили скандалить и предъявлять права. И на иных кораблях, каждая чистка палубы, не обходилась без скандалов.

Пришлось обламывать. Одного из «капитанов» попытавшегося на должности второго помощника, подмять под себя «чужаков», оу Дарээка вызвал на поединок, и прикончил буквально за пару секунд, хотя тот и считался большим мастером фехтования.

Возмутившихся было этим дружков убитого, остальные члены «великолепной шестерки» отделали голыми руками, и повыбрасывали за борт, все еще стоявшего в гавани корабля. …Двое утонули, остальные образумились. Грубую силу, местные ребята понимали правильно, и уважали.

И вот, наконец, снова открытое море… Еще немного нервное, после сезона ураганов, пугающее внезапно налетевшими шквалами и переменчивыми ветрами.

«Капитан» Дгай, ныне — второй помощник на «Ястребе» — флагмане эскадры, показал кое-что из арсенала пиратских хитростей, проведя «литругкский флот», меж островов и архипелагов Великого моста…, так что даже старый контрабандист оу Маб, вынужден был признать, что впервые услышал про парочку проливов, а о течении, на котором «прокатились» корабли, даже и не подозревал.

Но в конечном итоге, вышли они к одному из самых любимых всеми пиратами земли месту — проливу меж Западным океаном и Срединным морем. Чуть ли не все пути с запада на восток и с севера на юг, сходились в этой точке — оставалось только выбрать добычу… Чтобы была по зубам, и могла порадовать кошелек.

Добыча появилась уже на следующее утро. Из пролива вышли пять широких, неторопливых, и явно хорошо нагруженных купцов, под кредонскими флагами.

— Будем брать? — Нетерпеливо спросил оу Дарээка, чьи ноздри уже раздувались от азарта и предчувствия скорого боя.

— Хм… Не следует торопиться… — Влез в разговор второй помощник Дгай, как обычно умудрившийся оказаться на мостике в момент принятия решений. И пояснил свои слова. — Местечко тут рыбное, и не стоит сразу пугать добычу… Путь, то у них известный — мимо «большой затычки» к Последнему мысу… Вот за мысом, их и надо будет брать, там места, по нынешним временам, еще наверное достаточно безлюдные будут. Возьмем тихонечко, и деру, никто и не догадается.

— «Большая затычка»… — сказал оу Готор, заглянув в карту, это я так понимаю остров Аидаак… что на древнеаиотеекском, означает «отдых». Это вот он тут обозначен…, как раз посередине древнего «моста Икаоитииоо» меж Землями, и этот народ мог там отдохнуть, переходя с одного континента на другой… А Последний мыс — это вот тут… Раньше считался самой западной точкой Империи? Не от него ли, кстати, отходили корабли Даагериика I, вышедшего покорить новые земли?

— Это я, ваша милость без понятия… — Осторожно ответил Дгай, кажется вообще мало что понявший из сказанного. — Но пальчиком в карту, вы соизволили в правильных местах ткнуть…

— Хм… А разве эти вот земли, не контролирует Кредон? Так почему там «будет пустынно»?

— Места там и впрямь, довольно пустынные… — Ответил Готору оу Маб, с большим недовольством смотревший на своего второго помощника. — Да и сразу после мыса — кредонцы по чистой воде двинуться, либо прямо на север, либо на северо-запад… помните, как мы на Тинд ходили? Так что Дгай прав, сразу за мысом их и надо брать.

— Отлично… — Согласно кивнул головой Готор. — А теперь — одна маленькая мелочь, интересующая меня, как воина скорее сухопутного, чем морского. — Нас трое, их пятеро… Какие будут мысли по этому поводу?

— Купцы… — Чуть презрительно ответил на это Дгай. — Да еще и кредонские… Небось из Ваалаклавы идут, а может и из Фесткия… Отсиживались в сезон ураганов, а сейчас спешат домой, побыстрее свой товар сбагрить, пока конкуренты не обогнали… Знаю я таких. — Они, небось, думают, что их флаг защищает. Так что лишний груз, в виде пушек, брать не стали, ведь вместо него можно лишнюю штуку сукна, или мешок перца загрузить.

Может пять-семь пушечек на судно и оставили… чаек пугать, чтобы на палубу не срали — но больше — уже вряд ли. Да и матросни там — тока на парусах работать, потому как — матросне ведь, какое-никакое, а жалование платить надо!

Ну а уж про то что скорости у них, не нашей чета, мне вам объяснять не надо… Хорошие нынче кораблики, научились у вас в Тооредаане строить. Так что ударить мы сможем в любой момент, и, на выбор, по любому месту.

Караван начнем брать с последних. Пока первые им на помощь развернуться, мы свою добычу уже взять успеем. А коли передние вздумают бежать — потом догоним легко! Главное — как я вам раньше говорил — залп по палубам, крючья, сплошной напор, пальба и вопли погромче… Без всякого сопротивления лапки поднимут и сами трюмы откроют!

Что ж… Спустя три дня, к некоторому разочарованию оу Дарээка, все так и произошло — в точности как и описал «капитан» Дгай. Даже пожалуй еще и попроще. — Кредонцы явно не ожидали подобной наглости. И даже когда корабли под непонятными флагами, с открытыми пушечными портами начали сближение — кредонские «купцы» продолжали идти как ни в чем не бывало. И лишь когда жерла пушек корсаров нацелились им едва ли не в лоб — на «купцах» началась суета и попытки подготовиться к бою…

Но боя, как такового и не было. Сразу после картечного залпа вдоль палуб, кредонцы встретили хлынувших на них пиратов не мушкетной стрельбой или остриями клинков, а угрозами, и обещаниями «строго покарать»!

И даже загнанные в трюмы, они продолжали возмущаться, все еще не веря, что кто-то осмелился покуситься на них… Кажется, они искренне считали себя хозяевами морей, и признавали право грабить других, только за собой!

Добыча, как оказалось, была взята богатая. — Начиная от фесткийских пряностей, и кончая олидским оружием, а также шелка, и иные сорта дорогих тканей, серебро в слитках и немного железного дерева, как известно растущего только в лесостепных районах Северной Земли и ценящегося весьма дорого. И это не считая пяти кораблей, лишь слегка «поцарапанных» картечью, которые тоже можно было продать за немалые деньжищи!

Но была и добыча иного рода…

— …я бы связываться не стал… — Осторожно заметил Дгай. — Зачем нам эта морока? Повыкидывать в океан, и все дела. Как у нас говорят — Вода, любой грех прикроет… А связываться с торговлей рабами… дело выгодное, но хлопотное. Надо правильных людей знать!

— Хм… — Задумчиво сказал оу Маб… — Тут я, в кои-то веки, согласен с этим… Дгаем… Оно конечно — немалый грех, людей под воду спустить… Да ведь это ж кредонцы… Враги!

А к нам их вести… — У нас рабства нет. На каторгу, в Редаарские рудники отдать… уж лучше в воду!

Признаюсь, и так на душе кошки скребут, что пиратством занялся. Но тут хоть объяснение есть — война идет. А если еще и людоловами прослывем… Уж больно грязное это дело!

…Использовав опыт Тиндского рейда — простым матросам захваченных судов предложили службу у себя… И примерно треть — согласилась.

Оу Готор побеседовал с каждым из них. Четверых вернул в трюмы. А остальным предложил на выбор — либо вливаться в команду, либо, чуть позже, отслужить Тооредаану в военном флоте.

А вот что было делать с оставшимися коренными кредонцами, которым доверять было никак нельзя? — Как раз этот вопрос и решали сейчас предводители корсаров.

Прямое рабовладение — было строго осуждено еще в Кодексе Империи, и не одобрялось ни одним из богов… — что старых, что новых.

…Так что обычно — в государствах, числящих себя наследниками Старой Империи, владение человека человеком, пряталось и маскировалось под разные иные виды зависимости… Где-то это были должники, пожизненно отрабатывающие свой долг, военнопленные, «отрабатывающие» свое содержание, где-то — бедняк числился преступником «искупающим» эту свою вину вечным трудом. Многие безземельные крестьяне, были прикреплены к поместьям, и могли уйти в другое место, только выплатив немалый выкуп за себя и свою семью.

Форм было много. Но тех, кто хватает вольных людей и обращает их в рабов, нигде особенно не любили… Это было грязное дело. …Которым, впрочем, многие занимались… хотя бы потому, что добровольно работать в рудниках за миску баланды и краюху хлеба, желающих находилось немного. Но даже те, кто пользовался трудом рабов, свысока смотрели на тех, кто этих рабов им поставлял.

И теперь, все невольно косились на оу Готора — общепризнанного Вожака, ожидая от него достойного решения, этой непростой задачи.

— А я, если честно. — Улыбнувшись ответил оу Готор. — И не собирался заниматься торговлей… Но вот, как насчет обмена? — Кредон ведь кажется, захватил немало подданных Тооредаана? Как вы думаете, благородный оу Маб — если им предложить обменивать их пленников, на наших, они согласятся?

— Достойное дело!!! — Радостно согласился оу Маб. — Хотя будет непросто договориться с кредонцами. Но за последние годы, они похитили немало наших людей, и коли мы сможем вернуть хотя бы немногих из них, на наше нынешнее занятие, люди посмотрят с благодарностью, а не осуждением.

— А нам-то от того какая выгода? — Опять вмешался в разговор Дгай. — Мои люди…

— Сударь… — Оборвал его оу Готор. — Настоятельно рекомендую вам не делить экипажи на «своих» и «чужих» людей. Потому что я знаю много способов сделать «ваших» людей «своими», и смерть «вожака» — будет наиболее приятным из них… для вас. И я не шучу!

Что же касается выгоды? — Смотрите шире! Вашей Литруге, не выжить без поддержки Тооредаана, а если вы еще не поняли по поведению благородного оу Маба — в нашем королевстве, жителей ваших островов, не слишком-то жалуют. И не думайте, что вам удастся купить популярность, привезя большую добычу — еще слишком многие помнят времена, когда с вашего острова выходили корабли, убивать и захватывать в плен их родню.

Людская благодарность и хорошее отношение — это тоже сокровище, ради которого стоит побороться. И чем быстрее вы это поймете, тем будет лучше!

Спустя две с небольшим недели, в гавань Фааркоона вошел самый настоящий флот из восьми кораблей, под ставшими уже почти привычными флагами Вождей Берега.

Несмотря на некоторое опасение этих самых Вождей, за время их отсутствия, никаких серьезных происшествий, на подведомственном им берегу, не произошло. …Что и не удивительно — сезон Ураганов.

Но это не значит, что не накопилось множество других «неотложных» дел и «проблем требующих срочного решения». И пусть, иные из этих «дел» и «проблем», ждали их прибытия чуть ли не три месяца — откладывать их еще на три месяца, было бы не благоразумно.

И пока весь Фааркоон гулял, празднуя очередную «Великую Победу» своих лидеров. Они делили свое время между обязательным участием в гуляниях, и просматриванием счетов, смет, отчетов и договоров.

А еще надо было самим писать отчеты «начальству», раздавать указания, и ругаться с королевскими чиновниками, взявшимися оценивать добычу, сразу отделяя королевскую долю, при этом не забывая и про свой карман… Дел было много, так что не удивительно, что спустя две недели такой жизни, они уже бросали жребий, кому снова уходить в море, а кому — оставаться на берегу.

— …Ты главное… — По десятому разу, объяснял счастливчик Готор, своему приятелю — Дави там побольше на жалость… Особенно перед Герцогом Моорееко. Тем более — имеешь все законные основания — мы в долгах, как в шелках. Добычи нам хватило едва-едва с Одивией рассчитаться, да «горячие» долги раздать за снаряжение старой и новой экспедиции… Там, в красной папке, что я подготовил, точная смета лежит — тыкай в нее пальцем, и лицо понесчастнее делай. Герцог все равно не поверит, но в положение войдет.

Будет гневаться что я не соизволил явиться для отчета — делай морду кирпичом, как старый капрал перед молодым офицером, ни в чем не перечь, слегка поддакивай, но и отсебятину не неси. Основные бумаги, по мануфактурам и налоговым сборам я ему подготовил… впрочем — зная Герцога, я и так не сомневаюсь, что он все это знает — шпионов у него тут поболее чем у Тайной Службы. И заметь — доносы на нас, он нам обратно не присылает!

Перед оу Риишлее — напирай на координацию действий. — Если мы оттянем на себя кредонский флот — он может отправить оу Ниидшаа вдоль Заардаанского берега, резать кредонские коммуникации. Плачься, что нам не хватает солдат, амуниции, пороха, и пушек… А то я слышал — тооредаанским героям опять в Заардаане наваляли, так что как бы он наших ребят не попытался умыкнуть. Я конечно понимаю — защита отечества! Но обидно будет, если их какой-нибудь дурак, вроде Крааста, по глупости угробит.

Про Литругу, оу Риишлее говори только правду. Ничего не приукрашивай. Он ее должен знать.

А вот королю… Коли он снизойдет. Ну, королю, конечно, тоже правду. Только больше делай акцент на выгоде для королевства отдаленной морской базы, в такой стратегической точке мира, как Великий Мост. Короче — Король — фигура большая. С ним надо не о мелочах, ему глобальные вопросы надо решать.

Ну бывай… Думаю — через месяц-полтора свидимся.

Да. — Будешь через наш «Колхоз» проезжать, профессора там нашего, того… добрым словом приласкай. Мол, оу Готор сильно вашей работой интересуется, часто спрашивает, восхищается вашей ученостью. …Научная братия — на лесть падка!

Глава 7

Шпаги, то сталкивались с резким звоном, то шуршали-шипели, как две трущиеся друг о друга гадюки…

Противник был очень хорош. — Не какой-то там пират, берущий напором и силой, и даже не обычный оу, владеющий десятком стандартных связок.

Чувствовалось, что к этому мастерству, приложили руки лучше учителя фехтования, что только можно купить за деньги, или пригласить дать урок из любезности. — Скупые отточенные движения, позволяющие даже при невероятных скоростях не допускать ошибок, идеальный баланс тела, кошачья поступь, то теснящая противника мягкими просчитанными шажками, то бросающая тело в стремительный рывок… Да, противник был очень хорош!

На стороне Ренки, пока еще выступали его природные данные, развитые и оточенные многолетними тренировками, хорошая фехтовальная школа. И опыт. Опыт, которого этому придворному хлыщу, набраться было просто негде. Десятки жесточайших драк на полях сражений, и абордажных боев. Иномирное искусство Готора, и небывалые приемы акчскаа — все это позволяло держать противника в напряжении, не позволяя ему развернуться в полную силу.

…А еще — ярость! Холодная ледяная ярость, мобилизующая все силы и чувства, заставляя их сосредоточиться на одной задаче. Эта ярость, не позволяла увидеть иного исхода конфликта, кроме «Убей!», сужая поле зрения буквально до точки. Но и она же — придавала невероятные силы, сосредоточенность, и даже в самые опасные моменты схватки, позволяла оставаться спокойным…

Поскольку въезд в столицу ему все еще был запрещен — Ренки пришлось остановиться в трактире, в нескольких верстах от города, и послав соответствующую просьбу о встрече оу Риишлее и Герцогу Моорееко, послушно ожидать ответа.

Увы, но хоть данный трактир и стоял буквально в десятке верст от столицы — сведения о том, что оу Риишлее отправился инспектировать войска, а Герцог Моорееко, пользуясь затишьем в жизни королевства, наступающим в сезон Ураганов, отъехал на время в собственное герцогство, до него не дошли. …Впрочем — будь трактир расположен хоть посреди столицы — мало бы чего изменилось — Верховный Жрец и Старший Цензор в одном лице, не любил распространяться о своих делах. А Герцог был не настолько популярной фигурой, чтобы трактирщики отслеживали его местопребывание.

Неделю, Ренки послушно ждал ответа, потихоньку зверея от безделья и скуки. Затем — написал письмо Даме Тиире, с просьбой объяснить такую вопиющую немилость… ведь даже не смотря на «гнев» короля — с компанией «людей знающих Тайну» они расставались вполне по-дружески.

Дама Тиира письмо получила… в очень ответственный момент, подготовки торжественного бала, по случаю праздника Коронации. Мельком увидев, кем подписано письмо, она сочла его очередным отчетом из Фааркоона, и решила отложить до более спокойных времен… И это сыграло роковую роль.

К празднику Коронации, съезжались представители благородных родов со всего королевства. И те, кто имел персональное приглашение, и те, кто просто имел возможность приехать, чтобы потом иметь право небрежно бросить перед соседями — «Когда я был в Мооскаа, на празднике Коронации» как бы на что-то намекая… Ну, или просто — окунуться в праздничную суету большого города, побродить по ярко наряженным улицам, попить в местных кабачках паршивое винцо по заоблачным ценам, закусывая нещадно пережаренным мясом на лепешке, стараясь не задумываться почему в сие блюдо положили столько острых специй. Высокомерно поглазеть как празднует простонародье и студенчество, да и самому снизойти до этих забав — простых, но подчас куда более веселых и отвязных, чем официальные мероприятия.

В общем, народ съезжался на праздник, и трактир на пути в столицу, не пустовал. Но поселившемуся там оу Ренки Дарээка, от этого было не легче. Оказалось вдруг, что после общения с Готором, оу Риишлее, оу Ниидшаа, или дамой Тиирой — разговаривать с обычными оу, невероятно скучно, если не сказать — тоскливо.

Пересказывать преданно смотрящей в глаза молодежи, о своих подвигах? — Вечер-другой, в этом можно найти определенное упоение. На третий — становится безнадежно скучно.

Но еще более скучно — выслушивать суждения провинциальных оу, о политике, войне и Пути Чести… — Пусть эти разговоры и считались достоинством и привилегией благородного сословия. Но выслушивать из раза в раз стандартный набор прописных истин… О боги! — Это же просто невыносимо!

…А еще эти глаза вокруг, и шепотки… Будто он, оу Ренки Дарээка, какая-то дивная зверушка Королевского Зверинца, а все окружающие уже внесли плату за посещение сего заведения, и потому имеют полное право пялиться на столь редкий экспонат, как живой Военный Вождь Берега.

— …Ага, тот самый, который говорят… вишь, погон-то какой! А еще, будто бы… А шпага-то эван… с побитой гардой! … Высокий… но я, признаться, думал будет еще выше… И на лицо, вовсе не такой красавчик, как рассказывают — вполне обычная физиономия. …Зато говорят — страшно умный! Да нет — умный — это другой, а этот…

Подобные разговоры, произнесенные громким шепотом, постоянно преследовали Ренки что в самом трактире, что на улице перед ним. Раньше он как-то умудрялся не обращать на них внимания, занятый более важными делами. А в Фааркооне, к нему уже все давно привыкли, и его появление не вызвало особого ажиотажа. Но сейчас, вынужденный томиться бездельем, и обуреваемый плохими предчувствиями, вызванными отсутствием вестей, он реагировал на них особенно болезненно.

Забыться в пьянстве — оказалось не лучшим выходом. Воспитанный отцом в изрядной строгости, да еще и переняв от Готора, осторожное отношение к вину — Ренки отнюдь не находил ощущение полной потери контроля над своим телом и разумом, милым и приятным. Не говоря уж об утреннем похмелье — расплате за несдержанность.

Расположенный чуть дальше по дороге бордель — сильно уступал привычным для Ренки стандартам, будучи скорее притоном для всяких воров и бродяг, чем местом развлечения благородного человека. Так что он даже заходить в него не стал, разглядев издалека «уровень» посетителей.

Кости и иные азартные игры? — Его отец весьма стойко вбивал в молодую голову своего сына, запрет на подобные развлечения. А на каторге, Ренки несколько раз был свидетелем того, что проиграть можно вещи куда более ценные чем деньги, и даже жизнь… Так что азарт его не прельщал.

Оставалась скука, долгие прогулки по окрестностям, и сводящее с ума ожидание…

В тот день, он как раз вернулся с очередной прогулки, и сев за «свой» столик у уголке зала для благородных посетителей, просматривал свежую Газету. Увы, но практически вся она, была посвящена подготовке к предстоящему празднику, и оттого невероятно скучна. Не было даже обычных сводок с войны, пусть и прошедших через сито Тайной Службы, но тем не менее, позволяющие искушенному человеку, получить некоторое представление о ходе боевых действий. А читать о предстоящих увеселениях, человеку, которому наверняка не посчастливиться в них участвовать — было невыносимо скучно, и чуточку обидно.

Так что Ренки аккуратно сложил Газету, (не то чтобы он не мог бы за нее заплатить, просто сработала привитая отцом бережливость), и вернул ее трактирному служке, присовокупив малую монетку. Заказал вина, и стал просто глазеть в зал, без особых целей.

Внезапно до его ушей донеслось знакомое имя, и он невольно насторожившись, постарался расслышать больше…

— …дурень оу Лоик Заршаа… — Доносились до него обрывки фраз. — …корчит из себя… Какая-то прошмандовка из… А он… Этой свинье предлагают породниться…

Проследив за источником звука, Ренки разглядел компанию в противоположном конце зала. Несколько, довольно молодых людей, весьма богато одетых, сдвинули два стола вместе, и изволили устроить пирушку.

Судя по раскрасневшимся лицам, и несколько более чем приличествует, оживленным речам, можно было предположить, что молодые люди, сидят уже довольно давно, и изрядно успели опустошить винные подвалы трактира.

Что ж — ситуация, для придорожного трактира, была, прямо скажем, отнюдь не уникальная. Многие гости столицы начинали праздновать задолго до приезда в Великий Город, подчас приезжая в трактир уже «тепленькими», и уж тем более, не считали нужным сдерживаться на самом пороге праздника. Недаром, объясняя непомерные цены своих комнат, хозяин намекал, что делает в эти дни, едва ли не четверть годовой выручки. Потому Ренки и не обратил на очередную шумную компанию, никакого внимания, до тех пор, пока не прозвучали знакомые имена. И если бы не контекст, в котором они упоминались, он бы, наверное, продолжал бы не обращать на них внимание и дальше. Но некоторых вещей, благородный человек, терпеть молча не должен. Так что оу Ренки Дарээка встал, и самым решительным образом, отправился на противоположную сторону зала.

Он, как-то сразу определил свою цель — Сидящий на почетном месте, судя по всему высокий, плечистый детина, примерно его возраста, с щегольски закрученными усами, и на редкость самодовольным выражением на морде. Одет детина был в мундир 19-го королевского полка, хотя и всего лишь в звании второго лейтенанта, а погон его был абсолютно чист, не имея ни единого знака отличия, что свидетельствовало о том, что несмотря на свой, уже весьма значительный (для второго лейтенанта из благородной семьи), возраст — служит он недавно.

— Простите, сударь… — Холодно сказал Ренки, этому молодому человеку и как бы игнорирую вся остальную компанию. — Позвольте представиться — оу Ренки Дарээка, Военный Вождь Берега Северного Фааркоона. Я случайно услышал, как вы поминаете имя моего однополчанина и друга, отзываясь о нем весьма нелестно, в выражениях, которые не пристали благородному человеку. К тому же — имею честь сообщить вам, что лично знаком с девицей, коию вы называете «какая-то купеческая шлюшка», и хочу заверить вас, что Одивия Ваксай, хотя и состоит ныне в купеческом сословии — особа в высшей степени достойная и даже имеющая немалые заслуги перед Королевством. И я могу вам поклясться, что она никогда, никоим образом, не поощряла ухаживания благородного оу Лоика Заршии. Скорее наоборот, всячески отвергала его попытки выказать к себе приязнь, и это было задолго до того, как благородный оу Лоик Заршаа, имел честь быть представлен своей нынешней невесте — как я понял — вашей родственнице.

В связи со всем сказанным, настоятельно советую вам образумиться, и взять свои слова обратно, признав, что за вас говорило выпитое вино. В таком случае, я даже не буду требовать письменных извинений!

Слова его произвели сильный эффект — наступила тишина, причем умолкла не только шумная компания — затихли и соседние столы…

— Я оу Гаант Крааст. — Заявил в ответ детина, выдержав значительную паузу, видимо понадобившуюся ему, чтобы собраться с мыслями. При этом, он даже не сделал попытки, блюдя вежливость, оторвать свою задницу от лавки, и поприветствовать Ренки, хотя бы кивком головы. — Наследник графства Крааст. И мне плевать на мнение какого-то там выскочки, спущенного с каторжной цепи нашим Верховным Жрецом, чтобы тявкать на людей достойных! Да-да сударь, я прекрасно знаю кто вы такой, и каким образом добились своего нынешнего положения, мой дядя мне это объяснил!

…Гы-гы… зато я бы поподробнее послушал о «заслугах» которые эта ваша шлюшка, оказывала этим якобы «доблестным воякам» 6-го гренадерского, что все они так и вьются возле ее юбки. Вероятно она…

— Сударь… — Прервал его Ренки, старательно пытаясь оставаться учтивым, как то требовал этикет и Кодекс. — Своими несдержанными речами, вы в первую очередь, позорите форму своего полка, рядом с офицерами которого, я имел честь дважды биться плечом к плечу, в на поле боя.

Что же касается вашего мнения о моих заслугах… человеку с вашим погоном, думаю следует его придержать, до тех пор, пока его собственные дела не будут оценены должным образом Тем, кому все мы служим.

Но я вижу, что в данном случае, все мои слова бессмысленны, так что полагаю, вы не откажетесь встретиться завтра, где-нибудь после рассвета…, ну да хотя бы, в роще за трактиром… Пройдите немного по тропинке, увидите удобную поляну, там я и буду вас ждать. Хотя впрочем — перенесем на послеобеденное время. Надеюсь, к этому сроку вы протрезвеете. Если же нет — пришлите ко мне одного из своих приятелей, договориться о более удобном для вас времени.

После этого, не дожидаясь ответа противника, Ренки развернулся и удалился к себе. Он шел спокойным шагом, с безмятежным лицом человека, которого ничто не заботит. И лишь закрывшись у себя в комнате, бешено скрипнул зубами, грязно выругался, и даже шарахнул от всей души кулаком по стене. — Сколько не совершай подвигов, как высоко не поднимайся, а каторжное прошлое будет вечно напоминать о себе! Каждый лощеный бездельник и хам, вправе бросить ему в лицо это каторжное прошлое, и уйти безнаказанным, ибо это чистая правда.

Сколько лет прошло… Но стоило этому мерзавцу напомнить, и сразу вспомнился вонючий сумрак каторжанского трюма, удары бича надсмотрщиков на спине, и презрение в глазах каждого одетого в мундир солдата, смотрящего на лохмотья каторжанина.

Да и потом — когда он уже стал солдатом — многое ли изменилось? Разве что бичи, поменялись на капральские палки. Зато еще обиднее было видеть взгляды благородных офицеров, смотрящих на тебя как на комок грязи.

Нет, иные, вроде Бида, или оу Дезгоота, были вполне ничего… Они понимали, что в бою их жизнь, а в мирное время — карьера — зависет от солдат, и относились к ним достойно. Но вот такие вот… Богатые сынки, с купленными родителями патентами. …Они и иных офицеров из бедноты, воспринимали как низших существ, а солдат для них вообще не был человеком. И ему — оу древнего благородного рода… Рода — давшего королевству генералов, царедворцев и просто достойных воинов, приходилось тянуться перед такими вот… сынками, бегать у них на посылках, а то и убирать мусор и грязь, по их приказу.

Тогда он терпел. Опускал глаза, мысленно повторяя про себя науку Готора. Копил ярость и ненависть, чтобы потом потратить нее на «нечто полезное». И вот сейчас, весь этот нарыв ненависти, казалось бы уже давно исчезнувший, вдруг прорвался, и Гаанту Краасту, не повезло оказаться на пути хлынувшего потока ярости и злости.

Неизвестно, что чувствовал в это время его противник, но Ренки потребовалось немало усилий чтобы заснуть. …Нет, это был не страх, или волнение перед дуэлью. — Скорее он боялся потерять это чувство холодной ярости, что одолевало его. Боялся проснуться, и не почувствовать этого свирепого желания убить, растерзать противника, удовлетворившись раной в плечо, или порезанной щекой, чем в восьмидесяти случаях из ста, и оканчиваются «поединки чести».

Пол ночи он терзался, «расчесывая» свою душевную рану, пока наконец не возобладал здравый смысл, и он, прибегнув к некоторым старым солдатским примам, не заставил себя заснуть.

Ну да к счастью — и проспал намного дольше обычного, «украв» время у дня. Время, которое, перед дуэлью, наверняка тянулось бы невыносимо долго.

Легкий завтрак, чтобы не загружать желудок. Потом Ренки написал несколько писем оу Готору, оу Риишлее, даме Тиире, и почему-то Одивии Ваксай, и оставил их на столе, на случай, если дуэль окончится не в его пользу.

Осмотрел шпагу… Как всегда — она была безупречна.

Переоделся в чистое белье, на случай ранения… Проверил обувь и одежду. — Обидно будет проиграть из-за столь не вовремя оторвавшейся подметки, или неудобного рукава…

Придти на место встречи раньше — означало выказать свое волнение. Хуже этого — только опоздать…

И вот, наконец, в трактире раздался характерный звук удара половника о кастрюлю, традиционно извещающего, что обед готов, и Ренки покинул трактир.

Оказалось, что не он один, пренебрег сегодня обедом. — Помимо компании оу Крааста, на довольно тесной полянке, толпилось еще немало народа. — Что ни говори, а подобное событие было зрелищем, которым нельзя пренебрегать, а времени, чтобы слух облетел окрестности, было предостаточно, так что свидетелей набралось прилично.

Один из них, в мундире полковника-артиллериста, взял на себя роль Главного, отведя место для поединка, и озвучив стандартные условия. Затем — предложил прямиться, выслушал отказы. И дал сигнал начинать.

Как и следовало ожидать — Гаант Крааст, не был полным профаном и невежей, в искусстве фехтования. Наследник древнего рода, да еще и из прямой линии Краастов, внешне вполне здоровый, и без лишней зауми в глазах — можно было даже не сомневаться, что львиную долю его обучения, составляло не корпение над манускриптами или бухгалтерскими книгами, а шпага, пистолет, протазан и любой другой, известный миру вид оружия.

Роста он был примерно как и Ренки, так что тот не мог воспользоваться своим обычным преимуществом в длине рук, а сложением — пожалуй даже как-то более кряжист и широк, что впрочем никак не сказывалось ни на его скорости, ни на гибкости.

Великолепная школа, немалый опыт… Правда опыт — скорее учебных поединков, чем реальных боев. Но чувствовалось, что поединки эти были с людьми весьма искусными, и дали Гаанту немало.

Опыт Ренки был несколько иного рода. И куда более разнообразнее. И холодная ярость, бушующая в душе у благородного оу Дарээка, не ослепляла его, но позволяла использовать этот опыт с толком. Как только он чувствовал, что противник приноравливается и начинает действовать смелее — он менял стиль, не без злорадного удовольствия, в очередной раз видя растерянность на лице своего противника.

Что еще он там видел? — Возможно — некоторую рыхлость… Сегодня, приводя себя в порядок перед дуэлью — в висящем на стене зеркале, Ренки увидел молодого мужчину, со смуглым, обжаренным зарданским солнцем и обвяленным на морских ветрах лицом. Многие годы проведенные отнюдь не в праздности, многочисленные походы с грузом на плечах, упражнения с оружием, и лазанье по мачтам, сильно укрепили его тело, сделав его жилистым и выносливым. — Ни грамма лишнего жира, или даже рыхлого мяска…

Его противник, похвастаться этим не мог. — Да, он был хорош. Он был быстр, гибок, и ловок. Его движения были точны и выверены до толщины волоска. Но спустя десять минут боя, он уже начал тяжело дышать, а по лбу потек ручеек пота… — Вчерашняя выпивка, тоже работала против него.

Потом, Ренки провалил его атаку, приемом который сам придумал для Одивии Ваксай. Его шпага словно бы сама направилась к подставленному под удар плечу, но в последний момент, Ренки отдернул ее. И это не осталось незамеченным публикой.

Подобная рана, вполне могла бы стать достойным окончанием дуэли, и то, что он не воспользовался моментом, говорило о желании убить, или серьезно покалечить противника.

И Гаант это понял, и впервые испугался по настоящему. Конечно, он не бросил шпагу, и не попросил пощады. Но движения его стали куда менее уверенными, и он начал сильнее вкладываться в удары, будто это была не шпага, а дубина или кавалерийский палаш. Уловив ритм размашистых движений, Ренки, ложной атакой заставил противника открыться, и вонзил острие своей шпаги, точно ему в сердце. — оу Гаант Краас, умер раньше, чем его тело успело упасть на землю.

Дама Тиира, была в ярости. Ренки и раньше видел ее раздраженной, и даже злой. Но сейчас, она действительно была в ярости, напоминая вселившегося в тигрицу демона.

…Учитывая поток направляющихся в столицу людей, плотность населения, и желание почесать языки о персоны людей, имеющих отношение к Высшим Сферам, нечего было удивляться тому, что весть о дуэли разнеслась по городу быстрее ветра.

И уже вечером, в трактир заявился слуга в королевской ливрее, и передал оу Ренки Дарээка записку с категоричным приказом явиться во дворец дамы Тииры из рода Гии. Хотя строго говоря, сия особа не занимавшая никакой официальной должности в королевстве, не имела ни малейшего права, отменять королевский запрет на въезд в столицу опальной особы.

Впрочем — Ренки, спорить с этим даже не пытался. Однако подивился несколько нелюбезному тону, в котором была составлена эта записка, поскольку никакой вины за собой не чувствовал.

Выехал он на следующий день, с первыми лучами солнца, так что по указанному адресу явился еще до того, как хозяйка дворца изволила проснуться. Пришлось ждать.

А потом… Ренки дождался!

— …Вы отдаете себе отчет, сударь, о том что натворили? — Дама Тиира, просто кипела от ярости, но тон ее голоса был настолько ледяным, что Ренки предпочел бы наверное откровенную ругань, а то и побои. Как вести себя с разъяренными мужчинами, он имел представление, но дама в бешенстве, особенно такая как Дама Тиира, его откровенно пугала.

— Но, сударыня, я просто был обязан, как благородный человек, вступиться за честь друга. — Попытался объяснить он ей очевидное. — Ведь…

— Кем вы себя вообразили, сударь? — Бесцеремонно оборвала его объяснения дама Тиира. — Вы думаете, что вся вселенная вращается вокруг вас? Что вы не заменимы, и потому можете творить все что хотите?

В первую, вторую, третью… сотую, и последнюю очередь — вы, ЧЕЛОВЕК КОРОЛЯ!

Не благородный странствующий оу из баллад, сражающийся во имя Справедливости и Чести. И не самовластный барон, самостоятельно решающий к какому лагерю примкнуть, и под чьим Знаменем сражаться. И даже не просто офицер служащий своему Королю!

Вы — ЧЕЛОВЕК КОРОЛЯ! Приближенный к нему, осыпанный благами от его лица, исполняющий его прямые приказы! А значит — все ваши поступки и решения, рассматриваются окружающими именно с этой точки зрения, и потому должны согласовываться только с Его интересами и политикой.

— Но как бы выглядело… — Воспользовавшись тем, что дама Тиира, остановилась набрать воздуха в легкие, попробовал пойти в наступление Ренки. — Если бы я, как человек Короля, позволил бы нанести урон своей чести? Это был бы урон и чести Короля! И это бы…

— Мальчишка! — Взвизгнула дама Тиира, теряя самообладание и даже вскакивая с дивана. — Ты хоть понимаешь, в каком положении находится сейчас королевство? — Казна пуста, а на Зардаане, мы терпим одно поражение за другим. В Южных Графствах уже ходят крамольные разговоры о том, чтобы отделиться, по примеру Ореегара, а Гиидша клацают зубами, вырывая себе куски Власти и суверенитета. Кусок за куском, кусок за куском…

…Мы уговариваем, раздаем привилегии, угрожаем и льстим, чтобы хоть как-то не дать этим алчным ублюдкам, разорвать королевство на части.

Мы специально вручаем патент второго лейтенанта 19-го королевского полка, сыну лидера южных земель, чтобы держать его поближе к трону, фактически взяв заложником лояльности его отца. …И что? — Тот, кого все знают как «человека Короля» — убивает наследника графа Крааст, на самом пороге столицы! Как, по-твоему, это будет выглядеть в глазах графа, его семьи, да и всех южных оу?

— Но это была честная дуэль. — Залепетал, возражая Ренки. — Все могут подтвердить это!

— Никому не интересно, что там было в действительности! — Устало ответила дама Тиира, внезапно успокаиваясь, и садясь обратно на диван. — Найдется немало ртов, готовых нашептать старому графу, свою версию событий. И можно даже не сомневаться под каким соусом, ему подадут это блюдо.

— Я готов сам поехать, и объяснить ему все! — Гордо задирая подбородок, ответил Ренки. — И если он сочтет нужным…

— Бессмысленная жертва. — Махнула рукой дама Тиира, устало опуская плечи, что напугало Ренки еще сильнее. — Но можешь не сомневаться, я принесла бы ее, коли в это был бы хоть какой-то толк. Но сейчас, это воспримут как слабость с нашей стороны, и станет только хуже.

Воистину, прав оу Риишлее, когда говорит что надо запретить дуэли. — Сколько проблем ты, мальчишка, создал, одним ударом своей шпаги!

…Кстати, сударь, если думаете что оказали услугу своим друзьям, подумайте об иных последствиях этой дуэли — теперь уж вашему приятелю Лоику Заршее, точно придется жениться на девице из рода Краастов, несмотря на то, что о его неприязни к ней, судачит весь Двор. Теперь это будет прямой приказ Короля, которого он не осмелится ослушаться. Конечно — этого будет недостаточно для искупительной жертвы — но ему придется принести ее. И не только ему…

Да и эта ваша купчиха… — Мало того, что осталась без благородного жениха, так теперь еще и ее жизнь находится под угрозой. Для Краастов, прикончить эту девицу, не сложнее чем прибить муху. Они — народ мстительный, а ее имя постоянно упоминается в разговорах об этой дуэли. Версия о том, что размолвка между двумя представителями древних благородных родов, произошла из-за некой девицы из низкого сословия, кажется всем весьма пикантной, и потому мусолится на каждом углу. Так что жизнь и благополучие этой вашей «прекрасной Одивии» теперь находятся в большой опасности.

Вот сударь — каковы результаты вашей мальчишеской выходки! Довольны?

— Но… — Растерянно пробормотал Ренки. — Что же теперь делать? Я готов…

— Кто бы сомневался! — Язвительно усмехнулась дама Тиира. — Что «вы готовы». Как все возомнившие о себе сопляки, вы конечно «готовы» сотворить любую храбрую глупость. Но не готовы, хоть немножко подумать головой, прежде чем дать волю рукам или ногам.

…А теперь, запомните сударь! Зарубите это себе на носу, напишите на руке, или наймите специального слугу, который будет держать соответствующую табличку перед вашим носом. — ВЫ, НИЧЕГО НЕ БУДЕТЕ ПРЕДПРИНИМАТЬ, ЧТОБЫ ИСПРАВИТЬ СИТУАЦИЮ!

Ни единого шага, ни малейшего движения. Даже думать об этом не смейте!

Иначе вы все запутаете, и сделаете еще хуже! Когда взрослые и серьезные люди, обдумают как надо поступать в данной ситуации — вас проинструктируют о ваших дальнейших шагах, и вот тут уж — вы послушно сделаете все что нужно, не взирая на собственное мнение о «правильном и не правильном».

Сейчас же, вам следует поехать в свой городской дом, и ближайшее время жить там. (Я хочу чтобы вы все время были у нас под рукой), Вам позволено будет выходить в город, но держитесь подальше от Двора, и вообще- воздержитесь от нанесения визитов любого рода, в дома придворных и места которые они посещают наиболее часто.

А еще — постарайтесь избегать разговоров о дуэли. Внимательно следите за своим языком, потому что вас будут пытаться поймать на слове, и выставить произошедшее в дурном свете. Если уж расспросы будут слишком назойливыми — Вы оба были пьяны, Гаант Крааст, оскорбил ваш полк, усомнившись в храбрости его солдат, и был недостаточно вежлив с вами! …В данной ситуации, чем глупее и нелепее будет причина дуэли, тем проще будет поверить в ее случайность.

Идите сударь, и постарайтесь быть благоразумным, хоть какое-то время!

Надо ли говорить, что в свой мооскаавкий дом, Ренки прибыл в весьма расстроенных чувствах. — Событие, которое он уже мысленно готов был записать очередным подвигом, возложив свиток на алтарь предков, оказалось…, не пойми чем.

Но ведь он был полностью прав! Он следовал Кодексу благородного человека, не оступившись от него ни на пол шага, ни на толщину волоса. Никто, в чьем сердце живут Честь и Доблесть, никогда не станет молча слушать хулу на своих друзей. В Кодексе об этом прямо говорится, и можно привести десятки, если не сотни подтверждений из баллад и исторических трудов.

…И тем не менее — получается, что сделав все правильно, он, оу Ренки Дарээка, всех подвел, «превратив плохое в худшее».

…Но как же тогда жить дальше? — Трусливо прятаться от жизни, опасаясь что очередной твой шаг, может стать ошибкой? — Кодекс прямо предостерегает от подобного.

«Если не знаешь что делать — делай шаг вперед», «Из двух путей — выбирай тот, что ведет к смерти»*… — Кодекс благородного человека, был напичкан подобными сентенциями, и Ренки всегда следовал этим поучениям. И вот — оказался в подобном положении, без вины виноватого. Но мог ли он поступить иначе?

(*Нагло сперто из кодекса «Бусидо»).

Ренки попытался представить, как повел бы себя в подобной ситуации Готор. …И не смог. — Готор всегда умудрялся быть абсолютно непредсказуемым. То — щепетильнее жреца-отшельника, то абсолютно беспринципным, будто напрочь лишенным гордости и чувства справедливости.

При этом — Ренки понимал, что какая-то своя система моральных ценностей у него есть. И пусть, она иногда схожа с его собственными представлениями о Правильном — тем не менее, было бы большой ошибкой считать ее идентичной принятой в Тооредаане.

Однажды, еще на каторге, он попытался было разобраться во всем этом, но Готор понес такую околесицу насчет своей религии, что Ренки показалось, что он и сам в этом не очень хорошо разбирается. Даже путался в количестве собственных богов, то утверждая что их трое, то что один, а то вдруг приплетая еще множество непонятных сверхъестественных сущностей, которые, тем не менее, не были ни богами, ни демонами. А под конец — признался, что сам во все это не слишком верит, но тем не менее…

Позже, хорошенько подумав, Ренки, будучи скорее практиком, чем философом — не стал углубляться во все эти сложности, сделав для себя практический вывод, что раз даже Готор, попав в совершенно иной мир, пользуется своими представлениями о плохом и хорошем, то уж ему — оу Ренки Дарээка, тем более не следует отходить от своих принципов, находясь в собственном мире. И продолжал жить согласно Кодексу Благородного человека, религиозным правилам и обычаям своей страны.

И вот каков результат — его «правильного пути». — Одно расстройство и разачарование!

Кодекс, в таких случаях, говорил, что если ты сделал все, что от тебя требовалось — остается только принять, со спокойно душой, все последствия своих поступков, как бы тяжелы они не были. …Но в том-то и суть, что последствия падали не на его, а на головы его друзей. И что еще хуже — его действия навредили Вождю! И это уже было в высшей мере неправильно!

Три дня, Ренки провел в тяжких раздумьях. …Ну не все три дня — примерно полутора суток из них, были украдены одиночной пьянкой и тяжким похмельем. К мукам которого, добавилось еще и самобичевание за проявленную слабость. — Ведь он сейчас, можно сказать на войне, а значить должен быть собран, решителен, и готов к бою. А вместо этого — мучается от головной боли и жуткого поноса.

Самобичевание привело к раскаянию, а раскаяние — к желанию, если уж нельзя пытаться исправить создавшееся положение — просто сделать что-то полезное. Ибо деятельной натуре благородного оу Дарээка, была невыносима даже мысль, о сидении в четырех стенах своего дома, бестолково пялясь в окно, пьянствуя, или даже просто — читая романы…

…Не то чтобы он окончательно расстался со своим былым увлечением подобного рода литературой. Когда выпадал момент, он с удовольствием раскрывал томик новомодного автора, ничуть не смущаясь надуманностью сюжетов, или вопиющими ляпами в описании оружия, армейских, флотских, или придворных реалий.

Но все это, относилось к понятию «удовольствие», а Ренки сейчас требовалось скорее искупление.

…Что ж… Как-то раз, отправляя Ренки на учебу, Готор назвал это «полезным делом». И раз он, оу Ренки Дарээка, не может ничего сделать с окружающим миром дыбы сделать его лучше — он может сделать лучше себя.

Сначала оу Дарээка написал письма Одивии и Готору, в которых честно рассказал о своем поступке, и предупредил о возможных последствиях.

А потом, наспех собравшись — Ренки отправился в Университет.

Глава 8

— …конечно, мало приятного, но не бери в голову… — После непродолжительной паузы, заключил Готор. — Я, скорее всего, поступил бы… Ну, наверное, не совсем так же, но примерно в том же духе. А может быть и еще хуже — поиздевался бы над этим уродом вволю, и получил бы отменного вражину. Живого, а не мертвого.

…Ренки конечно мечтал услышать подобные слова о своего старшего друга и наставника… но.

Получив разрешение наконец убраться из столицы и заняться своими непосредственными обязанностями — он рванул в Фааркоон, будто за ним демоны гнались. И дело не только в возможности заниматься тем, в чем он разбирается. — Ему требовалось повиниться перед друзьями, (в первую очередь перед Готором), подробно объяснив им, в какую ситуацию они из-за него попали.

…Он ждал упреков, укоров и поучений. А вместо этого — Готор, если и не одобрил его поступок, но отнесся к произошедшему достаточно легко. И судя по лицу приятеля — сделано это было не из жалости и сочувствия — он действительно так думал.

Это было очень приятно. Однако, чувство справедливости, заставило Ренки возразить.

— Да. Но ведь я же… всех подвел. И даже навредил делу Короля!

— Ты поступил в рамках принятых в Тооредаане обычаев. — Отрицательно покачал головой Готор. — Коли дуэли разрешены — на них будут убивать.

Король, давая патент этому ушлепку, должен был учитывать такую вероятность. — Если кому-то слишком долго спускать его грешки — он оборзеет, и нарвется.

Полагаю, этот краастов родственничек, давно уже «страдал» от безнаказанности. У себе, на юге, небось звездой был …местного разлива. А тут его еще и король обхаживать начал — вот сопляк и возомнил о себе. Ну и нарвался на тебя… Вопрос закрыт!

— Но теперь наши жизни в опасности!

— Гы-гы… Насмешил! Не считая разные мелочи вроде кредонских армии и флота, за нами охотятся люди Коовада Кааса, герцогов Гиидшаа, кредонского аналога «тайной службы», и еще парочка местных банд, нанятых «доброжелателями» из фааркоонского купечества и «тайными службами» иных стран. Ну добавятся сюда еще и люди Краастов… Тем больше шансов, что в этой толчее, они друг дружке навредят больше чем нам.

А что касается Одивии… Я обеспечил ее надежной охраной. Причем, уже довольно давно. Не скажу, чтобы девчонке это сильно понравилось. Но она человек умный, и понимает, что своими успехами в делах, немало обязана близостью к нам, а через нас — и к интригам высоких сановников и даже государств. А значит, со всеми плюшками подобного положения, приходится получать и шишки.

А про твоего приятеля Лоика — и говорить нечего. — Ему Одивия давно от ворот поворот дала. За это время — либо мог бы ее забыть, либо — что-то предпринять, чтобы завоевать девичье сердце. А он все ходит да томно вздыхает… наверное потому, что проблем с родней, из-за женитьбы на купчихе, не хочет.

Уверен — где-то в глубине души, он тебе еще и благодарен будет. Потому как раньше ему упрямство не позволяло жениться. А тут — вроде как благовидный повод, это свое упрямство перебороть. …Или ты сам по той краастовой девице томишься? — Что-то помню там такое было… — Ну тогда все, что я про Лоика сказал — можешь принять на свой счет!

— Но я едва не погубил королевство!

— Ну, если все королевство может погибнуть всего лишь из-за дуэли двух молодых остолопов — туда ему и дорога! — Жестко ответил Готор. — Кстати, что предприняли наши «вожди» по этому поводу?

— Оу Риишлее, и герцог Моорееко, еще отсутствовали. А дама Тиира… — Несколько дней я сидел дома. Потом она велела меня сопровождать ее в поездках по домам знати… Но честно говоря — я там, по большей части, молчал как мне и велено было.

Потом был Большой Прием по случаю праздника… Дама Тиира приказала мне быть там обязательно, сказала подходить к определенным людям, и дружески разговаривать с ними о разных пустяках… Зачем — я не понял.

А потом — сказал убираться их столицы, и желательно, ближайшее время там не появляться.

…И да — Король на приеме, был со мной довольно холоден, хотя и похвалил за труды во благо Королевства… на море. Что означает, что опалу с нас сняли. …Но кажется — он тоже совсем не рад был меня видеть!

— Дама Тиира, конечно великий политик и интриганка… — Усмехнулся Готор, выслушав объяснения Реки. — Однако, ее привычка использовать людей в темную, до добра не доведет. — Как ты можешь не мешать королевским… и ее, планам, если их не знаешь? Так к каким людям она тебя подсылала?

Ренки назвал несколько имен. Среди них были, как и весьма знатные и влиятельные люди, и обычные придворные, и даже разная мелочь, что вечно толпится во Дворце, ловя крохи с королевского стола…

— Хм… — давненько я не варился в этой кухне… — Задумчиво сказал Готор. — Но кажется мне, что все эти ребята — клиенты Герцогов Гидшаа. А ты, засветившись в их обществе, вроде как дал понять, что в некотором роде, играешь на той же стороне…

Полагаю — дама Тиира задумала перессорить южные графства с Гидшаа. — Вполне разумно… в нашей плачевной ситуации. — Коли они сомневаются в том чтобы быть нашими друзьями — пусть враждуют между собой! Тогда каждый будет искать союза с Королем против своего врага, …и в этой мутной водичке, можно выловить немало вкусной рыбки.

— Ты думаешь, из-за того, что я в обществе пообщался с определенными людьми — Краасты могут поверить в то, что я могу выступить на стороне Гидшаа? — Даже оскорбился Ренки. — Они ведь знают что я Человек Короля!

— Я же сказал — это только малая часть интриги. Но большего, нам, судя по всему, сообщать и не собираются. Даме Тиире, сейчас главное — зародить сомнение в головах у Краастов, и бросить семена раздора между ними и Гидшаа. А что из этого получится…

…Но судя по тому, что в эти планы нас с тобой посвятить не сочли нужным — похоже, в эту песочницу, играть нас не пригласят. Так что — будем заниматься своими непосредственными делами, раз нет иных указаний.

Кстати, о делах — Охрану Одивии, я поручил организовать нашему Дроуту. У мужика к этому делу есть определенный талант — все-таки криминальное прошлое — прошло не зря! — Оглядываться он умеет, и опасности чует.

Я кстати, подумываю, что при наличии такого количества врагов, надо бы нам тоже своей «тайной службой» обзавестись. — Как раз Дроута можно во главе поставить — раз и талант есть, да и возраст у него уже солидный, чтобы самостоятельное дело вести.

Он конечно не оу Риишлее, ну да и мы — не Тооредаан — в высокую политику лезть не будем. Но по части отлова наемных убийц, контрабандистов, воров, разбойников, и прочего жулья — считаю, его кандидатура подходит в самый раз. — Что думаешь?

— Да. — Согласно кивнул головой Ренки. — Наверное нам надо обзаводиться чем-то подобным, а то я слышал упреки от купцов, что с тех пор как Фааркоон выделили в феодальные владения — Тайная Служба начала работать спустя рукава. А Дроут… он хитрый. …Только, что скажет на это оу Риишлее?

— Если правильно ему это преподнести — поймет. — Махнул рукой Готор. — Он человек умный. Однако — параллельно, надо создать еще одну… назовет это «служба внешней разведки». …Структура, которая будет приглядывать за Литругой, и нашими окрестностями. А начальником туда, поставим Доода. В принципе, он и так уже с «окрестностями» работает. Сидя в своем трактирчике, уже неплохую паутинку сплести сумел. Бандюков да мошенников, на нашем участке дороги, вырезает под корень, потому-то купцы нынче, готовы лишний крюк сделать, лишь бы спокойно через нашу землю проехать. А сведения, которые он вызнает у этих купцов…, бывают не бесполезны… в экономическом плане! Чувствуется школа Бида, а если его еще кое-чему подучить, да поставить определенные задачи — он развернется так, что мало не покажется!

— Но зачем же нам две тайных службы? — Удивился Ренки. — Если еще существует и Тайная Служба — в смысле, настоящая!

— Всегда должно быть две, минимум. — Убежденно ответил Готор. — Чтобы друг за дружкой присматривали. Формально, у них будет разделение обязанностей. Но по сути…

…Знаю, что ты хочешь сказать! — Сделал он останавливающий жест, видя изменившееся выражение лица Ренки. — Дроут не просто наш сержант. — Он наш друг, и даже собрат! Да и Доод нам не чужой. — Но в подобных делах, когда закладываешь фундамент и создаешь каркас — личное необходимо отбросить. Чтобы созданное тобой, не развалилось, при одной лишь замене одного кирпичика другим — менее «лично преданным». … Короче — так надо! Согласен?

— Ладно. — Кивнул головой Ренки. — Ты в этом разбираешься лучше меня. …А что там с Литругой, удачная была охота?

— Нормальная. — Расплылся довольной улыбкой Готор. — Шороху на кредонцев мы за это время навели. И не без выгоды для себя! Еще немного, и мы вложенные в это дело бабки отобьем, и уже начнем получать чистую выгоду.

Теперь у нас на этом деле не три, а уже четырнадцать кораблей работают. …Хотя нет — уже опять двенадцать — кредонцы тоже без дела не сидят. Но желающих пограбить их, от этого меньше не становится.

И тут у нас с тобой, появляется новая проблема. — Нельзя упустить контроль над ситуацией!

Раньше-то — все корабли были наши. Две трети команды — тооредаанцы. Капитаны — тооредаанцы. А вот теперь — Литруга внезапно стала довольно бойким местом. На вот, почитай, что пишет оттуда оу Маб. — В гавань стали приходить какие-то левые кораблики, а то и просто — большие лодки, набитые отребьем, которое просто пышет желанием вступить в ряды пиратов! Да и на соседних островах, началось какое-то подозрительное оживление. И заметь — отнюдь не все из этих ребят, выказывают желание получить каперский патент, обязуясь взамен соблюдать наши правила. Хотя в случае чего — все придут отсиживаться за нашими пушками!

Правда пока, случаев нападения на тооредаанских купцов, со стороны «наших» пиратов, вроде бы незамечено. Но вот насчет нападений на корабли третьих стран — такие случаи уже были.

— Надо усилить гарнизон! — Категорично высказался Ренки. — И досматривать суда, приходящие на Литругу. Если корабль и команда хорошо вооружены, а патента нет — изымать корабль, а команду — за борт!

— А где возьмешь на это солдат? — Усмехнулся Готор. — А их понадобится много, потому что врагов мы такой политикой, наживем себе …океана не хватит, всех утопить. Да и не удержим мы это дело на одних штыках.

Нет, давить придется с другой стороны. — Я же тебе рассказывал, кто действительно зарабатывает на пиратстве? — Скупщики краденного, кабатчики, да сутенеры! Львиная доля «легко нажитого» оседает в их карманах.

Так что я уже подключил фааркоонских купцов. — Два раза объяснять им не пришлось… (кому пришлось — того я вежливо выгнал), и они уже готовы к работе. С нашей же стороны — необходимо обеспечить им монополию на ввоз продовольствия, вина, и удовольствий. Так что — суда будут досматриваться, но отнюдь не на предмет оружия.

Но все будет честно и справедливо — любой мешок муки или крупы ввезенный на остров, будет облагаться девяностопроцентным налогом …э-э-э… на постройку защитных сооружений и покупку пушек. (С какой стати, мы им будем свою артиллерию дарить?). Надо будет поговорить кое с кем из «капитанского совета», пообещать поделиться выручкой — они это тоже одобрят.

Но фааркоонцам, мы потом будем процентов пятьдесят возвращать… либо за счет скупки награбленного, (а где еще это можно будет продать?), либо еще как-нибудь… Механизмы надо еще прорабатывать.

Когда полностью поставим население островов в зависимость от своих поставок и добьемся того, чтобы продать добычу было можно только у нас — вот тогда и начнем диктовать свои условия.

…Однако сейчас, у нас есть дело поважнее. — Пленных накопилось уже достаточно. Надо бы подумать, как их можно будет обменять на наших людей.

Признаться — раньше я подумывал с этим вопросам к оу Риишлее обратиться. — В жизни не поверю, что у него нет каких-нибудь выходов на кредонские власти.

Но тут вдруг выяснилось, что наша дорогая Одивия, может нам в этом деле помочь. — Оказывается, она пыталась найти и выкупить из плена своего отца. Так что вышла на нужных людей. Правда — судьбу отца проследить, так и не смогла. Но поделиться контактами может.

И что самое интересное — эти контакты, проживают в одном городишке, всего в трех сотнях верст от старой Мооскаа! Так что можем заодно и там оглядеться… Может чего интересного увидим. Ну, что скажешь?

— Увы, но путь в легендарные земли Старой Империи, оказался не так уж короток и прям. — Для начала — пришлось зайти на Литругу, и задержаться там почти на две недели. Готор творил politiku, Ренки добросовестно пытался у него учиться. Хотя наука интриг, намеков, и закулисных бесед, давалась ему необыкновенно тяжело. …Не лежала душа Ренки, к подобному занятию. — То ли дело открытый бой, в пороховом дыму и со шпагой в руке… А все эти улыбки и пьянки с отребьем, которому хочется скорее дать пинка, чем заверения «в дружбе и приязни».

Так что, для успокоения души — пока Готор, шептался о чем-то с «капитанами» и появившимся на Литруге купцами, Ренки посвящал свободное время отбору команд на новые корабли, довольно тесно познакомившись с самыми разным «образцами» пиратов.

Как ни странно — коренных литругцев, среди них было уже не так много. — Стоило только вести что «старые добрые времена возвращаются», разнестись над морями — на остров прибыла целая толпа, алчущих легкой наживы людей.

Тут были и явные авантюристы-искатели приключений, и дезертиры, и разбойники всех сортов, и беглецы от закона, долгов или мести. Иные — были людьми благородными с приставкой «оу» перед именем, а другие — нищетой, своего имени даже не имеющие и обходящиеся взамен этого кличкой. Одни — едва ли не щеголяли дипломами Университетов, другие не могли написать свое имя. Нищие в лохмотьях — и разодетые в пух и прах. Прекрасно владеющие оружием, и уверенные что их жажда быстро разбогатеть — сильнее любого оружия… Опытные мореходы, и абсолютно сухопутные крысы. — Кого только не было в этом, как его называл Готор — зверинце.

Однако — большинство из тех кто пришел наниматься на пиратские суда, были обычными моряками или рыбаками, решившими «подзаработать» тесаком и мушкетом, коли выпала такая возможность.

Это был словно бы особый народ. — Морской!

Они где-то, когда-то родились, на каком-то берегу. Но уже с детских лет, были отданы юнгами «в обучение» на корабли, и с тех пор — фактически на них и жили.

Жили — передвигаясь из порта в порт, переходили с одного корабля на другой — добровольно и не очень. Плавали по всем морям, годами не видя родины, а подчас, кажется и забыв, где она, эта Родина, находится. Родиной для них была корабельная палуба, а подданство свое они определяли по флагу на мачте.

У них был свой язык — кажется сплошь состоящий из морских терминов. Свои обычаи, законы, верования, правила морали, и даже праздники.

И как, не без удивления узнал Ренки — пиратство, среди этих людей — особо аморальным делом не считалось. — Украсть у соседа по кубрику… — было абсолютным злом. А вот перейти на другой корабль, и зарезать того же соседа во время абордажа — дело житейское, и вполне допустимое.

— Слушай, Готор… — Как-то раз обратился Ренки к своему другу. — А зачем эти пришлые нам вообще нужны? Неужели мы не наберем достаточно народу среди наших моряков?

Ведь помнится — их сейчас полно на берегу бездельничает, готовых вкалывать на черной работе, хоть за еду!

…Солнце как раз перевалило за полдень. И они как раз сидели в кают-компании «Чайки», пережидая в теньке наиболее жаркое время дня. А поскольку, так получилось, что капитан и офицеры, обычно составляющие им компанию, сегодня были заняты срочной выгрузкой товаров — можно было говорить более свободно.

Одивия Ваксай — так же присутствующая в каюте, (ну как же без нее? — Она и с посредником знакома, да и строящаяся на Литруге верфь — принадлежала ее Дому. И даже Ренки, в свете последних обстоятельств, решил что с ними она будет в большей безопасности, чем в Фааркооне) — была посвящена во многие секреты приятелей. А профессор Йоовик — так же настоявший на поездке, едва услышав про Старый Мооскаа, и сообразивший что данная поездка наверняка будет касаться неких тайн, запечатленных на глиняных таблицах — делами пиратскими интересовался мало, зато, как убедился Готор — язык за зубами, держать умел.

— Хм… — Буркнул Готор, отрываясь от бумаг, которые читал в тот момент. — Ты опять? Мы ведь кажется уже об этом говорили?

— Ну да… — политика, и все такое… Вроде как грабим Кредон не мы, а совсем даже другие люди…, хотя едва ли, это обманет самих кредонцев. …Опять же — громить пиратов, они явятся не в Тооредаан, а сюда…

Ну ладно — литругцы, но зачем нам брать в команды кого-то еще, совсем со стороны? Ведь в этой толпе сброда, что пожаловала сюда со всех сторон света, наверняка полно кредонских шпионов, ты об этом не подумал?

— А что шпион может сделать, находясь в замкнутом мирке корабля? — Какую весть передать? Или ты думаешь — что в Кредоне так много патриотов, готовых ценой своей жизни, уничтожить пиратский корабль, бросив факел в крюйт-камеру?

…А помимо этого… — Пиратство, это тоже ремесло. — Я за прошлую пару месяцев, в этом убедился. — Советы, которые дают нам «вторые помощники», обычно оказываются весьма ценными. Без них, мы бы, возможно потеряли не пару, а половину наших кораблей. Да и добычи бы взяли намного меньше.

…Так что я, как житель Тооредаана, хочу, чтобы как можно меньше наших соотечественников, овладело подобным ремеслом! Пусть уж этим занимается «сброд, со всех сторон света», на то он и сброд. — Легкая нажива — она, знаешь ли, развращает людей. …Вот вы, Одивия, согласились бы нанять на свой корабль, бывшего пирата?

— Если он, как моряк, хорошо знает свое дело — согласилась бы! — Усмехнувшись, ответила Одивия Ваксай. — Признаюсь, среди моих предков, числятся люди занимавшиеся подобным, как вы сказали — «ремеслом». Я в детстве и сама, наслушавшись семейных преданий, любила играть в пиратку.

…Но если будет выбор — конечно же, предпочла бы взять в команду, человека, на чьей совести нет грабежей и убийств. Но кто, в наше непростое время, может подобным похвастаться?

Но хватит об этом. — Судари, лично я, уже завершила все свои дела на этом острове… Хотелось бы отплыть побыстрее. — И у вас, и у меня, в Фааркооне еще множество дел, которые не хотелось бы взваливать на плечи управляющих… Уж больно легко, эти плечи гнуться, под тяжестью трудов, и оттого их обладатели, без хозяйского пригляда, начинают работать спустя рукава.

«Чайка» в сопровождении трех пиратских кораблей, вышла из бухты Улитка спустя два дня, и отправилась к «воротам» в Срединное море. …И наткнулась там на кредонскую эскадру из более чем дюжины фрегатов, вышедших охранять своих купцов, и гонять пиратские корабли.

— …что делать — что делать? — Досадливо поморщился оу Готор, после того как услышав от местного лоцмана, что эскадра пришла всего неделю назад, его завалили однообразными вопросами. — Ждать! Теперь — ход за славным адмиралом оу Ниидшаа. Надеюсь, он не забыл о наших договоренностях, и вовремя получил от людей Риишлее весть о выходе кредонцев.

— Жаль конечно, что не успели проскользнуть до их прихода… Зато — и точно не нарвемся на них, на обратном пути.

Ждать пришлось почти целую неделю, прячась среди островов архипелага. Потом, специально нанятый лоцман из местных, принес весть, что большая часть эскадры внезапно ушла, оставив у «ворот» лишь три корабля.

— …Дык, судари… — Слухи-то ходят, что тооредаанский флот, вышел из портов, и отправился на север… — Пояснил лоцман действия кредонцев. — Вот они и поспешили, берега свои прикрыть.

…Так ить, судари… В наших местах, слухи быстро разносятся… Корабли со всего свету, тута проходят. А морячки — языками потрепать любят. — «Оттуда» и знаю!

Оу Раавиинг — контр-адмирал кредонского флота, чувствовал себя вполне уверенно. — Да, большая часть флота ушла, оставив его тут во главе крохотной эскадры, всего из трех вымпелов. — Зато какие это были вымпелы!

Новейшие фрегаты, кажется еще пахнущие стружкой и краской. И пусть на каждом из них всего по сорок четыре пушки… — Эти корабли были созданы не столько для линейных сражений, сколько для погонь, и лихих маневров в морском бою. …Говоря уж совсем по чести — создавали их как раз, как идеальных пиратов! — Захватывать тооредаанских купцов, подрывая торговлю этого унылого королевства, сотни лет пытающегося конкурировать с Великой Кредонской Республикой, как на западных землях, так и на море. Но уж коли эти тооредаанцы нашли в себе силы и наглость, осмелиться нападать на кредонских купцов — фрегаты отлично выступят и в роли истребителей пиратов. А если, как уже бывало — пираты соберут большой флот — его фрегаты легко ускользнут от врагов, за счет скорости. — Пиратские суда никогда не отличались совершенством. А пиратские флоты — способностью к продолжительным совместным действиям.

Но главное-то, не в этом! Почему он — оу Раавиинг. Контр-адмирал, водивший флоты в десятки вымпелов, согласился торчать тут, теряя возможность поучаствовать в исторической битве между кредонским и тооредаанским флотами?

…Потому, что если бы тооредаанцы не догадались организовать пиратские набеги в этих водах — Их стоило бы организовать самим кредонцам! …Ну, потопили бы несколько купеческих суденышек из малых Домов, пытающихся конкурировать с большими Домами и целыми Компаниями. Зато…

…Эти воды и земли… Ворота в Срединное море, к самым богатым берегам мира. — Кредон давно мечтал наложить на них свою лапу. Но это бы означало войну со всем миром.

Со времен развала империи — эти острова никому не принадлежали. …Ну, за исключением собственных жителей — сплошь жуликов и мошенников, весьма неплохо наживавшихся на проводке кораблей через «ворота».

Лет четыреста назад, тогдашняя Валаклава, претендовавшая на роль приемника Старого Мооскаа, пыталась взять эти воды под свой контроль… Поставить крепости на островах, держать тут свой флот…

Началась война. Против Валаклавы выступили буквально все царства, имевшие хоть клочок земли на берегу Срединного моря, и лодку под парусом, способную везти десяток голодранцев с топорами в руках… Даже тогдашний Тооредаан, будучи абсолютно варварским царством, и то соизволил поучаствовать. А Кредон… можно сказать — на той войне и родился!

Валаклава — страна древняя. Говорят — она еще и до Империи, была весьма сильным государством. Его не завоевали, а присоединили к имперским землям, на основе договоров и монархических браков. Так что, даже в составе Империи — Валаклава обладала особым статусом и немалыми привилегиями. — Оттого и Темные Века, прошла быстрее других, сумела сохранить немало имперских знаний, традиций и культуры. И вполне бы могла впоследствии занять место прежнего Мооскаа, объединив вокруг себя осколки былой империи… Если бы не эта война.

Война длилась больше тридцати лет, и в результате — Валаклаве пришлось распрощаться со светлыми перспективами. — Слишком уж большой и лакомый кусок, пыталась она заглотить сразу, а вот если бы хватило терпения сначала слопать менее привлекательные территории, поднакопить сил, одновременно уменьшая количество потенциальных врагов…

Но уж слишком лакомым, был этот кусок, и потому за прошедшие 400 лет, еще не одно, возомнившее о себе государство, обламывало о него свои зубки, надеясь одним лихим рейдом, захапать себе мировую гегемонию…

Кредон, как-то раз тоже пытался. И тоже не вышло. Но теперь-то, республика стала куда умнее. — Ее территория, с тех пор, увеличилась чуть ли не в пять раз. А флот… — флот, давно стал самым большим и могущественным в Океане.

Конечно — войну со всем миром, Кредону пока не выиграть. Но республика давно уже об этом и не мечтает. Даже он — потомственный флотский офицер, нашел в себе силы осознать, что флотом и армией подобных задач решить нельзя. А вот тихой сапой, беря под контроль чужие страны с помощью денег и торговли. Втираясь в доверие, подкупая послушных, и устраняя излишне самостоятельных… В один прекрасный момент — воинственные страны сами сдаются без боя, когда их вожди размякают от роскоши и привычки получать незаслуженные блага.

Так что кредонский флот сейчас, по большей части, лишь обеспечивает безопасность торговли и торговых путей, а не пытается захватывать новые земли.

И вот — при иных обстоятельствах, стоило бы кредонским кораблям бросить якоря у «ворот», — очень многие бы страны и короли, смертельно обиделись бы, и испугались. Возможно войной бы и не пошли…, сразу. Но уж верно постарались бы навредить кредонским купцам, а это бы очень не понравилось Торговой Палате.

А сейчас — сущая благодать — «Мы защищаем своих людей, от пиратов! Можем заодно и ваших прикрыть». Еще недавно тут стояли двенадцать фрегатов, и множество корабликов на подхвате, от юрких авизо, до тяжеловесных транспортников и скотовозов… — и никто даже не пикнул!

Хорошо бы Тем Кто Решает, хватило бы выдержки потерпеть пиратов еще годика два-три. За это время, Тут, все привыкнут к кредонскому флоту у «ворот». И даже будут радоваться, когда корабли входят в гавани островов, а матросня и офицеры, тратят деньки на выпивку и шлюх.

А там глядишь, пройдет время, и никто уже и не посмеет вякнуть, и против их постоянного присутствия тут. Так что — все складывается удачно!

И даже — еще более удачно, чем он, оу Раавиинг, мог рассчитывать. — Возможно, тооредаанцы и впрямь решили, пользуясь уходом целого флота — побезобразничать в кредонских водах. Может быть — это был лишь отвлекающий маневр, чтобы увести вражеский флот от «ворот». Но так или иначе — а его начальнику, адмиралу оу Гриизу, пришлось уйти, оставив его, оу Раавиинга, за главного. …И сможет ли он вернуться — еще бабушка надвое сказала. — Если тооредаанцы и впрямь начнут бедокурить в кредонских водах — ему придется долго отлавливать их там. …После проклятого рейда на Тинд, с их флотом приходится считаться.

За это время. Он оу Раавиинг, должен одержать несколько побед над пиратами, выстроить агентурную сеть из мелких мошенников, а главное — завести личные контакты с правителями и знатью островов. Лесть, подарки, выгодные предложения по снабжению флота, и прямой подкуп… — глядишь, через полгодика, они уже будут есть с его рук. И тогда — его уже никто отсюда не отзовет в другое место. И иных начальников — скорее всего не пришлют.

И когда «ворота» станут окончательно принадлежать Кредону… — Республика таких заслуг не забывает!

Простите, ваша милость, адмирал… — Вторгся в светлые мечты оу Раавиинга, голос его первого помощника. — Наблюдатель с грот-мачты, заметил парус на горизонте… Кажется — он хочет пройти через ворота незамеченным — крадется с юга, через мели.

— Отличное известие, лейтенант… — Обрадовался контр-адмирал. Уж верно, купец нейтральной стороны, не стал бы этак рисковать. А значит — это либо тооредаанский пират, либо — тооредаанский купец. В любом случае — он наша добыча!

Просигнальте «Беспощадному» чтобы оставался на месте. А «Беспокойный» пусть снимается с якоря, ставит паруса, и перекроет тому мерзавцу путь на восток. Мы зайдем с запада. На севере у него будут мели и рифы. Удрать он сможет только на юго-запад, там мы его и перехватим. Главное — успеть до темноты, иначе потом замаемся искать мерзавца среди островков архипелага. — Эти пираты — сущие крысы, знают все щели, где только можно спрятаться!

Ох уж эти морские гонки… Неспешные, и требующие более терпения, нежели приложения физический сил.

То ли дело, когда догоняешь противника на своих ногах. — Несешься большими прыжками, отталкиваясь от земли, стараясь дышать равномерно, и удержать бешено бьющееся сердце, в пределах своей грудной клетки.

…Или конная погоня. — Огромный зверь под тобой, распаленный азартом и ударами шпор — ты чувствуешь его энергию, свист ветра в ушах и бьющий в нос запах лошадиного пота.

Ты отнюдь не отдыхаешь, сидя в седле — все мышцы твоего тела работают в едином ритме с галопом коня, а мышцы ног — напряжены как пружина взведенного замка. — Одно неловкое движение твоего коня или твое собственное — и ты летишь на огромной скорости, и бьешься о землю. …Иногда — бьешься всмятку!

А вот когда один корабль гонится за другим… Кажется и нет особой разницы, между погоней и обычным плаванием. Разве что снасти скрипят чуть громче, хотя и это — обычно лишь обман твоего воображения, потому что поставить больше парусов, чем позволяет крепость мачт и сила ветра, все равно нельзя.

Подчас, при таких погонях — преследуемый корабль — лишь крохотный уголок паруса, где-то на горизонте, который видно только с вершины мачты. И как бы не жаждала этого твоя душа. Как бы не напрягал ты мышцы и не подталкивал мысленно свой корабль вперед, к этому парусу — идти он будет с той скоростью, что изначально заложена в его конструкцию, да позволяют ветер и морские волны…

Тут, наибольшую роль играют опыт капитана, мастерство матросов, но главное — Удача! А Удача, как всем известно — девка капризная, взбалмошная и ревнивая.

— Надо отдать должное этим пиратам — Думал контр-адмирал оу Раавиинг. — Они пока не совершили ни единой ошибки. …Не считая конечно той, что вообще стали пиратами и осмелились нападать на кредонские суда.

Вовремя развернулись, и начали удирать от «Беспокойного». …оу Раавиинг, решил было что пираты при виде боевого фрегата так растерялись, что не обращают на его флагман «Беспощадный» никого внимания, тупо идя навстречу своей смерти. Но лоцман объяснил про течение…, и правда, очень скоро, пират сменил курс на юго-запад, и существенно прибавил скорости, сумев довольно серьезно оторваться.

Впрочем — примерно спустя полчаса, и «Беспощадный» достиг того же течения, и существенно прибавив в скорости, начал постепенно догонять противника — благо — ветер был почти попутный, а фрегат и строился скорее быстрым, чем сильным.

Примерно спустя часа три — «Беспощадный» настолько приблизился к пирату, что уже можно было разглядеть его поподробнее. — Странное судно. Какое-то непривычно узкое, и без высоких надстроек на баке и корме. …Не очень понятно, как при таком корпусе, он может нести такие высокие мачты. …Но видно потому и поднята — едва ли половина парусов, что если при более-менее сильном ветре, поднять их все — кораблик рискует перевернуться.

Вооружен слабовато. Судя по всему — по каждому борту, можно расположить пушек двенадцать-пятнадцать сравнительно небольшого калибра, не более. Да и груза, в эти трюмы, можно поместить существенно меньше, чем в обычного купца такой же длинны. …Короче — может он и смотрится изящно, но по сути — странный уродец. Если это и есть те самые тооредаанские «kliper», про которые ему рассказывали на совещании в штабе Флота… — то особого впечатления, он на него не произвел!

Впрочем — чего еще ждать от этих тооредаанцев? — Воистину — не рыба ни мясо. Захватили огромные земли, но живут, в основном, лишь на побережье. Живут на побережье, имеют доступ к большим запасам леса, а серьезным конкурентом на море — так и не стали. Так, иногда, раз в полсотни лет, могут собраться с силами и доставить проблему. Вроде битвы при мысе Куаа, в котором, хоть это и противоречит официальной версии — тооредаанцы сумели существенно потрепать республиканский флот. Он, оу Раавиинг, там был. И пусть не в качестве контр-адмирала, а всего лишь первого помощника линейного корабля «Республика» — у него есть право сомневаться в официальной версии. Хотя бы потому, что для самого нового и сильного линейного корабля кредонского флота — это была первая и последняя битва. Сгорела «Республика» и утонула… едва не утащив за собой на дно, и карьеру оу Раавиинга. Пришлось немало сучить ножками взбивая масло, тратить последние деньги на «подарки», прогибаться и льстить разным сволочам, чтобы вновь получить шанс занять капитанскую должность.

И он, этот шанс не упустил. К тому времени, когда из-за Тиндской авантюры, во флоте полетели многочисленные головы — репутация оу Раавиинга была настолько безупречна, что чин контр-адмирала достался ему почти без борьбы.

М*да… Хотя вспоминать Тинд, как-то не хочется. — До сих пор холодок по спине пробегает, при виде размолотых в пыль крепости, и форта-ключа, считавшегося вообще неприступным.

…Впрочем — главная проблема этих тооредаанцев, в их бесконечной спеси! — Множество правил, ограничений и Кодексов… А все — лишь затем чтобы прикрыть свою лень. — Благородным оу, видите ли, не пристало работать и торговать подобно каким-то там купцам! Они будут верно служить своему королю, тщательно штопая прорехи и заплатки на штанах и камзолах, но не опустятся до «неблагородных занятий».

Оу Раавиинги, могли проследить свой род, еще а Имперских времен! Однако это им не помешало удачно вложить деньги, и управлять собственным Торговым Домом, когда в том появилась надобность. И вот результат — те, кто страдал от излишней спеси — либо сдохли от голода, либо опустились до уровня нищих и бродяг. А те, от кого они презрительно отворачивались, шипя именуя «низкими купчикам» — теперь заседают в Торговой Палате, водят корабли и армии служа Республике.

У таких людей — на выгоду особое чутье! Они своего не упустят, не взирая ни на какие кодексы, древние заветы, и бубнежку жрецов. Впрочем — в Кредоне и жрецы поняли, что бубнить надо то, что пришедший в Храм человек и сам хочет услышать, а то не видать тебе щедрых пожертовований!

От того Кредонская республика и расцветает, с каждым годом становясь все сильнее, а не чахнет, под гнетом всяких там Правил и Традиций.

И что интересно — ведь было время, находились люди, которые говорили, что без всяческих ограничений — Республика развалится сама собой, погрязнет в коррупции и стяжательстве. Но! — пусть чиновники да офицеры и правда — служа республике — не забывают и свой карман. Но и республика, находит способы изрядно этот карман опустошить, коли действия чиновника или офицера, нанесут ей ущерб. Так что — такого повального воровства, как в армии и флоте Тооредаана, в Кредоне не наблюдается. Потому как….

— Простите, ваша милость, адмирал! — Прервал его воспоминания вахтенный помощник — Сдается, наша добыча прибавила скорости…

— Хм… Очередное течение? — Спросил контр-адмирал.

— Похоже — они прибавили парусов… — Отрицательно покачал головой помощник.

— Жест отчаяния! — Самодовольно констатировал оу Раавиинг. — Видят, что мы их догоняем, и теряют разум. — Их лоханка не выдержит такого напора, и скоро окажется в наших руках. Впрочем — у нас запас прочности еще есть — Прикажите отпустить пару рифов на гроте, и поднять стаксель.

Что там с «Беспокойным»?

— Поменял курс вслед за нами. — Отрапортовал вахтенный. Идет в трех верстах позади.

— Им же хуже. — Позволил себе пошутить контр-адмирал. — Лишаться возможности торговаться из-за призовых!

Корабль к бою готов?

— Так точно, ваша милость! Крюйт-камера и арсенал открыты. Первые заряды доставлены на батарейную палубу. Боцманы готовы раздать сабли и мушкеты на случай абордажа.

— Что ж. — Если я что-то понимаю в морском деле — Усмехнулся контр-адмирал — Все это нам понадобиться в течении ближайших трех часов.

Да — контр-адмирал оу Раавиинг, оказался полностью прав. — Спустя примерно полтора часа — догоняемое судно, вдруг резко сбросило скорость. Что там у них не выдержало напора ветра — издалека было не понять… Может быть — дело было в цепи островков которых достиг кораблик, а вернее — в сложном фарватере между ними. Хотя лоцман довольно уверенно утверждал, что без проблем проведет тут корабль с осадкой «Беспощадного», так что можно было не сбрасывать ход, стремясь быстрее настигнуть пирата, пока он не спрятался в очередную крысиную нору.

…Хм… После очередного поворота пират и правда пропал. Но лоцман, только усмехнулся, и уверенно повел корабль в лабиринте островков… Ага. — Вот они… За стеночку спрятались! Если бы не хорошо знающий эти воды человек — он, оу Раавиинг, и впрямь бы мог пройти мимо, на заметив эту щель между скалами.

— Ха-ха. — Усмехнулся лоцман. — У нас это место любой мальчишка знает. «Приют Контрабандиста» называется. А они небось — думали тута спрятаться… Теперя попались, второго выхода точно нет!

Две, довольно высоких и продолговатых скалы, образовывали этакое укромное ущелье-бухточку. Судя по цвету воды — довольно глубокую. Вход «закрывал» третий остров — довольно большой, хотя и без бухты, или даже пляжа на который можно было бы высадиться. Так что — без особой необходимости, едва ли кто-нибудь туда бы поплыл. А проходя вдоль скал — скорее можно было представить что это некий цельный остров.

…Но к счастью для кредонцев, и к несчастью для пиратов — оу Раавииг, заранее позаботился найти проводника, который указал на «пиратский тайник». — Вот что значит опыт и мудрость!

— Выхода с другой стороны точно нет? — уточнил на всякий случай мудрый адмирал.

— Рифы тама. — Кивнул проводник. — Здоровые зубья со дна торчат, в отлив даже над водой подымаются… Так что точно не сбегут.

— Что ж… — Улыбнулся оу Раавиинг, и начал говорить, кажется обращаясь не столько к своим офицерам, сколько сам с собой. — Войдем в горловину бухты. До них будет примерно треть версты… А борта, у этого суденышка, особо прочными не кажутся. Так что можно их будет прямо оттуда расстрелять. — Едва ли калибр их пушек, позволит дать нам достойный ответ.

Но если это тот самый «kliper», про который столько болтали — куда выгоднее будет взять его целым. — Торговая Палата назначила за него особое вознаграждение. И не малое! Да и слава…

Ради этого, я пожалуй, даже готов оставить пиратам жизнь и свободу. — Высадим их на любом из этих островков… — может сами подохнут, а кораблик, достанется нам без единой царапины! Да и в трюмах, может быть что-нибудь ценное… особенно если это — купец!

…Лоцман — мы сможем туда войти и развернуться бортом?

— Ежели за шлюпками тащить — так легко! — Заверил опытный моряк.

— Тогда, боцманам — играть команду «К бою!». — Начал распоряжаться контр-адмирал. — Шлюпки на воду. Первый помощник — вы командуете гребцами.

Порты по правому борту открыть. Пушки зарядить. Морскую пехоту на палубу, стрелков на мачты! Поднять сигналы — «Приказываю сдаться» и «Высылаю парламентера».

Второй помощник — на ялик, готовьтесь передать им мой ультиматум.

На кредонском флоте, вообще была железная дисциплина. А когда боцманы отыграют на своих дудках сигнал «К Бою» — все команды выполнялись только бегом.

Однако — даже несмотря на все это, прошло еще не меньше сорока минут, прежде чем «Беспощадный» смог войти в «ущелье» и развернуться к противнику бортом, зияющим открытыми орудийными портами, из которых, словно бы сама смерть, выглядывали жерла пушек.

Все внимание было сосредоточенно на траверз по правому борту, и потому, вышедшие из-за большого острова три корабля, кредонцы заметили не сразу. А когда заметили…

Нет, поднять порты, и даже зарядить пушки левого борта, кредонская команда успела. Те кто прошел «матушкину» науку, умеют действовать быстро, но без суеты. …Но увы — первые залпы, все равно успели сделать пираты.

Эти три корабля, хоть в длину и не сильно превосходили заманившего сюда кредонцев «беглеца», тем не менее были более массивными, и несли куда более тяжелую артиллерию. Каждый по отдельности — они для корабля ранга «Бесстрашного» были неопасны. Но их было три… И четвертый — в глубине бухты один прячущийся в длинных вечерних тенях один что бросали высокие скалы по обеим берегам бухты.

И тем не менее — первый пристрелочный залп кредонских канониров, был довольно точен. — Кораблик стоял развернувшись носом к выходу, (когда только успели?) и когда дым более-менее развеялся — бушприт кораблика, беспомощно висел на леерах и канатах, а гальюн сверкал свежей древесиной, пробитых в стенах отверстий.

Погонные орудия кораблика, ответили кредонцам, но это было все равно, что плевать из духовой трубки в верблюда. — Даже с пистолетной дистанции — едва ли пушки малого калибра, смогли бы пробить корпус фрегата, или сбить мачту.

Впрочем — сам кораблик, внезапно начал разворачивать на своих реях целые полотнища парусов… Создавалось ощущение, что их вдвое больше положенного. Так это было, или нет, однако слабый ветерок, дующий в бухте, он поймал, и пусть не слишком быстро, но пошел на сближение с «Беспощадным».

А на левом борте кредонского фрегата, все было куда менее лучезарно. — Три, раздавшихся по очереди залпа. Причем с каждым из них, вражеское судно подходило на все более короткую дистанцию — так что последний корабль, вообще стрелял картечью, целясь по палубе и такелажу, изрядно проредив морскую пехоту и матросов.

Досталось и шлюпкам, спешно пытавшимся вывести фрегат из ловушки, развернув его носом к выходу. Да и на батарейной палубе — пришлось не сладко. Оттого и ответный залп, был довольно смазанным и не принес особых успехов, тем более что стрелять приходилось по двигающимся мишеням.

Впрочем — офицеры довольно быстро навели порядок на утопающей в клубах дыма батарейной палубе. И когда тройка пиратов, вернулась для второго залпа — «Беспощадный» уже готов был достойно встретить врага.

Но сильный толчок в правый борт, сдвинул судно, сбив прицелы. — Изящный кораблик, ткнулся носом в борт «Беспощадного», окончательно ломая свой бушприт и гальюн, и по инерции начал разворачиваться бортом. Но еще раньше — на палубу кредонского фрегата, хлынул поток абордажной команды…

Их было не так чтобы много… — Но примерно треть из них, составляли фааркоонские егеря-гренадеры. Лучшие из лучших — одинаково хорошо умеющих поразить врага — пулей, гранатой, штыком или тесаком… прошедшие особую подготовку для войны в тесном пространстве крепостных стен и корабельных палуб. Специально отобранные, чтобы сопровождать Военных Вождей Берега, в их загадочных странствиях.

А за ними шла волна пиратов, пусть не столь хорошо обученных, но поистине страшных в своей ярости. А левый борт — опять содрогнулся от ядер, выпущенных на этот раз почти в упор, и новый поток пиратов, начал зажимать яростно пытающихся отбиваться кредонцев, в смертельные тиски.

Ренки несся по темным переходам, трапам, и палубам кредонского фрегата…

Глотая пороховой дым, спотыкаясь об нарубленные ядрами обломки, шарахаясь о косяки и углы… он несся за маячащей буквально перед носом фигурой, и никак не мог догнать.

Словно в страшном сне, когда вот так же вот, преследуешь свою цель, и каждый раз не хватает буквально чуть-чуть чтобы ее настигнуть, и холодный пот начинает струиться по спине, волосы встают дыбом, а сердце колотиться с сумасшедшей скоростью, будто в паническом ужасе пытаясь пробить грудную клетку и выскочить на свободу…

Вот фигура остановилась, подняла пистолет, и Ренки прыгнул вперед выставив перед собой шпагу, надеясь в последнем отчаянном прыжке, избежать неминуемой смерти…

А начиналась эта погоня, вполне даже весело.

Да. Кредонцы сумели их обхитрить. Ненадолго. По замыслу Готора — не слишком-то приспособленная к сражениям «Чайка» должна была, выманив противника от «ворот», просто спрятаться в укромном месте, отсидеться там ночь, пропустив мимо себя погоню, после чего — вернуться и вместе со всей эскадрой проскользнуть в Срединное море.

Дгай, поднявшийся от второго помощника, до капитана одного из пиратских кораблей, клятвенно заверял всех, что места, укромнее «Приюта Контрабандиста», во всем океане не отыщется! И поначалу, и правда, показалось что это именно так! — Заметить эту проклятую ловушку, можно было только встав точно напротив нее. А для этого пришлось бы сунуться в проход между ничем ни примечательными островами, подобных которым, тут было наверное под сотню.

И тем не менее — кредонцы сунулись. И обнаружили там свою добычу.

На этот раз, их спасла паранойя оу Маба. — Он вообще противился назначению литругцев, на должности капитанов кораблей, и когда оу Готору, по политическим причинам, пришлось удостоить Дгайя, подобной чести — принял это в штыки.

Новому капитану он не доверял, и потому стал возражать против первоначального плана, чтобы вся остальная пиратская эскадра, подождала «Чайку» у одного из безымянных островков на севере архипелага…

— Негоже судари, надолго разделять эскадру. — Говорил он на совете, упорно поглядывая в сторону Дгая. — Особенно в таком месте. Тут ведь, можно не только на кредонцев нарваться. …Тут — многие пошаливают. Да и вообще — места тут путанные.

Коли мы разделимся, то на то, что бы собраться всем вместе — много времени уйти может. Того самого времени, что вы хотите выиграть, проскользнув в ворота незамеченными. Так и будем, под носом к кредонской эскадры, друг дружку искать. …И не надо думать, что они за нами в Срединное не сунуться. Коли эти сволочи нас заметят — то уж верно попытаются из рук не упустить.

Потому-то, коли мы и впрямь туда незаметными проскользнуть хотим — надо действовать единой командой, а не делиться. Тут, между островами, места спрятаться найдется немало. Так что пусть пока «Чайка» заманивает кредонцев — остальные корабли будут рядом, и как придет время бежать — все вместе и побежим.

Оу Маб, был «адмиралом» их пиратского флота. Да и опыта у него было существенно больше чем у Военных Вождей Берега, так что Готор с Ренки, не нашли аргументов против. И остальные капитаны, также сочли его предложение вполне разумным. …Включая капитана Дгая.

Что ж — время показало, что оу Маб, возможно и ошибается по поводу Дгая, однако во всем остальном был абсолютно прав! Если бы прячущиеся за островом корабли, вовремя не подоспели бы на помощь — «Чайка» сейчас, скорее всего плавала бы в бухте в виде множества щепок, либо бы была захвачена врагом.

Ренки хватило выдержки броситься на абордаж во второй волне. — Впереди «фааркоонцы», он следом. …Впрочем, особо командовать резней, в которую превращается абордаж, коли обе стороны настроены решительно — фактически нет никакой возможности.

Выстроиться, взвести курки, выждать правильный момент, и дать залп…, запалить и бросить гранаты… А потом — когда враг вылезают из-под палубы из люков, или сыпется на плечи с мачт — долго выдерживать правильный строй не получится.

К счастью — фааркоонские егеря-гренадеры, это умели! — Умели драться тройками, между мачт, крышек люков, шпиля кабестана, пушек, канатных бухт, курятников и прочего палубного хлама. …И умели, по команде собираться в единый отряд, чтобы занять центр палубы, или штурмовать шканцы.

И Ренки, как мог руководил всем этим, в пылу боя, как само собой разумеющееся, воспринимая, что его войско слушается его команд, почти так же четко, как и собственная шпага в руке… И было столь же смертоносно для врага, как и она…

А знаменитая шпага оу Ренки Дарээка, сегодня испила немало кровушки. Особенно — когда он повел своих солдат, на штурм капитанского мостика!

— Сударь… Предлагаю вас сдаться! — Сказал Ренки, приставив острие своей шпаги к груди уже довольно немолодого, слегка грузного человека, с погоном контр-адмирала, пристегнутого к мундиру…

Этот человек тяжело дышал, по его лицу текла кровь, а камзол был в нескольких местах разорван. …Выбить шпагу из рук этого вояки, было делом буквально пары ударов. А вот того что случилось потом — Ренки никак не ожидал.

Кредонец внезапно отпрыгнул назад, развернулся и побежал, смешно, по-моряцки косолапя и раскачиваясь из стороны в сторону. Это было настолько глупо — пытаться убежать от кого-то на корабле, что Ренки даже не сразу бросился за ним в погоню.

А беглец, тем временем, забежал в капитанскую каюту, выскочил на балкончик на корме. С обезьяньей ловкостью перелез через перила, и спустился на палубу ниже.

Когда, Ренки, поддавшийся охотничьем инстинкту, последовал за ним, (и надо отметить, несмотря на свою молодость, проделав тот же путь отнюдь не с той же легкостью), он обнаружил что видимо попал в каюты младших офицеров. Побежал следом… Успел заметить юркнувшую в люк тень… И погнался следом.

Поначалу, это даже показалось ему смешным. …Он уже мысленно начал сочинять рассказ, о том как гнался за кредонским адмиралом, а тот убегал от него, обезумев от ужаса…

И только на нижних палубах, Ренки вдруг понял куда они бегут, и ему сразу стало не до смеха. Проклятый кредонский адмирал…, уже довольно немолодой, грузный и коротконогий — двигался с проворством обезьяны, буквально соскальзывая по трапам вниз, и несясь в полутьме палуб, словно сова по ночному лесу. На ровном месте — длинноногий Ренки, догнал бы его за несколько секунд. Но тут, в лабиринте корабельного брюха, бывалый моряк, уверенно доказывал преимущество опыта над молодостью и силой.

Уже когда адмирал остановился возле дверей крюйт-камеры, и поднял вынутый из-за пояса пистолет — Ренки прыгнул вперед, выставив перед собой шпагу, почти не надеясь достать.

Шпага вошла куда-то в бедро. Адмирал падая, успел выстрелить, но пуля ушла в потолок, и тем не менее — оба еще несколько мгновений лежали зажмурившись, ожидая неминуемого взрыва…

…Казалось бы — не все ли равно — сразит ли тебя маленькая пуля, мгновенно пробившая сердце, или разметает в клочья взрыв нескольких сотен пудов пороха? — И тем не менее — последний вариант, почему-то казался Ренки особенно жутким.

Звяк, звяк!!! — Адмирал бил стволом своего пистолета по кортику, пытаясь высечь искру. Если так случится, что его матросы и «пороховые мартышки» были недостаточно аккуратны — на палубе могли быть просыпанные крупинки пороха и пороховая пыль. Подчас — может хватить одной искры, чтобы уничтожить, не то что корабль — целую крепость! Потому-то, все кто работает в пороховых хранилищах — ходят в специальных мягких тапочках.

Ренки быстро ударил своей шпагой. На сей раз, удар был смертельно точен, и контр-адмирал Военного Флота Кредонской Республики оу Раавиинг, проиграл свой последний бой.

Его победитель встал, и попытался отсалютовать шпагой, оказывая честь доблести врага, но низкий потолок помешал ему сделать это. Тогда Ренки, тщательно закрыл дверь в крюйт-камеру, на всякий случай даже забив кортик адмирала под дверь, чтобы ее труднее было открыть. И начал устало подниматься наверх.

— Nihrena sebe…!!! — Только и сказал Готор, когда Ренки ответил ему на вопрос — «А ты куда пропал?».

А потом, как обычно началась работа… Надо было срочно расцепить суда, вывести побитого кредонца из бухты, освободив путь «Чайке». Оценить ущерб…

Окончание боя, уже проходило в сумерках, а к тому времени, когда Ренки вылез из-под палубы — на мир опустилась тьма. …Что в общем-то, были и к лучшему, учитывая, что где-то тут, рядом, должен был бродить и второй фрегат, наверняка привлеченный звуками пальбы. К счастью — как объяснил Готор — на море звук хоть и распространяется довольно далеко, но его источник определить не так-то и просто. А если еще учитывать и острова, искажающие и сбивающие направление… — можно было надеяться, что кредонцы не смогут найти место, где в течении менее чем получаса, корабли обменивались полноценными залпами.

И тем не менее — ночь была весьма беспокойная. Наспех заменить бушприт на «Чайке», исправить порванный такелаж… И все это в темноте, при свете фонарей.

А еще — этот долгий и крайне неприятный спор вокруг судьбы захваченного фрегата.

…Даже не жадность — восхищение, не позволяло морякам уничтожить такой прекрасный корабль. Почти идеальное соотношение скорости и силы. Выдержанная много лет древесина каркаса, и мореный дуб, пущенный на обшивку, и мачты собранные из деталей из железного дерева. И это не говоря про красное дерево, шелк и бронзу в интерьере кают… Все на этом корабле казалось размещено правильно, и по разумному. Каждая досочка, каждая деталь тщательно подогнана — знаменитая работа кредонских верфей, чье качество славилось на всех морях.

А пушки? — сорок четыре, сверкающих новой бронзой пушки! Вероятно отлитые одна за другой, в одной и той же мастерской, и потому похожие друг на дружку, как щенки из одного помета. Не всякая армия, выходит в поход, имея столько же. Паруса, канаты, цепи, якоря, и фигура свирепой гарпии на носу… в корце-то концов… — все новенькое, почти не пользованное!

И все это сжечь? Сжечь как ненужный мусор?

Увы, но последний, выпущенный почти в упор залп, нанес кредонскому фрегату серьезные повреждения. Били тогда, целясь по батарейной палубе, торопясь задавить вражескую артиллерию, и не позволить врагу расстрелять себя с короткой дистанции.

Били, подойдя настолько близко, что огонь из пушечных жерл, подчас лизал корпус вражеского корабля, а ядра, проходили сквозь борта, вздымая облака щепок, круша корабельные внутренности, и поджигая поднятые для стрельбы заряды, что вызывало новые взрыва и пожары.

И сейчас, медленно но верно, новейший фрегат кредоского флота «Беспощадный» набирал воду. …Его еще вполне можно было бы спасти. Поставить часть команды к помпам, а вторую — передать в подчинение корабельным плотникам. Тщательно исследовать корпус, завести на места пробоин пластырь из парусины. — Два-три дня работы, и корабль можно будет отвести на верфи, где его окончательно приведут в порядок. …Но этого времени, у пиратов-то и не было.

Даже победа в этом скоротечном бою, при немалом преимуществе в кораблях — досталась победителям отнюдь не даром. А ведь где-то, совсем недалеко, рыскали еще как минимум, два собрата поверженного «кредонца».

Возможно… Только возможно, что и в новом бою с ними, пираты бы сумели одержать победу. Но какова бы была ее цена? …А в пираты, знаете ли, идут не для того чтобы героически умереть, ради светлых идеалов!

Нет — даже ради такого корабля, не стоило подставлять шею… Но просто сжечь?!?!

— Знаю я тут одну бухточку… — Предложил капитан Дгай, просительно заглядывая в глазу оу Готору. — Крохотная, и неприметная… Отведем туда, и выбросим на берег…

— Завтра, рано с утра, нам надо быть уже на пути в Срединное море… — Напомнил оу Готор.

— Да это ведь почти по пути… — Даже замотал головой Дгай. — Лишний час-два, не более!

— А если кредонцы найдут? — Недоверчиво спросил оу Готор. — Потеряв свой фрегат, они тут все обыщут очень тщательно!

— Не найдут! — Веско ответил Дгай, явно пытаясь возместить интонацией недостаток аргументов.

— Они скорее всего, за нами погонятся… — Внезапно поддержал Дгая оу Маб. — И ежели до зимних ураганов, его никто оттуда не утянет — кораблик сей, и так волнами разобьет… Ну а уж коли найдут… судьба значит такая!

Пока остальные, рыскали по захваченному кораблю, таща с него все мало-мальски ценное, (даже шелковую обивку из кают ободрали), Ренки специально пошел на мостик, и отыскал адмиральскую шпагу. — Оружие героев, не должно пропадать бесследно.

Глава 9

Солнце жарило сегодня особенно сильно, слепило глаза, и колеблющийся в раскаленном мареве, берег, казался бесконечным продолжением моря, разве что чуточку иного оттенка.

— Вот она — знаменитая Степь! — Торжественно произнес профессор Йоорг, тоном лектора и столь же профессиональным жестом, обвел пространство за бортом. — От побережья, и на тысячи верст к северу, от Великих гор, до кредонских лесов с востока на запад… Вдохните этот воздух — он, сама история!

Вы только подумайте, сколько народов, сколько великих завоевателей топтала своими ногами, и ногами своих верблюдов, эту землю!

Доисторические племена, навечно канувшие в лету, шли отсюда с севера на юг, заселять Земли по ту сторону моря.

Тысячелетиями пасли тут свои стада знаменитые степняки! — Высокорослые, неутомимые в беге, и очень свирепые воины, жившие только ради бесконечной войны друг с другом и соседями. Они не знали металлов. Не имели ни верховых животных ни повозок. Не владели ни письменностью, ни ремеслами, поклонялись собственным быкам, которых считали богами-прародителями… Сущие дикари, но тем не менее — и они оставили свой след в истории, и мы помним о них!

А потом — колесо повернулось, и подобно реке потекшей вспять — с юга на север, опять двинулись волны аиотеекских племен. Они уже приручили верблюдов, умели делать бронзу, и воевать правильным строем… Но даже они не смогли полностью покорить эти Степи, Горы, и Леса, ибо народы их населяющие смогли объединиться и дать отпор захватчикам! Из легенд известно, что не меньше трех больших родов, пришедших в эти земли первыми — были уничтожены. И только став одним из элементов этого странного объединения — аиотееки смогли удержаться на Северной Земле.

Именно тогда-то и появилась впервые эта ваша легендарная парочка Лга*нхи и Манаун*дак — подручные Царя Леокая, со своей сестрицей и таинственным народом ирокезов! Позднее, почти все благородные люди Империи, пытались произвести свои родословные именно к этим ирокезам, нося характерную прическу, когда волосы над ушами полностью сбривались, и оставался только своеобразный гребень на голове. Да и сейчас, многие оу, готовы драться на дуэлях, доказывая свое родство с этим племенем, которого возможно даже и не существовало.

Почтеннейший Йоорг, сделал профессиональную паузу, как бы давая своим слушателям возможность получше вдуматься в его слова.

А потом — Зарождение Империи… — профессор почти замурлыкал, а глаза его маслянисто заблестели! — Что за чудный период! Время великих свершений и открытий — письменность, наука, медицина, ремесла… Что ни день — сплошные прорывы и небывалые свершения! Буквально за два-три десятка лет, жизнь тут поменялась кардинально! Казалось бы вчера — люди плавали на кожаных лодках скорлупках, боясь потерять из вида берег… И вот — они уже строят большие корабли и пересекают море. Еще вчера — дикари-степняки — строят города, а в них — университеты где делятся знаниями друг с другом. Объединяются в союзы, и создают армии, способные победить куда более развитых аиотееков. …Тысячи лет, они делились тут на горцев, жителей берега, и жителей степи… Племена, соседние деревни, отдельные семьи… — все резались друг с другом за место под солнцем. Но когда к ним пришла общая беда — смогли договориться между собой, и выступить заедино. — Это ли не настоящее чудо!!!

…Знаю. Вам сейчас, воспитанным на этих легендах, все эти события кажутся банальными и само собой разумеющимися. Но поверьте мне, человеку, всю жизнь посвятившему изучению прошлых веков — иначе чем чудом, это объединение не назовешь!

Почтеннейший Йоорг посмотрел на своих слушателей с вызовом, словно бы приглашая их осмелиться, и попытаться опровергнуть его утверждение.

А задумайтесь на мгновение… — Продолжил он, убедившись что перчатка осталась лежать неподнятой. — Сколько великих имен… сколько неординарных умов, собрались тогда одновременно на крохотном клочке земли, в ничтожно короткий отрезок времени! Сейчас, мы почитаем их как Великих Учителей и даже Богов, но все они жили тут, ходили вот по этой земле, плавали вдоль этих берегов… Общались между собой. Иногда воевали друг с другом… подчас даже очень жестоко. Но потом — нашли в себе силы примириться ради Знаний и Великого Будущего…

Словно бы, кто-то из богов дунул своим животворным дыханием, или бросил в эту землю семена разума. И они породили взрыв, отголоски которого мы слышим до сих пор!

Да. Воистину чудесный период!

…А дальше!? — Первая династия! Великое Умиротворение несогласных… Потом — Вторая Династия — время Великих Походов и Путешествий… Увы — первая гражданская война, породившая Раздел. Времена Республик и республиканских войн! Объединение, и Третья Династия — благословенная тысяча лет покоя и благоденствия.

…Строго говоря — третья династия не была уж настолько покойной и благословенной — случались и бунты, и войны, и иные беды — взять хотя бы Черный Мор, выкосивший едва ли не половину жителей Империи… Но по сравнению с временами Распада, это были воистину благословенные времена, о которых несчастные потомки, еще долго вспоминали как о Золотой Эпохе!

А потом — темные века… Время страшное, сотни лет отступления и деградации, когда даже письменность — стала привилегией одиночек, в то время как даже большинство благородных людей, вынуждено были обращаться к жрецам, чтобы те написали за них поминальные свитки предкам. Сколько же тогда было потерянно знаний и умений… Иные, мы не можем возродить до сих пор.

…Э-э-э… простите благородный оу Готор… Я кажется забыл о чем вы спросили?

— Да собственно — я вас спрашивал про этот городишко Баалашихаа, мне кажется это тоже — довольно древний город. Возможно даже, ровестник Мооскаа.

— Хм… Не знаю, с чего вы это взяли. Впрочем, я же сказал — тут все очень древнее. Но насколько я помню, никаких особенных исторических событий, с этим городом связанно не было. Так — обычное захолустье, недалеко от столицы.

— И правда, сударь… — Подтвердил его слова капитан оу Маб. — Насколько я знаю — городишко — так себе. Сами видите — гавань тут плохенькая, мелкая. Большому кораблю в ней и встать негде, а уж если шторм начнется… — разобьет судно о берег…

Да и дальше на восток, всего-то верст двести — большой порт Хиим*кии. И к Мооскаа ближе, да и встать есть где. Туда обычно все суда и заходят. А тут, так — поселок рыбацкий, из судов больше шаланды, сюда разве что каботажники плоскопузые заходят.

— Ну что ж… Тогда пойдемте, порадуем туземцев хоть каким-то разнообразием. …Хм… А места тут и впрямь — исторические!

Баалашихаа, и правда на город тянула не сильно. — Сотни три глинобитных хижин, десяток «больших» сараеобразных строений, сделанных из кирпича. Все какие-то серые и однообразные.

Пыльные улочки были «украшены» рытвинами и колдобинами, и лишь на центральной площади — проступало какое-то подобие мостовой из отесанного булыжника. Судя по древности и стертости камней — едва ли не доимперского образца.

Одно из самых больший, и самых потрепанных зданий, оказалось центром местной администрации — судя по гербу Мааскоовкой Сатрапии на фронтоне. — Несчастный «всадник на верблюде убивающий копьем тигра» был какой-то обколотый, облезлый и несчастный, часть копья отсутствовала, и потому казалось что скорее это тигр сейчас прикончит бедолагу вместе с его верблюдом, а не наоборот, и Зло победит Добро…

А в самом здании, где одновременно размещалась и городская управа, и казначейская и таможенная службв, и еще, кажется с десяток разных учреждений — такие же облезлые чиновники, так же старательно трудились во славу Зла, иначе именуемого «бюрократия и коррупция».

Может Империя и разрушилась сотни лет назад, возможно при этом погибли науки, культура и ремесла — но бюрократия точно выжила и расцвела пуще прежнего.

Пришлось обойти шесть чиновников, каждый из которых, смотрел на посетителей, словно те явились убить его детей, и побегут делать это, едва он поставит соответствующую печать, на официальном бланке установленного образца. Нудели, придирались к буквам, откровенно намекали на взятку, но сдавались без боя, едва оу Готор «будил в себе дедушку». И при всем при этом — никто даже не удосужился поинтересоваться — чем же все таки, собираются заниматься в городе пришельцы, указавшие в соответствующем документе, что ни намеренны вести тут никакой торговой деятельности, не нуждаются в ремонте корабля, и даже не думают закупать провизию и запасаться водой.

— Хм… — сказал оу Готор, когда он, Ренки, капитан оу Маб, Одивия Ваксай и профессор Йоорг, наконец покинули это бесконечно скучное, унылое и душное здание. — Как я понимаю — нам туда?!

— Откуда вы знаете? — Лениво поинтересовалась Одивия.

— Ну… Это ж классика. — Городская управа, Храм, кабак… Ни одна центральная площадь уездного городишки, не может считаться таковой, не имея по своим сторонам эту священныую триаду.

В Управе мы уже были. В храм… я возможно зайду попозже — остается кабак! Если я правильно понял ваши объяснения, нужный нам человек обязательно там появится.

Пересечь площадь и дойти до кабака, было делом буквально пары минут. — Чем хороши эти провинциальные городишки — тут все рядом.

В отличии от Управы — кабак имел куда менее запущенный вид. Снаружи, даже кое-где виднелась свежая краска, а внутри — царили приятный полумрак и прохлада, было относительно чисто, а на окнах, даже стояли горшки с цветами, испускающими пусть немного и назойливый, но все же — приятный аромат.

Кабатчик — высокий тощий детина с профессионально радостной улыбкой на устах, судя по всему — Одивию Ваксай знал, и относился к ней с необычайным почтением. Что выражалось не только в том что их компанию посадили за «лучший столик-с», но даже перед этим изобразили ритуальное смахивание крошек со стола, и драматично громким криком, послали служанку «в подвал, за кувшином лучшего мааскоовского особого».

На удивление — вино и правда оказалось довольно неплохим, а в сочетании с поджаренными на длинных палочках кусками замаринованного мяса, сыром, и свежими овощами… После длительного морского перехода, питаясь солониной, сухарями и кашами — все это казалось воистину царским пиром.

— Рад видеть вас, благороднейшая Одивия Ваксай…

Увлекшись едой, путешественники даже не заметили, как к их столику подошел некий человек… внешность которого можно было бы наверное описать словами «типичный имперец».

Среднего росточка, среднего сложения, с ничем не примечательным лукавым лицом прохиндея и жулика… Сотни, тысячи лет могли пройти после развала Империи, но эта порода сумела выжить, и даже — размножиться. Тот самый городской плебс… смешение всех кровей. Он наверняка погибнет, оказавшись в степи или в лесу, но вывернется из любых политических катаклизмов и катастроф городской жизни. Пусть горят города, бушуют войны, рушатся Империи и меняются боги… Этот — пролезет в любые щели, пройдет сквозь огонь, грязь, и смерть, да еще и сумеет по пути набить карманы. — Это — особая порода, выведенная искусственно для жизни среди большого скопления людей. И пока будет кого обобрать и обмануть — представители этой породы, своего не упустят.

— Здравствуйте и вы… уважаемый Тоодокс. — Царственно кивнула ему Одивия, жестом указывая на свободное место. — Выпейте с нами, расскажите новости, поведайте что творятся в Сатрапии и мире. Я рекомендовала вас своим спутникам, как человека весьма осведомленного, так что не подведите меня.

Повторного приглашения, уважаемый Тоодокс ждать не стал, и охотно пододвинув себе лавку от соседнего стола, без церемоний налил вина в принесенную служанкой кружку, ухватил кусок мяса, и начал говорить…

— Главная новость последнего времени — это конечно же — пираты… Я бы даже сказал, уж не обидятся на меня благородные судари — ваши, тооредаанские пираты. (Не удивляйтесь судари, у меня глаз наметан, так что я сразу понял откуда вы). Ибо кредонские купцы уверенны, что позволить Литруге вернуться в игру, да еще и сделать это столь неожиданно бодро и дерзко, можно было только с позволения вашего, судари, Короля!

И коли вы, судари позволите мне такую дерзость — скажу, что пираты эти, уже изрядно кредонским купцам подгадили. — Цены на импорт взлетели, а вот на экспорт — резко упали.

А поскольку едва ли не все товары, что мы перевозим на юг или запад, проходят через руки кредонских Домов и Компаний — они несут немалые убытки, и оттого пребывают в изрядной ярости.

…В Улотский каганат, и нашу с вами, благородная Одивия, благословенную Ваалаклаву, я бы вам, господа, соваться бы нынче не рекомендовал. После того прохода кредонского флота, что был два года назад — все они находятся под изрядным впечатлением, и ссориться с республикой не хотят.

За то наш Ваася VII, да будет благословенно его имя в веках, да пошлют ему боги многие лета жизни, и здоровье сотни быков — хоть на словах и поддерживает Кредон, но обид чинить вам не станет. Потому как, после пропажи первого кредонского конвоя — перевозки через наши степи возросли едва ли не двукратно. А ведь это только начало!

Да и вообще, как всякие добрые соседи — мы мааскоовцы, не упустим возможности подгадить Кредону. Эти выскочки, последнее время ни с кем не считаются, и претендуют на слишком многое. Когда ваш флот надрал им задницу на Тинде — у нас тут был праздник!

— …Однако, уважаемый Тоодокс… — Многозначительно ответила на это Одивия. — Вы не теряете связей с Республикой? …Можете говорить спокойно — эти господа в курсе наших дел, и более того — готовы сделать вам некое предложение… Надо ли говорить — что услуги посредника будут оплачены, и весьма щедро!

Уходили друзья из кабака, когда солнце уже начало садиться за горизонт. — Разговор был непростой. Тоодокс торговаться умел.

Умел он явно, и собирать информацию. И несомненно — торговал ею направо и налево. Так что приходилось очень тщательно подбирать слова, чтобы ни сказать лишнего. Но и без того — сложно не догадаться, откуда возьмутся те самые пленные купцы и моряки, которых хотят обменять на пленных тооредаанцев.

Оставалось только гадать, что этот проныра сочтет более выгодным — сразу продать тооредаанцев Кредону. Либо сначала получить свою посредническую долю, а уж потом продать…

— Не все так просто судари… — Задумчиво ответила Одивия Ваксай, когда ей задали этот вопрос. — Вы заметили, что Тоодокс зовет меня «благородной»? — Он, как и я, один из множества истинных ваалаклавцев, бежавших со своей родины, когда ее захватили проклятые удихи.

В некотором роде — наши семьи связанны отношениями, уходящими в века… Мой род, оказывал покровительство его семье на протяжении сотен лет… Это весьма особые связи!

К тому же, Тоодоксом владеет священная идея освобождения родины. И ради нее, он готов на многое — даже поступиться частью своих доходов. Так что — поскольку и мой отец, и я, немало жертвуем на Священную Борьбу — Тоодокос меня не продаст! …Скорее всего.

Отсутствие достопримечательностей, а главное — смысла тут оставаться, стало причиной того, что уже ранним утром «Чайка» подняла якоря, и ушла из бухты Баалашихаа, направившись вдоль побережья на восток.

Несмотря на древность и обжитость этих земель — особым разнообразием, ландшафт за бортом не отличался. — Белеющая полоса прибоя, желтая линия песка на пляжах, а дальше — бесконечная степь, до самого горизонта… Иногда встречались и рыбацкие хуторки, но их, покрытые соломой крыши, настолько сливались с этой выгоревшей степью, что почти не цепляли взгляд.

Море — и то казалось куда более обжитым и наполненным, чем этот берег. — То мелькнет рыбацкая лодка вдалеке, то поплавки сетей и крабовых ловушек на отмели, каботажное суденышко проковыляет навстречу, или белый парус чиркнет горизонту… Море кормило, давало работу, и даже смысл жизни… И казалось, что люди населяющие эти берега — так и живут в море, лишь иногда, подобно тюленям, выползая на берег, чтобы переждать непогоду, или просто — погреть толстое пузо на солнышке… И подобно тем же тюленям — эти люди, на берегу становились такими же неловкими, смешными и нелепыми.

…Увы, но на сей раз, с ветром «Чайке» не повезло. Он дул с юго-востока…, почти навстречу курсу корабля… Все время приходилось идти крутыми галсами, да еще и вблизи берега, где весьма велика опасность сесть на мель или столкнуться с рифом…, так что работы экипажу хватало. И тем не менее — даже в таких условиях, мореходные качества kliper, позволили ему пройти расстояние почти в две сотни верст, менее чем за сутки. И уже утром следующего дня, «Чайка» вошла в бухту Хиим*кии.

Тут уже, лекций профессора Йоорга не понадобилось. — Кто не слышал про эту бухту и этот город? — Разве что совсем отсталые дикари южных островов, или джунглей Западной Земли. А у всех остальных, для кого слово «Империя» не было бессмысленным набором звуков, название Хиим*кии, вызывало в душе целый взрыв, подчас самых противоположных эмоций.

Хиим*кии был воротами…, парадными воротами в Империю. Именно отсюда, в свое величайшее плавание, вышел самый легендарный корабль в истории человечества. — Тот самый «Морской Гусь», первым сумевший переплыть Срединное море, тем самым завоевав себе право быть синонимом подвига и удачи, дерзкого вызова богами и стихиями, прорыва в неизведанное и достижения невозможного. Недаром, до сих пор, спустя тысячи лет — «Морской Гусь» оставался наиболее популярным названием для действительно хорошего судна.

Отсюда же, спустя сотню лет, отправлялись и армады имперских кораблей, покорять жителей берегов Срединного моря, а потом и всего океана… На восток, север, юг, и запад… несли они имперскую цивилизацию и культуру, получая взамен покорность, а так же земли и богатства «осчастливленных» народов.

…Если бы только можно было бы пройтись с колоколом Готора, по дну этой бухты… — Сколько бы всего удивительного, наверное, можно было бы там найти! Ведь если верить историческим записям — все оно должно быть буквально в несколько слоев застелено обломками кораблей, людскими скелетами, и потерянными богатствами.

Увы… Но былая слава этой бухты, была уже в прошлом. …Или, может быть, в далеком будущем? А сейчас — в гавани, некогда вмещавшей флота в сотни вымпелов — стояло едва ли три десятка больших кораблей. А знаменитые, некогда грозные форты-крепости по берегам, обветшали, представляя из себя большую ценность для любителей древности, нежели военных людей.

Тем не менее — Таможня как всегда бодрствовала, а портовые власти заботились о пополнении казны и своих карманов. — Так что — полностью разделаться с формальностями, и отправиться наконец в город — компании искателей приключений, удалось только уже далеко за полдень. И потому, несмотря на настойчивые приглашения профессора, сгоравшего от нетерпения осмотреть все местные достопримечательности — вместо экскурсии по историческим местам, путешественники предпочли отправиться в гостиницу, переждать наиболее жаркое время дня, подремав в своих комнатах, или в общей зале, за кружкой прохладного вина и закусок. — Благо, Одивия Ваксай, бывшая тут уже не первый раз, прекрасно знала город, и постоялые дворы, где усталый путник может рассчитывать на максимальный комфорт, по вполне умеренным ценам.

…Что характерно — почтеннейший Йоорг, намылившийся было отправиться обходить храмы и дворцы самостоятельно — едва пройдя сотню шагов по раскаленным каменным мостовым, так же поспешил присоединиться к общей группе. — Профессорская хламида, конечно очень почтенное одеяние — она придает фигуре величественность, и внушает почтение окружающим, особенно когда ее обладатель стоит за университетской кафедрой. Но гулять в ней по раскаленному на солнце, пусть и древнему, но городу — удовольствие невеликое!

— Тут так всегда… — Пожала плечами Одивия. — Почему-то, в Фааркооне, в это же время года, дышится куда более легко, и зной допекает намного меньше…

— Океанские течения наверное… — Бросая нетерпеливый взгляд в сторону ближайшей тени, пояснил оу Готор. — Несут прохладу, а тут — сплошная парилка… Гляньте — на улице никого, одни мы тут, как полные пеньки торчим… Пойдемте-ка лучше в гостиницу…

И правда — хоть в порту еще можно было увидеть какую-то людскую суету — улицы Хиим*кии, в это время суток будто вымерли. Лишь унылый ветерок, колыхал занавески на открытых окнах, да гонял мусор по камням мостовых.

