О борт корабля, идущего вдоль пустого, будто бы вымершего берега, плескали волны, вокруг поскрипывали снасти, а наверху иногда хлопали паруса, ловящие неверный, дующий со стороны берега ветерок, насквозь провонявший ароматами зарданской пыли, выжженных под солнцем травы, камней, …и уныньем.

Унынье — вообще было господствующей эмоцией на корабле. …И не удивительно — мало кому охота было возвращаться на эти проклятые всеми, вместе и по отдельности, богами, земли. Да еще и именно в это время.

Не прошло и двух недель, как предводители доблестной шестерки отставников-ветеранов, были вызваны в Малый Дворец, и, теперь уже без лишних бюрократических проволочек, предстали перед глазами Старшего Цензора.

Верховный Жрец, Старший Цензор, ближайший советник короля, и вот уже три дня как Военный Министр королевства Тооредаан, выглядел, как и положено человеку совмещающему столько должностей — усталым, не выспавшимся и раздраженным.

— Садитесь. — Приказал он двум лейтенантам, вяло махнув холеной ладонью в сторону пары, не заваленных кипами бумаг, свободных стульев в своем кабинете. …Что характерно — стоящих в разных углах помещения. — Ну… как ваши успехи, судари?

— Пока, особо похвастаться нечем. — Ответил Готор…, или, вернее — оу Готор, которого не так давно официально причислили к благородному сословию, с внесением его имени в специальный реестр Королевской Службы Протокола. …К чему он, кажется, остался абсолютно равнодушен. — Я нашел примерно два десятка, достаточно оригинальных описаний Колокола. И одно упоминание о фресках в Храме Зуба Дракона, что в горах по реке Аэроэ на Южных Землях, на которых может быть изображение Меча. …Как выглядел Амулет, по прежнему остается тайной.

Есть так же намеки, что описание Меча, может храниться у мастеров Олидии, или Валклавы.

Увы, но на само местонахождение этих предметов, я пока никаких указаний не нашел. И признаюсь, тут у меня куда больше надежды на ваши возможности…

— Я отдал распоряжение. — Кивнул головой Старший Цензор Риишлее. — Поискать в архивах, и опросить знающих людей. …В том числе, и за рубежами наших земель. И даже разрешил распространить слухи, что тот кто принесет мне что-то полезное по этому вопросу, удостоится моей личной благодарности. …Но пока — тоже ничего стоящего внимания.

…Впрочем, судари. Я вызвал вас не за этим. Вы еще вероятно не знаете, но пять дней назад, наша армия была опять разгромлена. …В связи с чем, Король оказал мне честь, пожаловав еще и должностью Военного Министра.

…И не подумайте, что когда я говорю «разгромлена», я сгущаю краски. Судя по начавшим поступать сведениям, это скорее даже легкое приукрашивание реального положения дел.

Зарданское плоскогорье, мы фактически потеряли. И сейчас разговор уже идет о сохранении крепостей на побережье.

…Или… — Словно высеченное из камня лицо Риишлее, перекосила нервная гримаса. — Разговор «шел», о сохранении крепостей. Потому что судя по голубиной почте — три дня назад, наши идиоты умудрились прохлопать ушами высадку кредонского десанта. Известный вам Леригис, пал, после всего пары часов штурма!

А это лучший порт на побережье. И я не буду объяснять вам, почему его так необходимо вернуть любой ценой. И почему сейчас я готов схватиться за любую соломинку. …В том числе и за вас, судари. — В прошлый раз, вы кажется доказали что умеете неплохо выпутываться из самых безнадежных ситуаций. Поэтому… вам придется отложить ваши изыскания, и вернуться в действующую армию. Ибо когда вопрос стоит о выживании королевства, уже не до политических интриг.

Вот ваши бумаги, — оу Готор получает патент военного инженера, с особыми полномочиями от Военного Министра. Оу Дарээка — вы его заместитель, и ваши полномочия будут так же весьма высоки.

…В крайней ситуации, вы судари, можете приказывать даже командирам полков. …Но не советую пользоваться этими полномочиями, если ситуация не окажется действительно крайней. …Это в ваших же интересах!

Вот подорожная, дающая право реквизировать любой корабль, для отправлений на место службы, коли не будет попутного транспорта, или понадобиться больше места для груза. …В моей приемной, вам подадут бумаги и письменные принадлежности. — Можете составить список того, что вам необходимо для… уж я не знаю, чего вы там будете делать.

Идите. …Вы конечно же не последняя надежда королевства на спасение… — Риишлее выдавил из себя некое подобие улыбки. — Не настолько все плохо. Но знайте, что во всех Храмах всех богов королевства, с сегодняшнего дня будут молиться о вашей удаче!

— Убери улыбку с физиономии, если не хочешь случайно оказаться за бортом. — Сказал оу Готор, вылезая из трюма и подходя к борту, возле которого стоял его приятель.

…К тому времени когда они прибыли в ближайший порт, и погрузились на военный корабль идущий в нужном направлении — весть о разгроме тооредаанской армии, уже достигла кажется самых отдаленных уголков королевства. Оттого и радость на лицах солдат и моряков, отправляющихся к демонам в пасть, явно отсутствовала.

…Доволен кажется, был только второй лейтенант оу Ренки Дарээка, наконец избавившийся от необходимости выслушивать скучные лекции, и дорвавшийся до дела, к которому был предназначен с рождения.

— Ты чувствуешь эти запахи Готор? — В ответ улыбка на лице Ренки, расползлась еще шире. — Пыль и порох! Навевает воспоминания, не так ли?!

— Ага. — Хмуро ответил оу Готор. — Я прекрасно помню, каким мы тебя вывозили отсюда в прошлый раз. И могу напомнить тебе — по трапу, некоего сержанта оу Дарээка, пришлось поднимать на носилках, потому что сам ты идти не мог, и вообще — пребывал в беспамятстве!

— …Ну… — Беспечно махнул рукой Ренки, которому даже тяжелые воспоминания о прошлом ранении, не могли испортить настроения. — Это же было в прошлый раз. Зато за год с небольшим, мы прошли тут путь от каторжника до офицера! Представь только какие возможности открываются перед нами сейчас, когда за нами стоит сам Военный Министр!

— Представляю, и исключительно с ужасом. — Брюзгливо ответил оу Готор. — Проклятые кредонцы — испортили мне удачное начало карьеры охотника за сокровищами.

И ты зря так радуешься, — по всему видать, Риишлее ждет от меня какого-то чуда. А я знаешь ли — не волшебник! А судьба тех, кто не смог оправдать ожидания сильных мира сего, обычно бывает весьма печальной.

— …Так уж ничего и не придумал??? …Этакого?! — С усмешкой переспросил Ренки, словно бы и не обращая внимания на недовольный тон приятеля.

— И когда я должен был что-то «этакого» придумать?! — Взвился Готор, и даже врезал кулаком по фальшборту корабля. — Всего два дня на подготовку… Что я вам за это время должен был атомную бомбу из полешка выстругать?

— Ну, не знаю из чего делают эту твою атоом…ю бомбу. Но ведь ребят ты зачем-то отправил на королевские склады?

— Всего-навсего заказал лучшего артиллерийского пороха… Наш Киншаа, довольно неплохо научился разбираться в порохах. А Гаарз — гений упаковки — доставит порох не подмоченным. Дроут — весьма изворотлив и в меру нагл… Он и без бумажки от Военного Министра, сумеет быстро притащить порох куда надо. А уж с бумажкой. …Впрочем — я ведь все это уже тебе говорил!

— Гы… Я же вижу, что у тебя уже есть какие-то мысли! — Весело заметил Ренки. — Когда ты этак вот недовольно хмуришь лоб, у тебя потом всегда появляются какие-то сумасшедшие идеи, которые, как ни странно всегда удаются. …Так что мы будем делать?

— Чего делать, чего делать… — Пробормотал Готор, глядя куда-то в сторону берега. — У Вобана воровать.

— У оу Баана? — Удивленно посмотрел Ренки на своего приятеля. — Кто это? Какой-то кредонский военачальник? Ты хочешь украсть у него какие-то планы? …Или… что???

— Точно. — Внезапно развеселился Готор. — Именно у этого оу, мы и украдем верблюда… или лучше слона! Он обидится, и вместе со всей своей армией убежит в Кредонскую Республику…

— Ну и пожалуйста! Можешь не рассказывать. — Обиделся Ренки, по интонация приятеля, догадавшись что опять ляпнул какую-то глупость. И отвернувшись, начал демонстративно смотреть в другую сторону.

***

— И что это значит! — Бушевал генерал оу Крааст, потрясая полученным только что посланием, и пугая двух своих адъютантов и ординарца-слугу. — Да что позволяет себе этот… (громкий голос генерала, опустился почти до шепота) мерзавец? Этот проклятый жрец, заимевший слишком много власти при Дворе?

…Где это вообще видано, чтобы жреца назначали руководить солдатами? Неужели он думает что эти его придворные штучки, тут сработают?

— Но… — Попытался было возразить один из адъютантов. — Ведь он написал что…

— Чушь! — Рявкнул генерал, подобно пушке посылающей во врага заряд картечи. — Ясно же, что таким образом, он пытается унизить меня! И вместо того, чтобы как и положено Военному человеку, прислать мне приказ об отставке. Он присылает ко мне двух сопливых лейтенантов, фактически обязав подчиняться их «советам»!

Любому понятно, что он не хочет начинать свою «военную карьеру», убрав с должности боевого генерала, и восстановив против себя всю армию… Да и боится связываться с партией Южных Графств, которая будет стоять за меня.

Он хочет чтобы я добровольно покинул место главнокомандующего, и тогда бы он смог назначить на него какого-нибудь шута из своих приспешников, а то и ищейку из Тайной Службы!

— Но ведь, вроде бы в прошлой кампании, эти ребята и правда показали себя…

— Это еще один укол, от его жреческой милости! — Взвился генерал оу Крааст. — Стоило мне удачно закончить кампанию прошлого года, и все мои завистники немедленно начали распускать слухи, будто бы это два гренадерских полка, свершили некий немыслимый подвиг, пока армия генерал оу Крааста, отсиживалась за их спинами! И теперь, он мне присылает каких-то лейтенантишек, именно в мундирах 6-го гренадерского.

Представляю как он ухмылялся своей гладкой (голос генерал опять резко опустился до шепота), напомаженной рожей, составляя эту мерзкую бумажонку! …Только вот хрен ему! — Если он хочет убрать меня из армии, ему придется сделать это абсолютно официально! А уж этих лентенантишек, я встречу!

От ближайших портов, до тооредаанской армии осадивший Леригис, пришлось бы добираться не меньше недели. Так что посоветовавшись с капитаном корабля, второй лейтенант оу Готор, принял решение высаживаться со шлюпки, прямо на берег.

Увы, но прохождение полосы прибоя обернулось чистым кошмаром — мало того что они все промокли до ниточки, так еще и у Таагая, обычно чувствовавшим себя на кораблях вполне нормально — внезапно объявилась морская болезнь, и от него было мало толку. …А ведь издали, эта белая полоска вдоль берега, казалась вовсе не страшной. Но когда, вроде бы смешные волны, всего-то в полсажени высотой, начали швырять шлюпку меж острых камней — самонадеянность сухопутных вояк, сильно уменьшилась.

В общем — троица героев выбралась на берег, имея отнюдь не геройский вид, зато поднабравшись от матросов-гребцов, множества интересных словесных оборотов, как сказал бы оу Готор — «негативного оттенка».

Да еще и единственное место, где по мнению капитана вообще была возможна такая высадка, оказалась в нескольких верстах от военного лагеря, так что промокшим и изрядно перенервничавшим приятелям, пришлось тащиться пешком, да еще и тащить на себе изрядный груз своих вещей и некоего «оборудования».

Наконец, уже возле самого лагеря, они наткнулись на патруль 4-го мушкетерского, и были благополучно, отведены под конвоем к палатке командира, где их долго и бессмысленно промурыжили, выясняя кто они такие, да зачем приехали, и что вообще в столицах слышно, и… Кажется офицерам 4-го мушкетерского просто было очень скучно.

— А я-то думал, что это за офицеры в мундирах моего полка, болтаются за пределами лагеря, и требуют доставить себя к командующему! — Раздался знакомый голос, от входа в палатку. — Все нормально Маалк. — Обратился он к полковнику 4-го. Я знаю этих ребят. …И признаюсь, довольно рад их тут видеть!

Однако же… сраный небесный верблюд! Я конечно слышал, что в столице карьеры делаются быстро. Но вы ребята, похоже превзошли всех! Добро пожаловать на Зарданский берег. С чем прибыли?

— Здравия желаем, господин полковник. — Поприветствовали приятели своего бывшего командира. И достав, выданные Риишлее бумаги, передали их ему.

— Хм… — Высказался полковник оу Дезгоот. — Вот оно значит как! Хотел бы я знать чтобы это значило!

— Если вы приютите нас на ночь. — Слегка нагловато подмигнул оу Готор. — Мы с удовольствием ВАМ, все расскажем. Потому как, чувствуется, что тревожить среди ночи генерала, все равно было бы неразумным.

— Это да… Генерал этого не любит. — Подмигивая в ответ, ответил полковник.

— Вот собственно говоря и все… — Подытожил Готор свой рассказ. — А что у вас тут творилось, в действительности?

— Ну, — невесело улыбнулся полковник, ставя на столик кружку вина. — Много подробностей, я рассказать вам не смогу. …Генерал… несколько осерчал на наш полк, и в наказание оставил сторожить городишко Тиим. Это сильно на юг отсюда, вдоль побережья. — Море, песок, пара сотен рыбачьих хижин, и форт. Воды мало и она на редкость гадкая на вкус. Корабли почти не приходят. Вестей, что из королевства, что из армии, фактически никаких.

Майор Олаанек подхватил какую-то болячку и сгорел за неделю… Двое волонтеров — оу Кистоок и оу Оэрээко, тоже скончались. А еще три десятка солдат и пара утнеров… тоже… Сопляки из пополнения в основном. — Лакали сырую воду и покупали у местных бухло… Которое те, говорят, как-то гонят из тухлых рыбьих голов. — По крайней мере — воняет оно именно так!

Каким-то нервным движением, полковник схватил свою чашу, и отпил большой глоток, словно бы пытаясь смыть некий гадкий вкус. А потом продолжил.

…Так что в сражении мы не участвовали. Но из того что я видел и слышал, после того как мой полк уже вызвали сюда — разгромили нас знатно! Даже от 19-го королевского, осталось меньше трети, а ведь там служили отпрыски… сами знаете каких семейств.

А уж про остальные полки… 4-й мушкетерский вы сами видели — по существу это полторы роты. А 7-го и 14-го больше вообще не существует. …Что и говорить — потерянно три Королевских Знамени! Такого позора, в тооредаанской армии просто не случалось НИКОГДА!!!

Полковник тяжело вздохнул. Было видно, что несмотря на деланно веселый тон, создавшееся положение сильно угнетало его.

— И в чем причины поражения? — Глухо спросил Готор, нервно двигая свою чашу по походному столику.

— Сраные кредонцы! — Какие еще тебе нужны причины? — Опять горько усмехнулся полковник. — У них, чуть ли не каждую кампанию новая тактика, какие-нибудь новинки вооружения, и даже амуниции. А мы все по старинке…

Вы кстати, не видели их новые мушкеты? Такими был вооружен захвативший Лиригис полк. — Вон, Ренки, загляни в оружейный шкаф… ты знаешь где… Вон, тот, с правого края. Это мы уже тут добыли, я и взял в коллекцию…Ну-ка умник оу Готор — сможешь ли ты разобраться в этом замке?

— Ударно-кремневый… — Спокойно ответил Готор, едва взглянув на мушкет в руках у приятеля. — Дешевле и надежнее колесцового, заряжается быстрее фитильного, так как не надо возиться с фитилем и с крышкой полки!

…Кстати — ничего особо нового. Я видел схемы описания таких, кажется в трактатах столетней давности… Ренки???

— Да, я тоже видел. — Подтвердил Ренки. — Только там писалось, что они очень ненадежны, и чуть ли не на каждый второй выстрел дают осечку!

— Я об этом тоже читал. — Насмешливо глядя, на «знатоков военного дела» ответил полковник. — Только вот эти, стреляют как надо. Сам видел …Что скажешь, оу Готор?

— Научились делать надежные, и более точные механизмы! — Пожал плечами Готор, и как-то резко посмурнел лицом — …Да уж… Это печально!

****

— Кто вы такие? Что это вообще значит, и как вы посмели???

— Простите… инженер-капитан оу Зоодиик? Полагаю это вы?

— Да, я. …Но я нахожу это место не слишком уместным для знакомства, и поэтому даже не буду спрашивать кто такие вы!

— Извините еще раз. Но если бы не обстоятельства чрезвычайнейшей важности, от которых, не побоюсь этого слова, может зависеть даже судьба королевства, я бы никогда не осмелился… Разрешите представиться — второй лейтенант оу Готор. Инженер, с особыми полномочиями от Военного Министра.

— Ужасно рад этому обстоятельству. Однако сильно сомневаюсь, что в ваши особые полномочия входит врываться в нужник, и… отвлекать… донимать меня абсолютно неуместными разговорами!

— Как я уже сказал — это обстоятельства чрезвычайной важности! И я не буду вас слишком… донимать. Просто хочу договориться о конфиденциальной встрече завтра… На холмах, к северу от Лиригиса. Желательно чтобы вы были один, либо с теми, кому абсолютно доверяете. Повторяю еще раз — это дело государственной важности. …Возможно вы уже знаете, что я имею возможность вам приказать. Но я всего лишь прошу.

Насколько тепло встретили старых друзей в лагере 6-го гренадерского, настолько же прохладной… если не сказать — «ледяной» была встреча с главнокомандующим кредонской армии генералом оу Краастом.

Естественно, по старой доброй традиции, их сначала долго мурыжили перед штабной палаткой, демонстративно давая понять насколько важный человек генерал оу Крааст, и как ему некогда возиться с какими-то там лейтенантами.

И наконец — сей доблестный полководец, счел возможным их принять.

— Что там у вас? Говорите быстрее, мне некогда! — Бросил он им, демонстративно садясь за столик с накрытым обедом.

— Пакет от Военного Министра! — Продолжая тянуться во фрунт, ибо соответствующую команду, генерал будто бы забыл дать, ответил оу Готор.

— Ну. Давайте. — Даже не вытерев жирные руки салфеткой, генерал взял пакет и быстро вскрыл его. — …Так… Ага… Ну-ну… Очень интересно… Так значит, вас прислали, чтобы захватить Лиригис? — Весьма похвально. — Желаю вам в этом удачи господа! Можете идти.

— Хм… Вообще-то. — Осторожно высказался оу Готор. — Там сказано что мы поступаем в ваше распоряжение, и должны лишь предложить вам свою помощь в решении инженерных вопросов…

— Боюсь, что в данный момент, мне ваши советы не нужны. — С деланным равнодушием ответил генерал, приступая к трапезе, и с удовольствием поглядывая на замерших перед ним по стойке «смирно» лейтенантов. — Я, знаете ли, вообще как-то не сильно нуждаюсь в советах двух выскочек лейтенантов, и разговариваю с вами сейчас, исключительно из уважения к нашему Верховному Жрецу и всем богам Королевства.

А в данный момент, я полагаю, возвращение Лиригиса вообще не главная из моих забот, — меня куда больше волнует кредонская армия в целом, а не один единственный город, захваченных одним единственным полком.

— Но, как мы поняли. — Встрянул в разговор Ренки. — Военный Министр особенно озабочен освобождением города и порта…

— …Молодой человек… — Рявкнул генерал так что зазвенела посуда на столе. — Военный Министр, как вы изволите знать, в данный момент находится в столице. А я нахожусь тут. И мне виднее, что более важно для армии, которой я… Повторю — Я, а не парочка вторых лейтенантов, еще год назад бывших рядовыми, командую! Если у вас в этом возникли какие-то сомнения — можете изложить все это в кляузе вашему Военному Министру — пусть присылает мне соответствующий приказ — положить все остатки тооредаанских войск, штурмуя занюханный городишко, а еще лучше — приказ об отставке и замену. А пока этого не произошло — Командовать, и решать что важнее в данный момент, буду Я!

Впрочем, — вновь успокаиваясь, продолжил генерал. — Я даже рад что вы тут появились — теперь вы займетесь городом, а я смогу спокойно заняться кредонской армией. Удачи вам. …Вы все еще здесь?

— Ну, вдвоем мы вряд ли справимся, даже с одним единственным полком… — Сказал Готор, и весьма выразительно посмотрел на лежащую перед генералом бумагу, «разукрашенную» парочкой, очень даже Высоких Печатей, включая королевскую, как бы намекая на то что саботирование таких приказов, не пойдет на пользу даже Командующему!

— Справедливо… — Благодушно кивнул головой генерал, запихивая себе в рот здоровенный кусок мяса. — Ням-ням-ням… Вижу на вас мундиры 6-го гренадерского? Вот и прекрасно! — Один кредонский полк, — один 6-ой гренадерский. — Нормальное соотношение сил. Наши славные гренадеры прославились… рассказами о своих… гм… подвигах. Позже я пришлю полковнику оу Дезгооту соответствующий приказ. …Если конечно вы не пожелаете командовать сами… Нет? — вот и чудненько!

…Говорите — противник находится на укрепленных позициях? …Хм. — и правда. Тогда можете воспользоваться еще и услугами 4-го; 7-го; и 14-го мушкетерских полков. — Четыре к одному — совсем неплохое соотношение сил! А теперь все — извольте покинуть помещение штаба. Я очень занят!

— Гм… — Высказался Ренки, слега ошеломленный произошедшей сценой. …Он-то, откровенно говоря, надеялся что их с оу Готором встретят, если не как долгожданных спасителей, то уж как минимум, — ветеранов — героев прошлогодней кампании. А тут такая неприятная сцена.

Даже когда он, будучи сержантом-порученцем, приносил в Штаб армии документы от полковника, ему как минимум, давали команду «вольно», не заставляя все время тянуться, будто проштрафившегося рядового. А уж обойтись подобным образом с офицерами… это было в высшей степени нелюбезно!

— Да уж… — Согласился с мнением Ренки, Готор. — Такие вот дела!

— Но ведь… — Вдруг всполошился Ренки. — 4-й… от него же осталось полторы роты, он только и может что нести караульную службу!

— А по словам полковника оу Дезгоота, — ухмыльнулся Готор. — 7-го и 14-го, больше вообще не существует!

— Но как же так! — Возмутился Ренки. — Этот генерал… он… он…

— Во всем этом есть один светлый момент… для нас. — Печально произнес Готор. — Генерал оу Крааст — действительно плохой командующий… Все его хитрости — просто открытая книга. Неудивительно что кредонцы лупят нас в хвост и в гриву.

— И что же тут светлого?

— Ну, будь он поумнее, он бы промучил нас месяц или два, прежде чем мы окончательно бы убедились, что он желает саботировать все наши идеи и начинания. А он, объявил об этом сразу. Так что, мы можем составлять наши планы, сразу исходя из этой данности.

— И что ты собираешься делать дальше?

— Давай-ка, дружище Ренки, съездим, да и посмотрим на окрестности этого Лиригиса. А там уж и думать будем!

— Что и говорить ребята… Я конечно ожидал от вас многого, но такого резкого взлета предугадать не мог. …Если вы примете совет от старого солдата — будьте предельно осторожны. — Такие стремительные карьеры, имеют привычку так же быстро рушиться, причем с большим треском и грохотом. …Думаю — вы уже восстановили против себя очень многих. — Ваша единственная надежда — что желающих подставить вам подножку будет так много, что они оттопчут друг другу ноги, торопясь поскорее навредить вам!

— Спасибо лейтенант Бид. Вы умеете утешить. — Усмехнулся в ответ оу Готор.

— Ну, в утешение я могу тебе сказать, что НАШИ, будут стоять за вас. …Мы, знаешь ли, очень ценим, что даже взлетев, вы и в столицах не забывали о старых приятелях.

(Ренки удивленно приподнял брови. Он откровенно не знал, о чем это лейтенант Бид говорит).

— Всего лишь делились информацией. — Дипломатично ответил Готор. — Не так-то это было и сложно.

— Твоя весточка о разгроме армии Нашим купцам, принесла «обществу» немало золотых кружочков! Да и те советы что ты давал раньше — оказались очень дельными! Так что — повторю. — Ребята будут за вас стоять горой!

— Боюсь, полковнику не очень понравиться как мы его подставили, с этим освобождением Лиригиса.

— Хе-хе… Он и так вечно ждал от генерала какой-нибудь пакости. — оу Крааст, весьма злопамятный сукин сын. — По мне, так все могло бы быть и похуже. …Однако, ты что-то придумал… насчет штурма?

— А скажите-ка лейтенант, что вы знаете о нашем военном инженере?

— Оу Зоодиик, его звать. — Подумав, начал докладывать Бид. — Мужик говорят дельный, но толком проявить себя, ему пока еще не удавалось. Потому пока все еще в капитанах. …В прошлый раз — вы ему подгадили. Он так старательно готовил позиции, а после твоих взрывов враг отказался их штурмовать.

— Думаете — из-за этого у нас с ним могут возникнуть проблемы?

— Да нет, не думаю. — Мы с ним общались… по кое-каким делам. — (Бид заговорщицки подмигнул, и Ренки вдруг стало интересно, насколько же далеко раскинул щупальца спрут, сотворенный и выращенный этим пожилым первым лейтенантом, без каких-либо перспектив дальнейшего роста). — Мозги у него на месте. И обижаться, что кто-то уделал противника раньше его, он не станет.

