По дороге в общежитие я встретил Эми, бежавшую, несмотря на то, что сегодня не надела свои странные беговые протезы. Ого, она, оказывается, и на обычных может бегать. Я помахал ей, и она, притормозив, остановилась.

— Хай, Хисао! — Нос и подбородок девушки украшали брызги зелёной и белой краски, но она, как всегда, широко улыбалась. Она всем телом подалась ко мне, усиливая чувство, что изучает меня.

— Что делаешь? — весело спросила Эми.

— Да ничего, собственно. Я ничего не готовлю к фестивалю, а все, кажется, заняты чем-то архиважным. — пожал я плечами, привычно уже отмахиваясь от лёгких угрызений совести. В конце концов, я только что перевёлся, и у меня ещё период адаптации продолжается. И кроме того, разве я некоторым образом не принял участие в подготовке, пусть даже и минимальное? Нашёл материалы для Школьного совета, помогал с плакатом Кэндзи, смешивал краски для Рин…

— Прекрасно! Значит, ты сможешь помочь нам с Рин! — воскликнула бегунья.

— С подготовкой к фестивалю? — уточнил я. — Ээ, ну, не знаю, будет ли от меня польза.

— Ничего страшного! — отмахнулась Эми. — От меня тоже немного пользы!

Эми схватила меня за запястье и силой потащила обратно в школу. Даже скорость её шага больше напоминала бег, из-за чего я постоянно спотыкался, стараясь не отставать. Лестница немного замедлила темп девушки. Может быть, на её искусственных ногах было трудно подниматься, или она просто запыхалась. Спрашивать мне показалось очень неудобным и не ко времени.

Мы поднялись на третий этаж, и я оказался там же, откуда ушёл всего пять минут назад. Если б я знал, то мог бы просто остаться тут и дождаться Эми. Но откуда же мог я это знать? Интуиция никогда не была моей сильной стороной.

— Так вы… Рин всё ещё работает над фреской? — поинтересовался я. Мне было интересно, на какой стадии готовности она находилась, потому что чисто зрительно я этого определить не мог.

— Именно! — подтвердила Эми. — Ей нужны разные краски, кисти и прочее, так что я пошла взять из кабинета рисования.

— И тебе нужно, чтобы я тебе помог.

Раз уж я под руку подвернулся, мысленно добавил я. Но даже в таком случае, я был рад помочь им обеим.

— Ну… Рин сказала, что ты ей уже помогал, и я подумала, что ты не будешь против, — смущённо улыбнулась Эми.

— Понятно, — ответно улыбнулся я.

Так, благодаря чудной логике Эми, я снова оказался в кабинете рисования, собирая предметы для других людей. Только теперь я уже заранее знаю, что дело кончится помощью Тэдзуке, что вносило в наши действия долю определённости.

Кроме нас и пылинок, витающих в воздухе, в кабинете не было ни души. Эми тут же направилась в конец класса, вытаскивая из кармана маленький скомканный клочок бумаги.

Пока она пыталась разобрать собственные каракули, я внимательнее присмотрелся к лежавшему вокруг инвентарю. На полках было расставлено около дюжины банок и тюбиков с краской, в большинстве своём — беспорядочно. Некоторые выглядели так, словно стояли тут десятилетиями — реликвии прошлых поколений кружка рисования. Рядам с массивными, аккуратно нагромождёнными стопками бумаги для рисования стояли коробки, полные кистей всевозможных размеров и неотсортированных цветных карандашей. В тяжёлом воздухе витали запахи краски, скипидара и свежей бумаги, перемешиваясь и создавая аромат, который ни с ничем нельзя было спутать — аромат искусства.

Эми изучала свои записи, сверяясь с этикетками на банках, и передавала их мне, находя нужные. Она вытянула шею, чтобы заглянуть на верхнюю полку, но этого явно было недостаточно. Как она ни пыталась, уровень её глаз всё ещё оставался ниже полки. Эми сдалась и просто посмотрела на полку, словно ребёнок в магазине игрушек, пыхтя от недовольства. После мгновения нарастающей ярости, она начала подпрыгивать, пытаясь успеть прочесть надписи за те доли секунды, на которые они оказывались в её поле зрения.

Неудивительно, что у неё ничего не выходило, она только чуть не сорвала вниз весь стеллаж.

Теперь ясно, каким образом я мог быть здесь полезен. И, похоже, мне самое время вмешаться, пока не произошло никаких несчастных случаев.

— Эй, давай я. Тебе не прыгнуть достаточно высоко, а я не хочу, чтобы ты пострадала в попытках сделать это. К тому же, я тебя раза в два выше, — с лёгким смешком предложил я. Ну, может, и не в два раза, но на голову — точно.

— Вот и нет! — Она повернулась ко мне, пыша негодованием и покраснев.

— Да шучу я, просто шучу. И всё равно, давай я посмотрю, ладно?

Эми снова сердито на меня посмотрела, но не найдя, что ответить, с недовольным «хм!» повернулась ко мне спиной. А она очень мило так выглядит.

Я принялся рыскать по верхней полке в поисках нужной краски, в то время как Эми начала копаться в ящиках, которые могла достать. Убедившись дважды, что она не видит, я снисходительно покачал головой. Странно, что у Эми комплекс насчёт роста. Я бы не подшучивал, если б знал об этом заранее. Характер у неё лёгкий, но, видимо, у всех свои слабости.

Только когда мы разложили все собранные предметы на парте, словно трофеи охотника за сокровищами, я понял, что она необязательно обиделась именно на подколку о росте.