Лишь спустя три часа, когда солнце уже начало заметно клониться к горизонту — город начал оживать, на улицах зазвучали голоса людей, застучали шаги, заскрипели повозки, заиграла музыка.

Тооредаанцы, дождавшись подобия прохлады, тоже соблаговолили покинуть свои апартаменты, и прогуляться по городу. — Но немного по разным маршрутам.

…Ох уж эти прибрежные города-порты… Похожие друг на друга, но при этом подчеркнуто особенные и неповторимые. — Выросший в скучной провинции Ренки, уже давно успел влюбиться в их удивительную атмосферу бесконечного праздника, который отмечают экипажи кораблей, спешащие вознаградить себя за долгие дни, недели и месяцы строгой дисциплины, тяжелой работы, невкусной пищи, и бесконечного однообразия лиц, разговоров и видов вокруг тебя.

Они врываются в эту праздничную суету на короткое время стоянки, веселятся как в последний раз, боясь упустить каждую секунду этого чудного карнавала, и уплывают дальше, …а праздник остается, и в него вливаются все новые и новые участники, со свежими силами и нерастраченным желанием жить и веселиться.

Даже те, кто всю жизнь просидел на берегу, не выходя из пыльной конторы или родовой лавки — и те заражаются этим настроением «Один раз живем», и их лица приобретают особенное выражение, когда до ушей доносятся звуки чужой речи, непривычной музыки, или звона клинков. — Да, они всю жизнь сидели на одном месте, не выезжая за городскую черту. Но зато весь мир, регулярно приезжает в гости к ним. И можно, не отрывая задницы от лавки, поглазеть на непривычных людей в странных одеждах горцев дальнего юга, послушать новости с далеких фесткийских островов, или диких, и так почти еще и не освоенных Западных земель, где по слухам живут кровожадные дикари, которые все — и мужики и бабы, ходят в юбках, и совсем не понимают по-нашенскому…

Ренки бы с большим удовольствием, просто пошлялся бы по этим улицам, посидел бы на вынесенных из таверн столиках, поглазел бы на представления площадных актеров и скоморохов. …Но Одивия Ваксай, потащила его в театр!

Хитрый Готор, вместе с почтеннейшим Йооргом, собрались посетить какой-то там Храм, древний, как дерьмо небесного верблюда. И Ренки, коли не получится поболтаться по набережной, с удовольствием составил бы им компанию. Пусть его и не столь же сильно интересуют древняя резьба по камню на стенах, или какие-то там таинственные надписи на колоннах, которые никто не может расшифровать уже тысячу лет, и профессор надеется что…

Древние надписи — скучно? — Но с Готором, скучно не бывает! Ну, почти не бывает. Даже идя по пыльной и невыразимо тоскливой зарданской пустоши, его можно развести на рассказ о чем-то интересном, необычным и удивительным… Вроде того раза — когда он поведал, изнемогающим от усталости солдатам каторжной команды, о необычной жизни и обычаях полевых не то мышей, не то сурков… Казалось бы — ничтожнейшая тварь — комок грязного меха и мяса, аппетитного разве что для зарданских шакалов. Но когда о них начинает говорить Готор — словно открываешь для себя дивную страну, где есть свои короли, дворяне и простолюдины… А уж про Храм бы, Готор наверняка рассказал, куда больше интересного…

Но Одивии Ваксай захотелось в театр, а Ренки, обязан был ее сопровождать.

Нет, вот как раз она-то на этом и не настаивала. Но во-первых — девице не пристало ходить в театр одной. А во-вторых… кто знает, не дотянутся ли руки Краастов, или каких-нибудь из других многочисленных врагов Военных Вождей, даже и до этих земель. А значит — долг оу Ренки Дарээка, не оставлять ее без охраны. Так что пришлось изъявить свой интерес к театральной жизни Хиим*кии.

Но вот что-что — а театралом Ренки точно не был. Ну, в смысле, он любил поглядеть на выступления площадных актеров, пусть даже кто-то и находит их вульгарными и пошлыми. Незатейливые комедии про Профессора-зануду и его смазливых дочек, похождения Доона Джуунаа — любовника и дуэлянта, или на худой конец — перебранку Купчины и Жреца, сыпящих оскорблениями и пытающихся надуть друг дружку.

Еще можно было послушать баллады… Среди этих вечных странников-исполнителей баллад, необычно одетых и подчеркнуто ведущих себя эксцентрично, часто встречаются настоящие мастера. И недаром, в народе эти люди слывут колдунами, не подчиняющимися ни людским не божественным законам. — Когда они начинают петь, или плясать, иной раз появляется такое чувство…, кажется что герои древности и впрямь вернулись из-за Кромки, и прячутся где-то в толпе, с усмешкой, а то и со слезами, слушая о своих былых подвигах и приключениях…, а демоны вырвались из своего ледяного ада, и только танцор-шаман может загнать их обратно…

Но вот официальный театр… Так называемое «Высокое Искусство». — Будучи в столице, Ренки несколько раз сходил на эти представления, и едва не вывихнул челюсть от зевания. — Эти, занудно долгие и напыщенные монологи, эти фальшивые слезы и стенания над «павшим героем» или «разлученными влюбленными». А еще пение… когда ноты в мелодии прыгают вверх и вниз, трясутся и дергаются — …соловьиные трели, от обладателей соловьиных мозгов! И танцы… отточенные словно строевая муштра на параде по случаю праздника Коронации. — Уж лучше поглазеть как уличная девчонка вертит бедрами, стреляя глазками из-под растрепавшихся от лихих прыжков и прогибов тела волос, на своего пьянького кавалера успешно возмещающего «недостаток грации», дурной лихостью и энергией молодости помноженной на желание… чем три-четыре часа пялиться на эти «танцы» в постановке полкового сержанта.

Но долг, есть долг. И Ренки, тяжко вздохнув, отправился в Театр.

Места им достались только стоячие, на галерке, среди «черной» публики, чем кажется Одивия Ваксай вовсе даже и не была расстроена. Несмотря на то что в Хиим*кии было целых два театра — все ложи и бельэтаж и партер, были заранее выкуплены куда более «чистой» публикой. Так что «наслаждаться» напыщенной декламацией и «соловьиным» пением, благородному оу Ренки Дарээка, пришлось стоя среди развязанных студентов, наглых приказчиков, а то и просто — приодевшихся по такому случаю ремесленников.

Ну да он хотя бы, при помощи локтей и свирепого выражения лица, смог протолкаться сам, и провести свою спутницу вперед, к самому поручню, с одной стороны оградив ее от навязчивых простолюдинов колонной, поддерживающей потолок, а с другой — изобразить колонну собственными силами. Кто-то из публики попытался было протестовать, но Ренки смерил его надменным взглядом с высоты своего немалого роста, и нарочито задрав ножны шпаги, покрутился на месте, лупя ими по ногам слишком дерзких нахалов. За что, как ни странно, вместе с проклятьями окружающих, получил одобрительный кивок Одивии. Видимо в театре, на галерке, подобные манеры считались вполне приемлемыми, и были едва ли не частью представления.

Впрочем — высокий рост и шпага, убедили отнюдь не всех, но начавшееся на сцене действо, заставило недовольных замолкнуть, пообещав — «Разобраться, сударь, позже», и обратить все свое внимание на пьесу. А поскольку спасть стоя, Ренки умел только в карауле, (армейская шутка, не более того, судари), ему тоже поневоле пришлось следить за действием пьесы, тем более что там внезапно прозвучали знакомые с детства имена.

Пьеса была переработкой древнего мифа о прекрасной дочери вождя аиотееков, к храброму ирокезскому воину. — Бесконечно слащавая, слезливая, и полная ужасных песен, однако и не без потуг на юмор, выражавшихся в игре слов, оценить которую, кажется, был способен только сам автор пьесы, да пара-тройка его ближайших друзей.

Злобный колдун Манаун*дак, вносил во все это хоть какое-то разнообразие, постоянно пытаясь вредить влюбленным, кажется исключительно из врожденной подлости, а демоница Оилиои-мать медицины, им всячески потакала и оберегала от своего злого учителя. Тем не менее, в конце пьесы, влюбленные решившиеся бежать за море, трагически гибнут в пучине, после того как их корабль столкнулся с ледяной горой, которых сроду не встречали в Срединном море. Зато внезапно раскаявшийся в своих поступках Манаун*дак, узнав от богов о гибели влюбленных, заливается слезами, и терзает уши слушателей тоскливой песней.

…На этом, первая половина представления закончиалась, и публике было позволено наконец дать отдохнуть своим ушам, перевести дух, и освежиться прохладительными напитками и фруктами.

— Ну, и как вам сударь? — Поинтересовалась Одивия, делая знак разносчику подойти поближе.

— Чушь все это! — Ответил Ренки, беря у разносчика кружку с вином и передавая его своей спутнице.

— Что именно? — Надменно задрав подбородок, и слегка сузив глаза, как она обычно делала перед учебным поединком, спросила Одивия.

— Да все это… — Пожал плечами Ренки. — …Особенно про «гибель в пучине».

— Хм… И откуда же вам все это известно?

— Ну, по семейным преданиям, я как раз и веду свой род, от этого вот «храброго ирокезского воина». Не от этого розмазни конечно, уж мой бы предок слезами да соплями «одежды прекрасной девы» пачкать бы не стал. А от настоящего Дарэ*кхо.

Правда, пообщавшись… ну вы сами знаете с кем, я уже склонен сомневаться в правдивости этого утверждения. Но тем не менее — именно эту историю я знал с самого детства. А когда мы с Готором начали изучать прошлые века — разумеется не удержался и попытался насобирать подробностей.

— А прекрасная аиотеекская принцесса, значит была вашей пра-пра-пра-прабабкой? — Поинтересовался кто-то из окружающей публики, нагло влезая в разговор.

Ренки, естественно хотел немедленно дать укорот наглецу, однако увидев останавливающий жест Одивии и ее взгляд, где так и светилось требование дать ответ на вопрос, нехотя сказал.

— Нет. …Собственно — эта самая девица, была троюродной сестрой Дарэ*кхо — племянника брата третьей жены вождя Лга*нхи. Оттого-то Манаун*дак, и хотел запретить им жениться. (Насчет участия Оилиои, мне ничего не известно). Однако — они обошлись без всяких разрешений, и нагуляли ребенка вне брака… Там был какой-то громкий скандал, в результате которого и появилась эта легенда. Кажется родители невесты настаивали на браке, а родители парня от такой невестки отказались напрочь…

В результате Дарэ*кхо женился по уговору на горянке из Олидики, и вот от этого брака, собственно и пошел род оу Дарээка.

— Хм… И почему это, каждый невежа с дешевой шпажонкой, норовит возвести свой род, едва ли не к богам? — Вновь поинтересовался тот же самый голос, как выяснилось, принадлежавший одному из студентов.

Ренки быстро развернулся, и осмотрел наглеца… Примерно так же — повар осматривает тушку цыпленка, прежде чем насадить ее на вертел, и подвесить над углями.

Мальчишка, похоже впервые вырвавшийся из-под опеки родителей, и потому считающий себя ужасно взрослым… Примерно столько было Ренки, когда он попал на каторгу. Одет не бедно, но и не сказать, чтобы особенно богато. — …И шпага на бедре, в общем-то ни о чем не говорит, по своему статусу, все студенты имеют право носить ее, и многие новички не могут удержаться от соблазна. …До первого раза, когда жизнь заставит их понять что шпага не просто красивая цацка, и обладание ею, налагает на владельца определенную ответственность…

Впрочем, этот — деревенским балбесом, впервые нацепившим на пояс оружие, не выглядел. Тоже не маленького роста, хоть и чуть пониже самого Ренки, но фигура еще угловато-юношеская, не обретшая крепость и силу мужчины. Однако толстые мускулистые запястья и шрам на щеке, свидетельствовали, если не об искусном владении шпагой, то уж точно о регулярных упражнениях и даже — дуэльном опыте.

Смотрит самодовольно и нагло — уверен в себе, возможно и не без причины. Да и дружки его — такие же малолетние сопляки, явно не сомневаются в победе своего лидера и заводилы.

…Многовато бравады… Действительно опытные бойцы, держат себя чуточку по иному. — Кучка дерзких щенков, набирающихся мужества во взаимном тявканьи. Могут быть довольно опасны, если не дать им укорот сразу.

— По каким критериям, сударь, вы оцениваете стоимость шпаги? — Одивия Ваксай влезла как всегда не вовремя, помешав Ренки полностью выдержать многозначительную паузу, перед тем как бросить вызов.

— Ну-у… — Студент замешкался. Дабы не прослыть неотесанной дубиной, отвечая на подобный вопрос представительнице слабого пола, да еще и находясь перед толпой зевак и собственных приятелей — сказать надо было что-нибудь остроумное и язвительное. Причем — остроумное, по отношению к девушке, и язвительное — ее кавалеру. А дерзкий юнец, оценивая противника, настраивался отнюдь не на обмен словесными уколами. Да и сама девица, смотрела на него с такой снисходительной усмешкой, что это сбивало с толку.

Увы, но ничего лучше чем: — «Ах, сударыня… к чему вам при вашей красоте, интересоваться подобными вещами». — Ему в голову не пришло.

— А я вот, интересуюсь… — Подбоченясь, пошла в наступлении Одивия, одновременно, как бы невзначай, ухватившись за руку Ренки, тянущуюся к шпаге, тем самым, мешая ему встать в позу, сообразную для вызова на дуэль. — Так что вы мне скажете — большой знаток и ценитель шпаг? …Кстати — вы благородный, или просто ими торгуете?

— Я происхожу из старинной семьи олидских цеховых мастеров! — Гордо задирая нос, провозгласил мальчишка. — Даже во времена Империи, мы приравнивались к благородному сословию, а не к купеческому. И можете не сомневаться — мой род, насчитывает куда больше достоверных поколений предков, чем большинство «благородных» родов оу. — Есть соответствующие записи в Большой Книге Гильдии. — Мы делали оружие еще во времена Империи, и даже раньше! А так же — мы всегда прекрасно имели им пользоваться, сударыня, не зря — дружины олидских цехов, составляли лучшие части в Имперской Армии! — Так что, можете передать своему молчаливому спутнику, что искусство того, в чьих руках находится шпага — главных критерий ее стоимости!

— Хм, сударь…. — Начал было Ренки, но Одивия опять бесцеремонно влезла в разговор.

— Чудесненько. — Едва ли не пропела она. — …Для начала, позвольте сказать, что если я дам своему молчаливому спутнику договорить, вы, сударь, скорее всего, умрете в самое ближайшее время. …Вероятно — еще до окончания антракта. Поскольку в наших краях, у него сложилась репутация человека…, как бы это сказать — избавляющего мир от тех, кто считает себя искусными мастерами шпаги. И поверьте сударь, в этом нет ни малейшего преувеличения… достаточно сказать, что во всей армии Тооредаана, только один человек может сравняться с ним по количеству наград, и оу Ренки Дарээка, несомненно превосходит его в искусстве фехтования. Увы, он сейчас не в мундире, и вы не можете оценить его погон, иначе бы, вероятно этого разговора просто не было бы.

…Но речь-то, собственно была не об этом…, а о цене шпаги. Отбросим красивые рассуждения о «руках держащих шпагу», поговорим именно о цене. Если вы, сударь, и правда из семьи старых олидских мастеров, то несомненно можете оценить клинок, только по виду металла из которого он сделан. Так?!

Студент утвердительно кивнул головой. Он был явно сбит с толку, не понимая ни куда клонит эта девица, ни зачем она вообще вмешивается в мужские дела.

— В таком случае — если вы, увидев что шпага оу Дарээка, отнюдь не дешевая, как человек искренний и справедливый, должны будете признать свою ошибку? А признав ошибку — принести извинения? …Ну же, сударь, так это или нет?

Студент кивнул второй раз, возразить против подобной логики — все равно что признать себя упрямым бараном — лживым и лишенным чувства справедливости.

— А признав, что ошиблись в шпаге, должны допустить, что и в отношении ее владельца, ваши рассуждения были поверхностны и несправедливы… — Продолжала давить девица, ведшая себя как почтенная матрона — спокойно и рассудительно, что сильно сбивало с толку. — Так? …Отлично.

Оу Ренки Дарээка, будьте любезны выдвинуть немного свою шпагу из ножен, и покажите клинок этому молодому человеку. Посмотрим, не солгал ли он о том, что разбирается в оружии.

…Очень прошу вас это сделать. — Добавила она, видя что ее спутник едва ли не лопается от гнева и недовольства.

Возражать даме, в подобных условиях, было бы просто не прилично. — Ренки подчинился, и выдвинув шпагу из ножен примерно на половину, продемонстрировал мальчишке свое оружие.

— …Приношу вам свои извинения, сударь… — Нехотя выдавил из себя студент. — Прекраснейший булат. Рецепт утерян век назад, вместе со смертью мастера, что делает ваше оружие поистине бесценным. Но…

— Прекрасно… — Оборвала его Одивия. — Только очень смелый и благородный человек, решится признать что был не прав. Полагаю, и вам Ренки, надо принять эти извинения, как человеку не менее смелому и великодушному…

— Принимаю ваши извинения, сударь… — Сохраняя на физиономии кислое выражение лица, пробормотал оу Дарээка. Хотя…

— Прекрасно. — …Повторила Одивия с нажимом, и в ее голосе проскальзнули нотки… Ренки уже слышал нечто подобное, когда стоял рядом с адмиралом оу Ниидшаа во время боя в архипелаге Тинд. Поневоле хотелось вытянуться во фрунт, и молча ждать дальнейших приказов.

— …А для разрешения иных противоречий, и закрепления добрых отношений между вами, — продолжала тем временем девица. — Я предлагаю вам, судари, в самое ближайшее время, встретиться где-нибудь в фехтовальном зале, и оценить искусство и доблесть друг друга, посредством учебных рапир. Согласны? …Чудесно… Полагаю — вы, сударь, студент Университета Мооскаа? — Он славен своим Залом Воинских Искусств. Мы будем в этом городе через пару дней, и конечно же посетим Университет… Назовите удобное для вас время, и благородный оу Ренки Дарээка сочтет за честь, поупражняться с вами. А вы, окажете ему любезность, и поделитесь своими знаниями о его шпаге… Уверена — такой знаток как вы, сударь, сможет нам поведать немало интересного об этом достойном оружии…

…О. Начинается второй акт!

Во втором акте, был балет. …Что-то их жизни богов. Ренки в принципе знал, что каждая поза, каждый жест и шаг танцоров, должен был что-то такое означать. Так что знатоки, читали представление словно книгу, и могли оценить и глубину замысла, и «красоту слога».

Увы, но он этим искусством не овладел. В его скучной провинции, столичные балеты преставлений не давали, да и…

…Если бы сейчас на сцене площадная труппа показывала сценки про Профессора, или взвод гренадер демонстрировал воинские экзерциции — Ренки способе был бы оценить их умения, не лучше балетного искусства. — Его распирало от весьма противоречивых чувств, и сознание витало вокруг только что закончившегося спора.

С одной стороны — вроде бы все формальности были соблюдены. — Его прилюдно оскорбили, но и прилюдно же принесли извинения. С другой стороны… — как-то все это было не так. …От всей этой сценки, что разыграла Одивия Ваксай, так и попахивало мерзким крючкотворством и… Короче — неправильно все это было! — Одивия вообще не должна была влезать, дав мужчинам самим разобраться в мужских делах.

Увы, но высказать все это самой Одивии, Ренки смог только после того как они высидели еще и третий акт — оперу. К тому времени, голова его уже была так переполнена высоким искусством, что даже под пыткой, Ренки бы не смог сказать о чем пели все эти тонкоголосые мужички и дородные толстухи.

— Вы чем-то недовольны сударь? — С вызовом спросила Одивия, когда Ренки провожал ее до гостиницы.

— Зачем вам понадобилось вмешиваться?! — Эти слова, вылетели из Ренки, словно заряд картечи из пушки. — Я вообще-то и сам могу постоять за свою честь! И не нуждаюсь чтобы…

— О, так вам надо было обязательно устроить очередную дуэль?! — Ядовито поинтересовалась Одивия. — Воспоминания о последствиях вашей прошлой дуэли, уже стерлись из вашей памяти, сударь?

— Но даже Готор, сказал что я был прав. И он бы, наверное, поступил бы точно так же!

— Возможно. Но во-первых сударь — Неужели вам недостаточно Славы, что к ней еще так необходимо было добавить смерть этого мальчишки? …Может тогда, по примеру своего прародителя Дарэ*кхо, начнете сдирать скальпы со своих жертв, и вешать их на пояс?

А во-вторых… В Мооскаа, между прочим, дуэли запрещены! И если этот мальчишка, будучи студентом, подлежит Суду Университета, который достаточно снисходительно смотрит на подобные шалости. То вас бы, сударь, ждало совсем иное судилище. И поверьте человеку, знающему порядки в Сатрапии — чтобы выйти сухим из воды, вам бы пришлось раздать немало «подарков». Всем, начиная от писаря, и заканчивая самим судьей. Что куда более унизительно и неприятно, чем позволить девице-купчихе, говорить за себя. — А в противном случае — рудники в горах. Всего шесть месяцев, но говорят — каждый день там уносит год жизни.

…Да-да, конечно. — Вы бы могли просто убежать. Но, не забыли? — У нас в этих краях есть несколько неоконченных дел, завершить которые, ваше бегство сильно помешает!

— Но….

— Да-да сударь… Прекрасно понимаю — вы не чувствуете себя полностью удовлетворенным таким исходом. — Потерпите немножко. Покажите этому мальчишке в учебном бою свое превосходство, тем самым утерев ему нос. — Ему это будет еще обиднее, он поймет, что вы настолько не воспринимаете его всерьез, что не удостоили настоящей дуэли.

— Хм… а если…

— Если он утрет вам нос… — Что ж — это станет вам хорошим уроком. Но при этом, вы останетесь живым, и на свободе. …Полагаю вашем ущемленному самолюбию будет нанесен серьезный удар, но вы же не сопляк, вроде этого — переживете.

Почему-то Одивия Ваксай, сейчас напоминала Ренки одновременно и Готора, и даму Тииру. И хотя он не сделал ничего предосудительного, ему вдруг, почему-то стало стыдно и неловко. Ведь по сути-то, она — девица купеческого рода, сумела разрулить ситуацию, без кровопролития, и без урона для чьей-нибудь чести. В то время как он — благородный оу, действовал так, что это лишь добавило бы всем лишних проблем.

— А откуда Одивия вы все это… так… понимаете? И где набрались… этакой мудрости?

— О боги! Сударь! — Мы ведь знакомы уже не первый год. И вы прекрасно знаете, что я руковожу Торговым Домом. — Лавки, склады, верфь, шесть кораблей с командами, две строительных артели. Если посчитать всех моих работников — полагаю, их вполне наберется на целых полк. Только вот я, в отличии от всяких там полковников, прикрыться Именем Короля, или послать кого-то в трибунал, не могу. И капралов с палками, у меня нет. Я даже подчас вообще приказывать своим людям не могу, а только уговаривать. А людям, знаете ли — свойственно конфликтовать. И с начальством, и с равными, и с подчиненными. Чем ценнее работник — тем больше у него капризов и претензий. И мне, постоянно приходится разрешать конфликты, искать компромиссы, и сглаживать противоречия… Так что руку набить успела.

— Э-э-э… — Задумчиво протянул Ренки, и совершенно по-новому взглянул на свою спутницу. — Целый полк подчиненных! Он сам, максимум, командовал батальоном — примерно такова была численность войск одного Вождя Берега.

Да и пренебрежительно думать о купеческих трудах, ему не давала собственная память о службе полковым писарем, когда на него свалилась обязанность заботиться о немалом хозяйстве 6-го гренадерского.

Все это произвело на него такое впечатление, что собственные обиды, как-то съежились, и стали казаться куда менее значительными.

Следующий день, был посвящен посещению памятных мест Хиим*кии. — Дорожка сия была протоптана еще в далекой древности — возле каждой достопримечательности стоял специальный человек, взимавших с любопытных зевак мзду в казну Сатрапии, и готовый, за дополнительную плату в свой карман, прочитать целую лекцию о Храме, крепости, или даже — отдельном здании. …Врал при этом, немилосердно. (Утверждение профессора Йоорга), но зато занимательно и весьма артистично, так что почтением к историческим камням, проникся не только Ренки, но даже и сопровождавших их Гаарз, обычно мало интересующийся подобными вещами.

Началось все это с раннего утра, и с перерывом на сиесту — затянулось до глубокой ночи, а город, был осмотрен, едва ли наполовину.

Профессор Йоовик, уговаривал остаться еще на денек, и был жутко недоволен, узнав что у оу Дарээка, назначена какая-то встреча в Университете Мооскаа, которую он, почему-то, не может отложить даже на день.

Но и оу Готор, (которого, надо сказать, почтенный Йоорг уважал куда сильнее чем его приятеля), и даже Одивия Ваксай, настаивали на скором отъезде. Так что — профессор побурчал немного для порядку, но… в конце-то концов — …Хиим*кии, конечно полон достопримечательностей, но ведь впереди их ждал Мооскаа — Великий Город, полный самых удивительных тайн и загадок.

Так что едва за окнами кареты, виды на предместья Хиим*кии, сменились бесконечными степными просторами. — Он уже начал нетерпеливо подпрыгивать на сидении, радостно восклицая — «В Мооскаа, в Мооскаа»!

Глава 10

Есть города большие, весьма важные и значительные… Они по праву гордятся множеством жителей, широкими улицами, богатыми лавками, обилием ремесленных цехов, и мастерством работающих там не покладая рук, работяг.

Каждый гордый патриот такого города, охотно согласится привести путника из далекой страны, (или рядом лежащего села), к главному Храму или городской Ратуше, и с гордостью поведает ему о том, что это самое высокое здание на тысячу верст вокруг (на всем континенте; на всей земле), или — самое широкое; с самыми большими дверями; обошедшее всех остальных по количеству окон, или… Может, перечислит, сколько кирпичей пошло на постройку, из каких отдаленных пределов привезли черепицу для крыши, какие знаменитости местного разлива, участвовали в его строительстве, или может, просто посещали… — Что ж, у каждого есть право гордиться тем местом, в котором он живет!

Но есть города… Как правило, их жители не отличаются особенной любезностью, по отношению к… ко всем, кому не повезло родиться или жить где-то в другом месте. На просьбу «рассказать о достопримечательностях», они не расплывутся в довольной улыбке, и не поспешат, бросив все свои дела, удовлетворить интерес путешественника, лопаясь при этом от гордости и Щастья. …Скорее наоборот — смерив незадачливого провинциала высокомерным взглядом с неким оттенком жалости и презрения — пробурчат недовольно себе под нос, что-то вроде «Понаехали тут». После чего, сочтя, что и так проявили невероятную любезность, сдержавшись и не плюнув в собеседника — пойдут дальше по своим делам, мысленно сокрушаясь что «Город уже не тот», безнадежно испорчен, захламлен и засран, разными там приезжими бродягами и бездельниками.

Да — не слишком-то любезно. Но этих жителей, немного извиняет то, что живут они в городе-Легенде. Городе — чье имя известно даже в самых отдаленных уголках земли. Да что там «Его имя», в самых отдаленных уголках земли, известны даже имена его улочек и площадей. Ведь это Город — где каждый камень мостовой, сам по себе достопримечательность, и умей он говорить — смог бы поведать о Великих событиях, свидетелем которых был, или Великих людях, многократно ступавших по нему своими ногами.

Таким, а может быть и первым из таких — был город Мооскаа!

Может быть, он и не был самым древним. — Те же Ваалаклава или Аоэрооэо, могли взирать на Мооскаа со снисходительностью дедушек, наблюдающих за резвящимися на травке карапузом.

…Но только этот Город, был столицей Империи. Только отсюда — властители, едва ли не равняющиеся по могуществу богам, могли управлять всем миром.

Именно сюда, на протяжении тысяч лет, стекалось все лучшее, что появлялось на трех континентах земли — товары, капиталы, но главное — люди!

Люди… — Бесстрашные воины, честолюбивые царедворцы, мудрые, отдавшие свою жизнь Знаниям — ученые, и искусные тонко чувствующие художники, поэты и актеры…

…Тысячи их — немало добившихся в родных краях, ежегодно стремилось в Мооскаа, чтобы проверить силу своих таланта и воли, на гранитных стенах и гранитных сердцах ее жителей. Иные добивались невероятных успехов, богатства и Славы. …Еще больше — погибали в ничтожестве, подобно прекрасным мотылькам, сжегшим свои крылья в пламени свечи, и рухнувшим на пол в виде противной таракашки. А кто-то, устав биться головой о стены — соглашался довольствоваться ролью серенькой посредственности… Зато — посредственности мооскаавской!

Но все они, как могли, привносили свою долю в Силу и Величие этого города. — Кто — своими ратными подвигами, кто хитроумными интригами, кто знаниями, а кто — талантами, украшая его улицы прекрасными домами, а дома — удивительными фресками и статуями, или просто — воспевая этот город в своих творениях…

Увы… — Империя давно пала. Кто-то считал, что под собственной тяжестью, кто-то — винил в этом падение нравов, козни врагов, или даже — богов, не сумевших сдержать своей зависти, при виде подобного великолепия…

Но ее столица — продолжала жить. Уже не такая богатая. Не настолько привлекательная для честолюбивых гениев со всех уголков земли. Но все еще великая, и ведущая себя так, будто по прежнему управляет миром.

В Мооскаа, компания тоореданцев, въехала уже довольно поздно вечером. Однако, оправдывая одно из своих прозвищ «город, который никогда не спит», великая столица еще была полна жизни. Центральные улицы даже были освещены горящими фонарями, освещающими вывески лавок, кажется не собирающихся закрываться до тех пор, пока последний потенциальный покупатель, не расстанется с последней медной монеткой в своем кошельке. А зазывалы, едва ли не бросались под колеса проезжающих мимо карет, с «требованием» посетить именно их лавку, или поселиться именно в их гостинице.

Если бы не излишняя назойливость — это пожалуй можно было бы даже посчитать удобным. — Именно так, путешественники выбрали для себя место обитания, соблазнившись выкриками — «Изумительные номера, Чудесный Стол. Рядом с Университетом».

Стол и правда был вполне себе неплох. Особенно учитывая, что еду вновь вселившимся постояльцам, подали едва ли не ночью, когда в Фааркооне, в иных местах, путника бы и на порог не пустили, велев приходить завтра. Но и цены за эту еду были… как праздничный банкет в Фааркооне.

Примерно так же обстояли дела и с номерами. — Однако, привыкшие к тесным каютам, тооредаанцы, особенной придирчивостью не страдали, а сразу рухнули по кроватям, торопясь выспаться перед завтрашним днем.

А утром, едва позавтракав — поспешили в Университет. Причем все — включая Гаарза и Одивию Ваксай.

Это был целый город в городе. Со своими градоначальниками, правилами, законами, и судьями. И со своей, совершенно особой атмосферой. — Чопорной и важной в центре — в зоне учебных корпусов, и разухабисто-разгильдяйской ближе к окраине в казармах и съемных домах студентов, а так же многочисленных кабачках и засеянных травой площадках между ними, где студенты сидели прямо на земле, не то изображая из себя неких дикарей, не то — своих древних предшественников — самых первых студентов Университета, которые, по части дикости, пожалуй могли бы дать фору любому современному дикарю. — Тем значительнее был виден путь, который прошло человечество, благодаря, в том числе, и той сокровищнице и приуножателю Знаний, каковым во все времена, слыл Университет Мооскаа.

Поскольку времени до назначенного «дружеского поединка» было еще вполне достаточно, почтеннейшему Йооргу было совсем не трудно уговорить их сопроводить его до кафедры Древних Языков. Особенно учитывая обещание профессора показать «нечто действительно уникальное».

Маленькая загвоздка — как разобраться во всем этом лабиринте зданий и улиц, разрешилась очень просто. — Один из сидящих на земле с унылым лицом, вечно нищих студентов, за не слишком большую мзду, с удовольствием вызвался сопроводить их «куда угодно, хоть в стойло небесного верблюда, …а лекции по такому случаю можно и пропустить».

…И здание, к которому он их в результате привел, и правда, вполне могло бы быть этим легендарным стойлом — настолько древним оно выглядело.

— Ага… — Подтвердил студент, радостно тискающий в руках свой кошелек, в котором, кажется впервые за долгое время, появились хоть какие-то монетки. — Самое старое здание! Две с лишним тысячи лет. Построено на Том Самом месте!

— Каком «том самом»? — поинтересовался было Ренки, но почтеннейший Йоорг яростно зашипел, замахал руками, будто пытаясь загнать обратно, едва не сорвавшиеся с губ студента слова, и потребовал чтобы вся компания следовала за ним.

Следовали они, прямо в холл здания, посреди которого стояло не очень понятное сооружение — мощная клетка из толстых стальных прутьев, с целым набором замков, на крайне узеньких дверях.

Сначала, Ренки подумал что внутри сидит какой-то зверь… Не очень большой, но очень опасный, судя по размеру клетки и толщине прутьев. Но подойдя ближе, увидел там нечто другое.

— Вот!!! — С необычайной гордостью, сказал профессор Йоорг, тыкая пальцем между прутьями клетки. — Тот самый Котел Знаний. Символ Университета Мооскаа, и вообще — всех университетов в мире! Причем, самый что ни на есть подлинный! По легенде — военный трофей ваших любимых Лга*нхи, и Манаун*дака!!!

— Хм… — Живо откликнулся оу Готор, приникая к лицом к прутьям. — Хотите сказать, что этой посудинке больше четырех тысяч лет? А почему в клетке? В чем провинилась несчастная кастрюлька?

— Я попросил бы вас, сударь, поуважительней… — Недовольно поморщился почтеннейший Йоорг, которому тут, его профессорская мания, словно бы придала дополнительной смелости и самоуверенности.

— Гы-гы… сударь… — Лыбясь во весь рот, влез в разговор студент. — То не, как вы изящно изволили выразиться, «кастрюлька» провинилась, то свидетельство вопиющего пренебрежения Деканатом, принципом praesumptio innocentiae, иначе именуемым — презумпцией невиновности… Всего лишь из-за того, что несколько раз студенты одалживали Великий Котел, для своих невинных забав, администрация нашего Университета, склонна подозревать всех остальных учащихся в воровстве и предрасположенности к хулиганским выходкам.

— …Традиция есть такая… — Опять поморщился профессор. — По окончании учебного года, — выкрадывать Котел Знаний, коий есть в любом университете, заливать его по края вином, и давать каждому студенту «приобщиться к знаниям».

Крайне дурная забава… — Нравоучительным тоном, и даже строго погрозив кому-то пальцем, продолжил профессор …но в глазах его, на долю секунды мелькнула этакая искорка, показывающая что и он, в свое время, был не чужд подобных забав. — …Ибо почетная роль виночерпия, достается студенту, «прославившемуся» наибольшим количеством дерзких выходок, небезопасных шалостей, дуэлей, и иными недостойными поступками. …И слишком многие студенты, куда более озабоченны получением этой «должности», нежели постижением наук и приобретением знаний.

Но, если в других Университетах, на подобные шалости еще и склонны смотреть сквозь пальцы, то в Университете Мооскаа, имея столь древний символ, весьма строго блюдут свое сокровище! Насколько я знаю, за последние две сотни лет, этим хулиганам лишь трижды удавалось выкрасть Котел для своих нелепых забав. И с тех пор, его охраняют еще строже!

— Но надежда живет! — Продолжая довольно лыбиться, закончил речь профессора, студент!

— Жестоко лишать студентов подобных забав… — Улыбнувшись, вынес свое резюме оу Готор. — И небезопасно для Реликвии. Почему бы этот, не убрать куда-нибудь в хорошо охраняемые закрома, а сюда поставить его копию, и пусть поколения студентов, терзают его как хотят?

— Традиция…!!! — Строго заметил профессор. — Помните, я упоминал «то самое место»? — Так вот, по легенде, именно на этом холме, и зародился Университет. Прямо на голом холме, ведь строился Университет вместе с Мооскаа и поначалу не имел стен, но был просто местом, куда приходят жаждущие знаний люди.

Да, трудно поверить, но в те времена — тут был лишь поселок дикарей посреди бескрайней степи. А котел… я читал древние тексты, в которых говорилось, что котлом полным еды, привлекали первых учеников Университета. И они были куда более усидчивы, и значительно менее склонны предаваться разным шалостям, под угрозой лишиться единственного приема горячей пищи за день, уличенные в дурном поведении или неуспеваемости!

Тот самый Манаун*дак, жизнью коего вы так интересуетесь, будучи одним из основателей Университета, завещал, чтобы именно этот котел, покоился именно тут, именно на этом самом камне, веки вечные! И есть легенда, что если этот котел отсюда уберут — придет конец и самому Университету, а может быть даже и Городу.

…Впрочем, я привел вас сюда, чтобы познакомить с человеком, который знает куда больше обо всем этом. — Почтеннейший профессор Васиик Торб. Я ему уже писал о вас, как об удивительном знатоке древней письменности, (естественно, не вдаваясь в подробности), и я более чем уверен, что он будет счастлив нас принять…

…Ренки обратил внимание, что при упоминании имении Васиика Торба, студент невольно выпрямился, и изобразил на своей физиономии подлинное почтение. — Видимо — данный профессор, и правда пользовался немалым уважением в Университете Мооскаа.

— А что вы хотите судари и сударыня… — Продолжая довольно лыбиться (знать у него сегодня был действительно хороший день), ответил студент. — Сегодня в Зале, намечается большое событие. — Нашему чемпиону Ундааю Одииру, бросил вызов какой-то зазнайка из Хиим*ки. Сегодня после обеда, то есть как раз вот сейчас, должен состояться поединок, так что пробиться туда, через эту толпу, боюсь, будет сложновато!

Студент был прав. — Перед входом в здание Фехтовального Зала, куда после встречи с профессором Торба отправилась компания путешественников, стояла целая толпа народу, и кажется не меньшая, уже успела просочиться внутрь.

— И что этот Ундаай — хороший боец? — Как бы невзначай, поинтересовалась Одивия Ваксай.

— О-о-о!!! сударыня… — Восторженно пропел студент. — Он не только боец хороший, он вообще парень что надо. …Строго между нами… — Студент понизил голос до трагического шепота, и пожалуй излишне смело приблизил свои губы к ушку девушки. — Он один из главных претендентов на роль виночерпия! Уверен — он сможет и котел в этом году умыкнуть, прославив свое имя в веках!

А в этом поединке, ставки на него принимают три к одному. Кстати, я собираюсь использовать данные вашими друзьями деньги на благие цели, и поставить их на Ундаая. Если у вас, сударыня, есть желание поучаствовать, то я с радостью, за ничтожный процент, подскажу вам людей, через которых можно сделать ставку.

— Да… А что говорят о его противнике? — Как бы невзначай пихнув локтем излишне дерзкого юношу, спросила Одивия.

— А-ай… — Вскрикнул он, и отодвинулся потирая ребра. Несмотря на внешний вид, удар у Одивии был поставлен неплохо. Однако, судя по всему, вовсе не обидевшись на такое обращение, и не устрашившись гневного взгляда оу Дарээка, он продолжил как ни в чем не бывало. — Не берите в голову. — Едва ли соперник Ундаая действительно хороший боец, к тому же трусоват! — По слухам, дело шло к дуэли, но он свел все к поединку на учебных рапирах. Так что — можете смело ставить на Ундаая, и сразу начинать считать прибыль!

— Боюсь, у нас сударь две проблемы. — Во-первых, я более чем уверена, что ваш Ундаай проиграет. А во-вторых — Если мы все-таки не попадем внутрь — поединок просто не состоится, ибо благородный оу Ренки Дарээка, в данный момент смотрящий на вас… э-э-э — в некотором раздумье, и есть второй участник поединка. …Кстати — ваше счастье, что вы не носите шпаги, а то, возможно, оу Дарээка сначала бы размялся на вас, а уж потом бы проучил вашего чемпиона.

— Приношу свои извинения сударь! — Быстро сказал студент, хотя в его тоне не было и капли раскаяния. Зато появилась некоторая излишняя оживленность. — И кстати, если вы, сударыня, и впрямь готовы рискнуть своими деньгами — отдайте их мне, и я передам их в правильные руки. А сейчас…

… А ну-ка… — Заорал их проводник во всю глотку. — Дайте дорогу, бездельники! Идет тот храбрец, что бросил вызов нашему чемпиону, а вы толпитесь у него на пути. — Брысь! Брысь из-под ног героев, жалкие букашки.

Толпа, привлеченная криками, сначала соизволила обратить внимание на группу немного непривычно одетых людей, потом начала медленно расступаться, образуя проход, и студент, продолжая орать во всю глотку, начал пробиваться вперед, а за ним устремился отряд тооредаанцев.

На входе в здание, им преградили дорогу парочка долговязых дылд, с весьма серьезными лицами.

— Чего ты орешь Миилд? — Поинтересовались один из них, у продолжающего вопить проводника. — Если хочешь пройти внутрь, то сам знаешь — необходимо пожертвование в три серебряных лика нашего благословенного Ваася VII, в фонд изнывающего от жажды студенчества. У тебя есть столько монет?

— Вы сударь, меня оскорбляете. — Гордо выпрямившись, ответил на это Миилд. — Уж можете не сомневаться — появись у меня три серебряных сатрапа, я бы их немедленно пропил!!! …Зато у меня есть кое-что получше! Я привел поединщика! Или с него, и с его друзей, ты тоже собрался брать плату? …Сударыня, подтвердите что я с вами! — Поспешно добавил он, увидев сомнение на лицах стражей.

— Он с нами… — Улыбнулась Одивия Ваксай. А когда дылды пропустили их внутрь, (предварительно с кем-то посоветовавшись), добавила — Ты Миилд, я смотрю, изрядный жучила, и выгоду свою не упускаешь. Так что, мой совет — если не хочешь потерять свои медяки — ставь на нашего бойца!

При этом, из ее рук, в ладони «жучилы» и правда скользнул кошелечек. Не слишком большой, но весьма увесистый. Тот значительно подмигнул в ответ, и активно работая локтями, скрылся где-то в толпе.

— Надеетесь увидеть свои деньги снова? — Поинтересовался Готор, от внимания которого не ускользнул этот эпизод.

— Ага, — кивнула Одивия. — И с изрядным прибытком — моя купеческая душа, просто не способна устоять против троекратной прибыли. …А если у вас есть сомнения в честности Миилда… Я знаю таких людей. — Они готовы надуть любого, но есть вещи, которые святы даже для них — Игра например, и ставки.

— Что же… Это были ваши деньги… А тут, я смотрю, весело!

— Студенты… — С каким-то, немного печальным вздохом, ответила Одивия. — Знаете, я по-настоящему жалела в своей жизни, только о двух вещах — пропажи отца, и о том, что не могу поступить в Университет. Почему-то он открыт для представителей всех сословий, даже сын последнего нищего может поступить сюда, если наскребет денег на обучение. Но женщинам — вход строго запрещен, считается что мы для этого недостаточно умны.

Одивию можно было понять — довольно большой Зал, где, наверное, одновременно не менее сотни студентов могли бы постигать искусство фехтования, был довольно плотно забит толпой веселых молодых людей, радостно переговаривающихся друг с другом, обменивающихся шутками и фляжками с вином, и над всем этим витала энергия буйного веселья, беззаботности и разгильдяйства.

— Да-а-а… — Согласно кивнул Готор, и в его глазах тоже мелькнула некая грустинка. — Это незабываемые годы…

— А вы тоже учились…? — Быстро спросила Одивия. — Хотя… Неудивительно, ваши глубокие знания, говорят за вас. …Может быть — вы даже профессор, но по каким-то причинам скрываете это? …Что вы смеетесь — Всего час назад, два весьма уважаемых ученых мужа, слушали вас с открытым ртом. — У вас большие познания в истории и древних языках. А еще — вы инженер, алхимик, разбираетесь в кораблестроении и естественной философии — даже можете объяснить почему на одной и той же широте, столь отличен климат. А еще вы и воин, и купец, и правитель…

— Увы… — Рассмеялся Готор. — Я не только не профессор, но и из студентов меня изгнали довольно быстро. …Правду сказать — было за что!

А что касается «глубоких знаний» — просто у нас их вообще больше, поэтому даже такой недоучка как я, в ваших краях кажется весьма смышленым.

— Так откуда вы оу Готор Готор? И где находится та волшебная страна, где даже, как вы сказали — «недоучки» могут прочесть лекцию профессору Университета Мооскаа, по весьма специфической дисциплине?

— Хм… — Готор вдруг стал довольно серьезным. — Пожалуй Одивия, и правда пришло время рассказать вам это… В конце-концов, в этом мире, вы — один из наших наиболее надежных друзей и союзников. …А то как вы разобрались с этой дуэлью… — Признаюсь, не уверен, что в подобной ситуации, я смог бы решить все столь же разумно. — До дуэли возможно бы и не довел, но попытался бы «достать» противника насмешками, и в результате — обзавелся бы новым врагом.

…Но конечно — сейчас не самое подходящее место для серьезных разговоров. Да и кажется наш Ренки готов к битве, так что…

Оу Ренки Дарээка, действительно успел подготовиться к поединку. Благо, для этого ему всего-то и понадобилось — скинуть камзол, и надеть специальные тапочки, в которых было принято заниматься в Зале, дабы не портить пол грубыми сапогами или ботинками. Свою шпагу и три кинжала (легкий вариант вооружения), он отдал Готору, а сапоги, не без легкой мстительности, минуя протянутые руки Гаарза, сунул Одивии.

Впрочем — Гаарз был «удостоен чести» помочь надеть поединщику специальный ватный жилет и маску. Затем, Ренки, сдвинув маску на затылок, подошел к стойке с оружием, и выбрал подходящую рапиру. Лишь после этого, он счел возможным «заметить» что его соперник оказывается тоже тут, и легким кивком дал ему понять, что готов приступить к поединку.

— Сударь… — Так же слегка склонил голову Ундаай Одиир. — Может, все же желаете сначала немного размяться? Я подожду…

Судя по его виду, и даже струйке пота стекающей со лба — он провел в зале едва ли не все утро, готовясь к поединку. И его гордость требовала дать противнику равные шансы, дабы потом не выслушивать незаслуженных упреков.

— Благодарю… — Вежливо ответил Ренки. — Меня учили быть готовым к поединку в любой миг жизни. Так что — если отсутствие разминки станет помехой… — значит, я плохо учил этот урок. Приступим…

Наполняющая зал толпа слегка отхлынула назад, освобождая бойцам больше места, и рапиры слегка соприкоснувшись кончиками, едва слышно звякнули…

Ренки немного боялся… Нет, конечно не поединка на учебных рапирах — тому кто встречал грудью вражеский залп, шел в штыковую, или запрыгивал одним из первых на палубу вражеского корабля — четырехгранная рапира с шариком на конце, была не страшнее детской погремушки. Но вот страх опозориться на глазах у целой толпы… Страх, оказаться хуже какого-то мальчишки, от дуэли с которым он накануне отказался. — Такой разновидности страха, пожалуй Ренки еще не испытывал уже очень давно!

Но привычка есть привычка. — Едва кончики рапир соприкоснулись, он сразу, без всякой разведки провел одну из своих «убойных» комбинаций ударов. Противник смог ее отбить, но при этом был вынужден отскочить довольно далеко назад, и немного потерять равновесие и концентрацию. Так что следующая комбинация, проведенная без всяких пауз, а потом и третья — ожидаемо окончились выгнутой дугой рапирой Ренки, кончик которой упирался точно в середину груди противника. В то самое место, где на жилете было нарисовано сердце. Как обычно, тактика «бешенный напор», превосходно сработала против привыкшего к «правильным» поединкам, противника. Особенно учитывая что тот, одержав несколько побед над своими сверстниками, видимо поверил в собственную непобедимость, и вел поединок несколько расхлябанно.

— Одно очко, гостю! — Громко провозгласил судья — судя по очень солидному возрасту — Учитель в этом Зале.

Как и следовало ожидать — раздосадованный мальчишка, решил немедленно отыграться. Он бросился вперед с не меньшей энергичностью и яростью, чем его соперник пару минут назад. …Но подобным — ветерана двух Зарданских кампании и Рейда на Тинд — оу Ренки Дарээка, было не напугать и не удивить. Он дал противнику увлечься атакой, резко ушел в сторону приемом которому научился у Готора, и даже успел уколоть соперника в спину, заработав второе очко.

Лишь после этого, Ундаай вспомнил о хладнокровии и сосредоточенности. Несколько схваток прошли без результата. Потом — последовал обоюдный обмен ударами, но судья присудил победу Ундааю, посчитав что кончик его рапиры раньше коснулся руки противника, чем тот нанес «пронзил» его живот. — Естественно — с судьей Ренки спорить не стал.

А дальше… — Собственно — мальчишка и впрямь был хорош. — Быстр, гибок, силен, с хорошей реакцией, и отличной координацией. И школа его тоже была весьма хороша. Но вот опыта… Опыта работы с действительно сильными противниками, у него кажется было не много.

…А еще — он слишком серьезно все воспринимал. — Еще бы — проиграть на глазах чуть ли не сотенной толпы зрителей, считающей тебя своим кумиров, в игре, в которой мнишь себя большим мастером.

Нервы, напряжение… В то время как Ренки, просчитав и изучив противника, мог вести себя достаточно расслабленно, тот все больше и больше делал ошибок и нелепостей.

Так что, как следствие — проигрыш в четыре очка против одного, был закономерен.

Надо отдать должное — парнишке хватило сил и воли, достойно признать свое поражение, и вежливо поблагодарить соперника за «полученное удовольствие».

— Тот ответил ему с не меньшей любезностью… и не меньшей холодностью. Хотя былой злости уже давно не было. — В конце-то концов — ему ли, оу Ренки Дарээка, обижаться на какого-то мальчишку за дерзкую болтовню. Да и надо отдать должное — шпагу держать тот и правда умеет, так что лет через… несколько, вполне сможет стать достойным соперником даже для него.

— Позвольте представиться… — К Ренки, с которого оруженосец Гаарз снимал жилет, подошел судья. — Маэстро Лии. …Прекрасный поединок, сударь! С вашего позволения, я буду приводить его в пример своим ученикам… Очень искусная смена тактик и стилей!

— Маэстро Гуус Лии? — Удивленно вскинул брови Ренки. — Я слышал о вас. Весьма польщен знакомством. …Однако я думал…

— Да, вам это еще предстоит узнать, но все мы, увы, не молодеем… Вот и я решил на старости лет, перестать бродить по свету, и осесть где-нибудь…

…Однако, сударь, я тоже кое-что слышал о вас… и был слегка удивлен, услышав ваше имя в своем Зале. …Не надо так удивляться — мир героев довольно тесен. А этот ваш друг, я полагаю — тот самый оу Готор Готор? Могу ли я узнать, что именно привело двух знаменитых Военных Вождей Тооредаана, в Мооскаа?

— Да честно говоря… — Немного даже засмущался Ренки, отвечая человеку-легенде. — Просто были рядом, и не могли не заехали посмотреть. …Это ведь Мооскаа!!!

…Но, простите маэстро Лии, вы не обиженны за своего ученика?

— За этого шалопая, что ли? — Пренебрежительно усмехнулся маэстро. — Он не мой ученик. Еще совсем недавно, он считал что слишком хорош, чтобы учиться чему-то еще… Надеюсь — это послужит ему хорошим уроком. …Да-да Ундаай Одиир — нечего там стоять и топорщить уши. Я говорю именно о тебе! Подойди.

Проигравший, с группой единомышленников, и правда избавлялся от защитной амуниции буквально в десятке шагов, от группы победителя. И естественно — все они тщательно прислушивались к тому, о чем говорил с победителем великий Маэстро.

И судя по довольно посветлевшему лицу Ундаая — услышанное ему весьма понравилось. Еще бы — одно дело проиграть какому-то неизвестному выскочке, и совсем другое — отыграть одно очко у человека, которого сам великий Гуус Лии, называет едва ли не равным себе. — Пошатнувшаяся было репутация, опять резко пошла в гору!

— Ну что, сопляк. — Ты еще собираешься «тренироваться как тебя учили дома», или все-таки соблаговолишь приходить на занятия. …Ага… Ишь каким почтительным сразу стал… Жду тебя завтра за час до рассвета. — Самое подходящее время, чтобы поприветствовать солнце звоном шпаг, и ручьями пота! И советую забыть про пьянку с приятелями, если хочешь быть моим учеником — на это сил у тебя хватать не будет.

— Спасибо, маэстро… — Очень вежливо кивнул Ундаай, от былого самодовольства которого, и впрямь осталось немного. — Я могу идти?

— Подождите, сударь… — Влезла в разговор Одивия. — Вы кажется забыли про одно свое обещание… Рассказать все что знаете о шпаге оу Дарээка!

Может пойдемте, судари, куда-нибудь в достойное местечко, где можно пообедать и выпить вина… Обещаю маэстро Лии, что Ундаая мы будем угощать только соками или взваром… А если вы окажете нам честь разделить с нами трапезу — вы сами лично сможете за этим проследить.

— Хм… что за шпага такая? Позвольте…??? — маэстро Лии принял из рук Готора шпагу Ренки, обнажил клинок, задумчиво помолчал, и сказал. — Откуда она у вас? Знаете — кажется, я тоже кое-что смогу рассказать вам об этом клинке!

— Сударыня… Сударыня!!! — Ваши деньги!

Миилд, запыхавшийся, и почему-то без пояса и ботинок, успел догнать их, когда компания уже подходила к кабачку. Зато в руках у него был более чем изрядных размеров кошелек и судя по всему — достаточно тяжелый.

— Вот сударыня… — Сказал он, протягивая свою «тяжкую ношу» Одивии Ваксай. — Ваше золото, и его двойная стоимость в серебре!

— Благодарю… — Кивнула Одивия, и не без ехидства поинтересовалась. — А ты, судя по всему, все-таки решил не следовать моему совету, и поставили не на того игрока?

— …Сыпьте… Сыпьте соль на мои раны… — Тяжко вздохнув, ответил ей незадачливый прохиндей. — Имеете полное моральное право! Тем более что я поставил даже чуточку больше чем имел в действительности, и похоже буду возвращать долг еще не один месяц!

— В таком случае — полагаю, добрый обед тебе не повредит? …И кстати — ты говорил о каком-то проценте…

— Десять, было бы в самый раз! — Выпалил Миилд, однако увидев иронично изогнувшуюся бровь девушки, поспешно добавил. — Но сойдут и три процента. …Все-таки, сударыня, я успел поставить деньги прямо перед самой схваткой, да и выигрыш ваш получил в самое короткое время.

— Три, это разумно. — Согласилась Одивия. — Отсчитай их себе сам. А потом присоединяйся к нам, возможно — для тебя найдется еще работенка!

Кабачок, куда их привел маэстро Лии, был сравнительно небольшим, зато чистым и уютным заведением, скорее подходящим для компании почтенных купцов, пришедших обсудить сделку, или даже — их, не менее почтенных жен, зашедших освежиться кружкой разбавленного вина и сладостями, после посещения рынка или обхода лавок с тканями, шляпками и прочими женскими бирюльками.

Даже вся отделка зала казалась какой-то пошловато-карамельной, и никак не соответствовала образу грозного воина и неустрашимого искателя приключений, коим, на всех трех континентах земли, слыл маэстро Лии.

— …Кормят тут вкусно… — Немного смущаясь, ответил он, на невысказанный вопрос своих спутников. — А я, признаюсь — люблю вкусно поесть. Это стало одной из причин, почему я выбрал Мооскаа, в качестве места, где можно осесть на старости лет.

Что ж — маэстро знал, о чем говорит. — Кухня Мооскаа, придирчиво вобравшая в себя лучшие рецепты со всего мира, по праву считалась эталоном хорошего вкуса на всем пространстве бывшей Империи, и даже за ее приделами. — Тут и обилие блюд на основе молока и мяса — характерных для степняков-животноводов. Квашенные и маринованные овощи — «конек» горских кухонь. Каши, лепешки, пироги… — основа питания земледельцев.

Специи и приправы со всех уголков земли… А уж какой вклад вносило в это разнообразие, близко расположенное море — даже и объяснять не стоило. — Достаточно только упомянуть классические «морские уши» — сырую рыбу, нарезанную небольшими кусочками, на комочке пропитанной соусами каши. — Можно ли представить себе хоть одну мооскаавскую харчевню без этой чудной закуски?

Тысячи лет, люди со всего света съезжались в Мооскаа, принося с собой любимые виды продуктов и лучшие блюда… Все это смешивалось и перемешивалось тут в едином котле, со всей имперской решительностью и беспощадностью, образуя удивительные сочетания вкусов, устоять перед которыми не мог никто. Ведь не даром, составленный при Третьей Династии, императорским сановником Миико Кьяяном «Трактат о вкусной и здоровой мооскаавской пище», можно было найти в любом уголке земли, на каждой солидной кухне.

Что ж — этот кабачок, похоже, придерживался самых высоких мооскаавских стандартов. Так что не удивительно, что первые минут двадцать-тридцать, разговор как-то не клеился, а вместо этого пирующие активно работали челюстями и столовыми приборами. — Все не только успели изрядно проголодаться, но и испытывая истинное уважение и даже трепет — с молитвенным сосредоточением на лицах, отдавали дань искусству повара. Так что все разговоры сводились к просьбам передать соус, или рекомендациям попробовать то или иное блюдо.

Лишь когда животы изрядно округлились, а основные блюда опять сменили на закуски и сладкое, разговор вернулся к знаменитой и таинственной шпаге.

— …Я могу лишь сказать… — Ответил Ундаай на повторную просьбу Одивии. — Что сделан этот клинок, где-то сто пятьдесят-двести лет назад. Никак не раньше, это хорошо видно по характерному профилю клинка. И никак не позже ста лет назад, ибо именно тогда, вместе со смертью последнего мастера, прекратила свое существование семья Октай. …Очень знаменитый был род. — Мы вечно соперничали с ними в мастерстве. …И даже, надо признаться, проигрывали в последние года, когда они придумали, как делать свой «слезный булат» — видите — какой характерный узор?!

Увы, но последний мастер из семьи Октай, не имел детей, и был слишком горд чтобы взять ученика из вне. Так что секрет «слезного булата» умер вместе с ним.

Многие пытались открыть его, и даже добивались схожего рисунка. Но вот того сочетания гибкой упругости и твердости, повторить так и не могли.

Однако известно, что семья Октай, каждый такой клинок, делала по три года. И всего их — сделано около двух сотен.

…И да, думаю, вы это и сами понимаете — эфес, явно не родной, иначе бы я, возможно, смог бы сказать вам несколько больше. — Мода на гарды, куда более переменчива, чем непосредственно на сам клинок.

Однако, сударь оу Дарээка — позволю себе дать вам один совет — коли вы окажетесь в наших горах — обратитесь в мастерскую любого старого рода. Там сочтут за честь поработать с клинком Октая, и бесплатно сделают ему куда более достойное обрамление, чем эта медяшка. Даже если вы большой поклонник рационального стиля, и не выносите никаких украшений. — Можно сделать простую стальную гарду — точно по руке и отлично уравновешивающую оружие. А можно… — видите — Ундаай вынул из ножен свою шпагу, и протянул ее рукояткой вперед. — Можно сделать и вот такою вот… Ничего лишнего, но зато как красиво!

Гарда его шпаги, сделанная из полированной стали и украшенная протравленным узором, была и правда великолепна, и судя по виду — продуманна до мелочей и необычайно удобна. Ренки, обычно гордившийся своей «медяшкой», внезапно даже почувствовал смущение — будто бы он и впрямь обижал великолепный клинок, жалея для него достойный эфес и ножны.

— Благодарю вас, сударь… — Кивнул он Ундааю. — Не уверен, что в ближайшее время окажусь в Олидике, однако, хорошенько подумаю над вашим предложением.

— А теперь, значит, моя очередь… — Вступил в разговор мастер Лии. — Не знаю, благородный оу Дарээка, как эта шпага попала в ваши руки, (хотя и надеюсь услышать эту историю) — но когда-то она была моей.

…Да — долгих двенадцать лет! Я взял ее как трофей в Драконьих горах, что на Южной Земле. Я там как раз был в дружине одного из Речных Князей, у которого была одна заварушка с местной, не то сектой, не то отдельным народцем — там это вообще сложно понять. Да и если честно — и шла эта кампания и окончилась она довольно бестолково. — Вошли в пару долин, распугав стада коз, и встали лагерем. Днем, мы чувствовали себя победителями, а по ночам — местные резали наших часовых, угоняли скот, и воровали все, что не положил под свой тюфяк. Даже у меня, признаюсь, украли чудесный мушкет фесткийской работы, причем — фактически из под рук. — Сел на камень, его положил рядом, а когда собрался вставать…

Впрочем, я не об этом. — Какой-то местный прохиндей-поганец, начал вызывать наших бойцов на поединки. — Мы даже обрадовались — хоть какое-то развлечение! Четырех поединщиков он убил, а пятым — был я.

…Хороший был боец. Даже меня смог слегка подрезать. Но я оказался лучше, и долго не мог поверить, какое чудо заполучил в качестве трофея.

И вот — двенадцать лет, она служила мне верой и правдой, (Эфес тогда у нее, каюсь, был тот же самый — то не было времени, то денег, чтобы заменить его, а потом привык), пока я не отдал ее своему ученику. …Пожалуй — лучшему из своих учеников.

Так как она попала к вам?

Ренки рассказал историю приобретения шпаги. Причем честно, без всяких прикрас.

— Хм… Говорите выбил вашу шпагу из рук… А каким приемом? …Да — Очень похоже.

Печально, но кажется это и правда был Чииян — сын моего старого друга, позаботиться о котором он мне завещал перед своей смертью.

…Не подумайте что я виню, или упрекаю вас, благородный оу Дарээка. — Даже с точки зрения кодекса наемников, одним из которых я был многие годы — ваш поступок совершенно оправдан. Вы оказались в битве на другой стороне, и обязаны были сражаться изо всех сил.

Мне жаль, что Чииян оказался настолько слаб, что связался с «обществом убийц». — Конечно — легкие деньги, но честный наемник до такого не опуститься… Одно дело биться в строю при свете дня, служа знамени, пусть крохотного, но Вождя. И совсем другое — втыкать в спину ножи под покровом ночи…

А теперь, судари и сударыня, не обижайтесь на меня, но пойду-ка я в Храм, напишу поминальный свиток за душу Чиияна. Он рано лишился отца, а я, видимо оказался для него плохой заменой. …Но если бы вы только знали, каким светлым и бойким был этот парнишка, когда я вручал ему эту шпагу! …И что-то его сломало…

Но сейчас, я вижу она в достойных руках. Вы владеете ей по праву. И пусть она принесет вам больше удачи, чем прежнему хозяину!

Маэстро Лии встал, и как-то по-стариковски понуро опустив плечи, вышел из кабачка — видно было, что полученное известие его действительно сильно выбило из колеи. А над столом, повисло тягостное и напряженное молчание. — Одно дело — убить врага в пылу битвы, или даже на поединке, расчетливо и хладнокровно. И совсем другое, когда тебе кто-то напоминает, что и твой Враг когда-то был ребенком, влюбленным и полным надежд юношей, верным другом, счастливым мужем и отцом, но ты навсегда оборвал его жизнь, спустив курок, или погрузив в его тело, несколько вершков твердой стали… Каждый из сидящих за столом, кому приходилось забирать человеческие жизни, невольно задумался об этом. И даже Одивия Ваксай, которой тоже однажды довелось разрядить пистолет в сторону разбойников, когда она с Готором и Ренки оборонялась в лодочном сарае, на южном берегу Срединного моря, о чем-то задумалась.

— Э-э-э… А что Ундаай, ты собираешься в этом году умыкнуть котел? — Внезапно прервал молчание Миилд.

— Хм-кхр… — Едва не поперхнулся тот вином. — Это не лучшее место для подобных вопросов!

— Да брось… Тут все свои люди! — Слегка покровительственно, и очень нагло, заявил Миилд. Однако бросив взгляд на нахмурившегося оу Дарээка, сменил тон на куда более почтительный. — Я, сударь, невольно подслушал, когда вы сидели у профессора Торба, — Обратился он к оу Готору. — И у меня сложилось такое ощущение, что вы и сами не прочь подержать наш котел в своих руках?!

— Ого… — Удивился Ундаай. — Вы сегодня успели и к почтеннейшему Тоорбу пробиться? А я-то, все утро провел в зале, готовясь к схватке. — Если бы знал, что меня разделают под орех, в промежутке между научными беседами и обедом — вообще бы не выходил из свой комнаты.

— Хе-хе… Ты Ундаай не поверишь… — Опять перешел на покровительственный тон Миилд. — Но с профессором, благородный оу Готор Готор, разделался так же, как его спутник благородный оу Дарээка — с тобой! Не прошло и десяти минут разговора, как он уже заглядывал ему в рот, тыкал в лицо пергаментом с какими-то закорючками, едва ли не на коленях умоляя объяснить что там написано!

Вопреки ожиданиям — почтеннейший Торб, оказался не классическим высохшим нудным ученым мужем, а скорее этаким маленьким шустрым живчиком. Он так и носился по своему кабинету, весьма искусно избегая столкновения со стопками книг, пачками бумаг и какими-то древними изображениями на таблицах, камнях, досках, вазах, доспехах и еще множества разнообразных предметов, и груд какого-то, мало понятного барахла, коим его кабинет был завален едва ли не до потолка. Казалось — что стоит неудачно задеть только одно из этих препятствий — вслед за ним полетят все остальные, и Хаос окончательно воцариться в этом, довольно немаленьком помещении. Однако — профессор шустро носясь по кабинету, умудрялся избегать даже легких прикосновений к столь неустойчивым конструкциям. И это несмотря на то, что в ширину почтеннейший Торб, кажется, был даже больше чем в высоту.

Как впоследствии узнали друзья — почтеннейший Ваасик Торб, был выдающимся знатоком древних рукописей, который буквально жил в той эпохе, которую изучал. И его мнение по целому ряду вопросов, считалось абсолютно неоспоримым в ученой среде. Но особую популярность он завоевал, будучи великим рассказчиком. На его лекции приходили даже студенты, постигающие совершенно иные дисциплины, никак не связанные с древними текстами и древними историями. Лекционный зал, где он преподавал, всегда был забит, люди даже стояли в проходах, а то и лезли на шеи друг другу.

Когда говорил Торб — скучные древние байки оживали, былинные герои сходили со своих пьедесталов, а цари и правители представали во всем своем величии или уродстве. — Недаром, по слухам, Ваасик Торб, был из рода странствующих певцов баллад.

— Кто… Что вам? …Говорите быстрее. Я жутко занят! — Пропел он на древнеаиотеексом, вылетая из-за какой-то стелы, услышав, что кто-то вошел в его кабинет. При этом в одной руке он держал листок бумаги, а в другой яблоко — судя по успевшему потемнеть надкусу — про которое он уже успел забыть.

— Профессор Диирик Йоорг из Университета Западного Мооскаа! — Провозгласил почтеннейший Йоорг не без некоторого пафоса и гордости. — Со мной — благородный оу Готор Готор, весьма изрядно преуспевший в постижении тайн прошлого, и его друзья. …Может вы помните — я как-то писал вам о нем!

— Да-да… Как же… Помню… Военный Вождь Берега… У вас оказывается, еще сохранились эти титулы! Как интересно. …Можете прочесть это? — Почтеннейший Торб, сунул под нос Ренки какой-то древний пергамент, который извлек неизвестно откуда.

— Не могу… — Испуганно отшатнулся тот.

— Но как же!!! — Возмущенно всплеснул руками профессор, едва не засветив яблоком в лоб Гаарза. — Это же классический имперский! Любой третьекурсник читает его без особого труда.

— Может, позволите мне профессор? — С улыбкой выходя вперед, спросил Готор. — Боюсь, благородный оу Дарээка не слишком силен в классическом имперском.

Так, что у нас тут… «… и 3 овцы коих приведут тебе осенью крестьяне в счет подати. 6 мешков муки и 4 аиотеекской каши обязательно. А еще жена пришли новой одежды — пару полотняных штанов, две рубахи, и клетчатый плащ. А также — дюжину трусселей, ибо жара тут невыносимая и парко как в бане — все гниет и распадается прямо на глазах…»

— Весьма… Весьма неплохо! — Одобрил профессор Торб. — Хотя вы не всегда точно передаете звучание аиотеекских терминов в степняцкой грамматике. И ваш «небный щелчок», далеко не безупречен. Но в целом… — Так чисто прочитать впервые увиденный текст — достойно уважения! А что вы скажете о….

— Благородный оу Готор Готор, очень интересуется Лга*нхи и Манаун*даком. — Поспешно вставил профессор Йоорг.

— Прекрасная… Прекрасная эпоха…!!! Восторженно заорал профессор, окончательно запулив яблоко куда-то в глубины кабинета. У меня есть… — Он мгновенно скрылся за грудами своих экспонатов. — Вот… Погодите… — Раздавались его возгласы — Где-то тут было… Ага! — Извольте! — Профессор Торб появился с другой стороны, и осторожно протянул Готору кусок плохо обработанной шкуры.

– [«…Зайчишка зайка серенький, под елочкой скака-а-ал» — На мгновение стук прекратился, и в замершем от ужаса морозном воздухе, можно было услышать тихое шуршание, с которым острый нож, хищно вонзившись в брюхо несчастного животного, вскрыл его от паха до грудины, позволяя вывалится на землю еще теплым, исходящим паром кишкам.]- Начал читать оу Готор весьма странный текст, на языке, который тут понимали лишь два профессора, да он сам. — [«Везет лошадка дровеньки, а в дровнях мужичок» — Под возобновившийся стук камня, и без того не слишком благозвучный голос шамана, почти превратившись в вопль, нагнетал напряжение, делая его физически невыносимым. «Срубил он нашу елочку под самый корешо-о-ок». — Все! — Кранты! Абзац! Кульминация и катарсис. — Ночная темень смешалась с черным дымом от соломы, и сгустившись до консистенции сухой китайской туши, стала абсолютно непроницаемой. Духи, демоны и пожиратели чужого сала, пролезли сквозь эту черную дыру, и деловито обследовали вывалившиеся кишки. — Диагноз был однозначен, — надо уходить на восток! «И много-много радости, детишкам принесла-а-а-а!». — Подвел итог довольный, как сытая отрыжка людоеда, голос…]

Но… — Удивленно и слегка восторженно сказал Готор, закончив читать. — Я узнаю это… Это рука самого Манаун*дака! И много у вас еще таких?

— Потрясающе!!! — Возопил профессор Торб, наконец-то сумевший взять контроль над отвисшей челюстью. — Вы не только смогли прочесть текст с первого раза и без всякой запинки, но даже и опознали руки его писавшую! В то время как у меня, ушли на это годы!!! — Кто вы такой???

Да, друг Ундаай. — Продолжал разглагольствовать Миилд, который и так особой молчаливостью не страдал, а уж после роскошного и очень сытного обеда, (судя по всему, встречами с подобными, судьба не часто радовала бедного студента) — впал в особо благостное состояние, и готов был говорить до бесконечности. — Нам с тобой повезло встретиться с поистине великими людьми! — Великие воины, ученые мужи, и дама — чьи щедрость и прозорливость уступают только ее несравнимой красоте.

Поэтому сударь… — Продолжил он, обращаясь к Готору. — Я с вами! Если вы и впрямь хотите вызволить из клетки наш великий Котел, я готов оказать вам любою помощь и содействие!

— А с какой стати, вы юноша, вообще решили, что я планирую что-то там сделать с этим вашим котлом? — Насмешливо улыбаясь, поинтересовался оу Готор. — А если я и впрямь планирую его стащить — неужели вы, как патриот своего Университета, не должны встать на защиту этого Сокровища?

— Ну… — Ничуть не смутившись, ответил ушлый студент. — Я же сам слышал как вы расспрашивали почтеннейшего Торба про то, есть ли какие-нибудь надписи на котле, и нельзя на них взглянуть… А когда он сказал что и сам бы хотел, да нельзя… вы как-то так посмотрели… Я сразу смекнул, что это «нельзя» для вас ничего не значащий звук, и что вы брали куда более неприступные твердыни, чем какая-то там решетка с дюжиной замков!

Так что я начал за вами приглядывать, и увидел как вы, якобы замешкавшись в холле, внимательно осмотрели замки!

И я, сударь, не думаю, что вы хотите стащить котел, чтобы продать его, или сделать еще что-нибудь неблаговидное. Коли так — вы бы не спрашивали про надписи на котле, а… не знаю — про его вес или стоимость. Вам этот котел нужен для исследования. А что может быть более благим делом, чем поиск знаний, даже вопреки всем запретам и препятствиям всяких там административных структур? И тут сударь — Миилд Рааг, всегда будет на стороне истинно ученых мужей, а не нудных администраторов из нашего Деканата!

— …Особенно, если Миилду Раагу. — Послышался насмешливый голос Одивии. — Удастся попользоваться котлом, после того как истинно ученый муж, его осмотрит! Хочешь прохиндей, заполучить немножко Славы?

— Сударыня! — Опять без всякого смущения, а скорее даже с гордостью, ответил Миилд. — Сыну приказчика из суконной лавки, не пристало пренебрегать какими бы то либо возможностями. Тем более — что лавка, в которой работает мой отец, все равно почти разорилась, а значит оплачивать мою учебу за следующий год, будет нечем. А если мое имя, в связи с кражей Котла, прогремит по всей Мооскаа — работу искать мне не придется. — Она сама будет искать меня!

Так что, благородный оу Готор Готор — вы берете меня в дело?

— А пожалуй что и беру… — Согласно кивнул он головой. — Парень ты, судя по всему не только ушлый, но и наблюдать умеешь, и правильные выводы из увиденного делать.

И если вы, Ундаай Одиир, тоже интересуетесь подобным… предприятием — думаю, ваша помощь будет не лишней. Однако, предварительно я хочу обговорить несколько условий.

Первое и главное — котел не должен пострадать, и уж тем более — пропасть. Мне, как человеку не чуждому учености, подобное будет весьма неприятно. (Я вообще не планировал выносить его из клетки), И второе — мне подобная Слава, не очень-то и нужна. Так что вы, по возможности, будете держать мое участие в секрете. (Не хочу, знаете ли, портить отношения с администрацией Университета Мооскаа). Договорились?

— Договорились! — Едва ли не в унисон ответили оба студента, сверкая горящими от азарта и предвкушения грандиозной шкоды, глазами.

— Хм… Сударь… — Внезапно, необычайно вкрадчивым голосом, поинтересовался Миилд. — А что было написано на том пергаменте, который вы якобы, не смогли прочитать? — Я то ведь как раз стоял перед вами, и заметил как изменилось ваше лицо, когда вы на него взглянули. А после этого, ваш интерес к котлу явно усилился…

— … Это сейчас не так важно… Кто я… — Даже замотал головой Готор. — У вас есть еще что-то, написанное на этом языке?

— Хм… Есть кое-что, хотя конечно — не в моем кабинете, а в Хранилище Университета… Увы, мне удается стащить оттуда только сущие обрывки, и по ним пытаться восстанавливать языки древности.

…Но у меня к вам тысячи вопросов! — Что это за язык? — Никаких сходств ни с горскими или языками степняков распространенных на Северной Земле… Не похож он и на языки народов южных земель, или дикарей дальних островов или даже ваших, западных дикарей. — Совершенно особенная структура. …Однако, я более чем уверен, что современная наша письменность, была заимствована именно из него! — Я даже написал об этом ряд статей, почему-то принятых в штыки многими учеными авторитетами, хотя я достаточно четко обосновал свои выводы на основе анализ изменений букв алфавита и грамматических правил… Их явно приспосабливали к имперскому языку, в то время как в данном языке, они не только имеют наиболее простую форму, но и явно лучше передают звуки речи. К примеру…

— Кхм…

— Ах да… Простите, опять увлекся… — Понимаете, забирать с собой из Хранилища, мне позволено только, считающиеся наименее ценными, экспонаты. Как правило — это лишь обрывки пергаментов, или бытовые предметы с нанесенными надписями. …Вы удивитесь, сколько можно интересного узнать, только лишь анализирую надписи на горшках! Я сейчас как раз пишу об этом небольшой труд. Ведь керамикой люди пользуются постоянно, и по ее виду, орнаментам и окраске достаточно легко можно определить эпоху когда она сделана. А значит — нанесенные на ней надписи, можно выстроить в хронологическом порядке, и легко увидеть изменения…

— Кхм…

— Да-да… Вас интересует именно надписи на древнем языке! Они у меня… — Профессор Торб нырнул куда-то в глубины своего кабинета, и спустя пару минут вынырнул с несколькими образцами пергамента, и подал их Готору.

— Они еще короче первого… — Слегка разочарованно произнес тот. — И содержат куда меньше полезной информации…

— Как удивительно быстро вы это поняли! — Продолжил восхищаться профессор. — Однако, я отказываюсь дальше отвечать на ваши вопросы, пока вы мне не объясните, какую полезную информацию смогли извлечь из первого текста… Для большинства специалистов и это огромная загадка. …Нет, я конечно узнал классический религиозный гимн Рождения-Жизни-Смерти. — Тысячи лет его поют, и во время родов и во время погребения.

Но все эти мистические описания вокруг хорошо известных строк… Признаюсь — у меня мороз по коже бежит всякий раз, когда я это читаю…, хотя о значении многих слов, могу лишь догадываться… Что такое к примеру «Kranty», «Abzac», и что за сверхъестественные существа «pozhirateli chuzhogo sala». Признаться я не встречал упоминания о подобных, в демонологии ни одного известного народа. Но Манаун*дак был великим мистиком, и многое что известно о нем, невозможно объяснить с позиции модного ныне рационального мышления, требующего из двух возможных вариантов ответа, выбирать тот что «наиболее близок к земле и далек от неба». Незачем задействовать божественные сущности там, где все можно объяснить работой человека или природы.

Признаюсь — я и сам придерживался долгое время подобной точки зрения. Да и сейчас… Но когда я начал изучать и погружаться в Ту Эпоху… Чем больше погружался, тем более и сам стал переходить на сторону мистицизма, который мне, кстати, абсолютно не свойственен!

…Так что вы можете мне сказать про этот отрывок. О чем он вам поведал?

— О том, что всеми нами любимый Манаун*дак, был безнадежным grafomanom…

— Позвольте — позвольте… «grafoman»… Тут есть определенные корни… Это ведь слово из двух корней, так? …У меня тут где-то был… Ага… Где же? — «Сборник текстов блаженного Кооля»? Или… «Толковый сборник редких слов, почтеннейшего Даалясика»? Ну да… Вот… Grafo-man — «писать»-«любить, болеть, хотеть»… Как-то так? — Ну да, всем известно как ревностно он относился к знаниям и грамоте. Но на основе чего вы сделали подобный вывод?

— Боюсь профессор, это разговор не на один час… А нам скоро, предстоит одна встреча, на которую мы должны обязательно явиться… Может быть назначим встречу… Ну где-нибудь завтра-послезавтра… И поговорим не отвлекаясь, что называется «от души»?

Меня, знаете ли, тоже очень интересует Манаун*дак, и я был бы просто счастлив, поговорить о нем с таким выдающимся знатоком как Вы.

… А если вы еще и достанете несколько его рукописей — наша встреча принесет мне невероятную радость, и я не премину поделиться ею с окружающими.

..Кстати, а ведь с котлом, что стоит в холле вашего здания, Манаун*дак, тоже как-то связан? Вы не исследовали его — может там тоже есть какие-то надписи?

— К сожалению… — Недовольно буркнул профессор. — Я уже почти пятнадцать лет посылаю просьбы позволить мне исследовать этот раритет. И неизбежно нарываюсь на отказ! …Эти наши чинуши от науки, куда более обеспокоены обережением котла от студентов, нежели продвижением Знаний. Вы не поверите, как это тяжело — ходить каждый день, мимо такого раритета, и не иметь возможности изучить его.

…Впрочем, есть у меня кое-что… Это было в «Завещании Манаун*дака», я переписал, как образец древнего письма… К сожалению — перевести этот текст мне не удалось. Вроде бы те же буквы, те же правила грамматики, но кажется язык используется какой-то другой. Возможно какой-то диалект того же языка — вроде древнестепного и древнегорского.

Постойте здесь, я сейчас… Ага… Где-то тут был… Я ведь точно помню, что клал его возле шлема из клыков… Да. Вот… Ну, что?

— Боюсь, я тоже не могу это прочитать… — Сокрушенно покачал головой Готор, внимательно изучив небольшую надпись на листе бумаги.

К сожалению, нам уже пора… Профессор Йоорг, вы с нами?

— Я, с позволения профессора Торба, лучше останусь тут. Меня, знаете ли, эти ваши тыканья шпагами, нисколько не интересуют. …Не беспокойтесь обо мне — до гостиницы я доберусь сам. И… э-э-э… Благородный оу Дарээка, желаю вам удачи. Хотя, зная вашу репутацию, полагаю, она вам не понадобиться.

Гости откланялись, и вышли из кабинета. Профессор Торб проводил их задумчивым взглядом, и обратился к оставшемуся профессору.

— Почтеннейший Йоорг… Вы ведь, насколько я помню — специализируетесь в узелковом письме Первого Храма?

— Да… — Подтвердил профессор Йоорг. А потом, не без лукавства глянув на коллегу, продолжил. — Однако, вы не поверите, но благородный оу Готор, намного превзошел меня как в знании этого письма, так и в древнеаиотеексом языке.

— Но… Кто он такой? Когда успел узнать столько всего. А главное — у кого? Насколько я знаю, во всем мире, специалистов по уровню равных нам с вами, насчитывается, дай боги — десяток! Причем я, признаю это без всякого стеснения, об узелковом письме, имею лишь самые общие представления. Как и вы, полагаю, не так чтобы сильны в языке Лга*нхи и Манаун*дака. А он… — Кто он, и откуда?

— В наших краях — он более известен как великий герой! — Не без усмешки, ответил почтеннейший Йоорг. — Победитель кредонцев — защитник и спаситель отечества. Хотя он и чужестранец.

Появился неизвестно откуда, и благодаря своим талантам взлетел очень высоко!

Однако ходят слухи… И весьма достоверные кстати. О том что недавно эта троица — оу Готор, оу Дарээка и девица Ваксай (она из купеческого сословия) посещали некий заброшенный храм на южном берегу Срединного Моря. Моряки которые их сопровождали, рассказывают, что этот визит чуть не обернулся восстанием местного населения, причем именно против оу Готора, который чуть ли не претендует на право владеть теми землями. Еще рассказывали о какой-то древней секте, и о том что в Храме были принесены кровавые жертвы, причем присутствовать при этом могли только люди благородной крови. …Что впрочем, плохо сочетается с присутствием там девицы Ваксай.

— Хм… Вы сказали «Ваксай»? — Заинтересованно спросил Торб. — У нас, в Валаклаве, это был известный род. Так что возможно она и впрямь очень древней крови…

— Так вы из Валаклавы? А слышали ли вы когда-нибудь, о существовании некой могущественной секты, в которой могли состоять только благородные люди? И которая, при развале Империи, сумела сохранить и приумножить древние знания, а еще — она так сильна, что едва ли не повелевает царями и иными властителями?

— Хм… Разных тайных сект, во все времена было множество. Но те, что собирались по сословному принципу, обычно долго не жили. …Надо знать этих благородных — клубок змей. Пока есть кого кусать извне — они кусают их. А как только кусать становится некого — начинают грызться между собой. Да и сохранение знаний? — Это не то, ради чего благородные готовы сражаться.

Однако, немного пообщавшись с благородным оу Готором, я кажется уже готов поверить и в это… Кстати, а что вы можете сказать о его спутниках. — Есть ли в них что-нибудь, столь же выдающееся?

Глава 11

— Вот, собственно говоря, как обстоят дела… — Закончил Готор свой рассказ.

Наступила продолжительная пауза, всем надо было переварить услышанное. Даже Ренки, словно окунувшемуся в недавнее прошлое, и по-новому пережившему былое потрясение.

— То что вы сейчас рассказали… — Задумчиво глядя в окно гостиницы, за которым был виден красиво подсвеченный фонарями и факелами вечерний город, сказала Одивия. — Звучит настолько невероятно, что я почти готова в это поверить. Но… как? В смысле — как это вообще возможно?

Профессор Йоорг пока еще не вернулся из Университета, Гаарз — находился внизу, сидел за одним из вынесенных на улицу столиков, на всякий случай неся караульную службу, деля ее с чашей вина и мооскаавскими закусками. А студенты разошлись выполнять задания Готора.

Трое путешественников остались одни, и Одивия Ваксай сочла это удобным моментом для начала серьезного разговора. Правда — начался он с претензий и требования объяснений по поводу предстоящей «шалости». А потом — Готор обрушил на нее правду о себе, и о некоторых тайнах вселенной.

— …Не пытайтесь понять. — Ответил за Готора Ренки. — …Я уже больше трех лет пытаюсь себе все это представить, и у меня не получается втиснуть существование множества миров, между нашим миром и миром богов.

…Просто примите все как есть. — Есть множество миров… расположенных где-то… мы даже понять не можем где.

И есть возможность переходить из одного мира в другой. — Опять же — мы даже не представляем себе как. …Даже Готор не представляет.

Но хотя он и человек из другого мира… Вы не смотрите на него как на демона или иную сверхъестественную сущность, а смотрите как на человека. А я думаю, вы уже достаточно хорошо знаете оу Готора, чтобы понять, что человек этот благородный, честный, и полностью заслуживает вашего доверия!

— Да… — Кивнула Одивия. — Это веский довод. Но мне понадобиться какое-то время, чтобы свыкнуться с этим знанием — об этих «параллельных мирах». …А какой он… — Этот ваш мир?

— Совершенно другой, и точно такой же… — Усмехнувшись, ответил Готор. — Человек может одеться в разные одежды. И одетое, (наши ученые это доказали), будет влиять на его поведение и мысли… Но самое главное, что и составляет его сущность, все равно останется неизменным, надень он камзол благородного, драную рубаху поденщика, или даже — женское платье.

Примерно тоже самое и у нас. — Наш мир старше, мы знаем и умеем больше чем вы. Но по сути-то, обуреваемы теми же страстями и желаниями, что и люди вашего мира. Среди нас так же встречаются сволочи и праведники, храбрецы и трусы, жадины и бессребреники.

— И тем не менее — мне очень хочется послушать про этот ваш мир. Вы просто обязаны мне все рассказать, иначе я лопну от любопытства!

— Обязательно расскажу… — Улыбнулся Готор. — Но попозже, когда будет больше свободного времени. А сейчас, собственно говоря… — об этой краже, а вернее — об Амулете! — Думаю, теперь вы понимаете, почему я столь одержим его поисками, и личностью Манаун*дака. Так что кража котла, это не, как вы изволили выразиться — «бессмысленная блажь и глупость», а возможный ключ к нахождению дороги домой!

— Та приписка к завещанию, которую никто не может прочитать….???

— Да. Она написана на олбанцком, иначе именуемым падонкаффским йезыком… — Готор опять улыбнулся. — Что-то вроде игры, популярной во времена молодости моего отца. — Ее суть — написать слово или целое предложение, сделав максимально количество грамматический ошибок, но чтобы при этом все-же можно было бы его узнать. …В мое время, в это уже не играют. Но память о ней живет, как об одном из этапов развития…, простите — это слишком сложно будет объяснить.

Из-за того, что слова настолько искажены — профессору Торбу, и другим знатокам, кажется что это какой-то другой язык. Но мне…

— Так что же там было написано? — Почти хором прервали разглагольствования Готора Ренки и Одивия.

— Ну, если прочитать самое главное- «Сихред ф аштный жтуги нах кот идзя фкот ле, и на йягопятай тошчге». Что означает — «секрет важной штуки, находится в котле и на его пятой точке». Ну и еще десяток предложений. В парочке первых — упоминается Албания и падонки — своеобразный ключ к прочтению надписи. А завершающие… Полагаю это послание родным Манаун*дака, тем, что остались там, у нас. Или хотя бы жителям нашего мира, которые возможно каким-то образом окажутся в этом мире.

— Вы думаете — он знал, о том что вы придете?

— Скорее, я склонен думать, что под конец жизни, он стал испытывать тоску по прошлому. …Таково устройство нашей памяти, что подчас в старости мы не можем вспомнить, что делали вчера, но прекрасно помним, что делали когда нам было двадцать лет…

— Да… — Понимающе кивнула Одивия. — Можно только представить, как ему было одиноко…

Все невольно замолчали, подумав о самом Готоре, и о том, что он тоже, подобно Манаун*даку является пленником чужого мира, и все его надежды вырваться из этого плена, связанны с Амулетом. …Возможностью, которой сам Манаун*дак, либо не сумел, либо побоялся воспользоваться.

— Э-э-э… А что еще за пятая точка? — Ренки решил разрядить повисшее молчание. — И как найти ее у котла?

— Это как раз просто — Рассмеялся Готор. — Пятая точка опоры, как у нас говорят… Иначе говоря — задница. — То на чем сидят. Полагаю, имеется в виду основание котла.

…Так как вы планируете его добыть? — Поинтересовалась Одивия.

— Я послал наших студентов по лавкам Мооскаа, скупить все возможные разновидности замков. Отберу наиболее похожие на те, что «охраняют» Котел, и попытаюсь сделать отмычки. — Меня в принципе этому учили.

Проникнуть на территорию Университета думаю, будет совсем не сложно. — Да, насколько я помню по университету Фааркоона, там ночами по кампусу ходят охранники. Но как правило — они гоняют и ловят студентов, которые вместо того чтобы спать или готовиться к занятиям — пьянствуют и безобразничают. Но едва ли они станут приставать к людям в мантиях профессоров.

— Вы хотите обворовать нашего почтеннейшего Йоорга? — Картинно ужаснулась Одивия.

— Наоборот. — Отрицательно покачал головой Готор. — Закажу в местных мастерских мантию от его имени. Попользуюсь немножко, и подарю ему. …Я заметил — что нашего почтеннейшего, нельзя назвать слишком богатым человеком. — Надеюсь — ему будет приятно.

— Погоди! — Воскликнул Ренки. — Ты что же — собираешься пойти один?

— Нет, со студентами. — Я ведь всего лишь хочу осмотреть котел и отдать его мальчишкам. Как я уже объяснял — мне слава похитителя котлов не нужна. А для них — это подвиг, потому-то, сейчас замки покупают они, а не я.

Едва ли мне, при «краже», понадобиться твои шпага и мушкет. …Да и не хочется, честно говоря, если что, устраивать кровавые разборки в подобном месте…

— И все равно — я иду с тобой. — Упрямо заявил Ренки. — Бременем не стану, зато — неизвестно, когда может пригодится лишняя пара рук… или глаз.

Что хотел ответить Готор, так и осталось неизвестным, потому что дверь тихонько скрипнула, и Гаарз, покашляв для приличия, (неизвестно что делаю двое мужчин и девица, уединившись в одной комнате), вошел.

— Такое дело… ваши милости… — «ваших милостей» Гаарз добавил для приличия, глянув в сторону Одивии. — Но похоже к нам гости…

— В чем дело? — Быстро спросил Готор. А Ренки отступил поближе к сундуку, где они хранили свое оружие.

— Приметил я пару типчиков… — Так же быстро ответил Гаарз. — Еще когда мы с Университета вернулись. Напротив входа в гостиницу торчали, делали вид что бездельничают. Сначала, думал — показалось… А потом — точно убедился — следят за этой гостиницей. А минут двадцать назад, к ним начало подкрепление подтягиваться. Теперь, по всей этой улице дюжина человек дежурит, а еще примерно столько же — на соседние ушли.

— Вооружены?

— Обычные шпаги-кинжалы… — Доложил Гаарз. — У троих, под плащами заметил пистолеты. Еще у шести — в руках, с виду — обычные палки. Однако, как мне кажется — они умеют ими пользоваться не только чтобы о землю опираться или по забору стучать.

— Твое мнение?

— Я бы сказал, что это стражники переодетые. — На бандитов не похожи, да и у наемников, которых мог бы Каас нанять, повадки другие должны были быть. …Эти, хотя вроде и пытаются глаза не мозолить, но чувствуется — себя тут хозяевами мнят.

Если они по нашу душу пришли — то полагаю, будут брать живьем. Иначе, зачем им эти, с палками?

— Что будем делать? — Спросил Ренки у Готора задумчиво осматривающего улицу через щель в занавесках.

— С местными властями, у нас вроде бы проблем быть не должно. — Задумчиво ответил тот. — Они и с Тооредааном не воюют, и пираты им не досаждают. …Конечно — стражников могли нанять. А может им донос какой состряпали, …пока суть да дело, пока разберутся… если вообще разбираться будут. Сам знаешь — ночь в камере, может быть очень вредной для здоровья.

Но что-то мне подсказывает, что не все так просто… В том смысле — что уж очень они осторожничают. Да и всю улицу под контроль взяли… Было бы логичнее окружить гостиницу. …Однако, полагаю, зарядить наши пистолеты будет совсем даже не лишним. А потом — подождем, посмотрим что будет дальше. …Как это все не вовремя!

Потянулись тревожные минуты, плавно… Хотя скорее «очень тягостно» перешедшие в пару часов. На улице уже совсем стемнело, движение практически прекратилось. Однако профессор Йоорг так и не появился.

Наконец, к гостинице подъехала карета, и из нее вышли несколько человек. Дежуривший у окна Ренки, ясно видел, как к ним подбежал один из «бездельников», несмотря на позднее время продолжавший подпирать углы у дома напротив, и о чем-то доложил.

…Однако, в гостиницу вошли лишь двое… Еще несколько минут. Шаги на лестнице и вдоль коридора. И наконец, негромкий стук в дверь.

Ренки вопросительно посмотрел на Готора, и тот сделал знак Гаарзу, чтобы он открыл дверь.

— Хм… — Сказал вошедший первым, подслеповато вглядываясь в мрак комнаты. Единственная свеча, стояла прямо перед дверью, и хорошо освещала только его и его спутника. — А у вас тут уютно… Рад приветствовать вас, на древней земле Мооскаа.

— Мы тоже рады необычайно… — Усмехнувшись уголком рта, ответил из темноты Готор. — Однако, чему обязаны столь поздним визитом?

— Позвольте представиться — оу Ваань Лоодииг. И так уж получилось судари, что я руковожу Департаментом Всеобщего Блага нашей благословенной Сатрапии. …Это что-то вроде вашей Тайной Службы… если вы не знаете.

И представьте мое удивление, когда сегодня утром, мне на стол ложиться донесение, что два, довольно известных человека… и их, (поклон в сторону Одивии) так же, довольно хорошо известная… в известных кругах, подруга, соизволили почтить визитом, подведомственную мне территорию.

Признайте — мой интерес был вполне обоснованным!

— Что ж… допустим. Впрочем, мы ведь не пытались скрывать имена, что согласитесь, было бы сделать довольно просто. Так ради чего весь этот парад в нашу честь? — Готора было едва видно в темноте, но оу Лоодииг, без труда угадал его кивок в сторону окна.

— Маленькая предосторожность… — Усмехнувшись, ответил местный охранитель всеобщих благ. — Вы и правда не скрываетесь. …Иначе мы бы вас нашли намного раньше. Ваша, сударыня, «Чайка» — достаточно известный корабль, и его прибытие в Баалашихаа, не осталось незамеченным. И пока мы рассылали листы с описанием возможных лиц, коих необходимо отследить и взять под контроль, вы судари и сударыня, весьма нагло заявились прямо в столицу и заселились в гостиницу, опять же — под своими именами! …Я даже подумал — а не подаете ли вы мне, тем самым, какого-то знака? — И поторопился принять определенные меры…

Впрочем — повторяю, никакого зла я вам не желаю. Хотя, каюсь, была у меня мыслишка, «пригласить» вас к себе, для разговора. Но когда мои ребятки сообщили, что вы их заметили, и явно сели в осаду, я (оцените это), поспешил самолично явиться к вам, причем в сопровождении только одного охранника! Хочется, знаете ли, избежать излишнего кровопролития. А ваша репутация говорит за то, что взять вас живыми едва ли получится. Но даже за мертвых, придется заплатить немалую цену… — Я пока не готов к таким тратам.

…Кстати, позвольте передать вам записку от вашего профессора… Он прислал ее с посыльным мальчишкой, сообщает что останется ночевать у своего коллеги. Мы, в силу некоторых обстоятельств, взяли на себя бремя ее доставки.

…Кстати, ваш профессор — это один из главных наших кошмаров. Он не влезает ни в одну из версию. Если не секрет — зачем вы вообще его с собой возите?

— В данном случае… — Ответил Готор. — Это скорее он нас с собой возит. Наши дела не распространялись дальше Баалашихаа. Но он настоял, чтобы мы обязательно посетили ваш великий Город… куда он, собственно и направлялся по своим ученым делам. Естественно — Слава Мооскаа столь велика, что долго уговаривать нас, ему не пришлось.

…Я признаться, и сам не чужд наукам, особенно тем, что изучают древность. Так что — для меня это настоящее откровение — посетить те места, где вершилась история.

— Да… Каждый уважающий себя человек, должен хоть раз в жизни посетить Мооскаа, иначе можно считать, что его жизнь прошла в пустую. — Важно подтвердил оу Лоодииг. — А про свои «дела в Баалашихаа», вы мне разумеется ничего не скажете?

— Ну почему же. — Мы хотим обменять наших, захваченных кредонскими пиратами купцов, на купцов, взятых в плен пиратами литругскими. — Мы тут, можно сказать, всего лишь посредники.

— Что ж. — Надев на физиономию маску площадного «святоши», закивал головой Лоодииг. — Очень благородное дело! Не думаю, чтобы в интересах Сатрапии было бы как-то препятствовать подобному начинанию.

…Однако, сударыня. — Опять повернулся оу Лоодинг головой в угол, где угадывалась женская фигура. — С удихами у нас сейчас мир! …Не то чтобы мы не приветствовали возвращение «законных правителей» когда для этого придет подходящее время… Думаю вы знаете — мы всегда с сочувствием относились к вашей борьбе. Однако именно сейчас, время весьма неподходящее для разных эксцессов, могущих как-то быть связанными с территорией Сатрапии. Удихи и так излишне нервны, а еще и подзуживаемые кредонскими купцами… Короче — если этот ваш дружок Тоодокс, затеет какое-то безобразие, мы будем вынуждены его остановить!

…Что ж судари… На этом, полагаю я могу откланяться. …Хотя и не исключаю возможности, что мы с вами увидимся снова, причем в самое ближайшее время.

…Только умоляю, не сочтите это за угрозу! — Просто о вас будет доложено Его Величеству, и возможно он захочет познакомиться со столь неординарными людьми. …Порасспросить например о разгроме Тинда! Или о путешествии через дикие джунгли вашего материка. …О ваших успехах на Зарданском плоскогорье, и о том, как вообще обстоят дела в Тооредаане, или на Литруге…

Но если не увидимся — не сочтите за труд, передать от меня пламенный привет и заверения в совершенном моем почтении, благороднейшему оу Риишлее. Расскажите, как я восхищен его трудами, как на поприще духовного совершенства, так и решения государственных проблем.

…И да… Не подумайте чего — но с моей стороны, было бы просто невежливо, не установить за вами слежку! Вы были бы вправе счесть это за знак неуважения, и вызвать меня на дуэль… А у меня и так врагов более чем достаточно. Может быть они и не столь грозные воины вы, но зато — весьма многочисленны. Так что…

Не договорив, оу Ваань Лоодиик, отступил назад, и скрылся в коридоре.

— Хм… — Задумчиво сказал Готор. — Весьма интересный персонаж. …И весьма интересный визит. Однако сейчас, все это несколько не ко времени…

А утром, как было и оговорено заранее, к ним в гостиницу заявились оба студента, чтобы доложить об успехах своего предприятия.

— Хм, неплохо… — Сказал Готор, выслушав доклад, и предложил им присоединиться к завтраку, который они сегодня, заказали в номер Готора и Ренки. — Только тащить сюда замки не стоило. — Добавил он, бросив многозначительный взгляд на две тяжелые сумки, которые приволокли студенты.

…Понадобиться какая-то мастерская, чтобы хорошенько в них покопаться… Ундаай, можешь ли ты найти подобную? — У тебя, как у представителя рода олидских мастеров, наверняка должны быть какие-то связи среди мастеров Мооскаа.

А для тебя Миилд, у меня будет немного другое задание. — Ступай в Университет, и найди наиболее короткий и наиболее скрытный путь от ограды, до факультета Древних Знаний. Потолкайся там вокруг, внимательно присмотрись. — Может ваш Деканат выставил тайную охрану… Ведь Выпуск, как я понял, должен произойти буквально на днях. — Короче — ты парень ушлый, и сам сообразишь куда смотреть.

…И да. — Вы оба, больше сюда не приходите. Не стоит привлекать лишнего внимания. В Университет мы придем сами, по договоренности с профессором Торбом. А когда ты, Ундаай, отыщешь мастерскую — пришли посыльного с запиской. …В записке — напиши, что приглашаешь нас отобедать. …Мы и отобедаем, а потом пойдем, посетим мастерскую. Если кто-то будет спрашивать — снимаем мерки для эфеса шпаги оу Дарээка. …Коли уж мы завели дружбу с отпрыском столь достойного олидского рода — не воспользоваться подобными связями просто грех. — Но так как, съездить к вам на родину самим, нам недосуг — мы пошлем туда только мерки, по которым в последствии будет сделан эфес. …Это ведь, в принципе, возможно?

— Конечно! — С энтузиазмом воскликнул Ундаай. — Как я сказал — для нашего рода будет честью поработать с клинком Октай. Надо будет только снять формы с хвостовика и пятки, и отлить оловянную копию. Ну и конечно — сделать ряд замеров…

Но сударь, а зачем все эти сложности?

— Молодые люди… — Усмехнулся Готор. — Я много раздумывал о предстоящем нам… предприятии. Как мне сообщили, каждое поколение студентов, мечтает умыкнуть котел. Но за последние двести лет, это удавалось лишь трижды. Неужели вы думаете, что причина этого, лишь в дюжине замков на дверце клетки? Поверьте моему опыту… человека, немало повидавшего. — Замки — это только сыр в мышеловке, а вот сама мышеловка… мы ее пока не видим. Так что — если вы хотите, чтобы наше предприятие увенчалось успехом — необходимо соблюдать максимальную осторожность и бдительность! И держите языки за зубами. Даже своим лучшим приятелям, вы не должны рассказывать о том, что затеяли. Иначе я не гарантирую… А скорее — я точно могу гарантировать, что вся затея обернется провалом. Надеюсь — вы поняли мою мысль?

Студенты заверили что «Все поняли», и отправились выполнять поручения. Кажется — подобная таинственность, лишь добавляла привлекательности задуманной шкоде.

— Так каков твой план? — Убедившись, что студенты вышли из гостиницы, спросил стоявший у окна Ренки.

— Пока еще не знаю. — Ответил Готор, тоже подойдя к окну и осмотрев улицу. — Это проклятое наблюдение, которое обещал нам оу Лоодииг, признаться, спутало мне все планы.

— На тебя это не похоже… — Действовать без всякого плана.

— Прежде чем строить планы — нам необходимо понять, с чем мы имеем дело.

— А что насчет студентов? — Спросила, необычайно молчаливая сегодня, Одивия. — Вы не сказали им о Департаменте Всеобщего Блага…

— Одно дело связываться с Охраной Университета, и совсем другое дело — с Департаментом. — Ответил ей Готор. — Ребятишки могли бы передумать. …Хотя лично я, думаю, им не грозит с этой стороны никакой опасности. Максимум что им сделают — хорошенько допросят. …Позже, я дам им рекомендацию не играть в героев и честно рассказать там о нас все, что они знают.

…В конце концов, (особенно после «беседы» с почтеннейшим Тоорбом), тому кто не знает об истинном назначении Амулета, все это предприятие должно показаться лишь достаточно невинной проказой, повернутого на древности, ученого-любителя. …Лоодиигу, даже едва ли удастся шантажировать нас причастностью к краже котла. — Это только прибавит нам популярности и авторитета во всем цивилизованном мире — «Те самые герои, которые ради шутки, помогли студентам украсть тот самый великий котел!»

…А почему бы нам друзья, не прогуляться по великой Мооскаа, пока солнце еще не превратило ее в одну большую печку? Одивия, боюсь, я вынужден пригласить вас с собой, сейчас не самое подходящее время, чтобы разделяться!

Примерно до полудня, друзья гуляли по городу. Осматривали достопримечательности, и делали покупки.

Мооскаавские лавки, базары и развалы… Если не обращать внимание на немыслимую дороговизну, то пожалуй действительно — тут можно было купить товары со всего света! …И хорошенько развлечься, если принять меры против карманников, норовящих обчистить карманы, мошенников — мечтающих обдурить заезжего простофилю, или просто — «бегунов», на бегу выхватывающих поклажу из рук, опешившего от подобной наглости, прохожего, и скрывающихся в переулка и узких улочках.

Один из таких наглецов, посмел покуситься на корзинку со всякими купленными в лавках безделушками, что несла в руках Одивия.

Увы, ловчила не учел того, с кем имеет дело. Реакция у Ренки была как у змеи, так что едва мерзавец сделал пару шагов чтобы скрыться в переулке, как суровая левая рука тооредаанского героя уже поймала его за шкирман, а правая — вознеслась вверх дабы обрушиться оттуда на злодея, суровым молотом праведного воздаяния за грехи.

— Постой-ка друг Ренки… — Попридержал его Готор. — Не стоит убивать этого мальчишку, всего-то за товар стоимостью в пару золотых.

— Я и не собирался убивать… — Возмутился Ренки. — Всего лишь дать пару оплеух.

— Да ты посмотри на него… — Усмехнулся Готор. — Пара твоих оплеух, и… я не знаю местных законов, но у нас, тебе бы пришлось оплачивать размещение его тела на «башне мертвых». Учитывая, сколько стоит в Мооскаа лепешка и стакан вина… — с тебя бы содрали не меньше чем сотню золотых.

Ренки посмотрел на свою добычу. — Действительно, ворюге было едва ли больше четырнадцати-пятнадцати лет. …Однако, и преувеличивать тоже не стоила — пара оплеух, его бы точно не убила. …И Готор это прекрасно понимал, а значит — затеял какую-то игру.

…Калечить — тоже не стоит… — Тем временем задумчиво добавил Готор. — Могут заставить оплатить лечение.

— Так что же ты предлагаешь — сдать его стражникам? — Возмутился Ренки. — Да он уже через полчаса, снова будет на улице, едва только «общество» внесет за него выкуп.

— Хм… Сотня монет — в принципе не такая уж и большая сумма. — Продолжал «раздумывать» Готор. — А если… Думаю у тебя хватит сил… Если хорошенько шарахнуть его головой об угол — вроде как сам ударился… Едва ли кто потом сможет доказать обратное. В конце-то концов, у подобных бегунов, это должно быть достаточно частое «заболевание».

— Вот тот угол в самый раз будет… — Добавил подошедший Гаарз, которому сегодня было поручено охранять Одивию. — Там вон, видите — булыжники на мостовой выбиты. — Вот за них то он и зацепился, прежде чем головой влететь.

— Вы что же, все это серьезно? — Удивленно спросила Одивия. — К чему такое бессмысленное зверство? — Достаточно просто сломать ему ноги, чтобы он из «общества» бегунов, перешел в «общество» нищих…

— Нет… пожалуйста… Всеми богами умоляю… Ради моей голодной матери-вдовицы и семи сестер… — Заскулил воришка. — Клянусь что я больше никогда…! Демоны попутали! Умоляю благородные господа, отпустите!!!

— Слышь Гаарз, — зловеще улыбаясь, спросил Готор. — Этот шнырь, назвал нас «благородными господами». Я такого со времен каторги не помню.

— …Так вы это…??? Дяденки, простите, обознался! Клянусь дерьмом небесного верблюда, отпустите — отслужу! Я ж тут… Все что угодно достану… С кем надо сведу… Я тут всех знаю!

— Знает он… недобитышь… — Ухмыльнулся Готор. — А впрочем… при его специальности, он и впрямь должен хорошо все местные закоулки знать. — Может пригодится… Ладно парень — пока сигай через забор. А к вечеру — приходи к гостинице «Ученый муж»… пошляйся там в окрестностях, мы тебе свистнем.

…И помнишь — про сотню золотых? — коли от тебя и впрямь будет польза — они в твой карман попадут, а коли вздумаешь финтить…, мы тебя по любому найдем. Расплата за кидалово только одна бывает… Понял!

И язык лучше попридержи… Мы не леденцы у детей отбираем. У нас дела серьезные. Наведешь свою шоблу — порежем и их и тебя. А теперь — пшел вон отсюда. Ренки дай ему подзатыльник, чтобы шибче бежал!

— Я так полагаю, у тебя уже есть какой-то план? — Спустя минут десять, когда они выйдя из переулка, присели за столик уличного кафе, поинтересовался Ренки.

— Не так чтобы идеальный и хорошо проработанный… — Печально ответил Готор. — Но пока — это лучше чем ничего. Скрыться из-под наблюдения Департамента, нам надо будет всего один раз. Этот сопляк, только и занимается тем, что удирает по закоулкам от погонь — город должен знать хорошо.

Ведут нас две группы — одна явная… Мое почтение! — Готор отсалютовал чашей с вином, парочке «приказчиков» шедших за ними от самой гостиницы, и вставших напротив на солнечной стороне улицы, с тоской глядя на попивающих в прохладе вино, «объектов наблюдения». — А вторая тайная. Возможно, есть и третья, но я в этом сильно сомневаюсь — тут бы такая толкотня была бы… Не станут проффи посылать и третью. Она скорее нас у гостиницы дожидается…, и возле Университета.

Если все успеем подготовить сегодня — вечером снова пойдем гулять, и там я… мы с Ренки, «растворимся» в переулках. Дойдем до Университета, сделаем дело, и под утро вернемся. Такой вот план.

— Хм… А что будем делать сейчас? — Поинтересовался Гаарз, на время забыв играть роль слуги-телохранителя, и вернувшийся к старым добрым приятельским отношениям.

— Вернемся в гостиницу… Полагаю, Ундаай уже успел найти мастерскую.

Готор оказался прав. Уже в холле гостиницы, их ждал посыльный с запиской от Ундаая. И судя по взъерошенному виду, и старательно отводимым глазам — Бюро Всеобщего Блага, уже успело ознакомиться с ее содержанием.

Друзья отправились в указанный трактир, и неспешно отобедали… А вернее — по мооскаавской традиции — позавтракали второй раз. — Набивать брюхо на такой жаре, и впрямь было нецелесообразно. Так что мооскаачи ели понемногу, зато часто.

Там же, и переждали послеполуденное, наиболее жаркое время дня, и только потом отправились в мастерскую.

— Ого… — Удивился Готор. — Да это же целый дворец!

— Всего лишь — оружейная лавка моего двоюродного дяди… — Изображая несуществующую скромность, заявил Ундаай. — Помимо продажи, он занимается починкой и заточкой оружия, так что на заднем дворе есть вполне приличная мастерская. Сегодня, я пол утра уговаривал его освободить ее для наших нужд. Он согласился, в обмен на право всем рассказывать, что именно к нему обратились, чтобы починить шпагу знаменитого дома Октай. …Но я заверяю вас, благородный оу Дарээка — тут мы только снимем мерки, а все работы будут производиться исключительно в родовых мастерских моей семьи!

— Неплохо… Неплохо… — Одобрительно покивал головой Готор, когда все они вошли в мастерскую. — У вас тут даже tokarnyj станок есть…

— Какой? — удивленно переспросил Ундаай. — …А, вы про крутильный… — Добавил он, в ответ на жест Готора. — Ну, а как же, в подобной мастерской, да без него? …Хотя бы винт для пистолета выточить, или еще что-то круглое…

— Мне понадобятся тиски, зубило и молоток… — чтобы разобрать замки. — Затем — набор напильников и куски металла для «ключей». …Вот на этом верстаке, пожалуй, есть все подходящее.

— Только, умоляю вас — осторожнее… — С беспокойством сказал Ундаай. — Все это знаете ли — не так-то просто как кажется на первый взгляд… благородного человека. Можно не только инструмент поломать, но и серьезно навредить себе!

— Не волнуйтесь — Довольно беспечно ответил на это Готор. — У меня есть определенные навыки.

— Еще одна грань ваших неисчислимых талантов? — Не без язвительности, вставила Одивия. — Вы продолжаете удивлять!

Впрочем Ундаай не успокоился, пока Готор на его глазах не разобрал один из замков. — Этот странный благородный, и впрямь не соврал — пусть и без особого мастерства, но чувствовалось, что работать с металлом он умеет.

— А я тогда, с позволения благородного оу Дарээка, займусь его знаменитой шпагой… — Предложил он, и спросил, обращаясь уже непосредственно к Ренки. — Вы позволите?

Не без некоторого сомнения — Ренки все же отдал свой знаменитый клинок, в руки своего недавнего врага. И как бы ему не было интересно, что там делает Готор — остался рядом, ревниво наблюдать за действиями Ундаая.

Тот, довольно быстро свинтил набалдашник с эфеса, (правда пришлось зажать его в тиски с мягкими губками). И разобрал рукоятку…

— Шкура черного катрана сударь… — Не без почтения сказал он. — Даже не знаю — найдем ли мы что-то достойное ей на замену… Катраны нынче стали редкостью даже в морях за Южной Землей. Впрочем, судя по всему — эта рукоятка прослужит еще не один десяток лет, так что можно будет просто перенести ее на новый эфес.

…А вот посмотрите на знаменитое клеймо и надпись… Вы сударь… — обратился он к Готору, наверно сможете оценить ее древность! Уже больше четырех тысяч лет, мы копируем ее на свое лучшее оружие. Это сакральная запись, по легенде, впервые ее начертал на самом первом протазане, сам Манаун*дак!

— «hren vam suki» — Опять почему-то усмехаясь, прочитал Готор. И подтвердил — Очень сакральная надпись, спасает от многих бед!

— Кстати… — Вдруг вспомнил Ренки. — А что вы скажете о легенде, что знаменитый «меч Лга*нхи» был сделан в ваших мастерских?

— Нет сударь… — Ответил Ундаай, что-то старательно измеряя на хвостовике шпаги. — Знаменитый меч Лга*нхи, был сделан из божественного металла в мастерских тогдашнего Улота… Однако, мы сделали немало его копий, и потому людская молва стала приписывать нам изобретение не только протазана, меча, арбалета и шпаги, но и этого оружия. Но настоящим мастерам чужая слава не нужна, так что нет — Тот самый Меч, мы не делали…

— А что вы вообще о нем знаете? — Продолжал расспрашивать Ренки, уловив одобрительный взгляд Готора.

— Увы сударь — не слишком много… Поговаривают, что его изготовили из небесных камней, что падают иногда на землю. …Не уверен. — Насколько я знаю, обычно такие камни не очень-то хороши в обработке. Многие потом, наслушавшись легенд, покупали небесные камни за баснословные деньги, и пытались делать оружие… Мне неизвестна ни одна удачная попытка. — Так что я, скорее склонен верить, что это и правда был дар богов!

Однако, в легенде говорится, что во время «заключения меча» в Валаклаве — на нем начала проступать кровь… полагаю — имеется в виду ржавчина. Которую Манаун*дак и счистил, заодно сделав мечу «волшебную рукоять». Так что этот металл был железом или даже сталью.

Долгое время, знаменитый меч был атрибутом власти Императоров. Но две тысячи лет назад, куда-то пропал. …Странно — ведь времена тогда, были еще довольно спокойные. …Вот собственно говоря — и все!

…Я не только о мече, но и о вашей шпаге. Позвольте — я соберу пока старый эфес?

— Ренки, в задумчивость крутивший в руках детали своего оружия, отдал их обратно, почти не обратив внимания на странный узор, идущий по ободку внутренней поверхности гарды… Он чем-то напоминал узелковые письмена, которые они нашли в Храме. Но мысли Ренки были настолько заполнены древними легендами, что он не придал этому значения.

Зато очень внимательно осмотрел полученную обратно шпагу… Все вроде было нормально, но преследовало нехорошее чувство, что побывав чужих руках, она несколько охладела к прежнему хозяину. Так что пришлось сделать несколько выпадов, чтобы вернуть прежнюю дружбу.

— Поосторожнее. — Недовольно заметил Готор, когда шпага разрубила воздух над его головой. — Эти проклятые замки меня серьезно беспокоят. — Их даже младенец может открыть простой булавкой. Однако — двести лет — три кражи. Над этим стоит серьезно задуматься!

И вот — наступило время вечерней прогулки… И компания путешественников из далекого Тооредаана, выбралась из гостиницы, дабы, по мооскаавскому обычаю «вдохнуть вечерней прохлады».

Отношение к предстоящему у всех было довольно разное. — Одивия — скорее не одобряла, но понимала… Гаарз — не понимал, но искренне верил, что его начальство-приятели по каторге, всегда поступают правильно… Чай не в первый раз!

Ренки… скорее относился ко всему по-философски — ну подумаешь, очередная авантюра. Мало ли было подобных, за время их странствий? А опасность… она есть везде и всегда, учитывая сколько людей умирает в собственных постелях, не стоит заранее дрожать перед встречей с опасностью. …Его куда сильнее беспокоило состояние Готора.

Да. Готор был возбужден и нетерпелив, и мало напоминал привычного себя — хитрого, рассудительного и хладнокровного. Прежний Готор, пожалуй бы выждал еще один денек — благо, времени хватало. Но этот Готор — ринулся навстречу опасности, как сопливый юнец, на свидание к красотке, едва видя что-то вокруг себя. — Это было непривычно.

Непривычно… Но Ренки это не напугало. Он просто решил, что раз Готор сегодня играет скорее его — Ренкину роль. То он Ренки, должен сыграть роль Готора, своим здравомыслием, охлаждая нетерпение друга.

В конце концов, за столько лет совместных походов, он должен же был перенять кое-каких знаний и навыков от своего приятеля, так что — самое время было начать их применять.

Как и ожидалось — воришка ждал их на улице. — Сто золотых, слишком серьезный куш, чтобы привлечь внимание и куда более «уважаемого» члена «общества», чем четырнадцатилетний пацан.

— Эта… дяденьки… — Сказал он тихонько, грамотно пристраиваясь к компании, но смотря при этом в другую сторону, словно бы это людская толчея пригнала его сюда, на время прижав к случайным попутчикам. — А ить за вами-то, следят!

— Знаем. — Почти не разжимая зубов, ответил Готор. — Молодец что заметил. Считай — проверку прошел, и первые двадцать золотых заработал. Какое у тебе погоняло?

— Свист! — Не без гордости ответил парнишка. Для «бегуна» это прозвище было вполне почетным.

— Так вот Свист. — Продолжил Готор. — Теперь, твоя главная задача — помочь нам от этих олухов оторваться. Знаешь подходящее место?

— Угу, в конце улицы сворачивайте налево, а на втором перекрестке — еще раз налево. Там я вас ждать буду, возле дома с красными ставнями, там в переулке сквозной ход есть…

Возле дома с красными ставнями, матерый вояка Гаарз, при всем его немалом росте, громадной силе, и весьма специфической подготовке, не смог совладать с корзинкой фруктов, нести которую ему поручила Одивия. И яркие, налитые соком плоды, раскатились по грязной мостовой.

— Недотепа! Дурак! Криворукое дерьмо небесного верблюда! — Начала орать Одивия Ваксай, лупя кулачками по даже не пытающемуся защищаться дылде.

Для всякого уважающего себя мооскаача — скандал — дело святое! И естественно, подобная сцена не могла не остаться без внимания фланирующей в поисках «вечерней прохлады» публики, тем более что выросшая в среде матросов Одивия, знала весьма много …своеобразных выражений со всех портов земли. И весьма к месту пускала их в ход, однако при этом умудряясь не терять своего достоинства, и весьма остроумно заменяя совсем уж неприличные слова, некими, подходящими по смыслу, или звучанию, аналогами.

Разумеется — в такой высококультурном городе как Мооскаа, подобные таланты, не могли не привлечь любителей изящной словесности, знатоков брани, ценителей рукоприкладства, и прочих бездельников. Из них быстро образовалась небольшая толпа зрителей и болельщиков, подбадривающая и поддерживающая дружескими подначками, то робкого дылду, что пытался закрыться от ударов остреньких кулачков своими громадными лапищами, то за бойкую девицу, наскакивающую на своего оппонента как щенок на быка. Так что Готору и Ренки, было совсем не сложно, исчезнуть в одном из переулков возле «дома с красными ставнями».