— Значит, с ним можно договориться? Причем так, чтобы об этом не узнал генерал?

— Ох Готор. …Ты что-то такое затеял… нехорошее. Армия она на том и держится… Что старший знает больше младшего. Так что прокручивать свои делишки за спинами старших, надо очень осторожно, и с большой оглядкой… А то ведь, если что, — свою же голову под пули подставлять придется!

— И все же…

— Да договориться то не проблема. Проблема в том, что сейчас за ним вечно толпа ходит. Генерал лично, одного из своих адъютантов к нему приставил. Чтобы если что — всегда в курсе быть. …Что бы он там в штабе вам не сказал, а насколько я знаю — его Лиригис тоже сильно беспокоит. Стоит кредонцам только переправить сюда кораблями пять-шесть полков, и от нас останется одно пустое место!

Солнышко изрядно припекало, а высокая гренадерка без полей, давала мало защиты от солнца. …Готор даже сотворил из бумаги какой-то дурацкий козырек, и приспособил надо лбом, чтобы руки оставались свободными. Но Ренки скорее бы удавился, чем позволил кому-нибудь, застать себя в таком нелепом виде. Так что он, по старинке, смотрел вперед из под ладони. Стараясь понять что видит там Готор, и что за значки такие он наносит на лежащий перед ним лист бумаги. Чуть в отдалении расположились сержанты Таагай и Доод, с пятью солдатиками из состава роты лейтенанта Бида. Они пили уже по третьей кружке холодного гове из фляжек, неспешно позевывая и обмениваясь новостями и солдатскими байками.

Позади раздался свист, — это дозорный сообщил о приближении отряда. Судя по мелодии — это были свои.

— Ну вот, кажется к нам пожаловал капитан-инженер. — Отрываясь от своих записей, сказал Готор. — Пошли встречать!

На свету, а не в темной мгле сортира, капитан-инженер оу Зоодиик, оказался мужчиной среднего роста, средних лет, и средней комплекции. Выцветшее и много раз штопанное сукно мундира, потертые ножны шпаги, и некоторая суетливость в движениях, выдавала в нем представителя уже давным-давно разорившегося роду оу, удерживающихся в этом сословии, лишь благодаря своим талантам и неимоверному труду. — Именно такие, обычно и шли в инженеры либо в лекари. Потому что в армии, это были единственные должности, на замещение которых невозможно было купить патент, и делать карьеру приходилось исключительно собственным трудом и знаниями. Слава богам и реформам Вараасика II — сей король обязал все университеты готовить инженеров и лекарей за счет казны, с последующей обязанностью для выпускника, отслужить не меньше пятнадцати лет на военной или гражданской службе. — Что ни говори, а мудрый был король!

Прибыл оу Зоодиик в сопровождении всего лишь сержанта и капрала, которых оставил ждать в отдалении, а сам направился на холм к парочке вторых лейтенантов, призывно махающих ему руками.

— Ну… здравствуйте судари. Искренне надеюсь, что вся эта нелепая таинственность имеет под собой хоть какие-то основания. Иначе — боюсь я буду вынужден доложить обо всем генералу оу Краасту.

— В этом-то и состоит наша главная проблема. — Сразу взял быка за рога оу Готор. — Возможно уже до вас дошли слухи, что мы прибыли сюда по особому распоряжению Военного Министра, с его прямым приказом… Вот кстати — можете ознакомиться с нашими бумагами. …Однако, генерал оу Крааст, по причинам, о которых мы можем только догадываться, явно принял в штыки наше назначение, и ясно дал понять, что нисколько не собирается способствовать выполнению задачи, которую Военный Министр …и Старший Цензор по совместительству, считает сейчас наиболее важной для интересов королевства.

— Боюсь судари… Тут я вам ничем не могу помочь. — Развел руками оу Зоодиик. — У меня нет ни малейшего влияния на генерала. И конечно же — я ничего не буду делать, что противоречило бы его прямым приказам. …Я, знаете ли, — военный человек!

— Хм… Не буду морочить вам голову капитан-инженер, намеками на какую-то нашу особую осведомленность, или, более того — имеющееся влияние в высших сферах власти. Но кажется любому понятно, что сроки пребывания на должности нашего любимого генерала, весьма ограниченны. Особенно если он будет продолжать выбранную им …нелепую линию поведения, по отношению к приказам Военного Министра и даже Короля!

Но по ряду причин, я могу рассчитывать, что некоторые рекомендации, которые мы сможем дать новому Командующему, будут рассмотрены весьма благосклонно. И мы могли бы…

— Судари. — Чуть повысил голос оу Зоодиик, который как всякий, едва способный поддерживать достойный своего сословия образ жизни, оу, был подчеркнуто щепетилен в вопросах Чести. — Повторяю вам, я военный человек, воспитанный на принципах субординации. Я не нарушу прямого приказа своего командира, какие бы политические выгоды, мне это не сулило!

— Прекрасный ответ! — Подхватил оу Готор. — Однако, мы вам ничего подобного и не предлагаем… Скорее, это будет легкий обходной маневр, в общих интересах. …Подождите, не надо уходить. Сначала выслушайте!

— Оу Зоодиик… — Вмешался в разговор Ренки, видя что Готор, начал нести немножко не то, и капитан-инженер явно собирается уходить. — В Кодексе благородного человека, сказано, что высшая цель оу — служение своему Вождю. И ради этой высшей цели, должно не только сокрушать все преграды, но и возможно пренебречь любыми условностями, кои на том пути возникнут. — Это называется — Служение Высшей Цели!

Сейчас — мы призываем вас, лишь исполнить свой долг благородного человека! …Выслушайте наше предложение, и сами решите — достойны ли будут те …«обходные пути», о которых говорит мой друг, преследуемой цели. И только потом — примите решение, как то и надлежит делать благородному человеку!

— Ну… Я слушаю… — Продолжая сохранять недовольное выражение лица, ответил инженер.

— Я создал план захвата Лиригиса, — начала оу Готор. — Основанный, возможно на несколько непривычных для вас, а главное для противника, принципах. И я хочу, чтобы вы представили этот план генералу от своего имени. …Будто бы этот план, будет в противовес нашему…

— Вы что же — в случае удачи, готовы отдать всю славу победителя мне? — Искренне удивился оу Зоодиик. — Вот только, с чего вы решили, что я приму такое сомнительное благодеяние?

— Примите. — Спокойно ответил оу Готор. По той же самой причине, по которой мы вам отдаем «Славу». — Этого требуют высшие интересы королевства Тооредаан, которому мы все служим!

— Допустим… — Задумался Зоодиик. — Вы меня несколько заинтриговали. — Особенно учитывая вашу репутацию… Не удивляйтесь судари, я знаю что вы устроили кредонцам в прошлом году. Так в чем состоит этот план — штурм, осада, подкоп?

— Это называется — «постепенная атака». — Начал объяснять оу Готор. — Ключевым местом обороны, я считаю Северный Форт. — Если он падет, то дальнейший захват города, это только вопрос недолгого времени. Мы прокопаем две траншеи — они будут идти примерно от вон того вон холмика, на котором удобно будет поставить наблюдательный пункт, и по фронту — вон до той речки… Первая траншея будет находиться за пределами картечного огня кредонских пушек, примерно в восьмистах шагах от стен форта.

Вторая, пойдет в двухсот пятидесяти шагах перед ней. Вот, кстати — примерный профиль траншеи… с указанием размеров…

— Так-так, вы даже это продумали? — Удивился оу Зоодиик, разглядывая поданный ему лист. — Разумно… Это я полагаю земляной вал в сторону противника… А это — специальная ступенька для стрелков?! — Весьма продуманно. …Кстати, у вас своеобразная манера изображения… Чувствуется некая система, только явно отличная от той, которую преподают на уроках фортификации. Впрочем — продолжайте…

— Как видите на этом плане, где-то вот в этом и этом месте, во второй траншее будет разумно устроить скрытую от вражеских ядер батарею, которая будет стрелять вдоль фасов форта рикошетным огнем… Нашей целью, будет не разрушить стену форта, а сбить артиллерию противника. …Кстати — рикошетный огонь это когда ядро несколько раз отскакивает от земли или…

— Знаю. — Отрезал капитан-инженер. — Артиллерийская подготовка входила в мое обучение! Однако, что помешает кредонцам сделать вылазку и уничтожить наши пушки и пушкарей?

— Во первых — в первой траншее, как раз и будут находиться солдаты на этот случай. Они не только смогут обстреливать подходящие войска кредонцев из-за укрытия. Но и благодаря ходам, соединяющим обе траншеи — быстро придти на помощь тем кто обороняет передовую позицию.

— Хорошо, а дальше-то что?

— Третья траншея, еще на две с половиной сотни шагов вперед.

— Поскольку она уже будет уязвима для мушкетного огня — Ее есть смысл накрыть особыми щитами и навалить сверху земли. В ней будут находиться в основном наблюдатели, стрелки, на случай внезапной вылазки противника, и землекопы, которые поведут еще несколько закрытых траншей, уже непосредственно в сторону форта… Все траншеи перпендикулярные линии фронта должно вестись вот такими вот зигзагами, чтобы кредонцы не могли обрушить их своей артиллерией, или обстреливать продольным огнем. Если наши солдаты, получат возможность без потерь дойти до самого рва, да еще и под прикрытием огня своих пушек — считаю форт будет обречен.

— Что ж… — Задумался капитан-инженер оу Зоодиик. — Я бы назвал эту тактику «кротовьей», но клянусь, в ней есть определенный смысл. Однако непонятно — зачем вам тут нужен я?

— Генерал не даст нам ни единой пушки. — Грустно ответил оу Готор. — Да и к тому же, я планирую, что пока вы будете заниматься землекопными работами, мы будем изображать подготовку к штурму, где-нибудь с западной стороны… Навяжем плотиков для переправы через речку, демонстративно заготовим лестницы и фашины. Отроем укрепления, похожие на укрепления западной линии, и будем гонять солдат, будто бы готовя их к штурму. …Все это кстати, пригодится и при штурме форта…

…Преподнесите этот план генералу — будто бы под прикрытием нашего скоморошества, (якобы мы принесли вам на утверждение свой план штурма), вы собираетесь сделать кредонцам этакую пакость. …На первоначальные работы, людей вам потребуется не так-то много. Да и работы будут проводиться в основном по ночам, так что мы сможем перекидывать к вам часть наших солдат. …Впрочем — все эти планы еще надо будет уточнять. Главное — решите, готовы ли вы взяться за это дело?

— Знаете судари… — Немного подумав ответил капитан-инженер оу Зоодиик. — А я пожалуй соглашусь. И в первую очередь потому, что мне самому интересно узнать, что получится из всей этой затеи.

Только вот — боюсь что одним только захватом форта, мы многого не добьемся. — Пока в бухте господствует кредонский флот, шансов захватить и удержать город, у нас немного.

— Об этом я тоже подумал. — Ответил оу Готор. — Вы когда-нибудь слышали про брандеры?

— Суда начиненные порохом и горящими веществами? — Даже переспросил оу Зоодиик. — Естественно слышал, — они известные еще со времен Империи!

— Я думаю, что если удачно применить несколько таких — кредонцы перестанут чувствовать себя в бухте столь же вольготно.

— Только вот, хочу вам напомнить, что кредонцы захватили тут все, что может худо-бедно плавать. И поскольку они контролируют вход в бухту — этим брандерам там взяться просто неоткуда.

— Их можно доставить сюда по суше, в разобранном виде. — Парировал этот довод оу Готор. — В конце концов, нам же не требуются суда способные переплыть океан! Достаточно чтобы они прошли по воде десяток верст.

— И где вы такие возьмете? — Заинтересованно спросил оу Зоодиик.

— На этот счет у меня тоже есть определенные мысли… — Довольно улыбнулся оу Готор, и добавил, обращаясь уже к своему приятелю. — Похоже Ренки, тебе придется навестить свою подружку… в смысле — ученицу. …Ну, я хотел сказать — ее отца! Ведь кажется у Дома Ваксай есть своя верфь? …Ну вот и отлично.

…Впрочем, об этом мы поговорим попозже. А теперь — капитан-инженер оу Зоодиик — вы с нами?! — Тогда давайте-ка обговорим мелкие детали…

Ренки закатил глаза. Еще с прошлого «планирования» оу Готора, при словах «мелкие детали» ему становилось нехорошо, ибо на обдумывание «мелких деталей», его приятель тратил раз в пять больше времени, чем на принятие решений по «деталям крупным». …И он оказался прав — импровизированное заседание Инженерного Совета, затянулось почти до самого вечера.

— Ну что, — Устало спросил Ренки, когда они уже возвращались в сторону лагеря. — Навестим офицерское собрание 6-го гренадерского? Спать конечно охота, но ведь было бы невежливым не отдать дань уважения офицерам полка, чьи мундиры мы носим.

— Угу, ты прав… — Ответил оу Готор. — И кстати — меня частенько заносит, и я забываю об условностях, так что ты не стесняйся мне напоминать… о всяких таких делах.

Только вот… пожалуй сначала, нам надо навестить Тайную Службу.

 

Глава 2

Было еще довольно раннее утро, когда с, буквально только-только приставшего к берегу корабля, на причалы порта Фааркоон, сошли два молодых человека в зелено-красных мундирах гренадерского образца. Поскольку подобные мундиры, в Фааркооне были еще весьма узнаваемы, хотя в последнее время и стали редкостью — оба юноши стали объектами пристального внимания разношерстной публики, состоящей из королевских и портовых служащих, представителей торговых домов, артелей грузчиков, и прочего портового сброда, который неизбежно собирается по случаю прибытия в гавань каждого нового судна.

И что же смогла увидеть вся эта публика, наблюдая за тем как офицеры в мундирах 6-го гренадерского полка, сходят по трапу? — Первое — оба юноши были весьма молоды и вряд ли достигли 20-ти летнего рубежа. Однако — один из них уже козырял погоном второго лейтенанта, так же украшенным множеством наградных значков, среди которых, понимающий человек разглядел бы даже пару знаков высшей военной и гражданской доблести. А второй — хоть и мог «похвастаться» только чистым погоном, несмотря на свою молодость, все же пребывал уже в чине третьего лейтенанта, что могло скорее свидетельствовало о значительном состоянии его семьи, чем успехах на военном поприще.

Впрочем — многие, понимающие толк в тканях, представители торгового сословия, наверняка бы отметили что мундиры юношей пошиты из дорогой, но скорее практичной, чем нарядной ткани, явно привезенной со Старых Земель. Это, и характерный зарданский загар, да пара пистолетов, заткнутая за пояс старшего из них, уверенно намекали что прибыли они прямо с, пребывающего сейчас у всех на слуху, театра военных действий. Хотя пошив мундиров и их особая отделка, вовсю свидетельствовали что над ними работали лучшие столичные мастера, и это вылилось их хозяевам в весьма кругленькую сумму.

Что еще такого приметного, мог бы приметить глаз человека знающего толк в наблюдении, и понимающего особенности портовой жизни? — Ну, пожалуй ту стремительность, с которой оба юноши прошли таможенный и портовый контроль.

В основном неспешные служаки, стоящие на защите экономических и политических интересов Королевства, обычно не пренебрегающие возможностью доказать всем остальным подданным и гостям королевства свою значимость, путем разного рода придирок и проволочек, (что говорят, частенько весьма благотворно отражалось на финансовом благополучии самих чиновников), — буквально вытянулись во фрунт, и с большим почтением и даже без намека на досмотр багажа, сопроводили обоих офицеров и подчиняющуюся им пару солдат, к трапу, едва ознакомились с предъявленной вторым лейтенантом, бумагой. — И это уже тянуло на небольшую сенсацию, ибо было весьма и весьма нехарактерным нарушением веками освященных порядков. Так что нечего удивляться, что толпа встречающих довольно сильно поредела, и уже спустя минут двадцать, половина города была извещена о столь редком и необычном явлении.

— Сраный небесный верблюд!!! — Несколько бравируя приобретенной на Зарданском плоскогорье, военной лихостью, произнес третий лейтенант оу Лоик Заршаа. — Ты не поверишь Ренки… да я и сам с трудом верю — насколько же мне приятно вернуться в этот милый городок!

— Ну почему же. — Слегка снисходительно ответил второй лейтенант оу Ренки Дарээка. — Полагаю после Зарданского плоскогорья, эти края, кажутся тебе подлинным земным раем… Я знаешь ли, это уже проходил.

— Фу-у дружище… Ты даже вообразить себе не можешь, какая же отвратительная дыра этот Тиим! Более мерзкого местечка, я себе и представить не мог. Когда нас перевели в лагеря под Лиригис — я целую неделю боялся проснуться, и увидеть что это всего лишь был сон, и сейчас мне опять придется тащиться по жаре проверять караулы, а потом до бесконечности играть в кости и пить местную бормотуху.

Невыносимейшая скука, жара, и гнилье вокруг… Там кажется даже железно не ржавеет, а именно гниет. Все о чем я мечтаю сейчас — это влезть в бочку сладкой прохладной фааркоонской воды, а вторую — принять внутрь! Чтобы полностью вымыть из себя даже воспоминания о тиимской грязи и зарданской пыли. …А потом рухнуть на чистые…, хрустящие от белизны и чистоты простыни, по которым не будет ползать вся мерзость мира, от блох до скорпионов и змей, и проспать, как минимум сутки!

— Ну… — Иронично поднял бровь Ренки. — И что тебе мешает это сделать?

— Так ведь… — Сразу поскучнел Лоик. — Ты же сам говорил, что времени у нас мало, и все дела надо будет сделать максимально быстро!

— Ну-ка, давайте вперед… — Приказал Ренки, сопровождающим их солдатам, один из которых был в чине сержанта. — Помните дом где мы с Готором останавливались в первый раз? — Вот туда и занесите вещи. А потом можете идти …по своим делам.

…Дружище Лоик. — Едва солдаты отошли на должное расстояние, начал разговор Ренки. — Неужто ты и правда, собираешься сам ходить по купцам, и договариваться с ними о поставках припасов?

— А как же иначе-то? — Удивился бывший волонтер, всего полтора месяца как ставший офицером.

— Прости дружище за назойливость… — Вкрадчиво спросил Ренки. — Но что ты вообще понимаешь в зерне, муке и вяленном мясе?

— Ну-у-у… — Видимо впервые задумавшись над этим вопросом, протянул Лоик. — Так ведь мне особо-то и знать нечего. Просто договорюсь с купцами о поставках, а уж они-то небось об этих делах знают все!

— Угу. — Согласился Ренки. — И в первую очередь — как впарить залежалый товар наивному третьему лейтенанту, видевшему ячмень пару раз в жизни, да и то — издалека, в солдатском котле. …Пусть тебе потом и не придется самому есть то что ты купил. Но не хотел бы я оказаться на твоем месте, когда капитан-интендант оу Жарок, сунет свой длинный нос в привезенные тобой мешки!

— О боги!!! — Содрогнулся оу Заршаа, видимо тоже представив эту картину. — Но что же делать?

— А думаешь зачем с тобой послали сержанта? — Усмехнулся Ренки. — Доод знает свое дело, он обо всем договориться с купцами, проверит товар, и тебе останется только подписать бумаги и векселя!

— Но можно ли ему доверять? — Озаботился оу Заршаа.

— Если он привезет гнилье — его свои же солдаты на куски порвут! — Ответил Ренки, и Лоик, впервые со времен приснопамятной дуэли, вспомнил какими жесткими могут быть глаза у его полкового приятеля. — Впрочем — за Доода можешь не беспокоиться. — В прошлый раз именно он помогал мне обеспечивать полк… — нарекания были? …Нет? — Ну так иди отмываться и спать. Пара дней, думаю, у тебя есть!

— Ладно… А ты куда?

— Надо зайти в Дом Ваксай, поговорить с хозяином о кое-каком особом заказе!

— Тогда я с тобой! — Твердо ответил Лоик, с которого внезапно слетела вся его сонливость и расслабленность. — Я не прощу себе, если не нанесу визит вежливости уважаемому Дрисуну, и его прекрасной дочери.

— Его прекрасной дочери? — Удивленно приподнял бровь Ренки.

— Конечно. — Горячо подхватил Лоик. — Одивия прекрасная и весьма удивительная девушка, каких и в столице не найдешь!

Если ты не помнишь — после твоего отъезда я вызвался продолжать ее обучение фехтованию. И, не буду скрывать, мы весьма близко сошлись с ней не только в этих вопросах. — Она умна, весьма начитанна, знает жизнь с самых удивительных сторон. На редкость остроумна… хотя подчас бывает и несколько жестокой в своем остроумии.

Скажу больше — я за ней ухаживал, словно за равной, а не какой-то купеческой дочкой, и с самыми серьезными намерениями. И уверен, мне не хватило совсем чуть-чуть, чтобы растопить суровой сердце этой воительницы. Но тогда-то я был просто сопляком-волонтером. А нынче я офицер, прибывший с войны! — Это должно произвести на нее впечатление.

— Ладно. — Немного подумав, явно с некоторым неудовольствием произнес Ренки. — Тогда ты отвлечешь ее, пока я буду разговаривать с ее отцом.

— Хе-хе… Ренки… — Заулыбался Лоик. — В твоем голосе я ловлю нотки недовольства. Уж не положил ли и ты глаз на мою, почти уже невесту? …Это ни к чему хорошему не приведет. Так и знай!

— Вот уж, о чем ты точно можешь не волноваться. — Ответил оу Дарээка.

И тут, Ренки не кривил душой. …Ну разве самую малость.

Нет, он продолжал и дальше считать Одивию Ваксай особой малопривлекательной, излишне грубой и дерзкой. Но все же нотки некоторой ревности, пробудились в нем, когда оу Лоик Заршаа, заявил на нее свои права.

Была ли это ревность учителя, у которого уводили способную ученицу, или нечто иное?

Но в любом случае, его недовольство было связанно с чем-то другим.

…На память Ренки сразу пришла одна из встреч, что произошла у приятелей в тот же вечер, когда они поговорили с инженер-капитаном.

Приятной, ее назвать было очень сложно. Скорее, она даже в воспоминаниях не вызывала ничего, кроме желания вымыть руки, лицо, и постирать одежду…

Какая же все-таки огромная разница между представителями Тайной Службы в армии и в столице! Да даже провинциальные чиновники, вроде допрашивавшего Ренки в Фааркооне старшего дознавателя Огууда, наверное побрезговали бы сравнением, и этими вот…

…Как-то так получилось, что палатки Тайной Службы, хоть и находились внутри лагеря тооредаанской армии, но одним целым с ним не были. …Какая-то невидимая граница, явственно отделяла военных от тех, в чьи обязанности входит присматривать за ними.

Посреди этого стихийного лагеря внутри другого лагеря, растянутый на козлах, висел человек. …Что уже делало обстановку несколько напряженной. А сами сотрудники Тайной Службы… Бр-р-р…

…Поначалу они посмотрели на подошедших к ним офицеров, с некоторым даже изумлением и любопытством. — Как волчья стая, смотрела бы на подошедшего к ним теленка, словно бы размышляя — убить ли это глупое существо сразу, или сначала хорошенько поиздеваться, натаскивая молодняк на кровь и страдания.

Это чувствовалось столь явственно, что даже бывалый и хладнокровный Готор, едва сдержался, чтобы не выставить перед собой защитным щитом, выданный Старшим Цензором документ.

— Кто тут старший! — Холодным и слегка надменным голосом, спросил он.

— А с какой целью интересуетесь? — Вышел вперед невысокий крепыш, который, как довольно быстро заметили приятели, имел весьма неприятную привычку странноватым образом кривить рот. — Словно бы одновременно пытался улыбнуться и заплакать.

— Я кажется задал вопрос! — Сохраняя ледяное спокойствие, ответил Готор.

— Ну допустим — я.

— Извольте представиться как полагается, сударь. — Не выдержал Ренки. — Ведите себя как пристало оу! Если вы конечно имеете хоть какое-то отношение к благородному сословию!

— Дознаватель оу Диинк, — смерив Ренки, ничего хорошего не сулящим тому взглядом, ответил крепыш, и даже вроде как попытался выпрямить спину и отдать подобающий истинно благородному человеку, поклон. Что получилось у него, прямо скажем, не слишком удачно. — И не удивительно — и имя, и манеры, выдавали свежеиспеченного оу сильнее, чем торчащие из пасти зубы, выдали бы акулу.

— В таком случае, дознаватель оу Диинк, благоволите ознакомиться с этой бумагой. — Продолжая источать холод, произнес оу Готор, неспешно доставая из-за пазухи некий документ, и подавая его дознавателю.

— Хм… — Задумчиво произнес оу Диинк. — Тут сказано, что мы не только должны оказывать вам всю возможную помощь, но и исполнять все ваши приказы… С какой это стати?

— Вы прекрасно это знаете. — Отмахнулся от вопроса, как от назойливой мошки, оу Готор. — Если вы хоть немного исполняете свою работу, вам уже давно должно было быть известным, кто мы такие и какими полномочиями наделены.

