Ну, теперь, когда нам стало понятно, насколько далекие дни, проведенные в студенческом театре, способствовали формированию прочного скелета для будущей актерской карьеры Лори, — и, что намного важнее, прочно связали его с двумя очень существенными персонажами его жизни, Стивеном Фраем и Эммой Томпсон, — теперь пора узнать, что же происходило дальше. А дальше наступил очень ответственный период жизни — период, когда успехи и творческие связи юности вознесли Лори к следующему карьерному шагу — успеху на британском телевидении, что и сделало его в итоге одной из весьма популярных фигур в Соединенном Королевстве.

Успех постепенно пришел к троице Лори, Томпсон и Фрай — начался с постановки комедии The Cellar Tapes и был закреплен выходом в 1982 году телевизионного фильма. К этому моменту к ним присоединяются не менее талантливые коллеги, среди которых Пол Ширер — их однокашник по университету, а также Бен Элтон, выпускник Манчестерского университета, который позже станет одним из самых популярных в Британии телеведущих и автором комедийного шоу «Субботний вечер» (Лори там тоже отметится). В таком составе при поддержке компании Granada production их театр примет участие в Эдинбургском фестивале с показом трех эпизодов шоу, озаглавленного «Здесь не о чем беспокоиться», — позже они выйдут с этим шоу в эфир.

В следующем году это шоу будет переименовано в Alfresco, что переводится как «Под открытым небом», и продолжит свое развитие. С уходом Ширера в команде появится новый член коллектива, шотландский комик Робби Колтрейн, известный американским телезрителям по детективному сериалу «Взломщик» и по роли Рубеуса Хадригда в эпопее о Гарри Поттере. Основным сценаристом шоу выступил Бен Элтон, однако и все остальные члены команды участвовали в сочинении как могли. Результатом их совместного творчества явились 13 получасовых эпизодов (1983–1984) на телевидении, — и, надо отметить, авторам удалось внести свой посильный вклад в историю британского ТВ, поскольку в полном соответствии со своим названием шоу действительно снималось исключительно на воздухе. И впервые в комедийном шоу были активно использованы электронные средства.

После Alfresco Хью выпадает еще один шанс появиться в большом мире британской телекомедии — в шоу «Черная Гадюка». Именно «Черной Гадюке» мы должны сказать спасибо за блестящее восхождение на теленебосвод звезды Роуэна Аткинсона — известного всем теперь как мистер Бин. Он незабываем в заглавной роли Эдмунда Черной Гадюки (Блэкэддер) — персонажа, появляющегося в каждом из четырех поколений семейства Блэкэддеров в компании своего верного слуги по имени Балдрик (в исполнении Тони Робинсона). Сюжетная линия шоу строится на комическом противостоянии этой парочки в каждом из ее перевоплощений с бестолковым аристократом, роль которого как раз и досталась Хью в третьей и четвертой частях шоу. Позвольте представить — высокомерный принц Георг и не менее надменный лейтенант Джордж соответственно.

Действие третьей части «Гадюки» разворачивается в конце XVIII — начале XIX века, и на этот раз Эдмунд является камердинером у будущего короля Георга IV, известного в то время как «принц-регент» и характеризуемого теперешними историками канала ВВС как «человек с несколько ограниченным интеллектом и пижонскими манерами». Учитывая, что персонаж Аткинсона (опять же, в соответствии с характеристиками ВВС) является «малодушно-коварным язвительным остряком», сюжет этой серии завязан вокруг его униженного положения в услужении человеку с «мозгами размером с орех», что, конечно, не может не подстегивать его к завоеванию более высоких позиций в мире.

В следующей части шоу, озаглавленной «Черная Гадюка идет вперед» (с подзаголовком «До свидания»), Хью достается роль бравого, но недалекого лейтенанта Джорджа Сент-Барли — британского офицера из высшего общества, который в компании своих сослуживцев пытается избежать наступления на вражеские позиции во время Первой мировой войны. Лори снимается также и в двух специальных выпусках шоу: рождественской серии «Рождественская песнь Черной Гадюки» (1988) и «Черная Гадюка: годы роялистов».