— Сюды дядечки… — Услышали они знакомый голос, и шмыгнули вслед за мальчишкой в какой-то дворик, оттуда — в заднюю дверь кабака, выходящего главным входом на соседнюю улицу… Потом было еще несколько подобных дворов, переулков и ложных тупиков. (Один раз даже пришлось пролезать через некое подобие норы, под забором, прикрытую сверху разным мусором).

И вот — ограда Университета… Одна из дыр в ограде, регулярно используемая студентами для посещения кабаков и борделей в городе, приводит их в аптекарский сад, где их уже ждут Миилд и Ундаай…

— А ведь вы правы были, сударь… — Вместо приветствия, радостно прошипел Миилд, заинтересованно косясь на приведенного Готором мальчишку, по виду — сущего уличного уркагана и ворюгу. …Что делало операцию еще интереснее, а последующее описание своих подвигов — еще красочнее. В связи с чем, Миилд был необычайно доволен собой, этим днем, и своим участием в шкоде, которой, это чувствовалось, предстояло войти в историю. — Там возле факультета, засада сидит!

— Сколько? — Внезапно успокаиваясь, и становясь самим собой, спросил Готор.

— Трое! — Отчитался Миилд. — Одного знаю — из наших охранников. А вот два других… этих я вроде раньше не видел!

— Хм… Всего трое? И где они сидят?

— Там… саженях в пятидесяти, напротив входа, такие кустики невысоки. Вроде за ними и не спрячешься толком, но за кустами…

— Знаю, канава. Наверное влагу отводить в сезон Ураганов. Сейчас сухая.

— От вас, сударь, ничего не утаишь! — Восхищенно заметил Миилд.

— Но думаю, это еще не все. — Не обращая внимания на комплимент, продолжил Готор. — Трое — это слишком мало.

— Там в саду, еще небольшое строение есть… — Вмешался в разговор Ренки. — Немного храм напоминает…

— Это и есть храм, сударь. — Закивал головой Миилд. — Говорят — поставили во времена Развала, какому-то новомодному богу. Что за бог такой был — давным-давно позабыто. Но храм построили красивый, и оттого позже не стали сносить. …Да и, сами знаете — боги они такие, даже с забытыми, лучше не шутить.

— …Отличное место для командного пункта, и базирования группы захвата… — Словно и не слыша комментариев студента, закончил Готор. — Не сомневаюсь, там тоже кто-то сидит.

— Как будем действовать? — Ренки довольно лыбился. Чувствовалось, что он совсем не напрасно напросился на это мероприятие, и его способностям найдется применение.

— Пожалуй, нам с тобой придется вспомнить науку дядюшки Дода… — Ухмыльнулся в ответ Готор. — Однако — трупы нам не нужны. Бери на себя засаду, а я займусь теми, что прячутся в храме.

— Их там может быть до полного капральства. — Осторожно заметил Ренки. — Храм хоть и небольшой, но пара десятков там поместятся. Одни — ты без трупов ты не обойдешься! (Надо было видеть, с каким восторгом, слушали студенты разговор двух героев. Ворюга же Свист, смотрел на них с благоговейным восторгом).

— Я не собираюсь лезть внутрь. — Ухмыльнулся Готор, и пошарив в висящей через плечо сумке, достал оттуда замок. — Просто сниму замок что там висит, (полагаю — это чистая обманка), и повешу свой. Я осматривал это местечко в прошлый раз. — Задний вход — завален мусором. Окна слишком узкие, разве что мальчишка вроде него, — кивнул он на воришку. — Вылезет.

Ломать дверь им нет никакого смысла… Особенно если ты сработаешь чисто, и не будет сигнала от наблюдателей. — Это означает открыть место и сам факт засады. Так что…

— Мы вам поможем! — Решительно заявили студенты.

— Нет. Строго оборвал их Готор. — Вы скорее помешаете. Даже оу Дарээка и мне, понадобился не один год, чтобы научиться ходить неслышно. А именно это, сейчас особенно важно.

Да и подобные неприятности, ВАМ точно не нужны. Одно дело — умыкнуть вещь. И совсем другое — напасть на охрану. Пусть у вас сохраниться возможность поклясться в Храме всех Богов, что вы этого не делали! …Лучше, пока присмотрите за нашим юным другом.

…Осторожно. — Шепнул Готор Ренки, когда они удалились от группы на некоторое расстояние. — Там могут быть ребятки из Бюро Всеобщего Блага, а они должны быть хорошо подготовлены. …И да — понапрасну не рискуй. Если придется туго… то пусть уж лучше будут трупы. Лишь бы не твой!

— Тебе тоже удачи! — Ответил Ренки, и они пошли каждый в свою сторону.

Да. Это была не Зарданская пустошь. Двигаться по благоустроенным университетским дорожкам и мягким газонам, было одно удовольствие. А засада… Это были явно не кредонские егеря, с обостренными постоянной опасностью чувствами.

Ренки смог подкрасться к ним без особого труда, немного подумав — набрал горсть земли, и растер ее по своему лицу и рукам, после чего — привычно подвинув перевязь шпаги так, чтобы она разместилась на спине, прополз дюжину саженей, как говаривал капрал Дод «по-змеиному». До противника осталась пара саженей. И их уже можно было разглядеть, несмотря на сгустившуюся тьму, и тень от кустов.

Под руку очень удачно подвернулся какой-то камушек, и Ренки швырнул его в сторону. Все трое, обернулись на шорох, а Ренки подтянул ноги и прыгнул вперед. Первый же удар рукой оглушил одного, а толчок тела, сбил с ног второго противника. Третий, дурень, попытался вытащить свою шпагу. …И это в тесноте канавы. — Длинные руки Ренки, достали его через мгновение, а удар ноги, угомонил, пытающегося подняться третьего. Вся работа, заняла не более трех секунд. Куда больше понадобилось, чтобы всех их связать и заткнуть рты кляпами.

Но вернувшись назад, Ренки увидел что Готор уже вернулся опередив его.

— Всего один часовой. — Пояснил приятель. — И этот подлец — спал! …Кстати, а как твои?

— Нет… — Ренки покачал головой, прекрасно понимая, о чем его спрашивает Готор. — Уровень не слишком высок — обычные стражники.

— Хм… Кажется наш вчерашний гость отчасти был прав — я почти обиделся! — Пробормотал под нос Готор. А потом резко сменил тему, говоря достаточно громко, чтобы быть услышанным всеми. — …Других мест для засад и наблюдения, я тут вроде не помню. Так что — следующая опасность, может быть только внутри. Поэтому — будьте настороже. Но когда я открою двери — вперед не бросайтесь. Кажется, в прошлый раз, я заметил следы rastjazhki на дверной коробке.

— Чего? — Дружно спросили студенты, услышав незнакомое слово.

— Такой шнур. Растягивается примерно на уровне колен. Ты вбегаешь, спотыкаешься и падаешь. …Или — что-то падает на тебя! Так что — осторожно! Если внутри будут стражники — шпаг из ножен не вынимать. — Либо бейте ножнами, либо кулаками. Они тоже вряд ли будут стремиться вас убить — Университету, подобная репутация не нужна. Ну, пошли.

…Растяжка за дверями была. А вот охраны — никакой. И это почему-то только сильнее расстроило Готора.

— Зажгите фонари, — приказал он. А когда первые лучики, принесенных с собой фонарей, более-менее развеяли мрак комнаты, добавил — Напрямую не идем. Вдоль стеночки, и старайтесь наступать на следы своего товарища.

— Зачем это? — С горящими от восторга глазами, поинтересовался Ундаай.

— Потом как-нибудь, я расскажу тебе о ловушках, что устанавливают в подобных местах. — Буркнул Готор, сосредоточенно разглядывая пол перед собой, прежде чем сделать очередной шаг.

…Свет сюда… — Потребовал Готор, когда они остановились возле клетки.

Из своей бездонной сумки, он достал набор каких-то крючков, и стал аккуратно снимать замки, предварительно внимательно осматривая каждый из них. Наконец — последний был снят, и осторожно положен на пол. Однако Готор, почему-то продолжал стоять, даже не пытаясь открыть дверцу, и не обращая внимания на нетерпеливое кряхтение у себя за спиной.

— Нет… — бормотал он, словно в каком-то трансе. — Так просто быть не может… А если… — Вроде нет! Тогда может…? И тут вроде в порядке… А что у нас вон там вон…? Ага!!!!

Готор потянулся к верхней петли двери, и что-то там начал делать. Было слышно только какие-то скрипы, трущихся друг о друга стальных деталей.

— Тут такой специальный крючок, — пояснил он внимательно следившей за ним публике. — Когда дверь открывается — она его зацепляет… Что дальше я не знаю, но лично я бы — опустил на двери из помещения дополнительные решетки, и включил какую-нибудь тревогу.

— Так что там..?. — Спросил едва ли не дрожащий от возбуждения Миилд. — Входим?

— Погоди! — Буркнул Готор, и опустившись на колени, стал внимательно рассматривать пол, зачем-то даже тыкая кинжалом в щели между камнями. — И тут ловушка! — Вынес он окончательный вердикт. Свист… мы обвяжем тебя веревкой, и ты пойдешь первым. Надо сделать большой шаг, чтобы переступить через первые два камня — вот эти, видишь?

— Ладно… — Без особого восторга согласился Свист. Он уже догадался, что связался с действительно серьезными людьми, возражать которым — себе дороже. — Вяжите…

— Не дрейфь. — Успокоил его Готор. — Веревка — на случай если под тобой пол обрушится. А тебя я привязываю на тот случай, что если ловушка все-таки сработает — я бы смог тебя из нее вытащить. — Мы своих пацанов в беде не бросаем!

Свист вошел в клетку, дошел до котла, и обошел его по кругу, внимательно выполняя все инструкции этого странного человека, боясь лишний раз не то что рукой пошевелить, но даже и вздохнуть.

— Вроде все в порядке… — Задумчиво заключил Готор. — Выходи. Теперь я — осмотрюсь там, и вынесу вам котел. …И отойдите подальше от клетки, не хватайтесь за прутья — ловушки могут быть и там!

Он осторожно вошел в клетку, и подошел к котлу, зачем-то тщательно осветив его внутренности. А потом, к большому изумлению Свиста, достал из сумки бумагу и карандаш, положил бумагу в котел, и начал быстро штриховать ее карандашом. Снял, (не без натуги, котел с постамента, перевернул, и повторил процедуру с противоположной стороны котла…) Затем, зачем-то еще и сам постамент, точно так же обчиркал карандашом… (Перед этим, его пришлось поточить. И Готор, умудрился это сделать, не уронив ни единой стружки на пол. Чем вызвал еще большее уважение Свиста).

Только после этого, он осторожно вытащил котел из клетки, передал его студентам, и соблюдая все прежние предосторожности, вывел всю компанию на улицу..

…Неизвестно как другие — но Ренки чувствовал, что его камзол на спине, полностью промок от пота. — Напряжение этих нескольких минут, было просто чудовищным!

— Ну вот. — Устало сказал Готор, когда они отошли на довольно приличное расстояние. — Теперь — вы идете получать заслуженную славу, а мы, с оу Дарээка — не менее заслуженный отдых!

Хочу вам настоятельно напомнить, о тех условиях, что я вам ставил ранее! И прошу соблюдать большую осторожность при пользовании котлом.

…Не хочется вам портить предстоящий праздник. Однако, боюсь существует возможность, что в самое ближайшее время ваше Бюро Всеобщего Блага, пожелает побеседовать с вами. …В том числе и о знакомстве с нами. Настоятельная просьба — не играть в героев, а все им честно рассказать! — Это вам не университетские стражники, они могут вам существенно и жизнь и здоровье попортить.

А нам с… приятелями, все это нисколечко не повредит. На этом, пожалуй и разойдемся. — Удачи вам. Соблюдайте умеренность в питье, и берегите посуду!

Глава 12

— А что собственно говоря тут происходит? — Удивленно приподняв брови, поинтересовался Готор.

— Как! Вы еще не знаете? — От волнения, почтеннейший Торб, столкнувшийся в дверях факультета Древних Наук, с ранними гостями, едва ли не кричал. — Эти мерзавцы, вчера как-то умудрились выкрасть Котел! И это несмотря на… — Тут профессор прикусил язык, видимо поняв, что едва не разболтал «страшную тайну».

— О Боги!!! — Лицемерно испуганно воскликнул Готор. (Ренки едва сдержался, чтобы не заржать). — Надеюсь, бесценная реликвия не пострадала?

— Я еще не знаю! — Ответил Торб. — Как раз сейчас иду к декану, куда доставили отобранный у студентов котел, чтобы участвовать в осмотре.

— Хм… А ведь это возможность удостовериться не только в сохранности вещи. Но и…

— Знаю… — Переходя на заговорщицкий шепот, ответил профессор. — Только не стоит болтать об этом вслух. Вы, это сразу видно — человек не слишком искушенный в интригах, что происходят в этих, с виду таких спокойных стенах. Однако, поверьте мне — если подобный слушок дойдет до ушей некоторых моих коллег — им ничего не будет стоить, обвинить меня, если не в краже, то в прямом пособничестве студентам. …Тем более, что я, прошлой ночью, засиделся допоздна у себя в кабинете, и возможно находился в здании, в то время когда произошла эта кража! Так что — Тсс!!!

— Я все понял… — Таким же трагичным шепотом, ответил Готор. И добавил уже обычным голосом, переходя на неестественно нейтральный тон. — А кстати, мы вот уже два дня не видели нашего почтеннейшего Йоорга. Вы не знаете, где бы мы могли его найти?

— Конечно в Хранилище! — таким же фальшиво нейтральным тоном, ответил профессор, старательно подмигивая Готору и Ренки. — Изучает нашу коллекцию образцов узелкового письма Первого Храма. Сами понимаете — одно дело увидеть их перерисованных чужой рукой, и совсем другое — изучить самостоятельно.

И кстати — если пойдете туда сейчас — захватите ему какой-нибудь еды. Я вчера угощал его обедом. А про ужин, честно говоря, забыл. Мне пришла в голову одна идея, о необязательности диакритического знака из двух точек над буквой «Ё», в самых ранних образцах классического имперского письма. Я знаете ли, неоднократно встречал образцы написания и с точками и без… Думаю, вы понимаете, что это может стать настоящим переворотом в нашем представлении о языке?! Например — родовое имя благородного оу Дарээка, могло ранее звучать как «Дарёёка» или «Дарёэко». Ведь как известно прошедшая в третьем тысячелетии реформа письма, почти повсеместно заменила написание удвоенного «е», удвоенным «э», посчитав что это гораздо лучше передает звучание…

— Хм… почтеннейший… — Прервал речь профессора Готор. — Боюсь, мы бессовестно злоупотребляем вашим вниманием. Как бы захватывающе не было бы мне послушать про ваше новое открытие… Однако — вы, кажется, куда-то направлялись? …И можете опоздать!!!

— Да! Вы абсолютно правы! — Встрепенулся профессор, и еще раз заговорщицки подмигнул Готору. — Побегу осматривать Котел. Ведь это возможность, выпадающая раз в сотню лет, и было бы глупо ее упустить!

— Эй… А что это он там говорил про мое имя? — Слегка возмущенно спросил Ренки, когда профессор удалился на достаточное расстояние. Мой род известен с незапамятных времен, и…

— Тогда тебе незачем беспокоиться… — Махнул рукой Готор. — Такое благородное имя, какими-то там точками не испортишь. …И между прочим — он абсолютно прав — точки над «ё», писать вовсе не обязательно. Но сейчас, полагаю, нам и правда надо навестить нашего почтеннейшего Йоорга. Особенно учитывая, что он не ел со вчерашнего обеда.

Помимо чистого гуманизма — мне еще понадобиться его помощь в поисках Амулета, и было бы нехорошо, коли он начнет падать в голодные обмороки, именно сейчас, когда мы, возможно, находимся на самом пороге открытия!

Закупив в ближайшем кабачке обычный «студенческий» перекус, состоящий из куска мяса меж двух слоев хлеба, (удобно жевать на лекциях), и спросив дорогу — друзья отправились в Хранилище Университета Мооскаа.

— Кстати. — Спросил Ренки. — А ты не боишься, что профессор Торб, прочтет надписи на котле, и сам отправится на поиски?

— Их не так-то просто прочесть… — Ответил Готор. — Мало того, что язык падонкаффский, так еще и сам котел, за долгие годы успел изрядно покрыться патиной. (Кстати, надеюсь с желудками студентов, пившими из него вино, все будет в порядке). Хорошо, я догадался захватить с собой тонкой бумаги и карандаш. А то бы тоже остался в дураках.

Увы, но и так — часть текста утрачена. Однако, есть несколько наметок. Но тут нужна помощь знатока.

— Прошу прощения судари, но вход запрещен!

У дверей большого здания Хранилища, стоял стражник, и с самым решительным видом, преграждал дорогу всем, желающим посетить сей храм науки.

— Э-э-э… Собственно говоря, нам туда и не надо… — Вежливо ответил Готор, в то время как Ренки навис над стражником, положив руку на эфес шпаги и свирепо хмуря брови. — Мы пришли навестить нашего знакомого — почтеннейшего профессора Йоорга из Университета Западной Мооскаа, и передать ему его завтрак.

— Боюсь, это никак не возможно… — Осторожно косясь на Ренки, ответил стражник, с уже куда меньшей решительностью

— И почему же? — Спросил Готор, при этом в его пальцах вдруг появилась, и ярко засияла на солнце золотая монетка.

— Скажу вам по секрету, судари… — Резко меняя тон с решительного, на доверительный, пояснил стражник. — У нас тут сегодня большой переполох — украли бесценную реликвию. И ваш знакомый… попал в неприятности… Сегодня рано утром, стража заметила его ходящим по кампусу в неурочное время, и задержала вместе с остальными безобразниками.

— Вы посмели арестовать уважаемейшего профессора Университета Западной Мооскаа, одного из величайших специалистов по древним языкам, гостя вашего Университета? — Гневно воскликнул Ренки, и его клинок вышел из ножен примерно на пядь. Подобное обращение со столь уважаемым человеком, и правда было вопиющей бестактностью, так что гнев Ренки был искренен.

— Со всем почтением задержали, судари… Со всем почтением… — Быстро забормотал стражник. — Мы ведь тоже… не того… Мы при Университете службу несем, порядок понимаем. Просто ить… такое дело!!!

— Хм… И где мы можем найти нашего друга? — Оборвал его, так же нахмурившийся Готор, которому была неприятна мысль, что уважаемый профессор попал под раздачу, из-за его проделок.

— Дык вон… — Указал стражник куда-то в сторону. — Вон там вон Университетский карцер, тама нынче все они.

— Не собирался я тут светится лишний раз… — Задумчиво сказал Готор, когда они подошли к указанному зданию, прислушиваясь к доносящемуся из-за дверей гомону. — Но профессора выручать придется. …Продолжаем играть благородных болванов. Побольше ора и хватания за шпаги. …Но и переусердствовывать не стоит — стражники нынче на нервах!

Помещение, в которое они вошли, было разделено на три части… Вернее — две части, отделенные решетками, и коридор между ними.

В данную минуту, за решетками царило веселье и радость, а вот в коридорчике — скорее уныние и грусть. Задержанные студенты, количеством не меньше трех сотен, продолжали веселиться и радоваться, распевая песни и отпуская шуточки в адрес своих тюремщиков. А вот последние — кажется были весьма удручены всем происходящим, весьма нервно реагируя и на веселые попытки студентов выломать решетки, и на внезапно открывшуюся дверь, и появившихся незнакомцев.

— Кто тут главный? — Строго спросил Готор, входя в помещение.

— Я сударь… Капитан Жуур — начальник стражи! А вы, собственно…

— О. Чудесно! Офицер!!! Тем проще! Вашими подчиненными, капитан Жуур, была допущена чудовищная ошибка. Они осмелились задержать самого профессора Йоорга. К счастью — вы тут, и можете исправить ошибку этих болванов. …Кстати, я не расслышал — вы ведь из благородных?

— Простите судари, я не из благородных. И «капитан» это скорее должность, и к офицерскому званию отношения не имеет. Однако…

— Ничего… — Любезности в голосе Готора стало заметно меньше. — Все равно вы начальник, а значит, можете выпустить почтеннейшего Йоорга, а извиняться за задержание, будет уже кто-то званием повыше…

— Но судари. У меня приказ… Вплоть до окончания расследования…

— Вы, любезный, меня несколько разочаровываете… — Нахмурился Готор. — Не хотелось бы упоминать об этом, но… Вы можете навести справки обо мне у самого оу Лоодиига. Не далее как позапрошлой ночью, он навещал нас в гостинице, и весьма живо интересовался работой профессора Йоорга. …Вы полагаете, мне стоит обратиться к нему, дабы исправить чудовищную ошибку подчиненных вам болванов?

— Сию минуту, судари! — Услышав имя оу Лоодиига, капитан Жуур резко побледнел и вытянулся в струнку. — Вы не подумайте — он у нас в камере для почетных гостей сидит. Сейчас приведу.

Капитан Жуур куда-то умчался, а Готор с Ренки, как бы от нечего делать, прогулялись по коридору вдоль камер.

— И что, — поинтересовался Ренки у сопровождающих их стражника. — Это все преступники? Как много, а я то думал, что Университет — вполне приличное место.

— Дети… — Философски заметил стражник. — Не подумайте чего, сударь. В целом-то они приличные ребята. Но как все детишки, особенно великовозрастные, весьма падки на разные шалости. …Приходится наказывать.

— И как нашалили эти «детишки»?

— Украли Котел, одну из величайших реликвий всех времен. …Забава у них такая. Каждый год норовят украсть.

— Так сторожить надо! — Назидательно указал Ренки. атмосфера всеобщего веселья захватила и его. Однако при этот, какая то нотка грусти пронзила его сердце. — …Увы — но его беспечная юность, закончилась слишком рано.

— Сторожили сударь… Ох как сторожили. Только ведь, умудрились подлецы, все наши ловушки обойти. Даже и не знаю как. — В голосе стражника, под внешней суровостью, угадывались нотки восхищения ушлыми пройдохами, коими Мооскаа славилась во все времена.

…Вот, извольте видеть — вот эти двое вот, и умыкнули святыню. …А теперь сидят, будто короли какие!

Действительно, в центре камеры, той что была по правую руку от входа, на импровизированном троне собранном из скамеек и какого-то хлама, восседали Ундаай с Миилдом, в зюзю пьяные от вина и счастья, а окружающие их не менее пьяные студенты, картинно им поклонялись и соревновались в искусстве нарочито пышных славословий и лести, что видимо соответствовало их представлениям о королевских дворах.

— Хм… И что с ними будет? — Поинтересовался Ренки у стражника.

— А-а-а… — Махнул тот рукой. — В том-то и суть, сударь, что ничего не будет. Присудят какую-нибудь сущую чепуху, вроде ареста на пару недель. Да дружки им столько вина в камеру натаскают, что они и не заметят, как эти недели пролетят. …Традиции сударь… Они священны!

— А вот и наш профессор… — Влез в разговор Готор. — Надеюсь, почтеннейший Йоорг, с вами обращались достойно? Иначе…

— О! Благороднейший оу Готор… И вы тут? А я признаться…

— Пойдемте-ка, почтеннейший отсюда… — Осторожно беря профессора за локоток и таща к выходу, сказал Готор, слегка поморщившийся, когда профессор назвал его имя.

— А собственно… — Начал что-то говорить профессор. Но Готор сунул ему в руки хлеб с мясом, и тот, недоговорив, быстро заработал челюстями.

— А куда мы, собственно, идем? — Спросил профессор, доев последний кусочек, и оглянувшись по сторонам. — Разве нам не в Хранилище?

— Хранилище сегодня закрыто. — Терпеливо объяснил ему Готор.

— Как так?! — Возмутился профессор. — Я там как раз обнаружил интереснейшую вещь… Когда я сравнил вид узелков в мотках и их изображение на бумаге, то понял, что некоторые знаки в считавшихся классическими текстах, были переписаны совсем даже не правильно, и это привело к чудовищной ошибке! Я должен… Нет, я просто обязан ее исправить!

— Не сегодня… — Твердо сказал Готор. — Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы вы смогли поработать над этим. Но сейчас, мне нужна ваша помощь в другом деле. …Почтеннейший Йоорг, пожалуйста, придите наконец в себя! Вдохните глубоко, выдохните… Вдохните, выдохните… Помашите руками… Энергичнее! …Ну как — полегчало?

— Да… — Как-то очень печально ответил профессор. — Приношу свои извинения, но вы должны меня понять — когда попадаешь в такое чудесное место, как Университет Мооскаа… поневоле теряешь разум… Тут столько всего чудесного! Удивительное место. Удивительный город!!!

— Вот, кстати, о городе… — Начал Готор. — Когда-то тут ведь было озеро? Вы что-то об этом знаете?

— Да… Собственно — тут, на Мооскаа-реке, была создана первая плотина. Да, судари, заливное земледелие на Северной Земле, начиналось именно отсюда!!! …И да — это тоже было творением вашего любимого героя. — Сей водоем, так и назывался — озеро Манаун*дака. Не удивительно что вы о нем вспомнили.

Но город рос, и озеро стало мешать жителям. — Плотину снесли… кажется лет через двести после постройки.

— А как-нибудь можно узнать, где были границы этого озера? Сохранились какие-нибудь старые карты?

— Признаюсь, я ничего подобного не припомню. …Впрочем, вы же в Мооскаа! Тут наверняка найдутся специалисты…

— Хм… Мне хотелось бы избежать привлечения посторонних.

— Я могу пойти в местную библиотеку, и поработать самостоятельно. …Если это вам так нужно!

— Очень, очень нужно! — Заверил профессора Готор. — Если у вас получится — в качестве благодарности, обещаю научить вас правильно вязать узлы, и новую профессорскую мантию. …А вы мне обещайте, что не будете забывать вовремя поесть… Как у вас с деньгами? …Вот, возьмите кошелек. Полагаю — этого хватит. …Так я на вас надеюсь?!

— А теперь — давай-ка быстренько сделаем ноги отсюда. — Сказал Готор, когда они, проводив профессора до библиотеки, остались вдвоем. — Мы сегодня и так тут слишком засветились.

Конечно — Бюро Всеобщего Блага, и так вычислит нас достаточно быстро… как только наши студенты достаточно протрезвеют. Но я надеялся, что это будет хотя бы через день-два.

Однако — отсутствие озера, меня несколько выбило из колеи. А без помощи профессора мы бы его искали не один год. Да и оу Лоодииг, не такой человек, чтобы не заинтересоваться если мы займемся подобными поисками. — Совсем другое дело профессор, который и так не вылезает из хранилищ и библиотек.

— А зачем тебе оно? — Спросил Ренки — Амулет был зарыт на дне?

— Нет, но в «котловых надписях», написано — «Мыс укажет направление на холм». Это исходная точка. …Этот олух-Манаун*дак, видать на старости лет, не смог сообразить что это не самый лучший ориентир. Сейчас, спустя тысячи лет, можно только догадываться где был этот мыс.

— Может — пройдемся вдоль реки и поищем?

— Вряд ли что-то найдем… — Покачал головой Готор. — За это время слишком многое могло поменяться. Да и, чувствую, сейчас нам лучше вернуться в гостиницу, и ждать очередного визита.

Однако — ждать визита пришлось почти целый день.

Готор — провел этот день, изучая свои рисунки, делая какие-то выписки на отдельных листах бумаги, которые, после их заполнения, сжигал в камине.

А Ренки с Гаарзом, были вынуждены сопровождать Одивию Ваксай, пренебрегшую предупреждениями об опасности, и отправившуюся по своим торговым делам.

— Что поделать, судари… — Довольно хладнокровно сказала она. — Но мне надо как-то зарабатывать деньги и для себя, и почти для полутысячи работников. Терять время, торча целый день в гостиничном номере, я себе позволить не могу!

…Остается только гадать, что подумали мооскаавкие купцы о Доме Ваксай, владелицу которого сопровождали двое, весьма свирепого вида воинов, один из которых, к тому же — был явно из благородных, одет весьма не бедно, и вел себя крайне высокомерно.

Лишь ближе к ночи, на улице заметно увеличилось количество сотрудников Департамента, а потом появилась темная карета, из которой вышел и шмыгнул в гостиницу оу Лоодииг.

— Может быть… — Сказал он, входя в комнату. — Сегодня, ради разнообразия, вы не будете держать меня на ногах, и может даже — чем-нибудь угостите?

— О, конечно же. — Вежливо ответил ему Готор. — Присаживайтесь. А вот насчет угощения… — Можно послать на кухню. Хоть время позднее, но полагаю, узнав для кого это, там будут весьма расторопны. Правда, что-то подсказывает мне, что вы не очень хотите раскрывать свое инкогнито.

— Увы сударь… Хоть я и не щажу себя, работая на всеобщее благо, — почему-то слишком много людей жаждет моей смерти.

Мне даже два раза подряд появляться тут у вас, небезопасно. …Вам, это кстати тоже может повредить. Однако, как видите, я тут… Спросите «почему?».

— Почему? — Послушно спросил Готор.

— …Иногда я очень завидую вашему оу Риишлее. — У него всего-то забот — Кредон. Орегаар, да внутренняя оппозиция. А у нас, тут, на берегах великого Срединного моря, надо признаться — жуткий крысятник!

И если бы только шпионы соседних государств (а их тут в нас, считая противоположный берег — под три десятка будет), так еще и множество всяких кланов, сект, тайных союзов… Кто-то хочет кого-то свергнуть, кому-то кто-то отомстить за обиды тысячелетней давности. Одни добиваются счастья для всех, другие — для себя, третьи жаждут справедливости, хотя и не понимают что это такое, четвертые вообще — пытаются кулаками доказать, что их бог самый лучший и сильный… На фоне всего этого — обычные преступники, пираты, контрабандисты и разбойники, кажутся сущими агнцами. Но проблем эти «агнцы» тоже доставляют немало…

…Поэтому, судари, мне очень хочется спросить у вас. — Что, собственно говоря, означает эта ваша ночная выходка? Да-да. Та самая, с котлом!

…Признаться, сначала я думал, что вы пытаетесь так отвлечь мое внимание от чего-то действительно стоящего. — Мои помощники, вместо того чтобы заниматься серьезными делами, все утро расследовали каждое происшествие в городе и на побережье, пытаясь понять, не торчат ли из них уши, неких двух Вождей Берега, и купчихи-бунтовщицы. …Простите сударыня — борца за свободу и справедливость!

Ничего стоящего, найти не удалось. Вернее — они нашли множество всего, но… на расследования этих дел уйдут месяцы и тысячи золотых монет.

…И тогда я решился на необычный шаг. — Спросить у вас прямо. Знаю — это немножко дико, и не слишком соответствует принципам взаимоотношений наших… организаций. Но я обычно довольно неплохо читаю людей, и пойму, если вы мне соврете. Так — Зачем?!

— Простите сударь. — Усмехнулся Готор. — Если бы я знал, что доставлю вам столько беспокойства… Все равно бы сделал, что сделал, только наверное постарался бы донести до вас правду. (Признаться, я думал вы еще сегодня до обеда потребуете объяснений, и ждал прихода ваших людей).

…Видите ли, благороднейший оу Лоодииг — я действительно, очень страстно интересуюсь историей. Так уж получилось, что в свои молодые годы, я едва не посвятил себя науке языкознания. О эти студенческие годы!!! …Но — судьба распорядилась иначе, пришлось стать военным.

Однако, полагаю вы знаете — это как болезнь! Жажда узнать новое, то чего до вас не знал ни один человек на земле — это совершенно особый восторг. …Если вы разговаривали с профессором Торбом, то вероятно знаете, что он недавно сделал открытие насчет написания и чтения одной единственной буквы… Вижу, вы уже в курсе… Полагаю, у вас ведь тоже есть какие-то увлечения, не связанные с вашей службой благословенному Ваасю VII?

— Хм… Я строю модели кораблей. — Слегка стыдливо ответил оу Лоодииг. — Кстати, не пришлете ли вы мне чертежи вашей «Чайки»? Это один из самых красивых кораблей, которые я когда-либо видел!

— Хм… Вы уверенны, что это не связанно со службой? — С улыбкой на лице, спросил Готор. — Впрочем, думаю — Одивия Ваксай, владелица судна, подумает об этом… Но, вернемся к делу.

В общем, сударь — наша главная и единственная цель посещения этих берегов, действительно заключается во встрече с посредником, который поможет нам договориться с Кредоном. Но ответа, на посланное нам сообщение, ждать пришлось от двух недель до месяца.

Естественно — в высшей мере глупо ждать в таком захолустье как Баалашихаа, когда буквально в сутках плавания, расположилась Великая Мооскаа!

Ну, тут у нас были свои приключения, мы познакомились со многими новыми и интересными людьми… вот вами например.

А когда пересеклись две линии… В смысле — когда и мои новые приятели-студенты, заикнулись про кражу котла. А профессор Торб сообщил, что на котле могут быть ранее неизвестные надписи, но ему не дают их изучить… Я понял, что это Судьба. И я просто обязан что-то сделать.

— И что вы там нашли? — Чуть недоверчиво поинтересовался оу Лоодииг.

— Вот! — С гордостью протянул ему листы оу Готор.

— И что тут!

— В том-то и дело — этого никто не знает! — Восторженно произнес Готор. — Понимаете, это неизвестный язык. И до сей поры, сохранилась только одна запись на нем. Но где!!! — в особой приписке к завещанию Манаун*дака. Да-да — того самого!

А теперь — еще две! Это же просто потрясающе! Теперь, возможно, появиться шанс, разгадать этот язык. Вы понимаете, насколько это невероятное и захватывающее приключение?

— А что тогда вы жгли в камине? — оу Лоодиг, показал, что от его внимания не укрылась зала в камине, и это во время летней жары!

— А-а-а! — Махнул рукой Готор. — Весь день просидел, пытаясь понять хоть что-нибудь. А потом разозлился, и сжег результаты. Конечно — подобные вещи, одним наскоком не решаются, но… можно же помечтать?

— А зачем тогда вы ходили в Университет сегодня утром? — Это ведь было ужасно непрофессионально. Вы словно намеренно пытались привлечь к себе внимание.

— Понимаю… — Согласно кивнул головой Готор. — Смотрится подозрительно. Но я должен был подтолкнуть почтеннейшего Торба к тому, чтобы он тоже нашел эти записи. Иначе — я никому не смогу объяснить, откуда у меня взялись эти образцы письма. А когда я узнал что и наш профессор попал в неприятности… Я там воспользовался вашим именем, чтобы освободить его… Надеюсь — вы на меня не в обиде?

— Это не самый большой ваш грех. — Махнул рукой гость. — Но у меня еще один вопрос. …Не буду спрашивать, откуда у вас такие навыки грабителя. Хотя система охраны котла, была разработана не без нашего участия и считалась весьма надежной. А вы — просто посмеялись над ней, организовав ограбление всего лишь за сутки.

Но мне интересно… просто как человеку — сколько древних языков вы знаете? — профессор Торб, утверждает, что вы необычайно сильны и в древнеирокезском и в древнеаиотеекском. Хотя это — принципиально разные языки… Где вы учились?

— Хм… По некоторым, думаю вполне понятным вам причинам, я не стану отвечать на этот вопрос. — Улыбнулся Готор. — Полагаю — вам кое-что известно о моем прошлом?

— Увы — немного… — Печально развел руками оу Лоодиг. — Несколько лет назад, вы появились на каторге, словно бы из ниоткуда. И никаких следов вашего пребывания на этом свете раньше, кажется не существует. (И я думаю, в этом есть заслуга Тайной Службы глубокоуважаемого мной, оу Риишлее).

И это очень странно, ведь судя по тому, как быстро вы поднялись до нынешнего положения — человек вы весьма незаурядный! Но почему-то — очень искусно прячущий свое прошлое… М*да… Выводов из этого факта, можно сделать много.

Мы уже расследовали несколько ниточек. Но сегодня — вы проговорились, что когда-то учились в Университете. Остается только найти этот университет, и проследить одного из его талантливых учеников, не сумевшего доучиться до конца. …Древние языки, говорите? — Хороший след!

— Только идя по этому следу… — Усмехнувшись, добавил Готор. — Можно испытать немало разочарований, а то и распроститься с жизнью — предупредите тех, кого отправите на поиски моего прошлого. А в остальном — желаю вам удачи.

— Спасибо на добром слове сударь. …Как ни странно — но я вам поверил. Чувствуется, что вы мне не солгали. …Хотя и, конечно же, не сказали всей правды.

Однако, с моих плеч упадет большая тяжесть, если вы уедете из Мооскаа, как можно раньше. …Нет, я не в коем случае не гоню вас. (И на то есть свои причины). Но ваше проживание тут, отнюдь не облегчает мне жизнь!

— Что ж, благородный оу Лоодииг — постараюсь снять хоть бы часть этой ноши с ваших плеч. — Я тут собираюсь немножко поискать сокровища, на подведомственной вам территории!

Увы, — не золото или драгоценные камни. А скорее — знания о Манаун*даке. Его личность интригует меня многие годы. И чем больше я о нем узнаю — тем интереснее мне становится!

И потому, попав в город который он заложил, (я более чем уверен, что это был именно он), для меня просто невозможно не попробовать отыскать какие-то его следы.

Так что я буду ходить по Мооскаа, совать свой нос в самые разные места, и задавать странные вопросы. Это конечно не может не вызвать ваших подозрений. Однако, если вы сопоставите мои действия со тем, что я сейчас вам сейчас сказал. Вы поймете, что мой интерес — чисто научный.

…И, позволю себе подобную наглость. — Если у вас есть какие-то карты Мооскаа, самых древних времен, или материалы по Манаун*даку, в силу каких-то причин неизвестные широкой публике, я прошу… сильно прошу, позволить мне ознакомиться с ними. — В конце концов — это не только позволит мне закончить поиски как можно быстрее, но и вызовет у меня самую искреннюю благодарность!

— Хм… сударь. — оу Лоодииг, внезапно искренне рассмеялся. — А вы и впрямь наглец из наглецов, как про это рассказывают. Хорошо. Я распоряжусь, чтобы посмотрели и если что-то найдут, принесли… мне. А я уж подумаю, что делать с этим дальше.

— Благодарю. И хочу сделать вам еще одно предложение. — Хотите — я буду предоставлять вам отчеты о своих поисках? Ага. — прямо в письменно виде! Только уж, вы, сделав копии — возвращайте мне их обратно. Если можно — с какой-нибудь официальной печатью. — Будет доказательства, коли я действительно сделаю какое-нибудь открытие.

Отчет Љ1

Благороднейший оу Лоодииг, довожу до Вашего сведения, что я решил найти в Мооскаа озеро! Да-да, то самое, которое якобы существовало тут еще до построения поселка, созданного гением Манаун*дака. (Кстати — не находите ли Вы, что это веский аргумент в пользу версии о том, что он пришел с Южной Земли? Ведь там, заливное земледелие было известно, как минимум, лет на пятьсот раньше.)

Удивительно, что за все эти годы, никто так и не попытался этого сделать. Все гадают — существовал ли злобный карлик Манаун*дак, или это просто легенда. А ведь доказательства — вот они, надо только немного приложить стараний, чтобы поднять их из праха!

Итак — я обложился книгами и картами, которые выпросил в библиотеке Университета, бесцеремонно пользуясь влиянием профессора Йоорга, и любезностью Администрации Университета, возможно вызванной Вашими добрыми отзывами о моей персоне, и стал думать. (Кстати — присланные Вами бумаги, так же были весьма полезны).

Благородный оу Дарээка, тоже сначала было присоединился ко мне, пылая желанием помочь в поисках, но вскоре это занятие ему наскучило, и он пошел сопроводить нашу уважаемую Одивию Ваксай в Университетский зал фехтования, дабы дать ей там несколько уроков. (Она, вообще-то, его ученица! — Вы знали об этом?).

А я, (поздравьте меня), сделал небольшое открытие, обратив внимание, что многие улицы почти в самом центре города, так или иначе, связанны с водой!

Ах!!! — Мое перо просто само жаждет окунуться поглубже в чернила, и изложить Вам во всех подробностях, как я «преследовал» эту воду, перебираясь из столетия в столетие, из эпохи в эпоху. Поверьте — Вам, как отнюдь не новичку в преследовании ускользающей правды — это бы тоже доставило истинное наслаждение. Но понимая Вашу озабоченность делами государства, и будучи способен оценить тяжесть груза, взваленного на Ваши плечи, не смею злоупотреблять Вашей любезностью и терпением, так что напишу лишь, что определенные наметки для дальнейшего поиска у меня уже есть.

Одивия и Ренки, вернулись только к вечеру. По их словам — появление в Фехтовальном Зале девицы со шпагой в руке, вызвало небольшой ажиотаж и взрыв эмоций. (Хе-хе… жаль что меня при этом не было.). Однако, она не посрамила честь тооредаанских женщин, наглядно показав многим мооскаавским зазнайкам, (извините, но в подобных вопросах, я истинный патриот своего королевства), что подлинные мужество и мастерство, не зависят от пола. Маэстро Лии, был этим весьма доволен, и вовсе не счел за оскорбление, а даже принял их ответное приглашение отобедать.

На этом, собственно говоря, день и закончился.

За сим, — позволю себе заверить вас в совершеннейшем моем почтении, и откланяться.

Благородный оу Готор Готор — Военный Вождь Берега Северного Фааркоона.

Отчет Љ2

Дабы определить примерные размеры и границы озера Манаун*дака, я решил «плясать» от линии, которую образуют улицы, на самых старых картах обозначеные как «Озерная», «Побережная» и площадью «Болото».

Увы, но пройдясь примерно по тем же местам, понял что улицы эти много раз перестраивались и ландшафт за последние годы, изменился слишком сильно, а я — отнесся к делу слишком беспечно. Так что — пришлось пойти в слободу мастеров, и купить кое-какие инструменты, а кое-что и заказать сделать заново. (Эх, мне бы раньше сообразить, а так — потерял почти сутки!). Зато потом — работы хватило с избытком!

…В связи с чем — приношу вам свои извинения, что не присылал отчет целых три дня. Однако беганье по холмам Мооскаа, с примитивными teodolitom и vysotomerom, при нынешней жаре, занятие слишком утомительное. Вы можете опросить своих агентов, что приглядывали за мной, (кстати — это ничего что я их тоже подключил к работе?) — возвращался в гостиницу я уже при наступлении темноты и жутко усталым, так что сил хватало едва до кровати добраться.

Но тем не менее — чувствую, что все эти труды были не напрасны. — С гордостью, шлю вам карту, на которой прорисованы примерные границы ранее существовавшего в Мооскаа озера.

Если бы у меня было побольше времени, и разрешение проводить раскопки — думаю, я мог бы сделать очертания более точными. — Где-то в глубине, должен находиться слой ила.

Впрочем, я доволен уже и этим. Некоторые старинные названия улиц и площадей, подтверждают мою версию. А если мне удастся заинтересовать этим ученых мужей из Университета Мооскаа — они наверняка найдут дополнительные доказательства в подтверждение моих изысканий. И тогда я уже по праву могу считать, что доказал истинность одной из легенд, о которой знает весь мир, но мало кто верит!

И если Вы поможете мне, повлияв на ученый люд Мооскаа, то частица этой Славы, и благодарность всего человечества, падет и на вас.

За сим — остаюсь вашим верным другом и слугой — благородный оу Готор Готор, Военный Вождь Северного Фааркоона.

Докладная за Љ 6

Благороднейшему оу Лоодиигу, начальнику Департамента Бюро Всеобщего Блага.

От десятника первой группы наблюдения пятого отдела, Лиипа Дора

Ваша милость, смиренно доношу, что взятый под наблюдение объект, вел себя очень странно, так что я даже затрудняюсь определить характер его действий.

В первый день, он долго бродил по улицам северо-восточной части города. При этом вид имел, словно у упившегося грибным отваром — бормотал что-то бессвязное, переходя иногда на неизвестный нам язык. Делал наброски на листах бумаги, сверяясь с картами местности, и частенько ругался.

А на следующий день — пошел в слободу мастеров, заказал там приборы, которые (как удалось выяснить, обычно используют архитекторы и землемеры, а так же — заказал еще один, о котором (согласно проведенным опросам), раньше никто и не слышал.

Сей инструмент, представляет и себя небольшую склянку, заполненную жидкостью. (ЗЫ от Аффтыря — какая жидкость тут подойдет лучше всего?) Склянка затыкается пробкой, сквозь которую пропущена тонкая трубочка, так же из стекла, с нанесенной шкалой.

По словам самого «объекта», данный прибор способен определять высоту «над уровнем моря», даже когда никакого моря и рядом-то не видно.

Следуя Вашему указанию, на следующий день, я явился в ту же мастерскую, и велел изготовить копию этого прибора, (на что пришлось потратить 26 золотых монет, из выделенного на операцию фонда). Изготовленную копию посылаю вам вместе с этим отчетом.

Вынужден доложить вам, о неприятном конфузе. Объект наблюдения не только вычислил нашу группу, но и привлек ее к своей работе, аргументировав это словами «И вам проще за мной приглядывать, и мне работы меньше».

Суть работы сводилось за переносом вышеозначенных приборов и «журналов наблюдений». А так же расставлением специальных вех, следуя указаниям «объекта».

Он утверждал, что хочет определить размеры некоего озера, якобы существовавшего тут четыре тысячи лет назад. Для чего будто бы хочет провести по окрестным холмам линию на одинаковой высоте, как если бы тут была вода.

Признаться, это вызвало у меня определенное сомнение, потому как мой род весьма давно живет в Мооскаа, но про никакое такое озеро я даже и не слышал.

Что же касается моего мнения о всем происходящем — это было ничто иное, как черное колдовство! Ибо свои малопонятные действия, «объект» сопровождал бормотание заклинаний на неизвестном языке. А когда я спросил что это за язык, он ответил — что это древнеирокезский, тот самый, на котором говорил демон Манаун*дак.

Так это или нет, я определить не могу, ибо никакого иного языка, кроме нашенского — имперского, не знаю. Однако, многие слова показались мне знакомыми — я точно слышал их в храме, в молитвах жрецов. Только вот «объект», произносил их словно ругательства, из чего я заключил, что колдовство это черное.

Однако, следуя полученным инструкциям, препятствовать деятельности «объекта» я не стал. Но на всякий случай — строго предупредил окрестных жителей торгового квартала, чтобы не смели трогать установленные нами вехи, полагая, позже пригласить жрецов, для снятия проклятья или наговора.

Докладную писал Лиип Дор — десятник пятого отдела.

Отрывок из прилагающегося к Докладной Љ6, приложению о действиях второй группы наблюдения.

…мы было заподозрили тут дела сердечные. Однако, судя по виду, оная девица Ваксай, и ейный кавалер благородный оу Дарээка, никаких особых сердечных привязанностей к друг другу не испытывают.

Можно бы даже было предположить, что оный оу Дарээка, выполняет при ней работу телохранителя, что однако же не может быть правдой, ибо благородный оу Дарээка, судя по предоставленным нам фактам, весьма богат, и в столь низкой работе не нуждается.

Это не могло не вызвать нашего подозрения. Однако — судя по всему, к Ваалаклаве, и движению тамошних инсургентов, ни он сам, ни его род, никакого касательства не имеют. Так что можно только догадываться, чем оная девица Ваксай, могла привлечь его на свою сторону.

Сама же девица Ваксай, занималась торговыми делами — в основном — закупкой сукна и ценных сортов древесины.

Как нами было замечено — ни с кем из купцов, имеющих хоть какое-то отношение к ваалаклавским инсургентам она не общалась, что опять же — крайне подозрительно, в силу того, что обычно-то эта публика держится вместе.

В связи со всем вышесказанным, прошу усилить мою группу, так как в ее нынешнем составе, вести достаточно плотное наблюдение за перемещениями и контактами девицы Ваксай, никак невозможно.

Отчет Љ 3

Во-первых, благородный оу Лоодииг, приношу вам огромную благодарность, за рекомендации, кои Вы были столь любезны дать мне в Администрации Университета.

Я имел честь быть допущенным на одно из совещаний сего собранию Мудрейших, где и зачитал свой доклад об открытии границ озера Манаун*дака. Как мне кажется — доклад был принят довольно тепло, хотя, как это обычно и случается в подобных ситуациях — без критики не обошлось.

Однако же, смею надеяться, что брошенные мною зерна упали на добрую почву, и им еще суждено взрасти буйными колосьями новых знаний и открытий!

…Ах… Вы не поверите, как бы я хотел забросить свою шпагу и пистолеты куда-нибудь в дальний угол кабинета, и с головой окунуться в этот мир Учености! — Увы, даже сильные мира сего, вынуждены следовать своей дороге, не смея отойти в сторону хотя бы на шаг. Так что приходится оставить благие мечты, ставя на первое место исполнение долга!

Впрочем, сейчас я полагаю себя во временном отпуске от служения своему государю, и дабы потратить его с максимальной пользой, по вполне понятным причинам, вынужден отказаться от планов дальнейшего исследования озера Манаун*дака, (увы, это бы заняло не меньше двух-трех месяцев, которых у меня просто нет).

Впрочем — меня заинтересовала новая загадка. Полагаю Вам известно знаменитое мооскаавское пожелание — «пойти к чертогам собачьим»?

Это доброе пожелание обрести здоровье и благополучие. Однако — задумывались ли Вы когда-нибудь, откуда оно взялось?

В старых книгах, я нашел упоминание о некоем «Собачьем Храме». Вообще-то, он был посвящен культу демоницы Оилиои, которую, как известно часто изображают в окружении стаи собак, кои символизируют стражей, беззаветно защищающих нас от разных болезней и бед. Этот сюжет был выбит и на стенах этого храма, за что он и получил в народе, такое прозвище.

Собачий Храм, или иначе — Собачьи чертоги, находился где-то на севере, на древнем тракте в Олидику, примерно в дне-двух пути от Мооскаа. Однако, со времен Падения Третьей династии, всякие упоминания об этом храме отсутствуют.

Так вот, я намерен отыскать этот Храм! (Ну, или то, что от него осталось). В связи с чем, взяв с собой оу Дарээка, Одивию Ваксай, профессора Йоорга, и нашего помощника Гаарза, хочу отправиться на несколько дней за пределы Мооскаа.

Полагаю — во избежание лишних недоразумений, Вы согласитесь отравить с нами парочку своих служащих. Таким образом, с одной стороны — мы будем под наблюдением, а с другой — они могут помочь нам с местным населением, убедив его, авторитетом вашего Департамента не мешать проводимым изысканиям и охотнее отвечать на вопросы.

За сим, остаюсь вашим другом и слугой, благородный оу Готор Готор, Военный Вождь Берега Северного Фааркоона.

Часть текста Аналитической записки, составленной пятым архивариусом 7-го отдела Департамента Всеобщего Блага. Пеетьей Гриисааком

…однако если присмотреться внимательней, то странные «изыскания» указанного оу Готора, могут оказаться вовсе не такими безобидными, каковыми кажутся на первый взгляд.

На основе сплетен, собранных у тооредаанских моряков, и судя по материалам одного из агентов, внедренного в окружение Герцогов Гиидшаа, в королевстве Тооредаан, идет некая тайная война за обладание тремя Священными Предметами оставшихся нам со времен Империи.

Герцоги Гиидшаа, с помощью этих предметов, хотят перетянуть на свою сторону большую часть знати, представив их в доказательство древности своего рода. В то время как Король — пытается это предотвратить.

Серьезность и масштабы данной борьбы, можно понять по тому, что в дело каким-то образом был даже втянут небезызвестный вам Коовад Каас, и можно предположить, его похищение с Тинда, было отнюдь не случайным.

Хоть и не напрямую, но в связи с этим делом, упоминаются люди, в которых можно с большой долей вероятности, опознать оу Готора Готора, и оу Ренки Дарээка.

Но даже если это и не так — исходя из известного факта, что эта парочка работает и пользуется особым покровительством оу Риишлее, и необычайного интереса оу Готора к древностям, можно предположить что именно поиском таковых, данный субъект и занят.

Одивия же Ваксай, тут лишь для прикрытия. Хотя, зная блестящую работу Тайной Службы, можно так же предположить и выполнение данной группой одновременно нескольких задач, что позволит им водить за нос наблюдающие за ними организации.

В пользу этой версии, говорит и тот факт, что профессор Йоорг из Университета Западной Мооскаа, был «прикреплен» к данной группе, незадолго до того как они смогли взять под контроль Литругу. (Помимо всего прочего — подобная пиратская деятельность, может прикрывать поиски древних вещей).

Впрочем, полагаю сам профессор не в курсе истинных целей данной группы, и используется в темную. (Об этом свидетельствуют показания агента «Студент» сумевшего незаметно допросить вышеупомянутого профессора Йоорга).

На основании данной информации, предлагаю провести следующие мероприятия…

Глава 13

— А что насчет «двенадцать дней»?! — Запальчиво спросил Ренки. — До этого твоего собачьего храма, ведь максимум — пара дней пути!

— Ну, да… — Кивнул Готор, правда, в его голосе не было привычной уверенности. — В таблицах было сказано, что Манаун*дак с ближними учениками, отсутствовали двенадцать дней.

Но, во-первых — они уже были отнюдь не молодые ребята — Манаун*дак так и вовсе глубокий старик. Да и Амулет должно быть весил немало. — Судя по описанию деда, его должны были тащить как минимум два человека. А в-третьих — им ведь нужно было потратить время, чтобы хорошенько спрятать эту штуку.

А в «котловых записях» поле слов о том что «мыс укажет направление на холм» стоят подряд три знака — @@@. Один такой знак, обозначает… послание, письмо, но называется «собакой». (Не спрашивайте почему, это слишком долго объяснять). А несколько подряд — соответственно, я так думаю должно означать либо «три собаки» либо просто «собаки».

В общем — мыс указывает на север. Это абсолютно однозначно, я мог конечно, ошибиться в определении границ озера на сажень-другую-третью… или даже — десяток. Но очень характерный холм, далеко выступающий на территорию озера, там только один, и он ясно показывает на север.

А дальше — в старых книгах, наш профессор нашел эти самые «Собачьи чертоги». — На мой взгляд — это прямой след!

— Но ведь ты сам сказал, что там указанно направление на какой-то холм?

— …Ну, значит, храм стоял на холме. Это — дело обычное. Впрочем — если мы найдем какой-нибудь холм в форме трех собак, я с готовностью изменю свое мнение, а до тех пор — буду придерживаться версии Храма.

— Да. Это понятно. — Согласно кивнула Одивия. — Но как вы собираетесь его искать? — В конце концов, у нас осталось не так много времени. Максимум через полторы недели, нам надо отправляться в Баалашихаа, на встречу с Тоодоксом. А ведь, судя по вашим же словам — разрушили этот Храм несколько сотен лет назад!

— …Признаться… — Задумчиво ответил Готор. — Я делаю ставку на человеческую жадность! В моем мире, когда разрушались великие строения — их обломки растаскивал простой народ на постройку собственных домишек или оград. Вот, собственно говоря, я и думал…

— Понятно. — Кивнула Одивия. — Надо назначить вознаграждение за камни с изображением собак. Или — частей тела собаки.

…Не слишком большое — чтобы не решили что это какая-то невероятная ценность. Но достаточное, чтобы заставить выковырять подобный камень из стены, и притащить его куда-нибудь сюда.

— Хм… Хорошая мысль! — Одобрил Готор. — Хотя я и подозреваю, что нас завалят грудой булыжников, с только что нарисованной углем или мелом, собакой на боку. …Надо бы как-нибудь сформулировать объявление… чтобы… Вот только — Внезапно спохватился он. — Как его распространить? — Что-то я сильно сомневаюсь, что местные крестьяне достаточно часто покупают Газету.

— Зато, почти каждый день, кто-нибудь из деревенских заходит в кабачок при дороге или большом селе. Надо договориться с тем, кто поставляет в подобные кабачки вино, чтобы пустил слух среди владельцев. А уж те — сами постараются разнести эти сведения по всей округе. — Кабаки в подобных местах, заменяют и Газету, и театр, и биржу.

— Кстати, о кабаках… — Заметил Ренки, и кивнув в сторону придорожной харчевни, которую они недавно покинули, спросил. — Думаешь, Гаарз с этими справится?

— Хотелось бы надеяться… — Улыбнувшись, ответил Готор. — Я его в принципе учил, да и сам он детинушка он не из мелких. Так что, если будет заранее брюхо изнутри жирным смазывать, и в процессе хорошенько закусывать — он этих мооскаавских задохликов перепьет! Надеюсь только, что сам Гаарз, в это дело не втянется.

А так — самое главное уже произошло — ребята дали себя уговорить начать пить. — Дальше, уже дело техники…

…Так Одивия… С кем, вы полагаете, нам стоит поговорить насчет объявления?

С кем там говорила Одивия, Ренки так и не выяснил, поскольку они с Готором, плавно подключились к процессу «нейтрализации» людей оу Лоодиинга, давая тому возможность немного придти в себя. Однако, уже спустя пару дней, появились первые результаты. Как и предполагал Готор — это были наглые и весьма незамысловатые подделки, причем несколько образцов, явно были выполнены одной рукой, словно под копирку.

Шесть подобных булыжников, Готор безжалостно забраковал, а еще один — принял, заплатив пару мелких серебряных монеток.

— Довольно искусная работа, посмотри — песик как живой. Судя по тому, что сделано с душой — рисовал ребенок. Надо поощрять развитие детских талантов. — Пояснил он свой выбор, оставшись наедине с друзьями. …Опять же — пусть народ удостоверится, что мы и правда платим за такие камни.

Его щедрость была вознаграждена уже на следующий день — среди невзрачных обломков, которые робко продемонстрировала довольно бедно одетая женщина — один, не только выглядел очень старым, но и полустертое изображение задней собачьей лапы и части хвоста, было не намалевано по поверхности, а явно вырезано рукой опытного художника.

— Где вы его взяли сударыня? — Спросил Готор, доставая из кошелька золоту монету.

— Дык, ваша милость… У нас такие часто встречаются… — Ответила ему женщина, не сводя завороженного взгляда с золотой искорки, в пальцах явно благородного господина. — Вы не подумайте чего, это честно мое. …Из ограды вокруг огорода нашего вынула… Ограда там у нас из камней. …Чтобы волы там, да овцы не лезли.

— Беру! — Решительно кивнул Готор, и монета переместилась в ладонь женщины. А если вы нам покажете, где находится ваша деревня — получите еще одну такую!

Две золотые монеты, даже для зажиточного крестьянского хозяйства, были немалым богатством, а для бедной вдовы с тремя детьми — это было сказочное состояние. Так что — надо ли говорить, что оу Готор, в ее глазах стал равен богам, и любая его просьба становилась законом?

И потому — вся компания «храмоискателей» переехала в крохотную деревеньку, состоящую всего из десятка домов, уже к вечеру того же дня.

Увы, но стояла деревенька на отшибе, собственного постоялого двора не имела, так что остановиться пришлось в доме все той же вдовы.

Дом правда, был не таким уж и маленьким, и явно носил следы некогда зажиточной жизни, которая видимо ушла, вместе со смертью кормильца.

В общем — Одивия Ваксай поселилась в закутке хозяйки. Профессор Йоорг занял «основные палаты», а хозяева и остальные участники экспедиции — заняли пустые сараи и хлева. — Никто не жаловался — благо, погода стояла жаркая и сухая.

Хотя нет — Одивия Ваксай, начала жаловаться довольно быстро. Сразу же после того, как к гостям деревни потянулся ручеек местных жителей, так же желающих обогатиться на продаже старых камней. — Ее купеческая душа, люто протестовала против необходимости отдавать деньги зазря. Но Готор сказал — Надо!

— …И нам польза будет, на случай если понадобиться какая-то помощь от деревенских. Да и хозяйке нашей, попроще жить будет. Иначе… деревенские ведь, выскочек не любят. — Могут и подпалить.

В общем — общение с местным населением Готор опять переложил на плечи своей предприимчивой спутницы, а сам, с Ренки и детьми вдовы в качестве проводников — отправился в поля, искать заветный холм. Профессор Йоорг несмотря на уговоры, тоже увязался с ними, заявив что — «Не настолько он уж и стар». А бедолага Гаарз, уже привычно остался телохранителем Одивии, заодно и приглядывая за людьми оу Лоодига, что бы те оставались в «правильном» градусе опьянения. (Пришлось брать в аренду лишнего верблюда, только для того, чтобы увести на нем запасы дешевого вина).

Увы, но эта часть степи, вообще была известна как «Холмистая», и отыскать среди множества холмов, некий конкретный холм, было весьма непросто.

— И как мы будем искать этот Храм? — Спросил Ренки, которого, в последнее время, почему-то обуял дух противоречия.

— Когда нет времени поработать ногами… — Бодро ответил ему Готор. — Приходится работать головой.

Итак! — Храм, как известно, стоял у дороги. Но сейчас, дорога пролегает почти в пятнадцати верстах к западу. Однако — обилие камней из храма в деревне, говорит что он был где-то неподалеку. …Жаль только, что местные не помнят, откуда их пра-пра-прадедушки, их конкретно притащили.

— Так как же дорога… — Начал было Ренки…

Скорее всего — дорога просто сдвинулась в сторону. Такое часто бывает со степными дорогами. Сам должен помнить по Зардану — набил колею в одном месте, проезжаешь рядом… Так глядишь, да десяток лет дорога уже на пару-тройку верст в сторону ушла.

Но дорога к Храму, должна была быть достаточно набитая. — Значит, поедем с востока на запад, и будем искать следы старой дороги, которая и приведет нас к желанной цели!

Ренки хотел было еще что-то возразить, но промолчал. — Готор нынче пребывал в весьма возбужденном состоянии. — Бодрость и уверенность в себе, быстро сменялось у него едва ли не отчаянием, которое он конечно искусно скрывал… но не от лучшего друга.

…Да… — Ренки его понимал, поскольку и сам испытывал нечто схожее, только вот — с прямо противоположными знаками.

Что будет, когда Готор найдет свой Амулет, и отправится в свой мир? Что будет с ним — оу Ренки Дарээка, с их «бандой», и королевством Тооредаан, который сейчас так нуждается в человеке со знаниями и способностями оу Готора Готора? — Эти вопросы гудели в мозгу словно пчелиный рой — то одаривая медом надежды, то — больно жаля дурными предчувствиями.

Ренки ненавидел себя за эти мысли. — Как благородный человек и настоящий друг, он должен был… нет — просто обязан был радоваться за товарища, стоящего на пороге, за которым могла сбыться его заветная мечта о возвращении домой. Но проклятый червячок сомнения, копошился в душе, отравляя ее ядом.

— Эй! А посмотрите-ка сюда! — Внезапно вскрикнул профессор Йоорг.

В отличии от своих спутников, он ехал не на верблюде, а на маленьком ослике, так что был ближе к земле.

— Хм… — Сказал Готор, пропев верблюду команду опуститься на колени. — Это, я так понимаю…

— …Древний верстовой камень! — С немалой гордостью едва ли не прокричал профессор. За его долгую жизнь, это был первый случай, когда он сам нашел древний артефакт, а не получил его из чужих рук. И его распирало от целой феерии чувств — гордости, удивления, самодовольства, и опаски — вдруг он ошибся!

— Браво профессор! — Воскликнул Готор. — Вы превзошли всех нас!

— Привычка, знаете ли… — Застенчиво ответил профессор. — Обращать внимание на всякие там знаки…

…А Ренки, просто промолчал.

Следующая находка, принадлежала одному из мальчишек-проводников.

К тому времени, они уже успели отмахать верст пять-шесть на север, тщательно «преследуя» прячущийся от них древний тракт. Но сколько не прячься — а там мелькнет отесанный камень, там — характерно выровненная земля меж холмами. А то и каменный мостик, через уже давно высохший ручей. — Они нашли один такой, подивившись мастерству древних строителей, чья работа пережила века, а может быть и целые тысячелетия!

В полдень — пришлось остановиться в тени крутого холма, чтобы переждать жару, заморить червячка и слегка покемарить, (что не говори, а профессор не так молод), и двинулись в путь, лишь спустя часа три.

Крестьянские дети — накормленные «господской пищей» (ничего особенного, но для них это явно был пир, о котором они будут вспоминать еще годы спустя), вовсю старались отработать свою кормежку, и подобно гончим собакам неслись впереди каравана из двух верблюдов и ослика, (и естественно — их седоков), выискивая следы старой дороги.

— Сюда! Сюда!! — Заорал один из них, махая руками, и даже подпрыгивая от нетерпения.

— Вот это да! — Одновременно воскликнули Готор и Йоорг, увидев находку.

Огромная плита… наверное сажень в ширину и полторы в длину, лежала почти полностью ушедшая в песчаную почву. Однако почти не поврежденная, и на ней явственно проступали изображения двух с половиной собак и высокой стройной женщины, почему-то опирающейся на два посоха.

— Должно быть — ее тащили оттуда! — Указал Готор рукой направление, и одновременно давая, не верящему подобному счастью мальчишке, очередную золотую монету. (В последнее время, он раздавал их слишком щедро). — Да видно — не смогли вытянуть! Счастье — что не разбили на куски!

— Даже деревенские, не настолько жадны и глупы, чтобы разбивать изображение Оилиои. — Успокаивающе сказал профессор, при этом оглядываясь, словно бы опасаясь, что вот прям сейчас, из-за кустов выскочит толпа грубых мужиков, и расколотит дивный барельеф. — Она конечно очень добрая богиня, но злить ее не стоит.

…Однако… Благородный оу Дарээка, насколько я знаю, из нас троих, у вас самые зоркие глаза. — Вы не находите вон тот холм немного странным?

Ренки посмотрел туда, куда указывала рука профессора, и его сердце внезапно словно бы пропустило один-два удара. — Стоящий примерно в версте холм, и правда имел весьма своеобразную вершину. Словно бы она когда-то была плоской. …Пока на нее не накидали кучу мусора.

— Полагаю! — Вовсю расплылся в блаженной улыбке Готор. — Это и есть наш Храм. А ты дружище, еще сомневался что мы его найдем!

Однако, когда друзья достигли желанной цели — оказалось что радость Готора была несколько преждевременна.

Заветный холм, от десятка других, что можно было разглядеть с его вершины, отличался разве что несколько большей высотой и наличием более пологого склона, обращенного к востоку, и крутого — к западу. Еще, на восточном склоне, до сих пор можно было разглядеть следы дороги ведущей наверх… ну, если сильно присмотреться конечно, или, еще лучше — заранее знать что она там была.

Относительно плоская вершина холма, была завалена глыбами камня, явно носящего следы обработки, но так же — и следы времени. Щели между камнями, за многие годы прочно забило пылью и землей, в которой уже проросла трава и какой-то колючий кустарник, так что — где тут искать вход в «сокровищницу» было абсолютно непонятно.

— «Иди по левой полосе пути Икаоитииоо». — Процитировал на память Готор. — Это значит с запада.

— А почему? — Лицо профессора просто излучало любопытство и жажду приобщиться к новым знаниям. — И что еще за полосы могут быть на дороге?

— Путь Икаоитииоо, коий, как известно, едет по небу на небесном верблюде — лежит с востока на запад. — Начал объяснять Готор. — А у нас… В смысле — у ирокезов, — Быстро поправился он, хотя в глазах почтеннейшего Йоорга успела сверкнуть искорка. — Было принято ходить или ездить по правой стороне дороги. Иначе именуемой — «полосой». Так что левая полоса — идет навстречу.

— Очень интересный обычай… — Это было как-то связанно с религией?

— Не совсем… Хотя нарушившего, ожидала страшная кара от жадного демона с полосатой палочкой в руках. — Улыбнулся Готор. — Впрочем — не будем отвлекаться! Идем на ту сторону. — И игнорируя, просто-таки написанное на лице профессора желание завалить его вопросами, он устремляясь в указанном направлении.

— …ХМ!!! — Высказался Ренки, когда они перешли на восточную сторону вершины холма.

–..М*да… — Согласился с ним Готор, чье настроение снова резко пошло вниз.

Кажется, именно в западной части, нагромождение камней было особенно плотным. То ли с востока их больше успели утащить крестьяне, то ли — такова была конструкция здания.

— Если этот Храм, строился по обычной для всех храмов Оилиои схеме… — Начал почтеннейший Йоорг своим «профессорским» голосом, давая понять окружающим, что их ждет очередная лекция. — То западная часть, обычно отводится под склады и кельи. А еще — на западной стороне не должно быть входов и даже окон, потому что болезни и всяческая зараза, как всем известно, приходят с Запада. …А что говорится в ваших записях?

— «Через ворота через кремль, от мкада сто шагов вниз». — Ответил Готор задумчиво. — МКАД это… думаю в данном случае — храмовая стена, или ограда. А вот кремль…??? Признаться, я надеялся увидеть что-то вроде… но ничего похожего.

— Кремль? — Это еще что такое? — Удивленно спросил Ренки. — Несмотря на всю противоречивость эмоций, что он испытывал — азарт охотника за сокровищами захватил и его.

— Что-то вроде Большого Дворца в Западной Мооскаа… — Задумчиво оглядывая развалины, ответил Готор. — Только, как бы это сказать… — важнее что-ли. По сути, он один из символов Власти…, но и… наверное, один из важнейших символов страны! …Он из красного кирпича, и верх стены с такими весьма характерными бойницами, напоминает пилу… Вот только — ничего похожего я тут не вижу.

— Хм… сударь, но где же — в какой стране, находится этот ваш Кремль?! — Удивленно воскликнул почтеннейший Йоорг. — И откуда вы знаете, как он выглядит? Ведь Манаун*дак, писал о нем четыре тысячи лет назад, а вы говорите с такой уверенностью будто и сами его видели!

Впрочем. — Профессор немного успокоился и сменил тон. — Я понимаю, вы мне все равно не скажете. Но, кажется, я знаю, о чем идет речь в этом конкретном случае — об Алтаре!

— Ну конечно же! — Радостно воскликнул Готор, чей настрой пошел резко вверх. — Как же я сразу об этом не подумал. — Алтарь — сердце всякого Храма. …Но, где нам тут искать Алтарь?

— Разве вы никогда не были в Храме Оилиои? — Удивился почтеннейший Йоорг. — Конечно — точно в центре здания! …Напротив ворот в храм, они кстати…

— …Расположены с восточной стороны, точно по центру здания! — Догадался Готор. — Значит, речь идет, о некой точке на западной стене, точно посредине, от которой… Не, едва ли стоит копать вниз. Хотя… Но судя по тому, что кажется стена заканчивалась у самого края вершины — может стоит сначала поискать ниже по холму?

— Непросто тут будет отмерить сотню шагов… — Задумчиво сказал Ренки, смотря на довольно крутой склон холма. — Он не был абсолютно отвесным, но и пологим — назвать его было довольно сложно

Можно отмерить веревку в сто шагов, и спустить вниз. — Бодро предложил Готор. — Я побежал к верблюдам, а вы с профессором, пока найдите середину западной стены.

Высчитать шагами длину стены и найти середину, оказалось не так-то и просто. — Груды камней, заросли кустарника и иные препятствия, весьма существенно этому мешали.

Так что Готор успел сбегать вниз, где под присмотром деревенских детишек паслись верблюды. Связать между собой две веревки, отметить шагами нужную длину, и даже распорядиться о подготовке ночлега и приготовлении ужина. Затем — поднялся на вершину, и поучаствовал в спорах. Но, так или иначе, а центр был установлен, веревка закреплена, и Готор ринулся по ней вниз, прямо скажем с пугающей скоростью.

— Ну как? — Крикнул Ренки в нетерпении, увидев, что его приятель уже минуты три застыл возле отметки, и старательно вертит головой.

— Ничего! — Крикнул он в ответ. И голос его звучал очень разочарованно. — Попробую спуститься пониже. А может — стоит взять лопату, и…

— Сударь, надо было пробовать в месте, которое указал вам я! — Обидчиво воскликнул профессор Йоорг. — У меня, знаете ли, исключительно точный глазомер!

— Почему-бы и нет… — Ответил ему Готор, поднявшись наверх. — Холм не так уж и велик. Если надо будет — я облазаю его по кругу весь!

…Лишь на третий раз, искатели заметил что-то действительно важное. — На этот раз — спускался Ренки, и его внимание привлек большущий камень, торчащий в склоне холма, показавшийся ему тут несколько неуместным…. В том смысле — что такой большой и тяжелый камень, скорее всего давно уже должен был скатиться с холма вниз.

Следом спустился Готор, и тоже изучил камень… И даже попробовал сбросить его вниз, но камень врос в землю, на его края наплыли пласты глины и обросли дерном — А когда более-менее удалось докопаться до одного из краев — оказалось что эта глыба, едва ли не в сажень диаметром. Однако если подсунуть мотыгу под край и хорошенько надавить — камень заметно двигается. А значит…!!!

Увы, но дальнейшие поиски пришлось свернуть, потому что наступившая темнота, делала их не только затруднительными, но и небезопасными.

Ночь, все трое, провели без сна, ворочаясь на своих лежаках, и считая минуты до восхода солнца. И уже с первыми лучами — снова были на холме, с запасом веревок и инструмента.

До завтрака, который дети вдовы принесли им в котелках, Готор и Ренки, отвыкшие от тяжелой работы, ободрали руки до крови о рукоятки лопат и мотыг, откапывая заветный камень.

Пока они ели — профессор, страхуемый детишками, тоже сполз вниз, и успел внимательно изучить загадочный камень. — Увы, но к его величайшему сожалению, никаких древних надписей, он на нем так и не нашел. …А вот поднять почтеннейшего Йоорга обратно — Это могло бы стать темой отдельной баллады!

И вот, спустя примерно еще час — камень был полностью очищено от земли. Готор с Ренки, каждый со своего краю, загнали под него мотыги, и попытались выдавить наружу. — Тщетно. Хотя им и показалось, что камень заметно двигается.

Они попытались еще несколько раз. Потом Готор устал и решил, по своей привычке, попробовать работать головой, коли не получается руками.

Но… Это был тот самый случай, когда тупая сила, преодолела силу мысли… — Упрямый Ренки попытался сделать еще одно усилие — и камень заметно поддался, появилась небольшая щель.

— Ну конечно же! — Радостно заорал Готор, у которого мысль наконец догнала силу Ренки. — Камень вращается вокруг вертикальной оси!

Нельзя сказать что дело пошло легко — камень довольно просто врос в землю, но в конце концов, объединенные усилия друзей, смогли развернуть камень (оказавшийся кстати — плитой, лишь с наружной стороны кажущейся необработанной глыбой), достаточно, чтобы мог пролезть человек.

Они было ринулись в темноту, но профессор Йоорг потребовал чтобы взяли и его. …Опять же — надо было захватить с собой фонари и веревки…

Глава 14

— Сударь… — Ренки оскорблено схватился за рукоятку шпаги. — Уж не хотите ли вы сказать, что мой род недостаточно древний? Я могу проследить его до времен, когда еще никакой Империи и не существовало! Мои предки были одними из тех, кто ее и создавал! Они ходили по этой земле, жили в этом городе, задолго до того, как мир вообще услышал о вашем роде…

— Я знаю, сударь. — Спокойно парировал оу Лоодииг, сознавая что все козыри у него на руках, а значит — горячиться нет никакого смысла. — Род Дарээка весьма древний. Однако, напомню вам, что ваши предки ушли с этой земли сотни лет назад, вместе с Даагерииком I, который, кстати, был всего лишь обычным Военным Вождем Берега, коих в Империи были десятки, в то время как наш Сатрап Ваася VII, да будет благословенно его имя, является потомком императоров Третьей Династии!

— Тем более. — Встрял Готор. — Для него это повод поддерживать и соблюдать Законы Империи! А Закон гласит — то, что найдено на ничейной земле — принадлежит нашедшему! Мы нашли — значит наше!!!

— Угу… Только вот в том законе, есть одно дополнение — «…если не найдется хозяин, который сможет привести трех свидетелей, которые подтвердят, что найденная вещь принадлежит ему. Тогда, нашедшему полагается только вознаграждение, размер которого определяет хозяин, или судья.»

— Да… И где тогда тот, кто претендует на эту вещь? Где те три свидетеля, что подтвердят обоснованность его претензий?

— Она принадлежит Мооскаавской Сатрапии и нашему Сатрапу, благословенному Ваася VII. А свидетели… Да у меня их десятки. Все те, кого вы наняли, чтобы притащить эту штуку мимо Мооскаа!

— Храм был посвящен Оилиои, а следовательно — принадлежал богине-демонице. Подскажите — с каких это пор, Оилиои-покровительница медицины стала принадлежать Мооскаавской Сатрапии? …Вот если бы была богиня жадности, вот она бы точно была бы покровительницей мооскаачей, а так — Извините!!!

— Сударь… — Усмехнулся оу Лоодииг. — Мы сейчас пойдем по третьему кругу, и благородный оу Дарээка опять начнет хвататься за шпагу, и доказывать что его предки тут жили намного раньше моих. …Но чтобы сэкономить всем нам время… — уж коли вы решили углубиться в дебри юридической казуистики… То позвольте вам напомнить, что упомянутый вами закон, основывается на древнем законе Степи, в основе которого лежит принцип не «кто нашел…», а «кто может удержать».

Я слышал, что вы оба — великие воины. Но сильно сомневаюсь, что даже вам под силу противостоять всей армии Сатрапии.

— Но за нами стоит Королевство Тооредаан! И вы едва ли…

— Ох, судари… Не смешите меня! Великому королевству Тооредаан, сейчас меньше всего на свете, нужно заполучить еще одного врага, в виде нашей Сатрапии!

И вообще — благородные Вожди… Я наслышан, что вы люди не только беззаветно храбрые, но так же и весьма мудрые. И прекрасно понимаю, что весь этот спор, вы затеяли с целью выторговать для себя наилучшие условия! — Предлагайте, и коли они будут достаточно приемлемыми — я немедленно отнесу их нашему благословенному ВаасюVII.

— Вы хоть представляете, каких усилий нам стоило найти, и притащить ее сюда? — Опять начал Готор.

…Темный туннель… Сильно пахнущий сырой землей, и подгнившей древесиной…

Запах подгнившего дерева — издавали столбы и балки, которыми был укреплен свод. Когда-то — они, сделанные из крепчайшего «железного дерева», были хорошо просмолены и невероятно крепки. Но спустя тысячи лет, в их крепость верилось как-то не слишком сильно.

А запах земли… Запах земли — напоминал о той немыслимо огромной тяжести, что нависла над головами слабых людишек, и грозила в любую секунда раздавить их, словно крохотных букашек.

И тем не менее — все трое бесстрашных искателей сокровищ — мужественно шли вперед, на встречу неизвестности. …Правда — иной раз — не столько шли, сколько ползли. Но так или иначе, а вскоре, туннель вывел их в крохотную комнатку…

Каменный пол, каменные стены, и каменный потолок. Какой-то мертвый воздух, спирающий дыхание, и три больших сундука, стоящих на невысоком деревянном помосте.

— Судари… — Устало сказал оу Лоодииг. — Давайте уже наконец положим конец этим бессмысленным спорам. — Я крайне занятый человек, но вынужден был посвятить целое утро этой бессмысленной торговле… Давайте взглянем на вещи здраво, и перестанем нести разную околозаконную чепуху про справедливость и соблюдение древних обычаев.

Ваши, наиболее весомые аргументы, это подрыв репутации Мооскаавской Сатрапии, и подрыв ее торговли пиратами. …Да-да, судари, вы этого не говорили. …Но — мы все тут взрослые люди, и знаем, что вы это можете.

Что касается подрыва репутации… — Что ж, вы действительно можете подать в крайне дурном свете, если мы нагло, силой, заберем ваши находки. Всемирного возмущения, на которое вы намекаете, это конечно не вызовет, но… это будет весьма неприятно — в первую очередь моему монарху, и всем жителям Сатрапии, во вторую.

Однако едва ли это обернется какими-то убытками в торговле, как вы утверждаете, зато может побудить мооскаачей начать помогать врагам вашего королевства. Едва ли мой коллега оу Риишлее, да и сам Король, поблагодарит вас за это!

Пираты… — Вот это может обернуться убытками, но опять же — вражда с нами, для вашего королевства может обернуться куда большими потерями. — Вот, собственно говоря, что есть у вас…

…А что есть у меня? — Всего лишь Сила, и Право! Среди вас, трое — сильные воины, и тем не менее — трое не смогут сопротивляться даже гарнизону Мооскаа, так что пугать вас целой армией я не стану.

А Право…? — С каких это пор, с территории суверенного государства, можно вывозить ценности, лишь на том основании, что «вы их нашли?». Я мог бы просто отобрать у вас эти плиту и сундук. НО!

Но на ваше счастье, у меня еще есть и здравый смысл. А здравый смысл, подсказывает мне, что конфликт, как между нами лично, так и между нашими странами, не пойдет на пользу не той, ни другой стороне. В конце концов, у нас сейчас есть куда более опасный общий враг — Кредонская республика, вообразившая себя властелином мира. Ссора — будет только в ее интересах.

Итак. — Как нам решить дело миром? Откроем карты… — Зачем вам нужна плита древнего храма, с изображением богини? — Как доказательство того, что именно вы ее нашли? Или — для каких-то политических целей внутри вашего королевства? …Да-да, не удивляйтесь, я знаю о поисках древних сокровищ, и знаю, зачем вы их ищете!

Но древняя плита, это, во-первых — не один из Священных Предметов. А во-вторых — вам ведь в сущности важно, чтобы они не попали в руки неких Герцогов, ибо право вашего короля занимать Трон, мне кажется и так никем не оспаривается!

Так что если я дам вам, и вашему патрону твердое обещание, что сия плита не покинет Мооскаа — это вполне может удовлетворить обе стороны.

А если вас все же интересует слава — плиту можно украсить особой пластиной, с указанием имен тех, кто ее нашел, и благодарностью от Сатрапа Ваасю VII. Наш, истинный Мооcкаа, посещает куда больше людей, чем ваш Западный Мооскаа, так что — ваша слава будет только громче, если вы согласитесь оставить плиту здесь.

Теперь, о том сундуке, что вы нашли под плитой! — Эти вещи, вероятно бесценны. Хотя и сделаны, по большей части, из бронзы или меди. Вполне возможно — им и правда тысячи лет, как это утверждает почтеннейший Йоорг. Но… Это тоже не Священные Реликвии!

Ценность они представляют только для наших Университетов. И повлиять могут только разве что на престиж этих заведений. — Давайте их честно поделим поровну, и все дела!

…Постойте! Не перебивайте меня. Я и так уже прекрасно оценил, каких невероятных усилий, вам стоило их найти и доставить сюда. — Казна Сатрапии, конечно отнюдь не пуста, но и выплачивать озвученные вами суммы… это слегка… полагаю тут будет уместно слово «безумно». …Но ведь не все в мире оценивается деньгами! — Вы можете получить расположение нашего государя… Ваша страна, может заключить с нами мирный договор, с кое-какими тайным пунктами, касающихся противостояния Кредону. …Опять же — если в своих требованиях, вы будете оставаться в рамках разумного.

А вашим… хм… друзьям-пиратам, наверняка понадобиться база в Срединном море. — Мы можем предоставить порт, куда они смогут заходить… под нейтральным флагом конечно, где их корабли будут ремонтировать, и снабжать свежей водой, провиантом и …порохом-ядрами, коли понадобится. — На мой взгляд — мое предложение вполне разумно!

— А мне кажется, вы хотите нас полностью обобрать, взамен заключив договора, выгодные куда больше вам, чем нам. — Возмущенно заявил Готор.

Мирный договор — мы и так, едва ли будем воевать, в силу географического положения наших стран! А тайные пункты… Не так-то просто настоять на их соблюдении. Но в любом случае — вы сами сказали, что Кредон наш общий враг, и вам он угрожает не меньше чем нам. …Если не больше.

А база для пиратов… — Мы прекрасно понимаем, что это не только обезопасит вашу торговлю, но и затруднит торговлю вашим конкурентам на море, а значит — вы больше заработаете на поставках по суше.

Впрочем — ладно. Я согласен — сила на вашей стороне. И на вашей же стороне, сомнительное право эту силу применить. Но если уж вы решили делить «все поровну», то почему исключили из списка делимого имущества — плиту Оилиои?! Забирайте себе либо ее, либо сундук, а мы возьмем оставшееся.

— Хм… Это было бы не совсем правильно, с точки зрения престижа страны… Но давайте сделаем так — вы заберете две трети содержимого сундука, причем сами сможете выбрать что захотите. А Мооскаавский Университет, еще подарит вам что-нибудь ценное… Древний свиток, или еще какую-нибудь древность… — Вроде как мы обменялись подарками. Ну и конечно же — мы компенсируем ваши расходы по нахождению и доставке плиты в столицу.

— Подозреваю, что это будет не «какая-нибудь древность», а какая-нибудь «дрянь». — Пробурчал Готор. — Вообще, это конечно чистой воды грабеж, и вы это сами прекрасно знаете. Но что тут поделаешь, я вынужден согласиться!

Через Ворота, из Срединного Моря в Западный Океан, «Чайка» выходила под мооскаавским вымпелом, и в сопровождении двух военных кораблей Сатрапии.

Конечно — Кредонский флот, вернувшийся сторожить Ворота, мог бы разнести все три корабля в мелкие щепки одним-двумя бортовыми залпами. Но… — политика! Республике предпочитавшей разбираться с врагами по одиночке, сейчас было не выгодно ссориться с Сатрапией, так что, кредонским морякам, оставалось только смотреть как желанная добыча, ускользая из их пасти, издевательски машет им флагом Мооскаавского Университета на корме.

— …А кредонцам, вы можете сказать… — Усмехнулся Готор, глядя прямо в глаза Ваасю VII. — Что это почетный караул гостям, которые нашли для вашего Университета, бесценные сокровища… А про какие-то там войны и пиратов, вы дескать и слышать не слышали… Проследить, чтобы мы благополучно достигли тооредаанского берега…, после того как ваш оу Лоодииг нас ограбил — это наименьшая любезность, на которую мы могли бы рассчитывать.

Заодно — можете и посольство отправить… Ну, хотя бы для того, чтобы обговорить основные пункты будущих договоров.

— А вам и впрямь — палец в рот не клади… — Усмехнулся мооскаавский Сатрап — еще довольно молодой человек, с уже усталыми глазами. — Впрочем, меня об этом предупреждали. Так же — как и не давать вам никаких обещаний, не обсудив это с ближайшими советниками. …Мои комплименты, судари… Чтобы так допечь оу Лоодиига — надо иметь немалые таланты! …Расскажите мне о себе.

Что и говорить, а празднества в Мооскаа устраивать умели. …А главное — любили!

Тут, могли устроить праздник из чего угодно, и праздновали так же самозабвенно, как будто вернулись в былые времена, когда вся огромная Империя, раскинувшаяся на двух материках, кормила один единственный город.

«Возвращение плиты Оилиои», (так это стали называть), естественно тоже надо было отпраздновать. На несколько дней, создалось такое ощущение, будто столетиями, все жители мооскаавской сатрапии, только и вставали с мыслями об этой плите, и приходили в отчаяние по вечерам, осознав перед сном, что вот — прошел еще один день, а плита так и не найдена.

И вот… наконец… На город и страну, сошла невероятная благодать — плита найдена!

И потому люди, (которые, вообще-то еще вчера и слыхом не слыхивали, про это Чудо), начинали веселиться как дети. — Бочки с вином опустошались стремительно и неумолимо. Горы еды исчезали быстрее снежного комка в печи. Повсюду играла музыка, танцевали люди. — Богатые, бедные, благородные и простолюдины… Кажется, каждый готов был отдать последний грош, или заложить родовой особняк, чтобы отметить это событие как можно более пышно и грандиозно.

И естественно — на каждом углу говорили о Тех Самых Людях, которые добыли эту плиту для Сатрапии, и праздник для Мооскаа!

Откуда-то внезапно просочились слухи что это «Те Самые Герои» что разрушили Тинд, и вообще — изрядно насолили Кредону, (оу Лоодииг и его люди знали свое дело. И не отдыхали даже в праздники).

— А еще — они знаменитые путешественники, воины, и ученые!

— И… Вы помните ту недавнюю историю с Котлом? — Они тоже в ней как-то были замешены. Вот такие они, крутые и безбашенные ребята — умеют работать, но и знают толк в веселье! — В Тооредаане еще таких много, а ведь это наш естественный союзник, и…

…Неудивительно, что на третий день празднеств, оу Готор, оу Дарээка, почтеннейший Йоорг, и девица Ваксай — удостоились аудиенции у Сатрапа.

Правда — последние двое — лишь в общем зале, а вот Готора и Ренки, Его Величество, пригласил для частной беседы.

Сначала был просто рассказ, о «поисках сокровища». Потом — немного поговорили о политике. Под конец — Сатрап, чисто из вежливости, спросил, чем он еще может отблагодарить своих гостей.

— Я слышал, что кредонский флот блокирует Ворота… — Без всякого стеснения заявил Готор. — С вашей стороны, было бы очень любезно, отправить с нами один-два ваших корабля… Для охраны.

— Хм… Боюсь судари, это излишне затруднит наши отношения с Кредоном… — Усмехнувшись, ответил Ваасю VII. — Почему бы вам, не попробовать обогнуть Южную Землю?

– …А кредонцам, вы можете сказать… — Усмехнулся Готор, глядя прямо в глаза оу Ваасю VII. — Что это почетный караул гостям, которые нашли для вашего Университета, бесценные сокровища…

Ваасю VII, несмотря на то что едва достиг восемнадцатилетия, «правил» уже почти двенадцать лет.

…Вообще-то — он был удивительно удачливым человеком. …И вовсе не потому, что родился в Роду последних Императоров, но и потому, что не имел ни братьев, ни сестер, с которыми бы вынужден был воевать за свой Трон. (Последние лет двести, у этой семьи были серьезные проблемы с рождением наследников). Его единственный близкий родственник — дядя по матери, выполнявший обязанности регента в течении девяти лет — благополучно скончался от внезапных болей в желудке. (оу Лоодииг, утверждал что вина за это лежит на чрезмерном чревоугодии. Но общественное мнение, возлагало вину за смерть регента, на самого оу Лооидига, который будто бы поклялся умирающему Ваасю VI, что обязательно сделает из его сына настоящего правителя).

В общем — время и возможность, не торопясь войти в дела государства и начать властвовать, у юного Сатрапа были.

А вот чего у него не было — так это, пожалуй, детства и юности. С малых лет, запертый в своих дворцах, сейчас он слушал рассказы оу Готора и Ренки, с жадностью умирающего от жажды, прильнувшего к бьющему из скалы ключу. — Сражения на суше и на море… Морские плавания и путешествия по джунглям и пустыням… Даже рассказы про каторгу, он слушал с восхищением человека, никогда не знавшего что такое голод, холод, побои и вонь, и рисующего себе все ужасы услышанного в карамельно-розовых тонах.

Вероятно, именно это и подвигло его, наверное впервые в жизни, пренебречь советами ближайших советников, и дать своим гостям парочку обещаний.

И пусть потом оу Лоодииг и министр Казначейства, хватались за головы, топали ногами и едва ли не орали на весь дворец, что «…нам не нужны сейчас проблемы с Республикой!!!». И — «Если мы первые пошлем к ним посольство, у Тооредаана будет более выгодное положение на переговорах». — Обещанное монархом, должно было быть исполнено!

Возможно — кредонские моряки, злились бы еще больше, если бы узнали что и главная миссия экспедиции, тоже вполне удалась. — Одна из Компаний, владеющая рудниками, согласилась обменивать купленных у своих пиратов тооредаанских пленников, на пленников, захваченных пиратами Литруги.

Благотворительности тут было ни на грош. — В предъявленном списке пленников, было несколько, весьма серьезных имен. И пусть, в нагрузку к важным людям, пришлось обменивать и разную шантрапу — сделка все равно выглядела довольно выгодной. В конце концов, никто не обязывал Кампанию, отпускать «освобожденных» матросов и приказчиков на волю. — Их вполне можно было так же отправить в шахты. — Свежие работники, вместо старых, уже измученных.

А то, что тооредаанцы в первую очередь потребовали возвращать купцов и офицеров кораблей… даже к лучшему. — Работники из них, как правило никакие, а раз Совет запретил брать за этих людей выкуп — …Что ж — выкуп можно будет взять за своих сограждан.

В общем — время и место, было уже назначено — оставалось только произвести обмен.

«Чайка», словно бы от нетерпения, подняв все возможные паруса, стремительно нарезала круги, вокруг куда более медлительных мооскаавких фрегатов. — Ветер был попутный, и она могла бы долететь до родных берегов, наверное за неделю, а может и меньше. — Но увы, приходилось соблюдать этикет, и либо тащиться со скоростью сопровождающих ее кораблей, либо, совершать столь странные эволюции на море, от которых матросы работающие с парусами, в конце смены сползали вниз, выжатые как лимоны.

Впрочем — Одивия Ваксай не для того попросила капитана вести корабль столь сложными зигзагами, чтобы затруднить жизнь парусной команде. — Пока Готор с Ренки что-то там обсуждали с Сатрапом — несколько весьма солидных купцов, так же «праздновавших» в зале Приемов Дворца, подошли к ней с вопросами о новом типе судна, что выпускает ее верфь, и даже намекнули на возможность размещения заказов на постройку. Так что, сейчас — Чайка демонстрировала свои «таланты» потенциальным покупателям, так же отправившимся вместе с посольством.

Но так или иначе, а спустя какое-то время, эскадра достигла знакомого берега. А еще спустя полдня — на фоне закатного неба, появился знакомый абрис построек Фааркоона.

В порт уже входили почти в полной темноте. Однако Вииниг — бессменный капитан Чайки, знал эту бухту, лучше чем собственные пять пальцев, и без особого труда провел корабли на рейд.

Увы, но появление трех судов, одно из которых, к тому же вошло под весьма знакомыми флагами Военных Вождей Берега, не осталось тайной для жителей города. Так что первая делегация встречающих, заявилась уже на ночь глядя, а к утру — путешественники едва смогли пробиться через толпу людей, жаждущих немедленно переговорить с феодальными владыками, и решить кучу вопросов.

…Да. Что и говорить — а дел за это время поднакопилось. — Три следующих недели, Готор и Ренки, были погружены в неотложные заботы, соответственно Северного и Южного Фааркоона.

Приходилось иметь дело и с королевскими чиновниками, и со своим «феодальным войском», и с купцами, и с пиратами, и просто с просителями, взявшими в осаду их дома.

Дел было много. Дела были, по большей части, необычайно скучными, но ими приходилось заниматься, потому что у правителей есть долг не только перед своим сюзереном, но и перед своими подданными. Так что, даже отправка трех кораблей с пленниками, куда-то в сторону Зарданского плоскогорья, стала лишь малым эпизодом в этой деловой круговерти, и почти ничем Ренки не запомнилась.

И наконец — спустя целый месяц после возвращения. Как брошенная утопающему веревка — пришел вызов из Малого Дворца — ответ на посланный курьерской почтой доклад о поездке.

Приятели собрались с необычайной, даже для них стремительностью, и отбыли в столицу.

— Хм… Судари… Надеюсь вы не ждете похвал и благодарностей? — Оу Риишлее говорил довольно строгим голосом, но глаза всесильного министра сияли веселой хитринкой.

— Э-э-э… А в чем мы опять провинились? — Удивился оу Дарээка. — Кажется, за время нашего отсутствия, в Фааркооне никаких серьезных происшествий не случилось?!

— Судари, вы хоть понимаете, что ваши занятия дипломатией, очень многие… очень важные люди, сочли крайне дерзким и крайне неуместным вторжением в свои угодья? С чего вы вообще вообразили, будто у вас есть право разговаривать с монархами иных стран, и даже заключать с ними какие-то договора?

— Ну вообще-то. — Влез в разговор, молчавший доселе оу Готор. — Если мы и заключали какие-то договора, то только исключительно как частные лица. Нам бы и в голову не пришло говорить от имени Короля!

— Судари… — Опять усмехнувшись, ответил на это оу Риишлее. — Вы кажется опять забыли, что в некотором роде, входите в близкий круг Его Величества. А значит — при дворах других государей, вас рассматривают не просто как неких безродных авантюристов, а как выразителей мнения Йоодоосика III.

…И вот — наше посольство в Мооскаа, присылает истеричную депешу в нашу Дипломатическую Службу, требуя разъяснений по поводу вашего неожиданного визита в этот город. А те — едва ли не с ножом в руке, требуют объяснений от Герцога Моорееко и Дамы Тииры, которые считаются вашими официальными покровителями. А те, в свою очередь — естественно требуют объяснений у меня. …И весьма раздраженно, надо сказать, требуют! Так что, думаю. Я вполне в праве потребовать объяснений от вас…

…Так ради чего, судари, вам понадобился весь этот шум? …Я уже знаю про ваши успехи в поисках древних сокровищ. Но что-то мне подсказывает, что это только лишь часть правды. — Так что вы там нашли в действительности?

…Каменный пол, каменные стены, и каменный потолок. Какой-то мертвый воздух, спирающий дыхание, и три больших сундука, стоящих на невысоком деревянном помосте.

В свете язычка пламени, бьющегося внутри стеклянного фонаря, это действительно смотрелось невероятно фантастично, словно иллюстрация в книге, или театральные декорации.

— Вот… — Сказал Готор. И голос его звучал как-то хрипло, и почти испуганно. — Нашли…

— Откроем? — Так же, недоверчиво спросил Ренки.

— Да, конечно… Нет… Погоди… Сначала надо осмотреть сундуки и помост… Там могут быть разные ловушки. Ну, вроде тех, что были возле клетки с Котлом!

— Ну… — Раздался голос почтеннейшего Йоорга. — Едва ли за столько лет, какие-нибудь механизмы могли сохраниться в работоспособном состоянии. Однако — вам виднее… Только пожалуйста — осматривайте побыстрее, иначе у меня сердце лопнет от любопытства!

Готор, то ли внявший вполне разумному доводу профессора, то ли и сам сгорая от нетерпения, с осмотром сундуков закончил довольно быстро.

— Ну… Я открываю… — Как-то неуверенно произнес он, скидывая довольно простой замок с первого сундука, и берясь за крышку.

…Пусто! — Разочарованно произнес он, заглянув во внутрь.

Последовавшие его примеру Ренки и профессор, тоже поспешили заглянуть в открытое чрево таинственного сундука, и несмотря на предупреждение Готора, так же, испытали внезапное чувство разочарования. — Сундук действительно был пуст.

— Опаньки! — На сей раз, голос Готора звучал куда бодрее. — А вот тут что-то есть!

Перед глазами, быстро перебежавшими к этому сундуку искателей сокровищ, и правда предстала довольно заманчивая картина. — Сундук был набит почти до самого верха. …Вот только чем? — Какие-то короны, браслеты, подсвечники, ящички, мешочки, несколько кинжалов, …в углу даже притулился здоровенный молоток, причем явно не боевой, а вполне себе обычный. Такими, до сих пор пользуются в кузнях или мастерских. …Вот только этот — был сделан из бронзы. Как впрочем, и почти все остальные предметы в сундуке.

Это просто потрясающе! — Заявил профессор, едва ли не с головой занырнувший в глубины сундука. Посмотрите только на этот набор медицинских инструментов! …Мне не очень хорошо видно, но я почти уверен, что на крышке есть знаки узелкового письма. Не будете ли вы, благородный оу Готор, так любезны, посвятить мне…

— Хм… — А это что еще такое? — Голос благородного оу Готора, почему-то звучал ужасно разочарованно.

Действительно. Когда Ренки заглянул в сундук, он увидел, что внутри сундук разделен на два отсека. Один из которые пуст, а во втором — стоит вполне себе обычный колокол. Какие можно найти в любом храме.

И даже более того! — Когда Готор вынул колокол из сундука, то заметил, что на этом колоколе нет даже самых элементарных украшений, а от края отбит небольшой кусок.

— Хотя… — Как-то задумчиво протянул Готор. — Профессор, — позвал он, утонувшего во втором сундуке почтеннейшего Йоорга. — Вы не посмотрите?

— Что там…??? — Крайне недовольно бросил почтеннейший, с большим трудом отрываясь от перебирания содержимого сундука. — Ну и… Э-э-э… Нет! Этого просто не может быть!

— Однако, вспомните описание. — Возразил ему Готор. — Размеры, отсутствие каких либо украшений. И про эту выщерблину, упоминалось многократно. — Она появилась во время первого большого пожара в Мооскаа, когда колокол рухнул со своего постамента в Храме…

— Но… Нет… — Еле выдохнул профессор. — В это просто невозможно поверить! Ведь это же… Это же… такая находка!!! Да ведь это прославит наши имена на вечные времена!

— А вот посмотрите на вторую половину сундука… Ренки, глянь ты. — Эти выдолбленная полость, ничего тебе не напоминает?

— Так коллекционеры обычно хранят какое-нибудь редкое и дорогое оружие… — Высказался Ренки, с большим недоумением смотрящий на Готора и профессора, раскудахтавшихся над куском бронзы. — Э-э-э… Ты думаешь???

— Угу. — Подтвердил его подозрения Готор. — Вот тут точно бы разместилась Та рукоятка. Посмотри внимательно — вот тут вот — явно место под набалдашник с демонами. А вот — рукоять, тут — верхний ободок, а вот и рукоятка граненая пошла… А вот тут — наверное была боевая часть шестопера!

— О чем вы говорите? — Поинтересовался профессор, не знавший об этой странице приключений двух приятелей.

— Мы говорим о Волшебном Мече Лга*нхи! — Едва ли не заорал Готор.

— Но откуда такая уверенность… — Удивился профессор. — Я не помню ни одного настолько подробного описания этого оружия…

— Мы его видели. — Ответил Ренки, не без удовольствия посмотрев, как вытянулось лицо профессора. — Вернее, только его нижнюю половинку.

— Но как? Где?

Внезапно исчезнувший свет, не дал Ренки насладиться изумлением профессора.

— …По размерам вроде подходит… — Тем временем бормотал Готор, сунувший лампу в первый сундук, и что-то внимательно там высматривающий. — И вот эти вот потертости, возможно следы ребер жесткости. А эти царапины, вполне могли быть сделаны ручками, когда в этот сундук, запихивали что-то другое, сундук напоминающее.

…Но тогда ГДЕ?

— Эй, Готор. Ты чего там? — Осторожно спросил Ренки, чувствуя по голосу, что с приятелем творится что-то очень странное.

— Я более чем уверен, что тут хранился Амулет! — Ответил ему глухим голосом Готор. — Сам посмотри — в этой пещере мы нашли одну из Трех Священных Реликвий. И следы второй. А если верить описаниям моего деда — Амулет вполне вместился бы в этот вот сундук. И судя по тому что он рассказывал про то как Амулет выглядел в собранном виде, — вот эти вот следы в сундуке, вполне могут быть оставлены этим самым Амулетом!

На несколько мгновений, все трое кладоискателей, погрузились в задумчивое молчание.

— Слушай… — В голосу Ренки, как наиболее (в данный момент) здравомыслящему в этой компании, при словах «три Священных Реликвии», в голову вдруг пришла вполне здравая мысль. — А ведь не сходится!

— Что именно? — Вскинулся Готор.

— Ну сам вспомни, что ты мне говорил. — Начал объяснять Ренки. — Амулет исчез, перед смертью Манаун*дака. Волшебный Меч — …кажется где-то во времена Первой Династии. А Колокол, был на виду аж до развала Империи при Третьей Династии. Как же они все могли оказаться в одном месте, а потом снова разбежаться по миру?

— М*да… — Надолго задумался Готор. — Могу только предположить… — Сказал он спустя какое-то время. — Что тот, кто принес прятать Колокол, не удержался, и утащил Амулет. …Дед рассказывал, что тот мог оказывать гипнотизирующее воздействие на людей. — Те либо боялись его до смерти, либо жаждали заполучить его всей душой. Возможно — он и Меч Лга*нхи прихватил. …Может — думал, что Волшебное оружие поможет ему в битвах, а может просто — цацка понравилась!

— Тогда почему он и Колокол не забрал? — Логично возразил на это Ренки.

— Почему-почему… — Буркнул Готор. — Руки заняты были. Или не нужен ему был колокол не фига.

Надо хорошенько сундуки изучить, на предмет надписей. И хорошенько подумать — как будем колокол из страны вывозить. Что-то я сильно сомневаюсь, что оу Лоодииг, не попытается наложить на него свои загребущие лапы.

— …Колокол??? — Даже переспросил оу Риишлее. — Неужели — тот самый колокол! Но… я не помню, чтобы в списке «подаренных» вам предметов, бал какой-то колокол?

— Там он проходит под немного другим названием… — Весело ответил ему Готор.

— Ну, я не думаю, что это будет так сложно? — Пожал плечами Ренки. — Откуда оу Лоодиигу, вообще знать, что мы что-то нашли? — Просто вернемся и скажем. — Храм — вот он, тут… Вот камни из стен Храма, с изображением собак. А вот — веночек из полевых цветов, набранных в окрестных полях, его сплела специально для вас наша Одивия!

— Боюсь, — грустно ответил Готор. — Все будет не так-то просто. — Лоодииг совсем даже не дурак. Он поймет, что мы непросто так спаивали его людей. Доказать конечно ничего не сможет, но проверить — обязательно проверит.

Во-первых — сюда людей пошлет. — Они пройдут по нашим следам, (их не скрыть). И рано или поздно — обнаружат эту пещеру и поймут что мы что-то нашли…

Еще проще — устроить негласный обыск нашего багажа. — Для опытной организации это дело несложное. — Даже если мы приставим Гаарза круглосуточно сторожить наше барахло — найти повод отвлечь охранника, не так уж и сложно. Особенно если действовать нагло. — Пригласить нас куда-нибудь на официальную встречу, а Гаарза — внезапно обвинить в краже, к примеру. …Спустя пару часов, его конечно отпустят с извинениями, но за это время — успеют перерыть все что можно.

Да и пары часов много — багажа-то у нас — по сути-то — пара сундуков всего. — Наш с оружием. Да с тряпками — Одивии. Портфель с бумагами, да несколько наших тючков со сменной одеждой. — Путешествуем ведь налегке! …Ну, закупили мы тут в Мооскаа кой-каких нарядов да сувениров на память — колокол хоть и не особо велик, но и его среди такого багажа не спрячешь. …Но и в карман не положишь, и на шляпу не подвесишь, заявив, что это такая новейшая мода.

— Закопать в укромном месте, а потом… — Предложил было Ренки.

— А потом — выкопают раньше нас. — Уверен — оу Лоодииг землю рыть будет и буквально и в переносном смысле. Всех местных жителей перетрясет, и уж они-то точно ему покажут где мы ходили, да что делали.

Но самая главная проблема, друзья мои, видится мне не в этом. — Колокол мало найти. Надо еще и убедить остальных, что это именно Он!

А как вы вообще собираетесь убеждать других, что это именно Тот Самый Колокол, если он внезапно возникнет где-то на Новой Земле, в пределах Тооредаана? Думаете — не найдется множества желающих, просто высмеять нашу находку, объявив ее подделкой? Особенно если Герцоги Гидшаа это оплатят?

А нас, я в этом более чем уверен — назовут либо прохиндеями и жуликами, либо наивными дурачками, нашедшими дурацкую жестянку, и вообразивших что это одна из Трех Реликвий! Совсем другое дело, если Колокол будет найден в Древнем Кладе, в паре дневных переходов от бывшей столицы Империи!!!

— Так что вы предлагаете, сударь! — Возмущенно влез в разговор профессор Йоорг, несколько испуганный последними словами Готора, ибо в них было слишком много правды. — Отдать нашу находку этим мооскаачам? А, уж извините за низкий стиль — рожи у них не треснут? Сколько тысяч лет, из всей Империи соки сосали, а теперь им еще и наш колокол отдавать?!

— Спокойно профессор… — Внезапно улыбнулся Готор, глядя на разбушевавшегося профессора. — Никому ничего отдавать мы не будем. …Вернее — возможно кое-что и придется отдать, но точно не «ваш» Колокол.

Я просто к тому что… Знаете поговорку, что лист лучше всего в лесу прятать? — Вот сначала нам надо этот лес посадить, а потом уж и лист прятать…

— Ну, и…??? — Поторопил Риишлее Готора, на его взгляд, излишне неспешно ведущего свое повествование.

— Оглянулись мы хорошенько… — Скромно ответил Готор, деля свои заслуги на всех. — В том сундуке с разным барахлом, парочка специальных треног была, под горшки там разные — котлы… на огонь ставить. Ну мы и сообразили — в одну из таких треног, колокол вверх дном засунуть, и сверху, из мешочков, камней, да монеток насыпать. Получилось очень даже вполне… — Сама-то тренога вся из себя кружевная да гнутая, а колокол в ней — вроде фона. А то что стенки толстые — так ведь, отливали-то его в незапамятные времена, так что многого требовать от тех древних мастеров не стоит. А камешки, (яшма да нефрит полированные, в основном), да монетки серебряные и золотые — глаз от «горшка» на себя отводят…

— Хм… Разумно, хотя и нагло… — Согласно кивнул Риишлее. — Только вот, меня бы, такое вряд ли бы обмануло! Неужели оу Лоодииг купился? Да и ученый люд из Университета Мооскаа — неужели они подвоха не заметили?

— А мы — сразу опись найденного составили. В ней наш колокол значился как «сосуд бронзовый, конусообразный на подставке, с камнями и монетами». — Все монетки и камешки были пересчитаны, и указанны отдельно.

А потом — Ренки с профессором остались охранять ценности, а я — поспешил организовать их вывоз. Я имею в виду — плиту, и один из сундуков… Тот, в котором раньше колокол был. Для него, правда, другой сундук заказывать пришлось, потому как, времечка-то прошло уже много, и он мог развалиться просто под собственной тяжестью. Пока-то, его бронзовая обтяжка сдерживала, но вот коли начать ворочать…

— А почему — тот сундук, в котором был колокол? Он выглядел крепче других?

— Нет, немного по другой причине… Впрочем, об этом, если позволить — позже.

В общем, чтобы такую плиту здоровенную тащить, много чего понадобилось… И канаты, и скобы специальные, катки, прокладки чтоб плиту не попортить, и… еще много всего. Вот под это дело, я в числе прочего, заказал в одной мастерской и что-то вроде бронзового ведерка, таких же размеров что и колокол.

Сложнее всего, было его «состарить» наведя искусственную патину. — Пришлось изрядно побегать по разным аптекам, красильням и кожевенным мастерским… Но в конечном итоге — нашел медный и железный купорос, нашатырный спирт, и еще разную гадость… Не буду объяснять вам технологию, но в конечном итоге — это бронзовое ведро, стало выглядеть очень старым.

И так удачно получилось, что как раз, через пару дней, после того как я заменил ведерком колокол, нас и «поймали» за попытку провезти плиту мимо столицы. …Гы-гы… А «ведерко» я к тому времени, уже дегтем заполнил, якобы для смазки катков, по которым мы плиту катили, и к телеге с разным рабочим инструментом подвесил! (специальные дужки пришлось делать).

…Ну а дальше — было много-много ругани с оу Лоодиигом, торговли и прочей «дипломатии».

В конце концов удалось выторговать даже больше, чем я надеялся — нас хоть и обобрали безбожно, но зато позволили самим выбирать «свою долю» добычи. …Жулье мооскаавское!

Эта университетская братия, правда, за отбором следила, будто я у них детей краду. Из-за каждого браслетика, каждой хреньки, едва ли не в драку лезла… Особенно профессор Торб — вроде милейший человек, но при виде древних жестянок, в горло готов вцепиться почище тигра!

Но и это «испытание» мы пережили. Осталось только очистить настоящий колокол от дегтя, и поменять его местами с ведром.

…Хм… — оу Лоодинг нам все-таки устроил последнюю проверку, и уже перед самой погрузкой на корабль, сверил увозимое имущество. Да только — «сосуд бронзовый конусообразный, на подставке» в количестве одна штука, был на месте. Все камешки-монетки в нем по счету, и даже медного колечка не отраженного в списке, среди нашего имущества не нашли!

— Но… — После некоторой паузы, задумчиво спросил Риишлее. — А к чему были все эти сложности? У меня вот, например, в голове мелькнуло пара вариантов, как можно было бы умыкнуть колокол с куда меньшим риском, и меньшими хлопотами…

— А помните, вы же сами, благородный оу Риишлее, как-то сказали, что найдя одну из Священных Реликвий, Гидшаа потом смогут любую жестянку называть древним сокровищем, и им поверят?

А значит — чтобы нейтрализовать Герцогов, надо убедить всех, что это сокровище, принадлежит именно королю Йоодоосику III, и он владеет им по праву.

Наша находка — признанная коллекция артефактов! Признанная, аж на уровне Университета Мооскаа. А плита, под которой якобы нашли все эти бронзовые штуки, отныне выставлена на одной из площадей Мооскаа, возле Храма Оилиои. Так что сомнений в их подлинности, ни у кого возникнуть не должно. А табличка с нашими именами на ней, прямо указывает на причастность подданных Йоодоосика III, к этой невероятной находке.

…Теперь, мы торжественно сдаем нашу долю добытого, для изучения в Университет Западного Мооскаа. А там… почтеннейший Йоорг… возможно с коллегами — делают невероятное открытие. — «сосуд бронзовый конусообразный» есть вовсе и не сосуд, а… барабанная дробь — Священный Колокол!

Что натолкнуло его на эту мысль? — А вот тут вот, в правом отделении находившегося в кладе сундука, есть специальная выемка для хранения другой Священной Реликвии, половинка которой, (вот ведь удача), как раз и хранится в сокровищнице Короля Тооредаана! (Может с незапамятных времен, может еще как… это надо будет еще уточнить).

Рукоять прикладывают к нужному месту. — Она полностью подходит, что подтверждает что сундук Тот Самый!

А «сосуд бронзовый конусообразный» оказывается в точности соответствует многочисленным описаниям Того Самого Колокола…

…Да вы и сами гляньте люди добрые — Разве ж это похоже на сосуд? Вы только посмотрите на форму, оцените толщину стенок, и… в конце-то концов — Звон, который раздается, стоит только ударить по нему молоточком! Это же типичный колокол!!! А что еще может находиться в одном древнем кладе с Мечом Лга*нхи, как не эта Священная Реликвия? — Тем более, что храм был разрушен как раз во времена развала Империи, и тогда же — пропал и Колокол!

Если кто-то сомневается — можно созвать консилиум ведущих специалистов. — Пусть они осмотрят наш Колокол, и попробуют опровергнуть его древность, и соответствие известным описаниям и рисункам!

…оу Лоодинг скрежещет зубами, и злобно плюется. Но с нас-то — взятки гладки! Я — всего лишь любитель истории, и сходу опознать такую вещь, никак не мог. Если кто тут и сел в лужу — так это профессора Университета Мооскаа, которые так старательно изучали насыпанные в колокол монетки и камешки, что на саму «тару», даже не обратили внимания.

Впрочем — и их сильно винить не стоит, ведь даже сам профессор Йоорг — один из ведущих специалистов по доимперским временам, и то не сразу смог опознать этот предмет. Так чего можно ждать от мооскаавких профессоров, которые были вынуждены работать в спешке?

Конечно — начальник Департамента Всеобщего Блага, проведет тщательное расследование, и поймет, что его надули. — Но признавать этого, уверен — не станет.

Всем проигравшим, останется только поздравить нас, постаравшись придать своим физиономиям не слишком кислое выражение! Ибо — что ни говори, а находка Колокола — это явный знак благоволения богов к Йоодоосику III. (На это мы и будем напирать). А идти против воли богов — нарываться на ответную грубость!

Готор закончил свою страстную речь, и налив бокал вина, залпом влил его в пересохшее горло!

— Браво! — оу Риишлее, переборов очередной приступ беззвучного хохота, даже слегка поаплодировал оратору. — Весьма изящно. — Формально — не подкопаешься, зато дернуть лишний раз оу Лоодиига за нос, будет отнюдь не лишним. А то этот «потенциальный союзник», слишком уж наводнил наши края своими шпионами.

…Благоволение богов??? — Продолжил он, уже становясь намного серьезнее. — Это сударь, не совсем та материя, с которой можно играть без всякого страха. …Хотя, в последнее время, я и правда склонен считать, что Удача, стала поглядывать на Тооредаан куда благосклоннее.

После разгрома на Тинде — кредонцы стали намного более осторожными. На Зарданском плоскогорье, они почти не предпринимают никаких действий, несколько раз сильно разбив носы о Вал оу Зоодиика… Так стали называть, созданные им укрепления.

Да и ваши пираты, оттягивают на себя немало сил, ибо, как вы и предсказывали — пиратство стало «входить в моду» и теперь на кредонцев нападают не только корабли с Литруги.

Насколько я знаю… — Риишлее позволил себе слегка усмехнуться. — В Срединном море, на каждого литругского пирата, теперь приходится не меньше десятка своих, доморощенных, в основном с Южных Земель. Правда, чтобы не навлечь неприятности на свои земли — грабить они предпочитают, под Красной Головой Вепря на черном поле, Южного Фааркоона. Уж извините Готор, но ваш — бело-сине-красный, кажется им недостаточно страшным.

…Не надо делать такое недовольное лицо, благородный оу Дарээка. — Большинство из этих прощелыг, толком даже не знают, как выглядит ваш родовой герб, и потому малюют разное уродство. Вы потом всегда можете отречься от этой сомнительной славы.

Так что их флоту, теперь есть чем заняться. А учитывая что и адмирал оу Ниидшаа, отнюдь не бездельничает… — Кредонцам сейчас не до наступательных операций.

Оу Ниидшаа, кстати, обещает к следующему году, сделать кредонцам большой сюрприз. И судя по стенания Герцога Моорееко, обвиняющего его в разграблении королевской казны — сюрприз действительно будет достаточно грандиозным.

Моорееко, кстати вами тоже доволен. — Кажется, его эксперименты с налогами, начали выливаться во что-то достаточно осмысленное и разумное. Он даже уже начал намекать Королю, что пора бы распространить эту систему, на все королевство. …Пусть и не сразу.

В общем, судари. Что ни говори, а потрудились вы в этом году вполне неплохо, и я не знаю как благоволение богов. А вот на благоволение Короля и людей его ближайшего круга, вы вполне можете рассчитывать!

Хрустальный зал Королевского дворца для «домашних приемов», вновь сиял необычайным светом своих диковинных люстр.

Как обычно — на «домашний прием» дамы и кавалеры постарались надеть свои лучшие наряды и дорогие украшения, ибо в кругу избранных, и конкуренция будет весьма высока. Так как выделяться придется не на фоне серенькой массы грубых вояк, университетских сухарей, и провинциальных оу, в силу каких-то обстоятельств приглашенных на королевский прием. Но среди таких же сливок дворцового общества, под прицелом сотен натренированных глаз, которые будут оценивать тебя с особой пристрастностью, если не сказать — жестокостью, и за неудачно подобранный наряд — выносить исключительно смертные приговоры.

Одеться так, чтобы с одной стороны дерзко выделиться из толпы, а с другой — не нарушить какого-либо закона текущей моды, было целой наукой, куда более сложной чем математика, или там — натуральная философия. …А ведь наряды — лишь малая составляющая той Вселенной, законы которой надо было изучить в совершенстве, чтобы стать своим в кругу этих людей.

Впрочем — внешне все выглядело довольно милым и доброжелательным, ибо в подобном обществе, яды принято подавать в сладкой оболочке, а клинки — украшать золотом и драгоценными камнями.

После долгого отсутствия, связанного с опалой, и путешествиями, оу Готор и оу Дарээка, чувствовали себя здесь немного неловко. Даже несмотря на то, что наряды им подбирали специально присланные их официальными покровителями портные, а значит — были безупречны.

Тем не менее — эти освещенный хрусталем паркеты, скрывали в себе еще множество ловушек. Можно было попасть впросак, просто неправильно прореагировав на «модную» шутку, неправильно оценив чей-то статус, или не сразу поняв какой либо намек.

Оу Готору было чуточку проще — он, почти сразу, оказался в свите Герцога Моорееко, где быстро нашел темы для бесед, с входящими в нее «чудаками», одержимыми идеями извлечения прибыли из всего что только можно, забросавшими его вопросами о состоянии дел в Мооскаавской Сатрапии, и немедленно устроивших какой-то, малопонятный для окружающих спор.