Может быть, ей просто не нравилось, когда другие говорили ей, что она чего-то не может. Например, прыгать. Но Эми, казалось, сама уже обо всём этом забыла. Быстро обижается, быстро прощает… такой она человек? По крайней мере, на обратном пути к Рин она уже вовсю беспечно болтала. Видимо, она не принимала такие пустяки близко к сердцу.

Я по-рыцарски нес кипу вещей, пока мы шли к общежитиям.

— Рин очень волнуется, успеет ли закончить картину. Но сама виновата: надо было начинать раньше, — сообщила Эми.

— А она успеет? — спросил я.

— Даже не знаю. По мне — так уже выглядит хорошо, но с Рин никогда не угадаешь. Я нашла её сегодня утром в позе зародыша на крыльце общаги. Она не спала всю ночь. Поверить не могу, что дежурные медсёстры на неё не наткнулись. А теперь она снова пишет, как сумасшедшая, — задумчиво сказала Эми. О подруге она заметно волновалась.

— Да, я заметил, что она бывает… неуравновешенной, так сказать, — постарался я подобрать наиболее вежливое и корректное определение.

Эта фраза и нотки смущения в моём голосе вызвали у Эми искренний смех.

— Я не сильно-то и удивляюсь, — рассмеялась она. — Просто иногда она бывает немного странной.

Насчёт этого могу с ней согласиться. В отличие от меня, Эми была в ладах с…в общем, с тем, что так настораживало меня в Рин. Но всё же они, похоже, не были так близки, как Миша и Сидзунэ. Те порой действовали как единая сущность, и трудно бывало сказать, где кончается одна и начинается другая. Несмотря на то, что они такие разные, прямо как Эми и Рин.

А Рин отличается от них всех, и ото всех, кого я когда-либо встречал.

— Да, полагаю, она очень… самобытная личность, — я снова вернулся к этому слову, будто оно заключало в себе характеристику Рин, хотя на самом деле просто являлось заменой длинному списку её странностей.

Эми задорно рассмеялась, пока я искал более подходящее описание.

— Она просто странная. Представляешь, недавно она просидела на коробке полчаса. Сверля взглядом свои пальцы. — Она снова захихикала, словно не знала, что именно здесь смешного — просто смешно и всё тут. — Все полчаса.

На рабочей площадке царил полный беспорядок, но фреска стала занимать ещё большую часть стены, с тех пор, как я видел её последний раз. Искаженные фигуры людей, раскрашенные в основном в красные, розовые и оранжевые тона; причудливые, фантастические… штуковины заполонили промежутки между ними.

Выглядело… мило. Я не мог придумать другого слова, которое бы описало работу лаконично и притом всеобъемлюще, поэтому склонился к неопределенному «мило».

Но если честно, по мере продвижения фрески пространство вокруг стен постепенно превращалось во всё больший бардак. Земля была усеяна десятками банок с краской, разными принадлежностями и пустыми бутылками из-под газировки.

Сама Рин очень по-домашнему стояла среди всего этого хаоса и идеально вписывалась в обстановку. Штанины форменных брюк были закатаны до колен, выставляя напоказ тонкие ноги, щеголяющие боевой раскраской, подобной той, что красовалась у Эми на лице.

Эми забежала вперёд и ликующе подпрыгивала перед Рин.

— Я вернулась!

(Рин): — Быстро. Опять бегала по коридорам?

— Хисао мне помог, — Эми победоносно указала на меня, от чего я слегка покраснел.

Следуя за пальцем Эми, Рин повернулась и в упор посмотрела на меня, после чего рассеяно кивнула. Вид у неё был такой, будто она не спала со вчерашнего вечера: взгляд пустой, тусклый, она стрела куда-то мимо меня, а её движения были словно в замедленном кино.

— Привет, Хисао. Спасибо за помощь.

— Да не благодари, — махнул я рукой.

— Только что это сделала, — констатировала Рин. Что ж, против этого возразить нечего.

— Проехали. Похоже, ты продвинулась. Выглядит здорово, насколько я могу судить, с интересом оглядел я фреску.

— Но теперь на тебя обрушится ещё больше невезения, — вздохнула Рин, жалостливо посмотрев на меня.

— Знаю, я готов пойти на такой риск, — на сей раз я постарался, чтобы улыбка выглядела мужественной.

— Это очень мило. Для меня, разумеется, не для тебя, — слегка улыбнулась Тэдзука. — Поэтому художникам вечно не везёт. Им постоянно приходится смотреть на свои незаконченные картины. Поэтому им не видать любовных приключений, их любимые сериалы снимают с показа, или они умирают молодыми от какой-нибудь непонятной болезни. Это — глубокий и таинственный закон Вселенной. Если только они не слепые.

Она обдумывала это какое-то время, выглядя так, как будто сейчас уснёт.

— Есть один мальчик. В кружке рисования. Слепой мальчик. Так вот — он не видит. Ему нужно стать художником. Никакого невезения, гарантировано. Вам это не кажется хорошей мыслью? — произнесла художница, всё ещё погружённая в собственные мысли.

— Что только слепым следует становиться художниками? Нет, по существу — не особо, — задумчиво потёр я подбородок.

— Возможно, ты прав, — забросив эту мыслительную цепочку, Рин снова переключилась на мысли о работе и начала напевать какую-то мелодию, которую я даже узнал, только не мог вспомнить название.

Эми расставила принесённые вещи и передвинула кое-какие банки с краской, пытаясь привнести организованности на площадку.