В постчерногадюшный период Лори и Фрай получают возможность продолжить веселить публику, выступая в тандеме в своем немудрено названном шоу «Шоу Фрая и Лори». Начавшись с 35-минутного пилотного выпуска в 1987 году, шоу переросло в 26 серий, показанных на ВВС с 1989 по 1995 год. Формат шоу представлял собой набор скетчей, созданных дуэтом Фрай-Лори, — и, надо сказать, скетчей весьма забавных, исполненных блестящего юмора, игры слов — и практически без вульгарности.

Фанаты шоу оценили его по достоинству — всем понравилось, как Лори и Фрай не только перевоплощались во множество персонажей, но и сохраняли, свои «настоящие» личностные качества. Так, например, в шоу присутствовало изрядное количество музыкальных номеров, где Лори играл на фортепиано и других музыкальных инструментах. Популярность некоторых из этих номеров была подтверждена приглашением Лори в американские шоу «В актерской студии» и «Жизнь субботним вечером». Кстати, именно в последнем шоу — оно доступно на DVD с 2006 года — поклонники доктора Хауса могут наблюдать становление великолепного американского акцента Хью Лори.

Чтобы дать читателю возможность представить себе музыкальную и комическую основу «Шоу Фрая и Лори», приведем здесь краткое описание одного из музыкальных номеров, заслуженно почитаемого фанатами сайта, посвященного шоу.

Америка; пародия на Брюса Спрингстина. Лори, одетый в нечто, что в то время считалось «стандартной» американской формой, — белую футболку, джинсы, кроссовки, с банданой на голове в стиле Джимми Хендрикса — драматически исполняет лирическую композицию, состоящую практически из двух слов: Америка, Америка, Америка… Штаты, Штаты, Штаты… Пока на сцене не появляется весьма раздраженный Стивен Фрай и как следует не дает ему в лоб.

Да, надо признать, что 1989 год выдался исключительно удачным для Лори не только благодаря выходу «Шоу Фрая и Лори» — профессиональные успехи меркнут рядом с событиями в личной жизни актера. 16 июня этого года он сочетался узами брака с театральным администратором Джо Грин. И брака удачного, что, нельзя не согласиться, является скорее исключением, нежели правилом для актерских семей, — вот уже двадцать лет они вместе. Безусловно, переезд Лори через Атлантику для участия в съемках «Доктора Хауса» не мог не породить массы сплетен в желтой прессе и рассуждений о том, что этот союз нельзя считать теперь полноценным. Однако Хью сам не захотел втягивать в переезд семью — состоящую, кстати, еще и из троих детей: Чарли (родившегося в 1988-м), Билла (родившегося в 1991-м и не прошедшего пробы в фильм о Гарри Поттере) и Ребекки (родившейся в 1992-м и снявшейся в 2001 году в фильме «Эпилог» Эммы Томпсон).

Более того, Лори вовсе не уверен, что его дети хотели бы переехать в США.

«Мой старший сын — типичный англичанин, — сказал он в интервью изданию Mail on Sunday в 2001 году. — Он любит крикет и регби и, возможно, не захотел бы покидать Лондон. Но моя дочь хотела бы поступить в американский университет. Я должен сказать, что мне нравится энергичность и жизнерадостность, которые есть у американцев, однако я также вынужден признать, что Лос-Анджелес сильно напоминает гигантскую автозаправку».

Хью считает, что даже если бы его семья и переехала к нему в США, плотный график съемок сериала не позволил бы детям видеть своего папочку более часа в день.

Вернемся же пока к прошлому, где успех следующей совместной работы Фрая и Лори уже наступает на пятки популярности их предыдущего шоу. Дуэт вернулся на британское телевидение в главных ролях сериала «Дживс и Вустер», состоящего из 23 эпизодов, снятых с 1990 по 1995 год в рамках легендарного проекта «Театральные шедевры».

Здесь Лори достается роль незадачливого английского джентльмена из высшего общества Берти Вустера — в противовес персонажу Стивена Фрая, играющего куда более приспособленного к жизни камердинера Дживса. Да, эта роль, несомненно, была необходима Лори, он, наконец, смог продемонстрировать свои актерские таланты в полной мере. Сериал показывали в прайм-тайм, что, конечно, являлось для Лори значительным продвижением по карьерной актерской лестнице. Но здесь кроется и другой, очень существенный лично для актера момент. Он сыграл роль в фильме, поставленном по произведениям П. Дж. Вудхауза — одного из любимейших, если не самого любимого писателя Лори. Действительно, актер неоднократно заявлял о влиянии произведений Вудхауза на свою жизнь. Да что там далеко ходить, чего стоит одно только высказывание в незаконченном эссе для Daily Telegraph в 1999 году: «Вудхауз спас мою жизнь».