— Ну допустим — знаю. — Сменил тон оу Диинк. — Однако дополнительная проверка никогда не бывает лишней. Считайте — что все мы растерялись и пришли в смущение. — Офицеры не часто заходят навесить нас. Так чем я могу быть вам полезен? — Дознаватель оу Диинк, как заметил Ренки, говорил вроде бы почтительно, и даже с подобострастием. Однако глаза его оставались… как у змеи. Словно говорили — «Да я сейчас ползаю перед тобой на брюхе, но только расслабься и ослабь внимание, и я вцеплюсь тебе в ногу, выпуская весь накопленный яд. …Не хочешь? — Но когда-нибудь, ты не выдержишь напряжения, отвлечешься …и я буду там!».

— Известны ли вам, какие-нибудь кредонские шпионы в нашем лагере? Или может подозреваете кого-то?

— Подозреваю всех! — Самодовольно лыбясь своей кривой ухмылочкой, ответил оу Диинк. — Это моя обязанность. А тех кого я «знаю» …они на виселице болтаются, а не по лагерю гуляют.

— Понятно… — Буркнул оу Готор. — А этот, к примеру, за что тут? — Кивнул он на подвешенного к козлам?

— Много болтал языком, пороча имя Командующего и офицеров. — Неохотно ответил дознаватель. И при этом так скосил глаза, что даже Ренки стало понятно что он врет.

— Отвязать! — Приказал оу Готор.

— Но… — Вспыхнул оу Диинк.

— Можете пожаловаться на меня Старшему Цензору. …Впрочем, я думаю мне удастся сообщить ему обо всем раньше, НА ЛИЧНОЙ ВСТРЕЧЕ! — Готор особо выделил голосом последнее предложение.

Дознаватель оу Диинк, кивнул своим подручным, и те быстро освободили пленника.

— Кто таков? — Холодно спросил Готор, и толком не выслушав ответ, продолжил — Языком болтал? Болтал! …Ну, считай сегодня у тебя был очень удачный день. — Уходи.

…И надеюсь. — продолжил он, когда пленник, не верящий своему счастью, убрался с территории Тайной Службы. — Вам хватить ума не преследовать его в дальнейшем! Я, за этим прослежу!

— Это все что вы хотели? — Столь же холодно осведомился оу Диинк, старательно давя в себя ярость.

— Нет. Теперь, когда мы одни, я хочу поговорить о кое-каких мероприятиях, по обеспечению охраны, нескольких объектов…

…Весьма печально Ренки. — Заметил Готор, когда они покинув это неприятное место, вздохнули с явным облегчением. — Я надеялся на нечто более конструктивное.

— А смысл? — Ответил ему приятель — Разве ты не помнишь, как эта шушера обшаривала наши карманы, после возвращения из разведки?

— Ну, это могла быть только маска… — Словно бы сам себе не веря, сказал Готор. — Хотел прокрутить определенную комбинацию с помощью Тайной Службы. Но этим ребятам доверять «тонкую» работу явно нельзя. — Им бы только вешать, пороть, да рубить…

Более чем уверен, что пока они проверяют солдатские карманы, да вынюхивают измену — по лагерю шастают десятки настоящих вражеских лазутчиков! — Вот тебе еще одна причина, постоянных поражений тооредаанцев.

— Ну… Ты же наверное помнишь что Риишлее, говорил о Тайной Службе в армии… Туда ссылают худших из них. Так уж исторически повелось, что армия и «служба» не выносят друг друга. — Зато это служит гарантией, что сговора между ними против короля не будет.

— …И это, скажу я тебе — большая ошибка! — Покачал головой Готор. — Ненависть между армией и Тайной Службой, приносит куда больше проблем чем пользы. Такое разделение может не только привести к поражениям, — это может уничтожить королевство!

Кто знает, если бы ребята из Тайной Службы, действительно выловили бы всех кредонских шпионов, или, еще лучше — начали бы с ними Игру… Может нам сейчас бы и не пришлось думать о освобождении Лиригиса. Потому что мы дрались бы где-нибудь ближе к кредонской границе.

А пока присылают таких как этот Диинк, чтобы запугивать собственную армию… — У него же на лице написано что он больной на всю голову садист…

…Впрочем — ладно. Но со всем этим — боюсь что …определенными вещами, придется заниматься нам с тобой. И потому — тебе стоит прослушать лекцию об основах контрразведки. …И первая заповедь тут гласит — «Каждый должен знать только то что ему полагается». Это особенно касается, предстоящей тебе вскоре поездки.

Успех применения брандеров, почти на сто процентов будет зависеть от того насколько тайно мы сумеем сделать, и доставить их сюда. И заниматься этим придется тебе!

…И вот, план держать все в тайне, начинает рушиться при первом же столкновении с реальностью.

И не то чтобы Ренки не доверял оу Заршаа — первому ровеснику из благородных, с которым он тут подружился, еще будучи простым сержантом. — Но с первых же самостоятельных шагов, он нарушает первый из принципов изложенных Готором. И в этом было мало приятного.

Однако и прямо отказать — просто невозможно. В офицерской среде подобное поведение, было, мягко говоря, не принято. А ссылаться на какую-то там, выдуманную Готором «секретность» было бы просто оскорбительно. — В офицерской среде, подобное недоверие могло бы, как минимум, стать поводом прервать все отношения, а как максимум — окончилось бы вызовом на дуэль. …Когда Ренки объяснил это своем приятелю, тот только пробормотал что-то вроде «stalina na vaasnety», печально покачал головой, и посоветовал все же — «Сначала думать, что говоришь другим. — В конце концов, твой новый начальник теперь — Риишлее».

Неторопливым шагом, молодые офицеры дошли до Дома Ваксай, благо он, как и все другие солидные Дома, был расположен прямо на городской набережной, в двадцати минутах ходьбы от ворот порта.

Как и у всех местных торговых домов, — первый этаж этого, довольно большого здания, занимала контора, а второй и третий — отводился под жилье хозяев и их слуг. Так что при входе в дом, пути приятелей разошлись. — оу Заршаа, весело поздоровавшись с кем-то из знакомых слуг, велел «доложить о себе» и не слушая ответа, бодрым жизнеутверждающим скоком отправился вверх по лестнице. А Ренки, пройдя к дверям кабинета хозяина, мрачно кивнул секретарю, и слегка постучавшись, толкнул дверь.

— Ну кто там еще! — Рявкнул из-за двери знакомый голос, и Ренки даже вздрогнул. — Видеть свою ученицу в ипостаси хозяйки крупной торговой компании, ему еще не приводилось.

…Да это не как мой сбежавший учитель? — Удивленно протянула Одивия, разглядев незваного гостя. — Пришли за остатками жалования, или опять хотите проситься на место?

— День добрый сударыня. — Холодно ответил Ренки, стараясь придать своему лицу особо надменное выражение, дабы поставить на место эту нахалку, чья манера говорить и вести себя, надо признаться, изрядно смущала выросшего в провинциальной чопорности, юношу. — Я хотел бы поговорить с вашим отцом.

— Надеюсь, хоть вы не собираетесь просить у него моей руки? А то ваш чрезмерно любезный тон и жаркие взгляды, смущают меня до чрезвычайности! — Весьма иронично и язвительно спросила Одивия Ваксай, манерно закатывая глаза, наподобие героини любовной пьесы.

— Заверяю вас сударыня, что об этом вы точно можете не беспокоиться. — Еще более холодно произнес Ренки, чувствуя что все эта хладность, не слишком-то действует на наглую и самодовольную девицу. — Я пришел с ним побеседовать на деловую тему. …И кстати — третий лейтенант оу Лоик Заршаа, тоже прибыл в город, и горячо жаждет встречи с вами. …Так что полагаю — вам тоже скучать не придется.

— Печально-то как! Вы почти разбили мне сердце этим известием. — Несколько двусмысленно ответила девица. — Однако — я вполне могу опечалить вас в ответ. — Отец отбыл в Старые Земли по делам нашего Дома. Так что вам, либо придется подождать полгодика, либо — разговаривать о делах со мной.

— Хм… — Несколько растерялся бравый лейтенант, искренне не понимая как можно вести торговые дела с представительницей женского пола. И от растерянности спросил нечто совсем уж несуразное, и отчасти даже оскорбительное. — А в городе есть еще верфи? -

— Смотря что вам надо. — Превращаясь в саму любезность, ответила Одивия. — Если починить такелаж, откилевать судно чтобы перебрать обшивку, просмолить или почистить корпус, — то могу подсказать вам десятка три мест, где это сделают дешево, и даже качественно. Благо — кредонцы на морях сейчас так свирепствуют, что многие команды вынуждены прохлаждаться на берегу, перебиваясь с хлеба на воду, в ожидании когда соберется достаточно крупный караван.

Ежели ваша милость желает сделать себе прогулочную лодочку — на этот случай в городе найдется с десяток мастерских.

Ну а если надо построить корабль, или что-то повместимее рыбацкой шаланды — кроме как ко мне, на ближайшие триста верст, вам обратиться будет не к кому! …Решайтесь сударь!

— Вот. — Решился Ренки, доставая из-за пазухи свернутые чертежи, и подавая их собеседнице. — Вы умеете читать чертежи?

— Пфи… — Фыркнула в ответ Одивия, окатив Ренки презрительным взглядом.

…Так… очень своеобразно… — Сделала она вывод, после минут пяти напряженного просмотра. — Это вы чертили? …Нет? — Я так и думала. — Весьма своеобразная манера, но все же довольно понятная.

Однако, сударь — хоть чертили это и не вы, все равно — делал это полный профан в морском деле. Судя по обводам и пропорциям — судно будет довольно быстроходным, я бы сказал — стремительным, и полагаю довольно маневренным, по крайней мере, судя по оригинальной конструкции шверта — сможет идти довольно круто к ветру. Но — первая же серьезная морская волна, его опрокинет словно бумажный кораблик. На таком только в спокойную погоду, по тихой бухте плавать! — Высказалась Одивия, и состроила на редкость самодовольную мину, на своем личике.

Опять же, — продолжила она — Что это за непонятные размеры? — Чуть больше обычной шлюпки, но меньше даже рыбацкой шхуны… А вот эти вот непонятные здоровенные рундуки вдоль бортов… — они то для чего? Если вы собираетесь их загрузить чем-то тяжелее ваты — остойчивость вашего суденышка, и так не великая — окончательно помашет вам ручкой.

— Надо сделать все так, как изображено на чертеже! — Упрямо ответил Ренки, с ужасом поняв что не понял и половины произнесенных этой девицей слов.

— Вот уж нет! — Опять фыркнула она. — Изготовление подобного убожества, лишь приучит моих мастеров работать спустя рукава! …Проще будет объяснить что вам надо — и мои люди сделают это опираясь на свой многолетний опыт и самые новые наработки!

— Мне нужно это! — Упрямо буркнул Ренки, внезапно осознавая, почему именно боги определили женщинам заниматься домашним хозяйством и детьми, а не лезть в мужские дела. — Вот то вот самое, что изображено на чертежах. Это вот и сделайте!

— «Это вот»… — Передразнила его Одивия Ваксай. — Вы хоть сами-то знаете что «это» такое?

Ренки знал, но забыл слово «брандер», да и не очень-то был уверен что имеет право рассказывать об их затее, первой же попавшейся девице… а не к примеру — ее солидному и уважаемому отцу, который не доводит обычно спокойных армейских офицеров до белого каления своей бестолковостью, любопытством, ядовитой язвительностью и придирками. Поэтому он нервно вскочил со стула, подошел к двери из кабинета, пнул ее ногой, немного успокоился, и вернулся обратно, под взглядом Одивии, которая кажется, нисколько не испугавшись, просто наслаждалась этой сценой.

— Сударыня. — Холодно произнес он. — К моему большому огорчению, я поставлен перед необходимостью сотрудничать именно с вами. Этого требуют интересы Королевства! Если вы хотите знать больше — то вам придется дать клятву о том, что ничего из моих слов не уйдет дальше ваших ушей. …Ни подружкам, ни мамкам-нянькам, ни жениху или поклонникам. …Я должен быть уверен, что вы будете сдерживать свою болтливость, хотя бы ближайшие полгода!

— Ох сударь… — Резко сменила тон Одивия, внезапно будто превращаясь в заботливую тетушку, присматривающую за пятилетним племянником — капризным и настырном. — Вы видимо ничего не понимаете в том что купцы называют «коммерческая тайна», и вообще — слабо представляете, каково это — управлять Торговым Домом. …Я готова поспорить на что угодно, что вы проболтаетесь куда раньше меня.

…Ну ладно-ладно. Хорошо. Я клянусь что ничего никому не скажу.

— В письменном виде! — Заявил Ренки, вспомнив что-то из рассказанного Готором о секретности, и надеясь что это хоть как-то образумит сумасшедшую девчонку.

— Даже так? — Как интересно. А что писать? — Придвинула Одивия к себе листок бумаги, и макнув перо в чернильницу.

— Ну… — Растерялся Ренки, никогда в жизни не дававший подписки о неразглашении. — Так и пишите… Главное, чтобы это было изложено на бумаге.

— Извольте. — Быстро набросала неприятная собеседница несколько предложения на листе, расписавшись, и даже поставив печать своего Дома. — И что теперь — если я проболтаюсь, мне отрубят голову?

— Нет, — С нескрываемым наслаждением ответил Ренки. — Согласно закону о сословном делении — вас повесят!

— Ах… Вздохнула Одивия, и как всегда оставила последнее слово за собой. — Надо будет подобрать соответствующий наряд. — Что-нибудь с открытым горлом в цвет веревки, и нижнюю юбку подлиннее, чтобы мальчишки не подглядывали… Так что там у вас за кораблики?

— Это называется… «брандер» — Внезапно вспомнил, и жутко обрадовался этому обстоятельству Ренки.

— Что ж, задумчиво ответила Одивия. — Это многое объясняет! …Кроме, разве что, непонятных узлов крепления деталей… Кажется, тот кто это чертил, никогда в жизни ничего не строил. …Или этому есть какое-то особое объяснение?

— Судна должны быть разборными, чтобы доставить их к бухте Лиригиса по суше. — Окончательно сдался Ренки.

— Угу… Кажется я все поняла… — Задумчиво сказал Одивия, внезапно становясь очень серьезной. — И сколько таких вам понадобиться, какие сроки, и кто будет за все это платить, а главное — сколько?

Ренки было набрал воздуха чтобы ответить, но в этот момент в дверь постучал секретарь, и осторожно приоткрыв дверь доложил. — «Третий лейтенант оу Лоик Заршаа, покорно просит принять его».

— Ах!!! — Ненатурально манерным голосом вскрикнула Одивия, с явным расчетом быть услышанной тем кто стоит за дверью. — Попросите его подождать. Мы тут с оу Дарээка секретничаем!

— Какие могут быть секреты у моего однополчанина с моей, почти что невестой? — С деланным возмущением заметил оу Лоик Заршаа, отодвигая секретаря и вваливаясь в кабинет. — Я немедленно требую объяснений!

— Ах сударь… — Трагически заламывая руки, ответил Одивия. — Я бы с удовольствием вам все рассказала, но оу Ренки Дарээка, обещал меня задушить, если я сделаю это. А вы знаете какая у него грозная репутация! …И кстати, не помню чтобы я принимала ваши ухаживания, и позволяла назвать себя «невестой».

— Вы просто пока не принимаете меня всерьез. — Как то механично ответил Лоик, ибо в этот момент во все глаза пялился на Ренки, и в его взгляде, на две трети состоящем из веселости, одна треть все же была отдана изумлению.

— Да вовсе и не задушить… — Несколько растерявшись от такого напора, пробормотал Ренки. — А всего лишь повесить. …Я потом тебе объясню…

…Сделать надо не меньше полудюжины таких…. — Продолжил он, стараясь говорить как не в чем не бывало, не обращать на выпученные глаза Лоика, и сделать вид что не заметил, как на доли мгновения, Одивия показала ему язык. — продолжил Ренки. — Но лучше — десяток или дюжину… И сроки, как вы сударыня, думаю и сами понимаете — должны быть минимальными, так что высоким качеством можно пренебречь. Что касается оплаты — составьте предварительную смету, и мы это еще обсудим… Но я полагаю, как преданная и сознательная подданная нашего Короля, вы будете соблюдать умеренность — казна Королевства не бездонна!

— Хорошо сударь. — Становясь само смирение ответила Одивия. — Как сознательная верноподданная, я немедленно, лично поеду на верфь и отдам соответствующие распоряжения начинать работы, даже не дожидаясь окончательного подписания договора. И не беспокойтесь — мои работники болтать не станут — они тоже знают что такое «коммерческая тайна». А что касается сметы — это можно обсудить завтра, ближе к вечеру. …Ну, допустим — после ужина, на который я приглашаю вас и вашего друга.

Ренки кивнул, почти поверив в серьезность Одивии, но та не смогла удержаться от шпильки напоследок.

— Как забавно — в прошлую нашу встречу вы подрабатывали учителем фехтования, а в нынешнюю — уже распоряжаетесь королевской казной! — Хотела бы я услышать эту историю!

— Ну вот. — обиженно сказал оу Лоик Заршаа, когда они покинули Дом Ваксай. — Из-за твоих таинственных дел, и меня выперли из дома. А я-то, признаться, всерьез рассчитывал на завтрак. — В доме Ваксай готовят бесподобные блинчики с начинкой из мяса морских коровок, по рецептам, которые это семейство привезло со Старых Земель, из самой Валклавы. — Ты даже не представляешь как я тосковал по ним долгими тоскливыми днями и ночами в Тииме, …почти так же, как и по самой Одивии. В качестве приданного за мою будущую жену, я готов взять только их кухарку, и пусть она готовит нам эти блинчики каждый день! …Кстати — как поживает твой аппетит?

— Вполне себе бодр и не забывает напоминать о себе. — Согласно кивнул головой Ренки. — Давай-ка найдем подходящее местечко. …Только чур — без рыбной кухни. — Осточертела за время плавания!

— Отлично, — просиял Лоик Заршаа. — Я знаю тут один. — Готовят отменную баранину фаршированную аиотеекской кашей с пряностями. — Дешево, сердито, и бесконечно вкусно! — Тебе понравится. Я плачу за лучшее вино в кабаке, а взамен ты мне расскажешь что за дела там такие секретные у тебя с моей невестой. …Кстати — а куда пойдем потом? А то я настроился на долгие и нудные разговоры с купцами, а ты меня избавил от этого, и теперь я не знаю куда податься.

— Мне надо будет зайти в одно место… — Уклончиво ответил Ренки.

— Отлично. — Кивнул Лоик. — Пойдем вместе!

— Тебе там скорее всего не понравится. — Отрицательно качнул головой оу Дарээка.

— Хм… Ты говоришь это так, будто у тебя, от меня и правда есть какие-то тайны. — Обиделся Лоик.

— Это Тайная Служба. — Был вынужден пояснить Ренки. — Надо переслать отчеты нашему нынешнему Военному Министру. И получить разрешение на оплату кое-каких расходов…

А как ты наверное и сам знаешь — Его святейшество оу Риишлее, еще и Старший Цензор Тайной Службы. Так что через них, послание дойдет гораздо быстрее.

— Фу-у-у… — Протянул оу Лоик Заршаа. — Как я тебе не завидую. Хотя конечно, ты, как изволила выразиться прекрасная Одивия и «распоряжаешься королевской казной», однако общаться с подобными типами… Тут я пожалуй и правда — компанию тебе составлять не буду. Лучше пошляюсь по городку, …куплю что-нибудь этакое, и вообще — постараюсь развлечься так, чтобы следующие полгода мне было очень стыдно за себя, и тянуло исключительно к аскетическому образу жизни. …Потому как другой — мне и не светит! — Надеюсь — ты ко мне вскоре присоединишься?

— Эх… — Вздохнул в ответ Ренки. — …Кажется тебе придется обойтись без меня. — Мне еще надо сделать кучу дел, которые не свалишь на сержантов.

****

А несколько ранее, но совсем в другой части городка Фааркоон, происходили совсем другие события.

Надо отметить, что эта часть города, не отличалась ни особенной красотой, ни чистотой улиц, ни добропорядочностью населяющих ее жителей. — Скорее наоборот — именно тут, и располагалась самая мерзкая и вонючая клоака этого, в целом довольно милого городишка, населению которой дальше уже некуда было опускаться по социальной лестнице.

В двери некоего кабачка «Морской Гусь» влетел некий субъект, «щеголяющий» лохмотьями, лицом законченного пьяницы, и здоровенным шрамом через всю левую щеку.

Не останавливаясь в дверях, он сразу подбежал к стойке кабака, и тяжело дыша после долгого бега, с ходу выпалил в лицо хозяину. — «Он тут!!!».

— Кто он? — Меланхолично протирая грязной тряпкой, еще более грязные кружки, переспросил хозяин.

— Тот самый волонтер, за которого была назначена награда! — Судорожно хватая воздух, и жадным взглядом косясь на стоящих за стойкой кувшин вина, ответил вестник. — …Ты кстати запомни, я первый тебе об этом сказал! …Помнишь — тот молодой длинный оу, который с приятелями вырезал всю компашку Фоата!? У них еще у всех на погоне булава была? — Так вот, он только что и прибыл в город на корабле пришедшим с Зарданского плоскогорья! Тока он теперь офицер, и с ним компания из еще одного офицера и двух солдат…Ты помни, я тебе это первый сказал!

— Сказал и сказал… — Флегматично ответил хозяин. И достав кувшин, наполнил одну из свежепротертых кружек, сделал ею движение в сторону жадно смотревшего на нее бродяги. — А проследить, куда он дальше пойдет — сможешь?

— Да как нечего делать! — Радостно хмыкнул бродяга, непроизвольно сглатывая и протягиваю руки к заветному напитку.

— Сможешь сказать где он будет сегодня ночью. — Отправляя кружку в сторону пьяницы, продолжил кабатчик. — Неделю будешь пить сколько влезет. …Или — тебе денег дать?

— Нет! — Испуганно отшатнулся бродяга. — Лучше пить!

Бродяга обманул ожидания кабатчика. Ибо этой ночью, Ренки не ночевал в Фааркооне, а сразу после посещения Тайной Службы, взяв наемную лошадь отправился в Университет, чтобы разместить очередной заказ от Готора.

Что именно он там заказывал, Ренки не смог бы рассказать даже под пытками. — Сунув, ради интереса нос в бумаги переданные Готором, он чуть не вывихнул себе челюсть зевая от скуки — какие-то мало понятные алхимические формулы и описания процессов. Привлекшие было внимание Ренки рисунки-схемы таинственных банок-склянок-трубочек, тоже не увлекли юного оу, и он сложив бумаги обратно, решил просто поработать курьером.

Увы, «просто поработать» не удалось. И когда почтеннейший Микааш, — профессор кафедры алхимических преобразований веществ, едва услышав от кого пришло послание — трясясь от нетерпения и едва ли не истекая слюнями, потребовал пояснить ряд непонятных ему моментов — Ренки, вот уже второй раз за день, пришлось почувствовать себя необразованным бездарем. И это было весьма обидное чувство.

И как следствие, это обидное чувство, привело его в университетскую библиотеку, где он, обложившись книгами по алхимии и судостроению, попытался в сжатые сроки обзавестись всеми знаниями, что накопило человечество по этим темам, еще со времен постройки Первого Храма.

Увы, но все что приобрел юный офицер, в результате нескольких часов этого решительного приступа на кладезь знаний — это лишь больная голова, несчастный вид и стойкое убеждение в своей полной бездарности.

— Кто же все-таки такой, этот Готор. — Думал Ренки, ужиная в зале гостиницы, ставшей его приютом на эту ночь. — Как в одном человеке сочетаются знания, способные повергнуть в душевный трепет седовласого профессора, озадачить человека, судя по всему (приходится это признать), неплохо разбирающегося в кораблестроении, поразить новизной инженера-фортификатора отвечающего за целую армию, со способностью попасть в цель из мушкета на три сотни шагов, запугать целую банду каторжников, и ломать ударами кулаков доски? И ведь это только то что лежит на поверхности. — Еще ведь и поразительные знания истории и древних языков, полезных растений, медицины, торговых сделок, шпионажа, воровства и множества всего иного, что словно бы исподволь постоянно всплывает в разговорах Готора. — Какую тему не затронь — почти всегда по ней от Готора можно услышать компетентное мнение, а то и целую лекцию…

А с тем же Риишлее — Готор фактически общался как с равным, по крайней мере по уровню понимания проблемы, когда речь заходила о хитросплетениях политической жизни и разных интригах. — Откуда взяться таким знаниям у простого вояки, или ученого?

…Поневоле вспомнишь этого самого Манаун'дака, которым Готор так интересуется. — Тот ведь тоже считается чуть ли не родоначальников всех знаний на земле. — Не удивительно что он привлек внимание такого же всезнайки.

А если еще учитывать как отреагировал его приятель на буквы на обломке древней булавы, якобы принадлежащей легендарному герою древности Лга'нхи, узнав буквы, о которых Ренки не имел ни малейшего понятия… — тут вот и задумаешься, а где находятся те самые «южные острова» с которых якобы приехал Готор. — Уж не средь небесного ли океана они плавают? — Тогда нечему удивляться, что Готор — некий низвергнутый на землю небожитель, не знает как вернуться обратно!

В общем — надо хорошенько присмотреться к своему странноватому приятелю. …Нет, не с целью донести Риишлее, или в чем-то уличить. Просто — уж очень интересно!

С этими мыслями, успокоенный Ренки благополучно поднялся в свою комнату, и проспал всю ночь в полном спокойствии.

А с утра пораньше, он уже был в седле, и следовал обратно в Фааркоон, — в прекрасном настроении, ни о чем особо не думая и не терзаясь сомнениями.