А вот оу Дарээка, пришлось пока держаться настороже, по возможности кратко отвечая на приветствия и вопросы, и избегая продолжительных бесед.

— Хм… племянничек… — Услышал Ренки за спиной знакомый голос. — Ты опять так жмешься к колоннам, что мне впору снова завести с тобой разговор о твоей шпаге, чтобы ты немножко оттаял и пришел в себя…

— Простите Дама Тиира… — Ренки склонился в полагающемся случаю поклоне. — Я несколько отвык от двора… Однако позвольте вам заметить, что вы как всегда ослепительно прекрасны, и к подобному совершенству привыкнуть просто невозможно!

…Ренки даже не пришлось врать. — Дама Тиира и впрямь резко выделялась из толпы, причем не роскошью нарядов и блеском драгоценностей. — Она была само Величие, напоминая даже не королеву, чьи функции на этом приеме она исполняла, по обязанности Первой Дамы Двора, (королева как обычно была нездорова), а скорее — какую-то богиню, снизошедшую до простых смертных! И при этом — с расстояния в десяток шагов, Дама Тиира выглядела едва ли не моложе юных девушек из своей свиты, стайка которых толпилась в нескольких шагах за ее спиной, каковое положение означало — Дама желает побеседовать с оу Дарээка, с глазу на глаз.

— Что ж… — Усмехнулся Дама. — Похоже ты быстро восстанавливаешь форму, твои комплименты уже не кажутся вырубленными топором из древних трактатов о «достойных манерах вьюношей звания благородного».

…Но… Демоны побери! — Что это?

— Всего лишь… — Ренки деланно равнодушно пожал плечами. — Новый эфес для моей старой шпаги.

— И с чего это ты решил изменить своей старой жестянке? — Искренне удивилась Дама Тиира, и улыбнулась. — …Проклятье, теперь ты заставил меня говорить о своей шпаге!

— Мы были недалеко от Олидики, и я познакомился кое с кем из потомственных мастеров… Вот они мне и сделали эфес, достойный этого клинка… Говорят — мастерская, в которой когда-то отковали саму шпагу, находилась буквально в сотне саженей, от той, где делали эфес, и имеет такую же древнюю историю. Так что — они достойны друг друга.

Мне его прислали буквально пару дней назад, вместе с караваном, которым прибыло посольство Мооскаавской Сатрапии, так что фактически, я «вывожу его в свет» впервые.

— …А в тебе и правда есть потенциал незаурядного светского человека… — Одобрительно заметила Дама Тиира, с удовольствием разглядывая эфес шпаги. — Ты создал моду на подчеркнутое пренебрежение роскошью, и сам же, отказался ей следовать. Уверена, половина щеголей в этом зале, пришедших с медными «побитыми» эфесами, сейчас мысленно лопаются от злости и зависти.

К тому же — вещь действительно превосходная… Неужели это просто сталь? Выглядит словно брильянт… по стоимости… Потом дашь мне адрес мастерской, я им тоже закажу что-нибудь. За любые деньги!

— Э-э-э… — Простите Дама Тиира… — Слегка растерянно ответил Ренки, с трудом отрывая взгляд от своего нового, необычайно изящного и блистающего полированной сталью, эфеса. — Но насколько я понял, в тех мастерских очень гордятся тем, что делают только оружие, и ничего более…

…Говоришь — делают только оружие? — Отмахнулась от проблемы Дама Тиира. — Ничего, — закажу кинжал-пряжку, или заколку в виде стилета… Помогу ввести тебе новую моду!

…Впрочем — об этом позже… А сейчас — светские новости, которые тебе стоит знать.

Для начала — твой приятель оу Заршаа, все-таки женился на девице из рода Краастов. Только этим дурачкам не хватило ума вести себя тихо. Пока ты отсутствовал, было уже несколько громких скандалов в этом семействе — кажется, оба супруга искренне ненавидят друг друга, и вовсю доказывают это. Один — не вылезает и борделей, вторая — кокетничает напропалую со всеми подряд, нарываясь на очень серьезные неприятности… И все это, как ты понимаешь, отнюдь не способствует надежному союзу семейств, как то и было задумано.

Хм… по слухам — все винят в этом именно тебя! Даже не спрашивай «почему» — то ли у тебя в прошлом была какая-то история с этой девицей, то ли твой приятель Лоик, с дуру ляпнул, что это ты его подставил… ну, с той дуэлью. А сам дескать — неспроста отправился в плаванье с известной тебе купчихой.

В любом случае — если семейства Заршаа и Краастов в чем-то сходятся, так это в общей ненависти к твоей персоне.

Насколько я слышала — несколько юношей, и с той и с другой стороны, поклялись вызвать тебя на дуэль, и заколоть самым беспощадным образом. Только вот, вызывать самим, им старшие не разрешат, потому что это означало бы — иметь дело со мной. Но вот сделать так чтобы ты их сам вызвал…

И не корчь такие рожи. — Я тебе это запрещаю! Кто бы кого не заколол — это создаст множество проблем, которыми мне придется заниматься. А у меня, знаешь ли, и без того хватает дел поважнее.

— Но… — Попытался было возразить Ренки. — Ведь может быть такая ситуация, когда…

— Работай мозгами, мальчик. — Оборвала его Дама Тиира. — Не попадай в «такие ситуации», а если уж попал — выходи с честью, но без драки. …А вообще… Впрочем, об этом позже.

О чем тебе и твоему приятелю действительно стоит беспокоиться — так это о прибывших ко Двору, Герцогах Гидшаа. Они давно уже относятся к вам двоим…, мягко говоря не слишком хорошо. А после вашей находки, (о ней еще не объявляли официально, но Гидшаа конечно уже все знают) — вы для них не просто враги. Вы — опасные враги!

Сами они конечно на вас покушаться не станут, но в их свите достаточно много головорезов, готовых и на заказную дуэль, и на удар кинжалом в темном переулке, и на крупинку яда «уроненную» в бокал вина, и даже на смазливую девицу случайно оказавшуюся в вашей постели, с таким букетом болезней, от которого даже сама богиня Оилиои не вылечит! И не кривись так, это та правда, с которой тебе отныне придется жить!

…Но для начала — Гидшаа попытаются вас купить. А если не получится — скомпрометировать — выставив предателями, преступниками, или бесчестными людьми. …У вас, конечно, есть защита…, а главное — доверие Короля. Но — придется быть весьма осторожными, тщательно выбирать знакомства, и следить за спиной, чтобы случайно не заполучить в нее кинжал.

…Ну вот — это, пожалуй, те светские сплетни, которые тебе действительно стоит знать. Если хочешь знать больше о жизни Двора — можешь пооболтать с моими девочками, они подробно тебе нащебечут — кто, с кем, когда, и зачем… Будешь в курсе всех последних новостей. Ну а я, и так уделила тебе неприлично много внимания. Пора заняться другими гостями.

Нельзя сказать, что новости Дамы Тииры, сильно порадовали Ренки.

Война с Герцогами Гидшаа, война по правилам подлым и бесчестным, даже не столько пугала, сколько вызывала отвращение. Ренки уже давно не был прежним наивным юношей, и прекрасно понимал, что для того чтобы победить в подобной войне — придется, в какой-то мере, опуститься на тот же уровень. Нет, не обязательно делать подлости самому. Но придется жить в этой грязи, думать о возможных подлостях, что могут использовать враги… — Все это было мерзко, и почему-то навевало воспоминания о грязном вонючем трюме каторжного судна.

По сравнению с этим — угроза быть вызванными на дуэль Заршаа или Краастами, казалась просто смехотворной.

Но вот намеки на появившуюся враждебность оу Лоика Заршии, столь же смехотворными отнюдь не были. — Ренки считал его одним из своих искренних друзей, и весьма дорожил этой дружбой. В конце концов — Лоик протянул ему руку, когда сам Ренки был в куда более низком и уязвимом положении, и не ценить подобное — было бы просто свинством. То — что эта дружба могла перерасти во вражду — по настоящему ранило и угнетало его.

Раздумывая о подобном повороте. И о том, как можно исправить возникшее недоразумение, Ренки даже не сразу заметил начавшееся шевеление в зале. Лишь когда чья-то рука слегка подергала его за рукав — он обернулся, увидев Готора. А заодно — он увидел, что придворные уже почти выстроились вдоль стена зала, дабы приветствовать Короля, и поспешил вслед за другом, занять положенное им место.

Король, как обычно неспешно вошел в зал, и пошел вдоль ряда придворных, изредка останавливаясь, чтобы поздороваться или обменяться десятком слов с кем-то персонально, тратя на каждого не более минуты, а затем шел дальше — оставляя счастливчика млеть под завистливыми взглядами окружающих.

Удостоились этой чести и оба товарища…

— А, наши храбрые путешественники. — Улыбнувшись, заметил Его Величество.

Затем, зачем-то потрогал лацкан камзола оу Дарээка, а потом и оу Готора. — Ренки почему-то показалось, что он трет ткань, на манер приказчика в лавке, пытаясь оценить ее качество.

— Весьма приятно видеть вас во Дворце… — Добавил Йоодоосик III, и продолжил свой обход.

Почтительно проводив глазом королевскую спину, Ренки скосил глаза, и с некоторым удивлением увидел в своей петлице маленькую красную гвоздику.

Точно такая же — алела и на лацкане камзола оу Готора Готора.

Конец третьей книги.

12/12/2013

Егор Чекрыгин

Странный приятель - 4

  Глава 1

   Флот горел...

   Горело несколько флотов.

   На огромном пространстве, от горизонта до горизонта, корабли горели поодиночке - разбитые залпами пушек, ...сцепившись парами в яростном абордаже, ...и в связках, чуть ли не по десятку сразу, там, где противостояние достигло наибольшего ожесточения.

   Корабли горели, взрывались, или - сумев отцепиться и поднять хоть одни-два паруса на уцелевшем обломке мачты - едва ли не ползком подбирались к очередному врагу, чтобы вгрызться в его глотку, сводимыми от усталости и боли челюстями, смыть вкус пороха в горле горячей вражеской кровью, и поставить еще одну точку в этом свирепом противостоянии.

   Битва уже достигла такого накала, и была столь яростной и бескомпромиссной, что ее участники, обезумев и полностью презрев страх гибели, готовы были взрывать собственные корабли, если им казалось, что противник начинает одолевать.

   Потому что слишком много было поставлено сегодня на карту...

   Потому что где-то на горизонте маячил пролив в Срединное море, и решался вопрос, о том кто будет владеть им. - А значит, и владеть всем миром.

   *****

   Ренки повесил шпагу на специально вбитые корабельным плотником крючки на стене, и отступив на несколько шагов, с необычайно довольным видом полюбовался композицией.

   По краям - мушкеты и пистолеты, сработанные в лучших мастерских мира. Но не в коем разе не декоративное оружие, а очень даже боевое, ибо высокая цена платилась не за драгоценную отделку, но за качество самого оружия. Закрепленные в специальных держателях - их можно было в любую секунду снять со стены, зарядить, и использовать по прямому назначению. ...Так же как и абордажные протазаны, топоры и пики, так же украшавшие стену каюты. Капитанской каюты. ...Личной капитанской каюты оу Ренки Дарээка!

   Да, все это оружие было вполне рабочим, и лишь, закрепленная в самом центре композиции, шпага контр-адмирала кредонского флота оу Раавиинга - была трофеем повешенным, можно сказать - ради похвальбы. Впрочем, и она - была не только почетным напоминанием о доблести и удаче благородного оу Ренки Дарээка, но и предостережением об опасности недооценки врага. - Несмотря на не слишком-то героическую внешность - адмирал оказался настоящим воином, и только молодость и толика удачи, спасла самого Ренки, его друзей, команду, да и сам корабль - от гибели в огненном цветке взрыва крюйт-камеры. ...Контр-адмиралу, почти удалось сделать это, и лишь какие-то доли секунды, и немного дрогнувшая рука, не позволили ему уйти из жизни, совершив свой последний подвиг.

   ...Вообще-то, обычно благородный оу Ренки Дарээка, не слишком то склонен был задумываться о подобных перипетиях судьбы, давно научившись принимать как удары, так и подарки преподносимые жизнью, со смирением воина, знающего что подчас все твое мастерство, сила и решительность - ни что, по сравнению с капризами распутной девки - Удачи. Но были некоторые моменты в его жизни...

   Вот взять хотя бы того же оу Раавиинга... - Доля секунды... Извив слепой удачи, стали непреодолимым горным хребтом, между его триумфом и позорным поражением. Задержись тогда Ренки с прыжком... Чуть менее верно направь удар шпаги... Или - если бы выпущенная адмиралом пуля не ушла в потолок... - Не стать бы ему - благородному оу Ренки Дарээка владельцем и капитаном великолепного фрегата "Счастливый"..., некогда ходившим под кредонским флагом, и носившим имя "Беспощадный".

   А если бы не тот давнишний удар кинжалом, прервавший жизнь одного ...не слишком благородного офицера, и круто изменившего судьбу молодого романтичного сопляка оу Ренки Дарээка, решившего таким образом ответить на оскорбление..., кто знает - как бы сложилась его нынешняя жизнь? Сопутствовала бы ему удача, или нет - в любом случае, она была бы другой, и сейчас Ренки было даже страшно подумать об этом.

   Да - суд, каторга... это было ужасно! И по сей день, случается Ренки просыпался в холодном поту, все еще ощущая на руках и ногах ржавую тяжесть кандалов, и слыша свист бичей надзирателей за спиной.

   Но там же, на каторге он встретил и верных друзей, с которыми вместе идет по жизни уже многие годы, и... - сделал весьма неплохую карьеру! Мало кто в истории королевства Тооредаан, а может быть и в истории вообще, смог заполучить столько Славы и наград, как их знаменитая шестерка друзей.

   И конечно - первым среди них, был благородный оу Готор Готор, или - Сергей Говоров, как называли его в мире, откуда он пришел в мир Ренки... Сам оу Готор - считал, что его появление здесь, связанно с неким таинственным Амулетом, который тысячи лет назад, возможно оставил тут, а можете быть просто владел - другой пришелец из его мира, оставшийся в памяти потомков под именем Манаун*дак, что на одном из языков древности, означало - "Старый ребенок".

   Поисками этого Амулета, и занимались друзья... в свободное от войны, и забот по управлению своими феодальными уделами, время. ...Увы - но война с Кредонской Республикой, заявляющей свои права на владение чуть ли не всем миром, забирала слишком много сил, времени, и человеческих жертв.

   ...Хотя - если бы не она - едва ли приятелям удалось бы выбраться с каторги, и подняться от бесправных узников - до Военных Вождей Берега, и войти в ближний круг доверенных лиц, самого Короля!

   (Господа читатели - не удивляйтесь - сей "краткий обзор предыдущих серий" есть требование редакции :))) ).

   А взять тот же "Счастливый"? - Даже не жадность, а восхищение видом прекрасного корабля, помешало тогда людям оу Готора и оу Дарээка сжечь этот прекрасный корабль, чтобы тот не достался врагу. - Они отвели его в укромное место, и выбросили на мель, в надежде, что рыскающие в поисках врагов кредонцы, не отыщут его.

   И несмотря на множество последовавших после этого приключений - Военные Вожди Берега успели вернуться за ним до сезона Ураганов, починить разбитый ядрами корабль, и отвести в Фааркоон - свою, можно так сказать - столицу.

   Потом Ренки поднатужился, растряс кошелек, и выкупил "Беспощадного" в свою личную собственность. Пришлось еще немного потрясти мошной, но хватило и денег для более тщательного ремонта, оснащения, и даже переделки рангоута, прибавившей кораблю скорости.

   И вот - наконец он полноправный капитан собственного военного корабля! - Как настоящий Военный Вождь Берега - немного защитник, немного пират, но в любой из этих ипостасей - верный слуга Короля. - О чем еще можно мечтать?

   Разве что о еще больших подвигах и славе? - Но именно за ними, он и собирается отправиться в самое ближайшее время. Ведь всего-то месяц назад - всесильный Верховный Жрец, Старший Цензор, и Военный Министр в одном лице - благороднейший оу Риишлее, в очередной раз, вызвал их с Готором в столицу королевства Тооредаан, славный город Западный Мооскаа...

   Красная гвоздика в петлице - это замечательно!

   Это придает особенный вес ее владельцу в глазах всякого, кто ПОНИМАЕТ. Но...

   Подбирать наряд для выхода в свет - итак истинная морока для всякого, кто в оружии и подвигах на поле брани разбирается куда лучше, чем в тряпках и украшениях. А одеваться - подбирая всю свою одежду под эту, сравнительно небольшую брошку, сияющую гранатово-красной эмалью - и того сложнее.

   И хотя - над владельцем подобного "украшения", никто смеяться не станет, ибо это знак вхождения в ближний круг короля. - Тем не менее - пренебрегать модой и светскими условностями, дело слишком опасное. - Свет, может быть куда более жестоким и коварным, чем самые свирепые кредонские воины, разбойники, и кровные враги, в достаточно большом количестве охотящиеся за благородным оу Ренки Дарээка, и его немногочисленными друзьями.

   Так что - Ренки с Готором, собираясь во Дворец, выбирали наряды очень тщательно, а перед выходом - встретившись в Большой Зале дома, который они делили - внимательно и скептически оглядели друг друга...

   - Нормально... - Махнул рукой Готор. - Немного тускловато... Но вроде особо серьезных ошибок не видно.

   - Ты тоже в порядке. - Буркнул Ренки, во-первых - уставший наряжаться, а во-вторых, слегка огорченный определением "тускловато". - Как думаешь, зачем нас вызвали? И - почему во Дворец?

   - Даже отдаленно не представляю. - Развел руками Готор. - Вроде грехов за нами никаких не числится. Если бы дело касалось Тайной Службы, или поиска Амулета - нас бы вызвали в Малый Дворец к оу Риишлее... Финансы - скорее всего я бы получил приглашение от Герцога Моорееко. Может это как-то связанно... - Готор многозначительно постучал по гвоздике в своей петлице.

   ... В общем - гадать бессмысленно. - Продолжил он с наигранной беззаботностью. - Полагаю, через час-другой, мы и так все узнаем.

   Чем дальше - тем страннее. По прибытию во Дворец, встретившие их личные слуги Короля, провели друзей не в особые королевские покои, где уже неоднократно заседал "Совет заговорщиков" - людей, знающий об иномирном происхождении оу Готора Готора, и желающим использовать его знания на благо Тооредаана, а в неких кабинет, для официальных заседаний. Обычно пустовавший, ибо Его Величество Йоодоосик III, предпочитал вершить дела королевства либо в куда более приватной обстановке, либо - на паркетах королевских приемов.

   - Хм... Посмотри - адмирал оу Ниидшаа. - Не удержавшись, ткнул Ренки локтем своего приятеля уцепив взглядом форму морского офицера.

   - И генерал оу Дезгоот. - Улыбнувшись, показал на противоположный угол Готор. - Прямо даже не знаю, к кому из них бежать первому, чтобы поздороваться.

   - Конечно к оу Риишлее. - Возмутился подобным незнанием этикета Ренки. - Он же тут, пока, самый старший.

   Друзья направились к всесильному Верховному Жрецу, и своему главному патрону и покровителю в королевстве Тооредаан, преследуя при этом тайную надежду, узнать цель данного собрания. Но тот, хоть и ответил весьма тепло и любезно на их приветствия, однако предпочел сохранить тайну.

   Столь же любезный и теплый прием, они получили и у адмирала, и у генерала - благо, они, все трое были участниками знаменитого Рейда на Тинд. А последний, - так еще и их старым полковым командиром, с которым они вместе не раз смотрели в глаза смерти, но успешно выбирались из самых, кажется безнадежных ситуаций.

   Увы, но даже генерал оу Дезгоот ничего не знал, а адмирал... возможно о чем-то и догадывался, но как человек умный, предпочел оставить свои догадки при себе.

   ...Но вот, подчиняясь скорее шестому чувству придворных, нежели каким-то явным знакам - разговоры затихли, а приглашенные торжественно выстроились вдоль стен. - Двери в покои Короля открылись, и Его Величество вошел, с небывалой торжественностью, которую он обычно демонстрировал только в официальной обстановке.

   Вошел, сел во главе стола в кресло, скорее напоминающее трон, и сделал знак присутствующим, занять свои места.

   Началась небольшая суета, и даже толкотня. - Как обычно, места занимались согласно титулу, рангу, и положению при дворе... - а это, подчас становилось задачей, способной поставить в тупик даже профессора математики. - Как сопоставить придворные, гражданские, и военные чины, с древностью родов, заслуженными титулами, и благосклонностью Короля на текущей момент? - Это была серьезнейшая задача - с одной стороны не показать себя выскочкой, ибо можно покрыть себя немалым позором, если вдруг Король прикажет пересесть дальше от себя, (подобные случаи бывали). А с другой - не умалить собственное достоинство, заняв не подобающее своему рангу место...

   Кажется только Готор, не стал мучиться решением столь непростых вопросов, а просто сел рядом с адмиралом оу Ниидшаа, и генералом оу Дезгоотом. - Просто потому, что находился и с тем и с другим, в очень хороших отношениях.

   Ренки, лишний раз подосадовав на нелегкую науку быть придворным, подумав - согласился с этим выбором. - Гвоздики в петлице, давали им определенные привилегии, но в тоже время - пропуская достойнейших полководцев вперед, они демонстрировали им уважение, как своим бывшим командирам.

   - Судари... - Раздался негромкий голос короля, и всяческие шепотки и ерзанье на стульях, мгновенно затихло. - Я собрал тут вас, самых верных моих слуг, дабы сообщить о Своих планах. ...Приступайте оу Риишлее...

   - Итак, судари... - Голос Военного Министра был несколько громче королевского, но и к нему приходилось внимательно прислушиваться, дабы ничего не упустить. - Как вы знаете - в противостоянии с Кредонской Республикой, мы зашли в определенный тупик.

   Мы их сдерживаем... Сдерживаем, но не можем наступать. И уж тем более - никакой речи о том, чтобы вернуть наши законные владения, в создавшейся ситуации быть не может.

   Может, стоило бы этим удовлетвориться. Но - казна королевства пустеет, торговля и ремесла чахнут, и мы слабеем. Зато, как не грустно это признавать - у Кредона есть куда больший запас прочности, так что в конечном итоге - победа может остаться за ними.

   Дабы не допустить этого - нам необходимо нанести удар. Один сильный и точный удар, который сможет переломить ситуацию в нашу пользу. И заставить Кредонскую Республику поумерить свой пыл.

   И этот удар - мы нанесем... на море!

   ...Да, судари - не удивляйтесь. - Именно на море. Там, где Республика нас опасается меньше всего, полагаясь на свой, самый сильный на всем Океане, флот.

   ...Нет-нет, судари - у меня не случился приступ безумия. - Все достаточно просто, пока у них есть этот флот - любые поражения, что мы им сможем нанести на суше, кредонцы смогут компенсировать за счет своих заморских владений, а главное - крайне доходной торговли.

   И пусть, наши доблестные корсары... (Риишлее позволил себе улыбку в сторону Военных Вождей Берега) - уже немало сделали, чтобы подорвать эту торговлю - только решительная победа, позволит заставить кредонцев умерить свой пыл, и держаться скромнее.

   А теперь - пусть благородный оу Ниидшаа, наш наиболее умелый адмирал, расскажет, каким именно образом, мы будем побеждать кредонцев на море.

   *****

  Раздался стук в дверь, и в каюту, услышав "Войдите", ввалился Готор.

  - Хе-хе... Обустраиваешь гнездышко? - поинтересовался он, так же разглядывая стену.

  - Ну... чтобы оружие всегда было под рукой... - Чуть стесняясь, сказал Ренки, ожидая очередных подколов от приятеля... Как это уже было, когда он взялся украшать свое жилище в поместье, согласно собственным вкусам и представлениям о прекрасном. То есть - привычно развесить по стенам много всякого стреляющего, режущего и колющего...

  Как альтернативу - Готор предложил ему украсить стены картинами, но был явно не понят. ...Нет - Ренки конечно ценил красивую гравюру в книжке, и в его городском доме, картины имелись - оставшиеся от прежнего хозяина.

  Он даже, следуя придворной моде, поддерживал разных там поэтов и художников, скупая время от времени их изысканные и утонченные произведения, хотя душа его куда более была расположена к более простым радостям, вроде площадных пьес и баллад бродячих сказителей. Но в своем личном доме - он хотел обустроить все по своим личным вкусам. Как и в каюте, своего собственного корабля.

  - Если хочешь, чтобы оружие всегда было под рукой... - усмехнулся Готор, разваливаясь на диване. - Держи его в оружейном шкафу, а не на стенке. А то - пока снимешь его со всех этих крючков... тебя уже десять раз на абордаж успеют взять!

  - Не успеют. - Недовольно буркнул Ренки. И добавил, торопясь перевести разговор на другую тему. - Так как ты думаешь дальше-то действовать, когда придем на Литругу?

  - Хороший вопрос. - Становясь серьезным, ответил Готор. - Наш благороднейший и многомудрый оу Риишлее, в своих планах, кажется немного переоценил степень нашего влияния на пиратов... или просто очень нам доверяет. А ведь непосредственно под нашим командованием находится не более чем дюжина кораблей, и еще, думаю на десяток другой капитанов, мы имеем достаточно сильное влияние, чтобы уговорить их поучаствовать в подобной авантюре.

  - Это не... - Начал было Ренки, но Готор прервал его.

  - Я то знаю, что это не авантюра. Но мы ведь не можем раскрывать всех планов Риишлее, банде пиратов? Помнишь что ты сам говорил о возможных шпионах, среди понаехавших на остров искателей приключений?

  - Так как мы будем уговаривать пиратов, напасть на военный флот Кредонской Республики?

  - Что бы там не говорили разные романтики, а рискнуть жизнью, пират готов только за очень большой куш. ...Боюсь, мой дорогой друг Ренки - нам опять придется много-много врать.

   ...Вот только - убей меня, а в голову не приходит, чтобы можно было им предложить... настолько вкусного. ...М*да - нет тут у вас своей Картахены или чего-то подобного.

  - Картахены? - Вопросительно повторил Ренки.

  - Город в моем мире. - Пояснил Готор. - Находился на еще довольно диком и неосвоенном материке, но в него привозили все добытое в окрестностях золото и серебро, чтобы переправить в Старый Свет, это... Короче - думаю ты понял. Так что - не удивительно, что Картахена всегда была лакомым кусочком для пиратов всех видов и мастей, начиная от простых морских бродяг, до тех кто грабил от имени государства, с адмиральскими погонами на плечах.

  - А может - предложить им ограбить Мооскаа, Ваалаклаву, или Фесткий?

  - С таким же успехом - мы можем предложить им прямо напасть на Кредонский флот. - Мол - корабли там богатые, одних пушек на каждом, от сорока до восьмидесяти. - Это ж скока меди да бронзы! А еще ядра, порох, мушкеты всякие, пики, сабли... Продадим - до конца жизни хватит. ...Нет, связываться с государствами и их регулярными армиями и флотами, наши пройдохи не станут даже ради очень большого куша. - Мозги у них может малость и отбитые, но не настолько.

  - Так что будем делать? - Спросил Ренки. ...Еще пару лет назад, эта ситуация привела бы его в полное отчаяние, но сейчас его вопрос звучал вполне по-деловому. - Может - уговорим фааркоонских купцов поучаствовать? Многие из них, нам очень даже должны!

  ...Первый опыт обмена пленниками захваченными в результате корсарский рейдов, прошел более чем удачно. - Если в чем на кредонцев и можно было положиться, так это в том, что ради своей выгоды они обойдут любые законы, и согласятся на самые безумные сделки.

  Торговать пленными - было выгодно. А если республика запретила делать это напрямую - грех не воспользоваться обходными путями. Например, обменять пленных тооредаанцев, на пленных кредонцев, и потом уже, взять выкуп с собственных сограждан. - Кредонские корсары с литругскими коллегами - делают свой маленький бизнес, и просят посторонних в него не вмешиваться!

   Когда первый из посланных кораблей прибыл в Фааркоон с возвращенными пленниками - Готор с Ренки были в столице, так что оценить эффект от этой своей затеи не могли. Но, уже судя по тому как их встречали по возвращении, можно было сделать определенные...

   Хотя - какие там к демонам выводы? - Вернуться с кредонской каторги, это все равно что придти назад из-за Кромки. Семьи давно уже оплакали потерянных отцов и мужей, отнесли поминальные свитки в Храмы, и вознесли жертвы.

  Среди полутора сотен человек, что удалось возвратить в тот первый раз, больше половины были именно из Фааркоона. (Одно из условий сделки). - Город ликовал, и превозносил тех благодетелей, которые сделали это возможным. Так что по возвращению в Фааркоон - Вождей Берега, встречали почти как богов, свершивших невозможное. Им охотно прощали все старые обиды, и даже, авансом - будущие.

  Кажется даже после рейда на Тинд, их не прославляли столь громко, и не праздновали их возвращение столь пышно. - Это стоило всей той возни и нервотрепки, в которую они погрузились, чтобы сделать это событие возможным.

  А ведь с тех пор, было еще две такие экспедиции, может несколько и меньше, (увы, у литругских пиратов не было столько пленных), но все же - казалось бы бесследно пропавшие и уже оплаканные люди, возвращались в родные дома...

  Но... Купцы Фааркоона, были обязаны Военным Вождям Берега не только этим. - Нет, разговор не об упорядоченной системе налогов и законов, (до сих пор среди купцов было немало противников этих новшеств). Но о той выгоде, которую фааркоонские купцы, эксклюзивно извлекали из торговли с пиратским островом Литруга. Ведь именно сюда, в конечном итоге и попадала львиная доля награбленной добычи. ...И если бы еще не дурацкие условия которые поставили Вожди...

  - Уважаемые, я сказал вам один раз, и не намерен больше повторять. - Насмешливо глядя на собравшихся, заметил тогда Готор перед собранием наиболее богатых купцов города. - И можете оставить свои претензии и разговоры о справедливости при себе. - Кто забыл - напоминаю - это мы даем вам допуск к выгодной торговле, а взамен - настаиваем, чтобы половину своих доходов, вы потратили на строительство мануфактур! - Кому не нравится - может встать и уйти прямо сейчас! Никого заставлять я не намерен. Нет таких? - Тогда продолжим.

  -...Но... - Внезапно набрался смелости возразить один из купцов средней руки. - Я вот к примеру, в основном занимаюсь перевозками, и в этих ваших тканях, или кузнечном деле, ничего не смыслю. ...Ну, то есть - как все это делать не смыслю, в самих товарах разбираюсь конечно. Так что получается - коли возьмусь я мануфактуру ставить - все деньги впустую просажу, и выгоды от того, не вам ни мне не будет! Может, лучше, какой-нибудь дополнительные налог введете... процентов этак пять!

  - Да вы никак меня подкупить решили, милейший? - Даже рассмеялся в ответ Готор. - Это настолько смешно, что я даже наказывать вас за это не стану... в первый раз.

  А что касается "не знаю - не умею"... Благородный оу Ренки Дарээка, не напомните ли мне главное правило морского офицера?

  - Всю жизнь учиться. - ...Как обычно, на подобных собраниях Ренки скучал, а болтливость купечества его изрядно разрежала. Он бы сейчас с куда большим удовольствием отправился на инспекцию их полка, либо провел бы несколько часов в фехтовальном зале. Так что голос, которым он произнес эту банальную истину, звучал настолько зловеще, что мурашки невольно побежали по спинам присутствующих. - Репутация у благородного оу Ренки Дарээка, была весьма суровая. По городу активно ходили слухи, что если с оу Готором - который тоже далеко не подарок, а иногда так и вовсе сущий демон из преисподней, еще можно как-то договориться, то сам Ренки, чуть что - сразу хватается за свою знаменитую шпагу. И хотя он, за многие годы пребывания в Фааркооне, никого тут не убил, (из честных жителей) - его откровенно побаивались.

  - Видите, уважаемые... - Чуть зловеще улыбнулся купцам Готор. - Даже благородные оу, готовы всю жизнь чему-то учиться. А вы - изволите зевать да почесываться, мечтая чтобы все шло "как в старину".

  Не знаете - учитесь! Не умеете - наймите того кто умеет! Благо - Фааркоон имеет под боком целый Университет, где учат и учатся весьма незаурядные умы.

   Список мануфактур, которые мы желали бы видеть в своих владениях, уже вывешен в Ратуше. Там даже продуманно место размещения и примерная стоимость построек. - Считайте - половина работы за вас уже сделана. Так что - ждем от вас нижайшие просьбы на разрешение создать мануфактуру. - Иначе - путь на Литругу будет для вас закрыт.

  И не надо строить такие обиженные рожи. - Через пару годочков, сами будете меня благодарить, что заставил вас взяться за это дело. ...Ну, конечно кроме тех дураков, которые откроют предприятия только для того чтобы "от них отвязались". - Эти, потратят свои деньги впустую.

   Да, что ни говори, а фааркоонские купцы, были немало обязаны своим Вождям, пусть половина дохода и уходит, на пока мало изученные территории, однако и того что остается, более чем хватает чтобы снарядить еще дюжину-другую кораблей пиратского флота. Но смысл игры, был в том, чтобы заставить именно литругцев и тех кто прикрывается их флагами - напасть на кредонский флот.

  ...Должны-то должны... - Рассеянно сказал Готор. - Но тоже - не настолько чтобы воевать с целым Кредоном. ...Для этого существуют благородные офицеры и нищие солдаты. А дело купцов - добывать деньги для войн, а не самим лезть под пули.

  ...На да ладно - я что-нибудь придумаю. Пара мыслей у меня есть. ...А я собственно, зашел к тебе сказать, чтобы ты с батарейной палубы шесть пушек снял - желательно по центру корабля, на другие орудия заменим.

  - Эти твои новинки? - Поинтересовался Ренки, без особого энтузиазма. ...Нет, он верил в Готора и его знания, но фрегат уже и так был прекрасно укомплектован, и вводить какие-то новшества в последний момент не хотелось.

  - Да. - Кивнул Готор. - И к ним понадобятся особые боеприпасы, и люди, умеющие с этими боеприпасами обращаться. Так что расчисти место в крюйт-камере, да и в команде придется произвести некоторые замены.

  - А может...

  - Не может... - Категорично покачал головой Готор. - По сравнению с обычными пушками, эти - как вон тот вот егерский мушкет, по сравнению с ашским самострелом. Конечно, не хочу сказать что из-за шести пушек "убойность" твоего залпа сравняется с залпом линейного корабля. Но при определенной удаче - ты сможешь и линейному зубы показать.

  - А по поводу экипажей...?

  - Это будут пушкари из нашего полка. - Успокоил Готор Ренки. - Причем самые толковые, я сам их подбирал и обучал.

  ...Не кисни. Пока такие пушки только на новый кораблях адмирала оу Ниидшии стоят. Я едва у него эту полудюжину выпросил. Так что - это еще и очень почетно - вести в бой корабль, с таким вооружением.

  - Ладно. - Все так же, без особого воодушевления согласился Ренки. Он был не против новинок, просто предпочитал, сначала самолично пощупать-потрогать-испытать, и только потом, принимать решение. И если бы нечто подобное предложил ему кто-нибудь другой, скорее всего он категорически бы отказался. Но Готор - был не только другом, но и Вождем... Не просто берега, а их шайки, так что все воспитание Ренки требовало безоговорочного подчинения.

  ...Еще примерно час, друзья обсуждали разные детали организации предстоящей экспедиции. - Ничего столь воинственного и грозного, как новые пушки. - В основном всякая банальщина, вроде сухарей, крупы, солонины, живых кур и свиней, да прочего провианта. И еще десятки, а то и сотни подобных мелочей, без которых дальнее плавание, даже при наличии самого красивого корабля и самых белых парусов, окончится трагично, либо вообще не начнется.

  - Кстати... - Уже закончив с делами и собираясь на выход, напомнил Готор. - Ты не забыл, мы сегодня ужинаем у Одивии.

  - Помню... - Поморщившись, ответил на это Ренки.

  Одивия Ваксай... - Очень странная, если не сказать больше, девушка. Ренки познакомился с ней, когда еще будучи простым сержантом подрабатывал учителем фехтования.

  Девица - возжелавшая учиться фехтованию!!! - Поначалу Ренки казалось это чем-то... почти неприличным. Или скорее даже - невозможным и диким. Тем более что девица сия, была даже не из благородных, а простого купеческого звания.

   Спустя пару лет - Одивия Ваксай ошарашила своими странностями не только благородного оу Ренки Дарээка, но и всех почтенных купцов Фааркоона, когда после гибели своего отца в схватке с кредонскими пиратами, начала самостоятельно вести дела торгового Дома Ваксай, причем не без успеха.

  Потом - девица сия, стала небесполезна и для королевства Тооредаан. Ибо многие задумки, благодаря которым Готор умудрялся вырывать победу прямо из пасти врага, реализовывались на принадлежащих ей верфях и не без ее помощи и подсказок. Так что имя Ваксай, стало известно в самых высоких кругах королевской Власти.

  А если еще и учитывать их прошлогодние приключения, в которых выяснилось что род Ваксай довольно древний и хорошо известен в Ваалаклааве из которой был вынужден иммигрировать... И ту неоценимую помощь, что оказала им Одивия в поисках Священных Реликвий... То не удивительно было слышать, как Готор называет Одивию Ваксай их ближайшим союзником и другом.

  ...И Ренки тоже искренне считал ее таковой. Но вот... Несмотря на уважение, расположение и дружбу, которые оу Ренки Дарээка питал к сей девице - она его частенько невыносимо раздражала!

  Да еще и все эти разговорчики и вопросики... Почему-то все вдруг вообразили, что между ним и этой девицей, есть какие-то любовные отношения! И если бы это ограничивалось лукавыми взглядами да шепотками за спиной. Но ведь все эти... наветы, серьезно портили Ренки жизнь, причем не столько в Фааркооне, сколько в Столице!

  В первый же день, их последнего пребывания в Западной Мооскаа, Ренки пришлось пережить как минимум два весьма неприятных разговора, по этому поводу.

  - Что ж парень... - Усмехнулась дама Тиира - одна из самых могущественных женщин королевства, ставшая по-случаю наставницей и покровительницей оу Ренки Дарээка на основании весьма дальнего и сомнительного родства, когда Ренки закончил свой отчет. - Вижу что ты не скучаешь, и весьма стараешься, исполняя свой долг перед королем. Это похвально. Хотя и могу попенять тебе, что свой долг ты стараешься исполнять там, где тебе удобнее. - Поле брани и корабельный мостик, это конечно очень хорошо. Но ведь ты еще и придворный, а на этом поприще... боюсь, ты не слишком-то преуспел. А ведь гвоздика в твоей петлице, означает не столько привилегии, сколь - обязанности.

  Махать шпагой, да палить из пистолетов - это конечно здорово... для простого оу. Но человек входящий в ближний круг короля, должен вершить дела посерьезнее.

  - Но кажется я... - Начал было Ренки, уязвленный этими словами.

  - Угу... - Перебила его дама Тиира. - Ты был весьма неплох, помогая своему приятелю. Вполне может быть - что без тебя он бы не смог добиться тех успехов, которые вы продемонстрировали в прошлом году. ...Но. Парень - я верю, что ты можешь большее! - Свою гвоздику ты пока получил скорее как защиту от многочисленных высокопоставленных врагов, которых нажил служа Королю.

  Но - гвоздика в петлице - это уровень государственного человека, а не любителя помахать шпагой, да пострелять из пистолета. Так что, пока можешь считать, что досталась она тебе в качества аванса.

  - И что я делаю не так? - Холодно спросил Ренки, сумев сдержать гнев и раздражение.

  - От Двора бегаешь! - Спокойно ответила ему дама Тиира. - От всей этой нашей грязи и интриг. Хочешь чистеньким остаться... Как на картинке - на капитанском мостике, в клубах дыма, да со шпагой в руке, красота!

   Впрочем - ладно. Придворным надо или родиться, или очень-очень захотеть им стать. Так что остается только сожалеть, что твоя семья утратила былое величие, и ты рос не на дворцовых паркетах, а на армейском плаце. Видно истинной страсти к придворной жизни, от тебя теперь ждать бессмысленно. И тем не менее - ты уж изволь постараться - заводи связи, изучай людей - их характер, слабости, или силу... Вникай в суть интриг - кто с кем дружит, кто враждует, в чем причина вражды или дружбы. Все это тебе когда-нибудь обязательно понадобиться. Понял?

  - Да... - Кивнул Ренки, стараясь не морщиться как от зубной боли. - Я постараюсь.

  - Хм... Старательный какой... - Столь же недовольно буркнула дама Тиира.

  ...Из-за своей, очень давней связи с королем, она была лишена счастья материнства, ибо - от кого бы не родился ребенок - от короля, официального мужа, прозябающего ныне где-то в провинции, или случайно подвернувшегося любовника - его судьбы была бы неизменно печальна - стать разменной фишкой в жестоких играх дворцовых интриганов, а то и заговорщиков.

  Она уже давно смирилась с этим, и сумела правильно настроить свое сердце. - Сколько бы юных миленьких мордашек не мелькало в ее окружении, никто не смог взломать ворота сей крепости. Так что когда по долгу службы королю, ей пришлось взять покровительство над неким молодым, но выглядящим уже весьма потрепанным жизнью молодым провинциальным оу - неловким, нелепым и выглядящим каким-то абсолютно чужеродным на дворцовых паркетах - она отнеслась к этому довольно спокойно. - Уж с этой-то стороны, ее надежно упрятанным материнским чувствам точно ничего не грозило. - Девятнадцатилетний оу Ренки Дарээка, походил скорее на каторжника, матерого головореза одетого в дорогой камзол, нежели того, о ком хочется заботиться, опекать и баловать.

  Что ж - опытный фехтовальщик Ренки, мог бы прочитать даме Тиире целую лекцию о том, как опасно недооценивать противника, ... если бы сам, хоть немного был искушен в фехтовании чувствами.

  Спустя какое-то время - Великая и ужасная дама Тиира из рода оу Ги, Первая Дама Двора, была вынуждена признать, что пожалуй действительно принимает слишком близко к сердцу судьбу этого мальчишки и..., смириться с этим.

   Но как почти всякий ребенок - Ренки отнюдь не радовал свою "родительницу", спеша воплотить в себе ее устремления и несбывшиеся надежды, по прежнему воротя нос от дворцовых паркетов.

  - Кстати... - После небольшой паузы, продолжила дама Тиира. - Я тут поинтересовалась состоянием дел в твоем поместье, и вообще - богатствами. ...Не удивляйся так - оу Риишлее прислал мне подробный отчет - его люди надежно присматривают за вами. А я сумела привести довольно веский довод. ...Какой? - Потом узнаешь!

  Так вот - вижу дела у тебя идут довольно хорошо. И поместье весьма немаленькое и доходы... от всех твоих дел, впечатляют. Смущают разве только что две вещи. - Во-первых - кажется вы с этим Готором действительно неразлучны. Ведь даже ваши поместья, фактически объеденены в одно. ...Нет, я не вижу в этом ничего плохого. Но вот других это может... несколько удивить. ...Кого других? - А сам что - не догадываешься?

  Ладно. Второй вопрос. - В присланных мне отчетах, на каждой странице мелькает имя этой твоей девицы - Одивии Ваксай. Ее там слишком много! Я конечно все понимаю - ты молод, а она говорят вполне себе миленькая особа. - Развлекайся сколько влезет. Хоть с ней, хоть с белошвейками, или даже девками из борделей. Но долговременная связь с этой купчихой, тебя не красит.

  - Нет у нас никакой связи! - Еле сдерживаясь чтобы не заорать, прошипел Ренки. - Да к тому же, она не просто купчиха. Как выяснилось - их род весьма древний и в Ваалаклааве стоял весьма близко к трону.

  - Я знаю. - Отмахнулась дама Тиира. - Род Ваксай, когда-то, давным-давно даже состоял в родстве с правящей династией Империи. ...Потому-то, тут, у нас, их и постарались задвинуть поглубже - слишком много проблем они могли создать оставаясь в числе благородных фамилий. Но все равно - купчиха или благородная - она тебе не пара.

  - Да я и не... - Начал было Ренки. - ...И вообще, причем тут...

  - Как твоя старшая родственница, - прервала его дама Тиира, я должна позаботиться о твоем браке. А это непростая задача - либо ты недостаточно хорош, либо невеста, либо этот брак не несет политической выгоды. Я пока раздумываю над подходящей кандидатурой, но в любом случае - с этой девицей Ваксай, ты отношения прерви.

  Да. Неприятный вышел разговор, какой-то жутко неловкий и... несвоевременный.

  Нет, Ренки уже давно не был тем романтическим юношей, которому сама мысль, посетить бордель, уже казалась грязной и недостойной. Хотя конечно - он и сейчас это не считал особой доблестью и поводом для гордости..., но жизнь солдата имеет свои особенности, ограничения, и мимолетные радости. ...А с некоторых пор - этот вопрос вообще перестал его особо беспокоить, ибо богатый феодал, всегда может найти более чистый, пристойный и безопасный вариант, чем разврат со шлюхами. И в Фааркооне, и в поместье, и даже на Литруге у него уже были определенные... Впрочем - эта тема личная и не стоит в нее слишком углубляться, во имя благопристойности.

   Да и против женитьбы по уговору - Ренки никаких особых возражений не имел. - В конце концов - разве большинство браков в среде благородных, не происходят именно подобным образом? А романтика... Для романтики всегда в его сердце останется укромный уголок. И чем меньше реальности сможет в этот уголок пробраться - тем будет проще всем. - Вон, по слухам, его некогда романтичный идеал прекрасной дамы воплощенный в девице, доставшейся оу Лоику Заршее в жены, ...мягко говоря - едва ли смог стать залогом счастливого брака. Поэтому - сама идея жениться на ком-то, кого вовсе не знаешь, Ренки вовсе не пугала.

   Так что же тогда так раздражало Ренки в словах дамы Тииры? - В первую очередь наверное - женитьба сейчас была уж очень не к месту. На носу война, поиски сокровищ, во владениях куча проблем, которые надо решать - а тут еще и женитьба! Вот может через пару-тройку лет..., а сейчас - отвлекаться на подобное жутко не хотелось.

  А во-вторых - жизнь только-только более менее наладилась, пришла в норму, и мысль вводить в этот тонкий сбалансированный механизм, кого-то нового - откровенно пугала.

  В раздумьях обо всех этих проблемах, Ренки покинул дворец дамы Тииры, и решив, коли все равно оказался рядом - посетить Кузнечный ряд - улицу издавна славящуюся своими лавками оружейников... Не то чтобы ему было нужно купить что-то конкретное - так, просто чтобы ознакомиться с новинками. Ну а уж коли глаз зацепится за что-то интересное - деньги для того и созданы - чтобы тратить их на удовольствия, пока нет жены имеющей свое мнение о том как тебе жить, развлекаться и распоряжаться содержимым кошелька.

   Привычное изучение и перебирание разнообразного; стреляющего, колющего, рубящего и режущего оружия, подействовало на Ренки, как и на большинство мужчин во все эпохи, успокаивающе, и вернуло благостное расположение духа. После чего идея посетить кабак, показалась весьма логичной и не менее вдохновляющей. Потому как пирожки, которыми угощали его в покоях дамы Тииры, возможно и представляли из себя образцы изысканной кулинарии - но когда ты молодой мужчина, чей рост позволяет смотреть сверху вниз даже на большинство остальных, считающихся высокими мужчин, а ширина плеч вполне соответствует росту - твой организм требует не столько изысканности, сколь обилия и сытности. Так что - в кабак! Куда-нибудь подальше от дворца и придворных изысков, где владельцы заведений знают чем предпочитают набивать брюхо простые благородные оу, а не пытаются изумить изысканностью, зажравшихся дворцовых щеголей и их подруг.

  Подходящее заведение нашлось довольно быстро. Благо - Ренки тут уже бывал неоднократно, и весьма ценил местную кухню.

  Сел, сделал заказ, с удовольствием огляделся. - Публика была самая подходящая. Больше половины - в мундирах разных полков, хотя желтый цвет Девятнадцатого королевского, заметно превалировал в этой гамме. Но у благородного оу Ренки Дарээка, никогда не было особых проблем с этими ребятами, скорее даже наоборот - в своем первом сражении, он стоял на одном поле вместе с "желтомундирниками"... правда - будучи тогда в роли каторжника. Как впрочем - не было у него проблем и с представителями любых других полков. - Его военная карьера была столь бурной, что он не успел обзавестись обычными ритуальными врагами из иных полков и родов войск. Зато знакомых и приятелей - хватало. Многие из посетителей узнавали благородного оу Ренки Дарээка, и приветствовали его уважительными кивками и добродушными улыбками.

  Но вот появившаяся в дверях компания в знакомых зелено-красных мундирах - сразу привлекла его внимание, уже совершенно по-особому. На несколько мгновений, лицо Ранки озарило радостью, на которую впрочем, довольно быстро невольно набежала темная туча... Но увы, в промежутке между этими двумя преображениями, он уже успел подняться во весь рост, и помахать руками группке офицеров - судя по мундирам - своих бывших однополчан.

  Что ж - его заметили. И после недолгого совещания - вся компания направилась в сторону занятого им стола.

  - Вот судари... Позвольте вам представить. - Тот самый легендарный оу Ренки Дарээка, о котором вы вероятно премного наслышаны! Сейчас, как вы видите, он в партикулярном платье, но кажется, последний раз когда я его видел, благородный оу пребывал в чине первого лейтенанта. А сейчас... э-э-э, в каком чине вы сейчас, сударь?

  - И я очень рад тебя видеть Лоик. Сейчас, я что-то вроде полковника. Но какими судьбами вы тут, разве шестой гренадерский сейчас не на севере?

  - А это, изволите ли видеть, полковник оу Дарээка - трое выпускников Его Королевского Величества Офицерского Училища - оу Роогиир, оу Лоршаа, и оу Фаасн, собираются пополнить славные ряды волонтеров Шестого гренадерского, в ожидании офицерской вакансии. А я - приставлен к ним, кем-то вроде няньки, кои уж так и так, оказался в столице, - буду сопровождать их в полк.

  - Очень приятно... - Кивнул Ренки. - Не окажете ли, судари, мне честь, отобедать со мной? ...Однако - Лоик, с чего это вдруг Шестому гренадерскому внезапно понадобилось такое пополнение... Разве вы вели бои, и есть потери?

  - Видите ли полковник... Офицеры Шестого гренадерского, имеют странную привычку куда-то пропадать, а потом - всплывать в совершенно неожиданных местах, в самых неожиданных должностях. По-причине чего - у нынешней молодежи, стать офицером именно этого полка, считается большой удачей. - Вот эти трое например, по слухам - самые выдающиеся выпускники своего курса, и потому - имея привилегию выбора полка - напросились именно в Шестой.

  - Что ж - судари, я могу вас только поздравить, как с успехами в учебе, так и вступлении в ряды Шестого гренадерского.

   Хм... Лоик. А почему так официально? Мне казалось, что мы друзья?

  - Мне когда-то тоже так казалось, господин полковник...

   ...Беседа не складывалась. Ренки, видя упорное нежелание своего старого приятеля переходить на дружескую ногу, тоже перешел на официальный тон, начав именовать его оу Заршаа. Расспросы о старых знакомых - тоже завели в тупик. - Мало того что Лоик отвечал односложно и холодно, так еще и выяснилось, что за это время, в полку и правда сменились почти все офицеры, и даже большинство унтеров. ...И Ренки знал... вернее - догадывался куда они исчезли. У генерала оу Дезгоота, были большие планы по перестройке армии Тооредаана, и слухи о неких новых частях, уже не первый месяц обсасывались во всех штабах и офицерских собраниях.

  ...Была понятна и причина, почему оу Лоик Заршаа - некогда восторженный юнец, променявший весьма перспективную карьеру придворного или гвардейца, на горький хлеб обычного армейского офицера, не попал в число этих "ушедших офицеров".

  Хватало одного взгляда... - Некогда подвижный, бойкий, да к тому же и весьма искусный фехтовальщик - сейчас второй лейтенант явно обрюзг и потяжелел, а на его лице свой явственный след оставили многочисленные попойки, и загулы. ...И чтобы там не говорил Готор - он, Ренки, отчасти тоже был в этом виноват.

  - Как дела у прекрасной Одивии?

  Внезапный вопрос, вывел Ренки из его задумчивого состояния и он быстро взглянул на приятеля. Несмотря на равнодушное лицо, и даже попытку состроить какую-то скабрезную гримасу - в глазах его сияло просто таки какое-то болезненное ожидание ответа.

  - Вполне успешно... - Начал было Ренки, а потом плюнув на условности, выпалил. - И кстати - несмотря на слухи, между мной и ей, ничего такого нет, и никогда не было. ...Кроме, конечно дружбы и взаимного уважения.

   Голос его звучал напряжено и так искренне, что даже волонтеры слушавшие не очень интересный им разговор в пол уха, оторвались от своих тарелок, и пристально уставились ему в лицо.

   Лоик тоже смотрел ему в лицо... А Ренки - смотрел в лицо Лоику, явствено видя какие чувства сейчас ведут непримиримую битву в его душе. - Желание поверить, и желание пестовать свою обиду, находя в ней хоть какое-то утешение и оправдание своим неудачам.

  На долю мгновения, показалось что старые дружба и расположение берут верх, но...

  - Мне рассказывали другое. - Ответил на это Лоик, посмотрев на Ренки с вызовом.

  Еще несколько лет назад, на подобные слова и взгляд, Ренки бы мог ответить только своим вызовом - вызовом на дуэль. Но, видно эти годы все-таки чему-то его научили. - Он только тяжело вздохнул, и начал расспрашивать юнцов об обучении в Офицерском Училище... о котором он когда-то так искренне мечтал, но так и не попал. Обед и настроение, были безнадежно испорченны.

  Глава 2

  И вот - наконец-то выход в море. - Возможно впереди ждут шторма или штили, бесконечная, сводящая с ума равнина воды, раскаленное солнце или яростный огонь вражеских орудий. Хотя куда больше неприятностей доставляет однообразная нездоровая пища, прогорклая вода, и теснота палуб и кубриков. Но сердце всякого моряка, и даже безнадежно сухопутного жителя, каждый раз начинает биться в нервном восторге, когда слышатся команды "Поднять якоря" да "Паруса ставить". Впереди - предвкушение чего-то нового, удивительного и необычного. Невиданных экзотических стран, небывалых приключений, таинственных загадок и удивительных встреч. ...Даже - если порой весь морской переход в соседний городишко занимает не больше суток неспешного движения старого, провонявшего рыбой корыта, - все равно - выход в море, это одно из тех маленьких чудес, которые так преображают нашу жизнь, и запоминаются навечно.

  А что говорить, если под твоими ногами палуба одного из лучших фрегатов в Океане, идущего флагманом эскадры из шести вымпелов, а твой путь лежит к далекому острову в южных морях, вот уже сотни лет известному как прибежище пиратов и авантюристов со всего мира? И ты не просто пассажир, или даже матрос - ты Капитан!

  ...Ну да... - пусть по закону, ты еще не совсем настоящий капитан, и тебе положено иметь в экипаже шкипера, который будет вести корабль к цели, и "давать полезные советы" в особо непростой ситуации. Но даже шкипер обязан слушаться твоих приказов, даже если понимает, что ты ведешь свой корабль прямиком в ледяные адские пустоши или в глотку морского змея.

   В общем - Ренки сейчас был по настоящему счастлив. - Он еще не прожил и четверти века, а уже достиг столь многого - чин пехотного полковника... пусть и не совсем настоящей армии, (даже в чем-то лучше настоящей, ибо сейчас, "настоящую", учили инструктора, подготовленные в их с Готором полку), капитан на мостике собственного корабля, и даже в придворной жизни, достигшей таких высот, о которых иные, могли бы только мечтать. И пусть во многом - это были лишь подарки слепой удачи. Но ведь и собственных трудов, он - Ренки, приложил весьма немало, успев за это время многое узнать, и многому научиться.

  ...Например - как водить корабли, от одного порта к другому.

  - А что думаете - шкипер Лоон, - обратился он к высокому, но несколько сутулому мужчине средних лет, стоящему на противоположной стороне мостика. - Ветер довольно неплох. - Ровный, и судя по облакам - шквала ожидать не стоит. Не прибавить ли нам парусов? Корабль крепкий, полагаю выдержит.

  - Мы то вполне можем прибавить. Тока вот боюсь, остальные за нами не угонятся... - Слегка ворчливо доложил Лоон.

  Шкипер Дииги Лоон..., Ренки он... не то чтобы не нравился или был неприятен. Просто за то, не слишком долгое время что они общались, он понял, что человек этот, мягко говоря, не разделяет его устремлений и восторгов. Это была этакая меланхолически-пессиместическая натура, всегда предпочитающая постоять рядом, чем вмешиваться в события или уж тем более - самому устраивать какие-то заварушки. Однако - на место шкипера, его порекомендовал сам капитан Маб, отрекомендовав как - "необычайно хорошего моряка, у которого есть чему поучиться... в том числе, и осторожности". И Ренки, принял его в свой экипаж, хотя сильно сомневался, что именно такой человек должен стоять рядом с ним на мостике, когда он поведет своего "Счастливого" в бой.

  - И тем не менее... - Ответил он шкиперу. - Я полагаю стоит испытать чего стоит наш корабль, после всех переделок. Благо, сейчас мы будем идти близ своих берегов, где не стоит всерьез чего-то опасаться. Попробуем оторваться от эскадры примерно на версту, потом развернемся и пойдем назад галсами, посмотрим насколько круто к ветру может бежать наш "Счастливый". Потом обрежем корму последнему кораблю в эскадре, опять развернемся по ветру, обгоним всех, и займем свое место флагмана.

  ...Признаться - меня немного беспокоят эти новые пушки, что подсунул нам Готор в самый последний момент. Он не сказал, что они несколько тяжелее прежних. ...И вам не кажется, что нос "Счастливого" стоит немного приподнять? Не слишком ли он стал зарываться в волну?

  Путешествие на Литругу, заняло не так уж и много времени. Ветер, почти все время был попутным, а корабли - весьма быстроходны, ибо в этот раз - Военные Вожди Берега, не брали с собой тяжелые купеческие транспорты, но лишь быстроходные, сделанные по особому проекту корабли, совмещающие в себе черты обычного купца и военного корабля.

  И вот - ставший уже довольно знакомым остров. Пушки форта, контролирующие узкий проход в гавань Улитка, разразились грохотом и дымами холостых залпов, приветствуя поднятые на мачтах флаги Военный Вождей, за последние полтора года, ставших фактическими владельцами острова. Незаметно, тихой сапой, но Готор и Ренки, подгребли тут под себя практически все, сколь-нибудь важные объекты.

  В первую очередь - конечно сам форт, контролирующий своими пушками не только вход в гавань, но и поселок на побережье. А батальон солдат - занимающих этот форт - был наверное самой большой военной силой на всем острове, хорошо обученной и вооруженной.

   Вероятно несчастные литругцы до сих пор чесали затылки, пытаясь понять, как это их так сумели обвести вокруг пальца. - Почти неприступный остров-крепость, многократно за свою историю отражавший нападения больших флотов противника, или даже уступая им в битве, всегда заставлявший платить немалую цену за свою победу - в этот раз был захвачен без единого выстрела, одурманенный сладкими речами хитроумного оу Готора Готора, убедившего литругцев собственными руками выстроить ему крепость, и фактически пригласить в нее солдат полка Вождей Берега.

  Но самое главное, что сумел подмять под себя Готор - это поставки и торговлю. Только подчиненные ему фааркоонские купцы могли поставлять сюда любые товары - продовольствие в первую очередь, ибо Литруга была не способна прокормить себя. Взамен - скупая у местных пиратов их добычу, куда дешевле ее истинной цены.

  Потому-то, неудивительно, что приезд сразу обоих Вождей, на острове отмечался, едва ли не как праздник в честь Коронации.

  На местную площадь-пляж, были выкачены бочки вина, вокруг них расставлены столы забитые разнообразной закуской, и пиршество длилось почти сутки.

  За это время, к ним успели подойти наверное все, сколько-нибудь значимые люди острова - в первую очередь - капитаны кораблей, дабы засвидетельствовать свое почтение. И столь же не удивительно, что за каждым их движением, благожелательным кивком или нахмуренной бровью, внимательно наблюдали десятки весьма искушенных и опытных глаз, приметивших нечто особенное.

  С одними из гостей Готор был холодно вежлив. С иными приветливо-нейтрален, а кое-кого, удостаивал недолгой беседы. Но были и те, кто после беседы с Вождями, уходил с просветлевшим лицом, и будто-бы окрыленный.

  Но пиршество кончилось, а какое-то движение продолжилось. Опытный и искушенный глаз, вполне мог бы заметить, что часть капитанов зачастило с визитами в дом Вождей, и даже обсуждало что-то с ними в кабаках, замолкая - едва на горизонте появлялся кто-то чужой.

  Через какое-то время, терпение литругцев лопнуло.

  - Хм... Простите судари мое нахальство... - Почтительно обратился к ним капитан Дгай, как-то раз. - Но у меня сложилось ощущение, что вы задумали какое-то большое дело...

   Готор с Ренки как раз сидели на веранде своего дома, удачно расположившегося прямо под стенами форта и под прикрытием его пушек и, пережидая полуденную жару, обсуждали дворцовые интриги. На столике рядом с ними стояла бутылка легкого вина с парой бокалов, и лежала, судя по виду - какая-то очень старая карта, которую, при приближении капитана, Ренки несколько более поспешно чем следовало, свернул и спрятал за отворот своего камзола. После чего оба, внимательно уставились на подошедшего Дгая.

  Капитан Дгай, за последние полтора года, сильно изменился... В отличии от того оборвыша, который встретил их тут в первый день прибытия на остров - он изрядно приоделся, да так, что пожалуй даже на улицах Западной Мооскаа, мог бы выглядеть настоящим щеголем. В манерах появилось больше уверенности, лицо округлилось и даже стало слегка лосниться от сытости. Но вот в глазах... Нет, он все еще оставался тем же дерзким пиратом и лидером острова, однако, в глазах его появилось понимание, кто тут действительно главный, и оттого и тон его речей, и поза, в которой он обращался к Вождям, были даже несколько подобострастными.

  - Вы совершенно верно поняли любезный... - Снисходительно кивнул ему Готор, едва сдержавшись чтобы не подмигнуть Ренки.

  - Однако, судари... Многие тут интересуются, а нельзя ли и другим, принять участие в вашей затее?

  - Признаться - я не думаю, что вас это заинтересует... - Бросил свою реплику Ренки. - Разве вам и так мало добычи?

  - Да как сказать... - Вежливо ухмыльнулся капитан Дгай. - Прежние жирные деньки, видать уже в прошлом... Кредонец нынче стал пуганным и осторожным. Ходит большими караванами, да и военные корабли республики, слишком часто стали появляться на морских дорожках. ...А суда других держав, вы судари, грабить запретили.

  - Ну... уважаемый Дгай... - Строго глядя на капитана, шутливо пригрозил ему пальцем Готор. - Вы кажется забыли, что мы вообще не грабители, а славные каперы, ведущие непрепиримую войну с жадными кредонскими убийцами и подлецами.

  - Вот я и говорю... - Невпопад ляпнул Дгай. - Что добычи нынче стало мало, а добытчиков много... И коли уж у вас есть какие-то идеи на этот счет... Не плохо бы было поделиться этим с теми, кого вы сами же и втравили в морскую охоту. Иначе - боюсь их трудно будет удержать от нежелательных эксцессов.

  - Ну... Едва ли, то что мы затеяли, можно будет назвать морской охотой... - Несколько фальшивя, заявил Готор. - Скорее уж - научная экспедиция...

  - Вроде той, что вы устроили в прошлом году, и по слухам - выгребли целую кучу сокровищ древней Империи, прямо из-под носа мооскаавского Сатрапа? - Сразу насторожился Дгай.

  - Можно сказать что и так... - Согласно кивнул Готор. - Только ведь... подобные предприятия, как правило весьма рискованны, а вот стоящего результата - никто гарантировать не может. Так что - полагаю вам будет лучше вернуться к своему прежнему занятию. Думаю - в Океане еще полно "жирной рыбки". И ее ловля - дело куда более надежное, чем наша охота на журавля в небе.

  ...Потом Дгай, кажется не слишком поверивший словам Готора, долго уговаривал взять его с собой, а тот всячески отбрыкивался от этого предложения, напирая на опасность и ненадежность предприятия, и даже суля весьма вероятную битву со всем кредонским флотом разом. А в ответ - Дгай божился что готов довериться удачи Вождей, и будет рад выполнить любой приказ, коли ему окажут такое высокое доверие.

   Наконец - Вожди Берега, согласились включить Дгая, его корабль, и экипаж, в состав собираемой экспедиции, но напоследок строго предупредили чтобы он держал язык за зубами. Что он и поклялся сделать.

  - Вообще-то, Дгай довольно надежный человек... - Задумчиво глядя ему в след, сказал Ренки. - Он ведь может и сдержать слово...

  - Он обязан сообщить своей команде, о том куда они идут и зачем, а также - доложить обо всех возможных рисках - это их закон. - Усмехнувшись, ответил на это Готор. - Конечно, он и с них возьмет слово, что они будут держать языки за зубами. Но они тут все из старожилов - кто-нибудь обязательно протреплется семье, родственникам, приятелям. И слушок побежит.

   А для подстраховки - я велел купцам в ближайшие дни подавать в трактирах вино позабористей, и забыть о том, чтобы разбавлять его водой. Так что - готов держать пари, что не пройдет и пары дней, как все на острове будут знать о нашей затее, да еще и наврут с три короба о реальных размерах сокровища.

  -...Знаешь Готор. - Задумчиво сказал Ренки. - Я в общем-то, не очень ценю и уважаю местную публику... Но не кажется ли тебе, что мы поступаем с ними не слишком-то хорошо? Все-таки - тот же Дгай, неоднократно дрался с нами бок о бок на одной палубе...

  - Я думал об этом... - Кивнул Готор. - Но, во-первых - мы действительно предупредили их обо всех рисках, вплоть до драки с флотом Кредона. А во-вторых - ты, надеюсь, еще не раздумал искать Амулет?

  - Конечно нет... - Самую малость покривив душой, возмутился Ренки. - Но где его искать? - Мне показалось, что после Мооскаа, все следы оборвались.

  - Есть еще несколько ниточек, которые остались нам от нашего доброго приятеля Коваада Кааса. Конечно, они довольно сомнительные. Но все же - как ты помнишь, первая из них привела нас к Колоколу. Так что есть надежда найти что-то еще.

  Большинство из этих ниточек - привязаны к Срединному морю. Причем многие к Южной Земле. Учитывая царящую на тех берегах обстановку, и судя по опыту наших раскопок некоего Храма... научными поисками там лучше заниматься во главе немалой банды отпетых головорезов, нежели консилиума ученых мужей, наподобие нашего почтеннейшего Йоорга.

  - Ну... - Невольно улыбнулся Ренки. - Почтеннейший Йоорг, помнится мне, тоже оказался тем еще пройдохой!

  Готор оказался прав. - Шила в мешке утаить не удалось, и уже спустя пару дней, весь остров гудел, обсуждая предстоящую экспедицию.

  А на утро третьего дня - к дому Вождей подошла большая делегация и потребовала подробных разъяснений, включения всех желающих в состав экспедиции, и справедливой дележки добычи.

  - Едва ли теперь, эта экспедиция вообще состоится... - Цедя слова сквозь зубы, ответил им Готор. И пояснил, видя удивленные и возмущенные лица. - Думаю вы и так все прекрасно знаете, что вход в Срединное море блокирует кредонская эскадра. У нас была единственная надежда - как-нибудь изловчиться, и прорваться туда незаметно. Но теперь, после того как вы изволили раскричать о нашем предприятии на пол океана - едва ли это получится.

  Или может быть - вы желаете обогнуть Южную Землю с юга, и войти в Срединное с восточной стороны? - А все ли ваши корабли выдержат такое путешествие? А сколько народу помрет за время этого перехода? И на что будут годиться выжившие?

  Кредонцам достаточно будет послать еще одну эскадру для блокировки Восточных проливов, чтобы все мы отправились "искать сокровища" на дно моря.

  Поэтому - расходитесь по домам. - Никакой экспедиции не будет.

  Недовольные литругцы, еще побурчали какое-то время, но видя солдат на стенах форта, и добродушно посматривающие на толпу жерла пушек - все-таки разошлись по домам. Хотя конечно же - буза на этом не закончилась, тем более что и шевеление в стане Готора не прекратилось. - Отобранные им капитаны, продолжали подготавливать свои корабли к выходу в море. Старательно игнорируя все вопросы и попытки обсудить их дальнейшие планы.

  И конечно же - все это не осталось незамеченным "широкой общественностью". Остров гудел, и чем больше думали пираты о загадочных сокровищах - тем больше в их воображении становились "обещанные" груды золота и драгоценных камней, зарытых где-то, совсем недалеко. Всего-то на берегах хорошо знакомого Срединного моря, до которого при хорошей погоде, можно было бы доплыть за пару недель.

  Эти груды золота жгли им глаза и души, мешали уснуть, и отравляли жизнь. Так что спустя какое-то время - к дому Вождей опять подошла делегация... На сей раз - в составе ее были только капитаны.

  - Судари... - Повинно склонив голову, начал свою речь капитан Дгай. - Винюсь, я не смог сдержать данного вам обещания. ...Но сами ведь знаете, каковы обычаи среди тех, кто занимается непростым морским промыслом. Мы живем вместе, вместе воюем, и вместе умираем. Так что хранить секреты от команды - по нашим законам, есть преступление.

  Так что я был вынужден сказать об этом своим людям, а те... остров у нас маленький, стены хижин тонкие, и утаить секреты становится невозможно.

  Я... Мы все, осознаем свою вину.... Но вот не в жизнь не поверю, что ничего теперь вообще нельзя сделать.

  - А что вы предлагаете? - Иронично приподняв бровь, спросил Готор. - Или - решили подраться с целой кредонской эскадрой?

  Ну допустим - сил у нас на это хватит. Если конечно навалимся всем пиратским флотом. Но вы ведь понимаете, что уцелеет, дай боги - половина? Что-то я раньше не замечал среди вашей братии особого героизма и страсти к самопожертвованию. Или кто-то из вас, готов пустить свой корабль на дно, а сам отправиться на виселицу, ради того чтобы другой набил трюм золотом?

  - Ну... - Усмехнулся Дгай. - Тут ведь такое дело - пират-пирату рознь...

  - Не понял, на что вы намекаете? - Удивленно спросил Ренки.

  - Дык... - влез в разговор еще один пиратский капитан, отличающийся особенно длинными и сальными лохмами на голове. - Есть допустим природные литругцы, а есть всякая шелупонь пришлая... Можно ведь и того...!!!

  - Допустим - мы даже на это и согласимся. - Опять взял нить разговора Готор, ибо Ренки изобразил на своей физиономии этакую смесь негодования и презрения. Причем абсолютно искренних. - Но как вы собственно сами-то представляете себе все это... Ядра, они знаете ли, не разбирают, кто "природный", а кто "пришлый" - всех без разбора в клочья рвут!

  - А что уж тут представлять... - Ухмыльнулся лохматый негодяй. Одних отправим внимание отвлекать, а другие тем временем, в Срединное то и шуганут. Главное хорошо продумать что врать будем, и держаться заедино.

  Конечно - предложение пиратов было отвергнуто с негодованием. Однако - они продолжали настаивать и убеждать. И в итоге - на следующее утро по острову разнеслась весть, что экспедиция за сокровищами, все-таки состоится...

  И начались отчаянные сборы... И тут вдруг как-то сразу выяснилось, что припасов - продуктовых, огневых, и даже просто - досок и железа, на такое количество кораблей, на Литруге найти невозможно. Цены взлетели, кое-где даже были отмечены жестокие схватки из-за мешков муки или бочонков пороха. Но в результате - все равно литругцы были вынуждены послать несколько кораблей на материк, за припасами.

  Рейс в одну сторону, в другую... прошло больше месяца, прежде чем пиратский флот, все же смог удосужиться выйти в море.

  -...Надеюсь... - С усмешкой сказал Готор, глядя на сотни парусов выходящих из гавани Улитка и устремляющихся вслед за "Счастливым". - Что если не кредонские, то уж шпионы Риишлее, успели сделать свое дело, и наши противники уже прекрасно осведомленны обо всей этой затее.

  - А мы не слишком-то торопимся? - Осторожно уточнил Ренки.

  - Посмотри что плывет за нами... - Покачав головой, ответил Готор. - Половина этих корыт, не сможет развить и одной пятой скорости твоего фрегата. Я даже не уверен, что все они смогут доплыть до Ворот. Так что - мы вполне можем идти так медленно как нам нужно, и ускориться, если и впрямь будем опаздывать к указанной дате.

  Древний пролив, между двумя материками. Были времена, когда он был столь узок и мелок, что люди могли переходить его вместе со своим скотом, мигрируя из одной части света в другу, недаром, на старых картах он был обозначен как "Мост Икаоитииоо".

  Сейчас он стал намного глубже, но все равно не потерял своего значения как связующее звено между странами и континентами. Только - если раньше он связывал между собой земли, то теперь - стал связующим звеном между морями. Между востоком и западом освоенных человечеством земель.

   Неоднократно - разные государства и народы бились за господство над этой наиважнейшей точкой мира. Но пока еще - никто надолго не смог завладеть ею, какой бы мощный флот он не собирал, и какие бы сильные армии не ставил под ружье.

  ...Вот и сейчас, кажется настал один из тех роковых моментов, после которого дно пролива, должны были украсить обломки десятков новых кораблей, а тысячи людских тел - стать лишь пищей для рыб и морских гадов.

   Сотни парусов украсили море, растянувшись чуть ли не до самого горизонта. Паруса эти украшали и высокие мачты гордых современных кораблей - лучших изделий верфей разных стран. И вполне себе обычных "рабочих лошадок моря" - тяжеловесных купеческих транспортов, да рыболовецких шхун и шлюпов. А подчас - и вовсе нечто несуразное, чему даже опытный моряк, не смог бы дать точного названия, плелось в хвосте общей колонны, вообще - неизвестно на что рассчитывая в предстоящем деле. - Какие-то лодченки, с искусственно приподнятыми бортами, и мачтами склепанными из разного мусора, или безнадежно устаревшие посудины, помнящие едва ли не времена Империи.

  Прямые паруса, косые, три, две, одна мачта... узкие и длинные корпуса, и корпуса широкие и округлые как у бочки, борта поднимающиеся над морем на высоту крыши двухэтажного дома, или едва-едва выступающие над уровнем воды... - Все кто сумел дойти сюда от Литруги, и обуянный жаждой богатства - готовые броситься в бой, схватившись хоть с самим морским царем.

  Столь же неоднородно было и вооружение этого флота. - Здоровенные пушки, способные забросить тяжеленное ядро за версту, или проломить толстый борт линейного корабля с дистанции пистолетного выстрела. И крохотные древние фальконеты, чья основная задача не столько сразить врага, сколь вселить уверенность и мужество в своих владельцев.

  ...Словно какая-то разношерстная коллекция безумного собирателя, внезапно решила покинуть своего владельца, и пуститься в свободное плавание.

  Возможно, поджидай эту "коллекцию" у проливов всего лишь одна кредонская эскадра - у пиратского флота и были бы все шансы на победу. - Говорят - стая пчел, вполне может зажалить до смерти даже огромного медведя.

   Но увы - как и предсказывал Готор, к этому времени вести о предстоящем походе уже давно достигли ушей кредонских адмиралов, и те не преминули воспользоваться возможностью, разом прихлопнуть, столь досаждавший им в последнее время пиратский флот. И оттого - пиратов ныне у Ворот, ждала не эскадра из десятка фрегатов, а целый флот, включающий в себе даже четыре линейных корабля.

  Впрочем - пока основные силы Кредонцев все еще скрывались за островом Аидаак, так же именуемым "Большая затычка", ибо располагался он прямо посреди пролива, либо отошли дальше к северу, маяча где-то на самом горизонте, дабы не спугнуть добычу раньше времени. Однако и обычная патрулирующая пролив эскадра, была заметно усиленна - количество кораблей в ней, увеличилось почти втрое.

  Что ж... Пираты постарались подойти к проливу, пользуясь темнотой ночи, чтобы с первыми лучами света, попробовать войти в, славящийся своими коварными мелями и рифами, пролив.

   Но когда поднявшееся солнце, вместе с синевой моря и зеленью островов, внезапно озарило и целый лес мачт и парусов, встающих на горизонте... Не стоит скрывать - в этот момент, в сердца многих морских разбойников вселился подлинный ужас, и кое-кто из них даже развернул свои посудины, предпочтя спасаться бегством.

  Но если у пирата и есть какое-то преимущество перед военным моряком - так это его безграничная дерзость и понимание истины - что терять ему нечего.

  Ветер был самый подходящий, и воспользовавшись им - большая часть пиратских кораблей, как раз наиболее мелкосидящих, попробовала оторваться от кредонских фрегатов, пройдя пролив над мелями. Чего конечно - кредонские моряки, никак не могли допустить, и потому бросились на перехват.

   Подобный маневр - пираты предпринимали уже отнюдь не первый раз, и потому - в составе кредонской эскадры, теперь также были корабли с малой осадкой, способные настичь легкие пиратские посудины в любой точке моря. Но вот только было их ныне, гораздо меньше, чем рой пиратских "скорлупок", и потому - часть фрегатов, была также вынуждена отправиться им на помощь.

  Зато вторая часть - развернулась в сторону больших кораблей пиратского флота, которые выстроившись во что-то вроде боевой линии, видимо пытались обойти остров Аидаак с северной стороны, не подозревая о подстерегающем их там сюрпризе. Но сюрприз этот, еще стоило подготовить, и потому, выигрывая время, примерно треть кораблей кредонской эскадры, так же выстроившись в боевую линию пошли на сближение с вражеской колонной.

  ...Силы были почти равные... - Пиратов было больше, но у кредонцев были настоящие военные корабли, и настоящие военные моряки на них.

  Пожалуй, еще можно было сказать, что на стороне пиратов, был так же и ветер. Однако - на стороне кредонцев была выучка и единое командование, в то время как пираты, в бою имели привычку подчиняться только своему капитану.

  Но флоты сближались, уже хотя бы в силу того, что пытаться маневрировать и бросаться в бегство, было поздно. - Открытые порты орудийных палуб..., напряженные лица со стекающими по щекам, несмотря на утреннюю свежесть, ручейками пота..., руки стискивающие рукояти клинков, пистолетов, и пушечных пальников с зажатыми в них тлеющими фитилями. Корабли неспешно сближались и секунды ожидания перед предстоящим боем, тянулись невыносимо.

  - Я пойду на батарейную палубу... - Внезапно сказал Готор, дотронувшись до плеча Ренки, от чего тот вздрогнул. - Проверю, как пушкари справляются с зарядами для новых пушек...

  Тот лишь кивнул в ответ, не спуская глаз с приближающегося к ним фрегата кредонского флота "Бестрашного"... - родного брата "Счастливого", построенного на той же самой верфи, руками тех же самых рабочих, и некогда вместе с ним, несшего службу в эскадре "охраняющей" пролив в Срединное море, а сейчас - идущего первым в линии судов кредонской эскадры с отрытыми портами, полный готовности растерзать "изменника" в клочья, чугуном своих ядер.

  Нет - Ренки конечно доверял опыту шкипера Лоона, но задуманный маневр был слишком сложен и непривычен, чтобы доверять его кому-то еще.

  Корабли сближались, идя на встречу друг-другу, почти точно по прямой с севера на юг, практически на параллельных курсах, явно готовясь к классическому морскому бою в линии. Ветер был с западо-юго-запада, и немного подыгрывал пиратам - вынуждая кредонцев идти очень круто к ветру, часто меняя галсы, чтобы не упустить пиратскую эскадру.

  Колонны сблизились уже почти на дистанцию мушкетного выстрела, когда Ренки отдал приказ, шкипер Лоон резко закрутил рукояти штурвала, а матросы дружно отпустили шкоты, разворачивая "Счастливого" по ветру, и обрезая нос идущего первым кредонского фрегата, на почти идеальной для стрельбы дистанции.

  Не зря Ренки столько времени гонял свою команду, отрабатывая резкие точные повороты и маневры, которые, как помнил он из уроков адмирала оу Ниидшии, есть один из важнейших приемов, помогающих добиться победы в морском бою...

  - Огонь... - Проревел капитан оу Дарээка, едва его фрегат перегородил своим бортом, путь вражескому кораблю. И спустя несколько мгновений, "Счастливый" содрогнулся, окутавшись дымом, и мимо лица его капитана пролетела стая щепок. - Канониры кредонского флота стоявшие у погонных пушек, тоже не зевали, успев влепить пару ядер в борт своего соперника.

  ...Вполне вероятно - это было последнее что они успели сделать в своей жизни. - Ответный залп - был поистине сокрушителен. Пушки сравнительно небольшого калибра, расположенные на палубе, были через одну заряжены книппелями и картечью.

  Полусферы соединенные цепью, вращаясь с жутким ревом, ударили по такелажу и парусам, обрывая ванты, рубя реи, и рвя парусину в клочья, а тяжелая картечь пронеслась вдоль палуб вражеского фрегата, превращая тела людей в фарш.

  Но куда больший урон, нанесли тяжелые пушки батарейной палубы, и особенно - те три новейших пушки левого борта, что были установлены по настоянию Готора, почти перед самым выходом из Фааркоона.

  ...Признаться - другие матросы-пушкари, да и сам Ренки, посматривали на них с некоторым сомнением. - Они казались им излишне тяжелыми, особенно за счет утолщенной казенной части. А уж сам снаряд, которым стреляла эта пушка...

  Пустотелый чугунный шар, из двух половинок, скрепленных болтами. Да еще и особое отверстие, через которое перед выстрелом надо было насыпать внутрь изрядную порцию пороха, а потом еще и плотно вставить сверху особый стаканчик с запалом, тем самым перекрыв отверстие!

  Где это видано - такие-то сложности, да прям посреди боя, который и без того есть сущий ад, - в полутьме батарейных палуб, в клубах едкого порохового дыма, когда вокруг все нервно двигаются заряжая пушки и туша начавшиеся пожары, стонут раненные, свищут ядра, картечь, и щепки! Одно неловкое движение, случайная искра, просыпанный мимо порох, ошибка работы с фитилем... - шанс пострадать от собственных придумок, куда выше, чем поразить врага. Но даже если и удастся снарядить эту бомбу без всяких ошибок, и нормально зарядить ее в пушку...- при одной только мысли что будет, если вместе с взрывом пороха в каморе, взорвется и порох в ядре, опытный корабельный артиллерист, может поседеть за несколько минут раздумий. - Очень опасное баловство, эти затеи Готора. Тем более что сам снаряд, сохраняя большой калибр - становится куда легче обычного ядра, и чтобы там не рассуждал этот затейник про какие-то там "начальные скорости" - есть немалое сомнение, что при своей легкости, этакая штука сможет проломить толстый борт военного корабля.

  Но... Одно из ядер, отрикошетив от скулы корабля - ушло в море, навечно отправившись пугать рыб. Взорвалось оно или нет - так и осталось тайной, ибо на обоих флотах, не нашлось настолько пытливого, а главное - томящегося от безделья ума, дабы проследить его дальнейший путь.

  Зато вот второе - попав чуть ниже гальюна, снесло часть установленной там фигуры морского дракона, и прорвавшись в корабельные трюмы - взорвалось прямо возле основания фок-мачты, расшатав крепления и вызвав сильнейший пожар. А вот последнее, направленно лично рукой Готора - вошло в обшивку почти на самой ватерлинии, и взорвавшись, выломало столь изрядный кусок борта, что через образовавшееся отверстие, вполне бы смог пролезть человек, да не какой-нибудь мозгляк - а вполне богатырских пропорций.*

  (*Взрывы снарядов бомбических пушек в обшивке деревянного корабля, пробивали отверстия площадью до квадратного метра"

  Были конечно и еще ядра, нанесшие немалый урон как и самому кораблю, так и его экипажу, но их действие было не столь губительным, как у этих двух бомб, и нормальный фрегат, мог бы получить таких не одну сотню, все еще оставаясь на плаву.

  А вот сейчас - "Бестрашный" содрогнулся и задрожал, словно бы наткнувшись на риф. В огромную пробоину стремительным потоком хлынула вода, а спустя несколько мгновений фок-мачта, с жутким скрипом, словно вопя от боли, рухнула на правый борт.

  Корабль быстро потерял скорость, и шедшему позади него однотипному фрегату "Беспокойный" пришлось резко менять курс, ломая линию и создавая сумятицу в стройной колонне кредонских фрегатов.

   А следом за флагманом пиратов - поворот совершили еще пять кораблей шедших сзади, фактически представлявших личную эскадру Вождей, так же успев отстреляться по несчастному "Бестрашному". А вот одиннадцать следующих крупных пиратских корабля - прошли прежним курсом, обмениваясь с кредонскими фрегатами залпами, вполне себе в стиле классического морского боя. Однако не предпринимая никаких попыток сблизиться для абордажа, дабы завершить решительной победой начавшийся для них столь удачно бой.

  А кредонская эскадра, из-за неблагоприятного ветра, а главное - из-за резкой потери скорости флагмана, чей нос уже погрузился в воду почти по самый бушприт, пришла в некоторое смятение, и была лишена возможности свободно маневрировать, а значит - навязать пиратам удобный для себя стиль боя.

   Впрочем - надо отдать должное кредонским канонирам - они не растерялись, и пожалуй можно сказать, что при обмене залпами были точнее, и нанесли куда больший урон пиратам, нежели получили сами. Один из бригов лишился мачты, а на гордость и красу капитана Дгая - трофейный галеон, возглавившего колонну и нахватавшего наибольшее количество вражеских ядер - было просто больно смотреть. Нет, ничего по-настоящему смертельного и ужасного - корабль был еще вполне на плаву и мог продолжать битву, но изрешеченные ядрами борта, представляли собой довольно печальное зрелище.

  А Ренки, тем временем, продолжил движение перпендикулярное прежнему курсу, уходя из под возможного обстрела, и позволяя кораблям своего звена завершить маневр, и отстреляться по кредонскому флагману. А его артиллеристы, пользуясь возможностью - перезаряжали пушки, что заняло у них куда меньше времени чем обычно, как благодаря особой конструкции самих пушек, так и благодаря особым ползунковым станкам, заменившим привычные колесные лафеты - что было еще одним "изобретением" Готора, так же поначалу принятое в штыки, из-за кажущейся излишней сложности.

   А "Счастливый" тем временем, совершил новый разворот, и сблизившись с врагом, обрушил мощь своих орудий на арьергард вражеской колонны. Впрочем, на этот раз стрельба велась с несколько большего расстояния, и оттого ее результат был не столь губителен. Но и тут - стреляющие бомбами пушки, показали себя с наилучшей стороны. - Борт фрегата шедшего последним в кредонской колонне, быстро охватили языки яростного пламени, пробивающимся откуда-то из глубин судна, а мачты заволокло густым дымом. Отчего все остальные кредонские корабли, опасаясь взрыва, поспешили убраться от него как можно дальше, что еще больше усугубило начавшуюся сумятицу.

   А пираты... А пираты, не торопились продолжать бой, ибо добились главного - их противник, на некоторое время сбился в кучу, потерял управление и возможность маневрировать. И пользуясь этим моментом, они, ловя ветер всеми парусами что только могли нестие мачты, - поспешно увеличивали разрыв между двумя флотами, видимо в надежде успеть проскользнуть в Срединное море, обогнув остров Аидаак с севера, до того как кредонцы смогут организовать за ними погоню.

  Увы, но их ликованию и самодовольству быстро пришел конец, едва из-за вершин деревьев острова, показались высокие мачты огромных кораблей, и как раз из столь желанного им пролива, вышел остальной кредонский флот.

  - Поворот. - Скомандовал Ренки, напряженно рассматривая появившиеся корабли... - Курс на запад.

  ...И началась большая гонка. Идти приходилось почти против ветра, так что сейчас, все зависело от мореходных качеств кораблей, выучки их экипажей, ...и опыта капитанов. В связи с чем, Ренки временно передал командование шкиперу Лоону.

  Тяжелые линейные корабли кредонцев, конечно быстро отстали - да им и по рангу не полагалось гоняться за шустрыми пиратскими посудинами. Но вот фрегаты, шлюпы, и даже крохотные авизо - азартно устремились в погоню, в надежде догнать и вцепившись в противника, остановить его, дожидаясь подхода настоящих охотников.

  Увы - но покалеченный бриг без мачты, стал их первой добычей. - Его быстро взяли на абордаж, зажав с двух бортов куда более крупными фрегатами с многочисленной командой. И об участи экипажа, можно было только сожалеть - быстрая смерть в подобных случаях, считается подарком судьбы.

  Впрочем - остальные пиратские корабли, вполне удачно уходили от преследования, учитывая немалую фору, взятую изначально. Да и что говорить - тут сейчас собралась "элита" пиратского флота, так что им было что противопоставить соперникам, как и по части скорости, так и по выучке экипажей, или, коль уж так получится - меткости канониров и тяжести ядер.

  - Поднять сигнал - "Держаться вместе". - Приказал Ренки своему второму помощнику, заметив что несколько пиратских кораблей начали выбиваться из общего строя и отваливать в сторону.

  - Думаешь - послушают? - Спросил Готор, поднявшийся на мостик с батарейной палубы, дабы оценить обстановку. - Обычная тактика пиратов в подобной ситуации - разбегаться в разные стороны как стая зайцев, в надежде что охотничья свора побежит за кем-то другим.

  - Во всяком случае. - Пожал плечами Ренки. - Наша совесть будет чиста. Однако - тебе не кажется что пора бы уже и появиться нашему флоту, а то боюсь - эту гонку смогут выдержать не все, даже из наших кораблей.

  - Тут нам остается только надеяться. - Покачал головой Готор. - Меня куда больше сейчас интересует - успели ли кредонцы оценить мощь наших новых пушек? А то ведь - могут и сбежать, не принимая боя с тооредаанским флотом.

  ...Кстати - ты сам-то оценил?

  - Оценил. - Улыбнулся Ренки. - Однако, мне по прежнему страшно представить себе, как вы там, в темноте, играетесь с порохом.

  - Потому и пришлось включить в экипаж опытных артиллеристов, прошедших особую подготовку.

  Гонка продолжалась еще примерно два часа. Тяжелая, изнуряющая гонка, ибо приходилось много лавировать идя против ветра. И от того же, за все это время, они ушли сравнительно недалеко от места предыдущего столкновения.

  Но все же - не смотря на хорошие мореходные качества кораблей, и выучку команды - кредонцы медленно но верно настигали беглецов. "Счастливый" и пожалуй еще парочка кораблей, конечно могли бы еще немного прибавить в скорости, и в конечном итоге оторваться от преследования. Но Ренки, весьма близко к сердцу приняв внезапно выпавшую на его долю должность адмирала, предпочитал придерживать своего "скакуна", подозревая, что стоит только ему попытаться вырваться вперед, как весь его флот, воспримет это как сигнал "Спасайся кто может" и разбежится в стороны.

  ...И не то, чтобы это как-то особенно сильно повлияло бы на дальнейшее развитие боя. В принципе - пираты уже сделали свою работу, заманив кредонский флот в заранее оговоренное место, и когда на совете в королевском дворце обсуждали предстоящую битву - никто из присутствующих, особых надежд на эти силы не возлагал.

  Но ведь была же еще и честь Военного Вождя! Была гордость капитана - покорителя морей. Одно дело - прибежать под прикрытие пушек адмирала оу Ниидшаа, на одном единственном фрегате. И совсем другое - привести немалых размеров эскадру...

  Да и надежды спастись, оставаясь в группе, было куда больше. - Один раз пиратам уже пришлось отгонять огнем ретирадных орудий, парочку чересчур резвых и наглых авизо, подобравшихся слишком близко. - Одно дело, когда стреляют одна-две пушки, и совсем другое, когда пальба ведется с нескольких кораблей...

  - Парус!!! - Заорал марсовый едва ли не в ужасе. - Много парусов на западе. Нас окружили!!!

  - Поднять сигнал "Курс на запад". - Проорал Ренки что есть мочи, дабы погасить в зародыше начавшуюся панику. - Вывесить сообщение - "Это свои". Вынести и приготовить королевский стяг Тооредаана. Приготовится поднять его на грот-мачту!

  - Что ж... - Иронично заметил ему Готор. - Остается надеяться, что это и правда свои. ...Я пошел на батарейную палубу. Чувствую, нам еще предстоит сегодня немало подраться. Так что - пообщаюсь с пушкарями... Прочитаю небольшую лекцию о новых пушках. Может кто и проникнется.

  Королевское знамя, на "Счастливом" подняли только после того, как флота сблизились достаточно чтобы и кредонцы заметили появления на горизонте нового игрока. После чего преследователи, предпочли спустить паруса, превратившись в наблюдателей, предварительно конечно послав извещение основным силам флота, об изменившихся обстоятельствах. Как видно - бежать назад, под крыло своих главных сил, они не торопились. - Во-первых - еще неизвестно что это за корабли появились там вдали. А если это просто большой купеческий караван - то бросившись удирать от него со всех ног, любой капитан навечно опозорит свое имя. Но даже если это и действительно опасный враг - Задача авангарда - определить его численность и степень опасности, и по возможности задержать до прихода главных сил.

   Да и семнадцать фрегатов - это немалая сила! Кредонцы чувствовали себя уверенно, не сомневаясь что даже если противник и существенно превосходит их числом, - этот орешек так легко и быстро ему раскусить не удастся! А там - подойдут основные силы самого мощного, умелого, и обученного флота, который когда-либо бороздил моря в истории человечества, и быстро накажут зарвавшихся выскочек, осмелившихся оспаривать их господство над Океаном!

  А у Ренки... наступил своеобразный момент истины.

  Вывесив на мачтах сигнал "Делай как я", он развернул свой корабль, и отправился на встречу противнику.

  В том, что пять кораблей, вместе с ним вышедших из Фааркоона последуют за своими Вождями, он даже и не сомневался. - То были надежные, проверенные люди, отчасти даже состоящие на королевской службе, давно уже признавшие власть и авторитет Военных Вождей Берега.

  А вот пиратские корабли с экипажами набранными преимущественно из жителей Литруги... - предсказать как поведут себя они, ни Ренки ни Готор не могли до самого последнего момента.

  Что ж - пираты разделились. Из одиннадцати кораблей - семь также совершили поворот оверштаг, пристраиваясь в кильватер к колонне фааркоонцев, А четверо оставшихся - предпочли продолжить свой путь в открытое море, уходя подальше от битвы и всех связанных с ней опасностей.

  Как ни странно - но капитан Дгай, был в числе тех, кто остался, видимо, тем самым повлияв и на решение многих других своих "со-островитян". - Что впрочем, скорее означало его неготовность отказаться от еще не найденных мифических сокровищ, нежели преданность Вождям, и готовность выполнить свой долг перед королем, которому он формально служил, согласно выданному ему каперскому патенту.

  - Простите, сударь... - Подал голос штурман Лоон. - Неужто вы и впрямь собираетесь атаковать кредонский флот? Я хоть и сам успел разглядеть, что это там, с запада, идут наши моряки из эскадры оу Ниидшаа, однако... не кажется ли вам это несколько преждевременно? Пока они дойдут до нас, чтобы оказать помощь, кредонцы уже успеют пустить нас на дно. У них и в кораблях-то преимущество едва ли не в полтора раза, а уж по пушкам - думаю они нас превосходят вдвое, если не втрое...

  Задать подобный вопрос капитану, осмелился только шкипер. Однако, по насторожившимся ушам рулевого, Ренки нетрудно было угадать, что заботит это куда больше народу. - У оу Ренки Дарээка, была весьма грозная репутация неустрашимого героя, готового ввязаться в любую битву. ...Здравомыслящие люди, предпочитают держаться от таких героев подальше, справедливо полагая себя не столь свирепыми, а главное - не настолько неуязвимыми, чтобы совершать глупости.

  Да и многие из его экипажа, и уж тем более - из экипажей пиратских судов, мягко говоря не получали от короля Тооредаана жалования, и справедливо считали, что разборки между королевством и республикой, их не касаются. Так что - для того чтобы вдохновить их на битву, надо было показать и некую выгодную сторону, подобного предприятия.

  - Конечно нет... - Слегка улыбнувшись ответил Ренки. - Меняйте курс - зайдем к ним с севера, обогнув левый фланг. - Ренки старался говорить достаточно громко, чтобы быть услышанным на палубе. - Наша цель - постараться вклиниться между основным флотом и этими выскочками. Тем самым, мы во-первых - разделим врага, ибо они будут вынуждены перестроиться и развернуться, а значит - еще дальше оттянуться на юг. А во-вторых - нарушим связь между флотами, ибо сможем перехватывать любых курьеров, которые они вышлют с той или другой стороны.

  А в-третьих - вывесите сигнал - "Атаковать вышедшие из строя суда". Наши пираты это оценят, - призовые деньги за кредонский фрегат, могут наполнить кошельки куда увесистей, чем любые древние сокровища.

  Фрегат "Счастливый" был достаточно большим кораблем. Но даже на очень большом корабле, известия о намерениях капитана разносятся очень быстро, так что уже спустя десяток минут - последняя пороховая мартышка глубоко в трюме, и матрос, уже битых два часа не слезавший с марса, знали о том что корабль пойдет в бой, но риск этот будет вполне оправдан, перспективой немалой выгоды.

  ...Даже пираты оценили ход своего самоназначенного адмирала.

  - Когда военные морячки начнут рубиться в строю... - Глубокомысленно заметил капитан Дгай, своему помощнику. - Поврежденные суда начнут покидать строй, чтобы залатать дыры да подремонтировать такелаж. А тут-то мы на них и навалимся. - Драка конечно будет немаленькая, но думаю - оно того стоит. Передайте корабельному плотнику с помощниками, чтобы в драку не лезли, но были готовы заделывать пробоины. Будет обидно, если отбитый кредонец уйдет на дно.

  Что моряку нужнее всего? - наверное это терпение. - Расстояния на море как правило огромные, и время переходов течет довольно медленно. Пока тооредаанский флот подошел к месту событий... Пока пиратская эскадра, смогла совершить свой маневр. - Прошло наверное не менее трех часов.

  Единственным, стоящим упоминания событием, произошедшим за все это время, пожалуй можно назвать только небольшую погоню за кредонским авизо, пытавшимся передать какую-то весть от основного флота, неподвижно застывшей группе. Неизвестно что он там вез, и что означал сигнал из флажков, что был поднят на его мачтах, но к группе вестника не подпустили, впрочем - и не сумев захватить. - Кораблик был маленький, но весьма шустрый. Богатая республика, оказывается, делала подобные кораблики специально, а не подбирала их из того что под руку попадется, как делали это большинство остальных государств в отношении судов, не предназначенных сражаться в линии.

   А потом еще - внезапно наступил штиль, и эскадры и флоты, застыли сравнительно недалеко друг от друга, на дистанции, не позволяющей открыть огонь, и оттого могли лишь прожигать друг друга взглядами, сквозь стекла подзорных труб. -

  Жаркое солнце, неподвижная вода, уныло обвисшие паруса на мачтах..., и тревожное ожидание. Буквально в версте с небольшим, замер опасный, ненавидимый всеми фибрами души враг. При большом желании - до него наверное даже можно добросить ядро, если бы на корабле нашлась длинноствольная пушка, вроде тех что стоят на береговых батареях. Но даже из такой, едва ли получится пробить толстую оболочку борта, с подобной дистанции, так что - остается только смотреть и ждать. Скрепя зубами, потея от напряжения, и накачивая себя яростью, что выжигает все внутри, будучи лишенная возможности выплеснуться на подходящий объект. ...Воистину - профессия моряка, особенно военного, требует много терпения и крепких нервов. Подобные паузы в бою, могут вымотать куда сильнее, чем самая жаркая схватка.

  Впрочем - подобные штили, были не редкостью в это время года в этой части океана. И все капитаны знали, что обычно они длятся не слишком долго, так что проще переждать, чем спускать шлюпки, и пытаться буксировать суда в сторону пролива.

  - Ветер! - Внезапно крикнул шкипер Лоон. - Наши ставят паруса!

  ...В отличии от всех остальных - опытный шкипер Лоон, смотрел не на противника, а на океан и небо, и оттого первым, (к небольшой досаде Ренки), заметил изменение обстановки. Хотя конечно - надо было быть очень опытным моряком, чтобы заметить изменяющийся оттенок водной стихии там, где на нее начала воздействовать стихия воздушная. Небольшая, едва заметная рябь, появилась вокруг кораблей тооредаанского флота, и стремительно понеслась к флоту Кредона.

  - Сдается мне - дует точно с запада... - Отрапортовал шкипер, и внезапно расплывшись в непривычной для него улыбке, добавил. - Похоже, сегодня боги на нашей стороне!

  ...Что и говорить - попутный ветер, был немалым преимуществом флоту адмирала оу Ниидшии. Главный морской гений тооредаанского флота, поделил свои силы на три весьма неравномерные части. - Первая, состоявшая из легких фрегатов, и кораблей схожих с ними по мореходным качествам и количеству пушек, числом в двенадцать вымпелов, начала обходить кредонскую линию, вытянувшуюся с северо-востока на юго-запад, с правого фланга, как бы охватывая головную часть эскадры.

  Два линейных корабля и тяжелые фрегаты, общим количество - четырнадцать вымпелов, изящным маневром выстроили параллельную линию перед кредонцами, навязывая тем классическую артиллерийскую дуэль.

  Третья группа - состоявшая преимущественно из старых военных судов, и сборной солянки из всего что могло еще плавать, обеспечивая флот продуктами и боеприпасами, (увы, но снабжение есть краеугольный камень любого военного формирования), пока оставались в резерве. Первые - вроде как охраняли вторых, предоставив "молодым" ратные подвиги. Впрочем - сражение обещало быть столь грандиозным, что вполне возможно - именно ветеранам, могла выпасть честь завершить его, когда "молодые" да задорные, обломают зубы о вражеские шкуры.

   И вот - раздались первые залпы.

  - Сигнал Дгаю... - Начал приказывать Ренки. - "Напасть на суда за линией". Мы же - потревожим их арьергард. ...Шкипер Лоон, хочу попросить вас, приглядывать за восточной стороной. Не хотелось бы оказаться зажатым, между кредонскими флотами.

  "За линией" оказались четыре быстроходные шхуны и три авизо, чьи капитаны, на свою беду бросились догонять "удирающих" пиратов, думая что это их шанс заслужить награду, показав на глазах всего флота свою лихость и мастерство.

  Сейчас - они были вынуждены прятаться за корпусами больших судов, ибо если на них и стояла какая-то артиллерия - то явно слишком малокалиберная, чтобы всерьез претендовать на участие в морском бою такого уровня. А вот толщина бортов этих легких корабликов, делала их слишком уязвимыми для ядер фрегатов, не говоря уж об огромных линейных кораблях.

  Не могли они всерьез и претендовать на реальное противодействие направившимся в их сторону пиратским кораблям. Так что, все что им оставалось - это пытаться маневрировать, не позволив неприятелю сблизиться для абордажа. Охота на подобные цели - была пиратским капитанам довольно хорошо знакома, и они с радостью "включились в игру", отжимая "нестроевых" от главных сил эскадры, и загоняя их под свои пушки, дабы обездвижить, а потом захватить.

  Задача Ренки же, была намного сложнее - поучаствовать в морском сражении, да так, чтобы не попасть под пальбу своих союзников. А поучаствовать было необходимо, ибо Ренки и представить не мог себе ничего более позорного, как на вопрос "А что ты делал во время Великого Сражения у Ворот?", ответить - "Стоял в сторонке".

  Так что он подвел свою эскадру поближе к арьергарду кредонцев, и включился в артиллерийскую дуэль... Несколько раз он готов был поклясться, что вместе с ядрами пущенными с батарейных палуб кредонских фрегатов, до бортов его "Счастливого" долетали и ядра пущенные из тооредаанских пушек. Но разве не в том и состоит истинное мужество солдата, чтобы не выказывая ни малейших признаков страха, встречать любую опасность, от кого бы или от чего бы она не исходила?

  Впрочем - этот эпизод битвы продлился не так уж и долго. Кредонцы явно переоценили свои силы, а вернее - недооценили врага. Мало того, что обрушившийся на них огонь тооредаанских пушек оказался поистине ураганным. Так еще внезапно снаряды пробивающие толстые борта начали взрываться, уничтожая экипаж осколками и вызывая пожары, да такой силы, что пираты, сунувшиеся было к парочке, подвергнувшихся воздействию таких снарядов кораблей, были вынуждены поспешно удалиться, опасаясь что пламя перекинется и на них.

  Да, пусть новейших бомбических пушек Готора, на тооредаанском флоте было не так уж и много. И пусть, отнюдь не всякий снаряд попадал в цель, пробивал борт, или срабатывал как должно. Но зато те что срабатывали - наносили поистине страшный урон.

  - Сударь... - Шкипер Лоону даже пришлось прикоснуться к локтю Ренки, напряженно разглядывающего сквозь клубы дыма кредонский фрегат, с которым он в данный момент обменивался залпами. - ...Посмотрите, их новый флагман поднял какой-то сигнал.

  - И что это значит, по вашему мнению? - Сдерживая раздражение из-за того что его отвлекли, поинтересовался Ренки.

  - Судя по тому, что они начали поднимать стаксели. - Полагаю, кредонцы подумывают развернуться и обратиться в бегство. - Меланхолично пояснил свою мысль Лоон. - А основная кредонская эскадра уже сравнительно недалеко, если бы не встречный ветер - они бы давно уже были тут... - Добавил он, показывая за спину.

  - Хм... - Задумался Ренки, попытавшись осмотреть поле боя, чему весьма мешали дымы, что нес на них ветер как от тооредаанцев, так и от их противников.

  ...Действительно - авангард и арьергард кредонской эскадры, подвергнувшиеся наиболее интенсивному обстрелу уже вовсю пылали. Так что пятый от головы колонны фрегат, все еще остававшийся относительно целым, явно взял на себя роль флагмана, и кажется действительно пытался выйти из боя, призывая своих способных двигаться товарищей, последовать своему примеру.

  А кредонская эскадра действительно была уже достаточно близко, чтобы не позднее чем минут через двадцать, максимум полчаса, вступить в бой.

  Возможно - тооредаанцам вполне бы хватило этого времени, чтобы превратить и остальные корабли противника в пылающие обломки, так что действиями того, кто взял на себя командование кредонской эскадрой, явно руководил не страх, а здравый смысл. - Шанс уйти, спрятаться под крыло флота, и успеть привести себя в порядок для продолжения боя, у них еще был.

  - ...Мы обязаны попытаться перехватить их! - Решительно заявил капитан оу Ренки Дарээка.

  Легко сказать, да нелегко сделать. Не так-то просто, прямо посреди решительного боя, просто обратить на себя внимание остальных кораблей своей эскадры, а уж тем более - повести их в новую битву.

  Однако, в основном на личном примере, Ренки все же смог вывести подчиняющиеся ему корабли из боя, и направить их в сторону разворачивающихся кредонских фрегатов.

  - Берем на абордаж! - Решительно заявил он. - Сообщите оу Готору, чтобы не бил по ним своими бомбами.

  Шкипер Лоон, вовремя заметил эволюции противника, а корабли пиратской эскадры, были куда в лучшем состоянии, чем выходящие из боя кредонцы. Оттого они имели и определенный запас скорости, и возможность маневра. А уж по части умения перехватывать чужие суда - пиратам было мало равных.

  - Огонь! - Рявкнул Ренки, и залп картечи прошелся по палубе вражеского фрегата, словно огромный веник.

  - Только не лезь первым... - Предупредил, внезапно появившийся рядом Готор, и даже слегка придержал приятеля за пояс.

  - К абордажу готовься. Боцман - раздать мушкеты и холодное оружие. Солдаты - строятся на палубе. ...Шкипер Лоон - возьмите штурвал... Подводите ближе... Ну, что же вы! ...Крючья!!! Пли!!! На штурм!!!

  Шкипер, несмотря на окрики Ренки, подвел "Счастливого" к вражескому борту очень аккуратно и с большим искусством, вместо привычного удара борт о борт, обозначив лишь легкое касание. И оттого мушкетный залп, которым немедленно разразилась выстроенная на палубе рота фааркоонских егерей, был особенно точен и убоен.

  А потом... Как обычно - на вражеский корабль, и без того избитый ядрами и картечью, хлынул еще и людской поток - полный ярости и злобы.

  Абордажные бои... - существует ли в мире вид более непримиримых и бескомпромиссных схваток, чем эти? Сама теснота корабельных палуб, где зажатые словно в клетке люди, вынуждены биться за свою жизнь на крохотных площадках - уже диктует свои особые законы. А враждебная стихия вокруг? А понимание того - что отступать некуда, и пощады не будет? Наконец - нервы, до невозможности вымотанные предварительным артиллерийским огнем, когда от тебя ничего не зависит, и лишь случайность, да прихоть девки-Удачи, решают просвистит ли вражеское ядро мимо твоей головы, или разорвет тебя в клочья... - Все это выплескивается на палубы вражеских судов, вместе с натиском абордажной команды.

  Противники были примерно равны. ...До начала боя.

  Сейчас же - кредонцам уже изрядно досталось от пушечного огня тооредаанских фрегатов, да и общее настроение тех, кто фактически вынужден был спасаться с поля боя бегством - явно пребывало не на высоте.

  Однако - и сдаваться, кредонские моряки не собирались. Их встречный залп, хоть и был значительно более жидким чем пальба фааркоонцев, тем не менее унес немало жизней. И встречный накат, которым они попытались спихнуть врага с палубы своего корабля, был весьма решительным и опасным.

  Но! - солдаты Готора и Ренки, практиковали то, что пока еще не использовал ни один флот в мире. - Они обучали своих солдат, специально драться на палубах судов. - Заваленных разным мусором и залитых кровью. Разбившись на малые группы, или мгновенно образовывая единый строй, по особому сигналу.

  Обычно - морских пехотинцев и реже - матросов, просто учили воевать - заряжать мушкеты, стрелять, или драться в рукопашную, использую мушкет со штыком или тесаки. И этого им вполне хватало. А те - кто смог пережить несколько абордажей, еще и нарабатывали особые приемы, которыми бывало, даже и делились с новичками. Но все это делалось достаточно хаотично и бессистемно. И оттого - очередной абордаж быстро превращался в жестокую и бессмысленную свалку и резню, ибо управлять в подобном хаосе войсками, было практически невозможным.

  Идея Готора была в другом. - Он не только обобщил нажитый опыт разных людей, благо среди пиратов было немало опытных абордажников, но и специально, в тишине и покое фааркоонского полигона где был выстроен макет корабля, разрабатывал особые тактики, неизвестные до сей поры, пытаясь доводить эти знания, до каждого отдельного солдата. Как взломать вражескую оборону? Какие ключевые точки на корабле надо занимать первыми? - Все это тщательно обсуждалось, испытывалось, и объяснялось фааркоонским егерям, и даже матросским экипажам кораблей Вождей, которых тоже несколько раз вывозили на этот полигон.

  Оттого, не только сержанты и унтеры, но даже и обычные рядовые, попав на палубу вражеского корабля - гораздо лучше понимали что надо делать, чем иные офицеры, впервые участвующие в абордажном бою. И в данном случае - подобная практика показала свой результат. - Сопротивление кредонцев было сломлено. Мостик и баковые надстройки заняты первыми, а оказавшийся между двух огней противник - безжалостно расстрелян и сметен с верхних палуб.

  Драка переместилась на батарейные палубы и в трюмы, но самое главное уже было сделано - дух противника был сломлен.

  ...Где-то в глубине корабля еще слышался звон тесаков, и вопли убиваемых людей, а Ренки, вытирая шпагу платочком, уже вернулся на мостик "Счастливого". - Его раздирали весьма двоякие чувства - с одной стороны - упоительного восторга жестокой резни, он так и не испытал. Ему фактически не дали поучаствовать в битве... Одна единственная схватка, с каким-то доходягой, это даже не смешно.

  Но с другой стороны - все эти месяцы работы по созданию нового войска - явно не прошли даром! Его егеря просто смели вражеский экипаж с палуб, почище чем картечный залп!

  - Капитан! Шлюп у трапа по левому борту. Офицер просит разрешения подняться на палубу.

   Ренки выглянул за борт. Действительно, пока он пытался геройствовать на вражеском судне, к ним подошел небольшой шлюп под тооредаанским флагом, с экипажем в форме тооредаанского военного флота.

  - Боцман! - Рявкнул Ренки. - Почетный караул к трапу. Приветствовать гостей!

  Боцман, уже так же вернувшийся с захваченного судна, и спешно наводивший порядок на своем корабле, выстроил десяток матросов возле трапа, и приветствовал поднявшегося офицера, отданием чести. - Все, в лучших традициях военного флота.

  Ренки хотел встретить гостей стоя на мостике, как то и подобает капитану. Но увидев кто поднялся на борт - поспешил ему на встречу.

  - Рад вас приветствовать на борту "Счастливого" второй лейтенант оу Нииндиг. - Поприветствовал он своего старого знакомого и наставника в морском деле.

  - Благодарю! У меня сообщение от адмирала оу Ниидша, для капитана оу Дарээка. - Отрапортовал ему тот, отдавая честь. - Адмирал благодарит вас за участие в битве, и особенно - хвалит за произведенный захват пытавшихся выйти из боя фрегатов. Велел передать, что считает произведенный маневр выполненным весьма своевременно, и безупречно.

  Однако - если вы намеренны и дальше участвовать в битве, он полагает уместным для вашей эскадры, перейти под его командование. В знак вашего согласия, вы должны спустить все флаги, кроме Королевского Знамени, и присоединиться к отряду легких фрегатов.

  - Хм... - Задумчиво ответил на это Ренки. - Ниигги, тут есть маленькая проблема. Боюсь, что могу с уверенностью отвечать только за шесть кораблей нашего с Готором флота. А вот как поведут себя остальные корабли... - сказать сложно.

  - Ничего страшного Ренки. - Улыбнулся в ответ Нииги Нииндиг, так же переходя на дружеский тон. - Старик, отдавая приказ, пробурчал себе под нос - "Может удастся призвать к порядку хоть парочку этих разбойников". - Шесть кораблей... Да еще и такого ранга как у тебя - это куда больше, чем он рассчитывает.

  - Кстати - как тебе мой "Счастливый"? - Едва не лопаясь от законного самодовольства, поинтересовался Ренки.

  - Эх... - Не без приятных для Ренки, ноток зависти в голосе, вздохнул Нииги. - Для того, кто лишь несколько лет назад попал в мичманский кубрик, не умея отличить сигнального фала* от якорной цепи - ты сделал небывалую карьеру! ...Впрочем - я был бы распоследней трюмной крысой, если бы не сказал - что это вполне заслуженный успех!

  (*В данном случае - фал, часть бегучего такелажа, с помощью которого поднимают сигнальные флажки).

  - Ну Нииги. - Поспешил Ренки вернуть комплимент. - В твои годы, быть вторым лейтенантом на флагмане флота... это тоже немало. Я ведь прав - ты офицер "Громовержца"?

  - Да! - Не без гордости заметил второй лейтенант оу Нииндиг. - У меня был выбор - получить под собственное командование шлюп или даже шхуну, или продолжать служить под началом адмирала. ...Не буду скрывать - это был весьма нелегкий выбор, - собственный мостик... это то о чем мечтает любой моряк. Но я все-таки решил продолжать учиться у нашего Старика. Тогда, возможно, когда-нибудь я перейду с него на мостик собственного фрегата. ...Еще больше чем у тебя! - Не смог он удержаться от небольшого подкола.

  - Буду только рад! - Усмехнулся в ответ Ренки. - А то, если хочешь - переходи под мое начало, и я уже завтра поставлю тебя командовать вот этим вот фрегатом. - Указал он на стоящий рядом захваченный кредонский фрегат, на котором уже стихли звуки схватки, зато слышались некие приглушенные звуки и возгласы... обычно сопровождающие легкую мародерку.

  - Ох... Не искушай меня... - Словно за стенку, спрятался за выставленные ладони Нииги. - Впрочем - я уже выбрал свой путь, и он связан только с королевским флотом.

  Кстати! - Твои трофеи! - Адмирал сказал, что на судах конвоя, есть призовые команды. Ты можешь забрать весь свой экипаж обратно, думаю в предстоящей битве, тебе еще понадобятся все твои люди. И конечно же - можно даже не сомневаться - что ваша добыча не уплывет в чужие руки. Адмирал дает свое слово!

  ...А еще... - Нииги немного замялся. - Он просит благородного оу Готора Готора, перейти на его корабль...Я понимаю, что вы с ним друзья, и всегда дрались бок о бок. Но адмирал считает, что его присутствие там, может быть полезно для всего флота.

  - Я передам ему просьбу адмирала. - Сказал Ренки, хотя холодок и пробежал по его сердцу. - Действительно, он намного уверенней чувствовал себя в бою, зная что товарищ находится где-то рядом.

  - Хорошо. - Официально кивнул лейтенант оу Нииндиг, вновь переходя на официальный тон. - Вон идет эскадра легких фрегатов. Полагаю капитан, вам стоит занять место в конце колонны. А мне, сударь, пора возвращаться к своим обязанностям. ...Удачи вам в предстоящем бою!

  - И вам, второй лейтенант, удачи. - Да здравствует король!

  А громада кредонского флота, приближалась стремительно и неумолимо. Оба флота шли навстречу друг другу, и тут уже было не до особых маневров и хитрых тактик - кажется - для этого просто не было достаточно места, настолько много больших кораблей сошлось у Ворот в Срединное море.

  Наибольшую опасность, для флота Тооредаана, конечно же представляли четыре огромных линейных корабля кредонцев. Каждый - нес на себе где-то от девяти десятков, до ста сорока пушек, а толщина бортов* сделанных из прочного дуба, должна была быть такова, что даже средних размеров ядра, отскакивали бы от нее, словно мелкие камушки от железной плиты.

  (*Толщина бортов линейных кораблей была в среднем от 80 см до метра).

  Но и другие корабли флота, представляли из себя немалую опасность. Взять хотя бы те шесть галеонов. Пусть и несколько устаревших, но еще весьма грозных, и способных огрызаться на врага огнем семидесяти-восьмидесяти пушек.

  Да и тяжелые фрегаты - составлявшие наибольшую часть флота, не слишком от них отставали, имея на своих палубах от пятидесяти и больше пушек - это был очень грозный враг, кажущийся столь уверенным в себе и непобедимым, что это вселяло робость в сердца даже самых смелых противников.

  Флот Тооредаана был заметно меньше. В первую очередь - количеством кораблей первого ранга - наиболее грозных и неприступных "морских крепостей", выигрывавших не просто по количество пушек, но и по их качеству. Те орудия, что они могли нести на своих самых нижних деках, подчас могли соперничать в мощи с настоящими крепостными орудиями.

  Но и по части более легких фрегатов - кредонский флот заметно превосходил соперника. Так на что же надеялся адмирал оу Ниидшаа, ведя свои корабли в бой?

  Задумывались ли об этом кредонский адмирал и капитаны кораблей его флота, или просто - наслаждались своим превосходством? - Увы, это было неизвестно. Однако - тактику кредонцы выбрали вполне стандартную, выстроившись в классическую линия для мощного артиллерийского противостояния. Несмотря на кажущуюся монолитность -кредонский флот так же поделился на три отряда. - Наиболее мощные линейные корабли расположились по краям линии, готовые охватить вражеский фланги, а шесть галеонов - заняли центр. Тяжелые фрегаты встали между этими главными центрами противостояния, а более легкие корабли, от которых в серьезном линейном бою все равно не будет никакого толку - ушли за линию, дожидаясь своего времени, когда можно будет перехватывать и брать на абордаж поврежденные корабли противника.

  ...Увы, но "Счастливый" и его капитан оу Дарээка, сейчас выступали в роли простых работяг войны, воюющих в строю. Так что замыслы командиров, оставались для Ренки тайной, и ему оставалось лишь выполнять приказы.