Надо сказать, Лори далеко не единственный современный англичанин, распространяющийся о привязанности к этому писателю. Например, еще один почитатель Вудхауза, известный кинообозреватель Энтони Лейн, так выразил свою любовь в статье 2005 года:

«Логика подсказывает мне, что, по всей видимости, должны существовать люди, которые понятия не имеют, кто такой Катсмит Поттер-Пирбрайт, не догадываются о значении пижамы цвета гелиотропа со старыми золотыми нашивками и не знают, что пила леди Спрокетт-Спрокетт в гостиной в тот момент, когда Мордред Маллинер прятался за диваном… Но что мне до этой логики, как и ей до меня. Мысль о том, что можно не читать Вудхауза, кажется мне не менее непристойной, а в некотором смысле и не менее нецелесообразной, чем идея прогулки по Мэдисон-авеню в наряде из одних лишь мокасин».

Тем не менее в своем эссе для Telegraph Лори заходит намного дальше Лейна, рассказывая, что сделал для него Вудхауз — как для человека и как для актера. Мы уже упоминали, что ранние годы Хью были отмечены явным недостатком амбиций и что, пожалуй, только занятия греблей уберегли его от впадения в ленивое и бессмысленное прозябание. Теперь можем добавить, по признанию самого Хью, что именно чтение Вудхауза, которого он называет «самым смешным писателем из тех, кто когда-либо размещал слова на бумаге», указало ему светлый путь: «Мне было около 13, и так случилось, что экземпляр „Галахада в Бландинге“ (1965) проник в мою убогую вселенную, изменив все вокруг».

Лори пишет:

«С первого же предложения самого первого прочитанного мною рассказа Вудхауза жизнь начала казаться чем-то несоразмеримо большим. До этого в ней определялись высота, длина, ширина и длительность, и я существовал в этих прозаических координатах — вечно угрюмый до несносности, с немытыми волосами. И вдруг здесь появился Вудхауз, и, это открытие стало плавно менять каждый мой день. К середине пятой главы я уже был способен пользоваться ножом и вилкой, и теперь мне приятно думать, какой колоссальный прорыв мне удался с тех пор».

Что ж, после всех этих признаний в любви и даже обожании вы, конечно, можете подумать, что предложение сыграть роль Берти Вустера в телевизионном сериале явилось именно тем, за что актер моментально ухватился. При том, что рассказы о Дживсе и Вустере, по мнению Лори, являют собой вершину мастерства автора — то, что сам Лори называет «лучшим из лучшего». Ничего подобного. Когда продюсер пригласил Фрая и Лори поучаствовать в съемках, первой их реакцией, по воспоминаниям Лори, явилось глубочайшее презрение: «Вудхауз по телевизору? Это безумие, просто катастрофа». Фрай был вынужден разъяснить продюсеру, что для настоящего любителя Вудхауза, даже если ему и дается шанс приобщиться к шедеврам Мастера, сама возможность перенесения сакрального текста на маленький экран представляется чрезвычайно опасной.

«То, что нас действительно беспокоило… это была забота о Словах, — размышляет Лори. — Текст Вудхауза обладает способностью полностью владеть вниманием читателя; на экране же эти дивные предложения часто кажутся наваждением, подобно привлекательной особе противоположного пола, промелькнувшей в окошке такси. Вы, как зритель, отчаянно пытаетесь поймать образ в своем сознании — но слишком поздно. Вдруг наступает перерыв на рекламу, и некто начинает объяснять вам, как вы рискуете, поглощая по утрам неправильные хлопья».

Естественно, продюсер, столкнувшись с такой реакцией актеров, тут же принял решение во что бы то ни стало уломать парочку этих разборчивых интеллектуалов. Фрай и Лори еще немножко подумали над предложением и… согласились — к величайшей радости фанатов Дживса и Вустера по всему миру.

«Вот так несколькими месяцами позже я обнаружил себя в двубортном костюме в стиле принца Уэльского, в то время как мой коллега примерял дома ужасающих размеров котелок, — пишет Лори, — и мы оба были по уши загружены изучением новых для нас дисциплин. Стивен был озабочен развитием навыков бесшумного вскрытия бутылок, а я — разработкой стиля беззаботного верчения тростью».