— Эми, мне нужна прусская лазурь, — попросила Рин, глядя на фреску.

— Какая же из них — прусская лазурь… — Эми беспомощно смотрела на семь или восемь банок с оттенками синего. Я не сильно от неё отличался в этот момент.

— Та, в которой прусская лазурь, — невозмутимо уточнила Рин.

— Господин, Рин! Это совсем не помогло! — возмутилась бегунья.

Я тоже начал смотреть по сторонам, хоть и не знал, как выглядит эта прусская лазурь. Интересно, какое отношение она имела к Пруссии?… И что такое вообще это Пруссия. Звучало знакомо, но на карте не показал бы. Хоть по виду своему ни одна банка не выделялась из остальных своей пруссистостью, по ярлычкам вполне было ясно, что содержание у них тоже не прусское.

— Нет здесь прусской лазури, — наконец, заключил я, недоумённо посматривая на девушек. Чей это был прокол? Как по мне — так любой из них на выбор.

— Значит, пойдём и принесём ещё, — бескомпромиссно заявила Эми.

Я открыл рот, чтобы сказать, что для такой простой задачи как поиск ещё одной банки прусской лазури не требуются двое, но Эми схватила меня за руку и потащила за собой. Я помахал Рин, которая, кажется, вообще не заметила, что мы уходим. Ну, она заметит, когда ей понадобится прусская лазурь и она её не найдёт. Наверное. А может, и нет. Пока я размышлял о том, какая Рин странная, Эми тащила меня в кабинет рисования.

Я почувствовал, что начинаю задыхаться.

— Что за спешка? — устало выдохнул я.

— А? — Эми бросила на меня оценивающий взгляд, будто пытаясь в чём-то разобраться.

— Просто кажется, что ты спешишь. Не уверен, что угонюсь за тобой, — признался я. Я вовсе не хотел снова посещать медпункт по такой причине — прошлого хватило за глаза.

Её лицо озарило понимание.

— Ты ведь не выдохся, а? — хитро подмигнула мне Эми.

В её тоне слышалась почти осуждающая игривость. Сначала меня так и подмывало возразить, но тут я понял, что тяжело дышу с того самого момента, как мы остановились. Полагаю, всё довольно очевидно.

— Немного. Не могут же все быть в хорошей форме. Нужно много усилий, верно? — слабо улыбнулся я.

Эми нахмурилась. Это не предвещало ничего хорошего.

— Ээ… в общем… Мне надо… придти в форму? — опасливо предположил я, высматривая безопасный путь к двери. Такового, увы, не предвиделось.

Я, честно говоря, давно уже решил попробовать. После того приступа на стадионе я понял, что и правда стоит завести привычку бегать. Всё-таки я неплохо себя чувствовал до той ложной тревоги. Ну, по правде говоря, нет. Но это было… весело?

Тем временем, моя реплика подтолкнула Эми к какому-то выводу.

— Тогда решено.

Она глядела на меня со всей серьёзностью.

— Ты присоединишься ко мне.

— Прости?

— По утрам. Мы с тобой теперь напарники по бегу. Я уже составила подробную программу. На самом деле… — Эми достала скомканный листок бумаги. — Она у меня как раз с собой.

Я взял листок и пробежался по нему глазами. Время, даты круги — всё было скрупулезно и подробно расписано. Медленный рост от нескольких кругов в день до… Господи, она что, собиралась меня заставить бегать марафоны? И где это она только нашла время всё распланировать? И как долго, вообще, она это делала?

— Твоя идея? — помахал я листком у неё перед носом.

— В некоторой степени, — слегка смутилась девушка. — Но на самом деле это идея фельдшера! Он попросил меня присматривать за тобой, чтобы убедиться, что ты выполняешь упражнения, как он тебе и велел!

Глобальный заговор? Скорее — локальный, местного значения.

Может, Кэндзи в чём-то и прав… Хотя нет, Судзуки-сан — мужчина, в этом я абсолютно уверен. В теорию Кэндзи это не вписывается.

— Выглядит слишком обстоятельно для «присматривания за мной», — насмешливо заметил я.

— Ну, если честно, я давно уже искала партнера для утренних пробежек, чуть смущённо стрельнула в меня глазами Эми.

О господи, Кэндзи! Если бы ты только видел, что за интрига разворачивается!

— А зачем тебе вообще напарник? — вскинул я брось.

— Легче заставить себя заниматься, когда ты не один это делаешь. Разве не очевидно? Ты с меньшей вероятностью бросишь, если кто-то ещё на тебя рассчитывает, верно?

— Понятно. И это не только заставить тебя продолжать, но и послужит гарантией того, что я тоже буду бегать. Значит, я буду исполнять волю фельдшера… — продолжил я её мысль.

— … а я буду за тобой присматривать, как он и просил! Ты быстро схватываешь, Хисао, — рассмеялась бегунья.

— А если я откажусь? — предпринял я слабую попытку сопротивления. Я, конечно, не собирался отказываться. Но должен де я был хотя бы продемонстрировать признаки сопротивления так мастерски осуществлённому плану?

— Ну, если откажешься, тогда я буду дуться, — детским голоском предупредила меня Эми. — И тебе придётся жить, зная, что ты заставил Эми Ибарадзаки дуться. Ты ведь не хочешь, чтобы подобное тяготило твою совесть, да?

Чтобы продемонстрировать, Эми начал дуться. Это было самое очаровательное и душераздирающее зрелище, что мне когда-либо приходилось видеть. И совершенно против правил! Я был морально уничтожен и поставлен на колени в один момент.