  Потому-то и о смысле перестроения, который произвел тооредаанский флот, он мог только догадываться.

   Они так и продолжали двигаться двумя походными колоннами точно на восток, словно бы не замечая перегородившего им дорогу кредонского флота, подобно двум огромным стрелам, направленным в центр вражеской линии. Вот только место флагмана каждой из колонн, занял матерый ветеран, отслуживший Тооредану уже не один десяток лет, и считавшихся устаревшими еще во время участия в битве при мысе Куаа. Хотя и там, они смогли изрядно отличиться...В основном тем - что смогли выжить.

  Это были довольно древние посудины, строившиеся во времена, когда кораблестроение еще отличалось изрядной архаичностью. Широкобокие, с высокими надстройками на корме и носу... Не слишком-то быстрые, и несмотря на большое водоизмещение, несшие не так много пушек. Зато крепкие! - Утопить такую лоханку - было весьма непростой задачей. ...В нынешние времена, они могли противостоять кредонским кораблям, только в качестве щита, на роль которого адмирал оу Ниидшаа, их видимо и выдвинул.

  ...Но вот как объяснить, покинувших свои места далеко в тылу два роя мелких корабликов, занявших свои места по флангам? - Брандеры? Но Ренки прекрасно видел, что это лишь обычные, лишь немного переделанные торговые шхуны, ничего общего не имеющие со знаменитыми готоровскими "torpeda". - Недостаточно быстроходные, и слишком большие - идеальные мишени для вражеских пушек.

  ...Казалось сами боги пожелали поучаствовать в этой потехе, и при ясном небе, на котором в данный момент не наблюдалось ни единого облачка - разразилась жуткая гроза. Это кредонские галеоны дали первые залпы. Дистанция была еще достаточно большая, но ядра их орудий достигли целей, приведя корпуса и рангоут флагманов двух тооредаанских колонн, в изрядное расстройство. Правда пока никакого существенного урона тооредаанский флот не понес - колонны даже не сбавили скорости. Однако - можно было только догадываться, насколько убийственным будет для этих ветеранов второй продольный залп, произведенный уже почти в упор. Даже Ренки, побывавшему уже не в одном и сухопутном и морском сражении, становилось жутковато при одной мысли, что будет творится на палубах этих обреченных на смерть кораблей, когда по ним пройдет целый рой ядер с многопушечных кредонских галеонов.

  ...Уже впоследствии, стало известно, что на ветеранах было минимум команды, почти отсутствовали пушки, (лишь пяток, для представительства), а вот трюмы были как-то по особому подготовлены (очередной рецепт Готора, он называл это "germetichnye otseki"), а все носовые помещения - были плотно забиты грузом обыкновенных дров, принявших на себя большую часть ядер и картечи. И тем не менее... на этом, участие ветеранов в этой битве закончилось, как впрочем - и их земное, или лучше сказать - морское существование.

  Зато - с тех пор, в тооредаанском флоте, всегда находились корабли носящие то же имя, сохраняя преемственность беззаветной преданности королю, мужества и самопожертвования...

   Впрочем - все это было намного позже. А сейчас - немалый опыт адмирала оу Ниидшии, позволил ему начать разворот за несколько мгновений до вражеского залпа.

  Конечно, часть ядер досталась и его "Громовержцу" шедшему сразу за "щитом", но для такого большого корабля - это было как мушкетная пуля в спину киту. Зато он успел разминуться с погибающим ветераном, и войдя в промежуток между двумя галеонами, разрядить по ним сразу оба своих борта с дистанции картечного залпа. Почти половина пушек на нижнем деке "Громовержца" стреляли бомбами, и оттого - залп произвел поистине ужасающие разрушения. Сразу в нескольких местах вспыхнули пожары, на одном из галеонов упала фок-мачта, а ядра и картечь из обычных пушек выкосили команду. А место "Громовержца" уже занимал второй линейный корабль, и его огонь был не менее убийственным.

   Примерно той же тактики, придерживались и фрегаты той колонны, в которой шел и "Счастливый" капитана оу Дарээка. Только вот воевали они со стоящими в линии фрегатами кредонцев.

  К тому времени, когда подошла очередь отстреляться его кораблю... это уже скорее можно было сравнить с ударом милосердия. - Пусть на этих легких фрегатах и не было столько бомбических орудий как на тяжелых линейных, однако и огонь простых пушек столь изрядно прошелся по врагу, что это уже скорее были не корабли, а просто плавающие обломки таковых.

  Впрочем - это была лишь завязка боя и сдаваться кредонцы не собирались. Колонны пошли дальше, уходя за линию "нестроевых корабликов", ставя их как очередной щит, между собой и огнем вражеских пушек.

  За этой защитой, они смогли развернуть боевую линию. ...А дальше - началась классическая "огненная потеха". - Соревнование на скорость заряжания пушек, меткость канониров, выносливость артиллеристов, и прочность кораблей.

  Кредонцы имели в этой игре изрядный опыт, и считали себя непревзойденными чемпионами. Однако быстро выяснилось - что и тооредаанцы им ни в чем не уступают, а может даже в чем-то и превосходят. ...По крайней мере - после того как с "мелким флотом" было покончено, и большие кредонские корабли, куда чаще стали вываливаться из строя, охваченные пожарами, или вынужденные закрывать пушечные порты, которые начала заливать вода, так как из-за многочисленных пробоин, они погрузились слишком глубоко.

   А что же тем временем творилось на флангах, где у кредонцев стояли самые мощные суда? - А там - рои маленьких корабликов, совершали весьма странные эволюции вблизи вражеской колонны, вроде как и не приближаясь на дистанцию убойного выстрела, но и не отпуская своих жертв.

  Кажется - никакой особой опасности, эти крохи для линейных гигантов не представляли. Но у кредонцев еще свежи были воспоминания о разрушительных действиях тооредаанских брандеров. И они вполне законно опасались, что стоило хоть одному из этих ничтожных корытец подобраться вплотную к новенькому красавцу-гиганту и, - последствия будут самые ужасные. Так что - большие корабли кредонской линии, были вынуждены отбиваться от стаи москитов, не имея возможности оказать помощь своему центру.

  - Капитан. - Окликнул Ренки всевидящий шкипер Лоон. - На востоке, появились какие-то паруса.

  Ренки оглянулся и приставил к глазу подзорную трубу... Из-за находившегося в десятке верст пролива в Срединное море, выходил какой-то флот.

  - Ничего страшного... - Успокоил он встревоженного шкипера и остальную команду. - Это не кредонцы, это мооскаачи.

  -...Но разве... - Начал было шкипер.

  - Они с нами. - Громко объявил Ренки, стараясь перекричать пушечную канонаду, чтобы быть услышанным хотя бы своим ближайшим окружением. - Их появление было оговорено заранее, хотя я надеялся что они соизволят появиться несколько раньше. Впрочем - что еще ждать от этих хитрозадых недоимперцев?

   Следите за сигналами флагманов. Возможно, мы получим какие-то новые приказы.

  - На "Громовержце" поднят сигнал "Продолжать бой". - Отрапортовал шкипер, посмотрев в свою подзорную трубу на флагманский корабль, чьи высокие мачты едва проглядывались за клубами порохового дыма.

  - Тогда и продолжаем вести... Из-за дыма, кредонцам не видно что к нам идет подмога. Это станет для них очень неприятным сюрпризом! ...Как думаете шкипер Лоон, сколько им еще идти сюда?

  - Думаю - не менее часа. И то - если не отвлекутся на отлавливание мелких кредонцев, что успели улизнуть от наших ребят.

  - Значит - надо продержаться еще час! - Оптимистично заявил Ренки, и в этот же момент, одно из ядер с кредонского фрегата, срубило бизань-мачту "Счастливого", а второе - пронесшись буквально в нескольких пядях от его лица - разнесло в щепки штурвал, и покалечило рулевого.

  - Боцман. - Заорал шкипер Лоон. - Отправить плотника чинить руль, сам - собери людей и обруби ванты, не хватало еще чтобы эта мачта разворотила нам борта. У нас и так хватает в них дыр...

  К тому времени, когда к месту событий подошел флот Мооскаавской Сатрапии - оба воюющих флота уже пребывали в изрядно плачевном состоянии, но боевого духа не потеряли.

   Как таковых - классических линий уже не существовало. Многие корабли вышли из боя, чтобы завести пластыри и восстановить плавучесть. Многие - просто ушли на дно, или сгорели. А иные - лишенные возможности управлять своим движением - просто дрейфовали по милости ветров и течений.

  Наверное - если бы кто-то считал по очкам, то победа была бы присуждена тооредаанскому флоту. - Их враги пострадали куда больше. Но увы - в подобных "играх", победа по очкам, не предусмотрена. Кредонцы изначально были сильнее, и даже понеся немалые потери, все еще оставались грозной силой, и имели все шансы на победу.

  Пусть их центр фактически был уничтожен. Пусть многопушечные галионы либо пошли ко дну, либо догорали посреди океана. Но и их обидчикам - тоже изрядно досталось. Два линейных "тооредаанца", пребывали в весьма печальном состоянии, ибо сегодня только ленивый кредонец, не выцеливал столь достойную добычу. Треть пушек их правого - обращенного к противнику борта, была выбита. А рангоут изрядно покорежен, так что корабли едва-едва сохраняли какое-то управление, а уж про участие в погонях, не было и речи.

  А вот у Кредона, еще оставались целехонькими два линейных корабля. Еще один из пары занимавшей левый фланг, неудачно ввязался в дуэль с одним из новейших тооредаанским фрегатом, подпустив его слишком близко. И пусть его обидчик, сейчас качался невдалеке на волнах, без мачт, с разбитым рулем, и изрешеченными бортами. А остатки его команды, явно проигрывая борьбу за живучесть корабля, уже, по приказу третьего помощника - заместившего убитых старших офицеров - разбирали палубу, строя плот, ибо все шлюпки были уничтожены. Зато - шесть бомб, прорвавшихся сквозь толстые борта линейного корабля, устроили такой пожар, что уже через десяток минут после обмена залпами, кредонский многопушечный красавец, вскрылся в пламени взорвавшейся крюйт-камеры.

  А его сосед - так же попавший под обстрел бомбических орудий, еще мог огрызаться огнем половины своих пушек, но столь изрядно набирал воду, что его капитан больше думал о спасении своего корабля, нежели об уроне, который еще можно нанести противнику.

  - Сударь... - Даже в разгар такого сражения, шкипер Лоон, был уныло меланхоличен, однако не терял бдительности. - На "Громовержце" поднят сигнал - "Решительная атака".

  - Значит - идем на абордаж! - Весело заметил Ренки. В отличии от своего шкипера - он был весел, а его ноздри хищно раздувались в предчувствии очередной кровавой резни. - Продублируйте приказ... Что у нас с рулем, и какие паруса мы еще можем поднять?

  Руль оказался исправен. Почти. А паруса могла нести фок-мачта, да и на обрубленном посередине гроте смогли растянуть какие-то импровизированные паруса.

  - Лоон, голубчик. - Едва ли не взмолился Ренки, указывая на один из кредонских больших фрегатов, выглядевших еще относительно целым. - Постарайтесь подвести "Счастливого" вон к тому вон красавцу. А если еще сможете подойти к нему левым бортом, я... я даже не знаю что вам за это пообещать. - Потом сами придумаете себе награду!

  - Ветер не слишком-то подходящих для подобных маневров... - Пробурчал в ответ на это Лоон. - Однако - попытаться можно.

  - Всех целых артиллеристов, на левый борт! - Начал приказывать Ренки. - Заряжать картечью. Егерям - заряжать мушкеты и готовиться. Это будет славная драка!

  "Счастливый" сделал замысловатую петлю, неимоверными усилиями шкипера Лоона и подчинявшихся ему матросов, сумел развернуться к противнику левым, наименее поврежденным бортом, и дал картечный залп, получив в ответ еще пару ядер в, и без того уже изрубленные борта. Потом было сильное столкновение. Увы - управлялся "Счастливый" уже отнюдь не так хорошо, как всего лишь пару часов назад во время прошлого абордажа, и оттого мягкого касания борт о борт не получилось. - Удар был таков, что обшивка обоих судов явственно затрещала, а на палубах многие попадали с ног.

  И тем не менее - это не помешало обоим командам ринуться на встречу друг другу.

  Залп. Ответный залп. Попытка перескочить на вражеское судно и пойти в штыковую. Залп фальконетов с борта кредонца, выкосивший десяток солдат и матросов на палубе "Счастливого". Еще один одновременный залп почти в упор, в лицо друг другу...

   Ренки все это время находился на мостике, понимая что ему сейчас лезть в первые ряды штурмующих, просто неуместно. Он пытался было как-то руководить атакой со своего места - но его просто не слышали, да и солдаты и их офицеры, и без ценных указаний капитана, знали что им надо делать. Вот только упорное сопротивление врага, не позволяло в полной мере реализовать эти знания.

   В конце концов - Ренки не выдержал, бросился в свою каюту, и сорвал со стены любимый длинноствольный мушкет. Заряжал почти на бегу, насколько это возможно. Прицелился. Выстрел! Человек на капитанском мостике вражеского фрегата, отдававший какие-то приказы своим людям, схватился за бок, и начал заваливаться на палубу.

  Зарядить. Прицелиться. Выстрел - еще один кредонский офицер падает замертво. А чужая мушкетная пуля, с противным свистом проносится возле уха Ренки, и втыкается в палубу.

  Быстрый взгляд наверх - на марсе сидит стрелок. Но тратить на него заряд Ренки не стал. - Колоритный моряк, с головой повязанной цветастым платком, что взял на себя командование абордажниками, валится замертво, а его платок окрашивается в единый цвет - красный.

  ...Только после четвертого выстрела, не найдя больше более достойных мишеней - Ренки уделил свое внимание стрелку на марсе, уже дважды пытавшемуся застрелить его. И оба раза неудачно - Ренки еще помнил, как неудобно стрелять сверху вниз, а уж тем более - заряжать мушкет, сидя будто ворона на крохотной качающейся площадке. ...После очередного своего выстрела, он убедился, что и стрелять снизу вверх, стоя на качающейся палубе, тоже не очень-то удобно. - Это был его первый промах за день.

  Впрочем, - может повлияла стрельба Ренки, или абордажная команда "Счастливого" смогла усилить напор, но враг дрогнул, и первый ручеек штурмующих смог перетечь на чужую палубу, отвоевав для себя крохотный плацдарм.

  Просто так оставить этого Ренки не мог, и растолкав строй собственных солдат, тоже ринулся в бой.

  ...Снова это упоительное чувство, полного слияния, и даже подчинения собственной воли - воле своего оружия! Годы тренировок, бочки пролитого пота, все это концентрируется в нескольких минутах рукопашного боя. Движения точны и стремительны, голова пуста - но соображает мгновенно, а зрение, слух, и даже осязание - все подчиненно одной задаче - все видеть, все замечать, и успевать реагировать.

  Вот противник, - видно опытный вояка, его сабля так и мелькает перед глазами. А вот сбоку выстреливает жало штыка... Маленьких доворот корпуса - и штык проходит впритирку к телу, едва не порвав одежду... А вот противник на долю секунды раскрывается, приоткрывая проход острию шпаги. Укол. Шаг вперед, и снова укол. Отвести эфесом пику, и скользнув вперед, рубануть по руке ее держащей. Отбить в сторону древко, мешая очередному врагу добраться до себя, и на долю мгновения макнуть свое оружие во вражеское горло. Еще один выигранный шаг вперед. Пара десятков подобных шажков - и враг будет разбит.

  - Хорошая была драка... Что скажешь - Йоовик? - Ренки сделал еще глоток, и передал флягу своему старому сержанту.

  - Сдается мне ваша милость, что я становлюсь староват для таких забав. - Устало ответил тот, так же сделав несколько глотков, и передавая трофейную флягу с вином дальше. - Что-то жарковато сегодня было...

  - Когда старина, ты получишь свою часть призовых денежек за этого красавца... - Усмехнулся в ответ Ренки. - Молодость к тебе стразу вернется... - А потом подумал, и чуть ревниво добавил. - ...А помнишь, там, на проклятой Зарданской пустоши, когда мы двумя полками надрали задницу всей кредонской армии, и удирали к своим войскам... Неужто там было проще?

  - Там был сущий ад... - Заверил его сержант Йоовик. - Я тогда раз десять за день, всерьез успел с жизнью распрощаться. ...Но и тут... Потери ваша милость, весьма не маленькие. А я подозреваю, что вы на этом не остановитесь, и нас сегодня ждет еще одна такая драка... а может быть - и не одна!

   Йоовик был прав. - Сидеть на канатной бухте, посреди залитой кровью палубы, болтая со стариной Йоовиком в окружении других фааркоонских егерей, почтительно внимающих беседе двух ветеранов - было демонски приятно. Но бой еще не кончился. Еще вовсю гремели залпы пушек, носились ядра над морем, с грохотом сталкивались корабли, и волны абордажных атак наваливались друг на друга. - Долг обязывал встать, и вести свой корабль снова в бой.

  - ...Да... былые времена... - Услышал Ренки голос сержанта. - Только слыхал я, будто наш Шестой гренадерский, уже не тот... После того как полковник и лейтенант Бид, пошли наверх - порядки там сильно изменились, да и былых ветеранов, там почти не осталось. Прошу покорно простить, ваша милость, но и вашу знаменитую компанию я что-то давненько не видал в одном строю. Как там они поживают, позвольте узнать, не сочтите за дерзость?

  - Хм... Надо будет как-нибудь пригласить тебя в Замок... - Улыбнувшись ответил на это Ренки, мельком оглядев почтительно вытянувшиеся физиономии новичков, удивленных такой дружеской беседой между простым сержантом и своим командиром. Впрочем, сегодня Ренки лишний раз подтвердил свою репутацию великого героя, так что это нисколько не могло умалить его авторитет. - ...А что - присвою тебе третьего лейтенанта и... Чего - не хочешь? - Ну ладно. Однако - все равно, как-нибудь позову тебя отобедать в нашей компании... как в былые времена. Еще не забыл?

  ...Ну... - про Доода, думаю ты и сам знаешь, вы ведь приятели. Дроут с Таагаем сейчас за Фааркооном присматривают... Чтобы не утащил кто в наше отсутствие. Киншаа - остался на Литруге. В форте нам нужен человек, которому можно верить безоговорочно. А Гаарз... Гаарз в нашей столице... присматривает кое-зачем. Все они рвались в битву, но... - кому-то надо и обоз охранять. Верно?

  - Вам виднее, ваша милость... - Согласно кивнул Йоовик.

  - Ну раз так. То моей милости видно, что пора поднимать задницы, и устроить кредонцам еще одну нахлобучку... Кстати - генерал оу Дезгоот, и майор Бид, сейчас тоже где-то здесь, наверняка дерутся на одном из этих кораблей. Так что - да не посрамим память Шестого гренадерского, перед ними!

  Шкипер Лоон. Мы еще способы пройти версту-другую? - Тогда почему бы нам не двинуться дальше, и не найти себе подходящую добычу... Грохот пушек на севере, внушает определенные надежды.

  Какое-то время они плыли, не встречая достойного врага. Кредонские суда, мимо которых они проплывали, либо находились в слишком плачевном состоянии чтобы брать их на абордаж, либо там уже шла драка, лезть в которую постороннему не имело смысла. А на парочке, на мачтах уже сияли тооредаанские флаги, в знак еще одной славной победы.

  Но по мере приближения к флангам, где противостояние было еще весьма сильно, обстановка менялась. ...В последствии Ренки и сам не смог бы сказать, что подвигло его тогда вмешаться, направив свой корабль именно к этому участку противостояния. - Вероятнее всего - достаточно необычное скопление кораблей, повествующее о том что битва здесь приняла особенно ожесточенный характер.

  Да уж - о подобных моментах, даже в рапортах о самый крупных сражениях упоминают особо. - Целых пять кораблей образовали своеобразную связку. Три кредонца, мооскаавский корабль непонятного ранга, и тооредаанский фрегат. Этакое многослойное лакомство, какого-то ненасытного бога войны! Ренки даже забрался на оставшуюся целой фок-мачту, чтобы прояснить для себя диспозицию и расположение разных сил. ...Удалось ему это не очень хорошо.

  - Там у них тоже - все слоями! - Прокомментировал он своим офицерам, спустившись вниз. - Кредонские мундиры, вперемешку с нашими. А мооскаачи кажется - вообще без формы, кто во что горазд.

  По краям этого бутерброда - кредонцы. И кажется им удалось оттеснить наших и мооскаачей куда-то к центру. Так что шкипер, можете подвести нас к любому подходящему с вашей точки зрения борту. Пробивать дорогу картечью, на этот раз не будем - большой риск задеть своих. А дальше - как обычно - захватываем мостик и бак, чистим деки и трюмы, и идем дальше. Уверен - это будет славная битва!

  Возможно кредонцы и успели вовремя заметить появившегося из клубов дыма нового игрока, но вот соответственно прореагировать - уже не успевали. Их мушкеты были давно разряжены, а большинство экипажа столь плотно увязло в противостоянии, что просто не имели физической возможности повернуться к своим нынешним противникам спиной, чтобы встретить новых. Так что - поначалу команде Ренки сопутствовала удача. Они смогли без всяких потерь высадиться на вражескую палубу, занять капитанский мостик, и оттуда, мушкетными залпами, расчистить палубу от остатков вражеской команды.

  Увы, но к их следующему шагу, враг уже был готов, и их попытка перейти на второй корабль, встретила решительный отпор.

  ...Ренки в это время опять находился на мостике захваченного фрегата. Лезть в первые ряды во время такого противостояния... - собственные солдаты его бы туда не пустили. - Нет смысла. Так что возможность оглядеться с определенной высоты, у него была... Корабли стояли соприкоснувшись левыми бортами, и Ренки заметил, что напротив него, на баке корабля, все еще идет какое-то сопротивление. Судя по всему - горстка мооскаачей, все еще пыталась отбиваться, едва ли не вытесненная на самый бушприт.

  ...А еще он заметил канат. Канат, свисающий с наклонившейся мачты чужого корабля, и застывший в полусажени от перил мостика на котором он стоял. Однажды, Ренки уже воспользовался почти таким же канатом.

  - Взвод... Стоп. ...Матросы, ко мне! - Рявкнул он во всю глотку. - Оружие - сабли, пистолеты. За мной!

  Ударом ноги сломав остатки перил на мостике, он разбежался, прыгнул, и ухватившись за канат, перелетел на вражеское судно. Выстрел из пистолета, снес ближайшего противника, а дальше - привычные шпага и кинжал.

  Драка была жаркой, но и мооскаачи, видя что к ним пришла подмога, видимо удвоили усилия, и вскоре смогли очистить достаточно большое пространство, на которое немедленно, уже не только по канату но и по перекинутой доске, начали пребывать тооредаанские моряки, и немедленно бросаться в бой.

  - Ого!!! - Воскликнул Ренки, когда решил, воспользовавшись передышкой, пообщаться с предводителем союзников, и внезапно увидел перед собой знакомое лицо. Усталое, покрытое толстой маской из порохового нагара и пота, но тем не менее - легко узнаваемое. - Не удивительно, что эти кредонцы так и не смогли полностью захватить ваше судно... Однако, маэстро Лии, разве в нашу прошлую встречу, вы не говорили, будто решили оставить подвиги и приключения молодым?

  - Что ж, сударь. Ваша ирония вполне уместна. - Усмехнулся в ответ старый вояка, пожимая протянутую руку Ренки. - Не усидел старый бодливый козел в теплом хлеву! Когда эти паршивцы - мои студенты, возгорелись жаждой подвигов и записались в абордажную команду свободного капера, - старый Гуус Лии, не смог противостоять соблазну. ...О чем, впрочем, нисколько не жалею. Ибо... посмотрите вокруг! - Я бы проклял сам себя, если бы упустил возможность поучаствовать в подобной битве. ...А уж встреча с вами... Лет сто назад, это стало бы темой для хорошей баллады.

  - Ну, я знаю кое-кого, кто за пару десятков звонких монет, и сейчас напишет балладу на любую тему. - Весело улыбаясь Ренки. - Или может - среди ваших учеников есть кто-то с факультета стихосложения?

  - Может и есть, но я не доверил бы им столь важное дело, как воспевание своих подвигов. Нынешняя молодежь, кажется полностью утратила способность преклоняться перед былыми авторитетами. ...Кстати - парочка из этих шалопаев, ваши хорошие знакомые. Будем надеяться что они еще живы! ...Однако сударь, что вы полагаете делать дальше?

  - Думаю, будет уместным продемонстрировать вам выучку фааркоонских егерей и матросов. Впрочем - вы уже можете воочию наблюдать за ними... Согласитесь - мои парни умеют драться!

  - И весьма неплохо. Однако - думаю и нам стоит к ним присоединиться!

  Две знаменитейшие шпаги, вышли вперед, на острие клина теснящего кредонских моряков. Чтобы остановить их напор, наверное понадобился бы заряд картечи в упор, но у защищавшихся даже пистолеты были разряжены в результате долгой битвы.

  А вдохновленные тооредаанцы и мооскаачи, с восторгом восклицающие имена знаменитых героев, (оу Ренки Дарээка, с некоторых пор считался в Мооскаа фигурой легендарной), лишь удвоили свой напор, и с видимой легкостью опрокинули вражеские заслоны. Еще несколько минут - и мооскаавкий капер был полностью освобожден от захватчиков. ...Но и это еще не было концом битвы. Впереди были еще три корабля, три залитые кровью палубы, каждый шаг по которым должен был сопровождаться чьей-то смертью. Холодная убийственная сталь, и смертоносный свинец. - Все то, что так любят воспевать поэты, наблюдая драку со стороны.

  Глава 3

  И вот - наступил тот самый момент. Когда поток боевой ярости уходит, и на его месте появляются жуткая усталость и боль.

  Болят мелкие раны и синяки, болят натруженные мышцы, и даже кажется - кости под ними, волосы и ногти... А невыносимая усталость, свинцовой рубашкой гнет тебя к земле, и скручивает мышцы судорогами, от которых хочется скулить и биться головой о палубу.

  Но все это - знаки большой Удачи! Ибо вокруг лежат тела тех, чьи раны гораздо серьезней, а боль - в десятки раз мучительней. Или - что еще хуже, - те кто уже ничего не чувствует, и не почувствует никогда.

  И как бы тебе не было тяжело, как бы не была мучительна сама мысль - подняться и начать двигаться - твой долг соРатника - встать, и оказать помощь тому кто в ней нуждается.

   И уж тем более громок зов этого долга для того, кто называет себя Вождем!

  ...Да... Когда угар битвы проходит... Едва восторг от осознания собственной победы, и того факта что ты еще жив, утихает, наступает тот страшный момент, когда приходит время подсчитать цену этой победы. - Сосчитать убитых, позаботиться о раненных и..., это самое страшное - узнать судьбу своих друзей и товарищей. Кто из тех, с кем всего несколько часов назад ты дружески общался - сумел пережить битву, а кто - навсегда ушел из твоей жизни, оставшись только в воспоминаниях.

  - Я оу Ренки Дарээка! - Взобравшись на мостик, громко, насколько хватало сил в обожженных порохом глотке и легких, заявил Ренки. - Военный Вождь Берега, полковник фааркоонский егерей, капитан фрегата "Счастливый". Временно беру командование всеми солдатами Тооредаана и мооскаавскими каперами, на себя... Кто-нибудь желает это оспорить? Нет. Тогда... Те кто еще могут шевелиться - встать. Если вы считаете что остались целы, а ваши раны - лишь ничтожные царапины, найдите своих сержантов и оставайтесь возле них. Если полагаете свою рану достаточно серьезной - пройдите вон туда. На борту "Счастливого" есть довольно хороший лекарь. Если тут еще есть те, кто владеет лекарским искусством - временно идете в его подчинение. ...И мне плевать, кто в каком университете учился, кто старше, а кто младше. - Сейчас вами будет командовать мой человек. Он так же будет вправе взять себе в помощь любого, не носящего офицерского чина. ...Наш долг - позаботиться о раненных, так что - слушаемся лекаря.

  Офицерам - подойти ко мне.

  Сержанты и мичманы. - Собрать свои капральства. Дополнить их людьми оставшимися без командиров. Солдаты - сортируют раненых. Моряки - позаботьтесь о кораблях, чтобы нам не пришлось барахтаться в воде.

   После того как каждый раненный будет осмотрен - тела героев... ибо все кто сегодня погиб в этом сражении - без сомнения герои, мы предадим волнам!

  Мы славно дрались сегодня. Так сделаем свою победу более полной, сумев спасти как можно больше людей, и сохранить трофеи!

  Ренки оказался самым старшим среди выживших офицеров. Правда - был еще капитан корабля мооскаавских каперов, но он схлопотал в грудь две картечины из фальконета, так что сейчас ему было не до командования. - Лекари, как обычно они любят это делать в подобных случаях - спихнули ответственность за жизнь этого человека, на волю богов.

   Так что - весь груз заботы о немалом количестве солдат и моряков лег на его плечи.

  ...А еще важный момент - распределение добычи. Тут тоже было необходимо сразу прочертить некие границы, во избежание скандалов и новых драк. Ибо - кое-кто, добивая к примеру кредонских раненных - попутно не забывал и обшаривать их карманы. Да и "свои" раненные и убитые, подчас тоже не могли избежать подобной участи.

  - Маэстро Лии... - Обратился Ренки к своему недавнему напарнику по решительной атаке на врага. - Поскольку кредонцы так и не смогли выбить вас с вашего корабля - Он не может считаться нашей добычей. Полагаю вам стоит отрядить человек пять, которые проследят за сохранностью казны и груза. ...Да и за корабельным имуществом стоит присмотреть - хорошему боцману только дай волю - он невзначай умыкнет с чужого корабля не только канатные бухты, но и якоря с мачтами. Так же - хотя мне и не пристало советовать столь опытному воину как вы, однако - настоятельно рекомендую осмотреть нижние палубы и трюмы, на предмет возгораний. День сегодня был жарким, стреляли много, одна искра и... Будет обидно, выиграв такой бой, купаться в морской воде из-за собственной небрежности.

  ...Вам лейтенант... оу Вогшаа? - Так вот, вам лейтенант оу Вогшаа, стоит сделать тоже самое в отношении королевского фрегата, на котором вы служите, и остальных захваченных кораблей. Можете взять под свою руку человек пятнадцать-двадцать. - Лучше моряков, они имеют больше опыта в подобных делах.

  А вам второй лейтенант... - Обратился он к довольно пожилому офицеру в форме морского пехотинца. - ..оу Ригнии? ...Вы так же берете под свое командование дюжину морских пехотинцев, и следите за порядком. Любые драки и скандалы - необходимо пресекать быстро и безжалостно. Но на мелкую мародерку - стоит прикрыть глаза, ребята заслужили немножко набить свой карман, а покойникам Там, монеты уже не понадобятся.

  Так и пошло - надо было распределить людей и поставить ответственных за ремонт кораблей, заботу о раненных, очистку палуб от трупов, и даже - наряд на кухню, ибо и сам Ренки и его люди, не ели с самого раннего утра, а солнце этого бесконечного дня, уже давно перевалило за зенит, и в сохранивших свою целостность животах, уже изрядно бурчало. В общем - множество важных дел и необходимых мелочей, которые надо держать в голове, чтобы успешно подвести итоги победы.

  И лишь в конце, Ренки заговорил о добыче.

  - У нас - три кредонских фрегата. И три команды, которые могут претендовать на добычу. Да-да, судари. - Усмехнувшись обратился он к тооредаанским офицерам. - Формально - я, хоть и служу нашему королю... - Ренки как бы невзначай дотронулся до своего погона, полного знаками доблести и заслуг перед королем. - Однако тем не менее, являюсь в какой-то мере суверенным правителем, а мои люди - моей дружиной, которую я содержу на свои средства.

  И опять же - формально, строго соблюдая законы войны - я вправе претендовать не только на три кредонских корабля, но даже и на ваш, ибо вы так и не смогли удержать его, и кредонцы успели спустить королевский флаг, и поднять над ним свою поганую тряпку. ...Я не в коей мере не упрекаю вас - битва была действительно жаркой, противник имел существенный перевес сил, и, увы - ваши потери, говорят о том, что дрались вы достойно. ...И естественно - я не стану претендовать на сам фрегат. ...Пусть формально я и суверенный правитель, однако, все-таки служу нашему королю!

  Но говорю я вам все это только для того, чтобы заранее пресечь все споры из-за добычи. Ее буду распределять я, и несогласные с этим могут подавиться своим недовольством.

  Впрочем, скажу заранее - я планирую выделить хорошую долю нашим мооскаавским союзникам, ибо они действительно заслужили ее. А остальное - Один фрегат захватила только моя команда. Судьбу двух других - предоставим решать адмиралу. И на этом все.

  А теперь - за работу!

  Только спустя пару часов, на шестерке сбитых в единую связку кораблей был наведен какой-то порядок, и они смогли расцепиться. Впрочем - из-за больших потерь, моряков на все суда явно не хватало, так что только один пленный кредонец двигался под собственными парусами, а два других, пришлось брать на буксир.

  За время битвы - их заметно снесло на юго-восток, так что путь к основным силам тооредаанского флота, так же занял какое-то время. И двигаясь по местам где шли бои. победители смогли воочию оценить, какой же дорогой ценой, досталась им эта победа.

  Это было жуткое зрелище. Даже постоянный западный ветер, не мог полностью убрать клубы дыма, расстилающиеся над водой. Потому что, многие корабли, подвергшиеся ударам бомбических орудий, все еще продолжали гореть. От иных - остались только верхушки мачт, едва выглядывающие из воды. Один корабль встретившийся им на пути- перевернулся, и плавал кверху брюхом - подобно какому-то огромному неведомому морскому чудовищу. Третьи - были подобны кораблям-призракам. - Молча и одиноко плыли они по волнам, а их палубы были завалены трупами.

  Но на иных - еще кипела жизнь. Кое-где, даже кажется продолжали сражаться. А может - уже начали делить добычу. Далеко на севере, еще слышались редкие пушечные залпы, но было абсолютно непонятно кто и в кого там стреляет.

  - Два румба на запад, вижу "Громовержца". - Штурман Лоон, как всегда оказался самым внимательным.

  Несмотря на меланхолический нрав, в прошлой рукопашной, он показал себя весьма умелым бойцом, но сейчас - восседал на мостике на специально принесенным для него из каюты стуле, ибо бедро его было проколото пикой, и замотанно бинтами, а сам он только-только сумел сбежать из рук лекарей, уверяя их, что занимаясь своими прямыми обязанностями, сможет поправиться гораздо быстрее.

  - Правьте туда. - Просто сказал Ренки, не усложняя себе жизнь морской терминологией, коей так любил блистать еще совсем недавно.

  ...Хм... похоже ему тоже изрядно досталось! - Сказал он, внимательно вглядевшись в силуэт большого линейного корабля.

  - Снесло бизань. - Подтвердил Лоон. - Бушприт и бак... словно кракен отгрыз. А уж дырок в бортах...

  Хм... кажется они подают нам какие-то сигналы... "Капитану "Счастливого" явиться к адмиралу". Боюсь сударь, это будет немного затруднительно. - Все наши шлюпки разбиты в щепки.

  - Тогда постарайтесь подойти как можно ближе. - Приказал Ренки, настороженно рассматривая в подзорную трубу приближающийся огромный корабль. - Признаться, я несколько беспокоюсь за судьбу оу Готора. ...Да и адмирал... - надеюсь с ним все в порядке.

   Они смогли подойти как можно ближе к израненному гиганту, и штурман Лоон, в жестяной рупор, объяснил суть их затруднений. Увы, но как оказалось - на "Громовержце", положение со шлюпками было точно таким же.

  Как ни странно - но помощь пришла с борта мооскаавского капера. Оттуда спустили какой-то крохотный ялик, всего с парой гребцов и рулевым. На этой то скорлупке, Ренки и смог добраться до флагмана.

  ...Как выяснилось - обязанности рулевого на ялике, взял на себя маэстро Лии, который и взошел вместе с вызванным капитаном, на борт "Громовержца". Что было весьма разумно, ибо сейчас именно он, фактически и командовал мооскаавским кораблем.

  ...К большому облегчению Ренки, - первым кого он увидел поднявшись по трапу - был Готор. С забинтованной головой и рукой на перевязи, но живой, стоящий на своих ногах, и даже с вполне довольной улыбкой на закопченой физиономии. Но строгий морской этикет, в данном случае не потворствовал проявлению дружеских чувств, так что Ренки, лишь подмигнув приятелю, немедленно отправился рапортовать адмиралу о своем прибытии, и о том что успел свершить за сегодня.

  - Вижу, мой мальчик... - Выслушав доклад, и сразу переходя на дружеский тон, заметил оу Ниидшаа. ...Он тоже сидел расположился в вынесенном на мостик кресле, вот только бинты были плотно намотаны поперек его груди. - ...Что вы сегодня потрудились на славу. Три фрегата ведете за собой, еще один - болтается где-то в море, а один - захвачен утром. Да еще и смогли спасти честь тооредаанского флота, не допустив захват врагами нашего корабля, а также - корабля союзников. ...Весьма изрядно. В рапорте об этом сражении, я особо выделю ваш вклад в наш успех. ...В конце концов - в этой битве, вы первые сделали залп по врагу. И вполне достойно смогли завершить ее громкой победой! ...Хм... А кто ваш спутник, что так оживленно болтает с оу Готором, мне кажется я где-то видел это лицо, но вот никак не могу вспомнить?

  - О-о!!! Сударь. - Это маэстро Гуус Лии. - Тот самый!!! Командир абордажной команды мооскаавского каперского корабля "Барракуда", ...и наш с Готором хороший друг еще по приключениям в столице былой Империи. Вы вполне могли видеть его портреты, а может быть - встречали в каком-нибудь иностранном порту.

  - ...Нет, не встречал. - Немного подумав, ответил адмирал. - Однако, буду рад если вы нас представите друг другу. Не так часто удается познакомиться с легендой! Заодно и Готора тащите сюда. Я же вижу, что вам не терпится обсудить с ним свои подвиги. ...Он сегодня тоже проявил себя с лучшей стороны!

  Общение с адмиралом, надолго не затянулось. - Оу Ниидшаа был не в том состоянии, да и дел у него еще хватало.

  ...Собственно - одним из этих дел, он и загрузил Ренки, лейтенанта оу Вогшаа, и оу Нигги Нииндига, которого назначил временно исполнять обязанности капитана фрегата. ...Того самого, что Ренки взял на абордаж, и привел с собой. Им надлежало плыть в разные стороны, собирать своих, а заодно - и разведать чужих.

  ...Как бы не хотелось - но разгромить весь флот Кредона, конечно же не удалось. Несколько кораблей смогли вырваться из ловушки, и учитывая что каждый из них был довольно мощной боевой единицей - можно было ждать всяческого подвоха. - Например - кредонцы могли перехватывать тооредаанские корабли, чьи экипажи были сильно обескровлены в предыдущих битвах, и либо захватить, либо - пустить на дно.

  Может быть - это и была излишняя предосторожность, ибо кредонцам тоже досталось преизрядно, но... - как своеобразно выразился Готор - "Лучше перебдить, чем недобдить".

  ...Ну а Ренки с Готором, помимо всего остального, надо было еще и узнать участь своих пиратов. Потому, первым делом они отправились к тому месту, с которого сегодня и началась битва. - К южному проходу в пролив. Тому самому, через мели которого, пытались прорваться мелкосидящие пиратские посудины.

  Путь туда, поиски... - Все это заняло время до самого вечера. А результат...

  Тут тоже состоялся своеобразный бой, при виде которого, у окружающих древних скал и мелей, наверное появилось чувство своеобразного дежа-вю, ибо давно уже никто не выводил в море целые флота из лодок и небольших шхун без серьезных пушек на борту.

  И тем не менее - эти крохотные скорлупки, тоже смогли устроить настоящую битву. Кто-то палил из фальконетов и пушчёнок, ядрами размером с крупный орех. Кто-то - стрелял во врага из ружей и пистолетов. Ну а кто-то, не тратя время на порох, (которого возможно и не было), сразу шел биться в абордажном бою, грудь в грудь.

  Кто победил - сказать было сложно. - Часть пиратских корабликов видимо сумели развернуться и удрать восвояси. Наверное с десяток пиратских лодок, достигли желанного результата, прорвавшись в Срединное море. ...Вот только их капитаны, не очень-то хорошо понимали, что им делать дальше. Остальные же - были по большей части побиты, ибо противостояли им все-таки профессиональные военные моряки одного из лучших флотов в мире. Да и вооружение кредонских "скорлупок" было не в пример лучше пиратского.

  И к моменту прибытия "Счастливого", примерно две дюжины этих "победителей", гордо стояли посреди пролива, изображая из себя этакую непреодолимую пограничную заставу. Они хоть и не могли не слышать гула сражения, однако видимо еще не знали, какая катастрофа обрушилась на их "старших товарищей". При виде подходящего фрегата знакомой постройки, они было встрепенулись, и даже вывесили какие-то флажки на мачтах, но разглядев тооредаанский флаг - предпочли спастись бегством, ибо даже двадцать этих мелких посудин, едва ли могли противостоять в бою, пусть и изрядно побитому, но фрегату. Преследовать их, "Счастливый" естественно не стал. - Он был не в том состоянии чтобы участвовать в гонках, да и иных дел хватало.

  Да, увы... но даже спасательные работы, которыми вынуждены были занять моряки со "Счастливого", были сопряжены с немалыми трудностями. В первую очередь - конечно из-за отсутствия шлюпок.

  А спасать - было кого. С разбитых корабликов, островков, а то и просто - отмелей, люди капитана оу Дарээка, сняли примерно полсотни человек. ...И это было весьма ценным приобретением, ибо опытные моряки сейчас, были необыкновенно нужны. А те кто сумел выжить после такого боя и крушения собственных суденышек - как правило были достаточно опытными моряками и дружили с морем, ибо это был их дом.

  Ночь пришлось провести там же, спустив оба якоря, чтобы не вынесло течением на мель. Спали посменно, стараясь как можно быстрее привести "Счастливого" в порядок. Заделали большинство наиболее опасных пробоин. Заменили сбитую бизань, и немного нарастили грот-мачту, что позволило существенно добавить парусов, а значит и скорости.

  Но тем не менее - диагноз, который вынес консилиум из шкипера, боцмана, и судового плотника - был предельно суров. - Немедленный ремонт, иначе даже достаточно средненький шторм, без особого труда доделает работу, которую так и не сумели выполнить кредонские канониры, и отправит побитый фрегат на дно.

   Так что утром - похоронив тех кто умер этой ночью от ран, (почти два десятка человек), и дождавшись подхода еще шести мелких пиратских судов, четыре из который вернулись из Срединного моря, а два - попытались прорваться туда на рассвете. - Ренки направил свой корабль к северному проливу, где, как он знал, адмирал оу Ниидшаа, заранее назначил рандеву своим кораблям, в случае победы.

  ...Там их ждали довольно приятные новости. - Из пяти фааркоонских кораблей, что пошли с ним в этот бой - уцелело четыре. Избитые, с обломанными мачтами, и выбитой командой - но все еще держащиеся на плаву. Литругские пираты, были представлены всего двумя кораблями. А об участи остальных - пока можно было только догадываться. - Были ли они пущены на дно, захвачены кредонцами, или просто сбежали с поля боя - может быть, когда каждый капитан участвовавший в сражении составит свой отчет - некоторые подробности и удастся прояснить, а пока - все это было покрытом мраком неизвестности.

  Примерно еще неделю, три объединенных флота простояли, занимаясь ремонтом кораблей, и поджидая тех кто отстал или потерялся. Впрочем, за это время, два полка регулярной тооредаанской армии под командованием генерала оу Дезгоота, плывшие на не участвовавших в сражении транспортниках, и один полк мооскаачей, как бы невзначай, высадились на острове Аидаак, и других островах пролива.

  Нет, это ни в коем случае не было захватом. - Просто, надо было выбить небольшие кредонские гарнизоны, без всякого на то разрешения, поставленные на островах, и позаботиться, дабы республика не смогла повторить еще одной попытки оккупации свободных территорий.

  Увы, но при всем своем желании - участвовать в этой операции Ренки не мог, ибо ему хватало забот и со своей флотилией. А вот Готор - поучаствовал, правда больше в качестве инженера, дававшего рекомендации по постройке фортов и устройству пушечных батарей. ...Да-да. - Все было очень серьезно, ибо опасность со стороны Кредона была весьма серьезной. А то - что часть пушек смотрит не на море, а вглубь острова... - Кредонцы весьма коварный народ, и ждать от них можно любой подлости.

  А Ренки, вместо подвигов, все это время бился за добычу. Как оказалось - пираты взяли ее немало, и недовольство, вызванное этим фактом среди тооредаанских моряков, тоже было весьма немаленьким.

  Обвинения в том, что пока они бились - пираты хватали их добычу, так и сыпались подобно граду, и нельзя сказать что все они были абсолютно необоснованными. Как впрочем и активные утверждения - что часть пиратских кораблей уже удрала прямо посреди боя в неизвестном направлении, прихватив с собой взятые на абордаж легкие кредонские корабли.

  Конечно - шхуны да шлюпы, были не бог весть какой добычей. Но в устах иных раздосадованных капитанов, они превращались чуть ли не во фрегаты, а то и линейные корабли, по самые верхушки мачт набитые золотом и драгоценными камнями.

  ...Да! - Как же сейчас Ренки не доставало готорова искусства торговаться. ...Он бы даже от помощи Одивии Ваксай, тоже весьма искусной в этом деле, не отказался. - Так допекли его претензии флотских капитанов.

  А ведь выиграть этот спор, в некотором роде, - было и вопросом чести. - Флотские не только пытались уменьшить его добычу - но и принизить честь победителя, намекая на то, что вклад пиратского флота в общую победу, был не так уж и велик.

  ...А оу Ниидшаа, который наверняка встал бы на сторону молодого капитана, (он ведь обещал!), - увы, находился на постельном режиме. Его раны оказались куда серьезнее, чем он полагал вначале. И Ренки, посчитал неуместным тревожить уважаемого адмирала по столь незначительному поводу.

   И тем не менее, - за время общения с Готором, Одивией, и иными записными прохиндеями, и благородный оу Дарээка, кое-чему научился.

  ...Например - сохранять спокойствие, не давая спровоцировать себя на необдуманные поступки - вроде того чтобы гордо отказаться вообще от любой добычи, бросив в лица противникам какие-нибудь очень благородные и пафосные, однако абсолютно неуместные слова. Это конечно же было бы очень красиво и достойно отдельной баллады, но его люди, едва ли смогли бы оценить подобный поступок, ибо, по большей части, предпочитая золото в кармане, Великой Славе, попадать в баллады были не расположены.

   А еще - он научился обращать аргументы противников, против них самих же.

  ...Они говорят - "Вы и так нахватали множество кораблей, да еще Такого ранга!". А ты им отвечаешь - "Значит и наш вклад в победу был весьма велик, иначе, как мы могли взять такую добычу, коли вы говорите что мы и не дрались почти?"

  В общем - битва за трофеи была серьезная, и на каком-то этапе, победами в ней, Ренки начал гордиться не меньше, чем победами над Кредоном.

   В результате - четыре фрегата были записаны только на счет его "Счастливого". А еще четыре, и полторы дюжины корабликов третьего и четвертого ранга - на счет его пиратского флота.

  ....Даже капитан Дгай, который не только не сбежал с поля боя, но и смог отличиться, захватив кредонский фрегат, шхуну и шлюп - считал все это великолепной добычей. ...Что впрочем, не мешало ему регулярно напоминать о великих сокровищах, которые только и ждут, когда некие благородные разбойники явятся их выкапывать.

  - Сначала надо довести то что мы уже имеем, до Фааркоона. - Твердо ответил ему Ренки, несколько уставший от всех этих намеков. - Что-то продать, что-то починить. Иначе - рискуем больше потерять, нежели приобрести...

  А пока - полагаю нам стоит позаботиться о командах. Насколько я знаю - у вас есть хорошие связи с моряками, что живут на этих островах. Нам надо нанять не менее сотни человек. ...Я даже не буду против, если выяснится что они чаще промышляют контрабандой и мелким грабежом, нежели честным трудом моряка. Но если кто-то из них вздумает меня предать... С вас, капитан Дгай, я спрошу, как с человека, который мне их отрекомендовал. Так что - будьте осмотрительны!

  И вот - путь через океан обратно, к ставшей уже родной гавани славного города Фааркоон. Да не просто так - а во главе целого флота. Одних только кораблей ранга фрегата, было целых тринадцать штук. А еще восемнадцать кораблей поменьше, да еще и мооскаавский капер, увязался за ними, ибо несмотря на изрядные потери - его экипаж так и не успел в полной мере насытиться приключениями, и жаждал присоединиться к флоту, плавающему под ставшим за последний год легендарным, стягом с изображением головы красного вепря.

   А дальше - встреча победителей, и всеобщее ликование. Грандиозные попойки, балы, и торжественные приемы. Вся эта ужасная круговерть, подчас не менее опасная чем сражение, по поводу которого она и устраивается. Ибо к окончанию иного светского мероприятия, количество павших в битве с кувшинами вина и армиями закусок, вполне могло сравниться с боевыми потерями. Но к счастью, большинство из "павших" все-таки оживало к утру, хотя видом и напоминало тех самых "zombi", сказания о которых, дошли до нашей эпохи из времен седой древности.

  ...Кстати - о седой древности! Хотя впрочем - это уже совсем другая история.

  Глава 4

  -...Такие вот дела! - Подвел итоги своего доклада Гаарз.

  - Значит - ничего нового? - Чисто для формальности, уточнил Ренки.

  - Ага... - Подтвердил Гаарз. - Тока тут эта... Профессор-то наш... Йоорг, который. Все Готора искал. Сначала какие-то записки ему присылал, а потом - даже пару раз и сам сюда приезжал. Ну да я ему объяснил, что дескать - трудиться наш Готор на благо короля, и отвлечься от своих дел, пока никак не может.

  - Надо будет его навестить... - Задумчиво сказал Ренки. - Пожалуй завтра. ...Хотя нет - завтра меня вызывают в Малый Дворец. И насколько там все затянется - можно только догадываться. ...Ты кстати - ничего об этом не знаешь? Ты ведь вроде как... Ну ладно... А вот послезавтра - пожалуй и правда надо будет обязательно навестить университет.

  Кстати - и гостей наших, пожалуй стоит туда пригласить. Возможно - им это тоже будет не безынтересно.

  В Малый Дворец, Ренки давно уже входил без всякого душевного трепета, страха или восторга. Пусть сам дворец был исторической реликвией, а сейчас в этом здании располагалась наводящая ужас на простого обывателя Тайная Стража, одно название которой заставляло обычного подданного спотыкаться и начинать говорить едва ли не шепотом. - Но он, давно уже тут был своим.

  Да и нужно ли чего-то опасаться человеку, с красной гвоздикой в петлице? - Он ведь не подвластен даже Тайной Страже. Хотя...

  ...Впрочем - когда Старший Цензор - едва ли не твой официальный покровитель, а ты чист душой и всеми своими помыслами верен королю - Малый Дворец испугать тебя не сможет.

  Так что благородный оу Дарээка, лишь кивнул привратнику-лакею при входе, не обращая внимания на других "лакеев" с выправкой матерых вояк, поднялся на третий этаж, и приветливо раскланялся с сидящим в приемной секретарем, вежливо кивнув дюжине толпящихся перед дверями кабинета всесильного оу Риишлее, посетителей.

  И секретарь - словно бы и не обращая внимания на присутствующих, несмотря на то, что там было несколько весьма важных персон, немедленно встал, доложил о прибытии гостя, и отступил в сторону, с поклоном освобождая тому дорогу в кабинет.

  -...Надеюсь, сударь, мы поняли друг друга? ...Тогда не смею вас задерживать!

  С этими словами оу Риишлее, окатив холодным предупреждающим взглядом сидевшего перед ним посетителя, жестом выпроводил его из кабинета и радостно улыбнулся входящему Ренки.

  - Приятно видеть вас, мой мальчик целым и невредимым... - Начал говорить оу Риишлее, прежде чем дверь в его кабинет успела закрыться. - ...Героем и победителем, вновь овеявшим себя великой славой!

   "Мальчик" спиной почувствовал несколько прожигающих взглядов из приемной, и зная что великий Жрец ничего не делает просто так, немного вопросительно выгнул бровь.

  - Хм... Не обращайте внимания. - Соизволил усмехнуться, и даже подмигнуть оу Риишлее, когда дверь кабинета плотно закрылась. - Так было надо. Чуть позже вы поймете почему...

   Впрочем сударь, я действительно рад вас видеть целым и невредимым, не говоря уж о славе. Скажу честно - ваш рапорт о битве в проливе, я прочитал одним из первых, сразу после отчета адмирала, и вашего приятеля - оу Готора. И смело могу сказать, что на этот раз, наш дорогой оу Готор смотрится несколько бледновато на вашем фоне. ...Ой, вот только не надо сразу бросаться на защиту друга. Это нисколько не упрек ему, но большая похвала вам!

  - Благодарю! - Ренки изобразил легкий, но очень уважительный поклон. - Я лишь пытался как можно лучше исполнить свой долг!

  - И должен сказать - вам это вполне удалось. Но... Такова уж наша судьба, что едва взобравшись на одну вершину, мы обнаруживаем, что это лишь подошва для еще большей горы, на которую нам предстоит вскарабкаться.

  ...Итак, опишу-ка я вам, текущую политическую обстановку. ...Кредонцы, вынужденные теперь воевать на два фронта, срочно запросили мира. ...Естественно, мы все понимает, что им нужна всего лишь передышка, чтобы собраться с силами и снова ударить. ...Возможно в спину.

  Но увы - передышка жизненно необходима и нам! Очень необходима, ибо затраты на создание практически нового флота, поставили королевство на грань разорения. И если я последую советам..., да хотя бы тех же небезызвестных вам адмирала с генералом... Герцог Моорееко, обещал подать в отставку, ибо, по его утверждению, исчерпал все возможности доставать деньги для продолжения этой войны.

  Впрочем, в обмен на мир, мы потребовали от кредонцев не просто прекратить потворствовать ореегаарцам в их мятеже против истинного короля. Но и, так сказать - компенсировать свою вину, и помочь нашим войскам навести порядок на этой территории. Еще одним условием - были территориальные уступки и торговые преференции для Мооскаавской Сатрапии, ибо предавать такого союзника, весьма небезопасно.

  ...Уступки мооскваачам, республиканцы еще согласились обсудить. А вот про помощь в захвате Ореегаара не хотят даже слышать, ибо понимают, что стоит только нам наложить лапы на тамошние рудники и... Короче, получив в свои руки такой ресурс, в течении ближайших лет сорока-пятидесяти Тооредаан просто выживет республику с их территорий на Западной Земле!

  Так что теперь, нам нужен достаточно веский аргумент, чтобы убедить их, понадеявшись на лучшее, совершить этот шаг. И сделать это как можно быстрее, потому что - насколько я знаю - кредонцы уже ведут переговоры с сатрапией, и кто знает - насколько советники Ваасю VII смогут сопротивляться предложениям хитрых купчин.

  Но увы - силами армии или флота, которые, вынужден это признать, на текущий момент, едва ли способны гарантировать победу при столкновении с флотом или армией Кредона, мне бы рисковать не хотелось.

  - Но разве... - Начал было Ренки. - После одержанной победы...

  - Увы... - Оборвал его оу Риишлее. - Несмотря на все реформы последнего времени, а отчасти - именно благодаря им, наша армия пребывает в достаточно плачевном состоянии. - Действительно боеспоспособны лишь несколько полков. И почти все они, уже задействованы на разных фронтах.

  А флот... Мы тут с кредонцами немножко... поиграли, сумев убедить, что корабли которые привел адмирал к проливу, это только малая часть того флота, что мы обладаем.

  Сейчас Республика находится в положении человека, внезапно получившего сильный удар по голове, и потому - пока еще способна поверить нашему блефу. Но стоит им только получше напрячь своих шпионов, или хотя бы получше задействовать головы, и они разоблачат наш обман. ...Особенно, если мы двинем на них избитые, и толком еще не залатанные корабли.

  Так что - нужен иной аргумент...

  - Пираты?! - Полувопросительно, полуутвердительно произнес Ренки.

  - Да. - Кивнул оу Риишлее.

  - Но... - Начал было Ренки. - Едва ли можно сказать что...

  - Знаю. - Опять нетерпеливо оборвал его Военный Министр. - Ваши силы вообще ничтожны, чтобы нанести Республике серьезный урон, хотя и можете изрядно поднапакостить их торговле. Особенно учитывая тот факт, что мы сейчас контролируем проход в Срединное Море и она и без того понесла серьезный урон.

  Но "пакостями" вполне могут заняться и другие. Поэтому я и не посылаю вас с флотом, грабить кредонских купцов. Вы поедите как дипломат, и запугаете кредонских богатеев до полусмерти!

  - Я-я!!! - Удивился Ренки. - Но я как-то... Может лучше Готор, он ведь...

  - ...Готор тут не совсем подходит... - Досадливо поморщился оу Риишлее, из чего Ренки вывел что тот и сам бы с куда большим удовольствием послал бы на переговоры Готора.

  Во-первых - он сейчас занимается постройкой крепостей на островах пролива. Но самое -главное - по слухам которые, не без нашей помощи, ходят по свету - именно вы благородный оу Ренки Дарээка, верховодите в вашей компании. А Готор... что-то вроде волшебника Манаун*дака при великом герое Лга*нхи, если позволите сравнение с вашими любимыми историческими персонажами. - Он творит чудеса, дает советы, но Вождь тут вы! ...Знаю что это не совсем так, но нам ведь всем очень удобно, чтобы наши враги так думали - не правда ли? Не будем лишний раз называть причины, почему не стоит слишком сильно светить способностями этого пришельца из неведомых миров - пусть так и остается темной лошадкой.

  Вы же - носите прославленное имя древнего рода, и продолжаете приумножать его славу. Вы отличились во множестве сражений и походов. В конце концов - в последней битве, вы, и без помощи Готора, сумели совершить деяния, достойные не только храброго офицера, но и истинного Вождя.

  И, коли уж речь зашла об этом. - И внутри нашего королевства, вам не мешало бы заявить о себе как можно ярче, не только на ниве слуги Короля, но и соратника в его нелегком труде управления королевством! ...Кое-кто, мне прямо на это намекнул. И я, хорошенько все взвесив, не мог не согласиться с приведенными доводами.

  Кстати - люди, которые ждут сейчас в моей приемной - будут вашими товарищами в этом посольстве. Хотя и скажу вам честно - им это назначение не слишком-то пришлось по душе, потому-то я и повел себя... так. Пусть увидят, насколько высоко ценю вас я. А чуть позже - убедятся и в благоволении вам со стороны короля.

  Итак - что же вы должны будете сделать?!

   ****

  Проклятое зарданское солнце слепит глаза, а пыль - забивается в каждую прореху на мундире, в рот, уши, глаза... Тяжелый ранец натер плечи, а до мушкета не дотронуться, ибо солнце и частая стрельба, раскалили его так, что если бы не яркий свет - он наверное бы начал светиться... И пороховой дым. - Он просто невыносим, он раздирает глотку, и жжет глаза, въедается в каждую пору тела, вызывает рвоту и головокружение. Пить хочется невыносимо. Но каждый глоток воды - на вес золота. И как бы тебе не хотелось опрокинуть в рот сразу всю фляжку, ты вынужден беречь ее, ибо ты должен растянуть этот запас на целый день. На очень долгий и мучительный день...

  ...Но самое поганое - это они... Довольные собой, в чистеньких аккуратных мундирах, верхом на своих демонах-верблюдах... Палят в тебя издалека, расчетливо соблюдая дистанцию, на которой твой укороченный гренадерский мушкет для них совсем не страшен. Они быстрее тебя, кусаются больнее, и их - намного больше. И ты готов зубы стереть, скрипя ими от злобы и беспомощности...

   Ренки вперил свой взгляд в сидящего напротив него человека. Мысленно натянул на него поверх уже имеющегося адмиральского мундира, мундир верблюжьего егеря. ...Ага - тот самый - новый, чистенький, весь из себя расшитый золотом, с дорогими пуговицами из драгоценных камней, лентами и бахромой. ...А потом, всадил ему штык в брюхо, и с наслаждением провернул пару раз... Выдернул, и еще раз ...прямо в горло, чтобы кровь забила фонтаном, а в стекленеющих глазах навечно застыли ужас и боль...

  Человек вздрогнул и поёжился...

  - Чушь! - Рявкнул Ренки, все еще мысленно ощущая трепет умирающего тела на своем штыке, а глазами уже выбирая новую жертву.

  - Простите... Что именно вы соизволили назвать чушью? - Раздраженно спросил секретарь посольства Тооредаана, которого этот возглас прервал во время зачитывание предварительного варианта Договора о мире.

  - Все чушь! - Упрямо ответил ему Ренки. - Вы должны были включить сюда пункт о возвращении всех наших пленных!

  - Но... - Начал было секретарь, беспомощно оглядевшись по сторонам, и ловя на себе сочувственные взгляды свои коллег, причем не только тооредаанских, но и кредонских.

  -...Только из моего Фааркоона, за последние пять лет, пропало едва ли не полтысячи человек. Какое-то количество, мне... Заметьте - именно Мне, удалось вернуть. Но больше сотни человек, якобы исчезли бесследно!

  - Сударь, мы же вам принесли списки, которые вы соизволили потребовать неделю назад! - Устало сказал кредонский адмирал. - Не мне вам объяснять про превратности войны и плена. И про то - как хрупка бывает человеческая жизнь.

  - А мне не надо объяснять про лживость кредонцев. - Рявкнул в ответ Ренки, обжигая противника ненавидящим взглядом. - Если не можете предъявить людей - предъявите тела!

  - Это уж в высшей степени невыносимо! - Не выдержав, заявил предводитель кредонского посольства. - У меня создается впечатление, что благородный оу Дарээка, просто каждый раз выдумывает новый повод, чтобы сорвать эти переговоры. Причем - им движет не столько интересы его короля, сколько собственный. Ибо - по окончанию войны, закончится и его деятельность капера... Видимо приносящая ему немалый доход!

  - Вы назвали меня лжецом?! - Заорал в ответ Ренки, вскакивая и хватаясь за шпагу. ...Спустя десять минут, он дал себя убедить, что вызов на дуэль представителя противоположной договаривающейся стороны - это в высшей мере неуместный для дипломата поступок. Однако приносить извинения - он отказался.

  - ...Если бы дело было только в оу Дарээка... - Устало сказал секретарь тооредаанского посольства благородный оу Биилеег, своему коллеге - герцогу Могшее, помимо всего прочего - представляющего одну из крупнейших кредонских Компаний занимающейся торговлей со всем миром. - Да кто собственно говоря этот оу Дарээка? - Удачливый мальчишка и не более того! Для него важна даже не выгода от его каперских набегов, как вы предположили накануне, а сама война! ...Без войны - он становится просто пустым местом. Едва наступит мир - про его "подвиги" быстро забудут, а в мирной жизни - подобные экземпляры, как правило, редко преуспевают.

   Два дипломата, хорошо знавшие друг друга уже не один десяток лет, встретились в приватной обстановке за кувшинчиком вина, чтобы обсудить свои дела, без назойливого окружения.

   - К сожалению, - продолжил оу Биилеег. - У нас еще много людей обладающих куда большим весом, мыслящих точно так же, и они настроены весьма решительно. В кои-то веки, наши вояки почувствовали свою силу, и теперь грезят идеями, как минимум - захватить весь континент.

  Они все еще мыслят представлениями трехсотлетней давности - будто война может себя окупать. Хотя в наше время - всем и так ясно, что война слишком затратное предприятие, которое скорее разорит казну, нежели наполнит ее.

  Ресурсов королевства, еще хватит лет не пять-шесть бесконечных войн, а потом...

  - Хм... - Усмехнулся герцог Могшее, дружески подмигивая коллеге. - Ну, допустим не пять-шесть, а два, максимум три года...

  -...Неважно... - Махнул рукой благородный оу Биилеег. - Важно, что сейчас их голос весьма громок, и к нему прислушивается сам король. ...А голоса тех, кто руководствуется разумом, за этим воинственным воем, едва слышен.

  - В этом отношении, у нас все устроено гораздо разумнее. - Не смог удержаться от шпильки герцог Могшее. - У нас заправляют те, кто к войне относится не как к забаве или делу чести - а как к коммерческому предприятию. Если расходы превысили предполагаемые выгоды - предприятие надо закрывать.

  Республика попыталась... Но - не вышло. Надо сохранить то что еще имеем, не пытаясь вернуть уже безнадежно упущенное. А те кто желает и дальше размахивать шпагой и драться до победного конца. ...Скоро будут мечтать наняться хотя бы на должность охранника богатого Торгового Дома.

  - Давайте сударь, не будем сейчас обсуждать достоинств и недостатки тех политических систем, по которым живут наши государства. - Отмахнулся благородный оу Биилеег, разливая по чашам остатки вина из кувшинчика. - Этот спор длится уже не один век, и как правило - не имеет смысла. По крайней мере - для людей практичных и разумных. Давайте лучше подумаем, как прекратить эту войну.

  - Ваши предложения? - Спокойно спросил герцог Могшее.

  - Вам придется удовлетворить кое-какие требования наших вояк. Но в первую очередь - дабы выбить оружие из их рук - необходимо устранить саму причину этих войн - Независимость герцогства Орегаар!

  Книга ??

  Глава 1

  - Ну, и как твои ощущения, мысли, планы? - Поинтересовался Готор, после того как приятели наконец встретились почти после полугодовой разлуки, и обменялись первыми приветствиям и новостями.

  ...Они как раз сидели на кухне своего дома в столице. (Готор почему-то очень любил устраивать посиделки именно там у горящего очага, а не в роскошной столовой зале), активно опустошая кувшинчики молодого вина, и тарелки с закусками.

  - Ты о чем? - Чуть удивленно спросил Ренки.

  - Ну, у нас теперь мир... - Чуть задумчиво ответил Готор. - Так что, боюсь, генералом тебе в ближайшее время не стать...

  - Ну, мир... - Беспечно... возможно даже чуть более беспечно чем следовало бы, ответил Ренки. - Мир - такая штука, что даже во время мира, где-нибудь да идет война! Так что...

  - Кстати, как там было в Орегааре?

  - А-а... - Махнул рукой Ренки. - Главная сложность - это местные дороги, которых практически нет. - Сплошные горы и тропинки между ними. Там даже руду со многих рудников вывозят во вьюках на ослах, потому что даже пройти не могут.

  А воевать - нам в общем-то практически и не пришлось. Едва орегаарский герцог, услышал о том что кредонцы его предали - он сразу послал к нам навстречу своих людей, договариваться о почетной сдаче. Выторговал для себя королевское прощение, право разрабатывать кое-какие рудники, и даже печатать золотые монеты.

  - Весьма милостиво, со стороны короля... - Слегка удивленно заметил Готор.

  - Ну-у... - Объяснил Ренки. - Во-первых, когда произошел мятеж, нынешний герцог Орегаарский, еще не родился, как впрочем и его отец. А во-вторых... - видел бы ты крепости, что стоят на тех тропинках через горы! Почти сто лет - герцогство готовилось отбиваться от нас - возводили стены, копили оружие.

  - Так чего же тогда так просто сдались?

  - Как я понял... - Пожал плечами Ренки. - Эта подготовка всех уже достала, так как отнюдь не способствовала богатству и процветанию. Да и герцогство "освободившись" от нас, фактически попало в кабалу к кредонцам, которые продавали им все, даже не втридорога, а по десятикратной цене. Буквально все - начиная от зерна, которое в горах вдосталь не растет, и до пушек, которые буквально обходились им на вес золота!

  Если король - присоединив герцогство к своей короне, - обязан заботиться о своих подданных, защищать их, оберегать. То кредонцы - имели полное право выжимать из них все соки. Так что - даже потомки былых мятежников, уже начали задумываться, насколько правильно поступили их деды.

  Мне показалось, что герцог Орегаар даже вздохнул с облегчением, когда его принудили покончить с самостоятельностью и вернуться в лоно королевства. Да и народ... оказалось что там живут вовсе не сплошь мятежники и преступники, как мы думали. - Вполне обычные крестьяне да рудокопы, которые вовсе не грезят ночи напролет суверенностью своего края. Зато очень хотят, чтобы их миски, и миски их детей, всегда были наполнены по самый край. В общем - обычные люди. Не без своих странностей конечно... но где ты видел людей без странностей?

  - Хм... в принципе этого следовало ожидать. - Рассмеялся Готор, разлил по бокалам очередную порцию вина и торжественно произнес тост - Ну - За победу! - Выпил залпом, зажевал особой рыбкой, и спросил уже деловым тоном - Кстати, что теперь будем делать с нашими пиратами? Наш драгоценный оу Риишлее тебе об этом ничего не говорил?

  - Говорил... Но весьма туманно. - Немного подумав, ответил Ренки. - Я так понял, что с одной стороны, он вроде как требует чтобы мы прекратили всякие набеги на кредонских купцов. ...А с другой... мне кажется он хочет чтобы они продолжались, но уже не от имени Тооредаана, а как бы сами по себе.

  - А сам что думаешь? - Внимательно глядя на Ренки, спросил Готор.

  - Это наши люди. - Твердо ответил тот. - И мы не можем их предать, просто уйдя с Литруги, разрушив форт, и забрав пушки. В конце концов, в битве у пролива - многие из них проявили верность, и вправе ожидать от нас того же!

  - Что ж... Согласен с тобой. - Довольно кивнул Готор. - Я тут уже забросил удочки, насчет создания Торгового Дома. Он будет находится под покровительством Фаарконских Вождей, платить налоги королевству Тооредаан, но располагаться на Литруге. Дгай, довольно разумный мужик, так что думаю сообразит, что торговать его соплеменникам будет куда выгоднее чем отбиваться от кредонского флота, который придет на остров наводить порядок.

  Опять же - все корабли, что литругцы захватили за тот год своей охоты - остаются у них. Так что, у нашего многомудрого оу Риишлее всегда под рукой будет козырь на случай обострения отношений с республикой, или каким-нибудь другим государством. Можно так же предложить ему, использовать "литругских купцов" для своих тайных операций. - Думаю, стоит ему все это предложить на ближайшей встрече, он не может не оценить выгоды подобного предложения!

  - Но ведь там есть не только литругцы. - Согласно кивнув на предложение Готора, тем не менее счел должным заметить Ренки.

  - Те, кто соизволил взять каперский патент... смогут войти в долю, коли проявят умеренность и разумность в своих требованиях. А те кто предпочитает самостоятельность... Возможно, капитан Дгай не откажется навести среди них порядок, как мне кажется он и сам несколько недолюбливает этих "дикарей".

  - Бывший пират станет воевать с другими пиратами? - С сомнением произнес Ренки.

  - В моем мире, такое бывало сплошь и рядом. - Махнул рукой Готор. - За редкими исключениями - пираты преданны только самим себе.

  - А как нынче дела в Фааркооне? - Осторожно поинтересовался Ренки, которого, надо признаться, этот вопрос несколько беспокоил. - Ты ведь разговаривал с герцогом Моорееко, он не собирается прикрыть наш проект?

  - Напротив! - Довольно улыбнулся Готор. - Герцог полагает что сейчас настал самый подходящий момент, чтобы проводить реформы, и клетка с лабораторными крысами, ему еще понадобится. Так что думаю - ближайшие лет десять, с этой стороны нам ничего не угрожает. Да и реформы на флоте и в армии, едва ли прекратятся с восстановлением мира. Так что думаю - через наши учебные роты, прогонят еще немало офицеров и унтеров. Так что - с этой стороны тоже все в порядке.

  Недовольно бурчат, разве что только купцы которые снимали сливки с пиратской добычи, потому что теперь им былых барышей не светит. Но с другой стороны - мы открыли для них безопасную торговлю со всем миром! И если они не смогут воспользоваться открывшимися возможности - значит хреновые они купцы.

  Наша хитроумная Одивия например, уже заложила на своих верфях несколько кораблей "мирного времени", сочетающих скорость и вместительные трюмы за счет почти полного снятия вооружения. А так же - отправила в Срединное море уже пять или шесть караванов. Первый - вышел из Фааркоона, кажется когда еще возле пролива гремели пушки. Зато - она первой успела "отжать" у кредонцев некоторые рынки. ...Знаешь - эта девица, через пару-тройку лет, вероятно станет одним из самых богатых людей королевства!

  Гы-гы... Дроут, который все еще присматривает за ней, сообщил что ее дом уже начал подвергаться настоящей осаде армии потенциальных женихов. Так что - настоятельно рекомендую, если у тебя есть какие-то...

  - Готор! - Рявкнул Ренки. - Вот не хватает мне еще и от тебя выслушивать все это! - Я конечно весьма ценю достойную Одивию Ваксай. Но...

  - Ну и дурак... - Спокойно оборвал его Готор. - Такая замечательная девушка!

  - Вот сам бы и попробовал бы... набиться в женихи к этому дракону в юбке. - Ехидно ухмыльнулся Ренки. - Кстати, и правда... Ты так нахваливаешь ее всякий раз, но сам почему-то предпочитаешь держаться общества дам не столь талантливых и предприимчивых, сколь легкодоступных!

  - Так ведь я... - Тяжело вздохнул Готор. - У меня, сам знаешь - особый случай. Я ведь еще до сих пор не утратил надежды вернуться домой. Так что - заводить серьезные отношения, а уж тем более - семью... это будет не совсем правильно.

  Настроение как-то резко испортилось - иногда им удавалось забыть про иномирность Готора, его возможное исчезновение из жизни Тооредаана, и связанный с этим разрыв столь крепкой дружбы, но тем не менее - все это висело над ними тяжким грузом, и обрушивалось на головы подчас в самый неподходящий момент. Они немного помолчали, думая каждый о своем, потом Готор сходил в винный погреб и достал еще один кувшинчик, разлил по чашам, и молча опустошил свою.

  - Кстати, об этом... - Заметил Ренки, последовав его примеру. - Мы ведь помнится обещали нашим пиратам поиски клада. И ты говорил, что под это дело можно поискать и Амулет...

  - Угу... - Прожевав кусок сыра, ответил Готор. - Кое-какие наметки у меня уже есть. Да тут еще и наш почтеннейший профессор нарыл кое-чего. ...Осталось только - отпроситься у короля, герцога, твоей дамы Тииры и оу Риишлее на поиски. ...Вот только - не знаю под каким соусом все это им преподнести. Боюсь - из-за этой гвоздики в петлице, мы взлетели слишком высоко, чтобы иметь возможность действовать как простые незатейливые оу...

   ***

  Да. Кто бы сказал лет этак десять назад юному оу Ренки Дарээка, вынужденному экономить каждый грошик и тайно латать дырки на одежде, что наступит момент, когда он будет входить во внутренние покои Королевского Дворца, без особого трепета и душевных волнений, как свой человек. - Скорее всего - молодой романтичный болван ничуть бы не удивился, ибо как всякий мечтатель "планировал" для себя успешную карьеру и весьма грандиозное будущее.

  ...А скажи кто-нибудь каторжнику Ренки устало бредущему по Зарданской пустоши, про подобный поворот судьбы? - Посмотрел бы он наверное на болтуна мутным взором, чтобы запомнить образ очередного врага, ненависть к которому за его насмешки, будет подпитывать его силы и решимость жить... Хотя... где-то в глубине души, все равно бы поверил, ибо как бы не был он изможден физически и душевно - все равно продолжал верить в свою счастливую судьбу и предстоящее возвышение. ...Иначе - наверное бы просто не выжил.

  И тем не менее - кое в чем, он ошибся бы. ...Пусть он свой во Дворце. Пусть - встречные сановники и спешат поприветствовать его поклоном, но входя в личные покои короля, он по-прежнему испытывал некий, почти религиозный трепет.

  - А вот и наш великий герой!!! - С улыбкой поприветствовал его оу Диигоос - один из фаворитов короля Йоодосиика III, по повадкам напоминающий скорее шута однако тоже носящий гвоздику в петлице, который сидел, весьма вольно развалившись на диване в комнате сразу за дверьми. - Соблаговолил оказать нашей скромной компании великую честь, предоставив возможность наблюдать себя во всей красе и великолепии.

  - Благодарю вас сударь... - Надменно ответил ему благороднейший оу Дарээка. - Дозволяю вам и впредь не вставать при моем появлении. Однако - чем обязан сей диван высокой чести нести на себе вашу задницу?

   Не так давно Ренки провел с оу Диигоосом несколько дружеских поединков ... и все их проиграл. - Ибо этот "шут" оказался просто гениальным фехтовальщиком. Тот факт, что сейчас он находился как бы на страже покоев короля, а за поясом у него торчит пара, пусть и богато изукрашенных драгоценными камнями, но все же вполне боевых пистолетов, не мог не настораживать.

  - Так ведь у нас нынче во Дворце, весело... - Ухмыльнулся тот в ответ. - Столько всяких дорогих гостей пожаловало... Даже ваши хорошие друзья - Герцоги Гидшаа... Да и помимо них... Наш славный Йоодосиик, кажется решил собрать всех своих наиболее любимых врагов, чтобы объяснить некоторые особенности текущей политики королевства. ...Кстати, слышал - ваши фааркоонкие егеря так же почтили прибытием нашу скромную столицу?

  - ...Будут участвовать в параде, по случаю окончания войны и победы... - Важно кивнул Ренки.

  - Ну-ну... - Ухмыльнулся оу Диигоос - Слышал, они весьма сильны в захвате зданий?

  - Они вообще... сильны. - Не стал отрицать Ренки, стараясь сохранить невозмутимый вид. Он и правда, услышав от Готора, что тот привел их полк в столицу, был уверен что солдаты буду участвовать в параде. А подмигивание приятеля, отнес к некоему торжеству - дескать - Смотри до каких высот мы добрались.

  - Приятно это слышать... - оу Диигоос тоже соизволил подмигнуть, почти так же как и Готор. - Кстати, вон через те двери, недавно прошла дама Тиира, по дороге потребовав, чтобы вы, по прибытии, немедленно прошли в ее покои. ...Мне кажется, что она пребывала в несколько разгневанных чувствах. Так что сударь - желаю вам собрать в кулак все свое мужество и героизм, и двинуться на встречу безжалостной судьбе.

  Благородный оу Диигоос, все же несколько ошибался. - Дама Тиира действительно ныне пребывала в несколько взбудораженных чувствах, или даже можно сказать - "в ярости", но это ни коем образом не относилось к персоне благородного оу Ренки Дарээка.

   Увы - сия матерая тигрица была весьма раздражена пребыванием на ее территории немалого количества других, не менее опасных хищников. И пусть разум твердил о том что все риски взвешены, а ситуация контролируема - все ее рефлексы кричали, что это неправильно, нехорошо, и оттого губы, растянутые в улыбке доброжелательной хозяйки, все время норовили растянуться чуть шире, в зверином оскале демонстрируя острые клыки, а мощные когти - непроизвольно вылезали из нежных холеных ладошек, подчас пребольно царапая окружающих.

  - Соизволил появиться все-таки! - Фыркнула она, при виде вошедшего молодого мужчины, ни коем образом не заслужившим подобного упрека. - Шлялся где-то..., а я тут, видишь ли, должна разгребать за ним его семейные делишки!

   А этот упрек был вдвойне несправедлив, ибо помимо наличия у оу Дарээка вполне достойных оправданий своему отсутствию, - даме Тиире доставляло подлинное удовольствие выступать в роли его попечительницы, устраивая брачный союз. - Сие предприятие, удовлетворяло ее чувствам и как серьезного политика, так и просто женщины, как и все иные женщины обожающей вмешиваться в чужие судьбы, переворачивая их с ног на голову, делая по собственному разумению "как лучше".

  Полагаю - оу Ренки Дарээка, пришел бы в подлинный ужас, если бы только знал, какие интриги, столкновения и свары, происходили в высшем обществе Тооредаана, в связи с его женитьбой. - Разные там битвы у Пролива, переговоры с Кредоном, и Орегаарская кампания, меркли перед масштабами этих сражений... ну по крайней мере - в представлении множества светских маменек, имеющих подходящий "товар" на выданье.

  Пусть и не самый богатый, (по меркам очень богатых), но с весьма перспективной карьерой полководца и царедворца. Молод, хорош собой, овеян славой, входит в ближний круг Короля! А еще этот романтический образ некогда гонимого юноши, ставшего героем, и бесстрашным капером! - Весьма лакомый кусочек как для юных девиц, так и для их мамаш, уверенных что под их чутким руководством, карьера молодого героя просто-таки обязана взлететь к небесам! За такое стоило побороться. ...Пусть бороться приходилось аж с самой дамой Тиирой, нагло узурпировавшей власть над "будущим щастьем" благородного юноши. В этой борьбе можно было много проиграть, - но чем опаснее дичь, тем ценнее трофей!

   Да. - На собственное счастье, Ренки ничего не знал об этих эпических битвах, но ему хватило ума промолчать в ответ на несправедливые упреки, и лишь молча поклониться, изобразив на лице самую обезоруживающую, из своего арсенала, улыбку.

  - Ладно... - Почти смягчила свой гнев дама Тиира, хотя ее астральных хвост продолжал нервно подергиваться из стороны в сторону, как бы предупреждая окружающих "не нарываться". - Собственно - зачем я тебя позвала? - Продолжила тем временем дама Тиира. Там у вас сейчас будет большой совет... Потом - вы разбежитесь с различными поручениями. Но через три дня - ты обязан присутствовать на балу! Подходящий костюм настоятельно рекомендую заказать прямо сейчас, и он должен быть безупречен! И не забудь надеть побольше серебра, в знак своих серьезных намерений, как потенциального жениха!

  - Э-э-э??? - Чуть вопросительно промычал Ренки, настойчиво требую дополнительных объяснений.

  - Что "э-э-э"??? - Нашла я тебе подходящую девицу... - Недовольно ответила дама Тиира, хотя глаза ее при этом сверкнули этаким блеском, словно у тигрицы, заметившей что молодой глупый олененок, сам бредет в сторону ее лежбища. - Тебе вполне подойдет. Провинциалка, не испорченная... всякими столичными штучками. Благородного рода, и с хорошим приданным. И да - она родственница герцогов Гидшаа... Не слишком близкая, но достаточно чтобы... Случись что с герцогами... Впрочем - сейчас мы не об этом!

  ...На балу ты будешь официально представлен невесте и ее семье. Спустя неделю-две, думаю можно будет заключить договор о будущем браке. А там - через полгодика, организуем и свадьбу! ...Все - иди. Тебя вероятно уже ждут!

   ****

  - И что вы думаете обо всем этом? - Задумчиво поинтересовался оу Риишлее, попутно роясь в кипе бумаг на своем столе. - В вашем мире бывает что-то подобное?

  - ...Ну. - Пожал плечами Готор. - В нашем мире случались вещи и похлеще.

  - А вот вашему другу, как мне показалось, все это не слишком понравилось...

  - И слава Небесному Верблюду! - Спокойно кивнул в ответ Готор. - На вашем бы месте - тех, кому нравится подобное, я бы советовал отправить куда-нибудь подальше в джунгли, на съедение диким змеям, мошке и прочей гадости. ...Кстати - оу Диигоос...???

  - У него весьма своеобразный характер. - Рассмеялся в ответ оу Риишлее. - Но...

  Я прекрасно понял ваше предупреждение. - Действительно - тех кому нравятся подобные интриги и радикальные решения, надо держать от Двора подальше. - Могут увлечься, и замахнуться на самого короля! ...Ну, или просто - напакостят так, что потом замучаешься прибирать за ними.

  Но наш оу Диигоос отнюдь не таков. Он конечно с детства был весьма склонен к шалостями, подчас весьма... как бы это сказать - излишне смелым, балансирующим на грани достойного. ...Что вы хотите - единственный наследник очень влиятельного рода, который с младенчества ни знал отказа ни в чем, ибо его родители пребывали уже в том возрасте, когда надеяться на новое потомство становится излишне дерзким, оттого и избаловали мальчишку до невозможности.

   По мере роста - его шалости становились все более и более опасными, но на его счастье - наш славный Йоодосиик, который тогда еще был просто принцем, взял этого дерзкого сопляка под свое покровительство, и научил отличать правильное от неправильного. ...Хотя - от того дерзкого шалопая, в нем осталось еще немало. Вы сами могли в этом убедиться.

  - Да... Его издевки над герцогами, были весьма колючи и ядовиты. - Ухмыльнулся Готор. - Но в то же время - он не переходил грань прямого оскорбления. И все же они жутко взбесились, видимо не привыкли к подобному обращению! Честно говоря - мне их даже немножечко жалко стало, ведь фактически сами бросились на нож мясника.

  Оба собеседника замолчали, мысленно вспоминая события прошедших дней. А потом - Готор спросил.

  - ...Однако, помнится мне, при нашей первой встрече, вы ваша милость, говорили что герцоги слишком важны для королевства, и их нельзя трогать!?

  - Ну... Это было давно. А время мы не теряли. - Старший Цензор улыбнулся довольной, но в тоже время какой-то хищной улыбкой. - Герцоги важны и сейчас. Просто вместо этой линии Гидшаа, теперь появится новая, с которой мы уже успели поработать! Зато их участь - станет хорошим примером для других... излишне дерзких подданных.

  ...Ваши люди, кстати - сработали великолепно. ...Признаться, я даже начал их немного побаиваться. Подобная подготовка... я нахожу ее... излишне специфичной!

  - Абордажи, захват крепостей. - Спокойно глядя прямо в глаза Военного Министра, ответил Готор. - В основном - мы готовили их для этого. В обычном же полевом сражении, они не опаснее любой другой хорошо вымуштрованной строевой части. Так что - вам, ваша милость, достаточно просто присматривать за ними, и коли они, без вашей санкции, покинут окрестности Фааркоона... Впрочем - не мне вас учить!

  - Не знаю - не знаю... - Рассмеялся оу Риишлее, и внезапно достал откуда-то из-за груды документов кувшинчик вина и пару бокалов. - ...В любом случае -своих людей, учиться чему-то подобному, я к вам пришлю. А возможно - пришлю людей и к вашему Дроуту на обучение. Судя по донесениям, он смог организовать весьма неплохую Службу. ...Полагаю - тут не обошлось без ваших советов?

  - Ну... коли вам доносят о его деятельности - не так уж он и хорош. - Вежливо улыбнулся в ответ Готор, однако в глубине его глаз, мелькнула искорка беспокойства - с оу Риишлее станется предпринять предупредительные меры, чтобы снизить "боеготовность" фааркоонских Вождей, коли он заподозрит что они стали опасны. - А ваша операция с герцогами Гидшаа, говорит о высоком профессионализме Тайной Службы. Нам тут с вами не ровняться, наш уровень контрабандисты, разбойники, да наемные убийцы. ...Как кстати, вам вообще удалось заманить в столицу обоих герцогов одновременно?

  - Легче чем вы думаете. - Отмахнулся оу Риишлее, одновременно разливая вино по бокалам. - За последние годы их самомнение выросло до такой степени, что они не смогли правильно оценить те изменения в политике королевства, что произошли с окончанием войны. - Хотя конечно - пришлось предпринять ряд шагов, чтобы усыпить их бдительность. ...Вот хотя бы женитьба нашего доброго друга оу Дарээка!

  - Я уже слышал об этом... - Сразу насторожился Готор до такой степени что едва не расплескал вино в бокале. - Но признаться, подробностей не знаю, и потому...

  - Не стоит так сразу дергаться... - Усмехнулся оу Риишлее. - Скажу вам по секрету - дама Тиира, явно принимает в судьбе нашего Ренки участие..., может быть даже несколько превышающее ее полномочия официального патрона. Так что - подставлять его с женитьбой, означало бы обзавестись весьма опасным врагом. Просто - его будущая невеста - родственница Гидшаа. И они восприняли это предложение, как очередную попытку примирения со стороны короля. А на самом деле, при нынешнем раскладе сил, если этот брак состоится, наш благородный оу Дарээка, станет кем-то вроде надсмотрщика при новых герцогах. Человек короля - вхожий в семью его... скажем так - возможных оппонентов. От вырисовывающихся перспектив, у меня просто захватывает дух! Если карты лягут удачно - возможно кто-то из его детей, или внуков, займет место герцогов Гидшаа!

  -...Или его однажды найдут с кинжалом в спине... - Мрачно заметил Готор. - Или вон... - Кивнул он на свой бокал. - Поднесут чашу вина, от которого уже не будет похмелья!

  - Не думаю. - Покачал головой оу Риишлее, одновременно с улыбкой отпивая из своего бокала. - Нынешние герцоги еще очень долгое время будут слишком слабы, чтобы не искать опоры в благоволении короля и его людей, так что с этой стороны - Ренки опасаться нечего. А что касается их противников - оу Дарээка не та фигура на которую стоит нападать в первую очередь. Его смерть не принесет никакой существенной выгоды с точки зрения престолонаследия, зато сильно разозлит короля. Да и достать его в Фааркооне или столице, полагаю будет не так-то просто. А во время посещения родственников... - полагаю Ренки хватит ума быть острожным.

  - И все же... - Задумчиво начал Готор.

  - И все же - Оборвал его оу Риишлее. - Жизнь вообще опасная штука. А жизнь человека, взлетевшего столь высоко, опасна втройне. Впрочем - у нас тут недавно освободилась должность кастеляна Дворца. ...Когда-то лет триста назад, эта должность была весьма почтенной. Что-то вроде нынешнего первого министра. Но сейчас - дворцовый кастелян заведует тряпками-щетками и... не знаю, чем там еще лакеи наводят чистоту. Должность тихая, спокойная... правда вот - прежний кастелян был отравлен своим помощником, позарившимся на его место. Но думаю - славному герою двух зарданских кампаний, рейда на Тинд и многочисленных битв на суше и на море - не стоит бояться какого-то там помощника заведующего щетками и половыми тряпками. ...Почетную возможность объявить благородному оу Ренки Дарээка о новом назначении, я предоставляю вам, благородный оу Готор Готор. Как его лучшему другу! ...Что-то вы не спешите обрадовать товарища... Неужели сами мечтали об этой должности? Извините, ничем не могу помочь. На вас у меня несколько иные планы.

  - Ладно, уели. - Согласно кивнул головой Готор, но тем не менее, добавил с кислым видом. - Все же - наш Ренки не слишком силен в интригах.

  - Значит научится! - Отрезал оу Риишлее. - И давайте оставим этот разговор, а лучше обсудим эти ваши предложения. ...В принципе - я согласен вас отпустить на поиски Амулета. Полагаю, даже смогу поспособствовать в получении согласия и от короля. Единственное - мне хотелось бы немного расширить рамки вашей деятельности. ...Нам нужны порты на Южной Земле!

   Как вы их получите... - оставляю на ваше усмотрение. Конечно иногда проще воспользоваться силой оружия, благо - местные княжества, подчас располагают меньшими силами чем ваша Литруга. Но... - сами понимаете, захваченное силой оружия, может быть посредством оружия и забрано. Торговые договора, военные союзы, или любой из фокусов, в которых вы столь искусны.

  Но сначала - вам придется заехать в Мооскаавскую Сатрапию с небольшой дипломатической миссией. У вас ведь там немало друзей, особенно среди, хм... руководителей тайных служб. Да и к Ваасю VII вы вхожи. Так что, полагаю это послужит хорошим доводом для короля, отпустить вас на поиски очередных приключений.

  ...Ну и славно! А сейчас - думаю вам надо поспешить, чтобы поддержать своего приятеля при встрече с невестой и его будущим семейством!

  Глава 2

  - И вы, милостивые государи, думали что я позволю вам отправиться на очередные поиски сокровищ без меня? - Одивия Ваксай лукаво улыбнулась, иронично приподняв бровь, и чуть склонила голову на бок, а Ренки вдруг подумал, что когда свет из окна падает на эту гордячку вот под таким вот углом - она кажется вполне симпатичной особой.

  - Но... - Тем не менее бросился он в атаку. - Вам сударыня определенно не стоит влезать в эту экспедицию. ...Хотя бы потому, что нас будут сопровождать, пусть и бывшие, но пираты, а это совсем даже неподходящая компания для молодой девушки!

  - Уж не те ли самые пираты, с которыми я торгую на Литруге, которым построила там верфь, и ремонтирую тут их корабли? - Фыркнула Одивия сменив выражение лица с лукавого на снисходительное, и снова перестала казаться Ренки симпатичной.

  - Но это же совсем другое дело! - Возмущенно заявил он ей. - Тут вы общаетесь с... наиболее воспитанными их представителями - капитанами и иными офицерами, а там - нас будет окружать настоящий сброд - сплошная матросня!

  - Я с детства общаюсь с этой матросней. - Надменно кинула Одивия, с таким видом, будто сообщила что выросла среди королевских особ, после чего окончательно перестала нравится Ренки.

  - Хм... Одивия... - Влез в разговор Готор. - Мы конечно всегда рады видеть вас участвующей в наших предприятиях. Однако, возможно это путешествие несколько затянется. - Можете ли вы позволить себе оставить свои дела на столь продолжительное время?

  - В настоящий момент, благородный Готор. - Одивия опять мило улыбнулась, но в глазах ее все еще горел воинственный огонь противостояния. - Мои дела и интересы простираются на весьма обширные пространства. Так что инспекционная поездка и хозяйский пригляд, пойдут моему Дому пойдут только на пользу. ...Не беспокойтесь - вас это нисколечко не обременит, ведь я планирую взять с собой "Чайку", так что - всегда смогу обогнать вашу эскадру, или догнать ее. Мой любимый быстроходный кораблик несколько застоялся у причала, и ему будет весьма полезно снова омыться в океанских волнах.

   Да и вообще судари. - Одивия улыбнулась довольной, но несколько кровожадной улыбкой. - Время нынче такое... что всякому блюдущему свои интересы купцу, куда полезнее находиться там, где рынки меняют своих хозяев. Как я поняла - пока на островах Пролива стоят наши гарнизоны, а флот патрулирует окрестные воды - Кредону придется сильно ужаться. ...Чему я кстати необыкновенно рада, не только как купец, но и как человек, не испытывающий к республике теплых чувств. И как, в конце-то концов - подданная Тооредаана, родившаяся в этой стране, и связывающая свои интересы с интересами королевства!

  ...Можно сказать - что вы - солдаты, свое дело сделали, подломив военную мощь Кредона. Теперь - наша, купцов, очередь, подломить их экономическую мощь! И мы это сделаем!!!

  Вдохновленный ее речами, и решительным выражением лица, Ренки вопреки своей воле, одобряюще закивал головой. Но тут вмешался Готор.

  - Звучит очень... - Он неопределенно щелкнул пальцами, и изобразил на лице что-то этакое. Однако Одивия его поняла.

  - Ну да. - Сразу согласилась с ним девушка. - За последние лет десять - наше совместное путешествие и охота за сокровищами, были самыми яркими впечатлениями в моей жизни. В конце концов - я не желаю всю жизнь прозябать в стенах этой конторы, зарастая пылью и находя удовольствие лишь в бессмысленном накоплении груды денег, которые даже не буду знать на что потратить, кроме как на зарабатывание еще одной груды.

   Нет, торговля это конечно тоже весьма азартный и занимательный процесс. Но то волнение что я испытывала в прошлый раз, глядя как вы идете по следу трехтысячелетнего клада, и помогая вам в этих поисках - словно свежий ветер, разогнавший туман скучной рутины! А еще все эти тайны, интриги, приключения...

  ...Поэтому судари - я решительно требую, чтобы вы взяли меня с собой!

  - Хм... - Скривил физиономию Ренки. - Некоторые люди, в таких случаях, используют слово "прошу". - Не то чтобы он всерьез оскорбился. Просто возражать Одивии Ваксай, стало для него почти привычкой.

  - Ну, думаю у Одивии есть право требовать. - С улыбкой заявил на это Готор, видя как воинственно зажглись глаза владелицы Дома Ваксай, и сразу гася в зародыше очередной нарождающийся конфликт. - Не будем забывать, сколь многим мы ей обязаны, и что еще ни разу не было случая, чтобы она не пошла на встречу нашим просьбам. ...Подчас, замечу, весьма хлопотным! Так что, думаю, друг Ренки, у нас не найдется серьезных возражений против участия нашей доброй хозяйки в этом предприятии. Ведь, насколько ты и сам помнишь, ее помощь в прошлый раз, особенно при вывозе колокола, оказалась просто неоценимой.

   Ренки конечно мог бы возразить своему другу, что прежде чем взяться за очередное "хлопотное дело", сия девица норовила измотать все нервы ненужными спорами, требованиями объяснений и прочими... штучками. Однако - врожденное благородство и чувство справедливости удержали его от этого. Что ни говори, а Одивия Ваксай заняла совершенно особое место в жизни всей их компании. Даже несмотря на прямые запреты дамы Тииры, Ренки так и не смог прекратить общение с ней. И дело было даже не в том, что он вела почти все коммерческие дела Военных Вождей, приумножая их капиталы, или следя за тем чтобы поместье "Колхоз" приносило доход. Даже в относительно мирном и спокойном Фааркооне - ее дом стал тем местом, где можно было не быть все время настороже, ожидая удара в спину, не следить за каждым сказанным словом, в опасении что сказанное вывернут наизнанку и разнесут по всему городу, подрывая репутацию правителей. Этакая - тихая гавань, посреди кипящего от бури океана. И если ради этих минут расслабленного спокойствия приходилось терпеть вздорный характер хозяйки этого дома. - Что ж - это было приемлемой платой.

  - Вот и чудненько! - Пропела Одивия, поняв что возражений не последует и сразу вновь становясь милой. Но не удержалась, и стоило Готору на мгновение отвернуться - состроила Ренки такую физиономию... Она бы еще язык показала. - Ренки давно уже заметил, что иногда поведение этой девицы становилось в высшей степени неуместным. Учитывая что они уже далеко не дети и.... вообще. ...Но оттого вдвойне обидней было видеть эту физиономию, ибо Ренки не мог ответить ей тем же, не потеряв своего достоинства, и потому чувствовал себя несколько проигравшим.

   Что же судари. - Тем временем продолжала Одивия. - Своим согласием, вы вполне заслужили обед, на который я надеюсь вы рассчитывали, идя в мой гостеприимный дом. Обсуждение деталей предстоящего приключения, в кампании исходящих паром тарелок с похлебкой, запеченного гуся, свежезажаренной рыбы, тушеных со специями овощей, пирогов, пирожных и прочих сладостей, запивая все это бокалами молодого охлажденного вина, на мой взгляд, куда более способствует достижению согласия, чем любая другая обстановка! А заодно - вы расскажете мне столичные новости!

  -...Но почему вы не рассказываете о самом главном? - Слегка ехидно поинтересовалась Одивия Ваксай, когда похлебка, гусь, рыба, овощи и пирожки уже были съедены, и настала пора вальяжно откинувшись на стуле, лениво ковыряться пальцами в вазочках с пирожными и иными изысками лучших фааркоонских кондитеров, попутно прихлебывая славящееся своим коварством фааркоонское вино из хрустальных чаш.

  - О чем это вы? - Поинтересовался Готор, пытаясь незаметно ослабить пряжку на ремне, и кося глазом в сторону каких-то цветочков из крема и глазури.

  - Ну как же? - Удивленно воскликнула Одивия. - А помолвка благородного оу Ренки Дарээка?

  - Откуда вы про нее знаете? - Благодушно удивился Ренки, которому в данный момент было лень вступать в какую-либо перепалку, по какому-либо поводу.

  - Откуда? - Да слухи об этом начали ходить, когда еще вы сударь, вовсю овладевали искусством езды на орегаарском осле, о чем так вдохновенно поведали нам приступая к жаренной рыбе, которой, по вашим словам, вам так не хватало в Орегаарских горах.

  - Чушь какая... - Фыркнул Ренки. - Я тогда еще и сам не знал про эту помолвку.

  - Ох сударь... Ну вы меня и насмешили. ...А ведь лекари говорят - что после обильного обеда, смеяться вредно! - Да наши фааркоонские кумушки, жадно, словно голодные галчата ловящую каждую столичную сплетню, обсуждают вашу помолвку уже который месяц! Да и в Газете что-то там такое про нее писали. Причем - кажется дважды! Так что теперь, даже в самом глухом уголке королевства, уже все всё знают. И только вы похоже, пребывали в неведении.

  - Хрму... - Издал Ренки некий звук, в котором удивление смешивалось с возмущением, недоверием и подозрением что его дурят.

  - Да-да, сударь. - Подтвердила Одивия. - И готовьтесь к тому, что где бы вы не появились, на вас обрушится град вопросов на эту тему. ...Мне это - не то чтобы интересно, но так уж и быть, можете потренироваться рассказывать эту историю. Возможно - мы даже вместе сможем разработать наиболее приемлемую версию! ...Итак?!

  - Ну... Ее зовут Таалия из рода оу Гидшаа. Двоюродная племянница нынешних герцогов...

  - ...И все??? Это все что вы можете рассказать про свою невесту?

  - А что вам еще надо? - Все же нашел в себе силы возмутиться Ренки. - Размер приданного? Сколько рудников и замков я получу после свадьбы?

  - Тьфу на вас! - Весьма вульгарно выразилась Одивия. - Разве об этом вас будут спрашивать дамы и девицы из Благотворительного женского общества Фааркоона, предводительницей которого, ваша супруга возможно станет на ближайшие годы? - Какова ваша невеста? - Хороша ли собой. Высокая - низкая, хорошо ли сложена? Одевается богато, или с изысканной простотой? Какие предпочитает цвета, украшения и фасоны? Блондинка или брюнетка? Умна ли наконец, или глупа как пробка. ...Почувствовали ли вы как ваше трепещущее сердце пронзают стрелы любви, когда ваши глаза встретились впервые?

  -...Э-э-э... - промычал Ренки, который хоть и понимал что Одивия Ваксай по своей известной привычке издевается над ним, однако впал в некоторую растерянность. - ...Она довольно милая!

  ...Хм... А она довольно милая. - Подумал Ренки с некоторым облегчением, будучи впервые представлен той, кто скорее всего станет его спутницей на все оставшиеся ему годы жизни.

  ...Нельзя сказать, что идя сегодня в бальный зал Королевского Дворцы, бесстрашный герой Тооредаана, не чувствовал некоторой слабости в коленках. И даже более того, - стоя перед зеркалом, и цепляя на новый костюм серебряные украшения, долженствующие подчеркнуть серьезность его намерений как жениха, он почувствовал некоторое затруднение, и с удивлением понял, что у него подрагивают пальцы.

  Конечно - он немедленно взял себя в руки, но тем не менее...

   ...Довольно милая... - Мысленно повторил он, окинув невесту вторым, чуть более пристальным взглядом. - Дама Тиира, и правда прекрасно знала кого выбрать для своего протеже, и выбирала очень тщательно.

  Ну то что не уродка - это само собой разумеется. Выбрать уродину, для дамы Тииры, это все равно что для учителя грамматики, написать текст с ошибками, да еще и наляпать жирных клякс. - Сплошной урон репутации.

  Но и... Слава богам - не одна из тех роскошных и капризных красавиц, коих немало водилось в высшем свете Западной Мооскаа. Ренки уже имел, во время своих пребываний в столице, несколько... странное удовольствие пообщаться с подобными особами. Слов нет, когда подобная роскошная женщина идет рядом с тобой, и одеждами и манерами показывая окружающим, кто именно (в данный момент), является покорителем ее сердца... это льстит. Да и оставшись с такой красоткой наедине, можно испытать немало весьма приятных минут. Но... Увы, как правило, за каждую такую минуту приходится расплачиваться. И подчас не только деньгами на разные тряпки, украшения и развлечения ...Конечно - Ренки не так умен и проницателен как Готор, но жизнь на каторге и в армии, научили его остро чувствовать, когда его используют. Однажды, только своевременное отбытие на войну, спасло нашего славного оу Дарээка из сетей весьма опасных интриг, что плела подобная фея, итогом которых могло бы оказаться изгнание, а то и плаха!

  Что ж - Видно дама Тиира наученная тем опытом, давно уже поняла что Ренки, выросший без женского пригляда и вообще - весьма далекий от понятия "дамский угодник", едва ли сможет противостоять подобного рода особе, и быстро окажется под ее влиянием.

  Так что - Таалия из рода оу Гидшаа - была "милая". Довольно высокая, но не дылда. С хорошей фигурой, но ничего чрезмерно выпирающего, от чего порой мужчине трудно отвести взгляд, что, в свою очередь, может послужить поводом для многочисленных дуэлей. Одета... просто, но дорого. ...Странно если бы было иначе, учитывая что сватовство организовывала дама Тиира. Можно было даже не сомневаться, что над "простеньким" платьем Таалии работали лучшие портные столицы. Прическа... золотистые волосы, (почти как у самого Ренки) подняты по последней моде, и весьма изящно уложены в замысловатую прическу. Но тоже - ничего этакого, что подчас любят накручивать на своих головах иные дамы, жаждущие не столько вызвать восхищение в глазах мужчин, едва ли способных оценить старания модных куаферов, сколь - жгучую зависть в глазах подружек.

  "Хочешь узнать какова будет жена, - присмотрись к матери". - Вспомнил Ренки рекомендацию Готора, данную как бы в шутку, когда его представляли зрелой, но еще весьма приятной даме - его будущей теще...

  Ну что сказать - немного, по провинциальному простовата. Слегка растерянна и смущена вниманием окружающих, но тем не менее держит себя с достоинством. - Чувствуется благородное происхождение, и сотни поколений предков, чреда которых, возможно уходит еще в доимперские времена.

  Ну а тесть... Из тех, про кого невозможно сказать что-то плохое, но и хорошее - скажешь лишь из любезности. Даже на фоне собственной жены, смотрится серовато. Впрочем - прожив всю жизнь на задворках рода Гидшаа, который, по слухам, был еще тем зверинцем, он и не имел особого шанса проявить себя. Но сейчас внезапно взлетев довольно высоко, еще имел все шансы проявить свои таланты, коли таковые найдутся, так что не стоило заранее пренебрегать новоявленным родственником.

  - Дивная погода стоит, сударыня... - Вежливо поклонившись еще раз, завел Ренки разговор с предполагаемой невестой. ...По-традиции, этот вечер принадлежал только им, и никто со стороны не должен был вмешиваться в их беседы.

  - Чудесное время года... - Согласно кивнула она в ответ.

  - И как вы находите нашу столицу? - Задал очередной стандартный вопрос Ренки.

  - Чудесный город. - Ответила ему Таалия.

  -...М*да... - Задумчиво сказал Ренки, сидя в столовой зале Дома Ваксай, и ковыряя ложечкой пирожное. - Она - милая.

  Глава 2

  Ренки смог сдержаться и не схватиться за голову, но скрежет, с которым его челюсти проехались друг по дружке, позволял ожидать что вот прям сейчас, благородный оу Ренки Дарээка - царедворец и дипломат, начнет плеваться осколками своих великолепных зубов.

  ...А ведь он что-то такое предчувствовал! Еще тогда, когда их славная эскадра, вошла в столь знакомую гавань Хиим*кии. ...Было. Было что-то такое... Какое-то предчувствие, заставляющее тебя дернуться в последнее мгновение, пропуская мимо нацеленный в спину клинок.

  ...Но Готор... - "Да подумаешь... Да что такого может случиться?!"

  Вот теперь только и остается догадываться какими очередными проблемами, умудрится "одарить" тооредаанское посольство, эта вздорная девчонка.

  Собственно - визит посольства в Мооскаа, был скорее данью вежливости, и не преследовал цель решить какие-нибудь принципиальные вопросы. Иначе бы - разумеется, послали бы куда более опытных и облаченных полномочиями дипломатов, нежели два Вождя Берега.

  Как объяснил оу Риишлее - это был скорее знак приязни между столь близкими союзниками, каковыми в последнее время стали королевство Тооредаан и Мооскаавская сатрапия. Два человека из ближнего круга короля, нанесут дружеский визит мооскаавскому монарху, передав свиток с добрыми пожеланиями и подарки, заодно ненавязчиво напомнив что стоит держаться своих союзнических обещаний, и не идти на соглашение с кредонскими воротилами, которые наверняка сейчас вовсю интригуют суля немыслимые выгоды, желая расстроить союз своих победителей.

  Ну, еще надо будет напомнить об этом кое-кому из мооскаавских сановников, кому -посредством передачи увесистых кошельков, кому - обещанием поспособствовать их честолюбивым замыслам, или (самый тяжелый случай), еще раз убедить что союз с королевством - в интересах самой сатрапии. И что у двух монархий нет худшего врага, чем кредонские республиканцы.

  По большому счету - это было примерно то же самое, чем занимался Ренки для "общества" в шестом гренадерском, выполняя обязанности порученца полковника. Из чего он сделал для себя вывод, что дипломатия - не такое уж и сложное занятие. Если конечно только - не умудриться накосячить по-крупному.

  В шестом гренадерском - это означало попасть в лапы Тайной Службе, или - на глаза какому-нибудь чересчур бдительному, или просто желающему придраться офицеру, с чем-то незаконным в руках. А вот тут...

  ...Нет, поначалу - все было чудесно. Даже великий и ужасный оу Ваань Лоодииг - занимавший при мооскаавском Сатрапе примерно то же положение что и оу Риишлее при Короле, встретил "послов" весьма любезно. Сразу дав понять, что нисколько не держит на них зла за их прошлое... скажем так - надувательство.

  -...Что вы судари... - Слегка усмехаясь заверил он. - В нашем деле надо уметь снисходительно относиться к удачам соперников, и извлекать выгоду даже из неудач.

  Колокол, конечно вы у меня умыкнули. Нет слов - ловко. Но - Мооскаа жила без него... боги знают сколько тысяч лет, проживет еще столько же. А вот тот кинжал, что мы совместными усилиями воткнули республике в бочину... Ради этого стоит потерять тысячелетнюю безделушку, пусть даже иные ученые мужи, и считают ее бесценным сокровищем.

  - А о каких выгодах вы говорите... - поинтересовался Готор, когда оу Лоодииг взял небольшую паузу. - Если конечно это не большой секрет вашего Департамента.

  - А-а!!! - Махнул рукой оу Лоодииг. - Ничего особенного. Для начала - перетряс свой штат, кое-кого убрав, кое-кого продвинув, а кое-кого заставив стряхнуть с себя пыль лени и успокоения. Ну и общаясь с вашими... оу Риишлее пришлось пойти на кое-какие уступки, чтобы сатрапия не поднимала большого скандала. Тогда, да вы наверное и сами это знаете, положение вашего короля было весьма шатко - проблемы с финансами, с недовольными подданными... И скандал вам совсем был не нужен. Так что не думайте, - что оставили старого лиса в дураках!

  ...Ну да впрочем - это все дела прошлые. Давайте же поговорим о настоящем...

  А дела "настоящего", если не считать парочки, касающихся лишь тайных служб обоих государств, о коих никому постороннему знать не следовало, в основном были Военным Вождям хорошо знакомы. Ага - все тоже самое. - Работать официальными героями!

  По версии мооскаавской публики, чуть ли не главным эпизодом битвы у Пролива, была схватка в которой участвовал капер Сатрапии, тооредаанский фрегат, и тооредаанский капер. Что и не удивительно - уж очень много известных и популярных имен, сошлись на маленьком пятачке огромного океана. - Маэстро Лии! Оу Ренки Дарээка и оу Готор Готор - так же пользовавшиеся немалой популярностью в Мооскаа, благодаря своим приключениям двухгодичной давности. Опять же - знаменитые студенты-ворюги, сумевшие умыкнуть легендарный Котел - Ундаай Одиир, и Миилд Рааг! Мооскаа, подчас ценящая удачливых прохиндеев, куда выше нежели старательных трудяг, еще не забыла их "подвига" и их имен. И то что они вновь прогремели, теперь уже в связи с военным подвигом, внушало мооскаачам чувство особой гордости. Дескать - "Знай наших!".

  Ну а то что с героями вновь приехали почтенный профессор, и красавица-купчиха - заставляли публику замирать в ожидании. В прошлый раз - эта компания сумела изрядно набедокурить, удивив и повеселив публику. (Немало мооскаачей, по известной мооскаавской привычке, весьма непатриотично радовались, что хоть кто-то смог натянуть нос всесильному Департаменту Всеобщего Блага). И теперь, та же публика была вправе ожидать от своих героев новых проделок.

  Так что - приглашения на представителей тооредаанкого посольства сыпались словно капли дождя в ливень. И герои, выполняя свой священный долг, старались не отказываться ни от одного, какой бы тяжестью это не отзывалось на утро в переполненном брюхе и трещащей с похмелья голове.

  И вот, как и полагалось еще по Имперскому этикету, когда публика чином пониже вполне насытилась новинкой сезона - поступило предложение и из Дворца, мол - мы тоже смогли вас разглядеть... провинциалы!

  Впрочем - обижаться гостям было не на что. - Персональное приглашение получили даже Гаарз и Киншаа, выбранные сопровождать своих Вождей в этом путешествии. А что уж говорить о профессоре Йоорге и Одивии Ваксай?

  ...И вот тут-то, и приключился казус!

  - Э-э-э... простите Ваше Величество... Как вы сказали? - Даже Готор - человек неоднократно проходивший границу между мирами, которого казалось бы уже трудно было чем-нибудь удивить - выглядел растерянным и изумленным.

  - Я хотел бы отправиться с вами на поиски сокровищ. - Спокойно, и почти смиренно повторил Ваасю VII.

  - Но э-э-э...???? А как же...???

  - Вы про обязанности сатрапа? - Усмехнулся молодой монарх. - Мои советники - месяц-другой-третий вполне могут обходиться и без меня. Поскольку и так, фактически управляют государством самостоятельно, лишь из любезности делая вид что испрашивают моих советов и дозволений. Так что думаю - если я позволю себе хоть раз в жизни немного развлечься... Империя от этого второй раз не развалится!

  - Но-о-о... - оу Лоодииг попытался сказать что-то своему государю, но тот прервал его.

  - Да пустое! - Отмахнулся Ваасю VII. - Я тоже раньше думал, что стоит мне покинуть Дворец, как сразу начнется какой-нибудь жуткий хаос. Но наша прекрасная Одивия, убедила меня что это всего-лишь пустые страхи. И что жизнь нам дается всего-лишь один раз и ее стоит прожить так, чтобы на смертном одре можно было вспомнить не только повседневную рутину, но и что-то яркое, удивительное, волшебное!

  "У-у, ведьма. Как же она это делает?" - Обреченно подумал Ренки, проследив взгляд, который бросил молодой монарх на Одивию Ваксай. ...Он уже видел подобный взгляд. У своего некогда хорошего друга оу Лоика Заршаа. И его сердце вдруг, совершенно непонятно почему, уколола игла ревности.

  - Хм... Мне это тоже конечно не нравится? - Но что я могу поделать? - Развел руками оу Лоодииг, когда они втроем - он, Ренки и Готор, заперлись в его покоях во Дворце, чтобы обсудить создавшееся положение. - У мальчика нрав его отца. А уж наш Ваасю VI, коли что-то решал, то проще было бы придвинуть Южную Землю к Северной, нежели заставить его изменить принятое решение. - Пожалуй, это даже хорошо, что у его сына... Это взыграло именно сейчас... Думаю, в ближайшие два-три месяца, для мооскаавского монарха и его страны в мире будет действительно безопасно. Едва ли кто-нибудь осмелится сунуться к флоту, идущему под флагами Тооредаана и Сатрапии. Так что - пусть парень перебесится от всей души, и вернется к своим обязанностям правителя, уже без этого томления в груди, проистекающего у юношей из-за чувства, будто жизнь проходит мимо.

  - Но... - Воскликнул Ренки. - Любой путешествие небезопасно! А уж тем более морское. Да и поиски сокровищ..., это, знаете ли!

  - Хм... Не хочу вас пугать судари. - Голос оу Лоодига стал холодным и таки жестоким, что сразу стало понятно, почему столь многие ненавидели его и боялись до дрожи. - .Но если с сатрапом Ваасю VII приключится беда... Вы лично будете отвечать передо мной. И не как перед директором Департамента Всеобщего Блага, а как перед оу Ваань Лоодиигом, человеком, который заботился об этом мальчишке, когда тот был еще совсем крохой. Который растил и оберегал его долгие годы. ...И никакие оправдания, никакие ссылки на буйство стихий или иные непреодолимые обстоятельства, вам не помогут!

  - Хм, сударь... - Надменно начал было Ренки, но смог сдержаться, и заговорил о другом. - А вас не беспокоят его... частые беседы с Одивией Ваксай? У меня такое впечатление, что они в последнее время почти не расстаются.

  - Нисколько... - Усмехнулся оу Лоодииг. - Как только начались эти беседы, я конечно же распорядился досконально проверить все ее прошлое и настоящее. И убедился, что это чрезвычайно умная, и весьма необычная особа сумевшая добиться немало там, где многие мужчины бы погибли или отступили. Так что "беседы" любого свойства с ней, едва ли смогут навредить моему монарху. Да и не так часто, на мой взгляд, они с ней "беседуют".

  - Мне не нравятся ваши намеки... - Тяжело и холодно глянув на собеседника, заметил Ренки. - Заверяю вас, что Одивия Ваксай, весьма серьезная девушка, и она не позволит... ни себе ни... кому бы то другому... э-э-э... - Ренки почувствовал некоторое затруднение в выборе слов. - Ничего... такого!

  - Ну и прекрасно... - Улыбнулся оу Лоодииг так, что Ренки едва не схватился за шпагу. - Тогда мне не понято ваше волнение по поводу их встреч.

  - Одивия Ваксай. - Едва ли не сквозь зубы процедил Ренки. - ...Хотя несомненно я очень уважаю ее и цению... но все же - имеет весьма своеобразный образ мыслей. Она может внушить вашему... подопечному -...много странного. Вот - взять хотя бы это его непонятно откуда взявшееся желание путешествовать. ...А, как вы уже и сами успели сказать, - в случае чего, всю вину возложат на нас и нашего короля!

  - А не кажется ли вам, благородный оу Дарээка, что ваше беспокойство произрастает совсем из иной почвы?

  - Хм... Сударь... - Ренки не выдержал, и все-таки схватился за шпагу.

  - Стоп... - Наконец вмешался Готор, жестом успокаивая Ренки, и укоризненно глядя на оу Лоодиига. - Не стоит устраивать тут глупых перепалок.

  Я прекрасно понимаю, благородный оу Лоодииг, что вам эта затея вашего монарха и самому весьма не по нутру, однако вы не видите никакой возможности воспрепятствовать этой поездке, и это вас злит. Но все же не стоит отыгрываться на моем друге, дразня его, будто пойманного тигра... Поверьте - этого зверя, вы не сможет контролировать, коли действительно разбудите в нем ярость!

  - Вы совершенно правы оу Готор. - Кивнул оу Лоодииг. - Позвольте, благородный оу Дарээка принести вам свои извинения. Я действительно лишь пытался сорвать свою злость, не имея в виду ничего ...такого.

  - Принимаю ваши извинения. - Благородно кивнул Ренки. - И в свою очередь, прошу простить меня за несдержанность. Однако, от того что мы примирились - проблема не исчезла!

  - А в чем вы видите главную проблему? - Спокойно поинтересовался оу Лоодииг. - В том что с вами в поездку отправляется мооскаавский сатрап, или в том, что он так полюбил общаться с вашей знакомой? ...Мне это действительно важно знать, потому что я не хочу подставлять своего государя еще и под удары вашей ревности.

  - Сударь. - Надменно произнес Ренки. - Вы и сами должны знать, что я уже обручен, и заверяю вас - мою невесту бессмысленно даже сравнивать с госпожой Ваксай - они совершенно из разных миров. Как минимум - Таалия из рода оу Гиидшаа не только принадлежит к весьма древнему и сильному роду, но и прекрасно и весьма подобающе воспитана!

  Однако - Одивия наш старый друг, и даже, как бы странно не звучали эти слова в отношении женщины - соратник! И мы почитаем своим долгом защищать ее от опасностей любого рода, кои могут грозить не только ее жизни, но и ее чести, или репутации!