Да и в конце концов — к чему печалится? — Раннее свежее утро, теплая погода, светит солнышко… А то что Ренки чего-то там не знает? — Ну так он ведь обычный человек, а не родом с небесных твердей. Зато шпагу его рука держит крепко, глаз меток, ноги быстры и тело выносливо. — А впереди у него прекрасная карьера, потому что у человека, достигшего столь многого уже в таком юном возрасте, да еще и без всякой протекции, — иного просто и быть не может!

В этом чудесном настроении и с такими прекрасными мыслями, он въехал в Фааркоон, даже не заметив нищего бродягу со шрамом на щеке и фингалом под глазом, который словно бы встрепенулся заметив въезжающего в ворота одинокого всадника, и сначала некоторое время следовал за ним до домика известной всему Фааркоону вдовы, а затем быстро удалился в сторону городских окраин.

Не заметили ни Ренки, ни бродяга, и другую парочку… — судя по одежде — не то приказчиков мелкого Дома, не то мастеровых из какой-нибудь артели, которые ходили за лейтенантом оу Дарээка весь оставшийся день.

Ходили они за ним и к верфи Дома Ваксай, за воротами которых их «клиент» скрывался наверное часа два. Ходили и в Королевское Портовое Управление, где у их «подопечного», видать тоже были какие-то дела. Потом довели, до небольшого но уютного домика в торговой части города, где «клиент», довольно тепло принятый хозяйкой, отобедал в компании другого офицера. А после обеда — ушел в один из портовых кабаков, где о чем-то шушукался с парочкой солдат в мундирах таких же цветов как и у него. Вид при этом у всех троицы был, прямо таки скажем — заговорщицкий, и наблюдатели заметили, что с солдатами офицер говорит уж как-то очень по приятельски.

Потом «клиент» вернулся в домик где обедал, и провел там еще часа два. А вышел уже под вечер, опять в компании давешнего офицера. Причем оба приятеля имели изрядно нарядный вид, чему вероятно весьма способствовали давешние визиты в дом куафера, портного и прачек. — Волосы у обоих вояк были как-то по особому завиты и поднапомаженны по последней моде, сапоги блестели в лучах заходящего солнца, а мундиры вычищены и наглажены были просто идеально. Оба щеголя даже наняли извозчика, чтобы не осквернить дорожной пылью свои сапоги. Хотя до дома Ваксай, куда они отправились на ужин, от их домика, ходьбы было не более пятнадцати минут.

…Нельзя сказать, что в отличии от своего приятеля — второй лейтенант оу Ренки Дарээка наслаждался ужином.

Увы — ему не хватало присущей Лоику Заршаа светскости, умения болтать о пустяках, и отпускать комплименты присутствующей за столом даме. Да и язвительный стиль общения хозяйки, от которого Лоик, со свойственной всем влюбленным снисходительностью, приходил в восторг — отнюдь не казалась Ренки уместным и правильным.

…Надо сказать, что в общении с противоположным полом, Ренки вообще был не слишком-то искушен. — Его мать умерла при родах, и никаких сестер, тетушек или кузин, разделивших бы с его отцом хоть часть тягот по воспитанию юного оу, увы, не имелось.

Конечно, как и все молодые люди, он в свое время начал интересоваться таинственными существами ходящими в юбках и так странно притягивающими к себе взор. И он смело шел на встречу неизведанному, ибо был не из той породы, что мямлит и заикается при попытке заговорить с девушкой, или падает в обморок при необходимости обхватить тонкую девичью талию во время танца. — Юный Ренки Дарээка даже смог прослыть у своих деревенских подружек весьма изящным кавалером, в основном благодаря приемам и оборотам речи извлеченными из романов и наставлений по поведению «юношей звания благородного», парочка из которых хранилась в отцовской библиотеке.

Но как показала практика — всего этого было явно недостаточно, когда общаться приходилось со столь странно искушенной и повидавшей мир молодой особой, как Одивия Ваксай.

И потому, пока двое из сидящих за столом, молодых людей, активно обсуждали новые пьесы, веяния моды, или светские сплетни — оу Дарээка приходилось хранить напряженное молчание, с гордым видом уплетая столь восхваляемые Лоиком Заршаа блинчики с мясом морской коровки.

Лишь разок, когда Одивия, бросив жалостливый взгляд на своего молчащего гостя, перевела разговор на тему фехтования — Ренки нашлось что сказать. Но долго разговор на фехтовании не задержался, а на предложение «рассказать что-нибудь» — Ренки опять впал в долгую задумчивость. — Найти тему, подходящую для ушей молодой девушки, как-то не получилось. — Ведь не будешь же ты рассказывать ей про каторгу, кровавые сражения, или как он с друзьями в прошлом году удирал от людей Герцогов Гидшаа? Да и историю их с Готором приключений в столице, тоже затрагивать не стоило — Риишлее и его тайны, это не тема для застольной беседы.

В результате, Одивия обозвала его букой, и вернулась к разговорам о новинках театра, требуя от Лоика подробного описания недавно построенного в столице королевского театра «Туубус», чья сцена, по слухам была напичкана различными невероятными механизмами и приспособлениями для смены декораций или неожиданного появления актеров. Стены — отделаны золоченой лепниной. А особое устройство потолка, позволяло услышать происходящие на сцене монологи, даже в самых отдаленных уголках зала.

Так что отужинав, он быстро просмотрел предъявленные Одивией сметы на строительство. Нашел указанные там суммы весьма умеренными, (сегодня в Королевском Управлении Порта, он немного поинтересовался ценами на подобный товар), и пользуясь правом, которым наделяла его выданная Риишлее бумага, утвердил смету.

После чего поспешил откланяться, оставив Лоика собиравшегося поразить Одивию своими успехами в музицировании, наедине… Под присмотром уважаемой и почтенной тетушки-домоуправительницы, конечно же.

А Ренки, со сложным чувством сожаления и облегчения, покинул дом семейства Ваксай, и направился прогуляться по набережной, дабы подышать на сон грядущий свежим воздухам, да и, что там греха таить — немножко пустить пыль в глаза фланирующей в этом, наиболее «светском» месте Фааркоона, купеческой публике, которая подражая нравам благородного сословия, выбрала набережную местом своих променадов.

Светились фонари возле подъездов Торговых Домов, освещая вывески, (негласное соревнование на самую большую и яркую вывеску, шло в Фааркооне уже не первый год), и фонарики, освещающие вынесенные на улицу столики харчевен. Пахло удивительным сочетанием моря, цветов, и разной, весьма аппетитной еды.

Местные купцы, приказчики из богатых домов, и офицеры кораблей, неспешно прогуливались по мощеной камнями мостовой, в одиночку, парочками и целыми семействами, чопорно раскланиваясь друг с другом, и заводя неторопливые разговоры. Дамы весело щебетали, ревниво изучая наряды друг дружки, а их солидные мужья вели солидные разговоры о ценах, политике, и том как политика влияет на цены. Ну а детишки носились между группками горожан, стремясь с детской нетерпеливостью успеть увидеть все интересное, попробовать все вкусное, и конечно же — как-нибудь да набедокурить и при этом не попасться.

Как минимум в двух местах звучала музыка исполняемая одним квартетом и даже целым маленьким оркестриком с королевского сторожевого корабля, а посреди набережной, труппа бродячих актеров давала свое представление.

Теплый вечер, освежаемый морским бризом. Так приятно прогулять по набережной, неспешно и солидно здороваясь со знакомыми купцами и чиновниками, ловя на себе заинтересованные взгляды их жен и дочерей. А потом, купив кулек засахаренных орешков — поглазеть на представление бродячих актеров, с детской непосредственностью ухахатываясь над Профессором вечно попадающим впросак из-за проделок своих студентов. Или старым толстым Лавочником, которому наставляет рога его молоденькая жена. — Незатейливый юмор и незамысловатые сюжеты, не требующие сложных приспособлений по смене декораций, и не прошедшие обработку модного столичного драматурга.

Ренки словно бы попал в детство, и был счастлив. Этим, ну и еще наверное некоторой простоватой прямолинейностью его натуры, можно объяснить тот факт, что когда какой-то человек подошел к нему и спросил лейтенанта оу Дарээка, — мысль о подвохе даже не пришла в его голову.

— Да это я. — Ответил Ренки, одним глазом поглядывая на уже пожилого, бедно но чисто одетого слугу, а другим продолжая коситься в сторону актеров.

— Покорно прошу простить. — Продолжил слуга. — Но меня прислал за вами какой-то солдат. Он приносит вам свои глубочайшие извинения, однако ему срочно необходимо ваше присутствие.

— Что-то случилось? — Спросил Ренки, которого даже столь необычное известие еще не смогло вывести из состояния блаженства и неги.

— Не могу знать, сударь — Ответил слуга. — Я всего лишь должен был найти вас, передать послание, и проводить на нужное место.

— Ну хорошо, веди. — Со вздохом отрываясь от зрелища, сказал Ренки, и еще раз, уже чуть более пристально посмотрел на собеседника. — …Ничего особенного — типичный дворецкий Дома средней руки. Благообразный, весь из себя сама аккуратность и чопорность, с профессионально смиренной маской на лице.

…Он даже не осмелился пойти рядом или впереди, а передвигался чуть позади слева, бочком, каким-то семенящим шагом, выставив вперед руку, наподобие указателя.

Таким макаром они свернули на одну из прилегающих к набережной улиц. Потом зашли в переулочек, где единственным освещением были звезды на небе.

Там пришлось протискиваться мимо какого-то фургона, не то со старым тряпьем, не то с ветошью. Но тут вдруг, сидящий на козлах возница вскрикнул, и вытянул вперед руку, будто на что-то указывая.

Ренки, мгновенно бросив руку на рукоять шпаги, посмотрел в ту сторону, …и свет погас. А благообразный дворецкий, быстро спрятав набитый дробью кожаный кисет в карман, с легкостью подхватил упавшее тело, и загрузил в фургон.

Очнулся страдалец, спустя какое-то время, уже на полу тесного помещения, абсолютно темного, но заполненного запахами подгнивших овощей. Руки у него были связанны за спиной, шпага отсутствовала, зато, судя по ощущениям, на затылке присутствовала изрядная шишка.

Он попытался подвигаться, немного развернулся заметив свет выбивающийся из под двери, а попутно что-то задев ногами, с грохотом опрокинул это на себя.

— Никак очнулся… — Донеслось из-за двери. — Тащи его сюда.

Дверь открылась, и сильные руки, подхватив тело Ренки, грубо выволокли его из чулана.

— Ну вот сударь. — Светя в глаза связанному офицеру фонарем, произнес кто-то, чье лицо нельзя было разглядеть из-за бьющего в глаза света. — Давайте знакомиться.

— Развяжи мне руки тварь, и я устрою тебе… знакомство! — Пригрозил Ренки.

— Не стоит так горячиться сударь. — Продолжил неизвестный, на которого угрозы пленника, кажется не произвели никакого впечатления, разве что насмешили.

…И не надо угроз. …Вообще-то, вы даже должны быть мне благодарны, за подаренные несколько часов жизни. По хорошему-то, я должен был убить вас еще в том переулке.

…Не хотите узнать почему? — Все очень банально — мне за это заплатили. И поверьте, не каждый день я получаю такую сумму, за такое банальное убийство.

Но когда я попытался разузнать о цели своей охоты, открылось одно обстоятельство. …Одно, очень печальное для вас, сударь, обстоятельство! Ну-ка, посади его!

После этих слов те же сильные руки подхватили Ренки, и усадив его на грубый стул, плотно примотали к спинке веревками. Светящий в глаза фонарь, был подвешен к потолочной балке помещения напоминающего обеденный зал харчевни. А напротив себя пленник увидел давешнего дворецкого, который теперь, оставаясь все в той же одежде — уже отнюдь не выглядел столь же благообразно и безобидно. Может, причиной тому было изменившееся выражение глаз, а может шпага, раньше принадлежавшая Ренки, которую «дворецкий» вертел в руках.

…Вот эта вот шпага! — Помахал «дворецкий» клинком перед самым носом пленника. Причем тот отметил, что держит он оружие вполне профессионально. — Вам хватило сударь дерзости, носить ее как ни в чем не бывало! А ведь эта шпага, раньше принадлежала моему брату! …Нет, не родному, — скорее собрату по ремеслу!

…Не то чтобы старый бродяга Биидшаа, был мне близким другом. Однако и спустить его убийство с рук, было бы делом недостойным. …Расскажите сударь, как так получилось, что вам удалось убить столь искусного противника? Полагаю — тут была какая-то хитрость?

— Развяжи мне руки, дай шпагу, и я тебе это покажу. — Предложил Ренки.

— А что? — Вновь развеселился мнимый дворецкий. — Я подумывал об этом! Согласитесь, было бы весьма изящно отомстить, заколов вас на поединке. — «Общество» бы это одобрило. …Но я слышал что вы и впрямь весьма искусны с клинком. Да и булаву, просто так не дают. А булава и топоры… Хе-хе сударь — позвольте мне как верноподданному нашего короля, выразить вам свое восхищение и благодарность, за подвиги на поле брани.

Однако, увы, это не отменит вашей смерти. Причем, (уж не обессудьте), смерть эта будет довольно мучительной. Потому как месть, должна производить впечатление и оставаться в памяти. …Я, в некотором роде считаю себя художником. — Когда найдут ваш изуродованный труп, сверху на нем будет лежать эта сломанная шпага и одна желтая лилия. (это моя личная «подпись»). — Согласитесь — очень изящно!

— Когда я прикончу тебя. — Пригрозил в ответ Ренки. — Это будет выглядеть как куча дерьма, каковым ты и являешься. Совершенно не изящно, но очень правдиво!

— Очень смелые слова. — Усмехнулся «дворецкий», однако, если вы не возражаете, я пожалуй приступлю к пыткам.

— …Боюсь, что я возражаю против этого, сударь. — Раздался голос откуда-то сверху, из темноты.

Дворецкий дернулся пытаясь вскочить со стула, но раздался выстрел, и пуля разворотила его голову. Подельник дворецкого замер, не смея шевельнуться. И лишь тупо смотрел, как по лестнице, ведущей на второй этаж, спустилась пара человек, продолжающих сжимать в руках направленные на него пистолеты.

Один из таинственных избавителей, подошел к замершему подельнику, и ткнув его пистолетом в лицо, заставил лечь на пол. А его товарищ тем временем подошел к двери, и впустил в харчевню еще несколько человек. (Ренки сидел боком, и видел дверь не очень хорошо).

— Благодарю вас сударь. — Искренне сказал Ренки. — Вы оказали мне неоценимую услугу, и можете не сомневаться, оу из рода Дарээека, знают как возвращать долги. Коли вам понадобиться крепкая рука умеющая держать шпагу и острый глаз неплохого стрелка — вам стоит только обратиться! …А теперь — не могли бы вы развязать меня?

— Достойные слова. — Кивнул таинственный спаситель. — Однако, боюсь ваша шпага мне не понадобиться. …Но коли вы и впрямь готовы отдавать долги — можете просто ответить на мои вопросы. …А отвязывать вас от стула, я пока погожу. — На случай если ваша благодарность и ваши ответы будут недостаточно искренними.

Тут говоривший вошел в круг света, падающего из подвешенного к балке фонаря, и Ренки узнал его.

— Ваар!!! — Удивленно произнес он, понимая что спасение было лишь миражом.

— Увы сударь. — Усмехнулся человек с которым судьба уже неоднократно пересекала дорожки Готора и его команды. — Но Ваар мертв. — Мое обезображенное тело с объеденным рыбами лицом, месяца два назад нашли на южном побережье. …И этому, я во многом обязан вам! …А ведь я уже успел привязаться к этому… персонажу!

Впрочем — зла на вас и ваших друзей я не держу. — Чувствую, мы родственные души, занимаемся примерно одним и тем же делом, просто на разных сторонах. И потому, думаю сумеем договориться.

— Никогда! — Вскричал Ренки, — оу рода Дарээка не соглашались на измену! Я служу только своему королю. Так что можешь убить меня сразу — ничего я тебе не скажу.

— Хе-хе… Молодо-зелено. — Усмехнулся эксВаар. — Не стоит так горячиться и торопиться призывать смерть. …Так же как и бросаться обещаниями, которые не сможете исполнить. — Разве вы не слышали, сударь, что под грамотно проведенной пыткой — ломаются все?! Настоящие профессионалы это знают, и потому не создают проблем ни себе, ни своим противникам, коли уж те сумели их захватить. …Ну разве что — если обстоятельства требуют протянуть время, или еще по какой-то причине. …Однако, это явно не ваш случай. — Помощи придти к вам просто неоткуда, а сведения, которые я хочу у вас узнать — вряд ли являются «горячими». Так что прекратите строить из себя сопляка, и давайте уже говорить как подобает взрослым мужчинам.

В ответ Ренки плюнул в сторону Ваара, и гордо задрал подбородок. …Хотя если честно — этот человек, пугал его куда больше чем убийца-дворецкий, с его «красивой местью».

— Фу, сударь. — Возмутился Ваар. — Это уже совсем по-детски. Вы бы мне еще язык показали. Право, я начинаю в вас разочаровываться.

Чего вы хотите добиться своим глупым геройством? — Надеетесь попасть в баллады? — Не стоит. — Никто и никогда не узнает что с вами стало. Вы просто исчезнете, и даже трупа вашего никто не найдет, и вскоре вас объявят дезертиром. …Или, другой вариант — завтра же утром, человек в вашем мундире и под вашем именем, сядет на судно и уйдет в море. А через какое-то время, до королевства дойдет слух, что высадился он на территории Кредонской республики, и предложил свои услуги тамошним властям. — Ваш род будет опозорен. Его вычеркнут из списков благородных людей. А ваше имя станет нарицательными для предателей. — Вам это надо?

— Сволочь… — Скрипнул зубами Ренки. — Однако, я все равно тебе ничего не скажу! — «Путь благородного человека, должен быть прям, как его клинок!». А верность Вождю и клану, есть высшее предназначение оу!

— Тьфу… Извините, я ошибся. — В голосе Ваара звучало искреннее разочарование. — Я то думал, что имею дело с достойным противником. А попал на сопляка, по собственной глупости ввязавшегося в игры взрослых.

— Ну, этот «сопляк», уже дважды помешал твоим планам! — Гордо ответил Ренки, чтобы не оставлять за противником последнего слова. — Надеюсь что смогу разочаровать и в третий раз.

— Эх, юноша… — Усмехнулся Ваар. — Не стоит принимать за победу, случайное стечение обстоятельств. — Сразу видно что вы еще ничего не понимаете в ремесле Игрока. Вы даже не фигура на шахматной доске, но всего лишь упавший на нее мусор, который надо убрать, чтобы без помех играть дальше. Скажу вам по секрету — подобные случайности сплошь и рядом случаются в нашем деле. Как ни планируй — всегда есть возможность что что-то пойдет не так.

…И кстати, сказав «дважды» — вы видимо имеете в виду то маленькое происшествие с каретой графини Крааст, что-ли? — Так это был всего лишь мелкий приработок на стороне. — Вы только оказали мне услугу, избавив от необходимости «зачищать» ставших ненужными исполнителей.

— Зато потом… — Запальчиво сказал Ренки, которого задели слова, а главное — пренебрежительный тон его противника.

— О! — Радостно подхватил Ваар. — За «потом» я вам особенно благодарен! Гидшаа уже было почти разочаровались в порученных мне поисках. А тут ваша компания, громкий шум, личное вмешательство Риишлее… Вы даже не представляете сколько это принесло мне денег!

…Хотите вина? — Предложил Ваар, подходя к стойке и наливая из стоящего за ней кувшина пару кружек. Потом вернулся, удобно расположившись на стуле напротив, хлебнул вина, сплюнул, и выплеснул кружку на пол. — Сраный небесный верблюд! — Какая гадость!!! Имел бы возможность — пристрелил бы этого кабатчика еще пару раз, за то что торгует такой мерзостью. …Кстати сударь — с вашей стороны было весьма опрометчиво возвращаться в этот городишко. — Слишком многие точат тут на вас зубы. Уверен — стоило вам только сойти с корабля, и не в одном домике, начали править ножи и заряжать пистолеты. …Просто давка из желающих вас убить! Мы и то, едва не упустили добычу, когда эти конкуренты вас умыкнули. …А потом пришлось гнаться за фургоном, лезть в окно… Выяснять кто перешел нам дорожку… Никогда еще не работал в такой толкучке!

…Впрочем — как раз о работе. …Скажу вам, мой юный друг — эта работенка была одной из лучших в моей жизни. Воистину — удача повернулась ко мне лицом! Искать то, во что и пославшие тебя наниматели толком не верят! При этом — ты на постоянном жаловании, и твои расходы щедро оплачивают. — Да я хоть до скончания веков, готов искать так любые сокровища древности. Хотя и не верю во всю эту чушь. — Наши удачные результаты, были для меня такой неожиданностью, что я даже немножко испугался! …Впрочем, вы вряд ли что-то об этом знаете. Вас наверно ни во что и не посвятили — всего лишь дурачок махающий шпагой да умеющий стрелять из мушкета. — В нашем деле такие люди тоже бывают полезны. Но они, что называется — расходный материал. Вполне возможно, что ваши товарищи, посылая вас в этот городишко, всего лишь решили избавиться от ставшего ненужным работника.

— Я сударь — Холодно произнес Ренки, взбешенный насмешками Ваара. — Знаю побольше вашего. В отличии от вас, у нас есть…

— Ну сударь. Чего же вы так резко замолчали? — Поинтересовался Ваар. — Продолжайте раз уж начали.

— Ничего ты больше от меня не услышишь. — Зло ответил Ренки, поняв что чуть было не выболтал тайну Готора.

— Ну, главное я уже знаю. — Есть что искать. — Лицо Ваара, из расслабленно-благодушного, вдруг стало жестоким и свирепым. — Остальное дело практики… Медленно, но верно — ноготь за ногтем, игла за иглой, кусочек за кусочком… Каким бы крепким ты не воображал себя щенок, а завтра к вечеру выболтаешь мне все что знаешь и о чем догадываешься. …Упакуйте его! — Приказал он своим подельникам. — Мы тут уже изрядно нашумели. И хотя в этой части города на подобный шум стараются не обращать внимания — надо убираться отсюда в более тихое местечко, пока не набежала толпа пьяниц и прочей мерзоты.

Хидшии, ты остаешься со мной, надо по быстрому допросить этого — ткнул он рукой в сторону пленника. — Узнать подробности. А потом тут все зачистим, чтобы никто даже не понял что произошло. — Работу надо делать чисто.

Вы четверо — берите нашего бравого офицера, сажайте в карту, и везите в загородный домик. — Часа через три расцветет, и тут начнет шататься народ. И я не хочу, чтобы кто-то болтался у нас под ногами, когда мы будем потрошить такого благородного оу. Он нужен мне живым и относительно здоровым, так что отвечаете головой не только за его сохранность, но и за здоровье. — Выполнять!.

Дальше последовал очередной удар по затылку, отправивший сознание Ренки в темноту. Его тело отвязали от стула — сунули в рот кляп, снова связали руки, оттащили в стоявшую у дверей кабака карету, и куда-то увезли.

Очнулся Ренки от жуткой боли. — Видать карета подпрыгнула на кочке, и сильно приложила своим полом по шишке на многострадальном затылке. Голова страшно болела, подташнивало, а еще жутко хотелось опорожнить мочевой пузырь.

…Возможно, именно последнее обстоятельство и заставило Ренки действовать особенно энергично — предстать перед своими врагами с обмоченными штанам, для юного оу было горше смерти.

Увы, но в его обстоятельствах, возможностей и надежд у него было совсем немного. …Вернее — только одно. — Приобретенный еще в столице узкий кинжал, с заточенными как бритва лезвиями, спрятанный в специально сделанном в сапоге кармашке.

…Накануне — наводя красоту перед торжественным ужином у Одивии Ваксай — Ренки было подумал выложить его. Но потом — просто забыл сделать это — настолько незаметен и привычен стал для него этот клинок.

…Готор еще как-то смеялся, заметив привычку Ренки носить этот кинжал — что настоящему шпиону, без ножа в каблуке, и фальшивой бороды, появляться на публике просто неприлично.

И пусть Ренки, как обычно, покоробило от слова «шпион» с полюбившимся оружием он не расстался. Может — виною тому упрямство, а может — воспоминания о каторге. То ощущение безоружности, — постыдное и противоестественное для того, кому при рождении положили кинжал в колыбельку. Кинжал — ставший ему спутников все последующие годы.

Как однажды голодавший, набивает карманы хлебными корками, так Ренки, с тех пор немного помешался на оружии, и всегда стремился иметь под рукой какой-нибудь кусок острозаточенной стали. А лучше в сочетании с пистолетом, а еще лучше — мушкетом.

И вот — подвигав мышцами икры, пленник почувствовал что клинок все еще находится в сапоге, не найденный во время обысков.

Но потянувшись к сапогу — Ренки невольно застонал от боли в затекшем теле.

— Смотри-ка, очнулся! — Раздался голос в темноте кареты. — Может еще разок вдарить?

— На кой? — Ответил второй голос. — Хозяин велел доставить живьем. …Слышь ты там… пнул он лежащее в ногах тело. — Если не хочешь схлопотать — веди себя тихо!