— Хорошо! Я согласен! Только… не делай так больше! Я чувствую себя так, будто ударил щенка! — взмолился я, едва ли не со слезами на глазах.

— Значит, решено, да? Ты будешь моим напарником по бегу? Выполнять программу? И режим питания? — от возбуждения Эми едва ли не прыгала вокруг меня как недавно возле Рин.

— Режим питания?

— Да, режим питания! Надо ведь переходить на здоровую пищу, если хочешь вернуться в форму! — весело подтвердила бегунья.

Я внимательнее всмотрелся в план.

— Я что-то не вижу тут режима питания.

— А, точно! Забыла тебе его дать! — хлопнула себя по лбу Эми с забавной гримасой.

На свет появился ещё один смятый листок. Уже не такой подробный.

— Его мне помог составить фельдшер, — пояснила девушка.

Фельдшер, похоже, чуть ли не всего себя посвятил цели сохранения меня в добром здравии. Немного я знаю сотрудников школы, которые бы послали своих учеников шпионить за мной, а уж тем более — помогали бы составить для меня режим питания. Но с другой стороны, я ведь не в обычной школе. И, наверное, это не так уж плохо. Но всё же, этот режим, похоже, собирался беспощадно лишить меня всего, что завтра будут предлагать на фестивале.

Хмм.

— И когда начинаются пробежки? — спросил я.

— После фестиваля, — улыбнулась она.

— Сразу после? А если я там что-нибудь съем? Живот ведь заболит, — удивился я. Фестиваль должен же закончиться вечером. А пробежки имелись в виду утренние. Я что-то не так понял?

— Я имела в виду, что на следующий день после фестиваля.

— Так и знал.

Стоп. Разве мы не должны были что-то сделать здесь? И-и, я вовсе не имею в виду всякие пошлости!

— Аа! Надо ведь найти ту краску для Рин, да? — спохватился я, надеясь, что мои мысли на лице не особо отражались.

— О нет! Из головы выскочило! — лицо Эми приняло ошеломлённое выражение.

Нам удалось раздобыть нужную краску, но по возвращению к фреске выяснилось, что Рин уже куда-то ушла. Ну и ладно. Здесь мы с Эми разошлись, оставляя краску на земле. Рин её найдёт, когда вернётся.

Фестиваль уже завтра. На самом деле, я немного взбудоражен.

Но в то же время эта неделя меня порядком измотала. Так что я недолго почитал и лёг спать.

* * *

Моё сегодняшнее пробуждение сопровождалось лёгким головокружением. На часах уже был почти полдень. Сегодня можно было спать допоздна: воскресенье, уроков нету. Хотя это не простое воскресенье, а ещё и день фестиваля. Из окна я видел, как люди в киоске с жареной собой накладывали лапшу страждущим по низкосортной пище.

Я закинул в рот пригоршню утренних лекарств и принялся раздумывать, как же провести день.

На следующей неделе ожидалось несколько экзаменов, но я, в отличие от остальных, не считал их угрозой, потому и не беспокоился. В больнице я занимался вполне достаточно, чтобы успеть всё нагнать, да и преподавание в «Ямаку» держится на высоком уровне, несмотря на эксцентричность некоторых учителей. За неимением горящих обязательств по учёбе, я мог провести день фестиваля так, как хотел.

Закончив утренние процедуры, я вышел в коридор, намереваясь найти чего-нибудь поесть.

Проходя мимо двери Кэндзи, я вдруг решил поинтересоваться, чем собирается заняться он. Все сегодня чем-то заняты, и мне стало любопытно, есть ли у него какие-либо планы. Хотя, с другой стороны, он вполне мог сделать из комнаты звуконепроницаемое убежище. Или нечто вроде крепости с табличкой «Женщинам не входить». И слово «Женщинам», наверное, перечёркнуто, а над ним накарябано: «Никому». Постучав в дверь, на которой, к счастью, никакой таблички не было я снова услышал щелканье, по меньшей мере, десятка замков. Дверь со скрипом открылась.

— Кто там? — сонно поинтересовался Кэндзи, распахивая дверь. О, оказывается, не один я спал в этот час.

— «Кто там?» надо спрашивать перед тем, как открываешь дверь, — нравоучительно заметил я.

— А, это ты. Блин, ещё же рано, — зевнул сосед, так и поздоровавшись со мной.

— На самом деле, не так уж и рано, — решил я не обращать внимания на его манеры, точнее — на отсутствие таковых.

— В чём дело, чувак?

— Ни в чём, просто хотел спросить, чем будешь сегодня заниматься. Половина школы уже собралась снаружи.

— Где — «снаружи»? Почему? — казалось, что от этого известия сосед резко пришёл в себя.

— Что? — опешил я.

— Что — «что»? Сегодня особый день? Почему они там? И кто это — «они»? Я их слышу. Шумят… только не говори, что… Началось вторжение? — Он вдруг принял встревоженный вид. — Какой сегодня день, чувак?

— Да, наверное, ты не видишь деревянные киоски на улице и то, как люди продают еду… — язвительно начал я и осёкся. А ведь действительно, мог и не видеть. Блин, постоянно забываю, насколько у него плохое зрение. Как про слепоту Лилли.

— О чём ты, чёрт возьми? Я держу занавески задёрнутыми, чтобы помешать снайперам, — воскликнул Кэндзи.

О, ну, это уже точно паранойя.