  - Заверяю вас. - Устало заметил оу Лоодииг. - Что чести и репутации вашей подруги, ничего не грозит. Я я говорил - я сам воспитывал молодого наследника, и прекрасно успел его изучить. Более чем уверен, что мой монарх слишком уважает вашу подругу, чтобы причинить ей какой-либо урон. Однако - едва ли вам удастся уберечь ее от его ухаживаний. Пусть и очень почтительных и осторожных. - Я-то вижу, что парень действительно влюблен. И эти чувства для него довольно новы.

  По собственному опыту знаю - что первая влюбленность горит ярко и сгорает быстро. Так что - нам остается только смиренно ждать этого.

   ***

  Караван двигался не больше часа, а потом снова замер. Ренки опять скрипнул зубами, невольно подумав, что если так и дальше будет продолжаться - на свою свадьбу он явится беззубым. Если она вообще состоится, потому что такими темпами, закончить свое путешествие они смогут только лет через пять, а за это время у Таалии Гидшаа появится новый поклонник, потому что про оу Ренки Дарээка, сгинувшего в степях Южной Земли, все давно забудут.

  - Гаарз... Что там? - Спросил он у подъехавшего с дальнего конца каравана Гаарза.

  - Опять тележная ось сломалась. - Понуро ответил он. - Обещают через час починить.

  - Они издеваются? - Не выдержав, вскипел Ренки.

  - Дык ведь... - Зло усмехнулся Гаарз. - Мооскаавская повозка. Они ить там привыкли по гладким имперским дорогам ездить. А тут... одни камни да рытвины! И охота им было через моря свои телеги тащить?

   Нет, в принципе, караван двигался с вполне нормальной скоростью. ...Для армии. Десять - пятнадцать верст в день. Для нормального каравана, это конечно было не много, при нормальных повозках или верблюдах, а главное - опытных погонщиках, за день они бы проходили верст тридцать - тридцать пять... А если бы просто - поехали малым отрядом опытных вояк, которым не нужно для ночлега разбивать огромные шатры-палатки, везти за собой мебель, ковры, посуду и целую армию слуг и телохранителей... То расстояние, что они едут уже неделю - можно было бы преодолеть за пару дней. Но увы...

  Ренки уже было хотел высказаться, по-простому, по-солдатски охарактеризовав некоторые препятствия мешающие их нормальному движению, как увидел, что главное из этих препятствий само двигается в его сторону.

  - Как поохотились, ваше величество? - Постаравшись изобразить максимальную вежливость и любезность, поинтересовался он.

  - Да тут, знаете ли, - Недовольно отмахнулся Ваасю VII. - Кажется дичь отсутствует вовсе. То ли дело у нас. ...Впрочем - Одивия высказала предположение, что в мои охотничьи угодья, дичь загоняли специально. Оттого-то там и стояло по оленю за каждым кустом. ...Вы думаете это возможно?

  - Ну... - Еле сдерживая насмешку, заметил Ренки, все еще пытавшийся быть дипломатом. - Я вообще-то не могу назвать себя страстным охотником. Но насколько могу судить по своему опыту путешествий - даже в самых диких краях, дичь весьма редко встречается столь часто.

  - Ну вот, - расстроился Ваасю VII. - И тут меня оказывается обманывали! Как они хотят чтобы я управлял государством, если не знаю даже таких элементарных вещей? ...Кстати - а почему мы стоим?

  - Сломалась повозка. - Меланхолично ответил ему Ренки.

  - Однако, мне кажется что эти повозки ломаются уж очень часто... Скажите - по вашем опыту, это нормально?

  - Нет! - Отрезал Ренки.

  - Тогда почему...?

  - Ваше величество, повозки которые вы соизволили привести с собой из Мооскаа, для местных дорог просто не приспособлены. Оттого постоянно и ломаются. ...А еще... - Ренки явно понесло. - Их слишком много. Как впрочем - и вашей свиты и охраны... Батальон конных егерей и батальон морской пехоты, и это не считая гвардейской роты, и батареи из трех малых пушек! Да с такими силами, тут можно небольшое королевство завоевать, и кусок соседнего невзначай отхватить. А еще все эти лакеи, повара и прочая челядь! Запасы еды, одежды и прочего барахла, на все случаи жизни. У нас только под овес для лошадей шесть телег загружено. И я уверяю вас - этого запаса нам не хватит. Потому что предполагалось что мы обернемся недели за три. А такими темпами, мы три недели будем только до места добираться!

  - Но ведь я же приказывал брать только самое необходимое? - Несмотря на весьма не дипломатический всплеск раздражения у благородного оу Ренки Дарээка - Его величество демонстрировало не столько гнев, сколько искреннее огорчение.

  - Простите Ваше Величество. - Коря себя за несдержанность, ответил Ренки. - А кому вы это приказали?

  - Геену - своему дворецкому! - Ответил Ваасю VII. - Он всегда был очень смышлен, и даже кажется умеет угадывать мои желания.

  - А он имеет опыт передвижения в дикой местности?

  - Хм... А вот об этом я как-то не подумал. ...Так вы полагаете, нам стоит избавиться от всего этого... барахла? - Ввернул Ваасю VII подслушанное слово, которое считал весьма "мужским" и даже отчасти неприличным. ...А что оставить?

  - То без чего вы и правда не сможете обойтись. - Ответил Ренки. - Погода сейчас теплая. Дождей не предвидится - говорят в это время года, они тут большая редкость. ...А вы вообще-то - когда-нибудь спали под открытым небом? - Весьма необычный опыт... поначалу. - Коварно добавил он, испытывая почти неприличное удовольствие, представив как мооскаавский сатрап, всю ночь будет ворочаться на жестком тюфяке, и отгонять мошек от своей священной особы.

  - А впрочем, - Ренки вовремя одумался, и не стал делиться с правителем сатрапии своим каторжным опытом. - Возможно вам стоит посоветоваться об этом с Готором. Он вообще мастер по части мудрых советов.

  - Кстати - а где он? - Встрепенулся Ваасю VII

  - Решил выдвинуться вперед, чтобы уточнить путь к месту указанному на карте. - Ответил Ренки, с тоской думая что и сам бы, с куда большим удовольствием сейчас ехал бы вместе с Готором, Киншеей, маэстро Лии, и почтеннейшим Йооргом, чем работал нянькой для этой толпы великовозрастных младенцев.

  - А откуда взялась эта карта? - Не смог удержать любопытства высокопоставленный спутник.

  - Отобрали в свое время у Коовада Кааса...

  - А кто это? - В глазах Ваасю VII загорелись искры, в предвкушении очередной интересной истории.

   - Да так. - Гад один... - Устало сказал Ренки, и как мог - рассказал историю их знакомства и взаимоотношений со знаменитым кредонским шпионом и прохиндеем.

  - Так этот мерзавец смел угрожать нашей Одивии? - Из всей длинной истории, влюбленный юнец вычленил для себя главное. - А не слишком ли тогда мы опрометчиво поступили, отпустив ее одну в эту вашу Оээруу?

  - Ее "Чайку" сопровождают два наших капера... - Устало ответил Ренки, не без некоторой тоски предчувствуя что Ваасю VII опять заведет разговор об известной девице. ...Непонятно почему, но эти разговоры раздражали Ренки еще больше чем сама Одивия Ваксай. - К тому же - с ней взвод фааркоонских егерей. А Оээруу - вовсе не "наш". Однако - там хорошая гавань, и насколько я знаю, Одивия собирается открыть в Оээруу филиал своего Торгового дома. (Ренки скромно умолчал, что и у королевства Тооредаан, есть определенная заинтересованность в этом порту, который еще предстоит построить, коли "разведка" которую сейчас производит Одивия даст положительные результаты).

  ...Хм... - Ренки решил что его единственное спасение - сменить тему. - Я вот тут подумал ваше величество над проблемой с вашими повозками. Мы в пути уже почти неделю. Думаю - от тех вещей, которыми вы не пользовались в эти дни, можно смело отказаться. Как впрочем и от слуг, которые вам были не нужны. А все остальное - попробуйте "поделить на два". Например - зачем вам такой огромный шатер - все равное ведь, его ставят только на ночь, а после целого дня верхом, я думаю - от бессонницы вы не страдаете. Возьмите шатер поменьше. - А еще лучше - просто офицерскую палатку.

  Много солдат вам тоже не понадобиться - достаточно гвардии и роты егерей. А остальных - можно оставить прямо тут - охранять не нужное барахло. Так что - если вдруг вам что-то понадобиться, гонец на хорошей лошади, доставит вам это дня за три.

  - Хм... А ведь вы абсолютно правы! - Расцвел Ваасю VII. - Определенный опыт путешественника я уже получил, нужно начинать им пользоваться!

   ***

  - Опять ищем развалины Храма? - Улыбнулся Ренки, чрезвычайно довольный, что долгой и нудный переход закончился и наконец можно приступить к самому интересному.

  - Ага... - Кивнул Готор и пояснил подробнее, для насторожившего уши монарха. - В древности - храмы были самыми капитальными сооружениями на всей земле. Хижины да и дворцы, могли сделать из дерева, а то и вообще - грязи. А вот на Храмы, старались пустить камень или кирпич. Потому-то - их останки смогли пережить века!

  - Как интересно... - Кивнул Ваасю VII. - А это та самая карта? Можно посмотреть? ...Это вот река? А это - тот вон холм? ...Но тогда почему не видно храма? И что означает вот этот крест?

  - Так ведь прошло уже больше полутора тысяч лет. - Пояснил Готор, приобретя весьма академический вид. - За это время река и холм, вполне могли поменять свое положение. Особенно тут в степи, где ветры беспрепятственно гоняют по земле пыль и песок. А крестик - показывает на место где закопан наш клад. Но сначала - нам придется найти храм.

  - Кстати! - Заявил сатрап. - Из-за того что мы плыли на разных кораблях, вы мне так толком и не объяснили что мы собственно ищем?

  - Клад Ваанююши! - Не выдержав влез в разговор почтеннейший Йоорг, и только было набрал воздуху, чтобы прочесть лекцию о том кто такой был этот Ваанююши, и зачем он закопал клад. Но Ваасю VII успел раньше, и торопясь первым продемонстрировать свои знания, быстро затараторил, едва ли не подпрыгивая на месте.

  - Знаю-знаю! Ваанююши, брат императора Паашки, поднявший бунт. Он управлял Южными Землями, но ему не хотелось подчиняться брату, и он взбунтовался желая разделить империю на Юг и Север. В решающей битве его войска были разбиты имперскими легионами, но говорят - перед битвой он спрятал все золото и драгоценности, что смог собрать на подвластных ему землях. ...Так эти события значит, происходили здесь, в этих вот местах?

  - Да ваше величество! - Профессор Йоорг дождался своего звездного часа, и с упоением прочел окружающим целую лекцию о былых временах, правителях, их интригах и битвах, выслушанную весьма благосклонно не только потомком императоров, но даже и охраняющими его священную особу охранниками. ...Почтеннейший Йоорг умел рассказывать.

  - Мне кажется - что это здесь? - Задумчиво глядя на холм, сказал Готор.

  - Почему? - На всякий случай спросил Ренки. ...Нет, конечно же он доверял мнению друга, но так у него появлялось возможность блеснуть знаниями перед Ваасю VII, который непременно и сам задаст подобный вопрос.

  ...После того как молодой монарх избавился от большей части своего обоза - он стал нравиться Ренки намного больше, да и определенное уважение смог заслужить, ночуя под звездным небом на жестоком тюфячке. Чувствовалось, что поначалу столь непривычный способ приносил ему сильное беспокойство, но молодой человек быстро втянулся, и даже вошел во вкус аскетической жизни. Настолько далеко вошел, что его даже пришлось уговаривать не отсылать обратно, действительно необходимые вещи.

  Да и вообще - Ваасю VII оказался вполне достойным спутником в путешествии. - Нрав имел покладистый и веселый однако панибратства не допускал - чувствовалась благородная кровь древних правителей. Умел быть простым с простыми людьми. Способным учеником при разговорах с людьми учеными, однако мог "построить" зарвавшегося собеседника, одним взглядом и движением брови.

  Но в обычной жизни - был не чванлив и вполне дружелюбен. И пожалуй единственное, что мешало Ренки всерьез принять эту дружбу - противная привычка Ваасю VII, переводить разговор на Одивию Ваксай. - Ренки это раздражало.

  - ...Да видишь какая у него форма? - Пояснил Готор. - Хоть ветра изрядно намели на него пыли да грязи - чувствуется что первоначальная округлая форма, едва ли могла быть результатом естественного образования. Скорее всего, если хорошенько раскопать этот холм, внутри мы найдем стены и фундамент старого храма.

  Да и следы дороги что мы нашли - тоже ведут сюда.

  - Значит - Храм мы нашли! - Удовлетворенно уточнил Ренки, невольно вспоминая два дня блуждания по степи широкой цепью из солдат, моряков, слуг и ученых, в поисках хоть каких-то следов былой истории этих мест. Наконец они нашли то, что Готор с Йооргом, немного поспорив, сочил возможным назвать "дорогой". А дорога, как и в прошлый раз, - привела их к этому холму.

  - Скорее всего - нашли. - Кивнул Готор. - Но на всякий случай - думаю стоит немного покопаться в холме, чтобы убедиться в этом полностью. А уж потом - отправляться искать клад.

  - Ты думаешь - Амулет может быть в нем? - Осторожно спросил Ренки.

  - Вряд ли... - Покачал головой Готор. - По времени не очень-то подходит, если признать версию, что его утащили из прежнего хранилища во времена развала Империи.

  - Тогда зачем...? - Удивился Ренки.

  - Помню - Коовад Каас, возлагал на это место большие надежды. - Задумчиво ответил Готор. - Он искренне верил, что тут действительно могут лежать огромные богатства. ...Признаться - я надеюсь, что если мы их найдем, то во-первых - избавимся от наших друзей пиратов. А во-вторых... может быть и Ваасю вволю наиграется в кладоискателя, и отправится домой. ...Кстати - как ты убедил его избавиться от огромного багажа?

  Сделанные наспех раскопки подтвердили правоту Готора, когда на белый свет были извлечены камни, явно носящие следы тщательной обработки.

  - Я тут кое-что почитал заранее... - Внимательно осмотрев находки, выдал свое ученое мнение почтеннейший Йоорг. - По интересующей нас теме... И судя по размеру блоков и характеру обработки - эти камни вполне соответствует периоду расцвета Империи. Так что, думаю, это действительно наш храм!

  - Значит - осталось только найти сокровища?! - Нетерпеливо воскликнул Ваасю VII, в нетерпении протягивая забинтованные руки к обычному каменному блоку, подобных которому в его сатрапии, можно было бы найти тысячи даже в стенах и оградах крестьянских домов. Но тут - этот невзрачный параллелепипед из обычного песчаника, казался ему чем-то таинственным и загадочным. ...К тому же - омытым его собственной кровью, вылившейся из "ран", которые сатрап приобрел в великой битве между ним, лопатой, и твердым грунтом Южной Земли. Несмотря на вопли и стенания собственной челяди, грозный правитель, вдохновленный рассказами Готора и Ренки о своих мозолях, гордился этими "ранами" не меньше, чем иной герой гордился бы ранами полученными в крупном и жестоком сражении.

  - Ага... - С улыбкой ответил на это Готор. - "Только найти"! Увы, но если бы это было так просто - клад бы нашли уже тысячу лет назад. Так что - боюсь придется поработать, даже несмотря на наличие карты.

  По легенде, Ваанююши спрятал свой клад в некий пещерах. Вот только незадача - откуда бы взяться пещерам посреди ровной степи? - Чуть ли не у каждого члена экспедиции кладоискателей, были свои догадки по этому поводу. Вплоть до того, что под "пещерами" подразумевались норы сурков, которые, как известно, выкапывают целые подземные города. А маэстро Лии, был уверен что речь идет о неких подземных поселениях людей древности, легенды о которых он слышал в своих многочисленных путешествиях. Правда, надо отдать ему должное, он также не забыл сказать, что в тех же легендах говорилось будто эти люди носят на плечах муравьиные головы, и с утра до вечера, пренебрегая выращиванием зерна, разведением скота или охотой, только тем и занимаются, что ищут золото.

  - Придем на место, и посмотрим... - Лишь пожимал плечами Готор, отвечая докучавшему ему расспросами Ваасю VII.

  - Хм... Что-то мне подсказывает, что наша карта не была такой уж большой тайной на протяжении этих полутора тысяч лет... - Задумчиво сказал Ренки, оглядывая долину речушки, которая на карте, была обозначена жирным крестом.

   У него был повод так сказать - создавалось впечатление, что какой-то безумный коллекционер ям, решил выбрать ее в качестве хранилища для своих сокровищ.

  Тут были просто небольшие ямки, глубиной примерно по пояс. Были траншеи, и даже целые котлованы. Ямы оплывшие и почти засыпавшиеся, находились рядом с совсем свежими. А некоторые ямы, были выкопаны внутри других ям, более раннего производства.

  - Да уж. - Согласно кивнул Готор. - Хорошо тут покопались... А вон те раскопы, мне кажется, сделали буквально на днях...

  - Так вы полагаете - сокровища уже выкопали до нас? - Огорченно спросил Ваасю VII.

  - Все может быть... - Заметил Готор. - Однако, я думаю, если бы это действительно было так, слухи о нахождении таких сокровищ, непременно бы просочились даже сквозь очень плотно замкнутые рты, и уж непременно бы достигли ушей нашего Риишлее, или вашего Лоодига.

  - Но как же тогда их искать? - Едва ли не плача спросил сатрап, словно ребенок у которого вдруг отняли любимую игрушку.

  - Для начала - придется поработать головой. - Ответил на это Готор, лукаво усмехаясь. - Ну и ногами конечно! Помните что я вам говорил о том, что реки и даже холмы, подчас, с течением времени, склонны менять свое местоположение?

  - Река раньше находилась в другом месте! - Радостно воскликнул сатрап. А потом снова сник. - Но как мы теперь найдем это место?

  - Профессор... - С ухмылкой обратился Готор к почтеннейшему Йооргу. - Я не смею красть вашу славу первооткрывателя. И потому - предоставляю объяснение вам!

  - Ну... - Чуть кокетливо засмущался профессор Йоорг. - С моей стороны было бы невежливо не отметить, что идея собственно принадлежала вам. Ведь... Ну да, - вижу вы в нетерпении!

  Итак, когда благородный оу Готор, рассказал мне о том что собирается отправляться на поиски этого легендарного клада, он попросил меня изучить старые карты этих земель. Признаю - самую древнюю и наиболее точную, я нашел уже в Мооскаа, в вашем университете. Однако, еще до этого, мне удалось обнаружить, что ранее на этой речке стояло как минимум шесть поселений! Что и не удивительно - вода в этих краях, всегда была большой ценностью! Даже в те времена, когда на этих землях из-за изменения климата ее еще было достаточно не только для скота, но и для выращивания зерна и огородов. Теперь, как многие ученые справедливо считают, опять началась эпоха засухи, и мы даже вполне можем предполагать, что уровень воды в океане, снова может упасть, "подняв" со дна знаменитый Мост Аиотееков, а может быть даже и ниже, превратив Срединное море в огромное озеро! Хотя другие считают, что наоборот - Великая засуха породит большое обледенение и... Впрочем - я отвлекся!

  Так вот, одно из тех селений, сохранилось до сих пор! Это столица данного княжества город Биимаа. Вот только стоит он уже не на этой речке, а примерно в десятке верст на юг от нее.

  ...Что весьма интересно - город остался на прежнем месте из-за наличия глубоких колодцев, в которых говорят бьют ледяные ключи, когда-то вероятно подпитывающие реку. Я даже мог бы предположить, что эти колодцы и есть те самые "пещеры". Однако Биимаа, располагается почти на полторы сотни верст к западу отсюда.

  Но я, милостивые государи, уже взял след! Почти полгода я купался в библиотечной пыли, но нашел некий архаичный манускрипт, к сожалению неполный, написанный еще на языке, которым тут пользовались в доимперские времена, хотя уже и с использованием наших букв. Это было что-то вроде путеводителя для караванщиков. И там говорилось, что как раз: - "...немного отклонившись в сторону от реки, в селении Инбаакии, в глубоких колодцах можно найти много сладкой воды. Такие же колодцы есть в шести переходах к западу, в селении Биимаа"!

   Профессор горделиво задрал нос, весьма самодовольно поглядывая на окружающих, как бы давая им возможность восхититься его находкой. Но потом не выдержал, и добавил. - Шесть переходов - это примерно как раз где-то здесь. А раз на картах времен императора Паашкии, этого селения уже не существует - можно предположить что к тому времени колодцы уже иссякли. Однако - они и могли быть теми самыми "пещерами"!

  - Просто удивительно! - Восхитился Ваасю VII, чем весьма польстил профессору. - Но тогда..., - спросил он, поворачиваясь к Готору. - Почему мы пришли сюда?

  - Ну. Нам ведь надо же откуда-то начинать поиски этого исчезнувшего больше полутора тысяч лет назад селения. И если исходить из путеводителя, что нашел почтеннейший Йоорг, линия селений проходила где-то к югу от этой реки, примерно в десяти-тридцати верстах, точнее сказать сложно. Ну и разброс с запада на восток, тоже может составлять до сотни верст.

  - И как мы тогда будем искать этот Инбаакии? - Опять огорченно спросил молодой монарх.

  - Как я уже и сказал - воспользуемся ногами, глазами и мозгами. ...А еще - можно спросить у местных. Вполне вероятно, что народная память сохранила какие-то воспоминания о древних временах. Или загадка может таиться в местных географических названиях.

  Так что предлагаю разделиться - Большая часть отряда, под предводительством профессора Йоорга, у которого, я это помню по прошлым поискам Храма Оилиои, глаз весьма "заточен" на поиски древностей, начнут прочесывать округу. А мы с Ренки и маэстро Лии - начнем расспрашивать местных жителей..., у нас есть, определенный опыт общения с подобными людьми.

  - А я? - Нетерпеливо, и слегка возмущенно воскликнул Ваасю VII.

  - А вы, ваше величество... - Не без изящества слегка поклонившись в сторону монарха, ответил Готор. - Конечно можете присоединиться к любой группе, по собственному желанию.

  - Тогда я с вами! - Твердо ответил сатрап. - С вами - интересно!

  Готору хватило выдержки любезно улыбнуться, вместо того чтобы досадливо поморщиться.

   ***

  Ваасю принял поданную ему чашу, и очень аккуратно смочил губы в молоке. Молоко было... странное. Кобылье, как пояснил радушный хозяин, радостно щерясь последней парой оставшихся зубов. И пахло оно как-то странно. Но даже запах, это было еще терпимо, а вот разные мошки, волоски и еще какой-то мусор плавающий на поверхности... Это уже была не первая чаша кобыльего молока за последние несколько дней, поднесенная в знак большой дружбы, и Ваасю знал, что если хотя бы не пригубить немножко - разговора с хозяином не получится, и сколько потом золота, или даже ружей и коней, ему не предлагай, на откровенность он не пойдет. Вот только... Первое посещение степняцкой юрты и "чаша дружбы" обернулись для Великого Сатрапа Великой Мооскаавской Сатрапии, целой ночью проведенной... как бы это аккуратнее сказать - на корточках в степи. Правда - всезнающий Готор перед следующим посещением заварил ему каких-то травок, а маэстро Лии поделился своим опытом по части проблем с желудком, то и дело возникающих у путешественников - все равно было как-то неловко перед спутниками.

  Но и оу Готор, и оу Дарээка, не говоря уж о маэстро Лии, пили это молоко довольно спокойно, и даже с видимым удовольствием. Ваасю не хотел отставать от этих бывалых путешественников, и с бесстрашием молодости тоже смело сделал довольно большой глоток, стараясь не задумываться о возможных проблемах.

  - Густа ли трава на твоих пастбищах? - Тем временем поинтересовался маэстро Лии у хозяина. - Как плодился скот? Многих ли овец задрали волки?

  ...Да, вот уж, кто воистину был тут словно дома! Будто маэстро Лии родился в точно такой же юрте, и всю жизнь сидел на кошме со скрещенными в бублик ногами, ведя неторопливые разговоры об овцах, быках и верблюдах. Хотя Ваасю достоверно было известно, что родом маэстро Лии с Фесткийских островов. Но чему только не научишься за долгие годы бесконечных странствий? - Сейчас, Ваасю ему жутко завидовал.

   Готор тут вообще казался совершенно своим. Даже обликом довольно сильно походя на одного из сыновей хозяина, разве что телом немного покрупнее, и лицом... поумнее. А так... - переодень его из полувоенного сюртука в тканый из верблюжей шерсти халат - и вот, готовый степняк. Он даже в разговоре постоянно вставлял какие-то непонятные словечки, которые хозяин кажется не только прекрасно понимал, но и даже как будто радовался их услышав.

  ...А вот Ренки... Пожалуй он тут выглядел несколько чужим, и в то же время... Это трудно было объяснить, и Ваасю надолго задумался, несколько потеряв нить разговора, что впрочем было не великой потерей, ибо, как еще раньше объяснили Готор и маэстро Лии, степной этикет требует вначале обстоятельно поговорить о погоде, скоте, и прочих хозяйственных делах, давая возможность хозяину и гостям присмотреться друг к другу, а уж потом переходить к серьезным вопросам. ...Конечно - сатрапа учили подобному типу вежливости, но участвовать в этих разговорах было слишком скучно. ...А вот наблюдать за Ренки...

  М*да... Ренки ни сколечко не походил на степняка, видно даже было, что и сидеть на кошме поджав ноги ему не совсем удобно. И все же... Немного подумав Ваасю решил, что Ренки похож именно на самого себя, и потому смотрится вполне естественно среди этих естественных людей. ...Бывалый солдат и моряк, герой многих сражений, легендарный мастер клинка... Хорошо что между ним и Одивией Ваксай словно бы какая-то льдышка стоит. Иначе бы - Ваасю, пусть он будет хоть трижды VII, и великим сатрапом, наверное бы ничего не светило. ...Хотя и странно, почему между двумя такими выдающимися людьми, да к тому же и находящимися в каких-то странных союзнических отношениях, такая взаимная нелюбовь. Вечно какие-то язвительные уколы и почти что насмешки со стороны Одивии, и ледяная вежливость со стороны оу Дарээка...

   Да, все в юрте смотрятся очень естественно, один только он тут... Ему даже место отвели не самое почетное, несмотря на то что при знакомстве маэстро Лии зачитал полный титул своего нынешнего монарха. И думается - вовсе не потому что он тут моложе всех - полудикая степняцкая натура, чует кто настоящий вождь, а кто только прикидывается им.

  ...Хм. А на каком это языке заговорил Готор? ...А хозяин - ему отвечает... Только вот если Готор говорит на этом языке вполне свободно, то хозяин - с некоторыми запинками, словно бы вспоминая речь, которую слышал в далеком детстве. ...М*да - Готор вообще очень загадочный человек, ибо даже всезнающий оу Лоодиг, честно признался что не имеет ни малейшего представления, откуда он взялся!

  - Очень удачно мы на этого Атаайяя попали... - Довольно заметил Готор, когда спустя часа три, после довольно плотного ужина, щедро одарив хозяина и забрав ответные подарки, они покинули степняцкое становище и вернулись в свой лагерь. - Настоящий шаман, и даже знает древнюю речь!

  - А где же это вы, сударь, так навострились болтать по-степняцки? - Запросто, но в тоже время уважительно поинтересовался маэстро Лии, и Ваасю опять ему позавидовал - самому сатрапу никогда не удавалось поддерживать разговор в таком вот духе. - Эта их "старая речь", ...говорят только шаманы да представители древних родов еще ею владеют. ...Когда я услышал как вы начали запросто болтать на ней с хозяином, у меня едва глаза на лоб не полезли. ...То-то он так сразу к вам переменился!

  -...Еще дедушка учил. - Задумчиво пояснил Готор, и как бы между делом выдавая тайну, за которую оу Лоодииг кажется готов был заплатить своим шпионам немалые деньги. - Мой род примерно из этих мест. Разве чуть дальше на запад к Серым Холмам. Правда - предки покинули эти края еще в незапамятные времена, но как ни странно - знание языка сохранили. ...Правда местные сейчас говорят на какой-то дикой смеси из староимперских и древнестепняцких слов, но... в общем мы с хозяином друг друга поняли.

  - Так что же он вам поведал с таким таинственным видом? - Не выдержав, поинтересовался Ваасю VII, забывая все уроки сдержанности, что преподавали ему учителя.

  -...Много всякой чуши... - Задумчиво ответил Готор. - Я постарался навести его на разговор о легендах и былых временах. А у всякого шамана, запас таких историй не иссякаем. Но уже ближе к концу - вспомнил про урочище Черных Цапель, где по слухам живут демоны, которые воруют людей. Атаайяя клянется, что когда был молодым, его двоюродный брат решил сократить дорогу через эти земли и..., больше его не видели.

  ...Собственно Инбаакии, с древнестепняцкого и означает серых водяных птиц! Так что...

  - И где же это урочище? - На сей раз первым не выдержал оу Дарээка.

  - Верстах в двадцати на восток от того места, где мы ищем сейчас.

   Едкий пот катился по лбу и заливал глаза. Тучи мошек с противным гудением жужжали вокруг, так и норовя сесть и впиться в нежную кожу. А лопата... Это варварское орудие, мало того что с каждой минутой весило все больше и больше, так еще и кажется норовило выскользнуть из рук и как-то да навредить ее владельцу. - Если не прибить, то уж землей засыпать точно.

  Но Ваасю все-таки был необычайно доволен. Он этого не планировал, но возвратившаяся из своей поездки Одивия Ваксай, увидела его именно таким - среди остальных работяг, с инструментом в руках, и он готов был поклясться что в ее прекрасных глазах, обычно таких насмешливых или даже суровых - мелькнула искорка одобрения. - Ей явно понравилось что он не гнушается подобной работы!

  ...Эх, если бы еще именно ему выпала удача наткнуться на заветный клад... Уж тогда бы наверное...

  Хотя. - Ваасю печально вздохнул. - Это вряд ли. Он не дурак, и сам прекрасно видит что результаты его работы, мягко говоря, не заслушивают одобрительных отзывов. Возможно - он даже больше мешает чем помогает. Но... Но зато это все так ново, так необычно, так волнующе... Куда интереснее чем кататься по округе на лошади охотясь на сурков, или сидеть в шатре - "предаваясь мудрым мыслям".

  О! - Холостой выстрел из пушки!!! Обед!!!!!!

  "Удивительно, сколько людей живут, так и не зная что такое настоящий голод, после тяжелой физической работы" - Философски размышлял он, спешно омывая руки и торопясь занять место за столом. ...Его конечно без обеда не оставят, но во-первых - так сказать общий настрой поторапливает. Да и место надо постараться занять возле Одивии. - Да, наверное даже его учителя, и даже многоопытный оу Лоодиг никогда в полной мере не могли прочувствовать выражения "волчий голод". ...Хотя - оу Лоодиг в молодости был солдатом, а судя по рассказам бывалых спутников сатрапа - солдатам такие чувства знакомы. Но все-таки... добровольно из сатрапов подобных экспериментов никто над собой не производил, так что ему есть чем городиться.

   Эх... - печально вздохнул Ваасю. - Хотел бы я быть похожим на того же оу Дарээка. Ведь мы почти ровесники, но он смотрится таким опытным и серьезным рядом со мной... Или - еще лучше - на оу Готора Готора. - Удивительный человек. Вроде бы уж чем-чем, а ученостью Ваасю удивить было сложно. Он сам учился у лучших, и учился очень прилежно. Но Готор знает такие вещи... А главное - столь разнообразные! Может начать объяснять про полости в земле, водоносные слои, и то как все это отражается на рельефе, да так уверенно, будто видит на десяток саженей в глубину. А потом вдруг переключается на глубокую древность, и рассказывает о том как жили люди еще в доимперские времена. А потом вдруг прыгнет в будущее, и упомянет про удивительные механизмы, которые к примеру, могут сами копать землю. - Невольно начинаешь вспоминать легендарного Манаун*дака, который к тому же кажется является любимым историческим персонажем оу Готора.

  ...Кстати, все забываю расспросить его. Он как-то упомянул что между родовыми именами императорской семьи, и его любимым Манаун*даком, присутствует некая связь. Но вот в чем это выражается?

  - Отстань Геену. - Отмахнулся Ваасю от своего дворецкого, как обычно пытавшегося перехватить его на полпути и накормить изделиями дворцовых поваров. - Я буду есть из общего котла!

  - Но Ваше Величество! - В который раз взмолился верный слуга. - Это же пища для простой солдатни и матросни! А вы...

  - А я сейчас... хе-хе... Тоже вроде как простой работяга. - Раздуваясь от самодовольства, ответил на это Ваасю, подмигивая собравшимся за столом, которые терпеливо ждали когда он закончит свои пререкания с челядью. - И буду есть простую, грубую пищу.

  ...Хотя... Стой! - Резко окликнул он слугу, старательно изображавшего всем своим лицом и фигурой мировую скорбь. - Что там у вас наготовлено? Возможно вы Одивия пожелаете, отведать изысканных кушаний моих поваров? А то право - боюсь они утонут в собственных слезах, если ни кто так и не оценит их шедевров.

  - Я предпочитаю питаться тем же что и остальные. - Вежливо кивнув, ответила Одивия. - Однако... - Добавила она, увидев погрустневшее лицо монарха. - Если ваши повара умудрились в этих условиях испечь что-то подобное тем пирожным что вы угощали меня в Мооскаа - я отказываться не стану!

  - Значит и вы придерживаетесь того же сурового кодекса, что и остальные наши Герои? - С наигранной печалью вздохнул Сатрап, хотя ему самому страшно нравилось есть ту же пищу что подавали солдатам и матросам занятым на раскопках. Он сам, при этом, представлялся себе этаким суровым воителем древности, привыкшим пренебрегать роскошью и удобством. А то что пища не столь вкусна... - Мало ли он ел вкусной пищи? Зато "волчий голод" - приправа которую во дворцах не сыщешь. - Кажется действительно, как говорит маэстро Лии - можно даже песок жрать, коли его хорошенько посолить да поперчить.

  ...Так что у нас нового, судари? - Поинтересовался Ваасю, садясь за стол "для благородных", пусть это и был всего-лишь щит из досок, положенный на чурбачки, что жутко умиляло сатрапа, и подтягивая себе здоровенную глиняную миску в которую была насыпана каша, густо сдобренная мясом, заправленная специями чей запах все же не мог отбить своеобразный аромат дыма от костра.

  - В западной траншее - обнаружили остатки домов. - Улыбнувшись, начал отчет Готор. - Так что мы точно можем сказать, что селение тут было. А в остальных... пока пусто.

  - А как вы думаете - насколько глубоки могли быть эти колодцы? - Ведя борьбу между волчьим голодом и хорошими манерами, поинтересовался Ваасю.

  - Сложно сказать. - Те что сохранились в Биима - говорят в десяток человеческих ростов. Но как будет тут...?

  - Эх... поскорей бы что-нибудь найти..., этакое! - Вздохнул Ваасю, едва сдержавшись чтобы не сделать это с набитым кашей ртом. -...Кстати, сударыня, а как ваши дела. - Успешно съездили?

  - Гавань там и правда хороша. - Ответила Одивия Ваксай. - Только вот место... не очень удачное. Город стоит фактически на границе двух племен, которые издревле воюют друг с другом. Да еще и местный князек - в этих краях все еще считается чужаком, хотя его род и смог утвердиться в Оээруу около сотни лет назад, приплыв с востока и основав город. В общем - все очень ненадежно... Не знаешь с кем договариваться, чтобы не потерять вложенные деньги.

  - Ну, если сотню лет продержались... - Пожал плечами Готор. - Можно предположить что и еще сотню продержаться. Особенно если им помочь с оружием.

  - Не уверена. - Ответила Одивия, и поморщилась, будто вспомнив что-то неприятное. - Думаю - раньше там были достаточно умные и острожные князья. А вот последний - явно дурак. Пытался даже захватить меня и моих людей, и потребовать выкуп.

  - И что? - Даже забыв про кашу, возопил Ваасю, мысленно рисуя себе всяческие ужасы.

  - На наших кораблях было больше пушек, чем у него солдат. - Равнодушно пожала плечами Одивия. - Не дождавшись условного сигнала, они дали холостой залп... И он был столь громок, что вразумил этого болвана. Дурак резко пошел на попятный, однако ему хватило глупости сказать, что это была всего-лишь "Шутка"! Как можно вкладывать деньги в подобного тупицу?

  - Я немедленно прикажу своему флоту покарать мерзавца! - Решительно заявил Мооскаавский сатрап.

  - А что толку? - Улыбнулась Одивия. - Разнести город в щепки, было бы не проблемой даже для моего торгового флота. - Но болван умнее от этого не станет. А мирные жители пострадают напрасно. Так что, даже если я и открою тут свою контору - придется иметь дело с населением, которое, мягко говоря, будет меня недолюбливать. Боюсь - убытки при этом, перекроют все выгоды!

  - А как дело обстоят с наследниками? - Поинтересовался маэстро Лии с весьма деловым видом.

  - Болван еще слишком молод, чтобы иметь взрослых детей. - Ответила Одивия. - А всех своих братьев, он прикончил по дороге к престолу.

  - Привлечь кого-то со стороны? - Задумчиво предложил Готор.

  - Там и так хватает чужаков. - Покачала головой Одивия. - Равновесие нарушится. Начнется большая драка и хаос. Соседствующие племена непременно попытаются напасть. Но только исключительно чтобы разорить город. - Они степняки, и к жизни рыбаков и моряков не привычны.

  - Да... проблема... - Протянул Готор. - Надо будет хорошенько подумать.

  - Судари! - Чуть удивленно, но более восхищенно заметил Ваасю. - Да вы никак переворот задумали? Здорово!

  Глава ??

  - Ну, как тут ваши успехи. - Нашли что-нибудь?

  - Погоди Миилд. - Отмахнулась Одивия, и на правах "учредителя предприятия" потребовала подробного отчета. - Что вы выяснили?

  - Ах сударыня...- Начал рассказывать Миилд, необычайно довольный что оказался в центре всеобщего внимания. - Как вы верно изволили заметить посылая нас с Ундааем в

  сие предприятие - этот самый Таамаай, действительно редкостный болван. Боюсь - такого мнения придерживаемся не только мы с вами, но и его поданные, которые им весьма недовольны. Помимо всего прочего - за последние три года, он почти в четыре раза поднял налоги, потому что видите ли - вознамерился строить большой флот и заняться пиратством. ...Он видите ли, вообразил себя наследников великого рода пиратов, что как я слышал несколько преувеличенно. Да еще и успехи и громкая слава кое-кого... - Миилд отвесил шутливый поклон в сторону Ренки и Готора. - Не дают ему спокойно спать и зовут на подвиги. Как я понял - попытка захватить вас, тоже было частью этого грандиозного замысла. Дескать - зачем искать добычу по всему океану, коли она сама идет в руки? ...К сожалению, как я понял, не все из тех на ком он решил опробовать эту тактику, имели столько же пушек как и ваши корабли. Так что - Оээруу сейчас уже почти потерял даже те немногие доходы, что имел раньше за счет пребывающих в него судов, и положение города стало совсем печальным.

  ...Ну да, надо отдать болвану дожное... - Не нападать на людей сошедших с корабля под флагом Мооскаавской Сатрапии. - Миилд отвесил второй, уже куда более серьезный поклон в сторону Ваасю VII. - Ему все же хватило. Так что никаких препятствий нам в том Оээруу чинить не осмелились. Поэтому мы с другом Ундааем навестили нескольких местных купцов, а потом бесстрашно, не страшась похмелья и прочих опасностей, отправились шляться по местным кабакам и прочим злачным местам, под видом обычных приказчиков.

  Дабы показать свое усердие, и убедить вас что мы не зря потратили ваши денежки, я даже взялся составлять путеводитель по заведениям подобного рода славного города Оээруу. Однако - пожалуй воздержусь вам его сейчас зачитывать, дабы не получить по шее. Ибо несмотря на доброе сердце, в чем я уже имел счастье убедиться - нрав у вас, сударыня, как я слышал, весьма суровый, а рука тяжелая!

  ...Так о чем я? - Ах да. - Итак, Таамаай популярностью в народе не пользуется, ибо глуп, строптив, и жаден. Но и согнать его пинками с трона народ боится, потому как опасается смуты, которая при наличии недоброжелательных соседей, ни к чему хорошему не приведет. А если не считать штук пяти-шести признанных бастардов, старшему из которых исполнилось тринадцать лет, - его единственный прямой наследник еще лежит в колыбельке, и едва ли сможет взять на себя бразды правления городом. - Потому-то - жители города живут уповая на принцип, что лучше знакомое зло, чем неизвестность и хаос. Как я понял - местный "морской народ" приплыл сюда откуда-то с востока, изгнанный с родных мест, как раз в силу подобных обстоятельств, так что - смуты опасается. ...Хотя - в кабаках об этом даже не стесняются говорить - своему правителю все искренне желают нырнуть в море и забыть вынырнуть.

  -...Бастарды... - Задумчиво сказал Ваасю VII. - Собственно, можно сказать что моя линия императорского рода, тоже в некотором роде произошла от бастарда. Вы случайно не догадались присмотреться к тому что постарше?

  - К сожалению - догадались. - Вступил в разговор Ундаай Одиир. - Для этого даже не пришлось вылезать из кабака. - Мальчишка уже законченный пьяница, и едва ли доживет до свого двадцатилетия. После кружки вина - несет всякую чушь, в том числе и о том как займет трон. Но... Едва ли осмелится даже повторить это на трезвую голову!

  - К тому же... - Подхватила Одивия, несколько холодно взглянув на сатрапа. - Не в укор вам, но тот предок о котором вы упомянули, насколько я помню историю, прежде чем взойти на трон, был вынужден избавиться от своих сводных братьев. ...Конечно - Тогда, это было весьма обоснованным шагом, ибо Империя нуждалась в обновлении крови правителей. Но лично я не готова ради своих коммерческих целей, расправляться с младенцами.

  - Хм... Собственно говоря. - Влез в разговор Готор, увидев что сатрап готов уже начать оправдываться и за свои слова и за поступки далеких предков. - Не углубляясь в исторические дебри, нам просто надо подобрать достойного регента для наследника..., ну и подумать, над наиболее безболезненным способом устранения нынешнего правителя. ...Среди советников князька, есть хоть кто-нибудь умный?

  - Люди хвалят портового старосту. - Осторожно, и очень серьезно заметил Миилд. И даже как будто слегка поежился. Даже этому бесшабашному прохиндею сделалось слегка не по себе от мысли что он сейчас решает судьбу целого города и народа.

  - Только этот староста из простолюдинов, - добавил Ундаай. - И на большую власть даже не смеет претендовать. Опять же - Таамаай собрал возле себя целую шайку наемников, которые бессовестно тянут из казны деньги. Так что - случись что с правителем - эти авантюристы обязательно попытаются сами захватить власть. А местные - едва ли смогут им противостоять, если только конечно не решаться на огромные жертвы.

   Все надолго задумались.

  - Хм... - А что там с пиратским флотом, который строит этот болван? - Вдруг спросил Готор.

  - Болван он и есть болван. - Махнул рукой Ундаай. - По слухам - уже растратил денег как минимум на два фрегата, но не смог построить даже обычную шхуну. Как всякого, кто считает себя слишком умным, его обманывают все подряд! А что?

  - Надо бы помочь человеку. - Усмехнулся Готор. И объяснил как.

  - И все же, вы так и не рассказали нам о своих успехах! - Обиженно заметил Миилд, спустя некоторое время, когда миски с дежурной кашей были опустошены, и по недавно введенной традиции, на стол выставили сладости, которые один из лучших кондитеров Мооскаа, умудрялся изготовить в примитивное печи, сложенной из кусков песчаника. - Все-таки, лично мне жутко интересно - нашли ли вы клад?!

  - Еще нет. - Соизволил ответить простолюдину лично Ваасю VII, который, надо отметить, за полтора месяца пребывания в путешествии и на раскопках, умудрился утратить часть своих величественных манер. - Но я уверен - мы уже рядом!

  - И почему ваше величество так считает? - Вежливо поинтересовался Ундай.

  - Мы уже нашли два колодца. - Не чинясь, снизошел до ответа сатрап, рассуждая с видом большого доки в кладоискательстве. - Один был пуст, а второй мы раскапываем, и я уверен - там что-то обязательно будет!

  - Даже и без клада... - Строго заметил на это почтеннейший Йоорг. - Экспедиция обнаружила немало ценнейших артефактов, которые без всякого сомнения украсят хранилища университетов как у вас - в Мооскаа, так и у нас - в Западной Мооскаа! - Ценнейшая керамика периода ранней Империи! Хозяйственная утварь! Статуэтки-идолы. Один "небесный верблюд" из золота так вообще - умудрился пролежать в земле столько лет, практически не пострадав. Настолько мне известно - таких экземпляров нет ни в одном хранилище цивилизованного мира! Еще остатки оружия, монеты и украшения! А плитка? - Вы потом подойдите, и полюбуйтесь на образцы плитки, что мы тут отрыли. Прошли полторы тысячи лет, а глазурь все такая же яркая, а узор - по-варварски пышный и величественный! Коллега Тоорб лопнет от зависти, что не присутствовал при нашем, в высшей мере историческом изыскании! Хе-хе - можете ему так и передать при случае!

   ****

  Да. С некоторых пор, удобная гавань города Оээруу, большой популярностью не пользовалась. Даже ближайшие соседи, в иные времена частенько "забегавшие", с целью что-то продать - купить, пополнить запасы воды-питья, или просто переждать непогоду, теперь предпочитали держаться от Оээруу подальше, словно от чумного города. Поэтому-то, когда в течении одного дня, в бухту вошли целых два корабля - портовый староста Увоон, воспринял это как хорошее предзнаменование.

  Первым кораблем был мооскаавский фрегат, тот самый, что заходил сюда недели полторы назад, и чьи матросы оставили немало монеток в кабаках Оээруу. По словам его капитана - они патрулируют местные воды защищая купцов от пиратов, и потому возможно будут частенько навещать удобную гавань. Хе-хе... - Видать - потому и защищают "от пиратов", что сами ограбить подумывают! Известное дело - два тигра в одной рощи не уживутся!

  Хотя - как сказать?! - Род деятельности пришедшей уже ближе к вечеру большой шхуны - у любого здравомыслящего человека сомнений не вызывал. И явно чрезмерное, для мирного судна, количество прорезанных в корпусе пушечных портов, свидетельствовало об этом не хуже, чем флаг с головой черного вепря на красном фоне, поднятый на мачте. Однако мооскаавский фрегат, демонстративно проигнорировал все эти свидетельства, и видать на то были свои причины.

   Староста Увоон еще раз глянул на этот флаг, и печально, но в тоже время немного облегченно вздохнул - этих, дурила Таамаай, тоже грабить не осмелится. - По всему Срединному морю ходят слухи о кораблях под такими флагами, которые чуть ли не с кредонским военным флотом осмеливаются драться на равных. И что бывает с теми, кто поднимает этот флаг "незаконно", или пытается как-то мешать пиратской деятельности, лучше на ночь и не вспоминать - кошмары замучают.

  Так что... времена нынче такие, что даже пиратскому судну в своем порту будешь рад. - Публика эти "черные вепри" конечно... сложная, зато золотишко в кабаках привыкли тратить не считая, живя по принципу - "легко пришло - легко уйдет". Так что если гости, в виду буйного нрава, и набедокурят немножко - по всякому, выгоды от них будет больше.

  ...Одна беда - дурила Таамаай, насмотревшись на чужое золото, может опять устроить какую то глупость. Или налоги поднимет, или... За что же боги обиделись на Оээруу, что сын, внук, и правнук столь достойных правителей, вырос таким болваном?! - Увоон печально махнул рукой, и направился на пристань, встречать гостей. Однако не успел пройти и сотню шагов, как услышал позади конский топот, и вздохнул еще печальнее. - Началось!

  - Хм... Черный вепрь! А-а-а!!! Славный корабль! Желаю почтить их своим визитом!

  Догнавший Увоона на пристани правитель Таамаай, демонстрируя свое нетерпение, все еще подскакивал в седле, даже не смотря на то что его лошадь уже стояла на месте.

  - Не следовало бы вам, ваше величество... - Осторожно заметил на это староста Увоон, в надежде что подобное титулование польстит дурачку и он прислушается к его словам. - Кто они, а кто вы... Это капитану корабля положено испрашивать аудиенции у Вас, а не вам - пользоваться его гостеприимством.

  - Пустое, пустое... - Чрезвычайно милостиво и демократично заметил на это Таамаай. - Я желаю, не чинясь, осмотреть корабль! Когда я построю свой флот...

  Староста еще раз печально вздохнул, и постарался пропустить последовавший поток слов мимо своих ушей, лишь старательно кивая время от времени. - Все эти россказни он уже слышал столько раз, что и сам бы мог продолжить речи правителя с любого места. Однако ничего кроме приступов злобы они у него давно уже не вызвали. - Сколько бы всего хорошего можно было построить на те деньги, что ушли в строительство этого "флота", словно вода налитая в решето!

  -...сопровождать меня. - Услышал он последние слова, и согласно закивал. - Действительно, лучше уж проследить, чтобы этот дурила не выкинул чего-нибудь этакого на пиратском судне. Чтобы потом не сожалеть.

  Капитан корабля, вызывал невольные вздохи зависти не только у правителя, но даже и у старосты. - Молод, но по суровому лицу "украшенному" несколькими шрамами, можно понять что это настоящий Вождь своих людей. Мало того что просто огромного роста, широк в плечах, и светловолос как истинный имперец-северянин. Так еще и одет в тако-о-ой камзол... В таком наряде впору блистать на паркетах королевских дворцов Сатрапии или Тооредаана, а уж никак не топтаться на мостике пиратской шхуны. А украшения и побрякушки щедро навешанные поверх этого великолепного камзола? - Одни только пряжки на туфлях, усыпанные драгоценными камнями, стоили дороже, чем весь гардероб оээрооского правителя. А если собрать все это золото и камни вместе... - пожалуй, действительно, флот не флот, а одни, пусть не самый большой фрегат, построить наверное можно было. ...Или - пару десятков рыбацких лодок..., новую пристань и небольшую торговую шхуну. ...Староста опять не смог сдержать тяжелого вздоха. А правитель Таамаай даже немного растерялся и забормотал какие-то приветствия, то и дело сбиваясь на почтительные и почти что просящие интонации.

  - Я тоже рад быть гостем э-э-э... Оээруу. - Снисходительно и важно кивнул капитан корабля. - Однако жарковато тут. Пойдемте в мою каюту, выпьем вина. У меня тут как раз есть отменное вино из запасов мооскаавского Сатрапа. ...Гы-гы... Можно сказать - он мне его одолжил специально, чтобы угостить вас. Гы-гы!!!

  Таамаай радостно поддержал гыгыканье, чувствуя себя немного польщенным. А староста Увоон, уныло поплелся вслед за своим правителем, всем сердцем предчувствуя неприятности.

  - Нет, дружище Таамаай. - С некоторой снисходительностью заявил капитан пиратов. - Думаю, охоту на оленей мы отложим на другое время. Не делай такое несчастное лицо - просто меня поджидает охота посерьезнее.

  - ???? - Всем своим видом изобразил любопытство и ожидание правитель Таамаай.

  ...В кои-то веки, он нашел родственную душу, этот огромный громила не только понимал его с полуслова, но явно и разделял все чаяния и устремления. И конечно же - уважал, и как бойца и как мыслителя! С воодушевлением выслушал его планы построить флот и отправиться пиратствовать. Согласился с его доводами о преимуществах фитильного мушкета над кремневым. И счел гениальной идею что грабить надо тех кто побогаче, но не может защищаться, а не тех у кого много пушек и пустые трюмы. И конечно же - пообещал присоединиться к его флоту, как только он будет построен.

  -...Тут до меня дошли вести, что кое-кто нашел клад Ваанююши! - Как-то странновато ухмыляясь, заметил пиратский капитан. - Так что - сейчас не до охот и не до пьянок. Надо срочно поспешить, и помочь этим счастливчиками правильно распорядиться находкой.

  - Как это? - Туповато спросил Таамаай.

  - Правильно будет отдать ее мне и моей команде! - Огромный пират захохотал так громко, что правитель Оээруу невольно поежился вспомнив недавний пушечный залп, сорвавший казалось бы такую выгодную комбинацию - ограбление богатой и очень наглой купчихи, с последующим взятием выкупа.

  Однако даже это печальное воспоминание не смогло разбудить толику здравого смысла в его голове, и вместо того чтобы подумать - он потребовал подробностей.

  ...Еще спустя минут десять, он начал просить взять его с собой, упирая на то что дескать - "Сам же говоришь что тебе людей не хватает, а у меня их почти сотня человек" (Соврал - дай боги, шесть десятков).

   Тут староста Увоон, чувствуя неладно попытался было вмешаться... Но был изгнан из каюты и с корабля, и весь дальнейший разговор проходил уже без него.

  А рано утром, с отливом, пиратское судно ушло в море, унося на себе правителя Таамаая, еще толком не протрезвевшего, и пять десятков наемников его личной гвардии.

  - Староста Увоон? - Услышав за спиной голос, староста вздрогнул и перестав с тоской смотреть на море, резко обернулся. Перед ним стоял одни из тех, кто вчера приплыл на мооскаавском фрегате. - Не то офицер абордажной команды, не то просто знатный пассажир. - Вчера староста это так и не понял, однако по явному уважению, которое капитан оказывал этому, уже весьма пожилому человеку, было понятно что персона это весьма непростая.

  - Да, это я. - Кивнул староста, пытаясь не показывать обуревающего его в данный момент волнения.

  - Позвольте представиться. - Усмехнулся незнакомец. - Маэстро Гуус Лии.

  - Простите - как вы сказали? - Выпучил глаза Увоон. - Неужели тот самый...???

  - Тот самый. - Снисходительно кивнул знаменитый герой, фехтовальщик и авантюрист. - Сейчас - состою в свите его величества мооскаавского Сатрапа.

  - О-о-о... Весьма польщен... Однако - какая незадача, наш правитель, вот только что убыл в...

  - Знаю. - Спокойно кивнул маэстро Лии. - И кстати - обратно он не вернется.

  - Ка-а-ак?! Но...

  - Видите ли друг мой Увоон. ...Люди, в чьих полномочиях распоряжаться не только судьбами людей, но и судьба государств, сочли его не слишком достойным своего нынешнего поста. И... ну, думаю вы и сами меня понимаете!

  - Но ведь... А как же...???

  - У Таамаая же есть наследник. - Маэстро Лии не спрашивал, но утверждал, и от этого старосте стало совсем уж не по себе. Будто этот седовласый воин и впрямь диктует волю богов. - Есть решение, что до его совершеннолетия, Оээруу будете управлять вы в качестве регента.

  - Но это же... Я же...

  - И что? - Я тоже из простолюдинов. - Усмехнулся знаменитый герой. - Поверьте, для тех кто может распоряжаться судьбами государств, это не имеет такого уж большого значения. Для Них важнее то, что представляет из себя сам человек, а не длинный список его предков. Вас - они сочли достойным! Это большая честь, и лучше бы вам оправдать это доверие.

  - Но я же всего-лишь... У меня ведь даже нет...

  - Зато у меня есть. - Успокаивающе кивнул маэстро Лии. - На том фрегате, - три сотни солдат и матросов, и сорок пушек. Если вы думаете что этого мало, через неделю я могу привести сюда еще эскадру таких же. На то чтобы утвердиться на должности - вам этого хватит с избытком. Ну а в будущем - ...мой монарх, например, готов гарантировать вам поддержку Сатрапии, а он в этом деле не единственное заинтересованное лицо. ...Полагаю - вам стоит собрать где-нибудь в одном помещении людей имеющих вес в этом городе, и я сам объясню им что происходит, и какие выгоды сулят им эти перемены.

  - А правитель, вы его... - Не в силах договорить, Увоон провел пальцами поперек шеи.

  - Лично я - так бы и сделал. - Улыбнулся маэстро Лии улыбкой, от которой бедолагу Увоона бросило в дрожь. - Но, кое-кто счел это излишней жестокостью. Кое-кто этого кое-кого поддержал, потому что... А некто третий - указал на определенные выгоды, которые можно извлечь из того чтобы ваш Таамаай останется жив. Так что, уже сегодня утром он проснется не только с похмельем, но и в цепях. Затем, его перевезут на другой берег моря, и отпустят на свободу. ...Помыкается немного в поисках пропитания. Кто знает может от постигших его бед да с банальной голодухи - чуть поумнеет. Но в любом случае - за ним будут присматривать. И если вдруг, на этом берегу моря, ситуация сложится... не слишком правильная. - Всегда можно будет вернуть законного правителя!

  - Я так понимаю. - Обреченно, но в тоже время и с некоторым облегчением, спросил староста Увоон. - Мы становимся чем-то вроде колонии Мооскаавской Сатрапии? Восстанавливаете Империю?

  - Хе-хе... Боюсь что нет. - Рассмеялся маэстро Лии. - Возможно, когда-нибудь... Но не сейчас. Правду сказать - Сатрапия не особо заинтересована в вашем городишке. Но вот, как мы слышали, недавно ваши края посещала некая особа... весьма приятная на вид, но довольно сурового нрава. У нее, и ее покровителей, есть довольно серьезные мысли как использовать вашу гавань. И она даже готова вложить в это немалые деньги. Очень настоятельно рекомендую прислушаться к ее предложениям.

   А сейчас - давайте-ка соберем людей, и поговорим с ними о будущем Оээруу.

  Ваасю VII ходил по лагерю кладоискателей словно во сне, и обуревающие его мысли, скорее всего очень сильно бы не понравились его наставнику - благородному оу Лоодиигу. ...Хотя, возможно... - сей государственный муж был человеком мудрым, и скорее всего понял бы чувства и эмоции полностью захватившие сейчас его подопечного.

  Ведь... Пусть не он сам... Но он был рядом, там, в раскопе... В тот самый момент, когда мотыга рабочего врубившись в грунт, отозвалась совершенно непривычным звоном.

  Да. - Это было не глухое шмяканье о чистый грунт, и не стук по камню. Но полноценный звон и скрежет, раздающийся когда дорогу прорубающемуся сквозь землю металлу, заступает другой металл.

   Правду сказать - махать лопатой как простому работяге, мооскаавскому Сатрапу, к тому времени уже изрядно надоело. Новизна ощущений сошла, и работа, из удивительного приключения превратилась в саму себя - нелегкий труд, от которого под вечер болит спина, подгибаются ноги, а руки становятся такими тяжелыми, что даже подносить ложку ко рту, становится сущей мукой. Но...

  Но во-первых - Ваасю никак не мог показывать свою слабость. Причем не только перед Одивией, но и перед оу Готором, оу Ренки, и другими своими спутниками. Он видел, что его упорство вызывает у них уважение, и весьма гордился этим.

  А во-вторых, он чувствовал, что когда после дня трудов, все собираются за столом или у костра, чтобы поговорить о предстоящем строительстве в гавани Оээруу, или о новинках кораблестроения и фортификации, достижениях науки, политике нынешнего времени, и о делах столь древних, что уже почти перешли в сферу деяний богов и героев... Его дневной труд в раскопе, словно бы дает ему особые права находиться среди этих людей, и делает куда более весомыми высказанные мнения и приведенные аргументы.

  ...Это было сложно объяснить, но Ваасю чувствовал, что если бы вместо тяжелого труда, он проводил время в праздности и скуке, отношение к нему было бы совсем иным, даже не взирая на титулы, и возможности которыми он обладает в силу своего положения монарха.

  И вот - долгожданная награда - буквально в десятке шагов от него, вошедшая в землю мотыга отзывается необычным звоном. Бурное оживление, Ваасю берет дальнейшее руководство на себя, и после нескольких десятков взмахов лопатами, на свет появляется сундук.

  Небольшой и не слишком примечательный. Абсолютно черные доски, возможно раньше и были покрыты лаком, но он давно уже сошел, однако - мореный дуб, смог выдержать натиск времени, в отличии от бронзовый полос, коими он был окован, что уже изрядно истлели, и кое-где просто лопнули.

  И все же - Ваасю попытался поднять сундучок, чтобы вытащить его на поверхность. Тщетно.

  - Наверное прирос к земле... - Пробормотал он.

  - Хм... Полагаю дело в другом. - Услышал он голос Готора незаметно спустившегося в раскоп, оглянулся и только увидев взгляд этого необычного человека, вдруг понял грандиозность своей находки. - В этом взгляде было что-то такое, чего молодой монарх наверное и объяснить бы не смог, но у него почему-то возник образ человека, который чего-то очень-очень долго и очень сильно хотел, и теперь стоит на пороге желаемого, однако почти уверен что за порогом встретит лишь очередную обманку.

  ...Да. Я так и подумал... - Сказал Готор, когда Ваасю, судорожными движениями своей лопаты, скинул крышку сундука.

  ...Ваасю конечно же тоже сразу узнал содержимое. Может быть и прошли тысячи лет, но форма и размеры слитков золота из имперской казны, ни сколечко не изменились. Знаменитая ofigennyj kirpich -своеобразная мера, с древних времен используемая только при работе со слитками драгоценных металлов. Его только очень удивило разочарование, прозвучавшее в голосе Готора, ведь каждый ofigennyj kirpich весил примерно пуд, и в подобном сундучке, их должно было быть не менее дюжины. - Немалое богатство, даже по меркам иных государств, что уж говорить о обычном человеке. Но Готор явно был разочарован, словно бы ждал чего-то другого.

  - Это надо поднять, пересчитать, и описать в присутствии капитанов кораблей и прочих заинтересованных лиц. - Надежды, разочарования и прочие чувства были изгнаны куда-то вглубь души благородного оу Готора, а на смену им пришли собранность и решительность главнокомандующего, ведущего свои войска в бой. - Потом - отнесем в палатку, и выставим охрану. Надо будет продолжить раскопки в этом месте, возможно найдем еще что-нибудь. И, ваше величество, возможно стоит выставить дополнительную охрану вокруг лагеря. Полагаю, будет разумно использовать ваших солдат, и прошу предупредить их, чтобы они следили не только за тем чтобы кто-то чужой не пришел сюда, но и чтобы отсюда никто не уходил. ...Золото иногда буквально сводит людей с ума, и заставляет делать странные поступки, в число коих входит и предательство. - Пояснил он, увидев немного озадаченные глаза Ваасю.

  Монарх, нехотя вылез из раскопа, и ушел отдавать приказания, а раскопки продолжились уже под руководством оу Готора.

   Нашли еще три таких же сундучка... Даже для времен расцвета Империи, это было огромное богатство, так что едва ли у Ваанююши могло бы быть что-то еще. Однако - раскопки не прекращались, даже после наступления темноты. Одурманенные блеском золота люди, продолжали остервенело копать при свете фонарей и самодельных факелов из травы и веток. И в результате - нашли еще один сундук. Но там было не золото...

  - Неужели тот самый? - Не веря своим ушам, переспросил Ваасю VII.

  - Уверен процентов на девяносто девять... - Кивнул Готор, передавая ему обсуждаемый предмет. - И на сто процентов, что рукоятка от этой штуки, лежит в Западной Мооскаа в королевской сокровищнице. У меня даже где-то были зарисовки надписей на той половинке рукояти, но я и без бумажки, могу сказать, что это две половинки одного целого.

  - Меч Лга*нхи... - Едва ли не прошептал сатрап, поглаживая покрытый толстым слоем патины бронзовый стержень, с шестиперым набалдашником из железа на конце. Сделанный весьма грубо, однако не без некоторого изящества, присущего изделиям древних мастеров. - Одна из великих Реликвий Империи! Завернутая в промасленную ткань и положенная в отдельный футляр..., она находилась на самом дне сундучка, заполненного свитками пергамента. Кто-то очень сильно озаботился упаковать ее, так что спустя почти полторы тысячи лет - верхняя половина самого знаменитого в истории мира оружия, сохранилась довольно неплохо. Да и сам сундук, в отличии от своих собратьев, целиком был сделан из бронзовых листов, так что его содержимое не истлело за долгие века.

  Увидев эти свитки, почтеннейший Йоорг заквохотал словно курица снесшая алмазное яйцо величиной с дом, и дерзко отпихнув в сторону сатрапа, начал осторожно вынимать их, выкладывая на льняную скатерть.

  - Не трогать! - Забыв остатки почтительности, рявкнул он на Ваасю, когда тот, обуреваемый любопытством, протянул руки к находке. - Их нельзя развертывать, могут рассыпаться в прах! - ...Почтеннейший Йоорг не объяснял, а словно бы рычал, подобно собаке охраняющей свою кость.

  - К счастью..., - пояснил он немного остывая, - Мы знаем способы как работать с подобными вещами. ...Кто знает, какие удивительные знания могут храниться на этих удивительных кусках кожи. ...Вот тут вот - видите - краешек загнут, и видны пурпурные чернила. Это значит, что свитки уже были древними, даже когда закапывался клад! Может быть, они даже времен становления Империи, или... - Тут глазки профессора масленно заблестели. - Еще древнее! - Это настоящее чудо!!! ...Хм. А это еще что?

  - Полагаю - Меч Лга*нхи... - Как-то глухо сказал Готор, едва ли не вырывая Реликвию из рук профессора.

   - Неужели тот самый? - Не веря своим ушам, переспросил Ваасю VII.

  А на следующий день, за обеденным столом случилось... не сказать чтобы чудо, но что-то такое, что превратило восторги юного сатрапа, в некую сладкую истому и чудесный сон.

  - Хотя, у нас и был договор, - почтительно и торжественно начал оу Готор. - Что ваше величество не вправе претендовать на какие-либо находки сделанные в этой экспедиции... Однако мы, посоветовавшись, решили отдать вам верхнюю половинку Меча Лга*нхи. Ибо - в его нахождении, есть и ваша немалая заслуга. К тому же - думаю из всего найденного, только эта вещь достойна чтобы быть памятным подарком столь высокотитулованной особе как вы. ...Ведь не золотой же кирпич вам совать, честное слово, будто медный грош швейцару!

  - Хм... Благодарю! - Не скрывая своего удовольствия ответил сатрап. - Я, честно говоря, был уверен что вы отвезете эту находку своему королю... Ведь как я слышал - вы охотитесь за подобными реликвиями?

  - Охотился... - Кивнул Готор. - Но тогда, это было частью проблемы... которая уже решена. И я полагаю, что коли уж сама история разделила это древнее оружие на две половинки - будет весьма символично и здраво, и хранить их по раздельности. Пусть одна находится в Тооредаане, а вторая в Мооскаа, в знак вечной и нерушимой дружбы наших государств.

  - Но что скажет на это ваш король? - Вдруг, непонятно даже для самого себя, начал упираться Ваасю.

  - Думаю - он поймет и согласится. - Спокойно, но в то же время твердо сказал Готор. - Единственное, что я хочу предложить - снять слепки с обоих половинок, и обменяться и ими. Тогда в каждом из государств, как бы будет свой меч Лга*нхи.

  И вот, уже который день, - сатрап Мооскаа, ходил по лагерю кладоискателей как во сне, сладко мечтая о том, как замечательно было бы бросить этот дурацкий трон, дворец и опостылевший двор, и заняться кладоискательством. - Рыться в архивах и библиотеках идя по следам древних сокровищ. А потом - путешествуя по всему миру, снова и снова испытывать этот дикий восторг, когда после многих недель, а то и месяцев трудов, твоя лопата вдруг упирается в древний сундук, или целое хранилище сундуков.

  И пусть там даже не обязательно будет золото или иные драгоценности. - Вон как почтеннейший Йоорг трясется над своими свитками. А Готор - кажется был даже разочарован, что нашел всего лишь золото. - Ведь это же такое чудо - находить то, что кто-то, сотни, а то и тысячи лет назад, спрятал ото всех. - Разве можно это сравнить со скучными обязанностями правителя, от которого всем чего-то надо, все ему лгут, льстят, пытаются задобрить или воткнуть нож в спину?

  ...А впрочем - подумал он. - Разве моя Мооскаа не один из древнейших городов в мире? И разве там не закопаны столь же древние и дивные клады?

  Глава ??

  - И куда двинемся теперь? - Лениво поинтересовался Ренки.

  - Не знаю... - Так же лениво ответил Готор. - Возможно стоит вернуться на запад в мои "родные" края и порыскать там. Хотя есть еще одно перспективное местечко на том берегу моря, но оно располагается во владениях Кредона. Так что добраться до него будет непросто.

   Готор с Ренки, после хорошей тренировки валялись в плетеных креслах, в саду дворца бывшего правителя Таамаая, и неторопливо потягивали легкое винцо из запасов сатрапа Ваасю VII.

  Солнце поднялось уже достаточно высоко, успев выжечь утреннюю свежесть, и честно говоря - что-то делать, и куда-то двигаться, сейчас было откровенно лень. Особенно после

  этих сумасшедших недель минувших со дня нахождения клада. После всей этой нервотрепки - хотелось просто хорошенько отдохнуть, расслабиться и успокоить нервы. И дворец правителя Оээруу, с его тенистым садом и прохладными покоями - подходил для этого как нельзя лучше. Тем более что нынешний владелец не возражал против таких гостей.

  ...Что может быть хлопотнее, чем делить богатства? - Делить поистине огромные богатства! Потому как если золото пробуждают в людях жадность, то очень много золота - пробуждает огромную жадность, а то и порождает безумие. Просыпаются зверские аппетиты, и тот, кто еще вчера радовался бы горсточке медных монеток, вдруг начинает воротить нос от слитка золота, потому что цифра "один" становится для него абсолютно ничтожной и появляется странное ощущение что он достоин намного большего...

  Да уж... - дележ найденного клада между экипажами пиратских кораблей, изрядно измотал нервы Ренки и Готору. А кое-кому из пиратов - даже стоил жизни. - Безумие - болезнь зачастую приводящая к смерти.

  ...Но ведь это же надо было быть такими идиотами, чтобы попытаться обокрасть целый пиратский флот! - На что эти ребята надеялись? - Легкую смерть? - Наивные! ...Впрочем - хватит об этом. Свои две трети клада Военные Вожди Фааркоона отстояли, а уж как распределиться остаток на пути от Южных Земель до Литруги, и сколько кораблей вообще дойдет до цели, а сколько "случайно" канут в бездну, предварительно очистив трюмы от ценного груза, в пользу другого экипажа - это уже не их проблема.

   Вот только почтеннейший Йоорг несколько расстроился из-за толп "копателей" хлынувших на место древнего поселка Инбаакии, едва весть о нахождении клада просочилась во внешний мир. Готор сильно сомневался что они смогут там найти еще что-то ценное. (Экспедиция изрядно перерыла стенки и дно найденных колодцев и больше ничего существенного не нашла). А ценность древних черепков и ржавых железяк, алчные копатели едва ли смогут оценить.

  Профессор так сильно переживал по этому поводу, что Готор даже распорядился вкопать несколько столбов, на которые прибил доски с извещением о том, что все найденные предметы, даже самые на вид невзрачные, могут иметь немалую ценность, коли суметь довезти их до ближайшего университета. А предприимчивая хозяйка Дома Ваксай начала просчитывать возможные выгоды от постоянной фактории, которая будет снабжать "копателей" продуктами и инструментами, попутно скупая у них найденные раритеты. Но все взвесив, решила отложить на время этот вопрос, ибо впереди их ждала работа по обустройству гавани Оээруу. Ну да хоть, к успокоению профессора - сатрап, в глазах которого последнее время задумчивая поволока сменялась блеском искр, внимательно выслушал лекцию Готора, о том как правильно искать древности. ...И не удержался от ехидного вопроса, почему сами они в данной экспедиции, копали землю лопатами а не кисточками? - Ответ - "Потому что пиратов на раскопках было больше чем ученых" - его вполне удовлетворил, и (хотелось бы в это верить), навел на правильные мысли, особенно после намека на то, что покровительство новой зарождающейся науке, может на века прославить его имя.

   А потом еще была сцена прощания с сатрапом Мооскаа, и добрыми друзьями - состоявшими в его свите. Эти месяцы совместных путешествий, поисков и работы, изрядно сблизили их всех, так что расставание и впрямь вызывало всеобщую грусть - причем абсолютно искреннюю. Ренки например почувствовал что ему будет сильно не хватать, ставших почти ритуальными утренних тренировок с маэстро Лии, Ундааем, и несколькими офицерами гвардии Сатрапа. - Когда еще доведется "поработать" с таким количеством больших мастеров, собранных в одном месте? ...Или застольного трепа Миилда, который, надо отдать ему должное, мог вызвать улыбку даже на лицах покойника и хоронящей его родни. Однако при этом и обладал довольно гибким и быстрым умом, так что, вероятно, его пребывание в свите Ваасю VII, не ограничится только этим путешествием ...если только его не переманит к себе Дом Ваксай.

   Да и сам Сатрап - вызывал у Ренки уважение и бездну положительных эмоций... когда не бросал томные взгляды на Одивию Ваксай, которые почему-то дико раздражали благородного оу Дарээка, и в голову начинали лезть разные мысли и сравнения... Впрочем - все это чушь, а вот то что молодой монарх проявил столько упорства, решительности и даже самоотверженности, в сочетании с умом, знаниями и любопытством - заставляло уважать не только его, но и того же оу Лоодиига, как одного из его главных учителей.

  И все же, надо это признать, когда корабли под флагами Сатрапии ушли на север, увозя мооскаачей и богатые подарки, вся компания вздохнула свободнее. Что ни говори, а пребывание среди них столь высокопоставленной особы, серьезно связывала всем посвященным не только руки, но и рты. Все время приходилось следить за тем что говоришь, чтобы невзначай не выдать тайну Готора и подлинное значение так и не найденной последней Реликвии. Так что - ни нормально обсудить находки, не поболтать о дальнейших планах, не представлялось никакой возможности. - Любопытный монарх, вечно терся возле них, жадно ловя каждое слово.

   И вот наконец - они снова одни, и снова свободны. - Ни тебе любопытных сатрапов вокруг, ни жадных пиратов, ни наемных работяг, тоже старательно топорщащих свои уши, в сторону важных нанимателей.. "Счастливый" и "Чайка" дружно направились на запад, и войдя в бухту Оээруу, встали бок о бок возле единственного причала.

  И опять началась суета. Переговоры, балы, раздача подарков и откровенных взяток. Готор взялся за черчение планов перестройки гавани, а Одивия - за составление смет, и организацию работ. Ренки же - привычно пошел "дрессировать" ополчение городка, попутно "приручая" будущую воинскую элиту. Что означало - произвести впечатление своей мужественностью, богатством, и щедростью. - Если Мооскаавской Сатрапии, Оээруу действительно в качестве колонии был не слишком-то интересен, то для Тооредаана, в качестве базы флота, он представлял немалую ценность, и как изящно выразился Готор - "Будет куда проще, если местное население разделит нашу радость, от вхождение Оээруу в зону интересов королевства"

  Но и этой работе подошел конец. Планы начерчены, ополчение собранно, люди наняты и порт начал строиться. Осталось только дождаться эскадры оу Ниидшаа, находящейся сейчас где-то недалеко от Ворот, на розыски которой отправилась "Чайка", и познакомить адмирала с его будущей базой.

  - Чего тебе? - Спросил Ренки, заметив подошедшего к ним слугу.

  - Вам записка судари...

  - Положи тут...

  - Простит судари, но мне сказали, что это срочно.

  - Что там еще? - Недовольно буркнул Готор, взял из рук слуги записку, прочитал, и мигом вылетел из кресла. - Каас!!! - Почти прошипел он сквозь зубовный скрежет.

  - Каас?! - Удивился Ренки. - Что опять натворил этот мерзавец?

  - Похитил Одивию!

   - Что?!! - Ренки почти выхватил листок из руки Готора, и прочел послание.

  [ "Рад снова приветствовать вас благородные господа. Меня чрезвычайно порадовали известия о вашей находке. Особенно учитывая, что я, в некотором роде, имею полное право претендовать на часть добычи. Залогом того что я получу свою законную долю, мне послужит прекрасная, хоть и изрядно злющая девица Ваксай, которая ныне, пусть и не по своей воле, но гостит у меня.

   Примите мои уверения, что с ее головы не падет ни единый волос... коли вы конечно поведете себя разумно. Мои требования не так уж и высоки. Хотя слухи ходят о баснословных богатствах, что вы смогли найти в Инбаакии, (даже не представляю как вам это удалось, но примите мои поздравления). Однако я готов удовлетворится всего парой дюжин слитков известного всем имперского образца.

  В знак вашего согласия, будьте столь любезны, приспустить свои флаги на фрегате и над резиденцией правителя Оээруу. И я вам пришлю дальнейшие инструкции о месте и времени обмена золота на девицу.

   С моим безграничным почтением к вашим особам - Коваад Каас.

  PS В случае если вы решите оставить золото себе, то для покрытия своих расходов, я буду вынужден продать сию девицу царю удихов. Говорят - он весьма заинтересован в этой сделке."]

  В конце листа, стояла приписка, явно сделанная рукой Одивии Ваксай.

  [ К сожалению, судари, все что написал этот подлец, правда].

  - Ах он сволочь, да я... - Начал Ренки, судорожными движениями цапая рукоятку шпаги.

  - Спокойно. - Сказал Готор, и сел обратно в кресло. - Прежде всего - не будем суетиться.

  Ты... - Ткнул он пальцем в слугу, принесшего записку. - Кто дал тебе это послание?

  - Его принес какой-то мальчишка к воротам дворца... - Дрожащим голосом ответил тот, ибо вид обоих героев, что бешено вращающего глазами и выплевывающего сквозь зубы проклятья Ренки, что погруженного в ледяное спокойствие Готора, был воистину страшен. - Передал привратнику, а уж он - отдал ее мне.

  -...Регент Увоон во дворце? ...Пригласите его к нам.

  - Что ты хочешь сделать... - Старательно взяв себя в руки, спросил Ренки. - Я считаю - мы должны отдать золото, а потом найти этого мерзавца, и содрать с него шкуру, очень медленно и аккуратно, чтобы не помер раньше времени.

  - Было бы неплохо. - Согласно кивнул Готор. - Только вот боюсь - Коовад Каас отнюдь не глуп, и естественно предусмотрел подобный вариант. А это значит, что начни мы играть по его правилам - Одивия умрет. А скорее всего и мы попадем в ловушку. Город не такой уж и большой, да и степь за его стенами, это не темный лес, где легко спрятаться. Думаю, у Кааса должна быть какая-то база в самом Оээруу, и место где он держит пленницу, полагаю - за пределами города. Еще возможно порт... хотя вряд ли. Еще Каас должен был обдумать как он поменяет пленницу на золото и уйти безнаказанным - думаю это не так просто... Хм - а вот и нас староста, в смысле - регент!

  Сударь, насколько я знаю, вы по привычке еще продолжаете присматривать за портом и городом. - Не подскажите ли, не приходили ли в последние дни в Оээруу какие-нибудь корабли способные перевезти достаточно большую команду?

  - С тех пор, как вы поменяли правителя, наш порт опять прослыл гостеприимной гаванью. - Осторожно улыбнувшись ибо почуял необычайно напряженную атмосферу царящую в тихом саду, ответил регент Увоон. - За последнюю неделю, к нам зашли восемь рыбачьих шхун, и два купца. Это не считая тех двух кораблей, что привезли заказанные уважаемой девицей Ваксай, стройматериалы из Мооскаа.

  - Насколько хорошо вы знаете все эти суда и их экипажи? - Резко спросил Ренки.

  - Ну... Рыбаки из соседних поселков. В основном - приезжали продать улов, поскольку слухи про стройку уже разошлись по побережью, и цены на продовольствие понемногу лезут вверх. А купцы... этих я не знаю. ...А что случилось-то?

  - Случилось то, уважаемый, - ответил Готор, вновь беря разговор на себя. - Что похитили Одивию. ...Не волнуйтесь - Успокаивающе он поднял руки, заметив как изменилось лицо Увоона. - Мы знаем кто это сделал, так что вы и ваши люди вне подозрения. ...Но думаю вы и сами понимаете, что найти ее целой и невредимой, да еще и как можно быстрее - в наших общих интересах? ...Понимаете? - Отлично! Тогда скажите, не замечали ли вы в последние две-три недели, появления в городе каких-нибудь подозрительных людей?

  - Не так-то это просто и сказать судари... - Задумался Увоон. - До вашего появления тут, я мог бы вам сказать про появление каждого нового человека в Оээруу. Но сейчас. - Очень много людей приехало на строительство порта. Да и слухи о вашей находке притягивают людей... причем не самых законопослушных. И не скажу, что в городе стало от этого спокойнее. - В кабаках через день поножовщина, а драки приходится разнимать едва ли не каждый час.

  - Полагаю - Нетерпеливо прервал его Готор. - Те люди которых ищем мы, наоборот, будут вести себя очень тихо и осторожно. Остановятся скорее всего не в гостинице или постоялом дворе, а снимут у кого-нибудь дом на отшибе. И - вероятнее всего будут держаться тесной группой.

  - Хм, сударь. - Вы сейчас описали половину бригад артельщиков, приехавших на стройку...

  - Хорошо... - Еще немного подумав, продолжил Готор. - Отбросим всех высококвалифицированных специалистов... сиречь мастеров. - Пояснил он, увидев как брови старосты-регента поползли вверх при звуках незнакомого слова. - Каменщики, плотники... Едва ли разбойники Коваада Кааса, будут маскироваться под них. А вот землекопы - носильщики...

  - Таких у нас большинство сударь. - Печально развел руками Увоон.

  - Хорошо... - Готор на несколько минут взял паузу и хорошенько подумал. - Подойдем с другой стороны. - Поселение за городской стеной. Оно должно находиться достаточно близко чтобы добраться до него где-нибудь за полдня, не более, но и быть скрытым от лишних глаз. И если я что-то понимаю в жизни - иметь несколько путей отхода...

  - В долине речки есть фермы... - Начал было староста, но Готор его прервал.

  - В вашей долине я был. Там каждый клочок плодородной земли возделан, а от дома до дома, не больше сотни шагов... Я прям dachu вспомнил, dvenadcat', eti ih sotok... Едва ли там есть место, где можно тайно держать пленницу. Впрочем - не помешает послать туда какого-нибудь толкового парня и хорошенько расспросить местных на счет чужаков... Проклятье, как же не хватает сейчас Дроута и его ребят... Полагаю, регент Увоон, среди ваших людей найдется кто-то достаточно сметливый чтобы разобраться с этой ситуацией?

  - Да сударь... - Кивнул Увоон. - Пошлю своего племянника, очень толковый малый. Но я вот тут подумал... Недалеко отсюда, на восток, есть рыбацкий хутор, про него уже давно всякие нехорошие слухи хотят, будто бы тамошние жители контрабандой промышляют, да и вообще... Место, как вы сказали - и недалеко от города, и уединенное, и я бы даже сказал - потайное. Что с моря, что из степи, его не сразу и заметишь. И уйти из него можно что степью, что морем, как вы и говорили...

  - Вот... это уже дело... - Кивнул Готор. - Надо бы туда наведаться, хотя... Кстати, сколько есть выходов из города, не считая конечно моря?

  - Трое ворот, еще на юге верх стены осыпался, и до земли не больше сажени-двух, можно просто спрыгнуть.

  - С пленницей особо не попрыгаешь. А ведь за воротами наверняка кто-то присматривает?

  - Конечно же, мытари сидят. - Важно кивнул Увоон.

  - Надо бы их расспросить о тех кто сегодня покидал город. Утром, на рассвете, мы видели Одивию уходящую в порт. С тех пор прошло не более четырех-пяти часов, едва ли за это время город покинуло много народу. Пошлите людей, осторожно расспросить своих мытарей.

   А мы... Надо написать записку на "Счастливый" Гаарзу и шкиперу Лоону, чтобы во-первых - внимательно присматривали за бухтой. И если кто-то попытается ее покинуть - остановить и досмотреть. Еще - постараться обратить внимание на возможные знаки; - дым, какие-нибудь флажки, или что-то подобное, которые появятся после того как "Счастливый" приспустит флаг. Да-да - флаги придется приспустить, как указанно в записке. ...Надо выиграть время. - Пояснил он удивленно вскинувшему брови вверх Ренки. - А заодно, попробовать отследить людей Кааса, которых он оставил тут наблюдать за нашими действиями. Поэтому-то и нельзя поднимать большую суету, собирать ополчение, или начать перерывать Оээруу верх дном. Но пусть Готор пока тихо подготовит команду матросов, на случай если понадобиться вооруженная поддержка, да и тех наших вояк, что сейчас болтается на берегу, не помешало бы собрать. Особенно это касается Йоовика и других зарданских ветеранов, имеющих опыт разведывательных рейдов. ...Регент Увоон... - начал Готор, обращаясь к старосте официальным тоном. - Я не хочу вас пугать, но выскажу более чем твердое предположение, что если с Одивией Ваксай в вашем городе что-то случиться - на покровительство Сатрапии, вы точно больше можете не рассчитывать. А еще более вероятно, что с тех берегов сюда прибудет карательная экспедиция, которая не оставит от Оээруу камня на камне. Даже не буду объяснять "почему" и "кто такая Одивия Ваксай, чтобы...", но это так! Поэтому я рассчитывая на ваше максимальное содействие в ее освобождении. ...У вас ведь наверняка есть своя команда соглядатаев, шпионов, и просто "неравнодушных людей"? Очень прошу ее задействовать, по указанным нами направлениям. А если кто-то сможет проследить за посланником, который покинет город после того как мы подадим знак, да и вообще - принесет ценные сведения - без щедрого вознаграждения этот человек не останется! Заранее - благодарю вас за помощь.

  - А что мы будем делать? - Мрачно спросил Ренки, когда регент Увоон, удалился весьма поспешным шагом.

  - Ждать. - Так же мрачно ответил Готор.

  Уже через полчаса, начали поступать сведения, и друзья лишний раз сумели убедиться в правильности своего выбора кандидатуры регента. - Портовый староста Увоон, с виду не слишком-то представительный и подчас даже какой-то - мелочно суетливый в делах касающихся большой политики, тем не менее явно держал свой город в железном кулаке. И став регентом - этого кулака разжимать не стал.

  Информация поначалу полившись тоненьким ручейком, очень быстро превратилась в настоящий поток. Ренки, даже умудренный немалым опытом командования, возможно бы и захлебнулся в подобном потоке, но Готор и Увоон, справлялись с ним довольно легко. Одни ручейки сразу отводились в сторону, иные просто брались на заметку, а с третьими приходилось работать, запрашивая дополнительные сведения. И спустя часа три, картина более-менее прояснилась. Была вычислена небольшая артель "землекопов", которая часто приходила в порт наниматься, но под разными предлогами от окончательного соглашения отлынивала. Зато ее представители, не работая, тем не менее не мало времени просиживали в кабаках, и судя по всему - в тех медяках, что платят землекопам за день работы, не слишком то и нуждалась.

  Как и предположил Готор - для жилья эти люди выбрали дом, скорее сарай, на окраине, и по словам допрошенного хозяина вели себя странновато... для работяг, но вполне нормально для наемников или разбойников. По крайней мере, хозяин клялся, что самолично видел у этих "землекопов" шпаги, и даже пару мушкетов, но не придал этому большого значения, потому как дескать - "Опасное это занятие, совать нос в чужие дела".

  Из городских ворот, утром действительно выехало несколько подходящих групп, имеющих возможность вывезти пленницу. Три из них, Увоон сразу отсеял, объяснив что они ездили по хозяйственным делам для города. Еще одна - купеческий караван, направившийся на юг. Увоон не стал бы класться в этом жизнью своих детей, но вожак каравана приходил в город уже не один раз, так что едва ли мог бы быть замешан в чем-то нехорошем. А вот еще одна группа каких-то малопонятных охотников, которые вывезли из города повозку с грузом... Да еще и как раз из восточных ворот, и направились в сторону подозрительного хутора, просто обязана была оказаться "той самой".

  -...Надо ехать туда и уничтожить всю эту шайку подлецов! - Мрачно ухмыляясь заявил Ренки, едва услышав эту новость.

  - Подожди. - Остановил его Готор. - Во-первых, мы не уверенны на сто процентов, Каас мог бы просто поставить лагерь где-нибудь в степи. Хотя и вряд ли - степь возле города не настолько пустынны как кажется на первый взгляд. А во-вторых - мы еще не получили второе послание с инструкциями по обмену, и не имеем полного представления о замыслах Кааса. Пока же, сделаем так... - Регент Увоон, нам понадобится пара рыбачьих лодок... Понимаю - время не совсем подходящее и большинство рыбаков давно в море, но уверен - вы что-нибудь придумаете. Посадим туда десятка полтора матросов, пусть отправляются к этому хутору, и блокируют его с моря. Не надо торчать слишком близко, но чтобы по сигналу, или в случае какой-нибудь заварухи, как можно быстрее подоспеть на помощь. Опять же - пусть перехватывают все лодки, которые попробуют покинуть этот место.

  ...А мы, друг Ренки... - предугадывая вопрос приятеля, с улыбкой заметил Готор. - По-прежнему будем ждать. ...Кстати - не мешало бы пообедать, а то - кто знает, выпадет ли еще сегодня такая возможность?

  "Рад судари, что мы поняли друг друга, и вы не стали упорствовать. Хочу заверить вас, что девица Ваксай остается в целости и сохранности во всех смыслах этого слова, чего кстати, нельзя сказать об одном из моих людей, вознамерившимся повести себя с ней чересчур вольно. Сия девица воткнула в него его же кинжал, а я, всем напоказ перерезал дураку глотку, дабы преподать урок остальным моим людям.

  Впрочем - пусть эти досадные мелочи вас не беспокоят, давайте лучше поговорим о делах серьезных - моем золоте!

  Итак, я хочу, чтобы на закате, караван из трех верблюдов навьюченных двумя дюжинами слитков вышел из города и направился по восточному тракту. Вести караван, должны только два человека - оу Дарээка, и оу Готор. Где-то там, на дороге мы и встретимся, чтобы обменять пленницу на золото и верблюдов. Возвращаться назад, вам, уж извините, придется пешком.

  Естественно за вами будут наблюдать мои люди. Так что во-первых - если мы заметим что караван ведет кто-то другой, или там больше двух человек - наша встреча не состоится, а пленница умрет. И второе - я хочу, чтобы провожать вас на стены города, вышла ваша команда. Пусть стоят там, и машут вам вослед ручками. Естественно - мы давно уже наблюдаем за вами и вашими людьми, так что подмену или недостаток людей на стенах, заметим..., и пленница умрет.

  Надеюсь, судари, наша маленькая сделка пройдет удачно, и мы расстанемся преизрядно довольные друг другом.

   За сим остаюсь вашим преданным слугой и любящим другом. Коовад Каас."

  И опять приписка в конце листа, рукой Одивии.

   "Этот мерзавец не соврал, со мной все в порядке".

  - Хм... Ну вот. - Задумчиво сказал Готор. - Теперь все понятно.

  - Что именно тебе понятно? - Спросил Ренки.

  - Где и как нас будут убивать... Осталось только узнать "Когда?".

  - Думаю - как только мы появимся перед ними.

  - Это вряд ли. - Усмехнулся Готор. - Каас человек осторожный. А если мы его обманываем, и верблюды везут не золото? Верблюдов кстати, я так понимаю, он выбрал потому, что в повозке может спрятаться человек, а вот на верблюде - вряд ли.

  - Ну значит несколькими минутами позже. Когда убедится что в тюках все-таки золото. - Понимающе кивнул Ренки.

  - Да. Это значит, им придется приблизиться к нам максимально близко, и думаю - Одивию они все-таки привезут на встречу, а не оставят в своем логове. Каас понимает, что мы можем что-то придумать на случай нечестной игры с его стороны.

  - Хм... А что именно? - Мне в голову как-то особенно ничего не приходит...

  - Повесим на каждого верблюда еще и по бочонку пороха. Если будет подвох - рванет так, что свое золото Каас потом будет по всей степи искать. Лично я бы на его месте... в смысле - это самое умное, честно поменялся бы с нами, а потом - перестрелял бы из засады на обратном пути.

  - Ночью? - Недоверчиво спросил Ренки. - В темноте?

  - Всегда можно что-нибудь придумать... По всякому это умнее, чем лезть с нами в рукопашную - можно потерять немало своих. ...Хотя - возможно Каас именно на это и рассчитывает - меньше людей, больше добыча. В любом случае, надо быть готовым к любому повороту событий. ...Ладно. Итак, план будет такой. ...Кстати, хорошая возможность опробовать новый тип гранаты!

  Они вынырнули из темноты перекрывая дорогу. Не сказать чтобы так уж совсем неожиданно - отблески горящих в горшочках фитилей, друзья заметили минут пять-шесть назад, и потому были готовы к встрече.

  - Здравствуйте судари... - Раздался знакомый до отвращения голос. - Приятно пообщаться с вами воочию, а не посредством писем.

  - Привет засранец. - Весело откликнулся Готор. - Отведи-ка своих ребят шагов на двадцать назад. А то мои верблюды нервничают.

  - Ничего, у нас тут есть опытные караванщики, они смогут договориться с вашими верблюдами... если конечно в их тюках лежит уговоренный груз.

  - Сам прекрасно знаешь что лежит. - Усмехнулся Готор. - Тебе ведь знакома моя репутация? ...Минера?!

  - ...И к чему вы это сударь спросили? - Насторожился Коваад Каас, которому совсем не понравились насмешливые интонации в голосе противника.

  - Скажем так. - Если я сначала не увижу Одивию Ваксай, то любому, кто попробует заглянуть в тюки, придется почувствовать как это бывает, когда возле его морды взрывается бочонок пороха. Я только умоляю - не надо меня оскорблять, думая что вам удастся обойти мои хитрости и секреты.

  - Хм... Вы слывете настоящим кудесником... Привести девчонку.

  - Здравствуйте Одивия... - Вежливо и очень спокойно поздоровался Готор, когда из-за спин разбойников, вывели пленницу, выглядящую усталой, но вполне себе живой и невредимой. Надеюсь - с вами все в порядке?

  - В порядке - в порядке... - Буркнул Коваад Каас, которому спокойствие противника нравилось все меньше и меньше. - Даже накормлена и напоена. Вам моя репутация тоже знакома, и вы прекрасно знаете, что я не стану ощипывать гусыню, несущую золотые яйца.

  А теперь - я должен осмотреть свое золото.

  - Хорошо. - Кивнул Готор. - Сейчас я отсоединю механизмы взрывателей. Однако, видите вот этот шнур? - Он будет привязан к моему запястью, и если я его дерну - будет большой взрыв, так что стрелять в меня, или пытаться заколоть кинжалом - бесполезно. Когда мы убедимся что оба играем честно - я отдам этот шнур вам, и мы разойдемся. Это понятно?

  - Это понятно... Непонятно только, откуда в вашей, сударь, голове, берутся этакие идеи. Присоединись вы ко мне, мы бы вместе таких бы дел наворочали...

  - У вас была возможность, играть со мной в одной команде - но вы ее отвергли. - Равнодушно ответил Готор, ковыряясь в тюках на спинах опустившихся на колени верблюдов, и что-то меланхолично пережевывающих своими толстыми губами, пока суетливые людишки носятся вокруг них творя свои суетливые делишки. - ...Теперь - позвольте мне ответить вам тем же - сиречь - отказом. ... Кстати, на вас мне наплевать, но вот Одивию попрошу пока отвести в сторону. Механизмы пришлось делать на скорую руку, и они не так чтобы очень надежны... Могут и взорваться... Хотя нет - нам все повезло. Вот, убедитесь сами, что это золото.

   Проверял тюки, Каас довольно долго и тщательно. И только спустя наверное минут двадцать, отошел от добычи и утвердительно кивнул.

  - Все правильно сударь. Эй там - отпустите девчонку, а вы - благоволите отдать мне веревку. ...Ну вот и чудесно. - Удовлетворенно заметил Каас, получив вожделенный шнурок. После чего с парой помощников, осторожно отвел животных в сторону.

   ...Кстати, судари, вы уж меня извините, но отпускать вас живыми, никак не входило в мои намерения. - Крикнул он, отодвинувшись достаточно далеко. - Мне как-то совсем не хочется, чтобы за мной охотились до конца моей, надеюсь очень долгой и счастливой жизни.

  - А знаете Каас, мы это предвидели. - Рассмеялся в ответ Готор. - И поэтому - сумели вычислить и захватить парочку ваших наблюдателей. ...Кстати - настоятельно рекомендую держаться подальше от Оээруу, у местного правителя, довольно неплохая "тайная служба"! Чисто семейное предприятие, но сами знаете - в этих небольших городках родственные связи охватывают чуть ли не половину населения.

  ...А вот чем плохи шайки вроде вашей - у их членов нет никаких представлений о верности. Стоило только развести ваших лазутчиков по разным комнатам, и пообещать, что тому кто заговорит вторым перережут глотку, и оба защебетали сдавая все ваши и свои секреты. А заодно и еще одного своего товарища, и все те знаки о которых вы договорились. ...Так что - та печка, дымилась вовсе даже напрасно сжигая дрова. - Всех моих людей не было на стенах. Небольшой отрядик, я прихватил с собой и в данный момент, дула его мушкетов, смотрят вам в спины. Так что, во избежание ненужного кровопролития, предлагаю вам сдаться. ...Нет? - Давай Ренки!!!

  Последние слова Готор буквально выкрикнул, и в ряды державшихся чуть в стороне разбойников, полетели какие-то предметы.

  Эти предметы - совсем даже были не похожи на гранаты. - Во-первых - не в виде шара, а какой-то продолговатый цилиндр на деревянной рукояти. А во-вторых, в них не было видно искорки горящего фитиля... Словно бы в отчаянии, герои Тооредаана, решили бросить во врага деревенские колотушки.

  Но вот взорвались эти "колотушки" как самые настоящие гранаты, приведя противника в изрядное смятение. А дальше... - Готор действительно не обманул, (хотя надо признать, и не был полностью уверен что Йоовик успел занять позиции), и в спины разбойников разрядилось не менее десятка мушкетов. Потом рукопашная... Потом поиски разбежавшихся... Потом - сержант Йоовиик подвел итог.

  - Этот, ваша милость, который Каас - пропал. А остальных мы всех положили. И груз в целости.

  - Вот ведь хитрая сволочь. - Выругался Ренки. - Думаю он даже и не пытался драться вместе со своими людьми, а сразу бросился бежать. Каков же подлец!

  - Ну, мы и так догадывались, что честность и благородство, в длинный, (надо это признать) список достоинств Кааса не входят. - Усмехнулся Готор. - Ну да и пусть проваливается к демонам в ад. - Самое главное - Одивия свободна, да и золото мы сохранили. Йоовик, что у нас с потерями?

  - Четверо ранены. Один серьезно, остальные - дотопают до города на своих ногах.

  - Незачем топать. - Сбрасывайте ребята золото с верблюдов. Сажайте на них раненных и Одивию. Йоовик - доведешь их до города, и передашь там Гаарзу и шкиперу Лоону наши приказы. ...Отправлять "Счастливого" наведаться на хутор контрабандистов, прямо сейчас я думаю не стоит - едва ли удастся отыскать его в темноте. Так что пусть выходят с первыми лучами солнца, и как можно плотнее заблокируют хутор с моря. К нам же - пришли караван под охраной абордажной команды и с хорошим проводником. Мы тут пока с полковником оу Дарээка и парнями постережем богатства, не гоже оставлять их без пригляда, а как придет подмога - тоже наведаемся на этот хутор. Даже если Кааса там нет, думаю стоит навести в этом злачном месте порядок..., так что присутствие доверенного человека регента как представителя местной власти, тоже будет не лишним - так ему и передай. Думаю - он обязательно встретит вас у ворот города.

  - А не лучше ли начать преследовать Кааса прямо сейчас? - Недовольно спросил Ренки. - При всем "длинном списке его достоинств", мне почему-то очень хочется самолично проткнуть мерзавца шпагой!

  - Я бы тоже не отказался от подобного удовольствия. - Покачал головой Готор. - Но сам подумай - искать беглеца в степи в темноте - дело безнадежное. Но я так думаю - он скорее всего побежал на тот самый контрабандистский хутор, где у него база, и если у нас есть шанс его поймать - так только там. А без хорошего проводника, мы едва ли сможем отыскать этот проклятый хутор в темноте да еще и в незнакомой местности. ...Одивия, ведь вас держали там?

  - Не знаю. - Пожала она плечами, стараясь говорить спокойным голосом. - Там было поселение на берегу моря, а то ли оно о котором вы говорите или нет...

  - Все понятно. Скорее всего - то, и мы туда обязательно наведаемся. Впрочем - неважно. Отправляйтесь в город, выпейте добрую чашу крепкого вина, и постарайтесь уснуть. Может быть стоит пригласить к себе какую-нибудь пожилую мудрую женщину, которая посидит с вами, пока вы не заснете. Иногда, бывает полезно рассказать подобному собеседнику о том что с вами случилось, это приносит облегчение.

  - Сударь, я в порядке, и не надо со мной разговаривать будто с малым ребенком! - По привычке вскинулась Одивия, говоря возможно даже чересчур резко.

  - Одивия, поверьте опыту старого... хм... приключенца. - Вы сегодня пережили много неприятных мгновений, и не стоит делать вид будто ничего не произошло - от этого будет только хуже. Возможно не сразу, но тем не менее - в будущем это еще даст о себе знать. Поверьте, даже бывалые солдаты, частенько орут и трясутся во сне от кошмаров, или теряются и замирают наяву, когда внезапно что-то напомнит им о былых ужасах и страхах. Спросите у любого из стоящих сейчас вокруг вас ветеранов, это не сопливые юнцы, которые будут бахвалиться, скрывая нечто подобное.

  - Хорошо сударь. Я послушаюсь вашего совета. Хотя и нахожу ваше беспокойство обо мне излишним и даже немного обременительным.

  - Вон он, за тем холмом... - Присланный регентом Увооном проводник, ткнул пальцев в сторону юга.

  Несмотря на тревожный день и почти бессонную ночь, Готор, Ренки и их люди, чувствовали себя достаточно бодро и сосредоточенно - сказывался немалый опыт армейской жизни.

  Командиры быстро распределили задания, и затаившийся между холмом и дюной рыбацкий хуторок был окружен с трех сторон. А когда на море показались паруса знакомого фрегата - раздалась команда, и... ветераны шестого гренадерского, они же - фааркоонские егеря, брали крепости куда неприступнее чем шесть рыбацкий хижин да десяток сараев. Лишь один из "рыбаков" успел выскочить из дверей своего жилища с мушкетом в руках, но даже не успел пустить оружие в ход, схлопотав прикладом по челюсти, и надолго потерял способность сражаться.

  Ренки это стоило немало сил, но он сдержался и не пошел в первых рядах наступающих. Вместе с Готором и регентом Увооном, который решил самолично участвовать в завершающей стадии операции, он стоял на холме, и так же, почти одновременно с ними, заметил фигуру человека, бросившегося было к лодке, но затем, видимо увидев "Счастливого", вернувшегося назад в хижину. ...А потом - возле нее столпились несколько егерей, словно бы растерявшиеся и не знающие что делать.

  - Пойдем посмотрим. - Только и сказал Готор, направляясь в сторону этой группы людей. - ...Ну, и что тут? - Поинтересовался он дойдя до хижины, скользнув внимательным взглядом по рыдающей и заламывающей руки женщине.

  - Да тут вот... как бы это... - Развел руками опытный ветеран, прошедший не одну битву.

  - Благородный оу Готор и благородный оу Дарээка. - Раздался из хижины голос Кааса. - Позвольте мне все объяснить вам самому. ...Тут, видите ли, со мной бочонок пороха и пистолет. А еще - трое детей хозяйки... Если кто-то попробует войти в хижину, я взорву порох, и заберу с собой их всех.

  - Фу Каас... - Брезгливо морщась, ответил Готор. - Раньше я вас хоть немножечко уважал, но теперь вы окончательно пали в моих глазах.

  - Весьма печально это слышать сударь. Ведь, в некотором роде, я позаимствовал эту идею именно у вас... Но по мне - уж лучше пасть в ваших глазах, чем быть разорванным штыками ваших солдат. Впрочем - за те месяцы наших совместных странствий, скрашенных весьма поучительными беседами, я кажется несколько разгадал ваш тип характера. Вы несомненно очень суровый человек, однако - не станете брать на душу грех убийства детей, пусть даже ваша вина в нем будет только косвенной. Поэтому-то я и настоял, чтобы ваши солдаты воздержались от штурма, и позвали вас на переговоры.

  - О чем мне с вами разговаривать? - С деланным равнодушием ответил Готор. - Хотите чтобы я вас отпустил? - Если вы попробуете бежать прикрываясь детьми, то это только обременит вас, и поможет быстрее выследить и настичь. А если думаете сидеть в осаде... сами посчитайте, через сколько часов вы начнете клевать носом и заснете? ...Лучше выходите добровольно, и я обещаю, что ваша смерть будет легкой.

  - Зачем же сразу смерть, сударь? - Ведь кажется в нашу первую встречу, мы сошлись на том, что живым я стою гораздо дороже!

  - Времена меняются. Война кончилась, и ваша жизнь сильно упала в цене.

  - Но я владею информацией не только о тайных делишках Республики. У меня есть сведения о кладе, в котором почти наверняка есть еще последняя, ненайденная вами Реликвия. - Тот самый Амулет!

  - Перестаньте болтать чушь. - Криво усмехнувшись, ответил на это Готор. - Самые выдающиеся умы нашего времени, давно уже пришли к выводу, что так называемый Амулет, есть не более чем выдумка! Не пытайтесь напрасно тянуть время. - Выходите и умрите легко. В противном случае, я могу гарантировать только очень долгую и мучительную смерть.

  - Сударь... - Голос Кааса впервые отказался повиноваться хозяину, и в нем послышались явственные панические ноты. - Клянусь вам, я провел немало времени в архивах и хранилищах. Я поднял все свои контакты на обоих берегах Срединного Моря, и заставил их искать следы реликвии... Есть одно место, в верховьях Великой Реки Аоэрооэо, которое именуют Зубами Дракона, так вот там и спрятан этот клад... Если вы поклянетесь что не станешь убивать меня - я укажу место, где закопал карту и описание пути.

  - Хорошо. Клянусь что не стану убивать тебя... - Ответил Готор. - Оставь детей на месте, а сам выходи.

  - Хорошо. ...Только помните сударь - вы дали слово!

  Каас, непривычно растерянный и напуганный, вышел из хижины. Странно было видеть его таким, ведь при всем презрении, которое Ренки испытывал к этому человеку, он вполне отдавал должное его храбрости, хладнокровию и решительности. Но видимо - неудача что-то сломала в изворотливом пройдохе, и сейчас он был лишь жалким подобием себя былого.

  - Вон судари, вон на той дюне, лежит большой камень напоминающий черепаху. Под него-то я и сунул свои бумаги, когда понял что не смогу уйти отсюда морем...

  - Принесите. - Коротко приказал Готор, и парочка егерей сорвалась с места, а спустя минут десять вернулась с пакетом прочно зашитым в "непромокаемую" парусину.

  - Хм... Действительно, довольно интересно... - Сказал Готор, вскрыв пакет кинжалом, и мельком просмотрев его содержимое. - Вы и правда довольно талантливый искатель информации, печально что выбрали такой путь... Однако Каас..., а вы ведь сильно перепугались...

  - Да сударь... - Согласно кивнул мошенник. - С тех пор как я встретил вашу "банду", меня преследуют неудачи. Раньше я жил в собственном доме, владел Торговым Домом и имел немало власти, уважения, и влияния. А последние года - вынужден скитаться по миру, якшаясь с пиратами и разбойниками. И я искренне верил, что убив вас и забрав ваше золото, смогу переломить ход судьбы. Когда вы передали мне верблюдов, и я стал обладателем огромной горы золота... Это было так удивительно, словно бы у меня выросли крылья и я воспарил над землей. Но в следующую минуту, вы опять низринули меня на землю, и это было самое страшное мое падение за всю жизнь!

  - ...Иначе, вы были бы осмотрительнее заключая со мной договор. - Словно бы и не слушая слова Кааса, закончил свою фразу Готор. - Всего лишь "не убивать меня"... Право Каас - это было удивительно неосмотрительно! Тут ведь не слова не говорится что я буду препятствовать тому, что вас убьет кто-то из моих людей, или что я не оставлю вас связанным на этом берегу, передав в руки родителей тех детей, которым вы угрожали смертью. ...В конце концов - я могу вас передать правосудию города Оээруу, чтобы вас предали смертной казни. ...Но я не буду делать ничего из вышеперечисленного. ...Я убью вас сам, нарушив собственную клятву!

  - Но сударь...!!!!

  - Видите ли, Каас, вы сделали большую ошибку, когда пытались шантажировать меня смертью этих детей. ...В моих краях, тоже встречаются такие люди, и по нашим законам... их и за людей считать нельзя. Им можно обещать что угодно и нарушать клятвы, торговаться, иногда даже выполнять их требования. Но в конечном итоге - их ждет смерть!

  После этих слов, Готор вынул из-за кушака пистолет, и выстрелил обреченно смотрящему на него Каасу точно в сердце. А потом скривился от отвращения и плюнул.

  Глава ??

  Странно, но на следующий день, состояние почти всех участников вчерашних событий, было - словно бы они пережили настоящее сражение. - Лень, апатия, и даже ощущение будто болят несуществующие раны.

  Готор ходил особенно хмурый и, что уж совсем было на него не похоже - придирался к встречным по разным пустякам. После того как он наорал на почтеннейшего Йоорга, вновь начавшего приставать к нему с какими-то своими открытиями. (этот эпизод я еще вставлю в ту часть, где они узнают о похищении Одивии. ). Ренки решительно отозвал его в сад, чтобы серьезно поговорить без лишних ушей.

  -...Да не в этом дело! - Буркнул Готор, выслушав пламенную речь товарища. - Убил и убил... И даже то что слово свое нарушил - плевать! Я ведь уже сказал как у нас относятся к клятвам тем, кто берет детей в заложники. ...И дело даже не в Амулете... Вернее - как раз в нем. ...Просто этот Каас напомнил мне... У нас ведь отнюдь не случайно подобное отношение к... таким сволочам. В моем мире, еще совсем недавно было очень популярно добиваться своего, вот как раз вот такими методами. Да и сейчас... рано еще говорить что мы от этого полностью избавились, даже несмотря на принятые меры.

  Нет, я в принципе понимаю что не... Просто... - Готор мямлил, что было на него совсем уж не похоже. - Просто страшно становится от мысли, что эта зараза проникла в ваш мир вместе со мной! - Наконец выпалил он, словно бы срывая с раны присохший бинт. - Каас ведь, сволочь такая, сказал, что на эту идею навели его мои манипуляции с заминированными бочонками. ...Да еще и гранаты эти, мушкеты, пушки... - кажется, от меня вашему миру только один вред! Вон, мой предшественник - Манаун*дак. Принес в ваш мир математику, письменность, медицину, и еще кучу всякого полезного чем вы спустя тысячи лет продолжаете пользоваться, а я - только новые идеи как убивать других людей! И что это обо мне говорит как о человеке?

  - Но ведь ты еще и э-э-э... - корабли новые строил! - Поспешил возразить другу Ренки. - Да и вообще - ты и твои изобретения убивали врагов! ...А тот колокол, в котором можно ходить по дну! - Внезапно Ренки вспомнил еще одно достижение приятеля. - Сколько всего ценного мы смогли поднять со дна бухты Фааркоона! Опять же - и фарватер расчистили. Помнишь как купцы тебя за это благодарили? ...И налоговая система, введенная по твоим советам. - Кажется герцог Моорееко все-таки признал что она работает, и работает намного лучше предыдущей!

  - Нет такого изобретения, которое будет убивать только врагов. - Мрачно смотря куда-то в землю, ответил на это Готор. - Рано или поздно, но оно доберется и до друзей. Да и враги... тоже ведь люди, в большинстве не лишенные ума, чести, смелости, или даже доброты. Просто воюют они под другими знаменами. Так что этот аргумент не подходит - в результате моего появления тут - убийств в вашем мире просто станет больше. - Вот чем я "осчастливил" ваш мир! ...И даже мой подводный колокол, вы, рано или поздно, приспособите чтобы топить корабли. А налоги... Знаешь, не помню я в истории хоть одного персонажа, которого бы благодарили за "изобретение" налогов. ...Ваш мир, - лет через сто-двести, он бы наверняка и сам бы смог додуматься до всех моих "изобретений". А может быть - придумал бы что-то получше. А теперь уже не придумает, потому что я дал решение, возможно не самое лучшее. ...Нет не зря мне советовали умные люди, не злоупотреблять прогрессорством! А я вот - не послушался.

  - Прекрати! - Не выдержав, рявкнул Ренки. - Ты же спас королевство! Если бы не твои изобретения, возможно сейчас бы армия республики маршировала бы по Тооредаану! Так что - что ты разнылся как я не знаю кто! Это все плохо, то нехорошо... - Передразнил он манеру приятеля. - Вспомни что ты мне сам говорил после той дуэли с оу Гаантом Краасом? - Делай мол, как считаешь нужным, что-нибудь да будет... Как-то так!

  - Делай что должно, а будь что будет. - С улыбкой поправил Готор. - Только вот - делал ли я то что должно, или то что мне делать было проще и приятнее? ...Впрочем - ладно. Извини что вывалил это все на тебя... Забудем. Давай лучше думать, что полезного можно сделать сейчас.

  - Полагаю..., - язвительно заметил Ренки. - Тебе сейчас будет полезно пойти, и извиниться перед почтеннейшим Йооргом. Ты наорал на него, совершенно напрасно!

  Профессор Йоорг был обижен, и потому принял извинения Готора довольно холодно. Но... Готор был тем еще змием и умел найти лазейку даже в самую неприступную крепость. Он начала задавать вопросы о работе, и вскоре ледяная стена почтеннейшего Йоорга начала издавать звуки капели и растекаться мелкими лужицами, а уже минут через десять, он болтал без умолку, делясь своими открытиями.

  - ...Наверное это не очень хорошо... Стило бы конечно доверить эту работу специально обученным людям, в специальных лаборатория университета Западной Мооскаа... Но признаюсь - я не выдержал! Примерный состав я знаю... Нужные компоненты нашел... И вот, извольте видеть - Древние свитки найденные в кладе Ваанююши уже можно читать! Для этого-то и понадобилось всего-то...(Кстати, может кто-то знает, что надо делать с древним пергаментом, чтобы сохранить его живьем? А то у меня времени порыться пока не было ). ...Впрочем, вам это наверное не интересно. Но вот сами свитки - такой специалист по древним языкам как вы, благородный оу Готор, просто не может не заинтересоваться таким удивительным материалом!

  - Хм... действительно, профессор, это настоящий подарок. Я, признаюсь, не надеялся изучить эту находку еще в этом году, и потому старательно загонял свое любопытство под камень. ...Это я так понимаю стандартный имперский... - Готор начал аккуратно перебирать свитки, ныне растянутые на специальных рамках. - Хм... а вот это уже очень интересно - какой-то переходный вариант между обычным russkim, в смысле - языком Манаун*дака, и классическим имперским. М*да... Не знал что russkij тут знал кто-то еще. И кто же это у нас такой будет? - Лин*гасу, имя типично ирокезское, значит - умник принадлежал к знати ранней Империи. Кстати, кажется я это имя где-то уже мельком встречал. Так, а о чем он нам пишет? - Что-то такое медицинское. Надо будет поинтересоваться у медиков, может быть они знают этого персонажа.

  - Даже я знаю. - Прервал бормотание Готора профессор. - Странно что не знаете вы. - Это же создатель самого первого медицинского трактата "О болезней лечении, и травах полезных". Между прочим - племянник и ученик вашего любимого Манаун*дака, сын его сестры и ученика - тоже, между прочим, великих шаманов и лекарей. Да к тому же еще и по легенде - ученик демоницы Оилиои. Так что не удивительно, что до сих пор, он считается одним из мудрейших людей за всю историю земли. В голове не укладывается что вы, с вашими необъятными знаниями, не смогли его вспомнить!

  - Признаюсь честно. - Виновато развел руками Готор. - Я как-то не успел всерьез проштудировать историю вашей медицины. Хотя и подумывал. Но вечно всяческие заботы да проблемы...

  - Все равно странно. - Буркнул профессор Йоорг, с подозрением глядя на оу Готора. - Лин*гасу конечно не был столь известен, чтобы стать персонажем площадных театров... Но я был уверен, что всякий образованный человек не мог о нем не слышать! И что значит "вашу"? - Будто у "вас", какая-то другая медицина.

  - T'fu, blin, spalilsja - Пробормотал Готор нечто странное, а потом широко улыбнулся обезоруживающей улыбкой, развел руками. И сказал - Ну вот а я не слышал. Уж так получилось. Уж не ругайте меня за это профессор слишком сильно. Давайте лучше посмотрим что вы еще смогли извлечь из тьмы веков. - Ого!!! Рука самого Манаун*дака!!! Хм... Очень интересно... Да... Очень...

  - Что там? - Нетерпеливо воскликнул почтеннейший Йоорг, видя что Готор впал в глубокую задумчивость. - Свиток мало того что сильно поврежден, так еще и написан на языке который я практически не понимаю...

  - Кое-что о его появлении и первых шагах в этом... в смысле... Э-э-э..., знаете профессор, возможно даже хорошо что вы не понимаете этот язык. - Готор надолго задумался, да так глубоко что почти выпал из реальности. - Однако интересно... - Продолжал бормотать он, обращаясь уже не столько к профессору, сколь к самому себе. - Даже упоминаний о свитках в которых бы описывались события до пришествия братьев в Улот, я не встречал. Однако вот... Получается что Императоры что-то знали. ...Выходит он все-таки оставил какие-то записи о переходе?

  - Переходе куда? - Нетерпеливо рявкнул почтеннейший Йоорг так, что ему бы мог позавидовать матерый сержант. - О чем вы вообще говорите?

  - Да собственно говоря - неважно...

  - Как это неважно, если я вижу что вы прямо-таки в лице изменились, прочитав этот свиток! - Обычно спокойный и рассудительный профессор, был просто в ярости. - Когда-то, сударь, вы обещали мне раскрыть свои тайны, если я заслужу ваше доверие! Неужели после всего того, что мы пережили вместе. После наших путешествий и экспедиций. После той помощи что я вам оказывал, вы все еще имеете основания мне не доверять?

  - Ну-у-у... Возможно вы и правы профессор. - Задумчиво ответил на это Готор. - Только вот. Должен вас предупредить, что после того как вы узнаете эту тайну, изменится не только ваш взгляд на повседневный мир, но и ваша жизнь в целом. До сей поры, эта тайна была известна не более чем десятку человек во всем мире, и это, по большей части, весьма могущественные люди. ...За вами будут приглядывать, возможно - охотиться, и не хочу вас пугать, но может случиться так, что вас просто сочтут слишком опасным, и прикажут убить, так - на всякий случай. ...И это уже не говоря о том, что за малейшую попытку раскрыть тайну другим..., хотя бы намек на попытку - вас казнят как изменника и государственного преступника! Вы правда готовы заплатить такую цену, за удовлетворение своего любопытства? Подумайте сами - ведь вы ученый, ваше предназначение преумножать и делиться знаниями, а не скрывать их от всего мира. Тайна будет жечь вас изнутри, но открыв ее, вы подведете не только своего короля и страну, но и своих друзей - меня, оу Дарээка, Одивию Ваксай... Я надеюсь что вы считаете нас своими друзьями? По плечам ли вам такая ноша?

   Готор говорил столь страстно и убедительно, а взгляд его был столь выразительным, что профессор надолго задумался, и молчал наверное не меньше десяти минут.

  - Знаете... - Наконец сказал он тихим, срывающимся голосом. - Я уже отнюдь не молод, а значит нести этот груз мне придется не так уж и долго. Зато я твердо уверен, что если сейчас скажу "нет", это не только отравит мне остаток жизни, но и перечеркнет путь за

  Кромку, в чертоги предков. ...Предки, как известно, не выносят трусости. А отказ от знания - это трусость для ученого. ...И, я понимаю ваши сомнения. Но готов дать любую, самую страшную клятву, что сохраню вашу тайну даже ценой собственной жизни, коли это понадобиться. И что не буду делать никаких записей, или еще каких-либо попыток сохранить и передать ее другим!

  Но тогда слушайте...