Конечно, опасения Фрая и Лори по поводу трудностей при исполнении ролей персонажей Вудхауза не были абсолютно беспочвенны.

«Довольно скоро я обнаружил, что выучился массе новых вещей, — вспоминает Лори. — Как правильно курить сигары и управлять „астон-мартином“ 1927 года выпуска, как смешивать мартини — с пятью или одной частями воды (исключительно в аспекте работы над образом), как влезть в гетры быстрее чем за сутки и все прочее в таком же роде».

Аналогичным образом и Фрай осваивал все премудрости ремесла своего персонажа. И вот наконец дуэт достиг той степени слаженности и взаимопонимания, которая и требовалась для столь непростой работы.

Результатом этого и явился фильм, полюбившийся как зрителям, так и критикам. Однако Лори в типичной для него пессимистической манере все равно сомневался, что столь удачной телеадаптации Вудхауз обязан прежде всего ему с Фраем.

«Действительно, можно надеяться, что Вудхауз на экране — все эти прелестные декорации, занятные костюмы, забавная мимика актеров, — кое-что дает зрителю, но никогда не сможет заменить его книг. Это немного напоминает кулинарное искусство: блюда с фуа-гра на подложке из трюфелей, с гарниром из лобстеров и икры могут произвести на вас неизгладимое впечатление — но они не явятся такими уж замечательными, если за вас это будут разжевывать другие. Вам надо самим взять в руки ложку и самим решать, когда жевать, а когда глотать».

Все эти сомнения по поводу успешного переноса Вудхауза с книжных страниц на небольшой экран имели основания. Однако адаптация была возложена на весьма подходящего человека, можно сказать, ветерана сценарного искусства, Клива Экстона, которому удалось разработать удачную форму для сведения вместе нескольких коротких рассказов в единый формат часового телевизионного эпизода. На сайте Британского института сцены Майкл Брук так высказался о работе Экстона: «Хотя многим грандиозным комическим материалом, конечно, пришлось пожертвовать, и „Дживс и Вустер“ ни в коем случае не может заменить книг Вудхауза, однако адаптация Экстона оказалась на удивление близка к духу оригинала. И, как заметил один из критиков, среди телепродуктов, о которых мы привыкли слышать лишь слова типа „позор“, появилось нечто безусловно чарующее».

Итак, в середине 90-х годов дела у Хью идут неплохо, или, как любят говорить британцы, «от вершины к вершине». После ролей в «Черной Гадюке», «Дживсе и Вустере» и «Шоу Фрая и Лори» у Хью прибавляется работы и в качестве актера, и в качестве режиссера — в шоу «Посмотрите, в каком положении мы оказались!», которое запустил его кембриджский приятель Джон Клиз. Кроме того, Лори появился в блестящем образчике только зарождающегося искусства видеоклипа — в клипе на песню Энни Леннокс «Прогулки по битому стеклу» (1992) в наряде принца регента Георга все из той же «Черной Гадюки», что прекрасно дополнило его более ранний опыт в этой области: в 1986-м он снялся в роли ученого в клипе Кейт Буш «Эксперимент IV».

Несмотря на то что известность Лори основывалась в первую очередь на его комедийных работах, он старался расширить свою карьеру и в другом направлении — на большом экране. Конечно, мы привыкли думать, что стремление попасть в мир большого кино логично для актера, сделавшего себе имя на съемках коротких телевизионных эпизодов. Однако, как объяснил Хью в своем интервью Chicago Sun-Times, это суждение не совсем верно в отношении английских актеров — по крайней мере, для актеров с его опытом.

«Среди британского актерского братства… которого на самом деле не существует, например, из-за вероломства, но ладно, давайте делать вид, что оно есть… так вот, среди этого самого актерского братства бытует снобизм по отношению к кино — как к виду чисто коммерческому, и особенно это касаемо кино американского».

Невзирая на эту точку зрения, Лори приступил к работе в большом кино еще в начале 90-х. Так, в 1992 году он сыграл роль Роджера Чарльстона в трагикомедии «Друзья Питера» — фильме, сюжет которого построен на встрече Нового года компанией бывших однокашников в загородном поместье одного из них с целью поболтать о старых золотых денечках. Режиссер фильма Кеннет Брана и сценарист Рита Руднер также снялись здесь в компании с Лори, Фраем и Томпсон. Надо сказать, что фильм стал классикой жанра, наряду с лентой «Четыре свадьбы и одни похороны» (1994), а игра Хью и поныне впечатляет.