— О-ох, да фестиваль сегодня! Тебе ведь о нём известно?

— Твою мать, что, уже сегодня? — подпрыгнул на месте Сэто. — Ах, чёрт. Во-от чёрт… Чёрт бы их побрал. Не могу поверить, что я забыл, я ведь ещё не закончил свою крепость! Это плохо. Сегодня будет ужасный день… Хорошо, что ты меня предупредил, чувак. Паршивый будет день.

— Почему? — искренне удивился я. Никаких предпосылок для подобного заявления я не видел.

— О-о, чувак, они же будут повсюду. Люди. За окном. Общаться! — Кэндзи нервно потёр виски. Ему как будто стало плохо. — Будет шумно как в аду. Чёрт, а я собирался сегодня выйти, теперь всё пропало. Всё пропало. Это кошмар. Отстой. Лажа! Блин, действительно, лажа. Я теперь не могу никуда пойти. Некуда бежать.

Кэндзи, похоже, нервничал. Можно сказать, капитально съезжал с катушек. Я начал подумывать о том, что неплохо было бы сбегать за фельдшером. Останавливали меня две вещи — страх от того, что сосед пристанет ещё к кому-нибудь со своим бредом и осознание того, что попытку скоростного передвижения от Судзуки-сана я не скрою, а с того станется запереть меня в медпункте на весь день. Может быть, даже вместе с Кэндзи.

Представив, что с одной стороны мне придётся весь день выслушивать спичи Кэндзи, а с другой — глупые шутки и нотации фельдшера, я содрогнулся.

— Не могу поверить, — стонал тем временем Кэндзи в пространство, не особо обращая внимания на то, что я его не слушал, — Так вот что сегодня за день! Чёрт, я даже не смог подготовиться. Я даже не смог собраться, а теперь оно здесь, и я бессилен. Тебе следовало сказать мне раньше, чувак. То есть, я хотя бы теперь знаю, но… Я должен был узнать раньше! Только представь, чего бы я смог достичь…

— Прости. Я думал, ты знаешь. Значит, я так полагаю, ты сегодня не будешь ничем занят? Даже погода хорошая. Вчера было ветрено, так что я думал, что сегодня будет холодно. Но раз нет, то и смысла сидеть дома тоже нет. Да, тебе надо посмотреть фестиваль, — предложил я. Авось не свежем воздухе ему станет полегче, и он немного развеется. Хотя бы побудет вместе с классом, чес сидеть как сыч в своей комнате в такой прекрасный день.

Кэндзи закрыл лицо руками и простонал.

— А-а, нет, нет! Я не могу. Они съедят меня заживо, я знаю.

Наверное, это была шутка, но он произнёс её с невозмутимым лицом. Относительно невозмутимым.

— А что ты собираешься делать? Давай ко мне, поможешь строить крепость. Если будем работать вместе, то, может, ещё успеем, — переключился Кэндзи на меня.

— Сомневаюсь… мне хочется есть, но я заключил сделку, что попытаюсь беречь себя ну, быть здоровее, понимаешь. Не знаю, стоит ли держаться подальше от такояки или же пойти прямиком ним, неохотно выдал я часть собственных планов.

— Сделку? Звучит зловеще. А что ты получишь взамен? — с интересом поправил очки он.

— Полагаю, что ничего. Это не такого рода сделка. Ты знаешь Эми из параллельного класса? Мы вроде как договорились присматривать друг за другом и…

— Йаииииииииииии!

От пронзительного визга и гримасы ужаса на лице Кэндзи у меня кровь застыла в жилах. Как будто я сообщил католическому священнику, что продал душу дьяволу.

— С ней! Ты продал душу дьяволу и не получил ничего взамен? — бушевал Кэндзи. — Чувак, да что с тобой вообще такое? Ты в курсе, с кем имеешь дело? Она — угроза здоровью общества. Знаешь, сколько народу она отправляет каждый месяц в больницу, когда влетает в них на полной скорости? Она — одна из них! Ключевой игрок в этом глобальном заговоре, преследующий цель полностью покорить всё мужественное. Ушам своим не верю. Чувак, я доверял твоему здравомыслию. Я думал, мы — братья. Тебе нужно отменить сделку, пока не поздно. И отказаться от похода на фестиваль… это же одна из их ловушек.

Он начал теребить пальцами шарф, всё быстрее и быстрее, будто пытался добыть огонь трением, затем постепенно успокоился, пока не прошёл приступ паники.

— Мне придётся найти надёжное укрытие, чтобы спрятаться. А потом завалюсь спать, чтобы этот жуткий день обошёл меня стороной. У меня для этого есть отличное средство. Пора готовиться. Не ходи на фестиваль.

— Ладно, — примирительно похлопал я его поп плечу.

— Увидимся, чувак, — попрощался Сэто.

Дверь с низким скрипом закрылась, и я даже не знал, что и думать о словах Кэндзи. Это как-то беспокоило, а теперь я и сам начал сомневаться.

Стоило ли мне идти?

Я достал книгу, которую собирался почитать. Что-то о подпольной почтовой системе, которая, может, существует, а может и нет…И эта книга короткая. Я мог прочитать её за день. Но хороший ли это способ провести время? Ну, да. Определённо.

Но, полагаю, пойти на улицу, оказалось бы идеей получше. Посмотреть фестиваль. Попробовать поучаствовать во всех сопутствующих развлечениях.