  Вечер был, что называется меланхоличным и томным. Как это обычно и бывает в жарких странах - темнота рухнула на землю со стремительностью ястреба бросающегося на добычу. Но вышедшая на смену ускакавшему за горизонт Небесному Верблюду огромная круглая луна, продолжала светить в окна, делая свет небольшой, стоящей на столе лампы, почти не нужным.

  Пели цикады, порхали ночные мотыльки, а дуновения ветра приносили из сада запах созревших плодов, наполняя комнату дивным ароматом. И нарушать разговором эту идиллию, как-то совсем не хотелось. Тем более - что профессор Йоорг уже исчерпал длинный список возникших у него в голове вопросов, а Готор - имеющихся у него ответов. Ренки молчал, погрузившись в собственные воспоминания. А Одивия... была просто молчалива весь сегодняшний день. Во время ужина она смотрела куда-то в окно, почти не обращая внимания на весьма оживленную застольную беседу, думая о чем-то о своем.

  - Вот такие дела... - Наконец не выдержав, прервал молчание почтеннейший Йоорг. - Вот так вот живешь, считаешь себя постигшим тайны вселенной, а оказывается - ты лишь жалкий червячок, в жизни не видевший ничего кроме собственной навозной кучи. ...Такие вот дела!

  - Не переживайте так профессор. - Лениво ответил ему Готор. - Вселенная бесконечна, а значит и тайн в ней, тоже бесконечное множество, и нам не дано постичь даже крохотной доли этого бесконечного множества...

  - А ведь знаете... - Вдруг встрепенулся профессор. - Кажется, в одном из тех свитков, который мы так и не успели просмотреть, есть некое упоминание об Амулете!

  - Что там? - Встрепенулся Готор, мгновенно выходя из задумчиво-меланхоличного состояния.

  - Я не успел вам похвастаться. - Продолжил профессор. - Но там есть свиток написанный на узелковом письме Первого Храма! Очень своеобразном, я его даже не сразу узнал. Но тот самый знак, который вы, при чтении табличек обозначили как "Некий религиозный символ", я разглядел... Подождите, где-то он тут был... Вот, посмотрите!

  - Хм... Очень странно. - Сказал Готор, приблизив поданный ему пергамент поближе к свету лампы. - Вот этот вот чертеж, мне кажется очень знакомым. ...Ренки???

  - Какая-то гора с тремя вершинами, река со своеобразным изгибом. ...А это что - три дерева? - План на batarejka?

  Как и следовало ожидать, утро для всех участников ночных посиделок началось довольно поздно. Солнце уже успело подняться довольно высоко, и сопровождающий его невыносимый зной стал существенным препятствием для любой работы - как физической так и умственной.

  Однако - Готора и профессора это не остановило. Они, обложившись словарями, справочниками, кипами бумаги и банками чернил, и уединились в саду с таинственным свитком, дрожа от нетерпения разгадать его тайны. И только Гаарзу с кувшинами прохладительных напитков, было дозволенно изредка вносить в их штурмовку древнего текста, капельки свежести и прохлады.

  Да - увы, но все остальные из этого сада были вежливо но решительно изгнаны, дабы не мешать ученым занятиям своими глупыми вопросами или даже просто - тоскливыми вздохами, так что Ренки, недолго подумав, решил что он сегодня будет сопровождать Одивию, которая со свойственным ей упрямством, отправилась инспектировать работы в порту, утверждая что без хозяйского догляда наемные работники начнут филонить, и все строительство мгновенно встанет. А она, дескать, и так отсутствовал целых два дня.

  Нет, в принципе Ренки не ждал нового нападения на Одивию или кого-то еще из их группы, однако, считая себя в какой-то мере ответственным за позавчерашнее похищение, счел своим долгом охранять своенравную девицу, даже от несуществующих опасностей.

  ...Странно, но почему-то и сама Одивия, не сказала ни слова против, когда Ренки "обрадовал" ее этим известием. Лишь самодовольно вздернула подбородок и пожала плечами, однако Ренки показалось, что она даже рада этой навязчивой опеке.

   Строительные работы в чем-то походили на армейскую жизнь. - Та же дисциплина, пусть с виду и куда менее строгая. Те же совместные усилия множества людей направленные на одну цель. И то же разделение обязанностей между "отрядами", свои "боевые" и интендантские службы. Даже управление в чем-то походило на армейское - те же старшины-офицеры, и десятники - сержанты с капралами.

  ...И все же - Ренки находил все это достаточно скучным, отнюдь не разделяя увлечение Готора всякими там постройками и прочими делами. Понимал насколько это важно, серьезно и необходимо... Но сердце его к рытью канав и нагромождению камней один на другой, как-то не лежало. Потому и хождение вслед за Одивией и выслушивание ее разговоров, а то и ругань с разными там старостами артелей, и прочими работягами, навевали на него редкостное уныние.

  - Вам сударь кажется скучно? - Наконец снизошла до него владелица Дома Ваксай, заметив не слишком старательно скрытый зевок.

  - Честно говоря... - ответил ей Ренки. - Вы тут возитесь уже больше месяца, а заметных результатов я так и не вижу.

  - Ответ типичного оу! - Возмутилась она. - Вы любите пользоваться всем готовеньким, и даже не задумываетесь о том каких усилий стоило это "приготовить"!

  - Ну так я и есть типичный оу... - Миролюбиво ответил Ренки, который находил это время дня слишком жарким, чтобы ругаться. - Так на что вы злитесь?

  - Вам сударь даже не дано оценить весь объем работ, что я тут проделала за этот месяц! У иных бы, только на то чтобы приступить к стройке, ушло бы не меньше полугода. А у нас, уже составлен четкий план, разбиты участки под постройки, начались работы по укреплению берега и дна! И это, как вы изволили заметить, чуть больше чем за месяц!

  - Да я понимаю... - Слегка сдал под напором Одивии славный тооредаанский герой. - В каждом занятии есть своя часть, не доступная разуму непосвященного. Вы вот небось, тоже не понимаете, почему я так долго возился с ополчением. Ведь казалось бы - достаточно раздать людям мушкеты и научить стрелять... Но это все равно что убить их, ибо не подготовленный человек, получив в руки оружие вообразит себя...

  - Да-да сударь, - вскипела Одивия. - Вы мне это неоднократно уже говорили. И как я поняла, чрезвычайно довольны, что практика подтвердила вашу теорию. Меня поймали как глупую курицу в мешок, и я ничего не смогла сделать. И если бы не вы и Готор, - скорее всего моя слабость стоила бы вам как минимум потери огромной суммы в золоте, а то и жизней!

  - Но э-э-э... - Ренки опешил, от подобного извращения смысла его слов. - При чем тут это?

  - При том, что... - Одивия на мгновение замолкала, словно бы набирая воздух перед прыжком в воду, и выпалила. - Всегда, в очередной раз выслушивая рассказы о том как вам досталась ваша шпага, я в душе презирала эту несчастную курицу, которую куда-то увозят не спрашивая ее мнения, похищают, защищают, выдают замуж, а она только и может что сидеть и хлопать ресницами. И была уверенна, что со мной уж такое точно никогда не случится. А когда случилось..., я повела себя не лучше этой курицы. Так что - вы наверное действительно напрасно тратили свое время, пытаясь научить меня хоть чему-нибудь.

  - Да боги с вами, Одивия. - Еще больше удивился Ренки. - Да что вы могли бы сделать в такой ситуации? - Если помните, меня и самого как-то похищали. И это сделала даже не целая банда, а всего два человека.

  - Но вы-то сумели спастись сами, в то время как я... - Голос Одивии был просто переполнен горечью. - Вы даже не представляете что значит чувствовать себя настолько беспомощной.

  - Ну почему же... - Вопреки собственным словам, Ренки почему-то улыбнулся. - Я вам не рассказывал о том как познакомился с Гаарзом? ...Нет?! - Он пытался меня придушить, и клянусь богами, это у него почти получилось, и если бы не Готор, мой тушку уже многие годы назад выкинули за борт на корм рыбам, и мы бы сейчас с вами не разговаривали.

  - Гаарз? Вас? - Удивление Одивии кажется даже пересилило ее грусть. - Почему?

  - Не поделили миску похлебки. - Опять усмехнулся Ренки. - Он уже тогда был таким здоровым бугаем, а мне - едва исполнилось шестнадцать. - Шансов у меня не было никаких, и я чувствовал как несмотря на все трепыхания - жизнь медленно но верно уходит из моего тела. И тут вмешался Готор. Вот с тех пор, я до смерти боюсь остаться невооруженным. Хоть гвоздь, хоть щепку... Готор над этим посмеивается, наверное ему это трудно понять, ведь он знает множество способов как прибить человека голыми руками, и такой проблемы для него не существует. ...Хотя - кто знает? Может и в нем таятся какие-то свои страхи.

  Да и то мое освобождение из плена. - Это скорее чудо, чем результат моих собственных усилий. Не так часто, знаете ли, бывает, что ваши враги убивают друг друга, торопясь добраться до вас. Тем самым - они предоставили мне шанс, и я смог им воспользоваться.

  - Но вам наверное не было так страшно, как было мне! - Несмотря на отчаяние в голосе, Одивия кажется пыталась привычно спорить, и Ренки вдруг взглянул на нее совсем по другому. Не как на зловредную и излишне самоуверенную в себе, дурно воспитанную девицу, а как на девушку..., почти ребенка, пытающуюся прятать под самоуверенностью свою слабость.

  - Опять Одивия, вы несете чушь - страшно бывает всегда! - Чувствуя себя необычайно мудрым, ответил Ренки, и даже взял в руки ее ладонь. - Главное - не поддаваться страху. Насколько я знаю - вы и не поддались.

  - С чего вы это решили? - Опять полезла в спор Одивия, хотя в голосе ее слышались совсем иные нотки.

  - Ну как же... Когда все кончилось - у вас было такое спокойное лицо. И глаза не заплаканы. А еще - когда я читал записки Кааса, то сразу обратил внимание, каким твердым подчерком вы делали приписки в них, и сразу понял, что врагам не удалось сломить наш храбрую Одивию Ваксай!

  - Но мне было очень страшно...

  - Страшно бывает всегда. - Повторил Ренки известную банальность, которая, тем не менее была истинной с большой буквы. - Но вы же не поддались своим страхам?

  - Хм... Означает ли это сударь, что вы больше не будете возражать против того чтобы я и дальше участвовала в ваших предприятиях и путешествиях?

  - Вот ведь же... - Искренне возмутился Ренки. - Вот не можете вы без этого! Чтобы вот как-то вот, так вот извернуть, и поймать человека на слове!

  Как ни странно, но несмотря на возмущение, в его голосе слышались нотки веселья, и даже некоторого восхищения несгибаемостью характера вздорной девицы.

  - А я вот, не за что не поверю, что какая-то тайная секта могла просуществовать не то что пару тысячелетий, но хотя бы пару веков!

  - Это почему же? Если у группы людей есть определенная цель, то...

  - Поколение, ну два, максимум три - еще могут быть одержимы некой идеей, но потом, если регулярно не подкидывать дровишки - это пламя обязательно затухнет. Вы, профессор, куда лучше меня знаете собственный мир, скажите, сколько религий и новых богов, появилось хотя бы за последние пятьсот лет? И сколько из них выжили?

  - Культ Оилиои, и даже ваших любимых Лга*нхи и Манаун*дака, появились еще раньше Империи, и живут до сих пор! Да и наш традиционный Культ Героев, полностью сформировавшись где-то к трехсот пятидесятому году от основания Второго Храма в Мооскаа, насчитывает без малого три тысячелетия. А уж традиция храмовых свитков, по мнению многих ученых, восходит еще к Первому Храму! ...Хотя да, правильно - если верить вашей информации, (а не верить у меня нет причин) - она тоже была введена Манаун*даком, а значит ровесница второго Храма. ...Как жаль что нельзя утереть нос этим фактом..., впрочем, я поклялся и собираюсь клятву сдержать. ...Однако - что вы скажете о культах зверей-прародителей, отголоски которого можно до сих пор встретить... да буквально везде!?

  - Профессор, не надо путать официальные религии, обычные суеверия, и тайные секты. Официальная религия, это не просто здание - это целый город, способный расширяться и перестраиваться. Старые здания регулярно ремонтируются, а на месте пришедших в окончательный упадок - строятся новые. Пока в городе живут люди - он будет существовать. А тайная секта - это землянка вырытая где-то на заброшенной окраине. Оставьте ее без присмотра на два-три года, и перекрытия сгниют, а стенки оплывут, превратив землянку в яму с мусором. А суеверия... это даже не постройка. - Это та земля, на которой постройку возводят! ...Вот поэтому-то, я и считаю, что Амулет выкрали где-то вскоре после смерти Манаун*дака, а никак не спустя полторы тысячи лет!

  - Но посмотрите на эти письмена! Посмотрите как они изменились по сравнению с теми же таблицами, что вы добыли в храме ваших предков! Уж поверьте мне, человеку всю жизнь посвятившему изучению узелкового письма Первого Храма - должно пройти века, чтобы прошли такие изменения!

  - Вам просто очень хочется в это верить, профессор. Может быть тут имеется место не временной, а, скажем - пространственный фактор? Может быть, где-то на другом конце Южной Земли, узелковое письмо, переносимое с мотков на пергамент, приобрело именно такую форму?

  - Благородный оу Готор, вы несете редкостную чушь, потому что вы редкостный баран!

  - Кхм, Кхым... - Ренки, до сего момента с улыбкой слушавший ученый спор ученых мужей, едва не поперхнулся воздухом.

  Их беседа с Одивией, едва ли не впервые в жизни проходившая в столь искреннем ключе, была довольно дерзко прервана приходом старшин двух артелей, не поделивших какие-то участки работ. И Одивия Ваксай мгновенно забыв о собственных печалях, приняла участие в споре взяв на себя роль верховного судьи, а Ренки оставалось только стоять рядом, лишь изредка грозно шевеля бровями, когда (по его мнению) спорщики переходили грань дозволенного. Так и продолжалось до конца дня, лишь с небольшим перерывом на сиесту, когда зной достиг уж совсем невыносимого уровня. Но и тогда - Одивия предпочла погрузиться в какие-то подсчеты, а Ренки - в сладкую дремоту, в прохладе ближайшего к стройке более-менее приличного трактира.

  А потом - снова стройка, ругань со старшинами и приказчиками, какие-то споры, грозное шевеление бровями, а пара раз - даже многозначительно возложенная на рукоять шпаги длань.

  И вот, после такого длинного дня, столь же хлопотного сколь и скучного, возвратившись во дворец, первое что услышала эта парочке - яростный спор между Готором и профессором.

  - Да-да... - Укоризненно подтвердила Одивия кхаканье Ренки, смотря однако на разбушевавшихся спорщиков с улыбкой, ибо их растрепанный вид и яростное выражение лиц, и впрямь были довольно уморительными. - Вам бы, милостивые государи, стоило бы немного остыть. Или вы уже успели соскучиться по сражениям и битвам?

  - Э-э-э... М*да... - Опамятовался первым Готор, и правда глядя на своего оппонента с видимым раскаянием. - Кажется я несколько погорячился почтеннейший Йоорг, примите мои извинения.

  - И вы... меня простите. - Ответил профессор Йоорг, продолжая впрочем хранить несколько воинственный вид.

  - В таком случае, предлагаю вам, судари, - продолжила Одивия. - обратить свою воинственную свирепость на ужин. Ибо не знаю как вы, а я вот проголодалась. Мне кажется что и вы сегодня не слишком много времени уделяли еде.

  - Да нет, нам тут приносили... - Ответил Готор, показывая на стоящий рядом столик, на котором стояло блюдо с горкой пирожков, судя по виду, абсолютно нетронутой. - Хотя да...

  - Вот и чудно. - Пропела Одивия. - Предлагаю вам заключить перемирие на время жаркого из косули и тушеных овощей, а во время сладкого и фруктов, вы нам расскажете из-за чего вскипели такие страсти.

  - Да... Эти письмена слишком отличаются от тех которыми были написаны таблицы из того храма. - Подтвердил Готор слова профессора, активно жестикулирую надкусанным пирожком. - То есть - можно понять что это тоже самое письмо. И даже прочитать кое-что. Но... изменения весьма существенны, не только в письме, но и в самом языке.

  - Потому что... - Начал было профессор.

  - В этом то и есть суть нашего спора. - Прервал его Готор, делая однако руками умиротворяющие жесты, и вроде как предлагая профессору не начинать спор сызнова. - Почтеннейший Йоорг, придерживается мнения, что это действовала все та же секта, только спустя многие тысячи лет. А я вот, признаться, в подобное не верю. ...Уж очень гладко как-то все получается... Не бывает так в жизни!

  - Ну конечно. - Не удержался от язвительной вставки профессор. - А то что таких сект десяток, по одной на каждом конце земли - это очень логично!

  - Амулет... По сути был сердцем первого Храма. Ведь как известно, когда братцы-герои похитили его, это стало концом первого Храма, а по сути и целой цивилизации успевшей изобрести и собственное письмо, и даже собственные науки. Так что я уверен, еще спустя лет двести, а может и триста-четыреста после этой экспроприации, в мире хватало охотников за Амулетом. ...Вспомним хотя бы моего деда, поставившего на карту все, ради обладания этой реликвией. Так что я думаю...

  - Э-э-э... - Вмешался Ренки, увидев как грозно сдвигаются брови почтеннейшего Йоорга. - А это очень принципиально? ...Ну в смысле - когда эти ваши сектанты похитили Амулет? Что вообще говорится в свитке?

  - Как я и говорил ранее. - Соизволил ответить профессор, отводя грозный взгляд с Готора на Ренки. - Язык, на котором написан свиток, очень сильно отличается даже от того древнеаиотеекского, коий благородный Готор знает в таком совершенстве. А письмена коими он написан, претерпели сильные изменения в связи с... Впрочем - ладно! По хорошему - свиток требует тщательнейшего изучения, на которые могут уйти многие годы, которых у нас, увы, сейчас нет. То что нам удалось разобрать, по сути это не более чем вид дома сквозь туман. - Понятны общие контуры, однако деталей изучить, или даже окна пересчитать практически невозможно. Но общая суть сводится к тому, что кто-то действительно похитил Амулет из тайного хранилища под Собачьими чертогами, и сумел вернуть его на Южные земли. И есть даже план места где он зарыт, с которым, вы оказывается уже знакомы. ...Причем, я в этом более чем уверен, там что-то говорится о месте, на котором якобы Амулет должен был находиться изначально! Что, на мой взгляд, прямо указывает на Аэрооэо, туда, где находился Первый Храм!

  - Однако... - Поспешил вставить свое слово Готор. - Как вы объясните почтеннейший Йоорг постоянно встречающийся значок "скалы". Я был в этом Аэрооэо. Не скрою - проездом. Однако успел заметить, что никаких скал там рядом нету, и насколько мне позволяют мои знания о земле - и в помине быть не может.

  - Это надо расследовать на месте. - Опять грозно нахохлившись, заявил профессор. - Вы же сами сказали, что данный знак, может читаться и как "зубы-клыки". Может там есть какой-то характерный утес или...

  - Зубы Дракона. - Внезапно сказал Ренки.

  - Что? - Хором переспросили спорщики.

  - Помнишь, там, на берегу - Каас говорил что-то об Амулете, и о Зубах Дракона - местности в верховьях реки Аэрооэо, где якобы и находится сейчас Амулет.

  ...А еще про это место рассказывал маэстро Лии... Ну, когда поведал нам историю о том, как к нему попала моя шпага... О-о!!!! Кстати, я кажется понял, почему эти ваши закорючки на свитке, показались мне немного знакомыми. - Вроде бы похожие, украшали изнутри гарду моей шпаги... Ну ту - медную!

  - Она еще у тебя? - От волнения вскакивая на ноги, рявкнул Готор.

  - Ага... Должна быть в оружейном шкафу в каюте "Счастливого". Рука выбросить не поднялась.

  Глава??

  - А вот, друзья мои, те самые Аэрооэо - река и город! - Просто испускающий лучи счастья и довольства, почтеннейший Йоорг, не смог удержаться от прочтения очередной лекции. - Иные считают этот город самым древним в истории человечества. И кто знает, не случись..., - профессор было запнулся, мельком оглядев присутствующих на мостике "Счастливого" офицеров не посвященных в зловещие тайны иных миров, и поспешно добавил. - ...Всем нам известного происшествия, кто знает как бы развивался наш мир? ...Именно тут бы и могла появиться столица Великой Империи. ...Впрочем - империя Южной Земли, со столицей в Аэрооэо и так существовала, правда по меркам истории не так уж и долго - примерно на протяжении жизни трех-четырех поколений. И если бы не... Подумайте, каким бы мог быть наш мир тогда? - Считали бы мы, например, не десятками как сейчас, а дюжинами, использовали бы абсолютно иную систему письменности, и возможно даже верили в совершенно иных богов, хотя как и второй храм - первый тоже был посвящен Икаоитиоо, который, как известно, ездит по небу на Небесном Верблюде. И тем не менее, можете поверить мне, человеку посвятившему свою жизнь изучению именно этой культуры - разница была бы огромна, ибо в отличии от аиотеекской империи, наша - Великая, была основана на совершенно иных ценностях. Оттого видимо и смогла просуществовать так долго! ...И тем не менее - оглянитесь по сторонам, вдохните этот воздух! Вот тут вот, на берегах вот этой вот реки, когда-то творилась история!

  - Видок честно говоря... - Ренки недовольно сморщил нос. - Да и запашок...

  - А что вы хотите, благородный оу Дарээка. - Город несколько раз приходил в упадок, и возрождался снова. А сейчас, можно сказать, у него очередной период упадка. А что касается запаха - в это время года, река переполнена илом. Нам этот запах и впрямь может казаться неприятным, однако для тех, кто населяет ее берега - это запах жизни, ибо ил делает землю весьма плодородной! ...Кстати - я уже упоминал, что заливное земледелие, родилось именно здесь, на берегах этой реки?

  - Кстати, о реке. - Ренки, воспользовался паузой в речи профессора, чтобы задать весьма интересующий его вопрос. - Насколько она судоходна? Мы сможем подняться на ней на своих кораблях?

  - Хм.. - Шкипер Лоон, опередил, открывшего было рот для прочтения очередной лекции профессора. - Сейчас вроде как половодье, так что, примерно на полторы тысячи верст вверх по реке, мы пройти сможем. Но вот если вы, судари, не успеете завершить все свои дела, примерно этак за недели две, боюсь на обратном пути могут быть проблемы. А если задержитесь на месяц - придется ждать следующего половодья.

  - Две недели... - Влез в разговор Готор. - Этого пожалуй маловато будет.

  - Значит - придется нанимать местные плоскодонные суда. - Пожав плечами ответил Лоон. - Может оно даже и к лучшему. - Они, хотя и могут нести паруса, однако больше полагаются на весла, на реке это подчас куда удобнее. ...О... - посмотрите, с "Громовержца" нам сигналят, предлагают вам, капитан, срочно явиться на борт "с компанией". Прикажете спустить шлюпку? Не стоит заставлять ждать адмирала.

  - Да. Распорядитесь. Хм... Готор, и вы профессор, полагаю вам принарядиться, вы отправляетесь со мной. Да и вы, Одивия, пожалуй тоже будете не лишняя - благородный оу Ниидшаа, вам явно благоволит.

  У трапа "Громовержца", Ренки с компанией чопорно поприветствовал старый приятель оу Ниндииг, теперь уже пребывающий в чине второго помощника, после чего заговорщицки подмигнув, препроводил в каюту адмирала.

   Оу Ниидшаа, которому после столь сокрушительной победы над Кредоном, был пожаловано звание Великий Адмирал, сидел за богато накрытым столом, и кажется пребывал в несколько раздраженном состоянии, однако черты его лица явно смягчились, когда он увидел знакомые лица.

  - А, Ренки, Готор, профессор Йоорг, сударыня... Как выше... А впрочем - к демонам всю эту любезность, ведь мы старые друзья. Вы решили заявиться всей своей бандой кладоискателей? И это правильно, потому что работа, которую нам предстоит сделать... думаю куда сильнее нуждается в ваших талантах, нежели моих. Ибо дипломат из меня, весьма паршивый! ...Кстати, проходите, присаживайтесь, и не сочтите за труд сами разливать напитки и хватать еду с тарелок, потому что разговор у нас будет не для чужих ушей.

  - Полагаю, адмирал, вы несколько наговариваете на себя. - Первым поспешив выполнить приказ великого моряка, Готор плюхнул свой зад на один из стульев, и деловито начал исследовать содержимое стоящих на столе графинов. - Вы ведь сами, помнится, говорили, что искусство дипломатии входит в обязательный курс подготовки морского офицера. Никто во всем мире, не сможет меня убедить, что вы плохо выучили эти уроки!

  - Вот о том-то я и говорю Готор. - Коротко хохотнув, ответил на это адмирал. - Искусством льстить и отпускать незаслуженные комплименты, ты владеешь куда лучше меня. Впрочем - к делу. Итак моя эскадра здесь для того чтобы ясно продемонстрировать берегам Срединного моря, кто теперь главный в этих водах. ...Ну, может быть, один из главных. А уж после демонстрации количества пушек на наших кораблях - наведения мостов дружбы со всеми, более-менее значимыми монархами и правителями этого региона.

  Однако, из бумаг полученных мною от оу Риишлее, мне доподлинно известно, что Владетель Аэрооэо слишком сильно благоволит кредонским торговым компаниям, которые с потрохами купили еще его деда. Еще в бумагах говорится, что когда тот попытался сбросить с себя эти путы, то скончался слишком неожиданно, для человека, едва ли достигшего сорокалетнего рубежа своих лет, имеющего к тому же отменно крепкое здоровье. Это весьма впечатлило его сына, который занял трон Владетеля, и он безропотно отдал своего наследникка на "обучение" в университет кредонской столицы, едва тому исполнилось тринадцать лет. Чуть больше десяти лет, мальчишку воспитывали кредонские торгаши, а потом - его папашу поразила та же болезнь от которой скончался дед, и сынок занял его место. Тут бы, как говорится, и конец романа... но, кое-кто надавал республике по ушам, (не надо аплодисментов), и теперь, насколько я понимаю, Владетель Суувасиак находится на распутье. И наша задача, убедить его свернуть на правильный путь.

  Я, уже сделал свое дело, показав ему силу. Теперь ваша задача, убедить его что это добрая сила, которая опасна только для наших врагов, а значит дружить с нами, куда выгоднее чем враждовать. Два великих героя - доверенных лица короля Тооредаана, ученых муж чье имя по праву гремит в связи с последними открытиями, и вы сударыня, на мой взгляд, как нельзя лучше справитесь с задачей перетянуть этого парня на нашу сторону.

  - Простите, благородный оу Ниидшаа... - Прервала адмирала Одивия. - Но собственно говоря - при чем тут я? Я ведь даже не вхожу в благородное сословие.

  - Вот только не надо прибедняться сударыня. - Усмехнулся адмирал. - Срединное море, это очень маленькая деревня, и слухи тут разносятся стремительней, чем ядро вылетает из пушки. Поверьте мне на слово - про вас уже ходят такие слухи, что даже приди вы в совет, на котором будут заседать все местные правители, короли, и владетели..., они заткнутся, чтобы выслушать ваш голос! Даже если не обращать внимание на то что вас называют невестой мооскаавского сатрапа, (кстати, мои поздравления, сударыня). Одно только участие в поисках кладов, уже прославило ваше имя. К тому же, по всему берегу говорят, что когда дурачок из Оээруу попытался на вас напасть - вы просто прогнали его с места как проворовавшегося лакея, и фактически взяли город себе, немедленно начав строить там большой порт. Во всех кабаках говорят как же вы сказочно богаты..., да и имя Ваксай, на берегах этого моря еще многие помнят. Сударыня, - женщина, которые строит порты и владеет городами, имеет собственный флот и крутит монархами как хочет... - Такая слава не спрячется за "неблагородным званием". К тому же, скажу вам по секрету, на одном из советов, где самые могущественные люди Тооредаана, обсуждают дела королевства и мира, уже поднимался вопрос о том что стоило бы исправить этот ваш сословный недостаток. Одна проблема - Адмирал лукаво улыбнулся. - Были бы вы мужчиной, это можно было бы сделать очень просто. Но для девицы или женщины... Для этого пришлось бы возвести в благородное звание либо вашего отца, либо мужа, либо еще какого-нибудь достаточно близкого родственника. А таковых, у вас, насколько мне известно, не имеется.

  - Ну да, - Недовольно буркнула Одивия. - За мои заслуги, конечно же надо было сделать благородным какого-то мужчину, только чтобы и на меня пала тень его величия...

  - Увы сударыня. - Снова с улыбкой развел руками адмирал. - Оу, как известно означает воина-всадника. Я слышал вы сносно владеете шпагой, но тяжелое кавалерийское копье стянет вас с дамского седла, даже если вы и сможете его поднять.

  - Ладно... Оставим этот разговор до более подходящего времени. - Поспешил переменить тему Готор, заметив как нахмурилась Одивия, готовясь к очередному сражению за свою самодостаточность. - Что еще пишет оу Риишлее? Что там с этим правителем, как его там - Суувасиаком? Я так понимаю - он довольно молод? А как насчет остального - умный или дурак, правит сам, или за его спиной стоит кучка советников-регентов, честолюбив, или тихоня, чем вообще интересуется в жизни помимо власти?

  - Увы Готор, но я могу ответить лишь на часть твоих вопросов. - Да - молод, двадцать шесть лет. Он действительно закончил университет, причем имел немалые похвалы от своих профессоров. Однако насколько эти похвалы были искренни... можно только догадываться. Еще оу Риишлее пишет что по традиции двор Аэрооэо довольно закрыт, и кто там принимает решения, узнать весьма не просто. За время своего трехлетнего правления Суувасиак, дважды отправлял войска воевать с соседями, но двигала ли им его собственная воля, или он лишь выполнял приказы тех же кредонцев, тоже можно только догадываться. ...Причем, судари и сударыня - догадываться именно вам! Вы первое посольство Тооредаана в Аэрооэо, за последние пятьдесят с лишним лет. Я конечно тоже буду с вами, однако, - как я уже говорил, я - страшная сторона силы, вы - добрая. Я пугаю, вы очаровываете.

  Но сначала, пришлось выдержать некое противостояние. Эскадра Тооредаана демонстративно стояла в дельте Аэрооэо, делая вид что не замечает хозяев. А хозяева - пялились на нее из-за стен береговых укреплений, то же старательно "в упор не видя".

  - Пусть первые пришлют переговорщиков, с несколько самодовольной улыбкой, пояснил Адмирал. - Тот кто начинает первым, обычно демонстрирует свою слабость.

  - А если не пришлют? - Чисто для углубления своих навыков дипломата, поинтересовался Ренки.

  - А куда они денутся? - Опять усмехнулся оу Ниидшаа. - Мы-то знаем зачем мы тут, и чего добиваемся. А хозяевам приходится об этом догадываться, опасаться, нервничать. ...И пусть вас не обманывает высота стен этих фортов - на них почти нет пушек, способных навредить нашим кораблям. Зато наш залп, вполне сможет разнести эти укрепления по камушкам. Они ведь еще строились во времена, когда вместо пушек использовали катапульты, а дрались мечами и копьями.

  - Вообще-то сударь. - Не выдержав, влез в разговор почтеннейший Йоорг. - Последний раз эти форта перестраивали всего-то лет двести назад. А тогда уже, как вы знаете, огнестрельное оружие было в ходу. Хотя конечно - те примитивные пушки, стреляющие каменными ядрами и картечью, едва ли можно даже сравнивать с современной артиллерией. ...Очень знаете ли печально. - Внезапно пригорюнился профессор. - Говорят для постройки этих стен, аэрооэки использовали остатки камней из стен первого Храма и многих иных построек древности.

  - Да уж... - Подхватила Одивия. - Лучше бы оставили все как было, и брали бы с любопытных плату, как это делают в Мооскаа. Кстати, почтеннейший Йоорг, а хоть что-то сохранилось от первого Храма? А то, честно говоря, я бывала в Аэрооэо дважды, правда еще совсем ребенком, но тогда как-то даже не задумывалась о его древней истории.

  - Увы, сударыня. - Печально вздохнул профессор. - Храм был разрушен еще в первом столетии. С тех пор прошло три тысячи лет. Теперь ученые мужи, даже вынуждены спорить о точном месте где он когда-то стоял. Не говоря уж о том - как выглядел, сколько жрецов содержал, и еще о многом-многом другом. ...Кстати, - внезапно встрепенулся профессор. - Благородный оу Готор, а вы не могли бы пролить какой-нибудь луч света в тьму этого невежества?

  - Ха-ха... - Хохот адмирала оу Ниидшаа, привел в чувство размечтавшегося ученого мужа. - Вот что бывает с человеком, Готор, умудрившимся прослыть всезнайкой. Ты становишься настолько легендарной фигурой, что от тебя уже требуют сведений из баснословных времен. Хотя... судя по тому, как ты находишь древние клады, я и сам склонен начать подозревать тебя в способности видеть не только сквозь землю, о чем болтают по всем берегам Срединного моря, но даже и сквозь время.

  - Увы, видеть сквозь время, я не способен так же как и сквозь землю. - Улыбнулся адмиралу Готор, незаметно бросая укоризненный взгляд на профессора. - Однако припоминаю, что у моего народа сохранилась парочка описаний Первого Храма. Довольно смутных надо сказать, и тем не менее... Но к сожалению, сами понимаете, - даже если я и поделюсь ими с вами, почтеннейший Йоорг, едва ли ваши коллеги примут мое голословное свидетельство, за серьезный аргумент. Впрочем, конечно, я изложу все что помню об этом на бумаге, и отдам вам. ...Кстати - эта процессия не к нам ли направляется?

   Действительно, из ворот одной из крепостей, что охраняли вход в реку, вышла довольно пестрая компания в богатых одеждах, и направилась к пристани. Там, послы расселись по лодкам, и направились в сторону тооредаанской эскадры.

  Соответственно и на эскадре были приняты соответствующие меры. Адмирал удалился в свою каюту, а на палубе был выставлен почетный караул из самых высоких и лихих на вид членов абордажной команды.

  Гостей у трапа встретил капитан, и немножко помурыжив вопросами, препроводил в адмиральскую каюту, в которой и был разыгран первый акт дипломатического балета (определение Готора), с представлениями, заверениями, намеками, и приглашениями. Неизвестно насколько искренен был оу Ниидшаа, уверяя что не любит дипломатию, однако все положенные процедуры он знал преотлично, и лицом в грязь не ударил.

  - Ну вот, друзья мои... - Сказал Великий Адмирал, после того как гости удалились. - Можно сказать - свои речи я уже отговорил. И теперь, если что, за меня будут говорить пушки моей эскадры. А ваша задача, сделать все возможное, чтобы это не понадобилось. Аэрооэо конечно не столь сильное царство, чтобы всерьез его опасаться, но война с ним станет лишь досадной помехой нашим планам утвердиться в Срединном море. Да и вам, судари, коли вы и впрямь намеренны продолжать искать свои драгоценные клады на этой реке, очень даже не мешает заручиться поддержкой местного царька. Итак, до завтра!

  Ответный визит во дворец Владетеля Суувасиака, был назначен на следующий день. А значит - будущим послам предстояла весьма хлопотная ночь. - Надо было подобрать и привести в порядок свои лучшие костюмы, чтобы с одной стороны - поражать блеском и великолепием, а с другой - не вызвать излишней зависти. Подобрать подарки, которые завоюют сердце правителя, было тоже крайне важным вопросом, заслуживающим особого обсуждения.. ...Тут уже не отделаешься стандартным набором, который и так преподнесут Суувасиаку от имени короля. Дарить надо было что-то такое..., затейливое, многозначительное, и учитывающие личные пристрастия и увлечения монарха, о которых по прежнему не было ничего известно, дабы показать насколько намечающиеся контакты, важны для всех сторон.

  ...Ренки, тут было проще всего. Еще при абордаже "Беспощадного" в последствии переименованного в "Счастливый" ему досталась пара весьма дорогих колесцовый пистолетов не только прекрасной выделки, но и чрезвычайно богато инкрустированных золотом и даже драгоценными камушками, в столь же богато украшенном деревянном ларце. Зачем контр-адмирал оу Раавиинг приобрел этакую бесполезную роскошь, теперь, увы, можно было только догадываться. Для Ренки, выросшего в гордой нищете, и прошедшего весьма жесткую школу армейской жизни, все эти излишества лишь снижали ценность, в общем-то очень хорошего, оружия. Так что пистолетами он никогда не пользовался, отложив их "для подарка". И вот этот момент настал. - Вполне подходящая вещица, чтобы подарить ее монарху средней руки. Тут и драгоценности, и качество работы, и своя история - взятая в бою добыча ценна втройне. И некий намек, на то что оружие кредонцев отныне стало добычей победителей, наверняка заставит Владетеля задуматься.

  Одивия Ваксай, достала из своих запасов какую-то толстенную золотую цепь, весьма тонкой и изящной работы.

  - Ничего особенного. - Пожала она плечами, на вопрос об истории происхождения цепи. - Купила еще в нашей Западной Мооскаа, специально для подарков таким вот царькам. Однако - уверяю вас судари, это не какое-то там барахло, а настоящее золото и камни, и очень дорогое, я вам скажу! Если этот правитель ценит практические выгоды - ему понравится вес и цена. Если он не равнодушен к изящному - сами видите, как проработано каждое звено цепи. А если ему нужен какой-то там символизм... - Эта цепь символизирует новое богатство нашего королевства. Ведь золото, кажется, привезено из Орегаара.

  - Я сначала было хотел подарить ему один из древних образцов узелкового письма. - Нехотя вступил в беседу почтеннейший Йоорг. - У меня, знаете ли, есть крохотная дощечка с несколькими выжженными знаками - часть какого-то ящичка или сундучка. Но потом подумал, что может быть этот мальчишка даже и не способен оценить уникальность подобного подарка, и потому решил отдариться тремя своими трудами с дарственной подписью автора. Все мои трактаты, в том или ином виде затрагивают Аэрооэо и ту древнюю культуру, что когда-то процветала на берегах этой реки. Если он и впрямь учился в университете, то наверное сможет угадать по этому подарку, что я искренне интересуюсь его страной и людьми его населяющими. Всякому приятно знать, что он интересен другим...

  - Оружие, драгоценности, книги... - Задумчиво пробормотал Готор, заметив скрестившиеся на нем взгляды остальных. - Очень разумно, по тому, чем он заинтересуется больше, мы сможем угадать его пристрастия. ...Признаться, я тоже хотел всучить ему что-нибудь из наших трофеев. Есть у меня парочка подходящих сабель, но теперь... Подарю-ка я ему особый штурманский набор. Тут, в одной коробке компас и секстант, и астролябия, и набор инструментов для вычисления и прокладывания маршрута. А также подзорная труба, а в крышку коробки еще и абак вмонтирован, чтобы легче было производить рассчеты. Признаюсь - заказывал в Фааркооне для себя, хотел... посчитать кое-что. Но наши подлизы-купцы подсуетились, доплатили ремесленникам, и те сделали мне его в таком исполнении что... - Готор не стал продолжать, а только махнул рукой. - Короче, для подарка, думаю, будет в самый раз.

  Увы, но по древней традиции Владетель Аэрооэо предстал перед послами Тооредаана, в виде этакого бесстрастного, завернутого в золотую парчу и инкрустированного драгоценными каменьями истуканчика, на лице которого нельзя было заметить даже следа какой-либо эмоции. Даже глаза не скосил на подарки, а разговаривал с чужаками, он исключительно через специального глашатая, отделавшись лишь общими неопределенными фразами о "предпочтении хороших взаимовыгодных отношений, войне и розне", столь же пышными и цветистыми, сколь и ничего не значащими. После чего послов вежливо выпроводили из дворца.

  - Хм... - Выйдя из огромных, украшенных изображениями верблюдов ворот, заметил адмирал Ниидшаа, так же спустившийся на берег, чтобы официально представиться Владетелю. - Прием был какой-то... Вроде бы и разносить из пушек этот милый городишко не за что, но почему-то очень хочется.

  - А мне кажется, мы с самого начала начали не с того... - Заметила в ответ Одивия. - Мой отец, всегда учил меня - "Прежде чем лезть на чужой двор, сперва найди там союзника".

  - И где же нам искать этого союзника? - Демонстративно оглядываясь по сторонам, поинтересовался Ренки.

  - Надо идти к купцам. - Ухмыльнувшись, ответила Одивия. - Как я уже вам говорила, у нашего Дома, в Аэрооэо есть связи. И пусть уже больше десятка лет как они... несколько заморожены, думаю никто не откажется возобновить старую дружбу, коли это обещает принести барыши.

  - Ну что же... - Пожал плечами Готор. - Вполне разумное предложение. Ведите нас. Пойдем искать полезных союзников.

  ...В одном Готор ошибся. Пришлось не идти, а плыть, поскольку деловая часть Аэрооэо, располагалась на другом берегу реки. После того как адмирал отбыл на эскадру, уведя с собой и почетный караул, при компании дипломатов остались только Гаарз и Йоовик, так что достаточно было нанять лишь одну большую лодку. Одну из множества, пришвартованных вдоль реки, а местами и не в один ряд. Кажется еще больше лодок сновало по самой реке, перевозя пассажиров, товары, а то и просто болтаясь посреди реки с неведомыми целями. Сначала пришлось спуститься примерно на полверсты вниз, потом войти в какой-то грязноватый и вонючий проток, чуть ли не через каждые десять шагов перекрытый очередным мостиком, и наконец...

  - Извольте, господа. Базарная площадь Глиняных Горшков. - Известил "кормчий" их посудины, довольно скалясь и протягиваю руку за платой.

  - Когда я тут была последний раз... - Сказала Одивия обращаясь к лодочнику, и кладя ему в растопыренную горсть несколько монеток, среди которых мелькнула даже одна серебряная чешуйка. - То и сама ростом была даже ниже масляничного горшка. Не подскажешь ли, голубчик, где тут посудные ряды?

   - Это вам щедрая госпожа, вон туда вон. - Ткнул лодочник куда-то в центр площади. А от Помоста Глашатаев, аккурат налево сверните, там почти сразу посудой-то и торгуют.

  - Спасибо голубчик... И если будут спрашивать, не говори куда мы пошли... Ладно? - Одивия подмигнула, и в услужливо протянутую руку лодочника легла еще одна серебряная монетка.

  - ...И куда мы идем? - Недовольно поинтересовался Ренки. - Этот же сказал - "налево", а мы, если вы Одивия не поняли, почему-то пошли направо... Если вы забыли - правая рука та, что обычно держит шпагу, а левая...

  - ...Без разницы в какой руке вы будете держать шпагу, если голова отказывается соображать... - Не менее язвительно ответила Одивия. - Неужели вы, сударь, и правда думает, что этот прощелыга будет молчать? Да он уже, уверенна, нашел не менее двух-трех покупателей на свою информацию.

  - Вы полагаете местная Тайная служба... - Начал было Готор.

  - Я опасаюсь не столько их, сколько кредонских купцов. - Ответила ему Одивия. - Вы же сами слышали, что их позиции все еще очень сильны в Аэрооэо. Едва ли их обрадовало наше появление тут. И я более чем уверенна, что кредонцы не отступят ни перед чем, чтобы нам навредить. Вплоть до убийства!

  - Вполне возможно... - Задумчиво прокомментировал это Готор. - Однако, тогда почему вы этого не сказали раньше, когда мы отпускали охрану?

  - Взвод солдат, скорее бы навредил чем помог. - Отмахнулась Одивия. - Уж точно, разговаривать бы с... нужными людьми, стало бы намного сложнее. Кстати, вот мы и пришли!

  - Хм... И что это?

  - Масленичные ряды. А это те самые горшки с маслом, которые так запомнились мне, когда я была тут в последний раз. Когда я бродила между ними, мне казалось, что я попала в какой-то лес... А этот запах - чувствуете? Скажу честно - дорогу я тогда не запомнила, так что сейчас шла по запаху. Аэрооэо, должна я вам сказать, судари, крупнейший рынок масла на всем южном берегу Срединного моря. Теперь нам надо найти... Почтенный, не подскажете ли где находится лавка купца Зоткааса? - Обратилась Одивия к одному из торговцев.

  - Да-да... Я узнаю черты члена благородного дома Ваксай, в вашем лице... - Радостно залопотал Зоткаас, когда войдя в лавку, Одивия представилась, и представила своих спутников. - Последний раз, прекрасная Одивия, когда вы посещали мою лавку, вы были сущая кроха... Наверное даже и не помните как это было...

  - Напротив, почтеннейший Зоткаас, - с улыбкой ответила Одивия. - Я до сих пор с удовольствием вспоминаю лепешки, которыми вы меня угощали.

  - Хе-хе... Увы, но пекарь Ассиаак, который их готовил, уже не с нами... И кстати, примите мои соболезнования по случаю кончины вашего отца. Великий был человек!

  - Спасибо, почтеннейший Зоткаас. Едва появилась такая возможность, я поспешила продолжить его дело, и возобновить старые связи нашего Дома. Однако, в Аэрооэо мне кажется придется столкнуться с определенными трудностями. Не поведаете ли мне, и моим друзьям, что творится в вашем городе?

  - Конечно... Но, давайте пройдем во внутренние покои, ибо с моей стороны крайне не вежливо принимать столь высоких гостей среди всей этой суеты. - Зоткаас обвел рукой пустую лавку, и заговорщицки подмигнул, отходя к задней стене и отодвигая толстую занавеску.

  ...Если внешне его лавка мало чем отличалась от всех других подобных же заведений средней руки, - полутемное, с плохо отштукатуренными кирпичными стенами и заставленная горшками с образцами товара, то внутренние покои явно было отделаны намного богаче и изящнее. Чувствовалось, что несмотря на потертый халат и несколько унылое выражение лица - дела Зоткааса шли очень даже неплохо, и торговля маслом давала изрядную прибыль.

   Откуда не возьмись появились слуги, и быстро накрыли большой круглый стол. Судя по выучке и обработанности движений, это было для них делом привычным.

  - Моя лавка - лишь дань традиции. - Усмехнувшись, пояснил купец заметив некоторую растерянность на лицах своих гостей. - По нашим законам, боги знают какой давности, не имея лавки на этой площади, я не могу торговать маслом. Так что приходится сидеть, и делать вид что я отпускаю свой товар кувшинчиками да плошками, в то время, как все знают, что торгую я целыми кораблями масла, и веду переговоры с серьезными купцами именно тут. В молодости меня это раздражало, но теперь - я даже нахожу особое удовольствие торгуясь с какой-нибудь женой ремесленника из-за пары грошей за малый кувшинчик масла. Впрочем, господа, мне ли хвалиться перед вами своими жалкими прибылями? Я, знаете ли, благородная Одивия, давно уже слежу за вашими успехами и успехами ваших друзей, так что могу лишь почтительно склонить голову, когда такие люди, оказывают честь моему жилищу, переступая его порог. ...Кажется, вы снова готовы занять подобающее вашему роду место, рядом с королями и правителями Империи?

  - Не все столь радужно, как говорят... - Вежливо отмахнулась Одивия. - Однако, не стану скрывать, мое посещение Аэрооэо совмещено с выполнением долга перед королем Тооредаана, чьей смиренной подданной я являюсь. ...И пока, вынуждена признать, в качестве дипломатов, мы тут не слишком-то преуспели. В основном из-за того, что долгое время ваш прекрасный город был закрыт от Тооредаана, и нам мало что известно о делах которые тут происходят, и о весомых фигурах, которые бы могли повлиять не решение Владетеля.

  - Понимаю о чем вы... - Задумчиво сказал Зоткаас. - Что ж... Наш город долгое время барахтается в паутине сплетенной Торговыми компаниями республики. Кредонцы зацапали в свои жадные рученки все сколько-нибудь стоящие дела, как обычно - не слишком-то проявляя щепетильность в выборе средств. И я более чем уверен, что они и дальше мечтают держать Аэрооэо за глотку, разве что сейчас им приходится вести себя чуть менее нагло, не полагаясь на военную силу.

  Наш молодой Владетель... темная личность. На словах он выражает Кредону свою любовь и полную поддержку, но что таится у него в душе... - об этом можно только догадываться. Я..., и многие другие, хотим верить что в нем еще живет былой дух великих Владетелей этого города, который позволял им не сгибаться перед любым захватчиком. ...Но увы - денег на это, я поставлю не больше десятка медяшек. Потому что даже если это и так, - по нашей старой традиции, без своих придворных, которые должны демонстрировать ему внешнее раболепие, он слаб словно ребенок. Даже говорить напрямую с подданными и гостями, без специального глашатая, не может. А его советники вокруг трона, давно уже куплены Торговыми Компаниями Кредона, ...разными. ...Как и все торговые предприятия - они конечно конкурируют друг с другом, однако стоит их интересов коснуться кому-нибудь извне - и они немедленно объединяются и уничтожают чужака. Причем подчас- буквально. Так что я рекомендую и вам, друзья мои, внимательно оглядываться по сторонам, и питаться в безопасных местах. Лучше всего - на ваших же кораблях. И то - они могут попытаться подкупить кого-нибудь, чтобы отравить вашу пищу. Однако, возможно вы сумеете сыграть на этих противоречиях между Компаниями, и чиновниками которых они подкупили. Их тут у нас действует три штуки и потом я пожалуй составлю для вас подробный список, указав к какой сфере деятельности, какая компания проявляет наибольший интерес. Учитывая ту эскадру, что стоит сейчас в нашей гавани, вы довольно ясно дали всем понять, что представляете собой силу, это немалый плюс. Однако, плющ-убийца не пытается побороть дуб. Он опутывает его своими стеблями, пока не убьет. Так же попытаются поступить и с вами

   Позднее, я вам составлю роспись ближайших чиновников нашего Владетеля, снабдив их известными мне сведениями о их жизни и характере, а также догадками - кем именно они куплены. Однако, пожалуй особое внимание вам стоит обратить на первого советника Рииксаа, этот человек давно уже держит в своих лапках все ниточки паутины дворцовой жизни. Купцы вроде меня... Они скорее на вашей стороне. Но... Еще при деде нынешнего Владетеля, мы попытались было объединиться против Кредона, но... самых громогласных просто вырезали, а остальных запугали так, что теперь мы сидим по своим норкам и даже боимся пискнуть. Еще есть жрецы. По нашей древней традиции, они тут тоже немалая сила. Но жрецы всегда себе на уме. Кредонцы их особо не трогают. И мне даже в голову не приходит, чем именно вы можете привлечь их на свою сторону. Вот такие вот у нас тут в основном расклады. Что еще я вам могу посоветовать - никому не доверяйте, ибо аорооэки известны своей продажность. ...Я кстати - не исключение, но я верю что выступаю на сильной стороне, к тому же - надеюсь на хорошие контракты. Когда мы вели дело с вашим отцом Одивия, это приносило мне немалый доход.

  Итак, подведем итог. - Предложил Готор, вечером следующего дня. - Начну пожалуй с рассказа о наших с почтеннейшим Йооргом, достижениях. ...Как и было уговорено, мы пошли в главный храм. Естественно - исключительно для того чтобы поговорить о временах древности Аэрооэо, которыми мы так интересуемся.

  - В кои-то веки что-то нормальное... - Пробурчал профессор. - Эти ваши интриги и прочая дипломатия... Признаться, я бы предпочел прочитать об этом в каком-нибудь научном трактате, изданном хотя бы спустя пару-тройку веков. Наблюдать все это в живую, слишком утомительно!

  - Не бурчите профессор, - улыбнулся на это Готор. - Ваш сегодняшний вклад в наше дело, был в высшей степени весомым. И можете не сомневаться, при разговоре с королем или даже самим благородным оу Ваариигом Сиином - попечителем всех учебных заведений, я не премину это отметить!

  - Не так уж меня так сильно волнуют подобные вещи. - Ответил профессор, тем не менее расплываясь в чрезвычайно довольной улыбке. Просто сегодня я действительно не только узнал много нового, но и своими глазами сумел увидеть то, что раньше изучал лишь по книгам.

  - Вот-вот... С парочкой очень важных жрецов, мы сошлись на почве знания древних языков и письменности. И скажу честно - без почтеннейшего Йоорга, едва ли бы я смог добиться хотя бы малой толики того внимания, что смог заполучить он. Оказывается - его имя тут весьма известно!

  - Не так уж много людей нынче изучают культуру и обычаи первого Храма. - Скромно пояснил профессор, невольно надуваясь от гордости. - Потому-то, даже мой скромный вклад в изучение древних текстов, был оценен местными жрецами весьма высоко. Хотя мы и поспорили о некоторых особенностях написания знаков, и толкования смыслов.

  - Хм... - Влез в разговор Ренки. - А разве они все еще верят в то же что и тогда. ...Ну, когда писали узелковым письмом?

  - Их религия конечно сильно поменялась. - Переходя на лекторский тон, начал почтеннейший Йоорг. - Однако, я ведь уже кажется имел удовольствие сообщить, что в основе ее лежит почитание божественного Икаоитииоо... чтобы там не говорил ваш оу Готор.

  - А что он говорит? - Немедленно заинтересовалась Одивия.

  - У нашего благородного оу Готора, - язвительно скривив губы ответил профессор. - Появилась странная привычка, записывать всех необычных персонажей нашей истории и даже наши божества - в пришельцы из других миров. ...Будто сами мы не на что негодны, а наш мир какая-то свалка popadancev, которые и могут, появившись, вбить в голову дурачкам-туземцам хоть малую толику мозгов.

  - Я лишь высказал предположение... - Защищаясь начал было Готор. - Потому что, на мой взгляд, подвиги божественного Икаоитииоо отнюдь не всегда попадают в канву деятельности обычного божества. Иногда, как мне кажется, он действует как типичный popadanec.

  - Ну это ты Готор и впрямь... - С осуждением заметил Ренки. - Все-таки думай о ком говоришь! Одно дело твой Манаун*дак, которые почти божество. И совсем другое...

  - Ладно. - Примирительно поднял руки Готор. - Осознал, каюсь, больше так не буду!

  - ...А в остальном. - Как ни в чем не бывало продолжил почтеннейший Йоорг. - Религии Аэрооэо, развивались по принятым в Империи стандартам, хотя и с местной спецификой, что впрочем является делом обычным. Оилиои, к примеру, тут почти не почитают. А Манаун*дака, окончательно записали в злые божества. Хотя и весьма сильные и опасные. Так что и ему тут молятся и приносят жертвы, подчас даже более обильные чем божествам добрым. ...Чисто на всякий случай, чтобы не вредил. Ну и конечно в Культе Героев у них тоже свои предпочтения. Императоров тут, кажется не очень почитают, а вот своих собственных царьков... Впрочем - это естественно.

  - В общем, это долгий разговор. - Заключил Готор. - Самое главное, что мы получили приглашение еще раз посетить храм, и судя по многозначительным физиономиям жрецов - возможно там нам предстоит встреча с весьма значительными людьми. А как у вас дела?

  - Я восстанавливала связи с купцами. - Пожала плечами Одивия. - А благородный оу Дарээка, следил чтобы меня не украли. Опять. Впрочем, тоже должна отметить его немалый вклад. Кажется даже одна только его внешность внушает немалое почтение местным жителям. - Беловолосый великан, страх и почтение перед ними, заложено в аэроээков еще со времен Империи. А уж его расшитый золотом мундир, и то особо свирепое выражение лица, когда он пытается скрыть зевоту... Если имя Ваксай и приоткрывает кое-какие двери, то один его вид - выносит их словно бортовой залп. ...Не надо делать такое лицо, сударь, я правда вас хвалю!

  - Прозвучало как-то не очень убедительно.

  - Ну уж извините. Однако я и впрямь вынуждена отдать вам должное, вы прекрасно представляете собой Силу. И если бы не ваше присутствие, думаю многие из купцов, что были сегодня с нами так любезны, меня бы даже на порог не пустили. Слишком уж тут бояться кредонцев. Однако, при виде вас, у них есть законное оправдание - попробуй откажи такому в гостеприимстве!

  - И что из всего этого вышло? - Поинтересовался Готор, с улыбкой наблюдавший эту небольшую перепалку.

  - Пока, увы, не так уж много. - Пожала плечами Одивия. - Никто не стал, при первой же встрече, набиваться к нам в друзья, и записывать в соратники по борьбе с Кредоном. Однако - мы показали себя, проверили кое-какую информацию из списков Зоткааса. А самое главное - получили несколько приглашений на празднование Первого дня посева. Тут это один из главных праздников года. Богатеи, чиновники, и царедворцы, ходят друг к другу в гости, обмениваются подарками и угощениями. ...Я ясно дала понять своим собеседникам, что хочу свести знакомства с определенным кругом людей, ...к нашей взаимной выгоде. Среди купеческого сословия, это дело обычное - чиновников надо подмазывать, но "маслица" от незнакомого человека, они еще могут и не принять. Так что милый обычай обмениваться подарками на праздник, тут очень помогает.

  - Прекрасно! И когда состоится этот праздник?

  - Как только начнет спадать разлив Аэрооэо. То есть - где-то через неделю-две. ...Вы что-то хотите добавить сударь?

  - Все это конечно хорошо. - Заметил Ренки. - Но как-то уж очень долго. Этак мы целый год можем окапывать эту крепость. А нам еще клад искать, да и дома нас уж верно заждались. Не дело это - так надолго покидать свои земли.

  - Пожалуй тут я с тобой соглашусь. - Задумчиво сказал Готор. - Но что ты предлагаешь?

  - Давняя фехтовальная тактика. - Ответил Ренки. - Если враг слишком быстро бегает от тебя - убеди его бежать за тобой, и пусть сам натыкается на твою шпагу. Надо всколыхнуть это болото, сделать что-нибудь безумное.

  - А что там эти... послы Тооредаана? - Спросил Суувасиак, своего первого советника Рииксаа, в завершение ежедневного доклада.

  - Бегают по купцам да жрецам... - Усмехнулся тот. - Не стоит беспокоиться. Мы сможем держать их на должном расстоянии от дворца.

  - А стоит ли это делать? - Усмехнувшись поинтересовался Владетель. - Может и впрямь стоит с ними поговорить!

  - Мы же это уже обсуждали с вами, ваше величество... - Демонстративно скрывая печальный вздох, ответил советник Рииксаа. - Надо смотреть дальше собственного носа. - Республике нанесли поражение. Однако, я наводил справки, ("У собственного кошелька", - мысленно добавил Рииксаа), это лишь временное явление. Скоро Кредон наберется сил, и сможет вернуть свои позиции в мире. И вот тогда, боюсь им сильно не понравятся наши заигрывания с этими западными выскочками. А так - мы всегда можем сказать, что дескать - Не могли не принять тех, кто приплыл на такой эскадре. Однако - приняли их холодно, и никаких договоров не заключали.

  - А что ты скажешь о слухах, которые про них ходят?

  - Какие слухи? - Всполошился Рииксаа мысленно проклиная чьи-то болтливые языки, но заметив многозначительный взгляд Суувасиака, поспешно добавил. - Это о том что они якобы приплыли искать сокровища? Будто бы целые груды золота закопаны где-то вверх по Аэрооэо, и только они знают где? - Это не более чем сказки!

  - Однако, эта странная компания, кажется доказала что умеет превращать сказки в быль. Сатрап Мооскаа поверил в эти сказки, и в результате, по слухам, целый флот отправился с юга на север, с трюмами набитыми золотыми слитками. А ты ведь сам все время жалуешься, что моя казна пуста, и потому мы не можем себе позволить ничего "сверх меры".

  - Это все болтовня черни на базаре...

  - Об этом мне сообщил верховный жрец, глава купеческой гильдии, и полковник Особой стражи. Ты их называешь "чернью"?...Это правда, что тооредаанцы наняли лодки, чтобы плыть вверх по реке?

  - Да... - Вынужден был подтвердить Рииксаа. - Я что-то слышал об этом.

  - Я хочу увидеться с ними. Пришли им приглашение на малый прием.

  В отличии от большого приема, - малый прием, отличался известной свободой нравов. То есть, тут Владетель не просто должен был сидеть на троне с неподвижным лицом, изображая божество, но мог и запросто поговорить с кем-нибудь из приглашенных гостей. Правда, при этом все равно приходилось сидеть на троне, и изображать из себя божество. А советники, слуги, и гвардейцы вокруг..., как бы это мягче сказать - не способствовали созданию дружеской доверительной атмосферы. Но, увы, это было большее, что мог позволить себе представитель древней монархии, в отношении чужаков.

  ...Да, Аэрооэо знало свои времена взлетов и падений, и сейчас, пожалуй, у него были не лучшие времена. Однако - зал блистал золотом, струились шелка, сверкали каменья, словно бы пышностью аэроээки пытались возместить недостаток силы и влияния. Тооредаанские послы были одеты весьма богато, однако на фоне всей это роскоши, смотрелись почти серенькими мышками. Впрочем - при любом Дворе, внимание монарха - наилучшее из украшений.

  - Почтеннейший профессор Йоорг. - Владетель Аэрооэо, начал почему-то именно с него. - Я весьма благодарен вам за подаренные вами книги. Хотя, должен признаться, они и так есть в моей библиотеке, авторский дарственная подпись на обложке, делает их поистине бесценными. Приятно знать, что еще хоть кто-то в мире, интересуется древним величием моей страны. Увы, признаюсь вам, что я и сам узнал об этом величии, больше из ваших, и подобным вашим, трудам ученых мужей живущий чаще всего на другом конце мира.

  - Спасибо Ваше величество... - Ответил расплывшийся от похвалы профессор. - Мне кажется что изучение древнего мира Аэрооэо и великой культуры первого Храма, еще ждет свой расцвет. И мне хочется верить, что это произойдет в самое ближайшее время.

  - Пусть боги услышат ваши пожелания, и сделают так! - Торжественно заявил Владетель Аэрооэо, однако в глазах его мелькнул этакий ироничный огонек. - Сударыня, мне странно видеть женщину, в роли дипломата... - Обозначив губами улыбку, соблаговолил заметить Суувасиак Одивию Ваксай. - Хотя интриги и болтовня, кои и являются на девять десятых сутью профессии дипломата, являются также и горячей страстью женской натуры, все же редкий из правителей официально отважится доверить женщине ведение дел своего государства.

  - Я, Ваше Величество. - Вежливо склонив голову ответила Одивия. - Не столько дипломат, сколько купец сопровождающий посольство. Полномочиями разговаривать от имени короля Тооредаана, наделены мои спутники оу Готор Готор, и оу Ренки Дарээка, чья близость к королю и заслуги на военном поприще и поприще гражданской службы, дают им это право.

  - Однако, я слышал другое. - Возразил ей Суувасиак. - Мои советники мне сказали, что вы имеете немалое влияние даже на сатрапа Ваасю седьмого, (Все равно, при редактуре почему то заменяют римские цифры на пропись. ). будто бы он делает все что вы ему укажете.

  - Правитель сатрапии и правда оказал мне честь, позволив называться его другом. - Несколько раздраженно ответила Одивия, которой все эти намеки уже успели изрядно надоесть, и видимо по этой же причине, позволила себе небольшую колкость. - Но едва ли кто-то вообще имеет право указывать настоящему монарху как тот должен поступать. Тем более - подданная... жители иной страны. Возможно Ваасю седьмой и выслушал благосклонно пару моих советов, но решения он принимает исключительно сам и исходя из понимания выгод своего государства!

  - Хм... И все же, возможно мне тоже стоит назначить кого-то из женщин на схожий пост. - Позволив себе куда более широкую улыбку, заявил Суувасиак, и даже кажется подмигнул Одивии. - Вы сейчас очень изящно намекнули что решения в моей стране принимают некие иностранцы. Из уст красивой женщины, это прозвучало вдвойне обидней. И в то же время - выказать гнев, означает показать себя редкостным невежей. ...Итак - оу Готор, и оу Дарээка... по городу ходят слухи, что вы намеренны выкопать из моих земель груды сокровищ. Так ли это?

  - Едва ли можно верить слухам. - Расплывшись в самой обаятельной из своего арсенала, улыбкой, ответил Готор. - У нас конечно были определенные планы, раз уж судьба почтила нас радостью посетить древнейший из городов мира, (по крайней мере, именно так утверждает наш почтеннейший Йоорг), провести определенные изыскания на этих землях. Но во-первых - заняться чем-то подобным, мы можем только после того как поставленная перед нами нашим королем цель, будет достигнута. А во-вторых - мы не ищем клады... в том понимании, кое доступно людям простым и малообразованным. Даже не упоминая такого светоча науки как почтеннейший Йоорг, - даже мы с оу Дарээка, скорее ученые-любители, а не какие-то там золотокопатели. Наша цель, посредством поиска древних вещей, расширить горизонты знания, а не нажить сказочное состояние. Уж поверьте, трудясь на ниве торговли и строительства, наша уважаемая Одивия Ваксай, заработала куда больше богатств, нежели мы все вместе на поиске сокровищ. Этот пусть слишком затратен и зыбок, чтобы всерьез надеяться разбогатеть, ища древности.

  - Однако, для сатрапа Мооскаа, вы сокровища отыскали?

  - И опять же - это лишь досужие сплетни. - В кладе, найденном нами в окрестностях Мооскаа, не было ни крупицы золота. - Лишь изделия из бронзы. А в кладе найденном в Инбаакии было гораздо меньше золота, чем о том разносит молва.

  - Однако, оно там было?

  - С точки зрения arheologii, именно так мы решили назвать науку изучающую древности, это скорее неудача. Мы конечно смогли подтвердить древнюю легенду о сокровищах Ваанююши, но с точки зрения науки... это все равно что купить книгу с чистыми страницами, или даже хуже того. Ибо материалов для изучения жизни древних аиотееков, у нас по прежнему практические нет. Зато, соблазненные блеском золота алчные копатели, наверняка теперь погубят то немногое, что осталось от древнего города.

  - Да, очень огорчительная находка. - Согласно кивнул Суувасиак, одарив при этом Готора весьма ироничным взглядом. - Только вот, если вы собираетесь лишь "провести определенные изыскания", а не ищете нечто конкретное на моих землях... - почему нанимая лодки, сразу сказали что хотите доплыть именно до Зубов Дракона? Почему бы, к примеру, не покопать на месте первого Храма?

  - Наиболее интересующие нас личности в истории, - это знаменитый колдун Манаун*дак, и его брат - великий Вождь Лга*нхи. У нас есть достаточно веские основания считать, что именно до Драконьих Зубов плавало их войско вверх по Аэрооэо. Если нам как-то удастся это доказать... Вы, Ваше величество, человек образованный, и сами понимаете какая это будет удача! А копать на месте первого Храма... не так-то это и просто. Даже если нам и удастся испросить на это ваше согласие, как хозяина этих земель - придется еще договариваться и со жрецами, окрестные жители опять же могут возмутиться. Увы, мы пока не располагаем ни временем, ни средствами, а самое главное - достаточным авторитетом, чтобы пытаться проводить столь грандиозные изыскания.

  - Приятно слышать, что вы все-таки собирались испросить у меня разрешение... - Даже позволив себе скорчить этакую недоверчивую гримасу, изрек Суувасиак. - Хотя уже и договорились с лодочниками о поездке и даже начали собирать припасы.

  - Как гласит древняя степная мудрость - Надежда - самый быстрый скакун! - С еще большей почтительностью, ответил Готор, мельком бросив взгляд в окно, из которого хорошо была видна гавань Аэрооэо, со стоящей там тооредаанской эскадрой. - Она бежит впереди наших возможностей и указывает им путь.

  - Остается только пожелать, чтобы этот скакун не сломал ногу. - Язвительно бросил Владетель Аэорооэо, жестом показывая, что аудиенция закончена.

  - Ну как, Ваше Величество. - Склонившись в почтительном поклоне, поинтересовался советник Рииксаа, провожая своего монарха после малого приема. - Вы удовлетворили свое любопытство?

  - И не поверил не единому слову этого оу Готора! - Возмущенно рявкнул Суувасиак. - Какой скользкий тип. На каждый вопрос у него есть ответ. Да такой гладкий и удобный, что вроде и подкопаться не к чему. ...Но ты видел выражение лица этой орясины оу Дарээка? Все эти ухмылочки, и еле сдерживаемый смех, особенно когда разговор зашел о золоте, которое якобы "скорее неудачная находка"?

  - Да, в отличии от остальных, он не умеет сдерживать своих чувств. - Кивнул Рииксаа. - Однако, я слышал что он весьма преуспел как солдата и полководец. А также - что он весьма заинтересован в продолжении войны, ибо только на поле боя и способен блеснуть своими талантами. Мои... знакомые в Торговом Совете Кредона, описывали этого оу Дарээка, как весьма неприятного, ограниченного и жестокого типа. И как вы сами могли убедиться - оказались полностью правы!

  - Вообще - крайне раздражающая компания. - Буркнул Суувасиак, глядя в окно, где на рейде по-прежнему маячила грозная эскадра чужих кораблей. - Будто бы специально подобрали, чтобы позлить меня. Ты заметил - этот Готор - типичный степняк-аиотеек, которые трижды захватывали и разоряли Аэороэо. Оу Дарээка - имперец, будто сошедшей с древней росписи. Ему еще только гребня на голове не хватает, чтобы сойти за легендарного ирокеза. Да еще и осмелились притащить с собой девицу из рода Ваксай! А ведь когда-то, при смене второй династии, представители этого рода стояли в толпе тех, кто претендовал на мой трон, на том основании что одна из их женщин была женой Владетеля. Правда это было почти тысячу лет назад, но... стоит задуматься! Не удивлюсь так же, если и род этого профессора, как-то да отметился на берегах нашей реки!

  - Да. Складывается весьма неблагоприятная картинка... - Задумчиво высказался советник Рииксаа, и его чело пересекла морщина самого что ни на есть искреннего беспокойства. - Я вот даже подумал - а может это не случайно? Возможно именно на это они и рассчитывали? - Устроить ссору... А эскадра-то уже тут! Наша армия едва ли сможет оказать им серьезное сопротивление. Ну по крайней мере - тут в городе! Обстрел дворца, потом захват. Как я слышал оу Дарээка и оу Готор, именно на этом и специализировались в армии Тооредаана - захвате крепостей. А дальше - законный Владетель, (уж извините) мертв, а у них, какая удача - совершенно случайно при себе есть наследница, да не абы кто, а невеста самого сатрапа Мооскаа!

  - Ты думаешь эти слухи правдивы? Мне эта девица не показалась особо соблазнительной.

  - А это уже не важно. Может быть они только и ждут, что мы ее прихлопнем. - Законный повод к войне!

  - Не знаю... Как-то все это... Да нет - зачем такие сложности? У них и так достаточно сил чтобы разделаться с нами. Хотя... конечно проще, если есть наследник. Но будто бы и без того мало претендентов на это место? Во всяком случае, нам придется быть очень осторожными с этой компанией. Прикажи особой страже, чтобы внимательно присматривали за ними, и не дай боги, хоть волосок упадет с их проклятых голов. А мне пожалуй, придется принять их еще раз, и уже куда более любезно. ...Можешь написать об этом своим... знакомым в Торговом Совете Кредона.

  А тем временем, лодка с послами Тооредаана, неспешно плыла по огромной реке, возвращая важных гостей Владетеля обратно на эскадру. Как то обычно и бывает в жарких странах - вечерние сумерки, когда испепеляющая жара сменялась относительной прохладой, были весьма оживленным временем суток. А так как река в Аэрооэо была чем-то вроде главной улицы города, то движение на ней было также весьма оживленным. Огромные баржи перевозящие товары к морю, и крохотные лодочки везущие своих хозяев домой, после тяжелого трудового дня... Грузовые челны, спешащие пополнить городские лавки товарами, и прогулочные лодьи аристократов и богатеев, вышедших "на люди" чтобы похвастаться новыми нарядами своих жен и дочерей. Едущие ставить в ночь сети рыбаки, и харчевни на воде, где за пару медных монеток, тебе мгновенно зажарят и подадут свежевыловленную рыбину на лепешке залитой пряным соусом, или иные дары моря... Все это сновало и вертелось на воде, создавая безумный хаос. Однако правящий своим судном лодочник, весьма успешно ориентировался в этом бедламе, избегая столкновений и умудряясь сохранять правильное направление.

  И тем страннее было, что уворачиваясь от очередного челна, сидящего в воде едва ли не по самые борта из-за груды перевозимого груза, лодочник, вместо того чтобы вывести свою лодку на середину реки, несколькими сильными ударами весла, подогнал ее к выходящему далеко в реку мостку.

  - Э-э, любезный... - Слегка насмешливо заметила Одивия. - Вы кажется ошиблись. Нам не сюда.

   И в тот же миг, чья-то могучая рука пригнула ее голову почти к самому дну лодки, а тяжелая туша навалилась сверху. Это было так возмутительно и неожиданно, что девушка почти даже не обратила внимания на грохот мушкетного залпа, и свист пуль, пронесшихся над ее головой.

  В следующую секунду, тяжесть придавливавшая ее к дну лодки исчезла, и она успела проводить взглядом спину Ренки, одним прыжком взлетевшего на мостик, и бросившегося по нему к небольшому сарайчику на берегу, на ходу выдергивая шпагу из ножен. А спустя пару мгновений, в том же направлении потопал и Готор, предварительно сунув в руки Одивии рукоятку пистолета, и что-то повелительно прокричавший

  Еще не поняв что именно приказал ей Готор, Одивия направила пистолет на забившегося куда-то под банку лодочника, и только потом догадалась взвести курок. Сидеть пришлось спиной к берегу не спуская глаз с противника, и потому о происходящих там событиях Одивия могла лишь догадываться по доносящимся звукам. ...Судя по почти полному отсутствию звона шпаг, там не фехтовали. Но раздавшиеся истошные вопли и стоны - свидетельствовали о том, что и мирной беседой там не пахло.

  Ренки - свирепствовал! "Причаливание" не туда, мгновенно обострило все чувства, а ухо бывалого вояки уловило скрип взводимых курков и заставило тело реагировать. Это он прикрыл Одивию своим телом, краем глаза заметив что Готор, оказывает соответствующую "услугу" почтеннейшему Йооргу. Десяток бешеных скачков по мостику, и вот, ворвавшись в полутемное помещение, он бьет эфесом своей шпаги сбивая стоявшего слишком близко к двери человека, потом прыжком перелетев куда-то далеко вперед, стремительно втыкает оружие в грудь стрелку суматошно перезаряжающему мушкет, и рубит по лицу второго стрелка, пытавшегося дрожащими руками примкнуть штык к стволу своего мушкета. Еще один противник, попробовал было использовать приклад своего оружия в качестве дубины. Но бравого тооредаанского героя уже не было на прежнем месте. Он опять, неуловимо для глаз противника ушел в сторону, успев чиркнуть своего врага поперек живота.

  Последний противник, при виде столь быстрой и жестокой расправы, бросился было бежать к дальнему концу сарая, где виднелась еще одна дверь, но Ренки догнал его в несколько прыжков, толчком поменял направление движения, и размазал о стену с такой силой, что с крыши посыпалась покрывающая ее солома. Быстро развернулся на шум. - Это Готор успокоил первого, успевшего подняться на ноги наемного убийцу, свалив его на землю и выкрутив руку.

  - Того тоже свяжи. - Показал Готор на стекающего по стена разбойника, ловко наматывая его же пояс на заведенные за спину кисти своей добычи. - А я погляжу на того, что визжит как резанная свинья. ...Эк ты его располосовал! Твоя шпага даже кости режет?

  - Не знаю. - Ответил Ренки, закончив "пеленать" свою добычу, и подходя поближе, чтобы тщательнее изучить работу своего любимого клинка. - Думаешь я ему и череп прорубил? Вроде только в скользь...

  - Не знаю. - Задумчиво ответил Готор, и добавил почти шепотом. - Возможно наш славный полковой лекарь оу Мавиинг и смог бы залечить эту рану, но по мне - он уже не жилец, хотя на всякий случай пока лучше не говори об этом. ...Тащи своего к двери, там света больше.

  - Ну-с... граждане негодяи и разбойники. - Грозно вопросил Готор, посадив оставшихся в живых противников в ряд вдоль стенки. - Кто желает первым сообщить мне имя человека вас пославшего?

  - Это не в традициях нашего общества. - Ответил первый из противников, кажется уже успевший немного придти в себя. - Но если ты хочешь, наши братья могут заплатить тебе выкуп за наши жизни...

  - Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик убивать... - Посчитал Готор, попеременно указывая пальцем на сидящих перед ним разбойников, остановившись на том, у которого было перерублено лицо. После чего ударил его кинжалом прямо в сердце. - Повторяю вопрос. - Кто первым желает сдать нам имена заказчиков? ... Раз, два, три, четыре, пять, ...он нашел в лесу косу, хочет замочить лису. Вот такой смешной конец - крадется за лисой песец. Но от косы не много толка, если встретишь в лесу волка...

  - Сударь... Ваша милость. - Заорал тот на ком опять остановился палец Готор. - Клянусь вам, мы этого все равно не знаем. Главным был у нас Живорез, вон он лежит, мертвый. А наше дело было только пальнуть в кого он скажет, да денежки получить.

  - Два, четыре, восемь, десять, может лучше вас повесить? ...Если ты не знаешь ничего, то какой мне толк оставлять тебя в живых?

  -...Но... Лодочник! Ваша милость, лодочник что вас привез. Он тоже с нами, Живорез говорил что это его хороший знакомец. И что он не так прост как кажется... Спросите у него!

  - Непростой говоришь... Ренки, тащи его сюда, а то не уверен что наша Одивия справиться. И припугни его по дороге хорошенько.

  Последние слова он уже договаривал в распахнутую настежь дверь, а Ренки несся своими огромными прыжками обратно по мостику, залетел в лодку, схватил ее "капитана" за грудки, и прошипел прямо в лицо злобно скрежеща зубами.

  - Я убью тебя, лодочник!

   - Однако судари... - Слегка дрожащим голосом спросил почтеннейший Йоорг, несколько расстроенный всеми этими происшествиями. - Может уместнее будет обратиться к местным властям? А то мне кажется что мы несколько...

   Они как раз успели подняться на палубу "Счастливого", и смотрели как матросы втаскивают на корабль тела пленных.

  - В свое время, мы к ним обязательно обратимся. - Подпустив побольше успокаивающих интонаций в голос, ответил ему Готор. - Просто сейчас это время еще не настало.

  - Тогда как вы собираетесь действовать? - Спросила Одивия выразительно посмотрев на дверь баковой надстройки, куда скрылся оу Дарээка. Она пыталась казаться спокойной, но судя по тому что так и не выпустила пистолета из рук, так же была сильно потрясена.

  - Думаю здесь, в трюме "Счастливого" для этих ребят найдется уютный уголок. - Пояснил Готор профессору, кивая на пленников. - Посидят там, пока мы навестим этого уважаемого купца Риигда, оказавшего нам такую любезность, наняв этих мерзавцев. Полагаю одного капральства Йоовика, будет вполне достаточно, чтобы убедить его поговорить с нами.

  - Но сударь... - Не выдержав, почти взвизгнул почтеннейший Йоорг. - Месть конечно дело благородное. Однако, помните что об этом говорилось еще в Законах Империи - "Еще более благородно, отдать ее исполнение в ведение Суда". Полагаю нам надо...

  - Не беспокойтесь почтеннейший Йоорг. - Усмехнувшись, прервал его Готор. - Наш поступок будет еще более благороден. - Фактически, мы сейчас спасем жизнь тому, кто подослал к нам убийц. ...Потому что, что-то мне подсказывает, что за всем этим едва ли может стоять владелец скобяной лавки. Он лишь посредник, а в таких делах, принято от посредников избавляться. ...Потому-то, нам и надо поторопиться.

  - Но все же. - Достаточно властно остановила его Одивия. - В чем ваша цель? Узнать имя настоящего заказчика? - Ну, мы и так примерно догадываемся кто это может быть.

  - Если мы не распутаем эту цепочку сразу и своими силами. - Понятливо кивнув, пояснил ей Готор. - Местные скорее всего объявят это обычным разбойничьим нападением. А если у нас в руках будут и исполнители, и посредник, и заказчик... Боюсь Владетелю и его прихвостням, будет не так-то просто замять это дело. Покушение на послов иностранной державы, дело весьма серьезное. А значит Суувасиаку придется прижать своих кредонских дружков. ...Я до сих пор так и не понял, насколько искренне он их поддерживает. Но... если они ему враги - это хороший повод нанести им удар. А если друзья... - то тут, боюсь, придется друзьями пожертвовать. Потому как Кредон далеко, а наши пушки, заглядывают в окна его спальни.

  - Это разумно. - Довольно кивнула Одивия. - Тогда возможно, мне стоит известить о происшествии уважаемого Зооткаса?

  - А чем нам может помочь этот купец? - Удивился Ренки, выходя на палубу в сопровождении пары дюжин, вооруженных до зубов фааркоонских егерей.

  - Торговля маслом... - Усмехнулась Одивия. - Не так проста как кажется. ...В общем, времени для долгих объяснений нет, поэтому просто скажу, что уважаемый Зооткас, держит в своих руках, едва ли не треть всей контрабандой торговли, причем не только Аэрооэо, но и соседних городов. ...Говорят - это древняя традиция, еще с доимперских времен. Так что его связи... даже в среде "обществ", весьма широки.

  - Что ж... В этом есть смысл. - Задумчиво согласился Готор, с улыбкой глядя на выпученные от удивления глаза почтеннейшего Йоорга, несколько шокированного подобными знакомствами достойнйо владелицы уважаемого Торгового дома. - Полагаю, Одивия, сейчас на записки и посыльных полагаться не стоит. Время конечно уже позднее, но возьмите с собой надежную охрану из наших ребят, и езжайте к нему сами. Расскажите о создавшейся ситуации, и спросите какую помощь он нам сможет оказать. ...И что надеется получить взамен.

  Нанятый наугад в далекой от места базирования тоореданской эскадры части города, (дабы не нарваться на шпиона местной тайной стражи или кредонских компаний), проводник довольно быстро вывел "войско" тооредаанцев на небольшую торговую площадь, и указал пальцем на вывеску лавки, вывешенной над входом в огромное трехэтажное здание. Помимо названия, на вывески так же было написано, что сама лавка находится в подвальном этаже здания.

  - Тут может быть сколько угодно входов-выходов... - Пробормотал Готор. - Понастроили supermarketov сволочи, домишко-то, размером чуть меньше Kolizeja. Раз этак в десять, ...что тоже не мало... Опять же... Как я понимаю, - обратился он к проводнику. - Все это здание, и лавки внутри, принадлежат какой-то кредонской компании?

  - Они и наших туда пускают торговать. - Охотно ответил гордый обладатель большущей и увесистой золотой тооредаанской короны, чья стоимость равнялась примерно его месячному заработку, мысленно вспоминая как выглядела вторая такая монета, обещанная ему за "хорошую и молчаливую службу". - На третий этаж и в подвалы. Себе-то, ясное дело, лучшие места оставили.

  - И охрана наверное есть?

  - А как же, без охраны. - Охотно подтвердил предположение аэрооэк. - Народишко-то сами, сударь, знаете каковский. Только отвернешься - все попрут!

   - И не говорите любезный. - А сами-то вы там бывали? Знаете точно как найти эту самую лавку?

  - Дак кто-же не бывал в Большом доме? - Усмехнулся аэрооэк, глядя на заезжих дремучих провинциалов, взором искушенного столичного жителя. - Там же написано - по центральному проходу, справа... Только, судари. Время-то позднее, хозяин наверняка давно уже дома сидит.

  - У меня почему-то есть ощущение, что он все еще в лавке. - Усмехнулся Готор. - Так нам сказал один его приятель... Проводите нас?

  - Сдается мне, судари, что вы затеяли что-то нехорошее. Охрану на дверях, вы возможно и собьете, эвон вас сколько, да все при оружии. Да ведь только они городскую стражу вызвать могут, а то и - тайную стражу. ...Две монетки, за такой риск, судари, маловато будет.

  - Получишь еще две. - Ответил Готор, и обратился уже к Ренки и солдатам. - Значит так ребята. - Наша сила в скорости. Быстро заходим, добираемся до лавки. На пути, на ключевых местах, выставляем четверки охраны. Ренки, это не тебе. ...Мушкеты у всех заряжены? - Если охранники начнут напирать, пускайте их вход без долгих размышлений. Штыки лучше пока отомкнуть, и вообще - в тесных коридорах лучше пользоваться пистолетами. Не расслабляйтесь - это конечно не вражеская крепость, но тоже серьезное укрепление с множеством коридорчиков, закутков и углов, из-за которых можно схлопотать пулю. Терять никого из вас мне очень не хочется. Так что постарайтесь меня не расстраивать. Ну... пошли!

  Явно было, что столь наглого вторжения, никто не ожидал. Единственный охранник расположившийся прямо за дверями, даже не успел отодрать задницу от пола, и так и застыл с лепешкой в одной руке и кувшинчиком вина в другой, глядя выпученными глазами на "незваных гостей". Его быстро успокоили слегка пристукнув по голове, и тщательно связав. (Изрядный запас веревок, уже разрезанных на подходящие куски, был взят еще со "Счастливого".

  Дальше - быстро влетели мимо лавок первого этажа на лестницу ведущую куда-то вниз. Пробежка по коридору между двумя рядами вывесок и задернутых плотной рогожей прилавков. И вот - искомая цель - лавка уважаемого купца Риигда.

   Дверь в нее оказалась закрыта изнутри. Но одного удара ногой, хватило чтобы вышибить слабую задвижку.

  - Полагаю - уважаемый купец Риигд? - Вежливо спросил Готор, входя в лавку вслед за сержантом Йоовиком, с насмешкой глядя на всполошившегося при виде нежданных гостей невысокого, уже изрядно пожилого человека. - А я, знаете ли, решил к вам в гости зайти.

  - Но-но....

  - Понимаю, вы меня не ждали. Поскольку наняли каких-то мерзавцев слегка пострелять в меня и моих друзей из мушкетов. Многие бы сочли это вполне невинной шуткой, я знаете ли и сам тот еще шутник. Но вот мой благородный друг оу Дарээка счел себя оскорбленным. Всего четыре человека и еще один лодочник-посредник... и стоило ли ради этого шпагу из ножен вынимать? В общем - он страшно обижен и жаждет крови.

  - Очень много крови! - Подтвердил Ренки, хватая, не могущего похвастаться серьезным весом, (а судя по убогому содержимому лавки и богатством) купца за шкирку, и вздергивая его в воздух как котенка.

  - Теперь, уважаемый. Только от вас зависит, чья это будет кровь. - Укоризненно качая головой, заявил Готор.

  - Но я... У меня...

  - Понимаю. - Кивнул Готор. - Семья, дети, наверное внуки... Это довольно много крови. Но кровь эта..., вы только не обижайтесь, не самого высокого качества. А вот кровь того кто велел вам связаться с "обществом" убийц и сделать заказ... нас бы вполне удовлетворила, даже в куда меньших количествах.

  - Ваша милость я, не...

  - Если вы так настаиваете, мы можем вывезти вашу семью из Аэрооэо. Оээруу - чудный городок на запад отсюда. С весьма светлыми перспективами в торговле и грандиозными видами на будущее благоденствие. Регент тамошнего монарха, наш близкий знакомый и мы можем замолвить за вас словечко. ...Конечно, при условии полного сотрудничества.

  - Оу Зиингаат - уполномоченный представитель "Компании Южный Морей*". - Быстро выпалил уважаемый Риигд. - Он владелец этого здания. Он приказал мне связаться с кем-нибудь из "общества" убийц, поскольку знает что мой троюродный брат состоит в "обществе" лодочников, а эти прохиндеи знают всех. Это он сударь должен был подставить вас под пули, потом придти сюда и доложить об исполнении... и судя по вашему визиту - сдал меня, сволочь!

  - И где живет этот оу Зиингаат? - Вежливо покачав головой, как бы разделяя возмущение Ригда вероломством родственника, спросил Готор.

  - На Острове-сад, конечно же... Так что вам, ваша милость, едва ли удастся до него добраться.

  - Посмотрим-посмотрим... - Задумчиво ответил на это Готор. Но тут где-то со стороны входа раздался выстрел, и это явно испортило задушевность беседы, заодно послужив напоминанием что сейчас не самое подходящее время и место для длительных бесед. - Йоовик, хватай этого, он пойдет с нами. - Быстро распорядился Готор. - Ренки, надо узнать что-там происходит.

   А происходило там то, что набравшиеся смелости охранники, попытались поинтересоваться кто же это оказался настолько дерзким, чтобы вести себя столь невежливо в стенах принадлежащего кредонским купцам Большого Дома, бывшего, в некотором роде их визитной карточкой и предметом особой гордости. Учитывая привилегированное положение кредонцев при Владетеле, стражи купеческого добра искренне считали свою службу этакой чисто номинальной синекурой и до последнего момента верили что это всего лишь какое-то недоразумение, которое быстро разрешиться, и возможно, не без пользы для их карманов. Ведь если какая-то компания хороших людей немного перепила и вломилась туда куда не следовало... зачем одним хорошим людям отдавать других хороших людей на расправу городской страже, коли можно решить все полюбовно?

  На их счастье - первую четверку фааркоонских егерей, которую они встретили, возглавлял солидный пожилой капрал успевший навоеваться еще на Зарданском плоскогорье, а не молодой, жаждущий подвигов юнец. Поэтому он разрядил свой мушкет поверх голов вооруженных лишь палками охранников, и вежливо, но настойчиво предложил им отбросить свои орудья труда куда-нибудь в сторону, а самим лечь на пол.

  Вдохновленные грохотом выстрела и свистом пули над головой, охранники сочили это предложение весьма разумным и подчинились со всей возможной поспешностью.

  А дальше... Пока егеря связывали им руки за спиной, двери на улицу распахнулись, и мушкеты тооредаанцев уставились на довольно внушительную группу людей, явно, тоже вознамерившихся посетить Большой Дом в столь неурочный час. Ну да слава богам, у капрала были крепкие нервы, и еще довольно зоркие глаза. Даже в темноте, уже почти полностью вступившей в свои права ночи, он разглядел знакомое платье Одивии Ваксай, а потом и мундиры четырех охранников, стоявших за ее спиной.

   Выскочившему, примерно в этот момент из подвала Ренки, хватило одного взгляда чтобы оценить обстановку, и отдать команду остальной своей армии. Взведенные курки были аккуратно опущены, а солдаты немного расслабились.

  - Не стоит стоять в дверях, привлекая внимание. Заходите. - Приказал он. - ...Нет, спускаться не придется, мы тут уже закончили... Рад вас поприветствовать уважаемый Зооткас, приятно что вы лично соблаговолили почтить нас своим визитом.

  - Ту кашу которую вы заварили судари... - Кажется Зооткас был не на шутку раздражен. - Как бы ее не пришлось расхлебывать именно нам! Вы-то уедете, а мы... Это ж надо догадаться - напасть на Большой Дом!

  - Если это вам настолько не по душе. - Удивился Ренки. - То зачем же вы пришли?

  - Я уже повязан с вами, сударь. - Или вы думаете, что о ваших визитах в мой дом еще не донесли куда надо? - Зооткас бросил тоскливый взгляд в сторону лежащих чуть в стороне охранников, возможно руки у них и были связанны, но уши-то им никто не затыкал. - ...Так может объясните мне, зачем вам понадобилось устраивать это безобразие?

  - Хм... А разве Одивия вам это не объяснила? ...Впрочем - ладно. Говоря по-простому, мы хотим повязать Владетеля кровью. Кровью, кредонских купцов. ...Ага, вот и Готор. ...Кстати, сударь, а что вы знаете об Острове-саде?

  - Это не совсем остров. - Буркнул Зооткас, кажется окончательно на что-то решившийся. - Помимо перешейка, он связан с левым берегом Аэрооэо еще и тремя мостами. Когда-то там жили аристократы древних фамилий. Но сейчас - его полностью забрали себе кредонские купцы. Остров и правда сплошной сад, лично я там никогда не был, но говорят что это самое красивое место на свете. Особенно во время цветения фруктовых деревьев. Когда цветы осыпаются их ветром сносит в воду. У простых людей есть традиция вылавливать эти лепестки и хранить на домашних алтарях. Считается что это приносит удачу и богатство. Но вы-то что намеренны с ним делать?

  - Подумываем взять штурмом. - Весело ответил Готор, до этого лишь прислушивавшийся к беседе Ренки и купца.

  - Это вам не Большой Дом захватить... - Покачал головой Зооткас. - Богатые, а особенно очень богатые люди, не очень то любят когда вокруг их домов шляется кто попало. Остров конечно сад... Но так же и весьма прочная крепость.

  - Мы брали крепости и посерьезней. - Зло усмехнувшись, ответил на это Ренки.

  - Возможно, нам это и не понадобиться. - Успокоил перепуганного купца Готор. - Однако подвести корабли поближе, раскрыть пушечные порты, и потребовать выдачи преступника... возможно это убедит Суувасиака начать действовать самому.

  - Хорошо бы, но... Ладно судари, не знаю как нашего Владетеля, а меня вы кровью уже точно повязали. Чем я могу вам помочь?

  - Небольшое народное волнение... - Задумчиво сказал Готор. - Почему бы вам не пустить слух, что по приказу кредонцев были убиты послы Тооредаана, и теперь королевство-победитель, да еще и вместе с Мооскаавской сатрапией будет мстить всему Аэрооэо? Возможно гул толпы, выражающей свое негодование кредонцам, сможет подтолкнуть вашего правителя в правильном направлении.

  - Ох, сударь... - Не знаете вы что такое толпа в нашем городе, начнут они с кредонцев, поймут что до них не добраться, и пойдут громить лавки своих же купцов... А впрочем... Ладно. Думаю я смогу договориться с кем надо... Конечно ночью это не так-то просто, но распустить слухи наверняка получится.

  Были еще предрассветные сумерки, когда грохот залпа, ворвавшийся сквозь широко распахнутые по случаю жары окна в опочивальню монарха, нарушил его сладкий сон. А стоило Сууивасиаку подать признаки жизни, как в его покои немедленно ворвалась и толпа придворных.

  - Что там... - Недовольно буркнул монарх, автоматически вытягивая руки, дабы придворные могли облачить его в домашний халат. - Откуда этот грохот?

  - Ваше величество... - Заплетающимися губами, поспешил рапортовать советник Рииксаа. - Тооредаанская эскадра, начала боевые действия!

  - Но... - Суувасиак, поспешно подбежал к окну. - Почему тогда молчит наша крепость, да и вон - посмотрите сами их корабли стоят на прежнем месте. Хотя... Подзорную трубу! ...Да, порты у них открыты, и пушки направлены на крепость... Но кажется никто не стреляет!

  - Четыре корабля подошли к Острову-саду. - Прояснил недоумение монарха полковник Осиаак- начальник Особой стражи, уже довольно пожилой, но еще весьма крепкий вояка. - И взяли его в осаду. Требуют выдать им представителя "Компании Южных Морей" оу Зиингаата. Якобы тот организовал покушение на тооредаанских послов.

  - А что, было покушение? - Я ведь кажется повелел...

  - Простите Ваше Величество. Но покушение и правда состоялось когда послы возвращались с Малого приема. - Ваш приказ, тогда еще не был доведен до моего сведения. - Полковник Осииак, весьма многозначительно посмотрел на советника Рииксаа.

  - Кто-то убит, ранен? - Поспешно спросил Владетель. - Прямо после приема во дворце... Прямая связь со мной, эти сволочи решили повязать меня кровью...

  - Насколько мне известно - убиты двое нападавших и еще трое захвачены в плен. - Это сообщение Осииака звучало несколько успокаивающе. - Эти тооредаанские ребята, и впрямь весьма лихие вояки. - В голосе полковника прозвучали нотки искреннего восхищения. - Даже девка схватилась за пистолет, и смогла задержать одного из убийц. Мои люди только наблюдали, поскольку ваш приказ охранять послов, доведен до них не был. - Повторил полковник, еще раз внимательно посмотрев в сторону Рииксаа.

  - И конечно же - эти пленные уже разговорились. - Злобно буркнул советник Рииксаа. - А может - тооредаанцы заставили их говорить то, что нужно им.

  - Помолчи Рииксаа. - Внезапно прикрикнул на своего советника Суувасиак. - Продолжай Осииак, что было дальше?

  - Потом тооредаанцы вернулись на свою эскадру, но надолго там не задержались. Сели в лодки в сопровождении большой группы солдат, и зачем-то напали на Большой Дом.

  А уж после - опять вернулись к эскадре, и спустя час с небольшим, четыре фрегата оказались возле Острова-сада, а остальные корабли взяли на прицел крепость и дворец. ...Не хочу вас пугать Ваше величество... Но десятка залпов их флагмана, хватит чтобы разнести нашу крепость на мелкие камушки. А если рассказывают правду про их новые пушки, которые стреляют зарядами невероятной мощи... Возможно что и одного.

  - Однако ни по крепости, ни по дворцу, они пока не сделали ни единого выстрела...Что ты думаешь Осииак. - Задумчиво глядя в окно, спросил Суувасиак. - Это война?

  - Они прислали парламентера с письмом. - Пожав плечами ответил полковник. - Полагаю, чем гадать, стоит узнать все из первых рук.

  Послание, которое предъявил Владетелю и его придворным вездесущий первый лейтенант оу Нииндиг, было составлено скорее в виде просьбы, но по смыслу больше напоминало ультиматум. В нем кратко сообщалось о покушении на послов Тооредаана - имеющих особый статус гостей Владетеля Суувасиака, и о проведенном "пострадавшими" по горячим следам расследовании. Затем коротко напоминалось о священных правилах гостеприимства, а уже в самом конце - выдвигалось требование выдать виновных на суд и расправу обиженной стороне. А отказ выполнить это требование, называли "серьезным ударом, нанесенным дружеским отношениям наших стран, влекущий за собой самые печальные последствия".

  - И что все это значит, сударь? - Ядовито поинтересовался советник Рииксаа у лейтенанта оу Нииндига. - Вы угрожаете нам войной?

  - Я всего лишь посланец. - Спокойно пожал плечами лейтенант. - Мне приказано было передать письмо. Однако могу вам сказать, что наш адмирал в ярости. ...Нападение на послов короля... И не просто на послов короля, а на людей включенных в круг его ближайших друзей и помощников. Я не такой уж хороший знаток истории, и только возможно поэтому мне кажется что ничего подобного раньше не происходило, но насколько я знаю - такого кощунства не позволяли себе даже дикари из западных джунглей! Как и все офицеры тооредаанского флота я имею некоторые представления о законах дипломатии, и точно знаю, что особа посла священна и неприкасаема.

  - Вы считаете виновными в этом... происшествии, именно нас? - Быстро спросил полковник Осииак, перебивая открывшего было рот Рииксаа.

  - Насколько мне дозволенно знать - нет. - Ответил лейтенант. - По крайней мере - пока нет. Но если наши требования о законной мести не будут выполнены... боюсь мы можем понять это только как согласие с действиями кредонских преступников.

  - Однако, почему вы сначала начали военные действия, и лишь потом только соблаговолили уведомить нас? - Опять влез в разговор советник Рииксаа. - Разве гости, которыми вы себя называете, хотя никто вас сюда и не приглашал, могут вести себя столь вольно, в присутствии хозяина?

  - Военные действия? - Усмехнулся лейтенант. - О чем вы говорите? Всего лишь об одном единственном холостом залпе? Поверьте мне, человеку прошедшему Тинд и сражение у Ворот, это не больше похоже на войну, чем я... на верблюда, даже несмотря на приставку "оу" перед моим именем. Пока мы лишь предприняли некоторые шаги, чтобы не позволить преступникам скрыться от правосудия. Если бы мы действительно начали, как вы изволили сказать "боевые действия" - этот несчастный островок с садами, уже давно был бы взят на штык, а половина Аэрооэо пылала бы в пожаре.

  - Ладно, оставим толкование понятия "боевые действия" до более спокойных времен. - Сказал полковник не столько лейтенанту, сколь советнику Рииксаа. - Однако, ваши требования сформулированы несколько туманно. Давайте поговорим о более конкретных вещах. Итак вы...

  - Прошу прощения... - Быстро прервал его лейтенант оу Нииндиг. - Но повторяю - я всего лишь посланец, и полномочий вести переговоры у меня нет.

  - Тогда мы хотели бы поговорить с тем, у кого есть подобные полномочия.

  - И как вы полагаете нам решить эту проблему - у кого-нибудь есть мысли?

  Когда посланец противоположной стороны удалился, Владетель Суувасиак наконец смог перестать изображать божество, и открыть рот. - ...Помолчи Рииксаа, я спрашиваю не тебя! - Рявкнул он на своего первого советника, который было попытался что-то сказать. - Это твои друзья кредонцы, вылили на наши головы этот ушат дерьма, и твое мнение будет последним, которое я хочу сейчас услышать.

  - Полагаю... - Влез в разговор еще один из царедворцев, необычайно вдохновленной опалой, павшей на некогда всесильного Рииксаа. - Они воспользовались покушением как поводом, чтобы напасть на нас... Мы должны пока сделать вид что подчиняемся, а тем временем собрать войска и...

  - Осиаак, что ты думаешь об этом. - Прервал разглагольствования придворного, Владетель.

  - Воевать? - Пожал тот плечами. - Мы конечно можем, но... при таком подавляющем преимуществе в пушках, да и обученных людях, серьезно рассчитывать на победу едва ли возможно. Конечно, если заманить их в глубь страны, где наша кавалерия может дать нам определенные преимущества, отрезав врагу линии снабжения... Но ведь им этого и не надо. Этот лейтенант был полностью прав - если бы они захотели, половина - не половина, но значительная часть города уже бы пылала. А разорить Аэрооэо, это значит...

  - Осииак. - Опять рявкнул Владетель. - Хоть ты то не строй из себя великого стратега! Я спрашиваю тебя не как солдата коим ты был когда-то, а как начальника Особой стражи.

  - Мне не очень понятны действия этих тооредаанцев. - Кивнув, ответил Осииак. - К чему было присылать этого лейтенанта с письмом, но без каких-либо полномочий? И то что он так быстро согласился передать приглашение более значительной особе, словно бы и ждал этого. Вывод тут один - тооредаанцы тянут время, заговаривая нам зубы.

  - Но... с какой целью?

  - Могу только предположить что они отвлекают наше внимание от чего-то другого... Остров-сад..., они бы действительно уже смогли бы его захватить, если бы захотели. Этот лейтенант опять же говорил правду - на эскадре служат опытные ветераны, ведь Тооредаан последние лет шесть-семь вел серьезную войну, в которой, вопреки всем прогнозам сумел победить. Пусть бы даже кредонские купцы и вооружили свою стражу мушкетами, опытные вояки разделали бы их в два счета. ...Я бы мог предположить, что их цель - дворец. Я так и предположил, и позволил себе сделать некоторые перестановки постов по охране дворца, и подтянуть сюда из крепости некоторые части. Но сообщений о попытках тооредаанцев хотя бы высадиться на берег, пока не было. Ни к нам, ни в город. Хм...

  - Что, что там тебе пришло в голову?

  - Первым делом, эти послы начали наводить связь с купцами. Я поначалу подумал что раз эта Одивия Ваксай и сама из купцов, то это вполне нормально. Да и пошла она к тем, кто уже раньше торговал с ее Домом. А вот сейчас мне пришло в голову...

  - Ты намекаешь на то что наши купцы заодно с этими чужаками? Или - вообще на восстание черни? Но с какой стати, нашей черни поддерживать Тооредаан?

  - Черни - никакой. А вот купцам... Кредонцы захватили слишком много лакомых кусочков в Аэрооэо. Естественно - наши купцы этим не слишком довольны. Для них - избавление от конкурентов, может принести немало барышей. Ради такого, можно немного потерпеть и безумствующую на улицах чернь.

  - ...Разве ты не говорил мне Рииксаа. - Скривившись при этом имени, словно откусил кислый плод, сказал Суувасиак. - Что торговля с "твоими кредонскими друзьями" приносит выгоды и нашим купцам, и потому все небывало довольны этим сотрудничеством?

  - Ваше величество. - Подал голос опальный первый советник. - Кредонская республика сильна и могущественна. С ней лучшей дружить, нежели враждовать. Наши купцы просто ошалели от собственной жадности. Иначе, подумав, согласились бы с этим.

  - Река Аэрооэо, течет в самую глубь Южных Земель. - Осмелился подать голос еще один из царедворцев. - А город Аэрооэо - ворота на этот тракт, по обочинам которого лежат немалые богатства. Кредонцы хотели бы держать эти ворота на замке для всех, кроме своих купцов. И это им удавалось, пока они были сильны. А сейчас, они пытаются удержать его силой своего золота, которое оседает кое в чьих карманах...

  - Ишь, как вы все осмелели. - Окрысился Рииксаа. - А чего же раньше-то помалкивали? Интересно, какую песню вы запоете, когда сюда придет кредонская эскадра!

  - Путь через пролив в Срединное море, для Кредона закрыт. - Внезапно раздавшийся голос, заставил всех обернуться. В дверях стоял оу Готор Готор - один из тооредаанских послов. - Извините Ваше величество. - Обратился он к Суувасиаку. - Я позволил себе не дожидаться доклада. ...Так вот, о проливе... Его стерегут флоты моего короля и Мооскаавской сатрапии, а вскоре к ним присоединятся еще несколько флотов, согласившихся образовать союз народов... почти такой же, как в былинные доимперские времена. Тот самый, который остановил нашествие аиотееков на Северную землю. Будете ли и вы состоять в этом союзе, или станете его врагами - выбирать вам. И боюсь, выбирать придется именно сейчас. ...Это не я ставлю вам такое условие, а сами кредонцы, решившие что могут до такой степени чувствовать себя вольно в вашем городе, что даже осмелились напасть на послов победившей их страны.

  - И каковы условия вхождения в этот союз? - Нарушая вековые традиции, разомкнул уста Владетель.

  - Порты открытые для торговли купцам стран состоящих в союзе. Флот, несущий охрану пролива и моря от пиратов и кредонских военных эскадр. Ну и конечно - предельная нелояльность к купцам Кредонской республики. Было бы просто замечательно, если бы вы их просто изгнали со своей территории. Но впрочем - обо всех пунктах, еще можно будет поспорить, обговорив например размеры флота, величину пошлин, или предлоги, под которыми вы вышвырните кредонцев со своей земли.

  - Однако, вы похоже сильно побаиваетесь республику, раз требуете полного ее изгнания с берегов Срединного моря. - Ядовито заметил Рииксаа, которому похоже уже терять было нечего.

  - Вся прелесть не в том, что я ее побаиваюсь. - Усмехнулся на это Готор. - А в том, что своей жадностью и беспринципностью, кредонцы успели напугать слишком многих. Поэтому большинство тех, кому мы делали подобное предложении, с радостью хватались за возможность избавиться от этой докуки. Вы рискуете остаться в одиночестве, если продолжите хвататься за эту тонущую посудину.

  - Хм... - Подал голос полковник Осииак. - Мне тут доносят, что в городе начались волнения. И как раз - против кредонских купцов. В совпадения я не верю, и потому спрошу только - Вы сможете это остановить?

  - Я всего лишь чужеземец. - Покачал головой Готор. - У меня нет власти над умами жителей Аэрооэо. Но думаю - остановить волнения можете вы сами, объявив что кредонские купцы, совершившие немыслимое преступление, отныне изгоняются из города и страны. ...Вижу - вам хочется обсудить это без меня... Я подожду в соседнем зале. Но, на всякий случай предупреждаю, что ровно в полдень, мы начнем обстрел Острова-сада, и пойдем на штурм.

  - Что ж, - задумчиво глядя вслед ушедшему оу Готору, сказал Владетель. - Осииак, ты мне кажешься наиболее разбирающимся в этой ситуации человеком. Что скажешь - пойти нам на соглашение, или начать войну?

  - Просто сражаться с эскадрой Тооредаана, мы бы еще могли попытаться. А может быть даже и победить, правда принеся на алтарь победы немыслимые жертвы. Но при волнениях в городе, война не продлится и трех дней. Воевать и с чернью и с хорошо обученными солдатами - у нас не хватит сил.

  - Значит - согласиться? Но не покажется ли это слабостью?

  - Ваше величество. - Поднять чернь на бунт, не так-то просто. Это требует и денег и времени. Тооредаанцы здесь не более недели, а город уже готов взорваться. Вспомните своего отца и деда. - Они тоже мечтали сбросить иго республики, и это стоило им жизни. Но сейчас - другие времена. Республика слаба и если мы не воспользуемся подобной возможностью - мы окажем себе весьма дурную услугу.

  - Но... - Начал было Суувасиак, и замолк.

  - Я поставлю в ваши покои охрану из проверенных людей. - Правильно понял сомнения Владетеля полковник. - Кушанья которые будут подаваться к вашему столу - станут проверять специальные люди. К тому же... Я хоть, признаюсь в этом, и сам получал деньги он кредонских купцов. (Иначе едва ли смог бы удержаться на своем месте). Однако тайно вел списки людей, сошедшихся с республиканцами слишком близко. Их можно удалить от двора в ссылку, арестовать, или даже казнить. Все эти меры, продлятся до тех пор, пока кредонские купцы не будут изгнаны из города. А после, полагаю, бояться уже будет нечего.

  - Не считая твоих новых друзей. - Подал голос Рииксаа. - Кто дал тебе гарантии, что они поведут себя лучше чем "мои друзья"?

  - Подобные гарантии может дать только собственная сильная армия и флот. - Пожал плечами полковник. - Но у нас нет ни того ни другого, в том числе и потому, что республике это было не выгодно. А раз мы так слабы - нам надо примкнуть к лагерю победителей. А что касается "лучше поведут"... Во-первых, там как минимум две сильные державы, и множество мелких. А значит, гораздо больше возможности для маневра. Да и условия, которые назвал этот оу Готор, кажутся мне вполне разумными. Они позволят нам и выгодно торговать и содержать сильную армию. Опять же - вспомните историю - прежний союз народов, обеспечил процветание вошедшим в него землям на долгие годы, а вот их противников - обрек на разорение и гибель!

  - Что ж. - Это были вполне разумные доводы. - Согласно кивнул Владетель Суувасиак, занимая свое место на троне, и вновь превращаясь в статую. - Позовите посла Тооредаана. Я желаю говорить с ним.

  Глава ??

  Едва поднявшись над линией горизонта, солнце осветило реку и однообразный пейзаж по ее берегам. Всюду, куда ни посмотришь, взгляд натыкался на однообразную сетку крестьянских полей с редкими вкраплениями рощиц, и хижин наспех слепленных из прутьев и глины, и оттого простоявших века.

  Да что века - тысячелетия. Тысячелетия эта земля кормила бесконечное множество людей, причем на обоих берегах Срединного моря, ибо зерно - знаменитая аиотеекская каша, бережно и кропотливо выращиваемое на залитых водой наделах, было едва ли не главным товаром Аэрооэо, и его охотно покупали даже в самых далеких пределах Ойкумены. Проходили тысячелетия, а земля по берегам Аэрооэо все не истощалась, благодаря реке ежегодно делящейся с полями своим плодородным илом. И так же, тысячелетиями, многие поколения крестьян, продолжали усердно гнуть спины на своих наделах, выращивая это зерно. Проходили годы, эпохи, рождались и гибли страны и империи, но на жизнях этих крестьян, все эти события почти никак не отражались. Разве что железа в последние годы стало побольше... Но кому оно нужно, когда мягкую, пропитанную водой землю можно ковырять и обычной заостренной палкой, а старый пра-пра-прадедовский серп, вполне успешно срезает поспевший колос. Время словно замерло в этих краях, и текло так же медленно и величественно, как и огромная река разрезающее их надвое.

  - И все-таки, мне не очень понятно... - Заявил Ренки макая свежую, еще горячую лепешку в плошку с медом. - Кому принадлежат эти земли?

  - Теоретически - Аэрооэо и его Владетелю. - Пояснил Готор. - Так мне заявили во дворце. Но Зооткас предупредил, что фактически Суувасиак и его люди, ничего тут не контролируют.

  Было раннее утро, и на причаленной к берегу барже, большинство народа еще спало. И потому, двое старых друзей, по солдатской привычке вставших очень рано, могли побеседовать без лишних ушей.

  - То есть - вроде герцогства Орегаар... до того как мы его вернули. Так? - Лепешка замерлаа так и не добравшись до рта Ренки, и густая тягучая капля меда начала стремительно нарастать, готовясь соскользнуть ему на штаны.

  - Не думаю... - Покачал головой Готор. - Наливая себе по-солдатски большую кружку гове, и тщательно водя носом и глазами по столу, выискивая подходящую цель, ибо выбор предоставленной снеди был довольно богат. - Скорее как "наши" западные джунгли, которые вроде как тоже считаются собственностью короля, но их обитатели об этом не знают.

  - Все они прекрасно знают... - Буркнул Ренки, в последний момент все же сумевший подхватить готовую пуститься в бегство каплю меда языком. - Просто прикидываются...

  - Ну вот и жители этих Драконьих Зубов, прикидываются будто знать не знают никакого Аэрооэо и его Владетеля. ...Помнишь - маэстро Лии говорил что нанялся тогда в армию какого-то князька воевать с сектой что обжила эти места? Причем заметь - не в армию Аэрооэо, а к какому-то феодалу, который тоже считает эти земли своими. ...Кажется он упоминал про каких-то "Речных Князей". Возможно - это какие-то княжества в верховьях реки, а может и просто - самоназвание местных речных пиратов. Все это дело настолько темное, что и Владетель и купец на конкретно поставленный вопрос предпочли отделаться общими фразами. Я так понимаю - там, в верховьях - сплошной бардак, а законным монархом считается тот, у кого в подчинении больше людей с мушкетами.

  - Тогда в нашей охране и правда есть смысл. - Понятливо кивнул Ренки. - Но зачем ты согласился чтобы и эти аэрооэки послали свой отряд? Зачем нам эти соглядатаи?

  - Ну, формально они наша охрана. - Усмехнулся Готор, посмотрев в сторону еще десятка причаленных к берегу барж. - И после того скандала что мы учинили в городе, неудивительно что Суувасиак пожелал "побеспокоиться о нашей безопасности". Отказываться было бы грубо и неуместно, коли уж мы сами взялись устанавливать некие правила и стандарты, то должны их придерживаться, даже не смотря на то, что на одном только "Громовержце" пушек больше, чем у всей армии Аэрооэо.

  - Это понятно. - Кивнул Ренки, изобразив впрочем на своей физиономии некоторое ироничное сомнение в словах Готора..., не о количестве пушек конечно, а о необходимости следовать своим же стандартам, ибо право сильного никто и никогда не отменял. - Но что прикажешь делать со всеми этим солдатиками, когда мы найдем Амулет?

  - Не будем загадывать заранее. - Пожал плечами Готор. - Знаешь, раньше я относился к этому несколько скептически... Но пожив тут... Короче, если верить рассказам деда, Амулет сам выбирает с кем дружить. А большинство людей, даже подойти к нему не могут, их начинает трясти от ужаса.

  - Бр-р-р... - Поежился Ренки, дожевав лепешку и потянувшись за новой. - Тогда как ты сам надеешься им воспользоваться?

  - Если бы я только знал! - Печально ответил ему приятель. - Мой дед вовсе не пытался им воспользоваться. Но его вышвырнуло черт знает куда, а может и "когда". А Манаун*дак, всю вторую половину жизни прожил рядом с этой странной штукой, но то ли не смог, то ли не захотел "воспользоваться". Да и вообще - ничего на этом свете не вечно. Может когда мы найдем Амулет, это будет лишь мертвый ящик потекших batarej и сгнившей elektroniki.

  - Чего?

  - Не важно. - Махнул рукой Готор. - Объяснять слишком долго, и скорее всего бессмысленно, потому что я и сам даже не представляю на каких принципах работает эта штука, откуда она взялась, и как ей управлять. Так что - сначала надо найти... А солдатики Владетеля, - думаю лишними не будут. Места там, говорят, не спокойные.

  И вот, после этого разговора прошла примерно две недели неспешного движения вверх по реке. Пейзаж на берегах, теперь разительно поменялся, берег стал куда более диким, и увидеть человеческое жилье - стало настоящим событием. А когда вдали появились характерные узкие, устремленные ввысь скалы, будто и правда, какое-то невероятных размеров гигантское животное, уронило тут свою челюсть, стало понятно, что эта часть путешествия подошла к концу.

  Лодки причалили, и началась обычная возня с высадкой, устройством лагеря и размещением почти двух рот солдат, на не отличающимся особым гостеприимством берегу.

  - Может, стоит сходить на разведку? - Не утерпел Ренки в первый же вечер по прибытию, тем самым открывая импровизированный совет, по традиции совмещенный с ужином. - Дозорные уже замечали каких-то людей присматривающихся к нашему лагерю. Пора бы и нам посмотреть на них.

  - ...И обязательно исследовать местность! - Вставил профессор Йоорг. - Места тут довольно древние, и вполне может оказаться что...

  - Хм. Почтеннейший Йоорг. - Перебил его Готор. - Я понимаю ваш энтузиазм. Мне и самому не терпится приступить к изысканиям. Но как не прискорбно это говорить - пока придется с этим немного повременить. Мы сейчас, фактически на войне! Да-да... Не надо так усмехаться Одивия. Моя просьба к профессору не покидать лагеря в ближайшие дни, касается и вас. Помните что рассказывал нам маэстро Лии? - Днем их армия господствовала на этих землях, а по ночам - им резали часовых, и тех кто неосмотрительно удалился от лагеря.

  - Но ведь... - Возмутился почтеннейший Йоорг. - Это ведь вы говорите про какую-то армию, а у нас тут научная экспедиция!

  - ...Идущая в сопровождении чуть более двух сотен штыков и еще сотни носильщиков-землекопов. - Терпеливо пояснил Готор. - По местным меркам - это армия, и довольно приличная. Так что, Ренки, завтра, когда пойдешь в поиск, тебе тоже стоит помнить что мы именно "научная экспедиция", и наша цель не завоевать эти земли, а суметь договориться с местными жителями. ...Вас это тоже касается лейтенант Рукаан. - Обратился он к командиру отряда аэрооэков. - Не знаю какие инструкции вы получили от своих командиров, но я получил заверения лично от вашего Владетеля, что наша экспедиция не будет использована ни в каких иных целях, кроме как благородной цели обогащения всего просвещенного человечества новым Знанием! И если вам или кому-нибудь из ваших солдат вдруг придет в голову идея немного пострелять по туземцам - я либо прибью этого человека сам, либо отдам на расправу местным. Вы поняли это? ...Прекрасно! ...Итак Ренки, пусть Йоовик отберет десяток человек поопытнее. Гаарз, ты идешь с полковником оу Дарээка, и... впрочем - объяснять тебе не надо. Прикрывай ему спину. ...Лейтенант Рукаан, зеленая ветка считается в ваших краях знаком мирных намерений? Прекрасно. Значит, пусть у того кто пойдет первым, в руках будет зеленая ветка. Прихвати с собой подарки. Если никого не встретите, просто оставь их на приметном месте. Пол дня пути туда, полдня обратно. Рассчитай время так, чтобы до темноты быть в лагере. Оставляй вдоль своего пути наши метки. Если что - завтра утром, я с отрядом пойдут тебя выручать. Еще вопросы?

  - В ваши военные дела я не лезу. Но вы правильно заметили - у нас тут целая армия. И эту армию надо кормить! - заметила Одивия. - А еще поить, и обеспечить дровами для костров. И это ни в коей мере не должно обернуться каким-то ущербом для местного населения. Вот я и думаю...

  Споры о кормлении и обеспечении армии, затянулись до глубокой ночи.

  Ренки не впервые был в горах, но Драконьи Зубы, не были похожи не на Гребень разделяющий Западную землю с севера на юг, не на Орегарские горы. Эти острые, торчащие высоко в небо столбы-клыки, вообще не были похоже ни на что на свете. И если бы еще не жуткая жара - окружающий пейзаж наверное вызывал бы ассоциации с ледяным адом, так же частенько рисуемым в разных иллюстрациях усеянным перевернутыми, торчащими из земли сосульками. Впрочем - настоящих сосулек Ренки никогда не видел, ибо даже во время экспедиции на Тинд, оказался в северных широтах в довольно теплое время года, и потому имел об этом явлении природы весьма смутные представления. Но в Драконьих Зубах, ему все равно не нравилось.