В кои-то веки, Ренки последовал разумному совету, и сначала, потратил немного времени, чтобы шевеля пальцами, хоть немного вернуть кровь в связанные за спиной руки, потом начал возиться на полу пытаясь дотянуться до голенища сапога, для чего пришлось скрючиться и изогнуться, до хруста в позвоночнике и помутнения в глазах от боли, и вывернуть ногу под каким-то кошмарным углом. За эту возню он еще схлопотал пару пинков, но все же сумел нащупать рукоять вожделенного стилета. Вытащил, и в такт дорожной тряске, стал перепиливать волокна веревки.

Резать было жутко неудобно, но острый как бритва клинок — медленно, по ниточке, справлялся с задачей. И наконец пленник почувствовал что путы ослабли, и он может освободить руки.

…Не столько глазами сколько ушами и обонянием «осмотрел» карету. — В ней было два стража. — Один сидел на заднем сиденье, другой вольготно разлегся на переднем, а Ренки валялся между ними на полу. Еще немного повозившись и чуть-чуть развернувшись вдоль оси движения, Ренки на мгновение сжался подобно пружине, и распрямив обе ноги, воткнул их в пах одного из стражников — благо, тот сидел уж в больно удобной позе. — Помогли уроки Готора. Стражник скрючился издав болезненный стон, а пленник, освободив руку с зажатым в ней кинжалом, резко поднялся в сидячее положение, и ударил второго противника куда-то в бедро. Тот взревел разгневанным быком, но Ренки уже успел извернуться и вскочить на ноги, так что дальше было уже делом техники — кинжал вошел точно в горло, благодаря чему рев сменился сипением и бульканьем.

Однако это было только началом. — Первым делом — освободить рот от кляпа, чтобы не задохнуться в предстоящей драке. Затем — выхватив из ножен шпагу того кто сидел на переднем сидении — Ренки почти не глядя ткнул ею в окошко для переговоров с кучером, и почувствовал знакомое сопротивление разрезаемых мышц и костей.

Ударом ноги распахнуть дверцу, в которую уже ломился тот из подельников Ваара, что стоял на запятках кареты. Прыжок наружу… не слишком удачный — ноги о что-то запнулись — Перекат, выход в боевую стойку, и быстрое падение обратно. Над головой пронеслась пуля, и Ренки, фактически с четверенек прыгнул вперед на стрелка. Тот успел отскочить, и выхватить свою шпагу. …Это ему не сильно помогло. — Буквально на первой же серии, он получил сначала укол в плечо, а потом уже и добивающий в сердце.

Не веря самому себе, Ренки понял что — получилось! Внезапно в теле возникла какая-то слабость, голова закружилось, и победителя вырвало, чего с ним не случалось со времен первой его битвы. То ли так подействовало чудовищное напряжение последних часов, то ли удары по голове.

…Он еще стоял склонившись над обочиной, когда приобретенный рефлекс заставил его дернуться в сторону… Характерный скрежет пистолетного колеса о пирит, предупредил о выстреле. …Но увы — несколько поздновато — пуля задела левую руку в районе плеча, словно бы ударили хлыстом.

Преждевременно обрадовавшись победе — Ренки забыл про того охранника, которого он атаковал первым, ударом в пах. И теперь тот весьма жестоко попытался отомстить.

Преодолевая боль, наш герой бросился к карете, и едва увернулся от летящего ему в лоб пистолета.

— Я сдаюсь!!! — Раздалось оттуда. — Сударь, умоляю, только не убивайте!

— Медленно, выходи из кареты, спиной вперед. — Приказал Ренки, чувствуя как накатываются волны слабости. И когда из кареты показалась фигура охранника, со всей силы ударил его по затылку эфесом шпаги.

Потом пришлось мучительно сдирать с себе окончательно испоганенный мундир, и вспоминая уроки Готора и лекаря оу Мавиинга — осматривать рану, останавливать кровь и бинтовать руку разорванной сорочкой. — К счастью — пуля лишь содрала кожу и слегка задела мышцу. …Это было не смертельно, но болело просто кошмарно.

Потом, собственным поясом охранника, Ренки неловко связал теперь уже своего пленника, пока тот не очнулся…

— Что-то забыл! — Билось в голове у Ренки, словно бабочка о стекло… — Я что-то забыл…

Ну да, конечно же — отлить!

 

Глава 3

— И все-таки — ты редкостная вредина, Готор! — заявил Ренки, с удовольствием разваливаясь на тюфяке в палатке своего приятеля, и обводя глазами «помещение» в поисках штопора, чтобы открыть бутылку фааркоонского вина, которую держал в руке. — Отправил меня за тридевять земель, а сам тут развлекался. …И не возражай — я тут уже наслушался рассказов!

— Да всего-то и дел — отбили четыре вылазки. — Отмахнулся Готор, доставая из сундучка штопор и кружки. Правда кредонцев положили немало, а сами потеряли всего десяток. …Но ведь для того окопы и роются, чтобы иметь возможность относительно безнаказанно расстреливать атакующего их неприятеля. Просто тут, такая тактика еще не привычна, вот и кажется народу каким-то чудом, что у нас соотношение потерь даже круче чем один к двадцати. А если еще учитывать чуть ли не сотню пленных… На фоне нашей общей скуки, это и правда кажется большой победой. А в остальном — если копать землю под палящими лучами солнца, или на ощупь в темноте — ты считаешь развлечением, то да — я тут вовсю развлекался! Наливай!

— Извольте! — Тоном кабацкого служки ответил Ренки и заполнил чаши. — Я прихватил дюжину ящиков такого! — Продолжил он, чокнувшись с Готором и сделав глубокий глоток. — Еще взял дюжину ящиков похуже качеством, и шесть бочек для солдат. Ты доволен?

— А то, — радостно кивнул Готор — Будет что раздавать в качестве подарков. Тут, вино ценится повыше денег. Армейские интенданты, как обычно закупили такую мерзость и кислятину, что впору в ней гвозди растворять. …Кажется это политика армии, чтобы солдаты на войне не слишком напивались. …Только все равно напиваются, а потом дохнут от болезней желудка… Но я слышал, — ты отличился не только на закупках вина. …Риишлее прислал письмо, где расхваливает тебя в самых восторженных выражениях. Да еще и тонко намекает, что подробности ты привезешь с собой.

…И кстати — даже не подумай что я льщу, но ты и правда молодец — об экипажах и специальных тележках, я и не подумал. Решил что тут, в прибрежных краях, кто-нибудь да найдется.

— А, такие мелочи. — В свою очередь махнул рукой Ренки, однако зардевшись от удовольствия. — Когда Одивия Ваксай сказала что по Фааркоону шатается множество безработных моряков, потому что купцы боятся выйти в море из-за кредонских пиратов, разбушевавшихся больше обычного. И что эти моряки могут… что-то там делать с судами, вроде ремонта. Я смекнул, что кто-то же должен будет вести эти брандеры на кредонскую эскадру. А еще и тащить их от ближайшего порта, и собирать на месте. Вот и решил, нанять таких ребят прямо в Фааркооне и привезти с собой. — Благо — в средствах и возможностях, Риишлее нас почти не ограничил, так что я, с разрешения Военного Министра, зафрахтовал у дома Ваксай сразу три корабля! В одном — вез экипажи, верблюдов и специальные возки. …А возки кстати — это не моя заслуга — их придумала Одивия Ваксай, она же помогла и с подбором экипажей. Вынужден отдать ей должное — эта девица и впрямь очень смышленая, будто бы и не женщина вовсе.

— Молодец! — Еще раз похвалил Готор, правда не понятно кого — то ли Одивию то ли Ренки. — С задачей ты справился на отлично. В такой короткий срок все сделано и доставлено. И уже идет сборка. Если успеем за пару дней, и сумеем соблюсти секретность — Можно будет одновременно устроить и штурм форта и нападение на эскадру! …Но мне кажется, что это не тот секрет, который Риишлее не стал доверять даже личному письму? — Что ты еще такого натворил в Фааркооне?

— Хе-хе… Помнишь Ваара? Так я сумел захватить его, и он рассказал…

— Стоп! — Рявкнул Готор. — Бери бутылки, и закуску, а я позову ребят. — Прогуляемся на природе, а то у этих палаток, слишком тонкие стенки.

…Слабость и боль в плече, перемешивались с азартом напавшей на след гончей и страстным желанием отомстить, образуя просто гремучую смесь.

Однако благоразумие взяло верх, когда Ренки сообразил что у Ваара, наверняка в городе имеются еще подручные, так что соваться к нему в одиночку — это тоже самое, что и просто позволить снова себя связать и отдать на пытки.

Так что он сначала, кряхтя и проклиная все на свете, заволок тушу пленника обратно в карету. И примотал его ноги, как мог, к лавке, на случай, если пленнику вздумается выкатиться их кареты на ходу. А потом, влез на козлы, долго и нудно искал подходящего места где можно было бы развернуться, и наконец — двинулся обратно в город не жалея лошадок.

Добрался до неприметного домика на окраине, где располагалось отделение Тайной Службы. Постучал в окно, и несмотря на позднюю ночь, а вернее — уже раннее утро, был мгновенно принят старшим дознавателем оу Огуудом, по виду которого нельзя было догадаться, то ли он еще не ложился спать, то ли умел безупречно одеться за пару-тройку минут.

— С чем пожаловали, второй лейтенант? — Со своей обычной, подкупающей своей неправдоподобной искренностью, улыбкой, спросил оу Огууд, указывая Ренки на кресло перед своим столом.

Ренки, с удовольствием плюхнулся в это глубокое мягкое кресло, и вкратце рассказал стражнику о ночном происшествии.

— Сначала я хотел задействовать армейский отряд. — Пояснил он в конце. Но как мне сказали в порту, сейчас в Фааркооне есть только дежурная рота инвалидов. Им всем уже чуть ли не по полсотни лет, и половина из них калеки. С флотскими связываться не хотелось — они прежде чем армейцу помочь — всю душу из него вымотают, и никакие бумаги от Военного Министра, тут не помогут. Ну и тогда я решил — что может вы чем-то поможете.

— А вы на редкость удачливы оу Дарээка. — Продолжая улыбаться произнес оу Огууд, однако взгляд его был испытующ и даже отдавал подозрительностью. — Я вот тут, торчу уже почти полгода, пытаясь нащупать какие-нибудь ниточки к людям Герцогов Гидшаа. — А вы — всего-то третий день, и они уже сами вас находят! …Весьма досадно что я не подумал об этом раньше. — Вы бы обошлись без новых ран и шишек, а я — существенно повысил свою репутацию, и может быть, даже продвинулся в чинах.

…Впрочем — не будем о мелком. — Так вы говорите что ранены? Простите по вашему мундиру трудно догадаться, уж больно он грязен. …У меня тут есть один человек… По части лечения разных порезов-шишек-синяков — любого лекаря за пояс заткнет. Думаю будет не лишним если он вас осмотрит? …Вот и чудненько, сейчас позову. А вы пока, коли рана позволяет, не могли бы коротко изложить все рассказанное на бумаге? — Отчет пойдет прямо в руки Старшего Цензора. Гы-гы… В нашей конторе и шага нельзя сделать, чтобы не написать отчета. …И ведь, что самое противное, — такая практика и впрямь весьма полезна! — Иной раз почитаешь свой десятилетний отчет, и вспомнишь то о чем уж забыл давным-давно. Так что вы уж постарайтесь…

Пачкать руки чернилами Ренки не хотелось, но он со вздохом кивнул, и пододвинув к себе письменный прибор и листы бумаги, взялся за дело.

Оу Огууд, вернулся буквально минут через десять, в сопровождении крепенького на вид благообразного старичка, который и занялся ранами Ренки, пока оу Огууд, читал его писанину.

— Ничего серьезного не задето. — Коротко сказал старичок, закончив работу. — Я хорошенько смазал рану заживляющими мазями, и наложил новую повязку. Руку лучше не тревожить ближайшие две недели. К шишкам на затылке тоже бы не помещало приложить смоченные в таарском бальзаме тампоны. …Но для этого придется выбрить на затылке плешь. …Вот и я так подумал, — усмехнулся старичок, заметив как Ренки отрицательно замотал головой. — Молодому кавалеру, такое бы не понравилось. Шишки то сойдут за пару дней, а вот плешь останется недели на две. Так что — пусть шишки сходят естественным путем!

— Отлично! — Ответил на это оу Огууд. — Пара вопросов сударь — Что вы сделали с телами?

— Оттащил в придорожные кусты, на случай если Ваар, поедет по той же дороге. Кучер был еще жив — пришлось добить. — И добавил, словно бы оправдываясь. — …Меня, знаете ли, учили делать контрольный укол.

— Как-как вы сказали? — Изумился старший дознаватель. — «Контрольный»??? — Хе-хе, — весьма оригинально, надо будет взять это словцо на вооружение! Очень, знаете ли, изящно — вместо грубо звучащего «добить», — элегантное «контрольный укол»!

— Это все Готор придумал. — Уточнил Ренки, смущенный незаслуженной похвалой.

— Хм… Ну да, этого следовало ожидать. — Пробормотал оу Огууд. — Передавайте кстати, при случае привет от меня оу Готору, и другим вашим друзьям…

Но давайте вернемся к делу. …Тот пленник что вы захватили. Полагаю, вы не станете возражать, коли мы его немного допросим? Хотите присутствовать?

…Честно говоря — Ренки, наслушавшийся в свое время много ужасов о методах Тайной Службы, совсем не хотел видеть все это воочию. Однако, привычка идти на встречу неприятному, выработавшаяся у него когда он еще постигал искусство быть капралом, заставила лейтенанта согласно кивнуть.

К большому удивлению нашего героя, почтенный старичок-лекарь, тоже пошел вместе с ними, в неожиданно большой подвал, находившийся под, на первый взгляд, вполне обычным домом. …И даже более того, когда они вошли в один из закрывавшихся толстой дверью казематов, он, накинув на себя кожаный передник, с весьма деловым и уверенным видом, начал перебирать инструменты, от одного вида которых холодная струйка пота стекал по спине бесстрашного оу.

— Не стоит удивляться. — Усмехнулся, заметив выражение лица оу Дарээка, оу Огууд. — Основная профессия почтенного Диикла — палач. А медицину он практикует, так сказать, в нагрузку к первой. Ибо, как ни странно, но оба этих ремесла, очень даже связанны!

Ренки передернуло от мысли о том чьи руки его «лечили», но он сдержался от проявления бурных чувств, и только вежливо кивнул в ответ.

Привели пленного, и допрос начался. — Может пленник был не слишком крепок, а может — Ваар говорил правду, и профессионалы, поняв что дело безнадежное, не пытаются что-то утаить от своих противников. Так что пленник не строил из себя героя, и не пытался упираться, а говорил-говорил-говорил, с испугом косясь в угол, где Диикл, продолжал холить и лелеять орудия своего кошмарного ремесла.

В основном, сведения касались расположения гнезд нанятых Вааром бандитов,

численности и состава банды, и кое-какой истории ее возникновения. Но все что касалось планов…

— Этот Ваар, большой умница. — Заметил после допроса старший дознаватель оу Огууд. — Его люди, сами не понимая этого, знают не больше, чем им положено знать на данный момент. Что и говорить — профессионал высокой пробы!

— Надо его схватить, да поскорее! — Сделал из всего этого правильный вывод Ренки.

— …Да, пожалуй и впрямь надо… — Согласно кивнул оу Огууд. — Играя с таким в «тонкие игры»… — можно и проиграть — опять улизнет хитрый лис, (мы ведь и правда думали что он мертв). …А так — глядишь в руках почтенного Диикла, он и разговорится… Я отправлю людей в домик, где вас собирались допросить, возможно он еще там.

— Я тоже поеду! — Упрямо набычившись, не столько сказал, сколько потребовал Ренки.

— Как ваши раны? — Кажется даже и не собирался возражать оу Огууд. — …Нормально? — Ну, тогда полагаю лишний пистолет и шпага, помехой не станут. Этот Ваар, любит устраивать сюрпризы, а у меня не так много людей.

— Можно поехать на той карете… — Предложил Ренки. — Они подумают что мы задержались в пути. Переодеть ваших людей и…

— Опасно. — Возразил оу Огууд. — Вряд ли вы в подробности запомнили все особенности их одежды. Да и лица «не переоденешь». А заметив знакомую карету с незнакомыми людьми — они насторожится.

— Готор говорит — «Если не можешь спрятаться, прикинься тем чем не являешься». — В порыве вдохновения процитировал Ренки. — Можно представить ваших людей подельниками того… что похитил меня раньше. …Пусть предложит меня им продать, насколько я слышал… на каторге, — такая практика в среде преступников — дело обычное.

— Хм… А вы молодец, второй лейтенант оу Ренки Дарээка. — Восхитился старший дознаватель Огууд, и на какое-то мгновение, его любезная улыбочка, стала почти искренней. — Выходит, не только слепая удача, причина ваших успехов. Голова у вас тоже работает!

Мы примерно так и сделаем. …Разве только чуть-чуть подкорректируем этот ваш план…

— Вот так все и вышло. — Сказал Ренки, разливая остатки вина по кружкам, которые с удовольствием ему протянули друзья «по банде», и отбрасывая бутылку в сторону. — Дознаватель оу Огууд, послал одного человека из «общества убийц», которого он завербовал раньше, к Ваару, с посланием. — Мол они поджидали снаружи, и хотя не смогли предотвратить смерть своего главаря, — сумели все же перехватить карету, и готовы, коли я так ему нужен, — обменять меня на немалую сумму, плюс — выкуп за смерть «дворецкого».

Ваар купился. Потому что знал что за мной сейчас толком никакой силы не стоит, а его люди опознали посланника. Ну а там уж, как ты говоришь — дело техники. Пока одна группа брала Ваара с подельниками, другая — штурмовала тот самый загородный домик, и еще парочку домов в городе. …Пришлось привлечь команду «инвалидов» и морячков. Не обошлось без хорошей драки, и трех смертей с нашей стороны.

…Я кстати, Ваара лично взял! — Не мог удержаться Ренки от похвальбы. — Он гад, сумел как-то выкрутиться из кольца оцепления, вскочить на коня, и попытался удрать… Но тут я со своим мушкетом, …точно в плечо, он с коня и слетел… Те штуки, которые ты придумал, и правда очень помогают целиться!

Оу Огууд потом вовсю ими восхищался. Даже зарисовал, и отослал описание Риишлее. Говорил — «Вроде ведь так просто, но никто почему-то раньше не додумался, все по стволу целились!». …Я кстати, — тоже в большом восхищении от этой приспособы. Ты здорово придумал!

— В моем… у меня на родине, эти штуки известны уже сотни лет. — Отмахнулся Готор, без всякого удовольствия принимаю похвалу. — У вас бы их тоже скоро изобрели. Как я понял, со временем вы научились делать и порох получше, и пули лить нормальные и мушкеты поточнее. Так что если раньше — выстрел, даже почти в упор, был своеобразной лотереей — теперь вы подошли к моменту, когда в меткости появился какой-то смысл.

— Так ты много еще всего-такого знаешь? — Заинтересовался рассказом Готора Ренки. — А почему тогда не рассказываешь? Это ведь наверное сильно бы пошло на пользу Тооредаану.

— Эх Ренки-Ренки… — Со вздохом сказал Готор. — Не так ведь все это просто… Тооредаану, от всего этого, может только хуже стать. …И не фиг, на меня ребята смотреть с таким укором. — Вот сами подумайте… — сейчас, мы впервые применяем «постепенную атаку». А сколько времени понадобиться кредонцем, чтобы эту тактику перенять? — Полгода-год. И теперь уже и ваши крепости станут подвергаться куда большей опасности. А с мушкой и целиком — будет еще хуже. — Если кредонцы уже и кремнёво-ударные замки делать научились, а главное — научились их делать достаточно быстро, раз так часто перевооружают армию как это рассказывал полковник, — то боюсь, этими приспособлениями, они свои мушкеты снабдят куда раньше вас.

…Да и вообще — если сейчас из залпа десятка стволов — попадает две-четыре пули… То потом, уже будет — шесть-семь. …А ведь стрелять будем не только мы, то и нам ведь придется грудь под такие залпы подставлять. — И шансов уцелеть, станет куда меньше.

А будет больше жертв — придется увеличивать армии. Куча народу, вместо того чтобы землю пахать, да в мастерских трудиться — будут тут, своими телами пули ловить, чтобы те кто за ними идут, смогли до врага добраться. — Мало того что количество потерь по всей земле возрастет в разы. — Королевство просто разорится! И все это на моей совести повиснет.

…Поэтому, я и просил тебя Ренки, особо прицельными приспособлениям и не светить! …Ну да уж ладно.

— И все-таки, мне кажется. — Не утихомирился Ренки. — Можно ведь как-то сделать… ну не знаю. — Хранить все в секрете, пока не будет сделано много-много мушкетов… на всю армию. Еще какие-нибудь твои приспособления применить. Все втихую, а потом вдруг РАЗ!!! — Разгромить Кредонскую республику единым махом. …Ну, по крайней мере, ту ее часть что на нашем материке находится. Вернуть Ореегаар в королевство. А уж потом, с их золотыми рудниками, железом и прочими богатствами, нам бояться нечего!

— Ох Ренки… — Вздохнул Готор, действительно очень печально. — В моем… на моих островах, тему progresorstva, уже давным-давно всю обмусолили. Сначала считали что мы всех своих соседей обязаны за уши в светлое будущее, в смысле — до нашего уровня науки и техники тянуть. Потом — поняли что раздавая направо и налево «бесплатные знания» можно только сильно навредить, и тем кому «помогаешь», да и самим себе. Знания — штука опасная, — с ним надо быть очень осторожными. А потом и вовсе, люди у нас пришли к выводу, что лучше не вмешиваться и не мешать другим искать свои пути. Потому как свой путь, всегда более приемлем, навязанного со стороны. — Ну хотя бы тем, что расплачиваешься за собственные ошибки, а не за чужие

Когда меня к вам… отправляли — даже что-то вроде зарока взяли, — знания свои при себе держать и без крайней необходимости ни с кем ими не делиться.

…Это знаешь ли трудно… Прежде чем малый шажок сделать — приходится сто раз хорошенько взвесить, чего будет больше от того шажка — пользы или зла. …Так что, — не мучайте хоть вы меня ребята. А то я тут такого накуролесить могу, что вы меня вскоре возненавидите. …Если живы конечно останетесь! …Так что там насчет Ваара? Что он сказал такого интересного?

— Ну, он вроде знает, где находится вторая половинка Волшебного Меча. И еще у него куча разных наметок, для поиска остальных Сокровищ. Он ведь этим делом уже пятый год занимается.

Ренки стоял на берегу, смотрел на ослепляющее голубую поверхность бухты, и хотя выбор уже был сделан — он все же терзался сомнениями, едва ли не разрываясь на пополам. …С одной стороны — была возможность поучаствовать в штурме форта, с другой — в нападении на вражеский флот.

И то, и другое, было до невозможности почетным делом, и Ренки одинаково сильно хотелось первым вскарабкаться на каменные стены форта, или влезть на палубу кредонского судна…

Да-да. По предложению Готора — пять брандеров атакуют наиболее крупные и опасные корабли блокирующего бухту флота. А шестой, идущий последним, во-первых — подберет спрыгнувших в брандеров матросов, а во-вторых — попробует взять на абордаж небольшой двухмачтовый шлюп, который тооредаанцы, наверное ненавидели больше всех остальных кораблей кредонского флота.

Огромные линейные корабли, стояли обычно либо в гавани Лиригиса, либо выходили на простор, чтобы покрасоваться посреди бухты, своей ужасающей мощью. Они пугали, но особого вреда от них, тооредаанские солдаты, пока еще не видели. А вот этот шлюп… — двигавшийся как под парусами так и на веслах, с осадкой позволявшей ему подходить почти к самому берегу, и обстреливать из шестнадцати своих пушечек группы тооредаанских солдат. Так что, в липкую удушающую жару, тооредаанцы были лишены даже возможности охладить свои тела в море, без страха схлопотать заряд картечи. А еще — многие дороги в этом краю, проходили вдоль побережья, и частенько попадали в зону обстрела ядрами.

…Готор говорил, что захватить этот шлюп — даже не вопрос военной необходимости, но вопрос престижа и жадности! — Если удастся захватить вражеский корабль, пусть даже и небольшой — это будет очень громким и знаковым событием, особенно в нынешние, не слишком обильные на хорошие для королевства новости, времена. Это сразу поднимет авторитет Военного Министра — покровителя «банды».

— «Позаботимся о нем, и он позаботится о нас» — объяснил это Готор младшему составу «банды», и те согласно покивали головами, — эти резоны были им близки.

Ну а во-вторых — тратить целый, специально изготовленный брандер, на потопление такого малыша — просто обидно.

А с другой стороны — не надо забывать о призовых деньгах, за захват судна! — И для их компании это будет не лишним, да и нанятые морячки, в свете таких перспектив, будут действовать куда решительнее.

…А еще — формально, этой операцией будет командовать именно второй лейтенант оу Ренки Дарээка. — Если все сложится удачно — можно войти в историю, потопив на сборных развалюхах целый вражеский флот! Причем это будет считаться армейской операцией, и точно войдет в историю! Слава будет громкой. …При удачном исходе, конечно же.

Против всего этого, играли только два резона — Он лишался возможности драться бок о бок с друзьями на штурме. И… — Ренки толком не умел плавать!

Нет, конечно побарахтаться в речке-переплюйке, что текла за его деревней, или даже переплыть пруд, снабжающий деревню водой на случай пожара, — это он мог. Но вот океанские просторы, его откровенно пугали.