В самом деле, я должен был по крайней мере попробовать остаться тем дружелюбным человеком, которым был всю прошедшую неделю. Можно было найти там что-нибудь перекусить, как предлагал мой бурчащий живот. Почти время ланча…По крайней мере, я мог бы взять что-нибудь с одного из тамошних лотков.

Вскоре я оказался снаружи, в окружении разных учеников и людей, которые могли приходиться кому-то из них родителями.

Часто мне попадались на глаза те, кто, очевидно, просто пришёл из города посмотреть на фестиваль. Их легко было заметить. Они не могли перестать пялиться, и в их глазах читался вопрос: «Интересно, а что не так с этим парнем?». Хотелось накричать на них. С другой стороны, не мог же я отрицать, что всю неделю тем же самым и занимался? Меня накрыла волна чего-то похожего на отвращение, вины за мою собственную узколобость. Если я так выглядел со стороны, то уважать мне себя совершенно не за что. Я отбросил всякие мысли в сторону, сосредоточившись на приступах голода, которые полыхали в моём желудке, словно лесной пожар.

Запах жареного привёл меня в край обетованный, где я мог поесть. Я ещё только получил свой заказ, как меня прервал громкий голос.

— Эй, какого чёрта ты делаешь?

— Ем завтра… эм, ланч, — слегка обескуражено отозвался я. Вот уж на кого не ожидал наткнуться вот так сразу.

— Завтрак? Ты хочешь сказать, что только встал? — вкрадчиво уточнила Эми.

— Эмм…

Внезапно проспать всё утро стало чем-то вроде преступления. Караемого пожизненным лишением жареного.

— Нет, я имел в виду ланч… Честно, скорчил я жалобную гримасу.

Она не купилась на это.

— Поздний завтрак? — с робкой надеждой спросил я.

— Это явно нездоровый завтрак, — Эми выхватила еду из моих рук, воззрившись на меня. В этот момент она была просто очаровательна. Настоящая валькирия.

Какого чёрта она творит?

— Эй, это мой завтрак! — попытался возмутиться я.

— Ты ведь сказал, что это ланч? — прищурилась девушка.

— Это мой… Короче, это моя еда! — сделал я попытку вернуть себе вожделённый провиант.

Эми упёрла руки в боки и начала читать мне нотацию.

— Ты и правда уже забыл свой режим питания? Тебе нужно серьёзнее относиться к своему здоровью, Хисао! Как же твоё сердце?

— С моим сердцем всё в порядке! Почти, — попытался поспорить я.

В ответ она только закатила глаза..

— Я в этом сомневаюсь. Если бы это было так, тебя бы здесь не было, верно?

В её словах был смысл, разумеется. Но я не собирался так просто сдаваться.

— Для сердца это не так уж и плохо! Оно, безусловно, способно справиться с капелькой жира время от времени!

Ага, конечно. И небольшие пробежки — тоже не беда. Не похоже, что Эми была в этом убеждена. Неудивительно, мне и себя-то не удалось этим убедить.

— Может быть, но не тогда, когда ты дрыхнешь днями напролёт! — возразила Эми.

Её лицо приняло вкрадчивое выражение.

— Разумеется, если бы ты следовал расписанию самого начала, то не оказался бы в этом положении…

— Эй, у меня была весьма насыщенная неделя, знаешь ли! Например, я едва не умер! И встретился со множеством людей, и ещё я был на крыше… — я судорожно пытался отмазаться.

— Это, чтоб ты знал, не является достаточным оправданием. Небольшая встреча со смертью — не повод для пропуска базовых упражнений. Таких как пробежка по утрам.

Угу, очень напоминает начало четвёртого сезона «Сверхъестественного.

«- Надо заценить новый фильмец про Индиану.

— Уже заценил.

— Без меня?

— Ты был в аду.

— Это не отмазка.»

Она кивнула, словно приняла только что очень важное решение.

— Значит, решено! Ты увидел, насколько ошибочен был твой путь, и готов следовать моему расписанию, правда? Я увижу тебя завтра рано утром? Мы будем партнёрами по бегу? — Эми выжидающе посмотрела на меня.

— Знаешь, ты меня вчера уже убедила, что так будет лучше. Незачем убеждать меня заново.

Хотя моя убеждённость как-то слабо отражалась на поступках. Она была совершенно права насчёт здоровой еды, в конце концов. А то, что я тут заказал, ничуть не здоровое. Но вкусное! Есть более важные вещи, чем вкусная еда, разве нет? Например, остаться живым?

Если бы Эми со своими угрозами за мои неверные решения здесь не было, я бы, наверное… Эй, погоди секунду. У меня в мозгу внезапно возник вопрос.

— Эй, а с какой радости тебе так интересно мое доброе здравие? — подозрительно поинтересовался я.

Эми пожала плечами и ухмыльнулась.

— Ты ведь новичок. Я так понимаю, у тебя нет друзей, верно? К тому же я доставляла тебе проблемы всю неделю, верно? Я должна тебе за то, что ты не разозлился. Тем более, я это фельдшеру обещала.

А-га. Чокнутая маленькая девчушка-попрыгушка хочет вернуть мне здоровье. Наверное, бывает участь и похуже. На ум вдруг пришёл Хапсиэль, посылающий мне воздушный поцелуй, и я едва не поперхнулся, нет, мне определенно повезло с Эми!

— Ладно, это звучит… неплохо. Спасибо за участие. Значит, завтра утром?

Подумав, что беседа завершена, я повернулся, чтобы уйти.

— Не так быстро! — Я почувствовал, как меня схватили за воротник и потянули назад.