  - Как дела Йоовик? - Спросил он своего старого сержанта. - Взбодри своих ребят, чтобы не расслаблялись.

  - Да уж, как тут расслабиться ваша милость. - Ворчливо ответил ему старый ветеран. - Когда за каждой этакой дрянью, - кивнул он в сторону ближайшей "сосульки", можно целый батальон спрятать. А их только тут с десяток понатыкано. ...Это же какому богу, пришла в голову мысля, создать этакую напасть?

  - Хм...- Усмехнулся Ренки. - Наш всезнающий оу Готор, говорит что это сделали ветер и вода, и что им на это понадобились миллионы лет.

  - Э-э-э... Только не подумайте, ваша милость, что я высказываю сумления в словах полковника... - Влез в разговор Гаарз, среди солдатни строго придерживающийся субординации. - Да тока помню, что жрец Культа Героев что жил при храме на нашей улице, говаривал будто Империя-то зародилась всего три тысячи лет назад. А миллион, слыхал я, это куда поболее будет, так чта - когда ж это ветер и вода поработать успели?

  - Ну так... - Пожал плечами Ренки. - Жили люди и до Империи...

  - Так разве ж это была жизнь?! - Убежденно высказался сержант Йоовик.

  - Хе-хе... Непременно спрошу об этом у Готора. - Ренки внезапно развеселился, и сам же поторопился приструнить это веселье. - Ладно ребята, смотрите в оба и не забывайте огладываться. Не упустите врагов, и не подстрелите друзей. Ты ведь помнишь Йоовик, что пока по нам не начали стрелять - все вокруг наши друзья?

  - Да уж такое забудешь... - Усмехнулся Йоовик. - Тока вот, уже наверное пятый час скалы эти топчем. Тропа вон есть. Следы даже человечьи встречаются и помет овечий везде, значит стада тут гоняют. Да тока будто вымерло все...

  - Знаешь что... - Задумался Ренки. - Давай сделаем так. Вон, видишь, тропинка за скалу сворачивает? - Зайдем туда, и положим на видном месте часть подарков. Потом отойдем назад, и разобьем стоянку. Пообедаем, подождем когда солнышко через зенит перевалит. А там уж, перед тем как назад пойти, проверим не клюнул ли кто на нашу наживку?

  Клюнули. Когда спустя пару часов Ренки с отрядом подошел к большому камню, на который чуть раньше выложил с десяток ножей и топориков, связку бус и браслетов и несколько мешочков с солью и перцем накрыв все это зеленой ветвью - подношения уже не было. Зато вместо него стояла хитрого плетения корзина наполненная твердыми шариками из сушеного овечьего творога. Связка каких-то клубней, и "ответные" бусы и иные украшения, сделанные из слюды.

  - Может выйдете, поговорим? - Прокричал Ренки, и окрестные скалы многократно вернули ему этот крик в виде эха. - Мы не желаем вам зла, и не претендуем на ваши земли, или какие-то ваши богатства. Мы ищем лишь знания... Если вы понимаете что это такое. ...Не отзываются. - Пожаловался он Гаарзу, когда спустя минуты три, никто так и не откликнулся на его зов. - Ладно. - Проорал он снова. - Думаю, вы и так знаете где находится наш лагерь. Приходите поговорить. Гарантируем вашим посланцам полную безопасность, и довольно вкусный ужин! ...Ну, на сегодня хватит. Возвращаемся назад. - Скомандовал он своим солдатам. - И не забывайте, - хотя вокруг сплошь наши друзья, бдительность терять не стоит.

   Заходящее солнце выдавило из окружающих скал длинные тени, сделав пейзаж еще более причудливым, когда из-за очередного поворота разведчикам Ренки стал виден лагерь. Ничего не может подбодрить уставшего солдата так, как знакомый вид палаток, и ароматы булькающей в походных котлах каши, и потому все невольно прибавили шаг. Увы, но вид лагеря, даже у старых ветеранов, притупляет бдительность. Только этим и можно объяснить, что когда из тени очередной скалы выступили трое человек, почти все вздрогнули, а кое-кто даже и скинул с плеча мушкет. Впрочем - зеленые ветки в руках чужаков, а главное - их малочисленность, быстро внесли успокоение в ряда ренкиного воинства.

  Чужаков пригласили в лагерь, и они приняли это приглашение.

  Туземцы пришли..., посмотрели по сторонам... несколько смущаясь роскоши и великолепия отужинали за столом вместе с благородными. Послушали их заверения в исключительно мирном характере миссии, и... - ушли, так толком ничего и не сказав, зато не забыв прихватить многочисленные и весьма щедрые подарки, коими их одарили.

  - Не стоит и печалится. - Махнул им вслед рукой Готор. - Не думаю что эти ребята чего-то всерьез решают. Явно - уровень, максимум - деревенский староста. А коли местные края, как-то противостоят Аэрооэо и прочим завоевателям уже многие годы, тут есть кто-то посерьезнее. ...Что будем делать? - Просто двинемся дальше.

   И двинулись. Шли неспешно, поскольку все припасы приходилось тащить на себе, ведь ни лошадей, ни верблюдов, ни волов с собой на лодках не привезешь. А у местных... кажется даже если бы и удалось с ними договориться - разжиться бы можно было бы разве что овцами, а грузоподъемность овцы, как известно, крайне не велика.

  Три дня экспедиция продвигалась вглубь Драконьих Зубов, не встречая ни сопротивления, ни поддержки от местных жителей. Разведка, постоянно высылаемая исследовать каждую обнаруженную тропинку, людей так и не нашла. А те несколько деревенек, что нашли отряды разведчиков оказались покинутыми. Причем, похоже было, что крестьяне их населявшие, не только успели угнать весь свой скот, но и утащить весь, сколько-нибудь ценный скарб, что означало, что служба оповещения у местных была налажена весьма неплохо.

  Еще более печальным было положение у почтеннейшего Йоорга. Он, хотя конечно же был в курсе истинных целей экспедиции, все же не оставлял надежды наткнуться на что-то действительно древнее и необычное. Возможно даже никак не связанное с Манаун*даком и прочими загадочными личностями и предметами. Ведь в конце-то концов, эти земли, тысячи лет назад уже были заселены, и просто таки обязаны были хранить какие-нибудь древние тайны. Может какие-то знаки выбитые на скале, древние капища, или еще нечто подобное, что могло бы потешить душу ученого посвятившего себя изучению легендарной старины. Но... вокруг были только камни, да редкие чахлые кустики между ними. А домишки туземцев... даже если и хранили какие-то древние тайны, вроде прадедушкиной жаровни, или балки над крышей утащенной с развалин древнего храма, то вредный Готор строго настрого запретил в них рыться и как-то исследовать, даже входить не разрешал дабы не обидеть хозяев.

  Но вот, наконец тропинка по которой шла экспедиция..., не то чтобы превратилась в дорогу, скорее стала утоптанной настолько, что стало понятно что ей пользуются не просто ежедневно, но и помногу раз за день. Даже нашлись следы какого-то колесного средства, хотя отсутствие следов копыт, кого-то, хотя бы размером с орегаарского ослика, предполагало что средство сие, было влекомо на человеческой тяге. Потом в "дорогу" начали вливаться и пересекать многочисленные тропинки, что сразу дало понять что места тут совсем обжитые. И наконец - сама дорога раздвоилась. Ее левый рукав вел к резко выделяющемуся на фоне "сосулек" плато, а правый уводил за скалы...

  - Полагаю, нам стоит встать тут лагерем. - Предложил Готор, внимательно осмотрев местность. - Тем более, что вон и ручеек виднеется. В этой засушливой местности, пренебрегать подобным не стоит.

   Так и сделали, попутно заметив, что Готор был не первым, кому в голову пришла подобная идея. Возле русла ручейка были заметны следы лагерей тех, кто приходил сюда раньше.

  Вставали всерьез и надолго. Ставили палатки, устраивали склады, выложили некое подобие бруствера по периметру, и даже расчистили место под плац, по примеру настоящего воинского лагеря. Провозились до самого вечера, а там уж, по традиции, за ужином подвели итоги дня.

  - Там не плато, а настоящая крепость. - Заметил Ренки, водивший свой отряд на разведку по левому рукаву дороги. - Пока мы нашли только одно место где можно подняться. Но для этого сначала придется забраться на другую скалу, а с ней, плато связывает что-то вроде узкого мостика, на котором и два человека с трудом разойдутся. В общем - крохотная пушечка, или даже просто десяток человек с мушкетами, смогут держать там оборону пока порох не закончится. Кругом мы это плато обходить пока не стали - судя по всему, оно довольно здоровенное, и есть ли там еще места где можно забраться на верх, не знаю. Но скажу честно - мысль идти на штурм такого укрепления, меня совсем не радует. Никогда я так не надеялся, что подарки которые мы выложили возле тропы, будут приняты с благосклонностью. Очень не хочется терять три четверти своего воинства, ради того чтобы захватить укрепления, о действительной важности которого, пока можно только догадываться.

  - Понятно. - Кивнул Готор. - Лейтенант Рукаан, а вы что нам расскажете?

  - Согласно приказу... - Заметно волнуясь начал лейтенант, который явно опасался сморозить какую-то глупость в присутствии столь опытных военных да еще и общепризнанных героев. - Я прошел по второй тропе. Вскоре она привела нас к какому-то поселку... Если это можно так назвать. Судя по всему - тамошние дикари живут в норах!

  - В норах? - Удивленно переспросила Одивия, и почему-то вопросительно посмотрела на Ренки и Готора.

  - Да... - Кивнул головой лейтенант, заметивший это взгляд. - Один из ваших людей, сказал, что именно так выглядят рудники в горах на вашей родине. Кажется местные жители предпочли поселиться в этих норах.

  - Да... Йоовик что-то упоминал об этом. - Как мы вскользь заметил Готор, незаметно подмигнув окружающим. ...Хотя формально отрядом руководил лейтенант, доверия старому сержанту, числившемуся его заместителем, было куда больше.

  - Мы обследовали несколько помещений. - Продолжил тем временем лейтенант Рукаан. - Они похожи на вполне обычное крестьянское жилье, только без окон, и комнат побольше. Но почти в каждой такой "норке" есть выход дальше, в глубину горы. ...Я приказал туда не соваться, потому что слышал, будто в таких местах легко заблудиться несведущему человеку. - Лейтенант скромно забыл упомянуть, какой ужас его охватил, при виде разверзшейся черной пасти шахты, и одной только мысли о миллионах пудов камней, находящихся в данный момент над его головой, готовых рухнуть в любую секунду.

  - Это было абсолютно правильно. - Кивнул Готор. - Я бы тоже не стал соваться. А подарки вы не забыли положить?

  - Да, сударь, на главной площади.

  - Что ж. Нам остается только ждать. Кстати, а вы не обратили внимания на то что добывали в этой шахте? Впрочем, едва ли вы разбираетесь в горном деле.

  - Тут вы правы... - Впервые за всю поездку, лейтенант Рукаан позволил себе усмехнуться, и даже посмотрел на Готора с толикой превосходства. - Однако - я это и так знаю. Драконьи Зубы, издревле славились свой слюдой. Говорят, когда-то все окна в Аэрооэо, были сделаны из этого материала. Но потом - Империя нас захватила и начала поставлять стекло, и спрос на слюду упал. Впрочем - изделия из слюды еще бывает встречаются на рынках или в антикварных лавчонках. Я помню например, что у моей матери была шкатулка из слюды, в которой она хранила свои драгоценности... Да и те бусы, что нам подарили эти дикари, в обмен на ножи и топорики, - они ведь тоже были сделаны из слюды. Ее у нас так и зовут - драконьим зубом, и я в детстве верил, что та шкатулка и правды была сделана из пластинок, нарезанных из зубов настоящего дракона.

  - Но ведь это же... - Внезапно заволновался почтеннейший Йоорг. - Ведь в одном из манускриптов, что я нашел когда гостил у коллеги Торба, было описание груза, что привез "Морской Орел" - знаменитый корабль, на котором Вождь Лга*нхи и его брат - Манаун* дак впервые пересекли Срединное море. Так вот, там упоминался большой груз слюды. Правда, это был не подлинный документ, а копия снятая с копии, что означает многочисленное переписывание и множество ошибок и отклонения от подлинного текста. Да и сам текст был на классическом имперском времен второй династии, что скорее всего еще и подразумевает перевод с ирокезского, на котором, скорее всего и должен был быть составлен подлинный документ. И тем не менее... Вполне возможно, что эту слюду они закупили именно здесь!

  - Гы-гы. - Или просто ограбили местных рудокопов. - Рассмеялся Готор. - Насколько я понимаю, эти ребята были весьма простых нравов. И платить там, где можно просто отнять, не стали бы.

  - Может быть и так. - Кивнул профессор. - Но в любом случае, я просто таки обязан завтра же посетить эту пещерную деревню!

  - Пожалуй, я составлю вам компанию. - Кивнул головой Готор.

  И вот, встав с первыми лучами солнца, чтобы воспользоваться утренней прохладой, отряд искателей двинулся в путь. Пройти надо было всего версту-полторы, и если бы не профессор, для остальных это было бы легкой прогулкой. Увы, но пожилой ученый муж, даже несмотря на то что последние годы он провел в путешествиях по всему миру, такими же силой и здоровьем не отличался. Так что идти пришлось очень неторопливо и делая частые остановки. И все же - цель была достигнута еще до того, как солнце сделало бы жизнь путешественников совсем уж невыносимой.

  - Ха... Ваша милость. - Заметил Йоовик, указывая пальцем куда-то в середину поселка образованного своеобразной подковой из нескольких "сросшихся" сосулек - Они опять решили поменяться. Хотя не скажу, что мне кажется это честной сделкой. В прошлый раз, нам в обмен на ножи тоже подсунули эти овощи. На вкус - редкостная гадость. Да еще и понос с них прошибает... почище чем с зарданской водички.

  - Вы что же - сожрали клубни золотой редьки? - Возмущенно спросил почтеннейший Йоорг, при виде клубней даже забывший на время тяжело дышать и утирать капли пота со лба. - Это же ценнейшее лекарство! Каждый такой клубень, стоит не меньше пяти полновесных золотых корон!

  - Хм... А мы и не знали... - Пожал плечами сержант, впрочем не выказывая особых признаков вины. - Спросили полковника оу Дарээка, а он только рукой махнул. Мол - "Делайте что хотите".

  - Да уж... - Буркнул почтеннейший Йоорг. - Впрочем - благородный оу Дарээка, еще слишком молод, чтобы знать о подобных вещах. А вот лет через тридцать..., тоже небось будет охотиться за такими редкостями. Сам то я не пробовал, но говорят, золотая редька, может возвращать молодость, э-э-э..., некоторым частям организма.

  - Хм... Это все конечно интересно. - Ухмыльнувшись, заметил Готор. - Однако, все же хотелось бы пообщаться с местным населением. ...Да и о безопасности позаботиться. - Йоовик, выстави дозорных, пусть глядят в оба. Поставь своего лучшего кашевара готовить угощение, и пусть аромат будет такой, чтобы на него не то что люди - но и черви бы из нор повылезали. А я пошарю по пещерам, попробую найти тут кого-то из местных жителей.

  К походу в глубины горы Готор подготовился весьма основательно. Взял несколько длинных веревок, запасся факелами, и даже прихватил специальный мелок, чтобы ставить метки на своем пути, но... ушел недалеко. Едва он в сопровождении пары добровольцев прошел по подземельям примерно с тысячу-полторы шагов, как ткнулся носом в грубую занавеску, а откинув ее сразу же обнаружил хозяев пещерного поселка, довольно комфортно устроившихся в огромном подземной "зале", тускло освещенном парой факелов, воткнутых в расселины между камнями.

  Несмотря на подавляющее численное преимущество, при виде чужаков, народ повел себя довольно мирно... По крайней мере, никто бросаться на пришельцев с дрекольем не стал, а если кто-то тихонечко и ускользнул в темноте, то заметить, а уж тем более - предотвратить это, было делом абсолютно невозможным.

  Готор так же вел себя весьма максимально дружелюбно, любезно поздоровался, и пригласил хозяев на воздух, аргументируя это словами - "А у нас верно, уже и каша поспела".

  Выйти посмотреть на кашу, собрались четыре семьи. Это было понятно по тому, как они держались, сгрудившись возле своих лидеров - невысоких, но вполне себе крепких мужичков - мужей, и отцов довольно многочисленного потомства.

  Причем можно было догадаться, что жен у каждого из них, от двух и больше, да и детишек всех возрастов, от почти зрелых трех парней и девицы, до грудничка на руках одной из женщин, вполне хватало. Готор даже попытался было сосчитать все

  это "поголовье", но шустрые детишки, видимо уставшие от сидения в пещере, столь активно шевелились, двигались и бурлили вокруг своих родителей, что ему не удалось это сделать ни в темноте пещеры, ни даже после выхода на белый свет.

  Каша в котле действительно уже поспевала, распространяя по округе самые соблазнительные запахи. Взрослые троглодиты* с некоторой опаской поглядывая по сторонам, но тем не менее приняли приглашение подсесть поближе к костру на котором кипели котлы, и сидели там тесными кучками, не без интереса принюхиваясь к ароматам, и прислушиваясь к процессам происходящим в брюхах этих железных чудовищ. А вдохновленные их смелостью детишки, вскоре вовсе потеряли всякую опаску, и переключили свое внимание на диковинных гостей, которые, надо сказать, так же вели себя вполне дружелюбно, и если и отвешивал подзатыльник за попытку поближе познакомиться с устройством мушкета, то делали это вполне себе дружелюбно, в рамках отеческого наставления и заботы.

  (*троглодит - от др. греческого - "живущий в пещере").

  Потом было пиршество, слегка нескромное даже по меркам элитных солдат Тооредаана, учитывая разрешение командиров, распечатать бочонок вина, а уж троглодитами кажется воспринятое как настоящий праздник. Получившие по здоровенной миске каши гости совсем перестали опасаться пришельцев, а опустошив кружки с вином, даже начали охотно отвечать на расспросы о своем житье-бытье, делая это впрочем с той крестьянской основательностью, которая иными городскими жителями принимается за тупость.

  - У тебя какое-то задумчивое лицо... - Сказал Ренки, окликая приятеля, который застыл глядя на активно чавкающий и едва не проглатывающий свои ложки вместе с порциями каши, лагерь. - О чем думаешь?

  ...Как люди благородного звания, они отделились от общей компании, дабы не смущать своих солдат и не подрывать свой авторитет. Среди троглодитов тоже не нашлось никого, кто бы мог, или хотя бы пожелал составить им компанию. Так что для общения с местными, пришлось командировать Гаарза и Йоовика.

  - Да вот, о них..., - кивнул Готор на гостей. - Признаться, они выглядят довольно... как бы это сказать - неплохо живущими.

  - А почему тебя это удивляет? - Изумленно вскинул брови вверх Ренки.

  - Да сам подумай, - местность тут засушливая, кругом одни скалы. Живут в какой-то пещере, а выглядят довольно сытыми. Опять же - посмотри сколько детей!

  - Хм... Да, наверное - с голоду не пухнут. - Подтвердил наблюдение приятеля Ренки. - Да и детишки... полагаю это означает что не так много младенцев тут уносят на Башни Смерти. Так с чего они живут?

  - Вот и мне хотелось бы это знать. - Задумчиво кивнул головой Готор. - А еще - обрати внимание на их язык.

  - А что с ним не так?

  - Да как раз в том-то и дело, что вполне "так". Но если это замкнутая община почти не поддерживающая контактов с окружающим миром, как мне это представлялось ранее. То и язык у них должен заметно отличаться от того, на котором говорят хотя бы в Аэрооэо. Мне кажется, что они все-таки как-то общаются с внешним миром!

  - Дык, ежели позволите сказать, ваши милости... - Сказал незаметно подошедший Гаарз, сумевший невольно подслушать часть беседы своих командиров и друзей. - Вызнал я. Эта самая золотая редька! ...Ну, из-за которой еще профессор наш ругался давечи. Я тут поболтал с одним... Он говорит, что они ее выращивают и продают весьма задорого, потому как, говорит, что такая нигде больше не растет. Хоть весь мир объезди! Даже коли семена возьмешь да в другую землю бросишь - чего-то вырастет, да не то, совсем даже не лекарственное! Оттого-то дескать у них купцы..., кредонцы я так понимаю, ее всю, едва ли не на корню скупали, и платили весьма щедро, товарами и харчами. Но еще дороже выходит, ежели помимо кредонцев кому контрабандой продать, тут уж и золотишком разжиться можно... Оттого-то, местные мужички в окружных землях, самыми выгодными женихами считаются. Видали - у каждого по две-три бабы! Хе-хе... я-то думал - "Экие блудодеи!". А выходит что - с редькой этой возни много, за каждым растеньицем, будто за дитем грудным ходить надо. Так что - чем больше бабских рук, тем выгоды больше!

  - Не сходится! - Даже замотал головой Готор, после недолгого раздумья. - Местность эту, сильно заселенной не назовешь. Куда все эти детишки потом деваются?

  - И впрямь... - Почесал в затылке Гаарз. - Пойду еще поболтаю... Может и разведаю.

  - И кстати. - Заметил Ренки. - Заодно можешь попробовать узнать где у них эти самые огороды? Что-то я тут ничего подобного не видел.

  Спустя какое-то время, с отчетом подошел и сержант Йоовик... Причем вид у него, был весьма задумчивый.

  - Эта, ваши милости... - Начал он. - Даже и не знаю как сказать. ...Может они мне все и наврали! Только эти норолазы, говорят, будто они тут не просто так в пещерах сидят, а, уж извините ваши милости - дерьмо добывают... Не, не свое, а которое в пещерах летучие мыши оставляют. Будто его потом в землю на огородах закапывают... Я сначала думал - врет сволочь! Уже хотел и в морду дать... Да вы не велели с ними грубо. Вот такие вот дела, ваши милости! Что за бредни такие?

  - Сразу видно, что ты Йоовик никогда сельским хозяйством не занимался. - Рассмеялся, глядя на непривычно растерянное лицо сержанта, Готор. - Иначе бы знал, что везде навоз в землю добавляют, чтобы росло все лучше. Так что - смысл в этом есть. ...А кстати - где именно эти огороды, ты случайно не узнал?

  - Да сдается мне - что там вон. - Кивнул головой Йоовик, в сторону нависающего над всей долиной плато. - Только местные говорят, что хода чужаку туда нет. Потому как - святое место! Храм у них там, или еще чего, и только тем кто в ентих краях вырос, можно туда подняться.

  - Все интереснее и интереснее... - Задумчиво сказал Готор, отпустив сержанта. - Еще одна загадка - коли выращивание этой редьки столь выгодное занятие, как это никто еще не наложил на него свои загребущие лапы? Даже кредонцы, и те, предпочитают расплачиваться... относительно честно!

  - Ну. Если она растет только на плато... - Пожал плечами Ренки, которого эти вопросы не очень-то интересовали. - То не удивительно что никто так и не смог его захватить. Я же говорил тебя - это настоящая крепость! ...Только вот - разве так бывает, чтобы в одном месте - целебная вещь, а в другом - простой клубень?

  - Сложно сказать, теоретически, такие вещи бывают. - Может особый состав почвы, или еще какие-то факторы. Меня сейчас куда больше интересует, куда деваются люди? И как бы нам пробраться в это "Священное место"?

  А профессор Йоорг тем временем, получив согласие хозяев, взялся обследовать их жилища на предмет древностей.

  Кое что "древнее" он нашел - у простолюдинов не было в обычае выбрасывать любые, казалось бы уже ставшими ненужными, или пришедшими в негодность вещи. Даже старый гвоздь - прилежно вынимался из деревяшки, выпрямлялся и откладывался в отдельный ящичек. ...Да что гвоздь - даже крынка из обычной глины с отбитым краем, и то находила себе применение в качестве плошки под светильник или горшка для рассады. А уж старый инструмент, даже приходя в полную негодность, и то прилежно хранился вместе с другим барахлом, дабы отдать потом кузнецу для перековки.

  Увы, хотя ветхого барахла в закромах троглодитов и хватало, однако ничего, чтобы навело почтеннейшего Йоорга на след действительно древних эпох, пока не находилось. Но помощь пришла, с самой неожиданной стороны. Хотя...

  Дети. Везде снующие, и все знающие дети. Странная фигура старика увлеченно роющаяся во всяком мусоре, конечно же не могла не привлечь к себе их пристального внимания. И когда с вкусной солдатской кашей было покончено, юные исследователи жизни пришли к старому исследователю древностей, и между ними вскоре был заключен союз. Хотя почтеннейший Йоорг и привык иметь дело с несколько более взрослыми учениками, договориться с этой молодежью для него проблем не составило. Учитывая, что за узнанные секреты он был готов расплачиваться сказками о былых временах, а как выяснилось - среди троглодитской молодежи, подобная валюта котировалась весьма высоко.

  Когда удалось объяснить юным пытливым умам, что именно интересует их странного гостя - почтеннейший Йоорг был увлечен в глубины пещер, и...

  - А где наш профессор? - Спросил Готор.

  Солнце уже клонилось к горизонту, намекая на то, что как бы хорошо не было в гостях, а пора возвращаться в основной лагерь. Все уже были на ногах. Котлы - вылизаны до блеска, стоявшие в козлах мушкеты разобраны, а солдаты, в отличии от местных жителей более привычные к вину, вполне готовы двинуться назад сразу по получению соответствующего приказа. И тут вдруг обнаружилось, что почтеннейший Йоорг пропал.

  Неприятный холодок сразу пробежал меж присутствующих, невольно разделяя их на два лагеря... Хозяева тоже всполошились, понимая что пропажа одного из гостей весьма чревата неприятностями, но к счастью, довольно быстро нашелся малец, готовый поведать сию "страшную тайну".

  И не только поведать, но и проводить.

  На сей раз, идти пришлось гораздо дольше и тяжелее. Особенно Ренки, которому его высокий рост, в путешествиях по старым штольням был скорее помехой нежели подспорьем. А если еще учитывать что после второго-третьего поворота он уже потерял всякую ориентировку, и едва ли смог бы самостоятельно выбраться из этого лабиринта - в его голову невольно закралась мысль, что он, ревнуя Готора к подвигам, несколько напрасно вызвался возглавить сию спасательную экспедицию в глубины земной тверди. Наконец где-то впереди заблестел огонек, и вскоре, при мерцающем свете факела перед "спасателями" предстали глаза почтеннейшего Йоорга, кажется пребывающего..., как бы это сказать - несколько не в себе.

  - Вы только посмотрите! - Бормотал он, судорожно чиркая в тетради свинцовым карандашом. - Какой интересный знак... Никогда не встречал его ранее. А это... хм... похоже на классическую "птицу" только несколько упрощенный вариант... Как же не хватает света!

  - Почтеннейший Йоорг... - Ренки осторожно, но весьма настойчиво ухватил профессора за рукав, и потянул к выходу. Однако тот, пребывая, подобно легендарному воину древности в неком мистическом трансе, без особых проблем вырвался из могучих лап молодого сильного мужчины, и вернулся к своему месту возле стены, исписанной какими-то древними символами.

  - Потом... потом... - бормотал он, отмахиваясь от Ренки словно от надоедливой мухи. - Эта ваша каша никуда не денется...

  - Уже делась... - Осторожно, словно бы говоря с душевнобольным, сказал Ренки. - Почтеннейший Йоорг, уже скоро вечер, и нам пора возвращаться.

  - Какие глупости. Я ведь даже еще и половины не зарисовал... Тут, знаете ли, отвратительное освещение.

  - Так и я о том же. - С радостью хватился Ренки за появившуюся в голове идею, ибо альтернативой ей было только связать почтенного профессора взятыми с собой веревками, и тащить его наружу волоком. - Когда мы придем сюда в следующий раз, мы захватим сильные фонари и множество факелов. А сейчас - ...вы рискуете неверно перенести эти ваши знаки. Выйдет ужасная ошибка, вы сами себе этого не простите!

  - Признаться... да! - Всполошился почтеннейший Йоорг. - Вы абсолютно правы, хотя...

  - Идемте-идемте... - Продолжая говорить с ученым мужем словно со слабоумным ребенком, Ренки осторожно увлек его к выходу из небольшой пещеры. - Так надо!

   Обратный путь был еще тяжелее, ибо почтеннейший Йоорг, кажется продолжая пребывать в несколько странном состоянии ума, все время спотыкался, оглядывался назад, и оттого натыкался на стены штольни. Лишь после выхода на свежий воздух, его несколько отпустило, и он начал осознавать реальность.

  - Э-э-э... признаться... - Чуть смущенно заявил он. - Ужасно хочется есть! Вы там кажется какую-то кашу затеяли варить. Как вы думаете, она скоро будет готова?

  Как ни странно, но странноватая выходка профессора, имела весьма далеко идущие последствия.

  Когда на следующий день, он в сопровождении Готора и группы солдат, вновь, едва ли не вприпрыжку прибежал к заветным пещерам - их уже там ждали.

  - Я рад приветствовать вас на нашей земле, чужаки. - Несколько более чванливо, чем позволял его наряд, заявил высокий тощий мужчина, чей возраст, что называется уже давно перевалил за средние лета, однако выглядевший довольно крепким и энергичным. Держался он более чем уверенно, даже можно сказать - величественно, хотя одежда его мало чем отличалась от одежды окружающих его троглодитов. Впрочем - последние относились к этому человеку с таким почтением, если не сказать больше, что даже сторонний наблюдатель невольно забывал про простецкий наряд, и проникался невольным уважением к его хозяину.

  - И нам необычайно приятно приветствовать вас. - Вежливо ответил Готор. - Меня зовут оу Готор Готор, я - военный вождь берега Северного Фааркоона, что в королевстве Тооредаан, которое находится на Западной Земле, а также один из командиров тех солдат что сопровождают нашу экспедицию. А это - почтеннейший Йоорг - профессор, сеющий семена знания на кафедре Древних языков университета Западной Мооскаа ...

  - Мое имя Маздаак. - Правильно поняв вопросительную паузу Готора, объявил этот загадочный господин. - Я жрец третьей ступени Храма.

  - Э-э-э, простите. - Внезапно оживился почтеннейший Йоорг. - Тут есть храм?! А кому посвящен ваш храм?

  - Храм есть храм! - Высокомерно вскинув голову, ответил Маздаак. - Он один - истинный. Все остальные - лишь крашенные капища ложных идолов!

  - Хм... Очень интересный взгляд на религию. - С уважением покачал головой Готор. - Раньше я тут... в смысле - с таким, не встречался. Почему-то все предпочитают относиться с уважением даже к чужеземным богам, или даже богам своих врагов, опасаясь мести со стороны столь могущественных особ. А вы значит, настолько уверенны в своем покровителе, что можете отвергать все остальных. Мне очень хотелось бы узнать об этом побольше, можно ли как-нибудь посетить этот ваш храм и, так сказать, - приобщиться к истине?

  - Едва ли тебе это по силам, чужак... - Посмотрев на Готора с превосходством небожителя, заявил Маздаак. - Но сейчас это и не важно. Я пришел узнать, зачем вы пришли на нашу благословенную землю?

   Готор объяснил, стараясь говорить простыми короткими фразами, и чуть ли не через слово уверяя собеседника в своем миролюбии.

  - Что ж... - Выслушав, заметил жрец третьей ступени. - К нам многие приходили - чаще всего им были нужны наши богатства. А иногда они хотели забрать наши земли. Но с целью поковыряться в земле в поисках старья - пожалуй впервые. Сначала мы в это не поверили - тому кто приходит с миром - такое большое войско без надобности. Но сегодня я услышал о человеке, который вел себя как безумный при виде древних записей. И о том, что сопровождавшие его люди, хотя и были хорошо вооружены - вели себя мирно, никого не обидели и ничего не забрали. Поэтому я решил посмотреть на вас сам. ...Итак - ваши сердца жаждут не богатств, не земли, но старых ни на что не годных вещей?

  - Скорее - знаний, которые хранят старые вещи. - Поправил его Готор.

  - Знания...??? - Знания извлеченный из старой сковороды, или даже из надписей на стене пещеры - мертвы, истинные знания может дать только Храм!

  - Ну так пустите нас туда. - Улыбнулся Готор, дотрагиваясь до рукава профессора, кажется уже готового броситься в битву за свои идеалы. - И мы не будем искать старые сковороды.

  - Не я это решаю. - С усмешкой ответил жрец. - Если тебе судьбою предписано довольствоваться старыми сковородами, кто я такой чтобы тащить тебя к высотам мудрости? А коли ты рожден избранным, даже я не смогу закрыть для тебя дорогу к сияющим вершинам.

  - И кто это может решить? - Стараясь скрыть раздражение, особо елейным тоном вопросил Готор.

  - Храм, конечно же! - Торжественно ответил жрец. - Только сам храм решает кто достоин войти в него, а кто нет!

  - И что храм решил относительно нас?

  - Не стоит торопить свою судьбу чужак. - Она может оказаться не тем, о чем ты мечтаешь!

  Остаток дня прошел можно сказать без происшествий. Почтеннейший Йоорг вместе с благородным оу Готором, "вооружившись" светом нескольких фонарей, вовсю копировали надписи на стенах. А солдаты, под присмотром сержанта Йоовика - активно бездельничали. ...Только так, с точки зрения старого сержанта, и можно было назвать полученное от полковника задание "наводить мосты дружбы с местным населением". Что означало - угощать их солдатской кашей и вином, вести длительные беседы ни о чем, играть с детишками, подмигивать женщинам, ...но не более того. Любому кто перейдет дальше подмигивания, оба полковника обещали лично оторвать руки..., и не только их.

   На следующий день, Готор с профессором остались в лагере расшифровывать свои записи. А в поселок троглодитов с миссией дружбы, на сей раз отправились Ренки, и естественно - навязавшаяся на его шею Одивия Ваксай.

  Впрочем - Одивия была единственной, у кого тут было серьезное дело, потому-то, без долгих раздумий, она потребовала представить себя "кому-то, кто принимает решения". Не сложно догадаться, что ее купечески-алчную натуру не мог не заинтересовать овощ, чья стоимость в несколько раз превышала его вес в золоте.

  Как уже успели выяснить раньше - кого-то вроде старосты в этой деревне не было. Мелкие вопросы решались на сходе взрослых мужиков, а все что не мог решить сход, оказывается входило в компетенцию жрецов таинственного Храма, просто говоривших населяющему долину народу, что они должны делать. Впрочем, некто вроде казначея у троглодитов все-таки нашелся. Им оказался еще довольно молодой мужичок, с хитрым, и довольно умным, (по сравнению с остальными) взглядом.

  Поначалу он долго не мог поверить что с Одивией Ваксай и правда можно иметь дела, и все пытался отмахнуться от назойливой бабы, болтающей о делах, никак ее бабьего ума не касающихся. И даже уверения благородного оу Ренки Дарээка, к которому он проникся почтением за высокий рост и грозный вид, убедить его не смогли. Зато вот кошелечек, который Одивия Ваксай сняла со своего пояса, и продемонстрировала его содержимое, вывалив на землю несколько десятков золотых монет, произвел должное впечатление.

  Впрочем, как выяснилось, вопросы настолько серьезные как торговля золотой редькой, в компетенцию сельского казначея не входили. Зато, он поклялся, что все сказанное ему рано или поздно, (тут он почему-то был уклончив), дойдет до правильных ушей. После чего, не без интереса выслушал рассказ о том как кредонские купцы лишились своего влияния в Аэрооэо, и почему они больше не смогут приехать за товаром.

  А к вечеру следующего дня, в основной лагерь тооредаанцев пожаловал жрец третьей ступени Храма, Маздаак, несмотря на попытки казаться бесстрастным, имевший все же довольно взволнованный вид. По прибытию, он даже не стал поддерживать светскую беседу, предложенную ему оу Готором, а сразу потребовал "ту девицу что бросает на землю золото", и...

  В общем ничего особенного - если бы не несколько романтичная обстановка - огонь костра, легкий ветерок несущий непривычные запахи камня и редких растений, и впивающиеся в ночное небо черные клыки скал, это был бы обычный торг двух купцов, который бы они могли вести в тиши своих кабинетов, или за столом приличного кабака.

  - Сначала он долго пытался подловить меня на лжи - Рассказала потом Одивия, отчитываясь о проведенных переговорах. - Все пытался убедиться что я сказала правду, и что кредонские купцы и правда не приплывут. Но в конце концов, кажется все-таки мне поверил. По крайней мере - согласился продать урожай этого года. Я предлагала ему золото, но он сказал что им нужны товары, и передал довольно подробный список. А еще сказал что все это ему нужно доставить как можно быстрее. ...Я так понимаю - у них кончаются прошлогодние запасы, потому как урожай редьки уже вот-вот поспеет, а местные привыкли к регулярным поставкам, и запасов "на черный день" не имеют. ...Знаете, теперь я даже немного жалею что ввязалась в эту авантюру. Потому что мне видимо, придется вернуться в Аэрооэо, и закупить все необходимое. А вы тем временем будете искать сокровище.

  - Будем ли? - Немного печально ответил ей на это Готор. - Пока честно говоря, я в большом затруднении. - Надписи в пещере... Я так понял, это что-то вроде генеалогического древа, или точнее - целой рощи деревьев. В общем - все "пещерники" за несколько десятков поколений. Есть несколько странных моменты... Вроде того, что согласно этим записям, редко у какого мужика бывает больше двух детей, хотя мы сами видели что это сильно не так. Впрочем..., сейчас это не столь важно. Мне кажется что старые рудники - не самое перспективное место для поисков Амулета. Тем более, что у нас есть план местности где он был спрятан, но как найти эту реку, горы и деревья, и как отнесутся к этим поискам местные жители? Помните рассказы маэстро Лии? - Эти туземцы кажутся довольно мирными, но тот факт что их до сих пор так никто не завоевал, наводит на определенные мысли.

  - Вообще-то. - Немного покровительственно, и даже чуть свысока, заметила Одивия. - Я смогла вставить в наш договор пункт о том, чтобы нам разрешили поиски. Их главное условие - не пытаться пробраться на плато, и не обижать живущий в этих долинах народ. Со своей же стороны, Маздаак заверил меня, что и местные жители не будут чинить нам никаких препятствий. Так что, можете начинать поиски хоть завтра. Довольны?

  - Доволен... - Ответил Готор не слишком весело. - Хотя мне и кажется, что как раз на плато и находится все самое интересное. Но - пока ограничимся тем что есть. ...Теперь о вашей поездке - возьмите с собой побольше наших фааркоонцев и немного аэрооэков, так сказать для лучших контактов с местными властями. Ну и конечно же Гаарза, который будет обеспечивать вашу личную охрану. Не спорьте! Вам сейчас надо быть очень осторожной, причем не только на реке, но и в городе. Что-то мне подсказывает, что не одной вам может придти в голову идея наложить лапу на столь выгодную торговлю с Драконьими Зубами. А мы уже успели узнать какими чудесными методами решаются в этом милом городе, вопросы устранения конкурентов.

  Одивия уехала через день, а экспедиция занялась поисками. Каждый день из лагеря выходило несколько отрядов, и разбредались по долинам в поисках чего-то необычного. Но после того как солдаты и их командиры привыкли к необычным пейзажам этой местности - ничего иного, что могло бы привлечь их внимание они не находили. И так прошел почти месяц.

  Было еще раннее утро, когда в лагере искателей сокровищ приключился небольшой переполох. Караулу, охраняющему тропу, даже пришлось выстрелить (к счастью мимо), когда некто, идущий со стороны реки, не остановился по приказу, а попытался удрать в сторону ближайшей скалы. Внезапный грохот за спиной заставил его присесть, кажется даже не столько от страха, сколько от неожиданности. И караульные смогли настигнуть беглеца.

  Впрочем, как очень скоро выяснилось, это было всего лишь недоразумение, просто крестьянин живущий в одном из хуторов возле реки, был не знаком с солдатскими порядками, и среагировал чисто по-заячьи. Однако, поняв в чьи "лапы" попал, сей заяц явно успокоился, и изъявил готовность отвечать на все вопросы, потому что - "Дык в Храме же сказали, что вы не враги...".

  Увы, все это было бы довольно забавно, если бы не известие которое он принес.

  Нес он его, впрочем, вовсе не Готору и Ренки, а в свой ненаглядный Храм, однако, как выяснилось, оно касалось непосредственно их.

  - Дык. Большая рыба! - Выпучив от усердия глаза, объяснил он причину своего путешествия, предпринятого в столь неподходящее для этого ночное время.

  - Что "большая рыба"? - Хмурясь спросони, переспросил Готор.

  - Как "что"? - удивился вопросу крестьянин.

  - Вот именно! - Начиная немного злиться, рявкнул Готор. - Что большая рыба? Большая рыба вылезла на берег и откусила тебе голову? Или это ты поймал большую рыбу и откусил голову ей?

  - Хы... Да ить это скорее он меня поймал! - Усмехнувшись шутке, пояснил крестьянин.

  - Угу... Кажется начинаю что-то понимать. - А кто этот "он", как я понимаю, носящий кличку "Большая рыба"?

  - Дык... Его же все знают! - С большим недоумением от подобной бестолковости, объяснил крестьянин.

  ...Беседа еще продолжалась некоторое время, и в результате множества четких вопросов и бессвязных ответов, выяснилось следующее; - Большая Рыба, был не то местным разбойником, не то князем..., в верховьях Аэрооэо отличить одного от другого было не так-то просто. В общем, этот самый Большая Рыба, уже неоднократно пытался наложить свою лапу на доходы Драконьих Зубов, но всякий раз его попытки успехом не увенчивались. Однако, на этот раз он придумал новый ход. Он решил что больше не стоит пытаться завоевать эти земли, ограбить местный храм, или просто - отобрать урожай золотой редьки. Нет - он решил захватить купеческий караван, который привезет товары, и потом спокойно обменять захваченное на заветные овощи, и некоторую толику золотишка.

  Увы, но идея эта пришла ему в крайне неподходящее время. Купцы, совершавшие регулярные рейсы за урожаем, в этом году задержались. Зато наблюдатели Большой Рыбы, приняли стоявшие у берега лодки тооредаанской экспедиции за купцов, и донесли своему вожаку. А тут еще и Готор перехитрил сам себя. -Желая ограничить количество глаз присматривающих за его поисками, на охрану лодок он отрядил капральство аэрооэков. А те, будучи не столь опытными солдатами, прозевали предпринятое на самом рассвете нападение, и это стоило им жизни.

  Поначалу Ренки и Готор сильно всполошились узнав о нападении, так как решили что это Одивия Ваксай снова попала в неприятности. Но расспросы крестьянина, дали понять, что захвачены были те лодки, что остались на реке, и в которых хранились запасы продовольствия для экспедиции.

  Собственно говоря, этот несчастный и очень невезучий крестьянин, был отловлен людьми Большой Рыбы, и отправлен в Храм с предложением провести переговоры. Но по пути - наткнулся на лагерь истинных владельцев лодок и груза на них.

  ...Двух мнений тут быть не могло. - Лодки надо было отбить, а Большую Рыбу - прибить. Потому что без лодок и продовольствия на них, положение экспедиции стало бы весьма печальным. А наличие столь неприятного человека как Большая Рыба в окрестностях Драконьих Зубов могло принести немало проблем, и представляло серьезную опасность хотя бы для той же Одивии Ваксай, которая должна была прибыть со своим товаром буквально со дня на день.

  Собственно, это и определило ту задачу, которую должна была решить карательно-освободительная операция. - Не просто отобрать и отогнать, но отобрать, отогнать, и либо уничтожить, либо надолго отбить охоту появляться в этих краях.

  Увы, но лодки сейчас были в руках противника. Так что - стоило бы ему немного... да буквально на сотню саженей отвести их от берега, и его уже было бы недостать.

  - Придется заманить их в глубь территори. - Усмехнулся Ренки, внезапно вспомнив тот давний эпизод своих приключений, с которого началось их возвышение от бесправных каторжников до влиятельных феодалов. - Жаль с нами нет Таагая, у него отлично получалось заманивать врагов в засады.

  Разбойничье-княжеское войско, состояло по большей части из наемников, а они, о дисциплине имели собственное представления, далеко не всегда схожее с тем, что в обычае у королевской армии. Нет, в бою они конечно, следуя кодексу наемника, во всем подчинялись командиру. Но в остальное время... тут все зависело от личности самого командира, и о величине предлагаемой им оплаты.

  Большая рыба, был командиром авторитетным, но нынче не при деньгах, и потому многого предложить не мог. Соответственно и нанятый им контингент вел себя на берегу довольно вольно. И лишь посмеивался над намеками, что дескать - местные не так просты как кажется на первый взгляд, и умеют больно кусаться. Пока, несколько жителей прибрежного поселка, что не успели сбежать при звуках начавшейся пальбы и попали в руки речных пиратов, особо опасными им не показались. Так что ы караулы отправили лишь парочку человек, и то - расположившихся не на берегу, а на захваченных лодках, ибо доблестные воины Большой Рыбы куда больше были озабоченны не предотвращением нападения, а тем, чтобы никто не попытался урвать незаконный кусочек от добычи.

  Так что, когда внезапно появился десяток, одетых в рванину крестьян, закидавших компанию сидящую у крайнего в лагере костра, камнями, и даже пальнувших в сторону противников из парочки допотопных мушкетов - то сначала это вызвало серьезную растерянность, которая, уже спустя несколько мгновений, переросла в настоящую злость. Как всякие люди, предпочитающие добывать себе хлеб насущный, обирая его у тех кто послабее - люди Большой Рыбы считали большой несправедливостью, и даже оскорблением для себя, когда жертва пыталась дать сдачи.

  Оскорбленные бросились за обидчиками, которые, воспользовавшись мгновениями растерянности, поспешили дать деру. Впрочем, за поворотом тропы преследователей еще раз обстреляли из мушкетов, и опять закидали камнями. - Это уже было настоящей наглостью!

  Большая Рыба этого очень не хотел, но его люди требовали отмщения за одного убитого, двух раненных, и еще шестерых, схлопотавших камнями по самым разным участкам тела. Пришлось уступить их требованиям, и дать согласие разорить ближайшую деревушку. Благо - он уже был в этих краях не первый раз, и был более чем уверен, что население деревни давным-давно сбежало из своих домов, и теперь прячется где-то в горах. Спалить несколько хижин... Пожалуй это не сильно обострит отношение с местными, зато придаст весомости его словам на предстоящих переговорах.

  Примерно половина всего его войска выстроилась в колонну, и бодро потопало по тропе извивающейся меж высоких клыков. И вот, за поворотом...

  ...Да. - Ужасно неприятно. Вот так идешь себе вершить праведную месть и развлечься заодно, а тут, прямо тебе в лоб две небольших пушченки, да прямо картечью! А потом - со всех сторон мушкетная пальба. Злые дядьки в форменных мундирах да с большими штыками в руках... Нет, не об этом мечтает всяких благородный речной пират!

  Если на берегу и слышали стрельбу, то вероятно решили что это так развлекаются их люди, потому что... Потому что кто еще мог так весело и дружно палить, в этом, забытым богами и людьми захолустье? Даже сам Большая Рыба, хорошо знакомый с местными обычаями, подвоха не заподозрил - обычная тактика населения Драконьих Зубов - уйти в глубь своих гор, а потом тревожить врага постоянными вылазками. Так что если кто-то и мог тут палить столь интенсивно как в настоящей битве, то только его люди. Потому-то не удивительно, что появление регулярных войск, стало для речных пиратов большим сюрпризом.

  ...Йоовик со своими разведчиками, под командой оу Дарээка смогли подкрасться к лагерю противника почти вплотную - благо, обилие камней и неровный рельеф местности, для тех кто учился быть невидимым на Зарданских пустошах, делали сие предприятие легкой прогулкой.

  Так что когда вечерние сумерки размазали силуэты и обесцветили краски мундиров, из-за скал вышли основные войска, и построившись в правильные шеренги начали пальбу, Ренки с разведчиками воспользовавшись переполохам, смогли забраться на лодки..., а дальше все уже было делом техники. Как бы хороши не были эти грозные речные волки против крестьян и рыбаков, тягаться с регулярной армией они не могли даже мечтать. Те кто успел - поспешили сдаться. А те кому не повезло - были убиты. В завершении недолгой битвы, Ренки лично схватился с огромным и весьма могучим на вид бородачом едва ли не выше себя ростом, одетым довольно богато, хотя и абсолютно безвкусно. Впрочем, этот бородач столь лихо орудовал абордажной саблей чудовищных размеров, что особо разглядывать, а уж тем более - подвергать критике его одеяние, посчитал бы неуместным даже самый изысканный столичный щеголь или иной строгий знаток моды. От этой сабли уже серьезно пострадали трое фааркоонцев, причем один, кажется был сражен насмерть, но... шпага благородного оу Дарээка была точна и безжалостна. Обогнув это опасное орудие как ручеек огибает камень, сей легендарный клинок сначала поразил руку противника, заставив разжаться пальцы держащие саблю, а спустя мгновение глубоко, едва ли не на половину всей длины ушел в громадное брюхо. Впрочем - врага это не остановило, подобно былинному герою древности, он, не обращая внимания на боль, ринулся на противника еще глубже надевая себя на оружие, при этом дико скаля зубы, словно бы желая того загрызть, или хотя бы дотянуться до горла оставшейся здоровой рукой... и нарвался горлом на кинжал, который Ренки держал в левой руке. ...На этом, собственно говоря и закончились сия "великая битва", и жизнь Речного князя по прозвищу Большая Рыба. А победителям осталось только позаботиться о своих раненных и пересчитать добычу.

  - Хм... Забавный экземпляр! - Заметил Ренки, с удовольствием беря в руки короткое грубое подобие мушкета, отличающееся однако огромным калибром. - Этой штуке наверное лет двести, видишь, тут еще вместо приклада - шар, чтобы упирать в грудь. Интересно, неужели это чудовище еще стреляет? Смотри, тут даже замка нет, а чтобы выстрелить, надо сунуть фитиль зажатый в специальном пальнике, вот в это отверстие! Настоящая ручная пушка!

  - Выкинул бы ты эту дрянь от греха подальше. - Пробурчал в ответ на эти восторги Готор. - Не дай боги в руках взорвется. Что может быть глупее, чем погибнуть таким нелепым образом?

  - Вот уж нет! - Категорически отверг это предложение Ренки. - Это же настоящая редкость, подумай только как она будет смотреться в моей коллекции?

  - Тогда залей ствол свинцом или оловом. А то ведь не удержишься, и попробуешь пальнуть!

  - Это испортит ценнейший экземпляр! - Помотал головой большой знаток и ценитель оружия. - Да не волнуйся ты так, если я и попробую стрелять, то сначала сделаю это со специальной подставки. ...А в общем-то, все остальное тут - хлам!

  Действительно, за исключением пяти больших лодок, на которых приехали пираты, ничего особо ценного у них не было. А из собранного на поле боя оружия - Ренки и Готор отобрали лишь десяток относительно новых мушкетов, да три колесцовых пистолета, вполне пригодных к использованию. Ренки еще забрал себя абордажную саблю Большой Рыбы... и то - больше из-за огромных размеров, нежели в качестве оружия, которым стоило бы пользоваться.

  Кое-что еще, по мелочам наверняка прибрали к рукам солдаты собирающие трофеи - удобный кинжал, или нож из хорошей стали. Наверняка и карманы да сумки убитых и пленных обшарили, но судя по состоянию одежды речных пиратов - едва ли сильно на этом нажились. Так что их командирам стоило закрыть глаза на это нарушение дисциплины.

  Впрочем... на лодках нашлись ценности совсем иного рода. Из трюмов были извлечены двое крестьян из прибрежного поселка, сильно избитых, но живых. А вот из личной каюты Большой Рыбы - женщина. Женщина пребывала в беспамятстве, и судя по истерзанному телу - едва ли хозяин каюты придерживался куртуазных правил в обращении с дамами. Один из освобожденных крестьян, увидев ее, сразу бросился к телу, но так и замер рядом, с гримасой ужаса на лице, не зная чем помочь.

  - Жена это его... - Пояснил второй освобожденный пленник. - Не успели мы удрать... Эк же эти твари ее...

  - У нас есть лекарь. - Сочувственно сказал Готор. - Довольно хороший, хотя конечно и не наш оу Маавинг. Сейчас закончит с тяжелыми раненными и посмотрит женщину.

  - Дык... - Покачал головой крестьянин. - Лекарь-то чего... В храм ее надо, тока там и помогут.

  - А сможем ли донести? - Покачал головой Ренки. - Тут ведь у вас ни лошадей ни повозок. А на руках тащить..., успеем только к утру. Да и по дороге растрясем...

  - Вы бы меня отпустили, милостивые государи... - Осторожно предложил крестьянин, еще не очень понимая как вести себя с нежданными освободителями. - А уж я кого надо приведу.

  - Ты свободен. - Пожал плечами Готор. - А если нужна какая-то помощь - можешь не стесняться - спрашивай. Ты ведь знаешь, что с Храмом у нас договор!

  - Ну тогда я побёг. - Кивнул головой освобожденный пленник и скрылся в темноте.

  А приятели, постояв еще несколько мгновений и сочувственно помолчав, пошли разбираться со своими заботами, благо, даже после такой несерьезной драки, их у них хватало.

   Следующих часов трех хватило чтобы разобраться с раненными, похоронить убитых, и осмотреть добычу. Раненных было примерно дюжина, четверо довольно серьезно. А убитых - всего трое, если конечно не считать тех аэрооэков, что охраняли караван и прошляпили нападение. Наиболее стоящее оружие было роздано отличившимся солдатам в качестве трофеев (в основном аэрооэкам, фааркоонцы, вооруженные новейшими мушкетами, смотрели на разномастные "орудия пиратского труда" с заметным презрением).

  А там уж и каша поспела, и усталые после боя солдаты подсели к своим кострам, чтобы набить брюхо, опустошить фляги с вином, да выговориться после битвы. Хотя конечно есть ночью вроде как уже и поздновато, но это всяко лучше, чем ложиться спать на голодный желудок, зато с полной головой впечатлений, страхов или радости от того что остался жив.

   Но тут - опять, как и ранним утром всполошился караул, (такой уж видно день сегодня выпал), послышали окрики, быстрая речь о чем-то переговаривающихся людей, и на берегу появилась целая делегация местных жителей. В основном - это были крестьяне окрестных деревень. Но мелькали и несколько иные фигуры. В первую очередь - примерно дюжина высоких крепких мужчин, довольно неплохо вооруженных мушкетами, пистолетами, протазанами и шпагами, причем даже при свете костра, Ренки смог отметить отменное качество этого оружия. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы опознать в этих людях опытных воинов. Даже не наличие оружия, а особая повадка, манера ходить и смотреть ясно давали понять понимающему человеку, каким ремеслом зарабатывают себе на жизнь эти люди. Сии воины сопровождали жреца... Впрочем, как и Мааздак, этот жрец одеждой мало чем отличался от крестьян, однако весь его вид говорил что человек это не простой, и привыкший чтобы ему подчинялись. ...Не как повелителю, но как лекарю, так же привыкшему держать в руках нити жизни и смерти своих подопечных, как монарх - распоряжаться жизнями своих подданных.

   Не тратя время на расспросы и переговоры, - лекарь был препровожден к пациентке, и занялся своим ремеслом.

  - Жить будет. - Объявил он безутешному мужу. - Этот лекарь сделал все правильно, хотя, конечно, ему недоступны снадобья, которыми располагаю я. Однако - ее все равно надо отнести в Храм, ибо душевные раны, надо лечить наравне с телесными. ...Теперь вы, чужеземцы... Храм благодарен вам, за то что вы сразились с нашими давними врагами. Хотя конечно, в этом был и ваш интерес, ибо они захватили ваши лодки. ...Но мы люди не мелочные, и умеем быть благодарными. ...Просите! - Закончил он с видом истинного монарха, лишь для потехи надевшего домотканые рубаху и штаны - одежду простых крестьян.

  - Хм... У нас тоже есть раненные. - Заметил Готор. - Если у вас и правда есть какие-то лекарства, которые смогут быстрее поставить их на ноги, мы будем рады принять такую помощь.

  - Хорошо. - Пожал плечами лекарь. - Я посмотрю их, и подарю твоему лекарю склянку особого бальзама мгновенно заживляющего раны. Но я вижу, что попросить об этом, тебя заставил твой долг. Но сердце твое желает совсем иного... Скажи мне что там лежит у тебя на сердце и возможно мы сможем посодействовать твоим мечтам.

  - Я хочу посетить ваш Храм. - Честно ответил на это Готор.

  - Я не вправе ответить на эту твою просьбу. - Покачал головой жрец. - Но я передам ее тем, кто стоит на пятой ступени. Они будут думать и спрашивать... Они и решат твою судьбу! Жди. На днях к тебе придут.

  Следующие два дня прошли в тягостном ожидании. Готор по прежнему водил поисковые отряды по тропкам и ущельям Драконьих Зубов, так же как и раньше разбирал вместе с профессором Йооргом "пещерные записи" - не столько в поисках тайн, сколько изучая прихотливые пути, коими двигается развитие письменности в изолированных общинах. Но... все это было скорее с целью прогнать одолевающее его волнение.

  - Почему ты так хочешь попасть туда? - Поинтересовался Ренки, видя что приятель буквально не находит себе места, и частенько застывает, с тоской и ожиданием во взоре смотря на возвышающееся невдалеке загадочное плато.

  - Я чувствую. - Ответил Готор. - Он там!

  - Он... Ты имеешь в виду Амулет? - Уточнил Ренки. - Но с какой стати такая уверенность?

  - Сам не знаю. - Покачал головой Готор. - Есть разные предположения... Да просто чувствую я, - он там!

  - Хм... А если ты его найдешь... - Осторожно спросил Ренки. - Что дальше? Отправишься к себе домой?

  - ...Честно скажу... - Не знаю. - Ответил Готор после продолжительной паузы, и почему-то недовольно нахмурился. - Если это вообще возможно... Не знаю! У меня есть долг, я давал присягу в конце концов. Но... Тут я вроде тоже как давал присягу и обзавелся множеством долгов. А главное - друзей! Иногда мне до жути хочется вернуться. Встретить родню, знакомых... Да начальству отчитаться о своих успехах в конце-то концов! И если бы у меня была хоть малейшая надежда, что я смогу потом еще раз попасть сюда... Но я боюсь, что эта дверь откроется только один раз. А если меня даже и отправят еще с одной миссией... То кто знает, не закинет ли меня на тысячу лет назад, или вперед? А это - уже будет совсем другой мир... Но скорее всего, меня снова уже забрасывать не будут - будут хранить как "ценный источник информации" и объект для изучения. Да еще и после всех моих приключений тут - боюсь тот мой прежний мир покажется мне совсем не таким замечательным, как в моих воспоминаниях о нем. ...Да и честно говоря - не так уж у меня и много - этих светлых воспоминаний. - Не потому что он плох, просто так получилось. Почти вся жизнь в казарме да в военных городках дальних гарнизонов, сильно вдалеке от тех мест, которыми бы стоило гордиться и восхищаться. Тут, у вас, я успел увидеть куда больше, чем Там. Тут я живу... ярче! У меня больше свободы, не говоря уж о положении в обществе и богатстве. Но там - мой мир... и отворачиваться от него только потому что тут интереснее..., это тоже предательство! Знаешь, - почему-то очень страшно делать выбор. Боюсь, что вернувшись - до конца жизни буду жалеть что не остался. А оставшись - не прощу себе что мог вернуться, но испугался.

  - А может..., тогда лучше ничего и не находить? - Ренки говорил почти шепотом, словно бы подговаривая друга совершить какое-то преступление. - Пусть судьба сама сделает этот "страшный выбор".

  - Может и так. - Невесело рассмеялся Готор. - Но что-то мне подсказывает, что настолько благосклонна судьба ко мне не будет. ...Вот я и трясусь заранее.

  Потом опять случился небольшой переполох. На этот раз - вполне приятный. Вернулась Одивия Ваксай с большим караваном глубоко сидящих в воде лодок.

  - Да, судари... - Весело ответила она. - Без происшествий конечно не обошлось, но... свою работу я сделала. Груз закуплен и доставлен!

  - А что за происшествия? - Для приличия поинтересовался Ренки, видя что Одивию просто распирает от желания рассказать.

  - Для начала. - Ответила Одивия, поудобнее усаживаясь за столом, и наливая себе чашку гове. - Когда мы только двинулись к Аэрооэо, буквально через четыре дня, нам встретился караван идущий вверх по реке. Естественно, мы не смогли не остановиться и не поговорить. Оказалось - какие-то ушлые ребята сообразили, что раз кредонцев выгнали из города, то им вполне по силам, самим скупить урожай золотой редьки. Они для этого даже целое товарищество успели организовать, и как я узнала позднее - там не обошлось без драк и кровопролития. Вы были правы Готор - в этом милом городишке, вопросы конкуренции решают весьма прямолинейно и без лишний сантиментов. Мне пришлось прибегнуть к... назовем это маленькой женской хитростью. Я была вынуждена огорчить этих ребят, сказав что уже закупила весь урожай, и везу его в своих трюмах. Так что они могут больше не хлопотать понапрасну и вернуться в Аэрооэо. Должна заметить - что эти пройдохи весьма огорчились, и даже начали намекать на необходимость разделить барыши, коли уж они изрядно потратились на закупку товаров, и предприняли столь дальнее путешествие в верховья реки. Взамен предлагали отдать товары со своих лодок по весьма выгодной, надо сказать, цене. Было большое искушения, но я отвергла это предложение, иначе они могли бы раскусить мой блеф. Так что аэрооэкам пришлось смириться, чему кстати, сильно поспособствовали мушкеты и свирепые физиономии наших вояк. Не будь их, со мной возможно и торговаться бы не стали, а просто ограбили бы. ...Так что - я отправилась вниз по реке, а они, печально вздыхая, сообщили что пойдут еще выше, и попытаются сбыть товар там. В городе у меня тоже были кое-какие проблемы... но ничего такого, что нельзя было бы решить, особенно имея за спиной Гаарза и целый флот! Кстати, Адмирал оу Ниидшаа ушел, двинулся к Фесткийским островам с очередной миссией мира. А в Аэрооэо, оставил только помимо вашего "Счастливого" и моей "Чайки" два своих фрегата, так сказать - для поддержки Владетеля..., кажется этот милый мальчик затеял в своем дворце небольшую перестановку. И переставляет отнюдь не мебель, а чиновников, и меняет не обои, а некоторые, не менявшиеся сотни лет обычаи. Не всем его подданным это нравится, но наших четырех кораблей на рейде хватает, чтобы аэрооэки вели себя почтительно и не высказывали слишком много претензий. Ну... а как у вас тут дела?

  Готор рассказал, хотя и постарался скрыть свои сомнения и печали.

  - Я попробую поговорить об этом. - Заявила Одивия несколько даже покровительственным тоном. - Когда буду обменивать товары. ...Но даже не знаю - послушают ли они меня, ведь был четкий уговор, что на плато мы не суемся...

  А уже на следующий день, лагерь снова почтил своим визитом Мааздак, явно прознавший про прибытие каравана. Но на сей раз, этот жрец третьей ступени был отнюдь не главным лицом, а скорее сопровождающим некоего старца, при виде которого местные крестьяне едва ли не валились на колени, и не начинали лупиться лбами о камни, изображая почтительные поклоны.

  - Жрец пятой ступени Наардаак! - Таким величественным и в то же время - переполненным почтения тоном, будто бы представляет какого-то бога, произнес Мааздаак. - Возрадуйтесь! Он лично соблаговолил говорить с вами!

  - Радуюсь! - с очень серьезным лицом заявил Готор. - Рад приветствовать вас у нас в гостях, жрец пятой ступени Наардаак.

  - Скорее это вы в гостях у нас. - Усмехнувшись, впрочем вполне по-доброму, откликнулся старец, посмотрев на Готора и его друзей взглядом истинного мудреца. - Ибо земли на которых вы стоите всегда принадлежали Храму... да они и есть Храм! Итак - зачем ты пришел, и что ищешь в землях Храма.

   Готор рассказал версию, изложенную им чуть ранее Владетелю Аэрооэо.

  - Эти люди... Два брата сильно непохожих друг на друга... Один - огромный свирепый воин, а второй... - пройдоха и плут! Да, они были тут! Подняться на плато они так и не осмелились, но смогли ограбить рудник, который когда-то был на месте того поселка который вы уже посетили.

  Наардаак сказал это так, будто бы он сам встречал легендарных Лга*нхи и Манаун*дака, и встреча эта произошла буквально на днях.

  - У вас есть какие-то записи? - Не удержавшись, влез в разговор почтеннейший Йоорг. - Могу ли я снять с них копии, или хотя бы просто взглянуть?

  - Если тебя и правда интересуют подобные истории давно позабытых времен. - Равнодушно пожал плечами Наардаак. - Я возможно и смогу что-то сделать для тебя. Поскольку вижу, что твоим сердцем и правда движет жажда Знаний. Хотя - такие знания, не более чем шелуха, лишь закрывающая Истину! Но... даже изучая шелуху, можно приблизиться к Подлинному Знанию!

  - Хм... Однако вы... уважаемый жрец Наардаак, - осторожно заметил Готор. - Тоже помните о Лга*нхи и Манаун*даке... Несмотря на то что это всего-лишь шелуха!

  - Это не более чем история моего рода. - Рассмеялся жрец. - Один из моих предков был убит Манаун*даком, а другой - благодаря тому происшествию - надолго возглавил общину и Храм. Ее передают из уст в уста на протяжении многих тысяч лет. Об этом даже рассказывают детям в школе, когда рассказывают им о появлении Храма на этих землях. Но когда поживешь с мое, и поймешь то что понял я... - Все эти вещи начинают казаться не более важными, чем пыль, что поднимает ветер на своем пути. - Взлетело облачко, упало, а ветер продолжает свой путь, и ему нет никакого дела до того как перемешались пылинки от его дуновения. ...Но ведь тебя, чужеземец, интересует вовсе не это! - Проницательно заметил старик. - Если ты хочешь чтобы мы с тобой продолжили беседу - тебе лучше начать говорить правду.

  - Да. Действительно. - Кивнул Готор, заметно волнуясь. - В действительности, я хотел бы посетить и осмотреть этот ваш Храм. ...Мне кажется, что там я закончу свои поиски, которые веду уже несколько лет!

  - И что же ты ищешь? - Поинтересовался старик, глядя на Готора с любопытством, которое наверное более пристало бы мальчишке, нежели солидному старцу.

  -...Вещь, которую называют Амулет! - Выдохнул Готор, с заметным усилием. Он сейчас был похож на игрока в кости, который поставил на кон все свое состояние. - Думаю вы понимаете о чем я говорю, иначе - бессмысленно объяснять!

  - Хм... - Жрец продолжительно время сверлил Готора взглядом. - Давно уже никто не приходил к нам, в поисках Амулета... Мы уже думали, что в мире про него все забыли, но оказывается - еще кое-кто помнит! Расскажи подробно, почему ты решил искать его здесь?

   Готор опять поведал все о своих поисках загадочного Амулета, ничего не скрывая и даже не пытаясь утаить каких-то мелочей.

  - ...А потом еще мы прочитали надписи выгравированные на эфесе шпаги моего друга... - Закончил Готор. - И там упоминалось, что это оружие находится под покровительством Амулета. ...Я прочел эти значки именно так, поскольку раньше видел схожие знаки, в записях точно касающихся Амулета.

  - ...Шпага? - Удивился старец. - Если это та самая шпага о которой я думаю - твоему приятелю лучше не доставать ее перед нашими воинами. Она для них что-то вроде святыни. ...Хотя конечно - все это глупости и суета. Но... они весьма огорчатся, и даже могут попытаться забрать ее обратно. Однако...

  Старик замолк и словно бы ушел в себя, и сидел так наверное не менее получаса о чем-то напряженно размышляя.

  - Это довольно странно. - Наконец сделал он вывод. - Слишком много совпадений, и возможно - они говорят о том, что Амулет сам призывает тебя к себе... Кто ты, чужеземец? Почему тебе так важно найти Амулет?

  - Я думаю - он может открыть мне дорогу домой. - Выдохнул Готор. - Открыть дорогу в иной мир.

  - А-а-а... - Дедок будто бы даже расслабился. - Так ты один из них? Тех кто приходит неведомыми путями, повинуясь зову Амулета? Тогда возможно он и правда захочет увидеть тебя, но... Хотя... Во всяком случае, это решать не мне! И никому из людей. Это может решить только сам Амулет...

   Завтра поутру, ты можешь подняться на ту скалу, и попытаться пройти через мостик. Если тебе это удастся, то ты войдешь в Храм, а если нет... То даже я тут бессилен.

  - Я хочу сопровождать Готора. - Вдруг сказал молчавший всю беседу Ренки, упрямо набычившись, и глядя на старика с вызовом.

  - И я. - Дрожащим голосом сказал Одивия. - Я тоже должна попробовать...

  - Тобой руководит дружба... - Заметил старик, пристально посмотрев на Ренки. - И страх потери. А тобой девица - скорее упрямство, нежели любовь или какие-нибудь иные чувства. ...Я не стану запрещать вам попробовать. Но... те кто пытался перейти мостик, но не смог - изгоняются из нашей долины! Даже люди родившиеся тут, не могут остаться коли Храм не принимает их. Если Амулет вас не примет - вам придется немедленно уйти. Готовы ли вы к этому? ...Ну тогда - завтра на рассвете вы узнаете свою Судьбу!

  Как оказалось - до рассвета еще надо было дожить.

  ...Нет, не то чтобы друзьям угрожала какая-то опасность. Но... Но с приходом ночи, вместо благословенного забытья сна, на всех троих, напало жуткое беспокойство и тревога.

   ...Днем еще было куда ни шло. - Заботы по разгрузке каравана и доставке продуктов к подъему на плато, а затем доставка обратно груза золотой редьки, и погрузка на лодки, что так же оказалось делом совсем непростым, ибо требовалось соблюсти множество условий, дабы дорогие корнеплоды не пострадали от сырости и не загнили. Все это заняло довольно много времени, и оттягивало на себя внимание до самого вечера, позволяя не думать о предстоящем рано утром испытании. Но вот когда наступила ночь...

  Казалось бы прекрасно умеющий контролировать свои эмоции Готор, не смог не то что заснуть, но даже и усидеть на одном месте хотя бы пять минут. Постоянно вскакивал, и то отправлялся проверять караулы, то вдруг ему срочно надо было посмотреть свои записи, то вдруг написать письма Риишлее, королю, герцогу Моорееко, и даже Ваасю восьмому с подробной инструкцией о том как правильно регистрировать сделанные на раскопках находки. Потом, он вдруг, прямо посреди ночи заявил что сегодня слишком душно, и ему срочно необходимо пойти искупаться, причем в одиночестве, подхватил свой мушкет и утопал по направлению к реке. Говорил Готор столь решительно, что Ренки не стал навязывать ему свою компанию. Однако, когда Готор ушел, разбудил Гаарза, и велел ему осторожнее проследить чтобы с их приятелем ничего не случилось.

  ...Ему самому тоже сегодня не спалось. Такого с ним не было даже перед самыми серьезными сражениями. А ведь казалось бы - все что угрожает ему сейчас - это быть отвергнутым чем-то непонятным и абсолютно, по большому счету ему не нужным, после чего отправиться назад, вести блестящую жизнь придворного, чиновника-феодала - управляющего собственными землями, или вернуться на суровую но полную приключений стезю военного. ...Если припомнить историю и немного посчитать - у него еще вполне остается шанс стать самым молодым генералом в армии Тооредаана за всю историю этого королевства.

   Опять же - в Западной Мооскаа его ждет невеста. Может быть не самая яркая из известных ему особ женского пола, но вполне милая. ... До того милая, что Ренки даже немного тревожился при мысли о том что делать, оставшись с ней наедине, ибо его опыт ограничивался общением в основном с женщинами либо откровенно продажными, либо - развратными дворцовыми кокетками, а тут... Да еще ведь есть и Одивия Ваксай!

  Ренки как-то задумчиво посмотрел в сторону другого костра, и заметил там знакомую фигуру девушки, которая видимо тоже не могла заснуть этой ночью. Это заставило его встать и пойти туда, переполнившись решимости для серьезного разговора.

  - Э-э-э... - Глубокомысленно начал он, для начала с деловым видом поковыряв угли костра палкой и подбросив в пламя еще пару полешек. - Одивия, а вам-то зачем понадобилось подниматься на это проклятое плато?

  - Не знаю. Наверное виновато мое плохое воспитание. Вы ведь всегда мне это говорите. - Несмотря на привычно язвительные слова, тон Одивии был скорее задумчив и серьезен. - Как-то так получилось, что когда я слышу слово "нельзя" мне обязательно хочется сделать это. Вот и сейчас...

  - Хм... А это не потому что вы... - Ренки немного замялся, а потом мысленно махнув рукой, решил высказать все что было у него и в голове и на душе. - ...Мне тут, знаете ли, вовсю намекали что из нас двоих получилась бы прекрасная пара. Кажется так считают даже те, кто явно против этого брака. - Дама Тиира например. Дыма без огня, как известно, не бывает. Вот я и подумал что...

  - Вы решили что я влюблена в вас, и готова бежать за предметом своей страсти в неизвестность, как героиня глупого романа, или привязанная к хвосту кошки погремушка? - Рассмеялась Одивия. - Успокойтесь сударь, это не так. ...Не буду отрицать, что когда-то я питала к вам некие романтичные чувства. ...Тогда я вас еще слишком плохо знала! - Добавила он с привычными язвительными интонациями. Но потом, смягчилась и даже положила руку на ладонь Ренки, как бы предлагая ему не обижаться. - Понимаете, когда вы появились в Фааркооне, про вас начали ходить ужасно романтичные слухи. Этакий благородный но гонимый герой, кознями врагов сброшенный в пропасть бесславия, но сумевший выбраться и восстановить свое доброе имя... - Одивия издевательски произнесла это с пафосом плохого театрального трагика, но затем добавила вполне обычным, и даже задушевным голосом. - Да и, что говорить, в обществе Фааркоона я сама чувствовала себя этакой белой вороной. Отец с детства внушил мне что я не такая как все, что мой род необычайно древен, и потому мое положение куда выше чем у всех моих сверстниц-подруг и даже ближайших родственников со стороны матери. Он же и убедил меня, что я в праве добиваться всего, что недозволенно другим людям купеческого сословия. Мудро ли он поступил или глупо? - Сложно сказать. Быть не такой как все печально... Печальней этого, наверное только быть в точности такой же как все! ...В общем, когда я узнала про вас - такого же изгоя, мне показалось что мы созданы друг для друга... А я тогда, - Одивия усмехнулась - несмотря на все свое воспитание, все же была простой девчонкой, с необычайно романтичным и трепещущим по каждому поводу сердечком. Вот и выдумала себе образ благородного оу Ренки Дарээка. Увы, но вы ему почти совсем не соответствовали. ...Не хмурьтесь так - это к счастью. Поверьте, тот "оу Ренки Дарээка" вам бы совсем не понравился, да и мне бы надоел через неделю общения. Тот оу Ренки Дарээка, который сидит сейчас рядом со мной, нравится мне куда больше. ...Но скорее как друг, или даже брат. Такой сильный и решительный защитник, за чью спину можно спрятаться когда собственная независимость и самоуверенность довели тебя до беды. На котором можно отрабатывать свою язвительность и остроты, и он это стерпит будучи старше и мудрее... Какая девушка не мечтает о подобном брате? ...Надеюсь - я вас не огорчила? Мне не кажется что вы испытываете ко мне какие-то сердечные чувства.

  - Хм... - В свою очередь позволил себе усмехнуться Ренки. - Вы довольно красивая девушка. Но ваши манеры и воспитание, всегда несколько шокировали меня. По сути-то, я был, да наверное и остался - наивным провинциальным мальчишкой, с намертво вбитыми в голову представлениями о дозволенном и приличном. Воевать я предпочитаю на поле боя, но никак не в собственной гостиной. А с вами бы, я это всегда чувствовал, у нас бы была постоянная война. Возможно кому-то это нравится. Но я представляю свой дом этаким тихим и спокойным убежищем от суеты и забот окружающего мира.

  - Что ж, я рада что мы это выяснили. - Сказала Одивия как-то очень весело. И Ренки сам почувствовал, что с его плеч словно бы сбросили огромный камень. - Однако, почему вы вообще решили заговорить об этом, Я чувствую что вас еще что-то сильно угнетает.

  - ...Увы - это пример нашего бедного оу Лоика Заарши. - Опять погрустнел Ренки. - Помните какой веселый и светлый это был человек? - Прекрасный товарищ, смелый воин, остроумный и начитанный собеседник. Когда я встретил его в последний раз - это был озлобленный, почти спившийся человек. - И сия перемена произошла с ним из-за неудачной женитьбы. Поэтому, когда все твердят что вы были бы прекрасной парой для меня... Невольно начинаешь присматриваться и сравнивать... Тот же Лоик, и даже Ваасю - от вас без ума. Вот и начинаешь думать, а не упускаю ли я собственное счастье? ...Кстати, никогда вас не спрашивал, но все же - насколько правдивы слухи о том что вы фактически невеста мооскаавского сатрапа?

  - Он сделал мне предложение. - Спокойно, и даже как-то равнодушно ответила Одивия. - Признаться - он весьма мил, да и с политической точки зрения, этот брак будет выгоден и ему и мне. ...Хотя бы потому, что этот брак даст хороший повод прогнать удихов из Ваалаклавы, о чем мечтали несколько поколений моей семьи. А поскольку этих пришлых дикарей мало кто любит - против них можно организовать целый союз государств, после чего выгнать обратно на север присоединив Ваалаклаву к Сатрапии на вполне законных основаниях - ведь в моих жилах течет кровь ее правителей. ...В общем, все это Ваасю изложил мне, убеждая что никто при его дворе не будет противиться подобному браку, а значит - он вполне реален. А еще он обещает что не будет держать меня в золотой клетке, а даст возможность проявлять свои, как он выразился - многочисленные таланты, а может быть даже предложит официальную должность, что-то вроде канцлера или министра финансов. Но..., я пока взяла время подумать. Признаться, надо быть полной дурой, чтобы отвергнуть настолько выгодный брак, особенно имею перспективы навечно остаться старой девой, ибо из людей, которых бы я посчитала достойными, никто не торопиться предлагать мне руку и сердце. ...Но мне почему-то до смерти обидно терять то, что я создала фактически своими руками - мою верфь и Торговый дом. А больше всего - мне наверное не хочется терять свою самостоятельность и независимость. Так что - я в раздумьях.

  - Хм... Меня так и подмывает дать вам совет, так сказать на правах старшего брата. - Усмехнулся Ренки. - Однако - лучше промолчу, ибо опасаюсь что вы все сделаете наоборот. ...Но знаете - я очень рад, что этот наш разговор состоялся. Я чувствую, что в самое ближайшее время нас ждут серьезные перемены в жизни, и мне приятно что мы смогли выяснить наши отношения.

  - Да... - Кивнула Одивия. - Это был очень хороший разговор! Знаете, мне этой ночью как-то не спалось. Какие-то тревожные ощущения, словно завтра будет самый серьезный день в моей жизни. А сейчас, мне стало значительно легче и спокойнее... Так что - лично я отправляюсь спать. Да и вам советую. ...Так сказать - на правах младшей сестры.

  Глава ??

  Было очень раннее утро, когда испытуемые подошли к заветной скале, и начали подниматься вверх. Солнце только едва успело выглянуть из-за горизонта, и у подножья скалы, клочки тумана еще вовсю холодили кожу, а легкий ветерок заставлял ежиться и плотнее кутаться в одежды. Однако - подъем по узкому серпантину горной дороги, заставил вспотеть даже привычных к путешествиям и длительным переходам мужчин.

  - Да... - Пробурчал взбираясь на вершину Ренки. - Не хотел бы я быть тем, кто будет штурмовать эту вершину. Тут хватит груды камней, чтобы отбить любой вражеский приступ.

  - Надеюсь тебе и не придется. - Раздался насмешливый голос, и подняв глаза, Ренки увидел давешнего жреца какой-то там, очень высокой ступени - Наардаак, кажется так его звали, снизошел до того чтобы самолично встретить гостей. Придя в сопровождении лишь парочки телохранителей - впрочем весьма грозных на вид.

  - Итак. - Поздоровавшись, сразу перешел к делу Готор. - Что мы должны сделать?

  - Просто перейти по этому мостику. - Пожал плечами Наардаак. - Тот кто сможет это - будет допущен к следующему испытанию Храма. А те кто нет... - им придется уйти!

  - Просто перейти? - Переспросил Готор. - Ну конечно же, да, я ведь слышал... Хотя неважно! - Так я пошел?

  Не дожидаясь ответа, Готор решительно направился по узкой тропе, соединяющей скалу с загадочным плато. Где-то на середине пути он словно бы запнулся, но быстро выправился, и продолжил идти вперед, с таким видом, будто протискивается сквозь лесную чащу. И вот - он уже на противоположной стороне.

  - Я следующий! - Быстро сказал Ренки, хотя вежливость вроде бы и требовала уступить место даме.

  Первые шаги дались ему довольно легко, потом по телу пробежал какой-то озноб, будто там, на противоположной стороне, кто-то злой и хладнокровный целится в него из мушкета. Захотелось остановиться, присесть пониже к земле, и осмотреться, но Ренки сделал над собой усилие, и продолжил идти вперед игнорируя этот холодный взгляд несуществующего стрелка. Потом стало страшно. Может быть оттого что дорожка стала совсем уж узкой, а по обе стороны от нее разверзлась пропасть... Но было что-то еще... Словно чью-то рука уперлась Ренки в грудь, и начала толкать его назад. Потом стало совсем жутко... Несуществующий мушкет в руках призрачного стрелка, превратился в настоящую пушку... Пушку - с зарядом картечи и пуль. Такая бьет недалеко но зато подобно венику выметает все что окажется перед ней. А уж одинокая фигура бредущая по узкой тропке - обречена настолько, что кажется вполне разумным самому броситься в пропасть, не дожидаясь пока множество маленьких свинцовых шариков начнут рвать твое тело в клочья. Однако Ренки сделал еще несколько шагов... Едва ли не самых трудных в своей жизни, и понял что преодолел путь. Тяжесть на сердце не пропала, но стала переноситься несколько легче.

  - Что испытала Одивия, переходя заветный мостик, так и осталось тайной. Какие страхи ее терзали и что пугало - делиться этим с другими она не сочла нужным. Но судя по бледному лицу и струйкам пота стекающего по лбу - переход тоже дался ей нелегко.

  - Что ж... - Сказал жрец пятой ступени Наардаак, как-то незаметно оказавшийся рядом. - Вы все прошли первое испытание. И я бы даже сказал - довольно легко! Сейчас вы немного отдохнете, а потом можно будет попытаться зайти в Храм!

  Как оказалось, Храм был всего в паре сотен шагов от мостика на плато. Это было сравнительно небольшое строение. Кажется - частично вырубленное в скале, а частично - достроенное из блоков тщательно вытесанных из той же породы, что и скала. Лишь некое подобие массивных ступеней, явно декоративного назначение, четырех колонн вдоль фасада, да замысловатая черепичная крыша с хитро вывернутыми вверх углами, отличали его от обычных хижин местных жителей. По крайней мере - встреть Ренки подобный домишко где-нибудь в Фааркооне, он бы скорее посочувствовал его жителям, вынужденным из-за бедности жить в подобном убожестве, нежели проникся бы почтением к Святыни.

  - Присаживайтесь тут... - Показал Наардаак на массивные ступеньки тянущиеся вдоль стены, и подавая пример - сам уселся облокотившись прямой спиной на колонну. Судя по некоторым следам, тут, под тенью замысловатой крыши, жрецы частенько посиживали в свободное от исполнения своих жреческих обязанностей время. - Нам сейчас принесут напитки, освежитесь после подъема. - Продолжил жрец пятой ступени. - А заодно, можете спрашивать то что вас интересует.

  - А вот это изображение местности, вам ничего не напоминает? - Спросил Готор, рисуя на земле чертеж, который он помнил наизусть до самых мельчайших деталей.

  - Это... Хм... Признаться... Если бы не вот эта гора с тремя вершинами, то пожалуй я бы сказал что нет - не напоминает. Но у нас есть легенда про Второе обретение Амулета. Там фигурирует похожая гора. Про реку и деревья ничего сказать не могу - может это Аэрооэо, а может и какой-нибудь из ее притоков, а деревьев тут хватает. Если для вас это так важно - можете сами съездить посмотреть. Это совсем недалеко отсюда - дней пять вверх по реке плыть. Говорят там до сих пор есть некий храм, называющий себя Храмом Амулета. И местные дикари, поливают большущий камень кровью жертвенных животных, считая что это принесет им удачу и благосостояние. Глупцы! ...А почему тебя это так интересует?

  - Мы нашли этот чертеж на вещи, которая когда-то принадлежала Манаун*даку. Тому самому, легендарному... Я пытаюсь понять...

  - Напрасно пытаешься... - Рассмеялся Ноордаак, и это получилось у него столь задорно, что и Готор невольно заулыбался. - Понять Амулет, и все что с ним связанно... думаю это не дано никому из живущих на этой земле, или даже на небесах. Я с детства служу Храму. А Храм - это и есть Амулет. Но так и не понял что он есть такое. Для чего он? Что ему надо? Иногда мы просим у него, и он исполняет просьбы. А иногда - с таким же успехом можно выпросить чашу воду у сухого камня... Иногда он добр. Иногда гневлив. Иногда мертв, а иной раз живее любого человека. Я чувствую - он становится сильнее когда в большие праздники, люди приходят поклониться ему, и высказать свои просьбы и сомнения. ...Некоторых людей Амулет принимает теплее чем других, а кого-то отвергает столь решительно, что те и подойти к нему не могут. И никто не знает почему происходит именно так. ...Он посылает разные образы тем кто поклоняется ему, иногда абсолютно непонятные, а иногда пророческие. Но и они столь запутанны, что только после того как свершилось предсказанное, можно осознать это предсказание. ...Ты говоришь что этот чертеж был сделан на вещи которая принадлежала Манаун*даку? И полагаешь, что это сделал он сам? - Возможно он видел это в пророчествах, ведь этот твой Манаун*дак, обладал Амулетом довольно длительное время, и наверняка успел хорошо изучить его. Тем более, я думаю и сам он был человеком очень необычным, иначе бы Амулет не поддался ему!

  - Кстати об этом, а как он достался вам? - Разве не вы были тем народом, что последовал за Амулетом на Северную Землю, и смог его выкрасть?

  - Нет, не мы... - Усмехнулся Наардаак. - Если тебе действительно интересно, я расскажу тебе то что знаем про Амулет мы. Но сначала, ты расскажешь мне как ты очутился здесь. И про другие миры... Многие ли из них ты повидал, странник?

   Следующие минут сорок, Готор, достаточно подробно рассказывал историю своих связей с этим миром, и о своих приключениях в прошлом и настоящем. Наардаак слушал внимательно, не перебивая, лишь иногда с детской непосредственностью вздергивая брови в наиболее драматичных местах, или весьма выразительной мимикой демонстрируя свое отношение к услышанному.

  - Да... - С сожалением сказал жрец, когда Готор закончил свой рассказ. - Обычно я думаю о себе, что я очень счастливый человек. Но в некоторые моменты, я задумываюсь - сколько же всего интересного есть в мире, чего мне никогда не дано будет увидеть. Обычно я считаю себя хранителем..., а правду сказать - иной раз и владельцем Настоящего Чуда. А иногда - думаю что я всего лишь пленник своего Чуда, и потому лишен множества иных чудес, которые несомненно есть в этом мире, не говоря уж про другие миры. ...Хм... Ладно, скажу тебе про Амулет. Вообще-то, когда мы говорим про второе обретение, мы немного лжем. Раньше, он никогда не был на этих землях. Но зато наши предки - некогда были жрецами Первого Храма. Да-да. Того самого что был в Аэрооэо, там, на берегу моря.

  Произошел раскол, часть жрецов взбунтовалась против несправедливых порядков коими были отмечены последние годы существования того Храма, и были за это изгнаны. Именно в эти края. А этот ваш Манаун*дак, который, если верить твоим словам, оказывается тоже был пришельцем из иных миров, приезжал сюда со своими воинами, чтобы покарать наших предков, чье благочестие мозолило глазам распутным жрецам Первого Храма. Но ничего не смог с ними сделать, ибо это были могучие жрецы и воины, и он убрался восвояси поджав хвост. А наши люди продолжили жить, храня память о том, что некогда их предки были причастны к чему-то очень великому и загадочному.

  И вот однажды, примерно этак лет сто, а может и двести, или даже триста, спустя - на реке было замечено большое скопление лодок. Это в верховья поднимался некий народ, странный обычаями и видом. Как говорится в легенде - они не были похожи не на речников, ни на степняков, ни на горцев, ни на жителей побережья. В их облике, словно было понемногу от каждого из этих народов, потому что они были неприкаянные скитальцы, и перенимали привычки тех среди кого были вынуждены жить. ...Вполне может быть, что это были твои предки, странник, а может быть - совсем другой народ, так же попавший под чары Амулета. ...Дальше, в легенде говорится, что они были очень измождены, и постоянно оглядывались словно бы боялись преследования. Мой гостеприимный народ принял их на своих берегах, накормил чем мог, и разрешил поселиться чуть выше по реке, там где заканчиваются наши горы, и начинаются степи и леса, в ту пору считающиеся самым краем мира. Мы жили дружно, и даже выкупили у пришельцев несколько невест. И это пошло на пользу как чужакам, избавившимся от голодных ртов, и нам, ибо земля у нас и сейчас не очень богатая, а тогда была еще беднее, народу жило мало, и выбор невест был совсем небольшой. А если все время скрещивать родственную кровь, боги наказывают за это рождением уродов. Поэтому-то мы и взяли себе жен из этого народа. ...А спустя какое-то время, эти женщины проболтались своим мужьям о некоем сокровище, которое их люди выкрали в далеких краях за морем. Но скажу сразу - им это сокровище не принесло пользы, ибо они стали подобны диче, бродящей по лесу где много волков. - Все гонялись за ними, пытаясь отобрать обретенное, и им приходилось все время убегать, спасая свои жизни.

  Наши мудрые старейшины, быстро поняли о каком сокровище идет речь, ибо у них хранилось много разных записей о былых временах, и они были куда образованнее и умнее всех живущих на реке народов. Например - мы с незапамятных времен считались лучшими врачевателями и предсказателями будущего по звездам, и чтобы вылечиться или узнать волю богов, люди готовы были приезжать к нам из самых далеких мест, и давать богатые дары за оказанные благодеяния.

  Поняв с чем имеют дело, наши мудрецы поняли что все беды пришлых людей проистекают из-за того, что те не правильно владеют Амулетом... А вы уже думаю поняли - я рассказываю именно про него. Эти люди были лишь посланниками, которых Амулет выбрал, чтобы доставить себя настоящим владельцам. И тогда они решили его у чужаков забрать, ибо кому как не им - истинным потомкам жрецов Первого Храма, владеть подобной святыней. Они отправились к этим людям, подробно объяснили в чем суть проблемы, и предложили добровольно отдать сокровище. Но чужаки были глупы, и не захотели отдавать Амулет истинным хозяевам. Произошла большая битва, глупцы в страхе бежали, а мы вернули себе то что издревле принадлежало нашим предкам!

  Как было и предсказано нашими мудрецами - поселившись здесь, окруженный заботой и почитанием жрецов, Амулет принес благоденствие народу Драконьих Зубов. Когда купцы перестали брать у нас слюду в обмен на еду и ткани, мы сумели вымолить у него для себя чудесную Золотую Редьку. А ему, явно нравится у нас, потому что по рассказам стариков и по древним записям - за то время что он пребывает тут, он и сам стал намного сильнее. Раньше его сила чувствовалась только в стенах Храма. А теперь, как вы и сами ощущаете - она распространилась почти на все плато. Несколько раз враги пытались взять нас штурмом, но Амулет заставлял их бежать в страхе. Теперь - все люди в нашей долине проходят испытание Амулетом. Прошедшие - остаются здесь, а те кого Амулет отверг - изгоняются! И что интересно - они забывают о том как здесь жили, и про все тайны наших земель. ...Это тоже делает Амулет, и это стало еще одним его благодеянием нам, в наших местах больше никогда не бывает слишком много голодных ртов, и все остаются довольными.

  - Кроме тех, кого изгнали... - Конечно же, молчавшая слишком долго Одивия, не смогла удержаться от шпильки.

  - В былые годы, - пожал плечами в ответ Наардаак. - Матерям частенько приходилось относить своих новорожденных младенцев в скалы, чтобы прокормить более старших. А старики, достигнув возраста когда человек не может трудиться как в былые годы - уходили в скалы сами, чтобы молодые не попрекали их куском хлеба. И тогда и сейчас, говорят в этих землях жило примерно одинаковое количество людей. Только тогда - все были несчастны, ибо боялись старости, боялись голода. Боялись даже заводить детей, которых потом придется убить... Боялись своих соседей, готовых драться и убивать из-за каждого малого клочка плодородной земли. Людей было столько же - но все они были несчастны. А сейчас - люди живут сытые и уверенные в своем будущем. Так что в этом плохого?

  - Да нет... - Пожала плечами Одивия. - Это ваша жизнь. Живите как хотите.

  - Славно что ты так думаешь девица. - Ухмыльнулся в ответ Наардаак, глядя на Одивию как на маленького ребенка. - Но меня сейчас волнует другой вопрос... Собственно, поэтому я и остановился на ступенях, вместо того чтобы сразу вести вас в Храм. - Скажи, странник - что ты собираешься делать, если Амулет окажет тебе особо расположение? ...Другие меня не пугают. Но ты... Манаун*дак был чужаком из другого мира, и он смог похитить Амулет у Первого Храма. Кто знает - а вдруг Он согласится, чтобы ты забрал его у нас, ведь по всем признакам, он явно сам вел тебя к себе. Потеря Амулета станет гибелью для моего народа, но боюсь, даже наши самые опытные и умелые воины не смогут ему в этом помешать, коли на то будет Его воля. ...Так что ты собираешься делать с Амулетом?

  - Не знаю. - Честно ответил Готор. - Наверное я обязан как-то попытаться вернуться с его помощью в свой мир. Но как это сделать? Возможно, чтобы разобраться с этим, мне понадобится какое-то время. А значит - было бы неплохо действительно забрать его себе. Но... я не знаю!

  Когда Ренки наконец покинул Храм, чувствовал он себя просто омерзительно. Насквозь пропитавшаяся каким-то липким потом одежда, подгибающиеся от усталости ноги, странная резь в глазах и звон в ушах. Но самое противное - это сомнение, а прошел ли он в действительности это проклятое испытание.

  Нет, вроде бы все формальности были соблюдены. - Он выдержал, и поход по коридору, и пребывание в том странном зале, но....

  - ...Не знаешь... - Наардаак усмехнулся и это у него получилось одновременно и как-то очень грустно, и в тоже время легко, как у человека полностью примирившегося с мыслью о скорой казни, и потому решившего встретить ее достойно, не радуя палачей мольбами и стенаниями. - Что ж - честные люди, когда говорят об Амулете, очень часто вынуждены говорить "Не знаю". Тогда давайте посмотрим, выдержите ли вы главное испытание, а потом уже будем думать о том как жить дальше.

  Все молча встали, и последовали за жрецом пятой ступени. Тут, в стенах своего Храма, он стал выглядеть как-то особенно величественно, а иногда даже казался духом предка, уже побывавшем за Кромкой и вновь вернувшийся в бренный мир, дабы наставлять своих потомков на пусть истинный. Такого уже не попытаешься огорошить дерзким вопросом, и не будешь хитрить, пытаясь получить какое-то преимущество заключая торговую сделку.

  Странно, но внутри Храм оказался куда больше чем снаружи. Видимо потому, что наибольшая его часть утопала в скале. Центральный зал был отделан довольно просто, но аккуратно - вымазанные побелкой стены, на которой охряными красками были намалеваны обычные картины странствия человеческой души в бренном мире, адских пустошах и благословенных небесных равнинах. Ренки даже немного разочаровался. - Если забыть о том что они сейчас находятся на самом краю более-менее изученного мира - можно было бы подумать что это обыкновенный деревенский храм Предков, где-нибудь в Тооредаане или Мооскаавской сатрапии, настолько все было простенько и обыденно.

  Однако - Наардаак не стал задерживаться в главном зале, а сразу пошел за алтарный камень, и откинув легкую занавеску - двинулся вглубь скалы, по, показавшемуся Ренки каким-то зловещим, темному коридору.

  Если раньше идти было достаточно легко, ибо организм испытуемых уже немного привык к тому давлению что разливалось в воздухе, то сделав первый шаг по коридору, Ренки снова почувствовал это ощущение направленного на него оружия. Казалось даже воздух уплотнился, и каждый шаг приходилось делать, словно бы преодолевая течение воды в бурной реке. Но Ренки, сжав зубы продолжал идти вперед, почти ничего не видя перед собой и твердя сквозь зубы что-то вроде "Я должен... я должен...". Наконец он смог миновать очередную занавеску, и втиснулся сквозь узкие ворота в очередной зал. Прислонился в изнеможение к стене, и только тогда смог проверить своих товарищей. - Готор конечно же тоже был тут. Но, к большому удивлению Ренки, для которого этот путь был невыносимо тяжек, и Одивия Ваксай смогла преодолеть его. И выглядела она при этом достаточно бодрой, а на лице ее, в свете фонарей освещающих зал, можно было разглядеть не столько следы усталости, сколь любопытство.

  Увы, сам Ренки этим похвастаться не мог, его ноги подогнулись, а спина съехала по стене, утвердив задницу на твердом каменном полу. После этого, кое-как сфокусировав взгляд, он наконец смог рассмотреть место в которое попал.

  Впрочем... едва ли можно сказать что он смог рассмотреть этот удивительный зал. Потому что все его внимание притянуло к себе...

  Сложно было сказать что это такое. - Поначалу Ренки показалось что свет тусклых фонарей просто не доходить до центра зала и потому там так темно. Потом он, даже скорее не разглядел, а ощутил, что темнота эта осязаемая, концентрированная, и даже имеет какие-то формы, но столь непривычные и иррациональные, что взгляд обычного человека не сразу способен их распознать. Эта чернота была настолько темной, что казалось будто бы она светится. Светится очень ярким, но только черным светом.

  А еще она была очень тяжелой. Словно бы на Ренки обрушилась китовая туша, и погребла его под собой, сдавив черепную коробку и сковав руки и ноги. Все что мог Ренки, погребенный под этой гигантской тушей, это ощущать всем своим телом, существование некой инородной жизни вокруг себя. Теплоту тела, биение пульса, ток крови в венах. Кажется он даже мог улавливать мысли этого чудовищного монстра, но мысли эти были настолько чужеродными, что его мозг просто не мог воспринимать их.

  Сквозь все это давление он еще как-то умудрялся наблюдать и отмечать для себя некоторые события происходившие в зале. Он видел как Готор, почему-то показавшийся Ренки необычайно огромными и тоже светящимся, подошел к Амулету, и начал его разглядывать, иногда спрашивая о чем-то Наардаака. Он видел как Одивия Ваксай тоже сделала несколько шагов вперед и застыла не дойдя до Амулета пару саженей, странно напряженная и с вытянутыми вперед руками, - то ли не смогла идти дальше, то ли не захотела. Кажется она тоже о чем-то говорила, но мозг Ренки уже не способен был воспринимать разговоры, Настолько это огромное Иное заполнило его разум. Оно давило и давило, ...без какой-то злобы или желания наказать, а скорее с равнодушием и неумолимостью обрушивающееся на голову горняка скальной породы.

  Потом Ренки вдруг увидел стоящего перед ним Готора, хотя даже под пытками не смог бы сказать, когда именно тот подошел к нему. Готор протягивал руку чтобы помочь встать, и Ренки ухватившись за эту руку вдруг почувствовал себя немного лучше, как будто через это прикосновение, часть огромной силы Готора перетекла и в него. И до самого выхода из Храма, Ренки продолжал держаться за эту руку, как утопающий за соломинку.

  Так что - можно было смело сказать, что формально испытание он прошел, сумев дойти до этого зала пыток. Но... сам-то он чувствовал себя полностью раздавленным и отвергнутым, словно бы Амулет дал понять всем, и ему самому в первую очередь, будто Ренки как-то неполноценен по сравнению с остальными участниками эксперимента. ...А потом - он потерял сознание.

  -...Это обычное дело... - Услышал Ренки приходя в себя. - Многие, первый раз столкнувшись с силой Амулета лишаются чувств. Ваш друг еще держался достаточно хорошо. Вообще - скорее стоит удивляться что вы двое так легко его выдержали. ...Впрочем - с тобой то понятно, ты чужак пришедший из иного мира. Но вот эта вот девица... она показала немалую силу. Родись она в наших землях, и уверен - стала бы жрицей. Но к чему рассуждать о том чего уже никогда не будет, коли есть куда более серьезная тема для разговора. Итак, чужак. Ты принял какое-то решение?

  - Стоп. Осадите чуток дядечка... - Ренки, даже сквозь опущенные веки, словно бы увидел усталую, но в то же время веселую и нахальную улыбку приятеля. Она частенько появлялась на его лице когда к нему, по его собственному выражению "приходил кураж". - Я понимаю ваше желание взять меня тепленьким, и что-то вытребовать пока я хожу оглушенный этой проклятой штукой. Но... Ответа сейчас я вам не дам. И не потому что не знаю. А потому... Хм - это трудно объяснить. Потому что знаю слишком много ответов. И теперь мне надо разобраться какой из них мне больше подходит. Пожалуй, если вы не возражаете, на этом мы покинем ваше гостеприимное плато, и вернемся в свой лагерь. Потому что тут..., слишком много мыслей в голове, из-за этой жуткой штуковины там в пещере. ...Вот только пусть Ренки немного придет в себя, и мы двинемся дальше. Надеюсь, нам позволят посетить Храм еще раз?

  - Я видел как Амулет говорит с тобой. Я понял что вы связанны. - Наардаак с кажущимся равнодушием пожал плечами. - Даже если бы я захотел тебе препятствовать, едва ли бы у меня хватило сил и власти, противостоять Ему! Так что - да. Вы можете придти сюда еще раз. Ты можешь теперь приходить сюда столько раз, сколько захочешь... - В голосе Наардаака проскользнули нотки раздражения. - Но я не советовал бы тебе этим злоупотреблять.

  Ренки все же смог подняться, и вернуться в лагерь на своих ногах, а не опираясь на плечи товарищей как дряхлый старик. Однако, это потребовало от него столь больших усилий, что едва оказавшись в своей палатке - он рухнул на лежак, и немедленно провалился в тяжелый, полный странных видений и кошмаров сон.

  - Доброго утречка... - Услышал он довольный голос приятеля, когда пробудившись, мысленно кряхтя и стоная, покинул свое убежище. - Как спалось?

  - А разве уже утро? - Удивился Ренки, по привычке изучая тени скал, вопреки словам приятеля тянущиеся с запада на восток.

  - Да нет. - Успокоил его Готор. - Только-только поставили котелки ужин стряпать. Ты спал всего часиков шесть, да так крепко, что я не смог разбудить тебя на обед. Так что - до ужина придется подождать часок, но если голоден - я, по старой армейской привычке, заныкал тебе с обеда пару пирожков и миску похлебки.

  - Проклятье, всего-то ужин..., а такое ощущение, будто это утро было несколько дней назад. Столько всего произошло... - Ренки невольно посмотрел в сторону возвышающегося над долиной плато. А потом подумал хорошенько, и добавил. - Пожалуй - дождусь ужина, хотя у меня за весь день и маковой росинки во рту не было, есть как-то не очень хочется. Такое ощущение что меня там просто раздавило и вывернуло наизнанку, и так несколько раз подряд.

  - Да... - Сочувственно покивал головой Готор. - Вам сильно досталось. Одивия вон тоже еще отсыпается.

  - А ты... - Осторожно поинтересовался Ренки. - Ты какой-то уж очень бодрый и веселый. Не то чтобы мне это не нравилось. Просто последние дни ты ходил как в воду опущенный. На тебя это вообще никак не подействовало?

  - Подействовало, но видимо не так сильно как на вас. ..Знаешь. Я там... с этой штукой. ...Хоть убей меня - не скажу что это такое и откуда оно взялось! Но я с ней как будто поговорил. Хотя разговором это было сложно назвать - скорее уж, чем-то вроде сращивания разумов. Бр-р-р... Самому стало страшно от такого определения! В общем, я с этой штукой вроде как поговорил, и понял, что в принципе она может вернуть меня обратно в мой мир, если я действительно этого захочу. У меня там даже был момент, ...я как будто бы даже увидел стартовый зал Спецкоплекса, и понял что стоит только шагнуть туда - и я дома! Ты может помнишь - я тогда тебя еще позвал...? В общем, я тогда был почти полностью уверен, что пожелай я, и этот Амулет выкинет меня прямо в Спецкомплекс, в добрые но суровые дедушкины объятья!

   Я уже почти сделал это последний шажок. Но оглянулся чтобы попрощаться с тобой, или пригласить следовать за мной, и увидел что ты там возле стеночки скрючился совсем никакой. Ну думаю - так поступать не по-людски. Все-таки сколько лет вместе и уходить не попрощавшись, не говоря уж о том, чтобы оставить тебя в состоянии беспомощного котенка среди чужих людей, это будет совсем неправильно.

  - Значит - ты все-таки решил уйти? - Хмуро переспросил Ренки. - Окончательно решил?!

  - Тогда я был в этом уверен. - Быстро теряя дурашливость и становясь серьезным, ответил Готор. - А вот сейчас... Помнишь я как-то говорил Риишлее про "синдром закрытой двери"? - Ну, когда в доме есть закрытая дверь, и хотя возможно за ней нет ничего интересного, ты все-таки не можешь удержаться чтобы не попробовать ее отпереть? Вот теперь, по сути-то, моя проклятая дверь открыта. Теперь, когда я знаю что могу уйти практически в любой момент, вся эта ситуация смотрится уже совсем по-другому.

  - Значит - остаешься! - Ренки постарался сказать это как можно более равнодушно, но губы сами, вопреки его воле расплылись в довольной улыбке.

  - И опять же - не знаю! - Развел руками Готор. - Есть еще много доводов и за тот, и за другой вариант. Есть еще и множество других вариантов.

  - А среди них... - Осторожно поинтересовался Ренки. - Нет например такого, что и я отправляюсь с тобой?

  - Может и есть. - Задумчиво ответил Готор. - ...Хотя если честно - не советую! Неизвестно сможешь ли ты вернуться обратно. А у нас тебе скорее всего не понравится!

  - Летать по небу на железный птицах. И прыгать из-за облаков вниз на специальных куполах из тонкого но прочного шелка... Мчаться на чудо-повозках с невообразимой скоростью. Оружие которое может выстрелить несколько десятков раз подряд без перезарядки... Еще ты говорил про это... ну - загнанные в медные веревки молнии? Свет который включается одним нажатием пальца. Горячая вода которая сама вытекает из стены... Виды с другого края земли, в специальных ящиках. Возможность говорить с человеком, находящимся на другом континенте так же легко, как если бы он стоял не дальше протянутой руки. ...Ты рассказывал что в твоем мире есть множество чудес. Так почему ты думаешь что мне там не понравится?

  - Тебе будет трудно привыкнуть к взаимоотношениям между людьми. - Слегка грустно усмехнулся Готор. - Боюсь, теперь и мне будет немного сложновато к этому привыкнуть, врос я тут, знаете ли, в шкуру феодала!

  - Не понимаю. - Пожал плечами Ренки. - Если все простолюдины там такие же как ты, то я скорее склонен думать что все там у вам - люди благородного сословия. А благородные люди, всегда смогут найти что-то общее.

  - Если бы все было так просто... - Рассмеялся Готор, и в смехе его звучала изрядная толика горечи. - Увы. И у нас есть люди благородные, и простолюдины, и быдло... Просто со всеми надо обращаться одинаково. ...Да-да. Понимаю - это глупо! Но, таковы правила! Или к примеру взять женщин... - Готор почему-то кивнул на палатку Одивии. - Тебе даже наша достойнейшая Одивия Ваксай кажется очень необычной, излишне смелой, а подчас и неприлично дерзкой и грубой. А там у нас... встречаются такие экземплярчики, по сравнению с которыми Одивия - самая прилежная и скучная ученица пансионата благородных девиц. Да тебя же там просто сожрут, с твоими представлениями о Кодексе благородного человека!

  - Ну... - Усмехнулся Ренки, гордо вздергивая нос. - Моя шпага останется при мне, так что, хотя ты и говорил что дуэли у вас запрещены. Но никто не может запретить истинно благородному человеку отстаивать свою честь!

  - Вот об этом я и говорю... - Покачал головой Готор.

  - О чем? - Переспросил Ренки.

  - О том что мир там настолько иной, что ваша шпага может оказаться абсолютно бесполезной и даже смешной. - Увлеченные разговором приятели оглянулись - Одивия вылезла из своей палатки, еще немного помятая и всклоченная после сна. Она наверняка слышал о чем говорили приятели, и не выдержав, вместо того чтобы заняться своим внешним видом, немедленно влезла в разговор. - Я правильно говорю? - Спросила она адресуя вопрос Готору.

  - В какой-то мере это действительно так. - Кивнул он в ответ.

  - Но почему это? - Возмутился Ренки, искренне не представлявший себя без этого атрибута благородного человека на бедре.

  - В мире, в котором, как вы сами говорите, есть оружие стреляющее десятки раз подряд без всякой перезарядки, шпагами скорее всего уже давно не пользуются. - Пояснила Одивия свою мысль. - Как бы не был быстр и искусен фехтовальщик, но пуля все равно летит быстрее. А обучить человека хорошо стрелять, куда быстрее чем фехтовать. И все это делает шпагу лишь ненужным, неудобным, а потому и нелепым дополнением костюма. Я права?

  - Да. - Кивнул Готор. - Прекрасный анализ. Длинное холодное оружие, окончательно исчезло из вооружения армий, примерно сто лет назад. Теперь его можно увидеть разве что на парадах. У нас даже штыки стали не длиннее обычного кинжала, а в некоторых армиях отказываются и от штыков, ибо считают их бесполезными.

  - Но... Кинжалом тоже можно отстоять свою честь! - Видимо Ренки слышал только то что хотел, и поспешил уцепиться за слово "кинжал".

  - Полагаю - дуэли запрещены! - Покачала головой Одивия. - Даже в нашем мире, многие отказываются от этой традиции. В той же сатрапии, как вы помните, дуэли запрещены. Как пояснил это Ваасю - сильному государству не хочется терять своих наиболее мужественных и горячих сыновей в бессмысленных ссорах друг с другом. Лучше уж направить их воинственный пыл на нечто иное. Как я понимаю оу Готор, в вашем мире, намного более справедливом и совершенным чем наш, этот обычай должен быть уже полностью изжит.

  - Да. Действительно. - Опять кивнул Готор. - У нас есть конечно способы померяться мужественностью и храбростью, но смертельный исход при этом считается недопустимым. Вот только с чего вы решили что мой мир более справедлив и совершенен?

  - Ну как же... - На этот раз выпал черед смутиться Одивии Ваксай. - Вы старше, а значит мудрее. Вы намного сильнее, ибо покорили даже небо и глубины океана, значит в вас меньше страха. И вы, наверняка намного богаче нас, коли у вас нет сословного разграничения, и даже бедняки могут считать себя равными благородным. - Ваш мир не может не быть более справедливым и совершенным!

  - Увы. - С печальной усмешкой ответил ей на это Готор. - В моем мире есть пословица - "Когда закрывается одна дверь, открывается другая". Это можно понимать по всякому, но в данном случае это означает - когда из мира исчезают одни беды и несправедливости, им на смену быстро приходят другие. Я, особенно в самые первые годы пребывания тут, частенько пытался сравнивать два наших мира, ...а потом бросил это дело. Думаю - баланс горестей и радостей, несправедливостей и удач, всегда сходится, независимо от места и времени пребывания. Так что не стоит думать что...

  - Но то что вы говорили про ваших женщин... - Перебила Готора Одивия. - Как-то раз вы сказали мне, что в вашем мире, мое положение владелицы Торгового Дома, или желание учиться в университете никому бы не показалось чем-то странным. Это скорее бы посчитали нормой. Я также помню как вы упоминали, что ваша мать была учительницей в школе, причем говорили об этом так просто, мельком, вскользь, как о чем-то совершено обычном и заурядном. Разве это не говорит о том что ваш мир куда более справедлив чем этот?

  - Хм... - Готор, не то чтобы растерялся..., скорее - смутился собственной неспособности правильно сформулировать мысль. - Понимаете Одивия, вместе с правами, приходят и обязанности. И это отнюдь не делает жизнь легче. ...Когда вы получаете некие возможности, вы одновременно должны и отказаться от каких-то привилегий... Даже вот не знаю, как вам это объяснить.

  - Сударь. - Одивия кажется даже обиделась. - Я прекрасно все понимаю, вы говорите не с сопливой девчонкой, а с хозяйкой весьма успешного Торгового Дома. И поверьте, мне пришлось отказаться от весьма многого, чтобы занять это положение. И я примерно представляю, как меняется отношение людей к особам подобным мне. Даже те кто искренне уважает меня, одновременно считают какой-то неправильной, и кажется подозревают некое врожденное уродство, заставляющее меня вести себя как мужик. После чего, многие вполне воспитанные мужчины, позволяют себе употреблять при мне словечки, которые едва ли бы осмелились сказать при обычных дамах, которым этикет предписывает лишаться чувств, едва заслышав более-менее соленое словечко. Но...

  - Хм... Одивия, вы так горячитесь. - Ренки поспешил унять Одивию, ибо ее громкий, с нотками ярости голос уже начал привлекать излишнее внимание. - Будто тоже хотите отправиться в иной мир...

  - А почему бы и нет? - Запальчиво спросила Одивия. - Почему вы, сударь, думаете что мне этого не хочется?

  - Но... - Вот теперь Готор и правда был по настоящему растерян. - Зачем вам это? У вас тут все так прекрасно налажено. Сами говорили про успешный Торговый дом. А с учетом найденных нами сокровищ - вы теперь наверное самая богатая женщина в мире! Да и, уж извините что лезу не в свое дело - насколько я слышал, вы фактически невеста правителя огромного и сильного государства. К чему вам покидать этот мир, и бросаться на поиски приключений? ...Да, в моем мире немало вещей, которые наверняка вам покажутся настоящим чудом. Но, поверьте моему опыту - эти чудеса через полгода станут казаться вам скучной обыденностью. Вам придется отвести свой взгляд от чудес, и посмотреть на реальную жизнь. И я не уверен, что вам придется по нраву эта жизнь, и ваше место в этой жизни. Потому что - тут вы как рыба в воде, а там... вы будете рыбой выкинутой на песок - беспомощной, а возможно и обреченной на гибель. Вам захочется вернуться, но едва ли это окажется возможным. ...Поверьте человеку который уже проходил через нечто подобное - это довольно страшно!

  - Однако, вы сумели приспособиться к нашему миру. - Запальчиво возразила Одивия. - Почему думаете, что я не смогу?

  - Ну... Меня ведь специально учили выживать в другом мире. - Готор как-то немного помялся, а потом решительно продолжил. - Да и мир в который я попал, был намного проще того, в который рискуете попасть вы. Помните я вам рассказывал о нашем образовании? - Тут, вы считаетесь довольно образованной и начитанной особой. А там, у нас, вы - все равно что крестьянка едва умеющая накарябать собственное имя. У вас хорошая коммерческая хватка, но в моем мире вы будете не акулой, и мелким пескариком, по крайней мере, пока не освоите все хитрости и приемы наших ...гм... купцов. ...Вообще, друзья мои, готовьтесь к тому, что если вы и впрямь заходите последовать за мной - вам придется долгое время, а может и всю жизнь довольствоваться ролью мелкой рыбешки. С вами конечно буду я, и на Спецкомплексе нас скорее всего примут с распростертыми объятьями. Но даже не знаю что хуже - мое положение абсолютного чужака, отовсюду гонимого, и вынужденного довольствоваться лишь собственными догадками об опасностях и возможностях чужого мира. Или та роль объекта исследования, которую отведут вам люди которые встретят нас у меня дома. Нет, вас конечно никто не станет обижать. С вами будут заботливы и предупредительны. ...Примерно как бывает заботлив наш почтеннейший Йоорг, со старым черепком на котором он заметил древний символ. Беречь, хранить, и держать взаперти... Вы правда этого хотите?

   - Да.

  - Да.

  Ренки и Одивия ответили почти одновременно, и кажется сами удивились собственной уверенности. Еще несколько минут назад, Ренки и сам сомневался что хочет этого. В конце концов, у него ведь еще есть и долг перед Тооредааном, достойное положение в высшем обществе, весьма завидные перспективы, ...невеста наконец. Хотя, справедливости ради, он еще несколько лет назад честно признался себе что признает своим настоящим Вождем именно Готора, а не собственного короля, а значит его долг благородного оу следовать именно за ним невзирая на опасности, выгоды и неудобства. Он и сейчас испытывал определенные сомнения - уж слишком много всего связывало его с этим миром. Но сказав "да", он подобно герою древних сказаний, словно бы прыгнул в пропасть с крыльями сделанными из дерева и ткани за спиной, и теперь пути назад уже не было - либо полет в небе, либо быть размазанным об острые камни на дне. ...В легенде у того смельчака все получилось ибо он был смел и решителен. Так почему не должно получиться у Ренки?

  Одивия же - начала этот спор скорее по привычке возражать. Но по запальчивости произнеся "да", внезапно поняла что действительно хочет исчезнуть из этого мира, и появиться в другом - совершенно новом и незнакомом. Таком, где на нее не будут смотреть как на странного уродца, пытающегося лезть не в свое дело...

  - Дык. Ваши милости. Ужин готов. - Голос сержанта Йоовика внезапно отвлек их от размышлений. - Прикажете подавать?

  - Да... Это очень вовремя. - Кивнул Готор. - Давайте-ка остынем, а потом пусть каждый хорошенько подумает о происходящем. ...В конце концов, у нас на это есть еще целая ночь. ...Но не больше. Больше, я просто не выдержу!

Конец четвертой книги

Заметки

[

←1

]

Научно доказанный факт. Подобный эксперимент проводился в одной из закрытых частных школ Англии

[

←2

]

берендейка, — надевавшийся через плечо ремень, на котором подвешены специальные трубочки-пенальчики, с заранее отмеренным количеством пороха, сумкой для пуль, пороховницей, и прочими принадлежностями для стрельбы

[

←3

]

Забавно, но и в нашем мире, практически точно такую же фразу сказал прусский король Фридрих Великий. Что есть не более чем совпадение, основанное на схожести военных тактик, и образов мыслей военачальников

[

←4

]

17 веке у Нас, битва считалась проигранной при потере 10–15 процентов личного состава

[

←5

]

По странному, просто таки мистическому совпадению, система мер и весов в Тооредаане, примерно соответствовала старорусской. Так что гривна = малой гривенке = 204,8 грамма. А золотник = 4,26грамма

[

←6

]

вершок = 44.45 мм

[

←7

]

Просто не мог удержаться. — … Из Устава Воинского 1716 года писанного Петром I, (орфография авторская, сиречь — царская). — «… И когда оные в таковое место прибудут, тогда полковой квартир мейстер, у начальника того города, или села явитца, и объявляет оным от вышняго на чальника той губернии подписанную квартерную ассиг нацию, такожде роспись всего полку вышним офицерам и роты. И тако лутчия домы полковнику, подполковнику, и маеору по предложению начальства и полкового квартир мейстера определяютца. А потом протчия квартиры капи таном, и ротам по билетам [цыдулам] росписаны бывают, которые билеты ротным фуриерам раздаются, а оные уже потом лутчия домы из определенных им квартир капита ном, порутчиком и прапорщиком определяют. А протчия квартиры по билетам ундер офицерам и рядовым по прибытии их разделяют»

[

←8

]

Конечно в том мире деда Мороза не было, а был совсем другой дед. Но главное чтобы по смыслу подходило

[

←9

]

подробнее см. Теффи «Нянькина сказка про кобылью голову»

[

←10

]

Икке Ирими… Для тех кто понимает