Наверное именно последний резон, и разрешил все сомнения. Ибо как сказано в Кодексе благородного человека — «Из двух путей, всегда выбирай тот, что страшит тебя больше».

…Да и брандеры — были его делом. — Он следил за их постройкой и испытаниями. Организовывал перевозку под Лиригис. Сборку и снаряжение… Правда последнее — было скорее делом Готора. — Только он знал правильные составы горючих смесей и мест размещения пороховых зарядов. Но Ренки знал людей выполнявших эту работу, а люди уже знали Ренки, и доверяли ему…

…И вот, сейчас, он возможно в последний раз смотрел в довольно неплохую подзорную трубу, купленную еще в столице, на спокойно покачивающийся в гавани флот кредонцев. Пять здоровенных линейных судов, с расположившимися в три ряда пушечными палубами, с этакого расстояния, казались детскими игрушками. — Яркие, нарядные, такие беспечные и совсем не страшные, — сияют в свете заходящего солнца свежей краской, начищенной медью пушек и белизной свернутых парусов…

Даже трудно было поверить, что каждым бортом они могли дать залп, превышающий по количеству стволов, всю артиллерию, что была у тооредаанцев на том, памятном для Ренки, первом его сражении в Зарданских пустошах… А потом повернуться, и дать второй залп… Если не удастся подкрасться к ним незаметно — град ядер просто разметает по поверхности океана, их жалкие, набитые пропитанной какой-то гадостью соломой и заставленные бочонками пороха суденышки. Скорее всего даже трупов не найдут!

— Ну вроде бы ваша милость капитан, все понятно! — Окликнул его пожилой моряк с сержантскими нашивками на погоне торгового флота, переиначивая на флотский манер его звание.

— Боцман Ладиик. — Отозвался Ренки, отвечая ему той же любезностью. — Вы промерили глубины?

— Так точно, ваша милость, капитан. — Отрапортовал боцман Ладиик, даже не подав вида что отвечает на этот вопрос уже в четвертый раз. — Как раз, аккурат к вечеру, как torpeda (так почему-то называл кораблики Готор, и слово прижилось), наши подтянем к берегу, прилив начнется. Запросто пройдем над отмелями.

— А как люди… Готовы?

— Двойное месячное жалование за работку на одну ночь, и доля в добыче, ваша милость капитан. — Уж будьте уверенны — они на что угодно будут готовы.

…Вы, даже не сомневайтесь — Вона, — видите как чайки на воду садятся? — По всему видать, будет тихий вечерок, и легкий ночной бриз… Аккурат, чтобы наши посудинки разогнать, а кредонские махины, он и с места не сдвинет. Вы уж, будьте ваша милость, уверенны — все получится! …Обычно-то на брандеры старые развалюхи пускают, которые не жалко. А тут — где это видано, чтобы специально их делали? Да еще так хитро и продуманно!

— Ладно! — Уговорил!!! — Усмехнулся Ренки, и пошел вместе с моряками в закрытый от чужих глаз, и тщательно охраняемый лагерь, где якобы изготовляли особые приспособления для штурма крепости.

Солнце как раз начало погружаться в кипящий расплавленным золотом океан, когда команда Ренки разобрала часть забора, и выкатила свои torpeda со специальными катками-тележками, закрепленными под днищем.

Весили они немало, и даже по специально проложенной дорожке шли тяжело и с жутким скрипом. Ренки и то, нет-нет, да и упирался ногами в землю, чтобы толкнуть застрявшую на неровностях тележку с корабликом. — И вот, наконец море. Кораблики, спускаются в него прямо на телегах, и вдруг, словно бы рыба, вытянутая на берег, а потом снова отпущенная в родную стихию, вздрагивают, как-то особо выпрямляются, и начинают легко покачиваться на волне.

Матросы заняли свои места, начали колдовать со снастями, и когда боцман Ладиик, незаметно кивнул — Ренки отдал приказ отправляться.

…Плавание показалось свежеиспеченному адмиралу, (он ведь командовал целой эскадрой), довольно долгим и унылым. Сначала они часа четыре шли в тени берега, осторожно огибая бухту. Черные кораблики, под черными парусами, черной ночью, в черной тени берега…

На Ренки внезапно накатила какая-то сонливость — то ли результат плавного покачивания, то ли из-за осознания своей полной бесполезности. — Сейчас «адмиралу» приходилось полностью положиться на опыт и знания своих подчиненных.

— Ну и ходкие же заразы эти torpeda, с вашего позволения, ваша милость капитан. — Восхищенно зашептал почти на самое ухо Ренки, боцман Ладиик. — Как круто к ветру идем, а ведь почти что и не сносит! — Хитро придумано. — Опять же — и скорость!!!

— Это за тем мысом, нам повернуть надо будем? — Поинтересовался Ренки, в который раз уже пообещав себе выучить все эти морские термины, и наконец научиться понимать, что именно говорят ему эти люди моря.

— Так точно, ваша милость капитан. — Ренки не увидел, а скорее почувствовал как кивнул головой боцман. — А ночка-то какая? — Аккурат для таких вот дел. — Месяц крохотный, да весь за облачками… Хе-хе. — А кредонцы спят небось, и думать не думают, что посреди их бухты может враг какой появиться! Гы-гы!! Это как акулу в купальню запустить, где малые детишки резвятся!!!

— Радоваться будем после дела! — Оборвал боцмана «капитан». — Ты наши-то лодки видишь?

— Неа. — беспечно ответил Ладиик. — Тока первые две. Да и чего на них смотреть-то — главное чтобы они наш кормовой фонарь видели.

То ли Одивия Ваксай, бывшая незримой музой всей этой операции, подобрала опытных моряков. То ли молитвы Риишлее всем богам королевства, сработали. Но на заданную позицию вышли все восемь корабликов и две, так же доставленные по суше шлюпки набитые будущими абордажниками, и обогнув «флагман» выстроились в ряд перед ним.

Ренки даже поежился, — стоявшие в полуверсте огромные корабли, слишком уж контрастировали с его крохотным — пять саженей* в длину, малюсеньким корытцем.

…Это все равно что воробью бодаться с верблюдом… — пронеслась в голове испуганная мыслишка.

(* 5 сажени = чуть больше 10 метров).

— Вперед! — Приказал он, негромким голосом, словно бы опасаясь привлечь к себе внимание этих громадин.

Боцман Ладиик, отсалютовал фонарем, повернув его к «брандерной эскадре» светлой частью. И они, внезапно распустив все паруса и ловя ветер, ринулись вперед.

Только тут Ренки осознал, что подразумевала Одивия Ваксай, когда говорила о быстроходности корабликов. Сейчас, при уверенном ветре дующем прямо в корму, они просто летели над поверхностью воды, и даже мелко вибрировали, будто от нетерпения.

Полверсты пролетели мгновенно. Первые брандеры уже подходили к своим жертвам, когда там заиграли сигналы тревоги.

Но было уже поздно… Маневра самого первого брандера, Ренки в темноте не разглядел. Но, — яркая вспышка и грохот взрыва! А потом внезапно взметнувшееся высоко вверх по борту пламя, осветило ночь, и позволило разглядеть действия остальных корабликов. — Подойти впритык к вражескому борту. Перерубить несколько канатов, выбить клинья, и мачта переламываясь где-то в нижней трети, падает, цепляясь за вражеский такелаж. Фигурки матросов прыгают с брандеров в море… И спустя несколько минут, борт словно бы взрывается изнутри целыми бочонками пороха, вгрызаясь во вражеский корабль острыми огненными языками. А потом — борт великана начинает бешено лизать высокое, какого-то ненатурально яркого оттенка пламя… И жуткая, неестественная вонь расползается над бухтой…

— Раз. Два. Три. Четыре… Кажущаяся легкость, с которой поражаются огромные корабли — просто изумляет.

…А вот залп с последнего великана-корабля. К счастью — мушкетный, а не пушечный, но и он заставляет маленький кораблик вздрогнуть, и чуть отвернуть в сторону — видать досталось рулевому. Torpeda уходит в тень большого борта, и Ренки остается только догадываться что там происходит… Но вот — резкая вспышка, затем добежавший по воде грохот. Пламя бушует где-то на самой корме великана.

Ладиик свистит в боцманскую дудку, и машет фонарем, а другой такой же подвешен на мачту…

— Слева по борту — кричит один из матросов, и их кораблик отворачивает с курса, чтобы забрать из воды первых героев-моряков.

— Лучше бы я пошел штурмовать крепость! — Внезапно проносится мысль в голове у Ренки. — Тут от меня все равно никакого толку.

Но в следующий момент, он уже подхватывает кого-то, и тянет за шкирку из воды, сует в руки спасенным фляжку с крепким вином, и оружие…. Вскоре на небольшом кораблике, и так забитом людьми, становится совсем тесно.

…И тут — раздается ужасающий грохот, обычно бесплотный воздух, бьет по их суденышку словно кулаком, а вслед бежит огромная волна, и только благодаря какому-то чуду, крохотная скорлупка-torpeda не переворачивается, хотя несколько человек и падают в воду.

— Никак крюйт-камера рванула! — Восторженно-испуганно пробормотал оказавшийся рядом боцман, показывая на охваченный огнем кредонский флот.

Ренки тоже посмотрел в том направлении, и ничего не увидел. …Пока не догадался пересчитать горящие корабли — их осталось только четыре.

Вся бухта заполнилась пылающими кусками обшивки, но их посудинка уверенно пробивалась вперед, к самым причалам Лиригиса, где с вечера встал на стоянку ненавистный шлюп.

— Ставят парус! — Чуть ли не в панике прокричал боцман, хотя дрожащий от азарта голос, подсказывал, что это была скорее боязнь упустить добычу, чем страх погибнуть. — Эй там, на руле, привестись круче к ветру, шкоты тяни.

…Не извольте беспокоиться капитан. — Продолжил он, объясняя свои действия ничего не понимающему в этих объяснениях Ренки. — Сейчас немного пройдем этим галсом, а потом увалимся аккурат в фордевинд, никуда они от нас не денутся!

Ренки хватило сдержанности не требовать «перевода», а только молча кивнуть головой. Torpeda сначала ушла куда-то в сторону, потом вдруг развернулась, и словно гончая бросилась на отходящий от причала шлюп.

— Приготовиться! — Заорал Ренки, поняв что наконец подошло его время. — Подсыпать полки, фитили раздуть, штыки примкнуть. готовить кошки…

Со шлюпа раздался нестройный мушкетный залп, щека и плечо Ренки внезапно «украсилось» чьими-то, выбитыми пулей мозгами и пятнами крови. Кто-то истошно закричал, кто-то упал в воду. Но на это уже никто не обратил внимания. — Отчаянно лавируя, суденышко подошло к шлюпу и на его высокий борт, снизу полетело сразу чуть ли не десяток крюков.

— Вперед!!! — Заорал Ренки, и сам не ожидая от себя такой ловкости, запрыгнул на фальшборт torpeda, а с него, перемахнул на палубу шлюпа.

…И сразу пришлось пустить в ход пистолет и шпагу, выстрелом и несколькими стремительными ударами, очистив пространство вокруг себя, пробиваясь дальше от борта чтобы дать место для других нападающих.

Тооредаанцев на палубе шлюпа становилось все больше и больше. Первыми влезли моряки, более опытные в этих морских «лазаньях». А за ними подтянулись и гренадеры 6-го полка, которым мешали их длинные мушкеты.

Враг предпринял отчаянную попытку сбросить абордажников за борт, и ринулся в атаку. На какое-то мгновение началась такая давка, что Ренки потерял возможность работать шпагой, и схватился за кинжал.

…В последствии, он с некоторым стыдом вспоминал, что в те, первые минуты абордажа, повел себя не столько как командир, сколько как простой рубака. Лишь удар под ребра… к счастью локтем а не клинком, пусть и жутко болезненный, все же привел юного «адмирала» в разум.

— Гренадеры, стройся! — приказал он, указывая шпагой направление будущей шеренги. — Полки открыть. Целься… Флот на колено. Пли! В штыки!

Даже не проверяя все ли флотские, дравшиеся впереди, успели присесть, Ренки кинул своих гренадеров сквозь клубы дыма, в отчаянную штыковую атаку.

— Боцман Ладиик. — Рявкнул он, стараясь перекричать шум отчаянной рукопашной свалки. — Займись теми что наверху. Воспользуйся пистолетами…

Ладиик не откликнулся, но несколько моряков вышли из драки, и полезли на мачты, сбивать тех кредонцев, что пытались обстреливать атакующих их тооредаанцев сверху. А Ренки, не придумав больше ничего умного, снова ринулся в свалку, выбрав целью своей атаки группу офицеров противника, которые пытались организовать своих людей для обороны.

…За спиной опять раздался жуткий грохот, и шлюп дернулся, словно бы пытаясь выпрыгнуть из ставшего таким небезопасным океана, а палуба ударила по ногам, будто желая отомстить всем этим человечкам, вот уже который год топчущих ее и заливающих кровью. — Еще один кредонский великан исчез в роскошном по своей красоте и жуткости, огненном кусте. Почти все стоявшие на палубе шлюпа, попадали, а Ренки швырнуло куда-то вперед, и хорошенько приложило грудью о мачту, благодаря чему он удержался на ногах, но кажется на доли секунды потерял сознание.

— Вперед… — Хотел прокричать он, но из горла лишь выскочило странное сипение, зато рука, привычно ткнула шпагой фигуру в мундире кредонского морского пехотинца пытавшуюся встать на ноги.

— Вперед! — Просипел он чуть громче, с трудом отдирая себя от мачты, и шатающейся походкой идя на противника. Шпага, казалось весила больше самого шлюпа, а движения были медленными и неловкими, словно у новичка. …Но к счастью для Ренки, пока все кто вставал у него на пути, видимо были не в лучшем состоянии. По крайней мере, он смог стать победителем еще в трех скоротечных схватках.

Так он подошел к группе офицеров, и уткнулся взглядом в пистолет, направленный прямо ему в лицо. Скрежет колеса, искры летящие на полку… осечка. Удар шпагой — точное попадание

Отбить в сторону летящий клинок, и выпад навстречу. Казалось тело знает что надо делать, лучше, чем хозяин, пребывающий все еще в несколько заторможенном состоянии. Скользящий уход вращением через спину, и атака с другого угла. Кончик шпаги входит в горло не более чем на длину мизинца. Этого хватает. Резкий бросок влево, укол в держащую шпагу руку. Быстрый удар с подшагом в бок. Атака в голову, ноги, живот…

— Сударь, я сдаюсь! Примите мою шпагу.

Ренки конечно хотелось бы думать, что это его удаль принудила кредонского капитана к сдаче. Но быстро оглядевшись, он понял что это не так. — Через противоположный борт, лезли абордажники подошедшие на шлюпках и не задействованных брандеров, у кредонцев не осталось ни единого шанса.

— Прикажите своим людям сдаться. — Сказал он, забирая шпагу у капитана. — Боцман Ладиик… Боцман… Сраный небесный верблюд… Где он?

— Убили его, ваша милость… — Раздался чей-то голос. — Как раз, когда на борт полез…

— Жаль… — Пробормотал Ренки, чувствуя истинную скорбь, по этому человеку, ставшему ему за последние несколько недель, верным помощником. — Боцман Мидгшаа…? Кто из старших остался в живых? — Прими команду. Надо отвести корабль подальше от берега.

Сержант Доод, — займись пленными. Йоовик — на тебе раненные. Наших на корму, кредонцев гони на бак. Офицеров — отдельно! …Что-то мне как-то… дай-ка я присяду…

 

Глава 4

— Ну сударь, вы конечно же герой, однако если хотите дожить до тридцати, вам стоит снизить накал своего героизма, вы только посмотрите на этот синяк! Чудовищно!!! И ребра наверняка треснули… Ну-ка — знакомая «кираса»? — одевайте!

— Оу Мавиинг, — прохрипел Ренки, надевая специальный корсет, в котором уже успел «покрасоваться» полтора года назад. — Пожалуйста, скажите как там оу Готор?

— Ох… — Тяжело вздохнул полковой лекарь 6-го гренадерского полка, оу Мавиинг. — Увы Ренки, но это тот самый случай, когда скорее стоит обратиться к заступничеству богов… Все что мог, я сделал, а дальше — уже их воля!

— Может надо…

— Не надо!!! — Оборвал Ренки лекарь. — От вашей компании я уже и так получил не мало, так что даже не думай об этом заговаривать.

…Да и вообще — захват целого форта, а у меня всего шесть десятков пациентов, и убито человек тридцать! — Где такое видано??? Человека, сделавшим возможной такую победу, любой уважающий себя лекарь, будет лечить лучше чем собственных детей!

У тебя вон, и то потерь больше… Хотя конечно — пусть сраный небесный верблюд тяпнет меня за задницу, если вы оба не совершили настоящего чуда! — Насколько я слышал — оу Дезгоот сейчас принимает капитуляцию остатков гарнизона Лиригиса. Полагаю в ближайшее время он станет генералом, а достопочтенный оу Крааст, сотрет все свои зубы, скрипя ими от досады и ненависти!

— Так что там оу Готор? — Продолжал настаивать Ренки.

— Плох твой оу Готор. — Опять помрачнел оу Мавиинг. — Я велю принести в его палатку еще одну койку, если хочешь находиться рядом, на случай… Но только пообещай мне, что будешь лежать. — Твои трещины в ребрах, отнюдь не игрушка. Да и головой ты кажется, тоже неплохо приложился.

— Да мы-жить эта… — виноватым голосом бормотал Дроут, смотря на Ренки какими-то несчастно-испуганными глазами. — Поначалу-то все нормально шло.

По той траншее, что скрытной копали, аккурат к самому рву подобрались. В нас даже никто и не выстрелил ни разу. А как у вас, значит, заваруха началась, мы, как учили, — фашины в ров, лестницы к стене, да и наверх. Кредонцы только и успели что рты разинуть. — Они-то все больше в сторону моря глядели.

Первая группа залезла аккурат на стену, кусок стены заняли, начали остальных поджидать. Те — кто по окопу, а кто и по верху пробежал… У кредонцев-то на всей стене ни одной пушки не осталось… Ты бы видел, как мы их лихо своей артиллерией посбивали. …Полковник-пушкарь, еще все Готора к себе зазывал, обещал ему разом майорский чин. — Потому как и позиция оборудована дюже круто, да и вообще… Жаль ты не видел — пальба тогда жуткая шла. Против наших трех пушечек, что генерал выделил, у них десяток стоял. Тока они палят, да ядра все либо в землю, либо куда-то в сторону уходят о вал ударившись. А наши, вдоль стены… будто бритвой кто махает…

…Ну да… Так влезли мы значит, на стену без единой потери, только сопляк один из шестой роты, умудрился ногу сломать с лестницы сверзившись. Ну, залезли, и давай так, живенько расходиться в стороны. …Все как учили. — пять человек впереди идут, десяток их сзади пальбой да гранатами прикрывает, ежели вражина где намертво встать попытается.

Легко так шли — даром что ли, точно такую же стенку… тока пониже совсем, возвели в лагере и почитай каждый день тренировались…

Все ключевые, как говорит Готор, точки обороны заняли. Лестницы там, что на стену вели, бастионы, переходы… Ну а потом, как раз светать начало, и форт перед нами как на ладошке. Мы вниз гранаты, да залп, гранаты, залп… Они с открытого места в казармы отошли, да там заперлись.

А нас ведь Готор учил. — Двое, прикладами да ломиками специальными, на окнах ставни выбивают. А еще трое с гранатами рядом стоят. Окно выбили, гранаты бросили. И десяток, что их сзади прикрывал, в то окошечко по спинам тройки и лезет… В общем так и получилось, что солнышко еще и до половины из-за горизонта не вылезло, а форт уже в наших руках был, тока успевай пленных вязать.

…Тока вот в башне центральной, еще отряд кредонцев заперся, да все по большей части офицеры. Из бойниц палили, от нас отстреливаться пытались.

А бойницы те высоко, не то что в казармах. Гранату не забросишь. А дверь…, я потом глядел, из вот-такенных дубовых досок сколочена. Ее не то что прикладом, и бревном не сразу вышибешь.

Ну Готор и говорит — тащите дескать пороха бочонок-другой, сейчас мы дверку ентим ключиком открывать будем. …Гаарз ему еще говорит, — «дескать — давай я! Дело-то знакомое». Ну а Готор, ты ж его знаешь. — «Мол — тут не все так просто. Правильно расположить надо, да шнуры закрепить…»

Вот сам и полез, сам установил, сам фитиль вставил, сам поджег… Уже отбегать начал, да тут, пуля в ногу. Он упал, а ему еще одну — аккурат в голову. …Сюда вот, между виском и глазом вошла… да с обратной стороны вышла, почитай, точно там же…

Мы с Киншаа к нему, до взрыва от двери оттащить успели, да сразу на носилки, и каторжников-санитаров не дожидаючись — к лекарю… Тот, всю солдатню пораненную из палатки долой, и его, первым делом, обихаживать начал. А потом выходит, и говорит, — «Что мог сделал, а дальше уж богам молитесь. Спина у Небесного Верблюда крепкая — авось вывезет, скотина!».

…А офицеров тех в башне, наши ребята всех на штыки подняли. …Больно уж за Готора обиделись.

— Дроут договорил, и тяжело вздохнул, понуро опустив голову. И как-то искоса посмотрел на лежащего на койке Вожака.

….Ренки тоже побаивался смотреть в ту сторону… — Всегда такой крепкий и уверенный в себе Готор…Сильный, ловкий и умелый — лежал теперь под белой простыней, неестественно вытянувшись в струнку, с мертвенно-белым лицом… казалось — еще более белым, чем бинты замотавшие всю верхнюю часть головы. …Трудно было узнать в этом кульке белизны, предводителя их шайки, ставшего «бандитам» за долгие месяцы скитаний и приключений, если не отцом, то уж страшим братом точно.

— Ты это… — Произнес Ренки, чувствуя себя неуютно в роли утешителя, но осознавая что сейчас остался в их шайке за главного, и должен нести весь тот груз, временно упавший с плеч Готора. — Бодрее давай… И лишнего в голову не бери… Война она… на то и война… Стреляют тут… А за Готора не бойся. Выздоровеет он… Вот точно говорю — поваляется недельку другую, и вскочит на ноги, будто и не было ничего.

Ты лучше вот что. — Оборудование то, что Готор с собой возил… Бочки с порохом и горючкой его этой, инструменты там всякие… Надо присмотреть за всем скарбом, а то сам знаешь — только зевнешь, и вмиг все растащат. Чего делать с этим всем и знать не будут. Но обязательно сопрут! А нам потом Готор головы оторвет.

Обратись к лейтенанту Биду. — Пусть команду отдаст. …И вас с ребятами, чтобы прикрыл… А то не успеешь оглянуться, и «ничейных» сержантов к делу какому-нибудь припашут, потом обратно не выцепишь, и даже бумага от Риишлее не поможет.

Денек-другой продержитесь. А там уже меня отпустят. И я сам с полковником обо всем договорюсь…

И главное помни — все с Готором хорошо будет. Потому что… ну ведь это же Готор! Сам знаешь, он из любой передряги вылезет!

Ренки не выбрался из госпиталя, ни на следующий день, ни через два, или три дня… Более того, у него поднялся сильный жар, воспалилась небольшая ранка на бедре, на которую он толком и не обращал внимания, потому что даже не мог вспомнить когда получил ее.

Оу Мавиинг сильно ругался, в основном на себя, хотя доставалось и Ренки и «Сраному небесному верблюду». Перевел больного в отдельную палатку, Натужно шутил, и делал очень озабоченное лицо, когда думал что пациент его не видит.

Пахнущую дегтем и какими-то травами повязку меняли по три раза в день. В рану сыпали порошки, втирали мази, а уж сколько противных микстур выпил Ренки… Кажется он за всю свою жизнь, столько вина не выпивал!

Но на четвертый день столь интенсивного лечения, больной все же почувствовал себя несколько лучше. И его тут же почтили визитом полковник оу Дезгоот и лейтенант Бид.

— Лежи-лежи… лейтенант! — Махнул рукой полковник, увидев движение Ренки. — Оу Мавиинг грозился мне непрекращающимся поносом на этом свете, и вечными скитаниями на том, если после нашего визита тебе станет хуже. …Его можно понять — скоро вы с оу Готором станете первыми героями Королевства. И лекаря который не уберег таких героев, публика не простит!

…Хочу кстати, тебя обрадовать — Твой приятель сегодня утром пришел в себя. Правда ненадолго, но оу Мавиинг говорит что это очень хороший знак. — Боги благоволят ему! Так что есть надежда! С ним сейчас ваши сержанты сидят …

Впрочем — это ты и сам неверное знаешь — за тобой они тоже присматривают. …Впервые вижу, чтобы оу Мавиинг был таким покладистым. Помню он как-то прогнал ординарцев от койки генерала.

Впрочем — наш лекарь прав что так вас оберегает. — Имей ввиду, что как только он разрешит навещать тебя — тут будет не протолкнуться от желающих поздравить, и примазаться к вашей славе! И спокойно поваляться в койке, тебе уже удастся.

— А как там… вообще??? — Слабым голосом поинтересовался Ренки.

— Нормально, если не сказать больше! — Довольным тоном ответил оу Дезгоот, сразу поняв что именно интересует его офицера. — Лиригис пал. Поняв что без флота и главного форта, защищаться бессмысленно, — кредонцы согласились на почетную капитуляцию. Мы оставили им их знамена, погоны, офицерские шпаги, и отправили восвояси. Пришлось самолично проводить их в сторону Зарданской пустоши, чтобы у оу Крааста не возникло с ними недоразумений. Вернулся только позавчера.