На протяжении 90-х годов Лори появляется еще в нескольких фильмах, включая такие, как «Булавка для бабочки» (1994) и «Воришки» (1997), озвучивает «Месть Снежной королевы» (1996) и «Гадкого утенка» (1997) — причем везде он исполняет роли второго плана. Тем не менее эти роли можно рассматривать как осколки экранного времени — от малого к большему, которые Лори терпеливо подбирал, выстраивая свой актерский список шаг за шагом, готовясь к более серьезным свершениям.

Естественно, что после успеха «Хауса» все предыдущие труды Лори были подвергнуты серьезному анализу поклонниками его творчества — должны же они были посмотреть, как складывалась карьера их любимого Хью до его появления в качестве доктора из Нью-Джерси. Так фанаты «Секретных материалов» обожают старые эпизоды сериала «Дневники Красной Туфельки», стараясь разглядеть там Дэвида Духовны, или почитатели Джорджа Клуни испытывают пристрастие к повторным показам «Фактов из жизни».

Из ранних фильмов Лори всегда упоминается как один из лучших и зрителями, и критиками, конечно, «Чувства и Чувствительность» (1995) — надо признать, не без причины. Во-первых, этот фильм, снятый режиссером Энг Ли по сценарию давней единомышленницы и даже кратковременной подружки Лори Эммы Томпсон, хорош и сам по себе, и как отличное переложение на экран романа Джейн Остин.

Обычно фильмы, снятые по классическим произведениям литературы, получаются не слишком удачными — вспомним о высказываниях Лори по поводу экранизации Вудхауза. Однако Томпсон сделала прелестную и точную версию книги 1811 года издания. Добавьте к этому команду, включающую таких актеров, как сама Эмма Томпсон, Кейт Уинслет, Хью Грант, Элан Рикман и Том Вилкинсон, — не говоря уж о Лори, — полное впечатление, что все звезды пожелали участвовать в съемках с великолепными костюмами и декорациями. Как уже отмечалось, все полюбили этот фильм, и в качестве заслуженного признания Эмма Томпсон получила «Оскара» и «Золотой глобус» за лучший сценарий, а сам фильм был признан лучшим на Берлинском кинофестивале и номинировался на «Оскар».

Таким образом, «Чувства и Чувствительность» дали Лори возможность проявить себя в существенной роли второго плана — в данном случае в роли задрипанного мужа мистера Палмера. И в фильме, чья аудитория намного превышала кучку фанатов актера в Соединенном Королевстве. Конечно, любители сериалов уже несколько лет как оценили комический талант Лори, зато теперь наконец киноманы Нового Света также получили шанс с ним познакомиться. Нет-нет, не то чтобы Лори являлся чем-то вроде звезды этого фильма, но его исполнение роли мистера Палмера перенесло его на следующую ступень актерской карьеры.

Как написала Эмма Томпсон в своем дневнике, выдержками из которого сопроводила опубликованную версию сценария, «никто другой в мире не смог бы так точно ухватить разочарование и освобождение мистера Палмера и сделать это настолько смешно».

Критики также хвалили Лори за эту небольшую, но значительную роль. В Британии «Фильм Ревю» удостоил Лори «специального упоминания», а газеты Independent и Sunday охарактеризовали актера как «лаконично уморительного», Sunday Express написала, что «Хью Лори в своей ярчайшей эпизодической роли замахнулся на то, чтобы присвоить фильм себе»; Адриан Сингтон, обозреватель Tatler, назвал эту роль «классически понятым образцом актерского мастерства» и добавил про Лори, что его «осанка и весь облик точно из той эпохи».

Все эти и многие другие хвалебные отзывы создают ощущение, что Хью Лори наконец пробился в мир больших людей английского экрана. А после того как «Чувства и Чувствительность» снискали похвалы и награды и за пределами Соединенного Королевства, становится ясно, что многообещающий гребец из Кембриджа готов перейти на более высокий уровень — с главными ролями в крупнобюджетных фильмах. Но, как мы скоро увидим, ближайшее будущее оказалось вовсе не таким уж радужным. Однако хорошие новости — как и горстка дурных — уже не за горами.