— Эй, не так грубо! Что тебе ещё нужно? — я сделал слабую попытку возмутиться.

Эми, казалось, вот-вот обидится на мой раздражённый вопрос.

— Думала, тебе захочется провести время в компании.

Она глянула на меня с подозрением.

— Кроме того, ты ведь просто собирался украдкой прикупить ещё той жареной гадости, разве нет?

Я не собирался, но теперь, когда Эми об этом упомянула, идея показалось мне не такой уж и плохой.

— Ничего подобного! — возмущённо запротестовал я.

Ещё один пристальный взгляд.

— Ладно, может быть, немножко…

Она всё ещё глядела на меня в упор.

— Ладно, много, — сдался я окончательно.

О боже, я опасен для себя и окружающих, да? Сначала соглашаюсь, что надо выздоравливать, и тут же покупаюсь на соблазн первой попавшейся нездоровой привычки.

— Я так и знала! Тебе нельзя доверять! Теперь мне точно придётся пойти с тобой, — заявила Эми.

Сама эта ситуация казалось до смешного глупой. Могу только представить, что думали прохожие, когда видели меня, получавшего наставления от девушки ростом вдвое ниже меня. Наверное, мне лучше пока сдаться. Не хочу превращаться в посмешище окончательно, а злить Эми — ещё больше не хочу.

— Отлично, делай что хочешь, — вздохнул я.

Попробую найти в этом положительную сторону. Например, то, что рядом со мной очаровательная девушка. Пускай и маленькая.

— Чем тебе хочется заняться? — обратился я к ней.

Эми ненадолго задумалась.

— Ну, я обещала Рин взглянуть на её фреску… Так что, давай отправимся к ней!

Признаюсь, мне самому было слегка любопытно, что вышло из её фрески, и я снова отметил, что судьба моя могла быть куда неприятнее. Я согласно кивнул и вдруг обнаружил, что Эми практически волоком тащит меня сквозь толпу, устремляясь к нашей цели.

Ко времени прибытия к стенам общежития я чувствовал, что моё сердце колотится очень сильно. Оно не должно было так стучать после всего лишь маленькой пробежки. Я сделал несколько глубоких вдохов, заставляя себя расслабиться. По сравнению со многими учениками «Ямаку» я выглядел вполне здоровым, но я всё равно должен был находиться здесь.

Иногда мне прямо хотелось, чтобы я лишился руки или что-то в этом роде. По крайней мере, тогда было бы очевидно, почему я тут. Но я, напротив, даже не казался больным. Даже сейчас, когда пытался отдышаться, я выглядел просто как парень в плохой физической форме.

Это настоящее унижение. Недоинвалид, недополноценный…

Эми оглянулась и заметила моё бедственное положение.

— Надеюсь, ты не собираешься умереть тут при мне? — встревожилась бегунья. — Пожалуйста, не надо! Это будет моей ошибкой, и я совсем не хочу заполучить такое чувство вины. И вообще, мне хватило прошлого раза, и я не думаю, что желаю снова это видеть, особенно если фельдшер скажет, что виновата во всём была я.

— Н… не, я нормально. Пожалуй, мне всё же придётся начать бегать, — пришлось признать мне.

— А ты ещё хотел продолжить есть то, сочащееся жиром… что бы это ни было. Вот видишь? Хорошо, что я тебя нашла, правда? — довольно зажмурилась Эми.

Да, так и есть.

— Может быть, — я постарался выглядеть равнодушным.

Конечно, я ни за что не сказал бы ей, что не оказался бы в таком виде, если бы она не проволокла меня через весь фестиваль.

Дальнейшее общение прервалось внезапным появлением Рин.

— А, это вы. Привет, Эми, — слегка улыбнулась Рин.

— Здорово, Рин! Я взяла Хисао с собой, потому что он пытался вызвать у себя новый инфаркт!

— Неправда! — возмутился против столь явного поклёпа.

Моё возражение прошло незамеченным.

— Мы зашли поглядеть, что вышло из фрески! — сказала Эми.

Рин деловито кивнула.

— Что ж, она прямо тут. Её довольно неплохо отсюда видно.

Мне стало любопытно, как долго Рин уже стояла перед своей фреской. Кто-нибудь вообще приходил на неё посмотреть? Или мы первые? Очевидно, что мы не первые её увидели. В смысле, она довольно-таки большая. Нужно было изрядно постараться, чтобы её не заметить. И в то же время я не думаю, что кто-нибудь заговаривал о ней с Рин. Кроме нас, конечно.

Я почувствал, что обязан что-то сказать.

— Она выглядит довольно здорово, — признал я.

— Я всё равно не очень довольна, какой она получилась. Но, думаю, пойдёт, — слегка нахмурилась Рин, скептически глядя на свою работу. Она, похоже, чуть ли не убеждала себя. Я точно не был уверен, какого результата она ждала, но, полагаю, она не волне его добилась.

Мы стояли перед фреской и разглядывали её от края до края. Я старательно сосредоточился на композиции картины. Она и в самом деле оказалась прелюбопытной. Цвета переплетались и смешивались, вовлекая меня в свой хоровод. Картина была настолько фантастической, что я уже не вполне был уверен, в том ли ещё мире я находился. Я пытался обнаружить следы красок, которые мы с Эми достали Рин вчера. Но, как ни старался, так нигде и не увидел следов прусской лазури. Ну и ладно. Уверен, она где-то тут.

У меня начали ныть ноги, но Рин, похоже, не собиралась двигаться с места.

Эми решилась заговорить.