…Впрочем, этот наш… генерал, и так рвет и мечет. — Понял, как сильно прогадал отстранившись от освобождения города. И теперь орет, что это чуть ли не предательство — отпускать противника живыми.

Но ничего-то ему не светит — пока он шлялся, демоны знает где — всего один полк, захватил город, да еще и уничтожил целый флот! Рапорты он может в столицу посылать какие угодно. Но думаю Военный Министр и Король, скорее поверят другим источникам. …Тот рапорт, который ты написал после битвы, я кстати тоже переслал.

…Нет, конечно, — было бы у меня больше чем один полк — и я бы, этих кредонцев отравил бы в цепях в Рердарские рудники. Но терять весь полк, пытаясь забить загнанную в угол крысу… — не вижу в том смысла… Тем более, что к остаткам десанта прибились выжившие моряки, так что драка была бы жестокая… Да и жителям городка, сильно бы досталось, а они все-таки подданные нашего Короля!

Кстати. Не знаю говорили тебе или нет — из пяти линейных кораблей — два просто разметало в щепки. Два затонуло. А еще один успел выброситься на мель. …Правда эти кредонские сволочи его сожгли, перед тем как капитулировать. Но я поговорил с твоими морячками — с той мели, довольно легко можно будет поднять пушки, какой-нибудь груз, а может и корабельную казну…

А там — одних только пушек — где-то за шесть десятков должно быть! …Я, уж извини за самоуправство. — Полковник ухмыльнулся. — Уже приказал, твоим людям заняться этой работенкой…. — Но думаю — ты возражать не станешь! На одни призовые деньги с этих пушек, можно будет создать и полностью вооружить новый полк. …Так что премия за Победу, нам полагается немаленькая …Если конечно, кто-нибудь намекнет Военному Министру, о том как лучше распорядиться этими деньгами.

Полковник подмигнул Ренки, и замолчал. А вместо него разговор продолжил лейтенант Бид.

— Насчет барахлишка вашего… — Я распорядился. — Доод за ним присматривает, так что, сам знаешь — у него и соломинка не пропадет.

Но сразу хочу сказать. — Купцы да рыбачки из Лиригиса, уже этой вашей «верфью» сильно интересовались. — Там у вас и инструмент всякий, и эти… как их? — стапели, имеются. А то ведь у них кредонцы все лодки либо конфисковали, либо на дно пустили. …Конфискованные-то… они теперь тоже вроде как добыча армии. Их теперь целое капральство охраняет. …Хотя конечно — не дело это, людей без ремесла оставлять.

Однако «верфь» вроде как за тобой лично числится. А новые лодки все равно строить надо. Так что — купцы сильно этой вашей «верфью» интересуются, и просят пустить их людей поработать там… Так что ты подумай!

— Оу Риишлее говорит, что Лиригис очень важен для королевства. — Подумав, ответил Ренки. — Да и «верфь» не моя, — я за нее королевскими деньгами платил…. Думаю — лодки, надо бы просто раздать прежним хозяевам. А то загнется ведь город-то. И верфь, вполне возможно им передать, пусть скорее свой флот тут отстраивают.

— Хм… — Усмехнулся Бид, кажется отнюдь не разочарованный тем что Ренки отверг его прямые намеки на возможность поживиться. — Лодки раздать… — За добычей Армии, Тайная Служба присматривает. — Так что из ее лапок, ничего просто так не выцепишь!

— Если возможно — пошлите кого-нибудь к дознавателю оу Диинку, с просьбой навестить меня. Я постараюсь убедить его. …Кстати — мои документы…???

— В твоей палатке полагаю. — Понятливо кивнул лейтенант. — Если только ты их с собой на абордаж не брал. Скажу твоим ребятам — они принесут.

— Извините лейтенант… — Чувствуя себя чуть виноватым, добавил Ренки. — Насчет верфи… и… прочих Таких дел… Но…

— Хе-хе, Ренки — Хитро улыбнулся Бид. — Вот насчет этого, ты как раз можешь и не извиняться! — После оккупации кредонцев, у местных все равно денежек-то толком небось не осталось, я уж этих тварей кредонских знаю — все что можно вытрясти из жителей — они вытрясли.

Так что бедолаги последнее выскребать будут, чтобы дома свои подправить и хлебушком разжиться. И прибытку с них сейчас все равно не много.

Но вот добро, такие люди помнят. И всегда готовы за добро сторицей заплатить… А когда хорошие люди берутся друг другу помогать…

Они ведь лодки-то свои, к примеру, из чего строить будут? — Из того леса, что уже сейчас в бухте вылавливают! …А там, нонеча-то… не только досочки можно найти, особенно если поглубже нырнуть! А мы подскажем, через кого это все продать подороже можно будет. …Чтобы никому не обидно было.

— Тьфу на тебя Бид. — Скривил физиономию полковник оу Дезгоот. — Ты хоть бы дождался, когда я отсюда выйду. Мне, знаешь ли, про твои махинации слушать не положено…Так что — будем просто считать, что я ничего не слышал!

…А вот и оу Мавиинг, с грозным лицом воителя древности… Кажется пришел гнать нас отсюда… В общем — держись…ПОКА еще второй лейтенант оу Дарээка. Если все и дальше у тебя пойдет так же гладко, ты еще переплюнешь в чинах своего знаменитого прадедушку!

Следующую неделю, Ренки провел в госпитальных палатках. Чувствовал он себя впрочем, вполне неплохо. Но оу Мавиинг решил подстраховаться, да и сам больной предпочитал быть в эти дни поближе к другу.

Готор медленно, но все же шел на поправку. Хотя оу Мавиинг суеверно отказывался делать какие-либо прогнозы, и по прежнему ссылался на волю, или скорее — произвол богов.

— Голова… — со вздохом говорил он. — Это, Ренки, такая штука. Которая даже и в наш просвещенный век, остается сплошной загадкой. И знания о ней, за все эти века, продвинулись ненамного дальше тех баснописных времен, когда демоница Оилиои пришла из-за Кромки, чтобы учить людей врачеванию!

— А разве это не она сама училась у Манаун'дака? — Удивился Ренки. — Помнится на лекциях нам рассказывали какие-то истории про это… Правда я могу и перепутать — слишком много сил отдавал борьбе со сном. — А еще, я точно помню… Что-то там в древних рукописях было про то как он взял копье, и воткнул кому-то из своих, в голову, чтобы изгнать злых духов…

— Насчет копья — это вранье! — Авторитетно заявил оу Мавиинг. — Копьем трепанацию черепа не сделаешь… ну по крайней мере так, чтобы пациент жив остался. — Но, эта легенда тоже известна каждому лекарю!

…А кто у кого учился… Это все темные дела. В Храме Оилиои, тебе, (если конечно очень сильно попросишь), покажут древние свитки, где все сказано совсем даже наоборот.

…А вообще — какая разница? — Манаун'дак тоже был личностью очень темной. То ли он был демоном, то ли еще кем… — даже в наши просвещенные времена, наука не пришла в этом вопросе к единому мнению. Многие полагают что он вообще был существом из другого мира, о чем, в свитках древности, якобы тоже есть какие-то упоминания, которые надо понимать прямо, а отнюдь не иносказательно. Но вот где этот Мир находится, и как туда попасть… — думаю — не людского понимания, это дело!

Слова оу Мавиинга внезапно всколыхнули в Ренки интерес к уже почти им забытой, за всеми этими волнениями, темы происхождения самого Готора. И он поневоле, совсем по другому стал прислушиваться к тому, что бормотал его товарищ, в частых приступах бреда.

Не то чтобы Ренки пытался что-то вынюхать с постыдной целью донести Риишлее, или просто выведать какие-то тайны беспомощного товарища. Но, упрямый в своем любопытстве мозг, словно бы сам цеплял из потока бреда разрозненные слова и факты, пытаясь увязать их в какую-то осмысленную цепочку, даже если Ренки пытался этому сопротивляться.

Готор часто говорил на совершенно незнакомом языке. …Ну не то чтобы «совершенно», — иногда некоторые слов, а подчас даже и фразы, казались Ренки вполне узнаваемыми. …Особенно, когда Готор в бреду молился, либо читал заклинания. — По крайней мере, Ренки понял это именно так, по обилию слов, которые он постоянно слышал в Храме. …Он как-то никогда не задумывался о смысле этих слов, бывших обычным наполнением жреческой «бубнежки». Но ему показалось, что когда Готор выкрикивал их со страстностью граничащей со злобой — он подразумевал какой-то, совершенно особый смысл.

Подчас Готор говорил на нормальном языке про какой-то мир, который он называл «параллельным». Хотя как увязывалось со словом «мир» это пришедшее из древности математическое понятие, для Ренки так и осталось загадкой. — Подразумевал ли он некий, пока еще неизвестный материк, весьма своеобразно расположенный к… неизвестно чему.

А может — это тот самый «горний» мир из которого Готор пришел? — Расположенный на небе, как раз, параллельно земле, и никогда не должный с ним пересечься?

Недаром он так часто начинал молиться, поминая этот «параллельно-небесный мир», какие-то Врата, а потом переходил на неизвестный язык и словно бы вел диалоги с какими-то могучими и сильными людьми… а может — богами? Что-то спрашивал у них. Требовал. Злился, и вновь начинал выкрикивать молитвенные слова. Но не благостно и степенно, как то подобает делать в Храме, а злобно, словно сердясь на этих людей-богов, за то что те не хотят дать ответа.

Спустя еще неделю, — Ренки окончательно отпустили из госпиталя. А Готор к этому времени пошел на поправку, перестав впадать в беспамятство. — Так что жизнь налаживалась.

Их Вожак все еще был очень слаб и нуждался в постоянном уходе. Однако лекарь оу Мавиинг уже перестал уповать исключительно на волю богов, и возложил ответственность за дальнейшее излечение, только на себя самого.

А Ренки, тем временем, пришлось заняться делами их небольшого отряда. И если с хозяйственной частью его сержанты справлялись достаточно уверенно. То написать с десяток рапортов и запросов мог только он.

А рапортов должно было написать немало. — Начиная от официального рапорта полковнику 6-го гренадерского, в чьем формально подчинении находился отряд Готора. Рапорта генералу оу Краасту, под чьим подчинением находились все войска Зардаанского плоскогорья. В военную коллегию, в министерство финансов, в Королевское Управление территорий, (должны же они точно знать что Лиригис снова переходит в зону их компетенции). В коллегию Морских Дел, чтобы известить их об успешной операции на море, и испросить достойных наград для моряков, принимавших в ней участие.

Ну и конечно же — он не мог не написать подробный рапорт Военному Министру, с точными данными о затраченных на всю эту операцию средств, и своим взглядом на то кто заслуживает поощрения, а кто порицания.

Написал и о собственном самоуправном приказе Тайной Службе, относительно лодок и верфи. Дознаватель оу Диинк, скрипел зубами от злости, но вынужден был подчиниться бумаге за подписью Старшего Цензора.

Возвращение лодок, и передача верфи городской управе Лиригиса была подана как Дар Короля, своим подданным. — Полковник говорил что все прошло очень торжественно и душещипательно. А жители Лиригиса, отныне вдвое усерднее благословляют Короля и Военного Министра, но готовы на руках носить парней в зелено-красных мундирах 6-го гренадерского полка.

— Хорошо что тебя там не было Ренки. — Как обычно, чуть язвительно усмехнулся полковник. — Вас бы с оу Готором там точно разорвали на кусочки. — Не веришь — спроси у капитан-инженера оу Зоодиика. Он ведь тоже разделил бремя вашей Славы, и теперь удирает с утра пораньше в пустоши, чтобы его не нашли толпы восторженных поклонников.

Ренки и сам испытал это на собственной шкуре — едва выйдя из госпиталя, оказавшись в круговерти разных лиц, улыбок, приятных фраз (среди которых встречались даже и искренние), похлопываний по плечу и пожиманий руки.

…И пусть бы это были восторженные слова и улыбки оу Заршии, необыкновенно гордого своей первой битвой, оказавшейся столь успешной и значимой как штурм Лиригиса. Пусть к его улыбке и примешивалась нотка зависти… — Это была нормальная зависть одного искреннего человека, к успехам и талантам другого.

А вот когда вокруг тебя начинают виться неправдоподобно дружелюбные лица тех, кто еще совсем недавно, либо старательно не замечал тебя, либо наоборот — старательно окатывал презрением и пренебрежением, желая выслужиться перед генералом… — От этого становилось очень противно, и хотелось убежать подальше… туда, где тебя никто не знает в лицо, и не будет бросаться на встречу с поздравлением и страстным желанием пожать руку.

…Увы, но убежать Ренки мог только в госпиталь к Готору. И жаловаться там исхудавшему, бледному, страдающему от головокружений и головных болей, приятелю, на свою горькую судьбу. А тот лишь улыбался в ответ, и вставлял язвительные комментарии, и характеристики разных персонажей.

И вот, наконец, в освобожденную бухту Лиригиса, впервые за много месяцев, вошел караван из четырех военных кораблей под тооредаанскими флагами. …Но к большому изумлению радостно встречающей его на берегу публики, повел себя несколько странно.

Корабли не подошли сразу к причалам, а бросили якоря чуть в отдалении. От флагмана отошла шлюпка, спешно подошедшая к берегу. С нее соскочили несколько офицеров, и направились в сторону штаба 6-го гренадерского полка.

А потом, под взглядами изумленной публики, — к причалам проследовали все свободные офицеры этого полка, полковые музыканты, и рота почетного караула.

Только тогда флагман подошел к причалу, и по спущенному трапу, на землю Лиригиса сошел высокий худой человек в жреческом одеянии, с необычайно прямой спиной и властным взглядом высокого королевского сановника.

Развернулось на ветру знамя. Зарокотала барабанная дробь, а трубы выдали нечто весьма грозное и бравурное. …Тут, не то что людям военным, но даже и простым рыбакам, стало понятно что таинственный пассажир, не может быть ни кем иным, кроме как всемогущим Верховным Жрецом, Советником Короля, Старшим Цензором Тайной Службы и Военным Министром одновременно — оу Риишлее. И слух об этом, каким-то неимоверным образом мгновенно облетел и весь городок, и армейский лагерь под его стенами, и даже кажется в считанные секунды донесся до армии генерала оу Крааста, расположившейся примерно в сотне верст дальше к западу.

Долетел этот слух и до Ренки, который все утро проторчал в тихой гавани, именуемой Госпиталь, дабы навестить друга, и скрыться от назойливых почитателей.

Слух влетел в палатку Готора вместе с Гаарзом, и наделал переполоха даже в этой обители тишины и покоя.

— Чего делать? — Даже растерялся Ренки, вскакивая с табурета на котором сидел, и как обычно пытаясь получить совет у своего более опытного товарища. — Наверное надо пойти на пристань… Поприветствовать… и все такое!

— Расслабься и садись обратно… — Лишь усмехнулся Готор, которому не так давно сменили «фасон» повязки на голове, в результате чего стали видны глаза. — Там сейчас на пристани и без тебя полно встречающих. И если только ты не собираешься протискиваться к оу Риишлее, расталкивая локтями старших офицеров, то от тебя там сейчас и так будет немного толку.

В конце концов, если бы оу Дезгоот считал что твое присутствие там необходимо — за тобой бы послали. А раз нет — ты человек служивый, — без приказа и не почешешься!

— Но… Ты же сам говорил, что оу Риишлее, сейчас что-то вроде нашего Вождя, и мы должны…

— …В первую очередь, показать себя людьми умными. — Подхватил Готор. — Исполнительных у него и так хватает.

…Короче, Гаарз. — Собери всех наших. Пусть приведут себя в порядок, и пасутся где-нибудь недалеко отсюда. Ты Ренки, пожалуй можешь сходить в Штаб, и доложить дежурному, что тебя можно будет найти именно тут… Если я что-нибудь понимаю в жизни, то когда оу Риишлее, покончит в официозом, и выберет свободное время, он сам заявится сюда навестить раненого меня, потому что куда-то идти самому, мне оу Мавиинг не позволит, и оу Риишлее это наверняка хорошо известно.

Кстати — Гаарз, притащи из наших запасов пару бутылок самого дорогого вина. И о закусках каких-нибудь позаботься… Столик походный из мой палатки… И стул разыщи… пофорсистей… Кажется я видел такой у оу Заарши. — Попроси одолжить на время… И да, — бумаги что я храню… сам знаешь где, тоже захвати.

— А может, он велит отнести тебя к себе. — Предположил Гаарз. — Тока зря тут переполох поднимать будем?

— Куда к себе? — усмехнулся Готор. — Тут, у него пока еще достаточно проверенного и надежного места нет. Разве что на корабле? — Но на корабль он меня не потащит, потому что и без корабля есть тихое местечко, где мы можем поговорить без лишних свидетелей. — В этой палатке.

…Ты, кстати, Гаарз — когда побежишь наших искать, намекни почтеннейшему оу Мавиингу, о возможном скором визите высокого гостя. Полагаю — наш лекарь будет за предупреждение благодарен.

…А мне рубаху принеси чистую… оу Риишлее конечно на это наплевать, но сам жест он оценит.

Вот только Ренки нашего, нам толком приодеть не во что. Был у него парадный мундир, да и тот умудрился изорвать да изгваздать в таком спокойном и тихом местечке как Фааркоон. …Ладно-ладно… Не делай такого возмущенного лица. Этот на тебе, хоть и с зашитыми дырками после абордажа, но хотя бы чистый. …Но реально — уделать такой мундир… Скока мы там за него деньжищ отвалили? — Готор печально покачал головой.

Ренки тоже опечалился, и в отличии от Готора, который лишь по дружески подкалывал приятеля — вполне искренне.

К отбытию из столицы на Зарданское плоскогорье, у него было три мундира. — Два — вполне себе обычные, привезенные еще из армии. А один — сшитый уже в столице, и правда стоил бешенных денег, и Ренки, в глубине души очень им гордился, надевая только по очень торжественным случаям.

Увы. Но после его приключений в Фааркооне, слово «парадный» из «родословной» этого мундира, можно было смело вычеркивать. Можно отстирать и вычистить дорогую ткань, подшить обратно золотое шитье. Но дырки…, нет, их конечно тоже можно заштопать или наложить заплатки. Только ни один светский щеголь, не позволить себе носить штопанную одежду. Какой бы дорогой не была ткань, это уже постыдно.

О «порушенной репутации мундира», Ренки сожалел куда больше чем о собственных синяках и ранах полученных в той же заварушке. Готор знал про эту печаль приятеля. И старательно ее высмеивал, дабы (как он сам объяснял), — выгнать из его души демонов привязанности к дорогим безделушкам.

…Гаарз убежал, Ренки тоже сходил к штабу, доложился… (там царил такой бедлам, что кажется, дежурный толком и не понял, о чеи ему вообще говорят). Потом вернулся. Застал Готор спящим, (это с ним частенько бывало в последнее время. Но оу Мавиинг, утверждал что это только к лучшему).

Сидеть рядом было скучно. А уйти — невозможно. А завалиться на соседний тюфяк и тоже вздремнуть чуток — означало предстать перед Риишлее в помятом мундире…

…И все же, Ренки умудрился погрузиться в дрему, сидя прямо на табурете, и уперев подбородок в руки, сложенные на эфес шпаги. Так что, когда за тонкими стенками палатки раздались громкие голоса — он вскочил с опухшими глазами, слегка взъерошенный и имея весьма бестолковый вид.

Выскочил из палатки, и едва нос к носу не столкнулся с самым могущественным, после Короля, человеком Тооредаана.

— …Я тоже рад вас приветствовать лейтенант. — С легкой насмешкой глядя на растерявшегося Ренки, произнес оу Риишлее. …Вольно. Тянуться передо мной, вы будете на завтрашнем построении, а сегодня можете вести себя достаточно вольно… Так что… — пригласите войти?

Ренки отошел в сторону, вежливо придерживая полог прикрывающий вход в палатку, и быстро оглядевшись, многозначительно кивнул стоявшему чуть в отдалении Таагаю.

Тот понимающе кивнул в ответ. И вслед высокому гостю, в палатку внесли накрытый столик, и удобное, плетеное полукресло.

— Хм… — Понимающе усмехнулся Риишлее. — Похоже мой визит не застал вас врасплох, судари! И хотя, после штабных приветствий, в меня вряд ли влезет еще хоть капля вина — мне приятно видеть вашу предусмотрительность… Впрочем — смело наливайте себе.

— Благодарю вас ваше Священство. — Улыбнулся в ответ Готор. — Но мне пока рановато лечиться подобными лекарствами… Да и оу Дарээка, думаю потерпит.

— Кстати, как ваше здоровье, сударь? — Обеспокоено спросил Риишлее. — И что с глазом?

— …Знаю… — Вздохнул Готор. — Слегка косит. Окружающие пытаются скрыть это от меня, но… недостаточно умело. Хотя и старательно. Пришлось разглядывать свое отражение в полированной серебряной ложке. — Не самый лучший вид. — Остается утешаться, что все могло быть намного хуже!

…Кстати, я немного удивлен — вы тут один?

— Ваш лекарь. — Искренне заулыбался Риишлее. — Судя по количеству доносов на него в Тайную Службу — весьма достойный человек! …Мои свитские, и так бы не сунулись куда не надо. Но он весьма умело смог отогнать пытавшихся увязаться за мной военных. …Думаю, я могу попросить ваших сержантов, присмотреть за окрестностями палатки?

Ренки выскочил, чтобы отдать соответствующее распоряжение, а когда вернулся, застал Риишлее и Готора, мирно беседующими.

Разговор шел о состоявшейся осаде. Готор говорил, а Риишлее внимательно слушал, задавая наводящие вопросы.

Ренки тоже быстро «припахали» к разговору, но пока, в основном в качестве подставки-подавалки разных наглядных пособий, вроде чертежей Готора, которые надо было извлекать из большущей, чуть ли не полсажени высотой, плотной папки. Потом он рассказал про изготовление и перевозку брандеров, и конечно же — ночное нападение на кредонский флот.

— Что ж судари… — Подвел итог оу Риишлее. — Вы не только оправдали мои надежды, но даже и сумели их превзойти. …И как ни странно — особенно вы, лейтенант оу Дарээка. Нет, в вашей храбрости я и раньше не сомневался. Но то как вы повели себя по отношению к имуществу жителей Лиригиса… И даже не побоялись надавать на Тайную Службу… Это достойно отдельной награды. …Которую, вы впрочем не получите. Но мое мнение о вашей ценности для королевства, и без того весьма высокое, поднялось еще выше.

…Кстати — про награды… — Конечно будут, и немалые. Знаки на погон, повышения в Чинах. Деньги, и даже земли. …Но сейчас у вас есть тот, очень нечасто встречающийся в жизни шанс, попросить для себя что-то у человека, достаточно наделенного властью, чтобы выполнить любое ваше разумное желание… Так что — какие у вас есть заветные мечты?

И тут Ренки вдруг растерялся… — Спроси его об этом оу Риишлее года три-четыре назад, и он бы без раздумья ответил что мечтает поступить в Королевское Офицерское Училище.

А вот сейчас…??? — Нет, Ренки конечно по прежнему мечтает когда-нибудь стать генералом, а то и командующим всеми войсками Тооредаана. Одержать множество громких побед. Вернуть королевству Орегаарское герцогство. А еще лучше — вообще когда-нибудь выгнать всех кредонцев с континента.

Это была большая и светлая мечта. Но ведь Риишлее говорил не о юношеских мечтаниях, а о «разумных желаниях». — Просто попросить назначить себя генералом и поставить командовать армией? — Разумностью тут даже и не пахнет. Да и по большому счету — чего стоит карьера, не заработанная, но выклянченная у сильных мира сего?

Что там еще было в наборе заветных желаний оу Ренки Дарээка? — Жениться на той таинственной блондинке, лица которой даже и не разглядел? — Она почему-то по прежнему тревожила сердце молодого офицера. Но скорее как некий образ прекрасной девы из романов, чем реальный человек. Да и просить у Риишлее женить его на какой-то девице… — Достойно ли это офицера?!

Чтобы Готор выздоровел, и его рана обошлась без последствий? — Такое можно просить только у богов. …А Риишлее хоть и весьма близок с ними, но все же не бог.

А в остальном… — вроде и попросить-то нечего.

— Ну, про мои мечты вы вроде и так знаете. — Послышался голос Готора. — Я хотел бы продолжить поиски древних артефактов… А что касается оу Дарээка…???

— Признаться… — Тяжело вздохнул Ренки. — Ничего иного, кроме как новый мундир, мне в голову и не приходит. Ну и конечно — чтобы мы все вместе, вшестером, продолжили служить Тооредаану, на том поприще который нам укажут!

— Ладно. — Усмехнулся Риишлее. — Чувствую что застал вас врасплох. Так что оставляю свое обещание в силах — исполнить одно ваше разумное желание, когда таковое у вас действительно возникнет.

А пока — отдыхайте. Завтра у вас будет очень торжественный день.

 

Глава 5

— Слушай, Готор, а что такое «параллельный мир»?

Ренки и сам не смог бы вспомнить с чего это он так расхрабрился, чтобы задать подобный вопрос. Наверное — обстановка была такая — располагающая к откровенности.

Светлая ночь при полной луне, да посреди моря… Не сильный, но уверенный ветерок надувает паруса, и дает ощущение прохлады.

Ренки в такие ночи, обычно всегда плохо спалось, и потому он выбрался на палубу корабля, плывшего в Фааркоон, чтобы подышать немного прохладным ночным воздухом и полюбоваться безбрежными просторами Неба и Океана, прежде чем возвратиться в свою крохотную душную каютку.

Тут же он застал и Готора, сидящего на канатной бухте, неспешно прихлебывая из бутылки, и любуясь луной и океаном.

— Тоже не спиться? — Поинтересовался Готор.

— Ага. — Ответил Ренки, пристраиваясь рядом на каком-то ящике. — Мне в такие ночи обычно всегда не спиться… Знаешь. Еще там, дома… В полнолуние я частенько пристраивался у окна, и чуть ли не всю ночь смотрел на луну и звезды, засыпая только под утро. А потом — получал трепку от отца, за то что двигаюсь как сонная муха, на занятиях.

— Он тебя хорошо гонял… — Одобрительно кивнул Готор. — А я вот, признаюсь, в детстве был жутким лентяем, особенно по утрам. Сколько меня не заставляли делать зарядку, так и не смог пересилить свою лень… Отец, а он у меня тоже был из военных, жутко злился. Поначалу-то я и заниматься начал… всякими там… только чтобы отца умаслить. А потом — как-то втянулся… Но встать с утра пораньше, и хотя бы отжаться полсотни раз… — Для меня до сих пор тяжкая мука!

— Ну-у… — Дипломатично высказался Ренки. — Зато ты очень умный, и много знаешь.

— Эх, если бы… — С печальной улыбкой человека, простившего себе все недостатки, ответил Готор. — Был бы умный — не назначили бы лабораторной крысой.

— Кем??? — Удивился Ренки.

— Да… Неважно. — Долго объяснять. — Лениво махнул рукой Готор.

Они помолчали какое-то время, смотря вверх на удивительную картину огромных белых парусов, плывущих сквозь звезды.

— А все-таки я не понимаю. — Прервал молчание Ренки. — Почему ты отказался от майорского чина?

— Первый лейтенант — тоже неплохо! — Ответил Готор. — Ты ведь тоже вроде от капитана отказался?

— Я отказался, потому что ты отказался. Мне, выше тебя по званию быть не положено. Так почему?

— А смысл? — Спокойно спросил Готор. — Чем выше взлетаешь, тем больший груз приходится тащить, и тем уже тропинка под ногами. …И глубже пропасть по краям тропы, и гуще стаи стервятников, мечтающих тебя в эту пропасть сбросить. Мне кажется мы и так с тобой взлетели просто фантастически. — Надо притормозить, а то так и лбом обо что-нибудь расшибиться можно.

Ренки невольно вспомнил торжественное построение 6-го гренадерского полка. При развернутом Знамени охраняемом отрядом ветеранов-капралов с ритуальными протазанами в руках. С капральством барабанщиков и трубачей впереди, отдающих боевые сигналы, безупречно исполняющим строевые команды солдатам, в отдраенных по такому случаю от зарданской грязи, зелено-красных мундирах, с начищенным оружием в руках.

Рядом со Знаменем 6-го, так же виднелись и Знамена 4-го, 7-го, и 14-го мушкетерских полков, формально тоже участвовавших в сражении. Хотя, даже если сложить весь наличный состав этих полков, из них едва ли можно было бы сформировать полноценный батальон. А еще чуть дальше — команда матросов, участвовавших в абордаже. Своего знамени у них конечно не было, но и они смотрелись достаточно торжественно с сияющими от гордости физиономиями.

Потом Военный Министр оу Риишлее принял доклад полковника оу Дезгоота, как командира отличившейся части. А затем доклады полковников трех мушкетерских «полков» и второго лейтенанта оу Дарээка — командовавшего абордажной командой. Под накатывающееся волной «ура» обошел воинский строй, вглядываясь отеческим взором в лица солдат, и ловя на себе их, почтительно-восторженные взгляды.

Ну а потом, естественно, началось самое сладкое. — Все четыре полка участвовавших в осаде — получили булаву на Знамя. Булавы, теперь уже на погон, так же удостоились и полковники. Офицеры же, и унтер-офицеры, получили по топору. Простым солдатам пообещали денежную премию, и тройную порцию настоящего вина.

А матросы и солдаты отличивщиеся в абордаже — специальный морской значок — якорь перекрещенный с мушкетом и абордажной саблей — соответствующий армейскому «топору».

.

…Ну а в конце, дошла очередь до главных «именинников» — Готор, соответственно получил вторую булаву, Ренки — высший флотский знак — обломанная мачта, перекрещенная парой сабель, аналог армейской булавы, а сержанты — по топору. Плюс к тому — офицеры поднялись на чин выше, став первыми лейтенантами. А сержантам, которым в виду их простонародного происхождения повышаться уже было просто некуда — отныне торжественно пообещали платить двойной оклад!

А в конце, когда Ренки уже почти было обиделся — Риишлее приколол на их офицерские погоны, по маленькой короне — знака Королевского Доверия.

Что означал этот значок? — Ренки и то не смог сразу вспомнить. Вроде бы даже право требовать личной аудиенции Короля. Или подчинять себе чиновников всех иных ведомств королевства, стоящих наравне или ниже в табеле о рангах. …Значок этот давали так редко, что мало кто вообще помнил какие привилегии он дает. Но все знали что это и впрямь очень и очень почетно!

…На этом дождь наград не закончился. И уже позже, с глазу на глаз, оу Риишлее объявил им что для каждого офицера выделяется поместье… причем не где-нибудь в диких западных джунглях, а во вполне обжитых окрестностях Фааркоона, с его чудным климатом и плодородными землями. А сержанты — соответственно могут претендовать на фермерские участки в тех же краях. — Более того, оу Риишлее пообещал что все эти земли будет соседствовать друг с другом!

Затем, оу Риишлее, не без сожаления посмотрев на качающегося от слабости оу Готора, сообщил, что всей команде дается отпуск «для дальнейшего излечения», который и следует провести в Фааркооне, в своих новых поместьях.

Потом они отобедали втроем — что тоже было немалой честью. А за время обеда, оу Риишлее старательно выспрашивал их мнение по поводу ведения дальнейших боевых действий. — Впрочем — Готор был осторожен с советами, постоянно ссылаясь на недостаток информации. А Ренки хватало ума следовать его примеру так что разговор не задался.

Лишь в самом конце, Готор предложил что-то конкретное — как он сам это назвал — «стратегию непрямых действий» и «партизанской тактикой». Которая, как понял Ренки из пояснений друга, в основном сводилась к операциям, подобным тем что они проводили в позапрошлом году вместе с ротой Бида. (К нему, как и к полковнику оу Дезгооту, и следовало обратиться как к большим специалистам).

А еще, следовало «рубить» линий снабжения оторвавшихся довольно далеко от баз кредонских войск. И следовать вполне понятной любому опытному фехтовальщику стратегии, при которой надо заставить противника делать по пять-десять шагов на каждый один твой — с целью измотать и лишить сил.

оу Риишлее выслушал этот совет достаточно благосклонно, и на этом обед закончился. — Уставшего и бледного как полотно Готора отнесли обратно в госпиталь. А Ренки, убедившись что с приятелем все в порядке оправился в свою палатку, где и нашел на койке прекрасно сшитый мундир цветов своего полка. …Когда и где, свитские всемогущего Военного Министра смогли его достать на Зарданском плоскогорье, было настоящей тайной, граничащей с Чудом!

— Знаешь, — внезапно ворвался голос Готора в воспоминания Ренки…

…В принципе — он уже несколько минут как начал говорить, но Ренки слушал в пол уха. И надо же такому было случиться, что именно на этой фразе, он вернулся в реальность.

— Знаешь… — задумчиво глядя в небо сказал Готор. — У вас тут вообще удивительная луна. — Такая крупная, яркая и с более насыщенным оттенком желтого.

— А у вас какая? — Удивленно спросил Ренки, подразумевая что луна одна над всей землей.

— А у нас, — расслабленно сказал Готор — Она поменьше… И более белая, что-ли.

И тут вот, Ренки решился задать вопрос, который мучил его уже довольно продолжительное время.

— Слушай, Готор. — Сказал он, так же смотря в небо. — А что такое «параллельный мир»?

— …Откуда ты… — Вздрогнул Готор. — Хотя понятно…

— Ты не подумай чего. — Поспешил пояснить Ренки. — Я не специально подслушивал или… ну ты сам понимаешь! — Просто… И если… Я никому не расскажу. Даже оу Риишлее… и самому Королю. Даже если ты и впрямь пришел с неба!

Только договорив, Ренки осознал что именно он сказал. И с еще большим удивлением, осознал что это правда! — Фактически, сейчас он признал Готора своим Вождем, даже в большей степени чем Короля. — Старая система мировоззрений и приоритетов сломалась, причем, как это частенько и бывает — сломалась внезапно и с оглушительным хрустом.

— А-а. — Махнул рукой Готор. — Не бери в голову. Собственно говоря, это не такая уж и великая тайна… как я понял. Просто мне и самому трудно понять все эти вещи. Так что надеяться что поймет и поверит кто-то другой… — Проще уж выдумать более-менее правдоподобное вранье.

Но раз ты сам напросился — слушай.

Готор сделал глубокий глоток из бутылки, и передал ее Ренки, словно бы предлагая перед долгим рассказом подкрепить силы.

— Параллельные миры… Ну… представь себя книги стоящие на полке. В каждой — целый отдельный мир. …Хотя… ваша литература еще не настолько разнообразна… Но тем не менее. — И вот, в каждой книжке свой мир, и свои герои. И доблестный герой из одной из них, никогда не сможет влюбиться в прекрасную деву из другой. И дракона из третьей не убьет, даже если как раз у него, есть для этого подходящий меч-драконоубийца.

Все живут в своих книжках-мирах, и вдруг, что-то происходит, и появляется этакая лазейка… Портал, нора, червоточина… Называй как хочешь.

Нет. — Внезапно оборвал себя Готор. — Бестолково как-то объясняю, потому что и сам толком не понимаю что это такое. …Я вообще не физик ни разу.

Но короче — у нас уже давно подозревали что миров, подобных нашему, есть огромное множество. Некоторые считали что они абсолютно идентичны, вплоть до того что в каждом из них, к примеру, должен жить свой оу Ренки Дарээка. А другие — думали что различия должны быть просто космических масштабов… Я кстати — тоже к последней версии склоняюсь. — Если в природе не существует даже двух одинаковых травинок — наивно думать что существуют абсолютно одинаковые миры. …Впрочем — это пока тоже не важно. Не бери в голову.

Важно то, что буквально лет шестьдесят назад, наши ученые смогли обнаружить первые материальные доказательства этой теории. И это открыло дорогу большой программе изучения этого явления.

— Так вы значит. — Спросил Ренки, слегка придавленный грандиозностью нарисованной картины — теперь значит свободно можете лазать через эти норы, по самым разным мирам? …Это поистине удивительно! — Говорят что у нас, чуть ли не с каждым годом открывают новые земли, и этих неизведанных земель, еще осталось очень много. А тут… — Столько миров, и каждый… А сколько их всего, кстати?

— Не так все просто. — Улыбнулся Готор. — Миров этих может быть бесконечное множество. Но вот за шестьдесят лет исследований, мы так еще и не научились не только попадать туда куда хотим, но и вообще — уверенно пробивать червоточину, хоть куда-нибудь. Из десяти попыток, обычно срабатывают шесть-семь, и никто пока так и не смог убедительно объяснить почему…

..Все это вообще началось с огромной случайности…

Тогда проводили эксперимент с… в твоем языке даже слов и понятий таких нету. …Но короче — очень грандиозный эксперимент, который при удаче, мог бы приоткрыть многие тайны мироздания. …Чтобы тебе понятнее были масштабы — в нем были задействованы сотни людей, а вложенных средств, хватило бы чтобы вооружить штук десять таких же армий как у Тооредаана, и еще хватило бы на небольшой флот. Тогда вообще не скупились тратить деньги на науку, особенно когда это касалось войны.

В общем — все пошло не так. Реактор запустили, энергия пошла к… И тут вдруг вспышка, дым… крики, паника, завывают сирены, срочная эвакуация персонала. А когда все более-менее улеглось — посреди зала прыгал жуткий дикарь в кожаных доспехах, завывал воинственные кличи и потрясал копьем.

Гы-гы… — Усмехнулся Готор. — Тут-то многие и обрадовались что эксперимент курировали военные, и исследовательский комплекс охраняла чуть ли не целая дивизия спецназеров.

Короче — повязали дикаря. И начали разбираться что же произошло.

Готор протянул руку, взял у Ренки бутылку, хлебнул из нее, и передал обратно.

— …У меня и сейчас перед глазами его образ стоит. — Как-то очень задумчиво продолжил он, глядя перед собой глазами, словно бы обращенными в прошлое. — Великий Вождь Эгииноасиик из Рода Серых Курганов. — Но все его тогда уже просто Эвгением Сидоровичем звали. …Почему «Сидорович» даже и не спрашивай — это большая тайна. Но уважение к себе он внушить умел такое, что даже я не осмелился спросить.

Представь себе — могучий такой старик, с идеально прямой спиной, и таким взором, что у случайных генералов ноги подгибались… До самой старости, инструктором в спецгруппе охраны проработал. И даже когда ему наверное за девяносто лет перевалило — никогда не расставался с оружием, и мыслил вполне ясно.

А насчет меня… Я, знаешь ли, всегда к языкам способности имел. Может оттого что фамилия у меня была Говоров. Это на вашем, означает вроде как «умеющий говорить».

Жил себе, лет до восемнадцати, не тужил, и ничем особенным из числа других сверстников не выделялся. Мотался с семьей по гарнизонам, гонял в футбол, хулиганил помаленьку, но и книжки читал, ходил на секции самбо и бокса, как почти все сверстники в военном городке. …Ну вот разве что — интересно мне было учить языки, особенно древние, потому как еще и историей сильно интересовался. — Мать у меня, учительницей была — причем и английский с немецким преподавала и историю с географией… В военных городках такое совмещение было нормальным.

…После школы все думал куда поступать — на историка, или в Иняз… Но тут отец меня уговорил попробовать армию, там дескать — языкознатцы тоже нужны, а поступить по знакомству будет легче… Я попробовал, …вылетел со второго курса за дисциплинарный проступок. Попытался попробовать поступить в Университет, но тут меня на срочную забрили… И, короче, так я на СпецКомплекс и попал. Сначала просто — подходы охранять, а потом…

Как оказалось, на СпецКомплекс, я попал совсем даже не случайно. А Эвгений Сидорович, оказывается был моим дедом.

Раньше то я про него только мельком слышал. Потому как он со СпецКомплекса никогда не отлучался, а отец вечно по гарнизонам мотался… Да и отношения у них, кажется были не из лучших. Раз отец материнскую фамилию взял. …Правда не уверен, что у деда фамилия вообще была… Хотя ведь что-то в паспорте ему должны были написать?!

Гы… Увидев деда, я впервые и заподозрил, что не совсем чистокровный русский — уж больно видок у него был… диковатый. Да и говорил он с небольшим акцентом. Впрочем, тогда, из мутных пояснений, я понял что дед из какого-то малого сибирского народа, представителей которого всего-то и осталось может десятка два-три.

…Слушай, — внезапно опять встрепенулся Готор, вынырнув из глубин своих воспоминаний. — Я тут кажется чересчур глубоко закопался — ты вообще понимаешь что я говорю?

— Не дословно. Но общую суть кажется улавливаю. — Ответил Ренки. — Так что там про миры? Как это… вообще? Я это себе как-то не очень представляю. Может это… я слышал как-то в Университете теорию, что каждая звезда является солнцем вокруг которого вращаются свои планеты… Это и есть…. Нет? Ну тогда где же они… относительно нас, или как можно из одного в другой пробраться?

— Эх — Печально вздохнул Готор. — Все эти вопросы, а главное — ответы на них — настолько выше моего понимания, что я даже всерьез и не пытался никогда в это дело въехать. Это, на весь мой мир, дай бог, человека два-три понимают. Или делают вид что понимают. А так…

…Короче, после нескольких десятилетий битья головой об стену. Многочисленных свертываний и возрождения исследований — наконец пошли первые, более-менее вменяемые результаты.

Настолько вменяемые, что даже было принято решение создать команду испытателей, которые и отправятся в «пробитые» миры.

…Когда ушел первый — я только родиться успел. Ушел и пропал. И больше его никто не видел. А следующего уже послали только через двенадцать лет. Правда в те года бардак в стране жуткий был… денег не хватало даже…

Короче — этот Второй, первые два раза сходил вполне удачно… в том смысле что вернулся. А в третий раз — говорят только кровавые брызги полетели да оторванную ступню обратно выбросило.

Но тут уж на наших умников азарт напал. Да и властьимущие выгоду почуяли и на финансы не скупились. Так что эксперименты продолжились. Мой переход уже тридцать седьмым числился. И готовили меня не просто к «миссии сунул-вынул» (как мы это называли), а уже для исследования мира, так что и языки вон подучил, и вообще — и ученые, и вояки, и дед, меня сурово натаскивали как выживать в абсолютно новом мире, обществе с неизвестными обычаями и законами.

…Чаще всего, «червоточина» пробивалась в тот мир, из которого, предположительно пришел Эвгений Сидорович. — Вроде как он опознавал его по снимкам и видеозаписям. Хотя конечно — стопроцентной уверенности никто не давал, не только в том что это Его мир, но даже в том что в Этот раз удастся попасть именно куда надо. Каждый раз — сплошная рулетка.

Но предполагалось, что я попаду именно в тот мир… Какая-то у них была новая программа наводки, которую они и испытывали.

Первый мой «заход», прошел как по маслу. Попал. Обосновался. Даже успел пообщаться с местными, и пусть с трудом, но понял их. А они меня … правда только после очереди из калаша над головами. Прожил месяц, собрал образцы, а потом, в указанный срок, наши опять пробили червоточину, и я вернулся обратно героем.

А вот во второй раз получилось… Выбросило меня как-то немного странно. — Были… вспышки не вспышки… это сложно описать. Но в общем выбросило на какую-то пустынную местность, которую я опять должен был исследовать в течении месяца, ожидаясь очередного «пробоя».

…Не дождался. Прождал еще почти полгода. — Тоже впустую. К этому времени закончились все взятые с собой ресурсы. Даже охотиться больше было не с чем. — Решил выбираться к людям, благо, кое-какие следы их существования в этом мире я нашел почти сразу, а потом даже сумел пообщаться с несколькими пастухами и караванщиками.

В общем — вышел, и сначала решил, что это совсем не тот мир, в который мы «целились» и в котором я был первый раз. Этот мир, был явно, по уровню развития на несколько тысячелетий старше «дедова».

Вот только говорили тут почему-то на языке, очень родственном тому, которому обучал меня дед. А уж когда я услышал имя Манаун'дака…

Дед рассказывал что именно во время схватки с этим коварным колдуном, его и выбросило в наш мир. А еще — он частенько упоминал некий Амулет, как великий символ могущества, власти и магии.

Я, честно тебе скажу — во всякую магию не верю. Чушь все это. Но вот Амулет… — хрен знает что это такое. Однако, мне почему-то кажется, что он может стать для меня ключом к возвращению домой.

…Ну что еще сказать — хотел я сразу пойти по следам этого Амулета. Да только вот сначала, пришлось просто учиться тут выживать. Почти три года в вашем мире прожил, занимаясь то тем, то этим, и стараясь держаться подальше от неприятностей. А потом очутился в Тооредаане, и дальше ты и сам знаешь.

— Ух… — Даже помотал головой Ренки, видимо надеясь таким образом получше утрясти в нее услышанные невероятные факты. Факты укладывались плохо, уж больно необычными и фантастическими они казались.

…Слушай. — спросил он у Готора. — А каков он… ваш мир?

— Да не лучше, не хуже вашего. …Разве что постарше лет на триста. А так — словами не опишешь.

— Так как же это выходит, — у вас прошло шестьдесят лет, а у нас тут тысячи?

— Этого Ренки, я не знаю. — Устало сказал Готор. — Слушай, извини. Но что-то я совсем вымотался. Да и воспоминания накатили.

Я понимаю — у тебя ко мне куча вопросов. Но давай на сегодня закончим.

…И кстати — Риишлее знает правду. Оказалось что я у вас далеко не первый такой «попаданец». Одним из «нас», был создатель Тайной Службы, и он завещал своим приемникам «отслеживать» других «чужаков», потому как от них может быть либо большая польза, либо вред. …А ты думал — почему Риишлее нам такие полномочия дал?

На следующий день, Ренки конечно же снова захотелось засыпать Готора кучей вопросов, которые он сочинял весь остаток ночи. Но погода испортилась, и капитан приказал всем пассажирам убраться с палубы.

Офицеры, чтобы не скучать в крохотных каютках, (выделенных им как почетным гостям), в которых даже одному было тесно, а вдвоем вообще не развернуться — пошли на батарейную палубу, где сейчас размещались другие пассажиры их корабля, и где для их сержантов был выделен особый угол.

Потянулись долгие скучные дни. Корабль качало и бросало на волнах, а пассажиры пытались как-то отвлечь себя от животного страха, который возникает при мысли о мощи бушующей стихии, и тонюсенькой скорлупке корабельной обшивки, прогибающейся и стонущей от боли, при ударах волн. …Тут уже было не до разговоров об иных мирах, которые, как инстинктивно чувствовал Ренки, вести надо исключительно с глазу на глаз.

Потом Готору вдруг опять поплохело. Как он объяснил сам — долгая качка не способствовала здоровью его недавно простреленной головы. Так он и провалялся несколько дней, пока они не пришли в Фааркоон, где самые лучшие лекари, которых только можно было найти в этом городе, начали наперебой лечить важного пациента, упорно отказываясь от платы, и столь же упорно и старательно поливая грязью конкурентов.

То ли благодаря их усилиям, то ли из-за того что болеть в таких условиях было просто невыносимо — Готор начал поправляться, и уже спустя четыре дня, смог самостоятельно выйти из дома все той же вдовы, чтобы прогуляться по знакомому садику.

Слух об этом, мгновенно просочился в «высшее общество» Фааркоона, и двух, вернувшихся с войны героев, которых жители этого городка, уже фактически стали считать своей собственностью благодаря тому следу что приятели оставили в мифологии этого милого городка, начали наперебой приглашать посетить дома самых богатых купцов и знати. Местная Управа, даже собиралась устроить в их честь торжественный обед, плавно переходящий в бал и народные гуляния. И даже присвоить им звания почетных горожан, с предоставлением кучи привилегий, которыми они скорее всего никогда не смогут воспользоваться. Но Готор дал взятку одному из наиболее уважаемых лекарей, пообещав объявить его своим официальным целителем, и тот прикрыл приятелей, строго запретив им обоим праздновать чтобы то ни было, или наносить визиты. Так что празднества пришлось отволожить.

Исключение было сделано лишь для Дома Ваксай, на чем настоял Готор, да и Ренки, чувствовал себя обязанным отчитаться перед своенравной девицей, признавая не только в душе, но и на словах, ее немалую заслугу в том что «мачта с саблями», заняла место на его погоне.

Да. Что и говорить, а жителям Фааркоона, было на что посмотреть в тот приятный теплый вечерок, когда оба главных персонажей городских пересудов последнего времени, прошлись по улочкам городка от дома вдовы до Дома Ваксай!

Даже сложно было сказать, кто из них больше впечатлял. — Ренки конечно выглядел поярче. — молодой, высокий блондин в шикарном, расшитом золотом мундире. — Девушки едва ли не повыпадали из окон, пытаясь разглядеть его получше, и едва не подняли бурю, своими томными вздохами.

Готор смотрелся не столь ярко. И мундир на нем был вполне себе обыкновенный, и «та самая шпага», не была подвешена к его поясу. Но зато он куда больше соответствовал образу раненного героя. — Еще довольно бледный и худой, с заострившимися чертами лица и этим, чуть косящим взглядом… Как ни странно, но в отличии от Ренки, который после ранения вызывал в основном только жалость. — Готор тоже притянул к себе немало женских взоров. …Может быть той уверенностью, что излучала вся его фигура, а может быть благодаря глазам, смотревших на окружающих насмешливо и чуть печально. Глазам, которые знали какую-то великую тайну, которую не дано постичь никому иному.

Но мужчины и юноши, больше смотрели на погоны обоих лейтенантов. Немедленно завязался спор, о том что круче — две булавы с серпом и молотом, или булава, серп и молот, с мачтой…

С одной стороны — два знака высшей военной доблести, и знак доблести гражданской. А с другой — знаки воинской, гражданской, и флотской. — Если первое сочетание еще и встречалось, правда у офицеров и чиновников чином не меньше полковничьего, то второе — вообще было редкостью большей, чем двухголовая свинья, или там теленок с восемью ногами. Ну а в сочетании с коронами, которые вообще неизвестно что означали, ибо были огромной редкостью… — Для жителей Фааркоона, это было темой бесед на ближайшие лет десять.

Возможно толпа зевак даже воспрепятствовала бы свободному перемещению героев. Если бы пару офицеров не окружали четверо дюжих сержантов, так же смотревшихся очень впечатляюще в своей новой форме, и богатыми на Знаки доблести, погонами.

Данная процессия, вполне заменила фааркоонским провинциалам Военный Парад, и еще очень долго служила темой пересудов и споров у всех горожан, не взирая на пол и возраст.