— Эй, Рин, а ты ела? — спросила девушка подругу.

— Конечно. Иначе не выживешь, — Тэдзука как всегда была образцом непоколебимости.

— А как насчёт последних пяти часов? — хмыкнула Эми.

— Может быть. Но я снова голодна, поэтому, возможно, я ошибаюсь, — легко признала Рин.

Эми улыбнулась и хлопнула в ладоши.

— Отлично! Пойдём с нами, перекусишь!

Рин молча кивнула.

— Хорошо, но нам нужно спешить, пока они не заметили, что я ушла.

Я почему-то думаю, что им всё равно. Кем бы «они» ни были.

Когда мы вернулись к прилавкам с едой, я жадным взглядом окинул выставленную там жареную пищу. Нет, лучше не надо. Я совершенно уверен, что Эми всё равно мне не позволит. И будет дуться. Публично.

Мы нашли отличное местечко на газоне и уселись, чтобы расправиться со своими покупками. Ну, вернее, моими покупками. Как-то так вышло, что я заплатил за всю еду. Удивительно, но моя (нежареная) еда оказалось вполне вкусна. Тишина окутывала нашу компанию — мы с Эми ели, а Рин глядела на…куда-то глядела, в общем, время от времени откусывая кусочек-другой. Я первым доел свою порцию и лёг на траву. Эми бросила на меня взгляд, не отрываясь от еды.

— Устал, Хисао? — в голосе Эми можно было услышать сочувствие. При некотором наличии фантазии.

— Наверное, немножко.

— Ну, не проспи завтра, постарайся. Мы утром начинаем бегать, помнишь?

Вообще-то, я как раз забыл, но не собирался в этом признаваться. Я сейчас просто наслаждался спокойным отдыхом. Гулять с ними по фестивалю оказалось весело.

— Да, я поставлю будильник, — поспешно согласился я.

— Попробуй только не придти! Я рассержусь, если ты не придёшь! — шутливо пригрозила мне Эми.

— Ками упаси, — я поднял руки в знак капитуляции.

— Думаю, бог тут ни при чём. Если только не случится что-нибудь невероятное, и твой будильник закоротит. Тогда это может оказаться божественным провидением, — вдруг сказала Рин. Хм, а это идея…

— Значит, не надо навлекать на себя никаких провидений, — скорчила забавную гримаску Эми.

В моей голове начал формироваться коварный план. План, на который моя совесть отозвалась уколом вины, но я всё равно собирался привести его в исполнение. Чёрт побери, я заслужил немного жареной пищи. И вообще, я начинаю бегать только завтра, так? Значит, расписание заработает только тогда, а не сегодня. Следовательно, диета тоже начинается завтра, следовательно, сегодня мне можно позволить себе что-нибудь нездоровое.

Своего рода последнее «прощай» всему тому, что я жадно ел до больницы.

— Кстати, думаю, мне стоит вернуться в свою комнату. Мне надо доделать домашку, а поскольку я завтра собираюсь бегать, то мне надо лечь спать пораньше… — начал вставать я.

Снова эти прищуренные глаза.

— Ты уверен, что не собираешься улизнуть и купить себе всякой жареной гадости? — подозрительно осведомилась Эми.

— Не, я слишком сытый для этого, — в подтверждение своих слов, я похлопал себя по животу. — И к тому же вы всё равно меня обчистили.

Эми хихикнула. Неожиданно приятный звук. Я почувствовал ещё один укол вины. Она же должна была понимать, что я ей вру, разве нет? Или она настолько мне верила? Я чувствовал себя чуть ли не чудовищем, настоящим Каином.

— Всё часть моего генерального плана, Хисао. Ну, тогда, наверное, увидимся завтра утром. Спасибо за угощение! И за компанию!

А я-то думал, это она оказывала мне услугу. А тут, оказывается, всё к обоюдному удовлльствию…

Рин утвердительно кивнула и помахала мне ногой. К счастью, я уже достаточно привык к ней, чтобы не быть слишком уж взволнованным этим жестом.

— Я не скажу «увидимся завтра», потому что это — словно предсказывать будущее, а я вполне уверена, что на такое не способна, — глубокомысленно заявила художница. Удивительно, но её слова звучали очень даже уместно.

— Хорошо. Ладно, пока.

Странно, но я был рад, что решился сегодня выйти из комнаты. Фестиваль оказался не самым плохим способом начать вторую неделю пребывания здесь, это уж точно.

Убедившись, что скрылся с глаз Эми, я сразу же побежал к прилавкам с едой и купил пирожные. По крайней мере, они не были жареными, верно? Это оказалось чуть лучше, чем я изначально планировал. И несколько вкуснее. Правда, мне всё равно было крайне неловко, что я соврал Эми. Её ведь действительно беспокоило моё здоровье. Я должен буду как-нибудь ей отплатить. Я снова представил себе как Эми дуется на меня, и испытал болезненное наслаждение мазохиста. Не уверен, что смогу вынести это в течение хотя бы пяти минут, а следовательно, не будет расстраивать такую кавайную девушку.

Вернусь-ка я лучше к себе. К тому же, у меня есть важное дело.

Меня дожидается книга, и я плюхаюсь на постель, принимаясь читать её под вспышки фейерверков.

Наконец начала сказываться вся эта сегодняшняя ходьба (или, точнее, беготня). Я и правда был не в форме. Наверное, всё-таки неплохо, что Эми принудила меня начать бегать с ней по утрам.

Я с нетерпением буду ждать этих пробежек.